— Угадал. Торговля с Маэрой планируется. Не делай такие глаза, это вполне реально. Шахур, твой черед.
И снова осторожные слова:
— Командир, те кристаллы, что для кораблей и для оружия — они готовы, их надолго хватит. Даже с запасом.
— Вот именно, с запасом. Уверен, что там мы найдем соответствующее месторождение. И все же подсчитай, сколько понадобится из расчета на год, да заложи резерв в полтора раза.
— Уже. Между прочим, можно сэкономить процентов восемь-десять. Понимаешь, я прикинул одно занятное перераспределение потока, дающее уменьшенные потери на хаотическом распределении, однако...
— ...это надо проверять экспериментом? Согласен, но только за океаном. Ты очень правильно сделал, что задумался над экономией. Не просто пригодится, а необходимо. Потом объясню, почему.
От похвалы нос весьма почтенного взделся кверху.
Тарек был по-армейски лаконичен. Он доложил, что вверенный ему личный состав прошел все необходимое обучение и готов к выполнению задач. Но за словами скрывалось желание получить эту самую задачу. Это и было обещано 'в рабочем порядке'.
— Теперь с вами, Намира. У Арзаны уже есть задание, но вы наверняка можете его выполнить и быстрее, и эффективнее.
С некоторым удовольствием я отметил, что наша свежая сотрудница не смогла скрыть удивления. Ничего, пусть привыкает к стилю.
— Это вам расскажут, но есть еще дополнительная задача специально для вас. В нашей команде есть мастер-металлист. Его зовут Валад, известен также под прозвищем 'Хромой Валад'.
По лицу госпожи доктора явно было видно, что ей очень хочется задать вопрос, но перебивать командира она не решилась.
— Вы правильно подумали. Сколько такая работа может стоить?
Ответ был дан самым деловым тоном:
— Зависит от состояния больного, конечно, но обычно от одного до полутора золотых. Вряд ли меньше семидесяти пяти сребреников. Верхний предел: три золотых. Как понимаю, больной ходит без труда?
— А также работает.
— Делаю вывод, что случай не особо трудный. Наиболее вероятная цена: один золотой десять сребреников.
— Я уплачу из своего кармана. Не возражаю, если вы этим займетесь на корабле. Полагаю, на это вы выкроите время?
— Не сомневаюсь.
— Хорошо. Сарат?
— Мне удалось убедить Хафизу. Она будет на борту 'Альбатроса' завтра вечером.
— Добро. Ты свои задачи в части подготовки знаешь. Еще взвалю на тебя продажу кое-каких необычных кристаллов Морад-ару.
Господин доктор магии понимающе кивнул, хотя имелись сильные подозрения, что он понимает не все.
— Как насчет магов огня?
— Ответа пока что не дали, но уверен, что согласятся. Два бакалавра. Оба сейчас без работы и без кристаллов.
— Если согласятся — к Хариру. Он знает, что делать. Вы, Моана?
— Старейший добился полномочий от Первого на проведение операции.
Мне не очень понравился тон ответа. На мой взгляд, в нем был избыток уверенности, вот почему с моей стороны прозвучало:
— Факты?
Мне показалось, что в голосе Моаны мелькнула легкая тень обиды.
— Они у меня есть. Сугур сразу после беседы с Первым поехал в хранилище кристаллов и предъявил на входе бумагу. Содержание ее осталось невыясненным, однако... Известно, что в хранении находятся такие кристаллы, которые любой академик может забрать под личную ответственность. Но также имеются другие, которые без письменного разрешения Первого не отдадут.
— Я понял вашу мысль. Сам факт предъявления бумаги есть доказательство того, что Первый дал свою санкцию. Вам известно, когда кристалл был взят из хранилища?
— Да. Позавчера. Обоз выехал из города вчера.
— Вот как? Значит, и нам пора действовать. Все свободны...
Всегда был уверен, что классические, проверенные временем приемы — самые действенные.
— ...а вас, сударь лейтенант, я попрошу остаться.
Наедине официальщина, разумеется, была отброшена.
— Тарек, у тебя уже есть план.
Это не было вопросом.
— Есть. Вот что я предлагаю: надо...
* * *
(еще сцена, которую я видеть никак не мог)
— Ну, как тебе команда?
— Честно скажу: и представить не могла. Знаешь, кто меня больше всех поразил? Сафар! Я-то думала, он резчик по дереву.
— Он такой и есть. Помнишь шкатулку его работы — ты же ее купила?
— Помню. Но сейчас он как начал сыпать названиями кристаллов... Да я едва ли две трети знала! А он с ними, как с привычными. Откуда, я спрашиваю? У него нет никакого образования, это сразу видно.
— Командир и научил.
— Если ученик такое знает — каков же наставник? Вот что скажу: если бы я ничегошеньки о команде не знала — даже тогда, заслушав Сафара, я бы из кожи выпрыгнула, чтобы присоединиться. Невзирая на все странности командира.
Глаза у Моаны чуть-чуть сузились.
— А что именно ты считаешь странным?
— Ну, главную его странность ты и сама знаешь. Потом: здесь он, без сомнения, чужак. Взять, к примеру, язык. Произношение очень забавное, я чуть не захихикала сначала. А затем подумала: живет он здесь уже больше года, а произношение не исправил. Значит, родной язык у него совсем другой. Других носителей этого языка ты тут не встречала?
— Да и нет. На нем еще неплохо болтает дочка Тарека, но ее командир сам обучал. Предвижу твой вопрос и сразу отвечу: не знаю, зачем. А еще мне кажется, что Ирина понимает. Ах, да: я пару раз слышала, как он говорит со своей норкой на том же языке.
— А на форму его черепа ты обратила внимание?
— Еще как. Сразу после знакомства. На ней-то я и строила свои выводы.
— Вот и я говорю: чужак.
— Командира одно время полагали горцем.
— Гипотеза для невежд. Акцент — да, похож; все остальное — нет. У него пропорции длин рук и ног — и те другие. Самое же главное: он думает иначе. У меня тут закралась мысль: а человек ли он?
— Сначала я тоже сомневалась. Но нет, он человек. И доказательство этого в данный момент, полагаю, сосет ирину грудь. Между прочим, отличный мальчишка получился. Здоровый, веселый, любознательный.
— Значит, человек. А ты, случаем, не думала...
— Думала. И отказалась от этой мысли. И тебе весьма не советую.
— Я же просто из интереса...
— Сколько раз тебе говорила: Профес непредсказуем. Иногда я угадываю его реакцию, но лишь иногда. Так что рискуешь своим любопытством поломать все свои планы. А вот они вполне реальны. Кстати, тебе пора переговорить с Шахуром.
* * *
Если краткость — сестра таланта, то это письмо было создано рукой гения. Вот каковым было его содержание: 'Водорез'. И дата. Все.
Значит, Академия уже купила этот быстрый кораблик у вождя Тхрара. Или взяла напрокат, что по сути то же самое. Следовательно, пока что наши противники действуют в соответствии с логикой. Нашей логикой. Что ж, пора и нам ей последовать.
Как раз в тот момент, когда я принял решение, в коридоре послышались голоса. Разобрать можно было лишь один, другой говорил нечто невнятное. Звучный голос принадлежал Намире.
— ...ваш метод, пусть даже изначально ориентированный на движение корабля, можно использовать в магии жизни... никаких шуток, уверяю вас... представьте себе движение крови по крупным сосудам... все верно, при повреждении сердца я могу наложить конструкт, но подумайте, в какое количество энергии это обойдется... мне столько времени и не надо, даже пяти дней хватит... экономия на конструкте, вся его энергия уйдет на рост органа, а не на функционирование... вот превосходная мысль, достойная докторской диссертации... это так, но Сарат теоретик, а вы, с вашим обширным практическим опытом...
Я беззвучно рассмеялся. Охмуреж шел по всем правилам.
* * *
(и еще одна сцена, которую я видеть никак не мог)
Со стороны этих троих мужчин можно было принять за купцов, везущих скобяной товар: тяжелая повозка, запряженная тройкой, металлически побрякивала на каждом ухабе. Проезжие, по всей видимости, не имели при себе решительно никакого оружия. А главное: все трое с беспокойством поглядывали на небо, готовое разразиться очередным дождем. Это и понятно: ржавое железо охотно не раскупят.
Разрушение образа добропорядочных торговцев произошло так, что увидеть это было некому. Трое мужчин остановили повозку, не доезжая каких-то пяти миль от большого села, вместо того, чтобы именно дотуда и дотянуть, пока дождь не припустил всерьез. Один из возчиков взял лошадей под уздцы и отвел повозку в сторону. В результате никакой наблюдатель не смог бы ее разглядеть в окружающей дорогу зелени. Тот же человек быстро распряг тройку. Остальные двое сноровисто откинули закрывавшую груз мешковину. Сразу стало ясно, что товар, хотя и сделан из железа, не имеет ничего общего ни с обычными скобяными изделиями, ни с оружием. Единственное, что могло бы поддержать образ, состояло в трех лопатах, небольшой пиле и топорах. Там же лежали мешки. Будь невдалеке собака, она разом бы определила, что в мешках продовольствие: сыр, копченое мясо, крупа и сухари. Но таковой рядом не случилось. Те же двое с кряхтеньем взвалили мешки на спины и потащили их в окружающий лес, взбираясь все выше и выше на холм с его южной стороны. Третий остался — видимо, чтобы сторожить. Ушедшие вернулись минут через пятнадцать; на сей раз сторожем остался один из них, а другая часть груза также отправилась в некое таинственное место.
Тот самый наблюдатель, который не имел возможности разглядеть повозку, не смог бы также удивиться ее судьбой. Транспортное средство было изумительно быстро разобрано. Колеса откатили в самые непролазные кусты. А деревянные детали конструкции купцы унесли, видимо, туда же, куда отправился груз.
Следующие два часа были посвящены копанию и сборочным работам. В результате в подходящем распадке была оборудована самая настоящая землянка на троих. Крышей послужила плотная ткань, натянутая на рейки. Такая же ткань, но в два слоя защищала вход от ветра и дождя.
— Субар, доставай печки, — скомандовал один.
Наблюдатель, разумеется, удивился бы употреблению слова 'печка' во множественном числе. Но его удивление не длилось бы долго. Тот, кого назвали Субаром, достал нечто вроде металлического бачка с торчащими из него короткими трубками и подставку о четырех ногах, установил первое на второе, потом вынул из кармана амулет, установил его в углубление на стенке и потыкал пальцем в оправу. Повеяло теплом. В землянке, которая по определению не может быть образцом уюта, все же установилась пусть не приятная, но сносная температура.
Любой маг заявил бы, что подобный способ создания комфорта хотя и возможен, но весьма нерационален, так как использует дорогие кристаллы для банального обогрева помещения. Но, по всей видимости, у этих троих господ имелись свои причины для использования столь недешевого устройства.
Далее Субар достал еще одну подставку и еще один амулет. Пока он возился с установкой, третий купец извлек котелок и вышел из землянки. Вернулся он довольно быстро. В котелке плескалась вода. Субар запустил амулет.
Тот самый наблюдатель, которого не было, отметил бы, что магический нагрев воды, безусловно, известен, но опять же экономически и технически не оправдан: костер уж верно обошелся бы много дешевле. Притом же дело было не на плоту или на корабле, где пользование открытым огнем нежелательно по ппричине пожароопасности. По всей вероятности, эти трое были людьми весьма состоятельными и не мелочными.
Горячий кулеш не способствует разговорчивости в процессе поедания. Зато после трапезы пошли комментарии.
— Молодец наш лейтенант, здорово это он придумал с печками. В мои времена разведка и думать не могла о таких удобствах в поиске.
— Оно так, да только это не он. Командир настоял. Я сам слышал.
— Дорогонько обойдутся такие игрушки.
— Хочешь сказать, командир может себе позволить?
— Нет, это он может позволить для нас, вот оно как.
— Ребята, вы его давно знаете. Он что: богат неизмеримо?
— Нет, скорее знает все, что можно знать о кристаллах.
— Истинная правда. Мы с ним как-то искали кристаллы в реке. Он, помню, ткнул пальцем: вот этот, говорит, камень надо расколоть. А внутри-то на полтораста серебряков кристаллов, не меньше.
— Точно. Я с ним в пещеру ходил: он оттуда приволок мешок с кристаллами на пятьдесят золотых... ну, за три десятка ручаюсь. И всего-то шесть часов мы потратили на это.
— А там, за океаном, кристаллы или золото — они есть?
— Не припомню, потому что сам не бывал.
Смешки.
— Но только вот что тебе скажу: у нашего командира или чутье на этакие дары земли...
— Или?
— Или он что-то знает о тех краях. В умных книгах нашел, к примеру сказать. Вот я у него в комнате был, так там книг — клянусь ликом Пресветлых, четверо дюжих мужчин не унесут. И не просто так, для красоты — он их прочитал. Все.
— Отставить разговоры! Наша цель ожидается послезавтра, но слежение организуем раньше. Только не хватало их пропустить. Сугат, твой выход на наблюдательный пункт через полчаса. Вот тебе бинокль. Сейчас подниму антенну, доложу, что мы на месте.
* * *
Глава 14
* * *
(сцена, которую я видеть никак не мог)
Было бы преувеличением сказать, что 'Альбатрос' под покровом ночной темноты ускользнул из Субарака. Во-первых, дело хоть и состоялось вечером, но солнце еще не ушло за горизонт. Во-вторых, океанский трехсоттонник не может просто так улизнуть из порта. Получится нечто вроде 'слон бесшумно прошел сквозь посудную лавку и растворился в ночи.' Капитан Дофет поставил в известность портовые власти о своем уходе хотя бы тем, что добросовестно уплатил за стоянку.
Но мимо Хатегата этот корабль шел, не затрудняя себя зажиганием навигационных огней. По правде говоря, в них и не было нужды: столкновения никто не опасался. Безбашенных моряков, которые осмелились бы идти по ночной Сиунне, можно было легко перечислить: нынешний капитан 'Ласточки' Риммер и сам Дофет. К чести последнего следует отметить, что он не был лишен деликатности: ради спокойствия стражи у Гранитных ворот он при прохождении таковых также не стал включать огни. Общеизвестная скромность славного капитана была причиной его нежелания тревожить понапрасну других мореходов. Посему макустики 'Альбатроса' получили строгий приказ: следить за чужими кораблями всеми магическими силами. Эти ребята делали свое дело добросовестно, но безрезультатно: ни одного судна в радиусе тридцати миль не было. В результате 'дракон' встал у причала Новой Земли тихо (рычание боцмана не в счет) и незаметно для посторонних.
Разумеется, сами обитатели это региона очень даже заметили прибытие корабля, поскольку посторонними не были. Кимир свое дело знал. К тому же у него были подробнейшие указания. Вот почему погрузка шла не столь уж быстро, но вполне организованно. Открыто проявляли недовольство лишь маленькие дети. Их разбудили очень рано, и они хныканием давали понять о дискомфорте.
У взрослых разговоры шли почти полностью по делу:
