— Ты на счет того дела, которым я собираюсь заняться?
Та в ответ лишь неопределенно кивнула и посмотрела на меня задумчиво, чуть наклонив голову. Словно пыталась что-то увидеть. А затем улыбнулась так по-домашнему, что у меня аж сердце защемило от тепла и хороших воспоминаний детства...
— А тебя я по-прежнему не вижу...
Хоть в чем-то есть постоянство...
— Зачем же тогда пришла? — я отвела взгляд, чтобы внимательно проследить за тем, что творит Лапоть. Уж очень кушать хотелось после такого длинного дня...
Ося поняла мой вопрос правильно, даже не допустив мысли, что я могла быть ей не рада. Она знает, что на самом деле я очень рада. В конце концов, она нам с сестрами всегда была как еще одна мама. И даже не скажешь, какая из них лучше — та, что родила на самом деле, или та, что менее ветреная и более ответственная. Правда, она, как оракул, порой тоже себе на уме... Но для нашей семьи это скорее правило, чем исключение.
— Тебе разве Митя не говорил о новом предсказании?
— Говорил... — осторожно отозвалась я и покосилась уже на сестру. Еще более осторожно спросила в ответ: — Неужели оно обо мне?..
— И да, и нет, — еще задумчивее, чем раньше, ответила сестра, продолжая чуть улыбаться.
Ну, тут я вообще насторожилась, даже сводящие с ума запахи вкусной еды перестала замечать. Но сестра молчала. Не удержавшись, все-таки спрашиваю нетерпеливо:
— И-и?..
Наивно хлопнув длинными белоснежными ресницами, сестра улыбнулась еще теплее, чем раньше, и пропела как-то очень довольно:
— И я тебе о нем рассказывать не буду.
— Почему-у?..
И не говорите мне, что канючат только дети...
— Потому что ты согласилась, — перестав улыбаться, как-то очень серьезно ответила сестра. Немного помолчав, она тише добавила, коснувшись моей головы ласково: — Горжусь тобой... Береги себя.
Мне оставалось только удивленно похлопать глазами...
Ах, да, наверно, надо бы описать мою сестру. Ростом она была на голову меньше меня, и всем своим видом напоминала не то ангела, не то Снежную Королеву, не то призрака — настолько она казалась "выцветшей". Кожа бледная, тело хрупкое, серые теплые глаза с каждым годом становились все тусклее — она вот-вот должна была потерять зрение. Калиоста родилась такой, "белой". А когда подросла начала носить еще и белые одежды. Но больше всего от всех остальных ее отличали волосы. Длинные, ниже колен, они были не то белоснежными, не то седыми. Сестра никогда не убирала их наверх, не заплетала косу или хвостик. Только придерживала тонким обручем из белого металла.
Она казалась такой хрупкой, что ее хотелось от всего защитить. Но в то же время эта хрупкость не вызывала... как бы так сказать... отрицательных эмоций. Если, глядя на Диану, ее хотелось накормить до отвала, то у Калиосты было все на местах. Так, как должно быть. И, несмотря на свое тело, это сестра заботилась и заботится о нас, неразумных, а не мы о ней.
Вот такая она, моя старшая сестренка по имени Калиоста...
Молча поизучав ее взглядом, все-таки не удержалась и спросила, прямо как дите малое, которому не дали конфету, но пообещали дать ее потом:
— А когда расскажешь?..
Для полноты образа я состроила жалобно-просительную мину, преданно заглянув в глаза сестры, в которых, если присмотреться, увидеть можно было больше, чем понять.
Негромко рассмеявшись, Ося снова ласково провела по моим волосам и ответила с улыбкой:
— Не раньше, чем закончится это дело. И случиться кое-что еще. А то не так интересно будет...
При последней фразе глаза сестренки блеснули так лукаво и тепло, что уточнять, что же там должно быть интересного, я не стала. Почему? Да потому что это нечестно — портить чужую интригу. Даже если она строится против тебя...
Тут все разговоры были прерваны громким стуком тарелки о стол. Только увидев, что там наготовил Лапоть, я тут же забыла как о предсказаниях и интригах, так и о предстоящем деле. В конце концов, пока я ем — я глух и нем. Даже в мыслях. Особенно, когда все такое вкусненькое...
Вообще, по уму, мне стоило бы еще поговорить с Микель... Но кто сказал, что тот самый ум у меня есть? Зато есть две другие вещи — сомнительная логика и подозрительное чутье. В итоге я решила так: Микель, конечно, изобретатель, но изобретения ее — для магов. Приемник же, про который уже рассказывалось — это не более чем халтурка, чтобы порадовать младшую сестру. Да и талисманов дяди Адама мне вполне должно было хватить. В самом деле, что еще нужно для выуживания информации без личного контакта с кем-либо, которого тетя Антай так советовала избегать.
Кстати, совсем забыла упомянуть — тетушка одолжила мне свой рабочий "мундир", который когда-то завораживала сама. Во временное пользование, разумеется — он дорог ей, как память. Костюм этот представлял собой облегающие штаны (хорошо, что мы с тетей похожей комплекции), водолазку, перчатки и ботинки. Все черного цвета. Материал, из которого они были сделаны, я назвать не смогу — не разбираюсь в этом. Но это не важно. Важно то, что костюм этот защищал от холода, спасал от жары, а в тени еще и делал носителя почти невидимым. На мой строгий взгляд, первые два качества были куда как полезны. Не будешь же ты в тулупе бегать за объектом, верно?
Итак, я была готова. Единственным моим слабым местом была телепортация. Но, благодаря своему каан-ша, я могла отследить вектор перемещения. Правда, операция все равно из-за этого обещала затянуться... Хотя в сроки я должна была уложиться — Борталио сказал, что у меня в запасе есть два-три месяца.
Был во всей этой афере еще один большой минус. В лице одной темной. Ника и Олег, конечно, обещали мне помочь, но что могут сделать два недоучки? На помощь неожиданно пришла Ося. Оказывается, за этим она и приходила — чтобы предложить мне, как хотя бы на месяц "обезвредить" темную. И тут в бой пошла тяжелая артиллерия под кодовым именем дядя Алекс...
Ему было поручено следующее: "Познакомиться с объектом (Диана) и ненавязчиво охмурить до степени легкой влюбленности, не переходя на прямой контакт. Любыми методами (кроме оговоренного выше) заставить его (объект) отвлечься от мрачных мыслей, вернуть к жизни, развить самооценку и веру в лучшее. При этом быть предельно честным и ласковым, не засматриваться на других девушек, проявить все чудеса искренности, чтобы бесконтрольная сила ничего не заподозрила и не настроила объект против тебя. Откормить". Последнее было категорически обязательно, о чем я и сообщила дяде. Тот в ответ только пожал плечам и с очаровательной улыбкой отозвался:
— Да без проблем.
Все-таки, иногда и от ловеласов бывает польза.
В общем, и тут нашелся выход. Но опять всплывал ум, который, кажется, у меня таки отсутствовал. Потому что по нему мне следовало бы выйти в отпуск (сославшись хоть на ту же "аллергию"), но я решила, что этого категорически делать нельзя — можно вызвать подозрения. И я собралась продолжить работу, совмещая слежку и преподавание. О чем вскоре и пожалела, да было поздно.
Пожалуй, следует описать еще одно событие. Не особенно важное и интересное, но сильно меня, скажем так, побеспокоившее.
На следующий день, после еще одной беседы с Борталио, я вернулась домой и, упав на свой диванчик, почти мгновенно уснула, даже (небывалое дело!) проигнорировав предложение выпить чаю.
Мне приснился странный сон. Как вы понимаете, сон не самый обычный, иначе я не стала бы о нем рассказывать. Мне снилось... Честно говоря, я не очень хорошо его запомнила. Запомнились только ощущения. Но я постараюсь рассказать.
Мне снилось, что рядом был кто-то родной. Теплый, желанный, близкий. Но почему-то в этом сне казалось, что чего-то все равно не хватает, что должно быть что-то еще. И это чувство рождало страх, что никогда не будет правильно, что никто не сможет защитить, что не на кого опереться. И, что даже пусть мы были вместе, с нами не было еще кого-то.
Потом помню, что я куда-то бежала, испугавшись своего чувства, без зазрений совести оставив того, близкого и теплого, в одиночестве. И помню, что искала. Бесконечно долго искала, и никак не могла найти. Порой мне казалось, что где-то мелькнуло то, что нужно, тот, кто нужен, но затем он снова скрывался, истаивал дымкой. И я оставалась одна. Совершенно одна среди безумия странного сна... даже не подозревая, что это всего лишь сон.
Еще запомнился самый конец сна, причина, по которой я не проснулась в холодном поту от страха. Выбившись из сил, я упала и испуганно закрыла голову руками. И сидела неподвижно, боясь пошевелить. И вдруг появился он. Я точно помню, что я его узнала. Но не помню, кого именно. Сначала он казался очень знакомым, изученным до последней запятой. А потом... черты его лица неожиданно поменялись. Он тоже был мне знаком. Но куда хуже, чем первый.
И последнее, что я помню — улыбку на лице, которое я тоже не запомнила...
В общем, безумный сон. Вот после таких сновидений я и радуюсь, что родилась без такого дара, как у Оси...
Знаете, я бы даже не упомянула об этом сне, если бы еще кое-что. Мне почему-то тогда показалось, что эти вещи связаны. В общем, когда я проснулась, я долго лежала, глядя в пространство, и думала, пытаясь вспомнить лица — это казалось самым важным. А потом, повернув голову, заметила записку. В ней была всего две предложения, написанные незнакомым почерком:
"Я тебя нашел, Эврика. Мы еще встретимся."
И все. И ни спящая рядом Саманта, ни уже собирающая вещи Налька не смогли сказать, откуда взялось ЭТО. Пожалуй, так и зарабатывают паранойю...
Но, знаете, можете называть меня дурой, но я почему-то была уверена, что ничего плохого эта записка не предвещает, и обещание не содержало никакой угрозы. Просто факт. Правда, вопрос о том, кто там мог меня искать и найти, оставался открытым. И я могла бы долго рассуждать на эту тему, ломать голову, вспоминать все странные события за последний месяц, затем два, а потом и за полгода. Но, слава всем богам, у меня на это просто не было времени.
Кто виноват, что ты устал,
Что не нашел, чего так ждал,
Что потерял, что так искал,
Поднялся в небо и упал?
И чья вина, что день за днем
Уходит жизнь чужим путем,
Что одиноким стал твой дом,
Что пусто за твоим окном?
И меркнет свет, и молкнут звуки,
И новые муки ищут руки.
И если боль твоя стихает,
Значит, будет новая беда.
Кто виноват, скажи-ка, брат —
Один женат, другой богат,
Один смешон, другой влюблен,
Один дурак, другой — твой враг?
И чья вина, что там и тут,
Друг друга ждут и тем живут,
Но скучен день, и ночь пуста,
Забиты теплые места.
И меркнет свет, и молкнут звуки,
И новые муки ищут руки.
И если боль твоя стихает,
Значит, будет новая беда... [2]
Глава десятая.
Описывать то, как я искала информатора, я не буду. Извиняюсь, конечно, у любителей детективов и жаждущих больших интриг, но это, во-первых, дела сугубо семейные, а во-вторых... ну нельзя нам выдавать устройство секретного отдела МВД по необычным явлениям. Скажу только одно — это было сложно. Нет, даже не так... это было очень сложно.
По крайней мере, такому непутевому следователю-любителю, как я.
С последних событий прошло чуть больше месяц, октябрь подходил к концу. Не так давно пошел первый снег. А я это пропустила. Я вообще много чего пропустила за это время. А попробуй что-нибудь успеть, когда ночи напролет ты проводишь непонятно где, а с утра до вечера сидишь в школе, пытаясь вдолбить в "умные" головы много-много знаний. Хорошо еще, Налька с Самантой сжалились надо мной и, вместо того, чтобы потребовать объяснений, помогали с проверкой тетрадей. Вообще, они обе у меня золотые... И чтобы понять это нужно было вот так побегать. Как жива осталась с таким ритмом и двумя часами сна в сутки — сама не понимаю. Последнее, что я внятно помню — это день (вернее, глубокая ночь), когда я позвонила Борталио (да-да, мы связывались через мобильную связь) с докладом.
— Братишка, приезжай, я все выяснила. Только никому, слышишь?, никому не говори, куда и зачем пошел. Ни отцу, ни сестре, ни невесте. Встречаемся... ну, например, на крыше высотного дома рядом с кинотеатром "Матрица" на метро Крылатское. Как меня сюда занесло? Приезжай, узнаешь.
Отключившись, я устало улеглась на крышу и прикрыла глаза. Шевелиться не хотелось. Хотелось либо уснуть, либо сразу помереть, причем второго больше. Из последних сил я стянула с рук черные перчатки, чтобы потрогать холодную крышу под спиной и хотя бы так вернуться в реальность. Одета я была в тот самый костюм, который мне одолжила тетя Антай, так что до этого момента холод вообще не чувствовался. А вот слякоть — еще как. Только мне было уже фиолетово — в луже лежать, или на мягкой кровати...
Но нужно было закончить дело. Отдых уже близко, осталось совсем немного потерпеть. Попинав себя таким образом, все-таки поднялась на ноги. Как раз вовремя — буквально через секунду со мной рядом появился Борталио. Братец выглядел бледным и осунувшимся, словно за этот месяц спал столько же, сколько и я. Впрочем, почему "словно"? Ведь все это время на него продолжали упорно охотиться. Правда, мне все-таки удалось пару раз сбить ищеек МВД со следа...
Кивнув ему вместо приветствия, устало улыбнулась, что, наверно, больше походило на кривую ухмылку, и отвела взгляд на город внизу. Мдам, что-то я привыкла уже наблюдать за всем с высоты птичьего полета...
Немного помолчав, нарочито бодро интересуюсь:
— Помнишь, ты обещал познакомить меня со своей невестой?
— Помню. — Борталио отвечает спокойно, словно ему и не нужно знать ответ на свой вопрос, который я так усердно добывала. Прикидывается, конечно. Еще как хочет. Но сейчас мое время тянуть время, какой бы тавтологией не было это предложение.
— Прежде, чем я назову тебе имя... — Тут я усмехнулась, засунув руки в карманы, чтобы согреть быстро замерзшие пальцы. Наверно, все-таки не стоило снимать перчатки... — Или, если хочешь, приведу самого информатора, я хочу увидеть ее.
Немного помолчав, братец немного удивленно интересуется в ответ:
— Это и есть ответная услуга за то, что ты проделала?
Фантастика! После всей этой беготни у меня хватает сил, чтобы праведно возмущаться. Начинаю снова гордиться собой и верить в свои силы.
— Нет, конечно! Да и, если помнишь, об услуге я попросила раньше, чем узнала о существовании невесты.
На мой ехидный тон Борталио только пожимает плечами и, схватив меня за руку, резко телепортируется. Спросите, как это — резко? А вы никогда не телепортировались? Вернее, вас никто не телепортировал? Это как в бочку с холодной водой нырнуть. Теперь представьте, что не вы в бочку нырнули, а вас сверху окатили. Вот это и называется — резко.
В глаза ударяет яркое солнце, отчего я на секунду слепну. Еще даже не успев толком проморгаться, я сообразила одну важную вещь — вокруг было тепло, сухо и... тихо. По крайней мере, по сравнению с всегда шумной Москвой. Удивившись этим фактам, открыла глаза и огляделась. Угадайте, где я была? В Италии. А если точнее — в Неаполе.
