Круги по воде

— Об этом мы поговорим вечером, святой отец, — твёрдо ответил Леонел. Повернулся, и, взглядом позвав графа Ноэля, пошёл с площадки.

— Нам нужно хорошенько подумать, дорогой граф, — Леонел задумчиво почесал кончик носа. Обернулся к Ноэлю:

— Вы позаботились о нашем приобретении?

Тот кивнул.

— Не беспокойтесь, я уже распорядился. Всё будет в порядке.

Потрогал осторожно повязку на лице, усмехнулся углом рта:

— Мне нужно навестить жену. Только боюсь, когда она увидит меня в таком виде, появление наследника может произойти слишком быстро.

Леонел виновато сказал:

— Конечно, дорогой мой, сходите к ней. И обязательно навестите врача.

И добавил, улыбаясь:

— Вы мне нужны здоровым. Вечером я собираю совет.

Леонел посмотрел вслед уходящему графу. Оглянулся и подозвал распоряжавшегося неподалёку караулом солдат лейтенанта Сиггела:

— Сиггел, идите за мной.

Поднялся по лестнице в просторную, светлую комнату, прошёл по толстому узорчатому ковру к столу, уселся, обхватив руками голову. Наконец, решившись, достал листок бумаги, набросал несколько строк. Перечеркнул, написал снова. Отложив перо, вытянул из ящика стола небольшую шкатулку. Нажал рычажок, покопался под откинувшейся крышкой. Осторожно вынул, держа двумя пальцами, тончайший листок полупрозрачной ткани. Расстелил на гладкой поверхности стола. Взял перо, задумался. Закусив губу, и тщательно выводя буквы, написал подготовленные заранее строчки. Приподнял листок, держа обеими руками, помахал в воздухе. Коротко взглянув на стол, протёр зеркальную поверхность рукавом. И сказал, аккуратно сворачивая кусочек ткани, всё плотнее и плотнее, стоящему у двери лейтенанту:

— Вы знаете, как пройти на голубятню, лейтенант? Тогда ведите.

— Вот здесь, по лестнице наверх.

Сиггел пошёл вперёд, коротко бросив одному из дежуривших на площадке рядовых:

— Найди старика Фике.

Узкая старая лестница, изгибаясь, вела на самый верх, и Леонел вспотел, стараясь поспеть за лейтенантом. Тот шагал уверенно, как всегда, и не сбавлял хода. Остановившись на площадке, пошарил у себя в сумке, висящей на боку.

— Если старик Фике не милуется сейчас со своими голубями, там должно быть заперто.

Леонел, стыдясь при невозмутимом лейтенанте вытереть пот со лба, отдувался как можно незаметнее. Слегка отдышавшись, спросил:

— У вас есть ключ?

— Да, — Сиггел закрыл сумку и повернулся к дощатой двери, сделанной из прочных досок, теперь уже порядком обшарпанных и потемневших. — Ключи от всех дверей есть у коменданта и у меня. Да ещё кое у кого.

Он пожал плечами и вставил ключ в замочную скважину.

— Старик совсем уже стал плох, — проворчал, открывая дверь и входя внутрь. — Закрывает кое-как.

Леонел вошёл за ним, с любопытством оглядывая клетки и сидящих там птиц. Прошёлся вдоль рядов больших клетей, ведя пальцем по прутьям.

— Кажется, им тут неплохо живётся? — заметил он, глядя на голубя, расправившего переливающиеся под солнечным лучом крылышки и кланяющегося другой птице.

— Да, Фике просто помешался на этих пернатых, — равнодушно ответил лейтенант. Он стоял посреди комнаты, заложив руки за спину и обводил её скучающим взором.

— Мне нужна птица из крайней клетки у северной стены. Такая коричневая, с пёстрыми крылышками, — потирая лоб, вспомнил Леонел.

— Может быть, не стоит искать самим? — спросил Сиггел. — Мы переполошим тут весь курятник, и ничего не найдём.

Леонел пожал плечами, морща нос и оглядываясь.

— К сожалению, дорогой лейтенант, мне нужно это сделать сейчас. Давайте, вы пойдёте вдоль этого ряда, а я поищу вон с той стороны.

Они пошли вдоль клеток, вглядываясь в голубей. Пройдя почти до конца, Леонел пробормотал себе под нос:

— Да, это труднее, чем я думал. Может быть, и правда, подождать... Проклятье!

Лейтенант, метнувшийся на шум падающего тела, едва не споткнулся о сидящего на полу Лео. Тот держался за ушибленный локоть и смотрел на тёмный, длинный предмет, на который упал.

— Посмотрите, что там, — сказал он сквозь зубы Сиггелу.

Тот осторожно продвинулся дальше, и, ухватившись за край ткани, вытянул увесистый свёрток на свет. Заточенным лезвием ножа подпорол толстую ткань. Присвистнул, вглядываясь в разрез.

— Не стоит нам ждать старика Фике, — сказал он холодно, неторопливо убирая нож в ножны. — Он уже здесь. И труп ещё тёплый.

ГЛАВА 25.

— С чего это началось? Когда всё пошло не так? — Если бы Вульф мог мыслить чёткими фразами, он сказал бы так. Но сейчас он лишь раздражённо похлопывал себя по голенищу сапога, мучительно пытаясь понять причину немилости своего господина.

Анри, обычно ничего от него не скрывавший и позволявший ночевать рядом с постелью, выгнал его вон, велев поискать другое место для ночлега. Вульф, сидя в отдалении от палатки хозяина, с видом побитого пса наблюдая за малейшим движением у входа, в надежде, что гроза утихнет, заметил выходящего барона.

Приблизился к нему, не зная, как начать разговор. Разговоры не были его сильной стороной.

Тот, отойдя немного от полотнища, закрывавшего вход, остановился, оглядываясь по сторонам. Телохранитель, подойдя ближе, понял, что барон просто устал. Он был синевато бледен и стоял, глубоко вдыхая и выдыхая воздух. Вульф крепко взял его за локоть, выдавив из себя улыбку.

— Не хотите присесть, ваша милость? — и он указал на свой наблюдательный пункт, где у него на неведомо как оказавшемся в этом месте большом угловатом валуне был расстелен старый плащ.

Барон глянул на него и пошатнулся. Слабо улыбнулся.

— Что же, ведите.

— Это она, ведьма. Всё она виновата, — в который раз повторил Вульф, с отчаянием качая головой. — Не надо нам было её трогать.

Барон с сочувствием посмотрел на него, похлопывая по колену.

— Мы все должны выполнять волю нашего господина, — негромко выговорил он, наклоняясь к уху телохранителя, — это наш долг.

Тот в задумчивости засопел, кивая головой. Встрепенулся, оглядываясь кругом:

— Только я вам ничего не говорил, ваша милость.

— Ну что вы, мой друг, — укоризненно ответил барон, — мы ведь теперь как одна семья. Можете во мне не сомневаться.

Барон ушёл, а Вульф ещё долго сидел на нагретом солнцем камне, раз за разом прокручивая в голове последние события. Вспомнил свои недавние слова. И обещание собеседника помочь горю. "Я подыщу вам хороший амулет. Носите его, не снимая. Это должно помочь".

— А как она смотрела, каким взглядом. Словно не мы за ней пришли, а она за нами. Словно видела нас всех насквозь...

Вульф содрогнулся. Он словно наяву опять ощутил запах горящей смолы, треск разлетающихся от жара сухих древесных стволов. И голос, спокойный голос ведьмы:

— Когда-нибудь все мы встретимся.

Вздохнул, отходя о леденящего душу видения, машинально почёсывая себя за ухом. Отдёрнул руку, ощутив на месте расчёса болезненную точку, словно след от укуса зловредного комара. Пожал плечами и забыл об этом.

— Да, его убили совсем недавно, — врач, пришедший вместе со срочно вызванным графом Ноэлем, поднялся с колен и вытер руки поданной ему помощником тряпицей. — Удар нанесён острым предметом, скорее всего, ножом. Старик умер почти мгновенно.

— Это всё, что вы можете сказать? — нетерпеливо спросил Леонел.

Врач надул щёки. Потёр ладони с глубокомысленным видом.

— Судя по тому, что крови вытекло совсем немного, удар нанесён очень точно. Должно быть, это профессиональный убийца.

— Или профессиональный солдат? — пробормотал себе под нос Ноэль, разглядывая лежащее на полу тело.

Лейтенант со снисходительным презрением оглядел доктора. Отвернулся, задрав голову и разглядывая со скукой потолок.

— Сиггел, — сказал Леонел, отвернувшись от доктора. — Распорядитесь насчёт покойного. И поищите ему замену. Я хочу, чтобы здесь постоянно дежурил пост солдат. Они должны знать выбранного нами человека в лицо. Приступайте немедленно.

Подождав, когда лейтенант, молча выслушавший приказ, вышел за дверь, и его сапоги простучали вниз по лестнице, Леонел сказал:

— Благодарю вас, доктор. Вы тоже можете идти. Продолжайте заботиться о наших раненых, и делайте это как можно лучше. Как вы это умеете.

— Вы сделали это нарочно? Отослали всех? — спросил Ноэль, подходя к двери и выглядывая на лестницу.

Леонел стоял посреди комнаты, задумчиво кусая себя за палец.

— Как вы думаете, Ноэль, зачем кому-то понадобилось убивать старика? — спросил он, обводя глазами просторное помещение.

— Не представляю. Фике был безобидным старым чудаком. Единственной его страстью были голуби. Особенно почтовые. — Граф улыбнулся. — Я помню, когда он был помоложе, то обожал заключать пари, какая птица долетит первой. И почти никогда не ошибался.

— Почтовые, говорите? — Леонел нахмурился, нагибаясь и внимательно вглядываясь в лежащего на полу покойника. — Нет, не может быть. Я скоро во всех начну видеть...

— Что видеть? — Ноэль тоже нагнулся, пытаясь разглядеть, что увидел Леонел.

Тот опустился на колени, шаря руками вокруг. Граф опустился рядом, тоже смотря по сторонам.

— Что вы ищете?

— Скажу, когда найду, — сквозь зубы пробормотал Лео, заползая в самый угол. — Тут чище, чем на столе в моих апартаментах. Надо будет ткнуть моего Жильбера носом в этот угол... Вот оно!

И он, пятясь задом, выполз из-за клеток, опираясь на одну руку. Поднял сжатый кулак.

— Ноэль, я нашёл! Но лучше бы я не находил этого!

Он разжал руку. На ладони лежал маленький цилиндрик с привязанной к нему тонкой прочной ниткой.

— Вы ведь знаете, что это такое, граф?

— Письмо для голубиной почты, — глядя ему в ладонь, медленно выговорил Ноэль. Губы его сурово сжались.

— Если это не вы, и не я, то кто же? — Леонел посмотрел ему в глаза. — В нашей крепости завелись шпионы, ваше сиятельство.

Отец Бители глубоко вздохнул, снимая облачение. Сегодня предстояло ещё много дел.

Постоял немного в раздумье, теребя пальцами короткую бороду и перебирая в памяти самое неотложное из намеченного на остаток дня. Сегодняшний вечер он, надеясь, что ничего непредвиденного не случится, собирался провести за партией в шахматы. Хотя бы с самим собой. Но утро разрушило эти приятные планы. Теперь он с печалью заядлого игрока, оторванного от любимого занятия, лишь посмотрел в сторону маленького столика, придвинутого к стене.

В дверь, никогда не запертую, осторожно постучали. Потом она приотворилась, и в комнату просунулась взъерошенная голова.

— Заходи, сын мой, — ласково сказал отец Бители. Он знал практически всех обитателей крепости, и теперь пытался припомнить имя молодого солдата. "Ах, да, Жозеф!"

— Войди, Жозеф, не бойся. Тебя послали за мной? Что-то случилось?

Солдат помялся, переступая с ноги на ногу и уставившись в пол. Наконец, решившись, поднял глаза на священника и сказал:

— Тут такое дело, святой отец. Ну, как бы, мне поговорить надо. Вот. С вами.

Леонел осторожно развернул маленький листок. Разложил на гладко отполированной до зеркального блеска поверхности стола. Прижал пальцами края и принялся внимательно разглядывать. Ноэль заглядывал сбоку, и, морща лоб, разбирал маленькие буковки.

— Однако. — Леонел шмыгнул носом, рассеянно запуская в волосы всю пятерню и принимаясь ожесточённо почёсываться. — Этот молодец неплохо осведомлён.

— А что значит — насчёт этого человека? — Ноэль нахмурил брови, вычитывая последние слова. — Какого человека?

Леонел склонился над столом, разглаживая пальцем тонкий листок. Наконец сказал:

— Должно быть, это ответ на вопрос. Он пишет — "насчёт этого человека — да".

Откинулся на спинку кресла, побарабанил пальцами по столу. Просвистел несколько тактов военного марша. И, раздвинув губы в ехидной усмешке, поглядел на собеседника:

— Вы давно не писали любовных писем, дорогой друг?

Ноэль хмыкнул:

— Приходилось, и не раз. Ещё не забыл, как это делается.

— Сейчас мы напишем письмецо. — Леонел зашарил по столу. — И наш ответ будет — нет.

Он улыбнулся ещё шире, показывая белые зубы и щуря заблестевшие глаза.

— Пусть наш неизвестный друг призадумается.

— И ты решил, сын мой, что этот человек сказал тебе неправду?

— Да как же мне ещё думать, святой отец? Когда он сказал, что вышел из залы, той, где господа обычно сидят, разговоры разговаривают, я и не подумал ничего такого.

Молодой солдат, сидя на краешке предложенного ему стула, почесал веснушчатый нос. Поглядел на священника честными круглыми глазами.

— Только потом я с дружком своим словечком перекинулся, ну там, как дела, и всё такое, он и давай ныть, как ему скучно было на площадке у залы той мотаться туда-сюда. За весь день никто даже не появился. И то, чего там кому-то появляться? Их сиятельства в отъезде, это все знают. — Он развёл руками, тоже покрытыми веснушками.

— А как все узнали, что старика прибили наверху, и стали доискиваться, кто там ошивался, я сразу не сообразил, что к чему. А как ушёл с поста, да прилёг, тут мне в голову и стукнуло! Он ведь оттуда шёл, зала-то совсем рядом!

— Ты думаешь, сын мой, что тот, кого ты там встретил, причастен к смерти бедного Фике? — мягко спросил отец Бители, внимательно глядя ему в глаза.

— Не знаю я, — хмуро ответил тот. — Откуда мне знать, как там дело было? Мне уж говорили... Не лезь, говорят, Жозеф, куда не просят, а то худо тебе будет. У господ свои дела, вот и помалкивай.

— Кто это тебе говорил такое, сын мой? — строго спросил отец Бители.

Жозеф покривился, передёрнул плечами.

— Да какая разница, кто говорил-то? Вы только не говорите никому, что это я вам сказал. Я ведь потому к вам пришёл, святой отец, что вы в этом лучше меня понимаете. И с господами вы дружбу водите, и нас не обидите, это всем известно. Вот вы уж и подумайте, как тут быть. А мне в это и лезть не стоит.

Когда Жозеф ушёл, священник некоторое время сидел в раздумье, теребя бороду, и глядя перед собой невидящим взглядом. Потом поднял голову, и в глазах его появилось выражение тщательно сдерживаемой досады и решимости сделать неприятное, давно откладываемое дело.

Глубоко вздохнув, он тяжело поднялся со стула. Посмотрел на разложенное священническое облачение. Провёл руками по старенькому тёмному одеянию, в котором ходил обычно. Подошёл к потёртому комоду у стены, отодвинул один из ящиков. Вытащил глухо брякнувшую увесистую связку потемневших ключей. Перебрал висящие на толстом, тяжёлом, покрытом многочисленными царапинами кольце ключи разнообразных размеров. Выбрал нужный, аккуратно снял с общей связки. Повертел в руках, задумчиво глядя на затейливую бородку ключа и маленькое овальное кольцо. Сжал в широкой, крепкой не по возрасту тёмной ладони, толкнул лёгкую, никогда не запирающуюся дверь, и вышел в коридор.

ГЛАВА 26.

— Я хочу, чтобы ты поехала со мной. — Клиент бросил на столик перед ведьмой увесистый кошелёк и посмотрел ей в лицо.

Кошелёк едва слышно, увесисто брякнул, монеты в упаковке тонкой кожи лежали плотно, прижав друг к другу выпуклые чеканные бока.