Тёмная лошадка. Общий файл

— Как раба?

— Ага.

— Когда это было?

— Семь лет назад. Помнишь, я ему дату через тебя передавала? Вот как раз тогда это и произошло.

— И купили вы его за шесть тысяч.

— Угу.

— Значит, я бы прав, и Халс и ему подобные развили свою деятельность задолго до начала войны. Даже жаль, что теперь это всё уже не имеет значения: кое-кому не мешало бы за кое-что ответить... Ладно. Потому-то у него и документов нет, как я понимаю. А как он попал в рабство, он не говорил?

— Нет, никогда. А мы не спрашивали — каждый человек имеет право на свои тайны.

Райан внимательно посмотрел на неё.

— Знаешь, я не знал твоих родителей, но я что-то плохо представляю их себе в качестве рабовладельцев.

— А папе не раб, ему помощник был нужен. Он так сразу Максу и сказал: считай, что я тебя не купил, а выкупил. А если гордый и не хочешь быть в долгу, то оставайся, пока не отработаешь то, что я на тебя потратил. А потом можешь уйти или остаться, как захочешь. Макс остался. Я, честно говоря, думала, что он и правда эмигрировал, а потом попался охотникам за рабами. А теперь боюсь: а вдруг он не просто уехал, а попал в какую-то грязную историю и сбежал? Он хороший человек, но мало ли что, оступиться может каждый. Но ведь он всё искупил, когда спас Давину, правда? Я не верю, что он сделал что-то такое, чего нельзя простить.

— И теперь ты хочешь, чтобы я поговорил с ним и убедил его рассказать, что на самом деле с ним случилось?

— Ну да.

— А почему ты думаешь, что он меня послушает? Раз тебя не послушал, насколько я понимаю.

— А у тебя здорово получается убеждать, — сообщила Мариса. — На себе испытала. И потом я для Макса всё ещё маленькая девочка. А тебя он уважает.

— Н-да? Тогда он хорошо маскирует своё уважение. Ну, хорошо, я попробую. Хотя ничего не могу обещать, сама понимаешь.

Макс возился в своей мастерской на задворках космопорта. Райан здесь ни разу не бывал, он вообще ни разу не заходил на служебную территорию столичного порта, но ему удалось, показав удостоверение курсанта, уговорить милую девушку на проходной связаться с механиками и попросить найти там Макса Бони. Девушка при виде билета оживилась и принялась вовсю стрелять глазками — похоже, она принадлежала к тому типу женщин, которых псионики только притягивают. Однако её ждало разочарование: Райан сердечно поблагодарил её за помощь, но более чем прозрачные намёки на свободный вечер проигнорировал.

Конечно, вовсе не обязательно было говорить с Максом вот прямо сейчас, можно было отловить его и дома, и по коммуникатору, но Танни не хотелось откладывать дело в долгий ящик. Расписание у него было достаточно плотное, да и не было никакого смысла оттягивать беседу.

Ему повезло, и Макса он застал в одиночестве. Телохранитель послушно согласился подождать за дверью — контроль над курсантами училища был достаточно плотный, но не удушающий. Макс возился с ремонтом автоматической тележки, развозящей багаж пассажиров.

— А, это ты, — сказал он при виде Райана.

— Я, — Райан присел на корточки и заглянул под днище тележки. — Сдаётся мне, что твоя квалификация позволяет тебе больше, чем чинить простейшие автоматы. Когда мы летели сюда с Иберии, я понял, что ты и в корабельных двигателях разбираешься. Ты мог бы найти работу получше.

Кто-нибудь другой на месте Макса наверняка ответил бы, что для этого нужна лицензия, или ещё что-нибудь в этом роде. Макс просто промолчал.

— Мариса рассказала мне о твоих затруднениях, и попросила поговорить с тобой, — взял быка за рога Райан. — Но причины своего молчания ты не хочешь называть даже ей.

— Не хочу, — лаконично отозвался Макс и захлопнул крышку мотора.

— Что ж... Я не стану тебе говорить, что ты можешь подставить и саму Марису, и поручившуюся за тебя Давину — ты и сам это отлично понимаешь.

— Я их ничем не подставляю. Это касается только меня.

— Отрадно слышать, — Райан присел на край какого-то ящика, глядя, как нильфхелец пытается оттереть огромные ладони замасленной тряпкой. — Когда я впервые тебя увидел, тебе удалось ввести меня в заблуждение. Мне показалось, что ты малость туповат. Но ты ведь отнюдь не тупица, верно, Макс? Просто окружающие так думают, потому что ты предпочитаешь молчать, пока другие болтают. Ну и стереотип, что большие сильные люди редко бывают умны, тоже работает в твою пользу. Пользу — потому что тебя вполне устраивает, когда тебя считают дураком и мало обращают на тебя внимания.

Макс продолжал молчать, только всё тёр и тёр руки тряпкой.

— Так что ты отлично понимаешь, что после бомбардировки Иберии провести следствие и выяснить, откуда ты вообще там взялся, крайне трудно. Но ты можешь мне ответить хотя бы на один вопрос? Когда ты прилетел на Иберию — ты был ещё свободным человеком?

Макс наконец отложил тряпку в сторону и посмотрел на него. Взгляд у великана был совершенно бесстрастным.

— Для чего тебе это? — спросил он.

— Для того, что внутренние дела Нильфхеля — это внутренние дела Нильфхеля. Он не входит в состав Федерации, так что тут ты действительно можешь встать в позу и заявить, что они никого не касаются, и никому, кроме тебя, не повредят. Но продажа рабов на территории Федерации — это уже очень даже наше дело. Иберийцы не потянули бы такое без помощи извне — так что те, кто привозили рабов на Иберию, если их туда привозили, всё ещё где-то есть.

— И что?

— А то, что мне хотелось бы знать, грозит ли ещё кому-нибудь участь, подобная твоей.

Макс снова довольно долго молчал. Райан не торопил его.

— Если он не нильфхелец — то нет, — наконец сказал механик.

— Так значит, свободным ты уже не был? — Райан кивнул сам себе. — Что ж, сочувствую. Но плохо верится, что твои соотечественники вот так просто возили живой товар на другие планеты. Таможня и всё такое...

— Это не соотечественники, — многострадальная тряпка полетела в угол, где стояла корзина утилизатора. — Это были ваши... ваша корпорация. Вашему правительству стоило бы получше следить за крупными фирмами, особенно за теми, что ведут дела за пределами Федерации.

Райан ещё раз кивнул. Лёд тронулся, и даже если Макс не скажет больше ничего, информации для начала расследования вполне достаточно. А он скажет, раз уже начал; сознаёт он это или нет, но раскрутить его на дальнейшие признания теперь — дело техники.

— Можешь мне поверить — эта корпорация ответит. Раз уж речь пошла о таких серьёзных вещах, как похищение и продажа граждан иностранного государства...

— Это не было похищением, — снова перебил его Макс. Райан всем своим видом изобразил немое изумление, и Макс невесело усмехнулся. — Ты ведь всё равно не отстанешь, пока я не расскажу, да? Они никого не похищали. На Нильфхеле они действовали... законным образом, если можно так выразиться.

— А что это за корпорация?

— "Аталанта".

— И каким же это образом можно законно продавать людей?

— Таким, что правительство Нильфхеля им это разрешает.

— И продажу на Иберии?

— Ну, канцлера Нильфхеля не волнует, что происходит с теми, кого лишили гражданских прав. Так что наши законы нарушены не были.

— Зато законы Федерации — очень даже были, — Райан помолчал. — Так значит, ты лишён гражданских прав?

— Как и любой заключённый.

— Интересные законы на Нильфхеле. Я был уверен, что они более человечны.

— А они и были... до недавнего времени.

— Что же случилось потом?

— А потом появился канцлер Ауг и его клика. Точнее, сначала появилась клика. Канцлер потом.

— И?

Макс говорил, неохотно, но говорил, а Райан слушал, время от времени подталкивая его наводящими вопросами. История получалась достаточно банальная, но от того не менее страшная. Всегда и всюду были и будут люди, рвущиеся к власти, и пытающиеся загрести её больше, чем им положено по закону. Нильфхель не стал исключением. Во время Дейнебской войны планета, как и многие другие, подверглась атакам захватчиков, но помощи от Федерации, своего давнего союзника, так и не дождалась. Нильфхельцы справились своими силами, однако на Федерацию после такого многие были обижены, и нашлись те, кто использовал их обиду в своих интересах. К власти пришли люди, начавшие проводить политику изоляции, утверждавшие, что Нильфхель для нильфхельцев, и что от всяких пришлых — один вред. Контакты с внешним миром надо ограничить необходимым минимумом, говорили они, только так мы сумеем сохранить себя в чистоте и целостности. И почему-то так получилось, что практически весь необходимый минимум контактов планете обеспечивала корпорация "Аталанта". Новое правительство действовало целеустремлённо и быстро, и когда мыслящие люди сообразили, что Нильфхель стремительно превращается в этакую средневековую Японию, с исключительными привилегиями для новопровозглашённой "знати" и почти полным отсутствием прав для всех прочих, было поздно.

— Да, я нарушал закон, — Макс с вызовом взглянул на Райана. — Я был контрабандистом. Но если необходимые лекарства можно достать только контрабандой, потому что у нас их, видите ли, не производят — это позор для закона, а не для нас.

— Но ведь всегда есть аналоги...

— П-фе! Спроси любого врача, и он тебе как дважды два объяснит, что аналог аналогу рознь. И если при болезни Веддера по-настоящему помогает лишь лекарство из посейдонских ингредиентов — что же, людям помирать?

— И в конце концов тебя схватили.

— Да. Война с дейнебами как раз закончилась, а многие ужесточения оправдывались военным положением. Мы наивно понадеялись на послабления.

— И что же было дальше? Заключённых у вас продают с торгов, или как?

— Не совсем, — вздохнул Макс.

Заключённых, как оказалось, выкупала та самая "Аталанта" под самым благовидным предлогом заботы о людях. Она спасала попавших в тюрьмы и лагеря бедолаг, предоставляла им жильё и работу тут же, на Нильфхеле, а взамен требовала всего лишь подписать обязательство отработать деньги, которые корпорация потратила на их выкуп. На деле же её милосердие оборачивалось самым настоящим рабством. Точной суммы выкупа не знал никто, кроме самой корпорации, заработанные деньги новым работникам на руки не выдавали, так что сколько именно нужно отрабатывать, могли сказать лишь ведущие учёт чиновники. Жильём оказалась кучка обнесённых колючей проволокой бараков, работа, на которую их водили под конвоем, была самая тяжёлая. Жаловаться было бесполезно, ведь от поражённых в правах никаких жалоб официальные инстанции не принимали. К тому же как-то так получалось, что прибыль от новых работников не покрывала даже их содержания, хотя условия, в которых они жили, если и отличались от тюремных, то не в лучшую сторону. Уже через годик-другой все польстившиеся на обещания компании оказывались в долгу как в шелку. У них отбиралась даже надежда отбыть свой, хотя бы и большой, срок и выйти на свободу законным образом.

Макс довольно быстро сообразил, что к чему, но отыгрывать назад было поздно. Тогда он вместе с группой товарищей попытался бежать, но, увы, побег сорвался. Беглецы неплохо подготовились, они сумели разоружить охрану и были готовы прорываться силой... Но у корпорации, как выяснилось, имелись свои псионики. Макса и его друзей скрутили, даже не приближаясь к ним на расстояние выстрела. Оставить себе строптивцев после такого руководство "Аталанты" не захотело, а потому использовало ещё одну возможность заработать. Что стало с остальными, Макс не знал, но его самого продали мафиозному клану, промышлявшему торговлей людьми на захолустных планетах. Когда нильфхельца передавали новым владельцам, охранник из "Аталанты" со смехом пожелал, чтобы этого громилу поучили хорошим манерам. Работорговцы его пожелание выполнили — перелёт на Иберию Макс запомнил надолго.

— А потом тебя купили супруги Моро, — подытожил Райан, когда невесёлое повествование подошло к концу.

— Да. Ты не представляешь, Райан, каково это — снова почувствовать себя не говорящей скотиной, а человеком. Я за Марисой не то, что к Халсу — я бы за ней в работающий реактор полез.

— Я понимаю твои чувства. Или думаю, что понимаю, — Танни поднялся с ящика. — Но, Макс, если уж не этого вашего канцлера, то хотя бы "Аталанту" призвать к ответу нужно. Одному богу ведомо, что они ещё способны сотворить, и что, возможно, уже творят. А это значит, что ты должен повторить свой рассказ уже не мне.

Макс посмотрел на стоявшую посреди мастерской тележку, потом пожал плечами. Райан решил принять этот жест как знак согласия.

— И, кстати, раз уж ты всё равно всё мне рассказал... как же тебя всё-таки зовут на самом деле?

— Лепиньски, — после короткого колебания назвался нильфхелец. — Макс Лепиньски.

Райан едва удержался, чтобы не присвистнуть.

Давина не любила свои дни рождения — точнее, она не любила их праздновать. К своему возрасту она была в достаточной степени равнодушна, однако суетиться, готовясь к приёму гостей, потом развлекать их, изображать радость от подарков, большинство из которых не знаешь потом куда девать, а после провожать и прибираться... Она не любила шумных компаний, не любила пить, не любила оказываться в центре внимания. Мать опять пришлёт поздравление, так называемые подруги начнут ахать, как хорошо она выглядит для своих лет, как будто тридцать два — бог весь какой возраст. А не пригласишь, или хотя бы не устроишь небольшой междусобойчик на службе — обидятся, сочтут высокомерной и плохим товарищем. Ну кто придумал эту обязаловку?

Хорошо хоть на Пангее никто до недавнего времени не протестовал, что она держится особняком. Давина вообще никогда не понимала людей, которые без компании жить не могут. Но требование генерала Канхо было чётким и недвусмысленным, и капитан Мортимер принялась изо всех сил налаживать тёплые и дружественные отношения с курсантом Танни. А потому в назначенный срок влезла в парадный мундир (она вообще предпочитала форму всей остальной одежде) и вызвала такси, повёзшее её к небольшому ресторану в центре города.

Мобиль мягко катил по улицам — воздушное сообщение на сельскохозяйственной Пангее, где немногочисленные города редко превышали населением три-четыре миллиона человек, было в не слишком большом ходу. На город уже спускались сумерки, и хотя фонари ещё не включили, рекламы и вывески уже сияли вовсю. Люди, закончившие работу, спешили по домам или в увеселительные заведения. За окном мобиля мелькнул закрытый магазин, некогда, если верить вывеске, торговавший деликатесами с других планет. Уже вторая по счёту война истощала Федерацию; от введения карточной системы Пангея была ещё далека, но нехватка очень и очень многого чувствовалась всё острее. Сама Давина, как живущая на казенный кошт, была избавлена от большинства проблем, но и она знала, что очень многие товары можно достать только в сети на специализированных сайтах, и то если очень повезёт, а каких-то и вовсе в свободной продаже не найдёшь.

Наконец мобиль затормозил перед крыльцом. Райан, тоже в парадной форме, встретил Давину на ступеньках и проводил внутрь, попутно извинившись, что Макс с Марисой немного задерживаются. Рауль и Ульрих уже были здесь, и Давина искренне пожала каптри руку. Их с Райаном телохранители привычно устроились за скромным столиком немного в стороне. Райан предлагал Ульриху совместить приятное и полезным, и взять его в качестве своего охранника на этот вечер, но Лей отрезал, что смешивать работу и развлечение — верх непрофессионализма.