Симфония любви, меча и магии.

— Отзови собак, Анри, — крикнул Кими, подъезжая, кто-то сунул ему в руку фляжку, и он сделал порядочный глоток, — отзови, а то совсем никакого интереса.

Граф свистнул, отдавая приказ "назад", а потом гостеприимно повел рукой, как бы приглашая их компанию, и Кими притянул его к себе, сминая нагло ухмыляющиеся губы и пачкая его лицо кабаньей кровью.

— Бегите! — крикнул мальчишкам один из гвардейцев и щелкнул плетью.

Они горячили скакунов и пили, даря своим жертвам фору, а когда прошло минут пять с тех пор, как те скрылись на опушке, все сорвались в погоню. Кими следовал за ними лишь по прихоти, а не охоты ради — велика потеха загнать в лесу двух человечков. Вот в городе было интереснее, там был шанс скрыться. Но милашка Анри так увлекся...

Прошло совсем немного времени, и они снова кружились вокруг пойманных пацанов и, развлекаясь, благородные господа перебрасывали бедняжек из рук в руки, ловко склоняясь с коней.

— Поехали, — со скукой позвал Кими и запустил обглоданной костью в одного из товарищей, — поймали уж.

— Поймали, а теперь добычу делить будем, — со смехом отвечали ему, и в этот момент на одном из мальчиков треснула рубашонка, обнажая худенькое тело.

— Как это, — растерялся Кими и оглянулся на графа, тот пристально смотрел на него и усмехался. — Но ведь в городе мы такого никогда не делали...

— Ты не делал, Кимискар, — заржал один из гвардейцев.

— Да там и не с руки было, — добавил второй, — а в лесу кто увидит.

— Не хмурься, друг, — сказал третий, — никто их убивать не будет.

— Разве что сами подохнут, — мягко заметил граф.

Кими отвернулся: это было отвратительно. Но не ссориться же со всеми из-за двух холопчиков, право слово. Младший из мальчишек все кричал и плакал, пока его тащили, а старший говорил смутно знакомым голосом: "нет, возьмите меня, пожалуйста". И Кими сжал кулаки:

— Ребенка-то не троньте!

— Где ребенок, Кимискар, здоровенный лось уже, лет шестнадцать точно будет.

Кими, зверея, сжал эфес сабли и тронул поводья, но в этот момент старший пацан вывернулся и схватил его за сапог. Кими нервно дернул ногой.

— Господин Кими, пожалуйста, что хотите для вас сделаю, только помогите... господин Риль...

— Ты как с виконтом разговариваешь, хамло! — взвыл Кими, он был уже на грани, и холопская фамильярность просто добила его.

Мальчик все цеплялся за его сапог, он был очень красивый, янтарные глаза, тонкое, мучительно знакомое лицо...

— Приапушка? — неверяще выдохнул Кими, приподнимая чудесного похорошевшего бывшего компаньона перед собой, и посмотрел на "господина Риля". Волосы того, испачканные в земле и лишившиеся головного платка, проблескивали нежным аквамарином. — Анри, господа, отпустите, это же...

— Ба, господа, — с приятной улыбкой воскликнул граф, — кажется, я узнаю этого милого юношу благородных кровей! Беглый мажонок со своим слугой.

"Мажонок, да без сил", — смеялись гвардейцы. — "Без сил, а все развлечение испортил, заметьте, друзья!" — "Прегадостная порода эти маги..."

Они ускакали, не желая связываться с магом, даже обессиленным, а Кими смотрел им вслед, прижимая к себе новоприобретенного Приапушку.

— Что же мы с ними делать будем, душа моя?

— Долг истинно верующего велит помочь попавшему в беду благородному юноше, Анри.

— Пожалуй, ты прав, дорогой, доставь-ка бедных скитальцев в поместье, а я вынужден пока вернуться к гостям...

Анри удалился, и Кими усадил Приапушку перед собой, а потом подхватил господина Риля под мягкое пузико, и закинул сзади на лошадь. Блудный компаньон дрожал в его руках, и Кими гладил его гладкий обнаженный живот и грудь, зарывался носом в волосы, вдыхая сладко-пряный запах, ладонь его накрыла пах мужчины... теперь ставшего парнем, но какая разница. Эти два шелковистых члена в его горсти были такими знакомыми и родными, и Кими целовал шею Приапушки и сжимал его милую мошонку, чувствуя сводящее с ума желание, болью отдающееся почему-то в груди. И он ласкал покорное тело и думал — сколько в его прежнем отношении было жалости к этому человеку. Столько, что вся его любовь обращалась к нему в сплошное мучение и жалость. Но теперь это все заменялось нежностью и страстью... неужели в том повинно помолодевшее тело Приапушки?

* * *

Приапус и победа над вожделением

Стоило Приапусу оказаться в невероятно сильных руках господина Кими, как его тело становилось послушной марионеткой, а в голове не оставалось ни единой связной мысли. Однако, тихое постанывание Риля сзади быстро отрезвило его. Приапус осторожно, но твердо извлек ладонь Кими из своих штанов ("я умоляю, не здесь, люди смотрят, мы же не в Дыр-Бутане"), хотя запретить целовать себя не мог. Удивительно, но успевшие позабыться жгучие ласки юного демона отвращения не вызывали. Только странную смесь возбуждения, щемящей нежности и грусти. Ведь только для него тело Приапуса было прекрасно в любом виде. А еще был стыд перед Рилем. Они же собираются пожениться, а тут новое свидетельство его распущенности.

По приезде в замок он надеялся уговорить Кими отпустить их. Ведь в сущности юный господин был добр. Но его злой гений все время был рядом. Приапус раздумывал о том, как нейтрализовать графа и не пожертвовать при этом собственной задницей.

* * *

Риль и горячая водичка

Риля порядочно растрясло в дороге. Еще бы! Свисать вниз головой с крупа коня приятного мало. Да еще перед глазами были живы картинки оскаленных пастей и ухмыляющееся лицо графа Анри. Поэтому, когда его поставили на ноги, голова закружилась и он пошатнулся. Приапус тут же кинулся к нему, подставляя руки под узенькую спинку.

— Господин?

— Устал, — Риль доверчиво прижался к любовнику, — поспать бы... и помыться нормально, а то все лохань, да лохань.

Он трогательно причмокнул губами. Приапус нежно улыбнулся, отвел челку со лба возлюбленного и целомудренно поцеловал его в лоб.

Кими хмурился, глядя на них. С одной стороны, ничего плохого не происходило, но с другой — внимание Приапушки, отданное этому мальчонке, вызывало недоумение. Кто они друг для друга? Что приключилось с его другом сердечным, что он так изменился и похорошел? Срочно требовалось поговорить. Но еще больше хотелось вновь погрузиться в теплое нутро Приапуса и качаться с ним на волнах любви, сжимая руками оба его члена...

— Приапушка? — позвал Кими.

— Простите, господин Кими, — тот не отпустил своего мальчика, но повернулся к другому юноше и склонил голову, -господину Рилю надо отдохнуть.

— И ванну мне! — подал голос Риль, окончательно разомлевший в объятиях Приапуса и наконец поверивший, что все беды остались позади.

— И ванну, — смутился Приапус.

— Пойдемте в дом, я распоряжусь насчет ванны и комнаты, — Кими кивнул сам себе, — а пока господин Риль будет отмокать, мы с тобой поговорим, да, Приапушка?

Приапус не посмел противоречить господину. Проводив Риля до купален, он послушно пошел за слугой, пообещавшим отвести его к Кими.

Риль от перспективы принять нормальную теплую ванну даже и не сразу обратил внимание на то, что остался один. Глядя, как из бассейна купальни поднимается горячий пар, он быстро разделся, побросав одежду кое-как. Опустившись в воду и положив голову на бортик, Риль удовлетворенно вздохнул.

— Водичка, — промурлыкал он, — горяченькая... Приапус, как думаешь, нас здесь кормить будут? Э, Приапус?

Риль огляделся по сторонам, любовника нигде не было.

— Ну вот! — фыркнул он, и не думая вылезать из воды и пускаться на поиски, — придет, я ему все выскажу. Будет знать, как бросать меня одного.

Насыщенный переживаниями день и горячая вода сделали свое дело, Риля разморило, он и сам не заметил, как задремал...

* * *

Граф Анри и сладкие сны

Гости разбрелись кто куда, веселье плавно и неотвратимо перешло в неуправляемую стадию.

— Ваше Сиятельство, вновь прибывших куда прикажете разместить, комнаты в восточном крыле есть свободные, — управляющий смешно семенил за графом.

— Каких еще... — Анри на мгновение замер, вспомнив о неожиданном исходе травли.

— Господин Кими... приказал к себе... слугу... а господин Риль в купальнях, так и сидят...

Пришло время нанести визит вежливости малышу Рилю. Граф вошел в купальни, бесшумно отворив дверь. Мальчонка блаженно развалился в небольшом бассейне, виднелось лишь раскрасневшееся личико да намокшие длинные волосы, небрежно раскинутые на бортике. Он спал и вздрагивал во сне, в воде угадывались очертания соблазнительного тела. Анри залюбовался на минуту изящными изгибами, разбавленными выпирающими тонкими косточками. Нагой и спящий, Риль выглядел младше своих лет. Он был таким хрупким по сравнению с Кими, таким беззащитным.

Анри наклонился и выудил мальчика из воды.

— Попалась, русалка!

— Что вы себе позв... — Риль, рот которого накрыли требовательные губы, замолотил кулаками по спине графа.

Тот на минуту отстранился от взбесившегося мальчишки, из прокушенной губы текла кровь.

— Спасите! На помощь! — Риль выскользнул из рук мужчины и врезался в скамью, — Приапус!

— Занят твой Приапушка непотребными делами, — Анри притворно вздохнул и закатил глаза, — предается греховным забавам на пару с моим драгоценным супругом.

— Это ложь!

Граф засмеялся:

— Сколько экспрессии. Не желаешь ли сам убедиться в правдивости моих слов? Я могу проводить тебя в логово... гм... разврата.

Риль вдруг обнаружил, что он стоит совершенно голый, и поспешно завернулся в шелковый халатик.

— Пойдем, — Анри протянул было руку, но мальчишка проворно отскочил, в который раз запнувшись о злополучную скамью, — впрочем, как знаешь... Они в кабинете, налево по коридору.

Графу надоело возиться с малышом, хотелось чего-то сильного и незамутненного. Он вышел из купален и был захвачен в удушливые объятия весьма нетрезвым папенькой, который ласково облизал ему щеки и чуть не завалил прямо в коридоре. Анри мелкими шажками добрался до спальни, душка Зади так и не отцепился от него, даже умудрялся похрапывать на ходу.

На кровать они упали вместе, граф оказался сдавлен крепкими огрскими лапами и почти погребен под необъятным пузом. Зади всхрапнул и подтянул его поближе. Анри по опыту знал, что трепыхаться и вырываться бесполезно, поэтому он попытался улечься поудобнее и расслабился. Папенька был горячим, а пузо уютным и мягким, и очень скоро граф спал, безмятежно и сладко, как в колыбели.

Снился ему Кими, он улыбался, а Анри надевал ему на голову венок из ромашек и маков и гладил круглый животик мальчика.

— Скоро? — спрашивал он, заглядывая любимому в глаза.

— Не знаю, — отвечал Кими и неизменно добавлял, — я назову его Рилем.

* * *

Приапус и всепобеждающее вожделение

Приапус всю дорогу репетировал небольшую речь, призванную убедить Кими отпустить их с миром. И как всегда все его благие намерения пошли прахом. Едва двери в кабинет закрылись, могучий светловолосый вихрь захватил его в свои объятья и принялся сноровисто освобождать от одежды, блокируя все попытки к сопротивлению.

— Г-господин Кими, ну пожалуйста, я хотел с вами поговорить... — но с тем же успехом можно было умолять речной поток.

— Я так соскучился, хороший мой, — приговаривал юный демон, — прости, что не нашел тебя раньше. Да еще этот негодник Анри со своими забавами. Ты наверное очень испугался? Ну ничего, ничего, сейчас все будет хорошо... тебе будет очень хорошо..

И Кими, вздернув его на письменный стол, жадно вобрал в рот оба полувозбужденных от недавних ласк члена.

— Я... я не могу... мы с господином Рилем должны пожениться, — простонал Приапус

* * *

Кими и остроумие

Кими удивленно оторвался от Приапушкиных членов:

— И что? — он шаловливо пошевелил пальчиками в попке красавчика и лукаво заметил: — А и пройдоха ты, Приапушка, оказался — за благородного идешь. Что же теперь, тоже дворянином будешь, али вдвоем в смерды перейдете?

Кими весело засмеялся такой дивно остроумной шутке, взялся за члены Приапушки, как за поводья, плавно вошел в похотливо сжимающуюся попку и добавил:

— Уж второе было бы... было бы предпочтительнее... Мажонок-то твой магии лишился... Анри сказал... Милый Анри... Он был бы рад такому славному слуге... двум слугам... Ты меня любишь?

Кабинет графа кружился и утопал в щемящем восторге, сжимающем душу мальчика — до того сильном, что не хватало воздуха, и слова срывались бессвязным лепетом.

— Нет, — говорил Приапушка, — нет, господин Кими, не надо, я хочу верность хранить. И господин Риль вернет... вернет свою магию, я помогу ему в том... прошу... отпустите нас...

— Ни за что, любимый, — улыбался Кими и целовал его бархатное личико и страдальчески сведенные красивые бровки. И запускал снова пальчики в гостеприимную дырочку — она принимала целых три, окромя киминого члена. Нежная кожа так забавно натягивалась вокруг него, живот Приапушки дрожал, а сам он так страстно бился и подмахивал, цепляясь за плечи любовника, хоть и повторял свое "нет, нет..."

* * *

Приапус: хитрый ход конем

Ужасно... Ужасно... Ужасно хорошо... Приапус тонул в безумном наслаждении и злился на предательство собственного тела, которое, невзирая на возмущенные вопли мозга, покорно отзывалось на животные ласки. Свобода оказалась лишь призраком. Никогда, никогда ему не изменить свою судьбу, и Риля он тянет в то же болото. Он вспомнил, как величественно и гордо выглядел его малыш, когда предпочел смерть бесчестью. Отвращение к себе вернуло способность трезво мыслить. Кими все равно добьется своего, тут уж он ничего не мог поделать. И отпускать их с Рилем не собирается. Тогда остается одно. Другого выхода он не видел.

Приапус приподнялся, уткнулся носом в шею господина и сжал мышцы ануса так сильно, как мог. Тот с радостным смешком всадил еще глубже. Он с силой прикусил зубами гладкую солоноватую кожу, и юноша, коротко рыкнув, кончил, заливая его внутри обильным потоком семени.

Не разжимая объятий, Кими ласково шептал ему на ухо:

— Умница мой, тебе нечего волноваться. Я попрошу Анри больше не обижать тебя и твоего мажонка. Будете хорошо служить нам, получите щедрое жалованье. А будете упрямиться...

Приапус дальше слушать не стал и самым соблазнительным тоном проговорил:

— А вам никогда не хотелось почувствовать сразу два члена в себе, господин?

* * *

Риль и его душа

Сил на слезы не осталось. Сердце, казалось, остановилось. Риль стоял и не верил своим глазам. Своим ушам.

Тот самый Кими, который, казалось бы, спас их от гибели, сейчас делала ЭТО с Приапусом. С его Приапусом. С тем, кто клялся в любви. Дешево же стоили его клятвы. А Кими все говорил... называл Риля пренебрежительно мажонком, говорил, что они оба пойдут в услужение... А Приапус молчал. Выгибался в его руках. Жмурил глаза и что-то шептал. Оказывается, болеть умеет не только тело. Риль чувствовал, как что-то рвалось в нем. Что-то очень важное, жизненно важное, что нельзя будет восстановить или заменить. Кажется, это была его душа.