В тени и мраке

Слева от Чейна раздался кошачий визг, и он инстинктивно повернул голову.

В переулке два крупных кота шипели и сильно ударяли друг друга. Лошадь позади него испуганно заржала.

— Берегись!

Чейн обернулся на крик и мимо него в панике промчалась лошадь. Он резко споткнулся, но не упал. Все вокруг тут же остановились, чтобы поглазеть.

— Ты в порядке? — спросил его какой-то человек.

Чейн не ответил. Хранители остановились и высокий парень смотрел прямо на него. Его лицо осенила догадка. Похоже, он опознал его.

— Я в порядке. — ответил Чейн хриплым шёпотом. — Иди, поймай лошадь.

Затем он направился в переулок, проклиная себя.

Винн появилась в главном зале, уставшая и голодная, а вдобавок и дезориентированная во времени. Здесь было всего несколько человек, которые беседовали, читали и попивали чай.

Домин иль'Шанк читал что-то у камина.

— Винн? — одёрнул её кто-то.

Она обернулась, чтобы встретиться взглядом с Николасом, который неуклюже ей помахал рукой. На столе перед ним стояли две чашки чая, и лежал хлеб с намазанным на нём маслом.

— Я ждал тебя. — сказал он.

Домин иль'Шанк поднял глаза от книги.

Винн ответила ему усталой улыбкой и села за стол с Николасом. Его одежда была слегка помятой, а волосы как обычно свешивались на глаза, но она не могла припомнить, когда кто-нибудь ждал её к ужину последний раз.

— У меня была работа. — сказала она. Её журнал, лампа и перо, по-прежнему были у неё в руках. — Прикрой чашки, я отнесу свои вещи в комнату и вернусь.

Её ответ вызвал лёгкую грусть на его лице. Она знала, что он чувствовал себя одиноким и компания для него имела больше значения, чем еда.

— Я поставлю наши чашки у очага. — сказал он.

Винн направилась к основной арке зала. Её обдало холодным сквозняком, как буд-то кто-то открыл двери крепости. Но потом она услышала, как кто-то поднимается со стула и слишком быстро идёт к ней и, обернувшись, увидела иль'Шанка, взгляд которого сделался очень жёстким. Затем на лестничной клетке раздался испуганный голос Мириам.

Винн ничего не поняла из слов девушки и увидела, как мимо промчался иль'Шанк. Она помахала рукой Николасу, и они поспешили за Домином.

За углом возле основной арки, Винн увидела задыхающуюся от волнения Мириам, стоящую перед иль'Шанком. Девушка прижимала к груди фолиант, а позади неё, опустив капюшон, стоял Дэгмонт.

Капюшон Мириам был отброшен, а лицо блестело, как буд-то она долго бежала. На этот раз она не пресмыкалась в присутствии иль'Шанка.

— Домин... — выдохнула она. — Нас преследовали! Кто-то шёл за нами!

Дэгмонт выглядел не таким испуганным, как Мириам, но явно он был встревожен.

Винн поджала губы. Почему Домин Хайтауэр послал с Мириам метаологера? За её спиной стали собираться и другие ученики из зала.

Иль'Шанк строго посмотрел на Дэгмонта.

— Это правда?

Молодой человек кивнул.

— Высокий мужчина в длинном тёмном плаще. Я видел его дважды. Он должен быть один.

Иль'Шанк протянул руку.

— Дайте мне фолиант.

Мириам отдала его без колебаний и вздохнула с явным облегчением.

К удивлению Винн, иль'Шанк прошёл мимо них в прихожую и вытащил на свет содержимое фолианта. Проверив всё, он сложил всё обратно.

Винн как раз заглянула через чьё-то плечо.

В этот момент иль'Шанк как раз взглянул на неё.

Не говоря ни слова, он прошёл мимо Мириам, её спутника и Винн. Ученики расступились, чтобы пропустить его. Винн быстро последовала за ним в общий зал, но Домин даже не остановился. Он направился прямо к противоположной узкой арке. Винн проводила его взглядом и поняла, что иль'Шанк направляется в кабинет Хайтауэра.

Что он увидел в тех страницах?

— Давай поужинаем. — тихо сказал Николас.

Винн даже забыла, что он стоит позади неё.

— Отнесёшь вещи позже. — добавил он. — Просто пойдём и поедим.

Она просто кивнула и направилась вместе с ним в общий зал. Но мысли Винн были сосредоточенны на фолианте и разочаровании тем, что иль'Шанк смотрел эти страницы прямо перед ней.

Внутри Чейна всё кипело, пока он возвращался назад в Грейлендс. Он был так близко и потерял фолиант из-за своей неуклюжести. Гнев обострил его голод, сделав его нестерпимым.

В прошлом зверя он наслаждался охотой, ему нравилось ощущать запах страха, исходивший от жертвы и чувствовать их попытки сопротивляться. Он кидался без разбору, просто беря того, кто ему нравился в данный момент.

Но кое-что изменилось с его последнего разговора с Винн.

Его выбор был более придирчивым, и зверь хныкал в нём и выл в гневе от его самоотречения. Чейн боролся со своей тоской по эйфории истинной охоты и убийства.

Он пробыл в Колмсите всего чуть больше луны, но успел изучить его районы достаточно хорошо. Когда ему нужно было (а не хотелось) кормиться, он отправлялся в южные пределы Грейлендса. Сегодняшним вечером он ходил среди старых закоулков и наблюдал. Большинство из обитавших здесь людей, были убоги и несчастны, но это не являлось критерием его выбора.

Мимо прошла беззубая старуха, что-то бормочущая себе под нос, но он проигнорировал её. Наконец он подошёл к хижине, которая располагалась возле таверны. Оттуда слышались приглушённые крики и Чейн замер в тени под навесом.

— Что ты поставишь ещё?! — кричала женщина. — Вот деньги на хлеб и молоко. Ты почти всё проиграл в кости.

Послышался звук удара и плач женщины. Дверь в хижину распахнулась, и оттуда вышел крупный мужчина. Было видно, что он не брился несколько дней.

— Оставь меня в покое! — прорычал он, оглядываясь назад. — Я отправляюсь в "Синий кабан", чтобы спросить о... хоть какой-нибудь работы. Я сам куплю молоко и хлеб, так что хватит скулить!

Одержимый сохранением контроля, Чейн вздрогнул от знакомого чувства, щекотавшего его в глубине сознания. Внутри него взволновался зверь.

Человек лжёт. Он вышел, оставив дверь широко распахнутой, а сам направился куда-то дальше по улице.

Чейн выскользнул из тени. Это существо было бесполезно — лжец, мот и отброс человечества. Без него мир ничего не потеряет, кроме ещё одного скота в человеческом обличье. Три улицы вниз и Чейн остановился у следующего переулка.

— Сэр. — прохрипел он, подражая нуманскому, зная, что акцент и голос могут вызвать подозрение. — Я слышал упоминание о костях.

Грязный человек остановился и повернулся, косясь на него.

Для этой части города, Чейн был слишком хорошо одет. На нём были хорошие ботинки и тёмный шерстяной плащ, который скрывал всё, кроме рукояти меча.

Человек моргнул в нерешительности.

— Ты сможешь играть?

Чейн сделал шаг и вытащил кошелёк, позволяя монетам звенеть.

— Зависит от цены, чтобы войти в игру.

Глаза человека замерли на кошельке, и он улыбнулся, быть может, видя перед собой глупого иностранца.

— У нас нет платы. — сказал мужчина. — Мы ставим то, что есть и не используем запрещённых приёмов.

В одно мгновение Чейн достиг переулка, где стоял человек и обрушился на него. Затем он сжал челюсть человека и потащил его вглубь переулка. Человек был таким же сильным как выглядел и вдруг резко ударил Чейна локтём под рёбра.

Чейн даже не дрогнул. Он придал свою жертву к стене здания и вонзил клыки в обнажённое горло. Запах эля и пота ударил в нос, но зверю внутри Чейна было наплевать.

Когда-то он играл с жертвой, пока страх не пронизывал воздух. Он любил этот сладкий мускусный запах или же зверь внутри него смаковал его?

Он вонзил клыки немного глубже, глотая кровь. Солёное тепло вливалось в рот, и зверь был вне себя от радости. Он пил так быстро, что человек принялся биться в конвульсиях. Кровь потенциального игрока замедлилась и его сердце остановилось.

Наступила смерть.

Чейн оторвался от жертвы и выпустил её челюсть. Затем, он отошёл в сторону и отстранённо наблюдал за тем, как тело человека скользит по стене и оседает на землю. Его глаза были по-прежнему широко распахнуты.

Всё произошло быстро, даже слишком быстро. От резкого прилива жизненной энергии, у Чейна закружилась голова и по телу пронеслись мурашки от удовольствия. А зверь внутри него заскулил и спрятался обратно до следующего приёма пищи.

Чейн видел как его собственный обративший Торет, а затем, Вельстил, поднимали новых фаворитов из выбранных жертв. Не все воскресали из мёртвых, а потому тщательный отбор был необходим. Но оставалась слабая надежда на то, что такая слабая жертва может подняться на другую ночь. Торет верил, что благородному мертвецу, чтобы сделать кого-то себе подобным, его нужно было кормить своей жидкостью. Но это было ещё одним суеверием.

Всё что требовалось, это быстро выпить кровь жертвы и быть с ней во время её смерти. Чейну повезло в прошлом и он не поднял ни одной своей жертвы.

Или же?.. ОН вспомнил свои путешествия с Торетом, а потом с Вельстилом. Он никогда не задерживался на одном месте достаточно долго, чтобы проверить это.

Чейн не хотел слуг. И уж точно он не хотел делать слуг из говядины, что шлялась в этом переулке. Последние струйки крови текли по шее трупа, окрашивая его грязную рубашку, но в темноте переулка она казалась чернилами.

Чейн закрыл глаза и перед его взором предстало лицо Винн. В её глазах была боль и немой укор.

Он открыл глаза и вытащил нож, украденный из доков, и нанёс человеку глубокую рану. Когда труп будет найден, его смерть примут за обычное убийство, совершённое отчаявшимся вором-карманником. Опустившись на колени, он стал искать монеты.

Чейн вышел из переулка, добавив к свои монетам новые. Последнее время, он отправлялся "домой" в гостиницу, никогда не оглядываясь назад.

Глава 8

Винн потратила следующий день в катакомбах с двумя словами застрявшими у неё в голове — азкинмьёзес и блач чиргеа.

Она искала в глубоких архивах и даже не пыталась найти возможные вариации к термину "вампир". У ранних народов континента не было таких слов. Она столкнулась с ним в Запределье. Несколько раз она даже заблудилась среди каменных палат и комнат. И всё что она могла делать, это следовать элементарной символике на краях книжных полок.

Дух, Огонь, Воздух, Вода и Земля.

Круг, треугольник, квадрат, шестиугольник и восьмиугольник.

Чем меньше символов было в колонке, тем ближе она находилась к передней части катакомб и дальше от задней стены крепости. Наиболее первичные фигуры и общие тексты, находились ближе всего к камере Домина Терподиуса. Вскоре она нашла путь назад и направилась к другим архивам.

Всякий раз, когда она обнаруживала том, свиток или интересный свиток, она тут же отступала до ближайшей ниши. Там она сидела, теряя счёт времени при свете своей холодной лампы. И снова болела голова и уставали глаза, когда подходило время к ужину.

... Мастер Гедельмон, уставился на варта, хотя он не мог разглядеть его лицо под капюшоном. Тёмный предвестник парил при тусклых свечах кухни. Он выглядел, как высокая фигура, одетая в чёрный саван...

Это слово — "варт" — "wasn't" было знакомо Винн, но она быстро перевернула страницу старых сказок.

... Высокий и стройный, он был похож на Гельдемона, прежде чем он предался годам обжорства. Пища и вино так располнили его, и он не мог встать и убежать. И на следующее утро он был найден на полу мёртвым с куском баранины в зубах...

Отрывки и даже целые сказки звучали очень знакомо и всё же она читала дальше. Потом она поставила локти на стол и подпёрла голову руками. Наконец, ей это надоело.

Она записала новый термин в своём журнале, а затем решила направиться в свою комнату. Но когда она вышла на первый этаж замка, остановилась.

Поблизости была новая библиотека.

Винн прошла через коридоры к ближайшему выходу. У него не было дверей, а только высокая арка с обработанным камнем, с выгравированных на нём символами Бегайн. Это то, во что верили хранители:

— Правда, через знания... знания через понимание... понимание через правду... вечный цикл мудрости.

Спеша, она пальцами пробежала вдоль полок высокого книжного шкафа и прошла несколько десятков словарей, прежде чем нашла то, что ей нужно на нижней полке. Кряхтя она взвесила словарь и шлёпнула его на стол. Потребовалось время, чтобы найти аналогичное слово.

waerth, n. [Происхождение неизвестно, найден среди южных региональных диалектов Земель Нуман.] Один из возможных альтернативных вариантов является термин призрак [râth].

Винн перевернула страницу, чтобы найти ссылки по записи "призрак". Тёмный или чёрный призрак, являющийся иногда в образе человека. В фольклоре упоминается, как предзнаменование о немедленной предстоящей кончине, хотя некоторые утверждали, что видели его после смерти человека.

Винн захлопнула книгу... знамение в самом деле!

Эти суеверные глупости не были ближе к истине по поводу того, что она принесла с фолиантами. Она выписала новый термин в определение рядом с вартом и вышла из библиотеки, торопясь в свою комнату.

Оказавшись внутри, она закрыла за собой дверь и плюхнулась на кровать. Когда она подползла к окну, то увидела своих сверстников идущих в зал. Где-то вдали, за стенами крепости, она услышала звон восьми колоколов.

Последний восьмой день, назывался "геурелия" — зимний день, в системе гномов, которая использовалась по землям Нуман. Наступали сумерки, и работать дальше, врятли представлялось целесообразным.

Каждый раз, когда она думала о том, как она может получить обратно своё богатство, написанное древней нежитью и к которому её даже не допустили, её живот жгло изнутри. Если бы она могла получить хотя бы немногое, что содержалось в фолиантах, она смогла бы обеспечить Премина Сикойн реальным мотивом.

Но для того, чтобы это произошло, Премин должна будет признать, что фолиант и весь проект сопутствовал краже и гибели людей. Но даже теория о таком мотиве была воспринята с таким же презрением как её рассказы о дампирах, вампирах и призраках...

Винн вздохнула и опустилась на кровать. Потирая виски она попыталась изгнать навязчивую идею от своей головы. Она нуждалась в ясности и спокойствии и подойдя к своему столику принялась исследовать записи.

Бессмысленные рассказы о оживших мертвецах, которые пожирают плоть вызывали у неё тошноту. Она пожелала, чтобы Домин иль'Шанк быстрее закончил работу над солнечным кристаллом. Но, во всяком случае, пока она могла закрыться в своей комнате.

Её имущество было очень скромным: кровать, стол для письма, небольшая холодная лампа и все её инструменты для письма. Несмотря на тошноту, она почувствовала себя немного голодной и вспомнила, что не ела с самого утра.

Её сердце громко застучало, когда в дверь раздался стук, и она подумала о том, пусть это будет иль'Шанк с хрустальным солнцем в руках. Она подбежала к двери и открыла её нараспашку.

За дверью стоял Николас с грустным и бледным лицом.

Винн была в разочаровании, но постаралась выразить озабоченность:

— Что-то случилось?

Он открыл рот, а затем закрыл его и Винн позабыла о своих собственных заботах.