В гости к мертвым.

Тут я был прав. Потому что на следующий день 'высокие договаривающиеся стороны пришли к консенсусу'... После чего все закрутилось — сначала трое суток из войсковой части вывозились материальные ценности и техника, потом переезжали люди, суета с размещением. Все участвовали и помогали в этом переселении.

Я, Костя и Виктор были в составе патрульной группы, которая сопровождала колонны с грузами, людьми и техникой. Караульная рота части, которая сократилась до караульного взвода, и то кастрированного, перебазировалась в нашу караулку, рядом с которой прикатили и поставили три кунга. А на пустыре в восточной части лагеря подполковник разместил штаб, пригнав туда два здоровенных МАЗ-543, один был КШМ, а второй являлся электростанцией. И еще там палатку поставили, большую УСБ-56, в которую сложили все вооружение и боеприпасы и поставили охрану. В северной части периметра развернули склад ГСМ, куда переехали несколько топливозаправщиков. Также удалось запустить медицинский блок, поставив рядом с санитарной 'шишигой' еще одну палатку. И что радовало, было кому там работать — и хирург нашелся, и терапевт, а также фельдшер скорой помощи и медсестра.

Люди обживали корпуса, знакомились. Кто-то сразу устроился на работу по разнарядкам совета форта, то есть трудились за трёхразовое питание, кто-то, имея 'подкожный жирок' в виде своих запасов, разместившись и устроившись, просто уединился, отгородив шторкой личное пространство в корпусе. Командир взвода охраны капитан Изосимов тоже развернулся — демонтировал в части и начал установку по нашему периметру элементов тактической полевой сигнализации и прочего нужного и умного, а главное, появились несколько огневых точек с крупнокалиберными пулеметами. Бронетехники с вояками переехало не много — два 'Выстрела', три БТР-80 и одна БРДМ-2. Вообще, часть была очень старая, сначала была полком, потом ужалась до батальона, потом до трех рот, а в последние годы вообще готовилась к сокращению. Техника на ее территории после переезда осталась, но, в основном, не на ходу.

За неделю все были просто в мыле, и наконец, к третьему апреля жизнь стала более-менее успокаиваться, и было уже гораздо меньше суеты и беготни. Анатолия Сергеевича сразу же включили в состав совета форта, при этом 'попросив' лысого адвоката освободить место и искать себе занятие. Я тоже с удовольствием передал свои полномочия Володе Изосимову, при этом нагло вынеся из караулки в виде выходного пособия ящик патронов, два АК-74м и СВД, к которой Костя уже прикипел. Ну, и еще кое-что, разделив это кое-что между теми, кто ранее был в составе караула. Изосимов только улыбался, глядя, как я удовлетворяю жабу, и сказал, что я могу еще приходить, если что понадобится. А что, и приду... Если понадобится, так как есть у меня кое-какие планы на будущее, которыми я поделился с Костей и Виктором, и они решили присоединиться. Григорий тоже вроде загорелся, но, посетовав в очередной раз на возраст, болячки и взваленную на него ответственность в совете форта, передумал.

5 апреля.

— Как ты назвал? — усмехнулся Костя и переспросил у Виктора, когда мы сидели дома и завтракали.

Виктор сегодня ночевал у нас, решил переехать от семейства, а если честно — сбежать от отцовских нравоучений и уговоров пойти работать при совете форта.

— Первое учредительное собрание артели, — гордо сказал Виктор, а потом спросил, — что не нравится-то? Вон, две семьи башкир тоже фермерской артелью обозвались, трактор в аренду выпросили и за периметром себе земли три гектара хапнули.

— Земли сейчас валом, вопрос в другом... Ее защищать надо, и силы нужны на ее обработку, — ответил Костя.

— Ладно, артель, так артель, — примирил я спорщиков.

Костя вообще повадился подтрунивать над Виктором, как самым младшим из нас, но так, не зло. Виктор тоже язвил в ответ, но у бывшего мента Кости орган, который отвечает за обидчивость, атрофировался напрочь.

Вообще-то, за последние пару дней я обратил внимание, как люди за ужином в общей столовой начали собираться по интересам и обсуждать дальнейшее существование. Слышал, что кто-то собирается открыть бар, кто-то мастерскую. Рядом с корпусами люди начали огораживать небольшие палисадники, чтобы, когда оттает земля, начать перекапывать для будущих посадок, и рядом с домиками тоже. И это радовало, потому как именно такое развитие событий я себе внутренне и прогнозировал, а всем этим мастерским, барам и прочему нужен будет товар, инструмент и прочее, а сами хозяева бизнеса, как говориться, рисковать жизнями в мародерских вылазках не горят желанием. Я слышал, конечно, что еще пару человек хотят составить нам конкуренцию в плане мародерства, но это не пугает, во всяком случае, пока. Совет форта тоже был нам прямым конкурентом, так как Иваныч поделился за ужином, что подполковник планирует зачистку соседней Марьевки.

Вчера посетил Николая-связиста, он обещал помочь с радиостанцией. Вояки вывезли не все оборудование со складов, но и того, что они, переезжая в форт, захватили с собой, было в излишке. Николай приволок со склада радиостанцию, сказал, что называется 'Акведук' и пообещал установить нам ее в 'форд', как только освободится. И Виктора натаскает с ней работать.

Пока у нас связь только с караулкой на гражданских частотах. Сегодня после завтрака мы решили прокатиться в сторону города, так как получили свой первый заказ — алкоголь и сигареты для Толи-казаха, которого на самом деле зовут Талмас, но он представляется Толиком. Так вот, он и его старшая сестра со своим мужем решили заняться общественным питанием. Попробуем проехать по Уфимской трассе мимо Татарской Каргалы по самой ее окраине, а дальше в пригород. Расплачиваться Толя с нами пока собирается 'абонементом' в его будущем баре, а дальше посмотрим... Ну, и общественно-полезная работа тоже предполагается, то есть разведка.

Перед выездом остановились на КПП, доложились Изосимову, проверили связь. Ворота открылись, я помахал малому, что стоял с биноклем на недавно склоченной смотровой площадке на крыше караулки, и нажал на педаль. Майорское проскочили, потревожив стоявших до этого неподвижно во дворах и на улицах мертвяков, некоторые отреагировали на шум очень быстро и пытались дойти до трассы, но бесполезно, не поспеть за нами. Костя внимательно рассматривал поселок в бинокль, пытаясь засечь мутантов... И засек.

— Есть мутант! Нет, двое... И нашли же место, на крыше церкви сидят оба, гиббоны какие-то, — сказал Костя, передернув плечами и неприятно поморщившись.

Я потянул из крепления микрофон радиостанции на витом шнуре и сделал вызов:

— Форт, ответь Сватам.

— Форт на связи, — ответил дежурный.

— Проскочили Майорское, засекли двух мутантов... Едем дальше.

— Принял, удачи.

— Спасибо, отбой.

После того, как проехали подстанцию, радиостанция уже не добивала до форта, не хватало мощности. Я прибавил скорости и стал чаще смотреть в зеркало заднего вида, так как позади остался поворот на Светлый, откуда за Костей тогда и погнались на 'крузаках'. Еще через пару километров я сбавил скорость, слева у лесополосы стояло придорожное кафе.

— Ну что, проверим? — спросил я.

— Давай, только мне кажется, там уже до нас проверили, мертвяки вон валяются на парковке.

— Ладно, на обратном пути можно глянуть, — согласился я.

На развилке перед Каргалой свернул налево, так нам не придется ехать через полное зомби село. На объездной действительно было относительно безопасно, однако мы заметили несколько пожаров в самом селе. Непонятно, что стало причиной возгорания, но горело бодро так в нескольких местах. Через пару километров справа показался большой дачный массив, а потом вдоль дороги пошла лесополоса.

Впервые нам на встречу проехала машина, УАЗ-буханка, за километр перед развязкой у Заречья, что можно уже назвать пригородом Оренбурга. И мы, и УАЗ притормозили после того, как разминулись, нас они разглядеть никак не могли, стекла у 'форда' тонированные, а вот мы их разглядели — в салоне человек пять, в основном молодежь.

— Витя, ты посматривай назад, — сказал я, снова прибавив скорость.

— Угу, — ответил он и перебрался в багажный отсек, встав у окошка одной из распашных дверей.

— Ну, кто знает, где что есть тут продуктового поблизости, и вообще? — спросил я.

— Есть одно место, дай-ка порулить, — ответил Костя.

Я остановил машину, мы поменялись с Костей местами, теперь буду за наблюдателя. По обеим сторонам дороги потянулись дачные массивы, которые я разглядывал в бинокль. В некоторых местах их печных труб поднимался дым, погода была безветренная, и дым было хорошо видно, в том числе и от пожарищ в сторону Оренбурга. Значит, тут по дачам кто-то пытается прятаться и выживать. На Покровской развязке свернули в сторону города, с двух сторон дороги опять потянулись лесополосы, которые скрывали нас и хорошо заглушали шум мощного двигателя 'форда'. Костя сбавил скорость.

— Тут сейчас за лесополосой сразу будут мотель и ресторан, — сказал он.

— Предлагаешь заглянуть?

— В город что-то нет желания ехать, — ответил Костя, — по мне, так лучше в той же Татарской Каргале сельпо оприходовать, если все грамотно сделать.

— Разведка тоже нужна, — сказал я, — сворачивай на парковку, вон за ПАЗик становись, так с трассы не видно будет.

У мотеля стояло несколько легковушек, ПАЗ и как-то на отшибе сгоревшая 'газель'. Первый мертвяк, которого мы увидели, нас напугал так, что мы практически хором выматерились. От бесформенного остова 'газели' отделилась обуглившаяся масса, отдаленно напоминающая силуэт человека, и пошла на нас, за ним тянулась 'сопля' сгоревшего и расплавившихся пластика и резины и не давала нормально передвигаться.

— Витя, ты в машине пока останешься, пересядь за руль и смотри в оба, а мы пойдем, проверим... Увидишь если мутанта, сразу голоси в рацию, — сказал я, напяливая комбинезон, что мы с Иванычем намародерили, потом поверх разгрузку, 'вепря' за спину, перчатки, топор в руки, — ну что, Костя, готов?

— Сейчас, — ответил он, тоже заканчивая одеваться.

Мертвяк шел к нам очень медленно, мы вылезли из машины через боковую дверь и успели осмотреться.

— Прикрой, — сказал я, перехватив топор поудобнее, и пошел навстречу к мертвяку.

Хрясь! — топор вошел в обгоревший череп как-то даже легко, мертвяк обмяк и свалился. Я подошел ближе к 'газели' и внутри обнаружил еще одного мертвяка. Он, точнее, его верхняя половина находилась в салоне, обгорев и обуглившись вместе с содержимым. Двинуться он не мог и лишь изредка дергался.

— Ну, сиди, сиди, не вставай, — сказал я вслух и, повернувшись к Косте, махнул рукой. Идем, мол, дальше.

— А в микроавтобус-то стреляли, — казал Костя, присмотревшись к нескольким отверстиям в борту.

— Похоже, — согласился я и тоже бросил взгляд на характерные отверстия, — смотри справа, я к двери.

— Смотрю.

Шуметь не хотелось, на выстрелы обязательно начнут собираться толпы зевак-зомби, а то и, как их обозвал Костя, гиббоны-мутанты заглянуть на огонек решат. Нам такого не надо, поэтому тихо... Под ботинками заскрипело битое стекло на ступенях двухэтажного ресторана, я оглянулся на 'форд', потом на Костю и шагнул в дверной проем, за которым валялись снесенные с петель двери.

Просторный зал, часть мебели перевернута, свет проникает хорошо. Остановился и осмотрелся, у барной стойки два высоких холодильника, их стеклянные двери разбиты, часть содержимого в виде помятых пивных банок и бутылок валяются на полу, вообще на полу куча всякого мусора, битой посуды и стекла. А так же ацетон, точнее, запах ацетона вперемешку с трупной гнилью, что говорило о присутствии мертвяка. Тихо вызвал напарника...

— Костя, давай ко мне.

— Понял, иду.

И только он вошел, как за барной стойкой что-то зашуршало. Я обошел стойку со стороны прохода к рабочему месту бармена и увидел мертвяка, привязанного за шею проводом удлинителя к барной стойке... Или он повешенный был?

— Суицид? — профессионально присматриваясь, поинтересовался Костя.

В ответ я лишь пожал плечами, положил на стойку дробовик и потащил из-за пояса топор. М-да, и не размахнуться... И так пытался нанести 'тяжкие телесные', и эдак, но не выходило хорошо замахнуться, а бить надо наверняка и точно.

— Да отруби ты провод, — тихо сказал Костя, глядя на мои мучения, — пусть ковыляет сюда.

Я кивнул, хватанул по проводу, а мертвяк, почувствовав свободу, сразу попытался кинуться на меня, протянув свои руки и хватаясь ими за воздух, но уперся в барную стойку и так и стоял, вытянув грабки, чуть наклонившись и издавая мерзкое то ли шипение, то ли скуление.

— Сбоку, наотмашь! — азартно проговорил напарник.

— Мясник! — бросил я ему и немного даже с сожалением посмотрел на молодого и опрятного когда-то парня. Но, взглянув в его мертвые глаза, от которых дыхание перехватывает, и мурашки по коже бегут, без колебаний замахнулся и рубанул сбоку, в висок.

Мертвяк с грохотом упал, успев смахнуть стопку кофейных чашек на пол. Костя зашел за стойку, пару секунд постоял над успокоенным барменом, или кто он тут был, и присел на корточки.

— Похоже, все-таки удушение, — показал он рукой на открытый денежный ящик кассового аппарата и небольшой сейф на полу с открытой нараспашку дверцей и торчащим в ней ключом.

— Ну да, и одежда вроде как форменная, — согласился я, прочитав на бейджике 'Павел, администратор'.

— Принимай, — Костя поднял и выставил на стойку две запаянных в пленку упаковки 'Эфеса', — надо коробку найти какую-то, что ли, тут еще несколько бутылок всякого крепкого, сигареты...

— Должна быть подсобка или кладовка, давай дальше осмотримся.

— Давай, только надо тогда сверху начинать, — и только он это сказал, как наверху что-то брякнуло.

Сразу переместившись ближе к стене и подняв ствол 'вепря' в сторону массивной деревянной лестницы, с резными деревянными же перилами, я жестом показал, чтоб Костя прикрывал меня сзади, пока поднимаюсь по лестнице. Прошел вдоль стены, стараясь не шуметь и, достигнув первых ступенек, пригнулся, заглядывая наверх. Показал Косте стволом на свое место и двинулся дальше, наверху опять что-то звякнуло, и я остановился...

— Мя-а-у, — громко и как-то утробно, 'сказал' здоровенный, абсолютно черный котяра, сиганув откуда-то сверху на широкие перила.

— Твою мать! Животное! — вскрикнул я и поблагодарил бога за то, что у 'вепря' достаточно жесткий спуск, — ты чего пугаешь так? Я тебя чуть картечью не напичкал... Зараза!

Кот, будто поняв, что его поведением недовольны, сначала немного прижал уши, а потом, еще раз мяукнув, прыгнул с перил на ступеньки и сел передо мной, а передние прямые и мощные лапы обнял хвостом.

— Здоровый какой! — прокомментировал увиденное Костя, — местный, наверное, на кухне отъелся, и не из мертвяков, собак-мертвяков мы видели.

Наверху был еще один зал, небольшая сцена с перевернутой аппаратурой, пара десятков круглых столиков, на большинстве которых были сложены стулья.

— Вроде чисто, — сказал Костя, а кот, словно в подтверждение этих слов, опять мяукнул, и, пройдясь туда-сюда, потерся об его ногу.