[ролевик] Метаморф / "Воитель"

Судя по гримасам боли измордованных бугаёв, у них было своё мнение о моём миролюбии — хотя кроме их самих это вряд ли кого-то заботило.

— Они слуги ордена. Это их работа.

— Ну конечно. Интересно, а вы сказали этим ребятам, что посылаете их на убой?

Рувион поморщился. Впрочем, вряд ли мои слова до него дошли.

— Давайте сразу проясним, магистр. Я родом из очень, очень далёких краёв. Настолько далёких, что здесь о них даже не слышали. Мне полностью и абсолютно всё равно, чем закончится ваша мелкая заварушка с вардами. И если вы снова выкинете какой-нибудь безумный фортель, я лично убью вас, потом заберу камни, из-за которых весь сыр-бор, и разотру их в пыль. Это понятно?

Лицо магистра оставалось неподвижным, но я по глазам видел, как дюжина различных эмоций стремительно сменяет друг друга в его сердце.

— Мелкая... заварушка?

Я фыркнул.

— По меркам моей страны это даже войной назвать нельзя. Всего лишь вялое кровопускание.

— Страшное же, должно быть, место.

— Страшнее вы в жизни не видели.

Время поджимало, и уже пора было переходить к делу. Вернув руке нормальный вид, я отпустил заложника.

Арбалетчики заметно расслабились.

— Нам нужна большая комната в донжоне и вёдер двести чистой воды.

— Я всё устрою, — пообещал Рувион. — Идите за мной.

— Ещё кое-что, — добавил я, не двигаясь с места. — Заберите уже этот идиотский камень.

Неприветливое утреннее солнце почти не грело; казалось, что от его призрачно-блёклого света становится только прохладней. Мне не терпелось добраться до комнаты с очагом и урвать наконец-то несколько часов здорового сна.

Как я и предполагал, изнутри крепость походила на небольшой город. Он не был застроен так же плотно, как Гарск, к тому же многие здания, похоже, пустовали. Плотность населения, по всей видимости, тоже была существенно ниже — лишних людей в Колворте не держали.

Все постройки изначально возводились пригодными для обороны; если враг однажды всё-таки прорвётся за стены, ему придётся распылять силы, чтобы брать штурмом каждый несчастный дом по пути к донжону.

Несмотря на ранний час, многие люди уже встали и торопились по своим делам. На нашу небольшую процессию одни из них смотрели удивлённо, другие — заинтересовано, но большинство — с надеждой.

Этого ещё не хватало.

С надеждой. На меня.

В груди отчего-то заныло. Перед глазами на мгновение встала картина разорённой деревни. Я почти чувствовал тяжесть лопаты в руках — лопаты, которой не раз ещё суждено послужить для рытья могил.

Горожане вокруг меня не были солдатами. Они ничего не сделали. И здешним колодцам лучше бы продолжать оставаться просто колодцами.

С непонятным даже мне самому раздражением я понял, что не смогу бросить этих конюхов, кузнецов и хлебопёков. Никого не смогу.

Эх, не было печали!..

Ну и чёрт с ним. Сначала — сон, над остальным подумаю потом.

Вот только доберусь до кровати...

Комната, которую нам выделили в донжоне, оказалась довольно-таки спартанской по меркам двадцать первого века, но я не собирался жаловаться. По крайней мере, там было окно с плотно закрывающимися ставнями, большой уже растопленный камин и достаточно лежанок с соломенными матрасами.

Сил уже не оставалось ни на что; хотелось добрести до ближайшего спального места и рухнуть на него грудой мяса и металлолома.

Может, дело было как раз в усталости, но в голову отчего-то пришла занятная идея... с неслабым налётом безуминки. Всё же сумев себя в очередной раз превозмочь, я подозвал Рувиона и коротко объяснил, что от него требуется к моему пробуждению. К его чести, упрямиться магистр не стал, хотя я ему толком ничего не растолковал — время, которое могли бы занять разъяснения, эффективнее было использовать для сна, пока наличествовала возможность.

Доковыляв до ближайшего лежака, я прямо как был завалился на боковую и мгновенно отбыл в царство Морфея.

Путешествие туда, правда, оказалось недолгим — едва закрыв глаза, я выпал в набившую уже оскомину ирреальность Оси миров. Знакомая фигура ждала меня, кутаясь в клубы тумана, словно в полупрозрачный саван.

— Артас.

— Метаморф.

На несколько мгновений мы застыли друг против друга, будто две большие кошки, хлещущие хвостами. Я ощутил, как мускулы сами собой наливаются мощью, и с трудом подавил первобытное желание инстинктивно оскалить зубы.

Артас никогда мне не нравился. В нашу первую встречу я был слишком шокирован калейдоскопом свалившихся на собственную несчастную голову событий, чтобы сделать какие-либо существенные выводы; во вторую он попытался отнять мой трофей.

Но даже это ничего не значило. Моя неприязнь к Артасу была глубинной, вызванной не внешним видом, не манерами и не поступками, а одним лишь ощущением его нечеловечности.

За внешне антропоморфной ширмой я видел холодный непредсказуемый разум божества, распространяющий вокруг ледяную ауру. Каждый раз эта аура пронзала саму мою суть, будто тысяча стрел, заставляя душу вздыбливать невидимые иглы в напрасной попытке защитится.

— Так и будем стоять? — первым нарушил молчание бог.

Я понял, что выгляжу глупо. Артас, похоже, всего лишь забавлялся, наблюдая за моей реакцией. В самом деле, ему не было никакого резона испытывать ко мне те же чувства, что испытывал я.

Хотя бы потому, что ни одной шахматной фигуре до сих пор не удалось даже цапнуть за руку того, кто возюкает ей по доске.

Тем не менее, я ничерта не мог поделать; напряжение не проходило.

— А есть идеи получше? — язвительно спросил я.

— Моя идея вот-вот прибудет, — последовал ответ.

— Зачем ты меня вытащил на этот раз?

Чуть заметно Артас пожал плечами.

— Затем же, зачем и раньше. Есть задание.

— И?

— И ждём пока что остальных фигурантов.

Где-то вдалеке раздался гул, будто от пролетающего на небольшой высоте пассажирского лайнера; почти сразу звук перешёл в терзающий уши рёв. Краем глаза я заметил, как стена тумана в паре метров от нас вспухает кривоватой полусферой.

Мгновение спустя полусфера лопнула, взорвавшись белыми клочьями, будто гигантский нарыв; из её недр со скоростью пушечного ядра появилось нечто, летящее в нашу сторону. Нечто громко материлось, причём подозрительно знакомым голосом.

Кайна, девушка-лиса, пронеслась между мной и Артасом, тяжеловесно приземлившись на псевдотвердь Оси миров и не слишком успешно гася инерцию перекатом через плечо.

В памяти сам собой всплыл бородатый анекдот про 'с когтями, но не птица, летит и матерится'. Когтей, правда, на данный момент не было, но я отлично помнил, что отрастить их нежданной гостье труда не составляет.

Ругательства, кстати, тем временем не только не стихли, но даже стали как-то витиеватее, что-ли. Так бы и заслушался, если б не присутствие агента загнивающего божизма, повелителя всея Хаоса и бла-бла-бла. Что характерно, большая часть кайниных витиеватостей посвящена была как раз ему.

Эффектное появление, что и говорить. От внезапности у меня, должно быть, глаза стали даже не квадратными, а шестнадцатиугольными. Артас, кстати, выглядел не лучше — видимо, такого он тоже не ожидал.

— Оу... — тупенько выдавил я.

Лисичка к этому времени, кстати, уже успела подняться на ноги и, чуть прихрамывая, брела в нашу сторону. Похоже, ей недавно досталось: одежда выглядела так, будто девушке пришлось воевать с выводком крокодилов, однако ссадины, порезы и гематомы отчего-то отсутствовали — сквозь дыры виднелась только вполне себе розовая здоровая кожа.

Тут же некстати подумалось, что кое-кому не мешало бы прикупить лифчик.

— О как, знакомые всё лица... — преувеличенно бодро выпалила Кайна, морщась от боли в ушибленных рёбрах. — Превед, бронированный!

И тут же, повернувшись к Артасу, сердито добавила:

— А тебе, лысый, я телефон не скажу.

— Э... Здравия желаю, — вспомнил о наличии говорильного аппарата я, тоже, в свою очередь, переводя взгляд на бога. — Сделал бы доброе дело, наколдовал даме швейный набор.

Хаосит, видимо, сдерживаться уже не мог, и потому согнулся в три погибели и натурально заржал.

А может, и не заржал — чёрт его знает, что эти нечленораздельные звуки должны обозначать. Может, он так злится.

Затребованные швейные принадлежности, однако, сотворил, и, не разгибаясь, протянул рыжей.

— Держи, ушастый.

— Реверансы делать не умею, так что просто — наше вам с кисточкой, — чуть подобревшим голосом поблагодарила Кайна, забирая тканевый пенал.

— А ты права была — таки свиделись. Чем это тебя так приложило? — полюбопытствовал я.

Не то чтобы я не помнил, что лисичка, вроде как, мужик... бывший... но заставить себя говорить о ней в мужском роде отчего-то не получалось. Совсем.

— В сапёра играл... — фыркнуло ушастое создание. — Артас вот только не предупредил, что шарахнет при отключении так, что мотылять по вселенной будет долго и весело.

— Неча на зеркало пенять, коли рожа крива, — прохрюкал всё ещё не совладавший с лёгкими бог. — Ну, в твоём случае, руки.

— А инструкцию слабо было подкинуть? — взъярилась в ответ Кайна, — А то разнарядка: вот карта, иди по ней, найдёшь артефакт — отключи или уничтожь, без каких-либо хотя бы минимальных предупреждений о последствиях — как-то по-свински, не находишь?

— У тебя два хвоста уже, могла бы и своим умом дойти. Или эти меховые штучки только для красоты болтаются?

Настал черёд лисички выпучивать глаза. Выпятив попу, она принялась выгибать шею, разглядывая, что там и откуда торчит.

— Ёперный театр ёжиков-матросов... Когда второй-то отрос?

Выглядело действо весьма забавно, но лично я никакого веселья отчего-то не чувствовал. Аура старательно игнорируемого мной Артаса никуда не делась.

Тем не менее, я нашёл в себе силы кривовато улыбнуться.

— Я тебе в следующий раз гребень принесу... Шерсть расчёсывать.

Не бог весть какая шутка, но и я не Задорнов. Мне за смех не платят.

— Гребень — с радостью приму, а замуж ходить нибуду, — шутливо строя глазки, заявила девушка.

— И не надо.

— Окей, а то сам понимаешь — невеста из меня сомнительного качества получится, — прыснула лиса.

— Я, кстати, не только гребнями разживаться умею.

Возблагодарив свою дурость — благодаря которой умудрился совершенно забыть про болтающееся на поясе трофейное оружие — я вытащил вардский боевой серп и, сорвав мешковину, продемонстрировал его Кайне.

— Договор об обмене всё ещё в силе?

— Ух, какая прелесть!.. А договор в силе, да, — зачарованно пробормотала девушка, по-собачьи виляя обоими хвостами разом.

Всё-таки женщины падки на всё красивое... Даже если эти женщины — бывшие стопроцентные мужики.

— Это ты к чему, кстати?

— Дальнобойное нужно, — пояснил я, намекая на обещанный револьвер. — Сильно.

— Ладно, голубки, — встрял Артас, про которого все показательно забыли, — вы тут без меня поворкуйте — папочке надо по делам. Вернусь через десять минут, никуда не уходите!

И исчез.

— Вот козёл... — тихонько пробормотал я себе под нос.

Кайна на его пропажу едва ухом повела; мне оставалось только сделать морду кирпичом.

Ну, по крайней мере, теперь я чувствовал себя куда свободнее.

— Помню, помню, — меж тем пролепетала лисичка, потирая руки и принявшись копаться в рюкзаке. — Держи игрушку.

С этими словами мне был протянут упакованный в кожаную кобуру револьвер. Судя по размеру барабана, калибр у этой штуковины был как у армейского дробовика.

— И вот ещё полезная нагрузка...

За револьвером из недр рюкзака появился поясной подсумок с патронами и специальной клипсой для быстрой перезарядки.

В атмосфере лёгкой торжественности мы произвели обмен.

— Самое время мне поиграть в ковбоя, — на этот раз уже искренне ухмыльнулся я.

Лисодевушка несколько раз помахала серпом на пробу, изображая из себя Джеки Чана с вундервафлей.

— От это вещь! — явно удовлетворённая, воскликнула она и почему-то вопросительно уставилась на меня.

— Что? — не понял я. — Я его честно из своей тушки вытащил. Судя по тому, как мне поплохело, штуковина явно не из простых — может, благославлённая, может, магическая, а может, и то, и другое сразу.

— Это хорошо, это даже замечательно... А про ковбойские игры чего говорил?

— Да есть одна идейка... Но боюсь сглазить. Больно уж дело ответственное. Может, в следующий раз расскажу.

Решив осмотреть и своё приобретение, я расчехлил револьвер и принялся вертеть его в руках.

Однако, прежде, чем я успел закончить осмотр, что-то где-то пошло не так, и я пробкой вылетел обратно в ставший уже 'своим' мир, в тёплую комнату с камином.

— Не-ет, это не у лисы руки кривые, а у одного бога на букву "А"... — злобно пробормотал я, обнаружив себя всё так же валяющимся на лежанке.

Револьвер всё ещё был у меня в руке, и я поспешно убрал его обратно в кобуру, которую тут же привесил к поясу.

Хотел было продолжить своё свидание с соломенным матрасом, но вдруг понял, что кто-то отдраил мне доспехи, пока я дрых — завалился-то как был, в тине и болотной зелени после вынужденного купания.

Интересно, это Мира постаралась или кто-то из здешней прислуги? А и ладно, не суть важно, хотя я всё-таки дал себе зарок надрать оруженосице уши, когда в следующий раз вздумает тратить отведённое на сон время на что-то постороннее.

С негромким скрипом отворилась дверь, и в комнату неслышно просочилась одна из замковых служанок, принявшись подбрасывать в камин дрова взамен прогоревших. Дождавшись, пока она закончит, я поинтересовался сколько времени прошло — как оказалось, проспал я всего полчаса — и велел разбудить себя любимого ещё часика через четыре.

Служанка пообещала, что меня обязательно растолкают, беспокоиться, мол, не о чем, и ушла.

По поводу Артаса тоже волноваться не приходилось — надо будет, выдернет меня снова; исходя из этого предположения, я попросту закрыл глаза и снова заснул.

ГЛАВА 13

Разбудили меня, как и просил, через четыре часа. Тепло от камина волнами расходилось по комнате; воспоминания об утренней прохладе теперь казались совсем далёкими.

Я не чувствовал себя отдохнувшим. После возвращения из тумана сновидения оказались не самыми приятными: снова и снова я махал лопатой, пытаясь засыпать бесконечно глубокий колодец... заполненный бесчисленными телами человека по имени Сентар.

Проснувшись, я с трудом оторвал от лежанки гудящую голову. Огонь задорно потрескивал, создавая впечатление уюта и спокойствия; вставать не хотелось. Стиснув зубы, я поднялся одним рывком.

Капля пота, холодная и липкая, сбежала со лба, повиснув на кончике носа. Пришлось стёреть её тыльной стороной ладони.

Мира спала; Алгернон куда-то ушёл. Клеомальд бодрствовал и выглядел вполне свежим.

— Идём, — позвал я рыцаря, выходя в коридор.

Поднимать девочку у меня не хватило духа.

Тормознув первого попавшегося воина, мы принялись выяснять, где магистр. Точно тот не знал, но предположил, что Рувион в это время скорее всего на стене, проверяет дозорных и осматривает лагерь противника.