Связанные

Очаровательные розовые трусы шлепнулись на доску, заставив меня сдержанно улыбнуться. А хотелось заржать в голос, так как даже со своими скудными познаниями эльфийского языка я перевела надпись, вышитую золотыми нитями спереди, гласящую: 'Мой ключик подойдет ко многим замкам'. А не слишком ли он высокого мнения о себе?

— Позвольте мне отыграться, госпожа! — взвыл проигравший.

Я поморщилась, но в принципе заняться-то все равно нечем.

— Еще одну партию в шахматы? — Я пакостно улыбнулась, крутя в руках трофей.

Блондин смутился и заерзал на стуле так, что я даже начала волноваться. А вдруг заноз в свои оголенные холмы нахватает?

— А может, в карты?

С таким жульем, как я, только в картишки и резаться.

— А тебе есть на что играть, мой блондинистый друг?

Он замялся, но положил на стол какую-то бумажку. Я с интересом ее изучила, но в суть так и не вникла.

— И что это?

Мне пока есть с чем ходить в место для размышления на тему: 'Ем все такое красивое, а выходит...'

— Этот документ даст вам право на владение моей небольшой делянкой розовой конопли. Если вы выиграете, конечно. Но ваша ставка должна быть равнозначной. Что скажете насчет всей моей одежды и ночи в вашей компании?

Ой-ой-ой, какие мы, оказывается. Казанова местного разлива, фи. Все мужики козлы. А с теми, кто не козлы, просто скучно.

— Ушастый, ты за кого меня принимаешь? За работницу этого заведения? Только попробуй до меня хоть пальцем дотронуться, пожалеешь. Я тебе око натяну поверх седалищных холмов, как говорят некоторые личности. И делянка мне твоя не нужна, я же не торчок какой-нибудь.

Эльф покраснел еще больше, но теперь уже от гнева. Что, не привык, светленький, к такому обращению? Правда глаза колет? Блондин несчастный! Ненавижу мужиков. Расстрелять их всех надо!

— Госпожа, вы сами в этом виноваты! Между прочим, вы сейчас находитесь в публичном доме. И прекрасно вписываетесь в обстановку!

Он даже подскочил на месте, отчего девицы смерили его заинтересованными взглядами. Ну да, посмотреть есть на что. Но у Дарелина круче, даже если учесть, что он был в полотенце. Ну, Дарелин, чтоб у тебя все поотсыхало и поотваливалось! Подлый предатель! Доберусь до тебя — кладовкой не отделаешься. Богом клянусь, у тебя в жизни больше ни на кого, кроме меня, даже не пошевелится! В первый раз я произнесла эту фразу, когда осознала, где нахожусь. И повторила ее уже раз ...дцать!

— Вот это ты сейчас зря сказал... — прошипела я и, разозлившись, швырнула всю его одежду в камин.

Многие из присутствующих засмеялись. Впрочем, в моих руках тут же оказался тяжелый медный подсвечник, которым я замахнулась на обидчика, олицетворявшего в данный момент все мировое зло.

— Не стоит этого делать, юная леди.

Кто-то, обойдя меня сзади, обхватил одной рукой за талию, а второй схватил за запястья. Мне показалось, я попала в тиски. Ощущая спиной чью-то каменную и явно мужскую грудь, я попыталась вырваться, но потерпела неудачу.

— Отпусти, а то пожалеешь!

У меня туфли на шпильках, и я не постесняюсь ими воспользоваться!

— Расслабьтесь, свет моих очей. Не стоит устраивать публичный скандал в таком месте. Это недостойно леди.

Я окаменела, почувствовав, как мой пленитель целует меня в мочку уха. По спине пробежала дрожь, ноги мелко затряслись.

— Пустите...

От этих поцелуев мурашки промчались по коже, и возникло непреодолимое желание визжать и царапаться.

— А если не отпущу, то что? — игриво спросил мерзавец.

Блин, и вечно моих защитников рядом нет, когда они нужны!

— Я... я... я буду кричать. — И обреченно зажмурилась.

Мужик явно сильный и здоровый. Что я могу с ним сделать? Конечно, Шес и Дарелин меня учили, как действовать в подобных обстоятельствах, но все эти знания куда-то испарились.

Неожиданно руки разжались. Приобретя столь желанную свободу, я чуть не рухнула, но меня бережно подхватили и усадили в кресло.

Придя в себя достаточно, чтобы адекватно воспринимать ситуацию, я огляделась. Оказывается, схватил меня не кто иной, как Даластор. Я даже покраснела, вспомнив о своей реакции на поцелуй в ушко. А ведь до этого казалось, что влюбилась.

— Ма... ма... ма...

Ну вот, от волнения опять начинаю заикаться! Ненавижу себя за это.

— Мама? — предположил он.

— Ма-магистр Даластор! Что вы себе позволяете? Я... я... приличная девушка, а вы...

Я обвиняющее ткнула в него указательным пальцем, с неудовольствием отметив, что рука трясется. Странная реакция на этого человека. Не спорю: красив, обаятелен и умен. Ну и что? Дарелин его превосходит по всем статьям. Вот только в присутствии двухцветного у меня в животе бабочки порхают. А в присутствии магистра внизу живота тянет и ноги подкашиваются. Что, интересно, это значит? Да просто я его боюсь до дрожи в коленках, вот что.

А бояться я не люблю, значит, будем с этим бороться.

— Когда вы покинули бал, моя дорогая, я почувствовал, что свет померк. И решил последовать за вами, чтобы насладиться вашим сиянием.

— А может, не стоит?

Соберись, тряпка! Ну что это за мяуканье маленького больного котенка? Перед тобой мужчина, можно сказать хищник! А хищникам нельзя показывать страх! Сцепи руки, чтобы не тряслись, грудь вперед... Ну и что, что маленькая, зато имеется!

— Милая леди, я восхищен вами. Может, хотите осмотреть комнаты на втором этаже? Я слышал, там дивная лепнина на потолках и кровати удивительной формы.

Показав в пугающем оскале все свои зубы, Даластор галантно предложил мне руку. Но я лишь сильнее вжалась в кресло и вцепилась в подлокотники.

— Не... я пас. Знаете, ну не могу я оценить по достоинству все изыски... э-э... местной архитектуры. И круглые кровати меня не вдохновляют. Я... это самое... подожду, пока ваши умельцы додумаются до зеркал на потолках, вот...

Магистр отшатнулся, пораженный моими познаниями. Местные же труженицы стали возбужденно перешептываться. А одна даже подошла и склонилась надо мной:

— Леди, я владелица этого дома, Арсунаэль. Не могли бы вы поподробнее рассказать про зеркала?..

Невозможно поверить, что владелица борделя способна смущаться! Да еще так сильно, что даже мне стало жарко.

— Ну... у себя дома я слышала, что... в заведениях подобного рода... иногда бывают комнаты, в которых и стены, и потолки увешаны зеркалами. Ну... чтобы самовлюбленные мужчины могли наблюдать за собой во время... работы.

Я заикалась, подбирая слова, но, кажется, донесла свою мысль до народных масс. Кстати, моя аудитория расширилась. К нам присоединился крайне недовольный Дарелин, растрепанный и злой. Таким я его еще не видела. Теперь же окончательно убедилась в том, что он вовсе не тот компанейский и терпеливый парень, к которому я привыкла. Это смертельно опасный зверь. И он уже узнал вкус крови, испытав наслаждение. Я сжалась в своем кресле в комок, вмиг растеряв всю злость.

— Чем ты тут занимаешься, малявка?

Эй, он же сам меня привел сюда!

— Развлекаюсь вроде как. Ты же не позволил мне повеселиться во дворце, — едва слышно сказала я, последние слова почти проглотив. Да что с ним случилось?! Импотенция подкралась незаметно? Ну так немудрено после семи сотен лет воздержания.

— Ты чем-то недовольна?

Многим. Но разве признаешься под таким взглядом? Убьет и не поморщится. Сейчас в нем не осталось ничего человеческого. Там, в глубине его сущности, я чувствовала только тьму, от которой хотелось убежать подальше. Нет, это не Дарелин, это что-то опасное. И лучше его как-то задобрить, дабы сохранить собственную жизнь.

— Все в порядке, мой господин. Я прошу прощения за свое недостойное поведение.

Выбравшись из кресла, я замерла в глубоком поклоне, создавая видимость покорности и скрывая желание расплакаться от непонятного чувства обиды. Хотя, почему непонятного? Лишил праздника, утащил с бала в публичный дом, заставил почувствовать себя презираемым отбросом общества, и теперь, видимо, собрался меня же во всем обвинить. Мол, замечталась ты, девушка. Это не сказка, это — жестокая реальность, где он — вовсе не принц, а главный злодей.

Я действительно забылась. Какая же я дурочка...

Дарелин

Женька даже не поняла, что мы ведем ее в публичный дом. Радовалась, как дитя, щебетала о чем-то. А я чувствовал себя последним подонком. Нельзя так поступать. А с Женькой — тем более. Я ведь ее, кажется, люблю. Она не заслуживает такого обращения. С другой стороны, если я в ближайшее время не спущу пар, то будут жертвы. А может, все же стоило оставить ее во дворце? Ага, в этом рассаднике разврата, где от владычицы несет настойкой для предотвращения нежелательной беременности, а горничные так и прыгают в постели. Да и магистры всякие водятся. Мало ли что? А хозяйке борделя заплачу денег, чтобы усадила мою малышку где-нибудь в темном уголке и дала ей книжку, а сам на пятнадцать минут поднимусь наверх. Хотя, можно уложиться и за десять.

По прибытии эта мелкая заноза чуть не оторвала рукав от моего фрака, пытаясь привлечь внимание к своей персоне.

— Дарелин, мне кажется, или ты привел меня в бордель?

От ее требовательного взгляда захотелось бежать подальше.

— Малышка, я здоровый мужчина, и у меня есть свои потребности...

Я гад, скотина и редкостная тварь.

— А меня зачем с собой притащил? Тебе не говорили, что неприемлемо водить девушку по подобным местам? Тем более несовершеннолетнюю! В Тулу со своими самоварами не ездят.

Я начал злиться. Руки зачесались свернуть эту худенькую шейку, оттененную синими кудряшками.

— Слушай, от тебя требуется просто посидеть в уголке, не привлекая внимания к своей персоне. Минут пятнадцать, максимум двадцать. Поняла?

Она одарила меня таким злобным взглядом, что внутренне я содрогнулся и поджал хвост, готовясь капитулировать.

— Да чтоб тебя импотенция одолела! Чтоб у тебя там не шевелилось ни на кого, кроме меня и коз!

Я улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой:

— Буду искренне рад исполнить любое желание столь очаровательной девушки.

Надеюсь, никто из посетителей не слышал нашего диалога. И Демиург, хочется верить, тоже пропустил мои слова мимо ушей. Я не хочу заниматься скотоложством. А Женька — еще ребенок. Она даже не совершеннолетняя. А может, девчонка лишь пошутила? Попытка не пытка.

Великая Тьма, за что мне в отцы достался этот сумасшедший Демиург? Какого хрена он лезет в мою личную интимную жизнь?! Семь подходов к семи разным девицам легкого поведения, и хоть бы раз этот предатель дрогнул! Как в туалет меня гонять, так он тут как тут, а как меня нужда иного рода приперла к стенке, так он в отпуске!

А все эта мелкая тварь виновата! Это ее желание исполнил Демиург, сделав меня ни на что не годным в постели! Мерзкая человечка! Что она о себе возомнила? Думает, может управлять мной? Моей жизнью?! Я ей покажу, кто из нас главный! Она еще пожалеет о том, что посмела загадать это дурацкое желание!

Кое-как одевшись, я скатился с лестницы, намереваясь разорвать хрупкое тело человечки на части.

Она сидела в кресле, окруженная эльфийками, и что-то возбужденно им рассказывала, яростно жестикулируя. Ее веселость и беззаботность разозлили меня еще больше. Я почувствовал, как сгущается вокруг меня энергия, готовясь сорваться смертельным заклинанием.

— Чем ты тут занимаешься, малявка?

В ореховых глазах отразился испуг, но подбородок вскинулся гордо, с вызовом.

— Развлекаюсь вроде как. Ты же не позволил мне повеселиться во дворце.

Она еще смеет меня в чем-то упрекать? Уничтожу. Сотру в порошок, чтобы даже воспоминания о ней не осталось. Жалкое ничтожество! Как какой-то паразит присосалась ко мне, вытягивая энергию!

— Ты чем-то недовольна? — Мои пальцы зашевелились, выплетая знакомое пыточное заклинание.

Неожиданно девчонка встала, чуть не спровоцировав нападение. Не глядя мне в глаза, она низко поклонилась, подставив под удар незащищенную шею.

— Все в порядке, мой господин. Я прошу прощения за свое недостойное поведение.

Злость неожиданно прошла, остались лишь недоумение и страх. Я же чуть не убил ее собственными руками! Я же был готов пытать ее, причиняя немыслимые страдания. И все из-за каких-то дурацких слов, вызванных ее обидой. Вполне оправданной, кстати.

— Женька...— Мой голос дрогнул, а нужные слова так и не нашлись.

— Да, мой господин?

Она даже не разогнулась и не посмотрела на меня. Я заметил, как трясутся ее коленки, и начал опасаться, что увижу слезы, если загляну ей в лицо.

— Ну какой же я тебе господин? Я же Дарелин.. Дарик... Ну прости, что так напугал тебя. Я дурак. Можешь даже ударить, если хочешь. Хочешь? Ну побей меня, и обоим станет легче. А потом просто забудем об этом, и все. Давай?

Я дотронулся до ее плеча, намериваясь обнять, но Женька проворно вывернулась, распрямившись наконец из своего рабского поклона. Я не заметил на ее щеках слез, но лучше бы никогда не видел этих глаз, наполненных страхом и разочарованием.

Шес

И зачем я согласился на идиотскую авантюру с публичным домом? Да еще и Жени в это втянули, что ее явно не обрадовало. Уж я-то слышал, как она ссорилась с Дарелином внизу, когда поняла, куда ее привели. И я не вмешался, потому что меня увлекла за собой эльфийка. Довольно симпатичная, между прочим. Загадочно улыбаясь, она привела меня к одной из комнат на этаже и уверенно затолкала внутрь, не обращая внимания на то, что я шел спиной вперед. Сама она следом не вошла. Захлопнув перед моим носом дверь, пожелала бурной ночи и поспешно удалилась.

— Ну вот мы и наедине, мой милый дроу. Я ждала этого момента, — раздался мелодичный голос, который показался мне смутно знакомым. Приятное чистое сопрано. Где я мог его уже слышать? Обернувшись, я разглядел на огромной кровати женский силуэт в прозрачной белой накидке. Лунный свет из окна падал со спины, обрисовывая идеальную фигурку с каскадом мерцающих серебристых волос.

— Мы с вами знакомы?

Нежный смех зазвенел хрустальными колокольчиками, заставив меня вздрогнуть от сладостного предвкушения. Может, поход сюда и не был такой плохой идеей, как казалось несколько минут назад.

— Разве это имеет значение? Эта ночь наша, и мы не должны тратить ее на пустые разговоры. Подойди ко мне.

Я подчинился этому приказу, медленно приблизившись к кровати. Лица эльфийки видно не было, но это уже перестало меня волновать. Накатила волна жара, смыв напрочь весь рассудок.

— Ну поцелуй же меня, мой темнокожий собрат!

Я впился поцелуем в ее губы, ощущая себя не прежним Шесом, а каким-то властным, неуправляемым животным. Я набросился на беззащитную передо мной светлую и сдернул с нее накидку, стремясь насладиться каждым сантиметром ее тела. Она не сопротивлялась, одной рукой расстегивая рубашку, а второй зарывшись в мои волосы. Она желала направлять мои движения, но не смогла справиться. Закинув ее руки к себе на спину, я принялся ласкать плечи, ключицы, грудь.

— О, мой дроу...

— Помолчи, женщина.

Я с наслаждением провел руками по всему ее телу, запоминая изгибы. Прекрасная ложбинка между грудей, между двумя холмиками, увенчанных твердыми, острыми камешками, небольшая впадинка пупка, жаркое лоно, в которое не терпелось ворваться. Но я не собирался заканчивать все слишком быстро.