Наместный маг 2: Пест - ломаный грош

— Это что? — слышится хриплый голос Людвига от двери.

— Это проклятье, которое получила ведьма вместе с силой, — Пест устало подходит к одной из свечей и аккуратно тушит пальцами. Тут же темная дымка опадает, словно ее что-то в песок всосало. — Ну? Чего встал? Давай лед ворожить пробовать будем!

* * *

Спустя несколько дней.

Оба юных мага неторопливо шли по ночной улице. Путь освещал огромный светящийся шар.

— И что ты решил? — спрашивает Людвиг. Он остановился у края лужи так, чтобы в ней оказались только кончики кожаных ботинок. Глубокий вздох, и лужа моментально покрывается корочкой льда. Еще один вздох — и лужа полностью промерзла. Людвиг с усилием отдергивает ботинки. — За земли свои узнавал?

— Узнавал, — вздохнул Пест. Под его взглядом лед в луже пошел трещинами и вскоре превратился в мелкую ледяную крошку, которую подхватил ветер и понес к сточной канаве. — Земли те в списке "бесхозных и дохода не несущих" числятся. От владений Ультака-града и до самой границы с государством Пируваном. Там все бесхозное.

— Много. Очень много, тебе это все не скупить, да и не дадут тебе столько, — Людвиг закручивает воздушный вихрь у канавы, который собирает мелкие ветки, пыль и грязь. Пест подбрасывает в него воды магическим усилием, чтобы прижать подсохшую пыль. — Надо выход искать на чиновников из Земельного приказа. С ними разговоры вести надо и желательно, чтоб они у тебя в долгу были.

— А нельзя просто в приказ прийти и за выкуп слово молвить? — горестно вздохнув, спросил Пест.

— Ты же не глупый, Пест! Почему ты продолжаешь быть прямым как палка? — начинает заводиться Людвиг. — Ты как законченный деревенщина веришь в незыблемость законов, в правду какую-то. Ты не понимаешь, что если придешь туда, то все. На тебя повесят все, что можно, и налоги даже в первый год никто не простит! Всем будет плевать. Но! Как только ты поздороваешься с главным "по земельным делам", Тропаном Ильгесским, то и налоги тебе можно на пять лет скинуть, и незачем тебя порт на юге обязывать строить, и ни к чему с тебя заставу на дороге требовать. Не было ее, и без нее проживут. Понял?

Пест с грустью кивнул и опустил голову.

— Палкой быть проще, — вздохнув, произнес юный ведун.

— Палкой всегда проще, — кивнул Людвиг. — Только палка в посох или копье никогда не обратится. Ты вот что. С портовыми ты до сих пор шашни водишь?

Пест молча кивнул.

— Ты спроси у них, может, кто у этого Тропана Ильгесского работает? Может, ему помощь какая нужна, а может, грех за ним какой плетется? Можно ему тогда услугу оказать или грех напомнить.

Пест хмуро взглянул на Людвига и обвинительно бросил:

— Грязно!

— Какая разница? У тебя карманы от денег пухнут? Не будь палкой, глядишь, и за так сможем выбить тебе имение.

Из темного проулка им навстречу выходит высокий подтянутый мужчина. Людвиг напрягся, готовясь к битве, а Пест успокаивающе положил руку на плече друга и тихо произнес:

— Это за мной.

— Портовые?

— Да, случилось чего-то, иначе они за мной не приходят.

— Может, я с тобой?

— Нет, — мотнул головой Пест. — Я сам.

Пест оставил за спиной друга и отправился к мужчине с черными от татуировок руками. Подойдя к нему, он задал всего один вопрос:

— Худо?

— Совсем худо, Серебрушка. Времени мало.

* * *

Несколько часов спустя

— Он приехал позавчера из Делаша. Это на юге. Говорят, он был у огнепоклонников за границей.

— С ним кто-то был?

— Уезжало пятеро, но вернулись всего двое. Один обратился в темную тварь вчера около обеда. Мы не ожидали, и ему удалось задрать одного и одного ранить. Поначалу тот дышал так же, и так же синел.

— Где тварь? — Пест напрягся, понимая, что дело не простое.

— Сожгли огненным зельем и заперли в подвале. Второй, тот, что при смерти, — за дверью.

— Зачем меня позвали?

— Это мои сыновья, — тихо произнес человек с татуированными руками. — Глянь, может...

Пест глянул на осунувшееся лицо и больше ничего не спросил. Подошел к двери и потянул ручку.

В пустой комнате на полу лежал человек. Рисунок вен на лице и руках складывается в причудливые узоры. Левая рука человека мечется по полу хаотически, словно не своя. Дыхание человека резкое, глубокое, он хватает воздух ртом словно рыба, выброшенная на берег.

Еще не войдя в комнату, только услышав дыхание, Пест произносит:

— Уходит... — ведун втягивает носом воздух, наполненный приторным пряным ароматом, и добавляет. — ...не своей смертью уходит.

— Что мне сделать? — пытается спросить мужчина.

— Не мешай, — Пест закрыл дверь и полез за пазуху, достав повязку.

Как только он ее повязал на глаза, то увидел странную картину. На молодом парне сидело что-то серое. Приглядевшись, юноша понял, что это силуэт человека, только он сплошь серый. Силуэт этот занимался тем, что пытался надеть на себя тело живого парня, как плащ или рубаху. Пока ему удалось одеть только руку, и от этого она металась.

Пест от такой картины опешил. Такое он увидел впервые, и увиденное так сильно пахло пряностями, что у ведуна невольно засвербело в носу. Юноша принялся обходить по кругу странного духа и пытался понять, что же оно такое. На месте, где должно было быть лицо, висела белая бумажка со странной неразрывной вязью букв. Это было очень похоже на вязь рун магии воды, но все же отличалось. Обойдя два раза вокруг борющихся духа и молодого парня, Пест сдался.

— Черт! Ты мне нужен...

— Я и забыл, когда ты меня в последний раз звал, — произнес полный зубов рот, начавший проявляться в воздухе за спиной. Вот проявились глаза, вот и тело приобрело четкий контур.

— Что это такое? — спрашивает Пест, указывая на серый силуэт, который не оставляет попыток залезть в тело молодого парня.

— Астральная проекция, — с усмешкой произносит Черт, — ты не сможешь убить эту тварь своими силами. Над ней нет власти ведовского слова, стихии она не боится, а боевыми духами ты не владеешь. Тут ты бессилен. Пока тварь не займет тело, и ты не уничтожишь его — тебе не победить.

— Нет, должен быть способ, — едва слышно произносит Пест. — Так не бывает, чтобы не было у живого права жить. Цена может быть большой, так, чтобы умереть проще, но право жить должно быть! Слышишь, Черт? Говори! Есть способ?

— Есть, — на лице Черта растягивается зловещая улыбка. — Есть один способ.

— Ну? — поторопил Черта юный ведун. Черт перевел все три глаза на него и озвучил тот же вопрос:

— Ну?

— Торг хочешь? — кивок демона. — Что хочешь за способ, которым можно астральную проекцию убить?

— Язык и нос твой, чтобы еды вкус почуять, — тут же отвечает Черт, словно только этого и ждал.

— Торг! — без раздумий отвечает Пест.

— И стол богатый, чтобы еды самой вкусной было... — поспешно добавляет Черт.

— Торг! — с нажимом повторяет юноша и тянет раскрытую пятерню демону.

Демон одновременно жмет одной лапой пятерню, а другой лезет в пасть, откуда вырывает самый длинный клык.

— Торг! — произносит Черт и протягивает ведуну зуб, длинной в две ладони. — С этого зуба Клинок душ делать будешь. Иначе сожрет тебя такая тварь, и моргнуть не успеешь.

— Клинок душ?

— Не чурался бы некромантии, не спрашивал бы, — отрезает демон. — Сейчас тварь эту зубом моим как ножом бей в бумагу, что на лице ее, но сначала...

Демон приблизился впритык к лицу Песта и тихим зловещим голосом добавил:

— Сначала знаки с лица проекции перепиши, потом найдешь, как расшифровать, а как найдешь и расшифруешь... — контур демона поплыл и растаял, затем глаза и рот. В комнате остался лишь голос демона: — ... так будет тебе, над чем подумать.

Пест оглянулся в поисках того, чем бы написать, но не придумал ничего лучше, чем макнуть клык демона в темный отвар и начать рисовать символы прямо на столе. Каждый знак, который рисовал Пест на деревянном столе, дымился и выжигал борозду в столешнице. Пест так и не понял, отчего это произошло. Толи от отвара, толи от клыка демона, толи от того и другого, но борозды в несколько миллиметров выжигались без вмешательства ведуна.

Когда Пест закончил, вся столешница покрылась мелким черным узором. Пест задумчиво оглядел свои знаки, сравнивая их с теми, что находились на лице астральной проекции, вздохнул и подошел к парню.

— Как бы к тебе подступится? — ворчал юный ведун и подстраивался и так и эдак, чтобы сразу воткнуть клык в бумагу. Астральная проекция мельтешила и почти запустила в парня вторую руку. Попасть было очень сложно, но как только Пест решился и нанес удар... Вот рука с клыком устремляется к бумажному лицу проекции, вот клык пронизывает бумагу и тут...

Астральная проекция замерла, затем клык демона начал белеть, пока не стал белоснежным, а уже потом астральная проекция пришла в движение. Она пошла рябью, руки и ноги задергались, как у забулдыги в похмельном припадке, и клык принялся всасывать в себя проекцию. Проходит секунда, другая, и от проекции не остается следа, а Пест начинает подвывать.

Подвывать он начинает от того, что клык с самого начала причинял боль, и чем дальше — тем сильнее. В конце концов клыку показалось мало силы астральной проекции, и он принялся тянуть силу из Песта. Юноша, естественно, был не согласен и попытался его бросить. Зуб в ответ начал обороняться тьмой. Пест догадался, что делать, когда у него рука стала черной по локоть.

— Дрянь некромантская! — прошипел Пест сквозь зубы и созданным воздушным лезвием отрубил себе руку.

На пол упала черная как уголь рука и несколько крупных капель крови. Не прошло и пары секунд, как она обратилась в кучку золы.

Останавливая кровотечение из культи на последние крохи энергии, Пест взглянул на парня. Тот задышал ровно, словно и не обращался он в темную тварь. Глаза заморгали и приоткрылись.

Ведун кое-как доплелся до двери и потянул ручку. Перед ним на полу в коридоре сидел тот же татуированный мужчина. На юношу устремился обреченный взгляд.

— Живой, — тихо произнес юный ведун. — Еду неси, жирного поболее, а то он совсем отощал.

Мужчина вскочил на ноги и рявкнул во весь голос:

— Тар, Вила! Жратву сюда срочно! — сердце от волнения забилось, судорожно метнулся кадык. — Он выживет? Можно я на него взгляну?

— Можно... — тихо произнес Пест, и мужчина проскользнул мимо него. За спиной слышится тихий голос молодого парня.

— Батя...

— Тихо, тихо... Ты помолчи. Сейчас еду принесут...

Сил обернуться у Песта не хватило. В глазах потемнело и он плашмя, лицом вниз упал посреди коридора прямо под ноги мужиков, которые уже что-то тащили в огромных тарелках.

— Мастер! — тут же позвал огромный одноглазый бугай. — Серебрушка того... Преставился штоль?

— Типун тебе на язык! — буркает второй и проталкивается в комнату.

— Отойдите! — мужчина с татуировками достает камень-накопитель и прислоняет его к голове Песта. — Он говаривал, что так делать надо.

Спустя несколько секунд камень сменил цвет на прозрачный, а Пест застонал и зашевелился.

— Живой Серебрушка! — обрадовано произносит одноглазый.

— Стол накрывать надо, — едва слышно произносит Пест. — Большой стол, как самому дорогому гостю...

Мужики переглянулись, не понимая, о чем бормочет юноша. Тот, кого назвали Мастером, приседает рядом с Пестом и внимательно вслушивается в бормотание.

— Я знание за то, как спасти сына твоего, у высшего демона сменял. Не на душу торг вел, а на стол с яствами разными.

— Демоны не едят человеческой пищи.

— Этот ест, — Пест шумно сглатывает слюну, а пересохшие губы произносят. — Он вообще очень странный, да и не демон он уже.

Следующей ночью.

Просторная комната, огромный стол и куча всевозможных блюд. От деревянной чашки с сечкой до маленького, размером с ноготь большого пальца, кусочка халвы.

За столом сидит Пест с пустой чашкой. Он периодически сплевывает кровь и внимательно наблюдает за Чертом. Порой на его лице появляется улыбка.

Черт красуется человеческим носом, который настолько мал, что теряется на огромной морде демона. Ведет же себя он крайне странно. Хвост мечется из стороны в сторону, взгляд носится по столу и останавливается то на одном, то на другом блюде. При всем показном нетерпении Черт не торопится засунуть в пасть что попало. Он берет одно блюдо, внимательно его осматривает, несколько раз тщательно обнюхивает и только потом кладет в рот небольшой кусочек, потом сразу два, а уж потом полностью опрокидывает тарелку в пасть. При этом, когда демон жует полным ртом, он издает странный звук, похожий на урчание. После этого Черт уже описывает свои ощущения ведуну, которые тот слушает с улыбкой.

— Я всегда этот клубень чуял как землю. Думал всегда, что и на вкус как камень, — Черт взглянул в миску, где еще осталось пару отваренных в мундире картофелин. Картошка была свежей, крахмалистой, и кожура лопнула при варке. — А он вкусный оказался, сладкий... Правда, вкус слабый.

Пест взял мелкое блюдце с постным маслом, сыпанул туда соли и пододвинул к Черту. Тот непонимающе уставился на блюдце, тогда Пест сам взял картофелину и принялся макать в подсоленное масло, даже не стал чистить. Черт повторил за Пестом и, закинув в рот картофелину, утробно заурчал. Спустя несколько секунд демон снова пробежался по столу взглядом. Лапа охватила половину надкушенного каравая хлеба и ткнула в блюдце с маслом, затем в рот. Зал в который раз огласило утробное урчание демона.

За этим всем наблюдала целая толпа мужиков, среди которых можно было заметить и плечистых бугаев, и проворных карликов. Кто-то подглядывал из-за угла, кто-то в щель, а кто попроворнее — уже давно до смотровых окошек добрался. Самые неудачливые толпились в коридорах и одергивали тех, кто уже посмотрел.

— Ну? Что там?

— Хлеб в масло тыкает и урчит как тигр ручной!

— Брешешь!

— Единым клянусь!

— А ну! Дай гляну!... Вот же ж...

— Ну? Хлеб ест?

— Не, хлеб сожрал, — доносится удивленный голос. — За квашену капусту взялся...

— А мож не демон? Мож это зверушка какая?

— Совсем дурак? Ты где трехглазых зверей видал?

— А мож глаз не настоящий?

— А ты поди, потрогай!

— Тихо! Он брагу взял!...

Воцарилась тишина, во время которой до мужиков донесся утробный голос Черта:

— Гадость редкостная!

— Тю! Да что понимает это демоническое отродье? — восклицает один из мужиков. — Это ж брага ягодная!

— Тихо ты! — тут же пытаются его угомонить.

— Мотай на ус, мужики! — хохотнул кто-то в толпе. — Чтоб черти в загуле не приходили — пей ягодну брагу! Ежели демону не понравилось, черти и подавно не придут!

* * *

Профессор темной магии Люциус Декрано всегда считался личностью одиозной, но при этом не лишенной чувства стиля, оригинальности и утонченности. Многие его вообще за человека не считали. Говорили, что он нечисть высшего порядка, вампир, демон, и еще упоминали кучу всевозможных тварей. За кого его только не выдавали.

Почему такая нелюбовь? Все до глупости просто. Зависть. Профессор Люциус являлся одним из семи великих магов королевства Гвинея. Правда, темным, как сама Тьма. И так, как владел Тьмой Люциус, не владел магией никто. Воистину талант и ограненный черный алмаз в короне магической силы Гвинеи.