Бородатые боги-2

— Как работает с нарезным патроном? — поинтересовался Антоненко у Алексея Аркадьевича, держа ружье в руках, как игрушечное, находясь в сборочном цеху Мастерграда.

— Нормально. Нашим требованиям соответствует. Могут стрелять даже девушки и подростки. На 200 метров пулей можно попасть в одиночную ростовую мишень. По фигуре всадника, до трех сотен. Ну, а в плотную группу не промахнешься и с четырехсот метров. Нашу стальную кирасу пущенная из этого ружья пуля гарантированно пробивает с 300 метров. — ответил довольный Климович. — Бойцы с ним ходили на охоту, на гуанако. Хоть этот местный верблюд и помельче лошади, наша пуля уложила его на месте с двухсот пятидесяти метров. Думаю, что на сотне, а то и больше, даже рыцарскую лошадь в броне спокойно остановит. Картечь довольно кучно ложится до пятидесяти метров, что нас также устраивает. Кстати, из него можно стрелять и сигнальными патронами, как из ракетницы.

— Почему вы четырехгранный штык выбрали, да еще и несъемный? В моем времени все больше кинжальные используют. Такой штык-нож можно применять не только в бою, но и в быту.

— Русский четырехгранный штык это оружие поражения наверняка! — пояснил Алексей Аркадьевич. — У него заточен только конец клинка, но не на острие, а на плоскость! Это делается для быстрого извлечения из тела врага. Если на острие, то штык застрянет в кости, а если на плоскость, то штык обходит кость, не застревая в ней. Игольчатый штык дает более опасные незаживающие раны и обеспечивает лучшую пробиваемость толстой одежды или доспеха, чем кинжальный. Меня еще в первую мировую учили, что лучшего оружия для рукопашной схватки, чем такой штык, не существует! И в ней верх одерживают лишь те, кто имеет примкнутые штыки. Ведь в бою человек нервничает, он возбужден и теряет время на одевание штыка. В результате чего ослабевает огневое воздействие на противника или тебя самого могут быстрее заколоть. А для быта у нас есть короткая сабля-тесак и топорик с кинжалом.

— Хорошо. Убедили. А как со скорострельностью? Для нас очень важна плотность огня.

— Мы отобрали двести парней из местных. Это наш первый отряд стрелков. Они уже две недели практически каждый день тренируются на стрельбище. Плотность огня тоже хорошая. Стрельба из двустволки со скоростью два выстрела в две секунды нивелирует ошибку в прицеливании. С учетом прицеливания, в среднем добились шестнадцати выстрелов в минуту, а некоторые умудряются делать и больше, заряжая два патрона одновременно, зажав их между пальцами. Только представьте себе, что может сделать сотня стрелков с двустволками, дающая 1600 выстрелов в минуту?! Это больше, чем два пулемета Максим! А если таких стрелков будет не одна, а пять сотен?! Они в течение нескольких минут перестреляют все нынешние средневековые армии, привыкшие наступать плотными массами.

Не успев еще опробовать новые ружья в реальном бою, он уже начал задумываться, как, используя нарезные патроны, увеличить мощь оружия. Можно попробовать смастерить полуавтомат по типу "Бенелли", с инерционным свободным затвором, на восемь патронов в подствольном или коробчатом приставном магазине. По своей простоте и надежности это "калашников" среди самозарядок. Полуавтомат, может быть, не точно стреляет, но скорострелен, что для нас гораздо важнее при атаке кавалерии противника или войне в густых джунглях. А можно еще проще, помповое ружье-дробовик сделать. Если наши ученые мужи создадут бездымный порох и мы наладим массовое производство цельнотянутых гильз, то можно говорить и о простейшем пистолете-пулемете со свободным затвором.

— А вот изделие, так сказать, для ближнего боя. — слова Алексея Аркадьевича вернули Антоненко к реальности. — Прошу любить и жаловать. Двухзарядный макси-дерринджер. Изготовлен по типу сигнального пистолета, но с двумя вертикально расположенными стволами. Под единый ружейный патрон.

— Это не пистолет, а настоящий обрез вертикалки! — рассмеялся Николай, примеривая в руке очередной образец творения новоросских мастеров. — Его и как дубинку использовать можно. Не зря рукоять железом окована!

— Им вооружим артиллерийские расчеты и кавалеристов. — Климович сделал вид, что извиняется за недоработку. — Конечно, тяжеловат по сравнению с револьвером или ТТ, но легче и удобнее, чем ружье. Похож на средневековый кремневый пистоль. Пулей уверенно бьет в цель на пятьдесят метров. Картечью меньше. Но для самообороны достаточно. Пока другого нет. На безрыбье и рак рыба.

— Ну, а как с перезарядкой отстрелянных гильз от наших винтовок и пулеметов?

— В старых патронах были вынуждены высверливать гнезда под новые капсюли, засыпаем дымный порох и вставляем отштампованные из свинца пули, обернутые в промасленную бумагу, как у винтовки Бердана. Нарезное оружие стреляет, но хуже. Стало чаще заедать при перезарядке, да и нарезы стволов быстро забиваются. Со временем, если не наладим производство подходящего боеприпаса с бездымным порохом, придется от него отказываться или переделывать.

— А это что? Картечницы Гатлинга? — внимание Антоненко привлекли две конструкции выделяющиеся своим оригинальным видом. Одна была на небольшом колесном лафете, а другая, поменьше, на треноге.

— Нет. Не угадали, но тепло. — улыбнулся Климович. — Это плоды нашего коллективного умственного изощрения в попытке победить ситуацию при имеющихся малых возможностях.

— Не понял. Поясните.

— Охотно. Ведь это мое. Родное. Прошу прощения. Нога опять разболелась. Старые раны... — Алексей Аркадьевич, извинившись, попытался присесть на стоявшие рядом ящики. К нему тут же подбежал мальчонка из попаданцев. Он быстро подставил ящики и помог Климовичу сесть на них. Это был усыновленный командиром полка и его женой, графиней Екатериной Валерьевной Аракчеевой, из девятнадцатого года, детдомовский мальчишка. Кроме него, они приняли в свое семью и девочку, потерявшую мать во время бомбежки 1941 года.

Екатерину Валерьевну в Новоросске любили и уважали. Она символизировала в себе все исключительно положительные качества славянской женщины: безграничную любовь к мужу и детям, преданность далекой Родине, доброжелательное отношение к окружающим ее людям, чистоту и образованность настоящей, а не мнимой, элиты России. Она стала неформальным лидером Новороссии. Ее матерью — хранительницей. Если что-то не ладилось в семье или в быту, то сначала шли к ней. Даже не к отцу Михаилу. Священник, конечно, разъяснял слова божьи на мирские проблемы, но он не был искушен в женских амурных делах и семейных проблемах. А их хватало. Кто-то не то сказал, кто-то на кого-то посмотрел не так и, понеслась душа в рай... Все это решал женский комитет. Хотя им и руководила Полина, ставшая женой артиллериста Левченко, но все же, в нем прислушивались к мнению Екатерины Валерьевны. Такой был непререкаемый моральный авторитет. Ведь она никогда не ошибалась! И ей снова улыбнулось женское счастье. Она ждала ребенка. Глядя на командира полка и его жену, все остальные стремились быть похожими на них.

— Спасибо, Василек. Я ведь не сразу стал командиром стрелкового полка. — начал свою историю Алексей Аркадьевич. — Родом я из дворян. В 1908 году поступил в Первый Московский кадетский корпус, после окончания которого, в 1915 году продолжил обучение в Михайловском артиллерийском училище. В первую мировою и в гражданскую войну был командиром артиллерийской батареи, а затем и дивизиона. Воевал на Урале и на Туркестанском фронте в Красной Армии, с Фрунзе. Поначалу личная жизнь не сложилась. Моя первая жена оказалась племянницей одного крупного партийного лидера, за что мы и пострадали. Жену отправили в лагерь без права переписки. Меня уволили из армии, слава Богу, хоть не посадили и не расстреляли. Как ни странно, но помогла финская война. Снова призвали в действующую армию, а после окончания боевых действий направили преподавателем артиллерийского училища в г. Ростов-на-Дону. Там я и встретил войну. Сначала был помощником начальника артиллерии дивизии, а после гибели командира, назначили командовать полком. Вот так, из артиллериста, я стал пехотинцем. Но свою первую армейскую профессию никогда не забываю. То, что вы видите, это опытный образец. Автоматическое скорострельное орудие. Пятидесяти миллиметровая пушка-миномет с вращающимся блоком гладких стволов.

— А по какому принципу она создана и как действует?

— Здесь смешались, как у Лермонтова в "Бородино": кони, люди и грохот орудий в одну кучу. Основные идеи взяты у 47-ми миллиметровой револьверной пушки Гочкиса, австрийского пулемета Шварцлозе и автоматического гранатомета Таубина. — продолжил Климович. — А, вообще, создали из того, что было под рукой, с учетом нашей производственной базы...

Орудие действительно было необычно и тем интересно.

Пучок из трех усиленных минометных стволов с патронниками посредством двух бронзовых дисков был объединен в одно целое. Стволы располагались вокруг вращающегося вала и входили в казенник.

Обойма с пятью снарядами вставлялась в него сверху слева. Стволы проворачивались по часовой стрелке. Стрельба велась через один нижний ствол, но не за счет вращения рукоятки, как у Гочкиса, а за счет возвратно-поступательного хода полусвободного затвора под воздействием пороховых газов и возвратной пружины. Экстрагирование стреляных гильз производилось через нижнее отверстие казенника.

При открытии крышки казенника Антоненко увидел массивный полусвободный затвор с усиленной возвратной пружиной и несколько крупных деталей соединенных с ним. Двигаясь возвратно-поступательно, затвор взводил ударник и воздействовал на другие детали, которые осуществляли поворот стволов и подачу очередного снаряда в один из них. Такой затвор уменьшал отдачу и давал хорошую кучность. Его применение позволило облегчить и упростить конструкцию. Проблема же выброса газов была решена путем расчета хода затвора, навески пороха и длины стволов. Рассчитали таким образом, чтобы к моменту открывания затвора снаряд уже покинул канал ствола и давление газов в стволе упало до безопасного уровня. Механизмы пушки имели соответствующие допуски и люфты, поэтому задержка исключалась. Смена стволов при стрельбе не давала им перегреваться.

На казеннике справа имелся рычаг, соединенный с затвором, как у пулемета Шварцлозе или Максим. С его помощью происходила подача снарядов в стволы и одновременно взвод ударника. Прежде чем начать стрельбу, необходимо было три раза передернуть рычаг, чтобы зарядить все три ствола. Спусковым крючком служил другой рычаг, расположенный в нижней части задней стенки казенника. Нажатием вниз на спусковой рычаг производился спуск ударника в затворе и следовал выстрел. Пушка стреляла, пока нажат спусковой рычаг или не прекращалась подача снарядов. В качестве предохранителя использовалась специальная скоба, которая запирала спусковой рычаг, не давая ему опускаться.

Пушка имела горизонтальную и вертикальную винтовую наводку. Прицел рамочный. Колесный лафет располагал раздвижными станинами, как у сорокапятки. Это был полевой вариант для быстрого передвижения по полю боя. Пушку также можно было размещать на треноге или на тумбе (в крепости или на корабле).

— А боеприпасы?

— Поскольку унификация в военном деле вещь важная, то мы не стали что-то новое создавать, а использовали то, что уже налажено производством. Взяли мину от ротного миномета вместе со стабилизирующей трубкой-хвостовиком и поместили ее в гильзу с пороховым зарядом. Трубку-хвостовик наполнили веществом, оставляющим "дымный след", то есть своеобразным трассером. Гильза латунная, собирается как составной патрон Боксера. Осколочно-фугасная мина вставляется в гильзу свободной посадкой с предварительным оборачиванием в промасленную бумагу. Кроме мин используем и другие снаряды. В гильзу можно вставлять картонный стакан с картечью против людей и лошадей на ближних дистанциях, а также чугунные болванки против ворот крепостей или кораблей.

— Каковы характеристики?

— Вес орудия без лафета чуть больше ста килограммов. С лафетом двести пятьдесят. Практическая скорострельность пятьдесят выстрелов в минуту, дальность стрельбы по навесной траектории с углом сорок пять градусов до 800 метров, прямой выстрел до трехсот. Расчет орудия в полевом варианте пять человек. Если установить на корабле или в крепости три человека.

— А как назвали это чудо артиллерийской мысли?

— Как и моего сынка. "Василек". Он в его создании тоже участие принимал. Напильником поработал на славу. — Климович похвалил стоявшего рядом мальчишку, который от таких слов даже немного покраснел и прижался к приемному отцу. Алексей Аркадьевич погладил его по голове и поцеловал в лоб. — Наше счастье, что в этом времени еще не знают, что такое настоящая окопная война. Надо этим воспользоваться! В Бородинском сражении 1812 года две трети потерь вызваны применением артиллерии и только пять процентов связаны с холодным оружием. Так что, из-за нашей малочисленности, нас спасет только Бог войны — Артиллерия! Пускай калибр небольшой, зато скорострельность и подвижность отменные! Да и производить такие пушчонки легче. Для противника более страшен вал сплошного огня, чем выстрел одной пушки, хотя и большего калибра.

— Ну, вы прямо как Наполеон! — рассмеялся Николай. — А второе изделие? Это уж точно картечница!

— Почти. Крупнокалиберный пулемет "Семеныч". Так ребята его уважительно прозвали. Он сделан по такому же принципу, как и "Василек". Тоже три ствола стреляющие ружейными патронами, как пулевыми, так и картечью. Заряжается двухрядным магазином на шестьдесят патронов. Практическая скорострельность триста выстрелов в минуту. Вес сорок килограммов. Расчет три человека. Его сделать легче, чем пушку...

В один из дней Антоненко также навестил профессора Левковского, вернувшегося в Новоросск из очередной экспедиции, где неосторожно оступился на горной тропе и сейчас передвигался с помощью палочки. Для профессора в городе отремонтировали хороший дом, в котором имелись не только жилые комнаты, но и небольшая лаборатория. Там постоянно находился кто-то из его учеников, помогая учителю в быту и при проведении различных опытов. Частыми гостями Левковского были Климович, Костромин, Жидков и Слащенко, с которыми профессор обсуждал различные идеи и пути их решения, а с Игорем Леонидовичем еще и что-то химичил в лаборатории. Вот и сегодня Антоненко застал своего современника в гостях у старичка-живчика. Николай принес Павлу Ивановичу подарки, полученные Баюлисом от лукано и рассказал о древнем городе с пирамидой.

— Павел Иванович, что вы думаете по этому поводу. — в конце рассказа поинтересовался Антоненко. — Откуда здесь римляне или латиняне?

— А вы уверены, что это именно они предки ваших зеленых человечков? И как они сюда попали?! — скептически произнес Слащенко, вертя в руках золотые пластины лукано.

— Янис Людвигович уверен. И у этой версии имеются некоторые доказательства. Часть из них перед вами. — ответил Николай. — Тем более, что мы сами сюда попали непонятным образом, который до сих пор объяснить не можем. Только одни предположения, а доказательств нет...