Азурит

Вокруг вертелся Лейдэ. Его порыкивание, уже ставшее привычным за последнее время, сменилось взволнованным писком. Судя по моей весьма сильно саднящей спине, мой фамильяр уже принимал серьезные попытки меня добудиться. Я украдкой огляделась, убедившись, что до зовущего нам топать еще далеко, и поманила Лэйдэ к себе. Радостно пискнув дракон вцепился в мое плечо, причиняя боль. Недовольно сморщившись, я шепнула ему:

— Найди Зорге. Немедленно.

Несколько полных эмоций картинок вспыхнули перед моими глазами, выражая всю степень волнения фамильяра. Я подавила улыбку, а дракон взмахнул крыльями, хлестнув меня по лицу, и устремился в противоположную от нас сторону, поднимая пыль и беспокоя вековые гобелены. Встряхнувшись, я беспокойно подскочила к Зуре, вцепляясь в него всеми конечностями, в надежде остановить. Но Лис пер вперед так же неостановимо, как обвал в горах. Чертыхнувшись, я с сожалением вспомнила о небрежно брошенном на тумбочке жезле и, двигаясь перебежками, провела чуть засветившейся ладонью по голове друга, прислушиваясь к ощущениям. Вот же... А раньше я даже с жезлом повалилась бы без сил, использовав "осмотр".

В голове Зуры шла просто очень ожесточенная борьба между хозяином и вторжением. Мне оставалось только удивляться, откуда у Лиса столь сомнительные, но очень полезные в данной ситуации умения. Я закусила губы, ругая собственную беспомощность. Вот же дура! Надо было соглашаться, когда Лис предлагал попробовать подучить ментальную магию. Действительно, что только в жизни не пригодиться!

Плюнув, я зашептала слова заклинания, пытаясь подстроиться под деревянный шаг Зуры и сделать выражение лица как можно более равнодушным. Заведя чуть засветившиеся ладони за спину, я наложила маскировку, в который раз благодаря судьбу за подарок в виде внезапно появившихся магических сил. И учителя, за то, что научил заклинаниям боевой магии — некромантия маскировке не поддавалась. Да и остальная магия в большинстве своем то же, но в мире существовали некоторые исключения.

Иногда жизнь преподносит огромное количество сюрпризов. Глядя на это "сюрприз", вспоминая все предпосылки, которые указывали на него, ты вдруг понимаешь, что все части мозаики вроде бы и сходятся. И думаешь, мол, каким же ты был идиотом, не заметил! Вот и я думала о том же, глядя на знакомое, перекошенное лицо, на глаза, заполненные безумием... Мне было даже жалко того, кто вздумал баловаться с тем, что ему не дано. И сошел с ума.

Вдруг таким ясным мне показался и случайно подслушанный разговор, и найденный волосок... И многое другое. Коса цвета песка вилась, била по спине, следуя за резкими движениями заклинателя. В руках у Льюсе поблескивал короткий клинок с круглым серебряным навершием с россыпью хризолита. Ну, младший советник политик, а он — воин. Неудивительно, что игрушки близнецов различаются.

Я, если честно, почти не удивилась. Неужели, все, что сказала Мира — правда? Неужели она, мой странный, совсем не похожий на меня двойник, знает обо мне больше, чем я сама?

Дядя Лиса подошел к нам совсем близко, созерцая нас с торжеством победителя. За его спиной виднелся тайный ход — видимо, спрятать трупы он хотел именно там. Хотя, кто знает логику сумасшедших?

Лихорадочно трясущиеся ладони почти нежно погладили Зура по волосам, но в следующий миг Льюсе со всей силы ударил племянника по лицу. Зура, покачнувшись, упал, будто марионетка с оборванными ниточками. Я подавила испуганный всхлип, а в моей груди защемило от беспокойства за Лиса.

— Не прощу, гаденыш. Решил забрать ее, конечно. Из-за тебя все полетело к чертям, — прошипел оборотень, присаживаясь на корточки. Из носа Лиса сочилась кровь, которую Льюсе небрежно растер по смуглой коже, оставляя красный след.

Поднявшись, дядюшка подошел ко мне. Остановившись, он внимательно посмотрел на мое лицо, которое я усиленно делала каменным. Руки, спрятанные за спиной, жгло. Оборотень схватил меня за подбородок пальцами, которые просто горели изнутри. Перегруз. Если он продолжит такими темпами, то просто не выдержит. Хоть ментальная магия и демонология не требую много энергии, но нагрузка на мозг и тело просто огромна.

Льюсе повернул мое лицо набок и как будто с восхищением прошептал:

— Красавица.

Пальцы с силой сжались, оставляя на коже синяки. Отпустив меня на миг, оборотень дернул меня за волосы, выдирая пряди и яростно прошипел:

— Ну, вот кто просил тебя лезть во все это, а? Осталась бы живой, глупая женщина. Но теперь я убью тебя очень мучительно. Ты забрала у меня практически все, тварь.

Что, что я могла забрать у полузнакомого оборотня? Видимо, он окончательно слетел с катушек.

Резко оттолкнув меня, Льюсе схватил Зуру за шиворот, тяня за собой, и тот послушно поплелся за дядей. Я напряглась, делая несколько осторожных шагов вперед, в надежде на то, что меня не услышат.

Мне повезло. Льюсе, не обращая на меня внимания, поставил Лиса на колени и провел по его щеке клинком. Его лицо надвое пересекла улыбка, полная удовольствие, а я с омерзением скривилась. Я никогда не убивала никого разумнее чудовищ. Но его я точно убью. Он чуть не убил Лиса и теперь его клинок в опасной близости от горла моего друга.

Наверное, это был самый мощный прыжок в моей жизни. Я сама себе напомнила мячик, выпущенный ловкой детской рукой и, наверное, первый раз в жизни поблагодарила Богинь за то, что я полукровка. Льюсе обернулся слишком поздно.

Я схватила своей светящейся ладонью его руку, с зажатым в ней клинком, толкая его в сторону тайного хода. Мы полетели вперед, под крики боли Льюсе и запах горящей плоти, которая сминалась под моими руками. Но клинок он так и не выпустил, вцепившись в него, как утопающий в соломинку, несмотря на глаза, затуманенные пеленой безумной боли. Да, я по себе знаю, что боль от ожогов — самая сильная.

— Наслаждайся,— пробила я зубами, морщась от боли в спине, но не отцепляясь. Мы летели вниз, по тайному ходу. Не по лестнице, а по просто покатой утоптанной поверхности, не спеша останавливаться.

Я поняла, что действие заклинания закончилось, когда мужчина забился, вырываясь, и ударил свободной рукой мне по лицу. Нос противно хрустнул, обжигая лицо болью и кровью. Зарычав, я, пытаясь удерживать руку с клинком, ударила свободной рукой наугад и вгрызлась в шею, пытаясь добраться до артерии.

Рот заполнился противной, но сейчас такой желанной кровью оборотня, обжигающей горло. Льюсе схватил меня за волосы, оттаскивая от своей шеи. Его лицо почти обернулось в волчью пасть. Наш полет остановился, но наша борьба и не думала останавливаться. У меня не было времени создать заклинание и мне оставалось лишь бороться.

— Убью, — прорычали мне в лицо, — ты забрала мою магию. Я убью тебя за это!

Он отбросил меня в сторону, и я ударилась спиной о стену, зашипев от боли. Вскочив на ноги, я переспросила, следя за каждым движением полуобернувшегося оборотня:

— О чем ты говоришь?

Мне не ответили. Льюсе обернулся полностью, и его одежда лоскутками разлетелась в стороны, оставляя лишь в ярости вздыбленную песочную шерсть. Он был огромен, могуч и красив, если бы не имел столь уродливые глаза грязного разумного существа. Он бросился вперед, а я кинулась в сторону, кубарем прокатившись по полу. Кое-как сосредоточившись, я создала зеленое пламя, кинув в волка и тут же выругалась, когда оно обожгло не только взвизгнувшего оборотня, но и меня. Пространство было слишком маленьких для такой магии, а собственное волнение не давала мне его нормально контролировать.

Потушив пламя, я протараторила заклинание, чуть поморщившись от жара маленького огненного шара, вспыхнувшего в моих руках. Мы с волоком, чуть обгоревшим от пламени, ходили кругами вокруг друг друга, внимательно глядя за каждым движением противника. Он зарычал, немного присев перед прыжком, а я кинулась вперед, не дав ему завершить задуманное, вцепляясь в его морду и пытаясь выжечь ему глаза. В последний момент Льюсе отклонил морду набок и огонь лишь лизнул лобастый лоб и обжог ухо. В нос ударил запах паленой шерсти.

— Бесы и демоны! — выругалась я, когда поняла, что промахнулась.

Взвизгнув от боли и бешенства, оборотень откинул меня назад, мощными лапами придавливая к земле. Его оскаленная пасть приближалась к моей шее с громким, кровожадным рыком. Жаркое, дыхание, пахнущее кровью, опалило вечно холодную кожу, будто пламя кузницы. Выбрав из двух зол меньшее, я закрыла шею рукой, которую тут же опалило болью, которая смутно ощущалась из-за адреналина, бушующего в крови, и жажды выжить и убить, затмевающую разум. Волк замотал головой, и я ощутила, как кость ломается, будто я и не полувампир с очень крепкой костной тканью, а маленькая фарфоровая куколка. Пелена, скрывающая меня от ада боли на миг порвалась и я закричала громко, срывая голос. Моя рука, зажатая в зубах, повисла плетью.

С хрипом, похожим на предсмертный, я, мало понимая, что творю, забилась под огромным оборотнем, причиняя себя еще больше боли. Моя свободная рука нащупала что-то голодное, металлическое, обжёгшее меня серебром. Обхватив его, раня ладонь, я с размаха полоснула по морде волка, почти не целясь. Руке стало мокро и горячо. Льюсе протяжно, на одной ноте взвизгнул, и хватка его челюсти на моей руке ослабла, позволяя мне освободить покалеченную конечность, сдирая кожу и плоть об острые зубы.

Кое-как поднявшись, я рванула вперед по узкому коридору тайного хода, стараясь выиграть для себя хоть немного времени и придумать, как выпутаться из той ситуации, в которую я попала. Полуоторваная рука, бессильной, причиняющей боль плетью болталась в воздухе. На вид она напоминала нечто среднее между отбивной и фаршем и окончательно лишала меня надежды наколдовать что-то путное. Я старалась не смотреть на нее лишний раз. Что-то подсказывало мне, что на этот раз без шрамов я не обойдусь. Если выживу, конечно.

Сжав в руке чужой клинок, который однажды чуть не отнял мою жизнь, а теперь спас ее, я ускорилась, буквально спиной ощущая болезненно тяжелое дыхание, пахнущее моей собственной кровью.

Мы сделали два действия одновременно. Он прыгнул, а я обернулась, вскидывая зажатый в руке кинжал. Серебро не переставало раздраженно жечь меня, но это почему то предавало мне сил, будто это оружие, то самое, которое я держала в руках, никогда не сотворит то, что сделала та злосчастная сабля.

Волк сшиб меня с ног и я уткнулась лицом куда-то в район груди Льюсе. Мое оружие погрузилось в мягкую, податливую плоть, но я каким-то шестым чувством поняла, что такая рана причинит ему только боль и неудобство. Я снова промазала. И, кажется, на этот раз такая неудача будет стоить мне жизни.

Я с силой ударилась об твердую землю. Ребра хрустнули, кажется, снова ломаясь, а в глазах на мгновение потемнело от разорвавшей грудную клетку боли.

Глава 14

Давным-давно, целую вечность назад, хотя, казалось бы, прошло не полных три года, девочку-полукровку, от которой большинство преподавательского состава Академии мечтало отделаться, послали на практику. Обычную, в общем-то — каждый из студентов это проходит. Вот только попала она в страшное место — на Грань, где нечисть и нежить кишит всюду, а крепко спать вредно для жизни. Через два дня после начала службы девочку, у которой даже фамильяра еще не было, "потеряли" в лесах на Границе. Командир отряда, в котором она состояла, был хорошим человеком и, несмотря на то, что полукровка никому не была нужна, послал поисковые группы. До темноты ее не нашли и все были уверенны, что она мертва. Даже в Академию похоронку отправили. А она вышла через два дня из леса, голодная, израненная, с взглядом бешенного животного. Но живая. Тот командир — я уже и не помнила его имени — глядел на меня, лежащую на койке в госпитале, отвернувшуюся к стене и улыбался очень странно. Тогда я уже никому не верила, все казались мне врагами — не после того, как улыбчивые дружелюбные на вид маги завели меня в лес и там бросили, оставив наедине с чудовищами.

— Бесовская у тебя удача, боец, — усмехнулся командир. — Знавал я таких, будешь жить как в пекле. Но жить.

Я вспомнила эти слова краем своего сознания, когда Льюсе смело с меня как пушинку, а не громадного тяжелого зверя. Здоровенный черный волк, не мешкая, вцепился в чужой загривок, не обращая внимания на рычание смешанное с визгом. Яркие синие глаза горели звериной яростью.

С трудом я села на земле. Ребра и рука болели просто чудовищно, на их фоне остальные повреждения казались несерьезными царапинами. Зорге, а его было очень сложно не узнать, просто задавил Льюсе массой, почти придушив. Песочного цвета волк, чуть не отправивший меня и Зуру на тот свет, сипел и судорожно подергивался, выглядя очень жалко.

— Эй, Глэйд, вы меня слышите? Глэйд?! — меня тряхнули за здоровое плечо. Я отвела взгляд от борющихся оборотней. Адреналин в крови схлынул, оставив после себя усталость, равнодушию и с каждой секундой усиливающуюся боль.

Младший Советник обхватил мое лицо руками, отбросив в сторону неизменную трость. Удивительное дело — он не побрезговал коснуться полукровки. Запрокинув мою голову, он внимательно посмотрел в мои глаза — выражение лица у него было испуганным и затравленным, как у маленького ребенка. На своего брата, стонущего под лапами Учителя, он старался не смотреть.

— Расскажите мне все, что здесь произошло, — отрывисто попросил он и, оценив отсутствующее выражение на моем лице, добавил очень странным голосом. — Пожалуйста.

Его горящие янтарем глаза действительно просили, в них не было ни ранее присутствующей в них брезгливости или презренья. И равнодушия в них тоже я не находила — отчаяние, страх, непонимание происходящего — все это цвело в них прямо-таки буйным цветом.

— Он... — начала я, пытаясь отрешиться от боли. — В общем, все началось с Зуры и вашей Принцессы.

Я вывалила на Младшего Советника все, что знала и о чем догадывалась, утаив часть личной неприязни и обвинениях Льюсе в мою сторону. Если честно, я до сих пор сомневалась о том, что все действия его брата-близнеца были лишь из-за ревности. Так изуродовать себя колдовством лишь из-за этого. Нет уж, я не настолько наивна. Это, к слову, я тоже придержала при себе.

— Мог бы и отложить допрос на другое время, Дрэма, — я неловко отвела взгляд от нагого тела Учителя, обернувшегося человеком. Льюсе, все еще в волчьем обличие, был опутан путами.

Младший Советник ничего не ответил, лишь снял с себя плащ, оставшись в рубашке и брюках, отдав его Зорге, который поспешил укрыться. Ему он оказался коротковат и из-под него торчали голые голени. Босые ступни неловко переступали по траве.

— Темная Богиня, Немира, — Учитель опустился передо мной на колени, осматривая и ощупывая меня. — Живого места нет. Дрэма, я ее забираю или руку придется отнимать. Продолжишь позже. Лучше забери на допрос своего родственничка.

— Бесы! — выругался Младший Советник и совершенно беспомощным жестом потер лицо. — Зорге, я не могу поверить, что ему хватило на это ума!

— Потом, — отмахнулся от него Учитель и бережно поднял меня на руки. — Занимайся своим делом, если хочешь узнать все ответы и, ради всех Богов, дай мне, наконец, заняться ее лечением.