Для начала — нас принялись спасать. По инерции. Как же, люди в отрыве от цивилизации выживали почти на подножном корму, окруженные враждебными туземцами. Из украденного тюка с палаткой (как доказательства агрессивных намерений) раздули едва не боевые действия. Потом — дошло. Но, толика славы и уважения, всем вернувшимся "с той стороны" — перепала. Особенно, когда раздали специально присланные "от президента" комплекты экспедиционной униформы. Очень симпатичные комбинезоны, куртки, свитера и даже кепки, украшенные вышитой надписью-эмблемой "1628". Всё "по западному". Видимо, в этих праздничных одежках мы были должны встречать высокое начальство по ходу посещения им "новой территории демократической России". Теперь, когда стало ясно, что Лунтика, в подозрительную "дыру" — пинками не загнать (панические рапорты сделали черное дело), припасенные одежки просто отдали носить. По недосмотру, всем поголовно. Включая срочную службу. Гражданским — однотонный вариант. Военным — камуфляжные. А возможно — это была такая хитрая политика. Показать иностранным журналистам (сопровождающим правительственную делегацию), что "аномалию" исследуют гражданские специалисты, при поддержке обычной охраны, а армия — совершенно не при чем. Ну, почти...
Весьма скоро, нам начали бешено завидовать. Особенно, не попавшая в первую партию команда с БДК. Действительно, с их точки зрения — получилась нехорошая лотерея. Одним — слава и красивые шмотки. Другим — ничего. Подстрекательскую роль сыграли и фотографии. Володя таки не уследил. Наглядные свидетельства "приключений в прошлом" потрясли воображение личного состава. На стол к Смирнову легла пухлая пачка рапортов о переводе в "действующий контингент". Ладно бы, одни романтически настроенные солдаты писали. Все писали! БДК, в одночасье, стал символом скромного героизма и верности воинскому долгу морпехов, выгодно выделяющимся на фоне "этих там сухопутных". Фотографии бегущих от опасности старших офицеров мгновенно разошлись по рукам моряков. Думаю, это была маленькая месть Володи недавно "кинувшим" его столичным интриганам. Хотели славы? Получите-ка позорище... "Космонавты", как постоянные посетители "аномалии" тоже нарядились в фирменную униформу "от президента" (гулять, так гулять) и воспряли духом. Язвительнее всех, по поводу инцидента, шутили именно они. К сожалению, кумулятивный эффект от всего перечисленного бедлама вышел скорее негативным. Кому-то в Москве вожжа попала под хвост... И грянул административный гром.
Не, внешне, всё вернулось к состоянию полумесячной давности. С той поправкой, что носители "президентского прикида", по факту, оказались уравнены в правах между собой. Работяги и научники, рядовые и офицерский состав... На новой форме одежды не предусмотрели знаков различия... Потом — поползли слухи об изменении статуса экспедиции и переподчинении её из ведома ВМФ в иной слой "вертикали власти". Потом — разнеслась молва, что каждому участнику "погружения в прошлое" (вот же термин выдумали) будет выдана книжка "Участника боевых действий", якобы — в связи с особым риском для жизни. А потом — Володя пришел чернее тучи и сказал, что профессор Радек всё испортил. Из его новых расчетов якобы следует, что "аномалия" перешла в стабильный режим существования и будет открытой долго, возможно — несколько ближайших лет.
— Так радоваться надо! — первое, что у меня вырвалось от такой новости, — Пронесло.
— Нечему радоваться, — огрызнулся любимый мужчина, — Профессор совершенно не умеет держать линию. На него слегка надавили и он сочинил самый оптимистичный прогноз, какой только сумел... Хочет враз стать академиком... А его ассистенты считают, что для долгосрочных прогнозов, их куцей статистики — совершенно недостаточно. Даже среднесрочные (на месяц-другой) — требуют уточнений, измерений и дополнительных исследований...
— И кто прав? — молча пожал плечами, — Это очень опасно? — в принципе, можно и ещё чуток "поробинзонить". Мне понравилось.
— Вот! — значительно поднял палец к матерчатому потолку, — Правильно ставишь вопрос, Галчонок. Если профессор прав — так и черт бы с ними со всеми. А если — он ошибается? Он ведь уже не раз ошибался...
— Подумаешь, — на мой взгляд, положение экспедиции значительно выправилось. Одних сухих пайков, за последнюю пару дней, в "дыру" уже отправили двойную месячную норму, — Перекантуемся как-нибудь. Народ подобрался дружный. Ты сам видел...
— Вот именно! — ещё больше помрачнел, — Соколов — тот ещё крендель. За неделю, из собранного с бору по сосенке контингента, сколотил костяк личной банды, — усмехнулся, — Это не я сам так думаю, это я типичный донос цитирую.
— Они? — уточнять, кто именно мог сочинить подобную клевету, не требуется.
— Они... — подтвердил Володя, — Господа уже считают, что их обманом оттерли от заслуженных почестей.
— Не простят? — кивнул.
— Хуже... Требуют смещения и назначения вместо Соколова более достойного доверия человека.
— После всего случившегося?! — воистину, человеческая подлость и наглость беспредельна... Можно подумать, их из "аномалии" кто-то палкой выгонял.
— А что им остается? — криво усмехнулся, — Смириться с записью в личном деле о "неполном служебном соответствии"?
— И некому разобраться?
— Сейчас в Москве идет драка. Каждое ведомство, закусив удила, проталкивает свою версию событий.
— А твоё мнение разве в расчет не принимают? — пора немного подсластить пилюлю.
— Я теперь "заинтересованное лицо"... В объективность играют. Представляешь, чем эта игра закончится?
— Чего там представлять, — сталкивалась, в своем курятнике, — Компромиссом. Типа, пусть славы достанет всем поровну и никто не уйдет обиженным. Трудно, что ли пустить в "аномалию" всех к ней причастных разом. Для галочки... Иначе — не успокоятся. Вон — командование БДК подало официальный запрос совершить экскурсию... Меня пригласили им лекцию прочесть. О природе и животных Южного Прибайкалья... — честно, так и есть.
— И что, теоретически, может получиться? — вот тут мне стало по настоящему страшно, — Если аномалия именно в этот момент возьмет и закроется? Там ведь очень хитрый феномен. Помнишь, как она, в 91-м году, на простую монетку реагировала? Чем больше людей, тем больше риск.
— Ну, не звери же мы... — почему он молчит? — Поделимся, потеснимся, найдем общий язык... — молчит...
— Ты в офицерской столовой "на материке" давно последний раз была? — зачем он это спросил? Ой-ой-ой! Лучше бы мне этого вообще не знать. Или... там постоянно идут такие разговоры?
— У тебя плохое настроение, так и мне его испортить решил? — вот не буду стучать на посторонних людей.
— Эх, Галчонок... "Надейся на лучшее, а готовься к худшему" — пессимист... Язва мировая... Тьфу!
Про офицерскую столовую он правильно догадался. Хотя, почему догадался? Небось, регулярно оттуда информацию получает. Специальность обязывает. Не аппаратной прослушкой, так через информаторов. Было дело, сама немного соприкоснулась с нравами и темами тамошних разговоров...
С легкой руки Соколова, поставка свежей дичи, на стол жителей в "аномалии", стала обычным делом. Караулы (правильнее сказать "секреты") так как они прячутся от посторонних глаз в хорошо замаскированных укрытиях-землянках с несколькими выходами через так же замаскированные траншеи, сообщают разводящему о подходящей "цели". Дежурный стрелок, с "дежурным ружьем", спешит по вызову и редко возвращается без добычи. Обычно, вызов подгадывают к моменту смены часовых (подрабатывающих носильщиками), что б не напрягать посторонних людей... Зверья вокруг ненормально много. Словно не дикий лес, а филиал зоопарка... Затем — добычу осматривает врач. Это верно. Очень толстого и даже внешне аппетитного медведя, например, забраковали. Какие-то паразиты... Бр-р-р! Потом — я беру пробы тканей для биохимического анализа. Потом — добыча идет в общий котел. По совету Владимира (интриган), я познакомилась с кулинарами из столовой на "большой земле" и коком с "Оленегорского горняка". От предложения произвести взаимовыгодный обмен продуктов длительного хранения (береженого и бог бережет) на свежее мясо "оттуда" никто не отказался. А раз так — я теперь вхожа и туда, и туда. Хотя женщина на борту БДК — не очень хорошая примета. Могу войти в столовую без приглашения и покушать "как своя". Расход позволяет. Документов не спрашивают. Магическая нашивка "1628" на фирменных комбинезонах участников экспедиции заменяет верительные грамоты. Шеф-повар офицерской столовой, с моей подачи (по Володиному наущению), даже провел с Соколовым сепаратные переговоры на предмет поставки (в случае приезда президента) цельной туши оленя или крупного козла, для зажаривания на вертеле целиком. Надо же удивить главу государства экзотикой. Короче, пользуюсь мелкими радостями блата. Иногда — злоупотребляю. Последний раз, скажем, провела с собой двух человек, которым вообще-то в офицерской столовой не место. Одетого в новый камуфлированный комбинезон с магической нашивкой морпеха-срочника и интеллигентного дядьку, из "работяг с допусками". Закрутились и опоздали на ужин, а ждать очередной остановки транспортера было невмоготу. Ну, и нарвались на местное "гостеприимство"...
То есть, внешне — всё шикарно. Дощатые полы (а не вытоптанная земля, как у нас в лагере), яркий свет, на кухонном персонале — белые халаты, срочники в белых фартуках (вместо официанток) разносят заказы по столам. Господа начальники потребляют жаркое, вдумчиво комментируя вкусовые оттенки "экологически чистой" оленины (прямо обнародовать происхождение мяса нельзя, секретность на Новой Земле свирепствует), по сравнению с дичью добытой при разных обстоятельствах на Большой Земле. На лицах написано довольство своей "избранностью" и "причастностью" к важному государственному делу. Не каждому дано, понимаешь... А тут — мы. В форменных комбинезонах... Это значит — только что "оттуда". И мимо столов сразу — к раздаче. С подносами. Словно не солидное заведение посетили, а в рабочую столовку зашли перекусить.
— Картошечка! — солдат буквально вчера из дальнего рейда. Неделя на концентратах и плохо прожаренном диком мясе (к тому же уже заметно приевшемся) дает о себе знать, — и хлебушка, побольше, можно?
— И мне, тоже, картошки, пожалуйста! — хлебушек, это чересчур. Работа-то сидячая. Однако, дух жареного сала действительно манит. Прекрасно понимаю героев Фенимора Купера, которые, посреди изобильной дичью Северной Америки искренне тосковали по простецким английским лепешкам.
— Присоединяюсь! — работяга заговорщически сверкнул в мою сторону очками. Осталось улыбнуться... По меркам заведения, мы продемонстрировали плебейский вкус... Но, повара меня узнали и о причинах странного выбора догадались.
— А кусковой сахар есть? — тоже кстати. Привычка к "чайной церемонии" с кусковым сахаром стала элементом быта. Даже среди научников. Удобная штука, кто понимает. Солдат по-своему прав... Уже не раз ловила себя на мысли, что, вернувшись, домой, обязательно накуплю колотого рафинада и иногда, на страх родным, буду чаевничать "по-походному". Бывает такое настроение, что без заварки "прямо в чашку" и колотого рафинада — жизнь кажется невкусной.
— Вам чайник на стол поставить? — для солдат в передниках, дежурящих на кухне, "аномалия" окружена романтикой и страшными слухами. Выходцы оттуда — настоящие герои. И при этом — не задирают нос...
— Если вас не слишком затруднит... — благожелательно отзывается работяга, почти профессорским тоном.
Хлеб и картошка, в отличие от сухих концентратов, попадают в "дыру" с перебоями. Тупо негде хранить. Вездесущие мыши с бурундуками — буквально прыгают на голову, проникают во все щели... и грызут... Ядами с ними бороться нельзя. Это не склад вооружений, где допустимы "острые" меры. А строительство полноценного хранилища продовольствия "за чертой" непрерывно откладывается. Якобы — по причине более срочных работ. Впрочем, доля истины в этом есть. Дерево — грызунов не удержит, а капитальное каменное сооружение — быстро не возвести. По той же причине технически невозможно полноценное картофелехранилище. Жаль, жаль...
Иногда, в незнакомой обстановке, лезут в голову странные мысли. Отчетливо помню, что не собиралась подслушивать чужие разговоры. Есть хотелось зверски. Кто же виноват, что мы сидели молча, а собравшиеся галдели? Кто виноват, что различать научников от остальных участников экспедиции в лицо наши начальники так и не сподобились? Ну, пришли... Ну, сидят и подъедают оставшийся от нормальных посетителей гарнир... Чего шпаков стесняться? А разговорчики-то, если подумать, совершенно не предназначенные для чужих ушей. О планах временного перебазирования основной части людского контингента "на ту сторону". Не менее чем... Похоже, своим появлением мы оживили тлевшую дискуссию в стиле "что будет, если", придав ей новую остроту.
— ... а этих остряков — куда-нить в Латинскую Америку надо, да во время военного переворота. Чтоб они на своих шеях узнали — что это такое, — ораторствовал маленький пучеглазый авиатор, запомнившийся со времени "бегства из прошлого" сходством с больным поросенком, — А я хорошо помню, что это такое — разговаривать с невооруженными штатскими долбоебами имея на руках оружие и возможность стрелять. Ух, как распирает! — по всей видимости, он имел в виду невидимую полосу отчуждения, пролегшую с того момента между драпанувшими офицерами и "нижними чинами" (к каковым, большезвездное собрание, без сомнения, относило и солдат-срочников), — Блин, вот те же учения или там стрельбы, или там побомбить кого (чего) либо, для меня — в кайф. А войну все равно не люблю...
Помню, как напрягло меня совершенно одинаковое выражение на лицах сидящих напротив меня дядьки в очках и морского пехотинца. Оба, совершенно очевидно, уже не впервые слышали в свой адрес подобные речи... Кривые ухмылочки, синхронно возникшие на не замутненной интеллектом роже солдата (явно не считающего себя частью военной касты) и тонком умном лице безработного инженера с оборонного завода из Северодвинска, будто током ударили. Такое впечатление, что каждый из них одновременно подумал о своём, но пришел к одному и тому же выводу, неприятному для болтливого майора. Словно сговорились. Спрашивать, что именно их позабавило, тогда показалось неуместным. Мало ли... Теперь, после Володиных разъяснений, кое-что начало доходить... А если припомнить, что примерно такими же ухмылочками, думая, что я не вижу, обменивались моряки с БДК, когда часовой, без вопросов, пропускал меня на борт, одновременно преградив дорогу сухопутному чину из этих...
— Силен, "защитник отечества"? — поймав мой взгляд, вдруг спросил инженер, — Отец солдатам, герой и опора режима... — и демонстративно сверкнул очками в сторону "господского" стола.
— Ну, — выдавила я из себя неопределенное, — В чем-то, он прав. Что могут штатские против военных? Кто с оружием, тот и власть, — теперь уже солдат уколол меня взглядом... причем, ухмыльнулся невесело. Злее...
— Они защитят... — с комедийной интонацией, покладисто прокряхтел инженер, — Как уже Союз защитили...
