Право первородства - общий файл

— Вот так раз, — усмехнулся Неодим, поднимаясь по лестнице. — Магистр Аверьян собственной персоной! Насколько я помню, личный перстень-печатка имеется только у князя и у главы Ордена, но князь Всеслав вряд ли изволит почтить сей неблагородный мир своим высочайшим присутствием. Какой глупый прокол! Так тщательно замести следы проникновения, что я не заметил ни единого намека, и оставить такие четкие указания на свое присутствие. А девушка... Неужели сама княжна Мелания?

Синие глаза Неодима внезапно приобрели невероятную, темную глубину, словно два бездонных провала, ведущих в ад, а губы сложились в жесткую полуулыбку. Его черты исказились так, что Рома немного испугался. Он вдруг осознал, что рядом с ним — не обыкновенный тридцатилетний молодой человек со странными привычками. Несколько растерянный, незнакомый с современным образом жизни, над которым Рома иногда даже ощущал свое превосходство, объясняя простейшие вещи и спасая из дурацких ситуаций. Это — чужак из далекого мира, могущественный колдун, возможно, дикий, необузданный и жестокий, который не задумываясь переступит через мертвое тело того, кто встанет на пути. А ведь до сих пор Неодим не очень походил на злодея, даже тогда, когда на естественный вопрос Ромы с сардонической ухмылкой ответил:

— Нет, вещь, которую я хочу добыть, не принадлежит мне. Но ведь это не причина не пытаться ею завладеть, коли мне так хочется, не правда ли?

А вот теперь Рома в полной мере понял, что ввязался не просто в увлекательное приключение, а в опасное противоборство. В войну обитателей другого мира, которая волей случая хлынула на нашу немагическую, беззащитную Землю.

— Кто эти люди? — отважился робко спросить студент, когда колдун остановился на площадке.

Неодим выразительно посмотрел на Рому:

— Те, кто будет всеми силами мешать мне завладеть амулетом. И те, кто уже давно знают о моем проникновении в ваш мир. Проклятье! — он отчетливо скрипнул зубами. — Они опережают меня на шаг, на целый шаг! Это слишком много. Вряд ли Всеслав отпустил сестрицу с одним только стариком Аверьяном, а значит, цвет Ордена где-то рядом. Разве только княжна снова забыла спросить его согласия...

Колдун глумливо фыркнул и повернулся к двери в нужную квартиру. А Рома понял, что рискует оказаться в заварушке куда раньше, чем думал. Ведь если двое перечисленных соперников — тоже колдуны, то одним небесам ведомо, что они могут устроить при встрече.

Где-то в животе напряженно сжалось, сердце заколотилось как сумасшедшее. Бежать Рома не помышлял, но мысль о том, как бы не оказаться в эпицентре взрыва, настойчиво действовала на нервы. Однако... к его изумлению, хлынувший в кровь адреналин наполнил не страхом, а приятно возбуждающим, пьянящим нетерпением. "Вот, чего мне не хватало в жизни! — с восторгом догадался Рома. — Опасность, круговерть событий, стремительные действия, упорное продвижение к цели... не важно, к какой! Та, что выпала сегодня на Колесе Фортуны — ничем не хуже других. Почему бы и нет?"

На звонок из-за двери привычно отозвались:

— Кто там?

— Откройте, — резко сказал раздосадованный колдун. Но хозяин квартиры не поддался на безапелляционный тон.

— Кто? — недовольно повысили голос за дверью.

— Я не желаю терять время на пустую болтовню! — вконец взъярился Неодим. Рома едва успел отскочить, когда кулак колдуна грохнул о несчастную дверь. Обитую войлоком фанерную раму сорвало с петель — только щепки полетели.

Неодим с хрустом прошел по обломкам в глубину квартиры. Из-под расколовшейся в длину двери он выудил обомлевшего мужика с намыленными для бритья щеками.

— Это он? — спросил Рома, пробираясь по крошеву штукатурки, разбросанной обуви, развороченной мебели.

Ясно, не обошлось без магии, подумал он, одним кулаком такой разгром не учинишь.

Неодим немного потряс человека за шиворот.

— Нет, не он. Кто еще здесь живет? — зарычал он в перемазанное пеной лицо с выпученными глазами.

Мужик что-то булькнул, а когда колдун немного ослабил хватку, завизжал:

— Кто вы такие? Что вы себе позволяете? Эй, кто-нибудь, вызывайте милицию!

Рома нервно выглянул в подъезд и в смятении убедился, что привлеченные шумом соседи уже оценили обстановку. И наверняка набирают "ноль-два".

— Слышь, давай быстрей. А то как бы в самом деле милиция не нагрянула. Я хочу сказать, остановить она тебя не остановит, но времени уйдет...

Неодим чуть прикрыл глаза.

— Не хочешь говорить? Ладно, — тихо сказал он, но от этого голоса даже у Ромы по спине поползли мурашки.

Колдун выпустил мужика, и тот плюхнулся прямо на многострадальную дверь, испуганно глядя на незваного гостя.

Внезапно из шкафа рядом с хозяином раздалось едва слышное царапанье. Вслед за тем из полуотворенной дверцы выбрался толстый мохнатый паук размером чуть ли не с собаку. Приподняв одну лапу, паук методично ощупал пол перед собой, а потом быстро-быстро кинулся к сидевшему на полу мужчине.

Такого вопля Рома не слышал никогда в жизни. Даже и не снилось ужастикам, которые пересмотрел в свое время!

Хозяин квартиры шарахнулся, словно собирался ускакать задом наперед, опираясь на руки и ноги. Еще бы, ростом паучище доставал ему до груди! Но когда пауку оставался буквально сантиметр до жертвы, Неодим подхватил тварь двумя пальцами одной руки, а другой ткнул человеку в лоб.

Тот рухнул на пол, беспорядочно дергаясь, словно вдруг разучился контролировать свое тело. Вероятно, колдун в самом деле нарушил работу каких-то нервных окончаний, подумал Рома. Он с отвращением наблюдал, как паук шевелит лапами прямо над лицом несчастного.

Мужик орал и хрипел, пока Неодим не приказал ему заткнуться — разумеется, магически, ибо слова не действовали. Хозяин захлебнулся криком и захрипел. Колдун присел перед ним и хладнокровно произнес:

— Если ты ответишь на мои вопросы, я тебя отпущу. Если нет, отпущу паука. Выбирай.

Для выбора человеку не понадобилось и двух секунд. Он затряс головой, и Неодим вернул ему голос.

— Кто еще здесь живет?

— Жена...

Колдун нахмурился. Женщина? Нет, образ личности больше похож на мужской.

— Кто еще?

— Никого...

Паук опустился так низко, что почти дотянулся мохнатой лапой до дрожащего красного носа.

— Жил еще пасынок, но давно уехал, в деревню, уже с полгода назад. Больше никого, Богом клянусь!

Паук испарился мгновенно и без следа.

— Вот здесь поподробнее.

* * *

Хорошо, что троллейбус притормозил у перекрестка, когда зажегся красный свет. Девушка, бегущая по проезжей части со скоростью пятьдесят километров в час, не могла бы не привлечь всеобщего внимания.

Тяжело дыша, Мелания остановилась и отбросила волосы. Только сейчас она удосужилась заглянуть сквозь заднее стекло троллейбуса, чтобы выбрать свободное место для перемещения. Уже разворачивая заклинание, она заметила среди пассажиров магистра Аверьяна, который грозил ей кулаком.

Княжна опомнилась. Вдруг сообразила, как глупо себя повела. Пока девчонка мчалась как оглашенная, магистр спокойно провел телепортацию по всем правилам, как в учебнике, не упустив ни единой мелочи.

Мелании стало стыдно. Это она-то считала себя опытным магом? Путешествовала между мирами, бралась за чудеса высшего уровня. И вот результат — ошибки, промахи на каждом шагу. Чтобы иметь право принимать судьбоносные решения мало обладать силой Владиславичей и владеть волшебными приемами. Еще нужен зрелый, хладнокровный ум — для того, чтобы уметь действовать взвешенно, а не пороть горячку.

Княжна поспешила скрыться с улицы, подальше от любопытных взглядов. Свернула в безлюдный, заросший кустами двор, присела на скамейку под раскидистой ивой. Надо отдышаться и подумать.

Итак, где скрывается Павел, вскоре будет известно. Раз за дело взялся магистр, можно не волноваться.

Останется пойти туда и забрать у парня амулет. Все хорошо. Княжна и магистр быстро вернут Всеславу Средоточие — без жестоких битв и торжественных парадов Ордена.

Разве что — сколько осталось времени, прежде чем княжеская дружина бросится штурмовать "погасший" мир? Прикинув разницу временного вектора, Мелания пришла к не очень утешительному выводу: не более полусуток. А что, если до Средоточия придется добираться дольше? Телепортация удобна только в случае небольших расстояний, к тому же необходимо точно представлять себе место, в котором желаешь оказаться. Двигаться придется с использованием местных способов передвижения, а это значит... Наверное, не следовало ждать утра, надо было сразу врываться в квартиру, как ни претит...

Значит, через пару часов магистру придется отправиться к Всеславу и объяснить суть проблемы, решила Мелания. Князь не обращал внимания на истерические возгласы сестры, но не сможет не прислушаться к мудрым и весомым суждениям главы Ордена. Лишь бы Аверьян не заупрямился и не заставил ее вернуться тоже. Ведь время дорого не только из-за рыцарей-магов. Основная причина, которая пока еще почему-то себя не проявила — та самая. Некто из родного Средоточию мира. Неужели загадочный человек еще не протянул свои руки к Центру магии, который способен сделать его почти богом?

Мелании вряд ли удастся выяснить, где сейчас таинственный пришелец, но... Почему бы не попытаться? Эфир многое может поведать тому, кто умело и терпеливо спрашивает. Что-то она наверняка узнает. Ну хотя бы, изменилось ли за прошедшие два дня магическое давление на энергетические потоки мира — то есть измеряемая сила существа. Если Средоточие уже у него в руках, то такое давление должно резко возрасти.

Мелания осторожно поднялась со скамьи и нырнула в заросли жасмина, сирени и шиповника. Притаившись за дрожащей зеленой стеной, она могла считать себя почти в безопасности от посторонних взглядов. Княжна опустилась на колени на крошечном пятачке влажной черной земли между колючих стволов и сложила ладони лодочкой перед грудью. Ее мысленный голос понесся ввысь, пронзая плотные слои Эфира, но не разрывая тонкую, хрупкую ткань, а мягко раздвигая ее складки, которые вновь обволакивали пространство, стоило бесплотному зову Мелании проскользнуть дальше. Зеленые листья трепетали вокруг стройной коленопреклоненной фигурки девушки, словно на бешеном ветру, хотя в глухом дворе стояла сонная полуденная тишь.

Эфир чужого мира отзывался лениво и неохотно. Но он, привыкший к грубым, насильственным приказаниям обитателей своего собственного, не мог не оценить деликатность магической просьбы-мольбы. Эфир не мог ответить на все вопросы княжны, но она и не ждала этого. Ее интересовала не сложная абсолютная величина воздействующих сил, а вполне определяемое "дельта" — разница между результатами измерений магистра Аверьяна двухдневной давности и сегодняшними.

И вот, начали поступать ответы. Да, баланс сил на планете изменился. Да, в сторону увеличения. Нет, усиление не сконцентрировано в одном месте, просто появился новый фактор, и появился весьма бесцеремонно, — возмущенный, словно человек, Эфир даже отступил от своей привычной лаконичности, что говорило о жестокости вторжения. "Дельта" появилась перед глазами Мелании с четкостью цифры, написанной мелом на школьной доске.

Кому принадлежит это "дельта", она не размышляла и доли секунды. Точное значение уже много лет было отпечатано у нее в уме. С тех самых пор, как после объяснений магистра Аверьяна Неодим упорно корпел над расчетами, а потом небрежно предъявил учителю выведенные показатели — свой и Мелании. И заставил щеголяющую способностями Владиславну позеленеть от зависти.

— Неодим! — вырвался из груди хриплый, полный ярости крик.

Мелания вскочила, ухватившись за стебель шиповника. Даже не заметила, что загнутые как когти шипы раскроили ладонь, хлынула кровь. В черных как ночь глазах плескалась одна лишь ненависть.

Глава XI

Встреча

Утро было особенным. Ничего необычного на первый взгляд: слабый запах полевых цветов, шелест листьев леса за забором хутора, осторожно пригревающее солнце. Но Наташа была уверена: сегодняшний день — не такой, как предыдущие.

Если чему-то суждено случиться, то это произойдет сегодня.

— Слушай, а что, если мы просто отдадим Средоточие этому самому Неодиму, или как его там? Какая нам-то разница, кто будет им владеть в ином мире? А если мы начнем сопротивляться, то сражение будет происходить в нашем. Незащищенном от колдовства и неповинном в раздоре чужих волшебников. Может быть, для тебя и важна верность слову прекрасной княжне, но мне дороже спокойствие и благополучие моего мира. Он ничем не заслужил участия в магическом поединке, в который его хотят втянуть.

Наташа сердито вертела в руках Средоточие, перебрасывая его с ладони на ладонь, словно невзрачный голыш, подобранный в огороде. Павел улыбнулся, следя за небрежным полетом самого могущественного амулета, когда-либо занимавшего пространство двух миров. Останься Центр магии здесь, на Земле, постепенно сроднился бы с ней, в корне меняя ее, но меняясь и сам.

Павел провел несколько месяцев наедине со Средоточием, внимая голосу Земли, которая ощутила присутствие могущественного артефакта. И он подозревал, что наш привыкший обходиться без магии мир неспроста выжил среди волшебства, которое наполняет Вселенную. Он обрел гибкость, недоступную там, где магия упрощает жизнь не только разумных существ, но и самого мира.

Парень смотрел на Наташу — та сердито играла с непонятным амулетом. И невольно видел в ней воплощение Земли, которая не знает, что делать с необычной вещью.

— Ты обиделась на Средоточие за то, что оно отказалось тебе подчиняться. Ничего странного: даже в мире колдунов далеко не все люди обладают способностями к магии.

Наташа дернула плечом.

— Не отмахивайся от меня. Ты, конечно, считаешь себя уже опытным колдуном: Великое Предназначение, Могущественные Силы, Честь Крови, да? Я читала много захватывающих романов о благородных героях и темных силах. Но не кажется ли тебе, что пора вернуться к реальности? — зло бросила она. — Ты никогда не задумывался над возможностью просто устраниться от выяснения отношений между злыми колдунами и прекрасными принцессами? Кто они нам, и почему мы им что-то должны? Потому, что княжна слишком красива? А я вот считаю, что она воспользовалась тобой, чтобы скинуть эту заботу со своих плеч на твои!

Выговорив последние фразы из которых так и сочилась ревность, Наташа прикусила язык, да поздно. Но Павел не стал над ней смеяться.

— Ты боишься, не так ли?

— Боюсь, — согласилась девушка. — Черт возьми, если все это правда — а иначе я просто свихнулась — так вот, это значит, что мы с тобой очень сильно пожалеем, когда сделаем попытку сопротивляться. Кто мы такие, кто ты такой? Маг? — ее голос надломленно зазвенел. — Если ты с помощью амулета научился ловить ворон голыми руками и создавать иллюзии для ничего не подозревающих смертных, то что ты можешь противопоставить настоящему колдуну?

Павел осторожно взял Средоточие из пальцев Наташи и серьезно посмотрел на нее.

— Думаю, немало. Не могу сказать, откуда у меня эта уверенность. Только я знаю, что Средоточие не должно оказаться в чужих руках. То есть... — он задумался. — Я не могу претендовать на право обладать камнем, но мне законные владельцы отдали его добровольно, понимаешь? Отнято же оно не должно быть. Не потому, что это красивые слова или, того пуще, бессмысленные подвиги. Княжна Мелания говорила, и я сам в последнее время убедился: Средоточие — не просто опасная, могущественная вещь. Это не то, скажем, что пистолет — оно не будет в равной мере служить правому и виноватому. Оно — наделенное специфическим сознанием, может быть, даже душой, существо. Я не могу объяснить всего, не спрашивай. Знаю только, что оно не желает подчиняться Неодиму или тому, кто стоит за его спиной, и будет недовольно. А недовольство такого создания — беда для мира, и только во вторую очередь его родного. Сначала — нашего.