Два шага к Тьме

— Я ношу его с собой с того самого момента, как была заключена наша помолвка.

— А срок годности не прошел? — не сдержалась я.

— Не переживай, это уже третий флакон. Предыдущие два, к сожалению, пришлось выбросить так и не начатыми.

И он неожиданно нанес мазь. Я тихо вскрикнула, но отстраниться Серин мне не позволил, крепче прижав к себе и поцеловав. И я забыла обо всем на свете, отдаваясь целиком неизведанному, наслаждаясь каждым движением Императора и сначала тихо постанывая, а затем уже откровенно крича от удовольствия, заполнившего каждую клеточку моего существа. Вот теперь я поняла, зачем он звукоизолировал мою спальню.

Моя голова покоилась на его мощной груди, а пальцы перебирали жесткие волосы Серина. Он осторожно поглаживал мою спину, отчего во мне снова разгорался этот сладостный пожар. Мы молчали. Просто молчали, и в этой тишине таилось намного больше, чем могло показаться на первый взгляд. Я не знала, о чем думал он, но я хотела продолжения. Даже не просто хотела, а жаждала, как ничего на свете, и мои пальцы скользнули вниз, поглаживая грудь обнаженного мужчины, спустились ниже к животу. Я не знала, насколько далеко мне можно зайти в этой игре, но он все понял без слов и, резким движением, опрокинув на спину и подмяв по себя накрыл губы обжигающе страстным поцелуем. Про мазь он тоже не забыл, но это стало для меня еще одним сладостным открытием.

И хоть мне нельзя было засыпать этой ночью, под утро я все же окунулась в объятия сна, умиротворенно посапывая на груди Серина. Разбудили меня, бесцеремонно потряся за плечо. И стоило только мне открыть глаза, как я услышала раздраженное:

— Э! Подруга, я и так по максимуму времени вам дала. Ты или идешь, или спи дальше, но в таком случае больше на меня не рассчитывай.

— Да, встаю я уже, — прошептала я, чтобы не разбудить сладко спящего Серина. Тяжело вздохнула, лучше бы и не засыпала вовсе, мысли путались и разбегались, и, осторожно выпутавшись из столь теплых объятий, начала спешно одеваться. Ощущение было такое, словно это все уже было когда-то. Может, во сне?

Буквально через пару минут я в полной боевой готовности с сумкой на плече подошла к Повелительнице Смерти, чтобы в следующий миг перенестись за границу Стравских гор.

— Так вот как ты выбралась из Империи! А я все голову ломал!

Мир вокруг меня замер, а с постели поднялся довольно потягивающийся Серин. То, что вир был абсолютно голым, его никак не смутило. Вальяжно подойдя ко мне, он скинул сумку с плеча, резко притянул к себе одной рукой, а другой схватил меня за волосы и запрокинув голову впился в губы слегка болезненным, но оттого еще более зажигающим кровь поцелуем.

— Повторим? — едва дав мне возможность дышать, спросил Император. — Времени немного, скоро ты придешь в себя.

— Так это... сон? — и теперь все встало на свои места. Застывшая статуей Морана растаяла в воздухе, и очертания спальни подернулись серой дымкой, Только Серин остался неизменен. И все еще обнажен.

— Ты даже представить себе не можешь, как мне было приятно все повторить, пусть и во сне, — глаза вира лучились теплом, а я в ответ на такое признание покраснела. — Оставь антураж, — попросил он.

— А как?

— Поверь, что ты действительно находишься в этой спальне.

Я высвободилась из крепких объятий мужчины и прикоснулась к тающей кровати. Ладонь ощутила прохладу гладких простыней, а окружающий интерьер перестал расплываться.

— Так лучше? — спросила я у Лика и только сейчас осознала, — Так ты... действительно здесь?!

— Да, в твоем сне.

— Но как?!

— Если вкратце, то из-за того, что в тебе есть кровь виров, — он вольготно расположился на кровати рядом со мной.

— А ты не мог бы... одеться? — неловко попросила я, отворачиваясь.

— Не мог, — нагло заявил вир и клыкасто улыбнулся, но, сжалившись надо мной, простынку на самое дорогое все же накинул.

— И теперь мой каждый сон будет... таким? — после проведенной вместе ночи я чувствовала себя еще более скованно в его присутствии.

— А это уже от тебя будет зависеть. Что ты захочешь увидеть в своих снах, — Лик провел пальцами вдоль позвоночника и едва касаясь погладил мою шею. Внизу живота появилась тянущая сладкая боль, но столь явная реакция моего тела на его прикосновения испугала, и я ненавязчиво отодвинулась от него подальше. Руки предательски затряслись, все тело требовало, чтобы он прикоснулся еще раз, сжал в объятиях, опрокинул на кровать и... повторил эту ночь. И повторял... каждую ночь. Из сомкнутых губ вырвался слабый, похожий на всхлип, стон.

— Почему ты боишься меня? — неожиданно спокойно и даже холодно спросил вир. — Я сделал тебе больно? Чем-то обидел? Я просто не понимаю, почему ты так упорно пытаешься от меня сбежать.

— Я не боюсь, — говорить было тяжело. — Я... Сама не понимаю. Мне просто нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. Меня действительно очень сильно тянет к тебе, но... Дай мне время, Серин!

— Времени у тебя осталось мало. Свадьба через полгода, и не проще ли разбираться в твоих чувствах, находясь рядом?

— Зачем ты все время, как приговор повторяешь про то, что осталось всего лишь полгода? — я опустила голову, чтобы волосы, свесившись на лицо, закрыли от него предательски блеснувшие в свете свечей слезы.

— Всего лишь?! — разъяренный вир вскочил с кровати и, намотав простынь на бедрах, начал мерить шагами комнату. — А для меня это ЦЕЛЫХ полгода, понимаешь? ЦЕЛЫХ! Я настолько противен тебе? — он резко остановился и гневно взирал на меня из-под опущенных бровей. — Ты бы хотела отменить свадьбу? Только честно скажи мне!

— Но ты же все равно этого не допустишь, — тихо прошептала я, прекрасна понимая, что Император ни за что не отпустит меня.

— Значит хотела бы, — он смерил меня полным ярости взглядом. — Скажи, что тебя не устраивает в твоем будущем? Ты станешь Императрицей сильного государства, будешь заниматься любимым делом, я сейчас о должности Хранительницы Мудрости, если захочешь, я построю для тебя школу магии в Империи, ты будешь там директором и ты никогда, повторяю, никогда и ни в чем не будешь нуждаться. Я выполню любой твой каприз, в разумных пределах. Так ответь мне, что в этом тебя не устраивает?

— Неволя, — я смело взглянула ему в глаза. — Вот скажите, мой Император, вы позволите мне далее заниматься исследованиями? Получить ученую степень по некромантии?

— Заочно, пожалуйста, хоть до архимага доучивайся, но про скачки по кладбищам забудь! Я не могу тебе позволить погибнуть по глупости на какой-нибудь шальной могилке. Эта самоволка, что ты сейчас устроила, станет твоим последним приключением, Мирая. Уж не обижайся, но после свадьбы придется тебе забыть о своей горячо любимой нежити и заняться в первую очередь воспитанием детей, а уж потом мы придумаем тебе развлечение, чтобы не скучала.

— Детей! — от неожиданности я аж подскочила и гневно заорала. — Никаких детей ближайшие лет двадцать я не планирую! И постарайся это усвоить! И вообще! — гнев резко сменился острым чувством жалости к себе и по щекам потекли горячие слезы. — Всегда моей жизнью кто-то распоряжался, сначала меня продала тетка, затем подоспел 'добрый' Викториан, который на деле не лучше Марфы оказался, следом меня предали родители, — я уже откровенно всхлипывала, — даже подруга, и та оказалась против меня, а сейчас меня буквально душишь ты, отбирая, как воздух, то немногое, без чего я не могу жить. Свободу.

— Ты не умеешь распоряжаться своей свободой, — резко ответил мне Император. Сейчас он был именно Императором — правителем, диктатором, всезнающим оком Империи. — Если ты в первые же сутки умудрилась практически отправиться в Чертоги Мораны, то о какой свободе сейчас идет речь! Если бы не хороший маг-лекарь, что сейчас по капле выводит яд из твоего организма, твоя мечта бы осуществилась. Трупы замуж не выходят! Ты как дитя малое, которое, не умея ходить, требует свободу действий, и обижается на взрослых за то, что те не дают ему набить шишек на лбу.

— Это мой лоб, — тихо, но уверенно сказала я, глядя прямо в глаза взбешенного вира. — И я ХОЧУ набить эти шишки, я хочу сама научиться жить. Это моя жизнь, Серин!

— Уже нет, — прозвучало как издевательство. — Связь уже бордовая, хотя таковой она должна была стать лишь после свадебного обряда. Мы связаны, мы одно целое. Кусочки наших душ, с болью вырванные на помолке, слились и неразрывно содинили нас. Даже удивительно, что ты до сих пор это не поняла и продолжаешь сопротивляться. Именно поэтому я так хорошо тебя чувствую, даже несмотря на все твои попытки скрыться. Найти тебя — лишь вопрос времени, — Серин приблизился, осторожно взяв в ладони мое лицо, нежно поцеловал мокрые от слез щеки. — Скоро я заберу тебя домой.

— Не надо, — в ужасе прошептала я, осознавая свое бессилие против могущественного Императора.

Он крепко прижал меня к себе, и я услышала биение его сердца. Гулкое, размеренное, и... в унисон с моим. Несмотря на бурное выяснение отношений, мне было хорошо в его объятиях. Очень приятно было ощущать его заботу, чувствовать себя защищенной от всех невзгод за каменной стеной по имени Серин. Я расслабилась и впустила в себя столь долго блокируемы ощущения — его чувства. Наши сердца забились быстрее, а я осознала, что он переживает, что устал, так как не спал и мгновения с момента обнаружения моего побега, почувствовала щемящую, на грани боли нежность, желание заботиться и оберегать и что-то еще... Неужели он действительно меня любит?! А я его?!

— Серин, — нехотя отстранилась, — позволь мне самой все осознать и сделать этот шаг. Пожалуйста, не тащи на цепи! Я... сама приду.

— Мира, — он зарылся в мои волосы, снова притянув к себе, — в другое время я бы, может и позволил, но не сейчас, милая. Слишком опасно. Скажи, где ты, и я заберу тебя домой.

— Прости, но нет, — я вырвалась, отошла от медленно закипающего Императора и чуть не упала, застигнутая волной его гнева. С трудом взяла себя в руки, готовая стоять до последнего.

— Хорошо, — видимо, тоже уловив мои эмоции, прошипел вир. — Поиграем в кошки-мышки? Кстати, свою крысу террориста забрать не хочешь?

— Эм, нет, — вот про Жорика в спешке побега я как-то забыла. А нечего на кухне по ночам шастать! Есть надо днем и плевать, что ночь для зомби — это самое время.

— Его уже семь раз пытались упокоить.

— Так не упокоили же, — я пожала плечами. — Он умный, вывернется.

— Вот думаю, — вир задумчиво потер подбородок. — Помочь что ли загонщикам.

— Не надо, пожалуйста, — против кухарок Жорик лидировал, а вот против Серина не имел ни малейшего шанса на спасение.

— Скажи, куда его к тебе отправить? — хитрый прищур разноцветных глаз.

— Это подло!

— А сбегать после первой ночи — это не подло?! — устыдил меня жених.

— Я... Сама не знаю. Телепорт строила практически наобум и на лету.

— ЧТО?! — от его крика заложило уши. — И ты говоришь о какой-то свободе?!

— Не кричи на меня, пожалуйста, я испуганно сжалась.

— Прости, — Лик погладил меня по волосам. — Ладно, с Мораной передам, она точно найдет.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я. Вот несмотря на все его закидоны, а все же он не злой. Может, и сумеем договориться.

— До завтра, милая, — Серин нежно поцеловал меня в губы. — Во сне или наяву, но мы увидимся.

А мне вспомнилась детская грустная сказка про птицу Оникса, которая не может жить в неволе, и попав в клетку начинает медленно умирать, и, неожиданно вырвавшись на волю, она, опьяненная свободой, поднимается все выше и выше к солнцу, пока жаркие лучи не опаляют крылья, и Оникс не разбивается о скалы. А хозяин птицы, что недоглядел за ней, нашел ее тело и похоронил с почестями. И забил на том месте живительный родник. Пространство вокруг подернулось дымкой и стремительно потемнело и сквозь гул в ушах я услышала приятный мужской голос.

— Проснулась, слава свету, дурында мелкая!

Глава 14

Сказки про Змея Горыныча убедительно доказали: чем ты головастей, тем больше охотников с тобой разделаться.

— Шубу сними! — посоветовал Дарко. — У нас тепло круглый год, в зимней одежде сваришься.

Но промерзшая Мираэль не спешила последовать доброму совету. Озябнуть до мозга костей она успела еще в Империи виров, к тому же летели они долго с редкими остановками по требованию также в не особо теплой местности. Долина Холмов, куда они заглянули буквально на день, чтобы испросить благословения родителей Миры на свадьбу в этом году также порадовала непривычными холодами. Вообще в мире что-то неладное с погодой творилось, будто природа решила разом заморозить все живое. Девушка поплотнее закуталась в шубку и натянула теплый шарф по самые глаза. Дракон лишь счастливо ухмыльнулся.

К великому облегчению Дарко родители не только не воспротивились, но крайне обрадовались выбору дочери. Брат Мираэль, уже знакомый с Повелителем драконов, воспользовался удобным случаем и, оставив женщин дома, утащил всех мужчин на рыбалку. Мираэль с матерью успели посплетничать вдоволь, а мужчины отдохнули в свое удовольствие. Омрачил праздник только король, явившийся в разгар ужина с дочерью. Видимо, прослышал, старый интриган, о появлении в Долине Дарко и приволок свое оранжерейное сокровище на внеочередные смотрины.

Тираэль строила глазки дракону и томно вздыхала, ее папаша всячески пытался оставить их наедине, явно выдав доче недвусмысленные ц. у., а Мираэль молча закипала. Когда по волосам полуэльфийки побежали голубые искры, грозясь вырасти в неконтролируемый и крайне разрушительный выброс энергии, Воладир взял на себя смелость поднять тост за свершившуюся помолвку. Опешили все, ибо по эльфийским законам заключенная помолвка олицетворяла собой клятву на словах и могла быть расторгнута, а вот свершившаяся расторжению не подлежала, так как супружеский долг был уже "уплачен".

Мираэль и Дарко синхронно покраснели, только дракон от смущения, а девушка от злости. Как мог ее родной брат ТАКОЕ о ней подумать, но его умоляющий взгляд заставил ее отложить разбор полетов на более позднее время.

Когда король вскоре отбыл в дурном настроении, в Воладира сразу же полетели столовые приборы различной степени заточенности, парень ловко отбивал их щитами и бросался в ответ слабыми пульсарами. В итоге все домочадцы стали свидетелями прекрасной магической дуэли практически на равных. За Воладиром все же был опыт, зато у Мираэль энтузиазма оказалось на троих.

— Молодец, мелкая! — похвалил брат. — Не зря в Академии штаны просиживаешь.

— Что это такое было? — все еще зло спросила Мира.

— А ты не поняла, что обычную помолвку король мог потребовать расторгнуть?

— На каком основании?!

— Да, на любом, Мира, не мне тебя учить. Он мог потребовать, чтобы ты вышла замуж за оркского принца для скрепления мирного договора, или любой другой бред придумать, — отмахнулся Воладир. — Вон, даже родители не против моего художественного вымысла.

Мираэль обернулась к матери, сгорая от стыда после слов брата, но нашла в ее глазах лишь поддержку и одобрение.