Нарда

— Мы могли быть там, — серьезно сказала ворона. — Я в клетке, ты бы вообще спала, если бы выпила тот настой. Нам повезло, Нарда. Просто повезло...

— А Адан?!

Ворона молча отвернулась, а потом и вовсе взмахнула крыльями и улетела, оставив меня одну.

Я еще долго сидела под деревом, обхватив колени и покачиваясь из стороны в сторону, перед глазами у меня все стояли жуткие картины.

Глава 11

Правила хорошего тона требуют во время голосования хотя бы одного голоса против(с)

На меня произвело неизгладимое впечатление то, что я увидела в чужих воспоминаниях. С опозданием я поняла, что не задала Дани самого главного вопроса: зачем все это было нужно, к чему эта бессмысленная и бесполезная резня, чем провинилось население богами забытых Гнильцов? Не то, чтобы я очень сокрушалась по поводу своего неожиданного вдовства, но чисто по-человечески, мне было жалко Адана. Муж все-таки, пусть и нелюбимый. Однако его гибель в корне меняло дело. Раньше я была беглянкой, не имевшей возможности вернуться домой, теперь же у меня был уважаемый(в какой-то мере) статус вдовы отважного воина, погибшего в бою. Теперь мне не надо было прятаться и скрываться, а также ребенок теперь оказался только моим и ничьим больше.

— Вот ты где! — Раздраженно воскликнула Лирта, подходя ко мне. — Я тебя зову-зову! Ты что не слышишь?!

Я удивленно подняла на нее глаза. Светлые волосы девушки растрепались, лицо раскрасневшееся, злое и недовольное, губы презрительно искривлены. Сейчас ее сложно было бы назвать привлекательной.

— Ну! Что расселась?! — зашипела она. — Вставай! Матушка тебя ждет.

Теперь, когда нас никто не видел, ей не было необходимости улыбаться и любезничать. Лирта могла, наконец, показать истинное отношение ко мне и быть сколько угодно грубой.

Я медленно поднялась, все также спокойно и чуть удивленно глядя нее.

— Шевелись, убогая! Моя мать тебя ждать не обязана! Не того полета птица!

Я все так же спокойно повернулась к девушке и негромко, но четко, дословно переводя лучшие орочьи выражения, объяснила красотке, куда и как надолго ей следует отправиться.

По мере произнесения мной своей речи, Лирта наливалась свекольным румянцем. Она хотела было что-то ответить, но задохнулась от возмущения, услышав очередной словесный оборот. Именно в таком виде — красную, с выпученными от бешенства глазами и открытым ртом, я оставила ее под яблоней. Догонять меня Лирта не стала.

Верода ждала меня у пристройки за домом.

— Вот! — Женщина протянула мне большую глиняную кружку, — но я бы на твоем месте еще раз подумала.

Я кивнула и взяла зелье. Жидкость была зеленовато-коричневого цвета и пахла почему-то мятой. Вместе с кружкой я удалилась под облюбованную яблоню, предварительно убедившись, что посторонних вблизи не наблюдается. Не то, чтобы я боялась столкнуться со злобной девкой или Ларнаром, нет, просто мне нужно было побыть одной. Я приняла медитативную позу под деревом, поставив кружку на землю перед собой. Вот, наконец, у меня было то, о чем я мечтала последние несколько дней, то, что я с упорством искала, то, из-за чего чуть не погибла, но выпить зелье, и положить всему конец, я не могла...

Когда я протягивала руку к кружке, перед моими глазами вставало лицо ребенка из воспоминаний Дани, он снова и снова умирал у меня на глазах...

Как интересно, встретят меня родственники с ребенком на руках? Конечно, я придумаю историю покрасивее и пожалостливее, опущу ненужные подробности. Пока я буду добираться до Лежинок у меня будет очень много времени, чтобы сочинить достоверную легенду, не зря же я с детства любила сказки... Конечно, я не буду уже свободной, не смогу поехать куда захочу, не увижу новые города, не вдохну морской воздух, и вряд ли выйду еще раз замуж. Зато мне не надо будет думать о хлебе насущном, не надо трястись в седле и ночевать на земле. Меня каждый день будет ждать ванна, Арта, я уверена, с удовольствием поможет с ребенком, Лидан опять будет рядом. Есть и другой вариант, можно попытаться добраться до Ригана, хотя дядя моего друга вряд ли обрадуется свалившейся как снег на голову вдовой матери-одиночке. Родители в этом отношении предпочтительнее, семья все-таки.

Мои размышления привлек громкий голос Вероды. Она приветствовала вернувшегося Ларнара. Для нас уже была натоплена баня, о чем гостеприимная хозяйка и сообщила магу.

— А где Нарда? — так же громко поинтересовался последний. — Пусть идет первая, пока еще не очень жарко... Нарда!

— Она где-то в саду, — проинформировала травница.

Я подхватила кружку. Вылить или еще подумать?! Махнув рукой, я пристроила сосуд за деревом, вдруг передумаю, и отправилась на голос звавшего меня мага.

— Нарда, вот и ты! — окликнул меня Ларнар и даже улыбнулся, но, видимо вспомнив, что должен быть строгим, поджал губы. — Баня готова. Иди мыться первая. И помни, что париться тебе нельзя.

Я пожала плечами и потопала к Вероде за полотенцами и чистой одеждой.

В бане я блаженствовала до тех пор, пока меня не выгнал Ларнар, так же жаждавший, наконец, смыть с себя дорожную грязь. Облачившись в несуразное, нелепое и старое, но чистое платье Лирты, я постирала свою одежду, и развесила ее на солнышке. После бани я чувствовала себя значительно лучше, жизнь уже не казалась такой серой и беспросветной.

Вероду я обнаружила в доме, она крутилась у плиты — готовила обед на всю нашу ораву.

— Намылась? — улыбнулась женщина.

— Да. Спасибо. Баня у вас отличная... И, вот... — я положила на стол деньги.

— Это что? — удивилась женщина, — вы гости. Забери.

— Да, нет... это за зелье...

— А-а-а... — Верода внимательно на меня посмотрела и лукаво улыбнулась. — Но ты же его не выпила.

— Нет, но ты же его готовила.

Женщина тихо засмеялась:

— Я рада, что не ошиблась в тебе, девочка. Знала, что пить не будешь. Так что забирай свои деньги, они вам с малышом еще пригодятся.

— А как же... то, что ты для приготовления брала тоже денег стоит.

— Не думай об этом... Болотная вода досталась мне даром.

— Болотная вода? — я в изумлении уставилась на женщину. — От болотной воды выкидыш случается?

— Ха-ха-ха! Вот, глупая! От болотной воды самое большее — расстройство желудка случается.

— Ничего не понимаю.

— Да чего ж тут не понять?! — сказала Верода, — Знала я, что ты пить не будешь, вот и налила в кружку водицы болотной, не отвары же редкие переводить, да мяты туда кинула, чтоб запах тины отбить. Вот и зелье получилось.

И женщина снова засмеялась.

— Ты дала мне... болотную воду? — медленно спросила я.

— Ну, да.

— А если бы я выпила?

— А если бы выпила, пол дня бы в отхожем месте просидела, а вперед наука была бы, — жестко закончила женщина.

Я прикрыла глаза, чувствуя, как во мне поднимается волна бешенства.

— И денег бы тогда с тебя обязательно взяла, чтоб впредь неповадно было! — добавила Верода.

А я поняла, что еще чуть-чуть, и начну кидаться тяжелыми предметами. Отравить меня удумала, сука старая! Я развернулась на каблуках и бросилась к двери, всерьез опасаясь, что сейчас вцеплюсь травнице в волосы.

— И не надо меня стервой называть! Потом только благодарна будешь! — крикнула мне вдогонку Верода.

Я вылетела из дома чуть не сбив с ног поднимающуюся на крыльцо Лирту, и бросилась в сад. 'Как они смеют думать и решать за меня?! Кто дал им право?! Почему я должна делать то, что другие считают верным?! Ненавижу! Ненавижу их всех!'

Забравшись в самый дальний уголок сада, я плюхнулась на траву и закрыла глаза. Не знаю, сколько я так просидела, но когда Дани прилетела, чтобы позвать меня обедать, я была уже абсолютно спокойна. Я приняла решение, теперь я буду играть по чужим правилам.

Мои спутники последовали моему примеру и тоже выстирали свою одежду. Однако сушить ее заклинанием маг почему-то не стал. То, что он не высушил мои вещи, меня нисколько не удивило, тут видимо имел место воспитательный момент. Но то, что он оставил мокрой одежду Тиля, а уж тем более свою, было в высшей степени странно. Удивление это вызывало еще и потому, что теперь они оба щеголяли в довольно забавных нарядах. Ларнар красовался в льняной женской ночной рубашке, а вместо штанов на нем были надеты застиранные порты в два раза шире, чем нужно и доходящие до колена. Их, судя по всему, Верода поддевала зимой для тепла. На ногах его были одеты странные, но очень забавные плетения из соломы. Тиль был одет еще более экстравагантно. Сверху на нем была рубаха, естественно женская, мужской одежды в доме травницы не водилось, но рубаха была не простая. Они имела глубокое декольте, обшитое изумительными розовыми рюшами. Портов больше не нашлось, и эльфу пришлось щеголять в длинной красной юбке.

От такого великолепия я на некоторое время впала в ступор, а потом, усилием воли подавив приступ хохота, вежливо сказала:

— Ларнар, отлично выглядишь! Тиль, тебе идет!

Маг холодно кивнул, а эльф подозрительно на меня покосился, на что я ответила открытой доброй улыбкой.

— Тебя в платье даже не узнать, — громко заявила, обращаясь ко мне, Лирта, — даже на женщину стала похожа.

— Да, миленькое платьице, — заметила я, — как раз коров доить. Кстати, оно мне ужасно велико. Я и не думала, Лирта, что ты такая толстая.

Девушка чуть не поперхнулась и кинула на меня злобный взгляд, а я мило улыбнулась в ответ. Разговор не клеился, маг хранил напряженное молчание, эльфу в его прелестном одеянии было явно не по себе, а травница, периодически подававшая реплики о погоде и состоянии дорог, внимательно наблюдала за мной и за своей дочерью. Во время обеда Лирта пыталась подстроить мне еще пару пакостей, как и накануне, но я была начеку и вовремя предупреждала ее действия. Момент, когда трапеза подходила к концу и мои спутники немного расслабились, я нашла наиболее подходящим для своего сообщения.

— Ларнар, — обратилась я к магу, — мы завтра уезжаем?

Мужчина ответил утвердительно.

— У меня к тебе просьба, — сказал я. — Когда мы прибудем в Дарган, найди мне, пожалуйста, надежных попутчиков до Лежинок.

— До Лежинок?! Зачем тебе в Лежинки?

— Если ты забыл, там живут мои родители. Я собираюсь домой.

— Вот как, — протянул ошарашенный маг.

— Тиль, у меня к тебе тоже просьба, — осчастливила я эльфа, не дав присутствующим прийти в себя от первой новости, — помоги мне, пожалуйста.

— К-конечно, — опрометчиво согласился эльф.

— Пожалуйста, останься со мной сегодня ночевать в сарае.

Тиль чуть не подавился, а Ларнар, кажется, скрипнул зубами. Эльф с беспокойством глянул на мага.

— Одной мне страшно, а в доме — душно, — я скорчила жалобную гримасу.

— Хорошо, — быстро согласился Тиль, испугавшись, что я начну реветь.

— Что-то пить хочется, — рассеяно заметила я.

— Действительно, — согласилась Верода.

— Ой, я и забыла! — всплеснув руками, Лирта подскочила с места и бросилась к столу у печки.

— Я помогу, — нейтрально сказала я.

Лирта сначала напряглась, но, видя мое безразличие, успокоилась. Я подавала ей кружки, она относила их к столу. Все выглядело более чем естественно. Вскоре я чинно заняла свое место и отхлебнула травяного настоя.

— Что-то ты, дочка, мяты сегодня переложила, — ласково пожурила Лирту травница, ставя на стол опустевшую кружку.

— Мяты? — удивилась девушка. — Я мяту вообще не клала.

Верода замерла, а потом посмотрела на меня в упор. Я не удержалась и подмигнула травнице. Женщина торопливо встала из-за стола и вышла.

Весь оставшийся день я маячила у эльфа за спиной. Из всех желающих свернуть мне шею, он казался наименее опасным. Мое постоянное присутствие Тиля немного беспокоило, и он демонстрировал чудеса изобретательности, чтобы деликатно от меня отделаться, но все его попытки были обречены на провал заранее, так как для меня это был вопрос практически жизни и смерти.

Эльф попытался было улизнуть, сославшись на настоятельную необходимость, но я бесцеремонно сопроводила его к отхожему месту и, отойдя шагов на десять, — а то мало ли чего, — уселась на траву и начала громко декламировать похабные частушки. А когда Тиль доведенный моим постоянным присутствием попробовал было поговорить со мной на чистоту, я устроила такую показательную истерику, с воззванием к его совести, что бедняга смирился.

Все это время мне с большим успехом удавалось не встречаться с остальными лицами, жаждавшими моей крови. Лирта точила когти на безопасном расстоянии, Верода, кое-как усмирившая свой организм после общения с болотной водой, хмуро поглядывала на меня издали. Поговорить со мной по душам попытался только Ларнар. В этом я не сомневалась, так как была уверена, что он потребует от меня объяснений. Давать их мне совершенно не хотелось, поэтому с его появлением, мне либо становилось нехорошо, либо, завидев его издали, я успевала удрать, таща на буксире многострадального эльфа.

Ужинать я отказалась наотрез, резонно опасаясь за свое здоровье. Эльф попытался было возроптать, но я справилась с ситуацией. Тем более, я предусмотрительно успела запастись необходимыми припасами и припрятать их на сеновале.

За этот день я узнала о Тиле много больше, чем за все время нашей поездки. Он оказался очень неплохим парнем. Конечно, эльф был немного тщеславен, как впрочем все мужчины, и повернут на своей перворожденности, но у него были бесценные положительные качества: доброта и отходчивость. Этим я и пользовалась, беззастенчиво давя на жалость и успешно прикидываясь бедной овечкой.

Поужинав с Тилем на сеновале, я завернулась в одеяло и с максимальными удобствами устроилась у эльфа под боком.

— Спокойной ночи, — улыбнувшись, закрыла глаза.

Глава 12

'Мужчина должен быть как сказка, потому что у сказки всегда хороший конец'(с)

По каменной стене откуда-то сверху текла вода. Камень был серый с черными прожилками. Мрачный коридор освещался одиноким факелом. Он то затухал, то ярко вспыхивал. Желтые, живые языки пламени казались здесь чем-то инородным, чужим... По ногам потянуло холодом, огонь внезапно погас, и я оказалась в полной темноте. Я не удивилась, мне было не страшно, почти... Скользя рукой по стене, я пошла в сторону, откуда шел сквозняк. Очень скоро в конце коридора забрезжил свет, и так же быстро, словно летела на крыльях, я оказалась в просторном каменном зале с низким потолком. Зал был круглым как арена, и освещался факелами, укрепленными вдоль не имеющих углов стен. В центре помещения возвышался алтарь из белоснежного камня. Такого белоснежного, какими бывают вершины гор. Его яркая белизна резала глаза. Алтарь был заключен в пентаграмму испещренную неизвестными рунами. Он притягивал к себе, и мне почему-то ужасно захотелось до него дотронуться, провести рукой по гладкой белой поверхности. За алтарем на возвышении в каменной колыбели полыхал огонь. Я сделала шаг к алтарю.

— Ты заставляешь меня ждать!

От хриплого, низкого голоса я вздрогнула, а мимо меня проскользнула темная тень. С опозданием я заметила, что у огня стоит некто в черном балахоне. Незнакомец обращался к другой также закутанной в ткань темной фигуре. Второй человек бросился перед говорившим на колени и ткнулся головой в пол.