Покажи мне Бостонское небо

Аннет растерянно смотрела на Эулалио, который оторвал взгляд от бумаги чуть позже девушки.

— Что....все это значит, мисс Лоутон?

— Я не знаю, Лали.

Если бы Эван открыл дверь своего дома неделю назад и предложил бежать, Аннет так и поступила бы, несмотря на розыск. Но сейчас где-то внутри сработал запорный механизм. Сердце сжалось в один маленький комок при мысли, что Эйс так легко отказывается от нее.

Или спасает.

— Нам нужно дождаться возвращения Эвана...

Эйс не спеша бродил по кампусу колледжа Бейтс. Несколько студентов, решивших остаться здесь на время новогодних каникул, сидели на скамье возле общежития. Эван подошел к ним и обратился:

— Молодые люди, я вас не отвлекаю?

— Если вы преподаватель, то всегда рады помочь! — Компания нетрезвых студентов рассмеялась.

— Нет, что вы. Я обычный прохожий. Меня интересует один вопрос: здесь всегда так пустынно? День в самом разгаре, да и температура воздуха не та, чтобы сидеть в комнате.

— Мужик, да тут всегда тишина! — Самый веселый подошел к Эйсу и, держа в свободной руке банку пива, по-приятельски обнял того. — Я в новогоднюю ночь набрел на одну комнатку, так там сидели три гуталина и читали книги! Вот уроды! — Молодые люди вновь дружно рассмеялись.

Эван тоже улыбнулся. И схватил одной рукой парня за горло, а второй, сжимая в ней нож, указал в сторону его друзей.

— Цвет кожи — это не повод шутить, ребята. То, что они круглые сутки учатся — не повод их осуждать. И лезвие ножа — не повод переставать улыбаться. Но вы же все делаете наоборот. Не заставляйте меня убивать вашего друга, постарайтесь исправиться. Улыбнитесь.

Все четверо студентов наблюдали за происходящим с ужасом.

— Я повторяю в последний раз — улыбайтесь, — глаза Эвана полыхнули ненавистью.

И молодые люди повиновались. Сквозь гримасу страха они выдавливали из себя ухмылки, похожие на отвращение, смешавшееся с благоговением.

— Лучше не появляйтесь здесь завтра вечером.

Эван сдавил горло разговорчивого студента с такой силой, что тот потерял сознание. После чего отправился в мотель, узнав и сделав все, что хотел, попутно преподав небольшой, но запоминающийся урок местным студентам.

День грядущий готовил множество сюрпризов.

9-10 января, 1974 года. Льюистон, штат Мэн

Подойдя к мотелю, Эйс на секунду задумался. Его тревожили две мысли: если Аннет уехала, станет ли ему проще? Он не мог быть уверенным на сто процентов в том, что в дальнейшем ее жизнь будет спокойной и размеренной, но Эван прекрасно понимал, что рядом с ним девушка находится в еще большей опасности, нежели в разлуке с учителем. Хотя даже такое умозаключение не являлось истинным.

Все должно подвергаться проверке, прежде чем быть озвученным в форме утверждения.

И второе — почему ему не хочется, учитывая всю правильность принятого решения, отпускать девушку?

Аннет Лоутон. Девочка из детства, первая муза, которой удалось превзойти страсть Эвана к убийствам. Вероятно, именно она стала небольшим предохранителем, спасшим его как человека. Она не дала ему возможности стать чудовищем, методично расправлявшимся со всеми, кто, по его мнению, причинял некоторые неудобства окружению, или же был в состоянии создать угрозу в будущем.

Стена, отгородившая всю его боль, копившуюся в материнском доме.

Цель, которая сделала его лучше. Еще сильнее и терпеливее.

И она либо за дверью, либо в аэропорту.

Эйс повернул ручку и вошел.

Аннет сидела на кровати, обнимая Эулалио и смотря в телевизор. Как только они заметили Эвана, оба перевели взгляд на мужчину.

— Мы знали, что вы вернетесь, мистер Эйс.

— Я и не говорил, мой юный друг, что покину вас. Я лишь давал вам шанс.

— Мы хотим знать, Эван, — Аннет показала записку, — что все это значит?

— Если я не указал причину, Аннет, значит, ваш покорный слуга в чем-то сомневается. И то, к чему я вас подталкивал — и есть правильное решение, каким бы условие задачи ни оказалось. Поверьте. Но вы же предпочли остаться. Мое естество разрывает две эмоции-антагониста: воодушевление и ощущение краха. Словно я сражаюсь как никогда, понимая, что финал запрограммирован, и конечный код представляет собой одно слово — "фиаско". И это касается нас троих.

— Ты по-прежнему говоришь загадками, — девушка опустила глаза, — но знаешь, я последнее время от тебя ничего другого и не жду. Если тебе нужна будет наша поддержка, мы рядом, Эван.

— Да, мистер Эйс, если нужно — в любую секунду, — Эулалио подхватил мысль девушки.

— А мне нужно, чтобы вы остались живы.

Но Попутчик внутри говорил об обратном...

Для Джорджа Карпентера, студента колледжа Бейтс, этот день не являлся чем-то особенным. Его привычное расписание — завтрак на скорую руку, поцелуй для любимой девушки Ким и посещение местной библиотеки, в которой постоянно обитала почти треть всех студентов кампуса. Он, как и те, кто предпочел поездке домой пребывание на территории колледжа, решил основательно подготовиться к грядущим экзаменам, ведь сессия обещала бать непростой.

К самому закрытию библиотеки, Джордж решил снять копии нескольких страниц из учебника по органической химии, чтобы продолжить изучение материалов в комнате своего общежития, расположенного в нескольких минутах ходьбы от его нынешнего места пребывания.

Совсем недавно на территории кампуса появились новые советские (сам производитель удивлял не меньше технологии, так как слово "союз" у всех прочно ассоциировалось со словом "враг") копировальные аппараты под названием "Ксерокс". Стоимость услуги, конечно, выходила за все дозволенные рамки, но полезность агрегата переоценить было невозможно. Нацелившись на необходимый материал по "карбоновым кислотам и их химическим свойствам", Джордж подошел к мужчине, сидящему за стойкой выдачи библиотечных материалов, и попросил сделать копии пяти нужных страниц. Но тот не отреагировал на просьбу студента. Тогда Джордж постучал по стойке, напугав сотрудника "Бейтс Лайбрари".

— Чего тебе?

— Я, кажется, уже попросил вас снять копии с этих страниц, мистер Колдвэлл.

— А, секунду.

Мужчина поднял свое тучное тело и побрел в сторону аппарата. Как и любой молодой человек, Джордж поддался собственному любопытству и взял листок, который так внимательно изучал мистер Колдвэлл. Эта бумажка тоже оказалась копией, на которой красовался педантичный почерк человека, подписавшегося "Эйс".

"Коинтелпро" (контрразведывательная программа Федерального бюро расследований) — наглядный пример империалистической стратегии и тактики подавления свободомыслия, сочетание аморальности, коварства, полного пренебрежения к праву со стороны тех, кто по долгу службы должен охранять его ценности.

Конкретно "контрразведывательные операции" — это использование самых различных незаконных, преступных методов для дискредитации, нанесения морального, материального ущерба, а порой — и физического уничтожения честных, свободомыслящих американцев. В число таких методов входит клевета, распространение провокационных слухов, фальсифицированных фотографий, подложных документов, провоцирование конфликтов между единомышленниками, членами различных организаций, наконец, замаскированные убийства.

Санкционируя применение незаконных репрессий к инакомыслящим, противникам антинародной политики, финансовая олигархия демонстрирует свою слабость, неуверенность перед лицом усиливающегося кризиса капитализма. Внесудебные репрессии в форме уголовных преступлений, которыми являются "Коинтелпро", в отношении людей, невиновных ни в чем с точки зрения буржуазного права, лишь подтверждают объективность выводов об эрозии в Соединенных Штатах буржуазной законности. Важно и другое. Нарушая законы и расправляясь без суда с невинными людьми, политическая полиция демонстрирует слабость позиций правящей верхушки и тем, что трусливо прячется за декорации, созданные путем манипулирования "свободой печати" и другими конституционными свободами. Термин "Коинтелпро", несмотря на то, что он известен лишь узкому кругу посвященных и рассчитан на "внутреннее употребление", все-таки был и является методом маскировки, сокрытия подлинных целей тех, кто "заказывал музыку". Все, что вам нужно — это обратить внимание".

Ace

Когда послышался скрип пола, продавливаемого огромным, потеющим сотрудником библиотеки, Джордж поспешил положить листок обратно.

— Парень, я забыл, у нас закончилась бумага. Представляешь? Какой-то тип зашел несколько часов назад, попросил сделать три сотни копий вот этого листка, — он повертел знакомой бумажкой перед носом Джорджа, — заплатил и просто ушел, оставив мне один экземпляр. Странный мужик...

— Что ж, если нет бумаги, химию придется отложить. Спасибо, мистер Колдвэлл. Увидимся завтра.

— Беги, если найдешь где-нибудь на территории такое послание — прочти обязательно.

— Хорошо. Всего доброго.

Джордж покинул здание библиотеки и побежал в общежитие. Ведь если кто-то распространяет эту информацию, значит, кому-то нужно, чтобы она дошла до адресатов. Да и на шутку это не походило. Написать подобный манифест мог кто угодно, но ни один студент не рискнул бы местом в престижном колледже, только чтобы так пошутить. Да и назвать каламбуром информацию на листке было тяжело, скорее, прочитанное напугало Джорджа.

Суть. Почерк. Подпись.

Человек, написавший это, явно не подвержен влиянию тщеславия.

Около входа в общежитие стояли трое одногруппников парня.

— Эй, Карпентер, иди сюда! Тут кое-что интересное!

Безусловно. Когда секреты становятся достоянием общественности, жизнь превращается в одни большие дебаты.

Эйс лег рядом с Аннет и закрыл глаза. Ближе к ночи боль вернулась, но к счастью несколько таблеток аспирина помогли ему миновать пик разбушевавшейся мигрени.

— Эван?

— Я вас слушаю, Аннет, очень и очень внимательно.

— Ты и впрямь хотел, чтобы мы с Эулалио улетели?

Эйс понял, что девушка пыталась поставить акцент на слове "хотел", но волнение в голосе сковывало речь Аннет.

— Признаюсь, моя дорогая, я не желал вашего отбытия, по крайней мере сейчас, когда ваше присутствие не доставляет никаких неудобств вашему покорному слуге. Я пытаюсь сказать, что есть разница между тем, чего мы хотим и тем, что необходимо делать. Я буду с вами более откровенен — на подходе к мотелю я испытал нечто нетривиальное — мизерное замешательство при мысли, что отправляю вас в свободное плавание. И не потому, что это неправильно, а потому, что я не смог захотеть этого по-настоящему, зная — такой выход будет единственно верным из сложившейся ситуации. Ваше дыхание в ночи постепенно становится колыбельной для моего уставшего сознания, Аннет, ваше поведение, ставшее чем-то несомненно человеческим, сбросившим оковы инстинктов, в определенные моменты помогает мыслить трезво и мне.

— Тогда скажи мне, Эван, в чем проблема? Ты не мог просто взять и избавиться от нас с Лали. Я в этом уверена.

Эйс протянул руку к губам Аннет, приложил к ним указательный палец и сказал:

— Наступит время, и я все вам расскажу, моя дорогая. Поверьте мне на слово.

Когда мужчина закрыл глаза, Аннет приблизилась к нему, обняла и поцеловала в щеку.

А нутро загорелось желанием остановить время.

Даже у Эвана.

Привязанность — вот, что разрушает наши жизни. Мы всецело утопаем в мирах других людей, которым присваиваем значение "близкий".

01001011 01101001 01101100 01101100 00100000 01101000 01100101 01110010 00101110

Мартин Лютер Кинг постоянно повторял одну фразу: "У меня есть мечта".

Я вижу проблему в нас. Нет. Не так. Я вижу в нас неразумное семя. Которое бросили в наши головы родители, учителя, телевидение.

Они заставили нас полагать, что есть несколько доминирующих ценностей, имеющих априорное, фундаментальное значение для любого человека. Подобно тому, как нас кормили идеями о боге, в нас взращивали твердую уверенность в том, что хорошо — это быть семьянином. Что на рождении ребенка кончается мечта, утопающая в быте и снедающих мини-задачах по воспитанию.

Что вторая половинка — это что-то вроде эшафота фантазии.

Нашу жизнь заранее поделили на равные составляющие: детство, школа, высшее образование, работа, семья, пенсия, смерть.

Как будто нас рисовали черно-белыми акварельными красками.

Нам не оставили возможности полагать, что есть нечто большее, нежели бог и любовь. Но каждое поколение забывает о том, что сознание течет и меняется.

Пространство трансформируется и претерпевает метаморфозы. Мы никогда не будем жить в той эпохе, в которой расцветали наши предшественники. Равно как мы и не станем моложе, чем сейчас. Есть общие физиологические закономерности. Это старение — увечья и инфаркты. Что угодно. И социальная жизнь, наша ментальная прошивка ни за что не окажется похожей на устаревшую модель мировоззрения.

01001001 01110100 00100111 01110011 00100000 01110100 01101001 01101101 01100101

Поиск виновных не вложит в руку спасительную лучину.

Но осознание оставляет надежду на мечту.

Время примет и приласкает КАЖДОГО ВТОРОГО своего Покойника.

ОСТАЛЬНЫЕ же...останутся гнить в памяти слепых поколений.

Когда Эван открыл глаза, слова, увиденные во сне, стучались в оживающий разум.

Ему показалось, что его разбудил какой-то шорох. Так и было — Эулалио проснулся вместе с учителем и шепотом, дабы не потревожить Аннет, произнес:

— Доброе утро, мистер Эйс. Выгляните в окно.

Эван поприветствовал Лали и выполнил просьбу мальчика. Должно быть, природа окончательно задалась целью уничтожить земли востока Соединенных Штатов. Снег накрывал асфальт с небывалым усердием, образовавшиеся сугробы достигали уровня окна мотеля.

— Глупец.

— Что, простите?

— Я говорю не о тебе, Эулалио. Посмотри на того несчастного, — Эйс указал рукой в сторону работника мотеля — мужчины с лопатой, пытавшегося расчистить снежные завалы, — он, скорее всего, понимает, что эту схватку ему не выиграть, но все равно бьется со стихией. Один из тех случаев, когда человек вызывает противоположные по "знаку" эмоции — сострадание скудному уму бедолаги и восхищение его стойкостью.

— Интересно, а что тогда нужно делать в таких ситуациях?

— Знать, Лали. Хочешь ли ты прослыть трусом, или же глупцом.

Мальчик только почесал в затылке.

— Есть такое понятие, мой юный друг, как бритва Оккама. Оно используется в науке по принципу: если какое-то явление ты можешь объяснить двумя способами, и при этом первый способ заключается в привлечении трех факторов, а второй — четырех, то тебе рекомендуется выбрать первый способ. Не следует множить сущее без необходимости.

— Занятно...

— А теперь скажи мне, стоит ли продолжить этому мужчине уборку снега, или же ты посоветовал бы ему прекратить это бессмысленное занятие?