The Immortality

— Да, Алекс, так вляпаться надо уметь!

На стене сквозь шторы отпечатывались очертания огромного светового короба с соседней крыши, и Лав с тупым усердием пытался по расплывчатым, еле видным линиям разгадать, что за рисунок несли в народ лучи.

Неожиданная догадка озарила намного ярче люминесценции.

— Реклама! — вне себя от радости воскликнул Алекс. — "Crazy Art"! Надо найти агентство!

Схватив телефон, он со страстью параноика проорал в трубку просьбу, окончательно разбудив уставшего за смену портье. Долгие несколько минут Алекс опустошал винную бутылку, прислушиваясь к шагам в коридоре, и лишь когда на журнальном столике появилась бумажка с нужными координатами, откинулся без сил на кровать.

Проснулся Алекс довольно поздно по российскому времени. Позавтракав, и выпив для бодрости пива, Лав позвонил в "Crazy Art", но наткнулся на неприветливые длинные гудки.

— Что ж, у меня еще есть адрес.

Из окна ковыляющего в пробках такси Алекс разглядывал Москву. Мельтешащий город показался ему искусственно индустриальным. Задымленный монстр следил во все оконные глаза за бесконечными магистралями. Его брюхо, испещренное черными тротуарами с серыми пятнами снега, тонуло в потоках машин, загнав людей в подземные поезда. Алекс с грустью вспомнил хмурый Хельсинки с остроконечными крышами и стилетами шпилей, тихие улицы с маленькими домишками и снег, белый снег на мостовых. Автомобиль остановился возле высокого здания. Расплатившись с водителем, Алекс вошел внутрь и осведомился у портье (именно так он про себя назвал охранника, вальяжно прогуливающегося вдоль холла, держа руку на массивной рации, подвешенной к ремню) об агентстве. "Портье" недоверчиво оглядел финна с ног до головы.

— Они вчера съехали в неизвестном направлении, — густой бас, прогремел как приговор.

— Что? — последняя надежда разбилась и рассыпалась мелкой стеклянной крошкой, отдаваясь в ушах звоном. — Вы не путаете? Мне нужен "Crazy Art", рекламное агентство, — не отставал Алекс.

"Портье" недобро глянул на финна и раздраженно пробасил:

— Я же сказал, они съехали. Ты что, нерусский?

— В общем-то нет, — пробурчал Алекс, но "портье" уже не слушал.

Шаркающей походкой, финн вышел на крыльцо и, прислонившись к стене, закурил. От одной мысли о возвращении в Финляндию становилось не по себе — Лав отрезал себя, как нарост, от мира Хельсинки и вновь прижиться было бы подлостью. Осколки "Sacrament" уже разлетелись по разным углам и растили собственные самородки. А что можно вырастить ему, Алекс не представлял.

Мимо в спешке скользили люди. Высокий молодой человек в кожаной куртке и бейсболке пробежал мимо Алекса, но остановившись, вернулся и подошел к финну, глядя солнцезащитными очками.

— Алекс? Ты что здесь делаешь? — спросил парень, снимая очки.

Лав не сразу поверил глазам, и попытался отогнать наваждение, но спасительный лик не исчезал.

— Лестат! Слава Богу! Я вас ищу!

— Ясно. Пошли, мне надо бумаги кое-какие подписать у коменданта.

Лестат повел Алекса по длинным коридорам и мраморным лестницам в подвальный этаж. По пути он рассказал, что "Истерика" купила несколько квартир в здании "Невского" и одну из них отвела под офис агентства.

— Лучше авангардная лачуга, нежели это буржуазное логово, — шепнул он и, приклеив искусственную улыбку, вошел в кабинет коменданта.

Внутри залитой солнцем комнаты пахло бумагами и чернилами. Алекс поразился насколько различны менталитеты соседних стран. Дородная тетя в очках с роговой оправой, похожая из-за них на ящерицу, громким командным голосом указывала каждый шаг, Лестат терпеливо ставил подписи, заполнял бланки, и в каждом его движении Алекс углядел нетерпение побыстрее разделаться со столь глупыми и ненужными формальностями.

— Ну наконец-то, свобода! — облегченно выдохнул Лестат, оказавшись за пределами ненавистного здания. — Поехали, покажу наше пристанище.

С нескрываемым удивлением Алекс разглядывал унылые дворы из окна автомобиля.

— И люди здесь живут? — изумленно воскликнул он, проезжая мимо хрущевского дома с покосившимися стенами, ржавыми подъездными дверями и лужами канализационных отходов, вытекших во двор вонючим озером.

— Живут, — пожал плечами Лестат. — Надо было ехать по главным улицам, чтобы не шокировать тебя видами столичных окраин, но сейчас на дорогах дикие пробки.

— Кошмар, — только и смог ответить Алекс.

— Как сказала бы Лекси, "это — Mother Russia".

— Кто такая Лекси?

— У-у-у, это отдельная история, — рассмеялся Лестат. — Лекси — наш менеджер и по совместительству любовница Лилит, — краем глаза он наблюдал за реакцией финна.

Первую секунду Алекс продолжал рассматривать унылые пейзажи, но вдруг резко развернулся в кресле и уставился на Лестата.

— Что?! Как... Как это?

— Очень просто, — смеясь ответил Лестат. — Да не пугайся ты так. Она ничего не имеет против мужчин Лил.

— Но... — в смятении начал было Алекс.

Известие настолько огорошило его, что мысль о возвращении в Хельсинки уже не казалась безумием.

— Расслабься, Алекс, — успокоил Лестат, искоса наслаждаясь реакцией финна. — В отношениях этой парочки все давно запутались и бросили попытки разобраться. Считай их просто о-очень близкими подругами. А что ты так разнервничался? — хитро прищурившись спросил он.

— Просто не ожидал, — буркнул Алекс и снова уставился в окно.

Неужели приезд действительно был ошибкой? На каждом шагу, начиная с оформления бессрочной визы, его подстерегали препятствия, но Алекс не обращал на них внимания, теша себя мыслью, что его ждут. Все время он представлял, как подойдет к Лилит, обнимет и больше никогда не отпустит. Он надеялся, что она обрадуется, но теперь огонь надежды угасал, превратившись из пожарища в маленькое пламя затухающей спички.

Эта перемена, отразившись на лице Алекса, не ускользнула от мимолетных взглядов Лестата и липкое предчувствие оползнем скользнуло в мыслях.

— А ты по какому делу в Москве? — настороженно спросил он. — Я не видел ваших афиш.

— И больше не увидишь, — ответил Алекс, прислонив голову к окну. — Я ушел из "Sacrament".

— Что? — воскликнул Лестат, обернувшись к финну. Его опасения оправдались, хотя и казались невероятными. Машина тут же наскочила на кочку, как бы напоминая, что от дороги нельзя отвлекаться ни на минуту. — Как ушел? — переспросил Лестат, вырулив на ровную поверхность асфальта. Неизбежность перемен маячила впереди красным светом.

— Мне надоело, — неожиданно спокойно ответил Алекс. — Я не могу больше писать песни, я не хочу петь, — он сделал паузу, — мне нужна Лилит.

Лестат хмыкнул и достал сигареты. Он ждал именно такого ответа, иначе вера в добрые сказки, которая никак не хотела покидать его сердце, исчезла бы навсегда, и он искренне благодарил финна за ее сохранение.

— Как отнесутся к моему появлению? — спросил Алекс после недолгой паузы.

— Ну, — Лестат затянулся и выпустил дым в открытое окно, — Марс скажет, что был прав, Ника начнет допытываться, в какой из квартир ты будешь жить, Брюс закажет ящик водки и попытается споить, а Лилит назовет идиотом, но будет дико рада. Алекс, я не знаю, что произошло между вами, но Лил сама не своя без тебя. Она постоянно крутит "Sacrament", впадает в отрешенность и вдвое больше курит. Я ее слишком хорошо знаю, чтобы сказать со всей уверенностью, что она влюбилась. Я относился к этому настороженно, но сейчас, когда ты, бросив все, приехал, вижу, что девочка наконец-то может быть счастлива.

— Спасибо, — произнес Алекс.

Сразу стало легче дышать, уверенность Фениксом возрождалась из пепла. И плевать на навязчивый крик разума одуматься, Алекс давно перестал обращать на него внимание.

"Я заберу тебя у всех во что бы то ни стало", — подумал он.

— Но с присутствием Лекси тебе придется мириться, — будто прочитав его мысли, отозвался Лестат.

— Посмотрим.

Из-за поворота выглянула громада серого здания. Высившаяся особняком типичная многоподъездная девятиэтажка приводила в унылый трепет нелепостью положения. Вокруг нее разлегся пустырь, изрытый мелкими оврагами, а широкая линия насаженных под балконами с обеих сторон деревьев делала дом похожим на неудачно постриженного пуделя.

— А в чем был прав Марс? — нарушил молчание Алекс, когда машина остановилась возле "Невского".

— Видишь ли, — Лестат закрыл дверцу автомобиля и включил сигнализацию, — мы как-то обсуждали сложность живых выступлений. Я, как гитарист, полная посредственность, поэтому все соло партии на Лилит. Пока я пою — все нормально, но когда петь нужно ей, девочка просто разрывается. И мы пришли к выводу, что группе нужен еще один гитарист. Марс сказал, что искать никого не надо и нужный человек придет сам. Вот ты и пришел. Пойдем.

Лестат набрал код на замке и открыл дверь.

— Ты хочешь сказать, что я... я смогу играть в "Истерике"? — ошарашенный новостью Алекс начал заикаться, спускаясь по узким ступенькам в логово группы.

— Если сам захочешь. Думаю, остальные против не будут, — Лестат открыл еще одну дверь, и они оказались в окутанном полумраком клубе.

"Невский" поразил Алекса своим размахом.

— Вы ЗДЕСЬ репетируете? — он изумленно вертел головой по сторонам, оглядывая стены, разрисованные набросками и испещренные фразами на русском, английском и еще каких-то языках.

— Да, — гордо выпятил грудь Лестат, — это наш дом! И теперь уже не второй.

Они прошли к бару. Алекс ошалело осмотрел батарею бутылок. Под барной стойкой что-то шуршало.

— Официант, — властным тоном позвал Лестат, — вина нам, самого лучшего.

— Да пошел ты, — отозвался кто-то снизу.

И тут же из-за стойки высунулась недовольная голова с взлохмаченными темными волосами.

— Ёперный Каракалпак! — воскликнул Брюс, увидев Алекса. — А ты, финская морда, здесь откуда?

— Из преисподней, — смеясь ответил Лав и принял жесткие дружеские объятия басиста.

— Оно и видно! Как я рад тебе! — похлопав финна по плечу, Брюс обернулся к Лестату. — Какое к Дьяволу вино? Здесь вином не обойдется! — воскликнул он и скользнул в маленькую дверь за стойкой.

Через минуту Брюс появился с ящиком коньяка, позвякивая бутылками.

— Кто-то вопил, что "Henessy" кончился, — съязвил Лестат, доставая бокалы.

— Я заныкал чуть-чуть для особого случая, — басист водрузил ящик на стойку и гордо протянул одну бутылку Алексу. — Зацени! А я отлучусь на минутку.

Он схватил мобильник и вновь скрылся за дверью.

— Сол-ныш-ко! — послышалось оттуда. — Я не мо-гу при-е-хать! Теперь поняла?! Или не дошло еще?!

Появившись вновь, Брюс являл собой едва сдерживающуюся бурю.

— Девица из бара? — осведомился Лестат.

— Нет, с той меня только на ночь хватило, — отмахнулся Брюс и устроился на высоком стуле рядом с Алексом. — Так как коньяк?

— Впечатляет, — Лав поболтал бутылку, и ее стенки тут же покрылись маслянистыми разводами. — Отличное начало новой жизни, — сказал он, разливая терпкую темноту алкоголя по бокалам.

— Ну, за встречу! — скомандовал Брюс. — Что ты там говорил о новой жизни?

— Я ушел из "Sacrament", — ответил Лав и сделал глоток.

Бокал Брюса замер на полпути, а глаза басиста приняли размеры десятирублевых монет.

— Ты пей, пей, — заботливо подбодрил его Лестат. — Главную новость мы скажем позже.

Залпом опрокинув стакан, Брюс шумно выдохнул.

— Куда главнее? — просипел он, занюхивая алкогольные пары рукавом.

Наслаждаясь огорошенной растерянностью басиста, который бешено вращал глазами, перебегая с лица на лицо, и нерешительным смущением финна, Лестат похлопал Алекса по плечу и торжественно изрек:

— Познакомься с новым членом "Истерики".

На этот раз Брюс мелочиться не стал и хлебнул прямо из бутылки. Вязкое пламя опалило гортань и растеклось лавой по желудку.

— Ни хрена себе! — только и смог выдавить он потрясенно.

Таких новостей басист не ждал, но как ни вглядывался в лицо Алекса, не уловил ни малейшего намека на розыгрыш. В голове взбесившейся каруселью мелькали новые возможности и перемены звучания "Истерики", Брюс уже видел, как группа будет смотреться на сцене, какой шквал прессы обрушится на музыкантов.

Мертвым грузом повисло молчание, и Алекс не на шутку встревожился.

— Ты против? — спросил он осторожно. — Если кто-нибудь из вас скажет "нет"...

— Я ему рот зашью! — перебил Брюс. — Никуда ты от нас не денешься, финская морда, — он расплылся в улыбке и слез со стула. — Пойдемте на диван, глушить коньяк у барной стойки пОшло.

Через три часа ящик опустел наполовину, а к пирующим присоединились Марс с Никой.

— Рисковый ты парень, — пьяно покачал головой Брюс. — Все бросить я бы не смог.

— Надеюсь, это комплимент, — вздохнул Алекс и мечтательно улыбнулся. — Лилит стоит всего, что у меня было.

— Ну-ну. И, кстати, где она шляется?!

— Я ей звонила, — ответила Ника, — судя по голосу, Лил занимается тем же, чем мы, но в другом месте. Из ее попыток что-либо сказать я не поняла ни слова.

— А можно еще раз позвонить? — попросил Алекс. Радушный прием радовал, но отсутствие Лилит его не на шутку тревожило.

— Конечно, — Лестат дотянулся до телефона и набрал номер.

Лилит ответила не сразу.

— Я пью за упокой моей маленькой девочки. Моя любимая ласточка больше никогда не...

На другом конце провода послышались всхлипы и шмыганье носом. Глаза Лестата округлились, и все лицо выражало недоумение пополам с испугом.

— Лил, что случилось? Ты где? — проорал он в телефонную трубку.

Алекс непроизвольно вцепился в подлокотник кресла и подался вперед, хотя даже так не мог слышать ее ответов.

— Этот козел... Она стояла... — слова перемешивались со всхлипами и неестественно глубокими вздохами, — припаркованная где надо... А он... Прямо в багажник... В гармошку... Моя "Митсубиси" в гармошку! Понимаешь?! А-а-а-а-а! Моя девочка!

Лестат облегченно выдохнул. Главное, что в машине никого не было. Он махнул рукой, показывая остальным, что с Лилит все в порядке. Разумеется только физически.

— Лил, короче, садись в такси и дуй в "Невский". Здесь есть некто, кто поднимет тебе настроение, — Лестат не был уверен, что его послушают, но с короткими гудками не поспоришь. — Пьяна вдребезги, но невредима, — заключил он. — Ей разбили машину. Восстановлению не подлежит.

Все облегченно вздохнули.

Через полтора часа Лилит завалилась в "Невский" в обнимку с Лекси и бутылкой "Каберне". У порога она отпустила блондинку, и та тут же рухнула на пол, не устояв на шпильках. Матерясь как плотник, саданувший молотком по пальцу, Лекси несколько раз безуспешно пыталась подняться. Лилит молча наблюдала за этими героическими попытками, удивляясь словарному запасу подруги.