В ожидании творца... Общий файл.

Я немного удивилась и спросила:

— А почему мы пришли именно сюда?

— Тут вряд ли кто сейчас появится. А тебе понадобится концентрация. Кстати ты помнишь, как высвобождать свой дух из тела?

— Да, конечно.

— Сможешь повторить?

— Думаю, да, — несколько обескуражено ответила я.

— Что ж, приступай.

— А что будет дальше? Мне нужно будет сделать что-то еще?

— Как только справишься с заданием — все увидишь, — сказал наставник. Сейчас в нем говорил именно наставник. И он ушел, оставив меня одну. Словно не на мгновение не сомневался, что я справлюсь с поставленным заданием. Затем на мгновение обернулся.

— Этот момент нельзя с кем-либо делить запомни, это дитя. Лучший совет, что я могу тебе дать.

В этот момент я уже были в центре зала. Мне предстояло выйти из своего тела, то есть одновременно быть в себе, но в то же время выходить за себя. Это позволяло оказаться так далеко, как пожелаешь... Но сейчас мне всего лишь нужно было оказаться подле своего тела.

Сосредоточилась на чем-то конкретном, на рассказанной истории. И медленно начала процесс высвобождения. Кому как, но я, бывая во сне неизвестно где и вновь возвращаясь, привыкла к некой неопределенности. Буквально за несколько минут мне удалось совершить, то к чему столь стремилась.

Проделывала все это с закрытыми глазами, что поделать привычка, не люблю, как прямо из неоткуда медленно формируется несколько другая реальность поверх привычной. Это диссонирует с моим чувствительным сознанием. Так что я не ожидала увидеть перед своими глазами мальчика моих лет. Это было очень неожиданно, но приятно.

Его необычность сквозила во всем. Даже то, что от него исходило сиреневое сияние, не было тому причиной. Если все вокруг являются счастливыми обладателями черных волос, то видеть вместо привычной черноты пепел не ожидаешь. И глаза... Глаза цвета янтаря. Они очень необычны в наших краях. Но, несмотря на внешние отличия, он казался мне ближе стократ, чем любой из клана. И от того, не придумав ничего лучше, я шагнула вперед и спросила, почти прокричала:

— Веришь?

Затем было судорожное сознание. Неуверенность. Не знаю, возможно, даже страх. И тихий и простой ответ:

— Верю...

После я помню шквал растерянности, облегчения, надежды... Но больше всего радости. Радости от того, что возможно я не буду одна. Это переполняло меня, захватило в свой плен и обнадежило, что любое чувство может быстро измениться. Нельзя поддаваться им с такой легкостью, но иногда их стоит дарить тем, кто это оценит.

Внезапно я очнулась. Это было именно внезапно, потому что оказалась в своем теле. То есть почувствовало, как оно затекло, как ему неудобно, холод и еще парочку столь же приятных ощущений. Но это меня интересовало. Главное я, наконец, пришла в себя. Что же произошло. Почувствовав жжение, исходящее от сережки главы клана Nami`rion`feo`ain, сняла ее. Все встало на свои места. Она святилась ровным сиреневым сиянием.

Меня можно поздравить с успешно пройденным слиянием. Это важный этап. Но толком не успела его осмыслить, прикинуть все плюсы и минусы, я была вынуждена отвлечься на своих спутников. А точнее всего одну спутницу. Яна, она же шаирнэ Арды, не несущая за себя ответственность особь расы оборотней.

Я хотела проигнорировать ее. Вот только на грани сознания мазнул неясный образ мыслей. Во-первых, каждого тьерри вызвали разные люди. Во-вторых, не все из них были настроены доброжелательны. В-третьих, оборотни в какой-то степени имеют две души, конечно, это несколько неверное утверждение, но, в общем, они способны ощущать этих эфирных созданий.

Едва эти мысли промелькнули в моем сознании, с языка на грани слышимости слетели слова:

— Ты что-то задумала, дочь двуличных ?

Глава 11. Двуличие — защитная реакция слабых.

Желание порождает страдание стократ мучительней, нежели чем первоначальное чувство. Ложь приводит к непредсказуемым последствиям, которые могут погубить самого лжеца. Предвестником мести служит невыносимая боль потери. Но скажи, что порождает любовь?

Can you see the storm getting closer now?

Tell me how it feels being out there

I want to stay with you, and I see it clear now

You are giving me no choice

Let the rain pour down

Иней

Вовремя сказанное слово может предотвратить много бед. Но оно же, сказанное не к месту и сроку, может погубить множество судеб. Когда-то давно мы все переживали это, ведь именно так рождаются тайны прошлого. Как их очень точно прозвали — скелеты в шкафу. Тонко подмечено. Станет или не станет мой вопрос одной из этих полузабытых историй — рассудит время.

Но сейчас я хочу знать лишь ответ. Последствия меня волнуют в последнюю очередь. Жизнь скоротечна, мимолетна. Вот только, на всем ее протяжении неудовлетворенное любопытство гложет сильнее, чем что-либо иное. И, оттого, повторяю свой вопрос:

— Ты что-то задумала, дочь двуличных?

На самом деле ответ понятен и так, но мне нужно подтверждение своих мыслей. Вера верой, но элементарной проверки никто не отменяет. Мало ли что у нее на уме. Мне нужно знать наверняка. Без всяких виляний.

А если я чего-то хочу — значит получу. Хотя это не отменяет такого факта, что к моменту обретения желаемого, меня это может уже не волновать вовсе. Отчего они бывают не ко времени? Простой пример. Если задать прямой и вроде бы простой вопрос: 'Чего же ты хочешь?' — ответ можешь так и не получить. Немного странно, но такова жизнь. Во всем блеске своей нелепости и изрядной доли причудливости.

— Ты ведь чувствуешь их? Правда? — зашуршал осенними листьями шепот Яны. Тихо, почти неслышно. В какой-то степени меланхолично. Печально, но факт, у нее еще есть, что скрывать.

— О чем ты? — решила немного сыграть в непонимание. А что такого игра это лучшая тренировка для ума. К тому же, других развлечений не предвидеться, так что используем то, что имеется в наличии.

В чем особенность оборотней и, вообще, всех имеющих несколько ипостасей? В чем их самая большая загадка? За что их не любят? Отчего они могут видеть тьерри, не входя в состояние медитации? Никто не знает... Но люто завидуют и ненавидят. Оскорбляют. Доводят и убивают вторую личность. Для этого достаточно просто слов, как это не странно.

Не знаю, почему это почувствовала лишь Яна. Наверное, потому что близнецы хоть и должны ощущать присутствие тьерри в силу своей природы, но они, по сути, так и остаются ущербными. У них нет, не было полноценного восприятия мира. Будет ли когда? Тоже вопрос с большим количеством неизвестных. Способности Арды же по большей части блокированы. Так что она вне игры. Специфичный блок кстати. Может все-таки ей сказать? Или не стоит? Вот и остается оборотень. Хотя не знаю называть ли эту ее способностью удачей или наоборот диаметрально противоположным. Знают ли все эти доброхоты-завистники, какой болью многоликие платят за это? За все нужно платить. Мое воспитание и кровь позволяет многое избежать, только вот учитель считал, что лучше испытать все возможное и потому я понимаю ее. Но чувствовали ли все они хоть раз подобную боль?

Все тем же чуть надтреснутым и тихим голосом Яна проронила:

— Ты знаешь о чем я... Иначе бы так и не открыла глаза. Отчего ты лжешь? Ведь Мир не всегда добр к меняющимся. Не тебе ли знать об этом больше многих?

Интуитивный удар их природное оружие. Пусть довольно топорное. Жаль только, отсутствие изящности ни капельки не мешает их словам бить точно в цель. Даже если, по большей части, они не совсем понимают, о чем именно говорят.

— Не исключено. Но не желаю продолжать эту тему. Может, лучше расскажешь, какова на вкус боль при встрече с этими милыми созданиями в отсутствии подготовки? Увы, мне не приходилось этого испытывать... — в очередной раз солгала я. По другому уже не умею.

У нее интуиция, а у меня отработанные годами уроки. Хотя точнее дрессура. Но это лирические отступления. Как же иначе? Улыбаться — улыбаемся. Вот только мы впервые, можно сказать, наедине с этой прохвосткой и на руках у меня нет бесчувственной Арды.

Но эти дрязги не стоят тех усилий и времени, что мы потратили. Да жизнь это круговорот боли и плохих воспоминаний. Не стоит вносить свой хаос в чужую судьбу. На мой взгляд, это отличная месть, но пользоваться ею не стоит. Кто знает, как все повернется? На месте жертвы однажды буду и я.

— Тьерри, — емко и кратко ответила.

— Кто?

Вот шуточки Дождя и Ветра, кажется, пробелы в образовании наметились не только у Арды. Что ж, какой хозяин — такой питомец. Грубоватое, конечно, но, по крайней мере, цензурное выражение.

— Назовем их чувствами Мира? Ты ведь слышала.

Яна начала приходить в норму. Это проявилось в том, что она пренебрежительно повела плечами, одновременно пытаясь сбросить бремя головной боли и моих слов. И с большей степенью равнодушия и безразличия произнесла:

— Это легенда. Сказки. Маловероятно. Может, правду скажешь?

Не знаю, чего она добивалась, но меня это спровоцировало. Хотя вряд ли моя реакция была той, что ожидала оборотница.

— Какую правду желаешь? Меня не особо волнует твое мнение. Впрочем, как и твое отношение ко мне. Но не советую тебе липнуть так к Арде. Все может закончиться очень плохо. Для тебя.

— Не можешь контролировать — пришло время для угроз? — оскалилась она в ответ. Клыки еще не достаточно выросли для такой хищницы, как я. Но радует, что у нее хватает смелости (а может глупости?) отстаивать свое мнение даже у заведомо более сильного противника. Верх безрассудства. Люблю таких. Жаль только, с этой особью у нас вряд ли сложатся приятельские отношения.

— А тебя так легко испугать? Что, дочь двуличных, страшно? Что-то ты даже не отстаиваешь честь своей шаирнэ. Какая у тебя лишь видимая верность. У всего есть цена а своя шкура дороже всего прочего?

Что ж жестокость мое второе имя. Думаю, даже тьерри не причинят ей столько боли сколько мои слова. Но... Встреться мы при других обстоятельствах и в другой компании, возможно я бы пожалела ее. Сейчас это не реально.

Невольно задумалась о другом. Отчего мы несем боль в сердца других? Причем, чем ближе нам кто-то тем сильнее раним их словами и поступками. Но тоже делают и они. Словно замкнутый круг. Боль порождает только боль, подчас в еще большем размере. Но что является первоисточником этого явления? Может это и был тот самый первый грех? Первая причиненная боль... А не все эти выдумки о низвержении и прочем. Иногда, если вглядеться в любые отношения, хоть дружбы, хоть любви — это постоянная боль... Порой молчаливая, порой скандальная, порой даже невидимая постороннему взгляду. Каждодневная, изнуряющая, нескончаемая. Можно подобрать много эпитетов. В чем же причина? Чаще всего непонимание другого. Но почему так все происходит? Откуда сомнения? Почему трудно понять другого? Впрочем, как и себя... И не известно что сложнее. Это что, просто заложено в нашей природе? Забавный казус, если так оно и есть. Так смешно, что проще сдохнуть.

И потому хватит. Довольно. Завтра может, и поиграю, но сегодня мне хочется спокойствия. Пусть хоть на пару мгновений освобожусь от этого вечного бремени. Чужой боли.

Мысли неспешно мелькали предо мной пока я безразлично, как за насекомым под увеличительным стеклом наблюдала за Яной. Как она, сначала, осознает мои слова. Как постепенно ее глаза заполняются яростью напополам с горечью и болью. Затем, если глянуть на руки можно заметить, что ногти столь сильно впились в кожу — синяков не избежать. Гневно раскрывающийся ротик, в котором мелькают все те же клыки, готовится выплеснуть на меня гнев хозяйки:

— Ты... — она набирает в рот больше воздуха, чтобы разразится яростной и по большей части нецензурной бранью.

Но это единственное, что успевает сказать. Я узнала все, что хотела. Жесты, мимика, пластика говорят за нас много лучше, чем те же слова. Эти невесомые и вроде легкие воплощения мыслей в речь могут быть ложью. Чаще всего так и есть. Заставить лгать тело гораздо сложнее.

— Достаточно. Признаю, я была слишком резкой. Но как говориться, доверяй, но проверяй. Ты прошла, конечно, неблестяще, но достойно.

— Опять угрожать решила. Подожди... Что? — Яна не смогла сразу перестроиться на другой тип общения. Что поделаешь, молодость — сказывается недостаток опыта. Инстинкты инстинктами, но правильная реакция чаще лучшее оружие.

— Говорю, ты прошла проверку. Идет охота, а мне не нужен прислужник Серых в команде. А многоликие часто оказываются, как раз такими. Даже если после жалеют. Ваша верность нужна сразу, после не меняете. Не так ли?

— Все так, но... — Яна признавала мою правоту. Уже не плохо.

Очередной тяжелый вздох и она бессильно сжимает от невыносимой боли. Чем дольше контакт с недружественным тьерри, тем хуже его жертве. Но тут все проще. Если возможность чувствовать информационный поток Мира у оборотней побочное следствие спящей второй сущности, то боль контакта объяснить сложнее. Возможно это все из-за скрытности и некой замкнутости многоликих. Они при столкновении стараются скрыть все самое важное в глубине сознания, оставив на поверхности зеркальную, лишенную каких либо чувств, гладь. Для тьерри, живущих чувствами и информацией, это вызов в самой оскорбительной форме.

Есть единственный способ избавиться от боли... Открыть все тайники. Но в этом случае это будет немногим отличаться от самопроизвольно слияния с неопределенным концом. Этого никто не видел, но может Яна согласится на это? Выбор у нее невелик, а я смогу немного успокоиться.

— Не сопротивляйся. Покажи какая ты на самом деле. Перестань контролировать все свои чувства. И... боль уйдет, — я сказала это завораживающим голосом. Мне действительно интересны результаты этого эксперимента. На самом деле верность дело десятое, главное знание.

Что поделаешь, жизнь такая, какая есть. И не наша вина в том, что чьи-то самые чудесные воспоминания для другого есть воплощения кошмаров прошлого. Иногда, чтобы защититься от дурного, мы возвращаемся к 'нормальному' стоянию, забывая, что убедить других не значит быть таковым. Еще одна разновидность масок. Это привычно и удобно. Но действительно страшно. Что бывает, если однажды пытаясь снять маску, найдешь там, лишь пустоту и пепел минувшего. Все ли из нас живут под одним и тем же голубым небом?

Вот и сейчас я поступаю точно так же. Для меня этот вечер будет лучшим из-за слияния, что будет помнить Яна... что ж, это не мое дело.

А теперь начнем наблюдения. Кажется, она все же решилась. Точнее боль решила за нее. Интересно, как же это выглядит со стороны? Я про слияние. Наши поступки чаще всего непонятны и непостоянны, но у всех есть причина. Странная штука этот интерес который толкает нас на поступки типа 'а что если'.

А что если можно было бы взглянуть на слияние со стороны? Что ж возможность есть.

Ничего не происходило. Все оставалось неизменным. Но затем первые перемены стали происходить на физическом уровне. Лицо Яны, искаженное болью — прояснилось, как небо медленно проясняется от туч. Глаза стали осмысленнее смотреть на мир. И, словно бы, осветились сиреневым.