Хранимая Духом. Легенда о бессмертии (общий файл)

Если поверить в чудо еще были какие-то шансы, то взгромоздиться на внушительных размеров животное не представлялось возможным. У меня не получилось даже встать, не говоря уже о том, чтобы запрыгнуть на единорога. После нескольких неудачных попыток, я сдалась и устало закрыла лицо руками. Широ настойчиво толкал меня в спину, и нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, волновался все больше и больше, время от времени тревожно похрапывая и издавая тихое жалобное ржание, но я перестала обращать на него внимание. Эрфелио прав, я не могла продолжать путешествие. Скорее всего я получила сильное сотрясение мозга, полностью разбалансировавшее возможность нормального передвижения. Меня ужасно мутило, голова неистово кружилась, каждое движение давалось с трудом через накатывающие волны ноющей боли, а еще меня безжалостно мучила жажда.

Я не сразу вспомнила про мешок с провизией, который вручил мне Леи. Там обязательно должна быть вода и... О Боже, Фафнер! Он же забрался в мешок еще до начала сумасшедшего побега, и я должно быть упала прямо на него, придавив крохотного зверька всем своим весом! Мгновенно забыв всю свою боль, я начала лихорадочно шарить в поисках закрепленного на спине рюкзака. К счастью во время скачки он сполз на бок, так что, свалившись с единорога, я не могла его раздавить. И все же облегчения это не принесло. Кто знает, что мог повредить себе гремлин во время падения? С замиранием сердца я развязала мешок и только тогда услышала приглушенное чавканье, которое прежде было скрыто от меня плотной материей и шелестящим шумом в голове. Заглянув внутрь, я обнаружила довольно улыбающегося зверька, с ног до головы обсыпанного какими-то крошками и доедающего остатки припасенной для меня эльфом провизии.

— Что же ты наделал? — ужаснулась я, окончательно пав духом. Без еды мне долго не протянуть, а добыть ее самостоятельно в незнакомом мире представлялось абсолютно нереальным занятием.

Фафнер в ответ только посмотрел на меня счастливыми глазами, и весело фыркнув, принялся радостно вгрызаться в штанину моих джинсов, уложенных на дно мешка.

— Прекрати! — возмутилась я. — Это не еда!

Гремлин не обратил на меня ровным счетом никакого внимания, так что пришлось вырывать штанину прямо у него изо рта. Зверек явно обиделся, но послушно разжал зубы. Я же решила больше не искушать его возможностью полакомиться джинсовой тканью и переоделась в свою одежду. Хватит с меня длинных платьев! Куда как удобнее в привычных джинсах, тем более что эльфийский свадебный наряд явно не предусмотрен для побегов и бешеных скачек на единорогах. Вот только связанные руки мешали мне переодеть верхнюю часть одежды, так что пришлось варварски оборвать подол платья, которой и без того сильно истрепался об сучья и ветки. Таким образом, прикид у меня получился достаточно экстравагантный: старые поношенные кеды, потертые темно-синие джинсы с модной дырой на правом колене, заботливо выгрызенной Фафнером, роскошный зелено-золотой корсет от эльфийского платья с неровным огрызком подола, поверх всего этого белый запыленный плащ с капюшоном, болтающаяся на шее золотая цепочка с крупным кристаллом, сияющим алмазными гранями, переброшенный через плечо полупустой походный мешок с гремлином внутри, и в довершении всего грубая веревка, туго стягивающая запястья. Ничего оригинальнее мне носить еще не доводилось.

Впрочем, мой внешний вид и стиль одежды интересовали меня сейчас в последнюю очередь. У меня были проблемы и поважнее, главными из которых являлись совершенно отвратительное состояние, торопливо сгущающаяся тьма и отсутствие не то что съестных припасов, но и даже капельки питьевой воды, что почти стопроцентно гарантировало мне медленную и мучительную смерть в обозримом будущем. Однако я не собиралась сдаваться так просто. Пока я способна двигаться, я буду цепляться за жизнь всеми возможными способами. Всего-то и надо собраться с силами, и вскарабкавшись на единорога, попытаться найти ближайшее гостеприимное поселение. Преисполнившись энтузиазма, я собралась претворить в жизнь этот нехитрый план. И все бы было ничего, если бы после того, как последние закатные лучи перестали проникать под полог сомкнутых крон, где-то совсем неподалеку — буквально за соседними деревьями — не раздался леденящий душу вой, к которому с разных сторон присоединились еще несколько протяжных голосов. Широ встал на дыбы, задергав в воздухе копытами, и тревожно заржал, мотая головой из стороны в сторону. Так вот почему он все это время торопил меня и беспокойно подталкивал в спину! Единорог чувствовал надвигающуюся угрозу и хотел предупредить меня, а я, дура, не поняла!

— Волки? — перепугавшись не на шутку, в ужасе прошептала я, вертя головой по сторонам, чтобы разглядеть приближающихся зверей, но видя только кромешную тьму, стволы окружающих деревьев, тускло мерцающего духа и угрожающе гарцующего белоснежного жеребца.

"Сомневаюсь, что в Авалонии водятся обычные волки", — подлил масла в огонь Эрфелио.

Я задрожала всем телом, а в крови произошел огромный выброс адреналина, притупивший боль настолько, что я смогла не обращать на нее внимания, и как это всегда и бывает, панический страх пробудил инстинкт самосохранения, в критических ситуациях придающий почти нечеловеческую силу и открывающий в человеке такие возможности, о которых он никогда раньше не подозревал. Резво вскочив на ноги, я бросилась к Широ, но было уже поздно. Прямо передо мной из темноты выплыли налитые кровью звериные глаза с яростным оскалом почти крокодильей пасти. От неожиданности я резко остановилась и попятилась назад, но не удержала равновесия и плюхнулась на землю, больно приземлившись на пятую точку. Не обратив на это внимания, я продолжала пятиться уже в сидячем положении, задыхаясь от ужаса и не в силах оторвать взгляд от наступающего на меня монстрообразного животного. Он был огромных размеров, лохматый и жуткий, как ночной кошмар, и походил на зловещую помесь мутировавшего волка и облезлой гиены с длинной мордой, поросшей ороговевшими шипами, а судя по клочьям пены, стекающей из оскаленной пасти, вдобавок еще и болел бешенством.

Мои ноги проскальзывали, но я с упорством загнанной в угол жертвы продолжала отталкиваться ими от земли, отползая от голодного зверя, пока не уткнулась спиной во что-то твердое, но даже тогда продолжала бессмысленно скрести подошвами по мху, словно никакой преграды и не было. Боковым зрением я заметила еще с десяток точно таких же монстров, окруживших брыкающегося и отмахивающегося длинным рогом Широ. Эрфелио метался кругами, взметая вихри пыли и поднимая в воздух все, что не врастало в землю корнями, но волкоподобные чудища уделяли этому столько же внимания, сколько преследующий добычу хищник внезапно разбушевавшейся непогоде, то есть абсолютно не замечали выкрутасов духа, как, впрочем, и его самого, не представляющего для них никакой питательной ценности. Они полностью сосредоточились на двух аппетитных жертвах, исполняя свой особый охотничий ритуал и готовясь попировать на наших останках.

Пару раз что-то тяжелое, брошенное Эрфелио, попало в подкрадывающегося ко мне зверя, но он, лишь свирепо огрызнувшись, продолжил свое неотвратимое наступление. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки от меня, тварь пригнулась, готовясь совершить смертоносный прыжок, а я испуганно зажмурилась, и выставив руки вперед в защитном жесте отчаяния, приготовилась принять свой ужасный конец под аккомпанемент оглушительного трепета собственного сердца, бьющегося где-то на уровне пяток. Время будто назло мне вдруг растянулось и потекло мучительно медленно, как это, наверное, и должно быть в последние секунды жизни, травя душу всеми упущенными возможностями и будущим, которого никогда не будет. Я слышала, как несущий смерть монстр с диким рыком оттолкнулся жесткими когтями от земли и взмыл в воздух. Его смрадное дыхание опалило мою кожу и легкие, напоследок заставив корчиться от удушья. И когда я уже представила, как его острые, словно кинжалы, клыки вопьются в мое тело, принося с собой адскую боль, послышался странный шум рассекаемого воздуха, и вместо того, чтобы сомкнуться на моей шее, зубы зверя лязгнули всего в нескольких сантиметрах от лица, издав металлический скрежет, после чего что-то теплое брызнуло на меня, и я услышала жалобный визг смешанный с предсмертным хрипом.

Распахнув глаза, увидела перед собой жуткую морду отвратительного волкообразного монстра, упавшего у моих ног агонизирующей тушей с подернутым пеленой взглядом и торчащим из его оскаленной пасти мечом. Я сразу узнала этот меч. Мне уже доводилось видеть его черное лезвие с замысловатой вязью неизвестных иероглифов, но тогда серебряную рукоять оружия держала рука Тэтэйуса. Сейчас ее не держал никто.

Сраженный мечом монстр, еще мгновение назад бывший безжалостным охотником, а теперь сам ставший беспомощной жертвой, дернулся в последний раз и замер безвольным куском мяса. Когда он перестал издавать хрипы и стоны смертельной агонии, до моих ушей донеслись взмахи огромных крыльев, хлопающих где-то над головой. Но не успела я обрадоваться чудесному спасению, да и вообще хоть как-то отреагировать на стремительно развивающиеся события, как еще один кошмарный зверь, заметив неудачу своего собрата, отделился от стаи, теснящей обороняющегося единорога, и бросился на меня. Свист стрелы разрезал воздух, и прожужжав прямо над моим ухом, снаряд вошел точно в глаз атакующего монстра. Он захрапел и упал замертво поверх первого своего незадачливого товарища, дернув задними лапами и изогнувшись в неестественной позе. Желудок подкатил к горлу при виде омерзительно кровавой сцены, дважды повторившейся на моих глазах, но будучи и без того абсолютно пустым, грузным камнем плюхнулся обратно вниз.

Тем временем Широ, сделав очередной выпад, молниеносным движением распорол рогом брюхо неудачно прыгнувшему на него зверю. Тошнотворное зрелище вывалившихся наружу внутренностей стало последней каплей для моей неподготовленной к такого рода кошмарам психики. Уже теряя сознание, я заметила два темных силуэта, один из которых с луком в руках выскочил из-за деревьев навстречу бросившейся в рассыпную стае звероподобных тварей, а другой спустился передо мной прямо с неба, и мне даже показалось, что я видела кожистые драконьи крылья у него за спиной...

Очередное пробуждение происходило под ужасающий шум хрипов, стонов, визгов и противного хлюпающего звука смешивающихся с металлическим лязгом, рыком и беспрерывным свистом стрел. Я не стала сразу открывать глаза, не желая видеть кровавое месиво, соответствующее этой отвратительной какофонии. Сжавшись в комочек и зажав голову руками, чтобы не сойти с ума, я изо всех сил старалась отгородиться от мерзкого гула битвы, но с тем же успехом можно пытаться заткнуть уши на грохочущей аккордами рока дискотеке, желая обрести тишину. От воплей и рева некуда было спрятаться. Они ледяным кошмаром проникали в самую душу, и казалось, что это никогда не кончится. Крик ужаса рвался из моей груди, но я как могла сдерживала его, сцепив зубы до умопомрачительной боли в опухшем виске, которая хоть как-то отвлекала от расползающихся по телу цепких клешней панического страха.

А потом все внезапно стихло. В воздухе повис тяжелый смрадный запах смерти, приправленный приторным ароматом крови, и только редкие булькающие хрипы и жалобное поскуливание нарушало зловещую тишину, тревожным звоном отдающуюся в истерзанных шумом боя ушах. Я не сразу заметила перемену, продолжая неистово сжимать голову ладонями и пряча ее в коленях. Только когда чьи-то шаги, шурша невысокой травой, направились ко мне и остановились совсем рядом, я позволила себе открыть глаза. В непроницаемой темноте ночи видны были лишь смутные очертания нависшей надо мной забрызганной кровью фигуры, закрывшей собой место недавней схватки, а заодно и полнеба. Фигура присела передо мной на колени, и на меня с тревогой воззрились колдовские изумрудные глаза, не узнать которые было невозможно.

— Тебя ни на минуту нельзя оставить одну, — произнес любимый голос, но даже в его шутливом тоне слышались беспокойные нотки.

— Тэй? — слабым голосом пискнула я, не веря собственным глазам и чувствуя, что начинаю медленно сходить с ума. Если это мираж, то у меня точно помутился рассудок, а если нет, то это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Да, это я, — сверкнул белозубой улыбкой темный силуэт. — Тебе не удастся от меня так просто избавиться. Или ты ждала кого-то еще?

— А почему бы и нет? — раздался позади него звонкий голос. — Леди Никониэль вполне могла ждать меня!

— Ты слишком высокого о себе мнения, эльф! — огрызнулся на него Тэй.

— Как и ты, даймон! — фыркнул в ответ собеседник, в котором я, наконец, не без труда узнала Леиренда.

— Вместо того, чтобы болтать, лучше уйми этого сумасшедшего единорога! — возмутился Тэтэйус, уклоняясь от копыт неожиданно возникшего за его спиной белоснежного жеребца. — Защищаясь, я могу ненароком убить его, а мне бы не хотелось расстраивать shaili.

— Не моя вина, что Широ стремится защищать непорочность от зла. Впрочем, как и все единороги, — недовольно пробурчал Леи, но все же ретировался усмирять благородное животное.

— Я не зло, — с непонятным отчаянием в голосе бросил ему вдогонку Тэтэйус и снова переключил свое внимание на меня, вернее на мою шишку. — Откуда это?

— Не поладила с местной флорой, — попыталась отшутиться я, снова испытывая несусветную боль от напоминания об ушибе.

Тэю мой ответ смешным не показался, впрочем, мне и самой было не до смеха. Он потянулся ко мне и осторожно убрал мои вцепившиеся в собственные волосы руки. Я и не заметила, что до сих пор сама не сделала этого. А тем временем Тэтэйус приложил свою ладонь к растекшейся по моему виску шишке. Я приготовилась к боли, неизменно взрывающейся в голове фонтаном искр от каждого прикосновения к ушибленному месту, но с удивлением обнаружила, что вместо этого от виска по всему телу начало распространяться странное тепло, проясняющее сознание и придающее сил. Тэй не отрываясь смотрел на меня, и глаза его с мгновенно вытянувшимся змеиным зрачком по мере растекающегося во мне живительного тепла и постепенно отступающей боли разгорались все ярче, излучая мягкий зеленоватый свет и переливаясь от темно-малахитового до светло-салатового. Когда же он убрал руку, тепло внезапно исчезло, а глаза демона вновь приобрели человеческий вид прежнего изумрудного оттенка. Я инстинктивно потянулась к виску, и — о, чудо! — шишки как не бывало, а вместе с ней исчезла и боль, и головокружение, и усталость.

— Невероятно, — потрясенно прошептала я. — Но как?

— Достаточно лишь пожелать, — ответил Тэтэйус с фирменной ухмылкой. — Любое желание я могу воплотить в реальность. Кроме, конечно, тех, что связаны с материализацией души и ее составляющих. Но это я тебе, кажется, уже говорил.

— Помнится, раньше за желания ты требовал плату, — проворчала я себе под нос.

— Считай это расплатой за танец, — внезапно похолодевшим тоном произнес Тэй, а с лица его стерлись все эмоции, и сам он резко встал, чтобы уйти, на ходу бросив: — Пора в путь.