Александр. Продолжение похода 3

От этого схватки упорядочились, стали сильнее и реже, и через четыре часа Арсиноя разрешилась мальчиком. Врач тут же, несмотря на слабые протесты роженицы, приложил его к ее груди, и Арсиноя испытала чувство материнства.

— Я называю тебя Артамоном — произнесла она, ощущая на своей груди теплый копошащийся сверток, надежно прихвативший ее грудь.

— Да-да, конечно, Артамон, — говорили повитухи, обтирая ее специальными простынями боясь занести в нее инфекцию, а про себя думали, — ещё неизвестно, как к этому отнесется хозяин, когда прибудет в Александрию.

А сам хозяин в это время скакал на перекладных лошадях от одной станции к другой по направлению к Пелусию. Везде их встречали как высокого гостя и предоставляя лошадей по первому требованию Нефтеха. На рыженькую Нису это производило самое сильное впечатление, ибо там, где она выросла, лошадь считалась символом богатства и достатка. Самый главный человек поселения судья Парсав имел всего двух лошадей и очень ими дорожил. Все знали, как дорого они стоят и вот этих дорогих животных предоставляют ее отцу по его первому желанию. От этого девочка была на седьмом небе от гордости и счастья, что ей никому неизвестной Нисе, важные господа владелицы конюшен приветливо кланяются и желают счастливой дороги.

А Нефтех продолжал удивлять ребенка. На каждом постоялом дворе, где они останавливались на ночлег и отдых, Нису заботливо кормили и прислуживали как знатной госпоже, от чего она страшно пугалась, а потом вошла во вкус. Старший из слуг Амасис, одетый в дорогую одежду, постоянно охранял девочку и один раз оттолкнул одного конюха, который чуть не задел ее седлом, которое нес через двор.

Приехав в Пелусию, Нефтех купил девочке новое платье, от чего она стала еще красивее и счастливее. Во время пути Ниса с интересом рассматривала все вокруг, и египтянин дивился ее любознательности и не по детски развитому сознанию отмечающие такие детали, на которые обратил бы не всякий взрослый. От этого сердце жреца таяло и наполнялось непонятным для его владельца чувством именуемое отцовством.

Конечно же, Ниса не была его кровной дочерью и была нужна египтянину для своих определенных целей. Но, назвав ее дочерью всего один раз, он все больше и больше привязывался к ней за все время пути, открывая в ней массу достоинств которые толкали его к определенным решениям.

Впервые за много лет Нефтех испытал ранее неизведанное чувство, но при этом он не позволял себе надолго расслабиться. Находясь в Пелусии, он попытался найти след Зопира, но безуспешно. Единственно, что египтянину удалось узнать это то, что таинственный посланец Антигона отправился в Александрию.

Прибыв в столицу македонского царства, Нефтех отправил Нису в свой маленький дом на окраине города, в сопровождении двух верных слуг. Египтянин хотел всячески скрыть появление в городе ребенка, которому предстояло сыграть непростую роль в его делах.

Александрия встретила его множеством вестей, победой Александра при Заме, рождением у жреца сына Артамона и исчезновением его жены Арсинои. После родов сына, дочь Антипатра несколько изменилась, отдав все свои эмоции ребенку. Отошли на задний план обиды и невзгоды, появился новый интерес. Женщина быстро оправилась после родов и вскоре стала еще более привлекательной, чем была ранее. Чувство материнства преобразило ее, с лица ушла настороженность и угрюмость, уступив месту слабой и робкой улыбки.

Арсиноя была приятной шатенка, унаследовав рыжий оттенок волос, от своего отца и брата Кассандра. Миловидный вздернутый носик и серые глаза придавали пикантность ее лицу, скрашивая при этом немного оттопыренную нижнюю губку. При своем среднем росте и тонкой кости, Арсиноя обладала большой грудью, что выгодно выделяло ее из всех других женщин, в чьем обществе она находилась. Именно грудь обычно привлекала внимание мужчин, бывших в жизни Арсинои. Так было с Пердиккой, так было и с Нефтехом.

Родив сына, македонянка с гордостью и нетерпением ждала египтянина, что бы похвастаться ему своим ребенком. День проходил за днем, а Арсиноя пеленая сына, представляла себе эту встречу и те слова, которые будут сказаны при этом. Все изменилось в один момент, когда, принимая завтрак от служанки, в одном из рисовых пирожков, принесенных от булочника, женщина обнаружила небольшую монету, на которой было нацарапано "друзья отца".

Эти слова сразу отринули из ее сердца все доброе, что дало рождение сына, и вернули старое чувство под названием — месть. С этого дня Арсиноя уже не находила себе места, боясь ошибиться в своих предположениях, она желала лишь одного, получить новую весть от незнакомцев. И она не заставила себя ждать.

Через два дня, появилась новая монета со словами — "закажи рыбу". Следуя приказу неизвестного, Арсиноя попросила слуг принести ей с базара хорошую рыбу, хотя ранее была к ней абсолютно равнодушна. Дождавшись, когда ей принесли прекрасную камбалу, женщина удалила слуг и вспорола рыбное брюхо острым ножом. Из чрева камбалы выпал узенький папирус, аккуратно обмазанный желтой глиной. Одним ударом она очистила послание от глиняного конверта и стала читать.

— Арсинои, дочери славного Антипатра, привет. Пишут тебе старые соратники твоего отца. Мы нашли тебя и в скором времени готовим твое освобождение. Если ты желаешь отомстить за своего погубленного отца и братьев, то мы поможем тебе в этом. Жди и помни, что у тебя есть верные друзья.

Прочитав это послание, Арсиноя страшно обрадовалась. Теперь она уже не думала о встрече Нефтеха и ребенке, нет. Ее голова была занята планами своего побега и совершения долгожданной мести ненавистным ей людям. Старое чувство обрело второе дыхание и полностью господствовало в душе бедной женщины.

После этого послания связь с друзьями заработала. По их совету, Арсиноя упросила управляющего разрешить ей выйти на рынок в сопровождении слуг за необходимыми ей покупками. Видя, как сильно она любит своего сына и пологая, что материнский инстинкт не позволит ей бросить своего ребенка, администратор разрешил, но усилил охрану.

Довольна этим, женщина вдоволь находилась по базару, накупив всевозможной всячины. Этим походом остались довольны все. Управляющий тем, что Арсиноя вернулась, а неизвестные друзья тем, что смогли свободно разглядеть ее.

Вскоре покупки повторились, администратор не мог отказать жене господина, а Арсиноя с каждым выходом буквально светилась от счастья. За два дня до приезда Нефтеха, женщина отправилась в третий раз. Успокоенный прежними походами, управляющий выделил ей всего трех слуг и старую служанку.

При осмотре лотков с товарами, все они подверглись нападению двух неизвестных. Поравнявшись со стоящими к ним спиной слугами, они выхватил спрятанные ножи, и напала сзади. Двое из слуг погибли, сразу получив смертельный удар в сердце. Третий оказался проворнее. Он успел своим мечом распороть живот одному из нападавших, прежде чем сам получил коварный удар в шею. Оставшийся в живых неизвестный ударил по голове кричащую от ужаса Арсиною, оттолкнул старуху и, подхватив бесчувственную женщину, бежал. Розыски его не принесли результата. От этого у управляющего случился удар, от которого он и скончался.

Прибывший домой советник царя первым делом посмотрел на сына и, удвоив охрану своего дома, поспешил к префекту, дабы посмотреть убитого неизвестного, чье тело еще не было погребено. Едва он увидел тело, которое было облепленное мухами и подавало признаки начального разложения, как острое чувство холода прокатилось по его груди. Перед ним, с распоротым животом, лежал обезображенный спутник Зопира, тайного представителя Антигона спешившего некогда в Пелусию.

Опознанное тело моментально подстегнуло египтянина к действию. Не объясняя ничего подробного, он дал четкое описание тайного агента и потребовал его срочного розыска и задержания. Вскоре пришло известие с почтовой станции, что разыскиваемый Нефтехом человек, отбыл из Александрии два часа назад, предъявив прогонный документ до Пелусии. Нефтех моментально собрал сильный конвой и бросился погоню.

Зопира настигли на промежуточной станции, где он ожидал смены коней. Персу было достаточно одного взгляда, что бы распознать "добрые" намерения приехавших. Опознав среди них египтянина, он схватился за оружие и оказал яростное сопротивление.

Несмотря на все мольбы жреца к воинам, взять живым, Зопира не удалось. Атакуя солдат, он пропустил удар клинком в живот, и теперь медленно умирал, истекая кровью.

Подбежавший к нему египтянин сразу определил, что жить персу осталось не очень много и поэтому, сразу взял быка за рога.

— Где она? — властным голосом потребовал он у Зопира, тщетно пытавшегося зажать рану, из которой бежала кровь.

— А бритоголовый слуга господина Амасиса, — хрипло проговорил тот, с презрением глядя в глаза Нефтеха. — Ловко ты провел меня тогда, заставив показать свой знак. Но все равно я переиграл тебя, забрав Арсиною.

— Где она? — повторил Нефтех, — скажи и ты умрешь спокойно.

Губы Зопира презрительно сжались в негодующей ухмылке.

— Это слишком много и слишком мало для умирающего человека. Ты не найдешь ее бритоголовый, а она выполнит то для чего мы ее вытащили из норы. Месть так бурлит в ней, а это главное — и, превозмогая сильную боль, Зопир захохотал.

От этого хохота, из раны хлынула мощной струей крови, и вскоре перс отправился к праотцам. Тщательный обыск почтовой станции ничего не дал. Арсинои нигде не было, а в вещах убитого обнаружили только подорожную и небольшой запас денег.

Обескураженный таким исходом, египтянин возвратился домой в отвратительном настроении. Но и здесь его ожидали неприятные новости. По докладу префекта, день назад в море курсом на Кипр вышел корабль, на котором по описанию матросов отплыла женщина похожая на Арсиною.

Она тщательно закрывала свое лицо, но порывы ветра позволили портовикам разглядеть ее. Двигалась она совершенно свободно, без принуждения и это ввело в заблуждение людей начальника стражи. Арсиною сопровождал человек среднего возраста, без особых примет в лице и одежде. Вторая новость была ничуть не лучше. Под Карфагеном погиб Пердикка, давний друг и покровитель египтянина. С его смертью положение Нефтеха заметно ухудшалось, ибо его второй покровитель Эвмен не имел столь крепкого влияния среди македонской знати.

Египтянин был просто раздавлен, столь тяжелой чередой подобных бед в одночасье свалившихся на его плечи. Следуя старому способу, он поспешил к себе домой, где принял снотворное и заснул крепким сном.

Спал он ровно до средины следующего дня, но встал бодрый и полон решимости, двигаться далее. Поев и приняв ванну, он поспешил во дворец теперь покойного Пердикки, что бы выразить его женам свое соболезнование.

Клеопатра и Атосса пребывали в истерике и громко рыдали от трагической вести. Первая из жен недавно родившая девочку, постоянно твердила о своем роке, который ее постоянно преследует едва только она выходит замуж. Персиянка была в шоке от того положения в котором она оказалась.

Делавшая ставку на своего ребенка, как верного гаранта своей безопасности и благополучия, она оказывалась у разбитого корыта, так как все имущество покойного мужа отходило Клеопатре, и она со своим ребенком никого не интересовала.

Антигона выглядела наиболее уравновешенной в этом доме скорби. Жизнь приучила ее к различным ударам судьбы и фиванка научилась их стойко преодолевать. Едва доложили о приходе Нефтеха, она первая подошла к нему и ей самой первой, он выразил свои соболезнования. Взяв ее руку, египтянин говорил, говорил, а между их пальцев заструилась незримая, и только им двоим понятная связь. В ответ Антигона едва заметно сжала его пальцы, и этого было достаточно для установления между ними прочного контакта и взаимопонимания.

Это, правда, отразилось на лице танцовщицы, что не укрылось от взгляда Атоссы инстинктивно почувствовавшей возникший союз этих двух людей. Разговаривая с Клеопатрой, Нефтех обещал оказать семье его покровителя любую возможную с его стороны помощь.

Видя плачевное состояние царской сестры, он тут же принялся ее утешать и приказал доставить ей успокоительных средств. Повинуясь его приказу, Клеопатра покорно выпила смесь и заснула. Выполнив свою скорбную миссию, Нефтех следуя правилам хорошего тона, должен был откланяться, но перед тем как уйти он успел перемолвиться парой слов с Антигоной.

Вначале он вкратце рассказал о похищении Арсинои и о своем маленьком сыне, а затем пригласил фиванку назавтра к себе в гости. Бегство Арсинои откровенно потрясло Антигону. Она искренне осуждала поступок дочери Антипатра бросившая своего новорожденного ребенка и была готова посодействовать всем, чем можно в судьбе младенца.

Ещё раз, пожав друг другу руки на прощание, Нефтех и Антигона расстались, чтобы встретиться на другой день, в его дворце

— Я очень рад, что, несмотря на траур, ты смогла найти время для визита сюда — начал египтянин, но Антигона прервала его.

— Это было не сложно. Клеопатра с Атоссой исправно пьют назначенной тобой им лекарство, и я предоставлена сама себе. Ты просил меня прийти к тебе, я пришла. К тому же я очень хочу посмотреть на малыша. Какое имя ты ему дал?

— Честно говоря, я еще не думал об этом. Арсиноя назвала ребенка Артамоном, но я пока не дал своего согласия на это имя.

— Артамон красивое имя. Так звали моего деда.

— Если тебе оно нравится, пусть будет Артамон — сказал египтянин, чем сильно удивил фиванку.

— Прикажи принести младенца. Я принесла ему маленькую погремушку.

Нефтех с радостью исполнил ее просьбу и вскоре ребенок предстал перед фиванкой. С нежностью и лаской не растраченного материнства она осторожно взяла на свои руки этот живой комочек и стала рассматривать его.

— А он заметно, похож на тебя — с удивлением сказала танцовщица.

— В этом нет ничего удивительного, наша раса древнее и старше всех других — с гордостью произнес Нефтех.

— Да уж великие потомки бога Осириса — насмешливо произнесла фиванка, но жрец не обиделся на нее. Дав ей вдоволь насмотреться на бутуза, Нефтех приказал убрать его и провел гостью на уже знакомую террасу.

— Ты спрашивала, где я был все это время, теперь я могу тебе сказать. Я был в маленьком городке Иерусалим и встретил там одного человека. Мне он очень понравился, и я решил привезти его с собой — многозначительно произнес советник, усаживая гостью в знакомое ей кресло.

— И что теперь, ты хочешь мне его показать? — несколько напряглась фиванка.

— Да, ты все точно угадала. Сейчас я тебе его представлю — встав рядом с креслом, Нефтех дважды громко хлопнул в ладоши, и за спиной Антигоны открылась дверь.

Раздались осторожные шаги, Антигона стоически терпела и не оборачивалась. Краем глаза она заметила фигуру и, не выдержав, обернула голову. Перед ней стояла девочка десяти-одиннадцати лет возраста, с густыми рыжими локонами, как две капли похожая на нее саму.

— Здравствуй мамочка — робко произнесла она и Антигоне, стоило неимоверных трудов не сползти с кресла.