— До встречи. И пусть Тимора улыбнется вам! — Крикнула в окно Арибет, из-за чего ошивавшиеся под кустом рябины наемники из караула что-то заметили, насторожившись. Одним словом — женщина!
Как Арибет смирилась с необходимостью покаяния, так и я смирился с необходимостью вести очередные переговоры. Но всему свое время — Аарин подождет. Я слишком долго выполняю слишком напряженную миссию. Без чередования работы и отдыха свихнуться можно. Мне известно достаточно примеров, когда шиноби и куноичи не просто сгорали на работе, во всех смыслах, а сходили с ума — тоже во всех смыслах. Поэтому долой Генда и проблемы Лласта — хочу хотя бы часик ни о чем не думать и полюбоваться догорающим морским закатом, в конце-то концов!
Незаметно перебравшись речку Лласт, я с использованием исключительно физической силы, быстро перебрался на другую сторону мыса с маяком. Устроившись на уступчике подальше от пирсов и кораблей, предался любованию морским закатом.
Золотой диск солнца медленно погружался в воду, поджигая низкие тучи, спешившие потушить зарево морского пожара — наползти и закрыть догорающее светило. Грозные облака уже спрятали ото всех Селунэ, но еще не успели полностью зашторить зазвездившееся небо, светлое и бесконечно глубокое...
Но мою голову занимали отнюдь не дивные красоты природы нового мира — Эйноли. Обмануть себя не получилось. Мое естество рвалось к ней, я желал вместе с ней проводить дни и ночи. Вот прямо сейчас хотел поплавать с ней, порезвиться и полежать на песке в теплом прибое, целуясь на лоне чудесной природы... (иллюстрации 094 и 095) Но этим мечтам, недавно казавшимся такими близко осуществимыми, теперь не суждено сбыться.
Рассудок задавил порыв выматериться и немедля ломануться за своей девушкой. Как ни рвалось мое сердце к любимой Эйноли, такой нежной, стыдливой и отзывчивой к ласкам, но — нет. Нельзя сворачивать с пути. Если каждый станет делать, что вздумается, а не что надо или обязан, то воцарится сущий хаос.
Но сердце томилось, не желая обманываться и мириться с терминами "увлечение" и "интрижка". Щемило в груди, игрались желваки... Волей не позволил мышцам ходить ходуном, а энергии вырываться — что я, мальчишка какой безусый, у которого сорвало крышу?! Хотя кого я обманываю? И мальчишка — навсегда... И безусый — навсегда... И пусть потенциально могу вырастить бороду до пояса и бакенбарды всем на зависть, но эльфийская сущность теперь не просто превалирует — доминирует. Я внутренне знал, что как бы не морфировал, истинный облик — вот он. Навечно молодой...
Спрятав до предела зарядившуюся статуэтку Хранителя Покоя, я приложил ко лбу светящийся кулон мета-чёток коронала, потом к губам, шепотом благодаря небесного отца за день прошедший и прося его быть милостивым к своей юной жрице. Я уже абсолютно не считал молитвы чем-то зазорным. Великая Киира услужливо извлекла из памяти множество оставшихся на периферии сознания моментов, когда бьякуган заставал то, как Гай-сэнсэй украдкой посещал святилища и храмы, где ставил благовония, подвязывал ленточки или совершал другие религиозные действия. Чтил память отца, чтил погибших напарников, очищался от убийства и набирался своего извечного оптимизма. Без заботы о своей духовности ниндзя превращаются в моральных уродов, в бездушные механизмы и орудия, которые погибают первыми и от которых избавляются свои же.
— Лучше поздно, чем никогда... — прошептал я, поняв, сколь однобоко меня воспитывали в клане, по воле старичья взращивая идеальный кунай. Но им обломилось — не учли Воли Огня, за всю Коноху пылающей в Наруто и передавшейся тем, кого он счел своими друзьями.
Нарастающее желание покушать я осознанно решил удовлетворить нетрадиционным для себя, но уже известным путем, становящимся все более востребованным и привлекательным в отсутствие палочек и любимой мной лапши из гречневой муки. Сняв с себя и убрав все лишнее, при помощи чакры прилепил к шее тяжеленькие мета-чётки коронала и с силой оттолкнулся вперед, прыгнув со скалы в пенящуюся воду. Теплые подземные воды, насыщенные огненной маной, нагревали прибрежное море до комфортной температуры, а соли делали эту воду куда жестче пресной. Ныряя, специально закрыл глаза и не стал защищаться или помогать себе высвобождением чакры. Полученные при вхождении в воду микро повреждения тела мобилизовали организм, потянувший растворенные в воде флюиды огненных элементалей, живущих в вулкане поблизости. Прекрасно... да, прекрасно помня, как тот же Боддинок во время колдовства тянет ману из Мирового Плетения, я потянул к себе огненные силы. После нескольких попыток мне удалось распалить сердечные чувства настолько, чтобы пожар наконец-то привлек огненную ману, растворенную в прибрежных водах.
Я кутался в податливую и послушную огненную паутину. Горячие пузырьки приятно щекотали тело, навевая воспоминания о пузырящихся ванных борделя. Я представлял, что хотя бы таким суррогатом в какой-то мере восполняю недополученную женскую ласку. Знакомые ощущения окрашивались новизной и необычностью, казались постыдными, неправильными и безрассудными... И шибко горячими! Рывком втянув в себя скопившиеся вокруг огненные силы, вскипятившие воду, я занырнул из мутного кипятка глубже — в прохладу, гребком руки зацепив сварившуюся рыбину, а ногой задев нечто мерзко склизкое и щекотное, поймавшее щупальцами другого вареного обитателя. Без всякого бьякугана понятно, что вслед за неосторожной мелочью из остуженной области двинулись крупные хищники. Кто-то прочь, а кто-то в нагревающийся центр... Обостренные чувства живо дополнили картину рыбьего пиршества смачным чавканьем и хрустом. Я поспешил на берег, отметив, что ни одна безмозглая тварь не заточила и не навострила против меня зуб, клешню или стрекало.
Отмывшись от въевшегося запаха посредственно сваренного рыбьего супа, одеваться не стал — из практических соображений и под влиянием Хи — добавить остроты тренировке удержания новых свойств "Хенге". А в-третьих, любому Хьюга не привыкать ощущать себя голым или раздетым, по крайней мере, среди своих. Я не собирался ни перед кем щеголять нагишом, просто не выходила из памяти уничижительная фразочка госпожи ифритов. Она помогала распалять чувства и на высоком уровне поддерживать ощущения текущего по жилам огня, которым был вынужден удовольствоваться и греться вместо интима с Эйноли...
Вроде бы сбросил гнев и морально передохнул, вроде как отвлекшись от насущных проблем. Но пока на одной руке поднимался по отвесной скале, меня посетило ощущение, что я — белка в колесе. Причем, чем быстрее бегу, тем больше кислорода мне требуется, но и тем больше его нагнетает насос колеса. Но чем быстрее вращается колесо, тем быстрее оно вычерпывает постоянно подающуюся воду и тем более разреженным становится воздух в клетке. Стоит белке остановиться, как она станет задохнувшейся утопленницей.
Забравшись на мыс, я дал ветру потрепать волосы и загасить мой огонь, оставив раскаленные угли — до момента востребования. По-простому выполнил дыхательные упражнения и успокоился, усилием воли плавно утихомирив взбудораженную кровь. Правда, все эти старания едва не пошли прахом, когда я призвал духа шаровой молнии, просительно мерцавшего в кулоне.
Удовлетворив потребность побыть в одиночестве и убедившись, что Арус верно меня понял, я отпустил фамильяра резвиться в сгрудившихся над гаванью грозовых облаках. А сам отправился на ферму, защищаясь "Хенге" от проливного ливня, хлынувшего по вине фамильяра, своим появлением в облаке спровоцировавшего выпадение обильных осадков.
Я двигался по земле, оббегая мыс с южной стороны. Дождь усложнил задачу, сделав камни и траву мокрыми и скользкими. Однако я не поддался искушению использовать верхние пути или активировать бьякуган, потому что осознавал необходимость освоиться и с обычным зрением, тоже претерпевшим изменения после перерождения на Ториле. Эльфы от природы обладают инфравидением, благодаря которому лучше ориентируются в темноте и различают больше цветов и оттенков, нежели люди.
Внезапно по эмфатической связи с духом я ощутил, как резко поменялось настроение Аруса, случайно заметившего над облаками нечто интересное — крохотное и далекое пламя жизни! Фамильяра прямо-таки сжигало любопытство, распаляемое доходящим до него эхом моего собственного интереса. На радость духа шаровой молнии, объект приближался. Мне четко передавались яркие и незамутненные чувства фамильяра. Сейчас это уже не являлось для меня (нас!) чем-то неожиданным, ведь общая взаимосвязь между мной и фамильяром из-за стечения обстоятельств в первые же минуты своего неокрепшего существования оказалась качественно улучшена — подавляющее большинство магов всю жизнь о такой мечтает. Однако, несмотря на ее крепкость и развитость, мы оба еще не умели толком ею пользоваться. Когда Арус находился в радиусе активного бьякугана, я прекрасно различал оттенки его эмоций и ясно понимал его мысли, обращенные ко мне, а в непосредственной близи слышал нечленораздельные шумы: фамильяр обрел дар речи, но еще как младенец пытался овладеть им, пробуя повторять различные звуки. Когда Арус, вот как сейчас, удалялся на несколько миль, уровень понимания снижался до первоначального — как было в первую минуту после ритуала на границе Плана Огня.
"Как мы! Здорово!" — уловил я очередное его обращение ко мне.
Благодаря нашей связи, мне не приходилось разгонять восприятие, чтобы успеть уловить смысл. Однако прямо сейчас из-за нештатной ситуации пришлось ускориться, дабы быстрее понять и вовремя отправить ответ:
"Арус, жди. Смотри. Если они залетят в облако. Предупреждай меня. Близко не приближайся, Арус", — передал я, четко представив уже выученное им расстояние в полтора фарлонга — текущий радиус действия моего бьякугана.
Два фарлонга, разделявшие меня с городской стеной, преодолел за четверть минуты, задействовав бьякуган. Удовлетворившись нынешней легкостью перепрыгивания примитивного, но все же достаточно высокого и широкого защитного комплекса, качественно уступающего невервинтерскому, я еще фарлонг прыгал по поверхностям луж в междурядьях культурных насаждений, пока достаточно не приблизился к усадьбе.
Беглое сканирование показало, что родственники напоили Урта сонным отваром и связали пеньковой веревкой, дополнительно обезопасив себя баррикадой у дверей в импровизированную камеру: дубовая столешница, сундуки, шкаф. Приготовления правильные, но неужели так невыносимо трудно попросить помощи у жреца Тира? Хотя еще нужен смельчак, который наденет оберег на звериную форму. Кстати, додзюцу отметило странные переливы в худосочной СЦ парня. Но я спасовал с точной идентификацией природы проходящих процессов, оценке их скорости, возможно, замедленной из-за влияния белладонны, принятой вовнутрь и пучками раскиданной по полу.
До того, как Селунэ окажется в своей наивысшей точке, оставалось около часа. Всадник на крылане стал осторожно снижаться. Заходит на посадку? Поколебавшись несколько ударов сердца, я оставил беспокойных фермеров и побежал за город, как по компасу прекрасно определяя расстояние и направление на фамильяра, в нескольких милях от меня вившегося в туче, преодолеваемой объектом интереса. Арусу страшно хотелось поиграть, неведомая пара существ надежно приковала его внимание, но нарушать запрет своего старшего он не смел. Как порывался, так и отступался — я ему предельно четко объяснил про немедленный отзыв обратно в кулон и последствия, если что-то пойдет не так.
Сперва собьем, потом разберемся? Фу, какое дилетантское безрассудство. Навеяно бесшабашностью фамильяра. Траектория летающего всадника напоминала параболическую. Сопоставив изменения месторасположения, сделал очевидный прогноз и вывод — явка. Чья только? Культисты в Невервинтере действовали нагло — через телепорты. Но тут есть древняя портальная установка — способна ли засечь точки входа и выхода? Или помешать настройке? Шпионская паутина Генда центрирована в порте Лласт. Может, это его: связист, курьер, докладчик? Безумец так точно.
Личная встреча со связным или выбор места для сброса почты или посылки, что нельзя телепортировать? С равным успехом он может: облетать Скалистые горы, попутно забрасывая послание; облетать местность в каких-либо целях; быть погонщиком туч — мне стоило выяснить подробности той климатической атаки на Невервинтер.
Понимая, что вовремя не успею добраться к месту приземления, я затормозил, чтобы открыть пару врат Хачимон — с ними уже через полминуты наверстаю упущенное. Летающий всадник в ночной ливень рискует и вряд ли сможет быстро обернуться — это дополнительные шансы успеть разобраться в ситуации и в случае необходимости экстренно принять меры. А еще мало ли кто его встречает — дополнительные боевые возможности всяко не лишни.
"Что такое, Неджи? Я хочу к ним. Почему ты — нет? Ну разреши", — клянчил шебутной дух, не понимающей и не желающий понимать всю серьезность положения.
"Поиграем в подкрадывание", — передаю я мыслеобраз, припуская вперед.
"Ура! Ой, я не умею тихо и темно. Как мне быть, Неджи? Ну как мне быть — я хочу к ним", — нетерпелось Арусу.
"Замаскируйся", — передал я, сдерживая энтузиазм и проверяя интеллект Аруса. В это же время на бегу стянул сзади мокрые волосы, чтобы не хлестали и не цеплялись.
"Как? Не умею. Научи. Хочу к ним. Как мне быть, Неджи?" — перевел я для себя поток его эмоций.
"Подумай".
Мы с Амаржем выявили его способности. Слишком приметный фамильяр у меня. И польза колоссальна. И арсенал впечатляющ по сравнению с другими на том же уровне развития. Но он абсолютно не подходит для скрытых операций. И обнаружение его знающими личностями будет явно им указывать на то, что некий Неджи Хьюга где-то поблизости.
"О, я могу из молнии стать солнышком! Они не узнают меня", — фамильяр просиял гордостью.
Засветить и сбить? Глупость.
"Молодец, Арус. Но вблизи ты причинишь боль. Они — другие. Запомни. Без нужды не приближайся. Ко всем подобным", — мне все лучше давалась передача эмоциональных мыслеобразов. Простые и коротенькие должны быть понятливее.
Арус сильно расстроился, что все тут сплошные хлюпики и ему не с кем поиграть.
"Я могу просто подлететь. Очень хочу к ним, Неджи!"
"Спугнешь или будешь атакован. Мимолетной молнией можно", — уступил я, не желая проявлять жесткость в общении с фамильяром.
"Мимо — не к ним", — кое-как выделил я суть в направленном ко мне потоке связных эмоций.
"Не увидишь?"
"Ага!" — обрадовался Арус, что я понял его.
"Не сам сигай молнией. Пусть молния тебя несет", — выдал я первую идею, пришедшую на ум. Хотя, наш разговор проходил на порядок быстрее обычной речи, мне хватало концентрации. Я так часто и много передвигался по лесам, что без напряжения и бежал к цели, и общался с фамильяром.
Арус аж замер, ухватившись за мою мысль. Я воспользовался паузой в нашем с ним молниеносном диалоге. Задумавшись о странной настойчивости малого, я уразумел важную вещь — они как мы!
