Ниндзя-маг. Узнать врага

Ниндзя-маг

Автор: E ea I

Бета: Nevan_Braut, технарь

Фэндом: Neverwinter Nights, Naruto (кроссовер)

Персонажи: Неджи Хьюга, Эйноли Фриэст (ожп), Кевэ Арвэ (омп), Боддинок Глинкл и другие

Рейтинг: NC-17

Жанры: Гет, Повседневность, POV, AU, Фэнтези

Предупреждения: OOC, ОЖП, ОМП, MC (Марти Стью)

Статус: 3 части тома 1 завершены, черновик бечен по главу 39/39, 24/24, 0/19.

Примечание: Фанфик про попаданца из аниме Наруто в РПГ-игру Neverwinter Nights (ДнД-мир Forgotten Realms). Приветствуются конструктивные и вежливые комментарии. Учтите, что это скучная жизнеописующая сказка с заумными описаниями и мудреными размышлениями по мотивам игрового мира.

Том 1 — Невервинтерская сага

Часть 2 — Узнать врага.

Аннотация: Город Невервинтер избавлен от кошмарной чумы. Стал известен враг — Культ Змеи, поклоняющийся могущественному древнему существу — Мораг. Сами боги заинтересованы в расстройстве планов и уничтожении Мораг. Сперва следует больше узнать о враге. Ответственная миссия взята Неджи Хьюга и оплачена сполна — отступаться нельзя. Под давлением обстоятельств герой сильно меняется: получая в избытке, Неджи познает и лишения.

Глава 1.

Сухопарая рука переставила костяную фигурку. Кусающий щит варвар встретился с рыцарем Тира белой кости. Я передвинул через клетку еще одного рыцаря с весами на щите, поставив справа от первого — черный срубил белого. Седые усы неопределенно дернулись, а у меня с досады дернулось ухо. И я принялся разгонять на своем лице все тени эмоций, постепенно ускоряя мышление. Просчет не в краткости инструктажа и других названиях шахматных фигур — прошедшие события все будоражили меня.

Клир с f1 на c4. Классический гамбит слона, как определил бы любитель гобана, который, впрочем, не брезговал никакими интеллектуальными играми. Ответ черных — шах десницей варварского короля. Фигурка изображала скрученного шамана, всего увешенного аляповатыми оберегами и бьющего в бубен.

Ухожу лордом вправо на изначальное место клира. Черные подставляют варварского берсеркера под удар жреца в белом епископском облачении с золотой окантовкой. Ем. Перстень с невервинтерским глазом столь же быстро мелькает над доской — противник двигает свою конницу на f6.

— Вы очень сильная личность, милорд Неджи, но не лидер. Можете и умеете командовать, но только из необходимости, — хриплым тенором нарушил молчание лорд Нашер, отодвигая черную десницу от угрозы белой конницы, выдвинутой мною за рыцарские ряды.

От его настойчивого приглашения на обед я не мог отказаться. Амарж Мадур, расставшийся с личиной Джару, после всего, гм, произошедшего сопроводил меня до приемной градоправителя. Лорд Нашер пригласил меня, ему и вести беседу — я так считал и потому на этой встрече все больше держал язык за зубами, а уши врастопырку. Прямо сейчас я отстраненно отметил, что лорд Нашер сменил тактику, перестав давить на меня манерами и отличным знанием светского этикета. Все равно бесполезно. А тему для начала он выбрал, видимо, под впечатлением передачи ему камня посланий, связанного с таким же у Даелана Красного Тигра.

— Я тоже был такой. Со временем воспитал в себе лидерские и управленческие качества. Стал Лордом, — с толикой грусти тяжело произнес Нашер, черной защитив пешку... варварского рыцаря от безнаказанного уничтожения моим вторым клиром — с серебряной окантовкой. Избыточная защита.

Человек изучающе глянул в мои белые глаза и, не найдя там привычной радужки, отражающей душу, двинул десницу по черной диагонали, напав на моего конного копейщика, вставшего под его орком. Фигурка изображала увальня, сидящего на матером волке, оскалившим клыкастую пасть. Я молча двигаю свою фигуру под рыцарскую защиту.

— Арибет от природы обделена остротой ума. Ей никогда не возглавить эльфийскую общину в Невервинтере. Нужен стержень, вокруг которого объединятся эльфы и с которым будет считаться элита не только моего Невервинтера, но и всего Союза Лордов, — заявил правитель города, напав зубастым варваром на моего мирного клира с кадилом, смахивающим на цепной моргенштерн.

Высказанная мысль не была завершенной, и я продолжил внимательно слушать, в ответ создав своим рыцарем смертельную угрозу орочьему наезднику — вместо беспроигрышного убийства варвара. Моего тирца на g4 защищала белая десница — точь-в-точь леди Арибет. Нашер отступил, продолжив речь:

— Вы — благородный принц, милорд Хьюга. У вас на роду написано править. Вы хотите приобрести вес, желаете быть принятым в среду высокородных и считаться им ровней, — утверждал правитель, отступив с одновременным нападением на выскочку-тирца. Я вместо поддержки его другим — атаковал фигурку шамана: g2-g4. — У вас нет выбора, кроме как воспользоваться плацдармом Невервинтера и проявить себя, — констатировал лорд, черным варваром срубая белого жреца после того, как я турой дополнительно защитил своего тирца, чтобы уберечься от будущих вилок.

По-прежнему молча я напал крайним рыцарем на черную десницу, вынуждая отступить на шаг назад. Продвигая угрозу для берсеркера с целью выиграть ферзя, еще дальше двинул тирца — фигурка шамана вернулась на g5. Я осторожно двинул фигурку Леди Арибет на f3, прошуршав бархатом по лакированной доске — мозаика из темной и светлой породы благородного дерева. Лорд Нашер вынужденно потерял темп, отступив волком на изначальную позицию, чтобы открыть шаману путь к отступлению. Рублю варвара, черная десница уходит на место черной конницы — f6.

Обдумывание шахматной комбинации быстро отошло на второй план, потому что мне все еще приходилось волей контролировать фокусы зрения. Раньше он был один и перемещался вслед за движением глаз, а теперь у меня дедовские глаза — с деактивированным додзюцу полностью белые и для каждого глаза свой собственный фокус зрения, как у хамелеона. То-то старейшина долго адаптировался и редко активировал свой мощный бьякуган!..

— Это дело не Года Дикой Магии, но следующих трех-пяти лет, — проговорил лорд Нашер, проигнорировав мою атаку на одинокого варвара. Он сам напал на мою правую туру, поставив рядом с тем варваров своего слона... клира. Фигурка черной кости изображала грозную женщину, плотно сбитую, грудастую и одетую вызывающе.

Лорд сделал ход и откинулся в кресле, выжидательно уставившись на меня. Он смирил свою высокую требовательность к подчиненным. И гордость правителя. Он позволил себе общаться на равных в этой приватной беседе. Не то что при камердинере и лакеях, обслуживавших нас во время обеденной трапезы. Я еле выдержал положенный церемониал и, по-моему, не осрамился. Перед глазами стояли совсем иные образы, а не какие-то там шахматные фигурки с портретным сходством средней паршивости.

От множества фигурок оба моих фокуса зрения своевольничали, лишь отчасти слушаясь глазных мышц. Подобное раздвоение да без активного додзюцу приводило к головокружению и создавало трудности с ориентацией в пространстве. Следуя примеру, я тоже откинулся в кресле, но сделал это очень плавно, чтобы избежать неловкости. Лорд хорошо умел держать себя, но мелкие признаки выдали его неудовольствие и мысли о том, что я высокомерен и набиваю себе цену. Кстати, в партии от меня ожидали инициацию обмена пешками.

— Вы меня едва знаете, а уже строите далеко идущие планы и прочите высокое положение, — натянуто сказал я, якобы бестолково двинув клира с f4 на d6.

— Дерево гни, пока оно молодо, — Нашер столь же натянуто улыбнулся в усы, не поняв смысла моего демарша и встав перед выбором — какую мою туру рубить? В итоге, подумав, он увлеченно атаковал мою левую туру грозной женщиной, собираясь отдать ее в жертву моему королю.

После божественных пенделей, возведших мое энергетическое ядро на десятую ступень развития, причем не потенциальную, а реальную, мне думалось значительно легче, мои аналитические способности дюже выросли. Я стал не только гораздо быстрее и лучше соображать, кстати, но пока что больше всего пригождается именно качественное изменение интеллекта:

— Военная политика. Вы намереваетесь вернуть эльфам Лес Невервинтер, чтобы мы организованно защищали от орков и других напастей восточные рубежи ваших владений, — заключил я, сопоставив известные мне факты: исторические замечания Амаржа-ака-Джару и биографию Арибет. Одновременно с репликой я рыцарем e4-e5 перекрыл шаману все шансы помочь своему вождю.

Этот ход огорошил Нашера, посчитавшего его глупым. А еще он удивился моей прозорливости, хотя и постарался не подать виду, но расширившиеся зрачки выдали его с головой.

— Есть и такие планы, — скупо улыбнулся лорд, с азартом ведясь на мою вторую жертвенную туру. Мышка кинулась на сыр в мышеловке, проигнорировав предостерегающий щелчок дров в камине, который грел и освещал холодный и тусклый кабинет.

Я ушел королем на e2. Нашер взял время обмозговать диспозицию войск на доске и потянулся за деликатесом. В фарфоровом блюде с золотым лиственным узором лежали обжаренные в масле улитки. Каждая была фарширована горошиной размером с глазное яблоко, которую обваляли в молотом перце с морской солью и начинили яичной смесью с колечками лука. Еще горячими и масляными улиток обсыпали мускатным орехом, перетертым вместе с корнем имбиря. Изысканная вкусовая гамма раскрывалась слоями, смешивание ингредиентов порождало целую палитру на языке. Необычное блюдо дополнялось ароматом винтажного вина.

— Людская зависть безгранична, — наконец-то разродился Нашер, двинув своего второго наездника с b8 на a6.

— Шах, — говорю, конницей рубя варвара на g7. Вождь уходит налево. Белые потеряли инициативу, что выразилось в непроизвольном подкручивании пышных усов.

— Представители рас долгоживущих накапливают много добра и знаний. С такими искусниками ремесла в заново отстроенном Невервинтере возродятся лучше прежнего. Известна проблема, когда засиживаясь на одном месте среди короткоживущих и быстро плодящихся, эльфы наживают обжигающую зависть, — поделился он своей мудростью, которую никак нельзя было ожидать от человека. "Хотя с его осведомленностью..." — подумал я. С большим и неприкрытым сожалением лорд срубил орком на волке белую костяную фигурку прекрасной леди Арибет, поставившую ему второй шах. — Соблазн легкой наживы манит и будоражит горячие молодецкие головы. Однако людская память коротка, достаточно подобрать верный график ротаций...

— Мат, — констатирую я, задвигая клира на e7.

(Примечание автора: Бессмертная партия. Сыграна 21 июня 1851 года в Лондоне между Адольфом Андерсеном (белые) и Лионелем Кизерицким (чёрные). Одна из самых знаменитых партий за всю историю шахмат. Иллюстрация 003)

— Поздравляю, милорд Неджи, — протянул свою сухопарую руку лорд Нашер.

— Спасибо за партию, милорд Нашер, — отвечаю на крепкое рукопожатие. — И за мудрость, из ваших уст она особенно ценна.

— Вам тоже благодарность за то, что в игре отразили меня, — глубокомысленно заметил лорд. — Всегда полезно знать взгляд со стороны.

У меня и в мыслях такого не было, просто поздно мобилизовался да решил рискнуть, неожиданно для себя нащупав выигрышную комбинацию всего в несколько ходов, но с огромными жертвами. Через тройку ударов сердца, не дождавшись моей ответной реакции, лорд внезапно прищурился и заговорил жестко, не отпуская мою руку:

— У меня сложилось впечатление, милорд Хьюга, что вы не повеса, жаждущий приключалова на свою задницу, а серьезный и ответственный принц, намеревающийся основать собственную правящую династию. Я прав?

В общем-то, ожидаемо. Отрадно, что ушлый гном хоть и юлит, но честь знает и обо мне на сторону сливает лишь мелочевку, которую и так довольно легко выяснить или вычислить. Не пытаясь вынуть с превосходящей силой сжимаемую кисть, спокойно отвечаю:

— Я понимаю ваше желание привлечь мастеров взамен погибших, чтобы вырастить новое поколение ремесленников и как можно быстрее восстановить экономику. Но пока я птица подневольная. Рассчитавшись с Тиром, я крупно задолжал Ларетиану, — говорю без прикрас. — И сейчас мне неведомо, какую на меня возложат миссию после расстройства планов и уничтожения королевы Мораг.

— Ваша слабость в этой зацикленности на свободе, — слету прочитал меня талантливый организатор, удовлетворенно разжимая тиски рукопожатия. Предусмотрительный лорд с пользой потратил время, решая задачки для ума, пока его тело хворало и восстанавливалось после изуверств гильдейских "лекарей".

Покоробленный чумой человек отправился к неприметной шкатулке, стоявшей за пейзажным портретом, защищавшим содержимое ниши словно легчайшая фусума — в том числе от бьякугана. На картине, сдвинутой прикладыванием перстня в нескольких местах и еще пары манипуляций с рамой, изображалась женственная и слегка растрепанная Арибет, смущенно повернувшая растрепанную голову на зрителя, наблюдающего за процессом снятия доспехов. Место — фьорд со старыми развалинами, время — золотой закат. Художник выбрал такой ракурс, что садящееся солнце оказалось в центре глаза, являвшегося гардой меча. (иллюстрация 004)

Пока он ходил, я воспользовался паузой и прикрыл глаза. Десять дней выпали из жизни. После перерождения на Ториле я пробыл в отключке неделю, сейчас райд — символично. Но почему у меня такое чувство, словно и не было у меня столь продолжительного отдыха? Словно темп событий лишь вырос? Везде надо успеть и все следовало сделать еще вчера! Одна отрада... Додумать о приятном мне не дали. Вернувшись со шкатулкой, надежно закрытой мощной магией, Нашер развил ранее выданный мне намек:

— Лордам Невервинтера стоило огромных ресурсов восстановить по обрывочным кусочкам историю, сопутствующую этому артефакту высокой эльфийской магии, — заговорил лорд, положившись на воздвигнутую защиту вокруг кабинета. Я четко видел почерк одного гнома, приложившего свои усилия по обновлению и модернизации чар.

Нашер извлек камень с изображением солнечной эльфийки, облаченной в темный плащ. Изображение не рисованное, а созданное минеральными включениями, словно камень был такой от природы. Старое красное золото обвивало его, сплетаясь в скрывающий и защитный контур, куда был включен простой на вид золотой ключик с крупным звездчатым алмазом. (иллюстрация 005)

— Почти две с половиной тысячи лет назад эльфы основали в Лесу Ллевир свое королевство Илиуанбруен, осколок более древнего и могущественного Иллефарна. — О да, я уже познакомился с одними из величественных руин этого древнего государства высокорожденных. — Несколько веков оно процветало, пока первый из летающих городов нетерилов, Ксинленал, не выбрал Лес своей целью. Пролетая над равнинами, губительная магия мифаллара, созданного гениальным арканистом Йоуломом, согнала орков с насиженных мест. Множество племен двинулось с равнин и гор к побережью, на котором обосновались эльфы. Разгорелась война за ресурсы и место жительство. В какой-то момент Ксинленал, отстроенный на перевернутой горной макушке, появился над Лесом Ллевир и принялся питаться его магией, поддерживая свое существоание. Эльфы Илиуанбруена, уходившие воевать с орками, натолкнулись на куда более сильного и могущественного противника. Началось их быстротечное противостояние. В начале Года Порванных Паутин ценой огромных жертв эльфы изгнали Йоулома из его детища. По иронии ли судьбы или отголоском применения высокой эльфийской магии, но в тот же год из-за амбиций Карсуса падает весь Верхний Нетерил. Эльфам это не помогло, но и их враги не спаслись: Илиуанбруен и упавший где-то на его территории Ксинленал взаимно уничтожились...

Я внимал, откладывая важные сведения в памяти, обостренной Великой Киира. Но вот лорд Нашер замолк, погрузившись в свои безрадостные мысли и давая мне собрать свои. Прикосновение к этому артефакту не вызвало у меня отторжения, что уже само по себе интересно и важно. Тронув многогранный бриллиант, я полюбовался радужным сверканием, обозначившим положительный отклик на меня. Еще мне показалось, что эльфийка на миг приоткрыла сомкнутые глаза, заинтересованно мазнув по мне взором — отработала сканирующая магия.

— Я полагаю, Ксинленал действительно рухнул на захваченную столицу Илиуанбруена, раз так мало выживших и так много тумана. А вот это, милорд Хьюга, ключ от Шерандара — одной из легендарных цитаделей эльфов, утопшей в роскоши, экстраординарной даже по эльфийским меркам. Из свитка с мемуарами оного из выживших лакеев доподлинно известно, что высокородные планировали одним махом решить проблему с орками и вернуться. Тогда они еще не ведали об истинной причине нападения орков... Когда Ксинленал запечатывали высокой эльфийской магией, вырвавшиеся из окружения части нетерильского войска уничтожили эльфов, но и сами сгинули в Лесу Ллевир. Ни мне, ни моим доверенным лицам не удалось найти ни Шерандар, ни Ксинленал, однако достоверно известно, что оба они укрыты в Лесу Невервинтер. Высшая магия надежно хранит их и от посторонних, и от непосвященных, и от плебса... Насколько я понимаю, Неджи Хьюга, вы теперь высший эльф. Благородный эладрин. В ваших силах прочесать лес и совладать с компасом и ключом.

— Вы хотите сделать Невервинтер единственным торговым партнером?..

— Экий вы прямолинейный, — усмехнулся в усы людской правитель, перебив меня. — В самую точку. А еще принять активное участие в становлении.

— А как же смена поколений? — Медленно задал я основополагающий вопрос, остановившись на этой формулировке. Раньше я о таком и не подумал бы, да и сейчас для меня все еще дико воспринимать тот факт, что эльфы измеряют жизнь веками и тысячелетиями.

Нашер тепло улыбнулся, морщинки разгладились, а в глазах зажегся молодецкий огонек.

— Моя любовь вспыхнула быстрее вашей, милорд. Людям свойственно влюбляться с первого взгляда... Вчера жрец Латандера обвенчал меня с Тельмой, а приведя вас, он засвидетельствовал плодотворность первой ночи... — вопреки радостным новостям, в интонациях Нашера превалировала грусть. — Я успею взрастить Десницу для своего наследника. Преемственность будет обеспечена. Если вы справитесь со своей текущей миссией, милорд Неджи.

— Приложу все усилия.

— Милорд Неджи, я прекрасно понимаю, что публичность плохо сочетаема с вашим профильным родом деятельности. Я не тороплю вас... Разумеется, по человеческим меркам, — пошутил Нашер, скупо двинув усами. — Без учета грядущей войны восстановление благополучия моего города займет от трех до пяти лет. Если на территории... начнутся полноценные боевые действия, то после победы... вместо реставрации будет проще перестроить. На это потребуются колоссальные ресурсы, о привлечении которых следует начать заботиться уже сейчас, — произнес рачительный хозяин города, паузами делая смысловые ударения.

— Какую роль вы отводите мне? — Спрашиваю, угостившись клубникой со сливками, пододвинутой ко мне сухощавой рукой с перстнем.

— Артефакты, за обладание которыми картели дварфов, предприятия гномов и общины эльфов согласятся взяться за масштабное строительство, механизацию, озеленение и благоустройство моего Невервинтера. Хоть сами изготовьте, что предпочтительней, хоть добудьте честными трофеями или достаньте из сокрытой эльфийской цитадели. Так же примерно через райд будет составлено письменное соглашение, по которому храм Тира начнет выплачивать вам за сдаваемые трофеи половину их стоимости в необработанных драгоценных камнях. За основу будет браться усредненная рыночная цена по Союзу Лордов. Надеюсь, за десять дней вы успеете удостовериться в реальности существования Шерандара.

— Когда, в каком статусе и с каким заданием вы желаете меня отправить?

— Отправляться следовало еще вчера, — горько хмыкнул Нашер, извлекая папку с гербовыми документами. — Этим приказом баронет-капитан Неджи де Хьюга бессрочно возводится в чин тайного советника Лорда Невервинтера с ежемесячным жалованьем в триста злотых.

— Честь и тенета... — я не заметил, как шепотом озвучил неожиданный вывод. Лорд Нашер предпочел не расслышать его, но сделал упор на следующем предложении:

— С сохранением обоих своих сержантов-ординарцев: Эйноли Фриэст и Кевэ Арвэ. Вот приказы о повышении в званиях с одновременным увольнением в запас. В качестве обеспечения жильем вам, милорд, на постоянной основе отводятся в замке Невер апартаменты с местом для охраны и штатных ординарцев в гражданском чине секретарей. Я немедленно поручаю вам, милорд Хьюга, скорейшим образом разузнать как можно больше о королеве Мораг и ее планах. Пока в городе будут вестись чистки и перестановки, ваша база переносится в порт Лласт — туда показал предатель Дестер. Леди Арибет райд назад назначена вице-мэром порта Лласт, так же рассчитывайте на помощь и сотрудничество моего личного порученца и тайного координатора полевых агентов Аарина Генда. Перед ними обоими будете отчитываться. Ваше первоочередное задание — это решение проблем с северной частью Леса Невервинтер. За южной присматривают кочующие эльфийские общины и древняя магия Иллефарна, за северной — круг друидов... Я привлек лояльных друидов к решению проблем с урожаем, в первых числах прошлого месяца побитого градом с гусиное яйцо. Наш враг коварно воспользовался им же самим подстроенным шансом и каким-то образом сделал север Леса Невервинтер агрессивным — ко всему без разбору. Члены круга друидов вынужденно перекрыли часть лесной границы, защищая пейзан от нападения лютых зверей. Но на большее их количества, сил, умений и навыков не хватает. К сожалению. Учтите, милорд Неджи, в порте Лласт накопилось много нерешенных задач... Почему вы? Мой выбор предельно прост: либо я отправляю одну компетентную и высокоопытную персону в составе сплоченной команды, либо отрываю немногих выживших и толковых личностей от натаскивания ополченцев и подготовки города к обороне, либо теряю политическое лицо и влияние из-за обращения за помощью к Союзу Лордов, который в обмен свяжет меня по рукам и ногам всякими долгами и обязательствами, влезая в дела и подминая под себя. Мой Невервинтер — лакомый кусок... — зло изрек градоправитель, сжимая кулаки и с ненавистью глядя на растянутую по стене карту. Там был север Фаэруна — от Побережья Мечей до Серебряных Маршей. Рядом располагались рулоны свернутых карт. Чуть большая по размеру карта с той же северной областью Побережья мечей, которую я видел в кабинете Арибет, но с многочисленными пометками. (иллюстрация 006) Еще чуть больший и самый потертый холст содержал подробную схему города Невервинтер.

— Смею заметить, что земные власти пока не рассчитались со мной за уже проделанную работу, — изрек я с интонациями неудовольствия. Специально сменил тему, беря время на обдумывание предложения. Именно предложения — требовалось мое согласие в виде подписи. Или отказ в принятии гражданской должности. К тому же, из руководящих постов стражи эльфы выдавлены самим лордом — это неспроста.

— Щепетильность наемника, — в тон ответил лорд. Не таясь, он при мне отправился открывать очередной сейф, хитро расположенный на книжной полке.

На сей раз это был пространственный карман по типу вместительных сумок. Он находился за картиной, в свободной манере изображавшей участок побережья с городом Невервинтер. (иллюстрация 007) Приложив свою печатку, Нашер открыл картину как обычную дверцу шкафа. Снял с находящейся за картиной книжной полки толстый фолиант из серии какой-то энциклопедии на иллусканском языке, нашел нужный разворот, заложил его ногтем и перевернул книгу корешком назад, словно вставил ключ в замочную скважину. После чего страницы легко раздвинулись, пропуская его руку во внутренний контейнер. Лорд вернулся со стопкой из семи одинаковых Томов Силы — так гласила сочно-синяя надпись на корешках блеклого черно-красного цвета. Более в том тайнике ничего не было, насколько сумел различить бьякуган. Существовало еще пять подобных тайников, распределенных по всему кабинету, искусно освещенному отраженным светом.

— Я несколько дней ломал голову над соответствующей наградой для вас, милорд Неджи, — снизошел Нашер до пояснений. — Возможно, вы уже в курсе, что экс-Оку я подарил поместье с небольшим садиком, выходящим на берег Черного Озера, а вашему ординарцу — известный вам дом у "Маски Лунного Камня". Отличившимся офицерам стражи я пожаловал опустевшие участки земли в Гнезде. Включая капитанов, для которых изначально приготовил эти Тома Силы. Но для всех них гораздо ценнее недвижимость, и у вас, насколько я знаю, уже есть собственность, доходная. Насколько я знаю, милорд Неджи, у вас только сила не достигла эпичных величин. Поэтому конкретно для вас велика ценность Томов Силы, навсегда повышающих соответствующую телесную характеристику. Я бы и другие виды предложил, классовые, но маги утверждают, что Тома действуют, пока не достигнуто пороговое значение в двадцать каких-то там единиц — потом они бессильны как-либо повлиять на организм. Посвяти вы меня раньше в свои планы... — тонко намекнул лорд на толстые обстоятельства.

— Опасался предателей. Вольных или невольных.

— Понимаю, — кивнул Нашер, помрачнев.

Я не смог понять, то ли он играл, то ли всерьез намеревался отблагодарить редчайшими волшебными книгами сверх компаса с ключом к таинственной цитадели, превращенной то ли в роскошную правительственную резиденцию, то ли в охотничий домик для увеселений приближенной знати. Я не решился делать скоропалительные выводы о странном поведении правителя, сразу и расплатившегося, и попенявшего, и открывшего карты, по сути, незнакомцу. Пришлому чужаку. А как же великие ресурсы, потраченные прежними правителями на раскручивание истории компаса и ключа?

— Мое доверенное лицо рекомендовало использовать Тома Силы следующим образом: либо по одному в сутки, занимаясь весь день физподготовкой для одновременного улучшения выносливости и повышения жизненных сил; либо по одному в райд, чтобы не так напряжно было. Но я верю, что у вас, милорд Неджи, получится не только справиться ударными темпами за один вечер и удержать магию в себе, но еще и отдохнуть успеете к завтрашнему рассвету. Мой тренажерный зал в вашем распоряжении, тайный советник...

Если б Нашер знал о Джукене, величайшем боевом стиле шиноби из клана Хьюга, то не говорил бы о великой ценности для меня Томов Силы. Мои мысли переключились на то, что лорд поступил мудро, оставив Клевер в тени побед — как команду для особых поручений. Однако этим он очернил эльфов: ведь отстраненна одиозная Десница и казнен один из советников-предателей, а в герои прилюдно назначен только один представитель эльфийской расы — светлая жрица Лину Ла-нерал. Наверняка, все, кому надо, знают про меня и мой вклад в победу над смертельной болезнью. Окажется ли народная молва быстрее местной дипломатической почты? Мне не хватало информации, чтобы делать верные выводы и полагаться на них. Спросить прямо? Нашер вроде настроен на пояснение всех деталей...

— Благодарю. Подозреваю, есть какой-то негласный эффект, связанный с... шестью эпичными значениями условных параметрических единиц? — Аккуратно поинтересовался я, убрав руку от Тома Силы — Нашер подал отрицательный жест.

— В Томах описаны упражнения и даны отличные друг от друга глифы, обеспечивающие магическое воздействие и его закрепление. Если раскрыть Том без намерений воспользоваться его магией, то заклятье попросту уйдет, книга пропадет впустую. Касательно вашего вопроса — это повышенная стойкость к проклятьям.

Пояснение отбросило подозрения в том, что Нашер хочет разузнать про мой боевой стиль. Впрочем, это не отменяет его законного желания оценить меня лично, приглашая в свой тренажерный зал.

Я хотел уже было поблагодарить его за щедрость и отказаться от чина, который не сочетается со свободой правителя — формально Шерандар станет департаментом Невервинтера. Но вовремя сообразил, что в этом случае мне не видать компаса с ключом к нему. Этот амулет еще и "украдут" потом, подорвав доверие и подмочив мою репутацию. Ради безопасности и процветания своего любимого города лорд Нашер ничем не погнушается. Пока он с добром ко мне... Удастся ли соскочить, став независимым? Или лучше вовсе не впрягаться и не воспроизводить дуальную структуру Даймё и Каге? Но высокий чин прикроет меня и друзей от нового Десницы, впрочем, граф Веллгард в любом случае будет строить мне козни за сына и племянника. И лорд Нашер не знает о Великой Киира и основанном Доме Хьюга, благословленном небесным покровителем — Кореллоном Ларетианом. При основании нового королевства в Лесу Ллевир среди свободолюбивого эльфийского народа мое право на власть будет практически неоспоримым. Однако протекционистская поддержка города Невервинтера скажется крайне губительно, вплоть до полного провала начинания, если она будет оказываться ставленнику Невервинтера, а не свободному эльфийскому Дому, взявшемуся строить королевство на древних руинах прежнего. Вытерпеть бы всю грядущую свистопляску...

— Благодарю за щедрость, милорд Нашер, да не по шапке чин. И с магией у меня сейчас нелады, но коллега обязался к завтрашнему рассвету что-нибудь придумать. Я смею предложить вам, милорд Нашер, сделать меня на время конфликта с расой создателей вашим полномочным представителем, а компас с ключом предоставить в качестве полной предоплаты — со своей стороны. Предполагаемый доступ к затерянному эльфийскому городу Шерандар во спасение Невервинтера от мелькающей на горизонте угрозы захвата и уничтожения сауроидами — это справедливая цена. Волшебные трофеи, добытые в ходе этой миссии и не подходящие в пользование мне или моим напарникам, я обязуюсь жертвовать в храм Тира... Птенцы покидают гнезда, но уже взрослыми обычно возвращаются в отчий лес и вьют новые, — поделился я своим наблюдением в завершение ответа на предложения, высказанные Нашером. Близость вулкана, населенного огненными элементалами, положительно скажется на развитии сродства с Хи у меня и у моих детей.

— Милорд, вам известно о том, что вчера в мой порт прибыла посольская делегация с Эвермита? — С прищуром поинтересовался Нашер. Он тоже резко сменил тему, в свою очередь беря паузу на обдумывание.

По щелчку узловатых пальцев магический механизм повернул систему зеркал так, чтобы в большом настенном зеркале появилась панорама порта, открывающаяся с верха замкового донжона. По пальцевому жесту изображение увеличилось, во всей красе показав величавый корабль, стилизованный под белого лебедя. (иллюстрация 008) Ветер колыхал прозрачные паруса, играясь со знаменем с замысловатым гербом Эвермита — золотом по белому фону. (иллюстрация 009) Сложный и симметричный символ, почти как герб моего Дома, отпечатанный на моем лбу — ничего нового придумать не следовало. И во время обряда посвящения, целиком продиктованного свыше, мой алмазный кулон вспыхнул белым светом, после которого полоска цубы у катаны предстала гардой в виде глаза со спиралькой. (иллюстрации 010, 011) Трудно было не понять знак свыше и не принять за личную эмблему главы новообразованного Дома Хьюга явленный символ, одновременно походящий на гербы Невервинтера, Конохи и Хьюга. (иллюстрация 012)

Нашер, сдвинув прицел якобы осветительной установки, удачно поймал в кадр проводимую эльфами запоздалую эвакуацию. На пирсе зеленоглазая благородная эльфийка с медными волосами как раз создавала над рукой зримую всем магическую композицию из светящихся нитей маны. (иллюстрация 014) Симметричная и строго выверенная структура вместе с древесным листом плавно опустилась с ее ладони на воду, раскрывшись волшебной лодкой. Первой на нее элегантно взошла сама солнечная эльфийка, потом забрались трое подростков, на вид моложе Кевэ. Двое солнечных и одна лунная, чуравшаяся всех подряд, кроме благородной дамы с мягкой, но уверенной улыбкой. Я затруднился оценить возраст супруги посла. Последним в лодку ступила еще одна высокородная эльфийка — из лунных. Но никому не стоит обманываться ни изяществом и хрупкостью ее точеной фигурки в невинно воздушных одеждах, ни отсутствием зрачка в благородных очах с радужкой цвета традесканции. (иллюстрация 015)

— Внушительная эльфийская экспедиция, — прервал любование мужчина, выразив свое восхищение перед заморской мощью и утонченной грацией вместе с отношением к обстоятельствам посещения. Прибывший с Эвермита корабль и его экипаж ой как непросты! И весьма многозначен тот факт, что с ним нет никакого сопровождения.

— Меня умыкнули у них из-под носа, — прямо, но тоже с иронией ответил я. Мимолетно явленное великолепие истинных эльфиек напрочь затмило красоту и манеры Эйноли... Память тут же подбросила недавнюю истерику моей возлюбленной и непреклонность архимага, в итоге прощенного по всем статьям. Очередное воспоминание из жизни до принятия Великой Киира ярко повисло в памяти, в очередной раз напомнив о необходимости крепкого и продолжительного сна для сглаживания последствий первичной инициации. Когда б еще урвать эти двенадцать часов? — А потом доставили прямиком к вам, милорд Нашер. Насколько я понял, Амарж тоже не торопится с ними встречаться. Лорд Нашер, я прошу Вас лично определить сейчас младшего члена правящего триумвирата "Многозвездной плащаницы" мне в помощь до завтрашнего рассвета. Это поспособствует скорейшему налаживанию моих отношений с магией и общей боеготовности, — завернул я просьбу отпустить меня с Амаржем вычищать подземелья под моей "Голой Доской". А с высокими эльфами пусть лоу-Ясемин общается да Эйноли с Кевэ внимают наукам. Рано мне показываться пред светлы очи высокородных, конечно, искушенные эльфийские гости воспримут сие поведение негативно, но это меньшее из зол. Заявляя о себе, следует крепко стоять на ногах и иметь прикрытую спину. Сейчас я им не ровня, отнюдь. Общая расхлябанность организма и бурление энергий расскажут им обо мне столько всего, чего я сам о себе еще не скоро узнаю. Это сделает меня катастрофически уязвимым перед ними.

— Предпочитаете пока не выходить из амплуа ниндзя, милорд Неджи? — Цепко взглянул Нашер, подвернув ус. Если бы не его нужда во мне и признательность, со мной общались бы в иной обстановке и другим тоном.

— Да. Шиноби предпочитают действовать скрытно и в широких массах быть в безвестности. Для меня пока не пришло время выходить на политическую арену. Благодарю за понимание, лорд Нашер, — сказал я, встав и поклонившись. Объяснить бы еще Эйноли, почему до сих пор о героизме Клевера никто официально ни словом не обмолвился.

— Хех... — невесело хмыкнул человек, сгорбившись в кресле. Он заранее был оповещен о сомнительном состоянии моего энергетического здоровья, но все равно попытался навесить обязательства. Однако у нас обоих один выбор — поиск компромисса друг с другом. Над обоими довлеет божественная воля: я не могу не выполнить миссию, возложенную на меня всевышним, а он не может предать догматы своей веры и обязан способствовать торжеству Справедливости, порой в ущерб интересам своего города. — Ваш вклад трудно недооценить... Боги благоволят вам, милорд Неджи... Я принимаю ваши предложения и просьбы, — скрепя сердце, согласился политик, радеющий за благо своего города. — И настоятельно рекомендую сегодня же избавиться от бывшей базы культа Змеи, например, заплатив ею за максимальную магическую защиту поместья Фриэст с годовым сроком гарантийного и тревожного обслуживания непосредственно магической гильдией. А домик у заведения Офалы подарите посольским эльфам в знак признательности. Надеюсь на ваш ясный ум, честность и добрую память, милорд Неджи.

— Премного благодарен, — поднялся я, отвесив глубокий поклон. — Постараюсь оправдать ваши ожидания, милорд Нашер.

А мысленно скривился. Не на слова Нашера — ни в коем случае. Причина в другом. Что называется, чего просил — то и дали, сам расхлебывай последствия. Открытие всех врат Хачимон создало такое колоссальное давление в моей СЦ, что внутренние канальные нити маны превратились в однородные и чудовищно сжатые струны, сохранившие свое состояние после закрытия всех восьми клапанов. В нормальном виде нить маны напоминает стебель растения, внутри которого течет чакра. У кого-то СЦМ развивается по типу ствола бамбука, у каких-то классов на манер плотного железного дерева. А я биджев феномен!.. И пусть мощь моей маны возросла после медитации на алтаре, но... Магия артефактов ощущается теперь, мягко говоря, несовершенной. Словно одеваешь грязное и липкое кимоно или чужое и задубевшее от грязи нижнее белье. Кольца и амулеты вызывали сильный зуд — в лучшем случае. Все имевшиеся у меня артефакты создавались для другого типа СЦМ. В общем, Тотальная Несовместимость. Да, мне удалось применить простейшее заклятье "Магического болта", в моем исполнении пронзившее глазницу выскочившей из-за камня крысы. Да, натужно воспылавший клубок "Огненного шара" взорвался, убив выползшего из тех же руин кошмарного паука, но никакой расходящейся волны взрыв не породил. Магическое пламя хаотично и недалеко брызнуло в разные стороны, вгрызшись и в членистоногого, и в замшелые каменные блоки под ним, пыхнув жаром и в меня самого. С электричеством получился полный облом — не вышло даже самого захудалого разряда. Зато "Кайтен" удался на славу, восхитив Эйноли с Кевэ и чуть-чуть Амаржа, поводившего носом на громадные траты при мизерном эффекте.

Миг промедлив, я полез в "бардачок", как ехидный коротышка назвал бездонную поясную сумку, подаренную мне на мои же средства!.. Достал сегодня обретенный перстень многих посланий (иллюстрация 016), уже полностью задействованный: Эйноли, Кевэ, Рубен, а так же имеющие другие связи Амарж, Нашер и Боддинок. Я удержался от внешнего проявления боли от множества игл, начавших хаотично впиваться в мозг — проявление несовместимости магии перстня, взаимодействующего с моей. Сумев мысленно передать пару фраз Кевэ с Рубеном и кратко переговорить с Эйноли, я постарался обычным образом снять перстень и вернуть болезнетворный артефакт в сумку, насылающую такие фантомные ощущения, словно бы погруженную в нее кисть распирало изнутри во все стороны. Напрямую магия сумки на меня не влияла, подобно одеваемым амулетам, но все равно воспринималась как очень грязное пятно на боку, которое то и дело хотелось счистить.

Благо вместе со мной в тот роковой момент изменились и чётки. Святой символ Ларетиана в той энергетической кузне на алтарном престоле преобразовался в священные мета-чётки, которые по желанию носителя могут изменять внешний вид и для всех остальных кажутся освященным амулетом с характеристиками одной из нанизанных бусин — по выбору. Все сегодняшнее утро, едва очухавшись после инициации и ритуала, я как проклятый корпел над тем, чтобы в срочном порядке преобразовать в бусины двухоборотную арканабулу с инструкциями по созданию некоторых расхожих артефактов, которую Амарж разместил в кристалле алмаза. Пару малых киира с обещанной платой от архимагов. Колечко комфортной жизни и пять составляющих браслета защищенных вложений, со вздохом разобранного Амаржем. А так же подвязку с секретным платяным шкафом, подаренную юморным архимагом на образование Дома Хьюга каждому его члену — вместе с кольцами посланий (иллюстрация 017). Остальное попроще, исключая перстень многих посланий и броню с оружием, конечно же, мне самому предстоит как-то переделывать. Имеющиеся амулеты я могу использовать лишь посредством мета-чёток, нивелирующих негативные эффекты из-за несовместимости, свалившейся на мою многострадальную за...голову. Ближе к полудню я насилу изучил составные чары своего гримуара и сверился по содержанию с гримуаром Амаржа, который он за часть ночи и утра успел переписать в мою книгу заклинаний. Обольщаться не стоило, мне достались лишь базисные версии всех заклятий из его коллекции, значительно пополненной в Тултантаре школой Некромантии и повсеместно запрещаемой церковью Мистры подшколой Тени, спрятавшейся в школе Иллюзий. Этот щедрый жест архимага я высоко оценил и не стал заикаться, что он не привез мне три заказанных комплекта путешественника, обменяв ездового жука на шесть эпичных заклинаний — из 10-го арканного круга. Правда, какой мне толк в сонме заклятий, если не удастся решить проблемы совместимости?! Над каждым из них придется долго корпеть, если не переделывать наново...

Нашер тоже воспользовался своим перстнем многих посланий, отдавая необходимые распоряжения с использованием зрительного контакта — в главном кристалле кольца помимо угрюмого секретаря лорда мелькнуло и носатое лицо хитрована Амаржа.

— К утру будут готовы дорожные документы Клевера, — произнес Нашер, намекая мне на необходимость поставить росписи, например, на моем персональном пропуске в замок Невер. — Лично заберете в канцелярии, милорд Неджи.

— Будет исполнено, лорд Нашер.

— У вас есть соображения, чем отвлечь эльфийскую делегацию от колебаний Плетения? — Прозорливо спросил Нашер.

— Простите меня, — повинился я, отвесив еще один глубокий поклон. Несмотря на его жесткое испытание на грани фола и постоянное стремление запрячь всех и каждого на благо города, я в ходе личной встречи преисполнился подлинным уважением к Нашеру. Кремень-мужик. Осанка, жесты, выражение лица... Мягко стелет, да жестко спать. На ум настойчиво шло сравнение с Сарутоби Хирузеном, Сандайме Хокаге Конохагакуре. Уступчив, но свое берет.

— Подношения на Алтарь они возложили первым делом, подземные руины осмотрели сегодня утром.

Если не занять высокородных эльфов, они однозначно заинтересуются источником странной и необузданной магии. Моей аномальной магией, с которой я толком не умею обращаться. Хм, а ведь высокая эльфийская магия в предполагаемом компасе и ключе от Шерандара очень приветливо отреагировала на мое прикосновение... Не о том думаю сейчас!

— Акведуки под портом, — нашелся я, устав удивляться тому, как теперь здорово варит голова. — Я считаю, что когда-то там были эльфийские купальни. Магия покинула их...

— И они погрузились в море, — подхватил Нашер, чей город в прошлом пережил не одну битву внутри стен. Войны вырвали или стерли многие страницы истории Невервинтера. — Их нашли под слоем ила и реставрировали под нужды города. На левом берегу есть такие же сооружения, но все руки не доходили... облагородить, — оживился градоправитель, подавшись вперед. — Они должны сообщаться. Это решит коммунальные проблемы левобережья и расширит портовую зону... Вот что значит свежий взгляд на обыденность, милорд Неджи, — произнес воспрявший духом Нашер, отдав дань уважения наклоном корпуса с кивком головы.

В кабинете раздался звон бокалов, ознаменовавший заключение устной сделки и подписание части документов. Вино отменное, спору нет, но мне хотелось сакэ — привычнее. И для расслабления ума еще несколько бы вдумчивых партий в шахматы — за неимением набора для го...

— Пусть Боги смилостивятся над нами. Ступайте.

— Пусть Боги смилостивятся над нами. До свидания.

Уложив амулет и Тома Силы в безболезненно призванный сундук, а документы отправив в магически привязанный ко мне "бардачок", я вышел из кабинета. Ожидавший лакей в неброской ливрее проводил до самой телепортационной площадки, откуда вскоре появившийся Амарж переместил себя и меня...

Глава 2.

— Кто-то ныл об отсутствии инструментов для наблюдения... — поддел я коротышку, не постеснявшегося при мне переодеваться в боевое облачение, узнанное мной по самой первой встрече. — Хоть бы ширмой прикрылся.

— Будто она помешает тебе разглядывать меня, бесстыдник! — Тонким голоском девицы пропищал гном, тем не менее, поспешивший с напяливанием робы. Плоская пошлая шутка сделала свое дело.

— Куда мы направляемся, Амарж?

— От тебя зависит, Неджи. С "Голой доской", — еще раз сострил гном, — так уж и быть, я сам разберусь. По доброте душевной. Пока ты вкушал яства золотыми вилками, я проводил инициацию новиков в сорки и смекнул, как тебе помочь. Фамильяр! — Гном вскинул свой нос и поднял ввысь указующий перст. — Теперь тебе доступны все школы. Установление связи с фамильяром скорректирует твой перегиб. Но это временное решение. Признай, ты ведь часто повышал давление чакры на ману внутри себя. Согласись, все вело к этому вопросу, вставшему раком.

— На тебя плохо влияет подглядывание за недоступными эльфийками.

— Ха-ха! А у тебя, что ли, все атрофировалось? Или точнее сказать — поджарилось вкрутую?..

Насмешливый вопрос неожиданно спровоцировал доселе сдерживаемую лавину воспоминаний, подстегнутую приживающейся Великой Киира (внедрившийся в меня артефакт воспринимался в женском роде).

Средь звезд и планет знакомая эльфиечка в фривольном наряде, ублажавшая меня в грезах. Конь, радостно мчащийся мне на встречу по звездным облакам. Дорога-меж-миров, по немыслимой высоте бегущая мимо какого-то мира к подножию закатной кручи. Впечатляющие скальные водопады трех островов, воды которых гигантскими колоннами немыслимым образом впадали друг в друга — Дом Триады. Мировое Древо, бурлящий хаос Астрального и фантасмогоричность Эфирного океанов с пузырями межреальностей, населенных чудовищными монстрами, мириады теней и размытых полутонов прослойки-меж-мирами... (иллюстрации 018-026)

— Отстранись! Пропусти сквозь! — Рублеными вскриками наставлял посерьезневший архимаг.

Помогли не советы, а его громкий лай, отражавшийся от стен незнакомой заклинательной залы одной из башен гильдии "Многозведная плащаница". Вскоре перед моим взором все прояснилось — вплоть до трещинок на потолке и... плитах пола. Мгновенное раздваивание обычного зрения тут же вызвало головокружение и потерю ориентации в пространстве. И я бы предпочел в третий раз заново пережить короткие часы близости с Эйноли, а не чужие путешествия сквозь миры.

— Держись, — подставил плечо Амарж, не дав мне упасть от дезориентации. Хех...

Буквально собрав глаза в кучу, я удержался от очередной активации бьякугана и нашел в себе силы криво улыбнуться:

— Вуайерист мелкий, — поддел я. Теперь мне стало предельно ясно, почему поначалу Эйноли то и дело заливалась краской, а Кевэ все не решался о чем-то сказать. Мысли об этом отвлекали от того колоссального массива информации, которой со мной поделилось великое божество Тир и которую мне еще предстояло переварить, осмысливая.

— От вуайериста слышу! Полегчало? — Участливо спросил шибко умный и догадливый союзник, вместе с Мельданеном таки пробравшиеся в гильдию магов. Теперь оба там да в качестве равноправных гроссмейстеров — членов триумвирата, образовавшегося под давлением лорда Нашера вместо единоличного правления единственным гильдмастером.

— Относительно.

Оставив меня в покое, гном по-быстрому собрался. Я, сев в вызванное им кресло и пережив очередной вал воспоминаний, выполнил упражнения по очищению разума. Это помогло вернуть статус-кво, не более. Нужен продолжительный сон. И не один раз. До тех пор, пока новорожденная Великая Киира не восстановит до мельчайших подробностей и не вберет в себя память всей моей жизни. Кто б меня отговорил?

— Я проводил ритуал вызова и привязки фамильяра более сотни раз. Поверь моему опыту, Неджи, зов слышат многие существа, но не все могут добраться. Некоторые не хотят покидать родной План и скитаться с магом. Потому при желании выбрать конкретный вид, следует проводить ритуал рядом с местом обитания этого вида, — заговорил менторским тоном архимаг, начав инструктаж. По меркам гномов он еще даже не вошел в средний возраст, но за счет своей удачи и смекалки соорудил "Хронокамеру", давшую ему более трех десятков лет времени сверх объективного. — Редко кто способен заранее ощутить тех, кто откликается на зов, чтобы выбирать, кому давать энергию на телепорт и с кем устанавливать связь. Запомни, Неджи, раз начавшийся ритуал нельзя прерывать, иначе повторно его получится провести только через год или после перехода энерго-ядра на следующую ступеньку эволюции. Магия ритуала основана на рунном глифе. Я его беру на себя и обеспечу стабильность построения, на тебе — подпитка и управление. Ознакомься с деталями по своему гримуару — там я все привел в мельчайших подробностях. А я пока материальные компоненты подготовлю к использованию.

— Хорошо, спасибо.

Как гласила приведенная в начале ознакомительная справка, фамильярами типично оказываются маленькие существа. Такие как: кошки, лягушки, хорьки, вороны, соколы, змеи, совы, жабы, ласки, мыши. Существо, действующее как фамильяр, может принести магу пользу, передавая своему хозяину силу своих органов чувств, общаясь с ним и одновременно служа как страж или разведчик. Согласно требованиям ритуала в одно время у мага может быть только один фамильяр. Маг во время ритуала не может управлять тем, какое существо откликнется на его магический зов, если вообще кто-либо придёт. Сила ритуала такова, что при неудаче повторную попытку можно совершать лишь через целый год или после эволюции мага.

Откликающееся существо всегда разумнее остальных представителей своего вида и обычно мельче собратьев. Создаваемая связь с магом предоставляет ему исключительно долгую жизнь. Маг получает повышенные чувства фамильяра или некоторые способности в случае магической природы откликнувшегося существа. Маг имеет эмфатическую связь с фамильяром и может отдавать ему ментальные приказы на расстоянии до одной мили, если специально не занимается развитием. Эмфатические ответы от фамильяра по своему большинству довольно просты. Хотя они и могут передавать несложные мысли, звери и птицы зачастую переполнены инстинктивными реакциями. Так, хорёк-фамильяр, шпионящий за бандой орков в лесу, может потерять ход своих мыслей, когда увидит мышь, особенно когда на голодный желудок. Конечно, его сообщения хозяину будут окрашены страхом перед "большими", за которыми он шпионит. Заклинатель не может видеть глазами фамильяра, пока не прибегнет к соответствующим заклинаниям. Маг не получает повышенные чувства фамильяра и не может использовать его органы восприятия, когда фамильяр заключен в фигурку.

Хозяин и фамильяр развиваются вместе. Если фамильяра разлучить с хозяином и не пускать в родную местность, откуда его в свое время призвали, то существо медленно умирает. Если фамильяр погибает, маг получает шок организма или тоже умирает. Даже если маг выжил, он навсегда теряет часть своих жизненных сил. Все это не относится к фамильярам, заключенным в фигурку.

За общими сведениями шла конкретика про жаровню, ладан, текст с начертательной частью для облегчения призыва и способствования тому, чтобы зов получился узконаправленным и достиг желанного вида существ.

— Связь между магом и фамильяром — это их сила и слабость, — задумчиво процитировал я, пытаясь классифицировать случай с пантерой и Кевэ.

— Верно. Идем.

Вихрящиеся телепортационные кольца перенесли нас к знакомым руинам, затерявшимся где-то в каких-то горах. По-моему, это были Скалистые горы, словно бы разрезавшие лес Невервинтер на две неравные части. Претенциозная базилика нависла над головой. Мановением гномьей руки зажглись ранее установленные им факелы (иллюстрация 027). И Великая Киира любезно предоставила мне уже освоенные ею воспоминания о том, как здесь скреплялись кровью вассальные клятвы от Эйноли Фриэст, представителя клира небесного покровителя Дома, и Кевэ Арвэ, первого вассала Дома. Они приносили клятвы нагими и ритуально мешали кровь с главенствующим родом Хьюга, чтобы влиться в Дом Хьюга в качестве основоположников входящих в Дом родов Фриэст и Арвэ. Три — тоже число богов, хотя число Ларетиана — это восьмерка. Согласно традиционной структуре эльфийского дома, пока у меня сверх имеющегося не появится жена, ребенок, лакей и супруги-пейзаны из плебса, чтоб соответствовать священному числу восемь, Дом Хьюга останется фиктивным и никем не признанным — даже при наличии небесного благословения. Для признания и представления нужно соблюсти минимальные условия, а потом я хоть один могу остаться (биджу раздери эту перспективу!).

Разыгравшееся воображение живо нарисовало мне желанную перспективу — Эйноли в качестве кроткой жены да в компании двух наложниц — львицы и распутницы... (иллюстрации 028-030)

— Эй-эй, потом пофантазирируешь на пошлые темы, — гном ткнул мне кулаком в бок. — В гильдии стены пока еще имеют уши, поговорим тут.

— О том, каких существ ты мне подобрал? — Включился я в насущные проблемы.

— Верно. Обычных сразу отбрасываем, понятное дело. Тебе нужно магическое. Необычное. Дополняющее или усиливающее тебя. Сразу напрашивается бихолдер. Раса разумных монстров с удивительной силой глаз, — произнес гном, погладив новоприобретенное кольцо с глазом, зажатым словно бы между двух кистей скелета и живо двигающим зрачком. Бр-р-р! (иллюстрация 031) — Представителя могу вызвать хоть сейчас. Главная особенность в том, что центральный глаз существа создает конусное поле антимагии, а остальные глаза прицельно пускают лучи разных свойств: от страха и очарования до дезинтеграции и обращения в камень. Готов сразиться?

— Среди них есть не злобные?

— Есть их небесный вид. Вживую не посмотрим, но иллюстрацию я воспроизведу для тебя.

Через несколько секунд на стене предстала какая-то медуза-титан. (иллюстрация 032)

— А это нейтральная разновидность, склонная к сотрудничеству с призывателями. Я знаю ориентир к их поселению.

Изображение сменилось на парящий шар. Один крупный глаз, под ним зубастый рот, снизу бородка из отростков-щупалец, сверху десять лупоглазых хоботов и костяной пластинчатый гребень. Отталкивающий вид, но не отвратительный, как в вихре всплывшей иллюстрации из академического сборника тварей всяких и ужасных. (иллюстрация 033)

— А это для примера, — ехидно произнес гном, вызывая монстра, словно в точности сошедшего с бестиария.

Появившийся в цветных всполохах шар двухметрового диаметра что-то прорычал нечленораздельное и булькнул, после чего сверкнул одним из своих глаз на мерзких отростках, телекинетически подняв меня в воздух. (иллюстрация 034)

— Дезинтегрируй, — приказал призыватель, мысленно указав на валун.

Один из глаз выпустил зеленый луч и закрылся. Магия ударила в испещренный древним орнаментом камень, мгновенно охватив и подземную его часть. Миг — и на месте валуна оседает лишь пыль.

— Будешь сражаться с ним?

— Давай.

Он был слишком близко и не успел увернуться от моего ниндзюцу — "Чакра но Хари" проткнули все его лаза. Амарж бесчувственно отозвал бесполезного подранка, но эхо его страшного верещания еще несколько секунд гуляло средь руин.

— Не впечатлило или боишься за свои глаза?

— Все вместе. Быть может, в далеком... — Я представил, как стану выглядеть с развитым фамильяром годков эдак через ндцать. (иллюстрация 035) — ...предалеком будущем задумаюсь, когда изучу все аспекты. Давай бегло пройдемся по всему списку.

— Он у меня в уме. Почитай пока про фэйна, а я систематизирую и выдам справки об остальных, известных мне и подходящих тебе.

Первый предложенный магический зверь имел уродливое тело, покрытое дымкой: нижняя часть принадлежала кошке, а торс — гуманоидный. Фэйны могли управлять временем... О-о-оччень любопытная деталь. Стоит ли при помощи фамильяра стремиться к хидзюцу 256-ти небесных ударов? Пожалуй, нет, целесообразнее выбрать другое направление развития — мечтаю о стихийном.

Грелл напоминал летучую мышь с псионическими способностями. Заманчиво, но не то. Лишусь его и заимствованная псионика крайне ослабнет, если вовсе не пропадет. К тому же, псионическая сила разума способна преобразовать бьякуган в шаринган. А оно мне надо? Если только пересадить глаз от бихолдера... Не стоит быть категоричным и отбрасывать... Как вариант для будущего.

Скакуны в виде мантикор, кошмаров, воргов, единорогов и прочих сразу отпали — зачем они мне? Бесполезные в бою существа, разве что когда потребуется быстро улепетывать, а телепортация заблокирована.

Далее архимаг предложил ознакомиться со струящимся огнем. Элементальное существо, объединяющее в себе огонь и воздух. Передвигается в виде струящегося пламени или огненного вихря. В свете сродства с огненной стихией — хороший выбор, но хочется другого — отличного. Еще одно существо из Стихийного Хаоса — громовой циклон, вода и воздух. Вулканоиды, магмовые когти, метатели, ходоки, громилы — земля и огонь. Все не то. Перелистав фолиант, купленный в Тултантаре, коллега нашел упоминание о существах, сочетающих огонь и молнию.

— Значит, юниойды.

— Да, — еще раз подтвердил я свой выбор на разновидности огненно-воздушных духов. — Струящийся огонь не единственный представитель огненных духов с двойственной природой. Хотя здесь молнию и электричество относят к воздушной стихии, Каминари может являться отдельным элементом. Надо их поискать...

— Небесные Огненные Духи имеют свойственную стихии воздуха изменчивость. С ними как с юными девицами... сложно договариваться, но при достаточном упорстве и желании да с учетом твоей заслуги... Судя по редкости самого явления, поиск может затянуться. И не факт, что откликнется именно плазмоид в виде духа шаровой молнии, — вслух рассуждал Амарж, деловито отсыпая каким-то порошком пентаграмму с вписанной спиралью, порождающей портальные кольца.

Гном смело расходовал свою смесь поверх древнего узора найденной мной площадки для переходов. Бьякуган не только увеличил радиус до пятнадцати чейнов (около трехсот метров), но теперь еще и четко различал малейшие крохи тонких энергий. На предупреждение о спящих чарах архимаг отмахнулся. Сосредоточенно создавая магический узор, гном сухо рассказывал:

— Итак, краткая справка о Плане Огня и его приграничье, куда я строю переход. План Огня воздействует на магию сильнее, чем большинство других планов, и большинство эффектов нельзя побороть даже с помощью заклинательных ключей. Это такие предметы и энергии, которые позволяют привычно заклинать в другой яви. Многие магические эффекты и чары не могут противостоять обжигающему жару Плана Огня. Адские гончие, призрачные убийцы, саламандры, наргинны, тшалы, азеры, ифриты, огненные элементалы, мефиты, змеи, ленты и другие духи огня называют этот план своим домом. Тут обитает больше опасных существ, чем на каком-либо другом Элементальном Плане. Только две силы обитают здесь. Коссут, король-тиран всех элементалов (иллюстрации 036 и 037). И Султан Марраке ал-Сидан ах-Харик бен Лазан, Лорд Пламени, Пылающий Владыка, Закаленный и Вечный Огонь Истины, Дымящийся Диктатор и так далее. Оба являются Великими. Дворец короля элементалов находится в самой жаркой точке его королевства — настолько жаркой, что даже огненные существа получают вред, находясь там. Лорд-ифрит обитает во Дворце Угля. На границе их владений всегда неспокойно и сторонних сил за их пределами немеряно. Основные природные опасности этого плана включают в себя фонтаны пламени, пепельные дожди и вулканические извержения, которые неожиданно перекрывают путь. С учетом пограничья с Планом Воздуха, огненные вихри будут повсеместны.

Вскоре начертание схемы глифа было завершено, и при поддержке моей маначакры порошок спекся. Солнечного цвета кольца с низким гудением взметнулись выше моего роста.

— Замечательно! — Удовлетворенно произнес гном, вызывая жаровню, испещренную угловатыми рунами. — Теперь надо задобрить Коссута. А подданные Лорда Пламени нам не интересны. Повторяй...

После короткого обряда по сжиганию пухового кипрея, архимаг убрал все лишнее, отошел подальше и перелистал гримуар, удобно висящий перед его лицом.

От "Большого похолодания" вокруг нас выпал снег и все вымерзло — температура упала более чем на сто градусов! Бусина комфортной жизни, естественно, на такой экстрим не рассчитывалась.

— Ж-жуть...

— То ли еще будет! — Радостно оскалился гном, пристально изучая мой покров из плотной чакры, защищавший... да никак не защищавший от мороза! — Терпи! Если не справишься, то смысла туда переться — нет! — Отрезал архимаг, махнув рукой в сторону действующего портала.

Соглашаясь, я загодя открыл Каймон и Кьюмон, что спустило очередную лавину воспоминаний. Вернув самообладание, решился самостоятельно открыть Сеймон, что повышали кровообращение. Стужа подстегивала меня. Напрягшись, я все же выпрыгнул из небольшого круга, в котором действовало заклинание.

— Прости, мне надо время на подготовку. Не могу пока действовать в экстремальных условиях.

— Тогда я пока наложу на себя "Щит стихий", "Защиту от стихий", "Превосходную сопротивляемость", "Иммунитет к энергии: огонь". Мне этого более чем хватит. А тебе... Учти, Неджи, первый переход продлится несколько минут, чтобы осмотреться и тебя проверить. Надеюсь, ты осознаешь, что стихийнику крайне полезно посещать соответствующий Элементальный План. Но если ты не сдюжишь... Придется здесь подождать, пока я там создам глиф, и потом не привередничать после быстротечного ритуала. Сам должен понимать, что, увешавшись защитой, дружбы не просят.

— Понимаю, — кивнул я, настраиваясь на открытие врат жизни, третьих по счету из, как оказалось, девяти, а не восьми, о которых знал Гай-сэнсэй.

— И не вздумай переться в этой одежде — сгорит к... Сгорит, в общем. Моя роба и сапоги устойчивы к огню плюс кольцо. И раз ты сам выбрал фамильяра и стихийный план, то пробуй положиться на свои знания и опыт. Твои риски... Или обождем, пока ты изучишь наши методики тренировок стихиальных магов?

— Они работают с маной, а не чакрой, — заметил я. — Твои утренние проверки выявили у меня лишь склонность к стихии огня, а не принадлежность к ней, как положено магу-специалисту, — поясняю, умолчав, что теперь я без проблем разделял ману и чакру, а так же получал чакральный сырец, когда выжимались нити магии, притягиваемые из Мирового Плетения. На магию здешние искушенные противники быстро найдут управу, а вот ниндзюцу... Потому я и хочу освоить именно сродство, да не одно, чтобы в бою иметь козыри старше вражеских.

— Удачи нам, — пробурчал гном, возвращаясь к своей работе.

После четверти часа Сеймон поддались моим настойчивым попыткам. Кровь с шумом устремилась по сосудам, едва не оглушая, а внешний мир сразу замедлился. Но к подобной скорости восприятия я уже был привычен — восемь триграмм куда как круче.

— Любопытно, — протянул архимаг, встав рядом со мной. — А если так? — С интересом спросил он.

И инвертировал эффект "Большого похолодания" в "Большое потепление". Быстро бегущая кровь успевала охлаждать организм.

— В таком режиме у меня через полчаса наступит полное истощение, — сообщил я, удержавшись от того, чтобы опереться обо что-нибудь. Когда я неосторожно вспомнил о сродстве с Хи, Великая Киира Извлекла весь ассоциативный ряд с воспоминаниями о принятии подарка духов огня. А потом еще раз меня накрыло, когда я обратился к божественной силе внутри мета-чёток, сохранявших свою температуру неизменной — точь-в-точь как у тела в нормальном состоянии.

— Тогда вперед! — Бодро заявил авантюрист, дождавшись, когда я приду в себя. Он не забыл обернуть нас студеным морозом, покрывшим меня коркой замерзшего пота, захрустевшего при движении. — И береги яйца, ха-ха, — скабрезно развеселился гном, смерив меня взглядом сквозь новенькие радужно бликующие линзы.

Лично я сомневался, что он видел сквозь "Хенге". К тому же, как оказалось, это дзюцу, напитанное чакрой, дополнительно помогало защищаться. Довести бы еще "Хенге" до ума, скрестив с одним из методов материализации маны, замеченных мною в описаниях к нескольких заклинаниям.

Натянув капюшон поглубже, парящий гном взял меня за руку, указав на летающий диск. Так мы вдвоем и нырнули в телепорт.

План Огня поразил буйством пламени. Где-то под ногами извергался вулкан, одиноко стоявший посреди булькающего океана, с пылающей поверхности которого взметались десятки огненных фонтанов и гейзеров. (иллюстрация 038)

— Недолет, — отправил мне мысленное послание архимаг, сберегая свое дыхание. — Пять минут потерпи, я определю точные координаты.

Ему легко говорить, а я весь покрылся крупной испариной. То ли собранность и сила воли помогли сдержать лавину, то ли Великая Киира различила всю серьезность ситуации, то ли из-за боевого транса, но я без последствий вспомнил самый жаркий горячий источник, посещенный командой Гай-сэнсэя в одноименной стране. Но помимо наставлений от сэнсэя там хоть были девушки, а тут... Бьякуган свободно проникал сквозь огненное буйство на целый кабельтовый. Океан кишел разнообразной живностью. Не выдержав слепящих красок, я через пять ударов сердца погасил додзюцу. Усилием воли прогнав недоумевающие мысли о привычной силе тяжести и наличии вполне пригодной для дыхания атмосферы, я без оглядки на гномью возню принялся совершать известные мне упражнения по повышению сродства с огненной стихией, в чьем царстве оказался.

Правильное дыхание помогало справиться с иссушающей и удушающей жарой, но и только. Чего-то не хватало... или что-то мешало. Я привлек внимание гнома, насвистывающего с кажущейся непринужденностью и усердно чего-то делающего с диковинными инструментами. Жестами попросил его сузить "Большое похолодание" — оно реально мешало почувствовать Хи! Отложив приспособления на диск под моими ногами, гном выгнул бровь и подчинился, готовый немедленно оказать помощь. Резкое повышение температуры — словно окунание в кипяток... Я держался, правда, с закрытыми глазами. Сердце бешено колотилось, гоня кровь по жилам. Волосы трещали и тлели. Легкие обжигало. Рот давно высох, и, наверное, потому я не ощутил ожога от собственного язычка пламени, криво вырвавшегося изо рта — катон!..

Я определенно лишился "Хенге" и спалил себе не только язык и губы со щеками, пока учился целенаправленно собирать и выдувать из тела весь лишний жар. Возвращение в руины стало полной неожиданностью.

— Ну и регенерация!.. — Ошарашенно подивился Амарж тому, как без всякого флакона с зельем исцеления ран кожа на моем лице и волосы принялись отрастать обратно прямо на глазах.

Страдая от жажды и боли, я выхватил зелье из его на полпути застывшей руки, жадно выпив все до капли. Меня мигом прихватило изнутри — и столь же быстро отпустило. Замешкавшийся было гном вовремя спохватился и протянул флягу с водой. Обычную флягу с обычной водой. Я прильнул к ней, казалось бы, потерянными губами. Если бы не действие зелья, кошмарная зубовная боль свела бы с ума.

— Спасибо, — прохрипел я, махнув рукой — типа, пойду к речке...

Но не успел я договорить, как заломило кости от "Конуса холода", с ног до головы обморозившего меня.

— Получше ушата воды будет. Надо срочно ликвидировать упущение и сводить тебя в настоящую северную баньку, дружок, с еловым веничком, — покачал головой Амарж в ответ на мое гневное сопение. — А теперь вырубай свой режим и бегом купаться, — наставительно приказал коротышка.

Последовав верному совету, я насладился окунанием в ледяную горную речку, сбегавшую со склона неподалеку — от самой заснеженной вершины. По небу и внутренним часам определил, что прошло никак не меньше десяти минут от захода и выхода... Вот же ж пройдоха! Заботливый и лукавый биджу, блюдущий свою выгоду где и как только можно. "С ним надо глядеть в оба, несмотря на союзнические намерения, раз от раза подкрепляемые делом", — подумал я про себя, наслаждаясь остужающей водой и волей сохраняя деловой настрой.

И все же поразительно! Десять минут экстремального пребывания на Плане Огня для меня получились как десять месяцев упорных тренировок в сродстве с Хи... И боюсь, активный бьякуган — помеха для освоения. Хината-химэ эффективно совмещала бьякуган и водные ниндзюцу, при этом, сродство и додзюцу тренировала чаще раздельно... С теплотой в душе отдавшись светлым воспоминаниям о кузине, представил ее повзрослевшей. "Ну, Наруто, если обидишь сестренку!.." — подумал я с тоской по покинутому дому. (иллюстрации 039 и 040)

От прекрасно запомненных собственных слов, обращенных к лорду Нашеру, и с учетом наличия знаний о космологии, мне остро захотелось вернуться в мир шиноби. И рассудок синтезировал жизненную цель на обозримую перспективу: за десять-пятнадцать лет поставить Дом Хьюга на ноги и вернуться на первую родину, чтобы забрать сюда всю угнетенную побочную ветвь клана, если, конечно, под руководством кузины там что-нибудь не поменяется — в лучшую сторону. Что же, это лучше, чем ничего!..

По самочувствию поняв, что достаточно закаляться, я спокойно наполнил флягу чистой студеной водой и, культурно позаботившись о прикрывающем вынужденную наготу "Хенге", вернулся к хитрожопому архимагу. Он все еще что-то чиркал в своей арканабуле и перебирал всякие угольники с разноцветными кристаллами причудливой огранки, разновеликие трубочки и всякие техномагические коробочки на подобии гироскопа с компасом, перевитых плотной паутиной маны. Ну-ну... Через десять минут и гном завершил расчеты с наложением дополнительных защит, и я открыл трое врат Хачимон, приготовившись ко второму заходу.

На сей раз мне было значительно комфортнее находиться в том месте, куда мы прибыли: слегка обжигающая, но вполне терпимая сухая сауна. Правда, вставать на раскаленную корку земли, как сделал Амарж, я бы босиком все равно не решился. Тем более бегать как угорелый по лаве — Гай как-то на спор с Какаши...

— Обрати внимание, — быстро нашелся Амарж, едва мы перенеслись. Чтобы замолчать неудобную тему о первой попытке, он воспользовался неудачной атакой какого-то магмового плевальщика — телекинетическая защита отклонила головешку. (иллюстрация 041) — Образчик помеси магмовых когтей и метателя, — одновременно гном махнул волшебной костяной палочкой, наслав сильный "Страх". Монстр ретировался, нырнув в лавовую реку позади себя. — А там, должно быть, колония струящихся огней, — указал он на клубящийся пламенный туман, медленно стелющийся вдалеке меж лавовых рек, текущих из многочисленных вулканических трубок. Один представитель попадал в мое поле зрения — он выглядел завораживающе. (иллюстрация 042) — А на горизонте огненная гроза, видишь?

— Да, — отвечаю, прекрасно различая вдалеке молниевидные вспышки. — И огненный смерч под ней. И хобот торнадо.

— Верно. Надо успеть провести ритуал до того, как нас накроет, — заключил архимаг, сделав указательным пальцем круговое движение, создавшее тревожный контур вокруг расположенной неподалеку ровной площадки. — Бихолдер-тиран! — Громко произнес архимаг, взмахивая рукой с кольцом. — Охраняй нас и территорию!

— Слушаюсь, — нехотя прохрипел огромный рыжий шар с буркалами на змеевидных отростках.

Со стороны подступающего стихийного шторма сверкнуло, потом поверхность тряхнуло и запоздало прикатился звук взрыва одной из лавовых трубок, в которую угодила толстая молния.

— Это каменное основание не одно такое землетрясение выдержало, — уверенно заявил архимаг, перелетая раскаленную речку лавы. Я тоже так считал, поскольку краткая активация додзюцу показала, что толщина массива больше девяти ярдов — глубже сквозь толщу каменной породы бьякуган пока был не в состоянии прозреть. — Неджи, тебе придется ступить на него во время ритуала, — намекнул Амарж на то, что если станет невмоготу, то лучше смириться и надеть драконьи ботинки.

— А как другие маги путешествуют по этим местам?

— Очевидно, в огнеупорной обуви, как я, — пожал плечами гном, с плохо скрываемым любопытством глянув на мои стопы, напитанные плотной чакрой. На его лице вскоре написалась вся правда о том, как чересчур много энергии расходуется слишком нерационально. — Ну как?

— Терпимо, — отвечаю, шагая обратно на летающий диск, зримый для обычного глаза как лист стекла, повисший в воздухе.

— Тогда я приступаю. Да благословит нас Лорд Утра, — изрек начинающий клирик, осенив территорию жреческим благословением.

Пока архимаг старательно расчерчивал вариацию с шестиконечной звездой, бихолдер-тиран очаровал того самого магмового плевальщика, ранее вспугнутого Амаржем. Очаровал и завис в сторонке, успешно наводя местного жителя на других тварей, проявлявших интерес к возможной добыче, которая сама пришла к ним на обед. Чтобы поразить очередную наглую цель, призванный бихолдер иногда применял пару своих глаз, выпускающих лучи усыпления и замедления, подставляя под удар марионетки. Через пяток минут, проявляя ум, призванный Амаржем злобоглаз заменил выдохшегося плевальщика на его свеженького собрата, покрупнее и посильнее. Я предпочел не помогать назначенному охраннику, имелись дела важнее.

Относительно быстро я приноровился выдыхать языки пламени без ущерба для себя. Концентрация стихийной энергии и общая температура были значительно ниже, чем в первое посещение Плана Огня, потому мне удалось не только спуститься с летающего диска на каменную площадку, но и не упустить внимания на окружающей обстановке. Из-за раскаленной сковородки под ногами я все же выпил пару из приготовленных бутылочек с зельем лечения средних ран, третьей по счету облив многострадальные стопы. Пока мне на все не хватало концентрации, но я упорно пытался и не ныл, вспоминая твердолобость упоро... упертого Рока Ли.

— Любо-дорого посмотреть, правда? — С гордостью за свой труд спросил мелкий авантюрист, прекрасно видя в истинном зрении, как наполнились силой мои глаза. Его усиленный магией голос перекрыл все нарастающий шум надвигающегося бедствия, от которого большинство местных тварей решило заранее спрятаться.

— Да, — кратко ответил я. Действительно, бьякуган теперь воспринимал куда больше подробностей, мана была мастерски сплетена в тончайшее кружево магии.

— Что делать, ты в курсе, Неджи. Вставай в центр и начинай.

Подавив не к месту вылезший мандраж, я сошел с летающего диска прямо в центр фигуры. Действуя по холодному рассчету, перед запитыванием структуры я активировал додзюцу. И мне с трудом удалось удержать плетение! Помимо завихрений между лучами, додзюцу обнаружило потоки энергий в виде магатам, словно гвозди крепивших кончики лучей звезды. (иллюстрации 043 и 044)

Предельно взвинченное восприятие и скорость реакции третьих врат Сеймон помогли вовремя деактивировать бьякуган. С нарушенным ритмом сердца, я удержал бразды правления магией и чуть не оглох от собственного бухнувшего сердца. Едва ритуальное плетение ретранслировало мой сумбурный сердечный порыв, как...

— Так-так-тааак... Юные высший гном и калечный эладрин, кааак любопытно-о-о! — Заговорила внезапно появившаяся женская фигура. (иллюстрация 045) Треск ее пламенной речи набатом забил в моей голове — между висками, словно язык колокола. Первым среагировал наш охранник. — Ай, как нехорошо-то-о-о. Умри! — Приказала она, и атаковавшего ее бихолдера-тирана "Уничтожило" во вспышке божественного света.

— Зови! — Гаркнул на меня гном с безумным блеском в глазах. Он как-то разорвал связь между глифом и прибывшей на мой зов персоной нон грата. И теперь весь ритуал свалился на меня одного.

Отлично помня о том, что нельзя прерывать начатый ритуал, я сбивчиво продолжил звать того самого, единственного и желанного мне фамильяра — духа шаровой молнии.

Тем временем архимаг применил "Остановку времени". Миг спустя вся область, охваченная его заклинанием, обледенела под действием "Ледяного шторма". В центре бесился "Призматический шторм" в виде цилиндра, охватившего женскую фигуру, на которую, как позже выяснилось, Амарж успел применить мощнейшее "Размыкание Морденкайнена" из 9-го круга. Рядом с ней фосфоресцировала руна заклятья "Символ ошеломления". А еще по всей площадке моментально и хаотично сформировались бело-синие сгустки магии. Половина роя из "Великой бури зарядов Исаака" устремилась к атакованной Амаржем огненно-ногой даме, оставшиеся распределились и ужалили нескольких тварей, рискнувших подползти поближе и попавших в область охвата заклинания.

Несколько магических сгустков пролетели в непосредственной близости от меня и всколыхнули магию ритуала. И на мой продолжающийся зов поступил мгновенный ответ. Прямо передо мной сверкнула молния, явив плазменный шар величиной с мою голову. (иллюстрация 046) Но если бы не сверхбыстрое восприятие, я бы не успел ни заметить, ни поговорить с мимолетным существом:

— Привет! Вы не видели моих сородичей? Вроде тут только что проскакивали... — По неустойчивой магической связи обратился ко мне откликнувшийся дух. И начал быстро терять терпение и внимание ко мне.

— Здравствуй. Ты первый. Присоединишься ко мне? — Спешно отвечаю, едва сумев поняв смысл обращения ко мне.

— Не-не, я сливаюсь только с подружками! — Отшатнулся он.

— Прости, я предлагаю тебе стать моим фамильяром, — кажется, уже в спину послал я свою извиняющуюся мысль, сожалея о конфузном недопонимании.

— О... Ой, плохо! Зря вы!.. — Расшифровал я эмоциональные мысли духа, добровольное согласие которого требовалось для завершения ритуала.

— Спокойно, — "выпалил" я. На интуиции смекнув, про что (или кого!) может идти речь, я продолжил: — Вместе мы защитимся!

— О, вместе не так скучно! — Обрадовалось существо. — Поиграем?..

— Соглашайся, — ответил я, не сумев четко понять, что последним имел ввиду дух. — Я — Неджи Хьюга.

— Арус, — объявил дух свое имя.

Магия скрепила связь между нами, начав корежить обоих. А еще сверху словно гранитная плита рухнула, пытаясь выдворить нас — вражеское "Изгнание". Я прямо шкурой ощутил, как вокруг напряглись шесть магатам, удерживая нас в приграничье Плана Огня. Ну, Амарж, ну, погоди!..

Молнии свойственна стремительность. Как молниеносно начало колошматить, так же молниеносно разряды прекратили меня стегать. Но так лишь казалось — я пришел в себя в неизвестном особняке, переполненном магией. Рядом еще колбасило Аруса, выросшего примерно в полтора раза и постепенно меняющего цвет с электрического бело-голубого на пламенно-рыжий. Из-за стремительной откачки маны я предельно четко ощущал связь с фамильяром, хоть и не мог однозначно соотнести ее начало ни с ядром, ни с какой-либо частью своего тела.

Активированный бьякуган показал — чернота. Опять! Как с могилой Невера! "Спокойно. Это похоже на "Дворец Морденкайнена" из 7-го круга" — успокоил я сам себя, припомнив аннотацию к заклинанию и на корню подавив панику. Напрягся и пригляделся. Пуповина магии вела от дворца на ту площадку, где проводился ритуал. Там шел во всех смыслах жаркий бой. Судя по местоположению набежавших монстров, прошло от полуминуты до минуты. До первого визитера есть пара секунд...

Не надо было сильно прислушиваться к себе, чтобы понять — у меня теперь есть выраженное сродство с Каминари! И с Хи! Сбылась мечта идиота...

— Ага, — обалдело поддакнул оклемавшийся Арус.

Глядя на клубок из сплошных тенкецу, коим виделся Арус, я поежился от фантомного чувства удара электричеством. (иллюстрация 049)

— Защита? — Неуверенно то ли спросил, то ли подумал мой фамильяр, когда я никак не отреагировал на вползшее в холл чудовище, под тушу которого дверная коробка противоестественно расширилась. Шаровая молния тревожно пролетела между нами, привлекая внимание: мое и крылатого магматического плевальшика. Естественное статическое поля духа пощекотало меня и ужалило тварь, без промедленья плюнувшую в сгусток плазмы.

Я не ответил, рожая исключительно важную мысль. Провода... Электрические провода! Надо всего лишь пустить чакру по нитям маны — подобно току по проводам! Но домысливать времени не было — моего фамильяра щемили!

— Атака, — для надежности вслух сказал я, с места бросившись на монстра.

Отталкивающего вида малиново-красное существо попыталось вспорхнуть на своих кожистых черных крыльях, но я с разбегу подпрыгнул, применив "Динамик Энтри" и прямо перед ударом поменяв ноги местами, заехав по верхней части раскрывшейся круглой пасти. Это не помешало вылететь первой "Головешке" — со злым удовольствием и наслаждением я встретил его атаку небесным вихрем "Хаккешо Кайтен".

Громыхнул разряд "Молнии" — это атаковал Арус. И подбитого им монстра кинуло прямо на мой вихрь из чакры — тушу стесало до крыльев и трех хвостовых образований. Черные клыки раскидало по полу, часть воткнулась в магическую имитацию стен. Но еще только полетели первые куски плоти, как раздался еще один хлопок. Бьякуган видел, как Арус фактически превратился в разряд молнии и мгновенно отлетел в дальний угол, по ломаной траектории спрятавшись за колонну. Мой интерес к событию оказался таким сильным, что среагировала Великая Киира, еще приживавшаяся во мне, наполняя словно вода сосуд. И вот тоненькая струйка от Великой Киира устремилась к дернувшемуся Арусу, которого захлестнула целая буря эмоций. За колонной началось целое светопреставленье, затрещало и засверкало. Зато я узнал, что примененная Арусом заклинание-подобная способность "Путь молнии" является врожденным способом передвижения всех духов шаровых молнии. Настоящее испытание для моих нервов — едва не потерял концентрацию на небесном вихре.

За первым уродливым жителем приграничья Плана Огня последовал второй, ползучий. Не прерывая "Хаккешо Кайтен", я приземлился прямо на него. Но черные когти успешно выдержали вихрь чакры, сдержав мою атаку. Мгновенно прекратив хидзюцу, что угрожало разворотить пол и кинуть меня в небытие пустоты, я направил высвобожденную чакру вокруг себя в "Хакке Кушо", что не требовало филигранного контроля. (иллюстрация 047) Ударом ладони прицельно вытолкнул тварь в магическую кишку, вышвырнув обратно на площадку, где огненная дамочка резвилась с гномом.

— Арус, выходим, Амаржу нужна наша защита, — опять говорю вслух, спешно открывая первую пару врат Хачимон. На не разработанные третьи нет времени.

В ответ от фамильяра последовала непереводимая игра чувств. Шарик летал, словно пьяный, причудливо потрескивая пламенем. Ускоряя процесс, я сам стремительно подбежал и подпрыгнул к дезориентированному фамильяру. Безбоязненно и безболезненно прикоснувшись к удивительно мягкому и пушистому образованию, которое начало обволакивать мою руку, я объял шарик чакрой, "прилепляя" к ладони. На обратном пути банально перепрыгнул огненную ленту, прошмыгнувшую мимо магмового ходока, тоже сунувшегося в подпространство. Еще один "Динамик Энтри" и я вместе с тварью вываливаюсь наружу.

— Ихи-хи, — тут же раздался смех. — В серале случится фурор, когда все узнают, что смазливый эладрин тряс передо мной своими мудями. Пожалуй, я сделаю личного танцора из... — Саркастично вещал женский голос из-под глухого капюшона, занавешенного непроглядной для обычного глаза тенью. — Вааах, юный метаморф!!!

— Отвлеки! — Просительно взвизгнул летающий коротышка, с которого сорвали все сферы защиты и мантии, включая расшитую мифрилом тряпку за спиной — ее клочки еще тлели повсюду на площадке. Архимаг пока держался, противостоя и жестким порывам ветра с хаотично летящими кусками лавы, и слаженным атакам разномастных краснокожих ифритов. А огненная женщина с ним попросту игралась, а вернее измывалась, то и дело щелкая парой огненных хлыстов, начинающихся из ее запястий — большая часть ударов обидно приходилась гному в пятую точку.

Активированное додзюцу единовременно охватило все поле боя в радиусе полутора фарлонгов. Царствовала тут неизвестная женщина-ифрит, как я теперь вижу, с отрядом поклоняющихся ей мужчин-ифритов, призванных госпожой себе в помощь — помимо толпы монстров с примитивным разумом. Мне было физически больно фокусироваться на ней. Потому что... Потому что внутри нее билась искра божественного пламени, крошечная, но ее ни с чем не спутаешь!

— Местная богиня?.. — Обескураженно подумал я, не дав себе раскиснуть — они и в подметки не годилась Тиру, тем более Ларетиану! Но больно! Я отвел внимание в сторону.

Половина горизонта была наглухо затянута ужасающего вида тучами. Битва Огня и Воздуха с двумя гигантскими столпами-смерчами вплотную приблизилась к нам, до катастрофы остались считанные минуты. Развившееся додзюцу позволяло сфокусировать взгляд на чем-то конкретном, удаленном на порядок дальше текущего предела. Я не преминул воспользоваться новой возможностью. На поверку оказалось, что гигантские смерчи — циклопичные монстры! Я бы сглотнул, имейся бы слюна и не будь мышление разогнанным.

Вторую половину секунды я потратил на скоротечный анализ. Множественная угроза — кого выбрать?! Мощи у госпожи достаточно, чтобы прихлопнуть одного из нас одним ударом, но часть силы уже потрачена ею на бой с приближающимися воздушными элементами и злобным гномиком, который сумел чувствительно ужалить ее, повредив доспехи и снеся спинные образования, напоминавшие рога. Но и я далеко не в лучшей форме, к тому же, тут припекает! Распылиться на мелочь? Монстры слабы, а ифриты-солдаты экипированы и имеют развитый потенциал — где-то на колдовскую десятку. Времени в обрез. Мой "бардачок" с инвентарем остался у Амаржа. Из магии в ауре — ноль заклятий. Без вариантов — ближний бой. Клановое тайдзюцу против сильнейшего врага. Вся ставка на первый и решающий удар, а так же на то, что джукен проникнет сквозь ее магический доспех из чьей-то выделанной кожи с костяными пластинами, изнутри испещренными руническими символами и снаружи стилизованными под металл.

Рискуя только что обретенным фамильяром, оттолкнул его ввысь, попытавшись обмануть многочисленных противников и изобразить, что отбросил врага, причинившего боль. Вроде бы эту уловку даже клюнуло несколько квадратнолицых гор мускулов, перетянутых ремнями с пламенными узорами собственноручной работы и зачарованными одним достойным умельцем.

— Не влезай в бой без приказа! — Отправил я ему по эмфатической связи. Тот понял меня правильно и молнией шмыгнул прочь.

Отослав все еще не пришедшего в себя Аруса, я, запоздало оборачиваясь в призрачный образ, на всей скорости метнулся к Госпоже. На ходу легко увернулся от двух огненных, кислотной и электрической стрел. Более медленные магические снаряды сползли по моей успевшей развернуться защите, о которой я в пылу сражения чуть не забыл — Великая Киира любезно напомнила.

Не воспринявшая меня всерьез прекрасная представительница расы ифритов жестоко поплатилась за это. "Хакке Хьяку Ниджухачи Шо"! (иллюстрация 048) Сто двадцать восемь ударов, из-за огромной скорости я без разбору выбивал все тенкецу, до которых дотягивался, щедро впрыскивая маначакру для гарантированного поражения внутренних органов. Костяные пластины не удалось пробить, потому несколько десятков ударов ушло по уже пробитым тенкецу -уничтожая.

Стоило мне завершить хидзюцу, как на меня обрушилось дикое яки! Я упал на колени. И резко склонил голову, пропуская над собой пылающий скимитар ближайшего ифрита. Исключительно болезненно и сильно раненная госпожа издала жуткий и жаркий вой, более не желая захватывать меня живьем. Я не преминул воспользоваться шоковым состоянием. Ее ноги походили на пылающие пеньки, потому я вместо вертушки "Коноха Реппу" без стыда и зазрения совести пятками лягнул ее в живот, применив тайдзюцу "Умашо", чтобы дать передохнуть пальцевым каналам кистей — все же без должной подготовки и вообще первый раз делаю этот "S"-ранг после перерождения на Ториле. Заодно убрал тело и голову с траектории солдатского меча, ударившего между моих рук и высекшего горячие искры прямо в лицо. Но искры — тьфу! По моей спине прошлась обжигающая волна огня, то ли выпущенная вместе с криком, то ли выбитая моим же собственным ударом по дых...

Невероятно, но госпожа, отброшенная и лишенная сохраненных в ауре заклятий, напряглась и сумела моментально излечиться, вытянув жар из округи и единовременно вправив себе все выбитые тенкецу — и моментально сформировав из своего живого огня новые!!! Уйдя перекатом и сгруппировавшись, я вновь подпрыгнул к ней, оставляя за собой шлейф собственной крови и сукровицы, брызнувшей из лопнувшей корки поджаренной спины. Не успевая что-то еще предпринять, она закрылась от меня парой мечей из чистого огня, что мигом заструился из ее запястий — на целый ярд. Так же вокруг нее вспыхнул бледный, но шибко кусачий огонь! Почти рыча от дикой боли, я поднырнул под скрещенные клинки и, благодаря гуманоидному строению ее тела, сумел четко поставить ей вилку "Хакке Фоку Меиё". Она не осталась в долгу и рубанула мечами. Струи пламени крестообразно прошлись по мне и до пузырящихся ожогов прижгли спину, руки, бока и грудь, едва не пройдя по области солнечного сплетения. Под действием ее огненной ауры эти мои свежие раны сразу запеклись — крайне болезненно!

Я уже подыскал отличное место, куда бы отпрыгнуть от пекла чересчур жаркой дамочки, как заметил бутылочку сильнейшего исцеления, скинутую фамильяром Амаржа — сам маг активно жестикулировал и что-то читал скороговоркой. Взвившись вверх, первым делом пнул ифрита, неизвестно как подпрыгнувшего следом — ниже пояса у него вместо ног клубилось пламя. Потом уже из рук я прицельно высвободил чакру, чтобы принять благословенный исцеляющий душ без острых осколков волшебного стекла, доставшихся другому, малиновокожему ифриту, с пугающе грозным рыком лихо спружинившему на своем пламенном хвосте. Называется, круто выеб

* * *

на виду у госпожи! Меж его черных рожек торчмя стоял чуб из стянутых черным костяным кольцом пылающих волос яркого цвета золоченой лавы, он в прыжке показушным движением выдрал один волос и хитрым кручением кисти обратил его в прямую стрелу жидкого пламени — огненного стрелка постиг промах. Как и его брутального сородича с длинным истончившимся чубом огненно-зеленого кислотного цвета.

Движение — это жизнь! Согласуюсь с этим постулатом, я, приземляясь, отчаянно закрутился в своем коронном вихре "Хаккешо Кайтен", не рискуя сходу пробовать более сильную, комбинированно-атакующую версию. Заодно собрал своим обгорелым телом все живительные капли зелья. Секунды тикали, отмеряя оставшееся мне время. Если бы не открытая в голове пара врат Хачимон, я от жесточайшей боли и серьезнейших ран уже потерял бы сознание, а после их закрытия обязательно расстанусь с жизнью — совместимые с жизнью пределы возможностей организма остались далеко позади.

На мою беду противница легко раскусила новоявленную слабость моего хидзюцу — мана! Вихрь чакры закручивал вокруг себя удивительно прочные нити маны, образуя нестабильный кокон, сжимавшийся все туже и туже по мере того, как атакующие осыпали меня своей магией. Разъяренная Госпожа сосредоточилась исключительно на своем главном обидчике, вовсю используя дарованные от природы пламенные способности и щедро поливая меня огнем.

— Да когда же она лопнет?! — Билась в моей голове мысль. Бьякуган видел, как "раскаляется" ее ярко пламенеющее энергетическое средоточие, но оно не спешило перегорать. Наоборот! И это мое клановое искусство обратилось против меня же, став для ее очага кузнечными мехами!..

Фамильяр не выдержал накала страстей и включился в бой, но не потерял разум, начав активно жарить молниями исключительно монстров, с которыми мог справиться самостоятельно.

Под внешним давлением моя сфера небесного вихря ужалась до критического радиуса в два фута. Я уже почти исчерпал способы того, как еще извернуться, согнуться и скрючиться без прекращения вращения, когда высоко паривший архимаг, выглядящий как оборванец, наконец-то разродился заклятьем. Фамильяр Амаржа резко опустился в тот момент, когда его хозяин уже завершал чтение с гримуара "Вспышки ледяного гнева". От практически падающей фигурки гнома вниз стремительно опустился конус лютого мороза, который с силой ударился о каменную площадку и распространился по ней во все стороны, с шипением и оглушительным треском вымораживая всех и вся. Монстры и солдаты, не дотягивавшиеся до гнома, мгновенно превратились в глыбы льда. Главный удар пришелся на Госпожу, но ее огненная суть уже сбрасывала обледенение, изнутри подтачивая сковывающий лед гораздо быстрее, чем он таял снаружи. Горящий лед смотрелся фантастично!..

Однако Амарж не спешил вызволять меня! Я крутился из последних сил, медленно и неизбежно отдавая роковые дюймы. А он, биджвева скотина такая, сперва зацепил свое студеное заклятье на скипетр, тут же всученный фамильяру, чтобы ослепительный запас маны в его навершии неустанно подновлял глыбу льда вокруг разъяренной султанской прислужницы, под ногами которой образовывалась лужа магмы. А потом целых пятнадцать секунд эта биджева гнида потратила на то, чтобы сплести по гримуару "Великую бурю зарядов Исаака"! Хорошо, что без новых атак смертельный клубок магии вокруг меня стал сжиматься значительно медленнее, а в кристалле оказалось достаточно много сильнейшей магии, чтобы намораживать лед поверх расплавленной породы. Несомненно, кристаллическое яблоко скипетра заряжалось пронырой-архимагом от самого Величайшего Алтаря Тира в момент его создания (в помещении прямо под алтарем в чаше со святой водой освящались и заряжались как слитки металлов, так и драгоценные кристаллы, среди которых я сразу узнал те, что ранее сам обрабатывал для Амаржа).

Каждый наколдованный Амаржем сгусток магии добил кого-то, закованного во льду. Но зарядов на всех не хватило, а плененную Госпожу попадание только сильнее разъярило. Плевав на меня и на пламенный лед, биджев гном с каменно-сосредоточенным лицом начал повторять заклятье, полностью игнорируя опасность оказаться в жерновах трех гигантских вихрей, один из которых поднимался со стороны колонии струящихся огней. Восхитительное и пугающее зрелище буйства первородных стихий постепенно сходилось в нашей точке! Не приходилось сомневаться, что бившиеся друг с другом стихийные духи даже не заметят, как сметут нас.

Понимая, что не дождусь "Размыкания Морденкайнена", которое гарантированно уничтожило бы смертельный клубок маны вокруг меня, я рискнул жизнью. Прекратив филигранно крутить вихрь "Хаккешо Кайтен", выждал целую секунду, терпя боль от полосующих меня кончиков нитей враждебной магии, не поддающейся моей воле. Я понимал, что "Джукенпо Ичигекишин" не сможет изнутри разорвать клубок маны — раньше следовало думать! Потому, дождавшись, когда между двух моих ладоней раскрутится полноценный "Расенган", я поймал им одну из нитей, выскользнувшую из общего месива, все еще крутящегося вокруг меня. Потом вторую. Третью... Абстрагирование от боли и высокий контроль, усиленный использованием обеих рук, помогали удерживать ниндзюцу, что стремительно пожирало ману, порой рассекавшую меня до кости. Если бы не поразительная регенерация метаморфа и не прыгнувшая вверх выносливость с живучестью — давно скончался бы! Продолжая виртуозно вертеться волчком и мысленно благодаря Наруто, я слой за слоем сматывал ману в клубок "Расенгана".

В какой-то момент с интервалом в секунду случилось три решающих события. Первое. Вкладываясь в "Хакке Хасангеки", я толкнул в богоподобную жрицу биджев спиральный шар, который еще не закончил втягивать все нити магии, но который уже не поддавался моему контролю и сам поддерживал свое угрожающее вращение, начав вытягивать ману из меня самого. Второе. Госпожа вырвалась из ледового плена, в одно мгновение буквально испарив ненавистный лед — скипетр рассыпался прахом, а фамильяр гнома исчез во вспышке обратной телепортации. Третье. Амарж завершил вторую "Великую бурю зарядов Исаака".

— Добей ее, Арус! — Срываюсь я на грубый приказ собственному фамильяру, когда чуть не забытая способность монаха, "Наложение рук", серьезно подлечила меня и за секунду прояснила мозги, затуманенные болью. Мне еще сущность Мораг как-то убивать! А она явно посильнее будет этой огненной выскочки из султанского гарема.

Каменное лицо гнома страшно перекосило. Отнюдь не из-за убийства всех обледенелых врагов! Он опаздывал к бессмертной божественной искре, вырвавшейся из кошмарного месива энергий и плоти, в которое превратилось материальное тело госпожи-ифрита. Амарж, схватившись за еще один моментально выхваченный скипетр, телепортировался на короткую дистанцию, но шар Аруса еще раньше вытянулся в молнию, мгновенно преодолевшую расстояние до улепетывающей сущности низшего божественного ранга. Мой фамильяр тоже выдохся в бою и не нашел ничего лучшего, чем броситься вплотную к беглянке, чтобы вблизи ударить статическим полем и шоковым разрядом.

— Ааа!.. — Панический вопль Аруса оборвался, едва начавшись. Я сразу понял, какая участь и меня ожидает — не мне тягаться с божественной силой воли...

Сущность без напряга захватила тело моего фамильяра и путями молний устремилась прямиком ко мне, ведомая лишь несколько минут назад созданной связью. Все еще находясь в позе бессильного эмбриона, поджаривавшегося в кипящей луже собственной крови, я положился на небесного отца и чакрой вздернул мета-чётки в попытке защититься от смертельной угрозы.

Скорость реакции чакры не сильно хуже скорости мысли.

В предсмертные мгновения часто случается, что окружающий мир чрезвычайно замедляется.

Я успел подставить кулон под молнию одержимого духа, но разряд миновал преграду и вонзился...

Глава 3, ретроспектива 1.

Она всячески пыталась разбудить любимого, того единственного принца, о котором мечтала с детства. Подзуживаемая подружками, безутешная девушка пробовала такое, о чем думать стыдно. Она не догадывалась, что те в свое несколько извращенное удовольствие учили ее некоторым женским премудростям.

И сегодня, сидя у постели Неджи, когда за окном все веселились и пьяный народ уже днем вовсю гулял, она с раннего утра сухо плакала, молясь главному божеству Селдарин. Ей казалось, что она выплакала все свои слезы на века вперед, что это худший из дней, когда-либо переживаемый. Она сама себя обманывала, ведь десятилетия назад она рыдала и убивалась гораздо сильнее и дольше — дважды.

Когда злой волшебник поднял людское кладбище, Эйноли не исполнилось и века. Ополчение и стража сеньора справились с напастью, но девочка потеряла наставницу — сердобольную травницу из расы людей, которую эльфийская девочка почитала за мать почти два десятка лет. Они тогда собирали травы, в плохую ночь и в плохом месте — чтобы клин клином вышибать. Ох, сколько девочка натерпелась в ту злополучную ночь, сколько страшных дней ходила неприкаянной, сколько кошмарных ночей рыдала у могилы приютившей ее матушки Руфь. Эйноли тогда в деталях припомнила семейное паломничество к Эльфийскому Двору, где могли воскрешать умерших. И праздничное купание в озере Сембер, когда свет полной Селунэ имел очищающую и животворную силу. Пережив эту трагедию, девочка повзрослела во второй раз и впервые истово помолилась Кореллону Ларетиану, прося верховного бога Селдарин о милости и помощи. Бог отчасти сжалился над девочкой, ответив ей цветами, в одночасье выросшими на могиле людской женщины — белые хризантемы и голубые колокольчики. И направив в ту деревеньку юного эльфа-послушника, тоже пострадавшего от того же злого волшебника. Общая беда объединила пару разбитых сердец: мальчика лет ста семи и девочку лет девяноста. Шли годы, их бог был милостив и подарил обоим своим чадам забвение того злополучного обстоятельства, что объединило их. Казалось бы — на века...

Делая стыдные вещи от безысходности и по наущению более опытных подружек, Эйноли теперь часто вспоминала свой первый поцелуй с Лонраусом. Он был порывистым и жестким, но таким желанным! Быт совместных переходов по лесам и весям Долин сближал их несколько лет, пока обоим стало невтерпеж... Тот первый поцелуй сразу перерос в неуклюжие обжимания, перешедшие в быстрое оголение и скоропалительные белесые брызги, стоило только трепещущей и боязливой девичье ручке нежно охватить восставшее мужское естество. Целую иву они сторонились друг друга после этого, целых десять дней и ночей боялись смотреть в глаза друг дружке. А потом она в праздник рождения Селунэ лишилась девственности, что по неопытности не принесло ей ощутимого блаженства, колотившего Лонрауса. В следующий раз он постарался исправиться, и в следующий старался... А потом наступил Год Теней и началось Смутное Время. Умертвия забрали жизнь робкого Лонрауса. В третий раз нежить лишила горемычную Эйноли самого дорогого...

В итоге Эйноли Фриэст бежала из проклятых Долин, взяв на память единственное и нужное — молитвенник Лонрауса, который сам послушник подобрал с мертвого тела наставника. Подрабатывая знанием трав и врачуя людские хвори за кров и еду, юная и неопытная жрица постепенно удалялась на север от злополучной родины. По пути она встречала эльфов, но ни к ней никто не проникся, ни она ни с кем не сдружилась — боялась в очередной раз стать причиной смерти кого-нибудь близкого от когтей ненавистной нежити. В Кониберри, что на южной границе леса Невервинтер, судьба назначила ей судьбоносную встречу с леди Арибет. Паладин Тира спасла девочку от местных жителей, почитавших нежить Агафу за свою союзницу и защитницу всей деревни от орков и разбойников.

И вот Эйноли стояла на коленях у кровати своего принца и молилась. Она уже простила Неджи за все обиды, вольные или невольные. Признала его миссию по спасению города от Стеняющей Смерти выполненной в самом лучшем виде, признала и смогла отпустить поводок, хотя ой-как хотелось навечно привязать к себе такого знатного красавца и умельца. Но... Как девушка она была готова мириться с его профессией мастера убийств, но как потенциально высокая светлая жрица она осуждала насильственную смерть, особливо невинные жертвы. Естественно, Эйноли с опозданием в пару дней, но узнала о тех безвинных членах клуба "Перчатка", что Неджи убил при конвоировании задержанных к Зданию Суда. Узнала об ультиматуме активистам: смерть или вступление в ряды паладинов Бога Страданий. И до сих пор она не могла простить Неджи, не приняв раскаяния. Хотя, казалось бы, какое эльфийке дело, ведь убитые — люди.

Сегодня в полночь ожидался лунный пик редчайшего астрономического явления, когда всего полсуток разделяют апогеи сил солнца и луны. Как говорили астрологи, качели дикой магии стократно усилят мистические воздействия, это время идеально подходит для величайших свершений и начинаний. Когда миновал полдень и луна еще только появилась на горизонте, в ответ на истовые молитвы о любой помощи на Эйноли снизошло божественное откровение.

...Эльфийский Дом зиждется на трех столпах: кровь, вера, опора. Род, клир, вассалы. Чтобы основать новый Дом, достаточно: эльфа с сильной кровью и принятым в себя особым самоцветным артефактом — Великая Киира; священника для поддержания духовной чистоты, веры и связи с небесным покровителем, для проведения Домашних обрядов, ритуалов и церемоний; вассала, что защищал бы сюзерена и служил ему опорой в мирских делах. Чтобы новый Дом признали и приняли в обществе, необходимо, первое, чтобы в нем состояло минимум восемь эльфов: глава рода, его жена и рожденный в освященном браке ребенок, клирик, вассал, лакей и молодая семья пейзан. Второе обязательное условие — это наличие земельных владений с обрабатываемыми наделами или кормящими Дом охотничьими угодьями, усадьбой и часовней для справления религиозных нужд и богослужений. Для представления нового Дома обществу требовалось соблюсти еще ряд условий и формальностей, завязанных на общепринятые устои и традиции выбранного королевского Дома...

Все это в подробностях открылось юной жрице ста четырнадцати лет отроду. Включая детали, в том числе конкретно ритуала на крови, проводимого для того, чтобы магия зарождающегося эльфийского Дома сплела воедино три рода-основоположника. Для чего? Ответ прост — чтобы не выродиться из-за кровосмешения. Хоть и бытует мнение, что у эльфов нет таких проблем, но это не совсем так. Наследники рода призваны освежать кровь, а вот вторые и последующие дети должны заботиться об ее укреплении внутри Дома. Только тогда объединение станет жизнеспособно и крепко и будет возможно его благополучие и процветание.

Эйноли еще не совсем отошла от пропасти знаний, ниспосланных ей свыше, как свершилось то, чего она так жаждала! Раздался тихий, но такой ожидаемый голос:

— Привет, — мягко улыбнулся белоглазый принц.

Глаза девушки широко распахнулись. То ли от четкого осознания своей грядущей роли, то ли от воспоминаний о попытках пробудить принца, то ли от вида того, что вместе с большим Неджи пробудился и маленький. Девушка переполнилась противоречивыми чувствами, прикрыв ротик и пошатнувшись.

— Прости, — на лицо любимого ею парня легли краски вины, смущения и стыда.

Выскочившая из-под покрывала мужская рука молниеносно поддержала Эйноли, нежно, но настойчиво потянув к постели. Девушка успела только пискнуть, когда внезапно появился нежданный и абсолютно нежеланный сейчас гость:

— Очнулся, голубчик! Живо вставай, Неджи. Некогда разлеживаться, союзник, — наставил свою носяру гном, потирая руки.

— И тебе здравствуй, — раздался сквозь зубы голос, желавший совершенно обратного. Рука виновато погладила талию застывшей девушки, онемевшей от наплыва эмоций.

— Твой заказ исполнен, союзник, — радостно и торжественно затараторил коротышка, возбужденный перспективами. — Высокородный сегодня в апогей солнца сотворил для тебя Великую Киира! И в апогей луны настанет твой лучший и единственный шанс, когда сможешь инициироваться самостоятельно, без ритуалов основания собственного Дома. Понимаешь?! Иначе новорожденный камень будет действовать как простой киира и в течение года растеряет весь свой Великий потенциал. Ну, вставай давай, чего мы там не видели?

Девушка большую часть речи пропустила мимо ушей, услышав только последнее и окрасившись в краски спелого помидора, что было выдающимся достижением с учетом сероватого цвета кожи лунных эльфов. Женская интуиция подсказала Эйноли, что похабный гном установил тут чары и следил за ней в те самые, стыдные часы! И она немедля вспылила:

— Пошляк!!! — Это если цензурно перевести эльфийский крик души разгневанной жрицы. — Убью, мерзавец! Навечно прокляну импотенцией!

Лежащий парень от этой неожиданной и яростной вспышки гнева моргнул. И принял, пожалуй, единственно верное решение. Неджи обессиленно откинулся на подушку и притворно застонал.

— Ой-ёй! Извини меня, мой принц, — вырвалось у Эйноли, еще пуще зардевшейся. Одна ее рука, охваченная зеленым свечением, легла на мужскую грудь — в области сердца, вторая — на темя. Живительная энергия ласково омыла организм, прогнав остатки сна.

Девушка совершенно не заметила, какая пошлая ухмылочка расползлась под длинным крючковатым носом.

— Мельданен поделился со мной ориентиром на руины Иллефарна, расположенные в глуши и поближе к небу. Мы отправляемся...

— С Кевэ, — быстро добавил выздоровевший Неджи, слишком недолго млевший от близости с Эйноли, склонившейся над ним.

— Я тут... — тихонько и донельзя смущенно раздалось из-за ширмы.

Сгоравшая от чувств девушка уткнулась лицом в плечо своего парня, который, чуть нахмурившись в непонимании творившегося с подругой, свободной рукой погладил ее по голове — любя.

Архимаг, который некогда носил личину и имя волшебника Джару, немедленно применил заготовленное заклятье, переместив их всех вместе с частью обстановки.

— Вставай Неджи, — эхо серьезного тона Амаража-ака-Джару отразилось от высоченных стен полуразрушенной залы.

Шуршание лап и скрежет клешней со жвалами не оставил иного выбора, как вскочить и начать действовать. Юноша, чтобы еще больше не смущать подругу, смекнул воспользоваться гендзюцу "Хенге", прикрыв наготу чужеземной иллюзией. Бой с гнездовьем пауков перетек в схватку со снежно-полосатым барсом и потревоженными летучими мышами, чьим размерам позавидовал бы и страус. Еще несколько стычек заставили остальное зверье разбежаться — не по зубам добыча.

После победы, архимаг продемонстрировал Великую Киира. Камень не просто натурально походил на золотую жемчужину, выращенную в раковине какой-то магической устрицы — его реально так и создали. (иллюстрация 050)

— Я знаю Домашние ритуалы... — едва слышно проговорила сбледнувшая девушка, чьи мечты сбывались одна за другой. Ей было невероятно тяжело оторваться взглядом от Неджи, ставшего еще более стройным, еще более физически привлекательным и притягательным. Еще труднее далась ей эта простая фраза.

— Прости?.. — Не понял Неджи, обсуждавший с архимагом процесс инициации и необходимость найти для этого дела самое подходящее место.

— Я... мне... Коронал Арвандора ниспослал мне все таинства эльфийского Дома! — Выпалила Эйноли и отвернулась, закусив губу и сжав кулачки.

— И... почему ты сердишься? — Парень нежно обнял ее со спины.

Бывший рядом с ними подросток тактично потупился, а вот архимаг скабрезно улыбнулся. Он-то видел сквозь необычную и нетипичную для известной ему школы магии, но все же иллюзию, пусть и прикрытую сверху эльфийским плащом, который ординарец хранил как зеницу ока.

— Ты меня любишь? — Неожиданно спросила девушка, ребром поставив архиважный для себя вопрос.

— Люблю, — на ушко был ей ответ без запинки и промедленья.

— Тогда докажи, что я для тебя важней всего на свете! — Она повернулась к нему лицом, требовательно глядя в серо-лавандовую радужку благородных глаз. По ним нельзя было сказать, что парень растерялся от выставленного требования.

— Небесный отец превыше, — признался юноша. Он был так воспитан, а не пытался выкрутиться, как подумал гном, порой меривший других по себе.

Неджи не опешил, но привычно и с нескрываемым удовольствием крепко обнял внезапно разрыдавшуюся девушку, одетую только в строгую робу, а не как зачастую — в доспехи.

Вскоре из сбивчивых объяснений девушки и присоединившегося к беседе подростка, чья семья торговцев-пейзан входила в один из эльфийских Домов, Неджи уяснил для себя главное. Прелат Домашней церкви не может состоять в браке с главой Дома, в основе чего лежит то обстоятельство, что клирик, участвовавший в основании Дома, должен потом будет проводить обряд венчания. И только после представления Дома эльфийскому обществу (одному из эльфийских королевских Домов) место прелата может занять кто-то из числа вассальных родов, присоединившихся к эльфийскому Дому.

— Мы теряем время, — у гнома кончилось терпение. — До апогея осталось менее четырех часов. Решайте скорее, будете ли вы основывать Дом Хьюга или так проведем инициацию где-то тут?

Все посмотрели на клирика, без которого первое было немыслимо. Через долгую паузу:

— Бу-удем, — еще пуще пригорюнилась девушка, чья мечта о свадьбе с принцем расплывалась в слезах.

— Ш-ш-ш, милая, мы что-нибудь придумаем. Пойдем, посмотрим место для ритуала?

По пути к базилике Неджи, неся на руках крепко обнимаемую Эйноли, походя исполнил мечты своего юного Кевэ, некогда ставшего добровольным слугой, которого почитали за вассала, а теперь прямо закрепят этот высокий статус. Мало того, Арвэ — род-основатель! Мало того...

— Беги за ней, идиот, — бросил гном, преподававший в Академии и знавший не только свои дисциплины. — Понаделают же пустоголовых и неуклюжих рейнджеров... — пробурчал Амарж, проводив взглядом матерую пантеру, сиганувшую в кусты, едва только Кевэ, пребывавший в смятении и радости, не подумавши задействовал магию подаренной ему раритетной фигурки-фамильяра. Он совсем иначе представлял себе обретение фамильяра и, конечно, узнал пантеру, но тем не менее... Осчастливленный подросток моргнул и только его и видели — так быстро он метнулся за своевольной черной кошкой с проседью от висков и по краю ушек. Она не могла атаковать друзей того, в чьих руках активировалась обсидиановая фигурка, и не могла от него далеко убежать, но у семи вековой Ирвэс накопилась страшная обида на эльфов. Настолько, что она воспользовалась шансом пересилить волю юного хозяина, призвавшего ее.

Алтарь базилики оказался засыпан обломками свода и крошевом варварски разрушенного престола. Однако обладатель додзюцу недаром выбрал именно это место: оно все еще хранило память, а уцелевшими конструкциями и отверстиями в стенах сюда все еще направлялся мистический свет Селунэ. Жрица одобрила место. И...

Первый поцелуй Неджи и Эйноли был томным и нежным. А от второго, когда язык парня, лаская, проник внутрь ее рта, у девушки перехватило дух и подкосились ноги.

Гном чисто для виду повозмущался, но на него уже никто не обращал внимания. Архимаг за пару часов вполне успевал один справиться с расчисткой и первичной подготовкой ритуальной площадки. Потому парень подхватил девушку, сомлевшую в его объятьях, и унес ее к теплому и некогда облагороженному источнику, словно давно знал, где тот находится. Эйноли мечтала о первой ночи любви с Неджи, романтической и нежной, но ее представления разительно отличались с реальностью. Однако девушке в этот момент было слишком жарко и влажно. Она уже не обращала ни на что внимания, целиком поглощенная новыми для себя ощущениями сладострастной игры языков и губ. Все горести растворились в поцелуях... (иллюстрации 051-053)

Плащ лег на пружинистую лесную подстилку. Девушка, оказавшись в интимной обстановке с обнаженным и возбужденным парнем, не сопротивлялась его умелым рукам. Пылающие щеки и уши свидетельствовали, что Эйноли отлично помнила наставления подружек. И она быстро преодолела стыдливую робость, оказавшись сверху и возбуждающе несмело пленив вожделенное мужское естество. После всех ожиданий и всего произошедшего ей страстно, просто до умопомрачения хотелось простого женского счастья — ласк и секса с любимым! И плевать!..

Глава 4.

Третий грудной позвонок все еще болезненно ныл, неустанно напоминая о месте попадания золотого разряда, ввергшего меня в пучину... нирваны. Как выяснилось, не на вечность, а всего лишь на минуту, пока скоротечно длился процесс перестройки моих тел согласно новоприобретенному низшему божественному рангу — организм еще помнил судьбоносный стресс во время сделки с Тиром. Проводимая святым кулоном воля Ларетиана подавила и стерла прежнюю личность госпожи ифритов, отделив ее искру от сущности фамильяра. Однако теперь Арус оказался заточен в кулон мета-чёток коронала, став навсегда связанным с ним. И со мной тоже сохранил ранее установленную связь, что удивительно — никак по милости божьей. Теперь обиталищем Аруса стал алмаз, что, впрочем, недолго его печалило — ветряная сущность. (иллюстрация 054)

— Ну и? Будем дальше играть в молчанку? — Прищурился Амарж.

— Спасибо... — тихо говорю, благодаря его за сохраненную жизнь и возвращение. К текущему моменту я уже подавил в себе контрпродуктивное желание вытрясти всю душу из коротышки, связать в узел, запихать обратно и снова вытрясти... Быстрая и весьма своевременная эвакуация с приграничья Плана Огня сделала меня мельчайшим коренным божеством Торила, а не Плана Огня — вот если бы божественное преображение полностью там протекало и там же завершилось, а не здесь...

— Не за что, союзник. Не-за-что. Да, признаю, я жажду обрести божественность!!! Но ведь не грохнул твоего фамильяра или тебя... — гном остыл так же быстро, как и взорвался.

Он тоже успел привести себя в порядок, включая попойку из зелий на спиртовой основе, освежающую помывку в горной речке и обмазывание заживляющими кремами, схожими по свойствам со знакомой мне мазью Кеогтома — чтобы извести магические следы огненного кнута. Его "Невидимый слуга" и в меня втер вязкую и отвратительно пахнущую субстанцию, избавившую от фантомных болей, словно бы я запекался в жерле вулкана. Если бы не биджев призрак, скорее всего я бы поколотил биджева прыща, возомнившего себя биджевым хвостом. Биджу бы его побрал!..

— Просто сказать. Заранее. На меня уже свалилось выше крыши, я бы уступил, — искренне и твердо заявил я, нисколько не юля. Чисто по-человечески (и по эльфийски! и по гномьи!!) я крайне устал от гонки...

— Нельзя! — Припечатал гном, сгоряча хлопнув ладонью по камню, да так, что пошли трещины, а его лицо на миг перекосилось от боли. — Нельзя было ни о чем говорить заранее, иначе та воинственная и самонадеянная наложница султана ифритов не откликнулась бы на твой зов. И нельзя было допустить, чтобы она использовала сакрафайс своих солдат или ближайших к ней обитателей плана для сиюминутного призыва Дымящегося Диктатора. Своих сил у нее осталось только на подачу сигнала экстренной помощи. И в любом случае со всеми в дружбе нереально находиться, Неджи. Уничтожил креатуру султана — приобрел вес у Коссута, — пояснял гном. Мне было хорошо видно, каких усилий ему стоило не только проявлять терпение и все для меня разжевывать, но и, так сказать, сохранять присутствие отсутствующего духа. — С учетом выбора фамильяра и стихийной направленности — это изначально было предопределено.

— У нее было предостаточно сил, — не соглашаюсь.

Мои глаза жарит и слепит даже от простого воспоминания — настолько ослепительно она воспылала, когда высвободилась из ледового плена.

— Это заемный сырец, — заверил гном.— В пылу схватки с ним только жахать способностями — нихера не сплести. Как твои дзюцу.

Я не стал его разубеждать, тем более от этого суть не изменится. Госпожу ифритов распирало от магии так же, как происходит при открытии врат Хачимон. У меня ушли месяцы на то, чтобы совладать со скачкообразно возрастающим давлением в СЦЧ и приспособиться использовать Джукен. И гном прав — заемная сила присутствовала, именно она не дала "перегореть" СЦ госпожи ифритов.

— Ты в любом случае в накладе не остался, запечатлев все от и до на свою киира, — упрекнул его в получении главного трофея, в перспективе, позволяющего клепать божеств как пирожки.

К слову, о полученной выгоде. Когда я еще полчаса назад сверлил Амаржа бьякуганом, лелея схемы ударов джукеном, рассмотрел путаный узел, в который завязался один из канатиков с ячейкой для хранения боевых заклятий в свернутом виде — архимаг явно добился обретения какой-то новой способности за счет сокращения места под заклинания седьмого круга. Заодно я детально разглядел его магическую татуировку в виде паука, угнездившегося в солнечном сплетении и защищавшего самое уязвимое для магов место от направленных взглядов и ударов. Впрочем, мое додзюцу видело чакру и искусство Джукен основано на ее впрыскивании, потому подобный класс защиты против меня бесполезен. Тем более я на практике опробовал способ вышибания Джукеном заклинательных заготовок в обход...

— Верно! Верно, союзник... — воспрял Амарж и тут же стыдливо понурился. Он не стал оглядываться за спину, где виднелись следы масштабной телепортации. Ушлый гном все останки и остатки оперативно попрятал в "платяных гробах" на эфирном плане — сразу, как завершилось мое преображение. Впрочем, он в своем праве: все это как бы его законная добыча — как бы я свою долю первым получил.

— Она тебя сделала.

— Я имел универсальный сет и не использовал Серебряное Пламя... Боялся повредить божественною искру, — гном упрямо не признал очевидного факта своего зазнайства с закономерным поражением. Какого биджу было лезть в пекло с неподходящей подборкой мгновенных заклинаний? — И... и прости меня, — выдавил из себя Амарж. — За то, что втихую использовал. Клянусь перед ликом Латандера, я не предавал и не предам наш с тобой союз, Неджи Хьюга.

— Прощаю и принимаю, Амарж Мадур, — изрек я серьезным тоном, не зная, как здесь положено правильно отвечать в таких случаях.

— Поосторожнее в выражениях, недоумок! Ты со своим низшим рангом хоть и не можешь ниспосылать заклятья и не имеешь своей сферы влияния, но у тебя теперь могут быть не только последователи, но и собственный клир!

— ...!

— И не пучь глаза, привыкай к труду и обороне. Мало ли кто может позариться и попытаться отобрать твой божественный статус! И больше молись своему богу за оказанную им поддержку и прикрытие. Он тебе и личную эмблему обеспечил, кстати говоря.

— Учту, — согласно кивнул я, уже поблагодарив небесного отца. Как очнулся, так первым делом и помолился Кореллону Ларетиану, который раз спасшему меня и по-отечески предусмотрительно позаботившемуся о, скажем так, некоторых неочевидных нюансах. — Чем еще примечателен...

— Примечателен — скажешь тоже! — Как ужаленный подскочил возмутившийся гном, который лишь отчасти в теме. — Теперь тебе открыт доступ не только к арканной, но и к сакральной магии клира — без надобности развивать жреческий класс! Ты теперь словно под перманентным действием "Мистической невидимости", что крайне актуально, потому что ты заинтересовал многих серьезных личностей. Ты не проверял, но уже должен знать, что теперь все твои классовые заклинание-подобные способности качественно улучшились. И это не считая еще двух новоприобретенных заклинание-подобных способностей: одна привнесена от фамильяра, другая от высшей ифритки.

Все верно. "Путь молний" в пределах видимости бьякугана и "Огненная аура" — так сообщает Великая Киира, умудрившаяся мгновенно выудить информацию из клочков энергии. Способности ассасина круто изменились, причем, я могу уверенно сказать только про "Невидимость", ставшую "Сферой невидимости", узнанную мной по особенностям плетения. Улучшение "Наложение рук", на которое способны монахи, я уже сегодня испытал на себе. Дважды испытал, убедившись в правдивости слов Тира — все лечение замкнулось на мне самом. Аналоги "Прыжка" и "Падение пера" я не проверял, разумеется. Но все это меркнет перед свободным доступом к сакральной магии... И все это омрачается той непринужденностью, с которой противник обратил к своей выгоде оба моих клановых козыря.

— Надеюсь, века хватит на освоение? — Спрашиваю с самоиронией. Но я имел основание к этому. У меня отсутствовал доступ к заклинательным молитвам из кругов для священников. Никто свыше их мне не спускал. Молитвенника нет и колдуну изучить по нему какое-либо жреческое заклинание не представляется возможным. И на изучение всех возможностей и нюансов использования обретенного Кеккей Генкай тоже уйдет прорва времени. Хотя с учетом помощника, от которого мне и достался геном из дикой смеси огня и молнии...

— ...! — Амарж подавился воздухом. — Как его хоть зовут? — Меняя больную для себя тему, кивнул гном на духа шаровой молнии, который заделался исследователем руин, разграбленных многие века назад. Я его выпустил сразу после молитвы.

— Арус. С одного из наречий означает — ток, — пояснил я, все еще чувствуя себя виноватым за безрассудный приказ добить. Что называется, вошь и биджу — кто кого?

— Он с тобой по-прежнему связан ритуалом, значит, будете вместе развиваться, — с нотками зависти поделился гном своими знаниями и наблюдениями. — Только он уже никогда не вернется домой...

— Как и я. Мы отчасти похожи в этом...

— Ты свободен, а он навеки заключен в артефакт, — сгустил краски Амарж. Слишком наигранно.

— И чего тогда ты лыбишься? — Спрашиваю, ценя непринужденный характер разговора. Все уже свершилось, осталось разгрести последствия...

— А то! Для элементальных духов это аналог бессмертия.

— Разве? — Засомневался я, помня... прекрасно помня об освобожденных духах огня в подземельях под особняком Культа Змеи.

— Это не плен, — включился у гнома менторский тон и учительские замашки. — Просто твоему Арусу пока тут любопытно. Он еще не освоился и не понял, как вернуться в родную стихию к общению с себе подобными. Артефакт стал якорем для его души, как филактерия у лича. Если уничтожат тело, то душа начнет копить энергию, чтобы по хранимому слепку воссоздать телесную оболочку. Это справедливо для всех фамильяров, заключенных в артефакты. Потому грех перебивать старших!

— ...

— Твой беззаботный фамильяр радуется жизни, а ты сидишь и киснешь. — Мне в бок прилетел кулачок. Чувствительно так прилетел.

— Что, тоже исследовательский зуд напал, да? — Приветливо спросил я, сделав над собой усилие. Наруто умел прощать — чем я хуже?

— Верно, — с наигранной важностью кивнул профессор. И залихватски подмигнул.

— С тебя все равно причитается...

Внезапный треск обоих насторожил.

— Валим отсюда, — одновременно сказали мы, переглянувшись. В этих руинах все равно давно уже не было ничего ценного, кроме их религиозного и культурного значения. А собственная жизнь ценнее трескающихся и зарастающих камней с прекрасными видами на окружающие ландшафты.

Я мигом отозвал фамильяра, сразу же недовольно замерцавшего внутри кулона, который из-за расплава двух ближайших бусин обзавелся окантовкой с восемью зубчиками с каждой стороны и улучшенными свойствами, ранее бывшими у кольца комфортной жизни и браслета, собственноручно свитого мною на экзамене. (иллюстрация 055) Больше не мешкая, взялся за руку архимага, извлекшего скипетр телепорта работы Мельданена.

Три прыжка для заметания следов (в пустыню, на скалистый островок посреди океана и внутрь промозглой пещеры в толще скалы), и вот мы снова в его башне, пустовавшей около месяца из-за смерти прежнего постояльца, бесславно сожранного Стенающей Смертью. Не задерживаясь, Амарж, на сей раз используя возможности своего гильдейского магического круга, переместил нас обоих в заклинательный зал Академии, которую он теперь возглавлял — единолично. Вход предусмотрительно перегораживала внушительная дверь — маленький такой штришок, говорящий о жирных обстоятельствах.

— Ну-с подопытный, устраивайтесь поудобнее, — гном широким жестом указал на голый пол. — Если не хотите ловить еще кого-нибудь — для меня, — серьезно дополнил он. И вызвал удобную кровать, расположив ее так, чтобы не видно было, если дверь приоткроют. Рекруты уже начали заниматься.

— Прикроешь на двенадцать часов?

— Прикрою, — без промедленья согласился он. И уже у выхода вдруг полюбопытствовал: — А как Нашер с тобой расплатился?

— Семь Томов Силы.

— Ха! И кто тут ныл о "просто сказать заранее"? — Передразнил гном, круто развернувшись. Под моим немигающим взглядом союзник быстро сдался. Коротышка набычился и заговорил назидательным тоном, но без своего прежнего высокомерия: — Ты теперь сущность высшего порядка, детская магия на тебя слабо влияет. Но! На сырое должно успеть лечь, особливо если продавить. Доставай шесть Томов Силы, — уверенно сказал архимаг. — Полчаса тебе на разминку и шесть часов кряду прозанимаешься ими. Я сюда принесу инвентарь и потребные тренажеры.

— На голодный желудок? — Уточнил я, не став заострять внимания, на чьи средства гном приобрел Тома для себя — додзюцу отметило изменения. Впрочем, что это я? Что тут, в бывшей академической берлоге, что на новом месте "обретания" — все голо. Его имущество теперь умещалось в один "бардачок". Предварительная распродажа — это хороший предлог, чтобы ничего не вносить в копилку гильдии, как наверняка потребовали от него с Мельданеном. Гол как сокол!

— Дополнительная мобилизация сил организма, — безапелляционно заявил суровый преподаватель, напрашивающийся в близкие друзья. — Как раз справишься до полуночи и баиньки до полудня. Не забудь предупредить своих.

Когда он ушел, я все еще вертел в руках созданный им перстень многих посланий. Центральный овальный кристалл алмаза и шесть мелких сателлитов по бокам. Помимо телепатических чар содержит в себе "Тайный глаз" и "Иллюзию", обеспечивающую более живое общение — словно находишься на расстоянии вытянутой руки. Доставая кольцо подводного дыхания, я поморщился, испытав отвращение к несовершенной безвкусице. Брезгливость и неприятие грубой магии. Словно блюдо пересолили или переперчили. Словно вместо кунаев и сюрикэнов выдали затупленные кухонные ножи. Словно вместо трех слоев кимоно надели какое-то рубище из грубого мешка с дырками под голову и руки... Я так же достал и для пробы надел кольцо меньшей силы. Обработка собственной маначакрой и гномья доработка отчасти сглаживали вызываемые противные ощущения. Но несовершенство раздражало! Все из-за слишком резкого повышения восприятия и чувствительности. Но это не боль или зуд, как до возвышения. С этим раздражением можно попытаться замириться, как с самой необходимостью носить бижутерию, которую до Торила никогда в жизни не одевал и даже не помышлял о таком непотребстве.

Применил перстень. Эйноли внимала речам столь же молоденькой жрицы из подрассы солнечных, по крайней мере, она так себя вела (иллюстрация 056). Кевэ пускал слюни на восторженную лунную эльфийку, увлеченно рассказывающую о своем приживале — сахарной летяге (иллюстрации 057-59). Оба близких мне эльфа настолько увлеклись общением с очаровательными незнакомками, что я даже малость приревновал их, когда предупреждал об откладывании нашей встречи. А потом рассудок подкинул печальный вывод и сравнение меня с некоторыми представителями клана Яманака... А потом организм красноречиво напомнил о своих сегодня неудовлетворенных нуждах, желая сиюминутно обратить только что сделанный вывод в сугубо прикладную плоскость: Эйноли на корабле, битком набитом сексапильными эльфийками, а я тут биджеву мозгу ебу!.. С трудом унял не вовремя и безрассудно проснувшуюся похоть и буйное воображение.

Достав нашеровский амулет, объединяющий компас и ключ, я сравнил ощущения. Поздняя магия от эльфа-криворучки — безыскусная поделка, овивающая изящные изделия мастеров. Но это поделка подмастерья, потому что чары кольца подводного дыхания на ее фоне — глиняная стряпня карапуза, у которого молоко на губах не обсохло.

Мне хотелось не просто есть, а жрать. Не просто спать, а вырубиться беспробудным сном. Но я упрямо использовал бьякуган, чтобы детальнее рассмотреть артефакты. И вновь изумился, одновременно поморщившись. Плетения изобиловали фиолетовыми изъянами! Бьякуган теперь четко видел слабые места! Не от того ли, что лишился слепого пятна!?

Вернув пошатнувшееся самообладание и набравшись терпения, я сплел из проводка маны петельку "Света". Он у меня получился правильно лишь после шести попыток и четырех трупиков светлячков. На седьмой раз совершенный шарик вспыхнул ярко и засветился идеально ровным дневным светом. Причем, нити Мирового Плетения легко и свободно переходили в провода с чакрой, самостоятельно подстраиваясь посредством плетения, изъятого из насекомого, рассыпавшегося на моей ладони в труху. По сравнению с прошлыми моими экземплярами, потребление энергии у этого снизилось качественно, а стабильность пропорционально возросла. Словом, знакомая мне по геному "халява", а не годы упорных занятий. Но не стоит обольщаться — усилилась зависимость от материальных компонентов. И с расширением возможностей бьякугана так же — предстоит много экспериментов и потребуется время на привыкание и встраивание в боевой стиль.

Достав кольцо правды, давнюю поделку Амаржа-ака-Джару, я сравнил ее с его творением последних дней и своим собственным активным заклинанием. Улучшенный Бьякуган позволил выделить главное: повышение скорости, объемов и плотности чакры, взаимодействующей с маной, имеющей тенденцию к уплотнению. Совокупность этих факторов повышала качество изделия и уменьшала мое неприятие грубой магии. Эстет биджев!.. Зато теперь я на собственной шкуре прочувствовал предупреждение архимага о сильных изменениях "мудрости", порождающих желание уйти в глухие места. Уйти подальше от несовершенства искусственного мира, построенного урбанистической цивилизацией...

Усилием воли вернувшись к делу, я внимательно оглядел себя и сделал заключение, что во мне все вновь обратилось, перевернувшись с ног на голову. Старые каналы чакры стали играть роль изоляции, сдерживающей потери при рассеивании плотной чакры, циркулирующей по струнам маны. Минут пятнадцать я проводил исследования собственных энергий, высвобождая и уплотняя голубую чакру и смешивая ее в разных пропорциях с синей маной. Для получения пламени: голубого, глубокого синего, серебряного и золотистого цветов. Открыв пару врат Хачимон, я пронаблюдал ускорение тока чакры и ее уплотнение вокруг струн маны. Наигравшись и оставив на потом параллели с электричеством из того поверхностного курса физики, что нам преподавали в Академии Шиноби, я порывисто приступил к гимнастическим упражнениям. Начал с разминки позвоночника, потому что третий грудной позвонок, в области которого раньше находилось слепое пятно бьякугана, все еще неприятно ныл и зудел, не переставая.

Руководства по увеличению силы вызвали бы смех, не будь все так серьезно. Гири, эспандеры, турникеты... Строго заданное количество повторений в строго определенной позе. Любой пейзанин в состоянии устроить в своем амбаре потребный спортзал. Вся соль в магических глифах, активируемых во время выполнения того или иного упражнения, затрагивающего определенную группу мышц в определенном порядке. Всего шесть разных систем тренировок. "Целых семь!" — поправил меня Амарж, первый час крутившийся у меня под ногами и все чего-то измерявший и рассматривавший, меняя линзы, монокли и причудливые очки. Седьмой Том Силы мне тратить бесполезно, но он когда-нибудь пригодится для расчета с кем-либо.

Уже после использования шести руководств по увеличению силы, архимаг, несмотря на мою изнуренность, предложил мне перед отдыхом протестировать обновленные способности, чтобы за время продолжительного сна подсознание основательно обработало полученный опыт. Здравая мысль к нему поздновато пришла. Но куда деваться? Сон пришлось отложить на целый час, а значит и подъем, и завтрак, и назначенную встречу в храме Тира. Пунктуальность требовала предупредить напарников. Но я не стал лишний раз дергать эльфов, сказав лишь Боддиноку, что задержусь на час-полтора.

Естественно, я уступил очередь Арусу, которому очень быстро наскучила возня архимага, пытавшегося определить, что к чему и почему. Потерявший задор фамильяр понимал всю важность и пытался терпеть, выполняя указания. По степени умения пользоваться способностями легко вычислили семь аналогов заклинаний, имевшихся изначально. Я уловил принцип и дальше сумел рассмотреть, что "Искрящаяся сфера" и "Огненный шар" появились после становления фамильяром. Одержимость с преображением в высшего духа принесли перманентный "Малый божественный облик: нейтральный", а так же четыре заклинание-подобные способности: "Тело из солнца", "Щит стихий: огонь", "Стрелы пламени", "Палящий свет". Заклинательная зала, а главное я сам спокойно пережили бешеные пляски пламени и тока, когда Арус пробовал что-то, но ему не удавалось совладать. Стрелы, сферы и шары летели куда ни попадя, световые лучи тоже хаотично метались по поверхностям. Разве что щит не вызвал серьезных нареканий, неровно окружив фамильяра пламенем, простершимся на ярд-полтора от тела. Только интуитивно понятное "Тело из солнца" с первого раза получилось, раздув диаметр шара на целый ярд, но всего на доли секунды и выжрало все остатки сил. старавшийся ради меня фамильяр пережил свою первую смерть — плазменный шарик лопнул, разлетевшись мелкими искрами как разлетается каплями мыльный пузырь. (иллюстрация 060) Жуткий и жестокий, но необходимый и полезный опыт... для нас обоих. И еще один пунктик к гному.

Первая заклинание-подобная способность убийц, "Призрачный образ", стала у меня по силе равняться последней, что имелась лишь у самых лучших ассасинов — "Эфирный образ".

— ...по логике дальше "Астральный образ" 9-го круга... — завистливо вздохнул Амарж, предположив финальную эволюцию способности.

— ...прямо командирская способность, — прокомментировал Амарж заклинание-подобную способность, проявляющуюся у ассасина второй по счету. Вместо "Невидимости" у меня теперь "Сфера невидимости". Спорное улучшение, к слову.

— ...как бьет по мозгам... Это же "Затуманивание разума"!.. Жертва не просто ничего не видит, но и теряет волю ко всякому сопротивлению. "Тьма" вкупе с "Затуманиванием разума" — мечта всех убийц!

— ...удивительно! Персональный "Прыжок" уподобился "Левитации", а "Падение пера" — "Полету"? Я оказался прав. Учти, Неджи, все это не улучшилось бы без ранее произошедших качественных изменений твоего энерго-ядра и СЦМ. Как говорится, изменения сами назрели. И я бы на твоем месте прыгал от счастья... Почему? Глупый вопрос, но тебе простительно. Знай, способности не рассеиваются подобно обычным спеллам. Но они могут блокироваться.

— ...и все же эти сине-голубые всполохи по своей природе — пламя. Кольца сопротивления огню и прочие защиты будут нормально работать против этой твоей "Огненной ауры". Видишь?.. А вот сейчас ты поменял урон на божественный пополам с огненным. Кстати, до возвращения Тултантара это полезное в бою заклинание считалось утерянным. Хочешь ощутить "Кричащую ауру"? Ха, зря. Я не видел, чтобы ты это использовал, потому обрати свое пристальное внимание на кисти, где выше концентрация энергии. (иллюстрация 061) У монахов это зовется безоружным ударом Ки. Кисти будто находятся под воздействием заклятья "Великое магическое оружие". Когтям, клыкам и шипам многих монстров присущие такие же свойства — вспомни магматических плевальщиков...

— ...молнию легко поймать в клетку, Неджи. Помни об этом, летая "Путями молний". И в следующий раз потрать время на учебу у Аруса. Где-нибудь в чистом поле. Это не зазорно, — гном почти что в своей прежней манере ехидно поддел меня, основательно приложившегося об стену. А фамильяр ему поддакнул! Но я не обратил на это внимания, надеясь, что у Амаржа в общении со мной больше не появятся ни тщеславные, ни покровительственные, ни подобострастные ноты. — И это не совсем "Превращение себя". Соответствующее заклинание принадлежит школе "Изменения", но оно не относится к метаморфизмам. Все? Тогда спать. Никакой материальной еды. Пусть мышцы черпают силу в магии — в этом залог успеха силачей... И вообще прочисти-ка организм, Неджи, сожги все имеющиеся отходы и остатки пищи — я показывал, как. Тебе следует срочно и во что бы то ни стало пережить ацидотический криз...

Проснулся я нехотя и весь разбитым. Ужасно болели мышцы всего тела, даже те, что остались обойденными вчерашними тренировками.

— Пей. Поможет.

Скривившись на резь в голове и поняв, что меня разбудил Амарж, я без лишних разговоров до дна выпил всю пробирку, которую он поднес мне ко рту. Болеутоляющий, тонизирующий и питательный эликсир целую минуту снимал последствия тяжелого перезапуска всех систем организма. Постыдно хотелось умереть...

— Добрый день, Неджи. Полегчало?

— Добрый день, Амарж. Да, спасибо, — благодарю его, еще раз жадно втягивая аромат горячей выпечки. Организм требовал срочной заправки!

— Тогда приводи себя в порядок и четверть часа на гимнастику, — наставил меня архимаг, отойдя прикрывать кушанья. Морит, мелкая такая зараза...

— Не учи ученого.

— Привычка — вторая натура, уа-ах... — картинно зевнул препод, увешенный "бирюльками".

Измотанный и выжатый союзник отчитался о проделанной им работе, когда я беспрекословно и в темпе делал упражнения. Следовало еще сильнее закрепить достижения, хотя я изнывал от дикого голода, подстегнутого аппетитными запахами и видом ресторанных рисовых блюд, явно заказанных в "Маске лунного камня".

Амарж, по договоренности спеша отдать причитающийся долг, за время моего сна успешно разобрался со всей моей волшебной бижутерией. Из чего-то он сделал бусины, но большую часть забрал себе и реализовал (подикась, с наценкой за принадлежность непризнанному герою Невервинтера). На вырученные средства он приобрел алмазы и компоненты под новые бусины, которые зачаровал по аналогии или лучше — додзюцу и совершенная память помогли убедиться. Плодами его трудов стала дюжина новых бусин, которые мне предстояло нанизать на свои эпичные мета-чётки коронала в дополнение к восьми (и за каким биджу мне теперь два простых самоцвета знаний?) уже имеющимся — благо лимит вырос в три раза. Особо я отметил для себя бусину дворца Морденкайнена, которая раз в сутки могла создать то самое подпространственное убежище, куда меня спрятал Амарж во время давешнего сражения в приграничье Плана Огня и Воздуха. Итого двадцать бусин, всего же мета-чётки коронала, не считая центрального кулона, вмещали тридцать две — нанизывать их следовало попарно. Судя по шару в центре заклинательной залы, в нем еще осталась моя магия, сброшенная туда перед самым сном: "Для лучшей мобилизации организма". Типа Амарж хотел показать свою честность?

— Так же ты теперь способен откуда угодно призвать свой эпичный артефакт. Все благодаря тому, что модуль "Привязки" с бывшего экзаменационного браслета непосредственно присоединился к высшей магии чёток. "Эфирность" позволит утаить их от простых глаз с "Истинным зрением", но учти, они не скроются от вооруженных гномьими очками или линзами (руководство по созданию последних я тебе уже передал).

Амарж сделал паузу и внимательно посмотрел на меня, убеждаясь в том, что и мне было совершенно очевидно: столь тотальное сокрытие божественного артефакта переведет стрелки на меня, и вся маскировка моей божественной природы отправится биджу под хвост.

— Кстати, в Тултантаре есть эпичное заклинание "Божественное зрение"...

— Сколько стоит? — Принимая пас, полюбопытствовал я, лениво нанизывая бусины — округлившийся живот оттягивал много сил и клонил в сон.

— Уах... — заразительно зевнул давно не спавший гном. — Пятьсот тысяч злотых налом и арканабула с неизвестным шейдам защитно-боевым заклинанием пятого арканного круга или выше. "Божественное зрение" несоизмеримо ценнее "Адского шара" из того же десятого круга. Оно позволяет предугадывать атаки противников, видеть тот единственный шанс, чтобы спастись от действия вредоносного заклинания, и вроде как даже познавать и копировать в свою ауру заклинания, применяемые другими заклинателями.

"Прямо шаринган..." — подумал я, зевая во весь рот.

— Уах... — повторил за мной сонный гном. — Но это все подстава, правитель Тултантара ни за что не продаст такое эпичное наследство, хах, доставшееся ему от величайшего архимага Карсуса. Ну как?

— Непередаваемо, — честно признался я, одев тяжелые мета-чётки коронала на свою шею. В зеркале отразились серебристо-сверкающее ожерелье с большим шарообразным кулоном, внутри которого мерцали молнии, порождающие пламенные точки. Шарик его плазменной души, диаметром с десятую долю дюйма, застыл в самом центре кристалла, расцвеченного множеством миниатюрных молний (иллюстрация 062). — Оставить тебе?..

— Будь добр, — кивнул Амарж, понявший меня с полуслова.

Чтобы сцементировать собранные чётки и хоть как-нибудь привести разношерстную магию бусин к единому знаменателю, а так же подсобить Арусу со сбором энергии на воссоздание тела, я открыл трое врат Хачимон и пропустил через мета-чётки коронала огромный объем энергии, сливая ее в резервуары-накопители Академии. Я продолжал подавать концентрированную энергию минуты три. До тех пор, пока Бьякуган не увидел совершенство повторяющейся симметрии золотистой магии (иллюстрация 063). Эта процедура разблокировала метаморфическое свойство поистине божественно артефакта. И я видоизменил мета-чётки, подставив под стороннюю идентификацию бусину силы, дававшую регенерацию и существенно поглощавшую направленные на меня атаки огнем, холодом и электричеством (если быть точным, то в три раза лучше, чем изначально было у трофейного кольца меньшей силы). К сожалению, не удалось скрыть у артефакта редчайший факт того, что он является вместилищем уникального фамильяра магической природы. Пришлось мне постараться и соответственно переделать внешний вид в попытке указать всем на значительно более распространенный рабский характер владения (иллюстрация 064). Я руководствовался тем, что добрым ассасину все равно никогда не прослыть.

— Теперь с меня более ничего не причитается? — Щепетильно уточнил гном, напоследок передавший мне огненный фолиант, подшивку свежих листов, на которых магией были отпечатаны рекомендации по работе с собственной аурой. А так же маленькую коробочку.

— Да, — согласно кивнул я, одобрив последние подарки — все особо ценные.

В коробочке оказались алмазные линзы истинного зрения. Хотя они и причиняли глазам дискомфорт, зато защищали их физически и еще от некоторых вредоносных магических эффектов. А так же они создавали качественную иллюзию нормальной радужки, по желанию — необходимой расцветки и зрачком требующейся формы (кружок или игла). А еще они могли в точности копировать внешний вид глаз носителя. Поэтому стоило мне активировать бьякуган, как по моей воле в линзах запечатлелась моя прежняя серо-лавандовая радужка. Так же благодаря появившейся перед моими глазами магической паутинке, у меня начало хорошо получаться контролировать оба своих фокуса зрения и не терять ориентации в пространстве. В общем, линзы — отличный инструмент на время моей адаптации к своим новым возможностям и прекрасное прикрытие для додзюцу.

Когда я был готов, архимаг телепортировал меня из заклинательного зала Академии в замок Невер, где я забрал документы, заодно разузнав про посольство с Эвермита. Гильдейский маг, дежуривший в замке и расшаркивавшийся перед младшим членом триумвирата, без проволочек и мздоимства переправил меня в храм Тира.

Глава 5, ретроспектива 2.

Она впервые познала оргазм — и не один! И она — грязнокровная эльфийка! — провела сложнейший и выматывающий ритуал из числа высших. Хоть и по-разному, но оба этих факта приводили Эйноли в полнейший экстаз. Еще до погружения в состояние религиозного транса, жрица прекрасно понимала, что амбициозная и дерзкая задумка изначально должна была бы быть обречена на провал. Однако существовал такой ресурс, как чудесная энергия любимого, неутомимого и неутолимого Неджи, помноженная на мистическую мощь Селунэ, усиленную суперпозицией с солнцем и собранную в древнем месте проведения эльфийских богослужений. Несмотря на страшное огорчение со свадебным вопросом, Эйноли чувствовала себя более чем счастливой, устраиваясь рядом с любимым эльфом, который где стоял, там и сел в позу лотоса. Она бы и рада была бы заснуть в обнимку с любимым или — чего греха таить! — прильнуть к его паху и повторить карусель плотских наслаждений. Но не дерзнула приставать к изможденному ритуалом инициированному главе Дома Хьюга да еще при третьем-лишнем. Едва она устроилась, как вопреки собственным ожиданиям усталость взяла свое — девушка крепко уснула. Часы, последовавшие за инициацией и становлением магии эльфийского Дома, Эйноли благополучно проспала, восстанавливая силы. И поднялась лишь перед самым отбытием.

Рядышком с лидером, обняв большую кошку, и Кевэ забылся сном. Подросток, несмотря на то, что, как и все участники, был выжатым словно лимон, едва ли не лопался от гордости из-за присяги по всем правилам высшей знати, пусть и в покинутых и забытых эльфами руинах. И едва ли не светился от счастья, что Ирвэс, со своей стороны, согласилась обучать его, всемерно помогать и поддерживать своего несмышленого друга. Конечно, еще недавно Кевэ пребывал в ужасном смятении и страшной панике, когда коварная кошка сперва кружила вокруг любящейся пары, кроме себя не замечавшей никого и ничего вокруг, а потом завела его подальше, а сама вернулась, чтобы подло и коварно напасть на Неджи. Но тот, не отвлекаясь, сделал один точный магический выстрел — на мягкую лесную подстилку, скатившись с мужской спины, упала черная фигурка. Кевэ готов был рухнуть в ад за то, что увидел лишнего и с треском провалил задание по приручению. Он по единому слову был готов смыть позор собственной смертью, но его лорд поступил иначе. Пока его девушка приходила в себя после интимных игр, слышных во всей ложбинке, Неджи вместо познания эйфории рядом с ней одолжил у трясущегося рейнджера изделие друида Ниатара и сам пообщался с вызванной и тут же обездвиженной строптивицей.

Как помнила Ирвэс, молодой она некогда считалась фамильяром эльфа, который, попробовав себя на пути колдуна, в итоге выбрал стезю следопыта, охранявшего неспокойную границу эльфийского государства. Недолог был век их добрых отношений. Так сложилось, что враги поймали рейнджера вместе с новобранцем. За убийство эльфы страшно отомстили бы, но пленивший их красный волшебник измыслил иное — шантаж. И хозяин ради спасения своего собрата, которого намеренно калечили, пожертвовал собственным фамильяром. Ирвэс предали, превратив в статуэтку. Предали, не выручив из поганых рук красного волшебника. А ведь возможностей было предостаточно — пантеру более десяти лет науськивали на пограничников. И хоть бы кто спас ее от злого волшебника, сковавшего ее волю и надевшего ошейник-блокиратор! Наоборот — эльфы ее возненавидели и старались убить так, чтоб помучилась. О, она мучилась! Под смех Красного Волшебника, заставлявшего ее служить себе беспрекословно. Именно он ей потом вживую показал ее бывшего хозяина и друга, который дрался вместе с прирученным орлом. Тогда в Ирвэс родилась ярая ненависть за его двойное предательство — она сама растерзала остроухого и сожрала орла. Так, используя пантеру, Красный Волшебник безнаказанно обходил эльфийскую магию и запреты. Ему все сходило с рук, но однажды случилось так, что другие люди его убили и ограбили. Целый век черная фигурка простояла на камине фермерского семейства, пока к ним случайно не зашел путник, бывший магом. За этот век относительной свободы в родном Плане Зверей пантера успела и проклясть свое бессмертие, и смириться с ним. Последующие ее мытарства по людским и не очень рукам длились достаточно долго, чтобы Ирвэс познала жизнь, вновь оценив и полюбив ее. Даже будучи в статусе рабыни-игрушки и переходящего приза. За несколько веков частых битв, она набралась колоссального опыта и сил, поумнела и даже обрела дар речи. Разговаривала, правда, она всего с одним достойным человеком — основателем рода Веллгард, который завещал ее своему младшему сыну, наиболее доброму из всех и в итоге ставшему великим рейнджером. К моменту встречи с Неджи, Ирвэс уже достаточно знала о ценности семейных уз и важности родственных связей — не одни братья резали друг друга за обладание ею. Но то люди. Их она прекрасно узнала за свою долгую жизнь. И готовилась получить страшное наказание от благородного Неджи, дважды победившего ее всего одним ударом. Но тот сперва устроил допрос с применением артефакта друидов. А потом для пантеры случился шок: новый господин на глазах двух других эльфов сложился перед ней в три погибели и попросил прощения за обиды, нанесенные расой эльфов. Попросил за безродного друга-рейнджера, который ничего толком не умел, но имел высокий потенциал и желал познать тайны окружающей природы. А еще он пригласил ее стать Домашней кошкой. Не крысоловкой блохастой, а полноправным вассалом Дома Хьюга, защитником и наставником. Он не угрожал. Мало того, в случае отказа обещал вернуть вместилище ее души графам Веллгардам. Вновь стать имуществом либо попытаться простить и начать заново в новом статусе?

— Я убивала вас, эльфов. Зверски убивала, ррр, выгрызая сер-рр-рдца, — вслух обратилась Ирвэс, поразив всех наличием дара речи. Всех, кроме невозмутимого Неджи. — С удовольствием и тебя бы убила! И ты мне, ррых, предлагаешь стать частью твоего прайда, эльф?!

— Да, — уверенно и спокойно заявил он, являя пример смирения и добросердечия, хотя внутри у него скребись кошки. — В твоей голове чужеродное плетение. Оно старое и вросло в СЦМ. Но сегодня поистине волшебная ночь, Ирвэс. Если сделаешь выбор в нашу пользу, то мы помолимся за тебя. Я не обещаю сладкой жизни и не поставлю вровень с эльфами, но тебе многое позволит твой статус, равный вассальному в согласии с Договором между тобой и Домом Хьюга, который мы вскоре образуем. Решайся, Ирвэс, времени в обрез.

— Ррр, я подумаю, — свободолюбиво ответила тогда гордая пантера, представляя, как вгрызается и рвет горло, попирая тело поверженного врага, пресмыкавшегося перед зверем.

Во время буйства ритуальных энергий кошка-наблюдательница постепенно начала вспоминать, что нечто подобное когда-то уже происходило, причем, непосредственно с ней. И чем ближе она подкрадывалась, чтобы нанести фатальный удар, тем ярче становилось воспоминание, мешая сосредоточиться на цели. Позориться и проигрывать в третий раз она абсолютно не желала. Зло выдохнув, Ирвэс легла на живот и до щелочек прикрыла глаза, решив в первую очередь разобраться с назойливой помехой.

Оказалось, что Красный Волшебник подменил и затуманил ей воспоминания! На самом деле ее прежний любящий хозяин-друг спас ей жизнь, заключив душу умирающей Ирвэс в фигурку. И когда его юный сын пробрался к отцу в кабинет и там нашел ее обсидиановую статуэтку, то по неосторожности и неопытности в первый раз призвал ее — случилось запечатление... Да, был тот злопамятный плен, но тогдашняя душевная боль пантеры-фамильяра была вызвана смертью ее старшего друга-эльфа! Остальное — вранье! Все прошедшие века она жила в чудовищной лжи! Именно смерть благородного эльфа, дружившего с Ирвэс, побудила начать карательную операцию, в которой и участвовал Красный Волшебник. Десять лет кряду разжигался мнимый конфликт между воющими сторонами — между людьми и эльфами.

Осознав всю степень людского коварства, Ирвэс в последний миг решилась принять предложение Неджи. Она поддержала теряющего сознание неопытного рейнджера и поделилась своей жизненной силой, согласившись на Договор.

Так ее жизнь вновь круто изменилась. Она нежданно-негаданно стала Домашней кошкой. И объектом обожания очередного эльфа-подростка — третьего по счету в ее долгой семи вековой жизни.

Ни Кевэ, ни Эйноли уже не видели, как ради них изображавший нерушимость Неджи обессиленно опрокинулся... на подставленную пантерой лапу. Немудрено. Пригрев лунную троицу, Ирвэс, чудесным образом избавленная от стародавних шор, постепенно осознала одну простую истину — она-таки в состоянии познать радость материнства! Ведь эти юные эльфы так похожи на несмышленых котят, изо-всех сил выцарапывающих для себя лучшее будущее!..

Архимаг же, подготовив площадку и уверившись, что его вложения не пойдут прахом, оставил эльфам их эльфийские таинства и отбыл восвояси. Он рассчитывал участвовать в инициации жемчужного самоцвета, рожденного высшей эльфийской магией, но раз не судьба, то у Амаржа имелось много планов, чем еще дельным заняться. Поутру вернувшись в горные руины Иллефарна, архимаг, предвидевший итоги, первым делом принялся откачивать своего союзника. Улыбающийся во сне парень спал в обнимку с наложницей, большая теплая кошка отделяла сладкую парочку от счастливо посапывавшего слуги, в любых других обстоятельствах поднятого бы на смех пошлым гномом. Амарж сам был бы не прочь предаться плотским утехам с молодкой, хотя он за свою короткую жизнь совратил куда как более четырнадцати девственных гномок — и мечтал удвоить, если не удесятерить число любовных побед! Поколебавшись, Мадур на сей раз не стал лапать эльфийскую девчонку — умная кошка-страж не дремлет. Архимаг, еще раз присмотревшись и оценив риски и последствия, приготовился и потратил на Неджи бесценную капельку квинтэссенции луны, что успел получить вместе со своим коллегой-зельеваром Глинклом. Чуть ранее этот же тандем создал квинтэссенцию солнца, которая тоже была бы невозможна без Серебряного Пламени и... крови Неджи. Как убедился архимаг, та же самая кровь, но возбужденная и активированная, сейчас отмечала три лба копией фуиндзюцу с головы Неджи. Сам Кореллон направлял руку своего монаха и земного сына, стремившегося во что бы то ни стало защитить членов своего Дома и, по сути, новых родственников. Архимаг не удивился этой распространенной практике, ведь он прекрасно знал, как часто знаки силы или глифы, подобные иноземным фуиндзюцу, становятся гербами и вензелями, татуирующимся всем вставшим под них. Свидетельства на лбах лишь укрепили веру Амаржа Мадура в то, что, находясь рядом с Неджи Хьюга, он непременно добьется своих амбициозных целей. Упавшая на фуиндзюцу капелька высеребрила весь узор и пробудила Неджи. Когда бледный парень продрал сонные глаза, архимаг уже позаботился о тонизирующей свечке, кроветворной пилюле и витаминизированной минеральной воде. А так же о том, чтобы собрать все свое регистрирующее оборудование.

Когда Эйноли только-только проснулась, ей показалось, что все недавно произошедшее накануне являлось сном. Чудесной и невозможной сказкой. Однако вот теплая и мягкая кошка под боком, вот пробивающиеся через уцелевший декор лучики позднего утреннего светила, вот лоб чешется и греет, а главное вот все еще сохранившееся приятное чувство в паху, который накрывала рука... Кевэ! Вот теперь точно все проснулись!

Приводившаяся себя в порядок девушка имела богатые фантазии на тему утра и дня с любимым. И потому она в этот день невзлюбила своего бывшего преподавателя из Академии и, который загрузил ее парня непомерно сложной работой. Мелкий паскудник еще и зыркал на нее безнаказанно! А еще, как думала девушка, именно по наущению этого носатого лицемера Неджи, в свою очередь, загрузил ее и Кевэ — в связи с очередным повышением потенциала. Глава Дома так же выдал им обоим распоряжение — по возвращению в город отправиться на консультации к Лину Ла-нерал и Ниатару Лоу-Ясемину. А девушке так хотелось провести хотя бы этот день романтично! Не говоря уже о предстоящей ночи...

Как подданные и служащие, Эйноли вместе с Неджи, Кевэ и гномом оказали должное почтение лорду Нашеру, встречавшему их в госпитальной палате — вроде как градоправитель лично проводил инспекцию подведомственного объекта. Когда лорд телепортировался вместе со своим лейтенантом, не посмевшим отказать в принятии столь любезного приглашения отобедать в замке Невер, Эйноли от обиды на весь мир и на вселенскую несправедливость даже закусила губу, а по щекам прокатились слезинки. Девушка находилась на грани того, чтобы проклясть дьявольскую учебу — лишь бы быть при Неджи.

Однако все печали и переживания улетучились, стоило некогда безродной девушке неожиданно оказаться в светлой компании благородных эльфиек, прибывших поклониться святыне двух богов. Очарованная изысканными нарядами, утонченными манерами и сладкими речами, Эйноли довольно быстро преодолела неловкость, включившись в общество фрейлин благородной дамы, чей муж возглавлял посольство с Эвермита, почтившее своим визитом город Невервинтер. Они прибыли, оказывается, сутки назад. И хотели навестить беспробудно спящую знаменитость, но не успели — буквально на считанные минуты. Восторженная Эйноли даже не задалась вопросом, почему архимаг вчера фактически выкрал их из госпиталя и почему сегодня ни словом не обмолвился о таком знаменательном и замечательном событии, как прибытие известнейшего эльфийского корабля Лунный Лебедь.

Искушенные эльфийки без проблем сумели увлечь провинциалку и легко охмурили подростка, но все их усилия прямо выудить некоторую информацию, касательно их командира и татуировок на лбах, пропадали втуне. Как пропадали и природные способности к очарованию персон вместе с магией считывания поверхностных мыслей. Но экипаж Лунного Лебедя, маневрирующего между неустанно нарождающимися и угасающими политическими штормами, знал свое дело превосходно.

— Бриуин, как ваши успехи? — Осведомился потревоженный господин.

— Я подслушала финал разговора между Неджи Хьюга и Нашером Алагондаром, милорд Ройлио, — ответила вошедшая хрупкая эльфийка, поправив воздушную накидку так, чтобы прозрачная ткань прикрыла магические зеркала носимых амулетов. — Скоро власти города обратятся к нам с предложением приспособить наши древние купальни под их канализацию, — доложила шпионка, выразив на лице все свое негативное отношение. Златоглазый эльф коротко кивнул, и подчиненная кратко передала содержимое беседы, не предназначенной для посторонних глаз и ушей. — Так же я выяснила, милорд Ройлио, что принц крови попал в храм Тира умирающим из-за критического ранения в солнечное сплетение. Во спасение, его немедля инициировали как колдуна-монаха-ассасина.

— Оу! Всё это явственно свидетельствует о его принадлежности к Высокому Дому, — задумчиво произнес благородный эльф, машинально погладив пылающую гриву своего дракона струящегося пламени, который привычно парил вокруг него, обвивая и защищая. Магический фамильяр вызывал должный пиетет в глазах переселенцев с континента на его родной остров и внушал трепет низшим расам, становившимся более сговорчивыми во время бесед. — Мне следует лично посмотреть на него.

— Несомненно, — лунная эльфийка чуть наклонила голову набок, открыв чудесную шейку. — Эльфийский Двор заинтересован в Неджи Хьюга.

— А он в нас нет, — мягко ответил посол, натянуто улыбнувшись в ответ. — Я уже поручил жене исправить это недоразумение.

Лорд Нашер тоже оказался не лыком шит, но в итоге сыграл на пользу Лунного Лебедя, разрешив воспользоваться новорожденной святыней Тира. Апогей астрономического события прошел, но благородные эльфы, умудренные в высокой магии, воспользовались его эхом. Торжественное шествие с выносом Престола Двух Богов из Храма Тира началось на закате двадцать первого киртона. Алтарную тумбу левитировали на глазах у множества зевак, во все глаза пялившихся на дивный эльфийский народ и разодетых клириков, окруженных членами отряда Невервинтерской Длани, поголовно носящих зачарованное Неджи оружие, и Девяткой Невервинтера, служившей личными телохранителями лорда Нашера, возглавлявшего процессию. Эйноли и Кевэ тоже принимали участие в шествии, но их затмевал шик и блеск величавого благородства сородичей, а их мысли омрачались невозможностью достучаться до Неджи посредством колец посланий.

Мощь и пропускная способность источника магии настолько превзошли ожидания высокородных эльфов, что их ошибка, принятая всеми остальными за чистую монету, повлекла за собой примечательное последствие, вошедшее в анналы истории как заслуга перворожденных. Случилось так, что откололся кусок скалы с городской тюрьмой. Благодаря усилиям враз вспотевших участников магического круга, скала с тюрьмой воспарила над кругом заклинателей и навсегда повисла над водами бухты. Обошлось без жертв, но криков и шуму было... В итоге полуночного светопреставления город Невервинтер обзавелся новой достопримечательностью вдобавок к запланированному коммунальному раю и новой береговой линии, пригодной для швартовки тяжело груженых барж и кораблей. Народные гуляния в честь акта помощи и поддержки пострадавшему городу продлились весь остаток ночи и утро. Дружественные эльфы были горожанами прощены за все: благодаря нехитрой, но масштабной магии, на несколько часов превратившей всю водопроводную воду в крепленые вина и ликеры — по лучшим образцам из корабельной коллекции господина посла. Ушлые торговцы на годы вперед запаслись дармовой выпивкой элитного класса — пока сила чар внезапно не иссякла... Но это уже другая история.

Глава 6.

— Так это фейк, сэр? — Педантично уточнил Боддинок, когда я призвал Аруса, чтобы фамильяр прочувствовал мощь, исходящую от Великого Алтаря Тира. И чтобы встречавший меня пастор Сергол устыдился своих сомнений на мой счет. Он кстати, сразу стал держаться в сторонке от меня, да и колдун выдерживал дистанцию в ярд-полтора.

— Да. Где остальные наши напарники? — Задал я насущный вопрос. Ни Кевэ, ни Эйноли более не отвечали на вызовы по перстню многих посланий, но они определенно не снимали свои кольца посланий и совершенно точно были живы.

— Почивают, — процитировал гном чужие слова.

И рассказал, что в полдень к зданию суда подходила прекрасная лунная эльфийка, которая повздыхала на безответственность и непунктуальность, свойственную талантливой молодежи, и величаво удалилась, не пожелав ждать меня час-полтора, но оставив надушенное приглашение посетить Лунный Лебедь. "Ни один разумный эльф просто не мог пропустить такое событие!.." — как выразилась лунная красотка по поводу того, что ночью творилась высокая эльфийская магия, а я такой сякой все пропустил. Результат работы эльфийского круга магов выражался в определенных ландшафтных изменениях южного берега бухты. Далее дело за дварфами и гномами.

— Ясно, спасибо.

— Не беспокойтесь, милорд де Хьюга, — взял слово Сергол. — Вам, вашим родным и близким друзьям дарована привилегия безлимитного пользования портальной сетью церкви светозарного Тира. Мы бесплатно и без проволочек переправим ваших напарников в часовню при порте Лласт, когда они придут сюда за этим.

— Благодарю, — отвесил я ответный поклон. Позвонок, куда попала молниевидная искра, все еще ныл, болезненно мучая при активации додзюцу. Бьякуган я здесь и сейчас держал рабочим, чтобы тщательно рассмотреть запечатлённые следы и один из главных результатов совместной деятельности с двумя богами.

— Прошу Вас, милорд де Хьюга, примите в дар от всей церкви Тира этот амулет возвратной телепортации, — торжественно произнес пастор Сергол, вынужденно приблизившись ко мне, чтобы поднести шкатулку с ценным даром (иллюстрация 065).

В его голосе мне послышались подобострастные нотки, подтвердившие догадку о труднопреодолимом влиянии моей очень высокой харизмы и божественной сути. Незримое, но результативное воздействие со всей очевидностью усиливалось по мере приближения ко мне. "Мне срочно надо учиться владеть собственной аурой" — заключил я мысленно. Из вежливости и почтения я постарался подобраться и наглухо запереть энергию внутри себя, за что заслужил благодарный взгляд проницательных глаз высокомудрого клирика. Первая осечка?..

— В случае необходимости следует сжать амулет в ладони, — тем временем продолжал Сергол. — Чем сильнее надавить, тем шире получится магический круг. Вот так. Все, кого он очертит, будут телепортированы к месту привязки. Милорд де Хьюга, это подарок, пользуйтесь им по своему усмотрению. Сейчас амулет настроен на часовню Тира при порте Лласт.

— Спасибо, пастор Сергол. Да славится Тир.

— Да славится Тир! Удачи вам, милорд де Хьюга. Мы будем неустанно молиться за успех вашей миссии.

По ситуации я понял, что Сергол готов перенастроить портальные кольца, но надеется, что я воспользуюсь подарком. Не стал его разочаровывать.

— Всего доброго, — говорю, чуть сжимая в руке амулет. Магический круг охватывает меня и Боддинока.

— До свидания.

Магия отработала безукоризненно — без лишних спецэффектов. Телепортация вызвала прострел в позвоночнике, отчего я некоторое время не двигался с места. Когда мы появились в часовенке, знакомый мне капеллан Ньюрик совершал молитвы у алтаря капеллы, рядом находился одоспешенный диакон Калиандрос, как-то ранее уже виденный мною, а в келье спальной зоны отдыхал послушник, в памятное утро десятого киртона провожавший меня к Купели Сияния.

Действующее додзюцу сразу определило — часовня располагалась в пещере. Единственный и естественный выход был через оборудованный бассейн, соединявшийся дальше с хозяйственными помещениями часовеньки и подземной речкой с теплой водой. Посреди бассейна стояла освященная статуя с гербовым щитом в ногах, в нескольких ярдах перед ней располагалась тумба престола и Купель Сияния. На этом же алтарном пятачке размещалась спираль приемной площадки и до середины икр поднимались портальные кольца. По бокам обтесанной пещерной зальцы — колоннада. Торжественный минимализм и дух крипты.

Когда мы все поприветствовали друг друга, ко мне с очень большим почтением обратился Калиандрос:

— Глубокоуважаемый милорд де Хьюга, во имя Тира, позвольте зарядить ваш амулет возвратной телепортации, считать с него место отправки и подтвердить привязку к нашей приемной площадке.

— Вы способны переправить группу обратно, откуда совершалась телепортация? — Уточнил я, заинтересовавшись.

— Это платная услуга, глубокоуважаемый милорд де Хьюга. Требуются дорогие ингредиенты для настройки портала в произвольную точку в пределах радиуса охвата нашей часовни, глубокоуважаемый милорд де Хьюга. Сто злотых разовое перемещение. Поймите нас правильно... Б-благодарю за доверие, глубокоуважаемый милорд де Хьюга, — пролепетал диакон, трепещущий передо мной как перед церковным кардиналом. Соответствующая базовая характеристика у нас различалась аж в два раза. — Я мигом!..

— Милорд де Хьюга, скажите, вы хотите получить помощь Тира или иную? Я помогу, насколько буду в силах...

— Буду благодарен за благословения, капеллан Ньюрик.

Я хотел продолжить, но клирик уже рухнул на колени, принявшись истово молиться за двоих чад господних. Нейтральный к Тиру гном воспользовался заветным шансом, пока его некто не видит, и почти бесшумно зажевал орешек.

— ...и я хочу предложить вам свою помощь, — завершил я начатую мысль, получив защиту от магии смерти и впервые испытав на себе действие жреческого благословения, доселе на меня не действующего. Они не вызвали отторжения или неприятия, но само исполнение Ньюриком находилось далеко от совершенства. — Лорд Нашер очень обеспокоен здешней обстановкой и лично отправил меня сюда. Говорите как есть.

— Да будет благословлен путь лорда Нашера и да продлятся его годы как можно дольше. Во славу Тира Справедливого!.. Милорд де Хьюга, в порте Лласт идет непрекращающаяся череда черных дней. Сейчас многим тяжело, но... Позвольте рассказать вам о самой животрепещущей беде. Около райда назад где-то в окрестностях порта завелась мерзкая тварь. Пропало несколько горожан, фермеры находили волчьи следы и постоянно слышали вой. Мэр Кендрак нанял знаменитого охотника Каратиса и четырех искателей приключений ему в помощь. Но подтвердились самые черные предположения. Это оказалась не стая волков, а один волколак. "Черный Волк", как его прозвали со слов очевидца... К несчастью, отряд сэра Каратиса выяснил это в полнолуние. В своей полной силе, чудовище разорвало рыцаря... Спасся только бедный Эндрю, на глазах которого все и произошло. Да будет крепка его воля и вера, во имя Тира! По словам единственного не пострадавшего, трое его товарищей получили раны в схватке и сумели сбежать от зверя. Я... я уверен, что все они заразились проклятьем ликантропии. Если их не найти и не вылечить... или не убить... мы окажемся перед большей опасностью, чем один Черный Волк, милорд де Хьюга. Эндрю вернулся вчера, и пик полнолуния пришелся на прошедшую ночь, в которую пропало еще несколько человек, из которых никто не вернулся. В сегодняшнюю ночь возможны первые нападения новообращенных волколаков, разбежавшихся по округе и никак не контролирующих свою звериную ипостась. Я приготовил серебряные обереги. Прошу, примите их, милорд де Хьюга. Если их одеть на зверя, они способны очистить зараженную кровь, пока не настало второе полнолуние. На всякий случай с запасом. Я верю, что Каратис и другие могли выжить... И надеюсь, что больше нет зараженных... Воистину, жуткое и неотложное дело, милорд де Хьюга!.. Да смилостивится Ао над всеми нами!

— Ясно. Где я могу найти выжившего?

— Эндрю можно найти в гостинице "Всесоюзное оружие", там обосновался воин и торговец Алхеор, приехавший немногим позже Каратиса. Он заломил слишком огромную цену за свои услуги... У него, милорд де Хьюга, можно приобрести специальные средства для борьбы с волколаками.

— Есть предположения, куда могли податься искатели приключений из отряда Каратиса? Они были местные?

— Да, они все местные, милорд де Хьюга! Бран с фермы неподалеку от Чарвуда. Горелый лес опасен, но я верю в вас. Эти безбородые... Простите меня, великодушно!..

— Продолжайте, все нормально.

— Я не хотел вас обидеть, милорд де Хьюга... Я виноват, что плохо узнал этих наивных юношей. Я сам в их возрасте мечтал о славе и геройствах...

— Вы тут всего несколько дней, капеллан Ньюрик, не казнитесь понапрасну. Лучше скажите, кто эти остальные и где они жили?

— Вы правы, милорд. Гет жил где-то у Невервинтервуд. А Урт... Семья Эйзенфельдтов самая зажиточная тут, их животноводческая ферма находится в черте порта Лласт, южнее реки. Семья очень беспокоится за непутевого сына, ведь город защищают стены. Милорд де Хьюга, сведения об остальных собраны у мэра Кендрака.

— Спасибо за информацию.

— Глубокоуважаемый милорд де Хьюга, я завершил. П-примите, — проблеял диакон, мявшийся с середины моего диалога с капелланом. — П-портал в открытый храм порта т-там...

— Спасибо. Позвольте полюбопытствовать, капеллан Ньюрик, отчего ваша часовня в крипте?

— Господин, храм в порте Лласт был разрушен, когда сами боги ходили по Фаэруну. Мы отступили в пещеру, далекую от города и достаточно хорошо укрытую, чтобы мы могли в безопасности исполнять волю нашего небесного владыки Тира. За наши старания он освятил новое место и благословил нас порталом, что соединяет часовню с городом. Только верующие и друзья нашей церкви могут пользоваться божественным переходом, милорд де Хьюга.

— Благодарю, до встречи.

— Всего наилучшего, милорд де Хьюга! Пусть Госпожа Удачи улыбается вам, и Тир справедливо рассудит!

Перед тем, как ступить в портальные кольца, я накинул капюшон эльфийского плаща, некогда приобретенного у друида Ниатара. Появившись, мы застали врасплох какого-то крестьянина, испугавшегося нашего появления и вприпрыжку убежавшего прочь от намоленных стен без крыши. Больше тут никого не было.

— Сэр Неджи, — обратился ко мне Боддинок, едва прихожанин скрылся, — гильдия магов в виде необязательного предложения сделала мне крупный заказ на зелья для наемников, концентрируемых в здешних казармах. Зелья быстрее и сподручнее варить в оборудованной лаборатории. Единственная такая находится в местном представительстве гильдии. Я вам нужен, сэр? Разрешите мне пообедать и на два-три часа отправиться в "Тысячу мелочей от Эльтуры"?

Перетерпев очередной приступ стреляющей боли в позвоночнике, я медленно ответил:

— Иди. Перед выходом из порта Лласт позову или сам зайду к Эльтуре.

— Спасибо. Для Клевера я уже наварил приличный запас. Когда его передать?

— Лично мне пока достаточно имеющихся. С Эйноли решишь вопрос, Боддинок, — уверенно и спокойно произнес я. У меня отсутствовали сомнения, что клирик и вассал моего Дома прибудут в порт Лласт, а не отбудут на корабле в сторону эльфийского острова Эвермит. Как бы их не уговаривали и чем не сулили. Узы крови в мире Торил не пустой звук, а мы крепко повязались ритуалом основания Дома Хьюга — магически и морально.

— Будет исполнено, сэр, — почтительно клюнул носом Боддинок и зашагал по каменным плитам открытого небу храма, который не имел атрибутов конкретной веры и где молились разным богам.

Прямоугольник стен стоял в центре деловой части портового города. Бьякуган охватил и портовые здания, где складировался разнообразный, но не великий груз. И вышеупомянутый трактир с молодыми повесами из числа наемников и моряками, еще не просадившими все заработанные монеты за то время, пока их корабли стоят на стапелях верфи. Ремонтируются они, скорее всего, со времени климатической атаки на город Невервинтер. В радиус охвата додзюцу так же попала и лучшая местная лавка с вывеской "Треснувшая наковальня". И мэрия с казармами, заполненными примерно наполовину.

Мне было неуютно находиться в этом открытом храме, что-то свербело такое эдакое. Напрягая додзюцу и терпя нытье позвонка, я по наитию преодолел толщу новодела под своими ногами и накрепко сцепил зубы. Под нынешним храмом находились руины прежнего. Там грызлись ненавистные мне неупокоенные скелетоны (иллюстрация 066), безуспешно пытавшиеся, как мне почудилось, выбраться наружу. Сделав в памяти акцент на это непотребство, я неспешно направился наружу, в казармы. В них расположилась леди Арибет, к ней и отправился отметиться. По пути я сосредоточенно разглядывал ее примечательное колечко эльфийской работы (иллюстрация 067), чтобы потом не глазеть, отвлекаясь от... нее самой. У ее чернокожего собеседника тоже имелось примечательное кольцо — руки гномьего мастера-вора (иллюстрация 068). Засмотревшись, едва не столкнулся с какой-то человеческой девушкой, буквально шквалом налетевшей на меня. Впрочем, ей не удалось застать меня врасплох.

— Ах, сэр Неджи, верно? Наконец-то вы прибыли! Я так горжусь, что встретила вас! Непризнанный герой Невервинтера здесь, прямо передо мной! Ах, это так волнительно, так волнительно, я вся горю!.. — Скороговоркой залепетала незнакомка.

Эта ошивавшаяся неподалеку девица до того липла к Боддиноку и явно была встречающей. Коричнево-лазурный наряд подчеркивал стройность ее ножек, а защитный корсет выделял груди, на которых покоился амулет ловкости с изображением приветливой кошки. Кокетливые воланы под коленями и локтями гармонировали с широкой лентой на бедрах, подчеркнутых обтягивающей кожей брюк. С ее левого боку висел зимний кинжал с нестандартным профилем лезвия и по силе равный клинкам у Кевэ. На ее правом боку была прицеплена волшебная палочка, которая навеивала хладный сон. (иллюстрации 069-071) Я поджал губы, подавляя бурю вызванных ею эмоций и сенсорных ощущений.

— Ах, я так взволнована этой встречей, вы должны простить меня, сэр Неджи! И добро пожаловать в порт Лласт! — Продолжала, судя по всему, секретарша леди Арибет. Если бы я предусмотрительно не активировал бусину приватных разговоров, то нас бы слышала вся улица. Молоденькая девушка так увлеклась мной, что не заметила срабатывание магии. — Ах, зовите меня Лараной, сэр! Госпожа Арибет даровала мне честь встретить вас по прибытию и выступить вашим проводником. Мне так приятно с вами познакомиться!

— Здравствуйте, — наконец-то вставил я свое слово. Мне было неприятно находиться рядом с этой восторженной девицей, чуть ли не вешающейся на меня и постоянно заискивающе заглядывавшей под капюшон.

— Позвольте еще раз сказать, как сильно я вами восхищаюсь! — Продолжала она, даже не видя моего лица. Биджу... — Все мы слышали о героических делах, которые совершались в Невервинтере!..

— Стоп.

— Я знаю, вам, должно быть, не терпится поговорить с госпожой Арибет и начать поиски культа. Ей тоже не терпится поговорить с вами! Она...

Мне захотелось грубо одернуть раздражающую девицу и остановить поток ее восторженностей, но я сдержался, а то ведь очень легко начать срываться на каждый раздражитель — трудно потом остановиться.

— Конспирация, Ларана. Слышите, меня? Вы нарушили мою конспирацию и поставили под угрозу поиски культа, — припечатал я, поддержав девушку, у которой подкосились колени. Обморок. Биджууу... Откачав, прижал палец к ее горячим губкам, не вызывавшим у меня никакого желания. И вовремя отдернул, успев прочитать в ее глазах пошлое желание... Откачав во второй раз, предпринял меры, чтобы таки донести до нее свои слова. — Молчите и слушайте, Ларана, молчите и слушайте меня. Сейчас вы вернетесь к леди Арибет и передадите ей, что Клевер задерживается. Если вы ее помощница, то начните безвылазно заниматься бумажной волокитой — так вы принесете больше пользы нашему общему делу по ликвидации культа. Если вам все ясно — кивните.

Отпустив обескураженную и подавленную девицу, я поменял планы и направился осмотреться, словно изначально намеревался так поступить — мало ли. Если бы не чакра в стопах, прогулка в мокасинах по улицам причинила бы лишние неудобства. Главные дороги власти отсыпали гравием, присыпанным сверху песком и мелким каменным крошевом — отходами ремесленных мастерских. Второстепенные улочки — укрепленные палками, бревнами или досками грунтовки, которые все равно развозит от каждого дождя. Пройдя пару домов, я укутался в призрачное сияние эфирного образа. Через несколько минут убедился в том, что так прохожие стали гораздо меньше обращать на меня внимания. Обойти и осмотреть город было бы проще и быстрее, держась в фарлонге от городских границ, но вдруг под облаками кружит чей-то прирученный ястреб? Я ускорил шаг, направившись к ферме Эйзенфельдтов.

По мере движения моему проникающему взору открывался провинциальный городок, где простецкие и быстро возводимые фахверкные дома считались нормой. (иллюстрация 072) У самых зажиточных горожан, выделявшихся на улицах более богатой повседневной одеждой, первые этажи стояли каменные, второй этаж и мансарда — балки с соломенно-глиняными панелями или досками. И это в городе, славящемся своими каменоломнями и камнетесами! Вот уж действительно — сапожник без сапог.

Основные подземные горячие потоки достались южной части Леса Невервинтер, но местным жителям вроде хватало теплых вод худосочной речки Лласт, рассекавшей портовый город на две неравные части. По крайней мере, я разглядел, что в нескольких ярдах под землей тянулась разветвленная сеть каменных труб водоснабжения. Они заодно отапливали грунт и почву земельных участков, что значительно повышало урожайность и для некоторых культур позволяло снимать по два-три урожая за один сезон. По моим грубым прикидкам выходило, что городок с населением пять-семь тысяч по большей части сам себя прокармливал, продавая почти всю продукцию с многочисленных полей и ферм, разбросанных вокруг. В основном экспорт направлялся в Лускан и Невервинтер, расположенные по тракту выше и ниже соответственно.

Солнце начало свой вечерний вояж, дневное пекло постепенно сменялось вечерней прохладой, и многие спешили заняться делами, пока не опустился ночной холод. В большинстве подворий, находящихся в черте города, активно росли какие-то злаковые сорняки, которыми питались коровы и поклевывали многочисленные бройлерные-петухи и курицы-несушки. Куда ни глянь — всюду курятники и грядки с больших размеров репой, редисом, морковкой, сельдереем, луком, картошкой величиной с голову ребенка или капустой с любопытными вилками, по внешнему виду которых всем и каждому становилось ясно — над этим сортом поработала эльфийская магия. (иллюстрация 073) Все это обильно удобрялось куриным пометом, а так же насекомыми и любящими тепло червями, служившими основной пищей для домашней птицы — такой вот круговорот питательных элементов. А еще жители разводили свиней, скармливая им свои помои.

Эйзенфельдты на поверку оказались целым фермерским кланом, отхватившим весь левый берег реки — примерно пятая часть всего городского периметра. Примечательно, что через территорию фермы проходил торговый тракт, соответственно, через южные городские ворота... Восточнее тракта лежал холм с ветряной мельницей, обложенной амбарами. Выше по течению стояла водяная мельница, которая так же служила нуждам кузни и поднимала вверх воду для полива. Западнее тракта компактно расположилась каменная усадьба с хозяйственными постройками. Ниже по течению русло омывало отвесную стену мыса, на котором рядом с развалинами старого маяка горел обелиск новодела. На его склоне паслось невеликое стадо молочных коров и отара остриженных овец.

Подходя, я насчитал семь здоровых мужиков из двух поколений, угрюмо выполнявших ежедневную рутину, бабий кружок все еще перемывал всем косточки за вязанием и прядением, а оставшиеся без пригляда взрослых полтора десятка босоногих детей швырялись прополотой редиской. На кузне, кстати, трудился семейный полудварф с семейными же полугномами. Невооруженным взглядом было видно, что Эйзенфельдты переживали бурный рост и уже страдали от нехватки жилья, но не спешили застраивать землю-кормилицу. Понятное дело, с чего вдруг самый младший из братьев и еще холостой Урт решил податься на левые заработки и подвиги.

Я прекрасно видел, как мается наполовину поседевший глава семейства, ожидая очередных визитеров, стремившихся выразить озабоченность или сочувствие. Выпоротый повод находился в запертом подвале. Удовлетворившись стандартными отмазками и показав себя очередным искателем приключений, о котором к ночи будет знать весь порт, я завернул к роще, зашагав по дороге вдоль восточной стены, возвышавшейся на перч — самая расхожая мера длин, широт и высот.

По пути я размышлял. Мой бьякуган теперь в равной мере потреблял чакру и ману, за счет чего существенно снизилось общее потребление энергии. Это же явилось причиной раздвоения фокуса внимания. Благодаря этому обстоятельству я сумел различить в Урте двойственную природу. "Ночью подберусь к нему поближе и детально разберусь" — решил я про себя, теребя в кармане перстень многих посланий.

— Приветствую, юноша, — обратился ко мне смотритель примечательной рощи, отлипший от толстого дуба, под кору которого он прекрасно маскировался. Хромой страж природы оперся о свой массивный длинный лук: — Мое имя Баллард, — представился седой полуэльф. (иллюстрация 074) Он имел добротную экипировку и хорошее оружие, вполне сравнимое с нынешним арсеналом Кевэ. — Я егерь и ищу смельчаков для опасного задания. Ты заинтригован?

— Приветствую, мистер Баллард. Я заинтригован Рощей, — честно отвечаю на том же всеобщем языке. Если устроится в самом центре, то бьякуган не выйдет за ее пределы. Островок спокойствия, тишины и древней магии — практически идеальное место для релаксаций и медитаций. Такая большая роща располагалась внутри городских стен... До сих пор я не переставал удивляться тому, как тут щедро отмеряют границы — их же защищать надо по всей протяженности!

— Мм-м. Это Куриная Роща, юноша, — нехотя пояснил смотритель. Видя мое ожидание, он вздохнул и продолжил значительно глуше: — Прискорбно, но в последние века здешний рунный круг используют крайне утилитарно — для благословения птиц с целью увеличения их роста и плодовитости. Это оскверняет древнюю магию этого места, но иначе она бы уже давно ушла отсюда.

— Позвольте узнать, почему вы обращаетесь ко мне "юноша" и на "ты"? — Напряженно задаю вопрос, останавливаясь в двух ярдах от рейнджера, на одну ступень превосходящего Хьюита, работавшего в Академии Невервинтера. Однозначно не родственники.

— Ну, друг... Я чувствую в тебе сильного полуэльфа-колдуна гораздо моложе себя, — честно, но настороженно ответил Баллард, обладающий железной волей. — Юноша, полуэльфы вне кастовых условностей людей и эльфов, пора бы уже знать это.

— Лорд Нашер отправил меня разобраться с проблемами северной части Леса Невервинтер. Я верно понял, что у вас можно узнать конкретику, мистер Баллард?

— Благая Чонти, неужто властям Невервинтера стало до нас дело? Это отрадно. У нас здесь тоже слишком много жизней на кону, Безымянный юноша. Конкретика... — повторил он мудреное слово и потер наморщенный лоб. — Северо-восточнее есть Роща Друидов. Предводитель нашего круга — Аавилл. Он последовательно отправил троих друидов, но и лучший не вернулся и давно не передавал вестей. Мы были заняты проблемами сохранения урожая и слишком поздно спохватились. Как видишь, сейчас все наши силы направлены на сдерживание агрессивной флоры и фауны у края Леса. Если тебе нужны припасы, изделия из кожи или дерева, то обращайся.

Он сделал шаг в сторону и приглашающе махнул рукой в направлении дуба, между корней которого находилась дверь в виде люка, открывающего спуск в подземную лавку.

— Благодарю. Я нуждаюсь не в товарах, а в услугах. Это древнее место силы хорошо подходит для медитаций и отдыха. Завтра перед отправкой к друидам я бы хотел уединиться здесь на восемь-десять часов. Можно?

— От чего ж нельзя? Пожалуйста, располагайся, где и когда захочется. Всех куриц и птенцов обработали в Солнцестояние, следующие обряды только в Солнцеворот. В другие дни тут тихо и безлюдно, но я могу покараулить, если что...

— Благодарю. До встречи.

— Пока.

Он долго провожал меня задумчивым взглядом. Я пошел по дороге, растянувшейся вдоль подножия холма, с восточной стороны обрывающегося прямо в ложбинку с рощей, зажатой меж высоких и каменистых бугров, к которым примыкали городские стены. Холм и лес были связаны единой магией. Причем, холм целиком искусственный. Внутри скрывался какой-то древний комплекс, где гильдия магов устроила свою тайную лабораторию и библиотеку. На вершине холма находилось древнее сооружение из обработанных окаменелых костей какого-то гиганта, едва ли не превосходящего размерами биджу. Оно служило и служит порталом, только в нынешние времена действующего крайне ограниченно. Я уже бродил более получаса по городу и застал, как быстро пообедавший Боддинок вместе с магессой Эльтурой воспользовался порталом, чтобы переместиться под землю. Наверняка это сооружение когда-то являлось иллефарнским перевалочным пунктом.

По пути в гостиницу запомнил два приметных для меня дома, по-разному экранированных от додзюцу — я четко различал магию арканной и сакральной природы. Во "Всесоюзном оружии" царил полумрак. За отдельной конторкой у лестницы наверх сидел скучающий молодой человек — Гавин, хозяин трактира. Из-за барной стойки ему строила глазки работница, рыжая и конопатая девица, чем-то напоминающая мне Сакуру-чан... Благо я еще на подходе пережил волну воспоминаний, а то сейчас как пьяный плюхнулся бы за стол у входа, сразу став неинтересным большинству клиентов — я одиннадцатый посетитель. У дальнего окна одиноко сидел заинтересовавший меня индивид, лениво перелистывавший страницы потертой книги и вполглаза посматривавший в зал. (иллюстрация 075) В равной степени плут и колдун, по тому и другому имеющий ту же ступень классового развития, что и я. Причем, его ядро переполнялось силой, сочась ею как патокой — она собиралась татуировкой весьма своеобразного внешнего вида и потом передавалась грушевидному амулету на шее.

— Приветствую, милорд. Это редкость, когда можно встретить благородное лицо, особенно здесь и сейчас, — эльф отдал великосветский поклон. Наверняка все эти его изящные движения кистей и фигуры из пальцев что-то значили, но я не владел придворным этикетом — от слова никак. И больше всего оценил то, что прицепленная к его боку волшебная рапира ни обо что не ударилась. Ей пару составлял вложенный в костяные ножны кинжал, искусно сделанный из того же многослойного темного металла и хорошо зачарованный тем же эльфийским мастером. (иллюстрации 076 и 077)

— Неджи Хьюга, — представляюсь по-простому, активируя бусину приватных разговоров.

— Твои слова немного преждевременны и бесцеремонны, можно даже сказать, грубы, а манеры оставляют желать лучшего. Мое имя Элаиф Кролнобер, если ты хочешь знать. Я собирался пригласить тебя выпить со мной, но не обращай внимания, — поскучнел благородный лунный эльф, разглядевший линзы в моих глазах — создаваемая капюшоном тень на лице не препятствовала зрению эльфов.

— А я и не собирался с вами ни есть, ни пить, милорд Элаиф, — произнес я, присаживаясь за его стол. (иллюстрация 078) Эксцентричный эльф с суровым лицом поджал губы и сел, подчеркивая всю пропасть между ним и мной. — У меня есть к вам личное и весьма срочное дело. А чтобы вы воспринимали меня всерьез, ознакомьтесь.

Я протянул ему документ, удостоверяющий личность и полномочия, оговоренные с лордом Нашером. Это даже в плюс, что Элаиф обо мне не слышал.

— Я покончил с прошлым, баронет-капитан. Вы обратились не по адресу, — помрачнел эльф, прочтя и возвратив первую грамоту. На остальные не взглянул.

— С каким из? — Аккуратно уточнил я через несколько секунд, пока неторопливо возвращал документы на место. Минимум два у него имелось: благородное происхождение и темные делишки, которые, видимо, и напрягли его.

— С контрабандистом и безжалостным авантюристом из Уотердипа, столкнувшимся с Рыцарями Щита. Все это в прошлом. Я больше не он, даже если вы не верите мне, милорд Неджи.

— Позвольте тогда узнать, что вы здесь делаете, милорд Элаиф?

— Вообще-то это не ваше дело, — свел брови эльф, резковато отвернувшись к окну с панорамой порта и кусочком моря. — Но я ищу путь на Эвермит. Официально он мне заказан. Есть и другие, но пройти по ним трудно.

В голосе Элаифа слышалась неприкрытая тоска и непреклонная решимость. Смотри он на меня, то обязательно бы ухватился за свой шанс, но удача мне сопутствовала. Взяв эмоции под контроль и упорядочив мысли, я задал закономерный вопрос:

— Разбойников не пускают обратно?

— И это тоже... За недостойное поведение я был изгнан... до того, как остался последним из гордого семейства. Печальные новости пришли ко мне в пору неблаговидной известности... Я не всегда был лучшим из мужчин и признаю это. Но я больше не опрометчивый юнец с бушующими гормонами. Я порвал с моими незаконными делами достаточно лет назад, сейчас я просто утомленный искатель покоя... Мое сердце рвется вернуться на Эвермит...

— И как вы намерены туда попасть? — Мне удалось сохранить в голосе невозмутимое спокойствие — пригодилась долгая практика в родном клане, по которому мое сердце тоже неровно бьется. Дожил, называется. Там все сбежать мечтал, тут — вернуться. Но дело не в переменчивой натуре, а во... взрослении?..

— Взятка, — хмыкнул печальный, но не отчаявшийся эльф. — Церемониальный скипетр должностному лицу в Льютильспаре. Подарок с точными требованиями: он должен быть украшен пятью драгоценными камнями, ограненными эльфийским главным придворным мастером периода правления коронала Элтаргрима. Очень трудно найти такое на Фаэруне. Однако два у меня уже есть, оставшиеся три я отследил, но нынешние хозяева ни за что не хотят расставаться с драгоценными камнями. Без них я не могу завершить скипетр.

— Я могу помочь вам...

— Это подло, — скривился Элаиф, перебив меня, — но другого шанса у меня может не быть. Я как никогда близко к камням и согласен нанять вас, чтобы получить все три камня.

Я хотел было прервать перебившего меня лорда Кролнобера, но счел нужным дослушать.

— Я трезво смотрю на вещи, заполучить эти камни нетривиальная задача. Но услуга за услугу, милорд Неджи. Эти камни с ноготь, они по-эльфийски изящно вырезаны со множеством мелких граней, у них мягкий цвет, а в центре они темны. Один находится во владении Ванева, местного волшебника. Я подозреваю, что драгоценный камень спрятан в его башне, стоящей между портом Лласт и Чарвудом. Ворота башни заперты и я не знаю, как в нее проникнуть. Вот... я достал ключ, который, как мне говорили, даст пробраться в его городской дом и уже там узнать, как проникнуть в башню. Ванева в этом месяце в городе не видели. Другой драгоценный камень у жестокой женщины-воительницы по имени Замитра. Несколько дней назад она отбыла отсюда в Лускан, как она мне сама сказала — может лгать. Третий, насколько я узнал, у Сетары, ведьмы, что живет в здешнем лесу Невервинтер. Она чудовищна нелюдима и путь к ней опасен. Мне жаль, но это вся информация, которой я располагаю, милорд Неджи. В чем суть услуги, в который вы нуждаетесь?

Желая показать, что со мной следует считаться, я совершил мелкую месть, вежливо начав с конца:

— У вас есть кроха-дочка, — глаза моего собеседника непроизвольно расширились, а сам он весь подобрался. — Согласно официально заявленным целям визита, вы идеально вписываетесь в программу детской эвакуации, экстренно проводимой эвермитским посольством, возглавляемым Ройлио из Дома Махаон, прибывшим на Лунном Лебеде в Невервинтер. Два часа назад корабль еще стоял в порту и о намерениях отплыть власти не уведомлял. Мне некогда расшаркиваться с господином послом, но в гостях на борту его корабля находятся два моих напарника: Эйноли Фриэст и Кевэ Арвэ. Так сложились обстоятельства, что у нас не получилось связаться друг с другом и заранее предупредить о несостыковке, а сейчас артефакт то ли сбоит, то ли они еще изволят спать. Оба они имели веские причины поздно лечь и еще почивали, когда сам я проснулся и прибыл в порт Лласт, выполняя миссию небесного отца моего Кореллона Ларетиана... Я поделился с вами сверхважной для вас информацией и поспособствую вашей немедленной телепортации через тирцев, а вы, лорд Кролнобер, поспособствуйте скорейшему возвращению моих загостившихся напарников. Больше мне от вас ничего не нужно.

Благородный Элаиф выслушал меня до конца, вполне сдерживая себя.

— Если это так, то оставьте мой заказ себе, — порывисто встав, резковато произнес обнадеженные эльф. — А два имеющихся у меня камня и древесную основу я передам вам с вашими напарниками, коли все подтвердиться и меня официально примут на борт Лунного Лебедя вместе с дочерью. Я соберусь минут за десять, Вы подождете нас, милорд Неджи?.. — Нетерпеливо уточнил Элайф.

— Да, буду здесь.

Кивнув, эльф выбежал из гостиницы — забирать дочку-прелестницу из компании таких же мелких, но человеческих детишек. Причем, он воспользовался своим то ли геномом, то ли способностью, то ли родовой магией, сурово опустившей меня с небес на землю. (иллюстрация 079) В его благородных глазах расправила крылья тень летучей мыши, и эльфийский лорд, высмотрев какую-то особенную тень от плетня, ступил на План Тени, надежно исчезнув из виду — и сокращая маршрут, как подсказала Великая Киира, найдя соответствие в сведениях от Тира.

— Ого-го! К нам уже заходил один герой Невервинтера, а кто же тогда вы такой, мистер, раз у вас сам "эльфийский лорд" на посылках? — Бесцеремонно пробасил чернобородый мужик, рядом с которым вился молодой парень, не устававший лепетать благодарности в его адрес.

— А я по вашу душу, Алхеор, верно? — На полном серьезе ответил я, еще по пути различив двойственную природу этого человека, тщательно скрывавшего свою суть — на зависть мне. — Торгуете, говорят, средствами против ликантропов. И почем ваши самые действенные средства защиты и нападения, мистер Алхеор?

— Хо! Это вы по адресу обратились, мистер. Белладонна и заговоренные стрелы, болты, снаряды — все по двадцать четыре злотых за штуку.

— Это по двадцать четыре злотых та ваша вонючая травка, что в Куриной Роще охапками растет? — Уточнил я удивленно, узрев и сразу же узнав оную благодаря Великой Киира.

— Ух, а не волколак ли вы, мистер?! — Алхеор тут же выхватил кинжал. — Только они так издали чуют белладонну! — Во второй руке тут же оказалась оная.

— Ааа, оборотень-оборотень!..

Я не растерялся, быстро сообразив выпустить струну маны по аналогии с "Чакра но Ито" и выхватить стебелек из дрожащих рук паникера Эндрю, тут же звучно захлопнувшего свой рот.

— Жулик Обыкновенный из рода Уголовников, семейство Наглых из царства Бессовестных, — достаточно громко обратил я все в шутку, охладив накалившуюся обстановку. Демонстративно растер траву меж пальцев и кинул ее обратно пацану, натурально обделавшемуся: — Лови, Эндрю, хоть запах твой перебьет. И не стыдно, мистер Алхеор, пугать трусливых засранцев?

— А он из домена Бесстыдных! Буага-га-га!

— Кружку эля знатоку! — Кручёная серебряная монетка звонко поскакала по барной стойке и была пленена ловкой девичьей ручкой.

— Гы-гы! Вот всегда бы так! Тогда Чернослов Костолом давно купался бы в пивном озере!

— Сию секундочку, господин! А вам подать чего?..

— Да куда тебе озеро, баребух Умберли, ты в бочке потонешь, аха-ха, камнем на дно!..

— Да что ты знаешь, чирей Малара! Со дна лучше всего хлебать — самый хмель там!..

— Пожалуйста, красавица, мне морсу, пока он еще напрочь не пропах... белладонной.

— Буага-га-га, вот уж действительно, у кого чирьи да белладонна с баребухами, так это у психа Эндрю — в голове! Гы-гы!

Дварф вновь закатился смехом, да так заливисто и заразительно, что уже весь трактирный зал гоготал над поспешно сматывающимся Эндрю.

— Пиз

* * *

-пиз

* * *

на

* * *

, у

* * *

! Гы-гы-гы! И не возвращайся, нахлебник ё

* * *

! — Не стесняясь в выражениях, Чернослов звучно спровадил доставшего тут всех Эндрю.

Алхеор верно распознал все признаки и тоже решил покинуть нежеланное общество, но с куда большим достоинством и через другую дверь — служебную.

— Чес-слово — оба ублюдка достали до печенок! А этот мямля Гавин... Ай!.. — Махнул он рукой на владельца-рохлю и отхлебнул пол пинты за раз. — Эк, хорошо пошел! Благодарствую, сэр маг! — Махнул он мне пенной кружкой. Я в ответ — своей кружкой с медово-ягодным морсом:

— За проветривание.

— Буага-га! Ща брюхо надорву, гы-гы! Давненько я так не ржал! Лиска, неси мне еще кружку! За проветривание!

— Да твое пузо скорее лопнет, Костолом! За проветривание! — Подхватил кудрявый матрос, участвовавший в шутливой перепалке.

Я не терял бдительности и вдобавок прекрасно помнил сгустки теней на складе с зомби, потому сумел засечь, когда Элаиф с усыпленной дочерью на руках начал переход из теневой прослойки на первичный материальный план. Его "Шепот ветра" всколыхнул мой капюшон уже на выходе из шумного зала.

— Извините меня. Оказывается, в порту имя Неджи на слуху. Совсем я заморочился камнями и прозевал последние новости, — произнес Элаиф по пути в открытый храм всех богов. — Еще раз прошу прощения, — Элаиф, как смог, обозначил извиняющийся поклон. — И позвольте поинтересоваться, лорд Хьюга, Вы действительно зачаровали сотню мечей всего за один час?

— Я действительно делал крупный заказ для города, но не час, поверьте, лорд Кролнобер, — искренне заявил в ответ, ведь времени тогда потрачено было всего двадцать пять минут. Меня заботили напарники, но я отнюдь не пропустил мимо ушей то, как обратился ко мне знатный эльф, удосужившийся проверить меня в "Истинном зрении". Простой протектор с простым символом клана Хьюга не смог от него скрыть то, что на моем лбу находится магический герб главы Дома лунных эльфов. Неужели, об этом достоверно свидетельствовал новый серебряный цвет фуиндзюцу, что уже проявило себя в схватке с госпожой ифритов и в этом трактире — кстати говоря!.. — Забудьте титул и поспешим, — совсем другим тоном произнес я.

Он поверил — в свои измышления. Его ждет сюрприз. Главное, чтоб застал и поторопил членов моего Дома, не упоминая ни моего, ни их статуса. Ибо у меня складывается такое ощущение, что на корабле наша связь через кольца попросту блокируется. Насильно увезти никого не посмеют, опоить и удерживать... О плохом думать не хотелось совершенно. Поэтому я волей переключился на то, как Элаиф смог различить во мне лорда. Полагаться на символ во лбу несолидно для него. У него получилось как-то разглядеть или ощутить во мне Великую Киира? Или Элаиф просто угадал? Или отдал дань уважения? Или банально подлизался, определив как лорда? Биджу хвост сломит, а прямо не спросить — я уже поспешил и оговорился. Кстати, почему он сам не носит в себе самоцвет Дома Кролнобер? Если Элаиф рвется на остров ради вступления в наследство, то есть, овладения Великой Киира Дома Кролнобер, то кто-то удерживает самоцвет, который по своей сути должен стремиться попасть к наследнику или умереть, когда таковых не останется. Раз умеют создавать, значит, умеют и насильно удерживать, извлекать, потрошить...

После телепортации Кролноберов, мое волнение по поводу новой родни переросло в плохие предчувствия, усугубленные отсутствием ответа от Амаржа и занятостью Нашера, отклонившего мой вызов. В голову лезли всякие мысли, включая низкий шантаж друзьями, чтобы знаменитый иноземный принц и невервинтеровский артефактор-сотник непременно предстал пред очи посольства с острова Эвермит. "Какого биджу я им сдался?" — ответ на этот вопрос, по моему мнению, являлся ключом к неприятной ситуации. И я не исключал такой вариант, что кто-то желал отсидеться на острове, погрузив Фаэрун в хаос джунглей, кишащих разумными ящерицами, расчищающими жизненные пространства за и для эльфов, которые потом пафосно нанесут добивающие удары обеим стравленным сторонам, воюющим на континенте.

На выходе из храма у меня родилась еще одна мысль — задержать Лунного Лебедя в порту Невервинтера. Я ее тут же признал несостоятельной, конечно, однако рассудил, что как полномочному представителю уважаемого мною лорда Нашера мне стоит разобраться, отчего склады порта Лласт полнятся продовольствием, в то время как в Невервинтере его острая нехватка. Заодно прикуплю простейшие местные ловушки, которыми неподалеку банчит подозрительный персонаж.

Причев, портовый распорядитель, едва глянув на мои документы, сразу же запричитал, сбагривая свои проблемы на мои плечи. В общем, делов-то оказалось на пару пустяков. Капитану Мунгу, который из-за всех перипетий с эпидемиями и долгим ремонтом остался без своего торгового партнера, всего-то потребовался один совет: за бесценок скупить изделия голодных невервинтеровских ремесленников и втридорога продать их в Уотердипе. А так же мое заверение, что старый пройдоха Венгаул жив и в фаворе у лорда Нашера. О том, что город Невервинтер избавлен от чумы, Мунга ранее уже заверила лично Арибет, которая, собственно, и организовала сбор гуманитарного груза для отправки морем. Конечно, можно было бы надавить на мораль, но без моржи и места лишнего нет на судне. А так у капитана появился мотив прихватить как можно больше еды и кое-какие ремонтные работы рискнуть завершить на верфи Невервинтера, чтобы хоть одним глазком успеть позырить на легендарного Лунного Лебедя. По словам Мунга выходило, что погрузка займет от силы час и что с попутным ветром его груженый корабль делает десять узлов — к рассвету точно прибудут. На этом мы и распрощались.

Сопровождая Мунга, я попутно исследовал свои новые лингвистические возможности, обеспеченные серебристым налобным фуиндзюцу. Иллусканский, чондатанский, тетирский — человеческий говор влет понимался. Но я именно что только понимал, для нормального разговора с легким акцентом требовалась солидная речевая практика. Письмена, кстати, требовалось учить, но подаренные Амаржем линзы избавляли меня от этой необходимости. Госпожу ифритов я в первый раз расслышал с охрененной болью. А вот родное наречие туповатого полуорка Фларга, безбожно коверкавшего всеобщий язык, я начал понимать с легкой мигрени. Складывалось ощущение, что так магия перенастраивалась. Догадки подтвердились с хафлингом, торговавшим приспособами для воров, и с гномом, продававшим и чинившим навигационный инструментарий. В них отсутствовала людская или эльфийская кровь — первые их слова на родной речи стоили мне более сильных болезненных ощущений. В многолюдном и многорасовом порту я выяснил, что чем с большим количеством носителями языка я буду общаться, тем менее болезненно будут начинаться новые знакомства.

По пути из порта я заглянул в храм, помолившись и поблагодарив небесного отца. Он ли заложил или не он поспособствовал, однако, мне как метаморфу, пусть и зеленому неумехе пока еще, трудно недооценить возможность понимать языки гуманоидных рас. Кстати-и-и, я не обратил тогда внимание, но пройдоха Амарж, разбудивший меня сегодня, поздоровался со мной на гномском языке.

Убедившись, что по-прежнему от Эйноли и Кевэ, а теперь еще и от Амаржа нет ответа, я уже хотел было напрячь Рубена, с которым проконсультировался перед разговором с капитаном Мунгом. Однако сам лорд Нашер связался со мной:

— Милорд Неджи?

— Да, милорд Нашер. Капитан Мунг собирается к отплытию с грузом продовольствия. Он обещал прибыть не позже завтрашнего рассвета.

— Отличные новости!

— Лорд Нашер, я не могу связаться со своими напарниками, гостящими на Лунном Лебеде. Я прошу вас...

— Не беспокойтесь, милорд, посольский корабль только что отплыл в сторону порта Лласт на скорости более двадцати узлов. Вашим напарникам требуется больше времени на обучение.

— Простите, милорд. Благодарю.

— До связи.

От слов Нашера мое напряжение лишь прыгнуло к небесам — нафига гонять корабль, время которого стоит слишком дорого?! Похитили?!

Глава 7, интерлюдия 1.

— Ястреб лоу-Ясемина заложил крыло на север, — сообщила капитан Лунного Лебедя, с превосходством глянув на старшую родственницу из младшей ветви. (иллюстрация 080) Никого в кают-компании это не удивило.

— Хьюга отбыл в порт Лласт, — констатировал седовласый эльф с ликом подростка. И погладил огненную гриву своего фамильяра, рыкнувшего в неудовольствии вместо господина. (иллюстрация 081)

— Этого следовало ожидать, — добавила зеленоглазая эльфийка, поправив струящиеся сочно-рыжие волосы с медным отливом. Она по праву гордилась ими, супротив родственницы с прядями, обветренными и выцветшими на солнце. — Садове познакомилась с Раилдой Ниитле, подружкой Фриэст. Лесная крапива согласна стать островной.

— Предусмотрительный ход, Инрара, — вставила Бриуин.

— Каков следующий пункт назначения, Ройлио? — Белокурая обратилась как к равному, хотя он не являлся членом правящей семьи своего Дома, тогда как она — третий ребенок из правящей семьи старшего рода Дома Мэйраш.

— Не спеши, Камойта. Нам мотыляться за строптивцем нет нужды — сам прибежит, — уверенно заявил эльф из старшего рода Дома Махаон. В его глазах вспорхнула бабочка. (иллюстрация 082)

— И эта от него залетела?! — Солнечная эльфийка верно истолковала намек, от удивления выразившись по-плебейски.

— В Ночь Царства Селунэ.

— Ох, Кореллон благословенный! А девочка выносит? — Обеспокоилась благородная женщина, удержавшись от проявления зависти. Ее старшая по возрасту и младшая по Домашней иерархии родственница уже ходила в матерях, а она в свои двести восемь еще даже не замужем.

— Эта — да, — уверенно кивнул Ройлио, полагаясь на силу магии родовой специализации. — Дитя родится сильным и благословленным, а вот ребенок падшей будет отмечен злым роком, если ничего не предпринять.

— Уверена, милорд Ройлио, Эльфийский Двор надлежаще позаботится о его детях, — загнула свое переселенка. Одна — против трех подданных короля Заора, демонстративно убитого дроу в самом сердце дворца в Льютильспаре. И она тоже могла обращаться с послом на равных: третий ребенок из правящей семьи старшего рода Дома Торнглар. А так же лунная эльфийка представляла и Дом Морнмист, откуда родом ее бабушка по отцу. Но должность секретаря обязывает...

— Уважаемый ближний совет, если мы разделим Клевер Невервинтерский и отдалим часть от Ока Судьбы, то остановим рост Фриэст и Арвэ, потенциально способных в считанные ивы догнать и перегнать ваших фрейлин, жена, — произнес самый старший по возрасту и должностному положению. Он с теплом в янтарно-золотых глазах посмотрел на супругу.

— Интересно, — заметила секретарь. Она давно уже не сомневалась в родовых способностях третьего по силе грандмага Дома Махаон. Раз он говорит, что грязнокровки могут превзойти чистокровных, хотя и безродных эльфов, то так действительно случится — с наивысшей долей вероятности. Ей было невдомек (к удовлетворению Ройлио!), что в данном случае грандмаг поделился простым логическим выводом, исходящим из развития ситуации и взрывной динамики роста. — Значит, Хьюга усилится еще больше. С ним станет трудно наладить отношения.

Хрупкая лунная эльфийка поправила полупрозрачную накидку блеклого коричнево-зеленого цвета, кокетливо приоткрыв тонкую кружевную кремовую вышивку, бегущую по серебристому волану на плече.

— Нам следует провести расширенное совещание, муж?

Солнечная эльфийка не осталась в долгу, чуть переменив позу, отчего сменился темно-малахитовый узор ее атласно-шелкового платья с длинными и широкими рукавами.

— Это излишне.

— Не комильфо нам гонятся за пацаном, но почему бы не сходить в порт Лласт? Площади корабля вполне позволяют довести число подростков на борту с двенадцати до двадцати и взять еще десятерых детей.

Третья женщина небрежно поправила прическу, и Ройлио проводил взглядом ту часть прядок, что рассыпалась по грудям в броне-лифчике. Он не заметил, как пронзительно сверкнули глаза зеленого цвета, столь превосходно сочетавшегося с безрукавной накидкой мужчины, одетой поверх безукоризненного белого костюма с узором золотой тесьмой на положенную по регламенту тематику герба Эвермита. Он не заметил, но отлично знал свою жену — вскоре его ждет превосходная разрядка — бурный секс, который начнется с шоколадных родинок на грудях жены — в подражание кокетливой родинке-сердечку у младшей родственницы.

Мужчине нравилось дразнить и наблюдать, как вяжутся межличностные и служебные отношения между женщинами со столь запутанными родственными, придворными и общественными связями.

— Сейчас мы эвакуируем несмышленышей из зоны предполагаемых боевых действий. Но встреча с леди Арибет, — посол пренебрежительно акцентировал внимание на существовании титула, пожалованного человеческим правителем, — повлечет за собой отъезд множества взрослых эльфов. Недопустимо, чтобы партнеры сочли нас трусами и подумали об отзыве воинского контингента, противостоящего шейдам и фаериммам. Исход продолжается, позже мы обязательно направим сюда пассажирские транспортники. Я уже сделал об этом доклад, — произнес посол, для ясности дотронувшись до своего рабочего перстня многих посланий, шестнадцати связей которого остро не хватало, как и восьми у домашнего на другой руке. (иллюстрации 083 и 084)

— Муж мой, вы позаботились о кольцах посланий Фриэст и Арвэ? — Тут же спросила Инрара. Бриуин с кажущейся непроизвольностью коснулась своего серебряного, соединяющегося всего с четырьмя другими кольцами. (иллюстрация 085) Но не оскорбила грандмага попыткой проверить работоспособность своего артефакта.

— Да, жена моя. И я неприятно удивлен искусностью неуловимого вуайериста, давеча докучавшего всем вам, милые дамы.

— Хи-хи, — чтобы скрыть неловкость, тихонько прыснула лунная эльфийка, наблюдая переглядывание между представительницами Дома Мэйраш. Капитан Камойта не была достаточно искусна в магии, при этом она обладала сногсшибательной грудью, не оставляющей индифферентным ни одного половозрелого представителя мужского пола. Бриуин-то знала, что старшей Мэйраш реально льстит такое внимание, а Ройлио и рад ей его оказывать — на свою потеху.

— Ваш смех неуместен, Бриуин. Этот гном имеет достаточную квалификацию, чтоб создать в регионе реальную конкуренцию мастерам и экспортерам Эльфийского Двора. И вместе с Неджи Хьюга обладает достаточным гипотетическим весом, чтобы вообще не пустить нашу артефактную продукцию на рынок Серебряных Маршей.

— Прошу прощения, милорд Ройлио.

— Замечу, что если наши вынужденные пассажиры хоть на миг покинут корабль до прибытия на Эвермит, то связь восстановится. Напомню, что прямое вмешательство в плетение чужих амулетов однозначно расценивается за враждебное действие.

— Вы так высоко оцениваете мастерство иномирца, милорд Ройлио? Он не более чем проводник.

— Которому благоволит сам Коронал Арвандора, волю которого он проводит, — веско заметил дипломат, поправив свой золотой символ веры. — Он, а не наши клирики или верующие, — тяжелым тоном сгустил краски Ройлио, превыше всех в Селдарин почитавший Создателя Эльфов.

— Мы вернулись к повестке дня, — не осталась в долгу секретарь, нахмурив тонкие бровки над пышными ресницами, подведенными черной тушью с серебристыми бликами, подчеркивавшими блеск ее ниспадающих за спину платиновых волос. — Если приводить аргументом поездки на Эвермит едва начавшуюся беременность, то следует внести ясность с будущим детей и кандидатами на сердечную замену.

— Зачем умножать сущности без необходимости, дорогая?

— Я тоже думала ненавязчиво свести Фриэст и Арвэ, — быстро подхватила танцор тени. — Но, возможно, у кого-нибудь есть иные варианты?

— Обещаю не соблазнять мальчика, — надула губки Камойта, на которой скрестились все взгляды. Ее обтягивающий минимализм, сочетающий плавность и заостренность линий защитных слоев доспеха, открывал огромные просторы для мужского воображения. А уж бесстыдная манера загорать на палубе в неглиже...

— Ммм, ты неверно поняла, — ухмыльнулся Ройлио, привыкший любоваться окружающей красотой и удовлетворять всю нарождающуюся похоть — с любимой женой. — Его надо втайне подучить любовным наукам. Но так, — посерьезнел он, — чтобы не влюбить в себя.

— Да за кого вы меня держите?! — Картинно возмутилась сердцеедка, стабильно получавшая от посла отворот-поворот. Ничего, кроме легкого флирта.

— Всем нам известно, — начал мужчина с серьезным выражением лица и бесенятами в глазах, — что повышение магического потенциала матери на ранних стадиях беременности крайне положительно сказывается на плоде.

— Муж мой, можете не продолжать. Без надлежащего присмотра и ухода акушеров-специалистов, Фриэст в подобном раскладе постигнет участь Фидлстик. Профессиональный убийца не может обладать соответствующими знаниями в области акушерства и гинекологии, Ла-нерал ими не владеет в достаточной мере. Никем непризнанный принц крови не сможет вменить нам в вину разрушение своих возможных планов относительно собственного потомства. Помните, муж мой, жизнь беременных свята и ни в коем случае не может подвергаться смертельным рискам — это аксиома.

— Это верно, но как люди обычно говорят в подобных ситуациях, жена моя, "не лезь со своим уставом в чужой монастырь". Помните, обе матери не являются подданными Эльфийского Двора. И меня смущает глиф на лбах наших гостей — я не могу его прочесть или прозреть... — заметил грандмаг, умолчав, что он мешает и работе его родовой магии. Потенциал носителей глифа оставался покрыт тайной туманной неопределенности. — Если исходить из худшего и предположить, что это нечто большее, чем высоконадежная защита разума, то наши действия станут равносильны похищению. Для профессионального ниндзя это будет означать путь в Высокий Лес... Непредсказуемая фигура, предполагаемо большого масштаба, способна пошатнуть сложившийся паритет сил и поспособствовать возрождению нашей прародины Эйрланна (Иэрлэнн). Не обратится ли Исход? Уже сейчас Отток усиливается. Подобные, гм, миграции ослабляют нацию и расу в целом.

В защищенной чарами кают-компании повисло напряженное молчание. Взгляды собравшихся некоторое время невидяще блуждали по обстановке. У корабля с идеальным ходом и сложной магией расширения пространства качка отсутствовала как класс, но по традиции мебель намертво сращивали с полом и стенами, обивали мягкими и шершавыми тканями и скругляли все углы — даже у рамок картин с диковинными пейзажами. Единственное исключение в данной кают-компании — это содержимое витрины. Произведение искусства из тончайшего хрусталя различных оттенков, переплетающихся или перетекающих один в другой, выставляло на всеобщее обозрение наиболее памятные или экзотические экспонаты из богатой посольской коллекции подарков от зарубежных правителей. Чего тут только не хранилось: от глиняной свистульки в блестящих перьях с переливающейся пыльцой диковинного растения, в узких кругах славящегося своей дьявольской убийственностью, до изысканного пирожного с разноцветной фосфоресцирующей икрой, среди бусин которой искушенный глаз мог различить капсулы смертоносного яда.

— Мое мнение таково, господин посол — слишком много условностей, — обозначила свою позицию посольский секретарь. — Даже если он поможет лесным эльфам, а они переправят его на Эвермит, то что он реально может в одиночку против целого государства? Пойдет на предательство Селдарин? Он более чем здравомыслящая личность. Предлагаю не временить с отплытием до полуночи и не ждать реакции Хьюга на отсутствие напарников — она заранее известна.

Юноша приглушенно рассмеялся. И, поглаживая любимца, ответил на недоуменные взгляды:

— Коли он так нужен Эвермиту, — подчеркнул самый старший из присутствующих, кивнув на карту острова (иллюстрация 086), — отчего вы, госпожа секретарь, отказались подождать его каких-то два часа?

— Из разговора с лордом Нашером я сделала вывод про некий обет или зарок, данный Хьюга. Суть заключается в ликвидации некой Мораг из расы создателей. Да, здесь верят, что гады пытаются возродиться. Простите, господин посол, я посчитала это за очередные людские бредни... Очевидно, что это арканисты Тултантара действуют в тылах наших партнеров по коалиции, стращая своими ящеролюдьми и распространяя инфекции.

— Согласно глубоким изысканиям Келбена, Невервинтерский штамм чудовищнее, но вызвать пандемию не в состоянии из-за локальных ограничений. Я убедился, что они обусловлены малым радиусом действия сборщика энергий. Однако нельзя однозначно утверждать, что чучело Мораг это креатура арканистов. Сами боги озабочены данной угрозой. Ее следует воспринимать всерьез.

— Признайся, Бриуин, ты всего лишь хочешь угодить взбалмошной кузине лорда Ваэлвора, заманив к ней на прием примечательную партию? — Хитро сверкнув глазами, Инрара искоса глянула на скользкую секретаршу, целенаправленно затронув щекотливую тему, съезжая с другой щекотливой темы.

— Одно другому не мешает, — лунная эльфийка пожала с виду хрупкими плечиками, поправив ткань накидки. Взгляда она не отвела, но направление разговора сменила: — Я уже обдумала диалог с лордом Нашером. Мы ведь когда-нибудь заглянем в этот захолустный порт Лласт?

— Юлить в столь грубой форме? — Пренебрежительно приподнял бровь мужчина трехсот семнадцати лет отроду.

— Люди все равно не ценят наших гамбитов, — чарующе-музыкальным голосом отвергла аргумент женщина двухсот семидесяти восьми лет. — Зачем растрачивать себя, метая жемчуг перед свиньями?

— А как ты предотвратишь вмешательство сопливого носяры, милочка? — С интересом спросила капитан, подавшись вперед и выгодно выставив груди. Само собой получилось — все именно "так" и подумали, конечно же.

— Пфф! Его сморил глубокий и крепкий "Сон". Я разочарована мастерством ублюдка.

Пока дамы пикировались, принц крови Махаон поглаживал фамильяра, давая пламени драконьей гривы сжечь все наносное и несущественное. Он тоже придержал кое-какие факты и умолчал про обстоятельства. Например, сведения о силе, что породила мощный Источник божественных сил. Садове лоу-Эалоэт — боевая жрица Сашеласа. Она не смогла понять, что святыня двух богов на самом деле абсолютно принадлежит Тиру. А общаться с безродным хозяином какой-то "Витой кувшинки" секретарша посчитала ниже своего достоинства. Даже черпая силу из Источника, магические ловкачки Инрара и Бриуин не смогли определить того, что понял единственный грандмаг Лунного Лебедя — целый грандмаг на единственный корабль! И как принц крови, Ройлио представлял себе наиболее вероятный образ мыслей и поведение другого принца крови, который, оказавшись на Ториле, получил заветный шанс. Высокомерие — удел Аугламиров, а Махаоны отлично видят личностный потенциал и пути его развития. Махаоны не оракулы, но Гобелен Судьбы сплетается из нитей отдельных сущностей — часто достаточно всего лишь взглянуть на спутников нужной персоны и тех, кто сотрудничал с ней в ключевые моменты жизни.

Взять, к примеру, Ниатара, который вел себя с Ройлио подчеркнуто вежливо. Как выяснил посол Эвермита, этот друид в начале месяца оказал Хьюга неоценимую услугу, и боги даровали ему за это не только долгожданный рост потенциала. Ройлио по даль-связи сверился с домашним архивариусом. Патриарх Дома Махаон оказался прав на счет юноши, разглядев в ссылке призрачный шанс. Роковое решение Ниатара открыло горизонты перед ранее ограниченной родовой магией Ясемин. Да такие, что когда подойдет время проходить престижный обряд посвящения в новые таинства искусства, для которого теперь есть все предпосылки, то у Ниатара пробудится магия глаз. (иллюстрация 087) Да такая, что по возможностям станет сравнима с силой самого жасминового патриарха и в течение века-полутора превзойдет ее — при условии полноценного развития с допуском к тайнам правящей семьи. Ройлио это отчетливо видел при последней встрече с Ниатаром, который кое-что понял и уже более не рвался домой. Но магия Махаона прочила ему дорогу обратно — там он в итоге раскроет себя лучше всего. Тем более, дом вредителей записал львиную долю всех переселенцев в пакостники и паскудники. И посол намеревался дать королеве повод удалить со двора самого лорда Ясемин, который очень поможет Невервинтеру, погрязшему в предательстве и коррупции. Это упрочнит позиции Дома Махаон на Эвермите и поспособствует доктрине по увеличению влияния расы эльфов не только на Побережье Мечей, но и на всем Фаэруне.

Дом бабочек один из немногих, кто видит реальную картину мира со все уменьшающимся влиянием расы эльфов. Увядающей расы, переживающей упадок и разложение. Стоит признать, со времен основания Миф Драннора многое изменилось. Скажем, произошли некоторые структурные изменения в эльфийских Домах. Вследствие чего открылись дороги более гибким молодым умам. Сделано это было для того, чтобы не просто поспевать за временем, а догонять оторвавшихся вперед людей, выдавивших эльфов с их "исконного ареала обитания", предпоследнего. Как ни назови, Исход — натуральное бегство. На Эвермите и в Эвереске всем пришлось потесниться, напряжение в обществе многократно возросло. Ройлио почти тридцать лет как мог держался подальше от банки с пауками, создав на Лунном Лебеде наиболее комфортные для себя условия. Однако и он был вынужден терпеть неудобства — навязанных жене так называемых фрейлин. И Ройлио вовсе не собирался тонуть вслед за недавно приставленной секретаршей, только и делающей, что мутящей воду вокруг его корабля.

Ройлио Махаон не зря украдкой, но регулярно активировал родовую магию глаз для осмотра всех своих спутников. С той поры, как Бриуин через родовую магию зеркал случайно подслушала приватный разговор, ее потенциал прекратил свой рост, все пути развития завяли. Тревожный звоночек. Такое бывает — в редких случаях. Они есть в семейном архиве. И если благородная интриганка не ведает о том, что означает Око Судьбы, то это ее проблемы — Ройлио не собирался просвещать крайне надоевшую ему особу. Да, он поначалу прельстился и пленился ее кукольной красотой и чарующим певческим голосом, но, пообщавшись поближе и подольше, в очередной раз убедился: не все то золото, что блестит, а зеркала бывают кривыми.

Опытный посол не хотел идти на конфликт с иномирцем, он вообще профессионально занимался улаживанием споров и коллизий. Однако на Неджи Хьюга свет клином сошелся — минимум дважды. Ройлио мог, но в данном конкретном случае абсолютно не желал противиться приказам сверху и тайной королевской директиве о сборе всех талантов на Эвермите, где уже другие службы озаботятся созданием для них надлежаще благоприятных условий. Многие хулят королеву Эмлараэль, но она умна и мудра. А еще именно веское слово Дома Махаон способствовало заключению стратегического брака между Заором и Эмлараэль. И как сказали бы люди, именно Дом Махаон сейчас выступал козлом отпущения. "Осталось дождаться вознесения" — оптимистично всегда добавлял про себя Ройлио, который благодаря "ссылке" и сам стал видным грандом, и жене помог развиться и собрать приличествующую коллекцию магических узоров — со всех сторон света.

Еще раз взвесив известные факты, обстоятельства, доводы и риски, изворотливое должностное лицо приняло очевидное решение:

— Жена моя, дриада Акаона достаточно компетентна на роль временного смотрителя Великого Ясеня?

— Да, муж мой. Она хорошая девочка. С натяжкой, но после консультаций Акаона справится без поддержки своего дорогого Мельданена.

— Мы собираемся сдать точку сбыта нашей продукции?..

— Секретарь Бриуин. В заключительном разговоре с Алагондаром сделайте главный акцент на ученичестве. Сообщите, что смотритель Ниатар лоу-Ясемин отправляется домой — в краткий отпуск повидать родню. Ниитле нуждается в более качественном посвящении в друиды, а Фидлстик должна надлежащим образом выйти из некогда принявшего ее эльфийского Дома. Жена моя, прошу вас, уладьте дела со смотрителями. Капитан Камойта, готовьте Лунного Лебедя к отплытию через три часа. А я освежу торговые договоры с местной гильдией магов. Благодарю всех за внимание и содействие, за сим объявляю совещание закрытым.

Глава 8.

Поставив себе боевую цель, ушел в невидимость и на всей скорости бросился к рунному кругу в Куриной Роще. Выставив несуразную человеческую поделку, я встал в центре и выпустил свой гнев. Он закрутился вихрем меж трех камней с засветившимися рунами, экранировавшими выплеск маначакры, щедро сдобренной яки.

Успокоение пришло столь же резко — от понимания того, как же на самом деле выполняется более совершенная техника небесного вихря. Я стоял неподвижно, а вокруг меня крутилось "S"-ранговое хидзюцу "Хаккешо Кайтен Тсуки" — "восемь триграмм: ладонь небесного вращения Луны". Хиаши-доно как-то использовал это дзюцу, защитив меня. Сейчас я понял, почему за долгие годы упорных попыток не смог овладеть этим искусством — для обуздания чакры мне не хватало силы эмоций...

Чтобы без последствий для себя и рунного круга убрать вихрь, мне пришлось срочно импровизировать — встать в небесную стойку и активировать геном. (иллюстрация 088) Все еще настроенный на боевой лад, я с подачи Великой Киира мгновенно и во всех подробностях вспомнил одну из стадий создания "Расенгана". Без промедленья выделил из вихря один из потоков энергии, который сразу же закрутил в спираль. Отшагнул, превращая ось вращения в веретено. Уплотненный и стабилизированный поток энергии я направил точно в магистральный леер, соединявшийся с когда-то расположенным в центре могущественным артефактом. Скорее всего, он питал портальную установку на ближайшем холме, пока эльфы не покинули эти места, забрав с собой все, что можно было.

— Кажется, теперь курицам тут не поздоровится... — протянул Баллард, шагнув в круг, когда последний всполох маначакры втянулся в древний канал.

— Они забрали их, — произнес я, то ли жалуясь, то ли констатируя факт. Повязка набухла и потяжелела от впитанной влаги, по шее и спине стекал обильный пот. Стоило потерять хладнокровие и контроль... Но все получилось, я сдюжил — у меня теперь были те, ради кого надо жить и ответственность за кого я принял.

— Жизнь продолжается, — пожал плечами мудрый полуэльф, глядя сочувственно. — Начнем вместо куриц разводить волкодавов и мастиффов.

— Они актуальны, — потерянно соглашаюсь.

— И престижны. Вижу, тебе полегчало. Как соберешься отсюда, вернешь нашу чашу на место?

— Да.

Кивнув, что услышал меня и зафиксировал обещание, смотритель рощи похромал к своей землянке. А я остался стоять столбом, упорядочивая спутанные мысли.

Нашеру отчего-то стало выгодно, чтобы я убрался прочь, когда выполню свою миссию. Чтоб проваливал куда-нибудь подальше... и не возвращался. Если бы на Лунном Лебеде действительно намеревались только обучать Эйноли и Кевэ, то дали бы им связаться со мной. Властям не нужен новый эльфийский Дом? Или Дом Махаон желает подмять новорожденный Дом Хьюга под себя? Да мало ли...

Прав Баллард. И спасибо ему за своевременную инъекцию оптимизма. Если реально посмотреть на вещи, то моим новым родным... действительно не помешает пройти полноценный курс обучения — как и мне, в общем-то. Пока они — зеленые генины. Обуза для джонинов... Однако за это решение всем причастным я сохраню жизнь, но изо всех сил постараюсь сделать ее невыносимой. Причастным. Ответственного — устраню. Сейчас, однако, бестолку строить планы или безрассудно мчаться за судном. По злой иронии судьбы теперь и я сам кровно заинтересован в скорейшем и успешном завершении миссии, связанной с Мораг. А Нашер... Что может проживший полвека противопоставить тем, кто живет раз в пять-десять дольше? Да, вот так, с Нарутовским оптимизмом жизнь становится светлее и прекраснее. Главное, при этом, не тупить и не терять рассудочность мышления, критично воспринимая факты и обстоятельства.

Вернув самообладание и водрузив каменную чашу на ее прежнее место, присел в корнях у близстоящего дерева с гнездом какой-то красноклювой птицы. Судя по истертости коры, удобное место не я первый заприметил. Молясь Кореллону, я выразил надежды, что со следующей миссией возможно будет справиться в считанные месяцы и что Эйноли с Кевэ за все это время не причинят вреда. Ни о чем не просил, понимая, что уже много получил и что основанный Дом Хьюга либо выдержит суровое испытание разлукой, либо прикажет долго жить еще на стадии закладки фундамента. Собственно, в какой-то мере я сам виноват: сам сказал солнечному Латандеру, что хочу, дословно, основать Дом Хьюга. Как символично, кстати...

Временно переключившись на другую тему и связавшись с Рубеном из заботы о благополучии собственной таверны, я прогнал все досужие мысли и принялся искать точку душевного равновесия, созерцая природу. Бесхитростные заботы маленьких существ по-своему жизнеутверждающие.

Паучок, чью добычу украл лягушачий язык, порвавший недоплетенную паутину. Сорока, прячущая свою новую блестящую добычу. Хомяк, пытающийся запихать в рот всю свою добычу до зернышка. Мышь, обворовывающая норку хомяка. Змея, сделавшая зазевавшуюся воровку своей добычей вместо несчастного щекастого зверька, отправившегося восстанавливать отчего-то оскудевшие запасы. Какая-то пестрая птица схватила окосевшую лягушку, фатально перепутавшую ядовитого паука с тем, кто ему подражает лишь расцветкой, а не кружевом... Жизнь продолжается — с нами или без нас...

Созерцание способствовало свершению "чудного" открытия. От осознания оного по окончанию медитации захотелось побиться головой о камень или дерево, что я и сделал — затылком.

Плетение. Устроив круговерть энергий внутри рунного круга, я выпутался из Мирового Плетения, как поступил чуть более месяца назад в Академии. В тот раз я кое-как намеренно оборвал нити при помощи "Хаккешо Кайтен" и закрыл все тенкецу. Сейчас после непреднамеренного обрыва нитей тенкецу остались открытыми, и за время медитации Мировое Плетение вновь поймало меня в свои плотные сети, незримые обычным глазом.

Подорвавшись с места, отбросил дурацкую каменную чашу, подпрыгнул внутри рунного круга и успешно крутанул вихрь режущей чакры, отцепляясь от Мирового Плетения. "Шуншин но Дзюцу". "Шуншин но Дзюцу", "Шуншин но Дзюцу"!.. На третий раз проканителился и застрял. Как мошку в паутине опутали. Да и биджу с "Шуншином" — у меня ведь получился Лунный Вихрь!

После пяти провальных попыток мне удалось-таки осознанно раскрутить вокруг себя "Хаккешо Кайтен Тсуки". Будучи готовым, я аккуратно и не спеша вобрал обратно всю высвобожденную энергию, постепенно остановив вращение — куда торопиться? Смекнув, не упустил случая и немедля попробовал закрыть все тенкецу. Выйдя из рунного круга и сев под дерево, минут десять открывал их малыми группами, вслушиваясь в собственные ощущения. Самые смелые догадки подтвердились: когда нити Мирового Плетения цеплялись к моим тенкецу, я словно бы подключался к информационной сети. Наверное, так ощущают себя члены клана Яманака, когда создают ментальное объединение из сотен шиноби и куноичи. Через множащиеся связи с Мировым Плетением ко мне поступало все больше и больше разнообразной информации, на которую в обыденности мало обращаешь внимания, например, заметно улучшился слух, обоняние... А главное обострилась интуиция, словно бы начав улавливать отголоски событий из другой части Мирового Плетения. Определенно, тому виной моя качественно подросшая чувствительность, характеризующаяся собирательным базовым параметром "мудрость", на которую воздействовали те или иные заклинания и которая сама на многое влияла.

Потратив минут пять на комплекс упражнения для очищения ума, я без спешки еще раз вошел в рунный круг и раскрутил вокруг себя сферу завораживающих энергий. Стоя в центре, поймал себя на мысли, что палитра вихревых потоков гипнотизирует. Стоит отвлечься — Луна раздавит. Опасное хидзюцу выйдет из-под контроля и на клочки порвет самого исполнителя. Соблюдая осторожность, я нашел для себя оправдания и еще дважды повторил хидзюцу — чтобы накрепко запомнить и чуточку отточить исполнение. Затем еще трижды вертел вокруг себя пленяющий разум вихрь, подбирая потом свойства маначакры для "Хенге", пока не получилось так обернуться, чтобы "не липнуть и не цепляться" к Мировому Плетению Торила. В этом мне помогла собственная заклинание-подобная способность "Эфирный образ" и Великая Киира, выудившая воспоминания об "Эфирном облике", применяемом Амаржем-ака-Джару, а так же ощущения (мои и от Тира) при переходе между Планами.

С целью разобраться с навеянным извне неясным, но растущим беспокойством, которое вызывали мысли о море и кораблях, я поспешил вернуться в порт. Плащ невидимости порождал стойкую антипатию и неприятие, как и прочая ужасно зачарованная одежда, поэтому на выходе из рощи я активировал "Сферу невидимости". Эта заклинание-подобная способность ассасина действовала как неразработанная мышца, а без подключения к Плетению мне вдобавок приходилось целиком и полностью поддерживать ее за счет собственных энергетических ресурсов. Только ленивый маг не засечет растянущийся за мной шлейф возмущений, но на весь порт Лласт магов раз-два и обчелся.

Низко осевший парусный корабль отчаливал, намереваясь отправиться в Невервинтер в компании с пассажирской шхуной, отбывшей с еще одной партией продовольствия, закупленного уже за счет капитана Мунга и его команды — именно эти сборы так сильно задержали отплытие. Двухмачтовое судно с косыми парусами уже было в полмили от берега, когда я для успокоения совести последовал интуитивному порыву. Не став привлекать внимание следами на воде, я по-быстрому разделся, спрятал все в секретный сундук и нырнул. Предоставленная вместо двух колец бусина подводного дыхания и зрения сработала превосходно — мутная толща цветущей воды прояснилась для всех диапазонов додзюцу. Моему взору открылся удивительный подводный мир, разглядывать или любоваться которым совершенно не было времени. Детально припомнив уроки плавания от Умино-сэнсэя, я кое-как развил под водой достаточную скорость, чакрой раздвигая перед собой водоросли, разгоняя медуз и всяких других слизнеподобных тварей, жиревших на богатом планктоне.

Эндрю!

Парень с грубой плетенкой в голове, заморочившей его и так куцый куриный ум, оказался зараженным ликантропией! Звериная сущность еще не сформировалась, но сомнений не осталось — я видел Алхеора среди провожающих.

Высушиться, прилипнув к борту, и проникнуть на корабль мне труда бы не составило. Но поступил иначе. Дно недавно смолили после очистки от ракушек и прочих наростов, я аккуратно прилип к нему в районе каюты с Эндрю, трусливо запершемуся ото всех — благо ему не хватило денег на комфорт с иллюминатором. Сформировал "Чакра но Ито". Голубая нить с сочно синей струной в серединке легко проникла сквозь деревянную обшивку. Мне недоставало филигранности в управлении этой техникой, однако разносчик заразы зажался в углу и не совершал резких движений. Мне удалось бы подвести нити к нужным тенкецу, но чтобы единым импульсом устроить инсульт — это к чюнинам-кукловодам из Суны. Я поступил проще — подхватил его же кинжал и подставил к горлу. Когда перепуганный пацан рефлекторно схватился за рукоять, я надавил на кончик лезвия. Дернув руку, Эндрю сам себе вспорол сонную артерию и горло. Напоследок окровавленным пальцем трупа я кое-как вывел надпись: "Я — волк". Для моряков будет все равно, грамотный был мертвец или нет, и занятые дознаватели Невервинтера не станут заморачиваться — им бы дело подшить...

К тому времени, когда я завершил свою работу, корабль удалился от берега на лигу с лишним. Со смешанными чувствами вздохнув морским воздухом, я хотел было вновь занырнуть...

— Биджу глистастый... — вырвалось у меня, когда в поле зрения бьякугана попала поистине колоссальная туша, сравнимая размерами с парусником.

За первой у дна показалась вторая, третья... Кашалоты, как я позже выяснил их название, сгоняли в кучу каких-то донных головоногих и кальмаров, составлявших их рацион. Эти китообразные зубастые махины могли проглотить целый дом! Пока экипаж судна суетился, обеспокоенно вглядываясь в сторону открытого океана, где на поверхность поднимались подышать другие особи, я применил способность и побежал, избегая прыжков по гребням волн — в момент толчка моя недоразвитая "Сфера невидимости" оставляла на воде отчетливые выемки. А еще я сбросил "Хенге", потому что без связей с Мировым Плетением "Сфера невидимости" сохранила свой функционал, но ежесекундно стала жрать энергию как полноценное ниндзюцу "C"-ранга.

Приведя себя в порядок, я по берегу вернулся в порт. По пути решил провести эксперимент над продавцом воровских инструментов. Пока скалы закрывали собой бухту, я оборвал связи с Мировым Плетением, полный покров из маначакры "Хенге" оградил меня от липкой и самовосстанавливающейся Паутины Мистры. Применяя навыки ниндзя, незаметно проник в портовую зону и только тогда за одним из складов активировал "Сферу невидимости", экономя свои силы. Мелкий торгаш не обеспокоился тайным сторонним присутствием у себя под носом до тех пор, пока я не снял "Хенге" и не встроился в Плетение. Только тогда опытный воришка стал кидать косые взгляды по сторонам, насторожившись. Подтвердив сделанные ранее сенсационные выводы, я покинул порт и направился к мэрии, радуясь хотя бы тому, что наличие или отсутствие связи с Мировым Плетением никак не повлияло на мое чувство направления к Эйноли и Кевэ.

Новый кабинет Арибет нечета прежнему: тесный и бедный. Неразвитая способность левитировать поглощала ману и чакру как не в себя, но я сегодня пока еще мало тратился, к тому же в роще полностью восстановил силы. Паря в позе лотоса под скатом крыши, одновременно пытался научиться регулировать радиус сферы невидимости. Когда еще момент выдастся? Биджу, как же стремительно тратятся мана с чакрой!

Вице-мэр вернулась из порта одновременно довольной и раздраженной. Погоняв по казарме ленивых бездельников и дармоедов, загнувшихся после переноса парочки-другой ящиков, сумрачный паладин направилась к себе в кабинет. Хлопнув дверью, Арибет задвинула хлипкую щеколду и... не растеклась по жесткому креслу. Она расслабилась, сев, но ее безупречная осанка сохранилась. Лицо упало в ладони. Казалось, даже начищенные до блеска пластины потускнели от ее настроения и все боевые царапины и вмятины, словно морщинки, выпятились во всей своей неприглядности. До меня неожиданно дошла причина ее плачевного состояния, в котором Арибет не заметила присутствия постороннего.

— Жизнь продолжается, — флегматично произнес я, сняв сферу невидимости и нормально сев на стул для посетителей.

Вечерние сумерки достаточно сгустились, чтобы по зданию и в домах уже зажигали свечи и магические светильники, к тому же окно кабинетика выходило в сторону леса — противоположную от заката. Арибет машинально коснулась артефакта...

— А, вы, — Арибет постаралась собраться и явить мне маску Леди. Включенное ею холодное пламя настольной свечи навело жути, высветив все изъяны на доспехе и лице, действительно показавшемся маской — для театральной роли вдовушки не хватало траурного грима. Голубовато-белый свет изгнал радость от теплых оттенков березы, мореного дуба и других пород дерева, использованного под мебель и для отделки стен, пола и давно некрашеного потолка.

Она подсознательно ожидала моего прихода и встретила без удивления — устало. Паладин осудила мой скромный тканный наряд, ничуть не походящий на доспех. Ее жесткий взгляд не увидел на моем простом кожаном ремне ничего из оружия. На нем, прикрытом эльфийским плащом, действительно висел только ею подаренный кошель для монет и подсумок, имеющий два спецотсека (под зелья и аптечки). С другого боку виднелся кошель для драгоценных камней и подсумок бесконечных вложений, что я получил из рук Амаржа-ака-Джару. А за спиной было прицеплено два оружейных подсумка, добытых с графского ниндзя. Магия делала все это весьма плоским и практически невесомым, но более чем вместительным и удобным. Будет время — обязательно займусь переделкой волшебной составляющей, а пока терпел эти поделки, рождающие чувство стыда, словно я явился на совет клана с бодуна и в рванье с чужого плеча да со следами отрыжки. Впрочем, я не идиот, чтобы совсем лишать себя быстро извлекаемого оружия: ножны с парой сохранившихся у меня офицерских кинжалов были пристроены за спиной так, чтобы не выделяться даже под плащом. Они не имели магической начинки, но и я не разучился использовать "Хиен". Впрочем, Арибет предстало полное "Хенге", копировавшее меня самого. Так же я продолжал жесткий контроль над внутренней энергией, убеждаясь, что собственно влияние мощной ауры гораздо менее существенно на окружающих меня, чем практически прямой обмен энергиями между СЦ посредством оплетающего всех Мирового Плетения.

— Я знаю, когда от сердца отрывают кусок — это больно. Сегодня от меня оторвали целых два.

— И... вы так спокойно об этом говорите?! Кто, где, когда...

— Посольство на Лунном Лебеде отбыло восвояси два часа назад, вместе с Фриэст и Арвэ на борту, — коротко сообщаю.

Я не стал разбалтывать о том, что благодаря фуиндзюцу на их лбах чувствую: они живы, здоровы и шустро удаляются от меня. Медитация в роще помогла мне почувствовать на расстоянии свою кровь, свою ману и свою чакру. Могу утверждать, что при наличии изъяна со слепым пятном, я бы никогда такого не смог — даже не подумал бы. Возможно, если я освою ментальное заклинание "Послание", то смогу пообщаться без посредничества заблокированных или испорченных артефактов. А возможно, что все дело в новых свойствах фуиндзюцу, которое недавно изменилось благодаря капле квинтэссенции луны, что потратил на меня архимаг, целенаправленно применив на татуировке. Относительно новых свойств лунного фуиндзюцу — одно я выяснил точно. От света показавшейся на небосводе Селунэ мне начинает чуточку легче думаться и самую малость обостряется восприятие. Благодаря Великой Киира вспомнил, что и вчера подобное было, даже посильнее, чем сейчас, но за всеми перипетиями я совсем не обратил на это внимание.

Думая о своем, зафиксировал и реакцию Арибет — эльфийка обозлилась, но постаралась скрыть это.

— Не беспокойтесь, Арибет, вдвоем с Глинклом мы справимся оперативнее, — произнес я, постаравшись убрать из голоса все эмоции и придать ему уверенности.

— Н-но... так просто бросить друзей на произвол судьбы?.. — Сказать, что Арибет удивилась, значит, ничего не сказать. Даже вперед подалась, непроизвольно выставив бронированную грудь в более выгодном свете.

— И вы потеряли веру в сородичей с Эвермита, — заключаю. — Я помню ваши основания, Арибет. И не питаю иллюзий. Но надо идти вперед, надеяться и верить.

Леди долго изучала мое лицо, порываясь что-то сказать или что-то спросить.

— Простите, Арибет, что вы хотите сказать? Вас что-то... гложит? — Спрашиваю я осторожно, глядя ей в глаза сквозь линзы.

— Просто... просто то, что случилось с Фентиком, могло случиться и со мной, Или с вами. Или с кем угодно. Откуда вы знаете, что идете верной дорогой, а не путем предательства?..

— Я осознавал риски, когда ступал на выбранный путь. И не сомневаюсь в вере и долге...

— Я тоже никогда не сомневалась в своей вере и своем долге. Но ведь и Фентик тоже! — Заявила Арибет, перебив меня. И быстро поникла: — А теперь... я сомневаюсь, Неджи, и мне стыдно это признавать, — сказала она в свои ладони. — Возможно, я просто погрязла в своей скорби... и желании отомстить. Я с таким жаром и гневом хочу найти эту проклятую секту, что это даже пугает меня. Жажду найти союзников Дестера и заставить их заплатить или увидеть ужасное правосудие Тира!.. А вы, Неджи? Разве не хотите расквитаться с Коварным Лебедем за столь беспардонное похищение?

— Хочу... Имей они благие намерения в отношении меня самого, то сохранили бы связь или дали бы попрощаться, а не выставляли бы завуалированные ультиматумы... Но я думаю не о мести — не всецело. Для меня пока что возмездие — третично. Идя по выбранному пути, я стану опытнее, наберусь ума и силы, обзаведусь новыми друзьями, союзниками, благодарными и обязанными. Следуя воле небесного отца, наберусь необходимыми возможностями, чтобы держать спрос... Когда придет срок, в удобный и благоприятный для себя момент. Сейчас Долг велит мне сперва завершить взятую миссию. Несмотря ни на что...

— Фентик... Я уверена, Фентик тоже делал только то, что считал своим долгом, — произнесла Арибет, вновь не дав мне договорить.

— Я не знаю всей истории, но каждый может ошибиться, Арибет, даже из лучших побуждений.

— Да, это была ошибка... — рассеянно подтвердила Арибет, тиская медальон с портретиком казненного любовника, с которым не сложилось оформить отношения перед небом и землей. Каждый из нас был озабочен своими проблемами и стремился поделиться ими, не особо вникая в чужие. — Но ведь не просто ошибка, верно? Фентик был повешен за измену, был опозорен в глазах своего лорда и своего бога, — мрачно произнесла паладин, нахмурившись. Складка на лбу, тени и мешки под глазами ей совершенно не шли. А еще этот дурацкий светильник создавал поганую и прохладную атмосферу.

— Всегда есть вещи, в которых мы никогда не можем быть уверены, даже когда проживем сто лет, — чуть скорректировал я фразу из одного умного свитка. Сам я в роще успокоился и отвлекся. И хотя Арибет могла многое мне поведать о Лунном Лебеде, я постарался обратить внимание на ее проблемы. — Вам тоже нужно собраться, Арибет, и отринуть пагубные мысли о сиюминутной мести. Вам ведь уже давался урок свыше?..

— Да, я... Я думаю, вы правы, Неджи. Путь слепой мести ведет в никуда. Мне стоит выкинуть из головы все эти мысли — навсегда.

— Да, вам следует собраться, Арибет. И выглядите вы усталой и не выспавшейся, — веско заметил я, видя общую угнетенность СЦ паладина Тира. Арибет, конечно, тот еще трудоголик, но Ларану-то она уже отпустила, потому что секретарша переделала всю работу на сегодня и подготовилась к завтрашнему дню. Дебильное пламя у негасимой свечки.

— Почему вы спрашиваете, Неджи? Вам главный шпион что-то наговорил или Ларана сдуру наябедничала?

— Я думал, вы обо мне лучшего мнения.

— Ах, простите! Простите, Неджи, я не должна вас отвлекать от вашего задания. Уверена, мои проблемы не особенно значимы и вообще вас не интересуют. Пожалуйста, простите меня.

— Это вы простите меня, пожалуйста, — я согнулся на не мытом сегодня полу, исцарапанном сотнями подкованных сапог. — Арибет, вы помогали решать мои трудности, а я отплатил вам черной неблагодарностью, оставив вас наедине с вашими проблемами. Прошу вас, простите меня...

— Ах, Неджи... Встаньте же, встаньте! Вы... я... я прощаю вас, Неджи... Ну, ну встаньте же, Неджи... — растерянно попросила женщина, впечатленная моим поступком до навернувшейся слезинки, тут же смахнутой пальцем.

— Арибет, прошу, поделитесь своими проблемами. Вы плохо спите?

— Право слово, вы с Аарином очень заботливы... Но, по-моему, не стоит так волноваться из-за того, что я плохо сплю. Несколько дурных снов — это еще не повод тревожиться.

— Простите меня, Арибет, но мы оба по уши в этом д...деле. По-моему, взаимопомощь в рамках приличия пойдет на пользу нам самим и общему делу.

— Ах, вас тоже беспокоят плохие сны? — Смущенно спросила женщина о наболевшем.

— Добро почему-то быстро выветривается, а зло гноится годами, — пасмурно отвечаю, сверля взглядом биджево пламя. — Я почти полжизни напрасно ненавидел главную ветвь Хьюга. Всю главную ветвь, — горько добавляю, до крови сжав кулаки.

До меня только дошло, что во всем виноваты старейшины, которые не хотели создавать прецедент выпускания птицы из клетки. Из-за постигшего его горя потери брата-близнеца и сжигавшей меня ненависти Хиаши-доно роковым образом промедлил с моим усыновлением — как можно принимать в семью и объявлять своим наследником того, кто всей душой и сердцем ненавидит тебя? Узнай я сразу правду из отцовского письма, адресованного лично мне, то все могло бы сложиться совершенно иначе — близнецы ведь...

— Ах, Неджи... По сравнению с вами мои сны — такие пустяки... — прошептала женщина.

Собравшись, она невидяще уставилась на свои сцепленные в замок руки и тихо заговорила:

— Слуги утверждают, что я разговариваю во сне. Говорю что-то страшное. Они стали общаться со мной так осторожно, словно я сошла с ума... После всего того, что произошло, после чумы и... и Фентика, я думаю, нет ничего удивительного в появлении тревожных снов. Как вы считаете, Неджи?

— Поделитесь ими, Арибет. Легче станет.

Глубоко, тяжело и неровно вздохнув, измученная кошмарами женщина повиновалась, начав рассказ, походивший на рапорт:

— Возможно, вы правы, Неджи... Я... я падаю во сне. Всегда падаю. В полной тьме, которая душит и засасывает меня. Ко мне тянутся скрюченные руки. И голоса... какофония шепота. Они умоляют меня помочь им. И... и потом я вижу замотанную в саван фигуру. Это Фентик. Он уходит от меня. Я пытаюсь догнать его, но он всегда исчезает в темноте... И голоса становятся громче. Они обвиняют меня, и я... я сгораю со стыда, хотя не знаю, в чем меня обвиняют. Я зову на помощь, требую прекращения насмешек, но меня никто не слышит. И... этой ночью я сразу схватила фигуру... и увидела, что это не Фентик. Он медленно повернулся ко мне и глянул с грустью... это был Тир... И мой Бог повернулся ко мне спиной.

Арибет мелко дрожала, отчетливо наблюдался тремор кистей, ушей и челюсти. Но я не стал переходить черту и пытаться утешить ее — она не Эйноли, хотя, не скрою, как мужчине мне бы хотелось с ней переспать. Но сейчас самый что ни на есть неподходящий момент... И она еще не все сказала.

Расцепив пальцы, соединив ладони друг с другом и поднеся их к лицу, Арибет заставила себя продолжить, шепча в большие пальцы:

— Это... это и есть мои сны. Возможно, вы поймете, почему я не хочу обсуждать их. Я... боюсь... боюсь того, что они могут означать.

Вновь повисла пауза. Арибет, не поднимая лица, со страхом и затаенным дыханием ждала моих слов. На краткий миг мне почудилось, что паладин готова в качестве наказания смиренно взяться руками за лезвие собственно меча и воткнуть его себе в сердце. (иллюстрация 089) Усилием воли я прогнал лишние мысли и, сцепив руки в подражание Нара Шикамару, принялся обдумывать только что услышанное и анализировать увиденное бьякуганом. С ведомством Морино Ибики я мало пересекался по службе, в тайны клана менталистов, Яманака, тоже не посвящен, однако я не раз и не два видел последствия воздействия гендзюцу на СЦЧ. Самые распространенные создают грезы наяву, обманывая мозг ложной информацией с органов чувств. Другие погружают в сон — их часто используют ирьенины... врачи. Третьи гипнотизируют, вводя сознание в пограничное состояние. Воздействия могут сочетаться. Додзюцу не видело у Арибет явных следов гендзюцу, а соответствующий раздел магии иллюзий мне знаком лишь по названию в содержании гримуара. Однако по части признаков и грубым допущениям получалось, что кто-то зомбирует Арибет. Но заговорил я о бросающихся в глаза несуразицах:

— Я новичок в этом мире. Но рассуждая чисто логически, скажите, Арибет, разве светлый и добрый Бог Справедливости станет прибегать к тьме и насмешкам? Разве добрый однорукий Искалеченный Бог станет на кого-то насылать страхи со скрюченными руками? Разве Беспристрастный слепец станет глядеть с грустью?

По мере того, как я озвучивал вопросы, женщина успокаивалась, а паладин поднимала голову с широко раскрытыми глазами. А наконец-то побежденное мною пламя ожило теплыми красками, разогнав мрачную атмосферу.

— Арибет, я сейчас же позову Боддинока. Он мастер Школы Иллюзий и поможет вам в борьбе с...

— З-з-меи!!! — Разгневанная Арибет была вне себя от ярости. Распространившаяся от нее волна яки вспугнула нескольких работников и служак на первом этаже, но на меня она не произвела никакого впечатления — только полыхнувшая мощью аура придавила. Магия бусины заглушила звук удара отброшенной подставки для перьев, рыбьим хвостом морского птицеголового чудовища проткнувшего карту на стене. (иллюстрации 090-092) Моя маначакра неожиданно интерферировала с силой от Арибет — пламя схваченного ею светильника взметнулось на ярд.

Лихорадочно соображая, я подобрал и озвучил предложение, показавшееся мне в этот момент наиболее рациональным:

— Мне Эйноли рассказывала о таинстве исповеди. Арибет, доверьтесь пастору Серголу и помолитесь у главной святыни своего бога.

— Я обязательно так и сделаю, Неджи, — твердо заявила паладин, воспрявшая духом. В ее неистово горящих глазах отражалось факельное пламя свечи, которую она держала, стиснув до хруста в подставке. Мне стало не по себе и внутри возникло очень странное и донельзя необычное чувство, которое я не смог идентифицировать, даже обладая Великой Киира. — Спасибо вам, огромное спасибо!

Арибет порывисто встала, стукнув подсвечником по столешнице. Едва она отпустила его, я перестал питать огонь своей энергией и моментом втянул все излишки — рыжее магическое пламя опало до нормального, свечного уровня.

— Не за что... — смутился я под взглядом очей, в которые вернулась сила духа и воля к жизни. Внешне спокойно выдержал не по-женски крепкое рукопожатие.

— Нет! Вы открыли мне глаза на коварство культистов. Вот, примите в благодарность. Отказа не приму.

— Оно... — я хотел сказать слабее, чем мои новые способности. Но подыскал иные слова, одновременно начав плотно напитывать маначакрой вжатое в мою ладонь эльфийское кольцо, так заинтересовавшее меня ранее: — Вам самой пригодится, Арибет.

— Оно не помогло против культистов, — скривившись, заявила она. — Но в честном бою много раз спасало меня от вражеских заклятий...

— Арибет. Прошу, попробуйте попросить Тира защиты от змеиного коварства и приложите кольцо к Его Престолу. Вам это кольцо действительно нужнее, поверьте. А я буду гораздо больше рад услышать историю о том мастере, что изготовил его для вас, леди Арибет...

Я надел волшебное кольцо обратно на палец Арибет и постарался повторить ранее подсмотренный галантный жест — поцеловал дамскую ручку. Это помогло Арибет отвлечься от снедающего ее праведного гнева. Женские щечки порозовели.

— Ах... Неджи... Вы... вы с Боддиноком примите от дамы приглашение на светский ужин?

— Да, но только не сегодня. Простите, леди, предстоит ночная охота... — отговорился я, с ужасом вспомнив свои мучения с вилками и ножами на подобных мероприятиях в заведении у Офалы и обучение в собственной таверне, благодаря которому я не уронил лицо у Нашера.

— Я понимаю, — важно кивнула Арибет, обретшая прежнюю уверенность в себе. Хотя нас скрывали чары из бусины приватной беседы, но береженого бог бережет. — Обязательно поговорите сегодня с Аарином Гендом, Неджи. У него есть несколько мыслей, где могут скрываться культисты. Он уверен, их база расположена за пределами Невервинтера. Возможно, в Лускане. Город закрылся одновременно с Невервинтером и до сих пор его ворота закрыты. Но чтобы вести там какие-либо действия, нам надо иметь веские основания, — в темпе отчеканила вице-мэр.

— Понятно, — кивнул я, активируя извлеченный из подсумка перстень многих посланий. — Боддинок.

— Сэр Неджи. Пора?

— Да, Боддинок. Срочно и неприметно зайдите к вице-мэру.

— Пять минут, сэр Неджи. Леди Арибет.

— До связи.

— До связи.

Арибет сделала то же самое, связавшись с пастором Серголом через свое кольцо посланий, извлеченное из потайного кармашка доспехов. (иллюстрация 093)

— Еще раз благодарю вас, Неджи.

— И я вас благодарю, Арибет. За все. Лучше поздно, чем никогда. До встречи, — рублено произнес я, скрыв охвативший меня стыд под сферой невидимости. Если глянуть со стороны, то получалось так, словно я начал подбивать клинья только из-за возможности принять ее в свой Дом и сделать своей ближайшей помощницей в организационных делах и подборе кадров. Я ведь реально подумал защитить ее налобным фуиндзюцу, но обряд принятия невозможен без клирика...

— До встречи. И пусть Тимора улыбнется вам! — Крикнула в окно Арибет, из-за чего ошивавшиеся под кустом рябины наемники из караула что-то заметили, насторожившись. Одним словом — женщина!

Как Арибет смирилась с необходимостью покаяния, так и я смирился с необходимостью вести очередные переговоры. Но всему свое время — Аарин подождет. Я слишком долго выполняю слишком напряженную миссию. Без чередования работы и отдыха свихнуться можно. Мне известно достаточно примеров, когда шиноби и куноичи не просто сгорали на работе, во всех смыслах, а сходили с ума — тоже во всех смыслах. Поэтому долой Генда и проблемы Лласта — хочу хотя бы часик ни о чем не думать и полюбоваться догорающим морским закатом, в конце-то концов!

Незаметно перебравшись речку Лласт, я с использованием исключительно физической силы, быстро перебрался на другую сторону мыса с маяком. Устроившись на уступчике подальше от пирсов и кораблей, предался любованию морским закатом.

Золотой диск солнца медленно погружался в воду, поджигая низкие тучи, спешившие потушить зарево морского пожара — наползти и закрыть догорающее светило. Грозные облака уже спрятали ото всех Селунэ, но еще не успели полностью зашторить зазвездившееся небо, светлое и бесконечно глубокое...

Но мою голову занимали отнюдь не дивные красоты природы нового мира — Эйноли. Обмануть себя не получилось. Мое естество рвалось к ней, я желал вместе с ней проводить дни и ночи. Вот прямо сейчас хотел поплавать с ней, порезвиться и полежать на песке в теплом прибое, целуясь на лоне чудесной природы... (иллюстрации 094 и 095) Но этим мечтам, недавно казавшимся такими близко осуществимыми, теперь не суждено сбыться.

Рассудок задавил порыв выматериться и немедля ломануться за своей девушкой. Как ни рвалось мое сердце к любимой Эйноли, такой нежной, стыдливой и отзывчивой к ласкам, но — нет. Нельзя сворачивать с пути. Если каждый станет делать, что вздумается, а не что надо или обязан, то воцарится сущий хаос.

Но сердце томилось, не желая обманываться и мириться с терминами "увлечение" и "интрижка". Щемило в груди, игрались желваки... Волей не позволил мышцам ходить ходуном, а энергии вырываться — что я, мальчишка какой безусый, у которого сорвало крышу?! Хотя кого я обманываю? И мальчишка — навсегда... И безусый — навсегда... И пусть потенциально могу вырастить бороду до пояса и бакенбарды всем на зависть, но эльфийская сущность теперь не просто превалирует — доминирует. Я внутренне знал, что как бы не морфировал, истинный облик — вот он. Навечно молодой...

Спрятав до предела зарядившуюся статуэтку Хранителя Покоя, я приложил ко лбу светящийся кулон мета-чёток коронала, потом к губам, шепотом благодаря небесного отца за день прошедший и прося его быть милостивым к своей юной жрице. Я уже абсолютно не считал молитвы чем-то зазорным. Великая Киира услужливо извлекла из памяти множество оставшихся на периферии сознания моментов, когда бьякуган заставал то, как Гай-сэнсэй украдкой посещал святилища и храмы, где ставил благовония, подвязывал ленточки или совершал другие религиозные действия. Чтил память отца, чтил погибших напарников, очищался от убийства и набирался своего извечного оптимизма. Без заботы о своей духовности ниндзя превращаются в моральных уродов, в бездушные механизмы и орудия, которые погибают первыми и от которых избавляются свои же.

— Лучше поздно, чем никогда... — прошептал я, поняв, сколь однобоко меня воспитывали в клане, по воле старичья взращивая идеальный кунай. Но им обломилось — не учли Воли Огня, за всю Коноху пылающей в Наруто и передавшейся тем, кого он счел своими друзьями.

Нарастающее желание покушать я осознанно решил удовлетворить нетрадиционным для себя, но уже известным путем, становящимся все более востребованным и привлекательным в отсутствие палочек и любимой мной лапши из гречневой муки. Сняв с себя и убрав все лишнее, при помощи чакры прилепил к шее тяжеленькие мета-чётки коронала и с силой оттолкнулся вперед, прыгнув со скалы в пенящуюся воду. Теплые подземные воды, насыщенные огненной маной, нагревали прибрежное море до комфортной температуры, а соли делали эту воду куда жестче пресной. Ныряя, специально закрыл глаза и не стал защищаться или помогать себе высвобождением чакры. Полученные при вхождении в воду микро повреждения тела мобилизовали организм, потянувший растворенные в воде флюиды огненных элементалей, живущих в вулкане поблизости. Прекрасно... да, прекрасно помня, как тот же Боддинок во время колдовства тянет ману из Мирового Плетения, я потянул к себе огненные силы. После нескольких попыток мне удалось распалить сердечные чувства настолько, чтобы пожар наконец-то привлек огненную ману, растворенную в прибрежных водах.

Я кутался в податливую и послушную огненную паутину. Горячие пузырьки приятно щекотали тело, навевая воспоминания о пузырящихся ванных борделя. Я представлял, что хотя бы таким суррогатом в какой-то мере восполняю недополученную женскую ласку. Знакомые ощущения окрашивались новизной и необычностью, казались постыдными, неправильными и безрассудными... И шибко горячими! Рывком втянув в себя скопившиеся вокруг огненные силы, вскипятившие воду, я занырнул из мутного кипятка глубже — в прохладу, гребком руки зацепив сварившуюся рыбину, а ногой задев нечто мерзко склизкое и щекотное, поймавшее щупальцами другого вареного обитателя. Без всякого бьякугана понятно, что вслед за неосторожной мелочью из остуженной области двинулись крупные хищники. Кто-то прочь, а кто-то в нагревающийся центр... Обостренные чувства живо дополнили картину рыбьего пиршества смачным чавканьем и хрустом. Я поспешил на берег, отметив, что ни одна безмозглая тварь не заточила и не навострила против меня зуб, клешню или стрекало.

Отмывшись от въевшегося запаха посредственно сваренного рыбьего супа, одеваться не стал — из практических соображений и под влиянием Хи — добавить остроты тренировке удержания новых свойств "Хенге". А в-третьих, любому Хьюга не привыкать ощущать себя голым или раздетым, по крайней мере, среди своих. Я не собирался ни перед кем щеголять нагишом, просто не выходила из памяти уничижительная фразочка госпожи ифритов. Она помогала распалять чувства и на высоком уровне поддерживать ощущения текущего по жилам огня, которым был вынужден удовольствоваться и греться вместо интима с Эйноли...

Вроде бы сбросил гнев и морально передохнул, вроде как отвлекшись от насущных проблем. Но пока на одной руке поднимался по отвесной скале, меня посетило ощущение, что я — белка в колесе. Причем, чем быстрее бегу, тем больше кислорода мне требуется, но и тем больше его нагнетает насос колеса. Но чем быстрее вращается колесо, тем быстрее оно вычерпывает постоянно подающуюся воду и тем более разреженным становится воздух в клетке. Стоит белке остановиться, как она станет задохнувшейся утопленницей.

Забравшись на мыс, я дал ветру потрепать волосы и загасить мой огонь, оставив раскаленные угли — до момента востребования. По-простому выполнил дыхательные упражнения и успокоился, усилием воли плавно утихомирив взбудораженную кровь. Правда, все эти старания едва не пошли прахом, когда я призвал духа шаровой молнии, просительно мерцавшего в кулоне.

Удовлетворив потребность побыть в одиночестве и убедившись, что Арус верно меня понял, я отпустил фамильяра резвиться в сгрудившихся над гаванью грозовых облаках. А сам отправился на ферму, защищаясь "Хенге" от проливного ливня, хлынувшего по вине фамильяра, своим появлением в облаке спровоцировавшего выпадение обильных осадков.

Я двигался по земле, оббегая мыс с южной стороны. Дождь усложнил задачу, сделав камни и траву мокрыми и скользкими. Однако я не поддался искушению использовать верхние пути или активировать бьякуган, потому что осознавал необходимость освоиться и с обычным зрением, тоже претерпевшим изменения после перерождения на Ториле. Эльфы от природы обладают инфравидением, благодаря которому лучше ориентируются в темноте и различают больше цветов и оттенков, нежели люди.

Внезапно по эмфатической связи с духом я ощутил, как резко поменялось настроение Аруса, случайно заметившего над облаками нечто интересное — крохотное и далекое пламя жизни! Фамильяра прямо-таки сжигало любопытство, распаляемое доходящим до него эхом моего собственного интереса. На радость духа шаровой молнии, объект приближался. Мне четко передавались яркие и незамутненные чувства фамильяра. Сейчас это уже не являлось для меня (нас!) чем-то неожиданным, ведь общая взаимосвязь между мной и фамильяром из-за стечения обстоятельств в первые же минуты своего неокрепшего существования оказалась качественно улучшена — подавляющее большинство магов всю жизнь о такой мечтает. Однако, несмотря на ее крепкость и развитость, мы оба еще не умели толком ею пользоваться. Когда Арус находился в радиусе активного бьякугана, я прекрасно различал оттенки его эмоций и ясно понимал его мысли, обращенные ко мне, а в непосредственной близи слышал нечленораздельные шумы: фамильяр обрел дар речи, но еще как младенец пытался овладеть им, пробуя повторять различные звуки. Когда Арус, вот как сейчас, удалялся на несколько миль, уровень понимания снижался до первоначального — как было в первую минуту после ритуала на границе Плана Огня.

"Как мы! Здорово!" — уловил я очередное его обращение ко мне.

Благодаря нашей связи, мне не приходилось разгонять восприятие, чтобы успеть уловить смысл. Однако прямо сейчас из-за нештатной ситуации пришлось ускориться, дабы быстрее понять и вовремя отправить ответ:

"Арус, жди. Смотри. Если они залетят в облако. Предупреждай меня. Близко не приближайся, Арус", — передал я, четко представив уже выученное им расстояние в полтора фарлонга — текущий радиус действия моего бьякугана.

Два фарлонга, разделявшие меня с городской стеной, преодолел за четверть минуты, задействовав бьякуган. Удовлетворившись нынешней легкостью перепрыгивания примитивного, но все же достаточно высокого и широкого защитного комплекса, качественно уступающего невервинтерскому, я еще фарлонг прыгал по поверхностям луж в междурядьях культурных насаждений, пока достаточно не приблизился к усадьбе.

Беглое сканирование показало, что родственники напоили Урта сонным отваром и связали пеньковой веревкой, дополнительно обезопасив себя баррикадой у дверей в импровизированную камеру: дубовая столешница, сундуки, шкаф. Приготовления правильные, но неужели так невыносимо трудно попросить помощи у жреца Тира? Хотя еще нужен смельчак, который наденет оберег на звериную форму. Кстати, додзюцу отметило странные переливы в худосочной СЦ парня. Но я спасовал с точной идентификацией природы проходящих процессов, оценке их скорости, возможно, замедленной из-за влияния белладонны, принятой вовнутрь и пучками раскиданной по полу.

До того, как Селунэ окажется в своей наивысшей точке, оставалось около часа. Всадник на крылане стал осторожно снижаться. Заходит на посадку? Поколебавшись несколько ударов сердца, я оставил беспокойных фермеров и побежал за город, как по компасу прекрасно определяя расстояние и направление на фамильяра, в нескольких милях от меня вившегося в туче, преодолеваемой объектом интереса. Арусу страшно хотелось поиграть, неведомая пара существ надежно приковала его внимание, но нарушать запрет своего старшего он не смел. Как порывался, так и отступался — я ему предельно четко объяснил про немедленный отзыв обратно в кулон и последствия, если что-то пойдет не так.

Сперва собьем, потом разберемся? Фу, какое дилетантское безрассудство. Навеяно бесшабашностью фамильяра. Траектория летающего всадника напоминала параболическую. Сопоставив изменения месторасположения, сделал очевидный прогноз и вывод — явка. Чья только? Культисты в Невервинтере действовали нагло — через телепорты. Но тут есть древняя портальная установка — способна ли засечь точки входа и выхода? Или помешать настройке? Шпионская паутина Генда центрирована в порте Лласт. Может, это его: связист, курьер, докладчик? Безумец так точно.

Личная встреча со связным или выбор места для сброса почты или посылки, что нельзя телепортировать? С равным успехом он может: облетать Скалистые горы, попутно забрасывая послание; облетать местность в каких-либо целях; быть погонщиком туч — мне стоило выяснить подробности той климатической атаки на Невервинтер.

Понимая, что вовремя не успею добраться к месту приземления, я затормозил, чтобы открыть пару врат Хачимон — с ними уже через полминуты наверстаю упущенное. Летающий всадник в ночной ливень рискует и вряд ли сможет быстро обернуться — это дополнительные шансы успеть разобраться в ситуации и в случае необходимости экстренно принять меры. А еще мало ли кто его встречает — дополнительные боевые возможности всяко не лишни.

"Что такое, Неджи? Я хочу к ним. Почему ты — нет? Ну разреши", — клянчил шебутной дух, не понимающей и не желающий понимать всю серьезность положения.

"Поиграем в подкрадывание", — передаю я мыслеобраз, припуская вперед.

"Ура! Ой, я не умею тихо и темно. Как мне быть, Неджи? Ну как мне быть — я хочу к ним", — нетерпелось Арусу.

"Замаскируйся", — передал я, сдерживая энтузиазм и проверяя интеллект Аруса. В это же время на бегу стянул сзади мокрые волосы, чтобы не хлестали и не цеплялись.

"Как? Не умею. Научи. Хочу к ним. Как мне быть, Неджи?" — перевел я для себя поток его эмоций.

"Подумай".

Мы с Амаржем выявили его способности. Слишком приметный фамильяр у меня. И польза колоссальна. И арсенал впечатляющ по сравнению с другими на том же уровне развития. Но он абсолютно не подходит для скрытых операций. И обнаружение его знающими личностями будет явно им указывать на то, что некий Неджи Хьюга где-то поблизости.

"О, я могу из молнии стать солнышком! Они не узнают меня", — фамильяр просиял гордостью.

Засветить и сбить? Глупость.

"Молодец, Арус. Но вблизи ты причинишь боль. Они — другие. Запомни. Без нужды не приближайся. Ко всем подобным", — мне все лучше давалась передача эмоциональных мыслеобразов. Простые и коротенькие должны быть понятливее.

Арус сильно расстроился, что все тут сплошные хлюпики и ему не с кем поиграть.

"Я могу просто подлететь. Очень хочу к ним, Неджи!"

"Спугнешь или будешь атакован. Мимолетной молнией можно", — уступил я, не желая проявлять жесткость в общении с фамильяром.

"Мимо — не к ним", — кое-как выделил я суть в направленном ко мне потоке связных эмоций.

"Не увидишь?"

"Ага!" — обрадовался Арус, что я понял его.

"Не сам сигай молнией. Пусть молния тебя несет", — выдал я первую идею, пришедшую на ум. Хотя, наш разговор проходил на порядок быстрее обычной речи, мне хватало концентрации. Я так часто и много передвигался по лесам, что без напряжения и бежал к цели, и общался с фамильяром.

Арус аж замер, ухватившись за мою мысль. Я воспользовался паузой в нашем с ним молниеносном диалоге. Задумавшись о странной настойчивости малого, я уразумел важную вещь — они как мы!

"Они злы?" — уточнил я, имея в виду Госпожу ифритов.

"Ой! Нет! Как мы", — обидчиво повторил дух.

"Тогда недопонял", — объясняюсь.

Дух возрадовался. А Великая Киира с готовностью подсказала мне о том, что, оказывается, Арус может по огню жизни, как он своеобразно видит всех существ, определять злое пламя, доброе или серединка на половинку. Распознал издалека, значит, огонь жизни яркий — сильная персона всадника и его зверя под седлом. Теперь почти стопроцентно можно заявлять — агентурная явка к Генду.

Пока я отвлекался, обдумывая имеющиеся сведения и выравнивая бег после сломавшейся под ногой сухой ветки, нетерпеливый Арус шарахнул молнией и сел ей на хвост, завизжав от восторга. Превратно поняв меня, он счел мой ответ за разрешение — они как мы же, значит, к ним можно приблизиться и поиграть! Ветви "Молнии" сверкнули в считанных ярдах от объекта его интереса, и он соскочил вблизи, радостно и приветственно засветившись маленьким солнышком.

— Бестолочь, — вслух и по связи ругнулся я, не на шутку рассердившись.

Поздно! С уровня древесных крон я хорошо различил очередную вспышку молнии, ветвистыми зигзагами протянувшуюся внутри облака. Искусственный разряд тока спровоцировал атмосферное электричество, в результате выпущенная "Молния" многократно усилилась и разрослась, расцветив половину неба. Практически одновременно где-то в центре мохнатой ливневой тучи ярко зажегся огонек. На его фоне отчетливой тенью мелькнул всадник на крылатом существе с задницей коня, головой орла и передними лапами: то ли кошачьими, то ли собачьими, то ли кого-то иже с ними. (иллюстрация 096) Пока я вынужденно вспоминал бестиарий, гиппогриф заполошно взбрыкнул, скинув фигурку седока, начавшего свободное падение под басовитые аккорды оглушающих громовых раскатов. По моему глазомеру выходило где-то под две лиги — как раз максимальная дистанция для фокусировки на конкретном объекте, — но я не успел настроиться — еще плохо оперирую этой новой телескопической способностью бьякугана. Вместе с гиппогрифом не менее, если не более, испугался и сам виновник происшествия. Светящийся шарик мигнул, родив новую королевскую "Молнию" — на вторую половину неба. Если и был клекот или крики, то все потонуло в громовом грохоте и барабанной дроби ливня по листве.

Я хотел отчитать Аруса, чтобы тот сразу усвоил урок. Но шаловливый дух сам сбежал с Прайма, словно мальчонка, понявший, какое безобразие натворил, и в слезах бросившийся прочь от заслуженной родительской выволочки. Типа и сам себя наказал, отправившись в кулон, и сразу же сбежал на родной План бытия.

"Хитер, мелкая зараза! А мне плоды пожинай..." — про себя подумал я, поспешив к месту разыгравшейся трагедии.

Через минуту стремительного бега я загодя засек Аарина Генда. Нашеровский шпион тоже на всей своей скорости стремился к точке рандеву — зарево и тень в небе нельзя было не заметить. У Аарина имелась значительная фора, но я его опережал верхними путями, к тому же, лучше знал направление. Пока обгонял — пристально рассмотрел.

Рашеми? Чондатанец? Иная человеческая подраса? Аарин был высок — на целых восемь дюймов выше меня. Поджар и мускулист — ловок и силен. Кожаные доспехи, клепанные зачарованным металлом. Множество сумочек на удобных ботфортах. Гипертрофированные ремни в качестве наручей имели множество тайничков и сюрпризов врагам. Головной обруч создавал силовой барьер в виде шлема, спасавшего от ливня и веток в лицо. Из оружия кинжал и одноручный меч, оба с кисточками на яблоках и с матово черными лезвиями, чьи чары отдаленно напоминали грубейшую подделку под оружие лорда Кролнобера. (иллюстрации 097-100) Еще у разведчика за спиной имелся ничем не примечательный средний лук и колчан со стрелами, зачарованными той же магией, что и у Алхеора. Из примет плоский и широкий нос да прическа. Черные волосы цвета вороного крыла были уложены девятью валиками, в середине которых находилась проволока от головного обруча. Сзади волосы укреплялись угловатыми приспособами так, что получалось девять хвостов...

Только я отметил, что он очень умело и стремительно двигается по лесу, и подумал, что с шиноби Конохи ему никогда не сравниться — разве что с генинами. Как рейнджер словно что-то почуял и задействовал какую-то свою способность вместе с магией, припустив очень похоже на "Шуншин но Дзюцу", в итоге скорость бега Аарина по подлеску лишь немного обошла мою. Но его глазомер оказался хуже моего!

Бьякуган за полтора фарлонга достал до места трагической посадки — погрешность с предполагаемой мной точкой падения составила всего половину фарлонга. Седок валялся бездвижно, но пока еще дышал. Кожаный доспех с честью выдержал и когти, и ветки, а вот родные кости — нет. Ремни у сумок и подпруги тоже сплоховали: часть поклажи вместе с седлом повисла на обломанных сухих ветках, часть валялась поодаль в густой траве. Рядом лежало израненное существо со сломанными крыльями. Верховое животное оказалось помесью гиппогрифа и грифона: орлиные крылья и голова, грудь и передние лапы льва, а задняя часть лошади. (иллюстрация 101)

Пока добегал к месту, я попытался восстановить картину падения. Самец, чьи перья на левом крыле значительной частью сгорели, явно спикировал вниз — за седоком. Где-то у макушек деревьев он успел передними лапами жестко поймать человека. Дальнейшее экстренное торможение и приземление средь чащи обошлось им обоим множественными переломами. Меня поразила самоотверженная привязанность верхового животного к наезднику. Но стоило присмотреться к солнечному сплетению человека, как все встало на свои места — класс рейнджера пятнадцатой ступени. У приживалы воспитана такая сильная привязанность. Причем, если разобраться в ядре, так называемое и до сегодняшней ночи мною ни у кого не виданное престижное наслоение у парня было кратно более развитым, чем такое же у Генда.

Оказавшись на месте падения первым, я сразу же перевернул худосочного парня, нитями маны с чакрой придержав обломки ребер, чтоб не впились в сердце и не порвали второе легкое. Отогнув заклинившее забрало глухого шлема, влил чуточку зелья лечения критических ран — несмотря на кровавый кашель. Кровь почти сразу перестала идти горлом, и я помог ему сделать несколько полноценных глотков, заставляя выпить спасительную склянку до дна. Его состояние начало стабилизироваться прямо на глазах. Но я видел, что принятых мер недостаточно и что сильная исцеляющая магия все же не справляется с множественными переломами, ушибами и кровотечениями. Я уже знал, что если налить зелье непосредственно на рану, то эффект получится как от наложения рук. Есть и другие средства, но Генд куда как лучше меня должен обращаться с местными универсальными армейскими аптечками — сообща залатаем. Убрав пустую склянку, ценящуюся на вес золота, извлек кинжалы.

Аарин застал меня в тот момент, когда я при помощи "Хиен" намеревался вспороть ремни доспеха, не собираясь церемониться. Однако первым внезапно отреагировал травмированный гиппогриф, тоже посчитавший мои устремления злонамеренными. Я увернулся от большого грязно-желтого клюва, в котором СЦМ внезапно набухла маной. Нормально видящий в темноте Генд не упустил возможности вскинуть лук и выстрелить в просвет между деревьями, при этом продолжая бежать по редкому, исхоженному подлеску.

Перехватывая вторую стрелу, я смекнул, как со стороны смотрелись мои предыдущие действия. Мелькнула мысль банально ввязаться в драку и сбросить нервное напряжение в схватке с превосходным противником, а еще подучиться чему-нибудь — хотя бы запомнить все экзотические приемы и связки для последующего анализа и приспособления под себя. Но с другой стороны я косвенно виновен и не живодер, чтобы ради собственной выгоды вынуждать мучиться зверя, преданного своему наезднику, работающему на Генда. С ускоренным мышлением я за доли секунды принял решение.

— Хватит, Аарин. Мы оба служим Нашеру, — выпалил я на всеобщем, отпрыгнув подальше от бессознательного агента и его переломанного приживалы.

— С-сучий лжец, — процедил приближающийся Генд, злящийся из-за состояния всадника. Хороший знакомый или друг?

От меня не укрылось, что за стволом, на миг оказавшимся между нами, престижный рейнджер вызвал Тень. Туманное существо из Плана Теней, знакомое мне еще по складу с зомби, вроде бы как незаметно выскользнуло с другой стороны. За следующим и последним деревом, разделявшим нас, использующий магический камуфляж Генд сам скрылся в тени, укутавшись саваном, внешне сделавшим его неотличимым от ранее вызванной Тени. Опытный боец попытался совершить обманный маневр, чтобы напасть на меня с двух сторон.

Доказывая намерения делом, я пожертвовал склянкой с зельем лечения средних ран, прицельно метнув ее в гиппогрифа. Клюв не заметил тонких стенок, со звоном высвободивших целебное содержимое, облившее взнузданную орлиную голову, издавшую непонятный клекот. Проигнорированное мною бестелесное... вернее, нематериальное существо попыталось атаковать, но затраченные против меня усилия оказались совершенно бесполезны. Как пропала втуне и одновременная удаленная теневая атака самого Генда, призванная, скорее всего, как-то ошеломить или дезориентировать меня — шибануть по мозгам. Прицельно запущенный в меня сгусток тени бесследно и безвредно растворился в ауре. Это не смутило и не остановило Генда.

Налетевший на меня Аарин задал почти столь же высокий темп боя, как графский ниндзя. Сохраняя дыхалку, я принял-таки навязанный бой — с целью оценить противника и почерпнуть у него приемов кендзюцу. На меня посыпался град обманных ударов и выпадов, а перед глазами замельтешили яркие кисточки кинжала и меча, призванные сбивать с толку и отвлекать взгляд от черных лезвий, незримых в темноте. Но я и видел все прекрасно, и отражать удары поспевал. Вот только каждое парирование, несмотря на голубое свечение "Хиен", оставляло на моих офицерских кинжалах следы ржавления, усиленного хлещущей с неба водой. Я растворил ману в чакре, притормаживая наведенную магией коррозию — достичь большего мне не удалось.

Увидев брешь в обороне противника, я резанул по его боку. Ловушка! Генд нацелился срезать мой ремень и заодно проткнуть брюхо. Я втянул живот и подался тазом назад и вбок, но Аарин кончиком кинжала достиг своей первичной цели — за секунду насквозь проржавевшая пряжка ремня развалилась. А вот мой удар в бок целиком поглотился теневой защитой, словно бы фазировавшей лезвие по четвертому измерению: точно так же было, когда мы с Арибет проходили сквозь алтарную стену. Т.е. и бок Генда, и мой кинжал находились в одной точке пространства-времени и при этом совершенно не мешали друг другу и никак не соприкасались, словно бы человеческое тело было таким же нематериальным, как у призванной Тени. Но в тот раз я повредил саму Тень точно таким же ударом, а теперь — истощил защиту? Непонятно. Разрывая дистанцию, я отпрыгнул, высвобождением чакры из поясницы отбросив слетающий пояс еще дальше назад.

Не прошло и трети минуты с начала ближней схватки, как я клюнул на очередную незнакомую мне уловку. Опытный в кендзюцу Генд своим кинжалом ловко подцепил у самой гарды мое оружие. Избегая вывиха и переломов от мудрено крученого приема, я выпустил рукоять офицерского кинжала и выдернул руку из-под резко крутанувшегося черного лезвия. Коррозийная магия разъела натянувшиеся провода моей маны, но не только ими я удерживал оружие. Одновременно Аарин, полноценно владеющий амбидекстрией, всей длинной клинка резанул по моему второму кинжалу в левой руке, таки срезав лезвие у самой гарды. Меч просвистел над моей головой, вильнув кончиком туда же, куда я дернул второй кинжал, подхваченный чакрой. Черный меч успел — мое порченное коррозией оружие глухо отлетело далеко вбок, сломавшись — о гриб-трутовик!..

Бросив в лицо противника рукоять левого кинжала, я подловил Генда на рефлексах и наконец-то смог полноценно развернуться в тайдзюцу, отбросив мысль заодно оценить в бою "Огненную ауру": нам еще только не хватало хищников, которые обязательно заглянут на огонек.

Путаясь в мельтешащих фиолетовых цветах, обозначавших уязвимые точки в энергетических структурах человека, я без разрыва дистанции ушел в нижний регистр и попытался сбить Генда с ног вертушкой "Коноха Реппу". Но он подпрыгнул — так даже лучше! Я спиной резко высвободил маначакру, выполнив мягким боевым искусством удар тела — "Джукенпо Ичигекишин". Противник отлетел спиной назад и, ловко извернувшись, ногами пружинисто оттолкнулся от ствола. Поздно! И он сам вручил мне ключ от своей теневой защиты. Встав в небесную стойку, поймал его в "Хакке Санджуни Шо". Мгновенно для Генда оказавшись под ним, я первой парой ударов выбил оружие из запястий, второй парой вызвал мышечный спазм, скрючивший пальцы. Далее сорвал с него теневой покров и оставшимися двадцатью четырьмя касаниями выбил тенкецу на его голых предплечьях, превращая руки в неуправляемые источники боли.

Интуиция не подвела опытного воина. Я увернулся от удара бронированным коленом в голову и успел принять его голень на костяшки, предотвращая пинок по лицу армированным кончиком ботфортов, снабженных ядовитыми иглами. Однако сапоги содержали не только механический сюрприз! Странный узелок в знакомом плетении "Прыжка" инвертировал действие заклятья, неожиданно для меня знатно усилив пинок. Собственная ладонь дала мне такого леща, что помутилось в глазах. В спину не замедлили прилететь иглы, выпущенные из наручей. Но "Хенге" и магическая защита кулона мета-чёток позволили им воткнуться всего лишь на десятую долю дюйма, а иммунная система спокойно справилась с ядом. Напоследок Генд умудрился толчковой ногой наподдать мне в плечо, роняя. Сам же черный человек, шипя сквозь зубы, акробатически искусно приземлился на ноги, не оскользнувшись на траве и торчащем из дерна мокром корне, попавшем под ногу.

Посылка, реально оставшаяся за пазухой курьера, оказалась важнее его жизни. Совершив рокировку, Генд подцепил ногой мой ремень и подкинул вверх, закусил его зубами и ломанулся прочь, бросив свое оружие.

— Хха! — Выдал я, повторив хитрый прием, некогда впечатливший меня, самостоятельно не додумавшегося сформировать снаряд из чакры, высвобождающийся при ударе ладонью "Хакке Кушо".

Энергетический сгусток врезался в спину Аарина, кубарем повалившегося оземь и рукотворным чудом улетевшего в кусты — а не то бы прямехонько приложился об дерево. Вскочив, я на бегу сложил ручную печать тигра — "Канашибари но Дзюцу". Канаты чакры, усиленные струнами маны, крепко и болезненно скрутили Аарина. Концентрируясь на дзюцу, я выиграл поединок воль, надолго закрепив временный паралич.

Энергетические жгуты охватили и кончики моего ремня, потому Генд пучил глаза и мычал всю минуту, пока я маялся, создавая общую защиту от дождя. Для простоты сделал из проводов маны прямоугольную рамку, в ее границах раскатал в плоскость маначакру, создавая простейший плоский барьер, подпитываемый соединенным со мной каналом-поводком.

— Генд, без твоего разрешения я позволю себе представиться. Неджи Хьюга, баронет-капитан на службе лорда Нашера, являюсь его полномочным представителем, — изрек я, разворачивая перед Аарином соответствующие верительные грамоты, извлеченные из "бардачка". Магический отпечаток не оставлял сомнений в их подлинности.

Осознав всю глубину и ширину задницы, Генд обмяк и выразительно мыкнул в сторону полудохлой пары.

— Трагическое стечение обстоятельств, — спокойно прокомментировал я, не спеша снимать путы и вдаваться в подробности. — Я хотел вспороть ремни доспехов, чтобы вылить зелье на сломанные ребра, но теперь поздновато. Без шин не обойтись, восстановление займет от суток и дольше.

Демонстративно щелкнув пальцевыми суставами, я продолжил:

— У меня есть отличные аптечки от леди Арибет, но я отвратно с ними обращаюсь. Поэтому, Генд, я сейчас исправлю твои руки быстрым, но ах** болезненным способом.

Тот все верно понял и пожевал ремень, закусив его вместе с поданной мною веткой. Боец внутренне приготовился перетерпеть острую и жгучую боль.

— И зажмурься, ничего личного.

Вздернув тело и прислонив к стволу, я встал в стойку и махом вправил ранее выбитые тенкецу. Генд раскусил сырую ветку и откусил кусок ремня, но сумел удержаться от крика на весь лес. Гордый мужик не сполз по стволу вниз — выстоял. Я снял незримые ему путы. Без дополнительных понуканий и намеков, Генд через четверть минуты приступил к разминке рук, начав разгонять по ним кровь и возвращать полный контроль.

Односложно прося подать что-либо или помочь чем-либо, Аарин споро перевязал своего пострадавшего агента, в конце умело применив мгновенное заклятье "Лечение легких ран" — чтобы костные ткани схватились. На обожженном крыле гиппогрифа, признавшего Генда, тот сосредоточенно применил наложение рук, несколько минут со знанием дела водя ладонями вдоль и поперек. Бисеринки пота катились по чернокожему лицу и шее, когда Генд точно так же лечил серьезные переломы второго крыла. Эта природная магия 4-го круга давалась ему очень тяжело, досуха выжимая энергетическое ядро и СЦМ. На втором этапе престижный рейнджер даже синхронизировал свое сердцебиение со зверем, добиваясь лучшего эффекта в ущерб собственному состоянию.

Пока длилось лечение, я высмотрел и выделил в снаряжении парня два примечательных ножа. Один из булатной стали, вероятно, мог бы резать стальные канаты. Второй отличался рельефной отделкой ручки и ножен, умещал в себе любопытную магию, как я позже выяснил — милосердную. Дополнительный магический урон — истощающий. Похоже на вампирскую регенерацию, только без передачи украденной энергии держателю оружия. Во все еще болтающейся на дереве поклаже я разглядел волшебный пояс из змеиной кожи. И простой пояс, красиво сплетенный из кожаных шнуров. (иллюстрации 102-105) Без зазрения совести его я и взял на замену испорченного Гендом, причем, особливо на его глазах достал, когда вернулся с подобранной сумкой. К моим вещам Аариен не притронулся, да и не до того ему было — ходил за дровами.

Пока я занимался костром и кипятил воду, Генд сам порылся в чужих сумках и споро превратил извлеченный оттуда походный плащ в растянутый тент палатки. Натаскал лапника и уложил на него магически усыпленного агента, которого гиппоргриф с тихим клекотом накрыл крылом, пострадавшим от огня Аруса. Отдельно рейнджер сходил за травами для душистого отвара.

Первыми кружками насладились молча — все равно я уже опоздал к превращению Урта. Куда теперь торопиться?..

— Итак, Генд, леди Арибет направила меня к вам за дополнительной информацией, — произнес я, греясь о глиняную кружку из поклажи агента, в которой разве что гиппогриф еще не лазил своим клювом. Вода вобрала в себя тепло огня — я пытался ощутить это на магическом уровне.

— Я не стану обвинять вас в совершенной ошибке, сэр Хьюга. Я неукоснительно выполню распоряжение лорда Нашера и снабжу вас всей имеющейся у меня информацией касательно Культа Змеи, — грубым тенором произнес Аарин, сцепив пальцы вокруг кружки с ароматным кипятком. Ливень прекратился, но промозглый ночной дождь все еще поливал лес между распаханных полей пригорода. Осадки надолго зарядили.

— Рапортуйте без долгих предисловий.

— Урт обезврежен на эту ночь, — словесно напал он, дернув щекой.

— А Эндрю насовсем. Но по-прежнему на свободе Алхеор Черный Волк, — парировал я, подтверждая квалификацию и высокие оценки.

— Не с этого нам следовало начинать, дружище, — смягчил тон Аарин, полностью признавая меня как заявленного профессионала. Ассасина.

Хлебнув бодрящего отвара, чтобы собраться с мыслями, мужик деловито продолжил:

— В заброшенных шахтах и выработках в холмах к северу от порта Лласт собрались племена орков, багбиров, гоблинов и тому подобных существ. Они раньше там жили, их вытеснили, но они неустанно пытались отбить пещеры обратно, мешая рабочим. Когда оба соседних города закрылись, их число стало в темпе прогрессировать. Они обложили пустой тракт и ведут работы по его перекрытию. У меня есть несколько свидетельств от непосредственных очевидцев, видевших, как некие люди организовывают дикарей.

Главное он сообщил, но дальше я его перебил, специально повернув лицо в сторону обнаруженного противника:

— На ловца и зверь бежит. Он мой, — непререкаемо заявил я свои права на приближающегося Черного Волка.

— Допросим? — Смекнул Аарин, проверивший лук с колчаном, которые держал вблизи от себя так, чтобы схватить в одно мгновенье.

— Да, — киваю, активируя перстень. — Боддинок, срочно выдвигайся... — Дав ему точный вектор и расстояние, я поспешил принять меры и подготовиться.

Чужая статуэтка Хранителя Покоя достаточно защищала нас, чтобы даже в полуфарлонге от места вынужденной стоянки нельзя было различить огонь костра и речь с запахами. Но как ни старался рейнджер бежать бесследно, его ботфорты оставляли приметы, по пути его следования встречались сломанные ветви и оборванные листья — несмотря на все умения скрытного передвижения. А еще сбор дров и лапника. Черный Волк хорошо читал следы и уверенно подкрадывался все ближе и ближе. По тому, как он, кружа, точно вышел на траекторию падения, у меня сложилось полное впечатление, что истинный оборотень даже в дождь издали чует пролитую кровь. Что он мог сразу выйти к нам, но предпочел как следует осмотреться.

Алхеор, в обличье волка выбежавший за пределы моего радиуса видимости, вскоре вернулся. Мои предположения, к несчастью, подтвердились. Он не просто на всякий случай оббежал округу, но еще и выжрал эликсиры, отчего его СЦ разбухла от переизбытка впрыснутой в нее маны и наложенной магии.

Облаченный в "Эфирный образ", я поджидал его за елью, паря на границе первого и второго ярусов леса. Мне не удалось хладнокровно воспринять противника. Я не просто в нем заинтересован — позарез нуждаюсь из-за морфизма. Но уже некогда правильно настраиваться. Как я ни таился, когда между нами стало менее шестидесяти футов, сработало звериное чутье. Черный Волк мгновенно поднялся на задние лапы и смешал лучшие черты человека и волка, изготовившись к бою в одних только кожаных шортах-трусах. (иллюстрация 106) Не имелось времени на разглядывание того, как одна деталь одежды перекочевала с человеческого тела на гибридное и где находилось оставшееся. Однако сам принцип, а так же лицезрение того, как у опытного истинного ликантропа накладываются и совмещаются тенкецу и СЦ разных тел, побудили меня срочно сделать кардинальную корректировку планов. Джукен придется отложить, ибо небесные касания вполне могут стать абсолютно неэффективными, уйдя как бы вовнутрь, в дубликат сверхдинамичной структуры СЦ — мимо материального органа, безвредно.

С силой высвобожденной чакры оттолкнувшись от еловых веток, я в полете накрыл заполненную ловушками область "Затмением разума", как поименовал свою улучшившуюся способность, совмещавшую "Темноту" и "Затуманивание разума". Истинный оборотень, вынюхав меня, утробно взвыл, волной жуткого звука пробив себе брешь. На глаз прикинув мощность воя на уровне "Звукового удара" из 2-го круга, я смело приземлился на пути Черного Волка... Поторопился с выводами! Меня оглушило — лишь часть враждебной магии обтекла мое эфирное сияние.

Помесь волка и человека без промедленья мощно прыгнула в мою сторону, по запаху четко сориентировавшись в темноте, с новой силой накрывшей область: я-источник оказался внутри и нагнал магическую тьму, стараясь действовать по аналогии с некогда запомненным ниндзюцу тумана "Киригакуре но Дзюцу". Из-за применения не натренированной способности я почти фатально замешкался! Внезапный и сверхбыстрый рывок ликантропа и!.. Сработал зубастый капкан и лопнула капсуль кислотной ловушки. Через миг напитанные магией когти малость подраненного оборотня разорвали мое эфирное сияние, сорвав "Хенге" и чувствительно оцарапав левую руку с грудью. Мой организм легко справился с ядом и магически усиленным кровотечением, но... Черный Волк в запястье перекусил мою правую руку, в последний момент рефлекторно подставленную мной под его клыкастую пасть, метившую в горло!

Частично абстрагировавшись от одуряющей боли и падая навзничь, я блокировал подлый удар коленом в промежность. Злясь на себя и оборотня, выпустил яки и запалил свою ауру божественным пламенем, не скупясь на ману с инь-чакрой. Вместе с хлеставшей кровью мой энергоемкий огонь ворвался в открытую и уязвимую глотку зверя, проник дальше в желудок, выжигая тварь изнутри. От дичайшей боли глаза оборотня вылезли из орбит, и он рефлекторно еще шире раскрыл пасть, подспудно попытавшись перекрыть пищевод и выдохнуть из другого горла свой магический вой, но я оцарапанной рукой уже прикоснулся Джукеном к уязвимости диафрагмы. Спазма со срабатыванием на вдох не вышло, но и выдоха у полуволка-получеловека не получилось, а в его легкие проникло достаточно много стихийной чакры огня.

Вовремя, но нехотя смерив жажду убийства, я сбросил с себя корчившееся и задыхающееся тело, с которым уже начали происходить неприглядные метаморфозы, спасшие Алхеора от верной смерти — со сгоревшими внутренностями не живут. Помня о личной заинтересованности, я пристально вглядывался в противника, отмечая периферийным зрением, что магическая темень еще держалась, не пропустив наружу вспышку света, и что мой силуэт на дерне отпечатался весьма красноречиво. Продолжая запечатлевать в памяти все процессы внутри искалеченного оборотня, я и о себе любимом не забыл. Достал и облил откушенную руку зельем. Дополнительно ускорил процесс заживления тем, что залпом принял вовнутрь вторую склянку. Экстренно подлечившись, от души пнул под зад все еще корчащуюся скотину, злорадно применяя собственную вариацию тайдзюцу "E"-ранга — "Секретный приём техники тела скрытого листа: Тысячелетие боли". Удар под основание хвоста сразу вызывал дикую боль, тоску, печаль и разочарование в жизни. Волчара хрипло заскулил, поджав куцый хвост. Противник напрочь забыл думать о каком-либо продолжении боя — шок усугублялся подавляющим волю эффектом "Затмения разума". Однако рассудок Алхеора не до конца помутился, и метаморфозы его тела завершились полным переходом в волчье обличье, исключая зад и голову, ставшую наоборот более человекоподобной — чтобы убрать последствия обжигания глотки и гортани. Подпалины на шкуре пропали полностью, а вот обожженные желудок и легкие восстановились частично — только чтобы не сдохнуть прямо на месте.

Узрев главное, я коснулся фиолета, выбивая тенкецу и, надеюсь, блокируя на ближайшее время саму возможность оборачиваться. Напоследок оглушил в стиле оставшегося в родном мире бровастого друга — врезал кулаком по загривку. Усилием воли заставил себя вылить ему в рот склянку с лечением легких ран, чтобы можно было поскорее приступить к допросу, получая членораздельные ответы. Активировав бусину приватных разговоров, я повалился наземь, наложил здоровую руку на огрызок с приставленной к нему кистью и вдосталь наорался. Остатками разума, заглушаемого неотключаемой болью, чудом удержался от проклятий и вообще слов — в моем божественном ранге чревато, помню предупреждение...

Регенеративные способности, самолечение и припасенное для себя могущественное зелье исцеления ран сделали свое благое дело, вернув кисть физически в рабочее состояние за считанные минуты, растянувшиеся для меня в целые часы ужасной боли, от которой я не смог отстраниться. Могло быть и хуже: как Тир — одноруким...

Новой плоти взамен утраченной наросло всего ничего, а зверский голод потребовал прям тут вынуть да положить... Один батон не черствеющего хлеба, три яблока и одни сухпай с дневной нормой. Это не считая трех пинт выхлебанной воды. Только после этого меня перестало лихорадить, однако проявилась дикая усталость и сонливость. К тому же, кисть плохо слушалась, как-то заторможено и порой сгибая не тот палец. Вернув прежнее "Хенге", способствовавшее сохранению собственной шкуры и дорогостоящего комплекта традиционной одежки, я устроился в позу лотоса и принялся по методике Амаржа-ака-Джару аккуратно собирать всю свою энергию, рассеянную в округе — ибо дефицит образовался.

— Все в порядке, — как можно более спокойно ответил я на невербальный вопрос Генда, появившегося из-за дуба с мотком кожаной веревки, армированной проволокой. Он там затаился в считанные секунды поле того, как чернильно-синее облако накрыло область схватки. — Встреть колдуна, Аарин.

— У тебя есть на него свои виды, дружище? — Панибратски обратился мужик, который был раза в два старше меня.

Причем, он считал, что как эльф я реально эдак на порядок старше его самого. Но если сделать скидку на возрастное соответствие этапов взросления эльфа и человека, то Аарин вполне обоснованно для себя считал себя равным и соответствующе обращался. Пока мои мысли текли по своему руслу, взгляд разведчика цепко выделил следы боя. Человек нахмурился, не найдя свидетельств четвертьчасовой продолжительности боя — пока держалась магически наведенная пелена тьмы.

— Есть. Колдун его зачарует, допрашивай сразу обо всем нужном. Потом я передам его тирцам.

— Хорошо, — кивнул опытный рейнджер. — Сколько времени дашь?

— Четыре-пять часов, — поколебавшись, ответил я, выбрав заветный отдых и уступив право допроса профессионалу в этом деле. — Только Алхеор должен остаться вменяемым и целым, а Боддинок сохранить достаточно сил еще минимум на час удержания послушания.

— Не вопрос, дружище.

Сноровисто управляясь с веревкой и делая на лапах хитрые петли с узелками, Аарин решил заодно продолжить прерванный доклад начатое:

— Твари в пещерах крадут женщин. Возможно, к этому так же причастны пятеро бандитов, сбежавших сюда из Невервинтерской тюрьмы — мстить. Фермеры, живущие вдоль дороги на Чарвуд, видели в прошлом месяце подозрительных личностей, направлявшихся в Горелый Лес. Эта местность близь подножья Хоутенау очень опасна даже для слаженных команд и отрядов. У меня нет особых данных по этому лесу. Про Лес Невервинтер лучше поведает глава ордена "Круг Друидов Невервинтервуд". В городе Невервинтер уже действует план-перехват, распространения очередной заразы там не допустят. А здесь все в наших руках, дружище. Вернее, в твоих, друг, мне придется заменить сбитого всадника. Не обессудь. Далее... Насколько я знаю, ты сам свидетель того, какое мощное и опасное оружие всплыло из Руин Создателей. В тот же день, как археологи на старых каменоломнях докопались до древностей, кто-то привел туда несколько больших групп агрессивных троллей и ограбил раскопки. Об осевших там под землей культистах мне неизвестно, а тролли точно остались и терроризируют округу. Это вся информация по данному региону. Активность Культа Змеи замечена и на востоке северного Фаэруна, но ты сам понимаешь, дружище, целесообразнее вести поиски по горячим следам от Невервинтера, а они ведут сюда, в порт Лласт и его окрестности.

За несколько минут Генд завершил доклад и связывание, без напряга взвалил громадную тушу на плечо и в приподнятом настроении вернулся к костру. Он воспользовался возможностью по-быстрому переговорить наедине с кудрявым парнем, оправившимся достаточно для поддержания разговора. Донельзя огорченный перспективой сколько-то дней проваляться в лесочке близь порта Лласт, безымянный наездник удовлетворился общими ответами обо мне. А дальше выяснилось, к моему сожалению, что оба тайных агента владели чревовещанием — умники скрыли суть дальнейшего диалога за вполне искренними эмоциями. Потом травмированный агент выпил три склянки разных зелий, обнял орлиную голову верного друга и сам себя погрузил в оздоровительный сон.

На этом моменте я тоже погрузил себя — в транс. Закрыл глаза и остался посреди поливаемого дождем леса с простым круговым зрением в самом обычном спектре. Мне не только требовалось восполнить бездарно и безрассудно потраченные силы, но: и отодвинуть переживания за Эйноли с Кевэ; и дать организму полноценно восстановить нервы и СЦ в приращённой обратно кисти; и ублажить новыми порциями памяти все больше растворяющуюся во мне Великую Киира — конкретно перенять крайне востребованную информацию с киира от химеролога Мельданена. Перебирание четок травмированной рукой способствовало этому.

Глава 9, интерлюдия 2.

В маленькой каюте, где проснулся Кевэ, его встретил сам Ройлио Махаон.

— Ты исполнишь свой долг, мальчик, находясь рядом с Фриэст, помогая ей и защищая, — так посол убедил пацана не паниковать и задал ему цель. Кевэ тогда закусил губу, не посмев высказаться в лицо благородному господину, как позже поступила своенравная Эйноли, не имевшая положенного образования и должного пиетета перед благородным сословием.

Корабль увозил с Побережья Мечей не только Кевэ, но и Эйноли.

— Эльфийская магия совершенней и древней прочих, девочка. Немудрено, что эти поделки стали сбоить в пределах безупречного комплекса защитных чар Лунного Лебедя. Твой командир отправил тебя учиться, девочка, пользуйся шансом перенять опыт у лучших, занимайся прилежно и не отвлекайся на досужие мысли, — такое объяснение дал посол, смазливое личико которого Эйноли надеялась никогда более не увидеть, дабы не впасть в искушение этого сладкоречивого змия...

Кевэ и Эйноли нутром чуяли подвох, плохо веря в то, что глава их Дома без личных объяснений мог отправить их на учебу. Для Кевэ — на благословенный остров, обетованный дом и прародину всех эльфов. Для Эйноли — на мифический остров, по которому порой гуляет сам Кореллон. Не хотели верить, но оба с подачи дипломата находили примеры, когда их командир принимал крутые решения, не советуясь и не объясняясь с ними. И оба желали побывать на заветном Эвермите, снящимся им в дни кручины. Потому после общения с послом Ройлио, общения смиренного и вспыльчивого, соответственно, каждый из них внутренне примирился с туманными обстоятельствами отплытия на Лунном Лебеде, вовсе даже и не внезапного — они просто не поняли намеков! Дипломат сплел из слов такое кружево смыслов, что создал у Эйноли и Кевэ полное впечатление того, что Неджи Хьюга уже расплатился за их обучение и этот вопрос целиком улажен. Явное логическое несоответствие осталось без внимания юных эльфов.

После удрученно молчаливой трапезы за одним столиком с Кевэ, Эйноли сперва устроила скандал, а когда все же не смогла добиться своего, сбежала палубу — на нос корабля. Специально села так и болтала ногами, чтобы ее пятки сверкали в окне посла, которого она уже послала к Бейну в зад, закатывая истерику с немедленным возвращением. В пылу чувств клирик наложила на языкастого верующего строгую епитимью, первой взбредшую в голову — не вылезать из шкафа, пока его не откроет королева. Она была в своем праве. Никакого божественного вмешательства и кар не последовало, конечно, однако глупое девичье наказание неожиданно для свидетелей поддержал сам Ройлио — высокородный эльф устроился в означенном предмете интерьера. Был шумный скандал, но кто вправе оспаривать решение верующего, продиктованное священником? Однако Эйноли не знала, что подобный расклад так или иначе всем пришелся по вкусу, даже жене Ройлио, которая в данный момент не могла видеть пятки — она в хвост и гриву чихвостила бесстыдную родственницу. Но особенное удовлетворение от епитимьи получил сам расчётливый милорд Ройлио, намеренно вызвавший праведный гнев на себя — отбыть детское наказание и по божественному суду более не привлекаться к ответу за сие скверное деяние.

Корабль шел на закат. Красное золото вливалось в темно-бурые воды океана, покрывшегося мурашками в ожидании неминуемого ненастья. Рядом плескалась стая дельфинов, гнавшаяся за кораблем, который буквально летел над поверхностью на диковинных морских крыльях, сокрытых от постороннего взгляда. Один рангоут с минимумом такелажа — максимум магии. Волшебный парус то и дело обливал палубу разноцветными всполохами тусклого света. Обладай Эйноли бьякуганом или хотя бы "Истинным зрением", то видела бы, как дивный уловитель энергий подгоняют могучие магические потоки в леерах, то и дело сменяемых штурманом — в данный момент кораблем рулил старпом Улайгил. А лети девушка над кораблем или плыви чуть в сторонке, то видела бы мягкое и плотное ватное облачко, словно бы несущее величавого белокрылого лебедя по морю — вслед за уходящим солнцем.

Ни дивный вид на океанский закат, ни потрясающая скорость, ни радостный дельфиний свист — ничего не трогало Эйноли, залитую слезами. Юная клирик знала, благодаря Домену Знание и статусу прелата церкви Ларетиана в Доме Хьюга она ведала: ее принц не кинется вслед за любимой, пока не выполнит обязательства, взятые на себя перед их общим богом — Кореллоном Ларетианом. Эйноли с недавних слов господина Ройлио так же знала, что Неджи неоднократно приглашали посетить корабль: и устно, и письменно. Он полностью проигнорировал все эти обращения и без единой весточки напарникам телепортировался в порт Лласт. Значит, благородный эльф посчитал свое пребывание там важнее прощаний и напутствий необученным напарникам...

С раздражающей Эйноли беззаботностью, юный рейнджер за ее спиной посредством игровой возни обучался пониманию животных. По правде говоря, Кевэ сейчас служил игрушкой корабельного "зоопарка", выпущенного на палубу, пока хозяева составляли отчеты и доделывали иные дела государственной или личной важности. Ответственный парень с каждой минутой все отчетливей осознавал свое неприглядное и незавидное положение, но пытался хоть как-то справиться, что лишь сильнее раздражало девушку, неверно понимавшую ситуацию.

А положение дел складывалось следующим. Ирвэс решила посоперничать с радужной спектральной тигрицей, который год единолично составлявшей пару спектральному лунному тигру, скучающему по тенистым опушкам Леса Кормантор. Пантеру совершенно не смущало, что ее лапы со втянутыми когтями то и дело проходили сквозь призрачное тело куда более молодой самки — фамильяра посольской жены. Кевэ пытался разнять двух шипящих больших кошек и уже обзавелся прорехами у одежде и царапинами на теле. Он пытался улещивать Ирвэс, мало обращавшую внимание на трех ей подаренных Инрарой милых котят: пятнистые разнополые леопарды и черная пантера-мальчик. Но малыши не шалили и вообще сидели тише воды, ниже травы — на них смотрел... котенок. До заката это был премилый дымчатый котенок с черными ушками, после заката он стал еще милее: его контуры чуть расплылись, подернувшись дымкой, а глаза увеличились, сделав его похожим на плюшевую игрушку, которую так и хотелось потискать. И слава богу, что Кевэ пока не довелось видеть истинную суть взрослой пепельной кошки, чуждой этому Плану бытия — такой вот фамильяр у лорда Кролнобера. Так же подросток то и дело снимал сахарную летягу с парусов: зверек самозабвенно гонялся за цветными пятнами, отчего сам подвергался опасности и создавал помехи, чуть раскачивавшие мчавшийся корабль. Юному рейнджеру на палубе хватало забот, потому он даже не помышлял забираться на мачту, где возлежал нунду — второй питомец Юсдидель. Экзотический кот напоминал рысь с бакенбардами и загривком, он одним глазом лениво наблюдал за возней внизу, прицениваясь к черной кошечке, которая демонстративно не обращала внимания на всякую "мелочь". Рядом с нунду назойливо ворковала пара фейри-дракончиков: дивные и гибкие создания игнорировали Энефона, желавшего присоединиться к их компании. Фамильяр Эйноли имел тело выраженного дракончика и волшебные крылья бабочки. А ящероподобная пара фамильяров боевой жрицы Садове — что само по себе уникальный случай! — махала элегантными кожистыми крыльями, растущими по всей длине вытянутого тела — их черная окантовка была острее иного меча. Еще выше над Лунным Лебедем разминал крылья гордый грифон — это питомец друида Ниатара, оставивший пару корабельных грифонов ворковать в своем гнезде, имеющем выход, размещенный на корме. С грифоном пыталась играть забавная и женственная элементаль ветра в облике кукольной большеглазой коняшки с самим ветром в качество холки и хвоста. Но капитанский фамильяр, типичный для представителей дома Мэйраш, лишь раздражал грифона-новичка. В воде за бортом резвился вообще недостижимый для Кевэ дельфин — приживала морского волка Улайгила, старпома Лунного Лебедя и второго мужика на корабле. Он-то и подозвал стаю своих сородичей, чтобы попытаться поднять настроение Эйноли. Вскоре девушка действительно успокоилась, залюбовавшись необычными красотами. Она обратила ноль внимания на вскоре случившийся переполох из-за нашествия белочек, канареек и прочих обычнейших фамильяров и приживал остальных представительниц экипажа. Сбивавшийся с ног Кевэ даже не заметил, как вслед за низшими в иерархии на палубу выполз змий-искуситель — фамильяр корабельного кока Фолоса Тагрилнофа, жреца Ханали Селанил, последнего из трех представителей мужского пола и самого молодого члена экипажа. С появлением большой группы мелких животных для юного Кевэ в этом зверинце наступил сущий ад. А все потому, что на сей раз на общем выгуле отсутствовал главный пастух и вожак — дракон струящегося пламени, принадлежащий послу Ройлио. (иллюстрации 107-121)

Ирвэс чутко уловила момент, когда мечущийся и доведенный до слез подросток готов был сорваться. Самая старшая и опытная из всех разгулявшихся животных неожиданно мявкнула, да так резко, пронзительно, оглушительно и с утробным оттягом, что нунду свалился с мачты и высек когтями искры из артефактного паруса, отчего корабль резко накренился и отправил купаться почти всею декоративную мелочь. Естественно, золотой дракон был вынужден оторваться от своих любовных мечтаний и явиться на брошенный ему вызов. (иллюстрации 122 и 123) Но черная пантера, умудренная вековыми сединами, не приняла бой и горделиво склонилась перед более сильным и грозным. Ирвэс вслух признала старшинство Киньюхира: по праву верховенства хозяина Ройлио, чьи замыслы и реализовывал золотой дракон струящегося пламени. Эта аллегоричная сцена отпечаталась глубоко в памяти и Кевэ, и невольно свидетельствующей Эйноли, по чьим ступням болезненно прошлось золотое пламя вырвавшегося из окна змееподобного дракона.

Крен Лунного Лебедя, само собой разумеется, вызвал переполох у медовой вахты, с капитанского позволения общавшейся с давно сдавшей свое солнечной и еще ожидавшей свой черед лунной. Стайка девочек растревоженными осами высыпала на палубу, чтобы поспешно деактивировать губительные заклятья, попрятать луки в чехлы и мечи в ножны да начать с охами и ахами спасать оказавшихся в воде питомцев. Штурману даже пришлось снизить скорость и развернуть корабль. Пока суть да дело, Ирвэс утянула своего "виновного" подопечного с палубы, а Кевэ, в свою очередь, осмелился взять за руку Эйноли, чтобы за собой увести ее в тихие недра волшебного корабля.

Стоит сказать несколько слов о самом корабле. Лунный Лебедь — шедевр магического и корабельного искусства. Грандмаги королевской судостроительной компании усовершенствовали заклятье "Дворец Морденкайнена", совместив его с красивым и быстроходным судном специальной планировки. Десять стрельчатых окон-иллюминаторов на носу корабля магически соединялись с соответствующими покоями капитана, старпома и трех лейтенантов с одной стороны, и с другой стороны с каютами посла, состоящими из прихожей, спальни супругов и спальни фрейлин, кабинета, каютой секретаря и каютой для атташе. С той и с другой стороны имелось по запасной двухкомнатной каюте для офицеров и благородных пассажиров, но уже без настоящих окон. Подковообразный коридор огибал оранжерею, переходившую в офицерскую кают-компанию с читальным и танцевальным помещениями. Над ней находилась капитанская рубка со штурвалом, картами, измерительными приборами, артефактами управления судном и связью, кормовыми окнами-иллюминаторами и зеркальными экранами, на которые транслировалось изображение с волшебных глаз носовой фигуры. Еще выше располагалась открытая верхняя палуба и ют со штурвалом декоративного характера. Под офицерской палубой располагалось четыре кубрика и пассажирские каюты, довольствовавшиеся картинными видами из разных глаз Лебедя или кормы. На нижеследующей палубе разместился камбуз и общая кают-компания с большим танцевальным залом. Еще ниже располагался арсенал, тренажерный комплекс и зверинец с гнездом грифонов, имеющих отдельный люк для полетов: кормовой при движении, палубный во время стоянок. В самом низу находился грузовой трюм. Доски палубы имели четко выраженные магические узоры. В носовой части люк и портал вели в недра корабля. У мачты находились спуски на лестничные марши: справа для экипажа, слева для пассажиров. У юта имелся еще один спуск с верхней палубы в корабельные недра — на мостик и в зверинец. Он же вел в самое сердце корабля, к надежно защищенному источнику магии и центру всей магической системы, в том числе создающей в случае нужды парусную тягу и силовые плоскости подводных крыльев. (иллюстрация 124) Как небезосновательно считали эльфы, Лунный Лебедь — один из самых маневренных и самый быстрый надводный корабль во всем Ториле, конечно, после королевской яхты и "шлюпок" непотопляемых эльфийских Домов Старим, Экорна и Ваэлвора.

Эйноли даже не заметила пантомимы своих сопровождающих, когда пантера выставила Кевэ прочь из женской спальни. Сейна так и не выходила из их общей каюты, ее легкую бледность жрица мимоходом списала на качку — собственные проблемы заботили ее куда как больше. Суматоха разбередила утихшие было чувства. Эйноли очень хотелось спрятаться под одеялом, как когда-то она делала, будучи маленькой девочкой, страшившейся жутких, но поучительных историй и преданий своей приемной матушки. Ирвэс не дала Эйноли смалодушничать. Большая кошка потеснила хозяйку узкой койки и вальяжно разлеглась, начав урчать и побуждая гладить себя, подставляя свой лоб. Черная шерсть поседела там, где проходили линии гербового фуиндзюцу Дома Хьюга. Это лишний раз напомнило Эйноли о ее новом статусе и положении в обществе, пусть и скрытом до поры до времени. Однако кошачье урчание и тепло крупного и мягкого тела пантеры пошли на пользу Эйноли. Да и Сейна тоже отчасти приободрилась, невольно позавидовав соседке напротив. Как Ирвэс не старалась понять выражение лица второй лунной эльфийки, у нее ничего не вышло, но блаженствующая кошка продолжала следить за ней сквозь щелки век. К моменту, когда в каюту вернулась третья и последняя постоялица, Раилда Ниитле, старая пантера успокоила и убаюкала несчастную Эйноли. Распутная подруга, завидев идиллическую картину, неопределенно хмыкнула и, тихонько надушившись, выскользнула обратно, решив-таки принять приглашение в одну из соседних вип-кают, которую единолично занимал изготовитель удивительно воздушных пирожных, вместе с которыми таяли всякие женские сердца.

Подросток, когда перед его носом закрылась дверь женской каюты, справедливо ощутил себя преданным. С плаксивым лицом он кинулся прочь, мимо каюты, выделенной ему на пару с Ниатаром. Кевэ бежал по дорогим пушистым коврам, не различая дороги. Чутье страдальца, не выносящего одиночества, вывело его ноги к гнезду грифонов. Подросток, естественно, грезил о собственном крылане, предпочитая грацию гиппогрифов. Поэтому все забылось и неприятности отошли на второй план, когда паренек неожиданно для себя оказался свидетелем воркования грифонов, милостиво позволивших двуногому быть рядом. Более того, Кевэ разрешили поиграть с тщательно охраняемым полугодовалым потомством. Три маленьких и неугомонных грифончика вместо сна с шумным клекотом носились вокруг кустарника, обрамляющего волосяную траву со мхом сфагнумом, что кто-то заботливо вырастил по форме большого и удобного гнезда. Юнцы, расправив еще неоперившиеся крылья, перепрыгивали искусственный ручеек, прячась в других мохнатых кустах — изумительно изумрудных, но тоже не пригодных им в пищу. (иллюстрации 125-127) В стрессовой ситуации сознание подростка повело себя по-детски, быстро переключив все внимание на почти что исполнившуюся мечту.

Кевэ не заметил, когда пришел Ниатар, но попросту не смог прозевать прилета третьего взрослого грифона. Гордец устроился в специально для него приготовленном насесте, отвернув клюв в стену. Птенцы при его появлении сразу же бросились под материнское крыло и притихли, настороженно глазея на постороннего жильца. Питомец друида, как ни старался, все равно стеснял корабельное семейство.

Вскоре появилась сама Морская Фурия, пришедшая успокоить и уложить служебных грифонов. Побитая и взмыленная после "сестринского нагоняя", Камойта наперекор всему демонстрировала безупречную женственность. В ложбинке меж вываливающихся грудей мерцал розовенький треугольничек кулона, кристаллы той же породы в форме сердечка гламурно сверкали в серьгах, а под пупком притягательно покачивался шибко крупный якорь, инкрустированный тем же розовым камнем. (иллюстрации 128-130) Когда лохматый птенчик пугливо выпорхнул, сердцеедка даже обрадовалась и одарила предпочтительного на сегодня Ниатара ну очень откровенной улыбкой, из-за которой пассажирская каюта осталась в полном распоряжении Кевэ аж до следующего дня.

Кевэ долго ждал Ирвэс, но пантера так и не пришла к нему, потому что в где-то в середине ночи все прежние ее труды пошли насмарку — Эйноли внезапно вбила себе в голову, что Неджи очень плохо и он сильно нуждается в ней.

Вернулся Ниатар усталым, но крайне довольным жизнью и в превосходном настроении. Мужчина не дал подростку трусливо отсидеться в каюте, зажавшись в уголке койки и пропустить сигнал к приему пищи. В назидание он за ухо отвел сонного и проголодавшегося Кевэ в пустующие душевые, а оттуда на камбуз, где невидимые слуги при появлении опоздавших принялись накрывать им стол. Рядышком за таким же, но побольше, уже потчевалась соседняя каюта, а поодаль стояли длинные столы — для кубриков. Завтрак лунных эльфов обычно совпадал с обедом солнечных, встающих с рассветом, и ленчем лесных, нежащихся до позднего утра.

— Девочки, так никуда не годится, — расслышал Кевэ напряженный разговор за соседним столиком, тоже стоявшим в своеобразной нише, но озелененной в другом стиле.

— Не нудите, Садове, — ерепенисто ответила Раилда, смачно зевнув во весь рот.

— Это бескультурно, — строго заметила солнечная жрица, на почтительные восемьдесят семь лет более старшая.

— Я знаю, и что теперь? — Раилда положила в ротик очередную пироженку — десерт соблазнил ее больше первого блюда, слишком экзотично поданного.

— Вам нужно перестраивать режим дня под правильные биоритмы. Это залог здоровья... — назидательно проговорила Садове все то же, что клуши из дневной вахты втирали малым детям, трапезничающим вместе с экипажем и другими пассажирами.

— А мне-то чего выговаривать? Это вон Сейна с Эйн сдуру заснули где-то в восьмом часу утра.

— Я за тебя волновалась, — тоненьким и заспанным голосом ответила Эйноли, надув губки. — Ушла невесть куда — а вдруг ты потерялась?

— Ой, не смеши мои трусики...

— На тебе их нет, — кисло заметила Сейна, ковырявшаяся в свое странной рыбе вот уже добрых пять минут, привередливо выбирая противные склизкие водоросли, рыхлые косточки и всякие комочки непойми чего. Ее настроение оставляло желать лучшего, портясь поминутно.

— А ты вообще молчи мымра! Я ведь не обсуждаю на всю столовую твои красные кружевные трусики с бисерным сердечком... — громко вспыхнула Раилда.

— Хватит! — Негодующе припечатала боевая жрица. И совсем другим тоном продолжила: — И это камбуз, Ниитле, потрудись запомнить. А ты, Фидлстик, не капризничай, от такого непотребства в тарелке наш Фолос расстроиться и оставит всех без десерта.

— Пусть хоть сутки отдохнет его фаллос, — бросила бывшая куртизанка Офалы Шелдарстон. — Принесите мне простую запеканку, — в пустоту произнесла она. Невидимый слуга тут же подхватил растерзанное блюдо, унося.

— На корабле тесная компания, девочки, не стоит настраивать всех против себя, — попыталась дружелюбно урезонить строптивицу жрица Глубинного Сашеласа, покровительствующего морякам. Фрейлину удручала необходимость кушать на нижней палубе, но Садове знала слово "надо" и пыталась держаться так, чтобы позже не услышать нареканий от госпожи Инрары.

— А мне пох**, я же не дура и вижу, что из одного борделя угодила в другой, плавучий. Боюсь даже представить себе Эвермит!

— Сучка, обдолбанная! Не смей опошлять наш Зеленый Остров!

— Да в гробу я его видала! — Вскочила Сейна, взмахнув рукой так, чтобы прицельно уронить кувшин с соком, но магия не дала жидкости пролиться, а хрустальному стеклу разбиться. Женщина имела полное основание полагать, что никто ее по возвращении не отпустит из Дома Юртуры. Для этого вывода опытной куртизанке хватило подсмотренной реакции Юсдидель лоу-Юртура, забиравшей ее из заведения Офалы, не сумевшей защитить свою девочку, но предупредившей и выдавшей щедрую премию сверх заработанного. Еще в начале месяца Сейна бы с радостью восприняла возвращение в эльфийское общество, но не теперь и не так. К сожалению, неожиданно поступившее предложение было из разряда тех, от которых невозможно отказаться.

— Отселите от нас эту Бл

* * *

! — В спину соседке бросила Раилда, ничуть не заботясь об алых ушах эвакуированной ребятни, между прочим, кушавшей в этом же зале.

— Девятый столик наказан, — на весь камбуз прозвучал рассерженный голос капитана, которая как всегда вовремя спустилась сверху — проведать самых крох. Уткнувшиеся взглядом в свои тарелки, Кевэ и Эйноли одинаково вжали голову в плечи и прижали уши — они не одни так поступили. — Сейна, извинись! Вернись и доешь положенное...

— Да заеб

* * *

, стерва! — Немедленно откликнулась молодая женщина, показав нецензурный жест.

— В кутузку ее, — приказала капитан.

Невидимые слуги скопом обступили Сейну, приподняв ее и блокировав множеством своих невидимых и беспристрастных рук. Но она и не думала сопротивляться, со злорадством ответив:

— Да ради Фенмарела Местарина! — Обратилась она к богу Селдарин, покровительствующему изгоям и козлам отпущения. Она специально напросилась в тюрьму, чтобы только убраться из комнаты двух так называемых подружек, побыть в полном одиночестве и попытаться осмыслить свое безвыходное положение.

— Заткните ее поганый рот, — скривилась капитан. И потом резко сменила тон, развернувшись: — Инцидент исчерпан. Кушайте дети, приятного аппетита.

— Приятного аппетита, — нестройно ответили дети. Второй раз за трапезу.

— Госпожа капитан, а что такое "фаллос" и зачем ему надо сутки отдыхать? — Спросила самая смелая и любопытная девочка лет шестидесяти, доставлявшая нянькам уйму хлопот своими почемучками.

— Злая тетенька ошиблась, крошка Люпилин. Нашего кока зовут Фолос, — ответила Камойта.

Женщина прекрасно видела всех тех, кто своим пунцовым цветом выдал знание взрослого термина. Большинство подростков и, что удручало, многие из детей, успевших хлебнуть лиху в жестоком людском обществе.

— Дети! — Капитан умело привлекла внимание всех, одернув тех умников, кто простодушно решил просветить соседей. — Я по глазам вижу... что многие из вас... озабочены... десертом, — с многозначными паузами проговорила женщина, внимательно оглядывая юную аудиторию с дрожащими и прижатыми ушками. — Пока его лишены только взрослые. Но если кто-то из вас будет шалить за столом, не доест, не приберет за собой или забудет поблагодарить нашего замечательного кока, то я и вас всех лишу сладких радостей.

— В подобных случаях на кораблях положено отвечать: "Так точно, сэр капитан!" — Подала голос одна из так называемых нянечек, у которой из-за спины торчала рукоять табельного оружия.

— Так точно, сэр капитан, — вразнобой послушно повторили дети и подростки.

Некоторые из детей разделяли чувства Сейны и не желали никуда уплывать. О чем они и поведали единственным известным и доступным им способом — горьким плачем с размазыванием созревших слез и соплей. А еще имелись наглые и хамоватые подростки, которые теперь уже громко вслух не понимали, почему одного их взъерошенного сверстника выделили во взрослые, а всех волосок к волоску причесанных и отглаженных оставили в лягушатнике. Набирающий обороты скандал бесповоротно испортил трапезу.

Камойта, слегка растерянно глядя на слезы в три ручья и возмущенно тыкающие пальцы, вынужденно оценила правоту старшей родственницы с опытом материнства. Следовало не разделять по возрастному признаку, а перемешать взрослых и детей, чтобы обеспечить поддержание самодисциплины и подспудное обучение застольному этикету. А вообще зря она согласилась перевозить детей, в какой раз по непонятной причине уступив смазливой улыбочке Ройлио. Попавшего в затруднительное положение капитана спасли матросы: две девушки-менестреля устроили импровизированный концерт, жонглируя фруктами и используя в качестве музыкальных инструментов хрустальную посуду и звонкие столовые приборы. Высокое контральто и низкое сопрано запели шуточную песенку о еде и Эвермите:

Эльфов-остров синий небосвод,

Эльфов-остров лето круглый год,

Эльфов-остров весело живем,

Эльфов-остров песенку поем.

Чудо-остров, чудо-остров,

Жить на нем легко и просто,

Жить на нем легко и просто,

Эвермит!

Наше счастье постоянно:

Жуй кокосы — ешь бананы,

Жуй кокосы — ешь бананы.

Эвермит!

Эльфов-остров места лучше нет!

Эльфов-остров мы не знаем бед!

Эльфов-остров кто здесь прожил час,

Эльфов-остров не покинет нас!

Эльфов-остров — чудо-остров,

Жить на нем легко и просто,

Жить на нем легко и просто,

Эвермит!

Наше счастье постоянно:

Жуй кокосы — ешь бананы,

Жуй кокосы — ешь бананы.

Эвермит!

Эльфов-остров синий небосвод!

Эльфов-остров лето круглый год!

Эльфов-остров весело живем!

Эльфов-остров песенку поем!

Чудо-остров, чудо-остров,

Жить на нем легко и просто,

Жить на нем легко и просто,

Эвермит!

Наше счастье постоянно:

Жуй кокосы — ешь бананы,

Жуй кокосы — ешь бананы!

Эвермит!

Эвермит!

(Примечание: переделка песни Шаинского В.Я. — Чунга-Чанга)

Очарование и магия голоса сделали свое волшебное дело — отвлекли и увлекли ребятню. Камойта от себя добавила иллюзий: простеньких в исполнении, но впечатляющих неискушенную публику. Волшебница продемонстрировала всем присутствовавшим собственные чуть подправленные и разукрашенные воспоминания о великолепных и богатых плодовых садах, о беззаботных танцах под пальмами на пляжных вечеринках столетней давности. В итоге взрослым удалось взять ситуацию под контроль и по-быстрому закруглить трапезу для группы самых маленьких и проблемных пассажиров, вскоре организованно покинувших камбуз — в сад к милым белочкам и грациозным грифонам.

— Сэр Ниатар, позвольте обратиться, — услышала Эйноли с соседнего столика, когда тоже собиралась покидать опостылевший камбуз. Она думала, что Кевэ поможет ей отбыть наказание, а он ее — натурально кинул. Девушке невдомек было, что робкий парень сильно обиделся на нее, не смея просить вернуть фигурку Ирвэс, поскольку вольная пантера сама выбрала, с кем ночевать. А еще она совершенно не подумала, что Неджи отправлял Кевэ учиться конкретно к Ниатару лоу-Ясемин, отчего-то взятому на борт Лунного Лебедя, а саму Эйноли — конкретно к Лину Ла-нерал, между прочим, отсутствующей на судне.

— Обращайся.

— Пожалуйста, сэр Ниатар, обучите меня сейчас правильному уходу за верховыми грифонами, — через силу произнес Кевэ, покоренный гордым зверем, который в городе Невервинтер редко кому показывался на глаза. А еще после всего случившегося парень попросту не знал, чем конкретно сейчас заняться и опасался остаться наедине с мистической лучницей Юсдидель, при которой в голове начинало шуметь, мишень расплывалась в нечто иное и становилось тесно в паху — какая тут учеба? А Кевэ истово хотел учиться, чтобы не разочаровать сюзерена, когда им вновь будет суждено встретиться — в чем нет сомнений. А еще он за время этой богатой трапезы поймал на себе столько колючих взглядов, что расхотел заводить знакомства с такими ершистыми сверстниками, изначально настроившимися к нему недружелюбно. Быть может позже, при более благоприятных обстоятельствах или же когда капитан Камойта наконец-то соизволит исправить упущение и представит команду и всех пассажиров друг другу. Быть отщепенцем Кевэ ой как не хотелось.

— Тебя одного мой грифон стерпит, — легко согласился друид, отметя всех прочих кандидатов в ученики, которые ему нафиг не сдались, ведь они — не его головная боль. Кевэ не подозревал, что своим поступком, а главное ответом друида окажется фактически отрезанным от сверстников, невзлюбившим неопрятного выскочку, вытирающего руки о волосы и отчего-то получающего несправедливо больше благ и внимания, чем они. Сам же Ниатар, соглашаясь, думал о налаживании своей интимной жизни: уж он-то сумеет отвадить Камойту от с чего-то приглянувшегося ей желторотого юнца, совершенно определенно не представляющего себе, как надо обращаться с противоположным полом и каково это — соитие.

Дальше Эйноли не слушала соседний столик, отчетливо вспомнив наказ Неджи прилежно учиться. Доброй по натуре жрице стало стыдно за беспочвенную обиду на вассала Неджи и за вчера, когда она пробездельничала, потеряв возможность стать лучше, чтобы в один прекрасный момент суметь оказаться рядом с любимым и помочь принцу, не оплошав. Но вместе с порывом учиться к ней вернулась крамольная мысль, еще пуще отравившая настроение: глава Дома специально отослал слабаков, избавившись под благовидным предлогом — для чего-то явно неэтичного и нецензурного. Но слезы не брызнули — вчера все выплакала.

Мытье котлов, сковородок и посуды вместо невидимых слуг тоже ну совершенно не способствовало поднятию настроения Эйноли. Стойко отбыв наказание, Фриэст осталась одна: непреступный айсберг Садове уплыл громить чучел, а Раилду отправили дальше по этапу — за сквернословие. Скрепя сердце, Эйноли пошла на поклон к секретарше — все остальные оказались заняты делом.

Догадавшись спросить направление у назойливого невидимого слуги, Эйноли быстро отыскала Бриуин. Импозантная придворная дама нашлась в одной из оранжерей, в центре которой журчали фонтаны: три зонтика в равных промежутках друг от друга по центру вытянутой дорожки мелкого бассейна с удивительно синей водой. Яркий цвет ей придавала плитка неведомого девушке камня, похожего на малахит, только сочных синих оттенков. Справа и слева от водной дорожки в кадках стояли цветочные растения. Часть кустов отцвели, часть радовали глаз розовыми колокольчиками или причудливыми желтыми ежиками. Высокие пальмовидные и маленькие приземистые, столбовидные и шарообразные. Сад цвел круглогодично, каждый сезон радуя по-своему. Тут и там пестрые бабочки неназойливо порхали или лакомились нектаром. (иллюстрации 131 и 132) Или, чего греха таить, насекомые служили настоящими тайными глазами для представителя Дома Махаон, вроде как со скуки и неудобства умирающего в платяном шкафу, а на самом деле, благодаря собственной магии, а не и так уже загруженного Сердца Лунного Лебедя, расширившего пространство шкафа. Правда, пока ему приходилось довольствоваться магически созданным интерьером — это сущие пустяки после десятков лет плавания в пространственной складке внутри Лунного Лебедя.

От гармонии и красоты верхнего сада у Эйноли перехватило дух, а мимолетное желание заставить себя выучиться этикету бесследно выветрилось из головы, когда в поле ее зрения попала флейта, то ли кем-то забытая, то ли отложенная.

— Не правда ли, у этих роз чудесный аромат, — чарующим голоском констатировала факт Бриуин, собственноручно ухаживавшая за несколькими здешними кустами домашней селекции. (иллюстрация 133)

Эйноли впервые увидела куст лазурных роз. Чудесные цветы покорили ее с первого взгляда — такие похожие на отражение радужки ее глаз, в которые так засматривался Неджи! Горести забылись ветреной девочкой.

— Ах, какая прелесть! Они восхитительны, Бриуин...

— Миледи Бриуин, — мягко поправила кукольная женщина.

— Ой-ёй, простите меня, миледи Бриуин, — спохватилась юная девушка. — А я к вам, — бесцеремонно обратилась она.

— Я слушаю тебя, девочка, — ответила благородная дама. Если бы Эйноли балы искушенной леди, то предпочла бы немедля удалиться или пасть ниц. Но она из простых...

— Пожалуйста, миледи Бриуин, — девушка скопировала Кевэ, — обучите меня волшебной игре на флейте. Вы ведь бард. Я уже кое-что умею играть, эм, но это так, баловство, — поскромничала Эйноли, засмущавшись. Ее душа в этот момент рвалась сочинять музыку — о любимом и роковой разлуке с ним.

— Душенька, образумься, какое колдовство в твоем положении? — Укоризненно ответила секретарша, лукавя почем свет стоит. — Благородный плод уже начал оттягивать ресурсы. Сейна всего пару ив беременна, а состояние такое квелое, словно у нее срок пара месяцев.

— Аахх... Сейна беременна?! — Эйноли округлила глаза, схватившись за щеки. И сама поняла, что знала об этом, но за ворохом собственных переживаний не заметила очевидных изменений в ауре соседки по каюте, упеченной в кутузку.

— Да, душенька, и отец один, — как бы между прочим поделилась секретом секретарша, между делом вытершая лепестки любимых цветов, к которым прикасалась бескультурная деревенщина.

В на миг опустившейся глухой тишине раздался казалось бы неуместный звук опрыскивателя. А ведь она прекрасно умела обходиться магией, ухаживая за растениями.

— А... а их бывает... сразу двое? — Серьезно так удивилась пунцовая девушка, несмело сделав вдох.

— Ну что за глупости, душенька? Физиологически у конкретного ребенка отец всегда один. Но у одного отца может быть несколько детей — ваш случай.

— Н-наш?..

— Ах, душенька, ты еще так молода и не опытна, тебе простительно не беспокоится в первый месяц... или два, — изобразила невинность Бриуин, задумчиво приложив пальчик к левому уголку своего рта.

— В-вы х-хотите с-сказать... — Очевидное, что не хотела замечать Эйноли, вдруг сложилось и ярко высветилось в голове: она беременна от Неджи три дня, а бл

* * *

Сейна беременна от Неджи двадцать дней!

— Да, душенька, Сейна беременна от Неджи Хьюга две ивы, а ты беременна от Неджи Хьюга — третий...

Когда девушку откачали от глубокого обморока, ее первым порывом было убить распутника и все лишнее оторвать сотню, нет тысячу раз, вторым — порвать бл

* * *

стерву. Но первый на недостижимом побережье, а другая заперта в тюремной камере. И только потом, как порядочная девушка, мечтающая о ребеночке, она разрыдалась от величайшего счастья напополам с величайшем горем. Бриуин же вполне удовлетворилась посаженными ростками ревности и ненависти.

Глава 10.

Крылатый зверь Аарина Генда тоже был искусственно выведенным смеском грифона и гиппогрифа. В его туловище преобладали лошадиные черты и птичий клюв с формой черепа сильно напоминали лошадиный профиль, но все четыре лапы оканчивались когтистыми птичьими пальцами. (иллюстрация 134) Примечательно, что рейнджер не призвал или вызвал, а позвал своего питомца. Я видел, что использованный им магический прием родственен тому способу, каким Эйноли зовет своего Энефона. Однако фейри-дракон являлся с соседнего Плана Бытия, а верховое животное примчалось откуда-то из окрестностей, сократив путь каким-то волшебным и непонятным мне образом. Прибыв, большое крылатое существо сразу показало свой крутой нрав, выразив недовольство отрывом от трапезы, кровавые следы которой остались на лошадином клюве. Генду пришлось оказывать какое-то магическое воздействие на питомца, чтобы тот не добил раненного сородича, готового защищаться до последнего издыхания. Отчего-то между приживалами пылала непримиримая вражда — либо между самими подвидами.

Координатор шпионской сети лорда Нашера улетел, когда отпустил ко мне Боддинока, державшего Черного Волка на поводке магического очарования, и после того, как перенастроил статуэтку Хранителя Покоя, похожую на мою и защищавшую рухнувшего с небес всадника. Почему-то лежачий параноик не пожелал ни с кем посторонним ни общаться, ни даже просто находиться рядом без пригляда Генда. Это поведение должно было возбуждать к нему интерес и, вероятно, являлось вызовом или проверкой. Мне некогда было с ним трепаться и я уже все примечательное у него высмотрел, кроме того, что забрал с собой Аарин. И шмотки, и детали СЦ: какие-то магические усовершенствования глаз, гортани и по паре в голове и ауре. Я двойным фокусом додзюцу рассмотрел у себя нечто подобное: самое характерное и мне известное — в кистях и стопах. Эти образования у меня обеспечивают так называемый "Удар Ки". У многих представителей населения Фаэруна, оказывается, имелись целые кружева и причудливые формации, расположенные как бы параллельно основной системе — раньше я различал эти структуры лишь по косвенным признакам. Биджу разберет, то ли это органы духовного тела, то ли часть его системы циркуляции на манер катушек чакры или врат Хачимон. О последних в моем родном мире известно, что они главные стыковочные места (точки схождения, узлы или мосты) между духовным и материальным телами. Теперь я мог это доподлинно подтвердить. Моя собственная система циркуляции тонких энергий стала гораздо сильнее похожа на таковую у местных жителей. После десяти дней комы моя внутренняя организация энергетических каналов претерпела многие серьезные изменения, помимо главного — проводимости. Мой бьякуган теперь захлебывался в поступающей информации, поставив передо мной специфичную задачу первооткрывателя — разобраться в обозреваемой картине мира. Благо при регулировке подачи маны и чакры в додзюцу новое видение блекло, почти не напрягая кучей неизвестных элементов.

Шпионы шпионами, а передо мной в прямом и переносном смыслах лежала куда более насущная проблема, зыркающая на меня исподлобья. Общее состояние оборотня серьезно улучшилось, хотя здоровье все еще оставляло желать лучшего. Зельевар очистил волчий организм ото всех зелий, принятых им перед тем, как лезть к месту падения неведомого летающего всадника, чей силуэт в небесах был четко высвечен Арусом. Очистил для того, чтобы напоить своими отварами, развязывающими язык и сымпровизированными на скорую руку — под метаболизм оборотня.

— У Алхеора железная воля, сэр. Его учили противостоять чарам и наркотикам. Хаос!.. — Поморщился гном, устало опершись о дареный посох и положив на сгиб руки свой магический шар, с которым ему требовалось сохранять постоянный физический контакт — а весил он прилично. Оба артефакта буквально засасывали в себя ману из Мирового Плетения, прерывисто и дергано — звенящий от напряжения колдун-насос качал на последнем издыхании. — Простите, сэр. Еще минут десять я смогу его принуждать, на большее не рассчитывайте.

— Ясно. Прикажи ему сменить ипостась на человека, — скомандовал я, верно истолковав ситуацию, что непосредственные приказы зачарованный Алхеор будет воспринимать исключительно от поводыря — Глинкла.

— Хаос, сэр... Это невозможно. Смена формы сбросит мою магию. Ликантроп ждет шанса вырваться из чар.

Перевертыш все еще пребывал в том же самом пограничном облике с телом волка и гуманоидной головой. Генд связал его лапы и шею с расчетом на перекидывание в человека. По внешнему виду обезвреженный, но я разделял осторожность Глинкла. Можно достать моток проволоки и показать искусство связывания "Аятсуито но Дзюцу", примотав волка к дереву и позаботившись о дополнительной удавке. Пока я контролирую ниндзюцу, Алхеор и не вырвется, и не убьется. Но...

— Боддинок. Во время и после превращения он не должен иметь никакой одежды, оружия или артефактов. Не должно быть никаких вещей на нем, рядом с ним или в нем, подобно грануле яда в зубе. И пусть принимает полностью человеческий облик в течение трех-пяти минут. Возможно дать такую установку? — Предварительно уточнил я.

— Возможно, сэр, но превращение породит магический хаос и испортит наложенные заклятья. Принуждение прекратится...

— Тогда время вам отдохнуть и мне подумать, — говорю, вырубая проверенным образом — по затылку. — Можно принудительно продержать его без сознания?

— Хаааоссс... — перевел дух Боддинок, в последний момент успев правильно прекратить поддерживать магические путы на волчьем разуме. Упс... — Сейчас сделаю, сэр.

— Отлично.

Боддинок уткнулся носом в свою книгу заклинаний, а я принялся ждать, исподволь наблюдая за сотворением магии. Когда напарник завершил колдовство, я поинтересовался:

— Вы выяснили какие-нибудь важные подробности о ликантропии?

— Да, сэр. С рассветом одержимость зверем прекращается. Проклятье можно снять в любое время. Проще всего это сделать до полнолуния, следующего за первым преображением. Зараженные способны распространять проклятье ликантропии только после того, как она бесповоротно врастет в них самих. У похищенных людей культисты смогли сократить этот срок до одного оборачивания. Только четырех отпущенных еще можно спасти, похищенные навсегда останутся стерильными оборотнями, расставил акценты Глинкл.

— Отпущенных?

— Алхеор возвращался с ритуала культистов ослабленным. Он самовольно посчитал уместным нагнать побольше страху на местных жителей. Культисты усилили самого Алхеора таким образом, что зараженные им люди будут оборачиваться каждую ночь, кроме трех в новолуние, и что при смертельном ранении их человеческого тела будет почти мгновенно проявляться звериное. Стая... сообщники Алхеора и "обращенные люди" внедрены в Невервинтер. Лорд Нашер обо всем извещен.

— Спасибо.

Время рассветное, но проверить Урта следует в любом случае. Например, чтобы уже с углубленным знанием дела рассмотреть динамику изменений. Да и вообще стоит убираться с этого места.

— Боддинок, вас хватит на десятиминутную "Левитацию" пленника и создание иллюзии оборотня с волчьим воем?

— Хватит, сэр Неджи, — без лишних вопросов ответил наемник.

— А час отдыха поможет вам собрать силы на три-четыре акта подчинения? Минут по пять каждый и с перерывом минут в десять.

— Я постараюсь, — деликатно ответил колдун, не решившись обещать прямо. Осторожность возобладала, потому что я держался поодаль и не довлел на него своей аурой. Биджу, как же она мешает нормальному общению!..

— Тогда поднимайте его и залезайте мне на спину, — говорю, приседая и разводя руки, чтобы подхватить ноги коротышки. — Так быстрее вернемся в город.

По пути я пояснил свои намерения. Во-первых, рунный круг в Куриной Роще имеет антителепортационное плетение. Во-вторых, я собирался положить громкое начало новому реноме Куриной Рощи. В ней Боддиноку предстояло часа через два якобы изловить Алхеора Черного Волка и провести его по улицам, собирая толпу, до самого храма, где постараться предать справедливому суду — конкретно тирцам.

Без особой спешки я по земле за семь минут прибежал к Куриной Роще и оставил Боддинока объясняться с Баллардом. Сам же я, не прекращая действия заклинание-подобных способностей "Эфирный образ" и "Сфера невидимости", отправился к Эйзенфельдтам. Не контролирующий себя зверь знатно "порезвился" в подвале и навел страху на мужиков, чьи жены и дети ничего не слышали и мирно спали, правда, не в своих постелях. Собственно, для самого Урта на сегодня все закончилось. Свернувшись клубочком, он дрожал в обрывках одежки и всхлипывал у стенки, где осталось почище. Хороший урок послушания провел Генд. Остается надеяться, что другие зараженные ликантропией никого не загрызли этой ночью и что в Невервинтере остановят интервенцию волколаков, не повторив судьбу Лускана.

Баллард философски отнесся к моим "драконовским планам", как он выразился, но своей выгоды не упустил. Рейнджер состриг всю шерсть с холки и сцедил пинту крови ликантропа, сославшись на нужды будущих обрядов: шерсть и кровь этого существа, благодаря метаморфозе с волчьим телом и почти человеческой головой, будут способствовать повышению интеллекта у обработанных собак — главное специалисту отдать ингредиенты на подготовку. Пока смотритель рощи занимался своим делом, Боддинок по моей просьбе поделился со мной пустыми фиалами для разных нужд, а так же передал набор из самых разных зелий собственного производства. Гном ушел вместе с полуэльфом — отдыхать в его землянке. Когда они скрылись из виду, я снял мешающиеся линзы и более тщательно осмотрелся. Нет, не струхнул проводить тут допрос — просто здравая опаска перед неведомым.

На стоячих валунах были мастерски вырезаны руны. Заполненные магией, они превращались в светящиеся глифы, служившие своеобразными магическими якорями. В центре круга и между камней тоже имелись древние магические знаки и эльфийские символы. В большую окружность, составленную из камней, вписывалась пчелиная сота, а в нее малый круг и равносторонний треугольник с вершинами из тех же рун, что и на каменном фундаменте. Той же магической рунописью задавались, по всей видимости, какие-то дополнительные настройки. Вся система рунного круга образовывала сигил, оживший после моего гневного выплеска — ранее я его даже не видел! Чисто визуально я сделал выводы: магические элементы круга повернуты неправильно относительно анкеров; видневшиеся тут и там хаотичные энергетические всполохи недопустимы. За пределами внешнего круга четко виделись какие-то неведомые надписи, сиявшие ярко-зеленым. Сигил расцвечивался лазурью, а самый его центр оттенками серебристо-голубого цвета моей энергии. (иллюстрация 135) Удивительно, но из ранее загрязнявших это место инородных энергетических субстанций собрался шарик, повисший в геометрическом центре — на уровне вырезанных в камне символов, на этой же высоте размещалась местная каменная чаша, куда окунали куриц и птенцов. Кровавый шарик обвивали потоки моей золотистой энергии, похожие на созданную из жидкого золота проволоку разной толщины. (иллюстрация 136) Именно это образование создавало посреди круга видимое обычному глазу мистическое свечение цвета кровавого заката. Видимо, сработала система самовосстановления, а потом активировалась самоочистка от паразитных наслоений и пропитавшей все грязи. А я парюсь со сгустками "Света" из 0-го круга!.. Ну ничего, Коноха не сразу строилась. Хотя да, обидно... Особенно за то, что мое благородное золото древняя система заклятий сочла таким же отстоем, как эманации от куриных обрядов.

В открывшихся обстоятельствах мне разонравилась идея допрашивать именно тут — чересчур рискованно. Но иначе он улизнет, стоит ему только достать амулет телепортации, каким пользуются культисты, или убьет сам себя. Из соображений сохранения секретности мне нельзя проситься ни к Эльтуре, ни к тирцам. Ни к чему посторонним знать о том, что я — необученный метаморф. Напрашиваться к Амаржу? И до каких пор он будет со мной нянчиться? Обследовать дом местного волшебника Ванева?.. Перебрав еще несколько вариантов, я отмел их все. Стоит для начала попытаться разобраться с возникшей проблемой, а не отступаться от нее сразу же.

Пораскинув мозгами, я решил, что оборотень не обеднеет на еще одну пинту крови. Потратил минут пять на то, чтобы основательно припомнить, как Амарж-ака-Джару, Боддинок и Эйноли помещали в некоторые зелья всякие плетения. Потом сцедил с волка тягучую жидкость в алхимическую склянку. Чтобы не угнетать организм пленника больше необходимого, я потратил на него лечебное зелье и аптечку, вколов и влив препараты, восстанавливающие жизненные силы и кровь.

Помолившись небесному отцу и объяв маначакрой парящий сгусток "отходов", я как сумел сжал его и по-быстрому засунул в склянку, которую тут же заткнул пробкой, а потом вдобавок запечатал в драгоценный свиток — на всякий случай. В процессе создания подпространственной складки, куда помещалась склянка, я с трудом удержал концентрацию, со всей ясностью припомнив пренеприятные ощущения пребывания во "Дворце Морденкайнена" и склепе тирца Хэлуэта Невера. Уборка "мусора" благоприятно сказалась на сигиле, по крайней мере, ничего не взорвалось и бурной активности не случилось.

Справившись с одним препятствием, я попытался из магического круга вытянуть обратно собственную энергию. Но не тут-то было! Мои усилия неожиданно привели к подвижкам фигур, видимых лишь бьякуганом и, подозреваю, в "Истинном зрении". Один из углов треугольника задел внешний круг и... возникли ощущения, словно коготь биджу с особым изуверством процарапал гладь стеклянного озера.

Очухавшись и покумекав, я осторожно подвинул вписанную структуру так, чтобы центр пришелся на точечный элемент срединного глифа. Вуаля — энергия вихрем ушла в подземный леер да так, словно в ванной вытащили пробку. Сглотнув, я сделал первую контрольную проверку, стряхнув с кисти сгусток маначакры: энергия расплескалась по стоячему камню и стремительно стекла в трубу энерговода, подсветив часть сигила, вновь ставшего незримым. Сжав подаренный тирцами амулет возвратной телепортации, убедился, что блокирующая магия действует.

— Как бы не сработали чары против воров, — выдохнул я вслух, ведь везение не могло быть вечным. От непоняток и удач с сигилом голова опухла. — Кай!

Резко затормозив циркуляцию чакры и маны, прояснил мозги, принудительно взбодрив. Еще на подходе к роще я хотел прикрутить волка к камню с руной, но теперь эта мысль казалась неприемлемой. Ничего путнего из идей не появилось, кроме того, чтобы сделать каменную колонну треугольного сечения и поставить аккурат внутрь своеобразной крыши центральной руны, похожей на зонтик со сдвинутой к краю ручкой. Бред. Или нет? Местные ведь додумались сделать свой каменный постамент с мраморной чашей.

Отыскав подходящий валун прямо в роще, полчаса потерял на освоение арканного заклятья "Ваяние" из 4-го круга. Из-за неоднородной структуры и других факторов вбухал прорву маны, чтобы сделать простенькие ушки под крепления. Решив, что для одноразового кустарного изделия вполне сойдет, по-простому запечатал его в свиток и нормально извлек уже в рунном кругу. Далее я перевязал оборотня, воспользовавшись мотками проволоки и струн — "Аятсуито но Дзюцу". Набравшись хладнокровия и активировав бусину приватных разговоров, я начал исследования, насущно мне необходимые.

После предварительного анализ и наблюдения, я сообразил поставить статуэтку Отхожего Блюстителя и приступил, собственно, к исследованиям реакций СЦМ и тела оборотня на микровпрыски инь-чакры, янь-чакры, сырца чакры, маны, маначакры.

Я не рассчитывал на сотрудничество Алхеора, я не люблю пытать, я не ученый. Потыкавшись и так, и эдак, по здравым размышлениям решил совместить неприятное с полезным. Осторожно заполнил рунный круг густым магическим туманом своей способности — "Затмение разума". Отметил, что без подаренных архимагом линз додзюцу стало видеть внутри облака тьмы куда как отчетливее. Следом яки присовокупил, чтобы еще сильнее давить на разум подопытного ликантропа. После откусывания кисти мое контролируемое желание зверски убить тварь усилилось на порядок.

Алхеор пришел в сознание от удара по челюсти, ранее сломанной Гендом, изъявшим зуб с ядовитой начинкой. Кое-как преодолев боль, он без магического принуждения предсказуемо попробовал огрызаться и заговаривать мне зубы, сыпля оскорблениями и запугивая неминуемой карой от Мораг. Он надеялся незаметно для меня достать свой амулет телепортации в виде кольца с темным дымчатым камнем. (иллюстрация 137) К его несказанному удивлению, камень одноразового использования рассыпался в песок, а оборотень так и остался распятым, к тому же, лишился пальца, на котором проявилось кольцо. Я его отрубил и капнул зелья, чтобы со стороны воочию наблюдать процесс ускоренной регенерации и приращения. Потом еще раз отрезал, но уже зачарованным кинжалом. Потом в третий раз, отрезав нити СЦ — обратно обрубок не прижился.

Само по себе лежание в полной темноте подавляло, а если еще к этому прибавить ожидание крайне болезненных уколов, время от времени прилетающих в непредсказуемом для подопытного порядке, чтобы проверить влияние сознания на происходящие в организме процессы... Видимо, полная тишина, прибавленная к полной темноте, стала тем камешком, что в итоге перевесил чашу весов, надломив волю. Алхеор, помнивший мои требования, озвученные при Боддиноке, полностью преобразился в человека.

— Решил подчиниться? — Холодно спрашиваю, выключив подавление звука.

— Сс-с! — Прошипел человек. — Р-ради быстр-рой смер-рти, — прорычал он сквозь клыкастые зубы. — Чего т-вы еще хотите от меня?

Увидеть, наконец, полные трансформации туда-сюда. Узнать, как Джукеном справиться с оборотнями и куда лучше бить клинками. Узнать уязвимости, которые будут и мне свойственны. Узнать, как управлять перемещением вещей, выборочно извлекая их из непонятно к чему привязанной подпространственной складки.

По переданным воспоминаниям Мельданена, истинное тело мага с ограниченным грузом на нем во время магического превращения помещается в складку пространства. Полная аналогия фуиндзюцу! Это не касается заклятий второго и третьего кругов: "Альтер", что незначительно меняет внешность, и "Смена пола". А так же базового варианта "Трансформации Тенсера" из 6-го круга: маг полностью принимает облик человека с магически созданными доспехами и волшебным мечом. "Превращение себя" из четвертого и "Смена формы" девятого арканных кругов полностью меняют облик на какую-либо тварь. Более сильное заклятье позволяет превращаться в более сильных существ и пользоваться некоторыми их способностями и иммунитетами.

Урт и сам Алхеор морфируют физически. Кардинально меняются их физическое тело и соответствующая ему структура каналов системы циркуляции. Однако зараженный порвал свою одежду, а истинный сохранил — и на моих глазах выборочно доставал вещи по мере надобности. Правда, чтобы достать кольцо, Алхеор превратил соответствующий волчий палец в человеческий. Я еще не преодолел предрасудок, мне надо обязательно выяснить, что и как будет происходить со мной при морфировании. Мне тоже придется как-то динамически изменять СЦ и "плавить" плоть, но куда менее кардинальным образом? Или, как Мельданен, поступать хитро: заранее готовить облики, как для "Трансформации Тенсера". Одеваться, вооружаться... Мельданен помещал результат в жезлы. Он использовал для превращения облики как человека, так и эльфа, и гнома, и дварфа, и орка, и смесков. Но для боя исключительно родственный себе облик полуэльфа, чтобы временно преобразиться в отличного воина, оставшись при этом магом. Иными словами, мне хотелось понять, буду ли я: преображаться, как при использовании "Хенге"; превращаться физически; окажусь способен выбирать или что-то иное? Свидетельствует ли статичность моей СЦ о магическом преображении? Из слов Тира выходило, что я буду способен и СЦ менять — он четко и недвусмысленно говорил о глазах. По идее, метаморф может по своему уразумению меняться. На моей родине есть клан шиноби, члены которого до определенной степени способны копировать других. Не хотелось бы, чтобы моим уделом стало копирование и мне было бы противно видоизменяться физически, как это делали некоторые шиноби, воздействовавшие на клетки собственного тела.

— Демонстрации способностей морфизма и умения управляться с вещами, — протянув время, ответил я.

— Хрыы-кхыр-хы... — Прокашлявшись, Алхеор ответил внятно: — За быструю смерть я согласен. Скрепим клятвой?.. — Проситель проглотил уничижительное обращение к мучителю. Он уже все выдал и не надеялся, что культисты забудут об Алхеоре Черном Волке.

Если я чего-то понимаю в охвативших подопытного эмоциях, отразившихся на лице, то его переполнял страх и душила ненависть. Они давали ему силы сопротивляться оказываемому давлению на психику и волю. Бьякуган раньше видел в чакре обычных людей отблески и эхо их настроений, на порядки уступая в этом шарингану. Теперь же перед моим взором представала мозголомная мешанина, от которой рябило и через которую приходилось продираться как через густой подлесок чащобы, где за каждым кустом и под каждой травинкой что-то да поджидает. Конохский Лес Смерти в миниатюре. Я — натуральный первопроходец. Но мне все некогда заниматься детальным анализом зримой картинки, настроился на прежний ракурс — и ладно, раньше ведь как-то обходился...

— Ты не в том положении, Алхеор, — отвечаю я, применяя "Аятсуито но Дзюцу". Конечности и торс освободились, но на шее оборотня осталась удавка-поводок, тянущаяся к камню, а наползающую улыбочку с лица стер кусок проволоки, крепко схвативший его за яйца. — Боль будет адской, — предупреждаю, уверенно держа печать концентрации.

Алхеор вынужденно согласился выполнить несложные просьбы, но и без шарингана было заметно, что он окончательно не смирился со своей участью. Я пристально пронаблюдал за двумя медленными превращениями туда-сюда. Следовало бы на третий раз начать во время процесса трансформации выбивать те или иные тенкецу, но добровольно на такое Алхеор однозначно не согласится. И еще я видел, что замедление дорого обошлось перевертышу, к тому же, он совсем недавно был серьезно обескровлен.

Когда оборотень по моей команде принялся извлекать свои вещи по одной, снимая или откладывая их, я разглядел возбуждающийся элемент СЦ и поразился тривиальности разгадки — пространственное Фуин! Одно из узелковых образований создавало как минимум трехмерное плетение, действующее по аналогии с плоским фуиндзюцу! (иллюстрация 138) И ведь есть же подобный элемент в переданных Мельданеным волшебных плетениях, только под призмой "Истинного зрения" он иначе выглядит и воспринимается.

Алхеор решил воспользоваться моим ступором. Но едва он дернулся, как я чисто на рефлексах сплющил его мужское хозяйство. Выпучив зенки и выронив кинжал с гардой, представлявшей собой пару лошадиных голов, смотрящих в разные стороны налитыми кровью глазами, опытный ликантроп поразил меня скоростью, за секунду превратившись в оскаленного волка с почти человеческими руками. Появившийся на шее железный ошейник-воротник сделал бесполезной проволочную удавку, а от переставшей его держать второй удавки он попытался отскочить. Зря истинный оборотень, при содействии культистов недавно ставший высшим, попытался кинуться на меня с еще одним кинжалом — с гардой в виде лика демона и другим ядом, спрятанным в рукояти. Я выстрелил ему в руку кислотной стрелой из бусины Мельфа, вовремя заметив, как дернулись мышцы, чтобы сжать извлекаемое оружие. Обезвредив Алехора, присел и прицельно ударил ладонью под дых — "Хакке Кушо". Опрокинутый оборотень, как мне показалось, на чистых инстинктах полностью превратил раненую руку в звериную лапу.

Во второй раз я сделал это намеренно, успев включить у статуэтки режим подавления звуков. Противное действие и само зрелище. Не для наказания, но для еще большего истощения организма крайне живучего оборотня, для правдоподобной имитации следов жаркой схватки и из жалости, я применил катон. Сперва прицельно плюнул аморфным сгустком огня, чтобы прижечь рану в паху, а потом сумел выдуть язык пламени, чтобы оставить подпалины на шкуре. Затем сам хлебнул из склянки, залечивая лопнувшие губы, и оборотню в пасть плеснул, избавляя от боли. И как только Морино Ибики не просто выдерживал рядом с адски мучающимися пленными, но и поддавал жару на допросах?..

Подавленно поморщившись, я вставил линзы обратно в глаза, деактивировал додзюцу и устало убрал хмарь "Затмения разума". Заждавшийся Боддинок совершенно невозмутимо обозрел все еще корчившегося ликантропа и его разбросанное шмотье. Пленник готов смиренно пройти на заклание... Жалкое зрелище. Светлая жрица определенно бухнулась бы в обморок...

— Он мне больше не нужен, — обращаюсь к гному. — Боддинок, я прошу вас настоять на милосердно быстрой казни.

— Я постараюсь, сэр Неджи. Позвольте поблагодарить за репутацию... — важно поклонился гном. Я поклонился в ответ, принимая долгожданные флакончики с квинтэссенциями солнца и луны. Пока Боддинок ожидал, хрумкая орешки и нервно теребя плоды своих тайных изысканий, от моего бьякугана не укрылось то обстоятельство, что на их производство гномы-подельники потратили мою кровь, сцеженную на разработку совсем иного вещества — туши для фуиндзюцу. На что еще пошла моя кровь?! — Думаю, для гарантий узнавания ему следует иметь человеческое лицо, — поменял тему Глинкл, сделав дельное и, по всей видимости, заранее заготовленное замечание.

— Согласен.

Сложив статуэтку в "бардачок", я произнес, добавив в голос металл:

— Зря рыпнулся, Алхеор. Измени волчью морду на лицо человека, и клянусь, я прослежу, чтобы голову тебе срубили быстро и до начала сожжения. Или аптечка и клетка на площади, очарование и повторные раунды... с участием химеролога Мельданена. Слышал о таком?

Алхеора всего передернуло. Видимо от воспоминаний, что с ним творили культисты, исследуя и улучшая. Ответом мне стало затребованное преображение. Пока я применял искусство связывания, мягко заматывая все четыре лапы, Боддинок без лишних вопросов потратил капельку ртути, создав летающий диск для транспортировки звериной туши. Осталось прибраться.

— Берите, Боддинок, что подходит из снаряжения, — разрешил я, ссыпая в свой кошель около сотни монет из алхеоровского кошеля. Полтораста злотых с серебрушками. Себе я еще взял кольцо телепортации, лишившееся камня-заряда. — Остальное — подношение тирцам.

Колдун не побрезговал обоими кинжалами. Лошадиный оказался способен на "Бессилие" из 4-го круга школы Некромантии, а демонический на "Обескровливание" из 7-го той же школы. Еще он взял для плаща воющую фибулу, способную на "Звуковой удар" раз в сутки. (иллюстрации 139-141) Балларду я сам предложил на выбор вещи, которые самостоятельно легко опознал — стоило только присмотреться. Кулон орлиного величия (иллюстрация 142) и кожаные шорты движения, повторяющие чары браслета, ставшего бусиной: "Свобода движения", "Ускорение" и "Подвижность". Укоризненно вздохнув и покачав головой, седовласый мужик молча выбрал труселя. Остальное скрутили в узел и положили рядом с волком — дар для тирцев, как я и обещал лорду Нашеру.

Иллюзии колдуну удались на славу. Знатный поднялся переполох в подворьях, ближайших к бывшей Куриной Роще. Усиленный фибулой волчий вой разбудил всех в Лласте, кто еще дрых с пьяну или после ночных трудов. Я не стал пускать столь важное дело на самотек и сделал бросок до храма, пока гном-храбрец изображал охоту на страшного зверя, терроризировавшего всю округу более райда.

— Доброе утро, милорд де Хьюга! Рад видеть вас в нашей часовне. Чем мы можем вам помочь? — Разразился речью клирик. Рассвет уже прошел, и я не сомневался в том, что именно его застану на месте службы.

— Приветствую, капеллан Ньюрик, — произнес я, терпя простреливающую боль в позвоночнике, на сей раз, показавшуюся чуть менее сильной. — Я поймал Алхеора Черного Волка.

— Пресвятой Тир! — Охнул хафлинг, схватившись за свой символ веры.

— Боддинок Глинкл через двадцать-тридцать минут доставляет его к храмовым стенам. В связи с этим у меня к вам просьба, — выделил я для внимательно слушавшего клирика. — На моем допросе он вел себя достаточно мужественно. Казните его быстро и милосердно, окажите потом воинские почести.

— Будь справедлив во всем. Проявляй милосердие к врагам своим, — повторил Ньюрик на неизвестном, но понятом мною наречии. Цитаты из святого писания или заповедей Тира? — Не сомневайтесь в нас, милорд де Хьюга. Суд Божественный и Земной разберется, все сделаем честь-по-чести.

— Простите, Ньюрик, я не хотел никого обидеть. Вы знаете, что внизу под новым храмом заперта нежить? — Сменил я тему.

— Сей прискорбный факт известен нам, — еще больше помрачнел священнослужитель. — Нежить изолирована и подходов к ней нет, милорд де Хьюга. Мы еженощно молимся Тиру о ее упокоении.

Неужели там обращены в нежить бывшие клирики Тира? Расставаться на столь минорной ноте я не хотел.

— Капеллан Ньюрик, у меня есть просьба личного характера.

— Излагайте, дитя Кореллона.

— У вашей церкви много храмов. Обширная сеть порталов. Можно сделать особый заказ? — Дождавшись кивка, я продолжил: — Я прошу вас достать для меня собу — лапшу из гречневой муки, или саму гречневую муку. Несколько бочек лучшей сельди: свежей, соленой, копченой, маринованной и в виде филе. Возможно, что где-то распространены хаси — палочки для еды. Мне желательно из столовой древесины круглого сечения с коническим острием. Так же мне нужен набор для каллиграфии: специальная тушь, чернила, кисти и перья для изобразительного письма. Я соглашусь на переход к торговцу, если таковой найдется и не сможет сам прибыть сюда со своим товаром.

— Ваши пожелания услышаны, милорд де Хьюга.

— Благодарю, — я поспешил уважительно поклониться, не желая слышать велеречивые намеки на отказ. — Не смею больше отвлекать вас от подготовки. До встречи.

— До встречи.

Я вышел из храма, когда триумфальное шествие Глинкла собрало уже множество народу — более двух сотен. Покинув одинокие стены, я издалека и незримо продолжил следить за разворачивающимися событиями. Наблюдал до того момента, как толпа возликовала: блистательная и бодрая Арибет, вовремя и красочно вернувшаяся из Невервинтера, собственноручно снесла голову Алхеору Черному Волку. Харизматичная паладин Тира оставила костер на мэра Кендрака и капеллана Ньюрика, а сама увела изнуренного колдуна-героя в казармы, где для Клевера отводились две крохотные смежные спальни. За поворотом с площади перед храмом Боддинок окончательно сдал, упав в обморок от истощения всех сил. Медная эльфийка довольно ловко подхватила на руки коротышку-гнома, так и не выпустившего из рук ни посох, ни орб. После короткой фразы аура славы паладина уменьшилась в три раза и смягчилась до изумрудно-зеленой ауры жизни.

Мне не хотелось ни спать, ни есть, ни тренироваться — медитировать подальше ото всех. Однако следовало подстроиться под вынужденно изменившийся режим дня напарника и добиться того, чтобы собранные сегодня данные уложились в голове естественным образом — для лучшего синтеза новых знаний или актуализации имеющихся. Недаром говорится — утро вечера мудренее, хотя сейчас пик сна выдастся около полудня. Опередив Арибет с Боддиноком, я пробрался в отведенную для нас с Эйноли комнату, выставил статуэтки и улегся в чистую постель, пахнущую травами, вроде как благоприятствующие хорошему сну. Надеясь на понимание Арибет и защищенность казарм, выпил быстродействующее снотворное. Попытавшись дать Великой Киира установку на обработку заклятий, я предварительно убедился, что Арус не возвращался, после чего прозапас сбросил в священный кулон девять десятых своего резерва. Когда Арибет принесла Боддинока, я уже провалился в медикаментозный сон — с мыслями об Эйноли...

Глава 11, интерлюдия 3.

Плетеное ротанговое кресло. Вокруг порхают бабочки самых разных расцветок. Качаемая в кресле лунная эльфийка, погрузившаяся куда-то в себя и глядевшая в никуда с грустным и отрешенным лицом. (иллюстрации 143-145)

Худощавый подросток, стоящий за плетеной спинкой, все еще пребывал в смятении чувств. Ему запретили летать на грифонах, оторвали от ухода за перьями и послали. К Эйноли. Распекавшая его Раилда не стеснялась в выражениях, злясь от того, что сама оказалась бессильна успокоить подружку по Академии. А он чего? Беречь от волков он был готов всегда, но их нет на борту Лунного Лебедя — подстерегающие на корабле опасности оказались иного рода... Парень терпеливо качал кресло, в котором девушка обнимала колени, защитив несколько клеточного зародыша двойным забором из ног и рук.

Мерное поскрипывание. Журчание ручья. Шелест крыльев.

Ирвэс никто не вызвал. Эйноли — забыла. Раилда — не смогла. Кевэ — обиделся. Вчера с юного рейнджера сорвали пелену эйфории. Ирвэс — защитница и вассал Дома Хьюга, а не личная питомица какого-то там сбоку-припеку Арвэ, которого можно легко и непринужденно выставить за дверь. Всученную Крапивой (а не Эйноли!) фигурку пантеры парень сунул на дно подсумка, чуть было не запертого в подаренном архимагом платяном шкафу, в данный момент плавающем где-то в океане Эфирного Плана.

Мерное журчание. Поскрипывание ручья...

— Кто здесь? — Очнулся от дум Кевэ, нервно оглядываясь. Он как раз размышлял о том, что кругом враги, что на Лунном Лебеде не им добра желают, а всё себе и своим близким.

— Я Элеанора, — из-за кустов появилась и представилась пигалица, сделав книксен. — А ты? — С детской непосредственностью спросила маленькая девочка, склонив голову набок, но так, чтобы выгодно показать незамысловатую заколку с жемчугом, гармонирующую с перламутровой раковиной на груди. Носимое на груди украшение было великовато для маленькой девочки, но ту это ничуть не смущало — она вовсю пыталась по-взрослому выпячивать свою пока еще совершенно плоские формы.

— Кевэ Арвэ... — ответил подросток, вовремя прикусив язык, чтобы не сболтнуть про то, что он из Дома Хьюга.

— Приятно познакомиться, Кевэ Арвэ, — еще раз присела вежливая девочка. Она раскрыла подол платьица, словно хвастаясь, какой у наряд прекрасный и что бабочки по нему летают как настоящие! (иллюстрация 146) Никто из присутствующих даже не задавался вопросом, какие из насекомых настоящие, а какие плод магии. Некогда творчески переработанное в Доме Махаон заклятья "Пытливые глаза" из 5-го арканного круга. — А твою же...

— Элеанора! — Раздался издалека гневный мужской голос. — Не смей без меня ходить, несносная девочка!

— Ой!

Округлив глаза и пискнув, малышка дергано повернулась спиной, покрутила головой и поспешно юркнула в ближайшую тень, исчезнув из виду. Кевэ не заметил, как по лицу девочки криво пролетели тени роя летучих мышек, косоватых и диков вихляющих. Подросток нахмурился и сцепил зубы, с прискорбием видя, что даже девочки лет двадцати умеют лучше него маскироваться и прятаться.

Эйноли на эту сцену и ухом не повела, так и сидела, в прострации глядя в никуда. За прошедший месяц ее жизнь была перенасыщена событиями, эльфийка столько пережила и перечувствовала, что устала реагировать. Ройлио Махаон имел справедливые опасения, что девушка замкнется в себе из-за обстоятельств последнего потрясения. Но одна его догадка уже полностью оправдалась: черное и белое уравновесили друг друга. Эмоциональный пожар девушки с белым глифом на лбу передался юноше с черной копией и почти зажившими следами сведения предыдущего татуированного глифа, размещавшегося на левом виске. Обратно от Кевэ к Эйноли ушло спокойствие и терпеливость, которые выродились в апатию.

По мнению Ройлио, эта пара хорошо смотрелась: совсем молодые, но с серьезными лицами парень и девушка, качаемая им в кресле. Умилительная девочка — Эйноли, сама непосредственность. Такие подкупающе естественные и незамутненные реакции, что впору самому влюбиться. Ройлио вполне понимал и поддерживал выбор своего иномирского собрата, принца крови. И выбор слуги одобрял — до мозга костей верный. Ройлио задумался о том, что до завершение перевозки стоило бы избавить Арвэ от подростковой угловатости, придать вид постарше и основательно натаскать в манерах, отучить от вредных привычек и привить полезные.

Пристально следя за оранжереей, эльфийский грандмаг еще раз убедился, что не стоит разлучать этих двоих, как того хочет интриганка Бриуин. Ройлио уже сделал для себя вывод, что Хьюга и сам живет в ритме, который не всякий человек выдержит, и за собой вполне успешно тянул этих двух лунных эльфов, всю свою юность проведших в темпе быстроживущей расы волосатых уродов. Богатый опыт взаимодействия с людьми говорил дипломату, что любые долгосрочные планы в их отношении не выдерживают гонки с реальностью. Особенно если пустить все на самотек, не отслеживая положение и состояние дел на их стороне — минимум дважды в иву. Из этих соображений Ройлио нехотя оторвался от созерцания сцены, сбоку казавшейся идиллической картиной из жизни молодоженов. Подозвав Киньюхира, он надел на его рога перстни многих посланий и отправил фамильяра за пределы защитного поля корабля, чтобы через его посредничество подготовить почву к прибытию на Эвермит. Грандмаг, в добровольно принудительном порядке ставший затворником в "шкафу", обустроенном им со всем комфортом, сам мог обмениваться шифрованными "Посланиями" — прямо из нутра корабля, — но решил в очередной раз отработать взаимодействие с фамильяром.

Мерное поскрипывание. Журчание ручья. Шелест крыльев.

Кевэ постепенно пришел в норму. И своим умом дошел, что, получается, трех котят подарили Ирвэс с невысказанным расчетом на него, глупого юного рейнджера без приживалы. Ему ненавязчиво дали на выбор аж трех малышей, а он, болван недопоротый, что вчера их бросил на палубе, что сегодня только сейчас о них вспомнил, из собственной обиды не выпустив к ним взрослую кошку — их приемную мать.

— Он меня любит! — Вдруг вскричала Эйноли. Девушка с просиявшим взглядом мигом развернулась в кресле, коленями уперлась в сиденье и схватилась за руки Кевэ. — Неджи. Меня. Любит! — Восторженно заявила она, тряся нового сородича, одной кровью с ней повязанного.

— Ага, — кивнул Кевэ, стыдливо отведя взгляд. Уши предательски запылали. Слишком близко оказалось лицо Эйноли.

— Ты!!! — Догадалась девушка. — Ты подглядывал! Дурак! Извращенец! Дебил! — Ее кулачки затарабанили по его груди, межуясь с хлесткими ударами по бесстыжим щекам. Кресло опасно накренилось назад. — Да как ты только посмел!?

Кевэ мужественно терпел женское избиение, ведь если отступится и отпустит спинку, то кресло перевернется, а вместе с ним упадет и только-только забеременевшая от сюзерена. Но и просто так сносить несправедливость было не в его духе. Лихорадочно соображая, оправдывающийся подросток промямлил:

— Это все Ирвэс... Я мешал ей напасть на вас...

— Да-а-а?! Ну неужели? Вот тебе, паскудник, на тебе!..

— Она п-потом от-твела м-меня, — запинаясь, выговорил он, дергая набухшей губой и заплывающим глазом, — и -ввернулась. Но вы справились с-сами...

— Мы-ы-ы?! — Эйноли даже застыла, прекратив град ударов.

— Я был у обрыва и не знаю, что у вас произошло, — на одном духу выпалил Кевэ. — Но вы точно справились. Я видел ее фигурку рядом с вами... — подросток в оправдательном запале оговорился, чистосердечно во всем признавшись. В тот момент у руин он убедил себя, что должен проверить. И действительно намеренно подглядел посредством магии снайперского лука...

— Ах! Ты видел фигу-урку! Рядом с на-ами! Ах ты поганый вуайерист! Вот тебе, вот тебе!..

Насущное желание выбраться из ловушки еще больше подстегнуло смекалку ни за что ни про что поколачиваемого подростка. "Она ведь как-то услышала лорда Неджи!" — смекнул парень и сделал закономерный вывод, что магические помехи связи носят наведенный характер!

— Нас украли... — шепеляво выдохнул он сакраментальную фразу из разбитого рта.

— Украли?! Что ты там такое блеешь в свое оправдание? — Грозно вопросила разгневанная клирик. Ей просто требовалось спустить накопившийся за плавание пар — вместо манекена для битья попался Кевэ.

— Нас украли, — увереннее повторил подросток со слезящимися глазами. Несмотря на сильную тряску и побои, он так и не отпустил ручек начавшего разваливаться кресла-качали, не предназначенного для подобных "забав".

— Украли... — эхом повторила Эйноли, до которой дошел весь смысл сказанного. Кевэ через силу и боль начал вслух делать выводы, разъясняя для себя и для нее:

— Божественная миссия... — преодолевая боль, заговорил он. — Раньше терпела... многие часы. Л-н-г... Он мог уйти в порт Лласт... если был уверен, что... мы вскоре проснемся и последуем за ним... А мы проснулись — в море. В пути на закат... — Подросток шмыгнул разбитым носом и сглотнул кровавую слюну.

— Ой-ёй! Ик... П-прости меня! Пожалуйста, прости меня, Кевэ! — Эйноли порывисто обняла избитого родственника и расплакалась у него на груди, за все прощая и самого Кевэ, и далекого Неджи, заделавшего Сейне ребеночка — до признания в любви самой Эйноли. От жрицы распространилась сильная лечебная магия, избавившая единственного и ближайшего ее друга и защитника от боли и гематом, вправившая нос и расправившая губы.

— Прощаю, Эйноли, — сконфужено и нехотя выдавил Кевэ, совершенно не понимая девчонок. Ну как можно сперва избить до кровищи, а потом обнимать нежно-нежно и гладить по голове? Зато Арвэ из Дома Хьюга отчетливо осознавал, что они с Фриэст вдвоем оказались в недружелюбной и даже враждебной среде. Не на кого здесь больше рассчитывать или надеяться. Кевэ так же избыл детскую обиду и внутренне простил Ирвэс, не имея возможности немедля достать ее фигурку. А еще он пока еще не отдавал себе полного отчета в том желании, чтобы между наливными девичьими сисями и его богатырской грудью отсутствовала преграда в виде спинки кресла-качалки.

Седовласый дипломат аж подавился оливой, когда по косвенным признакам понял, что на обнявшихся юных эльфов только что была ниспослана божественная благодать — потенциал обоих "гостей поневоле" синхронно подрос. Откашлявшись, Ройлио сам себя мысленно похвалил за предусмотрительность: он еще до сцены примирения заранее подавил все шпионские сети и возможности недальновидной секретарши, мнящей себя ловчее целого грандмага (Ройлио себе чуть-чуть льстил, грезя, что вот-вот им станет — целым). По-мальчишески взлохматив свои не длинные седые волосы, мужчина с удивлением обнаружил, что его уши торчмя стоят — от распирающего их любопытства. Подобного не случалось с Года Теней, когда на все нормальные земли спустились сами боги, а на полы его плаща ступила ножка зеркальщицы, поднявшейся по трапу-ковру на открытую палубу Лунного Лебедя. Из памяти всплыл образ еще одной кукольной егозы из лунных эльфов, которую он повстречал в пору своей разгульной молодости. Он тогда только-только прошел посвящение в мистические лучники и возглавил отряд егерей из других семейств, старшие родичи которых отправили молодых повес на материк, дабы "познавали мир" и все такое прочее. В ту пору беззаботной юности, как и многие другие эльфы, он развивал тело, набирался дисциплины ума, силы духа и мудрости перед тем, как засесть за нудные волшебные науки. Тогда у него еще не имелось дракона струящегося пламени. Как егерь он довольно часто менял питомцев и, кажется, дышал полной грудью. Не то, что сейчас — словно взаперти... Усилием воли отодвинув наплывшие воспоминания и присущие старцам сетования, моложавый мужчина вернулся к актуальным проблемам.

В оранжерее осталось достаточно отражающих поверхностей, через которые представительница Дома Тронглар могла подсматривать и подслушивать. Но зрение зрению рознь — и для слуха это справедливо. Поэтому Ройлио создал очередную теневую бабочку, которая увлекла за собой крошку-дочку. Далее он применил заклятье "Тайного диалога", установив прямой мысленный контакт:

— Лорд Кролнобер. Пришла пора знакомства. Помните наш уговор.

— Милорд Махаон, не извольте сомневаться, — отстраненно ответил Элаиф, понявший с первого намека.

— Ваша каюта занавешена тенями, — одобрительно сказал Ройлио, тянувший лямку некоторых функций капитана ввиду ее малой компетенции в магических искусствах, что не позволяло Камойте в полной мере управлять возможностями Сердца Лунного Лебедя. — Я прошу вас пригласить туда гостей и занять их приблизительно на час.

— Я с почтением удовлетворю вашу просьбу, — в тон ответил лорд, устремляясь вслед за дочерью.

Ройлио прекратил заклятье, продлившееся менее двух ударов сердца.

Когда только Элаиф Кролнобер с дочкой Элеанорой появился у Лунного Лебедя, главному дипломату не сложно было сложить два и два. Кто послал. Зачем послал. Как разбойник сам планировал вернуться. Кто и за сколько в Льютильспаре мог уладить его проблемы с законом. Детали выяснились уже во время приватного разговора, тогда же пришел ответ на запрос Домой о досье на лорда Кролнобера. И посол ее королевского величества Эмлараэль переиграл планы относительно детей — за счет самого лорда Кролнобера. Но вот какая ирония судьбы: Ройлио отчетливо осознал, что оба уникальных кристалла и основу для скипетра лучше всего было отдать тем, кому они предназначались.

Потянувшись погладить фамильяра, разволновавшийся Ройлио хмыкнул. Давненько уже не случилось ничего экстраординарного во время отсутствия дракона струящегося пламени. Огненный грандмаг получил явные доказательства давним догадкам, что слишком долго и часто кормит питомца своими эмоциями и тот научился искусству их поглощать выборочно и незаметно для хозяина.

Отложив прервавшиеся переговоры и отослав фамильяра в родное измерение, Ройлио принялся вполглаза и вполуха следить за дальнейшим развитием событий вокруг Кевэ и Эйноли, без раздумий согласившихся пойти за лордом Кролнобером, едва он произнес волшебное имя — Неджи Хьюга. Дипломат не планировал, но ситуация требовала проявить подкупающее дружелюбие. Слушая историю встречи, он сообразил, с каким умыслом и какие сделать подарки гостям.

Отличительные кинжалы, разрешенные к ношению в общественных местах и соответствующие эльфийским вкусам — имеются. (иллюстрации 149 и 150) Один кинжал будет с плавными линиями рукояти, мелким узором, скорректированным под церковь Ларетиана, и черной кисточкой взамен имеющейся. Другой со львами, глотающими черные ножны, драконом на рукояти и модной у переселившегося столичного бомонда кисточкой — обязательно надо белого цвета взамен имеющейся. Кинжал для клирика и кинжал для рейнджера. Грандмагу не составляло труда у подобранного в подарок оружия вытравить имеющуюся магию, чтобы впаять собственную. Сделать ее чуточку сильнее той, что вложена в имеющееся у гостей оружие; добавить вечную остроту с зеркальным блеском и свойством отбрасывания нестойкого противника при успешном попадании по нему или чужого оружия при парировании. Правда, их придется закалять в драгоценной крови дракона, иначе столь мощная и разнообразная магия не удержится в клинках. Впрочем, пары и остатки дорогого ингредиента будут целиком впитаны двумя мечами из окаменевшей древесины ископаемого вулканического дуба, что издревле добывал и обрабатывал дом теней. Из небольшой основы для скипетра получатся два игрушечных меча, но с чарами укрепления и увеличения они будут подстать лучшим образцам стали. А кровь красного дракона добавит им огоньку. Одновременно и декоративное, и боевое оружие. А так же весьма символичное, если сделать гравировку бабочками и включить герб Хьюга с налобной пластины, подробно описанной Элаифом в подтверждение правдивости своих слов. (иллюстрация 151) Деревянные мечи будут сделаны из единого образца — на близнецов идеально лягут чары "Тайного диалога". Последнее для гостей — крайне актуально. И не позволит им пойти в отказ от подарков, подспудно давая свое согласие отыграть уготованные им роли.

Ройлио так же задался вопросом: почему бы не вставить в мечи драгоценные камни, ограненные эльфийским главным придворным мастером периода правления коронала Элтаргрима? Мысль хороша, но что-то не лежала к ней душа. Ройлио задумался о том, что все фигурки с фамильярами имеют историю, Ирвэс — не исключение. Ройлио буквально полчаса назад получил от своего корманторского агента быль о Чернильном Фатуме — главной фигурантке конфликта почти семисотлетней давности. Информация находится в свободном доступе. Поэтому грандмаг счел необходимым заранее озаботиться ошейником для пантеры, чтобы и ее защитить — и от нее. Грандмаг хлопнул в ладоши, фиксируя пришедшую в голову идею. Особой пикантности ситуации, по мнению Ройлио, добавляло то обстоятельство, что Ирвэс некогда являлась любимицей того, кого потом сама же и загрызла: троюродного племянника придворного мастера, что выточил два уникальных камня, сейчас переливающихся гранями на ладони златоокого эльфа.

Погруженный в думы дипломат решил одним узлом связать множество нитей. Он припомнил виденные им ошейники и остановился на том, что имел две львиные головы, впивавшихся в шею при неповиновении. (иллюстрация 152) Ройлио измыслил иной способ контроля. Чтобы зря не пропадали подобранные им котята, признавшие в Ирвэс мать и сейчас страдающие без внимания ее самой и своего потенциального хозяина, грандмаг начал в уме прикидывать структуру магического круга. Сигил требовался для того, чтобы поместить детские сущности пятнистых котят в кристаллы, которые потом будут вставлены в открытые тигриные пасти мифрилового ошейника. Два призрачных стража-леопарда в критических ситуациях начнут питаться жизненной силой самой Ирвэс...

Спроектировав элегантные подарки от себя, своего Дома и королевского посольства, дипломат Ройлио Махаон примерил на них изящную смысловую нагрузку и остался доволен результатом.

— Жена моя, будь добра, соверши визит к лорду Кролноберу, — обратился Ройлио к Инраре.

— Ветер мне нашептал недобрые вести, муж мой, — ответила умница-жена. — Мне подобрать пребывающим у него гостям повседневную одежду и наряды к вечернему представлению?

— Вы догадливы, жена моя, — согласился любящий муж, давно привыкший, что все за всеми следят. К слову, более половины гардероба завидного мужчины вышло из-под руки любимой мастерицы-жены. И не надо иметь восьми звезд во лбу, чтобы догадаться: Кевэ она оденет в зеленое с черным, а Эйноли в зеленое с белым. Скромные фасоны, дорогие тисненые ткани — тема и цвет узоров со лба. — Я сейчас приготовлю им подарки от себя, Дома и посольства, — передал Ройлио мыслеобразы будущих изделий.

— Я поняла вас, муж мой. Одежда от посольства, а лично от меня: яркое цветочное кашне для нее и черная классика с точечным серебряным узором для него, — незамедлительно ответила жена, давно привыкшая иметь запас подарков на все случаи жизни. (иллюстрации 153 и 154) — И бантик кошке на хвост, — умилившись, добавила женщина.

— Чернильный Фатум оценит, — с намеком хмыкнул мужчина. Продолжил он серьезным тоном: — Прошу, посоветуйте, моя жена, я в сомненьях — как лучше распорядиться временем гостей? Длительный эмоциональный стресс пагубен для неокрепшей подростковой психики. Арвэ стремится заглушить его в учебе, не умея отдыхать. Фриэст... Она в отсутствии глобальной угрозы избегает учебы неинтересным с ее точки зрения вещам. Она хочет быть главной, но внушаема и зависима от своих сиюминутных прихотей.

— Муж мой, порой вы так близоруки... Помимо магических наук существуют общественные дисциплины. Она музицирует — он танцует. Она пишет портрет или натюрморт — он лепит с натуры. Она помогает ему с религиоведением и философией — он с математикой и этикой. По этому же принципу я после сегодняшнего культурного мероприятия составлю пары и план-график учебы на все время плавания до Эвермита. Муж мой, я сама приготовлю кукол для нескольких своих долговременных "Проекций".

— Я горд быть вашим мужем, жена моя. Прошу вас после репетиции отправить всех троих гостей к мисс Бриуин, с остальными придворным этикетом пусть на этот раз займутся атташе. Моя любимая, я буду ждать Вас к себе...

— А нам не тесновато будет в закрытом шкафу, мой любимый? — Игриво уточнила Инрара.

— Ох, моя королева, как говорят люди: в тесноте да не в обиде...

— Вы на что такое намекаете, мой король?..

"Тайный диалог" между мужем и женой плавно перешел в интимную плоскость...

Глава 12.

Пробуждение вызвал внезапный удар по лбу. Снотворное нарушило чуткость сна, но рефлексы отработали. В полусне я мигом скатился с кровати, активируя додзюцу. В сторону двери полетело покрывало, скрученную валиком подушку бросил в сторону окна. Замерев в небесной стойке с отведенной за спину правой рукой, воспользовался временем, даримым геномным фуиндзюцу.

А случилась банальность. На улице накрапывал дождь. Напольные часы в кабинете Кендрака показывали пять минут четвертого. Никакой боевой обстановки или тревоги. Ни мэра, ни вице-мэра в обозреваемых пределах полутора фарлонгов. Караул резался в кости. Получалось, что Ларана в отсутствие начальства решила пробраться к своему кумиру. Статуэтка Хранителя Покоя зафиксировала нарушение защитного периметра, создала волшебный меч-защитник и отправила мне образ, врезавшийся в защитное фуин на лбу вместо мягкого пробуждения с показом ситуации в комнате — с точки зрения артефакта. Кончик меча уже пустил струйку крови из шеи девушки, накрытой тонкой льняной тканью, которой я укрывался. Тяжелые плотные шторы замедлили подушку... Выщелкнул из пальца сгусток чакры, подправивший траекторию — рама выдержала удар. Сложив ручную печать, моментально "оделся" в "Хенге", а то дурная девица еще свалиться в обморок, а волшебный меч не поймет и зарубит ее.

— Зачем вы меня разбудили, Ларана? — Холодно спрашиваю я, выходя из стойки, прекращая действие заклинания и срывая покрывало с девушки, застывшей в проходе. К слову, мы оба сейчас сгорали от стыда: я из-за напарника, оставленного мной без должной защиты и охраны. Боддинок все еще спал — в обнимку с магическим шаром. Она же потому, что ее застали врасплох в чужой спальне и что это парням полагалось лазить к девушкам.

— Я... я хотела сделать вам приятное, м-милорд... — шепотом выдавила из себя девица, пожиравшая меня влюбленными глазами. — Я уже все переделала и свободна...

Напористая Ларана смело перешагнула порог, бесшумно прикрыв за собой дверь, будто пару секунд назад и не было для нее никакой смертельной опасности. Ее грудь поднималась и опускалась, поднималась и опускалась, а пальчики уже расстегивали и расшнуровывали платье цвета темных березовых листьев с берестяными вставками и жемчужной вышивкой...

Неожиданное пробуждение. Я здоровый молодой парень и мое сердце забилось быстрее. Кое-кто без раздумий выдрал бы девку, раз сама просится в постель. Но у меня имелось чувство собственного достоинства и свежи воспоминания о коротких часах, проведенных в близости с Эйноли... О, она куда как более привлекательна и желанна, чем эта плохо бритая блудница. Однако собака зарыта в другом.

Не без удовольствия наблюдая, как кокетливо разоблачается девушка, видящая мое внимание к ее бюсту и слегка пританцовывающая, я размышлял об отвлеченных понятиях. О предательстве. Я ведь не удосужился ответить на приглашение посетить Лунный Лебедь. Уплывшие Кевэ и Эйноли не получили от меня ничего, нельзя будет оправдаться коварством дипломатов и экипажа, задержавшего или уничтожившего мое послание. Срочность отбытия в порт Лласт смогу объяснить, а вот блуд... Эйноли — юный и ранимый цветок. Чуть что не так по сердечной теме — завянет и облетит. Нет причин сомневаться в эротических романах Джирайи-сама, где девушки всё могли простить своим суженым — кроме измены. Воздержание?..

Ларана неверно истолковала муки сомнений на моем лице и удвоила свои усилия, начав томно стонать и посасывать свои пальчики. Охватившее ее возбуждение отразилось на ее неинициированном энергетическом сгустке, который зашевелился в районе солнечного сплетения подобно амебе или выброшенной на берег медузе. Отвратительное зрелище подтолкнуло меня к принятию трудного решения. Я закрыл глаза, взявшись за священный кулон и всю скопившуюся там силу пожертвовав при мысленном обращении к богу.

Когда я открыл веки, нагая Ларана забросила мне на плечо свои трусики, просиженные за день. Великая Киира, откликаясь на мой душевный порыв, на основе воспоминаний собрала статистику того, сколько раз в поле зрения додзюцу попадали обломы. Поэтому я, брезгливо скинув со своего плеча ее вонючие панталоны, с большой долей мстительности за весь мужской пол обломал голую лохудру:

— Я люблю Эйноли Фриэст и перед своим небесным отцом дал обет, что со времени моего с ней расставания и до времени моего с ней воссоединения или разрыва у меня ни с кем не будет интимной близости. Убирайся, Ларана.

— Ублюдок!

* * *

!..

Мне хватило первого оскорбления, спускать которого я не намеревался. Тем более из-за опрометчивой и неумелой отмены чар Хранителя Покоя, чтобы убрать меч, ее визг расслышал не только проснувшийся Боддинок, но и еще куча народу.

— Блудница, — громко изрек я, заткнув поганый рот звучной пощечиной в подражание одному из героев "Ича-ича". — Тебя в казармах парни заждались. Вон отсюда! — Командным голосом гаркнул я ей в лицо, выпустив яки и указав рукой на дверь (иллюстрация 155), которую с грохотом распахнул слетевший с пальца сгусток маначакры, сотрясший противоположную стену и наделавший много трещин.

Моя сила через опосредованное воздействие на ауру и вливание в СЦ сдавила ее "дикое" ядро, отчего голая Ларана смертельно побледнела и опрометью кинулась прочь, каким-то чудом не рухнув в обморок и не запутавшись в собственных шмотках на полу.

— Хаос голозадый! У меня Вещий сон сорвался, Уродина, — раздосадовано бросил ей вслед Боддинок. Слово и незамысловатый магический наговор "Рокового внушения". Колдовство, напоследок усиленное прорицательским шаром, легко преодолело защитную татуировку на ее давно заросшем затылке. Само расположение и контуры наковальни выдавали в девице родственницу Трондора, если быть точным — она двоюродная племянница этого известного в Лласте торговца.

"Определенно, — возникла у меня мысль, — сродство с Огнем сделало меня эмоционально живым, а сродство с Молнией — скоропалительным", — подумал я, проведя пальцами по ладоням, помнящим нежную упругость грудей Эйноли и влажный жар ее лона. Когда теперь?.. Интуитивно ощутив необходимость хоть как-то дать знать о себе — хотя бы попытаться, — я в подробностях представил Эйноли и Кевэ, о которых не переставал беспокоиться. И по аналогии с кулоном попытался через налобное фуиндзюцу передать им свои силы. Чтобы хоть как-нибудь поддержать и ободрить их. Чтобы напомнить о себе и дать знать — они не забыты. Лоб напекло и мана с чакрой потратились, исчезнув, однако, это случилось прямо из ядра и породило примерно такое же странное, необычное и неуловимое чувство, какое возникло в конце разговора с Арибет. Но только вместо подъема случился весомый упадок, несказанно обрадовавший меня и вселивший уверенность — в себе самом и в завтрашнем дне.

— Уах!.. Я готов выдвигаться, сэр Неджи. Успеем поесть у друидов, — из первой комнаты полуутвердительно-полувопросительно произнес широко зевнувший гном, плохо выспавшийся за шесть часов с хвостиком, но вполне себе восстановившийся как маг. Встроенный в пуговицу амулет освежил и разгладил одежду, в которой спал колдун, а извлеченный из сухого кармашка бархатный платок успешно послужил мокрым полотенцем, умывшим носястое лицо, опосля смачно высморкавшееся в зачарованную ткань.

— До них еще добираться сколько, — ответил я, подавляя желание залезть обратно в постельку и перестраиваясь на темы грядущего вечера и ночи бодрствования.

— Хаос... Сэр Неджи, во время вчерашнего отдыха у Балларда мне было пророческое видение, как вы со мной за спиной мчитесь в древесных кронах, обгоняя галопирующего рысака на дороге. Событие грядет до конца месяца с восьмьюдесятью пятью процентной вероятностью. Сейчас я могу своего пони призвать, но мы опоздаем к лесному обеду, и тогда нам будет желательно сперва перекусить в портовой таверне или проглотить местной казарменной баланды, — завернул Боддинок, сдерживая зевки.

Понравилось ездить на чужом горбу? Проводив взглядом граненый авантюрин в костяном гребешке, которым маг расчесал, поставил и набриолинил волосы, я вслух задал другой вопрос:

— А сейчас что снилось?

— Сорвался сон в хаос. Когда такое происходит, сэр Неджи, из головы все мгновенно выветривается и забывается, — пояснил колдун и захрустел крупным орехом — с фалангу моего большого пальца. Типа закрыл тему.

— Хранящихся у меня продовольственных запасов нам двоим хватит на месяц четырехразового питания от пуза, — счел нужным заметить я. За этим хозяйством раньше следил Кевэ...

— Простите, сэр Неджи. Если связь с ними блокируется, то ворожба подавно ничего не покажет, — предугадал мои мысли колдун, сведущий в школе Прорицания.

— Спасибо, — говорю я, доставая листок бумаги и футляр, где лежало вычурное писчее перо, при подаче магии не требовавшее чернил и сразу оставлявшее магический почерк. (иллюстрация 156) — Через пять минут выдвигаемся, — произношу, закрывая дверь. Выяснять ни с кем отношения мне не хотелось. Особенно с жирной кастеляншей, замотавшей успокаиваемую беглянку в свой передник уже после того, когда та произвела фурор в мужской казарме, где за картами коротало время шестеро наемников, несказанно обрадовавшихся горяченькой цыпочке. Полно же более рельефных ребят, чего Ларана запала на меня-эльфа?

Черное перо придворного писаря мне купил Амарж-ака-Джару, хотя я его просил набор для каллиграфии, а не один предмет, способный менять профиль головки и дающий применять заклятье "Магической руки" — суммарно на три часа в сутки. Полезная вещь, не требующая чернил, но для каллиграфии плохо подходит, ибо особый ритуальный характер действий при начертании иероглифов выполняет важную роль и отход от отработанной за века методики ни к чему хорошему и полезному не приведет. "Урт дома", — оставил я записку для Арибет, не став тратить время на достижение сомнительного результата с "Шепотом ветра" или опробования мимолетной вычурной идеи выжигания посредством воспламенения чакры в проводе маны, уложенном в виде текста короткого послания.

Сходив за ширму и совершив умывальные процедуры с глиняным кувшином и тазиком, я счел необходимым сбросить личину и предельно сосредоточиться. Подпрыгнув и в самом центре комнаты завертевшись в маленького радиуса вихре "Хаккешо Кайтен", отвязался от Плетения и силой воли вбухал всю выпущенную маначакру в новое, плотное "Хенге". Теперь я более осмыслено добавил ману в чакру — это сделало покров гораздо крепче, а прикрывающие додзюцу линзы, из-за которых слегка побаливали глаза, позволили спокойно активировать и деактивировать бьякуган, не разрушая "Хенге". Такая вот насущная необходимость. Причем, личину выбрал собственную. Это перед прибытием в порт Лласт следовало подумать о том, чтобы выбрать самую что ни на есть распространенную: незапоминающегося русого иллусканца с серо-стальными глазами. А теперь уж поздно переобуваться на бегу: наши имена и внешний вид засвечены.

— Помчались, — присел я у открытого окна, когда истекло отведенное время и я вышел из своей смежной комнаты. Боддинок слегка поморщил нос, но молча устроился.

Он быстро уразумел, что меня укрывает не простая иллюзия, а необычная тугая пленка. Смерил излишнее для наемника любопытство и расслабился, не ощутив того самого трудно преодолимого незримого давления. Собственно, неудивительно, ведь сенситивные способности у Боддинока вообще-то ниже нормы, поэтому ему изначально со мной проще общаться, оставаясь самим собой.

Прыгая по крышам, с последней перемахнул сразу через городскую стену, воспользовавшись своей способностью к левитации. За периметром порта Лласт и трактом следовало бы разогнаться, однако, я поступил рациональнее — воспользовался другой своей способностью, чтобы привести ее в соответствие с образцом.

— Боддинок, подскажите? — Обратился я к молчаливому гному, вполне себе комфортно устроившемуся у меня за спиной. Естественно, мои изыскания не остались незамеченными:

— Не надо вращать сферу, сэр Неджи. Зоркий глаз различит эффект смазывания видимой картинки, — с готовностью ответил колдун. — При использовании невидимости следует представлять место таким, какое оно было до вас. При "Смещении" надо воображать, что вы где-то в шаге от своего текущего положения, а в "Сфере невидимости" — пустое место вокруг вас. Именно так. А вы, сэр, судя по искажениям на границе, думаете о прозрачности, отклонении света или даже о том, что частично находитесь в соседнем измерении. Сэр Неджи, Иллюзии основаны на том, что вы замещаете чужое представление своим собственным. Волшебники учиться начинают, выбирая единственную цель воздействия: соученика или зверя. Затем эффект распространяют на группы существ, поначалу объединяемые по расовому признаку. Потом по мировоззрению, вере, роду деятельности и так далее. Колдуны при осваивании заклинаний из школ Иллюзий и Ограждения-отрицания идут от обратного: сперва отрабатывают воздействие сразу на всех, потом стремятся сэкономить силы, совершая конкретизированный выбор.

— Простите, не понимаю — зачем экономить силы? Они для заклятий подтягиваются из окружающей среды, — слукавил я, в данный момент тратя исключительно собственные резервы маны. Поскольку это не чисто заклинание, а способность, встроенная в СЦ, я еще прошедшей ночью смекнул, как быстро возвращать обратно хотя бы часть высвобожденной маны — через связующие тенкецу втягивать все свое обратно, предварительно растворив в проникающей чакре. Доля маны, истаивающая на обеспечение функционала, довольно мала.

— Вот как... Да, вы правы, можно и так выразиться — подтягиваются из Мирового Плетения. Тут несколько аспектов, сэр. Первый — ученический. Поначалу действительно проще кастовать, предварительно вбирая в себя окружающую силу, пропуская через себя и оформляя в нужный результат. Второй — мастерский. Маг, тратя минимум сил, выдает командные инструкции окружающей среде, и та повинуется, самостоятельно находя и подтягивая силы для реализации. Третий — во время боя поглощать ману трудно и опасно. На поле сражения сильный маг одним своим магическим весом как бы стягивает нити маны к себе. Использовать, приказывать или отдавать инструкции тоже становится сложно. Поэтому маги выпускают свою внутреннюю силу, чтобы переподчинить или обезвредить окружающую их ману в Мировом Плетении, чтобы вложить в собственное заклятье и чтобы пробить оборону противника, нанеся ему вред своей магией. Поэтому моментальные спеллы, хранящиеся в ауре, заведомо проигрывают: в дальности, в длительности, в охвате и по другим параметрам. Поэтому маги выдыхаются и не могут кастовать, когда истрачивают все свои моментальные заклятья, расходующие внутренние резервы.

— В Академии ученики тренировались мастерским способом, — сказал я, запыхавшись на бегу трусцой. Все из-за того, что еще не втянулся в ритм и был вынужден постоянно сосредотачиваться на контроле энергий, растрачиваемых классовыми способностями, и целостности "Хенге".

— А как иначе стать мастером? — Удивился Боддинок. — Вы, видно, наблюдали отработки. Во время упражнений с известными спеллами тратят минимум своих сил. Во время тренировок новых спеллов внешнюю силу пропускают через себя. Итог один, но для колдунов и волшебников суть разная. Грубый пример. И те, и другие для зажигания свечи используют базисный магический узел, обеспечивающий рождение свечной искры. Но колдуны воздействуют на него своей силой воли и воображения, чтобы передать приказ свечке зажечься и чтобы та исполнила его, а волшебники дополнительно вяжут ману, сплетая магическую спичку, которая воспламенит фитиль. Для поджигания факела колдуны делают большее волевое усилие, а волшебники дополняют кружево магической спички новыми петельками, подавая к месту зарождения огня больше энергии, чтобы искра полыхнула сильнее, и новыми усиками, отводящими пламя, чтобы оно одномоментно объяло горючую обмотку.

— Ясно, спасибо. А как развиваются аура и энергетическое ядро?

Гном спокойно продолжил пояснять:

— Аура и ядро развиваются таким образом, чтобы маг мог применить все свои мгновенные заклинания без привлечения сторонней силы. Если мы будем в течение дня растрачивать себя на бытовую магию, к примеру, то в бою мгновенные спеллы получатся маломощными — вплоть до пшика. Потому мы не гнушаемся широко применять материальные, вербальные и соматические компоненты, которые призваны прокладывать русло для сил — это повышает результативность. Нам главное создать каркас спелла, а основной результат достигается благодаря нашей силе воли. Волшебники берут свое идеальной, годами выверенной точностью исполнения. Компоненты им нужны с целью повышения точности и эффективности, потому что сами они тщедушны и собственных сил у них меньше. Если в качестве эталона для сравнения трат возьмем "Огненный шар", то Джару из той энергии, что я потрачу, скастует три-четыре спелла.

— А если взять вас пятнадцатилетней давности? — Уточнил я, заранее прикинув ответ.

— Аналогично. Но пятнадцать лет назад мой "Огненный шар" убил бы разве что стаю куриц. Теперь я справлюсь со стаей собак. Джару сожжет группу рыцарей смерти. А огненный стихиал одним своим "Огненным шаром" обратит в пепел группу зомби-лордов.

— Позвольте заодно узнать, из какого языка в общее наречие пришли баффы, касты, спеллы и прочие ломающие язык термины? И почему их чаще применяют наемники?

— Это высокоимпреский, его использовали архимаги Верхнего Нетерила. Наемники в числе первых собирали добычу с упавших городов древней империи — до сих охотятся за крупицами их знаний. Без элементарных имперских знаний легко упустить баснословно дорогой артефакт.

— Спасибо. Поясните, пожалуйста, еще раз про общепринятое повышение потенциала.

— Хаос, вот вы о чем тогда спросили. Все просто, сэр Неджи. Залог успеха в том, чтобы полностью выкладываться во время смертельного риска. Он будоражит кровь и с учетом нехватки магии организм начинает стремиться к развитию ради выживания. Большинство человеческих школ магии и магических гильдий практикует турниры без ограничений — их контингент быстрее обретает силы и быстро восполняется. Эльфийские университеты избегают смертельной опасности, развитие поступательное и размеренное. Наемничество — определенный компромисс. В большой группе меньше риски, но можно не бояться полностью выкладываться и спать спокойно. Однако без поступательного развития толк от высокого потенциала невелик и возрастает риск "перегореть".

— Искусственная система, вы не находите?

— На всё воля Мистры, — коротко ответил Боддинок, поводя рукой по кристальному шару, три ножки которого фактически привязывали гнома ко мне.

На этом разговор заглох. К этому моменту порт Лласт остался в двух лигах позади. Еще немного и прибудем на место.

Пять лиг в час это не десять и не двадцать, но я еще вчера подстроился маной разбавлять чакру в стопах так, чтобы опираться на тонкие ветки помогало само Плетение. Можно смело замахиваться на бег прямо воздуху! Мне вспомнился Рок Ли, который начинал бегать по воде, еще не освоив метода Суймен Хоко но Гьё. Тот же принцип скорости действует и для деревьев, но метод хождения по ним и метод бега верхними путями кардинально отличаются: как ниндзюцу "E" и "C" ранга.

Делая очередной шаг, я задумался над тем, как по привычке высвободил толику энергии, сделавшей тонкие веточки словно бы металлическими и пружинящими. С маной, растворенной в чакре, удалось ускорить процесс проникновения, расширить и углубить его, создавая опору для ноги куда быстрее, надежнее и при меньших тратах. Облачко энергии передо мной отклонило с моего курса очередную вспугнутую птаху. Сама по себе чакра впереди меня снижала трение о воздух и отклоняла посторонние объекты незначительных размеров, что особенно актуально в дождь и густых кронах. Облачко делает это мягко. Форма клина позволяет двигаться быстрее, но оставляет явный след из срезанных листьев и веток. Сейчас меня от контакта с Плетением защищал покров "Хенге", из-за чего приходилось прикладывать больше волевых усилий при высвобождении энергий — чтобы изнутри не порвать эту тонкую защиту. Зато как здорово — никакого постоянного и раздражающего "дерганья" тенкецу! А примесь маны в чакре вовсе позволяла кататься по Плетению как сыру в масле. Правда, чувство свободы смазывалось необходимостью постоянного контроля — из-за "пассажира".

Здешние леса, как я пока погляжу, куда мельче Конохских — самые что ни на есть обычные. Деревья в массе своей всего под сто футов и с жиденькой или плотной кроной. С пассажиром за спиной я не стал ставить эксперименты, но сделал наметки для будущих тестов. У меня все из головы не выходил "Шуншин но Дзюцу", способ движения Аарина Генда и его позванного крылана. Передо мной маячил реальный шанс при помощи маны сделать искусство мерцания тела долгоиграющим и увеличить дальность на два-три порядка: с нескольких фарлонгов до нескольких миль или даже десятков лиг. Воспоминания Тира содержали то, как можно сокращать расстояния в Прайме через План Тени, но по первости туда лучше не соваться без проводника — легко можно заплутать и выйти в соседнем Прайме, а там и заблудиться. Телепортация быстра и дальнобойна, но мне еще надо набраться наблюдений, прежде чем выучивать это заклинание из антагонистичной школы магии. Потому стоит попытаться улучшить имеющееся дзюцу и отточить способность — мотаться по округе предстоит много.

Низкие рваные тучи простирались от горизонта до горизонта. Где-то накрапывало, где-то лило. Примерно такой же туман, как в небе, клубился внутри прорицательского шара, только ярко светилась кисть с оттопыренным указательным пальцем — ясновидческий компас на стоянку друидов. По мере приближения к намеченной цели изображение в шаре прояснялось, а импровизированная стрелка меньше шаталась из стороны в сторону. Судя по нормальному наручному компасу Боддинока и запомненной карте, мы двигались почти параллельно Скалистым Горам, рассекающим Лес Невервинтер на две части. Закрытый плотными тучами хребет служил ветроразделом и осаждал воду, тормозя атмосферные вихри.

Пусть пробегаемый лес не отличался выдающимися размерами, но он сильно сглаживал складки постоянно поднимающейся местности. Миля за милей постепенно становились все более резкими перепады высот, чаще встречались глубокие овраги и странные столбовидные каменистые плато с низкими деревцами — бьякуган все фиксировал. Холмистая область по мере приближения к вулкану все явственней напоминала сеточку отходящих от него трещин и вертикальных подвижек породы — следы частых землетрясений, меняющих ландшафт? Одним словом, кое-кто очень сильно постарался, чтобы речка Лласт — жила долгие века. Река Невервинтер тоже преспокойно себе течет тысячелетиями. Это о чем-то да говорит.

Тут и там встречались фермы, редея. Прибрежная ступенька все сильнее комкалась. Скальные породы сильно заросли и покрылись почвой, но изобиловали ямами и прочими опасностями. Потому животноводческие фермы через лиги полторы от порта вовсе перестали встречаться. Чем дальше от берега, тем реже попадались поля с посадками пшеницы или иных сельскохозяйственных культур, все больше народу жило собирательством и охотой. В нынешнюю пору невзгод население прижалось к порту Лласт, но большей частью, конечно, притянулось в крупные окрестные деревни — сообща легче защищаться и косить от призыва в армию города Невервинтер. По пути я видел заброшенные усадьбы и садовые участки, один раз попался более десяти лет пустующий поселок в пять хозяйств, разворованных и полуразрушившихся, но с еще плодоносящими яблонями, грушами — и сакурами!

А вот и раскисшая под дождичком дорога...

Переход между обычным лесом и Лесом было не спутать ни с чем. Вдали темной стеной вставал Невервинтервуд. Он раскинулся, судя по всему, на гигантском плато: среди густой зелени местами четко виднелись отвесные стены приподнятого каменного основания. Макушки древесных исполинов скрывались в низкой облачности. Я сравнил обозримые высоты: треть фарлонга и полтора-два фарлонга. Такие привычные триста метров легко покоряемой древесины с широкими кронами и толстыми, удобными для бега ветвями. Места перехода на занятое Лесом плато считались по пальцам одной руки, а пугали-то как...

Собственно, пресловутая Роща Друидов раскинулась лиги на две вдоль и мили на две поперек, заняв ложбинку меж крутыми складками земли и расселинами. Место пребывания общины друидов совершенно нельзя спутать с обычным лесом по той простой причине, что синие листья — это нонсенс для натуральной природы. А еще ядовито желтые, красные, фиолетовые и самые причудливые их сочетания. Сам характер разброса недвусмысленно свидетельствовал: то магические выбросы новобранцев стойко окрашивали листья и стволы деревьев, которые их мастера-сэнсэи по каким-то причинам не могли сразу же исправить. (иллюстрация 157) Размазня грунтовки вела к якобы временному лагерю, разбитому друидами для защиты порта Лласт от набегов диких зверей — самое что ни на есть обыденное преувеличение ради вытрясания из властей больших средств в помощь. Знакомо...

Гном прилип к моему плечу так, что хотелось резко двинуть им. К моему унынию, колдун за целую милю сумел получить кристально чистый вид в своем шаре. И сейчас пристально вглядывался в него, туда-сюда дергая фокус внимания. Это лишний раз тюкнуло по моему клановому снобизму и гордыне — здесь полно аналогов бьякугану. В чем-то они превосходят додзюцу, в большем уступая, однако главное — эти заклятья и артефакты вполне доступны любому, кто изъявит желание и сыщет средства их заиметь.

Народец в бивуаке собрался разношерстный. Какой-то лохматый и большеротый фигляр, играющийся кинжалом, которым разделывал какую-то крупную ягоду, сильно напоминающую разновидность тыквы — фу, гадость! Человек лет эдак за тридцать, с бородкой, его кожаная одежда напоминала рясу монаха. Он чего выговаривал, выхаживая рядом с ухмыляющимся фигляром и время от времени постукивая о землю простым деревянным посохом высотой по плечи — каждое движение увеличивало оставшийся плод на искусственно взращённой лозе. В сторонке у речки сидела надрывно грустно тренькающая на лире плоскогрудая девица с татуировками на ногах и руках, она зачем-то косила под мужика, нарисовав себе бороду. От пения рядышком с ней росли какие-то съедобные грибы, первая партия которых уже булькала в общем котле. "Ну что за ленивый народ — столько ж растет всего в паре фарлонгов от стоянки", — укоризненно подумал я, а потом смекнул, что ученические творения — та еще отрава. Неподалеку от "мужички" занимался делом настоящий мужик в схожем наряде и подобных татуировках на теле, его голова была чисто выбрита — только из носа торчала волосня. Этот член общины строгал стрелы с фигурным наконечником, который бы обламывался и застревал в теле, а может быть и прорастал потом в мясе, как в ниндзюцу у шиноби из разрушенного Кусагакуре. Стрелы магически дорабатывал старец с ручной совой на плече. При приближении к нему колдовского фокуса внимания, он глянул на нас прямо, словно отчетливо видел сквозь точно такой же хрустальный шар, висящий перед его лицом. Словом, он больше всех напоминал классического друида из познавательной книжки Амаржа-ака-Джару, пролистанной мной в Академии. По свободно раскинувшемуся бивуаку среди палаток и ящиков с покосившимися телегами игриво бегала пара мокрых волкодавов. Под тентом у поваленного дерева, служившего общей скамьей у выращенного стола, ленно разлегся длинношерстный мастифф. Его короткошерстный боевой сородич был привязан рядом с чьей-то палаткой, свисающие у этой собаки складки кожи прозрачно намекали, что псина способна увеличиваться в размерах при переходе в боевой режим. Привязанный мастифф то и дело порыкивал на стройного красавца-волка, спокойно разгуливающего в противоположной стороне от озорно переглядывающейся и весело тявкающейся парочки "волкошавок". (иллюстрации 158-165)

Лагерь друидов я обогнул по большому радиусу, намереваясь пробежаться вдоль непосредственной границы с северным Невервинтервуд. Лес Смерти близь Конохи тоже имеет ярко выраженные границы, к слову.

— Хаос, в нем трудно далеко пробиваться, — пробубнил себе под нос Боддинок, забыв, что рядом, вообще-то, мое ухо!

— Расщелины глубоки?

— От десятков до сотен ярдов, сэр Неджи, — как по писаному сразу же ответил Глинкл. И послушно дернул изображение в шаре в ближайшую дыру. Там на каких-то крысоподобных тварей охотилась рептилия, резво передвигавшаяся в поднявшейся воде, текущей, как ни странно, в сторону гор. Боддинок, увидав ее, напрягся и заиграл желваками.

Я проложил маршрут бега мимо стратегического бугра и не ошибся: на вершине находились основательно заросшие развалины укреплений замкового типа. Пробежав дальше, рассмотрел самый край Рощи Друидов, где через обрыв опрокинулась одна из древесных махин — кто-то подгрыз или подточил корни. Завернул и побежал вдоль провала — Лесной границы. Я (разумеется — к сожалению!) не видел далеко вглубь чащобы, но и без этого из-за ульев с крупными пчёлами у меня складывалось полное ощущение того, что тут выясняли отношения Шодай Хокаге и Шодай Тсучикаге. Либо боги тут вырезали элементы пазла или складывали его, не заботясь о выравнивании поверхности. Получался целый лабиринт, где внизу росли деревья-гиганты, а на верхушках извилистых площадок "ютились кустики".

Первоначальная дорога на ту сторону вилась через упавший мегалит — искусственно отсеченная и уроненная часть вытянутого каменного столба. Ныне это место превратили в состязательную площадку с риском быть сброшенным вниз — прямиком в зубастые пасти водящихся там вечно голодных монстров. У этой истинной, но надежно заросшей дороги встретился разрушенный до основания пост или останки квадратной башни. В непосредственной близости от бивуака находился висячий мост: зачарованные цепи и железные перекладины, обшитые исхоженным древесным настилом. Здесь каменный фундамент какого-то былого строения вообще полностью зарос — почти ярд почвы сверху. Дальше виднелось еще одно упавшее громадное дерево, но его уже перерубили и частью сбросили в провал, а частью пустили на дрова, доски и брус. Рядом как раз постепенно сворачивали мобильную лесопилку, готовясь переехать к другому, оставшемуся у нас за спиной, повалившемуся гиганту, через который время от времени перебиралась всякая агрессивная живность. Никаких зверей, крупнее собак и волка, в роще мы не наблюдали, пока здесь не обнаружили нечто.

— Хаос, триант-защитник, — оживился Боддинок. На сей раз шепотом.

— Его тут собрали? — Смекнул я, разглядывая антропоморфное существо из дерева. Коряга — голова, ветки — руки, корни — ноги, тут и там зеленеющие отростки. К его лбу прикрутили корешком камень с руной, в магическом зрении являвшейся глифом — сохраненным в камне заклятьем. Еще несколько подобных крепились к поясу, составляя сигил, оживлявший трианта и наделявший его экстраординарными способностями. (иллюстрации 167 и 168)

— Его явно собрали из повалившегося гиганта.

— Маловат, — усомнился я, не став озвучивать свои детальные наблюдения о том, что неудавшиеся "сородичи" трианта валялись в разломе и уже доедались какими-то гигантскими слизнями, чьи желеобразные тела напоминали ожившие студни, которым в иной бочке тесновато станет.

— Правильный триант-защитник по книгам имеет зеленые глаза, а у этого они малиновые, сэр Неджи. Этот экземпляр сделан из агрессивной... или вернее будет сказать зараженной древесины? Хаос, для точного опознания надо коснуться... Его магия почти иссякла, он неповоротливый.

— Принцип схож со Шлемным Ужасом, — полувопросительно произнес я, разглядывая квелое существо и сигнальные контуры вокруг него. Намек Боддинока пропустил мимо ушей. К тому же, парить и левитировать с грузом за спиной оказалось шибко затратно и напряжно — после приземления трудно будет повторно задействовать эти способности.

— Не знаю, может быть. Трианты-защитники сильнее и опаснее своих диких сородичей, но менее живучи, — Боддинок поделился выжимкой из бестиария. (иллюстрация 169) — Полагаю, местные друиды пытаются видоизменить свои заклятья для работы с измененной природной энергией. Вернемся, сэр Неджи? Архидруид скоро завершит колдовство, — предложил наемник, чутко уловив настроение и не став настаивать.

Не возражая, я направился обратно. Стоявший на искусственном мосту хафлинг продолжал хмуро пялиться вниз, искоса поглядывая на бурого медведя, которому дубинкой размозжил череп. Обложенная ловушками туша лежала со стороны Леса и ждала тех, кто дерзнет полакомиться ею или просто пройти мимо. К слову, середину моста подпирала гигантская рогатина из ствола живого дерева, выращенного прямо в расщелине и защищенного от живущих там слизней и грызунов. Между двумя стволовыми ветками находились громоздкие ворота, запиравшиеся на хитрый магический замок. Показушная предосторожность — для демонстрации влиятельным вельможам с тугими кошельками.

Рыжеволосая воительница, одетая в приталенную кожу, усиленную кольчугой, продолжала в поте лица оттачивать приемы со щитом и мечом. Ее воображаемому противнику приходилось туго.

Настоящий бой у корней упавшего гигантского дуба как раз уже почти завершался победой доблестных защитников природы. Седоусый человек в кожано-кольчужном доспехе по единому с давешней женщиной образцу был лучником, он навесом расстреливал огненными стрелами дикого трианта. При этом, с одного боку этого живучего монстра выкашивал полуорк, одетый в доспехи из кожи и дерева и умело размахивавший секирой. С другого боку ожившее деревце рвал рогами матерый лось — полуорк едва дотягивал ему макушкой до хребта. Животное, как оказалось, было очаровано опытным егерем, который шел по своей стезе с малолетства, никуда не сворачивая. Видимо, потому и смог переподчинить зверя. Через четверть минуты с диким триантом было покончено. Когда секира перерубила послушно подставленную шею лося, патлатый полуорк, лицо которого отличалось от человеческого лишь торчащими клыками нижней челюсти, как раз завершил выводить последнюю руну на огрызке огромного корня. Дав сигнал к отступлению, он сам отпрыгнул на толстенный ствол и сразу же начертил очередную руну: из посоха вырвался тугой канат сине-зеленой энергии, сплетенной из центрального луча навершия и лучиков, выходящих из кончиков скрученных корешков. Оба его защитника ловко и быстро перебежали в сторону кроны, на которой я нашел отличное место для наблюдения за неведомым друидическим колдовством.

— Хаос, это же один из легендарных эльфийских Посохов Хранителей Долин, — едва слышно выпучил глаза гном. Он при помощи своего прорицательского шара издали опознал артефакт в руках друида. Мне это ни о чем не сказало, хотя вру: Великая Киира напомнила краткую заметку про расположенные южнее и восточнее эльфийские Земли Долин и Лес Кормантор, росший там. Теперь я не сомневался в происхождении — переданные мне лордом Нашером компас и ключ принадлежали похожему стилю плетения магии.

Сделав еще два прыжка назад, каждый раз оставляя на месте дугообразный символ, друид остановился в сотне футов от края лесного плато. Он вертикально поднял свой примечательный посох и вонзил его в кору перед собой. Дружно смотревшие вверх корешки навершия причудливо изогнулись в разные стороны, ловя самые крупные нити Мирового Плетения. Затем полуорк в зеленом плаще извлек волшебный жезл, больше похожий на истертый веник. (иллюстрации 170-172) Приставив к левому кулаку, сжимавшему посох, запястье правой руки так, чтобы две палки образовали крест, друид мягким басом на распев произнес заклинание. Хлынувшая магия была далека от совершенства, но я в голове воссоздал идеальный образ. (иллюстрация 173) Вихри сине-зеленой магии нахлынули на вычерченные глифы и по всей обозначенной дуге полезли корни. Вверх их взметнулось множество, самые толстые носили рунные метки. Из множества мест они поперли почти совершенно одинаково, разрастаясь почти одним и тем же узором. Гигантская "Стена корней" за считанные секунды взметнулась на сотни футов и не менее раздалась вширь. В зрении бьякугана посох виделся натуральным древом без листьев, а поток из волшебного жезла напоминал ветвистую молнию: подобное же энергетическое древо, только выросшее горизонтально и не получавшее силу извне, а отдававшее ее, почти равномерно распределяя между глифами. "Почти-почти-почти — убого!" — критично подумал я и сам себя одернул — сам далеко не лучше.

— Спускайтесь, дорогие гости, — с теми же дружелюбными интонациями в голосе обратился к нам полуорк-друид. — Я верховный друид Аавил Приветствую вас! Всем природным созданиям добро пожаловать в Рощу Друидов! — Улыбчиво изрек полуорк, готовый в любой момент вновь соединить свои артефакты, только направив их в нашу сторону. Если сравнивать его ядро с тем, что у Джару или Мельданена, то "верховный друид" всего лишь бессодержательный титул — нет у него оснований для престижной приставки "архи". — Спускайтесь, Неджи де Хьюга.

Напряженно озиравшийся седоусый, прищурившись, тоже словно бы разглядел нас или ощутил в нашей стороне биение жизни, что вероятнее из-за применения им магии. Но вскидывать оружие он не стал, а когда было названо имя, вовсе перестал напрягаться, дюже заинтересовавшись. Его товарищ, еще один полуорк, в это время ковырялся в зубах, напряженно так ковырялся — жеваная им веточка от трианта оставила в десне занозу.

— Откуда вы узнали? — Спрыгивая, требовательно задаю непраздный вопрос. Я не стал приседать, потому отменившему артефактную "Сферу невидимости" Глинклу пришлось так спрыгивать с моей спины на широченный ствол. Гном легко устоял и коснулся пристегнутой подковки, активируя индивидуальную защиту от дождя. Его бытовой амулет в точности копировал три других серебряных подковки, по которым словно бы стекали капельки воды. (иллюстрация 174) Подобные, с позволения сказать, мелочи, обеспечивающие комфортную жизнь, это хорошие свидетельства состоятельности. А друиды-то совсем не бедствуют!

— Твое имя из уст украл ветер и принес его деревьям, которые нашептали его мне, — произнес черноволосый полуорк с такой приторно-приветливой улыбочкой, что вызывала раздражение. Неужто, как и Баллард, ошибочно почуял во мне человека или полуэльфа, притворяющегося чистокровным эльфом? Судя по тому, как немногим ранее выразительно взлетели седые брови человека, эльф с гномом на закорках — абсурд! Зря я не накинул сверху плащ, или, возможно, стоило применить "Хенге" под человека?

— Я про расположение, мистер Аавил, — уточняю, оставляя при себе мнение о якобы ветре — фамилию напарник не называл, обращаясь ко мне.

— "Единение с природой", Неджи де Хьюга, — ответил дружелюбный верховный друид, поясняя для меня суть зримого додзюцу — образ отдаленно напоминал паука в паутине. — Я о вас сразу узнал, как вы любопытным образом забежали в нашу рощу, совершив инспекционный рейд, — укоризненно заметил полуорк. И сменил тему: — Знакомьтесь, это сэр Джанкен, а это Элгар Красный Тигр.

— Здравствуйте. А это мастер Боддинок Глинкл, — представил я напарника, специально отступая ото всех чуть подальше, чтобы наконец-то расслабиться и перестать жестко контролировать свое СЦ.

— Приятно познакомиться, сэр Неджи, мастер Боддинок, — отвесил простой поклон егерь. Никаких рукопожатий.

— Здравствуйте, — сразу всех поприветствовал гном.

— Привет, — буркнул варвар. — Сволочная деревяшка...

— Иди, Элгар, тебе Джаир точно поможет, — сказал добряк с лукавыми морщинками вокруг зорких серых глаз. — Чем могу тебе помочь? — Уже ко мне обратился друид. Ну и что, что у него выдающийся уровень развития, лучше моего почти в два раза, судя по структуре ядра — каждый мнит себя незнамо кем да так и норовит потыкать.

— Лично мне вы поможете, показав обе свои формы, — нагло нашелся я, глянув сверху вниз, как раньше взирал на всех учеников в Академии Шиноби.

— Ну, сам вызвался... — отведя глаза, нехотя произнес полуорк с неопределенными интонациями и выражением лица. Возглавляемый им круг нуждался в помощи... — Смотри что ли, — сказал он, весь встряхнувшись. — Звериная и элементальная, — с особой гордостью выделил друид, уступив желанию отправленного из города полномочного представителя "спонсора".

В следующую секунду из почти точно такого же облачка, как бывает у "Хенге", появился матерый лев. Нервно дернув хвостом, зверь фыркнул и... зажегся! (иллюстрации 175 и 176) Лапы, хвост и грива обратились в настоящее пламя, в точности, как у ифритов и некоторых обитателей Плана Огня. На удивление никаких подпалин на коре дерева не наблюдалось, хотя от огненного льва шел ощутимый жар, быстро испарявший влагу на многие ярды вокруг него.

— Вам известно про Даелана Красно Тигра? — Обратился я к принюхавшемуся ко мне льву, добавив в голос твердости и попытавшись скопировать тот командно-приказной тон, которым Хиаши-доно требовал что-либо от всяких чиновников и сторонних личностей, не являющихся его непосредственными подчиненными.

— Рроаррр! — Громогласно рыкнул он, однако от его низких вибраций ни у кого не затряслись поджилки — все тут тертые калачи. Я хотел в ответ вместе с выдохом высвободить маначакру, целенаправленно отправив силу к зверю. Гендзюцу — моя слабая сторона, но базовые принципы мне досконально известны. Однако я передумал втягиваться в "мерку пиписек" и постарался наиболее уничижительно глянуть свысока, как часто делал в первый год после выпуска из Академии Шиноби... — Я с племянником вер-рнусь в племя, когда заслужу р-расположение духа Кррасного Тигрра и Утгар-ра, — слишком откровенно ответил полуорк в облике зверя. И пренебрежительно, но беззлобно фыркнул на все мои старания, типа не первый и далеко не последний, кто перед ним тут состроит из себя крутого чувака, а на деле...

Огнегривый лев щелкнул хвостом, резко обернувшись назад. В следующую секунду он акробатическим прыжком полностью повернулся в ту сторону и выдохнул длиннющую струю злого красно-рыжего пламени, поджегшего верхний край "Стены корней". Ее перелезала какая-то малиновоглазая змея толщиной в мой торс и длиной четырнадцать ярдов с хвостиком. Запоздало до меня дошло, что верховный друид заметил ее раньше и изначально намеревался поджечь корни, специально созданные, чтобы долго гореть. После чего Аавил, подаривший мне бесценные сведения об аниморфизме, коим в той или иной мере владели все друиды, принял свой истинный облик. И еще раз вокруг него со знакомым мне хлопком рассеялось облачко энергии, в котором помимо маны бьякуган узрел львиную долю чакры с подавляющим процентным содержанием янь-компоненты. Только это была не правдоподобная иллюзия "Хенге" или теневой клон "Каге Буншин", а полноценные тела из плоти с кровью и... их огненным аналогом — не могу подобрать слова лучше.

— Я помог тебе. Теперь ты поможешь нам, — безапелляционно заявил друид. Он по-прежнему слегка улыбался, но тон стал значительно жестче.

— Лорд Нашер поручил мне разобраться с проблемами этого Леса, — чуть кивнул я в сторону оного, — с которыми не справился "Круг Друидов Невервинтервуда", — добавил важную ремарку. Как-то странно Баллард доложился обо мне своему начальству. И постоянное тыканье меня коробит — я привык к другому обращенью, особенно вне клана Хьюга. — Я могу вам заодно помочь, но, разумеется, на платной основе.

— Я не собираюсь отправлять на ответственное задание тех, кто не полностью предан нашему делу. Но я думаю, у всех детей природы разные цели. И покуда вы остаетесь верным слугой того, кто платит, я дам задания, — загнул полуорк. Возможно, с мудростью у него все пучком, но с умом и логикой точно определенные проблемы. — Пройдемте к нашей стоянке — я приглашаю вас к нашему столу.

— Мы принимаем ваше приглашение, — согласно ответил я, сперва намеренно повернув лицо к голодному напарнику, чей длинный крючковатый нос четко указывал на чудо посох в руке друида и кто активно хрустел орешками.

— Прошу, сэр Джанкин, убедитесь, что все уже знают о наших гостях.

— Мое почтение, — коротко кивнул седоусый. Развернувшись, он быстро скрылся по направлению к бивуаку.

Пока мы спускались без всяких показушных выкрутасов, верховный друид отозвал свой посох и волшебный жезл — обратное призыву заклятье. Подозреваю, убрал артефакты в лесной тайник: у друида в СЦ не имелось ничего подобного тому плетению подпространственного кармана, что активировалось у ликантропа Алхеора Черного Волка. Когда мы все благополучно ступили на слегка пружинящую под ногами землю, я спросил:

— Нам стоит ждать пояснений по первичной проблеме, верховный друид?

— До недавних пор Лес был относительно мирным местом. Нимфы защищали животных, царил природный порядок вещей. Но с некоторых пор все пошло не так. Создания стали агрессивными, нападают на всех чужих, кого увидят, даже на друзей природы. Безусловно, у природы есть и дикая сторона, и нежная, но она кажется исчезнувшей. Нет никакой возможности общаться с созданиями, даже при прямом подчинении. Нечто сводит их с ума. В них поселилась жажда разрушения. Что-то не так с Духом Леса. Надо выяснить, что с ним случилось, и при возможности помочь, если это окажется в вашей компетенции, маги.

— Очевидно, Дух Леса пагубно влияет на природу, — сделал я закономерный вывод. Вот уж действительно, Аавил само воплощение афоризма: "Улыбайтесь — это всех раздражает".

— Не для всех, сэр. Я был учеником шамана и могу утверждать, что Лесной Дух использовал живущих в лесу созданий для защиты своего существования. Сейчас же он как-то понукает нападать на своих друзей и защитников, чуждых Лесу, изначально не являющихся его частью. Теперь он всех считает своими врагами и ведет себя соответственно, своей агрессией губя Невервинтервуд.

— Чем ваш круг занимается здесь? — Я сменил тему, чтобы обдумать сказанное и сформулировать конкретные вопросы.

— Здесь Роща Друидов. Тут собираются те, кто искренне боготворит природу. Для обсуждений, размышлений, обучения, изучения и даже ради сражений за природу. Нас обычно тут больше, но некоторые сейчас разошлись или потерялись.

— В каком смысле?

— Во всех, сэр. Разразившаяся беда выявила самых стойких и преданных делу. Трое таких потерялись в Невервинтервуде. Их судьба сейчас главная тема наших разговоров. Обычно мы спорим над философскими доктринами, но теперь вынуждены затрагивать всякие низменные темы. Я заплачу вам пятьсот золотых за спасение Духа Леса. За каждого спасенного члена круга по триста.

— И сверху сто злотых за каждый мой обратный телепорт из часовни Тира у порта Лласт. Этот задаток нужен сразу, как вы понимаете.

— Понимаю. Задаток я дам, с тирцами договорюсь.

— Кто эти трое?

— Полурослик Орлан, эльф Терари и человек Бри. У нас сохранились некоторые их личные вещи, для пользователя прорицательским шаром этого должно хватить, чтобы увидеть облик владельца.

— Вы правы, почтенный Аавил, мне этого должно хватить, — кивнул Боддинок.

— Я надеюсь, вы скоро отыщите их. Члены круга выполняли то же задание, что и вы. Потому, возможно, они предоставят какую-либо информацию, которая позволит спасти Лесного Духа, — мягко улыбнулся полуорк, соизмерявший свой шаг с гномьим.

— Вы его по-разному именуете: Лесной Дух и Дух Леса. Почему? Что вам вообще известно об этом существе? Где его искать?

— Последний вопрос лучше адресовать спасенным или лесным нимфам, но с посторонними они неохотно делятся информацией. Мы в нашем кругу часто спорим о природе Духа. Порой он ведет себя как Дух Леса — сейчас это наиболее ярко проявляется. Порой он ведет себя как Лесной Дух, чаще всего появляясь в облике оленя, гуляющего по Невервинтервуду и совершающего разные выдающиеся дела. Некоторые из нас перестали чтить Сильвануса и решили молиться квакши-божественному Невервинтерскому Оленю.

— Может быть квази-божественному? — Уточнил Боддинок.

— Я не силен в ваших тайно-магических терминах.

— А от кого вы услышали это, мистер Аавил?

— От вашего сородича, сэр. Это он походя смутил многие умы. Его интересовала ведьма Сетара, почти век назад обосновавшаяся где-то в дебрях Леса. В Роще Друидов он появлялся всего раз, а такие последствия породил... Даже почтенный старец Квент всерьез раздумывает начать приносить жертвы Духу Леса, чтобы задобрить его и дать силы на борьбу с неведомой напастью. Но я уже говорил вам свое убеждение — что-то сильно не так с самим Духом.

— Ясно. Скажите, верховный друид, если мы опоздаем со спасением членов круга?..

— Плата не изменится, — перебил меня полуорк, перестав давить улыбочку. — Если вы доставите тело павшего или дадите указания, где оно похоронено. Если... Сэр, вы понимаете, что Дух обязательно нападет на вас. Если вы его победите, это тоже станет решением. В природе все соревнуются. Выживает сильнейший, слабый или больной погибает ради жизни других. Таков суровый закон Матери Природы. Таков Баланс великого цикла роста и жатвы.

— Ясно, — спокойно ответил я, на самом деле сильно сомневаясь в своей готовности сразиться с каким-то непонятным квази-шмази божеством, агрессивно воздействующим на такой громадный Лес. Пупок развяжется тягаться с ним. Буду надеяться, что не так страшен биджу, как его малюют. В конце концов, не тот ли это шанс для Амаржа Мадура? — Скажите, верховный друид, у трех ваших пропавших имелись собственные метки или какая единая система для обозначения своего пути?

— Конечно. Но нужно уметь обращаться с энергией природы, чтобы "Обнаруживать запахи" — этим владеют посвященные друиды и опытные рейнджеры. Я думаю, Бри поведет себя мудро и по-другому отметит свой путь следования. Я бы на её месте выбрал кустарниковый зверобой. Минутку, я покажу...

Верховный друид остановился, порылся у себя в мешочках и достал семечко. Когда он начал их проращивать, я с трудом скрыл удивление от увиденного: он почти в точности делал как Ямато, побывавший командиром-сэнсэем у Наруто. Друид применил нечто очень схожее с мокутондзюцу! Своим аналогом древесного искусства шиноби здешний полуорк вырастил пышный куст. Только вдобавок воспользовался рунами на земле, чтобы задать четкую пентагональную симметрию — откровенно она не ахти как получилась.

— Вот, взгляните, это травянистый зверобой, а это кустарниковый. Обратите внимание на цветки с плодами и структуру куста в виде звезды, — сделал акцент Аавил, показывая свои творения. (иллюстрации 177-179) — Вытянутый луч пентаграммы укажет направление. Сейчас мы высаживаем это неприхотливое природное успокоительное в виде густых полушарий, раньше оставляли в дикой форме, — пояснил верховный друид.

У него не возникло никаких затруднений с выращиванием примеров — на каждое растение тратил четверть минуты. Лишь благодаря Великой Киира все им сказанное не пролетело мимо моих ушей. Линзы, как тюль, мешали мне откровенно пялиться, до боли напрягая глаза, чтобы разглядеть тенкецу друида, так походящие и столь отличающиеся от таковых у Наруто! Неторопливость друида, чье внимание оттягивали выращиваемые примеры, позволила мне незаметно справиться с очередным внезапным наплывом воспоминаний. Еще лучше прижившаяся за время сна Великая Киира большей частью отфильтровала эмоции, выудив конкретные детали режима мудреца, в который вошел защищаемый Наруто... Все его тенкецу вместе втягивали чакру мира. Тогда мой бьякуган еще не видел собственно чистую сен-чакру, но она смешивалась с его собственной. Вихрь-миксер в главной спирали Наруто неровно, но неуклонно набирал обороты, пока его тенкецу не сработали как поры, все разом высвободив толику распиравшей Наруто смеси, которая обволокла его тело, переведя в режим мудреца. В данный момент я в аурной подсветке сильного друида смутно видел потоки природной энергии! Не арканной маны из Мирового Плетения, а конкретно природной разновидности сакральной магии, которую, собственно, и укрощала паутина Мистры, преобразовывая в доступную, арканную форму, пронизывавшую все и вся. Усилием воли я сделал зарубку в памяти и переключился с анализа явного сногсшибательного и архиважного открытия на пояснительную речь верховного друида.

— Есть вероятность, что Бри выберет белладонну. Вы уже знакомы с этим растением?

— Да. Спасибо, — вежливо поблагодарил я. И удержался от меняющего тему праздного вопроса о регулировании погоды, чтобы не нарваться на вполне очевидный из его уст ответ о том, что у природы не бывает плохой погоды. Только что увиденное зудело, требуя всестороннего обдумывания, но — позже. — Когда и с каким интервалом они вышли? И как вы думаете, что могло задержать команду из трех членов круга?

— Они вышли с интервалом в райд и могли столкнуться с чем угодно, — ответил друид, пропустив мимо ушей вопрос о точной дате. — Я думаю, дух состязательности смутил их умы и не позволил прийти на помощь друг другу, дабы всем вместе справиться с возникшими проблемами. Мы индивидуалисты, сэр. Я думаю, сейчас это качество подвело нас.

В лагере нас ждал накрытый стол и все разумные обитатели, без приживал: двух мастиффов отправили сторожить мост вместо хафлинга Дрегина, волка и волкодавов отправили к западным границам. Аавил сперва нас представил, потом каждого из своих подчиненных. Рыжую женщину звали Джаир, ей еще не исполнилось тридцати, но она всю себя посвятила природе — почти что героиня, самоутверждающаяся за счет побед над мужиками. Вторую девицу звали Хенна, вполне себе женственная особа. В разговоре за столом выяснилось, что у нее проблемы с переходом в животную форму, потому что все не может отпустить своего год назад погибшего возлюбленного — Кенда. Как закрылся путь к его могиле в Лесу, так и не может "перекинуться", вместо животных черт приобретая мужские. Жаль, но просьбу продемонстриовать я посчитал неуместной. Самого младшего друида звали Брэдли, он считался правой рукой Аавила и втайне метил на его место. Самый старший Квент был предыдущим верховным друидом, пока его не одолел Аавил, сместив вместе с прежним помощником — Джанкеном. Лысый Велкар — бывший наемник, он всего год в круге, но уже успел достигнуть определенных успехов, войдя егерем в младшую, первую общину. Недавно принятого ученика звали Баердин — этот фигляр предпочитал кличку Виверн. Лохматые волосы скрывали эльфийские уши, обкромсанные так, чтобы казаться человеческими. Тюремная магическая метка на них все равно прекрасно просматривалась бьякуганом. Полуэльф с по-человечески грубым сложением и чертами лица, но изящными ловкими пальцами и некогда острыми ушами, а так же сильной аурой эльфа. Занятное сочетание.

Похлебка с кабачками давно уже кончилась, жареные грибы тоже, отменной медовухи остались последние капли (не верилось, что слабо забродивший мед может быть таким ароматным и сумасшедше вкусным!). Когда затянувшийся застольный разговор подходил к концу, у сбежавшего заключенного перестали бегать глазки, но я помнил слова Аарина и приберег эту тему.

— Мисс Джаир, я правильно понял, что вступить в круг можно только после победы в поединке? — Мой спокойный тон лишь на время обманул преступника. Едва он вник в суть вопроса, как занервничал с новой силой.

— Верно, сэр Неджи. Вступление надо заслужить, сразившись с одним из нас.

— Верховный друид, мне нужно ваше поручительство за Виверна...

— Не дергайся, — мягко, но непререкаемо изрек старче, отправив свою сову на плечо беглеца.

— ...И я хочу видеть его посвящение, иначе буду вынужден казнить преступника, сбежавшего из тюрьмы Невервинтера.

— Но это против наших правил, — возмутилась Джаир. — Посвящение проводится только после того, как кандидат докажет, что им усвоены азы. Как это сделал упорно учившийся Велкар, — привела пример женщина, кивнув на молодого татуированного мужчину, судя по его реакции, делившего с ней постель.

— Аавил уже нарушил догматы Сильвануса. Он использует огонь и выбрал элементальной формой огненную, — веско заметил старец. — С его точки зрения не вижу причин держаться какого-то земного правила. Ты можешь уйти со мной, Джаир.

За столом повисла мертвая тишина — вскрылась язва внутреннего конфликта.

— В Невервинтере назревает война, — спокойно нарушил я тягостное для всех молчание, сообразив, как попробовать предотвратить раскол, случившийся по моей вине. Он в кругу давно назревал, как я погляжу, но не хотелось бы запоминаться им тем камнем, что обрушит лавину. — На нашей стороне в ней примет участие племя Красный Тигр. Если мне удастся предотвратить фазу открытых и масштабных боестолкновений, то эти утгардцы останутся моими должниками. У меня есть дело, где мне могут понадобиться навыки мистера Аавила, а не воинов его племени, — я вернул полуорку многозначительный взгляд. — Поэтому, так или иначе, место верховного друида скоро останется вакантным. Не проще ли тогда прямо сейчас прекратить агонию и распустить "Круг Друидов Невервинтервуда"? Вас тут всего двое истинных друидов. Уйдет Аавил — никого не останется, — произнес я, наугад предположив, что люди предпочтут держаться друг друга и что младший Брэдли является учеником старшего Квента. Мне очень хотелось взглянуть на звериные формы этой пары друидов, увидеть сам процесс перехода в животное именно человека, чтобы точнее выделить структуры СЦ, ответственные за это. Но, увы, следует набраться терпения и погодить с хотелками.

— Бри и остальные живы, вы взяли задание выручить их, — веско заметил верховный друид, дернув правым уголком губ. Но я с разогнанным мышлением без длинных пауз отмел его довод, еще раз попытавшись сохранить целостность организации:

— Одна из лучших "индивидуалистов" будет в восторге, приняв помощь от монаха? Посчитает себя вправе занять ответственный пост после такого позорного провала архиважной миссии? Хочу обратить всеобщее внимание, что верховный друид пока еще не ответил мне, считает ли он сбежавшего преступника достойным покровительства всего круга или себя лично.

Аавил выдохнул, спустив чуть ранее сплетенное заклятье "Опутывания" из 1-го круга школы Превращения, как я потом выяснил точно. Трава под сиденьем полуэльфа взметнулась вверх, мгновенно оплетя его, увеличившийся лист мигом выросшей лозы надежно заткнул большой рот фигляра. Ручная сова, ухнув, слетела с плеча.

— Пока Невервинтервуд остается агрессивно настроенным, я не покину его тревожные границы и буду способствовать сохранению "Круга друидов Невервинтервуда", даже если для этого потребуется добровольно сложить с себя полномочия. Мы взяли обязательства — перед земным и небесным владыками. Даже если Баердин достоин, то одна его жизнь не стоит жизни сотен невинных семей и калечения судеб членов нашей организации.

Смежив веки, мудрец то ли отдал дань уважения верховному, то ли извинился, то ли поблагодарил за что-то, то ли все сразу и что-то еще — я не смог определить.

— Сэр Неджи, вы действительно считаете, что сможете спасти Лес Невервинтервуд и его Духа? — Спросил старец Квент, проницательно глядя мне в глаза, закрытые линзами.

— Это часть миссии, порученной мне небесным отцом, — заявил я. — На мне тоже ответственность перед небом и землей. Так или иначе, я разберусь с данной проблемой.

— Возвращайтесь, когда разберетесь с данной проблемой. Я думаю, через райд будет ясно. Осознан ли выбор Баердина и чего он сам достоин. Достойны ли вы сами удовлетворения нами вашей исключительной просьбы, — медленно и ровно произнес Квент, обозначив свою позицию и сроки. Изрек и многозначительно замолчал.

Гнуть свое и потом торчать тут, пока готовится наверняка требующий времени и средств ритуал? Я демонстративно достал перстень правды.

— Хорошо, почтенный Квент. Виверн. Я задам несколько вопросов. Если ответишь четко, быстро и правду, то оставлю тебя в круге на испытательный срок. Кивни в качестве согласия. — Пленник старательно закивал, отчего одна из травинок порезала ему шею. — Откройте ему рот, Аавил, — фактически приказываю. Полуорк и бровью не повел, зато чуть шире заулыбался, исполнив просьбу-приказ. — Кто еще был с тобой в группе во время выхода за городской периметр Невервинтера?

— Стридж, Серж, Ссыкун и Делайла.

— Где они сейчас?

— Серж и Ссыкун убиты, остальные не знаю, где схоронились.

— Когда и где расстался с ними?

— У порта девять дней назад.

— С тех пор убивал?

— Нет

— Грабил?

— Н-нет.

— Воровал?

— Да.

— Благодарю, верховный друид Аавил. Спасибо за стол. Позвольте немедля отправиться в Невервинтервуд.

Быстро попрощавшись, я дождался, когда наевшийся Боддинок наскоро устроится у меня за спиной, и поспешил оставить позади гостеприимный бивуак. Мне было неуютно дольше находится в этом лагере: золото взяли, нахаляву пожрали и под конец поссорили — прямо-таки милейшие гости на свете. Стыдно, да. Как бы Хиаши-доно повел себя на моем месте?..

Мне не составило труда перепрыгнуть расщелину, не заморачиваясь с открытием ворот, о которых спохватился Дрегин, второпях доставший из-за воротника изящный ключ-амулет — эльфийская поделка. (иллюстрация 180) Я скрылся с их поляны быстрее, чем он сумел выбраться из-за стола.

Глава 13.

— Вы со многими путешествовали, Боддинок. Скажите, друиды и рейнджеры вообще пользуются засечками? Или обычные приемы слишком примитивны? — Спрашиваю, углубившись в лес на три фарлонга от моста — вдоль зарастающей тропки.

— Пользуются, — гном передернул плечами, когда издали при помощи шара брезгливо прочитал магию, разлитую у корней дерева. — Хаос их поймет, почему многие почитают умение использовать магию, когда мочатся, харкают или сморкаются. Животных в пример приводят, якобы так делать естественно. Говорят, что такие секреты информативны и безвредны для природы.

— С кем поведешься — от того и наберешься? — Презрительно хмыкнул я, припоминая Инузука Кибу и его шавку Акамару. И как только кузина их терпит в одной команде?..

— Про них, — согласился Боддинок, тоже криво улыбнувшись. — В их защиту скажу, что растения в волшебных лесах восстанавливают повреждения в виде засечек и расплетают мимоходом оставленные магические указатели. Согласитесь, помочиться с магией проще, чем поставить рунный камень, пилон или обелиск.

Я был доволен тем, что моя политика сдерживания себя делает поведение напарника более естественным, располагает к нормальному общению. Пусть он — гном, но на безрыбье, как говорится... Коммуникации надо налаживать, потому что в этом походе мне не на кого больше полагаться и хоть сколько-нибудь доверять: Эйноли и Кевэ — украли, Амарж и Арибет — заняты своими делами и заботами, а других я — знать не знаю.

— И что вы смогли прочесть? — Полюбопытствовал я, уже сообразив, чей обнаружен след.

— Что хафлинг ссал в том направлении, куда собирался пойти.

— В этом есть логика, — вынужден был признать я. — Вы интересовались, как действует их "Обнаружение запахов? — С учетом, что распространенная на Ториле магия посредством сердца растворяется в крови тем больше, чем сильнее существо, закономерно, что магия присутствует в других жидкостях и секретах, например, улучшая возможности тела. Именно этот след детектировало мое додзюцу.

— Я в разное время спрашивал у двух своих спутников. Оба отвечали о визуализации запахов. Однако я у них обоих замечал, как при использовании этого спелла раздуваются ноздри, заполняя носовые пазухи магическими флюидами, — ответил колдун, подтверждая мои аналитические выкладки. Он, кстати, принял какой-то порошок, чтобы сейчас не быть хмельным, в то время как мой подпрыгнувший метаболизм даже не заметил содержания алкоголя в наивкуснейшей медовухе.

Пока Боддинок отвечал мне, я думал, посмотреть ли, что там по тропке — или ну ее? Хотя туплю — бортничество. Пчелиные и осиные медоносные улья сейчас лучше обходить дальней дорогой. Я решительно попрыгал дальше, куда указывала струя биджевого ссыкуна — какое меткое прозвище для подобных типов! Однако, чтобы не слыть огульным, я мимоходом пометил толстую ветку под ступней — простейшее фуиндзюцу, запечатывающее толику чакры для упрощения искусства замены тела — деревяшкой.

Жуткая атмосфера злой чащобы заставляла вести себя настороженно. Сразу всплывало сравнение с Лесом Смерти во время моего первого экзамена на ранг чюнина. Для пущего счастья не хватало гигантских тварей. Для пущей внешней схожести следует убрать влажную удушливость и ярды толстой лесной подстилки, которая сильно пружинила и была буквально испещрена ходами и лазами всяких грызунов, ползучих гадов, червей и насекомых всех мастей и видов. По такому насту комфортно шагать в ботфортах, чтобы вся эта мелкая живность не надоедала — в лесной глуши отчетливо слышались писки и шуршание разбегающихся под ногами тварей. Ну еще бы они не визжали, когда я во время бега высвобождал чакру, чтобы не оставлять отпечатков ног при приземлении и отталкивании и поскольку из-за Мирового Плетения мои следы из чистой чакры быстро рассасывались. Непривычного к такому способу передвижения Глинкла на сытый желудок сразу затошнило: от прыжков по стволам с частой сменой горизонтальной позиций на вертикальную, положение вверх ногами или иного удобного угла. Потому я старался прыгать ровнее, двигаясь в указанном Орланом направлении.

Через десять минут была преодолена первая лига по Лесу. Мне хотелось разогнаться в кронах, чтоб ветер в ушах свистел. И прыгать, и прыгать, и прыгать! В глазах начало двоиться из-за воспоминаний о родных лесных просторах, свежих и светлых! Но из боязни пропустить следящую метку приходилось двигаться понизу и неспешно, то и дело задаваясь вопросом о том, почему же друиды не исходили лес вдоль и поперек — хотя бы близлежащую область Леса? Они вполне способны справиться и с осами размером с домашнюю кошку, и с пауками размером с грудину взрослого человека, и прочими лесными жителями, легко засекаемыми с безопасного расстояния. Ну, может, кроме вон той магически мимикрирующей ящерицы. Или вон той прячущейся в стволе дерева фазовой змеи; или вон той прикрытой тонким слоем дерна и листьев хищной слизи; или вот этих агрессивных и на все подряд кидающихся крыс; или вот этих грибов, стреляющихся спорами аки арбалетными болтами; или вон того скоростного жука-мясоеда с могучими жвалами, способными отчекрыжить беззащитную ногу не одного только зазевавшегося парнокопытного.

Сыро, прело и сумеречно — по вине дождевых облаков. И настроение подстать.

От заевшей тоски отвлекла вторая метка, чуть не пропущенная на всем ходу — так сильно ее затерли. Видимо, коротышка упарился переть напролом и смекнул свернуть на звериную тропу, а местные посчитали его оригинальную "зарубку" вызовом и стали активно смывать чужое. Рейнджер, видимо, это предвидел и потому расстарался повыше да побольше — тьфу! Киба бы точно дал Акамару со своей головы установить тут рекорд высоты — фу! Бедную кузину распределили в одну команду с этим вечно воняющим псиной, бескультурным и заносчивым собачником!.. Инузука бы точно органично влились в местный ершистый "коллектив".

Для верности я подождал, пока колдун сконцентрируется и подтвердит определенное мной направление. Дальше Боддинок вновь расслабился на моей спине: несмотря на мои усилия по репетиции эвакуации раненного бойца, его все равно мутило. Мне без надобности постоянные корректировки маршрута от прорицателя — я без всякой подобной магии прекрасно ориентируюсь в этом Лесу. Что бы конохский шиноби да заблудился в каком-то волшебненьком лесу? Не смешите хвосты биджу! И пусть тут стрелка компаса вращается хаотично, пусть магия Духа Леса сбивает с толку и путает чувства — я успешно выдерживал вектор движения, выбирая маршрут в обход препятствий и опасных тварей.

Подлесок был не так чтобы прямо непролазным и непродуваемым. Рябина, ольха, березки, но в основном встречались неизвестные мне породы деревьев. На удивление при всей влажности леса тут мало имелось папоротников, висячих мхов и лиан — вообще тех растений, что характерны влажным тропикам. Впрочем, силы ветра вполне хватает на подлесок — холод до самой земли проникает.

Пока бежал и прыгал, чтобы отвлечься от снедающей изнутри тоски, я задался вопросами: вроде гигантский парник и натуральная фабрика перегноя с черноземом, а куда все девается? Скорость нарастания почвы при столь обильных листопадах должна быть порядка фута в год. За тысячу лет в моей родной метрической системе наберется более трехсот метров! Все вымывается в Подземье? Тут полно провалов, ям и воронок, похожих на карстовые, но вероятнее всего образовавшиеся на местах корневых систем погибших деревьев-гигантов. Система подземных каналов и трещин крайне разветвленная. Причем, течение воды в них по большей части направлено в сторону гор, а не наоборот. Допустим, все уходит под землю, а оттуда — в океан? Тогда берега давно бы затянуло толстенным слоем ила, а этого нет — плавал, видел. Хотя нет, на картах отмечено гигантское болото южнее Невервинтера. Место сброса или нет? Что же все-таки такое выступает в качестве дренажа и поглощает миллионы тонн гумуса? Вода-то ладно, допустим, выходит в южной части Невервинтервуда, образуя там множество горячих рек и ручьев, подземных и наземных. Туплю, наверняка есть еще третья, шельфовая ступень, расположенная на океанском дне. Но тогда мне непонятен механизм образования там глубинных течений, накрывающих поистине пиршественный стол мириадам организмов и определенно устанавливающих где-то очень теплый климат. А еще по логике вещей горячая пресная вода должна стремительно подниматься из холодных соленых глубин к поверхности океана... Хотя если воды проходят близь вулкана, то испаряющаяся вода создаст поистине колоссальное давление, обуславливающее громадную скорость донных течений, что объясняет их подъем где-нибудь там, в середине океана или даже у берегов соседнего материка.

Более двух десятков минут монотонного движения для меня пролетели незаметно — так сильно задумался на праздную тему. Психологическое облегчение оказалось столь же мимолетным — от сравнения с умниками из клана Нара тоска по оставленному дому навалилась с новой силой.

Еще через несколько лиг петляющей звериной тропки, я запрыгнул на ветвь дерева с видом на пентагональный куст зверобоя. Парочка упрямо преследовавших меня оленей выскочила прямо на саблезубого тигра. (иллюстрация 181) Кошак, подползавший к берегу речки за своим обедом, каким-то чудом учуял чужестранцев, раззявил свою клыкастую пасть на нас и изготовился к сумасшедшему прыжку на дерево. Его рык вспугнул лань с детенышем, чуть ранее вышедшую на водопой. (иллюстрация 182) Преследовавший меня олень, что помоложе, притормозил и повелся на пятнистую самочку, а тот, у кого рога ветвистее, со всей прыти боднул ствол, естественно, накрепко застряв в древесине. Как раз там уперся, где мочился эльф, судя по всему, направившийся через речку — ему и брода искать не надо, в отличие от коротышки. Зверье своими стараниями сохранило саму суть указателя — хафлинг определенно направился ниже по течению реки. Ее воды шумно вытекали из расщелины в скальной преграде справа, огибали стройное дерево, выбранное мной для остановки, и далее текли вдоль извилистого разлома, виднеющегося в фарлонге и трех перчах слева от водопоя. Согласно вытянутой ветке обглоданного куста человек тупо провел биссектрису прямого угла: женщина ведь не скалолаз и не крот, а друид, в самом-то деле, назад не повернешь — не на стену же ей забираться и не под землю спускаться.

Кунай без всяких лишних изысков влетел в саблезубую пасть, пробил нёбо и попал в мозг. Шмякнувшись о ствол, туша опасной кошки рухнула на круп матерого оленя. Тот всхрапнул, дико захрипел и обломал собственные рога, когда Боддинок добавил ему магически наведенной паники, прогоняя прочь. Молодой самец тоже дал деру, подняв тучу брызг.

— И ты, Боддинок? — С притворной сокрушенностью спросил я. Медовуха попросилась наружу.

— Хаос, кто бы говорил, Неджи, — в тон ответил гном, поливающий тот же куст.

— Эта часть леса менее дремуча, — произнес я, проводив взглядом стайку белокрылых бабочек, перелетавших теплую речку в сотне футов дальше от меня. Одну подобную область мы миновали в самом начале пути, но тогда я не придал ей значения, списав на дела круга друидов. — Эльф направился к центру ухоженной области.

— Нимфа тут хозяйствует, сэр Неджи, — деловым тоном произнес колдун, когда заправился и сверился с показаниями хрустального шара. — До ее жилого дерева где-то полмили-миля.

— Думаешь, эльф прельстился и загостился у нее? — Великая Киира во всей красе преподнесла мне воспоминания о дивной лесной красавице Акаоне, ставшей женой Мельданена. И следом словно обухом по голове — воспоминание о данном обете воздержания.

— Нимфы — это просто добрые суккубы, тоже умеющие слегка подправлять свою внешность, чтобы понравиться и завлечь. Они точно так же до смерти залюбливают парней и пленяют сердца мужиков, совершая сексуальный импринтинг. Если эта лесная дриада успела провести интимный обряд с Терари, то пиши пропало. Он будет рваться к ней всеми силами. Я еще не делал подобных магических отвязок, но это может быть осуществимо.

— Как? — Интересуюсь, поваландав кистью в теплой и мутноватой воде, которую не тронула злоба Духа. Я убедился, что ее высокая температура обуславливалась какой-то иной причиной, а не остаточными магическими эманациями огненных элементалей.

— Можно попробовать затенить постоянной иллюзией память о последнем месяце или в хаос смешать этот период времени. Но тело однозначно будет помнить. Пропащий мужчина, он вряд ли с кем-либо еще получит сексуальное удовлетворение. Так мне рассказывали, — добавил наемник, начав мыть инструменты после отрезания хвоста, усов, ушей, вырезания сердца и выламывания ценных клыков саблезубой кошки.

Боддинок справился вполне сносно. Он намеренно оставил шкуру, цена которой без выделки — считанные злотые, не стоящие возни. Кстати, руки алхимика защищала гибкая пленка силового барьера "Эластичных магических перчаток" из 3-го круга. Запах крови, привлекающий других хищников, подавлялся подаренной мне статуэткой Отхожего Блюстителя.

— Есть шанс, что такие меры не понадобятся? — Уточняю, наблюдая то, как по теплой речке причудливо стелятся испарения, которые то и дело тревожили крупные холодные капли, собирающиеся и падающие с больших листьев высоких крон. Я бы сейчас с удовольствием помедитировал на том или вон том замшелом валуне, на той или вон той широкой ветке...

— Сомневаюсь. В Природе заложена состязательность. Эльфы стойки к чарам и тем желаннее их покорение для дитя природы. Как мне рассказывали, охмурение и подбор лучших телохранителей — это защитный рефлекс нимф. Мне поворожить на Терари? — Колдун взялся за кристальный шар, своим магическим чутьем ощутив приближение опасности — хищника привлекла кровь, смытая в реку.

— Не стоит, глубокой ночью легче проникнуть незамеченными, а до того поищем первого ходока. Рога нужны, мастер? — Спрашиваю, удовлетворенный проверкой своей новой физической силы, приобретенной благодаря магии Томов Силы.

— Да, сэр, они пригодятся для укрепляющего кости зелья, — поблагодарил зельевар, засунув в свой рюкзак выдернутый мной обломок. Теперь он с большей охотой пояснял для меня многие моменты, а не как в начале найма — через не хочу.

Пока мы стояли и потом двигались дальше, я невольно проникся волшебной красотой Леса. Поистине, немудрено, что эльфы с их продвинутым зрением влюбляются и очаровываются природой! Ярко светящиеся растения на живописном берегу напоминали головастиков, привязанных к земле и тянущихся ввысь. Далекая полянка на другом берегу хвасталась приглушенным светом бутонов таинственных лунных цветов, ждущих прекращения дождя, чтобы раскрыться навстречу лучам Селунэ. (иллюстрации 183 и 184) Очередная человеческая метка сбила настрой — да еще и не Орлана, Терари или Бри.

На мой взгляд, в общую картину жизнедеятельности Леса достаточно гармонично вписывалось то, что он был оплеван и обоссан: чем дальше в лес, тем чаще стали встречаться физиомагические метки — я насчитал более десятка наборов индивидуальных черт. Судя по всему, из круга друидов в самоволку подалась ума народу: типа это "некоторые сейчас разошлись или потерялись". Однако, что действительно портило все очарование лесом, так это тут и там встречающиеся очаги агрессивной энергии, уродующей весь вид посредством бьякугана: где-то раскидистый куст, где-то молодое дерево светились малиновым светом. Рядом с ними некогда все пышно цвело, а теперь постепенно чахнет. Живое стремилось прочь от подобных мест, где истончалась сама реальность — Великая Киира нашла соответствие в переданной Тиром информации.

Как следует обдумать мысль не вышло. Через несколько минут бега по бугристой речной глади встретился бурный водопад. Здесь лоб в лоб сталкивались две речки. Наповал сраженные силой друг друга, они вместе падали вниз, на тучу брызг разбиваясь об острые камни. Там-то и промелькнул гоблинский силуэт, по каким-то своим странным делам нырнувший в один из нахоженных подземных коридоров, пробитых то ли корнями, то ли водой. Великая Киира вновь доказала свою чрезвычайную полезность, по первому мысленному требованию в подробностях воспроизведя увиденного колоритного персонажа. Поджарый гоблин, зубастый, рваные уши с волшебными серьгами, черный пучок на макушке и черные рожки изо лба, кожа цвета не чищеной бронзы. Последние две приметы отличали его от зеленых и гладколобых, что напали на Академию стражи Невервинтера. С пальцев и двуручного кинжала в другой руке капала темная кровь какой-то подземной твари. Левая рука и бедро забинтованы, чей-то черепок в качестве пряжки ремня, удерживающего несколько мешочков. На шее редкие бусы с крупными однозарядными элементами. И еще много мелких деталей, выдающих экипированного наемника-профессионала, рыскающего в подземельях. (иллюстрация 185) Я усилил бдительность, но этот индивид так больше и не попался в поле зрения додзюцу.

От водопада я чуть поднажал, чтобы сохранить скорость при беге против течения. На встретившемся далее слиянии двух речек ожидаемой метки не оказалось. Зато обнаружились другие следы — толстая паутина в густой кроне громадного и раскидистого дуба. Приблизившись в несколько прыжков, узрел и гигантского паука, караулившего очередную жертву.

— Хаос, егерь угодил в паучью ловушку? — Удивился колдун, когда у самого ствола дуба тоже понял, с кем придется иметь дело.

— Вероятно. Надо найти, куда он относит коконы с добычей, — делюсь намерениями, поскольку средь ветвей и в большом дупле не вижу ни одного свертка с телом или остатков трапез.

— В логово. Где-то поблизости надо искать пещеру с гнездовьем.

— Почему гнездовьем? — Уточняю, пока только догадываясь об ответе.

— Одиночке нет смысла куда-то далеко таскать свою добычу, сэр. Где гнездо, там и королевская паучиха, подобная убитой вами в склепах под Невервинтером, — спокойно объяснил опытный наемник и путешественник. — В таком глухом лесу высока опасность наткнуться на логово эттеркапов. Они специально разводят пауков, чтобы те приносили им еду. Пойдем тайком, сэр Неджи?

— Да, ни к чему терять силы и время на истребление всех на своем пути, — в свою очередь развернуто ответил я. Гном клюнул носом и достал перо птицы из бокового кармашка. — Ваша "Невидимость" или "Улучшенная невидимость" справятся, мастер?

— Сама по себе иллюзорная невидимость против пауков практически бесполезна — они ориентируются по тремору почв и нитей паутины. Я уверен, охранная сеть королевы способна преодолеть даже мою "Улучшенную невидимость". Чтобы исключить касания к сторожевым нитям, иллюзии следует совместить с "Полетом". Сэр Неджи, развиваемая мной скорость и высота малы. А ваши?

— Не проверял пределы. Скажите, Боддинок, пауки чутки к возмущениям в Плетении? — Спрашиваю, одновременно задействовав способность к "Полету".

— Хаос... — емко выразился колдун. Я подумал, что, видимо, у него давно засела эта идея с "Полетом", но обдумать или применить на практике еще не было возможности. Возможно, у него есть книжные или изустные примеры следования этой тактике от волшебников, понятное дело, куда более искусных ткачей, чем колдуны.

— Ясно, ждите меня здесь.

Собственно, засевший в засаде паук сразу же проявил беспокойство, едва завихрения от моей энергии обдали его паутину. Я переключился с "Полета" на облегченную версию — "Левитацию". Выпустив из тенкецу на пятках реактивную струю маначакры, стремительно пролетел сквозь крону, ближе к концу успешно уклонившись от прицельного паучьего плевка. Печальные результаты. Вылетев из кроны, сделал слабенький толчок телом "Джукенпо Оши", совершив мягкое ускорение движения. Напоследок из ладони применил совсем слабый, "D"-ранг этого ниндзюцу, которое так же развивается в ладонь воздуха "Хакке Кушо".

— Вашу магию они не засекут, мастер, — по возвращении уверенно сообщаю колдуну, парящему в паре ярдов над землей. Кольцо одержимого незримостью само по себе оптимизировано архимагом-артефактором, хотя можно было и лучше связать. Магический шар невидимости исправлял огрехи контроля над "Полетом". Если не задевать паутину, то все удастся.

Боддинок не удивился моему появлению в его "Сфере невидимости", но чуть приподнял брови на мое заявление:

— Хорошо. Сэр Неджи, вы будете "Левитировать", привязавшись ко мне?

— Да, Боддинок. Вашего заклятья надолго хватит?

— Если перестану на нем специально концентрироваться и поддерживать, то примерно на четверть часа, — ответил колдун, дав мне сведения для сравнений ёмкости плетений. Чем больше я увижу разных заклинаний и вариаций одного и того же, тем лучше буду ориентироваться во всех них.

— Тогда давайте испытаем наши максимальные скорости и маневренность.

— Хаос, сэр, давайте не будем разгоняться быстрее шестисот футов в минуту? Движение в лесу получится слишком хаотичным...

— Хорошо, я понял, — отвечаю, сдержав улыбку.

Мда, под предводительством Боддинока мы не полетели, а поползли как черепахи — шестьдесят футов в минуту. Скорость быстрой ходьбы и не хуже моей собственной способности к "Полету" — без ускоряющих приемов. Пришлось искать другое решение — ибо это медленно! Оба смирились с оптимальным способом движения: он упер свои ноги в мои колени, я взял его подмышками и полетел, принявшись периодически высвобождать чакру спиной, приноравливаясь и поддерживая скорость очень быстро бегущего человека.

Минут двадцать мы таким образом петляли на высоте второго яруса, пока не приблизились к скальной преграде. Будь я один, за это время мне бы уже удалось раза в два сократить затраты чакры на толчки. Но из-за высокой концентрации на сокрытии своих сил мне не удавалось даже поймать витающую в воздухе мысль по еще большей оптимизации и кардинальному ускорению полета. Достигнув вертикальной каменной стены, я отпустил Боддинока и слегка расслабился. Гном вцепился в пяти с половиной ярдовую веревку, левитируя за моей спиной и удерживая удобное положение тела. Настроившись, я стремительно помчался, используя искусство прилипания к твердым поверхностям. Без особых проблем разогнался до скорости бегущей рысью лошади, быстро отыскав вход в логово эттеркапов — все-таки эттеркапов.

Мы уже встречали этих монстров, когда переходили в городскую тюрьму из поместья Танглбрук. Здесь обосновался другой их подвид. Вообще эттеркапы — покрытые щетиной гуманоиды, живущие общиной. У них не сильно развит интеллект, однако, судя по найденным мной ловушкам, эттеркап достаточно хитрый хищник. Пауков они держат в качестве домашних питомцев. Сама полуразумная тварь высотой около шести футов, плечи сутулые. Ноги короткие, веретенообразные. Руки длинные, достают почти до лодыжек. На руке один большой и три длинных пальца, заканчивающихся бритвенно острыми когтями. Тело покрыто пучками густых, проволочных, черных волос, а шкура темна и толста. Головы эттеркапов почти конские по форме, имеют большие рептилийные глаза, обычно кроваво-красные в цвете, и большие клыки, высовывающиеся вниз с каждой стороны рта, большого и полного мелких страшно острых зубов. Такой монстр легко откусит руку и не подавится. (иллюстрация 186) Этих толстобрюхих тварей я насчитал в обозримой части пещеры пять особей. Каждый эттеркап ухаживал за парой пауков: меченосец и фазовый — подвиды, отличные от ранее встречавшихся. (иллюстрация 187)

Густо опутанный паутиной вход был узок, зато дальше высота подземных залов местами составляла десять ярдов — это если напрочь убрать толстый слой паутины. Липкие и крепкие нити удерживали гниющие листья, на которых рос фосфоресцирующий мох. Он почти полностью впитывал в себя амбре от жизнедеятельности этих созданий, давал им комфортный приглушенный свет и годился в пищу.

— Он здесь, — заявил колдун. Пока я пристально осматривался, он воткнул три ножки в каменную породу (еле успел погасить чакрой колебания!) и начал водить руками над зафиксированным прорицательским шаром, перешедшим к нему от Амаржа-ака-Джару. Воистину, ценнейшая и незаменимая вещь оказалась для гнома-колдуна.

— Быстро нашелся. Удивительно, как он еще жив, — прошептал я в ответ. — Есть возможность осмотреть там все и определить месторасположение его кокона?

— Да, — клюнул носом паривший гном.

Опытный колдун пристроил перед собой книгу заклинаний, потом извлек истертый кожаный мешочек и осторожно высыпал на ладонь девятнадцать хрустальных шариков, размером с горошину, затем взял в свободную руку личную вещь Орлана. Через минуту любопытного и отчасти даже привлекательного колдовства все девятнадцать шариков превратились в призрачного вида тайные глаза. Они мотыльками вспорхнули с ладошки и, роясь, устремились в зев пещеры, на пороге которой для устрашения валялись всякие черепа: от оленьих до человеческих. Оказавшись внутри, части заклятья разлетелись в разные стороны.

— Понял. Я поищу другие входы в логово, — предупреждаю я, намереваясь отлучиться по большим делам.

— Буду здесь вас ждать, сэр.

Искать особо не потребовалось — бьякуган отлично видел провалы. (иллюстрация 188) Проникнув внутрь, следовало просто убедиться, что пещерные комплексы сообщаются. С приподнятым настроением юркнул в широкий проем и поднырнул под острую бахрому грязевых сталактитов, сделав излишне резкий вираж вглубь — летать мне жутко как понравилось! Через пять десятков ярдов начиналась водная гладь. Свернув налево, убедился в догадках — соединение с логовом хищников хорошо просматривалось. Только эттеркапы сюда не доберутся из-за воды, зато их ручные пауки тут точно шастают — сигнальные нити паутины повсюду тянутся. Кстати, одна из зачарованных хрустальных горошин медленно полетела в мою сторону, исследуя пещерную сеть переходов.

Сориентировавшись в здешнем лабиринте, я устремился в сторону, обратную нашему маршруту сюда. Извилистыми путями преодолев три фарлонга, отыскал залу с чудесными каменными кувшинками — так в воде росли сталагмиты. (иллюстрация 189) Отыскал следы пары давних стоянок с костровищами и наскальной живописью похабного содержания. Но того гоблина не засек. И других разумных тоже не нашел.

Думая, что вот пролечу последний десяток ярдов и обратно, я ошеломленно врезался в неровную стенку узкого перешейка между большими залами. Биджу! Вот жеж ж биджу!..

"Прыгая" фокусом внимания додзюцу между разветвленными коридорами, я случайно за что-то зацепился. Отмотав память назад, ничего внятного не нашел, кроме точного места. Сфокусировавшись там, обнаружил истинный огненный опал! Внутри кристалла ровно горел сгусток огня, зажженного там неведомой силой неведомой магии. Потрясающе! Оставалось понять, как извлечь друзу из четырех ярдовой толщи каменной породы, между прочим, содержащей еще несколько крупных, с кулак размером, но вполне себе обычных огненных опалов. (иллюстрации 190 и 191)

Жадность возобладала над рассудком.

Не теряя бдительности, миновал местных хищных грызунов и непонятных желеобразных тварей. Добравшись до нужной стены, я уже наметил примерный план действий. Тупой — в духе бровастого напарника. Пристроить статуэтку Хранителя Покоя и активировать бусину приватных разговоров, затем приняться отрабатывать Джукен и обычный конохский стиль тайдзюцу, круша камни точечными выбросами чакры, ударами пяток и кулаков. До мощи Сенджу Тсунаде, Гоайме Хокаге, мне далеко, но, тем не менее... все драгоценные опалы я обращу в пыль. Не годится.

Альтернативный план состоял в использовании запечатывающих свитков. Его недостаток заключается в том, что отрывать часть породы куда сложнее и затратнее захвата связки кунаев или корзины для пикника.

Следующий наспех сгенерированный план заключался в надругательстве над оружием. Не, кунаи — это святое! А с ними мечи и кинжалы. Кирки не додумался взять — убить топор и секиру? "Изваять" их металл по форме кирки рудокопа? И сколько я промахаю тут ею, упарившись до упаду?

Сродством с Тсучи не владею, к сожалению. Замахнуться на "Дезинтеграцию"? Да, видел, как ею из глаза стреляет бихолдер, но толку? У монстра способность такая, а заклятье аж из 6-го круга — поди повтори сходу. Использовать барьерные плоскости? Вместо ограничения области воздействия придать стенкам цилиндра режущие свойства? Замаюсь придавать чакре нужные свойства... Собственно, хватит только защитных, если скомбинировать с первым планом. Удастся ли сплести "Щит" в толще камня? Получится ли вообще его сплести, не говоря уже о быстроте и точности? Пролистав извлеченный гримуар, я нашел более подходящий "Силовой барьер" и детально припомнил, как его применял Боддинок.

Открыв Каймон и Кьюмон, встал в небесную стойку, еще сильнее ускоряя течение субъективного времени. Поразмыслив и так, и эдак, вымучил идею, что стоит приплюсовать отработку самурайского киндзюцу "Хадан". Четырежды выпустить с катаны секущий серп чакры перпендикулярно в стену, очертив квадрат. Потом изнутри подрезать породу или вовсе попытаться срубить пласт "Силовым барьером", совмещенным с "Тайным лезвием". Хотя зачем экзотический "Хадан", когда у меня вполне сносно получается "Чакро но Мес"? Не в точности ирьёнинский скальпель чакры, конечно, внутри тела не работает, зато для шинковки камня подойдет. Он да в сочетании со скрытой в кистях способностью монаха — классное сочетание! Но сколько я буду отрезать ломтики? Ха! "Хаккешо Кайтен Тсуки" и "Расенган"! Вихрем вокруг себя сточу большую часть породы, вихрем у ладони стешу вокруг мест залегания породы. И на блюдечке преподнесу тому странному гоблину информацию о своих лучших боевых приемах, чтобы он заранее придумал способы противодействия? Ведь такие субъекты просто так мимо не пробегают.

А потом я понял, что зазря парюсь и страдаю ерундой. Захотелось трижды побиться лбом об стену, а потом еще пять раз — до божественного числа. "Ваяние" из 4-го круга школы Изменения. Самое востребованное заклинание у скульпторов и артефакторов, между прочим! Глянув в гримуар, проштудировал заклинание. Оказалось, не обязательно иметь отдельный объект — можно менять часть чего-то большего. Прикинул по таблице объем — я осилю примерно три четверти кубического ярда. Всего лишь. И этого хватит. Однако, время...

Рассудок победил жадность.

Спокойно выдохнул. Спокойно вдохнул. С чего вообще так повелся на искорку огня в камне?..

Запомнив место залегания полезных ископаемых, я на обратном пути запечатал солидный шмат глины, чтобы позже в точности по гримуару потренироваться лепить из камней простые стереометрические фигуры. Потом вернусь сюда и просто-напросто сплющу камень в направленные во внутрь пластины: по бокам и сверху, потом снизу под углом грань, чтобы получить профиль трапеции. Камень сам отломится — останется при падении толкнуть его дальше в коридор. Таким образом, отделяя породу крупными блоками, доберусь до вожделенных кристаллов — позже. Завтра, например. Или послезавтра. Когда спасу всех трех членов круга и обобщу их сведения. Или после послезавтра... Но обязательно вернусь сюда!

Возвратившись, я понял, что — рано. Заклятье Глинкла еще не отработало полностью. Вернулось всего три зачарованных хрустальных горошины из девятнадцати. Из донесенной ими зрительной информации следовало, что в коконах в основном зверье — олени и даже медведи, молодые в основном. Дав напарнику знать, что вернулся и куда вновь направляюсь, я по отвесной базальтовой скале, гладко обтесанной дождями и ветрами, забежал на верхнюю площадку.

По сравнению с нижним ярусом леса, воздух наверху был очень свеж и прохладен — ветра остужали столбами стоячие утесы. Под ногами зачавкал мох, набухший влагой подзавяку. Трава тут почти не росла. Тонкие и скрюченные деревца выживали, как могли: расти им мешал студеный ветер и длинные, толстые и разлапистые ветви гигантских деревьев, чьи кроны раскинулись вширь, ловя живительные лучи солнца. Своеобразная красота этого места резко контрастировала с нижней поверхностью — это подчеркивало особенную притягательность верхней площадки.

Не нарушив покоя пяти птичьих семейств, я нашел себе место для медитации. Бьякуган позволил различить плавные линии фундамента какого-то здания, некогда стоявшего посередке. Крыльцо выходило к кроне гиганта, сгинувшего века назад — только дырка осталась на месте его корневой системы (как раз неподалеку от входа в логово эттеркапов, но с другой стороны каменного выступа). Веранда, беседка, бассейн, пруд. Никаких подвалов. Никаких руин. Понятное дело, что поместье строили из дерева, которое давным-давно сгнило без заботы хозяев. Постоянные ветра и частые ливни начисто извели все следы некогда цветшей тут цивилизации эльфов. Нехотя подавил приступ меланхолии и ничегонеделанья.

Наконец-то выпало время проверить, не зря ли Великая Киира в мельчайших подробностях восстановила мои занятия по заполнению гирлянд СЦ сжатыми заготовками мгновенных заклинаний. К сожалению или к счастью, пришлось отменить "Хенге" — иначе не получалось нормально сплести заклятье. Птицы проснулись и с криками метнулись в стороны — многие сослепу попались в паутину. Вскоре шум разбуженных птиц унялся сам собой.

Сосредоточившись еще раз, аккуратно воспроизвел "Магический снаряд". Незамысловатый сгусток с хитрым центром наведения, собственно, отказавшимся работать правильным образом. Вихляя, выпущенный "Магический снаряд" вместо цветастой птицы, косящей злым лиловым глазом, угодил в чахлое деревце поодаль. Нити магии посекли лодочки листьев и чуток оцарапали борозды коры, повиснув у основания ветки светящимся клочком спутанной шерсти. Любопытный результат, ожидаемо неверный. Следующее...

Аккуратно и с потаенным предвкушением я сплел "Шоковый удар". Чуть гудящие разряды тока вскоре заплясали по тенкецу правой кисти. С внутренним трепетом я любовался мечтой: мана, обращаясь в маленькие молнии, задавала чакре Сейшитсухенка, меняя ее природное свойство на Каминари. Райтон! Благодаря усиленному сродству, я теперь могу свободно осваивать высвобождение Молнии! Сердце заколотилось быстрее, отзываясь на радость и желание увеличить число и силу разрядов тока. Проверка действенности измененного "Шокового удара" провалилась — маленькие молнии напрочь отказывались покидать мою кисть. Только когда схватился за ветвь, я понял причину — в кулоне мерцал Арус, как-то сумевший вернуться самостоятельно и незаметно. Глубоко вздохнув, я постарался четко выразить все свое недовольство фамильяром и нежелание иметь дело с агрессивным и непослушным типом. Щелкнув ногтем по кулону, прогнал его сознание обратно на родной План — наказание еще не окончено. Расстроенно моргнув, кулон с плененной душой духа шаровой молнии засветился тускло и ровно, а молниевидные разряды безвредно сбежали с моей кисти на ветку дерева.

И время поджимало, и настроение пропало проводить дальнейшие эксперименты. После инцидента со всадником на грифоне я твердо решил не использовать фамильяра в схватках, пока он не научиться мирно сосуществовать с обычными животными. Сейчас бы он мог оказать мне существенную, почти неоценимую боевую поддержку, но ведь тогда Арус быстро привыкнет жарить и кусаться. Потом он очень долго будет адаптироваться, если вообще сможет стать нормальным, так сказать, повседневным фамильяром, а не специализированно боевым, опасным для всех и вся — кроме меня. Усилием воли прекратив думать об Арусе и его воспитании, я устроился в позу лотоса и принялся выполнять дыхательные упражнения.

Дождик, барабаня по коже, отвлекал. Дома я не раз успешно медитировал, когда с неба лило как из ведра, когда вокруг сверкало и грохотало. Однако сейчас это была не та привычная медитация, а восполняющая энергию вариация транса. Несмотря на хаотичность непрерывной капельной бомбардировки, сама монотонность дождя помогла мне абстрагироваться от него.

Следующие полчаса пролетели совершенно незаметно. Облака закрывали Селунэ — настроиться на лунный свет не вышло. Восполнить все траты не получилось. Хотелось продлить отдых. Но запоздалый "Шепот ветра" от Боддинока растормошил меня, сообщив относительно хорошие новости и намекая на спуск. Вздохнув, разлепил веки. Родилась мысль взлететь на фарлонг и воспользоваться секундами свободного падения, чтобы воспламенить ауру для сушки. Потом можно попробовать завертеть этот высвобожденный огонь в вихре и попытаться создать "теплое" обличье "Хенге". Последнее-то как раз лишнее из-за гнома. Его для скорости еще предстоит "катать" на себе или перед собой. Впрочем, с обременением из Эйноли и Кевэ нам пришлось бы изыскивать ездовых животных и двигаться с их скоростью и там, где они смогут пройти — это целая куча проблем и задержек. Хотя чего это я такой невнимательный? Осторожный Боддинок уже приготовился, одев и наложив на себя защиту от огня — помимо "Каменной шкуры".

Для ускорения мышления и реакций открыв расположенную в голове пару врат Хачимон, взлетел вверх и — воспылал. Через три удара сердца мне в свободном падении получилось сдвинуть от себя огненную магию и раскрутиться, сформировав сферу "Хаккешо Кайтен" из чакры и пылающих нитей магии. Не катон, но близко. В десятке ярдах от поверхности удалось облачиться в "Хенге", усилием воли затормозив вращение — без нитей маны не вышло бы столь резко и быстро. Способностью к левитации остановил падение в ладони от мха, осветившегося исходящим от меня мягким светом янтарных оттенков. Проблема. Через минуту проб и ошибок со способностью "Затмение разума" мне удалось напитать свой покров поглощающей свет магией. Правда, стал столь же черным, как Аарин Генд, но не перед эттеркапами ведь красоваться — верно?

Перед спуском вниз я обратил внимание на гусеницу, опрометчиво решившую разведать все еще висящие и светящиеся останки "Магического снаряда". Ее пепел подхватил ветер, а светимость нитей магии едва заметно уменьшилась. Я грустно ухмыльнулся родившемуся сравнению с оголенными электрическими проводами. Убрав приметную и опасную улику, сбежал вниз по гладкой отвесной стене.

— Сэр, я насчитал двадцать три эттеркапа, тридцать одного паука-меченосца и порядка двадцати фазовых пауков. Королева вот тут, — указал Боддинок схематичное изображение пещеры, которое отобразил на камне при помощи иллюзии. Чтобы ее увидеть так, как задумывалось мастером, мне пришлось специально закрыть веки. — У нее в заначке пять коконов, включая нужный нам. По виду только один из них принадлежит матерому зверю, он свежий — еще дергается. Королева пауков стара и сильна, пользуется защитной заклинание-подобной способностью, — докладывал гном, разведавший территорию эттеркапов.

— Паутина везде проложена вдоль поверхностей, кроме вот этих мест? — Уточнил я значение пометок на карте.

— Да, сэр.

План отвлечь накрылся. Основное логово изолировано отовсюду, кроме одной залы и подводных щелей — подземные водоемы сообщались между собой. Надежно обосновались. Если отвлечь там, где я хотел, то все полезут через одно место. Даже если в этой проходной пещере обрушить потолок, то фазовые пауки преодолеют стену, возможно, вывезут на своей спине и своих хозяев. Впрочем, нитку продевают в угольное ушко — мы подберем момент и просто-напросто пролетим вход в горизонтальном положении.

— Орлан переживет телепортацию?

— Одну точно, сэр. Главное не повредить целостность кокона. Капеллан Ньюрик достаточно сведущ, чтобы применить "Исцеление". Магия восстановит целостность и даст первичный толчок организму, но далее доведенному до такого состояния телу потребуется несколько райдов усиленного питания, снадобья укрепления костей, восстановления мышечных тканей и так далее. Иначе организм сильно деградирует.

— Уже ночь, Ньюрик спит, в часовне сейчас бодрствует один заместитель диакона Калиандроса... Мы сможем сразу после исцеления допросить Орлана?

— Это осуществимо. Минут тридцать после применения высокой магии исцеления он сможет нормально говорить и двигаться.

— Остальным тоже понадобится срочная медицинская помощь? — На всякий случай уточняю я. Удивительно, как они вообще могли выжить, будучи заживо переваренными?! Или пока ядро более-менее в рабочем состоянии, душа остается прикрепленной к плоти?

— Да, сэр, иначе велика вероятность их гибели после телепортации. Возможно, самого Орлана тоже придется "Воскрешать".

— Там есть, чем поживиться? — Задал я сакраментальный вопрос, столь долгожданный Боддиноком. Оживившись, наемник бойко ответил:

— Логово старое, сэр. Гуманоидных жертв из доспехов грубо вынимают, но цацки остаются. Повсюду кучи мусора, в трех из них я заметил незаржавевшее оружие и не истлевшие части снаряжения. Сэр Неджи, — наемник осмелился добавить рацпредложение, — если мы умыкнем коконы без боя, то после скорой возвратной телепортации паучиха встретит нас во всеоружии и с миньонами. Надо сразу убить ее. Это посеет общий хаос и нам на обратном пути будет проще собирать трофеи.

У Боддинока пропала скованность, насколько я могу судить. Кажется, использование способности "Затмение разума" окончательно сняло все мое "духовное" давление или экранировало его, если можно так выразиться. Но, биджу, это не выход!

Напарник сделал грамотное предложение. Я бы хотел в боевых условиях проверить несколько мыслей по массовому поражению целей в замкнутых пространствах. Беда в том, что в первые секунды после телепорта я буду практически парализован из-за все еще мучающей меня боли в позвонке. Возможно, она не побеспокоит меня в отсутствии связей с Мировым Плетением, но это предположение может слишком дорого обойтись в случае, если надежды не оправдаются. Это можно и в другой раз проверить — с Терари, Бри или за счет архимага Амаржа.

— Принимается, — соглашаюсь, мельком взглянув на иллюзорное изображение паучихи, вокруг которой летала странная хренотень. — Для чего предназначено это подобие кометы?

— Старые особи могут совмещать физическую и магическую защиту. Она, эта защита, может притянуть к себе первые целенаправленные спеллы, может закрутиться быстрее и по меньшему радиусу: над спиной или на уровне жвал. Сам я сталкивался только с магическим подтипом. Но эта королева выглядит слишком грозной и умной, ее нельзя недооценивать.

— В чем проявляется ее ум, напарник? — Заинтересованно спрашиваю я, накручивая взрыв-теги на рукояти метательных ножей.

— Распределение света и тени в своей пещере, чтобы скрыть часть ловушек. Выдерживание запасов... еды, словно коконы — это плесневелый сыр или бутылки с вином, для созревания которых требуется время. Некоторым сильным зельям тоже нужно время и несколько подходов, чтобы протекли все алхимические реакции.

— Удивительно... Насколько я вижу, у нее хитиновый панцирь с шипами и ядовитыми волосками, — комментирую внешний вид паучихи, слегка поблескивающей мелкими капельками липкого яда на волосках. — Мне надо лично взглянуть на нее, чтобы определиться с конкретной тактикой быстрого убийства. И будьте готовы, мастер, во всей полноте ощутить воздействие моей высокой харизмы и внутренней мощи ядра.

— Хаос... — растерялся Глинкл.

— Как вернемся обратно сюда, на вас будет наше прикрытие в первые секунды. Потом, разумеется, подстраховка и создание летающей грузовой платформы.

— Будет сделано, сэр Неджи. На только что исцеленном критически больном травмоопасно применять любую иную магию, поэтому я могу за время допроса вызвать гигантскую летучую мышь, если, конечно, тирцы разрешат мелом нарисовать на полу часовни глиф призыва. После обратной телепортации я мгновенно перегорожу проход шаром кипящей кислоты, а призывник займется возможной угрозой с потолка.

— Хорошо. Вы сможете быстро и аккуратно подхватить коконы с еще живыми жертвами?

— Это осуществимо, — кивнул гном. — Вас точно не баффать?

— Да, обойдусь. Раз готовы, выдвигаемся.

Проскользнув внутрь логова эттеркапов, я полетел на скорости порядка пяти-семи миль в час, четко придерживаясь середины, равноудаленной от всех поверхностей. Пауков и эттеркапов облетал на приличном удалении, заранее прокладывая маршрут наилучшим образом. Правда, иногда приходилось резко вилять, когда тот или иной паук внезапно решал спрыгнуть с потолка на пол. Некоторые ближайшие особи настораживались во время таких маневров, однако, не видя и не чуя прямой угрозы, возвращались к своим делам: зачастую это было выискивание и пожирание сколопендр и каких-то белесых личинок толщиной в два пальца.

То тут, то там свисали лохмотья паутины, на самом деле призванные ловить летучих мышей, тоже любящих селиться во всяких пещерах. Основной рацион колонии — местная живность. Но иногда в паучьи сети попадаются охотники, рискнувшие углубиться в зачарованный лес и потерявшиеся. Поэтому часто встречались медяки и серебрушки, а злотых сущий мизер. Мелкий мусор тоже валялся повсюду: клепки, кольчужные колечки, иглы и дуги сломанных фибул, ременные пряжки, редкие декоративные металлические накладки на ножны. Чаще всего встречались рога, копыта, когти и зубы, что не поддались желчи, но годились в пищу многочисленным червячкам и крошечным насекомым, во множестве шебаршащимся в слоях гниющей подо мхом листвы.

Больше всего меня поражала теплопроводность базальтовых пород, с разных сторон омываемых водой. И паутина эттеркапов, которая прекрасно отводила и перераспределяла излишки тепла от разводимого ими компоста. И чистоплотность хищников, которые сбрасывали "прогоревшие" отходы в водопад, грохотавший неподалеку от входа — сильное течение все уносило.

Старая паучиха на вид совершенно не обрадовала меня. Множество каналов СЦ переплеталось близь поверхности ее тела, из-за чего импульс через большинство тенкецу просто раздробиться по отводкам и потеряет свою убойную силу, так и не достигнув внутренних органов. Уязвимое место — паутинные бородавки, но это не смертельно. Еще глаза, но в них полно узлов, расширяющих диапазон ее зрения — впрыснутая энергия выжжет эти каналы СЦ, но до мозга так и не дойдет, чтобы с гарантией убить монструозную тварь. Нужен длинный и проникающий меч, чтобы через пасть одним ударом добраться до ее защищенного мозга, у всех остальных пауков более доступного. (иллюстрация 192) Лишь поражение мозга гарантирует мгновенную смерть — судорожная агония не в счет. Подлезть снизу к дыхательным путям и выжечь легочные мешки? Придавит или молниеносно среагирует: хелицера или перипальпа достанут меня спереди, сзади есть шип и место образования паутины. Нет — слишком мал зазор между телом и полом, слишком ювелирно надо подлететь, чтобы метко выдохнуть пламя. Собственно, как я и предполагал, единственный вариант — крушить двойным львиным кулаком. Задействовать "Огненную ауру", сотворить на руках формы "Джухо Сошикен" и ударить сверху. Думаю, раза три-четыре точно придется ударить по одной точке. Зафиксировать тушу поможет парализующий квадрат взрыв-тегов "Фубаку Ходжин". Или лучше метнуть их между головогрудью и животом, взрывом порвав тело пополам? Это не гарантирует, что опасная головогрудь будет умирать в судорогах, а не кинется в сумасшедшую последнюю атаку, когда мы будем обременены жертвами ее желчного яда. Тем более надо в боевой обстановке и подальше от чужих глаз проверить действенность кланового ниндзюцу и нинфуиндзюцу.

Предпоследние полста ярдов летели по инерции — поджидали удобный момент для атаки. На последних шестидесяти ярдах я ускорился, не став рисковать тем, что пока мы осторожно подкрадываемся, нас рассмотрят и атакуют, подняв тревогу и заставив уйти в оборону. Пихнув Боддинока к заначке, сам я полетел в другую сторону, отвлекая на себя что-то почуявшую тварь — з-зараза! Промазав по мне разворачивающимся комком волшебной паутины напополам с реальной, паучиха изготовилась плеваться и бить передней парой лап, высоко задрав их. Но я уже выхватил из-за пояса приготовленную четверку метательных ножей и кинул их по углам умозрительного квадрата с нею в центре. Плевок и еще одна ловчая сеть на упреждение — резко торможу, складывая ручные печати — "Фубаку Ходжин". Есть паралич! Не мешкая, толкнулся, прекращая полет и поджигая ауру — слишком медленно! Воспламенился лишь после кульбита и приземления к ней на спину. Иглоподобные ядовитые волоски и шипы воткнулись в стопы, но я был готов к этой боли — она прибавила ярости моему пламени. Удар ладонью "Хакке Хасангеки", к сожалению, не повлек за собой волну огня, прихватив лишь несколько лохмотьев пламени. Горный разрушитель прекрасно справился с ликвидацией вертящейся хренотени. Когда королева пауков через пару секунд преодолела паралич, вокруг моих кулаков запылали львиные пасти "Джухо Сошикен". Она резко взбрыкнула в попытке сбросить меня, но лишь кинула свой панцирь навстречу сокрушающей смерти. Я вполне успел чуть подправить траекторию удара, чтобы попасть в заранее выбранную точку и сильно не пораниться о шипы. Горящие нити магии и львиные зубы — стихийная чакра огня вгрызлись в хитин, через тенкецу частично проникая дальше и начиная выпаривать жидкости под панцирем. Созданное парой ударов кулаков напряжение вызвало деформацию и обратное давление, усиленное газообразованием.

Спокойно позволять себе "парить мозги" королева не собиралась. Едва отмершие от паралича лапы дернули нужные нити, паучиха решила устроить нам двоим обливание ядовитой желчью. Но слишком медленно!

Отчетливо видя приближающуюся опасность и неутешительные для себя результаты по-королевски высокой сопротивляемости, я продолжил методично колотить в одну точку. Действовал как обычно: по методике Джукена, в счет скорости жертвуя силой ударов, которая в данной кулачной технике компенсировалась передачей кинетического импульса с нагнетаем в материале физического напряжения и деформаций — за счет потери точности ударов.

Всего восемь раз успел поочередно ударить, при этом очень чувствительно сам стукнулся коленями о шипы, когда противница еще продолжала движение вверх и назад, катастрофически запаздывая реагировать на мои атаки. Но вот испытывающая адскую боль паучиха нашла в себе силы и способности чрезвычайно резко вздрогнуть сразу всем телом. Королева не просто так взбрыкнула в попытке избавиться от меня: своей резиновой паутиной из задницы она выдернула на себя несколько запасенных на потолке мешков с острыми железяками и камнями. Их содержимое полетело с большим ускорением, грозясь накрыть область одновременно с желчным душем. Счет шел на мгновения — я решился чуточку сымпровизировать со своей секретной разработкой!

Одним молниеносным и расчетливым движением кистей коснулся десятью кончиками пальцев десяти ее тенкецу, прикрепляя к каждой свою нитеобразную высвобожденную ману, проводящую чакру. Затем воспользовался инерцией тела брыкающейся паучихи и стремительно завращался на руках, начав филигранно раскручивать вихрь "Хаккешо Кайтен". Да не просто так, а словно бур ввинчиваясь в головогрудь. Я выплясывал пальцами по ее тенкецу, расходящимся трещинам и видимым бьякуганом напряженностям, совершенно не заботясь о дозировке и точности энергетических вливаний — в данном случае напрасный труд. Ноги крутили из высвобождаемого потока маначакры стандартную верхнюю полусферу, а руки вращали конус бура: маначкара словно вода — воронкой ввинчивалась внутрь твари.

Вращающаяся огненная полусфера "Хаккешо Кайтен" не только разбрасывала камни, ржавые ножи и тягучую жидкость, но и сколько-то нагревала их — разлетающаяся от меня ядовитая желчь точно успевала закипеть. Обезумевшую от боли королеву пауков уже ничего не спасло. Мозги выпарило за секунду. В последний миг я оттолкнулся пальцами от изнутри лопающегося панциря, отгораживаясь вращающейся огненной сферой от взрыва. Во все стороны начали разлетаться острые и раскаленные хитиновые осколки, внутренности, жвалы и ноги взорвавшейся головогруди. Боддинок, пытавшийся "Летающим диском" как совком подобрать с пола кокон с Орланом, вовремя сориентировался, за мгновение ока прикрывшись им заодно со "Щитом" — в два слоя надежнее получилось.

Мгновенно натянув горячее кимоно "Хенге", я переместился при помощи "Шуншин но Дзюцу" в центр умозрительной окружности, охватывающей все коконы и напарника. Помимо опоздания, появившиеся фазовые пауки совершили фатальную ошибку — дистанционно напали на мою иллюзорную обманку, застывшую в воздухе после применения ниндзюцу! Легко сдернув с пояса заранее приготовленный амулет возвратной телепортации, я сдавил его в ладони на уровне пола и активировал телепорт к тирцам. Успел! И всех живых забрал с собой.

Глава 14.

В часовне дежурил ночную смену молодой послушник Эдегар. Чистокровный иллюсканец, прикорнувший на службе, мигом проснулся и выпучил свои синие глаза. Я еще не отошел от простреливающей боли, а он уже умчался в кладовую — за святым жезлом "Воскрешения", как выяснилось. (иллюстрация 193) Боддинок отобрал чудотворный артефакт из дрожащих рук парня, собравшегося воскрешать косолапого медведя вместо девушки. В свою очередь, у него баснословно дорогой жезл отобрал разбуженный Ньюрик, выбежавший из кельи прямо в ночной робе, тем не менее, успевший для приличия подпоясаться. Четырежды капеллан Ньюрик направлял усики витого серебряно-золотого жезла с белым шаром в навершии, тогда как артефакт сакральной силы рассчитывался всего на одно применение в сутки. Из-за этого клирик сумел немедленно применить мощную молитву "Исцеления" всего раз — на Орлане, чтобы сильнее зарядить и простимулировать воскрешенный организм. Третий священнослужитель из нынешней смены подземной часовни при порте Лласт тоже проснулся. Калиандрос спешно настроил портал и вместе с Эдегаром перетащил зашевелившиеся коконы, чтобы телепортировать фактически воскрешенных в главный храм, где им окажут более квалифицированную помощь и поддержку. Как я разглядел, бывшим лакомством старой паучихи являлась очень миленькая лесная нифмочка с двумя своими лучшими телохранителями-полуэльфами. Боддинок в это время опоил высвобожденного хафлинга зельями и снадобьями собственного приготовления, не забывая предупреждать, что после будут определенные неприятные последствия, ведь он всего лишь наемник с универсальными средствами, позволяющими выжить и продержаться до обращения к соответствующим специалистам. Капеллан ему вторил — часовня не есть госпиталь. Сам я вынужденно отступил из этой суматохи в хозяйственное помещение: создать цветной облик "Хенге" из энергий, получающихся при использовании способности "Затмение разума". Иначе исходящий от меня свет делал послушника и диакона неадекватными — еще только челобитья мне и не хватало!

Когда я добился нужного результата, капеллан уже обрядил Орлана в свою запасную приходскую рясу и всучил ему простецкую деревянную кружку-долбленку — с горячим отваром из каких-то сушеных успокаивающих трав. Когда я подошел ближе, то расслышал, как молодой мужчина благодарил равновесие за сильного лидера Аавила, пославшего кого-то ему на выручку.

— Извините, — чуть поклонился я, входя в крохотную бытовушку при часовне.

— Да не робейте, сэр, бывает, — приветливо улыбнулся хафлинг, чьи седины торчали в разные стороны. Да, пусть думают, что меня прихватило или я занимался выниманием хитиновых осколков из булок. Главное, что мудрый священник не стал обращать пристального внимания на мой облик, чай не девица. — Присаживайтесь вот. Как говорится, в тесноте да не в обиде.

— Спасибо вам за то, что освободили меня! Я был уверен в том, что мне конец, — отставив кружку, произнес благодарный спасенный. — Я Орлан Криворог, — представился он, протянув мне руку.

— Мягкий Кулак, — отвечаю на крепкое рукопожатие от "детской" руки, еще недавно бывшей совершенно желеобразной. Я решил оставить титулы для более солидной компании, полагаясь на то, что обращение "сэр" примерно одинаково применимо и к гражданским, и к военным чинам. А про "лорда" никому пока вовсе знать нельзя. Не сноб — перебьюсь кликухой, оную лучше заранее и самому придумать, не отдавая на откуп народной молве.

— Гха... Хаос! — Аж подавился чаем Глинкл.

— Чаинка попалась, мастер Боддинок? — Обеспокоился гостеприимный и полусонный хозяин. Пара его помощников в это время занимались делом: младший уже очистил пол храма от паутины и нанесенного мусора и сейчас занимался приготовлением пола для мелового круга призыва, старший примечательным образом считал данные для обратной телепортации и приступил к настройке телепорта.

— Нет, все нормально, капеллан Ньюрик. Просто я видел, как сэр... голыми кулаками вскрыл панцирь старой паучихи.

— Мягкими, — с полуулыбкой поправил я, мягко осуждая неосторожное высказывание, выдающее детали операции. — Как подушечка пальца, — пояснил, показательно применив "фокус". По "секретным" застольным словам Наруто, рассказываемым, когда Сакура не слышит, Цунаде-сама одним пальцем раскалывала целые улицы — из конца в конец! Заливал, конечно, но все же. Простенький прием, в общем-то. Им я и воспользовался в масштабах яблока — мягким касанием пальца с точным высвобождением чакры расколол его пополам, а половинки на четвертинки, всем предложив по дольке. Лично я с удовольствием откусил сочную и сладкую мякоть.

Хафлинги слегка посерели, каждый вообразил себе что-то свое, хотя я ничего выдающегося не показал — любой маг способен ровненько нарезать фрукт тем или иным образом. Лицо же многое повидавшего и умеющего Боддинока выражало: "Головогрудь взорвалась эпичнее"... Опытный и осторожный наемник молча пригубил кружку, верно истолковав мою скромную демонстрацию.

Я был единственным "высоким" в компании из трех "коротышек". Все меньше обращал внимание на нетипичную для моего прежнего мира наружность своего напарника и нынешних собеседников, придавая куда большее значение их личностным качествам. Вскоре совсем приучу себя держаться непринужденно с кем угодно.

— Спасибо за угощение. И простите, что потревожили ваш покой, капеллан Ньюрик.

— Ничего, сэр. Это мы вам должны выразить благодарность. Ваши действия помогли вернуть судебную систему порта Лласт и окрестностей под юрисдикцию церкви Тира. Наши приходы завтра вновь откроются и станут посещаемы.

— Кстати, о деле, — акцентирую внимание. — Орлан, у меня к вам несколько вопросов.

— Извините, гости дорогие, что оставляю вас, но мне следует заранее приготовиться к заутренней — в часовне ожидается много прихожан, — деликатно откланялся Ньюрик. Зевнув, он слез с истертой деревянной сидушки, прикрепленной поверх камня, и отправился в свою келью.

— Хаос, мне тоже пора чертить схему призыва, — произнес гном, в два глотка допив чашку и сунув ее в созданную прямо в камне раковину. Ее поверхность хранила следы инструмента, но я не верил, что ее всю выдолбили.

— Спрашивайте, сэр, — дозволил мне Орлан. Этим показал не только высокое самомнение, но и сделал лучшую похвалу моим стараниям с дзюцу перевоплощения и внутреннему контролю.

— Верховный друид отправлял вас с конкретной миссией. Что вам удалось выяснить?

— Я пытался разговаривать с оленями, но они пугались и бежали от меня. Мне удалось приблизиться к одному моему знакомому сохатому, но у него в голове все перепуталось настолько, что он напал на меня. От животных я точно знаю, что Дух Леса иногда гуляет по лесу в облике оленя, он покровительствует этим животным. Очевидно, с Духом Леса что-то не так. Кажется, он сошел с ума, а с ним и все лесные олени.

— Известно, откуда он появляется и когда его видели в последний раз?

— Говорят, через пруд в северной части Невервинтервуда. Исходя из того, что мне удалось собрать, Дух не появлялся с начала миртула, — ответил Орлан, отпив своего успокоительного чая.

— Расскажите подробнее, что вам известно о пруде.

— Я немного знаю о нем, кроме нескольких легенд, в которых говорится, что это путь в другую реальность, где живет Дух. У меня нет ни малейшего представления, как выглядит эта другая реальность. Из легенд я знаю, что ни одно живое существо не может пройти через портал в том пруду. Мне однажды встретился старый друид, по его словам портал существует между царствами жизни и смерти. Дух существует в виде полужизни, потому он может свободно входить и выходить через портал, а мы не можем.

— Что за друид и где он сейчас?

— Он... из пастырей, сэр, — замялся Орлан.

— И?

— Ну, это... "Круг друидов Невервинтервуда" не привечает городских. И он давно погиб, защищая деревню Громовое Дерево, — выдавил мужчина, уткнувшись в почти пустую кружку.

— Соболезную.

Встав, я похлопал его по плечу и направился к алтарю. Любопытно было бы расспросить о численном составе круга, но к чему влезать в чужие проблемы? Как пить дать переложат же на мои плечи. С другой стороны, маленький круг враги разобьют, а для Невервинтера ценен каждый, кто встанет на его оборону. С третьей стороны, если лесные настолько не привечают городских, что решились массово бежать в Невервинтервуд, когда Аавил от имени всей общины согласился заняться выращиванием продовольствия, то именно таких следует отправлять в бой. Они сами пойдут, лишь бы не батрачить на грядках по колено в грязи. Да, видели бы они, как рис выращивают. А на счет старого друида... Вполне вероятно, что тот злополучный набег кончился бы грабежом, но на беду орков друид из пастырей грохнул их шамана и, вероятно, потом героически пал от руки варварского берсеркера. В отместку за гибель религиозного лидера орочье племя жестоко расправилось со всей деревней Громовое Дерево, где тогда жила Арибет, по роковому стечению обстоятельств отсутствовавшая.

От благословения Ньюрика я не отказался, но ожидаемо сосредоточился на поддержании "Хенге" и не ошибся: плетение потыкалось, пошевелило усиками и сползло с моего покрова, едва не сорвав с меня ниндзюцу низшего "E"-ранга. Рассчитавшись кульком с задатком из сотни злотых от Аавила, я упомянул о намечающемся сборе трофеев для пожертвования, после чего легко уговорил капеллана даровать Боддиноку благословения иного рода. Припав у престола, Ньюрик стал совершать молитвы. "Хитрость лисы" и "Сила быка". "Кошачья грация" и "Мудрость совы". "Величие орла" и "Медвежья выносливость".

— Капеллан Ньюрик, позвольте узнать, пожалуйста, почему именно в таком порядке вы наложили благословения? — Вежливо уточнил я, уже сделав для себя кое-какие выводы.

— Все просто, сэр. Равновесие. Справедливость требует, чтобы вес одной чаши весов уравновешивался весом другой. Если не укрепить бренную плоть, то возросшие духовные силы подточат свой сосуд. Состарят тело, — веско заметил престарелый жрец. — У весов две чаши, — продолжил назидательно поучать священнослужитель. — Когда они в равновесии, проливается божья благодать. Когда весы перекошены, случаются беды. Вам, должно быть, знакома замечательная поговорка: "Сила есть — ума не надо"...

Я согласно кивнул. В переводе это означало, что арканная магия груба и поверхностна, а сакральная магия тоньше и воздействует глубже. После произведенных в рунном круге наблюдений и открытий я обратил внимание на то, что шесть базисных параметров образуют два треугольника. Ньюрик, накладывая благодатные молитвы, неким образом развернул их. Когда образовался гексагон с шестью активными вершинами, то произошел резонанс энергий, соответствующий отдельному арканному заклинанию "Укрепление души": незначительно повысилась плотность и сопротивляемость ауры. Пристально наблюдая за тем, что у Боддинока творится с СЦ во время благословений, я так же обратил внимание на взаимосвязи. Сила тела — сила духа; острота реакций тела — острота ума; большая выносливость тела — высокие сенситивные качества. Если в каждой паре сперва выбирать больший параметр, то он подобно рычагу с большим плечом при увеличении меньшего должен будет чуток подтянуть его еще выше. Это и наблюдалось у Боддинока, когда при равных затратах второе заклинание в паре получалось результативнее. Если возбудить и совместить оба параметрических треугольника, то они должны взаимно усилиться, но это лишь в случае, когда одновременно все три бренных параметра выше или ниже соответствующих духовных.

Тем временем, благословленный Боддинок завершил чертить меловую схему. Она отчасти напоминала сильно упрощенный круг, использованный архимагом для моего ритуала с Арусом. Колдун, сверившись со своей арканабулой, встал в свою окружность, его Кпипск неуклюже устроился в соседней — самой маленькой из трех. Насколько я понял, во время колдовства Глинкл воспользовался своей связью с фамильяром, чтобы призвать в подчинение родственное существо. Через минуту волевых манипуляций с маной, в центре большого круга в паразитных всполохах света появилась призванная тварь, оскалившаяся на всех — но и только. Размах кожистых крыльев призванной гигантской летучей мыши составил более шести ярдов. Впечатляли ряды острых зубов и когти, расположенные на сгибе крыльев и на их кончиках. Достойный противник паукам.

Из часовни мы телепортировались одновременно, кое-как уместившись в золотистых кольцах стационарного заклинания. Пока я переживал приступ боли, колдун моментально сотворил "Кипящий шар" кислоты: он запузырился и зашипел, начав источать кислотные пары, перекрывшие половину широкого прохода. Его фамильяр запищал магией на ближайшего эттеркапа, возившегося с почти доеденным трупом королевы. Направленный вверх "Звуковой удар" призывника отличался пронзительностью и накрыл сразу группу засевших на потолке пауков: они дернулись и свалились, ошеломленно повиснув на страховочных нитях паутины и начав беспорядочно ударяться друг о друга. Правда, и на нас сверху шмотками посыпался мерзостный компост, кишащий мелкими насекомыми.

Когда я очухался, фамильяр Боддинока уже устроился к нему на спину и ускорил "Полет" хозяина, поспешившего прочь из залы. Иллюзионист у выхода применил кольцо, укрывшись вместе со своим Кпипском в "Сфере невидимости", чтобы безнаказанно атаковать из-под артефакта. Дальше он поспешно свернул налево, укрывшись в углу, из которого виднелись оба коридора, входящих в громадную пещеру. В это время взлетевшая гигантская летучая мышь подрезала нити пауков, шмякнувшихся на пол, и нацелилась сбросить вниз оставшуюся парочку, попытавшуюся запутать ее в ловчих сетях. Острые когти легко порвали волшебную паутину, а по ушам врезало эхо очередного "Звукового удара": на сей раз волна отразилась от местами оголившегося камня потолка, а не поглотилась гниющей прослойкой. Благо мои уши не столь чувствительны, как у Эйноли или Кевэ.

Пока я стоял неподвижно, пара эттеркапов сплела в руках ловчие сети "Паутины", используя собственные липкие нити и свои магические способности. Эти гибридные плетения успели поймать меня. Следом выпущенные четыре плевка лопнули "Хенге", часть массы растеклась по коже, которую неприятно защипало. Вместе с оболочкой ниндзюцу спали и ловчие сети. Безболезненно вздохнув, я спокойно применил способность "Огненная аура", смешав стихийные и сакральные энергии: паутина, слюна и всякие мелкие мерзостные насекомые вмиг отстали от меня.

Мозг холодно проанализировал возможности. Идеальным вариантом было бы использование "Огненной вспышки", но заклинания нет — есть его частичная замена. Одним прыжком оказавшись в центре все еще существующего квадрата из ножей, я выполнил удар тела "Джукенпо Ичигекишин", всенаправленно и резко высвободив маначакру. Контроля над огнем не хватило на полноценную волну пламени, да еще и огненную ауру сорвало, но я и не рассчитывал добиться всего с первого раза. Ближайшего эттеркапа с питомцем-меченосцем опалило и отбросило прямо на нож: сработавший взрыв-тег раскидал их по сторонам, поломав обоим по паре конечностей. Пущенные мной кислотные стрелы из бусин Мельфа одного врага ослепили, а у второго ошпарили спину. Других ринувшихся ко мне противников тоже разбросало моим дзюцу и счетверенным взрывом, который я, разумеется, направил от себя. Из-за этого на спешившую подмогу из большой пещеры выплеснулся "Кипящий шар" кислоты, ошпарив и проев многих до не кондиции.

Увернувшись от липкой паутины, пары плевков ядовитой слюной и скрежетнувших мечевидных жвал, я потратил драгоценные секунды на то, чтобы вновь воспламенить свою ауру и закрутиться в огненном вихре "Хаккешо Кайтен". Толчок! Расширившаяся сфера маначакры вылизала пол широким кольцом и бесславно пыхнула, распавшись многочисленными язычками пламени, быстро потухшими. Обратное давление воздуха кинуло в центр всю грязь, но я уже стрелой выпрыгнул вверх, подобно призывнику вцепившись в один из свисавших вниз сталактитов. Наколдованный Боддиноком конус "Кислотного дыхания Местила" сдернуло в эпицентр.

Попытка номер два.

Падая вниз, целенаправленно высвободил провода маны с чакрой, добавив их в раскрученную горящую сферу. У самого пола на миг закрыл все тенкецу и резко толкнул закрученную энергию прочь. Огня вышло значительно больше, пыхнуло дальше, магия прочертила на каменных поверхностях красные борозды спиралей и срезала всю паутину, державшую слой компоста и мха. На сей раз я покинул эпицентр техничнее, при помощи "Каварими но Дзюцу" обменявшись местами с ранее помеченным сталактитом. Будучи прилепившимся к потолку с трудом вернул контроль над собственной чакрой и маной, что неслись в мою сторону.

Выжидавшая гигантская летучая мышь первой сорвалась вниз — добить самых активно шевелящихся особей, выбиравшихся из-под завалов. По мне так это уже излишне: эттеркапов и их домашних питомцев сожрет бывшая еда, облепившая их со всех сторон и набивающаяся внутрь через раны. Биджу, до чего отвратительное зрелище!

Оставив призывника в качестве жертвенной приманки, мы с Боддиноком покинули пиршественную залу. Сбежавшиеся на разборки хищники накинулись на поистине королевские лакомства, а мы поспешили накинуться на трофеи.

Сразу у входа в логово королевы пауков нашелся великолепный плащ нимфы: атласная синь, золотая окантовка и притягивающий взгляд черный узор. (иллюстрация 194) Вплетенная в ткань мощная магия прекрасно защитила его от мелких и крупных тварей — только постирать надо. Неподалеку нашелся скипетр нимфы, ее флюоритовое ожерелье и флюоритовая брошка в виде цветка. (иллюстрации 196 и 197) Найденная сабля и ее отыскавшиеся потертые ножны подвели владельца — простенькая и дилетантски наложенная магия расплелась в самый ответственный момент. (иллюстрация 198) Нашелся амулет тотемного друида в виде оскаленной волчьей головы — хозяин сгинул где-то здесь. (иллюстрация 199) Простенькое золотое колечко, сохранившее два из трех одноразовых зарядов: "Щит" и "Магический снаряд". (иллюстрация 200)

Плащ и клинок в кучу, остальное себе. Так же в общую кучу отправлялись элементы пластинчатых доспехов с обрывками кольчуги, продырявленный и смятый шлемы. Нашлось более десятка кинжалов, мечей и дубинок с поясами, одинокими сапогами и подсумками, но все это нас не заинтересовало — слишком слабенькая и простенькая магия да слишком трудоемкий ремонт требуется всем этим вещам.

При помощи "Чакра но Ито" я для себя из навозных глубин выдернул пару золотых колец с надписями-оберегами, три серебряных и шесть бронзовых колец с выгравированными пожеланиями. Пара колец с оранжевыми и зелеными авантюринами, чьи сверкающие блестки связывались перманентной магией в заклятье "Свет" — румяный и хаки. Мельхиоровое ожерелье, серебряную и золотую мужские цепочки и шелковый шнурок с серебряной проволокой внутри — все это некогда содержало жемчужины или кварциты с вложенными заклинаниями по типу одноразовых свитков. Пару простых серебряных пирсингов в пупки, серебряные и золотые серьги с камнями огненного агата, авантюринами и пенелопой. Крохотная подковка от ветра и дождя, как у Боддинока. Так же я на пять нуждающихся в минимальном ремонте единиц пополнил свою коллекцию разномастных ножей, годных к метанию. Боддинок забрал себе несколько найденных склянок с зельями и снадобьями, универсальную аптечку и свиток "Призыва" из 4-го круга, а так же колечко комфорта.

— Кто-то до нас выгреб отсюда все самое ценное, — сокрушенно поводил носом гном, разочарованный бедностью добычи.

— Как минимум до нимфы, — уточняю я, полной грудью вдыхая аромат свежести дождливого леса. Сильная магия ее искусно отделанного скипетра с горным хрусталем и золотом имела классовые ограничения, к тому же, дриада со своим орудием "труда" лучше поможет озеленить Невервинтер, чем без оного.

— Культисты? — Потер нос Боддинок.

— Вероятно, — соглашаюсь. Вся магическая мелочевка была под толстым слоем мусора и компоста. Беглым взглядом "Истинного зрения" даже сам Глинкл не углядел, а он мастер школы Прорицания. Однако вот чутье на зелья у него какое-то фантастичное. Он еще себе, кстати, шелковых гланд или чего там у эттеркапов надыбал, и успел подосадовать, что королевское брюхо бестолково утрачено, а в нем столько всего ценного имелось!..

Последний артефакт отправился в волшебный мешок, затем уложенный в волшебный сундук, волшебством переправленный в недосягаемое волшебное место. Каша в голове порядком выводила из себя, однако отсутствовало время сесть за теорию и как следует разобраться. Вовсю зачинался рассвет. Мы порядком припозднились с визитом к дриаде, но все равно я не стал к ней мчаться на всех парах. Мне хотелось отвлечься и еще раз насладиться потаенными красотами леса.

Дождевые тучи все еще капали на лес, но уже появился ветер. Вероятно, он к вечеру усилится и разгонит все облака. Сыро и промозгло, зато я в привычно высоком лесу с крупными деревьями, напоминающими леса вокруг родной Конохи.

Подбегая, я издали заметил дерево-дом дриады — по разноцветному сиянию магии, пронизывающей каждую веточку, каждый листик. (иллюстрация 201) Неподалеку от него в кустах притаилась черная пантера, своими желтыми глазами ловящая любое движение. Если я верно сужу по аналогии с собаками, то это питомец эльфа, загостившегося у дриады. Остановились подальше от этого стража-наблюдателя.

Пока Боддинок елозил туда-сюда точкой фокуса своего прорицательского шара. Я параллельно с ним рассматривал жилище и его обитателей своим додзюцу. Неторопливо смотрел, сосредотачиваясь на любопытных элементах декора, служащих разным целям. Например, ночное освещение обеспечивали розы, светящиеся изнутри или покрытые крупной люминесцентной пыльцой. (иллюстрации 203 и 204) Имелись охранные цветы, светившиеся только в магическом диапазоне: бьякуган различал множество тонких причудливо завитых усиков-рецепторов и малиновую пыльцу. (иллюстрация 205) О неладном в доме или с его жильцами в первую очередь свидетельствовали кучи мусора у корней и какой-то совершенно тут неуместный ящик с нестираным тряпьем и поношенной егерской амуницией.

Боддинок воочию убедился в наличии "Мистической невидимости", прикрывавшей жилище от ворожбы и прорицания. Он подтвердил свой уровень мастерства, обнаружив не наименее опутанную магией область кроны, а наиболее подходящую для проникновения внутрь тревожного контура магической защиты. Наемник хотел соблюсти осторожность и предварительно осмотреться уже будучи внутри дерева-дома. Я полностью разделял его правильные намерения и согласился на "Улучшенную невидимость": заклятье создало непроницаемый кокон, легший поверх покрова "Хенге"... и своеобразно сросшийся с ниндзюцу. Дополнительные меры помогли спокойно миновать птичьи гнезда, не потревожив горластых пернатых.

Жилище в кроне дерева отличалось отделкой каменной плиткой, что само по себе должно было выделять нимфу среди прочих. Мозаичный пол, мраморные прудики и бассейны меж ветвей и вокруг ветвей. Изысканные подсвечники с теплым магическим пламенем. Библиотека. Во многих залах дворцовые интерьеры богатых домов Невервинтера, конечно, со спецификой размещения на ветвях дерева-гиганта. Здесь были очень примечательные переходы в виде портальных арок, переносивших в коридоры и комнаты, разбросанные по всей кроне. Если бы не окна и отсутствие крыши как таковой, то создавалось полное впечатление одноэтажного дома, возведенного на плоском участке земли.

Искомый солнечный эльф Терари преспокойно себе почивал в гамаке, растянутом меж ветвей в одной из самых огромных зал дерева-дома. Причем, тут имелся выход в отдельную спальню и отдельный кабинет! Обоими помещениями недавно пользовались, а это означало, что предупреждены и готовились к нашему с Боддиноком приходу, имея смутные представления о скорости передвижения. Мое внимание привлекла цветочная подставка из причудливо переплетенных корней, но не аквариумом с золотой рыбкой: в ней угадывался некий древесный конструкт на подобии трианта в роще друидов. (иллюстрация 206) Той же спящей магией обладали стол и стулья, изготовленные в том же стиле. (иллюстрация 207) Каменная чаша с золотой отделкой и шикарной цветной гравировкой — для дезинфицирующего мытья рук. Плетеные вазы с ягодами виноградной лозы, фруктами помидорного дерева и причудливой бутылкой красного вина. Впечатление тюрьмы отчасти порождало переплетение веток, на самом деле обеспечивавших поддержку всего убранства и каменной отделки парадной залы, предназначенной скорее для танцев, чем для содержания кого-либо. Это ощущение поддерживало то обстоятельство, что одежда, оружие и другие вещи Терари были распределены по сундукам, ящикам и шкафчикам, стоящим в этом помещении и заперты магическими знаками с элементами ловушек. Какая же это конфискация опасного имущества? Засмотревшись на магию, я даже не сразу обратил внимание на чисто символичный крючок на дверях, ведущих в эту бальную залу. Декорация к спектаклю? Судя по всему, театрально гостивший тут солнечный эльф в ожидании спасителей развлекался не только созданием конструктов, но и выращиванием на декоративной елочке зеленых роз, покрываемых то ли блесточной пыльцой, то ли раскрошенными крылышками. (иллюстрация 209)

Сама хозяйка возлежала на, другое слово не подбирается, траходроме. Женская версия Терари: умеренно длинные острые ушки, красное золото роскошных волос, голубые глаза, загорелая кожа. Она сладко спала, вольготно раскинувшись на огромной кровати, устланной паутинными шелками с пастельным морским пейзажем: тот же популярный у художников живописный мыс с руинами, только другой ракурс и без Арибет с кем бы то ни было иным. С краешку пристроился брутальный мужчина — сексуальный раб. Его крупные обрезанные причиндалы сковывали кольца, к серебряному пирсингу в головке тянулась тонкая мифриловая цепочка изящного плетения. Вот он действительно тут настоящий пленник. Несчастный мужчина с тонкими аристократичными чертами лица свернулся в позу эмбриона и пытался заснуть. Крайне примечательный пленник, в терминах клирика: развитость трех параметров его бренного тела была выше трех парных им параметров духовного. Если правильно благословить этого иллусканского воина, то получится реально могучий рыцарь, способный в полной латной выкладке юлой вертеться, неустанно сражаясь на острие атакующего клина.

Вообще в доме нимфы кроме трех уже рассмотренных находилось еще девятнадцать мужчин и пять женщин — как ни странно! Люди и полуэльфы. У них у всех я различил завершенное кружево, обрывки которого тут и там виднелись у секс-раба. Не знаю, тот же принцип или нет, но у моего вассала Ирвэс, семивековой пантеры, имелось подобное инородное образование. Однако исключительно в голове, а тут основные узлы свивались в половых органах и центрах удовольствия. Часть рабов нимфы спало в казарме, часть дежурило в полном боевом облачении. Я отметил однотипность доспехов — кожа, костяные и деревянные пластины. Некоторые из них были чистыми воинами, несколько рейнджеров и друидов слабее Орлана и Хенны, многие дуалклассы вроде воина-колдуна или рейнджера-волшебника. Собственно, вот и некоторая часть "потерявшегося" младшего состава Круга друидов Невервинтервуда плюс кто-то из местных жителей с мускулистыми и мозговитыми наемниками. Солидный отряд охраны!

Так же в доме находились... пикси? Смешные эльфы величиной с палец и волшебными крыльями: у мужских особей стрекозиные, у женских — как у бабочек. (иллюстрации 210-212) Думаю, тут пытаются скрестить разные, гм, народности (или правильнее подрасы?). В ветвях гигантского дуба гнездились певчие и пестрые птицы, призванные услаждать слух и взор хозяйки. В прудиках жили блестящие и необычные рыбки.

Мы с Боддиноком не столь глубоко забурились в чащу, потому не думаю, что конкретно эта лесная нимфа здесь за королеву, но как сильнейшая в этой юго-западной области северной части Леса Невервинтер — вполне. Потенциал той дриады, что попалась королевской паучихе, был аж на десять ступеней ниже, чем у живущей здесь лесной нимфы. О возрасте хозяйки необычного дома я затрудняюсь точно говорить, а вот эльф Терари старше Эйноли на шестьдесят два года — ему полных сто семьдесят шесть лет. Я просто знал это по сложившейся в голове совокупности признаков — как знал эльфийский язык.

— Хаос, какой скверный нрав у этой развратной дриады! — Гневно сопя, шепотом выплюнул колдун, хотя сам заблаговременно позаботился о применении заклятья "Пузырь звукоизоляции".

Я был солидарен с его возмущением относительно секс-раба. Однако при дворе Даймё Огня у некоторых аристократов и похлеще закидоны имелись в плане удовлетворения сексуальных фантазий, по сравнению с которыми Джирайя-сама был вовсе даже не развращенным, а самым что ни на есть нормальным мужиком. И хоть гном-тян гневается, но точку фокуса своего прорицательского шара держит четко над упругими полушариями с чуть вздернутыми сосцами — размер идеала, как раз немногим больше лодочки из моих ладоней...

Аж вспотел! Сквозь сон чувствуя на себе вожделенное мужское внимание, дриада устроилась в еще более эротичную позу. Прикипев взглядом к ее бюсту, совершил неимоверное усилие и сосредоточился на Терари.

Насколько видел бьякуган, солнечный эльф имел дуалкласс: рейнджера и позднее приобретенный колдуна. Причем, меня поразила его гармоничная развитость! Еще ни в ком я не встречал столь совершенной, столь выпестованной структуры энергетического ядра и в целом всей системы циркуляции магии. Его ступень развития, судя по внутренней симметрии, была четырнадцатой. Всего на одну меньше, чем сейчас у Глинкла, но потенциал выбран им по максимуму — моему напарнику надо без продыху пахать и пахать для достижения такого феноменального результата! В довесок у Терари параметры "ловкость" и "мудрость" находились в полном равновесии и со значениями в том же качественно высоком диапазоне, что и у меня. "Выносливость" им равнялась. Из-за этого перекашивались его параметрические треугольники, однако я видел четкую тенденцию к их совмещению — выравниванию по единой плоскости за героической чертой. Вот что значит своевременное применение магических Томов и вложение сил в себя строго по веками выверяемой методике. Следует отметить, что Терари не благородный эльф — глаза с обычным круглым зрачком. Чья-то побочная ветвь? Если сравнивать его с друидом Ниатаром, про которого точно известно, что он из низшей ветви эльфийского Дома Ясемин, то последний сильно проигрывает в развитии и уходе за собой, хотя старше на пятнадцать лет и его недавно подросший потенциал выше на две ступени. Отставание из-за изгнания? Кстати, Арибет тоже развивается без четкого плана, рассчитанного на века вперед — по-людски, все в угоду сиюминутных потребностей...

"Фух! Вроде поборол влечение", — подумал я, отводя оба фокуса внимания от обнаженной дриады. Как ни странно, но благодаря ей справился со сложной и трудной задачей. Одно дело скользящий взгляд, которым я нашел истинный огненный опал. Другое дело взгляд "мимо" объекта внимания. Периферийное зрение незаметно и весьма поверхностно, потому надо развивать особое умение сосредотачиваться, например, лесными тренировками по счету птиц с разбиением по их видам, по секторам. Я хорошо натренировался глядеть так, чтобы чуткие джонины и сенсоры не замечали моего наблюдения за ними. Благодаря этому, видимо, у меня сформировался второй фокус внимания. Однако на порядок труднее стало выполнять трюк отвлеченного рассматривания. И сейчас я бы тоже не справился — без налаживания взаимодействия с Великой Киира у меня бы не получилось справиться с детализацией до уровня структуры ядра, да хотя бы до уровня системы циркуляции!

— Ее разум отравлен влиянием Духа Леса, — даю свой спокойный комментарий, когда вернул самообладание. Но Боддинок вряд ли его расслышал, он все еще пялился на нее, разве что кровь носом не шла. Усилием воли пробуя модулировать голос, я продолжил: — Она рефлекторно пытается защититься, истощая саму себя. Думаю, эта нимфа не отдает себе отчета, когда во сне активно применяет чары вместо полноценного отдыха. Со своей свитой она рано или поздно тоже попытается извести гнездо эттеркапов или отправится разобраться с другим лесным гнойником.

Говоря это, я сдержанно дивился телесному "эффекту шарингана". Додзюцу клана Учиха срабатывает на гипноз при взгляде на него — глянул и попал. А магия нимфы начинает действовать при простом взгляде на ее тело, особенно она, магия, сконцентрирована в местах наибольшего притяжения мужских взглядов. И действует не прямо на мозг, подобно гендзюцу, а на тело — как медицинское дзюцу влияя на гормональный состав. И тот факт, что я как бы сейчас не имею прямых связей с Плетением, невероятным образом нивелируется, так сказать, полнотой и объемностью ее "обозревания". Организм инстинктивно стремиться к наслаждению — ужасная магия, просто оторопь берет, чтобы одна такая девица понаделала с моими соклановцами. Радует, что столь мощное воздействие уникально — Акаона, жена Мельданена, лично меня совершенно не смогла увлечь. Заинтересовать — да, но не вскружить голову до умопомрачения.

— Когда подчинит эльфа, — клюнул носом бордовый колдун после того, как пассом руки над шаром сбросил с себя удаленно наведенное "Очарование". — А этого никогда не случится, — уверенно заявил он, пылая ушами аки застуканный сопливый юнец. Ох, мне бы так же легко научиться сбрасывать подобные магические воздействия — простая остановка потока в системе циркуляции чакры и маны не останавливает обращение гормонов в системе кровообращения... — Не похож Терари на пленника. Наиболее вероятно, что гостит тут по собственной воле, саботируя задание Аавила, — прошептал прорицатель, очень издали наблюдая через шар за якобы пленником.

Солнечный эльф проснулся с недавно наступившим рассветом, успел подремать и сейчас занимался утренними процедурами — лениво плескался в пруду по центру залы. Из-за опоздания нам следовало быть вдвойне осторожными, дабы он не почуял нас и никак не насторожился. Судя по поведению шибко подозрительного Терари, мы оба справились.

— Я тоже так считаю. Боддинок, что-нибудь в доме заинтересовало?..

— Хаос, конечно — корешок иммаскарской книги. Есть и другие интересные фолианты... Каков план действий, сэр? — Нейтральным тоном обтекаемо спросил Боддинок. Ни он, ни я не имели намерений грабить или убивать. Воровать тоже. Осторожный, но сомневающийся наемник предпочел уточнить — мало ли.

План... С планом все сложно. Возбуждал один вид шикарной женщины, даже у смотревшего через шар и сделавшего отвращающий пасс гнома напряглось мужское естество. А если дать дриаде время проснуться, то мы, во-первых, тут слюной изойдем на ее прелести. Во-вторых, если она задрапирует мужские соблазны любым из сексапильных нарядов из своего гламурно-эротичного гардероба, то тем самым станет еще более возбуждающей для меня, чем в неглиже. Поступить радикально и попытаться перевесить проблему допроса Терари на тирцев? Или же устроить себе радикальную проверку устойчивости перед умопомрачительным искушением? Во имя Силы Юности? Или скорее уж во имя Силы Любви совершить сумасбродный подвиг в духе героев романов Джирайи-сама? Биджу-у-у...

— Проникаем в спальню. Вы сразу освобождаете пленника и отходите с ним. Я пытаюсь сделать дриаду лояльной и полюбовно выяснить факты. Терари слишком подозрительная личность, его следует подчинить и обязательно допросить, — убеждаю я сам себя, оправдывая извращенные намерения, подогреваемые воздержанием и отсутствием в пределах видимости ненаглядной Эйноли. Лунная эльфийка по всем параметрам уступает лесной деве, но сердцу не прикажешь... А нимфа... ею следует экстремально переболеть, выработав способ противостояния или сразу иммунитет к подобного рода воздействиям. Да, надо думать в этом ключе...

— Это будет очень проблематично. Не мне тягаться с дриадой в искусстве очарования. Еще я заметил у Терари татуировку на лобке. Все указывает на то, что у него на затылке под волосами должен быть сильный глиф ментальной защиты. Еще я слышал об эльфийской магии вживляемых артефактов, — добавил Боддинок, потерев переносицу. Предположенное напарником тату точно есть, а вот артефактов внутри эльфа определенно нет.

— У меня есть идеи на этот счет. Предварительно план таков... Вы уговариваете секс-игрушку провести вас по дому и затем отвести к Терари, чтобы запереть вас вместе с ним. Потом пусть он идет собираться — якобы по приказу Госпожи. Прямо ему скажите, чтобы себе в качестве компенсации взял что-нибудь и вам в уплату за спасение прихватил заинтересовавшие вас книги. У Терари... Вы сожалеюще скажите эльфу правду о том, что напарник прельстился и остался в постели с лесной нимфой. Расспросите его о порученной миссии по спасению Духа Леса. Дальше я подкрадусь и обрушу на него смесь из "Тьмы" и "Затуманивания разума" — в этот момент "Очаровывайте". Потом я дам сигнал для "Подчинения". Есть нюансы, которые следует учесть?

— Это осуществимо частично, сэр Неджи. Нюансы есть. Если на затылке татуирован защитный глиф, то "Подчинить" не удастся. При успехе силовой вариант "Очарования" продержится менее минуты, шансы наложить его повторно кратно упадут. Для лучшей реализации очаровывающего колдовства мне следует выбрать роль того, кому Терари подчиняется или с готовностью это сделает. Сэр, кого мне следует выбрать: родителя, наставника, главу общины? От этого зависит содержание иллюзии окружения и спектр вопросов, на которые он ответит охотно и без запинки. Так же следует учесть, что накапливающиеся подозрения о несоответствии поднимут волну сопротивления и сбросят чары с иллюзиями.

— Мне потребуется свои вопросы передавать вам через перстень многих посланий? — Спрашиваю, перебирая в голове способы не летального допроса.

— Сэр Неджи, отвлечение на сторонний артефакт может сбить мою концентрацию и допрашиваемый сорвется с крючка, — гном старался быть деловитым.

— Понял. Тогда... По рабочему заданию от Аавила я у самой нимфы все выясню. Берите роль наставника, Боддинок, — озвучиваю я свой выбор. — Первый точно должен ему запомниться, остальные учителя эпизодические. Меня можно попытаться представить в качестве одного из них. Я верно уловил суть?

— Да, сэр, — согласился напарник.

— Тогда пусть он считает, что вы явились прямо сюда узнать об успехах его главной миссии и оказать поддержку в связи с ситуацией вокруг Невервинтера — без уточнения лес или город. Дальше будем думать исходя из ответов.

Боддинок без лишних слов деловито кивнул. Биджу, как же я рад "Хенге"! Дзюцу куда проще удержать, чем собственное лицо, пунцовое от прилива крови. С голосом-то я справился. Надеюсь, напарник не пойдет на попятную, когда встанет перед фактом.

Приготовившись, мы извилистым путем отправились к нимфе.

Роскошное тело дриады даже во сне источало сильные феромоны, явно рассчитанные не на человека, а на эльфа. Я старался держать себя в узде, не препятствуя эрекции, скрываемой оболочкой ниндзюцу "Хенге". Перед глазами волнительно вздымались и опускались два округлых соблазна. Часто и притягательно. Служившая покрывалом тонкая кисея скомкалась между стройных ног, волнительно прикрыв сладкое искушение. Обворожительная дева возлежала, казалось, томно ожидая начала мужских ласк.

Ожидаемо, дремавшая дриада мгновенно проснулась, когда напарник отцепил возрадовавшегося раба, пока еще не утратившего собственную волю. Я в прыжке на мягчайшие перины избавился от "Хенге", устроился на коленях между шикарной женщиной и ее живой секс-игрушкой. Правой рукой перехватил ее правую руку и с нескрываемой нежностью поцеловал в тыльную сторону ладони:

— Здравствуй, лесная дива, — с придыханием шепчу я, левой рукой глубоко скользнув в промежность.

— Кто?.. Ааах!.. — подалась ко мне женщина, удобнее раздвинув ноги и левой рукой по-хозяйски обхватив мою мошонку. — Ты мой! Мой... ааах, мооой!..

Я вертел левой кистью, перебирая пальцами внутри ее увлажнившегося лона. Правой ласково прошелся подушечками по ее бархатному и отзывчивому телу, касаясь половых губ, клитора, лобка, пупка... Пробежался вверх до наливных грудей и выше до спелых губ и ушек. Она освобожденной рукой весьма ловко отстегнула пояс с подсумками, неуместно смотрящийся на голом парне, и стала жадно гладить мое тело, сминать ягодицы и тискать эрегированный пенис, эротично стоная.

Когда я вновь прошелся вверх по тем же ее тенкецу, сопящий Боддинок и ликующий раб почти бегом выходили из спальни нимфы. "Пора прекращать игру на грани фола", — сквозь сладострастное марево подумал я, сердце колотилось и от паха расходился жар похотливого возбуждения небывалой силы. Импровизация достигла цели, и я, четко следуя внутренней установке, поставил финальную точку, скользнув рукой на затылок:

— Кай! — Громко и в кощунственном диссонансе выкрикнул я прямо ей в лицо, мгновенно останавливая циркуляцию энергий у себя и у нее. Больше для нее, чем для себя.

Обескураженная дриада широко распахнула свои дивные голубые глаза в обрамлении длинных ресниц, идеально выровненных и подвитых. Я при помощи чакры жестко сморщил свой член, вытащил руку из ее райского лона и одновременно опустил ее голову обратно на пуховые подушки. Ох, чего мне стоило с демонстративным спокойствием и полуулыбкой восхищения вытереть руку о кисею и вернуть свой пояс на место, применив "Хенге", чтобы моментально "одеться" в рясу монаха "натянуть" на лицо маску вселенского послушания и просветления. Ловко спрыгнув с кровати, я попытался говорить без придыхания и влюбленности, подогреваемой бурлящим хаосом гормонов:

— И еще раз здравствуйте, дриада, — приветственно кланяюсь. — На какое-то время вы избавлены от тлетворного влияния Духа Леса, во славу Кореллона Ларетиана. Я монах Неджи Мягкий Кулак.

— Ооо... это ужасно.

— Простите?..

— Ах, умоляю, это вы простите меня! Мне поистине так неловко, так неловко!..

Воплощение женственности так умиленно захлопала пышными ресницами и забеспокоилась, что... А когда она вроде бы как целомудренно обернулась в прозрачную кисею и собственные за секунду отросшие волосы, то у меня помутилось в глазах и с новой силой нахлынуло возбуждение. Спасаясь от искушения, я мгновенно согнулся в пояс, еще раз чудовищно давшимся волевым усилием остановил поток маны и чакры, чудом удержав действующее ниндзюцу. После чего хваткой чакры смерил сердцебиение и сказал:

— Вам не за что извиняться, дриада... Вы не отдавали себе отчета под пагубным влиянием Духа Леса. Я пришел на помощь...

— Ах, простите меня, почтенный Неджи, вы ради меня едва не нарушили свои святые обеты, совершив грехопадение... — она изобразила извиняющийся книксен, отчего воздушная ткань и струящиеся волосы выгодно подчеркнули ее идеальные стройные ножки... Она все еще текла...

Очередным усилием воли заставил себя думать о том, почему немудрено, что она так уверенно упомянула про святой обет, принесенный мною совсем-совсем недавно. Я старался сосредоточиться на чакре, пытаясь то ли растворить ее в крови для лучшего регулирования внутренних желез, то ли сделать фильтр — без медицинских знаний дохлый номер.

— Дриада... — выговорил я, проглотив лестные эпитеты. — Прошу, извольте сосредоточиться на Духе Леса и, пожалуйста, давайте поговорим... вне спальни. Дело не терпит отлагательств.

— Конечно, давайте пройдем... из спальни. Право, извините мою неловкость, почтенный Неджи.

— Разрешите обращаться к вам по имени?..

— Ах, простите! Мое имя Эгетуа Пигалле, можно просто Туа... — миловидно представилась дриада, обворожительная в своей деланной невинности и особо не скрываемом желании затащить меня обратно в постель. Облизывание губ, выгодное выпячивание груди, походка от бедра, плавность движений. И это с учетом того, что она толком не выспалась — ее разбудили после долгих плотских утех!

— Приятно познакомиться, Эгетуа Пигалле, — я галантно поцеловал предложенную ручку, чмокнув воздух в ногте от бархатной кожи, активно выпускающей из пор феромоны и ману, сдобренную чакрой. Чтобы еще лучше овладеть собой, я еще одним усилием воли заставил себя напрячь бьякуган, чтобы рассмотреть и постараться понять естественные механизмы, которыми невозбранно пользовалась дриада для соблазнения.

Деланно небрежным взмахом отослав прочь приревновавшего телохранителя, беспрекословно подчинившегося ее мановению руки, дриада легко и непринужденно организовала столик и кресла. Она лично ухаживала за мной, подавая на стол и двигаясь естественно, что не мешало ее волосам и кисее маняще развеваться и струиться, приковывая внимание и сводя с ума. Фруктовый сок с лепестками огненно-красных роз, медовые коврижки с розовым экстрактом... От угощений я отказался, надеясь, что с честью выдерживаю это тяжелое извращенное испытание и небесному отцу не будет стыдно за меня.

— Присядьте, Эгетуа, — намеренно грубо прервал я ее хлопоты. Способ растворения чакры давал плоды — уровень моего сознательного контроля над собственным организмом неуклонно повышался. — Четко и ясно ответьте, что знаете о Духе Леса. Это действительно срочно и важно, — подчеркнул я командным голосом. Мне еще надо состыковаться с Боддиноком.

— Он боится и страдает, — ответила дриада, поджав полные губки в тонкую линию. Нахмурившись, она вовсе отвернулась от меня. — Сейчас я не слышу, но Дух Леса постоянно взывал о помощи. Я все, что могла, делала, чтобы не сойти с ума. Я даже перестала выходить из дома, настолько велик передающийся мне страх.

— Может вам временно покинуть дом? — Спрашиваю я через несколько секунд. Дриада неосознанно щадила меня, отвлекаясь на собственные невеселые мысли о Лесном Духе и о чем-то своем. Будь она со мной настойчивее, то давно б захомутала. Я старался думать об Эгетуа как о вакцине, а не обворожительной красотке.

— Все не так просто. Я тут живу много веков. Когда мимо моего дома впервые прошел человек, я завлекла его своей властью и оставила защищать мое жилище. Следующих взять тоже было легко. Но когда Дух Леса воззвал о помощи, я бесконтрольно овладевала всеми подряд... даже женщинами... — огорченно смутилась она. — С каждым разом было сложнее, но я справлялась. И теперь у меня нет власти. Не было... — кокетливо улыбнулась роковая женщина, скосив взгляд в сторону, где был зал с Терари. Фух, биджу, не на меня!..

Солнечный эльф уже увидел интимные запахи, принесенные легким ветерком, свободно играющимся меж ветвей. Он умело сплел кружево заклятья, определив направление на Боддинока. Нас (меня и собеседницу) не нашел, чуть нахмурился и пошло хмыкнул, решив напялить на себя вызывающий наряд заточенной в неволе секс-игрушки. С великим трудом отвлекаясь от чаровницы, я попытался понять, почему он нас не определил. По словам архимага Амаржа, меня теперь от обнаружения чарами школы Ясновиденья вроде бы защищала божественная природа. Так же я впрыснул в СЦ дриады достаточно своей маны и чакры и все еще выпускал незримый туман маначакры, обволакивая им нас обоих. Но вероятнее всего Терари хватило того, что наткнулся и распознал действие магии бусины приватных разговоров, годящейся и для интима...

— Она вновь пропадет, когда я покину вас... Магия Духа повсюду вокруг, — предупредил я через очень длительную паузу. — Эгетуа, эльфийский облик очень смущает меня. Будьте добры, смените на людской, пожалуйста, — просительно произнес я, не скрывая своего сильного волнения и трепета. — Так мы оба лучше сосредоточимся на помощи Духу Леса.

— Только из желания помочь Духу Леса, — досадливо вздохнула дриада, без возражений согласившись исполнить просьбу.

"Благодарю за награду, Кореллон!" — молитвенно обратился я к богу, напрягая додзюцу и тщательно всматриваясь в друидессу, чье дикое энергетическое ядро искусно сформировано самой природой!

Лишняя плоть причудливым образом стекла, иначе не скажешь, на лицо, сделав его более округлым. Изменился разрез посеревших глаз, ресницы уменьшились, бровки утолстились, справа над утончившейся губой образовалась миленькая родинка, на носу появилась масенькая горбинка, волосы побледнели и завились по всей длине. А главное стихла неистовая буря феромонов, атаковавших меня и возбуждающих до потери рассудка.

— Вы удовлетворены, почтенный Неджи?

— Благодарю, уважаемая Эгетуа... — не поднимая лица, ответил я, все еще пребывая в шоке от увиденного и слишком смутно понятого. — Во славу Кореллона Ларетиана... — Еще около полуминуты я переваривал и возвращал самообладание, пока усилием воли не запечатлел свои безумно скачущие думы в Великой Киира, чтобы переключиться на насущные задачи. — Вы знаете, в каком направлении пруд и как мне пройти через портал? — Задаю вопрос спокойным, насколько получилось, и благочестивым тоном, присущим монахам — в моем представлении.

— Там, — по-мужски указала рукой Эгетуа чуть севернее логова эттеркапов. — Он — существо жизни и смерти. Его реальность расположена между жизнью и смертью, только он может путешествовать через свои порталы, — грустно сообщила она.

— Кто-то проник и навредил.

— Что ж... вы правы. Это может объяснить беду, произошедшую с Духом Леса.

— У вас есть предположения? Расскажите, пожалуйста, подробно.

У нимфы по лицу пробежали тени, она совсем отвлеклась от меня и погрузилась в собственные воспоминания. Через минуту она заговорила:

— Давным-давно один мой знакомый друид заявил, что знает, как попасть в реальность Духа Леса. Он много лет изучал портал и наблюдал за ним. Он... заинтересовал меня. Как-то раз он пришел весь радостный и возбужденный, сказал, что все понял. Он... был слегка рассеян. Пока он бегал и собирал свои вещи, мне удалось достать его дневник, но тогда прочитать не успела. Йор очень поспешно убежал, мне было интересно и тревожно за него, поэтому я тайно последовала за ним. У пруда он развил кипучую деятельность. Построил алтарь и создал церемониальный кинжал, но затем сделал кое-что очень странное и ужасное! Он залез на алтарь и вонзил кинжал себе в грудь. Его тело... скользнуло в воду. Но когда я подбежала, то ничего не нашла. Я сохранила кинжал в память о нем. У меня остался и его дневник. Я его листала... Но ничего не поняла из его рассуждений. В конце есть абзац, что если по каким-то причинам умереть в пруду, то есть вероятность появиться живым в доме у Духа Леса. У меня... бывают гости. Возможно кто-то из них прочел записи. Когда я нашла у алтаря первый труп, то сразу спрятала злополучный дневник, но было уже поздно. Много лет люди пытались проникнуть к Духу, но их тела оставались там же. Так было со всеми... Но несколько ив назад, еще до всей этой катавасии, ко мне приходил дварф. Он был свиреп и не поддался моим чарам. Он интересовался кинжалом, которым друид убил себя. Я не знаю, как он узнал. Когда он пригрозил мне смертью, я отдала ему кинжал. Больше я не видела этого дварфа. И его тела не оказалось в пруду, только этот злополучный кинжал!

— Я могу его взять? — Осторожно уточняю, выслушав трудно давшийся рассказ, сильно и разнопланово помогший мне. Надеюсь, Боддинок потянет еще время. По крайней мере, эльф вроде не шибко беспокоится, думая, что я тут с нимфой т

* * *

. Под слоем "Хенге" меня вновь залила краска, на сей раз стыда.

— Берите. Я принесла его назад, но не помню, куда положила... По возвращении меня пронзила чудовищная боль. Тогда-то все и началось... Дух Леса стал овладевать моим рассудком. У вас есть еще вопросы? Я отвечу на все, чтобы помочь.

— Возможно, вы его положили рядом с дневником? — Намекнул я, совершенно четко видя сундук, защищенный чарами от вскрытия. Таких тут не мало имелось, но он единственный не просматривался бьякуганом насквозь, к тому же, имел мощное заклятье отвода глаз.

— Ах... — дриада округлила глаза, прикрыв ротик ладошкой. А потом у нее навернулись слезы.

— Что-то плохое вспомнили?

— В-вы... о-он... оба помогли... — прошептала она, оглядываясь, словно первый раз увидела свой дом.

— Успокойтесь, прошу вас, — говорю, не сходя с места стойко принимая излюбленное женское оружие — слезы. — Дух Леса вам в чем-то помог?

— Да... Он!.. Дух Леса избавил меня от пристрастия к зеркалу тщеславия, — гневно засопела лесная нимфа, с двояким чувством начав беспорядочно метать взгляды по сторонам, тихо ужасаясь обилию камня и вжимаясь в спасительное деревянное кресло.

— Я со всей осторожностью заберу зеркало, уважаемая Эгетуа. Больше у вас не будет этого соблазна. Вы помните, кто вам его подарил?

— Терари! Ну что за бесстыжая бестия!!! — Вскочила с места разгневанная женщина.

Ее чудесные волосы зашевелились и словно бы зашипели змеями. Вспышка ярости сопровождалась генерацией и беспорядочными выбросами маны. Чтобы предотвратить нашу с ней демаскировку, я быстро вскочил и коснулся ее лба.

— Кай! — Еле успел я, пока внутри нее еще циркулировали крохи моей энергии. Поймав ее руки в свои, я совершил обмен: забрал еще циркулировавшую внутри нее свою энергию и незамедлительно влил другую, нежно касаясь ее тенкецу на кистях. — Успокойтесь, Эгетуа, прошу вас! У меня к нему тоже накопились вопросы. Но я еще вам не все задал. Пожалуйста, уважаемая Эгетуа, вы обещали ответить на все мои вопросы, — улещивал я, преградив путь и молитвенно сложив наши руки, поместив ее между своими. Взаимное проникновение энергий влияло на нас обоих.

— Да, я помню. Простите меня, почтенный Неджи... — натянуто улыбнулась она, мягко высвобождаясь из неприятных объятий. — Задавайте свои вопросы, — величественно разрешила она, устроившись обратно. Я тоже неспешно вернулся на место, собираясь с силами и мыслями. Если бы не ускоренное мышление, то завис бы гораздо дольше, чем на половину минуты:

— До появления свирепого дварфа сколько у вас было стражей и какой расы?

— Три человека.

— Остальные сами пришли или их привел Терари?

— Терари ко мне никого не приводил! Все сами приходят.

— Он всегда один к вам в гости являлся?

— Нет. Иногда с товарищами. Мне... я с ним играла, отбирая его друзей.

— Припомните, пожалуйста, следующую подробность. Вот на вашу территорию зашел кандидат в стражи. Вот вы им овладели... Терари появлялся в следующие полгода-год?

— Я сама его звала.

— Эгетуа, скажите, со времени знакомства с Терари бывали случаи, когда кандидат не подходил вам?

— Были. Поначалу. Потом сошли на нет.

— Я правильно понимаю, что люди дольше десяти лет у вас не задерживаются?

— Да, это редкость.

— В последний век часто случалось, что вашего стража приходили вызволять?

— Да...

— А были такие заблудившиеся, что входили в южную часть Невервинтервуд, а оказывались в северной близь вашего жилища?

— Ну, да, были случаи... Это все Терари подстраивал, да?!

— Спокойствие, только спокойствие, уважаемая Эгетуа. Я тоже хочу для Терари праведного суда за преступления. За все преступления, понимаете меня?

— Понимаю. Но я первая его накажу!

— Несомненно, уважаемая Эгетуа, вы в своем праве... Скажите, пожалуйста, после первого алтаря стали появляться другие?

— Да, — скривилась нимфа. — Их несколько в лесу.

— Вещи, приносимые в подношение, принимаются Духом?

— Изредка, — сказала она, мимолетно пробежавшись взором по одной из шкатулок. Ясно, контролирующие местность дриады большую часть себе забирали.

— Новые алтари обнаружили в первые годы или в первый век?

— В первые годы, — ответила она. Я не дал ей задуматься над тем, что тот ее знакомый друид скорее всего осуществил свою мечту, но не смог вернуться обратно. Пробовал, но специфических знаний не хватило.

— С момента знакомства с Терари сильно участились случаи подношения и жертвенные самоубийства?

— Кажется... Да, участились! Мерзавец, благая Чонти, ну какой он подлый мерзавец!

— Вы готовы избавиться от довлеющего камня? — Вновь резко сменил я тему, отвлекая.

— А?

— Вернуть дому прежний благообразный вид, а всю тяжелую каменную отделку кому-нибудь сбагрить?

— Не все так просто, — грустно улыбнулась нимфа, затеребив локон, ставший зелениться и цвести диковинными бутончиками фиолетово-багряного цвета.

— Вплетенная магия, я понимаю. Если соберетесь потихоньку избавляться, то вспомните о Неджи Мягком Кулаке, — прошу ее. По многим причинам пригодиться.

— А ты многогранен... — женщина преподнесла комплимент так, что волей-неволей растаешь. — Учту, почтенный Неджи.

— Прошу вас, дайте мне несколько минут подумать.

— Хорошо.

В голову навязчиво лезли пошлые мысли. Невозможно было не думать о прелестях столь шикарной женщины, находясь рядом и нежно-нежно обнимая собственной маначакрой. Сосредоточиться на насущных проблемах не удавалось до тех пор, пока неудовлетворенное либидо не влезло в планы проведения допроса. Брови нимфы невольно взлетели, когда она заметила, как ярко запылали мои щеки и уши — я не удержал контроля над "Хенге", отразившей чувства.

— П-простите, пожалуйста, что влезаю в ваши премудрости, но мне важно уточнить... и узнать откровенную правду. Эгетуа, скажите, почему с Терари у вас не получается импринтинг?

— Этот негодяй умеет управлять своей эякуляцией! Извергается либо до соития, либо всегда последним, когда я уже плаваю в океане нирваны... — сверкнула глазами умная женщина. И сузила свои очи, пристально глянув на меня. И томно так спросила, облизнувшись: — Вы поможете мне, а я вам?..

— Простите, — я сидя склонился, сложив руки молитвенно и беззвучно применив "Кай". Собравшись в десятисекундную паузу, я ответил: — У вас есть силы овладеть им своей силой? Вам хватит одного раза?

— Силы хватит, — решительно подалась она вперед, скрывая неуверенность и озабоченность за напором и волей к победе. Едва прикрытые груди легли на стол... — Главное положить начало, дальше мне будет проще... утвердить свою власть над ним, — поколебавшись, поделилась она.

— Вы осилите... стольких?

— Честно? Не знаю. Но очень-очень хочется.

— Ваша власть навечно?

— Да. Я бы и рада была бы избавиться от некоторых... стражей.

— Тогда отправьте их чистить логово эттеркапов. Я этой ночью убил королеву и проредил их численность.

— Правда?! Вы просто душка, Неджи!

— Спокойно, — остудил я ее. И себя. Постарался... Понятное дело, кого она пошлет, но я не испытывал угрызений совести по этому поводу — эти девушки и молодые женщины уже потеряны для общества. — Прошу вас, спокойнее, иначе Терари заподозрит неладное и попробует сбежать.

— Простите меня, — женственно смутилась нимфа. Ох, какой же соблазн... Но нельзя прерывать будоражащий организм энергетический контакт — рано.

— После допроса... Мы с напарником воспользуемся вашим гостеприимством, уважаемая Эгетуа.

— Правда? — Несказанно обрадовалась она.

— Если... все удастся с Терари, вы поможете мне с моим фамильяром, — заявил я.

— Нууу...

— Это маскировка, уважаемая Эгетуа.

— Я вам верю, — важно кивнула добрая защитница леса. — В чем будет состоять моя помощь?

— Он магический... и по природе своей опасный для окружающих. Не умеет управлять этим. Пожалуйста, вы можете ему помочь?..

— Ну конечно! Не волнуйтесь, я справлюсь.

— Надеюсь... С вашего разрешения, я днем буду отдыхать, медитируя у макушки вашего дома, уважаемая Эгетуа. Вы ближе к вечеру позанимаетесь с моим фамильяром и составите список жертв Терари: имена и даты. А вот Боддинок... Вы приглянулись ему. Можете удовлетворить его похоть без импринтинга? Это станет достойной и желанной наградой для него... за участие... в столь... извра...

— Ммм, как мило... — Мне не удалось подобрать слова, чтобы описать выражение лица этой умудренной жизнью женщины — сплошные эмоции, дико смущающие. — Да, могу. После Терари моя власть станет снова... недоступна. А силы уменьшатся, пока... некоторые стражи живы.

— Тогда... сыграем спектакль, войдя к Терари. Подойдем к нему близко, я его вырублю. Потом мы все подготовимся, я заберу артефакты и... начнем. Договорились, Эгетуа Пигалле?

— Договорились, Неджи Мягкий Кулак.

— Тогда, прошу вас, примите предыдущий облик и... пойдем, — говорю, склонившись в очередном поклоне.

— Как скажешь, красавчик, как скажешь... — многообещающе улыбнулась человеческая женщина, черты которой через секунду поплыли обратно — к эльфийским.

Я сгорал от желания овладеть ею, спасаясь лишь мыслью о тех ощущениях и зрительных образах, что исподволь получу от нее по все еще кажущейся мне стрёмной способности к метаморфизму. Оставив свой пояс на столе, шел как в страшном эротическом сне, который навсегда сохранит для меня Великая Киира... Стыдобища жуткая...

Едва цель оказалась в радиусе действия Кеккей Генкай, я применил "Кай", прекратив притворяться порабощенным. Из-за этого мне не удалось застать его врасплох, но иначе я бы не смог подобраться к Терари столь близко, не вызвав подозрений.

Домашняя система защиты запрещала телепорты снаружи вовнутрь или наоборот, призывы и вызовы тоже ограничивались, однако эту магию позволялось применять внутри дома дриады, чем Терари и воспользовался. Мнимый пленник активировал свое кольцо и телепортировался к комоду с кинжалами. Через его ноги сразу же вышла волна магии, распространившись смертоносным венком терновника из маны. От рейнджера в нашу сторону разошелся конус "Роста шипов", не сработав подо мной и дриадой и не проткнув крепкие подошвы семимильных сапог Боддинока, вовремя применившего на себя удерживаемое наготове заклятье "Каменной шкуры".

А теперь поздно рыпаться! Я принял небесную стойку, из-за влияния Эгетуа чудом наскребя концентрацию на жалкий "B"-ранг — "Хакке Санджуни Шо". За считанные мгновения преодолел семь разделявших нас ярдов, несмотря на мешающиеся шипы, имевшие нестабильную структуру из-за роста на камне. Терари не ожидал такой прыти, но мигом сориентировался и вместо открытия ящика загреб рукой цветочный горшок, метнув в меня — я легко увернулся. Мне хватило ума проигнорировать разворачивающееся арканное заклинание из 2-го круга, к моему удивлению и удовлетворению замедлившегося из-за попадания под действие моего геномного фуиндзюцу, отчасти похожего на заклинание "Остановка времени", примененного Амаржем в бою с госпожой ифритов.

После первых же ударов временно потеряв контроль над руками, быстро сообразивший Терари принялся уклоняться, умело задействовав ноги и корпус. Из-за низкого ранга хидзюцу да без пары врат Хачимон, захлопывающихся при остановке потока чакры, я промазал по половине из тридцати двух тенкецу ошеломляюще верткого и неожиданно быстрого противника! Солнечный эльф обладал потрясающей гибкостью, знал толк и успешно совмещал несколько стилей единоборств. Завершив одну из своих самых провальных серий небесных касаний, я попал под действие в упор выпущенного по мне "Электрического луча", который безвредно абсорбировался мета-чётками и аурой, лишь чуток пощекотав кожу.

Я — джонин и гений Джукена, но мои полтора стиля против его двух или более... Плюс за ним десятки лет опыта и сотни схваток с разными противниками. Опытный мастер рукопашного боя воспользовался скоростью, подпрыгнувшей после прекращения действия моего геномного фуиндзюцу, и на этой волне крайне высоко взвинтил свой темп. С виду неудобная позиция, но Терари сумел обманным пинком левой и в тот момент опорной ноги сломать мне нижнее ребро слева. Конечно, я успел защититься, вбок сдвинув уплотнение чакры с места первоначально прогнозируемого попадания в живот с напряженным прессом. Опоздай я хоть на долю мгновения, как от резкого и мощного удара ногой схлопотал разрыв селезенки или хуже того — обломок кости грозился проскочить глубже и проткнуть сердце. Выбросив согнутую ногу вперед, Терари таким образом сделал продольный шпагат, пяткой толкнув меня в свою левую сторону и заводя свой корпус вниз и вправо, еще и своей левой рукой-плетью прикрылся, двинув плечом так, чтобы под возможный ответный удар подставить лопатку. Падая в противоположную от меня сторону, он сгибался, готовясь сгруппироваться в перекат, а еще сумел применить самолечение, вправившее все выбитые тенкецу и поборовшее мышечный спазм в бицепсах. Когда он еще только начал проводить свой прием, я правой рукой отвел его сжатый левый кулак левой, а свою левую руку завел для ответного удара ладонью по солнышку. Но наклонившись, Терари сам подставился!.. И просто я соображал быстрее и воспылал спровоцированным извне желанием наказать, а противник не учел всех возможностей Джукена. Умея молниеносно оперировать руками, я атаковал заведенной кистью, но вместо парализующего кланового хидзюцу "C'-ранга "Шукукен" коснулся его копчика, парализуя роковой болью — хидзюцу "D"-ранга "Джухо Унмей-но-Юби". Тайдзюцу "Стиль мягкой руки: перст судьбы" было нагло сперто у Хьюга, переработано и упрощено до "E"-рангового "Секретного приёма техники тела скрытого листа: Тысячелетие боли", многое потерявшее. Терари, выпучив зенки, буквально задохнулся от боли и звучно тюкнулся лбом о каменную плиту. Прострел по спинному мозгу вызывал поистине демонические муки и страдания с искрами из глаз и хаотичными мышечными спазмами или расслаблениями (прием и джонина подкосит, если суметь коснуться нужной точки). Красиво вырубить Терари касанием к верхнему позвонку было делом техники и престижа перед дамой, по воле случая избежавшей нелицеприятного зрелища и амбре.

— Браво, Неджи Мягкий Кулак, — зааплодировала дриада и до крови закусила губу, чтобы уберечься от неуместных и опрометчивых поступков.

— Во славу Кореллона Ларетиана, — сложил я ручную печать, одеваясь в "Хенге". Моя превосходная регенерация уже исцеляла оставшийся закрытым перелом ребра.

— Хаос импровизации, — ругнулся Боддинок, исподлобья пристально глядя на маячившую перед носом мокрую промежность и попку. — Что теперь? — Пересохшим ртом сипло спросил наемник.

— Допрос будет в спальне, — отвечаю. И наклоном намеренно вызываю у себя боль, заодно снимаю свои законные трофеи и углубляю бессознательное состояние солнечного эльфа.

Кольцо жизни с левой руки и кольцо Ансронал со среднего пальца правой. (иллюстрация 215) Как чуть позже уточнил мельданенским прутом Определения, руническое кольцо вариационной телепортации позволяло не-магам трижды в день применять "Малую телепортацию" из 1-го круга, выбирая дистанцию в прямой видимости, мгновенно перемещаясь на расстояния от двадцати до четырехсот футов. Маги могли использовать эту возможность до тех пока, пока оставались способны подавать энергию. Так же маг имел дополнительную возможность достраивания плетения до "Телепортации" или "Великой телепортации": самостоятельно или через одноразовый камень наведения. Собственно, последняя часть немного напоминала ту, что в имелась в кольце, снятом с Алхеора Черного Волка, только в более искусном эльфийском исполнении. Однако, кроме Терари кольцом Ансронал никто не сможет пользоваться, пока не будет снята привязка по крови, окрашивающая небольшой алмаз в багрово-алый цвет.

— В спальне? — Переспросил гном, с трудом оторвавшись от манящих женских прелестей. Гном пребывал в шоке.

— Тебя что-то смущает, милок? — Воркующе спросила возбужденная дриада. — Никогда вживую не подсматривал? — Угадала она, донельзя смутив прорицателя. — Не хочешь подержать... свечку?..

— Простите. Знакомьтесь, уважаемая, Боддинок Глинкл. Знакомьтесь, мастер, Эгетуа Пигалле.

— Приятно познакомиться, — задрал лицо гном, прикипев глазами к бюсту с острыми сосцами.

— Мне тоже очень приятно, — обворожительно улыбнулась опростоволосившаяся дриада, хлопнув длинными ресницами.

— Простите, уважаемая Эгетуа, мы с напарником пока сходим за беспокоящими вас артефактами. При бережной переноске... Терари не должен очнуться.

— Учту, почтенный Неджи.

Она мягким хлопком в ладоши кликнула рабов, а мы отправились к сундуку, вернее это я направился и потащил за собой гнома. Я сам желал прийти в себя и дать возможность Глинклу отвлечься на разбор магии как раз по его профилю. Когда мы беспрепятственно прошли к цели, колдун собирался с мыслями пару минут, то и дело порываясь что-то выпить из своих волшебных запасов. Потом, усилием колдовской воли отвлекшись от вожделенных прелестей, Боддинок с горящими глазами около десяти минут что-то лихорадочно чиркал в своей арканабуле, то и дело сверяясь со светящимся магическим шаром, очень расплывчато и неясно показывающим некоторые структурные элементы плетения, используемого для отвода глаз и в защите от сканирования содержимого. За это время я сам привел свои чувства, мысли и организм в порядок, а так же успел из подручных материалов приготовить щипцы и достать свитки с "Кихон Хоин" для запечатывания опасных вещей: церемониального кинжала друида и зеркала тщеславия. С ними пока недосуг было разбираться.

Сундук из хладного железа отличался ветхостью и не ухоженностью. Шершавый, исцарапанный, неприглядный и невзрачный — нимфа а без всяких чар на такой не взглянет. Кто-то из телохранителей нашел и приволок в дом? Примечательно, что монструозные клепки, как выяснилось, были сделаны из осколков одного метеорита — вытесаны.

Ломать — не строить. Через минуту совместных усилий при помощи моих нитей магии, оформленных в "Чакра но Ито", перегрузили десять ключевых узлов защитного плетения, после чего оно поддалось заклинанию Боддинока "Рассеяние магии" и безвредно распалось. Внутри сундучка помимо старинного заплесневелого дневника находилось то самое вредное зеркало: золотая конусная подставка, полуовал держателя, поворотный механизм. Само зеркало представляло собой весьма просто ограненный сапфир небесного цвета. Но какого размера — отражающая грань больше моей ладони с сомкнутыми пальцами! Едва плоскость отразила глаза опрометчиво сунувшего нос Боддинока, как мой бьякуган различил наложившиеся друг на друга молниевидные разряды желто-зеленого цвета. В центре грани образовался незримый глаз под цвет сапфира и характерными особенностями радужки гнома. (иллюстрации 216 и 217) Не мешкая, я приготовленными щипцами выхватил артефакт из сундука и запечатал его от греха подальше.

— Я хочу его исследовать, сэр Неджи, — заявил гном, попавший под влияние наваждения. — Не беспокойтесь, я уже преодолел чары. И закажу себе линзы перед исследованиями.

— Посмотрим, мастер, — говорю, ничего не обещая. Одновременно и столь же быстро достал кинжал, причудливо оплетенный корнями и с тремя неизвестного рода кристаллами. (иллюстрация 218) — Лучше попробуйте идентифицировать вот это рунное колечко. Оно тоже опасно, раз тут лежит, скрытое от глаз, — показываю я на раскуроченное дно сундука.

Среди груды истлевших страниц еще одной рукописи, рассыпавшейся от прикосновения хоть рукой, хоть чакрой или маной, среди щепок и непонятного происхождения порошкообразного крошева лежало не замечавшее времени волшебное изделие. По замысловатому кольцу шло три ряда рун, ободки с ними крутились, к центральному из них нему скользяще крепился мутный голубоватый камень в золотой треугольной оправе, способной механически вращаться. (иллюстрация 219) Изделие крайне заинтересовало гнома.

— Этого нельзя сделать. У него мощная защита от "Определения", сэр, — отчитался напарник, не сумев ничего сделать даже при помощи кристального шара. — Единственное, что могу сказать — оно из эпохи Империи Нетерил. Руны совмещают в себе черты дварфских и нетерильских.

Больше свитков запечатывания под рукой не оказалось. При помощи бусины вызвав с Эфирного Плана связанный с ней секретный сундук, достал трофейный подсумок, испачканный в паутине, сложил неопределяемое кольцо туда. Спрятав свитки, отправил сундук обратно.

Боддинок к этому времени смирился с неудачей идентификации и попытался настроиться на профессиональную работу во время чужого полового акта. Он тоже хорошо представлял, что при оргазме в кровь происходит выброс множества секреций. Этот коктейль туманит мозг и на время делает организм податливым для определенного рода воздействий. Напарник согласился, что соединив усилия, мы втроем прошибем железную и защищенную волю Терари, явно превосходно обученного противостоять разного рода очарованиям. К тому же, бессознательного можно легко опоить. Хотя для эльфов есть испытанная рецептура, у многих бывают выработанные или благоприобретенные иммунитеты к конкретным компонентам или составам. Однако осторожный и педантичный колдун, в меру сил и способностей пытавшийся разговаривать на тему эротики научным языком, не мог обойти стороной вопрос:

— Сэр Неджи, мы бы вполне сами за полчаса-час справились с очарованием, введением в наркотический дурман и долгосрочным подчинением для ведения допроса. Зачем следовало привлекать нимфу с таким... хаотично экзотическим способом? Он сопряжен с высоким напряжением и сильными отвлекающими факторами, многократно повышающими риск неудачи, — сформулировал предложение гном с пылающими алым ушами.

— Простите за пошлость, но я в тот момент думал меньшей головой. Однако это вполне сойдет за извращенное испытание силы воли и способности концентрироваться на колдовстве в самых неожиданных условиях и обстоятельствах. Если дриаде удастся завершить главную фазу импринтинга, то Терари никогда не сбежит Эгетуа. Это он подарил ей зеркало тщеславия и подманивал перспективных молодых людей, калеча их жизнь. Из-за его подрывной деятельности культисты узнали о том, как проникнуть к Духу Леса. Считаю справедливым, если Терари постигнет рабская судьба. И как он набирался всякого опыта, эксплуатируя нимфу, так теперь пусть сам послужит для других таким же источником знаний и опыта.

— В этом есть извращенный смысл. И я уже выразил свое согласие... — произнес гном, смущенно начав приводить себя в более опрятный и достойный вид. Включая обновление на себе заклинания "Истинного зрения" и накладывания других заклятий из школы Прорицания — отнюдь не лишни.

"Это" стало подлинным испытанием для всех... четырех. Дикое и необузданное напряжение, иначе не выразиться, охватывало всех, особенно пытающихся скооперироваться. И неизвестно еще, кому приходилось тяжелее! То ли Боддиноку, сидевшему над головой распятого по центру постели Терари и видевшему прямо перед собой колебания крутых соблазнов. То ли Эгетуа, вынужденной вместо перестланной золотым бельем постели видеть черное клубящееся марево, постоянно норовящее целиком закрыть целуемое лицо, вяло, но неустанно пробующее сопротивляться и отворачиваться. То ли мне, сидящему сбоку, пристально наблюдающему за разворачивающимся в чужом паху плетением и пытающемуся: присовокупить свои жалкие потуги в гендзюцу к гномским колдовским иллюзиям, стремящимися не скрещиваться и не конфликтовать с магией нимфы; как-то изолировать или помешать работе магических татуировок на лобке и затылке солнечного эльфа. О ломаемом Терари как о личности никто не думал. Все с облегчением восприняли, когда он задергался в остром приступе неземного оргазма, распаляемого вспотевшей дриадой...

Удалось! Власть нимфы вклинилась в Клятвы и Обеты, принесенные этим солнечным эльфом и послужившие первопричиной столь сумасбродного способа подчинения для проведения дознания. Нимфа стала его супругой для магии договоров, о которой мне вскользь поведал Тир во время нашего с ним судьбоносного разговора в Купели Сияния. Но расслабляться было рано... Еще более часа длился собственно допрос с причинением сладострастной боли очередному, но самому желанному мужу Эгетуа, которая из кожи вон лезла, старательно пытаясь развить и закрепить успех, гуще оплетая чарами своего вожделенного солнечного эльфа, искушавшего ее почти целый век. С подавленной волей и затуманенным разумом, муж от жены ничего не скрыл — откровенно и в этом повезло! Как выяснилось по ходу допроса, это объяснилось самой структурой той организации, куда входил Терари, и теми клятвами, что кандидат приносил при вхождении в ее ряды.

Элдрет Велуутра — Победный Клинок Народа (в переводе с эльфийского языка). Группа фанатичных сторонников превосходства эльфов. Они поклялись убрать человеческий бич с лица Фаэруна. Вся Элдрет Велуутра рассматривает человечество как губителей природы, немногим лучших, чем нашествие саранчи или иных насекомых-вредителей, нуждающихся в тотальном истреблении. Организация работает по всему Фаэруну, особенно на древней родине эльфов, а также в тех лесах, которые в значительной степени покинуты из-за Эльфийского Исхода, включая Ардип, Граничный Лес, Чондалвуд, Кормантор, Высокий Лес, Лунный Лес, Лес Ллевир и Зимний Лес. Везде, где человеческая цивилизация угрожает эльфийским интересам, Элдрет Велуутра работает над тем, чтобы замедлить или остановить человеческое вторжение — любыми необходимыми средствами.

Терари (очевидно, как и все другие члены Элдрет Велуутра) искренне полагал, что воплощает истину самых традиционных и достойных эльфийских идеалов, и столь же искренне не понимал, отчего большинство эльфов обеспокоено Элдрет Велуутра и предпочло бы увидеть исчезновение этой организации. И это случилось бы давным-давно, не имей ЭВ секретной и родственной поддержки на самых высоких уровнях эльфийского общества. Элдрет Велуутра достаточно хорошо рассчитывает и обеспечивает финансирование своих скрытных и разрушительных путей. Нет нехватки в исполнителях или завербованных агентах, которые публично поддерживают сотрудничество между расами, при этом конфиденциально передавая деньги, товары, магию и оружие местной ячейке Элдрет Велуутра.

Очевидно, чтобы стать членом Элдрет Велуутра, нужно быть эльфом! Принимаются только истинные эльфы — по крови и духу! Это означает, что дроу запрещены, как и любые комбинации полуэльфов. Большинство членов исторически происходит из общин солнечных эльфов, хотя в последнее время растет вербовка из прочих подрас. Среди солнечных и лунных эльфов членство в значительной степени приходит из неблагополучных социальных слоев: молодые, бедные, лишенные гражданских прав эльфы, угнетенные власть имущими. Организации постоянно требуется сильный, озлобленный, активный молодой народ, чтобы делать грязную работу по убийству людей и остановке распространения человеческой культуры на эльфийскую территорию. Так же вербуются эльфы из самых верхов — старых и богатых семейств или родов. Они привлекательны тем, что приносят с собой социальные связи, необходимые для расширения влияния организации и законности ее внутри эльфийского общества.

Элдрет Велуутра имеет немного открытых союзников. Большинство эльфов предпочитает притворяться, что этой экстремистской организации вообще не существует на свете. Нельзя просто так взять и присоединиться к Элдрет Велуутра — туда приглашают. От слишком нетерпеливых и настойчивых эльфов предпочитают избавляться, когда не получается отвадить. "Не Вы находите Элдрет Велуутра — она находит Вас", — процитировал Терари безымянного члена Вел-Никерима.

У Элдрет Велуутра сотовая структура, вся организация в целом управляется советом, называемым Вел-Никерима, куда входят главы ячеек на местах. Каждая сота сама выбирает себе лидера. Терари не смог ответить, все ли сотовые лидеры входят в управляющий совет или только избранная часть — члены Вел-Никерима еще более таинственны и секретны, чем агенты ЭВ из других локальных ячеек.

В Невервинтервуде действует одна из самых старых и самых больших ячеек этой экстремистской организации эльфов. Собственно, некоторые кочующие по лесу эльфийские общины это и есть Элдрет Велуутра. Так исторически сложилось, что члены одной ячейки составляют клан, и вступление в организацию означает становление родственником — чьим-то мужем, женой, кровным братом или сестрой. Принятые в клан приносят соответствующие клятвы, скрепленные высокой эльфийской магией — ее то мы и сумели где-то подавить, где-то обмануть столь экстравагантными совместными усилиями.

Сам Терари принадлежал местной сотовой ячейке, курируемой из центра Леса Ллевир. Клан Вэйнваннаэ — Шепот Лесного Духа. Не считая трех несовершеннолетних детей, в нем состояло всего девять семейных пар, четыре из которых молодые и смешанные, а так же семь террористов-одиночек. У Терари Вэйнваннаэ была родная замужняя сестра, кузен, две кузины, один троюродный брат, одна кровная сестра и двое кровных братьев: из лесных и из лунных эльфов. Они вели кочевой образ жизни, селясь на так называемых столбовых вершинах и применяя магию, чтобы сплести временное жилье из деревьев и кустов. Всех их объединяли магические Клятвы и Обеты, принесенные ради укрепления межличностных и родственных связей, сохранения статуса секретности Элдрет Велуутра и преданности единожды выбранному пути. Сам Терари, как и большинство его родственников, такого выбора не имел — он рожден в семье потомственных членов организации, с малых лет приобщавших его к служению интересам Элдрет Велуутра.

Клан Вэйнваннаэ "сотрудничал" с "Кругом Друидов Невервинтервуда", исподволь контролируя его состав и политику. Клан по мере сил так же "сотрудничал" со всеми лесными нимфами. Терари с детства внушили лидерские амбиции, потому он отличался столь высоко опустошительной активностью и выбрал одну из самых сильных и старых дриад — Эгетуа Огненную Розу. Его качественно готовили. Однако, столь разносторонняя и на удивление сбалансированная подготовка солнечного эльфа — это отличительная черта всех тех, кто рожден в Элдрет Велуутра или присоединился в подростковом возрасте, когда еще не поздно сформировать отличную внутреннюю структуру. На фоне философии организации вторично то, что для скрытной борьбы с человеческой заразой следует иметь подавляющее превосходство во всем: их усердные занятия над собой суть пример и укор лености большинства соплеменников. Агентов ЭВ зачастую не посвящают в престижные классы и не татуируют особых отличительных глифов, предпочитая универсальность фундаментального базиса: у самого Терари это класс рейнджера и класс колдуна. Действительных агентов ЭВ сравнительно легко отличить по этому признаку, а так же развитости и качеству снаряжения — на зависть иным благородным. Кстати, в центральной областной ячейке ведущую роль играют именно благородные эльфы, чей характерный признак — болотного цвета глаза без зрачков.

Терари знал, что Арибет де Тильмаранд пытались осторожно завербовать. Агент ЭВ подарил ей кольцо и указал, где скрываются орки, которых сама же организация и натравила на деревню Грозовое Дерево. Я заподозрил, что Арибет проворонили из-за сошествия богов на землю. Но из вида насовсем не упустили, решив использовать ресурс иначе и подсунув слюнявого идеалиста Фентика Мосса, который, сам того не желая, знатно подсобил Элдрет Велуутра. Естественно, обо мне в ЭВ уже знают, к сожалению, допрашиваемому агенту было неизвестно, с какой степенью подробностей составлено досье на некоего предателя расы Неджи де Хьюга. Терари поручили присмотреться ко мне. Получилось в точности до наоборот.

Допрашиваемый солнечный эльф наговорил приличный список из более чем трех десятков тех, у кого он учился или стажировался. Большая часть — это члены самой организации или сотрудничающие с ней. Например, Ниатар лоу-Ясемин целый сезон помогал Терари практиковаться в использовании птиц для эффективного шпионажа в городских условиях. Агенты ЭВ из необходимости не брезгуют перенимать знания у других рас. Как в случае с самой Эгетуа, у которой Терари исподволь обучался любовным премудростям, но уже после того, как предварительно уяснил некоторые азы у жрицы любви из соседней соты. В перечень затесался и верховный друид Аавил, в прошлом шаман — учил слышать и понимать души зверей, насекомых и растений. После его уроков Терари сам совершил пару "гастролей" по лесным становищам эльфийских кланов, передавая приобретенные наработки и вынашивая планы по наилучшему использованию полуорка в деле уничтожения людей — убить его всегда успеется.

После допроса, выматывающего для всех участников, мучения не закончились ни для кого! Во второй раз кончившего Терари уволокли кликнутые рабы-мужчины, чтобы продолжить "свадьбу" ритуальным избиением, в ходе которого чисто по-мужски определялась позиция новенького в сложившейся иерархии мужей нимфы. Естественно, сейчас он способен занять лишь самое низшее. Я убрался на макушку дерева-дома, как и планировал, но из соображений сбора чрезвычайно важной информации был вынужден пристально наблюдать за очередным половым актом: между гномом и уменьшившейся в размерах нимфой. Все из-за того, что они оба сильно и долго напрягались, туманя волю Терари и качая его на волнах наслаждения и сладостной боли, а я, можно сказать, халявил, выступая следователем-наблюдателем. И вот, когда в спальне остался только Боддинок и Эгетуа, которым вышколенные рабы, убрав писчие инструменты, накрыли стол, бьякуган перед деактивацией зацепился за энергоемкие процессы, набиравшие обороты в их энергетических ядрах. Эволюционный переход потенциала на следующую ступень! Что у него, что у нее!..

Почти сутки не спавшего гнома хватило всего на два раза и чуда перехода на две-три ступени сразу не случилось, как произошло у меня после ритуала в храме Тира. Однако каждый пережитый гномом оргазм повышал чувствительность его тела — дважды возбуждался параметрический центр так называемой "мудрости". Эгетуа вместе с ним улетела в нирвану, переживая катарсис — очищение от остатков моих энергий и полное освобождение от влияния Духа Леса; вместе с ней и Боддинок приобрел стойкость к чрезмерному влиянию моей харизмы. Лесная Нимфа не успела отправить своих рабынь на смерть, а теперь эта крайняя мера перестала быть жизненной необходимостью. Своим последним оргазмом, случившимся одновременно с партнером, Эгетуа неведомым образом поделилась со всеми своими полноценными рабами, одновременно с нимфой испытавшими уносящую в небеса эйфорию...

Зависть снедала меня наравне с похотью, но я стойко держался. Мне хватило ума и наглядных примеров, чтобы постараться самого себя наградить за все пережитые сегодня моральные мучения! Я установил свой новый рекорд по уплотнению чакры без открытия врат Хачимон и смог возбудить параметрический "центр" общепринято называемый "харизмой", переведя его на чуть более высокий уровень. На их фоне моя слабая прогрессия — сомнительное утешение, однако, все окупали собранные наблюдения за тонкими энергетическими процессами — они поистине бесценны!

До конца не доверяя Эгетуа и ее окружению, я вместо желанного сна постепенно углубился в какой-то мере заменяющую его медитацию. Естественно, предварительно выпустил Аруса, официально простив его за сбитого всадника и велев охранять мой покой.

Глава 15.

— Ну хватит уже лыбиться до ушей, Боддинок, — прорвало меня.

— Не могу, сэр, во мне хаос мыслей и чувств, — честно ответил гном, мечтательно оглянувшись назад.

Была уже вторая половина вечера, когда мы сытыми и бодрыми покидали жилище гостеприимной и благодарной дриады. Недалеко проводившая нас Эгетуа уже скрылась за подлеском, но мы оба прекрасно запомнили эту великолепную женщину, умеющую быть страстной, обаятельной и недоступной. Черный треугольничек ткани чуть скрывал розовый бутон. Гибкое золото стилизованной лозы нежно овивало правое бедро, черненое золото откровенной блузы с огромным вырезом ниже пупка крепко держало спелые груши, сзади стелился атлас плаща, прикрепленного к талии вместо плеч. Скромно собранные у затылка волосы украшались гирляндой блестящих золотых звездочек. Глаза, губы, ногти на руках и босых ногах затмевали любые подводки, подкрашивания и лак. Золотые браслеты снизу и ленты сверху подчеркивали красоту. В левой руке она держала большой крючковатый посох в виде узловатой ветки с несколькими друзами кристаллов. Над правой рукой вился миниатюрный фейри-дракончик с ярко-зеленой шеей. Эгетуа блистала, двигалась грациозно и дарила улыбки, несмотря на общую усталость. Она всего за час, как заведенная, успела проделать уйму дел, в том числе самолично прибрала весь мусор у дома и внутри, выстлала пространство вокруг своего Дерева мягчайшим мхом, подчеркнутым несколькими кустиками со звездчатыми цветами на длинных стеблях. И все это прорезали золотые лучи вечернего солнца. (иллюстрации 220 и 221) Эпатажная красота подкупала своей натуралистичностью и отсутствием игры на публику! Посреди леса, омраченного бедой с покровительствующим ему Духом-хранителем...

Сказка закончилась, оставив море приятных и стыдно волнительных воспоминаний да океан грез, со временем умножающихся в геометрической прогрессии. Мы уходили, старательно не вспоминая дневные события.

Голодный, зверски избитый и жестоко униженный Терари остался на супружнем попечении, поскольку магическая процедура запечатления еще не завершена. Но вещи солнечного эльфа мы поделили — нимфа претендовала лишь на него самого и все равно собиралась избавиться от всех шмоток из прежней жизни. Боддинок по-буржуйски взял себе аж пять предметов. Во-первых, кольцо жизни. Во-вторых, медальон силы воли штормового дракона: сплав красного золота с мифрилом в виде тощего и тонко выделанного дракона с вытянутым телом и перепонками, которого мастер пристроил поверх идеально круглого корунда с причудливыми синими разводами, проявившимся вокруг магических узлов. (иллюстрация 222) Медальон хорошо так прибавлял силу и волю, чуток улучшал естественную защиту тела и давал защиту от ураганного ветра и ливня, более совершенную, чем от маленькой подковки с капельками. В-третьих, магический самозаряжающийся великий жезл Исаака, позволяющий любому, кто умеет обращаться с артефактами, раз в сутки применять "Великую бурю зарядов Исаака". Его рукоять светилась синей магией, то и дело хаотично пузырясь серебряными капельками и струясь причудливыми ручейками, непрестанно перетекающими с места на место. (иллюстрация 223) В-четвертых, кольцо чистого разума, которое отличалось от имевшегося у Боддинока кольца ясной мысли возможностью трижды в сутки применять заклятье "Малое очищение разума", снимающее все эффекты, влияющие на разум. В-пятых, элегантные драконьи тапки, на которые я сам было положил глаз: удобнейшие мокасины из прекрасно выделанной кожи дракона с по-рыбьи мелкими чешуйками матово-землистого цвета. Помимо внешнего вида они отличались от моих улучшенных драконьих ботинок перманентно доступными заклинаниями "Прыжок" и "Паучья походка". Однако брать лишь ради внешнего вида, когда напарнику нужнее? Бабский вздор. К тому же, я и так из бывших вещей Терари взял себе на два предмета больше, чем Боддинок — положено по статусу командира. Оставил кольцо Ансронал. Взял удобные и прекрасно выглядевшие поножи силы дракона из кожи оного зверя. Они хорошо добавляли силу и броню, а по удару во время пинка колдовали на цель тот самый хитрый односекундный "Прыжок", отшвыривающий противника куда подальше. Еще разжился на изящные щитовые наручи с отличной магической защитой, с каждого можно было раз в сутки применить заклинание "Щит". Вложенная в них магия была не ахти какой совершенной, но наголову качественнее той, что в имеющихся у меня образчиках. Колдовской одноручный меч у Терари был удобен, без лишних изысков и вычурности — эффективный рабочий инструмент. (иллюстрация 224) Его магия относительно слаба, но разнообразна. При простом касании к бледному серебристо-серому металлу палец получал укол током и его жалило пламя, однако ко мне хизагкуур был ласков да так и просился в руки! Поистине, удобно лежащий в руке меч являлся идеальным проводником и усилителем маны и стихийной чакры молнии и огня — как раз мой случай! А я и не умею толком обращаться с мечом — даже обидно... Зато теперь я точно знаю, из какого металла заказать себе именные кунаи с фуин-привязкой для призыва — еще бы научиться ее делать... Так же я пополнил коллекцию не используемых кинжалов на две старинные единицы из лунного серебра. У кинжала "Черная Роза" рукоятка была сделана в виде бутона розы, овитой ядовитой змейкой. (иллюстрация 225) У кинжала "Милость Селунэ" рукоять была выполнена в виде растения, зацепившегося за лунный серп. (иллюстрация 226) Он был зачарован сильнее Ланцета Пикси, но шанс на автоматическое применение заклятья "Сна" по ранению — пятьдесят-на-пятьдесят. Вдобавок он имел милосердные чары, как у примечательного ножа того парня, что сбил Арус неподалеку от порта Лласт. Просто удивительно, как все эти плетения уместились и надежно сохранились в металле без инкрустации кристаллов! Возможно, все дело в великом множестве крупиц волшебного порошка, которые словно маленькие гвоздики пришпиливали кружева к металлу — каждый узел и петлю. Напоследок ко мне на пояс сразу перекочевал еще один "бардачок", разблокированный, как ни странно, самой дриадой, очень миленько и невинно при этом улыбнувшейся (по сравнению с ней моя любимая Эйноли — сущее дитятко). В нем хранились (и считались за одну вещь!) всякие бытовые мелочи вроде костяного гребня, зубной щетки, губки, набора моющих средств и так далее — внушительная коллекция бытовых чар. Естественно, все найденные зелья и флакончики со снадобьями и духами отошли Боддиноку — кроме нескольких бутылок вина. И естественно, хотя мы распределили трофеи, но все отобранные магические изделия остались дожидаться встречи с архимагом-артефактором внутри фуиндзюцу: на каждой имелись магические метки и привязки к владельцу, которые предстояло свести профессионалу, смеющему не повредить тонкие ажурные плетения.

Конечно, у егеря Терари имелся лук, но по свойствам он уступал снайперке у Кевэ, хотя изготовлен отменно и с любовью к ремеслу — спору нет. Это оружие и все остальные вещи пожертвовали церкви Тира — вместе с барахлом, собранным в логове эттеркапов. Освобожденный сын какого-то баронета из Невервинтера так же вместе с нами телепортировался из дома Эгетуа в часовню Тира при порте Лласт. Бедный молодой человек — не один я засомневался, что ему кто-то организует и позволит пройти длительную психологическую реабилитацию, а иначе быть ему холостым женоненавистником. Перед обратной телепортацией я не забыл через капеллана Ньюрика передать весточку Орлану, чтобы зазря не казнился: "Все было подстроено". Спасенный егерь, к слову, благополучно перебрался в землянку к Балларду.

Однако капеллану Ньюрику из рук в руки я не передал подшивку допросных стенограмм и список, под диктовку написанный грамотным рабом. Ни ему, ни Арибет, ни Генду — никому. Мне даже пришлось свести к минимуму занятия с Эгетуа и Арусом, чтобы обмозговать полученную информацию и выработать свою позицию.

Во-первых, эта организация обладает связями на Эвермите. Раз лорд Кролнобер подвел меня, мягко выражаясь, то Элдрет Велуутра — это единственный и реальный шанс выяснить что-то о своих новых родственниках и как-то повлиять на их жизнь, пока длится мое служение богу. Обряд признания моими кровными родичами Эйноли и Кевэ скреплен магией. Я глава Дома Хьюга и несу ответственность за всех, кто принят. Но обязательства к ним возникли после образования долга перед Кореллоном Ларетианом. И небесное покровительство на время служения тоже налагает ответственность. Поэтому я вынужден считать, что разлука — это испытание веры. Моей веры в свою новую старую расу со светлыми идеалами. В то, что я не обманулся и не зря старался, обувая, одевая и подтягивая потенциал эльфов, ставших мне близкими. Что им, кто меряет жизнь веками, хватило неполного месяца совестной и полной приключений жизни для образования крепких межличностных связей и понимания, что теперь все по-взрослому. А еще я уже убедился, что Эйноли с Кевэ были бы для меня сейчас обузой и ограничителями. Им безопаснее дождаться меня на обетованном острове, а мне остается надеяться, что они не потеряют веру в меня как их друга, лидера и главу Дома. Все эти обоснования помогают мне мириться и не думать ни о фактическом предательстве мной своих соклановцев, ни о преступных намерениях благородных похитителей — корысть однозначно имеется... Меня снедает стыд за собственную слабость и недостаток сил, за не подкованность в культуре, традициях, истории. Я уже убедился на примере Терари, как важно иметь далеко идущие планы по развитию собственного потенциала, но на все нужно время — это величайшая драгоценность. А еще невозможно всё, вся и всегда контролировать, и даже боги не всеведущи и не вездесущи!.. Наруто, Хиаши-доно и Хината-химэ не раз показывали мне пример веры в других. Другого утешения нет. поэтому я не собираюсь упускать шанс, даже такой сомнительный и дурно пахнущий.

Во-вторых, эта организация близка своими устремлениями с воззрениями моего союзника. Амарж Мадур выступает за объединение против засилья людей, вытесняющих фей с их исконных мест. Да, дома у нимфы я не просто понял — прочувствовал родство между эльфами, гномами, нимфами и спрайтами, к которым относятся григи, пикси и никси — те самые маленькие феи с крыльями бабочек и стрекоз. В отличие от радикальной Элдрет Велуутра, архимаг не стремится никого истреблять, однако, как и все агенты ЭВ, он идет по пути усиления: магии и влияния фей. Амарж-ака-Джару не заработал бы свою репутацию, занимайся он в Академии саботажем или, тем паче, диверсиями. Он индивидуалист, но наперекор себе заключил союз со мной на достаточно честных и взаимовыгодных условиях.

Поэтому не в моих интересах сдавать компромат на Элдрет Велуутра, скорее следует установить контакт на почве легального продвижения идей непрерывного самосовершенствования и контроля над распространением информации о достижениях. Есть же деятельные и легкие на подъем эльфы и гномы — надо остальных правильно мотивировать. Мир среди столь коренным образом отличающихся рас — это утопия. Что уж говорить, когда на моем исконном Прайме с доминирующим человечеством конфликты меж людьми вспыхивают регулярно и на самой разной почве... Воля Огня — это идеал о пути к всеобщему миру через любовь. Я пожертвовал своей жизнью за него. Воля Огня дает силу бороться против сложностей, развивает волю и твердость характера, прививает любовь, причем не только к родине, которую следует ценить и защищать, но и ко всем остальным. Кто пришел к нам с кунаем — от куная и погибнет. Мало любить, надо уметь отстаивать свои интересы и защищаться, а это достигается через самодисциплину и саморазвитие, через гармонию познания самого себя и окружающего мира. Согревайте любимых и жгите агрессоров. К сожалению, как у нас в Конохе этот идеал извратился под натиском ненависти, зависти, недоверия, конфликтов и борьбы за власть между градообразующими кланами, так и у эльфов с Элдрет Велуутра. Тот же Терари не является воплощением зла, он всего лишь наказывал за преступления против природы, приводя к дриадам, ухаживающим за лесами и защищающим природу. А еще ослаблял врага, при случае выбивая "цвет нации". Эти действия имеют смысл, когда эльфийское государство планирует вернуть наследственные земли для проживания. Но правящий Эльфийский Двор объявил Исход и не озаботился сбором всех-всех эльфов под своей эгидой. Раз эльфов осталось так мало, что они помещаются на пусть большом, но острове, тогда замах на целый материк — пустозвон. Элдрет Велуутра похожа на воплощение мести высокородных эльфов-гордецов, не простивших собственного упадка и обвинивших во всем людей. Под лозунгами защиты природы они смущают умы молодежи и занимаются банальным членовредительством, служа инструментом в руках нечистоплотных политиков, для которых не существует понятия "общего блага". Общее значит ничье. Ничье станет моим. Бесполезно и вредно истреблять исполнительные низы Элдрет Велуутра, а правящие верхи так тесно переплетены с элитой общества, что я теряюсь — не мой калибр. И у меня мало данных для всеобъемлющего суждения. Но я выработал мнение и пришел к решению придержать компромат и не разглашать сведения.

Перед уходом я договорился с дриадой о помощи в организации встречи с агентом рангом выше Терари, чтобы при личном общении заключить сделку. Я обязан попытаться выяснить о двух своих самых близких на этом свете и окольными путями позаботиться о них, хотя бы передать им короткую весточку. Найти бы только время позаниматься фуиндзюцу и создать такую печать, которая бы распечатывала "Послание" им обоим, на худой конец записку. И время на то, чтобы отработать заклинание "Превращение себя", чтобы спрятать истинное тело и стать не другим существом, но самим собой, только с обычной татуировкой на лбу, обычным энергетическим ядром и параметрами. Так будет соблюден статус-кво. Ни я не рассмотрю посланника, ни он меня. Иначе пострадает анонимность и велика вероятность, что я сам крупно подставлю своих близких, что затем меня шантажом вовлекут в эту организацию или заставят выполнять их волю. Одно дело наводить мосты с талантливым артефактором, совсем другое с квази-божеством — новорожденным неумехой. И это не паранойя, а трезвая оценка своих сил против, скажем, колдующего мастера клинка или того же рейнджера-колдуна Терари в полной амуниции.

К тому моменту, когда мы с Боддиноком отдохнули, Эгетуа не только свой дом и двор привела в порядок, но и себя. Вокруг нее больше не было ореола любви и похоти в каждом жесте. С ней стало возможно нормально общаться, не возбуждаясь при любом взмахе пышных ресниц или вздымания притягательного бюста. Даже наоборот, появился неслабый ореол антивлечения: дивная дева продолжала выглядеть эротично и вести себя женственно, но глаз ею любовался как великолепной статуей или куклой, являющейся художественным творением, а не объектом полового инстинкта. Так же на людях вела себя Акаона, когда решила сочетаться светским браком с Мельданеном. Я не озабоченный, но мужчина с неудовлетворенным сексуальными потребностями, поэтому я высоко оценил старания Эгетуа.

Очередная веха пройдена. Маленькая, но такая запоминающаяся. Мы не торопились к следующей, в сгущающихся сумерках бредя по лесу вблизи левого берега речки. Оставшуюся друидессу мне с напарником искать не придется: по сведеньям Эгетуа, в магическом и переносном смысле воспрявшей духом, Бри посмела быть красивее ведьмы Сетары и поимела наглость прийти к ней за советом — опрометчивый поступок.

— Ты не можешь так долго витать в облаках из-за того, что потр

* * *

с дриадой. Чему ты радуешься, Боддинок? — Не смог смолчать я, неимоверно тяготясь обетом воздержания. Увы и ах...

— Возможности удержать в ауре мгновенный спелл из восьмого круга.

— Какой-то конкретный?

— Ага. "Тринтет", — ответил счастливый колдун.

Как будто это мне что-то сказало.

— В долг у Амаржа?

— Угу, — сбился с шага гном, улыбка мгновенно угасла. — Доволен? — По-дружески насупился Боддинок.

— Я доволен тем, что ты держал язык за зубами при встрече с Ньюриком. Мы не обсудили тему добытых сведений и твоего отношения к выуженной информации, Боддинок, — нехотя включил я деловой тон. Раньше надо было, но я не могу все предусмотреть и обо всем заранее подумать.

— Они сеют хаос и вражду, — прожевав орех, собрался Глинкл. — Я твердо усвоил, что гному надо вести себя сдержанно и осторожно, поддерживать репутацию посредников. Я далек от политики, сэр. Но я много путешествую и вижу, что наша традиционная доктрина невмешательства может пойти крахом из-за повсеместного расширения людских владений. Все указывает на то, что: либо они нас подвинут или уничтожат, либо мы интегрируемся в человеческое общество. Неджи, пойми, я всего лишь ученый-алхимик, есть гномы умнее меня — им виднее. Я добровольно не выдам сведений, что узнал от Терари, — произнес Боддинок. И поклялся в этом синим пламенем Азута, зажегшимся на указательном пальце гнома.

— Честно и ценно. Благодарю, — я специально остановился, чтобы уважительно поклонится напарнику. Через десяток шагов я нарушил неожиданно повисшую гнетущую тишину: — Расскажи хоть о заклинании, друг. Название "Тринтет" мне ни о чем не сказало.

— Я о нем прочитал в дневнике древнего мага, когда с партией наткнулись на его могилу и убили во второй раз. Сам он им не владел и описал действие со слов учителя. Маг способен из собственной магической тени зачерпнуть силу Плана Теней и создать из нее свою материальную копию. В данном случае их две. Они все действуют как одно существо, на три разделившее свое сознание, жизненную силу и запомненные заклятья. Лишь мастер-иллюзионист способен представить или вообразить всю запредельную сложность себя самого и не сойти с ума от растроения рассудка. Представляешь, друг, — вновь по-детски залыбился гном, — тебя будет целых трое?! Со всеми знаниями, способностями и амуницией...

— Мой лучший друг Наруто, оставшийся там... Он умел делать тысячи теневых клонов за раз.

— Вау! Не брешешь!.. — Выпучил глаза Боддинок, едва не запнувшись об очередную корягу.

— У нас многие... могут создавать за раз до десяти теневых клонов. Но они не делят сознание между ними всеми, а создают своего рода слепки — не знаю, как точно определить, сам я не умею, — развожу руками. — Теневые клоны полностью самостоятельны, их энергетические силы составляют всего десятую часть от оригинала. После получения критического ранения или самоотмены, собранные знания и наработанная усталость теневого клона возвращаются создателю. Уровень сложности соответствует пятому кругу.

— Благодарю, Неджи, я твои слова запомнил и обязательно как следует обдумаю.

Я просто отдал долг, способствуя налаживанию отношений с тем, кому приходится доверять жизнь. Не ощущая на себе стороннего взгляда и позаботившись об активности бусины приватных разговоров еще у порога дома дриады, решил развить успех и вслух продолжил:

— И еще. Для клонирования не нужна какая-то запредельная сила воображения. Вот... — и я применил простейшее ниндзюцу "Буншин", заполонив подвернувшуюся полянку десятками своих клонов, застрявших в паутине Мирового Плетения. — У нас этому учат отроков и даже младшие дети спокойно справляются.

Гном отвесил челюсть и встал как вкопанный.

— Потрогай, Боддинок. Это энергетическая иллюзия. Набор пустых оболочек, идеально копирующих внешний вид. Эти клоны созданы в точности повторять мои движения, но они намертво застревают в Мировом Плетении.

Пух! Пух-пух... Уважаемый ученый принялся лопать воздушные шарики, радуясь и удивляясь, словно ребенок. На десятом хлопке он взял себя в руки и подошел к исследованиям научно. На поляне проторчали минут пятнадцать.

— А чем копии отличаются от клонов? — Озадачился ученый, когда мы немного отошли от поляны. Пришла моя очередь застыть на месте. — М?

— Гениально!

— Озарило?

— Не то слово, — ответил я.

Где стоял, там и сел в позу лотоса. Клонирование — вот ключ к пониманию!..

Боддинок терпеливо прождал почти целый час моих усиленных размышлений и систематизаций по горячему. Ночь наступила, и просочившийся сквозь листву лунный свет способствовал активной умственной деятельности — мозг буквально пожирал ману и чакру, генерируя недостающее понимание сути процессов.

— Мана — это высвобожденная чакра Мира. Сложно из чужого сделать что-то свое, но тут чужое доступно и податливо. Создание из чужих энергий либо чужого — копирование. Создание своего из своих энергий — клонирование. Управляя чужой энергией, чужое тоже можно, но сложно клонировать.

Достаточно малой толики чакры, так или иначе пронизывающей носимые вещи, чтобы в точности скопировать внешнюю оболочку. Достаточно пронизанной чакрой молекулы или клетки, чтобы клонировать простую материю и собственное тело. Остался неразрешенным вопрос с динамичностью СЦЭн — Системы Циркуляции Энергий. И я наконец-то выну из глаз эти раздражающие шоры!

Чтобы оставить за скобками всю глубину и ширину охвата проанализированных мною тем и аспектов, я вытянул перед собой ладонь. По транслируемой Великой Киира собственной памяти постарался воспроизвести плетение "Магического снаряда", а потом клонировал получившийся сгусток — с непривычки трудно далось удержание с учетом их хаотичного самопроизвольного нацеливания из-за погрешностей.

— Насколько я понял, некоторые плетения проще клонировать, другие — копировать, — продолжил я говорить, крутанув кистью, чтобы распутать заклятье и впитать в себя. Прямо как заправский маг, судя по морганию опытного колдуна. — "Магический снаряд" из первой категории, поскольку клонирование происходит мгновенно — достаточно суметь запустить процесс, отмерить и предоставить энергию на нужное количество... с учетом разрешенного максимума... — удивленно добавил я, когда мана на десять клонов снаряда выдернулась из моих внутренних резервов вместо Мирового Плетения.

— Эээ?! Хаос, но ты же создал десять, а максимум — пять! — Обычно спокойный и нейтрально себя ведущий Боддинок сегодня отличался повышенной эмоциональностью.

— Действительно, предел — пять, — убедился я, когда конкретно на пять сгустков мана из окружающего Плетения исправно подтянулась, наполнив заклятье силой. — Видимо, торильская паутина готова предоставлять свою энергию в пользование строго дозированно и по установленным правилам, а иначе колдуйте за свой счет.

Боддинок беззвучно открыл рот. Боддинок со стуком закрыл рот. Прямо день сплошных откровений. Для нас обоих, между прочим.

— Хаос, прямо день сплошных откровений, — произнес Боддинок, словно прочтя мои мысли.

— Ты прямо мои мысли читаешь, напарник, — говорю, вставая. — Прости, что задержал. Попрыгаем дальше?

— Лучше пройдемся, а то у меня все это, — неопределенно махнул он рукой, — в голове не укладывается, боюсь, в хаос напрочь растрясется.

— Вау! Боддинок пошутил!.. — Скопировал я его недавний возглас и тон.

— Иди ты, — смущенно буркнул гном, быстро зашагав вперед. Только и захлопали полы его волшебного плаща, дававшего ему магическое ускорение, которым он пользовался сродни дыханию. А вот у меня с подобной магией имеются определенные трудности.

Ночной лес полнился жизнью. Какие-то сверчки назойливо скрипели, птицы ухали и пели, под ногами все шуршало, там пищало — тут жужжало, кто-то хрюкал, кто-то ахал. Наверху деревья гнулись, ветер выл и бесновался... Добрая нимфа на прощанье всучила мне гнутую ветку с черными речными жемчужинами — отпугиватель животных, прямо по пути сварганенный ею на скорую руку из подручных материалов. (иллюстрация 227) Эта волшебная вещь не единожды уже пригодилась: и на лося старого подействовала, и на бурого медведя во встретившемся на пути малиннике, и на огромную змею, и на серую сову. Жаль, что через сутки магия иссякнет и эту шнягу можно выбрасывать, если к тому времени сама не рассыплется в труху.

Росчерки столбовых утесов и широких разломов оставляли в этом гигантском лабиринте мало проходов в смежные области. Для всех тех, кто не может делать подземные переходы, не умеет летать или перемещаться с дерева на дерево. Конечно, упавшие исполины обеспечивали миграцию парнокопытных и целого ряда других животных, но порой десятилетиями обширные зоны леса стояли отчасти изолированными, что порождало колоссальное видовое разнообразие и специфические требования к хищникам, чтобы выдерживать конкуренцию.

Туда, куда мы направлялись, между прочим, находилась одна из тупиковых зон, имевшая всего один нормальный наземный проход. Южнее виднелось горное подножие, начинающееся через три-четыре лиги лесополосы. Севернее — обширная центральная область волшебной чащобы. Дальше, восточнее — десятки лиг сплошного лесного массива прямо до судоходной реки.

Поначалу я шел по следам Боддинока и не особо заморачивался скрытностью. Мне дышалось легко и свободно. Лес постепенно очистил, а ветерок проветрил мою голову от всяких следов похотливых желаний и трудных решений, оставшихся позади — пройденный этап. В эльфийском теле, обновленном по ходу приключений, я совсем иначе открывал для себя лес — магически. Мировое Плетение дрожало от избытка информации, со всех сторон спешащей мимо меня и не понимаемой мною хотя бы на десятую долю. В какой-то момент я понял, что захлебываюсь и голова идет кругом, что зря расслабился, выключил бьякуган и чрезмерно раскрыл восприятие...

Тронув напарника за плечо, всучил ему коварный сюрпризец от дриады — его очередь "внимать лесу", как на прощанье пожелала дриада, глянув лукаво и бесстыже. Мне сразу полегчало, словно вынырнул из страшных глубин на поверхность неведанного моря — прямо в шторм, олицетворение страданий Духа Леса. Какое уж тут очарование природой? Без заговоренного обломка коряги я вновь стал чужим для леса — крадущимся поджигателем.

Уже перевалило за полночь, а мы все шагали, продираясь через местами густой подлесок. Гном — бывалый и осторожный лесной ходок, мелкий и достаточно юркий — путешественник. Ему недоставало сноровки, внимательности и бережливости: там стебелек сломает, тут бутон затопчет, здесь жука иль ягоду раздавит, где-то веточку обломит, где-то лист ненароком оборвет, где-то хворостину сломит, за что-то зацепиться, обо что-то поцарапается — несмотря на силовое поле "Улучшенного доспеха мага". Боддинок достаточно путешествовал, чтобы научиться размышлять по ходу движения. Магия Леса по-прежнему путала, а стрелка компаса хаотично вертелась. Шедший впереди и погрузившийся в себя гном ориентировался по шуму речки на подсознательном уровне. Все изменилось, стоило перекочевавшему амулету начать оказывать на него непосредственное воздействие, открывая его лесу. Боддинок постепенно отложил свои тяжкие мысли, стал идти аккуратнее. Но принялся вилять, поддаваясь запутывающей магии леса и забывая прислушиваться к шуму текущей воды, начал чаще задерживаться и срывать травы для снадобий. Ловко перепрыгнув напарника, я пошел первым, служа ему ориентиром.

Думать о прошлом, о насущном, о грядущем — не хотелось совершенно. Вообще из-за амулета думать расхотелось. Появилось желание бежать без оглядки под сенью звездного купола и купаться в лучах луны. Захотелось насладиться видами на постоянно курящийся вулкан с булькающими прудами лавы, подсвечивающими облака газа и пепла. Вся гряда должна была сейчас быть очень живописной — без пелены туч, сдутых беспощадным ветром. Но стоило расстаться с волшебной корягой, и вся беспечность уже стремительно вытеснялась опасениями, рождаемыми тревожной и неуютной атмосферой больного леса.

— Хаос, что случилось? — Поморщился врезавшийся в меня Боддинок.

— Дух Леса болен.

— Ясень хаос, — буркнул гном, сунув шнягу за пояс. Степень его погружения оказалась мизерна по сравнению с моей — наши параметры отличались почти в два с половиной раза, но уже не в три, как было до... дриады. — Но зачем так резко тормозить? Я бы предпочел уткнуться в попку Эгетуа.

— Болен разновидностью Стенающей Смерти, — привел я свою догадку. — Это объясняет слабый, но имеющийся отток энергий, всеобщую агрессивность по этому поводу и желание защититься от невидимых врагов, внешних или внутренних.

— ...!

— Дух — существо, имеющее какое-то влияние на этот район. Проблемы с ним начались после заражения города. Цинично, но вполне логично, что культисты обкатали паразита на большом населенном пункте, модифицировали и вместо трудоемкого заражения целого леса подсадили пиявку одному Духу. Пропускная способность мала, зато приток стабильный и нет хлопот, — спокойно сделал я расклад, хотя в чувствах и мыслях царил кавардак. Раньше я не делал таких спонтанно-интуитивных выводов — по сущим крохам информации. Это члены клана Нара крутые аналитики и стратеги, а я хоть и джонин, но им в подметки не гожусь. Не годился...

— Вы навели поразительный порядок из хаоса, сэр Неджи. Осталось решить загадку портала и подобрать состав лекарства, — педантично заметил гном, захрустев кедровыми орешками. Более пяти часов уже топаем по лесу, кстати, а мне кушать до сих пор не хочется. На удивление вкусны и сытны оказались фруктово-ягодные салаты, заправленные частью медом, частью маслами, а так же отведанное у дриады пюре из разных листьев зелени с молотыми орехами.

— Попрыгали?

— Эгетуа сказала: "Кто ходит в гости по утрам — тот поступает мудро". Есть вероятность влипнуть в неприятную историю на пустом месте, — заметил осторожный маг-прорицатель.

— Хорошо, скоро дойдем до слияния речек, там найдем место и сделаем большой привал до утра.

— Какую дичь к... обеду?

— Давай сухпай? Надо исследовать свойства церемониального кинжала Йордиея. Я тебе на это время дам свои линзы для безопасного изучения зеркала тщеславия.

— Договорились, — быстро и понимающе согласился гном.

Минут через двадцать я заметил отличный дуб со свободным участком меж корней, где гному вполне хватит места — если без костра. Боддинок одобрил, вызвав своего фамильяра для охраны — в дополнение к моей статуэтке Хранителя Покоя. После консультация по составляющим кинжала, гном со всей присущей ученому осторожностью принялся рассматривать старинный артефакт эльфийской работы — сквозь свой прорицательский шар словно через лупу. Непонятно, только, зачем ему тогда при наличии такого инструмента мои линзы понадобились? Добивается эффекта подзорной трубы? Но пока не суть важно — я поймал кабанчика к четырем кроликам — для начала хватит.

Внимательно рассматривая кинжал во второй раз, я с удивлением обратил внимание, что он донельзя напоминает классический трехгранный кунай, у которого срезали тупой угол и вместо обычного колечка образовали магическое с сохранением физического намека на оригинальную форму!.. По словам Эгетуа, Йор сделал этот кинжал — походя. Вполне понятно, что у друида может найтись живущий металл. Здесь в лесу наверняка есть мощные источники жизненной энергии, они изменяют свойства естественных залежей руд, расположенных поблизости. Так, например, железная руда становится живущим металлом, обладающим свойством естественного восстановления — царапины и сколы у клинков сами зарастают. В кольце силы, ставшей бусиной с тролльей регенерацией, как раз вплавлен этот вид металла — у кольца Лантаниз иной принцип. К слову, небольшая доля живущего метала точно присутствовала в сплаве заказанных Амаржем клинков, зачарованных мною в храме Тира. Совершенно недостаточно для самовосстановления, но должно существенно облегчать труд мага-ремонтника. Рядом с источниками находят и белджурилы: один такой был инкрустирован в лезвие кинжала, второй чуть побольше — вставлялся в деревянную гарду, третий являлся яблоком, из которого рос магический хребет артефакта. Белджурилы так же известны как огненные мерцания. Обычно эти волшебные камни имеют глубокий и приятный цвет зеленой морской воды. Они периодически сверкают искрящимся, мигающим светом. Эти разряды ласкают взор и привлекательны в освещенном свечами огромном зале или в освещенной фонарями роще, а в темной палате или темной ночью они поистине великолепны — я оценил. На виду бьякугана как раз случился хаотичный всплеск излучения внутри наибольшего камня. Внутри мягкой зелени зародилась искорка; испускаемый ею луч хаотично завращался, и там, где он выходил на поверхность, я видел либо прямое преображение и разрастание направленного в глаза света как от золотисто-рыжеватого свечного пламени, либо сверкающие отблески по поверхности кристалла. Поэтому не вызывает удивления и даже закономерно, что оплетающая лезвие гарда и рукоять кинжала сделаны из дымчато-серой древесины сумеречного дерева, встречающегося в Горелом Лесу, который раскинулся у подножия вулкана. Тот факт, что тонкие веточки имеют столь плавные и симметричные изгибы, говорит о героическом мастерстве друида Йордиея, сумевшего так изящно обработать неподатливую сумеречную древесину. Церемониальный кинжал уже на стадии компонентов сочетал в себе жизнь и смерть. Осталось разобрать и понять вложенную магию.

Хладнокровно начав тыкать кинжалом в пушистых длинноухих зверьков, я наблюдал за магической реакцией. Лезвие очень легко проникало в плоть, но кости являлись препятствием и очень плохо резались или прокалывались. Цветущий вьюнок, в серых тонах выгравированный на боковой плоскости, окрашивался в багровый цвет крови при контакте с оной, так же начинал мерно светиться тускло зеленым меньший кристалл, инкрустированный у корней стебля. При вынимании кинжала из раны сделанное им нарушение целостности организма моментально заращивалось: появлялась кровь и оставалась тонкая царапинка только если церемониальное оружие резко выдернуть из тела. При этом во внутренних полостях сохранялась кровь, успевшая натечь из перерезанных сосудов, оставались последствия, вызванные нарушением работы временно повреждаемого внутреннего органа. Средний камень белджурила засветился, когда я вставил кинжал точно в сердце подопытного кабанчика. Магическая гравировка окрасилась в зеленый — под цвет кристаллов. Внутреннее плетение ожило почти наполовину. Это означало — что-то оставалось не так. Не выполнялись какие-то важные условия, магически определенные при создании церемониального кинжала, но как учебное оружие для безопасного спарринга в полный контакт он великолепен. За вычетом антуража, эти исследования напоминали мне поиск отмычки к древнему склепу одного из сподвижников Хэлуэта Невера, только сейчас имелся ключ, а найти следовало правильную замочную скважину и заданным образом провернуть в ней открывашку.

Проявив смекалку и немного повозившись с подручными материалами и деталями разнообразных ловушек, имевшихся у меня, я соорудил дико выглядящий пыточный "стол". Отловив средь ветвей достаточно большую лесную саблезубую кошку и заодно убедившись, что на насекомых (пауке) церемониальный кинжал не реагирует вообще, я в чисто научных целях пристроил грозного зверя. Надежно зафиксировав лапу на рукояти, привел животное в сознание и задействовал механическую систему — кинжал вонзился точно в кошачье сердце.

— Биджу, нужно добровольное принесение себя в жертву? — Вслух задался я вопросом, когда изнутри засветились все три белджурила, но не все узлы магии пришли в действие.

Боддинок, хотя я к нему не обращался, сразу откликнулся и спокойно свернул свои занятия с зеркалом тщеславия. Заклятье "Очарование монстра" успокоило кошку. Колдун не был друидом, чтобы понятно приказать, потому он лично и без дополнительных вопросов ко мне привел в действие сооруженный механизм, помогший зачарованному зверю верно вонзить кинжал в собственное сердце. Видневшаяся часть гравировки позеленела и пришла в движение. Распустились почки с листьями, у вьюнка появились новые цветы — все они раскрылись. Растение словно бы вбирало саму жизнь у кошки: все процессы жизнедеятельности стремительно замедлялись. Через три секунды они вовсе прекратились. Как только тело стало твердым и прохладным, так и кинжал потух — его магия отработала. Результат разительно отличался от предыдущих и совсем не походил на итог заклинания "Окаменение", знакомый мне по живым шахматам начальника тюрьмы и его кузины.

— Хаос! Она жива и мертва одновременно, — констатировал очевидное гном, туда-сюда водя носом — рассматривал впритык. — Напоминает одновременно зимнюю спячку млекопитающих и анабиоз земноводных, вмороженных в лед.

— Изымайте.

— Сейчас, — кивнул Боддинок.

Аккуратно вынутое оружие после себя не оставило следов, буквально слепив ткани, на этот раз не разрезанные, а разделенные — раздвинутые. Лесная кошка осталась в своем странном состоянии. Мне не составило труда за минуту поймать оленя, потом дать зачаровать и принести в жертву. Результат — тот же! Повторное ритуальное вонзание кинжала ни к чему новому не привело.

— Меня удивляет, почему кинжал не отправился вместе с создателем или тем дварфом, — я проговорил вслух непонятный для себя момент. Йордией и безымянный культист воспользовались порталом со всем своим снаряжением.

— Ничего удивительного, — нейтрально сказал Боддинок и потер переносицу, подбирая пример. За несколько секунд отыскав сравнение, он продолжил: — Рука метает нож, но не летит вслед за ним.

— Спасибо.

— Остается вопрос с возвращением. У тебя уже есть мысли по этому поводу, Неджи?

— Есть. Первое. Друид мог не владеть школой Призыва-вызова. Он построил алтарь и должен был рассказать любимой женщине о принесении подношений Духу Леса, но та недопоняла или пропустила мимо ушей. Если поднести кинжал, то, вероятно, он окажется в измерении Духа. Но друид на момент создания там не был и очевидно не доработал данное изделие. Нового с той стороны не создал. Второе. Мы отправляем сундуки на другой План, сами можем путешествовать и призывать с других Планов. Отправим туда меченное животное и на этот ориентир построим портал. Думаю, там должен сработать подаренный тирцами амулет возвратной телепортации. Для гарантий стоит предусмотреть создание возвратного портала или обратный призыв со стороны того, кто здесь останется на подстраховке, — развернуто ответил я, рассуждая вслух. Амарж пользовался разными инструментами, когда совершал переход на План Огня. И он упоминал про следящие чары.

— Ясно, — чуть понурился Боддинок. Несложно догадаться, что его домой к Духу не возьмут. Но надежда, как говорится, умирает последней. — Но я спрашивал о возвращении из этого состояния не-жизни и не-смерти.

Определение всколыхнуло память. Теперь настала моя очередь морщиться — из-за Великой Киира. Этот жемчужный самоцвет как будто бы сперва обратился к реестру всех воспоминаний, а потом по фрагментам выудил целые эпизоды и составил пазл из кусочков с ассоциируемыми сведениями. Фрагменты памяти напоминали вытащенных из воды рыб...

— Медитация — моё хобби. В прежнем Мире, собирая информацию по любимой теме, я прочитал о достаточно известном и почитаемом храме соседней страны. Там монахи постигали стихию земли, погружаясь в медитацию. Самые выдающиеся из них впадали в состояние сомати — "земное дно" медитативного состояния. Наши страны находились в конфронтации, посетить те святые места для меня было делом невозможным, не говоря уже о паломничестве. По дошедшим до меня описаниям очень похоже, что кинжал Йордиея принудительно вводит в состояние сомати. Тот храм знаменит своими многочисленными живыми статуями просветленных. Применительно к нашей ситуации... За материальный аспект отвечает сердце, за нематериальный — энергетическое ядро.

Придя к логическому заключению, я решил немедля проверить его верность на деле. Пробежавшись пальцами по грудным тенкецу животного, приложил ладонь напротив "сердца" системы циркуляции энергий. Попытка сделать аналогию непрямого массажа сердца провалилась, вторая тоже — оба зверя испустили дух. Но если олень остался затвердевшим, то кошка перешла в состояние, гм, нормального трупа. Я так и не понял поведение структурированной воды и не уловил закономерности перехода.

— Неджи, я не смогу повторить подобное, — убежденно и слегка удрученно заявил Боддинок. — Учти, первому Там некому будет помочь, если рана сама не исчезнет, а больной Дух может сразу наброситься на любого вошедшего гостя.

— Учту. Я уловил суть условия перехода через портал в пруду. Столь радикальный способ с кинжалом не понадобится. Если у меня не получится настроиться на переход, то всегда можно первым отправить жертвенное животное с маячком, по которому будет наведен телепорт.

Если я верно понял, то для выхода из того измерения следует остановить циркуляцию энергий — владению "Кай" ниндзя обучают еще в Академии. Для меня гораздо более сложной видится задача по остановке всех процессов жизнедеятельности организма. Может, и не надо всех, а достаточно остановить кровоток и прохождение нервных импульсов? Как бы самому себя не убить при этом...

За Скалистыми горами разгорался живописный рассвет. Лучи поднимающегося солнца избороздили небо веером теплых красок, припудренных искрящимися звездами, неохотно бледнеющими под напором лучей восходящего светила. Хотелось полюбоваться, но некогда. Оправдывая заключения напарника, я вытащил артефакт и связался с архимагом Амаржем, ограничившись мысленной связью, все еще трудно мне дающейся:

— Доброе утро, — мысленно приветствую я союзника, который должен был уже встать — занятия наносу.

— Для кого доброе, а кто не спал. Привет, — сонно пробурчал в мыслях гном.

— Подготовка к обороне? — Предполагаю наиболее очевидное объяснение. Без своей "Хронокамеры" гному стало сложно. Но хочешь жить — умей вертеться! Хотя для меня эта присказка верна в прямом смысле, а не в переносном, как для союзника.

— Верно. Ты почему не носишь кольцо на руке?

— Я и так знаю, когда происходит вызов, — спокойно отвечаю. Я видел срабатывания, а иначе бы носил постоянно, ожидая весточки от ставших родными эльфов.

— Нам требуется личная встреча, — констатировал Амарж.

— Планирую телепортироваться до полудня и нормально поспать. И тебе рекомендую выспаться — на ночь стоит замениться, — говорю расплывчато. Хотя связь вроде как магически зашифрована, но мало ли кто способен перехватить или подслушать — та же Мистра.

— Быстро, — оценил архимаг. — И вдвойне приятно, что наши намерения совпали, — довольно ответил гном, явно поняв мой подтекст. Хм.

— Конец связи.

— Конец связи.

Отправив трупы в речку, я еще около часа сопоставлял свои ощущения с советами Боддинока по поводу использования заклятья "Ваяние". Превращение каменной статуи оленя в шар шло ни шатко, ни валко: то ли из-за неоднородности структуры, то ли по вине своеобразного способа образования камня, то ли из-за его внутреннего плетения, любопытным образом деградировавшего из живого существа. Сам же зельевар занимался обратным процессом — толок в порошок отломанные рога и копыта. Последние для крема, намазывание которого с куда большей пользой заменяло подковывание лошадей, порой и людям требовалось сделать крепче подметки или даже ногти. Собственно, это одна из статей доходов Глинкла.

Боддинок чередовал подсказки и советы для меня с отчетом и мнениями о зеркале тщеславия. Артефакт эльфийской работы, ему более тысячи лет. Формы самого зеркала грубы из-за особенностей магии, требующей больших и плоских отражающих поверхностей. Чары порабощения воли и разума действуют постепенно, исподволь настраиваясь на регулярно смотрящуюся в зеркало персону. Они сочетаются с магией подобия, подшколой Морфизма школы Изменения и подшколой Ясновидения из школы Прорицания. То есть через это зеркало можно связаться с другим зеркалом примерно так же, как связываются кольца посланий, а так же оно позволяет корректировать внешность и имеет некоторые возможности, присущие прорицательским шарам. И это не полный перечень свойств зеркала тщеславия, причем с гарантией Боддинок мог утверждать лишь о наличии тесно переплетенной магии из школы Чар и из школы Изменения. Кстати, заклинание "Определение" сообщало исключительно о свойствах наведения красоты, повествуя "вшитую" историю о принцессе-уродине, долго искавшей себе жениха, пока из обучения не вернулся патриотично настроенный маг из простолюдинов и не подарил ей это зеркало, став при новом короле придворным волшебником. Боддинок не слышал и нигде не встречал упоминаний о королевстве, наверняка сгинувшем века назад. Думаю, обучался он у эльфов, вернувшись агентом ЭВ и развалив то несчастное людское королевство. Цена артефакта в злотых измеряется шестизначной цифрой. По понятным причинам сбыть такое проблематично, а для более глубокого исследования нужен подопытный и время.

Пока длилась стоянка, я подспудно ждал нападения гоблина-наемника, не веря в случайность встречи. Ждал ловушек или атаки, когда бежал вслед за Боддиноком по натоптанной звериной тропе, проходящей в узком месте меж отвесными стенами, разделенными всего фарлонгом. Но дождался я следов стоянки. Додзюцу, натренированное обнаруживать подобные места, сразу зацепилось за неестественно валяющиеся ветви и подстилку из листвы под спальные места, определило под дерном костровище и отходную яму с какой-то бутылкой. Не извращенная магия черной драконьей крови, приковала взгляд бьякугана, а угадываемого вида личинки духовного паразита, содержащегося в веществе внутри бутылки! Определив численность в пять-семь высоких и одного карлика, останавливавшихся тут на три-четыре дня, оставил разбираться с бутылкой Боддинока — по его части. Гном без внешних признаков брезгливости, очистил алхимическую склянку от испражнений и заведшихся в них личинок с червями.

— Неджи, я в походных условиях не смогу изучить это. Ядовитое содержимое следует исследовать в лаборатории Эльтуры — там созданы все условия, — в своей спокойной манере обратился напарник. Как к другу — без сословной приставки "сэр".

— Как выручим Бри, вернемся и задержимся в Лласте. Если хочешь, исследуй, а я отдохну в казармах. Вероятно, к ночи нас обоих проинструктирует Амарж и ты останешься бдеть вблизи портала или в заклинательном зале Академии.

— Один я не успею так быстро сделать противоядие, — заметил колдун.

— Оно не понадобится, я воспользуюсь своими методами против паразитной пиявки. Поэтому нам лучше соблюсти единый график сна и бодрствования.

— Согласен. Яд стабилен, бутылка сама никуда не денется, — произнес алхимик, пряча добычу.

— Залазь. Сперва наскоро завершим осмотр, потом в гости к ведьме.

Небольшая долина имела площадь всего в четыре с лишним квадратные лиги. Продолжив движение посолонь, перепрыгнул широкий зев разлома. Через пару фарлонгов деревья резко закончились, открыв живописный водопад с озерком. (иллюстрация 228) Стена тут заросла из-за расположенного внутри скалы источника, кем-то частично обузданного когда-то в древности. Определил его наличие по косвенным признакам — дотянуться взором не вышло. В находящемся за водопадом комплексе обосновалась ведьма Сетара — опытная колдунья и начинающая друидесса. Я не потревожил ни ее сторожевых чар, ни многочисленных слуг — водных элементалей. Двигаясь дальше вдоль стены направо, скоро выбежал к лысому холму, сплошь поросшему зеленым лишайником. В центре холма находилось огромное грубо сделанное лицо со светящимися глазами. (иллюстрация 229) Изо рта идола ниспадала вода — на большую раскрытую ладонь, стоящую в искусственном пруду. Здесь явственно ощущалось истончение реальности, а бьякуган под каменной рукой зрел энергетическую воронку на подобии тех многолучевых спиралей, что видел в храмах Тира. Задержавшись на пару минут, порысил дальше.

Боддинок молча воспринял мое намерение проникнуть в обнаруженную пещеру ужасного медведя. В самом деле, почти четырех-ярдовая в холке туша бурого монстра внушала уважение. Меня привлек волшебный посох обглоданного друида, напоминавший таковой у нимфы Эгетуа, только завиток четко выражен, диаметром всего в фут и отделкой не друзами кристаллов, а золотом, живущим металлом, серебром и каким-то сложносоставным сплавом зелено-золотого оттенка. А так же заинтересовался простеньким магическим кулоном в виде меча с крестом из четырех более мелких лезвий. (иллюстрации 230 и 231) Еще обнаружился откуда-то явно выломанный топаз и несколько кварцитов. Однотипная кожаная броня с костяными и деревянными вставками приказала долго жить — мусор.

Обворовать медвежье логово никакого труда не составило.

Посох Вознесения, как определил мой магический прут, принадлежал верховному друиду, по уточнению Боддинока — более века назад. Последний владелец был из числа поддавшихся соблазнам лесной нимфы, чья охрана тут полегла в середине прошлого месяца. Кто-то подтер следы, но по всему выходило, что их кто-то загнал сюда, иначе не верилось, как всего один толстый мишка мог справиться с нимфой и ее шестью стражами. Взятый боевой посох увеличивал естественную регенерацию организма, обладал слабым отклоняющим силовым полем, наносил по удару вред магией, имел собственную ячейку для хранения заклинания из 2-го круга сакральной магии природы и позволял без подзарядки трижды в день применять "Опутывание". Это помимо отличных свойств проводимости и концентрации природной энергии, способной в опытных руках увеличивать защитные и регенеративные качества. Посох Вознесения — отличный подарок жене Мельданена! А то как-то не поздравил даже со свадьбой. Серебряный кулон являлся гербовым символом гильдии наемников из Серебристой Луны, столицы Серебряных маршей, и служил именным амулетом естественной брони, помогая коже лучше сопротивляться вредным колющим и царапающим воздействиям. Самое главное и ценное, что наговор был масштабирующийся — похожий эффект складывался, а не заменялся более сильными чарами. Естественно, я оставил этот образец для себя.

Однозначно, неизвестная нимфа оказалась здесь после культистов. Сама определенно сбежала, вынужденно бросив эскорт из своих стражей, доблестно задержавших врагов. Не удивлюсь, если их поприжала ведьма со своими многочисленными слугами-призывниками, которые потом наскоро или не умеючи обшарили трупы, не рискнув забираться вглубь медвежьего логова, куда огромный матерый зверь уволок вкусного друида-раба. Дриада, кстати, не позволила наемнику сохранить что-то в память о былых лихих годах. Она конфисковала все личные вещи, но проявила интеллект, зашив полезный амулет в кожаную броню и таким образом усилив ее защитными качествами кулона. Потому этот артефакт не нашли призывные слуги Сетары, о которых Боддинок вызнал своими методами.

От пещеры медведя наискось побежал к облагороженному пещерному комплексу, где обосновалась нелюдимая лесная ведьма. Само место у скалы с прудом и водопадом мне очень приглянулось — воображение дорисовало характерные черты родной Конохи с монументом Хокаге... Я попытался объяснить для себя иррациональную притягательность этого места. Сверху озеро и живописный вид, снизу естественным образом укрытая долинка. Воды более чем достаточно. Манор внутри скалы хорошо защищен и где-то рядом бьет магический источник.

Стоило пройти по узенькой тропке и оказаться в пустом зале за водопадом, как грохот смолк и раздался малиновый перезвон колокольчиков. Купол вытесанного потолка плавно переходил в арку коридора, ведущего в холл ведьминого жилища. Интерьеры дома Эгетуа подражали именно этим сводчатым палатам, в которых без солнца прекрасно росли настоящие деревца. Вокруг каждого растения стояла чаша с фонтаном. Магия, сжимавшая стволы кружевными кольцами, обеспечивала правильность полива, доставляя воду и питательные вещества к корням, спрятанным в пространственных карманах. Если сравнить масштабы четырех-ярдовых копий и растущих снаружи исполинских оригиналов, то подходило определение — бонсай.

В холле стоял высокий фонтан с каскадом круглых чаш, вокруг туда-сюда сновали водные элементали. Безликие по пояс женские фигуры, что у них ниже пояса было, я даже затруднялся сказать, наиболее близкое сравнение — это струи из душевой лейки в обрамлении густого тумана. На них были латные элементы магического происхождения и боевые посохи с мелодичными брякающими колечками и водяными ленточками. (иллюстрация 232) Дальше дом сторожило и патрулировало более десятка мефитов из разных элементальных Планов. Бьякуган заметил уродливого голема из плоти, виделись "Магические невидимые ловчие" — какой-то вид колдовства покруче "Магической верной гончей", применяемой Боддиноком. В библиотеке имелся какой-то иммаскарский том. Рядом располагался тюремный отсек, где содержались насекомые и томилась пропавшая Бри.

Когда истекли пять минут вежливости, я открыл дверь за миг до того, как Боддинок завершил чтение заклинания "Роспуск". Все призывные слуги, столпившиеся за дверь и готовые напасть, вернулись на родину, а с магически созданными конструктами, притаившимися за дверью, я легко расправился — их враждебные намерения не вызывали сомнения. Боддинок перелистал страницы своего магического журнала на первый круг школы Изменения и воспользовался заклятьем "Громкоговорителя", чтобы попросить хозяйку-затворницу выйти к гостям. После второго обращения она натравила стаю мефитов: их мы встретили "Кислотным дыханием Местила" и роем игл "Чакра но Хари". После третьего обращения Сетара вышла сама.

Стройность фигурки подчеркивал кожаный корсет, вероятнее всего снятый с друидессы Бри. (иллюстрация 233) Колдунья была одета в обтягивающие кожаные штаны, сапожки на высоком каблуке, плотную кожаную курточку. Голову прикрывал глубокий капюшон, оттеняющий лицо. Амулеты скрывались под рубашкой, кольца прятались под неженскими перчатками с большими раструбами, прикрывающими на правой руке кожаный браслет со стилизованным пауком, брюшко которого содержало чары призыва, и на левой руке кожаный браслет с вынимаемыми черными жемчужинами, содержащими неопознанную мной магию одноразового использования. (иллюстрации 234 и 235) В руках она наперевес держала посох: он представлял из себя четыре скрепленных прута, овитых пятым в виде чешуйчатого змеиного тела; в навершии зажимался магический кристалл, полнящийся синей маной. Вокруг верха посоха имелось готовое сорваться электрическое завихрение, потрескивающие разряды тока овивали и само древко. (иллюстрация 236)

— Во имя Суны, хватит топтаться в моей прихожей и убивать слуг! Зачем тебе Сетара, человек? — Злобливо проскрежетала вопросы явившаяся ведьма, скрывавшая свое обезображенное лицо. Она вела себя воинственно, стараясь не показать виду, как нас боится — до дрожи.

По ее реакции на мой облик типичного иллусканца подтвердились мои смутные мысли о гнусной человеческой природе и национальной принадлежности культистов, которые просто не могли пройти мимо жилища Сетары. С нимфой не рискнули связываться, боясь, что ее заклятьями у насильников отсохнут их стручки, а ведьму можно мордой в подушку и...

— Мы пришли за Бри. Друидесса из общины томится здесь, — подал я спокойный и уверенный голос.

— И почему ты думаешь, что она в моем доме? — Проскрипела Сетара, опершись о посох, на весу выдававший ее волнение.

— По твоему ответу. А по твоей встрече гостей сужу о том, что враги Леса и города Невервинтер тебе тоже насолили, — говорю, хлопая в ладоши для отвлечения внимания. Облик "Хенге" деградировал до одежки, открыв истинное эльфийское лицо и харизматичную ауру. — Мы разыскиваем этих подонков, Сетара. Покажи их иллюзии нам, назови имена или клички, использованные ими.

— А вы хотите, чтобы я воткнула в жопу куст сирени и делала перед вами стриптиз?! — Тлея от гнева, сипло прокричала доведенная до ручки ведьма, вокруг которой заклубилось синеватое марево, а посох громче затрещал, словно показывая, что и кому воткнется в означенное место.

Упс, неверный тон. Слишком тяжкие и все еще свежие воспоминания о вероломстве и унижении? Настоять или...

— Отпусти Бри, Сетара, со всем ее снаряжением. Или никакой цивилизованной сделки не будет, — сообщаю, подчеркивая в голосе свою позицию силы и склонность к мирному диалогу. С напарником мы уже обсуждали продажу. Не конкретно ведьме, а вообще. Но стоило мне увидеть ее лицо и интересующую напарника книгу, как отпали сомнения в том, кому можно с выгодой всучить опасный артефакт.

— О, в самом деле. О-очень интересно. Ну... и чем ты готов поступиться ради этой человеческой девки, бляхародный эльф? — Исковеркав слово, презрительно каркнула Сетара, все еще грозно сопя и тиская посох.

Ясно, еще и мои соплеменники из Элдрет Велуутра постарались подсластить жизнь полуэльфийке-затворнице, заставившей с собой считаться ближайшую округу. Мне хватило ума стерпеть и не выдавать ни своего предмета интереса, ни наличие у себя ценных для нее вещей. Если я правильно понимаю принципы торговли, то продавцу следует знать, чего хочет клиент, и тогда можно втридорога втюхать желанное ему. На базаре иные правила, а когда мастер один на целую округу, то именно он диктует правила и цены. Убить и присвоить проще, но когда и на ком мне еще нарабатывать линии поведения и мирного урегулирования конфликтных и спорных ситуаций?

— А что ты хочешь? — Сделав над собой усилие, спрашиваю без излишних словесных изысков и со строго отмеренным уважением. Глаза, прикрытые тенью от капюшона, прищурились, женщина перестала видеть во мне прямую угрозу.

— Единственная вещь, которая имеет для меня истинную ценность — красота, — подбоченилась ведьма, выпятив свои наливные груди, что на размер больше Эгетуа. — В этом лесу живет могущественная лесная нимфа, у нее есть зеркало, которое может вернуть мне мою привлекательность. Я подслушала, как две дриады судачили о нем. Я бы и сама забрала, но просто не могу к ней приблизиться. Неземная красота ее лица ранит меня, как ножом в сердце. А сама она избегает меня. Пожалуйста, пожалуйста, достань мне это зеркало!

Видя, какое оно желанное, я поддался греху жадности и решился пойти ва-банк. Даже несмотря на огромную вероятность того, что колдунья вернется отбирать свое недвижимое имущество. У нее мощное оружие, сильные артефакты и энергетическое ядро уровня Джару при первой нашей с ним встрече. Это будет личный провал, если она вернется и мне придется применить силу. Но уж больно это место пригожее.

— Ты клятвенно подаришь мне свой дом со всем содержимым и немедля уйдешь как есть, если я дам его тебе прямо сейчас? — Спрашиваю, прищурившись. Нехорошо наживаться на чужой беде, но убивать ради наживы вовсе претит.

— Ооого-о!?

Не давая ей сообразить, как следует, коснулся бусины, что была связана с нужным сундуком. Боддинок отвернулся к кадке с украшенным золотым ожерельем древовидным папоротником до того, как я распечатал из свитка зеркало тщеславия — прямо на крышку сундука лицевой стороной к ведьме. Грубый расчет не оправдался по вине затеняющей лицо магии капюшона, однако этого не потребовалось. Изуродованная женщина алчно кинулась к вожделенному предмету, но ей в шею у сонной артерии уперся выхваченный из подсумка кинжал Пиявка. Его противная магия способствовала появлению на моем лице соответствующего ситуации выражения.

— Клянись именем своего божества красоты, Сетара, что за это магическое зеркало отдаешь Боддиноку Глинклу имеющийся у тебя иммаскарский том, а мне, Неджи Хьюга, древний эльфийский кристалл и целиком весь этот невервинтервудовский комплекс за водопадом со всем его содержимым и существами, — приказным тоном сказал я, постаравшись защититься от ее нападок именем богини красоты Суны. Если я верно представляю себе взаимоотношения богов и верующих, жертва Сетары будет оценена крайне высоко.

Ведьма сглотнула. Алчный взгляд был прикован к артефакту, позволяющему вернуть ее истинную ценность. На кону красота и дом с пожитками.

— Истинная красота требует жертв, — убедительно встрял Боддинок, сглотнув от размера намечающегося кушу.

И ведьма поддалась на великое искушение. Представившись полным именем, она повторила клятву, держась за скрытую воротом капюшона брошку-фибулу с символом Суны — кудрявой рыжеволосой красавицы. (иллюстрации 237 и 238) Схватив вожделенное зеркало тщеславия, Сетара прижала его к груди, ощутив поистине неземное счастье — богиня оценила. Я отчасти увидел и ощутил это. Пребывая в эйфории и не заметив гнома, человеческая женщина устремилась прочь из своего бывшего дома.

— Хаос, хаос, хаос... Бездна Стихийного Хаоса! — Невероятно изумленный наемник где стоял, там и плюхнулся на древнюю мозаику из полудрагоценных камней, отшлифованных до зеркального блеска.

— Посвящаю сделку Кореллону Ларетиану, — молитвенно сложил я руки, обращаясь к небесному отцу. В ответ на меня снизошло жреческое "Благословение".

А дальше началась суета: связался с Амаржем и договорился об установке защиты на объект, вместе с напарником зачистил все и распустил враждебных и не подчиняющихся мне существ, по-хозяйски прикарманил все найденные изумруды, рубины, огненные опалы, всякие брюлики и дорогие женские побрякушки, "нажитые" "модницей" Сетарой. Первым достал из шкатулки примечательные топазы, которые Кевэ выручил за снарягу у сержанта Хербана, а я потом их заполнял своей силой. Следом извлек и спрятал в свой "бардачок" камень, искомый лордом Кролнобером (иллюстрация 239): каждая грань выточенного древним эльфом кристалла светилась в магическом зрении той или иной руной, готовой стать отдельным глифом или частью сигила. Визит к Духу Леса явно откладывался — до завершения организации защиты моего новоприобретенного лесного имения.

Выведя Бри наружу и оставив зельевара готовить свежую порцию туши для организации фуин-защиты, вдвоем с нетерпеливой женщиной телепортировался от берегов пруда в часовню Тира при порте Лласт, где меня ждал Амарж, а за Бри прибыл Брэдли, отговорившийся якобы передачей магических ингредиентов и платы для меня — за троих членов круга.

Глава 16.

Эпопея с возведением охранной системы для "загородной резиденции", как Амарж шутливо обозвал этот пещерный комплекс, завершилась к вечеру. Это при том, что архимаг на вооруженных глазах Боддинока применил "Дуэт" и честно батрачил в двух, так сказать, экземплярах. Я тут могу не появиться много месяцев, потому следовало все сделать капитально и надежно законсервировать. А то заведутся эттеркапы какие-нибудь, попортят интерьеры и вообще всё загадят.

По ходу дела выяснилось много интересных подробностей о прежнем назначении множества помещений и о существовании замурованной части. Склад сразу слева от входа давным-давно поддерживал магию расширения пространства — она вообще повсеместно применяется. Гостиная справа от входа не уступала размерами холлу и своего предназначения не утратила. Выходящий сюда маленький кабинетик, симметричный складу, нынче служил комнатой уединенного рисования, имел остаточные следы чар иллюзий и ясновидения для запечатления на холсте наружных пейзажей — когда-то тут тоже действовала мощная магия расширения пространства. Длинный кабинет между нынешней библиотекой и гостиной некогда так же расширялся, служа в роли казарм. Место собрания книг раньше не имело арочных проемов с центральным коридором и вообще-то являлось расширенным тренировочным комплексом. Находящаяся рядом восьмигранная комнатка отдыха с текучей водой раньше служила банным комплексом, естественно, объем помещения тоже многократно умножался магией. Идущие далее нынешние казематы служили зверинцем. Отсюда в следующую залу ведет коридор — ныне единственный вход туда. Огромное помещение, как и сейчас, служило местом для приятного времяпрепровождения. Внутренний дворик сохранил декоративные деревья и выводящий на дно озера стеклянный купол, к сожалению, сейчас заиленный слоем в несколько ярдов. Выходящая сюда спальня раньше предназначалась для жизни вассалов, увеличиваясь магией и разделяясь на коридорчик с восемью комнатами. Нынешний второй кабинет исполнял роль некоего хозяйственного помещения, тоже расширенного для вместительности, как и склад рядом с центральным переходом.

Некогда в этом пещерном комплексе здравствовал небольшой эльфийский Дом, выбравший защищенность камня и силу бьющего ключом подземного источника магии, расположенного неподалеку. Клан развивался постепенно и планомерно, что четко прослеживается по данному жилому манору. Дом, спрятанный в скале с удобно защищаемым и единственным входом, помимо общественной зоны так же имел привилегированную закрытую часть. Когда случилось нападение, существовавшая тут охранная система привела в движение массивные каменные плиты, отгородившие сердце дома, так же были схлопнуты чары расширения пространства, чтобы превратить захватчиков в кашу.

Перегородки имелись в пяти местах. Первая пара закрыла центральный коридор, замкнув его на тренировочные залы — для затруднения штурма: одна плита — глухая, вторая отъехавшая со своего места — с дверью, некогда ведущей из широкого перехода в тренажерный комплекс. Собственно, центральный коридор прежде являлся прямой и широкой галереей между парадным холлом и закрытым внутренним двориком. Еще одна искусно зачарованная плита перегораживала проход в районе угла общей залы — стена слева от входа в нынешний кабинет Сетары. За длинной стенкой этого кабинета размещался морозильный склад, за меньшей — кухонная плита. Соответственно, перегородка в арочном проеме разделяла внутренний дворик и столовую. Еще одна превосходно зачарованная плита находилась в холле и закрывала коридор. Если зайти в него, то сразу слева четыре идущих подряд помещения, каждое из которых расширялось на коридорчик с пятью комнатами. Предположительно, личные и общие спальни для вассалов, паладинов, неофитов и послушников, высших клириков Дома. Справа вход в уборную, умещенную между столовой и центральным коридором: умывальники, туалеты, душевая. Потом дверь в общую столовую, размерами не уступающую самому парадному холлу. Коридор упирался в еще один холл, совмещавшийся с алтарем домашней часовни и служивший местом проведения обрядов и ритуалов — сердце эльфийского Дома. Сразу справа от входа сюда имелось ответвление, дальше по центру еще одно, в углу напротив — еще два арочных проема. Первый дверной проем, тот, что сразу справа от входа в сердце Дома, ведет в коридор: слева картинная галерея, справа столовая, кухня, хозяйственные и продовольственные склады, а так же расширенные магией комнаты обслуги. Второй проход, тот, что в центре холла-наоса и напротив престола, ведет в главный арсенал и сокровищницу. Третий вел в еще один длинный коридор. Если в него зайти, то справа протянется картинная галерея, а чуть погодя слева встретятся два широко разнесенные друг от друга входа в обширный читальный зал, предваряющий библиотеку. Далее слева просторный проходной кабинет секретариата, откуда перпендикулярно шел коридор с двумя парами кабинетов по бокам и одним хозяйским прямо по пути: большая приемная и собственно кабинет, имеющий собственный выход в библиотеку и лабораторию. Между секретариатом и читальным залом размещался их общий санузел. Еще дальше по картинной галерее располагался восьмигранный перекресток: справа — склад реагентов с реактивами и готовой алхимической продукцией, слева — алхимическая лаборатория, прямо — пентагон залы с магическим Источником и управляющим центром магии всего комплекса. В верхнем углу пентагональной залы, напротив входа размещался переход в главную заклинательную залу эльфийского Дома. Четвертый, тот, что прямо напротив широкого входа в холл-часовню, как бы продолжал коридор. В нем с двух сторон попарно располагалось восемь спален со смежными гардеробными и собственными санузлами, а в конце этого коридора находился арочный проход, выводивший в середину просторной залы для отдыха в кругу родственников. Соответственно, всего у религиозного центра дома имелось пять дверных проемов. Пятая и последняя из найденных мегалитических плит разделяла зверинец. За толстенной стеной располагались клетки экзотических и агрессивных тварей. Почти сразу коридор раздваивался: левый спускался вниз в вонючие казематы, правый приподнимался и выводил к стойлам, тянущимся вдоль стены гостевого холла. Перпендикулярно загибаясь, коридор выводил в громадную пещеру. Слева начинались загоны, а над ними по всему периметру тянулись уступы с гнездами и альковами для летающих верховых животных. Сразу справа имелся широкий выход: снаружи его основательно завалили, буквально сдернув каменную породу из всех окружающих мест. Это действие обороняющихся погребло нескольких тварей, скелеты которых так и лежали, раздробленные валунами. Так же это разрушило коммуникации, нарушило всю гладкую красоту места и дало растениям шанс обосноваться на отвесной стене, колоритно озеленяя ее.

После отдыха я все еще продолжал находиться под впечатлением событий прошедшего дня. Устроившись в позу лотоса на каменной ладони, я перед началом экспериментальной медитации пролистал прожитое — время имелось, пока Амарж завершал последние приготовления, наставляя свою новую правую руку — Боддинока.

Великая Киира детально все показала, отчего я словно заново пережил события и открытия насыщенного дня...

Прибывший Архимаг, ради меня отложивший свои занятия, первым делом загрузил меня работой со своими кристаллами — ими он собирался откупиться от гильдии, у которой "дел невпроворот, а член триумвирата где-то будет шляться". Первым делом я заряжал уже проштампованные Амаржем кристаллы ляпис-лазурита, прекрасно впитывающего магию. Архимаг учел опыт, сделавший его истинным архимагом, и наглядно, на примерах показал метод, как мне следует вращать напитанные чакрой камни, чтобы словно на веретено безопасно наматывать на них нити маны из окружающего пространства. После моей обработки и накачки глубокий синий цвет ляпис-лазуритов по-особенному заиграл и засветился в видимом обычному глазу спектре. Следом я обработал флюорит, штампованные шестигранные столбики которого так и норовили растечься, теряя острые грани. Под финал я упарился заниматься превращением разноцветной аметистовой крошки в цельные кристаллы, идентичные по форме ранее обработанным камням. (иллюстрации 240-243)

— Тут остаточной магии слой на слое, Неджи, — сообщил свое заключение архимаг, во время тщательного и на сей раз совместного осмотра доставшейся мне недвижимости. — Начиная с первоначально внедренной высокой эльфийской магии и заканчивая косметикой Сетары. Отметился каждый прежний владелец этой твоей загородной резиденции, — без сарказма хмыкнул гном.

— Твой выдающийся ум измыслил нечто грандиозно рискованное, Амарж? — Без одобрения спрашиваю я, озабоченный тем, как пережить очередную авантюру с намечающимся срывом ночной экспедиции и объемами предстоящих работ.

— Верно! И ты сам, в первую очередь, должен быть заинтересован в успехе нашего совместного предприятия, — заявил архимаг, кивая в сторону Боддинока. Новый подручный возился с тонкими картонными листами из каолиновой бумаги, насквозь пропитывающейся изготавливаемой им тушью, и клеем, чтобы скрепить эти листы с прочной и долговечной основой, повсеместно используемой магами и клириками для создания одноразовых свитков с заклятьями. — Мы на эти пещеры натянем "Дворец Морденкайнена"!

— Поясни, — напряженно вздохнул я, оставляя при себе мнение о "натянем".

Как оказалось, действительно, резон так поступить имелся — Эйноли и Кевэ. Все время, пока Лунный Лебедь стоял в городской бухте, архимаг пытался его просканировать, выясняя особенности чар, позволявших уместить в крохотном, а главное подвижном деревянном кораблике сразу нескольких высокородных эльфов, любящих комфорт и пространства. Замеры и наблюдения косвенно показали на модификацию заклинания "Дворец Морденкайнена" — вместо распространенных версий на два круга более простого заклинания "Закрома Морденкайнена", повсеместно используемого на мешках, сумках, рюкзаках и флягах. Внутри подпространственного кармана можно достаточно легко проконтролировать или вовсе заблокировать общераспространенные версии магических видов связи. Имея такой же устойчивый, но стационарный "Дворец Морденкайнена", получится начать исследовать меры противодействия — пробой или обход преград. Это актуально, пока мои новые родственники находятся в плавании и при условии, что они не являются узниками — во всех смыслах. Применительно к защите "загородной резиденции" заклятье "Дворец Морденкайнена" позволит сделать финт ушами. Либо погрузить весь комплекс в защищенное и гораздо лучше контролируемое подпространство, что Амарж хотел провернуть. Либо, если первое не получится, совместить два входа: открытие двери в подпространство автоматически перекрывает вход в реальные помещения. Эпичный план интеллектуального авантюриста одновременно убивал еще несколько зайцев. Как то: мы втроем объединимся в магический круг. Мадур как искусный артефактор подготовит "рельсы", Глинкл как превосходный иллюзионист обеспечит полную идентичность, я послужу источником питания и спущу "вагонетку" по "рельсам", развернув заклятья "Дворца Морденкайнена" из бусины мета-чёток коронала. Имелась крохотная надежда, что мой небесный отец приглядит и в случае чего "подмогнет" осуществить дерзкий замысел. Амарж не стал скрывать, что его мега-план строится на моей способности достаточно долго высвобождать колоссальные объемы высококачественной энергии. Что от него самого потребуется использование Серебряного Пламени. Что гномы заключат соглашение, согласно которому Амарж проведет инициацию колдуна на архимага. Сейчас, дескать, самый удобный момент, потому что потенциал Боддинока возрос недавно и потому что следует до донышка опустошить ядро кандидата. Так же они условятся, что Боддинок по окончанию миссии со мной становится младшим партнером Мадура и первым "верующим", а так же прекращает карьеру наемника и переселяется с острова Лантан под крыло к боссу.

— Думаешь, тебе будет позволено вместо грандмага инициировать архимага? — Скептически уточняю я, не веря в такую возможность. Мистра или Азут, которому на данный момент поклоняется Боддинок, не дадут — это божественная прерогатива.

— Если нам удастся, — выразительно выделил он, подтверждая мои мысленные выводы, — то я смогу так поступить. Объединение в круг станет репетицией и закалкой трех наших ядер в моем Серебряном Пламени и твоей чакре, Неджи. Ритуал престижной инициации баснословно дорог и приобретение некоторых компонентов скрыть не удастся. Именно поэтому необходимы такие хитро отсроченные обязательства по переходу наемника Боддинока Глинкла в гильдию "Многозвездная Плащаница" в качестве моего ближайшего помощника. Именно поэтому мне надо все приобрести и обставить до, чтобы после вся ответственность и репутация за деяние легла на мои плечи.

— Справедливо, — соглашаюсь я, чуть поклонившись в знак уважения. — Однако я до сих пор не разделяю энтузиазма — очевидно, культисты опередили. С Духа и его обиталища получится собрать информацию, но не божественную Искру.

— Они нас опередили, а мы их перехитрим, — усмехнулась "Проекция" гнома, развалившись в кресле вместо настоящего. К этому времени мы уединились в хорошо экранированном кабинете, сам Амарж специально из-за меня рядышком производил в своем черновом журнале расчеты, необходимые для создания тех самых "рельс" — верно расположенных опорных точек для заклинания и правильных связей между ними. Я бы тоже не отказался создать парочку теневых клонов — моего внимания требовала туча дел, а я пока что молол языком и шевелил извилинами. Боддинок, кстати, занимался изучением соответствующего заклинания, о котором так долго мечтал. Для срочного перехода между гильдиями требовалось предоставить солидные откупные и большой членский взнос. Поэтому "Тринтет" и шесть пар рук — срочная необходимость.

— Поясни.

— Ты знаешь, как производят жемчуг?

— Это откровение для меня. Я знаю, что его добывают из жемчужниц.

— На юге климат позволяет развиваться особым фермам, где изъятие жемчуга производят бережно, без травм для нежных моллюсков. На освободившееся место кладут бисер, простой или зачарованный. Через какое-то время снимают ценный урожай и по новой начинают цикл выращивания. Так и мы поступим, с твоей энергией и моими умениями положим затравку и зажжем от твоей новую божественную Искру. Такой способ предполагает однозначную и окончательную смерть Духа Леса.

— Мудрено. Еще и поэтому отрепетируем отдачу в магическом круге на троих с Боддиноком?

— Верно.

— Но хватит ли энергии? Я уже изрядно потратился и скоро примусь рисовать барьерные печати на каждую поверхность — на их объединение и замыкание едва хватит сил. Боддинок готовится применить "Тринтет" и заварит три котла.

— Один котел, но в три пары рук. Мы так делали квинтэссенции солнца и луны. Тебе предстоит помогать создавать квинтэссенцию огня.

— Не жирная ли это будет плата за членство? — Вскинул я брови, удивляясь. Не стоило труда догадаться, из чьего "сырья" приготовят и почему понадобится именно моя подпитка.

— Во-первых, "Дворец Морденкайнена" в первую очередь потому выбран, что всем нам троим требуется отдохнуть. Сетара точно сегодня не вернется сюда, если ты об этом думаешь. Сейчас будет достаточно оставить на страже сна трех наших фамильяров и просто "запечатать" вход сразу за водопадом. Во-вторых, близость Источника быстро восполнит наши резервы. В-третьих, ты не питаешь категоричных предрассудков, судя по способу допроса агента ЭВ. И не станешь возражать против сна в одной постели с двумя гномами. Я установлю в спальне Сетары нагнетатели с фокусатором магии и испрошу у Латандера короткий двухчасовой сон, равнозначный полноценному десятичасовому отдыху. Поэтому за вечер каждый все успеет и к полуночи сумеет восстановиться перед очередной авантюрой, — подмигнула мне проекция, выглядящая на манер клона "Буншин но Дзюцу", только полностью самостоятельного.

Я смекнул подтекст, но не стал прямо сообщать, что умею на время сна замыкать свою энергетику на мета-чётки, чтоб потеря сознательного контроля не привела к демаскировке. Достаточно просто собрать в пучок все нити от тенкецу и пропустить их через кулон — вдобавок он так подзаряжается. Жаль, во время активной деятельности проще выпутаться из паутины Мистры, чем удерживать пучок. Я понимал, что сон рядом с низшим, но все же квази-божеством благотворно скажется на простых смертных, и не стал возражать или препятствовать: предпринимаемые меры по взаимному усилению — обоюдны.

— В-четвертых?

— Боддинок сразу войдет в анналы истории гильдии как соавтор и соучастник рождения гильдейского магического Источника Огня.

— Стало завидно? — Не удержался я от ехидства.

— И это тоже, — хмыкнула проекция гнома. — Сейчас уже нет особого смысла в конфиденциальности, потому слушай — вдруг пригодится? Где-то под замком Невер есть Источник магии. Первым к нему присосались эльфы, оставившие Великий Ясень, чтобы после своего поражения подбирать крошки со ставшего чужим стола. Потом вырос Храм Триады и замок Невер, использующий силу неведомого мне Источника для своей обороны. "Многозвездная плащаница" тоже от него кормится. Лорд Нашер решил, что в преддверии войны многовато нахлебников получается. Гильдия магов готовилась устлаться под Серебряную Луну, чтобы их спецы помогли переместить комплекс зданий "Многозвездной плащаницы" за городскую черту и выше по берегу — в качестве нового рубежа обороны. Предполагалось запитаться от реки Невервинтер, по расчетам получался двухкратный и стабильный прибыток по сравнению с прежними поступлениями маны. Но из-за твоего появления порвался главный храмовый леер. Это породило бурю магических помех, сорвало сроки перемещения, но и удешевило проект за счет продолжения использования собственных сил, готовящих новую площадку. Лобби прогиба под чужих утихло, когда Мельданен проявил себя профессионалом, и вовсе заткнулось, когда при твоем участии из престола Тира был создан мощнейший Источник. Эльфийское посольство сыграло нам раку, показав коллективные способы работы с такого рода артефактами. Сроки переноса вновь сдвинулись, поскольку два близкорасположенных Источника порождают определенного рода помехи для столь глобальной магии, как телепортация целого квартала, полного магии. Недавно внесли очередные корректировки плана, решив, что для устранения помех первым делом надо перенести Здание Суда — достаточно передвинуть на левый берег. Заодно будет телепортирован Великий Ясень — люди его национализируют, чтобы использовать в обороне города. Двух дриад и нескольких друидов хватит, чтобы переподчинить и превратить это громадное и старое дерево в дом для нимфы Акаоны. Спасенная тобой особа тоже хочет себе новый дом. Лорд Нашер решил, что "людей достаточно, чтобы нашлись добровольцы для сожительства". Поэтому с момента решения проблем с Духом Леса и несмотря на продовольственный кризис будут созываться все друиды и егеря, лояльные властям города Невервинтер, чтобы сообща прикрыть левобережье двумя рощами. Одна из них будет выращена для Акаоны и химер Мельданена. Естественно, что напротив квартала магов. Гипотетическое соседство уже нервирует некоторых высокопоставленных гильдейцев. Собственный Источник гильдии укрепит мое положение в ней, положение самой гильдии в городе и положение города в Союзе Лордов.

— Ты реально знаешь, как создать Источник?

— Пока есть наметки. Вот, смотри. Это компенсаторный аккумулятор из моей башни, — произнесла проекция. Гном за столом отвлекся, небрежным пассом создав тривиальную иллюзию: знакомые мне шестигранные стержни, прикрепленные к конусному кристаллу призмы. (иллюстрация 244) — Его задача накапливать и фокусировано подавать смесь магических энергий, сглаживая колебания разных типов энергий и выдерживая пиковые нагрузки потребления. Амулетная альтернатива круга магов. Ты уже догадался о моем усовершенствовании?

Через некоторое время раздумий я ответил:

— Катушки. Ты сделаешь крепления свободно вращающимися. Больше энергии тянется — быстрее вращение. Теоретически предел нагрузок упрется в качество и прочность нитей маны, в коэффициент ускорения потребления и параметры кристаллов.

— Верно! — Аж подскочила в кресле гордая проекция. — Модернизация крайне проста. Попытки сделать подобное ранее предпринимались, но никто до сих пор не смог решить проблемы полного, простого и дешевого избавления от внутреннего плетения в камне. На больших нагрузках любая зацепка — фатальна. Поэтому крепления жесткие. В кубышке гильдии есть истинный огненный опал. Если его использовать в качестве центральной призмы и направить в него ману, можно раздуть внутреннее пламя и сделать его не просто самоподдерживающимся, а полноценным магическим источником! Перерождение потребует много силы, поэтому потребуется достаточно много квинтэссенции огня, чтобы полностью погрузить мое изделие. А еще самые лучшие рубины, обработанные тобой, и алмазы с моим Серебряным Пламенем. Ты... ты ведь не против, если вся слава создателей достанется мне и Боддиноку?

— Нет, — пожал я плечами. — А разве мое участие не отметится... как-нибудь?

— В том-то и дело, что поглощенные из "катушек" энергии переформатируются квинтэссенцией огня. Навечно пропишется авторство зельевара и артефактора, сконструировавшего компенсаторный аккумулятор из катушек. Результат подтвердит квалификацию Боддинока и оправданность проведения ранней престижной инициации.

— Если ты раньше презентуешь обработанные мной стержни, то зародятся сомнения.

— Верно... Не учел. Но... но тогда у меня нет предлога, чтобы получить под проект истинный огненный опал, — пригорюнилась проекция. Все слышавший оригинал тоже тяжко вздохнул и опустил плечи, живее заскрипев пером.

— Скажи, а что будет, если вместо рубинов под катушки использовать огненные опалы?

— Их дефицит — гильдия все скупает под проект вытягивания огненной маны из реки.

— И все же.

— Если зажжется Источник, то, естественно, простые огненные опалы станут истинными — с искоркой внутри. В случае с катушками внутри будет наблюдаться светящаяся игла.

— А "сырья" от поверженного мной ифрита хватит на много квинтэссенций огня? — Спрашиваю, сохраняя загадочность. Гном за столом засопел, а проекция навострила нос.

— На три или четыре порции осталось.

— Две восьми-лучевых звезды мне, остальное вам. Я знаю, где добыть сырье.

— По рукам! — Обрадованно подскочил оригинал. Слишком обрадованно...

— По рукам, — скрепляю устный договор рукопожатием. Он проверил, как прижилась моя Великая Киира. Я пробросил толику чакры к его киира, которая в зрении бьякугана представляла собой не жидкость или всепроникающий газ, а обосновавшийся в черепушке столбчатый кристалл, из каждой грани которого росли разновеликие стержни, ведущие к разным отделам головного мозга. (иллюстрация 245) — Если не секрет, что делали у ведьмы обработанные мной топазы?

— Ха! Копию Трактата о Духе Леса прогнанная тобой полуэльфийка Сетара многим успела всучить. И ты должен ей сказать спасибо за это! — Заявила проекция Амаржа — оригинал поспешил вернуться к расчетам.

— Да?

— "Дуэт". Я не осилю "Тринтет", но на два тела меня точно хватает. Они полноценные: из плоти, крови и некоторыми частями души. Изъятый тобой церемониальный кинжал должен сработать. Так что в итоге это нам обоим принесет дивиденды.

Теперь уже у меня уши встали торчком, офигев от возможности освоить состояние сомати — высшую стадию медитации. Даже воображение сломалось от тех перспектив, что это сулило: за считавшимися последними, восьмыми вратами Хачимон я разглядел девятые! А что за ними увижу?!

— Должен не значит сработает. Могут возникнуть непредвиденные обстоятельства, — спокойно говорю, взяв себя в руки.

— Да ладно, Неджи, я набросал несколько планов. Все равно начнем с того, что ты попробуешь пройти без всяких костылей. Сама божественная природа подразумевает облегченность межпланарных переходов. Ты дважды общался с богами и не свихнулся, у меня тоже высокая воля и острейший ум, чтобы без проблем осмыслить одновременное существование в разных измерениях, — набычилась проекция.

Дальнейший разговор свелся к мелочам и вскоре прекратился — тушь созрела для использования. При помощи Великой Киира я за время тестов детально восстановил в памяти все, что касалось использованной Акацки версии "Гофу Кеккай". Испортив почти пару десятков листов и потратив флакон драгоценной туши, я сумел отыскать нужный внутренний настрой и поймал верное ощущение, позволившее в точности воспроизвести ту самую анкерную печать, некогда создавшую на свою защиту моего демонического двойника. Спрятать фуиндзюцу я тоже решил по-особому. Нашел в лесу, в озере, в логове медведя и на дне провала по валуну. При помощи "Ваяния" Амарж на моих глазах мастерски сделал "крышки", в образовавшиеся полости я положил напитанные чакрой элементы фуиндзюцу, потом архимаг закрыл крышки и легко избавился от швов, вернув булыжникам первоначальный вид. Последнюю печать с иероглифом запрета "Кин" точно таким же образом поместили в потолок прихожей, что сразу за водопадом. Еще столько же времени ушло на повторное изучение и приспособление "Стены рассеивания магии", "Силового барьера", "Тайного блока" — помощь опытного архимага оказалась неоценима! Я сам слюнявил палец, брал песок на основе золота и при помощи магии инкрустировал его в камень, рисуя магический контур поверх кем-то ранее созданного — века три назад. Благодаря состоянию транса мне удалось приемлемо совместить кеккай нинфуиндзюцу с ранее наложенными заклинаниями той же барьерной разновидности. Вернуть камни-якоря обратно труда не составило.

В это время мастер иллюзий занимался закреплением на местности с водопадом и прудом массовой версии "Рассеянности" из 3-го круга — улучшенная версия "Отвода глаз". Вдобавок Боддинок использовал "Мираж Аркана", на перманентной основе убрав всякую выделяющуюся необычность данного участка, в частности: очистил, сгладил и отполировал стены, убрал видимость пещеры за водопадом. Вместе с Амаржем он обновил и на современный манер усовершенствовал уже имевшиеся чары "Мистической невидимости" и "Поля антителепортации", а так же наложил на прихожую постоянно действующее заклятье "Роспуск". Сочетание созданных мной экранов успешно прикрыло мощную магию, а сделанный Боддиноком иллюзорный узор в эльфийском стиле и наведенная на водопад где-то уже виденная красота давали объяснение повышенному магическому фону. Против искусников и многовековых эльфов эти меры не помогут, но точно спасут от излишне любопытных людей, гоблинов и всяких эттеркапов или иных существ.

Из-за кратких пояснений для меня и Боддинока, процесс охвата помещений всякими глифами, узловыми связками и кружевами магии затянулся на час. Еще полчаса ушло на очистку порога и выверенное создание магического круга с вписанным равносторонним треугольником, в который, в свою очередь, было вписано еще одно кольцо, поделенное на три сектора нижними половинками высот из углов. У вершин дугами обозначались места для объединяющихся магов. (иллюстрация 246) Главная сложность заключалась в необходимости дальнейшей модификации, чтобы после применения этой схемой магического круга никто не воспользовался во вред. Но решения давно наработаны, Амарж позже воспользовался одним из них, дорисовав перевернутый треугольник до образования правильной шестиконечной звезды, охватил всё третьим ободом со вписанными руническими символами и добавил острых элементов, содержащих внутри образцы для формирования бритвенно острых клинков, размером с ладонь, локоть и руку: "Барьер клинков". (иллюстрация 247)

Где-то около получаса мы тренировались кооперировать усилия. Я не новичок в командной работе, не раз комбинировал дзюцу с кузиной и не единожды наблюдал за тем, как несколько ниндзя объединяют усилия для создания общей техники. Магический круг отличался местной спецификой — но суть та же. По моей просьбе вместо огня мы втроем упражнялись на "Электрическом снаряде", превращая сгусток электричества, бьющий по одиночной цели, в "Искрящуюся сферу", действующую по площади на манер взрыва "Огненного шара", а потом "Рассеивали магию". Амарж дюжину раз обновлял на всех троих защиту от молний, но оно того стоило!

Мы с Боддиноком не прерывали транса, чтобы не сбиться и не потерять с трудом найденного ощущения друг друга. Пару минут я с интересом наблюдал за тем, как Амарж строит так называемые "рельсы". Достав волшебную палочку, собственноручно сделанную из залантара и шестигранного стержня с горным хрусталем, он перед собой размазал ману в плоскость и стеком в своей руке принялся продавливать линии, содержащие магию. (иллюстрация 248) Та же основа из круга и вписанного треугольника. В центре символическое обозначение арки входа. Вязь магической письменности по ободу и треугольнику, три рунических символа с внешней стороны, четыре сложносоставных магических глифа внутри. (иллюстрация 249) Ко всем элементам архимаг подвел связи, тянущиеся изнутри пещерного коплекса — от точек привязки.

Находясь передо мной, гном видел тайным глазом на затылке и спиной ощущал, как я открываю Сеймон — третьи врата Хачимон как раз находились в костном мозгу третьего грудного позвонка, знатно беспокоящего меня при телепортациях и ранее бывшего "слепым пятном" бьякугана. Внезапно, здесь и сейчас я сообразил, что этот центр, ответственный за нервную систему и молниеносное протекание информации у всех Хьюга всегда приоткрыт! Именно это обстоятельство позволяет нам быстро обрабатывать колоссальные объемы информации от додзюцу. Однако эти "Врата жизни", как тенкецу, словно были выбиты в другую сторону, а тогда, в храме Тира, Кореллон Ларетиан как бы вышиб их с другой стороны — вправив обратно. Стоило мне это понять и осознать — вернулся прежний радиус обзора — две лиги!

— Ты чего творишь, идиот?! — Сдавленно прошипел Амарж, до крови рассекший свои кисти, чтобы удержать пучок магических нитей.

— Извини... — отмахнулся я, широко и глупо лыбясь. Подлинное счастье и нет предела радости! И плевать, что все магические расширения возможностей действуют по-прежнему лишь в радиусе полутора фарлонгов — это несущественно!

— Ты уже так делал, Неджи. С чего вдруг сейчас от счастья наложил в штаны? — Саркастично спросил крайне недовольный Амарж, спуская меня с небес на землю — с высоты двух лиг вид на Лес Невервинтер и Скалистые Горы открывался потрясающе изумительный!

— Понял, каким был идиотом, — беспечно ответил я. Теперь мне море по колено и горы по плечу!

— А не мог бы ты, бл

* * *

, заниматься самокритикой в какой-нибудь другой ё

* * *

момент?! — Шипя от боли, возмутился молодой архимаг, не рискующий срочно применять что-либо лечебное, способное сбить все тонкие настройки и отправить весь труд насмарку.

— Хаос Прорицаний, я виноват, мастер Амарж. Извините меня. Я попытался прозреть наше будущее, и Неджи накрыло озаряющим эхом, — удрученно признался Боддинок, исподволь пытавшийся понять, от чего такого у меня потемнела кожа и произошел неконтролируемый выброс энергии.

— Прозрел, пострел?! — Скорчив желчную рожу, вопросил нервничающий Амарж, с тремором израненных рук кое-как зацепивший пучок нитей на свой испачканный кровью кристальный шар. Следом он ударил по брошке с "Временной реверсией", "отмотавшей" назад ранение. Как я позже выяснил, если бы он не справился, то нас бы троих засосало в подпространственную щель и разбросало по Эфирному Океану — поди выживи!

— Да. Комплекс гораздо больше, чем нам открыто. Намеченный вами первый вариант обернется для меня катастрофой, — набычился Боддинок. И несколько удрученно добавил: — Слабейший выбывает первым. Второй выявит подлинную структуру. Какую — не знаю, но определенно больше размеченной области.

— Такие вещи надо согласовывать, помощник, — беззлобно припечатал архимаг, выделив последнее слово, по-особому сказанное на гномьем наречии.

— Обычной интуиции не прикажешь, мастер, — сохраняя достоинство, ответил Боддинок, так же использовав специфичное гномье обращение. При всем при этом по дате рождения Глинкл на много лет старше Мадура.

— Признаю свой недочет. Друзья, простите за грубость, я на взводе, — напряженно ответил Амарж, извинившись через "не хочу".

— Сошлись три одиночества, — грустно хмыкнул я.

Мне хватило этой минуты, чтобы взять себя в руки, вернуть контроль над распоясавшейся энергией, смазавшей магическую схему Амаржа, и чтобы адаптироваться к новым старым возможностям. С нараспашку открытыми Сеймон реально увеличилась не дальность обзора, но скорость обработки информации — всей. Оба гнома разговаривали так замедленно, словно я поймал их в "B"-ранговую версию геномного фуиндзюцу. К слову, теперь линзы истинного зрения утратили свое главное для меня значение — двойственность фокуса зрения более не кипятила мозги. Кстати, я смогу избавится от перегрузок в позвонке при телепортации — более никакой боли! Всего лишь и надо было изменить подход...

— У тебя разбухли каналы вокруг глазниц, а капилляры в белке наоборот исчезли, — дернув губой, серьезно и деловито заметил архимаг.

— Теперь прежняя норма? — Говорю, усилием воли сжав сферу до прежнего, магического радиуса. Вблизи границы в полтора фарлонга само произошло слипание двух сфер обзора — упорядочилось энергетическое течение и потребление додзюцу.

— Да. Поделишься?.. — Как бы между прочим полюбопытствовал Амарж, словно бы никакого инцидента не случилось несколько минут назад.

— Для полного счастья осталось решить проблему с цепляющимся Плетением. Я в нем как в Паутине — ограничен в скорости передвижения, — делюсь неразрешенной задачкой.

— Ничем не могу помочь, — потерев нос, пожал плечами умный гном. — Надо снять данные и устроить мозговой штурм, — добавил он для верного истолкования.

— Тебе потребуется время на переделку, Амарж?

— Нет, я предусмотрел экстренное переключение "на лету". Встаем в круг, коллеги. Надеюсь, без эксцессов.

Завершив рисовать предо мной магию, Амарж вернулся на свое место за мое правое плечо и непринужденно встроился в объединение. В краткой молитве вместо просьбы о помощи я посвятил действие Ларетиану. Мета-чётки уже были соответствующе настроены: обратившись к бусине с "Дворцом Морденкайнена", активировал магию, разлепив сложенные у шеи ладони. Зацепил правой рукой разворачивающийся клубок и стремительно приложил его к центру архимаговской схемы.

По предсказанию Боддинока плетение заклятья "Дворца Морденкайнена" нащупало одному ему (и теперь мне!) известные и непримечательные магические узлы в стенах. Прицепилось к ним и поперло разворачиваться за обозначенные границы. Все были готовы к этому и не прозевали момент: Боддинок предугадывал планировку с интерьерами, Амарж направлял и удерживал, я заряжал, запоминал чужие действия и впитывал все ощущения, через магический круг и потоки энергий передающиеся ко мне от напарников. Все напрягались, сосредоточенно выполняя свою часть работы — слаженно с соседями. Можно сказать — прошло в штатном режиме. "Вбив последний гвоздь", архимаг повел объединение дальше, начав своим серебряным пламенем выжигать камень, превращая магический круг в глиф "Барьера клинков". Я видел древний рунный круг, двигал и вращал сигил, и сейчас по аналогии дополнил схему элементом вращения, вспомнив магические настенные часы у Арибет и больше по наитию, чем разумея, привязал к "течению времени" — секундам. Архимаг подхватил идею, пустив минуты в противоход. На этом Боддинок выдохся...

При развертке подпространственной копии дома я стоял первым и выпускал заклятье — за мной сохранился полный контроль над результатом. Едва войдя вовнутрь, сразу получил всю выкладку... относительно закрытой части манора и прежнего назначения помещений. Прежде всего, здесь бы понравилось Кевэ Арвэ — некогда живший тут эльфийский Дом почитал Солонора Теландриа.

Я сумел направить выражение счастья в рациональное русло — поблагодарил Кореллона Ларетиана, чье незримое внимание я ощущал в магическом процессе. Как бы не сложилась судьба с Шерандаром и Ксинленалом, у меня теперь есть отличный манор, где в будущем можно разместить (или укрыть) мой пока еще невеликий эльфийский Дом. Мне даже захотелось воспрепятствовать гномам, начавшим совать свои не в меру любопытные носы во все углы моего будущего жилища. Но потом я покачал головой — это всего лишь "Дворец Морденкайнена", грубо и нечетко повторивший подлинный комплекс, куда ни у кого из нас пока нет доступа.

Подхваченный успехом с материальным достатком, я озаботился финансовым благополучием. Связавшись с Рубеном, выслушал его отчет о большом наваре, срубленном благодаря вовремя переданной информации. Скупо похвалив, скомандовал на один-два десятка злотых заказать в знакомой кузне расходные кунаи и переправить их через тирцев.

Сон всем пошел впрок и прибавил энтузиазма. Боддинок при помощи Амаржа помножился на три и засуетился в кабинете, где раньше в расширенном пространстве размещались казармы. Естественно, он начал с несложного состава, для которого урвал достаточно компонентов — "Паучья кожа". Сам архимаг раздвоился и умчался в лес, откуда телепортировался: за ингредиентами и к себе в башню, чтобы там провести первую модернизацию компенсаторного аккумулятора. Мне бы следовало засесть за фуиндзюцу, превратившись в копировальный аппарат, клепающий барьерные печати, однако в свете открывшихся обстоятельств я счел защиту достаточной и занялся сродством с огнем. Просто полезно и чтобы в решающий момент не испортить варево — у нас ограниченный запас останков божественной госпожи ифритов. Тем более решено, что первый, естественно точечный источник будет принадлежать мне, а для гильдии лучше подойдет уже сфокусированная и легко направляемая игольчатая разновидность, которая предположительно должна получиться из простых стержней. Тем более, на свежую голову учли важный нюанс — алхимическая субстанция будет содержать следы моей силы. Демонстрировать мое участие в данном деле нежелательно, посему квалификационную квинтэссенцию огня Боддинок должен будет полностью сделать сам и строго по рецепту.

Глубокая ночь наступила незаметно. Волшебная звездно-лунная ночь. Плеяда созвездий и туманностей причудливо разукрасила черный купол моего нового мира. А внизу ровно расстилался зеленый ковер с замысловатым узором из прогалин, отражающих звезд водных зеркал и люминесцирующих растений со светящимися насекомыми и хищниками, перед пригвожденными звездами хвастающимися своей подвижностью. И... всем было дело до людских сует — всех коснулось тлетворное влияние отравленного Духа Леса. Масштабы... трагедии... после начала Четвертой Мировой Войны Шиноби меня уже не впечатляли.

Свершившийся факт: планета Торил, материк Фаэрун, Побережье Мечей — моя вторая родина. В храме Тира города Невервинтер рожден как смертный, в Скалистых Горах рожден как божество. С заоблачной высоты я нашел месторасположение той долины, где завершилось преображение моей смертной сути в божественную. Нагрянувший туда Лорд Ифритов превратил все в большое озеро лавы, покрывшееся коркой, которая еще долго будет дымиться. Там было красиво... Зато гарантированно стерты следы ритуалов и перерождения. Надеюсь, Лорд Ифритов в запале сперва уничтожил, а потом подумал считать и расшифровать следы...

Еще продолжалась эйфория и меня тянуло ввысь — никакого рабочего настроя. Меня распирало от энергии трех открытых врат Хачимон, даривших чувство свободы. Потребность распахнуть Сеймон стала наркотической, когда я, проснувшись, понял, что прежний радиус обзора додзюцу доступен лишь при открытых третьих вратах.

Вскоре я вырвался из воспоминаний и сумел настроиться на рабочий лад. Долго сидел на огромной каменной ладони, но ни на волос не сдвинулся с мертвой точки, выражаясь метафорически. Чуял и зрил тонкость реальности, но как подступиться к переходу на другой План — биджу раздери, не понятно. Для полноценной медитации требовалось время, транс — это суррогат.

Амаржу надоело ждать бестолку. Через час он согнал меня с насеста, крайне гордый тем, что заклятье "Дуэт" скопировало все его снаряжение, лучшей своей частью вышедшего из-под руки других мастеров-артефакторов. Я не стал его разочаровывать, указывая на киира, отмечающую голову истинного тела.

Нырок.

Расширившиеся зрачки и пропустившее удар сердце — свидетельства успешного проникновения половины Амаржа в обиталище Духа Леса. Его вторая половина погрузилась в пространство так, как погружаются в воду генины, не удержавшиеся на поверхности воды: плюх и нету.

Пребывая в приподнятом настроении, с верой в успех и подбадриванием союзника, я занял место на алтаре, подобрав церемониальный кинжал. Поколебавшись, решился и... пронзил себе сердце.

Боль? Ощущения тела напрочь отрезало.

Окружение? Вереница хаотичных образов, воплощающих все мои кошмары. Все чаяния. Все то, чем я жил. Вся жизнь пролетела перед моими глазами... алчно пожираясь Великой Киира! Все владельцы жемчужного самоцвета суть рабы, служащие генераторами воспоминаний в бездонное брюхо... симбионта.

Мгновение кончилось. Вся жизнь пролетела перед глазами и кончилась...

Показ закончился с неумолимой внезапностью. Раз — и отрезало.

Ничего не осталось. Ни мыслей. Ни чувств. Ни... паники.

Паники? Да, вот она родимая. Погребена сошедшей лавиной воспоминаний. Нет причин для нее: мыслю, значит, существую.

Где я? Астрал. Вот эпизод. И вот еще один. А это чужая память об Астральном Плане.

Почему я тут? Вопрос повис в пустоте, заполненной сонмом неуловимых мыслей и образов. Они — совершенно чужие. Узнать? Зачем? Второй вопрос повис в вакууме, в следующий миг посещенном робкой мыслью, что предыдущий вопрос — не мой.

— Что ты? — Натужно сформулировал я вопрос к незримому нечто внутри себя.

Ответом стала информационная справка о родовом артефакте, созданном для хранения памяти, ее передаче потомкам, ее сортировки и выработки индивидуального интерфейса для удобства носителя. Согласно этой информации выходило, что Основатель Рода (то есть я) соответствует всем требованиям по параметрам, что выход в Астрал является завершающей стадией развертки Великой Киира для полноценного подчиненного слияния с Основателем Рода и закрепления за его потомками. Произведено грандмагом Ульэйром. В тени воображаемого справочного свитка я углядел второй. Эльфийский Дом Старим. Изъятие, переподчинение, прочтение — это грозило носителю при отсутствии соответствия по значению характеристик астрального тела. Без выхода сознания в Астрал, подтверждающего владение высокой эльфийской магией, по завершению приживления был бы подан сигнал, Великая Киира стала бы маяком и добровольно вживленным инструментом для осуществления внешнего внедрения поведенческих, психологических и прочих установок вместе с ложной памятью, что в просторечье именуется ментальными закладками.

С холодным расчетом направил свою разгорающуюся ярость, желая сжечь Тень Великой Киира. Поначалу туго шло, но Великая Киира сама подсказала ответ, когда я задался вопросом о всепоглощающем пламени — божественная искра. В божественном пламени спалил все тени и стер имя создателя. Симбионт сам же помог мне детально воспроизвести умопомрачительную структуру "Хьюга Соке но Джуиндзюцу". В эту клетку я хладнокровно посадил воображаемую золотую жемчужину, устанавливая полную власть Хьюга над собственным родовым артефактом, из-за уникальных условий на момент создания ставший полуразумным раньше сроков и отождествивший себя с женским родом.

Совершенные действия и достигнутые победы возбудили лихорадочную мыслительную деятельность. Смекалка заработала на всю катушку, разогнавшись до немыслимого ранее уровня. Как мне попасть в Обиталище Духа Леса? Между жизнью и смертью!

— Бессмертный по определению не способен сдохнуть обычным путем, — пронеслась в моем сознании мысль, прежде чем меня грубо пихнули.

Белая пустота мгновенно обрела плотность бесконечного во все стороны мягко светящегося серебристого тумана. Точечное бестелесное восприятие обрело оболочку призрака. От меня куда-то протянулась прочная и растяжимая золотая струна, неясно где терявшаяся. Повсюду заклубился серебристый туман, состоящий из обрывков чьих-то мыслей и чувств. В пустоте то появлялись, то исчезали манящие образы чудес. Привычным образом активировать бьякуган не вышло, однако додзюцу как-то отозвалось. Значит, к этой среде можно (и следует!) адаптироваться. Не смотря на абсурдность положения, дернул к себе собственное тело — поздно спохватился!

На рефлексах уклонившись от серебряного сгустка, схожего с ловчим плевком пауков, я запоздало сообразил, кто и к чему. Тонкая кровавая паутинка опутала мою материальную оболочку, едва всплывшую из "ниоткуда", и дернула... Нет, не в "никуда", а в сторону водянистой глади внезапно появившегося пруда, где отражался Лес, заполненный жиденьким молочным туманом. Я опоздал на мгновение. Меня-духа не понесло туда же — сам неумело и спешно последовал.

По инерции продолжая, полет я сразу не сообразил, что его следовало бы прерывать усилием мысли. Помехи, порожденные схлопнувшимся прямо перед носом окном портала, и мое желание последовать за материальной оболочкой породили спонтанный нырок-переход — в неизвестность.

В месте прибытия тоже имелся туман, более плотный, материальный и темный, словно песчаная буря замерла в своем смертоносном танце. Или кружилась в нем чересчур медленно. Не стоит тут появляться во плоти...

Самолично восстановив в своей памяти эпизоды чужих переходов, обратил внимание на воспоминание, предоставленное Великой Киира. Сразу нужный фрагмент путешествия из Астрального Моря в Эфирный Океан — именно это со мной произошло. Благо, что сюда плюхнулся, а не в места пострашнее. Потыкавшись какое-то время туда-сюда, как-то сумел проскользнуть обратно, нырнув из одного Плана сразу в другой, куда вела золотистая струна из моей груди.

Вновь оказавшись в Астрале, я сосредоточился, сконцентрировал силу воли и совершил нетривиальное действие, кое-как собрав доступную мне инь-чакру. Несмотря на возникшую утомленность, хотел было уже на всех парах двинуться вперед, но словно магнит — выдернул к себе собственное тело.

Моментальное и неожиданное воссоединение с плотью породило сенсорный шок. Краем сознания я увидел, не смог никуда деться от следующей ловчей нити. Однако она не собиралась предпринимать агрессивные действия. Когда я собрался, то со всей ясностью определил, кому принадлежит мана — Амаржу. На сей раз нить магии пробросило не из портала, она не стала кровавой, не развернулась в сеть и вела не прямо ко мне, а к известно кем вовремя одетому на мой палец кольцу: лунное серебро с рунами по ободу и крестообразным жадеитом в центре. Похожее сплетение магии я видел на кольце из электрума с маленьким жадеитом в центре цветка с шестнадцатью лепестками — оно покоится в одном из многочисленных кармашков у Боддинока. (иллюстрации 250 и 251)

Не сложно догадаться, что путеводная нить тянулась к Царству Лесного Духа. Хотя подчиненный симбионт, Великая Киира, приняла решение использовать свои возможности и фильтры, чтобы отсеять в информационном хаосе астральной ноосферы хоть что-то про обиталище Духа Леса. Собственно, действуя согласно памяти Тира, я бы сам вскоре узнал общую информацию про этот демиплан — карманное измерение божественного происхождения, чье-то владение. Не подпространственный карман или складка, коим являются, как я теперь прекрасно вижу и понимаю, созданный "Дворец Морденкайнена" или наложенное на мой "бардачок" заклинание "Закрома Морденкайнена", которые являются выпуклостями в сторону Плана Теней. Не Фуин, что меняет свойства по усмотрению и умению ниндзя, выворачивающего пространство-время наизнанку, тем самым погружая в Эфирный Океан. А Доминион — пузырь реальности с четкими границами и собственными законами Бытия, Владение божества, его личное Царство.

Довольно быстро освоившись с движением, я направился в нужную сторону. Астральное море полнилось зыбкими образами чужих фантазий. Активированный бьякуган обозрел скопление множества теней, глушащих ровный белый свет — само пространство его излучало. Без особого труда избавился от тумана вокруг себя и понял, что если по четвертому измерению нырнуть глубже, внутрь себя, то я окажусь в том самом белом своего "ничто", избавленном от хаоса теней. Это так называемый внутренний мир без ассоциативных наслоений, отождествляющих знания с библиотекой, а сознание с крепостью или городом, чья инфраструктура соответствует умениям или процессам. Поэтому я не видел богов, общающихся со мной без непосредственного вторжения в мое личное пространство.

Сила мысли с инь-чакрой тут играли определяющую роль. Стоило мне сконцентрироваться на чьем-то ускользающем от меня образе кинжала, как тот, повинуясь моему желанию, послушно замер. Часть чакры потратилась, просто исчезнув у меня и влившись в далекий образ, напомнивший мне о родине. (иллюстрация 252) Легкое напряжение воли и клинок принял знакомую трехгранную форму куная из коричнево-черного матового металла. Образ, словно деревяшка плававший в Астральном Море, вдруг стал словно металлическим и канул на дно... Кто-то поймал образ для воплощения?

Спокойно смерив азарт исследователя, погасил додзюцу и унял возбужденное ядро. Астрал не предназначен для живых и путешествий воплоти. Но сама по себе среда пластична. Воли и простого покрова из маначакры хватало, чтобы на минимальном расстоянии вокруг себя установить "привычные законы бытия": гравитация, атмосфера и прочее. Непонимание, как это работает, не мешало пользоваться. Сосредоточившись, я по путеводной нити поспешил к Амаржу.

От Тира зная, что расстояния и время в Астрале обманчивы и относительны, я постарался воспользоваться способностью "Путь молний", о которой напомнил мне сверхлюбопытный Арус, вовсю искрящийся в кулоне и просящийся наружу. Но он плохо слушался Эгетуа, без меня капризничал и должным образом не усвоил ее уроков. И я представлял степень его неуемного любопытства — потеряется еще! Поэтому лучше вовсе лишить неизведанной сладости, чем дать на язык распробовать и запретить.

Ожидаемо внезапный переход границы доминиона напомнил мне прыжок со скалы в воду. Я-молния приготовлено "воткнулся" в землю — на всякий случай сложенной из ладоней лодочкой. Акробатическим трюком встал в нормальное положение. Ожидал увидеть магический круг с вращающимися спиралями (иллюстрация 253), но серебристый лучик связывал два кольца: одетое на мне и уже виденное на указательном пальце архимага. (иллюстрация 031)

— Зачем сдерживаешься? — Деловито спросил Амарж, от которого я ожидал иной реакции. Через гнома прошли многие десятки индивидуумов, мастер инициаций точно подметил:

— Трамплин, — лаконично отвечаю, открыв врата начала в левом полушарии мозга. Сумасбродством было бы светиться силой в совершенно незнакомой среде, привлекая излишнее внимание к своей персоне. А тут в самый раз. — А ты боишься перегореть? — Озвучиваю давно назревший вопрос, стараясь не выказывать своего негативного отношения к кольцу с чьим-то глазом — болезненная для меня тема.

— Да, — честно и напряженно ответил архимаг. — Я за месяц на треть увеличил свой потенциал и за семь дней применил семь Томов. На носу участие в магических кругах телепортации, без обеспечения реальной силой мое энерго-ядро раздуется и лопнет. Как мыльный пузырь: бац — нету.

— Убедился, участвуя в малом? — Спокойно говорю, сосредоточенно открывая врата эйфории в правом полушарии мозга.

— Верно. Во время сна я попытался наполнить свои резервы, однако нутро отказалось держать сверх натренированного до встречи с тобой, Неджи.

— Для очага и СЦЧ смертельные риски наступают при истощении. Чем больше чакры — тем лучше. Она становится плотнее и мощнее, возрастает скорость обращения, улучшаются боевые характеристики и жизненные показатели, — делюсь я, готовясь открыть врата жизни. — Я не понимаю, почему с магическим ядром не так. Ты сейчас держишь в ауре заклятье из десятого круга, все ячейки заняты.

— Ядро подобно яблоне. Когда пройдена определенная черта зрелости, ветви без подпорок ломаются под тяжестью плодов, — гном выразительно покрутил колечко, в котором спал, в то время как мы с Боддиноком сняли все артефакты. — Да, я вдвое искусственно увеличивал количество слотов, обогащаясь на продаже свитков. Один переломный момент я пережил и ко второму усердно готовился. Он настал с твоей помощью. Теперь я сам по себе произвожу и подтягиваю извне ману высшего сорта и качества. Развивающийся очаг чакры всё усугубляет по названным тобой причинам.

Посчитав, что сказал достаточно, архимаг наконец-то отцепил магический лучик, ставший вблизи четко видимым, и направил руку с кольцом-глазом вглубь территории. Наверняка удаленно подключился к какому-то арканному глазу, разведывающему местность. Я тоже завершил подготовку и открыл врата жизни, контролируемо сливая все излишки маначакры в накопитель мета-чёток. Фамильяр заискрился, изверг множество маленьких молний и обидчиво смотался в родной план. Вздохнув, я сложил ручную печать концентрации и активировал додзюцу.

Молочный туман сразу прояснился, будто его и нет. (иллюстрация 254) Неведомый остров парил в бесконечных облаках — насколько мне хватало взгляда. Мы находились у самого края, обрывающегося в никуда. Радиуса улучшенного магического зрения мне хватило, чтобы различить кусочек зыбкой и некогда сферической границы доминиона. Проникающая из астрала серебристая дымка обретала молочный оттенок. Она словно бы разъедала окружающее пространство, растворяла в себе подобно тем многочисленным образам, что плавают в Астральном Море.

По мере приближения к центру "островного мироздания" здешний лес густел и становился выше. Мне не хватило дальности объять все разом, но охваченный срединный полуостров позволял судить о том, что около половины острова уже кануло в лету. Поверхность демиплана изобиловала прогалинами и засыпанными руслами рек. Последнее доказательно свидетельствовало о том, что соединенный узкими переходами архипелаг некогда был одним, цельным островом. Фундаментное основание отличалось толщиной и монолитностью, пропитанной магией, лишенной нитевидной структуры: то ли изначально, то ли по причине умирания демиплана, являющегося Царством ограбленного и смертельно раненного Духа Леса. (иллюстрация 255) Олень, попавший в поле зрения, словно бы лишился шкуры вместе с ядром, на месте которого зиял черный провал, моими старыми возможностями додзюцу не просматриваемый. У Лесного Духа имелись огромные ветвистые рога, вытянувшиеся вверх подобно тонким деревцам, которые в данный момент отовсюду откачивали золотистую чакру, поглощаемую черным вихрем в груди. Копыта у божественного оленя отсутствовали — ноги напоминали корни. Зрелище вызывало много эмоций. Олень, кстати, четко и напряженно смотрел на меня, раздувая ноздри и прядая ушами. И он старался не покидать руин какого-то заросшего по границе и засыпанного листвой храма с алтарем и престолами в виде четырех великанских ладоней, направленных по сторонам света.

Местный Лес был тих и казался вымершим — это впечатление усиливал листопад. Никаких жучков и червей, мелких грызунов или птиц, кто бы ел многочисленные ягоды и корнеплоды. Только пикси и григи — мелкие представители фей-народцев, не просто внешне похожих, а родственных эльфам. Кроны самых высоких деревьев не просто терялись в облаках, они словно бы растворялись в них — для лучшего понимания мне надо подобраться на расстояние в полтора фарлонга. Если подняться выше, над низкой границей, то бьякугану открывался лишенный звезд купол темного небосвода, в качестве лунного светила на котором выступал Торил: то ли иллюзия, то ли местная специфика. Планета была повернута так и с таким эффектом увеличительной линзы, чтобы Невервинтервуд занимал главенствующее положение. С учетом географических особенностей ключевым местом получался вулкан Хоутенау, над которым клубились непроглядные тучи. Разум не верил и не понимал, греша на гендзюцу, но чувства подсказывали мне, что вода из многочисленных здешних источников льется не в пустоту вниз, а вверх и прямиком на вулкан и Лес, причем, только на северную его часть, судя по замутненности "линзы" на южном участке.

— Культисты не заморачивались способами проникновения, — заметил Амарж, чей арканный глаз я заметил вблизи дварфа, упакованного в латный доспех. Его борода однозначно свидетельствовала о том, как он сюда попал — перерезали горло. Умен и осторожен был друид Йордией, чей церемониальный кинжал столь варварски использовали. По всей видимости, друид сгинул по пути назад или свихнулся. — Сообщники вскрыли этому дварфу горло и затем телепортировались к нему. Сделав дело, жертву бросили на произвол судьбы. Наемник основательно повредился рассудком, — поморщил нос гном.

К слову, пикси и григи предпочитали держаться подальше, игнорируя умалишенного культиста, прыгающего по кустам и беспорядочно размахивающего средней силой зачарованной булавой. (иллюстрация 256) Зашибет и не заметит. Главное, что феи не считали бородача за врага.

Я бы добавил, что дварф вел дневник и носил его с собой. Нам и дознавателям должно хватить записанных сведений, если сходу из умалишенного не удастся выудить ничего путного. Я обратил внимание на его кулон, удостоверяющий членство в соответствующей гильдии. (иллюстрация 257) У Боддинока, все еще входящего в гильдию "Торговцев клинками" Невервинтера, имелся меч из электрума — маленький символ гильдии. (иллюстрация 258) Мимолетно подумал, что, видимо, бронза, серебро, золото и мифрил определяют статус наемника. У дварфа амулет был сделан из серебра с горным хрусталем, ограненным под алмаз: меч с королевским венцом вместо яблока и две драконьи головы, скалящие зубы на инкрустированный в рукоять кристалл. Знакомые мне чары, заставляющие фигуру носителя светиться, совмещались, кажется, с противодействующими насылаемому страху. Как позже выяснилось, это сильнейшая и очень известная гильдия наемников из цитадели Адбар, о которую столетиями разбиваются орочьи орды.

— Идем, Боддинок снабдил меня зельями. Безумец нормально переживет телепортацию?

— Вполне. Идем.

По пути Амарж непринужденно ловил феек и сажал в пустые банки. Когда мы подошли и остановились в сотне футах, укрытые несколькими слоями магии, свихнувшийся дварф все так же искал воображаемых бабочек, лопоча что-то про нежное мясо, сочащееся ароматным жиром.

— Ты этого боишься, Амарж? Боддинок говорил мне про опасность "перегореть", я думал это байки, — озвучиваю свои мысли, озадаченно наблюдая за проникновением окружающей инь-чакры в тело дварфа. Внешняя сила подавляла и замещала собственную, пагубно сказываясь на мозгах.

— Из склепа, — мрачно пошутил гном. Но оказалось, что на полном серьезе: — Один из моих учеников "перегорел", я знаю еще десяток похожих примеров. Кто-то сам стал нежитью, кого-то подняли и сделали таковой, кто-то лишился ума и вообразил себя животным. В погоне за силой маги специально истощают себя, чтобы вместить внешние силы. Магия лишает колдунов рассудка, а у волшебников выходит из-под контроля, но итог для всех один — замедленная иллюстрация перед тобой. Особенно быстро разложение происходит в обществе, когда вместе с маной магом втягиваются чужие чаяния и страсти, распаляющие собственные пагубные устремления. Неподготовленность чревата печальными последствиями...

— Планки искусственного отбора. Ты уже определил суть? — Коротко спросил я, желая услышать объяснение из чужих уст и сравнить с собственными плохо оформленными мыслями по этому поводу.

— Я учился у выдающихся мастеров. А герои и легенды не спешат делиться своей мудростью — во всех смыслах. Я читал переданную отбой стенографию допроса Терари (спасибо, кстати), многогранность его развития стала ключом к пониманию. Важны все три метафизических показателя развитости. Высокоопытные моноклассовые маги редки — я могу пересчитать их пальцами одной руки — все они безвылазно интригуют в своих орденах и гильдиях. Престижные или дополнительные классы позволяют качественней утилизировать ресурсы организма. Перекос для высокой башни означает неминуемое падение. Пирамиды твердо стоят, но и растут медленно... Класс клирика помог мне в полной мере задействовать мудрость, открыв потрясающие грани магии! Черт, если бы я не соблазнился двумя Томами Интеллекта, я бы еще от первого наставника подчерпнул его мудрость и таких бы успехов уже достиг!.. На разных этапах одним классам легче, другим труднее. Первый рубеж следует проходить с заделом на будущее, иначе ко второму все тенденции крайне усугубятся. После второго рубежа метафизические параметры уже четко не отражают и не влияют на характер сложившейся личности, но определяют ее развитие, способности и возможности. Третий рубеж нормально перейдет тот, у кого гармония — соблюден баланс между развитием тела и духа. Четвертый рубеж по моей гипотезе переводит индивидуума в квази-божественное положение. Подойдем к Лесному Духу и скажу тебе наверняка.

— Иными словами ты еще в юношестве что-то просчитал, но потом случилось Смутное Время? — Сделал я предположение.

— Верно, — поколебавшись, ответил гном. — Чтобы скрыться от гнева учителя, я прибился к шайке воров и занимался у них добытыми артефактами. Я хотел приобщиться к друидизму, сделать татуировки совы и орла на плечи, а на спине поместить рычащего медведя, поднявшего когтистые лапы. Для друида важна мудрость, чтобы понимать и управлять природой, и харизма, чтобы очаровывать животных. Я надеялся познать силы Природы и завоевать животную форму, как мой первый наставник. Но татуировки оказались не совместимы с Томами. Когда я это выяснил, то понял, что провалил главную проверку мудрого наставника... — вздохнул гном, нехотя вспомнивший печальное и стыдное прошлое. — Я стал целенаправленно вычислять для шайки сокровищницы богатеев с Томами. Потом свою команду сколотил. На трофейных Томах я успел подняться чуть выше средней нормы. Потом настало лихое время. Я сорвал шикарный куш, но пришлось расставаться со всеми остальными накопленными трофеями и срочно скрываться. Мне еще несколько лет оставалось перекантоваться в Академии, но тут разразилась чума, ты появился...

Сказав, что хотел, архимаг самоустранился, уткнувшись носом в медальон с заключенным в нем чьим-то большим глазом с пурпурной радужкой и вертикальным зрачком. (иллюстрация 259) Амулетный аналог додзюцу дергался туда-сюда, узился и ширился, что-то высматривая. Другие приборы и артефакты, которыми увешался Амарж, тоже во всю работали — большинство мне было знакомо по "визиту" в приграничье Плана Огня.

Применив прочное "Хенге" из маначакры и став точной копией умалишенного, который может неадекватно среагировать на постороннего, я покинул область сокрытия. Влезть в чужую шкуру и начать думать соответственно — хорошая гимнастика для ума.

— Во дворе трава, на траве роса, молитесь, чтобы на соседей отсморкался Талос, — напевал дварф в свой нос картошкой.

— На дворе трава, на траве дрова, на дровах братва, у братвы трава. Вся братва "в дрова", — выдал я перл одного из пьянчуг, засмотревшегося на то, как Рок Ли колет поленья ребрами ладоней, выполняя одну из дурацких миссий "D"-ранга.

— Ой-ой-ой, это тот мужчина, который видит меня жарящим кастрюлю с друзьями? — Ошарашенно озадачился безумный боец, пустив по бороде слюну, фиолетовую от ягодного сока.

— Ой-ой-ой, это тот мужчина, которого бросили вариться на сковородку с грибами? — Выдал я глупость в его духе, сильно-пресильно постаравшись соответствовать идиотской манере поведения.

— Втяните воздух. Вы чувствуете запах горя? Мне кажется, я опять скоро обосрусь ушастыми крыльями... — уныло признался дварф, размазав мякоть по бороде и левой руке. Правой он крепко-накрепко держался за рукоять булавы — как утопающий за соломинку.

— Сглотните ягоду. Вы чувствуете вкус одиночества? Мне кажется, я опять скоро обоссусь элем...

— Я очень загадочный, мои мысли ленивы! — Недоуменно захлопал ресницами дварф, сперва поскребя латной рукавицей между рогами шлема, а потом пару раз ударив кулаком по затылку.

— Я очень домашний, мои мысли одиноки! — Скопировал я его, подходя еще ближе.

— Мышка пищит, лев атакует и заглатывает этих маленьких барсов, — сглотнул дварф, попятившись назад. Копьевидный наконечник его оружия задрожал. А главное ноздри — они трижды подряд раздулись синхронно с Оленем. Все, почуял и более не воспринимает меня за свое отражение.

— Дракон спрашивает, где прячется лев?

— Маугрим прячется в башне, пугаясь своей ужасной силы. Он взлетает так, как только сможет, во вражеском Лускане, — невнятно пробормотал дварф, пялясь на меня и нервно дергая себя за обрезанную бороду.

Я легко вырубил безумца. Дело за малым — вынуть из доспеха. Но я ограничился извлечением дневника, оставив прочее на "Невидимого слугу" зло хохотнувшего Амаржа:

— Ха-ха, и на старуху найдется проруха! Лич Арклем Грит захвачен в собственной Ведущей Башне Тайного Знания, а лусканская гильдия магов Тайное Братство теперь служит интересам культа, — со странным выражением лица сделал ремарку Амарж, принимая измусоленную книжицу. Без линз я не смог ничего прочитать — неразборчивый почерк совершенно незнакомого языка.

— Сложилась мозаика фактов? — Интересуюсь, без труда запоминая каждую пролистываемую страницу.

— О, да. Прямых доказательств у меня нет, но оптимистичные прогнозы подхалимов я смогу похерить. Если Арклем и впрямь захвачен, а не сбежал во второй раз, то я хочу вытрясти из него знания.

— За свободу?

— Конечно. Из моего плена, ха-ха! — Как-то натянуто и неискренне прозвучал смешок:

— В каждой шутке есть доля правды.

— Верно, у меня нет клетки для него. У Невервинтера и моей гильдии сейчас нет ресурсов для пленения и содержания столь могущественного существа, — недовольно поморщил нос гном. — Учти, мы давно острим нос на известные Тайному Братству секреты големостроения.

— У тирцев есть тюрьма для нежити. Прямо в Лласте — на месте их бывшего храма.

— Ха, из их загребущих лап черта-с-два обратно выцепишь — засудят до смерти, — хмыкнул архимаг, приняв новость к сведению и продолжая наискось просматривать быстро перелистываемые страницы угловатого почерка, из-за охранной магии так и норовившего расплыться, хаотично запрыгать или превратиться в книженцию с пахабными иллюстрациями. Кое-где встречались настоящие кляксы и сальные следы, оставленные Релмаром, владельцем дневника.

Амарж озвучил выдержки из глав последнего раздела. Согласно записям выходило, что проигравшийся неудачник соблазнился посулами легкой наживы и присоединился к Маугриму, возглавляющему культ Змеи. Поначалу задачей Релмара была охрана "задохликов". Потом магическим образом пришла записка с приказом отправиться вместе с каким-то лизоблюдами в Лес Невервинтер и убить какое-то существо — духа. В Лесу чертовы волшебники "заломали цыпочку с уродливой харей", сами продолжили развлекаться с ней, а Релмара превратили в светящегося клоуна и отправили добывать у дриады какой-то кинжал. Дварфу перед уходом приспичило по-большому, он не сразу ушел и благодаря магии успел подслушать, что ждущие своей очереди глупые волшебники хотят убить Релмара, потому что это единственный способ попасть в другой мир. Злой дварф быстро справился с заданием, по возвращении застав упившихся в хлам волшебников, отдавших ведьму на потеху другим воинам-наемникам, входящим в состав их охраны. Идиоты волшебники обсуждали дела культа и развязанными дурным пивом языками проговорились о том, что кто-то из их черной братии исследует пещеры к северу от Порта Лласт, а другой рыщет в Чарвуде. Протрезвев, умные волшебники решили отложить задание и обогатиться за счет эттеркапов, о которых узнали от своей уродливой шлюхи, осмелившейся возбухать. Релмар клял этот поход на чем свет стоит, однако потом радовался добытому церемониальному утгардскому поясу, защищающему от магии смерти. Хорк и Титит тоже упились на радостях. Дварф тогда на пьяной ноге "потерял" свою бутылочку с ядом и одолжил оную у Хорка. В очередной главе дневника Релмар долго ругался на отрезвляющие методы чертовых волшебников, с утра пораньше решивших сдернуть с места: спящим его зарубили, очнулся дварф уже в мире бл

* * *

Духа и трезвым как стеклышко. Несколько записей сплошь состояли из матерных конструкций по поводу того, что культисты сбежали с добычей, а его бросили помирать. Олень убил долбанного культиста и двух наемников, отвлекавших зверя, пока Релмара заставили рубить и травить Дерево. Самого дварфа от рогов разбушевавшегося Духа спасли латы и трофейный амулет защиты. Выжившие культисты поспешили удрать с добытым рунным камешком, вырубленным дварфом из-под корней гигантского дерева. Серьезно раненный и брошенный Релмар как-то излечился. Похоронил боевых товарищей, обобрав их до нитки. Долго пытался найти дорогу назад. По записям было видно, как с течением времени он все больше терял здравый рассудок, мучаясь от нескончаемого воя Духа. Последняя вменяемая запись говорит о том, что как-то ночью Релмар встал и вылил свое противоядие на отравленное дерево и что не знал, о чем думал в тот роковой момент.

— Вывод: все планы рушат бестолковые исполнители, — хмурясь, подвел итог Амарж.

— Что-то из прочитанного меняет наши планы? — Я недопонял эмоций союзника.

— Маугрим тоже в свое время прочитал копию Трактата о Духе Невервинтера. Из записанных там наблюдений друида ясно, что олень как-то занял чужое божественное Владение. Не может заурядное животное создать демиплан и столь элегантно ограничить туда вход. По подсказке Мораг или сам, Маугрим решил убить духа и воскресить прежнего владельца, чьей силой создано это место — и до сих пор пропитано. Ядом следовало отравить интервента, а противоядие применить на месте концентрации местных сил — это Дерево. Тогда бы отсутствовали последствия для всего Леса, а культ заполучил бы сильно ослабленную и гораздо более мощную Искру, возможно, сохранившую свою древнюю память, возможно, в оплату долга жизни ставшую бы союзничать. Но вместо этого культ получил банальный приток сил и вражду... В центре доминиона находится действующий алтарь, принимающий дары. Живительный ручеек сил немногочисленны верующих поддерживает существование Лесного Духа, но подсаженный паразит в итоге выкачает все до капли. В результате этот демиплан умрет, растворившись в Астрале, — вслух рассуждал архимаг, особым образом массируя виски — стимулировал мозги.

— И? Моллюск ранен и не родит новую жемчужину? — Я принялся надежно связывать раздетого дварфа, из артефактов которого нас ничто не заинтересовало.

— Родит ценой смерти, как я и говорил. Но велик риск, что вместе с ним погибнет и этот разрушающийся доминион — почти что бесхозный! — Сделал акцент гном, алчно сверкнув глазами. — Думаю, дерево хранило артефакт сауроидов, который непонятным образом помог оленю обосноваться здесь. Оно же, гигантское дерево, по всей видимости, является средоточием воли истинного создателя, в агонии сумевшей достучаться до спящего Релмара и спасти свои остатки, — путано рассуждал архимаг, вслух — для меня. — Слишком хрупок баланс. Инициировав процесс с оленем, мы сдвинем лавину. Увядающая воля местного создателя, более не скованная артефактом предтеч и пиявкой Мораг, в последнем рывке к жизни устремится к зарождающейся Искре и поглотит ее, в свою угоду искорежив законы демиплана и в итоге пожертвовав им ради воскрешения. На такое событие в Астрале сбегутся очень многие сильные хищники и может быть божества.

Сказав это, архимаг направил жезл на пленного с привязанным к нему тюком из доспехов и снаряжения — "Телепорт". А дальше я пронаблюдал процесс восстановления целостности: Амарж прекратил действие заклятья "Дуэт", целиком перейдя сюда.

— Неджи, мне придется поступиться кое-чем. Мы планировали заняться улучшением твоих трофеев с Терари, переделкой под тебя спеллов и заполнением слотов, но по окончанию дел здесь уже окажемся в полном расчете. Боддинока в любом случае теперь придется инициировать как грандмага. Добудем ископаемые, создадим огненные источники и займемся своими делами. Или ты удовлетворишься одной, а не двумя звездами.

— Что ты задумал?

— Верно мыслишь, — удовлетворился моей реакцией гном, клюнув носом. — Я постараюсь помочь тебе стать владельцем этого демиплана. Не каждое среднее божество может похвастаться наличием доминиона. Надо вблизи просканировать оба центра воль, чтобы разработать конечный план действий.

— Признайся, Амарж, ты просто не хочешь нести ответственность за то, что под нами.

— Ха-ха, — натянуто хохотнул гном чуть приотставший. — В том числе.

— И ты не разбираешься в магии пространств, чтобы компетентно помочь.

— Я буду заниматься вторым. Я уверен, что мое Серебряное Пламя сожжет паразита Мораг или полностью пропитает местную Секвойю, как твоя чакра. И я уже представляю, как совладать с божественной Искрой. Потянуть и то, и другое я не смогу. Очень хочется, но лучше реально смотреть на вещи и выбрать что-то одно.

— Спасибо, но я совсем не представляю, как вообще подступиться к задаче переподчинения... всего этого, — повел я рукой, в темпе соображая. Припомнил слова Тира о перестраховке. Собственный доминион не поможет переродиться, если убьют или того хуже запечатают. Бывший собственник тому пример. — И причин не вижу. Я только что получил манор для своего Дома, осталось разобраться с защитным комплексом магии и обустроить жилье. Зачем мне этот проблемный... пассив?

— Актив, Неджи, актив. Здесь будет место твой силы...

— На которое будет претендовать любое "бездомное" божество или кто-нибудь из гостей, слетящихся на огонек.

— Аха-ха-ха! Что проблемное — это стопроцентно, однако за тысячелетия, что живет олень, никто не позарился на этот демиплан. Никто почему-то не хочет связываться с вулканом Хоутенау, а тебе сам Ао велел тут устроиться, Неджи! Здесь прекрасное место, чтобы подпитывать Огненную Искру. Ты уже божественный, Неджи, и если решишь обосноваться в любой из частей леса Ллевир, то рано или поздно столкнешься с теми же самыми проблемами.

— Это все равно, что открыть ящик Пандоры, — хмурюсь, вспоминая демона Сатори. — Эти неизвестные нам проблемы не беспокоили эльфийские империи, так с чего бы им самим по себе вдруг вскрыться? Не вижу серьезных аргументов "за". А против предостаточно: извержение и землетрясение, к примеру.

— Хоутенау ворчит и сопит, но ни разу я не встречал упоминаний о рокоте или разрушительных землетрясениях. И на счет эльфийских империй — одна из них не побоялась откусить себе во владения южную половину.

— Сохранив главное.

— Вот и ты сохрани, — эмоционально всплеснул руками гном, — отделив от сердечника вторую половину. Астрал уже серьезно пропитал демиплан, зыбкой реальности просто нужна крепкая божественная воля, Неджи, которая удержит ее от растворения и стабилизирует. Центральная часть острова соединяется с остальными узким перешейком — банально подорвать и оттолкнуться.

— Мне достанется пепелище, — говорю, поняв, где располагается искомое Дерево, до которого я пока еще не дотягивался — шли по периметру. Стоит местной системе выйти из баланса, как весь архипелаг попросту развалится, а в моем подчинении останется место схватки Амаржа с волей бывшего владельца Доминиона.

— Прекрасное место для Огненной Звезды, — самонадеянно заявил гном. — Ты ведь хотел для третьего раза сделать лучами истинные огненные опалы, — Амарж за меня утвердительно клюнул носом. — Но, во-первых, не учел, что такой силы источник облучит меня с Боддиноком. Двух раз нам вполне хватит, чтобы прийти к лучшему пониманию элемента огня и взаимодействия с ним, но третье и более сильное воздействие пагубно скажется, затормозив развитие по приоритетным направлениям — мы оба не хотим становиться огненными элементалистами. Во-вторых, мощный выброс новорожденного источника может схлопнуть "Дворец Морденкайнена". А вовне я не смогу установить достаточной силы защиту, чтобы не привлечь излишнее внимание. В-третьих, вспышка от рождения твоего могущественного источника огненных сил сожжет тут все остаточные следы прежних владельцев. В-четвертых, ты обзаведешься личным пространством с родственным источником! В-пятых, именно на новый и здесь рожденный Источник ты возложишь поддержку своего мини-демиплана. В-шестых, за отвалившимися частями острова легко скрыть тот факт, что одну умыкнули — типа она первой растворилась в астрале. В-седьмых, когда наберешься сил и опыта, расширишь свое Царство. В-восьмых, здесь будет самое тайное место для секретных тренировок — без шанса ненароком выдать секретные приемы! Вот видишь, сколько насобиралось аргументов "за"? Могу еще три пальца загнуть. Что ты вообще ломаешься тут передо мной как девица на выданье?!

— Привлекая тебя, Амарж, не учел вскрывшиеся обстоятельства. Я сторонник рассудительности, а не авантюр там, где их можно спокойно избежать, — вкрадчиво отвечаю. — Насколько я понял, когда ты подхватишь Искру, Амарж, то сработает резидентное заклятье телепортации во дворец. А я тут останусь и явно самостоятельно не смогу вернуться.

— К твоему сведению, Неджи, данное резидентное заклятье не является межпланарным. Когда осмотримся, то после составления и согласования плана совместных действий, я приступлю к созданию устойчивых порталов отсюда: во "Дворец Морденкайнена" — для тебя, в бывший кабинет Сетары — для себя. Близость другого природного источника скроет мое преобразование из смертного в бессмертное существо, а связь с подпространственной складкой оттенит твою божественную связь с демипланом и твой переход туда будет практически не засекаемым. Твое первое перемещение отсюда туда создаст тоннель и сблизит оба пространства. Первое время советую перемещаться через этот буфер.

— Получается, у менора и дворца поменяются роли, — задумчиво проговорил я.

— Инвертирование прекрасно скроет естественное истончение, а если построить портал в дворцовый зал с иллюзорным источником, то вероятнее всего произойдет наложение и закрепление... Да, верно, пространственный карман прошьется иглой портала и ты даже сможешь попасть из дворца в закрытую часть манора! Какая идеальная маскировка перехода в демиплан получится и его косвенная подпитка... — покачал головой Амарж, огладив гладко бритый подбородок.

— А как же антителепортационные чары?

— Ах да, ключ я передам и покажу, как перенастроить, — натурально смутился гном. Допустим, я поверю в его честную забывчивость.

— Чудно, — только и нашелся, что сказать.

Дальше — больше. Амарж, прибыв на место, разве что не облизал Великую Секвойю, чья крона даже для бьякугана терялась в облаках на отметке примерно в полмили. Великий Ясень в Невервинтере имеет схожую толщину ствола у основания, но потом он быстро сужается, а тут... воля создателя демиплана, вероятно, намеревалась накрыть кроной всю территорию, чтобы побороться и вернуть полный контроль. Не судьба — из-за яда от дерева остался гигантский сучковатый кол.

Когда мы остановились примерно в полутора фарлонгах от Духа, не выходящего за пределы храмовых развалин, авантюрный Амарж быстро разгадал щекотливую тему, к которой я позволил себе неровно вздохнуть, и надавил на живое, соблазнив осуществлением мечты. А ведь не хотел ввязываться, но включился в планирование совместных действий...

У меня ёкнуло сердце, когда в начерченном кровью на каолиновом свитке "Кихон Хоин" запечатались мета-чётки коронала. Тут же распечатал — сердце еще раз подпрыгнуло — от облегчения. Никогда бы раньше не подумал, что могу так привязаться к вещи — и заключенному в ней фамильяру. Сделав пасс, Амарж применил сохраненное в памяти заклятье, отправив все наши вещи в свою ухоронку. И вот мы остались голышом, готовые к структурным изменениям и перерождению без помех — а то вдруг артефакт какой вплавится в податливую суть? Я был с тремя открытыми вратами, с активным бьякуганом и способностью "Эфирный образ", Амарж с еще действующей защитой — весь в магических сферах, коконах и мантиях.

Олень занервничал и завыл, стоило мне только снять артефакт, скрывающий мою божественную суть. Когда мы пересекли узкий перешеек, мечущийся Дух призвал себе в помощь высшую тень, которой занялся Амарж, первым делом натравивший "Магически верную гончую". Оставив "Шуншин" напоследок, я и без этого ниндзюцу с тремя открытыми вратами Хачимон за считанные секунды преодолел расстояние до Духа, метко бросив вперед зажатый в руке свиток нового образца.

Олень успел наставить свои ветвистые рога. Перепрыгнув, перекувыркнулся в воздухе. Еще по пути строил бой вокруг ломания хребта небесной ногой, но сейчас вместо "Тсутен Кьяку" я в полете коснулся уязвимого пятнышка на копчике — "Джухо Унмей-но-Юби". Дух оглушительно взвыл от пронзившей его позвоночник адской боли, сметя звуковым ударом собственного призывника — Амарж проигнорировал поток спонтанной магии.

Воспользовался тем, что дух открылся. Приземлившись позади, встав в позади в небесную стойку и поймав его в "Хакке Хьяку Ниджухачи Шо", я сделал боковую проходку, выбивая тенкецу вдоль правого бока, потом поднырнул под животом, чтобы не попасть под перебираемые в воздухе копыта, и прошелся небесными касаниями вдоль левого бока. Первые восемь ударов ушли в молоко, но я закрыл остальные сто двадцать точек призрака, с наименьшими повреждениями для его ядра поразив поселившуюся в теле духа зловредную пиявку. Олень извернулся и попытался меня лягнуть, боднуть или укусить. Увернувшись от молниеносного удара клубком корней, я высвободил чакру, разрывая стебли травы, начавшей оплетать мои ноги. Оседлав круп, распластался на нем и вытянутой рукой заехал по затылку парализующей нижней ладонью "Шукукен". Рога буквально ладони не достали до моей спины. Съехав вправо, усилил клановый паралич общедоступными путами "Канашибари но Дзюцу".

Амарж к этому моменту уже "Рассеял магию", угомонив взбесившийся травяной ковер. Сформировав на руке серебряный факел, он как-то переместил его сразу внутрь оленьей груди, находившейся менее чем в десяти ярдах от него. Заботливо ласковое Серебряное Пламя очистило Духа от всяких следов поедающего его паразита. Через секунду союзник применил "Удержание монстра", еще одним способом усиливая паралич. Пока архимаг секунд пять плел свою вариацию серебристого режущего "Плавающего диска", которым подрезал глубоко вросшие корни-ноги и транспортировал подхваченную призрачную тушу к приготовленному у Дерева магическому кругу, я еще раз ударил некогда богоподобное животное парализующей ладонью, подновил невидимые путы ниндзюцу и сбегал к алтарям. Чакрой "примагнитил" монеты, ссыпав горкой на развернутый свиток, и подхватил ограненный изумруд с кулак размером, а так же прихватил мифриловый листик-кулон. (иллюстрации 260 и 261) Запечатав трофеи, бросился обратно, чтобы одновременно с Амаржем покинуть пределы храмовых руин. Стоило вынести призрачную тушу оленя, как его золотящиеся рога потухли, а в черных глазах появилась болезненная обреченность напополам с безнадегой.

Подхватив гнома подмышку и по пути перепрыгнув речку, я стремительно добежал до места проведения магического ритуала — счет шел на секунды. Поставленный на место архимаг сразу же сконцентрировался на магическом круге. Я без промедленья устроился во вписанном пентагоне, расставив руки и ноги четко по сходящимся в центре биссектрисам. Через двадцать секунд магия пришла в движение, взвихрившись и выпустив нитевидные протуберанцы. Взбудораженное ядро, готовое к эволюционному переходу, обволокли стекловидные золотисто-коричневые ленты, готовые лечь слоем класса "друид". Ожидаемо, божественное ядро взбунтовалось накрутке, его избороздили огненные трещины. Жуткая боль прострелила меня, в этот же момент сверху грудь к груди Амарж приставил ко мне ужатое и распятое им призрачное тело Духа. Обездвиживающие оковы сдюжили: недаром, пока Амарж возился с другими кругами, я здесь трижды открывал четвертые врата боли, напитывая рисунок выбросами собственных энергий. Без Мирового Плетения и под влиянием проникающего сюда Астрала, я сумел быстро открыть Шомон. Главная спираль скрутилась под напором хлынувшей по системе циркуляции чакры, оплетающее ее магическое ядро повсюду взвихрилось и закружились бесчисленные огненные язычки, отражая энергоемкие внутренние процессы. (иллюстрации 262-265) Многочисленные образовавшиеся вихри мгновенно потянули вовнутрь окружающую энергию, захватив ошметки ядра Духа, еще помнящего божественную Искру внутри себя.

Я даже шкурой почувствовал, как снизу зашевелились энергии истинного хозяина Доминиона. Он прогнозируемо дернул на себя одеяло скопленной в магическом кругу энергии. Пока еще слабо, но скорость отсасывания неуклонно нарастала.

— Фас, — мысленно приказал я.

И всецело подчиненная мне Великая Киира набросилась на Духа, отвлекая и облегчая его давление на меня. Олень хотел жить! И ему удалось меня основательно перепугать десятками тысяч лет — кто кого еще тут поглотит!..

Вскоре наши СЦ и силы переплелись и перепутались достаточно, чтобы общаться на уровне мыслей, минуя защитные функции моей налобной печати. Великая Киира достаточно проникла в чужую память, чтобы мгновенно передать подготовленный объем информации о намерениях и перспективах перерождения конкретно для него. Я искренне надеялся, что этого будет достаточно...

Под давлением обстоятельств, Дух Леса выбрал, поступив по доброте душевной. Он знал, что был обречен. Без украденного артефакта ему здесь не осталось места. Не я так другой придет, а драться мирный Дух почти не умел и никогда не стремился стать первоклассным бойцом. Животное во второй раз в своей жизни пожертвовало собой ради другого... Ведь чтобы переродиться, надо умереть.

Всеми фибрами души я прочувствовал его благородное решение, со всей ясностью вспомнив свою жертву ради Наруто и мечты о дружном мире. Неожиданно мой взор заволокла белая пелена, родившаяся где-то в голове. Позитивная энергия принесла несказанное облегчение от адской боли во всем остальном теле, придала импульс воодушевления и... сузила бьякуган! Внезапно сфера обзора подернулась и в мгновение ока сжалась до трети лицевой полусферы. В глазах сильно зарябило, а в ушах разразилась чудовищная какофония. Но тут из-под меня словно выдернули простыню — это Великая Киира заглотила разрешенную память Духа-оленя, удвоив имеющиеся объемы. В мое сознание обрушились гигантские знания о лесе: растениях, грибах, деревьях, животных и насекомых, способы управления ими, способы извлечения природной энергии и все доступные от Матери-Природы заклятья для архидруида. Не утонуть и вспомнить себя помогло прощание отделившейся сути храброго оленя, покинувшего духовное тело и просочившегося сквозь меня вниз, в объятья враждебной воли создателя демиплана, тем самым отвлекая его от атак на меня.

Амарж не раз инициировал друидов и помогал им побеждать зверей — обретать первую животную форму. Он старался помогать, но вместо облегчения боли получалось наоборот. И у меня изначально во всей этой сумасбродной авантюре не имелось выбора, кроме как поглотить пустую духовную оболочку оленя и приспособить ее в качестве своего животного облика. Без сопротивления, мое ядро быстро, крайне болезненно и бесконтрольно намотало на себя "бездушного призрака", образовав в его груди вихревую воронку. Если бы только друиды согласились тогда при мне инициировать!.. Зато я, будучи у них в гостях, подробно разглядел строение их ядер и прекрасно помнил возникшее на алтаре Тира состояние того единения с магией, когда нити маны сами стремились сплестись вокруг зачаровываемых клинков. Так и тут я неимоверным усилием попытался отринуть боль, подстроиться и продавить свою волю. Заставил чакру помогать струнам маны вплетаться в классовое ядро, подобно корням проникая все глубже и глубже — до главной спирали генерации чакры. Я чувствовал, как тело то деревенеет, то каменеет, то студнем колышется. Мое сознание, моя собственная душа трещала по швам от необузданной и чуждой мощи... Я заорал со всей мочи и забился в тенетах. Вмиг оглох и ослеп, когда во все тенкецу из окружающей среды стала засасываться двойственная сен-чакра демиплана, а из дергающегося и прыгающего ядра начал расти фазированный дубликат оленьей СЦ! Она росла уже действующей, нарушая работу существующей и одновременно помогая мне справляться с огромными объемами энергий, вызывающих во мне хаотичные изменения. Дублирующая призрачная система конфликтовала с имеющимся "метафизическим органом", отвечающим за метаморфизм. А еще зашаталась способность, подаренная Тиром — "Аурное зрение", оказывается, к бьякугану не имело никакого отношения! По ставшей указанием спасительной подсказке полуразумной Великой Киира, напряжением поистине божественной воли мне удалось переформировать конфликтный узел, сделав логическое продолжение метаморфизма. И тут же вся скопленная и структурообразующая мана c чакрой не просто выплеснулись, а умножились! И смели вообще все и вся, превратив меня в аморфный сгусток плоти и чакры, клубящейся вокруг спутанного комка "шерсти".

Воля подавила нарождающуюся панику. Просто так сработала новорожденная способность к полиморфизму, которой не задали форму. И я бы уже несколько раз сдох без выручки со стороны вживленного эльфийского самоцвета, вовремя выуживающего из памяти нужные данные. Сквозь боль уколом пришли образы о том, столько я изучал сам себя и родню посредством бьякугана, как тщательно рассматривал смену облика у нимфы Эгетуа и весьма пристально наблюдал смену дикой и элементальной форм друида Аавила, а еще ведь внимательно изучал истинную ликантропию Алхеора Черного Волка...

Приказываю!..

Напряженная аморфная масса нехотя и натужно приняла мой истинный, эльфийский облик, так и норовивший расплыться, словно глиняная поделка. Ранее разделенная по двум системам, чакра оказалась в одной СЦ и хлынула бешеным потоком через измученное энергетическое ядро. Оно моментально разбухло, дико болезненно и насилу провернув теперь уже четырех классовую симметрию сразу на две ступени. Сквозь мучительно острые, простреливающие боли и зрительный хаос я нутром ощущал, как вслед за телом крепчает мой дух, становясь словно бы алмазным. А энергия все текла и текла, наполняя меня, полностью сосредоточенного на контроле бешено циркулирующего по проводам потока маны и чакры, изменяющей физическое и метафизическое тела, включая активное додзюцу!

Не успел я подумать, испытывал ли страдания Наруто, когда осваивал Сеннин Модо, как укутывавшее меня облако энергий придавило к магическому кругу. И... архимаг резко прекратил ритуал инициации, замкнув меня на глиф. Моментом захлопнулись позабытые врата Хачимон, и я до вздутия всех жил предельно напрягся, применяя "Кай" и возвращая полный контроль над собственным измученным телом, ненароком фиксируя его плачевное состояние. Сам гном, сверкая пятками, метнулся в соседний магический круг — правый, где ожидал своей незавидной участи слабейший из антропоморфных водных элементалей. А из меня стали нарастающими темпами откачивать силу, несмотря на замыкание на глиф. По подсказке Великой Киира я принялся усиленно генерировать чакру, стоически терпя страшные страдания, отчасти родственные болям после чрезмерного усердия на физических тренировках, когда на следующий день болит каждая мышца.

Постепенно моя чакра и мана смешивались с разлитой вокруг силой истинного создателя, чья воля завладела оленьей сутью и начала собирать силу для своего физического воплощения. Мне не было дела ни до чего, но из-за всюду проникающей моей чакры я поневоле мог ощущать, как согласно плану Амарж запалил Серебряным Пламенем обведенное магическим кругом Дерево. Архимаг обращал свои заклятья в мощь истинной магии, стоя в центре начертанного и приведенного в действие глифа жестокого заклятья "Извлечение водного элементала". Тоненькие струйки воды потянулись из Дерева — сосуда силы прежнего хозяина Доминиона, крайне забеспокоившегося. Я краем сознания ощутил, как оленья крупица воспользовалась подходящим мгновением, выскользнув из-под вожжей в гуманоидное тело водного элементала.

Борьба четырех воль за свои интересы набирала обороты, страсти накалялись. Амарж напирал, после сжигания нулевого и первого круга заклятий приступив к преображению в Серебряное Пламя истинной магии заклятий из второго арканного круга. Душа оленя перерождался в уплотняющемся и прогрессирующем теле водного элементала. Лишенный своей воли магический конструкт вместил в себя древнее существо, начавшее перерождаться из полуразумного животного в полноценно разумное человекоподобное существо. Я к этому времени не знаю какими усилиями, но сумел открыть пару врат Хачимон и уже постепенно возвращал контроль над украденной у меня маначакрой, чей шлейф тянулся к коням дерева-гиганта. Так же я с умеренной скоростью генерировал новую и постепенно пытался обороть сопротивляющуюся и все еще крепкую волю десятки тысяч лет назад убитого и развоплощенного божества.

Твердь демиплана трещала по швам. Уже отломился самый дальний полуостров, через который здесь появился Релмар и Амарж. Тем временем, водяной элементал превратился в стоячую и бурлящую амебу, скручиваемую десятками утолщающихся струй древесных соков. Амарж весь покрылся крупной испариной и словно факел горел прозрачным серебристым огнем. Его черты заострились, глаза алчно сверкали, руки неустанно делали какие-то одному ему понятные пассы, регулирующие фонтанирующий из его горящей ауры поток Серебряного Пламени истинной магии. Он методично выжигал корни, атакуя их разными формами: от стрел и снарядов до громовых молний. А я, сидя в позе лотоса, открыл уже третьи врата и впервые вошел в режим отшельника, втягивая в себя сен-чакру. Почти не смешивая со своей, сразу направлял результат в магический круг, играющий роль миксера и помогающий моей воле опираться хоть на что-то снаружи меня. Я поступил хитро, воспользовавшись подзабытыми уроками в Академии Шиноби. У самой поверхности сформировал короткую трубу, смотрящую от корневищ Дерева в сторону соседних остров. Сразу стало проще замещать чужую силу своей мощной энергией, которую теперь можно было расширять вместо нагнетания. Улучшив момент, я вовсе оставил свою чакру свободно распространяться в каменной толще, не боясь, что ее мгновенно высосут — на Фаэруне такой фокус бы никогда не прошел.

Выкроив себе более минуты времени для накопления сил, я принялся осваиваться с Сеннин Модо. Режим отшельника требовал колоссальных объемов собственной чакры. Я не чакро-монстр, как Наруто, потому, мысленно благодаря Гай-сэнсэя и Ли-куна, открыл в легких четвертые врата Хачимон. Чувствуя, что вот-вот достигну своего максимума, я стал подавать энергию к додзюцу, в текущем состоянии даже не помышляя об аккуратности. Накопив энергии и открыв веки, сложил ручную печать, пробуя по-другому активировать бьякуган. Из глаз посыпались вполне натуральный искры из чакры, а третий грудной позвонок прострелил сильнейшей болью. Где-то через полминуты боль унялась, но цветные пятна все никак не фокусировались в четкое изображение, пока до мозга наконец не дошло, что, собственно, он видит посредством глаз видит: стробоскопический эффект, направленный не в прошлое, а в будущее! Еле удержал додзюцу активным, справляясь с ошеломлением. Путем дерганья двух фокусов внимания с ориентировкой на скорость падающего листа, я примерно подсчитал, что в центрах внимания предсказание забегает вперед более чем на полторы секунды, а в радиусе трех фарлонгов — где-то на четверть секунды. Крайне непривычный калейдоскоп вероятностей и мешанина накладывающихся времён пенила мозги, и так уже кипящие от невероятного буйства цветов и оттенков, количественно увеличившихся на порядок из-за видимости окраса сен-чакры. Сразу же отметил, что природную энергию демиплана проще всего извлекать из воздуха — он разрежен! Остается сказать спасибо небесному отцу за то, что предел дальности вырос ступенчато и всего в два раза, а иначе бы мои мозги точно поджарились от обрабатываемых объемов поступающей информации.

Невероятно, но факт: бьякуган в Сеннин Модо приобрел свойства досатсугана — глаза сообразительности! Теперь я точно представлял себе, что видели Учиха своим шаринганом, но он у них не имел сферического обзора, изначально соединенный с демоническим саиминганом — взглядом гипноза. Но некогда упиваться новыми возможностями. Амарж как раз завершал палить свой четвертый арканный круг заклинаний, и я не только разглядел то, что он делал, но и вполне сообразил суть производимых им операций. Опирался и соображал в основном благодаря Великой Киира, по ассоциациям моментально выуживающей из памяти куски прочитанных учебников, объяснений, прежних мыслей и догадок. Однако, когда архимаг перешел к пятому арканному кругу, я уж не смог определить, как он так хитро перекрутил и перетряхнул вязь свернутого заклинания, чтобы получить сгусток еще более плотного и сильного Серебряного Пламени, которому он придал простую форму. Выпущенное гномом трехярдовое серебряное копье вонзилось в зашевелившийся огромный корень семи ярдов толщиной. Амарж злился, до крови кусая сухие и потрескавшиеся губы, но он не мог перестать концентрироваться на поддержании и управлении своей магией, полыхающей всего лишь на высоте порядка шестидесяти футов и на глубину более девяти ярдов — глубже я не стал видеть. А ствол гигантского дерева возносился на тысячи футов!

Я отключил додзюцу, за считанные секунды сожравшее десятую долю моих текущих увеличенных открытыми вратами резервов. И поспешил на помощь Амаржу. Согласно плану, направил свой мощный энергетический коктейль вглубь скального основания. А так же и на восстановление и удлинение трубы, чтобы непокоренная воля создателя демиплана откачивала свою энергию исключительно из приносимого в жертву архипелага, не трогая самое сердце демиплана, где сохранились руины храма гигантов, если судить по размерам ладоней в центре алтаря. Получалось отвратно, но свою толику я внес.

По-прежнему абстрагируясь от нескончаемой боли в разлаженном ядре и СЦ, приближался к истощению. Но ставки выросли до жизни и смерти — некуда отступать! Я сумел, сохраняя полную неподвижность, приноровиться смешивать все энергии прямо в Очаге. Затем начал более-менее контролируемо направлять высвобождаемую силу, отвоевывая угол полуострова и его "дно". Было бы проще и продуктивнее использовать тактику волновых набегов: собрать, высвободить, вернуть контроль, отпустить — заново. Однако магический круг сильно облегчал мне задачу, позволяя даже постепенно наращивать объемы сен-чакры, абсорбируемые в мою собственную сенчакру, смешиваемую с моей собственной маной. Все это вытягивал глиф, который после переключения режимов вместо меня, но с регулируемым мной напором направлял полученную смесь по динамично задаваемому мной же вектору. Иными словами, не я прилагал усилия и высвобождал, а из меня вытягивали энергию — через тенкецу прямо из СЦ.

Интересно, Наруто когда-нибудь догадается использовать фуиндзюцу для одновременного сбора и высвобождения освоенных энергий прямо в режиме мудреца? Впрочем, наверняка у волевого джинчурики что покруче найдется. Поймав себя на мысли, что мне хватает времени на лишние думы, поднажал, ускоряя потоки в обновленной системе циркуляции и усложненном ядре, мучительно ноющем из-за несовершенства и прокачки прорвы энергий, цементирующих изменения — разрабатываемые мышцы тоже плачут.

Когда архимаг преобразовал в тугую серебряную струю пламени последнее, пятое заклинание пятого круга, я уже распознал наметившуюся тенденцию, неутешительную для нашей сборной. В запасе у Дерева имелся резерв энергий в тысячи и тысячи раз больший — конца и края ему не видно! На нашей стороне разум, сила и умения — вон даже оленья душа заняла энергетическую оболочку водного элементала, вернув себе антропоморфный облик — теперь уже рогатый. Струйки, целиком зацепившиеся за ветвистую громаду водяных рогов, навели меня на гениальную мысль — какого биджева х** я играю по правилам создателя демиплана?!

С помощью магического круга оформил свой поток силы в бур, которым начал сверить на самую глубину каменной породы. Из-за этого я тут же потерял контроль над существенной частью уже разлитой вокруг меня энергии, зато закрепил через глиф форму потока и перестал выполнять лишнюю работу по сепарации и слиянию. Вместо трудоемкого отделения патоки сен-чакры от струн маны с дальнейшим смешиванием с чакрой для получения родной и управляемой сенчакры, я стал вдавливать одну родственную силу в другую, смешивая ману с сен-чакрой. Так делают архидруиды, согласно доставшейся памяти, часть из которой только недавно легла на полочку Великой Киира, не замедлившей выстроить у меня ассоциативный ряд, способствовавший рождению идеи. Начатый процесс смешивания облегчался в самих каналах, где третья энергия буквально размазывалась по струнному сердечнику. Для меня, в данный момент, количество перевешивало качество, потому практически сразу высвобождал получившиеся "липкие" нити, резво втягивавшиеся в энергетическое торнадо подо мной. Без довлеющего контроля, торнадо энергий на пару секунд превратился в миксер, пока большая часть нитей не зацепилась за многочисленные корни древесного исполина.

Клюнуло!

Задницу припекло от ускоряющегося оттока силы, а через миг ожгло, когда я выдохнул огненный язык стихийной чакры, хлынувшей в пока еще вращающееся месиво энергий и форм. Не мешкая, я прекратил втягивать сен-чакру и принялся со всей доступной скоростью делать петельки прекрасно известного заклятья "Огненный щелчок", превращая отстегиваемые от себя нити в фитили. Завершив с каждой, в слитном движении высоко подпрыгнул, складывая серию ручных печатей. Наконец-то изнутри прочувствовав стихийное ниндзюцу, я без травм для себя высвободил в центр глифа рвущееся из легких дыхание огненного дракона — много раз виденное "D"-ранговое "Катон: Карью Ибуки" (которому мастера потом задавали разные формы, самая простая из которых — знаменитый "C"-ранговый огненный шар "Катон: Гокакью но Дзюцу").

Без активного додзюцу я не увидел в деталях, но прекрасно ощутил, как вздрогнула твердь острова: влага, моим двойным огнем обращенная в пар прямо внутри корней, разорвала древесину и поломала камни, сплющившие соседние отростки. Водный элементал-олень воспользовался шансом, его помпа в груди стала активнее качать древесные соки, превращая их в энергию жизни, идущую на дальнейшие преображения. Воодушевившийся Амарж растопырил пальцы и выпустил сноп серебряных молний, цепью сковавших Дерево на добрые триста футов ввысь — из тысячи с гаком. А я приземлился уже с активным сен-бьякуганом, жрущим силу как не в себя.

Пока архимаг пытался закрепить успех, выпуская сноп за снопом, я определял последовательность выстрелов по наиболее ультрафиолетовым точкам уязвимости бездвижной цели. Изготовившись, я со второго раза встал-таки в небесную стойку "Хакке Хьяку Ниджухачи Шо", способствовавшую верному внутреннему настрою. Первые восемь ударов по воображаемому противнику с донельзя искаженной СЦЧ — восемь игл чакры устремилось точно по древесным тенкецу в корнях, подбиравшихся к Амаржу. Следующие восемь "Чакра но Хари" содержали внутри отрезки липких от патоки нитей "Магических болтов". Впиваясь в ствол, они глубже проникали внутрь, усиливая вредоносный эффект и втягивая за собой Серебряное Пламя. Еще семь серий по восемь в те же точки, пока эти критически важные тенкецу Секвойи не вышибло. К этому времени Великая Киира, действуя сообразно ситуации, извлекла из памяти друидическое заклинание "Метание игл". Основа уже была, земля под ногами ощущалась как никогда чётко, оставалось придать патоке сен-чакры форму ядовитых игл из каменного дерева, качественно улучшая спеллдзюцу. Оставшиеся пятьдесят шесть небесных касаний породили пятьдесят шесть материальных игл, объятых ядовитой магией и плотной разрушительной чакрой. Все они поразили бугрящиеся корни в пределах видимости бьякугана: без открывшихся способностей к предсказаниям движений я бы нипочем с расстояния в тысячи футов не попал прицельно по маленьким уязвимым точкам.

—

* * *

!!! — Не своим голосом заорал гном, когда я прекратил хидзюцу. — Отсекай крону, бл

* * *

!!!

Но я уже решил повременить с повторением. Зыбкость пространства, близость Астрала, нехватка родной чакры, бурлящая кровь и кураж сыграли свою роль. Пока Амарж сливал заклятья из шестого и седьмого кругов, я победил Врата Предела, самостоятельно распахнув Томон! Теперь энергетическое ядро в солнечном сплетении начало подпитываться с двух сторон, что сразу же сказалось на увеличении стабильности потоков во всей системе циркуляции, а так же слегка углубился взгляд в будущее.

Выпущенный из контроля вихрь подо мной — прекратился, магический круг — истощился. Устроившись в позу лотоса, я повторил ручную печать, которую подсмотрел у Наруто, входящего в Сеннин Модо. И принялся восстанавливать критически опустившийся уровень сенчакры, став как на вертел наматывать поступающую из вне сен-чакру, под собственным давлением и концентрацией смешивающейся с моей чакрой, а потом и маной. Пережив пару смертельных мгновений и едва не отдав душу, возблагодарил все тяготы судьбы, заставлявшие меня в прошлом налегать на филигранность контроля чакры! И как Наруто сумел?!

Амарж уже слил восьмой круг заклятий, когда я почувствовал, что скопил необходимый минимум силы. Свернув процесс впитывания окружающей энергии, я поднялся единым слитным движением и с первого раза правильно принял небесную стойку — "Хакке Хьяку Ниджухачи Шо". В слегка дрожащий ствол длинной очередью полетели сто двадцать восемь комбинированных игл, еще более смертоносных, чем все предыдущие. Самые верхние метал скорее наугад — далеко слишком и не видно уязвимостей, зато последняя четверть без промаха поразила все ультрафиолетовые тенкецу Дерева. Сменив стойку на базовый Джукен, я на свой манер повторил одно из сильнейших тайдзюцу семи открытых врат Хачимон. Применил "Джухо Сошикен", создав вокруг кулаков, вытянутых перед собой, головы двух раззявивших пасти львов. Резко отвел локти за спину и отклонил корпус назад, наизнанку вытягивая львиные тела. Затем со всей дури мощно ударил вперед, помогая себе всем телом. В совершенстве владея контролем, высвободил всю силу так, чтобы передать импульс без потерь — "Джухо Сокуши", "S"-ранг! Двойной воздушный лев сфокусировал атмосферное давление в одной точке и вгрызся в самую верхнюю зримую мной уязвимость. Толстенный ствол ощутимо качнулся и затрещал: во все стороны полетела пробитая ниндзюцу кора и щепы древесины, вниз и вверх с оглушительным треском разбежались трещины.

Следующие секунд шесть, пока Амарж сливал в Серебряное Пламя первое заклинание из девятого круга, я создал над правой ладонью "Магический Расенган", из пальцев левой руки скормив ему струны маны, колоссальным давлением сжавшиеся в самом центре в идеально шарообразное ядро. Неожиданно для меня, магическая сердцевина сыграла роль гироскопа и стабилизировала динамичную форму ниндзюцу, обеспечив свойства устойчивого метательного снаряда — тяжелого, с-сука! Когда выпущенное Амаржем Серебряное Пламя заполнило все трещины ствола, я размахнулся и в то же самое место метнул ядреный спиральный шар "S"-ранга и минимум девятого круга по убойности. Спеллдзюцу вгрызлось в древесину с оглушающе кошмарным скрипом сверла по стеклу. Пробурив рваную дырищу к оси ствола, "Магический Расенган" под влиянием Серебряного Пламени мгновенно дестабилизировался. Вырвавшиеся из него серебристые голубовато-синие светящиеся струны изрешетили, изодрали, исхлестали древесный ствол, который через несколько мгновений громоподобно лопнул и распушился. Амарж мгновенно прижег расхер

* * *

кол, перекрывая доступ астральным энергиям, выкачиваемым незримо присутствовавшей кроной. Небесный купол демиплана тут же расцветился миллионами красок. Концентрические волны и крупная рябь пробежались по худой границе доминиона, разрывая ее в клочья — на дальних рубежах.

Дерево агонизировало.

Я моментально устроился в позу лотоса, приспособив магический круг для стабилизации опосредованно собираемых энергий. Вместо меня в смертельную схватку с волей убитого и развоплощенного создателя демиплана осознанно включился водный элементаль-олень, обретший мужские черты лица и торса, но так и не сумевший справиться с телом ниже пояса, чтобы нормально встать на нормальные ноги. Он вытянул вполне человечески руки вперед, и в его раскрытые ладони ударилось два толстых потока древесных соков. Тощие ручонки тут же взбугрились, вода помутнела от растущих костей и мышечных тканей мускулов, состоящих из шибко мудрено для меня структурированной воды и магии.

Амарж, слив все сохраненные в ауре заклятья, со злым вожделением и азартом охотника, загоняющего раненную добычу, принялся превращать в Серебряное Пламя истинной магии свои жизненные силы. Его и без того тощая, но плотно сбитая фигурка прямо на глазах худела — процесс напоминал обратный тому, как толстели и увеличивались в размерах члены клана Акимичи. Великая Киира напомнила, что пришла моя очередь делать ход в этой судьбоносной игре. Основываясь на построенных ею ассоциациях, я понял, что и как мне делать, чтобы выполнил поставленные планом цели. Прекратив сбор энергий, скрестил раскрытые ладони и с силой двинул их вперед, выпуская энергетический лучик в основание ствола. Сразу у меня не получилось выступить зажигалкой: следовало предварительно настроиться правильным образом и в верных пропорциях высвободить силу, имеющую золотистый, божественный оттенок.

Когда гном стал напоминать обтянутый кожей скелетик, а вокруг воцарился настоящий энергетический хаос, то между корнями и стволом скукожившегося огрызка Дерева забрезжила Искорка. Амарж хищно навострил высохший крючковатый нос, готовый истребить любого конкурента на его добычу. Видя это, я неожиданно для себя обнаружил, что ощущаю некое родство с робко зажегшейся Искрой. "Предназначена другу", — одернул я сам себя, но соблазн оказался слишком высок. Не прерывая связи, по наитию попытался подстроиться с ней на одну волну, так сказать, добиваясь резонанса.

Первое синхронизирующее мерцание. Я ощутил зародившееся у себя в сердце сродство с Тсучи, на которое откликнулись воспоминания Духа-оленя. И на всю глубину я прочувствовал подвешенную в пространстве земную твердь: от перешейка в Никуда до перешейка к Центру демиплана. Все трещинки в монолитной породе, разломы и образовавшиеся в ходе боя пустоты. (иллюстрация 267)

Второе синхронизирующее мерцание. Отводя излишки жара из центра в верхние слои ядра, я через адскую колющую боль в сердце ощутил сродство с Мизу. И почувствовал окружающие источники воды, на поверхности и под ней, а так же суть водного элементала-оленя, усилием воли цедящего исключительно воду. Дерево тоже все содрогнулось от того, что в притухшем пламени переплелись антиподы — Огонь и Вода.

Серьезно испугавшись, что самостоятельно, без зоркого и обнадеживающего пригляда небесного папки, не выдержу следующего и еще более мощного резонансного пика, я резко разъял руки, по собственной воле разрывая установленную связь. Сам! Без помощи застывшего Амаржа, у которого радужка стала серебряной и неистово пылала, у которого явственно тряслись поджилки от предсмертного ужаса, у которого отчаянно билось сердце, до последнего веря и надеясь. Линия силы отсеклась от меня, породив вокруг болезненный хаос опасно мощных энергий. (иллюстрация 268) Доверившийся мне архимаг в мгновение ока воспользовался ситуацией, обращая остатки своего Серебряного Пламени в ловчую сеть, буквально выдравшую пока еще нежный и податливый центр возрождающегося в искромсанном Дереве древнего божества, чьей ставкой в этой судьбоносной игре тоже являлось само его дальнейшее существование. Продолжая ясно ощущать родство с новорожденной Искрой, я во все глаза уставился на Амаржа, поглощавшего собственные силы — вместе с трепещущей в сетях вожделенной добычей.

Объединение на одном существе пары фокусов внимания, не в два раза дальше в будущее углубили зрение додзюцу, но подняли планку внимательности и сообразительности — за счет стереоскопического эффекта. В момент, когда архимаг взялся за дело, я уже примерно представлял его намерения и принялся повторять.

Фигура гнома ослепительно побелела от избытка впитанной силы, подсвеченной божественной Искрой. Используя не силу волю, но интеллекта, архимаг натужно сплел вокруг себя кокон, образовав глиф защиты и надежно экранировав протекающие внутри процессы даже от усовершенствованного бьякугана. (иллюстрация 269) Амарж создал его "на лету": когда я в точности повторял за ним, то видел вариации будущего, несколько отличные от наступившего позже настоящего. Когда мы с архимагом синхронно завершили плести заклятье и оно активировалось, на наших тенях ярко отобразились белым "Глифы теневого сокрытия" — мы словно запечатали в собственной тени свои метафизические тела. Великая Киира нашла для меня и вытянула ассоциации, показав элементы из жреческого "Святилища", "Улучшенного доспеха мага", "Улучшенной невидимости", "Эфирного облика", "Проекции", "Сферы неуязвимости" и ряда других ранее виденных заклинаний, части которых архимаг гениально скомпоновал на фундаменте школы Иллюзий-фантомов. Но большой ошибкой и непростительным самомнением было считать, что на активации заклятья процесс его создания завершился...

Когда исхудавший союзник потерял сознание от перенапряжения и захлестнувшей его волны безграничной эйфории, сработало единственное оставшееся нетронутым резидентное заклинание, отправившее гнома к все еще исправно работающему порталу. Как только запредельно счастливый Амарж исчез в кольцах телепорта, они погасли, а сами начертанные линии и руны пошли дымком, быстро и бесследно истаивая. Проводив взглядом ближайшего союзника и друга, я испытал к нему величайшую благодарность за веру, а так же за невольную подсказку, благополучно разрешившую мои надуманные проблемы с заклинаниями.

Оказывается, я невольно противился своей классовой природе колдуна: благодаря прекрасному контролю, наблюдению нитей магии и неверно взятому для подражания примеру, я обращался с маной как простой волшебник с чужеродным образованием. Но вот мы в другом мире, без Плетения Мистры, а мана по-прежнему внутри нас. Значит, вырабатывается своя, значит, ей можно не просто управлять — повелевать! Управление — удел волшебников, колдуны — повелевают. И шиноби тоже!

Пока водный элементал-олень с хмурым выражением очеловеченного лица целеустремленно выжимал до капли стремительно иссыхающее и более не сопротивляющееся Дерево, я отменил защиту и продолжил "ковать, пока горячо", переформировывая двухсоставную четырехзвенную цепь, изначально предназначавшуюся для хранения свернутых заклятий седьмого круга. Амарж одновременно с авторским созданием "Глифа тайного сокрытия" вязал один из жгутиков как раз этого уровня, создавая себе полезную заклинание подобную способность. Из второго звена я сплел пространственный вариант запечатывающего фуиндзюцу, творя для себя вещевой подпространственный карман, в точности как рассмотрел у истинного ликантропа — Алхеора Черного Волка. Железной волей продавил и закрепил функционал, позже успешно опробованный на свитке со злотыми, изумрудом и цепочкой. Следующее, третье звено, имевшее призрачную структуру, как-то связанную с "магическим центром мудрости", я переплел в точности по аналогу, буквально недавно рассмотренному у Амаржа, который без непосредственного касания очистил Духа от шлаков и останков паразита-пиявки — арканная досягаемость. Так же воспроизвел у себя еще одну способность, к которой обращался архимаг, когда живо формировал свое Серебряное Пламя. Правда, она у него находилась на круг ниже, но все равно для меня представляла крайнюю важность и нужность — мастерство формирования. Возбудив новоприобретенные способности, я волевым усилием зафиксировал их структуру, а для надежности и страховки до отказа наполнил теперь легко доступной силой и как бы проявил их призрачную структуру, чтобы не отличались от всех прочих.

Эти действия породили ощутимую усталость и тяжесть в энерго-ядре. Понимая близость истощения и незавершенность всех необходимых начинаний, мне пришлось поступить как Амарж — чуть похудеть, изъяв жизненную силу, растворенную в теле.

Водный элементал-олень завершил свое формирование с окончательной смертью Дерева, прахом разлетевшегося по искореженной равнине, которая в воцарившейся молочной буре лишилась практически всей растительности — деревьев выше тридцати футов совершенно не осталось. Мужчина, чертами лица отдаленно напоминающий и меня, и Амаржа, в омуте своих глаз цвета глубокого синего моря мудро отразил длинноволосого лунного эльфа — своего прообраза — из-за энергий, впитанных вместе с древесными жидкостями. Он мог убить меня, мог вмешаться — я воспринимал его краем сознания, доверчиво поглощенный вязанием суперполезных для себя способностей. Бывший Дух Леса Невервинтер поступил в соответствии со своим добрым мировоззрением, не став мстить или как-то гадить: образовал под собой кристально чистую лужу и стоя провалился в нее, перемещаясь "Водными путями" в храмовый центр демиплана.

Когда я завершил заниматься собой, то вдалеке едва-едва разглядел силу испуганных верующих, пришедших в религиозный экстаз при воцарении на руинах храма новой старой сущности. Как и прогнозировал архимаг Амарж, эта возносящая сила веры зажгла Искру, но не квази-божественную — полубожественную. Двух лиг как раз хватало — я все издали видел. Видел, как взметнулись фонтаны из всех водных источников вокруг руин храма. Видел, как "новый старый" хозяин объял свой островок водяным пузырем. (иллюстрация 270) Видел, как он на струе фонтана вознесся в центр своего мира и принялся непонятным образом то ли перехватывать бразды правления в Доминионе, то ли устанавливать свою безраздельную власть. А еще я видел подобие медузы. (иллюстрация 271) Громадный, с биджу размером, житель Астрального Моря жадно набросился на бесхозные и пока еще нерастворенные осколки демиплана. Все так и прогнозировалось.

Уразумев и уточнив свой дальнейший план действий, я в окружающей буре попробовал ощутить силу — родственную. Буквально только что прогонял через себя прорву сен-чакры разрушающегося демиплана, и поэтому вполне успешно смог не просто почуять — разглядеть. И только теперь я обратил внимание, что, оказывается, радиус улучшенного бьякугана еще раз за сегодня удвоился — с трех до шести фарлонгов, а зрение вглубь твердых материалов утроилось — с девяти до двадцати семи ярдов. Разглядев, смекнул, как управлять! Но дальше шести фарлонгов возможности манипулирования окружающими энергиями не распространялись — к сожалению.

Усилием мысли благополучно переместившись туда, где проходила ось Дерева, я сузил всё зрение до шести фарлонгов. Чрезвычайная близость Астрала и порождаемая его проникновением легкость обращения с инь-чакрой позволили мне на пределе сил и контроля применить "Хаккешо Кайтен", раскрутив сферу аж по самой границе сферического зрения. Невероятное достижение! И я прекрасно осознавал, что такое возможно исключительно в здешних специфических условиях...

Хидзюцу вырезало кусок острова, вовремя и успешно покромсав местную тварь, напоминающую осьминога с пастями вместо присосок — лишившегося части зубастых щупалец подранка растерзала стая более мелких астральных стервятников. Эти шустрые и многочисленные монстры явились самыми первыми, но их с лакомых кусков согнала гигантская медуза, все подряд хватавшая и тянувшая в свой удивительный купол — этот желудок напоминал личный мирок.

Внутри защитной сферы объявшая мой островочек буря энергий и материй пошла на спад, перестав царапать и ранить меня, лишая столь нужных сил. Натужным усилием воли окончательно угомонил буйство, превратив хаос в относительный порядок. Удалось объять и сохранить материально лишь то, что видел: нижняя часть каменного основания острова потеряла плотность и влилась в крутящуюся сферу "Хаккешо Кайтен", чуть не остановив спасительное защитное вращение. Дыру, оставшуюся от дерева, заделал удержанным материалом, превратив твердь под ногами в плоский монолитный блин, толщиной в двадцать семь ярдов: все благодаря влиянию Астрала, заполученному сродству с Землей, новым возможностям и знаниям архидруида. Не переставая вращаться и как-то избавляться от молочного тумана, делающего реальность демиплана глиной в руках творца, я усилием воли и от греха подальше переместил свой билет домой на реверсную сторону — дно острова. Закрепил портал и запер вход схожим образом — состоянием сомати, неуловимо похожим на выход в астрал. Оставшиеся магические круги (мой, Амаржа и Духа) разнес по сторонам, образовав большой равносторонний треугольник. Интуитивно смекнув, что по законам фуиндзюцу запрещено нарушать кратность, я клонировал познанный магический круг, разместив по диагонали для образования квадрата и одновременно увеличив количество углов вписанной в круг фигуры с пяти до восьми, превращая пентагоны в октагоны. Сняв контроль за вращением сферы, тяжелой от сенчакры и вполне самоподдерживающейся, я переместился к высыхающей луже, оставшейся от водного элементала-оленя. Сделав камень вокруг рельефным, превратил симметрию магического круга в восемь лепестков лотоса, ассоциирующегося с водным элементом. Из-за влияния Астрала я без каких бы то ни было героических усилий ощутил новоприобретенное сродство и кое-как сумел сформировать из испаряющейся воды сгусток, начавший вращаться вокруг меня. (иллюстрация 272) Поместив источник дождя над прудом, проделал то же самое с противоположным элементом — зажег вечно пылающий огонь в измененном магическом кругу, оставшемся от Амаржа. Сперва я хотел в центре поместить расширенный символ клана Хьюга, но интуиция подсказал лучший вариант: я их сделал два — по второй диагонали, составленной из моих познанных и клонированных магических кругов. Встав в небесную стойку, пропечатал геномное фуиндзюцу на специально созданных площадках: инь-ян, окруженное тремя кругами из четырех и дважды по восемь триграмм. (иллюстрация 273)

В самом центре вращающегося вокруг меня мира я продублировал вид налобного фуиндзюцу так, чтобы: ось вращения четко находилась в перекрестии, серпы смотрели на элементы-антиподы, к которым протянулись линии, скрутившись в спирали, сливающиеся с границами круга. Из боя с Деревом я вынес главное — для сохранения небесной сферы на основе сенчакры следовало создать магический якорь, а вдобавок лучше еще и материальный. Варианты как таковые отсутствовали — изумруд из подношений Духу-оленю. Великая Киира в переданной Духом Леса части памяти отыскала сведения о смарагде — этот драгоценный камень показан духовно совершенным или у порога оного. Изумруд сам по себе могущественный талисман, укрепляющий мудрость, хладнокровие и зоркость — самое оно! Его свойства зависят от фаз луны, он сильно связан с астральным миром и позволяет предсказывать будущее. А еще он избавляет от кошмарных снов — с таким умыслом данный кристалл преподнесли в дар Духу Леса. К слову, преподнесенный в дар мифриловый лист — дань эльфийской культуре, злотые — человеческой.

Время сумасбродств требовало безумно гениальных решений. В центре широкого перекрестия я сделал полусферическую выемку, радиусом на три порядка меньше основной — около четырех футов. На всем дне собственной кровью вывел большое фуиндзюцу "Кихон Хоин". Приложив усилия, увеличил изумруд и сделал его сферическим с радиусом в тридцать тысяч раз меньшим — чуть более полутора дюймов. Уже имея опыт объединения кусочков в единое целое, я подхватил свиток, все злотые и мифриловый кулон, взял кусочек извлеченной породы и сцедил в ладошку своей крови. С силой сенчакры и соответствующими знаниями архидруида за минуту получил желанный результат — тонкий слой благородной фольги поверх гигантского рисунка фуиндзюцу, еще не запитанного силой.

Я сел в центральной выемке в позу лотоса, лицом к огненному новолунию. Устроился, настроился и подал энергию в построенный сигил с намерением утвердить свои права на захваченный демиплан, божественной силой божественной воли превращая его в личное божественное Царство — Доминион. Затем я так вытянул перед собой руки с находящимся между ладонями изумрудным шаром, чтобы совместить геометрические центры круга плоской поверхности и сферы. После чего принялся создавать внутри изумруда магический "Расенган", с диким напряжением и превозмогая себя синхронизируя его с главной защитной сферой "Хаккешо Кайтен". По субъективному времени почти час добивался того, чтобы чудовищно раскрутившийся и ослепительно светящийся изумруд воплощал в себе ядро защитной сферы, накрутившей на себя прорву астральных энергий и останков местных тварей. Завершил кейтайхенка, запредельно сложную для Неджи из побочной ветви клана Хьюга, но оказавшуюся осуществимой Неджи из эльфийского Дома Хьюга. Следом я усилием воли запечатал изумрудный шар в фуиндзюцу, тем самым активируя мой самопальный сигил. Ось демиплана моментально совместилась с вращающейся по трем координатам осью погранично-защитной сферы, между полюсами родился столб энергии — и я в эпицентре... (иллюстрация 274)

Миг абсолютной пустоты.

Бесконечность затопило белым светом.

Я — мир.

Ощущение полого единения выродилось в отождествление.

Самосознание выкристаллизовалось в алмазе тела и духа.

Мой Доминион.

Мой демиплан надлежаще защищен и "спущен на воду".

Блаженство эйфории от единения с целым миром, пусть и ничтожно маленьким по сравнению с целой планетой, окупило все пережитые страдания...

Когда свистопляска завершилась и со страшной скоростью поглощавшая астральную энергию Великая Киира завершила обработку всей переданной оленем памяти, ко мне вернулась здравость мышления. С кряхтеньем я кое-как вылез из выемки. Вокруг царила буря астральной энергии, высвободившейся вовнутрь из вращающейся сферы, когда та дестабилизировалась в миг запечатывания изумрудного ядра. А мне вдруг подумалось: а какие эмоции испытывал Сенджу Хаширама, когда застолбил границы Конохи и прописался в новом доме как Шодай Хокаге? Я вот ощущаю себя обессиленным, но по-настоящему свободным и независимым. Глупое сравнение... Я все еще под влиянием своей порции счастья... Нет давления ошейника из мета-чёток коронала, посвященных Кореллону Ларетиану. И выше только боги. Я сам — бог! Главное не совершать ошибок, держать амбиции в узде, не быть в каждой бочке затычкой и не мнить себя всемогущим... И убрать эту нежеланную гостью на моем лице — глупую улыбку вечно счастливого идиота.

Расходуя предпоследние капли собственных телесных сил, сделал несколько углублений, соответствующих будущим прудам — всю изъятую и подвластную мне материю преобразовал в энергию Ян. Восстановил на порядок больше, чем потратил, но, естественно, получилось топорно. Громадные потери преобразования ушли в молоко в буквальном смысле — из молочного тумана на камень посыпался всякий хлам — воплощенные из хаоса астральных сил образы (часто вспоминаемые добрым словом родные кунаи, сюрикэны, палочки для еды и все то, о чем много думал в последние дни). Восполнив энергию, я переместился к уже накапавшему прудику. Водная поверхность показала мне зеркальные белки и белые томоэ в глазницах, ресницах и веках, хвостики от этих запятых загибались по скулам к вискам и там закручивались в спирали, совмещаясь с височными элементами черного налобного фуиндзюцу. Наглядевшись на свой Сеннин Модо, напрягся и без волнения, спокойно и уверенно сменил облик — на животный. Я не ощущал в себе вторую СЦ, я помнил ее структуру и смелым волеизъявлением динамично подстроил собственную, включая отсутствие у формы бьякугана... В воде отразился вполне симпатичный молодой олень с крупными ушами и большими ветвистыми рогами, кончики которых замыкали ветви сами на себя. (иллюстрация 275) Фыркнул — еще до начала авантюрной операции смирился с этим звериным образом. Убрав огрехи с переплетением и существенно уменьшив всю роговую корону, я несколько минут настраивался, чтобы основательно погонять энергию по оленьей СЦ и привыкнуть к этому телу. Заодно убедился, что, в отличие от не озаботившегося этим бывшего Лесного Духа, я-олень обладаю даром речи. Убедившись, чтоб в этой форме могу заклинать аки друид одного со мной уровня, вернул нормальный эльфийский облик. Вокруг еще хватало астральных сил и внутри оставались телесные силы, чтобы, невзирая на усталость, поэкспериментировать с "Хенге". Так и поступил, на славу потрудившись и получив из "E"-рангового искусства перевоплощения — "C"-ранговое хидзюцу "Нинпо: Хенге но Дзюцу", воплощающее способности к полиморфизму. Это уже не просто оболочка из чакры, а полноценное изменение материального тела подобно тому, например, как некоторые ниндзя из Киригакуре умеют превращаться в воду. Воспроизведя то особое состояние чистой маначакры, я сравнительно легко, а главное осознанно и контролируемо перевоплотился в гнома, так как прекрасно рассмотрел его строение, а потом в человека — вспомнив былое... Ничто не ново: Великая Киира восстановила в памяти упоминания про клан Кедоин, который был способен ограниченно копировать других ниндзя — без уникальных способностей и хидзюцу, насколько я понял источник полусекретных сведений. Усложнив кейтайхенка, представил Амаржа, пойдя по пути мудреца "A"-ранговым "Сенпо: Хенге но Дзюцу". Данное геномное сендзюцу по моей задумке позволяло бы вместе с перевоплощением перенимать и все видимые бьякуганом экстраординарные способности, которые могут быть мне доступны на текущем уровне развития. Я ожидал боль в ядре, но все обошлось, правда получилось скопировать исключительно внешность. Развитие энергетического центра у моего дубля Амаржа в точности соответствовало Боддиноковскому при первой нашей с ним встрече. Класс чистого колдуна и без единого заклятья, а я уж раскатал губу... Главное, что я не пропустил момент, когда повторно активизировалась некая область ядра, на назначение которой пролила свет Великая Киира — эта область отвечала за дикие формы друида.

Обратив внимание на излишнее рвение подчиненного артефакта, я запретил эльфийскому самоцвету без спросу предоставлять мне воспоминания — иначе сам отвыкну работать с собственной память и в какой-нибудь "прекрасный" момент окажусь абсолютно недееспособным. Потратив значительно больше времени и умственных усилий, я сам вспомнил, как ликантроп Алхеор перетекал между формами, а полуорк Аавил менял их... Лесной Дух-олень знавал всяких друидов: и тотемных, способных преображаться лишь в один вид зверей; и знатоков фей, в ногу шагающих с арканной магией и обращающихся в экзотических животных с волшебными умениями; и властителей металла, променявших общение с живой природой на работу с каменными рудами и возможность принимать форму твердого или жидкого металла; и еще многие разновидности базового класса до и после его становления таковым при перерождении богини Магии Мистры более полутора тысяч лет назад. Понимая, что при обладании способностью к полиморфизму для меня полезно иметь некий набор мгновенных базовых форм-тел и что стоит опираться на опыт от химеролога Мельданена, я приступил к доработке ядра. Разглядел гроздь завязей диких форм, укрепил на манер заклятий. Всего пять звеньев, а из-за опрометчивых действий с гномом и человеком осталось доступно всего две. Поколебавшись, не стал очищать, решив, что все нормально, а две не реализованные возможности следует сохранить на будущее — во что бы то ни стало. Пока измененное состояние второй формы не зафиксировалось, я убрал болезненную дистрофию и сменил черты лица у гнома. Пока мои владения и я сам пластичны под действием переизбытка оставшихся внутри "астральных вод", черпанул еще материи-эфира и образов-астрала. С пятой попытки сумел правильно запихнуть родное тело куда-то вовнутрь, создав полноценное второе тело. Третья форма — человек. Облик Танкена засвечен, потому превратился в иллусканца, мысленный образ которого у меня ранее уже сформировался в голове. Методом исключения и благодаря Великой Киира мне удалось сделать из него монаха, который достиг выдающегося уровня развития и пошел по стезе ассасина. Подхватив еще туманных образов, камня и накапавшей воды, вернулся к первому, звериному облику. Я и у него усложнил внутреннюю структуру, сделав из оленя полноценного и правильного друида. Переданная Лесным Духом-оленем библиотека заклинаний оказалась бедна по сравнению с содержанием гримуара, однако, образно выражаясь, целые стеллажи оказались заполненными вариациями одного и того же кружева, оптимизированного под разные ситуации и условия. Через рога втянув еще порцию поредевшего астрального тумана, стал делать заготовки базовых заклятий. Честно говоря, так замаялся и морально устал находиться в непривычном и кажущемся чужим теле оленя, что еле хватило выдержки доделать до седьмого сакрального круга. По-хорошему следовало заняться собственными заклятьями и таковыми у формы-гнома, но я просто не смог себя заставить и отвлекся на благоустройство Доминиона, отводя усталую душу.

Сердце щемило от желания родного, от стремления обустроить дом привычно и знакомо — это ведь мой дом! Пока запал не погас и оставались силы, я вернул свой изначальный, эльфийский облик, с которым смирился и признал. И принялся решительно избавляться от остатков мутного тумана, наводя в своем мире, в своем доме чистоту и порядок. Следуя порыву выразить себя в творчестве и созидании, стал конденсировать захваченную астральную силу, пока она не отправила в хаос все мои здешние труды. Разбил на голом фундаменте несколько садов и переходящих друг в друга парков с домами, онсенами, додзе и беседками в привычном по прошлой жизни стиле, который радовал глаз и грел душу. (иллюстрации 276-281) На месте выемок материи в будущем устрою настоящие пруды, которые пока что за недостатком Ян-компоненты получались только в виде зыбких призрачных образов, без мелких деталей и не наполненных материализующей силой. Сейчас самому остро не хватает телесных сил, а делать пласт земной тверди тоньше или дырявить его подобно сырной головке я не захотел — ни к чему торопиться. На реверсе острова-монеты расположил иллюзорную непроходимую чащобу с полянами для тренировок. Сырая духовная чакра, та самая "вода" Астрального Моря, охотно упорядочивалась, принимая формы деревьев. Но чем сложнее был представляемый образ — тем больше и быстрее тратилась энергия. Я жертвовал качеством и проработкой деталей в угоду количеству — как-нибудь позже буду наслаждаться проработкой мельчайших элементов и воплощением образов.

Когда извел весь туман, знатно обессилел и умаялся. Зато из-за всей этой приятной деятельности появился прекрасный повод гордиться собой: для меня работа со столь масштабным территориальным гендзюцу — это настоящий подвиг. И плевать, что Доминион равносилен проявленному внутреннему миру, где каждый царь и бог!.. Но даже боги устают предельно, что порой их внутренний огонь тускнеет. Удовлетворенно полюбовавшись на призрачные строения и сады, собрал и разместил внутри своего пространственного кармана разбросанное снаряжение и безделушки, для маскировки применил еще одну новую способность и из последних сил нырнул в портал на Торил...

Глава 17.

Где появился, там и отрубился. Спалось беспокойно. Снилось нашествие термитов, вслед за которыми в мой дом проникли неистребляемые тараканы с клопами, за ними блохастые мыши и крысы. Вскоре какой-то вор в черно-красноватой маске пробрался в тенях к порогу моего дома и стал в замочной скважине ковыряться отмычкой... (иллюстрации 282 и 283)

— Да, проснись же, дьявол тебя раздери! — Сквозь тенета сна в мой разум проник чей-то отчаянно тревожный крик.

Плеск, мощный удар под дых, полчища цветных пятен с искрами... В следующий миг все вытеснило серебряное пламя, утопив меня. Инстинктивно забарахтался, пытаясь всплыть на поверхность и вздохнуть. Натянувшаяся якорная цепь помешала. Какого биджу?.. Дернулся раз, после второго в сопровождении дикой боли вернулись полчища цветных пятен с искрами, а так же пришло понимание, насколько важен якорь. Для чего — не понял, но на третий раз не сам дернулся, а потянул цепь на себя — никак. Под угрозой жизни экстренно собравшись, на четвертый раз нашел у себя едва не выдранный с корнем брашпиль и с неведомого дна болезненно поднял свой якорь, преодолевая сопротивление и помогая себе руками-чакрой. Вынырнул резко, но обманулся, оказавшись рыбой, выбросившейся на берег.

— Вылезай из воды! Да быстрее же! Бежим, бежим скорее!!! — Прямо в ухо заорал все тот же срывающийся голос. Он зазвенел так, что в голове загудело и вроде бы собранные в кучку мысли вновь прыснули по щелям и потерялись в творящемся сюрреализме.

Все тело ломило так, словно всюду отлежал. Мышцы не слушались, голову кружило, хотелось обратно в воду — дышать! Но Великая Киира идентифицировала голос и магию — Амарж. Мне было очень плохо и все противилось, но я поверил ему и сделал над собой усилие.

— Нельзя! — Резкий удар по руке оборвал мою попытку смыть муть в глазах. — Вылазь-вылазь из погибельного омута! Живее!!!

Словно пьяный шатаясь и туго соображая, с чужой помощью выбрался откуда-то из мокрого... И оказался тут же подхвачен мягкой силовой плоскостью. Не отпуская моей руки, стремглав побежавший Амарж потянул меня за собой через вереницу рамок с черными квадратами, в которых пугающе шевелились и высовывались рваные тени и лохматые щупальца. Все расплывалось и цвета все чаще инвертировались — кроме отчетливых теней. Они колыхались и покрывали собой всё и вся, захватывая всё и вся, поглощая всё и вся. Они пульсировали в такт чудовищным ударам, сотрясающим хрупкую реальность дворца.

— Доставай святые чётки!!! — Не своим голосом завопил гном, серебряной "Магической рукой" сунув мне свиток.

Свободная левая рука не послушалась. Тогда мне его раскрыли и подставили под руку, но теперь уже моя интуиция завопила — нельзя!

— Н... — сумел я пьяно издать звук, челюсти и язык не слушались.

—

* * *

! — Матюгнулся гном, как-то понявший меня.

Он свернул свиток, зажал в своей свободной, настоящей руке и, несмотря на сиплую отдышку, прибавил прыти, быстро-быстро перебирая своими короткими ножками-спичками. Нас окутывала серебристая дымка, сохранявшая вокруг клочок стабильности.

Едва мы из одних сумерек вырвались в другие, как Амарж повернулся и выдохнул мощную струю Серебряного Пламени — прямо в оставшийся позади светящийся проход. Внезапно сработал "Барьер клинков" до крови порезав мои ноги, свисавшие с силового щита.

— Блочь! — Выдохнул Амарж, дергая меня между стеной и темным водопадом.

Действующая в моих интересах полуразумная Великая Киира из всех ассоциаций акцентировала наиболее подходящие к ситуации. Для активации заранее приготовленного "Гофу Кеккай" требовалось не больше усилий, чем для взрыв-тега — "Гофу Кеккай: Кассей".

Когда мы вылетели на открытое пространство, мое состояние стало стремительно улучшаться. Я сжал руку гнома.

— Верно, Селунэ! — Воскликнул гном. И не забыл вновь подставить развернутый свиток. — Отмени! — Коротко бросил архимаг, и со сбившимся дыханием продолжил стремительно лететь, что-то нашептывая себе поднос невнятной скороговоркой под аккомпанемент хлопающего на ветру плаща.

Великая Киира, разделявшая со мной все чувства, сама выделила какие-то одной ей понятные ощущения, выдав мне воспоминание о своей младшей родне — о кристалле киира в голове архимага — тот на бегу пользовался своей новой книгой заклинаний. Сейчас это совершенно лишняя информация.

Как только ко мне на платформу положили бесчувственного... нет, просто глубоко спящего Боддинока и бессознательного Релмара, Амарж стремительно взлетел вверх. В этот момент я распечатал мета-чётки коронала, и кулон ярко вспыхнул, сигнализируя о революционных изменениях, запоздало накрывших моего фамильяра.

Когда мы оказались на высоте крон, Архимаг из освободившейся руки выпустил тонкую иглу серебряного луча и вновь шумно надул легкие со щеками, а потом выдул ослепительное серебряное копье, ловким пассом зацепив за его кончик луч с пальца. Ярким и низко гудящим росчерком магическое оружие метнулось куда-то в кишащее тенями озеро, совсем не отражавшее вечернего неба. Следом и меня хватило на усилие по отношению к бусине извлеченных мета-чёток, чтобы отменить с такими усилиями созданный "Дворец Морденкайнена". Секунду ничего не происходило, а потом я увидел, как столбовидный утес с разорванным "озером теней" сложился вовнутрь подобно карточному домику. Произошел глухой взрыв, разбросавший повсюду сгустки плотных теней и взрывной волной далеко отбросивший нас. Амарж удержал горизонты и вместо беспорядочных кувырканий с грузом сделал крутой вираж, вильнув в маневре уклонения от нескольких ошметков. Мне пришлось зубами вцепиться в шиворот пленника, чуть не упавшего с накренившейся платформы.

К этому моменту у меня в голове и глазах достаточно прояснилось, чтобы издали увидеть, а нутром ощутить, как через несколько секунд над местом моих рухнувших мечтаний соткалась синевато-серебряная фигура богини магии Мистры. (иллюстрации 284-286) Над местом фонтанирующей Тени за миг соткался изоляционный купол. Костлявая рука быстро отвернувшегося гнома мгновенно вспотела, но вместо чертыханья вырвалось:

— Телепорт, — еще пуще перепугавшийся архимаг словесно активировал мгновенное заклинание, отправившись, куда глаза глядят. А глядели они в тот момент на громаду курящегося вулкана.

С ослепительной вспышкой света появившись на каком-то уступе скалы, едва уместившим всех нас, мелко дрожавший Амарж вновь обратился к своей киира и что-то зашептал с закрытыми глазами. На середине предложения схватился за оберег-солнышко, но плести заклинание не прекратил. Физический контакт со мной позволил ему легко установить "Тайный диалог" и завалить своими мыслями:

— Запечатай кольцо-маяк, Неджи. Времени в обрез, вникай! Сейчас истекло двадцать восьмое число, ты появился этим утром, я — вчера. Отъедался, отсыпался, проводил инициацию Боддинока на грандмага и шадоукастера. Не знаю, чего ты начудил у себя в Доминионе, но при возвращении пробил потухший источник, вывернув его на План Тени. Я еще не силен в Тени и не разобрался сразу, решив, что твое появление вновь задействовало его, но это оказался прокол. Я забеспокоился в сумерках и чуть не опоздал. Это Лорд Теней пробирался к тебе и твоему демиплану. Он почти пробрался во дворец. Не знаю как, но ты скопировал мой "Глиф фантомного сокрытия в тени". Берегись, этот спелл с коварной шейдовской закладкой, а в твоем исполнении еще и с ошибкой в финальной фазе. Уязвимости навели мосты для Маска. Но ты удачно вовремя запер его, а потом схлопнул дворец с этим меньшим божеством. Спасаясь, оно совершило прорыв на родной план. Явилась сама Мистра. У меня теперь нет выбора. Я засвечусь как полубог и заодно от тебя отвлеку, союзник. Сам отправлюсь на Золотые Холмы и легализуюсь на пантеоне — так спасусь от преследования и санкций. Не рассчитывай пока на меня, планы откладываются. Переговорник работает лишь в пределах Торила.

Я немедля выполнил просьбу, к окончанию его мысленной речи запечатав в свиток протянутое кольцо, ранее бывшее для меня путеводным сквозь просторы Эфира и Астрала. Вывалив на меня кучу сведений, Амарж глянул на слепо дергающийся глаз своего волшебного кольца и удовлетворительно кивнул. Затем снял свою маскировку, о которой упоминал. Солнышко в его руке, при этом, обратилось в пыль...

— Хорошо. Как понадоблюсь — распечатай и подай в него силу. Я увижу этот маяк и свяжусь или приду, когда смогу. Скоро там решат вопросы и придут сюда по треку. Со всей мочи беги в Горелый Лес, дальше — лучше. В том направлении найдешь временный альков — там разлита сила Латандера. Запомни, боги не любят, когда другие вмешиваются в их дела со смертными. Кстати, ты тоже полубог?

— Вроде...

— Ха! Думал это я пожадничал и лишку отжёг, — искренне горько хмыкнул гном. — Полубоги уже не квази, а подлинные божества — это иной уровень и статус взаимодействия. Я постараюсь разузнать все подробности у своих божественных собратьев-гномов. Вопросы есть, Неджи? — Спросил гордец, не испытывавший никакого пиетета перед богами своего народа.

— Море. Что мне отвечать Нашеру о тебе?

— Что я ушел на небеса. Пусть ждет, ха-ха. Правду говорят — бойтесь исполнения своих желаний! — Мысленно захихикал нервничающий гном. На его лице уже начало, но еще не успело отразиться это выражение — столь быстро шел "Тайный диалог".

— Боддинок?..

— Утром проснется здоровым и бодрым, — предвосхитил мой вопрос седой как лунь Амарж, сейчас соображавший кратно быстрее меня. Его исхудавшие руки так и мелькали, по памяти воспроизводя заклинание "Порыв ветра" и формируя из него тугую струю, чтобы ударить в уже сотканный силовой парус.

— Поясни про испуг и угрозы, — в сумерках сознания родил я мысль.

— Боги магии есть только у людей и эльфов. Я ее прямой конкурент. И я пользуюсь Теневым Плетением Шар, следовательно, опасен и подлежу уничтожению.

— Это паника, — все еще ощущая липкость его пота на своей руке, прокомментировал я поведение гнома. Скажи я прямо, что он наклусил и сбежал — жутко обидится. А на дельное предложение меня не хватило — слишком быстро протекает общение. К тому же, близь вулкана прекратилось живительное для меня воздействие лунного света.

Архимаг вздрогнул и сбился, во все стороны хлынула вырвавшаяся магия, хвала предкам, не причинившая вреда, кроме поднятия клубов вулканической пыли и пепла.

— Нет, — сам себе внушил Амарж. Однако стал сплетать "Величие орла", чтобы прибавить себе силы духа.

— Да. Я видел то, как моя не сдерживаемая харизма подавляла волю чувствительных тирцев. У них подобострастие — у тебя священный ужас, задавленный интеллектом, — пояснил я, сделав над собой усилие и отложив свои проблемы. Сейчас, в критическую для союзника минуту, важен взгляд со стороны. А я уверенно иду на поправку, по крайней мере, в части прояснения разума. Разберусь как-нибудь.

— Логично, — вынужден был признать начинающий клирик, когда завершил арканное заклятье. Он стал священником по классу, но не по профессии, образу жизни или мыслей. Внезапно и без согласия.

— Эйноли бы посоветовала покаяться...

— Верно, бл

* * *

! И прикрыться спасением друзей! — Подхватил мысль оживившийся авантюрист и бывший наемник, начавший лихорадочно соображать, морща нос и лоб. Последняя его вырвавшаяся мысль неприятно кольнула, но она простительна — он только что спас меня от жуткой участи.

— Тогда пора обратно. Ты выкрутишься. Удачи, Амарж.

— Спасибо, Неджи, и вам удач, — ответил воспрявший духом союзник, разрывая заклятье. Но я успел добавить, чтобы он отправил меняя левее.

Он выполнил просьбу, не обратив внимание на поспешность прощания: погрузился в переосмысление ситуации и выстраивание новой линии поведения. Взмахом худющей руки, архимаг отправил наспех сварганенный "плот" скользить вниз по каменистому склону — в ярде от поверхности. Если бы не предусмотренные силовые ремни безопасности, то вынужденных пассажиров скинуло бы в раскаленную расщелину или приложило о горячие камни на первом же фарлонге.

Плотик наискось преодолевал склон у подножия величественного вулкана, стремясь к области вулканических веснушек. (иллюстрация 287 и 288) Огненная стихия отчетливо наблюдалась вокруг, но практически не ощущалась мною. Это удручало и сильно настораживало. Не поднял настроения и сделанный вывод: мое обычное зрение с повышением божественного ранга навсегда приобрело сферический обзор с аналогом "Магического зрения" из первого универсального круга. И оно не пропадало при закрытии век, а мне сейчас захотелось совершенно ничего не видеть.

Минут через пятнадцать ветряной двигатель растаял, силовые ремни безопасности отстегнулись и я едва успел подхватить двух коротышек, прежде чем развеялось и первое заклинание с полупрозрачной платформой. Пользуясь веревкой, связывающей Релмара, я все еще отвратно подчиняющимися руками кое-как пристроил обоих себе за спину. Около полуминуты просто стоял, набираясь сил и наслаждаясь теплом, расходящимся по телу от стоп. Когда у меня в горле запершило и Боддинок закашлялся во сне, я сообразил про вредоносность испарений. Вынужденно и осторожно побежал вниз. Постепенно впитываемое тепло притупляло ноющую боль во всем теле, но силы таяли быстрее их восполнения. Предупреждение Амаржа подгоняло меня вперед.

Немощность раздражала. За час бега дважды останавливался перевести дух. Вскоре мне повезло отыскать в ночной темени, усиленной стелющейся газовой дымкой, нагромождение камней, похожее на стену, за которой сохранился участок без дымных клубов. У этих камней сквозь вулканический пепел пробивалась трава и мох. Я устроил обоих коротышек под стенкой, между ними поставил статуэтку Хранителя Покоя и статуэтку Отхожего Блюстителя, сразу начавшую очищать воздух от вредных примесей. Меня хватило на облачко тьмы, которым накрыл стоянку.

— Арус, — призвал я фамильяра.

— Я тут, ура-ура-ура! — Обрадовался дух шаровой молнии и сразу же ярче засветился, силясь прогнать неприятную хмарь и показать себя во всей красе переливчатого голубовато-рыжего пламени. Он что-то еще залепетал, но я не поспевал за ним и больше ничего не разобрал.

— Прекрати.

— Но ты болен! Тебе плохо, — тревожно продолжил трещать фамильяр, отчего у меня голова начала раскалываться от блуждающей боли.

— Отзову. Прекрати, — повторил я. Угроза подействовала. — Охраняй их. Сбавь яркость. Учись меркнуть. Если этот будет шевелиться — ужаль его током. Продолжит — ударь молнией. Если он умрет — накажу тебя. Понятно?

— Да, хозяин, — обидчиво и слезливо ответил Арус, не понимающий ситуацию.

— За стену нельзя. Ни вправо, ни влево, ни вверх, ни прямо, ни вниз. Меня тревожить только в критической ситуации, такой как чье-либо нападение. Понятно?

— Да, хозяин, — плаксиво подчинился фамильяр.

Выдав указания, направился обратно — вверх по складчатому склону. Хотелось лечь и чтоб не кантовали. Но это верная гибель. Что-то я в себе не так сделал, надо срочно оказаться близь источников энергии и замаскировать деактивацию способности, оказавшейся пагубно недоделанной. Без груза легче, но подъем в гору все равно отнимал силы быстрее, чем они восполнялись — на голой воле держался.

Оказавшись на поле с оранжево-красными дырками, в которых время от времени булькала лава, я снял "Глиф теневого сокрытия"... И ничего сверхординарного. Вернулись многие ощущения, получилось сделать глоток свежей огненной энергии. Но никакого резкого улучшения, а все тенкецу так и остались словно бы забитыми ватой. Уразумев, что вместе с аурой умудрился неведомым образом инстинктивно свернуть собственную "тень" и предки знают, что еще, я восстановил в памяти последовательность событий. И понял, что тени и ауры у меня сейчас нет! Бред какой-то на больную голову...

Устроился близь мерно булькающего отверстия, не придав значения царящим тут нечеловеческим условиям. Начав прогонять воспоминания по третьему кругу, обнаружил, что периферийное зрение при взлете над макушками исполинских деревьев зафиксировало вдали за спиной какого-то лунного эльфа с посохом, навершием направленным в нашу сторону. (иллюстрация 290) Ветер раздувал полы его маскировочного плаща и игрался с хвостом платиновых волос. Вроде мужчина, но черты лица и прочие детали не разобрать.

Лишь на восьмом круге я сообразил, в чем дело — Теневое Плетение!

Накопив сил, сцепил зубы и сделал рывок, на пределе сил открыв подряд трое врат Хачимон. Часть энергии сама из меня вырвалась, ее с трудом и раскрутил вокруг себя в небесном вихре "Хаккешо Кайтен". Целых полминуты выжимал свою СЦ через забившиеся тенкецу, пока не подобрал правильный настрой и не ощутил, что наконец-то отвязался от детища богини тьмы Шар. Немедля создав себе пылающее "Хенге", защищавшее от поползновений обоих Плетений, обессиленно рухнул у края лавового пятна и жадно втянул обжигающий воздух, полный огненной магии и ядовитых газов — легкие слегка ожгло изнутри и только. Так стал валяться, оправляясь от последствий энергетического отравления и заставляя на износ работать без того измотанный и уставший организм, которому нисколько не помогла монашеская способность к лечению "Наложением рук". Думал огнем сжечь яд или хотя бы вымыть его из себя. Облегчение наступало медленно и неохотно.

Пейзаж не радовал, и я мысленно представлял вокруг себя цветочный луг, тем самым отгоняя от себя мрачные думы и борясь с тяжелым состоянием. Воображал себя здоровым и в безопасном окружении. К сожалению, самовнушение и внутренний настрой чакры не помогли устранить враждебные силы, блуждающие во мне. Обленившиеся мысли едва ворочались в голове, но я продолжал грезить наяву и неустанно возвращался к насущным вопросам. За оставшиеся вечерние и несколько ночных часов построил определенную теорию в попытке объяснить особенности Теневого Плетения Шар, столь пагубно на меня подействовавшего. Вероятно, в отсутствие всех связей с Мировым Плетением Мистры оно заместило их собой — тут ясности нет. Одна тема потянула за собой другую, за которую принялся мой воспаленный мозг.

У каждого существа есть чакральная энтропия — результат естественного смешивания Инь и Ян, энергий духа и тела. У всего мира тоже есть своя энтропия — это Сен, природная энергия. В демиплане... Нет, точнее будет сказать в Доминионе центром мироздания выступает сам владыка, он главный источник сил, однако, не единственный. Олень, Дух Леса, вполне сосуществовал с подчиненным ему центром воли создателя демиплана. В качестве Плетения там выступала корневая система Дерева — средоточия силы истинного владельца. Захватив власть в Доминионе, я сделал собственное "мировое ядро" и запечатал его. По аналогии, почему бы внутри обитаемой одухотворенной планеты не существовать Очагу Сырой Магии? Тогда Мировое Плетение — это просто-напросто Система Циркуляции Магии с приспособленной для использования энергией, называемой маной. Сырая магия — это растворенная повсюду энергия. Ниндзя ведь тоже при выполнении тайдзюцу наполняет мышцы и кости чакрой, забирая так называемый сырец чакры из каналов системы циркуляции и распределяя его по тканям тела. Однако я, дурак, как приравнял сырец чакры и ману, когда в ускоренном темпе пытался понять суть явления, так и думал по сию пору. На самом деле Мировое Плетение не является аналогией Системы Циркуляции Чакры: оно запечатывает сырую магию, узурпируя ее использование и преобразовывая в доступную ману, тогда как ниндзя наоборот высвобождает энергию из каналов в ткани, задавая чакре нужные свойства или формы. Сырец чакры сопоставим с заключенной повсюду в материи "сырой магией", а не произведенной из нее маной. К слову, Сеннин, обладая собственной огромной энтропией, растущей с объемами сознательно генерируемой чакры, с ее помощью вытягивает из окружающего мира его энтропию — сен-чакру. Вытягивает и контролируемо смешивает внутри себя, получая мощнейшую энергетическую комбинацию — сенчакру. Согласно переданной бывшим Лесным Духом-оленем памяти, мне как новоиспеченному сеннину предстоит иметь дело именно с куда более плотной и мощной сырой магией, а не природной энергией — слабым и разреженным Сен. И это при том, что есть безграничные океаны астральной и эфирной энергий — Инь и Ян целых миров...

Собственно, основы разделяются на виды и подвиды. Энергия Ян имеет природные свойства, из которых шиноби выделяют пять основных, образующих круг старшинства: Огонь, Ветер, Молния, Земля, Вода. Сейчас я бы его определил как круговорот, когда один элемент переходит в другой, как бы удивительно это не звучало. Местных магов странно ограничили в природных свойствах маны, разрешив пользоваться их проявлениями или производными: огонь, мороз, молния, звук, кислота. Ветер, земля и вода как бы сделаны второстепенными, выведены из частого обращения. С энергией Инь все запутанней и одновременно легче — она дуалистична. Она имеет позитивное и негативное свойства, отражающие доброту и зло. По прошлому миру я точно знаю о существовании лечебной и проклятой чакры, святой и демонической, белой и черной. Здесь я читал о добре и зле, свете и тьме, порядке и хаосе. Параллели более чем уместны. Применительно к двум Паутинам Торила, если оперировать простыми категориями, то: в основе одной лежит порядок Мистры, вторая — это порождение (или воплощение) хаоса Шар.

После нескольких часов лежания у миниатюрного кратера выбросил всю муть из головы. И вскоре до меня дошла очевидная мысль: я — бессмертный. От этого закружилась голова — в прямом и переносном смыслах. Обычный человек или эльф без средств спецзащиты давно бы скопытился на этом месте у лавового выхода, а я все лежу и медленно поправляюсь. Для скорости следовало подсоединиться к Плетению Мистры, но опрометчиво нахлебничать и привлекать к себе излишнее внимание, особенно когда богиня Магии столь близко и озабочена нашими с союзником проделками. Не рискнул молиться Кореллону Ларетиану, не рискнул втягивать силу из Плетения Мистры. Казалось бы, откройся и... отдайся — именно так и воспринималось. Несмотря на все еще ощущающийся упадок сил и оправданные подозрения на серьезное и самостоятельно не излечиваемое отравление, как-то повредившее процесс генерации чакры, я не отчаивался и не спешил увеличивать свои и без того астрономические долги — хватит Кореллона. Раз ощутив вкус свободы — ни за что не забыть!

Потихоньку обдумывая суть действия "Глифа фантомного сокрытия в тени", я вычислил свою ошибку: опрометчиво воспринял за "Глиф теневого сокрытия". Если разобраться, суть данного заклятья заключается в том, что оно создает фантом, к которому вроде как должны цепляться обе Мировых Паутины и на которого должны нацеливаться идентифицирующие заклятья. Сам маг вроде как прячется в собственной тени. Поскольку я совершенно не представлял суть воспроизводимых процессов и наяву не видел и не вижу План Тени, то потому и напортачил, не распознав создание и не осуществив замещение теневым фантомом. Если еще подумать и сравнить, есть схожесть с заклинанием "Дуэт". В тени мага из его же тени создается полноценный дубль, обладающий всеми возможностями и способностями и служащий для сознания еще одним сосудом, имеющим часть жизненных сил оригинала. Затем истинное тело защищается и прячется в тени на месте фантомного дубля — происходит эдакая рокировка. Видимо, сбой в работе (так или иначе!) привел к тому, что Теневое Плетение подцепилось туда, куда при обычных обстоятельствах не должно было. Оно само или посредством него была отравлена моя здоровая энергетика.

Рассудок все пытался анализировать, гоняя левые мысли, порой кажущиеся абсурдными. Так, например, я додумался, что, видимо, подпространственный карман создается где-то в приграничье Прайма и Плана Тени. Возможно, божество Маск пыталось пробраться ко мне через недоделанного или неверно созданного фантома. Видимо, его я и втянул в себя вместе с аурой и тенью. Хотя в голове не укладывается, как такое возможно, но каких только чудес не бывает на свете... Неизвестно, к каким последствиям это приведет помимо трудностей с высвобождением и контролем энергий. И если я сам не докопаюсь до корня проблем, то придется обращаться за помощью. Как бы не стало слишком поздно...

Не видя, но ощущая, что за грядой Скалистых гор начался восход, я спохватился — напарник должен был уже проснуться. Сориентировавшись в пространстве, я с удивлением обнаружил удивительную флору — огненную! Рядом со мной из огня вырос цветок, он всамделишно горел, дымился раскрытый бутон и листья. А ниже у самой лавы пробивалось еще одно растение, явно питавшееся утечками моей маначакры! (иллюстрации 291 и 292) Загадочная и неожиданная красота, которую рука не поднялась сорвать — прикосновения дарили мягкое тепло. Оставил, сделав зарубку в памяти когда-нибудь прийти и рассмотреть чудесную жизнь.

Покумекав над дальнейшими действиями в связи с недугом и маячащими на горизонте угрозами, пришел к гениальной по простоте мысли — смена формы. Но здесь точно условия неподходящие! Все еще чувствуя себя ослабленным и не способным выдавать "S"-ранг, я без спешки осторожно побежал трусцой вниз по склону. Достаточно отдалившись от зоны, смертельно опасной для животных и простых смертных существ, я тщательно прислушался к себе. Сконцентрировав внимание не на полиморфизме, а на способностях принимать форму диких зверей, активировал моментальную смену, превратившись в сохатого друида.

Ох

* * *

!..

Никогда не завидовал клану Яманака. Мы просто видим, а они лезут в чужие мозги и копаются в грязном белье, вороша чужую память, мысли, чувства. Теперь мне представилась возможность ощутить себя на их месте. В Доминионе все происходило совсем не так. А здесь и сейчас сознание скачком перешло в измененное состояние, снизу подтянулся пласт памяти Духа-оленя с инстинктами и моторикой животного — мое управляющее эго ужалось, оставшись где-то сверху.

С четверть часа простоял, пытаясь разобраться в ощущениях и освоиться. Плюс ко всем странностям мироощущения ко мне пришло озарение: то ли от эгрегора Матери-Природы, то ли от богини Чонти, то ли от одного из трех эльфийских божеств. Сам Лесной Дух не мог точно сказать, от кого и откуда к нему приходили знания присущих друиду заклятий. С уверенностью можно утверждать, что он никому из божеств не поклонялся. Ну да бог с ним, я откуда-то совершенно четко знал, какие заклинания могу подготовить, чтобы они были доступны при следующем "перекидывании", которое следует делать после отдыха. Внутри моего доминиона такого точно не было. Одно дело представлять по чужой памяти, другое — испытать самому... Впрочем, ничем новым меня не озарило. К тому же, мне был доступен более скудный набор для взаимодействия с природой — по сравнению с переданной памятью Лесного Духа-оленя. Все это я после должной тренировки смогу нормально применять — сам, в истинном теле. Но все же эти знания плохо сопоставимы с перечнем арканных заклинаний в гримуаре, где список состоял из многих и многих десятков разнообразнейших плетений — тоже до эпического круга включительно.

Не переставая удивляться, минут десять я втягивал окружающую ману, к слову, далеко не самого лучшего качества — вулкан же! Для нормального пастыря природы противная энергия, но мне подходила. Пока улучшал психологическое самочувствие, сообразил, что все нормальные индивидуумы растут постепенно, обретая сакральные знания по мере накопления опыта, а не в мгновение ока — сразу с нулевого по седьмой круг включительно. Тот же Кевэ не вдруг и не сразу... А еще я обратил внимание на то, что я и Амарж обрели свои божественные искры без сопутствующих знаний. Как было бы здорово миновать стадию несмышленого кутенка, тыкающегося носом всюду в познании своих возможностей.

Прослойка оленя беспрекословно подчинилась "высшему я" и перепроверила магию, доступную для быстрого применения. Завершив с заклинаниями, я несколько минут игрался с пространственным карманом, научившись в оленьем теле извлекать и помещать туда камешки, в изобилии валявшиеся повсюду. Проверил и мета-чётки. Мощный святой артефакт прекращал действовать, будучи спрятанным внутрь, без него сразу стало плохо дышаться и одолел нестерпимый жар. Поспешил извлечь обратно. Из соображений маскировки изменил внешний вид на колокольчиковый вьюнок с цветком и числом листьев по количеству бусин. Плодом моей фантазии, проведенной через оленя, стал странного вида бутон. На него, проговаривая формулу, двигая рогами, как это делал Лесной Дух, я без спешки наложил "Свет", за более ярким и ровным белым свечением пытаясь скрыть вместилище души фамильяра. Получился эффект загадочного мерцания — в самый раз. Несмотря на мои старания, заклинание все равно "потратилось", перестав ощущаться в числе магии, мгновенно доступной для колдовства. Не беда. Главное и важное, что Мировые Плетения нормальным образом восприняли и подцепились к моей форме, а не ко мне истинному. К тому же, в ином теле какое-никакое, а облегчение состояния средней паршивости... Нет, физически олень был здоровым и отдохнувшим — это чисто психологическое. К большому сожалению, у меня в животной форме обзор сузился до телесных углов зрения оленьих глаз, благо что аналог "Магического зрения" остался. Нафыркавшись, намотавшись головой и хвостом, напрыгавшись и наскакавшись на небольшом пятачке, я заключил, что вполне сносно освоился — для первого раза сойдет.

Боддинок не удивился прибытию меня-оленя, он по эксклюзивному ошейнику и примерному поведению Аруса догадался, что это я так преобразился за каким-то лядом. Вырубив копытом мыкающего и пучившего гляделки Релмара, поздоровался и принюхался, испросив разрешения поесть прямо из котла. Боддинок кивнул. Он уже сталкивался с говорящими животными, которые благодаря магии извлекали из глотки понятную речь.

Пока я уминал суп-пюре с кусками вяленого мяса, колдун принялся накладывать на себя и меня различные магические защиты. Мельком отметил, что данный животный облик всего спустя полчаса уже кажется мне вполне привычным и даже родным, более никакого дискомфорта или отторжения. Однако меня все больше охватывало сильное беспокойство по поводу истинного тела, именно это чувство навязало мне мысли о еде, между прочим, не очень-то и требующейся оленьему телу.

Доев для эльфа приготовленное, я-олень в спокойной манере рассказал напарнику, что с Амаржем все в порядке и ему пришлось срочно отправиться на Золотые Холмы. Потом терпеливо сносил, как полностью готовый и довольный жизнью напарник пристраивает пленника мне на спину и колдовством из походной книги заклинаний сооружает для себя седло. Делал он его число для удобства, потому что в обновке из перепривязанных архимагом драконьих тапок он мог спокойно прилепиться к моей шкуре постоянно действующей "Паучьей походкой". Про себя я отметил, что напарник все еще под впечатлением успешной инициации на грандмага и не очень трезво оценивает положение вещей.

Когда мы выдвинулись, Арус заслужено, но удрученно витал недалеко от меня: с охраной он справился, додумавшись ударять током в землю рядом с пленником, но естественное статическое поле вокруг фамильяра жалило мою форму оленя. Он чувствовал в олене своего хозяина. Но не понимал и сильно расстраивался от того, что причиняет мне боль. Я был рад, что Арус винил себя, осознав важность прилежания и самой учебы, которой не придавал особого значения — ведь мне в истинном облике он не причинял никакого вреда даже при касаниях.

От места стоянки я отправился прямиком к живому лесу, миновав задымленный участок Горелого Леса. (иллюстрация 293) Пробегая вблизи засушливых стволов, я нутром оленя-друида ощущал жизнь в корнях деревьев, просто-напросто впавших в многолетнюю спячку, чтобы переждать неблагоприятный период вулканической активности. Видимость для несовершенных оленьих глаз была от силы половину фарлонга. Зверь и я одинаково обращали внимание на встречающиеся по пути кучки костей с черепами. От них разило тошнотворной магией. Самую первую я опрометчиво перепрыгнул — и позади сам собой сформировался скелет поднявшейся нежити. Я прибавил прыти и все следующие старался оббегать по широкой дуге. Ближе к Невервинтервуд видимость улучшилась. В пограничье стали встречаться предвестники смерти: деревья с семенными коробочками, напоминающими черепа фей. (иллюстрация 294)

В Лесу я вздохнул полной грудью чистый, лесной аромат разнотравья. Сплошное наслаждение — нестись по пружинящей подстилке. Для звериной натуры были естественны все ориентиры: куда сейчас прыгать, с какой стороны проще оббежать препятствие, как не повредить ягодный куст или не угодить в ямку. Вникая в суть решений прослойки оленьего сознания, я лишь диву давался, сколько мельчайших деталей он мимоходом подмечал и сколько всего я-шиноби не ведал о лесе! Из-за активной и явно лишней мозговой деятельности, зверь начал сбиваться с шага — пришлось мне выключить анализ.

Встречные животные и вообще вся природа леса теперь была приветлива. Я по-новому открывал наслаждение бегом по подлеску. Даже поймал себя на мысли, что оценивающе взглянул на олениху, кокетливо стрельнувшую глазками. Гон еще не начался, и вожак с выдающейся короной рогов спокойно пропустил меня мимо своего гарема. Звериному сознанию захотелось покрасоваться, и я с дуру позволил, мигом позже сообразив, что под этим подразумевалось. Я-олень мощно оттолкнулся в очередном прыжке, взлетев высоко и далеко. Боддинок аж за рога схватился, пытаясь удержаться на моей спине. Больше я такого не позволял, смерил инстинкты и далеко углубляться в лес не стал, помчавшись по ближайшей звериной тропке, выводящей к границе с Горелым Лесом. Скорость и знание природы позволяли мне успешно избегать опасностей, таких как матерые секачи, волки, огромные лесные кошки и пауки.

Примерно через час бега Арус, вконец расстроенный моим невниманием и своими неудачами, самовольно устранился — я по глупости не воспрепятствовал. Бываю эгоистом, конечно, но сейчас все мое внимание было приковано к собственным новым ощущениям и непривычному положению, к тому же, в форме оленя связь с фамильяром потеряла былую полноту. Я воспринял его уход постфактум и не придал особого значения.

Без заморочек успешно перепрыгнув пару нешироких расщелин, я завернул южнее, огибая Чарвуд, чтобы зайти в этот зачарованный лес со стороны наезженной дороги и ферм — по следам культистов.

— Сэр... Мое пророчество исполнилось, — сообщил прорицатель, не опасаясь лишним звуком выдать наше месторасположение. Мы оба приноровились к выбранному способу передвижения и скоростям. — Я узнал этого конного наемника.

— Отчасти, — всхрапнул я, несясь наперерез дороге, которую Боддинок уже наблюдал в своем магическом шаре. — Я — олень, — с долей самоиронии, произнес я, уже разглядев, как магия причудливо искажает мимику морды лица во время речи, когда позволил разгоряченному телу утолить жажду из встреченного по пути родника.

— Всегда есть место случаю, — ответил напарник, провожая конного посыльного, переехавшего мост через речку, шумной воронкой утекающую в карстовую воронку, к который мы как раз приближались.

Разгоряченный я остановился на травянистом утесе с видом на окультуренную долинку. Прямо подо мной шумела вода. Вдалеке напротив в утренних лучах переливался водопад. У образованной им речки аппендиксом разлилось озерцо, несколько искусственных отводков использовались для орошения полей. Пока стоял, "наслушался" щебетанья птиц, как-то учуявших во мне высокого друида и начавших наперебой жаловаться на убийцу и разорителя гнезд, поселившегося в землянке за озером и лугом, где фермеры разводят поголовье зайцев. Разговор с птицами и вообще животными мало напоминал человеческую речь, к тому же, за него отвечало оленье тело, не имевшее на лбу приметного фуиндзюцу, но само по себе служившее фильтром. Я очень странно себя ощущал, прекрасно зная, чем и как живет перепелка, но совершенно не помня, как я-олень получил это знание. Весь личный опыт Лесного Духа остался при нем. Меня лично несколько напрягал этот провал в памяти между ситуацией получения конкретного знания о птице и собственно запомненными фактами, а вот сознанию зверя было совершенно чхать на подобного рода заморочки.

— Расспросим местных жителей или нахрапом в Чарвуд? — Более-менее придя в себя, поинтересовался напарник, хвативший впечатлений по самые кончики стоящих дыбом волос.

— Нет, напарник. — Сделав задний ход, я опустился на живот и посредством бусины вызвал секретный сундук. — Достань, пожалуйста, "бардачок", там кольцо многих посланий и амулет возвратной телепортации. Первое мне на рог, второе возьми пока себе. Как жалуются птицы, где-то за лугом прячется беглый преступник. Поймай его, Боддинок, а потом вместе с Релмаром и его шмотками доставь тирцам. Потом самостоятельно расспроси местных, а я тут побуду.

— Неджи, без тренировок и привычки опасно так долго пребывать в зверином обличье, — предупредил гном, стаскивая усыпленного пленника.

— Спасибо, друг, но у меня есть резон оставаться в этом обличье, не волнуйся. Узнай заодно, пожалуйста, как там Арибет и вернулся ли Генд.

— Хорошо, — коротко ответил колдун, уткнувшись носом в книгу заклинаний.

Когда он улетел вместе с грузом, я для проверки связался с Боддиноком. Изделие Амаржа вполне лояльно отнеслось к пользователю-оленю. Мне удалось с небывалой легкостью перекинуться с напарником парой предложений. Потом я связался с лордом Нашером и ошарашил его краткими новостями про Амаржа Мадура и культистов, что весьма вероятно засели в башне магов Лускана. Тем самым отвлек огонь от себя, чтобы главнокомандующий скорректировал планы и заранее предпринял меры против големов, чье участие в атаке неизбежно. От Эйноли и Кевэ так и нет никаких сигналов. Стряхнув кольцо в сундук, отозвал его.

Пока Боддинок выполнял поручения, я целенаправленно стягивал в себя окружающую ману и природную энергию, отправляя сбор вовнутрь, где пряталось истинное тело. Без спешки. Сперва накопить в ауре и освоить, так сказать, потом спустить. Накопить и вновь передать глубже в себя — по аналогии с запечатыванием чакры в свиток. Вновь стало не по себе. Реально страшно от сплошных мрачных догадок по поводу того, что может происходить с моим родным и таким уже привычным телом без прямого волевого контроля. Мой страх передался и животным, наконец-то оставившим меня в покое. Их отступление вынудило меня признаться самому себе, что я боюсь. Волком бы взвыл от безысходности, в которую сам себя загнал. Справиться со страхом, подстегнутым переживаниями за родных лунных эльфов, не получилось. Едва попробовал тренинг, как животное начало превалировать над разумным эльфийским. Еле вернул контроль над положением. Оставалось крепиться и сетовать на судьбу, что вместе с божественной искрой мне не досталось никаких знаний о своей новой природе — вдруг бы помогло своими силами справиться с энергетическим отравлением?

Положение спас Боддинок, выведя меня из пораженческого состояния самобичевания. Он рано и незаметно вернулся, сразу же применил удерживаемое заклинание, призванное возвращать облик. Но я сравнительно легко его сбросил с себя, мобилизовавшись и встрепенувшись.

— Нет, — ответил я с мелко дрожащими рогами. — Послушай... — говорю, не имея больше сил держать проблему в себе. Осторожный напарник, сжавший губы и преодолевавший волны моего страха, слегка кивнул. Активировав бусину приватных разговоров, я заговорил более-менее связно: — Меня энергетически отравили то ли Тенью, то ли Тьмой. Точно не знаю, из Плана Теней или посредством Теневого Плетения. Есть важные для меня причины, почему не хочу быть пронизанным ими. Почему не прошу помощи у богов. Вроде частично оправился этой ночью, но всякое может быть...

Зрачки Боддинока расширились в полном понимании, с кем он имеет дело и что стало с его мастером, заплатившим высокую цену за обретение божественности. Долгую минуту он переваривал сложившуюся в уме мозаику, ни разу не моргнув.

— Среди запасов Сетары имелась фласка Великого Восстановления. Ее свойства можно усилить квинтэссенцией солнца. Принимать следует в своем, отравленном теле и когда солнце находится в зените, — безжизненным голосом выдал бледный гном.

— А луна почему не подойдет? — Спрашиваю, успокоенный появившимся шансом. Он помог мне взять себя в руки.

— Квинтэссенция солнца высветит все тени и очистит от тьмы, усилит свет и теоретически может привести к высветлению или пожелтению пигментации кожи, волос, глаз, — заговорил гном. По мере складного изложения сведений на лицо Боддинока возвращались краски, в голосе появились живые интонации. — Квинтэссенция луны усилит мистические свойства, сильнее привяжет к лунным циклам и повлечет за собой непредвиденные последствия без гарантий излечения в нынешнем понимании. Квинтэссенции — это самые сильные из известных мне типов зелий, с ними следует обращаться крайне осторожно. Вы от природы лунный эльф, сэр, но внутри пылает огонь. Грубо говоря, вас поставили перед неизбежным выбором...

Хьюга — стремящиеся к солнцу. Либо предательство лунной природы, пропечатанной на лбу, либо предательство огненной сути, пылающей внутри. Сохраняя и преумножая первое, предам "дело света", приобщившись к теням или тьме. Сохраняя и преумножая второе, предам волю небесного отца и родство с Эйноли и Кевэ. Жесткость выбора подняла волну яростного протеста, способствующую победе над охватившим меня иррациональным страхом.

— Хаос, даже не думайте смешивать — это однозначно кончится хаотично, — словно прочитал мои мысли Боддинок, снова побледневший, вернее, посеревший — он ведь скальный гном. — Времени до полудня мало осталось, сэр, мы можем не успеть найти ни деревню, ни развалины. Если у вас есть в гримуаре спелл "Антимагическое поле", я могу его прочитать. Оно должно подавить оба Плетения и свести активность на нет.

— Деревня? Развалины?

— Мастер ведь вам на что-то указал, раз вы стремитесь именно в Горелый Лес? — Все так же издали говорил осторожный гном, не решаясь приблизиться и стараясь не показывать степень своего замешательства.

— Цитирую. "В том направлении найдешь временный альков, там разлита сила Латандера. Запомни, боги не любят, когда другие вмешиваются в их дела со смертными". Что вы узнали о Чарвуде от местных фермеров, Боддинок?

— Это объясняет... — протянул гном одновременно с моим вопросом. И под хруст орешков принялся успокаиваться и набираться смелости. Прожевав, он пояснил: — Чарвуд — современный топоним, затрагивающий окраину Горелого Леса. На ближней ферме сейчас остался только Инго с младшим недорослем. Я загипнотизировал старика, чтобы выяснить все быстро и обстоятельно. Его тесть-долгожитель много рассказывал о деревне потерянных душ, куда все еще ведет дорога. Получается, где-то три четверти века назад Горелый Лес по воле Латандера начал сопротивляться изменениям. Завелась нежить и район перестал быть местом для живых. В середине прошлого месяца его сын Эрик сталкивался с каким-то человеком, в окружении нескольких наемников шедшим в Чарвуд: в ответ на предостережение юноше нагрубили и обсмеяли. С того дня в округе начал разбойничать головорез, но в последние полтора райда его было не видать. Сэр... Соломон, выживший гном из числа следовавших за культистом, обманом всучил мне кольцо, когда я зашел перекусить в трактир "Всесоюзное оружие". Мастер Амарж определил, что оно предназначалось для слежения. Оно все еще у меня, сэр, но теперь хранится в секретном сундуке.

— Я понял, напарник. Продолжай.

— Инго припомнил чудака, который приходил в долину тринадцать лет назад в поисках древних развалин, по его словам, расположенных где-то в Горелом Лесу. До него в Год Теней там пропал бывший хозяин магической башни, стоящей севернее. Сейчас она принадлежит волшебнику Ваневу.

— Значит, первоочередная цель — руины, — напрягая логику, заключил я на основании предоставленных сведений.

Задумавшись над дальнейшими действиями, я без подсказок Великой Киира запоздало смекнул: Хокаге — тень огня. Ирония судьбы?! Ситуация не тянет на сугубый расчет Коронала Арвандора, задумавшего создать из пришлого силу между светлыми эльфами и темными эльфами. Что ж, я сам себя загнал в тупик, сделав остановку и прое

* * *

окно до зенита солнца — до зенита Селунэ времени куда больше. Стать Хокаге — не моя мечта, ни в каком из смыслов. Но биджу дери, я уже отдал за нее жизнь! И хочется, и колется...

— Неджи, — осторожно начал Боддинок, — по-моему, мастер Амарж намекал на деревню, где всё сопротивляется изменениям. Там можно переждать и подготовиться. Хаос, если даже мы успеем прибыть к месту до полудня, то мне в походных условиях потребуется не менее часа или даже двух, чтобы приготовить зелье высшей категории сложности. Могу сгонять в лабораторию Эльтуры, но это в сумме обойдется в полтораста злотых.

— Спасибо, Боддинок. Намек не прямая речь. Нам ничто не мешает пробежаться по указанному вектору до края леса и убедиться, что руины древности расположены где-то в другом месте. Ты узнал об Арибет? — Сменил я тему.

— Арибет разослала вестовых и сама отправилась по окрестным селениям собирать ополчение и припасы. Генд не возвращался в Порт Лласт. Неджи, настолько прозрачный намек означает приложение экстраординарных усилий и очень малые шансы на успех — один из тысячи. Согласно школе Прорицания, в хаосе вероятностей провалов всегда есть место благоприятному исходу — одно на миллион. Может, не стоит искушать судьбу? Есть ведь еще круг рунных камней в роще порта Лласт.

Действительно, я забыл, вернее, вовремя не вспомнил. К чему пороть горячку? Но это не только и не сколько внутренний огонь подогревает эмоции, подгоняет, требует все новых дров. Чем дольше жду, тем глубже в меня внедрятся посторонние силы — последствия непредсказуемы.

— Спасибо, друг, ты прав. Временный альков не означает решения проблемы, о которой сам Амарж в тот момент совсем не думал. Там можно подготовиться и все хорошенько обдумать.

Гном вздохнул с облегчением.

Поддерживаемый колдовской "Левитацией", я с напарником на спине мягко спланировал вниз. Укрыться в месте предполагаемой временной аномалии следовало как можно загодя до полудня — и я помчался. Граница Чарвуда оказалась отмечена совершенно четко. Деревья в этом лесу застыли в вечной осени. Ни птиц, ни животных, ни крупных насекомых, ни скоплений мелких. Тишина и кладбищенский покой, пугающий мою прослойку оленьего сознания.

Дорога пролегала между отвесных стен. Здесь утесы вообще стояли кучнее Невервинтера, отчего путь становился более извилистым и темным. Я и мили не проскакал, как выбежал на засыпанную листьями и заросшую площадь перед развалившимся сооружением, которое минимум раз перестраивали и которое очень удачно контролировало вход в эту достаточно просторную часть леса. На глаз определил результаты знакомого заклинания "Ваяние": идеальные каменные блоки в двадцать четыре кубических фута — три-на-два-на-четыре. Сделавший их маг по расчетным таблицам заклинания был на четырнадцатой ступени развития ядра. Мысли о всякой фигне помогали если не сбросить, то отвлечься от внутреннего напряжения.

— Аллипы, — вцепился в рога Боддинок, прорицательский шар которого показывал сплошной туман. — Нельзя позволить этой нежити коснуться...

— Там еще скелеты, — добавил я, в нерешительности топчась на месте. Драться в форме оленя или греметь копытами дальше? Ненависть или необходимость?

Меж тем к двум лохматым теням, похожим на тощего нищего в рубище, присоединился скелет дварфа со щитом и топором, скелет человека-лучника. К ним через секунду прибавился еще один аллип, глазастый и более целостный, что ли. (иллюстрации 295-298) Нежить как-то нас разглядела и перехватила инициативу, атаковав первой. Ранее навешенная Боддиноком защитная магия отклонила наугад выпущенную стрелу — а нечего было замирать посреди старой дороги! Этих секунд нерешительности оленьим инстинктам хватило, чтобы более-менее сносно применить на себя улучшенную версию "Волшебного клыка", что я лично видел на турнире в "Перчатке". Зверь все решил за меня, атаковав. Боддинок все верно понял, разрядил арбалет по несущемуся в нашу сторону щитоносцу и поспешно спрыгнул с меня, все еще не отменяя бесполезную теперь "Сферу невидимости".

Вокруг гнома, отбросившего рюкзак подальше назад, проявились ядовито-зеленые вертикальные струи заклятья "Кислотные ножны Местила" и он метко бросил в голову неловкого дварфа-скелета "Кислотную бомбу". А я несколько секунд до сближения потратил на "Зазубренный клык" — непостижимо медленно! Выстрел из бусины "Кислотных стрел Мельфа" произвел в дальнего аллипа-командира, а к первому сам подпрыгнул и боднул головой с наставленными рогами, поддев вверх. Когда он меня чиркнул по холке своими когтями, я чуть не пожалел о том, что укоротил рога. Перед входом в Чарвуд я озаботился "Защитой от смерти", правда, провалил это сохраненное в памяти заклинание, но был еще кулон мета-чёток и несколько слоев другой защитной магии, сдержавшей удар.

Боддинок благодаря подаренной лордом Нашером серьге предвиденья смог избежать и первого, и второго, и третьего ударов скелета-воина, размахивавшего иззубренным топором и подставлявшего свой щит под волшебный кинжал, которым колдун не догадался бить по уязвимым креплениям.

Неуклюже переступив четырьмя ногами, я чуть не рухнул вместе с невесомым призраком, оставившим за собой туманный шлейф. После второго удара в то же место я запоздало сообразил, что целью нежити является божественной природы артефакт на моей шее — сорвать "лозу вьюнка" у аллипа не вышло. Резко мотнув головой, так, что все перед глазами закружилось, я порвал нежить на клочки тумана. Моя скорость действий оставляла желать лучшего — подоспел аллип-командир, сильно раненный кислотой. Он умно воспользовался моментом и одной подножкой повалил меня наземь, чтобы метивший по крупной цели лучник точно не промахнулся — очередная его стрела безвредно для меня врезалась в магию.

Второй аллип-рядовой, пару ударов которого Боддинок словно предвидел и сумел уклониться, пострадал от кислоты, струящейся вокруг колдуна. Призрак переметнулся на лежачего противника и его третий удар пришелся уже по моему крупу — некротическая тварь легко избежала моего неумелого лягания. Конфликт разумного и животного, внезапно разразившийся во мне в момент критической ситуации, не позволил адекватно реагировать на угрозы и сыплющиеся удары. Второй стрелой из бусины я промахнулся по нежити. Биджу, как позорно!..

Оказалось, Боддинок зря решил взять врага на измор. Толстые кости скелета дварфского воина туго поддавались кислоте, однако первое попадание в череп с каждым замахом нежити давало о себе знать. Но промедленье оказалось ошибкой. Из-за развалин подтянулся скелетон-маг в обносившейся пурпурной мантии и болтающейся между ног пряжкой волшебного ремня. Гном-нежить тоже умел кидаться кислотой и сразу бросил с руки "Кислотную бомбу" в своего живого собрата, в ту же секунду он наставил на него посох, составленный из крупных берцовых костей — сразу следом полетело целых три "Магических снаряда". В тоже время с другой стороны появился колдующий аллип. (иллюстрации 299 и 300) Он тоже сходу применил заранее приготовленное заклятье, атаковав меня пятью "Магическими снарядами". А следом я понял, что олень попал под действие какого-то проклятья, каким-то невероятным образом сумевшего преодолеть все заслоны. Животная составляющая начала активнее и беспорядочнее брыкаться, быстро выдыхаясь и сама себе нанося вред в безуспешных попытках подняться на ноги — "Проклятье нависших клинков".

Я — олень! Запоздало додумался перестать как-либо пытаться управлять телом оленя и сумел отстраниться, тем самым оставляя проклятье действовать на животном слое сознания. Мета-чётки прекрасно исполнили мою волевую команду, в упор по нежити выпустив из двух бусин по "Кислотной стреле Мельфа". Магически наколдованное вещество растеклось по призрачным телам аллипов и начало беззвучно разъедать их, порождая густой черно-зеленый дымок.

Когда Боддинок увидел пару новых неприятелей, то перестал играться с кинжальчиком и, блеснув бриллиантом кольца чистого разума, схватился обеими руками за орб. В следующую секунду колдующий аллип оказался заключен внутри "Кипящего шара" кислоты. Скелет-маг исчез, применив "Невидимость" и сдвинувшись с места. Он не учел линз истинного зрения в глазах живого сородича, катнувшего мутно-зеленый шар прямо на костяную цель. Такого надругательства заклятье не выдержало и с шипением разлилось булькающей лужей, поглотившей останки пурпурной мантии нежити. Тем временем топор скелета-дварфа высек искры из "Каменной шкуры" Боддинока и толчком сбил его концентрацию, что породило удачный для нас эффект — кислота выпарилась, образовав кусачее облако, закрывшее обзор доставучему скелету-лучнику и обоим неупокоенным магам. Деревянная рукоять в кистях скелета-дворфа первой поддалась напору кислоты и при следующем ударе сломалась — лезвие отлетело куда-то в сторону. Боддинок продолжил по большей части игнорировать ближнего противника, во многих местах продырявленного пронзающими струйками кислоты. В очередной раз мельком глянув в мою сторону, колдун по-особенному притопнул, с пинка отправив в зримого им скелета-лучника очередную "Кислотную стрелу Мельфа" — с артефактных обувных булавок. Затем Боддинок воспользовался "Прыжком" драконьих тапок, с эльфийским изяществом совершив длинный прыжок к нежити, пока не завершилось действие защитно-атакующего заклятья "Кислотные ножны Местила".

Моя тактика невмешательства в дела оленьей натуры принесла свои плоды: одну туманную руку отсекло движение зазубренного рога, тело второго навылет пробило зазубренное копыто. Для обоих врагов повреждения стали фатальными — духи неупокоенных самоубийц за считанные секунды расплылись тенями и вскоре напрочь исчезли. Я-олень наконец-то поднялся на ноги, весь грязный и почти не поврежденный — под "Каменной шкурой" действовала "Кожа-кора", получившаяся благодаря моему таланту в школе Изменения. К этому моменту колдун безыскусно, но с возросшей силой и ловкостью покромсал ненавистную нежить своим магическим кинжалом — без слоеной магической защиты Боддинока давно бы убили.

Когда бой окончился, я был благодарен напарнику за молчание. Стыдно. Лажанулся кое-кто по полной. Благо ничего и никого серьезного не встретилось в первом бою. Я это хорошо понимал, а вот звериная прослойка сознания — нет. Инстинкты животного, в чьей шкуре сидело мое высшее я, вопили бежать отсюда сломя голову. Впрочем, я сумел справиться с этой проблемой, задавив все своей волей.

Достаточно ценным и первым подобранным трофеем стал пояс инертного барьера. Внутри развалин, некогда служивших заставой, а потом аббатством, обнаружился саркофаг — в истлевшей трухе Боддинок нашарил женское золотое кольцо с ожерельем. В тайнике внутри камня, отличенного от других благодаря свечению наполненной магией руны защитной ловушки, обнаружилась золотая мужская цепочка с оберегом Огмы, жреческая палочка небес. Так же там находился почти истлевший свиток с древними рунами нетерезов, к нему был приклеен рукописный перевод, заодно оберегающий исходный печатный текст от полного разрушения временем. Разбираться и вникать прямо на месте не имелось времени — все сложили в подобранный рюкзак и я помчался дальше. Видимо, культисты вообще мимо промчались — и незаметно для нежити.

Из-под стены утеса, вдоль которого я бежал, широкой речкой выбивалась вода, заранее почуянная мной-оленем. Подбежав, увидел, что от деревянного моста через нее не осталось и следа. Всего фарлонг текла речка, низвергаясь потом в широкий провал. Раньше была речка — нынче ручеек. Стоит сказать нам с Амаржем отдельное "спасибо" за то, что последствиями откусывания второй половины демиплана стало общее иссушение водных источников. Это прекрасно было видно по измельчавшей речке, еще совсем недавно доставшей бы мне до брюха, а теперь едва захлестывавшей оленьи копыта. Пересек осторожно, дабы не оскользнуться. Дальше некогда наезженная дорога пролегала по узкому перешейку между двумя пропастями, ее обочины успели обвалиться. Я-олень прекрасно различил развилку на давно заброшенную дорогу. Дымка не позволяла глядеть вдаль, потому отправились некогда наезженным путем. Проскочив стоянку культиста, потерявшего тут почти всех своих спутников, я оставил далеко позади поднявшиеся скелеты, подчистую обобранные пройдохой Соломоном. Вскоре встретилась деревенская стена с чуть покосившимися воротами — я завернул мимо, следуя плану — проверить вектор до самого края Чарвуда.

Пока мчался, позади меня вырос хвост из десятка с лишним неутомимых преследователей. Они были слишком медленны, чтобы состязаться в скорости с молодым оленем. Вскоре я на самом краю леса обнаружил еще одни развалины — той же древней кладки. Внутри некогда высоко возвышавшей башни находился столп, испещренный теми же рунами, что и в найденном свитке с переводом на иллусканский язык. Рядом с магической колонной валялся мумифицировавшийся труп бородатого мага, татуировка на спине которого защищала тело его поднятия нежитью. Его давно обобрали до исподнего. Вероятно, это сделал тот самый искатель приключений, посетивший бесхозную башню примерно тринадцать лет назад. Там этот тип нашел и неудачно открыл исследовательский журнал с переводами нетерильских письмен. Часть их сгорела при открытии, но сохранилось достаточно много, чтобы помчаться в Чарвуд в поисках древних сокровищ. Грамотный воришка своей рукой делал записи на последних, чистых страницах чужого журнала — ничего интересного он не успел накалякать. Здесь этот чудаковатый тип наткнулся на прежнего хозяина, напялил на себя шмотки мертвеца и сам умер — от чего-то. Как ни странно, нет следов от мечей или другого оружия скелетов, следов когтей или магического воздействия тоже. Второй жмурик тоже имел схожую татуировку (как и сам Боддинок, к слову), но его тело сохранилось значительно лучше. Как выяснил напарник, это из-за совсем недавнего снятия кольца последнего шанса, сохраняющего душу в мертвом теле в надежде на "Воскрешение". Обычно заряда хватает на несколько суток, но из-за магии Латандера... Судя по всему, незадачливого приключенца, сумевшего настроить чужие артефакты на себя, обворовал культист, которого совершенно не заинтересовали развалины Гур-Атола, принадлежавшие Империи Нетерил — дневник он швырнул на труп последнего владельца.

Пока то да сё, вдали показалась вереница нежити. Не дожидаясь ее, Боддинок наколдовал "Щит", на который потом принял все выпущенные по нам "Магические снаряды". От остальных заклятий и ударов я-олень уклонился, убежал или перескочил, в полете расколов копытами пару черепов, посмевших оцарапать своими железками мою "Кожу-кору". Спасением стала деревня. Удивительно, но несколько околачивавшихся поблизости от ворот аллипов и скелетонов, едва я перепрыгнул рукотворную границу, словно потеряли цель и начали вновь разбредаться. Кроме одного — ужасного аллипа-некроманта, сумевшего вживить костяную броню в свою призрачную теневую плоть и прицепить к ней защитную юбку из понятно чьей крови. (иллюстрация 301) Если бы не высоко стоящее солнце, местами пробивающееся через клубы вулканической дымки, то он бы нас догнал, прыгая между многочисленными тенями. Но для его умений подходили только самые темные, а не первые попавшиеся. Ничего не скажешь, просто повезло с выбором дороги, а то пойди мы по заброшенной и на него бы обязательно нарвались!

Глава 18.

Помня предупреждение о том, что боги не любят вмешательства в свои дела, я прикинулся простым животным и не вмешивался в деятельность Боддинока. Не говорил, не вникал. Только со второго взгляда признал во встретившем нас мужчине проекцию и продолжил вглядываться в провал, где в клубящемся мареве били силовые колонны струящегося света: то ли магические источники, то ли якоря божественного заклинания, в чьи сети мы вошли по доброй воле. Настораживали насаженные на колья тела глупцов, заходивших в деревню с момента действия заклятья и с которыми местные жители справились своими силами — казнив свихнувшихся за нарушение покоя. Другого объяснения я не видел.

Не составило труда найти, подчинить, обезвредить и скрутить очередного культиста, спятившего от бесконечного повторения нескольких часов одной и той же ночи. В его вместительном походном рюкзаке ёмкостью в кубический ярд и стопроцентным снижением веса нашелся дневник и ценные для Боддинока вещи, как-то: кольцо последнего шанса, самодельная палочка молний и другие артефакты. (иллюстрации 302 и 303) Между прочим, кольцо из лунного серебра с почерневшим кристаллом имело пару золотых томоэ! При смене владельца, кстати, его по уму должны обработать клирики. Подсумок бесконечных вкладов тоже сразу нельзя было использовать — его еще предстояло вскрыть, потому что подобравший его культист не смог справиться с защитой, наложенной магистром. Однако Боддинок сразу смог кое-что надеть. Например, кольцо лучшего заклинания, куда можно поместить любое заклинание из третьего арканного круга, причем магия артефакта помогает плести запоминаемую структуру, улучшая ее. Напарник надел медальон силы воли штормового дракона поверх своего видавшего виды костюма искателя приключений, а под него, не скрывая радости, спрятал амулет мощи, в который можно помещать по одному заклинанию из третьего, четвертого и пятого кругов, причем артефакт сам добавляет к ним вязь, обеспечивающую лучшие проникающие свойства. Так же гном очистил бытовым заклятьем и повязал на своей голове флагманскую бандану мага, малость улучшающую интеллект и харизму с волей, помогающую концентрироваться и отлично защищающую голову незримым силовым шлемом. Опоясался он снятым с культиста и подогнанным под себя поясом горного гиганта, отличавшегося от ранее надетого тем, что помимо увеличения физической силы дополнительно магически повышал выносливость тела. Вооружился Боддинок трофейным арбалетом единорога, чьи плечи были выполнены из рога магического животного и содержали заклинание, позволяющее обращаться с этим угрожающим дальнобойным оружием — ускоренно. В общем, прибарахлившийся Боддинок оказался крайне доволен своим кушем, самым богатым за всю его карьеру.

Деревня расположилась на удобной для защиты долинке, зажатой с двух сторон отвесными скалистыми стенами, а с других двух провалами с мостами искусственного происхождения: собственно, широкий вход в долинку и легко обрушаемый мост к вырубленному в скале замку, верхними этажами теряющемуся в "ночной" дымке. Места здесь хватало, чтобы я смог разместиться вдали от внимания бестолково шатающихся жителей, совершенно не удивляющихся новичкам и не обращающих на нас внимания, вернее очень быстро забывающих — если не тревожить. Оставив часть отягощающего шмотья в одном из моих сундуков, собравшись насколько возможно и густо обвешавшись слоями магии, Боддинок вместе со своей летучей мышью отправился разбираться с причиной, побудившей бога применить столь неоднозначное и масштабное заклятье.

В беспокойном лежании выждав получас, я вернулся к прежнему облику... Самого страшного не случилось, но и хорошего нисколько. Во-первых, магия колдуна, наложенная на меня-оленя, при смене формы вся расплелась. Во-вторых, все скопленные телом оленя излишки энергии мне не удалось удержать. Они высвободились во все стороны, когда появилось мое эльфийское тело — правильнее сказать распечаталось из безвременья в том же самом плачевном состоянии и с мигом последнего воспоминания о переходе сознания между телами. Упускать живительные объемы я не намеревался. Из-за крайней скудности оленьего ума заранее не предусмотрел, вот и пришлось срочно импровизировать — да хотя бы закрутить все в вихре, не дав рассеяться. Сказано — сделано. Небесная стойка!..

— Сила Юности, — вслух обалдел я, забыв все прежние намерения. — Шишо!..

В отсутствие предела рождается Высшее Начало. Из начала всех начал выделяется двоица истоков, противоположные силы Инь и Ян. Они рождают четыре диграммы, соответственно: старая Инь и молодой Ян, молодая Инь и старый Ян. Каждая диграмма в свою очередь порождает пару триграмм. Это фундаментальные основы и суть генезиса чакры. Это центральный символ концентрации, порождающий дюжину ручных печатей. Предок Хьюга оставил потомкам уникальный геном и великое учение с преднебесным порядком восьми триграмм, окруженных земным, посленебесным порядком. (иллюстрации 304-306) Образовавшийся клан в итоге выбрал своим гербом иной порядок, символизирующий путь от состоятельности к детям, знаниям, семье, благополучию, наставничеству и продвижению. Расширенный знак Хьюга остался внутри клана, полная версия учения перешла в пользование главной ветви. Сложно сказать, из каких соображений наш предок сделал своего младшего сына фактически рабом старшего, создав джуиндзюцу на его лбу — посадив птицу в клетку. Побочная ветвь оказалась ограничена в свободе и знаниях.

В раннем детстве все мы учимся ощущать в себе чакру. Затем выделяем в себе инь и ян, чтобы осознанно смешивать в Очаге. Потом в клане изучают базис Джукена — четырех слонов, стиль Шишо. Я помню болезненные воспоминания о долгих вечерах, когда сам выбивал и вправлял себе тенкецу на руках. После освоения диграмм приступают к тренировкам триграммам и основанного на них продвинутого боевого стиля Хакке, реализующего боевой потенциал крови. (иллюстрация 307)

Собранная мной-оленем мана уже бесследно рассосалась, но у меня перед глазами все повторялось и повторялось то, как высвеченное магией Латандера "ученическое" фуиндзюцу генома Хьюга стремительно перетекает в боевое Хакке, дополненное соответствующими настроечными и анкерными иероглифами. Все возвращается на круги своя! От простого к сложному, а потом вновь к истокам! Классическая схема изучения классического ниндзюцу заключается в отработке последовательности ручных печатей, помогающих очередностью простых действий привести чакру в нужное состояние. Для применения освоенного ниндзюцу используют сокращенный порядок ручных печатей, а то и вовсе одну печать (чаще всего — концентрации) или даже мастерское усилие воли. Это помогает овладеть ниндзюцу, чтобы мгновенно и наилучшим образом употреблять изученное искусство в быстротечных условиях боя.

Увидев фуиндзюцу Шишо, у меня сложилась давняя мозаика — все гениальное просто! Преимущество Хиаши-доно передо мной заключалось не сколько в его опыте и скорости, а в знании простого способа, позволяющего постоянно держать активным геномное Шишо и со скоростью мысли формировать из него нужные небесные фуиндзюцу, без малейших пауз чередуя приемы Хакке и Джукена! Да что там, я ведь в итоге разглядел бьякуганом, что вариация Шишо Фуин является частью фуиндзюцу, удерживающего девятихвостого биджу, Кьюби, внутри его джинчурики, Узумаки Наруто.

Куда более насущная проблема омрачила радость обретения нового старого знания, отдавшегося горечью: если б я ранее умел использовать этот прием, то успел бы отклонить колья возрождающегося Джуби... С сожалением отложив до лучших времен принципиальные эксперименты с геномными способностями, я сел в позу лотоса. Через какое-то время транса стало ясно, что оба Плетения не замечают меня. Зато свободно пронизывающее божественное заклятье оказывает определенное воздействие. Складывалось впечатление, что вокруг действует какое-то кошмарное гендзюцу Учиха, заставляющее бесконечно повторяться определенный промежуток времени, пока не будет выполнено конкретное условие выхода. Действует не на конкретных персон или группу, а на определенную местность, включая мелкую живность и растения.

Оказываемое окружающей средой сопротивление сильно тормозило процесс, я мало добился успеха в тяжелом деле сбора сен-чакры. Какая тут может быть сеннинка? За неспособностью перейти в режим мудреца случился провал при попытке открыть четвертые врата. Заражение магии негативно сказалось на системе чакрообразования и циркуляции... Удручало и вгоняло в сильное уныние еще и то, что мой бьякуган не преодолевал ни границу божественного заклятья, ни защитные слои магии вокруг созданного в скале замка. Самое ужасное — додзюцу едва-едва заметно помутнело. То ли из-за отравления теневыми энергиями, то ли влияние местности, так сказать, "тугой" для обзора.

Прогнав навязанное слабостью желание похалявить, достал из сундука неопознанное рунное кольцо и положил его к развернутому свитку и журналу, в той или иной мере пострадавших и утративших большую часть текста. Детально рассмотрев и запомнив, я погасил бьякуган, чтобы зря не прогонять сквозь него отравленную энергию.

У меня не вызвало особого удивления, когда я разобрал написанное и понял смысл, как если бы имел линзы истинного зрения. Все свидетельствовало о том, что это божественная прерогатива — свободно читать и общаться на обычных языках. Возможно потом я смогу ощутить и понять соответствующую магию, позволяющую подключаться к так называемым эгрегорам и брать оттуда список предоставляемых заклятий и язык с письменностью. Сразу подумалось о том, что для противодействия следует специально и при помощи магии шифровать или защищать записи, говорить кодовыми фразами и предпринимать иные меры, не вписывающиеся в стандартные рамки.

Поборов желание бездумно лечь и "болеть", настроился на проведение анализа. Итак, дано. Церковный свиток, повествующий о Падении Верхнего Нетерила и крахе Империи, просуществовавшей несколько тысяч лет. Исследовательский журнал, описывающий значение некоторых рун и символов алфавита с колонны на развалинах. Руническое кольцо с кодами и загадочная колонна с табличкой, содержащей шифр по тому же принципу: составь верную фразу из трех слов, напитай их собственной силой и на свой страх и риск активируй функцию, заложенную в получившемся глифе. В отличие от столпа, у кольца можно самому задавать порядок прочтения, самих рун многократно больше и они составлены в три связных предложения. Согласно исследовательскому журналу, после ввода пароля на табличке древней колонны построится секретный портал к развалинам Гур-Атола. На кольце имелось три иероглифа, обозначающих перемещение. О действии прочих комбинаций оставалось строить смутные предположения.

Эх, летописи бы почитать, без представления об истории и культуре Нетерила трудно правильно толковать надписи и строить разумные планы.

На кольце и столпе, в свитке и журнале упоминается Гур-Атол. В журнале это название фигурирует в качестве руин — без упоминания предназначения. Контекст свитка безжалостно уничтожен временем, несмотря на бережное обращение и хранение. К сожалению, моя попытка "Отремонтировать" закончилась совсем печально — из-за недоучтенного влияния магии Латандера и циркулирующей во мне отравы. Если следовать прямому сопоставлению части символов со свитком, то согласно письменам на кольце Гур-Атол является некой базой ученых. Густо обвитая лианами руническая колонна покрыта глифами, складывающимися в сложный сигил (а может и не один!) неясного мне назначения. Наметанный глаз обратил внимание на вероятность существования ниши, довольно аккуратно закрытой табличкой с кодовым замком. С учетом привычного для меня вертикального порядка чтения, фраза составлялась из трех слов, выгравированных по четыре в ряд. Без труда восстановив в памяти образ свитка, я слегка покачал головой, сразу обнаружив абзац, где бы встречалось по одному символу из каждого ряда. Нетер. Будет. Править. Ключ к шифру оказался в хорошо сохранившейся концовке. Достаточно примитивно, чтобы исконные хозяева этих мест, эльфы, пропустили такой объект. Особенно в свете войны, когда один летающий...

Эврика!

Или нет? Один летающий город Империи Нетерил погубил целое эльфийское королевство в Лесу Ллевир. Всего один — согласно сведеньям от лорда Нашера. Если тут был другой летающий остров, то плохо вяжется, что нетерильцы что-то строили на поверхности, к тому же, в Горелом Лесу — практически под носом у эльфов! Которые якобы до последнего не замечали летающий город, раздавивший столицу лесного государства Илиуанбруен. Вероятнее всего, тут образовался вынужденный анклав выживших из Гур-Атола, сбитого эльфами. С учетом наличия порталов стратегия изоляции проигрышна... Не сходится. Вторжение осуществлялось с двух сторон? Или под прикрытием вторжения тут что-то затеяли, воспользовавшись негостеприимной скрытостью Горелого Леса? Мало данных для анализа. Можно утверждать с большой уверенностью — мифаллара и значимых ценностей в развалинах Гур-Атола нет. Образовавшаяся при крушении область безмагии? Вероятно. Летающий плацдарм остался висеть в воздухе бесхозным?.. Метеостанция? Обсерватория? Мудрость древних философов гласит: случайности не случайны. Все это как-то взаимосвязано.

Если предположить, что Гур-Атол маскировал выживший гений, то за внешней простотой должна скрываться каверза. Единственное место — табличка. Высокомерные эльфы вполне могли отказать людям в уме и списать нюансы на их дремучесть. Опять же, Империя Нетерил продержалась тысячи лет — высокомерие должно быть поистине небесным. Все бы хорошо, но мне надо находиться в этом теле, чтобы попытаться аккуратно снять табличку или глянуть, что под ней. А во-вторых, на пути к рунической колонне растянулась вереница из аллипов и скелетов, им ничего не мешает напасть, стоит прекратиться заклятию Латандера. Боддинок после решения проблем в замке может оказаться небоеспособным — мало ли что там внутри. Возможно, когда божественное заклятье спадет, придется сразу отправляться к тирцам... Или на свой страх и риск применить кольцо. Впрочем, если сейчас вбухаю всю циркулирующую во мне маначакру в принятие форм гнома и человека, то по большому счету у меня будет три попытки.

Сделав паузу в раздумьях, приступил к практике. Применил форму гнома, все физические параметры которого были меньше метафизических. Потом стал человеком, у которого наоборот — физические выше метафизических. Такая редкая особенность уместна, а вот сверхвыдающиеся значения — нет. Болезненная усталость и дряхлость в обоих телах не докучали мне, но и не исчезли совсем. Вернувшись в форму гнома, потренировался с заклинанием "Превращение себя", в итоге остановившись на "Трансформации Тенсера" и кое-как добившись желаемого результата: облика себя самого в наколдованной кожаной броне и вооруженного кинжалами, с дуалклассом колдующего воина и выдающимися физическими параметрами. Бесценной оказалась помощь бусины-киира, куда Мельданен вложил свой опыт в соответствующей подшколе. Жаль, что из эльфийского камня знаний не получится пул заклинаний на манер тубуса со свитками. Киира выступает книгой заклинаний и хранит исключительно память, а не сами плетения.

Измотавшись в обеих формах, вернул истинный облик, сел под деревом и достал припасы, подумав о напарнике. Надеюсь, Боддинок учтет накапливающуюся усталость и правильно распорядится временем, все-таки по субъективным ощущениям уже три часа прошло с тех пор, как он вошел в замок, а нам еще выбираться потом.

Я ощущал голод, но кусок хлеба в горло не лез. Насилу сжевав ломоть с вяленой рыбой и сухофруктами, выпил две пинты минеральной воды. Не забыл поделиться крохами с отбрыкивавшимся пленником.

Собравшись с мыслями, вызвал Аруса, сбросив толику энергии в кулон мета-чёток. Еще на секунду удержав додзюцу активным, зафиксировал момент, как освященный артефакт справляется с негативной энергией то ли с природой тени, то ли тьмы — я не смог разобрать и определиться с классификацией явления. Тем временем фамильяр замер передо мной, заискрившись новыми впечатлениями и еле сдерживаемым любопытством. Последнее я отнес к прогрессу в его поведении.

— Прости меня, Арус. Я обделяю тебя вниманием. У меня много проблем. Но я сам справлюсь с ними. Я люблю тебя, друг, — произнес я вслух для питомца. Действительно виноват перед ним. Зачем заводил, когда не могу приглядеть и уделить достаточно времени для общения и совместной жизни?

— Ты... ты стыдишься этого? — С горечью спросил воплощенный дух. Он сильнее зависел от магии, составляющей саму его суть, потому любые изменения метафизических параметров у него сказываются практически сразу. Видимо, он после занятий с Эгетуа решил стать умнее, чтобы быстрее выучиться и быть со мной. А я, гад такой, не увидел и не оценил его стараний ради меня.

— Другого. Звал присоединиться. А сам не вызываю. Мне стыдно за следующее. Ты хотел помочь. А я нагрубил. И вызвал сейчас. Когда припекло. Когда нужна твоя помощь, Арус.

— Я тебе нужен? Правда?! Я готов! Я хочу быть полезным, — затараторил искренне обрадовавшийся Арус.

— Да? Я удивлен. А как же игры?

— Эгетуа мне объяснила. Делу время, а потехе час! Если я буду полезным, то мы целый час поиграем, Неджи, — убежденно заявил малец, чей психологический профиль соответствовал мальчику, входящему в пору отрочества и начинающему осознавать меру ответственности.

— Поиграем. А как же безвредность для окружающих? — Спрашиваю, протягивая руку и осторожно проводя ладонью по упругому комку щекочущих молний и теплого пламени. Все еще активный бьякуган увидел, как иммунная система воплощенного духа шаровых молний справилась с заразой. А по эфматической связи я уловил, что Арус предпочел не услышать моего вопроса:

— Ой, ты холодный. Ты болен, да? Я тебя согрею, — передал дух.

Его распирало от невыразимых чувств и противоречий — в этом он отражал мое состояние. А я от него, видимо, заразился поспешностью: Арус без лишних раздумий запылал ярко и жарко. Он на полную мощность применил свою способность "Тело из солнца", которая теперь эволюционировала до широкой "Огненной ауры". Призрачное пламя вспыхнуло костром радиусом в четырнадцать футов. Трава мгновенно начала увядать, а древесная кора чернеть.

— Спасибо. Мне лучше. А как же безвредность для остальных? — Терпеливо повторяю вопрос. Усилия фамильяра по избавлению меня от последствий отравления не увенчались успехом. Однако, я верно сообразил, возлагая на помощь Аруса большие надежды, делающие риски приемлемыми.

— Их нет вблизи, — сконфуженно ответил он, перестав пылать и не желая развивать тему. Видя, как учиненный вред исчезает, Арус повеселел: — Здесь так необычно! Неджи, можно я полетаю вокруг?

— Можно, — разрешаю я, — только прошу сначала слетать туда, — указываю рукой на главный вход замка. — Там Боддинок, — уточняю, распознав недоумение раньше, чем фамильяр облек его в конкретные слова-мыслеобразы. Проще было бы воспользоваться кольцом многих посланий, но мне хотелось проверить Аруса и в конечном итоге самому заглянуть и полюбопытствовать, что там — в местном замке. — Проведаешь его?

— Ага, — согласился он.

Успокоив на счет своего здоровья, я отпустил фамильяра, погасив бьякуган и закрыв все врата Хачимон, порадовавшись, что можно сбросить энергию во внешний накопитель и что моя регенерация отлично справляется с внутренними повреждениями, вызванными мощным потоком чакры. К сожалению, перед необычным энергетическим отравлением моя иммунная система пасовала.

Позволил себе расслабленно поваляться на травке, чтобы понаблюдать за метаниями фамильяра и прислушаться к его чистым эмоциям первооткрывателя. Эгетуа накладывала на Аруса "Ауру жизни". Деформация была болезненной, зато дала нужный и полезный эффект — без применения еще более худшего охлаждения. Дриада взяла за основу видение Арусом огней жизни и подходящим путем избрала вариант, способствующий их разжиганию вместо тушения. Насколько смогла, она адаптировала заклинание, но процедуры накладывания для привыкания следует проводить регулярно. Понятно, что Арус плохо воспринял то, что корежит его суть. А для следования по пути мягкой трансформации требуется на порядки больше времени и усердия — от нас обоих. Причем Эгетуа подтвердила правильность моего решения оградить фамильяра от участия в схватках, пока он не научится самоконтролю.

Стоило любопытному и познающему новый мир Арусу выскочить за границы временного купола, как наша с ним связь надрывно тренькнула расстроенной струной — и фамильяр оказался внутри кулона. Он не понял произошедшего и сильно перепугался, даже покидать кулон-убежище отказался. Когда я зажал его вместилище в кулаке, фамильяр стал успокаиваться, проникаясь чувством вины. Увлекся исследованиями и не выполнил мое поручение, вместо этого нарвавшись на неприятности...

Продолжая лежать на спине и молча укорять Аруса, я попытался обдумать случившееся. Все дело в разнице во времени. Мы из будущего шагнули в застывшее прошлое. По идее, обратно мы должны выйти в тот же самый момент, в который пересекли границу. Арус ненароком ответил на вопрос, что будет, если выйти. А что произойдет, когда магия будет снята с этой зоны? Если экстраполировать божественное заклятье по аналогии с "Остановкой времени", то время буквально обрушится на местность, наверстывая упущенное.

Когда чувство вины фамильяра достигло апогея и перешло в решимость исправиться, я разжал кулак, выпуская фамильяра, порывавшегося немедля удариться в "Путь молний". Чтобы проконтролировать Аруса, я вместе с ним добрался до входа, перемахнув через ограду незаметно для охранника. В массивную дверь не заходил, но заглянул внутрь за магические пологи — с активным бьякуганом.

Осторожный Боддинок недооценил масштабов "работы". Подпаленный гном в данный момент переводил дух в одной из башен, хозяин которой призвал множество существ с Плана Огня — ифритов, к слову. Не на свою защиту, а чтобы помешать добраться до себя — всякому. Сам он сидел запертым в одной из больших зал и в данный момент занимался самообразованием. Мой напарник уже сильно поистратился, отсиживаясь в безопасном от патрулей месте. Со стоическим спокойствием ученого Боддинок листал свою книгу заклинаний, призывая и откладывая материальные компоненты для заклятий. Его тайные шарики-глаза собирали сведения по второй башне, битком набитой нежитью. Если зельевар наготовит лечебных склянок, то сумеет выжить. Все затраты сторицей окупятся богатыми трофеями, конечно, при условии, что их удастся вынести с собой. Не знаю и знать не хочу, в чем братья-маги провинились перед богом Латандером, я не должен вмешиваться в испытание для "смертного", за которого переживаю, как за напарника, проходящего отборочные бои во время экзамена на ранг чюнина. Смертельная опасность велика в реальном бою, а тут практически тепличные условия. Меня больше волнует, что произойдет с этим местом после прекращения действия заклятья, а так же, как и когда Боддинок сможет отдохнуть и восстановиться после этого изматывающего испытания. И главное, как мне следует поступить?

Запал Аруса исправиться и выполнить задание иссяк, стоило ему наткнуться на эмиссара Латандера. Воплощенный дух шаровой молнии забыл о поручении и принялся увлеченно общаться с понимающим его воздушным элементалем, оказавшимся достаточно словоохотливой дамой, соскучившейся по общению с кем-либо близкой природы. Я мог по нашей связи одернуть его, но еще до их встречи понял, что не следует фамильяру лететь в башни и принимать участие в битве. Поэтому я сосредоточился и старательно пытался не обеспокоить переменчивого Аруса, чтобы углубить пропасть между его стремлением оказаться полезным для меня и его реальными делами в этом направлении.

Мои надежды оправдались. Боддинок первым заметил моего фамильяра и спустился раньше, чем дух шаровой молнии вспомнил о поручении. От стыда Арус буквально сгорел, лопнув мыльным пузырем от прикосновения божественного эмиссара, которая тем самым отправила прозрачный намек о недопустимости моего вмешательства — прямого или опосредованного. Смекнув, я извлек кольцо и организовал удаленный разговор с напарником, оставшимся при эмиссаре, которая контролировала действие божественного заклятья.

— Боддинок, ты провел аналогию с заклятьем "Остановки времени"? — Начал я с нейтрального вопроса.

— Хаос, не до того было... Здесь есть лаборатория, Неджи, — поделился усталый зельевар, потерев переносицу. Мне показалось, к нему только что пришла неожиданная мысль.

— У тебя хватит сил создать зелье для меня и для выдержки в несколько десятилетий? — Угадал я его здравую мысль.

— Здесь ночь, квинтэссенцию солнца нельзя выдерживать без него, — слегка невпопад ответил колдун. — У меня остались флакончики, я все сделаю, как поговорю с первым братом.

— Тогда спокойно выкладывайся, напарник. Я поставлю ловушки перед входом в деревню. После снятия заклятья я один отправлюсь к развалинам Гур-Атола, а ты тут отдохни — я опечатаю вход в замок. У тебя есть свиток "Телепортации" или мне оставить амулет тирцев? — Говоря, поставил двусмысленный акцент.

— Найдется, — клюнул носом колдун, верно истолковав мой намек. Если у него нет свитка, то в замке он его точно отыщет — я заметил его бьякуганом. В крайнем случае, Боддинок начертит схему телепорта по своей арканабуле. — Передать фласку я могу только по окончании взятых на себя судейских обязательств. Или оставлю у входа, пока ты будешь устанавливать ловушки.

— Понял. Я надеюсь управиться в Гур-Атоле максимум за сутки и вернуться сюда. Пароль у таблички должен быть таков: "Нетер будет править". Если что-то пойдет не так, Боддинок, то жди меня в порте Лласт до второго райда флеймрула.

— Будь осторожен, Неджи.

Завершив диалог, я вернулся на место импровизированной стоянки. Вырубив очнувшегося культиста, отвлекающего своими брыканиями, приступил к рисованию кибакуфуда. Так же с трудом нарисовал необходимое и достаточное количество рабочих барьерных печатей, чтобы наклеить их с внутренней стороны пещерной залы, предваряющей вход в скальный замок. Надеюсь, каолиновая подложка и тушь выдержат испытание временем, не подведут обработанные маначакрой механизмы ловушек и металл кунаев, которыми снаружи заблокирую парадную железную дверь. В случае нужды алхимик-грандмаг либо легко растворит в кислоте петли и вышибет наружу мощную входную дверь, либо отворит дальнюю дверь и справится с возможным обвалом: из-за заклятья заклинания я не смог рассмотреть, куда ведет тот ход.

Пока Арус по моему настоянию медленно летал туда-сюда, исследуя клочок местности у самой границы купола божественного заклятья, я заложил несколько ловушек. Воображение дорисовывало аллипа-некроманта, застывшего посреди дороги в ночном лесу почти вековой давности. Не обращая внимания на докучливую проекцию одного из владельцев замка, я потратил с четверть часа, чтобы самостоятельно повторить закладку взрыв-тега внутрь булыжника. Умей я высвобождать стихийную чакру земли, то сделал бы излюбленную фугасно-осколочную бомбу ниндзя из Ивагакуре, но пока есть лишь неразработанное сродство. Нежити должно и так хватить: конохская разработка незаметна, но и менее эффективна.

Пока Боддинок зачищал вторую башню от нежити, я, открыв гримуар, являл фамильяру пример усидчивости, вместе с ним делая специальные упражнения, позволяющие углубить нашу связь ради использования способностей друг друга. К сожалению, я быстро понял бесперспективность этих действий здесь и сейчас. Согласно приведенным данным от Амаржа, маг и его фамильяр с точки зрения мира — одно существо. Потому маги неохотно отрывают и заключают часть себя в предметы. У меня же связь сохранилась и усилилась, когда Арус оказался запечатан в кулоне мета-чёток. Если верить краткому справочнику из пополненного архимагом раздела Некромантии, то получалась разновидность филактерии лича — крестраж. Нужен жрец, который "Воскресит" практически без потерь в развитии, а не "Упокоит"; или последователь, который как можно точнее воссоздаст тело на момент раскола души, а не сделает "Кадавра" ради получения знаний из кусочка души. При создании крестража в жертву приносится посмертие, из которого душа выдергивается обратно. Можно обойтись без помощников, тогда родится нежить: вместо лича — вампир, который будет вечно паразитировать на живых, пытаясь восстановить часть души, пожертвованную на восстановление тела и продление существования после смерти. Содержательная справка. Если я правильно понял действия Тира, то он из своего алтаря сделал крестраж, чтобы при помощи верных последователей возродиться после смерти. Неординарный поступок для светлого бога. Если подумать, то Доминион для бога сам по себе является одним большим и естественным крестражем. Если порассуждать, то заключение фамильяров в фигурки — это попытки магов сделать крестраж менее варварским образом, не сказывающимся пагубно на метафизических характеристиках — особенно ущербно для интеллектуальных способностей. Исключительное стечение обстоятельств превратило кулон моих мета-чёток в желанный магами крестраж. При этом кристаллизация свела на нет наработанные тысячелетиями методики работы с фамильярами.

Я вернулся к замку спустя три часа — как раз примерно столько и длился отпущенный деревне промежуток времени, прежде чем заданный заклятьем цикл уходил на повторение. Прорицатель все верно понял. Он наделал лечебных зелий, которыми кидался в нежить — пол усыпан битым стеклом. Боддинок нашел упомянутый мною свиток. В данный момент он занимался изучением улик для вынесения судейского приговора. Забросив внутрь пленного культиста, оставил пачку новеньких взрыв-тегов и бережно взял оставленные у входа светящиеся фласки, гудящие магией. Две! Одна испускала солнечный свет, другая лучилась мистическим лунным серебром. На всякий случай? Постаравшись ради меня, напарник сейчас был выжатым лимоном. Впрочем, я тоже постарался, наделав для него взрыв-тегов.

Вместо бестолкового ожидания я решил зарядить вместилище Аруса кое-как созданной сенчакрой — мало ли. Пусть режим мудреца мне сейчас недоступен из-за отравления, но когда фласки Боддинока помогут (должны!), мне может понадобиться срочно применить сеннинку. Наруто, помнится, использовал теневых клонов как аккумулирующих сборщиков — у меня есть мета-чётки. Я сжимал силу без кручения из опасений навредить Арусу. Природная энергия нехотя вытягивалась из окружающей среды, кулон казался бездонным, но я упорно продолжал цедить из себя капли чакры, чтобы смешать ее с тягучей и неподатливой природной энергией. Когда появился легкий гул, схожий с эффектом у склянок, содержащих мощнейший эликсир небесного восстановления, я прекратил зарядку и глянул, как там напарник.

Перекусивший Боддинок так же выпил бодрящего снадобья. Прогнав усталость, он все равно понапрасну не рисковал. Медленно, но уверенно очистил башню от нежити. Пообщался со вторым владельцем замка. Делая паузу на обдумывание вердикта (надеюсь, именно из этих соображений), он помылся, переоделся в новенькую серую мантию архимага, имевшую флёр силы Латандера. Это был не единственный здешний трофей, который он надел на себя. Собственно, висевший у одного из окон "Тайный глаз" известил напарника, что я завершил зарядку. Боддинок отправился к эмиссару и связался со мной по кольцу. Я взял для себя четверть часа.

Заблокировав дверь, перекинулся в гнома, чтобы уберечь истинное тело от возможного первого удара. Применил "Превращение Тенсера" и зарядил руны нетерезского кольца. Вовремя!.. Грохот взрывов вывел меня из ошеломления напором времени, обрушившимся горным водопадом, снежной лавиной, селем и цунами. В мгновение ока постарела ограда, охранник усох в труп. Однако при снятии заклятья магия всего лишь компенсировала разницу во времени, потому фокус с проверкой взрыв-тегов не удался. А вот зелья, как потом выяснилось, приготовленные из местных ингредиентов, а особенно те, что из смеси новых и "старых" компонентов, показали невероятное, взбурлив и радужно засияв в надежно закупоренных алхимических сосудах высшего сорта. Тряхнув головой, я поспешил надеть кольцо с выставленной комбинацией, надеясь на Госпожу Удачу...

— Любо-опытные нынче го-ости стали. О-о-очень интересно-о-о, — издал звуки череп со светящимися сине-голубыми глазами. Неизвестно как извлекаемый звук "О" порождал в пустой черепушке причудливое эхо.

Мантия как с иголочки отлично сидела на скелете, скрадывая худобу костей. (иллюстрация 308) Поверх капюшона впопыхах надетый венец явно научного характера, в левой руке боевой посох-алебарда, в правой прозрачный орб, сфокусировавший на мне примитивные "Воздушные оковы" из 1-го арканного круга.

— Любо-опытные со-обытия, любо-опытный визитеры, мне аж захо-отело-ось... мно-ого-о чего-о-о... — протянул ходячий скелет, отцепив от орба удерживающее заклятье и начав неспешно обходить меня по кругу.

Гур-Атол действительно представлял собой исследовательское место, приспособленное для наблюдения за небосводом, погодой, вулканом и окрестностями с высоты... приблизительно в дюжину миль. Более чем в два раза выше моего предела! Холод стоял страшный, превращенное тело быстро начало покрываться инеем и задыхаться, помутилось в глазах и зашумело в ушах.

— О-ох, како-ой я нелюбезный хо-озяин, — посетовал нежить, перед которой теперь парил фолиант с несколькими цветастыми закладками. Магия конкретно вокруг меня подняла температуру и нагнала кислорода, магические путы слегка ослабли в районе челюсти. — Лич. Про-осто-о Лич, — с улыбкой-оскалом представилась экстравагантная нежить.

— Простите, мистер Лич. Гость, — выдавил я из дрожащего от испуга тела. Благо пищеварительный тракт девственно чист. Глаза видели вокруг нежити темно-серое могильное марево с тенями якобы душ и вытянутыми в крике черепами, то ли трепещущимися от страха, то ли нагоняющими его.

— Забавно-о, забавно-о. Го-ость не ро-обко-ого-о десятка. О-очень таинственно-о-о... — протянул Лич, тыкая мне в затылок костью указательного пальца. Болезненно прострелило позвоночник. Я остро и ясно почувствовал, как мерзостная пакость начала распространяться по СЦМ. Мысль о том, что мы из разных эпох, но прекрасно друг друга понимаем, как прилетела, так и вылетела. — Что-о же делать мне с неучтивым ко-онструкто-ом? Есть предложения, м? — И мой нос вошел в носопырку вплотную приблизившегося черепа, попытавшегося как-то загипнотизировать девственную личность моей формы. Вместо смрада в нос проник тонкий аромат парфюма: зимняя свежесть мускатного ореха. Мои глаза самопроизвольно выпучились от столь близкого созерцания колоссальной некромагической мощи, сосредоточенной внутри черепа.

— Уронить вниз, — выдал я желанный результат, за которым, собственно, и явился на эту верхотуру. Ужасно плохо, что живая форма вмещает столько интеллекта, сколько отмерил при ее "отливке":

— А я хо-отел пригласить на чашку ко-офею и було-очки с марципано-ом. Я то-олько-о вчера по-овесил эту свою картину над раздело-очным верстако-ом, — поцокал Лич белоснежными зубами, блестящими в свете солнца, близкого к зениту. — Тако-ой любо-опытный экземпляр, такая манящая таинственно-ость. Разве я мо-огу выбро-осить сущую драго-оценно-ость, не до-око-опавшись до-о сути?

Сделав вопрос риторическим, Лич аккуратно снял с меня рунное кольцо и долго, пристально рассматривал его близко-близко перед глазницами, прежде чем самодовольно надел себе на фалангу. Правильно я сделал, что не стал класть фласки в подсумок, а вместе с мета-чётками спрятал во внутреннем пространственном кармане. Удовлетворившись тем, как артефакт сидит на кости, он выверенным жестом педанта "Левитировал" меня за собой.

Лич траурно стукал подкованными сапогами по зеркальному мрамору одной из телепортационных площадок на краю застывшего в воздухе клочка скалы, ветер слегка колыхал полы его плаща, хотя на такой высоте дуют сильнейшие потоки. Сюрреалистичное какое-то общение складывалось посреди компактной базы, поддерживаемой в идеальном состоянии. Я и рад был бы как-нибудь на досуге внимательно рассмотреть вязаные пояса рун, охватывающих здания и саму платформу. Но...

— Чего вы хотите? — Выдавил я, сам пока еще не поддаваясь панике, внушаемой форме гнома.

— Чего-о? Я? Хо-очу? — Лич удивился, остановившись и повернув ко мне свой немигающий волшебный взгляд, казалось бы, сильно нахмуренный и недовольный. — Тебе жизни не хватит выслушать весь списо-ок, ко-онструкт, — просто ответил нежить. Из его, с позволения сказать, уст это прозвучало зловеще.

Я всем нутром ощущал, как некротическая мерзость распространяется по телу, все ближе подбираясь к дольке моего сознания. Лич не оставил мне выбора. Едва я подал импульс деструкции, обращающий всю подвластную мне плоть в аморфную жидкую массу, как хозяин базы ответил экстрапланарным переходом... вместе с частью дворика и мной. Появившись в центре облачка с намерениями убивать нежить, переиначил безрассудный план и применил ослабленный толчок "Джукенпо Оши", взвихрив вокруг себя отравленное месиво и заодно из высвобожденной маначакры создал крепкую оболочку "Хенге", копирующую предыдущий вид. Непроизвольно дернулся, когда осознал, что спасся от "зависания" лишь благодаря развитию додзюцу и открытым Сеймон: искривленное пространство "Лабиринта" замыкалось само на себя, отражая взгляд бьякугана. Зазеркалье — бедствие клана Хьюга, некогда созданное Мадарой — гением гендзюцу из клана Учиха. Но я разглядел магические границы межпространственного пузыря, созданного Личем. Причудливая ловушка из плоскостей и самоподобия, напоминающего покинутую базу, выход на которую замыкался в кольце ребер Лича. Вообще весь костяк под мантией был испещрен рунами, а энерго-ядро отличалось удивительным строением.

Если он и вправду Лич, то, как я недавно удачно прочел справочную статью, он при уничтожении тела возродиться из филактерии, но я-то буду выброшен в межреальность. Или он меня убьет, если не удастся спеленать на вивисекторский стол. С одной стороны мне оно и надо бы — сбежать в межреальность, Эфир или Астрал, но как потом возвращаться, катастрофически не потерявшись во времени и пространстве? Маячок Амаржа... Кстати, если учесть слова архимага, что Арклем Грит, глава гильдии магов Лускана, тоже является личем... Есть шанс на конструктивно пообщаться, как разумный с разумным.

Все, лимит преимущества исчерпан — нежить ступенчато ускорилась до моего уровня, задействовав цепочку рун. Шах. У меня геном и запас мощнейшей чакры в кулоне, у него козырь в рукаве — как минимум очередная "Остановка времени", что была использована в ловушке на приемной площадке. Выдержка избавила от скрипа зубами в солидарной с Эйноли ненависти к нежити.

Однако враг всего живого не спешил атаковать.

— Замечательно! — Воскликнул Лич, когда несколькими пассами захватил всю отброшенную мною муть и пристроил к себе, обернув вокруг костей и вернув энергонасыщенной массе структуру плоти. Когда рябь с лица спала, передо мной предстал среднего сложения и роста коренной тетирианец с каштановыми волосами и глазами с синей радужкой и круглым зрачком, ярко светящимся синевато-голубым светом. - Превосходно!

Его пристальный взгляд, не переставая, буравил меня. Оба понимали шаткость положения и факт присвоения чужого, но не спешили делать первый шаг к началу схватки. Будь Лич менее ухоженным, культурным и эстетичным, я бы без раздумий атаковал, используя всю свою маначакру, что теперь облегала его костяк. Стоит мне выдернуть свое — и наросшая плоть тут же умрет, а выжидающий Лич проявит агрессивность.

— Вы спрашивали, Гость, чего я хочу. Живое тело в первой хьяре списка. Позвольте мне закрепить этого конструкта на себе и Клянусь своей филактерией, я не посягну на Вашу Жизнь и Свободу, — самым что ни на есть человеческим тенором важно произнес Лич, используя высшую магию для организации разовой Сделки.

— Согласен, — отвечаю правильно, подтверждая заключение магического соглашения. Атаковать его — безрассудство чистой воды. Хотя я бьякуганом видел, насколько непросто мертвецу давалось удержание живой плоти, уже начавшей медленно отмирать.

Рунический "Лабиринт" сразу растворился, мы плавно вернулись на перевернутую вверх дном пирамиду, зафиксированную в небе подобно земной тверди. Не обращением гравитации, левитацией и чем-то еще. А так, словно руны прописали это место в самой ткани мироздания, пришив как пуговицу. Причем, Оба Плетения преломлялись в вершине Пирамиды, вписанной в силовую сферу, защищающую нутро от непосредственного влияния Мистры и Шар. Бьякуган так же видел, как направленная магия превращала глазницы лича в прожектора, двумя независимыми лучами просвечивающего предметы и явления, попавшие в поле его зрения.

При развороте щегольски дернув полой плаща, Лич стремительной и целеустремленной походкой направился перпендикулярно прежнему направлению.

— Прошу, пройдемте за мной, Гость. Я видел и вы увидите, — коротко пояснил аристократ, вальяжно шагая по узкому коридору.

Научный комплекс в архитектурном плане отличался минимализмом и функциональностью. И всюду разнообразные руны: рельефные, барельефные, рисованные — всякие. Они обеспечивали освещение, комфортную температуру, свежий воздух и так далее. Мне не хватило опыта, чтобы точно распределить их создание по временной шкале, но я определил минимум два этапа их нанесения. Так же видел, как по воле Лича активируются те или иные глифы, порой значительно удаленные от нас. Один из них, например, запустил наполнение небольшой ванны Живой водой. Я бы сбился с шага, не помни подобные субстанции: схожая по виду жидкость вытягивалась из Дерева захваченного демиплана, подобная же осталась лужей после ухода перевоплощенного Духа-оленя.

Пока шел, думал над последней фразой Лича, тоже, кстати, пользующегося ходьбой для обдумывания. Я пришел к выводу, что он хотел подстегнуть мое самосовершенствование. Чтобы с течением времени подсмотренная информация обо мне устарела, потеряв актуальность, иначе обернется против меня. Этот вывод ставил в тупик, а другого на ум ни шло — слишком интересным и необычным оказался сам Лич и его научная станция.

Когда мы вошли в одну из лабораторий, заставленную полками с аккуратно разложенными костями и разных размеров колбами с химерическими созданиями и отдельными органами, Лич активировал рунную вязь одного из своих позвонков — и все предметы на нем запечатались в подпространственной складке. Спрашивается, в каком из миров лучше развито Фуиндзюцу?.. Когда псевдо-человек с головой погрузился в живую воду, захваченная им плоть потеряла форму и растворилась в ней, а я потерял ощущение собственной энергии в отобранном Личе клеточном материале.

Додзюцу прекрасно разглядело вделанные в пол и стенки руны глифа, стократно ускоряющего время в объеме ванны на три барреля. Поэтому сам процесс запомнился мне фрагментарно. Главное, на определенном этапе я заметил, как что-то пошло не так у местного гения. Некротическая энергия начала побеждать живительную энергию — ее не хватило на всю мощь Лича.

Тонкий расчет Лича оправдался... Убивать нежить смысла нет — воскреснет. Ради побега? Вариант отпадает. Полезный Умник решил проверить то, как я себя поведу. Сам он ничего не потеряет, но мы оба обогатимся наблюдениями, знаниями и может быть еще чем-нибудь, как он сейчас живым телом, если начнем сотрудничать. Дикая мысль, однако... если подойти объективно и рассудительно... учесть клятву... отбросить или притушить неприязнь, привитую стечением обстоятельств...

Я как персональный тренер кузины досконально знал ее дополнительную программу по освоению сродства со стихией воды — это требовалось ей для улучшения владения Джукеном. Сам я в пору гормональной перестройки оттачивал тайдзюцу, выбрав подлинное мастерство Джукена вместо развития полезного сродства, которое еще успею... успел бы освоить — тогда.

Припомнив тренировки Хинаты-химэ, я стал не эстетично, но метко плеваться, пробуя совершать стихийное преобразование сенчакры в Мизу, чтобы изрыгнуть поток воды. При первом же плевке зажглись глаза в дюжине металлических черепов-стражей, гравированных различными символами и расположенных в неожиданных местах, защищавшихся от сканирования бьякуганом. (иллюстрация 309) У одного огненные, у другого шарики молний, у третьего багровые сгустки, у четвертого пурпурные, а еще зеленые, белесые, дымчато-серые — разные. И все на меня угрожающе уставились. Приняв небесную стойку, я продолжил начатое дело. И охранники напали все разом. Пришлось отвлечься и пожертвовать "Хенге", чтобы отбиться от их атак. На третьем черепе я сообразил, как всего в несколько касаний по ключевым символам быстро выводить их из строя. Через пять секунд лаборатория превратилась в руины, зато вход завален и мне уже никто не помешает.

За следующие пять минут я изрядно потратился на триста попыток, дотянув объем плевков до трех столовых ложек. Вскоре последняя сотня метких попаданий по очагам распространения смертоносной магии сделала свое благое дело. Занятый Лич что-то такое смекнул и рискнул еще больше приоткрыться. Отвлекшись и призвав филактерию из экстраординарно защищенного Сердца Пирамиды на место сердца в своей грудной клетке, он сумел не победить, но подчинить бульон из клеток и живой воды. Когда это произошло, весь объем жидкости в ванне буквально за секунду впитался в его кости, приобретшие светло-бежевый оттенок, испещренный синими рунами — все ярко светились. Филактерия наоборот стала еще гуще фиолетовой с непроглядной чернотой в самом центре, непроглядном за слоями надежной защиты.

"Промигавшись", скелет осторожно поднялся. Череп на оси позвоночника провернулся кругом, обозрев разруху, воцарившуюся в некогда идеально прибранной лаборатории.

— Славно-о... — изрек Лич с совершенно непонятными мне интонациями. И активацией рунной загогулины создал перед собой зеркальную силовую плоскость с рамкой-гармошкой.

Следующие пять секунд я наблюдал, как на скелете прогрессировавшего мертвеца нарастают живые ткани, образуя органы. Нахмурившись, псевдо-человек щелчком пальцев активировал руны позвонка, в миг одевшись во все прежнее.

— Благодарю, Гость. Я приберусь. Вы подождете, Гость, или распрощаемся? — Вежливо уточнило древнее существо, пребывавшее в прекрасном расположении духа.

— Простите, я не меценат, — сдержанно произнес я, подбирая слова. — И ограничен во времени.

— Ц, понимаю. Товар за товар. Услуга за услугу. Чего вы хотите? — Теряя настроение, произнес Лич, ткнув кончиком посоха в зеркало, превращая его в пространственную дверь, ведущую в скромно, но со вкусом устроенные апартаменты.

— Решения своих насущных проблем.

Внутри все бастовало против обращения за помощью к нежити. Но он гораздо, гораздо более квалифицирован, умен, эрудирован и могуществен, чем Амарж, а так же искушен и полон магией, схожей с отравившей меня. И я уже принял решение, оказав неоценимую помощь ненавистному врагу. Потому шагнул следом за эстетом, что само по себе необычно для нежити, вроде как теряющей всякий человеческий облик и мораль. Разумный с разумным.

— Я смотрю, Гость, вы удивлены моей чудаковатой эксцентричностью, — точно подметил хозяин исследовательской базы, когда приложил ладонь к столу и достал из вневременья дымящийся кофе и свежие булочки с марципаном. Я бьякуганом легко отыскал упомянутую ранее картину, действительно висящую над "верстаком" — в соседней лаборатории. — Но к делу. Позвольте предугадать, вы решились на столь отчаянный поступок после столкновения с Маском?

— Да, я энергетически отравлен то ли тенью, то ли тьмой, — ответил я. — Вы наблюдаете бой, Лич, — заключил я, готовый к тому, чтобы всеми правдами и неправдами держать лицо невозмутимым.

Центральная башня имела на самом верху шпиль со сверхсложным техномагическим глазом. (иллюстрация 310) Он был направлен к месту теневого прорыва. Две круглые башни, что в углах по диагонали, содержали в верхних полусферах удивительно техничные телескопы, смотрящие туда же. Лабораторно-исследовательский комплекс и жилые помещения в двух других углах поворотной платформы. Сейчас мы сидели за изысканным чайным столиком у резных перил стеклянного балкона, вынесенного за край дна перевернутой пирамиды — как раз с прекрасным видом на северную часть Невервинтервуда. Жирная черная клякса отлично просматривалась.

— Позвольте уточнить один нюанс, Гость. Вы недавно стали эльфийским лордом? — Осведомился Лич, с превеликим удовольствием и наслаждением беззвучно отхлебывая горьковатый напиток со сливками. Его ноздри трепетали от божественного аромата, лично у меня не вызывающего никакого пиетета.

В полной тишине раздался хруст отломанного от булочки кусочка.

— Да, — признался я.

— Пока рано или уже можно поздравлять Селдарин с прибавлением? — В том же духе спросил Лич. — Вы угощайтесь, прошу вас. Так сегодня уже никто не сделает, — с грустью в голосе добавил Лич, чьи зрачки неотрывно изучали мои мета-чётки, то ли не сумевшие обмануть, то ли гений интеллекта догадался, то ли нежить разглядел то, что неподвластно живым...

— Вы поклялись.

— Поклялся, — сожалея, согласился Лич, усилив тон жестом левой руки с хлебушком. — Чтобы вам в ответ... помочь... — выделил он между упоительными глотками божественного нектара, — мне важно знать детали, Гость. Полагаю, вы решили подняться за облака, чтобы Тень не мешала. Одно из лучших и быстро доступных средств от отравлений — "Великое Восстановление". В вашем случае его надо обязательно усилить. Ограничение по времени, на мой взгляд, касающееся солнца в зените, свидетельствует о том, что удалось смешать высокое жреческое зелье с квинтэссенцией солнца. У вас верный рецепт, он сработает. Но вы остались на консультацию, — тихо глотнул Лич после очередного предложения. Еще раз закусил булочкой. — В связи с прошедшим недавно уникальным астрономическим событием, полагаю, что вместе с солнечной у вас есть и лунная. Значит, вы стремитесь безопасно инициироваться Тенью, — сделал вывод Лич. И сверкнул идеально белой и широкой улыбкой.

Я еле удержался от зубовного скрежета. Раскололи как орех. Я что ли прозрачный? Или мои мысли настолько громкие, что выскакивают изо лба...

— Логика — Царица всех наук, — произнес Лич и хрустнул булочкой, чтобы в полной мере насладиться забытой гаммой вкусовых ощущений. Его настроение было благодушным. — Ах, земная амброзия... — не удержал Лич своих эмоций.

Верно. Иногда лучше жевать, чем говорить. И обижать хозяина не стоит. Я тоже отпил кофе. И не понял, что вкусного в нем находят и за что ценят, называя земной амброзией. Вот мёд из Невервинтера — тут я готов подписаться под каждым словом хвалебной оды.

— Хочу. Я планировал во время лунного восхода выпить лунный эликсир, а фамильяра макнуть в солнечный эликсир, чтобы увеличить имеющийся потенциал, — нехотя сказал я, когда отведал действительно вкусную выпечку, сделанную более семнадцати веков назад.

— Я так и понял вас, Гость. Рискованный план можно продавить волей, если представлять конечный результат. Ммм, зря вы отказываетесь от кофе — с ним лучше думается. Поверьте знатоку, — поделился советом самый счастливый Лич на свете. Моя холодная ненависть к нежити дала трещину. Специально представив, что случилось бы с Эйноли от разрыва шаблонов, я чуть улыбнулся.

— Спасибо. Ваше поведение вгоняет меня в тупик, Лич, — честно признался я, меняя тему для обдумывания ситуации. — Простите за вопрос. Скажите, вы не причастны к появлению нежити в Чарвуде?

— Латандер в чувствах проявил скудность ума, одарив меня бесценными наблюдениями и слугами, — прищурившись, поведал Лич.

Мда, а биджу я и не заметил! Время текло патокой, даже можно прикинуть коэффициент замедления, основываясь на предполагаемой скорости движения светила и течения воздушных масс, сейчас превращенных в легкий бриз. Значит, трагедия в деревне — его рук дело.

— Простите, вы планируете нападать на живых?..

— Нападать? — Перебил меня Лич. — С какой стати? Живые — это куколки для нежити. Только низшие животные уничтожают свою кормовую базу и детей.

— Вы уникальный философ, Лич, — не удержался я, ведь в недавно прочтенной справке приводились иные сведения и проводились иные параллели.

— Гость, вы перечитали жутких сказок, составленных фанатичными клириками. Все дело в зависти к нам и непонимании. Подобные мне — следующая стадия развития жизни. Боги видят в нас угрозу своей безраздельной власти. Клеймят и уничтожают... Представьте, что вся нежить переселяется на луну. Космический спутник нашей планеты — это безжизненное тело. Труп. Идеальный мир для нас. Как целый ряд остальных небесных тел в нашей звездной системе. Только нежить способна выйти за границы узкого Пояса Жизни. И луна — это плацдарм для заселения колоссального пустующего пространства, — вдохновленно вещал Лич. Сразу видно, что малость свихнувшийся ученый делится идеей фикс с первым встречным за полторы тысячи лет. Или не первым.

— Зачем вы делитесь этим со мной?

— Право слово, когда-то и мне должно было повезти, Гость. Мой звездный час пришел в вашем лице!.. Скоро все поймете, не унывайте. Прошу, взгляните, — сам себя оборвал мечтатель, превратив пол в окно на План Тени.

Картина внушала ужас. Если здесь вулкан Хоутенау рокотал и курился, то там извергался, изливаясь реками теневой лавы. Вокруг кишели твари, если я верно понял значение многочисленных теней, мелькающих на фоне раскаленных потоков.

— Раз Вы решили обосноваться в лесу Ллевир, лорд Гость, то вам следует знать об огненном предтече, "Заключенном" богами под вулканом. Пока грань не пройдена, но отныне любой камешек способен начать процесс пробуждения предвечного пленника.

Лич прервался, чтобы посмаковать остатки булочки и кофе. Утонченные черты лица, отточенные жесты, искушенность в искусствах — судя по обстановке и мастерски написанным полотнам художественных картин. Потомственный вельможа. Застрявший на застывшем в небе островке — филиале Царства Науки. Я терпеливо ждал продолжения: чую, пока он не выговорится, к сути моих проблем не перейдет. И мне не мешало бы собраться с мыслями.

— Я имел честь быть коллегой величайшего из арканистов. Архимагистр Йоулом высоко оценил мои таланты в рунной магии и поощрил увлечение звездами. Два тысячелетия назад величайший из нетерезов помог мне установить здесь наблюдательную станцию. Она ограждена от косвенного влияния богов и незаметна с поверхности земли благодаря вулканическим выбросам.

Лич говорил неспешно, потакая моим желаниям как можно лучше запечатлеть с высоты дюжины миль грандиозный и одновременно умиротворяющий вид на лесной ковер, нитку реки Мирар и громаду циклона, величаво надвигающегося из-за кромки синего океана с кружевной каймой мутных речных вод. Изрезанный утесами и заливами морской берег отличался неприветливостью для судоходства. С заоблачной высоты да в ясную погоду становились понятны лозунги Элдрет Велуутра: тут и там виднелись проплешины заброшенных вырубок и годами не возделываемых полей, котлованы выработок и раскуроченные холмы каменоломен, следы пожарищ и прочие отметины цивилизации людей, расширяющейся экстенсивно, даже когда под боком давно оставленные и никем не возделываемые земли. Вдалеке, за дымкой горизонта скрывались шапки станового Хребта Мира, иногда называемого Осью — величайшая и высочайшая гряда Фаэруна. "За пределами его находится Море Бесконечного Льда, воющая, холодная пустошь, где ничто не может жить. Она простирается через смертельные белые туманы до самих божественных царств". Естественная стена, защищающая северный регион от полярных морозов.

Воспользовавшись обретенной недавно телескопической способностью бьякугана, я воспользовался длительной паузой в монологе и попытался рассмотреть место прорыва... Тени заполонили всю некогда прекрасную долину. Колыхающаяся дымка не давала рассмотреть тех, кто сражался с порождениями Плана Теней. Кого-то выделяющегося не заметил, что означало отсутствие богов. Мистра не справилась или ограничение какое на вмешательство?..

— Я имел несчастье быть вторым сыном Карсуса... Мой отец от рождения оказался сверходарен интеллектом и магией. В двадцать два года он стал самым юным арканистом, поднявшим свой город за облака. Нынешние грандмаги ему в подметки не годятся — поголовно измельчали... Карсус заключил политический брак, возвеличивший его до правителя провинции. Я родился перед началом эпохи несчастий. Воспитывался в семье матери, считался младшим и всегда жил в тени гения отца, по умолчанию проигрывая сравнения... Я достиг успехов в отличных областях. Однако светское и магическое общества по инерции продолжали предъявлять ко мне претензии и давать несправедливые оценки. Я решил удалиться от них и совершил главное в жизни — установил контакт с неизведанным космосом... Мою заслугу украли... Когда выяснилось, что в истечении жизненных сил с поверхности Нижнего Нетерила виновна раса подземных магических существ, арканисты стали пытаться искать логова этих тварей — фаэримов... Я тоже обратил свой взор с небес на землю. Когда я свел собранные наблюдения и сделал вывод о заточенном под землей огненном предтече, то предложил с его помощью выжечь Подземье, где скрывалась подло уничтожавшая нас раса. Отец имел свой план и отдавал на его воплощение все силы. Меня поддержал архимагистр Йоулом и Высокий Принц Теламонт Тантул. Мой самый младший единокровный брат известен как Повелитель Тени... Он помог вычислить привязку демиплана, в который было превращено место применения богами могущественного "Божественного заточения". Йоулом на своем знаменитом, первом летающем городе Ксинленал стал отвлекать эльфов королевства Илиуанбруен, живших в простирающихся подо мной лесах и мешавших искать портал...

Лич вел рассказ неспешно, часто углубляясь в свои воспоминания и со сдержанной открытостью наслаждаясь телесными ощущениями, которых лишился очень, очень, очень давно и не по своей воле, видимо, а от безвыходности положения.

— Паника в Нетериле принимала угрожающие размеры по мере того, как наши незримые враги высасывали с поверхности магию и саму жизнь, охотясь на наши летающие города и портя их сердца — мифаллары. Все мы как могли спешили с решением проблемы. Отец... после моего рождения стал одержимым идей обожествления. С течением времени Карсус уверился, что "токмо обожествление" поможет объединить распадающийся Нетерил и справиться с подземными тварями. Собственное величие и всемогущество затмили разум Карсусу. Он не пожелал уступать Йоулому право стать спасителем и абсолютным Императором Нетерила. Когда Теламонт отправился на План Тени, чтобы оттуда поддержать подготовленный архимагистром ритуал освобождения и подчинения огненного предтечи, Карсус взял на себя всю ответственность и применил печально известное заклинание, украв божественную силу у Мистрил. Богиня пожертвовала собой, предотвращая полное уничтожение магии. Нескольких страшных мгновений, потраченных ею на перерождение, хватило, чтобы упали все города Нетерила, кроме трех самых высоко летающих. Их вскоре поглотил песок пустыни, образовавшейся не месте некогда цветущих полей и садов...

Нежить рассказывала так, словно заговаривала мне язык, отвлекая внимание от чего-то или выгадывая время для чего-то. Выговаривающийся отшельник словно бы усыплял бдительность выразительной исторической лекцией. Или, не смотря на свои утверждения, банально наслаждался звуками своего голоса и самой возможности нормально, по-человечески говорить. Или просто ностальгия...

— Тултантар только сейчас смог вернуться обратно на Прайм. Ксинленал погреб под собой столицу Илиуанбруен... Йоулом еле спасся и тоже стал личем. Таким, как хотят нас видеть боги. Он потерял существенную часть своей личности... Моя переработка дварфских рун выдержала кратковременное исчезновение Плетения Мистрил. Но уже начатые магические приготовления вызвали взрывы. Мне оторвало кисть с мастер-кольцом. Кстати, благодарю за возврат. Я хотел существовать и вынужденно стал личем. Больше никто из сотрудников станции не выжил. Мое перерождение длилось дольше обычного, но я сохранил свою личность и свою силу в полном объеме, чего нельзя сказать о других... Оставшийся внизу персонал не обладал правами находиться наверху. Все они сочли, что Гур-Атол рухнул в жерло вулкана, возвели мавзолей и додумались заблокировать пирамидальный Анкер, вставив в скважину кодовый замок. Он сослужил хорошую службу... Когда я пришел в себя и глянул вниз, то застал омерзительную казнь своих сограждан карательным отрядом эльфов. Высокомерный народ познал ту же боль... Никто больше не смотрел вверх, считая Гур-Атолом крипту, возведенную моими соотечественниками, как оказалось, для себя же. Меня все устраивало до тех пор, пока Ао не сбросил богов на землю. Очередное перерождение Мистры испортило рунные скобы. Дважды я проводил корректировки. Потом решил дождаться года Дикой Магии. Теперь у меня все готово для путешествия на луну. Осталось третьим воздействием разрушить пирамидальный Анкер и сделать скачок за пределы атмосферы Торила. Но я стал заложником рунических письмен. Надо, чтобы кто-то живой активировал портал к мнимым развалинам Гур-Атола. Я заплачу авансом, лорд Гость. Клянусь своей филактерией, с исполнителем ничего не случится.

— Сделаю, когда восстановлю силы. Согласны, милорд Лич?

— Да, — магией подтвердил архилич, желающий стать богом луны. Весь в печально известного отца, от которого вроде как открещивается...

— Вы не желаете помогать восстанавливать Империю? — Спрашиваю я назревший вопрос. Один из великого множества.

— Живыми должен править живой. Император может быть только один. Повелитель Тени, вернувшись, отправил клич всем арканистам. Я не ответил, потому что у меня будет своя Империя. Но я помогу свершиться мести. В Ксинленале сохранился действующий приемник информации от моей станции. Труд всей моей жизни, — с долей иронии произнес нежить, — я помещу в несколько мест. Доступ из Ксинленала появится, когда Первый Мифаллар будет отреставрирован, а город вновь взлетит над облаками. Раз вы намерены возродить эльфийское королевство в лесу Ллевир, лорд Гость, то в ваших интересах проследить и помочь шейдам, чтобы предтеча не вырвался и чтобы после свершения мести за мой народ и мою страну он вернулся в усовершенствованное место заключения. Брат Теламонт участвовал в проекте, он знает обо мне и внешнем накопителе данных. Месть фаэримам свершится с вашим участием или без оного, лорд Гость. Учтите Йоулома. Учтите, что Повелитель Тени докопался до логовищ фаэримов и сумел натравить их на Эвереску. Учтите, подлинным богам не составит сложностей выявить виновника, подточившего узилище предтечи. Учтите, есть и другие факторы. Сомневаюсь, что огненного предтечу удастся убить, пока Кровь Земли кипит в недрах планеты. А если не вернуть его на место, то во множестве регионов климат изменится кардинальным образом. Первая же зима нагрянет раньше сроков и будет страшно лютой. Флора и фауна Леса Ллевир однозначно вымерзнет. Похолодание затронет все северное полушарие Торила. Мороз вызовет сжимание вулканической породы, возрастет давление и произойдет извержение не одного только Хоутенау. Мощные пепельные выбросы в высокие слои атмосферы спровоцируют наступление следующего Великого Ледникового Периода... — сгустил краски Лич. — Лорд Гость, без соответствующего вашего участия регион Леса Ллевир обречен... — глубокомысленно замолчал древний принц, нарисовав сразу несколько гипотетических вариантов прискорбной участи.

— Почему вы мне отводите ключевую роль, милорд Лич?

— Потому что помогу вам стать Тенью Огня, — коротко ответил он тоном, не подразумевающим дальнейших комментариев.

Выверенным кистевым жестом, выговорившийся Лич извлек кофейник и плетеную корзинку с круасанами — кручеными булочками с горькой шоколадной начинкой. Манящий пасс вызвал рабочий планшет — мифриловая пластина с рамкой из рельефных рун разных металлов с инкрустацией драгоценных камней. Ученый не скрывал, как при помощи этого инструмента делается какой-то математический расчет, связанный с движением различных небесных тел. Древний маг водил пальцем, под которым чертились окружности, рисовались линии и двигались различные построения из них вместе с цифирными обозначениями и столбцами сложных формул. Эдакий магический агрегат: уже не калькулятор, но еще не компьютер из моего прежнего мира шиноби.

В моей голове крутился вихрь противоречивых мыслей и побуждений. Исходя из особенностей положения, отбросил всю шелуху:

— Простите, что отвлекаю. Вы засвидетельствовали два перерождения богини магии, милорд Лич. Возможно ли сделать информацию — товаром? — Осторожно спрашиваю я, прожевав сладкую булочку.

— Я в вас почти разочаровался, лорд Гость, — с нечитаемыми эмоциями и смыслами заметил псевдо-человек с горящими глазами. — Предлагаю обмен теориями о магии как таковой.

И замолчал, передавая эстафету мне. Я заговорил, осторожно и неторопливо подбирая слова:

— Основой всего являются информация и энергия. Астрал и Эфир. Каждое существо является призмой астральных и эфирных составляющих. Любое творение сочетает в себя оба начала. Магия — это инструмент творца, позволяющий менять формы и наполнение.

— Понимаете теперь, что стоит четко сформулировать мысли, как отпадает множество вопросов? — Осведомился Лич, с интересом исподлобья глянув мне в лицо, словно беспрепятственно видел сквозь покров "Хенге". Вернувшись взглядом к планшету, он сказал: — Вы мне напомнили мучимого жаждой путника в пустыне, который выбирает между направлением на ближайший колодец и бутылкой. Без воды он не дойдет и неминуемо умрет, с водой он не будет знать верного направления, но у него остается шанс выжить, к примеру, угадав.

— Простите, я не улавливаю ход ваших мыслей.

— Вы ждете от меня помощи в таком архиважном деле, как изменение самой сути, зараженной Тенью. Но недоговариваете и пытаетесь юлить, вместо приличествующей одежды используя силовую оболочку. Я вынужден сам искать ваши подводные камни. Поправьте меня, если что не так...

Лич отвлекся от вычислений и откинулся на мягкую спинку кресла. Специально отвернувшись к панораме величественной природы, он заговорил:

— Тир и Кореллон доставили вас из другого мира на исходе двенадцатого миртула. Вы недавно отобрали у приближенного к Лорду Пламени божественную Искру, разгневанный сюзерен превратил место вашего перерождения в озеро лавы. Вы совсем не умеете пользоваться обретенными божественными силами. Не торопитесь учиться. Скрываете. Были призванным аутсайдером. Стали коренным. Почти сразу сменили свой тип на экстрапланарное существо, потому что по-умному, но недальновидному совету откусили и овладели частью чужого демиплана, создав свой Доминион. Возвращаясь оттуда, вы случайно проткнули ткань мироздания. Заинтересовали божество, в чьей сфере План Тени. Сумели совершить от него феерический побег, входящий в планы искусного заговорщика. Того самого Маска, который принимал облик меча — Губителя Богов, в руке Цирика убившего Баала и Лейру. Вы чувствуете упадок сил, но не осознаете их оттока. Вместо очищения вы хотите завладеть частью этой силы, чтобы спелым плодом пасть в руки Маска. Вы и меня вводите в искушение...

Со вздохом, принципиальный Лич без сожаления стер все свои расчеты и начал их по новой. В нем умер профессор. В прямом и переносном смысле.

— Согласно древним мифам, Ао в Акте Созидания создал сестер-близняшек. Я думаю, творец Вселенной не захотел конкуренции со стороны детей, поэтому выбрал взаимоисключающие основы — свет и тьму. Селун и Шар — древнейшие боги после самого Ао. Борьба между ними заложена в самой их природе. Естественно, что Селун начала активную деятельность, создавая в пустоте тьмы очаги света. Шар воспротивилась. Мне думается, луна изначально сотворена Шар, чтобы прикрыть одухотворенную планету от света новорожденной звезды. Селун удалось придать ей импульс вращения, что благоприятно сказалось на процветании жизни на планете. Между сестрами разразилась битва насмерть. Селун в жесте отчаяния оторвала часть себя и поразила Шар. В итоге родилась богиня магии Мистрил, а обе сестры деградировали. Селун переродилась в Селунэ и скатилась в меньшие божества, пошла в услужение богини любви. Шар выжила, но то ли поглупела, то ли лишилась чего-то важного. В космосе Тьма превалирует, но богиня тьмы прозябает тут, практически все ее внимание приковано к Торилу. Вместо того, чтобы повсеместно поощрять Некромантию, Шар способствует развитию безумия у подобных мне. Я здесь безвылазно сижу из тех же соображений, по которым вы, лорд Гость, желали оградиться от Обоих Плетений. Я проводил исследования. Мне нельзя наружу, иначе инъекция божественных установок сделает изменения необратимыми... Лорд Гость, скажите, какие точно классы собраны в центре вашей метафизической сущности?

— Монах, колдун, асассин, друид.

— Спасибо. До первого перерождения отсутствовали жесткие правила по организации энергетического центра индивидуума. Каждый мог развиваться так, как считал нужным. Все рождались с задатками к магии и при должной учебе могли развивать их. Нынче магия — это дар богов. Его можно взять самому, пройдя инициацию. При сильном желании возможна спонтанная инициация. Появилось понятие "дикорос": эти индивидуумы обретают зачатки разных классов, в итоге не развиваясь толком ни по одному из них. Нынешняя аристократия следует примеру нетерезов и пытается развиваться разносторонне. Однако теперь у всех энергетический рост разбит по центрам. Если качать мускулы, то замедляется умственное развитие и магия уходит на поднятие физических характеристик в ущерб метафизическим. За века нашли баланс, но теперь дикорос в прямом столкновении заранее проигрывает инициированным. Яркий пример. Арканисты сохраняют спеллы в ауре, свободно распределяя ее емкость. Некоторые научились копировать вязь и наполнять копию маной вместо изъятия заранее подготовленного спелла. Другие в дополнение заключали Пакты с сущностями, которые предоставляли силы и возможности. Каждый арканист умеет помещать в ауре модули, путем тиражирования которых мгновенно создаются спеллы из широкого спектра. Нынешние маги лишены свободы выбора: либо путь волшебника, либо колдуна, либо чародея. Отдушиной могут служить так называемые престижные классы — усиливающие специализацию надстройки. После реформы системы магии все лишились свободы в распределении емкости ауры. Так же были созданы шесть параметрических центров, которые за счет объединения размыли или исказили составляющие части. Яркий пример. Сила воли и сила обаяния. Развивая силу воли, колдун вынужден зря тратить время и ресурсы на никчемное обаяние. Раньше аура развивалась вместе с телом. В здоровом теле — здоровый дух. Нынче развитие ауры для магов привязано к параметрическому центру интеллекта. Это неизбежно ведет к одряхлению материальной оболочки, не способной выдерживать давление однобоко возрастающей энергетики. Становясь сильнее и старше, маг вынужден все больше сил тратить на поддержание своей жизни. Поэтому считанные проценты магов-людей доживают до ста лет, считанные единицы разменивают второй. Пострадали и эльфы. В мою пору вы разменивали десяток тысяч лет, а теперь у вашего народа тысяча считается старческим возрастом. Четвертый ребенок в нынешнюю пору — это предел мечтаний. После его зачатия отец гарантированно увядает за десяток-полтора лет, а мать за полвека стареет и умирает. Пятое дитя с гарантией отберет жизнь матери при родах. Во время Смутного Времени ваш народ предпринял попытку сбросить с шеи ярмо. Я не знаю об ее успехе, но факт в том, что Хелм убил Мистру, когда сброшенная на Прайм богиня решила во что бы то ни стало вернуться в Сердце Двеомера. Миднайт, третье воплощение Мистры, не знает и десятой доли положенного ей по статусу и положению. Каждый из понимающих эксплуатирует это обстоятельство. Вы — прямое доказательство, что и боги мухлюют, — Лич позволил себе ехидно хмыкнуть.

Следующие несколько минут хозяин сосредоточенно оперировал массивами данных, используя обе руки: пальцы так и летали над планшетом. Он явно сделал вывод о моей дремучести.

А я крепко задумался. О себе. О будущем через прошлое. Как насмешка: на первой родине был уверенным в себе и спокойным, а здесь бегу и суечусь. Куда? Зачем? Хватаюсь за призрачные шансы. Ловлю удачу. А когда-то шел постепенно — степенно. Тренировался изо дня в день. Медитировал, читал, занимался каллиграфией. Посещал культурные мероприятия... Имел посильную ответственность. А теперь на моих плечах судьба всего Фаэруна.

— Надеюсь, лорд Гость, вы поняли мой намек. Выживает лишь тот, информация о ком имеет тенденцию устаревать. Мне необходимо просветить ваше ядро, чтобы учесть его особенности при разработке ритуала, наделяющего вас властью над тенями.

— А без этого никак? — Спросил я. Получилось как-то по-детски.

— Хех, вы можете погостить у меня и очиститься завтра в полдень.

— Простите, милорд Лич, а каковы другие варианты? — Задаю напрашивающийся вопрос.

— В следующем месяце станцию заденет край лунной тени. Мы проведем высокую инициацию на арканиста и преобразим вашу божественную Искру из Огня в Огненную Тень.

— Вынужден сразу отказаться, милорд Лич.

Псевдо-человек поджал губы, сверкнув глазами, а потом выразил досаду, что не удержал эмоции в себе.

— Прискорбно... Полагаю, вы против того, чтобы Тень разрасталась и в итоге задушила Огонь? — Я кивнул. — Тогда расчетное время — ранее утро, когда на горизонте забрезжит рассвет, а мистическая сила луны пойдет на убыль. Если вы желаете самостоятельно определить и удерживать баланс развития Огня и Тени, то можно обойтись без сканирования. Но вы и Огнем пользоваться не умеете... Для срастания, чтобы Огонь разбрасывал Тени, следует провести ритуал. Только так можно проконтролировать глубину проникновения и степень слияния. Только тогда они будут расти вместе и гармонично. Если вы еще не заметили, лорд Гость, то если я за что-то берусь, то делаю это качественным по высшему разряду.

— Извините, милорд Лич, я не хотел вас обидеть, — из вежливости повинился я. Сделал так из желания показать, что боюсь халтуры. Иначе получалось, что я его просканировал своим додзюцу, о наличии которого нежить точно знает, а сам маскируюсь. Баш-на-баш... кто и что сумеет рассмотреть. — Скрытность — свойство всех ниндзя, — все же выдал я правду. Игра в честность и блеф не мой конек...

— Понимаю, — важно кивнуло древнее существо, без всяких тенкецу умеющее мощной аурой вытягивать сырую магию вперемешку с растворенной во всем природной энергией.

Есть формула: доверяй, но проверяй. С последним у меня проблемы, всё явственней обретающие системный характер, идущий вразрез с моей прошлой личностью, ощутившей подлинную свободу в смерти ради защиты своих друзей и близких. А сейчас что? Ради какой такой великой цели я подвергаю себя смертельному риску и гребу всё под себя? Во имя мира на земле — слишком пафосно. Чтобы справиться с Мораг, достаточно качественно потренироваться с режимом мудреца и с как можно большим числом открытых врат — развить и усилить имеющиеся козыри. Зачем гнаться за новыми? Дополнительная страховка разового применения? Скорее опьянение легкостью обретения замечательных способностей, которые можно передать потомкам. Риск сомнительно оправдан. Но и просто так уже спрыгивать — моветон.

— Простите меня, милорд Лич. Я верно понимаю, что место проведения ритуала с участием полубожества насытится энергиями высоких порядков?

— Да. Вы испытываете мое терпение, лорд Гость. Я еще никогда не встречал настолько предприимчивых... эльфов.

— Я вынужден рисковать, собирая козыри в ущерб качеству развития. Мораг, королева сауроидов, жила до Великого Ледникового Периода. Сейчас она пробудилась и стремится возродить свою расу на Фаэруне. На мне миссия по уничтожению ее сущности и разрушению всех ее планов, включающих смену климата на континенте.

— Любо-опытно-о-о, — протянул Лич, от переизбытка чувств потерявший внезапно контроль и вновь ставший костяком. — "Бо-ожественный гиас" — любо-ой цено-ой стать сильнее и по-обедить. Сам То-орил про-огибается, во-ознаграждая бо-ожественным "везением"... Ло-орд Го-ость, вы умудрились по-олучить главный приз еще до-о завершения сво-оей миссии. Учтите, если во-озьемете слишко-ом мно-ого-о, Ткань Материального Мира не удержит вас. Ваши нынешние среднесро-очные и до-олго-осро-очные планы, ло-орд, по-огибнут в заро-одыше, вместе с частью мо-оих... То-о ли мир схо-одит с ума, раз безграмо-оти по-опадают на небеса, то-о ли Ао-о начал о-обно-овлять со-остав, о-опасаясь заго-ово-ора про-отив себя. В любо-ом случае, мне будет выго-одно-о вам помо-очь и о-оставить до-обрую память о-о себе, иначе фо-ортуна о-отвернется о-от меня в мо-омент старта к луне. Про-ошу, идемте.

Пройдя через портальное окно, мы оказались на самом верху центральной башни. Древний костяк самолично повернул монструозный глаз. Приготовив Купель Сияния, он спросил:

— Что-о видите в Купели Сияния?

— Пустоту, — ответил я, не выходя из задумчивости над словами Лича. Из каких соображений он сделал вывод о том, что я под каким-то высшим видом очарования? Или он так пытается смутить мой ум и пошатнуть веру в небесного отца? Так ведь можно додуматься до того, что само понятие "вера" суть вид очарования...

— Рабо-отать с ней не умеете. Правильный о-ответ — чисто-ота. Абсо-олютная. Это Товар, — заявил Лич.

Ценный артефакт. Еще бы уметь с ним обращаться.

Указав мое место в испещренном рунами магическом кругу, Лич активировал устройство. Плотный луч света, диаметром в фут, вырвался из центра Ока, ударил мне в грудь и вылетел из спины, угодив в водную ловушку.

— Го-ото-ово-о. По-осмо-отрим.

Слепок моего ядра оказался... уродлив. Образно выражаясь, каша из неприглядного переплетения корней, сильно сжатого и оттого местами вспучившегося клубка. Безболезненность перенесенного "просвечивания" и его результаты — это факт и доказательство в пользу намечающейся операции. Но кошки на душе все равно выли и скреблись, ратуя за рассудительность и взвешенность в подходах. В конце концов, жизнь куда сложнее простой народной пословицы: дают — бери, бьют — беги.

— Что-о это-о? — После минуты разглядывания брезгливо спросил ученый лич, ткнув пальцем в новодел.

— "Глиф фантомного сокрытия в тени".

— По-окажите.

Чувствуя себя как на приеме у дотошного врача, я подчинился, осознанно повышая степень риска. Не позволив нервам вмешаться и ухудшить впечатление обо мне, достиг нужного результата с первого раза.

— Узнаю по-очерк брата. О-общая идея глифа умна, но-о испо-олнение жутко-о дилетанстко-ое. Хм... Плюньте в во-оду.

Я исполнил просьбу. Лич провел анализ, целиком отразившийся и сохранившийся в Купели Сияния, и глубоко задумался, подперев челюсть рукой. Глазницы потухли. Минут пять он пялился внутрь себя. Потом внезапно вернул плоть и поклонился:

— Вынужден признать поспешность своих суждений, лорд Гость. Извините меня. Вам следует воспользоваться приближающимся зенитом.

— Простите, могу я услышать объяснение?

— Экзистенциальный дуализм. Ваша истинная субстанция семерична: пятеричное природное начало и двоичное духовное. Магия Торила наслоилась поверх. Ваша сущность переделала под себя божественную Искру Огня. Лорд Гость, у вас нет такого самостоятельного элемента, как Тень. Я не знаю, из каких компонент или чьей производной он является в вашем случае. У нас между началами антагонистами всегда есть промежуточное звено: свет, тень, тьма; добро, нейтральность, зло; порядок, нейтральность, хаос; ангелы, люди, демоны... Я не представлял, что боги вас доставили на Торил из иной Вселенной. Это моя ключевая ошибка.

— Милорд Лич, тогда я вас прошу помочь мне привести эту дрянь в божеский вид, — говорю, показывая на слепок запутанного клубка своего ядра. Лич чуть улыбнулся.

— Потребуется много времени. Надо расплести этот клубок. Скомпилировать по-новому. Рассчитать переходный процесс. Провести испытание на гомункуле. Подготовить и запустить ритуал. Вы точно захотите отразить результат в своем крестраже. Но проникновения на уровень Божественный Искры и манипуляций с ней не будет. Вы понимаете, я не занимаюсь благотворительностью, — сверкнул глазами Лич, мягко так намекая на толстые обстоятельства и невысказанное желание заиметь мои глаза. Если он хотел вывести меня из себя или расшатать нервы, то зря постарался перечеркнуть все ранее сказанное.

— Если вопрос в энергиях, то заключим Сделку на поставку. После обеззараживания и суток на реабилитацию я соберу для вас силу той же мощности и в том же объеме, что пожертвовал Тиру. Заряжу ваши руны или заполню ваши накопители, — произнес я, приложив усилия для нейтрального дипломатического тона. Строение СЦ не та вещь, которую можно доверить первому встречному или не заинтересованному в наилучшем успехе. С сенчакрой и пятью вратами я выполню обещание. — Чем качественнее будет сделана работа, тем выше шанс, что я смогу из вашего истинного огненного опала получить небольшой огненный источник. Его точно хватит на поддержание жизни цветка из огня. Еще один передам для изучения, чтобы ваш рунный вензель на луне видели все. Конечно, если их с сегодняшнего утра не сорвали еще...

— Аха-ха-ха! Грубо, но спасибо за огненный венок мне на могилку, ха-ха, — рассмеялся Лич. — Руны и накопители я сам заполню. Скажите, лорд, вы умеете получать резидуум?

Великая Киира тут же извлекла кусок памяти от артефактора Амаржа. Резидуум — универсальный магический компонент в виде светящейся пыли, которую легко спутать с волшебной пыльцой фей. Оба вещества служат для заколдовывания предметов. Пыльца производится — пыль добывается. Резидуум добывают из магических тварей. Чаще всего драконов. Получают из зачарованных предметов, когда пускают на слом ради извлечения магической пыли. Пылинки помещаются в узлах плетения, используются для закрепления нитей маны в веществе. Так меньше тратится маны и усилий, не надо изгаляться с закреплением магии. Это удешевляет и упрощает изделие. Амарж в свое время использовал порошковую смесь, которую я спекал маначакрой. Боддинок использовал мел с резидуумом, когда чертил схему призыва в часовне. Расходуемые в заклинаниях магические компоненты тоже содержат эти крупицы. Опытный маг при колдовстве обходится волшебным порошком, сперва заменяя им большинство материальных компонентов, а потом вовсе отказываясь — в боевых условиях некогда шариться по карманам. Если я верно понимаю, то вскоре после падения Нетерила было проще заниматься мародерством, обирая руины на резидуум. Со временем, измеряемым несколькими поколениями, ресурсы истощились, а доступный способ получения забылся, осев наиболее охраняемым секретом тайных братств и сильных гильдий.

— Нет. — Я хотел добавить кое-что, но передумал. Меня подвел голос. Мне его не ставили и я им вплотную не занимался.

— Вы хотели что-то еще предложить мне? — Чуть приподнял бровь нежить в живом теле. Когда он всерьез займется отладкой конструкта, то "Истинное зрение" вполне может обмануть при определении живой он или мертвый.

— Руны отличный и тонко настраиваемый инструмент. Возможности колоссальны. Однако... — я заколебался. В итоге переложил выбор на самого Лича: — Я не заметил у вас динамики. Вы заинтересованы в ней?

— Продолжайте.

— Есть два варианта. Первый заключается в использовании маготехнического средства из кристаллов кварца или более совершенной бериллиевой группы. Образец приложится.

Даже странно, что местные умельцы не додумались до эффекта центрифуги. Кристалл кварца стоит всего злотый, а хрусталь вовсе льют стеклодувы — дешевое сырье. Надеюсь, что Амарж будет присутствовать и не даст нежити заложить во мне мину замедленного действия. Это не паранойя, а здоровый скептицизм при вынужденном сотрудничестве.

— Если вы о компенсаторных аккумуляторах и иже с ними, — чуть поморщился нежить, — то я использую кристаллический резидуум.

— Правильно обработанные природные кристаллы — это более дешевое и доступное сырье, обладающее важными специфическими свойствами, — вымучил я рекламу. Очередность подачи вариантов определяет мои приоритеты. — Необходимо будет пригласить изобретателя этой системы. Второй вариант подразумевает отправку живого специалиста для непосредственного исследования. Образованный рунными глифами сигил настраивается. Его модули управления интеллектуальны. Его магические элементы подвижны при стационарности системообразующей схемы. Простите, милорд Лич, я не теоретик, — чуть поклонился я. И поймал себя на том, что почти соскользнул в традиционную для клана Хьюга модель поведения с поклонами. Вот что значат манеры потомственного аристократа, за семнадцать веков не разучившегося себя подавать.

— Заманчиво, — через паузу изрек вельможный ученый. — После прорыва Теней я зарегистрировал у подножья вулкана проявление полубожественных сил, отличных от ваших. Скажите, лорд Гость, это упомянутый вами изобретатель?

— Да, — соглашаюсь, про себя поражаясь возможностями станции. Высокое Небо — идеальное месторасположение для ведения наблюдений. Понятно, из каких соображений личу потребовалось ускорить время — чтобы успевать обрабатывать.

— Хорошо. Будем считать предварительное соглашение заключенным, лорд Гость. Покажите месторасположение древнего монумента и место произрастания огненных цветов. Я отправлю туда слуг. Вы можете связываться с вашим союзником. Когда он прибудет сюда и мои слуги соберут данные, мы заключим Сделку, — деловым тоном изрек хозяин башни и положения. Хоть он считал себя "венцом эволюции", но не погнушался заполучить новые знания у "пережитков прошлого".

Лич отключил пояс рун, обеспечивавший ускорение времени станции относительно мирового. Он свернул Купель Сияния до размеров напольной вазы и отдал мне. Я ушел во двор, а педантичная нежить занялась наблюдениями и ведением журнала в специальных информационных кристаллах — селу-киира. В главной Башне станции время по-прежнему оставалось ускоренным, мне бы пришлось чересчур напрягаться, чтобы уследить за всеми его движениями. Конечно, надо было бы проследить за тем, как Лич создает артефакты, кинжал из черного льда и вазу под огненные цветы. Но я, пока ждал ответа напарника, наконец-то осуществил давно желаемое — помедитировать, с заоблачной высоты созерцая величественную панораму. Правда, пришлось подсуетиться и облысеть, чтобы ветер не терзал волосы. Естественно, я воспользовался удобным случаем и совместил приятное с полезным — медитацию и познание своенравной и необузданной стихии Ветра. Приносимые воздухом потоки способствовали разжиганию огня внутри меня и выдуванию укореняющейся заразы.

Амарж откликнулся примерно через два часа реального времени, по-быстрому вник в суть и коротко пообещал телепортироваться по кольцу-маяку максимум завтра утром — без уточнения конкретного времени. Еще через примерно три часа прибыл слуга — тот самый аллип-некромант принес целый пылающий букет. Предупрежденный Боддинок, кстати, выказал желание задержаться в обветшалом замке — ученый-зельевар хотел разобраться с необычными алхимическими субстанциями, получившимися во время отмены заклятья Латандера.

Закат... Живописное зрелище неописуемой красоты. Чистейший небосвод с необычайно близкими звездами и туманностями, прекрасно различимая луна и разноцветные слои атмосферы, призмой расслаивающей лучи заходящего солнца. На высоте в дюжину миль виднелись самые яркие звезды и туманности — на небосводе у самого горизонта и в противоположной от солнца полусфере. Блекло, конечно, но для меня очень необычно — видеть звездный ковер в дневное время! Никогда не замечал за собой подобной сентиментальности... Не замечаемый мною дующий в лицо ветроган высушивал слезы раньше, чем они начинали стекать. Нет-нет, он их сам вызывал... Да-да!.. Сила бога, уши эльфа, но внутри я по-прежнему человек и ничто человеческое мне не чуждо.

Звезды... В этом мире их тьма тьмущая. На первой моей родине тек Млечный Путь — светлая полоса сгущения звезд, опоясывающая все небо. Он прекрасно выделялся — не спутать. А тут всюду густо... Конечно, определяется полоса с некоторой густотой звезд, но здешний Млечный Путь едва просматривается и наклон совсем иной. Складывать близкие звезды в созвездия и разглядывать разноцветные фигурные туманности можно бесконечно — они божественно прекрасны. Однако еще более удивительным местом на небе является густо усеянная звездами и туманностями полярная область. Поневоле поверишь, что заполярье — божий дом... Здесь тоже имелась своя Полярная Звезда, ярчайшая точка на небе. Но еще более удивительным являлся устрашающий круг больших, ярких звезд с абсолютной темнотой между ними. Самая яркая из них, если учесть окружающий ее ореол, напоминала маленькую бровь, указывающую прямо на север и в центр черноты — эдакий зловещий прищур.

Я позавидовал Личу, который со своей станции постоянно наблюдает живописные зрелища. Но оторопь берет, какую цену он заплатил за это — стал затворником на более чем полторы тысячи лет. Внутри меня зародилось благоговение перед мощью и достижениями Империи Нетерил, чьи города летали над небесами. Я одно время завидовал жителям Кумогакуре. Скрытое селение Страны Молний располагается на вершине горы так, что резиденция Райкаге находится всегда выше уровня облаков. В те годы я очень сильно желал, чтобы шиноби из Кумо все-таки удалось бы украсть Хинату, а я жил бы в полноценной семье, с папой и мамой. Уже после примирения с кланом мне попался свиток о том, какие усилия моя родная Коноха некогда приложила, чтобы скинуть вниз летающие крепости Страны Небес. Наруто нехотя рассказывал, как уничтожил уцелевшего лидера и последнюю, недобитую крепость Анкор Вантиан. Он бился вместе с Учиха Саске, но не смог его вернуть обратно в родную деревню...

Когда поздно вечером поступили данные от второго слуги, направленного в рощу порта Лласт, меня пригласили, оторвав от любования серпа Селунэ, вошедшей в свой зенит. Ёкнуло сердце, когда вдруг подумалось, что нежить осквернит небесный спутник Торила. Что нежить превратит в сущую насмешку всю культуру лунных эльфов, поклоняющихся луне и живущих по ее циклам. Произойдет грандиозное крушение идеалов... И всему виной буду я, в угоду собственных сиюминутных потребностей принесший в жертву чаяния всех сородичей. Это по моей вине человечество окажется избавленным от собственного бича — толп агрессивной нежити, препятствующей расширению людского ареала. Неужто живые не смогут освоить бескрайний космос? Неужто удел живых быть личинкой для имаго нежити? "Образумься", — нашептывал лунный свет. Я сбледнул с лица, но покрутевшей соображалкой быстро смекнул. "Муген Тсукуёми", — так же тихо подумал я в ответ, вложив глубокий подтекст в ответственное решение. Общая угроза на моей прежней родине сплотила всех ниндзя из некогда враждовавших стран. Все скрытые селения, все пять великих Каге выступили единой коалицией. Так и тут черпание лиха из одной чашки сплотит все народы. Главное до всех донести, что любая склока обернет победу в поражение, ведь каждый убитый своими же — это жаждущий мести новобранец в армии нежити. Урезонив свою совесть, я тяжелой походкой направился к Личу.

— Я обещал выдать аванс, — нежить в человеческом облике показала рукой на приготовленное оружие. — Это даэдрический меч. Трофей Повелителя Теней. Он через кровь выпивает суть жертвы и передает эти силы владельцу.

Черный короткий меч был сделан из черного металла. Одна грань лезвия была гладкой, вторая — мелкозубчатая, режущий взмах ею буквально распилит доспех, панцирь или кость. На клинке светились кроваво-алые руны и этим же цветом горели глаза оскаленной демонической морды-хвостовика. (иллюстрация 311)

— Этот кинжал изготовил я из проклятого полярного льда. Он безымянный. Будучи воткнутым в сердце жертвы, он заморозит ее суть, превратит в глыбу льда. Он тоже подействует на критически раненное божество.

Лич указал на свое изделие. Блестящая черная рукоять имела крайне неудобную и необычную форму, при неумелом обращении легко ранящую держащую его руку. Изогнутое клыком лезвие отливало синевой льда, внутри которого клубились редкие тени. (иллюстрация 312)

— Выберите одно, лорд Гость, — предложил Лич вилку. Я находился близко к нему, с возросшей чувствительностью мне показалось, что нежить тоже заставляет себя сотрудничать со мной.

Очередная проверка намерений. Дескать, внял ли я предупреждениям? Контролирую ли навязанное неким "Божественным гиасом" желание хапать силу? Устою ли перед соблазном взять клинок, словно бы понимающий ситуацию и пытающийся мне понравиться? Я хотел извлечь свиток, где до этого запечатывал кольцо-маяк. Но не в моей компетенции отличить халтуру от качественной работы. Пусть артефактор сперва сделает оценку. Только тогда, перед уходом, подхвачу маначакрой смертельно опасное оружие, едва не гудящее от мощи вложенного плетения, и запечатаю его до того момента, как настанет время применять его. И обязательно подготовлю альтернативу.

— Я выбираю кинжал, милорд Лич.

Мертвый нетерезец взмахом руки отослал короткий меч в арсенальную комнату, где хранилась богатая коллекция всяких смертоносных изяществ.

— Позвольте поинтересоваться, милорд Лич. Вам что-нибудь известно о расе ящеролюдей — сауроидах? — Задал я насущный вопрос, прекрасно помня свою основную миссию и текущую фазу — узнать как можно больше сведений о враге.

— Прошлое или настоящее? — Через секунду вопросом на вопрос ответил древний наблюдатель. Мне бы все и сразу, но важнее данные воздушной разведки.

— Настоящее.

— Гады собираются на болотах Застойного потока, — произнес он. Подумав, Лич поделился: — До запечатывания эльфийской крепости Шерандар, лорд Гость, река Гибдро представляла собой живописный каскад озер и прудов, повторяющих звезды.

— Простите моё невежество... — я поклонился.

— Посмотрите туда, лорд Гость. Вереница из пяти звезд — Пояс Белнимбры. Это одно из самых древних на Фаэруне названий данного созвездия. Корни уходят в легенду о первой человеческой женщине, которая превратилась в деву-лебедя, и об охоте, которую устроил на неё бог Латандер. В Унтере и Мулхоранде оно известно, как Пояс Иштар. Полурослики добавляют к нему вон те две близлежащие звезды и зовут результат Курительной Трубкой. Вам, эльфам, эти пять звезд известны как Слезы Кореллона. У вас с ними связана мрачная история, согласно которой это созвездие — действительно слезы опечаленного Кореллона, оплакивающего дроу, развращённых его бывшей женой — богиней Лолс. Тогда эльфы впервые вступили в бой друг против друга. И в этом есть доля истины, поскольку Слёзы Кореллона мерцали кроваво-красным, когда пал Миф Драннор. На небе и на земле.

Свои слова Лич сопроводил потрясающей панорамой небес, превратив купол обсерватории в небосвод, воспроизводящий события далекого прошлого.

— Благодарю, милорд.

— Пустое, — великодушно изрек мертвый принц, лучащийся довольством. Ему несказанно нравилось вновь испытывать все телесные ощущения: как одежда сидит, как дышится, как напрягаются мышцы при движениях, как бежит кровь по артериям. — Не стоило эльфам королевства Илиуанбруен воплощать и воспевать эту легенду подобным образом. С небесами шутки плохи. Ваши сородичи сами навлекли на себя печальную участь, оплаканную Кореллоном Ларетианом. Сам я не видел, но оборудование станции зафиксировало кроваво-красное мерцание. В момент эпохальной катастрофы многие небесные тела зловеще мерцали, а Звезда Мистры вообще на миг погасла, после став меньше и тусклее.

Дальше мы с ним занялись обсуждением модернизации моего уродливого энергетического ядра, оплетшего родную спираль очага чакры. Дебаты? Прения? Все это началось, когда союзный гном появился во второй раз. Но до того мне предстояло принять принципиальное решение. Распыляться на многие классы или сосредоточиться?

Например, Лич предложил объединить классы колдуна и друида в престижный экзотический класс арканного иерофанта. Он станет тяжеловесным и доминантным, что повлечет за собой десинхронизацию роста. Или мне отказаться от сложной связи с эгрегором Природы, предоставляющим заклинания друидам и рейнджерам. Облегчить структуру от способностей к смене форм, быстрому передвижению в лесу и сопротивлению к страху. Но сохранить возможность обращаться с сакральной магией. Лич на основе схемы развития арканиста Нетерила предложил вариант элитного мага, обладающего рядом умений грандмагов, в современную эпоху меняющих места для заклинаний на архимагические способности, такие как мастерство элементов или формирования. Это потребует полностью отказаться от всяких цепей, гирлянд и прочих "отростков", к которым цепляются заклятья.

Как объяснял древний арканист, история практики разделения заклятия на круги происходит из слоистой структуры ауры. Как раньше рисовали в пособиях и учебниках Нетерила — так сейчас и повелось. Нулевой круг и нулевой слой — это естественная и у всех имеющаяся аура. А дальше маг развивался, стряпая свой "слоеный пирог". Раньше внешние заклятья закрывали внутренние. А теперь? Стоит глянуть и сразу узнал арсенал. С Личем такой номер у меня не прошел — бьякуган видел исключительно внешний аурный слой.

Из лекции профессора-Лича я узнал о трех основных направлениях развития, ставших прообразами трех базовых классов. Инклюзивный путь развития ауры предполагает рост вовнутрь. Плетения нулевого круга "плавают" на внешней границе ауры. По мере углубления нарастает емкость и плотность ауры, что позволяет размещать более мощные заклятья. Это путь колдунов. Из-за слабости ауры следовало больше времени уделять владению простым оружием, чтобы уметь защищаться в ближнем бою. За ворохом простейших прячутся, как тузы в рукавах, серьезные и разрушительные заклятья. Путем инклюзии трудно идти, но легче научиться тиражировать сохраненные в ауре заклинания. Так же централизация способствует более продуктивному развитию телесных способностей. Эксклюзивный путь развития ауры предполагает рост наружу. Аура расширяется, у самых границ она самая мощная. Это обстоятельство само по себе ограждает волшебника от ближнего боя — обычному воину просто не удастся подойти на удар длинным мечом к арканисту с девятью слоями — это без учета обязательных индивидуальных защит в виде коконов, мантий, сфер и так далее. Поскольку мощь выдвигается за пределы тела, то организм получается в целом слабым и менее выносливым, чем у колдунов.

В обоих случаях при уменьшении резерва становятся недоступными сначала самые мощные заклятья, потом уже простейшие. Когда маг достигает предела расслоения, то начинает идти по антагонистичному пути и в итоге различия стираются. Так, например, опытный волшебник начинает легко применять низкоуровневые заклятья, сохраняя их в ауре, а колдун постепенно научается справляться с центральным притяжением и становится способным в любой момент свободно менять заклятья, начиная с внешних — самых низкоуровневых. В обоих случаях из заклинаний выстраивается треугольник, когда одному заклинанию на девятом слое соответствуют два на восьмом, три на седьмом и так до девяти на первом и нулевом. Далее готовую пирамиду, начиная от основания, достраивают до квадрата, ныне усеченного до столбика. Самое колоссальное преимущество арканистов перед нынешними магами заключается в том, что громоздкие заклятья могут размещаться сразу в нескольких аурных слоях, а простые не занимают больше положенного. Например, если взять заклятье "Магический снаряд" из первого круга. Арканист на первом, втором и третьем слоях разместил бы их штук тридцать шесть. Амарж же без амулетов способен прицепить всего семнадцать дубликатов. Дальше разница несопоставимо выше! Например, если взять за базу примененный "Лабиринт" из восьмого круга и грубо сориентироваться на нынешнюю градацию. Арканист, очистив свою ауру, мог бы разместить одно это заклинание уже на девятом уровне развития — когда он нарастил ауру на пять слоев. Нынешние маги рискуют надорвать "ядрышко", если хотя бы попробуют создать "Лабиринт" раньше четырнадцатого. На пятнадцатом уровне у нынешнего мага получится сохранить в ауре, привязав к ядру, только один "Лабиринт". А среднестатистический арканист, только-только нарастивший восьмой слой, мог бы спокойно удержать целых шесть вариаций, если, конечно, очистит ауру от большинства других заклинаний. Другое дело, что седьмой, восьмой и особенно девятый слои ауры удавалось вырастить считанным процентам от общего числа магов Нетерила.

По третьему пути аура расслаивается, но по всей глубине и высоте развивается одинаково. Это путь конструктора, который в разных слоях помещает разные "модули", имеющие разный "вес" в зависимости от сложности. Например, если к элементу Земли и форме копья добавить умножитель и уменьшитель, то чародей станет способен выпускать тучи каменных стрел. Чародеи еще более склонны к боевым искусствам, чем колдуны.

С первого взгляда мне подходит третий путь. В любом случае предстоит с нуля учиться удерживать заклятья в ауре, не давать им цепляться друг за друга и так далее. Либо беспроблемный арканный иерофант сейчас с упущением в будущем многих возможностей. Либо целый букет проблем сейчас при огромной выгоде потом. Главная из заковырок в том, что возможность расслоения ауры закрыта замком из шести параметрических центров: сила, ловкость, выносливость, мудрость, интеллект и харизма. Все эти гвозди предстоит выдернуть. Все современные заклятья, основанные на них, перестанут на мне работать — у них нет обратной совместимости. Зато все древние вещи проявят себя как должно.

При выборе варианта с элитным магом связка монах-асассин становится главной, но не доминантной, даже когда ее будут усложнять, подтягивая до подобающего уровня. Лич крайне презрительно отнесся к престижной надстройке. В его бытность живым нормальных убийц готовили с детства, но асассина из-за моральных убеждений богини магии не сделали отдельным базовым классом, как, например, рейнджера, к которому тот очень близок. Возможно, старые школы сумели выжить, отыскав или разработав новый способ инициации или обучения — Лич не был в курсе. Однако он точно знал, что да, есть ордена и закрытые кланы, в которых по образцу монахов с раннего детства готовят убийц — местный аналог ниндзя. Но разве сравнятся несколько заклинание подобных способностей у представителей этих школ со спектром заклинаний из четырех кругов, как раньше было у истинных асассинов? Как сейчас есть у рейнджеров и паладинов? Главная и важнейшая особенность в том, что асассины древности были накоротке с Планом Тени, причем, обращались к нему посредством Плетения Мистры, а не Теневого Плетения Шар! А у нынешних надстроек, престижных и в узких кругах достаточно распространенных, эти способности напрочь выкорчеваны. Понятное дело, что при выборе варианта с элитным магом вся магия будет, так сказать, в ведении этой ветки развития. Поэтому нынешнюю связку монах-асассин целесообразнее преобразовать в класс элитного ниндзя, имеющего более десятка заклинание подобных способностей за счет включения в это число части арсенала истинных асассинов.

— Ауру проще расслаивать, ориентируясь на плотность слоев. Вы уже определили соотношение?

— Принцип таков: следующее число равно сумме двух предыдущих, — отвечаю, чувствуя себя нерадивым кандидатом в генины на строгом экзамене в Институте. Вот что значит эрудированность, выучка и происхождение. Постановка речи, скупые жесты, выразительные мимические штрихи, уверенность в себе, строго отмеренная доля высокомерия, необходимый и достаточный уровень внимания к собеседнику. Подобное я не испытывал ни перед Хиаши-доно, ни перед Хирузен-сама, ни перед Даймё Огня и его столичным высшим обществом, где многими десятилетиями пестовался придворный этикет. Нет худа без добра: теперь я лучше представлял, как нужно ставить себя, чтобы соответствовать светскому статусу лорда. А кривиться, плеваться и тем более кидаться на нежить с заклятьем наперевес — безрассудно и недальновидно.

— У нас это зовется Золотой пропорцией и Золотым рядом соответственно. Самый быстрый и болезненный способ первичного расслоения заключается в физическом кручении обруча. Искривления и флуктуации вызовут нарушения в работе организма и вынудят включиться защитные функции. Таким образом аура разделится на внешний и внутренний слой — за пределами тела и внутри него. Сигил будет ежеминутно пытаться растянуть ауру, пока не создастся следующий слой. Перед началом надо определиться с путем развития. Дольше трех часов вам будет вредно заниматься. После к вашим услугам спортивный зал и кухня. Утром следует закрепить результат. В полдень у вас в жерле вулкана состоится деловая встреча с союзником.

— Ясно, — кивнул я, теперь лучше понимая, как исцеляющие заклятья через воздействия на ауру лечат организм. В заманчивой перспективе это означает перевод Джукена на качественно иной уровень, когда достаточно повредить участок ауры за пределами физического тела. — Какова стратегия для каждого пути?

— Самый простой — эксплозивный. Для создания третьего слоя следует из центра Куба помогать растягиванию сигила и выталкивать из себя энергию. У вас уже сформирована сильная аура, поэтому придется перераспределять плотность. Для закрепления и развития следует управлять потоком магии, одной только аурой крутя в трех направлениях обручи соответствующего диаметра и с градиентом по скорости. Второй путь заключается в повторении методики, пока сигил ступенчато не растянет ауру до края. Общая плотность упадет. Для закрепления этого пути понадобится вращать все обручи с одинаковым временем оборота, затем чет и нечет в разные стороны, затем у выборочного менять направление и скорость. Для имплозии надо умеренно сопротивляться растягиванию сигила и концентрировать силу в себе. Уступать малое и приберегать большее. Ваша внутренняя организация идеальна для роста изнутри. Для закрепления необходимо каждым слоем вращать соответствующий обруч: меньше радиус — выше скорость.

— Каждый слой фазируется относительно остальных? — Уточнил я, смутно понимая, как происходит "растягивание".

— Да. Для упрощения можно считать, что отслоение происходит в некоем четвертом измерении. В обычном состоянии границы размыты, аура представляет собой градиент.

— А разве у нее уже нет слоев?

— Есть. Физическое тело служит воплощением души. Душа — это воплощение духа, облекающегося в эфирное тело, которое позволяет присутствовать ему на любом плане бытия и отчасти взаимодействовать с окружением. Духу присущи эмоции и ум как способы коммуникации с окружением. Основой духа является астральное тело — это наше эго, являющееся сосудом для искры жизни. Призраки, фантомы, проекции — это пустые, бездуховные эфирные оболочки со слепками эмоций и мыслей, определяющих их псевдо-жизнь. Арканисты расслаивают эфирный уровень, содержащий такие органы, как магическое ядро и система циркуляции. Этот процесс иногда сравнивают с раскрытием веера.

Обсуждение длилось много часов кряду — ускорение времени станции позволяло не экономить его. В итоге пришли к оптимальному строению, из-за которого ритуал гармонизации получался крайне жестким и требовательным как для меня, так и для двух ведущих-координаторов. Я запоминал, конечно, детали, но все мои думы крутились вокруг модели новой структуры.

В основе всего — главная спираль очага чакры. Сейчас она открыта — по плану четвертый виток замкнут в круг. За счет этого замыкания будет возведена защита от внедрения установок из Плетения Мистры, а еще я про себя отметил, что кольцо возьмет на себя существенную долю нагрузок на СЦ при открытии внутренних врат. На первом витке первым от центра расположится жемчужина элитного ниндзя. Монаха-асассина основательно переплетут. Часть способностей, таких как "Тело вне времени" и "Язык солнца и луны", по факту уже работающих, переместят вниз по иерархии, а на их место будет посажено заклинание "Дверь измерений", которое было доступно древним убийцам. За счет изменения качества вообще всех способностей, "Дверь измерений" усовершенствуется в "Планарную дверь", позволяющую перемещаться не только по текущему измерению, а еще между Планами Бытия. Добавленная заклинание подобная способность погружения в сон единичной цели станет массовым усыплением; вместо одного магического огненного сюрикэна буду запускать несколько; вместо становления квази-магическим существом, которым я уже являюсь, смогу совершать "Эфирные прогулки". Часть заклинание подобных способностей станет супернатуральными, подобно присущему драконам огненному дыханию, действующему в "Антимагическом поле". Появится простая "Невидимость" и особая увертка, похожая на заклинание "Смещение". За элитным ниндзя следует жемчужина элитного мага. Арканист, с первого уровня имеющий доступ к сакральной магии — все, что останется от друида. После ритуала я смогу развивать у себя новые метамагические способности, позволяющие применять магию без соматических, вербальных и материальных компонентов. А так же способности мастера магических элементов и формирования с тайной досягаемостью. В будущем стану мастером начал и смогу использовать огонь заклинаний и огонь истинной магии — подобно Амаржу буду обращать заклятья в синее или серебряное пламя.

На второй виток главной спирали будут нанизаны развивающиеся способности. Первой пойдет жемчужина Ауры. Она объединит аурное зрение и огненную ауру в единую линейку: аурное зрение, аурное магическое зрение, огненная аура, электрическая аура, аурное истинное зрение, теневая аура, арканная аура сакральная аура, божественная аура. Следующая жемчужина — это Морфизм. Метаморфизм, природная форма, полиморфизм, элементная форма. Вместо доставшегося от фамильяра "Пути молний" будет более продвинутая форма молнии. Затем квази-магическое существо (я уже по факту оно, ведь кровь так насыщена магией, что кажется, словно сама мана течет по жилам). Далее я получу форму тени, в будущем дорасту до магического существа, какими являются маленькие феи, драконы или мой воплощенный дух шаровой молнии. Мне потребует в будущем озаботиться третьей магической формой. И венец развития — экстра-магическое существо. Не всякий бог таким является.

На третьем витке расположатся жемчужины не развиваемых способностей. Это подпространственный карман и фантомное сокрытие. Последнее является переработкой глифа и позволит скрывать истинную силу и суть за фантомом, у которого можно задавать тип существа, расу, характеристики, способности, класс и уровень развития. Против "Истинного зрения" поможет, но "Божественное зрение" и божества определенно различат факт подмены.

Навороченное Око главной обзорной башни, кстати, не смогло просветить мою голову. Измененная богом татуировка на лбу надежно защитила бьякуган от сканирования. Посему эта ключевая и секретнейшая способность осталась в стороне — не охваченной.

Лич все-таки нашел изящное решение, позволяющее отчасти выполнить обещание. Он из субстанции моей Тени, распространяющей яд по организму, проложит теневое кольцо и теневую спираль теневого очага. Ведь что такое Теневое Плетение Шар? Это отражение Плетения Мистры. Вот и спираль будет зеркальной. Она пересечется с основной в трех точках, "тронув тенью" способности фантомного сокрытия с морфизмом и через класс элитного мага даст способность работать с магическими энергиями Плана Тени.

Как только финальная модель была разработана, меня усадили за транс, призванный сделать мое ядро пластичным и податливым. А появившийся ближе к концу ушлый гном взял в оборет "тертого мертвого". Пока все мое внимание было приковано к внутренним процессам, они принялись договариваться меж собой. Трижды, между прочим, Амарж телепортировался на кольцо-маяк, возникающими помехами сбивая мне концентрацию.

Наступление нужного мгновения в зените солнца я призывал фамильяра. Аруса заключили в узорчатую клетку из моей квинтэссенции солнца, а я в точно заданный момент залпом выпил эликсир Боддинока. Я был готов к эффекту стопроцентного спирта, но то сущие цветочки по сравнению с тем, как обожгла меня алхимическая субстанция. Пламенная волна объяла все тело, казалось, сжиганию подверглась каждая клеточка! Чудовищная боль быстро сменилась неимоверным облегчением. Растекшаяся по углублению аморфная плоть по-прежнему пылала, но уже по моей воле и мои огнем! Я чувствовал в себе кулон фамильяра, который окунулся в меня. Арус испытывал детскую радость и невыразимое счастье, такое, какое я бы сам в отрочестве излил на отца, вернись он ко мне живым... Миг эйфории закончился столь же быстро. Началась следующая стадия ритуала. Мое ядро стало корежить и грубо разрывать. Досконально вспомнил, как поглощался Дух-олень и с какой болью пускал во мне корни класс друида — пожадничал я тогда, поддавшись на уговоры союзника!.. Но все обернулось к лучшему.

Сумев частично абстрагироваться от боли, я включился в работу по модернизации магической составляющей собственного ядра. Я отчетливо видел нынешнее состояние, благодаря Великой Киира прекрасно представлял конечное и знал очередной шаг ранее детально расписанного плана. Слишком претенциозное мероприятие мы задумали, чтобы пускать что-либо на самотек!

Следующий этап начался с выверенным выливанием на мою спираль квинтэссенции луны. Благодаря моей крови, входящей в ее состав, я не ощутил боли. Появилось ощущение анестезиологического вымораживания. С пятой попытки мне удалось точно воспроизвести то самое состояние при побеге от бога Маска, когда я ощутил тот самый едва не выдранный с корнем брашпиль, которым вытянул якорь. Мне удалось вновь провернуть лебедку и достаточно, чтобы сотрясающий воздух и магический фон Лич наконец-то смог скрутить теневую спираль Очага. Когда она была готова, мне на ум интуитивно пришло сравнение: это почти полная аналогия с тем, как было у Наруто. Я тогда, на экзамене и позже, видел лишь странное поведение неведомо откуда появившейся и распространившейся по СЦ чакры биджу, заключенного в желтоволосом носителе. Когда до меня дошла эта мысль, я проявил инициативу и вопреки планам сдвинул все еще погруженный в меня кулон мета-чёток. И волевым усилием соотнес структуру с Арусом — моим фамильяром и фактической частью меня. Арус познал поистине адскую боль, когда внутри него скрутилась спираль, затянув в свой вихрь всю сенчакру, ранее вложенную мной в кулон-накопитель. Вытягивая в себя излишки энергий через ассоциированную спираль, я внушал фамильяру терпение и пытался дарить ему утешение, сам страдая, как страдал мой отец Хизаши, когда меня в четыре годика клеймили побочной ветвью...

Удар смертельно вымораживающей и чуждой силой стал полной неожиданностью. Внезапность ошеломила, словно заставший врасплох пробивающий пресс удар под дых. Время сообразить не дали — второй еще сильнее! Добивающий третий чуть-чуть промазал по самому центру спирали. Поднявшаяся в сознании волна протеста и желания ответить обидчику затмили все, побудив наскрести крохи собственных энергий и принять из аморфного — истинный облик. Животный инстинкт самосохранения сработал первым, сложив меня в защитную позу эмбриона. Бессилие оказалось настолько всеобъемлющим, что меня едва-едва хватило на судорожный вздох ртом — нос зажали. Меж зубов тут же вставили не раскусываемое горлышко бутылки. Я был дезориентирован и совершенно не имел сил как-либо воспротивиться вливанию в меня содержимого...

Глава 19.

Покой и умиротворение. Безмолвие и неподвижность. Призрачность небытия.

Я осознал себя на татами большого кланового додзё. Следуя за моим вниманием, зыбкие контуры обретали четкость, обрастая мелкими деталями из сохранившегося в памяти прошлого. (иллюстрация 314) Я сам не отличался от окружения. Заторможенное мышление вяло текло.

Я в родном демиплане?

Вскоре удалось достигнуть понимания, что или пребываю в сновидении, или новый дом привлек бестелесного духа. Вместо эмоций — тлеющие угольки. Хотя еще совсем недавно я бы от такого воспылал... целым спектром переживаний. Или нет?..

Ощущение времени отсутствовало. Я сидел и созерцал окружающее пространство в попытке перейти в состояние сомати, в попытке оказаться не просто во внутреннем мире, а глубже — у самой границы астрала, где всё белым бело. В какой-то прекрасный момент догадался сосредоточиться на клановом символе Инь-Ян. Раз провернул, второй — на третий раз зародился вихрь и я сразу устремился в него, наконец-то перейдя в глубины подсознания.

Здесь тоже отсутствовали временные ориентиры, ведь скорость мысли — понятие относительное. Волевым усилием вызвал из памяти финал ритуала гармонизации. Сформировавшееся тело еще подвергалось кардинальным структурным изменениям, поэтому информация от органов чувств и с метафизических сенсорных способностей перемешалась в неразборчивый хаос. Боль — это тоже информация, сигнализирующая о неполадках. Как сторонний наблюдатель спокойно отмотал события назад и выяснил, что я поддался спонтанному решению завязать отраженную в тени спираль очага чакры с фамильяром, установив непредусмотренный ритуалом порядок. Личу пришлось прицельно бить по точкам пересечения, чтобы добиться запланированного эффекта связи с теневой энергией. Рационально, что влитая в меня фласка — это стоящая на подхвате смесь на основе квинтэссенции луны.

Определившись с обстоятельствами происшествия, я спокойно стал пытаться представлять, что возвращаюсь в родное тело. Постепенно из сплошной белизны начали проявляться смутные очертания. Ускорение возрастало по мере узнавания. За доли секунды проявившаяся комната расцветилась радугой магического свечения, в мгновение ока детализировавшегося до многочисленных мазков, разводов и струй магических течений в рунных глифах. Аскетичная обстановка сохранила налет времени. Матрац принял изгиб позвоночника, но был не мягче дерева. Кубик раскосой тумбочки с дутым стеклянным кувшином, оплывшим за века стояния. Пустые настенные крючки, жесткий прикроватный коврик, колючий плед... В кругляше окна, закрытого силовым полем, виднелся участок вечернего звездного неба. Оттуда ко мне заглядывала женщина... Дивной красоты созвездие прелестницы венчал убывающий лунный серп, переваливающийся через зенит и ниспосылающий на меня свой маняще-мистический свет...

"Эйноли никогда не поверит, что все это возможно в гостях у лича", — пришла первая мысль. Так и не родившаяся во мне слепая ненависть к нежити окончательно выродилась в простую неприязнь к извращенным, противоестественным и мерзким энергиям, обеспечивающим их существование. Неприглядная правда мира. Кто-то в своем теле жуков разводит, а кто-то его мертвит...

Видимо какой-то процесс, протекавший в теле, изменился с возвращением моего сознания в материальную оболочку. Это засек один из датчиков-рун.

— Приветствую, Гость, — из ниоткуда возник хозяин места, облаченный в прежний наряд и с тем же посохом в руках.

— Приветствую, Лич, — произнес я, пробудив организм. Ни для кого уже не являлись тайной настоящие имена (он первым сопоставил, а его имя узнал много читавший Амарж). Но мы все еще играли в конспирацию.

Когда я открыл глаза, все ранее зримое отошло на периферию, кроме телесного угла обычных глаз. Видимость стала четче, взгляд зорче. И я сразу распознал искуснейшую "Проекцию".

— Самое время отрабатывать свою часть Сделки. Я провожу и объясню, — бесстрастно сообщила проекция нежити. Мой ум мимоходом определил эту разновидность клона как промежуточного между простейшим повторителем "Буншин но Дзюцу" и самостоятельным телом "Каге Буншин но Дзюцу".

Я не спешил вставать. Сперва проверил послушность тела, слегка напрягая разные группы мышц. Ощущалась небывалая легкость. Сел резче, чем того хотел. Плед сполз на пол, открыв мою худобу. Урчанием отозвался пустой желудок.

— Идемте. Я слушаю, — говорю, ступая на чуть теплый пол.

— Занятия магией натощак стимулируют организм, — с готовностью и наставительно ответил клон Лича, прошествовавший вперед. — Истощенное тело начинает инстинктивно стремиться восполнить потери, используя доступный ресурс — магию. Это повышает эффективность выработки резидуума, по своей сути являющегося материализованной маной. Созданные крупицы будут помогать фиксировать внешний слой ауры. Увеличивающаяся тяга к телу будет способствовать расслаиванию. Наращенные слои ауры отличаются насыщенностью и энергетической мощью, поэтому производят резидуум разной силы. В Империи Нетерил эта практика нарабатывалась тысячелетиями.

— Во время этой практики маг уязвим, — заключил я, следуя в шаге позади. Безрадостно понимал причину сиюминутного предложения отрабатывать, потому ради тренировки начал извлекать попеременно в руки и убирать обратно — кунай.

— Так погибали многие, — согласился Лич. — Поэтому подавляющее большинство арканистов выбирало эксплозивный путь. Наиболее очевидные преимущества следующие. Высшие плетения сложны и опасны, а тело хрупко и стареет. Вынесенная наружу мощь удерживает врагов на расстоянии и позволяет сразу создавать резидуум высшего качества.

— Но сами вы избрали другой путь, — говорю я, догадываясь, что первопричиной стало его нежелание уподобляться звездному отцу.

В этот момент мы вышли во внутренний дворик. Усеянный звездами небосвод прекрасно все освещал. Не было никаких факелов или светильников, а защитные барьеры круглых окон препятствовали распространению лишнего света как наружу, так и внутрь. От этого комплекс зданий казался в одночасье вымершим. Я отнес отрицательность впечатления на влияние негативной энергии, вытекающей из центральной башни, которую мы обходили стороной.

— Точные науки чувствительны к помехам. Истинным мастерам ни к чему кичиться своей мощью, — с холодностью в голосе разжевал клон-проекция.

Дальше шли молча.

Ходьба стимулировала кровообращение. Сердце разгоняло по жилам мою собственную магию, вырабатываемую в Очаге вместе с чакрой. Структурные изменения пагубно повлияли на умение филигранно управлять внутренней силой. Я даже бьякуган не смог активировать. Ничего страшного, подстроюсь — по методике из детства. Зато теперь отсутствовала "давящая тяжесть" в солнечном плетении, чакра свободно "дышала", беспрепятственно циркулируя по системе. Шагалось легко и быстро — гораздо быстрее обычной скорости и без всяких целенаправленных трат чакры...

— Удивились совмещенному источнику? — Полувопросительно обернулся мой проводник, когда я запнулся на ровном месте. — Благодарите свою интуицию.

— Я не понимаю... — ошарашенно прошептал я, пропустив мимо ушей вопрос. Стоило мне задуматься, как без всякого волевого усилия чакра прилила к голове, ускорив мышление. У меня сложилась полная аналогия с легкими, начинающими прокачивать больше воздуха во время физической активности.

— Благодаря Плетению, способности к магии есть у каждого жителя Торила. Достаточно научиться манипулировать маной, текущей во Всемирной Паутине. Магический дар означает способность напрямую извлекать сырую магию из окружающего пространства. Им обладает ничтожное число существ. Им можно овладеть, развив способности к магии. Раньше использование сырой магии обедняло окружающее пространство. Это ограничивало массовое использование артефактов, вынуждало магов кочевать или селиться у природных источников. По этой причине Йоулом изобрел мифаллар. Карсус так или иначе добился того, чтобы богиня магии навсегда потеряла контроль над генерацией сырой магии. С момента перерождения Мистры магическим даром считается сама способность оперировать маной из Плетения. Всем пришлось заново учиться магии или подстраиваться под новые законы. Инициация на мага стала зарождать "орган", который преобразует сырую магию существа в нити маны, практически идентичной содержащейся в Плетении. Ядро намеренно сделано запутанным и малоэффективным, чтобы поглощать энергию извне. Так же каждый носитель, сам того не желая, способствует укреплению Плетения и зарастанию прорех в Мировой Паутине. Вы, лорд Гость, исключение. По ряду факторов. Ваша собственная сырая магия сильнее обычной маны в Плетении. Нитевидная структура ядра встроилась в вашу полуразрушенную систему каналов, уцелевшую благодаря тому, что ваши внутренние органы в какой-то мере являются источниками вашей родной магии. По той же причине внутри ядра скрутилась непредусмотренная там спираль — главный источник вашей собственной сырой магии. Вы обладаете магическим даром и божественным: вытягиваете магию из окружающего пространства и сами производите ее. В сущности, вы уже являлись квази-магическим существом, когда появились на моей станции. И ваше ядро умело преобразовывать вашу родную магию в нити маны, идентичной натуральной. Мы планировали сохранить эту способность в жемчужине элитного мага. В сущности, для вас ничего не изменилось, кроме упрощения продуцирования собственной маны, струнами пронизывающей ваши магические каналы. За это вы заплатили потерей единственной способности, оставленной магу от класса "друид".

Я невольно улыбнулся. В том числе и словам проводника, ведущего меня в подвальную заклинательную залу. Я не стал его разубеждать. На самом деле его собственный магический центр, как я вчера рассмотрел, имеет своей частью маленькое спиралевидное образование. Создаваемая там чакра сразу расходуется на извлечение сырой магии. У современников, вдобавок, ей придается нитевидная форма, и подобно тому, как корни растений ищут воду, эти усики маны тянутся к Мировому Плетению, наполняющему их силой. Поскольку у всех Планов есть энтропия, способность магов заклинать сохраняется везде, но в разной степени и со своими особенностями.

После подлой атаки Маска, я плохо соображал. Зато сейчас мозаика сложилась. Монахи используют и развивают собственную Ян-компоненту. Упоминавшийся в книге Амаржа-ака-Джару класс псиоников — Инь-компоненту. Сакральная магия клириков и паладинов — это способность черпать вместе с арканной силой толику астральных энергий (божественная магия), друиды и рейнджеры обращаются с толикой эфирной энергии (природная магия). Я изначально имел возможность применять все заклинания, заменяя составляющие собственными аналогами — Инь-Ян. Другие, в принципе, тоже так могут — это доказывает существование заклинаний, общих для магов, священнослужителей и блюстителей природы.

Лич не представляет, насколько теоретически легко я теперь могу переходить в режим мудреца! А главное, более нет ограничения подвижности! А еще толика природной энергии постоянно втягивается моим очагом и становится струнами маны. А потеря способности практически напрямую работать с эфирной энергией — не страшна: пока заменю своей Ян, а потом научусь обращаться с Эфиром и Астралом лучше того же Тира.

Проводник привел меня, куда я ожидал — в Кубическую залу. Все шесть поверхностей имели одинаковый рисунок — девять концентрических окружностей с ярдовым кругом посередине. Значения цепочек магических рун не поддались распознаванию. Пол от всего остального отличали постаменты с емкостями и лежащий обруч. Похожую на бамбук полую древесину набили пористыми кораллами и порошком из толченых костей, клыков, когтей и сушеных сердец магических животных. Затем залили живой водой и свернули в обруч, который обернули мифриловой проволокой в два слоя с противоположной закруткой. Рецепт смеси остался в тайне, но сам принцип мне поведали. Мифриловая обмотка "снимает" магию с ауры и проводит ее внутрь. Поток энергии начинает вертеться в обруче. Неоднородная структура, пузырьки и жидкость создают помехи. Чем сильнее вихрится поток энергии, тем выше вероятность, что магия как-то "зацепится" за материю и родится крупица резидуума. Главное — запустить цепную реакцию. Тот же принцип создания искусственного хаоса, что и в обруче, заложен в банках, горшках, ящиках и прочих емкостях с непойми чем, что были расставлены сейчас в зале. Как вещала проекция, некоторые отработанные смеси потом используются в алхимии, другие становятся опасными отходами. Есть древний способ получения резидуума — "правильный" слом артефактов. Крупиц получается больше затраченного при наложении магии, однако, исходный материал тоже обращается в пыль и уже не подлежит повторному использованию — только в утиль. Будь то сталь или золото высшей пробы: свойства материала меняются непредсказуемо и навсегда, взрыв при переплавке такого песка — это еще цветочки. Хранить крайне опасно. В Империи отходы подобного рода сваливали на Плане Тени или топили в Эфирном Океане.

От всего функционала Куба я отказался, не спеша расслаивать ауру по методике арканистов. Прекрасно понимаю, что действующий дубликат находится только в Тултантаре, но в предлагавшемся свитке имелись менее экстремальные способы. А спешить и себя истязать — хватит.

Чувствуя себя полным идиотом, я начал крутить обруч. Главное сейчас освоиться и в завесе хаотичных болезненных импульсов разобрать принцип смещения, о котором талдычила "Проекция". В любом случае мощи моей нынешней ауры хватит на колдовство из седьмого-восьмого кругов. А нужные заклинания вместо подвешивания в ауре можно банально отработать на манер дзюцу, тем более сейчас, по здравым размышлениям на светлую голову, мне видится слишком простым способ смести все предварительные заготовки противника: что из ауры, что с тонких привязей к ядру.

Как и предполагало занятие, я концентрировался на внутренней силе. Задача разделения чакры и маны многократно усложнилась. Зная принципы управления чакрой и ощущая отток магии в обруч, я приноровился сохранять чакру в себе, а выходу маны не препятствовал. Правда, при этом я ощущал себя дешевым циркачом, гоняющим театральный обруч с ног до головы и обратно. То и дело хаотичные взвихрения и потерянный контроль приводили к неожиданным результатам: что-то трещало внутри ящиков, лопались или трескались банки, менялись мои ногти и буквально бурлили мышцы, начиная рост вместо усиления. В основном "шалили" волосы: то повсюду отрастали пучками, как у древнего оленя, то вились, то хаотично меняли цвет, то вставали дыбом, то истончались или утолщались. Но биджу дери, хоть бы предложили мне юкату на время пути сюда из спальни. Сам дурак. Впредь буду умнее, натренируюсь и расширю ассортимент хранящегося во внутреннем кармане.

Вскоре мне удалось войти в транс и начать устанавливать определенный контроль над хаосом, чтобы местами упорядочить, а местами усилить беспорядок. Удалось уловить тенденцию уменьшения боли. Без понимания, на одной интуиции и ощущениях, выделил внешний аурный слой с обручем и внутренний с СЦ и Очагом. Ошибка. Я привык высвобождать и с легкостью мог выбрать эксплозивный путь, но из соображений скрытности и прибыльной карьеры артефактора мне подходил только имплозивный. Остановился. Минут через пять кое-как подцепил обруч магией и стал вращать его вокруг себя против завитка на макушке. Одновременно принялся менять скорость циркуляции чакры. В попытках совладать с собой прошел долгий час. Бьякуган я не пытался активировать, вместо этого пробовал настроиться и воспроизвести "состояние артефактора", когда мана сама принимает формы согласно мысленному желанию.

Вскоре стали мерещиться звуки. Эхо музыкальных нот раздавалось от обруча, потом "заиграли" окружающие емкости. Это появились плоды моих усилий — пошел процесс генерации резидуума. За следующую четверть часа я без использования додзюцу понял, как запустить лавинообразное возникновение частиц. Но какофония и нарочный хаос энергий утомили меня. Хотелось отмыться от эманаций мертвых тварей и драконов, узнанных мною по схожим ощущениям от склянок с их кровью. Хотелось перекусить. Хотелось нормально размять мышцы и напитать их сенчакрой, чтоб гудели и сладостно ныли от напряжения.

Через два часа от начала я покинул Куб.

Красочный и величественный рассвет я встретил на крыше одного из зданий. Плотные тучи высокой облачности заволокли половину поверхности от горизонта до горизонта, но это не умалило внутренней радости от встречи солнца. Алые лучи пронзали громады облаков, решивших ночью втихаря перебраться через сторожевой хребет Скалистых Гор. В утреннем свете темно-серые кручи стали еще более черными и неприступными охранниками, берегущими покой южной части Леса Ллевир. Там, за горами, просыпались деревья и птицы, а здесь, на севере, вся живность попряталась от лихого ветра и полощущих потоков ледяной воды. Вот очередная туча-лихачка проскользнула меж каменных зубьев, вырвавшись на безоблачные южные просторы. Конвекционные потоки и бог знает что еще вскоре неимоверно раздули беглянку до королевской громады темно-бурой наковальни, посверкивающей изнутри. И она — величавая и грозная Туча — поплыла утюжить сонное царство. Даже не так. Небесная газонокосилка с неизбежностью смены дня и ночи начала неспешно и тщательно стричь лесной ковер, сшибая молниями макушки деревьев-выскочек, опрометчиво решивших возвыситься над соседями. Туча смело направлялась навстречу солнцу, не убоявшись силы его по-утреннему ласковых лучей.

Я любовался неописуемым словами рассветом, тихо радуясь отсутствию бурлящих чувств — нивелировалось влияние Огня божественной искры, чрезмерно разжигавшей во мне эмоции. Гармония внутреннего строения угомонила мое подсознание, оно наконец-то успокоилось и перестало давить на психику, порождая такие выверты, как почти что физическое неприятие криворуких поделок. Я сидел на самом краю и мял подушечками пальцев пупырчатый амулет-подковку, пользуясь его дополнительной защитой от сильного ветра и нестерпимой стужи, пронизывающей до самых костей. Несовершенство вложенного в артефакт плетения теперь стало всего лишь нелестной оценкой мастеру-изготовителю, за кем не следует повторять. Убрав артефакт, коснулся кулона мета-чётки и выпустил Аруса, чтобы фамильяр пришел в себя и вместе со мной насладился началом нового дня. Вдвоем с кем-то родным спокойнее и гораздо приятнее, но еще лучше было бы в обнимку с девушкой. Интересно, как там Эйноли? Не обижает ли кто ее? Защищает ли ее Кевэ?..

Когда светило достаточно высоко приподнялось над линией горизонта, я встал, оправил заказанное еще в Маске Лунного Камня кимоно для повседневного ношения и последовал за ожидавшей неподалеку проекцией-проводником — к оригиналу. Арус побоялся оставаться снаружи, он не понимал, что с ним твориться и страшился, жался ко мне. Мне пришлось несколько минут уговаривать его остаться, чтобы он смог победить страхи и удовлетворить свое неуемное любопытство, полетав вокруг небесной станции. Пообещал ему попозже помочь разобраться в случившихся изменениях — куда я денусь?

В восьмом часу летнего утра я прилежно учился правильному слому магических вещей. На пределе концентрации да по открытой книге памяти обламывался раз за разом. Мана напрочь отказывалась самостоятельно свиваться во что-то путевое — обычная пряжа. Из-за серьезных изменений внутреннего строения СЦ у меня не получалось высвобождать силу ровно и точно. Нить маны то расплывалась словно струйка дыма, то неожиданным образом реагировала на случайный раздражитель во вне или внутри меня. Для создания резидуума в самый раз.

Лич терпел минут десять, не собираясь решать за меня данные проблемы. Он сам накладывал "Магическое оружие" на тот хлам, что я прихватил из Академии и до сих пор хранил — вот и пригодилось добро. Разрушать — не строить. Оставалось только диву даваться, как перекручивались и выворачивались клинки, когда я воздействовал на них, пытаясь сломать с одного прикосновения. Самым простым и действенным в моем случае оказался простой принцип жерновов, перемалывающих зерна в муку — артефакты в песочное крошево. Процесс отличался медлительностью и основательностью, напоминая обтачивание деревяшки сперва рубанком, потом напильником — более мелких уровней шкурки и надфиля я не сумел достигнуть. Однако первые результаты все равно впечатляли — сравнимо с продуктивностью самого Лича. Выходной КПД у моего магического слома многократно превысил таковой у ранее мною опробованного и считающегося более продвинутым способа, которым Лич, супротив меня, создавал на порядок больше резидуума.

Я извел все запасы плохонького учебного оружия, прежде чем Лич остался без претензий, забрав себе в итоге полученные сотни унций универсального магического порошка. Все магические отходы чистоплотный хозяин станции хотел отправить на Эфирный План — свои я не отдал. Они были гораздо более безопасными, чем результаты его учебных демонстраций, а главное их пропитывала моя сила, не собиравшаяся просто так выветриваться. Поэтому я все ссыпал в один из подсумков с расширением пространства — позже разберусь.

Когда к Личу явился Амарж, меня телепортировали к Боддиноку. Собрав трофеи и забрав пленного культиста, я переместился в часовню Тира, тихо радуясь отсутствию боли, ранее донимавшей меня при каждой телепортации. Ньюрик, приняв пленника и богатейшие пожертвования, передал мне "милость" высших иерархов. Разрешение раз в сутки бесплатно телепортироваться по всему Фаэруну и дважды в сутки бесплатно возвращаться к месту применения подаренного амулета. И вручил мне Орден Весов, позволяющий пользоваться услугами тирского суда в королевской очереди и без проволочек. И передал посылку от моего управляющего "Голой доской" — пару десятков свежих штамповок из кузнечной мастерской "Сияющие Доспехи и Оружие Рыцаря". Когда диакон Калиандрос профессионально настроил портал, мы с экстренно заменившимся капелланом Ньюриком и аколитом Эдегаром переместились в замок. Тирцы по долгу веры и по моей просьбе явились совершить все положенные обряды погребения и отпевания, а так же засвидетельствовать и зафиксировать право собственности Боддинока Глинкла на земельные владения и недвижимость с прочим имуществом.

Пока спозаранку проснувшийся зельевар завершал приготовления в обветшалом от времени замке, а тирцы трудились на развалинах деревни, я занялся собой, пройдя в соседнюю башню, чтобы не мешать напарнику. Пару раз проделав упражнения из раннего детства, я смог сконцентрировать чакру и активировать додзюцу. Дальше бьякуган, к моему удовлетворению, сам потянул для себя энергию в объемах, чуточку скромнее прежних. Додзюцу обрело естественность обычного зрения, окончательно перейдя в разряд навыков, не требующих постоянного контроля или сосредоточения. Хоть какая-то приятность...

Я более не цеплялся за Плетение Мистры — и за Теневое Плетение Шар тоже. Однако проверить работоспособность иллюзорных клонов "Буншин" или замену тела "Каварими" мне не удалось — ниндзюцу срывались из-за значительных изменений системы циркуляции. Кому как не мне знать, что происходит с ниндзя, у которого нарушено обращение или высвобождение чакры? Неудача, мягко говоря, расстроила. Что значит, вновь ощути-ка себя зеленым кандидатом в генины!

Жемчужины классов и способностей живо реагировали на активность Очага. (иллюстрация 315) Еще ночью они мне представлялись плотинами, стопорящими или хаотично взвихряющими поток энергии. После скупых консультаций Лича во время обучения магическому слому, их роль стала похожа на вентиль: чем активнее их использую, тем туже они перекрывают канал, забирая энергию для обеспечения собственных нужд. С учетом недоразвитости и не разработанности классовых центров потери на их "холостой ход" огромны. Так же я заранее предвидел и готовился к проблемам, связанным с главной генерирующей спиралью, закольцованной на последнем витке. Из-за этого прервалась прямая связь между усилиями по генерации чакры и ее поступлениями в СЦ. Мне предстоит многому переучиваться... Например, активировать геном. Испробовал все стойки, но что-то не ладилось. Несколько раз попробовал открыть врата — тоже безуспешно. Режим мудреца не поддался. Зато "Хенге" вполне сносно вышло — как у Наруто в Академии. "Нинпо: Хенге но Дзюцу" получилось примерно так же — на ощупь проверил квадратные уши и пупырчато-жабье лицо...

Едкий сарказм судьбы я познал лишь здесь, в замке: обратил внимание на отсутствие тени и отражения. Нет тени. Ни от солнца (позже перепроверил), ни от имевшихся в замке магических светильников и факелов. Нет отражения. Ни на полированных лезвиях стали и мифрила, ни в походном зеркале из полированного металла, ни в дорогом замковом зеркале из стекла с тонким оловянным покрытием, ни в водной глади. Правда, подаренная и нашедшаяся в замке Купели Сияния все-таки отразили меня... Хотели большей скрытности, лорд Хьюга? Получите и распишитесь, как говорится. Благо все приходит в норму, если на мне одеты мета-чётки и фамильяр в кулоне или в поле видимости аурного зрения. Во всех остальных случаях возникает парадокс с мистическим пропаданием у меня тени и отражения...

Не понимая и не зная, как отнестись к обнаруженному парадоксу, я не стал пока этим сильно заморачиваться и перешел к проверке классовых способностей. "Левитация" и "Полет" получились легко и непринужденно, но потреблять силы стали значительно больше. К добавленным способностям я сходу не нашел ключик. Особенно к метамагическим элитного мага, которые вообще, насколько получилось ощутить, изрядно мешали колдовать, создавая хаос одновременным срабатыванием. Они активировались каждый раз, как я начинал плести заклинание, оказывая на кружево специфическое воздействие, сводящее мои усилия на нет. Но не все так печально. К вящей радости убедился, что Лич ошибся. Очаг позволял мне высвобождать сакральную магию, как природного, так и божественного сорта. Жемчужина элитного мага одинаково реагировала на арканную и сакральную силы. Улучшения магического класса свели на нет все мои невеликие навыки в колдовстве, к тому же, строившихся на применении заклинаний, заложенных при помощи Амаржа. Вроде радоваться надо, но где же взять время на освоение всех этих глобальных изменений? Биджу с магией, я и не рассчитывал особо на нее, а вот как жить без дзюцу?!

На какое-то время прямо руки опустились из-за упаднического настроения. Изменения СЦ зашли куда глубже всех предположений — минус практически все дзюцу. Остались такие приемы, как остановка циркуляции и уплотнение чакры вокруг себя для защиты от осадков и простых насекомых. Для правильного сбора чакры для хождения по разным поверхностям под всякими углами уже приходится нехило напрягаться — драться на водной поверхности точно не смогу. Пока. И как долго продлится это "пока" — неизвестно.

Мне оставалось уповать на заклинание подобные способности класса элитный ниндзя. По крайней мере, я в совершенстве владею боевым стилем Джукен и по-прежнему могу видеть тенкецу и вышибать их. Пусть не смогу выдавать за сотню ударов в секунду. Пусть придется закрыть глаза на потерю изящества и безобразный вид убитых. Я поступился уже многими устоями и традициями клана, словно подросток, удравший из семьи и ударившийся во все тяжкие, начав жить наперекор внушаемым родителями правилам поведения. Однако лишение дзюцу равнозначно выбиванию почвы из-под ног. Техники — это последнее, что оставалось у меня от прошлой жизни, помимо памяти. Я сам виноват, соблазнившись на авантюру Амаржа, повлекшую за собой череду тяжелых последствий...

Собравшись, настроившись и потратив целых полчаса, я смог успешно применить заклинание подобную способность "Широкий шаг". Правильным образом возбудил соответствующий центр в жемчужине элитного ниндзя и... Пространство словно бы раздвинулось — я за один шаг переместился на скалу. И в кровь разодрал себе ступни и ладони об острые края камней, склизких от дождя. Еще трижды чуть не навернулся с крутых скал, пока добирался до уступчика, где смог нормально притулиться. Благодаря внимательности Аруса я понял, что никакая это не особенная вариация "Телепортации". Просто в пределах радиуса додзюцу строится короткий путь, эдакая кротовая нора из точки А в точку Б. По ней я и перемещаюсь со скоростью молнии. Переведя дух, поблагодарил себя за предосторожность — хватило ума опробовать "Широкий шаг" на открытом пространстве. Еще несколько раз специально замирал и предельно сосредотачивался перед перемещением. В итоге констатировал большие проблемы с точностью перехода к границе зоны охвата бьякугана. Погрешность вырастала от футов на расстояниях в полсотни ярдов до десятка ярдов на дистанции свыше тысячи ярдов. Силы на широкие шаги расходовались ого-го как убожески — так, как характерно для неумелого генина. Специально убедился в том, что если впереди есть препятствие (пробовал на молодом кустике), то его не миновать. Поэтому по лесу среди деревьев особо широко не пошагаешь. И обязательно нужна опора в начальной и конечной точках перемещения. Соответственно, даже не стал проверять, что если дверь в помещение закрыта, то мне этим способом ни выйти из него, ни зайти туда. Так что предназначенное для коротких телепортаций кольцо Ансронал, трофей с Терари, мне еще пригодится. И еще мне с самого начала было очевидно, что "Широкий шаг" идеально сочетается с "Шуншин но Дзюцу", но ниндзюцу-то сейчас и недоступно...

От мысли о комбинировании засосало под ложечкой и отлегло — меня ожидал успех. Детально припомнив, как использовал свитки запечатывания после бегства от бога Маска, я настроился на объемную Фуин внутри себя и с небывалой легкостью проделал операции — распечатывание и запечатывание. А то ведь у меня в свитках хранятся ценности, а заранее о проблеме с ними не подумал. К сожалению, создавать фуиндзюцу в ближайшее время не получится однозначно, можно даже не пытаться — как пить дать испорчу все дорогостоящие подложки и тушь.

Еще раз прогнав его в памяти все действия от начала до конца, сделал перерыв, перекусив. Есть особо не хотелось, но я смущался худобы истинного облика. Не дело ходить тонким, как спичка. Набив желудок, с четверть часа потратил на стимуляцию процесса переваривания, дабы избавиться от чувства тяжести. Мне не особо нравилось пользоваться неудобным секретным сундуком, поэтому я разделил припасы, переложив часть в "бардачок", который потом поместил во внутренний пространственный карман. Арус, кстати, не нуждался в еде, питаясь энергиями из кулона-накопителя.

Боддинок все еще корпел над чадящими котлами. Ньюрик с Эдегаром вроде справлялись без надрыва и сил еще имели в достатке. Поэтому вместо намеченной ранее помощи клирикам в отпевании и пока еще не начатом истреблении нежити я воспользовался показавшимся мне удобным временем, чтобы связаться с начальством. Достал кольцо многих посланий. Переключение с одной темы на другую помогло мне собраться, а то раскис совсем на неприятных новостях о самом себе.

— Здравствуйте, лорд Нашер, — поклонился я, перед вытянутой рукой с кольцом.

— Здравствуйте, милорд Неджи, — ответил собеседник, одетый скромно, но при регалиях. — Я недавно вспоминал о вас. Вы уже освободили тракт? — Прохладно осведомился градоправитель. Передаваемая артефактом иллюзия окружения ограничивалась ближней сферой.

— Возникли непредвиденные обстоятельства. Они позволили извлечь неожиданную пользу, — обтекаемо сообщил я, стараясь держать марку.

— Излагайте, — через несколько секунд с нотками великодушия разрешил лорд, мельком и неприязненно глянув на кого-то из своего окружения.

— При помощи специального устройства я наблюдал военно-полевой лагерь сауроидов. Численность около роты. Район пятого заболоченного озера Застойного притока реки Невервинтер. В тех болотах накапливается армия ящеров королевы Мораг.

— Пятого озера? — Удивился лорд вслед за кем-то, переспросив.

— Река Гибдро времен королевства Илиуанбруен представляла собой ухоженный каскад озер и прудов, повторяющих созвездие Слезы Кореллона. Я уверен, раса создателей искусна в магии и успешно ею прикрывается. Я уверен, в лесу есть эльфийские кланы, заинтересованные в уничтожении города Невервинтер и не разбирающие средств для достижения этой заветной цели.

— Вы драматизируете, милорд Неджи, — натянуто улыбнулся Нашер, уже не радующийся, что затеял откровенный разговор на серьезные темы в присутствии посторонних. Купцы, если судить по первому вопросу. — Эльфы Невервинтера наши давние партнеры, поставляют отменные стрелы и другие ценные товары гражданского и военного назначения...

— Простите, лорд Нашер, — перебил я. — Так же, как в городах есть расовые ненавистники вроде главного тюремного надзирателя Гаолера и его кузины, так и в покинутых эльфийских лесах есть те, кто держит людей за саранчу.

— У вас есть конкретные сведения? — Нахмурился лорд.

— Простите, лорд. Прошу, поймите меня правильно. Я передам компрометирующие моих соплеменников разведданные, только в случае если угрожающие всему Фаэруну сауроиды не обнаружатся в указанном районе. Вы понимаете, лорд Нашер, что умудренным столетиями эльфам, помнящим обиды от давно почивших людей, ничего не стоит в угоду своих интересов смутить умы подрастающего поколения. Вам должно быть известно об Элдрет Велуутра. Это кошмарное порождение упадка всего эльфийского народа Фаэруна. Бессмысленно бороться со следствиями, а устранение причин дело длительное и кропотливое. Вы умны и мудры, лорд Нашер, представляете обстоятельства...

— Я сегодня же озабочусь проверкой ваших сведений, милорд Неджи. Всего наилучшего, — несколько раздраженно закруглился правитель.

— До свидания, сэр, — попрощался я, тоже недовольный собой и тем, как прошло общение.

На минорной ноте завершив перерыв, я не захотел переключаться обратно на собственные насущные проблемы.

— Извини, Арус, — ласково огладил я его по горячему и упругому боку. — Начнем изучать твои новые способности?

Фамильяр совершенно не горел желанием ими заниматься. Но уступил — я приучал его к слову "надо". Арус, чувствуя мою поддержку и одобрение, стал пытаться как-то ощутить и задействовать две свои новоприобретенные способности. Они перешли к нему от меня, как в свое время мне досталось от него. Я специально прислушивался к себе и уловил, как "дребезжат" соответствующие центры внутри двух жемчужин с развивающимися способностями, когда фамильяр тужился. Не слишком надеясь на успех, я прочитал гримуар. Оказалось, в нем содержались очень полезные сведения, которых мне недоставало для понимания. Я сумел активировать "Теневую ауру". Вокруг меня сгустились сумерки и уплотнились ближайшие тени. В комнате слегка потемнело — но и только. Новая способность не работала на моем уровне мага, как я надеялся, во время чтения гримуара рассчитав приблизительные параметры заклинания по приведенной расчетной таблице. После пары повторений и пары минут разжевывания Арус тоже уловил идею. "Контроль света", связанный с моей "Теневой аурой", позволял духу шаровой молнии светиться подобно допотопному фонарю с закоптившимися стеклами — очень тускло. Арус кое-как под моим непосредственным приглядом и подбадриванием научился моргать — на долю мгновения переставать светиться. После этого достижения он быстро освоил "Теневое путешествие" — переставал светиться и нырял в ближайшую тень, чтобы моментально всплыть из другой — в коридоре или соседней комнате. Я всеми фибрами души ощущал страх фамильяра, а он чувствовал мою гордость за него, благодарность за послушание, поддержку. Поэтому малыш крепился и старался изо всех сил. В ходе совместных занятий, я обратил внимание, что Арус перенял мою антипатию к нежити и вдобавок невзлюбил обитателей Плана Тени, которых ощущал во время недолгих "Теневых путешествий" между комнатой и коридором. Так же по эмфатической связи я ощущал, что Фамильяр с трудом мирился со своими новыми теневыми способностями. Для окончательного убеждения в их пользе я постарался и принял природную форму оленя. Активный "Контроль света" позволил фамильяру не просто подлететь вплотную, а прикоснуться к шкуре: щекотный, как заряд батарейки для магнитофона, и горячий, как пиала со свежим чаем. К сожалению, долго "Контролировать свет" Арус не мог — чуть более четверти часа кряду. Зато "укол бодрости" от фамильяра способствовал моему скорейшему возвращению в истинный облик, а то я уж было подумал, что "застрял". К своему удивлению отметил, что переход в дикую форму и обратно породил утомленность как после нескольких часов тренировок. Великая Киира выудила из памяти описание того, как шиноби устают после завершения ниндзюцу "Каге Буншин", и рассказы Наруто по этому поводу — я диагностировал у себя схожие симптомы. Несмотря на это, продолжил занятие.

Следуя примеру находчивого и поощряемого мной Аруса, я сам вскоре сумел принять форму тени, уподобившись жителям Плана Тени, с которыми уже встречался на складе с зомби, к примеру. В этой форме я смог кое-как замаскироваться под тень от дубового стола и в таком вот "плоском" виде сумел добраться до другой тени, вытянувшись подобно хидзюцу клана Нара.

Сильно устав и к своему неудовольствию основательно потратившись, я показал Арусу пример оптимизма: мы оба худо-бедно научились новому, по ходу дела перенимали опыт друг у друга. Мы стали еще роднее и ближе друг другу! Обычно выражение "душа в душу" в переносном смысле употребляется в разговоре о влюбленной паре, но для мага и его фамильяра оно имеет буквальное значение. И горе тем, у кого в душах разлад или раздрай.

Боддинок еще не завершил свои дела, поэтому я продолжил изыскания. Угрюмое настроение фамильяра резко сменилось, когда он самостоятельно нашел применение проросшей внутри него спирали Очага чакры. Воплощенный дух вместо выработки силы сделал все наоборот — свернулся в спираль, мгновенно вернувшись в кулон. И сам — сам! — вернулся обратно. Но стоило мне формально отменить его вызов, как попытка его выхода из вместилища — провалилась. Так же фамильяр не смог ко мне выйти, когда я убрал крестраж во внутренний карман. Осталось опробовать еще кое-что. Арус по моей просьбе ушел к себе на родной План. Выяснилось, что теперь дух шаровой молнии мог присутствовать дома так же полноценно, как было раньше — до становления моим фамильяром. Я тоже был крайне доволен, ведь укрепившаяся связь позволяла нам общаться в полной мере. Арус потому и вернулся так рано, что ощутил мою тоску по кузине, близкому другу Наруто, напарникам по команде Тентен с Ли, сэнсэю и даже дяде... Всего через минуту после отправки фамильяр вернулся. Кулон с ним внутри начал переливаться очень теплыми красками — как никогда прежде. Трогательные утешения от фамильяра помогли — по моей щеке скатилась нежданная слеза. Что ж, пока я бездельничаю, утекает драгоценное время!

Чувствуя желание Аруса наведаться к некоторым своим знакомым и друзьям на Плане Огня, я мягко отпустил его и поспешно ушел в глубины транса, чтобы отстраниться от ликования счастливого духа, уже нашедшего одного партнера для игр. Тоска по прежней компании и его снедала, раз он пренебрег местной бурей. Над горами разразилась неистовая борьба скал, ветра и воды, она сопровождалась оглушающим грохотом и неустанным сверканием молний, плетками хлещущих скальные массивы, словно они за что-то провинились перед набежавшей с моря бурей.

Ослабленное состояние отразилось снижением напряженности системы циркуляции. Бедность маной и чакрой позволила мне при помощи бьякугана очень внимательно рассмотреть структуру своей СЦ, там, где надо, подсвечивая мельчайшие элементы энергетическими уплотнениями. Последняя методика дала шокирующие результаты. Ветвистость и количество каналов значительно возросли, во множестве появились капиллярные, заканчивающиеся маленькими томоэ, через которые растворялась львиная доля энергии, по сути, разделяясь обратно на составные части Инь-Ян и возвращаясь, по всей вероятности, туда, откуда я брал эти компоненты для смешивания.

Долго сидел в прострации. Восемь раз перепроверил. И совсем растерялся. С одной стороны, триста шестьдесят одна тенкецу так и осталась, но ни капли наружу без волевого усилия. Только классовые способности неэкономны и выплескивают много лишнего, но это тренируемо. С другой стороны, проведенные по мне удары Джукена или ему подобного фаэрунского стиля развеются раньше, чем достигнут внутренних органов. Примерно, как у королевы пауков в логове эттеркапов. С третьей стороны, я изнутри превратился в решето. Сейчас мне приходится в разы больше тратить усилий, чтобы накопить достаточно чакры для дзюцу. Зато тяжелые последствия чакроистощения не грозят, поскольку вместе с чакрой разделяется и мана: внутри завитка томоэ струна маны растворялась в потоке чакры и вместе с ней без остатка преображалась в мои собственные Инь и Ян. Этот незаметный с первого взгляда процесс очень сильно изнурял, всего за два часа изысканий я устал больше, чем после упорной тренировки кланового стиля в течение пяти или шести часов подряд. По причине этих "утечек" мне теперь кране сложно концентрировать в СЦ большие объемы энергий, чтобы, например, использовать хотя бы восемь триграмм и тридцать две ладони, не говоря уже о шестидесяти четырех ударах небес или толчке из мягкого боевого искусства. Время отчаиваться? Как бы не так. В свое время в клане Хьюга никто даже не помышлял, что кто-то из побочной ветви сможет самостоятельно воспроизвести "Хаккешо Кайтен", ведь секрет небесного вращения передается только наследникам. И дзюцу "Хакке Рокуджуйон Шо" обучают лишь главную ветвь. Я доказал им всем, что нет ничего невозможного, что представитель побочной ветви — лучше всех в главной, конечно, кроме старейшин и главы клана. Главная загвоздка — это где взять время на восстановление навыков?

Мой глубокий и направленный в себя транс потревожил освободившийся напарник. Я не ощущал угрозы, потому среагировал спокойно.

— Я готов, Неджи, — повторил Боддинок, потормошивший меня за плечо.

— Боддинок, когда вы вместе сварите квинтэссенции, тебе предстоит остаться у Лича в заложниках, пока мы с Амаржем выполняем на Хоутенау свою часть Сделки.

— Я готов, — в третий раз твердо повторил гном, глядя мне в глаза.

Уважительно кивнув, я плавно поднялся из позы лотоса и достал ободок, доставшийся мне трофеем от Алхеора Черного Волка. Лич предлагал на время свое мастер-кольцо, которое я отыскал в секретном отделении сундука дриады. Однако я смекнул и не просто приспособил к делу изделие культистов, но и сыграл на эстетических чувствах вельможного ученого. Лич лично усовершенствовал чары и дизайн, жаль я в деталях не видел сам процесс, только сейчас оценив результат по достоинству. Подправив обод, очеловеченный нежить несколько раз по-особому крутанул зажатой кистью и создал камень, который вставил между зубчиками. Сейчас я не просто ощущал, а видел его насквозь. Великая Киира на основе прошлой и переданной Духом-оленем памяти выдала мне ассоциативный ряд, по которому я сделал заключение — передо мной разновидность материализованной магия, во многом похожей на чакру со стихийным свойством Земли. Отработает и пропадет — созданный Личем темный камень с синими разводами подобен одноразовым свиткам. Просто, эффективно и не отследить.

— Пройдемся до клириков, — сказал я, покрутив кольцо да не применив. — Очеловечившийся Лич — аристократ до мозга костей, — вызвал я полуулыбку у колдуна-прорицателя, о многом догадывающегося. — Он чистоплотный аккуратист, пользующийся парфюмом.

У наемника-зельевара загорелись глаза — сквозь прижившиеся у него линзы истинного зрения. Делец, приторговывающий иноземными ароматами, благодарно клюнул своим длинным ястребиным носом и крепко задумался. Постоянно действующая магия серьги в виде глазика Невервинтера помогала Боддиноку следовать рядом со мной и не оступаться. Я сдержал улыбку, когда подумал: "Кто более ушлый — гномы или мертвый принц?.." А потом поджал губы, вспомнив, что Лич грезит стать Первым Лунатиком и неизвестно, чем это все обернется и чего он там сумеет достигнуть, став первым и единственным на Селуне демиличем.

Специально высмотрел и направился к аколиту Эдегару. Помощник Ньюрика устало отмахнулся от сообщения о нашем уходе. Шедший за мной напарник засопел. Реакция молодого послушника лакмусовой бумажкой отметила отсутствие у меня магической харизмы и малые размеры ауры. Стоило избавиться от созданных при инициации шести параметрических центров, как для меня многое вернулось на круги своя. В памяти появилась еще одна зарубка — когда-нибудь обязательно заняться ораторским искусством и риторикой — как главе Дома понадобится. Подойдя на расстояние вытянутой руки, я увидел испуг: подействовала аура и Эдегар осознал допущенную ошибку.

— Дарю, — говорю свысока, пристегивая к его мокрому воротнику ненужную мне подковку. Я давно запомнил плетение и вполне обхожусь без этого амулета. — За самоотверженный труд и послушание старшим.

Мне следует учиться быть лордом. Вернувшись сюда, я точно узнаю, к каким результатам привел данный мой поступок по манипулированию конкретным человеком, действительно заслужившим столь востребованный в непогоду артефакт. Пока юноша не очухался, я круто развернулся и широко шагнул, применяя кольцо и перемещаясь вместе с напарником на станцию, повисшую в небесах задолго до падения Нетерила и благополучно пережившую всемирную катастрофу.

Ступая по лишенному растительности внутреннему дворику заоблачной станции, я провожал вертящего головой напарника к двум занятым архимагам. По дороге отвлеченно думал о последствиях вынужденной задержки в исполнении главной миссии. Теперь у властей есть два свидетеля, согласно сведениям от которых культисты угнездились в лусканской гильдии Тайное Братство. Правда, оба они тронулись умом...

В лаборатории что-то бурлило и клокотало в огромных чанах, стоял ужасный запах химических и биджу знает каких еще реагентов. Руны не справлялись с вентиляцией: нежити было наплевать, а гнома-архимага прекрасно защищали его собственные амулеты. Боддинок сходу включился в круговерть. Я ощутил себя лишним и удалился, не желая сейчас забивать себе голову еще и премудростями алхимии.

Лич явно отслеживал все перемещения по своей территории. Я видел его мимолетную реакцию на мое желание возобновить медитацию, когда устроился на крыше жилого комплекса, обращенного на восток. Я видел исходящие от кончика пирамиды толстые канаты, натягивающие око бури на жерло вулкана. Лютующий ураган истово бился о скальные кручи, натужно переваливаясь через высокие гребни. Над всем хребтом Скалистых Гор протянулся мощный грозовой фронт. Центр бури неумолимо надвигался на жерло вулкана...

К своему удивлению и на радость призванного Аруса я обнаружил, что бывают молнии, бьющие не вниз, а вверх. Из-за колоссальной разницы в скорости течения времени мне удалось детально все рассмотреть, уловив момент зарождения и на пределе возможного применив недавно приобретенную телескопическую способность бьякугана. Удовлетворившись видами, я перестал использовать додзюцу.

Отрешившись от текущих проблем и мыслей, я долгое время просто созерцал воцарившийся в горах погодный кошмар. Отдыхал морально и физически, черпая силу из тех отголосков буйства стихий, что докатывались до меня. Как ни удивительно, но грозное природное явление умиротворяло, словно вытягивая из меня бурю эмоций, противоречивых побуждений и устремлений. Где-то там, подо мной, бушует ветер и гром, а во мне островок мира и порядка, я — бесстрастный наблюдатель. Долго так сидел, славно отдохнув.

Завершив медитацию, сделал поразительный вывод. При выключенном бьякугане я вновь стал слабо ощущать, что где-то на западе и немного на юг находятся члены моего Дома. Все трое вместе. По моей просьбе Великая Киира в мельчайших деталях воспроизвела утренние ощущения. После сравнительного анализа я заключил, что корабль с Эйноли, Кевэ и Ирвэс все еще плывет к Эвермиту. Двадцать второго киртона Лунный Лебедь похитил их, сегодня уже тридцатое число шестого месяца года. Восемь дней прошло. Слишком долго длится плавание. Странно, зато еще сохраняется шанс успеть переговорить с влиятельным членом Элдрет Велуутра... Непроизвольно сжал кулаки от догадки. Я бы на их месте страшно отомстил за сородича, попавшего в пожизненное рабство к лесной нимфе. Это ж надо быть настолько слепым, чтобы не увидеть настолько очевидную вещь?! А ведь я еще опрометчиво попросил Эгетуа о содействии и организации встречи...

Раздался скрип зубов, кровь из ладоней намочила штанины.

Обеспокоенный Арус замельтешил перед лицом, но я смотрел слепо. Вихрь страхов, идей и мыслей пронесся в моей голове. Объективно сейчас я на порядок слабее себя прежнего. Пусть смогу в форме молнии добраться до корабля, пусть фантомное сокрытие убережет часть моих секретов, но... у меня даже "Кайтен" не получится закрутить вокруг себя. Нет сил вернуть с боем. Нет харизмы договориться с прожженным дипломатом. Если... если я их чувствую, то наверняка есть способ как-то связаться. Отправить фамильяра?

Тревожно переливающийся шарик света застыл, словно оборвавшись на полуслове.

Не смогу... Я едва обрел в этом самом близком и самом родном мне существе понимающего друга, чтобы сразу же расстаться, поручив поиски и защиту Эйноли. Нет... Арус ко мне ближе кого бы то ни было, я не смогу пойти на добровольную разлуку. Открыв объятья, прижал к груди родного духа, готового исполнить любую мою волю.

Искоренить или отвлечь Элдрет Велуутра не выйдет. Эта организация подобна технике растущего в ширину призыва, примененной Пейном при атаке на Коноху. Из-за джикукан ниндзюцу "Зофуку Кучиёсё но Дзюцу", как мне рассказывали очевидцы и непосредственные участники пропущенного мной эпохального и катастрофичного для Конохи события, призыв громадной собаки отращивал все новые и новые головы, стоило срубить или убить хоть одну. Так и тут, стоит задавить одну ячейку, как вместо нее появятся новая, а другие активизируются и ополчатся на общего врага. Своих убивать — самый худший сценарий, до которого лучше не доводить...

Стоп. Точно же! "Кучиёсё но Дзюцу"!..

Осталось по памяти восстановить и научиться этому ниндзюцу для призыва фамильяра откуда угодно. Тогда можно смело думать, как передать Эйноли мои святые мета-чётки коронала. Однако в первую очередь все равно мне предстоит поработать над возвращением прежнего уровня владения чакрой, открытием врат Хачимон и переходом в Сеннин Модо, иначе при работе со множеством дзюцу провал последует за провалом — зря на них потрачу время. Еще надо обязательно проверить, можно ли как-то заблокировать действие призывающего ниндзюцу подобно тому, как эльфы препятствуют соответствующему заклинанию...

Обретя решимость и расставив приоритеты, огляделся по сторонам и укорил себя за несдержанность, теперь точно зная, что это из-за природы моего фамильяра я стал порывистым и эмоционально дестабилизированным. К этому времени солнце сдвинулось на ладонь. До означенного срока по времени Торила осталось около получаса. Мне давно пора выдвигаться к жерлу вулкана — на поиски подходящего места для ритуала создания источников огненной магии — согласно нашим договоренностям с Личем. Древний арканист рассчитал астрономическое событие и уже присовокупил к нему погодное явление — времени реально в обрез!

В голову закралась мысль, что можно заодно попробовать осуществить безрассудную идею, рожденную воспаленным мозгом еще до активации рун мастер-кольца. Огонь использую. Землей повелевал и Водой, правда, в своем Доминионе. Осталось прочувствовать Ветер и Молнию, чтобы в дальнейшем было проще развивать сродство со всеми пятью основными природными свойствами. Главное, прочь безрассудство!

Пользуясь сильным ускорением времени на станции, я вновь устроился в позу лотоса, закрыв глаза и обратив внутренний взор к воспоминаниям. Расшифровка ощущений вместо зрительных образов занятие для меня непривычное, а их еще требовалось сопоставить рекомендациям из врученного проекцией Лича свитка, содержащего множество сносок на работы маститых экспертов времен расцвета Империи Нетерил. Мозги, в полноте отдохнувшие за бездумные четыре часа, созерцательной медитации, по моей воле вгрызлись в задачу по составлению плана действий. Когда спрыгну, некогда станет думать — предстоит действовать на интуиции и без размышлений. Главное зарубить себе на носу, что определяющим фактором для меня была, есть и будет — сила воли.

Спрятав одежду, обувь и артефакты во внутренний склад, при помощи "Нинпо: Хенге но Дзюцу" укоротил волосы до ежика и уменьшил причиндалы до гномьих размеров, чтобы не мешались. Елико возможно уплотнив вокруг себя чакру и разогнав оную по СЦ, вздохнул и выдохнул, закрыл глаза, очистил голову от мыслей и сердце от чувств, минуту назад обуревавших меня. Еще раз набрав полную грудь воздуха, спрыгнул вниз.

Едва выпал за границы защитной сферы станции, как в меня вгрызся полярный мороз и подхватил неистово секущий поток воздуха. Уши мгновенно заложило, грудь сперло, а спину согрел фамильяр, запылавший моим персональным солнышком. Арус хотел полететь передо мной, но я мысленно его одернул. Оставляемые ветром мелкие царапины множились, тут же заживая, но уже через четверть минуты свободного падения организм перестал успевать залечивать повреждения. Я бы и рад был стать упоенным Свободой — с большой буквы. Однако не затем сигал вниз с умопомрачительной высоты.

Агрессивная среда способствовала мобилизации организма. Мне удалось создать вокруг себя и удерживать силовую подушку, немного смягчающую нещадные порывы ветра. Регенерация, получив шанс, справилась и заживила тело. Потом я поднял веки. Еще через милю падения сумел активировать додзюцу. Когда в поле зрения внезапно попался толстый леер, я не упустил свой заветный шанс и приложил максимум усилий, включая способность к полету, чтобы пристроиться к "магическому трубопроводу".

Как я и предполагал, магия из канала, прошившего меня в солнечном сплетении, мощным потоком хлынула в мой организм через центр спирали Очага. Предельным сосредоточением и усилием воли ослабил наполняющий меня поток маны, направив часть в заклинание подобные способности: "Полет", "Эфирный образ", "Сфера невидимости". Мельчайшие томоэ, которыми оканчивались капиллярные каналы, быстро забились маной, прекратив работать — согласно моим планам. Энергетический покров, при этом, едва не порвало и чуть было напрочь не сорвало из-за нехватки концентрации, но я сдюжил, удержав остатки и укрепив. После долгой минуты воздушной болтанки мне удалось надежно зависнуть на одном месте. Направил всю поступающую через Очаг прорву магии на поддержание "Полета" и сопротивление мощным атмосферным ветрам, чья сила на порядок превосходила те, что дуют у самой поверхности. Но в данный момент уже не Ветер являлся моей целью.

Режим мудреца!

Я ощутил, как вокруг глаз из сенчакры образовались белые отметины. Бьякуган дополнился свойствами досатсугана. Через десять секунд всматривания в течения Ветра, я сдался, не сумев предсказать ни одно из воздушных завихрений — других дел по горло. Достав мета-чётки и при активной помощи Аруса запылав "Огненной аурой", потратил время, чтобы завязать на кулон все струны переполнявшей меня маны, начавшей самопроизвольно вырываться из тенкецу. Безудержный поток огня устремился в накопитель, и Арусу пришлось срочно возвращаться в свое вместилище, чтобы проконтролировать процесс изнутри.

Временно решив проблему с избыточной магией, получил короткую передышку. Великая Киира услужливо преподнесла план следующего этапа вместе с эмоциями, имевшими место при его составлении: ирония о том, что родной геном оказался требовательней к конфигурации каналов чакры, чем не воспринимаемый за конкурента стиль Врат Хачимон.

Врата начала — откройтесь!

Через секунду закрыл, чтобы чуть отлететь вбок от гудящей торильской жилы магии, бурным потоком вливающейся в меня и тем самым создающей крупные помехи. Всем естеством устремляясь к своему демиплану и как бы смещаясь с нынешнего, я снова открыл Каймон. Вновь не то... Согласно практике арканистов нулевой и первый заклинательные и аурные круги отличаются лишь мастерством и сдвигом друг относительно друга. Для бушующей внутри меня энергии слишком незначительны различия, аурное построение будет постоянно рушиться. Сам собой напрашивался выход — воспользоваться новоприобретенной способностью Аура. Через несколько секунд у меня получилось направить потоки в третью по счету жемчужину на спирали Очага и сопоставить: изначальный слой — аурное зрение, первое отслоение — аурное магическое зрение, и дальше по порядку. Третий слой по правилам Золотого ряда должен быть суммой двух предыдущих...

Врата начала — откройтесь!

Меня всего пронзила сильнейшая боль. Однако — Получилось!!! Следуя запомненным инструкциям из свитка, я справился с ломотой. Прибыток чакры направил в кольцо Очага, тем самым поддерживая плотность нового слоя ауры. Бушующий Ветер, нещадно и без устали трепавший меня, отменно сыграл роль Куба и обруча, стимулирующего рост ауры вовнутрь. Важно было контролируемо поддаваться внешнему давлению, а не препятствовать ему, как следовало делать выбравшим эксплозивный путь. Однако, я внес свои коррективы в нетерильскую методику. Нарушая советы древних человеческих магов, как бы выпихнул наружу оба схожих слоя ауры, образовав третий, суммарный по плотности и соответствующий второму кругу магии. Великая Киира в спектре разномастных ощущений помогла акцентировать внимание на духовном теле. Еще раз закрыв Каймон, открыл врата начала по-новому, ярче прочувствовав изменения "по ту сторону врат". Предположение подтвердилось на все сто! Высокая эльфийская магия потому и высокая, что задействует резервы не только Тела, как додумались древние нетерезы, но и Духа. Мысль родилась и канула в недра памяти — некогда отвлекаться!

Врата эйфории — откройтесь!

Врата жизни — откройтесь!

Предельный радиус в шесть фарлонгов мгновенно расширился до шести миль, а вокруг меня заполыхала огненная аура и засверкали молнии, не смешивающиеся с пламенем. Мало того, Великая Киира подняла ассоциации: в точности и со скоростью мысли воспроизвела в памяти все те ощущения в голове и глазах, когда Дух-олень пожертвовал собой ради меня... Зримый мир перемешался словно в калейдоскопе, через долгий миг зрение прояснилось и сфокусировалось широким конусом. Я уже не испугался, как тогда, ведь сейчас сферическое аурное истинное зрение исправно действовало. Понимание вышибло из колеи и все врата закрылись, а зрение вернулось к уже привычной норме.

Мангекё Бьякуган! Высшая форма додзюцу потребляла на порядок больше силы, и в первые мгновения работы мозг съел треть всего объема сенчакры в СЦ, достраивая необходимые связи, чтобы правильно интерпретировать видимые... звуки?.. Нет — вообще все вибрации! Мало того, воспроизведя в памяти мгновения, я понял, что мангекё бьякуганом прекрасно видел и понимал природу Огня! Мне не доставало сущей малости... Я и Ветер стал лучше ощущать и понимать, реально почувствовав где-то в сердце сродство с этой вольной и свободолюбивой стихией. Остро захотелось вовсе прекратить "Полет" и отдаться во власть господствующего Ветра. Но дело не сделано!

Вернув самообладание и месторасположение, потерянное на несколько секунд, пристроился к лееру, чтобы втянуть в себя побольше природной энергией. Снова открыл Каймон, Сеймон и Кьюмон, став как никогда похожим на собственного фамильяра. Далее прекратил "Полет", чтобы стремительное и жесткое атмосферное течение тут же понесло меня на Скалистые Горы. В запасе имелось еще много секунд свободного полета! Сам закрыл всю тройку врат и еще раз одним махом распахнул их, закрепляя расслоение на четыре и соответствие, согласно которому открытые врата смерти сопоставятся в будущем десятому аурному слою и девятому заклинательному кругу.

Сделав маленькую передышку, убедился, что мощная аура не распростерлась вокруг меня, а компактно выступала на четыре фута, упруго принимая морозные атаки режущего ветра. С облегчением применил способности к полиморфизму, возвращая привычную длину волос и размеры гениталий. Следом достав и поправив фундоси, извлек из внутреннего склада более-менее удобную для меня броню старого ордена, а так же повязал протектор.

Через несколько долгих секунд эйфории от успеха и удовлетворения проделанным я спохватился. Вместе с маной в накопитель стремительно утекала сенчакра, без подпитки через оставленный леер восполнявшаяся еле-еле. Отцепившись от кулона, позвал Аруса. Фамильяр с радостью исполнил просьбу и на моих глазах ушел "Путями молний". Вернулся, снова ушел. Через секунду я сам принял форму молнии, в которую преобразовалась моя заклинание подобная способность "Путь молний". Пережив несколько секунд полной дезориентации, под добродушный хохот Аруса-сэнсэя последовал за ним. Догнал и переплелся, соревнуясь в скорости и проворстве. Мы вместе ввинтились в грозовое облако лигой северо-восточнее Хоутенау. Приняв истинный облик и применив "Левитацию", завис в туче. Прямо подо мной расстилался причудливый пейзаж из весьма ровных рядов столбчатых скал, меж которыми зеленели кроны деревьев и по дну которых змеились кем-то протоптанные дорожки, а кое-где и мощеные тротуары. (иллюстрация 316) Но я лишь мельком прошелся по ландшафту в поисках возможной угрозы. А потом принялся наблюдать за атмосферным электричеством. Уже через минуту у меня дико заболела шея от верчения головой, а рот рвала улыбка до ушей — я понял! Я познал стихию Молнии! Я в полной мере ощутил сродство! Однако опять получилось лишь просто окутаться разрядами "Электрической ауры" и до полного покрова, как практикуют шиноби из Кумогакуре, мне еще ой как далеко...

Вновь принял форму молнии, даже не задумавшись специально о том, чтобы сперва снять одежду. Вместе с радующимся Арусом я устремился к булькающему жерлу громадного вулкана, стегаемого грозовым фронтом и порывистым ураганным ветром, отбирающим тепло и остужающим лаву.

Диаметр жерла был огромен — порядка лиги. Здесь меня ждало поистине феерическое зрелище буйства стихий. Оранжево-алая лава гейзерами вырывалась ввысь, осыпаясь уже потемневшими комьями. Мне пришлось сделать широкий шаг, чтобы избежать бомбардировки раскаленными снарядами. Дальше шести фарлонгов не получилось уйти. Оказавшись за краем, я перешел к ближайшему лееру и приступил к реализации следующего пункта плана, ведь до означенного срока осталось менее двадцати минут.

Врата боли — откройтесь!

Врата предела — откройтесь!

Врата представления... откройтесь!!!

Из-за скорости вращения потока вокруг солнечного сплетения появилось головокружение и начало мерещиться: то ли я сам сейчас бешено кручусь, то ли мир вокруг меня тронулся. Будь я в свободном падении, то уже бы беспорядочно кувыркался, полностью дезориентированный, где верх, где низ... Но стоя на твердой скале, сумел напрячь крепкую волю и удержать контроль! По телу распространилось жжение и мелкие уколы, регенерация перестала справляться с микроповреждениями организма, гудение отдалось зубовной болью и пришлось напрячь челюсть, чтоб не дрожала — и сжать кулаки. Пришлось потратить драгоценную полуминуту, чтобы утвердить контроль и перестать целиком сосредотачиваться на этом.

После открытия Кеймон многократно вырос лимит количества жира и протеинов, которые теперь могли перерабатывать внутренности. Не зря медитировал на бурю и вспоминал, как небесный отец помогал мне открывать восемь врат Хачимон. Не зря предусмотрительно положил паёк в "бардачок". Достав подсумок бесконечных вкладов, я принялся быстро и жадно поглощать копченую колбасу с не черствеющим хлебом, мигом схрумкал яблоко, почти не жуя, проглотил горсть изюма... Пинта морса. Ветчина, клубень вареной и неочищенной картошки, курага, козинак, мед, снова хлеб, вяленая рыба и сушеная козлятина... Ел аккуратно, но быстро, почти не жуя: воспитание не позволило — жрать — это прерогатива свиней. В желудке все растворялось — ускоренно. Из-за открытых врат многократно ускорившийся обмен веществ плохо способствовал наращиванию массы тела, зато все сразу и целенаправленно уходило в активно сокращающиеся мышцы. Собственно, я уподобился Року Ли и со всех босых ног помчался по краю жерла, активно работая многочисленными группами мышц. Семь слоев ауры надежно прикрывали меня и не давали тлеть одежде, что особенно радовало: осталось поднатореть в "Ремонте" и хватит уже краснеть, прикрывая наготу обликом "Хенге", к тому же, пока недоступном — как и заклятья.

Поев, прогнал циклы для закрепления достижений. Затем выделил еще три минуты, чтобы должно настроиться и обратиться к Кореллону Ларетиану. С молитвой благодарности и мольбой о благополучии членов Дома Хьюга. Я остался без ответа, но совершенно точно знал, что пробился сквозь грозное буйство стихий и давящей магии вулкана Хоутенау.

Семь минут до означенного астрономического события и начала ритуала. Избегая встреч с прячущимися от стылого ветра огненными существами, я с трудом отыскал нужный канал. Требовался такой, который не только проводил огненную магию и располагался в скальной породе на самом краю кипящего озера лавы, но и показался бы моей интуиции наиболее подходящим, родственным что ли. Увы, ни один крупный леер я не счел идеальным, лишь зря потратив время на их осмотр. Примерившись, несколькими банальными пинками организовал площадку вокруг обнаруженного природного канала. Подключившись к нему и ощутив, как по моим внутренним проводам, а потом и по жилам начинает медленно течь огонь, я наконец-то во всей полноте прочувствовал, изнутри ощутил, что значит быть стихийным магом огня! Но не только это, отнюдь.

Тем временем Арусу все-таки пришлось драться: он своими "Молниями" прижучил нескольких элементалей, пока я обуздывал силу Врат Хачимон и почти что давился пищей. Мангекё Бьякуган видел многочисленные тоннели, шахты и разломы, где скрывался кто-то из местных жителей. Это единственное, что я смог разобрать в жуткой какофонии, порождаемой клокочущей лавой, напором ветра, громовыми раскатами и откалываемой молниями скорлупой прежних разливов лавы. Видеть звуки — та еще головная боль!

Обрушивающиеся с неба потоки воды и пара вынуждали местных огненных жителей прятаться глубже и дальше. Лич поступил крайне умно и расчетливо, первым оседлав бурю и припахав ее для своих нужд. Он слишком долго наблюдал за погодой, чтобы позволить кому-либо перехватить бразды. Местные пытались, я чувствовал борьбу, находясь на фронтире противоборствующих сил. Поэтому не опасался могущественных гостей по нашу с фамильяром душу. Поэтому ловил момент, накрепко запоминая проявления стихий, всех Пяти! Огонь, Воздух, Молния, Земля, Вода... Все они дефилировали вокруг меня, выставляя на показ свои сильные и разрушительные аспекты.

В поле полного зрения все еще действующего Мангекё Бьякугана случайно попался момент, когда молния ударила в лаву. Стихия Огня на миг соединилась со стихией Молнии... и высвободился Взрыв! Сердце и кровь живо отозвались на зрительный образ, я ощутил в себе глубокое сродство, проплавленное в меня огненной молнией госпожи ифритов — Кеккей Генкай Дабо.

При активной помощи Аруса, я уже через три минуты, напрягая силу воли, сумел на пределе концентрации смешать Огонь и Молнию. Из среднего пальца высвободился огонь, из указательного сверкнула дуга молнии. Через несколько попыток два элемента наконец-то соединились, и произошла вспышка: желтый сгусток со скоростью громовой молнии устремился в центр корки в пяти фарлонгах от меня, за ним остался ровный шлейф в виде прямого луча желтого света. При столкновении произошел взрыв... как от петарды, но сам факт! Я окрестил новое ниндзюцу — "Дабо: Кикохо" (высвобождение взрыва: залп желтого излучения). Не упуская момента, поменял стихии местами. Из среднего пустил молнию, из указательного успел вовремя высвободить — огонь. Разряд раздулся до когтистого языка синеватого пламени, упавшего на камни. Взорвалась буквально вся площадь соприкосновения, во все стороны шуршащим облаком взметнулась каменная пудра, поверхность покрылась сеточкой мелких трещин. Реальный ущерб мизерный — снесло слой породы толщиной менее волоса. Поименовал новое ниндзюцу — "Дабо: Сокацуй" (высвобождение взрыва: сокрушающий синий огонь). Принцип ясен, теперь дело за поиском оптимальных пропорций и форм. Вспомнилось, что у некоторых шиноби страны Земли имелся Кеккей Генкай Бакухатсу. Один из кланов ниндзя отвратным способом использовал особую глину. Отщепенец из этого семейства напал на Сунагакуре и даже сумел пленить Казекаге. Геном этого клана создает взрывчатку из Земли и Молнии — а я сразу высвобождаю взрыв, соединяя Огонь и Молнию. Не знаю, можно ли сие состояние назвать счастьем, но я определенно ощущал эмоциональный подъем. Биджу, осталось две минуты!.. Я поспешил надеть кольцо-маяк.

Сердитый Амарж, телепортировавшийся во всполохах света, сразу же применил "Остановку времени". Естественно, я попал в область действия, и к великому своему удивлению смог увидеть, как гном суетился в том секторе, что охватывал конус зрения Мангекё Бьякугана. За одним последовало и второе такое же заклинание — оставалось менее двух минут, а еще нифига не готово! Раздвоенный архимаг ровнял площадку и прожигал сложные вязи рун магического круга. Точку выхода магического канала он опустил вниз, сформировав полусферическое углубление в центре круга. Всю поверхность оба тела гнома, ускоренных высшими зельями и заклятьями, очень быстро и профессионально покрыли рунами, засыпав канавки резидуумом — моего производства! Можно было не сомневаться, что был истрачен весь полученный мною объем — до последней крупинки.

Еще я видел, как натужно дернулось око бури, внезапно и резко изменяя траекторию так, чтобы в расчетный момент полуденное солнце полностью виднелось с занятой нами позиции. После чего Лич с центральной башни навел на нас свое Око, чей взгляд я никогда не забуду! Уже в следующую секунду нежить стала телепортировать к нам: треногу с какой-то угольной смесью, горящей разноцветным пламенем; еще более высокую и необычную шестиногу, удерживающую большой котел, в содержимом которого угадывались квинтэссенции солнца и огня. Так же сразу на своих местах появлялись чаши и пюпитры с одинаково обработанными огненными опалами, рубинами и другими кристаллами, в той или иной степени символизирующими стихию Огня. Совершенно иной уровень подготовки к созданию магических источников, нежели намечал Амарж до рокового перехода на демиплан к Лесному Духу-оленю.

— Надеюсь, Неджи, оно того стоило, — сердито заявил Амарж, одно из тел которого коснулось меня, применяя "Тайный диалог", позволяющий общаться на скоростях мысли. — Я вижу, ты заполнил накопитель. Чем?

— Стоило, я случайно увидел, уразумел и высвободил разрушительную силу, обретенную вместе с божественной искрой. Кулон наполнен ядреной смесью из огненной маны, сырой магии, чакры и стихийной чакры огня, — сообщил я. И жалким подобием на нормальный удар ладонью "Хакке Кушо" отклонил сгустком энергии летящий к нам комок лавы. Великая Киира по собственной инициативе и с моего позволения акцентировала мое внимание на мимолетном ощущении, связанном с возбуждением центра заклинание подобной способности "Огненные сюрикэны".

— Значит, поможешь мне устранить прорыв на План Тени. Эту миссию мне поручила сама Мистра... — глубокомысленно заявил Амарж, ускоренно мельтешащий сразу в двух экземплярах.

— Как смогу — помогу. Учти, у меня не получится взорвать булыжник с кулак. Надо разрабатывать стихийное сродство — мало его ощущать и уметь первично высвобождать. Сейчас я схитрил, текущую мощь едва контролирую из-за структурных изменений системы циркуляции. Чтобы повторно выйти на этот уровень, нужен леер — силы вот таких вот каналов недостаточно. И мне обязательно нужен будет полноценный отдых, мой организм уже сейчас переутомлен.

— Выдержишь ритуал?

— Подачу — да. Стабильность — нет.

— Мы предусмотрели. Твой вклад потом обсудим, Неджи. Сейчас возьми мифриловый половник и просто, — подчеркнул он, — зачерпни лавы для жаровни.

Означенный инструмент уже лежал на столике поодаль. Не мешкая, взял черпак, в котором пряталось какое-то незамысловатое плетение непонятного назначения. Выполнив одну инструкцию, получил следующую:

— Вон там место для твоих мета-чёток, — ближайшее из тел указало пальцем в сторону одного из секторов сигила. (иллюстрация 317) Элемент являлся частью круга, если еще пять таких же взять и перевернуть относительно касательных, то получится окружность, вписанная в гексагон и разделенная его диагоналями на шесть секторов. — Сможешь сам рассчитать исходящий поток, чтобы накопленного объема хватило на семь минут непрерывного истечения и подпитки магического круга?

— Да.

— Поторопись, у тебя тридцать четыре секунды — до событийного окна девяносто четыре. Тебе хватит контроля на раскручивание чакры, как в прошлый раз в том алмазном шарике?

— Нет.

— Жаль. Тогда просто будь энергетическим донором, Неджи. И не взыщи, тебе достанется первый источник. Он пробный и настроечный, получится слабым и капризным. В будущем сам его доделаешь.

— Хорошо. Второй — гильдии, самый сильный — Личу?

— Верно, союзник. Мощнейший станет мини-мифалларом живого огня, — значительно и завистливо произнес Амарж, мельком глянув мне в лицо.

— Зачем он нежити? — Удивился я, сглотнув.

— Поди разбери этого эксцентричного интеллектуала, — гном поморщил нос. Оба его тела сделали это одинаково, что выглядело комично. — Я полагаю, это будет заготовка под уздечку для огненного предтечи. Не переживай, вектор приложения твоей силы не даст использовать изделия конкретно против тебя. Все три источника в итоге сохранят слепок магической силы этого канала. Если будешь чётко следовать моим инструкциям, Неджи, тогда твое участие вообще никак не зафиксируется, — дополнил союзник, развеяв повод для тревоги.

— Хорошо, Амарж, — мысленно отвечаю, снабдив образ понятием пожертвования, какое я преподнес Тиру. Гном согласно моргнул. — Если можешь, объясни, пожалуйста, разницу между источниками.

— Простой Источник подобен найденному тобой природному каналу, но его можно всюду носить с собой или встроить в артефакт. Простой Источник направленно продуцирует ману или производит пригодную для использования сырую магию. Мифаллар создает вокруг себя объемное поле общедоступной маны. Эта аура магии перекрывает мировую и на порядок облегчает использование и подпитку артефактов. Ты видел на картах Серебряную Луну. Этот город прикрывает Мифаль. В области его... или ее — я не в курсе данного секрета... — гном стал заговариваться и в итоге сделал длинную паузу на время возведения защитного купола против ветра и лавовых брызг. — В области действия Мифаля можно задавать собственные Законы Магии. Разница между мифалларом и мифалью так же принципиальна и колоссальна, как между мифалларом и простым источником.

— Спасибо. Будут перерывы?

— Будут. Понадобиться подзарядка?

— Да. Что потом с этим кругом станет?

— Взорвется.

Я мысленно кивнул, что понял. Око бури затягивает в себя космический холод. Он остудит лаву и создаст пробку. Чтобы в ближайшем избежать крупного извержения, взрыв обломит край жерла... Получится носик чайника, направленный на Горелый Лес. Но охлаждение будет быстрее оттока. Образуется корка. В отдаленном будущем закупорка может обернуться большей катастрофой, чем отвод лавы сейчас.

— Есть другие варианты?

— Нет. В сигил встроен модуль самоуничтожения, в качестве отвлекающего маневра перед лунным стартом, — произнес Амарж. Одно из его тел подбросило мне камешек с финальными настройками одноразового телепорта.

— Зачем так мудрить?

— А ты зачем так мудришь? Туше. Все, через пять секунд ответственная фаза.

Площадка разительно преобразилась. Она значительно расширилась, выровнялась и была разве что языком не отшлифована. Вокруг полусферической выемки с гладкими и зеркально отполированными стенками стараниями Амаржа построился геометрически выверенный чертеж, в красноватом свете лавового озера сверкавший крупицами чистейшего резидуума. Переливались многочисленные драгоценные кристаллы, словно бы оживавшие в свете выглядывающего солнца, освещавшего и невзрачные самородки из той самой жилки, что я нашел у логова эттеркапов и о которой рассказал, чтоб не остаться с носом. Магический круг был вписан в огромный умозрительный треугольник, составленный из незамысловатых глифов Огня, призванных стабилизировать поток энергий от меня с Амаржем. (иллюстрация 318) Оранжевый, синий, серебряный.

По команде я занял свое место — спиной к жерлу. Вокруг меня зажглась огненная аура, горела не только мана, но и чакра со стихийным свойством — на жерле вулкана я с удивительной для себя легкостью использовал катон! Во многом вынужденная мера — чтобы сохранить закупорку мельчайших энергетических сосудов. Вокруг Амаржа взметнулся синий арканный огонь сырой магии и серебряные языки истинной магии. Гном-архимаг стал с двух свитков одновременно читать заклятья, четко и с выражением проговаривая строфы и выполняя замысловатые пассы, требующие активности всего тела, а не только рук. Один образно превращал магический круг в замочную скважину, второй ковал ключ для нее. (иллюстрация 319)

Он уложился ровно в одну минуту, потребовавшуюся коварному Личу, чтобы еще дальше продвинуть Око Бури и для ритуальной площадки полностью показать диск полуденного солнца. По заведенному таймеру Глифы Огня открыли каналы, мощно засосавшие всю доступную силу. Я был отстранен от управления магией, мне вменялось поддержание пламени. Приходилось прилагать значительные усилия, чтобы на необходимом уровне держать огненную ауру, затягиваемую в глиф. Молниям и теням, прорывавшимся от недостатка моего контроля, не удалось засорить поток — начертанный подо мной магический знак справился с фильтрацией. В какой-то момент союзник выдал очередную инструкцию, требуя выдохнуть как можно более мощное пламя поверх магического круга. Слишком сложно теперь для меня! Вместо этого распалил костер вокруг себя и оттолкнул излишки к центру. Пламя, подобно железной крошке рядом с магнитом, высветило объёмную магическую структуру, без моего участия распределившую горящую энергию.

Когда от моего огня весь резидуум спекся в монолит и ярко засиял, сработал очередной магический триггер, перекрывший энергетический канал, тянущийся из скалы. Далее сферически ограненный истинный огненный опал сам опустился в мифриловую емкость на шести ногах. Следом колдовской котел объяло колдовское пламя, взметнувшееся из трехногой колдовской горелки под ним: твердотельная колдовская смесь начала испускать преобразованную магию, втягивающуюся в жидкую колдовскую смесь. Добавленная мной в жаровню и успевшая остыть лава начала плавиться, поглощая древесный уголь, какие-то волокна и прочие компоненты. С каждой секундой пламя горелки становилось более однородным. С каждой секундой герметично закрытая крышка котла выгибалась из-за давления паров. Но вот синий Амарж подал импульс. Вся собранная магическим кругом сила стянулась в варящийся кристаллический шар. Полусферическая выемка четко сфокусировала все энергии в центре зарождающегося огненного Источника и тем самым зафиксировала кристаллический шар. В свою очередь, серебряный Амарж незамедлительно крутанул собственное творение вокруг оси, словно в рулон свернув конструкцию в тонкую иглу и отправив туда же — в центр шара с кулак размером. Мангекё Бьякуган видел, как серебряный ключ развернулся в скважине, подойдя к ней, как мужчина к женщине. Я воспользовался заранее и не мной приготовленным тросом с зачарованным крюком, чтобы подцепить и со всей силы дернуть крышку. Сработало несколько магических триггеров: один вертикальным силовым кием вытолкнул из котла твердый предмет; второй запустил над котлом воздушный вихрь, поймавший все пары и начавший возвращать их на место, обращая испарения обратно в жидкость; третий горизонтальным силовым ударом отправил пылающий шар прямо в лаву, чтобы тот закалился в пока еще не покрывшемся коркой вулканическом озере.

Амарж расслабленно вздохнул в четыре дырки, а я лишь ускорил циркуляцию сенчакры внутри себя, чтобы не дать энергии расползтись по мелким каналам и раскупорить их.

— На полминуты ты свободен, Неджи, — продолжая использовать "Тайный диалог", мысленно произнес синеватый Амарж. Серебристый дубль в это время "поварешкой" выудил пылающий шар и вместе с ним телепортировался к Личу, а синеватый застыл истуканом.

Выйдя за пределы защитного купола, я несколькими "Широкими шагами" достиг восточного склона вулкана, где в полумиле от края пробивался нужный мне леер. Когда поток магии совместился с центром главной спирали, я раскочегарил Очаг и начал впитывать природную энергию, специально не торопясь получать сенчакру — мана должна была укрепить разъеденные тромбы в мельчайших томоэ. Не чувствуя вкуса поглощаемых сухпайков, я догадывался, что Лич обязательно заварит кофе и угостит им гномов. Но чему и зачем завидовать, когда мне надо бороться с дистрофией? Я был готов к тому, что приспичит — остро и по-крупному. Пользуясь предоставленной Великой Киира выжимкой знаний, предельно сосредоточился и на силе воли со способностью к полиморфизму применил на себя заклятье "Реутилизация". Кстати, Великая Киира припомнила подробность, что схожий эффект дало бы открытие седьмых врат, ускоряющих очистку организма от шлаков — через потоотделение.

Я знатно путался в том, что зрею Мангекё Бьякуганом. Потому даже не пытался увидеть, как вернувшийся Амарж выводил новые вереницы рун по внешнему ободу, где для них специально оставили место. (иллюстрация 320) Ритуал ведь не отработан, в последовательности символов следовало учесть множество факторов и динамичных величин. Так же вместо трехноги новую жаровню установили прямо на полусферическое дно. Пользуясь тем же половником, магически увеличенном в несколько десятков раз, я зачерпнул новую порцию лавы, залив ею содержимое новой горелки для колдовского котла. К моему удивлению, старую жаровню Амарж поместил в самый центр забулькавшей массы в новой и воспользовался свитком: магия стянула весь жар в середину. Огромная температура расплавила мифриловые стенки емкости и зажгла факел, чей тепловой фокус пришелся в аккурат ко дну котла о шести ногах. Внутрь второй Амарж тут же засыпал кристаллический резидуум, похожий на соль крупного помола. Додзюцу однозначно определило — гном сам его получал! В колдовском котле начались занятные метаморфозы.

— Неджи, нужна помощь, — отвлек меня серебристый Амарж.

— Да.

— Ответь без раздумий. Камни в какой из чаш кажутся тебе роднее? — Спросил он, обводя серебристым всполохом магии шесть секторов: огненные опалы, рубины, альмадины, янтарь, гелиодор, пироп.

— Янтарь.

— Почему я не удивлен?.. — Философски заметил Амарж. — Спасибо.

За пять секунд гном в четыре руки изъял из магического круга весь янтарь. Часть отправилась в топку, часть в варево, самый крупный и яркий послужил центром, вокруг которого архимаг споро слепил из оставшихся светящихся камешков один большой шар, едва помещавшийся в колдовской котел так, чтобы бурлившая субстанция полностью его прикрывала, при этом не вытекая наружу. Множество испускающих свет вкраплений застыли в причудливом узоре — объемная разновидность глифа Огня. На место янтаря Лич телепортировал циркон и алмазы. Пожалуй, на участвующие в ритуале драгоценные камни уже сейчас можно купить приличное королевство, а ведь еще будет обработка синим и серебряным пламенем. Мои здесь только огненные опалы, каждый из которых уже имеет внутри маленький живой огонек. И я по-честному рад был бы обменять их на янтарь, но увы.

Второй этап прошел по схожему сценарию, только теперь после моего рыжего магический круг объяло синее пламя Аркана. В конце я точно так же закинул волшебный крюк, который точно так же после срывания крышки забросил могучий огненный Источник в озеро. Опускающийся сверху холод к этому времени образовал корку, но волнистую поверхность кое-где еще прорезали красные жилы трещин. В сотнях футах вокруг шара застывшая лава вновь расплавилась, вблизи же она раскалилась так, что стала похожа на кипящий мед. Воспользовавшись чудо-половником, Амарж подхватил свою прелесть и уволок ее к Личу — делать очередные замеры и расчеты.

Еще раз подкрепившись и вернувшись, я застал очередное улучшение магического круга. Пять пустых секторов, образовывавших единый конструктив с элементом, где лежали мои мета-чётки, дополнились кристаллизованными эссенциями огня, земли, воздуха, воды и света. (иллюстрации 321-325) Задача четырех в фильтровании паразитных энергетических включений, присутствующих в исходящей от меня и мета-чёток силе — все благодаря наличию у меня сродства со всеми пятью природными элементами, являющимися для меня системообразующими. Огненный кристалл наоборот должен будет усиливать и фокусировать соответствующие стихийные проявления, его расположили напротив мета-чёток для уравновешивания. Сферическая выемка сама стала одной большой жаровней, которую я так же залил лавой в один черпак — брал из того места, где закалялся гильдейский Источник. Но на сей раз вслед за старой жаровней отправился и колдовской котел — вместе с варевом, крышкой, держателем. Чудовищный жар все поглотил и расплавил. Сигналом к началу создания очередной скважины в Эфир и Астрального ключа послужила телепортация огромного шара из кристаллического резидуума — целый перч в диаметре! Он идеально сел на полусферическую выемку ярдового радиуса и придавил собой раскаленное месиво. И внутри этого шара уже не было той полости, где Лич прятал свою филактерию. Сейчас там переливалась золотом смесь из квинтэссенций солнца и огня, а в геометрическом центре была зафиксирована обработанная Личем кость госпожи ифритов.

Ритуал начался по плану...

— Нужна критическая масса! — Вдруг отчаянно закричал у меня в голове Амарж, который на целую пару секунд дольше возился с поворачиванием ключа в скважине. Купол накрыла "Остановка времени" — третья по счету от Амаржа.

Мой Мангекё Бьякуган в Сеннин Модо видел потрясающее зрелище! Канал, превратившийся в леер, ровно бил белым столпом света, красочно преломляющегося в кристаллическом шаре. Напряженные энергетические потоки от меня и Амаржа пульсировали, порождая трассирующий след к центру системы, в видимом спектре ярко горевшую радужным пламенем. Когда архимаг проворачивал ключ, все энергии начинали танцевать завораживающий вальс. Все закручивалось в спираль, но вместе генезиса поворот был вхолостую — спираль раскручивалась обратно, словно болт срывался с нарезки гайки. (иллюстрация 326)

— Потому все мифаллары в Нетериле создавались диаметром девять перчей, а не один, — раздался у меня в голове спокойный голос невозмутимого Лича. Видимо, произошел сбой от перенапряжения и два "Тайных диалога" Амаржа объединились. Или тонкий расчет...

— Срать на них! — Сорвался гном. — Что делать?!

— Смерить жадность. Всего лишь смерить жадность, мой маленький коллега. Активируйте магнит.

Посредством Мангекё Бьякугана я отчетливо увидел зубовный скрип у обоих тел гнома.

— А плата за останки божества?!

— Знания и опыт. Остаточных высоких энергий хватит для вашей прогрессии, мой маленький коллега. Достаточно вовремя завершить спелл "Дуэт".

— А мой друг? — Спросил Амарж. Один простой вопрос, а как потеплело в груди...

— Я не претендую и Боддинок Глинкл согласен уступить любые четыре из пяти кристаллических теперь уже квинтэссенций.

Услышав, что хотел, Амарж активировал плетение, примагнитившее все-все кристаллы из магического круга к шару, внутри которого причудливо извивались косички, ленты и шлейфы огня всех оттенков красного, рыжего, оранжевого, желтого, инфракрасного — и еще с несколько цветов в спектре додзюцу. Как по команде, рой драгоценных светлячков дружно поднялся в воздух. И оба тела гнома то ли как дирижеры, то ли как арфисты начали делать пассы руками, перебирая пальцами по магическим струнам. Огненные камни маленькими метеорами посыпались на планету, на разную глубину проникая вглубь кристалла, словно это не твердый камень, а студень. За несколько секунд весь рой вонзился в шар. Причем, пока не было принято ключевое решение, мое предвиденье будущих мгновений ничегошеньки не показывало!

— Сможешь выплеснуть все запасы накопителя? — Быстро и внезапно спросил Амарж.

— Да.

— Делай.

Я уже и сам видел, как весь пропеченный резидуум начал с треском стекаться к центру сигила, стремительно сливаясь с шаром, слепящим и обдающим нестерпимым жаром, от которого начала тлеть моя одежда.

— Зови мета-чётки и фамильяра! — Отдал мне мысленную команду Амарж.

Фамильяру хватило одной моей мысли, чтобы самостоятельно покинуть кулон. Как только прекратилась подпитка разрушающегося сигила, так исходящий от мини-солнца жар спалил всю тряпичную броню и волосы. Каким-то невероятным чудом я сумел остановить пламя в пальце от глаз. Магически призвать мета-чётки даже не подумал — сразу притянул собственную сенчакру, окутывавшую крестраж. Слишком поздно подействовала защитная магия артефакта, но я стерпел боль поджарившейся и начавшей регенерировать кожи. У Амаржа в прах рассыпалось несколько амулетов, исправно служивших в походе на План Огня.

— Как здорово! — Разобрал я поток восторженных эмоций Аруса, которому было приятно "купаться" в огненной буре. Еще бы — после ныряния в проруби тени...

— Телепортируйся к анкерному столпу и жди сигнала! — Воскликнул Амарж, отдавая мне следующую инструкцию. — Излишки силы передай Арусу.

И вовремя! Позади меня взметнулась лавовая волна с белыми барашками чего-то стократ более раскаленного — Лич телепортировал. Я ни мига не тратя, извлек кольцо и ушел, оставляя Аруса наслаждаться "горячими источниками".

Словно из сухой и жаркой парилки вырвался и угодил под освежающе холодный душ — в Горелом Лесу шел сильный ливень. Льющая с небес вода прибила всю дымку, гарь, зловония. Ураганный ветер совал десятилетиями облетающие и все никак могущие облететь листья, а дождь, льющий как из ведра, омыл запылившиеся деревья. Почву развезло и я сразу при появлении провалился по колено в грязь. Все еще действующий в Сеннин Модо Мангекё Бьякуган помог различить тень от станции, пришпиленную руническим столпом, все еще опутанным колючими лианами.

Через зеркальную спираль Очага мощная смесь из чакры, маны, сен-чакры и сенчакры хлынула к Арусу, уже приспособившемуся быть проводником. Через пару секунд вода под каждым моим шагом перестала кипеть, и пар уже валил от испаряющихся струй ливня. Для полноты облегчения и счастья, я воспользовался "Наложением рук", вылечив ожоги и заодно омывшись под сильным и таким несказанно приятным дождем.

Несмотря на удаленность в десятки миль, я ощущал отголоски того, как где-то восточнее и ввысь творится огненное Действо — с большой буквы. В равной степени мог сказать точное направление и на прорыв Теней. Повышенная чувствительность помогла засечь и литургию тирцев, вероятно, занявших круговую оборону против атак потусторонних сил, которых я не увидел вокруг себя в предельном радиусе двух лиг.

Пусть я досрочно забрал мета-чётки и свалил с ритуальной площадки, но эндшпиль вкривь пошедшего ритуала все равно пришелся в точно определенный момент наибольшей выгоды. Через Аруса узнал, когда Амарж открыл планарный замок, запуская в мир новый Источник Магии — родился огненный мини-мифаллар. Через Аруса услышал, как завизжал гном, которого захлестнула-таки лавовая волна. Я сам уже догадался, что на последнем издыхании Амарж отменил заклятье "Дуэт", но воспользовался не "Временной реверсией", отменяющей все повреждения, а флаской Великого Восстановления, наверняка приготовленной на квинтэссенции земли.

— Отдавай команду своему союзнику, мой маленький коллега. И прощайте, — услышал я у себя в голове. Лич прервал заклятье. Судя по всему, гном специально соединил "Тайные диалоги".

Не дожидаясь дублирования команды, я активировал руны на табличке — однозначно не предусмотренной изначальным проектом этой рунной колонны. В тот же миг с небес ударила толстая молния. Во все стороны полетели ошметки опутывавших ее растений. На еле замеченный додзюцу миг все руны налились огнем и вспыхнули — столп исчез во вспышке света. А рядом со мной взметнулись кольца телепорта, из которого вышел очень довольный Боддинок.

— Неджи, пожалуйста, от себя пожертвуй мне, от имени Аруса — Коссуту, — раздался в голове полный боли мысленный голос Амаржа.

Облеченный в просьбу приказ я выполнил безоговорочно, с огромным удовольствием и облегчением избавляясь от почти не контролируемого месива энергий, циркулирующих во мне. Арус разделял мои чувства и преумножил их. От фамильяра ко мне передалось его благоговение перед проявленной мощью Коссуту, принявшего посвящение ему огненных Источников. От переизбытка противоречивых чувств и буйства мощных энергий, дух шаровой молнии предпочел лишиться воплощения и мгновенно вернуться ко мне — в опустошенный кулон.

Земля слегка сотряслась от взрыва на краю жерла вулкана Хоутенау. А рядом с нами во всполохах пламени телепортировался Амарж, весь обожженный и в ошметках полыхающей мантии — вся его амуниция пришла в негодность. В одной руке он держал шарик размером с мой кулак, во второй — размером с мою голову. Огонь уже лизал его чернеющие кости: источник в левой руке сжег кисть, в правой — уже по локоть чернели кости. Боддинок охнул и поспешил подхватить пылающие глобулы двумя одинаковыми и незамысловатыми золотыми подсвечниками, приготовленными заранее. (иллюстрация 327) Сразу же активировалось вложенное плетение, ужавшее источники до размеров глазного яблока золотого цвета, которое стало гореть свечным пламенем подобно магическому светильнику. Я мысленно восхитился изяществом решения — задействовать для маскировки силу самого источника. Ее направили на поддержание кокона, уменьшающего размеры, и пылающей скорлупы под мертвое яйцо огненной саламандры. Защита препятствовала точной идентификации и закрыла нутро даже от взора моего додзюцу...

Едва Боддинок обезопасил сокровища, Амарж магией сорвал с подручного свой медальон и применил "Временную реверсию", в мгновение ока восстановив здоровье и большую часть снаряжения. С блаженной лыбой он повалился спиной на мокрые камни развалин здания — это один я неудачник, телепортировавшийся в грязь.

— Слава Богу Амаржу Мадуру, — с серьезной миной на лице произнес избранный Боддинок и церемониально поклонился своему боссу. Я не видел, но ощутил, как чакра убыла у верующего и видоизмененной прибыла к божеству.

— Поздравляю, — устало говорю, протягивая руку. — Я сейчас заберу свою глобулу.

— Ты чего удумал, Неджи? — Тут же встрепенулся ахимаг, наблюдая, как я извлекаю пылающий шар.

Глобула источника хорошо легла в руку, ничуть не поранив. Я освоился интуитивно быстро. Исходящий поток магии огня разлился теплом по жилам, отчасти снимая дикую усталость и даря мне капли силы, чтобы превозмочь насущную потребность прилечь и отдохнуть. Мимоходом оценил мощность в один грандмаговский "Огненный шар" в минуту. И отметил отсутствие каких-бы то ни было следов моей силы — как и обещал Амарж.

— Если не растопить образующуюся сейчас корку, то произойдет взрывное извержение. Через десятилетия или века, но катастрофа неизбежно случится.

— Не глупи Неджи. Мы все истощены, а ты особенно.

— Я должен. Нельзя оставлять проблему на будущее, если можно решить ее сейчас. Попробую обратиться к Коссуту.

— Ты надорвешься, — взял меня за руку гном и попытался усадить. На каменный блок, на котором он стоял. — Потеряешь глобулу источника. Не пори горячку.

— Тебе тоже стоит поднапрячься. Вот, возьми, — я снял с себя мета-чётки. — С ними и для тебя глобула будет безопасна. Выжги Тени и спи спокойно, — говорю с долей иронии о миссии от Мистры по ликвидации прорыва теней на месте манора, где до нашего прихода в лес жила ведьма Сетара. — Заодно заполнишь накопитель, чтобы Арус быстрее возродился, — облекаю желание в просьбу. Это по вине Амаржа мой фамильяр потерял материальное тело, теперь дух должен заново копить силу на очередное воплощение. — А тебе, напарник, следует срочно помочь тирцами справиться с нежитью у порога своего замка.

— Хаос, давайте вместе все сделаем в порядке очереди? — Внес рациональное предложение Боддинок.

— Нет, Неджи прав. У каждого своя миссия. Но подстраховка не помешает, — сверкнул глазами авантюрист, доставая изделие Мельданена.

В одной из башен замка Глинкла уже имелся круг призыва, оптимизированный для огненных существ. Сюда мы переместились. Боддинок сразу побежал к ближайшему окну и высунулся. Охнув, он торопливо достал Жезл Огня и метнул "Огненный шар", а затем, растопырив уши и вжав голову в плечи, сел на подоконник и в своих волшебных эльфийских мокасинах побежал вниз по стене. Амарж в это время на сутки призвал в качестве нашей охраны одного из высших огненных элементалов, имеющего доспехи и отличные воинские навыки. (иллюстрация 328) Далее архимаг взял у меня каплю крови. Сперва Амарж на мне принялся завязывать заклятье условного призыва: как только потеряю сознание или получу смертельное ранение, так сразу сработают чары мгновенного перемещения, но не с моей стороны, а из этой заклинательной залы призыва. Потом то же самое для себя проделает — уже без меня. Пока он был занят делом, я для него пояснил о круге пяти основных природных свойств чакры, тем самым объясняя свой отказ брать призму кристаллической квинтэссенции огня. Вместо слов я бы лучше помог Боддиноку, но был вынужден ждать, когда Амарж завершит плетение.

Без мета-чёток глобула сильно жглась — словно уголь в руках держишь. Но для меня вполне терпимо и не травмоопасно. Я отказался от телепортации и сам отправился, намеренно приняв форму молнии и желтым разрядом вылетев из окна в сторону вулкана. Кровь из носу — нельзя оставлять пробку!

Метнувшись с небес в геометрический центр застывшего озера лавы, вытекающего через пробоину на западе, я вернулся к истинному облику в середине небольшого кратера, образованного высвобожденным взрывом. Мне открылась сюрреалистичная картина. Точно над жерлом находились голубые небеса с полуденным солнцем северного полушария. Медленно падал редкий снежок, искрящийся в лучах летнего светила. А вокруг крутился исполинский вихрь, сверкали ветвистые и грохочущие молнии, хлестали струи ливня, ветер гонял облака пепла и сдувал бомбы из лавы, застывшей только снаружи.

Вздрогнув от упавшей снежинки, я предпринял меры предосторожности и частично воспроизвел обряд, которым архимаг задабривал Коссута на Плане Огня. Вместо пухового кипрея я сжег на пылающей глобуле собственные волосы и обратился с мольбой к Лорду Пламени, взывая о помощи и прося расплавить пробку. В качестве жертвоприношения выступал только что созданный огненным источник, поскольку я здраво рассудил, что не смогу вновь войти в режим мудреца и собрать приличествующий объем энергии, открыв врата.

Минута шла за минутой. То ли что-то мешало, то ли мне недоставало сил, искренности, усердия, знаний — или всего вместе. Правильно определил Лич — безграмоть. Уйти не солоно хлебавши? Нет. Еще не опробовано предпоследнее средство. Когда я настроился и брызнул кровью на глобулу, меня бросило в жар и возникло стойкое чувство, что вместо мольбы о ниспослании следует конкретно призывать пламя, которое расплавит лавовую корку. Не мое чувство — эхо послания. Набравшись мужества и скрепив волю, я надгрыз подушечку пальца и по памяти нарисовал кровью каркас глифа призыва, которым пользовался напарник в часовне Тира, когда призывал огромную летающую мышь по подобию своего фамильяра. У меня в этой роли выступил огненный Источник. Приходилось грубо импровизировать, ведь мой гримуар спрятан в бусине мета-чёток, которые я передал Амаржу.

Сила уходила как в трубу — бестолково. Не отчаиваясь, я применил последнее средство. Много раз видел, но сам доселе не применял. И нет гарантий, что повторю идеально точно и вообще правильно: контроля может не хватить и не известно, как на джикукан ниндзюцу повлияет магия. Однако у меня теперь есть несомненное преимущество при использовании этого ниндзюцу — кольцо, существующее вокруг Очага. Вот только и остальная конфигурация СЦ серьезно изменилась...

В центре магического построения щедро налив кляксу жертвенной крови, я предельным сосредоточением вогнал себя в транс и начал складывать ручные печати. Кабан, Собака, Тигр, Обезьяна, Коза:

— "Кучиёсе но Дзюцу"! — Выдохнул я, шлепая ладонью по глобуле и высвобождая энергию с заданием мудреной формы.

Появился разделенный на восемь секторов круг, составленный из черных иероглифов Фуин. Восемь радиальных лучей спирально искривились, но что-то все-таки сработало — не без стараний с другой стороны! Моя кровь в центре замерцавшего глифа засветилась расплавленным золотом, разлилась шире и взметнулась вверх, начав свиваться в каналы СЦ. Народившийся огонь образовал торс человекоподобного элементала с сияющими белым глазами. (иллюстрация 329)

— Хоутенау, — гудящим тоном недобро провыло маленькое пламя. — О, Лорд Пламени! Отец мой, возьми мою жизнь, приди и покарай!!!

Не обращая на меня никакого внимания, полурослик-элементал хлопнул в ладоши и убился об глобулу. В тот же миг из осколков ввысь с грохотом взметнулся толстый столб кипящего огня, а по поверхности застывшего озера пошла круговая волна неистового пламени. Моя "Огненная аура" смешалась с чужеродным пламенем и уменьшила его силу; "Эфирный образ" поглотил оставшуюся часть, предотвратив ущерб; "Полет" безопасно толкнул в воздух, помогая избежать стелящегося ковром пламени, легко плавящего лавовый панцирь. Бьякуган из-за впрыснутого в кровь адреналина, втянутой спиралью Очага мощнейшей энергии и подсознательно желания разглядеть высшее божество — скакнул в Мангекё Бьякуган. Правда, высшая форма додзюцу ничем особо не помогла — лишь обожгла печать на лбу.

— Кто осмелился?! — От мощи низко-тембрового гласа у меня затряслись поджилки и сам вулкан вздрогнул. Лава всплеснулась в жерле как пиво в чашке. — Сгинь!

Гнев Его обратился сперва вниз, к подбрюшью вулкана, откуда Коссут с натугой черпанул пылкого жару и обернул эту силу гигантским огненным смерчем, взвихрившимся строго вверх и вширь. Огненный удар в клочья порвал воронку супер урагана, а тучи над всем вулканом буквально воспылали синевато-рыжим пламенем — в небесах запылал пожар! Поднявшаяся волна раскаленного воздуха отбросила меня еще дальше от эпицентра.

— Куда это ты собрался, предатель? — Грозно вопросил Бог. Взметнувшийся у края жерла язык огня хлыстом шлепнул — мимо. Я успел заметить его и, несмотря на изможденность, сам устремился к Коссуту, неожиданно явившемуся сюда лично. Бежать поздно и безрассудно — убегающего винят во всех грехах и добивают. Целесообразнее начать диалог.

— Простите, Лорд Пламени, — с трудом вымолвил я, страдая от жара изнутри и снаружи. Вынужденно прекратил генерацию чакры, чтобы через пока еще плохо контролируемый Очаг не засасывать болезненно сильную стихийную энергию. — Вы обознались...

От огненного столба отделился усик пламени и обратился гигантской рукой, которая ловко поймала меня, надежно зажав в великанском кулаке.

— Наглец, скрывающийся за Масками фантомов, смеет перечить Мне?! — Сверхсущность нахмурилась и сжала огненный кулак до хруста моих костей. Он поступил умно и осторожно, не касаясь лично, а используя подвластный огонь. Но мне от этого было не легче. Богом Коссут не являлся — я понял это со всей очевидностью.

Непосредственно нависшая угроза жизни творит чудеса. Не желая умереть по глупости и не имея возможности говорить обычным образом, я отбросил помощь Великой Киира, подсовывающей плетение "Послания", и обратился к могучему существу вроде как посредством способности "Язык солнца и луны":

— Клянусь, Великий Коссут, я просто не мог позволить Буре создать в жерле вулкана пробку. Она неизбежно привела бы в будущем к извержению с сильным землетрясением и многими жертвами. Я плохо обучен, чтобы суметь справиться самому, а действовать следовало срочно — пока корка от холода не обратилась в панцирь.

Мою корявую речь, впопыхах не пойми каким образом выданную, услышали и поняли. Время словно остановилось. Языки пламени застыли — все, кроме Коссута.

— Складно щебечешь, таинственный полуэльф, — пророкотало пламя. — Признаю, — продолжил он через пару коротких мгновений, показавшихся мне вечностью, — ты не из стана предателей-иноверцев, поклоняющихся заключенному здесь предтече. — Коссут для опознания использовал свое пламя, которое властно проникло в меня. Он совершенно не заморачивался тем, неприятны мне его манипуляции или адски болезненны. Насилу я просек его природу: Коссут вовсе не бог, он — предтеча. Боги — астральные сверхсущности, а предтечи — эфирные сверхсущности. Видимо, они и есть те самые изначальные, упомянутые в некоторых источниках. Определенно, те и другие ранжируются схожим образом. От всех этих мгновенно пролетевших мыслей мне поплохело. — Ты участвовал в создании посвященных мне глобул и сумел прорвать подточенную блокаду отступников. Но Я Презираю Замаранных Тенью. Ненавижу Якшающихся со Смертью. И Я Враждую с Божествами! Сдохни, Ублюдок!!!

Со смешанным выражением призрачного человекоподобного лица, зримого сквозь плотную завесу пламени, Коссут дернул своим оружием. Огненный кнут со мной на самом кончике молниеносно хлестнул в сторону гряды Скалистых Гор. От оглушающего щелчка и вспышки тысячи солнц у меня лопнули барабанные перепонки, глазные яблоки и вся кожа. На порядки усилившийся огонь с неистовством накинулся на каждую мою клеточку...

Сгоревший магический маячок Амаржа активировал магию призыва. Миг принудительной телепортации — миг сатори. Воспользовавшись безболезненной передышкой, я распахнул шесть врат, завалив пламя топливом, и с трудом активировал переход к элементальной форме, увлекая в процесс весь объявший меня огонь. Разбавив Инь-компонентой воспламененную предтечей Ян-компоненту, я создал из собственного тела слабо подконтрольную мне стихийную чакру. Сам стал воплощением Огня подобно тому, как шиноби из Киригакуре превращаются в Воду. Однако поразивший меня огонь Коссута оказался чересчур яростен и неподатлив для меня. Шанс на спасение пришел, откуда не ждали. Амарж не призыватель и не проверил, откуда прибыл призванный гость: из Плана Огня или из-под вулкана Хоутенау. Сбросивший подчиняющую узду элементал промешкал, узнав магический почерк истинного огня преданного им повелителя. Неверно истолковав, он атаковал ликвидатора, пришедшего по его душу. Выпущенная им тугая струя раскаленного жидкого пламени сломила ярость огня Коссута. Раскрыв объятья, я-пламя стремительно перекинулся на живое существо огненной природы, истово желая, чтобы противоборствующие силы самоуничтожились, а я бы — выжил...

Глава 20.

— Нет, ну что за бедовые авантюристы, Эдегар? Во всем надо знать меру. Запомни, послушник, будь бдителен в своих порывах, — где-то далеко-далеко наставительно вещал некто голосом Ньюрика.

— Да, пастор, — смиренно ответил молодой голос аколита.

— Взвешивай горячее сердце холодным разумом. Только так в жизни будет порядок. Запомни, послушник, беспристрастный Судия — порядочен.

— Да, пастор.

— Судия не должен быть черствым или объят страстями. Чаши Весов должны находиться в равновесии, прежде всего, внутри тебя, Эдегар. Если у Судии внутри раздрай, то он не может выносить истинно справедливые вердикты... Так, аколит, вместе с сильфом осторожно переворачиваем его на счет три. Раз. Два. Три.

Я невольно застонал от колющей боли, хотя чьи-то мягчайшие прикосновения дюже постарались не нанести мне вред. Видимо, это и был упомянутый сильф — третье существо, ощущавшееся сгустком воплощенной стихии Ветра. (иллюстрация 330)

— Ну что у тебя за руки-крюки, Эдегар!

— Извините, пастор. Мне с палицей сподручнее...

— Так что же не махал-то, ею, аколит окаянный?! — Не повышая голоса, вопросил Ньюрик.

— Так вы сами велели молиться истово...

— Дурья твоя башка, даром, что на плечах еще. Сильнее втирай, чай не девку обмазываешь.

— Отче, вы сами говорили...

— Так то когда было, аколит? На нем живого места не было, а сейчас болезная корка на здоровом мясе. Живее втирай, давай, у остальных тоже пора лубки снимать и перебинтовывать.

— Да, пастор, — смиренно вздохнул юноша, начав действовать жестче и больнее. Но то здоровая боль. — Дозвольте вопрос задать, пастор Ньюрик.

— Спрашивай, Эдегар, тебе полезно набираться ума-разума, — поощрил хафлинг, оттаяв.

— Почему на егере Орлане жезл Воскрешения сработал, а на этих троих магах нет?

— Жезл сработал, Эдегар. Но их раны нанесены сильным магическим оружием и высокими заклятьями. Мастер Глинкл по твоей дурьей халатности попал под нечестивый огонь аллипа-некроманта. Хвала Тиморе, нежить спеклась от колдовской кислоты. Поэтому каждый день Разгара Лета, послушник, будешь молиться за здравие Боддинока Глинкла, спасшего твою непутевую шкуру.

— Да, пастор.

— Мастер Хьюга пережил истинный огонь и превращение в огненного элементала. Бог его знает, насильственное оно было или сам пытался спастись. Мне с трудом удалось воздействовать на него часовой молитвой "Великого возвращения облика". Ты сам видел, что от него осталось... И ведь как грохотали и горели небеса над грозным Хоутенау! Кто-то из богов там был, помяни мое слово, послушник. Не пойму, зачем надо было лезть в самое пекло?.. Запомни, послушник, не суй свой нос куда попало — это все вредно для жизни.

— Да, пастор.

— И не смотри на меня так. Или тебе в дурью башку пришла "светлая мысль", что можно походя вершить правосудие направо и налево?

— Никак нет, пастор!

— Ты смотри у меня, иначе розгами вышибу всю дурь, — пригрозил престарелый и заговаривающийся клирик. И продолжил поучения: — Худшие грехи для клирика Тира — это насаждение Справедливости там, где ее не алкают, и среди тех, кого не понимаешь. Повтори!

— Худшие грехи для клирика Тира — это насаждение Справедливости там, где ее не алкают, и среди тех, кого не понимаешь, — отчеканил юноша.

— Будь молодцом, послушник, иерофантом станешь. Возвращаясь к нашим пациентам. Мастер Джару, или как там его, тоже столкнулся с превосходящими силами. Он и так худой донельзя, а еще туго изводимыми струпьями и язвами обзавелся. "Воскрешение" не излечивает от всего, послушник, запомни. И вообще оно работает слишком сложно для твоего ума. Так вот, послушник, за каждого из авантюристов следовало помолиться о "Великом восстановлении", чтобы удалить вредные магические эффекты. Но я укрывал нас с тобой "Мантией заклинаний" и применял "Слово веры", противостоял божественной магией аллипу-некроманту с присными... Жезл Воскрешения послужил главной цели — помог удержать их души в телах. А с остальным, дай-то боги, постепенно справимся. Во славу Тира Справедливого!

— Во славу Тира Справедливого!

Забинтовав меня, Ньюрик "хлопнул" исцеляющей молитвой, подействовавшей отличным обезболивающим. Потом, судя по речи, клирики перешли к Амаржу. Снова раздался хлопок, сквозь мутное-премутное зрение я различил сопутствующую заклятью вспышку. И снова начались нотации, на сей раз на тему чужих артефактов и их непредсказуемого действия из-за повреждений во время жаркого боя. Клирики не решились отцеплять пальцы сильно поврежденных рук гнома, чтобы убрать мешающийся им подсвечник с живым магическим пламенем и ожерелье с кулоном, который сиял и подмигивал "аки живой".

Думать ни о чем не хотелось, инспектировать себя — тоже. Я тупо лежал пластом, ощущая пощипывания, покалывания и всякие прочие виды болей, бродящих по разным местам пострадавшего тела. Вскоре я задремал, незаметно провалившись в сон.

Снова — призрачное додзё. Я испытал чувство дежавю — приятное. Значит, все налаживается. Если не считать, во что я превратился — прожаренная котлета и то лучше выглядит. Гусеницей добрался до источника живительной воды. Отлежавшись в пруду, сумел дотянуться до призрачных зарослей на другой стороне тверди демиплана. Затем принялся деформировать образы и втягивать в себя астральную энергию, преобразуя в собственную Инь, чтобы восстановить духовное тело. За этим волевым занятием прошло неизвестное количество времени, пока в какой-то момент я не озарился внутренним светом — то меня разбудил жаркий лучик утреннего солнца.

Едва очнувшись в башне глинкловского замка, судорожно втянул сухой воздух, скривившись от боли, словно Коссут снова сжал меня своим беспощадным оружием из чистого пламени. Лежать было больно, ужасно больно и одиноко: чётки с Арусом все еще находились у Амаржа, пребывающего в соседней башне вырезанного в скале замка.

Клирики постарались на славу с лежанкой, не то, что Лич. Мягкий ворох листьев, старые перины, поверх чей-то спальник, укрытый бельем, пропахшим благовониями. Вместо подушки — валик под голову. Подумал было, что руки-ноги в лубках, но они просто так плохо слушались. А грудь сдавлена, потому что ребра плохо зажили из-за непрофессионального оказания первой помощи. Голова моя особо забинтована: к ушам и глазницам был прижат чем-то пропитанный мох. Спальню клирики открыли всем ветрам, но после явления Коссута в горах воцарилась знойная безветренная погода.

Самолечение "Наложением рук" мало улучшило мое плачевное состояние и не принесло весомого облегчения. Попытка применить метаморфизм провалилась — прожженное тело не слушалось, словно что-то значимое выгорело дотла. Ноющая боль мешала думать. Я не сразу сообразил, в чем кроется причина моего отселения. Оказалось, что мое изувеченное тело практически не имело Ян. Модернизированный Очаг, видимо, в попытке восполнить, до капли выпил всю сырую магию, до которой смог дотянуться. Тем самым я ненароком так иссушил магию вокруг себя, что испортился светильник, забытый с вечера на столе. Свет солнца нес с собой живительную благодать... не для меня. Просто краем задело — это Латандер подтвердил хорошее отношение к своему бывшему жрецу-неумехе.

Шло время. Постепенно стерпелось, но думать все равно не хотелось ни о чем — прошедшие события и морально опустошили меня. К тому же, аурное зрение давало представление, насколько сильно божественный огонь Коссута изуродовал мое тело — неоткуда браться оптимизму. Не вызвало эмоций и то, что слоеная аура спасла систему циркуляции энергий. Вся структура каналов осталась совершенно невредимой. Наверное, я просто вовремя успел спрятать ее переходом в элементальную форму.

Свято место пусто не бывает. В душу закрался запоздалый страх перемен. Стариковский? Нет. У всякого нормального индивида перед чем-то незнакомым и недоступным пониманию рождается страх. Традиционный уклад жизни моего родного клана дарил чувство покоя и защищенности. Помогал преодолевать страхи. Тяготил незыблемостью. И вот крупные перемены настигли меня, когда я добровольно принял смерть и покинул родной мир. Что двигало мной, когда я соглашался на предложение Тира и Кореллона? Страх и в Чистом Мире оказаться клейменным побочной ветвью? Страх перемен точно был, а о воссоединении с отцом и матерью в Чистом Мире я в тот судьбоносный момент даже не думал! К стыду своему... Повзрослел и отпустил, называется, увидев в ближайших родственниках опору и защиту. А когда появился выбор, решил вырваться из тенет и пожить в свое удовольствие. Дожил... до лежания изуродованным страдальцем...

— Здравствуй, Неджи. Занимаешься самоедством? Правильно, — назидательно проговорил знакомый голос, внезапно ворвавшийся в мой темный мирок.

Я смутно его видел и еле расслышал, в то время как лишен глаз и уши мои заткнуты лекарством. Мой цепкий ум отстраненно отметил: то ли пробуждение Мангекё Бьякугана повлияло на ауру, ставшую воспринимать звуки речи, то ли это способность "Язык солнца и луны", то ли из-за печати, припекающей лоб с момента пробуждения. Мозг ухватился за что-то полезное: полуразумная Великая Киира услужливо предвосхитила мое желание, предоставив набор воспоминаний для анализа. К биджу!

— Не тебе меня судить, Амарж. Здравствуй, — ответил я тем же способом, каким объяснялся с Коссутом. Вроде сработало:

— Ха! Я в тебе не сомневался, друг, — хмыкнул здоровенький гном, одетый в простецкую мантию землистого цвета, подпоясанную золотым кушаком. Из артефактов на нем имелся всего один: висевший поверх одежды на груди кулон в виде мифрилового круга с шестнадцати-лучевым золотым солнцем внутри, в самом центре приятно светился шарик уворованного-таки с ритуала огненного опала. По всей видимости, это только что освящённый медальон священнослужителя Латандера. (иллюстрация 331) Мои мета-чётки были накручены браслетом на его правую руку.

— Боддинок тоже излечен? — С примесью горечи спросил я.

— Да. "Великое восстановление" отлично действует на смертных, — серьезным тоном пояснил новорожденный полубог, пристроившись рядом со мной на краю кровати. — А ты впитал не лучшую магию, Неджи, стоит пройти чистку Серебряным Пламенем.

— Валяй, — едко бросил я, на миг возненавидев всякое пламя. В друге я не сомневался.

— Тогда терпи, если что. Заодно освобожу от бесполезных бинтов.

Применив на мне "Левитацию", архимаг сжал ладони и развел их, порождая между ними особый огонь истинной магии. Я не ощутил ни единого отголоска новой боли, наоборот — она сама сгорала. Ласковый огонь объял меня, снаружи сжигая марлевые повязки, а изнутри уничтожая нечто, склонявшее к пессимизму, и злую волю Коссута, внушающую мысли о смерти. Я испытал облегчение. Серебряное Пламя, поддержанное моим фамильяром, обнажило кривую фигуру лысого, безглазого, безухого и бесполого существа, некогда бывшего красавчиком-эльфом. Увидев промелькнувшее выражение лица Амаржа, я понял, насколько жалко и страшно выгляжу.

— Неджи, я добавил к твоим мета-чёткам кристаллические квинтэссенции стихий. Использовал озвученный тобой порядок, — все тем же серьезным тоном произнес Амарж. — Замочек-застежку преобразовал, чтобы вместе с кулоном общее число бусин составляло тридцать пять — кратно количеству элементов. Тебе надо заново провести синхронизацию, Неджи.

— Благодарю.

— Не стоит, друг. Вот, выпей бульона, — гном подал флягу с выглядящим наваристым и жидким супом-пюре. Я не ощутил вкуса и запаха, но в животе образовалась приятная тяжесть. — Сам идти сможешь? — Участливо спросил он, жестом руки призвав плащ, который собирался набросить мне на плечи. Но я сам кое-как оделся, достав кимоно из закромов.

— Смотря куда.

— Я принес целебные соли и масла для ванн, а так же флакончик живой воды. Повезло тебе и Боддиноку, в подвалах замка нашлись отличные парные на горячих минеральных источниках. Там еще была недоделанная морозильная камера с сугробами. Тебе стоит отдохнуть и пропариться по северному обычаю.

— Спасибо, идем. Сам хозяин присоединится?

— Нет, — покачал головой дубликат Амаржа. — Я позволил себе забрать его на представление собранию гильдии Многозвездная Плащаница. Лич сделал расчет на сегодня, другие астрологи и маги его уже подтвердили. В ближайший райд нам не найти лучшего времени для перемещения зданий.

— А ты разве не будешь участвовать? — Удивляюсь, осторожно спускаясь вниз по длинному лестничному маршу. Плохо сросшиеся кости ломило. Пергаментная кожа трескалась и кровила. И любезничать совершенно не хотелось, но последнее дело срывать свое ужасное настроение на помогающем друге.

— Сегодня первое флеймрула и до полудня три часа. Успею, Неджи. Боддинок говорил, у тебя есть другие трофеи с Терари, у которых надо убрать личную привязку. Я с ними разберусь, пока ты отмокаешь.

— Буду благодарен, — коротко киваю, отчего едва не потерял равновесие.

— Не унывай, друг, — морально и физически поддержал меня Амарж. — Для установки Источника Огня и запуска заклинательного центра главной башни потребуется квинтэссенция огня. Завтра в полдень Боддинок приготовит квинтэссенцию солнца и вместе с эликсиром "Великого восстановления" смешает три компонента в одну фласку — для тебя.

— Здорово, — ответил я, неосознанно пытаясь двигать нерабочим речевым аппаратом. Столько раз видел, но сам никогда еще не ощущал себя по-настоящему изувеченным и уродливым. Настолько, что хотелось спрятаться ото всех подальше и никогда не показываться. И чтоб Эйноли никогда меня таким не видела. — Как тебе Золотые Холмы? — Сменил я тему.

— Бесподобны, — гном на миг расплылся в глупой улыбке. — Но перед вознесением на небеса, чтобы заполучить божественные Сферы влияния, мне надо завершить все мирские дела.

— Хм?

— В этом райде дострою обещанное Латандеру и отправлюсь. Мое место на гномьем Пантеоне. Благодаря твоему совету, Неджи, я заручился поддержкой самой Мистры. У меня вместо одной будут теперь две Сферы и два Домена — Магии и Заклинаний, помимо расового — Гном. Остальное обрету по мере роста божественного ранга и статуса.

— Поздравляю. Станешь вместо коренного жителя Торила — аутсайдером?

— Да, возведу свой Холм. Без вознесения божество имеет локальный статус и влияние — масштаб лесочка или островка. А мне надо охватить гномов-магов всего Торила, — амбициозно заявил архимаг. Я про себя отметил, что не "я хочу", а "мне надо".

— Ясно. Значит, мы уже не сможем просто так видеться?

— Отчасти верно, союзник. Для полноценного спуска надо соблюсти правила и следовать условиям, а способность к созданию Аватар мне долго не светит. Но "Проекцию" я знаю... Не скрою, я был бы рад пожить здесь в свое удовольствие и взять от жизни на Прайме все, что душе захочется, но коли назвался груздем — полезай в ларец.

— А как же Доминионы?

— Кстати, о демиплане. Тебе, Неджи, если решишься, обязательно следует употребить фласку в своем месте силы. В Доминионе тебе все подвластно. Целебная субстанция просто подтолкнет в нужную сторону, результат будет зависеть исключительно от тебя самого.

— Я постараюсь изо всех сил, — говорю, толкая дверь в банный комплекс. Самостоятельно справиться не удалось, я чуть не рухнул...

Войдя, заключил, что все местные жители очень любят мрамор — рудники неподалеку. Прежние владельцы замка были еще молоды и успели завершить только отделку, оставив места для лепнины и других элементов декора, таких как ниши под изваяния. Баня в целом не могла похвастаться королевским простором, однако общая площадь внушала уважение. Бассейн, охлаждающийся и вообще обслуживающийся магией. Проточный бассейн теплых вод, бегущих из пары разнесенных по сторонам пещерных альковов с горячими минеральными источниками, дышащими паром. Сухая сауна и влажная парилка. Вырезанные в камне ванные, мойня, раздевалка, санузел. Новые впечатления отвлекали от тягостных и пораженческих дум.

Над каменными ложами приглашающе стелился парок. Рядом с ваннами, почти до краев полными, стояли разные баночки с маслами, солями, порошками, кремами, мылом. Дубликат Амаржа описывал все сжато, словно делал тезисный доклад.

— Для чего всё это, Амарж? — Чуть качнул я непослушной рукой, как бы желая обвести ею все приготовления.

— Ты собираешься усиливаться артефактами или нет? — Гном протянул руку со сверкающим кулоном.

— Извини, — обратился я сразу к обоим. Коснувшись бусин, с третьей попытки запустил магию призыва сундуков с Эфирного Плана. Оперевшись на протянутую руку, кое-как извлек содержимое закромов. Все шумно просыпалось на пол. Ну, просто разом опорожнил из-за усталости от проделанного пути вниз.

— Теперь в воду. Сперва дистиллированную, потом размочим тебя в остальных и хорошенько пропарим.

— Спасибо, — благодарю за помощь в усаживании в ванную с терпимо горячей водой. Я неуклюже поднял брызги, но с гнома как с гуся вода — магия.

Горячая ванна не принесла мне особого облегчения. Разве что ступням, а следы от оружия-пальцев Коссута наоборот стали постепенно раздражаться.

— О твоем вопросе, Неджи, — начал гном, когда рассортировал вещи. — Ты забыл об угрозе аллергии в условиях пертурбаций. Если волшебные притирки и мази наружного действия окажут зримый эффект к полудню и весомый к завтрашнему дню, то стоит и дальше следовать эволюционным путем. С тебя достаточно революций, Неджи. Как считаешь? — Не дожидаясь моего ответа, он продолжил: — С тобой теперь опасно находиться рядом — ты уже стал энергетическим вампиром, сам того не желая. Для твоего исцеления теперь нужно более сильное средство. Но в нынешнем состоянии порция мощной внешней силы укрепит твою зависимость от сторонних вливаний. В среднесрочной перспективе понадобится кровь богов, а там и... — гном осекся, оставив мрачные горизонты невысказанными. — Мне не жалко сырья для друга. Фласка будет — на крайний случай, — подчеркнул Амарж. — Уже готовится для тебя запас простых средств исцеления: узконаправленных, широкого спектра и универсального действия. Поскольку ты уже квази-магическое существо, то отторжение или неадекватную реакцию скорее вызовут сильнодействующие препараты, чем слабые и стимулирующие, приготовленные без сложно протекающих алхимических преобразований. Лучше начать с примитивных средств и двигаться поступательно.

— Спасибо, — еще раз выразил я благодарность. Приятно, когда кто-то думает о тебе и забоится по дружбе. Поклониться я был не в состоянии. — Извини, Арус, тебе опасно со мной, — выразил я подсознательное чувство, удерживавшее меня от немедленного призыва фамильяра еще в башне. О том, где взять время на поступательное движение, думать не хотелось, но надо было...

— Верно. Пока ты не возьмешь под контроль эту свою новую особенность, Неджи, лучше не вызывай фамильяра. Сам не заметишь, как осушишь его, — произнес гном, уткнувшийся носом в кольцо Ансронал.

Горечь все же прорвалась из меня:

— Знаешь, друг, Коссут презирает замаранных Тенью и ненавидит якшающихся со Смертью. Он не бог, а предтеча, враждующий...

— Ну что же так нервничать, — запричитал Амарж, выудив меня из воды, куда я случайно погрузился с головой.

— Оставь меня. Я — полубог, не нуждаюсь в обычном дыхании.

— И не злись понапрасну, Неджи, — миролюбиво произнес гном, почесав свой длинный нос и счастливо улыбнувшись чему-то в своих мыслях. Далее он хмыкнул и с силой надавил на мою безволосую голову, полностью утопив ее. — Я ведь не всеведущ... Если нужен козел отпущения, то бери Лича. Он умно просчитал нас и попытался устранить чужими руками. На замок Глинкла напал его подчиненный-нежить. У прорыва Тени поджидали шейды из Тултантара, которые попытались отобрать Источник Огня и даже на несколько минут завладели им. По счастью, они не стали сразу скрываться с добычей, а решили добить, за что и поплатились посмертием. Лич и твою встречу с Коссутом просчитал — она прошла по его нотам, — рассуждал гном, как ни в чем не бывало. — Почти. Если бы ты пожадничал и втянул в Очаг изначальный огонь подобно сырой магии, то однозначно умер. Если подумать, то Коссут не знал ни про особое строение твоего центра, ни об имеющихся у тебя и присущих друидам способностях смены формы, ни о том, что ты на момент встречи с ним не имел первой элементальной формы. К слову, Лич и обо мне составил неточное мнение. Я крупно сглупил, когда при наличии тирцев зачем-то призвал в защитники элементала, используя непроверенный магический круг, настроенный на противников власти Коссута. И когда оставил его в комнате, а не отправил на помощь ученику. Так-то вот. Сам суди, то ли случилась череда мелких недочетов и привела к провалу тонкой интриги древней высшей нежити, то ли роковая цепь непредвиденных обстоятельств и скоропалительных решений указала тебе место как нашему командиру, несущему ответственность. Судьба она такая — в черно-белую полоску, — скомкано закончил Амарж.

— Вашему командиру? — Отстраненно спрашиваю, медленно переваривая услышанное. Честно, я пытался разозлиться на Лича, но все впустую — сам виноват. Общая опустошенность и апатия все больше охватывали меня — что-то все-таки такое важное выгорело внутри.

— Ты принял решение разделиться — мы согласились, — отмахнулся Амарж. Но потом все же оторвал любопытный нос от волшебного кольца, глянул на меня, вздохнул и пояснил: — Ты интуитивно угадал, Неджи. К шейдам шло подкрепление. Лишь благодаря твоим мета-чёткам мне удалось вызвать "Метеоритный дождь", а потом ударом "Кометы" не просто закупорить прорыв, а навсегда закрыть его. Нежить у замка вот-вот заполучила бы в свои ряды аколита, потом капеллана. Пробка в жерле вулкана через полчаса стала бы панцирной, закалившись на громадной разнице температур. У каждого из нас была своя миссия, Неджи. Каждый из нас успел справиться, но сильно пострадал и чего-то лишился. Мы с подручным утратили свои продвинутые магические орбы, я вдобавок еще несколько ценнейших артефактов, а ты — здоровье, — философски произнес гном, оправив худющей и костлявой рукой свои волосы, седые с момента становления полубогом. — Признаю, без твоих мета-чёток, Неджи, — кивнул Амарж на чудесный артефакт, бережно пристроенный поверх аккуратно сложенного полотенца, — я бы проиграл — всё. С ними и у тебя иначе бы все обернулось. Если бы ты имел при себе мета-чётки, порывистый Коссут вполне мог сгоряча ошибиться и принять за данность, что ты пленил в кулоне стихийное божество... Ну, ты понял. Он бы за это вместо разговора и брезгливого швыряния немедля уничтожил, с гарантией. К слову, друг, я во время атаки на Академию выжил благодаря заряженным тобой кристаллам. Теперь и во второй раз спасся... Основной ответный удар выживших шейдов пришелся на мой орб, обратившийся в прах. Твои мета-чётки дали мне шанс уйти и подлечили. Полностью исцеление мне подарил Латандер. Капеллан Ньюрик с аколитом Эдегаром наставили меня, как правильно провести ритуал освящения и посвящения амулета богу Латандеру, в ответ Лорд Утра оказал высокую милость, исцелив. Теперь осталось достроить обещанное ему и вручить символ бога главе церковного прихода в Невервинтере.

Отложив кольцо, перепрыгивавший с темы на тему гном вылил мне в ванну экстракт алоэ — чайную ложечку я принял внутрь.

— Целесообразно убрать вторую пламенную бусину Мельфа и включить вместо нее бусину Ансронал. Телепортация замечательно впишется в перечень возможностей мета-чёток — мне ее точно не хватало. Добро? — Осведомился у меня архимаг.

— Да, — поводив челюстью, выдавил я из себя первый членораздельный звук. Заставил так сделать вместо ответа в духе — делай, что хочешь. Мне ни в коем случае нельзя сдаваться и забиваться в самую дальнюю нору мира. Как бы нас не увечила судьба, Хьюга встречают судьбу с гордо поднятой головой, а не прячутся постыдно по щелям и дуплам.

Измененная бусина Мельфа вернула себе форму кольца. Его архимаг минут через пятнадцать расчетов аккуратно вплавил в кровавый арбалет Грейс прямо перед ложбинкой, чтобы вылет происходил сквозь него. "Ускорение", ранее накрадывавшееся на владельца, теперь фокусируется на каждом болте, добавляя ему пробивной силы и дальности полета. Результат своей работы полубог поименовал пламенным арбалетом Мельфа. Теперь несколько раз в день из него можно стрелять бьющими без промаха болтами, объятыми пламенной кислотой, которая при попадании распространяется подобно горящему маслу. Убойная вещь получилась. Нужная.

Лишние и прежде слабо зачарованные пары монашеских сапог и перчаток гном при мне и от своего имени вручил Ньюрику и Эдегару, которые спустились проведать меня перед пешим ходом до порта Лласт. А я от себя подарил Эдегару улучшенный кинжал, доставшийся мне с наемного убийцы-арбалетчика, а Ньюрику — такой же кинжал, только богаче украшенный (его мне заранее дал Амарж).

Ньюрик еще вчера призвал планарного союзника — сильфа, воздушного элементала. Уходя, клирик попросил его остаться на сутки и приглядеть за мной — сильф вошел в положение и согласился. Как чуть позже Амарж объяснил мне принципиальную разницу, магия подчинения и очарования в большей степени действует на призывных существ, а приглашаемый планарный союзник выступает в роли сильного фамильяра — с оговорками по времени.

Водные процедуры оказались достаточно полезными, особенно деревенские веники и температурный контраст: из снега в жгучие минеральные источники. Амарж помог мне удалить запекшиеся корки, а мази обороли кожный зуд. Потом гнома заменил молчаливый сильф. Воздушному элементалу было неприятно находится рядом со мной да еще и под землей у горячих водных источников, несущих эманации огненной магии. Возможно, Арус бы его разговорил, но мой фамильяр выразил согласие вновь побыть в руках Амаржа и помочь ему утереть носы всем гильдейским злопыхателям.

Несколько циклов повторения приемов разных ванн позволили мне к вечеру насладиться минеральными альковами, куда выходили природные водные жилы, несущие в себе живительную и, как ни крути, родственную мне силу огня, более не кусающегося. Журчание приятно теплой воды и капель вскоре погрузили меня в медитативный транс. Я так и заснул на горячих источниках.

Поутру я смог сам поесть легко усвояемой пищи. Часа два после еды потратил на то, чтобы восстановить кости рук. Мазался, пробовал обращаться со способностью к полиморфизму, использовал "Наложение рук". Кости у локтевого сустава в итоге смог выправить — и только. Устал вусмерть. Отпустив сильфа восвояси, оставшееся время до прихода друзей посвятил размышлениям на злобу дня.

— Ты — другой, — заявил я хитро лыбящемуся плотно сбитому гному, появившемуся лишь к вечеру и первым не проронившему ни слова.

— Здравствуй! Так и знал, Неджи, что сумеешь отличить. Все верно. Спелл "Подобие" создает клона мага, имеющего примерно две трети сил оригинала и действующего самостоятельно подобно "Проекции". В Невервинтере гильдия магов и лорд Нашер закатили праздник в честь реализации своими силами столь претенциозного и глобального проекта. Амарж и Боддинок сейчас гуляют и веселятся, — грустно вздохнул "наказанный" клон. — А это подарок тебе.

Гном вручил мне неведомыми путями выторгованную для меня эльфийскую кольчугу Аслиферунда — известнейшего мастера из Миф Драннора. Штаны и рубаха руки этого мастера напоминали тяжелую одежду, настолько тонким было их кольчужное плетение из сплава мифрила и живущего металла, дающего броне свойство естественного самовосстановления. Изнутри кольчуга хитрым образом обшивалась паучьим шелком, делающим ношение комфортным без всякого нательного белья, обычно полагающегося под броню, чтоб не натирала кожу. Клону божественного архимага-артефактора ничего не стоило перекроить и перекрасить комплект под мои предпочтения. Правда, я бы поверх серовато-землистой приталенной рубашки с длинными рукавами надел привычное мужское кимоно с широкими рукавами, но оно не будет сочетаться с обязательными атрибутами: мне теперь никуда без плутовского капюшона и плаща-невидимки, на которые можно списать отсутствие тени и отражения в зеркалах. Одно хорошо — облачился в кольчугу я вполне самостоятельно...

Так же посыльный принес мой подсумок, заполненный баночками и бутылочками со всякими смесями — должно хватить на месяц регулярных процедур. Фласку тоже принес. Имелся огромный соблазн пойти быстрым и легким путем. Но все-таки я уже заметил положительную тенденцию — попробую обойтись без крайних средств. Потому закрыл подсумок, даже не касаясь радужно и ослепительно светящегося и гудящего магией флакона.

— Значит, только завтра днем выдвинемся? — Деловой вопрос последовал после выражения благодарностей и отхваченной клоном толики своего удовольствия, хотя парильщик из меня получился аховый.

— Отчего же? — Внимательно глянул на меня клон, столь же прозорливый, как и оригинал. — Ты разве до сих пор ничего не придумал? — Всплеснул он рукой. В прямом и переносном смыслах.

— Придумал, — отвечаю вслух. Ребячиться и брызгаться мне не хотелось совершенно. — У меня есть три природных тела и одно стихийное.

— Ладно-ладно, унылый тип, — опечалился гном, когда вынырнул после того, как вместо прыжка навернулся со скользкого уступа. Его попытка приободрить меня не увенчалась успехом. — Мог не обращать внимание.

— На то, как ты дурачишься?

— Все дело в Вере! — Гном вновь глупо улыбнулся и дельфином нырнул к центру природного бассейна, образованного бьющим ключом горячего источника. — Бр-р-р! Ты просто не представляешь, какая мощь влилась мне в жилы, когда тысячи горожан пали ниц перед полубогом Амареж! Это неописуемо!.. — Взобравшись на уступчик, голый гном попытался принять величественную позу.

— И ты все потратил на восстановление внешности? — Мне не удалось скрыть смешок.

— А что такого? — Набычился он, притворно обидевшись. — Извини, — смущенный гном по подбородок ушел в воду. — Я... оригинал хотел взять Сферу и Домен Земли, но когда увидел пару девственных цыпочек-близняшек... Извини, — пробулькал клон Амаржа.

— Понимаю...

Разговор угас. У меня все внутри прямо обрывалось от мыслей, если вдруг Эйноли увидит меня таким... ущербным калекой.

— Про друида-оленя и огненного элементала-воина я знаю, — нарушил гнетущее молчание клон. — А другие три формы?

— Гном и человек. Второй элементальной еще нет.

— Гном?! — Чуть не захлебнулся клон Амаржа.

— С тебя срисовал, — признался я. — Но вместо волшебника получился класс колдуна. Человек — иллусканец с классом монах, поверх престижный асассин.

— Покажешь? — Полюбопытствовал клон, отказывающий себе в спиртном и девочках, в отличие от оригинала, которому остро завидовал — вместе со мной...

— Я сегодня один раз становился элементалом, применял природную форму оленя и гнома. И это меня чрезвычайно утомило, Амарж, — признался я. По описаниям наваливающаяся усталость напоминала ту же, что доставала большинство ниндзя после отмены десятка или более теневых клонов ниндзюцу "Каге Буншин". — Думаешь, почему с твоим приходом я все еще болтался тут? — Кивнул я на альков, с самым горячим источником, поддерживающим во мне силы.

— Но когда ты уже принял форму, то чувствуешь себя в ней бодрячком? — Проявил настойчивость друг.

— Да, насколько может чувствовать себя отдохнувшее существо. И... мне не хотелось возвращаться обратно, — честно признался я. Особенно из тела оленя-друида — как ни удивительно. — Боюсь принимать природную форму человека.

— А с заклинаниями как? У друида есть доступ к природному эгрегору?

— Да. И способности заклинать — сквозные.

Гном вскинул брови, поняв меня правильно. Принципиальная возможность колдовать заклятья из арканного и сакрального кругов, находясь в любой форме, подразумевалась Личем и Амаржем только в маловероятной теории.

— Ха! Пламя Коссута вплавило в тебя магический дар, — растерев виски, обрадованно заявил клон. Я чувствовал, что он действительно искренне рад за меня...

— Вероятно...

— Хватит киснуть, полубог Неджи! — В меня прилетела волна брызг. И еще одна. И еще. Заряд хорошего настроения казался у гнома бесконечным. — Лучше бы сказал спасибо, что Амарж и Боддинок начали кутить в твоей Голой Доске, а не сразу в Маске Лунного Камня, как все аристократы.

— Ты хочешь вышибить у меня слезу?

— Я хочу пить пиво и тискать девичью грудь, — угомонился гном. — А если серьезно, Неджи, то Я здесь, как предполагалось, для того, чтобы помочь Тебе с природной формой и заклятьями у нее, научить подгонять амуницию. Первый пункт ты без меня уже реализовал — сделал себе природную форму гнома-колдуна. Мне это лестно, если что.

Личность Амаржа открылась мне с другой стороны, хотя он лукавил — второе, если не основное, задание явно заключалось в обновлении защитного комплекса магии замка Глинкла.

— Извини, друг, — произнес я тонким гномьим голосом. Не следует гадить другому в душу, когда он по-дружески разделяет с тобой беду. — Приступим к занятию магией?

— Давно бы так, — тут же оттаял архимаг, поведя носом словно мышь, учуявшая роскошный сырный пирог.

До поздней ночи один гном гонял второго, грозно стукая стеком то о свою ладонь, то по лбу нерадивого ученика.

Глава 21.

Заказав галлон святой воды, я покинул часовню Тира, куда переместился поутру из замка Глинкла. Едва вышел из стен храма, как в нос ударил вонючий запах рыбы. В порту царила суета. Недавно приплыло китобойное судно, отбуксировавшее тушу кита и двух нарвалов. Мужичье разделывало тушу. Из-за действий Коссута на побережье установилась сухая жара, легкий бриз не приносил никакого облегчения. Поэтому в одних набедренных повязках щеголяли многие работники, с ног до головы испачканные в китовом жире и крови. Наемники кривили носы, но в своих кожаных доспехах завидовали сервам. И мне, укутанному в плащ, приходилось прикладывать усилия, чтобы идти ровно и с достоинством, лавируя между вымазанными людьми и не обращая внимания на подколки и злые взгляды патрулей. Мэра я не стал беспокоить, и не счел нужным показывать ксиву коменданту, от которого несло перегаром. Достаточно было явить ему уверенность, граничащую с наглостью, и чуть откинуть полу плаща — мутный, но все же наметанный серый глаз сам определил стоимость моей снаряги, отличающейся не количеством, но качеством. По словам служивого, "Пава" отправила в порт более полусотни доходяг, но уже пару дней как от нее не приходило вестей. "Чернозадый" возвращался, но в то же утро срочно отбыл — ничего не оставлял и не поручал. Последнее — ложь. Давать в морду за неучтивость и оскорбления начальства, раскрывать инкогнито и, тем более, снимать капюшон я не стал — Боддинок к вечеру прибудет и разберется. Меня более чем удовлетворила реакция простого человека, но и только — для калеки немудрено.

Задерживаться не стал. Перебравшись через стену за кладбищем у северных ворот, успешно превратился в оленя — друида. Немощь пропала, как не бывало. Здоровое тело молодого зверя всхрапнуло, жадно втянув информацию об окружающем пространстве — приграничном лесе. Все же Дух-олень оставил мне нечто гораздо большее, чем просто форму-тело.

Вскоре какофония запахов сложилась для моего клочка сознания в стройную картину мира. Березка страдала без куска бересты, отодранной людьми на свои нужды. Старый дуб все кряхтел на белок, кабанов и двуногих, не дающих прорасти ни единому его желудю. Придорожный куст жаловался на излишки мочевины. Звериное настроение резко испортилось, когда чуткий нос животного-друида распознал, что стражник ел на завтрак маринованную оленину с чесноком. Вслед за прослойкой сознания оленя я сам приуныл. К сожалению, олень-друид — посредник. Сам я в истинном или любом другом облике не смогу полноценно ощущать сродство с природой. Да и через посредничество оленя я лишен всей полноты общения с Природой, с большой буквы. Как шиноби мне это и не надо, но если я верно понимаю, то для моего нового народа, эльфов, более глубокое общение с природой — это чрезвычайно важный элемент жизни и культуры. И мне необходимо приобщаться...

Прекращая недовольное топтание на месте, я выдал оленьему телу команду — вперед. Прянув ушами, я-олень резво помчался вдоль дороги по направлению к старым рудникам, через которые проходил древний торговый тракт. Оббежав ферму, зверь издали учуял зловоние и зло всхрапнул — ветер принес предостережение о гоблинах! О том же прощебетала добрая лесная птица. Я в очередной раз отметил, что флора и фауна чувствует во мне силу друида — через Плетение Мистры. И вновь пожалел, что вместе с божественной искрой мне не досталось божественных знаний, в отличие от класса архидруида, вросшего в меня вместе со всеми "потрохами".

Побродив по окрестным холмам с зевами пещерных выработок, благодаря знаниям от Духа-оленя примерно определил численность и видовую принадлежность. Гоблины, орки, багбиры — и даже огры! С ними, вероятно на положении рабов, существовали люди, гномы, дварфы. В пещерах непосредственно у тракта собирались исключительно воины, в темное время суток строившие деревянные укрепления, в которых днем тянули лямку проштрафившиеся личности. Самки и детеныши гоблиноидов ютились подальше от вероятного места столкновения. Пещерные комплексы, судя по всему, нормально не сообщались меж собой: я-олень заметил нескольких перебежчиков и гулён, тра

* * *

в кустах с женами или любовницами вместо несения караула или патрулирования. Гуляющий неподалеку дикий олень их нисколько не смущал.

Я выбрал одну такую громкую парочку, забравшуюся для случки дальше всего от обживаемых выработок и брошенных бараков рудокопов. Ползучие стебли напоминали веревки, у меня не возникло проблем с заклятьем "Опутывание" — вьюнки переплели каждого по отдельности, пригвоздив любовников спинами к траве. Застигнутая врасплох парочка не смогла заверещать. Парень ошалело заикался и таращил зенки, а зеленая дура случайно откусила себе язык и стала захлебываться собственной кровью. Я как порядочный олень попытался сохранить своего языка, но впервые исполняемое плетение "Лечение малых ран" запуталось в рогах и бесславно сгорело разноцветными огоньками. Проявления магии вполне хватило, чтобы трусливый ухажер обделался, вынудив меня отступить на пару шагов. Дав зверю команду и отстранившись как можно дальше от управления, я-олень со второго раза исцелил дергающуюся самку. В благодарность та потеряла сознание, зато у горе-вояки развязался язык. Гоблин не отличался особым умом и стал каяться в том, что метал из пращи камнями по оленям, рубил дрова, срал в кустах, лазил по деревьям... Пришлось окрикнуть его, прямо задав вопрос о пещерах с воинами. Дальше достаточно было выразительных взглядов и качания рогами — перетрусивший бедняга все выложил и всех заложил. Из всех ста с небольшим слов, входящих в "богатый" словарный запас малолетки, я выделил главные: хозяин, маг, огр, Дергиаб, воины, рабыни. Мне пришлось сделать волевое усилие, чтобы звериное тело подошло ближе и тюкнуло копытом гоблина. Зеленая голова оказалась на редкость толстокостной, но со второго раза лопнула как орех — его подружку тоже убил. Найти и соблазнить хищника легкой добычей мне-оленю-друиду труда не составило.

Утро разгоралось. Ночные существа, не знакомые с понятием "уборка", укладывались спать. Я решил не спешить с разведкой пещер. Особо не скрываясь, притворился обычным оленем и перебежал на другую сторону тракта. От некогда густого леса тут остались редкие молодые деревца — остальное старатели и каторжане срубили на свои нужды. От тракта на запад шло ответвление. Оно вело к затопленным карьерам. Через один такой соорудили крепкий мост, в качестве свай используя толстенные стволы из Невервинтервуда. Где-то там дальше располагались археологические раскопки. Я же свернул налево, почуяв слабый запах многочисленных орков, тоже совершенно не соблюдающих гигиену, но не болеющих дизентерией, отравлениями и всякими инфекциями — слишком крепок иммунитет у варварского народа. Дорога привела меня к выработанным копям. Хоть орками и смердело, на удивление их следов снаружи практически не было. Так же имелись массивные и запертые двери, в отличие от пещер по левую сторону от дороги.

Я не сразу сообразил, чем выгодно данное место. Здесь можно тихо накопить резервный отряд. Погуляв вокруг, пришел к еще одному выводу: отсюда удобно ударить в тыл тем, кто осмелится напасть на восточные укрепления, или рассыпаться по пригорку и с удобной и недосягаемой позиции забросать камнями или иным образом расстрелять тех, кто движется по тракту.

Взвесив все за и против, решил принять форму тени и проникнуть внутрь. Тщательно настроившись, без особых проблем сменил природную форму на теневую. Сразу проявилась усталость, а теневое существо вместо человеческих очертаний приобрело оленьи — не важно. Я легко просочился через щель между створками и полом. Внутри точно так же без затей преодолел вторые ворота, закрытые магией, недостаточно хитрой для таких, как я. Стоило оказаться по ту сторону, как меня накрыл мощный храп не менее десятка луженых глоток, на разные лады пытающихся перекричать друг друга — как лягушки на болоте во время брачного периода. Патрульные резались в кости — человеческие.

Я едва не спалился, опрометчиво решив подобраться поближе к обкуренному ученику шамана — тот уставил свои мутные буркала прямо на меня. Спохватился раньше, чем молодой орк ударил в гулкий бубен. Магический звук отозвался дикой, разрывающей на части болью, но я успел скользнуть в глубокую тень у самой воды, чтобы видящий духов не разглядел моих корч и подумал, что прогнал потустороннее существо. От удара в барабан патрульные мигом подскочили и подорвались совершать обход. Я не стал дальше искушать судьбу с шаманом. Вместо этого спрятался в тени одного из орков. Один из дружбанов моего прикрытия заметил у тени рожки, однако вместо поднятие тревоги принялся подкалывать приятеля на тему неверности жинки и смазливого хлюпика, коим являлся нерадивый младший брат орка-рогоносца. Не долго думая, оскорбленный мужик набросился с кулаками на болтуна. Я воспользовался шансом проскользнуть дальше по тоннелю с прекрасно сохранившимися рельсами под вагонетки с рудой или отвалами.

Пока исследовал бывшую шахту, часть ходов который было завалено или затоплено, я насчитал более полусотни дюжих свинорылых парней, имеющих добротное и ухоженное снаряжение. Каждый держал при себе какой-нибудь амулетик или фенечку с магическим ореолом. По всему выходило, что здесь квартировал элитный отряд орков. Причем, как вскоре выяснилось, командовал им полуорк. Главарь с комфортом разместился в отдельной пещерке: деревянная кровать с ватным матрацем, вещевой сундук, конторка, даже мольберт имелся. Командир с уродливым лицом и внушительной комплекцией мало отличался от чистокровных орков. Он занимал свое лидирующее место по праву просвещенного ума и силы, обеспеченной сильно зачарованным латным доспехом и посредственно заговоренной алебардой, почему-то напомнившей мне косу бандита Локсара. Пока его отряд дрых без задних ног, поганец, привыкший бодрствовать днем, мазюкал обнаженную девицу, всё тело которой "украшали" разводы синяков. Самым старым кровоподтекам на вид я бы дал более пяти дней. Пленницу явно насиловали перед сеансом рисования — на внутренней стороне ее бедра и ниже колена сохла дорожка вытекшего семени.

Не надо было иметь бьякугана, чтобы по чертам лица определить дочь мэра порта Лласт — Шалдриссу Дотвинтил. Полуорк Язгар склонял милашку к браку, грозясь силой обвенчаться с ней по законам племени: он якобы уже договорился с шаманом, который проведет для него обряд. Крепкая духом девица кусала губы и как молитву твердила о героях Невервинтера, которые скоро спасут ее — а его убьют.

— Что же ты больше не пророчишь мне колосажание? Или морское плавание в заколоченной бочке с солью, а, Шалд?

— Тебя убьют, Язгар, — волевая девушка сжала искусанные губы, памятуя побои за резкие слова.

— Гха-ха! Тебе не надоело твердить об этом, жинка?

— Я тебе не жинка!

Бац! От звонкой оплеухи девушка покачнулась, но устояла.

— Мои парни спят, красотуля. Еще раз повысишь голос, и я пущу тебя по кругу. Рогруудт потом все залечит, хы-хы, попользует на пару со своим приемышем во все дырки и еще раз залечит. Но понесешь ты от меня, жинка. И не закрывай сиськи, дура! — Художник от слова "худо" привстал. Шалдрисса тут же убрала руки по швам. — Так-то, — довольно осклабился мужик, помацав левую грудь, в аккурат умещающуюся в его большой ладони.

— Зачем тебе слабый ребенок-человечишка, кровопийца? — С плаксивым лицом спросила девушка дрожащим голосом.

— Не твоего ума дело, — тут же нахмурился Язгар.

Раздраженно бросив кисть, он поднялся и положил руки на хрупкие плечики, с силой опустив девушку на колени.

— Поработай ртом, жинка, а то болтаешь лишку. Давай, р-работай! — Тихо и властно прорычал мужик, зажав девичью голову руками и приставив к болтающемуся

* * *

, а потом ткнув ее носом в свой кустистый лобок. — Или я сам тебя насажу на дубину Дергиаба, по самые яйца. Посмотрим, бгы, как ты запоешь на огрском

* * *

.

Зная скорость смены форм и длительность короткого периода дезориентации, мне стоило огромных усилий просидеть в тени отморозка до того, как у него начнется оргазм. Появившись у него за спиной и прежде, чем его рык превратился в громогласный командирский ор, я успел ткнуть Ледяным Когтем в горло, а Милость Селуне загнать под ребра справа, проткнув легкое. Магия трофейного эльфийского кинжала успешно подействовала на долго не спавшего мужика. Подхватив падающего полуорка, неуклюже опустил его на пол, сам чуть не упав под его весом. Пока вжимавшаяся в стену дочь мэра неверяще давилась и отплевывалась спермой напополам с чужой кровью, я успел извлечь из подсумка зелье исцеления легких ран, которым плеснул в три места для остановки кровотечений.

— Молчите, мисс! — Шикнул я. — Тихо одевайтесь и соберите все ценное в тюк. Если поняли — кивните.

— А...

— Тсс! — Я прижал указательный палец к губам, хотя действовала соответствующая бусина из ожерелья мета-чёток. — Язгара будут допрашивать тирцы. Командир элитного отряда орков — это ценный источник сведений, которые спасут порт Лласт и Невервинтер, — прошептал я. — Или выполняйте приказ, мисс, или я вас оглушу и в таком виде доставлю отцу.

Девушка вспыхнула от самой шеи, ярко запылав доселе плохо различимыми веснушками. Яро закивав, она вспомнила, что нагая, и с тихим писком прикрылась. Больше не обращая на нее внимания, я сосредоточился на магически усыпленном полуорке. Извлек сонное зелье и веревку. Про себя шипя на собственную слабость, кое-как спеленал пленника. Я помнил предостережения, но все же воспользовался Пиявкой. Перерезал сухожилия на ногах и руках. Вампирский кинжал отобрал жизненные силы Язгара, вроде бы капли, но я прочувствовал живительную силу каждой! Мои кисти стали чуть послушнее. Рукоятью кинжала саданул по затылку, вырубая дюжего воина, задергавшегося в путах. Для надежности проткнул ему мышцы рук и ног ядовитой Черной Розой — магия этого кинжала как раз отнимает силы и выносливость. На раны истратил остатки слабого лечебного зелья, чтоб важный пленник сохранился живым до встречи с мастером допросов в городских застенках.

Пока я занимался Язгаром, дочь мэра, не выходящая из моего всестороннего поля зрения, закуталась в покрывало. Бывшая пленница спонтанно проявила смекалку. Шалдрисса отыскала в сложенной одежде полуорка ключ и отперла сундук, откуда первым делом извлекла флакон с магически светящейся зеленоватой жидкостью. Поколебавшись, пленница воспользовалась для полоскания рта найденной там же бутылкой с крепким алкоголем, и только потом, громко и жадно глотая, выпила зелье исцеления тяжелых ран. Кинув на меня (пристыженного вопиющим невниманием к женской особе) восторженный взгляд и став еще пунцовее, Шалдрисса скользнула одеваться в смежную пещерку, игравшую роль ее темницы и склада.

Из-за действия магической бусины и отсутствия бьякугана для меня полной неожиданностью стал молодой шаман, камлающий с бубном всего в десятке с лишним футов от командирской двери. Он явно отгонял тени и приближался с чётким намерением войти. Моя реакция опередила его: открыл дверь и прыгнул на него, одновременно мысленным усилием выстрелив из пылающей бусины Мельфа. Моя активная теневая аура прикрыла горящую кислоту, въевшуюся в клыкастую харю, а действующая бусина приватных разговоров заглушила звук нашего падения — магический барабан я распорол волшебным кинжалом. Моя "атака смерти" с применением супернатуральной способности элитного ниндзя не смогла парализовать противника, чиркнув по случайно попавшему под удар костяному оберегу в виде зеркально отполированного продольного спила звериного клыка. Упавший орк беспорядочно забарахтался, отчаянно раздирая горящее лицо и лишь усугубляя действие мощного заклятья. Он дважды больно лягнул меня своими сапожищами, пока я не сумел по рукоять вогнать ему под мышку Милость Селунэ, кончиком кинжала продырявив сердце. От конвульсий умирающего мне еще дважды крепко досталось, но откатиться подальше означало привлечь внимание светом и звуками борьбы. Пока "обнимался", меня злость разобрала от катастрофического недостатка скорости и сил! Джонин, биджу еб**! Ну, хоть хватило ловкости не вляпаться в горящую кислоту и смекалки на чернильное облачко "Затмения разума", чтобы временно и надежно прикрыть всё не унимающееся пламя, вместе с кислотой вгрызающееся в плоть и почти не трогающее камень пола.

Закрыв дверь перед намылившейся наружу девицей, возжаждавшей еще больше приключений на одно место, я извлек метательные ножи и предусмотрительно заклинил вход в "апартаменты" Язгара. Времени на инструктаж Шалдриссы не осталось — я спешно зарядил арбалет. Еще один шаман, чутко спавший в большой пещере, что-то почуял и с ворчанием приподнялся на локтях, силясь рассмотреть причину смутного беспокойства. Когда я активировал вскинутый арбалет для выстрела самонаводящимся болтом, колечко воспламенилось, выдав меня тусклым огоньком. Благо мыслил я быстро, потратив заряд бусины Ансронал, чтобы совершить малую телепортацию на триста с лишним футов. Не особо целясь, нажал на спуск — молниеносный росчерк огня пригвоздил к полу заоравшую тушу, не успевшую ударить в лежащий поодаль бубен. Горящая кислота начала изнутри разъедать грудину орка. Не выпуская арбалет присев рядом с поверженным орком, другой рукой перерезал ему глотку.

Трое давешних и слегка помятых в потасовке патрульных, получивших взбучку за поднятый шум, по странным звукам, игре света и тени что-то заподозрили и насторожились: опрометчиво не стали сразу же поднимать тревогу, однако взяли оружие на изготовку. За нерасторопность они поплатились. Я сделал к ним в тоннель "Широкий шаг", но чуть-чуть не рассчитал и сбил своим телом "бывшего рогоносца". Одна моя рука крепко ударилась, наручем сломав длинное топорище — арбалет из нее вышибло. Кинжал во второй кисти пробил бронепластину доспехов и по рукоять вошел в брюшину, по счастью для орка, не задев жизненно важных органов. Я остался на месте, словно врезавшись в скалу, а вот здоровый лоб почти о восьми футах грузно отлетел ярдов на пять, рухнув на пятую точку и беззвучно хватая ртом воздух, вышибленный моим сломавшимся носом и лбом. Пока я ошеломленно приходил в себя от искрометного удара, оба дружбана взревели, замахнувшись наточенным оружием. Мой "Эфирный образ" поглотил силу нападения правого орка, ударившего меня в плечо. Второй тоже рассек воздух со всей дури: я не успел отклониться назад, чтобы удар пришелся не в плечо у шеи — досталось наискось по груди. Подаренная эльфийская кольчуга прекрасно справилась с защитой, распределив мощь удара по всей площади. Но сила была такова, что меня отбросило назад, словно соломенного пугало. Из-за ограниченного радиуса звуковой глушилки я вынужденно исхитрился и упал, кое-как сгруппировавшись вместо нормального кувырка. Не экономя, выпустил клубы иссиня-черного туманна "Затмения разума" — десятки ярдов вокруг меня погрузились во тьму. Сбитый и подраненный мной орк потерял волю сражаться, зато оба его стоявших соплеменника еще громче взревели — благо они подпадали под предельный радиус чар бусины. Не видя противника, орки стали беспорядочно вращать свое грозное оружие, натренировано заняв групповую оборону — просто так не подступиться. И в этом заключался главный просчет патрульных, которым вменялось в задачу немедля поднимать общую тревогу.

Аурное зрение только усилилось в моей же собственной тьме, подобной излюбленному туману шиноби из Киригакуре. Стерпев боль в пострадавших ребрах и слизав кровь, вытекшую из сломанного носа, я быстро подобрал чудом не раздавленный и не сломавшийся арбалет, по пути засадив Ледяной Коготь в глаз очухавшегося "рогоносца".

Болт лег в канавку. Взвод. Несколько шагов для прицеливания почти в упор. Щелк! Ускоренный снаряд со свистом вылетел из колечка. Под подбородок я промахнулся. Арбалетный болт пробил правую лицевую скулу, пробил затылочную область, на вылет пробил кованый шлем первого воина и наполовину вошел в защиту второго, более рослого бугая. Скользнув под руку замертво падающего орка, я воспользовался шатким положением второго и сделал ему подножку, роняя на спину. Бычьих размеров башка сама должна была насадиться на арбалетный болт, но туша первого, несмотря на мой толчок, решила падать спиной вперед и помешала. Ничего страшного — добил везунчика ударом Пиявки в глаз. Дикая надежда не оправдалась — для восстановления лопнувших от жара бьякуганов требовалось нечто большее.

Расслабляться не было времени. Другой патруль уже шел от дежурного, сидевшего у входа в якобы заброшенную горную выработку. Оставив позади три трупа и пещеру с убитым шаманом, из груди которого более не пробивалось кислотное пламя, подбежал по отводку к главному тоннелю, неосмотрительно никем не просматриваемому насквозь. За выдавшуюся минуту ожидания, я вправил себе нос, перевел дыхание, кривыми руками поудобнее пристроил взведенный арбалет и примерился к двум эльфийским кинжалам из лунного серебра.

Когда трое воинов оказались на развилке, я с двух рук метнул смерть: одному клинок попал точно в глаз, второму волшебное лезвие легко пробило скулу, к его везению, не задев мозг. Они заорали, конечно, но третий уже поймал подброшенные мной мета-чётки коронала с действующей бусиной приватных разговоров. Подготовившийся Арус не сплоховал, шибанув молнией мнимого вора, позарившегося своими грязными лапами на крутую волшебную цацку. Поднырнув под секиру с двухфутовой дугой лезвия и кое-как сумев перехватить брошенное в меня оружие, я подобрал арбалет. Ускоренный болт самострела пробил насквозь металл грудной пластинки и ребро ожесточенного подранка, застряв в толстом и крепком позвоночнике семифутовой горы мышц. Вновь отчетливо раздался хруст древка, по инерции распушившегося о железный наконечник, застрявший в позвонке, который от вылета наружу удержала броня.

Раненый в скулу ублюдок недаром числился в элитном отряде: он на бегу сделал замах и я не успел полностью уклониться от его могучего пинка. С треском собственных ребер я словно мячик отлетел в стену. Успел отклонить голову, чтобы не раскроить череп об острый каменный выступ — сильный удар вызвал кратковременную потерю сознания. Мне повезло, что подранок вместо вытаскивания "лунной занозы" сразу бросился в атаку. Свинорылый исчерпал свою долю везения и запнулся. Падая лицом вперед, он протолкнул лезвие глубже и сдох.

Не покидавший вместилище Арус до черной корочки прожарил орка, рефлекторно схватившего артефакт, метаморфировавший в крутую шаманскую шнягу, вызывавшую желание обладать сокрытой мощью. А ведь был огромный риск, что тупица проявит сообразительность и отбросит смертоносную подачку.

— Молодец, Арус, — без опаски выдать себя я вслух похвалил фамильяра, когда возвратил на шею крестраж. — Отличная работа, — добавляю, огладив довольно замерцавший кулон. Во много вынужденная проверка в боевых условиях прошла на отлично.

Чувствуя себя никудышной развалиной, вернул себе кинжалы, обтерев лезвия об одежду самих орков, соблюдающих определенную армейскую чистоплотность — явно из-под командирской палки. На всякий случай вновь зарядил полезную машинку, отметив, что расходников, с учетом прихваченных из замка Глинкла болтов, осталось немногим более двух десятков. Как-то я даже не рассчитывал на арбалет как на оружие, которым вскоре буду пользоваться. А пришлось вот осваивать.

По потолку добравшись до занятого несколькими шаманами полуострова, я применил свою заклинание подобную способность "Усыпление". Бодрствуй они, впустую потратил бы силы, а так их чуткий сон углубился. Если им и помогали какие духи или иные потусторонние силы, то добудиться не успели. Шамана, показавшегося мне самым сильным, я зарезал первым, когда по стене спустился с потолка. Тихим сапом прикончил всех. Вспугнутый мной молодой шаман, гад такой, навесил на сундук с шаманскими причиндалами магическое покрывало, возиться с которым я не стал — пока.

Точно так же по потолку добравшись до усердно ковырявшегося в зубах дежурного орка, начавшего коситься на примолкший шаманский участок, я тщательно прицелился и без изыска метнул Пиявку, следом спрыгнув вниз. С легким бздынем самое моё сильно зачарованное оружие легко преодолело физическую защиту шлема и черепа, поразив мозг через макушку. Суперполезная бусина заглушила звук падения мертвого тела и моего неудачного приземления...

— Биджу дери! — Сквозь зубы ругнулся я, применяя супернатуральную способность "Цельное тело". Непруха какая-то. Но в главном еще везло — дисциплинированные орки громко дрыхли на разные лады и видя всякие сны.

Эйноли мне рассказывала о том, что Кореллон ведет вечную войну против Груумша, верховного бога Пантеона Орков. Для меня было ново думать в таком ключе. Но тут вдруг я задумался и после самолечения понял, что в стычке ранее упустил случай выказать почтение небесному отцу. А так нет никакой доблести в убийстве спящих противников. По мифам и верованиям, о которых мне вкратце пересказала Эйноли, Коронал Арвандора много раз бился с Груумшем. Вряд ли верховный бог Селдарин по достоинству оценит победу без пыла схватки. С такими мыслями я быстро расправился со спящими орками в пещерной зале у самого входа. Точно такую же грязную работу поспешил проделать и на других лежках, истребив весь элитный отряд, насчитывавший почти семьдесят отборных солдат и более пяти заклинателей, способных плести кружева четвертого круга, и один — пятого. Для маленького городка Лласт это грозная сила.

Убедившись, что за дверью в командирские покои раздаются приглушенные рыдания, я, скрепя сердце, обратился по кольцу многих посланий:

— Привет, Боддинок.

— Привет, Неджи, — напарник сделал над собой почти видимое через иллюзию усилие, использовав простецкое обращение. — Я уже скоро освобожусь, — сообщил он. В кристалле кольца была узнанная мной обстановка его замка. По лицу напарника я понял, что он понял, что мы опять куда-то вляпались или вот-вот ввяжемся во что-то рискованное и земля еще пока не горит под ногами.

— Хорошо. Выходи на связь, как будешь в порту. До встречи.

— Будь осторожен. До встречи.

Я побоялся общаться откровенно, опасаясь, что незримые для меня духи племени или убитых как-то подслушают и доложат своим шаманам на других стоянках, если уже не наябедничали. Я надеялся, у нас с напарником хватит авторитета, чтобы внезапно поднять и сорвать всех наемников, запертых в городе мэром, шантажируемым орками, взявшими его дочь в заложники. Иначе какой толк держать на прокорме жителей Лласта более сотни проглотов, которые совместными усилиями давно бы уж зачистили копи и тракт от агрессивных гоблиноидов? А так мы всей ротой внезапно для всех р-раз и нападем на голодных, не выспавшихся, лишенных стратегических резервов и не успевших реорганизоваться... Но вот какого биджу надо было мне так спешить? Я стал слишком легок на подъем. От истинного клана Хьюга у меня остались лишь воспоминания...

— Обшмонать сотню трупов? — В смятении переспросила выпущенная "на волю" молоденькая девушка, которой всего-то лет шестнадцать-семнадцать отроду. Удивительно, что она не впала в истерику, как поступило бы большинство ее сверстниц.

— Собрать компенсацию родне убитых и оружие для ополченцев, — спокойно поправил я, загружая ценности Язгара на тележку, при помощи которой орки подвозили себе жратву, истекающую водой. Пещерные комплексы однозначно сообщались — через затопленные уровни. — Чем быстрее мы управимся, мисс, тем больше жизней спасем.

— У моего папы... — Шалдрисса прикусила губу. — Вас же мой отец послал, да? — С непередаваемой гаммой эмоций спросила она. Невероятно, но пока я возился со спящими, она успела привести себя в порядок... лишь для того, чтобы залить мятую блузку слезами.

— Ваш отец преступно скрыл факт шантажа, — намеренно сгустил я краски, прекрасно понимая, что мэр мог не доверять своему окружению, а ни Арибет, ни Генда, ни нас с Боддиноком в порте не было. — Поэтому, мисс Шалдрисса, — повысил я голос, предотвращая очередной раунд рыданий, — постарайтесь собрать с трупов наибольший откуп. Поспешите, или я все заберу себе, — демонстративно сверкнул гранью найденного рубина и сунул камень в специальный кошель.

— А... — хнык, — а к-к-к...

— А за порчу шкуры информатора я вас оштрафую, гражданка Дотвинтил, — серьезным тоном сказал я, кивнув затуманенным провалом капюшона на свежие кровоподтеки на теле полуорка. — Не усугубляйте свое положение, начинайте уже собирать трофеи — сами они в тележку не заскочат. Или вам милее, чтобы я стал понукать вами на манер Язгара?

— Н-нет-нет! Н-не надо! Прошу вас, сэр! Я все сделаю, сэр! Только... — хнык, — с-вет...

— Извините, мисс, моя оплошность, — виноватым тоном покаялся я, поклонившись. За пару секунд мысленно договорившись с Арусом, выпустил фамильяра, тут же применившего способность к "Контролю света", чтобы не ранить довольно симпатичную девушку, оказавшуюся в большой передряге. — Вот, свет будет сопровождать вас, мисс Шалдрисса, не бойтесь. Идите собирать трофеи, — надавил я командными интонациями, не шибко располагая к вежливым или иным разглагольствованиям. Тянущая боль, пещеры и трупы давили...

Хнычущая девчушка подхватилась, побежав со слезами на щеках вслед за Арусом, по моей просьбе поплывшим к ближайшему трупу. А я вернулся к поискам карт, планов, писем и прочих свидетельств связи с культистами. Пусто. Несколько десятков злотых, дорогая выпивка, жезл очарования гуманоидов рядом с черновой записулькой, содержащей очередные требования выкупа и ужасно цветастые угрозы продать дочурку в рабство на рынках Калимпорта.

Шалдриссе для уверенности не хватало голоса. И по моей просьбе Арус как бы ретранслировал мои рекомендации девушке, чтобы та отдельно откладывала ножи, кинжалы, прочее оружие, годящееся для человеческой руки, и всякие ценности. Учившийся говорить фамильяр сам, порой, подсказывал девушке, какие вещицы являются волшебными и подлежат особому учету. Объясняя "плохую дикцию" у "шарика света", под предлогом обучения разговорной речи на иллусканском я попросил ее проговаривать названия предметов и действия. Под звуки собственного голоса Шалдрисса быстро успокоилась, став лучше справляться с поставленной задачей. Весьма психологически устойчивая и достаточно волевая особа, однако. Тяжело отцу с ней, наверное.

Вскоре плотину прорвало, девушка увидела в моем фамильяре идеального слушателя и начала выговариваться. Делилась о том, как на следующий день после триумфального шествия Боддинока, ведшего ликантропа, ее соблазнили приключениями. И кто? Разумеется, приснопамятная Ларана, дружбой с которой более молоденькая девчушка очень дорожила. Тогда Шалдрисса не придала значения нездоровому блеску в глазах опозоренной мной дамочки...

Пока обманутая подругой девчушка все жаловалась и без умолку трещала развязавшимся языком, я догадался о страшном. Ларана устроила похищение Шалдриссы! Не сумев напрямую воздействовать на Арибет, культисты по моей вине заполучили в лапы ее секретаршу и принялись исподволь воздействовать на паладина через ближайшее окружение. От Арибет что-то долго нет вестей... Высший паладин Тира давно вышла из порывистого и несмышленого подросткового возраста, но девушкам проще понять друг друга — понять и коварно подставить в отместку за обиды, раздутые под пагубным внешним влиянием. А ведь экс-Десница знает уйму всего архиважного и секретного про оборону города! Арибет — крепкая женщина, но каждый день, каждый час промедленья может дорого обойтись. Перешла ли она уже на сторону культистов или еще нет — вот в чем вопрос...

Все же я не зря скоропалительно оформил свои прежние разрозненные мысли в решение по-быстрому уничтожить найденный экипированный отряд орков. Монет у них практически не имелось, зато оружие ковалось недавно — спецзаказом. Причем, при более внимательном рассмотрении, я узнал характерные особенности — их произвели в тех же кузнях, что мечи для Невервинтера. Продажные торговцы такие торговцы! Разумеется, мы с девушкой не стали снимать бригантины, пригодные для таранного прорыва наплечи и налокотники, усиленную шипами клепаную кожаную броню, даже качественные ремни оставляли на поясах — некогда да и не под силу. Потом солдаты и наемники порта Лласт разденут их — не пропадать же добру?

Большинство единиц оружия находилось в стойках. Попадались колы и копья из невервинтеровской и чарвудовской древесины. Три с лишним десятка добротных луков и почти десяток арбалетов, а главное боезапас к ним. Деревянная конструкция на двух железных осях оказалась слишком хлипкой, чтобы выдержать все тяжелое орочье вооружение. Мне пришлось побыть челноком с тачкой, вывозя трофеи из других мест. Когда все трупы в пещерах, сундуки и стойки оказались обобраны, я был взмылен не меньше девушки, уже на второй спальной пещере переставшей тратить драгоценные силы на разговоры.

Через час все оружие лежало в тележке — поверх я закинул оглушенного пленника. Все фляжки, кошели, фибулы, браслеты, цепочки и прочая мелочь находилась в тачке, за которую держалась Шалдрисса.

— Приготовились... Вперед.

Амулет возвратной телепортации успешно перенес нас вместе с богатой добычей. Человека, замещавшего Ньюрика, я не знал и раньше не видел, но мы успешно договорились. Священник Тира, несмотря на антураж телепортации, весьма благосклонно воспринял пожелание возложить на его церковь ответственность за справедливое распределение оружия и компенсаций между пострадавшими от бесчинств гоблиноидов близь порта Лласт. Сюда не входили волшебные вещи, взятые мной у мисс в качестве штрафа и пожертвованные на материальное благополучие неподкупных судей. Клирик не стал возражать, что дочери мэра необходимо выглядеть подобающе, и с моей подачи позволил ей воспользоваться служебными помещениями часовни. Устало стоявшая и не вникавшая ни во что девушка беспрекословно послушалась меня, но, переступив порог алтарной залы, она догадалась, куда и зачем ее отправили. Шалдрисса обернулась. От ее взгляда у меня потеплело внутри, в нем многое отразилось: от обожания и смущения до прощения и сожаления. Не знаю, о чем она сожалела, для меня важным оказалось увидеть прощение моей грубости, и надеюсь после пережитого она найдет иное приложение своим талантам...

Дав диакону Калиандросу считать данные для настройки обратного телепорта, я без оплаты забрал поутру заказанную святую воду и покинул часовню, на прощанье получив подарок: молитва "Энергия" убрала все ушибы и придала мне сил.

— Неджи, я вычислил оба дома, укрытых чарами невнимания и отвода глаз, — доложился Боддинок, которого я встретил там, где ожидал. Он уже более сорока минут находился в Лласте. — Один определенно принадлежит человеку-волшебнику. Все доказательства говорят, что Ваневу. А во втором некоторое время жил оборотень Алхеор. От стен смердит, — подобрал выражение поморщившийся напарник.

. Без бьякугана как без рук. Я не торопился отвечать ему, обратившись в интуицию. Насколько я ощущал и понял, Боддинок спал по системе Амаржа и все утро занимался изучением заклинания из девятого круга. Положив ладонь на плечо гнома и обратившись в чувства, я неожиданно для себя уловил и заключил о большем, чем рассчитывал. В Боддиноке отсутствовало прежнее спокойствие и уверенность в жизни. У него тоже произошли резкие перемены: необходимость вступления в гильдию наемников Невервинтера; появление мастера и смена гильдии на магическую; появление серьезной недвижимости, поднявшей общественный статус до баронета; смена религии. На гнома обрушилось много потрясений, несмотря на всю его осторожность и осмотрительность. Но я бы не сказал, что борьба с хаосом ему претит.

— Проникнуть сможем?

— Все указывает на это, — осторожно заметил гном, стерпевший мой покровительственный жест. Я потрепал его за плечо:

— Я теперь знаю разницу между энергиями Плана Тени и теневой маной из второй паутины. Последнего я в тебе не ощущал и не ощущаю, Боддинок. И Амарж от этого избавился, раз снискал известно чью благосклонность и наладил отношения.

Напарник приободрился, но я опередил его реплику:

— Ради чего хоть стремился стать шадоукастером? — Осведомился я, в качестве командира желая лучше узнать новые возможности подчиненного. Магия скрывала нас от жителей, все еще приходующих гигантского морского обитателя.

— Ради реальных иллюзий и "Тени" из девятого круга. Теневые фантомы в точности повторяют любое другое заклинание нижележащих кругов. Они слабее, для окружающей природы вызываемые разрушения иллюзорны, от них можно частично спастись, имея крепкую волю. Однако мне гораздо проще создать иллюзию "Огненного шара" и добавить магию теней для большей убойности, чем скастовать этот спелл из школы Воплощения. В отличие от обычных иллюзий, если противник поверит в теневую — он по-настоящему сгорит, — доложился колдун.

— Ясно, спасибо. Как с переговорными камнями? — Спрашиваю, с неудовольствием отметив, что в сутолоке вокруг гигантской туши принимают участие ополченцы и некоторые наемники. Великая Киира из памяти выудила для меня всех, кого бьякуган ранее замечал в казармах.

— Взял в аренду за символическую плату в один злотый, — сообщил член магической гильдии, принятый сразу на высокое положение — доказал. Тем не менее, он не был обличен властью или ответственностью — необходима выслуга лет. — Одноразовый камень телепорта обошелся всего в сотню.

— Вот к нему ободок, — протягиваю напарнику держатель, чары которого модернизировал Лич и потом одобрил Амарж. У меня теперь есть продвинутая бусина Ансронал, среди прочего имеющая функционал аналогичного действия. — Вернешь потом вместе с линзами.

— Спасибо, — спокойно поблагодарил прорицатель, догадывавшийся об этом моем шаге. Не для себя приберегаю — для будущих нужд моего эльфийского Дома.

— Подобный улов для Порта Лласт явление редкое, — постояв немного, завел я речь на главную тему. — В рудниках обосновались сотни гоблиноидов с семьями и рабами. Слишком велик у них соблазн силой отобрать еду и поработить добытчиков. Культ Змеи готовит их для атаки на Невервинтер. Эта армия не может оставить врагов в тылу и в первую очередь сомнет Лласт. Я уничтожил их элитный отряд, шантажировавший мэра похищенной дочерью. Кендрак саботировал превентивные меры, держа вояк в казармах, но сейчас я призову всех к бою. Касательно тебя, напарник. Утром среди наемников я заметил Томми с Шервин. Нашим связистом в маленьком войске Порта Лласт должна стать менестрель — я ей больше доверяю. Тебе поручается ввести ее в курс дела и дать задание отследить самых упорно не желающих немедля выступать к рудникам. Таких офицеров следует отстранить от командования. Я полагаю, культисты многих смутили. Таких следует отправить драться в первых рядах. Через час воины должны уже двигаться к рудникам, иначе клыкастая ватага успеет проснуться и разбежаться по окрестностям. Пока они движутся по тракту, мы с тобой, Боддинок, проберемся к засевшему в пещерах культисту. Попробуем взять под контроль его или главного вождя — огра-мага Дергиаба. Возможно просто имитируем озарение или откровение одному из его ближнего круга, чтобы перед походом на "обожравшийся" Порт Лласт собрать всех гоблиноидов вместе — для шаманского "баффа". Тогда-то мы и нападем на них.

— Вдвоем?! — Выпучил гном песчаные глаза, заведя остренькие уши почти на самый затылок.

Мне не хотелось признаваться, даже самому себе, что потеря бьякугана вызывала тупую агрессию. Ее все сильнее хотелось выплеснуть, не оставалось мочи терпеть, держа все в себе и думая о благе других. Как бы я спокойно не старался выглядеть, внутри все крутило от одной только мысли, что глаза не удастся регенерировать или они окажутся обычными. И мне бы не хотелось, чтобы свидетелями моей безудержной ярости становился кто-то еще, кроме жертв. Даже Боддинок. Даже Амарж. Быть может, небесный отец поймет... Напарник ждал ответа.

— Ты применишь "Тринтет", подготовишь вызов "Кислотного тумана", сплетешь "Черные щупальца Эварда", "Паутину" и другие массовые. В формах гнома-колдуна и оленя-друида у меня тоже есть убойные площадные плетения. Главное обрушить входы и первые, внезапные, убийственные удары нанести по заклинателям, а культиста захватить, живым и вменяемым доставить для допроса. Ты, кстати, сможешь стать невидимым для духов?

— Импровизации не мой конёк, сэр... — растерялся напарник, потрясенный дерзостью задумки.

— А создать вокруг себя теневую иллюзию гоблина?

— Смогу, — сглотнув, клюнул носом осторожный, но все же наемник, много лет идущий по дорогам приключений.

— Выше нос, друг, — ободрил я его. И себя. — Еще остался запас взрыв-тегов и я могу применить на потолок "Землетрясение" из восьмого сакрального круга. Пустим отравленный газ, обрушим своды и телепортируемся. Но это крайний случай, я бы хотел проверить себя и магию в деле, набраться полезного опыта...

До мэрии от храма рукой подать, как и до порта. Мы стояли на пути и успели уточнить еще пару деталей, прежде чем "Тайный глаз" Боддинока заметил мэра, некоторое время лично контролировавшего кипевшую в порту важную работу. Огромный морской обитатель обеспечит едой, трудом и ресурсами всех горожан и окрестные фермы. Уже обеспечивает: из-за солнцепека в разделке быстро портящихся туш участвовали даже женщины и дети. Высшее должностное лицо просто обязано было находиться в центре важнейшего события и командовать процессом.

Кендрак возвращался в окружении большой группы лиц — чиновники и наемники. По сравнению с нашей прошлой встречей я был одет и говорил иначе, но присутствие Боддинока, ксива в руке и приметный амулет на шее не оставляли у него сомнений в личности, заступившей дорогу всей честной компании. После напряженно вежливых приветствий, я затребовал войско:

— Это шутка такая? — Выдавил из себя мужчина с задергавшимся уголком правого глаза.

— Это полный бред! — Воздел руки какой-то рыжий чинуша, решивший выслужиться перед непосредственным начальством. — Если мы немедля не оприходуем кита и нарвалов, они сгниют к чертям собачьим!

— Сэр Неджи, гоблины не суют носа дальше пещер. Нам нужны люди здесь и сейчас, иначе улов пропадет, — мягче заметил Причев, распорядитель самого порта.

— Да, сэр Неджи, китовый жир, ус, шкура и мясо — все ведь в итоге отправится в Невервинтер, — подхватил идею безутешный отец. — Все наемники из казарм нужны в порту, сэр Неджи, — попытался надавить на меня мэр, которому при подчиненных нельзя было терять лицо.

— Город Невервинтер платит собираемым здесь наемникам за орудование мечами, а не разделочными ножами и мясницкими топорами, сэр Кендрак. От имени лорда Нашера я приказываю в течение одного часа с сего момента отправить в боевой выход на северный тракт всех, подчеркиваю, всех наемников — согласно составленным спискам.

— Это... невозможно, — Кендрак рукавом рубахи утер крупный пот, пролившийся из-под соломенной шляпы с широкими полями от солнца.

— Если ровно через час не начнется марш-бросок всех оплаченных лордом Нашером наемников, я за предательство и как пособников Культа Змеи казню и вас, сэр Кендрак, и всю вашу администрацию — поголовно.

— Да он сумасшедший! Все сгинут в гоблинском котле! Пусть снимет капюшон, поглядим в его бесстыжие глаза! Пусть сам прется воевать в такую жару! Да он сам переодетый культист! Бей!.. — Это самые безобидные выкрики, раздавшиеся от собравшихся вокруг зевак, которые стояли целиком на стороне своего любимого мэра. Мне пришлось постараться и потратиться, чтобы задействовать способность и на должный радиус развернуть "Ауру славы", возвеличившую меня над оппонентами.

— Успокойтесь, жители Порта Лласт! Тихо!!! — Гаркнул собравшийся с мыслями мужчина, чувствующий за спиной поддержку толпы, ради блага которой мужественно и скрепя сердце простился с дочерью. — За час это невозможно, — зло поправился мэр, перед лицом которого я тряхнул свиток с моими полномочиями. — Все заняты...

— Это отговорки. У магов и клириков есть заклятья заморозки и от порчи. Но ваш портовый волшебник, мэр, между прочим, пропал как раз перед началом Чумы. А клириков вы еще раньше всех прогнали из Лласта...

— Тихо!!! — Повторил Кендрак, которого слегка трясло от напряжения и горя неминуемой потери. Конечно, он мог отдать толпе приказ убить меня... — Хорошо. Порт Лласт соблюдет договоры. Порт Лласт соблюдет договоры! — Крикнул он для сограждан. — Через час организуем всех наемников, оплаченных лордом Нашером. И! — В гробовой тишине воздел он палец к небу. — Оставим его долю кита на берегу. Пусть невервинтерцы сами приходят за ней! Пусть сами разделывают...

Дальнейшие его вполне справедливые слова потонули в одобрительном шуме. Церемонно отдав полупоклон, я развернулся и под улюлюканье простонародья отправился в сторону от мэрии. Боддинок, отошедший от меня сразу после моих приветствий мэру, остался с Шервин, которая входила в сопровождение Кендрака.

С напарником мы снова встретились у неприметного дома — штаба культистов.

— Вы подняли подлинный Хаос, сэр, — сходу произнес колдун, видевший меня через линзы истинного зрения. Хотя улицы пустовали, я все равно прятался в "Невидимости". — Ни один наемник не хочет переться куда-то и сражаться в такую знойную жару. Шервин пообещала напомнить о добыче и прохладе пещер... Неджи, ты ведь появлялся утром в порту и знал о пойманном ките и нарвалах, — осторожно заметил Боддинок.

— Знал. И привел тебе это как отличный повод собрать воинственных и голодных гоблиноидов в одном месте.

Гном потер переносицу.

— А что... ты придумал на счет кита?

— Пока ждал тебя, связался с Амаржем. Он обещал подбить Мельданена на амбициозный проект по созданию чудовищной морской химеры, которая бы защищала Невервинтерскую бухту и делала ее воды чище и прозрачнее. В крайнем случае, соберем круг магов из тебя, меня, Эльтуры, Шервин и после обработки остатков туши клириками Тира мы телепортируем их в Невервинтер. И относительно мэра сразу добавлю. Вот-вот из часовни появится его пропавшая дочь. После устроенной мной сцены никто уже не обвинит Кендрака в саботаже из-за шантажа. Думаю, у жителей он получит большую поддержку и дольше продержится у власти. Надеюсь, с учетом спасенной дочери нынешний мэр станет более лоялен и предан Невервинтеру. А если попросить Шервин об услуге, то она потом поможет всё правильно подать населению Порта Лласт, заодно привлечет местных мужчин к обороне Невервинтера.

— Хаос, я рад быть твоим напарником, командир Неджи, — заявил Боддинок.

— Я признателен за это, — чуть кланяюсь. — Пора разобраться с этим домом. Идем. Только береги заклятья, напарник, — повторил я сказанное Боддиноку по даль-связи, когда он из своего замка телепортировался в порт Лласт и рапортовал мне об этом.

Собственно, дом оказался заброшенным. Культистов не обнаружили, вместо них нас поджидала нежить, охранявшая логово и алтарь. Мы с напарником переглянулись, одновременно поняв назначение тумбы из серого мрамора с угольными прожилками. Проигнорировав "Паутину", брошенную на пол первым скелетом-магом, и выпущенные другим "Магические снаряды", я уклонился от палицы ближайшего скелета-воина и отвел Ледяным Когтем короткий меч второго. Удачно проскользнув мимо неловких врагов, на краткий миг активировал "Левитацию" и легко перепрыгнул щитоносца. Толкнувшись от перил, прилип к потолку и оттуда плеснул из продолговатой фляги тирцев на престол королевы Мораг. Святая вода с шипящим хлопком вся вскипела и срикошетила, яркими брызгами обдав скелетонов и потустороннюю тень, полетевшую в мою сторону. Видя плохой результат, нехотя извлек из закромов заранее взведенный арбалет и отправил в центр алтаря болт, объятый пылающей кислотой. Во все стороны брызнула горящая субстанция и каменная крошка, поранившая нежить — подпитка от алтаря не смогла залечить эти раны. Основная масса спущенного с самострела волшебства растеклась по поверхности пылающей кляксой.

Отмахнувшись зачарованным арбалетом от подлетевшей тени, я сумел прицелиться и метко пустил струйку из горлышка фляги к месту попадания арбалетного болта. В этот же момент с моего позволения показался Арус. Дух шаровой молнии банально протаранил своим телом повисшего рядом со мной слабого монстра с Плана Тени, оттеснив и развеяв его с потаенной радостью — пригодился!

Сгрудившимся у каменного престола скелетам не хватило разумения начать метать в меня чем-нибудь, помимо заклятий ниже третьего круга. К тому же, льющаяся на алтарь святая вода с магическим шипением и треском разбрызгивалась в разные стороны, доставляя нежити — боль. Когда фляга опустела на три четверти и я завершил молитву Кореллону Ларетиану, престол сауроидов с громоподобным хрустом раскололся на несколько частей и в магическом спектре потускнел.

Невидимый для нежити Боддинок не зевал. Ему хватило времени подготовить заклинание и выдохнуть клубы "Кислотного дыхания Местила". Длинный ядовито-зеленый конус удачно охватил всю сгрудившуюся нежить. Новоявленный грандмаг с одного выдоха окислил всех врагов до неприглядной кашицы, заляпавшей пол.

Окропив расколотый камень оставшейся святой водой, мы покинули заброшенный дом, откуда культисты успели забрать все ценное. Оставалось только догадываться, почему они ушли без собственно алтаря.

На все про все с домом ушло менее десяти минут. Когда мы вышли, со стороны центра портового поселения уже раздавались строевые команды и гнусавый ор на самых нерадивых. Но я пошел не туда, а на север.

— Боддинок, у тебя одного хватит влияния подрядить волшебницу Эльтуру к наемникам? Она должна знать "Похолодание" из второго круга. И такой свиток понадобится для Шервин.

— Я тоже об этом подумал, — с легким удивлением произнес напарник. — Я постараюсь ее уговорить.

— Тогда ты к ней, а я загляну в егерскую лавку. К ней подходи, если раньше освободишься.

Баллард остался заведовать рощей. Хромой полуэльф как-то узнал меня и был рад показать себя знатным стрелком, особенно когда я звонкому кошелю от верховного друида Аавила предпочел лучшие арбалетные болты. Баллард расхвалил мой уникальный пламенеющий арбалет Мельфа, по моей просьбе показав правильное прицеливание из основной стоячей, а потом лежачей стоек. Рейнджер коротко рассказал о способах зарядки и о самих зарядах со всякими наконечниками, включая короткие конусные бронебойные и длинные листовидные, выступающие за дугу и раздирающие плоть при попадании. Подошедшему Боддиноку, использующему арбалет, тоже оказалось интересно послушать опытного егеря, расщедрившегося на советы. К сожалению, отведенный мэру час быстро подошел к концу.

Когда мы отошли от тихой рощи, то ясно услышали идущую вдали перекличку. Звучный певческий голос быстро и четко называл имена или клички — наемники из кучи бежали становиться в строй, с молчаливым негодованием снося главенство женщины. Как злотый сияющий мэр выглядел белой вороной. Он стоял в небольшой группе, провожавшей выстраиваемых в две роты разношерстных наемных вояк, худо-бедно блюдущих дисциплину — под угрозой снижения жалования. Кендрак ждал нашего появления, не различия под "Сферой невидимости". Ждал, провожая не в ногу марширующих через северные ворота. Ждал на холме, напротив кладбища, чтобы бойцы равнялись на него, а не на надгробия по левую сторону. Ждал появления грозного Неджи де Хьюга, грозившего по истечении часа казнить кучу народа за предательство.

Когда последняя груженая телега и последний наемник пересекли черту города, мы с Боддиноком уже подошли к храмовым стенам и колдун деактивировал волшебное кольцо. Кендрак издали заметил нас. Я поднял вверх руку и сжал кулак, по подсказке напарника продемонстрировав знак одобрения, а потом скрылся вместе с ним за углом, спеша вернуться телепортом в старую горнорудную выработку — на политесы с мэром время отсутствовало — и желание.

В темных пещерах стояла прохлада, вонь и капель. А так же писк и шебаршение вездесущих крыс, примчавшихся на дармовщинку. Шуганув их вспышкой света, колдун раскрыл свой гримуар и обложился материальными компонентами, чтобы наложить на себя все возможные защиты длительного действия. Без этих предосторожностей Боддинок отказался участвовать в затее. Грандмаг так же не захотел мочить свою удобную серую архимагистерскую мантию и лихо с ней сочетающуюся флагманскую бандану с культиста, некогда промышлявшего магом на пиратском корабле. Боддинок создал "Магические перчатки" и растянул их на все тело, кроме крючковатого носа, в ноздри которого поместил густой алхимический гель, позволяющий дышать под водой — и не производить пузырьков!

Я эти полчаса посвятил медитации, накапливающей внутреннюю силу.

Гном нырнул вслед за мной, не сумев скрыть содрогания при виде моего изуродованного божественным огнем тела. Плывя по затопленным туннелям, я обратил внимание, что Арус в толще алмаза испытывал природную неприязнь перед толщами воды. Фамильяр старался светить ярче, прогоняя страхи и заодно освещая нам путь. На нижнем уровне тянулись все те же рукотворные ходы, проложенные по рудоносным жилам. Судя по оставшимся ржаветь инструментам и рельсам, затопление произошло внезапно. Видимо, осушение и возобновление добычи посчитали делом нерентабельным и потому попросту закрыли шахты.

По извилистому пути я "Электрической аурой" трижды отпугивал каких-то змеевидных рептилий и иных тварей, которых толком не сумел разглядеть. Встречались обвалы, обглоданные скелеты, брошенные кирки, лопаты, вагонетка попалась. Проплыв две естественные полости, оскалившиеся сталактитами и сталагмитами, я по сигналу Боддинока притушил свет фамильяра — плывущий впереди "Тайный глаз" заметил выход. Собственно, его нельзя было не заметить по костям, шкуркам, бытовому мусору и прочим загрязнениям, включая поеденные трупы поломанных гоблинов.

Просторная пещера, где мы всплыли, освещалась несколькими колониями слабо фосфоресцирующего мха, из которого торчали пятнистые шляпки грибов-фонариков. По бокам тоннеля с рельсами, оканчивающимися здесь, бездымно горели два факела — магия продлевала им жизнь. Две чадящие жаровни отмечали массивную дверь, со стороны пруда загороженную грубой каменной колонной, оставленной рудокопами поддерживать свод. Тлеющие угли обозначали кухню и спальню зеленых гоблинов, дрыхнущих на подстилках вокруг костра. Примечательно, что в центре пещеры находилась действующая шахта, из которой наверх поднимали каменный уголь.

Боддинок, в своих эльфийских мокасинах из драконьей кожи легко выбравшийся из грязных вод, сразу понял мой жест и направил заклятье с сережки в шахту. Увиденное его не обрадовало, объяснений мне не потребовалось: рабы, в адских условиях калымящие за еду. Пользуясь преимуществами "Пузыря звукоизоляции", мы проверили складировавшиеся тут ящики и мешки. Я насухо обтерся найденной рубахой пошива половой тряпки. Отыскавшийся желтоватый кристаллик, монеты и несколько флакончиков не пойми с чем перекочевали к напарнику.

Пока мы занимались мародеркой, разлетевшееся множество хрустальных шариков оглядывало маршруты в три стороны: в орочью пещеру, выходившую к тому же затопленному провалу, вдоль рельс и в правый широкий отводок. Чтобы ускорить процесс, Боддинок поискал месте, где мог спокойно сосредоточиться. Сперва он хотел спрятаться и дождаться магических разведчиков в углу или за толстым глиняным сталагмитом, но гоблины там все давно и надежно превратили в туалет. Пришлось колдуну довольствоваться укрытием из ящиков.

Пока напарник сидел, притаившись, я не терял времени зря. Укрылся за слабой "Теневой аурой" и сам отправился в разведку, выбрав путь по наитию — по воде зашел на территорию орков. Из коридора мимо меня проплыл зачарованный шарик, возвращающийся к Боддиноку. Вероятно, там он встретил закрытую дверь на вроде той, что заинтересовала меня. Мне стоило труда мягко поймать тайный глаз, пленив облачком маначакры.

Молодой заклинатель охранял дверь в полглаза, грузно опираясь на копье с костяным наконечником, от магической природы острым и ядовитым. Юный клирик был гол и бос, только чресла прикрывал клочок зеленоватой кожи, а на шее висел грубо вырезанный темно-бордовый камень, изображавший глаз с ромбовидной радужкой вокруг игловидного зрачка. (иллюстрации 332-333) Священный символ бога носил в себе едва различимый отпечаток божественной силы.

Когда ушел патруль из лучника и воина с топором, я легко подкрался и оставил на спине молодца еще одну царапку — кинжал Милость Селуне и толика силы в мою классовую способность элитного ниндзя усыпили стражника. Пришлось поднапрячься, чтобы не просто удержать, а сдвинуть тушу орка, который был на целый фут выше меня ростом и почти в два раза более широкий в плечах. Чтобы открыть дверь я вместо воровских инструментов воспользовался рукой орка. Приоткрыв створку, пихнул в щелку тайный глаз, потом привалил орка рядом с незакрытой дверью. Я посчитал, что нашел идеальный объект для подражания, и мне хватило ума осторожно снять божественный знак, брезгливо воспользовавшись гоблинской шкуркой — мало ли. Пока патруль не вернулся, несколькими касаниями ладоней впрыснул в жертву свою энергию и стал настраиваться, пытаясь отрегулировать свою способность фантомного сокрытия, чтобы для куда более опытных и чувствительных шаманов мимикрировать "под своего".

Когда патруль возвращался, мне пришлось укрыть нас обоих плащом-невидимкой. Приоткрытая дверь сама все им сказала. Двое свинорылых парней мгновенно примолкли и быстренько прошли мимо, постаравшись не издать лишнего звука.

Воспользовавшись светлой мыслью, я просунул руку в приоткрытую дверь. Зрячая аура позволила увидеть часть залы. Сталагнаты. Заполненный водой провал или водоем. Высотой в пару футов крупные грибы, светящиеся в недоступном людям диапазоне. Топорно исполненная сигнализация не сработала, что стало хорошей оценкой результатов моих неумелых действий. Поколебавшись, я решился проникнуть внутрь, пользуясь теневой аурой, заслонившей дверной просвет.

За скальным выступом обнаружился алтарь из пары камней, которые регулярно обагряли кровью. Перед ними на коленях прямо сейчас молился шаман, то и дело бьющийся лбом о священный престол. За неряшливо возведенной и зачарованной стеной содержалась пара свирепых минотавров. В закутке за подтопленным провалом спало несколько шаманов, чьи тела покрывались слабыми магическими татуировками, которые в первую очередь несли информацию о статусе и положении орка.

Молящийся священнослужитель Груумша почуял что-то, когда я поймал "ослепший" тайный глаз, готовый вот-вот разбиться об алтарь. Покрутив головой и не глянув вверх, где я притаился, чуть хмельной орк что-то проворчал себе под нос, почесал в паху и приложился к поясной фляге, чтобы украдкой хлебнуть какого-то пойла. Мне пришлось срочно падать вниз. Раньше я бы без затей сломал шею свидетелю, но накоротке общающегося с духами шамана не следовало убивать. Потому двумя ладонями одновременно двинул по ушам, оглушая орка, облившегося своим алкогольным напитком. Собственно, залив в мужика дозу снотворного от Боддинока, я опорожнил всю флягу в орка и, соблюдая осторожность, с трудом оттащил шамана к спящим сотоварищам.

Плотно прикрыв дверь в священную залу, я по потолку направился к Боддиноку, мысленно благодаря Кореллона за то, что мне сразу попалась пещера, удобная для проведения общего сборища. Когда я уже был близ угольной шахты, в залу по туннелю с рельсами вошел гоблинский патруль. Так совпало, что оркский патруль, задержавшийся у проснувшегося юнца, вышел к воде и увидел мелких зеленых сородичей. Оба орка демонстративно достали свои шланги и стали соревноваться на дальность. Зеленокожие пришли в тихую ярость, но на подначки орков не повелись, помня о спящем командире и о судьбе в прошлый раз выловленного Жкряса, который набирал воды в котелок и посмел кинуть камень в начавшего ссать орка.

Собственно, сценка подарила мне насущное озарение: за неимением святой воды ничего так лучше не осквернит алтарь Груумша, чем моча эльфа, особенно клирика Кореллона — или монаха. Лучше свежая, так сказать, но будет бой — сойдет в бутылочке. Если не осквернить, то божественная сила Груумша поддержит его верующий народ, усилит, подлечит, в общем, всячески затруднит ликвидацию.

— Боддинок, я нашел место общего сбора.

— Оно хорошо подходит, — согласился гном, приняв воспоминания с лежащего на ладони шарика, переставшего выглядеть зачарованным. — Отзываю разведку? — Я кивнул. — Ворожим на человека-мага или огра-мага?

— Может, проще на стоянку огров? — Спрашиваю, достав флягу с вкусным ягодным морсом, некогда приготовленным заботливым Кевэ.

— Действительно, — клюнул носом прорицатель, начав убирать лишний реквизит обратно в рюкзак.

— Планы действия сейчас обсудим или по пути?

— Лучше сейчас.

— Хорошо, — согласился я. — Всего два варианта. Самый простой — подчинить спящего...

Обсуждение продлилось минут пятнадцать — приемлемые потери времени. Зато почти никакой импровизации, пугающей моего низкорослого напарника. Еще пять минут потратили на подстраховку — Боддинок сделал незадачливому молодому шаману внушение на тему общего сбора войск для благословения. А еще чароплет устроил ему грезы наяву, имитируя озарение в виде образа разделываемого людишками кита — у орка аж слюнки меж клыков потекли.

Успешно миновав патрули, мы спустились глубже в подземелье, где разместились воины-багбиры — одни из самых больших среди гоблиноидов. Они ходили на полусогнутых ногах и сутулились, поэтому их рост казался всего около шести футов, а не семи-восьми. Желтоватая шкура, густо покрытая грубыми волосами кирпичного цвета. Глаза зелено-белые с темно-красными зрачками внушали страх. Их уши были более клиновидными, чем у меньших представителей семейства гоблиноидов. Нос у багбиров походил на медвежий, за что их раса и получила название на всеобщем. (иллюстрация 334) Язык этих мышечных гор являлся жуткой смесью из всхлипов, рыков и жестикуляции. Я впервые пожалел о том, что не знаю, как прекратить действие своей способности "Язык солнца и луны".

В этом большом пещерном комплексе несколькими десятками ярдов ниже расположились искомые огры. Еще более сгорбленные, уродливые и большие — их средний рост составлял порядка восьми-девяти футов. Поджарых великанов-людоедов уже разбудили, они зло рыкали и суетились, толкаясь и пихаясь. С учетом низких потолков в переходах между кавернами нам с Боддиноком пришлось приложить немало усилий, чтобы избежать столкновений. Активность тварей означала, что в Лласте имелись скрытые культисты, предупредившие о выдвижении "людишек" к огрским котлам.

Синекожий и рогатый Дергиаб заметно отличался от сородичей. Он активно раздавал тумаки соплеменникам, понукая к действию. Маг так и сыпал "лестными" эпитетами в сторону багбиров, орков и гоблинов. В свиту вождя входило по представителю от гоблинов, орков и багбиров — каждый мог заклинать. Нашелся и полноватый человек — культист по имени Ганон. Не выспавшийся маг старался быть подле Дергиаба. По напряженному черноокому лицу и залысине лусканца градом катился пот. Каждый раз, когда культист что-то нашептывал себе под нос, его марионетка разражалась бранной тирадой, подгоняя "копошащихся в заду слизней".

Когда понукаемые пинками огры большой группой повалили наверх будить остальное войско, Боддинок воспользовался посохом Повеления — в царящей суете пропажу маленького гоблина никто не заметил. Вместе с "Подчиненным" мы отошли к покинутому жилищу вождя. Пока напарник, действуя по плану "Б", создавал теневую иллюзию по образу и подобию плененного гоблина, я вырезал оставшихся в логове любовниц. Забрав драгоценные цацки, в одном из вскрытых сундуков обнаружил дневник культиста.

Побудка и подготовка к обороне затянется минимум на час, поэтому по моему совету успешно замаскировавшийся Боддинок заставил подчиненного гоблина выдать имена и свое мнение о ближайшем окружении Дергиаба. Мне пришлось быть переводчиком. Когда кончился экспресс-допрос, я хотел было принять природную форму гнома, но вовремя вспомнил кое о чем важном. Заодно Великая Киира подтянула воспоминания от Духа-оленя, подсказав, как оставляют магические метки некоторые животные, которым подражают многие рейнджеры. Помочившись в бутылочку, спрятал ее и только потом сменил форму. При помощи киира в мета-чётках сплел "Альтер": гному совсем мало требовалось, чтобы стать похожим на гоблина. Затем применил на себя "Паучью походку" и "Паучью кожу" — напарник тоже наложил на меня арканные благословения. Потом я брезгливо одел протянутую гоблином набедренную повязку и заплечную сумку, куда пихнул браслеты-фенечки и волшебное ожерелье из клыков с яшмовым глазом Груумша. Опытный иллюзионист, выпив лошадиную дозу успокоительного, напоследок наложил на меня "Улучшенную невидимость", сквозь которую сам он мог видеть. Магически подчиненному и более не нужному нам гоблину был отдан приказ спуститься в ближайшую угольную шахту — освободить рабов от цепей.

Я по потолку, а напарник по полу, мы догнали Дергиаба, когда тот тумаками наставлял вожака багбиров. Действуя замаскированным посохом Повеления, Боддинок сумел вложить "светлую мысль" в "пустую голову", коих тут хватало с избытком. Дальше он по моему сигналу в паре мест поддакнул, направляя ход мыслей Дергиаба в нужную нам сторону. Потом Боддинок в образе мелкого гоблина старался не путаться под ногами и не выделяться, чтоб не привлечь к себе излишнего внимания.

Ганнон не хотел раньше времени атаковать Порт Лласт, но огр-маг рвался в бой, приняв за личный вызов сведения о наемниках, внезапно отправленных освобождать тракт от "засилья свиней". После вразумленного вожака багбиров, санкционировавшего подъем и выступление своих ребят, Ганнон направил Дергиаба к вожаку орков, расположенному еще ближе к поверхности. Как и планировалось, Боддинок встреченному по пути юному жрецу, охранявшему вход в храм, задал сакраментальный вопрос о Груумше. Десятки вояк услышали о лакомом ките, только и дожидающемся прихода воинов Груумша.

— Дети Груумша съедят его и всех людишек, посмевших пойти на нас войной! — Зычно вещал огр-маг, подхватывая идею и поднимая боевой дух заспанных вояк. — За Груумша!

— Груумш-Груумш!..

Боддинок стормозил, а вот я не растерялся. Спешно извлек ожерелье гоблина и срезал символ Груумша. С высокого потолка зашел на стену точно над дверью. Подкинув яшмовый камень прямо меж рогов синекожего мага, я-гоблин спрыгнул за широкие спины и пнул дверь в храмовую пещеру. Затем, якобы со стороны священной пещеры, торопливо, но расчетливо применил на огра-мага "Рассеяние магии", еле успев вместе с ударом камешка о голову вожака сбросить и так трещащий по швам магический поводок культиста. Дергиаб взревел, ловко схватив мелкий камешек и высоко подняв символ Груумша!

В поднявшемся гвалте никто не обратил внимания не внезапно появившегося гоблина, едва не растоптанного, к слову.

— Схватить чела! Груумш требует жертв! — Кровожадно ухмыльнулся огр. — Во славу Груумша! Сокрушим!!!

— Сокрушим!!! — Многоголосо взревела толпа, породив мощное эхо.

— Мы возвратим наше величие и захватим весь Фарэрун!.. Ничто не остановит возвращение нас на поверхность!.. Мы превзойдем шайку самозваного Обальда!.. — Разорялся на лозунги Дергиаб, периодически внося свою лепту в избиение толстячка-культиста, но и одергивая самых ретивых раздатчиков пендалей.

На волне ликования я выцепил Боддинока, прозевавшего шанс лично спеленать Ганнона, ужасно удивленного внезапным поворотом событий. Проскользнув в шаманский удел, я-гоблин сразу свернул налево, пропуская вперед в три раза более рослых бугаев.

— "Сферу невидимости"! — Встряхнув напарника, потребовал я, подведя его руку с кольцом к его же лицу — чтоб вернее дошло. Он выполнил требование, но... — Дважды два?

— Четыре, — ответил Боддинок, пришедший в себя после пары оплеух.

— Тогда колдуй "Тринтет". Сейчас!

Вислоухий гоблин судорожно кивнул, достал прядку своих волос и на несколько секунд ушел в себя. Стоя в непосредственной близи, я всем нутром ощутил, как к грандамагу из Мировой Паутины Мистры стянулась прорва маны. Но расчет удобного момента и места оправдался, никто не стал выяснять, что за могущественное колдовство и кто его применил: маги подумали на шаманов, находящиеся в священном месте — на Дергиаба, простые вояки приняли мистический порыв за одобрение Груумша.

Боддинок выстроил заклятье с расчетом на длительность, потому вся волшебная экипировка на двух его клонах оказалась самой обычной. К этому заранее готовились, главное, что воспроизвелась вся ранее навешенная магия — вплоть до теневой иллюзии. Стоя в темном углу да в "Сфере невидимости", мы быстро распределили взрывные бутылки и прочие вещи. Когда в храм затащили оборванного и до полусмерти избитого Ганнона, харкающего выбитыми зубами, подлинный Боддинок запихал в свой рот полную горсть орешков, а второстепенное тело тихо заметило:

— Хаос, Дергиаб не был под полным контролем. Все свидетельствует на то, что маг хорошо претворялся перед культистом.

— Хитрый и умный огр, — согласно киваю. — Нам в любом случае надо успеть до жертвоприношения.

Обе теневых поделки синхронно кивнули. Затем достали и потратили ингредиент для "Предвосхищения", в результате давшего Боддиноку более развернутый результат, чем один из стандартных четырех вариантов ответа на данное пророческое заклятье.

— До его начала, — педантично поправил второй дубль жующего Боддинока.— Иначе камлающие шаманы создадут устойчивый канал к божеству и твоя попытка осквернить алтарь обернется с точностью до наоборот.

— Это осложняет дело. Его уже готовят, — сдержанно сказал я, прекрасно видя спиной — аурой в магическом спектре.

Как раз в это время одни твари немилосердно раздевали догола круглолицего человека, другие готовились приковать жертву к священному камню, третьи готовили инструменты для обрядовых пыток. И уже прибывал народ, проходивший мимо и пока еще только принюхивавшийся к темному углу. Я запоздало извлек карикатурную статуэтку Отхожего Блюстителя, сжав в руке кальцитовую фигурку гоблина, тужащегося в характерной позе, его карикатурно эльфийские уши держали расползающуюся по голове застывшую вулканическую лаву в виде кучки-завитушки с иглоподобным кончиком. Пахнуть, как надо, я еще не наловчился, а специально провонять... не подумал.

— Приоритет — разжечь междоусобицу, — начал я уточнять план. — Они все точно скучкуются по расовому признаку. Я швырну мочу со стороны орков, твоему дублю со стены за их заклинателями надлежит палочкой послать молнию в Дергиаба и на уровне пояса орков создать "Облако тумана", чтобы сбежать на потолок. Ты-настоящий держись рядом с вождем и примени "Массовое удержание гуманоидов", затем выпусти минотавров, натрави "Магическую гончую" на вождя и "Великое пробивание заклинаний" на него же. Затем укройся, чтобы применить "Кислотный туман". Я по обездвиженным тобой участникам ритуала выпущу "Цепную молнию", а твой второй дубль пусть перегородит "Стеной огня" выход из этой каверны — я сейчас выберу момент и обклею косяк невидимыми взрыв-тегами. Тот же твой дубль пусть кричит... хотя без знания языка не выйдет. Пусть начнет метать в орков огненные шары, а стрелы прибережет. Воду лучше тоже сразу перегородить огненной стеной. Дальше будет сущий хаос, действуй по обстановке. Не геройствуй. Если выпадет удачный момент, Боддинок, хватай Ганнона и телепортируйся.

Мой спокойный голос вселил уверенность в напарника, которого разобрал мандраж из-за многих десятков рослых врагов и шанса быть пойманным и принесенным в жертву Груумшу. Кое-как зачаровав на невидимость последние запасы "Кибакуфуда", Боддинок притаился, дожидаясь прихода в каверну самого Дергиаба, чтобы вновь влиться в его свиту. Оба его дубля, наколдовав себе "Паучью походку" (материала для заклятья висело достаточно), забрались на потолок и разошлись по местам. Оклеив притолок, я тоже поспешил заняться важным делом. Буквально через несколько минут в наш угол у самого входа стали набиваться гоблины — как я и ожидал.

Мы сильно рисковали, но шаманы проявили выдержку, не начиная ритуальные надрезы на теле верещащего Ганона до появления непосредственного главаря — Дергиаба. Боддинок по моему наущению продолжил влиять на возгордившегося юнца, удаленно сделав ему магическое "Послание" (якобы от его предка) о том, что первую кровь ритуальным кинжалом должен пустить земной ставленник Груумша. Пока суть да дело, я в ведущей на затопленный уровень воде успел рассыпать врученные напарником ядовитые составы, для естественного и незаметного растворения которых нужно было определенное время. После чего осторожно прокрался и занял подходящее место.

Наблюдая за все прибывающими и прибывающими "противниками", я испытывал смешанные чувства. Это не помешало мне оценить поведение и выбрать подходящую цель, возле ног которой я обронил нож и потом, подгадав момент, превратил его в "Меч Морденкайнена". Под шумок, когда синекожий Огр легко протиснулся сквозь толпу, разрезав ее словно крейсер морские воды, ушлый "кабанчик" прихватизировал "валявшийся" волшебный меч, во всю глотку возблагодарив Груумша и восславив вождя Дергиаба.

Вооруженных и одоспешенных орков пламенными речами более трех минут накачивали на драку. Малейшая искра — и направляемая на людей агрессия готова будет выплеснуться на самих же гоблиноидов.

Не доверяя гномьей меткости в облике гоблина, я сплел "Магическую руку". Деактивировав статуэтку и бусину, дождался момента, когда коленопреклоненный высший шаман протянет Дергиабу ритуальный кинжал, больше похожий на двуручный меч. Едва вождь потянулся за церемониальным оружием, я спрыгнул на плечи рослого воина-орка.

— Во имя Кореллона! — Держась левой рукой за кулон, громогласно выкрикнул я, одновременно метнув правой бутылку со своей божественной эльфийской мочой.

Находившийся рядом на стене дубль удержал мою рвущуюся "Улучшенную невидимость", так что я спокойно спрыгнул с широченных плеч, чтобы все взгляды скрестились на пошатнувшемся орке, стоящем в третьем круге от священных камней.

С громовым треском оскверненный алтарь дал трещину. Одновременно я мысленным усилием активировал ранее наколдованный меч, примагнитившийся к тискавшей рукоять орочьей руке и с одного удара заколовший впереди стоящего воина.

Секунда ошеломления и поверх голов принюхавшихся шаманов в огра-мага полетела молния. Засиявший магией Дергиаб среагировал мгновенно, поданным кинжалом отведя разряд вбок — повезло Боддиноку. Применив массовый паралич, объявший жертв светящимися кольцами, мнимый гоблин стремглав шмыгнул к рычагу, открывающему ворота к минотаврам. В руке он крепко сжимал посох, коим намеревался подчинить обоих монстров и натравить их на Дергиаба, а затем спрятаться в свободном вольере.

Протиснувшись между гигантских ног, я высоко поднял руку ближайшего верзилы, ошеломленного крахом алтаря, и как бы от его имени выпустил "Цепную молнию", нацеленную в главного шамана. Почти одновременно применил бусину Ансронал, без всяких зримых спецэффектов переместившись на стену за водоемом — на сегодня один заряд остался!

Одновременно с треском толстой молнии, начавшей метаться между застывшими заклинателями, раздался рев пламени и взрыв — со стороны входа. Через пару секунд еще одна стена пламени поглотила задние ряды орков и боковые гоблинов, стоявших у самой воды. Попадать в воду им не дал я, выпустив в них "Порыв ветра", ставший безудержным благодаря кристаллической квинтэссенции ветра, нанизанной на мета-чётки Амаржем, при помощи магического круга давшего мне энергию на ресинхронизацию ожерелья из бусин. Мое заклинание усилило и нагнуло к центру пещеры наколдованную жезлом "Огненную стену". Еще один ряд орков запылал факелами и с душераздирающими криками повалился на впередистоящих сородичей, тем самым усугубляя травмоопасную давку.

"Улучшенная невидимость" давно спала, но "Каменная кожа" позволила мне затаиться, слившись со стеной. Впрочем, мало кто смотрел назад: вокруг треснувшего алтаря грозно взметнулись десятки пурпурно-белых магических сгустков и атаковали всех вокруг — то дубль напарника применил великий жезл Исаака. А затем крики перекрыл раскатистый рев высвободившихся минотавров, с гигантскими секирами врубившихся в толпу. Но и они были заглушены — громом, порожденным выпущенной мной "Бурей молний", накрывшей вожака гоблинов. Одновременно взметнулась третья "Огненная стена", вставшая под прямым углом ко второй, тем самым с двух сторон из трех полностью отгородив спасительную воду. Вовремя и к месту брошенный с жезла "Огненный шар" посеял истеричную панику среди трусливых зеленючек. Мелочь рассыпалась горохом. Это в толчее пещеры было очень сложно сделать, но юркие и маленькие гоблины с отчаяньем протискивались между ног более рослых орков и багбиров, попутно полосуя серпами и кинжалами их волосатые ноги.

Прячась за огнем, я еще раз применил "Цепную молнию", на сей раз, не сплоховав и уничтожив сплотившуюся группу орков. Петляюще пробежав между сталактитами, я разместился за распавшимся строем орков и достал из закромов заряженный арбалет. "Кислотный туман", стремительно развернувшийся вместо рассеянного "Облака тумана", стал мне сигналом: в огра-мага, атаковавшего минотавров, со свистом и треском полетел болт, наконечник которого оплетали маленькие электрические дуги, а древко было объято пылающей кислотой. Он безошибочно воткнулся в удачно подставленный левый бок Дергиаба, из-за широкого наконечника потеряв пронзающую силу на ребрах, укрепленных магией многочисленных браслетов. Однако кости не задержали болт, он задел сердце и "расцвел" деревянными щепами при столкновении с ребрами уже правого бока. В итоге болт застрял в грудине — и оставил в ней всю едкую горючую кислоту. Из носа, рта и ушей захрипевшего Дергиаба повалил дым сжигаемой изнутри плоти и крови, его пузо вздулось от распирающих газов, с неприличным звуком вырывавшихся из прокола в левом боку.

— Дергиаб мертв во имя Кореллона!!! — Вновь прогремел мой голос одновременно с падением замертво подстреленного вождя народов.

В царившей какофонии мой победоносный крик мало кто услышал. Зато шаманы не вовремя рассеяли "Кислотный туман" и гибель мага-главаря многие заметили, что на время деморализовало клыкастых воинов — всех застывших в ступоре зарубили. С бесславной смертью объединяющего всех лидера внутренние распри среди гоблиноидов мгновенно вылились в спонтанное выяснение отношений. (иллюстрация 335) Масло в огонь подливала паника — выход из каверны завален!

Одного дубля Боддинока к этому времени уже уничтожили — сразу после применения великого жезла Исаака закидали камнями, дубинками и заклятьями, но и сами пострадали от взрыва имевшегося у него в подсумках запаса алхимического огня. Чрезмерно осторожный Боддинок вовремя прервал контроль над дублем, но сам в бой не вступал, боясь любым заклятьем привлечь к себе внимание толпы. Впрочем, сидящий как на иголках гном не упустил шанса и воспользовался шоковым замешательством из-за смерти Дергиаба, чтобы без потерь улизнуть с поля боя — согласно нашей с ним договоренности. Невидимкой напарник бросился к алтарю, на прощанье кинул клубок "Черных щупалец Эварда" и был таков. Вместе с еще живым Ганноном при помощи кольца он телепортировался на холм Мажичей, что в Порте Лласт захапала себе Многозвездная Плащаница.

Пока оригинал давал деру, оставшийся дубль Боддинока привлек к себе все внимание. Он издали выпустил с жезла Огня еще не применяемые им "Огненные стрелы". Кто-то из живучих шаманов узнал огненный росчерк и, пронзительно заверещав, направил мстителей к еще бушующей "Буре молний" — к подлым убийцам. Но прятавшийся на потолке дубликат грандмага вместо очередного применения нагревшегося жезла предпочел сместиться, чтобы разбить о воду еще несколько склянок: с керосином, горючим маслом и быстро растворяемой в воде отравой, тем самым окончательно превращая спасительный пруд в смертельную ловушку.

Спрятав арбалет, я-гном стянул ману из Плетения и применил "Головешки", бросив клонированные снаряды в сторону неугомонных заклинателей, успевших "Благословить" всех своих и, несмотря на расколотый главный священный камень, вызвать "Божественную благосклонность" и даже подлечиться. Еще на занятии с Амаржем заклинание "Головешки" у меня отлично получилось — оно так напоминало в подробностях рассмотренные мангекё бьякуганом снаряды раскаленной лавы! Маленькие огненные шарики, усиленные магией мета-чёток, прямым попаданием сразили наповал дюжину врагов — трое увернулись. Вплотную стоящих к ним подожгло мини-взрывами.

Естественно, по траектории снарядов меня заметили, и натянутые луки отправили тучу стрел. Вытянувшись, я прыгнул им навстречу, выставив ладони вперед. Несмотря на магическую защиту, одна из стрел с зачарованным наконечником пробила мне кисть.

Тело гнома не обладало нужной ловкостью. Однако я сумел сгруппироваться в полете и прижать голову: мне в спину прилетел едва не перерубивший хребет удар топором. Через боль волевым усилием приказал гному-прослойке плюнуть на болячки, поднапрячься и немедля применить "Огненную вспышку", пустив во все стороны от себя огненную волну от взрыва. Менее десятка попало в радиус действия — все смертельно поджарились. К сожалению, в этой плотно набитой врагами пещере я выгадал себе на отдышку всего лишь жалкие секунды.

Арус рвался в битву — я разрешил. Едва появившись, воплощенный дух шаровой молнии тут же бросился в сторону от меня, чтоб естественным "Статическим полем" вокруг себя не ранить мою форму гнома. Юркнув между разъяренными орками, он ярко запылал, применив "Огненную ауру". Орки, находящиеся в одном-двух ярдах от Аруса, тут же загорелись факелами и замертво отшатнулись, повалив напиравших с боков и сзади. Отвлекая внимание на себя, фамильяр подарил мне еще немного драгоценного времени: очухаться, осмотреться и оценить поле битвы.

В этот момент еще живой и сменивший позицию дубль Боддинока, благодаря навешенной защите, проигнорировал атаки пары гоблинов-пращников и сплел на кинувшуюся к нему толпу "Облако тумана". Забежав на стену пещеры, он за шесть секунд сварганил связку из "Паутины" и "Черных щупалец Эварда", выросших наполовину в тумане, а на половину дальше за ним. Скрывшись под "Улучшенной невидимостью", дубль Боддинока запетлял по потолку, экстренно меняя диспозицию. Молодец, напарник!

Сильно ушибленное гномье тело протестовало, но я надавил волей. И через несколько секунд передо мной засверкала еще одна "Буря молний" — это заклятье досталось мне по памяти от Духа-оленя и благодаря впаянному магическому дару с тренировкой у Амаржем родилось от колдуна. Снова сработала бусина, усилив наколдованное электричество. Нахождение на месте было равнозначно гибели. Когда я ретировался, забегая повыше на стену, фамильяр задрожал, вспучился и зрелищно раздвоился, выпустив "Огненный шар", взрыв от которого лизнул мои пятки.

— Извини, — молнией бросил мысль Арус.

— Не отвлекайся! — Кинул я в ответ.

Но было уже поздно. Один из орков недавно зачарованным шаманами оружием рассек моего фамильяра пополам. Произошел взрыв пламени, и развоплощенная душа Аруса, на прощанье расквитавшись с обидчиком, вернулась обратно в кулон, болезненно и горестно заискрившись внутри освященного алмазного шарика.

Выплеснуть накопившуюся ярость не в истинной форме оказалось проблематично. С глухим рыком я-гном стянул к себе ману и выпустил из рук еще одну "Цепную молнию", но не абы куда, а вправо, где проснулся более часа назад усыпленный мной орк-шаман и где стрелки рвали луки, таки выцелив неподвижную цель и раня меня в бок. Терпя боль, спрыгнул со стены, выдирая вторую стрелу из плеча.

Тем временем дубль Боддинока, перебежавший на новое место, заключил треснувший алтарь и жрецов, заливавших раскол собственной кровью, в "Кипящий шар" кислоты. Сразу следом он взмахнул жезлом Огня, выпустив вторую серию "Огненных стрел" — волосатые тела багбиров-лучников знатно вспыхнули.

Спрятавшись за телом плечистого мертвеца, я применил "Трансформацию Тенсера". Раны закрылись, тело упаковалось в волшебную броню, в руках появились магические полуторные мечи. Без всякой техники и стиля, воин-человек врубился в ряды орков-лучников, шпиговавших меня стрелами. Как выпала возможность, я применил на себя "Регенерацию", тоже доставшуюся от оленя-друида и благодаря теперь уже врожденному и многогранному магическому дару оказавшуюся в арсенале у колдуна.

А дубль Боддинок разошелся. Предыдущий шар разлился по полу кипящей лужей кислоты, заставившей плясать множество воинов — кроме толстокожих огров. Этим верзилам и "Черные щупальца Эварда" оказались нипочем, и заключительная, третья серия "Огненных стрел" из жезла не пробила и не подожгла их плотные шкуры — только места попаданий слегка обуглились. Вскоре боевой угар у гнома прошел, смельчак стал "Невидимым" и принялся при помощи своих коронных иллюзий учинять всякие козни — с куда большей пользой! Вскоре уцелевшие вожди орков и багбиров, благодаря наваждениям мастера-иллюзиониста, сумели выявить "истинных" виновников и зычными голосами натравили своих подчиненных друг на дружку — и на гоблинов. Взбешенные подранки, войдя в раж, принялись дубасить всех подряд, общий свалкой усиливая хаос и приближая свою смерть.

Пока я дрался с орками-лучниками, добираясь до шамана, несколько огров выдрали из ограждавшей уже убитых минотавров стены железные шипы и камни. По повелению выживших шаманов они метнули их в незримую цель на потолке. Дубль Боддинока успел спрятаться за сталактитом, но еще один огр мускулистой лапой раскрутил секиру мертвого минотавра и запустил ею вверх — тяжелое лезвие протестующе бздынькнуло и сломало камень, сшибив дубля Боддинока с потолка. Точно так же, как и предыдущий смертник, он перед неминуемой гибелью успел отбросить подальше драгоценный жезл, исчерпавший все заряды. Магия теневого фантома уже обратилась в дымку, когда один из каменных молотов раздавил оставшуюся на месте гнома настоящую поясную сумку с расширением пространства. Она была раскрыта и оттуда торчало горлышко одной из склянок, потому от удара все спрятанные внутри колбы с алхимическим огнем раздавились, детонировав взрыв-теги — пещеру мощно тряхнуло. Несколько сталактитов обломилось, пригвоздив или проломив черепа неудачников.

К этому времени меня так утыкали стрелами, что еле сумел заставить преображенное гномье тело достать из подсумка мешочек с порошком и применить "Огненную вспышку", под покровом которой я с боевой молитвой к божественному покровителю сменил природную форму на элементальную. В клубах ядовитого дыма воспылал родной огонь, отражая мое желание дотла сжечь всех гоблиноидов, желание оторваться на них за все мои беды и обиды, по большей части с ними никак не связанные. Пара стрел чиркнула по черно-золотой броне, еще несколько не магических прошло сквозь мое пламенное тело, сгорев совершенно безвредно для меня. С ревом, жидкое пламя струями вырвалось из рук-огнеметов и с жадным потрескиванием растеклось по всем, на кого попало. Протрезвевший шаман попытался что-то на меня колдонуть, но его жалкое плетение сгорело в моем яростном пламени. А потом я-элементал метко бросил в него два сгустка жидкого огня, который продолжил гореть даже в воде, вместо спасения принесшей орку более жуткую и мучительную смерть. Мои ближайшие противники, опрометчиво вдохнувшие газовой дряни из порошкообразных химикалий зельевара, изошлись кровавым кашлем. Мне хватило волевого контроля не тратить на них сил.

Не обладая ногами и не видя тенкецу, я-элементал, тем не менее, отдался танцу Джукена. Ясно ощущая биение пульса и ток крови в артериях, начал щедро прижигать всех подряд огненными ладонями и касаниями, неумело впрыскивающими огонь под кожу противников: через раны, рты, ноздри, уши — куда легко дотягивался, паря на синеватом пламени вместо ног. В какой-то момент мой огонь усилился божественным — во всей красе неземным светом загорелся кулон священных мета-чёток коронала! Небесный отец поддержал мой пыл, подарив благословение! Лишь позже я восстановил в памяти, что это случилось после того, как одна из струй пламени случайно облила второй камень из алтарной пары. Тот треснул от силы жара, в мгновение ока испарившего свежую кровь, пропитавшую породу через поры, местами очищенные, а местами проеденные сильной кислотой Боддинока. И только тогда алтарь Груумша оказался полностью уничтоженным — во славу Кореллона!

С новыми силами и поддержкой, я сам не заметил, как превратил бывшую священную каверну в адский крематорий. Остановился лишь тогда, когда погасил последний огонь жизни.

Пещера после моего разгула представляла собой страшное зрелище. Повсюду горели кляксы жидкого пламени, поедающего уже плоть трупов — сотни мертвецов. Большинство пало в разожженной междоусобице, утонуло, отравилось, задохнулось... Все сталактиты заволокло очень плотным и густым темным дымом, местами фиолетовым, местами зелено-сизым.

Через несколько секунд потрясенного оглядывания поля боя погас освященный кулон и мое пламя так резко опало, что вызвало спонтанную смену формы обратно на истинный облик. Ноги неожиданно и сразу подкосились, я обессиленным кулем повалился на труп добитого огра.

Спустя несколько минут лежания с тупым выражением опустошенности на лице я на свою голову сообразил, что страх "иссушить" Аруса воплотился с точностью до наоборот: с безрассудной щедростью черпая силы из мета-чёток, обрадованный я в пылу сражения брал их не от бога, как думал, а через связь с фамильяром вытягивал их из собственного истинного тела! Настроение мигом испортилось. Не имелось сил ни одеться, ни хотя бы тупо пошевелиться. Из-за внезапности перехода в закромах осталось и кольцо многих посланий, так что я теперь без связи с напарником, а через него и с Шервин, командующей двумя ротами наемников. Единственное разумное, что мне оставалось, так это наскрести хоть какие-то силы, чтобы извлечь амулет и, наплевав на срам, сжать обод и телепортироваться к тирцам в часовню. Не желая быть замурованным вместе с разозленными духами шаманов, способных мстить после смерти, напрягся и израсходовал оставшиеся крохи сил на извлечение амулета возвратной телепортации, чуть сжимая который, я потерял сознание...

Глава 22.

До боли знакомый веселый перезвон капели и обжигающе терпкий душок минеральных источников встретили меня при пробуждении — вместе с приятным пощипыванием полузабытой эльфийской мази Кеогтома. К великому сожалению, нечему было вставать добрым молодцем и почти не ощущались массажные поглаживания нагой Лину, сидящей на том самом месте и нежными втираниями обрабатывающей мои ребра. Конечно она заметила сбившееся дыхание проснувшегося пациента.

— Теперь ты просто обязан помочь мне разыскать мужа, милорд Неджи, — надтреснутым голосом произнесла очаровательная эльфийка, двусмысленно нависнув надо мной. — Весь мир подождет, — непререкаемо заявила проницательная целительница.

— Здравствуй... — выдавил я, то ли нормальным голосом, то ли магией.

— Здравствуй. Ты уж прости меня, милорд Неджи, — она наклонилась, проведя большими пальцами по моим бровям и огладив измазанными ладонями мое лицо. — Я из личного интереса вместо твоего мужского достоинства восстановила глаза...

Только теперь я обратил внимание, что любуюсь ею не по моей воле активировавшимся бьякуганом. От наплыва чувств, сел и крепко обнял ее, уткнувшись лицом в ее грудь. Слезы радости и облегчения сами полились из восстановленных глаз, а женские руки понимающе приласкали мою голову, все еще лысую и в уродских послеожоговых шрамах.

— Благодарю. Мы найдем вашего мужа. Живого или мертвого... — пообещал я, постаравшись взять себя в руки.

— Не надо мертвого, — напряглась женщина, вдавив меня в свою грудь. — Извините, — она попыталась отстраниться, но я слышал ее сердце и не отпустил, при этом, сделав объятья мягче и не допустив ни единого пошлого намека.

Ясная голова припомнила проповеди Эйноли и сопоставила с нынешней ситуацией. Больше полагаясь на интуицию, я прошептал:

— Вы уже в сердце отпустили Синта в Арвандор, леди Ла-Нерал. Осталось найти и совершить погребальные обряды.

Теперь уже ее слезы окропили меня. Она не постеснялась зарыдать, найдя утешение в моих объятьях. Любящая жена-клирик, конечно же, ощутила гибель мужа, но умом не хотела верить в трагедию, жила настоящим и боялась заглядывать в будущее. А еще я откуда-то прекрасно понимал, что моя налобная печать позволила ей совершать лечебные воздействия на глазницы, причем, особо не раскрывая секреты, что возможно только в исключительных случаях — для истинных врачевателей. Последние мысли разрушили сокровенность момента, интимного в плане оголенных натур.

— Кушать хочется, — пожаловался я, не найдя иной темы и ощущая себя безусым подростком, жмущимся к взрослой женщине.

— А? — Удивилась она. А потом сквозь слезы засмеялась, с облегчением. — Рано, милорд, — огладила она огрызки моих ушей. — Не все водные процедуры завершены... — недоговорив, она легким усилием приподняла мое лицо. — Благодарю тебя за понимание, Неджи. Эйноли очень повезло с тобой, — я позволил кудрявой лунной эльфийке, настойчиво "тыкающей", уложить себя на лопатки. — А теперь бегом смывать мазь в источнике, — поднялась она с присущей эльфам элегантностью, — и два цикла процедур, что я тебе прописала, — строго сказала она, подав мне руку, чтобы помочь встать. А потом: — Ой... — стоило ей сделать шаг в сторону, как один из флакончиков опрокинулся, разлив горьковатый аромат полыни с чем-то еще.

Меня сильно смутило само мое положение и отсутствие всякого стеснения со стороны женщины, не воспринимаемой мной за врача — вне больничной палаты да без халата и чепчика. Но потом дошел смысл сказанного:

— Амарж ни словом не обмолвился, что консультировался с тобой, Лину.

— Амарж ни словом не обмолвился, что беда приключилась с тобой, Неджи, — эхом ответила она, осуждающе покачав головой. — Я кому сказала бегом мыться?!

— Простите, — пролепетал я, подорвавшись смывать уже болезненно щиплющую мазь.

— И не напрягай глаза, Неджи! Заново выращенным органам нужно время, чтобы заработать в прежнюю силу, — вдогонку добавила медик. Я и сам это понял по радиусу, вновь ставшему всего в один перч — с двухсот сорока.

Отлеживаясь, я наблюдал за порой еще всхлипывающей эльфийкой, вместо причитаний сделавшей импровизацию с веществом из оленьих рогов и трав, чтобы не пропало даром случайно уроненное лекарство. На ум вместо дела лезли бестолковые мысли на тему: почему она не стесняется наготы, как люди? И касается ли это всех эльфов, выросших в нормальном обществе — среди себе подобных? И хочу ли я, чтобы Эйноли отучили мило смущаться при раздевании? Вскоре женщина вошла в альков источника, оскользнувшись и неуклюже бухнувшись в природный бассейн с минеральной водой. Я помог ей устроиться и сам сел на расстоянии вытянутой руки. Уже через пару минут ощутил, как энергии мужского и женского начала гармонично сочетаются, переплетаясь. Моя СЦ стала не только поглощать, но и помаленьку высвобождать силу — вслед за организмом, естественным образом начавшим интенсивнее выделять различные вещества для привлечения самки, как бы грубо это не звучало. Такая вот терапия...

— Лину, скажи, пожалуйста, какое сегодня число? — Уточнил я, когда медик втирала эфирные масла в мой позвоночник и расходящиеся от него ребра.

— Часа три как третье разгара лета, — просто ответила ухаживающая за мной Лину. Я отметил особую красоту ее голоса, в чем-то напоминающего такой у Арибет. И у пастора Сергола, когда он нараспев читал молитвы.

— Спасибо. Как ты оказалась в Лласте?

— Приехала с караваном вместе с Шервин и Томми. Перевернись на левый бок, Неджи, руку за голову, — мягко скомандовала она, мануально поправляя уродскую бугристость моей кожи и плохо сросшихся костей.

— А почему остались в порту?.. — Осторожно встаю на тонкий лед.

— Ждала сыщика, — произнесла она, неровно выдохнув и неловко поправив уже заправленный за ухо локон. Я повернул к ней лицо и получил полуулыбку.

— Мне тоже боязно думать, что там с Эйноли и Кевэ, но я не могу прервать божественную миссию.

— Ох, Неджи... Мне нельзя проявлять слабость... Как пастыри и защитники мертвых, священники Сеханин руководят похоронными обрядами и охраняют останки павших, — сказала она. Я услышал цитату. — Это легко для чужих...

— Для чужих это сложнее, — не согласился я, отвернувшись. — Я остался без семьи в раннем возрасте. Мой, в последствии, лучший друг потерял родителей в ночь рождения. Они ушли, чтобы мы жили. Оба понесли схожие утраты, но выросли совершенно разными. Как можно найти нужные слова утешения, если не понимать?..

Не люблю женские слезы. Мою попытку сесть предотвратила сама же заревевшая Лину, похлопав по боку маслянистой рукой и понукая лечь на спину. Плачущая жрица опустилась подле меня на колени, сложила молитвенно руки и зашептала молитву на непонятном мне эльфийском наречии — вкладываемая в слова магия мешала работе моей способности. Стараясь не думать о том, чего стоит Лину заниматься мною, я по действию молитвы узнал вариацию сакрального заклинания "Цикл энергий". Ее левая рука легла над моим сердцем — в меня полилась женская Инь. Ее правая рука накрыла мой пах, забирая обратно мужскую Ян. Вскоре меня наполнила небывалая легкость, тело словно бы обрело воздушность и целостность. Но ощущения обманчивы. Мне действительно полегчало и еще сильнее захотелось кушать, однако увечья сохранились и в паху ничего не отросло. А вот женщине зримо поплохело от такого обмена. Ее бросило в жар, все тело быстро покрылось крупным бисером пота. И она оперлась руками на меня, с трудом выдержав более двух с половиной минут действия сакральной магии.

— Огонь... — хрипло и несколько потусторонним голосом произнесла она в самом конце. За закрытыми веками глаза быстро-быстро двигались в хаотичном рисунке. — Чужой спалил дрова... угли... обжиг... из удобрений новьё...

И загадочная божественная сила рассеялась, а дрожащая жрица убрала с меня руки, положив их себе под голову. Следуя интуиции, я слез, подхватил ее и отнес в морозильную камеру, положив в намороженный магией сугроб и присыпав радужно блестящим и острым снегом.

Грея руки подмышками, я подумал, зачем Лину пошла на столь радикальные меры? Использованный ею прием, в принципе, прост. Я сам схоже поступал с дриадой Эгетуа, внедряя в нее свою чакру, а потом получая обратно в измененном виде — ради новых знаний о способности к метаморфизму. И откровением слова жрицы для меня не стали. Коссут желал иного результата, но обознался с породой древесины. Понятно, что теперь надо заново заниматься материальным телом, учитывая опыт прошлого. Что Лину даст уточненный диагноз? И стоило ли позволять его делать?..

— Марш в горячую воду, балбес, — раздалось из-под снега. — Ну почему все парни такие глупые?.. — Своим собственным голосом задала риторический вопрос Лину и судорожно вздохнула.

Я с облегчением покинул морозильник, с разбегу нырнув в благословенное тепло. Вскоре в воду плюхнулась и Лину.

Оставшуюся ночь эльфийка задумчиво молчала, сосредотачиваясь на уходе за важным пациентом. Сидела рядом, втирала что-то в кожу, терла разными губками и составами. Помогла постираться. Лисичкой улыбнулась только, закрыв дверь раздевалки перед моим носом. Потом я сидел в чистом и отглаженном кимоно, наблюдая, как за окном рассветает — и вместе с природой становится улыбчивой хозяюшка. Женщина не дала мне помочь с готовкой завтрака, но разрешила смотреть, как она порхает по замковой кухне, готовя на всех: себя, меня и отсыпающегося у себя в покоях Боддинока. Гимнастике я предпочел эстетическое наслаждение.

Заботливая Лину, вытеснив из памяти горести, с видимым удовольствием парила овощи с травами, резала фрукты и ягоды, с мурлыканьем оформляла блюда, заваривала, мыла и прочее. Пока она хозяйничала, мой цепкий взгляд джонина из клана Хьюга заметил хаотичность в проявлении ее неуклюжести. Додзюцу привнесло в ситуацию определенности. На Лину влиял некий фактор, привнесенный извне и засевший на манер паразита сауроидов. К сожалению, лишь сам факт наличия — даже косвенные признаки толком разглядеть не получилось из-за быстро возникшей усталости бьякугана.

— Идем в столовую, Неджи. "Невидимый слуга" за официанта, — походя создала она слепок с себя. И почему я сразу не сообразил, насколько эти магические серванты походят на клонов "Буншин но Дзюцу", вместо иллюзорного тела имеющих толику ума и силы для выполнения конкретных задач? — А лучше давай-ка накроем завтрак на балкончике с видом на горный рассвет. "Невидимый слуга", — повторила она на обще эльфийском ключ-фразу для заклятья.

— А когда же ты будешь отдыхать, Лину? Луна убыла, — спрашиваю, взяв вкусно пахнущую даму под локоток. Она не сопротивлялась. И, по-видимому, пока не совершены положенные обряды над телом ее мужа, она не станет считать себя вдовой и вести себя соответственно этому статусу.

— На раскопках помедитирую, — отмахнулась женщина. — Я тут что хотела сказать, Неджи, — зашептала она отчего-то. — Нужно семя.

— Эм...

— Извини, я не хотела тебя обидеть, — вместо хихиканья погрустнела Лину, закусив губу. — Чтобы проросло дерево, нужно его семя. Лесные пожары очищают и удобряют пространство для молодняка. Это все, что я смогла разобрать в послании Леди Грез.

— Благодарю.

— Надеюсь, это толкование поможет, — участливо прошептала целительница.

Я кивнул, зафиксировав мысль о крестраже — её предстояло хорошенько обдумать.

Нужного помещения с балкончиком не имелось, о чем я вспомнил на лестнице. Зато был выход на скальную площадку. Высота, свежий морской бриз и отличный вид на Побережье Мечей. Если бы не остовы Горелого Леса, Лину бы влюбилась в панораму. Я без труда подобрал ей место, где бы она могла сидеть и наслаждаться видом во время трапезы. Здесь слуги и накрыли стол с восемью переменами изысканно оформленных блюд, по-особому заигравших на открытой площадке. Застольная беседа о погоде и ее превратностях оставила у всех троих самые хорошие впечатления. А мне особенно запомнился великолепный чай. И ароматом, и красотой: усаженный на ложку густого меда оранжевый бутон чайного растения распустился прямо в прозрачной чаше, имитируя маленький костер, колыхающий язычками во время пития. Чудесным напитком можно было наслаждаться часами, к сожалению, отсутствующими.

После еды Лину сама вызвалась "прибраться в берлоге мальчишек" и оставила нас с Боддиноком общаться в кабинете. Гном слегка удивился ее работоспособности, а я увидел в этом попытку убежать от "неудобной" реальности: не думать и не скорбеть о муже, не вспугнуть последнюю крохотную надежду, что спустя пару с лишним месяцев он все еще жив — просто закопался. По вине Великой Киира я теперь отчетливо помню: у меня в детстве тоже был период, когда я отказывался верить, что отца больше нет. И никто не втолковал малышу, что это из-за его поведения мать скоропостижно угасла, надолго оставшись в памяти никчемной слабачкой без имени. Ее звали Кайка — Цветущая. Солнце закатилось и она завяла без тепла и света...

Пока я предавался болезненным воспоминаниям и грустным мыслям, напарник докладывался об успехе и хабаре, более чем удовлетворившем наемников. По возвращении в Порт Лласт все они, победно прошагав на глазах местных жителей, вместе с трофеями отправились через созданный Мельданеном портал в полевой лагерь при Невервинтере — для прохождения должной армейской переподготовки под бдительным Оком и руководством Десницы лорда Нашера. Полуэльф и член триумвирата магической гильдии после заката все-таки телепортировал тушу кита. Его личная школа займется созданием морской химеры для защиты и очистки городской гавани — вместо наводнения химерами окружающих город рощ — пока еще будущих. Томми и Шервин остались в Лласте, чтобы во Всесоюзном Оружии петь о славном подвиге освобождения тракта и рудников от засилья гоблинов и хвастаться громкой победой Невервинтера. Именно Невервинтера, все же это я уничтожил фактически все войско четырех подрас гоблиноидов, остальные воспользовались плодами наших с Боддиноком успехов, добив воинствующие остатки, собрав достаточно серьезные трофеи, освободив рабов и наказав варварским женщинам и детям в ближайшую ночь самостоятельно убраться с рудников восвояси — подобру-поздорову. Боддинок, когда меня и Лину (все о ней знали, кроме меня!) перенес в свой замок, то через портал в часовне вернулся в пещеру за своими жезлами, сохранившимися на дне затопленного уровня шахты. Заодно для себя собрал все уцелевшие ценности и оружие: лучшее на продажу ради возмещения убытков на редкие алхимические ингредиенты, остальное — зачаровывать и ломать на резидуум для крутого прорицательского орба. Уходя, грандмаг обрушил своды — это достойный могильник для воинов и без шанса, что заведется нежить. А так же уничтожение компрометирующих меня улик.

— Какие планы, сэр? — Поерзал в кресле гном, неуютно себя чувствующий в просторном людском кабинете.

— Жрица Сеханин дала мне ценную подсказку, как исцелиться скорейшим образом. Полдень мы встретим в Порте Лласт. Когда я в рунном кругу рощи буду поправлять свое здоровье, ты у Эльтуры пронаблюдаешь за поведением древнего магического комплекса. Все будет зависеть от успеха моего лечения. Думаю, за вечер мы с Лину отдохнем. К закату доберемся до лагеря археологов и на месте определимся. Важно собрать как можно больше сведений о расе создателей, аналитикой позже займемся — и не мы одни. Главное завтра к ночи обязательно прибыть в Лускан. Насколько я понимаю, новолуние подходит для темных обрядов. Культисты определенно готовят какую-нибудь гадость.

— Все на это указывает, — согласился напарник. — Сэр, не будет ли лучшим избежать цейтнота? Из Порта Лласт сразу направимся в Лускан, у нас будут целые сутки на разведывание обстановки. А потом уже на раскопки. Руины создателей нельзя исследовать, просто пробежавшись по ним и собрав выглядящее ценным. Они нас определенно измотают. Маугрим мне представляется сильным волшебником, с ним следует быть осторожным и встречаться при полной силе и поддержке команды, лучше за пределами города и на своих условиях. Безрассудно нападать на целую башню магов, — последовательно высказал аргументы Боддинок.

— Все сложно, напарник... — Стоило светочу уйти, как я вновь остался со своими тлеющими углями. Собравшись с мыслями, я, пересиливая свою молчаливую натуру, развернуто пояснил: — Лину напомнила мне мать и то, насколько женщины бывают хрупки. Она протянула мне руку помощи. Если я повременю с востребованным ответом — она убудет вместе с луной. Что-то из основ личности в ней надломится. Если у меня не получится поправиться или не удастся вернуться на уровень сил до встречи с Коссутом, то вся надежда на тебя, друг. У Лину есть личные вещи мужа. Главное найти Синта не позднее завтрашнего вечера. А по поводу нападения я думаю так. Во-первых, сейчас открыто воевать в Лускане равносильно объявлению войны между ним и Невервинтером. Это выгодно культистам. Во-вторых, то же касается Лускана и Культа Змеи, если удастся раскрыть их злодеяния. Это выгодно нам. В-третьих, для Культа Змеи, Маугрима и Мораг главная цель в возрождении расы сауроидов. В-четвертых, у них очевидные проблемы с полевыми исполнителями. Маугрим сам не лазит по ямам и буеракам, он руководитель и ключевая фигура. В-пятых, у них остались соглядатаи в Невервинтере и Лласте. Что бы культисты не затевали в Лускане к новолунию, если их раскроют задолго до начала, то вероятнее всего они вместо боя со мной и недавно отличившимся архимагом-божеством предпочтут скрыться на запасной базе — предположительно заранее. В наших силах пугнуть, но вовремя — чтобы разрушить планы. Мы пока не в состоянии поймать или уничтожить. Пока... Надеюсь, сбежав из Лускана, они оставят в башне достаточно обличающих улик. И относительно цейтнота. По уму следовало бы уже сейчас действовать в Лускане, не давая культистам среагировать на поимку их фигуры в огрскм стане. Но обстоятельства вносят свои коррективы... У врагов изначально имелась большая фора, но теперь они раскрыты. Судя по отзыву наемников для интенсивного обучения, Генд подтвердил место накопления армии сауроидов на болотах притока реки Невервинтер. Враги активно ищут древнее наследие ящеров и потому могут тормозить с нападением на город, у них сейчас тоже должна быть нехватка времени. Победит тот, кто лучше подготовлен и больше успеет провернуть дел в цейтнот.

Внимательно слушавший Боддинок сделал важную ремарку:

— Я думаю, Лину захочет провести похоронные обряды дома. Надо узнать, где он, и заранее договориться с магистром Мельданеном.

— Спасибо. Так и сделай.

С отправкой не задерживались. Когда мы с напарником завершили разговор в кабинете, Лину уже успела переодеться в походное. Я отметил качество широкого пояса из клепаной кожи, он застегивался сзади, имея спереди большую окружность для защиты области живота. Искусная отделка и чары выдавали того же мастера, что делал защитный корсет для друидессы Бри. Из его же рук вышли две именные сумки с выполненными из тисненой кожи эмблемами Ла-Нерал. Одна вешалась через плечо и несла в себе магию пространственного кармана, из второй волшебной сумки нас угостили спелыми груше-яблоками. На среднем пальце у нее все так же блестел голубоватый кристалл женского кольца посланий, которое она украдкой поглаживала, делая вызов, остающийся без ответа. (иллюстрации 336-339)

С возвращением капеллана Ньюрика в часовне стало тесновато, однако этот хафлинг зарекомендовал себя прекрасным хозяйственником — кому как не ему заниматься справедливым распределением компенсаций пострадавшим от гоблиноидов? Широкий жест "администрации" Лласта жители высоко оценили. А еще зажглась жажда легкой наживы — более сотни добровольцев возжелало записаться в ряды собираемых Невервинтером наемников.

Боддинок с Лину почти сразу ушли к Эльтуре, а я остался ждать, когда освободится епископ Сергол, чтобы испросить у него особого разрешения на использование алтаря. Ожидание я провел с пользой — за чтением собрания законов Лласта, Лускана и Невервинтера. В часовне так же хранился соответствующий свод Серебряной Луны, Мирабара и других важных городов Серебряных Маршей.

Минут через сорок я подивился хитрости клириков и оценил их доверие ко мне: соответствующий переговорный камень опустили в Купель Сияния. Мы с Серголом прекрасно друг друга видели и слышали, глядя в водную гладь прудика. Памятуя обо всем, я результативно пообщался с церковным иерархом, без уговоров получив желаемое. Пастор настолько умотался в последние райды, что сам предложил переместить Великий Престол Тира в приватную молельню, дабы в тишине и покое предаться молитвам, заодно и мне помогая.

Арусу понравилось телепортироваться. От ощущения исходящей от престола мощи он долго не решался приблизиться к людской святыне. Но в конце концов дух в блаженстве завис над алтарем и начал через недавно рожденный Очаг постепенно закачивать льющуюся от источника силу. Пока только в себя и обратно, чтоб привыкнуть и разработать каналы перед большой нагрузкой.

— Приветствую, мистер Баллард, — поздоровался я с невозмутимым егерем, прячущимся от знойной жары в тени разлапистого дуба.

— Приветствую, Неджи. Чувствую, битва с сотнями орков тяжело тебе далась, — смотритель рощи и лавки пожал мою руку в перчатке. Я в ответ кивнул головой, покрытой тенистым капюшоном. — Пришел посетить рунный круг или потренироваться в стрельбе из арбалета?

— Первое. Мистер Баллард, этот рунный круг имеет предназначение экранировать источник магии для портальной установки на холме. Мне необходимо пройти через горнило возрождения. Лучшего места не сыскать, чтобы не повредить Природу. Пожалуйста, не пускайте никого и не пугайтесь буйства пламени. А если можете, то прошу вас, укройте ветвями срединную поляну.

— Благая Чонти, тебе бы к толковым целителям, юноша. Угробишься ведь. К нам в Порт Лласт недавно приехала знаменитая Лину Ла-Нерал.

— Знаю, — вставил я, когда он завершил предложение и собирался дальше нахваливать ее или сетовать на очередное изменение, ставящее крест на планах по выращиванию породистых волкодавов. — Жрица Сеханин сильно мне помогла. Ее метод долог, но через нее мне свыше дали подсказку.

— Ну, друг... Смотри, не перегори. Ты принес в наше захолустье большие перемены, Неджи. Если это вправду портальная установка, все жители захотели бы увидеть ее рабочей, — "прозрачно" намекнул старый полуэльф, приглашающе махнув рукой на тропку к центру рощи.

Пройдя в круг, я устроился в позу лотоса и начал перебирать чётки, входя в транс. Оставшееся время до полудня гонял по СЦ получаемую от фамильяра готовую сенчакру и переливал ее в накопитель.

По сравнению с пережитыми ритуалами, нынешнее исцеление обошлось без превозмоганий. Когда по внутренним ощущениям я понял, что пришло время, то так и продолжил вытягивать энергию через Аруса, последовательно и неторопливо открыв Каймон, Кьюмон и Сеймон. В совокупности с накоплениями в кулоне этого хватило, чтобы в моем нынешнем плачевном состоянии суметь войти в Сеннин Модо. Впрочем, перестройка тела под режим мудреца, расставившая все на свои места, началась только после возвращения Аруса во вместилище и высвобождения той "особой" чакры, использованной для воплощения духа шаровой молнии и полностью переданной мне. Мгновенно и как должно заработала способность полиморфизма, вернув костям и тканям былую силу и порядок. Не знаю, почему у Лину возникли ассоциации с деревом, у меня сложилось четкое ощущение, что сломанный кунай переплавили, закалив в стихийной чакре. С таким трудом и заморочками собранной энергии хватило всего на секунду. Поставленная задача была даже слегка перевыполнена, когда объявшее меня пламя вдруг все засеребрилось, и через миг я всплыл в Астрале:

— Здравствуй, Неджи, — раздался голос небесного отца, вызвавшего сына на разговор.

На сей раз идеально сложенный и прекрасный солнечный эльф с золотой гривой волос, свободно ниспадающих ниже плеч, предстал в полных парадно-золотых латах и внушительным мечом Сахандриан, доходящим яблоком до аристократичного подбородка воина с луком за спиной. (иллюстрации 340 и 341) Позади ниспадал до лодыжек глубоко синий плащ с черной окантовкой, из-под ременной пряжки в виде звезды свисала того же цвета полоска ткани. Зря я глянул ассоциацию от Великой Киира, оказавшуюся про набедренную повязку гоблинов.

— Всех благ, Кореллон-доно, — я поклонился в традиционном приветствии приемного отца и главы клана. Боевое облачение Кореллона — это какой-то знак для меня. И эта встреча наша с ним уже разительно отличается от прошлой, произошедшей на макушке Великого Дерева в Невервинтере...

— Мы с Тиром сочли твое деяние справедливым. Из-за способа осквернения алтаря каждый клирик Груумша узнает Осквернителя, — поделился небесный отец. — Впредь будь осмотрительнее. Ты взял миссию, не являясь божеством. Подобные действия после прекращения обязательств, взятых тобой по отношению ко мне, будут трактоваться как тягчайшее оскорбление и личный вызов богу.

— Простите за беспокойство и причиненные неудобства, — я согнулся в три погибели, признавая вину. Кореллон кивнул, приняв извинения и жестом разрешив встать:

— Атака Коссута в жерле Хоутенау обернулась для тебя даром власти над Пламенем, — констатировал он.

Меня всего передернуло и дыхание сперло от одного упоминания имени Коссута. Но вместе со словами меня объяла мягкая успокаивающая сила, принесшая мысленный образ, объяснивший суть сказанного Кореллоном на основании моих собственных знаний. Кеккей Генкай Хоно, свойство Пламени, основанное на смеси стихийного огня с единично высвобожденной компонентой чакры. Клан Учиха, пробуждая Мангекё Шаринган, поднимал на новый уровень свою Инь-компоненту, потому в их исполнении Аматерасу исключительно черное и такое всепожирающее, особенно опасное для всех живых. Но Богиня Солнца Аматерасу двойственна: ночь и день, тьма и свет. У меня нет саимингана, взгляда гипноза, потому можно не мечтать о таких присуших шарингану додзюцу, как Тсукуеми и призрачный воин из чакры Сусаноо. Однако из-за Коссута мне теперь доступны обе ипостаси Аматерасу.

— Божественные Огонь и Молния, Изначальное Пламя. Подумай, полубог Неджи Хьюга, принимаешь ли ты половинчатую суть или отказываешься? — Испытующе глядя на меня, официальным тоном спросил Кореллон. У него имелось полное право считать меня сыном... и подчиненным.

Выбрать легкий путь? Или пойти трудным, подразумевающим длительные тренировки, чтобы научиться интону, йотону и комбинированию их с катоном? Не все так просто с этим так называемым изначальным... Небесный отец заступился за меня, значит, будут последствия. Но не лучше ли синица в руках, чем журавль в небе? И журавль ли. Повод испытать веру? Проверка ответственности? Жадности? Искра и геном в любом случае обновлены, а бесценные сведения запечатлены. Определение "полубог" заиграло новыми смыслами...

— Принимаю, — твердо и коротко заявил я. Даже с неким вызовом, через миг показавшимся мне подростковым:

— Подумай еще, Неджи Хьюга. При вознесении на Пантеон Богов Торила между тобой и Коссутом неминуема битва за раздел элементной огненной Сферы влияния и соответствующий титул, — поставил в известность верховный бог Селдарин.

Проглотив комок в горле, я задал насущный вопрос по теме:

— Позвольте узнать, Кореллон-доно, мне обязательно на Пантеон?

— Выбор за тобой, Неджи. На Арвандоре и Фейвильде живет достаточно экзархов, не входящих в пантеоны.

Как и в первую нашу встречу при посвящении, Кореллон был достаточно приветлив и сдерживал свое естественное влияние на более слабого. Он общался на уровне, доступном для понимания собеседника. Бог снизошел до бывшего смертного...

Легко давать советы другим, но хватит ли мужества самому им следовать? Без всякой Великой Киира я прекрасно помнил, как замкнутость после смерти отца и тихая ненависть к главе клана испортили мне все детство: тогда не хватило мужества на открытый разговор. Ребенку бы простили нападение, отлупили бы, конечно, а потом — в потом у меня отсутствовала вера и надежда, умершие вместе с родителями. Но клан — это клан. Сейчас-то я на многое смотрю иначе, но у истории нет сослагательного наклонения.

Новый мир, но модели поведения те же. Только вместо абстрактных предков и божеств — всамделишные, полноценно отвечающие на мольбы. Мне тяжко далось становление в коленопреклоненную позу — эта тяжесть выдавала сознательную оценку степени неправильности поступков (или точнее будет неправедности?). Тир без спросу взял, а Кореллону я сам предложу:

— Прошу, отче, прими мою исповедь.

Как я и боялся, бог воспользовался одной из своих способностей и, не встречая особого сопротивления, вошел по приглашению в крепость моего сознания. Он мог не показывать, но намеренно дал понять, в какие пыльные углы заглянул. Миг растянулся в вечность. Взгляд Кореллона стал укоризненным, он по-человечески глубоко вздохнул и выдохнул, а я задрожал как лист на ветру, отчего мне стало еще более стыдно.

— Основные причины, сын, в твоем неосознанном страхе перед загадками нового мира и перед отмерившими десятки тысяч лет неведомыми существами. В давлении груза взятой и возложенной ответственности. В зависти к своему лучшему другу Наруто, бездарно, с твоей точки зрения, использующему теневых клонов, которых ты сам не смог научиться создавать. Ты ошибочно приравниваешь магические способности к геному и питаешь иллюзии относительно их наследования. Ты не обладаешь полнотой знаний о самом себе и окружающем мире, из-за чего впал в пагубное искушение. Устыдись, сын, ты даже не попытался разобраться в татуировке четырех диграмм ладони небесного вращения луны.

Вместе с порицанием Кореллон милостиво направил мой взгляд в нужную сторону. Даже пятки от стыда покраснели. "Фуиндзюцу: Шишо Кайтен Тсуки" служило для защиты и маскировки. Четыре диграммы определяют четыре фазы работы: полное сокрытие, видимость избранных элементов, полная открытость, сокрытие избранных элементов. Геном, сродство, предрасположенность к школам магии, мысли — все можно запечатать. Отсюда проистекают мои проблемы с ментальной магией и кольцами посланий. Из-за бездумного копирования со всеми настройками под меня я теперь не могу связаться с моей любимой девушкой и первым здешним другом. Из-за действия неотлаженной печати функционал моего эволюционировавшего бьякугана сузился до трети: уменьшение угла обзора и никакой видимости магнитных и электрический полей, как должно было быть. Печать ставил Кореллон, только исключительные обстоятельства или некто более высокого ранга мог бы снять ее или преодолеть действие — Коссут не из таких. Рисунок тату свидетельствует о моей вере и божественном покровительстве, как бы говоря всем, что я на хорошем счету, но не более. Печать защищает лоб круче всякого протектора, когда видима.

— Избыточность, перекрывание, самоограничение. Ты сам себя наказал страданиями, Неджи, — еще раз укоризненно качнул головой Коррелон.

— Благодарю... — выдавил я из себя. Скорее проблеял.

— Касательно нежити на спутнике планеты — этот вопрос будет рассматриваться коллегиально, — изрек он тоном, не предвещающим мне ничего хорошего.

— Прошу, Кореллон-доно, помогите исправить строение... — я нашел в себе силу воли сменить тему.

— Неджи, просить помощи у старшего сородича не зазорно и не унизительно. И ты прав, из-за означенных особенностей принятия миссии за мое вмешательство придется заплатить лишениями и ростом обязательств по отношению ко мне. Для начала разберем результаты фальшивой гармонизации. Признаю, великолепна идея основы и отдельных элементов, но неочевидные для тебя вещи смазывают картину.

Зачем фантомное сокрытие при полиморфизме и налобном фуиндзюцу? Из их неправильного взаимодействия происходят проблемы с отсутствием отражений и отбрасывания тени. Рекомендация: заменить и встроить естественную способность к виртуозному владению божественным щитом.

Новообразованная способность подпространственного кармана конфликтует с перемещением в Доминион. Совет: используй вспомогательные фуиндзюцу и ставь свой символ на вещах, чтобы свободно перемещать их туда и обратно. Рекомендация: преобразовать в способность к божественному возрождению. Крестраж уничтожим, Неджи, а божественной искрой обладателя этой сверхценной способности может завладеть только сверхбожество. Парадоксальная особенность в том, что способность к божественному возрождению следует выбирать на начальной стадии становления божеством. Как ты уже знаешь, возродиться в принципе возможно даже без искры, но займет это много времени и сопряжено с определенной деградацией.

Новообразованная способность Аура сковывает божественные чувства и божественную ауру. Зачем тебе в способностях огненная и электрическая аура при твоей огненно-электрической сути и существованию аналогичной магии? Зачем отдельно усиливать аурное зрение, когда оно является частью божественных чувств и когда у тебя имеется гораздо более продвинутый инструмент? Рекомендация: преобразовать способность в божественный ореол.

Новообразованная способность к изменчивости сковывает твой полиморфизм всего несколькими формами. У тебя сейчас наблюдается проблема с плетениями, а у трех твоих нынешних форм нет — у каждой есть свои подготовленные заклинания. Однако в перспективе решение проблемы даст неоспоримые преимущества. Рекомендация: преобразовать и встроить божественную способность к истинной смене форм. Из-за пересечения спиралей Очага неизбежно сосредоточение и наследование. Ты уже прошел две стадии: первой в цепочке идет способность к изменению формы (метаморфизм, квази-магическое существо), далее смена формы (аналог дикой формы друида, магическое существо), в конце истинная смена формы (полиморфизм, экстра-магическое существо). При истинной смене форм не надо беспокоиться об одежде и простых артефактах.

Теперь внутренний виток. Твой Очаг сам по себе отныне несет магические способности — помимо основополагающих качеств шиноби. Это от природы определяет у тебя уникальный класс ниндзя-мага, который может совершенствоваться бесконечно. Отдельный класс мага излишен. Метамагия — это умение. Я понимаю желание обрести подобные метамигии способности, но предлагаю заменить эту жемчужину. Рекомендация: сформировать из бьякугана божественную способность, встроить и сфокусироваться на ней. Благодаря этому додзюцу станет доступным в любой из форм и будет дальше развиваться вместе с твоим божественным рангом.

Жемчужина так называемого в народе престижного класса монах-асассин прекрасно сформирована, но без учета особенностей твоей сущности. Какой особый смысл в огненных сюрикэнах, когда ты потенциально можешь сформировать из своей энергии любую форму? Зачем язык солнца и луны, когда все подлинные божества способны понимать, говорить и читать на любом естественном языке, включая не устные? Рекомендация: для тебя самого и всех тобой инициированных следует заменить огненные сюрикэны — теневой аурой, язык солнца и луны — арканной телепатией. Из-за сложности организации и высокой требовательности данного престиж-класса его прогресс дальше двадцатой ступени будет практически невозможен. На мой взгляд, эту классовую жемчужину правильнее определить известным тебе термином — нинсо, что в буквальном переводе означает — скрывающийся монах. В этом ключе твое становление в целом определяется как — сеннинсо. Знай и соответствуй.

Для придания всей метафизической системе необходимых свойств эластичности и адаптивности следует развитие структурных элементов сделать дифференцированным.

Неджи, без восхождения на пантеон ты не сможешь контролировать ни одну из Сфер аспектов смертного существования и не получишь доступ ни к одному магическому Домену для использования самому и предоставления его заклинаний молящимся. Не сформируется способность к путешествиям, что подразумевает безошибочный телепорт по Прайму и свободные межпланарные переходы. Но у тебя есть магия и классовые альтернативы. Благочестивое царство и все его выгоды возможно только в качестве демиплана — это для тебя уже не актуально. В-четвертых, не разовьются отдаленные связь и чувства, а дистанция соответствующих локальных способностей будет на два порядка меньше. На данный момент вместо одной мили ты способен на сверх восприятие и общение на расстоянии немногим более семнадцати с половиной ярдов.

Твои будущие истинные дети, Неджи, унаследуют строение СЦ и уникальный класс ниндзя-мага соответственно. Сродство с Пламенным Огнем, геномное фуиндзюцу и додзюцу Бьякуган, полиморфизм и барьеры для них и тебя будут так же естественны, как дыхание. Твои будущие дети станут склонны к самоинициации как нинсо, им будет проще других работать с аурой, они окажутся живучее. Путь сеннинсо идеален и предначертан для рода Хьюга. Дети от полубога — квази-божества. Только женщины народов Фей смогут от тебя понести, Неджи Хьюга. С эладринами у тебя не будет проблем, для благородных эльфийских женщин дитя от тебя может быть только первым и единственным в их жизни. Ты можешь зачать смертного, Неджи, дитя родится в чем-то одаренным, но конкретно от тебя получит лишь предрасположенность к огненной стихии и отдаленное внешнее сходство с обликом формы смертного.

Цена, Неджи Хьюга. Ты станешь полнокровным фей-существом — эладрином тулани. В случае успеха текущей миссии будут подряд выданы еще две. Ты проведешь на службе Короналу Арвандора суммарно десять лет из каждой сотни.

— Прошу, Кореллон-доно, скажите, божественный щит — это подобие силового поля? Есть ли альтернатива? — По-торгашески спросил я, сдерживая трепет перед Богом всех Фей. Его золотое совершенство и мощь подавляли. Грешно даже просто сомневаться в принятии дара — стать подобным. Но я более не хотел слепо принимать судьбу, как поступил при перерождении на Ториле.

— Да на оба. Возможные альтернативы таковы. Подходит способность сотворения аватаров. Корреляция с искусством создания теневых клонов повлечет обязанность твоего вступления в мою гвардию на постоянной основе. Так же подойдет божественная способность создания материального объекта. Это один из корней дерева способностей божественного создателя. Далее создание великого объекта, мастерство создания, создание артефакта. Второй корень — это выращивание существа. Потом оба корня объединяются в способность божественного создания. Без силы собственных верующих, Неджи, тебе не пройти преобразование в младшее божество, а значит никогда не стать божественным создателем. Но даже если сегодня окажешься в числе Селдарин, то ты быстрее освоишь онмьётон, чем доберешься до означенных способностей, для боя особо не предназначенных. Уже сейчас ты вполне способен из заклинания "Трансформации Тенсера" выделить часть, отвечающую за временное создание магического оружия и доспехов. У высших эльфийских магов наработан внушительный список заклинаний подшколы Созидания. Совершенно бесплатной по цене заменой станет фокусировка на божественной способности мастерства нежити. Ты приобретешь качества нежити и сможешь командовать или уничтожать нежить по желанию. При этом выборе первым твоим заданием на моей службе станет отправка по следу на Селуне. На Ториле очень много древних гробниц, нуждающихся в зачистке от нежити. Чистильщики крайне востребованы. Для злого мировоззрения есть свой список существенных божественных способностей... Со временем ты сам способен снять нынешние путы и с потенциально большим профитом. Подумай, Неджи, стоит ли платить за срочность и перераспределение рисков, наступая на те же грабли?

— Спасибо, Кореллон-доно. Прошу, не сочтите за наглость, подскажите, пожалуйста, в какой из ваших храмов мне обратиться для передачи послания Эйноли?

— И не стыдно тебе, сын?

— Очень стыдно, извините, отче, — съежился я, признавая, что вовсю пользуюсь услугами тирцев, а подумать и распространить практику на единоверцев додумался (о, ужас!) только здесь и сейчас.

— В этом вопросе тебе следовало и следует проявить самостоятельность, — веско заметил бог. — Я ждал и жду молитв о ходе миссии. Я заинтересован во встрече с твоим союзником, собирающимся стать богом магии на Пантеоне Гномов.

— Приложу все усилия... — сглотнул я. И вымолвил: — Кореллон-доно, я готов принять дар, согласен на все ваши рекомендации и цену.

— Подумай еще, сын. Ты из колдовских заклинаний сковал цепочки, практически приравняв каждое звено к способности. Обладая пластичностью полиморфа, ты смог бы сам успешно переплести клубок ядра. Имея одобренные Мистрой базовые классовые средоточия, ты при их развитии получил бы доступ к магическим Доменам на выбор, например: магии, силы или разрушения, растений или животных. Ты смог бы предоставлять заклятья членам своего Дома. Ты смог бы вновь ощущать родство с Природой и глубже многих эльфов — как все друиды. Мне достаточно применить временную реверсию для отмены последствий опрометчивых решений, а тебе — дать мне присягу.

— Простите, отче. Какие будут последствия при... затрагивании бьякугана?

Кореллон вновь вздохнул, укоризненно взглянув на меня своими золотистыми глазами, мол, сам мог бы догадаться.

— В тебе ярка кровь лунных эльфов, Неджи. Среди предков были эладрины и высшие эльфы: магические существа с однотонного цвета глазами, видящими всей поверхностью. При смешении крови рождается благородный эльф, в глазах которого радужка и есть зрачок. Для исцеления мне понадобится пробудить в тебе наиболее сильную кровь, она поглотит слабую человеческую и приведет твою природную суть и улучшенный геном к единому знаменателю. Внешние признаки у твоих глазных яблок изменятся соответствующе расе — эладрин. Твои глаза станут целиком серебристо-лавандовыми. Активный бьякуган во всех формах будет иметь сплошной белый цвет. Форма мангекё проявится спектральным калейдоскопом, неповторимо сменяющимся при движении фокусов внимания. Характеристики додзюцу будут легко варьироваться, поскольку оно станет питаться прямо из Очага и частично обрабатываться там же, снимая с мозга нагрузку по визуализации сенсорной информации. Так же замечу, что у тебя проявится эффект постоянного загара — в истинном виде кожа станет серовато-смуглой. Так же развею твои заблуждения на счет шести параметрических центров. Это синтетические образования, отражающие комплексные величины, характеризующие существо. Резкое снижение влияния твоей харизмы на окружающих обусловлено не проблемами коммуникации посредством Плетений. Прежде всего, это связано с глубокими нарушениями внутри тебя и проистекающими отсюда конфликтами с законами этого Мира.

— Спасибо, Кореллон-доно.

Бог обладал колоссальным терпением, наблюдая за моими терзаниями и колебаниями.

Злополучным получился поход в Невервинтервуд. Я попытался посмотреть с практической точки зрения на пертурбации. Обретя для себя небесные, планарные владения, потерял только что полученные земные, пригодные для жизни целого клана — эльфийского Дома. Вместо благородного лунного эльфа я стану эладрином — еще более чуждым для простых эльфов. В итоге променяю богатый арсенал боевых заклятий на одно двойного назначения и одно чисто защитное, применимое на других. Ради удобства обращения с заклятьями в далеком будущем утрачены магические центры силы, ловкости, выносливости, мудрости, интеллекта, харизмы, а вместе с ними многие возможности усиливаться за счет артефактов и зелий, влияющих непосредственно на них. Впрочем, у формы гнома, человека, оленя и элементала есть вся шестерка. К иллюзорной смене облика "Хенге" добавлю подлинное изменение, которое еще предстоит приспособить для выгоды в бою. Однако, бесспорно, для боя у меня выдающиеся приобретения: возврат первичности Очага чакры по отношению к классовым образованиям и улучшение его строения, режим мудреца и вторая стадия развития бьякугана, обогащение списка классовых полезностей, сродство со всеми пятью природными элементами. Второй Кеккей Генкай. В любом случае, откат назад для меня неприемлем.

— Я устал от преобразований. Я пережил глобальные изменения своей натуры и жажду отделения зерен от плевел, чтобы наконец-то перестать распыляться, найти опору, утвердиться и достигнуть умиротворения. Я сочту за честь и награду служить Короналу Арвандора.

— Быть посему. Ты извлек уроки и сделал выбор, Неджи Хьюга, — подтвердил Кореллон Ларетиан своей божественной властью. — Поздравляю. И с Доминионом, — с нотками гордости произнес мой небесный покровитель. — Надеюсь, экзарх Неджи, отток твоих сил на демиплан поспособствует исполнению порученной мною миссии, — предупреждающе пожурил он.

— Спасибо, Кореллон-доно, — я поклонился, теперь поняв, отчего ощущаю себя слабаком, куда и на что бесконтрольно утекает моя чакра. — Я постараюсь изо всех сил, Кореллон-доно, — снова традиционный поклон. Вот я и согласился стать эмиссаром и проводником воли бога — лидера Селдарин. Мы с Амаржем оба полубоги, но гном-архимаг скоро приплюсует к божественному рангу еще и божественный статус — вознесется на Пантеон Гномов. В отличие от него, я полубог еще и в том смысле, что обладаю силами божеств и предтеч, с сотворения данной вселенной борющихся между собой за власть и влияние. Именно по этой причине я столь интересен великому Богу, который готов совершить чудо ради моего вступления в его фракцию — практически без шанса выйти — из-за расовой принадлежности изначального облика...

— Не примени поблагодарить Тира за предоставленную силу и возможность для нашей личной встречи, Неджи Хьюга. И я напомню тебе — всякая власть налагает свою меру ответственности. Тайны Магии бесконечны, преумножай познания и храни от глупцов и невежд, а пуще от коварных хитрецов и властолюбцев. Всюду ищи новый опыт и новые пути к прекрасному и духовному. Помни урок и будь постоянно бдителен против тьмы. Всего доброго, сын.

— Всех благ, отче, — я преисполнился благоговением, признательностью, смирением.

Кореллон снял латную перчатку и возложил руку на моё чело — на меня снизошла благодать Создателя Эльфов.

Глава 23.

Прошло менее часа с полудня, как я из Астрала вернулся на Прайм в густом серебряном облаке. Обновленным, я ощущал себя легко и свободно — превосходно! Для контраста с прошлыми перестройками, полным физических и духовных сил, одновременно спокойных и окрыляющих. Для сравнения, с приятным подарком в конце: божественной татуировкой на груди в виде моего символа — глаза со спиралью, соотнесенной с главной закруткой Очага.

С полуулыбкой подмигнув "Тайному глазу" Боддинока, хотя он и не мог различить меня за серебряной пеленой, я мановением мысли непринужденно совершил экстрапланарный переход в свой Доминион. Ощущение словно иллюзию сдернул... Очутился на реверсе тверди демиплана, практически полностью лишившегося призрачного леса — так много ушло на мое восстановление. Потом я обратил внимание, что вместо спиральных колец некогда созданного Амаржем телепорта — сфера. Три ярда сияющей магии с зеленовато-солнечным светом, льющимся через склонившиеся кроны деревьев рощи на рунный круг, оставшийся по ту сторону. Сфера ощущалась проколом в реальности, связывающим мой демиплан с Торилом — в точке моего перехода.

Будучи в месте средоточия своей силы и абсолютной власти, я не стал сдерживать свою божественную суть, стремительно развернувшуюся на все доступное пространство невеликого демиплана. Божественными чувствами охватил и познал гораздо больше, чем посредством додзюцу во время создания Доминиона. На аверсе под искусственным светилом в самом центре разрасталась зеленая лужайка. Это воплощенные крохи тех самых энергетических потерь, происходящих из-за непредвиденных и пока не устранимых особенностей центральной Фуин демиплана. Запечатанная модификация "Расенгана", раскрученного внутри изумруда, продолжала вытягивать из меня силу — через то самое множество мини-томоэ на кончиках капиллярных каналов. Мне не понадобилось много времени, чтобы научиться временно прекращать весь отток — модифицировал дзюцу "Кай". К сожалению, ничего не смог придумать для разрешения корня проблемы.

Первым делом, конечно, позвал фамильяра и провел для Аруса короткую экскурсию. Похвастался — не без этого. Непривычно тихое и пустое место его совсем не впечатлило, однако он смиренно послушался моей команды, без особого энтузиазма начав тренироваться в использовании своих способностей. Арус сам не заметил, как втянулся в процесс. Еще бы! В моем Доминионе и ему тоже все давалось с необычайной легкостью.

Ориентируясь на изображение в сфере телепорта, я потратил час времени на тестирование себя в "тепличных" условиях. Самое главное — додзюцу. Полчаса приноравливался к новым особенностям использования бьякугана. Потом обратился к клановому геному. К сожалению, возобновить использование приемов с Хакке не получилось, но мягкое боевое искусство и стиль мягкой руки удалось применить — сносно и всего лишь до уровня всенаправленного толчка чакры и удара нижней ладонью. На двойной львиный кулак не получилось собрать и удерживать в кистях достаточно чакры — она быстро утекала в решето из мини-томоэ. У меня сложилось впечатление, словно я из гениального джонина стал простаком-чюнином.

Разобраться со способностью божественного ореола помог огненный источник, ранее созданный мной в противовес водяному. А так же фамильяр, то и дело отвлекавший меня: то хвастался, то просил поиграть с ним. Поэтому скомандовал ему застыть натурщиком. Фокусируясь на огне и пламени вне себя, я смог обратиться вовнутрь — к собственному пламенному огню и молнии. В собственном Доминионе мне хватило мощного усилия воли, чтобы совершить желанное стихийное преобразование. Божественный ореол огня подействовал подобно заклинанию "Огненная аура" и соответствующей способности огненного элементала, распространившись на пятнадцать футов. Главное и трудное оказалось в первоначальном усилии — дальше нужны тренировки.

Божественный щит в моем топорном исполнении напоминал силовой барьер заклятья "Щит". Однако после неожиданного наложения на себя в виде мантии мне пришла в голову гениальная мысль. Вскоре удалось совместить божественный щит с иллюзорной оболочкой "Хенге", отчего облик стал гораздо крепче и держался даже после всенаправленных толчков чакры и при открытии врат начала и эйфории. Недолго думая, связал щит и полиморфизм в "B"-ранговое хидзюцу — "Нинпо Кеккай: Хенге но Дзюцу" (метод ниндзя барьера: искусство перевоплощения). Создать сложный метаморфичный облик с одеждой не вышло, впрочем, я все равно собирался одеваться по нормальному. Главное, что божественный щит, встроенный в поверхность метаморфичного облика, полностью экранирует мое влияние на психику простых смертных даже без полного и крайне трудного прижимания к телу божественной ауры, определяющей божественную сверхчувствительность.

Не раз вспоминал добрым словом Кореллона. Сделанный им подарок на моей груди не только давал защиту. Чудесный фуин-рисунок помогал соотносить движение чакры в Очаге с открытой спиралью — как было раньше, до замыкания в круг четвертого витка. Так же он помогал легко совершать переход в Доминион. Я запомнил всю структуру этого многофункционального магического Фуин и теперь могу сам накладывать.

Тщательно рассмотрев мета-чётки и татуировку спирального глаза мангекё бьякуганом, припомнил все, что касается ниндзюцу и фуиндзюцу призыва. Проштудировал раздел гримуара, посвященный магическим меткам. Почти час времени потратил на создание "штампа" для опечатывания всех своих вещей — как и советовал Кореллон. Если бы я не находился в своем Доминионе, то вряд ли сумел сделать все это так быстро.

Глядя в свое отражение в пруду, я констатировал, что в новом мире у меня развился комплекс на почве узнаваемости представителей клана Хьюга... Или все же подсознательное желание затенить лицо капюшоном связано с неприятием новой внешности, сейчас ставшей еще более далекой от человеческого оригинала? К бледнокожим Хьюга не пристает загар...

Загорелая кожа эладрина тулани. Обычные для всей чудесной расы полностью одноцветные глаза. Расхожая прическа из длинных волос, свободно ниспадающих за спиной почти до самого пояса и полнящихся энергией, придававшей им эффект пламенно-переливчатого свечения. Их прежний естественный темно-коричневые цвет изменился подобно оттенку кожи — появился более светлый каштановый тон. Присущее лордам-небожителям идеально сложенное тело и совершенные пропорции лица с узнаваемыми чертами. Чересчур прекрасный сосуд для души с именем Неджи Хьюга, обертка не стоит и не соответствует начинке...

Перед выходом я хотел было прихватить волосы лентой, но быстро выяснил, что со способностью к полиморфизму мог легче, чем чакрой, управлять ими, не позволяя путаться и мешаться.

К моменту моего возвращения на Прайм смотритель рощи распутал ветви деревьев и кустарников, убрав не понадобившуюся зеленую изгородь — главное светопреставленье произошло глубоко в Астрале. Изнуривший себя Боддинок и почти двое суток бодрствующая Лину уже с комфортом устроились на боковую, воспользовавшись гостеприимством Эльтуры, в одиночку распоряжавшейся в филиале гильдии магов из Невервинтера. У меня еще оставалось свободное время.

Выйдя из рунного круга, я не стал торопиться покидать рощу. Выключив додзюцу, стал бродить по незаметным с виду тропкам, прислушиваясь к мистическим ощущениям. С четверть часа гулял, пока не смекнул. Магия Аркана. Подлинный дар более полно раскрывал тайны мира, чем после первой инициации на монаха-асассина-колдуна в храме Тира, обретения квази-божественности и фальшивой гармонизации на заоблачной базе второго сына Карсуса. Но не все гладко и радужно с новым восприятием. Складывалось ощущение, будто смотрю в подзорную трубу и никак не могу настроить резкость, то и дело промахиваясь. Чакра и магия сливались во мне, мешая чётко ощущать и понимать мир и себя. Потому самые простые энергетические манипуляции требовали больших усилий и внимтельности к желаемому результату. Ясное дело, что мне необходимо изучать новые возможности, если я хочу ими искусно управлять.

Баллард впал в ступор, когда увидел меня вблизи. Вроде та же эльфийская кольчуга неприметного цвета, однотонный плащ, ботинки на чешуе и перчатки. И, конечно, уместно смотрящийся на черной кожаной основе зеркально блестящий протектор, отражающий горячее летнее солнце. Откинутый назад плутовской капюшон открывал ранее им уже виданное: бледновато-сероватую кожу и лишенные зрачка серебристо-лавандовые глаза благородного лунного эльфа. Но неуловимо изменились не только черты лица, чутье рейнджера сообщало ему о невероятном: полуэльф стал чистокровным эльфом. Действительно, чтобы человек принял меня за своего сородича, мне мало метаморфировать — необходима полноценная смена формы с фей на людскую.

— Кореллон, да славится имя Его, смилостивился надо мной. Спасибо вам за охрану, мистер Баллард, — чуть кивнул я, исподволь приглядывая за парочкой парней, при моем появлении на тропинке из рощи постаравшихся выглядеть браво в своих жарких доспехах из клепаной темно-коричневой, оленьей кожи.

— А как же это... — растерянно произнес еще не совсем седой полуэльф, впускавший в рунный круг совсем другого персонажа.

— Я уже заплатил вам за эту услугу, — чуть нахмурился я, прекрасно поняв истинную причину затруднений егеря. Особое восприятие рейнджера и его глаза говорили ему обо мне как о чистокровном эладрине или высшем эльфе. Точно не как о полуэльфе, за которого он меня до этого держал. Человеческой крови во мне не осталось вовсе, кроме наследственного генома, который еще предстоит понять, как полностью активировать.

— Сэр Неджи! Старший ополченец Остак. Мэр Кендрак хочет вас видеть, пройдемте с нами! — Требовательно заявил рослый шатен, для храбрости и солидности пристукнув пяткой копья по рассохшейся дороге. И сдулся под моей слегка выгнутой бровью. И облился крупным потом, когда я божественным ореолом огня повысил вокруг себя температуру и слегка засветился. Хотел на десяток градусов, но получилось, как в жаркой сауне и с нежеланным световым эффектом.

— Мне некогда. Пусть он все обсудит с сэром Боддиноком. Благодарю, мистер Баллард, — и чуть кланяюсь ему на прощание.

Став невидимкой, запрыгнул на дерево и, едва не упав, помчался на юг — к башне волшебника Ванева. Я хотел успеть разобраться, что с ним случилось, чтобы призвать на защиту Лласта от не устраненной угрозы нападения оборотней — самому мне не до нее. Будучи в роще, заметил одного покусанного ликантропами среди желающих войти в порт через восточные ворота. Хотя он выглядел обычным чернорабочим, выцеплять его не стал, чтобы не вспугнуть возможных зараженных товарищей.

С удовольствием по макушкам деревьев разогнавшись до предела, ощутил небывалую лёгкость в теле — и полетел. Со мешаными чувствами приняв и применив расовую способность, задействовал и классовый "Полет". Без всяких ухищрений шиноби, связанных с энергетическими импульсами для разгона, мне удалось развить скорость полета, сравнимую с лошадиным карьером.

С ветерком достиг башни волшебника, защищенной с тыла близостью Горелого Леса. Приземистое строение занимало стратегическую высоту над торговым трактом. От обрывистого холма с башней до самого переливающегося вдали моря тянулась бревенчатая стена. Бьякуган четко видел, что за оборонительным сооружением приглядывал Ванев. Прошедший три дня назад ураган оставил множество разрушительных следов: поломал ветви, выкорчевал некоторые деревья с корнем, устроил настоящий потоп, изменивший русла многочисленных речек, стекающих со скал с мутью, грязью и вулканическим пеплом. Но сейчас воды уже все смыли и являли кристальную прозрачность. Бедствие потрепало не только лес, но тридцатифутовую стену, у самого тракта уже отреставрированную. Собственно, волшебник уже трудится во благо...

Уменьшив радиус додзюцу до одного фарлонга, активировал мангекё бьякуган. В груди сразу возник сильный жар и зачесалось, зато никакого головокружения, мешанины или дезориентации от визуального наблюдения всего электромагнитного спектра излучения с отдельно распознаваемыми магнитными и электрическими полями. Действительно, натуральный калейдоскоп. Благодаря вытеснению начинки додзюцу в Очаг, я смог нагрузить мозги обзором конкретно башни, на сей раз зримой насквозь.

На самом верху фортификации располагался тесноватый рабочий кабинет Ванева с открытым балконом вокруг. Человек что-то огненное колдовал над размещенным в центре огромным котлом, от которого валил черный дым. На втором этаже одна большая зала с телепортационной площадкой по центру — схожую я видел в святилище Мистры, стоявшем напротив Здания Суда в Невервинтере. Некоторые стены могли убираться, открывая выход на открытую террасу по всему периметру башни. На первом этаже в кольце коридора находилась примечательная казарма, куда вела арка стационарного телепорта. Большинство слуг волшебника — это марионеточные пугала, магические конструкты с обликом свирепых орков. Однако, у главного входа разлеглись огры-верзилы: на первый взгляд охранники, но на деле наглые налетчики. Под боком башни имелась большая каверна, куда вел тайный ход с первого этажа. Здесь завелось несколько троллей — высокие твари с древесной кожей, отдаленно напоминающие помесь гоблинов-переростков и эттеркапов. В спектре мангекё бьякугана они прямо-таки лампочками светились из-за своей мощной энергии Янь. У меня сложилось впечатление, что в СЦ у этих созданий течет практически чистая ирьёнинская чакра.

Еще раз обозрел башню. Пригляделся к макушке и увидел, что расположенная в кабинете портальная арка не является планарной. Она напоминала двери на первом этаже, но я не разбирался: волшебный переход мог быть как коротким, так и длинным. Я решил попытаться счастье, впрочем, главная задачка — потренировать по-новому устроенное додзюцу и приноровиться к его использованию.

Обследовав пещерные каналы, нашел в половине фарлонга под собой удобный грот. Прокравшись мимо троллей, беззвучно и бесследно нырнул в воду. Добравшись до места и устроившись в позу лотоса с особой ручной печатью, открыл Каймон, Кьюмон и Сеймон, получив достаточно чакры для нужного смешения с природной энергией, преобразования в сенчакру и перехода в режим мудреца. Благодаря трансу мне удалось поддерживать нужный объем, собирая чуточку больше природной энергии, чем утекало через капилляры и тратилось на работу уникального додзюцу.

До предела пронзая толщу породы и активно пользуясь трещинами и промоинами вглубь скального основания, я вскоре обнаружил подземный леер. Проследив "артериальный сосуд" магии, нашел аномальную каверну с арочным проемом. С первого взгляда сопоставил ее с аналогом в кабинете. Получается, дверь из кабинета вела в аномальную зону, состоящую из нескольких естественных полостей. Все указывало на существование земного узла, но два энергетических потока словно бы не пересекались. Складывалось ощущение, что кто-то раздвинул, а потом сшил пространство. Причем так хитро, что вывалится из него проще простого — в каверне летали явно неместные мефиты.

Я не раз был в академическом заклинательном зале, где Амарж расширял пространство. Не раз был внутри и лично участвовал в возведении "Дворца Морденкайнена". Был в истинной гробнице Хэлуэта Невера. Если все это объединить, наложив друг на друга, перемешав и добавив чуточку чего-то еще, то получится зримый мной результат. Я полностью сфокусировался на предполагаемом центре аномалии, став спирально закручивать оба фокуса внимания, чтобы детальнее рассмотреть. И вуаля...

Древняя и не раз переделываемая гробница. Главный зал прямо сейчас использовался для призыва тварей с нижних планов. Собственно, примечательный магический круг сковывал земной узел. Над этим глифом в данный момент действовал портал-сфера, ведущий на демонический План, отдаленно похожий на План Огня. Весь древний склеп оккупировали бесы и мефиты. Межпланарный переход так же поддерживал искомый эльфийский камень и силы демона, выделяющегося среди прочих — черного и с короной из длинных и толстых белых рогов. Я недобрым словом помянул лорда Кролнобера, который легко мог проникнуть в саму башню и, определенно, так и сделал, однако...

Однако подземелья башни как нельзя лучше соответствовали моим намерениям. Рассмотрев демонов, бесчинствующих в склепе, я применил бусину Ансронал и вполне благополучно перенесся внутрь небольшого древнего захоронения, защищенного от нежелательного вторжения самим способом создания. Мое появление заметили, но одинокий мефит не успел вякнуть. Я убил его и сбросил труп в черное марево, непроглядное без бьякугана. Рассмотрев и запечатлев все внутренне пространство, отметил самое главное — земной узел средоточия магии живо напоминал одновременно лимфоузел и тенкецу! Через пару секунд я отменил пока что более не нужный мангекё бьякуган — затратно!

За три минуты ощутимо потратился и устал, в боевых условиях подбирая оптимальный рецепт для сокрушающего синего огня "Дабо: Сокацуй" и залпа желтого излучения "Дабо: Кикохо". Ослепительная скорость и прыжки под разными углами вымотали меня — словно час бился. Переводить дыхание было особо некогда, хотя я перед началом грязной операции специально убедился, что маг занят варевом и еще какое-то время не сможет оторваться. Основная проблема заключалась в психике — хорошо ли это считать демонов грушами для битья?

Последним я убил черного беса, забрав с трупа эльфийский камень. Но портал это не закрыло, наоборот — в него проникла еще пара демонят. Соединив ладони, совершил залп желтого излучения "Дабо: Кикохо". Оставив яркий желтый след, пучок энергий взорвал крыло первой твари — крайне неэстетичное для Хьюга искусство. Меня в который раз скривило. Оба мефита с верещанием хотели убраться восвояси, но портал все-таки изменился со смертью черного демона — стал односторонним. Еще парой желтых выстрелов добил подранка и, тщательно прицелившись, метко взорвал рогатый лоб второго.

От мерзкой демонической силы, заляпавшей меня, несмотря на "Эфирный образ" и осторожность, хотелось немедля отмыться в горячих источниках. Мысли о них питал упадок сил после энергоемких экспериментов. Но не следовало оставлять проход из местной преисподней...

Решил проверить единственную теорию, которую смог сообразить, исходя из местных знаний. Вырезав сердце черного беса, бросил его в жаровню с магическим пламенем, сопротивлявшимся моим попыткам воздействовать на него. Стоило комку плоти, насыщенному бесовской магией, попасть в волшебный огонь, как пол сотрясся от бури энергий, захлопнувших проход в нижний мир. А так же сорвавших с меня божественный щит, что спровоцировало закрытие врат и экстренный выход из режима мудреца. Я не успел сложить ручную печать концентрации, чтобы удержать облик лунного эльфа. Теперь точно надо помыться!

Проявив смекалку и мастерство джонина, я направил испытываемый мной разрушительный негатив эмоций в черное пламя "Аматерасу": сложил горящие кисти рупором и выдохнул. С пятого раза, основываясь на болезненной памяти о встрече с Коссутом, я получил рой черных язычков, порхнувших на магический круг, использовавшийся для демонического призыва и сковывающий леерный узел. Слава моей предосторожности! Я пробовал без перчаток и с божественным щитом — черное пламя на кистях погасил усилием воли, успев до нанесения непоправимых ран самому себе.

Скрепив волю и мораль, пробежался по склепу, где волшебник хранил некоторые ценности: несколько десятков злотых, александриты с рубинами, пару магических жезлов и книги. Некоторые экземпляры защищала магия, порезвившиеся тут демоны не смогли изорвать их в клочья, а вот простым томам не повезло — в клочья. Я собрал с Ванева хорошую плату за ликвидацию прохода в нижний мир. По уму следовало бы с ним пообщаться, но желание отмыться победило. Когда я покидал верхние катакомбы, язычки черного пламени все еще весело пожирали каменные плиты, медленно, но верно. Став "Невидимым", второй раз за сегодня применил бусину Ансронал, телепортировав себя на обозримую поверхность. Несколько раз "Широко шагнул", пока не прибыл на берег спокойного моря с теплым водопадом, ниспадающим вниз и растекающимся широким веером. (иллюстрация 342)

С большим удовольствием постоял под относительно чистым и теплым потоком воды. Очаг активно затягивал природную энергию, омывая меня изнутри сенчакрой с водяными свойствами. Я представлял, как в Доминионе заполняется горячей водой онсэн. Первично ополоснув кольчугу, таки перешел на домашний демиплан и полчаса понежился в ванне с ароматными лекарственными бальзамами от Лину.

С уборкой и фильтрацией грязи за собой пришлось повозиться, но я вскорости решил нетривиальную задачку и подпитал собранным мусорным комком огненный источник.

Еще час после этого я позволил себе наслаждаться погожим вечером на Побережье Мечей. Устроенный Коссутом жаркий зной уже сменялся обычной непредсказуемостью приморья. С океана надувало тучи, вечерний горизонт полнился живописными дождевыми облаками. (иллюстрация 343) Жизнеутверждающая красота и покой.

Впрочем, я не просто так предавался солнечным ваннам и купанию, с умыслом поплевывая в небо. Рядом вился Арус, с которым обучающая игра превратилась в обоюдное удовольствие: я в него посылал водяные сгустки из стихийной чакры, а он в ответ отправлял огненные и электрические, которые я ловил голыми руками. Ему засчитывался уворот, а мне — безболезненная поимка и подбрасывание обратно. При нашей эмфатической связи у меня не получалось смухлевать, зато я умудрялся быть для Аруса непредсказуемым — он на самом деле прикладывал усилия, чтобы уклониться от водяных пуль. В бою эта практика поможет ему избегать стрел и болтов с зачарованными наконечниками. Заодно я испытывал на нем способность к "Арканной телепатии", исправляя огрехи использования, например, съезжание на язык Страны Огня или эльфийский вместо всеобщего торгового наречия Фаэруна.

Играясь с фамильяром и устав от стихийных преобразований, я попробовал свить простого светлячка — заклинание "Свет". Арус радостно воспринял переливчатый огонек, но поделка уровня моих первых проб в Академии Невервинтера быстро и бесславно лопнула. И следующая плетенка. И следующая витушка. Моему фамильяру доставляло удовольствие лопать эти хаотично мечущиеся светящиеся "мыльные пузыри". Посему я не впадал в уныние и думал о неудачах — лениво. Внешняя мана (та, что из Плетения Мистры), теперь неохотно поддавалась моим манипуляциям. А генерируемая моим Очагом мана имеет слишком тонкую, плотную и однородную структуру струны. Иные характеристики стройматериала, так сказать, придавали другие свойства заклинаниям, разработанным и улучшенным поколениями магов под себя и свои особенности — под Пряжу Мистры. При наличии формы гнома-колдуна и оленя-друида я смогу провести комплексные исследования и учесть все нюансы — но где взять время? В прочем, я могу плести и заимствуя ману извне.

Нашу с фамильяром идиллию разрушил давно ожидаемый от напарника вызов по кольцу многих посланий. За несколько "Широких шагов" по берегу я добрался невидимым до порта Лласт. С пристани хотел сразу ступить на холм Мажичей, но вовремя вспомнил кое о чем и сфокусировал на Лину мангекё бьякуган. Жрица как-то ощутила столь пристальное внимание и забеспокоилась, а я узрел искомое — частицу Хаоса, с большой буквы. Меньше игольного острия, враждебная крупица вносила едва заметные искажения в ауру носительницы. Видимо, она и повинна в неуклюжести эльфийки. Но еще более важное заключалось в отметке иной силы — божественной. Светящееся облачко в виде луны с верхней половиной туманного ореола. Лину Ла-Нерал выделял символ богини Сеханин Лунный Лук. В центре моего лба тоже располагался божественный символ избранного. Восьми лучевая звезда Коррелона явственно отражена в структуре фуиндзюцу, а после нашей с Ларетианом недавней встречи его знак четко проявлен — для умеющих тем или иным способом распознавать подобные приметы. К моему неудовольствию, утаивание божественного символа делало татуировку на моем лбу зримой для всех, впрочем, полное сокрытие легко достижимо полиморфизмом — когда прячется моя истинная форма.

С пристани к маяку, от маяка к мельнице, от мельницы на крышу торговой лавки и потом на холм.

— Приветствую, — отдал я всем троим полупоклон.

— Здравствуйте, милорд Неджи, — уважительно поприветствовала меня стройная Эльтура, державшая на поводу толстоного призванного тарпана с наколдованным двойным седлом. Конь косил недовольным лилово-черным глазом, фыркал и нервно дергал ушами.

— Привет, я так рада! — Заглядывая в мои серебристо-лавандовые глаза, широко и приветливо улыбнулась Лину, почти не удивившаяся переменам во мне. Когда она с ног до головы придирчивым взглядом осмотрела смазливого лунного эльфа, то по-свойски потрепала за щеку со словами: — Поздравляю с всеобъемлющим выздоровлением, милорд Неджи!

Лину неверно истолковала прорвавшуюся на лицо эмоцию о том, чего мне это стоило — утраты человечности! Сильнейшая кровь родилась из пепла человеческой сути. И помог в этом Создатель Эльфов, сам происходящий из расы эладринов тулани и сотворивший всех Tel-quessir.

— Магия как никогда сильна в тебе, сын Кореллона, — дружелюбно сообщила лунная эльфийка, ненароком всколыхнув во мне ненавистные ассоциации с главной и клейменной побочной ветвью клана Хьюга. Судьба вывела меня на новый виток спирали...

— Поздравляю, Неджи, — успокоено улыбнулся Боддинок. — Мэр Кендрак выразил благодарность, — потряс он толстым кожаным кошелем, набитым сребряными и злотыми на сумму в пару сотен. Я приподнял руку в отрицательном жесте. — И настоятельно просил о личной встрече.

— Спасибо, Лину, напарник, — сдержанно отвечаю на поздравления, полностью контролируя свое лицо, чтобы ни единой лишней эмоции не вырвалось наружу. — Мисс Эльтура, передайте, пожалуйста, мэру, что непосредственно в Лласте сейчас нет оборотней.

— Сделано, милорд, — коротко ответила волшебница, воспользовавшись амулетом, содержащим заклятье "Послание".

Чуть кивнув ей, я галантно помог жрице сесть на всхрапнувшего коня, нагло сместившего свой зад. Похоже, животное почуяло инородность в Лину — или во мне.

— Спокойно, сивый, спокойно, — потрепала его добрая эльфийка, достав из волшебной сумочки сочную морковку. Конь захрустел, ненадолго забыв о своем строптивом характере. — Вкусное лакомство, да? Хочешь еще? Моя лапочка...

Боддинока я фактически посадил в седло, как ребенка, взяв под мышки. Когда конь повернул голову за очередным обещанным лакомством, то вместо вкусных ожиданий его встретил ястребиный нос гнома, перемалывающего мозговитый орешек. Жеребец громко завозмущался.

— Мисс Эльтура, гильдия в курсе, чем занимается волшебник Ванев? — Перед уходом уточнил я.

— Выполняет наш заказ, милорд Неджи. Что-то с ним случилось?

— Если не считать троллей в подвале, огров у входа и демонов на "складе", то все в порядке, — спокойно заметил я.

Лину на демонов охнула, прикрыв рот ладошкой и чуть не сверзившись с норовистого скакуна, задавшегося целью за что-то навредить безобидной эльфийке.

— Тпруу! — Натянул поводья гном, сидевший впереди.

— Демонов? — Помрачнела человеческая женщина.

— С ними я разобрался и закрыл оставленный без присмотра портал в нижний мир. Надеюсь, он больше не повторит подобной ошибки, — сделал я недвусмысленный акцент.

Волшебница сдержанно кивнула, искоса глянув на грандмага, восседающего на выносливом тарпане.

— Никто не должен таким заниматься, — веско заметила нахмуренная Лину. — Ты молодец, Неджи. Демоны зловещи и коварны, с ними ни в коем случае нельзя связываться и пускать в наш мир, — произнесла эльфийка с одухотворенной тенью на лице. Мне показалось странным такое сочетание эмоций. — Милорд Неджи, вы остаетесь? — Неожиданно сменила она тему, хлопнув подведенными ресницами и вскинув тонкие брови.

— Нет, — ответил я из позы лотоса. — Мне необходимо потренироваться и дорога отлично послужит этой цели.

Сказав это, я применил способность к левитации, прицепился к ее седлу сине-голубым тросиком маначакры и вместе с ним стал невидимым.

— Трогайся, напарник. Нам надо добраться к лагерю археологов до захода солнца, — телепатически передал я.

— Неджи? Телепатическая связь? — Были его первые мысли "вслух".

— Да на оба. Как результаты наблюдений?

— Хаос, это нечто невероятное! — Зажевал гном жареные в костре кедровые орешки, извлеченные из другого кармашка мантии. — Но необходимо обращение к специалисту. Эльтура передала мне отчет для магистра Мельданена, чтобы я его дополнил своими наблюдениями и отправил.

— Хорошо, я бы хотел ознакомиться с финальным докладом, — подтвердил я.

— Мне составить его до Лускана? — Напрягся Боддинок. Вернее, он активнее захрустел, а эмоция передалась по телепатической связи. Я не смог понять, вопреки его воле или умеющий очаровывать колдун намеренно выдал в эфир свою обеспокоенность. Зато заключил, что "Арканная телепатия" почти в точности повторяет ментальный хиден клана Яманака. Возможно, когда-нибудь и я смогу при помощи этой способности объединять войска... А ведь наверняка Кореллону и нужен такой глазастый координатор... — Неджи?..

— Я думаю, по прибытию в лагерь, напарник. Пока Лину будет все выяснять, ты успеешь составить отчет, а я внимательно осмотрю местность.

— Сделаю.

— Ты достал камень телепорта до родины Лину?

— В самой Эвереске и вокруг идут бои, телепортация закрыта, — сообщил гном с чужих слов.

— Возможно, работает храмовая система телепортов, — поделился я своим соображением. — Боддинок, понадобится большой макимоно.

— Я сегодня сделал ярдовый свиток, Неджи, — слегка просиял Боддинок.

— Предвиденье? — Для порядку уточнил. Думаю, на создание трупоноски меня хватит.

— Точно. Мое и видение клирика Леди Грёз, — ответил гном, поерзав в седле. Мне достался отголосок его желания пристроить голову на женскую грудь и сожаление о закрывающей ее броне. — На случай хаоса я сделал три экземпляра.

— Спасибо.

— Я думаю, выделанная в пергамент кожа тварей подойдет лучше каолиновой бумаги, — осторожно заметил он. — Особенно от магических созданий.

— Сделай заказ у Мельданена.

— Хаос, точно! Так и поступлю.

— По поводу Хаоса, Боддинок.

— Я постараюсь не упоминать больше это слово-паразит, — повинился колдун.

— Не о том речь. К Лину очень давно прицепилась и прижилась мельчайшая крупица Хаоса. Я уверен, именно поэтому эльфийка неуклюжа. Но после твоих слов я подозреваю, что это побочный эффект одаренности предвиденьем. Есть ли такая взаимосвязь?

— Хаос, — ёмко выразился гном. — Когда дело касается хаоса, ничего исключать нельзя.

К этому времени мы выехали за ворота, и я спокойно позвал Аруса, нетерпеливо перемигивавшегося в кулоне. Фамильяр появился сразу темноватым — огромный прогресс! Понукаемый жеребец не видел его появление и потому не испугался. Упрямый тарпан бежал рысцой и ни в какую не желал ускоряться. Я не стал его подгонять и воспользовался временем. Помня о поджидающих впереди троллях, я выведал у напарника их уязвимости: кислота и огонь. А мой фамильяр довольно быстро разговорил Лину о растениях, потом любопытный Арус выведал у Боддинока кусочек его прошлого.

Глинкл старший — известнейший агроном Лантана. Благодаря отцу Боддинока, исследовавшему перекрестное опыление и прививочные техники (между прочим, на заре времен открытые эльфами), островное государство гномов стало поставщиком магических трав. Лину знала его и перечислила все двадцать шесть уникальных растений, выведенных знаменитым лантанцем. Боддинок от этого расстроился, и сама Лину стала пасмурной, не поняв гнома, но вспомнив о своей семье. Переволновался и Арус, на миг потеряв контроль. Жеребец, ужаленный статическим электричеством, тут же устроил наездникам "веселую" жизнь — его понесло с пеной у рта. Стало не до разговоров.

Минут через пять бешеной скачки нам совместными усилиями кое-как удалось немного успокоить призванного коня. Но лишь до первого тролля, внезапно для всех выскочившего на дорогу. Лину вцепилась в поводья. Благодаря магической серьге, Боддинок быстро сориентировался и пугнул монстра "Кислотной бомбой". Я чуть запоздал, провозившись с подачей энергии в пламенную бусину Мельфа. Стрела горящей кислоты стала смертельной для рухнувшего и захрипевшего тролля, быстро занявшегося огнем.

— Нам нельзя его так оставлять, — приподнявшись в стременах, закрутила головой Лину, опасно не следя за тем, куда правит. — Пламя перекинется на лес!

— Магическое... съест... только... тушу, — заикаясь успокоил ее гном, чуть не вылетающий из седла при каждом скачке вновь взбесившегося тарпана.

— Там еще! Там еще они! — Добавил Арус масла в огонь.

Мой фамильяр вылетел вперед, стремясь показать, где "там", и это стало последней каплей для коня. Бац, хрясь, хлоп! Сломавший ногу жребец отправился обратно на План Зверей, а я еле успел подхватить Лину за талию и Боддинока за шкирку — поклажа покатилась по пыльной дороге.

— Вот что значит сэкономили на транспорте, — пошутил я, опуская напарников на землю. — Ты не виноват Арус.

— Правда-правда?

— Простите... Со мной так часто бывает, — смущенно и привычно извинилась клирик, поправляя броню. — Это из-за меня, милый Арус.

— Я могу попытаться это поправить...

— Многие пытались, Неджи, — отрезала отвернувшаяся женщина, подбирая дорожную сумку и рюкзак Боддинока, который первым делом проверил целостность своего арбалета. За склянки он не волновался — надежно защищены.

— Я правда вижу причину и могу ее устранить, — твердо заявляю, по эмфатической связи придерживая болтливость фамильяра. — Но насколько я понял, опасно иметь дело с крупицами хаоса.

— Хаоса? Во-от ка-ак... — протянула эльфийка, нахмурившись и замкнувшись. Всю поклажу она взвалила на себя.

— Может пропасть ваш дар предвиденья, — встал я перед ней лицом к лицу. — Или возникнут другие непредсказуемые последствия.

— Мой дар от Дочери Ночных Небес, — с одухотворенностью на лице ответила жрица. Тяжело вздохнув, она вымученно улыбнулась: — Все в порядке, я привыкла. Идемте, пока на нас не напали.

— Лину, я чувствую себя обязанным тебе за лечение. Позвольте помочь, я уже придумал, как лучше...

— Сейчас не время... Ты сам это понимаешь, Неджи, — мудро ответила клирик, показав на пустую дорогу через редколесье, где бродила всякая живность. Длинные вечерние тени порождали чудовищ.

— Хорошо, — покладисто соглашаюсь. — Но пешком вы не пойдете.

Я обернулся оленем с цветущим вьюнком на шее.

— Ах, какой красавец! — Она передала рюкзак гному, сняла перчатку и ласково провела рукой по моей шкуре. — Ты стеснялся при Эльтуре?.. — Лукаво спросила оттаявшая женщина, проведя по шее красавца. Вторая рука сама собой извлекла красное яблоко, сладкое и тающее во рту. Настроение Лину улучшилось, хотя в очах еще плескалась затаенная боль, тоска и отчаянье.

— Нет, — переступил я, приняв сочный фрукт.

— Хаос, он просто любит гонять, как бешеный, — вставил свое слово напарник, передернув плечами. Сдал с потрохами.

— Зато быстро домчимся, — произнес я, рисуясь перед эльфийкой и не сильно чувствуя разницу между былыми и нынешними возможностями непонятным образом общаться с кем угодно. — И мягко, — добавил, развеяв последние сомнения.

Я прилег, давая обоим напарникам удобно сесть. Напрягшись и сосредоточившись, подправил плетение рогов, чтобы обоим седокам было, за что держаться. Бежать начал медленно, но стоило повелеть оленьей части сознания, как тело стало быстрее ветра и очень мягко стелиться по дороге. Своей частью сознания я отвечал за то, чтобы при помощи запасенной в кулоне чакры примагничивать наездников. Хотя была мысль ограничиться мягкой дамской попкой.

Пользуясь тем, что моя голова впереди всех, я активировал бьякуган, чтобы мчаться и сканировать местность. По бокам дороги встречалось много вскрытых холмов и рукотворных ям на месте ценных рудоносных пород. Дикие животные постепенно возвращались в эти заброшенные места, обратно отвоевываемые лесом. Без наточенного оружия сюда лучше не соваться.

— Мухлюешь, Арус! — Задорно подбодрил я безнадежно отставшего фамильяра, догнавшего и перегнавшего путями молний.

— Тебе можно пользоваться способностями, Неджи, а мне нельзя? — Так же по нашей с ним эмфатической связи ответил он с хитрецой и довольством.

Я хмыкнул, точно зная, что в условиях леса обгоню фамильяра.

— Тогда дуй в небо, малыш, попробуй в тучах позвать своих сородичей.

— Я уже взрослый и сильный! — Недовольно заявил Арус. И вертикальной молнией сиганул в ближайшее кучевое облачко, куда-то летящее по своим важным делам. Но я знал, что ему очень понравилась пробежка по дороге.

Прическа Лину вконец растрепалась, захватывающая дух скорость выдула из ее головы печальные мысли. Но ненадолго. Стоило ей увидеть стены лагеря археологов, как сразу навалилась мрачность. Подбегая, я снизил скорость и уже заранее знал, что в бараках нет главы экспедиции — искомого эльфа Ла-Нерала. Следовало бы находиться рядом с Лину, но я подозревал, что она воспользуется мной, как жилеткой. Ссадив пассажиров у приоткрытых врат и поручив одиноко болтающемуся между туч Арусу сопровождать крепящуюся Лину, сам направился на разведку.

Белоглазый олень не вызвал нездорового ажиотажа, потому что я не сплел ядра друида. Из-за этого же скачка сильно вымотала меня. Скрывшись за деревьями, я несколько минут полежал, переводя дыхания. Еще столько же сосредотачивался, чтобы сменить форму на прежнюю — лунного эльфа. Зря беспокоился — все получилось идеально — не считая короткого периода пребывания в истинном облике эладрина тулани. Кроме этого не мышечная усталость, но утомленность формы оленя целиком передались оригиналу. В этом плане ничего не изменилось. Не сильно сожалел по этому поводу — я здоров и ладен. Остальное наладится и приложится. Жизнь прекрасна...

Воспользовавшись плащом-невидимкой, чтобы сэкономить силы и спрятать активный бьякуган, я побежал к главному карьеру, который разные народы разрабатывали не одну тысячу лет. Огромный котлован имел радиус более мили и несколько ярусов! Самое дно затоплено, прошедшая яростная буря проложила сюда пару новых русел и на несколько ярдов подняла уровень вод. На мой дилетантский взгляд без сторонних усилий по осушению здесь рано или поздно образуется озеро.

Пользуясь телескопическими возможностями додзюцу, разглядел три пещерных зева и с десяток трещин. Один из подходящих входов находился почти прямо подо мной. Внимательнее присмотревшись к странностям, обнаружил искусственные воздуховоды, прикрытые решетками с рунными письменами, создающими иллюзии сплошной поверхности. Кое-где поступили хитрее, закрыв вентиляцию шахт пористыми камнями — а где-то раствором типа вспененного бетона.

Поиграл желваками, когда запоздало смекнул, что с новыми изменениями и Великой Киира я теперь могу использовать додзюцу подобно фотоаппарату. На секунду активировав мангекё, затем деактивировал додзюцу, прикрыл глаза и убедился в гениальности идеи. Следующие минут пять потратил на то, чтобы пробежаться и "сфотографировать" все три основных входа в подземелья.

Устроившись на утесе близь добротно устроенного лагеря археологов, я погрузился в медитацию, начав вдумчиво анализировать детально сохраненные воспоминания — карту. Насчитал десятки троллей. Эти худые и носатые существа с длиннющими лапами обладали определенным разумом и мясной диетой. Эльфийские кости я очень быстро обнаружил, сравнив характерные черты по Лину. По тому, что в найденной неподалеку от входа пещере стояли ящики и обосновался самый матерый тролль, я сделал неутешительный вывод — отчего-то у монстров в плане еды эльфы привлекательнее людей. Для меня все еще оставалось сущей дикостью, что одни разумные, обладающие речью, едят других. Но таковы реалии Торила с его потрясающим многообразием рас. Боюсь предполагать, как отреагирует Лину, когда узнает, что ее мужа съели... Остались кости с подгнившими трупными остатками, порванная одежка да потрепанная заплечная сумка с личными вещами, включая дневник.

Предупредив напарника через Аруса, спасся от проливного ливня в своем Доминионе. Сняв кольчугу, все-таки оказывавшую определенное давление и стеснявшую движения, я оделся в привычное кимоно. На десятке простых листов и обычной тушью восстановил каллиграфические навыки — на удивление полностью. Когда начал набело создавать фуиндзюцу, отвлеченный Арусом, совершил неточный штрих, испортив-таки один макимоно. Исключив отвлекающие факторы, за следующие полчаса я создал трупоноску, которой пользуются ирьёнины, в том числе для хранения запасных органов. Моя кузина училась на лекаря и создала для себя такой свиток, правда, чисто для галочки — не в ее характере оказалось им пользоваться по назначению. Вообще-то, костям эльфа все равно, в вещевом или медицинском фуиндзюцу перемещаться, но мало ли... Осталось проверить, насколько кривой была моя рука и как магия повлияла на свойства столь сложной Фуин, давшейся мне лишь благодаря Доминиону и здесь вроде как работающей как должно.

Ба-абах!!!

Безголового тролля, в котором еще теплилась жизнь, размазало по обтекаемому прозрачному божественному щиту, предусмотрительно уставленному — загодя. Мощная взрывная волна пламени в эквиваленте порядка четырех десятков взрыв-тегов выкосила деревья на полфарлонга вглубь лесочка, погасившего основную звуковую волну, но поднявшего новую — птичью. Божественный щит лопнул через долгую секунду, но я уже потратил третий, последний заряд бусины и телепортировался на полмили назад. Стоя на высокой ветке с хорошим обзором, досадливо поморщился — дрожь земли всяко всполошила пещерных обитателей.

— Неджи, все в порядке? — Четвертью минутой позже заработало кольцо многих посланий.

— Да. Трех больших свитков может быть мало, — кисло отвечаю. Пахать мне еще и пахать над сложными Фуин, по крупицам воссоздавая знание из прежнего мира и перекладывая их на реалии нового.

— Тут все перепугались к хаосу, — проворчал Боддинок, терпя нависшую со спины Лину. Широкий обзор иллюзии, создаваемой волшебном кольцом, показал рядом с Боддиноком еще какого-то взволнованного мужичка.

— Слава Кореллону, с тобой ничего не случилось, Неджи! Разве можно так рисковать?

— Я предусмотрел такой исход, Лину, не волнуйся, — слукавил. — Вы готовы?..

— Да, готовы, — поджав губы, поспешила ответить эльфийка. Всего часа полтора прошло с момента входа в огороженный лагерь.

— Тогда встречаемся на первом мосту. Я пока погашу огонь. До встречи.

— До встречи, — клюнул носом гном, хотя Лину хотела еще поговорить.

Короткий ливень лишь слегка намочил древесину, хорошо так взявшуюся — с моей-то маначакры из детонировавшего фуиндзюцу. Предвидя, как с новой силой навалится усталость, я все равно вплотную приблизился к зарождающемуся пожару. Отправив ненадежную одежду и броню на демиплан, начал втягивать в Очаг природную энергию и собственную силу. Первые врата. Вторые. Третьи. Сеннин Модо. В этом режиме пробежался по головешкам, на втором кругу в самых глубинах ощутив родство с огнем и пламенем. Проявляя волю, потянул на себя. Через какое-то время что-то начало получатся. И за десять минут моих усилий не осталось даже тлеющих углей — все вобрал в себя, сбросив все излишки силы в накопитель мета-чёток. Призвав шмотки обратно, за несколько "Широких шагов" обогнал напарников, тяжело облокотившись о каменные перила старинного дугообразного моста. От наблюдения за беззаботно текучей водой и вдыхания свежести умытой природы мне медленно-медленно становилось легче. Легче телесно: я смотрел в воду и не видел в ней своего отражения — оттуда на меня глядело бледное лицо незнакомца с заостренными ушами и схожими чертами...

— Что хоть произошло? — Полюбопытствовал гном, когда мы под его "Сферой невидимости и моей артефактной приватностью уже отошли от моста. Затянутое небо и быстро сгущающиеся сумерки ни для кого из нас не стали препятствием.

— Проявление сильных стихийных свойств моей магии, — коротко пояснил я. Взрыв-теги у меня теперь будут получатся кратно мощнее. И придется напрочь фильтровать ману при создании фуиндзюцу или как-то совмещать это с вязью магии.

— А чего ты хотел добиться, Неджи? — Лину поправила выбившуюся прядку. Волосы она просто подхватила на затылке простенькой заколкой, не делая сложной прически.

— Подобающее Синту временное пристанище.

— Ох... — шмыг. Я поддержал ее за локоть. — Все нормально. Благодарю... Это просто морось, — тут же пояснила она, вытерев кружевным платочком слезинку. — Не стоило утруждать себя... — надломленным голосом промолвила вдова.

— Позволь это мне решать.

— Нет-нет, — замотала она головой, опираясь на предложенную руку. — Неджи, у меня приготовлен погребальный саван, а у тебя секретный сундук. Ты ведь не откажешь?..

— Сделаем, как ты хочешь, Лину.

— Надо убить троллей, — заявила она, остановившись как вкопанная перед сухопарым монстром, только с виду неловким, слабым и медлительным. — Лентон просил очистить... ради успокоения брата... — выговорила она. Боддинок поднял лицо на меня, спрашивая мимикой.

— Мы убьем самого матерого, Лину. Изводить остальных нет ни времени, ни сил.

— Да кому нужны эти гребаные Руины?! — Тихо и надрывно всхлипнула эльфийка, сорвавшись.

— Мне. Они помогут лучше узнать врага — сауроидов, — отвечаю успокоительно, мягко ведя вперед — мимо вонючего монстра. — Строение скелета, предпочитаемое оружие и броня, имеющаяся в ходу магия, военная иерархия, предпочитаемые тактики и стратегии. Надо узнать больше об их цивилизации. Надо понять, возрождаются ли индивиды из прошлого со всеми вытекающими последствиями. Или это смогла сделать только одна королева Мораг и достаточно будет уничтожить ее, а рожденным в нашу эпоху особям дать шанс мирно найти свое место под солнцем?

— Я... простите... я не должна так себя вести. Мне полагается быть сильной... примерной... — через всхлипы произнесла клирик, пока еще не срываясь в рыдания.

— Ты мужественная женщина, Лину. И ты не одна. Идем, нам следует поспешить.

— Угу... — она опять обмакнула глаза, проводив взглядом очередного монстра, идущего по каким-то своим монструозным делам. — Клирику Сеханин полагается быть пастырем и защитником мертвых... искать и уничтожать богохульную нежить...

Находясь под невидимостью, перед Боддиноком летел Арус, за меня указывая самый короткий путь.

— Синт поклонялся Кореллону, — привел я факт. Он носил его символ — у меня такой же заключен в алмазе кулона — Арус все на него ворчит. — Скажи, Лину, где ближайший храм Создателя Эльфов, который вы вместе посещали последний раз?

— В каждом Лесу есть... — всхлип. — А вместе... Вместе мы посещали в Лунном... — шмыг. — Осенью... когда... и весной... после... похорон Инновиндиль... и ее пегаса Заката, — с надрывом произнесла Лину. — В Мунвайнс...

— В ближайшие дни мы туда все вместе обязательно заглянем. Клянусь, — пообещал я, полагая, что где-нибудь неподалеку обязательно отыщется храм Тира Справедливого, входящий в транспортную сеть, опутавшую весь Фаэрун. Уж несколько дней перерыва я точно выкрою — ибо устал до биджу!

— Обязательно... — эхом откликнулась лунная эльфийка, зашагав чуточку уверенней.

Вскоре мы вошли в нужную пещерный комплекс, сообщавшийся с другими, и перебежками подобрались к закутку, который экспедиция использовала в качестве перевалочного пункта, казавшегося защищенным. Подкравшись к ужасно воняющей уродливой туше, я совершил парализующий удар, подкрепленный жгутами чакры ниндзюцу "Канашибари но Дзюцу", и отпрыгнул, дабы Боддинок тут же окунул в "Кипящий шар" кислоты смердящую тушу хитро устроенного и крайне живучего тролля, способного возрождаться даже при обезглавливании. Стоявшая за нашими спинами Лину наблюдала за окислением с мстительным удовлетворением и стыдом, видимо, за это свое чувство. Незабвенная статуэтка гоблина плохо справлялась с очисткой воздуха от страшного амбре тролля... После того, как жрица призвала несколько галлонов мыльной воды, избавляясь от остатков тролля, я подсушил место, а напарник проветрил закуток.

Пока Боддинок стоял на страже, а я нарочито медленно перетасовывал всякое шмотьё в своих секретных сундуках, Лину с величайшей бережностью складывала останки Синта на расстеленный саван. Вопреки моим опасениям, жрица нашла в вере успокоение и сумела отстраниться от личной трагедии. С отрешенным лицом и вполголоса проговаривая полагающиеся священные тексты, служительница Сеханин Лунный Лук разделяла останки и уцелевшие вещи, откладывала к первым его личные предметы, а к оставляемому себе журналу — все остальные.

Голос жрицы постепенно обретал все большую глубину и внутреннюю силу, еле сдерживаемую чарами, обеспечивающими приватность разговоров. Бледный паучий шелк савана с каждым словом, провожающим Синта в добрый путь, обретал выраженное лунное сияние. Божественная сила мистического света как-то особо влияла на мертвую плоть, защищая от дальнейшего разложения и прекращая распространение неприятных запахов. Неприглядные останки перестали вызывать всякое отвращение — лишь скорбь. Через полчаса службы, когда прогоревшая лунная свечка запаяла "конверт" савана, Лину позволила мне уложить сверток в сундук. Стоило ему отправиться куда-то в Эфирное Море, как сакральное наваждение спало и пещера вновь стала грязным логовом тролля.

— Неджи, надо спасти Джанис, — попросила Лину, когда мы вышли в гигантский грот.

— Кто такая? — С внутренним облегчением спокойно спрашиваю у пришедшей в себя женщины. Про себя же подумал о том, что впереди тролли проложили узкие тропки из наваленных камней, чтобы не переплывать — вода затопила дно на три-четыре ярда. Либо всем шагать по воде, либо надо придумывать, как разминуться с туда-сюда мотающимися троллями.

— Мать Ревата. Тролли ее утащили всего пару дней назад. Я дала слово, что мы ее найдем, — сказала она, тиская журнал с закладкой на описании маршрута к обнаруженному входу в руины расы создателей. — Он дал ее кольцо...

— Есть что-то еще? — Интересуюсь, смирившись с необходимостью. Главное, что Лину отвлеклась.

— Ну-у, если не считать очистки пещер от троллей... Нет, больше ничего.

Я полминуты молчал, анализируя снимок додзюцу. Гигантская пещерная зала имела явные рукотворные следы. Например, высоченные глиняные сталагнаты соединяли пол с вентиляционными отверстиями. Это свидетельствовало о частых сменах затоплений и жара, спекающего глину и соли в прочные каменные колонны. Собственно, вода и грязь скрывали тоннели, уходящие на глубину.

— Боддинок, ты сможешь в этой каверне поворожить на жизнь и направление?

— Смогу. Надо только найти уединенное место, — он не шибко одобрил затею, связанную с тратой сил.

— Тогда "Левитируй", напарник, — я достал из подсумка пеньковую веревку. — Лину, быстрее будет пересечь зал на моей спине, — обвязываясь. — И на сей раз прошу молча выражать эмоции.

— А не надо было так мчаться, — упрекнула эльфийка.

— Тогда сразу готовься к бегу по потолку.

— Э-э-э, — она ошеломленно задрала лицо вверх, ее острые уши встали торчком.

— Неджи лихо бегает, — со знанием дела поддакнул воспаривший гном. Я бы намекнул, что он сам теперь может в эльфийских мокасинах рассекать поверху.

— Поторопимся, напарники. Время не ждет. Лину, крепче обнимай руками и ногами, а то свалишься.

— Ладно, — сконфужено буркнула женщина, исполняя просьбу.

Я пересек зал наискось и забрался на уступчик, на самом деле являющийся уцелевшей частью древнего балкона. Оставив двух прорицателей колдовать над котлом и перенимать опыт друг друга, забрался чуть повыше и ушел в транс, чтобы снять общую утомленность, возникшую после нетривиального для себя поглощения огня и пламени — ради тушения пожара и просто полезного эксперимента.

Лину терпела целый получас бега по потолкам, полных противных ей летучих мышей, пауков и странных насекомых. Сперва я бежал по пещерам в сторону Джанис, оказавшейся пока еще живой пищевой заначкой. Горделивая волшебница не рассчитала своих сил и попала в плен. Получив зачарованное кольцо, которое сама делала как последний шанс для сына, Джанис поспешила свалить в свое убежище — забыв даже поблагодарить за спасение. На обратном пути Лину не менее пугливо сопела мне в ухо. В общем, я отлично размялся и потренировал божественный ореол для работы эдаким магнитом, что куда экономнее поддержки облачка чакры, не дававшей бы выпадать вещам из карманов и задираться плащам или волосам. Со временем я смогу научиться так делать, находясь в любой форме.

До того, как я узнал о Джанис, сделал бы несколько спусков и остановок, чтобы подобрать драгоценные камни. Не побрезговал бы и усиленным магией посохом, на которой тролли насадили его прежнего владельца, принесенного в жертву на алтаре, созданном из окаменелых останков гигантского животного. Однако решил поспешить, не размениваясь на мелочи. Но теперь пришлось экономить время и пропускать сокровища.

В расположенном еще ниже пещерном комплексе сомнительного происхождения потрудились конкретно люди. Или дварфы. Или все вместе. Или по очереди. Здесь более пары сотен лет назад была перспективная горнорудная выработка, ныне заселенная ограми, троллями и призраками, которых Лину порывалась уничтожить, но я призвал ее сберечь силы.

Еще только когда я первый раз обозрел бьякуганом часть этих заброшенных рудников, у меня сложилось ощущение, что богатые шахты покинули, чего-то испугавшись. Что-то вынудило бежать, побросав вещи. Кто-то успел спастись бегством, но многие умерли плохой смертью и много позже их косточки оказались в брюхе огров. Собственно, разгадка проста: случайно докопались до входа в руины создателей, выпустив местную недремлющую охрану руин — металлических конструктов. Жадность обуяла рабочих, они даже что-то успели сложить в почти истлевшие ящики, но потом их участь была предрешена. Так что слава первооткрывателя руин принадлежит безвестному рудокопу, и умыкнутыми трофеями ныне пользуются в гильдии магов Лускана.

— Да озарит наш путь Светящееся Облако, — прошептала ссаженная Лину, схватившись за божественный символ Сеханин.

— Да насытится жадность Амаржа, — с долей иронии "помолился" Боддинок, прекратив "Левитацию" напротив решетчатых створок внутренней перегородки.

У крепких врат с другой стороны зала возвышался массивный бронированный конструкт тринадцати футов роста. Сложное внутреннее строение скреплялось, защищалось, усиливалось и оживлялось древней магией, до боли напоминающей приснопамятного Лича. По остальным залам усыпальницы застыли семифутовые стражи с внушительными двухлезвийными топорами. Здесь же вперемешку с ними несли вахту прообразы шлемных ужасов (иллюстрация 344). К слову, в склепах на Кладбище Невервинтера использовались менее совершенные и хуже защищенные модели магически двигающихся доспехов, но да — куда более изящные на вид.

— Чего? — Озадачился я, когда все взгляды скрестились на мне.

— Мы у тебя хотели узнать, командир, чего дальше? — Дипломатично выкрутился гном.

— Я поиграю в гляделки с механизмом, а вы... изучите пока чужую добычу. Там в трухе на дне завалялось пять штук каких-то кристалликов, похожих на семена, — я указал на ящик.

— Призматические семена?! — Воскликнул гном, навострив нос и выпучив глаза.

— Вам виднее, — пожал я плечами.

Оставив напарников искать мелкие драгоценности, зашел и закрыл за собой внутреннюю калитку. Остановившись на середине пути до Стража я вытянул резервы накопителя, махом перейдя в Сеннин Модо и обозрев сооружение немыслимой древности.

За ним располагалась комната и глифом по центру, почти в точности повторяющим таковой в склепе под башней волшебника Ванева. Принцип построения склепа точно такой же, только масштабы несопоставимы. Естественная каверна с природным магическим лимфоузлом-тенкецу. Обуздание и направление силы этой точки на расширение, заполнение, инкапсуляцию пространства. Один вход-выход. Если не знать о нем или о магическом узле, то внутрь не попасть. Хотя я не особо удивлен, что вездесущие пауки как-то могут проникать сюда, но голод их всех раз от раза выгонял отсюда.

В целом, все те же саркофаги и коробки комнат с фигурными потолками. От времени многое осыпалось пылью и обветшало. От первоначального убранства мало что осталось, зато всюду были умело расставлены разнообразные ловушки — действующие! Пробудившиеся ящеры отодрали ценные изразцы, драгоценные камни и прочую отделку, а также подняли и забрали с собой большую часть скелетов своих рабов, в ином случае выступивших бы дополнительной охраной-нежитью. Но некоторые вещи ящеров остались забытыми или по каким-то причинам оказались не востребованными. Кое-где завалились монеты и ограненные камешки не крупнее зубов гнома. Определенно, до и после хозяев тут прошлись воры. Один человеческий труп всего пару дней лежит на третьем ярусе этой гробницы. Парочка засохла на втором... Уровни комплекса дополнительно охраняются каменными статуями горгулий, оживающих, когда мимо проходит кто-то живой — согласно бестиарию. Так же в числе охраны имелись какие-то теневые создания, не нуждающиеся в обычной пище. И големы плоти — нежить. Кстати, по набору инструментов я быстро догадался, что присутствовавшая на каждом уровне механизированная нежить — это ремонтники, чинящие поломки и штопающие прорехи. Именно благодаря этим "существам" саррухский комплекс благополучно пережил последнюю пару перерождений богини магии Мистры.

И самое главное, что бросилось в глаза. Два хладнокровных индивидуума совсем недавно вышли из спячки и прямо сейчас разминали мышцы и кормили еще двух своих сородичей, помогая им отойти от многотысячелетней спячки. Видимо, сильные метафизически, эти особи собирали энергию на пробуждение дольше остальных — или тут иная логика, мне не понятная.

Самая дальняя пара саркофагов стояла закрытыми — но уже не запечатанными. Находящаяся в них пара, сильнейший воин и верховный заклинатель, еще отогревались в дреме. В их усыпальнице сохранилось три книги, а один из сундуков и все содержимое остальных унесли культисты — надо полагать. В том числе отсюда, видимо, утащили и памятный мне кинжал Месть Змей!

Очень вовремя мы спустились сюда. Еще бы несколько дней и никого из сауроидов тут бы не осталось. А так я уже во всех подробностях рассмотрел их удивительное строение с распределенными по гибкому телу мозгами и двумя кровеносными системами. На двух стоило бы испытать Джукен, а других двух и еще не проснувшуюся пару самцов следует доставить спецам для допросов. Было у ящеров определенное сходство с троллями, но огонь и кислота при борьбе с сауродами, подозреваю, окажутся неэффективными. К слову, некромантка юань-ти, что доставила Невервинтеру кучу бед, является противоестественной, но устойчивой смесью этих яйцекладущих ящеров и млекопитающих людей. Мда уж...

Подходить не хотелось к этой горе металла и магии, но я решил убедиться в своих догадках и осторожно приблизился. И даже пообщался, кажется, на гортанном саррухском наречии, полном шипящих и свистящих звуков.

— Неджи? — Осторожно позвал меня Боддинок, взявший себе три зернышка из пяти. Лину удовлетворилась одним — для Синта... Жрица, кстати, читала молитвы. Сбросив жалкие остатки силы в накопитель, закрыл врата и вышел из Сеннин Модо.

— Механизм умён. На уровне есть ключ, — отозвался я, махнув рукой на вход в залы с уже пустыми саркофагами. В роли ключа на этом уровне выступала кольцо-печатка с каким-то символом ящериц, а на следующем сильно заинтересовавший меня магический свиток — подобные имелись и на третьем. Не трудно было догадаться, что взяв его в руки, я увижу надписи на родном языке. — Если им воспользоваться, Страж пропустит на следующий ярус и одновременно активирует всю магическую охрану на нем. После смерти лже-повелителя, Страж перепрячет ключ и будет дальше нести вахту. Обходных путей нет, телепортация между ярусами запрещена. Культисты имели особый пропуск и присвоили себе лучшее оружие. После их появления здесь сауроиды стали пробуждаться и покидать гробницу. Почти все уже ушли.

— Она на крови людей... Здесь все пропитано кровью... — потрясенно ужаснулась светлая эльфийка, когда ее молитва дала результат.

— Да. Здесь есть колонны-клетки, битком набитые костями жертв. Встречается дюжина рас.

— Хаос, — Боддинок выразил всё одним словом. Его приподнявшееся настроение стремительно ухнуло вниз.

— Матерь божья... О, Кореллон, защити нас!

— Боддинок, у тебя остались взрыв-теги?

— Да, сэр. Шесть штук.

— Тогда рассчитывай применить "Магическую руку" и "Невидимого слугу", чтобы оклеить ими Стража. Голова, подмышки, колени.

— А он даст себя обл... оклеить? — Гном счел шутку неуместной и поправился.

— Нет, конечно.

— Если надо одновременно, Неджи, то я один не справлюсь. Лину, поможешь с заклинаниями?

— Да, ребята. Только укажите точнее, куда именно, что и как клеить, — кивнула жрица, незамедлительно призвав первого серванта.

— Стоп. Не прямо сейчас. Иначе он поднимет тревогу и нам придется ломать перегородки. Сперва я добуду ключ, а вы тут ждите.

— А ты уверен в своих силах, милорд Неджи? — Обеспокоилась Лину.

— Да, — ответил я сразу всем посредством "Арканной телепатии". В подобных вот ситуациях крайне удобный способ коммуникации. А в остальное время настоящий голос предпочтительнее — живое общение. — Охраны слишком много, чтобы сейчас тратить время и бить всех подряд. Сделаем рывок до конца, выполним главную задачу и дальше разберемся.

— А разве главная задача не в уничтожении этого проклятого места? — Хмуро осведомилась светлая жрица посредством телепатической связи. — Или освящении, — поправилась она, смутившись боевому настрою.

— Для меня главное захватить в плен пробудившихся сауроидов. Передадим их Суду. Лину, тебе будет сподручнее объяснить ситуацию тирцам и договориться об экспедиции священников для проведения положенных ритуалов. Если тебе удастся, вернемся в составе отряда, — говорю вслух. — Ждите меня тут.

Лину удовлетворилась моим ответом. Приготовившись, я отправился за печаткой, упомянутой якобы случайно оговорившимся Стражем. Меньшие его копии как-то смогли уловить сам факт проникновения на их территорию, несмотря на "Полет" и наложенную грандмагом-иллюзионистом "Улучшенную невидимость". Не все их сенсоры сработали и на меня никто не бросился. Но каждый металлический истукан, когда я попадал в зону его ответственности, применял какую-то расходящуюся волной ментальную атаку. Тату на моем лбу прекрасно справлялось с защитой.

Стража стояла преимущественно попарно и перекрывала всю область. Особо защищался находящийся в самом дальнем углу сундук, похожий на бронированную раковину моллюска. Шлемный ужас висел прямо над ним. Магически двигающиеся доспехи с клеймором отличались от современных аналогов, но я запомнил его уязвимые места, увиденные элитным додзюцу.

Со спины подобраться? Не вариант.

Активировав глушилку и применив свою заклинание подобную способность "Сфера невидимости", подобрался снизу и с правого боку, пройдясь у самой кромки провала. Ускорившись, быстро произвел четыре небесных касания по его магическому средоточию. Отклонив щитком на руке махину меча, добавил еще два касания. Течение магии нарушилось, и оживленный доспех с моей помощью свалился с мостка в черную пропасть.

Естественно, ближайший механизм обернулся и напал, игнорируя мой ореол из молний. Я не стал пытаться собирать чакру в руках или ногах, чтобы совершить кулачное тайдзюцу "Окашо" или лягнуть "Умашо", сбрасывая вниз. Без особого напряжения избегая его ударов двуручным топором и выпадов с одновременной ментальной атакой, я провел серию ударов Джукена: левая кисть была объята огнем, вокруг правой вились разряды молний. Жароустойчивый конструкт не поддавался на мое слабое электричество, бегавшее по внешней оболочке и не проникавшее внутрь. Совершив стратегический шаг назад, я подгадал момент и...

— Неджи, все нормально? — Внезапно осведомилась Лину, чуть не сбив мне концентрацию. А вот и минус удаленной телепатической связи.

Выполнил "Коноха Реппу", вертушкой сбив противника с ног при шагании. Осталось только направить падение вбок.

— Справляюсь, — быстро отвечаю. — Прошу не отвлекать.

Воспользовавшись заклинанием "Щит", что вложено в наручи, перегородил путь подмоге и занялся сундуком. Воспользовавшись воровским набором, закоротил защитное заклинание и поддел ранее рассмотренный язычок замка. "Щит" лопнул после второго размашистого удара, но выгаданных им трех секунд мне вполне хватило. Столько возни ради никчемного ключа.

Забежал по стене на потолок и вернул лопнувшую "Сферу невидимости". Не помогло — механизм своим "Магическим зрением" видел сквозь эти несовершенные чары. Приманив врага к самой стене, отбежал вбок и соединил между рук стихийную чакру огня и молнии: желтый луч врезался в железную грудь. Взрыв покачнул конструкта, и я прыгнул с вытянутой вперед ногой, сбив его вниз при помощи успешного тайдзюцу "Динамик Энтри". Слава предкам, третий не полез на мост — сражение шло за пределами его то ли видимости, то ли заложенной программы.

— Быстро ты управился, — неподдельно восхитилась эльфийка, прожившая уже два с лишним века. — Молодец.

— Спасибо, — смутился я неожиданной похвале.

— А какая у тебя магия глаз, Неджи? — Полюбопытствовала Лину.

— Моя. Не будем об этом, — завернул я тему.

— Ну, зачем сразу запираться, милорд иноземец? Благородные эльфы, становясь высшими, обретают чудесные способности. Волшебные глаза — признак благородной знати Эвермита.

— Я уже столкнулся с ними. Одни украли моих первых в этом мире друзей, другой не выполнил обещание и смотался на том же корабле. Не будем об этом, — настоял я, видя искреннюю признательность, но не принимая конкретную форму ее выражения.

— Извини, — неловко поправила она прядку вновь уложенных волос шоколадного цвета. И когда только успела? Я обратился к напарнику, удаленно изучавшему межуровневого Стража.

— Какие выводы, Боддинок? — Ученый как раз завершил упаковку своих инструментов, частью виденных мною, когда он изучал зеркало тщеславия.

— Более совершенного механизма я не видел, Неджи. Все указывает на антикоррозийность, жаростойкость, водо— и токонепроницаемость. У меня есть немного бронебойных болтов с пронзающей магией. Из твоего арбалета они точно поразят этот механизм, — сделал заключение колдун. — Против него будут эффективны звуковые атаки.

— Спасибо. — Примерно так я и думал, в сочетании со взрыв-тегами есть шанс уничтожить его одним махом. Особенно если доставить печать на древке болта прямо в металлическое нутро, правда, огненная кислота тут же ее подорвет...

— Я знаю молитву "Звукового удара", — добавила Лину.

— Применишь по моему сигналу.

Получив в доказательство печатку, Страж открыл перегородку и прямо на моих глазах опрометчиво совершил телепортацию, проявив магический глиф необычной конфигурации. Механизм встал у следующей перегородки и коварно запустил охрану второго уровня. И предупредил бодрствующих повелителей! Но самонадеянные ящеры отмахнулись, не придав значения его сообщению и продолжив неспешно разогревать мышцы, вероятнее всего, шутя и вспоминая былое.

Здесь ключом должен был стать пароль, записанный на листе, лежащем в таком же ящике, что и печатка. Чтобы я смог "прочитать" текст на неизвестном алфавите расы сауроидов, мне надо находиться в полусотне футов от него. Пользуясь во второй раз наложенной мастером "Улучшенной невидимостью", я без труда подобрался к сундуку и без проблем изъял объект будущих исследований.

— Готовимся к бою с ним.

— Неджи, мы сейчас его атакуем? — Из-за спины осторожно уточнил Боддинок, которого за плечо тронула волнующаяся Лину.

— Есть мизерный шанс устранить его без боя, — ответил я, взведя арбалет. — По протоколу первой идет команда на телепортацию, потом на разблокировку механизма открытия перегородки. Есть короткий промежуток, когда барьер с замка снят, а он еще не отбыл. Можно успеть повредить глиф телепортации.

— Есть огромная вероятность, что его телепортация просто не сработает и он нападет на нас, — заметил осторожный Боддинок, подавший мне зачарованный арбалетный болт и доставший листки "Кибакуфуда". — Ты знаешь, Неджи, какой из символов глифа отвечает за наведение телепортации?

— Нет. Потому мы готовимся к бою.

После открытия четырех врат и перехода в режим мудреца, я расставил фокусы внимания: на Страже и на механизме, опускающем перегородку. Собравшись, как пружина, заранее встал в удобную позицию и отчеканил Стражу пароль. Когда магический механизм активировал встроенный амулет, я доверился интуиции и скользнул ему за спину, прицельно впрыснув пылающую маначакру в пиктограмму, ориентированную в сторону финальной перегородки.

П-пуххх...

— Получилось? — Не до конца веря в удачу, выдохнула Лину, повелевающая четырьмя невидимыми сервантами, держащими взрыв-теги.

— Вроде, — кивнул я. — Боддинок, "Улучшенная невидимость".

Иллюзионист, не мешкая, потратил боевое заклинание. И я по-быстрому отправился за амулетным ключом. (иллюстрация 345). Без него к ящерам ходу нет, все три замка — разные. Встав над можно сказать еще свежим трупом вора, при помощи нити маначакры извлек из его кармана искомый предмет и поспешил обратно.

Одно дело, когда раб ведет себя в соответствии с ожиданиями, другое, когда преподносит сюрпризы. Военная элита отставила прибаутки, когда вторая перегородка опустилась менее чем через пять минут после первой, а их верный металлический болван куда-то внезапно запропастился.

За минуту, что я бегал за ключом, обсудил с напарниками тактику и стратегию схватки. За минуту, что я был вынужден дать ящерам, живущие прошлым сауроиды озаботились только подбиранием оружия и своим древним аналогом заклинания "Улучшенной невидимости", бесполезной против моего додзюцу.

Перегородка еще опускалась вниз, когда я невидимкой проскользнул по потолку внутрь последней погребальной залы, которую самые первые культисты нагло обворовали. Лишь отчасти бронированная четверка худых ящериц оскалилась, увидев в полусотне футах от себя жалкого коротышку и остроухую женщину. Один даже презрительно фыркнул, выдавая звуком свое положение.

Первым атаковал гном, видящий сауроидов через линзы. Взмахнув посохом Повеления, он "Очаровал монстра". Сразу следом я применил "Затмение разума", погрузив половину залы в ослабляющую волю кромешную тьму. Сработало! Ящер, держащий метательный снаряд в виде кинжальной пятиконечной звезды (иллюстрация 346), стал разрываться между преданностью к своим новым и старым друзьям. Атаковать он никого не мог под действием чар грандмага, но во вторую руку выхватил свой кинжал — древний аналог моей Пиявки. (иллюстрация 347) Остальные ящеры в первые секунды замешкались, дав мне время применить заклинание подобную способность "Усыпление". Мой провал — их успех, подстегнувший к активным действиям. Пришлось мне по-быстрому воспользоваться запасным вариантом. В морду второго заклинателя, чьим оружием воспользовался более размявшийся подчиненный, я в прыжке бросил тонкостенный сосуд с усыпляющим зельем Боддинока, приготовленным специально для рептилий, правда, современных. Но подействовало и на прародителей: недавно проснувшийся худышка рухнул, как подкошенный.

Старший воин из четверки держал разумный меч с гардой из костей младенца. (иллюстрация 348) Как только я спрыгнул с потолка за спину этой рептилии, его меч сам собой воспламенился. (иллюстрация 349) Мощно зачарованное оружие само отвело лапу рептилии вверх и назад. На секунду вперед предвидя траекторию клинка, я уклонился, успев за это время нанести вдоль хребта восемь небесных касаний. Потом еще шестнадцать, прежде чем с лезвия вновь размахнувшегося одушевленного меча не слетела волна пламени, защитной спиралью овившая полусонного владельца. Не желая проверять свой иммунитет и устойчивость кольчуги, порадовался отсутствию у противника полного доспеха. На прощанье парализовал его ударом с правой в поясницу, для надежности совместив классовую способность и дзюцу "Шукукен", а левой рукой вставил Милость Селуне: кинжал пронзил одно из сердец, но его усыпляющая магия не сработала — из-за артефактного меча.

Третий ящер не растерялся. Когда опустилась тьма, он совершил оборот вокруг оси, дважды хитро обернув двуручный меч вокруг себя — снизу вверх. Только я было метнулся к нему, как пять колец его удивительного змеиного оружия засветились мыльной пленкой, а потом сработали ножницы: тянущиеся от гарды две дуги выгнулись в обратную сторону, а пурпурно-лиловый огонек в яблоке погас. (иллюстрация 350) Не оживленный, но не менее мощный клинок выпустил эпичный аналог "Размыкания Морденкайнена", разрезавший у всех невидимость, рассеявший мою тьму и все благословения, наложенные на меня Лину и Боддиноком.

Колдовские чары тоже спали. Освободившийся от гипноза ящер немедля метнул свою звезду, запылавшую зелено-золотым. Но мой залп желтого излучения оказался быстр и точен. Словно живое, оружие попыталось совершить маневр, но взрыв породил слишком много хаоса. Вибрирующие черные лезвия с пламенной каймой с противно визжащим звуком вошли в зачарованный камень стены — будто в воду канули. Когда через доли мгновения звезда-сюрикэн полностью скрылась в оплавленной щели, размещенный в самом центре сплюснутый шарик изумруда перенаправил жар и крошащую вибрацию, выпустив вверх и вниз мощный импульс природной и звуковой энергии: по стене расползлись трещины, а из щели вырвался гейзер расплавленного камня. Живое тело бы от такого просто разорвало на кусочки...

Боевой заклинатель не терял времени даром. Он за секунду перед грудью не просто сплел, а еще и сформировал заклятье, выстрелившее в меня перевитым красно-синим лучом ослабляющего мороза. Он нацелил его в самый последний момент и я не успел уклониться, но "Эфирный образ" и моя магическая сопротивляемость нивелировали силу вражеского колдовства. Когда хозяин мысленно призвал звезду смерти обратно в свою руку, между ребер в его боку у самого края защитной грудной пластины уже торчала рукоять Ледяного Когтя, пронзившего одно из сердец. Второй бросок он не успел совершить, выронив артефакт: лишь после четырех небесных касаний его кисть свело, остальные двенадцать я направил в область живота. Сауроид взвыл от боли, хотя из-за влияния брони мне не удалось порвать толстые стенки его желудка и кишечника, но их сильно перекрутило мышечными спазмами.

Тем временем Боддинок, ненавидящий рептилий, успешно наколдовал "Слабоумие" на прыткого третьего ящера с разрезающим магию мечом. Интеллект и сила воли у воина упали практически до нуля: меч выпал из рук, он встал на четыре лапы, из клацающего рта потекла слюна и полились нечленораздельные звуки. Я мимолетно отметил, что в своем некондиционном состоянии воин-ящер показал необычную гибкость и скорость — в полной физической форме он вполне сравнился бы с мастером тайдзюцу Гай-сэнсэем под первыми или даже вторыми вратами Хачимон.

Затем колдун на обоих подранков с особой злобой применил простенькую "Агонию", усиливающую испытываемые болезненные ощущения. Воспользовавшись "Точным ударом", Боддинок выстрелил из арбалета молниеносным болтом, летевшим прямиком во второе сердце полусонного меченосца. Однако чудо оружие из костей младенца успело его отбить, более того, меч отбил в мою сторону и луч "Палящего света", выпущенный Лину! После этого испускаемый одушевленным мечом магический огонь окончательно сформировался в хлыст, стегнувший место, где я находился полсекунды назад. Раскаленная каменная крошка и расплескавшиеся брызги огня, нейтрализованного моей огнеупорной аурой, безвредно стекли или отскочили от эльфийской кольчуги, подаренной мне Амаржем. А вот колдующего сауроида они безжалостно посекли. И я его тоже списал в расход: с открытой спины и бока поразил второе сердце восемью впрысками сенчакры и, чтоб уж наверняка, напоследок переломил хребет смертоносной атакой класса ниндзя. Вытащив из падающего тела Ледяной Коготь, я напитал его сенчакрой и, увернувшись от очередной хитро выкрученной атаки длинного "Огненного бича", на пределе концентрации выполнил кендзюцу "Хадан" — слетевший с кинжала неровный сине-голубой серп срезал руку с шибко самостоятельным клинком. Погасший меч протестующе-жалобно звякнул о плиты пола.

— Держи его слабоумным, — телепатически командую Боддиноку, одновременно с проверкой того, какие тенкецу и как надо выбить, чтобы поразить конкретно спинной мозг прямоходящего антропоморфного ящера, охрипшего от боли. Напарник был бы более рад убить, но приказ выполнил, наставив посох и сосредоточившись.

— Не мучай его, Неджи! Пожалуйста, просто убей... — взмолилась Лину, нервно теребя свои чётки из неизвестной мне золотистой породы дерева.

Вокруг лезвия Ледяного Когтя засветилась неровная голубая кайма кендзюцу "Хиен". Усиление режущих свойств и ускорение полета не помогли зачарованному кинжалу пробить волшебный нагрудник — мое оружие застряло на глубине в дюйм. Следом в шею и голову полетели кунаи из недавнего заказа в СиДОРе.

— Ахх, — впечатлительная женщина упала в обморок.

Третьим кунаем со спины прямо в сердце добил активно дрыгающееся тело. Следовало бы лучше разобраться с действием Джукена на ящера, но я боец, а не ученый, чтобы часами крутиться вокруг стола с подопытной рептилией и протоколировать каждое воздействие.

Пристроив Лину напротив постамента с чашей, в которой пылал жаркий огонь, я опробовал на слабоумном бойце несколько видов небесных касаний, в итоге необратимо, как мне показалось, повредив его энергетическое средоточие. Затем трижды полоснул Милостью Селуне, убедившись, что принятый им при пробуждении тоник блокирует сонные чары. Черной Розой, магически угнетающей физическую силу, перерезал ящеру сухожилия на конечностях, снял нагрудник из сплава на основе мифрила, наручи с гребневидными лезвиями, защищающую важные сосуды на шее горжетку и все остальное. То же самое проделал с заклинателем, чей ослабленный организм не смог побороть современный магический рецепт. Воспользовавшись мотками проволоки и веревки, при помощи ниндзюцу "Аятсуито но Дзюцу" связал каждого языка.

— Огневик, Резак, Пискля, Ворюга, — невозмутимо объявил Боддинок имена оружия после того, как поочередно навел на каждое из них кольцо с вылупленным глазом. (иллюстрация 351)

У меня просто не нашлось слов.

— Я встречал всякие имена, — правильно расценил напарник мое секундное обалдение. — Без перевода все они звучат лучше.

— Расскажи о Ворюге, — попросил я, достав еще несколько мотков, чтобы повторить связывание для двух оставшихся ящеров, нервно заворочавшихся в своих саркофагах.

— Ворюга — магический кинжал четвертой степени сложности. При успешном ударе крадет жизненную силу в эквиваленте зелья лечения легких ран и магическую силу на два заклинания из первого круга либо на одно из второго.

По тому, как гном рассказывал о кинжале, на который дольше всего направлял кольцо, я догадался о его желании заиметь артефакт для себя. В это время, кстати, магический сервант Боддинока успешно справлялся с уборкой пятен зелени и красноты.

— А остальные?

— Резак — магический двуручный меч четвертой степени сложности. Особо остер. Отрежет все, что окажется в любом из его колец. По удару накладывается "Рассеяние магии". По три раза в сутки можно применять рассеяние магии из пятого, седьмого и девятого кругов, один раз в сутки — эпичный эквивалент. Пискля — магический бумеранг степени сложности пять-плюс. Псевдо-разум пробужден, по мысленному зову телепортируется в руку хозяина. Перманентные чары "Полета". Спелл "Раскрошить" накладывается на лезвия. Спелл "Раскаленное оружие" накладывается на пять лучей. Суммарная длительность каждого из них до одного часа в сутки. Оба спелла автоматически направляются вовне, когда срабатывает "Диссонансный удар" — обычно при попадании, но не чаще одного раза в пять минут и не более дюжины раз в сутки. Огневик — магический меч степени сложности пять-плюс. Разум пробужден. Агрессивен, откроется только хозяину.

Так же Боддинок кратко описал их наручи с острыми акульими гребнями и рассчитанный на строение ящеров нагрудник с поясным усилением. Характеристики впечатляли, но... Были еще амулеты, браслеты, кольца и жала на пальцы. В основном вложенная в них магия предназначалась для повышения сопротивления холоду и нанесения повреждений магией холода. Имелись в полтора раза более сильные аналоги моей бусины силы, дающей регенерацию и помогающей против огня, холода и электричества. С моего разрешения Боддинок взял себе такое кольцо — и Ворюгу тоже.

Минут через десять Лину пришла в себя и сразу же ударилась в молитву. Поэтому я развернулся на полпути, чтобы не мешать начатому таинству общения с богиней, и последовал примеру напарника, доставшего из сундука внушительный том печатного текста, под действием вложенной в него магии ставшего понятным для гнома. Я же читал и в переводе, и в оригинале. В этом фолианте содержалось руководство для жрецов-неофитов, прикованных следить за этим могильником. В предисловии упоминалась Лагосра, Королева Гроз, которая созвала всех архитекторов для создания могилы, которая стала бы пристанищем для всех правителей народа саррухов. Примечательно, что в оригинале "правители" скорее следует понимать — мужья Королев. Собственно, через десять лет строительства Лагосра оказала архитектору Керику великую честь, сделав его первой жертвой для благословения усыпальницы. Примечательно, что в оригинале "усыпальницу" следует понимать не как место упокоения, а как место успокоения — стасис для лучших самцов. Генофонд расы. Собственно, дальше описывалось, как правильно проводить служения, следить за состоянием и поддерживать магию. Судя по всему, приставленные к холодильнику рабы повымерли или подняли бунт, навсегда погашенный механизмами.

В другом томе повествовалось об истории "похороненных" здесь повелителей. Я нашел про владельца бумеранга Пискли и его собрата с Огневиком — оба оказались драконоборцами. Некогда случилось самое успешное в истории восстание рабов. Дикари укрылись в горах Сентьеж, где жили драконы. Их победили во Второй Великой Войне Хиромира. Оба героя заслужили места в усыпальнице повелителей. Здесь я подчерпнул сведения о самой первой империи саррухов, рожденной из королевства Окот. О королевстве Майршолк, основанном нечестивыми выходцами из Окот. Следующая сбежавшая из царства Окот принцесса основала королевство Исстоссеффифил. Если я верно сопоставляю приметы на картах, то оно было на территории нынешней пустыни Анаурок. Потом Империя разрослась на запад и восток. На этом пополнение этой "спальни" завершилось. Охват всего порядка тысячи лет. Последним свое место здесь занял Синсиллиузариан, маг Калантианского Ордена, муж Матриарха Тикалатиан и наиболее вероятный отец следующей Матриарха — Мораг.

И, наконец, история об Ужасной Королеве Мораг. Ее писали уже после того, как Королева завершила приготовления к Великому Ледниковому Периоду. Ненавистник, трепетавший перед ней даже после ее ухода со всем цветом нации, описал борьбу Мораг со своей однояйцевой сестрой, свержение сен-матери Тикалатиан и восхождение на имперский трон. Но главное крылось в конце. Непомерные амбиции Мораг привели к глобальной катастрофе. Все начиналось с войны против приснопамятных фаэримов, погубивших десятки тысяч лет спустя человеческую империю Нетерил. Об этих существ ящеры первыми обломали когти. Колдуны-исстоссефы решили разом избавиться от всех своих врагов. Они хотели потопить зону, расширив границы существовавшего в то время Узкого Моря. В итоге противостояния произошло погребение в Подземье земель и фаэриммов, и саррухов. Экологические и климатические перемены вызвали похолодание. Вместо второго Великого Ледникового был относительно короткий морозный период, в итоге погубивший и экваториальную саррухскую империю Майршолк, но исстоссефы об этом узнали только сейчас — спустя более чем тридцать тысяч лет.

Складывая в общую картину сведения, ускоренно подчерпнутые из пролистанных книг, я обратил внимание на общественный строй сауроидов — Матриархат с признаками улья или муравейника. Деление на воинов и заклинателей достаточно условно, но последние королевы откладывали яйца от лучших из их представителей, явно выводя две породы. Автор книги об Ужасной Мораг так и не понял, что ее кровавый путь восхождения на трон предотвратил ослабление империи Исстоссеффифил: новую гражданскую войну или очередной раскол общества с основанием очередного королевства саррухов.

Ящеры плодовиты и живучи, но средний срок их жизни, по моей грубой прикидке, всего несколько десятилетий — не более полувека. У ящера-воина значительно развит спинной мозг, у заклинателя — головной. Их метафизический центр имеет материальную структуру в виде расположенного между двух сердец яйца из мозговой ткани. Строение по принципу вложенности: в скорлупе одного яйца — второе, в нем — еще одно. У всех трех заклинателей девять раз так, но мозговой центр у одного имеет всего четыре внутренних слоя, у двух других мозговое яйцо обрабатывает пять из девяти слоев. Соответственно, аура у этих ящеров десятислойная. Иными словами, заклинания им даются не просто легко — а супер легко. Вариации магических плетений мгновенно создаются миллионами нейронов, а часть (в основном у воинов) передается через геном подобно инстинктам и рефлексам! Подобное строение имеет огромную уязвимость: если у мозга нарушится кровоснабжение или питание (особенно вследствие замедления жизненных процессов из-за охлаждения организма рептилии), то все их преимущества катятся биджу в пасть. Они превосходно приспособились к определенным внешним условиям, но стоило климату измениться, как сауроиды либо вымерли, либо адаптировались, противоестественно смешавшись с млекопитающими.

— Неджи, ящер готов к допросу, — доложил напарник, подчинивший заспанного отчима Мораг, сохраненного в генофонде сразу после того, кок вылупился королевский выводок с наследницами.

— Вы его будете пытать? — Осуждающе осведомилась жрица.

— "Подчинение" эффективнее и чище пыток, — авторитетно заметил Боддинок.

Экспресс опрос показал точность моих аналитических выкладок. От Пасрпалиссуизюкана много не требовалось: тактика и стратегия войск и малых армейских подразделений. Заодно выяснилась ключевая особенность расы сауроидов. Чем сильнее самец, тем выше должны быть ментальные способности самки. Иначе при спаривании во время экстаза самец откусит ей голову, превратив тело в инкубатор яиц и кормовую базу для вылупившихся детенышей. Данная особенность — один из факторов, почему пробуждение генофонда началось со слабейших. И повод опасаться армии акселератов, которую вырастят к началу осени: война — хороший такой подарочек на праздник урожая.

Следующим на очереди был папаня Синсиллиузариана. С ним начался самый трудный и долгий этап принуждения к детальному восстановлению в памяти специфичных сведений. После вливания моей почти чистой Инь-компоненты в солнечное сплетение он все-таки согласился и передал в киира моих мета-чёток весь процесс создания и совершенствования уникального бумеранга Пискли. Во вторую свободную киира он слил память по основам магии саррухов и касающиеся этой науки концепции с идеями. Процесс занял несколько часов кряду и по напряжению превосходил трудный допрос агента Терари. Если бы не забота Лину...

— Я прошу только одного, милорд, — поджав губы, выговорила жрица, когда я, получив желаемое, устало откинулся спиной на стену рядом с измотанным Боддиноком. Великая Киира уже начала процесс снятия и загрузки информации с малых киира. — Уничтожьте эту мерзость, — ее дрожащий палец указал на оружие.

— Хаос, он ведь создан из не рожденного младенца эладрина... — запоздало сообщил гном и ногтями поскреб наморщенный нос, а потом скривился и начал усердно массировать виски. Колдун, держа подчинение и контролируя, тоже видел мелькание записываемых образов. Без соответствующего заклятья допрашиваемого мага, которое напоминало продвинутую версию телепатической связи, у нас бы ничего не получилось. Потому голова у него сейчас сильно болела — у меня тоже. Но оно того стоило.

— Вот именно, — припечатала эльфийка, собираясь стоять на своем до последнего. Через четверть минуты игры в гляделки я сформулировал:

— Ящер для Огневика — отец, вырастивший и воспитавший личность меча. Огневик ждал его пробуждения десятки тысяч лет...

— Он извращен некромантией, — тонкие брови сложились гармошкой. — Само его существование — высшее богохульство! Разве вы этого не понимаете?! — Почти шепотом вопросила жрица, вокруг которой воздух зазвенел грозными переливами божественной мощи.

— Я обещаю его уничтожить, когда...

— Здесь и Сейчас, сэр Хьюга, — глубоким грудным голосом перебила меня Лину.

Я не стал бессмысленно препираться. Нашел в себе силы встать. Подойти. Сесть. Направить в меч свою маначакру. Воля меча была подавлена изгоняющей нежить жреческой силой, в несоизмеримо большем объеме наполнявшей оружие. Поэтому ничто не помешало мне пустить импульс деструкции. Ослепительная алая вспышка и кошмарный скрежет-крик, оборвавшийся звоном разбитого стекла. На месте уникального артефакта осталась кучка песка, блестящая качественным резидуумом. Если бы я сделал по-своему, то его качество превзошло бы таковое у Лича, а получившееся количество составило не шестую часть от всех получившихся слишком крупных крупиц, а минимум две трети.

Лину осела на пол и спрятала лицо в ладонях. Деяние во благо богини стоило ей прогрессии магического клубка, плавно провернувшего симметрию с четырнадцатой на пятнадцатую ступень. Силы Лину быстро таяли в топке ядра.

— Боддинок, убей Ворюгой Па и Си. Слишком они сильны и опасны. — При себе оставил мысль, что даже их отцы, войдя в полную форму, будут сильнее всех в Невервинтере, не считая нынешнего меня и Амаржа. А уж действуя в паре...

Лину судорожно вздохнула, но не издала более ни звука. Гном не смог встать. Он подполз. Удар в центр груди. Удар в глаз. Удар в шею между двумя верхними позвонками. До следующего было рукой подать — он дошел. И тоже убил — гарантированно. Судя по всему, вливание магических сил сняло у него головную боль.

— Ворюга вводит в искушение... Прежний владелец не считал рабов... — в никуда сообщил гном, по-новому разглядывая трофейное оружие, оставшееся совершенно чистым после убийств.

Несмотря на опустошенность, я заставил себя вновь встать и пройти к колонне, на которой имелись женские барельефы. Столп, установленной в центре заглушки для второй земляной тенкецу в этой усыпальнице, распределял энергию по всему комплексу. Устроившись в позу лотоса, я стал постепенно стягивать магию к себе. Главное начать катить снежный ком...

— Когда мы отправимся отсюда в Порт Лласт? — Лину подала голос, приглушенный ладонями.

Я глубоко вздохнул, ощущая тонкий ручеек прилива сил. Древняя система нехотя расставалась с энергией, мне помогали утечки и ее не ухоженность.

— А как же ранее желанная очистка пещер от троллей и огров?

— Они не угрожают...

— Послушай, Лину... Насколько я понял, их сюда привели. Как гоблиноидов на старые рудники северо-восточнее. Здесь они уже сами концентрируются со всей округи. Отсюда их погонят по тракту на город. Если Аарин отыщет кладки или ясли ящеров, а лорд Нашер бросит на них силы, то Мораг заварит кашу войны, первой двинув разменную фигуру троллей.

— Командир, — вклинился в разговор ошарашенный Боддинок, из осторожности проведавший обстановку в склепе. — Механоиды пропали к хаосу, — сказал он, теребя мочку уха с серьгой в виде глаза Невервинтера.

— ...!

— Это ведь хорошо, да?..

— Это мой просчет, — игранул я желваками. И специально для Лину вслух пояснил: — Страж был связан со всеми себе подобными конструктами и не был запрограммирован на уход с поста. Видимо, его удачно выбросило на поверхность и вой его сирены достиг пробудившихся и сбежавших сауроидов. Умельцы по связям воспользовались шансом и досрочно выдернули весь парк машин. Теперь у Невервинтера прибавится проблем...

Я не стал сгущать краски и говорить, что к нам сюда могут пожаловать убийцы, что нами самими же уничтожено ценное огненное оружие, с которым бы я легко справился с крайне живучими троллями.

— Это не все, да? — С упадническим настроем спросила женщина, измученная тяготами злого дня.

— Собери резидуум, — сказал я с белыми глазами. — Этот порошок отлично охранит от нежити крипту Синта. — Вдова всхлипнула, подчинившись.

Вновь поднимаясь, отметил необходимость быть более последовательным. Следовало сразу предложить поесть, это только у меня кусок в горло не лезет и подташнивает. И Боддинок с богатым прошлым наемника научился использовать любые подходящие моменты для жевания орешков или сухофруктов. А Лину, хоть и числится наемницей, но у нее нет серьезного опыта работы в командах из трех-четырех. И перерыв, прежде всего, для нее важен.

В три пары рук мы быстро управились со сбором драгоценных крупиц. Отойдя в залу с пылающей чашей, на прихваченной женщиной скатерочке разложили гроздья извлеченного ею винограда. Она хотела еще что-то достать, но меня хватило родить мысль по улучшению сплоченности команды. Я с ностальгией извлек из ее чудо-сумки три горсти голубики — изголодался по этой ягоде. Боддинок достал для каждого вперемешку клубнику и ежевику, которые любил наворачивать с грядок в далеком детстве. Совсем не лучшее место для трапез и ситуация не располагала к задушевным разговорам, потому молча довольствовались скромным перекусом.

Полчаса пролетели незаметно. У меня прошла головная боль и сил прибавилось — благодаря Арусу, улетевшему к выходу для дежурства, блокировки и энергетического питания от имеющейся там природной тенкецу. Я подхватил Писклю и отправился собирать трофеи по залам с саркофагами. Лину увело провидение — прямо к колонне-клетке со скелетами. Жрица приступила к молениям о покое жертв. Боддинок предпочел изучить механизм и магию последней перегородки, от которой имелся ключ. Заодно он присматривал за пленными.

Обеспечив безопасность Лину, направился к ходячим монстрам. Уничтожив теневых увальней, насквозь пробуравил бумерангом всех каменных горгулий, кроме одной. Подойдя, спровоцировал пробуждение магической твари. Сделав "Широкий шаг", пронаблюдал обратный процесс, а потом запустил бумеранг, полетевший с писклявым звуком и с еще более мерзким визжанием сделавший сквозную дырку. Древнее оружие подчинилось моей воле, но для полного овладения им надо выкроить время и силы.

К моменту рассвета в Невервинтере я набрал зельевару составов для исследования на годы вперед. Собрал более сотни обработанных драгоценных камней, изъяв около полусотни очень крупных образцов: из потолка, плинтусов и другой труднодоступной отделки, а также из хитро встроенных многозарядных ловушек. Среди них набралось: два зачарованных истинных огненных опала, позволяющих раз в час кидаться мощными "Огненными шарами" уровня грандмага; пять зачарованных истинных тигровых глаза, позволяющих раз в час применять мощные "Каменные колья" уровня грандмага. Топор с именем Кровопийца: третья степень, по удару накладывается "Агония" и "Кровотечение", которые усиливаются с каждым следующим попаданием. (иллюстрация 352) Еще я оставил себе два привлекших меня ножа. Ледовый Чернитель в виде кристалла льда с черной каймой. Он очень напоминал мне результат творения Лича. Этот кинжал суароидов имел постоянные свойства "Морозного оружия" и раз в сутки владелец может при успешном ударе использовать аналог окаменения — необратимое заклятье "Обледенение". Из того же черного льда сделано лезвие и второго кинжала — Ледниковая Отрыжка. Рукоять управляемого мыслью писчего пера в виде зубастой пасти древней ящерицы при правильной подачи магии изрыгает острую кристаллическую сосульку. Она имеет постоянные свойства "Морозного оружия" и пятидесятипроцентный шанс, что жертва удара будет "Переохлаждена" — это смертельно для ящериц, уязвимых к холоду. (иллюстрация 353) Еще пара клинков тоже предназначена для убийства ящеров, но они оба — церемониальные. Милость Матриарха в виде двух переплетенных змей, впивающихся заостренными хвостами — в глаза. Токсин Ренегата в виде змеи, изрыгающей черный адамантовый клинок, с острым черным хвостом-жалом, втыкающимся в грудь для поражения яйцевидного мозга между сердцами. (иллюстрации 354 и 355) Оба этих кинжала, а также другие изделия, такие как монеты, сандалии и кольца на пальцы и гребни, отложил для пожертвований тирцам. Для Лину в этой "мужской обители" ничего не нашлось. Поэтому перед возвращением к напарникам я изъял у незадачливого вора кисет-кошель, куда ссыпал горсточку драгоценных камней, на мой взгляд, имеющих более ювелирную ценность, чем магическую. Боддиноку в кисет ссыпал в три раза меньше и наименее крупных, что компенсировал парой тигровых глаз. В итоге напарникам — треть от общего числа.

Около четверти часа я провел в медитации, сидя над природной тенкецу у входа в комплекс саррухов, пока лорд Нашер не ответил на мой вызов по кольцу многих посланий.

— Здравствуйте, милорд Неджи, — первым поприветствовал меня человек, прищурившись на мой новый облик.

— Здравствуйте, лорд Нашер. Прошлые сведения подтвердились? — Сразу перехожу к делу.

— Да, — хмуро закрутил ус градоправитель, уединившийся в своем кабинете для разговора со мной.

— Простите, лорд Нашер, — сказал я, едва он открыл рот для продолжения. — Мои сверхважные сведения лучше передать срочно и обсудить лично в надежном месте, например, за главным алтарем Тира. Я прибуду в течение получаса. Мне срочно понадобятся Шервин с Томми и взвод Врарка или ему подобный. Простите...

— Еще один конспиратор, — недовольно буркнул Нашер. — Тогда будет очная ставка, — раздраженный лорд отключил связь.

Лину, небрежно кинув в заплечную сумку кошель со своей долей, с огромным облегчением восприняла сборы к телепорту. Боддинок педантично сунул нос в кисею, оставшись вполне удовлетворенным увиденным. Не желая оставлять очевидных следов, мы вместе с пленниками на волшебной платформе перелетели на второй уровень и я из удобного места применил амулет возвратной телепортации. Из часовни при порте Лласт мы сразу же другим телепортом отправились в невервинтерский Храм Триады.

Глава 24.

— Моя команда пленила "дедушку" Мораг и второго мужа ее сен-"бабушки". Отец и второй муж сен-матери слишком сильны и потому ликвидированы. Согласно экспресс допросу пары пленных саррухов, где-то должны зреть кладки и быть ясли для уже вылупившихся ящеров-акселератов. Ментальные способности самок позволяют передавать потомству некоторый жизненный опыт и знания. Вероятно, поэтому их тела немощны и срок жизни не превышает века. Вероятно, поэтому Матриархи кратно сократили срок жизни своих самцов, превратив их в грозных, но коротко живущих воинов с жестоким культом соперничества и полной зависимостью от полученных при рождении знаний. Судя по всему, к празднику урожая вырастет полностью боеспособная армия ящеров, чрезвычайно ловких, гибких и быстрых. Они хладнокровны, потому в преддверии холодов готовятся к молниеносной кампании. В распоряжение их командования попал тринадцатифутовый Страж-конструкт из хранилища лучших мужей Матриархов. Он командует девятью шлемными ужасами с длинными зачарованными мечами и тридцатью восемью семифутовыми конструктами, вооруженными зачарованными двуручными секирами и применяющими круговые ментальные атаки. Я считаю, что механоидов и троллей с ограми, концентрирующихся в пещерах Котлована, могут либо в ближайшее время бросить на город, либо отправить на битву в первую очередь. Лорд Нашер, мне требуется помощь для скорейшего устранения троллей и огров в пещерах Котлована, — завершил я краткий доклад. Первым.

— У меня сейчас нет алхимической кислоты и огня, милорд Неджи, — ответил Нашер, напряженно вцепившийся в подлокотники рабочего кресла епископа Сергола. Сам хозяин кабинета сейчас общался с Лину, по личной просьбе сопровождая ее к месту омовения. Усач кивнул Аарину, устроившемуся напротив меня:

— Мы знаем, как бороться с ограми, троллями, механоидами и магически оживленными доспехами. Это известные угрозы, к ним реально подготовиться. Я вижу опасность в неизвестности. Есть все доказательства, что руководящий культом Маугрим расположился в башне магов Лускана. У моих осведомителей большие подозрения, что к новолунию там готовится черный обряд. Не следует ли собрать лучших бойцов и воспользоваться моментом, чтобы в зародыше уничтожить армию, опыта противодействия которой нет ни у кого из ныне живущих?

— Или лучше обезглавить змею, — лорд тоже высказался, придав веса и так тяжелому взгляду еще и сдвинутыми кустистыми бровями.

— Армией ящеров занимайтесь пока без нас. Лорд Нашер, мне нужна Шервин для общей поддержки. Томми для вскрытия разбросанных в пещерах кладов. Мои однокашники для шмонания трупов и стаскивания их в кучу для массовой кремации. Рекомендую сформировать отряд ремесленников и строителей, которые хотят поправить свое благосостояние за счет руин создателей. Стоит привлечь магов, которые первично организуют для добытчиков сферу возвратного "Телепорта" — там есть предназначенный для этих целей магический круг — прямо над земляным узлом.

— Все кладки и ясли перед ликвидацией еще предстоит найти, — выделил главное разведчик, тоже просящий ресурсы. — Выдвигаться надо как можно быстрее.

— Сборы дело не сиюминутное, — сделал акцент опытный вояка и командир, ответив нам обоим.

— Как я уже говорил, для ликвидации угрозы из Котлована мне хватит минимума — Шервин с Томми и взвода Врарка. После полудня моя команда покинет подземелья, чтобы отдохнуть перед отправкой в Лускан. Лорд Нашер, у меня есть все основания считать, что попавшая под влияние культа секретарша леди Арибет смутила ум и сердце госпожи. Я боюсь, черный обряд будет как-то связан с ней или с переносом всей башни на новое место — по примеру города Невервинтера.

— Или с жителями Лускана, — мертвенным голосом добавил Нашер, с удивлением воззрившись на оторванный подлокотник.

— Милорд, это проверенная информация? Ларана — мой агент.

— Она двойной агент, сэр. Именно Ларана сдала оркам Шалдриссу Дотвинтил.

— Милорд Неджи... Я бы очень хотел, но не могу дать вам полномочия от имени города Невервинтера вести боевые действия против культа на территории города Лускана. Это междоусобица. Что бы в Лускане не происходило, оставьте это на совести Совета Лордов и пиратских капитанов самого Лускана. Я официально запрещаю вмешиваться.

— Лорд Нашер, я только хочу предотвратить намеченное действо и пугнуть Маугрима. Велика вероятность, что вместо боя со мной и вероятным прибытием полубога Амаржа высшие культисты в спешке сбегут на запасную базу. В башне наверняка останутся ценные и конкретные сведения о разыскиваемых саррухских артефактах и районах поиска. Если вы успеете обернуться на болотах... — я оставил предложение незавершенным.

— Лорд Нашер, мне и милорду Неджи целесообразнее поменяться местами. Я разыщу древние артефакты, за которыми охотятся культисты, а он пусть займется диверсиями на болотах. В команде с иллюзионистом-грандмагом вам будет просто, милорд.

— Лорд Нашер, я пережил смертельное ранение и пока не в форме для полномасштабных боевых действий. С завтрашнего дня я хочу взять три-четыре дня выходных, чтобы постараться частично восстановить форму и проводить вдову Ла-Нерал в Лунный Лес, — я стойко принял взгляд разведчика. Вполне понимаю нежелание этого рослого мужика лично возюкаться в болотном смраде.

— Милорд Неджи, а как же вы собрались драться с Маугримом? — Подкрутил ус лорд Нашер.

— Один на один у меня есть шансы справиться с ним. Но не при поддержке целой башни. Напугать — получится.

— Чем?

— Например, единовременным уничтожением защитного купола вокруг башни при помощи трофейного артефакта саррухов и небольшим дождем из всепоглощающего пламени, — уверенно отвечаю, имея в запасе еще минимум два вида пламени и возможность создать мощную бомбу из опала с "Расенганом" внутри. — Возможно, удастся устранить Маугрима. Но из тех соображений, что он сам занимается координацией и на него много завязано, я считаю, волшебник предпочтет и, подчеркиваю, успеет немедленно сбежать и пересмотреть планы. Вернее, ментально управляющая им Мораг решит сохранить свою марионетку, ответственную за культ, еще не выполнивший свою поисковую и отвлекающую задачу.

— Таким образом, милорд Неджи, с практической точки зрения Боддинок Глинкл вам не пригодится в следующие полрайда?

— Если он согласится участвовать в вашей вылазке, сэр Аарин, — недружелюбно заметил я. Стыдно признаться, но я привязался к этому носатому коротышке и побаиваюсь остаться наедине со стрессом, подкрадывающимся ко мне, несмотря на божественное выздоровление — или благодаря оному...

— Это не моя вылазка, господа. Лорд Нашер, мне необходимо собрать сведения и выдать новые инструкции сети информаторов, я не могу тянуть дольше и проваливать явки.

— Стоп. Как каждый из вас вообще видит способ устранения кладок? — Хмуро спросил Нашер, переводя тяжелый взгляд с меня на Аарина и обратно. — С учетом нашей ограниченности в людских, гм, ресурсах.

— Тактика малых групп, — ответил Генд, покосившись на придумавшегося меня. — Либо мобильные команды, либо разведчики и телепорт ударного отряда по их наводке.

— Последнее быстро пресекут — они искушены в магии. Стоит привлечь наемников или эльфов, живущих в Лесу Невервинтер. У Лину есть останки одушевленного меча, сделанного саррухами из нерожденного младенца эладрина. Сейчас жрица уговаривает епископа отправить священников совершить похоронные обряды над сотнями рабов, изуверски принесенными в жертву величию ящеров. Преимущественно это люди. Лорд Нашер, сведите ее сегодня с теми эльфийскими торговыми партнерами из Невервинтервуда.

— Отряд вернется из пещер Котлована с большой добычей, милорд? — Подкрутил ус Нашер, обдумывающий варианты.

— Десятки драгоценных камней на тысяч пятнадцать злотых, из стоящего волшебного: посох, топор, пика, дубинка, кирка, ботинки, латный нагрудник, наплечники, кольчуга, несколько амулетов, браслетов, пряжек и колец. Я пожертвовал церкви Тира ценную для нумизматов коллекцию монет трех саррухских империй и некоторые другие раритетные предметы из усыпальницы, построенной по приказу Матриарха Лагосры. Там осталось много изразцов, изваяний, литья, сундуков-раковин...

Совещание продлилось еще полчаса и завершилось передачей мне и Аарину персональной пары камней посланий, чтоб не дергали лорда. К тому времени, когда я переговорил с Серголом, порадовавшим меня наличием посвященного Тиру храма в Колодце Беорунны, что в нескольких ночёвках от Мунвуда, уже был собран и построен десяток дюжих парней Врарка и явились приглашенные Шервин с Оскалом. Плюс я с напарником. Через портал ушло пятнадцать искателей приключений, тачка с волшебными купеческими мешками и две тележки.

Стражники крутили головами во время пробежки по комплексу саррухов. Пресекая разговорчики, поднял темп. Пока что парни светились от гордости и важности, не особо понимая, что вскоре им предстоит перемазаться в чужой крови и пещерной грязи. На бегу, используя опыт обращения с мета-чётками, я видоизменил удивлявший всех и вызывавший смешки меч Резак — из четырех меньших колец образовал одно большое. И на первом же монстре дико лажанулся... Ну, как, просто дал крутому мечу слишком много энергии. Стоило мне опустить образовавшийся обруч сверху на довольно худого глубинного тролля, как вложенная в артефакт магия детектировала добычу в кольце и сработала. От неожиданности и удивления я не останавливал замах меча до самых колен монстра: ножницы Резака буквально нашинковали тело тролля ровными срезами с мизинец толщиной. С мелкими фонтанчиками крови нарезанные слои со шлепающими звуками устлали неровный пол. Мне удалось удержать лицо, а всем остальным — нет.

— Сперва сюда будете сносить трупы, — в полной тишине скомандовал я, как будто так и надо было. Правда, позже понял всю оплошность поспешного решения.

Что-то еще сказать я не успел. Ужасная троллья вонь в долгом вдохе удивления глубоко проникла в раззявленные рты стражников, а вся плоская нарезка вдруг как задергалась подобно изловленным рыбам, как задрыгалась с жутко противным чавканьем... Все это в совокупности быстро и качественно избавило бравых бойцов от завтрака. И от ужина в придачу. Даже меня всерьёз замутило и желудок скакнул к горлу. С чувством махнул Резаком, когда на трапезу заявился второй монстр.

Выработанная в итоге тактика отличалась простотой. Выманивание монстров на щитоносцев и атака отвлекшихся троллей со спины. Полученной из гибкого лезвия небольшой петлей и сильным взмахом зачарованного меча я без затей и особых затрат чекрыжил головы. Грязновато, конечно, зато быстро и эффективно. Отряд Врарка обирал трупы, если было на что. Обе части троллей потом стаскивались ими в одну кучу, пока не подходило время сжечь ее и начать новую.

Два истинных огненных опала с чарами "Огненных шаров" позволяли сжигать кучи полумертвых троллей раз в полчаса. Мне в самом начале всего минута понадобилась, чтобы настроиться на искорки огня внутри кристаллов, воспользоваться своей стихийной предрасположенностью и помощью Аруса в мета-чётках. Удалось в три раза усилить мощь выпускаемого заклятья и превратить взрывающийся шар в жидкий — пригодился опыт пребывания в форме огненного элементала. Впечатляющее кострище получалось, от троллей только пепел остался. Но даже в этом состоянии тролли умудрились нагадить: въедливый дым и смрадный пепел были вдесятеро вонючее живых тварей.

В старых рудниках с еще сохранившимися кое-где железнодорожными путями, помимо огров и троллей, обитали призраки убитых горняков и всяких смельчаков, нашедших здесь свою незавидную участь. На этих агрессивных нематериальных сущностей просто идеально действовали залпы желтого излучения. Вроде бы не шибко сильные взрывы эффективно рвали их тонкие метафизические оболочки. Я даже опробовал новое ниндзюцу. Создал над ладонями сгустки стихийной чакры молнии и огня соответственно. Сблизив руки по примеру древнего заклинателя, я смешал свойства между параллельными ладонями и раскрыл вперед угол из них, выпустив желтую молнию в призрака. Впервые испытываемое ниндзюцу "Дабо: Кирай" отработало на свой положенный "B"-ранг. Эта более мощная версия оставляющего желтый лучевой след сгустка "Дабо: Кикохо" с первого попадания желтая молния в клочья порвала нематериальное тело и вырвалась дальше, породив взрыв старой опорной балки и обвал. Эхо далеко разлетелось по пещерным ходам, всполошив и насторожив тварей. Но так честнее — убивать вооруженных и опасных. А то как на скотобойне себя ощущал.

Я бы мог один спокойно пройтись тут в форме огненного воина-элементала. Но это кратно большие траты магии. А еще на верхних уровнях неприятно сыро. Пришлось бы забыть о накопившихся тут за века внушительных трофеях в тощую казну города и корпуса его стражей. Прохождение шло бы без спутников и столь нужной им практики. А с учетом того, что эльф взял взвод полуорков, то это еще и отход от реноме орконенавистника, что могло сложиться после ликвидации угрозы со стороны старых рудников у тракта.

Зачистка очень быстро превратилась в кровавую рутину. Забежать вперед, спрыгнуть сверху, надев петлю Резака на шею — и чик ножницами. Отбежать от группы преследователей назад, приведя цели под копья и щиты. Затем атаковать со спины. Выбивали самых смелых и любопытных, привлеченных взрывами или стаями летучих мышей-кровопийц, с писком шуршащих под потолком и ждущих любого удобного момента, чтобы полакомиться трупами огров. Арус, кстати, радовавшийся огромному скопищу маленьких огоньков жизни, хотел с ними играть, но получалось лишь шугать. Разряды статического тока, разбегающиеся по шкуркам, не приходились грызунам по вкусу, как и ответные звуковые атаки вредили моему фамильяру, познающему новый для себя мир подземелий и замкнутых пространств...

Порой приходилось давить на подчиненных, чтоб поторапливались стаскивать трупы в кучу, не забывали о головах троллей и собирали только самые ценные трофеи, не ведясь на далекие пещеры, манящие пятнистыми шляпками светящихся грибниц с магически токсичной слизью. Я не раз напоминал всем, что основная задача — проредить угрожающую Невервинтеру живую силу противника. Но Шервин все не унималась, подтрунивая — под руку мне все время извлекала минорные или мажорные аккорды из своего музыкального инструмента. Может, ее волшебная музыка и помогала стражникам, но меня раздражала.

Впрочем, мне представился случай отвлечься от "рутины" и без назойливого пригляда роковой женщины найти адекватное применение сокрушающему синему огню. Пока возвращался к заимке с кучей до конца не умерших троллей, чтобы бросить в их кучу шар жидкого пламени, ранее убитого огра облепили муравьи. Большая масса плотоядных насекомых, где меньшие особо имели размер с пальцы рук огров. Лохматый язык сокрушающего синего огня, упав на агрессивных подземных муравьев-мутантов, взорвал их шипованные хитиновые оболочки по всей поверхности тел. Ниндзюцу "Дабо: Сокацуй", отвратно смотревшееся и не особо эффективное на кожистых демонах, идеально подействовало на мелких бронированных существ. Правда, зря я, желая избавиться от всех разом, во второй раз вместо небольшого покрывала, высвобождаемого из двух пальцев, создал молнии вокруг сложенных рупором кистей и выдохнул пламя. Сокрушающий синий огонь объял весь коридорчик, направленные от меня микровзрывы породили жуткий грохот и огромное песчаное облако, слизавшее и муравьев, и труп, и все каменные выступы с неровностями. Вся эта взвесь очень долго оседала. В общем, "Дабо: Сокацуй" — это отличное средство против погони в Подземье, но нам-то надо было двигаться вперед. Пришлось устраивать внеплановый перекус и списывать все на сомнительно удавшийся эксперимент по использованию "синего огня магии".

Далеко мы не забирались по ветвистым пещерным ходам, уводившим глубже и дальше в Верхнее Подземье, как здесь называли область не глубже мили от поверхности. Мы рассчитывали на то, что рейд по основному пути на поверхность отпугнет большинство монстров. Это заставит засранцев из культа долго собирать их по отноркам, опасаясь падальщиков, коих должны привлечь оставленные трупы огров и освободившиеся территории, богатые пригодной для питья водой.

Но как я не выдавливал из себя силы, не спешил и не гнал отряд, в Котлован мы вышли только во втором часу дня, отягощенные барахлом — для простых городских стражников каждый злотый был на счету, каждый кристаллик. Последняя кремация прошла в начале третьего — примерно в часе пехом от лагеря археологов. Мага-транспортника нам не выделили, потому мне пришлось изменить планы и пройти с отрядом до конца, чтобы воспользоваться амулетом возвратной телепортации для переброски всех обратно. В часовне Тира мы с Боддиноком наконец-то расстались с измотанными стражниками, сияющей Шервин и предовольным Томми, естественно, прикарманившим часть сверкающей добычи. Но мы с носатым напарником, вопреки ожиданиям, не сразу в Лласт направились, а вернулись обратно к вонючему костровищу. Там я, отойдя подальше, с громадным облегчением обернулся полным сил оленем. С гномом на спине в удовольствие промчался по светлому лесу в сторону гостиницы Зеленый Грифон, что была приютом для путников в одном караванном переходе от Лускана.

По пути я-олень учуял застарелый запах оборотня, но уже никаких сил не было исследовать и разбираться. Только бьякуганом "сфотографировал" пещеру и поскакал дальше. Неподалеку от Зеленого Грифона, Боддинок наложил на меня иллюзию замыленного скакуна, а уже во дворе якобы вернул облик своему хилому ученику-прислужнику. Два пропыленных и усталых гнома не вызвали особого интереса среди разношерстной публики. За десять уотердипских злотых и чуточку воздействия чар для нас и мансардная комнатка нашлась, и натопленную баньку для нас освободили, и приготовили шикарный обед, подав его в бывший "служебный номер". Все для дорогих клиентов.

По прошествии примерно четырех часов расслабляющей медитации, я вынырнул из этого подобия сна вполне бодрым и отдохнувшим. Боддиноку требовалось больше времени. Он мирно сопел на недавно отбеленном белье, а его фамильяр Кпипск висел вниз головой и старательно пытался удержать в себе молоко и телятину из оставленной для него плошки. Зверек устал не меньше хозяина, давшего фамильяру вдоволь нагуляться с пещерными самочками. Поэтому сегодня сторож из Кпипска получился никакой. Но со статуэтками, доставшимися от почившего от Чумы купца и уже не раз выручавшими нас, можно было спасть спокойно. Впрочем, чтобы наш отдых никто не потревожил, мы дополнительно установили мощные отводящие чары и по барьерной печати на окно и дверь.

Оставив напарника на полчаса, перешел в свой демиплан и совершил короткую физическую разминку. С неудовольствием отметил, насколько сильно подрастерял форму и сколько предстоит восстанавливаться с учетом нерегулярности тренировок. Нерегулярности... Скорее отсутствии как таковых!

Вернувшись обратно, обозрел бьякуганом все здание. Народу значительно убавилось. Расширив кругозор, заглянул в подвал, оказавшийся весьма комфортабельным и любопытным местом. В выделенных комнатках собрались вельможи, некоторые с дамами. Они посредством волшебных прудов с азартом наблюдали за тем, как несколько команд смельчаков проходят смертельные испытания в катакомбах этажом ниже. Зрителям разносились напитки и закуски... Я застал как раз тот момент, когда хозяин Зеленого Грифона разделял сегодняшнюю выручку на две части — самые низко котирующиеся монеты бросал в мешок с наградой победителю. Но не это главное. Во-первых, в комнате прямо под нашей мансардой стоял крепко зачарованный сундук с мудреной ловушкой. Внутри среди женского шмотья лежала кисея с третьим эльфийским камнем — который хотел заполучить лорд Кролнобер. Собственно, тут и жила та самая Замитра, которая с тремя бравыми молодчиками числилась среди фаворитов нынешнего состязания, уж очень вовремя организованного. Во-вторых, в главном зале таверны оставалось несколько мутных личностей. Среди них чернявый фигляр, пристававший к пышнозадым служаночкам. (иллюстрация 356) У него в нагрудном кармане имелась плоская пластинка сигнального амулета, по крайней мере, вложенные чары напоминали мне очень упрощенную версию камня посланий. Расширив радиус зрения до предельных тысячи трехсот двадцати ярдов, я нашел неподалеку от гостиницы стоянку — засада. Я узнал того самого гоблина, что видел мельком у водопада в лесу Невервинтер. Вообще, у крохотного бездымного костра сидела пестрая солянка и напряженно ждала, видимо, не решаясь атаковать, пока на постоялом дворе полно вельмож с нервными охранниками. В-третьих, уж кого я не ожидал увидеть, так это сладкую парочку из Шервин и Томми, которые принимали непосредственное участие в состязаниях и на победу которых многие сделали ставки. Шервин и Замитра в любом случае должны были схлестнуться в самом конце — побеждает только одна команда. И многие заплатили предприимчивому хозяину Зеленого Грифона кучу денег именно за чисто женский финал — ни один мухлеж не укрылся от моего взгляда. В-четвертых, у нашей двери и окна были растянуты тончайшие паучьи нити простейших сигналок. Значит, признали в путнике Боддинока. Ждут прибытия спутника-эльфа?

Солнце уже закатилось, завершение прохождения катакомб, напичканных управляемыми издали ловушками и загадками, займет куда больше двух часов. Не спеша предпринимать активные действия, я потратил четверть часа, чтобы восстановить свое ученическое умение стягивать ману из Плетения Мистры и подавать его артефакту, чтобы не тратить заряд встроенных накопителей. Затем применил бусину Ансронал, благодаря додзюцу обойдя ограничение на телепорт в пределах видимости: формально я прекрасно видел комнату под собой и магия, как положено, перенесла меня сквозь деревянный пол. Повозившись немного и без следа открыв сундук, достал кожаную кисею, обычно используемую для хранения компаса. Внутри была целая коллекция аквамаринов, но я без зазрения совести взял лишь один из них. (иллюстрации 357-360) Произведение придворного эльфийского мастера выглядело замершей морской слезой, чистой и сверкающей изнутри. Каждая грань в магическом диапазоне зрения имела крохотный символ древнего алфавита высшей эльфийской магии — селдруин.

Точно так же, собрав из Плетения Мистры доступную ману, при помощи своего замечательного артефакта я телепортировался в коридор и снял чужую сигналку. Метаморфировав в человека, входящего в эскорт престарелого аристократа, азартно пялящегося на то, как боевитые дамы преодолевают препятствия, я заказал на кухне наваристый суп-пюре. Пока ждал засуетившихся поваров, нашел хорошее решение сразу двух проблем. Изъяв со склада нечистого на руку владельца гостиницы несколько колчанов арбалетных болтов с зачарованными наконечниками и один из арбалетов, забрал с кухни заказ. Подготовив путь к отступлению и набросив на себя "Хенге" с обликом минотавра, имевшего на ухе клеймо преступника, подгадал момент и продырявил чернявую голову убийцы, отвлекшегося на жирную попку кудрявой блондинки в белом передничке. Засветив внешность, я скрылся за углом, сбросив иллюзорный вид — но не облик человека. С топотом забежав в заранее приоткрытую дверь, бросил арбалет готовившемуся почивать зеку, захлопнул дверь и коротким телепортом ушел в снятый номер на мансарде.

Боддиноку не пришлось играть постояльца, разбуженного шумом и внезапной проверкой в лице хозяина с толпой кудахчущей охраны, остановленной появившимся "Мечом Морденкайнена".

— Из-за чего весь хаос, сэр? — Обращаясь уже ко мне, спросонья озадачился напарник, натягивая обувь.

— Тебя узнали агенты культа, напарник. Один караулил здесь, внизу, его подельники ждут в засаде у дороги на Лускан. Я свалил вину на беглого зека и слугу какого-то лусканского дворянина. Переполох поднят, повысившаяся бдительность охраны не даст шайке в открытую напасть на Зеленого Грифона. Вот, поешь и полетели, — я пододвинул ковш с сытным супом-пюре из баранины и овощей.

— Спасибо. А зачем им нападать на гостиницу? — Уточнил колдун, применивший кольцо чистого разума, чтобы быстро прогнать остатки сна.

— Сюда явились Шервин с Томми. Оба сейчас проходят состязания в подземельях гостиницы. Непонятно, по чью конкретно голову пришли нанятые культом убийцы. Их тут не было, когда мы устраивались на отдых. И конкретно связной, ликвидированный мной в трапезной зале, установил сигнальные растяжки у нашей двери и окна. Я не уверен в их замыслах и командах, отданных им руководством культа.

Вскоре Боддинок был готов. Перед вылетом я вручил напарнику двуручный меч Резак, у которого на кончике рукояти меж когтей уже светился огонек готового к применению эпичного рассеивания магии — для ликвидации защитного купола вокруг башни магов.

Незаметно подбросив приметную чарку из-под супа в карету, дверцу которой беспечно оставили приоткрытой, я, несмотря на дождь, взмыл в ночное небо с Боддиноком на спине. Перво-наперво двинул на юг. На одной из лесных полянок осторожный Боддинок навесил на себя несколько слоев магических защит — береженого Бог бережет. А я в фарлонге от него стянул в накопитель ману из Плетения. Воспользовавшись ею как трамплином, перешел в режим мудреца без дополнительного открытия внутренних врат, чтобы ускоренный ток в СЦ не мешал филигранному контролю. Затем с четверть часа наполнял кулон энергией и вернулся к давно справившемуся напарнику. Когда и меня на всякий случай укрыли шкурой да мантией с теневым щитом, которые из-за активности Очага все равно долго на мне не удержатся, мы на огромной скорости проверенным способом полетели на север.

Ночной Лускан с высоты птичьего полета казался вымершим городом-призраком, над которым в данный момент бушевала летняя гроза. В редких местах тускло мерцали огни. Без должного освещения оставались не только городские улицы, но даже внушающая уважение южная стена, отделяющая часть заселенного левобережья холодной реки Мирар, широкой, глубокой, судоходной — полноводной. На этом фоне выделялась Ведущая Башня Тайных Знаний, расположенная на острове посреди устья реки. На самом деле это было некогда живое Великое Дерево — потолще многих собратьев из Леса Невервинтер. От пышного гиганта ныне остался явно изгрызенный изнутри мертвяк. Вокруг осевого ствола строго по сторонам света располагались толстые стволовые ветви с более мелкими отростками, стилизованными под остроконечные башенки и шпили. (иллюстрации 361-363) Дерево и камень давным-давно так тесно переплелись в этих стенах, что Ведущая Башня Тайных Знаний вполне могла считаться построенным сооружением.

Незримый обычным зрением вытянутый купол магической защиты мешал разглядеть подробности, не позволяя мне воспользоваться телескопическими возможностями додзюцу еще на подлете. Но я отчетливо видел и ощущал, как мана Плетений стягивается к башне Тайного Братства, пособничающего Культу Змеи. Повилять и определить более четкое направление труда не составило — к самым верхам.

Когда я активировал мангекё бьякуган, то даже не заметил, как все старания Боддинока бесславно расплелись, скрутившись в спираль моего Очага. Из-за близости коротышки смело и все защитные слои на нем самом. Но это уже потом...

На бельведере вовсю проходил ритуал. Второй по счету!

Сперва я зацепился взглядом за яркие объекты. Ужасно преобразившаяся Арибет в руке сжимала Месть Змей. Светлого паладина еще на закате обратили в черного рыцаря, собственноручно воткнувшего меч с гардой-глазом в сердце, а кинжал Месть Змей в солнечное сплетение распятой Лараны, принесенной в жертву во славу Мораг. Перед архимагом Маугримом, не уступавшим Амаржу в развитости ядра и наличию божественной искры, возвышался могущественный саррухский посох, навершие которого представляло собой деформированное в шар и кристаллизованное драконье яйцо с едва оформившимся детенышем черного дракона. Далее я пристально рассмотрел главное действующее лицо. Вела ритуал Мораг, но не лично, как я почти сразу уразумел, а квази-божественным аналогом заклятья "Подобие" — своим аватаром?.. (иллюстрации 364-368) Наверху так же присутствовали ящеры-жрецы обоих полов. Они в экстазе неустанно отдавали поклоны, ладным хором молясь на божество, возглавляющее ритуальное объединение всех участников — древний прообраз круга из магов. Перед аватарой Мораг и рядом с невзрачным Маугримом, преклонив колено, еле держалась бледная Арибет. Как и человека, эльфийку практически распирала грязная мощь божества ящеров — Матриарха Мораг. Но сейчас уже не в этом суть!..

Мангекё бьякуган различил в башне множество тусклых порталов, ведущих на разные Планы бытия, в основном негативного толка. Сидящая на центральном шпиле площадка связывалась управляемыми потоками магии с замысловатым запором на стационарном экстрапланарном переходе, который вел на... демиплан самой Ведущей Башни Тайных Знаний! Это совершенно точно — нет никаких сомнений! И я прекрасно видел, что взламываемый Мораг переход запирала могущественная позитивная магия, свойственная светлым существам. К полуночи искусно сплетенный замок однозначно падет перед ломом мерзко выглядящего темного волшебства.

— Что-то не так? — Забеспокоился Боддинок.

— Ветер тебя снесет от точки уязвимости, напарник, — ответил я по чуть ранее самим же созданной телепатической связи. И махнул рукой в сторону пересечения купола и толстой жилы Плетения. — По моей команде сообрази из "Тени" чернильную тучу, льющую на башню дождь из черного пламени, — приказываю, вычеркнув из предварительно составленного плана Аруса, который должен был первым обрушить Молнию из низкой пелены рваных туч, в подбрюшье которых мы сейчас парили.

— Хаос...

— И его зримые проявления вставь, — быстро добавил я по телепатической связи.

Полнофункциональным Мангекё Бьякуганом в Сеннин Модо я отчетливо видел и предугадывал порывы Ветра. Время играло против меня, потому уже через минуту, занял позицию точно над осью магического построения на площадке и дал отмашку. Я всем естеством ощутил, как колдун призвал теневые энергии, хлынувшие от него круговой волной, видоизменяющей грозовое облако, в верхних слоях которого нервно метался мой фамильяр.

Когда полился поток черного дождя, я влил собранную ману и воспользовался коротким телепортом бусины Ансронал, собственноручно воткнув Резак в центр зримой уязвимости. Перед моими на миг закрытыми глазами знатно сверкнуло — защитный купол ослепительно-оглушительно лопнул, "дам по мозгам". Ссадив напарника, для своей защиты подхватившего артефактный меч саррухов, я истратил первый заряд бусины, переместившись на фарлонг северо-западнее.

Собравшись, приставил кисти к лицу так, чтобы указательные пальцы упирались в переносицу, а большие прилегали к отвешенной нижней челюсти. Заклятье Боддинока уже издыхало, когда я под прикрытием тучи, подобно огнедышащему дракону, выдул изо рта черное пламя "Аматерасу". Ветер и дождь сразу порвали его на лоскутки, понесшиеся вниз, как я того и хотел. Конечно, бельведер укрывал дополнительный силовой барьер, по которому стекал фантомный дождь. На этот купол и обрушилась моя прицельная атака. Всепрожигающее и всепоглощающее пламя, что жарче миллиона солнц, за доли мгновения проело защиту ритуальной площадки, вознесенной к самому небу. Не знаю, что сообразила Мораг, но она вместе со всем объединением успела телепортироваться — до того, как на кого-либо упал свечной язычок "Аматерасу".

Из-за внезапно и некорректно прерывания магического действа фатально дестабилизировались магические силы, сконцентрированные в начертанном на площадке глифе. Однако прожорливое дзюцу разрушения неожиданно сыграло роль спасителя: рассеявшееся по площадке "Аматерасу" стало стремительно поглощать скопленные темные силы, лишившиеся какого бы то ни было контроля. Клочок за клочком черное пламя наедалось и пропадало. Оно легло не сплошным ковром, и хаотичные выбросы энергий в итоге раскололи бельведер: каменные глыбы и плиты посыпались вниз, сотрясая всю башню и местами проламывая стены-кору.

К счастью, расположенный в самой макушке ствола рабочий кабинет Маугрима остался в целости и на своем месте. Видя это, я потратил второй заряд короткой телепортации на то, чтобы подхватить беспорядочно кувыркающегося в воздухе Боддинока: один из выбросов произошел в его сторону, взмах Резаком и активация аналога "Размыкания Морденкайнена" предотвратили трагический исход, но с силой отбросили гнома, сорвали с него заклятье "Полета" и придали хаотичный импульс вращения.

— Спасибо, Неджи, — телепатически передал мне мысль запыхавшийся напарник, у которого всё ещё кружилось перед глазами и адреналин кипел в крови. Сила воли не покинула колдуна в критической ситуации — он сплел простенькое заклятье "Падение пера".

— Не за что, Боддинок. Дела с башней плохи, — передаю, на всех парах помчавшись к кабинету верховного культиста. — Начатое Мораг дело достигло стадии самоподдержки, рано или поздно запущенный ею процесс завершится. Придется забыть о гешефте и договариваться с пленным личем и прежним хозяином башни Арклемом Гритом.

— А ему есть резон устранять последствия?.. — По теме спросил напарник, вцепившийся в меня руками и ногами. Все же он сильно испугался свободных кувырканий в воздухе.

— Я не знаю, — отвечаю с глубоким сомнением. В качестве отмычки к замку на демиплан использовалась и сила, вытягиваемая из плененного главы Тайного Братства. — Но он определенно в курсе событий. С другой стороны, нам важно забрать журнал и гроссбух. Лорд Нашер недвусмысленно намекнул, что следует оставить проблемы Лускана, предавшего Невервинтер, на сам Лускан.

— Большие проблемы? — Осторожно спросил Боддинок, вертя головой в бывшем кабинете Маугрима, из стола которого я вытащил искомые тома и, согнув страницы, ускоренно пролистывал их на память своей Великой Киира — на всякий случай. Благодаря божественности, я свободно понимал письменную речь саррухов, на которой Маугрим вел культовые записи, посчитав забытый язык достаточной защитой.

— Анархия всеобщей грызни, — ответил я. Хотя мне предстоит еще много времени уделить расшифровке того калейдоскопичного месива, что зафиксировал Мангекё, но по первому впечатлению простого бьякугана город, можно сказать, наводнен оборотнями и разделен на воюющие друг с другом группировки.

— А может и в правду не стоит вмешиваться в хаос и по-тихому уйти? — Деловито спросил наемник, целыми полками скидывая фолианты в свой призванный секретный сундук.

— Беды Лускана могут обрушиться на соседний Невервинтер. Не зря же сама Мораг проводила здесь ритуал. Возможно, лорд Нашер на фоне здешней трагедии надеется суметь заручиться в предстоящей войне поддержкой Союза Лордов. Однако, после увиденного я считаю, что гильдейцы без ментального давления Мораг вполне справятся с ситуацией и наведут в городе порядок. Политика — грязное дело...

— Воистину, — согласился напарник, обчищающий чужой кабинет до последней щепоти резидуума.

— Готово, — захлопнул я журнал, в котором Маугрим старательно фиксировал все подотчетные дела. О враге я узнал более чем достаточно. — Культ возрождающемуся божеству Мораг ищет Слова Власти. Запечатанный вход на демиплан с Матриархом сауроидов где-то под замком Невер. Один артефакт добыт, три осталось. Перспективные направления поиска, согласно отчетам высланных групп: Лунный Лес, Холодный Лес, Ось Мира. В журнале говорится, со слов самой Мораг, что одно из Слов Власти должно все еще находиться в саррухском комплексе в нынешнем Лесу Ночных Деревьев. К слову, упомянутые места расположены вокруг Колодца Беорунны, включенного в портальную сеть тирцев.

— За Лину и туда? — Оглянулся на меня Боддинок, запихивая любопытный глобус в мой мешок. (иллюстрация 369)

— Несомненно, — ответил я.

С тяжелым сердцем и грузом на плечах я полетел прочь от кажущегося обреченным Лускана. Затерявшись в облаках, проследил за тем, как громадная атмосферная Молния, спровоцированная моим духом шаровых молний, разносит в щепки верхушку главной башни вместе с остатками площадки и кабинетом, грамотно оклеенным взрыв-тегами. Теперь я знаю о целях врага — Слова Власти. Кльтисты во множество мест распростерли свои лапы, а я не могу разорваться — только опередить. О намеченном отдыхе придется забыть — покой мне только снится... Едва Арус вернулся в кулон, я сжал обод амулета возвратной телепортации.

Конец второй части.