Академия Элькаиров

Взгляд мужчины потеплел и он сильнее прижал меня к себе:

— Увы, Лия, это моя работа и наша будущая жизнь. Я редко сижу без дела, мне всегда приходится врать окружающим, прикидываться кем-то другим, недоговаривать. Тебе тяжело, и мне поначалу было также, но вскоре я привык. Теперь это мой привычный ритм жизни, — прошептал он около виска.

Может, я бы и ответила, но понимала: разговорами делу не поможешь. Тем более мне даже ерзать не нужно было, Кайлем как раз наклонился ко мне. Оставалось заключить его лицо в ладонях и не дать отстраниться, когда я вновь прильнула губами к нему.

Грудью ощущая его сердцебиение, я поняла, что все идет как надо, и ликовала в душе. Не прошло и трех секунд, как наемник сдался и занял ведущую позицию.

Мне же оставалось только мурлыкать и получать удовольствие.

'Черт, ты мне пуговицу оторвал!' — смеялась я про себя, ощущая его нежные прикосновения.

Задание уже было выполнено с лихвой, но я не могла так просто остановиться. Я ведь действительно скучала. Да и как можно устоять перед такими ласками?

Наверное, о том же думал и он, потому что вовсе не торопился прерывать это приятное отступление.

Где-то на заднем плане раздался оглушительный звонок, свидетельствующий о начале следующей пары, именно из-за него мы не услышали приближающихся шагов.

Насколько большие у нас проблемы осознали, когда перед нами открылась дверь, и на нас вылупился ошарашенный Кирстен.

— Лия?! — в шоке выдохнул он. — Ты..ты...

В отличие от немногословности моего доставучего поклонника, у меня в голове взрывался просто какой-то фейерверк из крепких выражений. Хотя на лице застыло мертвенно-бледное выражение растерянности, когда я уставилась на него.

Наконец, сумев подобрать отпавшую челюсть, Кирстен одарил застывших нас откровенно брезгливой гримасой и молча удалился, хлопнув дверью.

Только теперь я смогла выдохнуть, но вместо того чтобы удариться в панику, постаралась заново переоценить ситуацию.

Если смотреть на картину глазами Кира, то он увидел лишь однокурсницу, целующуюся с преподом. Конечно, в рамках учебы это смотрится отнюдь не нормально, но и не так страшно. Для Кирстена Кайлем по-прежнему выглядит магистром, а я всего лишь обычной студенткой. В целом, наша конспирация не пострадала, главное, чтобы он не начал об этом болтать. Если слухи дойдут до подкупщика, то здесь уже бесполезно продолжать игру. В лучшем случае, мы быстро сориентируемся и прижмем его, в худшем, спугнем и упустим. А ведь мы толком еще не уверены, кто наш клиент: Максимилиан или Веланд.

Едва осознав это, стало как-то спокойней, и в голову полезли другие мысли. Разумеется, Кирстен задастся вопросом, откуда у нас могла возникнуть симпатия за такое короткое время. Но в одном из разговоров я упомянула, что знакома с Кайлемом намного дольше. Также он должен понять, почему я не хотела ничего рассказывать. Мало того, что я влюблена в препода, так еще и именно в того, с кем у него в первый же день не заладились отношения.

Могу лишь догадываться, какие мысли бродят у него в голове. Заранее нужно готовиться к тому, что меня могут возненавидеть. Но если появится возможность, обязательно с ним поговорить.

— О чем ты думаешь? — внезапно спросил у меня наемник, проникновенно заглянув в лицо.

— Если он не станет болтать, наша маскировка не пострадает, — еще не догадываясь, к чему он клонит, ответила я.

— И все? Лия, может, перестанешь играть в молчанку и скажешь больше? — не на шутку напрягся он, такого Кайлема я боялась.

Наемник вот-вот грозил перейти в такое же состояние, как на моем дне рождения, когда он увидел меня в объятиях Винса. Продолжать отнекиваться больше не было смысла, но я не могла не спросить:

— Ты о чем? — должна же я выяснить, что меня выдало.

— Лия, перестань. Какими бы убедительными ни были твои речи насчет трудности такого образа жизни, я чувствовал твое сердцебиение в тот момент, и оно тебя выдавало. Когда Кирстен вышел, я думал, ты начнешь паниковать, вместо этого ты смотришь ему в след и на твоем лице одно за другим отображается то неловкость, то сожаление. И да, скажи, зачем ему было возвращаться? Видимо, паренек жутко за тебя переживал и хотел проведать, а не найдя в медпункте, вернулся сюда.

Честно, стало даже как-то обидно. Почему я вообще обязана ему все рассказывать? И меня еще подозревают в чем-то? Ну нет, так не пойдет! Все, сдача с повинной отменяется!

— Ответь, пожалуйста, ты мне доверяешь? — спросила я с вызовом.

— Да, поэтому и не стал ничего уточнять сразу, — невозмутимо ответили мне.

— А сейчас ко мне что за претензии в таком случае? Тем более в таком тоне? Я не какая-нибудь преступница, поэтому не надо применять на мне такие же приемы.

— Какие 'такие'? — внезапно усмехнулся он.

— Ты будто весь леденеешь и в то же время готов испепелить глазами.

— Это выходит непроизвольно, — словно оправдываясь, признался он. — Но мы отвлеклись, Лия, ты можешь сказать в чем дело, чтобы я успокоился?

— Для начала уясни одну вещь. У каждой девушки есть свои секреты, и если я чего-то недоговариваю, это не значит, что нужно бить тревогу. Может, я могу сама разобраться с проблемой и не хочу тебя отвлекать.

— Я не маленький, Лия, мне об этом известно, просто любопытно, с чего этот паренек так о тебе беспокоился, а потом ушел с видом, словно поймал девушку на измене, — старался он говорить спокойно.

— Он меня всю неделю доставал, караулил везде, вызывался сопровождать и утверждал, что мы созданы друг для друга, — эх, и ведь хотела как-то помягче сказать, дабы не заставлять Кайлема сильно нервничать, а все равно вышло, что банально нажаловалась. — Я пыталась вразумить его, но бесполезно. Даже когда сказала, что уже 'занята', не поверил и потребовал доказательств.

— И каких же именно? — заинтересовано притянулся он. За нарочито широкой улыбкой скрывались отнюдь не самые радостные эмоции.

— Примерно таких, — со вздохом откинула я волосы с шеи. — Только не думай, что я затеяла все это из-за такой ерунды, я действительно скучала, — тут же спохватилась я.

Кайлем на несколько секунд замолчал. Но так ничего и не сказав, молча преодолел ничтожное расстояние до выхода и вышел со мной в коридор.

На мое счастье по пути никто не попадался, все студенты были на парах. И мне не пришлось ощущать себя звездой под прицельными взглядами окружающих.

Наемник оттаял лишь в самый последний момент:

— Правильно сделала, что ничего мне не говорила, — как-то тихо и с хрипотцой обронил он, толкнув дверцу лекарской.

ГЛАВА 7.

К счастью, помимо травяных отваров и невкуснопахнующих мазей, благодаря которым я выздоравливала бы недели две, академические лекари обладали целительной магией. И меня быстро поставили на ноги. Я уже собиралась отправляться на пары, но Кайлем неожиданно не пустил. Наемник решил надо мной сжалиться и устроить мне выходной. Конечно, такое великодушие не возымело бурной радости с моей стороны, особенно в свете последних событий. Но мужчина начал уверять, что сам все уладит, а я буду только мешать. В первую минуту мне резко поплохело, едва представила, как обычно улаживаются подобные дела. Мое лицо тогда отчетливо все отобразило, и наемник посмотрел на меня, как на умалишенную, едва не покрутив пальцем у виска.

Может, мне и не стоило так быстро соглашаться. Но едва я представила, что останусь в комнате одна и в кое-то веке смогу отдохнуть от всего...На меня так и накатила истома, а где-то внутри заискивающий голосок зашептал: 'Лия, хватит уже взваливать все проблемы мира на себя! Забудь на несколько часов обо всем и дай разобраться другим'. И я сдалась.

Уже второй час я лениво возлежала на диване и не знала, чем себя занять. Хотела подремать, не спалось, попробовала связаться с матерью, минут пятнадцать в зеркале лишь одни мутные разводы. Когда прошло двадцать я всерьез начала волноваться, но на тридцатой минуте все-таки различила очертания моей любимой матушки.

— Где ты пропадаешь?! Я, между прочим, переживаю! — шутя сказала я вместо приветствия.

Только маме было не до шуток. На обычно теплом и радушном лице моей родительницы так и застыло выражение праведного возмущения и недовольства.

— Дор-р-огая! — негодовала она. — Перед тем как уехать ты мне что обещала? Первые дни я чуть ли не в обнимку спала с зеркалом, в надежде, что любимая доченька соизволит обо мне вспомнить. А теперь, когда я смирилась и смогла спокойно выйти из дома, ты умудряешься позвонить!

— Мам, ну ты тоже меня пойми, — начала оправдываться я. — Думаешь здесь так легко учиться? Я с утра и до вечера, как белка в колесе, в этой суматохе не знаешь, как поспать лишний часок, не говоря уже о звонках родне.

— Тогда почему ты сейчас не на занятиях? — вскинула бровь родительница.

— Споткнулась и растянула лодыжку во время экскурсии, но теперь все хорошо, — отмахнулась я.

Матушка снисходительно глянула на меня исподлобья и не могла не отметить:

— Если ты на простой экскурсии умудряешься получать травмы, как же на тренировках выживаешь? Лекари тебя еще по голосу не узнают? — ухмыльнулась она.

— Нет, не узнают, я у них сегодня впервые, — как ни в чем ни бывало ответила я, не став поддаваться на провокацию.

Я поведала маме чем занималась всю неделю. Опустив подробности про братьев и Кайлема. Рассказала ей про Айви и парней. Ей было интересно все, начиная с их фамилий и заканчивая цветом волос. Появилось даже такое ощущение, будто мама в душе желает найти мне пару. Далее шло краткое описание наших магистров и в целом мои впечатления от первых дней.

К концу моего повествования мама лишь радовалась, что мне удалось найти здесь свое место и завести друзей. Не удержавшись, я все-таки рассказала ей, как отпраздновала свой день рождения, на что она закатила глаза и счастливо вздохнула, видимо, вспоминая то время, когда и сама так же развлекалась.

— Мам? — позвала я родительницу, заставляя вынырнуть из воспоминаний. — У самой-то как дела?

Мама попыталась прикрыть грусть улыбкой, но это не осталось незамеченным. Сердце мгновенно сжалось и мне в который раз стало стыдно. Впрочем, матушка и не думала ничего утаивать:

— Дела довольно-таки неплохо. Недавно продала два платья, над которыми потела больше двух недель. Думала оставить себе, но неожиданно подвернулась щедрая покупательница. Что касается меня самой, эх, днем меня еще как-то спасает от скуки Лидия, а под вечер жутко тебя не хватает. Я так привыкла в это время болтать с тобой о всякой ерунде за чашкой чая, — вздохнула она, а я вот-вот готовилась пустить слезу. — Но ты не переживай, было тяжело только первые дни, теперь уже как-то спокойней.

— А Барри? Ты с ним гуляешь? Он сильно подрос? — тут же постаралась я переключиться на другую тему, а не то совесть рисковала прожечь дыру в груди.

Мама усмехнулась:

— Гуляла первые дни, а потом этот серый оболтус перестал во мне нуждаться и сам начал убегать на волю, когда захочется. Почувствовал вкус свободы, так сказать. По утру выпускаю, а к вечеру ожидаю его грязного и с остатками чьей-то шерсти на морде. Знаешь, очень надеюсь, что это какой-нибудь хорек, а не чей-то песик. Но вроде жалоб пока нет, — и в противоречие своим словам улыбнулась.

'Хм, как-то раньше мама не была любительницей черного юмора'.

— У него сейчас активный период роста, вот он и пропадает весь день в лесу, охотясь на мелкую живность. Зато к вечеру прибегает уставший и требует, чтобы его гладили. С ним даже книжку почитать нереально. Лежу на диване: подходит эта мохнатая туша и начинает совать свой нос мне под руки, пытаясь обратить на себя внимание, — смеялась она. — А однажды, когда я вязала, он...

Ее эмоциональной истории не суждено было прозвучать до конца, резко открывшаяся дверь в комнату заставила маму запнуться, а меня нервно икнуть при виде самого ректора всея Академии.

— Аде-е-елия! Солнышко, я просто жажду с тобой поговорить. Как же удачно, что я тебя застал! — возбужденно вещал он, останавливаясь в метре от меня.

Родительница в зеркале насторожилась, но своего присутствия решила не выдавать. Мама резко вся подобралась и заинтересовано прислушалась.

Я же судорожно пыталась сообразить, как мне поступать. Нарочито ласковый тон Вольдемара мне не понравился, сомнений не оставалось, зачем он пожаловал. Вопрос был в другом, как скрыть этот разговор от моей любопытной родительницы, которая в данный момент недвусмысленно машет мне кулаком, намекая, что очень обидится, если я попробую отключить связь.

Мысленно проклиная себя за то, что решила не запирать дверь на случай прихода друзей или Кайлема, я непонимающе воззрилась на мужчину и спросила:

— Э-э, здравствуйте, о чем вы хотели со мной поговорить?

— Видишь ли, дорогая. Я на этом посту уже битый десяток лет, и еще никогда на моем веку не было такого, чтобы учащиеся баловались наркотическими зельями! — матушка в зеркале вперила в меня уничтожающий взгляд, и я как можно скорее поспешила реабилитироваться:

— А какое я имею к этому отношение? Я сама была очень удивлена, когда узнала про Илая и Вильяма.

— Давай я тебе кое-что объясню, Аделия. Подобные зелья не продаются в магазинах, их всегда делают вручную. В нашей лаборантской как раз находится множество схожих по составу образцов для учебного применения. Там, и только там можно было его достать. Сначала я грешил на то, что кто-то мог привезти зелье с собой в Академию, даже думал, где-то неподалеку открылась нелегальная лавка со всякой отравой. Но вот меня осенило! Я задал себе всего один простой вопрос: 'Кто еще кроме Кайлема и магистров, мог бы запросто попасть в лаборантскую?' А если быть точным, кому бы еще он мог это позволить?

— Думаете, это я?! — оскорбилась я. — Да зачем мне это нужно? Вы же знаете, у меня есть дела куда поважней!

— Знаешь, я задаю себе тот же вопрос. Может, поделишься, чем тебе не угодили братья? — сказал он вроде спокойно, но я не стала обманываться. Признаюсь, и его тон резко поменяется. Если бы при нашем разговоре не присутствовало скрытого третьего лица, возможно, я бы еще подумала. Но так, не-е-ет! Такого позора я не вынесу. Поэтому стоим, а точнее сидим, горой и продолжаем строить непонимающие глазки.

— Еще раз повторяю — я не имею к этому никакого отношения! Почему мне приходится выслушивать все эти обвинения? Нашли тут крайнюю! Тем более зачем бы Кайлем на такое пошел? Сами подумаете, неужели у него проблем мало?

— О-о, я об этом думал! И в конце концов вынужден был признать, ради тебя он пойдет на многое. Остается только вопрос, зачем тебе это? — продолжал елейно говорить Вольдемар.

— Господи, что мне сделать, чтобы убедить вас? Вы хоть проверили другие свои версии, прежде чем обвинять меня? Может, это зелье действительно привез с собой кто-то другой!

— Да-а, и какое тогда получается совпадение. Ведь точно такие же хранятся и у нас! Аделия, лучше прекрати ломать комедию и сознайся. Сделаешь проще и себе, и мне! — его взгляд стал колючим и пугающим, но я все равно не хотела сдаваться.