Выжить, чтобы отомстить

Когда и на этот раз ответом ему послужило едва заметное движение хрупкого плечика, словно девушка пыталась отвязаться от надоедливого жужжания мухи, Линстер не выдержал и, сорвавшись с места, преодолел небольшое расстояние, нависнув над ней, не давая больше шанса отвернуться от него. Опустившись на колени перед сидением малышки, его лицо оказалось на одном уровне с ее, левая рука упиралась в корпус нипера около ее головы, а правая удерживала за подбородок, не оставляя Крис ничего другого, кроме как смотреть в тлеющие, словно угли, черные глаза.

— Сколько можно игнорировать меня? — прорычал мужчина. — Я ведь уже тысячу раз извинился! Сколько раз мне еще нужно повторять — я не хотел обидеть тебя! Просто эти слова... они сами вырвались... от ревности... от переживаний... от обиды...

— Дело не в этом! Я не понимаю, что тебе от меня нужно. Все, что было необходимо, я рассказала, а вести беседы с тобой я не намерена. Ты мне неприятен, — отчеканила малышка и, оттолкнув руку демона, снова уставилась в окно.

— Значит, неприятен... Странно... сегодня утром ты не думала так, — протянул демон и, заметив, как напряглась девушка перед ним, хитро блеснул глазами. — Может быть, мне показалось? Тогда, наверное, нам стоит проверить еще раз. Как думаешь?

Крис только и успела, что испугано ахнуть перед тем, как горячие губы Линстера впились в ее рот. Мужчина услышал, как из горла его девочки вырвался полный отчаяния стон, почувствовал, как в его грудь уперлись маленькие кулачки, пытаясь оттолкнуть от вожделенных губ. Изогнувшись, девушка все же сумела отвернуться, а губы мужчины скользнув по щеке, устремились к нежной коже за ушком. Демон помнил, как его Майоли реагировала, когда он целовал каждый миллиметр тоненькой шейки, когда легонько прикусывал кожу, а потом нежно проводил языком по месту укуса. От воспоминаний, от вкуса ее губ и кожи у Линстера закружилась голова, а кровь быстрее прежнего понеслась по жилам, наполняя каждую клеточку его тела жизнью и жаром страсти.

— Немедленно отпусти! — пробился сквозь дымку желания дрожащий голос малышки.

— Разве могу я теперь тебя куда-то отпустить? — хрипло прошептал демон и, заключив такое любимое лицо в свои ладони, с новой силой впился поцелуем в сладкие и манящие губки.

И снова сопротивление. Разве она не поняла еще, что больше никогда не сможет противиться его страсти, его жажде? Она уже не властна над этим, это решили за нее Боги. Те самые жестокие Боги, которые когда-то прокляли его предков, вселив в их тела свирепых демонов теперь, сами того не ведая, дарили ему самое желанное в мире сокровище...

Уже теряя остатки контроля, утопая в водовороте страсти, он пресек ее последнюю попытку сопротивления, когда девушка постаралась руками отпихнуть его лицо от себя. Взяв за тонкие запястья, он сложил маленькие ручки на ее коленях и, удерживая их одной рукой, другой зарылся в золотые волосы, еще ближе притягивая к себе, отпуская на волю свою жажду, давая ей в полной мере ощутить степень своего голода.

Если сначала, он пытался быть аккуратным, легкими поглаживаниями губ и нежными прикосновениями языка, уговаривая ее открыться, то сейчас он не просил, а требовал, не уговаривал, а сразу брал. Услышав тихий стон и уловив тонкий аромат ее желания, он не смог сдержать волны дрожи, которая прошлась по его телу, сметая вслед за собой последние остатки разума, последние крохи контроля. Где-то там, на задворках сознания мелькнула мысль, что он пожалеет о своей поспешности, заплатит за опрометчивый поступок. Но разве могла одна единая разумная мысль совладать с изголодавшимся демоном, в объятиях которого уже пылала в огне страсти желанная добыча? Разве имел смысл весь мир, когда его девочка начала нетерпеливо отвечать на поцелуй и выгибаться в его руках в стремлении прижаться поближе? И даже сами Боги не могли бы остановить демона, когда выпущенные на свободу руки, обвили его шею, а тоненькие пальчики зарылись в короткие черные волосы, сжимая их в кулачок и не давая отстраниться ни на миллиметр.

Линстер не заметил, когда успел усадить малышку к себе на колени, когда успел избавить ее от кофточки и когда сам успел практически лишиться рубашки, которая сейчас висела ненужной тряпкой на одной руке. Только с ней он чувствовал себя беспомощным рабом своего голода, своей потребности, ее ласк. Сколько раз мужчина представлял себе, какой может быть настоящая женщина, но никогда, даже в самых ярких мечтах, не мог даже помыслить о том, что длинные пальчики, аккуратно порхающие по пуговицам рубашки и легонько прикасающиеся к разгоряченной коже, могут в один миг вышибить из его груди весь воздух, заставив задыхаться. Никогда он не мог подумать, что маленькие жемчужные зубки, покусывающие сейчас мочку его уха и горячие, словно клеймо губки, время от времени целующие его шею и скулы, могут заставить его могучее тело дрожать от невыносимого желания. И мог ли он помыслить, что скользящие по кубикам пресса ладошки, спускающиеся все ниже и ниже, превратят его в дикого зверя, который уже не властен над собой и для которого ничего в мире не имеет значения, кроме удовлетворения самых низменных, первобытных инстинктов. Тихий звон небольшой пуговички от штанишек девушки, ударившейся о стекло и покатившейся по полу, треск рвущейся ткани лишний раз подтверждали тот факт, что контроль Линстера превратился в пустой звук. Ничего не имело значения в эту секунду, кроме его Майоли, что извивалась на коленях и пожирающего все внутренности голода по ней.

— Линстер, пожалуйста, — обожгло его ухо горячее дыхание.

— Скажи, малышка... скажи, чего ты хочешь, — едва нашел в себе силы вымолвить хоть что-то мужчина.

— Горячо, Линстер... так горячо... тут, — задыхаясь, простонала малышка и положила его дрожащую руку на низ животика. — Хочу тебя, пожалуйста.

Глаза девушки действительно умоляли его избавить ее тело от невыносимого голода. Его голода, его жажды... На какой-то миг в голове мелькнула мысль, что это не она, что на самом деле она вовсе не хочет его, что это с ней сделал он, а точнее его демон. Но что значат все эти мысли по сравнению с той бурей чувств, которые всколыхнули в его душе эти затуманенные страстью глаза и сказанные соблазнительным шепотом слова. Только одни Боги ведали, сколько сил ему стоило не накинуться тот час на девушку и не овладеть ею. Он чувствовал, как от невыносимого напряжения капельки пота стекали по его спине, понимал, как дрожит его рука, беря небольшую ладошку малышки и поднося ее к губам. Запечатлев нежный поцелуй на ладони, он, не отрывая взгляда от бархатистой зелени любимых глаз положил ее на ремень своих штанов, потом спустил ниже и прижал к напряженной плоти. Едва сдержав рвущийся на волю стон, когда пальчики прошлись по напряженной длине, он вновь вернул руки на талию и, погладив шелковистую кожу, подтянул девушки выше по своему телу и впился жадным ртом в розовую вершинку мягкой груди. Аккуратно поддерживая свою любимую одной рукой за спину, другой он стянул с нее остатки штанишек и зарычал, едва его пальцы ощутили жар и влагу ее естества. Выгнувшись, Майоли вцепилась свободной рукой в его плечо, другой продолжая гладить напряженную плоть, с каждым движением подводя его все ближе к краю бездны.

— Линстер, — раздался умоляющий стон и мужчина почувствовал, как малышка лихорадочно дергает ремень на его штанах.

Спустя несколько минут он прижимал к себе разгоряченное и удовлетворенное тело девушки. Разум медленно возвращался к нему и с каждым последующим ударом сердца он все отчетливее понимал, что натворил. Хотя демон и не овладел девушкой полностью, он осознавал, что сей факт вряд ли смягчит ее отношение к его поступку.

— Что... что это было? Как? Я... О, Боже! — постепенно приходящая в себя малышка явно была сбита с толку своей несдержанностью, но спустя секунду растерянность во взгляде сменилась яростью.

— Ты.... Нет! — Крис в панике прикрыла рукой рот Линстера, который намеревался вновь ее поцеловать.

Мужчина наблюдал, как осознав то, что полностью обнажена и сидит у него на коленях девушка попыталась прикрыться руками, а ее взгляд заметался по салону нипера, явно в поисках накидки. Желая хоть как то сгладить ситуацию, демон достал из-за своей спины дорожный плащ и завернул в него девушку, закрепив на несколько застежек возле шеи. Когда Крис попыталась поспешно подняться с его колен, он решительно прижал ее к себе, просунув руку под плащ и обвив ею тонкий стан, наслаждаясь нежностью кожи.

— Пусти, — раздалось грозное шипение и два зеленых омута уставились на него с явным намерением испепелить.

— Нет, подожди.... Я понимаю, ты растеряна.... Извини, я не должен был так... но... Черт! — он не знал с чего начать, как объяснить ей...

— Знаешь ли ты, как в этом мире появились высшие демоны?

— Мне это абсолютно неинтересно! — раздалось в ответ возмущенное шипение и девушка снова попыталась высвободиться из его объятий. — Лапы свои убрал! Быстро!

-Ну что же ты такая упрямая? — тяжело вздохнул мужчина.

Он понимал, что в Крис сейчас бурлит взрывная смесь из эмоций, которые явственно мелькали в ее взгляде. Она была в ярости и эта ярость была направлена не столько на него, сколько на нее саму. Она была зла на себя за ту слабость, что проявила по отношению к нему, а еще она была в смятении и полностью сбита с толку из-за своей реакции, из-за потери контроля и поэтому мужчина не хотел отпускать ее от себя. Он не знал, что творится в этой милой головке и не собирался давать ей шанс отдалиться от себя. Однажды он уже пошел на поводу ее желаний, теперь же будет действовать так, как ему подсказывают инстинкты. А они просто орали ему сломить сопротивление, доказать, завоевать, покорить...

— Это я-то упрямая? Я? И это после того, что... — задохнулась от возмущения Майоли и уже буквально прорычала, — Линстер последний раз по-хорошему прошу — руки убрал!

Глаза мужчины удивленно распахнулись, когда ему в область груди пришелся ощутимый по силе удар, заставивший его на время задохнуться. Однако как бы он не был удивлен столь внезапному и яростному противостоянию, следующий удар уже практически соскользнувшей с его колен девушки, демон пресек и тот час притянул ее назад в свои объятия.

— Успокойся, я больше не буду трогать тебя! В противном случае, я обещаю, что мы продолжим, — предостерег Линстер и в подтверждение своих слов погладил рукой обнаженное бедро девушки.

Как он и ожидал, его Майоли сразу же прекратила ерзать на коленях.

— Оденься, — услышал он хриплый голос притихшей малышки.

— Зачем? Мне и так неплохо, — с долей лукавства произнес мужчина и сразу же повторил вопрос. — Так ты знаешь, как появились высшие демоны?

— Нет и мне это ни капельки не интересно, — отвернувшись, пробурчала девушка.

— Наши предки были обычными демонами, которые впали в немилость к Богине Нирзае, — пояснил демон, не обращая внимания на равнодушное пожатие плеч.

Ему необходимо было отвлечь девушку от самобичевания и заодно попытаться объяснить, почему он не намерен более отпускать ее от себя ни на шаг. Поэтому, глубоко вздохнув, он начал свой рассказ:

— Согласно легенде, когда-то давно, потакая сиюминутной прихоти, правитель земель демонов Рахш, приказал заложить десять своих самых больших кораблей и нагрузить их провизией. Взяв своих лучших воинов и слуг, он отправился на поиски новых земель, ведомый желанием выяснить, что находится там, где заканчиваются воды бескрайнего океана. Не один месяц плавали корабли Его Величества по бескрайним водам и вот, когда император уже был готов отдать приказ ложиться на обратный курс, на горизонте показался остров.

Исследуя новые территории, правитель восхищался богатству этих земель — диковинным птицам, необычным зверям и прекрасной природой. Однако чем дальше вглубь острова уходил правитель Рахш и его воины, тем яснее становилось, что он необитаем. Какого же было их удивление, когда в один из дней они увидели небольшое поселение, раскинувшееся вокруг роскошного храма, многочисленные купола которого сверкали золотом, а его стены украшало множество драгоценных камней. Место, на котором располагалось селение, было словно рай на земле — недалеко раскинулся сказочной красоты цветущий луг, а за ним — водопад с небольшим озером у подножья и тоненькой речушкой, уходящей извивающейся змеей в лесную чащу.

Селение встретило императора и его воинов тишиной, и только подойдя к храму, они увидели на большой площади около сотни танцевавших девушек. Заметив незваных гостей, танцовщицы сначала испугались, а потом, не скрывая удивления, начали рассматривать воинов, словно диковинных зверей. Несмотря на то, что все встреченные ими девушки говорили на непонятном языке, странников радушно приняли в селении и даже предоставили императору и его элитной охране жилища. Уже спустя несколько часов Рахш понял, что это необычная деревушка — в ней жили только девушки и то, как они рассматривали его и его воинов, подсказало императору, что мужчин они не видели вообще. Удивленный своим открытием он решил задержаться дольше, чем на одну ночь и выяснить, что это за селение и почему в нем нет мужчин. Однако Рахш не учел одного — его воины, проведшие в море не один месяц, изголодались по мягкому женскому телу, так же сильно, как и он сам. Ведь на кораблях практически не было женщин, а те, кто был, отправились в путь со своими мужчинами.

Хоть девушки и старались впредь держаться от домов чужестранцев подальше, ощущая исходящую от демонов опасность, Рахш видел, что с каждым днем терпение его охраны истощается. Сам же император уже давно потерял покой из-за красавицы по имени Хора, которая, как он понял, была главной в селении, так как все девушки беспрекословно слушались ее и при встрече кланялись. С каждым днем он все больше терял голову от страсти, а она все заметнее старалась избегать его, явно приказывая и своим девушкам держаться подальше от охранников императора. О том же, чтобы пустить остальных мужчина в деревню не было и речи, скорее наоборот — девушки уже жалели об оказанном гостеприимстве и, как вскоре выяснилось, не зря.

Когда Хора не досчиталась первых двух девушек и пришла к Рахшу, требуя ответа, он даже не сомневался, где найдет их. Девушки, которые приносили им еду, уже давно приглянулись двум его воинам. Как и ожидалось, элитные охранники, даже не впустили Хору в выделенные им дома, чем только еще раз подтвердили — уверившись в напрасности своих ухаживаний, мужчины просто выкрали понравившихся девушек. Вскоре их примерам последовали и остальные воины из элитной охраны правителя, и сам Рахш. Мужчина осознавал, что он и его воины поступают низко, но также понимал, что только смерть сможет заставить демона отказаться от женщины, которая сумела завоевать его сердце.

Дни сменялись неделями, недели месяцами, некоторые женщины смирились со своей судьбой, некоторые нашли счастье в объятиях воинов, однако были и те, кто просто сломался. Среди таких женщин оказалась и Хора. Как бы правитель Рахш не ухаживал за своей любимой, как бы не пытался искупить свой поступок, Хора не хотела принимать его в качестве своего мужчины, моля лишь о том, чтобы он избавил ее от необходимости утолять его страсть и отпустил на волю — в храм. Вскоре оказалось, что Хора ожидает ребенка. Рахш безумно обрадовался этому известию, пуще прежнего окружая свою женщину заботой. Он искренне надеялся, что когда она увидит их первенца, женское сердце, наконец, растает. Пусть пока не для него, но для их общего ребенка. Но все случилось с точностью наоборот — с появлением младенца женщина впала в самую настоящую депрессию и как только ребенок немного подрос, нашла способ сбежать от императорской охраны. Хору нашли ближе к вечеру, — ее тело выкинуло течением на берег недалеко от селения. А ночью началось самое настоящее сумасшествие — многочисленные золотые купола храма вспыхнули ярким свечением, освещая все вокруг, а на площади перед взорами удивленных мужчин предстала Богиня Нирзая. Прекрасная и в то же время страшная в своем гневе.