— Так, Веселина, значит смотри сюда. На сегодня мы закончили, время уже делами заниматься. Арбалет, так самострел этот называется, бери себе, тренируйся на этой мишени, думай, как нас стрельбе правильной да меткой учить. Это твоя теперь наиглавнейшая задача. Все согласны?
Никто ничего против не имел, даже Кукша. Дед подтвердил мое решение, и мы разошлись, оставив Веселину тренироваться. Да... Иногда жизнь преподносит сюрпризы, в любом веке.
С сигнализацией нашей еще веселее получилось. Несколько раз пацаны звали меня, когда проплавали лодки. Угрозы пока не была. Но появилась мысль провести учения. Я дождался, пока все уйдут в лес, кроме наших дозорных, поднял тряпку, залез к дозорным и начал ждать возвращения людей. Вернулись за два часа все. На тряпку никто внимания не обратил. Даже Буревой. Я нажаловался ему, постращал местных последствиями, но действия это не возымело. На следующих учениях опять никто на тряпку внимания не обратил. Решил устроить им обстановку, приближенную к боевой. Взял местную одежду у Зоряны, сказал что для работы. Вечером, чтобы никто не видел, в кузнице сделал себе маскарадный доспех из дерева и коры, шлем там, копье, щит, даже меч деревянный смастерил. Сделал углем на морде боевую раскраску, чтобы пострашнее было. Дождался опять ухода населения в лес, предупредил дозорных пацанов о моем плане, спрятался за домом в деревне и начал следить.
Из леса народ шел по одному-два человека. Вот показались Зоряна с Ледой, с корзинками. Спокойно пошли к дому, разбирать принесенные припасы. Потом пришла Агна с детьми, тоже с корзинками. На тряпку никто внимания опять не обратил. Когда пришел Кукша с охоты (неудачной) я решил, что пора действовать. С криками и воплями выскочил из-за дома, колотя копьем по щиту, и поскакал вприпрыжку к бабам.
Фьють! Фррыг!
Блин, хорошо что щит делал считай из поленьев! Бабы отреагировали почти правильно. То есть, с воплями похватали детей, кого смогли, и ломанулись, аки лоси в лес. Даже не в сторону нашего схрона, а просто в лес. А вот Кукша и Веселина — неправильно. То есть они меня чуть не убили. Кукша схватил свой лук и начал меня обстреливать. Хорошо, что с перепугу мазал, только вскользь в щит попал. Но своими действиями он меня натурально спас, дал время укрыться за щитом. Потому что Веселина подтвердила свой статус снайпера — всандалила мне в щит стрелу ровно там, где была моя голова. Она арбалет с собой постоянно таскала, тренировалась, привыкала, я настоял. Я завопил, благим и неблагим матом, погибать молодым мне совершенно не хотелось, а Веселина уже натягивала тетиву, недобро на меня посматривая. По характерным словам на буквы Х и Б, наши стрелки меня, наконец узнали, и уставились недоуменно. Потом из леса подтянулись бабы, которые, как позднее выяснилось, не далеко отбежали и стали наблюдать. Подтянулись, и чуть не навешали мне — я от них убегал по всей деревне
— Это же учения! Подготовка! В обстановке... Ай, больно! — это мне коромыслом слегка прилетело, — В обстановке, приближенной к боевой! Ай, блин! Агна, кто ж камнями то кидается в родичей! Это ж по-современному! Прогрессивно!
Продолжалось это минут пятнадцать, местные слили адреналин, я запыхался в своем маскараде, остановился и поднял руки. Сдался, значит. Кукша с Веселиной ржали как кони, пока меня гоняли по деревне, но сами в процессе экзекуции не участвовали. Наконец, на вопли из поселка, в основном мои, нарисовался Буревой. Всех уже отпустило. Стояли, тяжело дышали.
— Ты чего поленьями обвешался да рожу размалевал? — дед рассматривал мой маскарад с недоумением, — да и крик подняли, на озере слышно, а оттуда для нас главная опасность.
— Вот! Вот! Правильно! Братик, защити от баб, всю спину исполосовали! — я заскулил и побежал к Буревою, — Я учения устроил, по эвакуации, ну побегу в лес при опасности. По результату эти личности, — я ткнул в Веселину с Кукшей, — меня чуть на тот свет не отправили, а эти, — обвел баб руками — вообще дрекольем по деревне гоняли! Никакого уважения! Никакой дисциплины! Вон, знак опасности же висит!
Я ткнул в тряпку. Народ синхронно повернул голову к флагштоку. Там развевалось наше красное знамя.
— Ну дык это, а пошто поленьями обвешался? — дед почесал бороду.
Я начал в красках описывать замысел, его реализацию, как готовился, как засаду устраивал, процесс моего кавалерийского наскока, артналета со стороны стрелков, и позорного бегства от разъяренных баб. Дед сначала слушал серьезно, потом начал кривиться, потом заулыбался, потом начал ржать. Особенно на том моменте, когда меня загнали в кузницу, и тыкали палками, а я орал и отбивался. Бабы подключились к рассказу, как они страха натерпелись, как в лес детей спасать, как услышали кодовый сигнал "Ай, б...ть! Что ж вы творите, снайперы хреновы!", как вернулись посмотреть, узнали меня и решили наказать за страхи свои. Куша тоже с Веселиной добавили свою лепту в мой рассказ. Через полчаса вся деревня ржала как кони, вспоминая отдельные моменты и ситуацию в целом. Больше всех смеялись дозорные, они всю картину видели со стороны, и знали про мой маскарад. Дед аж присел на пень, плакал от смеха.
Когда все несколько успокоилось, народ устал смеяться, дед посерьезнел, и перешел к оргвыводам:
— Так, родичи мои. Все это конечно хорошо, особенно Серегу по деревне дрекольем гонять, — все заулыбались, — но брат мой младший, названый, прав. Если были бы мурманы или даны, а не этот ряженый, в поленьях, тут бы вам конец и пришел.
Народ проникся, улыбаться перестали. Кукша вылез вперед:
— Ну дык мы ж его убили бы! Вот, Веселина бы еще раз стрельнула — и все!
— Ага, еще раз... Да по родичу, который вас уму-разуму учил. Который в бой не шел, только орал громко. Да по одному. А если бы еще пяток выскочило, тогда что?
Наши стрелки задумались, прикинули про себя, и погрустнели. Еще парочка гоповарваров бы их положила.
— Вот! — дед поднял палей над головой, — Головой думать надо (о! моя цитата!)! Сами бы сгинули, да и нас погубили бы. Сергей прав, не дело это, дозорных выставили, а их никто не слушает. Тряпку эту, флаг которая, подняли, а никто на нее не смотрит. В лес ломанулись так, что за вами любой дурак дорогу найдет. Не гоже.
Дед встал с пенька, почесал бороду, и начал раздавать ОВЦУ (особой важности ценные указания):
— Теперь учения эти будем проводить не раз. Сами запомните, и детям строго накажите — из леса сразу не выходить! Спрятались укромно, глянули на флаг, если нет — тогда идите. И только так! И никак иначе! Это я вам, как глава рода говорю. Наказывать буду всех, кто напролом до дому прется! Мужей схоронили, теперь детей схоронить хотите!? Или жизнь вам не мила!!? Хотите на в рабы податься!!!? Я вам покажу! — дед не на шутку рассвирепел — Слушать надо, когда говорят вам! Умные люди говорят, опытные!! Мы же не просто так все это затеяли!!!...
Дед распалялся, бабы поникли. От былого веселья не осталось и следа. Дети даже посерьезнели. Накачка личного состава продолжалась еще минут двадцать. Потом дед оглядел население — до всех ли дошло? Народ стоял понурый. Значит, до всех. По крайней мере, здесь и сейчас свою ошибку поняли и бабы, и дети, и Кукша с Веселиной. Дед успокоился, а народ. видя это, начал ему жаловаться, что страху натерпелись, что я, злыдень такой, выскочил, как черт из табакерки, что за детей испугались... Дед характерным жестом руки пресек на корню эти стоны:
— Сергей правильно сделал, сейчас страх переживаете — когда даны придут не растеряетесь...
— Тяжело в учении — легко в бою! — я поддержал суворовским лозунгом выступление деда.
— Ага. ага, — дед зыркнул на меня, нечего старших перебивать, — вот чтобы боя этого самого не было, теперь в деревню с поднятым флагом не заходить! В стороне держаться, наблюдать скрытно! Рано нам пока в бой вступать...
— Как же рано, мы вон на учениях этих воя убили считай? -Кукша продолжал гнуть свою линию.
— Вот только ты-то не попал! — дед показал на меня и на мой щит, где торчала только стрела Веселины, — и стрел сколько потратил? Сколько осталось у тебя? Дальше что делать собирался? Почему как перст посреди деревни стоял? Почему Веселина вместе с тобой стояла? Метнул бы Сергей копье свое — не тебя, так сестру бы убил или покалечил. Ты бы потом мне сказывал про подвиги свои, если бы сестру не сберег? Или как?
Кукша сник. Дед был со всех сторон прав. Подготовленный воин, по его рассказам, даже при том вооружении, что было у гоповарваров, да еще и в чистом поле — это штука страшная. Они чуть не с пеленок готовятся, да потом в походах опыт набирают. Те, кто выживает. Кукше с луком если что и светило, то только поцарапать своими стрелами одного, максимум двух, и то не факт. Щит он мой не пробил, я мог (теоретически) приблизиться и наподдать ему копьем. И не было бы Кукши. Не говоря уже про Веселину, та стрелять метко научилась, талант у нее к этому, а вот все остальное, выбор позиции, порядок целей, укрытия, перемещения с оружием — этого она ничего не знает. Так и стояла во время учений в полный рост бедная девочка, лихорадочно пытаясь взвести арбалет.
— Родичи! Не для смеху стараемся, для дела, — дед начал подытоживать, — учения те Сергей проводить теперь будет часто, то мое слово. Да и другие всякие, чтобы род не сгубить. Я все сказал.
Дед обвел взглядом народ. Его слово услышали, надеюсь, поняли правильно. Только Веселину жалко, стоит девчонка, чуть не плачет, опять красная вся. Пока меня "убивала" белее белого была, а тут опять как свекла. Перспективы, описанные дедом, ее испугали. Да и другие тоже малость поплыли. Решил перевести разговор в конструктивное русло, чтобы в депрессию не впадали:
— Учения будут пока двух видов. Первый — это как сегодня, тряпку вывешивать буду, пока все в лесу. Буревой вам подходы к деревне скрытные определит, как делать что расскажет. Еще убегать тренироваться будем, если мы в деревне, а с озера кто на нас пойдет. Что первым брать, куда бежать, как к ухоронке идти. И по утрам учиться стрелять не забываем. Потом к более сложным вещам перейдем. У меня все. Буревой, научишь их, как скрытно домой ходить?
Дед кивнул.
— Тогда со мне нужны только Кукша с Веселиной, остальные — разойдись! — что-то сразу вспомнилась родная военная кафедра...
Стрелки подошли ко мне. Я в процессе разбора полетов решил сделать для них отдельную программу подготовки. Будет маневренная снайперская группа. Маневры осуществлять будет на своих двоих. Повел ребят в кузницу, в свой штаб.
— В целом вы молодцы, не растерялись, огонь вести, ну, стрелять начали, даже почти попали. Особенно Веселина, — я похвалил их, чтобы не сильно переживали, — однако толку, как Буревой правильно сказал, от этого мало. Людей бы не сохранили, да сами полегли. Надо по другому делать, нам перебить врагов сейчас не главное.
— А что главное? — изумился Кукша. Давно подметил, нравится ему охотиться, стрелялки разные, дедовы рассказы про походы его недолгие. Воином себя пацан видит.
— Нам сейчас главное себе да родичей уберечь, да выжить. Сколько мурманов пришло, когда мы встретились впервые, Кукша, помнишь?
— Ну пять вот там было, еще два тут стояли, один посредине... — Кукша напрягал память в попытках вспомнить те события.
— Не продолжай, их двадцать семь человек было, три-девять по вашему. У тебя стрел сколько было, когда ты в меня стрелять начал?
— Я четыре успел пустить, да еще две осталось, — Кукша продемонстрировал оставшиеся стрелы, — они с костяными наконечниками, на зверя, вот щит и не пробили...
— А у тебя? — это я уже к Веселине.
— Я одну стрелку пустила, четыре осталось еще, не успела... — та начал всхлипывать.
— Так, успокойся, ты все равно молодец, меня чуть не пристрелила, метко попала. Остальное мы сейчас придумаем, для того учения и проводили, — я погладил девчушку по голове, та вроде успокоилась.
— Итого, если бы вы своими стрелами каждый раз по воину попадали, ранили бы или убили одиннадцать воинов, еще шестнадцать бы осталось. С ними бы вы что делали?
Молчат, глаза опустили.
— Вы когда стрелять начали вокруг себя смотрели? Нет. Может, там тоже лучник был? Натыкали бы стрел в вас, и поминай, как звали. Поэтому ваша задача сейчас — обеспечить уход остальных из деревни. Себя сохраним — барахло да железо еще сделаем. Не сохраним — все сгинем. Это понятно? Вижу, что поняли. Теперь по тактике, ну по действиям вашим. Кукша, тащи сюда во-о-он те чурочки да ветки, я вам сейчас по методу Чапаева расскажу все.
— А это кто такой? — Кукша принес охапку палок-веток, обрезков и обрубков.
— Воин у нас такой был, лихой рубака, на коне скакал, бурка там, все дела, — я расставлял деревяшки, — славный воин был. Враги ранили его, в руку, он в реке потонул, не смог переплыть. Но молва народная его запомнила, песен насочиняли, анекдотов опять же... Вот, примерно так. Смотрите.
На верстаке я сделал небольшой макет нашей деревни. Дома, сараи, разложил веточки в качестве границы леса, нарисовал углем окружающие поселок холмики, обозначил озеро, заводь. Не очень точно, но им сойдет. И так вон вылупились, как на новый iPhone.
— Это наша деревня, как ее птицы видят. Вот Зоряны дом, кузница, лес, Агны и Леды дома. Понятно? Тогда дальше. Я в засаде вот тут сидел, — я поставил небольшую чурочку, разукрашенную углем в черный цвет, — вот тут вы стояли, — эти чурочки были белые, не крашенные.
— Как забавно, — Веселина потянулась к макету, — а вот тут еще сарай наш должен быть, тут вот кустики, а тут...
— Это потом, смотрите, Вот тут были все остальные. Вот тут, далеко, наша ухоронка с припасами, которую вы с Дедом, Кукша, делаете. Так? Я выскочил на вас и встал вот сюда, — я передвинул чурочку, — а вы начали в меня стрелять, — я повернул чурочки, чтобы показать на схеме их расположение и направление стрельбы, — остальные ломанулись в лес.
Я убрал всех, кроме нас троих со схемы.
— Вот отсюда, — я показал на заводь, — обычно к нам приходят гопо..., ну вообщем мурманы с данами. Ты, Кукша к этому месту спиной был, оттуда тебя убить могли. Ты, Веселина, боком стояла, но смотрела на меня. Был бы еще один воин — убили бы вас. Что делать надо было?
— Вот сюда бежать, — Кукша передвинул "свою" щепку, повернул так, чтобы видеть выход к заводи, и чурочку, изображавшую "меня", — отсюда я бы и стрелять смог — место открытое, хорошее — и видел бы все. А Веселине вот сюда надо идти, чтобы в лес не прошли вороги. А остальные...
— Да вам вообще показываться в деревне не надо было! Флаг же висит! Давай по другому поставим всех, до того момента, пока вы в деревню не вошли...
Мы просидели за тактикой по-чапаевски еще часа два. Кукша лихо двигал фигурки, прикидывал как получает, мне рассказывал, я предлагал свое. У него толково получалось, готовый полководец. Точнее, учитывая материалы, из которых делали макет, палко-водец, от слова "палка". Веселина же дорабатывала схему, указывала какие-то непроходимые кусты, овраги, буераки, деревья крупные, ручьи рисовала. Готовый начальник штаба. Она по жизни аккуратная и глазастая, много видит и помнит того, на что я бы даже внимания не обратил. Засиделись мы, Буревой пришел нас разгонять на работы. Он накачивал баб, намечал им пути отхода, да вдалбливал схемы эвакуации. Не разогнал нас, сам в процесс включился. Итогом всего этого стало окончательное понимание нашего защитного механизма, то бишь драпа в лес.
