Нарушитель клятвы(закончено)

— Что там?

Проводник воткнул в землю ее копье и положил рядом шлем с вещами.

— Лошадей полсотни, они разделились. Наш план по отвлечению храмовников провалился, — он специально сказал, что план общий. Не хочет, чтоб Брава брала вину на себя. — Мы ничего не добьемся если отпустим одного из рыцарей. Храмовники говорят, что в лесу и в горах три отряда.

Брава подняла голову.

— Они разделились на три отряда?

— Нет. К ним присоединился еще один. Теперь у них около двухсот мечей.

— Плохо... все плохо, — Брава поднялась и ощупала шею. — Они сказали в каком направлении ушли храмовники?

— Нет надобности, я нашел следы. Если мы отправимся сейчас, то прищемим их хвост уже к вечеру.

Брава посмотрела на поляну. Она кишела людьми и животными. Гвардейцы громко смеялись и к этому шуму добавлялось ржание лошадей. Поляна напоминала рынок. Шумный городской рынок.

— Уходим.

— Возвращаемся назад?

— Нет, — коротко ответила Брава. — Возвращаемся вперед, — она улыбнулась проводнику.

— Позвольте совет, госпожа?

— Как тебя звать? — Брава ответила вопросом. Ей неожиданно захотелось запомнить еще одно имя.

'Никогда не запоминай имен. Будет трудней расставаться'. Отец до сих пор помнил имена погибших солдат и иногда в ночи, повторял их, когда спал.

— Брун, госпожа.

— Просто Брун? — спросила она и прокашлялась.

— Я же просто солдат.

— Хорошо, советуй просто Брун-солдат, — Брава улыбнулась еще раз.

— Госпожа, вы должны понять, — лицо проводника изменилось — стало мягче, мелкие морщинки разгладились, а глаза расширились. — Вы дочь большого человека в Вистфорке, вы гвардеец, вас назначили командиром отряда... вы красивая девушка в окружении пяти десятков голодных мужчин...

— Не поняла...

— Прошу прощения, вы только не подумайте ничего плохого, я имею в виду, что вы можете пользоваться всеми преимуществами для достижения цели.

— Мне, что переспать со всем отрядом? Иногда вы так говорите, будто все детство провели за книгами.

— Нет-нет, госпожа просто не лезьте вперед на рожон... отдавайте приказы... командуйте... ведите себя, как королева.

— Ваши слова неуместны солдат, — Брава нагнулась и подняла шлем. — Я этого не слышала... про королеву.

Брава зашагала в сторону поляны. Она обдумывала слова Бруна. В них есть что-то. Точно так же говорил отец: 'Мы живем в королевстве, где при выше всего честь и мужество. Мы славимся храбрыми воинами и своими хозяйственными женами, которые рожают нам крепких сыновей и красивых дочерей. Мы дали клятву королю и служим ему. Но, правда в том, что без слова женщины нигде и ничто не решается'. Эти слова он произнес, когда сидел с бутылкой горного ллудана, который крепче обычного вина. Он пил до утра и потом весь день. Смерть короля оставила глубокий шрам на его душе. Отец Бравы плакал, как женщина. Но он, не стыдился слез, а с гордостью их воспринимал.

Брава вышла в середину поляны, не обращая внимания на взгляды боевых товарищей. Двое связанных рыцарей сидели рядом с потухшим костром. Они пристально смотрели на Браву, следя за каждым ее движением. К ней подошел Берот и протянул меч, который она потеряла при схватке. Брава кивнула и вернула клинок в ножны.

— Они все рассказали?

— Все, вплоть до даты своих именин и сколько лошадей в хозяйстве их родителей.

Подошел Брун. В руках он держал копье и вещи Бравы, принимая это как должное.

— Раз они все рассказали и мой план уже не сможет быть реализован, то им пора заслушать свой приговор, — Брава положила руку на эфес меча.

Берот хотел, что-то сказать, но Брава метнула в него свой взгляд.

— Всем пополнить припасы и приготовиться к выходу. Мы будем преследовать храмовников, пока последний из них не напоит кровью землю Вистфорка, — слова отца, пришлись как нельзя кстати. — А по поводу этих двоих, то у них одна участь... — повисло молчание. Как бы Брава ни настроилась, слова давались с трудом. — Берот, — она обнажила меч и протянула его рукояткой вперед. — Именем королевы Вистфорка и наследного принца, рыцари храма приговариваются к смерти. Немедленно казнить.

Брава толкнула меч в сторону Берота. Она поймала взгляды гвардейцев. Теперь в них читался страх и недоумение, которые перемешались, как вино и ллудан, превращаясь в смесь, обещавшую туманное завтра.

— Госпожа, — один из рыцарей пополз на коленях к Браве. — За что, у нас разрешение самой королевы, вы не имеете права...

— Берот?!

— Слушаюсь, госпожа сержант, — Берот взял меч и без замедлений воткнул его в грудь рыцаря. Изо рта храмовника хлынула кровь и залила руку гвардейца. Берот ногой оттолкнул тело ногой и направился ко второму, с которым совсем недавно боролась Брава. Хруст. И кровь также облила руку гвардейца.

Брава не шевельнулась. Она лишь сглотнула. Она даже не отвела взгляда. Брава учила себя, что смерть сделает ее сильней, но только чужая.

— Выдвигаемся! — крикнула она и гвардейцы забегали еще быстрее, будто если они будут медлить, с ними поступят так же, как и с храмовниками.

Глава 17

Анар уже давно забыл, как это — бежать, не обращая на усталость и боль в ногах. Он уже не ведал страха и относился ко всему, что с ним происходит, как должное. Он бежал и ощущал, как сердце стучит все быстрее и быстрее, будто кровь в жилах загустела. Она сталась, как мёд — не желавшая вытекать из многочисленных порезов.

Листва шевельнулась. Серые доспехи побагровели. Рыцарь не успел нанести удар и завалился рядом с деревом.

Анар все сделал на скорую руку. Ни капли сомнения. Он продолжал бежать и крепко сжимать меч. Не забывая о том, что било по спине при каждом шаге. "Верный крови" болтался на кожаных ремешках, которые уже давно натёрли шею. Анар прорывался сквозь заросли, царапавшие лицо. Он пробивался через преграды из храмовников, появлявшихся то там то тут. Они оставляли свои метки: порезы и синяки.

Редкий луч солнца, пробившийся сквозь зеленную массу листвы, отразился от стали. Ветви деревьев раздвинулись, словно занавески в театре, который представлял новых актёров. Анар парировал выпад и атаковал следующего. Их двое. Звон стали заглушил музыку леса. На сцену вышли храмовники, размахивая смертельным оружием. Анара зажали. Тиски сходились, а он отбивался, пытаясь хоть как-то отодвинуть свою участь. Корни деревьев, будто специально прятались в земле и цеплялись за ступни. Анар падал и вставал, отражая нападки храмовников, вялыми ударами. Он снова упал. Перекатился. В слепую махнул мечом, на уровне колена. И вновь перекатился. Приглушённый стон. Нога одного из рыцарей подогнулась, и он свалился в траву. Махая обрубком, храмовник перекрашивал листву в другой цвет. Другой замешкался, но ненадолго. Он снова атаковал. Анар получил свою передышку и достойно встретил врага. Меч по самую рукоять вошёл под самый нагрудник. Рыцарь открыл рот, но место слов, хлынула кровь.

Анар побежал. Опять. Измазанный в крови и уставший. С мечом, рукоять которого из-за перемешавшейся на ней крови и пота, уже не отлипнет от ладони.

Где остальные он не знал. Лишь изредка о себе давала знать Хэлл, появляющимися огнями. Яркие вспышки светились в лесу то там, то тут и их всегда сопровождал громкий хлопок, будто две огромные руки хлопают над лесом. А вот о других ничего не известно. Горец с фанатиком, тоже, как и он бегают среди могучих деревьев, пытаясь скрыться от храмовников. Казалось, что лес — это лабиринт, созданный кем-то для издевательства и насмешек. Кто-то хотел, чтоб они бегали вечно, наступая себе же на пятки.

Храмовники напали внезапно. Сразу со всех сторон. В то время, когда Анар разжёвывал засохшее мясо, а Хэлл в очередной раз, голосила как баба, продающая тухлую рыбу на рынке. Это было неожиданно. Появившиеся рыцари застали врасплох, даже Вартаза — человека, который вырос в лесах и горах. Был только один выход — бежать.

И он бежал и будет бежать. Пока не достигнет Халапа или меч не воткнётся ему в спину. Он уверен в последнем. Скоро. Храмовники заполонили лес Фелкир, как мухи человеческий трупп. Они медленно и уверено просачивались в глубины леса, плесень на корке хлеба. Рыцари везде. За каждым кустом и деревом, за маленьким пригорком и за огромным выкорчеванным пнём. Казалась, что они даже под опавшей листвой, словно грибы, хотя и для них ещё не время.

Анар собирал мысли в голове: хорошие, какие помогали отрешиться. О той жизни, где была только служба. Когда он мог не думать об опасности и о своём будущем. Мысли, которые не заставляли покрываться холодным потом и мурашками. Он вспомнил замок ордена. Вспомнил принцессу и сказочную Мэтиэль. Представил хмурый замок Вистфорка и голубые глаза Адара, злостно смотрящие на него. Ничего хорошего.

Удар пришёлся в плечо. Анара сшибли с ног, и он упал, будто свалился с лошади. Мысли разбились, как глиняный кувшин. Голова загудела, а из груди выбило воздух. Анар встал на колени и согнулся, пытаясь вернуть дыхание. Он, не вставая вытянул перед собой меч, ожидая появление храмовников.

Лицо паломника выглядело не невозмутимым, лишь светлые глаза выдавали лёгкое волнение. Снежные волосы теперь не узнать — спутанные, грязные и с веточками, которые висели словно женские украшения. В руках он сжимал мешок, который ему всучила Хэлл, когда они бежали из башни.

— Давай я помогу, — после недолгого оцепенения, паломник ринулся с протянутой рукой к Анару.

— Где Вартаз?

— Он позади... сказал, что нагонит, — паломник повернулся в обратную сторону, будто ожидая, что горец сейчас вынырнет из зелёной массы растений. — Стрелы кончились... он хочет собрать их.

— Дурак, — сорвалось с губ Анара. — Он погубит себя. Нам надо двигаться дальше.

— А...

— Вартаз сможет сам позаботиться о себе, — Анар с трудом отлепил ладонь от рукоятки меча.

Рука практически онемела. Пальцы еле разгибались, напоминая лапу хищной птицы.

— Идём... нельзя задерживаться.

Анар хлопнул паломника по плечу и пошёл вперёд. Шаги, после недолгого отдыха, давались с трудом. Боль пронизывала мышцы, будто их протыкали длинными иглами.

— А где блудница?

Анар закатил глаза.

— Где-то там бегает, — ответил Анар. Он старался не думать о ней, но все равно переживал. — Она тоже справиться, как и Вартаз. Будем надеяться, что она также владеет магией, как и языком.

Хлопок и вспышка, которая осветила лес, даже днём.

— Вот и подтверждение, — подметил Анар и обернулся. Паломник плёлся за ним, склонив голову. Когда Анар повернулся обратно, то расслышал, как товарищ читает молитву.

Долго они так идти не смогут. Их обязательно нагонят. Но и сил бежать, больше нет. В голове ещё валялись осколки разбитых воспоминаний. Из-за этого новые идеи не приходили.

Поднялся ветер. Он принёс тёплый воздух. Потом снова сменился прохладой. Анар понимал, что Хэлл ожесточённо сопротивляется и где-то там беспощадный огонь — выжигает все вокруг, нагревая воздух.

— Может всё-таки, попытаемся им помочь?

— Слушай, — Анар остановился, — я один ничего не смогу сделать, а ты... ты только поможешь погибнуть.

Паломник вздохнул и повернулся в сторону источника горячего ветра.

— Она погибнет... против силы их пророка ей не устоять, — глаза паломника казались стеклянными.

— Откуда ты знаешь храмовников?

Он промолчал и продолжил путь дальше.

Анар посмотрел ему в след, отпустил его на пять шагов вперёд и пошёл за ним.

— Как скоро они нас нагонят — это лишь вопрос времени, — бросил Анар в спину паломника.

— Тогда я не завидую нашей участи.

— Не уж-то, ты никогда не держал меча? — Анару нужно с кем-то говорить или его поглотят страшные мысли.

— Держал, — начал паломник, — только слишком много. Смерть до сих пор приходит ко мне во сне и говорит спасибо: за души, которые я ей привёл.

— Ты один из них, да?

Перед Анаром вдруг раскрыли книгу. Он все понял. Паломник, который шёл впереди, такой же, как он. Только на много хуже. Новый знакомый — разорвал клятву с самим орденом Храма.

— Эти знания не принесут блага, — паломник повернулся. Он по-прежнему сжимал мешок, который вручила Хэлл. — У каждого своя тайна... позволь, я буду хранить свою.

— Хорошо. Я даже не спрошу твоего имени...

Стена из зелёных листьев — исчезла. Перед ними открылась поляна, окружённая деревьями, высотой равные стенам замка ордена в Илуре. Трава на поляне достигала колена и лоснилась на солнце, как волосы Мэтиэль. А местами выглядывали островки цветов.

С другой стороны появился храмовник. Чёрные доспехи отражали лучи, казалось — рыцарь сделан из хрусталя. На шее красовалась повязка. Сначала показалось, что ткань перевязывала рану. Но нет — это красный платок. Такие носили рыцари Илурии, дабы ворот доспех не натирал кожу. Только цвета они использовали другие.

Рыцарь их ждал. Храмовники загнали, как дичь в лапы охотника. Прекрасное место для магического боя. Нет шансов.

— Мы не успеем сбежать, — паломник сказал то, что Анар и сам знал.

Мир на поляне замер. Притихли птицы. Ветер ходил стороной, будто его не пускали деревья. Только листва продолжала хлопать, предвкушая битву.

— Есть шанс, что ты сможешь сбежать... с мечом, а я его задержу, — предложил Анар.

— Не думаю...

Анар обнажил меч и зашагал вперёд. Трава расходилась от его ног, словно вода от лодки.

— Желаешь храброй смерти? — по цветущей поляне прогремел знакомый голос.

Слова рыцаря заставили вздрогнуть.

— Ты умрёшь вместе со мной! — чтоб Анара услышали, пришлось крикнуть.

Анар слышал шелест травы — паломник шёл следом. Они умрут вместе.

Поляна осветилась. Сгусток света снёс рыцаря. Храмовник своим телом пропахал землю и скрылся меж деревьев.

— Бегите, чёртовы идиоты!!!

Среди травы мелькала юбка Хэлл. Ведьма бежала, размахивая руками, а растрёпанные волосы развивались как знамя.

— Бегите!!! — она вновь закричала.

Сверху платья свисал лоскут, оголяя часть груди с алым соском.

— О, повелитель, да прости детей своих...

Оглушающий треск. Щепки с землёй осыпали поляну. Деревья, словно смятая трава разошлись в сторону. Среди них стоял сгорбленный храмовник. От полированных доспех, исходил слабый дым, подхватываемый ветром и уходивший в лес.

Звон в ушах все же позволил расслышать слова ведьмы:

— Похоже, нам и в самом деле не уйти.

Анар отошёл к Хэлл, держа наготове меч.

— Твоя железяка не поможет, — сказала ведьма, так и не обращавшая внимания на порванное платье.

Рыцарь двигался к ним. С плеча свисал стальной щиток и при каждом шаге, постукивал о нагрудник.

— Вам некуда бежать! — прогремел голос.

— Без тебя знаем, чёртов ублюдок! — в ответ крикнула Хэлл.

Храмовник продолжал идти. Он раскинул руки, сжав пальца в форме когтистой лапы орла. В ладонях вспыхнули огни. Языки пламени, размером с яблоко.

— Я постараюсь его занять, — прошептала Хэлл.

— Как?

— Пересплю с ним, — шикнула ведьма. — Бегите в лес.

Позади зашуршал паломник.

— Не получиться...