Монах. Путь к цели.

Секунду смотрел на художества подруги, но этого хватило людям в комнате, чтобы перейти из обороны в нападение. Всё-таки это были призовые бойцы, и работали они на совесть. И безразлично, кто перед ними — человек, или существо из кошмара, похожее одновременно и на волка, и на гигантского бабуина. Тренькнули арбалеты, и два болта вонзились в грудь оборотню. Человек бы сразу умер, но тело оборотня сразу заткнуло дырки, пробитые в сердце этими металлическими цилиндриками, и продолжало работать, как ни в чём не бывало. Оборотень поднырнул под брус и рванулся к оборонявшимся. Подскочил, вырвал у себя из груди болты и прежде чем телохранители успели среагировать воткнул их в глаза стрелкам. (Кто с болтом к нам придёт, болт и получит! — мелькнуло в голове).

Трое других с саблями и кинжалами обступили дверь в другую комнату — похоже, что там Абдул и спал. Неужели он будет спать при своих телохранителях? Некомфортно.

Сбил одного, ударом оторвав ему руку у плеча, двое успели нанести удары, застрявшие на мощных костях — особого вреда нет, как будто палец порезал. И раны тут же перестали кровоточить. Зато бойцы пали мгновенно — не помогли ни многолетние тренировки, ни умения биться на мечах и саблях — все умения против человека. А что ты противопоставить гигантской гиене, раны которой затягиваются за считанные минуты? Только отрубить голову. Но кто бы это дал сделать? Андрей не дал. Оба были мертвы прежде, чем упали на пол.

Удар с разгону, дверь слетела с петель — кровать, не очень большая комната, оставленная роскошно и вычурно — ковры, покрывала. Окон нет. Но Андрей уверен — тут точно есть второй выход. Должен быть. Не может быть, чтобы Абдул его не предусмотрел. Вон и хозяин комнаты! Спускается во что-то вроде люка, ещё немного — уйдёт! Прыжок! В воздухе настигает болт арбалета! Откуда прилетел — не видно, застрял в грудных мышцах. Не успел, гад, уйти — сунул лапу, когтями поддел крышку — откинул. Человека схватил за шиворот, вытащил, бросил, как мешок на постель.

Ещё болт прилетел и воткнулся в бок. Рыкнул, обернулся — стоит девка, абсолютно голая, и заряжает арбалет. Очень удобно — и телохранитель, и любовница в одном флаконе. Вот какую роль ты готовил Дирте?

Прыжок — голова красотки покатилась по полу, а прекрасное тело застыло у кровати. Абдул на постели пошевелился, сел, и ужасом посмотрел на чудовище. Андрей перекинулся в человека, вонзившиеся в грудь болты выпали. Остатки драной одежды — при превращении она разлетелась в клочья — повисли на плечах, животе, ногах.

В глазах авторитета понимание:

— Ты?! Тварь! — тут же атака — рефлексы уголовника на высоте — лучшая защита, это нападение. На прыжке встретил ударом в горло, перебив гортань. Реагируешь ты быстро, а вот навыки потерял — привык пользоваться услугами других! Абдул упал и замер.

Андрей сходил в соседнюю комнату, взял кинжал, принёс. Достал из пояса бумажки, нашёл нужную, положил на грудь бандиту и ударом вогнал кинжал до рукояти, приколов послание. Недолго подумал — сходил, принёс ещё один клинок, и вырезал на животе убитого крест — букву 'Х' Ещё раз глянул на записку — перечёл: 'Получи, тварь! Давно напрашивался! Рынок мой! Вы, прихвостни Абдула — и ваш черёд придёт. Ждите! Я иду! Хасс'

Вышел в другую комнату — навстречу идёт Шанди, в обычном своём виде — чёрная кошка, небольшая, аккуратная, как только что из мойни. Вроде и не она там сейчас кромсала толпу, как газонокосилка.

— Я закончила.

— Живые есть?

— Нет. Я проверила и на всякий случай всем оторвала головы.

Вышел в коридор, содрогнулся — головы бойцов, на которых застыли выражения ужаса, удивления, страха и боли выстроены в ряд и смотрят в коридор открытыми глазами. Достал последние листки, хотел вставить им в рот — побрезговал. Противно. Просто бросил на трупы.

— Пойдём.

— Куда?

— Там выход. Только беги сама, у меня плечи голые, потом заберёшься.

Вернулись в комнату...вдруг запах, и дыхание — кто-то живой. Посмотрел — ещё одна девушка, тоже полностью голая, с кинжалом в руке, машет им крест накрест, обороняясь. Пряталась в шкафу.

— Давай я?

— Я сам.

Натянул арбалет и направив, спустил курок. Затихла. В душе гадко, хотя и понимает — иначе нельзя. Нельзя оставить хвосты, надо зачищать. Никто не должен знать, что он тут был.

— Проверь — мертвая, или нет?

— Готова.

— Ты зачем в дракона перекидывалась? Кошкой нельзя было остаться?

— А какая разница? Мне так комфортнее. А если кто и видел — не поверит. Откуда тут дракон, если их вообще на свете нет. А ещё — они все так перепугались — мифическое существо ведь. Я сгребла их в кучу и порвала. Скажи, что хорошо вышло!

— Хорошо вышло. Быстро за мной — а то как бы кто не пришёл. Долго тут болтаемся. Как это ещё никто не выскочил на звуки.

— А кто выскочит? Пока ты там стоял, я всех остальных по комнатам поубивала. И на первом этаже тоже. Остались только те, кто на улице.

— Интересное дело...а кто тогда Хасса мочить будет? Если всех поубивала? — пробормотал Андрей и начал спускаться вниз, в тайный ход.

Небольшой ход, в котором можно было идти только согнувшись, вывел, как и ожидалось, в систему городской канализации, мощную и разветвлённую. Обычное дело для больших городов. Дождей не было, так что по полу выложенного кирпичом тоннеля тёк небольшой вонючий ручеёк. Шанди ругалась и требовала, чтобы он взял её на плечо, потому что ей не можно бродить в такой вони, и вместо благодарности за помощь, он посмел засунуть её в помойку. Андрей отмалчивался и брёл, хлюпая порванными сапогами, и только когда она совсем допекла, рыкнул, чтобы она не доставала — скоро выйдем и побежим!

Вышли они довольно скоро — Андрей увидел колодец, с вделанными в него металлическими скобами, и волей-неволей ему пришлось принять на плечи свою радостно хихикающую подружку:

— Вот видишь, видишь — теперь мне пришлось залезть на тебя грязными ногами! А взял бы на плечи сразу — и был бы чист!

— Сейчас будешь топтаться своими вонючими ножищами, я тебя вообще в это дерьмо сброшу! Заткнись лучше, и так тошно!

Шанди ещё, для порядку, хихикнула, и через несколько минут они уже вылезали из люка рядом с мостовой, в купеческом квартале.

Андрей перекинулся в Зверя, Шанди амазонкой запрыгнула ему на загривок, и они понеслись по улицам, как и в начале ночи. Было самое глухое время — под утро. Ночи уже в это время года длинны, так что на горизонте только-только занималось серое свечение, даже не свечение, а просто небо слегка посерело и поблёкли звёзды.

Одеваться Андрей не стал — забрал мешок с одеждой, итак же тихо, как и раньше, перепрыгнул через забор. Уже тут, во дворе, перекинулся в человека, проверив, что за ним никто не наблюдает. Сорвав с себя тряпки, оставшиеся от одежды, снятой с убитого стрелка, бросил её через забор. Прокрался в мойню, прихватив с собой Шанди, и через минут сорок вышел оттуда одетый, обутый, и чистый. Прикинул — лезть через окно, или же всё-таки через дверь трактира. Нет — стучаться, объяснять — как и что, откуда взялся — ни к чему. Эта дверь запиралась на ночь, как и все другие, так что незаметно войти в неё не удастся. Подошёл к складу, подпрыгнул, зацепившись руками за край, подтянулся и вытолкнул себя на крышу, проворчав:

— Скорее бы ты летать начала! Сейчас бы этак ррраз! — и подняла меня к окну!

— Тебя только моя мамочка подымет — хихикнула Шанди — ты вон какую...хммм...фигуру наел.

— Ну не такую уж и наел! — оскорбился Андрей — у меня ничего лишнего нет. Жира вообще нет — чего брешешь? Вот вечно ляпнешь, как в воду пукнешь! — звук и запах. Тьфу на тебя. Спать иди! Можешь потренироваться перед сном, если хочешь. Только дверь тогда на засов запри.

— Какие там тренировки? — пожаловалась драконница — у меня лапы отваливаются и хвост болит. Ты, кстати, погляди — там один гавнюк мне сильно по хвосту рубанул. Прорубить не прорубил, но прямо по косточке скотина заехал. Теперь ноет хвост.

— Сейчас посмотрим — озаботился монах.

Он занёс Шанди в её комнату, посадил на стол, и она сняла иллюзию кошки. Андрей посмотрел — и правда на чешуе было что-то вроде ссадины — кто-то из бойцов был поистине могучим, а ещё — имел саблю с очень, очень хорошей сталью.

Андрей коснулся ауры и убрал розовые всполохи боли. Шанди облегчённо вздохнула:

— Всё. Хорошо — зевнула и прыгнула со стола, раскрыв крылья, прямо на кровать. Крылья её выдержали, и она мягко спланировала на подушку — видал! Погоди ещё — даже такого здоровилу как ты подниму!

— Молодец — порадовался Андрей — совсем другое дело! Вот теперь точно всё получится, вижу. Горжусь тобой! Только особо не раздувайся от гордости, как шар — и накинь на себя личину кошки. Да! — запрись. Мало ли кто войдёт. Ты же не хочешь, чтобы тебе опять крылья пообломали?

— Вот умеешь ты испортить настроение! — буркнула Шанди — иди к своей самке, я дверь запру.

Андрей, улыбаясь, вышел в коридор, Шанди закрыла дверь, и он побрёл к комнате Олры.

Женщина не спала. И была трезва, как стёклышко. Бросившись к любовнику, схватила его за шею, прижалась, и стала горячо целовать:

— Живой! Слава небесам! Живой! Я так боялась за тебя... Расскажешь, что и как?

— Нет. Зачем тебе знать? Абдула нет. Больше он к нам не придёт.

— Мёртв?

— Мёртв.

Олра села на кровать, опустошённо глядя в пространство, потом пожала плечами и сказала:

— Он сам виноват, правда? Мы же не лезли к нему? Не трогали его?

— Не трогали — усмехнулся Андрей — давай-ка спать, а? Я так устал сегодня, просто отваливается всё. Есть её хочу, как зверь, но даже не до еды. Хочется упасть и забыться. Ты меня не буди завтра, ладно?

— Уже не завтра, а сегодня — улыбнулась Олра, глядя на светлый небосвод.

— Тем более — пробормотал Андрей, откинулся на спину, сидя на кровати, и тут же захрапел. Он и вправду устал — несколько преобразований, ранений, беготня, прыжки и удары — немудрено устать.

Олра с улыбкой посмотрела на храпящего мужчину, наклонилась, и стала снимать с него сапоги. Андрей даже не проснулся — его сторожевая система в голове совершенно отдельно от его сознания оценивала ситуацию и он как бы знал, что тот, кто возится с его сапогами — не опасен. А раз не опасен — зачем просыпаться?

Женщина закинула его ноги на постель, хотела раздеть, и махнула рукой — пусть так спит. Накрыла одеялом, и осторожно перелезла через него — легла рядом. Через десять минут и она спала, похрапывая не хуже любовника.

Проснулся Андрей только к полудню. И спал бы дольше — да голод разбудил. Голод, да ещё голос Шанди в голове:

— Ну хватит дрыхнуть, что ли?! Эй, ты там живой?! Вставай! Иди, лечи — у меня крылья отваливаются!

Андрей, кряхтя, сполз с постели и стал натягивать сапоги.

— Ты моё проклятие! Твоя мать специально сделала подлянку всему человечеству, отправив тебя в мир! Ты воплощённое Зло! Ты демоница!

— Хватит причитать — хихикнула драконница — иди полечи, да обедать пора. Время уже за полдень, а ты всё валяешься! Я уже два раза позавтракала, два раза потренировалась — иди, полечи меня — а то болит уж очень. Не злись.

Андрей вышел из комнаты, потянулся, закрыл её на ключ, и пошёл к Шанди.

Та сидела нахохлившись и в ауре действительно мелькали искорки боли — правда, уже поменьше, чем раньше. Походя снял боль, восстановил мышцы — уже на автомате — в привычку вошло. Потащился вниз, посадив чёрную демоницу на шею, и ворча, что похоже всю жизнь она так и будет его мучить и сидеть на шее.

Шанди хихикала и утверждала, что сидение у него на шее есть великое благоволение драконьего народа, и что он должен гордиться тем, что лучшие представители драконов удостоили такой чести простого человека.

Андрея такое утверждение привело в совершеннейший восторг, он рассмеялся, чуть не в голос, и так и сошёл вниз, улыбаясь.

Улыбку сошла, когда он увидел внизу лицо человека, которого ему меньше всего хотелось видеть. Это был Зирк.

Андрей напрягся, и мысленно передал:

— Ты видишь, кто это?

— Пока не ослепла. Бить будем?

— Пока нет. Узнаем — чего ему надо.

Зирк сидел в углу с Никатом и о чём-то мило беседовал. Никат был хмур, а когда увидел Андрея, просиял:

— Так вот же он! Он со вчерашнего дня не выходил из трактира, как залёг спать, так и дрыхнет. Опух весь со сна уже. Глянь, какой лохматый. Перебрал вчера, что ли?

Зирк внимательно посмотрел в глаза Андрею, и негромко сказал:

— Идём сюда, поговорим. Никат, оставь нас.

Никат с готовностью встал и тревожно посмотрел на Андрея, но ничего не сказал. Потом сел в противоположный угол трактира, где и замер, откинувшись на спинку стула и полуприкрыв глаза. Он весь обратился в слух, но послушать, о чём говорят Андрей и Зирк, ему так и не удалось. А говорили они об очень, очень интересных вещах.

— И что будешь делать после? — коротко спросил Зирк

— После чего? — не понял Андрей, пожав плечами — извини, не пойму, я заспался чего-то, как вчера залёг спать, так и не вставал. Полдень давно прошёл, да? Я закажу чего-нибудь. Тебе заказать? Поешь со мной?

— Позже — Глаза Зирка были немигающими и холодными, как у кобры.

— Ну а я закажу — добродушно улыбнулся Андрей — О! Олра! Распорядись, пожалуйста, чтобы нам чего-нибудь дали поесть. Мы со вчерашнего дня ничего не ели.

— Это ты не ел — усмехнулась Олра — как залёг, так и дрыхнешь. А твоя подружка уже всю печёнку в трактире слопала!

— Врёт, врёт! Всего-то пару чашек — вмешалась Шанди — должна же я была массу наращивать?!

— Должна, должна, молчи.

— Скажи, чтобы ей ещё принесли, пусть облопается. Может лопнет в конце концов — хмыкнул Андрей

— Сейчас, покормлю вас — кивнула головой Олра, и косясь на Зирка ушла на кухню.

— Я тебя боюсь — неожиданно заявил Зирк — а когда я боюсь, то вынужден защищаться. А лучшая защита, что?

— Нападение? — усмехнулся монах — а не прогадаешь?

— Боюсь прогадать — серьёзно ответил бандит — так убеди меня в том, что мне не надо тебя бояться.

— Как убедить? — рассеянно ответил Андрей, следя за приближающимися к нему подносами с едой — чем убедить?

— Чем-нибудь

— Загадками говоришь. Ладно — что случилось? Зачем ты пришёл? Почему Хасс тебя прислал, для чего? Говори открыто, хватит недомолвок. Я человек простой и прямой, как кинжал. Давай не будем словоблудничать, как Абдул.

— Никто меня не присылал. Я сам пришёл. Теперь никто не может меня прислать. Нет Хасса. Убили его, когда он выходил из дома. Арбалетчик. Его, конечно, тоже тут же зарубили, а что толку? Труп. Арбалетчик что-то кричал о мести за хозяина. Я слышал, что у Абдула была милая практика — он нанимал знахарей и внедрял своим людям в сознание слепое повиновение, и ещё — приказ мёртвой руки. Знаешь что это такое?

— Нет — ответил Андрей, принимая чашки с супом, пирогами, гуляш, пиво — всю снедь, что наставили ему нас стол — ты покушай, покушай со мной. Не отравишься. Я травлю только врагов. А ты ведь не враг мне, так же?

— Ещё не знаю — усмехнулся бандит — теперь я во главе организации. 'Приказ мёртвой руки', это когда человеку внедряется мысль о том, что за хозяина надо мстить. Мстить убийце хозяина. И человек идёт, берёт арбалет, находит преступника и убивает его, не считаясь со своей жизнью. Не может не подчиниться приказу. Вот только почему один из телохранителей, по всей видимости, обработанный Абдулом, решил, что виноват в смерти хозяина Хасс? С какого такого рожна?