На Изнанке Вселенной: Скрытые-в-Тени

Залп проа-бластеров как косой прошёлся по испанскому авангарду, повалив наземь и людей и лошадей. Одновременно в арьергарде раздались крики ужаса: гереро, 'приголубив' эскадрон из штурм-бластеров, переключились на обоз, щедро одаривая оглушающими ударами и возчиков, и контролирующих их кабо.

Вопреки опасениям капитана-теньенте Иси, артиллеристы и пехотинцы, поначалу впавшие в оцепенение, не стали разбегаться и либо попадали лицами в дорожную пыль, не желая смотреть на происходящий вокруг ужас, либо бросили бесполезное оружие и опустились на колени, обращаясь с молитвами к своему богу. Нескольких минут общего замешательства хватило, чтобы подоспевшие проа завершили общий разгром испанской бригады, уложив в пыль тысячи человеческих и сотни лошадиных тел.

Уже через десять минут после окончания схватки маги, прикомандированные к отряду Иси, вышли из опустившихся на землю бальсо. Определив координаты места, они открыли порталы, из которых подобно огромным муравьям хлынули сотни хигуэ и принялись сортировать тела, оружие, ресурсы. Ещё через полчаса последние хигуэ ушли через порталы, и на дороге остались лишь следы скоротечного побоища.

Их окончательно смоют тропические ливни.

Даже если такие следы и остались бы, это вряд ли кого-нибудь могло взволновать или насторожить, поскольку через два часа передовые отряды коабани ворвались в Лас-Тунас, а к вечеру установили полный контроль над Пуэрто-Падре, Манати и всей западной сухопутной границей Королевства Коабана. В Пуэрто-Падре 'Люсия' захватила у причала две двухсоттонные шхуны, американскую и голландскую, с экипажами в двадцать и тридцать один человек соответственно. Общее число пленных туземцев по предварительным подсчётам достигло тридцати семи тысяч.

Теперь Яго предстояло много работы...

— Два корабля в семи милях к норд-весту, капитан! Идут встречным курсом.

— Спасибо, Джош, — коммандер Хьюго Пейдж сдержанно поблагодарил своего второго лейтенанта. Да, капитан на корабле — всегда только один, пусть его звание и звучит как-то иначе. Свежий ветер бодро гнал двадцатисемипушечный 'Левант' на север в кильватере флагмана, тридцатишестипушечного фрегата флота С.Ш.А. 'Македониан'. Уже неделю они курсируют от Наветренного до Флоридского пролива. Несколько раз маленькая эскадра останавливала для досмотра мелкие шхуны — испанские, голландскую, американскую, — но ничего подозрительного так и не обнаружили. Если не считать того, что море вокруг все эти дни удивительно пустынно.

А теперь — сразу два корабля?! Чьи?

Зоркие глаза вперёдсмотрящего — это хорошо, но для надёжного опознания мало. Хьюго поднял зрительную трубу, чтобы разглядеть подробно, кого именно счастливый — или несчастный? — случай послал ему и капитану Декэю, командиру фрегата 'Македониан', в... хм, руки.

Поначалу Хьюго решил, что глаза его обманывают. Он тщательно протёр мягкой тряпочкой и объектив, и окуляр, чтобы исключить любые искажения и ошибки. Сомнений не было: Бог послал им навстречу фрегат флота Её Величества 'Виндиктив', коммандер его сразу узнал, да и британский 'Юнион Джек' над фрегатом не оставлял места для сомнений. В Карибских водах у англичан ныне было всего три крупных корабля.

А вот за ним, как утёнок за мамой-уткой, шёл ещё один знакомый, которого здесь, да ещё и в такой компании быть просто никак не могло — бесследно пропавший с месяц назад двадцатипушечный боевой шлюп флота С.Ш.А. 'Олбани'. Ну, или его брат-близнец. Вот только какой флаг он теперь несёт? Хм, флага-то не видно... хотя в свежую погоду... в пустом море... но ведь боевой корабль обязан нести флаг в любых обстоятельствах... кроме одного.

О, 'Македониан' изменил курс и пошёл на сближение со странной парочкой. Видимо, капитан Декэй тоже узнал 'потеряшку' и обратил внимание на возмутительное нарушение устава флота. Если же англичане действительно захватили 'Олбани', то...

Коммандер уже открыл рот, чтобы отдать приказ 'следовать за флагманом', но разглядел флажный сигнал, который поднял 'Македониан':

Пейдж тяжело вздохнул и крикнул:

— Держи прежний курс, рулевой!

Приказ министра флота Банкрофта был категоричен: в любых сомнительных случаях 'Левант' должен наблюдать за развитием ситуации с безопасного расстояния.

Кажется, сейчас именно такой случай, и коммандер понимал, что в одиночку даже с учётом благоприятного ветра фрегату с его тридцатью шестью пушками не устоять против пятидесяти пушек англичанина, и помощь 'Леванта' оказалась бы весьма кстати... увы, Банкрофт указал, что главное — это улики. Если двести моряков шлюпа засвидетельствуют, что англичане напали на корабль флота С.Ш.А., а до того захватили ещё по крайней мере один, то возможности у президента Полка и госсекретаря Бьюкенена хорошенько 'прижать' обнаглевших 'лайми' значительно повысятся.

Орудие фрегата выстрелило, призывая англичан к переговорам, но и 'Виндиктив', и 'Олбани' продолжали идти прежним курсом. 'Македониан', сменив галс, пошёл наперехват, и поднял флажный сигнал кодом капитана Марриета (уж он-то должен быть известен британским офицерам!):

Пейдж восхитился задумке Декэя: теперь он, не вызывая подозрения, сможет подойти поближе и прояснить непонятную ситуацию. Проклятье, ведь капитан Декэй прав!! Скоропалительные выводы им не нужны: ведь 'лайми' могли отбить бывший американский шлюп у кого-нибудь ещё — например, у пиратов, и их ещё рано в чём-то обвинять. Если так, они ещё и подскажут, что же происходит в Мексиканском заливе и Карибах? Главное — их не спровоцировать. Пушечные порты у 'Македониана' закрыты — как, впрочем, и у 'англичанина'.

Может, всё обойдётся? Его 'Левант', как ни в чём не бывало, идёт прежним курсом... это должно ещё больше снизить градус подозрительности. Пожалуй, задумка Декэя может и 'прокатить', так что они получат всю нужную информацию и смогут, наконец, рапортовать Банкрофту о выполнении этого дурацкого задания!

Оба транспортных корабля коабани вышли из Баракоа утром двадцать пятого января, несмотря на свежую погоду и неблагоприятные погодные условия в Наветренном проливе. Речь шла о небольшом участке пути, а дальше, после поворота на запад к Пуэрто-Коабана, ветер должен был поменяться на попутный. И фрегат, и корвет потребовались учёным для оценки эффективности сделанных минимальных изменений и, как всегда, срочно.

По этой причине теньенте-сегундо Моломо Тэричи, временно получивший под своё командование 'Виндиктив', и альфере-примеро Хэнио Адехи, возглавивший команду 'Олбани', поспешили отправиться в море. Спутниковое наблюдение предупредило, что в Наветренном проливе 'болтаются' два крупных корабля флота С.Ш.А., но Моломо просто вывесил над 'Виндиктивом' британский флаг и решил, что всё обойдётся. Вряд ли американские корабли станут нападать на британский фрегат. Ну, а если они всё-таки решаться, то на стороне коабани будут укреплённые магией и дополнительными 'скелетными' вставками корпуса кораблей и штурм-бластеры абордажников.

Двигались небыстро, поскольку острый бейдевинд не позволял хорошо разогнаться, но к трём пополудни, сделав поворот оверштаг, сменили курс на полный бейдевинд и наконец-то вошли в Наветренный пролив, который, по данным спутников, патрулировали североамериканские корабли. Ветер, волнение и низкая облачность сильно сокращала дальность обзора, и теньенте-сегундо понадеялся, что удастся проскочить 'без разборок', но какой-то глазастый туземец всё-таки заметил проходящие в дюжине километров западнее фрегат и корвет коабани. Это можно было судить потому, что один из американских кораблей сменил курс на галфвинд. Возможно, корвет 'Олбани' узнан, и вражеские моряки решили поинтересоваться, как он оказался, — Тэричи бросил взгляд на 'Юнион Джек' развивающийся над 'Виндиктивом', — в руках англичан?

Орудийные порты идущего наперехват американского фрегата закрыты, как и у 'Виндиктива', но легко могут в любой момент распахнуться, демонстрируя подготовленные к стрельбе орудийные жерла. Моломо усмехнулся: на 'Виндиктиве' пушек не было, зато в экипаж входили тридцать солдадо, вооружённые штурм-бластерами. Для стрельбы на километр они, конечно, неэффективны, но американец, похоже, собирается пройти борт к борту! Воевать сейчас не хотелось, лишённый команды корабль противника — увы! — не захватить, ветер уж слишком свеж, так что начинать бой нет никакого смысла. Если же американцы начнут сами...

— Держать прежний курс, — приказал теньенте-сегундо по ближней связи командиру 'Олбани', — по команде 'все вдруг' уваливаемся на ветер и дальше идём в галфвинд. Отрядам солдадо приготовиться к боестолкновению, без команды огонь не открывать.

— Приказ ясен, хефе, — отозвался с корвета альфере-примеро Хэнио, — исполняю!

— Пост связи! Сообщить на базу о встрече с кораблями флота С.Ш.А., — добавил Тэричи, задумчиво вглядываясь в сигнальные флажки, взвившиеся над фрегатом противника, — нужна срочная консультация у главного искина... да, передай ему 'картинку' поднятых 'американцем' флажков.

А ещё через минуту, исполняя рекомендации главного искина, команда 'Виндиктива' в лихорадочной спешке поднимала ответные сигналы...

— Паруса убрать, оставить кливер, бом-кливер и апсель, — Пейдж не намеревался бросать товарища в столь неоднозначной ситуации, но и приказ нарушить не мог. С другой стороны, в приказе же не обозначено, как быстро его следует исполнять. Без прямых парусов скорость 'Леванта' в бакштаге упадёт до четырёх узлов, и он не уйдёт чрезмерно далеко от 'Македониана'.

В этот момент 'англичанин' поднял ответный сигнал и резко ушёл в галфвинд, причём 'Олбани' абсолютно синхронно выполнил ту же операцию и поднял британский флаг. Разобрав в зрительную трубу издевательское сообщение, трепещущее над 'Виндиктивом', Пейдж угрюмо стиснул кулаки:

Ублюдки! Надменные английские свиньи! Они всё-таки 'провели' и Декэя, и Пейджа. Но как ловко выполнен манёвр ухода на ветер, чёрт возьми! Британская школа, да.

Есть некий особый шик в демонстрации подобной слаженности по отношению к кораблям флота С.Ш.А., граничащий с прямым оскорблением. Словно расфуфыренная леди, процедив сквозь зубы надменное 'пошли прочь!', презрительно отвернулась от грубых мужиков. И с этим ничего не поделать. Идти в погоню? Напасть?! А какой в этом смысл?!!

Никаких указаний на то, что именно англичане захватили 'Олбани', нет. Пейдж успел отлично его рассмотреть в зрительную трубу, и совсем не похоже, что шлюп поучаствовал в каком-либо бою. На его борту всё в полном порядке... за исключением того, что управляет шлюпом чужая команда, да.

Но с этим уж пусть разбираются дипломаты.

Вот, кажется, и Декэй пришёл к таким же выводам — 'Македониан' вернулся на ветер, подняв сигнал: 'Доброго пути!' Британцы вполне ожидаемо ответом не затруднились. Добавив парусов, фрегат бросился догонять медленно ползущий 'Левант'. Кажется, всё закончилось?

— ...по этой причине, домин принял решение перенести заседание Правительства Королевства на сегодня, — канцлер Сахнай удовлетворённо улыбнулась, заметив мимолётную растерянность на лицах магов. Ничего, Апони ещё приучит всех этих снобов всерьёз относиться к 'просто-разумным'!

Их число и в Королевстве, и в составе Правительства постоянно увеличивалось, причём именно за счёт туземцев, которые всё охотнее шли на службу. И, надо заметить, отлично работали по доверенным им направлениям!

Впрочем, увеличилось и число магов.

Если на первом заседании в составе Правительства было пять 'высших' и двое 'простецов', помимо самой Апони, то нынче число 'просто-разумных' выросло до девяти, сравнявшись, таким образом, с числом магов. Помимо канцлера, Карлоса-Мануэля Сеспедеса, личного советника маке по вопросам туземцев, и капитана Иси Ахига, ректора Вооружённых Сил Королевства, в Правительство вошли коменданты шести важнейших городов Королевства. К ним домин отнёс два 'первоначальных' (Пуэрто-Коабано и Пуэрто-Йара) и четыре 'новоприобретённых' (Ольгин, Баракоа, Лас-Тунас и Гибара) населённых пункта.

— Первый и самый важный на данный момент вопрос — корректировка политики по отношению к туземцам. И я, и советник Сеспедес не считаем правильным тотальное выселение аборигенного населения захваченных городов. Согласно анализу Таура и Собрания искинов, в захваченных в течении января городах от восьмидесяти трёх до девяноста шести процентов населения в ближайший месяц станут полностью лояльны таури и домину Яго. Если же по отношению к ним предпринять насильственные действия, число лояльных не превысит пятидесяти процентов и через восемь месяцев. Я считаю в данном случае использование насилия по отношению к этим 'условно-разумным' не просто лишним, но и откровенно вредным.

— И что вы предлагаете, мере канцлер? — судя по тону, вопрос мага имел двойное дно.

Во-первых, женщина, да ещё 'простец', придумать что-либо дельное неспособна. А во-вторых: 'Тебе стоит подучиться, милочка, прежде чем давать советы магам!' Ну конечно, Охэсио Аятли не смог промолчать, но как же самой Апони хотелось научиться вот так же, интонацией и осанкой, прятать оскорбления за простыми словами! Тогда, быть может, маги начнут принимать её всерьёз?

— Решение предложило Собрание искинов, махи Охэсио, — женщина пристально посмотрела на своего вечного оппонента-мага и краешком глаз уловила одобрительную улыбку Яго, — в отличие от некоторых ректоров, забывших об исполнении своих обязанностей, Собрание оказывает полноценную поддержку в поиске оптимальных решений.

Ха, грубовато, зато 'больно' и точно. Она не станет кулуарно жаловаться Яго на магов — точнее, на одного — но выразить своё неудовольствие вот так, в лицо, на заседании правительства — дело другое.

Естественно, Охэсио едва не перекосило, но он всё-таки сдержался. Хм, может его ещё как-нибудь уязвить, чтобы он расшевелился? Но Апони не успела ничего предпринять, поскольку Яго как-то бесцветно и безразлично произнёс:

— Жаль, что махи Охэсио столь поверхностно отнёсся к моему поручению. Боюсь, я буду сильно разочарован. Продолжай, мере Апони, прошу тебя.

Вот так! Естественно, маке понял всё, что хотел бы сказать ректор Охэсио — даже то, что Апони не уловила, не обладая способностью ощущать чужие чувства напрямую. Ничего, зато она сполна насладилась сначала покрасневшим лицом оппонента, затем неестественной белизной, разлившейся по нему.

Если понадобится, Яго сможет обойтись и без этого упрямца. А вот сможет ли он прожить без благодати маке? Никто из магов за всю историю Великих Домов не осмелился искать ответа на этот вопрос... или об их попытках просто не осталось ни сведений, ни свидетельств?