На Изнанке Вселенной: Скрытые-в-Тени

Маленький кусочек планеты Земля после страшного землетрясения оказался недоступен, а о его населении никому ничего не известно. Но судьбы тысяч людей, похоже, никого не интересует. Привычная для XIX столетия жизнь малозначительных людей, политиков, императоров продолжается. Все видят в отсутствии вестей либо последствия природной катастрофы, либо происки конкурентов. Никого не настораживает, что скрытая от людей территория расширяется, поскольку каждое государство видит в этом происки соперников. Борьба мировых держав и их интриги ни на миг не прекращается...

ПРОЛОГ. ЕДИНСТВЕННЫЙ ВЫХОД

1

Мир Таур, главная резиденция Макетаури.

Сначала погас огонёк души его отца, маке Кагуэ, а затем, мгновением позже, утратил свой свет и сигнальный кристалл матери, маке Опиа. Она в совершенстве владела всеми направлениями "магии жизни", и прекратить своё существование для неё не составило труда. Что ж, Верховный Владыка Макесэра Уно Ферра может торжествовать: Дом Макетаури, единственное препятствие на пути к безграничной власти, практически прекратил своё существование. Стараясь не заплакать, он аккуратно вынул кристаллы из устройства дальней связи. Отныне Яго один.

Единственный, но не в одиночестве. С ним остались сотни две гвардейцев, которые охраняли Дом, управляющие с помощниками и их семьи, всего чуть меньше тысячи. Да, все ресурсы Дома пока в его полном распоряжении, но Яго не обманывался — сутки-другие, и на планету ворвутся войска Владыки Владык, торопясь добить последнего Макетаури, "забрать" магию, опустошить и уничтожить их личный пространственный "карман".

А в нём, между прочим, размещены полмиллиона квадратных километров (или десять тератонн массы) внутреннего пространства Дома, именуемого "Мир Таур", "Скрытые-в-Тени". Естественно, "карман", "складка", "пещера" в самой структуре пространства не просуществует и мига без привязки к реальному миру, без "предбанника". Скрытый мир прекрасно защищён от внешних катастроф и любых враждебных вторжений, пока существует его магическое "ядро", "якорь".

Увы, по законам магии такой "якорь" обязан находиться "снаружи", а значит, всегда уязвим...

Да, для защиты "ядра" можно выстроить мощную крепость, способную выдержать сражение и с бандитским десантом, и даже с небольшим пиратским флотом. Но вот настоящим боевым мегатонным кораблям-акоацатли отдалённая крепость-убежище противостоять не сможет.

А Владыка Владык Макесэра пришлёт сюда именно их. Немного, но Миру Таур хватит и парочки! Он не остановится ни перед чем, чтобы уничтожить последнего свободного маке, способного создавать столь обширное "Скрытое-в-Тенях". Помимо того, что ему не нужны конкуренты, неподконтрольные Дому Макесэра крупные "карманы" могут представлять реальную угрозу его безграничной власти, ведь надёжно проверить, что происходит внутри, невозможно. Так что же сможет помешать Владыке "Скрытого-в-Тенях" тайно подготовить огромную армию и флот и нанести внезапный удар?!

Ферра просто параноик! А ведь родители Яго до последней минуты не верили, что тот, кто рос "на их руках", постигая премудрости магии... тот, кого они знали уже не первое столетие, замыслил столь коварный план. Не верили — и погибли. Что ж, не зря он сказался больным, отказываясь от "почётного" приглашения на приём. Теперь нетрудно поверить, что маке Ферра "приложил руку" к гибели предыдущего Владыки Владык Макесэра Имо Атури, своего дядюшки и всей его семьи... откуда же в душе Ферра завелась эта гниль?!!

Подозревать, что происходит что-то ненормальное, Яго начал уже давно, но родители просто отказывались верить предупреждениям "малолетнего" сына, считая его подозрительность естественной реакцией на гибель старшего брата вместе со свитой предыдущего Владыки Владык. Ха, да его до сих пор считали малолетним ребёнком! Конечно, его возраст — тридцать с небольшим стандартных лет — для родителей на фоне их тысячелетней жизни мало чем отличается от новорожденного. К чему же слушать советы недоросля?

И что же теперь делать? Открыть портал на другую планету, столь же безжизненную и пустую, как эта, и переместить "якорь" туда в тщетной надежде спрятаться от Ферра? Не выйдет: переброску десяти тератонн массы не провести незаметно, а наличие подобного "довеска" на пустынной планете, чья масса и объём вычисляются без труда, неизбежно будет детектировано диспетчерами Владыки Владык. Да и все подходящие каменные планеты в доступной транспортному порталу зоне давно взяты на заметку навигационной службой Дома Макесэра...

Остаётся единственный выход — воспользоваться "диким", то есть односторонним, порталом, чтобы найти до сих пор никому не известную пригодную для обитания планету... далеко, в другом Звёздном Скоплении, а ещё лучше, Галактике... или даже в иной Вселенной! Только на неё можно без проблем переправить всё хозяйство Дома, всех его работников и вассалов. Жаль, что Мир Таур придётся бросить, но десять тератонн на такое расстояние не перенести. Максимум — несколько мегатонн. Эту работу он начал сразу после отбытия родителей на приём к Владыке Владык и сейчас мысленно похвалил себя за то, что не стал тратить времени на пустые надежды и переживания.

2

В жизни Яго магия была всегда и повсюду, надёжно выполняя желания своего маке как хозяина, позволяя управлять ею и творить настоящие чудеса. Магия пронизывает весь окружающий мир, составляя девять десятых всей массы-энергии Вселенной. Вот только эта 'тёмная', недоступная приборам и обычному восприятию, сторона упорно отказывается взаимодействовать с чем-либо помимо живых существ. Может быть, это взаимодействие и создало то, что мы называем жизнью, а?

Большинство живых... живущих не могли влиять на магию, взаимодействуя с ней исключительно пассивно. Впрочем, им от этого было ни жарко и ни холодно. Они просто 'жили', даже не догадывались о причинах этого явления. Что, безусловно, было к лучшему: не имея возможности использовать магию, но видя такие способности у других, внешне ничем от них не отличных, простецы копили бы зависть, постепенно преобразуя её в ненависть и агрессивность к 'избранным'. К магам, которые могли манипулировать той самой таинственной, но и наиболее обильной частью материального мира, преобразуя и трансформируя её в ощущаемые и воспринимаемые всеми вещи и явления в соответствии со своими желаниями. Конечно, и среди магов существовали значительные различия. Прежде всего, специализация.

Одни могли создавать мощные силовые поля, преобразовывать различные виды энергии друг в друга, устанавливать связь на огромных расстояниях, формировать новые материалы и даже прямо контролировать ход различных химических реакций.

Другие были беспомощны в этом, зато легко исцеляли и лечили, выполняли сложные хирургические операции, читали и внушали мысли. 'Маги жизни' могли манипулировать наследственностью и имели огромный успех, выращивая растения и животных...

Третьи изящно манипулировали гравитацией и пространством, именно они творили 'карманы' и 'складки', создавали и открывали порталы, способные связать два места, удалённые друг от друга на десятки световых лет. Естественно, они без труда отслеживали любые пространственные аномалии и возмущения, но не проявляли никаких способностей ни в 'магии жизни', ни в 'магии неживого'. Зато им подчинялись само пространство и время! Есть, чему завидовать остальным!!

Маги-специалисты, преобразуя окружающий мир в соответствии со своими умениями, создавали устройства, артефакты, способные выполнять за них элементарные виды работ — открыть портал по указанному адресу, дать при открывании сумки доступ к небольшому пространственному карману, исцелить несложную рану или излечить уже известное заболевание. Такими стандартными 'устройствами' — 'аптечками', бытовыми 'приборами', 'машинами' — мог пользоваться каждый. Даже те, кто не обладал способностями манипулировать магией! Но 'простецы' были вынуждены регулярно 'заряжать' свои артефакты или их 'элементы питания', которые тоже создавали маги — 'маги неживого'. В свою очередь и они как 'простецы' были вынуждены обращаться к аптечкам или 'магам жизни' за исцелением, или к 'пространственникам', если собирались путешествовать на большие расстояния.

Но помимо обычных 'магов' были ещё и те, кого именовали 'маке'. Их не сдерживали ограничения 'специалистов', им было доступно всё, буквально всё! Их могущество ограничивало только 'личное русло', 'мощь', определяя, сколько 'магии' они способны зачерпнуть из окружающего мира и использовать единовременно. Маке -вершина всей цивилизации — и одновременно её фундамент. Все разумные существа жили бы, не тужили, если... таких волшебников было бы больше. Им доверяли маги, а простецы даже обожествляли просто по той причине, что из-за высокого 'сродства' с магией маке физически не могли предать или обмануть. В отличие от магов, которые могли 'обойти' любую клятву, затратив на это изрядное количество сил и слегка 'просев' по возможностям. Или от простецов, которые предавали и обманывали так же легко как дышали и гадили.

К общему огорчению, маке всегда было мало — среди пятидесяти миллиардов населения, рассеянного по сотням планет, их насчитывалось не более нескольких тысяч. Капля в море! Предыдущие Владыки Владык, будучи тоже маке, изо всех сил пытались увеличить количество магов вообще и маке в частности. Большие семьи не являлись гарантией увеличения числа 'универсальных операторов', браки между маке тоже не давали никаких гарантий. Например, у родителей Яго из тридцати детей способности к универсальной манипуляции магией получил только он...

Генетики, физиологи, метабиологи долго и безуспешно пытались решить данную задачу, но не смогли даже приблизиться к пониманию этой проблемы, увы. Так что единственным реальным путём увеличения количества маке оставалось обязательное предоставление каждому мужчине-маке супруги-маке и максимального числа 'младших' супруг, наложниц, любовниц, в надежде, что с какими-нибудь из них 'повезёт'. Это обычно срабатывало, вот только при этом обострялась проблема с различной продолжительностью жизни у маке и его подруг. Если для простеца сто-сто пятьдесят лет — предел, а маги жили столетия, то маке могли жить тысячелетия, оставаясь столь же молодыми. На протяжении всей письменной истории, которая у цивилизованных народов насчитывала без малого четверть миллиона лет, ни один из маке так и не умер своей смертью — от старости или болезни. Магия берегла своих детей... чего нельзя сказать о цивилизации.

И как такому вот долгожителю мириться с близким присутствием существа, жизнь которого эфемерна как у мотылька? А ведь к ним успеваешь прикипеть душой... и если так же быстро стареют и общие дети... немудрено, что с увеличением возраста маке перестают видеть в короткоживущих тех, с кем можно заводить потомство. По крайней мере, у отца Яго последние два или три столетия никаких короткоживущих 'подруг' не было...

3

А теперь Владыка Владык Ферра Уно из Дома Макесэра изрядно подсократил и без того их маленькую общину. Зачем? Сошёл с ума? Может быть, неимоверно глуп, или просто до крайности труслив?!

— Господин мой маке, — дежурный офицер опрометью вбежал в помещение, — флот Владыки Владык только что вышел из прыжка в пяти световых часах от планеты! В нём три акоацатли, дюжина тлаицатли сопровождения и десять военных транспортов.

Десант! Боевые корабли — очевидное послание... вместо предложения о капитуляции.

Ну, для Яго никакого смысла сдаваться нет. Как, впрочем, и для остальных, хотя они могут об этом и не догадываться. В этом свете появление здесь этого кретина, — Яго недовольно посмотрел на оглядывающегося вокруг офицера, — выглядит несколько подозрительно.

Хм, что же он хочет увидеть? Может быть, потухшие кристаллы родителей?!

— Скажи, альфере, — Яго пристально посмотрел на воина, и тот опустил взгляд, — разве эту информацию нельзя было передать обычной связью?

— Извините, господин! — офицер упорно держал взгляд на сапогах Яго, будто опасался, что тот может прочитать его мысли. — Кроме этого капитан просит вас срочно пройти в операционный зал...

Вот как! Конечно, раз появилась угроза вторжения, его присутствие необходимо именно там, где принимаются решения, откуда управляют обороной. На 'мостике' крепости. Но к чему такая поспешность, если до начала боестолкновения ещё как минимум половина суток...

— Хорошо, я сейчас буду. Иди, человек!

— Да, господин! — с этими словами офицер убежал.

Странное поведение. Неестественное. Если только...

— Таур! — Яго решил обратиться напрямую к управляющему искину крепости, защищающей 'ядро' Мира.

— Да, Яго!

— В связи с гибелью моих родителей... — с этими словами он вложил оба потухших родительских кристалла в приёмный порт искина, и тот замигал зелёным огоньком, показав, что идёт анализ информации, — ...прежних Владык Дома, я остаюсь единственным хозяином крепости и Мира Таур. В связи с этим принимаю на себя титул и все обязанности Владыки Макетаури.

— ...Приказ принят. Полномочия Яго Квай из Дома Макетаури подтверждены! — искин отозвался после некоторого размышления, будто бы в нём боролись две противоположные инструкции. Ничего, постороннему переподчинить искин, служащий маке, крайне непросто, да...

...Время! Любой ценой нужно выиграть больше времени! Сейчас вся надежда на сканирование 'диких' миров, у него появится шанс выжить и отомстить, если удастся обнаружить подходящую для жизни планету в какой-нибудь глуши.

— Поднять силовой щит!

Так он выиграет ещё несколько часов. Щит планетарного класса заставит провозиться и акоацатли, а потом... если сканер ничего так и не обнаружит, удрать можно и обычным порталом.

— ...Данное действие в настоящее время невозможно, — после ещё более продолжительной паузы отозвался искин, — устройство лишено энергии, функции управления щитом мне недоступны. Рекомендую произвести попытку поднять щит в режиме прямого управления квалифицированным оператором-специалистом.

Мило! Значит, диверсия... измена.

Кто? Яго сразу вспомнил опущенный в пол взгляд офицера... ну, конечно же! Никто не хочет погибать в бою, который они считают безнадёжным. Что же дежурные офицеры приготовили для него? Усыпляющий газ? Выстрел в спину?! Наивные!! Они полагают, что могут справиться с маке?! Или надеются, что я ещё не знаю о смерти родителей... или нахожусь в шоке от этого известия?..

Мятежники звали в операционный зал? Яго сосредоточился, стараясь просканировать пространство крепости. Кто там его ожидает? Три офицера из пяти и 'маг неживого', волнуются, встревожены. Их чувства маке лёгко 'считывал' на расстоянии. Жаль, так же легко проникнуть в их мысли не получится, для этого потребуется прямой зрительный контакт. А где же остальные — воины, управляющие, гражданские?

О, большинство из них заблокированы в жилых помещениях и казармах — значит, заговорщиков немного. Наверху трое воинов занимаются переводом механизма открытия шлюзового тамбура в режим ручного управления. Ещё двое безуспешно пытаются 'пробиться' к 'ядру' Мира... ну, без соответствующего задаче тяжёлого инженерного оборудования у них ничего не выйдет! Яго воистину счастливый Владыка, если в безнадёжной ситуации из тысячи таури — двух рот воинов и семи с половиной сотен гражданских лиц — своего господина предали лишь один маг и восемь 'простецов'...

4

— ...Домин Яго, — искин использовал его новый титул, тем самым доказывая, что крепость полностью перешла под власть последнего Макетаури, — для вас оставили сообщение родители...

Вот как?! Он-то думал, что к его предупреждениям не прислушались, а его родители предполагали худшее и всё равно... Яго с трудом сдержал рвущиеся наружу слёзы. Только не плакать, сейчас на это он не имеет права!

— Таур, — мужчина уселся в отцовское кресло, поскольку ноги его не держали, — запускай трансляцию. Конечно, строго конфиденциально.

— Исполняю, — ответил искин, — помещение изолировано, запись происходящего приостановлена. Начало трансляции через три... два... один...

Перед Яго появились фигуры отца и матери. Какие же они красивые! В своих церемониальных одеждах с воздушными накидками за спиной, похожими на сложенные крылья, они напоминали ангелов, спустившихся с небес. Белоснежная, почти серебряная, кожа, огромные глаза, ярко-синие у папы, зелёные у мамы, густые тёмные волосы, волнами спадающие с плеч...

— Сын... — неуверенно начал отец, переглянувшись с матерью, — похоже, дорога, которую мы выбрали, следуя своему чувству долга, идёт лишь в один конец, и с приёма у Владыки Владык живыми нас не выпустят. Поскольку мы давали клятву Ферра, отказаться от этого визита будет равносильно смерти, нас просто убьёт сама магия. Думаю, Владыка Владык сделает это быстрее и безболезненнее. Зато для тебя появится шанс — ведь ты никаких клятв мерзавцу, дорвавшемуся до власти, не давал...

— Я и твой отец давно, ещё несколько лет назад начали подозревать, что нам готовят печальный конец, — мама заговорила, воспользовавшись паузой в речи супруга, — мы горды тем, что ты самостоятельно пришёл к верному выводу о мотивах Ферра, даже не имея той информации, что доходила до нас. Я убеждена, что ты уже нашёл единственную возможность спастись — уйти 'диким' порталом в неизвестный мир, пригодный для обитания. Конечно же, на его поиск у тебя просто не хватит времени...

— Почему?!.. — изумлённо выпучил глаза последний Макетаури, забыв, что беседует с 'призраками'.

— Потому, Яго, — мягко улыбнулась мама, — что у нас этот поиск занял несколько лет, а в твоей ситуации столько времени никто не даст. Я уверена, что акоацатли и тлаицатли Дома Макесэра уже на подходе...

— Не пугай мальчика, Опиа, — вымученно улыбнулся отец, и Яго понял, что бесстрашный маке боится. Не близкой смерти, но того, что сын не справится с проблемой, не успеет за отпущенный ему краткий срок, — координаты найденного нами мира уже введены в управляющее устройство 'дикого' портала, пароль — 'Родина'. Всё ценное из Мира Таур мама уже собрала и разместила на транспортных платформах в переходном ангаре. Тебе просто надо собрать всех воинов, магов, весь обслуживающий персонал, всё оборудование, оставшееся в крепости, и сделать один маленький шаг... в новый мир.

— Ага, малюсенький такой, Кагуэ! — недовольно поморщилась мама, — за горизонт событий портала. Вот только папа забыл тебе сказать, Яго, что мир, в который ты идёшь, обитаем. Его населяют существа, похожие на нас, и с нами полностью генетически совместимые. Хотя аборигены примитивны и достигли в своём развитии только начала века пара как максимум, но их много, почти миллиард. Поэтому постарайся обходиться без конфликтов, действуй, по возможности, скрытно. Постарайся плотно 'встроиться' в туземный социум, возьми в супруги несколько туземных девушек — может быть, тебе повезёт, и твои дети окажутся маке! Ты хочешь что-то добавить, Кагуэ?

— В семьях наших магов тоже есть девушки! Выбери себе в жёны не меньше двух, чтобы твои дети были, по крайней мере, магами!

— Кажется, тебе нравятся Отти и Рэйен? — хихикнула мама, — скажу по секрету, что они тоже к тебе не равнодушны, так что не зевай!..

— И, самое главное: для открытия портала понадобится настоящее море энергии, на это уйдет вся масса Мира Таур и часть планеты, а в возникшем гравитационном шторме нашим врагам придётся несладко. Координаты перехода Ферра сразу узнать не сможет, но, зная его упрямство, можно утверждать, что он ни за что не отступит от намеченного. Не теряй время в новом мире, готовься к неизбежной будущей схватке!

— Мы верим в тебя, сын! И, конечно, любим... прощай! — переглянувшись, родители засмеялись. Фигуры растаяли, а Яго всё ещё слышал их смех.

— Прощай, маке Опиа Оуки, Владычица Дома Макетаури, моя мама! — Яго встал и поклонился тому месту, где только что стояли фигуры родителей. — Прощай, маке Кагуэ Квай, Владыка Дома Макетаури, мой отец! Будьте спокойны, я не подведу вас!!

5

— Таур! Поиск адреса для 'дикого' перехода прекратить. Операционный зал полностью заблокировать, заглушить всю связь кроме моего персонального канала, управление всей крепостью перевести на резервный пост в портальном зале, подготовить все системы к переходу на ручной режим по моей команде...

— Выполнено, Владыка Яго!

Как там поживают мятежные гереро, жаждущие выбраться в наружный шлюз? Трудятся?! Так им вполне можно помочь! Исполнить желание, хе-хе! Яго желчно хихикнул. Мерзавцы, крысы! Что ж, до того, кто их подкупил, пока не добраться, но даже мелкая месть слегка успокоит боль от смерти родителей!

— Внутренние шлюзы, ведущие в наружный тамбур, загерметизировать, наружные створы открыть.

Ага, добро пожаловать, дорогие гости! Заодно и будет кому их встретить и хм... поприветствовать! — Предупреждение! В тамбуре наружного шлюза находятся живые разумные. Данное действие приведёт к прекращению их жизнедеятельности...

— Живые — пока да, а вот насчёт их разумности ты, Таур, явно поторопился. Разумное существо ни за что не станет разочаровывать маке... Исполняй!

— Сделано. Поправка Владыки учтена, принята к сведению. Трое живых умерли. Перевести двух живых, пытающихся несанкционированно проникнуть к 'ядру', в категорию существ, не обладающих разумом?

— Подтверждаю. Направь к ним несколько хигуэ, пусть их задержат и приведут ко мне.

Магические разумные органические машины, хигуэ, служат только своему маке, исполняя всю повседневную домашнюю работу и выполняя несложные обязанности по надзору и охране. Чтобы функционировать, они нуждаются лишь в магии, и потому весьма удобны для использования внутри Скрытого-в-Тени. Кстати, надо хотя бы тысячу хигуэ законсервировать и погрузить на платформы, в новом мире они обязательно понадобятся...

А теперь — главное блюдо, хе-хе!

— Картинку операционного зала — на второй экран!

— Готово!

— Говорит Владыка Яго! Предлагаю вам, предатели, мои бывшие офицеры, и тебе, маг Хеме Шивай, сдаться!

Яго с хищным любопытством уставился на панораму заблокированного зала. Ха, засуетились, забегали... мерзавцы! Пытаются открыть двери... не выходит? Как, и ручное управление тоже не работает?! Вы что же, такие взрослые, важные, а всерьёз полагали, что из операционного зала проведены линии прямого управления, да? Печалька вам, всё только через искин, а он ваши распоряжения больше исполнять не будет.

— ...Не дури, Яго! — о-о, да это же Хеме, папа его будущей супруги Отти! Вот только маг не успеет побыть его тестем ... — Я и эти офицеры... мы просто спасаем невинные жизни. Крепость не может сопротивляться Флоту, сдайся — и Владыка Владык тебя пощадит! Ты слышишь, Яго?!..

Отозваться? Зачем?! Что могут рассказать ему эти предатели, попытавшиеся нанести 'удар в спину'? Что им сам Ферра — или кто-то из его приспешников — пообещал спокойную обеспеченную жизнь и неплохую карьеру в Доме Макесэра? Тогда они не глупцы, а сумасшедшие: у Ферра достаточно своих, которых можно возвысить. Кто будет терпеть возле себя изменников? Струсив раз, они без сомнений станут предавать и дальше...

...Безмолвные хигуэ, внешне похожие на невысоких гротескных человечков, втолкнули в кабинет двух гереро, которые, увидев Яго, моментально упали на колени и покорно склонили головы. Интересно...

— Подними взгляд, человек! — маке подошёл вплотную к одному из воинов. — Посмотри мне в глаза!

Тот с готовностью исполнил повеление, окатив Яго странной смесью ужаса, страха перед почти неизбежной смертью и надежды, что 'его' маке всех спасёт.

— Зачем же ты, воин, пытался проникнуть в помещение, запретное для таких как ты?

— По приказу капитана, домин Яго!

— Ты разве не в курсе, что офицеры не имеют на это права? Почему ты не сообщил об изменническом приказе?

— Хефе сказал, что выполняет повеление Владыки!

Надо же, капитан даже не соврал... сволочь! Просто не стал уточнять, от кого именно шёл приказ, да.

— Свободны! Возвращайтесь в казарму. Таур, передай мой приказ верным мне офицерам, управляющему и всем магам через тридцать минут подойти в зал Перехода.

6

Час спустя

— ...Таким образом, к эвакуации всё готово, осталось лишь позаботиться о личном составе крепости и в Скрытом-в-Тени никого не забыть. Всем даю час, чтобы согласовать списки, очередность перехода и определиться с личным имуществом, которое желаете забрать с собой. Для нужд гражданских выделяю двадцать бальсо, по одной для имущества каждой полусотни эвакуируемых...

Бальсо, транспортная платформа — отличная штука! Шесть метров длины, два с половиной — ширины, десять тонн грузоподъёмности, незаменимая вещь при переездах. Конечно, двести кило груза на семью — это немного, но пусть берут лишь самое необходимое, самое ценное.

— Время удержания портала будет весьма кратким, и два десятка бальсо — максимум, что я могу выделить без ущерба для безопасности новой колонии.

Действительно, максимальное возможное время, которое аппаратура сможет удержать 'дикий' переход, чуть больше получаса. Это при самых благоприятных обстоятельствах! Уверенно рассчитывать можно лишь минут на двадцать пять.

Если отвести десять секунд на переход одной машины, можно успеть перегнать на ту сторону всего сто тридцать бальсо и проа дополнительно к тем, что обещаны переселенцам. Из них шестьдесят четыре проа уже загружены родителями, а шестнадцать несут боевые модули. Ещё двадцать платформ понадобятся для перевозки людей и магов. Яго недовольно скривился: ему лично остаётся всего лишь три десятка бальсо! Впрочем, самое важное поместится, а остальное можно загрузить и на те, что пойдут 'на авось'. Хотя... если удастся ускорить переход каждой платформы... их здесь, в запасниках крепости, довольно много, а там, в ином мире, ещё долгое время каждая платформа окажется востребована. Почему бы не попытаться перевести максимальное число?

— Мере Сахнай! — Яго повернулся к личному администратору. — Как можно скорее рассчитайте оптимальное построение машин и общий порядок эвакуации так, чтобы сократить до минимума время, требующееся на каждый переход.

— Сделаю, домин Яго! — кивнула женщина.

Подобно всем, кто оставался в крепости, она испытывала ужас перед беспощадной мощью флота, явившегося за их жизнями. Грядущее переселение в неизвестность пугало её до дрожи, но надежда на 'своего' маке ни на минуту не оставила её. Как, впрочем, и всех присутствующих. Яго без труда прочитал их эмоции и ободряюще улыбнулся.

— Ну как, готовы вместе со мной шагнуть в новый мир? Один маленький шаг...

7

Шесть часов спустя,

борт флагманского корабля Дома Макесэра.

— До рубежа атаки — полминуты, моя госпожа! Активность противника не выявлена.

— Как, неужели мальчишка даже щит не поднял?

Макесэра Уно Уолцин, флаг-офицер флота, приготовившегося к штурму последнего оплота Дома Макетаури, единственной помехи братцу Ферра на пути к абсолютной власти, подозрительно прищурилась, будто пыталась с расстояния в две световых секунды разглядеть, что же происходит в крепости врага их семьи. И сканеры, и дежурные маги давно должны были засечь её корабли. Почему же не стоит щит, не идёт приготовлений к отражению атаки? Яго проспал?! Или план её братца сработал, и последнего Макетаури предали его гвардия и слуги? Ха, это было бы забавно! Она, пожалуй, будет милосердна к мальчишке, когда тот попадёт в её руки, и позволит ему насладиться зрелищем казни и всех этих предателей, и членов их семей. Каждому выжившему при штурме вскроют грудь ритуальным ножом и вырвут из неё живое трепещущее трусливое сердце... о, да, великолепно! Уолцин в возбуждении облизала острым язычком полные губы и хищно улыбнулась. Это ведь не она обещала жизнь, свободу и высокие должности, а Ферра!

— Нет, маке Уолцин, признаков сопротивления не наблюдается. Секундочку, моя госпожа! — альфере быстро переключил фильтр входящих сообщений, — только что сканеры обнаружили вход в крепость. Шлюз открыт!..

Ха, мальчишечка попался! Всё-таки, и все простецы, и все маги — потенциальные предатели. Ошибки эволюции! Вечная снисходительность Макетаури к примитивным тварям в итоге погубила древний род. Пусть это станет примером для всех маке, признавших абсолютную власть Владыки Владык и принявших клятву служения!

— Магам десантных кораблей — установить порталы, начать переброску десанта, захватить входные шлюзы.

— Порталы установлены, моя госпожа, десант пошёл! Внешние створы захвачены, шлюзы контролируются, внутренние закрыты и заблокированы, нужно подрывать!

— Пусть взрывают и поскорее...

Где-то внутри в глубине души Уолцин появился страх. Сначала едва заметный, но затем он стал быстро нарастать. На лбу женщины выступили капли пота, но она, стиснув зубы, изо всех сдерживалась, чтобы не закричать. На флагманский акоацатли надвигалось что-то ужасное.

Инстинктивно Уолцин подняла щиты корабля и укрепила их по максимуму, щедро тратя на это всю имеющуюся в её распоряжение магию. Планета перед ней содрогнулась, будто в своём беге по орбите обо что-то споткнулась, и начала разваливаться на части. Акоацатли затрясло, как утлую лодчонку, но щит устоял.

— О, Макемаке! — сдавленно пискнул находящийся рядом молоденький альфере. — Что это?!..

Другим кораблям флота повезло куда меньше, и в горле Уолцин пересохло от множества смертей воинов и магов, связанных с ней клятвами и обязательствами.

— ...Яго ушёл, — хрипло ответила Уолцин.

ПРЕЛЮДИЯ. ОЛЛИ И КАГУЭ

...пришедшие из мифов и легенд...

1

1847, октября 19-го, вторник,

Куба, горы Сьерра-Маэстре, поселение таино .

— Духи населяли этот мир задолго до появления людей, — старый шаман обвёл сигарой джунгли вокруг и вершины невысоких гор, обступивших небольшую долину.

Новолуние обещало тёмную ночь, а заканчивающийся сезон дождей — ясное звёздное небо, под которым так хорошо слушать сказки, мифы, легенды...

— Олли бродили по спине Зелёной Ящерицы с тех самых времён, когда Макемаке, — теперь сигара ткнула в сторону звёздного неба, — да-да, тот, которого розоволицые пришельцы называют Исуа, поднял из пучины Океана и обратил Ящерицу в камень, чтобы её не унесли волны. Но глубоко внутри, — старик ласково похлопал ладонью по камню, на котором сидел, — наша Ящерица по-прежнему живая. Иногда она пытается скинуть каменные оковы, и тогда землю вокруг начинает трясти.

— Но как же возникли люди, дедушка? — четырнадцатилетняя Люсия только вступала в пору своего расцвета, но её красота обещала стать ослепительной, раз она уже сейчас вызывает зависть 'подруг' и грязные взгляды чужаков-испанцев. — Падре рассказывал, что Исуа вылепил первого человека, Адамо, из праха земного, и вложил в него живой дух. А его супругу, Эвиту, Он сотворил из ребра Адамо...

Люсия запнулась от удара острого локотка под рёбра, и в ответ попыталась пихнуть внезапно атаковавшую её младшую сестрёнку. Но Сита ловко увернулась, тихонько прошипев: 'Не отвлекай дедушку!' От подзатыльника это её не спасло. Пабло, их сосед, не 'растерялся'.

Старый шаман добродушно улыбнулся, вдохнув сигарный дым: пусть детишки резвятся, пока могут. Жизнь, увы, совсем не легка и не столь красива, как сказка.

— Розоволицые знают многое, но здесь они ошибаются. Дух нельзя 'вложить', а без него неживая глина не станет живой плотью. Дух свободен и может войти только сам, по своей воле. Впрочем, внученька, спорить с чужаками не только бессмысленно, но и опасно, поскольку они заполнены насилием и всё хотят переделать по своему разумению. Всегда говорить так, как тебя учит падре — верный способ избежать неприятностей и злобы розоволицых, ведь перед нею народ таино беззащитен.

— Но ведь это неправда! — не выдержал Хуан, ровесник Люсии и тайный её 'поклонник'.

— Что — неправда? Ты считаешь, что наши слабенькие луки способны противостоять ружьям и пушкам испанцев?

— Нет, это не так, — стушевался Хуан, — но я о духах...

— Правду устанавливает тот, кто обладает силой, — спокойно возразил шаман, — правду приводит в мир именно сила. Если у тебя её мало, твоя правда должна скрываться в сердце и выходить оттуда, постоянно боязливо оглядываясь по сторонам. Если твою правду увидит чужая сила, ты погубишь и себя, и своих родных, мальчик!

Люсия хихикнула — скорее, от испуга, но Хуан сразу захотел возразить, что он уже не мальчик, а мужчина, но ведь тогда шаман его насмешливо спросит: 'Что же делает мужчина у костра, где старик рассказывает сказки детям?' И Хуанито будет вынужден уйти, а ведь ему так хочется побыть рядом с Люсией! К тому же его слова могут огорчить красивую девушку, так что парень не стал спорить, втайне радуясь, что красноватые отблески пламени костра маскируют покрасневшие щёки.

— Мир вокруг нас по сию пору наполнен духами. Они очень разные, некоторые олли примитивны и ничуть не умнее бабочек, беззаботно собирающих пыльцу с цветов. Таких таино называют 'опиа' и они надолго не вселяются в живых. Их пища — жизненные силы ослабленных и больных. Когда старые или раненые животные чувствуют, что их жизнь стала тягостной, они уходят вглубь леса, — или в морскую пучину, если это черепахи или рыбы, — где опии особенно многочисленны, и там их страдания быстро прекращаются. Людям, особенно народу таино, опии неопасны, хотя... если обессиленный чужак заснёт на лесной полянке, он может и не проснуться, да!

Старик произнёс последние слова зловещим шёпотом, и девочки, собравшиеся у костра, испуганно вскрикнули, стараясь подвинуться ближе к огню.

— А здесь есть опии? — боязливо оглянулась Люсия.

— Конечно, внучка! Опии живут везде, даже в городах, — дед усмехнулся и, вытянув вверх левую руку (в правой он держал сигару), странно свистнул, и сразу же на его зов из леса вылетела огромная мохнатая бабочка, — шаманы могут призвать опиу, внучка!

Люсия; Карменсита; бабочка-опиа; Хуан и Пабло.

2

— Она же будет вытягивать из нас жизнь... — Люсия замахала руками, пытаясь отогнать от себя кружащееся в оранжево-красном свете костра насекомое, — дедушка!!..

Бабочка, немного покрутившись, села на руку шамана, сразу выпуская свой хоботок, которым принялась 'ощупывать' его кожу.

— Конечно, внучка! Но сможет 'отщипнуть' лишь самую кроху. Человеческое тело постоянно вырабатывает жизненную силу, которая обычно просто теряется. Почему же шаману не угостить маленького друга? Насытившись, опиа покинет тельце бабочки, и уйдёт обратно в лес. Если будете внимательны, то сможете разглядеть слабенькую зелёную искорку. Бабочка же старается избегать людей, и после того, как опиа оставит её, сразу улетит. Обычно люди не видят духов, пока те не оделись в плоть, но если жизненных сил у олли в достатке, они начинают слабо светиться, и тогда их можно разглядеть.

— Ой, и вправду — искорка! — захлопала в ладоши Карменсита, и бабочка, встрепенувшись, юркнула во тьму.

— Ты и вправду что-то видела, Сита? — завистливо поинтересовалась Люсия. Обидно, что ей самой не удалось.

— Да-да-да! — девочка показала сестре язык. — Только опиа не зелёная, а белая... ну, может чуть-чуть зеленоватая!

— Ты действительно видела опиу, — утвердительно кивнул шаман, — молодец! Но, дети, они — самые слабые и безобидные из духов. Когда-то давно, в те времена, о которых все забыли, самые могучие олли решили для себя, что искать тех живых, кто ослаблен или умирает, долго и невыгодно. Лучше... на них охотиться!

Дети вскрикнули от неожиданности, а старик довольно улыбнулся: они так забавно пугаются!!

— Подобные духи начали всё чаще оборачиваться в плоть и в таком виде нападать на других животных, жадно поедая не только мясо, но жизненные силы своих жертв. Эта жизнь им понравилась, и они решили завести себе постоянные тела. Лучше — несколько. Когда охотились, они могли обернуться волком или ягуаром, когда собирали плоды — обезьяной. Такие олли превратились в кагуэ, оборотней...

— А дальше?

— Дальше? Дальше... одни кагуэ предпочли оставаться хищниками и со временем превратились просто в очень умных животных, другие оценили преимущества, которые даёт облик обезьяны, и постепенно стали людьми. Хищники кагуэ много быстрее обычных волков и ягуаров и бессмертны. Если убить их тело, дух сможет либо вселиться в то, что будет удобнее, либо создать новое из подходящего материала — такое же, как старое. Но после этого будет мстить. Когда-то наши предки-таино сбежали на Зелёную Ящерицу и Панцирь Черепахи из южных лесов именно из-за мести злых ягуаров кагуэ. Те были могучи и хитры. Даже ружья розоволицых бессильны перед злобой ягуаров-оборотней, но их мачете и ножи из металла способны серьёзно ослабить духа зверя, лишив его жизненных сил.

Старый шаман аккуратно положил недокуренный остаток сигары в костёр и поворошил угли, чтобы те 'заиграли' и стали погорячей, и дети принялись разглядывать летящие искры, надеясь увидеть опиу.

— Сейчас уже почти все ягуары кагуэ научились формировать человеческое тело, а некоторые люди кагуэ тоже обрели себе второй облик, звериный.

— Их много, дедушка? — чуть жалобно спросила Сита.

— Ты об оборотнях, милая? — рассмеялся дед, и девочка едва-едва кивнула, будто опасаясь, что привлечённый её движением из-за деревьев выскочит кагуэ. — Нет, внучка. Те, кто обладает двумя обликами, крайне редки, и вряд ли их надо бояться. А вот те, у которых облик только один, а страшный зверь так и не выходит наружу, таясь под личиной человека... эти опаснее!

— Сколько таких?.. — почти хором спросили дети.

— Много, очень много... — кацик отстранённо уставился поверх детских головок куда-то в окружающий полумрак, а затем грустно улыбнулся. — Вообще все люди, детки, — и таино не исключение! — происходят от кагуэ. В противном случае они... мы так и остались бы глупыми обезьянами, пищей для ягуаров...

— А почему же люди не знают об этом?

— Знают, дети. Правда, не все. Одни стыдятся своих настоящих предков, а другие предпочитают верить, что их создал Исуа из праха земного и после смерти они уйдут жить в его каней, более ни в чём не испытывая нужды. На самом же деле, сбросив изношенную смертную оболочку, дух почти сразу создаст себе новое, более совершенное тело, стараясь учесть при его 'изготовлении' весь опыт прошлых перерождений.

— Где он его создаст? — Пабло удивленно переглянулся с Хуанито. — И как?!

— Как обычно, — подмигнул ему старик, — как рождается всё живое. От мужчины и женщины...

— О!.. — парни сразу покраснели и попытались отодвинуться от костра, делая вид, что им стало жарко. Но любопытно ведь! И Хуан украдкой посмотрел на красавицу Люсию, рисуя в душе заманчивые картины.

— Не смей смотреть на меня так, Хуанито! — девушка всё же заметила его косые взгляды. — Ты мой брат, и твои будущие невесты живут в других каней!

— Хе-хе, девочка права, Хуан, — сухо рассмеялся шаман, — вы все мои внуки и внучки, так уж вышло! Но мир огромен, Хуанито, и населён бесчисленными красавицами. Чем ты будешь старше, тем больше прекрасных женщин будут тебя окружать. Это закон мира, хе-хе-хе!

Смущённые мальчишки отодвинулись ещё дальше в сумрак, чтобы избежать насмешек со стороны сестрёнок, но те, глянув на своих кавалеров, дружно прыснули, смутив их ещё больше. Но когда девочки отсмеялись, внимание детей вернулось к старому шаману.

— Значит, кацик Макаса, кагуэ, обладающие вторым обликом, самые сильные и ловкие?

— Да-да, а что нужно, чтобы его обрести?!

— Эх, дети-дети! Если бы зверь внутри нас давал бы настоящую силу, подлинную быстроту и полную неуязвимость, все люди с радостью бы сохранили второй облик. Но скажи, Паблито, кто сильнее — зверь или человек, вооружённый ружьём и мачете?!

— С оружием таино сильнее любого зверя... ой!

— Вот! — наставительно поднял палец старик. — Если подумать, несложно догадаться, почему люди утратили второй облик. Почему они забыли о 'звере внутри'.

— Потому, что 'зверь' внутри стал для них помехой, — ответила, блестя глазами, Люсия. — Так, дедушка?

— Да, умница ты моя! Ягуар не сможет воспользоваться мачете или ружьём, ему не оседлать лошадь, не переплыть море... для людей, которые развивались, вторая форма стала помехой. Ведь в жизни столько всего, что нужно успеть изучить, а у зверя свои собственные умения и навыки, далёкие от человеческих. Их тоже нужно развивать и совершенствовать, а где взять для этого время? Люди уже и плавают лучше — с помощью кораблей, и бегают быстрее — когда используют паровозы или лошадей. Вы наверняка увидите, дети, как люди научаться летать лучше, чем птицы. Нет, эпоха зверя прошла, настало время людей...

3

— Выходит, именно люди — самые страшные хищники? — обиженный голос Паблито звонко прозвучал в наступившей после слов шамана тишине.

— Конечно, — сразу согласился старик. — Люди чаще охотятся на ягуаров, чем те — на человека. И успешнее, кстати говоря. Мачете острее когтей и зубов, знаешь ли.

— Мне искренне жаль, кацик Макаса, если это правда, — Хуан подошёл к костру, чтобы подбросить веток. — Потому что в таком случае все таино обречены. Как хищники, испанцы значительно сильнее нас!

— Ну и что? Гринго сильнее испанцев и помогут их прогнать! — горячо заспорил Пабло и сразу смутился. — Что такого? В городе об этом все говорят!

— Скажи, мальчик, — шаман от возмущения подался вперёд и взгляд его был суров, — почему ты считаешь, что гринго, будучи хищниками страшнее испанцев, пощадят таино? Разве они не уничтожают наших братьев макори, сигуайя и прочих от Полуночи до Восхода ничуть не менее ожесточённо, чем испанцы? Зверь у них внутри ещё кровожадней и безжалостней...

— Так что же делать?! Ждать, пока испанцы или гринго нас истребят? Отдать Люсию и Ситу испанцам, чтобы те стали... стали... — Пабло просто не находил слов, в отчаянье сев чуть ли не на раскалённые угли, — что делать?!..

— Все шаманы знают, что мы, люди, произошли от кагуэ, которые были всегда. Но Великие шаманы помнят, что сами кагуэ созданы из олли по воле Древнейшего Духа, повелителя душ Макетаури Гуайяго. Именно для него кагуэ пасут диких олли как пеоны розоволицых — стада коров для своих хозяев-испанцев. Он — повелитель олли и на Зелёной Ящерице, и на Панцирях Черепах. Макетаури — владелец Скрытого-в-Тени, вождь всех кагуэ. И тех, кто стал таино, и испанцев, и гринго. Просто все розоволицые забыли, кто их владыка! Мы же, таино, помним. Нет никого сильнее ни в мире живых, ни в мире мёртвых. Мой отец, великий шаман таино, ежегодно проводил древние ритуалы, прося Владыку вернуться к своим детям...

— Ритуалы!.. — хмыкнул разочарованный Пабло, и все дети сразу приуныли, — что проку в глупых ритуалах, если нужны ружья и мачете!..

— ...То же делал и я — в точности так, как меня научил отец. Сначала мы трудились с ним вместе, потом, после его смерти, я проводил все ритуалы в одиночестве. Первый успех произошёл почти пятьдесят лет назад, примерно в это же время. Тогда мы узнали, что Макетаури реально существует и не является ни мифом, ни сказкой. Да-да, мои недоверчивые юноши! — шаман торжествующе оглядел притихших Хуана и Пабло. — Мы повторно убедились в этом четверть века назад, а пять лет назад летом я лично встретился с Макетаури и его великолепной супругой. Владыка кагуэ милостив к своим детям и обещал прислать своего сына, Яго...

Всё вокруг внезапно утонуло в ослепительном бело-голубом свечении, и ночь превратилась в день. Небо над горами ярко переливчато засияло, а спустя несколько долгих мгновений раздался низкий гул, рокот. Земля дрогнула, теряя надёжность, и поплыла из-под ног, уронив сидящих возле костра детишек. Только шаман продолжал неподвижно сидеть на камне так, будто разгул стихий его не касается. Он лишь указал рукой на разгорающееся где-то за горами оранжевое свечение:

— Он пришёл! Готовьтесь встречать истинного Владыку всех кагуэ, хозяина всех олли Макетаури Гуайяго!!

Вершины гор дрогнули, а затем оранжевый свет, сопровождаемый громким рёвом, растёкся по всему небу.

ГЛАВА 1. ТАУРИН, НОВЫЙ МИР ЯГО

...в котором тоже не всё просто.

1

1847, октября 20-го, среда,

Куба, горы Сьерра-Маэстре.

Cлева направо: открытие портала; горы Сьерра-Маэстре; Яго проектирует Пунто-Маэстре.

Новый мир дивно прекрасен, и Яго мысленно поблагодарил родителей, не пожалевших усилий, чтобы разыскать эту жемчужину. Никакое даже самое совершенное Скрытое-в-Тени не бывает настолько живым и освежающим, как ни старайся, сколько усилий и магии ни вкладывай. Наверное потому, что пространственная магия 'Скрытого' не может создать огромные звёзды и сияющими россыпями уложить их по всему своду. Она неспособна сотворить уходящие 'корнями' глубоко в землю горы, обильно поросшие лесом... и дивное небо. Сейчас оно едва начало светлеть на востоке, откуда скоро встанет солнце их Первого Дня. Яго глубоко вдохнул изумительный запах незнакомых трав, дерев... и дыма?!

Кажется, открытие 'дикого' портала не прошло незамеченным — скорее, наоборот. Грубый разрыв пространства вызвал землетрясение более серьёзное, чем ожидал Яго. Оно, скорее всего, стёрло с лика планеты ближайшие туземные города, убило и покалечило тысячи аборигенов... если они, конечно, не догадались провести эту ночь на природе, м-да!

Впрочем, Яго не нуждался в примитивных городах начала века пара с вечной грязью и отравленным воздухом. Подобные разрушения ему скорее на руку, они значительно облегчат завоевание и освоение окружающих земель. Для создания нового Сокрытого пока не достаточно ресурсов, поэтому на первое время придётся действовать 'по старинке', строя города и промышленные предприятия на поверхности планеты. Так проще для людей и магов, которых в распоряжении маке пока немного, но для магии это плохо, она 'радуется' и платит сторицей, если мир принадлежит джунглям, лесам и степям, а разумные ограничивают вмешательство в естественные процессы.

Да, Макетаури пришёл вовремя: очень похоже, что местное население уже активно взялось за разрушение собственной колыбели, остервенело уничтожая природу-родительницу, торопливо заменяя её цивилизацией — уродливым миром жадных до ' благ' лгунов и мошенников. Если не вмешаться, они 'благополучно' победят здравый смысл, заместив его алчностью и жаждой наживы. О, Яго изучал подобные цивилизации на множествах примеров. Пока только теоретически, на уроках истории, но теперь ему предстоит заняться и практикой!

Маке присел на корточки рядом с транспортной платформой, которую только что покинул, и прижал ладони к влажной земле, напуганной бесцеремонным вторжением. Твердь где-то в глубине ещё испуганно дрожит, но подниматься на дыбы и лягаться более не собирается. Яго беззвучно попросил прощения за своё столь грубое появление, обещая взять на себя заботу о страдающей планете, и почувствовал доверчивое ответное тепло.

Да, этот мир истосковался по маке, но теперь он более не одинок.

Похоже, здесь Яго кто-то ждёт... по крайней мере, координатный круг призыва, наспех грубо собранный из камней, значительно облегчил весь процесс перехода и помог стабилизировать туннель. Сейчас все эти камни широко разметало вокруг, но опытный взгляд маке без усилий восстановил исходную картину. Круг выкладывали туземцы, но в их трудах отчётливо проглядывало руководство родителей. Спасибо, маке Опиа, маке Кагуэ!

Их выбор безупречен. Родители привели Яго в небольшую округлую долину, диаметр которой 'на глаз' не превышал нескольких километров. Она уютно укрыта в северных предгорьях хребта, вытянувшегося с востока на запад и совершенно свободна от поселений туземцев.

Раз уж устье портала вышло именно тут, придётся ставить хоть какую-то станцию слежения и блокировки туннельного поиска, которым непременно займутся Макесэра. Судя по ужасающей мощи землетрясения, здесь обильна энергия недр и планета не обидится на него, если он заберёт её излишки, снижая в будущем опасность столь разрушительных толчков. Да, здесь неплохое место и для первой базы, и для города, и для небольшого производства — для всего, что нуждается в стабильном поступлении дармовой энергии пылающих глубин планеты.

Что ж, пора позаботиться о своих людях и магах — о всех таури. Они ещё в шоке от столь резких перемен в жизни, их срочно нужно занять делом, тогда адаптация пройдёт намного безболезненней и спокойней.

2

— Иси Ахига, подойди ко мне!

— Домин Яго...

Юный офицер, лет на десять моложе самого Яго, был изрядно ошарашен событиями последних часов, но буквально лучился энтузиазмом. Неплох мальчишка, очень неплох! Искренний, честный, без капли гнили в душе — достойный помощник для Яго! К тому же не растерялся, не ошибся с титулом маке — теперь Яго олицетворяет для всех пришельцев Дом Макетаури... и их общее будущее. — ...альфере Иси ждёт приказов!

— Мне понравилось то, как ты организовал процесс исхода, как лично командовал выходом на поверхность планеты... Отлично, капитан-альфере Иси!..

Первыми совершили переход разведчики — дюжина гереро на канэ, лёгких двухместных платформах с грузоподъёмностью до половины тонны. Они сразу же организовали удалённые посты наблюдения и провели разведку местности, так что вышедшие сразу за ними шесть проа, боевых платформ, легко установили охранный периметр и смогли быстро распределить гражданских, пребывающих непрерывным потоком. Удивительно, но всё прошло без накладок или лишней суеты, и Яго успел перевести в новый мир даже больше, чем поначалу надеялся. И хорошо, в его положении ничего не будет лишним, ни платформы, ни ресурсы, ни дополнительные хигуэ. Всё, конечно, можно добыть и создать прямо здесь, но для этого нужно время, силы, ресурсы, которые теперь можно перенаправить на другое, не менее важное.

Яго лёгким усилием изменил его знаки различия, и глаза юноши буквально выпучились от плохо сдерживаемого восторга. Ещё бы, получить новое высокое звание, заодно позволяющее быть ближе к его маке!

— ...служи верно, и будешь вознаграждён! Полагаю, ты уже сколь-нибудь прояснил окружающую обстановку.

С момента закрытия портала прошло всего полчаса, но, видя кипучую энергию офицера, Яго не сомневался, что тот не потерял ни минутки.

— Да, домин Яго, сразу по прибытии я распорядился запустить малые разведывательные дроны, за три-четыре часа они составят подробную карту окрестностей лагеря. Первые данные уже получены, портал открылся в северных предгорьях невысокого горного хребта, а километрах в ста к северу — тоже горы. Недалеко к северу от нас течёт на запад большая река, мы находимся на берегу одного из её притоков. Местность вокруг слабо заселена, ближайшие поселения туземцев находятся километрах в двадцати, они разрушены землетрясением и горят. Повсюду разбросаны небольшие фермы, но наше появление превратило в руины и их. Полагаю, среди туземцев много жертв... но для получения более масштабной информации нужно создать орбитальную спутниковую группировку в дюжину единиц, без вашего позволения, домин, я пуски не проводил.

— У тебя есть разрешение, капитан! Начинай выводить спутники на орбиту. Займись организацией временного лагеря, обеспечь периметр обороны. Когда рассветёт, отправь воинов на ближайшие фермы и городки, пусть соберут уцелевших аборигенов в каком-нибудь одном месте... например, вон там! — Яго обвёл рукой участок земли, и эта территория сразу выделилась на планшете офицера. — Я направлю свободных хигуэ на возведение временного жилья для туземцев и ограды вокруг него. Так будет проще их контролировать... и оказывать помощь. Всякое движение туземцев по дорогам прекратить, таких 'бродяг' задерживайте и добавляйте к остальным. Не нужно, чтобы слухи о нашем появлении преждевременно ушли за границы зоны, которую я намерен захватить.

— Разрешите выполнять, домин?

— Иди, капитан. Кстати, альфере Кэле Кичи — отныне теньенте. Остальные назначения обсудим позже...

3

Часом позже, там же.

— ...Как тебе новый мир, Апони? — маке повернулся к терпеливо ожидающей своей очереди мере Сахнай, личному администратору Яго.

— Поистине волшебен, домин, — низко поклонилась женщина, — мы давно забыли, как прекрасны живые планеты, будучи обречены жить в Скрытом...

Да, Макесэра вынудили родителей уйти со всех благоприятных для проживания планет, оставив лишь каменный Таур, лишённый атмосферы.

— Это уже не имеет значения, Апони. Теперь у нас есть подходящая для проживания планета, и мы её никому не отдадим!

— Если Макесэра заявятся и сюда...

— Не 'если', Апони, а 'когда'!

Яго ни на мгновение не сомневался, что Уолцин и Ферра продолжат попытки добраться до последнего Макетаури, ощущая исходящую от него угрозу. Да и сам Яго не собирался прощать ни разорение, ни смерть родителей.

— Я не связан клятвами с этими предателями, так что за планету мы будем сражаться. Уверен, что враг не отыщет нас раньше, чем через пару десятков лет... Двадцать лет — это срок, за который вполне реально утвердиться в новом мире, объединить вокруг себя население планеты и организовать надёжную космическую оборону. Если 'простецов' здесь и вправду столько, сколько насчитали родители, Ферра придётся отступить.

— ...мы успеем подготовиться. К тому же единственный путь на планету я надёжно блокирую, и Макесэра не смогут им воспользоваться. А через космос... я не знаю, Апони, насколько далеко мы сбежали, но, если судить по затраченным для удержания портала усилиям, наш новый мир находится в иной галактике. Значит Ферра или Уолцин, когда отыщут мой магический след, будут очень долго искать и подбирать удобный адрес перехода, который позволит открыть портал как можно ближе к этой планете. На это потребуется много времени. Так что гостей следует ждать не раньше, чем через три десятилетия...

Женщина медленно кивнула в ответ. Конечно, таури будут трудиться изо всех сил, иначе и быть не может, но...

— Нас так мало, домин! Горстка против миллиардов...

— Ты ошибаешься, Апони, — для Яго были очевидны все страхи и сомнения Сахнай, тем более что похожие чувства испытывали и остальные таури, — не тысяча против миллиардов, а один маке с преданными ему людьми и магами, против десятка маке, которые владеют всеми сэра. К тому же наши враги не смогут напасть все одновременно, а посторонние маке не станут вмешиваться в эту войну. Их Дома не имеют в ней интереса. Если же Ферра попытается заставить, откровенно погонит 'на убой', он просто разрушит присягу, которую обманом, коварством и насилием заставил принести!

Яго не стал говорить, что все Макесэра на данный момент уж точно получили немалое наказание от магии, и, конечно, уменьшили амбиции... ох, если только не поделились 'отдачей', полученного в результате предательского убийства Макетаури, со всеми вассальными Домами. От этой мысли Яго чуть не вскрикнул: быть может, что именно ради снижения и перераспределения магического 'отката' они так фанатично стараются подмять под себя всех маке? Очень похоже на правду!

Яго внимательно посмотрел на Сахнай, но женщина, кажется, не заметила его мимолётной растерянности.

О, Макемаке!

— В распоряжении Макесэра больше материальных ресурсов, но по магии мы равны, Апони. Возможно, я даже сильнее, но утверждать это с уверенностью не возьмусь.

— ...Да, мой господин, я об этом не подумала. В таком ракурсе картина выглядит не столь безнадёжно!

— Безнадёжно? Да ты посмотри вокруг, мере! Изумительная природа, пьянящий запах трав — вокруг нас подлинный рай, а ты впадаешь в уныние? Не сомневайся, Апони, мы обязательно победим!

Женщина отвернулась, пытаясь скрыть слёзы.

4

— Не буду сомневаться... — Апони украдкой промокнула платочком глаза. — ...Что вы скажете Отти, ведь отца её нет с нами?

— Скажу как есть, — равнодушно пожал плечами Яго. Маг, который так и не стал его тестем, не вызывал у него ни уважения, ни жалости. Хорошо, что Отти пошла в свою маму, сильную 'магиню живого'! — Хеме Шивай и офицеры были на своём посту до последнего мгновения и прикрывали отход остальных. Он и три воина остались в Мире Таур и погибли вместе с ним. Славная смерть!

Истина в этом случае не нужна никому. Кстати, Яго ни в одном слове не соврал! А оттенки... зачем они, если принесут страдания близким людям?

— Кстати, а где же мои девочки, Отти и Рэйен?

'Невесты' попытались подойти незаметно, с 'тыла', и сейчас были уверены, что маке их ещё не обнаружил. Хотели сделать сюрприз или краем уха услышать что-то интересное? Услышали, ага!.. Конечно же, Отти уже догадывалась, что её отец Хеме Шивай умер, а сейчас окончательно в этом убедилась, но пока не подаёт вида, а расплачется позже, когда останется в одиночестве...

Если Яго будет глуп и оставит её в одиночестве!

Если Яго не отвлечёт её от дурных мыслей...

Маке так резко обернулся, что девушки попытались отшатнуться. Не успели, чуть-чуть замешкались — и вот уже оказались в его объятиях.

— Не оставляйте меня, милые! Мне сейчас так нужны ваши поддержка и понимание...

Вполне закономерно, что магини расплакались, доверчиво прижимаясь к широкой груди Яго, и стали наперебой его убеждать, что всегда будут рядом, что...

— Отти (Сладкая) Шивай (Вода), утоляющая жажду мою, позволь объявить перед людьми и магами таури, что ты согласна быть моей супругой, отныне и навсегда?

Ритуальная фраза, которой раньше или позже все Макетаури обращались к своим близким подругам, прозвучала для той, к которой и была обращена, крайне неожиданно, внезапно, заставив её вздрогнуть, но руки маке держали её... и Рэйен надёжно и уверенно.

— Ты... ты действительно этого хочешь?! — девушка подняла взгляд, глубоко заглянула в синие глаза своего маке, и Яго захлестнула смесь самых несовместимых чувств: горя, обиды, счастья, радости, надежды... — И какая нужда в такой поспешности?!! Ты же знаешь, Яго, я и так...

— Да, хочу! — Яго прижал Отти покрепче, транслируя ей своё самое искреннее желание. Девушка отлично владеет 'магией живого', и легко его прочтёт. — А нужда в этом не только у меня, все таури после бегства нуждаются в празднике и надеются на новую, лучшую жизнь. Что же может их успокоить лучше, чем известие, что их маке решил, наконец, завести семью?

— Я... согласна!

— Спасибо, — Яго нежно поцеловал Сладкую Воду, не выпуская из объятий и другую свою подругу.

— Рэйен (Цветок) Вэрай (Ветер), моя прекрасная и нежная, моё живое дыхание, позволь объявить перед людьми и магами таури, что ты согласна быть моей супругой, отныне и навсегда?

— Да, о моя надёжная опора, — девушка, до этого ревниво и даже с некоторой обидой косившаяся на подругу, лишних вопросов задавать не стала, звонко рассмеялась и поцеловала мужчину, прижавшись к нему покрепче, — ...конечно, да! Я с детства мечтаю быть с тобой!..

Это правда.

Росли они, несмотря на серьёзную разницу в возрасте, втроём, и, вполне вероятно, что родители Яго с самого рождения рассматривали этих девочек как будущих супруг своего сына. Рэйен рано осталась без отца, 'мага неживого', погибшего на испытаниях нового энергетического 'ядра', предназначенного для космических транспортных платформ. Когда ей исполнилось девять, мать повторно вышла замуж за мага союзного дома, оставив дочку практически сиротой. Кто же допустит чужих магов до девочки, постоянно живущей в семье Владыки? Многие осуждающе качали головой, но Рэйен сделала этот выбор сама: она знала, что мама будет счастлива с новым мужем, и сама хотела стать счастливой с 'её Яго'. Вместе с Отти, конечно.

Полтора года назад мать Рэйен, талантливая 'пространственница', погибла, защищая Скрытое своего Дома от воинов Макесэра.

— Спасибо, радость моя, — Яго поцеловал Цветок Ветра, а потом ещё раз Сладкую Воду, прошептав им на ушки: 'Вы давно уже ближе, чем сёстры, и одна семья. Моя!'

Рэйен полностью унаследовала талант своей матери, а с учётом умений отца, дети её и Яго имели неплохие шансы родиться маке. Отти получила свой талант от матери, сильной 'магини живого'. Увы, ей тоже не повезло: исцеляя людей и магов на одной из планет от страшной эпидемии, она и сама не заметила, как стала жертвой той же заразы...

Конечно, родители Яго сразу просчитали, что с этими девушками шансы родить маленьких маке наиболее высоки, но такой прагматизм до сих пор коробил их сына. Впрочем, даже если всё подстроено, Яго ни за что не откажется от их 'подарков' — он давно душой и сердцем прикипел и к Отти, и к Рэйен.

5

Чуть позже

— Таури! — Яго собрал вокруг себя всех, кто пришёл в новый мир вместе с ним, за исключением воинов и магов, занятых охраной периметра и разведкой. Он говорил, усилив свой голос магией, чтобы каждое слово было услышано даже самыми удалёнными участниками этого собрания. — Несколько крайне важных известий хочу я донести до вас! Самое главное — я женился!

Люди и маги, собравшиеся вокруг, одобрительно взревели и громко захлопали в ладоши. Это — потрясающая новость. Всю свою жизнь они спокойно ходили между мирами, и ещё один переход — пусть далёкий, пусть 'дикий' — не внёс в их существование ничего нового потому, что всё бытие и таури, и сэра, и других народов Вселенной прочно связано не с мирами, а с маке. Гибель родителей Яго стала для всех страшным ударом, лишая их надежды на будущее. Один Макетаури слишком уязвим, и потому уязвимы все таури. Теперь же, когда Яго объявил о своей женитьбе, появилась надежда, что будут жить и таури, и их дети, и дети их детей... они снова будут сильными, непобедимыми, сокрушат всех врагов и достигнут процветания!

— Встречайте, таури! — Яго аккуратно вывел перед собой Сладкую Воду, успевшую переодеться в светло-серебристую церемониальную мантию, распустить тёмные волосы, которые теперь сияющим водопадом падали с плеч, и надеть традиционный венец Макетаури, выполненный из белого золота. Когда только родители успели его создать? — Моя супруга, Макетаури Шивай Отти, домина таури!..

Маги и люди, окружающие стоящих на плоской каменной плите маке и его 'свиту', низко склонились, приветствуя свою госпожу, а после разразились приветственными криками: Отти все искренне любили. Но все крики мгновенно затихли, стоило лишь Яго поднять руки и призывать к тишине:

— Это ещё не всё! Встречайте, таури, — маке вывел из-за своей широкой спины Цветок Ветра. Медно-зелёные волосы девушки, увенчанные короной из тёмного золота, свободно спадали с плеч, а золотая церемониальная мантия сверкала в лучах восходящего солнца, — это моя супруга, Макетаури Вэрай Рэйен, домина таури!..

Толпа, подковой охватившая каменную плиту, дружно склонилась, а затем захлопала и радостно закричала, приветствуя Рэйен. Дружелюбная и весёлая девушка давно покорила сердца обитателей Скрытого-в-Тени Мира Таур.

— О-о-о! Многие лета домину Яго... домине Рэйен, домине Отти! — искренне кричали таури, а кто-то в первых рядах тихо прокомментировал:

— Маке прячет за своей спиной ещё не одну домину!!

— Нет, таури! — Яго привлёк к себе и поочерёдно поцеловал каждую супругу, а затем радостно рассмеялся в толпу. — Пока нет, но кто знает, что готовит судьба?

Супруги прижались к нему поплотнее, и незаметно сунули ему под рёбра свои маленькие кулачки: нечего даже задумываться о таких... подарках судьбы! К чести Яго, он даже не вздрогнул, в ответ крепче обняв обретённых жён.

Окружающие бурно зааплодировали.

6

— Ты же говорил о нескольких известиях, домин?! — выкрикнули из толпы, — а мы слышали пока лишь одно!

— Два! — кто-то громко заспорил с крикуном. — Две жены, две домины — два известия!

Яго посуровел, отстранившись от супруг, и поспешил прекратить разгорающуюся шутливую перепалку:

— Вы услышали главное, таури. Добавлю, что мир, в который мы пришли, я нарёк Таурин. Он заселён примитивными туземными племенами, лишь недавно заставившими служить себе силу нагретого водяного пара. Они не знают о магии, для них большая часть Вселенной существует исключительно в качестве детских сказок, а дающую им жизнь природу полагают враждебной стихией, мешающей их удобной и сытой жизни...

Таури недовольно заворчали, с трудом сдерживая возмущение. Варвары-аборигены не знают о магии? Сражаются с породившей их природой?! Дикари!!

— ...Их много, по предварительной оценке не меньше миллиарда. Туземцы генетически совместимы с настоящими людьми и, вероятно, среди них есть скрытые — латентные — маги. Если удастся привлечь их на свою сторону... или покорить и интегрировать в наше общество, таури станут сильнее, много сильнее. Никакие враги более не будут страшны...

— Мы покорим эту планету для тебя, домин! — закричали в толпе, и все таури одобрительно зашумели.

— ...Здесь у нас есть союзники! Кто-то в этом самом месте проводил ритуалы и подготовил примитивные ориентиры для портала. Он — или они — облегчили наш переход. Пока не знаю, кто нас искренне ждал, кто охотно примет власть маке, а для кого таури станут врагами. Поэтому относитесь к туземцам бережно — возможно, кто-то из них станет вам братом, сестрой, супругом... Маги и люди понимающе переглянулись.

— Ресурсов, что прибыли на бальсо и проа, с избытком хватит, чтобы начать новую жизнь. Как вы видите, Таурин прекрасна и ласкова к своим жителям, так что Скрытое-в-Тени не является сейчас необходимым. Пусть гереро будут постоянно настороже, и народу таури никто угрожать не сможет... кроме новых болезней и несчастных случаев...

Ничего, с ними таури бороться умеют!

— Не забудьте своевременно сообщить моему личному секретарю и администратору мере Апони Сахнай о том деле, которым хотели бы заниматься...

Конечно, 'простецы' неспособны манипулировать магией, но их руки творят одежду, бытовые предметы, создают наполненные душевным теплом вещи. Это ведь тоже магия — особая магия! — и потому 'простые' труженики таури пользуются у магов почётом и уважением. Это сэра рады довольствоваться ширпотребом, массово производимым примитивными роботами. У народа таури на заводах и фабриках, везде, где необходимо соблюдать стандарты и выпускать большое количество одинаковой продукции, тоже работают хигуэ. Там же, где нужна индивидуальность, руки 'простецов' незаменимы.

— ...вечером приглашаю всех на свадебный праздник!

7

Несколькими часами позже,

в окрестностях лагеря Макетаури.

— Смотри, дед, ещё одна! — Пабло проводил глазами сверкающую каплю, бесшумно улетевшую вверх откуда-то из-за деревьев. — Нигде не видел ничего подобного!

— Я тоже, — отозвался шаман. Пятнадцать лет парню — да что он вообще успел повидать?! — Бывает, ночью звёзды падают вниз, это я видел не раз... но о том, что они днём взлетают обратно на небеса, не слышал никогда.

Чтобы отдохнуть, старик присел на камень, скатившийся со склона Айити, и с облегчением вытянул натруженные ноги. Сколько он с внуками уже отмахал? С самого рассвета на ногах, да и поспал он совсем немного, большую часть ночи оказывая помощь сородичам, пострадавшим от землетрясения. К счастью, погибших не было, главное, что мужчины, кормильцы каней, отделались ушибами. Из ста семидесяти трёх таино серьёзные травмы получили несколько старух и двое маленьких детишек. Такова жизнь: старики и дети всегда уязвимей прочих!

— Осталось немного, Макаса, — Хуан заныл, приплясывая на месте от нетерпения, — вставай, ещё несколько поворотов, и мы дойдём до места, откуда взлетают звёзды!

— Умолкни, Хуанито! — Пабло возмущённо пихнул брата в плечо, — кацик устал, его ногам нужно отдохнуть. Хочешь, сбегай до края леса сам. Или ты боишься идти по лесу в одиночку, да? Парень даже перестал подпрыгивать от столь несправедливого обвинения. Кто боится, он? Да Хуанито обегал все окрестные леса и предгорья Айити! Ну, может быть не все, но с этой стороны хребта Хуан знает все тропы, все пещеры. К тому же на Зелёной Ящерице нет хищников за исключением мелких вкусных крокодилов и огромных удавов, но первые прячутся от людей, а вторые сами не нападают. Самое страшное, что можно встретить в лесах предгорий Айити — испанцы, вот они уж точно опаснее крокодилов и удавов. Возможно, именно испанцы — истинные оборотни кагуэ, в душе которых обитает зверь?

— Не дразни брата, Пабло!

— Я его не дразню, дедушка, а отвлекаю, чтобы твои ноги успели отдохнуть.

— Вот, значит, как? Тогда я пойду один!

— И позорно оставишь кацика в одиночестве? И брата тоже?! Разве так должен поступать истинный таино?!!

— Я — таино! — горделиво выпрямился Хуан.

— Хватит! — резко хлопнул в ладоши шаман. — Дальше мы не пойдём...

— Но почему, дедушка?

Макаса кивнул головой на невысокие деревья кампеш за спиной ребят, и те мгновенно обернулись.

— Что? Там никого нет! — Хуан разочарованно посмотрел на кацика. — Даже птиц...

— ...Даже ветра, — ехидно возразил брат, — но листья на нижних ветвях всё равно качаются, будто кто-то крадётся... но я никого не вижу...

— Запах, будущие воины, — сквозь зубы процедил кацик, — разве вы не чувствуете чужой запах?!

Пабло и Хуанито стали принюхиваться, смешно раздувая ноздри, а Макаса, старательно подбирая слова языка, так сходного со староиспанским, громко крикнул в сторону деревьев:

— Приветствую воинов бога Макетаури! Я — тот, кто проводил ритуал призыва...

8

Под перистыми листьями деревьев кампеш будто из воздуха проявились прозрачные контуры двух человеческих фигур. С каждым мгновением они обретали всё большую материальность и выпуклость. Пара вдохов — и к таино из-под деревьев вышли воины, одетые в странную серебристую одежду, похожую на стекающие струи воды.

— Олли!

— Кагуэ!

Мальчишки испуганно отпрянули, обернулись и оторопело уставились на трёх таких же воинов, неслышно занявших позиции за их спинами.

В руках кагуэ держали странные предметы — по-видимому, оружие, чем-то неуловимо напоминающее ружья розоволицых — но кожа пришельцев была не розовой, не смуглой от загара, а по-настоящему белой. Двигались чужаки плавно и стремительно, даже когда никуда не торопились (вот как сейчас!), и парни приуныли: от этих убежать не удастся!

— Даже не пытайся, — на плохом, но вполне понятном испанском остудил пыл Хуана один из кагуэ, стоящих за его спиной, — мы не хотим обижать кого-то из вас.

— Мы сделаем всё, что велят посланцы Макетаури, — Макаса примирительно поднял руки, добавляя на языке пришельцев, — мальчики не доставят вам беспокойства.

— Хорошо, — на белом лице кагуэ не отразилось ни одной эмоции. Он быстро сказал что-то остальным и добавил уже специально для кацика, медленно выговаривая каждое слово, — ты и твои дети отправитесь вместе с нами.

Пабло, внимательно вслушивающийся в речь пришельцев, осторожно возразил на том же языке, который использовали между собой кагуэ:

— Макаса старый, его ноги устали...

Поняв, что хотел сказать мальчик, пришелец кивнул, отдавая приказы, и из воздуха возникли непонятные продолговатые устройства, оснащённые двумя сидениями, отдалённо напоминающими упрощённые сёдла для лошадей и мулов. Воин явно хотел, чтобы Макаса и парни сели в них.

— Это канэ, повозка... волшебная. Забирайтесь на сидения, вас отвезут к домину Макетаури...

Старик безмолвно согласился с требованиями кагуэ и, кряхтя, самостоятельно забрался на одно из канэ. Пабло же ещё долго объяснял Хуанито, что от него требуется. Поняв, что и его кагуэ заберут с собой, Хуан отчаянно замотал головой, но белолицый с ухмылкой двинул стволом оружия и попытался объяснить через Пабло, что если его брат будет упорствовать, его просто усыпят и повезут в виде груза.

На это возражений у Хуана не нашлось (а может быть, проснулся здравый смысл?), так что три волшебных канэ вместе с таино отправились туда, куда те и сами спешили попасть — в место, откуда взлетают звёзды.

9

1847, октября 27-го, среда,

капитан-генералу Кубы его сиятельству дону Леопольду О'Донелли-Джонис.

Слева направо: капитан-генерал Кубы дон Леопольдо О'Доннели Джонис;

вид на столицу Кубы, Сан-Кристобаль де Ла Гавана;

Е.В. Изабелла II, королева Испании.

'Милостивый государь мой! Знай, что твой верноподданный слуга ничуть не лукавит, ибо беды, которые Небеса ниспослали на несчастную провинцию Ориенте, касаются всех верных Её католическому величеству королеве Изабелле. С тяжелейшим грузом на сердце сообщаю тебе, дон Леопольдо, что город Сантьяго-де-Куба, как и многие другие, полностью разрушен землетрясением и пришедшей из моря вослед ему огромной волной. В городе осталось не более пяти сотен жителей, и среди них множество раненых и умирающих, несмотря на усилия докторов и наши горячие молитвы. Военные строения Эль Кобры лежат в руинах, восточные стены замка Эль Моро частично обвалились, частично покрылись широкими трещинами, а южные и западные стены обрушились полностью, так что замка и крепости Эль Моро больше нет. Блокпосты в Сардинеро и Байтикуири тоже полностью уничтожены, как и казармы.

Все близлежащие городки почти стёрты с лица земли, а их жалкие остатки пострадали от пожаров. Выживших крайне мало, и за своё спасение они молятся неустанно Иисусу и Пресвятой Деве, да благодарят его превосходительство губернатора Баракоа, который после прошедшего землетрясения и страшного волнения моря послал шхуну в бухту Сантьяго.

В настоящее время все уцелевшие вывезены в Баракоа, где прибываю и я, оправляясь от тяжёлых ран.

Остаюсь после смерти губернатора старшим офицером лежащего в руинах Сантьяго-де-Куба. Сразу же после выздоровления отправлюсь к тебе, дон Леопольдо, чтобы лично ответить на все вопросы.

Бригадный генерал дон Хуан Бенавенте-де-Касас, начальник артиллерии крепости Эль Моро'.

Капитан-генералу Кубы его сиятельству дону Леопольду О'Донелли-Джонис.

'...разрушения, имеющие место в Сантьяго-де-Куба и его окрестностях, вследствие происшедшего землетрясения и катастрофического бурления моря слишком велики, так что никакие постройки ни в городе, ни в протяженной зоне от Дос Бокаса до Байтикуири, Гуиры, Саладо и лагуны залива Баконао восстановлению не подлежат. Все дороги густо завалены камнями, армейские подразделения понесли серьёзный ущерб как в имуществе, так и в людях, и боеспособными никак считаться не могут...

Бригадный генерал дон Хуан Медина, командующий войсками сельского округа провинции Ориенте'.

Её католическому величеству королеве Испании Изабелле, второй этого имени.

'Ваше Величество, Верховная Госпожа! Любимая вами Куба ныне вновь застигнута ужасным землетрясением, произошедшим двадцатого октября сего года. На этот раз разрушительнейший удар стихии и бурление моря смели с лица земли города Сантьяго-де-Куба, Мансанильо, Баямо, Ольгин и большое число других поселений. Значительные разрушения есть во всех городах вплоть до самой Гаваны, где в восточных стенах крепости Эль Морро пошли глубокие трещины, а основания артиллерийских позиций сместились в сторону порта...

Жители Кубы очень просят помощи, в том числе в восстановительных работах, однако администрация Вашего Величества, исправно выплачивая налоги в казну, не располагает необходимыми средствами...

Капитан-генерал Кубы дон Леопольдо О'Донелли-Джонис, граф Лусены'.

ГЛАВА 2. НА СКЛОНАХ АЙИТИ

...и у подножий гор происходит нечто странное.

1

1847, ноября 02-го, вторник,

Пунто-Маэстре.

Слева направо: временные дома в Пунто-Маэстре, строящаяся резиденция Яго,

Карлос-Мануэль Сеспедес,Педро-Фелипе Фигередо

Сотрудничество с одним из туземных племён, называющих себя таино, уже себя полностью оправдало. Кацик Макаса, их вождь, оказался одним из тех, кто проводил ритуалы, оказавшие значительную помощь при позиционировании 'дикого' портала, и потому был принят весьма благосклонно. Воспользовавшись этим, он, ни мгновения не раздумывая, присягнул Яго и быстро перетянул под его опеку весь свой небольшой народец — два десятка стариков и старух, тридцать семь мужчин, с полсотни женщин и шестьдесят четыре ребёнка разного возраста, от новорождённых до пятнадцатилетних девочек и мальчиков, собирающихся стать взрослыми.

— Я, Макаса, кацик Коабаны, отдаю тебе, великий владыка Макетаури Гуайяго, всех таино, живущих на склонах Айити и у ног её, и детей, и взрослых, и пожилых, чтобы они служили тебе как своему богу, а ты бы их всегда оберегал, защищал и вёл к процветанию...

Хитрый старик! Едва увидев Яго с супругами, стоящими позади него, Макаса зажмурил от страха глаза и бросился ему в ноги, выпалив всё это скороговоркой. Видимо, он долго зубрил столь длинную фразу на чужом для себя языке. И откуда узнал-то... опять родители 'постарались'?! Прежде, чем Яго успел что-то сказать, шаман 'добил' Макетаури:

— ...неизменно и нерушимо, пока стоит Айити, в подтверждение чему отдаю тебе в жёны, бог Макетаури, своих внучек, Люсию и Карменситу, дабы ты стал их мужем, а они — жёнами твоими, напоминающими о нуждах таино!!

Яго чуть не выругался от неожиданности, но ничего не поделаешь — традиция!

Отти и Рэйен, глядя на обалдевшего мужа, весело расхохотались: не каждый день можно увидеть маке, 'выбитого из колеи' дикарским магом!

Да, в Макасе было несложно разглядеть слабенького 'пространственника', да и его внучки, похоже, весьма талантливы. Когда же Яго заглянул в память хитрого старика, он обнаружил, что одной девочке ещё нет пятнадцати, а другой едва минуло тринадцать. Какие ещё супруги, о Макемаке, они же дети!

— Смеётесь? — Яго обернулся к ухохатывающимся доминам. — Вот и для вас подходящее поручение: каждая возьмёт по девочке и за год-другой обучит её всему, что требуется знать и уметь каждому таури, магу и, в особенности, домине. Мои... хм-м, невесты будут исполнять при вас обязанности фрейлин. Статус королев и традиции нашего народа требуют, чтобы они были, а подходящих искать некогда!

— Конечно, домин, — снова прыснули дамы и почти хором добавили, — воспитаем наших будущих сестёр, как надо, будь уверен!! Иди и спокойно занимайся, хи-хи, государственными делами... не забудь о помощи родичам твоих новых супруг, хи-хи-хи...

...Стоя на коленях, Хуан и Пабло во все глаза смотрели на самых прекрасных существ, которых до того и представить не могли. Их сердца охватило глубочайшее восхищение спустившимися в предгорьях Айити древними божествами их народа. Как же повезло Люсии и Сите!

...Смеясь вместе с веселящимися доминами, Яго поклялся себе как можно быстрее отстроить здание базы, закончить формирование администрации и более не принимать лично подобных визитёров. А то...

2

Благодаря своевременному вмешательству таури, никто из таино от последствий катастрофы не умер, вылечили даже травмированных старух. Всех союзных туземцев Яго переселил в специально отстроенный лагерь, где они под пристальным вниманием магов и усилиями хигуэ проходили лечение и выкармливались. Уж слишком измождёнными были туземцы!

Все юные таино целыми днями учились в специально созданной школе, где их аккуратно знакомили с реалиями новой жизни и давали минимально необходимое для каждого таури образование. В этом большую помощь оказывали дети самих пришельцев в свободное от собственных уроков время, так что социализация маленьких туземцев шла рекордными темпами. Их сразу отнесли к разумным существам первого уровня, тогда как большинство их родителей были оценены лишь как 'условно-разумные' четвёртого и пятого уровней, всего чуть-чуть выше, чем такие удивительные создания как кошки, собаки и лошади, которых пришельцы к своему восторгу обнаружили на этой планете.

Таури полагают, что дух, обретая плоть, по 'силе, самостоятельности и ответственности' проходит в своём развитии несколько ступеней. Пятая, самая верхняя — 'высшие разумные', к ним относятся маке и маги. Четвёртая — это 'просто-разумные', 'простецы', которые способны своим трудом творить что-то ценное. Третья — это 'условно-разумные' существа, к которым относятся большая часть туземцев и некоторые животные. Оставшиеся две ступени занимают все остальные животные и растения.

Таури для каждой ступени выделяют пять уровней развития, от первого, самого младшего, до пятого, наивысшего. Например, маке находятся на четвёртом и пятом уровне ступени 'высших-разумных', а первые три относятся к магам. И дело не только в 'личной силе', в размере 'канала', который 'высший' использует, чтобы манипулировать магией, а в круге задач, которые каждый разумный может самостоятельно решать и решить. Никто же не поручит лошади следить за правильным расходом зерна, или собаке — заботиться о чистоте стойл и конуры?! А 'условно-разумный' пятого уровня с этим справится, так что в такой 'систематике' ничего обидного нет. Это лишь ориентировочное определение того набора задач, которые можно данному разумному существу поручать.

Взрослые таино, за исключением немногих, на 'просто-разумных' никак не тянули. Да, сейчас их взялись плотно обучать тому, что востребовано в обществе таури, но это больше напоминало дрессировку. Что поделать, иначе — никак: оставленные без внимания 'наставников' взрослые таино либо спали, либо ели, либо... словом, если эти существа и превосходили обычных домашних животных, то ненамного. Зато все они полностью лояльны к таури!

Поэтому две с половиной сотни 'условно-разумных' мужчин и женщин таино, отнесённых к четвёртому уровню развития, начали дрессировать как будущих солдадо. Тем, кто демонстрировал пятый уровень, дали элементарные навыки управления бытовой и гражданской техникой.

Сами же таури не стыдились учиться и делали это каждую свободную минутку. Учились даже у таино, стараясь быстро освоить местные языки и всю имеющуюся у туземцев информацию о планете и жизни на ней — как разумной, так и не очень.

Постепенно к такому образу мысли привыкали и туземные дети, посещающие школу.

3

И не только дети таино.

Гереро под руководством капитана всю неделю осматривали руины разрушенных землетрясением городков и ферм в окрестностях Пунто-Маэстре, места высадки, тщательно обшарив близлежащую местность и окрестности нескольких поселений — Баямо, Хигуани, Байре и Пальме-Сориано. Местные названия сообщили таино, которых в результате набрали ещё шесть сотен.

Многое удалось узнать и в ходе допросов, которые были учинены спасённым из-под развалин условно-разумным других рас. Таино назвали их испанцами, креолами и неграми. Кроме них, ещё были и 'смески' — мулаты, метисы, самбо. Общее население Пунто-Маэстре, без учёта хигуэ, превысило две с половиной тысячи.

Да, таино лояльны Яго, а вот преданность остальных ещё нужно заслужить... или завоевать. Поэтому с пленными поступили максимально жёстко, полностью изолировав взрослых от детей младше шести лет, и изрядно ограничили общение детей постарше с родителями. В результате началась быстрая социализация всех детей, матерей-одиночек, некоторых смесков и большинства негров в общество таури. Упорствовали только мужчины-креолы и испанцы. Они почему-то считали, что обладают какими-то особыми правами, что им что-то 'должны'.

Поначалу многие из них просили разрешить местному жрецу, падре, оказавшемуся в числе пленных, проводить молебны. Яго проигнорировал подобное желание дикарей. На его 'условно-разумных' — а пленники, без сомнения, принадлежали маке — имеют право влиять только он и наставники-маги.

Кстати, в числе испанцев, креолов и мулатов не нашлось даже латентных магов — ни среди взрослых, ни среди детей. А среди восьми с половиной сотен таино потенциальных магов оказалось двадцать девять (включая Макасу, Люсию и Ситу), то есть почти три с половиной процента. Из двухсот двадцати негров слабые способности к магии показали лишь два, старик и мальчик — то есть, менее процента.

По причине почти полной бесполезности пленных Яго всё более склонялся к мысли отправить нелояльных к таури испанцев, креолов и 'смесков' на перерождение, заставив 'проштрафившихся' духов поработать несколько сотен лет в качестве хигуэ, эти роботы, созданные волшебством маке и трудом таури как оболочки для духов, нужны поистине в огромном количестве.

Строительство развернулось вовсю!

Ко второму ноября по местному календарю хигуэ запустили мощное энергоядро для Пунто-Маэстре, обильно дающее 'сырую' энергию, возвели два десятка временных домов-бараков для туземцев, казармы для солдадо и гереро, ангары для самоходной техники и сотню комфортабельных домов для таури. Затем они приступили к строительству дворцового центра Пунто-Маэстре для маке и его супруг. Пока хигуэ успели только вынуть скальный грунт на дюжину подземных уровней и поднять первые три этажа ступенчатой пирамиды. До окончания строительства ориентировочно месяц, и за это время предстоит сделать ещё очень многое...

4

Сейчас таури постоянно контролировали дронами и спутниками территорию по склонам гор Айити (пленные называли их Сьерра-Маэстре) и далее: на север до правого берега реки Кауто, на восток до западных склонов гор Сьерра-Кристалл. Этого явно недостаточно, потому что в южных предгорьях Айити и далее на восток лежат обширные территории, которые сейчас почти полностью очищены от туземцев. Там погибло до девяноста процентов населения, а выжившие сбежали в более комфортные места. Позже аборигены начнут возвращаться на брошенные земли, восстанавливать хозяйство, строить свои нелепые домишки. Маке этого не нужно. Бесполезных для него 'условно-разумных' сюда лучше совсем не пускать... пока не понадобится материал для создания новых хигуэ.

Пока достаточно и тех пленных, лояльность которых не обеспечить социальными методами (благами современной цивилизации, надёжной защитой, возможностями саморазвития) и, конечно, пропагандой. Тут можно быть уверенным, что публичное 'обращение' самых упрямых окажет положительное влияние и на остальных, позволит их включить в структуру общества таури и заложить фундамент для дальнейшего продвижения не только на юг и восток, но на запад и север. Отработанная программа социальной адаптации будет работать снова и снова, с каждым следующим этапом экспансии присоединяя всё больше лояльных туземцев к обществу таури.

Планета, которой суждено стать новым Домом Макетаури, относится к стандартному типу. Расположена в восьми световых минутах от звезды. Океан занимает более семидесяти процентов поверхности планеты. Местный год, как и продолжительность суток, чуть короче привычных, гравитация — немного ниже, а состав атмосферы подходит почти идеально. У планеты нет общепринятого туземного названия, они используют различные синонимы слова 'земля'. Это типично для примитивных культур, привыкших жить от урожая к урожаю. Яго по праву первооткрывателя дал планете имя 'Таурин' — и, как выяснилось, попал 'пальцем в небо': похожими звуками аборигены обозначали что-то хорошее — то ли 'обилие' и 'плодородие', то ли 'большое сильное мирное животное, способное дать отпор хищникам'. Яго счёл такое совпадение добрым знаком.

Орбитальная разведка показала, что пришельцы высадились на востоке некрупного острова к северу от экватора планеты в зоне благоприятного климата. Таино именуют его 'Коабано', испанцы — Куба. Но Яго пожелал назвать своё Королевство (так понимают власть маке туземцы) не Кубой, а 'Коабано'. Это на языке таино означает 'великое место'. Таури это же сочетание звуков поймут как 'потаённое'.

Королевство Коабано пока совсем маленькое, но будет быстро расти. К северу от Пунто-Маэстре находится изрядно разрушенный город Ольгин, а ещё в тридцати километрах к северу — море. На запад от территории, занятой Яго, за лежащими в руинах Баямо, Мансанильо, посёлками поменьше, десятками ферм и пуэбло, находится крупное туземное поселение Лас-Тунас, тоже сильно пострадавшее от катастрофы, но безальтернативно притягивающее к себе тысячи беженцев.

Именно этот городок и относящийся к нему административный район Яго наметил как западную границу первого этапа своей экспансии. Общая площадь всей этой территории составляет около тридцати семи тысяч квадратных километров.

На востоке границами Королевства Коабано станут воды Наветренного пролива, на юге — волны Карибского моря, а на севере — Флоридского пролива. На западе по суше рубежи будут ещё несколько месяцев проходить западнее Лас-Тунаса, пока не накопится сил на дальнейшее расширение территории Королевства.

5

— Ваше величество, прошу о милости...

— Называй Владыку Макетаури 'домин', низкое существо! — испанский женщины, сопроводившей пленников на приём, был вполне понятен. Несмотря на то, что она скорее шипела, чем говорила. — Это официальный титул Макетаури Квай Яго!

Карлос-Мануэль поперхнулся словами, с опаской глядя на чёрноволосую красавицу с невиданными фиолетовыми глазами. Её кожа была снежно-белой, гладкой и светилась изнутри будто лучший китайский фарфор. Она не обладала сверхъестественной силой как многие прочие таури, но исполняла роль доверенной служанки и секретаря при местном владыке Яго, которого индейцы почитали как божество. Донью — ох, то есть мере — Сахнай следовало опасаться, поскольку её власти вполне хватило бы, чтобы расправиться над вызвавшими неудовольствие пленниками. Тем более, что никаких обязательств чужаки перед ними не чувствовали, не считая испанцев, креолов и негров за разумных существ.

То, что мере Апони назвала его 'низким существом', можно принять за комплимент. Его настоящий статус — 'говорящее животное'. Он и его товарищи по плену уже привыкли к такому отношению... или смирились. Сломались? Пожалуй, да... Франсиско и Педро склонились ещё ниже, чтобы, упаси Бог, не привлечь внимание Ангела.

А вот Карлос-Мануэль украдкой смотрел на Владыку Смерти, пришедшего с Небес, и восхищался его неземной красотой и подлинным великолепием. Наверное, именно так и выглядят ангелы Господни, не знающие ни добра, ни зла, чьё могущество для людей почти неотличимо от всемогущества Бога!

Такими словами охарактеризовал их... хозяина падре из Баямо. Только он поддерживал в пленниках веру в Господа и его милосердие, но Ангел Смерти распростёр над ним и многими другими упрямцами свои тёмные крылья. Мужчина сдержался, стараясь не перекреститься. Он, конечно, поэт, и имеет в дополнение к светскому и религиозное образование, но до сего дня даже не думал, что это нужно понимать буквально...

Ангел простёр свои крылья...

Священник ещё продолжал молиться, когда волею Владыки Яго над человеком будто распахнулась тьма и все пленники, мулаты, креолы, негры, испанцы, с ужасом застыли, наблюдая, как стремительно иссыхает и рассыпается в прах тело священнослужителя, а на его месте остаётся бледный едва заметный призрак. Повинуясь жесту владыки, он покорно подлетает к нему, а ещё чуть позже втекает в хигуэ — странный механизм, то ли машину, то ли человека — и тот оживает, низко кланяется Ангелу и отправляется на работу.

— Двести пятьдесят лет труда — мягкое наказание за глупость, гордыню и жестоковыйность, — строго добавил Яго, обращаясь к трясущимся от ужаса пленникам и пленницам. — И такое наказание, скорее всего, ждёт каждого из вас. Упорствуйте дальше, и ад настигнет вас прямо здесь!

После этих слов Ангел Смерти ещё трижды повторил страшную процедуру, наказав главных смутьянов и упрямцев и запугав до дрожи всех остальных. Неужели наступают Последние Времена, раз ангелы спускаются на землю?! Испуг оказался настолько сильным, что пленники избрали наиболее уважаемых представителей, чтобы... объявить о своей капитуляции и попробовать получить хоть что-то от разгневанного индейского бога.

Вот только разве можно что-то у него требовать?! Просить, только просить...

— Пленные просят о милости, домин, — во рту было сухо, и язык почти не слушался Карлоса-Мануэля, — мы осознали, сколь бессмысленно и неразумно наше упрямство, проистекающее исключительно из нашего глубочайшего невежества. Милости, домин...

Сеспедес замолчал, обречённо сжавшись в коленопреклонённой позе. В отличие от многих, у него в землетрясении выжили оба сына, семилетний Карлос и новорождённый Оскар. Их тоже забрали безжалостные таури, и Сеспедес надеялся на свидание с ними...

6

— Присядь, Апони, — Яго жестом указал на кресло рядом с походным 'троном', и мере Сахнай подчинилась. Маке говорил на испанском, поэтому 'парламентёры' его отлично поняли. — Я взгляну поближе на этих 'условно-разумных'. Интересно, это упрямство... или мужество? Если последнее, то где его корни? В зачатках разума — или просто работают инстинкты? Макетаури встал и плавно двинулся к пленным.

'Какой же Ангел огромный!' — удивился Карлос-Мануэль, поражаясь неуместному восторженному трепету, охватившему его.

— Скажи, Апони, дают ли моим пленным пищу и питьевую воду в достатке, обеспечены ли они спальными местами и прочими удобствами, положенными 'условно-разумным'? Есть ли у них возможность помыться и привести в порядок выданную им одежду? Не мёрзнут ли они ночами, не мокнут ли от дождя?

Тропические ливни шли каждый день, но недолго, днём температура воздуха достигала тридцати двух, ночью не опускалась ниже двадцати, так что Сахнай непроизвольно улыбнулась абсурдности вопроса.

— Пленные обеспечены всем, что полагается, домин! Их быт ничуть не хуже, чем у лошадей и собак, а свою лояльность таури они ещё не доказали.

— Тогда чего же они хотят? — деланно удивился Яго, подходя к Карлосу-Мануэлю. Мужчина затаил дыхание, ощущая присутствие рядом с ним сверхъестественного существа. Все мысли куда-то исчезли, и Сеспедес остался наедине с вечностью, дыхание которой остро ощущалось вблизи Ангела.

— Интересный экземпляр, — голос домина звучал издалека и одновременно где-то внутри него — там, где обычно рождаются и 'бродят' мысли. — Посмотри на меня, существо по имени Карлос-Мануэль!

Мужчина неуверенно поднял взгляд и вздрогнул, увидев лицо маке. Сейчас на него смотрела сама смерть, взвешивая на незримых весах всю жизнь. Не осталось ничего — только его дух и бездна, глядящая глазами Яго.

— Хм, есть честь, есть гордость, есть желание изменить жизнь. Много учился — это хорошо. Плохо, что всё оказалось пустой болтовнёй. Удивительно! В тебе сохранились наивность, честность, и... любовь. Не бойся, существо, — голос ангела звучал небесной музыкой, — и Карлос, и Оскар живы, здоровы, им ничего не угрожает. Они находятся под моей защитой. Если принесёшь мне присягу, тебя к ним отведут...

Карлос опустил взгляд, ему невыносимо захотелось плакать, и, несмотря на потуги остановить слёзы, они безудержно потекли по щекам.

Яго отвернулся от Сеспедеса и неспешно обошёл его соседа, осматривая его со всех сторон как вещь, выставленную на продажу.

— Педро-Фелипе... — сосед Карлоса-Мануэля послушно поднял взгляд и, напоровшись на взор Ангела, вздрогнул как от удара, — ...немного наивный, безусловно честный. Твой дух горяч, жаждет справедливости...

Яго простёр руку над пленником, и тот затрепетал как жёлтый лист на осеннем ветру. Сеспедес увидел, что из тела товарища в какой-то миг появилась светящаяся призрачная субстанция, очень похожая по форме на человеческую фигуру, и похолодел от страха.

— ...в нём громко звучит музыка! — Ангел плавно убрал руку, и призрак моментально юркнул обратно. 'Как мышь, которую выпустил кот', — подумал Карлос-Мануэль, а Яго продолжил, будто ничего не произошло, — так должны звучать песни независимости и гимны, призывающие к освобождению от многовековой неволи... Хочешь, чтобы их могли услышать все?

— Да... — хриплый выдох помимо воли мужчины вырвался из груди Фигередо, но увидев мягкую милосердную улыбку Ангела, он уже уверенно повторил, — очень хочу, господин...

— Твоя супруга Изабель жива, она ждёт встречи с тобой. Принеси мне присягу, и тебя тотчас к ней отведут!

— Я — подданный королевы Испании, и обязан... — мужчина склонил голову, не имея силы ни смотреть Ангелу в глаза, ни видеть его.

— Ты уже изменил королеве, Педро-Фелипе Фигередо, готовя мятеж против её власти! Тебя ничто не связывает с Испанией, твои мечты — музыка и независимая Куба. Я могу их осуществить, так отчего ты упрямишься?

Яго наклонился над пленником, протянул руку и по-отечески взъерошил ему волосы. Педро-Фелипе с усилием поднял взгляд от пола: по щекам мужчины текли слёзы.

— Как же мне поступить, господин... чтобы не чувствовать себя предателем? Товарищи по плену направили нас троих как представителей от всех попавших в плен, чтобы встретиться с тобой... они ждут!

— Скажи мне, человек, — Яго выпрямился, его глаза посветлели, как будто подёрнулись инеем, — разве у твоих товарищей нет языка? Они — бессловесные животные? Или, может быть, до крайности трусливы? — губы Ангела изогнулись в холодной усмешке, — ты не можешь говорить от их имени, поскольку слово, данное тобой от их имени, ничего не будет значить для них. Обещания и клятвы, которые ты дашь за них, не будут иметь для них ни смысла, ни веса, ни силы... Твой долг всегда останется только твоим, твои обязанности никто за тебя не исполнит.

7

— Но ведь есть наша общая борьба за свободу Кубы!

— Борьба? Ты зря связался с мятежниками, мечтающими ввергнуть Кубу из рабства в кромешную нищету, из огня — в полымя. Освободившись от Испании, Куба не обретёт независимость, ибо не обладает силой, чтобы её отстоять, и просто станет колонией северного соседа. Но у меня сила есть! — Яго сжал кулаки, и они ярко засветились. — Клятву, Педро-Фелипе, я жду!

— А слова? Что мне говорить?!

— Слова... — улыбка Ангела стала снова доброй, а глаза потеплели, — они, как и музыка, пусть идут из глубины твоего сердца.

Фигередо прикрыл веки, будто к чему-то прислушиваясь, и медленно, запинаясь, произнёс:

— Верность моя отныне и навсегда, полностью и без остатка принадлежит тебе, домин Яго...

— Ты не будешь разочарован, человек, — кивнул Яго, и повернулся к третьему 'представителю':

— Ты хочешь передать Кубу правителям её северного соседа, С.Ш.А., Франсиско, в обмен на... личные привилегии? Смотри мне в глаза, существо! — приказ прозвучал резко и звонко, как удар хлыста, и тело Франсиско Винсенте Агилеры непроизвольно подчинилось отданной команде. — Хо, да ты пуст внутри! Там, где у прочих бьётся сердце, живут лишь честолюбие и корысть. Свои интересы для тебя важнее общих, у тебя нет друзей. Те, что на севере, эти... 'вольные каменщики', тоже не друзья... Ну и что? Об этом Агилера не беспокоился. Дружба! Ха, достаточно личной выгоды и общих интересов!.. Ой, он что, сказал это вслух?!

— Нет, — усмехнулся Ангел, — но думал так громко, что все услышали. О каких общих интересах может идти речь у волка и барана, Агилера? Выгода волка и выгода барана различны. Баран может думать, что волк заинтересован предоставить ему тучные пастбища... так, по душевной доброте, а на самом деле это — временное отсутствие аппетита. Ты баран, Агилера, а твои братья из С.Ш.А. — волки...

— Североамериканцы подарят Кубе свободу!..

Яго приятно поразило, что 'условно-разумный' пытается ему возражать. Может быть, ещё не всё потеряно — или этот 'розовый' недостаточно умён, раз пытается спорить с маке? Скорее всего, верно второе.

— О! Свободу, говоришь?! Подарят?!! Свободу для барана пастись и тучнеть, так? Свободу не платить Испании, чтобы платить ещё больше... этим североамериканцам. Ты готов отрабатывать приказы 'вольных каменщиков', надеясь с их попустительства стяжать ещё больше денег, не неся за свою жадность ответственности. Ты считаешь, что деньги можно есть, существо? Они могут согреть, они смогут защитить от врага и неистовства природы?

— За деньги можно купить многое, а еду и добрый дом уж точно, а также заплатить за безопасность, нанять охрану, — глухо возразил Агилера.

— Смел, но глуп! — подвёл итог Яго. — Свобода — это ответственность. Перед теми, кто зависим от тебя. Перед теми, от кого ты зависишь, и лишь потом — право поступать в согласии с порывами души... если она есть, если эти порывы не уязвят близких. Жадность и честолюбие толкают тебя жертвовать товарищами, чтобы возвыситься самому.

— Милости, домин...

— Твой дух я оставлю, существо... пока оставлю! Ты вернёшься к тем, кто послал тебя, и честно расскажешь, чем и кому ты собирался заплатить за собственную свободу. Ты не солжёшь, не промолчишь... если же ошибёшься, хм... в моём хозяйстве появится новый хигуэ.

Яго отвернулся от Агилеры, потеряв к нему интерес. Его взгляд вновь остановился на Сеспедесе.

— Я жду, Карлос-Мануэль... — голос маке пробирал креола до печёнок, — приноси присягу!

Все мысли сразу улетучились, и на Сеспедеса снизошло полное спокойствие. Слова клятвы сорвались с его языка раньше, чем он успел задуматься о них:

— Верность моя отныне и навсегда принадлежит тебе, домин Макетаури Яго.

Маке одобрительно кивнул и повернулся к Сахнай:

— Апони, проводи этих... почти людей, у них начинается новая жизнь.

— Да, домин.

— Проследи, чтобы они получили новую одежду, жетоны удостоверений... — Яго кивком показал будущим таури на знак со странными символами, закреплённый на обнимающем точёную шею женщины лёгком шарфике, — ...и встретились со своими супругами. Этим 'условно-разумным' нужна индивидуальная программа обучения. Есть шанс, что со временем они станут настоящими таури...

8

1847, ноября 04-го, четверг,

в 35 км к югу от Ольгин.

Дорога из Ольгин на Баямо была покрыта трещинами и изъедена тропическими ливнями, из-за которых и без того заболоченная пойма реки Кауто стала практически непроходимой для туземных телег. Однако всадники с превеликой осторожностью, часто спешиваясь и ведя лошадей на поводу, вполне могли успешно перебраться на левобережье реки Саладо в зону, которую маке объявил своими владениями. Целью испанской разведки было, очевидно, Баямо.

Естественно, такого 'безобразия' недавно произведённый в своё первое офицерское звание альфере-сегундо допускать не собирался. Но не хотел и торопиться. Зачем? Туземцы неспособны увидеть гереро, активно применяющих адаптивный камуфляж, их вообще способны разглядеть лишь высшие... или специальные устройства, сканеры. Офицер спокойно ожидал, когда два десятка разведчиков-испанцев переберутся через брод и подойдут поближе. Ни к чему гонять патрульное проа, да и лошадей жалко: на борт их не возьмёшь, а при переправе под руководством гереро, незнакомых лошадям, эти великолепные 'условно-разумные' могут пострадать.

Это неприемлемо.

Три расы живых существ, обитающих на Таури — лошади, собаки и кошки — стали для пришельцев подлинным открытием. В их мирах не было ничего подобного — хотя аналоги могли просто не сохраниться и вымереть под напором развивающейся цивилизации в седой древности. Как жаль, ведь с их гибелью истинно-разумные (люди, маги, маке) потеряли столь многое!

Очаровательные кошки, ласковые, дружелюбные и независимые, ловко ловили мелких животных-грызунов. Видимо, туземцы ради избавления от зверьков-вредителей их и держали, не подозревая о способности пушистых хищников обнаруживать мелких духов — таино называли их 'опиа' — и уничтожать их, или отпугивать от мест обитания.

Обнаружив 'волшебные' умения у кошек, таури развернули настоящую программу по спасению маленьких хищниц из развалин, и теперь каждая семья обязательно имела у себя хотя бы одного столь полезного зверька.

Собаки... умные и преданные, способные различать своих и чужих, беречь и охранять. Благодаря развитому чутью и невероятной внимательности они могли обнаруживать даже замаскировавшихся гереро, невидимых человеческому глазу, идти, ориентируясь на запах по нужному следу, обнаруживать живых под развалинами...

Конечно, приборы и устройства таури могут всё это ничуть не хуже, но... то приборы, а это — живые существа, к тому же весьма высокоразвитые. Любую программу можно взломать, а вот специально обученного магами пса обмануть невозможно. Как же можно отказаться от столь изумительных охранников, патрульных, следопытов...

Хорошо, что в отряде испанских разведчиков нет собак! Только лошади — животные на первый взгляд, для таури абсолютно бесполезные, ведь главное назначение этих существ — возить туземцев и их грузы.

...Когда таури наткнулись на первых искалеченных катастрофой животных, они обнаружили в умирающей лошади развитый, но при этом очень хрупкий дух, который, став свободным от тела, явно не смог бы сохранить свою целостность и распался бы на опии.

Стараясь исправить эту несправедливость, спасатели воспользовались устройством отлова духа, предназначенным для создания хигуэ, и у них получилось! Вскоре более тысячи духов умирающих лошадей 'оживили' специально подготовленные оболочки хигуэ, а ещё много тысяч остались ждать своей очереди.

Но не это стало главным в формировании всеобщей любви таури к этим животным, а то ощущение радости и счастья, которое охватывало и людей и магов во время прогулки верхом.

Невероятное единение с огромным зверем, чутко реагирующим на твои мысли и желания... ветер в лицо... чувство скорости — не как на канэ, а живое, удивительно освежающее...

Да, в лошадей таури буквально влюбились!

Опасаясь нанести вред этим прекрасным животным, командир патруля не торопился отдавать команду атаковать, терпеливо ожидая, пока испанские кавалеристы закончат переправу. Гереро заняли позиции и перевели бластеры в шоковый режим воздействия, настроив их так, чтобы сфокусировать на цели, находящейся на дистанции в сорок-пятьдесят метров.

Ситуацию это ничуть не изменило, и уже через четверть часа патруль собирал лишившихся сознания пленных и успокаивал оставшихся без хозяев лошадей.

Река Кауто в среднем течении, дорога от Баямо на Ольгин

9

1847, ноября 06-го, суббота,

Пунто-Маэстре, Дворец Макетаури.

— Отти, это и вправду наш новый дом?

Сита робко заглянула внутрь, почти не испугавшись самостоятельно разъехавшихся перед ней створов двери. На всякий случай она покрепче ухватилась за руку старшей сестры. С точки зрения таино, здание было огромным и каким-то нездешним, чужим. Но теперь она таури!

— Дворец, девочки! Проходите, не бойтесь, вы же скоро станете королевами, а им положено жить во дворце!

Короткий широкий коридор вывел в большой холл, где вольно и без толкотни могли разместиться человек сто. В широких нишах вдоль стен стояли диванчики, дополнительно отгороженные друг от друга высокими кубическими горшками с невероятно прекрасными незнакомыми цветами. Высокие створчатые двери на противоположной стене вели дальше, но помимо них в холл выходили с десяток дверей попроще.

С высокого потолка ровно лился чистый дневной свет, хотя на площадь перед зданием Дворца Макетаури уже опустилась тропическая ночь. Три десятка хигуэ, одетые в чёрно-золотые ливреи с гербом в виде широкого золотого кольца на чёрном фоне с солнцем внутри поверх необычного семиконечного креста, дружно поклонились, приветствуя хозяек.

— Что? — среагировала Рэйен на удивлённо распахнутые глаза сестричек. — На гербах и ливреях настоял Сеспедес. Как он выразился? Королевство должно иметь узнаваемые всеми атрибуты! То есть флаг, герб и всё такое прочее. Нескольким хигуэ пришлось заняться анализом общепринятых геральдических правил.

— Туда мы не пойдём? — Люсия показала на высокие двери напротив.

— Сейчас — нет, это тронный зал, его отделка ещё только началась. Не торопись, когда станешь официальной супругой, он ещё успеет тебе надоесть! Нам направо...

В новом зале оказалась широкая лестница, идущая вверх, но домины проигнорировали её, проводив сестрёнок в небольшую прямоугольную комнату без окон.

— Лифт, — пояснила Рэйен, и кому-то невидимому повелела, — домой, пожалуйста!

Створы дверей закрылись, чтобы через десяток секунд снова разъехаться, открывая взгляду девочек ещё один холл, но в этот раз в его стене были высокие узкие окна. Дальше вели ещё две двери.

— Там семейный зал и хм... библиотека, а за ними — столовая, кухня и оранжерея, а вот за той дверью — наши комнаты, рабочий кабинет Яго и просторная детская.

Девочки переглянулись и мило покраснели, вызвав искренний смех Отти и Рэйен.

— А зачем нужна оранжерея? — быстро перевела разговор на другую тему Люсия.

— Чтобы выращивать красивые и полезные растения, а заодно и место для прогулок, знаешь ли.

— Посмотреть бы, — неуверенно улыбнулась Сита.

— Прямо сейчас, если хочешь, — наклонившись, обняла её за плечи Отти, — не робей, это ведь и твоя оранжерея тоже! Ну что, пойдём?!..

'Оранжерея' потрясла воображение девочек. Сите вообще показалось, что она вышла на улицу, поскольку в прямой видимости отсутствовали стены и потолок. Наоборот, над головой сияло ровное голубое небо, а насколько видел глаз, простирались поля и сады, в которых трудились пара десятков хигуэ.

Люсия же сразу увидела неестественную ровность 'неба', отсутствие облаков или хотя бы дымки, а главное — нигде не просматривались горы, которые снаружи были видны с любого места. Девушка вопросительно и немного испуганно посмотрела на Отти, и та успокаивающе положила руку ей на плечо:

— Это — Место-в-Нигде, созданное магией Яго. Таури называют подобное 'Таур-ин-Охэсиу', 'Скрытым-в-Тени'. Рэйен тоже может сотворить такой 'карман' в пространстве, но, конечно, не столь обширный!

— Для маке сотворить Скрытое-в-Тени площадью в тысячу квадратных километров — пустяк, — попыталась пояснить Рэйен, — мой же предел — в тысячу раз меньше. Оранжерея производит все продукты питания для нашей семьи, от фруктов и овощей до мяса и рыбы. Подобную оранжерею имеет любой маг, а вот для 'простецов' собственное Скрытое недоступно, поскольку оно нуждается в стабильном магическом канале. Это всё, девочки, вы узнаете во время обучения...

ИНТЕРЛЮДИЯ 1. ОТСУТСТВИЕ РЕЗУЛЬТАТА

— тоже результат!..

1

Мундо-Принсипи, резиденция Макесэра.

Вид на резиденцию Макесэра в Мундо-Принсипи

— Никаких следов?!

Владыка Владык Ферра скорее утверждал, чем спрашивал, ведь разочарованный вид сестры не оставлял сомнений в ответе.

Уолцин что-то злобно буркнула и нагло уселась в кресло напротив, положив ногу на ногу.

— Я обязательно поймаю этого поганца, и тогда он точно пожалеет, что так меня унизил! Ты представляешь, братец, он уже практически был в моих руках, и вдруг — буфф! — Уолцин взмахнула руками, показывая, на что это было похоже. Я едва успела поставить щит, да и то он удержался на пределе моих сил. А потом — хр-р-р, и почти всю эскадру как мефиль языком слизнул!

Мелкая тварюшка мефиль широко распространилась по всем мирам ещё в легендарные времена космической экспансии. Она ловко пряталась, сливаясь с окружающим материальным и магическим фоном, снижая температуру тела, забираясь в самые неожиданные места. Помимо этого хитрая дрянь обладала длинным липким языком, которым ловко воровала всё, что её интересовало — от пищи до ярких побрякушек и мелких артефактов.

— Я всё видел в отчёте, сестра, — раздражённо поморщился Ферра: экспрессия Уолцин его просто бесила, — неужели никаких зацепок?

— Абсолютно! — мотнула головой Уолцин. — Когда шторм стих, я велела тщательно обыскать осколки планеты. Мои гереро...

— ...Мои, сестрёнка! — попытался жёстко поставить её на место Владыка Владык, — все воины, все корабли принадлежат только мне, не забывай об этом!!

— Не будь букой, Ферра, — лишь хихикнула в ответ на его усилия Уолцин, — наши гереро обыскали каждый камешек в надежде отыскать какие-либо следы...

— И что?

— Ничего, — прыснула Уолцин, закрывая ладошками рот, — представляешь, совсем ничего!!

Ферра злобно выругался, стукнув ладонью по подлокотнику великолепного кресла. У него не сестра, а настоящая стерва! Скорее бы уж она либо поймала своего Яго, либо убедилась бы, что он сдох! Втемяшилось же ей в голову, что из последнего Макетаури может получиться отличный брачный партнёр для неё... если его держать в клетке, конечно. Ха, хоть кто-нибудь смог удерживать маке в неволе? Пусть даже не Макетаури...

— Не зли меня, Уолцин!

— А то что? — озорно поинтересовалась сестра. — Неужели отшлёпаешь?

— Лишу войск и кораблей, запрещу твои возмутительные игрища с пытками и казнями!

— Ладно, извини, братик. Но ты так забавно надуваешься, когда начинаешь злиться! Просто душка!..

— Уолцин!!

— И что плохого в этих играх? Я просто возрождаю старые традиции Макесэра, и всё! Ты же сам постоянно говоришь о возвращении истинных ценностей?!

— Не этих, Уолцин!!! — О, Макемаке, дай мне силы не прибить эту суку! — К делу, сестра!

— Всё-всё-всё! — примирительно подняла ладони женщина. — ...Пока наши гереро осматривали камни, я постаралась прощупать пространство. Если бы Яго погиб, в магии остался бы след, если бы он ушёл порталом в какой-либо мир в пределах тысячи световых лет, я бы это обязательно обнаружила. Как ты видишь, результат меня сильно расстроил. Ферра хмуро кивнул. Уолцин — лучшая в магии пространства из всех , кого он знал. Если уж она не нашла...

— Знаешь, сестра, отсутствие результата — само по себе результат. Раз так, нет смысла искать Макетаури где-то поблизости. Либо у него была заранее подготовленная база на удалении большем, чем тысяча световых лет, либо...

— ...он удрал 'диким' порталом! Если так, искать его придётся не один десяток лет!

— Ты всегда можешь отказаться... и взять в мужья кого-нибудь другого... по крайней мере, пока не решишь вернуться к поискам Яго. Конечно, Ферра лукавил. Последнего Макетаури обязательно нужно разыскать... и уничтожить. Ему совсем не нужно, чтобы будущие вероятные племянники носили фамилию Макетаури Квай и были сильнее его! Сестрёнке о таких планах знать совсем не обязательно.

— Никогда! — рассерженно зашипела Уолцин.

— Ладно. Пока ремонтируй свой акоацатли, дополнительно я выделю тебе три тлаицатли с магами-пространственниками. Вернёшься в Мир Таур и с их помощью попробуешь максимально увеличить дальность поиска. На обнаружение следов работы 'дикого' портала уйдёт много времени и средств. Прежде чем планировать такие траты, хотелось бы отбросить все прочие варианты...

2

1847, ноября 15-го, понедельник,

Гавана, резиденция капитан-генерала Кубы.

В последнее время всё пошло наперекосяк, что отрицательно сказалось на самочувствии и настроении капитан-генерала дона Леопольдо О'Донелли-Джонис, графа Лютены. Он проклинал и этот варварский остров, и 'благоволение' королевы Изабеллы, которое его закинуло на 'край света'. Частые дожди, постоянная жара... бандиты, мятежники. Да, креолы постоянно пытаются бунтовать, а если не участвуют в очередном мятеже, так планируют следующий. Пресвятая Дева, за что это наказание?!

А небеса явно разозлились на важнейшую испанскую колонию. Землетрясения, чудовищные ураганы, зной, дожди, ливни! Полное отсутствие дорог!! Что-то похожее на дороги существует здесь, на западе острова, но чем дальше на восток, тем больше они превращаются в направления движения...

Ещё чудовищнее последнее землетрясение. Трясло даже здесь, в Гаване. Дон Леопольдо ещё раз бегло проглядел письма, которые он собирался направить в Испанию вместе с повторной настоятельной просьбой о срочной помощи:

'...Мы были в постелях, когда всё заходило ходуном, земля под городом сдвигалась несколько раз, мы насчитали несколько десятков толчков, так что, можно сказать, их было много. Христос хранил нас, но в Лас-Тунасе обвалились многие здания, некоторые церкви полностью разрушены... '

А вот ещё: 'Все наши портовые сооружения разрушены, наблюдается бегство жителей из города. Землетрясение захватило нас врасплох! Двадцатого октября между тремя и четырьмя утра в Баракоа ощущались сильные толчки, которые продолжались не менее получаса. Им предшествовал шум, похожий на грохот мчащихся по мостовой груженых повозок, а после этого грохота последовал ужасный взрыв. Почти все здания города хоть и не разрушены, но получили серьёзные повреждения, упала часть центральной башни, обрушились внешние стены, а также ангары и сооружения порта. Полностью разрушены оружейные склады вблизи Баконао, при этом многие ранены. В городе десятки погибших, сотни раненых; склады города разрушены; люди, напуганные землетрясением, стекались к площадям и молились. На пятый день прибыло судно из Сантьяго-де-Куба, а с ним — множество раненых. По их сообщениям, город полностью превращён в руины, в портах провинции Ориенте поменялись глубины и фарватеры, что серьёзно затрудняет навигацию...'

Да уж, восточнее Пуэрто-Принсипи разрушения становятся катастрофическими. По слухам, гуляющим по тавернам, как сто с лишним лет назад утонул Порт-Ройял, так ныне превращён в руины и частично ушёл под воду Кингстон. Туда ему и дорога! Но ведь и провинция Ориенте пострадала, причём серьёзно, раз оттуда нет никаких известий. Вообще никаких, ибо подробные письма поступают лишь из Баракоа! Что же на самом деле происходит в Сантьяго-де-Куба, Мансанильо, Баямо, Гуантанамо, в городках и на многочисленных плантациях?

Лас-Тунас и Ольгин тоже серьёзно пострадали, есть много погибших и раненых, но оттуда поступают хоть какие-то сведенья! А из Мансанильо, Баямо — ничего. Не могли же все там сдохнуть? Возможно, пострадало белое население, а негры и индейцы подняли мятеж и, добив выживших, теперь собирают силы для продолжения похода?!

3

Очень может быть, иначе никак не объяснить, почему из десятка посланных на разведку отрядов не вернулся никто. Проклятье, это же больше двух сотен кавалеристов! А уж сколько пропало встревоженных плантаторов, пожелавших навестить свои фермы возле Баямо, Хигуани, Мансанильо, Каней! Никаких известий и от шхуны 'Изабель', посланной на разведку в Сантьяго-де-Куба для выяснения общей обстановки в покинутом городе и состояния дел на медном руднике Эль-Кобре, неужели и её захватили мятежники?!

Отсутствие сведений — факт сам по себе тревожащий. Такое может случиться лишь при полноценном бунте, когда неподготовленные к нападению разведчики, кавалеристы и моряки, подвергаются внезапной атаке. Это вполне вероятно, если у мятежников есть талантливый командир — из тех, кого оболванили гринго своими безумными призывами к свободе.

Но это означает, что мятеж вырос до поистине огромных размеров, иначе хотя бы какая-нибудь информация с захваченной территории — это не меньше половины провинции Ориенте! — да просочилась бы.

Пора поднимать армию, иначе дело закончится так же, как в Аргентине, Чили, Перу, Мексике...

После войны с бывшими колониями в Новом Свете под властью Испании остались только острова Куба и Пуэрто-Рико. Значимость Кубы колоссальна, поскольку она неиссякаемый и постоянно возрастающий источник 'белого золота', сахара! Большой спрос на сладости на мировом рынке позволяет Испании существенно пополнить и укрепить казну. Это так, но ставка на 'белое золото' создала два противоречия. Одно из них — это взаимоотношения между богатыми плантаторами Острова и Метрополией, другое — антагонизм между ними и их рабами.

Именно второе противоречие, обостряясь до предела из-за постоянного иностранного влияния, вынуждает гонящихся за личной выгодой плантаторов мириться с вводимыми правительством Испании ограничениями их свобод. К сожалению — дон Леопольдо испытывал его абсолютно искренне — рабство в своей откровенной и очевидной форме уже окончательно себя изжило. Этому способствует постоянный рост цен на рабов, расширяющееся применение механизмов и, конечно, внедрение паровых машин. В Мадриде — не королева, конечно, а Кортесы и Кабинет министров! — безусловно понимают, что освобождение рабов станет чудовищным ударом по власти Метрополии, и одновременно продолжают вытягивать заработанные на сахаре деньги, вынуждая плантаторов внедрять механизацию и всё больше отказываться от рабского труда. Похоже, взрыв наподобие происшедшего в Испанской Америке неминуем. Кортесы и Кабинет это понимают... и потому готовы присылать новые войска в достаточном с точки зрения мадридских чиновников количестве. Ни они, ни королева не станут возражать против усиления кубинской армии, если капитан-генерал чётко обоснует его необходимость.

4

На момент Катастрофы под рукой дона Леопольдо было шестнадцать полноценных пехотных полков, то есть тридцать четыре батальона или пятнадцать тысяч солдат. В дополнение к ним имелась и территориальная милиция, четыре батальона или тысяча семьсот милиционеров, и городская милиция — это восемь эскадронов, почти тысяча с четвертью карабинеров, и двенадцать полноценных эскадронов лёгкой кавалерии, то есть без малого две тысячи профессионально обученных всадников, тех же карабинеров.

Орудий мало, всего пятьдесят четыре, которые распределены в восемь батарей пешей артиллерии, четыре — горной и две батареи конной артиллерии. Помимо этого, строительством дорог и укреплений занимался один батальон сапёров и минёров, всего полтысячи солдат. Да, есть ещё добровольческая рота, сто двадцать человек.

Флот, по меркам любой европейской державы, откровенно слаб, да сейчас и у Испании его практически нет, что ж говорить о колонии, пусть и крайне важной? Серьёзный корабль только один, корвет 'Луиза-Фернанда', построенный здесь, в Гаване, два года назад. Его сто двадцать моряков и двадцать четыре орудия могут стать серьёзным аргументом... для мятежников, гм!

Помимо него ещё есть два брига — один старый, захваченный у мятежников-мексиканцев, а второй сильно пострадал во время урагана, и шесть шхун, одну из которых он и послал на разведку.

Это всё в плюс, а вот минус...

Сейчас уже неясно, правильным ли было решение послать военный корабль, пусть и маленький, на разведку, или лучше было обратиться к купцам, лично заинтересованным в получении сведений о ситуации в провинции Ориенте? Если бы пропало гражданское судно, это не нанесло бы ущерба его и без того куцему флоту. А так, похоже, тридцать один моряк и одно орудие — в минус, да.

Теперь армия. В пострадавшей более всего провинции было расквартировано три полка линейной пехоты и эскадрон карабинеров под началом дивизионного генерала дона Хуана Медины. К его бригаде относились батарея пешей и батарея горной артиллерии. Помимо этого, в Сантьяго-де-Куба, Баракоа, Ольгин и Лас-Тунас расположены части территориальной милиции и два эскадрона... хм, теперь уже, по-видимому, один, городской милиции и дополнительно к ним в Сантьяго-де-Куба — сапёрный батальон под началом капитана... кажется Педро Диас-и-Диас? М-да, из-за разрушения Сантьяго-де-Куба, если верить отчёту бригадного генерала дона Хуана Бенавенте, войска, присутствовавшие там — а это все сапёры и полк линейной пехоты — в основном погибли или ранены.

То есть сил для подавления мятежа там явно недостаточно, и нужно срочно перебрасывать поближе — хотя бы в Пуэрто-Принсипи, а оттуда в Лас-Тунас и Ольгин — дополнительные войска.

Дон Леопольдо глубоко задумался. Послать подкрепления, конечно, необходимо, и чем быстрее — тем лучше, но как при этом не оголить оборону остальных четырёх провинций? Ведь на севере у проклятых янки готовят своих бандитов очередные смутьяны вроде Нарцисо Лопеса, они только и ждут, когда оборона ослабнет. Нет, так не пойдёт!

Капитан-генерал хмуро посмотрел на дверь личного кабинета и решил, что секретаря приглашать не стоит. Подобные письма лучше писать лично. Он сел за стол, взял остро отточенное перо и каллиграфическим почерком вывел на белоснежной плотной бумаге:

'Ваше величество, Верховная Госпожа! Страшная катастрофа, о которой я уже сообщал ранее, привела к прискорбному ослаблению воинских подразделений драгоценной жемчужины короны Испании, острова Куба. В результате обрушения многих крепостей, гибели солдат и утери имущества армия острова крайне нуждается в пополнении, как людскими резервами, так и артиллерией. Для восстановления обороноспособности Кубы крайне нужны, по меньшей мере, четыре полностью укомплектованных пехотных полка, пятьдесят полевых орудий и десять эскадронов карабинеров...'

ГЛАВА 3. ОТ МАНСАНИЛЬО ДО ГУАНТАНАМО

— земли Королевства Коабано!

1

1847, ноября 21-го, воскресенье,

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

Яго впервые за месяц вздохнул с облегчением: наконец-то строительство Пунто-Маэстре завершено! Пока именно он будет исполнять роль столицы Королевства. Дворец ещё потребует усилий, в основном, для отделки, но уже полностью завершены все сорок домов для магов (четырнадцать из них пока постоят законсервированными), сто шестьдесят домов для семей 'простецов', общежития, казармы на десять тысяч гереро, ангары, школа, госпиталь, лаборатории по основным направлениям исследований. Естественно, глубокие фундаменты и стены зданий были отлиты целиком из местного камня.

Такая технология строительства вызвала открытое изумление Сеспедеса и других лояльных аборигенов, которым позволили наблюдать за всем процессом возведения города. Яго аккуратно и очень последовательно 'ломал' их представления о мире, стараясь превратить в лояльных сподвижников.

Это неплохо удавалось. Узнав, что Яго создаёт на Кубе — Коабане — независимое королевство, многие испанцы-креолы и 'смески' охотно к нему примкнули, а демонстрация мощи только укрепила их верность. В результате отказались перейти на службу к маке лишь девятнадцать 'розовых' и пятнадцать 'смесков', и Яго пока раздумывал, как с ними поступить.

Весь городок окружила четырёхугольная литая каменная стена с установленными по углам ромбическими башнями эмиттеров силового щита и орудиями активной обороны, так что Пунто-Маэстре больше напоминал форт противокосмической обороны, чем туземный городок. И это всё за неполный месяц!

Да, и сам Яго, и его маги пространства, и маги 'неживого', и шесть с половиной тысяч хигуэ изрядно потрудились. Маке старался постоянно увеличивать число этих условно-живых машин, управляемых примитивными духами, и планировал их довести к концу года до десяти тысяч. На гражданских работах они эффективны и незаменимы. Конечно, на их содержание тратится магия, пусть и немного. Если бы Яго ограничился только созданием хигуэ, то смог бы в ближайшей перспективе создать их около сотни миллионов (было б из чего!), но, помимо них, магия нужна для содержания Скрытых-в-Тени.

Его личное Скрытое потребляло магии как миллион хигуэ, а пришлось создать ещё восемь поменьше. Яго обнаружил у подавляющего большинства взрослых негров и таино отсутствие всякого желания трудиться на важных для таури работах. В их разум просто не помещалась то, что отныне пища всегда будет в достатке, а прочее у этих туземцев не вызывало интереса. По этой причине Яго решил изолировать таких 'лентяев' от прочих, организовав шесть некрупных, километров по сто квадратных (о, ещё сто восемьдесят тысяч хигуэ в минус!), Скрытых-в-Тени, предоставив возможность дикарям наслаждаться той жизнью, к которой эти существа привыкли. То есть, ловить рыбу, собирать урожай риса, кукурузы, батата, фруктов и... рожать детей, которые обречены стать таури. Эти Скрытые получили имена покинутых селений таино. Пройдёт лет тридцать-сорок, и старшее поколение уйдёт, а опустевшие Скрытые-в-Тени будут использованы для чего-нибудь ещё.

На молодёжь — и, в особенности, на детей — у маке появились серьёзные планы. Юные таино, 'розовые', негры и смески жадно учились и быстро перенимали всё новое — то, что поможет им, кому через год, кому через пять подняться до уровня полноценных разумных существ и стать настоящими таури. Точнее, коабани. Так что пусть их старшие родичи занимаются тем делом, к которому привыкли и приспособлены лучше всего, а дети спокойно осваивают знания Дома Макетаури, не испытывая давления со стороны 'дикарского социума'.

Ещё одно Скрытое Яго создал для личной лаборатории, а последнее, восьмое, отвёл под тюрьму. Поток пленных не иссякал, пополняя контингент её обитателей. Последним 'приобретением' стали более пяти сотен 'розовых' и смесков, отловленных на границах Королевства. Вместе с ними гереро захватили триста одиннадцать лошадей и забавный туземный водный транспорт, который Сеспедес, занявший при Яго должность советника по 'розовым' туземцам, назвал 'шхуной'. Она попыталась пробраться в бухту Сантьяго-де-Куба и высадить десант — видимо, для разведки. Этот транспорт не был лишён некоторого изящества, и, поразмыслив недолго, Яго решил пока не разбирать его на части — ресурсов со шхуны выйдет немного — и переместил в обширное озеро своего личного Сокрытого. Естественно хигуэ тщательно отчистили, отмыли и убрали всё лишнее со шхуны, в том числе и предмет, который Сеспедес назвал 'пушкой'.

2

Туземное оружие не слишком интересовало маке. Гереро уже набрали образцов индивидуального вооружения аборигенов с избытком... хм, 'для коллекции'. Все боестолкновения пока происходили по одному сценарию: из засады гереро использовали бластеры в режиме шока и обездвиживания, а противник послушно 'отключался'. Каждая операция заканчивалась сбором пленных и трофеев и осмотром местности на предмет спрятавшихся ненужных свидетелей.

Однако Карлос-Мануэль принялся с жаром доказывать, что эти 'пушки' весьма опасны, так что Яго поинтересовался их характеристиками и даже выслушал целую лекцию. Выходило, что пушки и всевозможные их разновидности действительно могут метать свои 'снаряды' на два, три и даже четыре километра, хотя прицельная стрельба из них на дистанции более полутора километров уже затруднительна. Ружья — ручной вариант этих пушек — вели огонь существенно ближе, обычные экземпляры — метров на двести. Но некоторые образцы могли прицельно стрелять и на шестьсот. Правда, весьма редко.

И все туземцы при всякой возможности охотно использовали клинковое, 'белое', оружие. Один из перешедших на его службу Фернан Агирре, неплохой фехтовальщик, даже составил Яго компанию в качестве партнёра на тренировке, но маке местные умения не впечатлили. Движения туземцев медлительны, а их техника работы клинком строится на силе и стремительной атаке.

Это совершенно не походит для таури.

Дело в том, что все гереро имеют силовые щиты, рассчитанные отражать быстролетящие предметы и даже плазму, поэтому быстрое резкое движение клинка вызывает срабатывание щита и всегда отражается. Опасность представляют лишь плавные скользящие режущие и секущие движения, для которых местные шпаги и сабли не приспособлены. Опасны копья и пики, но они, за исключением их далёкого потомка, рапиры, у аборигенов не в ходу, а ведь от неподвижного или малоподвижного жала силовой щит может и не защитить, приняв его за ветку дерева или деталь рельефа...

Это значит, что всех новонабранных солдадо нужно специально учить тактике и приёмам боя на холодном оружии, на мономолекулярном клинке таури и против тех, кто обладает силовым щитом, ведь основные битвы будут против Макесэра. Если у врага нет щита, достаточно применить бластер или болтер. Поэтому, когда Агирре в очередной раз заявил,

— У вас непревзойдённая скорость, домин, но вы неправильно колите: это надо делать намного энергичнее,

Яго не выдержал, активировал свой щит и передал точно такой же Фернану.

— Атакуй, Агирре!

Тот мгновенно нанёс быстрый и резкий укол в горло.

Вспышка света, и, зашипев от боли, Фернан выронил учебную рапиру, тряся повреждённой рукой. Яго небрежно прикоснулся к ней, исцеляя травму.

— Ты был неаккуратен, мере!

Фернан недоверчиво посмотрел на моментально оправившуюся от травмы руку и смущённо улыбнулся:

— Извините, домин, я никак не привыкну к магии. Наверное, мои потуги кажутся вам смешными...

— Отнюдь, — улыбнулся маке, — и объяснения мере Сеспедеса, и разминка с тобой мне весьма интересны и полезны. Просто твой стиль не подходит для битв, которые нас ждут. Смотри!

Убедившись, что щит Агирре активирован, он размашисто и быстро нанёс удар, который был отражён с неяркой вспышкой, и Фернан даже не среагировал.

— Удивительно, я даже не успел испугаться! А откуда этот свет, вспыхивающий после каждого удара?

Яго не был уверен, что этот креол что-либо слышал о законе сохранения энергии и формах, которую он принимает, поэтому постарался объяснить попроще:

— Щит рассеивает силу, вложенную в атаку, излучая её в виде света. Чем больше силы, тем ярче вспышка...

Яго отошёл в позицию и сделал лёгкий почти незаметный укол, который легко пронзил силовую оболочку и остановился у горла Агирре.

— Видишь, Фернан, щиты требуют совсем иного стиля фехтования — мягкого, плавного, лаконичного.

Агирре уважительно посмотрел на застывшую у его горла 'пуговицу' тренировочной рапиры, сделал шаг назад и низко поклонился.

— Да, домин, я понял. Спасибо за урок!

3

Орбитальные и атмосферные дроны создали весьма подробную трёхмерную карту местности, и Яго с помощью искина получил возможность распланировать дороги и поселения на всей территории Королевства.

Фермы и плантации остаются, пока нет возможности перенести всё в Скрытое, работать на них будут хигуэ. Нужны шахты для добычи металлов и минералов, используемых таури в строительстве. Необходимы наблюдательные пуэсто с локальными портальными установками, чтобы в случае опасности быстро перебросить подразделение гереро. И, конечно, нужны несколько городов — пока в качестве форталезо для защиты территории Коабаны — и портов для контроля над побережьем и прилегающими водами.

Для строительства портов неплохо подходили развалины Мансанильо, Сантьяго-де-Куба и Кайманеро в заливе Гуантанамо. На месте Никеро, Баямо, Пальма-Сориано и Кунейро надо возводить форталезо, а в Пунто-Круз, Хигуани, Эль-Моро, Баконао и Ятерас — пуэсто. Значительное число руд и минералов уже добывается около Пунто-Маэстре, но большой интерес представляют шахты вблизи Эль-Кобре и Баконао. Так с чего же начинать?

В первую очередь Баямо и Пуэрто-Коабано — так теперь будет называться Сантьяго-де-Куба, затем Пуэрто-Йара (вблизи развалин Мансанильо), Пунто-Круз и восстановление шахт Эль-Кобре, а потом всё — остальное.

И, конечно, придётся строить флот, для начала хотя бы несколько велеро (парусников). Сам Сеспедес, его брат Франсиско-Хавьер, Педро-Фелипе Фигередо и другие советники-креолы убедили его, что контролировать акватории только лишь с воздуха нельзя. Необходимо реальное очевидное для всех 'силовое присутствие', а для него нужны корабли.

Если относительно территории Коабано полезность постоянного 'силового присутствия' Яго признал сразу и безоговорочно, то в отношении акваторий аналогичная идея оказалась новой и неожиданной. Выслушав советников и хорошенько поразмыслив, Яго согласился с ней. Самому маке это не пришло бы в голову, потому что Макетаури первый раз вынужден делить планету с кем-то ещё. Вдобавок отсутствует нормальный космический флот, материальные ресурсы столь ничтожны, а резервы разумных существ исчезающе малы.

В сложившейся ситуации суррогаты — аппараты, ходящие по воде и использующие силу ветра — действительно окажутся к месту. Такие 'корабли' будут полезны и в будущей экспансии, и для исследования ресурсов планеты.

Таур, самый мощный из искинов Яго, наконец-то заработал в полную мощность. Изучив конструкцию и системы управления трофейной шхуны, он предложил проект небольшой голето массой в тридцать восемь и грузоподъёмностью в четыреста шестьдесят тонн с литым корпусом из кремнийорганического композита, щитом, хелисе и прочими прелестями современной цивилизации. Две мачты обеспечивали возможность идти под парусами, управляемых простеньким искином. Не то, чтобы в парусах была какая-то особая нужда, но для аборигенов так привычнее, да и при попутном ветре голето без труда шла на шестнадцати узлах, не используя технические ухищрения. А при необходимости, убрав паруса и включив двигатель, голето разгонялась до сорока.

Из вооружения Таур предложил установить болтер и бластер в варианте 'проа', замаскировав их под обычные вертлюжные пушки.

Словом, тридцатипятиметровый кораблик обещал стать весьма 'интересным' и для таури, и для аборигенов. Но для его строительства нужна верфь, а для работы — порт. Этим и предстояло заняться бригаде из пяти сотен хигуэ, двум строительным комбайнам и прочим механизмам, десятку солдадо, пяти гереро под руководством его супруг и невест, получающих опыт практической деятельности.

4

1847, ноября 24-го, среда,

Королевство Коабано, Пуэрто-Коабано.

Бухта Коабано, ранее носившая имя 'Сантьяго-де-Куба', — это узкий восьмикилометровый язык воды, врезавшийся вглубь острова.

Горло бухты имеет ширину около двухсот метров, а длину — километра полтора. За ним открывается просторный водоём, надёжно закрытый от бурь и ураганов. Глубина уменьшается с двадцати метров у горла до одиннадцати во внутреннем водоёме, и даже вблизи берегов дно не поднимается выше трёх-четырёх метров.

Город Сантьяго-де-Куба, ныне лежащий в руинах, первоначально построили на западном берегу бухты. Затем его положение смещалось, пока поселение окончательно не выбрало для себя восточный берег, отлого спускающийся с высоты в пару десятков метров к зеркалу воды.

Если двигаться к югу, к выходу из бухты, этот берег повышается, чтобы у моря вознестись крутым утёсом высотой метров в шестьдесят. Дальше к востоку всё пространство занято возвышенностями с плоскими вершинами, разрезанными на части речками и ручьями. Подобный рельеф простирается вплоть до бухты Баконао, постепенно понижаясь, но морской берег остаётся крутым. Берега речек и ручьёв крайне топки и непроходимы в период дождей, а броды немногочисленны. И они, и всё вокруг заполонил густой кустарник, который к тому же плотно переплели лианы. Больших лесов нет, но отдельные пальмы и сейбы, а так же их небольшие рощицы обозначают наиболее сухие места.

Отти, взявшая на себя обязанность выбрать площадку для города, всецело доверилась предыдущим хозяевам бухты, испанцам, и хигуэ принялись за разбор развалин и утилизацию всего полезного.

Домина приметила утёс с развалинами замка Эль-Моро в качестве наблюдательного пункта.

Да и вообще бухта хороша! Глубокая, обширная. У внутреннего выхода 'горла' есть островок, который так и просится, чтобы устроить форталезо. Ещё одно укрепление можно устроить на западном берегу и полностью обезопасить будущий порт. Узкий залив Нисперо — отличное место под лабораторию и верфь.

С проа, парящей над бухтой почти на предельной для неё высоте, то есть метрах в пятнадцати над зеркалом воды, открывался отличный вид на картину стройки.

Пока Отти размечала территорию под малый дворец и портальные помещения, Люсия и Сита пристали за разъяснениями к Рэйен. Больше всего их интересовало, чем именно занимаются хигуэ?

— Выравнивают и укрепляют берег, возводят причалы и набережную... а вот та группа прокладывает дороги и формирует фундаменты инсул, многоэтажных домов для простецов. Каждый дом — на двадцать семей, всего в Пуэрто-Коабано их построят сто пятьдесят. Ещё будут общежития для одиноких, для не заслуживших себе жильё 'простецов' — всего пятьдесят четырёхэтажных модуля на пятьдесят человек каждый. Стены хигуэ отольют позже, пока они вынимают грунт под фундаменты домов и основания дорог.

— А что там? — Сита махнула рукой на север-восток, указывая на центр будущего города.

— О! Это будет башня эмиттера силового щита и позиция орудия обороны. Сейчас комбайн готовит место под энергетическую станцию. Она как в Пунто-Маэстре и Баямо будет непосредственно под башней.

— Всё так сложно... — заявила Сита.

Заметив, что Рэйен удивлённо на неё смотрит, девочка ей задорно подмигнула: она просто дразнит старшую сестру. Рэйен улыбнулась и подмигнула в ответ.

— Ничего, справимся, — хихикнула Люсия, заметив краем глаз этот 'заговор'. — Ты слишком быстро забыла, сестрёнка, как месяц назад спала на циновке в каней!

5

1847, декабря 01-го, среда,

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

— Мере Апони, прошу тебя... — Яго ободряюще кивнул своему личному секретарю.

Готовясь выступать перед Правительством Королевства, Сахнай немного волновалась. Уж больно высоко она взлетела! Полтора месяца назад она была пусть и личным секретарём наследника, но особых перспектив не имела. Родители Яго, как ей казалось, просто позволяли юному маке играться 'во взрослую жизнь', готовясь к занятию властных постов, но торопить его явно не спешили. Зачем, если впереди вечность?! Тридцатилетняя Сахнай фактически и исполняла обязанности 'игрушки'... хотя ну какой прок пятнадцатилетнему маке от женщины-'простеца'? Даже для возможных сексуальных утех рядом с Яго заботливые родители взрастили 'мальчику' двух магинь. Хе-хе, пусть беременеют, ребёнок будет как минимум магом... а, может быть, и маке?

Апони Сахнай выбрали лишь по одной причине — она была ошибкой природы! Её родители, её братья уродились магами, а вот ей не повезло. Любящие папа с мамой держали 'неудачную' дочь при себе, не желая отпускать её в среду 'простецов', где ей и было самое место. Магам Апони была не нужна — ну кто захочет заводить детей с 'уродкой', рискуя их и своим будущим? Вдруг они тоже окажутся 'просто разумными'?!

Самой создавать семью с 'простецом'?!!

Упаси Макемаке! Для этого Апони была слишком горда. Так она и жила с родителями, но практически в одиночестве, пока домин не выбрал её на роль 'игрушки' для наследника. В этом не было урона чести, скорее наоборот, так что маги, которые раньше от неё презрительно отворачивались, теперь благожелательно кивали при встрече как 'своей'.

Сахнай не обманывалась: здоровались не с ней, а с 'игрушкой' Яго, но так всё равно стало намного лучше. Даже родители оживились и повеселели. Апони же, к своему удивлению, быстро втянулась в работу, и за прошедшие годы ни разу не пожалела о своей судьбе.

Теперь же она вообще исполняла обязанности Канцлера Дома Макетаури, пусть от него и осталось всего ничего, и именуется он 'Королевством Коабано', для женщины— 'простеца' — невообразимый карьерный взлёт...

А волнение... как же не хочется ошибиться, разочаровать домина Яго! Как маке ответил на просьбу старейшины магов, Охэсио Аятлин, заменить её на кого-нибудь достойного?

— Я не знаю никого более достойного, махи Охэсио, и столь же заслужившего доверия, как мере Апони! — а потом добавил, улыбаясь, — ты тоже можешь заслужить моё расположение, Аятлин. Справишься с должностью ректора Правительства... скажем, по вопросам ресурсов?!.. От предложений маке не отказываются, знаете ли.

— Я справлюсь, домин, — низко поклонился старый маг, оставшись, тем не менее, при своём мнении.

Апони при этом разговоре не присутствовала, но домины рассказали ей об этом. Отти и Рэйен росли на её глазах, и когда родителям Яго не было времени ни на сына, ни на его любопытных подруг, она с радостью занималась с подростком и его девочками, так что уже давно чувствовала родной семью Макетаури, а не Сахнай.

6

Женщина встала с высокого кресла, установленного у самого помоста с тремя тронами — две девочки, которые ещё не стали доминами, стояли за спинами своих наставниц — и поклонилась ректорам Правительства, пяти 'высшим' и двум 'простецам', сидевшим в таких же креслах по периметру круга с ритуальными письменами.

— Домин и домины, махи и мере, конец октября и ноябрь месяц прошёл не зря. Нас стало больше, мы стали сильнее. К девятистам восьмидесяти восьми таури, сошедшим на землю здесь, в Пунто-Маэстре, присоединились восемьсот семьдесят пять таино, из которых двадцать девять оказалось латентными магами. Из-под развалин городков удалось спасти шестьсот восемьдесят два условно-разумных существа с уровнем четыре и пять, а за последние полторы декады захватили более пяти сотен вражеских разведчиков и скаутов. На данный момент население Королевства превысило две с половиной тысячи существ, нуждающихся в маке, а его территория — семнадцать тысяч квадратных километров.

Ректоры переглянулись — рост числа лояльных существ, пусть даже не все из них полноценные разумные, весьма впечатлял и давал основания для оптимизма.

— Для контроля над этой территорией под управлением специалистов-строителей и плану, представленному искином Таур, хигуэ отстроили два порта — Пуэрто-Коабано на месте туземного города Сантьяго-де-Куба и Пуэрто-Йара на развалинах городка Мансанильо, три наблюдательных поста — Пунто-Круз, Пуэсто-Моро и Пуэсто-Баконао, и форталезо Баямо. Каждое поселение имеет башни для защиты, вооружённые эмиттером щита, болтером и бластером класса 'форто', портал для быстрого перехода, полноценную аппаратуру связи и наблюдения, в том числе и за космическим пространством. Яго не спешил ставить таури в известность о том, что благодаря предусмотрительности родителей он успел переправить на Таурин достаточное количество оружия как тяжёлого, класса форто, устанавливаемого в планетарных крепостях, так и лёгкого, ручного, класса 'штурм'. Сейчас это стало приятным сюрпризом для всех.

— В процессе строительства находятся Пуэрто-Кайманеро и Пуэсто-Ятерас на берегу залива Гуантанамо, а шахты Эль-Кобре уже выдали первые металлы и минеральное сырьё... Горы Сьерра-Маэстре богаты полезными ископаемыми, тут есть и медь, и хром, и кобальт, и марганец, и никель. Железа на первое время тоже достаточно, его запасы Таур оценил в более чем десять миллионов тонн.

— ...Для стабильной работы всех комплексов созданы несколько геотермальных станций, так что энергии пока достаточно. Теперь о том, чего не хватает. Рабочих рук, домин и домины, махи и мере! Их требуется намного больше и в лабораториях, и на производствах, и для строительства, и для сбора ресурсов. К настоящему время закончен сбор урожая риса, кукурузы, маниока с оставшихся без присмотра плантаций и ферм. Завершается сбор листьев табака. Через месяц пора убирать сахарный тростник — склады обширны, магии на стазис тратится немного, а запасы нам пригодятся. Полагаю, окультуренные земли надо возвращать природе постепенно, а пока их можно использовать для агропроизводства.

7

— Людей мало, верно, — вздохнул Яго, — но их быстро не народить, не вырастить. Будущих работников нужно ещё долго обучать. Что ты конкретно предлагаешь, Апони?

— Первое: ускорить захват Баракоа, Ольгина и Лас-Тунаса, это даст Королевству до пятидесяти тысяч новых подданных, из них даже по осторожным прогнозам до шестидесяти процентов будут полностью лояльны таури, а остальных можно использовать в качестве 'исходников' для создания хигуэ...

Сеспедеса передёрнуло от того, с каким прагматизмом красивая женщина рассуждала о человеческих жизнях. Он ещё не успел привыкнуть к лёгкости, с которой пришельцы рассуждают о смерти. Это пугало и одновременно, завораживало, потому что смерть для таури не была чем-то ужасным, интригующим, тайным. Очередной этап бесконечной жизни, разорванной на множество увлекательных эпизодов. И, в отличие от христиан, им не нужно доказывать существование жизни после смерти: они знают о ней! Как сказал Ангел Смерти Яго, три сотни лет отработаешь как хигуэ, и готов к новому благополучному рождению, да? О, Господи!..

— Второе: крайне важно полностью прервать всякое судоходство в водах Коабаны, поскольку торговля с туземцами нам совершенно не нужна, а в настоящее время именно корабли играют у туземцев основную роль в распространении информации...

Яго был с этим согласен. Мало того, туземное мореходство вредно для Королевства... оно объединяет территории, которые иначе были бы предоставлены самим себе. Надо его убрать!

— Третье: махи Таино Макаса сообщил, что лояльные нам туземцы от случая к случая поддерживали отношения с родственными племенами на континенте, на полуострове Юкатан, что западнее Коабаны, южнее, в Венесуэле, и севернее, на землях Флориды и Новой Мексики. Ближайшие родичи таино живут на восточных островах. Мне кажется, что нужно прислушаться к рекомендациям махи Макасы и отправить к ним посланников. Общая численность этих туземцев превышает миллион, а их лояльность к Дому Макетаури ожидается очень высокой...

От этих слов Сеспедеса зазнобило: что испанцы, что креолы обращались с индейцами, мягко говоря, плохо. Похоже, что теперь всем 'розоволицым', не присягнувшим вовремя беспощадному Ангелу Смерти, придётся очень несладко. Надо бы скорее выучить все законы пришельцев, чтобы лучше ориентироваться в происходящем. Хорошо, что он, его семья, его друзья выбрали правильную сторону, ведь домин Макетаури при всей своей прагматичной беспощадности справедлив и никого не наказывает зря. Да и обмануть его невозможно. Карлос-Мануэль искоса глянул на Яго, и тот в ответ улыбнулся ему краешком губ. Ну вот, всё видит, мысли читает, могущественен, бессмертен... отличный король для свободной Кубы!

— ...Таким образом, — продолжала тем временем мере Сахнай, — мы легко можем увеличить численность населения, лояльного таури, до нескольких миллионов за год-полтора. Конечно, большинство потенциальных сограждан — это 'условно-разумные' четвёртого и пятого уровня, но их дети вполне могут стать полноценными таури. Как показал месяц работы в Пунто-Маэстре школы для туземцев, их дети и молодёжь учатся охотно и очень быстро. Конечно, ни талантливых учёных, ни высококлассных инженеров из них, скорее всего, не получится, но надёжного второго или даже третьего уровня добьются почти все.

Апони вскользь глянула на ректоров. Все они, даже маги, удовлетворены. Один мере Сеспедес сидит какой-то испуганный... надутый... ну и меш с ним! А вот остальные... хе-хе, может, недовольство 'высших' по поводу того, что пост канцлера занимает 'простец', теперь поутихнет?

— Я закончила, домин, домины. Подробности по каждому направлению вам охотно доложат ректоры направлений, если в этом возникнет необходимость. Если позволите, я кратко назову ректоров Правительства Королевства, поскольку не все с ними знакомы.

— Конечно, канцлер Сахнай, — кивнул Яго, и Апони поняла, что домин доволен.

— Итак, прошу: советник по делам аборигенов мере Сеспедес Карлос-Мануэль, ректор по вопросам безопасности капитан-альфере мере Иси Ахига; ректор по ресурсам и источникам махи Охэсио Аятли...

8

1847, декабря 03-го, пятница,

вблизи побережья Кубы у бухты Сантьяго-де-Куба.

Шторм грозил разыграться не на шутку, и шкипер Джейкоб Смит спешил найти тихую гавань, где можно было бы переждать непогоду. Если бы его барк 'Каско' шёл пустым, или с обычным грузом сахара или табака, он бы рискнул — но в трюме сидело четыре сотни ниггеров, которых в Штатах ждали плантации хлопка. Конечно, их можно продать и здесь, на Кубе... возможно, так и придётся поступить, а трюмы загрузить чем получится.

До момента, как его 'Каско' оказался в Карибских водах, всё шло отлично, но здесь неприятности пошли одна за другой. Он-то полагал, что из-за войны с Мексикой морячки-янки все будут заняты у побережья, бомбардируя, перевозя десанты, перехватывая вражеские корабли... ага, как бы не так! 'Каско' с трудом избегал ненужных встреч с военными кораблями, а позавчера какой-то придирчивый капитан даже погнался за ним, несмотря на американский флаг, развивающийся над барком. Чтобы не рисковать, Смит решил взять западнее — ведь у военного флота его страны наверняка есть дела поважнее, чем гоняться за каким-то купцом? Как же, командир трёхмачтового боевого шлюпа 'закусил удила' и, несмотря на хороший ветер и поднятые барком все паруса, понемногу сокращал дистанцию с 'Каско'.

Спас его начинающийся шторм и приближающиеся сумерки, шлюп не стал далее гнаться за беглецом, предоставив судить его ветру и Удаче Моряков. Можно сказать, что удача не подвела шкипера Смита, 'Каско' пока не затонул, не разбился о скалы — но буря следовала за судном как привязанная, пока не загнала его к Кубе.

Из газет, полученных от встретившихся по пути сюда судов, Смит знал, что города этой части Кубы серьёзно пострадали, а то и совсем разрушены землетрясением и огромными волнами, но сейчас он этому был даже рад. Кто знает, как его бы приняли в Сантьяго-де-Куба, если бы не катастрофа? Но обычно там, где беда, всегда нужны рабочие руки — а у него в трюме их четыре сотни пар. Три сотни сильных чёрных животных, способных понимать людскую речь, и сотня хорошеньких самочек, чьи услуги тоже так или иначе будут востребованы.

Прекрасный шанс и шторм переждать, и от 'мяса' избавиться с изрядной прибылью!

— Курс на бухту, Джек, — капитан поднял подзорную трубу, пытаясь разглядеть крепость Эль-Моро... или её руины. — Убрать паруса, оставить лишь кливера.

Боцман засвистел в дудку, отдавая команду.

— Аккуратно, Джек, лишь дьявол может знать, что здесь поменялось после землетрясения! Эй, там, на баке — Смит крикнул морячку, вглядывающемуся в воду. — Смотри внимательнее, дьявол тебя задери!

...Барк медленно заходил в бухту, но Смита не оставляло ощущение, что он чего-то упустил, не доглядел, не обратил внимания. Эль-Моро исчез, даже руин не осталось, силуэты утёсов слегка поменялись — ну так, катастрофа, ясно! Да и был он в Сантьяго-де-Куба последний раз несколько лет назад, за это время... чёрт, флаг!

Точно, испанцы над развалинами крепости обязательно вывесили бы свой флаг, даже не над развалинами — просто на том месте, где был Эль-Моро. Его мысль прервал крик вперёдсмотрящего — 'Каско' прошёл бухту Нисперо, обогнул Пунта-Горда, и перед моряками открылась панорама главной бухты и порта, который... никак не мог быть Сантьяго-де-Куба!

Что, чёрт побери, происходит?!

Высокие стены незнакомого города имели цвет светлого янтаря, ярко сияя в лучах пробивающегося сквозь тучи низкого солнца. Сколько Смит не напрягал глаза, он не увидел стыков между блоками, из которых, несомненно, были сложены стены. Их словно вырезали из цельного камня. Острые ромбические башни, похожие на лапы чудовища, далеко вытянулись за стены и наверняка имели серьёзные орудия.

А за стенами начинался сказочный город с четырёх-пяти этажными домами и ступенчатой пирамидой на самом высоком месте. Гавань была пуста, ни одного судна не видно у добротно сделанных пирсов, нет даже людей...

И флаги. Над башнями, обороняющими причалы и контролирующими акваторию бухты, развивались незнакомые флаги с жёлтой полосой, но на испанские они не походили даже отдалённо. Австрийские, что ли?

9

1847, декабря 03-го, пятница,

Королевство Коабано, Пуэсто-Моро.

Туземное судно, направляющееся в бухту Коабано, было обнаружено давно, часов десять назад. Вообще-то, при данной мощности сканеров море просматривалось километров на двести, а это двенадцать часов девятиузлового хода, но суда, следующие 'транзитом', никого не интересовали. Этот же... барк, как подсказал справочник, составленный искином, шёл к бухте Коабано целенаправленно, будто домой.

Как только намерения туземцев прояснились, альфере Антиме Усуин, командир Пуэсто-Моро, связалась с теньенте Кэле Кичи, своим непосредственным начальником и командиром гарнизона Пуэрто-Коабано, и тот приказал разбираться с барком самостоятельно. Не зря же у неё в распоряжении три гереро и десяток солдадо, из которых трое — курсанты, прибывшие на практику?

— Домин хотел бы, чтобы туземцев захватили без жертв, а их лоханку — без повреждений. Таур считает, что она может пригодиться в будущем. Наши голето изрядно отличаются от местных... хм, кораблей и поэтому не годятся для разведки.

— Ясно, хефе, — отчеканила Усуин. А что делать? Желание домина если и не закон для природы, то уж для всех таури — точно. — Позволь исполнять?

— Не увлекайся, Усуин, — Кичи погрозил ей пальцем, — и не забудь выслать план операции на подтверждение...

План? Никаких хитростей — просто тихо сидеть и ждать, пока наглый абориген не заберётся поглубже в бухту, или хотя бы не окажется на спокойной воде, затем обработать его проа-бластерами, поставленными на шоковый режим, и всё — можно собирать 'урожай'!

— Мило, — улыбнулся её плану теньенте, — а ты учла, что после потери сознания рулевым барк потеряет управление и, если замешкаться, может налететь на мель или прибрежные камни? По данным, которые предоставил Таур, масса барка — килотонна с четвертью, неужели ты думаешь, что проа сможет подтащить его к пирсу на буксире? На нём не менее сотни туземцев в команде — скорее полторы, а проа-бластер надёжно отключит только тех, кто на верхней палубе или внутри близко к бортам. Прогноз тактического искина показывает, что после залпа останется от тридцати до пятидесяти активных существ, а у тебя в распоряжении максимум с десяток солдадо...

— И что делать? — Кичи фыркнул, глядя на расстроенную физиономию Усуин. — Извини, хефе.

— Трудиться, альфере! Ваять новый план боя. Не спеши, у тебя в распоряжении ещё шесть часов.

Через два часа виноватое лицо альфере снова появилось перед теньенте Кэле:

— Прошу прощения, хефе, я могу рассчитывать на поддержку со стороны Пуэрто-Коабано?

— Если это не будет угрожать безопасности порта, — кивнул Кичи, — каков твой новый самый лучший план, альфере Антиме?

— Обработать барк из форт-бластера передовой башни порта, хефе теньенте! По расчетам, а ширина корабля около двенадцати, длина — пятьдесят метров, этого должно хватить для надёжного отключения всех, кто останется внутри! Буксировку будет проводить проа, с двумя бальсо по бортам, выведенных на синхронный режим. Непосредственно у пирса достаточно одного проа.

— Отличный план, Усуин, — ехидно подмигнул ей Кичи, — а ты подумала, что на такой мощности выстрела те, кто будут на верхней палубе, просто зажарятся? Сэра, как я слышал, иногда поедают 'условно-разумных'... решила последовать их примеру, ха-ха-ха?!

— Но ведь с бальсо я хорошо придумала? — неуверенно спросила женщина.

— У тебя есть ещё пара часов, — кивнул Кэле, отключая связь.

Окончательный план операции был готов лишь за полчаса да подхода барка к Горлу, когда его уже можно было разглядеть безо всяких приборов.

10

— Марш-марш, — подгоняла Усуин своих солдадо, чтобы те быстрее перескакивали на борт барка. — Звено курсанта Таино Пабло выполнит контроль верхней палубы, звено курсанта Таино Хуана — контроль нижней палубы и люков в трюм. Звено курсанта Уомли проверяет каюты. И найдите мне командира этой посудины!

Оба проа, прежде чем открыть огонь, в режиме маскировки подошли к барку почти вплотную. Затем один из них причалил к судну на уровне палубы у кормы, второй поднялся выше, контролируя мачты и всё происходящее внизу. Одновременно два бальсо неторопливо вышли из ангаров порта навстречу барку.

Алфере забрала на боевую операцию почти всех подчинённых, оставив на вахте одного гереро. Нельзя упускать отличную возможность для получения боевого опыта. Теперь её солдадо споро собирают оглушенных на палубе и фиксируют их наручниками.

— Нашли! — доложил по короткой связи Пабло. — Это или туземный командир, хефе, или какой-то важный гринго. У него богатая одежда и подзорная труба.

— Отлично, курсант, пакуй его отдельно! ...Хуан?!

— Здесь, веду бой!.. Всё, закончил! — быстро отрапортовал брат Пабло. — Несколько гринго выскочили на нас с мачете. Все отключены, иду к трюму... о, Макемаке!

— Что случилось? — встревожилась командир.

— Рабы, альфере! В трюме — сотни рабов...

Женщина присвистнула. Удачный улов! Если уровень разума у существ внизу окажется невысок, они пойдут на изготовление хигуэ. Если они покажут хотя бы четвёртый, то после обучения пополнят ряды солдадо. Их вскоре понадобиться много, очень много! И она уверена: кто-нибудь из команды барка — тот, кто поумнее — охотно пойдёт на службу к домину Яго.

— Уомли, судовые документы нашёл?

— Да, хефе. В судовую роль записаны сто тридцать моряков, включая шкипера и офицеров. Груз — африканские рабы, триста молодых мужчин и сто женщин.

11

1847, декабря 12-го, воскресенье,

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

— Ты же вроде бы разломал этот несчастный барк, Таур, разве нет? — удивился Яго, наблюдая по монитору за манёврами крупного парусника в бухте Коабано.

— Да, домин, — если бы искин мог испытывать чувства, он бы сейчас хихикал. — Тот корабль был абсолютно непригоден для таури — старый, гнилой, неудобный, не говоря уже об отвратительной ауре страданий. Хигуэ разобрали его полностью... и собрали его копию из современных материалов, замаскировав под 'Каско'. Перестройка не должна вызывать подозрений у аборигенов, 'хозяин' просто перестроил пушечную палубу под каюты... и из всех орудий оставил по двум 'вертлюжным' на борт. Правда, это проа-бластеры и проа-болтеры, замаскированные под орудия туземцев. Есть хелисе, энергоядро — ну и остальное по мелочи.

— Действительно, барк очень похож на оригинал. А команда для него найдётся?

— Сто тринадцать моряков из ста тридцати, которые числились в экипаже, ознакомившись с возможностями королевства, выразили желание перевести сюда всю семью. У кого она была, конечно. Остальные годятся только на изготовление хигуэ как и шкипер Смит, но маги успели вытянуть из него всю значимую информацию и оформить купчую на нового владельца. Моряки предлагают назвать барк 'Карменсита' в честь вашей невесты, будущей младшей домины...

ГЛАВА 4. В ВОДАХ КОАБАНО

...снова появились пираты?

1

1837, декабря 13-го, понедельник,

Карибское море западнее Пуэрто-Йара.

'Карменсита' шла на запад, выжимая из ветра всё что возможно. Увы, даже сейчас это 'всё' не превышало одиннадцати с небольшим узлов — 'пузатый' корпус барка не был 'ходким', но альфере Гэджи Акуцин не расстраивалась, а наслаждалась, подставляя лицо свежему ветру. Находиться на палубе было совсем не обязательно, всё управление шло из стандартной командной рубки, но ей нравились паруса, нравилось волнующееся море и звук волн, разбивающихся о корпус.

Первый поход — и сразу несколько заданий.

Главное из них — доставить махи Таино Макаса и двух сопровождающих его солдадо на Юкатан. Кацик хотел провести встречи с вождями майяно, которых не видел уже десяток лет. 'Карменсита' должна дожидаться, пока Макаса закончит переговоры и взойдёт на борт, а затем доставить обратно в Королевство, на этот раз в Пуэрто-Йара.

Второе — провести испытания корабля и его механизмов. По сию пору таури даже не задумывались о скрещивании примитивного паруса с современными хелисе и механизмами управления. 'Карменсита' — первый опыт, но уже сейчас Акуцин была готова доказывать успех этой химеры. Относительный, конечно. Можно сделать лучше... и вообще, прикладное значение такого сочетания довольно сомнительно, но как игрушка... или для активного отдыха... о! Паруса едва слышно звенят, волны... ветер... Акуцин была готова просить, чтобы её оставили командовать 'Карменситой'! Кораблик неказистый, но такой уютный...

Третье — испытать в действии щит и пушки — ведь наверняка кто-то захочет попробовать на зуб жадного торговца, который даже пушки снял ради увеличения грузоподъёмности! Но если никто не 'купится' на безобидный вид 'Карменситы', всегда можно напасть первой — но тогда это нужно делать поближе к своим портам, чтобы приз было тащить недалеко.

И здесь возникает четвёртое задание — проверить в деле гринго с 'Каско', присягнувших Яго (их на корабле была сотня), уровень подготовки собственных солдадо (всего шестьдесят), гереро (пятнадцать таури) и их командира, альфере Гэджи. Помимо них, на борту присутствовали двое магов, в основном в качестве учителей для гринго и солдадо, махи Макаса со спутниками и личный консультант командира по вопросам, связанным с туземцами, мере Фернан Агирре. Ещё к экипажу (или это оборудование корабля?) относятся пятьдесят хигуэ.

Кубрики на сорок спальных мест каждый, предназначенные для гринго и солдадо, с койками в два ряда и учебным отсеком-столовой располагаются на самой нижней палубе, палубой выше размещаются каюты на четыре места для гереро и мере Агирре, капитанская каюта, каюты для магов и для делегации махи Макасы. На этом же уровне находится и командная рубка, склады и отсеки для различных устройств. Ещё одну палубу Таур полностью скрыл от посторонних взглядов — она представляет собой ангар для боевого проа со шлюзом, открывающимся в корме корабля.

Макаса хочет высадиться к северу от Логова Змей, который испанцы называли 'Канкун'. Весь путь должен занять два с половиной или три дня, и первые два из них обещали быть спокойными. Это позволяло магам интенсивно заниматься с экипажем, не тратя ни минутки времени. Солдадо — таино, креолы и негры за минувшие полтора месяца уже успели привыкнуть к подобному ритму, а вот для гринго он оказался утомительным, выматывающим. Их мозги не привыкли к труду, обычно уставали только руки, но вся сотня терпеливо переносила странные, по их мнению, причуды хозяев.

На горизонте часто мелькали паруса, но Акуцин, используя дальний сканер и тактические планшеты, спокойно избегала ненужных встреч. К сожалению, без них дело не обойдётся: побережье от Канкуна до Кампече и дальше на север патрулируют военные корабли флота С.Ш.А., северного соседа Коабаны, который сейчас ведёт победоносную войну с Мексикой за право 'оттяпать' от неё самые вкусные кусочки. Акуцин довольно улыбнулась: раз у туземцев подобное в порядке вещей, Яго этим обязательно воспользуется, да-да!

Пока армия мала и не обучена, приходится сдерживать аппетит. Но ведь самоё хорошее обучение — это практика, а практика в случае солдадо — это бой. Настоящий, но полностью безопасный: потери среди своих излишни.

2

Три дня спустя,

один из заливов Юкатана.

— Любуетесь природой? — Агирре осторожно подошёл и облокотился на выглаженный край борта. Ему было непривычно, что кораблём командует женщина, и он постоянно чувствовал изрядную неловкость. Возможно, домин послал его в эту экспедицию, чтобы креол свыкся с обычаями таури? — Я могу спросить, хефе?

— О чём, мере Агирре?

Рано утром с 'Карменситы' спустили лёгкую пирогу, в неё перебрались Макаса, его таино и бесшумно скрылись в рассветной дымке. Конечно, у Макасы есть личная связь, и у каждого — персональный щит. Если что-то пойдёт не так, он обязательно подаст сигнал. В этом случае таури не будут церемониться. Боевое проа — серьёзный аргумент даже против современных армий, а уж туземцев гонять...

— Для меня вы, таури, непостижимы. Вы можете быть одновременно романтичны и прагматичны, милосердны и безжалостны. А ваше наказание... превращение в хигуэ... брр! Это же вообще непостижимая жестокость!

— Ошибаешься, Фернан. Ты, как и большинство дикарей — не обижайся, это правда! — страшишься не смерти, а неизвестности, которую она таит в себе. Обращение в хигуэ — не наказание, а милосердие, которое способно сохранить слабый дух, защитить его от безвременья, не дать раствориться, распасться снова на отдельные опии. Я надеюсь, что в урочный час умру у ног своего домина, и он обратит меня в хигуэ!

— Что ты, Акуцин?!..

— Вот, — захихикала женщина, — я же говорю, что ты не понимаешь! А я знаю — обрати внимание, я сказала не 'верю', а 'знаю'! — что отработав нужный для укрепления своего духа срок, я смогу возродиться снова, и не где-нибудь на другом конце Галактике, а здесь, среди таури. Если повезёт, то во вполне определённой семье, и даже повысить собственный уровень...

Агирре изумлённо смотрел на неё, выпучив глаза.

— Как же об этом можно знать? Как ты можешь быть уверена в том, что это правда?!!

Акуцин свысока взглянула на собеседника. Такой большой, а по-прежнему как ребёнок.

— Таури никогда не врут, Фернан, — Акуцин звонко рассмеялась, наблюдая за быстро меняющимся выражением его лица. — Это глупо, ведь среди нас живут 'высшие', которые легко читают мысли. Многие из нас помнят свою прошлую жизнь, иногда даже не одну.

Для советника простая беседа превратилась в цепь потрясений, но он уже не мог сдержаться.

— Как... ну как можно помнить предыдущую жизнь?!

— Иметь хорошую память... всего лишь. Как ты помнишь вчерашний день? Или то, что было год назад — какая разница? Нас с детства учат тренировать разум, укреплять память, управлять вниманием, контролировать намерения. Тот, кто этого не умеет, не может считаться полноценным разумным существом, даже если способен говорить и использовать специально изготовленные инструменты. Таури называют таких 'условно-разумными'.

— Таких... как я?

— Напрашиваешься на комплимент? Успокойся, мере Фернан, тебя уже все таури признали разумным существом... но не настолько, как мне бы хотелось... — лукаво улыбнулась женщина. Мужчина неожиданно для самого себя покраснел.

— Я изо всех сил буду стараться повысить личный уровень, хефе альфере...

— Извини, мере! — прервал Фернана резво подбежавший гереро. Он повернулся к Акуцин, и в его словах прозвучал скрытый упрёк. — Ты оставила устройство связи в каюте, хефе, поэтому меня послал вахтенный предупредить... сюда идёт враг!

3

— Что показывают сканеры? — Акуцин торопливо вошла в рубку, быстро мазнув взглядом по вахтенным. Вроде бы, всё в порядке.

— Дистанция до противника — двенадцать километров, скорость — семь узлов.

— Почему не обнаружили раньше?

— Кругом лес, деревья серьёзно снижают горизонтальную дальность обнаружения, а спутник только-только вышел на это регион. Противник, скорее всего, не парусник, а пароход, поскольку даёт яркую засветку в инфракрасном диапазоне. Его масса не менее трёх килотонн, длина семьдесят, ширина чуть больше десяти метров... есть картинка со спутника!

— Ну и урод! — не сдержала эмоции Акуцин. Визор спутника показывал объект не сверху, а чуточку сбоку, позволяя разглядеть три мачты с далеко отодвинутым назад гротом, высокую трубу и колеса перед ней. Из трубы шёл жидковатый дым, показывая, что капитан парового фрегата держит машины в разогретом состоянии, чтобы при необходимости дать полный ход. Сейчас корабль шёл под парусами, выглядевшими крайне неопрятно.

— Связь с Пунто-Маэстре устойчивая, — попытался подсказать командиру вахтенный гереро, — запросить дежурного офицера?

-Зачем? Как нам может угрожать эта лохань? Полезет в бой — утопим, пройдёт мимо — так и меш с ней! Уйти мы права не имеем, пока не вернётся Макаса, так что стоим, ждём. Фрегат будет топать сюда ещё минут сорок... так, объявляй тревогу! Пусть пять звеньев солдадо экипируются для абордажа. С ними в качестве командиров пойдёт первая пятёрка гереро, старший — гереро Хэнио Адехи. Ещё двоих — к орудиям правого борта, они как раз наведены в нужную сторону. Выполнять!

— Да, хефе!

— Я — на палубу, оттуда видно лучше! — Акуцин пристегнула универсальный коммуникатор и насмешливо улыбнулась в ответ на завистливый взгляд вахтенного. Первый бой, всё самое интересное — наверху, а ему сидеть здесь, у приборов! Все мысли гереро ясно проступали на его лице, и Акуцин, сдержав смех, сурово кивнула:

— Приборы и спутниковое наблюдение очень важно. Только ты сможешь предупредить об изменении оперативной обстановки, мне же необходимо знать локальную картинку, чтобы не ошибиться, отдавая приказы. Ты сейчас, гереро — мои глаза, смотрящие далеко...

— Я буду внимателен, хефе! — пообещал вахтенный.

Шансы, что североамериканцы, а это наверняка они, больше ни у кого паровых фрегатов здесь не было, не увидят 'Карменситу', весьма высоки. Сейчас хелисе работает 'в минус', заставляя корабль просесть до ватерлинии, как будто он загружен до предела, его осадка — максимальные четыре и две десятых метра. Мачты без парусов на фоне густых лесов, окружающих бухту, не видны, и вообще, чтобы обнаружить корабль, нужно смотреть очень внимательно и, к тому же, в сторону берега. А все интересы экипажа фрегата лежат в море, а не на пустынном берегу. Но если с этого урода всё же заметят 'Карменситу' — что ж, такова их судьба!

А пока нужно отдать команду на открытие ангара и выход проа. Даже если боя не будет, ещё одна тренировка экипажу не помешает.

4

...спустя сорок минут.

— Звенья полностью готовы к боевой работе и грузятся на проа, хефе Гэджи!

С фрегата всё-таки обнаружили затаившееся судно и сейчас он, усиленно дымя, топал к входу в бухту, а его экипаж уже спорил о размере наградных за взятого в качестве приза контрабандиста. Кто ещё может прятаться от доблестного флота С.Ш.А. в безлюдном заливе дикого полуострова Юкатан?

— Прекрасно, Хэнио. — Командир жестом разрешила гереро присоединиться к своим подчинённым, уже разместившимся на борту проа. — Жди команду на выдвижение. — Акуцин протянула бинокль стоящему рядом советнику. — Скажи, мере Агирре, что за тряпки вывесили у себя гринго? Ведь флаг их страны другой, или я ошибаюсь?

— Сигнальные флажки, альфере, — бинокль производства таури позволил без усилий разглядеть не только сам фрегат, не только поднятый им сигнал, но и самые мелкие детали на его борту. — Требуют подготовить судно к досмотру и не оказывать сопротивления.

Часть экипажа пароходофрегата, заранее вооружившись, столпилась на палубе. Они предвкушали неплохое развлечение и посмеивались, глядя на попавшего в ловушку неудачника-контрабандиста.

— Требуют, значит, — недобро прошипела Акуцин, — стрелок, какова дистанция до нахала?

— Три километра, хефе, — ответил гереро, управляющий болтером, — скорость цели — три с половиной метра в секунду... снижается...

— Отлично, — сейчас женщина напоминала большую кошку, увидевшую жирную наглую и ленивую мышь, — по корпусу на полсилуэта двумя сериями по три болта — огонь!

Сухие хлёсткие звуки, похожие на удары огромной плетью, разорвали тишину над бухтой, заставив всполошено вспорхнуть многочисленные стаи птиц. От ствола болтера до вражеского фрегата мгновенно вытянулись тонкие белёсые нити, и оружейная палуба корабля буквально разлетелась брызгами.

Агирре изумлённо смотрел в бинокль на проваливающуюся внутрь палубу корабля, на отлетающие в стороны колёса паровой машины и облака пара, густо окутавшие среднюю часть фрегата и его корму. Фок и грот-мачты рухнули, путая снасти, а сам 'урод' резко потерял ход, и его стало разворачивать бортом.

— Ещё серию, — Акуцин хищно улыбалась, — точно под ватерлинию, огонь!

Агирре первый раз видел в действии оружие пришельцев и ужаснулся его мощи. Небольшая пушка, установленная на вертлюге, походя вскрывала борта парохода, будто они были сделаны из бумаги. Корабль тонул, заваливаясь на борт, но здесь мелко, так что вряд ли вода сможет скрыть даже пушечную палубу.

— Проа, — крикнула в коммуникатор Акуцин, — твой выход, только сначала обработайте этот хлам из бластера!

— Пленные нужны, альфере? — голос гереро Хэнио в коммуникаторе был тих, но Агирре никогда на слух не жаловался.

— Прихвати офицеров и тех, кто более-менее цел. Тяжёлых добей... 'ловцы духов' на проа в достатке? — Эти магические устройства позволяют поймать дух умирающего 'условно-разумного' или даже полностью разумного существа в специальную ловушку, чтобы позднее использовать его для создания хигуэ.

— В комплекте, хефе!

— Действуй. Заодно оцени, что полезного можно взять с этих обломков — всё равно у нас трюмы пусты.

Проа, ничуть не скрываясь, ринулась над гладью залива к успевшим сесть на грунт остаткам корабля будто собака, спущенная с поводка. На полпути до цели ствол орудия выдвинулся из башни и два или три раза бесшумно вспыхнул. Крики, которые до того доносились с фрегата, сразу стихли. Подходя к корпусу судна, аппарат таури резко сбросил скорость, причалил к разбитому борту, и солдадо в серебристых одеяниях, наконец-то дождавшиеся своего часа, ринулись в бой.

5

— Это потрясающе, хефе! — креол подошёл поближе к командиру столь... непростого корабля, каким оказалась 'Карменсита'. — Поздравляю, блестящая победа!

— Ерунда, — отмахнулась альфере, — обычная работа, тут нечем гордиться.

В её словах Агирре ощутил некую недоговорённость.

— Я не представляю мир, из которого вы пришли... Слышал, что вам пришлось бежать от страшного и беспощадного врага?

Думая об этом, Фернан внутри начинал дрожать от ужаса. Если всемогущие пришельцы и богоподобный Яго бежали... каким должен быть их оппонент?

— Мерзкая история... — неохотно ответила Акуцин, явно взвешивая, стоит ли делиться этой информацией с Агирре. — Родителей Яго пригласил к себе их начальник, главный среди всех маке, и коварно убил, потом он же отправил флот, чтобы добить их сына. Наш домин остался с горсткой верных таури перед... — женщина на секунду запнулась, подыскивая понятное сравнение, — кораблями Макесэра. Представь себе аппарат размером с эту бухту, Фернан, способный уничтожить Таурин так же легко, как я расправилась с фрегатом гринго...

— Не могу, — честно признался креол.

— Таких в нападении участвовало сразу три!

— Родителей Яго убили, но они же переродятся, как и все, я правильно понимаю, Акуцин? Или враг их захватил 'ловушкой духа', подобной тем, что используют солдадо?

— Нет, — скривилась женщина, — маке не перерождаются, они уходят дальше, за Пределы, чтобы создавать собственные миры и Вселенные. Хотя столь молодой маке как наш Яго, вполне может просто создать себе новое тело. Возможно, Макесэра подготовили для него особую ловушку, но он ускользнул. И спас всех нас!

— Как, он может создать новое тело? И вселиться в него? То есть, он... — в голове такое не укладывалось. Маке творят миры, тела... хм, из праха земного... — способен вдохнуть любой дух в искусственно созданное им тело?!

— Конечно, может. Но, если духу тело 'не понравится', он быстро покинет некомфортное жилище. Вообще-то процесс создания тела крайне... дорог, да, — обрадовалась Акуцин, подобрав правильное сравнение, — исключительно трудоёмок, так что все предпочитают естественный, не магический, процесс.

— А как же хигуэ?

— Дались они тебе! Когда дух почувствует себя достаточно сильным, он просто сбросит оболочку, обретая свободу, и займётся поиском пары, которая сможет стать родителями подходящего ему тела. Думаю, через пять-десять лет те хигуэ, что прибыли вместе с нами, пообвыкнутся и помалу примутся перерождаться.

— А эти, которые будут 'изготовлены' из... туземцев? — Агирре было неприятно осознавать, что и он тоже... абориген. — Они тоже выйдут 'на волю' через десять лет?!

— Нет! Раз маке приговорил их к более длительным срокам, так и будет. Да они, когда разберутся в происшедшем, и сами не захотят.

— Почему? Они же были людьми, пусть даже 'условно-разумными', а стали вещами, механизмами!

— Существо, отказывающееся развивать свой дух, становится вещью или инструментом!

— Ну, знаешь ли! — попробовал возмутиться Агирре. На самом деле, он никогда не задумывался над тем, что им могут воспользоваться как неким... инструментом, хм-м.

— И дикарей этой планеты, и вас самих, считающих себя цивилизованными, используют все, кто умнее, изворотливее, хитрее. То есть, все перечисленные существа — вещи, ведь так?! Отличие лишь в том, что одни необходимы, о них заботятся и защищают — другие, никому не нужные, выброшены на свалку.

— ...Хефе альфере! — гереро через коммуникатор прервал затянувшуюся беседу. — Обломки осмотрены, использовано сто сорок шесть ловушек, взято в плен сто двадцать два туземца! Обнаружен большой объём материалов, которые могут пригодиться дома!

— Хорошо, Хэнио Адехи, я довольна, — одобрительно отозвалась командир. — Оставайся на борту, пусть солдадо загрузят проа пленными и вернут. Обратным рейсом к тебе прибудут два десятка хигуэ. Выяснил, что это за корабль?

— Да, хефе. Судовые документы обнаружены. Это — пароходофрегат 'Миссисипи', числится во флоте С.Ш.А. с 1841 года, был вооружён десятью бомбическими орудиями. Экипаж по списку — двести шестьдесят восемь офицеров и моряков, так что не ушёл никто...

6

1847, декабря 23-го, четверг,

в 120 км юго-западнее Пуэрто-Йара.

— Срочный вызов из Пунто-Маэстре, хефе.

— Сейчас буду, — Акуцин встала из-за стола, промокнув салфеткой губы и коротко поклонившись присутствующим, — прошу меня извинить, махи, мере, долг!

Последняя неделя выдалась для неё тяжёлой. Едва хигуэ успели разобрать обломки 'Миссисипи', как пришлось ещё раз вступить в бой. На следующий день на них выскочил боевой трёхмачтовый шлюп флота С.Ш.А. 'Олбани', либо разыскивающий пропавший пароход, либо по его примеру патрулирующий побережье.

В этот раз для тренировки экипажа альфере приказала использовать исключительно бластеры, поэтому корабль достался таури неповреждённым. Крепкий 'свеженький' парусник — 'Олбани' поострили в 1846 — оказался весьма неплох, так что альфере Гэджи распорядилась перевести на него полсотни моряков-гринго, звено гереро и назначила командиром Хэнио, неплохо показавшего себя в бою.

Да, небольшой бой всё-таки произошёл. Мощность проа-бластера оказалась недостаточна, и на шлюпе отключились далеко не все. Часть из тех, кто остался в сознании, успели зарядить одну из имеющихся на орудийной палубе тридцатидвухфунтовку, открыть порты и выстрелить раньше, чем их настиг повторный удар бластера. Стреляли они, по счастью, в идущую на абордаж проа, а потому промахнулись, и слава Макемаке! Если бы они пальнули по 'Карменсите', могли кого-нибудь и зацепить. Затем на самом корабле и гереро, и прибывшие с ними солдадо не растерялись при штурме кубрика, а потому обошлось без травм и жертв.

В последующие три дня 'Карменсита' уничтожила два североамериканских корабля, сходных с 'Олбани'. Акуцин никак не могла понять, зачем они упрямо лезут к барку? Он что, для них мёдом намазан, что ли?!

Дождавшись махи Макасу и его сопровождающих, завершивших свою миссию, 'Карменсита' в сопровождении 'Олбани' двинулась в обратный путь, и вчера потопила ещё пару 'североамериканцев', шхуну и трёхмачтовик, на свою беду попытавшихся перехватить корабли таури. Возможно, они решили, что 'Олбани' — а корабль наверняка опознали! — преследует контрабандиста или работорговца, и вышли наперерез. 'Карменсита' расстреляла их болтером с трёх километров, и наглецы утопли так же быстро, как тонут чугунные утюги. Гереро осмотрели место их гибели с проа и выживших не обнаружили. И вот теперь — срочный вызов! Акуцин чувствовала, что 'приключения' продолжаются. А так хотелось спокойно добраться до дома...

— Здесь альфере Гэджи Акуцин, домин, — увидев голопроекцию того, кто её вызвал, она моментально опустилась на колено и склонила голову.

— Ты хорошо потрудилась, Акуцин, — мягко сказал Яго, — но тебе предстоит ещё одно дело, ты готова?

— Да, домин.

Весь смысл её жизни — служение Дому Макетаури.

— Хорошо, тогда тебе следует поменять курс кораблей и идти на юго-восток. Километров через тридцать твои сканеры обнаружат крупную цель. Это военный корабль массой под две килотонны Он, видимо, неплохо вооружён и уверенно направляется в Пуэрто-Коабано. В водах Королевства его обязательно поприветствуют. Но он может и не дойти, свернув к Баракоа или Гаити. Оттуда сейчас возвращается голето с 'призом' на буксире. Есть шанс, что заметив их, нарушитель уйдёт. Это не должно произойти. Твоя задача — захватить его... по возможности, без повреждений. Скоро тебе пойдёт картинка со спутника, так что определиться с тактикой ты успеешь. Вернёшься вместе с 'Олбани' и вторым призом в Пуэрто-Коабано...

7

Шесть часов спустя, 30 км южнее Пуэрто-Коабано.

Дело шло к рассвету, когда неизвестный корабль повернул на восток, в сторону Гуантанамо и Баракоа, и Акуцин приняла решение атаковать, отправив 'Олбани' на скромных пяти узлах в сторону Пуэрто-Коабано. В предстоящей схватке этот 'боевой' шлюп будет только мешать 'Карменсите', которая, убрав все паруса, шла с десятиузловой скоростью исключительно на хелисе.

— Гереро Тейто Охитеко! — альфере уделяла инструктажу особое внимание, желая, чтобы все командиры звеньев понимали каждую деталь предстоящего дела. — Твоя задача, как командира проа, под маскировкой подойти вплотную к противнику и обработать его бластером. Борта крепкие, поэтому придётся пройти по всему периметру корабля как минимум дважды. Начинай с кормы, там меньше всего орудий.

Тщательное сканирование фрегата противника показало, что он защищён буквально со всех сторон. По четырнадцать тридцатидвухфунтовых орудий на борт (сейчас Акуцин уже уверенно ориентировалась в типах оружия дикарей), на шканцах по пять карронад на борт и ещё две — на полубаке, ют защищён шестью карронадами поменьше. Конечно, над морем — ночь, 'Карменсита' идёт с тёмной стороны горизонта без парусов, а проа работает в режиме маскировки... до первого залпа. А потом уже ничто не мешает ошалевшему от такой напасти моряку палить из карронад в белый свет... хм, то есть, в тёмную ночь просто 'на авось'. Не хотелось, чтобы он случайно попал.

— 'Карменсита' подойдёт вплотную к левому борту противника через сорок минут. За это время выведи всех туземцев из строя и далее контролируй ситуацию. Твоё звено врага не штурмует. Задание понятно?

— Да, хефе!

— Тогда — вперёд.

Проа ринулась вперёд, растворяясь во тьме, а корабль так быстро, как мог, поспешил вслед. Минуты две всё было спокойно, а потом тьму разорвала яркая вспышка. Секундами позже — ещё одна... и ещё, а затем как вопль отчаянья прогрохотало орудие жертвы.

— Тейто, доложи обстановку.

— Всё под контролем, альфере, — сразу отозвался гереро, — проа-бластер недостаточно мощен, чтобы сразу успокоить всех на корабле. К подходу 'Карменситы' проблема будет полностью решена.

Когда 'Карменсита' пришвартовалась к борту противника, в его каютах разгорался пожар, фигуры, бьющиеся в языках пламени, отбрасывали тени на окна, так что звено солдадо отправилось на борьбу с огнём.

Корабль — британский фрегат 'Виндиктив', в прошлом семидесятичетырёхпушечный линкор, достался таури практически без повреждений. Десять лет назад с него срезали верхнюю палубу, убрали двадцать четыре пушки, понизили борта и заменили часть старых карронад современными орудиями. С 1844 года он служил флагманом флота Британии в Вест-Индии и Северной Америке, а в настоящее время он шёл с Ямайки, куда доставил комиссию по оценке ущерба от недавнего землетрясения, обратно на Багамы. Большинство офицеров вместе с капитаном корабля погибли от выстрелов бластера и последующего пожара, а матросы в кубрике даже пытались оказывать сопротивление штурмующим нижние палубы солдадо...

8

1847, декабря 25-го, суббота.

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

— За три прошедшие недели захвачено почти четыре тысячи пленных, шесть кораблей и судов, потоплено более тридцати. В числе трофеев — барк, фрегат, корвет и три шхуны, разные материалы и полезные ресурсы...

Яго снисходительно слушал своего первого офицера. Главная добыча — туземцы. Из них получатся отличные хигуэ, и в ближайшее время появится возможность сформировать ещё два строительных батальона. Ещё полтысячи отдать на производство, в помощь магам и учёным. Захваченные суда... ну, шхуны можно оставить без серьёзных переделок. Достаточно укрепить корпус, рангоут, такелаж, поставить слабенький двигатель... А вот что делать с фрегатом и боевым шлюпом, то есть, корветом?

— У тебя, капитан-теньенте Иси, есть предложения по использованию трофейных боевых кораблей?

— Да, домин... — получив следующее звание через два месяца после предыдущего, Иси Ахига оказался на седьмом небе от счастья и своей усердной работой пытался всем доказать, что Яго возвысил его не зря. Он принялся гонять подчинённых так, что те волей-неволей начали тянуться вслед за ним и думать забыли, что их доблестные солдадо в недавнем прошлом — туземцы.

И это, пожалуй, второй по значимости итог последних недель. У Яго стал формироваться собственный офицерский корпус из таури, имеющих боевой опыт. Помимо Иси, следующее звание, капитан-альфере, получил и Кэле Кичи. Альфере Гэджи Акуцин за отлично проведённый поход выросла до теньенте-примеро, а Антиме Усуин и Моломо Тэричи, командовавшие голето, стали теньенте-сегундо.

— Полагаю, — продолжал капитан-теньенте, — что и фрегат 'Виндиктив', и корвет 'Олбани' следует сохранить, проведя минимальные изменения, а именно...

Сейчас в распоряжении Яго было двадцать офицеров: по результатам последних операций семь гереро получили производство в звание альфере-сегундо. Армия теперь насчитывала сто девяносто три гереро и восемьсот тридцать два солдадо из числа таино и других туземцев. Впрочем, большинство из них уже можно без всяких сомнений считать коабани. Почти все креолы, увидев возможность сделать Кубу — Коабано — свободной и великой, стали служить Макетаури не только с радостью, но и со слегка пугающим фанатизмом.

А для негров, как и для таино, всё было ещё проще — к ним пришёл Бог. Именно такой, как они себе представляли. Он не признаёт различия по цвету кожи, оценивая каждого по его способностям и труду, щедро награждает и жестоко наказывает провинившихся.

На пленников процедура превращения таких в хигуэ производила соответствующее впечатление. Мало кто из разумных существ решится выступить против того, кто может вырвать из тела дух и поместить его в некий механизм, обречённый на многовековой труд, как в тюрьму. Нет уж, увольте! К ужасу туземцев таури не признавали ни тюрем, ни каторги...

— ...Считаю правильным увеличить число голето сначала до шести, а в перспективе, после захвата Баракоа — до восьми. Флоту необходим ещё один рейдеро по проекту 'Карменситы'. Анализ, проведённый искинами, показывает, что на удалении от портов такие корабли лучше использовать в паре, а задач для них будет достаточно.

— Иси, ты не слишком ли увлекаешься созданием специальных аппаратов против туземцев? — Яго засомневался, стоит ли тратить невосполнимые пока ресурсы в виде хелисе, орудий и щитов.

— Нет, домин, все эти аппараты необходимы, чтобы быстро и с минимальным ущербом взять туземцев под контроль таури.

— Эти рекомендации дал Таур?

— Нет, домин. Прогноз развития событий и соответствующие рекомендации выработало Собрание младших искинов, Таур только их проверил.

— Прежде, чем принимать окончательное решение по поводу кораблей, я хочу ознакомиться с выводами Собрания, капитан-теньенте.

9

1848, января 05-го, среда,

воды Коабано и Мексиканского залива.

Йоло, окончание зимнего солнцестояния, отпраздновали с невиданным у туземцев размахом. Фейерверки, гуляния, совместные развлечения ещё больше сплотили четырёхтысячное население Королевства, понемногу превращая его в единый народ.

А в понедельник, третьего января, в море отправились сразу четыре голето. Две из них остались 'пиратствовать' в водах Коабано от Пуэрто-Йара до Баракоа, две ушли в Мексиканский залив — Яго хотел максимально сократить число кораблей, имеющихся у североамериканского соседа. Обе рейдеро, 'Карменсита' и однотипная с ней 'Люсия' ушли к северному побережью Коабаны, их задачей была 'очистка' вод от Моа и Майари до Пуэрто-Падре. Каждая рейдеро имела на борту по сотне моряков, а также шесть десятков гереро и солдадо, и получила разрешение захватывать суда, которые посчитает 'интересными', но не более двух.

Так что и в Мексиканском заливе, и в Карибском море, и во Флоридском проливе вскоре воцарился ад.

К вечеру пятого января голето, действуя совместно, успели потопить два парохода, фрегат и шхуну флота С.Ш.А. и ещё шхуну и бриг неустановленной принадлежности, и теперь одна из них выдвигалась поближе к западному побережью Мексики, а другая — к берегам Техаса.

Южная группа сразу разделилась. Одна из голето уничтожила бриг на траверсе Гуантанамо и шхуну недалеко от Баракоа и продолжила патрулирование. Вторая 'сбегала' до Сьенфуэгоса, утопила три шхуны и захватила одну, совсем небольшую, массой в девяносто тонн и длиной метров двадцать. Командир голето, альфере-сегундо Хэнио Адехи, получивший назначение на голето до окончания ремонта 'Олбани', решил, что такое судёнышко полезно для патрулирования реки Кауто от устья до форталезо Баямо.

Наиболее удачливой оказалась группа из двух рейдеро, которая отправила на дно два фрегата, британский и французский, бриг под флагом С.Ш.А. и две голландские торговые шхуны. Фрегаты нарвались сами, пытаясь досмотреть подозрительные суда, идущие без флага, а остальным просто не повезло. 'Призы' брать не стали, поскольку обе рейдеро должны были продолжать патрулирование этих вод ещё в течение десяти суток.

ИНТЕРЛЮДИЯ 2. ВОПРОС ПОЛИТИКИ

...простым людям не решить!

1

1848, января 08-го, суббота,

Куба, Гавана.

Его сиятельство капитан-генерал дон Леопольдо О'Донелли-Джонис злился, и, как всегда происходило в таких случаях, нервно расхаживал по своему обширному кабинету, громко топая каблуками изящных ботинок.

Причин для недовольства у дона Леопольдо было много, слишком много, и от осознания масштабов приближающихся неприятностей становилось ещё хуже.

Первое: наступила сафра, сезон уборки сахарного тростника, а рабочих рук не хватает. Уже как месяц нет ни новых рабов из Африки, ни наёмных рабочих, которых агенты должны были набрать в Китае и по трущобам Старого Света. Недостаток рабочих рук в сезон сафры — это будущие убытки. Меньше денег, меньше уважения и влияния в Кортесах. А он так надеялся на высокий пост по возвращении в Испанию!

Во-вторых, уже как две недели не поступают свежие сведения из Ольгина и Баракоа, а о происходящем в Сантьяго-де-Куба, Мансанильо, Баямо ничего неизвестно уже два месяца. Герильяс, бандидос? Мятеж?! Так подавить, беспощадно, не мешкая более ни дня, подавить! Как они смеют бунтовать, когда Испания нуждается в средствах на развитие промышленности, на реформу армии, на строительство железных дорог и новых кораблей, без которых колонии не удержать.

Да, в-третьих — это корабли.

Бесследно пропала посланная на разведку шхуна 'Изабель', а теперь пропажи стали массовыми. Шкиперы отказываются выводить суда в море, опасаясь разбоя. Уже не первую неделю в тавернах ходят слухи о появлении пиратов на странных и страшных кораблях, двигающихся бесшумно и без парусов с невообразимой скоростью чуть ли не в тридцать узлов! Их видели какие-то рыбаки и к западу от Мансанильо, и у Сьенфуэгоса, и панические слухи продолжают разрастаться, а так недалеко и до бунта в самой Гаване!

Наверняка эти корабли относятся к флоту С.Ш.А.! Северный сосед спит и видит, как бы отобрать у Испании самое дорогое её достояние — Кубу, но и Мексиканский залив, и Флоридский, и Юкатанский проливы сейчас кишмя кишат их военными кораблями, патрулями, транспортами, перевозящими войска.

Откуда же там взяться пиратам... если их роль не играют сами североамериканцы?!

Возможно, именно они и 'мутят воду' на востоке острова, ожидая подходящего случая для вмешательства, ведь с Мексикой они почти разобрались. Ещё немного, и армия С.Ш.А. подавит последние очаги сопротивления, а что дальше? Вторжение на Кубу!!

Проклятье, а у него нет ни флота, ни... нет, армия есть! Ей нужно лишь отдать приказ.

Да, приказ! Две бригады, с двух направлений...

Святая Троица, конечно же!

Дон Леопольдо на мгновение остановился, да так резко, что ждущий указаний личный секретарь выронил перо. Но каблуки сразу же затопали дальше: капитан-генерал начал диктовать приказы, которые вскоре получат бригадные генералы в Баракоа и Сьенфуэгосе.

Когда дон Леопольдо диктовал письма и приказы, он любил расхаживать по кабинету, считая, что это помогает ему сосредоточиться и успокоиться. А бедный секретарь весь сжимался за столом и старался не смотреть на метания дона Леопольдо. Вот и ныне он усердно скрипел пером:

'...По получению настоящего приказа бригадному генералу (вписать имя) надлежит принять под начало (перечисление номеров) полки пехоты, (перечисление номеров) эскадроны кавалерии, включая городскую милицию, а так же всю имеющуюся в распоряжении полевую артиллерию. Указанные воинские подразделения погрузить на корабли и не позднее (дата) отбыть к (место) для высадки десанта, которому надлежит восстановить должный порядок и возвратить мятежные территории (названия) под власть короны Испании.

Для исполнения приказа дозволяется реквизировать на время операции любые имеющиеся в порту суда в качестве военных транспортов и привлекать на службу всех, кто способен и готов носить оружие...'

Приказы, спустя полчаса подписанные, запечатанные и ещё через час отосланные поименованным в них бригадным генералам различались лишь адресом, номерами полков, эскадронов кавалерии, городской милиции и названиями тех мест, где, по мнению капитан-генерала, следовало навести должный порядок.

Это — вопрос политики!

2

1848, января 10-го, понедельник,

С.Ш.А., Вашингтон, округ Колумбия.

— Мексиканцы не продержатся и месяца, господин президент. Все сторонники войны отстранены от власти, а правительство Мануэля де ла Пенья настроено на мирные переговоры, — госсекретарь натянуто улыбнулся, — есть все основания так полагать.

Война идёт теперь не с правительством, не с генералом Санта-Анной, не с плантаторами-креолами, которые считают убытки от войны чрезмерными. Сражаются герильяс — индейцы, метисы, бедняки — не желающие уступать жестоким захватчикам, сжигающим поселения, уничтожающим целые семьи. Постоянные нападения на дорогах, на реках выматывают солдат, число раненых и убитых от нападений бандитов намного превышает боевые потери и может сравниться по числу смертей с 'жёлтой лихорадкой'. А теперь ещё и пираты!

Впрочем, президент Полк всё это и так знает, но надо же на кого-то выплеснуть раздражение после афронта в Палате Представителей? Самого успешного из всех президентов после Вашингтона критикуют за войну необязательную, начатую в нарушение Конституции и вопреки желанию народа. Лицемеры!

И главный из них — этот выскочка, конгрессмен Линкольн. Он, как и все виги, просто завидует бесспорному успеху демократов. Победоносная война укрепит веру народа в судьбоносное предназначение их страны. А резолюция о проверке Конгрессом первопричин войны, принятая по настоянию Линкольна и ещё нескольких вигов, — жалкая попытка снизить взлетевшую до небес популярность демократов!

Это правда — как и то, что если война затянется... брр! Бьюкенен поёжился как от внезапно налетевшего холодка и как можно уверенней заявил:

— Думаю, в начале февраля война будет окончательно завершена: мексиканцы получат долгожданный мир, а Соединённые Штаты — новые территории и признание аннексии Техаса!

— У вас появились новые сведения, Джеймс? Тогда, быть может, вы в курсе, куда пропал паровой фрегат 'Миссисипи' и коммодор Перри? — Между прочим, от меня только что вышел Банкрофт, министр флота... Джордж понятия не имеет, куда исчезли более тридцати военных кораблей! Не какие-нибудь слабо вооружённые шхуны, о них я не говорю, а полноценные фрегаты и шлюпы... и это только за последний месяц, Джеймс! А часом ранее в этом кабинете сидел Билл Марси, министр обороны: армия генерала Скотта отчаянно нуждается в припасах, а их нет... Если эта чертовщина продолжится, армия сдастся от голода, болезней и отсутствия амуниции... да-да, именно сдастся! Не мексиканцы — мы, и на самом пороге победы! Я не упрекаю вас, Джеймс, Боже упаси! Вы и так делаете всё, что можете... но скажите, кто... кто мог организовать нападения в Мексиканском заливе на суда обеспечения и флотские патрули?!..

За этим никак не может стоять Испания — у неё сейчас просто нет флота. Франция, ...Россия? Нет, не они, хотя ни в Санкт-Петербурге, ни в Париже ещё не забыли заявления президента Монро двадцать пять лет назад, и при случае обязательно припомнят.

— У вас есть предположения, Джеймс?

Кто там остаётся?

3

Правильно, Британия! Именно эта страна всегда замешана во всех сомнительных делах и в Старом, и Новом Свете, именно она смотрит с откровенной ревностью на успехи своей бывшей колонии и совсем не прочь вернуть Штаты под своё влияние. Ударить в спину в критический момент — истинное наслаждение для британского джентльмена. А для С.Ш.А. сейчас именно такой момент.

И сила есть — её вполне достаточно, чтобы вдоволь попиратствовать в Заливе, топя суда снабжения, практически беззащитные перед пятидесятипушечными фрегатами флота её величества королевы Виктории...

К тому же все эти годы королева самозабвенно изображала защитницу народных прав, попираемых тогда чуть ли не во всех странах Европы, и с завидным постоянством принимает сторону слабейшего. Например, Дании в её споре с Пруссией за Шлезвиг-Гольштейн. Британия под её скипетром тайно поддерживает мятежников Венгрии, Италии, Сицилии, а сейчас мягко и ненавязчиво ведёт к власти во Франции Луи Наполеона.

Так может ли королева Виктория поддержать слабую Мексику в борьбе против С.Ш.А.? Не открыто, а исподтишка, как это любят делать британцы? Конечно, да.

Нужно ли это Британии, недавно заключившей с С.Ш.А. договор о разделе территории Орегона? Возможно.

Британии ни к чему усиление Америки, продвижение Штатов к Тихому океану и увеличение их присутствия в Азии и Океании. Такая политика королеве точно не нравится!

Но одно дело — просто не нравится, а другое отправлять корабли на перехват американских транспортов снабжения и на уничтожение патрулей. Для этого должны быть серьёзные резоны, одного лишь королевского неудовольствия политикой бывшей колонии недостаточно.

Так что могло вызвать такое изменение в политике Кабинета её величества?

Когда Бьюкенен задал себе этот вопрос, он понял, что 'пасьянс' проблем и интересов сошёлся: Куба! Опустошительное землетрясение сильно ударило по острову — и доходам Испании. Где Кортесам и королеве Изабелле взять средства для восстановления экономики колонии, если метрополия сама находится в жесточайшем кризисе? А Британия уже предлагала передать ей Кубу в обмен на Гибралтар и внушительную сумму в золоте, но этой сделке тогда помешали С.Ш.А. и их 'доктрина Монро'. А ещё то, что в Конгрессе всерьёз шло обсуждение силового присоединения Кубы как ещё одного штата!

Теперь же, до крайности ослабляя своего соперника, пользуясь бедственным положением и метрополии, и колонии, Британия без особых усилий получит Кубу в своё распоряжение... и, вместе с ней и Ямайкой, абсолютное доминирование в Карибском море и Мексиканском заливе. Бьюкенена бросило в жар: интрига британцев перешла в завершающую стадию, а госсекретарь её откровенно проспал! Кубу отдавать нельзя! Он не удивится, если завтра генерал Скотт обнаружит, что мексиканские бандиты получают свою амуницию непосредственно из рук англичан.

— Это Британия, господин президент.

4

— Вы в этом уверены?

Свой вопрос Полк задал исключительно ради того, чтобы посмотреть на реакцию Бьюкенена. Сам-то он уже с час назад во время докладов Марси и Банкрофта составил подобную же картину. Но, может быть, госсекретарь добавит в неё что-нибудь ещё?

— Стран, имеющих сколь-нибудь значимый флот, совсем немного. Пруссия, Дания, Швеция — игроки региональные, и при всех своих аппетитах угрожать нам не осмелятся. Россия сильна на суше, но для океана её флот не годится, а те корабли, что способны к дальним плаваньям, слишком слабы и малы, чтобы бросить вызов флоту Соединённых Штатов. Австро-Венгрия, как и Османы, целиком погружены в дела Старого Света, Америка их не интересует. Испания, Португалия... сколь-нибудь значимого флота у них сейчас нет.

Бьюкенен подождал ответного кивка президента и с воодушевлением продолжил:

— В мире сейчас только три державы, способные организовать на Карибах подобную операцию — Нидерланды, Британия и Франция. Нидерланды никаких интересов в Мексике не имеют, Куба для них — ноша неподъёмная: голландцы пытаются осваивать Южную Америку и на это уходят все их силы. Франция могла бы, но у неё нет нужного числа кораблей — здесь, поблизости от основного театра боевых действий. А втайне перебросить на Карибы их достаточное число французы не смогут: факт подготовки и отправки подобной экспедиции сразу станет известен. Только англичане, господин президент.

Бьюкенен едва заметно пожал плечами, показывая, что он, конечно, в не верит в такое коварство партнёров с Альбиона... но факты — упрямая вещь!

— У Британии есть всё, чтобы вмешаться в ход войны — и сильный флот, и опорные базы на Карибах, и причины, которые подталкивают её к удару. Мексиканцы на грани капитуляции. Я думаю, они с радостью и воодушевлением встретят нового союзника, да ещё такого! События в войне пойдут в качественно ином направление, а если Британия вступит в войну открыто...

Да, тогда и удержать Техас, Северную Калифорнию и Южный Орегон будет большой проблемой.

— Я согласен с вашей оценкой, Джеймс. Может быть, вам есть что предложить?

— Мы не можем принимать решения на основании домыслов, господин президент, а эти рассуждения, при всей их логичности, останутся политическими фантазиями, пока не получат подкрепления фактами. Я предлагаю послать в Залив и Карибское море несколько наших кораблей для прояснения ситуации группами из фрегата и быстроходного шлюпа или шхуны с категорическим приказом по возможности не вступать в бой, а на всех парусах возвращаться домой при нападении английских... или иных кораблей. Первыми ни на кого не нападать — даже на пиратов, на работорговцев, чёрт возьми! — только наблюдать и запоминать подозрительные суда. Без неопровержимых улик нельзя обвинять правительство её величества королевы Виктории в пиратстве.

5

...часом позже, там же.

— ...Нужны факты, Джордж, и ваши моряки их добудут, иначе мы так и будем бродить во тьме. Также было бы неплохо узнать — в тавернах же постоянно ходят всякие слухи? — не понёс ли в последнее время королевский флот какой-либо ущерб? Но главное — моряки должны вернуться и доложить, а не сгинуть где-то в море. Это — вопрос политики, Джордж. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Естественно да, господин президент! — военно-морской министр ненадолго задумался. — Фрегат 'Македониан' осенью вернулся из Ирландии и пока ещё ждёт распоряжений в Нью-Йорке. Его командир, капитан Джордж Колеман Декэй — опытный офицер, он справится. Там же закончил ремонт боевой шлюп 'Левант' под началом коммандера Хьюго Пейджа. У него обширный опыт плаванья в тех водах. Я сегодня же распоряжусь подготовить нужные приказы.

— Действуйте, Джордж! Америке жизненно необходимо выяснить, кто, скрываясь в тени, наносит её доблестному флоту коварные удары исподтишка!

ГЛАВА 5. ПАДЕНИЕ БАРАКОА

...осталось незамеченным.

1

1848, января 11-го, вторник,

Королевство Коабана.

Яго с детства любил захватывающий процесс создания хигуэ. Магия тёплым ветерком подгоняет пушинку очередной безмозглой опии, заставляя её занять правильное место в строгой структуре будущего робота, заставляя его жить, двигаться, понимать приказы, действовать. На каждого псевдо-живого хигуэ уходило до нескольких тысяч опий и 'сырая' магия, которую маке пропускал через себя, формируя оболочку. Трудно и сложно, но этот процесс выглядел для всякого мага завораживающе и по-настоящему волшебно, как для простецов — изысканный танец. Жаль, что созданные волей маке машины были 'глупыми', требовали загрузки целого набора программ и ещё долгие десятилетия после своего 'пробуждения' оставались лишь машинами — не скоро в хигуэ начинал просыпаться разум, и происходило это крайне медленно. Далее они нуждались во многих годах обучения, зато 'взрослея', хигуэ становился специалистом экстра-класса и вполне мог эволюционировать в живое разумное существо... или искин. Маги и учёные всерьёз полагали, что таким же образом когда-то были созданы все разумные существа, всё живое... и даже неживое. Исключительно из магии Вселенной волей Творца всего видимого, Макемаке.

В мире Яго и 'условно-разумные', и 'просто-разумные' не могли жить как 'дикари' без собственного маке. У каждого живого существа был тот, кто отвечает за его развитие, кто контролирует процесс перерождения и воспитания духов и следит за тем, чтобы они смогли занять в окружающем мире достойное место. В свою очередь, каждый разумный для маке — драгоценность, которую нужно беречь — ведь на его создание уходит много сил.

Опытный маке — не мальчишка вроде Яго — мог бы за час 'из ничего' создать два-три новых хигуэ. В шесть лет юный маке затратил двое суток на 'сборку' своего самого первого псевдо-живого, а отец ещё и похвалил Яго за прекрасный результат.

Создать саму оболочку и поместить в неё дух, уходящий на перерождение — пара пустяков! Яго до сих пор помнит, как помогал родителям 'восстановить' погибших гвардейцев в виде хигуэ, чтобы они, отдохнув и успокоившись, смогли возродиться в виде полноценных разумных... или даже магов. Возвращаясь в жизнь, они сохраняли умения, знания и память, только всё это оставалось смутным воспоминанием. По этой причине перерождённые всё равно нуждались в обучении. Хотя в их случае оно становилось в большей степени пробуждением, чем постижением нового.

'Чужого' разумного поработить невозможно, пока у него есть маке. Он просто 'сбежит' на перерождение, вернувшись к своему домину. Да, такой дух можно поймать, удержать, заточить в специальную ловушку, а затем разобрать на опии... правда, проку от такого 'приобретения' немного, больше возни.

Уходя, Яго забрал с собой в новый мир все искины и больше пяти тысяч лучших хигуэ, но и остальных не бросил, переместив их из громоздкой оболочки робота в миниатюрные 'ловушки'. Конечно, остались ещё гереро и офицеры Дома Макетаури, сопровождавшие своих владык. Они убиты вместе с ними. Погибли и те, что служили на кораблях, подвергшихся предательскому внезапному нападению. Их духи будут ждать, сколько потребуется. Сейчас они затаились в старом мире, но Яго был убеждён, что они дождутся возможности вернуться к нему.

Новый мир поразил Яго до изумления тем, что здесь во множестве обитали дикие 'условно-разумные'. Ведь хигуэ, изготовленные из них, намного эффективнее и сообразительнее собранных из опий. 'Условно-разумных' всех уровней здесь миллиарды! Недавно маги, вернувшиеся из своего путешествия на 'Карменсите', сообщили, что и в морях есть 'условно-разумные' существа!

Макесэра, чтобы собрать в своём Доме столь большое число разумных, пришлось трудиться сотню тысячелетий, а здесь... такие же в точности существа гибнут миллионами от голода и болезней, бессмысленно губят друг друга, распадаясь обратно на опии. Если бы Ферра увидел это чудо, он окружил бы его акоацатли и транспортами с 'ловушками духов', а затем уничтожил бы всю планету только затем, чтобы собрать этакий никем ранее невиданный урожай.

Этого нельзя допустить!

2

Потому, что вся планета Таурин — это огромный естественный артефакт по сбору опий и преобразованию их в 'условно-разумные' существа, использующий магию окружающего его кусочка Вселенной. Артефакт, сформированный неумелым маке, ибо не только создаёт разум, но и разрушает его. Или Таурин — не артефакт, а очень юная, несмотря на пятимиллиардный возраст, маке? Сколько сотен миллионов лет предстоит учиться планете на собственных ошибках, если никто ей не поможет, если не появится учитель?

Таурин надо защитить, наладить, обустроить. Грандиозная задача, но какие перспективы! Осознав их, Яго с азартом взялся за работу, создавая новых хигуэ из пленённых (или спасённых?) духов. Тысячу — за первую неделю, полторы — за вторую...

Сейчас число хигуэ в Королевстве Коабана достигло без малого тридцати тысяч. Сам Яго в какой-то момент обнаружил, что объём магии, которой он способен управлять, увеличился на половину прежнего максимума. Неужели ему начала помогать сама Таурин?!

Шестая часть хигуэ — старые и опытные, пришедшие на земли Коабано из другого мира. Они — опора для таури и таино. Из них Яго сформировал подразделение личной охраны (шестьдесят восемь единиц) и управляющих хозяйствами (без малого две тысячи). Ещё семь сотен вошли в состав воинских подразделений. Остальные получили работу вместе с хигуэ, созданными из туземных 'условно-разумных' существ, наставляя их и обучая.

Сейчас в распоряжении Яго было пять инженерно-строительных батальонов, несколько шахт и вдоволь ресурсов на ближайшие полгода. Отстроены и запущены пять пуэсто, четыре форталезо и три пуэрто, причём один из них, Пуэрто-Коабано, постепенно приобретал столичный лоск. Население Королевства оставалось ничтожным, не дотягивая даже до семи тысяч, но зато все эти люди были лояльны Яго и довольны условиями жизни.

Вооружённые силы Королевства имели в своём составе две тысячи солдадо, гереро и офицеров. На их вооружение ушла почти пятая часть личного оружия, которое Яго прихватил с собой при эвакуации, и теперь, необходимо задуматься о восстановлении производства вооружений. Такие работы уже начаты, но раньше июня вряд ли стоит ожидать поступлений новых болтеров и бластеров 'штурмового' класса.

Завод по выпуску тяжёлых вооружений (обоих типов орудий класса 'проа' и 'форт') заработает не раньше июля, но пока хватает привезённых запасов. С собою Яго переместил по шесть дюжин бластеров и болтеров класса 'форт' (пока использованы по пятнадцать штук) и по девять дюжин — класса 'проа' (использованы по три дюжины).

В распоряжении командующего вооружёнными силами таури капитана-теньенте Иси Ахига на двенадцатое января значились тридцать два боевых проа, пять голето, два рейдеро, а также трофейные фрегат и корвет, которые сейчас ремонтировались и переделывались в сухих доках Пуэрто-Коабана. Ещё четыре небольших шхуны решили дооснастить простенькими проа-хелисе в качестве дополнительных движителей к парусам. Две из них будут патрулировать реку Кауто, а по одной Яго планировал передать в Пуэрто-Йара и Кайманеро для нужд порта и рыбной ловли.

3

1848, января 12-го, среда,

к югу от города Ольгин.

Сил для начала наступления было достаточно, и Яго решил далее не откладывать. Ольгин — цель номер один, а удар по Баракоа будет нанесён, как только вернутся рейдеро. Они, а также фрегат, который должны были поставить к этому времени в строй, займутся перевозкой десанта. Для захвата Баракоа Ахига запланировал использовать пять сотен солдадо и гереро, а также четыре боевых проа. Командовать атакой будет капитан-альфере Кэле Кичи.

Наступление на Ольгин планировал возглавить сам Иси Ахига. В нём должны принять участие семь сотен военнослужащих, сорок шесть бальсо, восемнадцать боевых проа и пятнадцать канэ. Кампанию капитан-теньенте решил проводить сразу по трём направлениям, разбив приданные ему части на три неравные группы. Первая, восточная (пять бальсо, два проа, четыре канэ, сто шестнадцать солдадо, гереро и два офицера), имела своей конечной целью захват поселения Кабонико и порта Банес, а в качестве промежуточной — контроль над Майари. Выставив блокпост в местечке Пальмарилло-де-Кауто, восточная группировка направилась к отрогам Сьерра-Кристалл, откуда и должна была провести атаку на Майари.

Вторая, западная группа, по своей численности повторяла восточную. Двигаясь от Баямо на север, её проа, бальсо и канэ форсировали реки Кауто и Саладо, где оставили блокпост, и продолжили движение далее на северо-запад, обходя горы Сьерра-Кристалл. Теперь группа должна была выставить блокпост на дороге из Лас-Тунас в Ольгин, а затем ударить по нему с запада.

Третья группа под непосредственным командованием капитана-теньенте Иси наступала вдоль дорог, идущих от Сантьяго-де-Куба и Баямо на Ольгин. Впереди в режиме маскировки шёл дозор на канэ, за ним на разумном удалении — боевые проа, а следом бальсо с солдадо. Утром следующего дня ей предстоял первый на этой планете штурм городка. В качестве средства усиления армия Иси имела в своём составе двух магов живого.

Туземцы примитивны и всерьёз сопротивляться не смогут, но капитан-теньенте не собирался недооценивать противника, тяжёлую травму может нанести и стрела, выпущенная из лука — чего уж говорить о ружейной пуле или пушечном ядре!

На последнем этапе наступление поддержит и флот. По первоначальному плану порт Гибара должны были заблокировать две голето, а когда с суши подойдут войска, разрушить его укрепления, но пока на позицию вышла лишь одна из них. Она уже успела изрядно 'порезвиться' у берегов Техаса и Луизианы, уничтожив до трёх десятков мелких судов. Вторая наводила страх и ужас на флот и армию С.Ш.А. юго-западнее, пуская на дно боевые корабли и уничтожая склады с припасами в портах Тампико, Веракрус, Кармен и Кампече. Последний удар по Кампече с суши поддержат отдалённые родственники таино, майяно.

На них произвело ошеломляющее впечатление возвращение их древнего бога Макетаури Гуайяго (его имя они произносят как Макиниту-Ахау, но в быту предпочитают использовать другое, Кукулькан), и майяно, забитые и униженные завоевателями, взялись за оружие. На Юкатане повсюду горели дома плантаторов, захватывались испанские форты и городки. Обозлённые крестьяне безжалостно расправлялись с местными богатеями, юкатеро. Кампече должен стать на Юкатане первым портом майяно, лояльным Дому Макетаури.

Так что вторая голето пока занималась важным делом и в воды вблизи Майари, Банеса и Гибары должна прибыть немного позже. В атаке на Ольгин корабли всё равно не участвуют, а для уничтожения укреплений Гибары и нейтрализации кораблей в порту хватит и одной.

4

1848, января 14-го, пятница,

город Ольгин, холм Де-Ла-Крус.

...С высоты холма Де-Ла-Крус открывался изумительный вид не только на городок Ольгин, но и на все окрестности. Яго с наслаждением вдохнул свежий и немного пьянящий воздух, бросил взгляд на вершины невысоких гор и довольно улыбнулся. Прекрасное место для форталезо!

— Красивая долина, — вздохнула рядом Отти, — но всё портят эти безобразные развалины...

Городок — только название, сборище двух с половиной сотен одно— и двухэтажных домишек, школа, храм туземного бога. Всё сильно пострадало во время октябрьского землетрясения, восстановительные работы только начались, но теперь они будут не нужны. Все эти руины подлежат сносу и утилизации.

— ...Они тут совсем не нужны, — Рэйен сразу же согласилась с 'сестрой', — Плантации и фермы можно пока оставить, убрать стоит только эти обшарпанные хижины. Вместо них, если понадобится, несложно возвести нормальные дома, можно даже в похожем стиле, только покрепче и поизящнее.

— Для лояльных туземцев жизнь должна стать намного лучше, чем была до нашего прихода... — Отти по-хозяйски окинула взглядом городок, мысленно размечая, что снести, что оставить. Особенно внимательно она рассматривала храмы.

Обе королевы сопровождали мужа на осмотре новых земель, Люсия и Карменсита сейчас плотно заняты в школе, поэтому покинуть Пунто-Маэстре не могли.

— Хорошо, что удалось обойтись без лишних жертв, — Яго задумчиво всматривался вдаль, любуясь лесами и горами, — столь дивная долина не должна пачкаться бессмысленными убийствами и зверскими казнями, которыми грешили прежние хозяева.

Штурма не получилось, поскольку армия Иси не встретила никакого сопротивления: рано утром полтысячи солдадо, высадившиеся на площадях городка с бальсо и проа, принялись методично обшаривать дом за домом, сгоняя всех аборигенов вне зависимости от цвета кожи в одно место. Ошеломлённые люди подчинялись без ропота. Нет, некоторые агрессивные особи пытались сопротивляться, махать мачете или саблями, хвататься за ружья, но их моментально оглушали бластерами. Хигуэ размещали их отдельно от прочих.

Всего в городе обнаружили чуть более шести тысяч 'условно-разумных' всех рас и цветов кожи от грудных младенцев до стариков. Чтобы не создавать лишней напряжённости, Яго создал локальный портал, через который всех отловленных переместят в 'комфортабельные' подвалы и в тюрьму Пунто-Маэстре для последующей фильтрации и распределения.

Сейчас воинские звенья на бальсо обшаривали окрестности, обыскивая каждое место, где сканер или маги показывали присутствие туземцев, отлавливая беглецов, плантаторов и их рабов, лошадей, собак, кошек и прочую домашнюю живность.

К вечеру всё здесь будет кончено, а на завтра придёт черёд Гибары, Майари и всех поселений поблизости от них. К понедельнику всё туземное население будет перемещено в изоляторы и пересортировано по возрасту и расам.

Такое количество людей здесь ни к чему. Яго найдёт им лучшее занятие, чем уничтожать леса, загрязнять море и реки ради производства сахара и табака в ужасающих, явно избыточных объёмах. В конце-то концов, получить урожай — не проблема. Сколько нужно, всё, что нужно, следует выращивать и создавать в Скрытом, внимательно регулируя магией объём урожая и его свойства. В изолированных карманах пространства легко добиться отсутствия болезней, вредителей и капризов погоды.

А пленённые 'условно-разумные' пусть учатся. Может быть позже, через год-другой, успешно сдав экзамен, они получат возможность вернуться в эти места уже как полноценные граждане Королевства.

5

1848, января 18-го, вторник,

город Баракоа.

Великий адмирал дон Христофор Колумб, впервые ступая на землю Кубы именно здесь, в бухте Баракоа, записал: 'Я крайне взволнован, что отыскал прекраснейшее из мест, которые видели человеческие глаза. Здесь удобная бухта для поселения или города с крепостью и с хорошим портом, есть в достатке вода, плодородные земли и множество деревьев...'

Возможно, адмиралу дону Христофору после тяжёлого путешествия это побережье и показалось земным раем, но бригадный генерал дон Хуан Бенавенте его восторгов не разделял. Горы, реки, бухта... хм, в Сантьяго-де-Куба всё это есть, и намного лучше! Маленькая бухточка, грязненький городок, забитый всяким отребьем. Возможно, отрицательное впечатление, которое вызвало у него это, в общем-то, красивое место, усиливалось болями от незаживших ран. И чудовищными потерями: жена Мерседес и их сын Хосе погибли от землетрясения... или от огромной волны, столь похожей на библейское наказание.

Жизнь бессмысленна... или казалась такой... до того, как приплывший на каноэ в сопровождении двух рыбаков-креолов юный альфере не вручил ему приказ капитан-генерала. Собрать бригаду, высадиться в Сантьяго-де-Куба и атаковать с юга взбунтовавшихся индейцев и рабов — что может быть проще для генерала, чем война с мятежным быдлом? Если есть достаточное число солдат, амуниции и судов для их перевозки, конечно.

Вид испанских солдат вызывал у дона Хуана стыд, а отсутствие элементарной дисциплины и порядка — гнев. Ладно, здесь, в форте Эль-Кастильо-де-Себоруко, часовой действительно может себе позволить ходить взад и вперед около поста, но, милосердный Господь, почему при этом у него и шапка еле держится на затылке, и ружье болтается на плече, и ноги босы? Генерал особо не присматривался, но был уверен, что серую шинель солдат был принужден одеть, чтобы скрыть под ней безнадёжно рваные мундир и штаны, а башмаки не надел, поскольку они окончательно порваны и из них всё равно будут торчать голые пальцы.

Хорошо, хоть с боевым духом всё в порядке, раз он с самым непринужденным видом напевает какую-то веселую сегедилью! И что ему волноваться? Сытно, тепло, есть крыша над головой. К тому же над морем спустились сумерки и начальство в лице генерала и офицеров, наконец, угомонилось. А вот как он себя поведёт в бою?!

Увы, таковы реалии жизни испанской армии.

Генерал мельком глянул на безмятежного часового и удручённо покачал головой. Ладно, нужное число солдат он наскрёб, похватав всех бродяг и бездомных в порту, тавернах и ближайших селениях. Оружие в арсенале есть, пусть старое, но надёжное. Против мятежников сойдёт и такое. Пушки... хм, ладно, пушки есть тоже, но кавалерия! Как и на чём доставлять лошадей в Сантьяго-де-Куба? Дорог нет, горы непроходимы для армии, только по воде... Так ведь и судов нет!

Весь военный флот, который в соответствии с приказом капитан-генерала оказался в его распоряжении, составили две стодесятитонные шхуны, 'Кристина' и 'Хуанита', вооружённые одной двенадцатифунтовкой каждая. Какое убожество! Но они смогут подняться вверх по реке Кауто. С большим трудом и скандалами за пять суток, прошедших с момента получения приказа, он сумел-таки мобилизовать для перевозки бригады два купеческих трёхсоттонных брига, доставивших живой 'товар', и семь шхун, но на такие суда достаточное число лошадей не загрузишь. Остаётся надеяться, что кони найдутся уже в месте высадки. Или два тысячетонных барка, сейчас неспешно проходящие мимо порта, решат завернуть в гавань — если это испанцы, их можно мобилизовать, и их вместимости хватит, чтобы перевезти сотню-другую лошадей.

Генерал вышел на балкон и направил подзорную трубу на непонятные суда. На одном из них был явственно виден американский флаг, а вот другой... неужели пираты?! Или каперы северных соседей? Только они могут столь равнодушно относиться к государственному флагу, ни купцы, ни флотские офицеры подобного себе не позволят. И чего они делают у гавани Баракоа? Прослышали, что после землетрясения укрепления частично разрушены, а оборона серьёзно ослаблена, и решили пограбить... хм, надо усилить посты, чтобы мерзавцы, если осмелятся напасть, умылись кровью.

Ночью они вряд ли отважатся войти в бухту.

6

1848, января 19-го, среда, 3 часа утра,

бухта Миэль, 2 км к востоку от Баракоа.

Генерал, конечно же, заблуждался.

Барки, которые рассматривал в трубу сеньор генерал, до рассвета действительно не собирались входить в бухту Баракоа, но не из-за недостатка отваги у шкиперов, а потому, что их командир, теньенте-примеро Гэджи Акуцин, ждала указанного в приказе времени для начала штурма. И, конечно же, корабли были не пиратскими, хотя для генерала было бы лучше столкнуться с каперами.

И водоизмещение генерал определил не точно. Один из барков, бывший корабль снабжения флота С.Ш.А. 'Фредония', спешил доставить продовольствие и припасы своим войскам в Мексике, но был взят на абордаж во Флоридском проливе. Это судно до тысячи тонн водоизмещения изрядно не дотягивало. Другой же корабль, рейдеро Королевства, имел водоизмещение больше тысячи, так что в итоге генерал не очень-то и ошибся. Для 'сухопутного' человека вполне простительно.

Хуже всего для генерала было то, что грабить Баракоа чужаки не собирались. Таури пришли навсегда, и с этим дон Хуан ничего поделать не мог. Даже если бы все четыре форта находились в идеальном состоянии, против болтеров и бластеров их стены всё равно бы не помогли.

Вторая рейдеро, 'Люсия', патрулировала побережье от Моа до Майяри, чтобы исключить возможность передачи водным путём какого-либо сообщения за пределы восточной оконечности Коабаны, а вернувшаяся с севера голето продолжала контролировать бухту Гибары и прилегающую акваторию.

Сейчас 'Карменсита', в соответствии с приказом капитана-альфере Кэле, терпеливо ждала подхода кораблей с десантом, фрегата 'Виндиктив' и корвета 'Олбани', торопящихся на всех парусах из Пуэрто-Коабано, а 'Фредония' вынужденно составляла ей компанию.

Переоборудование трофейных кораблей закончили лишь три дня назад, укрепив обшивку корпуса, рангоут и мачты. Всё прочее трогать не стали, даже пушки оставили.

В команде согласились послужить, да ещё и с удовольствием, опытные моряки из числа пленных. Понаблюдав за жизнью в Королевстве, они тоже захотели хороший дом для семьи, школу для детей и ежедневно есть досыта. С точки зрения Яго, желания справедливые и естественные, так что шестьсот тридцать два опытных моряка принесли ему присягу и получили то, о чём мечтали, а маке — экипажи для кораблей. Когда же Яго посулил новым подданным перевезти на новое место жительства и их семьи, преданность и лояльность моряков стали ощущаться как нечто вполне материальное. Они уже успели узнать, что Ангел всегда исполняет свои обещания.

Несмотря на укреплённый корпус и прочие усовершенствования, 'Виндиктив' и 'Олбани' все ещё оставались туземными лоханками — неповоротливыми и уязвимыми, поэтому на всём пути до цели их сопровождала голето. К бухте Баракоа корабли собирались подойти незадолго до рассвета, и именно в это время капитан-альфере Кэле приказал начать обстрел.

В январе рассветает поздно, но тьма ничуть не мешает прицельной стрельбе. К семи утра Акуцин получила подтверждение, что десантные корабли на подходе, и развернула 'Карменситу' так, чтобы вести огонь по фортам Матахин и Ла-Пунта сразу с двух болтеров. Очередь остальных двух, в том числе и замка Себоруко, расположенного на вершине горы, откуда он контролирует и город, и залив Миэль, и бухту Баракоа придёт чуть позже, через четверть часа...

7

начало восьмого утра, Баракоа.

— Вставайте, ваша милость! Нападение... — кабо, исполняющий роль денщика дона Хуана, аккуратно тормошил его за плечо. — Грохот и треск, донёсшиеся откуда-то из города, послужили убедительным аккомпанементом этим словам.

— Кто?.. — не сразу сообразил генерал, но уже через мгновение вспомнил о кораблях, вставших в бухте Миэль недалеко от берега. Проклятые гринго! — Адъютант!

Юный альфере будто ждал за дверью, поскольку появился почти сразу.

— Объявляй тревогу, Мануэль.

— Уже сделано, дон Хуан! Капитан артиллерии форта Ла-Пунта дон Хосе уже отдал приказ от вашего имени, не желая терять времени. Орудия готовы стрелять, — развёл руками офицер, — но ещё слишком темно.

Генерал, едва набросив халат, выскочил на балкон. Снаружи ещё была ночь, но горизонт уже начал светлеть. К сожалению обороняющихся, кораблей противника было не увидать на фоне тёмной воды и укутанной мглой восточной стороны горизонта.

— Пусть начинают ответный огонь и ориентируются на вспышки выстрелов противника!

— Вспышек нет, дон Хуан! Враг использует стрелы!

Изумлённый генерал увидел, как с моря протянулся тонкий белёсый канат — бум-м! Куска стены как не бывало, чуть позже донёсся какой-то то ли гул, то ли хлопок.

Генерал Бенавенте замер в удивлении: североамериканцы отказались от пушек и вернулись к баллистам? Но тогда их установки очень мощные, раз стрелы — или болты? — способны разбивать стены. Что же им противопоставить? Со стороны залива Миэль — нечего. Враг уничтожит укрепления и пушки ещё в темноте. 'Как они ухитряются целиться?' — на минутку задумался генерал, и тут же сам нашёл ответ. Конечно же! Каперы ещё засветло наметили цели, засекли направления, дистанцию, возвышение, а сейчас просто стреляют по разведанным местам. По укреплению трудно промахнуться даже во тьме!

— Срочно! Пусть все покидают форты, а пушки отведут и перенацелят на бухту Баракоа. Со стороны залива Миэль десанта не будет, там крутой берег и рифы. Пираты войдут в гавань, когда разрушат форты, и вот тут пригодятся спасённые орудия. Беги, Мануэль, передай мой приказ...

Со стороны моря белёсые 'лучи' тянулись один за другим, превращая стены в груды камней. Одна из стрел прямо на глазах Мануэля попала в орудие, и то с гулом раскололось как орех, разлетаясь в стороны осколками металлической скорлупы.

Испанцы лихорадочно маскировали спасённые орудия срезанными ветками, пытаясь организовать хоть какой-нибудь защитный рубеж у гавани. Два полка солдат с полевыми пушками при поддержке эскадрона кавалерии заняли позицию на южной окраине городка, чтобы воспрепятствовать высадке десанта в устье реки Миэль. Остальные силы разместились на северной оконечности Баракоа, готовясь контратаковать североамериканских корсаров, если они посмеют вторгнуться через порт.

К восьми утра все форты лежали в руинах, даже замок Себоруко, отстоящий довольно далеко от моря, и дон Хуан возблагодарил Господа, подсказавшего ему не цепляться за укрепления. Хитрые гринго явно применили какое-то новое оружие, сделанное по примеру древних баллист. Как бы они этого ни добились, изощрённым разумом или дьявольским наущением, выдумка оказалась смертельной для многих обороняющихся.

Вторжение неизбежно. Это ясно демонстрировали силуэты уже пяти кораблей. К двум баркам, подошедшим вчера к вечеру, добавились фрегат, корвет и небольшая шхуна, скорее всего исполняющая роль разведчика при эскадре. Именно она в сопровождении корвета направилась к пляжу вблизи устья реки Миэль, удобному месту для высадки десанта. Ничего, полковник дон Гарсия знает свои обязанности и радушно встретит наглых гринго картечью и залпами ружей!

Сам он примет бой на главной арене битвы, в порту, как и положено боевому генералу. И произойдёт это не позднее, чем через час: два больших корабля, барк и фрегат, как раз сейчас без всякой спешки заходили в гавань Баракоа. Ещё немного, и они окажутся в зоне огня замаскированных орудий.

8

...в это же время, бухта Миэль.

Перегруженная десантом голето осторожно, будто подкрадываясь, приближалась к берегу. Её командир, альфере-сегундо Аскуи Сатао, запустил хелисе на максимум, так что сейчас осадка корабля не превышала полметра. Чуть впереди корабля шли два боевых проа с тридцатью десантниками на борту каждое. 'Олбани' остановился метрах в ста пятидесяти мористее, свою задачу по доставке проа и солдадо он уже выполнил.

Едва корвет и голето вышли на тихую воду бухты Миэль, опытный Хэнио Адехи приступил к высадке на берег, переведя десант на стремительные проа. Чуткие сканеры голето давно заметили засаду, организованную туземцами в зарослях на берегу, но, зная тактико-технические характеристики оружия аборигенов, давать команду на открытие стрельбы командир не спешил. Он посчитал, что с пляжа проа-бластеры широким лучом надёжно 'накроют' всю изготовившуюся к атаке толпу.

Такая самоуверенность едва не доставила неприятности: только голето застыла в паре метров от песка, как из кустов разом громыхнули две туземные пушечки, осыпав вспыхнувший силовой щит корабля картечью. К счастью, пострадавших не было — кроме гордости альфере-сегундо Аскуи. Дальше ждать он не стал, и ответным ударом трёх бластеров 'успокоил' особо хитрых туземцев. Почти половина солдат противника попадали от шокового удара — кто как убитый, кто корчился в судорогах — но испуганные подобным зрелищем, остальные бросились врассыпную, не слушая угрозы офицеров.

Десантники уже спрыгивали с голето, готовясь к прочесыванию прибрежной полосы, а проа, набирая скорость, ринулись преследовать убегающих. Их экипажи вместе с оставшимися на борту солдадо принялись азартно 'отстреливать' разбегающихся испанцев. Обогнав самых быстроногих, проа высадили десант и угрожающе зависли над землёй, контролируя поле сражения.

Именно в этот момент из заросшей лощины, неплохо экранирующей работу сканеров, выехали всадники, на глаз — не менее сотни. Ненадолго остановившись, кавалеристы выровняли строй, дали залп из ружей и, выхватив сабли, устремились на врага. Щиты уже во второй раз доказали свою эффективность, озарив окрестности яркими вспышками. На этот раз солдадо не церемонились, и потому из числа атакующих выжило не более половины лошадей и всего треть людей. С этого момента десантники старались действовать максимально осторожно и внимательно.

Десять звеньев солдадо под прикрытием проа направились в сторону города, а два занялись прочесыванием местности, сбором пленных и трофеев — прежде всего, духов, лишившихся телесной оболочки.

Ещё одно звено солдадо оставили разбираться с пленными на пляже.

9

Командир 'Карменситы' теньенте-примеро Гэджи Акуцин не повторила ошибки своих коллег, и это не удивительно. За её плечами и поход к берегам Юкатана, и рейдерство в водах к северу от Коабаны. Офицер излишне не осторожничала, но и самоуверенностью по отношению к аборигенам не страдала. Они — отважные воины, и только убожество туземного вооружения позволяет таури с такой лёгкостью одерживать победу за победой.

Но ведь одержать верх над врагами — далеко не самая главная проблема, гораздо важнее превратить их в лояльных подданных Макетаури, и вот здесь любая неточность в победных действиях может оказать плохую услугу. Через щели в наглухо закрытых ставнях местное население обязательно наблюдает, как проходит сражение, а потому лучше всего — не дать туземцам вообще вступать в бой, выводя из строя непонятным и потому особенно страшным образом. Трудно сопротивляться, если товарищи вокруг тебя тут и там по необъяснимым причинам падают бездыханными! А потом, когда приходит твоя очередь, перед глазами остаётся лишь тьма. Далее, в плену, в окружении тех, кого ты считал погибшими, уже легче подчиниться победителям и принять правильное решение.

В эту эпоху нет устоявшихся 'наций' — они возникнут значительно позже, когда планету окончательно поделят немногие государства. 'Верность' большинство туземцев понимает исключительно в личном плане как лояльность хозяину, королю, императору — но не социуму, не стране. 'Лучше жить там, где жизнь благополучнее и сытнее, а служить тому, кто сильнее'. Хотя... понятие 'верность идее' уже знакомо аборигенам, но тех, кто за свои убеждения готов идти до конца... и даже дальше, пока мало. Удобное время для создания нового социума — нации коабани! Туземцы должны лишь верить, что Королевство Коабано — сильнейшее, а быть его гражданином — огромное счастье. Эту веру они станут яростно защищать, и именно её основу сегодня создадут шоковые выстрелы рейдеро и проа.

Входя в гавань Баракоа, 'Карменсита' старательно 'поливала' прибрежные кусты и укрепления из бластеров. Акуцин не любила 'сюрпризы' подобные тем, которые туземцы сумели преподнести к югу от городка. Как только экипаж проа, слегка опередившей рейдеро, обнаружил расположившиеся в акватории порта испанские корабли, два брига и семь шхун, аппарат набрал скорость и направился к тем из них, что стояли на 'свободной' воде, сразу открыв огонь из штатного бластера.

'Карменсита', напротив, направилась к причалам, ни на минуту не прекращая 'шоковую' обработку. Вторая проа несла шесть звеньев десанта и вначале составила ей компанию, но уже ближе к пирсам резко ускорилась и выскочила на пологий берег. Слегка притормозив, чтобы солдадо и гереро успели высадиться на землю, проа проследовала дальше, обстреливая все места, которые гереро и искин аппарата сочли подозрительными. Но сопротивления не было. Одни испанцы отключились раньше, чем успели выстрелить в ответ, а другие — те, что оказались подальше — бросились в паническое бегство. Их трудно осуждать: быстрое разрушение надёжных укреплений... аппараты, летающие над водой и сушей... бесшумные выстрелы или вспышки света, от которых солдаты падали замертво целыми шеренгами — это оказалось чересчур и для гордых испанцев. Через несколько минут они начали массово сдаваться в плен.

— Спасибо, мере теньенте, — Макаса с жадностью всматривался в картину 'побоища' в бухте и на берегу. — Предки довольны: моими глазами они видят, как воины бога Макетаури расправляются с захватчиками...

Старик пожелал отправиться вместе с армией капитана-альфере Кэле, и Яго не стал возражать. Кацик страстно желал взглянуть на унижение испанцев именно там, где они впервые ступили на землю Зелёной Ящерицы.

Теперь его мечта исполнилась.

— Ваши предки отомщены, махи Таино, — улыбнулась Акуцин, — пусть спокойно возвращаются в Коабано.

'Карменсита' уже пришвартовалась к борту одной из стоящих у причала шхун и начала высадку солдадо, а медлительный 'Виндиктив' под командой капитана-альфере Кэле и тремя сотнями десантников коабани ещё только проходил развалины форта Ла-Пунта.

...Через полчаса над развалинами замка Себоруко взвился чёрно-золото-чёрный флаг Королевства, символизирующий единство Светлого и Скрытого, магии и вещества, которое можно видеть и осязать.

10

1848, января 23-го, воскресенье, к западу от Гибары.

Дон Хуан наконец очнулся и дёрнулся, чтобы встать, но тяжёлая рука кабо нежно, но неумолимо прижала его ко дну... лодки? Генерал мельком огляделся. Нет, это, наверное, пирога. Утлое судёнышко птицей неслось вдоль заросшего лесом берега, каждое мгновение готовое нырнуть в узкий проход в мангровых зарослях.

Помимо самого дона Хуана и кабо, в лодке был и адъютант, альфере Мануэль, только оба были одеты в какую-то индейскую рванину, а сам генерал был почти с головой укутан истрепавшимся вонючим одеялом.

— Что произошло, Мануэль? — звук с натугой и скрипом выбрался из пересохшего горла. — Мы проиграли?

— Да, дон Хуан! Тебя, мой генерал, оглушило, когда обвалились стены Себоруко. Всё это время ты не приходил в сознание. Поначалу я и кабо перенесли тебя в пирогу и спрятали под одеялом, а затем в гавань зашли корабли...

— Ты видел битву, Мануэль?

— Нет, сеньор генерал. Мы прятались в зарослях на противоположном берегу, но орудия не стреляли — ни те, что остались в фортах, ни те, что вы велели замаскировать на берегу. А ночью мы ушли на пироге, и с тех пор крадёмся вдоль берега, поскольку вокруг рыщут чьи-то шхуны...

— Флаги... ты видел флаги, Мануэль?!

— Полосатый североамериканский над барком, а над теми, что вошли в гавань, подняли... чёрные — кажется, так.

— Значит, это всё-таки каперы...

ГЛАВА 6. ПОТАЁННОЕ КОРОЛЕВСТВО

...у всех на виду?

1

1848, января 23-го, воскресенье,

Королевство Коабана, Пунто-Маэстре.

В воскресенье вечером, это уже стало традицией, 'верхушка' лояльных туземцев собралась на открытой террасе дома семьи Сеспедес в Пунто-Маэстре. Казалось бы, эти люди с приходом таури утратили всё. На самом деле они лишились того, что им было не нужно — того, с чем следовало расстаться, и приобрели неизмеримо больше.

Агирре, бывший теньенте испанской армии, потерял своё звание и 'честь', изменив присяге, данной королю Фердинанду VII ещё пятнадцать лет назад. Позор!!

Но король умер, а королеве Изабелле II-ой Фернан никаких обещаний не давал, да и за прошедшие годы когда-то наивный и восторженный юноша, бредивший военной карьерой, понял, что испанская армия — для испанцев (как, впрочем и честь!), а простому кубинскому креолу, хоть из кожи лезь, выше теньенте (лейтенанта) по служебной лестнице не подняться.

Педро-Фелипе занялся именно тем, о чём всегда мечтал — писал музыку и создавал стихи на языке таури, очень похожем на староиспанский. Целыми днями он или учился, или творил. Ему не нужно было льстить или перед кем-то лебезить, поэтому поэт и музыкант ощущал себя удивительно цельным и свободным. Фигередо чувствовал себя счастливым и ничуть не сожалел о безвозвратно ушедшей испанской Кубе. И чего о ней жалеть? Триста километров на запад — и вот она, пожалуйста, во всём 'великолепии' беспросветной нищеты и рабского труда.

Хочешь туда? Да пожалуйста! Маг заблокирует тебе возможность что-либо рассказать или иным образом сообщить о строящемся Королевстве — и вперёд, в Лас-Тунас, Пуэрто-Принсипи или далее в Гавану. Но зачем?

В прошлой — до прихода таури — жизни уйму времени он терял в постоянных разъездах, продавая товары, получая очередное разрешение, подавая жалобу или желая узнать новости и обменяться свежими идеями с единомышленниками. В поисках новых впечатлений, наконец. Но здесь, в Пунто-Маэстре и в Коабане в целом, нового столько, что на всю жизнь хватит, но главное — есть музыка! Волшебные инструменты таури способны заменить целый оркестр, надо лишь научиться их правильно 'программировать'.

Нет уж, в 'старую' Кубу его ни капли не тянет!

А Сеспедес? Старший, Карлос-Мануэль — фактически министр короля Яго, и в то же время он постоянно учится, как и его брат, Франсиско-Хавьер. Его домин прочит на должность управляющего городами Ольгин и Майяри, если младший Сеспедес успешно сдаст экзамен.

Первое время — до путешествия на 'Карменсите' — Агирре частенько интересовался, будут ли Сеспедесы просить домина вернуть обратно плантации и фермы, пока не разобрался сам: зачем держать плантации, если больше не нужно продавать сахар, зерно, фрукты? Торговля имеет смысл только тогда, когда есть возможность в обмен на товар получить что-то необходимое для себя, своей семьи, друзей и знакомых. Деньги — просто технология, упрощающая подобный обмен, универсальный товар.

Но если у тебя есть всё, зачем что-то продавать... или покупать? Фернана ввела в ступор реакция домина на вопрос о том, когда будет разрешена торговля:

— Тебе разве чего-то не хватает, мере Агирре?

Если честно, Фернан об этом даже не задумывался. Номер в отеле его полностью устраивал, питался он в ресторанчике внизу, одежду шил портной-таури по местной моде, и везде в качестве оплаты ту самую пластинку, которую выдала ему мере Сахнай при регистрации, просто прикладывали к светящемуся окошку какой-то машины. Но... так ведь не бывает?

— У меня всё есть, домин, — растерялся Агирре, — извините, наверно мой вопрос неуместен.

— Тебе нужно больше учиться, Фернан, — Яго посмотрел на него своими невозможно-синими глазами и недовольно покачал головой, — и немного попутешествовать. Для настоящего таури твоя социализация недостаточна. Завтра 'Карменсита' уходит в поход к берегам Юкатана. Отправляйся в распоряжение её командира, альфере Гэджи Акуцин. Пообщаешься с гереро и офицерами, поживёшь среди таури. Я распоряжусь, чтобы учителя, которые будут на борту, уделили тебе время...

После возвращения из похода глупых вопросов Агирре более не задавал. Всё понятно: таури трудятся для своего домина как могут, и получают всё, что необходимо для жизни плюс ещё чуть-чуть, чтобы 'побаловать' себя. Размер, объём того, что необходимо, как и меру вознаграждения 'на побаловать' определяет лично домин и Собрание волшебных машин, которые называются 'искины', в соответствии с трудами каждого. И здесь не может быть ни обмана, ни несправедливости. Главное, что в итоге путешествия понял Фернан: надо больше учиться и постоянно общаться, в первую очередь — с таури.

2

Этими и иными открытиями и мыслями коллеги делились вечером каждого воскресенья, сидя на террасе дома (дворца!) семьи Сеспедес в Пунто-Маэстре с сигарой и стаканчиком рома. Сигары производили таино, а отличный ром нашёлся в домиках поселений и городков, разбираемых хигуэ. Эти псевдо-живые машины тщательно собирали подобные предметы и передавали их на склады, откуда они уже поступали в магазины, чтобы желающие могли себя немного 'побаловать'... магия!

Сегодня Франсиско-Хавьер делился впечатлениями от посещения поселения негров в одном из Скрытых вместе с канцлером Сахнай, у которой он служил секретарём и адъютантом.

— ...Они счастливы, сеньоры! Это невозможно, но они счастливы!! Как оказалось, чёрным не нужны ни блага цивилизации, ни образование — они хотят жить так, как их предки, собирая плоды, охотясь на мелких животных, не испытывая ни нужды, ни голода, ни болезней. Домин создал для них 'край счастливой охоты', именно такой, какой существовал в их мечтах: домики, сплетённые из веток, укрытые пальмовыми листьями на берегу большого озера, богатого рыбой. Вокруг — леса, в которых обитают птицы и мелкие животные. Самое крупное имеет размер собаки и больше похоже на свинью. На песчаном пляже около селения лежат несколько пирог... — Франсиско-Хавьер с наслаждением вдохнул ароматный сигарный дым, — это, сеньоры, всё создал домин Яго ради пяти десятков негров, которых большинство даже за людей не считает!

— Так же домин поступил и со старшими таино, которые не захотели жить в городах, — кивнул Фигередо и сразу 'пожаловался', — я уже устал удивляться происходящему вокруг...

Друзья — а всех сидящих в креслах на терраске вполне можно было так называть — дружно потянулись к своим бокалам с ромом. Строго говоря, это был не чистый ром, а специально изготовленный напиток, состоящий из светлого 'молодого' рома, сахарного сиропа и свежевыжатого сока лайма, но плантаторы-креолы называли 'ромом' именно его.

— Я просил её превосходительство объяснить, — многозначительная пауза младшего брата Карлоса-Мануэля дала возможность собеседникам вновь привыкнуть к мысли, что женщина может быть 'превосходительством'! — зачем домин уделяет столько внимания 'дикарям'?..

Положение женщин в обществе таури изрядно ошарашило аборигенов. С одной стороны, многожёнство у таури — вещь столь же обыденная, как и у каких-нибудь примитивных азиатов. С другой — представительницы 'слабого пола' невероятно раскрепощены, а их 'права и свободы' превосходят те, что предоставлены мужчинам. Они даже служат в армии и флоте, причём успешно!

— Было очень опрометчиво использовать это слово, — покачав головой, усмехнулся Агирре, — с высоты её взгляда отличия между тобой и неграми столь малы, что не стоят и упоминания. Ты, друг мой, практически признался, что сам являешься таким же дикарём — только 'розовым'!

— Пустяки! — хохотнул Франсиско-Хавьер. — Все таури это и так знают, дон Фернан!

— ...И что же ответила мере Сахнай? — заинтересовался Карлос-Мануэль. Слова Апони — это почти что голос самого Яго.

— Она хитро улыбнулась, заметив, что их дети учатся в школе Пунто-Маэстре, пользуются всеми благами наравне с остальными и обязательно вырастут настоящими коабани. А родители, даже когда живут 'вот так', требуют любви и уважения. Это — закон для всех коабани вне зависимости от чёрного, бронзового или розового цвета их кожи...

Карлос-Мануэль непроизвольно кинул взгляд на дверь, за которой делали свои уроки Оскар и Карлос-младший. Они уже коабани. Возможно, это лучше, чем быть креолом для испанцев, а испанцем — для индейцев и негров.

3

1848, января 24-го, понедельник,

в 60 км к востоку от Лас-Тунас.

Испанская бригада выдвигалась к Ольгину по всем правилам воинского искусства девятнадцатого столетия: впереди и на флангах — конные разъезды карабинеров, авангард — конница, пешие полки пылят по дороге, между ними — конная артиллерия, а в арьергарде — полевая артиллерия, обоз и эскадрон карабинеров. Колонна войск сейчас, утром, растянулась на несколько километров, а к вечеру арьергард отставал ещё больше.

Третьи сутки в пути, но, если ничего не помешает, армия сегодня наконец-то доберётся до Ольгина. Из восточных городов Кубы после землетрясения перестали приходить вести, есть все основания подозревать, что в этом виноват мятеж. Ничего, вчерашним рабам, индейцам и всякому отребью не справиться с регулярной армией. Раз нет возможности всё выяснить иначе, доставкой известий займутся войска. Капитан-генерал с нетерпением ожидает доклада о состоянии дел в провинции Ориенте, и предоставил все полномочия для наведения порядка в её северо-западной части ему, молодому бригадному генералу дону Рафаэлю Ичаго. И он, как истинный кабальеро и патриот Испании, исполнит свой долг.

— Сеньор генерал! — замызганный грязью посыльный, скакавший галопом видимо от места, где ему отдал приказ командир авангарда, резко осадил столь же перепачканного коня. — Капитан докладывает, что от разъездов, выдвинутых вперёд, перестали поступать сведенья. Пропали одиннадцать карабинеров!

— Свернули в какое-нибудь пуэбло? — усмехнулся коронел (полковник) Хосе-Игнасио Эчевария.

— Вряд ли, — дон Ичаго с каким-то отрешённым выражением лица осматривал унылый пейзаж, — все селения и плантации, уже начиная с полпути от Лас-Тунас, разрушены и окончательно обезлюдели.

По дороге, как утверждают разведчики, несколько дней никто не ездил — ни всадники, ни кареты, ни телеги. На равнинной части пути, чем ближе к Ольгину, тем чаще встречаются глубокие трещины в земле, а на участках дороги, идущей по предгорьям, много завалов из камней и упавших деревьев. Их приходится расчищать пехоте. На склонах невысоких гор видны следы оползней. Но давно отшумевшая катастрофа вряд ли могла стать причиной пропажи людей. Очевидно, впереди засада.

Индейцы и метисы с удовольствием используют луки и отлично умеют маскироваться. Стрелы бьют бесшумно, а засада многочисленна, раз никто из карабинеров так и не успел подать сигнал или ускакать. Надо останавливаться, строить войска, а это обязательно плохо повлияет на моральное состояние солдат. Хотя... скоротечный победный бой с сотней-двумя герильяс — это именно то, что нужно для поднятия боевого духа армии. Маленькая встряска настроит всех на нужный лад.

— Альфере! — взгляд генерала снова остановился на юном посыльном офицере.

— Сеньор генерал!

— Возвращайся к своему капитану, пусть отзовёт передовые дозоры и готовит разведку полуэскадроном. Впереди, скорее всего, засада.

Генерал хмуро посмотрел вслед ускакавшему офицеру. Новость крайне неприятна. Он-то надеялся уже сегодня расположиться на ночь в Ольгине!..

— Дон Хосе, разворачивай пехоту в боевой порядок. Внезапную остановку выдайте за полевые учения. Основную батарею не трогайте, а конную артиллерию распорядитесь подготовить для стрельбы. Подождём результатов разведки, которую проведёт капитан.

4

— Хефе, противник останавливается!

Колонну испанцев дроны обнаружили задолго до пересечения 'границы', так что капитан-теньенте Иси успел подготовить позицию для атаки и разработать план последующего наступления на Лас-Тунас, Пуэрто-Падре и далее, до самых рубежей Королевства Коабана. За прошедшие дни таури навели порядок на отвоёванных территориях, и теперь продвижение на запад должны были поддержать с моря одна из голето и рейдеро 'Люсия'.

На суше атаковать испанские войска собрались триста военнослужащих, одиннадцать боевых проа и все канэ, имеющиеся в распоряжении капитана-теньенте. Ещё тридцать бальсо ожидали момента, когда вновь понадобятся транспортные услуги либо в перевозке пленных, либо для дальнейшей транспортировки войск.

Для перемещения большого числа пленных, а Ахига ожидал, что их окажется тысячи три, и трофеев Яго позволил привлечь магов пространства, которые были готовы открыть порталы прямо к тюремным помещениям под казармами Пунто-Маэстре. Никакого реального сопротивления испанцы оказать не могли, но речь шла не только об 'умиротворении' испанских военных, но и о максимально быстром установлении контроля над всей территорией к западу от Лас-Тунаса, которая должна была отойти к землям Королевства. Если кто-то из солдат или офицеров вражеской армии успеет убежать и спрятаться, на их поимку потребуются ресурсы и время.

Это может увеличить длительность всей операции, чего Яго не желал. Пока разворачивается наступление, он не может отвлекаться на иные, 'мирные', дела, которых всегда много. Ему, так или иначе, но придётся разбираться в захваченном человеческом материале, определяя его дальнейшую судьбу, и чутко присматриваться к любым нюансам боестолкновений, чтобы оценить уровень подготовки собственных солдадо и офицеров.

Конечно же, сейчас сражения шли не с испанцами, не с североамериканцами или ещё какими-нибудь местными племенами, а с неумолимо убегающим временем. Ведь Ферра неизбежно рано или поздно отыщет его 'потаённое' королевство и вторгнется не с примитивными туземными 'пукалками', а с акоацатли и тлаицатли, катерами поддержки десанта и боевыми проа. Надо обязательно успеть подготовить настоящий космический флот, реальную армию. К лету этого года появится первый завод лёгкого вооружения и аккумуляторов к нему, чуть позже начнётся производство тяжёлого вооружения, а к осени реально начать выпуск первых двигателей и энергонакопителей для лёгких платформ — проа, бальсо, канэ, голето. За следующее полугодие нужно наладить изготовление энергетического оборудования хотя бы для объектов до класса 'форт' включительно и приступить к строительству заводов, производящих узлы и комплектующие для настоящих кораблей.

Всё распланировано, и времени отвлекаться нет. Яго осознавал, что как маке он ещё очень молод. Любой по-настоящему взрослый успел бы быстрее, много быстрее! А ему приходится постоянно учиться, искать возможности и решения — там, где опытные маке давно уже действуют умело и привычно, не затрачивая усилий и времени на мучительные сомнения и поиск...

...Капитан-теньенте был в курсе части тех проблем, которые ежедневно приходится решать его маке, и совсем не желал подкидывать ему новые.

Войско коабани выстроилось вдоль дороги (в паре сотен метров южнее) тонкой ниточкой надёжно замаскированных проа. Канэ с опытными гереро расположились севернее. Продвижение испанцев на восток остановил блокпост, который вынужденно расправился с подъехавшим разъездом. Иси надеялся, что колонна противника зайдёт в подготовленную ловушку, и единственный залп проа 'отключит' процентов девяносто испанских солдат и кавалеристов. Он не рассчитал, что уже на третьи сутки пути туземные полки столь значительно растянуться на марше.

В результате лишь четвёртая часть всех проа могла сразу обстрелять противника. Остальные не имели возможности открыть огонь, сначала им нужно было переместиться на подходящую позицию. От Иси требовалось срочно принять решение: атаковать сразу же — или сначала перераспределить цели, а уже затем напасть?

Если сейчас, то под удар бластеров попадёт не более пятой части солдат противника и половина имеющейся у испанцев кавалерии. Остальные могут броситься врассыпную, и каждого придётся вылавливать по отдельности. Карабинеры, идущие в арьергарде, скорее всего развернутся и попробуют ускакать. Конечно, канэ их быстро догонят, но... сколько же лошадей окажутся травмированы? Домин такого развития событий точно не одобрит, так что сначала нужно бить по коннице.

Перемещение проа, да ещё на фоне южной стороны горизонта, с высокой вероятностью засекут и насторожатся, а вот канэ с лёгкостью пройдут на большой высоте. Конечно, арьергард придётся атаковать из лёгких штурм-бластеров, но и их, по-видимому, будет достаточно. В любом случае, гереро сначала обездвижат лошадей, а люди далеко разбежаться просто не успеют...

5

...Генерал бодро соскочил с коня. Пора инструктировать капитана, он лично возглавит полуэскадрон, уходящий в разведку. Пехотинцы остановились, кто-то устало присел на придорожную траву, кто-то просто отошёл, чтобы дать дорогу конной артиллерии. Дон Рафаэль Ичаго ещё успел удивиться происходящему, но от заваливающегося на него коня увернуться не сумел. Последнее, что он запомнил — это странные низкие облака и размытые серебристые фигуры, выходящие прямо из воздуха. Затем перед его глазами вспыхнул яркий свет, который сразу сменился беспросветным мраком.

Залп проа-бластеров как косой прошёлся по испанскому авангарду, повалив наземь и людей и лошадей. Одновременно в арьергарде раздались крики ужаса: гереро, 'приголубив' эскадрон из штурм-бластеров, переключились на обоз, щедро одаривая оглушающими ударами и возчиков, и контролирующих их кабо.

Вопреки опасениям капитана-теньенте Иси, артиллеристы и пехотинцы, поначалу впавшие в оцепенение, не стали разбегаться и либо попадали лицами в дорожную пыль, не желая смотреть на происходящий вокруг ужас, либо бросили бесполезное оружие и опустились на колени, обращаясь с молитвами к своему богу. Нескольких минут общего замешательства хватило, чтобы подоспевшие проа завершили общий разгром испанской бригады, уложив в пыль тысячи человеческих и сотни лошадиных тел.

Уже через десять минут после окончания схватки маги, прикомандированные к отряду Иси, вышли из опустившихся на землю бальсо. Определив координаты места, они открыли порталы, из которых подобно огромным муравьям хлынули сотни хигуэ и принялись сортировать тела, оружие, ресурсы. Ещё через полчаса последние хигуэ ушли через порталы, и на дороге остались лишь следы скоротечного побоища.

Их окончательно смоют тропические ливни.

Даже если такие следы и остались бы, это вряд ли кого-нибудь могло взволновать или насторожить, поскольку через два часа передовые отряды коабани ворвались в Лас-Тунас, а к вечеру установили полный контроль над Пуэрто-Падре, Манати и всей западной сухопутной границей Королевства Коабана. В Пуэрто-Падре 'Люсия' захватила у причала две двухсоттонные шхуны, американскую и голландскую, с экипажами в двадцать и тридцать один человек соответственно. Общее число пленных туземцев по предварительным подсчётам достигло тридцати семи тысяч.

Теперь Яго предстояло много работы...

6

1848, января 25-го, вторник,

в 60 км к юго-востоку от Баракоа.

— Два корабля в семи милях к норд-весту, капитан! Идут встречным курсом.

— Спасибо, Джош, — коммандер Хьюго Пейдж сдержанно поблагодарил своего второго лейтенанта. Да, капитан на корабле — всегда только один, пусть его звание и звучит как-то иначе. Свежий ветер бодро гнал двадцатисемипушечный 'Левант' на север в кильватере флагмана, тридцатишестипушечного фрегата флота С.Ш.А. 'Македониан'. Уже неделю они курсируют от Наветренного до Флоридского пролива. Несколько раз маленькая эскадра останавливала для досмотра мелкие шхуны — испанские, голландскую, американскую, — но ничего подозрительного так и не обнаружили. Если не считать того, что море вокруг все эти дни удивительно пустынно.

А теперь — сразу два корабля?! Чьи?

Зоркие глаза вперёдсмотрящего — это хорошо, но для надёжного опознания мало. Хьюго поднял зрительную трубу, чтобы разглядеть подробно, кого именно счастливый — или несчастный? — случай послал ему и капитану Декэю, командиру фрегата 'Македониан', в... хм, руки.

Поначалу Хьюго решил, что глаза его обманывают. Он тщательно протёр мягкой тряпочкой и объектив, и окуляр, чтобы исключить любые искажения и ошибки. Сомнений не было: Бог послал им навстречу фрегат флота Её Величества 'Виндиктив', коммандер его сразу узнал, да и британский 'Юнион Джек' над фрегатом не оставлял места для сомнений. В Карибских водах у англичан ныне было всего три крупных корабля.

А вот за ним, как утёнок за мамой-уткой, шёл ещё один знакомый, которого здесь, да ещё и в такой компании быть просто никак не могло — бесследно пропавший с месяц назад двадцатипушечный боевой шлюп флота С.Ш.А. 'Олбани'. Ну, или его брат-близнец. Вот только какой флаг он теперь несёт? Хм, флага-то не видно... хотя в свежую погоду... в пустом море... но ведь боевой корабль обязан нести флаг в любых обстоятельствах... кроме одного.

О, 'Македониан' изменил курс и пошёл на сближение со странной парочкой. Видимо, капитан Декэй тоже узнал 'потеряшку' и обратил внимание на возмутительное нарушение устава флота. Если же англичане действительно захватили 'Олбани', то...

Коммандер уже открыл рот, чтобы отдать приказ 'следовать за флагманом', но разглядел флажный сигнал, который поднял 'Македониан':

'Неукоснительно следовать приказу!'

Пейдж тяжело вздохнул и крикнул:

— Держи прежний курс, рулевой!

Приказ министра флота Банкрофта был категоричен: в любых сомнительных случаях 'Левант' должен наблюдать за развитием ситуации с безопасного расстояния.

Кажется, сейчас именно такой случай, и коммандер понимал, что в одиночку даже с учётом благоприятного ветра фрегату с его тридцатью шестью пушками не устоять против пятидесяти пушек англичанина, и помощь 'Леванта' оказалась бы весьма кстати... увы, Банкрофт указал, что главное — это улики. Если двести моряков шлюпа засвидетельствуют, что англичане напали на корабль флота С.Ш.А., а до того захватили ещё по крайней мере один, то возможности у президента Полка и госсекретаря Бьюкенена хорошенько 'прижать' обнаглевших 'лайми' значительно повысятся.

Орудие фрегата выстрелило, призывая англичан к переговорам, но и 'Виндиктив', и 'Олбани' продолжали идти прежним курсом. 'Македониан', сменив галс, пошёл наперехват, и поднял флажный сигнал кодом капитана Марриета (уж он-то должен быть известен британским офицерам!):

'Имею важное сообщение. Нуждаюсь в помощи!'

Пейдж восхитился задумке Декэя: теперь он, не вызывая подозрения, сможет подойти поближе и прояснить непонятную ситуацию. Проклятье, ведь капитан Декэй прав!! Скоропалительные выводы им не нужны: ведь 'лайми' могли отбить бывший американский шлюп у кого-нибудь ещё — например, у пиратов, и их ещё рано в чём-то обвинять. Если так, они ещё и подскажут, что же происходит в Мексиканском заливе и Карибах? Главное — их не спровоцировать. Пушечные порты у 'Македониана' закрыты — как, впрочем, и у 'англичанина'.

Может, всё обойдётся? Его 'Левант', как ни в чём не бывало, идёт прежним курсом... это должно ещё больше снизить градус подозрительности. Пожалуй, задумка Декэя может и 'прокатить', так что они получат всю нужную информацию и смогут, наконец, рапортовать Банкрофту о выполнении этого дурацкого задания!

7

Оба транспортных корабля коабани вышли из Баракоа утром двадцать пятого января, несмотря на свежую погоду и неблагоприятные погодные условия в Наветренном проливе. Речь шла о небольшом участке пути, а дальше, после поворота на запад к Пуэрто-Коабана, ветер должен был поменяться на попутный. И фрегат, и корвет потребовались учёным для оценки эффективности сделанных минимальных изменений и, как всегда, срочно.

По этой причине теньенте-сегундо Моломо Тэричи, временно получивший под своё командование 'Виндиктив', и альфере-примеро Хэнио Адехи, возглавивший команду 'Олбани', поспешили отправиться в море. Спутниковое наблюдение предупредило, что в Наветренном проливе 'болтаются' два крупных корабля флота С.Ш.А., но Моломо просто вывесил над 'Виндиктивом' британский флаг и решил, что всё обойдётся. Вряд ли американские корабли станут нападать на британский фрегат. Ну, а если они всё-таки решаться, то на стороне коабани будут укреплённые магией и дополнительными 'скелетными' вставками корпуса кораблей и штурм-бластеры абордажников.

Двигались небыстро, поскольку острый бейдевинд не позволял хорошо разогнаться, но к трём пополудни, сделав поворот оверштаг, сменили курс на полный бейдевинд и наконец-то вошли в Наветренный пролив, который, по данным спутников, патрулировали североамериканские корабли. Ветер, волнение и низкая облачность сильно сокращала дальность обзора, и теньенте-сегундо понадеялся, что удастся проскочить 'без разборок', но какой-то глазастый туземец всё-таки заметил проходящие в дюжине километров западнее фрегат и корвет коабани. Это можно было судить потому, что один из американских кораблей сменил курс на галфвинд. Возможно, корвет 'Олбани' узнан, и вражеские моряки решили поинтересоваться, как он оказался, — Тэричи бросил взгляд на 'Юнион Джек' развивающийся над 'Виндиктивом', — в руках англичан?

Орудийные порты идущего наперехват американского фрегата закрыты, как и у 'Виндиктива', но легко могут в любой момент распахнуться, демонстрируя подготовленные к стрельбе орудийные жерла. Моломо усмехнулся: на 'Виндиктиве' пушек не было, зато в экипаж входили тридцать солдадо, вооружённые штурм-бластерами. Для стрельбы на километр они, конечно, неэффективны, но американец, похоже, собирается пройти борт к борту! Воевать сейчас не хотелось, лишённый команды корабль противника — увы! — не захватить, ветер уж слишком свеж, так что начинать бой нет никакого смысла. Если же американцы начнут сами...

— Держать прежний курс, — приказал теньенте-сегундо по ближней связи командиру 'Олбани', — по команде 'все вдруг' уваливаемся на ветер и дальше идём в галфвинд. Отрядам солдадо приготовиться к боестолкновению, без команды огонь не открывать.

— Приказ ясен, хефе, — отозвался с корвета альфере-примеро Хэнио, — исполняю!

— Пост связи! Сообщить на базу о встрече с кораблями флота С.Ш.А., — добавил Тэричи, задумчиво вглядываясь в сигнальные флажки, взвившиеся над фрегатом противника, — нужна срочная консультация у главного искина... да, передай ему 'картинку' поднятых 'американцем' флажков.

А ещё через минуту, исполняя рекомендации главного искина, команда 'Виндиктива' в лихорадочной спешке поднимала ответные сигналы...

8

— Паруса убрать, оставить кливер, бом-кливер и апсель, — Пейдж не намеревался бросать товарища в столь неоднозначной ситуации, но и приказ нарушить не мог. С другой стороны, в приказе же не обозначено, как быстро его следует исполнять. Без прямых парусов скорость 'Леванта' в бакштаге упадёт до четырёх узлов, и он не уйдёт чрезмерно далеко от 'Македониана'.

В этот момент 'англичанин' поднял ответный сигнал и резко ушёл в галфвинд, причём 'Олбани' абсолютно синхронно выполнил ту же операцию и поднял британский флаг. Разобрав в зрительную трубу издевательское сообщение, трепещущее над 'Виндиктивом', Пейдж угрюмо стиснул кулаки:

'Ваш курс ведёт к опасности!'

'Средств оказать помощь не имею!'

Ублюдки! Надменные английские свиньи! Они всё-таки 'провели' и Декэя, и Пейджа. Но как ловко выполнен манёвр ухода на ветер, чёрт возьми! Британская школа, да.

Есть некий особый шик в демонстрации подобной слаженности по отношению к кораблям флота С.Ш.А., граничащий с прямым оскорблением. Словно расфуфыренная леди, процедив сквозь зубы надменное 'пошли прочь!', презрительно отвернулась от грубых мужиков. И с этим ничего не поделать. Идти в погоню? Напасть?! А какой в этом смысл?!!

Никаких указаний на то, что именно англичане захватили 'Олбани', нет. Пейдж успел отлично его рассмотреть в зрительную трубу, и совсем не похоже, что шлюп поучаствовал в каком-либо бою. На его борту всё в полном порядке... за исключением того, что управляет шлюпом чужая команда, да.

Но с этим уж пусть разбираются дипломаты.

Вот, кажется, и Декэй пришёл к таким же выводам — 'Македониан' вернулся на ветер, подняв сигнал: 'Доброго пути!' Британцы вполне ожидаемо ответом не затруднились. Добавив парусов, фрегат бросился догонять медленно ползущий 'Левант'. Кажется, всё закончилось?

9

1848, января 26-го, среда,

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

— ...по этой причине, домин принял решение перенести заседание Правительства Королевства на сегодня, — канцлер Сахнай удовлетворённо улыбнулась, заметив мимолётную растерянность на лицах магов. Ничего, Апони ещё приучит всех этих снобов всерьёз относиться к 'просто-разумным'!

Их число и в Королевстве, и в составе Правительства постоянно увеличивалось, причём именно за счёт туземцев, которые всё охотнее шли на службу. И, надо заметить, отлично работали по доверенным им направлениям!

Впрочем, увеличилось и число магов.

Если на первом заседании в составе Правительства было пять 'высших' и двое 'простецов', помимо самой Апони, то нынче число 'просто-разумных' выросло до девяти, сравнявшись, таким образом, с числом магов. Помимо канцлера, Карлоса-Мануэля Сеспедеса, личного советника маке по вопросам туземцев, и капитана Иси Ахига, ректора Вооружённых Сил Королевства, в Правительство вошли коменданты шести важнейших городов Королевства. К ним домин отнёс два 'первоначальных' (Пуэрто-Коабано и Пуэрто-Йара) и четыре 'новоприобретённых' (Ольгин, Баракоа, Лас-Тунас и Гибара) населённых пункта.

— Первый и самый важный на данный момент вопрос — корректировка политики по отношению к туземцам. И я, и советник Сеспедес не считаем правильным тотальное выселение аборигенного населения захваченных городов. Согласно анализу Таура и Собрания искинов, в захваченных в течении января городах от восьмидесяти трёх до девяноста шести процентов населения в ближайший месяц станут полностью лояльны таури и домину Яго. Если же по отношению к ним предпринять насильственные действия, число лояльных не превысит пятидесяти процентов и через восемь месяцев. Я считаю в данном случае использование насилия по отношению к этим 'условно-разумным' не просто лишним, но и откровенно вредным.

— И что вы предлагаете, мере канцлер? — судя по тону, вопрос мага имел двойное дно.

Во-первых, женщина, да ещё 'простец', придумать что-либо дельное неспособна. А во-вторых: 'Тебе стоит подучиться, милочка, прежде чем давать советы магам!' Ну конечно, Охэсио Аятли не смог промолчать, но как же самой Апони хотелось научиться вот так же, интонацией и осанкой, прятать оскорбления за простыми словами! Тогда, быть может, маги начнут принимать её всерьёз?

— Решение предложило Собрание искинов, махи Охэсио, — женщина пристально посмотрела на своего вечного оппонента-мага и краешком глаз уловила одобрительную улыбку Яго, — в отличие от некоторых ректоров, забывших об исполнении своих обязанностей, Собрание оказывает полноценную поддержку в поиске оптимальных решений.

Ха, грубовато, зато 'больно' и точно. Она не станет кулуарно жаловаться Яго на магов — точнее, на одного — но выразить своё неудовольствие вот так, в лицо, на заседании правительства — дело другое.

Естественно, Охэсио едва не перекосило, но он всё-таки сдержался. Хм, может его ещё как-нибудь уязвить, чтобы он расшевелился? Но Апони не успела ничего предпринять, поскольку Яго как-то бесцветно и безразлично произнёс:

— Жаль, что махи Охэсио столь поверхностно отнёсся к моему поручению. Боюсь, я буду сильно разочарован. Продолжай, мере Апони, прошу тебя.

Вот так! Естественно, маке понял всё, что хотел бы сказать ректор Охэсио — даже то, что Апони не уловила, не обладая способностью ощущать чужие чувства напрямую. Ничего, зато она сполна насладилась сначала покрасневшим лицом оппонента, затем неестественной белизной, разлившейся по нему.

Если понадобится, Яго сможет обойтись и без этого упрямца. А вот сможет ли он прожить без благодати маке? Никто из магов за всю историю Великих Домов не осмелился искать ответа на этот вопрос... или об их попытках просто не осталось ни сведений, ни свидетельств?

— Поверьте, я не разочарую вас, домин! — маг среагировал, лишь только к нему вернулся дар речи. — Прошу извинить меня за недостойное поведение, мере канцлер, — обещаю впредь вовремя оказывать вам всю необходимую помощь и поддержку.

С последними словами Аятли поспешно встал и глубоко поклонился сначала Яго, а потом и ей. Ну надо же!

— Надеюсь, это был последний раз, — по-королевски расправила плечи Апони, заслужив одобрительные улыбки и ректоров, и комендантов. Старейшина слыл изрядным 'засранцем' даже среди своих, 'высших'.

10

— Собрание искинов разработало подробный план адаптации туземцев в общество коабани, который уже направлен на ваши персональные планшеты... — мигнувшие зелёным огоньки и приглушённый писк подтвердили, что послания получены, — они требуют тщательного изучения. Вкратце охарактеризую предложения Совета так: вернуть туземцев в привычный для них мир и лишь немного изменить его для полного соответствия граничным условиям, а затем ускоренными темпами начать трансформацию знакомой им среды обитания в то, что требуется таури. Прогнозируемая длительность всего процесса — семь лет. Поскольку местные туземцы не понимают иных взаиморасчётов, кроме товарно-денежных, Собрание искинов предложило поначалу использовать самые очевидные варианты: работа — заработная плата — покупка товаров, услуг, оплата аренды...

Канцлер не стала объяснять очевидное: вся завоёванная земля — собственность Дома Макетаури, поэтому все, кто желает что-то выращивать на полях бывших плантаций и ферм, станут арендаторами. Примитивная система денежного обращения удовлетворится двумя финансовыми потоками, один из которых передаст в руки туземцев денежные средства в обмен на их труд, а второй — изымет их как оплату.

Искины проследят, чтобы всё оставалось сбалансировано. Чуть позже к этому будут добавлены система кредитования и безналичные взаиморасчёты, а к концу процесса аборигены научатся обходиться без денег и видеть цель всякого производства не в прибыли, а в гармоничном удовлетворении социальных запросов.

— ...Вкратце по программе переустройства — всё. — канцлер гордо окинула взглядом правительство Королевства. Она заставит снобов-магов воспринимать её всерьёз! — Напоминаю, каждому из вас, махи и мере, направлена подробная версия данного проекта, конкретизированные задания по направлениям и сроки исполнения отдельных этапов. Домин и домины, махи, мере, благодарю за внимание.

— Спасибо, мере канцлер, — Апони ощутила, что маке доволен, и благодарно поклонилась домину.

Иси Ахига слушал доклад канцлера 'в пол уха', тщательно репетируя 'про себя' предстоящее выступление. Яго чувствовал волнение капитана, но постарался лёгким ментальным воздействием его приглушить. Спасибо Сахнай, которая подчёркнуто неторопливо устраивалась в своём кресле, расправляя 'лишние' складки длинного платья. Наконец, маке кивнул ректору Вооружённых Сил, разрешив начать доклад:

— Доложи правительству Королевства, мере капитан, нужды и потребности моих армии и флота... кратко, — домин остановил взгляд на магах, подчеркнув слово 'моих', чем сразу снял множество вопросов и возражений. Кто в здравом уме решится встать между маке и его 'собственностью', а? Разве что старейшина Охэсио... но его трудно назвать абсолютно душевно здоровым, знаете ли.

— Да, домин. — Ахига успокоился и теперь 'рвался в бой'. — В настоящее время численность вооружённых сил две тысячи девятьсот сорок шесть разумных существ, из которых шестьсот тридцать два — моряки, умеющие работать с парусами. За ближайшие тридцать суток число моряков необходимо увеличить до двух, а солдадо и гереро — до десяти тысяч. В этом случае земли Королевства будут надёжно защищены от туземного проникновения, но воды требуют особого внимания. Сейчас имеющихся голето недостаточно для прикрытия всего побережья — их необходимо как минимум шестнадцать. Но даже в этом случае ещё как минимум год коабани не смогут обойтись без использования парусных судов из-за отсутствия на складах нужных моделей хелисе. В связи с этим считаю необходимым вооружить трофейные корабли, фрегат, барк и корвет, пусть примитивным, но вполне действенным оружием, использующим энергию химического взрыва...

— 'Виндиктив' и 'Олбани' уже вернулись? — хмуро поинтересовался Яго. Встреча невооружённых кораблей с американской эскадрой его немного напрягла. Приятно, что всё закончилось благополучно.

— Да, домин! Семь минут назад мне передали, что они прошли Пуэсто-Моро и находятся в заливе Коабана. В связи с происшествием, случившимся с двумя транспортами, я предлагаю правительству Королевства ряд проектов по модернизации имеющихся велеро (парусников)...

ИНТЕРЛЮДИЯ 3. ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ ЯНВАРЯ

...или конец эпохи?

1

1848, января 31-го, воскресенье.

Последние пару месяцев дела шли всё хуже и хуже. А ведь в ноябре казалось, что до победы остаётся один шаг — надо всего лишь убедить упрямых мексиканцев, что с поражением пора смириться, ведь у них больше нет ни армии, ни флота, а столица и все крупные города захвачены армией генерал-майора Уинфилда Скотта.

Но в декабре в Мексиканском заливе и у восточного побережья Мексики начали бесследно исчезать корабли. Вскоре североамериканцы остались без припасов и подкреплений. Наглый тон генерала Скотта и вторящего ему Николаса Триста, личного представителя президента Полка, сразу стал скромнее, а мексиканцы задумались, стоит ли им сдаваться... или лучше подождать, пока хамоватые агрессоры вымрут сами от голода и 'жёлтой лихорадки'? Сорокасемитысячный оккупационный корпус за декабрь и январь уже сократился более чем наполовину, а число герильяс лишь росло.

Конечно, правительство Мексики боялось постоянных поражений в войне и разгоревшегося на Юкатане восстания майяно. Владельцы плантаций желали скорейшего заключения мира, опасаясь индейцев куда больше, чем янки. Нищие герильяс, объединившись с майяно, показательно убили ушедшего в отставку президента Мексики генерала Санта-Анна, бездарно (или предательски?) проигравшего войну северным соседям, и переговорщики страшились такой же судьбы. Но жадные янки слишком многое хотели получить — весь Техас, северную Калифорнию и Новую Мексику...

Двадцать четвёртого января в городе Мехико был сначала застрелен генерал Скотт, а затем — ещё ряд офицеров армии С.Ш.А., а солдаты 'победоносного' корпуса, летом и осенью прошлого года стремительным ударом захватившие самое сердце Мексиканских Соединённых Штатов, начали разбегаться. Быстро выяснилось, что у оккупантов больше нет сил контролировать столицу, и капитан Роберт Ли, возглавив сформированную им сборную бригаду армии С.Ш.А., начал долгий отход к восточному побережью, покинув Мехико тридцатого января.

В его распоряжении остались не более пяти тысяч голодных деморализованных солдат и офицеров, испытывающих жесточайшую нужду в боеприпасах. Похожие проблемы возникли и у войск янки на северо-востоке Мексики. Генерал Патерсон начал отход из центральных районов в сторону порта Тампико в надежде на эвакуацию. Он ещё не знал, что флота в Мексиканском заливе у С.Ш.А. больше нет.

Успешным и стабильным можно было считать положение войск Соединённых Штатов. в Калифорнии и на западном побережье Мексики, но для ведения переговоров с позиции силы этого недостаточно.

Тем более, что вести легитимные переговоры оказалось не с кем. Правительство в Мехико более не обладало никакой властью, его распоряжения никто не слушал, а сил подавить расплодившихся повсюду герильяс не было. В войне сложилась парадоксальная ситуация.

С одной стороны, армия С.Ш.А. вроде бы одержала безоговорочную победу над противником и захватила столицу. Армия Мексики полностью уничтожена и более страну защитить не способна.

С другой стороны, принимать капитуляцию не у кого и вести мирные переговоры не с кем. Да и не о чем, поскольку без поддержки флота и налаженного снабжения оккупационная армия быстро превратилась в толпу убийц и бандитов, способную запугать мирное население, но не имеющую возможность контролировать захваченную территорию. Госсекретарь Бьюкенен счёл эту ситуацию очень похожей на положение Наполеона в России: вроде бы и кампанию выиграл, и столицу захватил, а оказывается, настоящая война ещё только начинается.

В далёкой России французов изгонял голод, отсутствие боеприпасов и жуткие холода. Здесь, в Мексике, оккупанты дохли как мухи от голода и 'жёлтой лихорадки', страдали от жары, избыточной влажности и недостатка снаряжения. Там, в России, накануне страшных холодов сгорела Москва, оставив французов без крыши над головой. Здесь, в Мексике, столица не вспыхнула одним огромным пожаром, но в конце января в солдат и офицеров армии С.Ш.А. стреляли из каждого дома, из каждого закоулка.

Проводить репрессии? Так ведь некому: армии нет, а лояльные к янки местные — постоянные жертвы герильяс!

2

В конце прошлого лета из-за неуклюжих действий властей вспыхнул индейский мятеж на Юкатане, который семь лет назад провозгласил себя независимой республикой, а в январе под ударами майяно пали два последних города, остававшихся под контролем правительства — Кампече и Мерида. Эта информация, дошедшая до Вашингтона в заключительный день января, добавила завершающий элемент в причудливую мозаику разворачивающихся событий.

До сей поры Штаты воевали не с Мексикой, а лишь с местной знатью — креолами, метисами и вождями майяно, — оставшейся в наследство от Испании и лихорадочно пытающейся сохранить свою власть. Только это могло гарантировать им сохранение прежнего статуса и получение прибыли. Этих 'аристократов' от кошелька абсолютно не интересовала такая ерунда, как государственный суверенитет, независимость, национальный интерес и прочее, не имеющее прямого отношения к деньгам и недвижимости.

Многие из них открыто приветствовали приход североамериканских 'друзей': уж теперь-то никто не помешает им спокойно наслаждаться обеспеченной жизнью! Эти 'интернационалисты' открывали перед янки ворота крепостей и фортов, оставляли собственную армию без снаряжения и поддержки. Придут 'друзья с севера' — снизятся налоги — повысится прибыль, а земля... плантации, фермы... на них оккупанты не претендуют. Зато они готовы навести порядок, истребив бунтующих пеонов и герильяс, от которых убыток намного больше, чем от недолгих военных действий. Словом, грациас, сеньоры гринго!

Но теперь армии С.Ш.А. противостояла совсем другая, настоящая Мексика, которую боялись ацтеки, а потом и испанцы, которую не смогли сломить века колониального рабства. Простые майяно, метисы, и креолы, крестьяне, рабочие и пеоны, внезапно проснулись от долгой спячки на Юкатане, в штатах Юга и Юго-Востока, но стержнем разворачивающейся борьбы стали именно майяно Юкатана. Несмотря на испанское завоевание, заросший джунглями и покрытый болотами полуостров до последнего времени жил фактически независимо.

В июле 1847 года по требованию католических священников был арестован, а затем казнён кацик Айе, проповедовавший скорое возвращение бога Ицамны-Кукулькана как Макитри-Ахау, воплощённой Смерти. Кацик утверждал, что ему об этом рассказал деревянный крест, обратившийся напрямую к прихожанам в деревне Чано. В ответ на казнь индейцы подняли восстание, уничтожая священников и 'розоволицых', и к декабрю уже весь Юкатан охватил мятеж, который возглавили кацики Сесилио Чиэ и Хасинто Пате. В декабре руководить восстанием взялся кацик Макаса, сообщивший, что Кукулькан уже спустился с небес, и отныне наступают новые времена.

Действительно, именно с этого заявления фанатизм майяно принял новые формы. Они начали формирование настоящей армии, у них в руках вместо луков и копий появились ружья и пушки. Дело шло к тому, что, помимо Юкатана, бушующие толпы индейцев вскоре захватят все города и поселения Южной и Центральной Мексики и двинутся далее на север, к границам С.Ш.А.

Эти планы вызвали в Белом Доме ужас. Майяно — не примитивные аборигены Северной Америки, которые не имеют постоянных поселений и живут за счёт собирательства и охоты, и не наивные прямодушные дикари, которых легко обмишурит даже ребёнок. Они ничуть не уступают европейским фермерам и крестьянам, и сражаться с ними придётся всерьёз.

Полк угрюмо окинул взглядом карту Северной Америки и Мексики, разложенную на огромном столе. Если же к майяно присоединятся команчи, апачи, пуэбло и прочие индейцы, настанут тяжёлые времена. А как всё хорошо начиналось!

3

Более двух десятилетий Соединёнными Штатами Америки управляли две неоспоримые истины: доктрина президента Монро и 'Явное предначертание Судьбы'.

На самом деле декларация, громогласно провозгласившая 'Америка — для американцев', принадлежала не самому президенту, а государственному секретарю Адаму. В 1822 году Священный союз европейских государств, Австрийская империя, Россия, Королевство Пруссия и Франция, всерьёз обсуждали план совместной помощи Испании по наведению порядка в её американских колониях. Такое никак не могло понравиться деловым кругам С.Ш.А., которые уже рассматривали весь американский континент как зону своих интересов, и не собирались позволить европейцам усилить там своё влияние. Одряхление Испании играло на руку Штатам, с аппетитом посматривающим на юг и запад Северной Америки. Для того, чтобы законно воспрепятствовать 'агрессивным' действиям европейцев, президент Монро выдвинул в Конгрессе доктрину разделения мира на европейскую и американскую системы государственного устройства и объявил, что С.Ш.А. не собираются 'влезать' во внутренние дела европейских стран при условии невмешательства держав Старого Света в политические преобразования, начавшиеся в Америке.

Одновременно Соединённые Штаты предупредили государства Европы, что любая попытка силового вмешательства в дела бывших колоний в Америке будет расценена как вторжение в жизненное пространство С.Ш.А. и 'соответствующим образом' парирована.

Фундаментом доктрины Монро послужили распространённые в общественных кругах Бостона, Филадельфии и Вашингтона представления о 'высшем мистическом предназначении' молодой американской нации, которая Судьбой и Самим Богом обречена собрать воедино все земли Нового Света и дать им новое, самое справедливое и прогрессивное государственное устройство. Двадцать лет идеи богоизбранности и 'явного предначертания' царили в умах властной верхушки С.Ш.А. и привели страну к невероятному подъёму и расширению границ. Правление президента Полка и громкие победы, одержанные над Мексикой, лишь подтвердили особую роль и величайшее предназначение С.Ш.А., став вершиной этой политики. Будущее виделось безоблачным, но...

...за последний месяц 1847 года и первый года нового бесследно пропали все корабли и суда флота С.Ш.А., действовавшие в Мексиканском заливе;

...за это же время армия С.Ш.А. потеряла на территории южного соседа без малого сорок две тысячи солдат и офицеров со всей артиллерией и снаряжением, сохранив лишь те воинские части, которые находились в Калифорнии и в Техасе.

По сути, страна на некоторое время осталась на восточном и южном побережье без армии и флота, и притихшие метрополии вскоре пристально заинтересуются обессиленным 'хищником' и, возможно, попытаются его добить. Полк не сомневался, что всеми этими событиями манипулируют коварные британцы.

Это подтверждают сообщения из Британского Гондураса, где 'джентльмены' без всякого стеснения снабжают бунтующих майяно оружием, и свидетельства офицеров 'Македониана' и 'Леванта', встретивших в Подветренном проливе одну из флотских 'пропаж', шлюп 'Олбани'. Корабль шёл под английским флагом в сопровождении фрегата 'Виндиктив' на юг — скорее всего, на Ямайку. Госсекретарь Бьюкенен передал соответствующую ноту английской стороне, на которую Америка, скорее всего, получит ответ в обычном для джентльменов стиле: 'не были... не знаем... не причём!'

Воевать с Британией, которая в типичной английской манере нанесла Штатам удар исподтишка, президент Полк не собирался. По крайней мере, сейчас. А вот когда удастся разрубить внезапно завязавшийся мексиканский 'узел'... Америка обязательно ответит, ведь к северу от Великих Озёр тоже расположены земли, которым Богом предначертано стать частью территории С.Ш.А.!

4

Поведение Британии ещё более подозрительно в связи с тем, что остальным крупным европейским странам не до Америки вообще и Мексики в частности.

Во Франции власть династии Бурбонов доживала последние дни, и могучая страна была больна революцией. Власть имущим было не до Нового Света, их более беспокоил вопрос о том, кто придёт на смену Бурбонам — Вторая Республика или новый Наполеон?

Революция разгоралась и в Италии, и в Венгрии, заставляя Австрийскую империю целиком погрузиться во внутренние дела. Габсбурги даже если бы захотели, вмешаться в карибский кризис не смогли.

Нидерланды, Португалия, Пруссия сейчас слабы и не жаждут влезать в происходящее в Новом Свете. Россия? О, этот ужасный 'медведь' мог бы, если бы обладал океанским флотом... но кораблей, способных на равных сражаться у восточных берегов Америки с флотом С.Ш.А. у них нет. Как и желания вмешиваться в карибские дела — всё внимание русских ныне направлено на Кавказ и Османскую державу.

Испания? Пришедший в 1847 году к власти генерал Рамон Нарваэс, политик крайне консервативный, взял курс на роспуск Кортесов (парламента) и усиление роли католической церкви во внутренней политике, видя в этом возможность для возрождения Испании. В прошлом году он уже отправлял испанские войска в Италию, чтобы восстановить в Риме светскую власть Папы, а сейчас всё внимание и силы направил на борьбу с внутренними врагами — либералами. Да и Испания настолько ослабела, что вряд ли стала бы сейчас влезать в тот бурлящий котёл, которым стали страны Карибского 'бассейна'.

Гражданская война в Венесуэле, было затихшая, собиралась разгореться с новой силой. Как и в Мексике, там восстали индейцы, категорически недовольные происходящим на землях, которые они считали своими. И если в прежние годы армия в аналогичных случаях легко наводила порядок, то сейчас дикари оказали неожиданно сильное сопротивление, заставив 'розоволицых' оставить целый ряд поселений и даже городов.

Традиционно бузят Никарагуа, Гондурас и другие бывшие штаты Федерации Центральной Америки. Очень похоже, что англичане и там регулярно 'подбрасывают уголёк', не давая утихнуть страстям. Землетрясение на Кубе серьёзно задело и Ямайку (полностью разрушен Кингстон), и Гаити. Что же происходит на Кубе, неизвестно. Возможно, и там восстали дикари, у которых плантаторы отобрали землю под посадки сахарного тростника, табака, кофе...

На все вопросы президента Полка госсекретарь Бьюкенен лишь пожимал плечами: посылать в этот кипящий котёл дипломатов бессмысленно, потому что сколь-нибудь договороспособных сторон там нет. Остаётся лишь ждать, укрепив возникшие де-факто в результате войны границы и посылая на юг не армию, а рейнджеров и скаутов. И ещё флот... да. Нужно срочно вернуть в строй старые, но боеспособные корабли, выведенные в резерв.

5

Мундо-Принсипи, резиденция Макесэра.

— Мне нужно больше кораблей, братик, — Уолцин как всегда бесцеремонно ворвалась в рабочий кабинет Ферра, развязно уселась на край стола и лишь тогда обратила внимание на странное состояние Владыки Владык. По её ощущениям, брат пребывал в бешенстве. — Что тебя так разъярило, дорогой? Надеюсь, не моя пустячная просьба?

Ферра отрицательно мотнул головой и вместо ответа переслал сестре на персональный коммуникатор целую папку с описанием текущих дел.

Больше месяца прошло после бегства Яго, и почти каждый из этих дней Уолцин со своей эскадрой провела в пространстве бывшего домена Макетаури, разыскивая следы и пытаясь отловить для допроса хотя бы десяток духов из тех, что ранее принадлежали мятежному Дому.

Безуспешно. Мало того, что ускользнули за Грань Кагуэ и Опиа, создавалось впечатление, что они уволокли вслед за собой и сотню миллионов своих подданных, оставив с сыном горстку магов и гвардейцев-гереро. Насколько хватало мощности маго-сканеров, всюду во владениях Макетаури царствовала лишь пустота.

Никаких следов. Ничего.

Конечно, перемещение кораблей нельзя выполнить незаметно и, возможно, духи, оставшиеся верными Дому, просто избегали жиденькой ловчей сети Макесэра. Нет, ей определённо нужно больше кораблей! С этой мыслью Уолцин вернулась домой, твёрдо зная, что хочет потребовать у Ферра.

— Тебя долго не было, сестра, — ещё раз тряхнул головой Владыка Владык, пытаясь что-то стряхнуть с себя. — Мне очень тяжело...

Ферра поднял взгляд, и на Уолцин уставились угольно-чёрные зрачки без малейшего намёка на белки, которые должны были бы их окружать, а затем на женщину навалилось ощущение безмерного груза, который старался её без всяких изысков грубо раздавить. Уолцин непроизвольно повторила то же движение головой, что мгновением до неё демонстрировал Владыка Владык. Стало чуточку легче.

— Не думаю, что именно моё отсутствие вызвало у тебя столько эмоций, дорогой! — Уолцин через силу улыбнулась, стараясь ободрить брата. — Я, конечно, ознакомлюсь с материалами, которые ты только что передал мне, но, может быть, расскажешь сам, что произошло... вкратце? И почему ты меня не отозвал?!

— Потому, что знаю, сестрёнка, сколь важны для тебя эти поиски... и отлов негодяя Яго.

— Не важнее моей семьи и твоего здоровья, брат, — упрямо встряхнула пышной причёской Уолцин. — Что бы ни случилось, тебе легче, когда я рядом. Всегда зови — и я приду на помощь.

Ферра медленно кивнул, не сводя с сестры взгляд. Насколько она лучше и чище него! И Уолцин права, он должен рассказать... конечно, не всё, о главном лучше пока умолчать. Пусть пока переварит эту новость:

— Шестьдесят пять Домов сбросили вассалитет.

— Как? — изумлённо распахнула глаза Уолцин. — Это же невозможно...

Ферра зло фыркнул:

— Им удалось. Маке нашли лазейку в вассальной клятве. Хотя, правильнее сказать, не лазейку, а самые настоящие ворота, к тому же распахнутые настежь. Все, кто присягал Дому Макесэра, добровольно ушли за Грань, не назначая наследников. А те, кто пришёл на их место, отказались подтвердить вассалитет...

— Надеюсь, ты уже собрал флот, чтобы наказать мерзавцев? На нашей стороне в три раза больше Домов, и Макесэра с лёгкостью раздавят предателей!

Владыка Владык встал, чтобы обнять сестрёнку за плечи. Какая же она ещё наивная!

— Наш гнев согласились поддержать лишь пять вассальных Домов из ста девяноста шести, но свои корабли они прислать не могут, так как опасаются соседей. Я остался с мятежниками один на один.

— Неправда, — горячо заспорила Уолцин, — мы — вдвоём, и флот Макесэра превосходит по силе любой из мятежных...

— Но не все вместе, — возразил Ферра.

— Ерунда, врагов нужно бить поодиночке, пока они не успели оформить свой союз и создать единое командование. Давай нападём?!

— Со всеми не справимся. Наказать сможем лишь двух-трёх. Нам нельзя допустить ослабления собственного флота, иначе и остальные маке выйдут из-под влияния Макесэра.

— Так с двух-трёх и начнём... показательно расправимся с ними — проще будет разговаривать и с остальными мятежниками, и с ненадёжными вассалами. Позволь, я возглавлю экспедицию?

Надо же, сестра готова кинуться в бой, чтобы защитить его интересы! И будет карать без жалости, жестокость Уолцин давно стала нарицательной у всех маке.

— И кого же ты выберешь для начала, сестрёнка?

Женщина сидела на краю стола, беззаботно болтая длинными ногами, и листала на коммуникаторе список мятежных Домов. Даже язык высунула от усердия, изучая их сравнительную силу!

— Вот, начну с Макесэти и Макекоэри, потом Макемара, они самые слабые и одновременно наиболее наглые. Интересно, почему?

— Действуй, сестра, — хищно оскалился Ферра, — трети флота и двух недель тебе, думаю, хватит? Заодно и расспросишь пленных поподробнее.

ГЛАВА 7. ПОСЛЕДСТВИЯ ПОБЕДЫ

...и поражения.

1

1848, март 02-го, четверг,

Королевство Коабано.

Пабло и Хуан встретили начало февраля на блокпосту западнее Кагуэри — домин переименовал Лас-Тунас в честь своего отца, а Ольгин в честь матери получил имя Опиано. С конца октября прошло чуть больше трёх месяцев, но для молодых коабани то время, когда они ещё были таино, осталось в далёком прошлом. Им казалось, что их нищая жизнь, которую розоволицые не оборвали исключительно по собственной лени или из чудной прихоти, была сном, кошмаром, который они стряхнули с себя как ядовитую змею. Теперь они — настоящие воины таури, гереро-сегундо, и командуют собственными звеньями из пяти солдадо-абахо (новичков) и сами имеют право решать, как поступать с розоволицыми, пробирающимися в сторону Кагуэри мелкими группами. Для этого им доверено могучее оружие — бластеры, 'говорилки'-коммуникаторы и повозки, способные летать над землёй — бальсо.

За неделю дежурства два их звена наловили с полсотни испанцев и креолов, в основном бывших плантаторов и собственников жилья, захватили несколько повозок и более трёх десятков лошадей. Удалось застигнуть врасплох дюжину разведчиков и отловить несколько курьеров, которых капитан-генерал Кубы направлял в армию бригадного генерала дона Рафаэля Ичаго, бесследно пропавшую в провинции Ориенте.

Каждое следующее 'послание' дона Леопольдо звучало всё злобней и истеричнее. Наместник Кубы требовал, угрожал, но за витиеватыми выражениями просматривались страх и растерянность. Отсутствие вестей из провинции было необъяснимо, оставалось лишь посылать новых курьеров и разведчиков. Естественно, и пленных, и перехваченные сообщения аккуратно переправляли в Пунто-Маэстре, за что бдительные стражи получали благодарности и поощрительные записи в личные дела. А испанцы всё лезли и лезли... как москиты на разгорячённое тело.

Так что и Пабло, и Хуану, и солдадо их звеньев 'скучать' было некогда — все они за неделю изрядно умаялись, и по окончанию дежурства с радостью приветствовали прибывший на смену 'свежий' отряд. Его командир, гереро-примеро из бывших таино, первым делом вручил звеньям Пабло и Хуана предписание к завтрашнему вечеру прибыть в Пунто-Маэстре для продолжения учёбы. Подтвердив получение приказа, братья помогли сменщикам устроиться на блокпосту, погрузили свои звенья на два бальсо и отправились в Кагуэри в соответствии с указанным в предписании маршрутом.

Путь, по которому бальсо двигались до Кагуэри, трудно было называть словом 'дорога', пока это — лишь направление, очищенное от камней и поваленных древесных ветвей. Бальсо комфортно и почти бесшумно шли в полутора метрах от поверхности земли. Аппаратами управляли искины, и братья предпочли расслабиться, часика полтора подремав. Проснулись они, когда бальсо резко сбросили скорость и аккуратно двинулись через заново строящийся Кагуэри. Захватчики снесли всё, что, по их мнению, портило вид и выглядело недостойно, а на освободившемся месте возводили строения по стандартным проектам.

За две недели, прошедшие с момента захвата, трудолюбивые хигуэ успели отстроить пару инсул, административный центр и общежитие для военных, но братья спешили дальше и останавливаться не собирались. Ещё девяносто километров до Опиано бальсо легко преодолеют за полтора часа. Оттуда — ещё час до Пунто-Маэстре, где их уже ожидает 'родная' казарма, сытный ужин, тёплый душ и 'кубрики' на двадцать солдадо, а Пабло и Хуану предстояло заселение в блок для гереро, рассчитанный на четырёх человек.

Со второй половины пути от Кагуэри до Опиано начиналась нормальная дорога... хм, как быстро привыкаешь к хорошему! Ещё три месяца назад братья Таино и представить не могли, что 'в природе' существуют такие дороги — гладкие, идеально ровные, выполненные из цельного выглаженного камня. Впрочем, тогда их ещё не было, а теперь ими соединены Пунто-Маэстре, Пуэрто-Коабано, Пуэрто-Йара и все поселения 'старой' территории Королевства. К новоприобретённым городкам и населённым пунктам строительные бригады тянули их со скоростью до двадцати километров в сутки. К апрелю они будут завершены на всём протяжении от Сагуа-де-Танамо на востоке до Западного блокпоста на дороге в Пуэрто-Принсипи, и от Пунто-Маэстре до Пунто-Банес, Пуэрто-Гибара, Пуэрто-Падре и Пунто-Манати.

2

Конечно, коабани могли обойтись и без дорог, если бы преследовали исключительно военные цели. Но такая транспортная сеть значительно улучшала связность всей территории Королевства и упрощала жизнь новым гражданам, не до конца приобщившимся к благам настоящей цивилизации. Ещё одна причина, по которой Яго счёл строительство дорог насущной необходимостью, стало удручающее состояние окружающей среды. Существенные площади земель изъяты из природного фонда под плантации и фермы, их не вернуть обратно, просто оставив земли в запустении. Необходима полная рекультивация, а это процесс длительный, требующий значительных трудозатрат, и одними хигуэ здесь не обойтись.

Нужно подготовить специалистов, и не только простецов, но и магов, которые будут тщательно следить за поддержанием природного равновесия. Возможно, придётся задуматься об интродукции тех растений и животных, которые были безвозвратно вытеснены после вмешательства человека. А пока правильный агрооборот позволит восстановить почвы и потенциальное благополучие природных экосистем. Грамотно проложенная сеть дорог значительно ускорит и упростит весь процесс рекультивации земель Коабано...

Ни Пабло, ни Хуан об этом, естественно, не подозревали. Для них дороги — не границы природных ячеек, фасио, а надёжная транспортная связь между городами. Хотя почему одно должно отрицать другое?..

Прекрасная дорога, выполненная по стандартам таури, позволила сильно увеличить скорость движения бальсо, так что Опиано появился перед отрядом как-то неожиданно. Город было не узнать. Пабло был здесь пару раз, но тогда одноэтажные, редко двухэтажные обшарпанные домики, пыль, грязь произвели на него тягостное впечатление.

Теперь же от старого города остались лишь церковь Сан-Хосе и собор Сан-Исидоро, закрытые новым владельцем на неопределённое время. Улицы стали существенно шире, их обступали пяти и шестиэтажные инсулы, отель, корпуса общежитий, а на холме Ломо-де-ла-Крус выросла стандартная ступенчатая пирамида — не только форталезо, но и административный центр Опиано.

Скорее всего, там есть и портал, позволяющий мгновенно переместиться в Пунто-Маэстре, однако для звеньев Хуана и Пабло его вряд ли станут активировать — никакого спешного задания у гереро не было, и с такими дорогами они уже ночью будут в 'родных' казармах.

Пунто-Маэстре — единственный город Королевства, полностью окружённый стенами, остальные либо не имели сплошной линии стен (Пуэрто-Йара), либо успели выплеснуться за их пределы (Пуэрто-Коабано). Задуманный не столько столицей, сколько личным замком Яго, Пунто-Маэстре не собирался расти дальше, и потому производил на тех, кому посчастливилось побывать внутри, впечатление целостности и завершённости. Бальсо пропускали через городские ворота по одной — аппарат входил через наружные створы в 'шлюз', где его экипаж и саму машину тщательно проверяли стража, хигуэ и искины, затем наружные створы закрывались и распахивались внутренние, выпуская бальсо и её экипаж на улицы Пунто-Маэстре. Звено Хуана перешло в город без проблем, а вот из экипажа Пабло забрали одного новичка, ухитрившегося где-то подцепить лихорадку.

Теперь братьям предстоял отдых, а затем очередной трёхмесячный учебный цикл. Интенсивные занятия отнимали столько времени и сил, что командировка на блокпост воспринималась солдадо и гереро как отдых...

3

К началу марта вся территория, запланированная Яго к превращению в Королевство Коабана, была окончательно умиротворена. Девяносто два процента интернированных при последнем расширении земель получили нейтральный статус 'жителей Королевства', а остальные восемь отправились 'подумать о своей жизненной позиции' в виде хигуэ. Яго не признавал 'половинчатых' решений, поэтому на его территории могли присутствовать лишь лояльные 'условно-разумные'.

Но без пленных всё равно обойтись не удалось — их число пополнилось на семь сотен человек. 'Счастливчиками' стали экипажи двух боевых кораблей флота С.Ш.А., шестисоттонный тридцатипушечный 'Джон Адамс' был захвачен 'Люсией' во Флоридском проливе, а фрегат 'Колумбия', возвращающийся из Бразилии, перехватила 'Карменсита' юго-восточнее Гаити.

Рейдеро продолжали свой нелёгкий труд по очистке Карибского моря и Мексиканского залива от посторонних судов. Первого марта с 'Люсии' сообщили, что во Флоридском заливе потопили пароход 'Аллегейни', принадлежащий многострадальному флоту С.Ш.А., а 'Карменсита' передала, что в двухстах километрах к северо-востоку от Баракоа замечены британская и североамериканская эскадры. Яго распорядился держаться от них на достаточном удалении, следя сканерами за передвижением вражеских кораблей. В этом деле 'Карменсите' помогут спутники, транслируя искину рейдеро общую картинку происходящего во всей акватории Наветренного пролива и далее к востоку.

— Твоя задача — только наблюдение, теньенте-примеро, — Яго поощрительно улыбнулся своему лучшему флотскому офицеру, — скоро к тебе подойдёт голето, а затем ещё одна. Они и возьмут на себя главную задачу — заставить этих дикарей убедиться в собственных подозрениях...

— Исполню в точности, домин, — ответила Акуцин.

Яго кивнул: в этом он не сомневается. Конечно, эти скорлупки — пока лишь игрушки, но навыки моряка и космонавта чем-то очень сходны. Конечно, Яго всей душой желал, чтобы корабли Королевства были настоящими, а флот — космическим.

Увы! Пока это лишь мечта, дело будущего. Зато когда это время придёт, у него уже будут квалифицированные офицеры. И оружие. Яго не собирался отказываться даже от старого и, на первый взгляд, нелепого. Во всём есть рациональная идея. В каких-то ситуациях примитивная картечница может оказаться эффективнее бластера, а презираемые всеми магами и маке ракеты — отличным средством нападения издалека.

За сотни тысяч лет развития цивилизация не отказалась от идеи меча, она лишь заменила убогие деревянные клинки сначала металлическими, потом композитными, а теперь и вовсе силовыми. Пусть пушки и ружья туземцев примитивны и выбрасывают за счёт взрыва чёрного пороха в сторону противника небольшие кусочки металла, сама идея такого оружия не виновата в том, что её воплотили именно таким образом.

Искины, наконец, окончили изучение всех видов огнестрельного оружия, оказавшегося в числе трофеев, от ружей, карабинов и винтовок до пушек и карронад. Всё это богатство отремонтировали и вместе с запасами пороха передали майяно, успешно освободившими Юкатан. Для собственных войск искины предложили новое орудие, которое порекомендовали устанавливать на фрегатах и корветах Королевства Коабано вместе с проа-бластерами и болтерами. Или даже вместо, если мощь последних будет сочтена чрезмерной.

Гладкоствольная металлокерамическая 'пушка' проста в изготовлении. Ничто не мешает начать её выпуск в нужном для флота объёме прямо сейчас, сняв вполне реальный орудийный 'голод' с повестки дня. Небольшой цех в Пунто-Маэстре без напряжения сил сможет выпускать до десяти таких изделий за сутки. Искины-разработчики назвали своё детище 'десятисантиметровая автоматическая пушка с длиной ствола триста сорок сантиметров первого образца'. Небольшой вес орудия (четыреста семьдесят килограмм), восьмикилометровая эффективная дальность стрельбы с начальной скоростью полёта снаряда чуть более четырёх километров в секунду и вполне приличный ресурс ствола позволят устанавливать пушки даже на бальсо и мелкие шхуны.

После начала их производства домин решил поставить на переоборудование все корветы и фрегаты. За пару недель велеро получат оптимальное для местных условий вооружение — а заодно и новые имена, более подходящие для боевых платформ Королевства...

4

1848, март 03-го, пятница, вечер,

120 миль к северо-востоку от Баракоа.

Вице-адмирал Флота её величества королевы Виктории командующий военно-морской базой Британии в Северной Америке и Карибах сэр Френсис Остин опустил зрительную трубу и сочно выругался. — Американцы, сэр, — подтвердил опасения сэра Френсиса стоящий рядом с ним на мостике флаг-офицер, — идут сходящимся курсом на зюйд-вест. До темноты мы разойтись не успеем.

Миссия, порученная вице-адмиралу Остину королевой — постоянно отстаивать интересы Империи в зоне конфликта Мексики и С.Ш.А., оказалась под угрозой после пропажи ряда кораблей Вест-индской эскадры Её Величества, и расследование их исчезновения, а особенно — флагмана эскадры, 'Виндиктива', становилось первоочередной задачей. Пока из Метрополии не пришли дополнительные корабли, изучить обстоятельства происшедшего не представлялось возможным. Но, лишь только новые корабли прибыли на Бермуды, сэр Френсис, более не раздумывая, отправился в путь на шести кораблях, часть из которых были загружены материалами для восстановления разрушенной землетрясением столицы Ямайки, Кингстона.

Теперь же, когда вице-адмирал обнаружил сильную эскадру североамериканцев, у него пропали последние сомнения в том, кто виноват в пропаже его кораблей, в том числе флагманского корабля 'Виндиктив'. Или, если выражаться дипломатическим языком, его подозрения получили серьёзные основания.

В этих водах никто не посмеет угрожать кораблям её величества... кроме флота С.Ш.А., этого сборища убийц и пиратов. И, как это ни печально, никто в Карибских водах не в состоянии бросить вызов этим бандитам... кроме флота её величества, чёрт возьми! Так кого же ещё считать виноватым в исчезновении корабля Её Величества (К.Е.В.) 'Виндиктив'? Испанцев?!.. Пфф! Португальцев, голландцев?.. Не смешно, всё-таки не шестнадцатый век, а девятнадцатый, да-да!.. Французов? Кажется, сообщали, что у них тоже пропали какие-то корабли, в том числе и боевые?

Если аккуратно подсчитать, выясниться, что в этих водах за последние четыре месяца бесследно исчезли полтора десятка британских, французских, голландских судов. Может быть, отнюдь не бесследно, и сейчас все они стоят где-нибудь в Нью-Йорке и ждут своего часа для ремонта, переделки и последующей продажи? Что ж, если так, и это можно будет доказать... о!

Сэр Френсис с гордостью окинул взглядом устаревший, но такой надёжный пятидесятипушечный К.Е.В. 'Конкистадор', полный аналог пропавшего 'Виндиктива', и идущие за ним в кильватере однотипные 'Глочестер' и 'Пимброк'. На траверсе последнего шли корвет 'Талбот' и два брига класса 'Чероки'. Да, его эскадру просто так, втихую, не уничтожить, чтобы там себе не напридумывали подлые янки! Адмирал Остин ещё раз поднял зрительную трубу к глазам. Что там имеется у этих подлых пиратов?

Два фрегата противника были сэру Френсису хорошо знакомы — это 'Македониан', тридцать шесть пушек, четыреста девяноста человек в экипаже, и 'Констелейшен', тридцать восемь пушек, триста сорок человек в экипаже, и два корабля поменьше — корвет (американцы называет такие боевыми шлюпами) и бригантина. По кораблям и пушкам — полное преимущество на стороне доброй Англии, а потому есть неплохая возможность спросить с этих бандитов, куда исчезают британские корабли?! Если, конечно, удастся их перехватить до темноты. Сто пятьдесят пушек против семидесяти четырёх (мелочь на корветах и бригах адмирал не считал) — серьёзный аргумент на грядущих переговорах.

Вряд ли наглые американцы посмеют стрелять...

Сэр Френсис с тревогой посмотрел на быстро опускающиеся сумерки. Наступающая ночь единственное, что может помешать.

Пока эскадры идут пересекающимися курсами, но под покровом тьмы корабли С.Ш.А. вполне могут сбежать. Адмирал кивнул своему флаг-офицеру, и тот всё понял без слов:

— Румб к норду, рулевой!

5

...в это же время, в восьми милях севернее.

Поведение британской эскадры вызвало у командира фрегата 'Македониан' флаг-капитана Джорджа Декея справедливые опасения. Мало того, теперь он был почти на все сто уверен в том, что послужило причиной исчезновения кораблей В.М.Ф. С.Ш.А., и эта причина сейчас была перед его глазами. Для чего ещё британцам могла понадобиться столь сильная эскадра в карибских водах?

Приказ требовал от него сблизиться с кораблями англичан, а здравый смысл велел держаться от них подальше. В результате капитан Декей нашёл компромисс: до темноты идти на пересекающихся курсах, но так, чтобы засветло корабли потенциального противника не успели подойти на расстояние выстрела. Всё-таки, по тяжёлым орудиям у британцев почти троекратное превосходство...

— Передать флагами на 'Левант' и 'Порпоз': неукоснительно следовать приказу! — Джордж весьма опасался, что двухсоттонная бригантина попытается вмешаться в возможную схватку, но её пушки-восьмифунтовки никак не помогут остальным, а успех всей миссии поставят под угрозу. — 'Порпозу' уйти на траверз к норду и держать дистанцию от эскадры не менее мили!

Сигнальные флажки поползли вверх, и вскоре бригантина, как ей и было велено, стала отворачивать к норду, позволив Джорджу облегчённо выдохнуть. Погода свежая, и командир 'Порпоза' всегда мог сказать, что не заметил сигнала с флагмана. Нет, вот и на бригантине подняли что-то в ответ.

Действительно, видно плохо... ну, да не беда!

— Вахтенный, прочесть сигнал с 'Порпоза'!

— Поднято: 'Выполняю приказ', сэр!

— Вот как? Отлично, — Декей поднял к глазам зрительную трубу: что-то в действиях британцев его насторожило. Точно, английская эскадра изменила курс, чтобы перехватить североамериканцев до темноты. Это ещё более подозрительно. Кажется, противник рассчитывает на преимущество в пушках? Зря, ветер свежий, и может так статься, что орудиями нижней палубы воспользоваться не удастся. А тогда преимущество британцев будет уже не столь велико, всего лишь три к двум... если не брать в расчёт всякую мелочь.

Ладно, джентльмены, 'поиграем', — кивнул сам себе Декей, — но здесь американские воды и правила будут устанавливать хозяева! То есть я.

— Румб к норду, рулевой, — с хищной улыбкой скомандовал Декей, — посмотрим, насколько вы жаждете встречи, дорогие 'гости'!

Если взять круче к ветру, тяжёлые британские фрегаты начнут проигрывать в скорости более лёгким 'Македониану', 'Констелейшену', 'Леванту' и отстанут. Заставит ли это англичан прекратить преследование?..

От планов на возможную схватку Джорджа отвлекло ощущение, что скорость начала спадать. Паруса пока не обвисли, но уже чувствуется, что...

— Ветер стихает, сэр! — прокричал вахтенный.

Декей недовольно скривился: как неудачно! Зато до темноты британская эскадра их точно не настигнет. Но орудия к бою стоит подготовить заранее — вдруг в сумерках коварные англичане решат пойти на абордаж?!

О! Кажется, лёгкие силы противника, шлюп и два брига, пошли вперёд и берут круче к ветру? 'Джентльмены' желают обострить ситуацию... что ж, американцам не в первый раз доказывать им свою правоту. Свой флаг — Джордж с гордостью поднял взгляд на обвисшее на стихающем ветру звёздно-полосатое полотнище — они без боя не спустят!

6

...в это же время, в сорока километрах юго-западнее.

— Ваши корабли, альфере, уложат мачты, — Акуцин на тактическом планшете анализировала взаимное расположение английской и американской эскадр. Заодно она ставила задачу командирам двух голето, недавно пришедших из Баракоа, — затем, включив маскировку, подойдут вплотную к кораблям противников.

— Насколько близко?

— По ситуации, альфере. Насколько понадобится. Их пушки наверняка заряжены. Если с короткой дистанции их слабо, но непрерывно, облучать из бластера, пороховой заряд обязательно воспламенится, и их пушки выстрелят. Подобные вещества весьма неустойчивы...

— Порты орудийных палуб кораблей навряд ли окажутся открыты, хефе.

— Будут у них открыты орудийные порты или нет, не важно, но, на всякий случай, сначала атакуйте орудия, стоящие на полубаке или юте. Когда случится выстрел, следует нанести удар болтером по наиболее подходящему кораблю противной стороны. Это должно выглядеть как попадание от выстрелившего орудия. Справитесь?

— Да, хефе, — хором ответили офицеры и переглянулись между собой.

— Вопросы?

— Я правильно понял, — поспешил уточнить приказ один из офицеров, — что топить корабли не нужно?

— Специально — нет, — усмехнулась Акуцин, — тем более, фрегаты. Но если какая-нибудь британская мелочь случайно утонет...

— Ясно. Разреши приступать, теньенте-примеро?

— Ваша задача, командиры, — спровоцировать конфликт, и только. Противники должны вступить в перестрелку, несмотря на ночь, и быть уверенными в том, что напала именно противная сторона. Затем следует отойти на дистанцию, гарантирующую незаметность. Лучше всего, если после столкновения каждая сторона решит вернуться на базу.

— А если они предпочтут остаться, хефе, просто отослав с сообщениями малые корабли?

— Так даже лучше, — ухмыльнулась Акуцин, — когда посыльные безопасно уйдут, крупные корабли мы захватим.

Гэджи была уверена, что домин с радостью поприветствует новые трофеи, тем более что три из них построены по тому же проекту, что и 'Виндиктив'. Как она слышала, искины отнеслись к боевым парусникам всерьёз.

Специальная верфь в Пуэрто-Коабано уже приступила к переделке крупных трофейных кораблей. Яго решил, что в ближайшие год-два, пока заводы не наладят массовое производство различных типов хелисе, парусники останутся самым выгодным транспортом и возьмут на себя целый ряд боевых функций. Например, доставку десанта и снабжение майяно, патрулирование, крейсерство (в смысле, каперство) и так далее.

Переделка шхун и двух трофейных бригов уже завершена. Корабли полностью разбирали, их балки, бимсы, стрингеры укрепляли, удлиняли, если это необходимо, облегчали, и обшивали заново. Точно также укрепляли, облегчали и удлиняли мачты, ставили простенькие механические системы, помогающие ставить и убирать паруса. Сами паруса изготовили заново из композитных плёнок, серьёзно облегчив их и повысив прочность.

Главный результат переделки — вместо четырнадцати разнотипных шхун теперь, после унификации, все голето-велеро (парусники) перестроили по одному из двух проектов малых судов. Либо двадцатиметровые, полной массой сто пятьдесят тонн (таких судов оказалось восемь), либо двадцатипятиметровые на двести тонн (шесть судов). Осадка модифицированных судов при полной загрузке не превышала полтора метра. Вооружили эти голето одним орудием, установленным на полубаке.

Для улучшения бригов был создан особый проект, превращающий их в голето, но без хелисе. Осадка таких кораблей увеличилась до трёх с половиной метров, но и вооружены они были посолиднее — четыре орудия, по одному по бортам, на полубаке и на полуюте.

Естественно, на каждом модифицированном корабле установили систему навигации и связи...

— ...Разрешите приступать, хефе? — оба офицера вытянулись, ожидая подтверждения приказа.

— Исполняйте, командиры, — неужели и она всего четыре месяца назад была такой же?.. — и помните, весьма желательно, чтобы первый выстрел прозвучал именно с британской эскадры!

7

Три часа спустя, борт фрегата 'Македониан'.

Сухой удар, треском отозвавшийся во всём корпусе корабля, заставил Джорджа вскочить с койки. Он ещё некоторое время недоумённо прислушивался: что это было? Мель? Здесь, посреди моря?! Или... залп пушек рассеял все сомнения капитана Декея, и он поспешил на палубу, где уже суматошно бегали матросы, спеша поднять паруса. Фрегат неохотно шёл, ловя слабый ветер, и в этот момент в миле южнее вспыхнули огоньки, а мгновением позже донёсся орудийный грохот.

Чёрт возьми, британцы открыли огонь! Ночью!!

Их ядра на этот раз ушли куда-то в сторону, что и немудрено в такую-то темень, но ведь один раз они попали!

— Боцман, проверить трюмы. Рулевой, курс на норд! — лучше отвернуть и подставить мерзавцам корму — она не столь большая мишень, как борт, и попасть в неё случайно гораздо труднее. — Вахтенный, просигналь фонарём на 'Констелейшен', чтобы повторяли манёвры. Огонь не...

Окончание фразы капитана потонуло в грохоте орудийного залпа, который произвёл второй фрегат в сторону британцев.

— Огонь не открывать, чёрт побери, — закричал Декей. — Отставить огонь...

Но, видимо до комендоров пушечной палубы его приказ дойти не успел, поскольку корабль содрогнулся от полноценного бортового залпа. Бессмыслица! В темноте попасть практически невозможно... но тут, будто опровергая его слова, с британских кораблей пророкотал ответный залп, раздался громкий треск и капитана что-то изрядно стукнуло, опрокинув на палубу...

Через минуту-другую матросы освободили своего командира из мешанины обломков крюйс-брам-стеньги, крюйс-реев, обрывков парусов и такелажа. Джордж встал, опираясь на подставивших плечи матросов, и длинно выругался, схватившись за ушибленную голову.

— Легко отделались, сэр, — подоспевший судовой врач внимательно осмотрел капитана в поисках серьёзных травм и, не найдя их, успокоено добавил, — трое серьёзно травмированы, а одного матросика и вовсе убило!..

Джордж скупо поблагодарил костоправа и ещё раз громко прокричал, морщась от боли:

— Огня не открывать, уходить на норд! Передать приказ по эскадре...

Британцы тоже больше не стреляли. Видимо, их глазастые комендоры окончательно потеряли американские корабли в ночной мгле, дружно уходившие на север курсом галфвинд, подальше от места ночной стычки. Ветер к утру чуть посвежел, и даже травмированный 'Македониан' надёжно давал шесть узлов.

Джордж искренне надеялся, что британцы за ними не погонятся, потому что противопоставить им в тихую погоду было нечего, а в свежую, с открывшейся течью, и подавно надо было бы думать о том, как удержаться на плаву, а не вести полноценный эскадренный бой. Впрочем, Джордж не был огорчён вынужденной ретирадой: задание морского министра он выполнил. Теперь уж точно известно, кто стоит за пропажами кораблей С.Ш.А. в карибских водах!

...На самом деле капитан Декей волновался зря: британцам было не до погони за наглыми пиратами, которые под покровом тьмы подло обстреляли их корабли. Да как ловко! 'Конкистадор' получил течь в трюме, а 'Пимброк' лишился фок-мачты.

Теперь сэр Френсис, ругаясь, как пьяный плотник с окраин Плимута, готовил срочный отчёт Адмиралтейству (с ним отправится быстроходный 'Талбот') и приказы на Бермуды и Галифакс (один из бригов) привести силы Флота Её Величества и армейские подразделения в полную боевую готовность. Второй бриг уйдёт с аналогичным приказом на Ямайку, а все три фрегата двинутся вслед за ним так быстро, насколько это будет возможно для их безопасности.

Возможно, адмирал перейдёт на 'Глочестер', не получивший в ночной схватке повреждений, и в сопровождении 'Пимброка' сразу двинется на Ямайку, откуда слишком долго не поступают известий, тогда как 'Конкистадор' зайдёт по пути в какой-нибудь из портов на ремонт. Например, в Баракоа. Но окончательное решение сэр Френсис примет утром, когда прояснятся последствия ночного сражения.

Чем же вооружили свои корабли проклятые американцы, что даже корпус бывшего линейного корабля не выдерживает удары их ядер?! Или это какие-то новые снаряды? Данные сведенья тоже весьма важны. Ими наверняка заинтересуется Адмиралтейство Её Величества...

8

1848, марта 04-го, суббота, утро.

Утро всё расставило по местам. Тактический сканер подтверждал то, о чём Акуцин догадывалась сама: эскадра флота С.Ш.А. торопилась к своим берегам... на шести узлах — повреждённый 'Македониан' больше выдать никак не мог. Только бригантина ушла далеко вперёд, выжимая из своих парусов все шестнадцать узлов!

Похожим образом дело обстояло и с британской эскадрой, только корвет и один из бригов шли на северо-восток в сторону Бермуд на четырнадцати узлах, а три фрегата и один из бригов направились на юг, в Наветренный пролив, явно рассчитывая на судоремонтные мощности Кингстона. Вице-адмирал был убеждён, что Ямайку необходимо защитить, и четыре дополнительных корабля там явно не будут лишними. Ну да, у командующего эскадрой ведь нет информации о том, что Кингстон почти полностью разрушен землетрясением...

Сам командующий, о чём Акуцин, естественно, не знала, находился сейчас на корвете 'Талбот'. Он намеревался лично руководить развёртыванием британских сил на Бермудах и Галифаксе — конечно, если парламентарии решатся, наконец, на объявление войны заокеанским выскочкам! Момент-то весьма благоприятный: из Калифорнии и Орегона идут известия, что С.Ш.А. прочно застряли в вооружённом конфликте с Мексикой, потеряв почти весь флот вместе с командором Мэтью Перри у восточного побережья Центральной Америки, а также всю пятидесятитысячную армию вторжения вместе с генерал-майором Уинфилдом Скоттом.

И у мексиканцев положение ничуть не лучше — взбунтовался Юкатан, давно стремящийся к независимости (тут сэр Френсис самодовольно хихикнул: англичане постарались, чтобы герильяс не шли в бой безоружными), его поддержали восточные провинции. Мексика будет рада британской помощи и охотно пойдёт на значительные уступки. С какой стати благодатная Калифорния (кажется, там обнаружили золото?) и Южный Орегон должны принадлежать Соединённым Штатам, этому уродливому монстру, насмешке над здравым смыслом? Лучше, если эти земли достанутся Британской Империи, которая вложила больше всего сил в освоение Северной Америки!..

Конечно, ни капитан флота С.Ш.А. Декей, ни британский вице-адмирал Остин не подозревали ни о существовании теньенте-примеро Гэджи, внимательно наблюдающей за эскадрами через спутник, ни о Королевстве Коабано...

У Акуцин уже сформировался план по перехвату британцев, в результате которого флот домина мог увеличиться на один бриг и три неплохих фрегата, а сама офицер вырасти в звании до теньенте — к зависти её подруги Антиме Усуин, с которой у неё шло негласное, но весьма острое, соперничество.

План нападения был крайне прост: 'Карменсита' ближе к вечеру пятого марта подходит с запада к южному входу в Наветренный пролив и 'внезапно' встречает британскую эскадру, которая требует от барка обозначить себя. В ответ на молчание и попытку 'купца' удрать командир эскадры отправляет бриг в погоню. Милях в десяти-двенадцати его принимает в свои 'радушные' объятия голето из числа приписанных к Пуэрто-Коабано, 'обрабатывает' бластерами и оттаскивает в порт.

Тем временем наступит ночь, и под покровом тьмы две голето и проа с 'Карменситы' атакуют фрегаты, обездвиживая экипажи и беря корабли на абордаж. Далее 'Карменсита' с тремя призами идёт в Пуэрто-Коабано, а обе голето возвращаются в Баракоа.

Тактика надёжная, отработанная и сбоев не даёт. Конечно, абордажникам придётся напрячься, разбираясь с британскими морячками. Вряд ли залпы бластера 'отключат' тех, кто спрятан за полуметровым слоем дерева... но зато у солдадо добавится в личном деле ещё одна строка об участии в 'боевой' операции, пусть и не высшей категории сложности.

ГЛАВА 8. ЦЕНА ЗАБЛУЖДЕНИЙ

...высока и её придётся платить.

1

1848, апреля 17-го, понедельник, территория Свободного Юкатана, Кампече.

Поначалу за оградой стоял многоголосный плач и крики ужаса, а затем все вопли смолкли и Усуин поняла, что махи, прибывшие на рейдеро 'Люсия', вошли, наконец, в этот жутковатый загон, который майяно организовали для пленных креолов и прочих нежелательных для них лиц. В прошлом году обозлённые майяно пленных не брали вообще, они убивали всех креолов и их 'помощников' без разбора, поголовно, и не только мужчин, но и женщин, детей, стариков. Даже таури, привыкшие легко относится к смерти, оказались шокированы такой ничем не оправданной и бессмысленной жестокостью.

После поездки махи Таино Макасы многое изменилось: восставшие узнали, что за всех взятых в плен они могут получить пушки, порох и оружие. После этого майяно стали собирать 'лишних' людей в подобные лагеря для передачи своему богу Кукулькану, при этом поначалу их кацики пытались 'жульничать', оставляя себе в 'пользование' молодых женщин и девушек-креолок. Пару поездок гереро на бальсо и проа по городкам майяно, полтора десятка кациков и полторы сотни их подручных, публично 'выпитых' ловцом духов, быстро приучили к порядку туземцев, забывших тяжёлую руку Макетаури. Дал слово передавать всех пленных своему богу — держи! Нарушил — не обессудь, отработаешь как хигуэ.

Женщин, избитых и изнасилованных этими 'беспредельщиками', вернули в сборные лагеря, откуда их порталом сразу же переправили в госпитали Пунто-Маэстре и Пуэрто-Коабано. Разобравшись в ситуации, Яго повелел увеличить воинский контингент на Юкатане до сотни солдадо и гереро, четырёх боевых проа, восьми бальсо и двух голето, отдавая в этой миссии предпочтение чистокровным таури и выходцам из таино. Таких 'союзников' нужно тщательно контролировать!

Жёсткие меры сыграли свою роль, и уже месяц никаких инцидентов с пленными больше не было. Единственное, от чего не могли удержаться майяно, так это от угроз и страшилок, что всех пленных белолицые жрецы принесут в жертву Великому богу Кукулькану...

Наведение порядка и установление жёсткой дисциплины благотворно сказались и на армии Юкатана, которая теперь беспрекословно подчинялась двум вождям восстания, кацику городка Тепиче Сесилио Чиэ и кацику городка Тихоцуко Хасинто Пате, которые, в свою очередь, были полностью лояльны Яго.

Получив оружие (в том числе восемьдесят два полевых орудия калибром в шесть и двенадцать фунтов), постоянно тренирующаяся и фанатично преданная своим вождям и богу Кукулькану армия майяно быстро захватила господство на суше. Освободив весь полуостров и несколько провинций Британского Гондураса, войска Юкатана под руководством Венансио Пеко заняли ряд мексиканских территорий, мимоходом прихлопнув и остатки экспедиционных сил С.Ш.А. (их ранее возглавлял генерал Скотт). Выжившие американцы пополнили собой число пленных, что для них стало наилучшим выходом: вряд ли на родине смогли бы поднять на ноги всех раненых и покалеченных, а здесь этих несчастных сразу же переправляли порталами в госпитали Королевства...

'Люсия' за это время совершила три рейса, переправляя в Кампече оружие и разные припасы. В этот раз теньенте-примеро Антиме Усуин доставила последнюю партию ружей из захваченных трофеев и намеревалась проследить за отправлением очередной партии пленных в Коабано. Помимо них, майяно предстояло передать ещё почти двадцать пять тысяч 'чужаков'. Их ещё только предстояло отловить в центре и на севере Мексики, где майор-генерал Закария Тейлор ещё продолжал сражения против мексиканских войск.

Венансио Пеко и его воинам было глубоко безразлично, кого и где уничтожать во славу бога Кукулькана, так что вскоре, месяца через три, с армией Юкатана познакомится и генерал Тейлор, и недобитые им мексиканцы. Пеко получил у домина специальное разрешение и с этого момента воевал под чёрно-золото-чёрным стягом Королевства Коабаны, демонстрируя, кому по-настоящему принадлежит его лояльность. Пате и Чи не возражали, они и сами хотели бы получить защиту Яго.

Этот флаг хорошо знали в Мексике и на Юкатане: флот Королевства очистил всё побережье от американских кораблей, нападавших и грабивших селения майяно в точности так, как в прошлые века это делали пираты. Теперь этому беспределу пришёл конец.

2

Ручеёк трофеев не иссякал, поступая в Коабано с захваченных судов и от разгромленных испанских отрядов. За март и апрель голето Королевства захватили девять шхун, каждая из которых была вооружена шестифунтовыми пушками, числом от одной до четырёх. В Пуэрто-Коабано их быстро переделали в полевой вариант, и теперь Яго вместе с капитаном Иси прорабатывал операцию по передаче вооружений (шестнадцать полевых орудий, по тысяче мачете и ружей с огнеприпасами) венесуэльским таино, сражающимся в разразившейся там гражданской войне. Естественно, индейцы воевали исключительно на своей собственной стороне, тем более, что слухи о возвращении их бога Макетаури добрались уже и туда.

Беседовать с 'родственниками' собирался Макаса, а чтобы его слова звучали убедительнее, да и вообще на всякий случай, Яго наметил в его сопровождение обе рейдеро с сотней солдадо и гереро. В трюмах кораблей будет загружено оружие для восставших, а на обратном пути кораблям поручено 'заглянуть' на Ямайку и, если обстановка окажется благоприятной, подыскать место под пуэсто. Яго пока не планировал забирать Ямайку целиком, однако желал обеспечить её недоступность для всех остальных. Усуин была в курсе этих планов и знала, что получение звания теньенте напрямую связано с успехом этой многоходовой операции, которая должна начаться сразу же по возвращении 'Люсии' и 'Карменситы' в Пуэрто-Коабано. Миссия Усуин на Юкатане подошла к концу, на обратном пути ей предстоит в очередной раз пройтись вдоль южных берегов Зелёной Ящерицы, чтобы 'навести порядок'. Другой рейдеро сейчас 'гуляет' восточнее, патрулируя воды от Ямайки до Пунто-Моа.

Усуин вошла в загон для лиц, которых майяно сочли нежелательными, не из любопытства, а как-то автоматически. Сам процесс переброски через портал она уже наблюдала много раз, как и очереди перепуганных людей, загоняемых краснокожими воинами в сияющую сферу перехода. Конечно, люди боялись, но на самом-то деле им ничего не угрожало, тем более женщинам и детям.

Увидев, что солидного вида креол пытается привлечь её внимание, тогда как майяно, 'подбадривая' пленника палками, загоняют его в портал, Антиме сделала им знак 'пропустить'. Охранники подчинились, хотя и неохотно, и теньенте-примеро хищно улыбнулась. Ничего, домин ещё приучит этих условно-разумных быстро исполнять все команды!

— Благодарю вас, прекрасная госпожа, — учтиво поклонился креол, — я — настоятель местной церкви, и мой долг — утешать встревоженные души...

'Весьма интересный тип', — глядя на этого человека, Усуин сразу же вспомнила инструкции, выданные домином: всех людей, выделяющихся на общем фоне, аккуратно отмечать, чтобы определять их дальнейшую судьбу в первую очередь и с особым вниманием, — 'прочих жрецов Распятого туземцы даже в плен не берут, а этого почему-то пощадили...'

— ...не сочтите за дерзость, прекрасная госпожа, но для чего эти... хм, заблудшие души гонят нас в этот странный свет? Что с нами будет?

— Не беспокойся, жрец, — Усуин насмешливо смотрела на мужчину, вгоняя его в краску, — вам не причинят вреда. Эта сфера — просто транспортное устройство вроде... велеро, морского судна, да. Всех, кого передают майяно, переправляют в безопасное место, где такие, как я, будут беспристрастно судить об истинном предназначении каждого конкретного человека.

— Значит, и впрямь наступают Последние Времена, раз ангелы вернулись на землю и собирают христиан на Страшный Суд! Всё, как предсказано в Откровении...

Усуин рассмеялась: жрецы Распятого легко подменяли смысл любой фразы на тот, что их больше устраивал. Но, как правило, они не могли даже осознать концепции, выходящие за пределы их Священного Писания.

— Почему вы смеётесь, госпожа?

— У тебя, жрец, удивительная способность ошибаться... и одновременно прозревать правду, хи-хи! У всех вас действительно начинается новая жизнь, хи-хи-хи!

Усуин махнула рукой, и воины майяно мгновенно запихнули говорливого жреца обратно в очередь. Тем не менее, у женщины возникло ощущение, что она сделала какое-то важное и 'правильное' дело, ради которого она и заходила в 'загон'. Офицер ещё некоторое время понаблюдала за продвижением людей — в этот раз их должно было пройти чуть более полутора тысяч, — а затем, окончательно убедившись, что всё в порядке, направилась в порт Кампече. Перед обратной дорогой надо тщательно проверить все системы рейдеро и наметить самый перспективный в плане добычи маршрут возвращения.

3

1848, апреля 19-го, среда,

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

— Меня не интересуют заблуждения, жрец, — Яго смотрел не на священника, стоящего перед ним на коленях, а на целый ряд его коллег, испуганно сжавшихся у входа в тронный зал, — а твоя безосновательная убеждённость в собственной правоте внушает мне не уважение, а сожаление о бесцельно растраченном ресурсе.

— Но почему, ваше величество...

— Твои представления о мире и о Боге жалки и недалеко ушли от дремучих заблуждений прочих дикарей! Нет, они даже ещё больше отдалились от истины, чем взгляды шаманов таино и негров.

— Господь всемогущ и всевидящ... — тянул всё ту же песню священник.

— Ерунда, ты даже не понимаешь, о чём говоришь!

— Он создал этот мир за семь дней...

— Так долго? Ты, глупец, не дружишь с логикой — ведь если Тот, о ком ты говоришь, всемогущ, Он создал бы всю Вселенную всего за один невообразимо короткий миг...

Яго не стал говорить, что именно так всё и было, ведь оппоненты пока не готовы слушать контраргументы.

— За семь дней мир, подобный этому, создаст мой отец! У меня процесс займёт больше времени — так ведь я пока учусь!!

— Он создал человека из праха земного... — продолжал нудить о том же представитель всех захваченных в плен священников.

— Что в этом особенного? Я делал это в шесть лет!

Конечно, жрецов можно было прогнать, переделать в хигуэ на полтысячелетия, чтобы недоумки на собственной шкуре осознали, где истина, а где ложь. Но эти две дюжины христианских настоятелей и аббатов могли бы значительно упростить умиротворение населения завоёванных территорий, а в перспективе — и всей планеты. Так почему бы и не побеседовать с этими... падре? Священник окончательно растерялся.

— Это невозможно, ваше величество. На такое способен только Господь!

Яго на троне хищно подался вперёд, и его глаза засияли, так что все пришедшие с ним побеседовать инстинктивно съёжились.

— Ты готов ответить за свои слова, человек, раз пытаешься обвинить меня во лжи?

Священник побледнел. Кажется, он только сейчас осознал, что именно произнёс.

— Да — или нет? — продолжал настаивать Яго, и за высокой спинкой тронного кресла начала сгущаться тьма. — За глупость и дерзость ты будешь наказан в любом случае, но только от твоего выбора зависит как именно!

— Да, ваше величество...

Надо же, отважный падре всё-таки нашёл в себе силы, чтобы ответить, и покорно склонил голову. Его уже успели просветить, как обычно карает 'Ангел Смерти', и ничего хорошего священник не ждал.

— Смотрите, вы все, — голос Яго пророкотал, отражаясь от стен, и все остальные аббаты и настоятели похолодели, догадываясь, что увидят, — смотрите внимательно, и не говорите потом, что не видели!!

Маке величественно поднялся с трона, и неспешно пошёл к трясущемуся крупной дрожью священнику. За спиной Ангела распростёрлись крылья, сотканные из теней, таившихся по углам тронного зала.

— Патер ностер, кви эс ин кэлис, сантифицетур номен туум... — громко, слегка запинаясь, начал читать молитву священник, лишь только Яго двинулся к нему. К удивлению маке, слабеющий голос провинившегося поддержали дрожащие голоса его собратьев. Он ещё читал молитву, когда тёмные крылья окутали его, заставив бренное тело осыпаться прахом... пылью.

— ...Амен, — закончил за священника Яго, лениво наблюдая за призраком, дрожащим перед ним, — видели ли вы, люди, как я наказываю провинившихся?!

Одиннадцать лбов с глухим звуком стукнулись в пол, и самый смелый из них тихо произнёс:

— Да, домин...

— Теперь смотрите, как я могу награждать!

Тёмные крылья широко распахнулись, а руки Яго ярко засветились. Свет казался белым, но, в отличие от дневного, он не только ласкал глаза, но и ощутимо притягивал к себе. Что-то одно внутри каждого из одиннадцати коленопреклонённых людей хотело выскочить и полететь к этому живительному источнику, чтобы кружиться вокруг него как бабочка вокруг свечи, а другое, наоборот, страстно желало забиться куда-нибудь поглубже.

Свет 'пролился' на мраморный пол зала, и со всех сторон в это яркое пятно начали слетаться золотые и серебряные искорки, закручиваясь под ладонями Яго в прихотливый хоровод сверкающих нитей. Маке ткал, и на полу перед ним проявлялось человеческое тело.

— Теперь это твой дом, — тихо сказал домин дрожащему олли, — бери и владей.

Призрак исчез, а тело слегка пошевелилось.

— Встань, человек, — рявкнул маке, и воскрешённый священник поднялся на ноги, неуверенно ощупывая своё помолодевшее тело, — всё ли видели вы, люди?

— Да, домин, — повторно стукнулись в пол одиннадцать лбов, а воскрешённый, закатив глаза, безвольно осел на пол — осознал, что с ним произошло.

— Забирайте! — Яго махнул рукой, указывая на голое тело, лежащее на мраморном полу. — Ему выдадут новую одежду. Идите и думайте, люди... о цене заблуждений.

4

...несколько минут спустя, там же.

— Зачем тебе эти... клоуны, дорогой? — Отти нежно обняла мужа. — Хочешь организовать этот, как его называют туземцы... 'цирк'?!

— Да, Отти, — Яго ласково погладил супругу по руке, — я уверен, что это необходимо.

— Они... просто дикари, фанатичные дикари!

Маке мягко отстранился, чтобы заглянуть в глаза жене, и взял её за плечи. В его руках чем-то взбудораженная женщина сразу успокоилась.

— Я... мне не нравятся эти люди, Яго!

— Других здесь нет, Сладкая. Только дикари и варвары, глубоко погрязшие в своих иллюзиях. Их лояльность имеет свою цену, как имеют её их заблуждения. Если эту цену не заплачу я, ими воспользуется кто-то ещё.

— Что они могут, эти туземцы... — негромко прошептала Отти, скорее для себя, чем для мужа, возражая уже скорее из чистого упрямства.

Яго усмехнулся. Своих супруг он читал как открытую книгу, и причина неуверенности Отти была ему понятна.

— Они могут серьёзно замедлить установления контроля над планетой, дорогая. Чтобы иметь возможность правильно социализировать и обучить детей аборигенов, нужно получить абсолютную лояльность их родителей. Пока их сдерживает страх перед могуществом 'Ангела' — кажется, так они меня называют? — и надежда на лучшее будущее. Их лояльность удачно подкрепляется бытовыми удобствами, возможностью досыта поесть, ощущением безопасности, которое даёт сильная власть, а ещё...

Яго не стал говорить, что подобное 'благолепие' долго не продлиться. Люди, тем более 'простецы', имеют короткую память. Год-другой — и жители Королевства привыкнут к удобствам, к спокойной и безопасной жизни и начнут воспринимать это как норму. Их души захотят чего-то ещё — уверенности в завтрашнем дне, счастья для их детей. Помимо физического благоденствия, им понадобится и духовное участие, а таури, маги, тем более маке для старшего поколения всегда останутся чужими и страшными. Их можно слушаться, подчиняться, перед ними следует склониться со страхом, уважением и благоговением, но... никакие слова чужаков не породят доверия между таури и креолами, гринго, янки...

В случае таино и майяно сильно помогли шаманы и жрецы, обладающие у туземцев колоссальным авторитетом. Так почему же не расширить эту практику на остальных? Изучив Библию, святую Книгу розоволицых аборигенов, Яго понял, насколько далеко местная и юкатанская версии христианства ушли от первоначального католичества. Так почему же для 'простецов' низкого уровня и 'условно-разумных' существ не сформировать ещё одну такую версию, которая полностью удовлетворит потребности старшего поколения аборигенов и облегчит социализацию младшего? Раз эти заблуждения столь ценны, зачем их безоглядно отбрасывать?

Ведь коабани охотно поставили себе на службу примитивные велеро (парусники) аборигенов, нашли рациональное зерно в их варварских пушках и ружьях, так отчего же не воспользоваться их наработками в духовной сфере? Верования таино, майяно и христиан, пусть примитивные и наивные — ценное оружие в борьбе за лояльность населения Таурин.

— Я понимаю... — Отти покрепче прижалась к мужу.

— Не волнуйся, дорогая! Если для благополучия нашего ребёнка будет нужно...

— Откуда ты знаешь?!.. — непроизвольно вырвалось у Отти, но она сразу же и сама сообразила и быстренько закрыла ладошкой непослушный рот.

— ...поставить заблуждения туземцев на службу таури, — мягко продолжил Яго, — я заплачу эту цену. Всё обязательно будет хорошо.

5

1848, апреля 26-го, среда,

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

— ...таким образом, флот Королевства в настоящее время насчитывает шестьдесят велеро, в том числе десять с массой более килотонны, в их числе два рейдеро, оборудованные хелисе, и двадцать четыре голето, на которых эти устройства являются основными...

Это заседание Ректората (Правительства) Королевства посвящено в основном делам военным, и потому капитан Иси, ректор по обороне и нападению, выступает основным докладчиком. Конечно, мирные проблемы ещё далеки от окончательного решения, но хитрый Яго, настояв на военной повестке заседания, хотел приучить Ректорат к мысли, что у Королевства Коабано появилась первая 'заморская' территория, Земля Майяно, площадью более трёхсот тысяч квадратных километров и с населением почти в два миллиона.

И это ещё не всё, восьмитысячный корпус Венансио Пеко продолжил уверенное наступление на север. Армия уже освободила столицу Мексики, Пуэбло, Веракрус, и под чёрно-золото-чёрным флагом Королевства всё дальше и дальше гнала янки на север, так что у всех розоволицых эти цвета стали прочно ассоциироваться с Юкатаном. Территория самого Юкатана уже полностью освобождена от прежней власти, неизбежные жертвы наполнили 'ловушки духов', а немногочисленные пленные — специальные лагеря, где они сейчас находились под присмотром магов и отрядов гереро в ожидании отправки в Королевство. Формальные правители Юкатана и Мексики (их статус подтвердил Яго), кацики Чиэ и Пате, сегодня присутствовали на заседании Ректората с правом совещательного голоса. Их доставила сюда специально выделенная шхуна — и неспроста.

Само путешествие заняло двое суток, но по пути их попытался остановить какой-то бриг под флагом британского королевского флота. Естественно, экипаж шхуны, альфере-сегундо из таури, два гереро из числа таино и десяток моряков не собирались беседовать с 'дикарями', справедливо полагая, что демонстрации флага уже вполне достаточно. Видимо, британский командир не распознал цвета (хотя Британия пыталась позиционировать себя как союзник майяно), раз начал палить из пушки и бросился в погоню за шхуной. Может быть, его ввело в заблуждение подавляющее превосходство брига по числу орудий, но теперь этого уже не узнать: на шхуне было размещено одно новое десятисантиметровое орудие, из которого альфере-сегундо приказал открыть огонь по наглецу. После пяти выстрелов в корпус с расстояния в километр бриг резко осел в воде и за треть минуты затонул.

На кациков эта моментальная победа произвела незабываемое впечатление, к которому теперь добавилась возможность лицезреть их бога Кукулькана и его жён. По расчётам Собрания искинов, лояльность майяно после этого должна была значительно возрасти, облегчая запуск многочисленных программ по их социализации. Последним завершающим аккордом станет мгновенное путешествие вождей обратно в Кампече через портал.

— ...считаю, что в ближайшие несколько месяцев выйти на размер армии в десять тысяч воинов — задача абсолютно нереальная, — продолжал Иси Ахига, — у нас остро ощущается нехватка офицеров, и за короткое время эту проблему решить нельзя. Уже сейчас все гереро, пришедшие вместе с домином, получили офицерские звания, и пятьдесят из них перешли на флот...

— У тебя есть конкретные предложения, капитан, как решить эту проблему? — если судить по её внешнему виду, канцлера Сахнай неприятно удивил этот 'момент'. — Ректоры, советники и Собрание искинов готовы оказать всю необходимую помощь.

— Благодарю, хефе Сахнай, — Иси сдержанно поклонился, — армии необходим скорейший запуск высокотехнологичных производств — прежде всего, хелисе и аккумуляторов. Пока полностью отсутствует производство современного оружия, следует наладить выпуск простых аналогов туземного — естественно, с использованием современных материалов и концепций. Хорошим примером может послужить выпуск орудий, которыми мы вооружаем наши велеро, хорошо бы получить и их лёгкие варианты. Проекты вполне по силам разработать искинам, а коллеги ректоры, я надеюсь, быстро развернут производства и обеспечат их всем, чем нужно. Без нормального оружия наши 'союзники', — капитан кивнул напряжённо слушающим кацикам, — несут неоправданные потери...

— Но ведь вооружения, которые ты требуешь, летальны, — неуверенно возразила канцлер, — их применение приведёт к гибели многих людей...

— Пусть гибнут враги, а не майяно, — отрезал Иси.

6

— Полагаю, надо наладить выпуск 'ловушек духов' и насытить ими наши подразделения, сражающиеся в Мексике и Гватемале, — отметил Яго, — глупо терять развитых олли, из которых могут получиться отличные хигуэ. Как быстро и в каком объёме ты можешь наладить производство 'ловушек', махи Охэсио?

Эти артефакты, предназначенные для удержания олли, освободившихся из тела, совсем несложны, однако для их изготовления нужны одновременные усилия магов 'живого' и 'неживого'. Сам Охэсио Аятлин магией 'живого', увы, не владел.

— С помощью коллеги Пэйто Омонеко и домины Отти, за неделю справлюсь, — проворчал маг, — естественно, если материалы для строительства цеха и самих артефактов будут в достатке. В этом случае втроём можно создавать до сотни 'ловушек' в сутки, домин.

— Хм, полагаю, ещё семь сотен армии точно не помешают, — кивнул Яго. — Продолжай, капитан.

— Больше оружия — это только полдела. Считаю крайне важным, чтобы все солдадо, курсанты и офицеры постоянно участвовали в военных конфликтах — скажем, на ротационной основе. Сейчас в сражениях на территории Центральной Америки принимают участия до тысячи воинов коабани, в основном, в Мексике, где армии майяно противостоят североамериканские войска под командованием Закари Тейлора. Это — последний барьер на пути к миру. Когда Пеко с нашей помощью разобьёт армию С.Ш.А., ничто не помешает дальнейшему наступлению на Калифорнию. Королевству желательна окончательная победа Мексики и Юкатана над северянами, так как она откроет нам доступ на западное побережье материка и позволит установить контакты с многочисленными индейскими народами равнин. В ближайшей перспективе, полагаю, эти территории войдут в состав Королевства. Разгорается война и в Венесуэле...

— У нас мало людей, капитан! — попытался возразить кто-то из ректоров. — Нельзя полагаться на лояльность туземцев, она пока весьма зыбка.

— У нас людей достаточно, махи, — в первый раз Сеспедес позволил себе высказаться на заседании правительства, и капитан (и, видимо, не только он) с удовлетворением отметил себе, что Сеспедес сказал 'у нас', — ты просто недооцениваешь уровень лояльности населения Коабано и майяно. А совместные победы над опасным врагом ещё более поднимут его. Было бы крайне полезно продемонстрировать доверие согражданам. Например, позволить опытным испанским офицерам из числа креолов, прошедшим дополнительное обучение в военных академиях Пунто-Маэстре, претендовать на получение офицерских должностей в армии и флоте.

— У тебя есть конкретные кандидатуры, мере Сеспедес? — заинтересовался капитан Иси.

— Да, например — мере Фернан Агирре. До своего увольнения из испанского флота он имел звание теньенте, что примерно соответствует альфере-примеро. Он отлично ориентируется в работе парусов. Почему бы не дать ему под командование один из велеро на тысячу сто тонн?

На верфях Пуэрто-Коабана только что завершилась переделка корветов 'Олбани', 'Джон Адамс' и барка 'Фредония'. В соответствии с этим проектом корпуса кораблей увеличивались до пятидесяти пяти метров в длину и десяти — в ширину, так что масса каждого из них достигла тысячи ста тонн. Максимальная осадка теперь не превышала четырёх с половиной метров. Новые корветы вооружались двенадцатью орудиями, пять — по бортам и по одному — на полубаке и юте.

Там же завершилась и переделка двух фрегатов из трофейных пяти, 'Виндиктива' и 'Колумбии', по похожему проекту на две тысячи двести тонн. Новые фрегаты теперь вооружены восемнадцатью орудиями (по восемь на борт и по одному — на полубак и ют). Ещё три, 'приобретённые' в марте, пока находятся в работе.

— Командовать ему пока рано...

Иси Ахига был не готов отдать один из кораблей под командование туземца... то есть, коабани. Дело даже не в недоверии, а в том, что Агирре и его вероятные коллеги мало знакомы с тактическими приёмами таури и недостаточно свыклись с высокотехнологичным оборудованием велеро.

— ...а вот послужить в качестве помощника командира — вполне. Спасибо, мере Сеспедес, я приму во внимание этих людей.

— Я упомянул о мере Агирре, потому что знаю о его горячем желании служить домину, — кивнул Сеспедес, — так как я волею обстоятельств представляю в правительстве Королевства интересы креолов... Я хотел сказать, одной из групп коабани... У меня составлен список всех тех, кто хочет сражаться за домина в армии и флоте Королевства. Готов предоставить, капитан Иси, эту информацию.

— Спасибо, мере Сеспедес, это очень ценные сведения. И ещё, коллеги, — Ахига слегка поклонился ректорам и советникам, — я считаю, что захват Пуэрто-Принсипи следует перенести на более ранний срок, хотя окончательно решение остаётся за домином.

7

1848, мая 04-го, четверг,

Мексика, устье реки Рио-Гранде.

Два года спустя всё вернулось туда, откуда и начиналось. Именно так мог бы думать генерал-майор Закари Тейлор, стоя на земляных укреплениях Форта Браун, возведённого на левом берегу внутри глубокой излучины Рио-Гранде. Увы, мысли генерала были неизвестны Венансио Пеко, командующему армии майяно, занявшей город Матаморос на противоположном берегу реки, откуда Тейлор поспешно отошёл.

Последние месяцы североамериканцы только отступали, безуспешно огрызаясь. После второй битвы у Буэно-Виста это отступление превратилось в открытое бегство, ведь слишком тяжёлое поражение потерпела армия Закари Тейлора в этом сражении.

Узкий проход на обширную холмистую равнину у подножья высоких гор было удобно защищать, тем более, что американцы успели неплохо укрепить свои позиции и удачно расположили свою артиллерию. Теперь пушки могли простреливать все подходы и легко блокировать дальнейшее продвижение противника. Прославленный североамериканский генерал решил дать решающее сражение. Ему казалось, что уж сборище дикарей, которыми представлялись майяно ему и его помощнику, бригадному генералу Джону Вулу, он разгонит без труда, поскольку превосходство индейцев в живой силе было незначительно (семь тысяч против пяти с половиной). Пушек было больше у армии С.Ш.А. (четыре батареи по восемь орудий в каждой против пяти батарей по шесть орудий у майяно), и они расположились на заранее подготовленных позициях на господствующих высотах. В кавалерии Тейлор имел почти двукратное превосходство, хотя в той узости, где планировалась битва, проку от неё не ожидалось. Зато потом, когда понадобится добить разбегающегося противника, эскадроны скажут своё слово.

Ещё до начала сражения 'дикари' сумели удивить американцев, выстроив чёткие ротные колонны и слаженно начав движение вперёд вдоль дороги на Сантиль и Монтерей. Артиллерия правого фланга, которая должна контролировать проход по дороге, молчала, не мешая майяно наступать. Посланный на неё адъютант сообщил, что она захвачена противником и над позициями поднят флаг Юкатана. Мало того, неизвестное подразделение юкатанцев готовится атаковать с фланга батарею, расположенную поперёк дороги и непосредственно контролирующую её. Пытаясь не допустить развития событий по столь катастрофическому сценарию, Тейлор ввёл в бой часть резерва, но в это время выяснилось, что армия Пеко атакует левый фланг армии С.Ш.А., а почти полторы тысячи майяно скрытно продвигаются к Буэно-Виста, угрожая окончательно окружить североамериканцев. Закари попытался парировать этот глубокий рейд, введя в бой резервные эскадроны, но тут с захваченных фланговых позиций артиллерия майяно открыла очень точный перекрёстный огонь по центральной батарее, так и не успевшей отстреляться по медленно приближающимся колоннам пехоты.

С болью в сердце, генерал Тейлор отдал приказ отступить в Буэно-Виста, однако его распоряжение запоздало, и намеченный отход едва не превратился в паническое бегство сначала до Монтерея, а потом и дальше на север. В этом сражении армия С.Ш.А. потеряла половину личного состава и две трети артиллерии...

С тех пор воины Пеко (при поддержке и благословении бога Кукулькана) непрерывно и неудержимо шли вперёд, освобождая от наглых захватчиков всё новые городки и поселения, разделившись надвое. Одна часть продолжила преследовать разбитый корпус генерала Тейлора, а другая двинулась на запад, в порт Масатлан на тихоокеанском побережье Мексики, захваченный в ноябре прошлого года североамериканцами.

Преследуя деморализованную армию Тейлора, Венансио был абсолютно уверен, что янки здесь, в форте Браун, надолго не задержатся. Вскоре до генерала дойдёт весть, что корабли под чёрно-золото-чёрными флагами высадили десант в Корпус-Кристи, так что генерал предложит переговоры в тщетной попытке 'потянуть время'. Надеется на помощь флота С.Ш.А.? Может, ему подсказать, что её не будет, и придётся ему либо бежать на север, в Сан-Антонио, бросив пушки и медлительную пехоту, либо сдаваться. Вот так — пошёл пограбить, а вернулся обобранным, хе-хе!

Положение Тейлора практически безнадёжно, у Пеко теперь в два раза больше солдат и пушек, лишь по кавалерии примерное равенство сил, но воины Пеко воодушевлены прошлыми победами, сыты и хорошо экипированы, а многие североамериканцы ранены и последние дней десять живут исключительно впроголодь. К тому же у Тейлора огнеприпасы на исходе, да!

Венансио широко улыбнулся: разве два года назад мог простой майяно предполагать, что его жизнь так изменится, что к своим детям вернётся древний бог Кукулькан и даст им силы бороться и побеждать — сначала высокомерных испанцев и креолов, а теперь и жадных янки?

8

1848, мая 05-го, пятница,

Мексика, Масатлан.

Полторы тысячи майяно и три сотни солдадо Королевства Коабано (в основном бывшие таино) под командованием теньенте-примеро Моломо Тэричи подошли к городку Масатлан ещё пару дней назад, и первым делом перекрыли все возможные пути по суше. Четыре проа, шесть канэ, дроны и непрерывно идущая с орбиты информация позволяли Тэричи эффективно контролировать все вероятные пути отхода янки, но те, похоже, ни о чём пока не подозревали. Более всего теньенте-примеро опасался, что сбегут вражеские корабли, на которые он сразу же 'положил глаз'.

Во-первых, это фрегаты 'Индепенденс' и 'Конгресс', которые вполне подходят для переделки в полноценные велеро. Во-вторых, пара бригов, в-третьих — с десяток шхун, большинство из которых, видимо, ранее принадлежали Мексике. Благодаря спутникам и системе точного позиционирования магам было бы несложно создать прямой портал в Масатлан, а захват этих кораблей сразу же позволил бы навести здесь надлежащий порядок.

Сам городок был занят семью сотнями американских морпехов и полтысячью моряков, находящихся на берегу в увольнении, а на кораблях оставалась лишь половина команды. В отличие от самого порта, кораблики вполне могли 'уплыть' из загребущих рук теньенте-примеро, а потому штурм городка Тэричи решил начать именно с захвата фрегатов.

Три проа ранним утром, ещё до рассвета, атаковали по многократно выверенной тактической схеме сначала оба крупных корабля, а потом уже занялись и остальными. К восходу солнца всё было кончено. Расслабившиеся за пять месяцев спокойной жизни моряки не успели оказать атакующим никакого сопротивления. Коабани получили ещё семь сотен пленных, а с восходом солнца порт атаковали со всех сторон майяно и коабани. Растерянный противник почти не оказал сопротивления, лишь в центре городка, вблизи резиденции командующего Тихоокеанской эскадрой Уильяма Шёбрика завязалась перестрелка, в которой получили ранения пять майяно, четыре морпеха и были убиты ещё два американца. Боестолкновение прекратили бластеры подоспевших коабани, после чего городок полностью перешёл под их контроль.

К вечеру пятого мая был установлен устойчивый портал с Пунто-Маэстре, и в Масатлан стали пребывать первые сотни хигуэ, строительная техника и оборудование для верфей, аналогичных тем, что устроены в Пуэрто-Коабано. Обратно бальсо везли ненужные здесь ресурсы, шли колонны пленных, число которых достигло двух с половиной тысяч, и 'временно интернированные' жители города, которых оказалось почти шесть тысяч.

Работа сложная и напряжённая, требующая от операторов больших усилий и сосредоточенности, тем более, что параллельно шёл аналогичный обмен с городком Корпус-Кристи, захваченного два дня назад десантом с моря. Туда тоже направлялась строительная бригада, которая за неделю на выбранном месте возведёт полноценное прибрежное пуэсто со стационарным порталом, форт-болтером и эммитером силового щита.

Транспортная суета продолжалась всю ночь. Моломо облегчённо вздохнул, когда домин лично на специальных платформах перевёл через портал две голето, которые уже с утра станут основой береговой охраны Западного побережья и помогут освободить оккупированные земли бывшей Мексики.

9

1848, мая 06-го, суббота,

Королевство Коабана, Пунто-Маэстре.

Чтобы отдохнуть, Яго пришёл в свою оранжерею — в ту, что находится в личном Скрытом. Он с радостью трудился, воссоздавая утраченную при бегстве коллекцию.

Ему было, чем гордится: в парковой части уже поднялись в человеческий рост деревья мекситли, у которых вместо листьев узорно закрученные золотые иголки, звенящие колокольчиками, когда поднимается ветер. Некоторые маги и маке всерьёз увлекались тем, что выращивали огромные 'оркестры' из подобных деревьев, а настоящие ценители могли часами сидеть под мекситли, слушая затейливый перезвон 'колокольчиков'.

Потянулось вверх фиолетовое дерево тоноак, больше похожее на гриб: нижняя сторона его круглых листьев, охватывающих со всех сторон чешуйчатый ствол, давали ночью мягкий, но достаточно яркий, свет. Это дерево в мирах, откуда пришёл Яго, часто использовали вместо фонарей. Огромные до четырёх метров в длину листья ивитли, схожие по виду с птичьими перьями, своими едва покачивающими опахалами создавали лёгкий ветерок над уютной лавочкой из чёрного дерева чипауатли. Яго с удовольствием присел, и из кустов к отдыхающему маке осторожной тенью вышла большая чёрная кошка яриари.

Она приветственно ткнулась влажным холодным носом в щёку хозяина и, зажмурив глаза, положила свою голову ему на колени, требуя ласки. Яго погладил широкий лоб, который не смогли бы прикрыть и обе его ладони, почесал зверя за ухом, и кошка громко блаженно замурлыкала. Этот звук по громкости мог бы поспорить с рокотом камней, обкатывающихся в бурной горной речке. Таким образом 'парочке' удалось просидеть совсем недолго, лишь несколько минуток, а затем яриари чуть приоткрыла глаза и настороженно подняла небольшие круглые уши. Из-за поворота тропинки выскочила бегущая со всех ног Карменсита. Последние пару метров она почти пролетела. С ходу поцеловав Яго в щёку, а яриари — в нос, девушка присела на лавку под бочок к жениху и сразу же крепко к нему прижалась. Кошка что-то приветственно муркнула и прикрыла глаза, хотя её уши по-прежнему оставались настороже.

И не зря. Следом за Ситой появилась и Люсия. Ей уже исполнилось пятнадцать, и девушка старалась вести себя посолиднее. Поцеловав Яго в губы, Люсия устроилась с другого бока маке, одной рукой обняв его, а другой почёсывая разомлевшую кошку.

— Ладно уж, хитрюга, спрашивай, — вздохнул Яго. С одной стороны, отдых закончился, а с другой — надо помочь невестам с образованием. — Что тебя тревожит?

Люсия, будущий 'маг неживого', в любой ситуации сохраняла рассудок, тщательно взвешивая свои дела и поступки. Мгновенно оценив все блага, которые даёт положение невесты маке, в будущем домины, она вцепилась в этот статус не хуже клеща. Осознав, что укрепить свои позиции ей поможет лишь усиленная учёба, она грызла 'гранит науки' так, как сможет не всякое устройство для прокладки туннелей в скалах. Яго отлично видел всё это и сам всячески поощрял. Ему нужна супруга-помощник, супруга-друг, а ради этого никаких сил не жалко.

— Смерть... — тихо ответила Люсия. От этого слова одновременно вздрогнули Сита и яриари, причём кошка сразу прекратила мурлыкать, широко открыв глаза и прижав круглые уши, — ...и жизнь, дорогой. Почему с твоими божественными силами ты не можешь дать мере Сахнай вечную жизнь? Ведь ей лишь малую долю не хватило до высшей ступени, и, воистину, эта женщина незаменима для нашей семьи...

— Хех, — подавился от неожиданности Яго, — не волнуйся, милая, Апони проживёт ещё очень долго...

— Не уходи от ответа, коварный будущий муж!

— Да, Яго, — поддержала сестру встрепенувшаяся воробушком Сита, — это и мне непонятно! Ты же легко можешь оживить погибшего и даже создать всё тело заново. Я и другие ученицы магии живого это неоднократно видели.

— Не всё так просто, девочки, — грустно покачал головой маке, — вам рассказывали о сродстве тела и духа?

— Ты о том, что дух не станет жить в неподходящем ему теле? — уточнила Сита.

— Это не совсем точно, милая! — Яго потрепал рукой загривок кошки, и та неохотно убрала тяжёлую голову с коленей хозяина, растянувшись под его ногами. — 'Содержание желает определять материальную форму предмета...', слышала такое?

— Да, — тряхнула волосами Люсия и печально вздохнула, — но ничего не поняла.

— Это просто. Вот, например, бокал для воды, — в руке маке возник изящный прозрачный сосуд, сразу наполнившийся водой, — его форма похожа на цветок, и из него удобно пить. Но представь, если налить в такой бокал ароматное вино, оно быстро утратит запах, выветрится. По этой причине такая форма не подходит для долгой беседы с ароматными напитками. Сложная форма края, делая бокал идеальным для питья, представляет трудности при мытье посуды. Если же говорить о горячих напитках, вроде кофе или шоколада, в подобном бокале они быстро остынут, утратив свой вкус. То есть, будущее содержание — то, что мы собираемся налить в бокал, стакан, чашку — определяет наилучшую форму.

— Понятно, — кивнула Люсия, — но причём здесь жизнь и смерть?

— Это просто пример, девочка, — Яго насмешливо посмотрел на невесту. — Тело — сосуд для духа, который наполняет вместилище подобно тому, как жидкость — бокал. Свободный олли создаёт себе тело по потребностям и в соответствии с собственными представлениями, но родившись как человеческий ребёнок, обучаясь, взрослея, он постоянно меняется, и его тело — в этом отличие от неживого бокала! — меняется вместе с ним. К сожалению, далеко не всегда в соответствии с желаниями хозяина, поскольку такое вместилище корёжат и окружающий мир, и всё происходящее в нём...

— Вот, значит, как... — жалобно пискнула Сита.

— Да. Я могу создать тело, идентичное тому, в котором пребывает дух. Разумеется, без приобретённых физических изъянов. Но если человек стар, и тело его никак не устраивает, олли всё равно в нём надолго не задержится.

— И человек умрёт, — кажется, Люсия сама была не рада, что затеяла этот разговор.

— Только потому, что олли сам не знает, какое тело для него окажется наиболее подходящим. Ему нужно время, чтобы определить свою будущую форму, а свободному олли находиться в мире крайне опасно...

— И маке создаёт для него хигуэ. Это временное убежище, а не настоящее тело! — встрепенулась Сита.

ИНТЕРЛЮДИЯ 4. ХАОС ВЕРНУЛСЯ В МИР

Хочешь изменить мир — измени его!

1

1848, мая 21-го, воскресенье,

С.Ш.А., Вашингтон, Белый Дом.

'Что, чёрт возьми, происходит?' — хотелось крикнуть президенту Полку, когда он дочитал письмо. Этот документ капитан Роберт Ли передал через госсекретаря Бьюкенена, которого все считали погибшим вместе со всей армией генерала Скотта. Неизвестная шхуна высадила его на берег в Новом Орлеане, откуда он с трудом за две недели добрался до Вашингтона. Полк ещё раз взял в руке странное письмо, будто хотел убедиться, что оно никуда не пропало:

'Сэр!

Данным письмом уведомляю вас, что вооружённые силы, находящиеся под моим командованием, не собираются развивать своё наступление на земли Техаса, находящиеся далее пятидесяти миль севернее и западнее реки Нуэсес. Все бывшие территории Мексиканского государства южнее и восточнее указанной мною границы, включая пока оккупированную вашей страной часть Калифорнии, но не ограничиваясь ею, отныне объявляются Землёй Майяно. Майяно не нуждаются более ни в товарах гринго, ни в их советах. Любой гражданин Соединённых Штатов Америки, оказавшийся на указанной территории после первого июня сего года, будет арестован и осуждён к тяжёлым работам. Если же при нём будет обнаружено оружие, то и уничтожен без всякой жалости.

Безусловному задержанию и последующей конфискации будут подвергнуты все корабли и суда, принадлежащие правительству или гражданам Соединённых Штатов, если они удалятся в воды Мексиканского залива более чем на пятнадцать миль от берегов вашего государства или приблизятся к побережью Юкатана ближе, чем на пятьдесят миль. Гражданам Соединённых Штатов не следует появляться в Землях Майяно, если они не желают преждевременно расстаться с жизнью. Надеюсь на ваше благоразумие и сдержанность.

Командующий Армией Земли Майяно Венансио Пеко'.

— Я не узнаю этот мир, — пожаловался госсекретарь портрету Бенджамина Франклина, но сразу же недоверчиво отвёл взгляд: ему показалось что великий политик удручённо кивнул, — как... как смогли какие-то грязные индейцы... не понимаю!

Президент угрюмо отбросил в сторону письмо. Эта бумажка его раздражала, жгла руки. Что делать, было неясно. Любая из строчек этой поганой бумажке могла бы стать поводом для объявления войны... если бы речь шла о каком-либо государстве. Но кому объявлять войну в этом случае? Соединённые Штаты не могут воевать с каким-то Венансио Пеко или с Землями Майяно. А с Мексикой они мир так и не заключили.

— Я вызвал сюда Банкрофта и Марси. Необходимо получить более точные сведения, прежде чем готовить обращение к Конгрессу. А без него не обойтись...

Бьюкенен скривился. Ситуацию идиотская! Как объяснить сенаторам и конгрессменам, с кем воюют Соединённые Штаты? Почему, если Мексика разгромлена, правительство не ведёт переговоры о мире? Если войска одержали победу, кто их разбил и прогнал, так что и сам прославленный Закари Тейлор едва успел сбежать, бросив свою пехоту и всю артиллерию?

— Есть ещё одна проблема, сэр, — осторожно заметил Бьюкенен. — Британия вручила нам ноту в связи с неспровоцированным нападением кораблей флота Соединённых Штатов на фрегаты её величества... хм!

— Что? Да эти чванливые лайми напали первыми! — взорвался Полк. — Извини, Джеймс. Ты-то здесь не при чём. А вот я, похоже, начал уставать...

'Ещё бы', — подумал Бьюкенен, — 'несколько лет в режиме постоянной шестнадцатичасовой работы. Даже негры на хлопковых плантациях работают меньше. Джеймс Нокс Полк — лучший президент, который когда-либо был в С.Ш.А., вот только с мексиканской войной ему не повезло!'

— ...Подготовь ответ, что Соединённые Штаты приносят извинения за этот досадный инцидент. Президент лично обещает назначить тщательное расследование случившегося. Ты же понимаешь, что нам сейчас совсем не нужна ещё одна война с Британией, Джеймс?

— Не думаю, что британцы хотят воевать. Им сейчас не до нас, господин президент!

У Британии нынче совсем иные проблемы.

С самого начала нового 1848 года Старый Свет охватила эпидемия безумия. Толпы черни в революционном угаре безжалостно крушили прежний мир, всерьёз рассчитывая на обломках построить некое лучшее будущее.

Нарастающий в Европе хаос, с одной стороны, был выгоден Британии, поскольку серьёзно мешал всем её основным конкурентам, но с другой он разрушал давно установленные деловые связи и тем самым причинял серьёзный ущерб торговле.

В середине января вспыхнуло восстание в Италии, за этим в конце февраля мятеж во Франции заставил отречься от престола короля Луи-Филиппа, после чего удивлённые собственным успехом бунтовщики провозгласили Республику. В Британии искренне недоумевали: отчего именно Республику, ведь 'Империя' звучит куда лучше? Тем более, что у её величества Виктории есть отличная кандидатура на престол — принц Шарль Луи-Наполеон Бонапарт? Республика, по мнению британцев — это плохо. О чём с ней можно договариваться, чёрт побери? А это означает, что интересы Британии под угрозой! Ещё через несколько дней революционная зараза распространилась и на Германию, в середине марта добралась до Австрии и Венгрии, а в Милане и Венеции произошло вооружённое восстание против Австрийской Империи, вынудившее армию фельдмаршала Радецкого отступить за пределы мятежных земель. На первый взгляд, это неплохо. Но столь явное ослабление Австрии усиливает Пруссию и фактически выводит её по влиянию на первое место в Германских землях. Это — прямая явная угроза британским интересам на Европейском континенте.

В конце марта премьер-министр Испанского королевства генерал Рамон Мария Нарваэс распускает Кортесы и начинает реформу армии и флота. Его и без того значительная власть становится абсолютной, отодвигая формальную правительницу, Изабеллу II, на задний план. Жёсткая власть Нарваэса — благо для Испании и надежда на её возрождение, но для С.Ш.А. и Британии она — зло, поскольку генерал, похоже, взялся за это дело всерьёз, а сильная Испания, тем более мощный испанский флот, не нужны ни 'Владычице морей', ни Америке.

Да ещё и Королевство Сардиния объявило войну Австрии, явно намереваясь объединить всю Италию...

Такое впечатление, что в Европе все внезапно сошли с ума! Люди бунтуют, будучи обуяны жаждой разрушения, даже не задумываясь о том, что возникнет на месте этих дымящихся развалин, чем они будут жить... да и будут ли?! Как показывает пример Центральной и Южной Америк, многие не доживут до окончания 'хаоса', и от его прихода уж точно никто не выиграет!

Чтобы осознать сей факт, достаточно взглянуть на происходящее в Гватемале, Сальвадоре, Гондурасе, Коста-Рике без предубеждений. О, британцы свои жадные лапки успели протянуть и туда, но если бы индейцы, метисы и креолы не были столь решительно настроены против власти, разве бы у них что-нибудь получилось?

Нет, естественно нет!

А Венесуэла! Там всё более разгорается пламя гражданской войны. Формальным поводом послужило недоверие к результатам выборов, но на самом деле речь, конечно же, идёт о перераспределении доходов и преференций. Беда в том, что помимо этих двух противников, которых условно можно считать цивилизованными (их руками за свои интересы сражаются С.Ш.А., Голландия и Британия), в схватку влезли и дикари, местные индейцы, которые воюют и против тех, и против других, разрушая плантации и опустошая поселения. Увы, эти обезьяны не ценят усилий по их окультуриванию, и потому оставляют после себя лишь пепелища. Убытки, да-да... сплошные убытки...

2

— К сожалению, господин президент, нам нечего сейчас противопоставить этому... Пеко, — тяжело вздохнул военно-морской министр Джордж Банкрофт. Он и Билл Марси, военный министр в кабинете Полка, только что ознакомились с письмом, переданным капитаном Ли, и пребывали от прочитанного в лёгком шоке. — Помимо капитана Ли, мерзавцы освободили ещё ряд армейских и флотских офицеров, и то, что они рассказывают, меня изрядно настораживает.

— Вы о чём, Джордж?

— Воды вблизи Корпус-Кристи патрулируют два крепких фрегата этих... майяно, водоизмещение каждого не меньше двух тысяч тонн. Офицеры отметили, что корабли управляются весьма ловко, возможно их экипажи набраны из британцев. Помимо них там постоянно крутятся четыре или пять быстроходных шхун. Серьёзных сил в Мексиканском заливе у нашего флота больше нет, так что этой силе нечего противопоставить. Но ещё хуже другое: двое из числа офицеров, прибывших в Новый Орлеан вместе с капитаном Ли, проходили службу на шлюпах 'Сайан' и 'Лексингтон'...

— Минуточку, Джордж... — президент наморщил лоб. На память он раньше не жаловался, — но ведь эти корабли входят в состав Тихоокеанской эскадры!

— Входили, господин президент. Этой эскадры больше нет, все корабли либо захвачены, либо потоплены майяно, причём оба фрегата — 'Конгресс' и 'Индепенденс' находятся в их руках. Офицеры приметили их в бухте Масатлана под флагами майяно.

— Это катастрофа... — обмяк в своём кресле Полк, — в Калифорнии в январе обнаружено золото, потерю такой территории мне избиратели не простят...

— Ну, — поспешил возразить Бьюкенен, — формально Калифорния ещё не перешла под контроль правительства С.Ш.А., так что...

— Господин президент, джентльмены...

— Вы что-то хотите добавить, Билл?

— Да! Не всё так плохо, господа. Это письмо, на самом деле не что иное, как предложение перемирия, — Марси хитро ухмыльнулся, — ведь этот... Пеко обещает дальше не продвигаться, так? Да, нам не удалось получить Калифорнию и другие мексиканские территории на западе континента, но зато вхождение Техаса в состав С.Ш.А. в качестве двадцать восьмого штата можно считать состоявшимся. Опять-таки, генерал Тейлор изрядно получил по, хе-хе, сопатке. Весьма своевременно, надо заметить — иначе он вполне мог бы претендовать на пост президента на следующих выборах, а нашему кандидату... — при этих словах Полк и Бьюкенен понимающе переглянулись, — было бы крайне трудно противостоять победоносному генералу.

— Хм-м... — президент вновь взял в руки столь надоевший ему документ, — надо признать, Билл, у вас весьма оригинальный и свежий взгляд на эту проблему. Действительно, в таком ракурсе все выглядит несколько иначе... да и станет отличным ответом на требования Линкольна и его шавок о скорейшем заключении мира...

Интересно, сколько Аврааму заплатили за столь открытую антивоенную позицию? И кто? Скорее всего, опять британцы, которым усиление С.Ш.А. совсем ни к чему.

— Возможно, Джеймс, — президент подмигнул своему госсекретарю, — вопрос с этими майяно и присоединением Калифорнии придётся решать уже вам, когда вы победите на выборах. Кажется, на западе континента у нас сейчас немаленькое влияние? Надо бы подумать, как его сохранить. Если этот... Пеко осуществит свои угрозы, там нашим парням придётся несладко. А вы, Джордж, потрудитесь расспросить поподробнее вернувшихся из плена моряков — нам будет важна каждая мелочь.

3

1848, мая 22-го, понедельник,

Куба, Гавана.

Капитан-генерал Кубы дон Леопольдо уже давно не понимал, что происходит вокруг. С января исчезла всякая связь с провинцией Ориенте, бесследно пропали две посланные туда бригады. Мятеж? Но ведь в этом случае хоть кто-нибудь да спасся бы — а так...

Нет, на самом деле в начале февраля в Гавану прибыл бригадный генерал дон Хуан Бенавенте... — точнее, его привезли. Верный денщик-кабо и молодой адъютант, альфере по имени Мануэль, с риском для жизни спасли оглушённого генерала из-под развалин форта, когда неизвестные каперы штурмовали Баракоа.

Хотя почему же неизвестные? На одном из кораблей офицер заметил флаг С.Ш.А., а когда дон Хуан пришёл, наконец, в себя, он подтвердил показания адъютанта. Не мятеж рабов и креолов, а именно жадные янки решили разграбить обессиленную и обезлюдевшую после удара стихии территорию острова. Это — крайне важная информация, которая многое проясняет. Например, резкое уменьшение притока товаров. Сомнительно, что торговцы Старого Света внезапно потеряли интерес к сахару, табаку, какао и другим 'колониальным' товарам. Однако кто-то же их не пускает? За последние месяцы лишь считанные 'купцы' приходили в Гавану (и только в Гавану!), тогда как за прошлый год порты Кубы посетили более пяти сотен судов — это если считать те, водоизмещение которых выше ста двадцати тонн.

И последние, прибывшие в начале мая, принесли довольно странные известия. Оказывается, С.Ш.А. проигрывают войну с Мексикой, которую янки столь победоносно начали. Невероятно — ведь в начале осени они заняли столицу врага! Как оказалось, Мексики теперь нет, отпор наглым завоевателям дали индейцы. Да-да, те самые индейцы, которых никто и в грош не ставил. Их не учитывали ни в каких политических расчётах, и вот — на тебе! Индейский 'Кутузов', некий Венансио Пеко, погнал североамериканцев обратно до самого Техаса, и уже захватил Корпус-Кристи...

У этой краснокожей обезьяны есть свой флот, и, как оказалось, совсем не маленький, имеющий в своём составе даже фрегаты. Так, может быть, и на Баракоа напали не янки, а индейцы Пеко?

Данную информацию нужно срочно передать в Испанию. Генерал дон Рамон Нарваэс и депутаты Кортесов должны знать о происходящем за океаном. Раз Мексики больше нет — значит, утратили силу и все договоры, заключённые Мадридом с взбунтовавшейся Новой Испанией. Возможно, для Метрополии настало время вернуться на земли Америки и навести порядок в разрастающемся хаосе?

Роль посланника выполнит дон Хуан. Его сопроводит и Мануэль, показания которого могут понадобиться Кортесам. А вот маршрут... на восток корабли посылать опасно, оттуда давно уже никто не приходил. На юг, в Венесуэлу или Колумбию? Так там тоже сейчас неспокойно. Похоже, осталась одна единственная дорога, через Новый Орлеан и Соединённые Штаты.

Лучше всего подойдёт та американская шхуна, что сейчас стоит в порту Гаваны, её загружают сахаром. Она-то и отвезёт генерала Бенавенте на материк, в Новый Орлеан, а дальше сеньоры и сами доберутся до восточного побережья С.Ш.А. — например, до Нью-Йорка, где несложно нанять судно до Европы. А письма для королевы Изабеллы, для Кортесов и лично для дона Рамона капитан-генерал подготовит быстро. Решено: во всём виноваты бунтовщики Юкатана и Мексики, а также поддержавшие их рабы и кубинская чернь, и для победы над разрастающимся хаосом нужны армия и флот. Такой вывод точно понравится и генералу Нарваэсу, и Её Величеству королеве...

4

Мундо-Принсипи, резиденция Макесэра.

— Да, сестрёнка, от тебя я этого не ожидал... — Ферра насмешливо смотрел на Уолцин, которая, как ни в чём не бывало, забралась с ногами в шикарное кресло, обитое мягкой шкурой эцтли. Её волнение выдавали только сжимающиеся в кулаки руки, — чтобы ты, да отступила!

— Мерзавцев было слишком много, — глухо и бесцветно отозвалась Уолцин.

Удивительно, но она даже не среагировала на подначку брата!

— И они почти окружили тебя...

— Да. — Ферра не ожидал, что самолюбивая женщина так легко признается в том, что её перехитрили. — Попытка прорыва ни к чему хорошему не привела бы. Не в этот раз — в открытом бою трёхкратный перевес противника в тяжёлых кораблях не преодолеет даже самый хитрый и изобретательный флотоводец. А мне, если честно, до гениальности весьма далеко. Немного выше среднего уровня — и только...

Что с ней произошло? Чтобы Уолцин призналась вслух — пусть даже только ему одному — в том, что она не лучшая, не самая хитрая и коварная, не самая-самая... о, Макемаке, неужели всё так плохо?

— Если бы у меня было больше сил!! — женщина в сердцах стукнула по подлокотнику кресла, — ещё бы только парочку акоацатли, и я бы победила этих уродов.

— Сколько бы ты потеряла кораблей в бою? — невинно поинтересовался Ферра. — Полагаю половину?!

— Не больше трети! — Уолцин даже возмутилась, услышав предположение брата. — Остальные вполне можно было бы отремонтировать.

Владыка владык — формально он ещё мог называться этим титулом, хотя признавали его уже менее половины маке — тяжело вздохнул и удалённо погладил сестрёнку по волосам, слегка растрепав ей причёску. Как в детстве!

— Фу, братик!! — ожидаемо возмутилась Уолцин.

— 'Фу' скорее было бы тебе, дорогая, — усмехнулся Ферра, — если бы ты угробила четыре из двенадцати самых мощных кораблей Макесэра, а остальные стали бы небоеспособными. Мы сразу лишились бы трети своей мощи — на время, конечно. Но бог с ними, с кораблями! Хуже, что тогда от нас отвернулись бы последние союзники — а у них, между прочим, без малого сотня маке...

Уолцин капризно надула губы. Она исключительно виртуозно умела изображать стерву, особенно если ей это было выгодно.

— С чего это они бы так вдруг 'отвернулись'?

— Чтобы не попасть под удар наших врагов!

Ферра лукавил, ибо 'друзей' у Дома Макесэра не осталось с того самого момента, когда он неожиданно для всех принял титул Владыки Владык и решил 'поставить на место' всех тех, кто ему помогал. Окончательно же Ферра настроил против себя остальных маке, когда коварно погубил Кагуэ, домина Макетаури, близкого друга своего отца, в домене которого он вырос. Владыка Владык, его дядя, неоднократно пытался уничтожить детей брата, в которых чувствовал угрозу не только себе, но и благополучию всего Мундомаке.

Похоже, он предвидел, чем всё окончится, но Макетаури — как и остальные Дома маке — не поддержали ничем не обоснованную расправу 'над невинными'.

Теперь же Макесэра окружали только враги. Явные или скрытые. За это Ферра мог посылать проклятия своей врождённой способности прозревать будущее. А оно виделось страшным: Дом Макетаури безжалостно уничтожал сэра. Разве мог Ферра игнорировать подобную судьбу и не попытаться ничего изменить?!

Знать — и не попытаться предотвратить?!!..

5

Мундомаке — пространство, поделённое между Домами — стремительно падало в хаос подобно тому, как это уже случалось полторы сотни тысячелетий назад. Тогда Владыка Владык утратил доверие остальных маке, и ценой ошибки стала война. Двадцать тысячелетий последующей междоусобицы тяжело отразились не только на Мундомаке, но и на Светлой стороне Вселенной — Изнанке. Взрывались целые звёздные архипелаги, массово зажигались сверхновые, корёжа пространство и само время. После этих ожесточённых сражений никто даже не пытался подсчитать, сколько великолепных галактик рассыпалось в пыль, сколько квинтиллионов живых существ бессмысленно погибло под неудержимым натиском хаоса.

Это было невыносимо. Судороги Вселенной отражались болью в душе каждого маке, заставляя их реально переживать каждую смерть. Неудивительно, что многие сошли с ума, и их пришлось уничтожить.

Тридцать последующих тысячелетий Мундомаке медленно восстанавливал своё великолепие, но растущие противоречия между Домами заставили всех маке выбрать достойного арбитра, обладающего даром прозревать истину. Все Владыки Домов, домины, принесли Избранному великую клятву. Это помогло сгладить противоречия и надолго умиротворило Тёмное Сосредоточие.

Увы, с течением времени арбитры забирали себе всё больше власти. Несовершенство первоначальной клятвы, придуманной наспех в трудное время, требовало всё новых и новых дополнений. 'Заплаток'.

Доисправлялись! Двенадцать тысячелетий назад арбитр под рукоплескания большинства маке был провозглашён Владыкой Владык. Безусловно, Макесэра Намакуик Марро был достоин такого доверия и полностью оправдал его, но уже его правнук, Уно Ферра, окончательно растерял уважение Владык. Ему не простили попытку уничтожить саму основу Мундомаке — свободу воли маке.

Каждый домен Тёмного Сосредоточия формирует в Светлом Мире и удерживает бытие целых гроздей галактик. Домен служит как образец, макебыта, для формирования на Изнанке осязаемого, видимого вещества и всех форм жизни по образу и подобию иной, скрытой от неё.

Уничтожение любого образца фатально для Светлого Мира. Это как разрушение фундамента здания. Убери его, и здание разрушится, бесформенно оплывёт, нанося всему, что по какой-то прихоти мирозданья ещё живёт, страшные искажения и невообразимые уродства. Но без макебыта нестабильны даже они, так что выживших ждут тысячелетия непрерывных страданий — до той поры, пока рябь после разрушений не сгладится, а сама материя не вернётся в своё естественное тёмное состояние, снова став тьмой, Великой Тенью.

Но (о Макемаке!) сколько же силы, сколько мощи освободится в результате подобного жертвоприношения! Их с избытком хватит и на создание новых Мундомаке, и на возвышение жертвующих до статуса истинного Макемаке!

'Приносящий жертву становится подобен богу!' — об этом знают все маке.

Чем не цель для Макесэра?

Естественно, ни Уолцин, ни, тем более, Ферра, не собирались приносить в жертву собственный домен. Он им ещё понадобится, чтобы по готовым образам создать Светлую часть их нового мира. Но вот чужие домены... раз ими не пользуются Макесэра, зачем они вообще нужны?!

К сожалению, с Макетаури это не вышло — последний маке сбежал. Пока он где-то существует, домен разрушить невозможно. Мелкого поганца Яго очень хочется разыскать, изловить и... лучше бы всего принести в жертву, разрезав ритуальным ножом грудь и вырвав оттуда трепещущее сердце. Но можно и в семью принять, раз Уолцин так хочется владеть этим сопляком. Конечно, при этом домен Макетаури не исчезнет, а станет частью огромного пространства Макесэра, но ведь в жертву можно принести и кого-нибудь другого?

В последнее время появилось много подходящих кандидатов, и Ферра был даже готов махнуть рукой на хитрого Яго... если честно, он не стоит усилий, требующихся, чтобы его отыскать...

— ...не попасть под удар наших врагов!

— ...врагов? — удивлённо переспросила Уолцин. — Что-то изменилось, пока я разбиралась с мятежниками?

— Изменилось всё, сестрёнка. Да, мы по-прежнему самые сильные, у нас самый большой флот — но нас без всяких условий поддерживают лишь пять Домов, и они далеко не самые сильные. Ещё двадцать сохраняют нейтралитет лишь пока мы сильны, да. Если бы ты потеряла треть своего флота, а остальные тяжёлые корабли стали бы на ремонт, эти нейтралы сразу бы 'показали зубы'. Уже сейчас их совокупный флот превосходит наш по тоннажу, а вассальные клятвы более не действуют...

— Плохо, братик...

— Наш Дом по-прежнему экономически самый сильный. Я запустил большую программу строительства тяжёлых кораблей, и лет через пять положение дел улучшится. Эти годы нам нужно вытерпеть и продержаться. Так что, сестра, прошу тебя чуть поумерить свой пыл. Я отправил дипломатов договариваться о мире.

— Что?!.. Это унизительно!

— Это необходимо, Уолцин. Зато теперь у тебя появится время для поиска твоего дорогого Яго.

ГЛАВА 9. ПОД НЕБОМ МЕКСИТЛИ

...на восток и на север от Земли Майяно.

1

1848, июня 22-го, четверг,

Земли майяно, Кампече.

— Янки приняли все наши условия, сеньор президенте, — Венансио Пеко протянул Бенито Хуаресу, которого домин назначил наместником Территории Майяно, папку с договором, подписанным президентом Полком, — естественно, североамериканцы будут его выполнять, пока ощущают неуверенность и страх.

— Домин позаботится, чтобы их страх никогда не прошёл, — широко ухмыльнулся сорокаоднолетний Хуарес, — для этого у него есть армия и флот...

Бенито Пабло Хуарес, выходец из бедной индейской семьи, имел все основания не доверять ни янки, ни гринго, ни гачупино (коренным испанцам). Осиротев в раннем детстве, он ради пропитания с малых лет пас скот, а став постарше, работал в поле. Смышлёный мальчик понял, что чего-то добиться в жизни можно лишь постоянным трудом, а чтобы за работу платили много, нужно овладеть грамотой. В двенадцать лет он покинул родную деревню и отправился в город Оахаку, где нанялся переплётчиком книг к монахам. У них он научился читать и писать, а потом рекомендация 'святых отцов' позволила ему поступить в духовную семинарию. Её он окончил с отличием, чем привлёк внимание более серьёзных людей.

Их протекция позволила Хуаресу поступить в Институт наук и искусств, где он изучал юриспруденцию. Окончив и этот 'университет' с отличием, он занялся адвокатской практикой, а год назад (естественно, по протекции) был избран губернатором всего штата Оахака.

В отличие от многих коллег-губернаторов Бенито быстро сориентировался в происходящем, и в конце февраля смог стать той компромиссной фигурой, которая удовлетворила и победоносных майяно (он же индеец!), и метисов, и креольскую 'интеллигенцию' (образованный человек, адвокат!). Самое главное — его кандидатуру на освободившийся 'де-факто' пост президенте одобрил грозный бог Кукулькан, сошедший с небес на землю.

Когда Хуарес робко возразил, что для назначение нужно провести выборы, домин Кукулькан с улыбкой заметил, что он выбор уже сделал — не думает же президенте Хуарес, что кто-то посмеет не согласиться с решением Бога? Будучи разумным и образованным человеком, к тому же получившим основное образование в семинарии, Бенито в древних индейских богов не верил... ага, пока лично не встретился с домином.

После встречи его ничуть не удивило, что католические иерархи почти поголовно поддержали и Ангела Божия (или Его земную аватару?), и реформу Церкви Мекситли, Юкатана и Коабаны. Ещё бы! Домин привёл весьма серьёзные аргументы. Да и наказание, которое настигло сомневающихся, было ужасающим... правда, преданных ждала не менее значимая награда. А Хуарес незаметно для себя стал истинным фанатиком новой религии и верным сыном 'Церкви Яго', во главе которой встал лично Макетаури Гуайяго, бог-повелитель мёртвых...

Архиепископом Церкви Яго поставил священника-гачупино, падре Доменика, в миру Селедонио Домеко да Хараута, который буквально завоевал уважение всех майяно в сражениях против оккупантов-янки, в которых он лично руководил отрядом герильяс. Всю территорию, контролируемую коабани, архиепископ Доменик разделил на пять диоцезо (три — в Мекситли, и по одной в Коабано и Юкатане), окормлять которые домин назначили епископов.

Длинная беседа, которую Яго провёл с архиепископом, и последующие встречи, на которых домин чётко объяснил цели и задачи своей церкви, превратили и самого падре Доменика, и епископов в фанатично преданных его сторонников — или правильнее будет сказать 'апостолов Церкви Яго'?..

— Ты же знаешь, дон Бенито, что наличие флота у Земель Майяно не предусмотрено — в этом домин категоричен. Что же касается армии — она преобразуется в территориальную милицию и будет размещена там, где это необходимо — прежде всего, на границах и в крупных городах. Её задача — охрана порядка, установленного домином, патрулирование, своевременное задержание всех чужих и сбор информации о настроениях в обществе. Предполагается, что части милиции будут тесно сотрудничать с обновлённой Церковью Яго. Оружием, формой и огнеприпасами милицию обеспечивает домин, продовольствием и жильём — местные власти, а ты, сеньор президенте — её верховный главнокомандующий.

2

— Я бы хотел, чтобы милицию возглавил именно ты, дон Венансио! Уж больно ловко у тебя вышло с янки!!

Свою войну с оккупантами Пеко начал почти год назад, с момента высадки североамериканцев под Веракрусом. Как и архиепископ Доменик, он командовал отрядом герильяс и, не щадя себя, сражался с захватчиками. Особых успехов не было — до декабря прошлого года, когда на помощь пришли коабани. Они начали поставлять оружие, в том числе пушки, и огнеприпасы, но главную поддержку оказали их воины, солдадо и гереро, которые знали, как воевать, как одерживать победу за победой.

То оружие, которые они дали майяно и другим индейцам Мекситли и Юкатана, ничем не превосходило то, что держали в руках янки, разве что пушки были чуть получше. Знания и умения — вот что позволило сокрушить наглых североамериканских соседей. Венансио не считал, что внёс в победу решающий вклад, нет! Он точно знал предел своих способностей и понимал: чтобы руководить войском, надо учиться. И когда ему (как и другим отличившимся в боях) передали приглашение домина, Пеко с благодарностью за него ухватился. Ещё бы! Кто в здравом уме и твёрдом рассудке откажется от бесплатного образования и будущей карьеры в армии Королевства?!

— Извини, сеньор президенте. У меня иные планы, да и не нужен милиции другой главный начальник кроме тебя. Всё равно эта должность формальна. Ты же понимаешь: территориальная милиция будет подчиняться кацикам, и только им. В этом смысл её создания, поскольку главная функция таких формирований — поддержание порядка в городках и поселениях вдали от столицы.

— Понимаю, — недовольно сморщился Хуарес, — и меня это крайне беспокоит, поскольку делает территории слишком независимыми...

— ...От тебя? — понимающе подмигнул Пеко. — Домину достаточно, что они зависимы от него!

— Я... полностью лоялен богу Кукулькану, — поспешил заявить Хуарес, — просто такое положение дел мне непривычно. Учили-то меня испанцы!

— Тебе тоже нужно получить подходящее образование. Не обманывайся громким названием должности: ты лишь главный администратор данной территории, которого назначил лично Владыка Яго. Твоя задача — не управлять Землёй Майяно, а следить за соблюдением законов, установленных домином, его интересов и быть видимым воплощением власти в Мекситли и Юкатане для всех соседей. Да и помощники у тебя неплохие, особенно Сесилио Чиэ и Хасинто Пате. Они полностью преданы домину и пользуются уважением всех кациков. Ты справишься.

И как не справиться, если власть президенте Хуареса охраняют пять сотен гереро Королевства, епископы Церкви Яго и всё индейское население? Бенито помнит, как бедствовал в детстве, а коабани предлагают забрать всех сирот на полный пансион. Им более не придётся голодать, да и все нуждающиеся всегда получат пропитание и предложение работы, для этого достаточно посетить храм. Дети будут ходить в школы, а если — помилуй Яго! — люди заболеют, домин пришлёт опытных целителей.

Конечно, недовольные были. Это, прежде всего, бывшие хозяева земель, гачупино (уроженцы Испании), индейская знать (слившаяся с креольской) и немногие богатые плантаторы, но большинство из них либо погибли во время войны от рук герильяс, либо бежали на Гаити, в Гватемалу и другие страны. Даже в С.Ш.А., и теперь их никто под небом Мекситли не ждёт. Их семьи — те, кто выжил — захвачены и переданы домину. Что делает с ними Ангел Смерти, Бенито даже знать не хотел. В любом случае, те двадцать с лишним тысяч гачупино, пятнадцать тысяч янки, и около пятидесяти тысяч прочих 'лишних' более не будут мешать жить почти четырём миллионам 'простых' людей.

— Справлюсь, — согласно кивнул президенте Хуарес.

3

Без сомнения, он справится!

Весь май и большую часть июня коабани тщательно очищали западное побережье Мексики и Калифорнию от янки и гачупино, не признавших суверенитет Земли Майяно над этими территориями. Республика Калифорния, провозглашённая предателями, ушла в прошлое, как и 'золотая лихорадка'. Нет, желание нажиться для янки — столь же естественное чувство как голод и жажда, скорее даже инстинкт, так что ручеёк авантюристов не иссякал. Пока он не стал бешеным потоком, поскольку слухи об открытом в Калифорнии золоте ещё не успели широко распространиться, но пройдёт несколько месяцев...

Местные индейцы — прежде всего, науани, как потомки ацтеков, и родственные им племена, общая численность которых превышала пять миллионов, с восторгом встретили своих освободителей коабани и обрадовались предложению отлавливать 'розоволицых' с целью последующей 'перепродажи' за оружие и огнеприпасы. Яго решил, что не стоит тратить собственные силы на создание плотины против будущего половодья желающих разбогатеть. Лучше пусть охотой на них займутся туземцы. Сейчас есть отличная возможность 'потренироваться' на разбежавшихся янки, гачупино и креолах. Конечно, все пойманные экземпляры в основном пойдут на изготовление хигуэ, поскольку испорченные жаждой наживы олли 'розоволицых' больше ни на что не годятся. Из новых хигуэ сформируют строительные бригады. Их направят на работы в важнейшие поселения западного побережья, пострадавшие в результате войны. Главный из них, Пуэрто-Олони (так коабани переименовали Йерба-Буэна), и земли вокруг него президенте Хуарес передал непосредственно Королевству Коабано.

Теперь этот быстро растущий город стал столицей коабани на западном берегу Северной Америки. Всё Калифорнийское побережье вернулось в состав земель майяно, но и отроги Скалистых гор, и территория восточнее них в действительности принадлежали местным индейским племенам, которых коабани, в отличие от испанцев и мексиканцев, сразу постарались 'приручить'.

Поскольку новые 'хозяева' не претендовали ни на леса, ни на реки, ни на недра Скалистых гор, не собирались охотиться или отбирать дичь у местных жителей, были готовы помогать и защищать индейцев от их врагов, настороженные отношения быстро поменялись на дружеские. Уже к середине июня науани взялись активно 'зачищать' свои владения от янки и испанцев, сдавать пленных своим друзьям коабани. Дети индейцев тоненьким ручейком потянулись в открывающиеся для них школы.

Бои между воинами Земли Майяно и С.Ш.А. полностью прекратились, правительство президента Полка согласилось не претендовать на земли ближе пятидесяти километров от реки Нуэсес. Далее граница устанавливалась по сотому меридиану до границы между Техасом и Оклахомой. Земли Верхней Калифорнии, как и восточная часть Техаса оставались под юрисдикцией майяно. Таким образом, результатом войны стало присоединение западной части Техаса к С.Ш.А. Понятно, что ни команду президента Полка, ни оппозицию подобное 'куцее' приобретение устроить не могло, но ни у одной из сторон не было ни сил, ни ресурсов на продолжение схватки.

Критика экспансионистской политики Полка развернулась вовсю, и следующий президентский срок демократы явно 'пролетали'. Его военные просчёты и откровенно авантюрная попытка с захватом столицы Мексики, стоившая в результате почти пятидесяти тысяч погибших и пропавших без вести американских солдат и моряков, попали под пристальное внимание общественности и, конечно, оппозиции.

Генерал Закари Тейлор, вовремя сбежавший от воинов Пеко, согласился баллотироваться от партии вигов и уже практически обеспечил себе победу. Он публично рассказывал о 'предательстве' Полка, отказавшего в подкреплениях и погубившего флот С.Ш.А. Основной акцент 'будущий президент' предлагал сделать на освоении огромных пустынных земель вокруг Миссисипи, на укреплении армии и воссоздании современного флота.

В Европе заключение мира с Мексикой — какая разница, как она теперь называется? — прошло незаметно — у всех и без того слишком много дел. Даже Британия равнодушно отнеслась к происходящему и в Гватемале, и на подконтрольных ей землях Гондураса — парламент и королеву сейчас более занимали Франция, Индия и Китай.

4

1848, июня 23-го, пятница,

С.Ш.А., Нью-Орлеан.

Мужчина — явно моряк, если судить по одежде и походке 'вразвалочку' — неожиданно остановился у дверей. Опускающие сумерки скрыли позднего гостя от женщины, у которой трудовой день ещё не окончился. Трудяжка даже вскрикнула от неожиданности, внезапно столкнувшись с ним. Она подняла взгляд, и её глаза распахнулись от удивления: она уже устала надеяться на возвращение...

— Ты?! — уронив корзину с бельём, худая осунувшаяся женщина в бедной одежде на мгновение застыла, а потом бессильно опустилась на землю, — неужели это ты, Сэм?!..

Корабль, на который нанялся муж, 'Каско', должен был вернуться из Африки в конце декабря — в начале января. Женщина надеялась и ждала, но с каждым днём всё больше впадала в отчаянье: сколько таких моряков, как Сэмуэль Монк, уже забрало безжалостное море? Сколько было захвачено британцами и янки за то, что перевозили 'живой товар'? А ведь они не делали ничего плохого — черномазых продавали собственные сородичи — или враждебные племена, захватившие их в плен. Если бы не торговцы 'чёрным деревом', несчастных негров просто бы убили — а, может быть, даже съели!

Нет-нет, её муж не делал ничего плохого — но ведь королева в Лондоне и янки-богатеи в Вашингтоне решили иначе. Им, видите ли, мешает честная работорговля!

И Сусанна Монк, стараясь не думать о судьбе пропавшего мужа, отчаянно надеялась на лучшее и работала изо всех сил — стирала бельё — чтобы хоть как-то прокормить двух маленьких детишек. Но даже так она едва сводила концы с концами, деньги: что оставил Сэм, давно кончились...

— Я... это я... не плачь, — мужчина нежно поднял женщину и обнял супругу за плечи, — теперь всё будет хорошо, Санни!

Моряк обвёл взглядом двор и ужаснулся кошмарной бедности и грязи вокруг. Раньше ничего этого он не замечал! Как быстро же привыкаешь к хорошему...

— Дети здоровы?

— Малышка последние дни капризничает, Сэм. Боюсь, как бы она не заболела...

— Ничего, милая. Теперь всё будет хорошо...

Крупные корабли Королевства занялись, наконец, тем, что домин обещал всем североамериканцам, принятым на службу Дому Макетаури. Некоторые отправились к восточному побережью Америки, а 'Карменсита' пришла к устью Миссисипи и встала на якорь к югу от Нового Орлеана, регулярно отправляя на берег проа с моряками, пожелавшими забрать свои семьи. Сегодня дошла очередь до эчемино (старшего матроса) Монка.

Командир корабля, альфере-примеро Фернан Агирре, торопил всех, не желая стоять слишком долго у берегов Луизианы. Хотелось вернуться домой, в Королевство, к празднику Лиито, да и чем дольше велеро находилась в водах С.Ш.А., тем больше было шансов 'засветиться'. Нет, флота у североамериканцев в мексиканском заливе теперь не было, но зачем лишний раз демонстрировать врагам своё и без того навязчивое присутствие в их водах?! Нет, вряд ли обнаружение 'Карменситы' могло бы сорвать операцию по эвакуации семей моряков, но в следующий раз, по какой-либо иной надобности, незаметное проникновение на территорию врага окажется существенно сложнее. Всем ушедшим на берег было строго-настрого приказано брать только семьи — и никаких вещей!

— Собирайся скорее, милая, — Сэм нехотя отстранился от жены, — мы переезжаем!

— Сэм?!.. Ну как же это... наш дом... вещи... бельё не достирано... детей ещё нужно собрать!..

— К чёрту всё шмотьё! Берём детишек и сматываемся — нас ждут, Санни! — эчемино Флота Королевства посмотрел на ошарашенную женщину и тихо добавил, — теперь у нас есть отличное жильё, тебе больше не нужно стирать бельё.

— Но, Сэм... — робко попыталась возразить женщина, — надо собрать вещи... наш дом... дети уже спят...

— Ерунда! Наши детишки пойдут в школу, они больше не будут голодать... эти тряпки, — Сэм обвёл рукой рассыпанное бельё, — и этот хлам, — он махнул рукой в сторону покосившегося жилья, — через пару дней ты и не вспомнишь. Берём детей, Санни, и уходим!!

Больше не слушая всхлипываний и возражений, Монк прошёл в дом, подхватил проснувшегося сына и хнычущую дочку, и вразвалочку направился к дальним кустам, где проа в режиме маскировки ожидала своих очередных пассажиров.

5

1848, июня 23-го, пятница,

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

— Значит, ты утверждаешь, что наконец-то установил наши пространственные координаты?

— Не я, домин. Мы! Это наш общий труд.

Охэсио плавным движением руки указал на стоящих позади него двух магов.

— Сам я не обладаю талантами к пространственной магии, поэтому занимался, в основном, вычислениями. Основную работу выполнили махи Сунакахо Тиис, — тёмноволосый мужчина глубоко поклонился домину, — и великолепная Пэйто Джеки, — синеволосая женщина, стоящая по левую руку мага, скромно потупилась и покраснела в ответ на похвалу, — опытные маги пространства. Бесценную помощь нам оказала домина Рэйен, для которой эта работа стала квалификационной.

Вот хитрюга! А мужу ничего так и не сказала. Впрочем, подобные запреты обычны для мага-стажёра, в данном случае запрет, конечно же, исходил от старейшины Охэсио. Формалист! Неймётся же старому дурню!! Наказать — или дать шанс перевоспитаться?

Такое событие, как появление в семье домина квалифицированного мага пространства, надо будет отметить как приятный добавочек к празднику Лиито! Для других девочек Яго успех Рэйен — отличный пример.

— Что же удалось выяснить твоей команде, Аятлин? — Яго холодно посмотрел на самодовольного мага. — Как скоро Макесэра смогут добраться до нас?

Охэсио поёжился под студёным взглядом маке.

Кажется, он опять разозлил Яго?! Но ведь такая секретность — это обычная практика...

Хотя ведь Рэйен — домина, получается, он утаивал информацию?!! Макемаке, что это, старческий склероз?! Он же просто собирался сделать сюрприз и совсем забыл, что его аспирантка — жена Владыки...

— Прости, домин, — опустился на колени Аятлин, — не со зла... недодумал... стар стал, наверное, запамятовал...

— Чушь, тебе ещё и ста нет, махи Охэсио. Для мага это самый расцвет сил! Меня беспокоит твоё непонятное... недомогание, частое неадекватное восприятие ситуации. Встань, и пусть сегодня же тебя осмотрят Четунко и Пэйто Омонеко, эту болезнь нельзя больше игнорировать. Пройдёшь полное лечение.

Супруги Четунко, Хота и Коко — опытные маги живого, как и Пэйто Омонеко, муж Джеки. Они заинтересуются странными симптомами и примут меры. Магия может всё — и если окажутся бессильны маги, вмещается лично Яго. Охэсио нужно исцелить!

— Право же, я более не сержусь, — видя, что Аятлин продолжает стоять на коленях, опустив голову, Яго подошёл к пожилому магу и поднял его за плечи, — скажи, что удалось выяснить по поводу расположения Таурин? Как далеко эта планета от ближайших Мундомаке? Чьи они?

— Извини, мой господин, за недобрую весть, — махи Охэсио снова попытался бухнуться на колени, но был пойман Яго, — никаких Мундомаке поблизости нет...

— Как это возможно?!..

— Разве ты не чувствуешь недостатка в потоках магии, домин? Трудностей при выполнении самых обычных действий, не появляется ли ощущения, что ты задыхаешься? Чувства, что полноводные реки стали жалкими ручейками?

— Нет, махи...

— Поразительно, — прошептал пожилой маг, — невероятно! Как мало мы ещё знаем о возможностях маке! И что удивительно: домины тоже не ощущают дискомфорта.

— Хм, а почему они должны его ощущать?!

— Многие из тех, кто прибыл вместе с тобой на Таурин, — прежде всего, маги 'неживого', — чувствуют слабость потоков магии вокруг планеты и всей звёздной системы. Это мешает творить и сильно угнетает всех магов, снижая их возможности. Сомневаюсь, что усилия махи Четунко и Пэйто мне помогут.

— Почему?

— Рыба не выживет в пустыне, поскольку нуждается в воде. Я чувствую себя такой рыбой: лежу на песке, и меня изредка поливают водой, не давая окончательно погибнуть.

— Я уверен, Аятлин: это — просто недомогание.

— Недомогание!? — Яго показалось, что старый маг сейчас на него накричит, но Аятлин сдержался, хотя это потребовало от него немалых усилий. — Ты вообще видел ночное небо над Коабано, домин?

— Только мельком. Специально не приглядывался, не до того: с утра до ночи тружусь так, что на отдых и времени нет. Если же выпадает минутка другая, провожу её в Скрытом, вместе со своими девочками. Так что не так с небом над Коабано, махи Охэсио?

— Звёзды, домин...

— Звёзды? Хм, если припомнить... стоп, я понял, что ты хочешь сказать! Звёзд на небе невообразимо много! Во всём Тёмном Сосредоточии Мундомаке столь большого числа звёздных систем нет...

— Именно!! Мы не в Мундомаке, а на Изнанке Вселенной. В Светлом мире, домин! Где-то в той самой грозди галактик, что породил домен Макетаури...

6

Все маке уверены, что Тёмное Сосредоточие, в котором созданы все Мундомаке — это проекция Воло-Верео — места, где обитает Макемаке. Его священная воля распространила магию далее, формируя те свёртки и складки истинного пространства, в которых поселились позднее его дети-маке. В складках потомки Единственного зажигают звёзды, огонь которых питает тёмная энергия Воло-Верео, формируют планеты из тёмной материи Воло-Верео. Сами стены Великого Скрытого-в-Тени (так маке называют Изнанку, Светлый мир) сотворены из тёмной материи и пропитаны тёмной энергией. Её в видимой и осязаемой Вселенной, конечно же, всё равно намного меньше, чем в пространстве между Воло-Верео и Мундомаке.

Каждая звезда, которую какой-либо маке зажёг в Тёмном Сосредоточии, отражается в кривом зеркале Изнанки сотнями миллиардов огоньков, образуя огромные скопления галактик.

Каждый домен, созданный маке, творит целую группу звёздных островов в Светлом Мире, Они связаны прочнейшими струнами силы и опутаны сетями, сплетёнными из тёмной .материи. Именно она порождает магию.

Поэтому в Царстве Света есть магия!

Но только родители Яго додумались открыть путь в Светлый мир, на Изнанку Мундомаке. Спасибо вам, папа Кагуэ и мама Опиа!

— Значит, мы практически дома...

Яго, конечно, пошутил. Различие с домом огромное, его словами не передать. Для мага попасть в Светлый Мир — как для человека переместиться из тёплой долины у моря на высочайшую горную вершину, где царит вечный холод, и воздух столь разрежен, что дышать невозможно. Для маке и простецов пребывание на Изнанке Вселенной — не проблема. Первые легко оперируют магическими потоками. Они служат самим себе неисчерпаемым источником магии. Вторым же магия вообще недоступна, и потому крайняя её бедность в Светлой части Мироздания для их физиологии — пустяк, не стоящий упоминания. А вот для большинства магов данные об их истинном местонахождении — сюрприз неприятный. Может быть, они пока и не задыхаются от скудости магических потоков, но...

Но ведь здесь есть собственные маги?! Пусть они слабы, но вполне способны оперировать тёмной энергией мира! Как же они ухитряются выживать... в пустыне? Парадокс!

— Дома?!!.. — глаза мага ярко вспыхнули, выплёскивая негодование, но мгновением позже он вспомнил, с кем разговаривает, и беспомощно склонил голову. — Прости, домин.

— Ты неадекватен, Аятлин. Возможно, это влияние Изнанки, а, может быть, просто болезнь. Всё-таки, никто из нас уже много тысячелетий не жил так долго за пределами Скрытого-в-Тени. Скажи, тебе легче находиться внутри Скрытого, чем под небом Мекситли и Коабано?

Пожилой маг глубоко задумался. Яго прождал некоторое время. Похоже, Аятлин ушёл далеко-далеко, впав в транс. Прямо здесь, прямо сейчас? Как не вовремя! Маке резко щёлкнул пальцами, и его собеседник вздрогнул от неожиданного резкого звука.

— Скажи, махи Охэсио, кто-нибудь ещё жаловался на что-либо подобное... похожее на твою... гм, неадекватность? Может быть, на эйфорию... слабость... невозможность сотворить волшебство?!

— Нет, домин... — маг медленно возвращался из путешествия по своей памяти, — ничего такого я не слышал, хотя... кажется, супруги Сахнай, Шикоба и Доли, жаловались на что-то подобное. И всё... — Аятлин растерянно развёл руками, — ...неужели недомогание коснулось только таких как я — магов 'неживого'?!

— Я не чувствую никакой ущербности в магии. Люсия и Карменсита тоже развиваются нормально. Не помню, чтобы на угнетённость и слабость жаловались братья мере канцлера — Чучип и Тэкода. А родителям Апони уже за восемьдесят. Может быть... с возрастом магам становится сложнее перестраивать свои потоки. Вспомни, легче ли тебе находиться рядом со мной?

7

— Легче?.. — прислушался к своим ощущениям Охэсио и почти сразу ответил, — нет, домин! Наоборот, я, скорее, впадаю в состояние, похожее на опьянение, и потом мне становится стыдно за собственное поведение... будто это делал и говорил совсем не я. Да, это безусловно не недостаток, а, скорее, наоборот, результат перенасыщения. Но почему?!.. Надо откровенно признать, что другие маги чувствуют себя весьма комфортно. И среди туземцев есть маги — конечно, совсем необученные, но даже само их появление полностью противоречит утверждениям...

Яго ухмыльнулся: старик увлёкся рассуждениями, и это надолго. Значит, всё вокруг, и планета, и звёздная система, и галактика, и все окружающие её звёздные острова — проекция домена Макетаури в Светлый мир?

Забавно. Это объясняет, почему местные разумные столь похожи на таури! Их языки, обычаи, взгляды на жизнь — просто 'отражение' родного домена Яго. И, пока маке здесь, домену Макетаури там уж точно ничего не угрожает. У врагов не хватит ни сил, ни магии, чтобы уничтожить миллиарды миллиардов миров, а само существование этих галактик и жизнь на них непрерывно подпитывает бытие породившего их домена — замкнутый круг, формирующий его неуязвимость! Пока существует персонифицированный дух домена — его маке!

Да уж, этого Яго не ожидал!! Оказывается, Изнанка — наилучшее, наиболее совершенное Скрытое-в-Тени, которое только можно себе представить. Оно практически неуязвимо для любого врага, поскольку единственный путь из Мундомаке неизбежно ведёт сюда, в тот самый круг призыва! Ныне он отремонтирован, улучшен, надёжно защищён и спрятан в особом портальном зале внутри главной пирамиды в Пунто-Маэстре.

Если же Макесэра пожелают прибыть в Светлый мир — это будет уже их гроздь галактик, отдалённая от Макетаури на невообразимые расстояния в миллиарды световых лет. А сюда, в Коабано, им хода нет — разве что небольшими силами и исключительно в тот самый круг.

Главное преимущество, которое получил Яго, попав в Светлый мир — это время. Вся эта группа галактик, если судить по данным с орбиты, возникла около девяти миллиардов лет назад, тогда как домен Макетаури, породивший её, был создан в Тёмном Мире никак не раньше, чем за сотню тысяч лет до 'бегства' Яго. То есть, за сто тысячелетий времени Мундомаке здесь прошли миллиарды лет. Вряд ли в этих галактиках время текло равномерно. Скорее всего, первые миллиарды уложились в несколько секунд Мундомаке. Следующие два или три прошли за час, потом — за несколько суток. В дальнейшем это занимало всё больше — месяцы, года, столетия... Различие в скоростях течения времени и тенденция по его сокращению сохраняется и ныне. Жаль что так, 'на глазок', его оценить невозможно! Похоже, именно этим объясняются трудности с открытием устойчивого портала между Домом Макетаури и Изнанкой.

Но, если проблема обнаружена, её можно решить! И во вновь открытых обстоятельствах ничто не мешает на краткий миг снова запустить портал, соединяющий Таурин с родным доменом... хотя бы для того, чтобы собрать и перенести сюда всю сотню с лишним миллионов 'неприкаянных' духов, исконно служивших Дому Макетаури. Среди них много магов, инженеров, воинов... все они нужны здесь! Наконец, это просто его долг как сюзерена — заботиться обо всех, кто верно служил его родителям... раз уж появилась такая возможность. Иного просто не простит мать-магия!

8

Яго зло рассмеялся: он теперь практически неуязвим для Макесэра! Никаким значительным силам сюда не попасть, а ближайший независимый портал в Светлый Мир, который со всем напряжением сил смогут самостоятельно создать Ферра и Уолцин, неизбежно окажется не ближе ста миллионов световых лет от Таурин, далеко за пределами местной грозди галактик.

Это слишком много для кораблей... безмерно много. Сотня тысяч световых лет — диаметр всего Сосредоточия Мундомаке. И кораблей, способных перемещаться на большие расстояния, просто не существует. Какое разочарование для Макесэра, этих мерзких упырей!!

— ...это невероятное открытие, домин! — завершил свой увлечённый рассказ пожилой маг.

— Действительно, весьма ценное наблюдение, махи Охэсио, — сдержанно отреагировал Яго, продолжающий мысленно оценивать открывшиеся возможности. — Скажите, Джеки и Тиис, можно ли открыть портал в Мундомаке, если возникнет необходимость? В домен Макетаури? Это может оказаться весьма полезным.

Вопрос домина вызвал оторопь у магов.

Зачем? Ведь совсем недавно они наоборот думали, как бы понадёжнее скрыть портальный круг. Но, раз Владыка интересуется...

Джеки среагировала быстрее:

— Теоретически да, домин. Никаких принципиальных препятствий для этого нет, требуются лишь ваша воля, ресурсы и достаток энергии. Как тёмной, так и светлой, да! — Джеки ненадолго задумалась, что-то прикидывая в уме. — Конечно, потребуются весьма громоздкие расчёты, да ещё нужно построить специальное устройство-фокусиратор для формирования портальной сферы...

— Без технических подробностей! — прервал Яго пространные объяснения магини. — Да или нет?!

— Да!! — мгновенно ответил Сунакахо Тиис, воспользовавшись секундной растерянностью женщины.

Нечего 'щёлкать клювом', когда появляется возможность стать ближе к своему маке! Джеки бросила на партнёра злобный взгляд — да всё уже, поздно!

— Отлично. Что для этого потребуется?

— Энергия, целое море обычной 'светлой' энергии, наполненные магией накопители класса 'форто', штук пять или шесть. Чтобы подсчитать точнее, требуется время. Для создания установки необходимы некоторые редкие элементы — например, лантан и рений. Точный список я могу предоставить...

— И какой срок вам нужен?

— Если ресурсы будут в достатке, если работу поддержат искины и остальные маги пространства, то на строительство портала уйдёт от трёх до шести месяцев.

— Хорошо, махи Сунакахо, этот проект — отныне твой. И Джеки... — Яго ухмыльнулся: соперничество магов не было для него тайной. — Старайтесь! Теперь данная работа — ваша основная обязанность. Я желаю в ближайшие трое суток иметь подробное описание этапов проекта и заявку на необходимые для его реализации ресурсы.

9

1848, июня 23-го, пятница,

Индейские Территории к востоку от Пуэрто-Олони.

Западные склоны гор Сьерра-Невада обильно поросли тсугой, а сама долина Сакраменто — красной ольхой и дубом. Эти великолепные леса обильно 'перерезались' многочисленными речками, а скалистые склоны гор изъели ручьи, воды которых, помимо обычных камушков, несли и золотой песок. Именно он и притягивал алчные взоры тех розоволицых, для которых единственным законом была собственная жадность.

— А где же остальные? — офицер-коабани отвлёкся от бинокля, повернувшись к проводнику-индейцу. — Ты говорил, что золотоискателей — два десятка и ещё одна неполная рука. Я вижу пока лишь троих.

— Эти только сторожат, — индеец с ненавистью посмотрел в сторону лагеря розоволицых, — прочие копают землю ниже по течению ручья.

Партия янки-золотоискателей нагло вторглась на Индейскую Территорию, грубо прогнала прочь воинов, посланных вождём науани, чтобы их остановить, открыла стрельбу по охотникам, ранив несколько из них. Тремя днями ранее индейцы попытались в своей обычной манере напасть на незваных гостей, но получили жёсткий отпор и двоих убитых. Тогда вождь счёл необходимым обратиться за помощью к союзникам — коабани. Если пироги несли его посланников к Пуэрто-Олони больше суток, обратная дорога благодаря бальсо отняла лишь несколько часов.

— Сторожат?!.. — удивился коабани: с его точки зрения, такой пост выглядел, по крайней мере, нелепо.

От кого чужак-янки, нагло расположившийся на плоской вершине скалы, может уберечь этот убогий лагерь? Может быть, часовому с высокого места и открывается неплохой обзор, но зато и бандит виден издалека. К тому же этот пентюх ещё и курит, развалившись на тёплых камнях. Его ружьё стоит рядом, опираясь на камень. Видимо, охранник всерьёз полагает, что быстро до него никак не добраться. Ага, смотря кому!

— Птицы... — пояснил индеец, — обязательно встревожатся, если вверх пойдёт какой-либо хищник или человек. Тем более, целый отряд. Розоволицый... — науани покосился на белое лицо офицера: в его присутствии привычное слово 'бледнолицый' в отношении янки казалось... неправильным, что ли, — ...видит далеко и достаточно внимателен, чтобы не упустить тревожный всполох птиц. Воин не сможет подобраться на полёт стрелы.

Сменщики часового что-то варили в котелке, резонно полагая, что одного сторожа на высокой скале вполне достаточно. Коабани только фыркнул, глядя на такую беспечность.

— Я высажу тебя прямо на ветви тсуг... воин, — усмехнулся альфере-примеро, подводя легко скользящую между вершинами деревьев бальсо к высоченной тсуге, — жди моего сигнала и даже не думай вмешиваться.

— Хорошо, вождь!

Индеец ловко скользнул в мохнатые ветви так, что они даже не качнулись, и обернулся, чтобы взглянуть на союзников. Те будто растворились в воздухе. Он смотрел во все глаза, стараясь ничего не упустить, но не заметил момента, когда часовой бессильно обмяк, а суетящиеся около костра янки опали неопрятными кучками тряпок...

ГЛАВА 10. УРАГАНЫ НАД КАРИБАМИ

...разрушают старое до основания.

1

1848, июня 28-го, среда.

К концу июня Яго обнаружил, что его сродство с магией достигло достойных маке величин. Теперь он легко распоряжался потоками, достаточными для поддержания в рабочем состоянии десятка миллиардов хигуэ. То есть, сравнялся по своей силе с Уолцин или Ферра. Причиной такого роста Яго считал поддержку со стороны Таурин, которую он ощущал как родственную маке. С ростом территории Королевства (к тридцати восьми тысячам квадратных километров на Зелёной Ящерице добавилось тридцать пять тысяч на материке вокруг новых городков Пуэсто-Нуэсес на границе с Техасом, Пуэрто-Масатлан и Пуэрто-Олони на Западном побережье) увеличились и могущество домина.

Яго был уверен, что и это — совсем не предел, но от дальнейшей экспансии его удерживали досадная неустроенность и запустение новоприобретённых земель. Яго понимал под этим совсем не то, что североамериканцы, британцы или прочие европейцы. Маке считал, что планета нуждается в лесах и лугах, степях и болотах, озерах и реках. Его Королевству не требовались ни многочисленные дороги, ни многолюдные города. Население земель, принадлежащих Яго, превысило семьдесят восемь тысяч, а число хигуэ достигло восьмидесяти тысяч. Все новые городки успешно перестроили по стандартному проекту, поскольку на полную мощность заработал завод по производству инженерно-строительного оборудования.

Над возведением строений и прокладкой необходимых коммуникаций трудились уже восемнадцать полноценных бригад хигуэ. При строительстве дорог через горы приоритет отдавался туннелям, это немного замедлило создание единой транспортной сети Королевства, но зато повысило её надёжность и серьёзно увеличило безопасность. К концу июня все крупные поселения от Баракоа до Кагуэри, от Пуэрто-Коабано до Гибары и Пуэрто-Падре к полному удовлетворению домина связали прекрасные дороги.

Обрадовал Яго и запуск линий по производству хелисе, а также первого завода по выпуску мобильных энергоядер. Пока — лишь лёгких классов, но уже через месяц в ассортименте продукции появятся изделия большей мощности. Верфи Королевства уже могут выпускать канэ, бальсо и проа, и готовить выпуск полноценных волоа, аэрокосмических аппаратов. А ещё — крупных морских судов, не нуждающихся в силе ветра и имеющих высокую автономность.

Объём высокотехнологичного производства будет постоянно нарастать, и уже через месяц-другой удовлетворит все нужды растущего Королевства. Практически в каждом из городков заработали предприятия по выпуску предметов быта. Появились первые средства персональной связи местного изготовления, хотя пока они ещё не доступны каждому коабани, налаживается изготовление видеоустройств, которые планируется разместить в каждом доме.

Военные заводы дали первые партии болтеров, бластеров и комплектующих к ним не только для класса 'проа', но и для персонального боевого оружия класса 'штурм', а уже через пару недель армия получит первое тяжёлое вооружение класса 'форт'. Это только начало, но военное производство уже в ближайшее время выйдет на проектные показатели.

Вот тогда и придёт пора всерьёз задуматься об окончательном присоединении всех земель Зелёной Ящерицы к Королевству. И территориям на материке надо будет уделить больше внимания.

2

Поначалу науани — таури именовали так всех индейцев, обитающих вокруг Пуэрто-Олони и далее до горных хребтов — отнеслись к новым 'хозяевам' земель настороженно. Но за прошедший месяц туземцы успели убедиться, что те не собираются сводить прекрасные леса, уничтожая охотничьи угодья, захватывать их земли и даже в случае нужды сразу же оказывают помощь.

Нужда аборигенов в защите и поддержке проявилась довольно быстро. Несколько розоволицых обнаружили золото в горах Сьерра-Невада недалеко от Пуэрто-Олони. Много золота, и об этом сразу пронюхали их сородичи. К лету 1848 стаи авантюристов потянулись на запах наживы как мухи на... мёд. Индейцам это, естественно, не понравилось, и они по своей дикарской привычке попытались решить проблему своими методами — то есть силой. Увы, сила оказалась не на их стороне: наглые золотоискатели оказались лучше экипированы и организованы. Тогда вожди науани и других племён, посовещавшись, обратились за помощью к коабани, и те сразу же отозвались.

С помощью спутников и воздушной разведки, проведённой в рекордные сроки, были выявлены все группы розоволицых, проникших на запретную территорию. Солдадо Королевства без особого труда захватили все отряды чужаков вместе с золотом, которые те успели добыть, а всё трофейное оружие и всяческое имущество передали в дар пострадавшим от их рук индейцам. После того, как все, кто участвовал в убийствах краснокожих, были показательно умерщвлены, а их духи захвачены заранее подготовленными ловушками, отношения с туземцами начали быстро налаживаться.

Теперь все племена, живущие у побережья залива Олони (раньше он назывался Сан-Франциско) и далее на восток вдоль русел рек Сакраменто и Науани (её испанцы называли Сан-Хоакин) до хребтов Скалистых гор, дозрели до признания себя вассалами коабани.

Переговоры об этом сейчас вёл махи Макаса, по этой причине пропустивший заседание правительства. Надо заметить, что обсуждение взаимных обязательств индейцев и коабани шло неожиданно трудно: новые 'хозяева', сменившие испанцев, англичан и янки, не нуждались ни в пушнине, ни в золоте, а индейцы пока не представляли себе иных отношений, помимо примитивного обмена — то есть, родоплеменных уз и торговли на основе бартера. Коабани же хотели забрать (!) детей в какую-то 'школу', требовали от индейцев безусловного исполнения всех 'законов' (!!) Королевства. Но, что самое страшное, они желали, чтобы эти самые 'законы' имели безусловный приоритет над желаниями вождей и интересами старейшин!

Хитрость и изворотливость махи Макасы, ректора по туземным делам, не давали повода усомниться в том, что его миссию обязательно ждёт успех, надо просто проявить терпение. Из-за давления неудержимо стремящихся к драгоценному металлу золотоискателей и переселенцев, идущих в поисках благодатных земель, число охотников-кормильцев и воинов будет постоянно уменьшаться. Коабани, внимательно следя за происходящим, продолжат наказывать чужаков, спасать больных и раненых, старых и малых. Это закономерно приведёт к росту числа голодных ртов, которые захотят еды и защиты. Здесь старейшины окажутся бессильны, зато их родичей накормят и защитят коабани. В представлениях аборигенов главный — не тот, у кого больше перьев, а тот, кто защищает и способен обеспечить племени процветание, так что против туземного 'упрямства' играет само время. Оно вместе с поддержкой армии Королевства и с магическими навыками шамана (о, кое-что он всё-таки успел изучить!) на стороне старого кацика Макасы.

И когда принимать присягу прибудет лично Яго Макетаури, это окончательно решит вопрос с лояльностью науани и всех прочих туземцев, после чего они станут в один ряд с таино и майяно. Макаса не сомневался в этом, поскольку уже не раз видел подобный процесс...

3

1848, июля 26-го, среда.

Сезон ураганов на Кубе — с июня по ноябрь, но в этом году стихия всерьёз разбушевалась лишь в начале июля, сформировав свои претензии в двух мощнейших вихрях, отчётливо видимых с орбиты. Один из них — тот, что шёл с Тихого океана к западному побережью Мекситли — Яго после длительных раздумий всё-таки ликвидировал, превратив его в обычный, пусть длительный, циклон. Маке помог тучам преодолеть все препятствия и добраться до самых засушливых районов Северной Америки. Дождь нужен саванне и полупустыне. Раскалённая сковородка, в которую превращаются к середине лета Великие равнины и юго-восточные склоны Скалистых гор, обычно препятствует поступлению влажного воздуха с Тихого океана.

В этот раз при содействии почти всемогущего маке дождевые тучи легко преодолели незримые барьеры и вылили всё накопленное именно в самых засушливых районах, серьёзно притушив зной и ликвидировав сушь. Теперь следующему циклону будет намного легче добраться до Оклахомы, Канзаса и Небраски.

Второй ураган вырос и напитался влагой над Карибами, откуда уверенно направился к восточной части Кубы, что совсем не понравилось Яго. Он аккуратно перенаправил своенравный вихрь на запад острова, дополнительно накачав его влагой, так что скорость ветра в нём достигла двухсот пятидесяти километров в час. Вся мощь Карибского урагана обрушилась на провинции Санта-Клара, Матансас и Гавана, серьёзно зацепив Пинар-дель-Рио и Пуэрто-Принсипи. В двух последних разрушения, вызванные ураганом, тоже были весьма значительны, но, по крайней мере, не фатальны.

В столице испанской колонии ветер разрушил множество домов, потопил мелкие суда в гавани и серьёзно повредил единственный боевой корабль, оставшийся в распоряжении капитан-генерала дона Леопольда, а в Санта-Кларе и Матансас буря вообще разгулялась от души, снеся плантации, фермы и большую часть домов в городах. Мощный удар стихии пришёлся на Сьенфуэгос, в котором ветер и волны полностью разрушили не только пирсы и портовые сооружения, но и все здания вблизи моря.

Воспользовавшись общей растерянностью властей и возникшим хаосом, войска Королевства быстро заняли всю территорию провинции Пуэрто-Принсипи и большую часть Санта-Клары, увеличив площадь островных земель Королевства практически вдвое. Население Коабано выросло на восемьдесят тысяч жителей, и большая часть строительных бригад отправились восстанавливать и перестраивать захваченные поселения — в первую очередь, Пуэрто-Принсипи (Яго переименовал его в Камагуэй), порт Сьенфуэгос (Пуэрто-Хагуа) и Санта-Клара (Пунто-Клара).

К большому сожалению домина, на присоединённой территории не оказалось ни таино, ни латентных магов. Тем не менее, завоеватели отнеслись к простецам и условно-разумным максимально внимательно, а любая их попытка бунтовать или просто 'качать права' мгновенно пресекалась солдадо и магами Королевства в 'традиционном' для таури стиле — обращением в хигуэ.

Из-за разрухи, воцарившейся после урагана, бунтовщиков оказалось очень мало. В их число вошли крупные плантаторы и чиновники, ранее олицетворявшие власть в захваченных провинциях. Основная масса населения с радостью и благодарностью принимала и помощь коабани, и установленные ими законы. Никто не остался голоден, всем обеспечили крышу над головой, а чуть погодя и работу. Для девяноста процентов жителей новая жизнь казалась намного лучше прежней, тут огромную помощь оказала Церковь Яго. В новом диоцезе быстро отремонтировали и перестроили храмы, а жрецы сразу же организовали службы и проповеди 'истинных ценностей Дома Макетаури'.

4

Разорением Западной Кубы ураган не ограничился. Он лениво 'соскользнул' с острова в Мексиканский залив, где вновь напитался силой и влагой, разогнался до двухсот восьмидесяти километров в час и с очевидными намерениями направился к Новому Орлеану и северо-востоку Флориды. К вечеру минувшего понедельника он добрался до столицы штата Луизиана, а к утру среды такого города на карте Соединённых Штатов уже не было, да и сама река Миссисипи поменяла своё течение, занеся старые фарватеры илом и песком и выкопав новые совсем в иных местах. Многочисленные шхуны и мелкие судёнышки волны забросили далеко вглубь суши и частично разбили, частично потрепали до такой степени, что оставшееся от них годилось лишь на дрова.

На месте города и порта Новый Орлеан образовалось огромное неглубокое озеро, заваленное кучами мусора, обломками деревянных зданий и сломанными деревьями. В этом аду вряд ли кто-то выжил, а могучая река продолжала нести с севера, который ураган зацепил краем, стволы деревьев, брёвна, тряпки и обломки досок. Сомнительно, что люди смогут восстановить своё поселение даже за несколько лет!

Злобно расправившись с Новым Орлеаном и мелкими поселениями вокруг, могучий вихрь чуть подрастерял свои силы. Теперь скорость ветра, по данным орбитального наблюдения, едва превышала двести километров в час, но и этого было вполне достаточно, чтобы смертельной косой пройтись по северу Флориды и убежать в Атлантику, чтобы над открытыми водами океана набраться новых сил.

Яго планировал, что огромный (пять сотен километров в поперечнике) ураган чуть позднее пройдёт по всему восточному побережью С.Ш.А. от Саванны до Нью-Йорка, но уже готовил ещё один, пока маленький и слабый циклон, только утром народившийся в водах Карибского моря. Этот 'малыш' пока бродил над тёплыми водами, но позже, в начале августа, маке направит его вдоль всей цепочки Малых Антильских островов и далее на Гаити, чтобы очистить карибские земли от портов, городков и плантаций розоволицых.

В Венесуэле, на западе Новой Гранады и на Панамском перешейке местные таино и майяно отлично справлялись с испанцами и креолами без помощи такого оружия как ураган — им вполне хватало пушек и ружей, охотно предоставленных коабани. Похоже, что победителями в гражданской войне в Венесуэле окажутся именно индейцы. Несмотря на это, Яго пестовал и 'откармливал' ещё одно новорождённое 'чудовище' — на этот раз в Тихом океане, откуда набравший силы вихрь вполне мог ударить по северу Новой Гранады, Коста-Рике, Гватемале, Никарагуа и Гондурасу. В своих планах на эту осень маке наметил 'очистку' западного и части южного побережий Карибского моря от нелояльного населения, и местные ураганы — отличный инструмент для решения этой задачи в масштабах центральной части Америки.

5

1848, июля 26-го, среда.

Гватемала, президентский дворец.

— Значит, они продвигают Мартинеса, Серхио?

— Да, сеньор президенте...

Первый президент независимой Гватемалы Рафаэль Каррера-и-Турсиос был абсолютно уверен в своей правоте: основой экономики страны должны оставаться крупные землевладения, но главную роль в их процветании играют и будут играть майяно, а испанцы, будь они креолами или эмигрантами, так и останутся жадными захватчиками, отобравшими у майяно лучшие земли и поработившими простых крестьян. Кстати, при полной поддержке старой индейской аристократии, которая в основном сохранила свои богатства и влияние.

Будучи выходцем из небогатой индейской крестьянской семьи, он отлично понимал проблемы и чаянья простых майяно, и потому в первую очередь всегда старался сохранить то самое главное завоевание, которого они добились, сбросив сначала тяжкий гнёт бывшей Метрополии, а чуть позже — власть проклятых плантаторов, пытавшихся управлять Гватемалой по указке жадных гринго. Девять лет назад он возглавил эту борьбу, а год назад заслуженно стал первым президентом Гватемалы.

Богатые иностранцы принялись по дешёвке скупать плантации и пытаться вводить на них новые порядки, сходные с теми, что царили на южных территориях Соединённых Штатов и в карибских колониях Британии, Франции и Голландии. Что с того, что Франция официально провозгласила отказ от рабства? Закабалить любого человека, лишив его средств к существованию (как пытаются сделать иностранцы с майяно!), совсем несложно. Никакого рабства! Ха!! Хозяева хотя бы вынуждены заботиться о собственном имуществе — для гринго голодная смерть крестьян приносит лишь прибыль!

С момента провозглашения независимости — сначала Мексиканской Империи, затем отколовшегося от неё юга, Центральноамериканской Федерации, а потом и Республики Гватемалы — за влияние в конгрессе боролись две партии, консерваторы и либералы. Придя к власти на волне крестьянского возмущения политическим курсом либералов, Каррера изо всех сил пытался отстоять те консервативные ценности, в которые верил — народный католицизм, крупное — в первую очередь, общинное — землевладение и недопущение иностранцев. Работая изо всех сил, он упустил из внимания обстановку в конгрессе, и сейчас либералы подготовили реванш.

— И когда это должно произойти?

— Через неделю, сеньор президенте. Либералы сеньора Хуана Мартинеса подкупили значительную часть консерваторов. Угрозами и давлением они вынудят тебя уйти, дон Рафаэль. В этом они уверены.

— Вот как? И кто же убедил их... впрочем, Серхио, ничего не говори! И так ясно — гринго!! Но я...

— Тебе лучше тихо покинуть город, дон Рафаэль, — его личный помощник стыдливо опустил глаза в пол.

— Я не должен был этого говорить, но от тебя всегда видел лишь добро, и потому смолчать не могу: бери семью и беги в горы, сеньор президенте!

Каррера в изумлении распахнул глаза:

— Почему это я должен бежать, Серхио? Либералы не смогут, да и не посмеют...

— Причём здесь либералы, дон Рафаэль? Индейцы массово покидают города и селенья и уходят в горы.

— Что случилось, Серхио? Что происходит?!

— Кецатлькоатль распростёр свои тёмные крылья над всей Мекситли, дон Рафаэль. Его дети-ураганы ходят по Карибам, безжалостно уничтожая испанцев и гринго, а самый большой кецатли уже идёт сюда. Шаманы говорят, что он уже накопил силы в достатке. Их хватит, чтобы разрушить всё от западного океана до Карибского побережья. А вслед за ним сюда придут воины майяно и жрецы бога Макетаури...

— Значит, это правда? Древний бог вернулся...

— И недоволен изменой своих детей. Но, как всякий добрый родитель, он простит раскаявшихся и вновь обратившихся к нему. Я знаю, что говорю, ибо на Юкатане и в Мекситли он простил тех, кто искренне обратился к нему, прогнал жадных гринго и вернул земли тем, кому они принадлежали раньше. Именно так, как хочешь сделать и ты, сеньор президенте!..

6

1848, августа 03-го, четверг.

Огромный вихрь диаметром в восемь сотен километров окончательно сформировался в Тихом океане к юго-западу от Мексики в начале третьей декады июля, но бросаться на берег не спешил. Поначалу он слегка отступил от берегов, напитываясь над океаническими водами силой, а затем, сделав большую петлю, неторопливо направился к Панамскому перешейку. По данным спутников, скорость ветра в этом вихре в момент выхода на побережье достигла трёхсот двадцати километров в час.

Ураган прошёлся по северу Новой Гранады лишь краешком, но и этого хватило, чтобы полностью разрушить прибрежные города, в том числе Панаму и Колон. Затем кецатли уверенно направился на север, в Коста-Рику и Никарагуа, пройдясь по хрупким людским постройкам огромной метлой и оставив после себя затопленные низины, мощные селевые потоки, развалины домов и завалы из деревьев.

Повеселившись в Сальвадоре и Гондурасе, первого августа ураган решительно подступил к Гватемале. К вечеру ветер кецатли бушевал уже над всей территорией страны, уверенно разрушая поля, дороги и человеческие строения. Все, кто не успел покинуть обречённые поселения, оказались брошены на гибель, и лишь индейцы из горных пещер и древних укрытий майяно с равнодушным злорадством смотрели на то, как гнев бога их праотцев уничтожает построенное жадными завоевателями.

У них были в достатке и свежая вода, и пища, и топливо для костров. Бог Макетаури даже прислал им учителей, чтобы его будущие подданные не теряли время зря, и жрецов Новой Церкви для тех, кто искал утешения. Всего пещеры Гватемалы спасли жизни не менее чем пятидесяти тысячам туземцев.

Вместе с ними скрылся от гнева кецатли и Рафаэль Каррера с семьёй. Ему было трудно решиться на подобный шаг, который в его представлениях граничил с предательством. Но в последнее время слишком уж странно вели себя его 'покровители' как в Святой Церкви, так и среди креольских аристократических семей. Карреру предали. Продали. Но почему?

Мыслями Рафаэль вернулся на десять лет назад. В начале мая 1837 года на востоке Гватемалы в селении Макецуинтла с благословения святых отцов началось восстание. Две тысячи индейцев взялись за оружие, чтобы вернуть христианскую веру в сердца людей, землю — её истинным владельцам и прогнать еретическое либеральное правительство Гватемалы, ведущее страну в пропасть. Возглавил восставших никому ещё не известный двадцатидвухлетний сарженто Каррера, всей душой отозвавшийся на призыв Церкви. К его 'войску' присоединились воины соседних поселений, а потом ещё и ещё... В начале февраля следующего года повстанческая армия Рафаэля Карреры вошла в столицу Гватемалы, заставив в панике бежать предателей своего народа. Размах бунта и массовость народной поддержки тогда испугали священников и аристократию, и они отвернулись от лидера, которого создали сами. Поздно! Если раньше Рафаэль в отчаянном бессилии взирал на беды таких же простых людей, как и он, то теперь он чётко увидел свой путь.

И пусть в тот раз ему пришлось отступить, но позднее Каррера всё-таки взял власть, став сначала диктатором суверенной Гватемалы, а год назад — её первым президентом. К сожалению, отсутствие грамотных и умелых управленцев вынудило его вновь опереться на аристократию и духовенство. Но доверие Рафаэля они уже потеряли. Похоже, измена была неизбежна: жрецам и богатеям не нравился 'невежественный' индеец во главе государства. Это и есть ответ на вопрос 'почему'... Верных ему людей и их семьи сеньор президенте предупредить успел и тем самым спас. Все они прятались по пещерам вместе с индейцами, метисами и некоторыми креолами и со смятением в душе общались с могучими коабани. Подумать только: меньше года назад они были такими же индейцами как он, как его родичи и сограждане! Всё изменилось для таино с возвращением Кукулькана... Кецатлькоатля... Макетаури Гуайяго... домина Яго!!..

И перед глазами Рафаэля Карреры встали яркие примеры: Макаса Таино, Венансио Пеко и другие 'невежественные дикари', пришедшие на службу Богу Яго. (А не об этом ли 'Яго' священники рассказывают прихожанам, ссылаясь на Библию?) Если так... таино и майяно обеспечили своим народам процветание — а почему же не сможет он, Рафаэль Каррера?!..

7

Вволю погуляв в Гватемале, ураган перебрался в Гондурас, откуда третьего августа повернул на юг, в Никарагуа и Берег Мискито. Конечно, в процессе тяжёлого труда по переустройству земель Центральной Америки он изрядно ослабел, но всё ещё превышал двести километров в час и имел достаточно сил для разрушения дорог и строений испанцев и гринго.

С самого утра кецатли нанёс сильный — почти фатальный — удар по землям Королевства Мискито, созданного и поддерживаемого Британией на восточном побережье Никарагуа и Гондураса. Он уничтожил всю королевскую семью и большую часть индейской аристократии и их британских кураторов, погулял по землям, захваченным гринго на юго-западе Юкатана, после чего отскочил в Карибское море восстановить силы.

Впрочем, для индейских шаманов намерения урагана не были тайной, поскольку они совпадали с желаниями Яго окончательно очистить всю Центральную Америку от Гватемалы до Новой Гранады от вредного присутствия гринго и испанцев за конец лета и начало осени. Если судить по наблюдаемым со спутников последствиям первого прохождения вихря, то этот план реален: ужасающие разрушения, отсутствие медицинской помощи, еды... и хоть какой-то надежды на будущее для туземцев превращали Яго в хозяина ситуации.

Маке эту возможность не упустил. В пещеры и укрытия Гватемалы, Сальвадора, Гондураса с помощью порталов были переправлены значительные количества продуктов питания. В них Королевства не испытывало недостатка: традиционные культуры, выращиваемые на полях внутри Скрытых-в-Тени, дали за прошедший год уже третий урожай. Неплохо уродились даже примитивные местные растения — рис (чуть более двух килограмм с квадратного метра), кукуруза (около трёх с половиной), маниок (пять килограмм с квадратного метра), картофель (три), — хотя им было далеко до урожайности великолепных культур, привезённых таури, которая превосходила самые продуктивные местные в четыре-пять раз! И это на ещё не отлаженных полях!

Секрет успеха прост: оптимальные количества света, углекислоты, воды, тепла, питательных веществ; никаких вредителей и постоянный присмотр хигуэ. На таких условиях отлаженные поля смогут порадовать ещё более высокой продуктивностью.

Словом, продуктов хватало с избытком и самим коабани, и всем, кого они захотели облагодетельствовать. В обратную сторону в Королевство из разорённой ураганом Центральной Америки несколькими 'ручейками' шли беженцы. Их сразу же размещали в казармы фильтрационных лагерей и распределяли согласно возможностям новоприбывших, детей — в школы, взрослых — на подходящие работы, чтобы никто не сидел без дела.

После возвращения кецатли и его второй прогулки по всей территории от границ Мексики до Панамского перешейка и Новой Гранады к берегам Центральной Америки выдвинется флот коабани, обе рейдеро и несколько крупных велеро. Их команды постараются собрать и эвакуировать всех уцелевших.

Планы маке в отношении Центральной Америки не ограничивались ураганами. К концу года данные территории ожидало катастрофическое землетрясение... оно неизбежно: надо же куда-то увести отдачу от открытия портала в домен Макетаури? Так почему бы не воспользоваться высвобождающейся энергией, чтобы создать пролив (или даже два?) из Карибского моря в Тихий океан? И — да, Яго твёрдо намеревался вернуться в покинутый им 'дом' хотя бы ненадолго, чтобы вытащить оттуда максимальное число лояльных его роду духов.

Они ждут, и будут ждать ещё некоторое время, но с каждым прошедшим днём растёт вероятность того, что до них раньше доберутся сэра... или кто-нибудь ещё. Усиливать врага ни к чему, квалифицированные работники нужны каждому маке — а здесь готовые духи. Многие из них, ослабленные существованием без защитной оболочки, будут вынуждены побыть десяток-другой лет в качестве хигуэ, но для остальных есть неплохая возможность воссоздать тела и продолжить жизнь с того самого досадного момента, на котором их застала преждевременная смерть...

8

Ещё один могучий кецатль — тот, что зародился над Карибами, — изрядно порезвился на востоке Новой Гранады и в Венесуэле, а сейчас упрямо утюжил северо-восток Малых Антильских островов, оставив после себя разрушенные плантации Арубы, Тобаго и Барбадоса. Погулял он вдоволь, превратив два с половиной столетия усилий испанских, голландских и британских колонизаторов в мокрую пыль и деревянные обломки. По своей мощи он ничуть не уступал своему свирепому тихоокеанскому собрату, а поводов растратить свою мощь и бессильно ослабнуть было у него значительно меньше.

По воле Яго этот кецаль обошёл стороной лишь разрушенную землетрясением Ямайку, где солдадо Королевства вели отлов окончательно одичавших английских рабов — маронов — и осваивали новые пуэсто, отстроенные на месте разрушенных городков Кингстон (Пуэсто-Хаймака) на юго-востоке острова и Лусеа (Пуэрто-Лусеа) — на северо-западе. Немногочисленные пленные — в основном, женщины и дети, — а также заполненные 'ловушки духов' сразу же переправлялись в Пуэрто-Коабано. На этом острове Яго не нуждался в сохранении популяции бандитов и воров. Те же, кто хотел лишь мирной 'простой' жизни, принимали от домина место для собственного поселения внутри одного из Скрытых-в-Тени. Там эти условно-разумные обретали желаемый ими 'рай', но их дети сохраняли возможность получить образование и стать настоящими коабани.

В Венесуэле местные таино под руководством офицеров-коабани в нескольких стычках одержали верх над правительственными войсками. Хотя, кого в условиях разгорающейся гражданской войны называть представителями государства? Тех, кто подчиняется нынешнему президенту Хосе Монагасу, разогнавшему Конгресс, отменившему ту Конституцию, которой присягал, и объявившему себя 'диктатором'? Или его предшественника Карлоса Сублетте, присоединившегося к восстанию генерала Хосе Антонио Паэса, героя войны Венесуэлы за независимость и её первого президента?!

Так с точки зрения индейского населения и те, и другие — просто наглые захватчики, что они и пытались доказать с оружием в руках. А с помощью могучего кецатля, направляемого их Богом Макетаури, таино были обречены на успех. Неудивительно, что к началу августа города Валенсия, Каракас и Пуэрто-Кабельо — точнее то, что от них оставил ураган — оказались в руках местных индейцев и их союзников коабани. Сейчас они контролировали всё побережье, коста, заставив бывших хозяев страны в беспорядке бежать в сьерра, гористый пояс Венесуэлы, и в сельву, густые тропические леса. В результате остатки армий диктатора Монагаса и генерала Паэса были обречены либо на гибель, либо на бегство за пределы территории государства. Ну, или как вариант, они могли бы сдаться... Вот только Яго сомневался, что креольская гордость позволит им капитулировать перед какими-то 'грязными индейцами'. Что ж, в конце-то концов, это — только их личный выбор!

К большому сожалению Яго, на захвате побережья Венесуэлы ему пришлось приостановить свою экспансию: сил для обустройства и контроля всей территории Королевства и его доминионов стало уже недостаточно. Так что в отношении Малых Антильских островов маке удовлетворился их тотальным опустошением.

...А к юго-востоку от Багам уже рос и набирал силу новый ураган, хищно посматривающий на побережье С.Ш.А.

9

1848, августа 05-го, суббота.

— Прости, милый, но мне не по силам выносить нашего ребёнка!

— Я знаю, Сладкая, — Яго нежно обнял жену, которая едва нашла в себе силы приподняться с постели. — Хорошо, что это — дочка. Мальчик-маке тебя бы просто убил. Не волнуйся, я уже подготовил утеро-куно (искусственную утробу), и вскоре перенесу туда нашу девочку. Потерпи ещё немного...

Отти выглядела ужасно: осунулась и ослабела настолько, что уже не могла ходить. Магия её почти покинула — она практически вся шла на создание организма будущей маке, не оставляя матери почти ничего. Женщина умерла бы, если не постоянная помощь Рэйен и невест Яго. Они щедро делились своей магией, ни на минутку не оставляя Отти одну. Организм беременной отвергал чужеродное влияние, тратя на защиту и без того скромные силы. Участие одного лишь отца, который передал изрядный поток собственной магии на создание дочери, было недостаточно для полноценного развития плода, поскольку мужской и женский вариант силы значительно различаются. Увы, они не могут свободно заменять друг друга. Даже если один из супругов — маке.

Так что Яго ещё много раз благодарил родителей за то, что 'организовали' ему двух жён, росших рядом с ним с раннего детства, и махи Макаса, который 'подарил' домину собственных внучек. Без помощи всех девочек будущей маленькой маке так и не удалось бы войти в этот мир...

— Но, Яго, — Отти, несмотря на слабость, попыталась возразить мужу, — это может быть вредно для ребёнка. Ты можешь погубить нашу дочь!

— Не беспокойся, дорогая. Этот артефакт — обычное устройство в семьях маке. Никто из женщин-магов не может выносить такого ребёнка до момента родов. Его изымают значительно раньше, на пятом-шестом месяце, иначе он погубит и мать, и себя самого. Открою тебе секрет, — мужчина склонился к уху жены и тихо-тихо зашептал, — в отличие от людей и магов, маке имеют могучий дух, отличающийся от кагуэ так же, как он — от примитивной опии. Такой дух таино и майяно назвали бы божественным, но он, как опии и кагуэ, тоже порождается природой. Точнее, перерождается из высокоразвитого кагуэ в процессе долгого труда по созданию и управлению жизнью более примитивной, но в большом масштабе. Например, в масштабе всей планеты. Дух будущего маке зреет долго и трудно, а когда приходит пора, он ищет возможности для своего рождения. Для него прийти в мир — совсем не просто.

Яго нежно поцеловал жену в ушко и горячо зашептал, стараясь быть максимально убедительным:

— Нам — мне и тебе — очень повезло, что малышка Таурин, истинная владычица этой планеты, очень хочет развиваться дальше и ради этого спешит родиться. Будь она старше и опытнее, тебе было бы ещё тяжелее вынашивать её воплощение. А сейчас... процедура переноса плода в утеро-куно достаточно отработана...

Жена должна успокоиться! Яго, разумеется, раньше этот ритуал не выполнял, но ничего сложного в нём нет.

— Конечно... если ты обещаешь, — Отти с разгорающейся надеждой во взоре посмотрела на мужа, — но... ведь внутри артефакта нашей дочке тоже будет не хватать магии...

— Это же специальный артефакт, Сладкая. Сейчас наша девочка получает магию только через твой организм, который служит фильтром и одновременно барьером для всего лишнего и опасного. С точки зрения твоего тела, твоей магии, конечно. В этом-то и беда. Маке нуждается в более разнообразной магии, чем ты можешь ей предоставить. Эта иная магия прорывается через барьеры, истощая их, калеча и насилуя твой организм.

— Поэтому я чувствую себя настолько беспомощной!

— Таурин вынуждена истощить твою магию, чтобы получить доступ к полноценному питанию. Этот процесс тебя губит. А через артефакт магию дочке сможем отдавать мы все. Я частично привяжу наши потоки к растущему ребёнку, так что девочка родится фактически вашей общей дочкой. У неё будет четыре мамы! Разве это не здорово?!

— Да, дорогой, — устало прикрыла глаза Отти, — ты, конечно, прав... когда говоришь, что у девочки будет четыре мамы. Но почему ты считаешь меня дурой?!! Я — маг живого и потому знаю, что в варианте искусственного вынашивания девочке будет постоянно не хватать магии! Ну-ка, о чём ты умолчал, милый?

— Только лишь о том, что колыбельку придётся изолировать от всех посторонних и поместить вблизи активного магического ядра нашего Скрытого-в-Тени, чтобы отчасти скомпенсировать слабость потоков мощью окружающего магического фона. Сейчас хигуэ уже готовят специальный зал, в котором и расположим утеро-куно. Именно там будет расти дочь.

— Не заговаривай мне зубы, Яго! Это я и так понимаю. Так о чём ты умолчал? — Отти попыталась стукнуть мужа кулачком, но вместо этого лишь бессильно уронила руку. — Ты не забыл, мне же нельзя волноваться?!

— В колыбели дочь пробудет долго, прежде чем будет готова родиться на свет...

— Долго?!.. Насколько долго?!!

— Лет пять... или чуточку больше, Отти, — зачем пугать и без того расстроенную супругу совершенно ненужной правдой? — Но что такое пять лет для высших разумных, не правда ли?!

ИНТЕРЛЮДИЯ 5. ГЛАЗ БУРИ

...и мир за пределами ураганов

1

1848, августа 11-го, пятница,

С.Ш.А., Норфолк.

Капитан-генерал Кубы дон Леопольдо, сидя в капитанской каюте корвета 'Луиза-Фернанда' (сто шесть пассажиров, семьдесят моряков и двадцать четыре орудия, да!), последнего боевого корабля Испанского королевского флота в Западной Атлантике, ежеминутно поминал всех святых, с отвращением смотря на своё письмо королеве. Уже более часа губернатор Кубы из последних сил пытался выстрадать его вопреки нарастающей мигрени:

'Ваше величество, Верховная Госпожа!

Череда ужасающих катастроф, равных которым ранее никто и ни слыхивал, привела к прискорбному неустройству на землях драгоценной жемчужины вашей короны, острове Куба. Немыслимый по силе ураган, обрушившийся в июле этого года на ваш многострадальный остров, полностью разрушил и то немногое, что сохранилось после предыдущих бедствий, и то, что было построено с превеликими трудами и изрядным напряжением сил верноподданных ваших...'

Да, именно так! Надо ещё больше акцентировать внимание её величества на немыслимых ранее последствиях несчастий, ужасающих по своему размаху. Ведь ни один христианин не в силах превозмочь гнев Господа, беспощадно обрушивающийся на грешную землю то в виде землетрясения, то — урагана. О, Езус Христос!

Вспомнив Имя Господне, дон Леопольдо благочестиво перекрестился и вернулся к письму:

'...Гибель многих солдат и офицеров, утеря военного имущества вследствие разгула стихий привели к удручающему ослаблению армии, чем воспользовались индейцы, беглые рабы и иное отребье. Они высказали кощунственное небрежение вашей верховной власти, подняв богопротивный мятеж, и захватили города и поселения Кубы, повсеместно немилосердно разрушая всё то, что уцелело после страшного землетрясения и кошмарного урагана. Этот сброд не добился бы таких успехов, если бы не прискорбная слабость вооруженных вил вашего величества в колонии. К тому же мятежников поддержали войска индейцев Юкатана под командованием Венансио Пеко, который до того изгнал с территории Мексики, окончательно разбил армию Северо-Американских Соединённых Штатов и нанёс тяжёлое поражение генералу Тейлору. Указанный Пеко имеет более десяти тысяч отлично вооружённых солдат с сотнями орудиями и кавалерию, а на море его эскадра, в составе которой есть несколько крупных фрегатов, полностью разгромила флот американцев. Против прекрасно вооружённых армад Пеко ваши военачальники для обороны столицы Кубы, города Сан-Кристобаль-де-Ла-Гавана, смогли выставить всего лишь тысячу двести солдат, испытывающих серьёзный недостаток пороха и оружия. По этой причине исход битвы был предопределён, и несмотря на наши горячие молитвы и самоотверженную храбрость защитников города, в понедельник седьмого августа Гавана пала и была занята войсками Пеко и мятежников...'

Н-да, по счастливому стечению обстоятельств корабли юкатанцев не сумели блокировать гавань Кубы, и дон Леопольдо успел ускользнуть на корвете, когда передовые части индейцев уже входили в город. Войска Пеко губернатор лично не наблюдал, но чёрно-золото-чёрный флаг вражеской армии отчётливо разглядел в зрительную трубу...

Корвет, сильно потрёпанный разгулявшимся ураганом, был далеко не в лучшем состоянии, но до американского Норфолка за трое суток добрался. Помог свежий ветер и яростное желание команды, успевшей погрузить не только имущество и ближников губернатора, но и собственные семьи, убраться как можно дальше от берегов, внезапно ставших столь негостеприимными.

В Новый Орлеан 'Луиза-Фернанда' не пошла намеренно. Ураган, безжалостным утюгом проехавший по Кубе, изрядно зацепил и устье Миссисипи. Он разрушил или значительно повредил портовые сооружения — вряд ли там смогут быстро провести ремонт корвета!

А ещё похоже на то, что в Мексиканском заливе господствует флот Юкатана, а его командиры не питают к цивилизованным нациям ни малейшего уважения. Вот ещё только морского боя дону Леопольду и не хватало!! Нет уж, прежде, чем ввязываться в схватку, надо спасти ценности и доверившихся ему людей...

2

Всё восточное побережье Северной Америки от островов Флорида-Кис на юге до земель Виргинии на севере оказалось начисто подметено ураганом, и первым портом, согласившимся принять изрядно потрёпанный испанский корвет, стал Норфолк. Сам город и его портовые сооружения несильно пострадали от разгулявшихся ветров, и могли предоставить приют беженцам и услуги ремонтников — кораблю. А ещё из Норфолка регулярно шли пакетботы в Европу, и дон Леопольдо спешил передать свой рапорт премьер-министру генералу Рамону Нарваэсу и личное послание её величеству королеве Изабелле II. Написанием последнего он и был столь сильно занят. Если рапорт слишком формализован и не позволяет передать политическую картину событий, которая сейчас крайне важна, то личное письмо капитан-генерала своей королеве — дело другое. Понятно, что восемнадцатилетняя девчонка — пусть даже она и королева! — самостоятельно в писанине дона Леопольда разбираться не будет, а в лучшем случае его просто бегло просмотрит. В Мадриде всем заправляет дон Рамон, и письмо обязательно попадёт к нему, так что писать следует генералу Нарваэсу, обращаясь при этом именно к королеве Изабелле.

'...Со слезами на глазах я покинул страдающую от жестоких захватчиков землю Кубы последним, как и положено капитану, чтобы на корвете 'Луиза-Фернанда', единственном боевом корабле Королевского Флота, оставшемся в моём распоряжении, поспешить в поисках помощи в Метрополию. Увы: и здесь судьба оказалась ко мне неблагосклонна! Корвет получил значительные повреждения из-за ураганного ветра. В результате в поисках помощи корабль прошёл вдоль всего восточного берега С.А.С.Ш. от Флоридского пролива до порта Норфолк, что находится в штате Виржиния. Всё побережье южнее опустошено ужасающими ураганами и огромными океаническими волнами...'

Конечно, дон Леопольд ни в какой миг не собирался в Метрополию, в Соединённых Штатах ему сейчас много удобнее и безопаснее. Губернатор Уильям Смит — достойный и весьма милый человек, радушно встретивший беженцев, с удовольствием согласился оказать всю необходимую помощь. Ему вскоре обещали уделить внимание и государственный секретарь Бьюкенен, и лично президент Полк.

Янки сильно пострадали от действий юкатанских пиратов, потеряв весь свой военный флот в Вест-Индии, в сумме более полутора сотен кораблей. Значительный ущерб понесла торговля. Поставки сахара, табака и прочих 'колониальных' товаров в северо-восточные штаты упали чуть ли не в десять раз, вызвав недовольный ропот большинства предпринимателей.

Как выяснилось, юкатанцы успели больно 'оттоптать мозоли' всем участникам этого рынка, и теперь Британия, Франция, Голландия и С.А.С.Ш. собирались сообща наказать вконец обнаглевших дикарей и заодно преподать урок всем будущим мятежникам. Так что дон Леопольдо, как легитимный представитель Испанской Кубы, и посланник её величества Изабеллы в Соединённых Штатах Анхель Кальдерон де Ла Барон пришлись тут удивительно к месту. Однако окончательное решение об участии в совместной интервенции всё равно будет принимать генерал Нарваэс.

Но — чего уж лукавить? — его решение очевидно, ибо если Кубу освободят войска иной страны, а не Испании, получить колонию обратно будет проблематично. Власть над колониями опирается в сильный флот, которого у Испании сейчас, увы, нет. К счастью, и Соединённые Штаты лишились большей части своих кораблей. Милостивая мадонна лишила северного соседа флота, иначе Куба попала бы в его жадные руки. А так... у Испании есть армия, у французов, голландцев и англичан — корабли.

'...Сейчас появился уникальный шанс соединить усилия всех цивилизованных держав, чтобы ликвидировать бандитов Юкатана и усмирить взбунтовавшуюся чернь. По уверениям послов Британии и Франции, эти страны готовы предоставить свои боевые корабли, чтобы доставить испанскую армию на Кубу.

Для полного усмирения колонии понадобится не менее шестидесяти тысяч солдат, двадцать тысяч кавалерии и две сотни современных полевых орудий. Без всяких сомнений, победа над мятежниками позволит Вашему Величеству распространить свою власть и на ранее утраченные земли Новой Испании и Новой Гранады, убрав с карты мира уродливые республиканские химеры, порождённые началом этого века.

Отказ от участия в коалиции низвергнет нашу дорогую Испанию в разряд малозначимых стран, с которыми великие державы никогда не считаются. Умоляю вас, Ваше Величество, внимательно рассмотреть данную возможность!

Всегда бесконечно преданный Вашему Величеству, капитан-генерал Кубы дон Леопольдо О'Донелли-Джонис, граф Лусены'.

3

1848, августа 14-го, понедельник,

С.Ш.А., Вашингтон, Белый Дом.

Для президента Полка и его кабинета ситуация выглядела совсем не так однозначно. Буря военных неудач и два ужасающих урагана нанесли колоссальный по силе удар по экономике Штатов. А что ещё хуже, они вызвали заметную неуверенность у лучших представителей молодой нации, к которым Полк относил и себя, и свою 'команду', и даже политических оппонентов. Впервые со времён Колумба дикари не просто нанесли разовое поражение белым людям (это случалось и раньше), но и выиграли полномасштабную войну в схватках лицом к лицу, не из засады, не исподтишка. Их армия — да, чёрт возьми, армия, раз в ней есть солдаты, кавалерия, пушки! — продемонстрировала своё превосходство над лучшими войсками Штатов. Их генерал (генерал дикарей, о Господи!) Пеко разбил в пух и прах лучших военачальников С.Ш.А., а флот юкатанских индейцев... — Боже, куда катится мир?! Дикари построили свой флот!! — потопил и захватил все американские корабли, которые к несчастью оказались в водах Мексиканского залива и в Карибском море. Господи, это сон?!

Увы, Бог отвернулся от избранного народа, и более не слышит молитвы честных христиан...

Пусть ураганы отступили, но всем ясно, что эта передышка мимолётна. Это только временное затишье, 'глаз бури', и вскоре буйство стихий — природной, политической, военной — начнётся снова. Что останется после... выживут ли ослабевшие Соединённые Штаты?

Мир жесток — горе проигравшим! На свои бывшие колонии уже точат зубы и жадные британцы, и французы, и испанцы. В этом-то Полк ни мгновения не сомневался, и слезливые рассказы дона Леопольдо — бывшего капитан-генерала Кубы — его не могут ввести в заблуждение. Ещё год назад он бы обрадовался такой возможности прихватить этот благословенный остров... в качестве ещё одного штата, почему нет? Но, если Куба действительно захвачена армией Пеко, которая только что разгромила войска генерала Тейлора... дело серьёзно.

Военная операция такого масштаба крайне сложна, а успешность дикарей заставляет относиться к ним всерьёз.

Стоп, какие дикари? Майяно — настоящая индейская нация, проснувшаяся после долгой спячки. Она готовится отомстить за все свои обиды, и долг белого человека — уничтожить это уродливое новообразование!

Вот только пусть этим занимаются британцы, испанцы, французы... пусть и они обессилят, обломают зубы и растерянно отступят. Американцы же пока без спешки восстановят силы, построят флот, обучат и вооружат новую армию — и вот тогда нанесут свой удар.

Пусть его жало будет направлено против мятежной Земли Майяно, но его острота заставит нации Старого Света благоразумно отвернуться от Света Нового! Пока же они — союзники. Но только пока...

Жаль, что не Полк возьмётся за реализацию этого плана! Выборы уже совсем скоро, а авторитет действующего президента заметно снизился...

Кстати, а почему бы и не взяться за это доброе дело? С чего он решил, что всё потеряно?! Со слов выскочки Линкольна? Да упаси Бог! Тут, скорее, прав Билл Марси, успехи Полка значительны: он присоединил Техас, договорился с Британией по поводу Орегона. Потерпел поражение в войне с Мексикой? Ничего подобного: Техас-то стал американским! А от лишних приобретений как раз-то и отговаривали Линкольн и его однопартийцы. Выходит, он просто-напросто прислушался к мнению оппозиции!

Потерял флот? Ерунда, ещё два с половиной десятка кораблей, среди которых почти дюжина — мощные линкоры и фрегаты, по-прежнему хранят безопасность берегов С.Ш.А., а к весне следующего года их число пополнят ещё четыре паровых винтовых пятидесятипушечных фрегата, аналоги новейшего 'Раритана', и шесть паровых винтовых четырнадцатипушечных шлюпов, усовершенствованные версии весьма удачного 'Принстона'! Армия тоже успешно возрождается... так почему бы президенту Джеймсу Ноксу Полку не побороться за второй срок?!..

4

Мундо-Принсипи, резиденция Макесэра.

— Уолцин!

Сестра, высунув кончик языка, что-то самозабвенно 'ваяла', используя почти все свободные мощности искинов, и никак не желала обращать внимание на раздражённого брата. Чем же она так увлёченно занимается?!

— Уолцин!! — повысил голос Ферра, но сестра даже не повернула головы. Вот мерзавка! — Уолцин, о Макемаке! Отвлекись же ты, наконец! Что ты там так увлечённо рассматриваешь? Новые наряды, да?!

— Наряды... — ну, наконец-то её высочество соизволило обратить внимание на Владыку Владык! — хм! Можно сказать и так. О, Ферра! Приветик, дорогой!!

Ха, будто бы она не заметила его появления, как же! Дразнить рассерженного домина, даже если он приходится ей братом, не лучшая политика для начала разговора. Или у этой стервочки есть какие-то козыри в рукаве? Вечно так!

— Скажи, куда ты, меш тебя побери, ухнула почти половину семейного бюджета? На новые... пушки? Акоацатли? Нет?!

— Ты же сам говорил, что нам нужны корабли, братик!

— А ещё необходима дисциплина и строгое следование намеченным планам строительства. Зачем нужны корабли, если для них не подготовлены экипажи?!

— На всякий случай?.. — захлопала огромными глазами Уолцин, изображая оскорблённую невинность.

Вот зараза!

— Меш тебя... — Ферра от возмущения потерял дар речи, но сестра лишь непринуждённо рассмеялась:

— Ты так забавно надуваешься, братик! Ой... кажется, я это уже говорила!.. — Уолцин в показном испуге прикрыла ладошкой хорошенький ротик.

— Ты... ты... отрыжка мефиля!

— Фу, братик, как грубо... но я знаю, ты не такой! Ладно, не куксись, я не собираюсь влезать в твою кораблестроительную программу и отвлекать верфи от серьёзных дел. Я строю боевую станцию, чтобы прочно закрепиться в пространстве, ранее принадлежавшем Яго... нам же нужна там база для флота? Без неё невозможно защитить наши интересы.

— Строишь... станцию?!.. — побагровел от возмущения Ферра. — Уолцин, у нас недостаток ресурсов...

— Ерунда, братик! Кто тебе напел эту чушь?! Стоп-стоп, — замахала руками женщина, — а то ты сейчас лопнешь от возмущения! Придурков, которые тебе поют о недостатке ресурсов, отдай-ка мне... на опыты. Уверяю тебя — выжившие быстро отыщут огромные скрытые резервы...

— О чём это ты? — с подозрением осведомился взявший себя в руки Ферра. Беседы с сестрой давались ему тяжело, но без них жизнь становилась пустой и пресной.

— Никаких ресурсов от твоих проектов я не отвлекла, — женщина уставилась в пол, изображая искреннее раскаянье, — я вежливо попросила, и снабженцы сразу же отыскали те самые 'скрытые резервы'...

Ферра поперхнулся, представив себе картину, как у 'низших' что-то вежливо (!) просит (!!) Уолцин. Да... такое, пожалуй, пострашнее обычных для неё угроз...

— ...вообще-то, станция уже построена. Теперь её нужно 'обставить' изнутри... вооружить... собрать экипаж. Ты не поверишь, сколько проблем доставляет подбор мебели! — снова включила 'стерву' Уолцин. — Да одних только ловушек для духов нужно никак не меньше ста миллионов, а ведь помимо них...

— Постой-ка, — обессилено упал в услужливо выдвинувшееся кресло Ферра, — ты что же, нашла точку привязки духов Дома Макетаури?

— Ага! — торжествующе улыбнулась Уолцин, хищно облизав губы острым язычком. — Все они постепенно стягиваются к месту, где ранее было Скрытое-в-Тени Дома Макетаури. Наши маги обнаружили там странную аномалию. Не след портала, нет — что-то иное, пока непонятное. Потому мне и нужна база в пространстве, где ранее был Мир Таур. Заодно там можно разместить ловушки и создать всю инфраструктуру, требующуюся для первичной обработки и сортировки 'неприкаянных', хе-хе, духов!

— О! — только и смог выдавить из себя Ферра. — Это... это потрясающе, Уолцин!

Если сестре удастся 'перевербовать' хотя бы несколько процентов бывших специалистов Дома Макетаури, — пусть даже как хигуэ! — то это уже значительно усилит Макесэра. И для новых кораблей найдутся экипажи. А несколько 'лишних' акоацатли — отличный аргумент в разгорающихся спорах!

— Но почему ты ничего мне не сказала?!

— Потому, что Владыка Владык всегда занят, вечно в трудах... разве у него отыщется свободная минутка, чтобы выслушать пустую болтовню легкомысленной сестрёнки?!

— Уолцин!!..

ГЛАВА 11. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

...как путешествие с приключениями.

1

1848, августа 30-го, среда,

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

Своды округлого специального портального зала в главной пирамиде Пунто-Маэстре скрывались в полумраке на высоте восемнадцати метров, а его диаметр достигал тридцати двух. Ярко освещённым оставался лишь пятачок в самом центре, да и то свет исходил от магических знаков-иероглифов, ярко сияющих по периметру этого круга. Но два мага, мужчина и женщина, не замечали ни полумрака, ни звенящий тишины вокруг. Их внимание полностью поглотило обсуждение итогов кропотливой работы.

Пути в домен Макетаури можно открыть в любой момент, но... какой из них наиболее благоприятен? Кто там их поджидает? С какими силами? Как открытие портала скажется на Таурин, на Коабане?

Ответы на эти непростые вопросы были здесь, в сияющих иероглифах вокруг. Интенсивность, цвет, непрерывность свечения несли подробную информацию о том, что ждёт странника на другой стороне. Вот только как эти данные интерпретировать?

— Скрытое стабилизирует реальность, которая его породила, — Джеки постоянно спорила с Тиис, отстаивая свою позицию. Аргументы она подбирала прекрасно, и осторожный маг раз за разом признавал её правоту, — самое безопасное место для создания материального канала в домен Макетаури находится именно здесь, в Пунто-Маэстре.

— Отдача, Джеки! — задумчиво покачал головой Сунакахо, — ты представляешь, какую мощь она высвободит?

— Конечно, Я всё уже давно подсчитала...

Затраченная на пробой ткани пространства энергия аукнется данной планете колоссальными землетрясениями, катастрофическими цунами. Эффект для Таурин будет несравнимо больше, чем год назад, когда они пришли сюда. Тогда земли Коабаны изрядно тряхнуло — но планета на той стороне просто разлетелась вдребезги! Нельзя, чтобы подобное случилось с их новым домом!!

— ...даже этих восьми накопителей, — женщина указала на трёхметровые пирамиды, расставленные по внешнему периметру портального круга, — явно недостаточно. в самом 'мягком' сценарии, который дают расчёты, уже на третьей минуте работы откажет фокусиратор, — её взгляд обратился вверх, к четырёхметровой тарелке, висящей на высоте в шестнадцать метров, — а после отдача разобьёт в пыль не только этот зал, но и Пунто-Маэстре, и Айити, и изрядный кусок Коабаны. Да и всей планете достанется!

Женщина сокрушённо развела руками: ну кому может понравиться подобный вариант развития событий? Уж точно не ей! Эта невообразимо прекрасная планета — огромная ценность, её нужно беречь от катаклизмов, а не создавать их.

— Восьми накопителей класса форто недостаточно!

Если исходить из ожидаемой мощи потоков, подобных устройств нужно в три раза больше. Восемь штук — это всё, что сейчас имеется в их распоряжении. Через три месяца заработает, наконец, завод в Пунто-Маэстре, и тогда магонакопителей всех классов будет вдоволь.

Но маке торопится, и это неспроста.

— Ты же не хочешь пустить на ветер то, что таури строили и создавали без малого год? — маг ткнул указкой в странный знак, висящий перед ними и пульсирующий багровым светом. — Такой вариант домину не понравится!

— Знаю, — упрямо встряхнула копной синих волос женщина-маг, — но ничего не могу придумать. А у тебя, Тиис, есть, что предложить? Или твой скулёж — просто итог длительной фрустрации?

Если честно, Джеки растерялась, увидев результаты последнего эксперимента. О, они — не приговор, но...

— Отнюдь, милашка. — расхохотался Тиис. Дразнить двоюродную сестру было так приятно! — Выход есть, и, на мой взгляд, весьма неплохой. Мне кажется, домину должно понравиться: он любит изящные решения!

— Изящные? — кошкой зашипела женщина. — Что ты, грубый мужлан, можешь в этом понимать!

— Ну... ведь женщины наводят красоту, чтобы произвести впечатление на таких 'мужланов' как я... зачем столько усилий, если мы ничего не понимаем в... — Тиис сделал движение руками, изображающее некие 'изящные' формы и озорно подмигнул, — ...где логика, сестра?!

— Логика?.. Пфф... — презрительно фыркнула Джеки, — мы наводим красоту и наносим макияж совсем не для того, чтобы впечатлять мужиков, братец. Наоборот! Он — броня, маскировка, которая скрывает от ваших похотливых глаз подлинное живое сокровище...

— ...созданное в процессе длительной... хм, огранки? Обработки?.. Как ещё назвать этот процесс перед зеркалом, который отнимает у тебя столько времени?!— рассмеялся маг. — Интересно, как это терпит Омонеко?!

— Он — маг живого и видит, какая драгоценность ему досталась! Никакая маскировка...

— О, маскировка — это макияж... или бесформенный комбинезон, который ты так любишь использовать вместо изящного платья?

— ...не способна ввести его в заблуждение, вот! — женщина не обижалась на подколки двоюродного брата. При выполнении работы комбинезон удобнее платья! — И вообще, не пытайся уйти от вопроса! Что ты придумал?!

2

Джеки не сомневалась, что решение имеется, иначе маке не поручил бы им эту задачу. Да, магиня с трудом придумывала и предлагала новое — зато великолепно шлифовала и доводила 'до ума' любой сырой и корявый проект. Конечно, если он жизнеспособен.

Тиис молча ткнул в бледный едва заметный символ, пульсирующий бледным белым светом на высоте груди над кругом иероглифов. Его можно было легко пропустить, он совершенно терялся в ярком свете прочих знаков.

— Неужели?..

Этот едва заметный символ делал все расчёты и выводы Джеки бессмысленными. Он показывал наличие 'эха' от портальной аппаратуры, установленной кем-то — ага, и кто бы это мог быть, если не Макесэра? — в Тёмном Мире в той самой области пространства, где погиб Мир Таур. Такой грубый разрыв ткани пространства не мог пройти бесследно, и отголосок той страшной катастрофы явно привлёк внимание исследователей.

— Ты же понимаешь, сестрёнка, — голос мага звучал спокойно и ровно, но Джеки всей душой ощутила сковавшее двоюродного брата колоссальное напряжение, — что означает эта милая картинка, не правда ли?

Женщина машинальна кивнула.

Она — их приговор: до столкновения с Макесэра у таури в запасе не десятилетия, на которых рассчитывает домин, не годы, даже не месяцы — всего лишь несколько недель... если не разрушить портал с той стороны. Эхо не могло бы появиться, если там, на Тёмной стороне домена Макетаури кто-то не возвёл портал, не напитал его магией пространства. Поскольку при их уходе планета была уничтожена, а на мобильной платформе вроде корабля, пусть даже крупного, подобное устройство не разместить — значит, Макесэра строят на том месте крупную станцию. Портал понадобился им для быстрой транспортировки грузов, и пока никто 'на той стороне' не обратил внимания на такой же тусклый знак.

На 'эхо' от работы подобного устройства здесь, в Пунто-Маэстре, на Изнанке Вселенной.

Когда там, в Мундомаке, в домене Макетаури захватчики закончат первый этап строительства, и начнут настройку транспортной системы, символ неизвестного портала сразу же привлечёт внимание и станет предметом пристального изучения вражеских магов пространства. После этого счёт пойдёт на дни.

У Макесэра достаточно энергии и ресурсов, чтобы устроить пробой в место, привлёкшее их внимание — тем более, что Светлый Мир не обладает столь мощными потоками магии как Мундомаке, и попытки защититься от столь могучего противника просто смешны.

Да, и Тиис, и Джеки с радостью посмеялись бы... если б смотрели со стороны. Защита Светлого домена от прямого вторжения из Мундомаке похожа на попытку удержать горную лавину или колоссальный сель, скатывающийся с заоблачной высоты в бедную долину жидкой ниточкой рабочих, вооружённых одними лопатами. Хотя в данном случае всё ещё печальнее: 'силовое' открытие портала приведёт к ужасным катаклизмам на Таурин. Да, с авангардом врага они справятся, но затем Макесэра, накопив энергию и подготовившись, повторят попытку. А потом ещё раз, если их вновь постигнет неудача. И ещё раз, и ещё...

А параллельно начнут готовить флот.

Вся стратегия обороны, предложенная искинами и принятая Яго, предполагала, что этот самый символ возникнет перед глазами враждебных маке только через несколько десятилетий. За это время таури смогли бы достаточно укрепиться на новом месте.

— Но у нас есть неплохой шанс, сестричка!..

Ещё есть надежда! В ноябре прошлого года появление такого эха действительно выглядело бы приговором. Сейчас — дело другое. Яго стал намного сильнее и сейчас наверняка превосходит по своей мощи Уолцин, а то и Ферра. Это станет для Макесэра неприятным — а, может быть, и фатальным — сюрпризом.

— Если домин решит атаковать сам, он сможет застать врага врасплох и захватить станцию Макесэра...

— Никто из них не ожидает от нашего маке такой агрессивности... — Джеки сразу увидела все преимущества 'упреждающего' удара. Прочие маке считают Яго мальчишкой, слабаком, и никак не ожидают от него подобной наглости, — ...уверена, именно это он и запланировал. Сюрприз для Макесэра, однако!..

Тиис ухмыльнулся. Он-то сразу понял, чего хочет Яго: напасть и захватить... весьма заманчиво! Канал в Светлый Мир легче защищать из Мундомаке. Он перенасыщен магией, зато материальных ресурсов и энергии в Светлом Мире намного больше. Несравнимо больше.

Какие возможности!

Если станет трудно, если давление Макесэра станет чрезмерным, можно снова отступить в Пунто-Маэстре, а позже в удобный момент повторить атаку. Главное — не дать врагу собрать достаточный объем данных для того, чтобы он смог определить, где скрываются таури, а самим бить внезапно и безжалостно.

С этой точки зрения, наличие 'эха' — колоссальный плюс. При открытии реального портала отсюда в домен Макетаури отклик позволит снизить энергозатраты на 'прокол' пространства, как и отдачу от него, на порядки величины. А это уже вполне приемлемые значения. Правда, сопутствующее землетрясение всё равно окажется весьма разрушительным, ничуть не менее катастрофичным, чем при появлении таури в Светлом Мире...

3

Выражение превосходства на лице мага всегда бесило его сестру. Ну почему она не видит решения, очевидного, если судит по самодовольной физиономии брата, для него! Ведь проблема недостаточной мощности накопителей никуда не делась! О Макемаке, как же Джеки ненавидела мужское высокомерие!

— А отдача?! Что ты сделаешь с отдачей, Тиис? Накопители не справятся...

— Ею просто нужно правильно распорядиться, — усмехнулся Тиис и подмигнул покрасневшей от злости сестре, — все привыкли пользоваться накопителями для сбора высвободившихся излишков магии и энергии...

— Чушь! — Джеки в порыве чувств мотнула головой, и её длинные волосы тяжёлой волной разлетелись по плечам. — Бред, поток энергии будет слишком велик, чтобы использовать накопители! Эти артефакты скорее предназначены для сбора рассеянных вокруг крох магии. Их постоянно рассыпают вокруг себя все живые существа. Ещё эффективнее накопители действуют при зарядке от солнечной радиации, прямой или рассеянной, и иных видов электромагнитного излучения. Потоки малы и относительно постоянны, а потому не несут угрозы разрушения сложной структуры устройств от перенапряжения.

— Я и не думал про них, — продолжал снисходительно улыбаться маг, — ведь мы с тобой, сестричка, как опытные маги пространства, способны предложить нечто другое?!

— Что, меш побери, ты имеешь в виду?

— Вот... — Тиис выудил из пространственного кармана что-то вроде шкатулки размером в треть метра, — и вот... — за ней последовал стержень диаметром в руку и длиной примерно в метр, выполненный из какого-то тёмного материала.

— Это что?.. — вытаращила глаза Джеки. — Стоп-стоп, ничего не говори... так, — женщина ткнула в мерцающий символ направленного приёма потока энергии на одной из граней 'шкатулки', — а здесь... эта последовательность знаков... это адресная передача, да? Тут привязка к месту, к устройству, регулировка канала приёма и передачи. Класс!

Джеки взяла в руки странный стержень. На нём магиня увидела те же символы и перевела восхищённый взгляд на брата:

— Это же транслятор! Ты — гений!!

Тиис довольно сощурился. Да, он — гений, и знает об этом... и сестре не стоит об этом забывать!

— И как тебе пришло в голову мысль перенаправить потоки энергии? Вот только проблема рассеивания излишков никуда не делась. Да и мощность такого устройства... — Джеки с сомнением крутила в руках стержень приёмника — ...явно недостаточна, оно за минуту-другую работы просто рассыплется в пыль.

— А ты посмотри внимательнее, сестричка! Вблизи торца приёмника есть три ряда символов...

— Вижу... — магиня неуверенно провела пальцем по вспыхивающим в ответ на касание знакам, — ...но это же просто привязка к месту!

— С другого торца, Джеки! — простонал Тиис.

Женщина перевернула в руках устройство и уставилась на охватывающие его корпус кольца, испещрённые надписями. Магиня недоумённо посмотрела на брата, и тот кивнул,

— Да-да, вот здесь...

— Что это?!..

— Перераспределение энергии, сестричка. Такой стержень — дешёвое одноразовое программируемое устройство. Насчёт его срока жизни ты немного ошиблась — оно отработает не две, а все тридцать минут, и за это время проложит тоннель, или выровняет площадку, или выкопает изрядную яму. Даже под водой!

— Зачем? У домина строительных бригад в достатке!

— А работы ещё больше, — возразил Тиис, — так что пусть хигуэ строят и ремонтируют, а наши приёмники помогут им углубить акватории портов и фарватеров, проложить каналы между океанами в Мекситли, Никарагуа, Панаме, подготовить плато Эль-Юнке около Баракоа к строительству космодрома...

— Ты прав, подобной работы много.

— Так почему бы для её выполнения не воспользоваться дармовой энергией отдачи? По расчётам, использование технологии 'транслятор — приёмник' ограничит зону серьёзных землетрясений территориями в Панамы и землями южнее, в Перу и Чили, одновременно освободив строительные бригады для созидательных задач.

— Но приёмники...

— Ха, это — дешёвка! К одному транслятору можно без напряжения 'привязать' хоть тысячу таких стержней. Всего нам понадобиться десяток тысяч приёмников и около месяца труда команды хигуэ. Ещё пятнадцать-двадцать дней нужно на размещение и синхронизацию стержней, так что к годовщине нашего появления здесь...

— ...всё уже будет готово! — бросилась обниматься Джеки. — Отличная новость для домина!

4

1848, октября 17-го, вторник,

Королевство Коабано, Пуэрто-Коабано.

— Командир на борту! — громко объявил вахтенный эчемино Сэмуэль Монк и вытянулся перед командиром 'Карменситы'. — Происшествий нет, сэр!

— Следует говорить 'хефе', мере Монк, — альфере-примеро Агирре едва заметно поморщился. Никак Сэм не привыкнет к новому уставу и званиям. И не может отказаться от постоянных 'сэр'!

— Да, сэр... то есть хефе!

Фернан фыркнул: тупая муштра гринго быстро не выветривается. Ничего, через год-другой Монк станет образцовым коабани! Как и все они... бывшие гринго, креолы, индейцы, негры. Эта мысль вызвала лёгкую улыбку. Сколько не твердили священники, что нет 'ни эллина, ни иудея', лишь появление таури наполнило эти слова реальным содержанием.

— Алехандро, — Агирре коротким кивком приветствовал подскочившего к нему дежурного офицера.

— Весь экипаж на борту, хефе! Больных или отсутствующих нет. Все системы в норме. Боезапас полный.

— 'Карменсита' получила приказ на выход, мере Родригес. Заступить к вахтенной и дежурной службе по-походному. Снимаемся через час. Командуй!..

Такое распоряжение — простая формальность. Искин рейдеро и без помощи экипажа способен самостоятельно управлять 'Карменситой'. Тем более, что приказ домина он уже наверняка получил. Но устав... обучение людей... так что все положенные мероприятия выполнят именно они, а искин лишь проследит, чтобы они не совершили ошибок.

— Есть, хефе. Извини, сеньор Агирре, что происходит? Ожидается сражение?

— Нет, Алехандро. Пока нет. Наши маги...

Агирре небрежно указал рукой куда-то в небеса, и Родригес машинально перекрестился. Пусть прошёл почти год, но присутствие 'высших разумных' — не 'волшебных' артефактов, а настоящих колдунов, с которыми так долго боролась Святая церковь — в обыденной жизни коабани по-прежнему оставалось чем-то невозможным, невероятным, необыкновенным... особенно для бывших католиков. Мир вокруг воистину заиграл новыми красками!

— ...собираются выполнить дноуглубительные работы. Что-то вроде направленного землетрясения, знаешь ли. Естественно, данный процесс пройдёт одновременно во всех пуэрто, от Баракоа на востоке до Гаваны и Пунто-Ла-Фе на западе Коабано. Флоту Королевства предписано выйти в море. 'Карменсита' получила задание на патрулирование южного побережья Гаити. По расчётам 'высших', там находится одна из условно безопасных зон.

— А город?.. — забеспокоился Родригес.

У многих офицеров и эчемино в Пуэрто-Коабано проживали семьи. В частности, у Алехандро — престарелые родители, жена и двое детишек.

— Никакой опасности для горожан нет, — успокоил своего помощника Фернан, — здесь, в городах Коабано, всё будет спокойно, так что нашим семьям ничего не угрожает. А вот корабли при сильном волнении, ожидающемся в результате землетрясения, может и 'побить'.

— О, Господи!..

Фернан покровительственно похлопал своего офицера по плечу. Длительное общение с домином и его таури 'избаловало' Агирре. Теперь альфере-примеро глядел на своих подчинённых свысока. Без высокомерия — скорее, как взрослый смотрит на детей, на их страхи и сомнения.

— Всё, Алехандро! Подробности — в море. У нас двое суток, чтобы добраться до заданного района. Готовь корабль к выходу, у меня на оставшийся час ещё много дел!

— Да, хефе!

5

1848, октября 20-го, пятница,

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

— Есть синхронизация! — победно завопил Тиис.

Одновременно с возгласом мага тот бледный символ перескочил на диск устройства, висящего над портальным полем, и засиял белым пламенем: канал готов к инициации! Тиис издал ещё один громкий вопль. В другой раз Джеки улыбнулась бы, но сейчас её откровенно трясло от ужаса — ведь домин собирался вернуться туда, где его наверняка поджидала кошмарная Уолцин! Да и Тиис боится — просто страх этот выскакивает из него показной бравадой и криками.

— Первый накопитель... — громко объявила Джеки.

Из центра парящего над установкой диска в вершину чёрной пирамиды артефакта протянулась толстая корявая молния, и воздух вокруг стал громко потрескивать.

'Главное, чтобы она не сорвалась', — как-то отстранённо подумала Джеки, но аппаратура не подвела. Ужасное и одновременно прекрасное плазменное дерево начало истончаться, превращаясь в тонкую звенящую струну, и прочно прикрепилось к пирамиде.

— ...успешно инициирован, — облегчённо заявила магиня: дальше всё пойдёт проще!

— ...первый массив трансляторов распознан, — эхом отозвался контролирующий искин, — полностью подключён и готов к работе в режиме перегрузки.

Управляющие стержни этого массива Тиис расставил на Панамском перешейке между небольшими хребтами Кордильера-де-Верагуа и Кордильера-де-Сан-Блас. Если открытие портала пройдёт успешно, в Панаме произойдёт сильнейшее землетрясение, и на этом месте между Карибским морем и Тихим океаном возникнет широкий судоходный пролив. Он значительно улучшит экологическую ситуацию в регионе и усилит логистические возможности Королевства.

— Второй накопитель...

Воздух зазвенел колокольчиками, струна возникла легко и непринуждённо, сразу соединив вершину второй пирамиды с парящим над портальным полем диском.

— ...инициирован. Режим работы — нормальный.

— ...второй массив... — искин замялся, будто о чём-то задумался. Ну да, здесь конфигурация стержней весьма сложна, интегрировать их непросто. Зато акватория вблизи Пуэрто-Олони станет гораздо удобнее, да и тектоническая обстановка вокруг Скалистых гор обезопасится. Науани предупреждены и не должны пострадать, до прочих же таури нет никакого дела! — ...успешно подключён и готов к эксплуатации в запланированном режиме.

— Третий накопитель...

Волнение начало понемногу 'отпускать' Джеки. Её уже не трясло так сильно, как это было перед запуском самого первого накопителя. Хотя ей было по-прежнему страшно. Возможно, от ужасной гибели их всех отделяют лишь несколько минут?

Краешком глаз Джеки отметила домина, неслышно вошедшего в зал и остановившегося на краю портального круга. Он уже изготовился к непростому путешествию — так же, как и сопровождающие его солдадо, и огромная чёрная кошка яриари, проскользнувшая следом и невозмутимо улёгшаяся возле ног своего маке.

Нерушимое спокойствие Яго частично передалось и ей, на душе сразу стало тепло и уютно.

Вооружённые до зубов солдадо, обвешанные ловушками, без всякой спешки усаживались в бронированные проа. Казалось, они ничуть не переживали о своей грядущей нелёгкой миссии. Кошка же довольно жмурилась и вылизывала когтистую лапу, искоса поглядывая на шипящие и звенящие струны. Они поочередно соединяли вершины всех пирамид с диском фокусиратора, и тот сиял над ними всё ярче, походя на маленькое солнышко.

— Инициация накопителей полностью завершена, — бодро отчитался искин, — массивы трансляторов успешно интегрированы в портальную систему. Портал зафиксирован и готов к активации.

— Активировать пробой!

Команда, которую подал Тиис, подстегнула магиню и заодно отвлекла от ненужных переживаний.

— Начать закачку энергии! — Джеки изо всех сил старалась, чтобы её голос прозвучал уверенно и максимально твёрдо.

— Принято! — отозвался искин. — Есть поступление энергии! До открытия пути... девяносто пять...

Яго наклонился и потрепал ухо лежащего у его ног зверя. Яриари зевнула и лёгким неуловимым прыжком переместилась к границе круга. Теперь она лежала, вся напружинившись и подобрав под себя лапы.

— ...восемьдесят... — продолжал отсчёт искин.

6

...то же время, восточные склоны гор Сьерра-Невада.

— Грядёт что-то странное... и страшное, Джейк!

— Чушь, Фрэнки! Животные просто устали.

День по заросшему лесом бездорожью — совсем не пустяк. Сколько они прошли, миль двадцать?! Вряд ли, скорее, восемнадцать. До перевала ещё дня три пути. Джейкоб Смит недовольно покосился на напарника. Фрэнку опять мерещится всякая чушь! Послал же Бог такого кузена в напарнички! Но кого же ещё пригласить в поход за золотом, как не родную кровь? Кому же ещё можно доверить собственную жизнь? Отправляться в одиночку — верное самоубийство! А вдвоём... вдвоём — дело другое.

Лошади остановились, упёрлись всеми копытами и явно не желали идти дальше. Смит небрежно спрыгнул с седла, не выпуская из руки ружьё. Против индейцев револьверы надёжнее, но его чутьё говорило, что людей поблизости нет. Может быть, зверь? А против медведя ружьё надежнее, да.

Фрэнки, кряхтя и жалуясь, слез с седла. Он, видите ли, не привык к подобной езде, неженка! Тут ему не обычная дорога — лесная звериная тропка в предгорьях, и в седле спокойно не посидишь, постоянно приходится нагибаться, уклоняться от тяжёлых ветвей и одновременно следить, чтобы вьючные лошади не шарахались в стороны. В этакой чащобе они легко запутаются — или, хуже того, поломают ноги. Вот 'братец' и утомился.

Так и есть! Вместо того, чтобы заняться лошадьми, Фрэнк сразу же схватился за Священное Писание. Ханжа! От злости Джейк сплюнул на землю и уже собрался 'надрать задницу' идиоту, но ругань остановило мертвенно-бледное лицо кузена, уставившегося куда-то вверх, в сторону недалёких горных вершин. Что там?

Смит резко развернулся и обомлел: над всем хребтом разгоралось золотисто-зелёное сияние, отчётливо заметное на фоне вечернего неба. Было бы оно иного цвета, Джейкоб счёл бы, что это пожар. Но этот неестественный свет наводил на мысли о призраках и кладбищах, а не о нормальном огне. Рядом громко срывающимся голосом читал молитву Фрэнк. Что за чертовщина?!.. Чёткая, словно вырезанная ножом на фоне неба линия горных хребтов внезапно размылась, а сияние сорвалось куда-то вверх, вспыхнув в небе яркой зарницей, а затем ещё раз, ещё... Джейкоб непроизвольно перекрестился.

Будто в ответ на его жест, с окружающих деревьев с громким шумом вспорхнули птицы — тысячи птиц, больших и маленьких. Они не кричали, но в этом безмолвном дружном взлёте таился лютый леденящий ужас, так что во рту Смита сразу же пересохло, а ружьё упало на землю из бессильно разжавшейся руки. Ещё мгновением позже Смит обнаружил, что сидит на земле, вокруг с сухим треском ломаются вековые тсуги и дико ржут перепуганные лошади. Фрэнк лежал неподалёку, уткнувшись лицом в мох и закрыв голову руками. И в этот момент Джейкоб почувствовал сильный толчок, который наверняка бы бросил его на землю, если бы старатель ещё стоял на ногах.

Затем почва заходила ходуном как палуба корабля во время шторма, и раздался жуткий гул, будто кто-то под землёй бил в огромный колокол. Тряска земли продолжалась, становилась всё жёстче и яростнее. Смиту казалось, что вокруг опустилась тьма, он не мог даже помолиться: в его душе всё застыло, а из головы ушли все мысли. Их место заняла леденящая пустота. Страх. Мир затопил ужас — и ничего кроме. Подземные толчки продолжались, становились всё злее и неистовей. В футах тридцати от Смита с грохотом переломилась огромная тсуга. Последнее, что видел Джейкоб, это огромная ветка, устремившаяся к нему как рука сказочного великана. Потом окончательно пришла тьма и поглотила весь его мир...

7

Пространство Макетаури,

портальный зал станции Макесэра.

— Мере Ичтака, мере Ичтака!

Молоденький стажёр поначалу впал в ступор, увидев незнакомый сияющий символ. Надо отдать ему должное, растерянность продолжалась недолго, с четверть минуты, а затем он, как дежурный оператор транспортного портала, запросил справку. Ещё через пять секунд он получил ответ искина и, после недолгих колебаний, вызвал вахтенного офицера. Тот, недовольно кривясь (мальчишка отвлёк его от занимательной передачи!) соизволил среагировать ещё через четверть минуты:

— Что случилось, Ицтли? Чего ты так всполошился? До очередного сеанса ещё не менее двадцати минут.

На самом-то деле, гораздо больше, в этом альфере Ичтака не сомневался. Ещё ни разу за всё время строительства станции снабженцы не открыли канал вовремя. Почему же сегодняшний сеанс должен стать исключением? И дело было даже не в легендарной лени столичных операторов, нет! Установить прямой транспортный путь на маленькую станцию, болтающуюся меш знает где, да ещё и в чужом домене, крайне непросто. Даже капризная маке Уолцин по этому поводу ни разу не высказала своих претензий — а это, знаете ли, показатель!

— Чужой канал, хефе! Объявляйте тревогу!

— Что за?!... Блокируй его, разберёмся после!

— ...Не могу, хефе, — пожаловался стажёр, но на попытку прервать процесс создания портала ушли ещё десять секунд, — в доступе к управлению отказано...

— Отказано?! Но ведь...

Надо отдать должное вахтенному офицеру: альфере Ичтака сразу же понял, что это означает перехват управления настоящим хозяином домена, Макетаури. К его ужасу, что-либо сделать, кроме как стукнуть по кнопке 'тревога', да одновременно с этим грязно выругаться, он просто не успел. Из диска фокусиратора, висящего на высоте шестнадцати метров над полем перехода, в центр портального круга ударила толстая белёсая молния, волосы присутствующих встали дыбом, а тревожный сигнал, жалобно пискнув напоследок, испуганно затих. Поехавшие было вниз тяжёлые створы, в случае опасности перекрывающие выходы из зала, растерянно остановились и неохотно отправились на свои штатные места.

Одна радость — внутрь зала вбежали два звена охранников-хигуэ, они быстро рассредоточились и взяли на прицел своих штурм-бластеров пространство перехода. Ичтака сокрушённо покачал головой: в обычном случае эти меры были бы достаточны, но не сейчас... не против истинного владельца домена. Все они приговорены, в том числе и многочисленный экипаж акоацатли, пришвартованного к пирсу станции. Никто из них не соперник маке — даже такому слабому и молодому, как Макетаури Яго. Вот если бы здесь была госпожа Уолцин!! Увы, в данный момент она шарила по далёким 'закоулкам' чужого пространства...

Плазменный жгут, злобно бьющий в центр портального круга, резко расширился, 'надулся' и превратился в сияющую бело-голубую сферу открытого портала. На альфере накатила полнейшая апатия. Ичтака успел лишь как-то отстранённо отметить, что образовавшаяся ударная волна легко расшвыряла изготовившихся к бою хигуэ. Она поломала их тела, значительно более прочные, чем человеческие, а затем вырвала из-за потухшего пульта управления и его самого, мгновенно потушив слабое сознание...

Ни альфере Ичтака, ни дежурный оператор Ицтли уже не видели, как распространяющаяся с огромной скоростью ударная волна встряхнула станцию, искорёжив переборки, перекосила причальные туннели и намертво заклинила шлюзы, не позволяя пришвартованному акоацатли отойти на безопасное расстояние. К тому же дрожь 'ткани' пространства вывела из строя двигатели корабля и его системы связи. Эта досадная авария не позволила его экипажу своевременно узнать о происшедшем на станции. Потом стало поздно.

8

В это же время, Земля, Панама.

Горы дрогнули. Растекшееся над панамскими Кордильерами золотисто-зелёное зарево сжалось в сияющее кольцо, которое устремилось вверх, вслед за трусливо разбегающимися облаками. Мощный подземный удар, последовавший сразу за отрывом кольца, поломал многовековые деревья в густой сельве и поднял тучи пыли, в которых с треском зазмеились длинные тела электрических разрядов. Во многих местах от многочисленных молний занялись пожары.

Небеса запылали тревожными сияющими сполохами, вставшими в вышине будто души погибших деревьев. Их 'стволы', пронзительно-зелёные внизу, плавно перетекали в розовые 'кроны'. Поразительная сочность красок вселяла в души невольных зрителей благоговейный трепет и суеверный ужас: неужели Бог гневается?!

Рушились скалы, с горных склонов сползали вниз мелкие камни, переломанные как солома стволы деревьев и целые пласты почвы. Земля ходила ходуном, будто твердь превратилась в штормовые океанические воды.

После самого первого толчка начался стремительный отлив. Воды Карибского моря на востоке и Тихого океана на западе отхлынули на сотню километров от берега, бесстыдно обнажив морское дно. А затем, собравшись с силами, кинулись обратно со скоростью в сотни километров в час и уже через несколько минут достигли берегов и захлестнули их вздыбившейся двадцатиметровой волной.

Бунтующая вода почти одновременно в востока и запада обрушилась на прибрежные пляжи Панамы, захлестнула их и помчалась дальше вглубь материка — туда, где нескромно возвышались невысокие Кордильеры. Практически посредине перешейка воды морей встретились и сшиблись с ужасающим грохотом, а затем отхлынули обратно, открывая берега, заваленные древесным мусором. Когда же возмущённые воды окончательно успокоились и отступили, они оставили после себя лишь ровную поверхность пролива, навсегда разъединившего Южную и Северную Америки.

Колоссальный по высоте прилив прошёлся вдоль всего западного и юго-западного побережья Карибского моря от Юкатана и Британского Гондураса до Новой Гранады и Подветренных островов, исключая Ямайку и Венесуэлу. Бушующее море как языком слизнуло Картахену, Санта-Марту, Кюрасао, поглотило многочисленные портовые городки и рыбацкие деревеньки, принеся смерть и разрушения, оставляя после себя завалы из деревьев и сильно изменённую береговую линию.

Но стихия не ограничилась Панамой и Карибами, отголоски колоссального землетрясения ударили по Перу и Чили, причинив значительные разрушения. Его эхо дотянулось и до Калифорнии, опустив дно в заливе Олони и в устье реки Сакраменто. Аналогичное изменение глубин произошло в акваториях многих портов Коабано и Мекситли, однако ни верфи, ни прочие портовые сооружения никакого ущерба не понесли.

Для коабани, таино, майяно и науни всё прошло незаметно и ничуть не нарушило устоявшуюся новую жизнь.

9

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

Сияющая сфера открытого пути в родной домен притягивала и манила, но Яго не торопился, дожидаясь рапорта от магов.

— Канал устойчив. Накопители, передатчики и ретрансляторы функционируют нормально. — Тиис постарался, чтобы слова звучали бесстрастно, но Яго уловил лёгкую дрожь в его голосе и одобряюще улыбнулся: всё в порядке! По крайней мере, пока.

Что... или кто ждёт на той стороне? Каким оно станет, его возвращение домой?

— Гарантированное время удержания пути, — Тиис продолжал доклад, и уже всем было заметно, как он волнуется, — сорок одна минута!

Две третьих часа — это много или мало?

Много, очень много. Даже для обычного перехода — а уж для такого как этот — по сути, межмирового, — огромный срок! За это время можно восстановить и наладить всю аппаратуру на той стороне и превратить портал во что-то подобное постоянно работающему 'лифту' между Светлой и Тёмной частями домена Макетаури. Если 'настройка пути' получится, в следующий раз подобное путешествие пройдёт без землетрясений и чрезмерных выбросов энергии. А сейчас всё зависит от Яго — и яриари. Достаточно мысленного приказа — и чёрное тело истинной кагуэ стремительно скользнёт в сияющую сферу.

Вряд ли на той стороне персонал станции Макесэра ждёт универсального разведчика и тайного убийцу, с которым способен справится далеко не каждый маг. Кагуэ быстра, очень быстра, способна быть незаметной, почти невидимой, а её клыки и когти — смертельное оружие. Она — идеальный передовой 'дозор', маке пойдёт следом, а уж за ним — боевые проа с магами и солдадо.

Что ж, пора! Яго возвращается домой...

ГЛАВА 12. НА ИЗНАНКЕ ВСЕЛЕННОЙ

... наш дом!

1

Мундомаке, домен Макетаури.

Что? Не может быть! Уолцин встрепенулась, как потревоженная птица... или как паучиха, ощутившая трепет и рывки жертвы в растянутой паутине. Той самой долгожданной и аппетитной! Малыш Яго... неужели?! Что же ты так неосторожен, дурашка!

Уолцин в возбуждении облизала губы остреньким язычком, заслужив восхищённый и одновременно недоумённый взгляд командира своего акоацатли. Ну конечно же, он — 'простец' и не чувствует восхитительного аромата ауры чужого маке. Уолцин этот аромат просто пьянит! И вправду, как бы долго не бегала дичь, ей никак не скрыться от внимательного и упорного охотника!

— Капитан Кипакта, — женщина с лёгкой насмешкой посмотрела на офицера: ну не должен командир боевого корабля быть столь эмоциональным! — Попробуйте связаться с акоацатли 'Ксипил'...

Могучий корабль, оставленный охранять станцию, полностью оправдывал своё имя 'Великий огонь'. В космическом сражении, в прямом огневом противостоянии он стоит двух или трёх 'обычных' линкоров. Увы, сейчас 'Ксипил' скорее всего, уже захвачен Яго. Вместе со станцией, которую он должен охранять, ага. Ни мощные орудия, ни многочисленная команда, ни опытные искины никак не помогут против чужого маке, вступившего на его борт. Даже такого слабого, как малыш Яго. Все они, и 'просто-разумные', и маги — только трава под ногами маке, готовая мгновенно 'завянуть' по одному лишь мысленному его приказу. Вот если бы там присутствовала Уолцин!!

— 'Ксипил' не отвечает, моя госпожа!

Отлично! Мальчишечка попался!! Ну да, он же не мог проигнорировать активность Макесэра в своём собственном домене, оставив без помощи всех тех, кто на протяжении столетий служил Дому Макетаури. А как же честь, обязанности сюзерена?

Да, именно в этом — главная слабость всех Макетаури, которую так вовремя подметил братик Ферра: они слишком серьёзно относятся к созданной ими примитивной жизни, всем этим 'условно-разумным', 'просто-разумным', наивно полагая, что их обязательства перед низшими имеют хоть какой-то смысл.

Чудаки!

Опасные чудаки.

Маги, как примитивные 'высшие разумные', ещё что-то значат, но всё равно для всякого маке остаются лишь ресурсом. Одним из многих полезных ресурсов, которые по-настоящему могущественному существу ничего не стоит восполнить с помощью магии. А Макетаури ценили все эти 'живые игрушки' — вместо того, чтобы легко отказываться от потерянных или пришедших в негодность. Именно по этой причине они обречены. Слабость завела Яго в примитивную ловушку. Благородный дурачок бросился спасать тех, кто на самом деле — для истинных маке — только пыль на ветру... и увяз, да!

— Открыть переход в портальный зал на борту акоацатли 'Ксипил'. Использовать мой личный код.

— Будет исполнено, моя госпожа! — ответил офицер-оператор. — Адрес... получен... подтверждён! Путь будет открыт через одну минуту.

— Подготовить абордажный отряд, госпожа? — в глазах капитана Кипакта читалось беспокойство. Ну надо же, какая умная 'пылинка'! Быстро сообразила, что и станция, и охраняющий её корабль захвачены противником.

— Оружие ничто перед силой маке. — Такую сообразительность нужно поощрять, поэтому Уолцин снизошла до объяснения. — Воины-простецы и даже маги ничем мне не помогут, просто погибнут зря. То же касается тебя, Кипакта, этого корабля и тлаицатли, который нас сопровождает. Вам всем надлежит немедленно... ты понял, капитан?.. Немедленно уходить в Мундо Принсипи, лишь только я покину борт этого корабля. Тебе ясно?!

2

— Да, моя госпожа. Абсолютно ясно. Всё сделаю, как вы приказали... но почему?!

Надо же, как простец забеспокоился. Дерзит! Наказать? Жаль, сейчас не время. Пусть сначала уведёт её маленькую эскадру, а вот потом!..

Уолцин мечтательно прищурилась, в красках представляя разрезанную вдоль от паха до подбородка тушку капитана... его липкую сладкую кровь на пальцах... тёплое сердце этого наглеца, беспомощно трепещущее в её руках. Как... волнующе! А потом поместить его дух в хигуэ...

Но это — потом. Сначала — дело. Войну надо завершать. Пленение последнего Макетаури и присоединение этого домена к владениям Ферра умиротворит 'мятежные' Дома. Бузотёры устрашатся, утихнут, и понемногу Владыка Владык восстановит свою власть. Что будет, если планы Уолцин относительно щенка сорвутся, и Яго снова сбежит, думать не хотелось. Это станет ударом и для неё, и для Ферра. По сути, задумка с ловушкой в виде станции — последний шанс решить дело с мятежом без катастрофического ущерба.

Отличный ход! Яго слишком слаб, чтобы победить. Как бы он смог в тысячу раз поднять свой потенциал за три месяца? Нет, это нереально. Но по собственной дурости мальчишка не сможет отказаться от попытки спасти своих вассалов, а значит обречён.

Осталось лишь подловить гадёныша, пока тот вновь не сбежал в своё таинственное необнаружимое Скрытое-в-Тени, и убедить его больше не делать... глупостей. Может быть, его даже придётся наказать? На этом моменте Уолцин немного задумалась, представила, какие возможности даст ей обладание собственным маке, по приятному стечению обстоятельств оказавшемуся слишком слабым, и плотоядно облизнулась. О, это будет волшебно! Кстати, почему бы ей, Уолцин, не объяснить капитану... раз он так хочет...

— Если у меня не получится задуманное... — с мягким шипением заговорила маке (так высшим жрецам Макесэра по ритуалу жертвоприношения положено говорить с будущей жертвой), и офицер сразу же побледнел, осознав скрытую угрозу: Уолцин не оставит в живых того, кто стал свидетелем её неуверенности в себе, — ...корабли в чужом домене станут лёгкой добычей для его хозяина. Зачем же мне отдавать врагу корабли без всякой пользы?!..

— Конечно, моя госпожа... простите мою дерзость.

Побледнел, ха! Скорее посерел — белоснежная гладкая кожа неспособна выцвести ещё больше. Какая прелесть! Интересно, а мягкая ли она?! Подойдёт ли для амулета? Помнится, дражайший дядюшка — ещё до того, как решил избавиться от детишек своего братца — рассказывал, что из кожи эмоциональных простецов выходят прекрасные поделки! Почему бы не проверить его слова?

Неужто соврал?!

— Пять секунд до открытия пути... — объявил искин.

Женщина встала с кресла и, нежно потрепав капитана по щеке (хм, какая мягкая... шкурка, даже неожиданно!), лёгкой походкой направилась к портальному кругу. Над ним серебряным светом уже разгорался диск фокусиратора. Ещё секунда, и в пол ударила молния, а мгновением позже со слабым треском надулся сверкающий пузырь сферы перехода.

— Портал активирован, путь открыт! Ожидаемое время удержания... не ограничено, — дежурный оператор сверился с отчётами искинов и вежливо предупредил, — портал будет закрыт через три минуты...

Сегодня — самый великий день! Она, Уолцин, подчинит себе последнего Макетаури, и всё это обширное пространство превратится в её личный домен. Опасность окончательно исчезнет, так что и она, и её брат смогут вздохнуть свободно...

3

Ужасное видение, которое так долго довлело над ней и её братиком, рассеется как дым. Да, пророческий дар (или проклятье?)— родовой талант всех Макесэра. Ещё ни разу никому из предков не удавалось превозмочь то, что открылось в кошмарных снах, но Уолцин и Ферра станут первыми. Они сильные, они намного сильнее своих предшественников — они смогут!

К сожалению, родовой дар просыпается редко, только во время серьёзных потрясений. У их драгоценного дядюшки Макесэра Имо Атури, предыдущего Владыки Владык, пророческий дар проснулся после трагической гибели его двоюродного брата, Макесэра Уно, отца Ферра и Уолцин... или чуть раньше, когда у Атури родился наследник? Впрочем, какая разница, раньше или позже!

Важно лишь само предвиденье, да... а оно оказалось ужасающим. В этом пророчестве, как всегда туманном, ветвь Уно уничтожала своих родственников Имо.

О нём Уолцин и Ферра узнали значительно позже, а в тот момент их потрясло известие, что их родители, двоюродный брат Владыки Владык и его супруга, происходившая из Дома Макетаури, окончательно погибли для Мундомаке в последовавших друг за другом весьма подозрительных авариях. Сами Ферра и Уолцин, тогда ещё совсем молодые маке, увидели в смерти родителей угрозу своему бытию. Они сразу же поняли, что в Мундомаке тесно для них и семьи дяди. Остаться должна лишь одна ветвь Макесэра.

Будучи весьма разумными молодыми маке, дети Уно сочли за лучшее спрятаться в домене родственника своей мамы, Макетаури Квай Кагуэ. Тут им просто повезло: мягкосердечный властитель не стал выдавать 'детишек' Владыке Владык, а наоборот, обучил их мощным приёмам магии, которым всегда славились Макетаури. Очень глупо и наивно — такие знания нельзя выпускать из семьи!

Но у 'дядюшки' Кагуэ и 'тётушки' Опиа в то время ещё не было собственного ребёнка-маке, поэтому их нерастраченная на детей-магов родительская любовь досталась Уолцин и Ферра. Они с удовольствием пользовались ею, хотя и посмеивались втихую над выжившими из ума родственничками. Когда же родился малыш Яго, Кагуэ и Опиа полностью переключились на него. У привыкших к постоянному вниманию Уолцин и Ферра это вызвало приступ ревности и обиды, которая частично перешла на их наследника. Впрочем, они тогда воспринимали Яго скорее как игрушку, чем как соперника.

Разве что Уолцин решила для себя, что малыш Яго отлично подойдёт ей в качестве супруга, которого она лично воспитает в лучших традициях Макесэра. А вместе с ним получит и весь домен Макетаури. Такое не раз бывало в пределах Мундомаке, когда имущество мужа полностью переходило в Дом жены. Хотя чаще случалось наоборот.

Яго рос, вокруг него постоянно крутились 'низшие', и воспитывать малыша, влиять на него стало сложнее. Тем более, что и времени на это оставалось всё меньше.

Ферра и Уолцин втайне готовили реванш и месть своему 'дядюшке' Имо Атури.

Понадобилось более сотни лет, чтобы собрать возле себя остатки тех, кто до конца остался верен родителям, и нанести удар возмездия. Внезапный и эффективный. Расслабившийся и считающий себя неуязвимым враг попал в простенькую ловушку и был уничтожен.

Ферра навсегда изгнал дух дядюшки-убийцы из Мундомаке и отправил всех олли семьи Макесэра Имо туда, где им самое место. Пусть несколько десятков тысячелетий потрудятся в качестве планетарных духов-хозяев, а затем... когда окончательно 'очистятся' от скверны, можно дозволить им переродиться в качестве маке в одной из младших семей Макесэра. Или даже возродить ветвь Имо. Почему бы и нет?

Внешне всё выглядело как обычная, пусть и крайне редкая, почти невероятная, катастрофа. Ферра без всяких проволочек принял власть над доменом Макесэра, пригласил гостей на праздник и принятие присяги — и тут дар (проклятье?) вновь сработал.

Его и Уолцин накрыло виденье гибели всего Дома Макесэра. Виновниками этой трагедии были Макетаури. Жаль, что в этом кошмаре лица оказались размыты, а сроки неопределённы, но Уолцин почувствовала, что предсказанное произойдёт не через тысячу лет, не через века, а совсем скоро — может быть, через десяток лет, может быть — завтра. Все Макесэра привыкли доверять собственному пророческому дару.

Ждать далее было бы преступлением. По этой причине, Уолцин и Ферра решили действовать, не откладывая решение проблемы на потом. От угрозы надо избавиться сразу! Надо лишь подождать, пока Квай Кагуэ и Оуки Опиа принесут вассальные присяги. Это лишит их возможности сопротивляться и причинять вред сюзерену. К тому же не зря все Макесэра считают своим девизом древнюю мудрость:

'Приносящий жертву становится подобен богу!'

Хе-хе, из Владык Макетаури получились изумительные жертвы, которые сделали Ферра сильнее...

Или нет?!

4

Мундомаке, домен Макетаури,

исследовательская станция Макесэра.

Неужели он дома?

Яго с удивлением и некоторым разочарованием огляделся вокруг. Что там говорил махи Охэсио? Здесь, в родном домене маги дышат полной грудью!? Нет?..

Яго пожал плечами: ничего подобного он не чувствовал. В Коабано было, пожалуй, комфортнее.

И вообще, его дом теперь в другом мире — там, под синим небом, у лазурного моря. Ха, но тогда именно Мундомаке — Изнанка Вселенной? А Светлый Мир — лицевая сторона гобелена мироздания, не имеющая на своём теле грубых 'узелков', неопрятных петель.

Там краски ярки, здесь блёклы. Там — россыпи звёзд, здесь — чахлые редкие огоньки. Поразительно, но даже сам Космос, который аборигены Таурин видели ночью чёрным выцветшим покрывалом, Яго воспринимал как тёмно-синее небо, ничуть не утратившее своих красок.

Поперечник всего Мундомаке — около ста тысяч световых лет или немного больше. По размерам это соответствует Атэ Амитола, Тропе Богов — галактике, в которой расположена Таурин. Но на Тропе Богов сияют десятки миллиардов звёзд, тогда как во всём Мундомаке их число не превышает сто тысяч.

Нет, Изнанка — именно здесь, в Тёмном Сосредоточии многих макебыта. А символами веры, вдохновляющими всех коабани, должны стать Высокое Синее Небо и Звёздная Тропа Богов. Бесчисленные звёзды рассыпаны драгоценностями над ними... перед ними. Они ждут, когда истинные хозяева заявят свои права.

Ну а если таким как Охэсио комфортнее жить в пустынном Мундомаке... если их тяготят просторы и свежий ароматный воздух... пусть! Для Яго это очень удобно: без труда отыщутся добровольцы, которым можно доверить управление захваченным добром. И тёмной стороной домена — ведь сам Яго вряд ли захочет променять Высокое Синее Небо и манящие россыпи звёзд на угрюмую пустоту Мундомаке и безжизненные булыжники редких планет, крутящиеся около ещё более редких звёзд.

Даже в период наибольшего расцвета домен Макетаури имел в своём составе всего пятнадцать планет, вращающихся вокруг двенадцати звёзд. Из них лишь одна могла как-то сравниться с Таурин, остальные четырнадцать — просто места привязки Скрытых-в-Тени.

Сто двадцать три года назад эту планету отобрали у Макетаури Квай Кагуэ в качестве наказания за то, что тот отказался выдать Ферра и Уолцин, сбежавших от своего сбрендившего 'дядюшки'. Наверное, такой шаг вызвал бы недовольство остальных доминов, если бы Владыка Владык не поделил Асалантин между всеми ними, оставив даже провинившимся Макетаури небольшой кусочек суши.

Поскольку защищать его не было никакой возможности, домин Кагуэ отдал эту территорию в долгосрочную аренду Макесэра, чтобы хоть немного снять невыносимое давление Владыки Владык.

Незадолго до рождения Яго во владении Макетаури оставалось лишь семь звёздных систем и такое же число планет с привязанными к ним Скрытыми-в-Тени. На домина Кагуэ давили уже не Макесэра, а остальные соседи, торопившиеся воспользоваться опалой Владыки Владык. Тот же, наоборот, последние тридцать лет стал относиться к Макетаури много любезнее, и даже разместил во всех пограничных мирах корабли своего флота, поскольку вооружённые силы маке Кагуэ уже не могли удержать границы самостоятельно.

Когда Ферра получил власть и был провозглашён Владыкой Владык, домин Макетаури радовался более прочих властителей — ведь новый правитель фактически был его воспитанником. Но потом произошло что-то, что сразу же изменило отношение родителей Яго к последним Макесэра. Увы, уже было поздно! Подлым ударом Ферра погубил и маке Кагуэ, и маке Опиа, и уничтожил все Скрытые-в-Тени, которые сам же обещал беречь.

Погибло почти полторы сотни миллионов разумных, высших и простецов, а Дом Макетаури оказался на грани уничтожения. Зачем? Почему так поступили те, кого Яго всю свою жизнь рассматривал в качестве брата и сестры? Те, кто видел от родителей, приютивших испуганных сирот, только хорошее? Отец Яго, маке Кагуэ был готов нести значительный ущерб, лишь бы не дать 'детей' в обиду. А они... неужели они сошли с ума?! Предатели!..

5

Брезгливо передёрнув плечами, Яго зашагал вперёд, а из сферы портала одна за другой выскочили боевые проа. Десантники повыпрыгивали из боевых машин и споро разбегались по станции. Маги с немногочисленной охраной занялись налаживанием аппаратуры, повреждённой нештатным открытием перехода.

Яриари сразу же умчалась далеко вперёд. Для огромной стремительной хищницы возвращение в Мундомаке — просто 'добрая охота'. Сейчас она уже 'наводит порядок' на акоацатли Макесэра, по какому-то счастливому (для Яго!) случаю оказавшемуся пришвартованному к одному из пирсов станции. Судя по эмоциональной окраске картинок, передаваемых яриари, её клыки и когти наконец-то получили желаемое. Бой с врагами — то дело, по которому они давно истосковались. Обычная охота не может сравниться с этим удовольствием! Что за радость долго нагонять по лесу обезумевшего от ужаса иси (оленя), чтобы убить его одним ударом лапы?

Здесь, в тесных коридорах чужого космического корабля — дело другое, приходится изворачиваться, крутиться изо всех сил, чтобы выстрелы болтеров или бластеров не попортили прекрасную антрацитово-чёрную шубку яриари. Зато сколько удовольствия, мр-р!

Кошка даже замурчала от наслаждения, распарывая когтем 'панцирь' очередного двуногого. Увы! Время охоты незначительно: ещё минута-другая, и все эти существа рассыпятся в пыль по воле маке. То есть, вернутся в своё естественное состояние. Но зато эти пару минут огромная кошка порезвится от души! Это не даст кагуэ двуногих ускользнуть в спасительную для них тьму от внимания её маке. Не зря же воины Макетаури, идущие следом за домином, подготовили такое количество ловушек духов!

Сам Яго целеустремлённо шёл к рубке управления кораблём. Его необходимо срочно брать под контроль. Станция уже очищена от врагов, и сейчас её занял передовой отряд под руководством махи Сунакахо Тиис.

В Коабано Тиис оставил контроль над портальным переходом на Джеки, а сам отправился в Мундомаке чинить и налаживать трофейную аппаратуру. Вместе с ним в домен Макетаури отправился и махи Охэсио. Его опыт и знания нужны здесь, если коабани желают получить и закрепить за собой форпост в Тёмном Мире.

Уже можно подводить первые итоги возвращение домой: акция удалась на все сто, Макетаури здесь никто не ждал. Его сила почти мгновенно обратила в пыль всех захватчиков, оставшихся изучать осколки Мира Таур без прикрытия со стороны собственного маке. Удалось с незначительными повреждениями захватить строящуюся станцию Макесэра, новейший боевой корабль и около четырёх сотен олли, принадлежавших учёным, инженерам и военнослужащим врага. Теперь необходимо понять, что со всем этим добром делать?!

Первый и самый очевидный порыв — оставить себе, сохранить в качестве форпоста (станция) и основы флота Королевства (акоацатли) Коабано в Тёмном Мире. Это, безусловно, наилучшее решение... если Яго сможет отбить неизбежное нападение Уолцин.

Но, даже отразив атаку Макесэра, Яго далее столкнётся с жадными соседями. Это потребует постоянного присутствия самого маке, огромных усилий и колоссальных затрат. Зато, удерживая станцию в течение нескольких месяцев, вполне реально собрать всех тех, кто служил родителям маке, кто остался верен Дому Макетаури. А это — полторы сотни миллионов духов опытных воинов, квалифицированных работников, учёных, магов, и девяносто процентов из них ещё вполне можно восстановить без всякого перерождения...

Какой заманчивый приз! С этими силами совсем несложно завершить окончательное покорение Мира Таурин, начать разведку и освоение ближайших звёздных систем Светлого Мира и полностью восстановить домен Макетаури здесь, в Мундомаке.

Контроль над Изнанкой 'гобелена Мироздания' необходим, и даже если Яго вынудят отступить, он всё равно непременно вернётся сюда, в Мундомаке. Кто контролирует Изнанку, тот управляет и Светлой частью Вселенной. Поэтому 'Тёмную часть' домена нельзя надолго оставлять в запустении — это принесёт нестабильность на Звёздную Тропу Богов. Значит, для Яго-то и выбора нет.

6

Командная рубка, оперативный зал, капитанский мостик — Яго не знал, как у Макесэра называлось помещение, откуда происходит управление кораблём, да его это и не интересовало. Упругой походкой крупного хищника войдя в просторное помещение, маке потрепал по голове вылизывающуюся яриари. Та что-то муркнула в ответ, не прерывая своего занятия. Первая задача маке, после подавления всяческого сопротивления — поставить этот трофей под свой полный контроль.

Достав из пространственного мешка (маленького Скрытого, привязанного лично к нему) пирамидку искина, Яго заменил им предыдущий, уничтоженный при появлении маке на акоацатли. Домин торопился: после того, как он использовал на станции силу маке, его обнаружила Уолцин. Сейчас она рыскает по окраинам домена Макетаури, в тысяче световых лет отсюда. Но что помешает ей явиться за тем, что Уолцин считает своей добычей?

Он чувствует эту женщину, как тёмный тяжёлый комок грязи где-то на периферии внутреннего взора. Так 'простец' ощущает соринку в глазу, паутину на лице. Скорее всего, подобным же образом и Уолцин чувствует Яго. Она может появиться здесь с минуты на минуту.

Портал станции для неё недоступен — он в настоящее время прочно связан с Коабано. Зато, пока цел акоацатли, Уолцин может воспользоваться его кругом перемещения, активировав устройство с другого корабля флота Макесэра.

Поначалу домин хотел уничтожить корабль, заблокировав тем самым путь для враждебной маке, но за то время, пока он добирался до командного поста акоацатли, его намерения изменились. Дело не в том, что этот корабль великолепен, совершенен — нет...

Конечно, наличие во флоте такой боевой единицы сразу решает проблему безопасности форпоста, делая его штурм затруднительным и дорогостоящим процессом. Нет, Яго поменял своё мнение, потому что более не чувствовал себя слабее Уолцин — так к чему же бежать? В традициях маке решить большинство собственных проблем в одной схватке лицом к лицу — что может быть благороднее?

Очень заманчиво.

К тому же Уолцин наверняка его недооценивает — для неё время текло совсем иначе. А вот Яго кажется, что он за этот год прожил целую жизнь...

Уолцин — главная ударная сила Ферра. Её поражение надолго нейтрализует Дом Макесэра, выбив из рук Владыки Владык главное оружие. Для женщины с момента уничтожения Мира Таур прошло не более трёх месяцев, так что она ожидает встретить того же слабенького мальчика маке. Просто 'игрушку'.

Яго хмыкнул. Без сомнения, и станция, и мощный корабль у пирса — коварная ловушка Уолцин. Таким способом она решила выманить наивного дурачка из 'его норки'. Так она игралась со спрятавшимся от неё 'мальчишечкой' три десятилетия назад. Какая-нибудь новая игрушка в качестве приманки, отсутствие вблизи злобной кузины — и любопытный Яго вновь оказывается в неласковых руках торжествующей Уолцин.

Что такое три десятилетия для бессмертных маке? Пустяк, мгновение. В своих планах Уолцин по-прежнему рассматривает Яго как 'испуганного глупенького мальчишечку', на которого устроила охоту злая кузина.

Что ж, на этот раз охотницу ожидает сюрприз. Яго замаскирует уровень имеющихся у него сил, и Уолцин попадёт в собственную ловушку. Вместо беззащитной безобидной жертвы её встретит враг, желающий отомстить!

7

Звуковой сигнал известил Яго, что новый искин заработал и получил контроль над системами корабля. Развернулись многочисленные интерактивные панели, засветился огромный тактический экран.

— Акоацатли 'Ксипил' приветствует своего Владыку Макетаури Квай Яго, — голос искина разорвал тишину и отразился слабым эхом в пустом зале центра управления.

— 'Ксипил'? Сколько пафоса! — Яго скривился, будто откусил кусочек от горько-кислого плода дерева грепе. У входа в зал громко саркастически фыркнула яриари. — Даю тебе имя 'Абекуа' ('Возвращение домой')!

— Название акоацатли 'Абекуа' принято и внесено в регистры, — ответил искин. — корабль повреждён, процесс ремонта запущен. Ожидаемое время достижения полной боеготовности — шестьдесят четыре минуты.

— 'Абекуа', вывести на отдельную контрольную панель краткий отчёт состояния корабля!

— Выполнено.

Яго повернулся к стереоизображению клиновидного корпуса корабля и зависшей в воздухе под ним информационной таблице.

'Абекуа'. Тип — акоацатли, масса пустого корабля — три и две десятых мегатонны, грузоподъёмность — четыреста семьдесят килотонн. Композитный клиновидный корпус произведён на верфях Мундо Принсипи, длина — один километр сто восемьдесят два метра, наибольшая ширина — триста девяносто четыре метра, высота — сто девяносто два метра. Вооружение — двенадцать универсальных орудий класса 'форто' в четырёх башнях, шестьдесят четыре универсальных казематных орудия типа 'проа'. Проектная дальность прыжка — тысяча световых лет, максимальное компенсируемое ускорение — десять километров в секунду за секунду...

Яго ментальным усилием листал длинную таблицу характеристик полученного трофея, отмечая для себя строчки с указанием повреждений и выявленных недостатков. Корабль мощный, но, чтобы довести его 'до ума', предстояло много 'возни'.

— Домин, — размышления Яго прервал искин 'Абекуа', — станция 'Таур' полностью взята под контроль. Повреждения устраняются...

— Отлично! Отправить сигнал 'Сбор', начать заселение обнаруженных олли в запасённые ловушки!

Пора приступать к выполнению главной задачи этой миссии — возвращению всех тех, кто лоялен Дому Макетаури. По самым скромным оценкам, такая процедура займёт никак не меньше месяца — да и то если за секунду заселять пятьдесят-шестьдесят 'бездомных' духов.

— Принято. Процесс запущен...

Теперь главное — продержаться в Тёмном Мире весь этот срок, а это будет непросто... в любой момент флот Ферра и Уолцин готов 'навалиться' на форпост Макетаури, и первую волну атаки можно ожидать... хм, чтобы собрать силы, потребуется как минимум несколько часов. Далее нужно провести подготовку к прыжку — это не меньше часа для самых подвижных кораблей, а для акоацатли, подобных 'Абекуа', и того больше. Затем сам прыжок и выход на рубеж атаки... да, это ещё часа три. Значит, в их распоряжении есть часов пять или шесть. Это почти миллион таури! Маловато, конечно. Но для первого посещения Изнанки — теперь Яго воспринимал Мундомаке именно так — весьма неплохо.

Было бы совсем здорово, если бы удалось отремонтировать 'Абекуа' и перевести его в Светлый Мир поближе к Таурин. Такая мощная боевая единица вблизи планеты надёжно обеспечит её безопасность.

Ведь если его родителям удалось так легко отыскать Таурин — а она, по-видимому, является 'отражением' бывшей Метрополии Макетаури, Асалантин, то на Звёздной Тропе Богов, без всякого сомнения, существуют и другие её отражения. Возможно, некоторые из них достигли высокого уровня развития и даже имеют собственный космический флот. Яго хорошо знает суть разумных: для таких цивилизаций прекрасная Таурин — вожделенная добыча, а акоацатли на её орбите — серьёзный аргумент в 'споре'.

Увы, и корабль, и станцию придётся уничтожить, если не получится отбиться от первой волны атаки. В этом случае надо успеть получить максимум выгоды...

— Внимание, установлен несанкционированный канал перехода на 'Абекуа'! — в голосе искина ощущалась растерянность. — Открытие пути ожидается через... пятьдесят три секунды...

— Вести непрерывный посекундный отсчёт!

Яго сосредоточился на картинке портального зала, чтобы сразу туда 'прыгнуть', и мысленно отдал приказ яриари последить за искином 'Абекуа'. Так, на всякий случай... не стоит оставлять его врагу.

— Принято! Сорок четыре... сорок три...

Реальность привычно 'мигнула', и Яго ступил на мягкий композит пола недалеко от портального круга. Из фокусиратора над ним уже била в центр толстая белая молния, а в воздухе ощущался запах озона.

Конечно же, это Уолцин, кто же ещё? Яго обнажил клинок, хищно осклабился и максимально свернул свою силу, оставив снаружи лишь краешек, знакомый Макесэра. Что ж, дорогая кузина, добро пожаловать!

8

Жгут молнии распух в сверкающую сферу, из которой пружинящей походкой показалась именно та, кого Яго ждал. Та, кто его всю жизнь преследовала и сейчас, лишь только представился шанс, сломя голову бросилась его ловить. Пока 'малыш' снова не сбежал.

Может быть, это любовь?!

О, Уолцин великолепна! Белая с кремовым оттенком от загара глянцевая кожа, бледно-голубые — 'серебряные' — глаза, снежно-белые волосы, собранные в толстую косу. Её золотисто-коричневая юбка... юбка? Сказать точнее, два треугольных куска шёлка, прикреплённые к широкому поясу, да! Они не скрывали крутых бёдер и стройных длинных ног, а блузка-жилетка — тугие груди, едва не вываливающиеся наружу. Лёгкие 'плетёные' сандалии гармонично завершали наряд 'богини' — скорее обнажённую, чем одетую. Яго с удивлением отметил, что женщина теперь почти на голову ниже его.

Макетаури ничуть не обманывался внешним видом Уолцин: пояс содержал щитовое устройство, а отсутствие одежды эффективно отвлекало противника-мужчину, одновременно давая полную свободу действий.

Уолцин коварный и опасный враг, отлично владеет силовым мечом и её нельзя недооценивать. В 'честной' дуэли клинок против клинка Яго обречён на поражение — опыт у его противницы намного больше, а уровень подготовки выше. Но боевое единоборство — не обычный поединок, здесь хороши все приёмы. Особенно перспективны те, которые на ритуальной арене или на спортивной площадке сочли бы нечестными. К тому же сила Уолцин — а женщина даже не собиралась её скрывать — меньше, значительно меньше, чем у Яго, но он не торопится показывать свой реальный уровень.

Конечно, если кузина будет внимательнее, она заметит подвох. Но куда там! Уолцин самоуверенна и привыкла считать Яго чем-то вроде личной безобидной 'игрушки'. Она полагает, что 'малыш' не сможет противостоять опытной маке, и видимая ею картина полностью соответствует её ожиданиям.

Даже самая подозрительная личность при недостатке времени должна удовлетвориться столь близким соответствием реальности с собственными представлениями о ней, а присмотреться пристальнее не дадут сам Яго... и другие отвлекающие факторы.

Например, мощный портал, ярким маяком сияющий на захваченной станции. Конечно, женщине станет не до кузена-слабосилки, как только она почувствует всю мощь открытого пути, суету хигуэ, магов и простецов вокруг него.

Без всяких сомнений, Уолцин захочет прекратить это 'безобразие', развеять мешающую ей пыль.

И тогда 'мальчишечка' никуда не денется.

Ну вот, заметила! Ноздри Уолцин начали раздуваться, будто женщина к чему-то принюхивалась, серебряные глаза прищурились и теперь смотрели сквозь Яго... на межмировой портал в нескольких километрах за его спиной. Много метров композита, из которых сделаны переборки, корпуса корабля и станции для маке не помеха.

Нет уж, дорогая! Точные координаты, которые ты так напряжённо пытаешься определить, тебе ни к чему. А то ещё 'прыгнешь' туда, куда не следует соваться чужим маке!

И Яго решительно шагнул вперёд, силовым толчком пихая гостью обратно в сверкающую сферу портала, из которого только что она вышла.

9

От этой атаки Уолцин едва заметно пошатнулась и, чтобы не рисковать, лёгким движением руки 'погасила' портал у себя за спиной. Своего Яго добился — теперь всё внимание женщины было собрано на нём. В глазах Уолцин вспыхнула злость, а из чуть приоткрытых губ вырвалось змеиное шипение. Небрежным движением руки маке послала в сторону вражеского портала 'волну разрушения'. Она с лёгкостью разорвала бы туннель межмирового перехода и обратила бы в пыль хигуэ, магов и простецов. Яго подготовился к чему-то подобному и заблокировал атаку, стараясь не выдать при этом свою истинную силу.

Ещё рано.

Похоже, кузине уже давно никто не смел 'перечить'. Прекрасное лицо Уолцин исказила злоба, женщина размашисто шагнула вперёд, и в её руке с неприятным треском возник силовой клинок.

— Яго-Яго-Яго! Ну куда же ты лезешь, мальчишечка?! Сидел бы тихо в своём Скрытом, игрался бы в игрушечки...

— Я вернулся домой, — Яго старался говорить спокойно, но с лёгкой дрожью в голосе. О, Макемаке, до чего же тяжело отыгрывать малолетнего идиота! Нельзя насторожить врага, пусть лучше его недооценивают. Подчёркивая собственное волнение, Яго чуть выдвинул вперёд и вниз свой клинок. — Тебя, предательница, сюда никто не звал!

Губы Уолцин расползлись в улыбке, но 'неуверенность' и 'волнение' оппонента женщина явно заметила и сделала вывод. Тот, что нужен Яго.

— Фи, как грубо, мой милый мальчик! Разве так встречают красивую женщину, малыш? Тем более, свою будущую супругу, хм!..

Стопа Уолцин едва заметно скользнула вперёд, сокращая дистанцию до противника, а стойка стала чуть глубже. Глаза потеряли свой блеск и казались пустыми серебряными стекляшками. Женщина явно готовила стремительную атаку.

— ...Брось бяку, мальчик! Силовой меч — не игрушка, ты можешь случайно порезаться... хи-хи, или зарезаться... я буду очень разочарована...

Уолцин резко вытянула клинок вперёд, одновременно удлиняя его и сокращая дистанцию до противника. Несмотря на то, что Яго ожидал атаку, он едва не пропустил этот укол, но всё же успел среагировать: мягкий скользящий шаг в сторону, его клинок шелестящим веером увёл оружие противника вбок и сразу же резким отвесным движением нырнул вниз. Увы! Попытка отсечь руку, управляющую мечом, не удалась. Уолцин по-кошачьи извернулась и мотнула головой. Снежно-белая коса с вплетённым в неё устройством силового серпа со свистом прошла над головой резко присевшего Яго. Он не растерялся, и росчерком клинка, взлетевшего вверх, отсёк серп, слегка укоротив шикарную женскую косу.

Противники отскочили друг от друга. Яго постарался занять линию между Уолцин и открытым переходом на Коабано. Конечно, кузине сейчас не до того, чтобы выяснять координаты чужого портала, но, как говориться, бережёного и Макемаке бережёт.

— Гадёныш! — рассерженной пантерой взревела Уолцин, — ты испортил мне причёску!!

— Извини, — широко осклабился Яго, — не буду оправдываться... объяснять, что нечаянно. Замечу лишь, что с короткими волосами ты смотришься, хм, лучше... — Яго лёгким усилием притянул в ладонь валяющийся в стороне пучок волос с заколкой-серпом, — ...да и мне такой трофей не помешает... на память от кузины, знаешь ли!

— Ты!! Дрянь, какая же ты дрянь!!

— Стоп-стоп-стоп, сестрёнка, — опустил силовой меч Яго, заметив, что покрасневшая от злости Уолцин готовится к атаке, — не я тебя тыкал острым предметом, не я пытался отсечь серпом голову любимому братику! Это была ты!! Представь, вдруг бы у тебя получилось?! Чик — и нет 'малыша'... 'мальчишечки'! Хочешь его схватить — а он убёг в Скрытое. То самое, которое тебе недоступно, ага?!

Уолцин разорвала дистанцию и, склонив голову к плечу, как-то по-птичьи посмотрела на противника. Приступ злобы прошёл, её лицо восстановило свой естественный цвет, только слабый румянец выдавал нешуточное волнение.

10

— Наверное, я тебя разочарую, малыш...

Шипящий шёпот Уолцин шёл будто бы со всех сторон, окружая Яго, пытаясь парализовать его волю, наполнить страхом душу, убеждая прекратить бессмысленное сопротивление.

— ...я опробовала эту ловушку духов на детях любимого дядюшки Имо Атури... — женщина похлопала рукой по устройству, закреплённому на её поясе, — ...она отлично удерживает маке! Поганцы доставляют мне удовольствие уже несколько месяцев.

— Неужели? Сомневаюсь, что у них столько сил!

— Если честно, эта мелюзга мне уже надоела. Вот ты — дело другое. Похорошел, подрос... — Уолцин к чему-то принюхалась, — возмужал! Хочешь или нет, мой дорогой Яго, но тебе суждено попасть ко мне в гости. А вот живьём... или узником ловушки для маке...

— Таких ловушек не бывает. Ты лжёшь, Уолцин!

— Трусишка!! — хихикнула женщина. — Только не убегай, и вскоре ты сам убедишься...

Как такое может быть? Поймать дух маке невозможно, он не подчиняется грубой материи, а по своей воле изменяет её. Хотя, если в подобном артефакте воле узника будет противостоять сила более могучего маке, то...

— Врёшь! И если об этом узнают другие Дома...

— Они знают, дорогой. Знают — и боятся. Некоторые, конечно, ещё бунтуют, но со временем...

Вот как? Яго ничем не показал, что увлечённая своими рассуждениями Уолцин выдала ему важную информацию: в Мундомаке идёт гражданская война, и Макесэра получили неожиданный отпор!

— Изобретение Макесэра, моё и Ферра, великолепно! Жаль, что твои родители успели сбежать...

Так вот почему так были насторожены его отец, маке Квай Кагуэ, и его мать, маке Оуки Опиа, отправляясь в гости к Ферра! Видимо, им что-то всё-таки удалось разузнать, Конечно же, они готовились и потому сумели 'погасить' огоньки своих душ раньше, чем до них добрались Владыка Владык и его сестра.

Похоже, что сведенья об устройстве для 'пленения маке' растеклись куда шире и куда быстрее, чем рассчитывали Макесэра. Отлично! Теперь жадным соседям не до Макетаури, они ищут способы выжить.

Поражение Уолцин ослабит позиции Владыки Владык. Яго без серьёзных помех сможет заняться восстановлением собственных владений от Мира Таур до прекрасной Асалантин, выкинув за пределы домена всех захватчиков и нахлебников. Теперь, благодаря пути на Светлую Сторону, у него в наличии практически неограниченные запасы ресурсов. И полторы сотни миллионов квалифицированных работников!

— ...зато ты, мой милый Яго, никуда не денешься. Из моего личного Скрытого невозможно уйти к праотцу Макемаке. Ритуалы, которые я проведу, — длинный язык Уолцин ловко облизнул красные губы, — сделают тебя вежливым и покорным. Так или иначе, но тебе предначертано стать моим мужем! Домен Макетаури я, так и быть, возьму в качестве свадебного подарка. Ну как, ты уже выбрал, мальчишка?

11

— Выбрал?!.. Что ты имеешь в виду... сестрёнка?

— Ты тупой? — злобно зашипела Уолцин. — Кому я всё так долго объясняла? Либо попав в это устройство, ты возродишься в моём Скрытом и обречёшь себя на долгие воспитательные процедуры...

— Не, девочка... это предложение мне не подходит!

— ...либо сдаёшься, бросаешься на колени и молишь меня о великой милости... что?! Что ты сказал?!

— Твои предложения мне не походят, дура, — Яго усмехнулся в лицо этому кровожадному демону в женском обличье и небрежным жестом отправил свой трофей в пространственный карман, — есть другие? Или подождём, пока ты подрастёшь и поумнеешь?!

Не настолько уж она старше самого Яго. По меркам маке — сопливая девчонка. Она осознавала это и впадала в бешенство, если ей напоминали о возрасте. И сейчас, услышав подобное от Яго, и без того взведённая Уолцин окончательно взорвалась.

— Тварь! Подонок!! Мерзавец!!!

Утробно взрыкнув, женщина бросилась вперёд. В ярости она обрушилась на Яго изощрённой серией уколов и ударов. Если бы не щит, вынуждающий противников замедлять свои атаки, Яго пришлось бы весьма кисло. А так, имея опыт иного стиля фехтования, принятого на Таурин, он уверенно держался и спокойно парировал безумства вихря, кружащегося вокруг. И всё это время Яго терпеливо выжидал и... всё-таки дождался момента, когда вконец озверевшая женщина попыталась размашисто ударить с разворота. Он быстро 'разорвал' дистанцию, заодно отвесив противнице полновесный пинок. Удар отбросил взбесившуюся стерву внутрь потухшего круга перехода.

Кидаться вперёд, чтобы добить ошеломлённого врага, Яго не спешил. Он терпеливо ждал, пока Уолцин вскочит на ноги, и эта пауза оскорбила женщину даже больше, чем унизительный пинок. Её не воспринимают всерьёз?!! Серебряные глаза Уолцин широко открылись и потемнели от ненависти, и теперь она была склонна принимать 'своего малыша' Яго всерьёз.

— Сволочь! У меня же теперь будет синяк на попе! — разъярённой кошкой зашипела Уолцин, решительно направляясь к обидчику.

— Не думаю, что ты захочешь его кому-то демонстрировать! — Яго хихикнул погнуснее, отметив про себя ответную вспышку злобы. — Так что нечего и волноваться. Да и убрать его — минутное дело. Или у тебя совсем плохо с магией живого... милашка?!

Уолцин не ответила, медленно плавным шагом обходя противника по кругу. Её взгляд пытался испепелить Яго на месте, но тому ярость Уолцин была нипочём.

'Ещё немножко, и кузина не выдержит, решит использовать силу. Ну же, последнее усилие!' — подумал Яго и как мог гадостнее улыбнулся.

— Иди же ко мне, красотка! Тебе надо привыкать к реалиям будущей семейной жизни. Учи магию! Если я возьму тебя пятой женой, такие синяки станут для моей пусечки обычным явлением!

Услышав подобное заявление, Уолцин зарычала как пантера, которую дёрнули за хвост, но Яго в ответ лишь высокомерно ухмыльнулся. Точнее, постарался, чтобы со стороны это выглядело именно так.

— Хорошая порка пару раз в день — наилучший аргумент для стервы вроде тебя... — Яго тихонько захихикал.

Уолцин всё-таки не выдержала. Она не могла вынести подобного издевательства. Так её никогда ещё не унижали. Нет, меч здесь не поможет! Этого мелкого поганца она раздавит своей силой, своей магией!! А потом...

Мир вокруг будто взорвался, треснул, и на плечи Яго легла огромная тяжесть — озлобленная до крайности Уолцин, наконец, применила всю свою силу. Если бы Яго был слабее, или просто не готов к атаке, он просто упал бы, потеряв сознание. А так Яго достоверно изобразил то, что ожидала увидеть Уолцин: под невыносимым давлением её силы Яго беспомощно опускается на колени, бессильно роняя подбородок на грудь.

Эту сцену домин репетировал многократно, пока его девочки не сочли игру убедительной. Он тренировался, а четыре чутких критика скептически отмечали, где же он опять сфальшивил. Зато сейчас Яго точно знал, что его представление удалось.

— Какой же ты гадёныш, Яго! — Уолцин уверенно подошла вплотную к раздавленному, как ей казалось, 'мальчишечке'. — Мелкая дрянь! Я отучу тебя...

Пора! Яго полностью раскрыл свою силу маке, превосходящую в несколько раз ту, что только что продемонстрировала Уолцин, и кузина застыла в шоке.

Силовой клинок плавным и почти незаметным движением скользнул от пола вверх, вспарывая женщину от паха до ключицы, так что кровь водопадом пролилась на пол. Секунда-другая, и изуродованное тело Уолцин пошло рябью и осыпалось вниз чёрной жирной пылью.

Ведь со своими жертвами она поступает именно так? Что ж, пусть сама испробует любимое блюдо, ага.

Неопределённо хмыкнув, Яго подобрал ловца духов, предусмотрительно принесённый Уолцин. Индикатор на нём горел ярким зелёным огоньком, и маке без колебаний погасил свой силовой клинок. Игра окончена.

ЭПИЛОГ. КАКОЙ МЕРОЙ МЕРЯЕТЕ...

...такой и вам отмерено будет.

1

Несколькими днями позже,

Мундо-Принсипи.

— Уолцин!

Ферра с болью в душе обнял сестру, свернувшуюся в клубочек на широком кресле (или узком диванчике). С момента возрождения она почти не разговаривала, а большую часть времени сидела так же, как сейчас, бездумно уставившись на раскинувшийся под окнами город.

Единственное дело, которое женщина за это время сделала, это приняла рапорт своего старшего офицера.

Капитан Кипакта посерел от страха, ожидания ужасной казни... и последующего не менее болезненного возрождения... если повезёт. Уолцин любила 'развлекаться', и все её 'затеи' обычно были весьма кровавы. Кипакта не ждал ничего хорошего от своей богини, вспоминая собственные проступки.

Но эскадру он привёл без потерь!

К его удивлению, Уолцин, выслушав доклад офицера, просто махнула рукой, отпуская капитана, и даже соизволила выразить свою благодарность!

Больше всего этим обстоятельством был ошарашен Ферра: он ожидал от сестры бешеной активности, стремления отомстить, а вместо этого — полная апатия и смирение с судьбой...

Лишь только Владыке Владык стало известно о поражении Уолцин, он сразу же направил своего дипломата к Яго. И хорошо, что Ферра поторопился — на трофейной станции уже толпились представители соседних с Макетаури доменов, желающих получить эту всех 'доставшую' стерву в своё полное распоряжение. А ещё Яго успел вместе с маке многих Домов принести совместную клятву о сохранении мира и ненападении друг на друга.

Ферра боялся, что Яго вспомнит всё хорошее, что видел от Макесэра, в том числе и смерть родителей, и проявит присущую всем маке мстительность. Но кузен смог снова поразить его, сначала устроив что-то вроде аукциона с Уолцин в качестве лота, а затем согласился вернуть пленницу брату в обмен на клятву о ненападении, небольшой флот — четыре новых акоацатли и десяток кораблей поменьше — и полный уход Макесэра со всех отторгнутых частей домена Макетаури.

В том числе и с Асалантин.

— Уолцин, ну скажи хоть что-нибудь!

Освободив сестру из её же собственной ловушки, в которую та так неосторожно попала, он помог ей возродиться. Увы, это надломленное впавшее в уныние существо ничуть не походило на прежнюю Уолцин.

Состояние сестры могло бы вогнать в депрессию и самого Ферра, если бы не огромное число дел, ежеминутно требующих внимания. Уолцин — половина всей силы Дома Макесэра, обе жены Владыки Владык, Изэль ('уникальная') и Зелцин ('тонкая'), полученные им из вассальных семей маке, малообразованные 'слабосилки'. Их родители знали, что дочерей придётся отдать в чужой Дом, и потому не тратили ресурсы на их обучение и воспитание.

— Ну же, Уолцин!!

Так что Ферра получил в жёны не помощниц в делах, не соратниц, а две красивые куклы, которых можно называть маке. Какой с них прок? Разве — дети... когда-нибудь в неопределённом будущем. Обе девушки оказались слабее даже мальчишки Яго!

Впрочем, Яго оказался непрост, раз сумел победить Уолцин в поединке. И весьма изворотлив, раз так быстро договорился о мире с соседями.

— Он сильнее, брат... — едва слышно прошептала Уолцин, — ...сильнее, чем ты можешь себе представить...

Жаль, что клятва не даст 'пощупать' малыша Яго прямо сейчас. Но позже, через несколько лет, когда она ослабнет настолько, что отдача от её нарушения уже не будет фатальной, Макесэра обязательно отомстят!

— У тебя просто шок, Уолцин! Немного отдохнёшь, придёшь в себя, и мы вместе накажем паршивца!

— ...ты не понимаешь, братик! Пророчества... то будущее, что мы видели... мы воплощаем его сами... своими действиями. Сами... виноваты...

Ферра внутри грустно усмехнулся. Всё ясно: сейчас с сестрой говорить бесполезно. Ей надо просто пережить досадное поражение, тем более болезненное, что его нанёс мальчишка, которого Уолцин привыкла считать своей личной 'игрушкой', куклой вроде двух супруг брата.

— ...Яго сказал мне, — всхлипнула Уолцин, — 'какой мерой мерите, такой и вам отмерено будет'...

2

1848, ноября 21-го, вторник,

Вашингтон, Белый Дом.

— Поздравляю, господин президент, — сенатор Дэниэл Вебстер горячо пожал протянутую для привета руку президента Джеймса Полка, — мы выиграли! Только что стали известны окончательные результаты подсчёта. За вас отдали голоса сто шестьдесят пять выборщиков, за кандидата от демократов Льюиса Касса — сто двадцать пять. Блестящая победа!

— Благодаря вам, мой друг, — Полк жестом указал на соседнее кресло, — исключительно благодаря вам!

Выборы, прошедшие седьмого ноября, завершились сенсацией: выиграл действующий президент, Джеймс Нокс Полк, что еще полгода назад казалось всем практически невозможным. К числу тех, кто не верил в победу Полка, относился и Дэн Вебстер. Мало того, влиятельный политик сам подумывал участвовать в праймериз партии вигов, но после нескольких бесед с президентом резко изменил своё мнение, решил открыто его поддержать и, в конце концов, согласился возглавить предвыборный штаб президента.

Даже Бьюкенен, сразу после выборов отправившийся на переговоры во Францию, продолжал сомневаться в победе, но сейчас, получив телеграмму, наверное, вовсю празднует...

— Виски, Дэн? — спросил президент, — ты же позволишь себя так называть?

— Да... на оба вопроса!

— Называй меня Джеймс. Все эти формальности излишни... когда мы наедине.

Полк передал стакан Вебстеру и уселся, устало вытянув ноги к камину.

— Твоя задумка акцентировать внимание избирателей на присоединении Техаса, значительном снижении тарифов и договоре с Британией себя оправдала. Изящным ходом стала просьба не голосовать за демократов, предательство которых привело к гибели армию Скотта и вынудило отступить генерала Тейлора. Краснокожих все хотят погонять, и многие офицеры мнят себя военачальниками в борьбе с дикарями. Им легче увидеть предательство, чем признать индейцев победителями. И уж вишенкой на торте стал призыв к сплочению нации перед лицом постигших страну катастроф!

— Да? Ты тоже так считаешь, Дэн? — кисло улыбнулся Полк, отсалютовав портрету Бенджамина Франклина стаканом с медного цвета жидкостью. — Как представлю всю бездну предстоящей работы...

— Выглядишь усталым, Джеймс!

— А главное, что изменилось по сравнению с выборами сорок четвёртого года, у меня нет никакого плана. Я просто не представляю, за что хвататься в первую очередь — то ли за восстановление инфраструктуры восточного побережья, то ли за укрепление границы с Мексикой. Может быть, предложить всем, кто из-за урагана потерял жильё, переселение за Миссисипи, на Великие Равнины, или на запад, на берега Великих Озёр... ты не представляешь Дэн, какой ущерб понесла страна! А тут ещё и калифорнийское золото, на которое я так надеялся, уплыло из рук...

Полк замолчал, наблюдая за игрой пламени в мраморном итальянском камине.

— Брось, Джек! Всё не может быть настолько плохо. Ты просто утомился... слишком много работаешь.

— Мой долг — сделать Америку великой!

— Да благословит Господь Америку, — нисколько не раздумывая, отозвался Вебстер, поднимая стакан.

— Аминь, — дружно отозвались президент Полк и... портрет Бенджамина Франклина со стены, — но это тяжкий крест.

— Что самое отвратительное, — продолжил Вебстер, — я не вижу никакой возможности для проникновения на территории, контролируемые дикарями Пеко — или кого-то там ещё. А процветание и развитие Америки напрямую зависит от контроля над западным побережьем континента. Вы не могли бы помочь с этим, сэр Бенджамин?!..

3

1848, декабря 22-го, пятница,

Париж, Елисейский дворец.

— Полагаю, раз наши помощники и министры обо всём договорились, наше общее согласие можно зафиксировать в виде конкретного документа, — премьер-министр Французской республики Барро окинул взглядом ведущих политиков Старого и Нового Света, собравшихся в небольшом зале.

Никто из присутствующих возражать не стал. Уже то, что столь высокопоставленным лицам удалось собраться вместе, было немалой заслугой только что созданного правительства Луи Наполеона. Но, если честно, собраться всех за одним столом заставили обстоятельства. Точнее, полная неясность обстановки в Вест-Индии.

— Не возражаю, — недовольно буркнул премьер Британии лорд Рассел, — но договор о 'Согласии' нужно сохранить в строжайшей тайне до того момента, как мы будем окончательно готовы.

— Согласен, — отозвался государственный секретарь Североамериканских Штатов Бьюкенен, — конкретные объёмы участия каждой из договаривающихся сторон будут обговорены отдельно, но сама операция должна быть начата не позднее октября следующего года.

— Поддерживаю, — отозвался Барро.

— Присоединяюсь, — лорд Рассел кивнул, и все перевели взгляд на четвёртого участника встречи, чьё участие остальные трое посчитали необходимым.

Каждая из четырёх стран, вступающих в формирующееся 'Согласие', преследовала свои цели. Испания горячо желала вернуть Кубу, а по возможности восстановить свою власть над Мексикой, Новой Гранадой и Венесуэлой. Штаты хотели бы получить Калифорнию и все земли майяно, относящиеся к Североамериканскому континенту. Британия беспокоилась о Ямайке и своих колониях на Малых Антилах. В дополнение к этому, жадноватые англичане мечтали прихватить юг Юкатана, кусочек Гватемалы и Гондурас, Франция — остров Гаити... и всё остальное, что не успеют прибрать к рукам партнёры.

А на Панаму претендуют все сразу — уж больно перспективно это место для строительства судоходного канала между Атлантикой и Тихим океаном. Безусловно, её ещё нужно отвоевать... но вот дальше...

— Этот срок вполне реален. — генерал Нарваэс, премьер-министр и фактический диктатор Испании чувствовал себя бедным родственником на этом празднике жизни: Испания не могла в одиночку отвоевать и защитить земли, которые за несколько столетий привыкла считать своими, — величину доли каждого из участников разумно определить позже, при непосредственном планировании операции. Полагаю, её надо установить в соответствии с вкладом каждой из сторон.

Лорд Рассел, премьер Барро благосклонно кивнули, а госсекретарь Бьюкенен сочувственно хмыкнул. Ну да, сейчас у Испании нет ни флота, ни армии, поскольку заложенные на верфях корабли будут готовы только к весне. После прошедших войн и мятежей Испания разорена, это так, но зато людей, умеющих держать в руках оружие, в достатке. Как и желающих заработать на его применении. Так что через год — это реальный срок для подготовки союзного экспедиционного корпуса к вторжению в Вест-Индию — 'партнёров' будет ждать сюрприз: у Испании появится и значимый флот, и готовая армия. Не в первый раз она готова удивить остальных. Достаточно вспомнить Реконкисту, чтобы быть уверенным — на покорение заокеанских земель соберётся множество благородных идальго. Заодно и Испания избавится от всех этих бездельников и разбойников!

— Раз возражений ни у кого нет, — скупо улыбнулся премьер Барро, — то на правах хозяина нашей встречи предлагаю перейти к подписанию меморандума о Согласии между нашими государствами. Да поможет нам Бог!

4

1848, декабря 24, воскресенье,

Королевство Коабано, Пунто-Маэстре.

Вечером столица расцветилась разноцветными фонариками, которыми украсили фасады домов и все деревья, и грандиозным фейерверком. Вместе с началом весёлого праздника Йоло коабани от души отмечали величайшее событие — рождение наследницы Макетаури. В столь искренней радости простецов и магов не было ничего удивительного. Родился не просто ребёнок, а гарантия счастливого будущего для всех.

Будущего, которого они уже не представляли без маке. Правду говоря, знаменательное событие произошло восемью днями раньше, когда Яго открыл 'инкубатор'. После восстановления связи с Мундомаке магии стало вдоволь, и рождения дочки не пришлось долго ожидать.

Но только теперь, на Йоло, счастливый отец и празднично одетые матери (все четыре, даже Люсия и Сита) решились представить девочку народу. Новорождённая маке спокойно и уютно лежала на руках отца, радостно улыбалась разноцветным огонькам и широко смотрела на прекрасный мир огромными голубыми глазами.

Праздник охватил всё Королевство от Ямайки до Пуэрто-Олони. К нему с робкими надеждами подключились и Земли Майяно, и Новые Территории, но только в бывшей кубинской провинции Ориенте праздновали столь искренне и с таким размахом. Население территорий, которые были присоединены в конце лета и осенью, и тем более после окончания сезона ураганов, пока ещё присматривались, приспосабливались к новой жизни, но радостное настроение охватило всех таино, майяно, науани вне зависимости от места проживания. Вожди племён, от Порта-Олони до берегов Маракайбо, с удовольствием подвесили на своих домиках и вигвамах выданные им разноцветные фонарики.

Праздник все коабани отмечали одновременно, и общая радость сближала их не хуже, чем одинаковые чёрно-золото-чёрные флаги Королевства, развивающиеся над общественными зданиями.

Для Яго эти праздники стали первыми по-настоящему выходными днями за более чем год. Последнее время он вообще работал как проклятый, возрождая 'спасённых' таури по четыре сотни за день семь дней в неделю, налаживая связи и проводя переговоры с соседями по Тёмной стороне домена.

Очень тяжело дались переговоры с Ферра, который поначалу попытался угрожать, 'давить', но потом отступил и согласился со всеми требованиями Яго. Но если замирение с Ферра отняло лишь несколько суток по времени Тёмной стороны, то процесс мирного вытеснения с Асалантин всех посторонних обещал затянуться надолго. И вряд ли Яго добился бы здесь хоть какого-то успеха, если бы не его флот, неожиданно оказавшийся самым мощным по сравнению с тем, чем обладали конкуренты.

И пусть у Макетаури было всего пять тяжёлых кораблей, но у любого из соседей их число не превышало двух. А если учесть, что акоацатли Яго только лишь построены, а возраст самых новых аналогичных кораблей у его противников превышал сотню лет, связываться с 'мальчишкой' никто не стал. Тем более 'на горизонте' маячили ещё и Макесэра, флот которых оставался намного мощнее любого другого.

Ворча и угрожая, незваные гости нехотя уходили, но домин Макетаури не торопился сориться с ними окончательно. Некоторым из соседей — самым адекватным — он предлагал выгодные торговые сделки по закупке высокотехнологичного оборудования. Поскольку Яго собирался расплачиваться редкими ресурсами, в том числе и теми, которые в Мундомаке практически отсутствовали, торговля пошла вовсю. Этот факт весьма радовал 'партнёров', ревностно следивших за конкурентами, и самого Яго, который быстро получал всё необходимое для индустриального подъёма Королевства.

Отныне Дом Макетаури мог с полным правом смотреть с оптимизмом в будущее.

5

1848, декабря 31, воскресенье,

Вашингтон, Белый дом.

— Вы просили помощи, господин президент...

Полк поднял взгляд от бумаг на мужчину, неожиданного возникшего под портретом Бенджамина Франклина. Не то, чтобы он удивился внезапному появлению из ниоткуда — двери в рабочий кабинет были крепко закрыты, охрана бдительна! — человека, старомодно одетого в тёмно-зелёный бархатный сюртук. Чего-то подобного он не ожидал, полагая, что посланник американских магов придёт, как положено вежливым и воспитанным... джентльменам, то есть ногами.

— ...можете обращаться ко мне 'лорд Фёрст'.

Посланник нагло уселся в кресло напротив, демонстрируя своё истинное отношение к 'простецам'. Да, Полк был в курсе, что маги считали всех людей вырожденцами, поскольку Господь, создавая человека по своему образу и подобию, наделил его и магией. Но чтобы сохранить магию, нужно постоянно трудиться над собой, заставляя работать скрытый поначалу дар божий.

Естественно, это не нравилось большинству: зачем усилием воли 'притягивать' яблоко, если можно просто протянуть руку и взять его? Тем более, что пока получится первое, можно... хм, умереть с голода. А потом нужны и самодисциплина, и самоограничение, и отказ себе во многих простых удовольствиях. Естественно, большинство хочет жить проще... удобнее, понятнее... и становятся 'простецами'. Немудрено, что маги смотрят на них свысока как на грязь под ногами...

— Спасибо, что откликнулись, сэр, — Полк, не вставая с кресла, изобразил что-то вроде поклона, но лицо гостя осталось непроницаемым, — у моего правительства возникли некоторые особенные проблемы на востоке континента, в Калифорнии, на побережье Мексиканского залива и южнее. Мне кажется, подобные странности как раз по вашей части, лорд Фёрст...

========================= КОНЕЦ КНИГИ ========================================

 

Спасибо всем читателям, оставившим комментарии — и в особенности тем, кто помог автору исправить ошибки и различные неточности!