Триада миров. 2. Средний мир.

Лишь киваю головой и с мольбой смотрю на хранителя.

— Ты обещала, — говорит он и выходит из-за машины, делая несколько шагов в центр освещенного переулка.

Меня к себе за спину утягивает Шитак. На плечи ложатся руки Зосима:

— Он твой хранитель, все будет хорошо.

Бросаю взгляд на Ирину, она изо всех сил пытается не разреветься. Я тяну её к себе и обнимаю:

— Потерпи, скоро все закончится.

Так мы и стоим в тупике. За машиной Шитак, за его спиной мы втроём, вцепившиеся друг в друга. И Алексин один, лицом к пугающей тьме переулка.

Напряжение пронзает словно разряды тока. Чувствую, как энергия скапливается на кончиках пальцев, готовая сорваться, снося все на пути.

— Детка, остынь, — приказывает Шитак, — помните, я рассказывал о дискретной сетке? Если понимаете, что больше не на кого рассчитывать, накрываетесь ею и ждете Джека. Плохая у вас связь, Ваше высочество, с ним было бы проще.

— А может отец или Краус?

— Нет, это другая энергия, смотрите.

Перевожу взгляд в сторону переулка и судорожно выдыхаю. Напротив Алексина несколько темных силуэтов, которых окружает странное свечение. На первый взгляд они стоят, но приглядевшись, вижу, что между асфальтом тоже легкая фосфорецирующая полоска. Я ныряю по энергетическим потокам и едва сдерживаю крик. Это не люди!!! Это чистые энергетические сгустки, с таким запасом энергии, что если ту ткань, или пленку, в общем границу их тел разорвать, то взрыв будет не хуже атомной бомбы.

— Они так и не стали хранителями, но и за Грань не ушли. Шансы есть только у Алексина и Джека.

Пояснения Шитака звучат как приговор.

А хранитель тем временем стоит, не шелохнувшись, и силуэты тоже замерли. С минуту они не двигаются, а потом один делает движение вперед

— Не договорились!

Одновременно с последними словами полуморф вырывает из наших рук Ирины, роняя ее на землю, прикрывая своей куурткой. Зург в виде огромного полоза зажимает ее в кольцах тела, скрывая от нас. Неро, ощерясь тремя пастями, встает перед нами.

— Дискретку ставьте! — орет Шитак, срываясь к Алексину. Тот уже окружен незнакомцами, чье свечение разгорается сильнее и сильнее, начиная слепить. А хранитель словно сгибается к земле под испускаемыми лучами света

— Нас засекут, — шепчет Зосим.

Словно услышав его, Алексин резко выпрямляется. Вспышка чистой энергии, источником которой стал мой хранитель, сметает силуэты. Они сгорают, и мне кажется, что я слышу их полные боли и страдания крики. Шитак чудом успевает выставить щит, который с трудом выдерживает разъяренные потоки энергии миров. Наша сетка надежно защищает от обжигающей плазмы, и остается лишь ждать, когда все прекратиться. Подхожу к Зургу, и тот нехотя отпускает Ирину. Она испуганно всхлипывает, пытаясь привести себя в порядок.

— Ир, прости, тебя защищали от удара, ты самая уязвимая среди нас, могла не выдержать энергетических ударов.

Она кивает, обхватив себя за плечи в попытке унять нервную дрожь. Зосим присоединяется ко мне в попытках успокоить плачущую девушку. Я поворачиваюсь в сторону Алексина. Тот уже оглядел поле боя и даже делает шаг в нашу сторону, как вдруг за его спиной вырастает уцелевшая светящаяся тень.

Дальнейшее напоминает замедленное кино. Я словно выпадаю из реальности. Где-то сзади визжит Ирина, видя как в любимого вонзается поток энергии. В стороне Шитак наносит удар по выжившему противнику, но не успевает. Алексин падает, переворачиваясь на спину, и из последних сил тем же потоком сжигает убийцу. Я срываюсь на бег, забыв про дискретную защитную сетку над нами, не слыша предостерегающих криков Зосима. Шитак бросается в мою сторону, но поздно. Я попадаю в сплетение энергопотоков и теряю сознание.

Возвращение в мир живых дается с трудом. Слышу неясный шум, кажется, что меня трогают, но ничего не осознаю. Постепенно звуки приобретают четкость и восстанавливается чувствительность.

— Ваше высочество, хватит притворяться. Вы уже пришли в себя, — рука в тонкой кожаной перчатке поддерживает за плечи, а у губ ощущаю флягу, — пейте.

Зрение еще не вернулось, но обладатель голоса мне чересчур знаком.

— Евгений, вы почему здесь, нам нельзя...

— Пейте, принцесса, потом все разговоры.

Послушно делаю глоток и захожусь в кашле от огня, сжигающего горло.

— Забыл предупредить, это чистый абсент, восьмидесятиградусный.

— Убить меня хотите? — возмущаюсь, поднимая глаза на Странника.

Он поддерживает за плечи и вновь протягивает флягу:

— Алкоголь неплохо гасит внутренние всплески энергии, и чем выше градус, тем лучше. Поэтому я захватил самый жесткий напиток, который нашел. Еще глоток, и я отстану.

Осторожнее отпиваю зеленый яд, и мягкое тепло разливается по венам, даря спокойствие. Странник одобрительно кивает и стягивает с себя куртку. На мой недоуменный взгляд усмехается:

— Когда вас выкинуло во Внутренний мир, я схватил первый попавшийся транспорт, чтобы быстрее добраться сюда, Ваше высочество. Но не учел, что вы будете в вечернем платье. Переход через порталы нежелателен сейчас, вас сильно тряхануло, и энергетически вы неустойчивы. Так что давайте кутайтесь, некоторое время ждать придется.

Я оборачиваюсь и вижу мотоцикл.

— Ух ты, покатаете?

— Гхм, кажется, я переборщил с абсентом. Надевайте куртку. Когда-нибудь прокачу.

Влезаю в его куртку, хотя туда еще можно трех Хельг впихнуть. Немного подумав, подтягиваю ноги, пряча их под одеждой. Мы сидим на растеленном пледе под большим деревом, Евгений по-прежнему придерживает меня рукой в перчатке.

— А зачем перчатки? — спрашиваю лишь бы спросить, боясь услышать плохую новость.

— Чтобы избежать контакта. Перестраховываюсь, хотя вряд ли простое прикосновение может вызвать переход. Нужно немного больше.

— Но вы все равно прячетесь.

— Ваше высочество, я не прячусь, у меня кроме вас забот выше крыши. Давайте скажем так, я ограничиваю наше общение, чтобы количество не перешло в качество. Однако вот что выяснил про вас и обязательно расскажу, но когда вы зададите вопрос, которого боитесь. Хельга, я же знаю, о чем вы думаете, забыли?

— Алексин... — на большее не хватает смелости и Странник сжаливается надо мной.

— Жив он, сейчас восстановится и придет за вами.

— Но я видела...

— Это да, зрелище неприятное, — Евгений устраивается поудобней, вынуждая положить голову ему на плечо, — но зато вы наглядно видели, на что способен хранитель. На вас напали те, кто умер, но завис между Гранью и жизнью. Для передвижения они используют энергетические потоки. Встреча в Сочи была ловушкой, там большое переплетение энергии, и они могут там двигаться без ограничения, да и их сила возрастает прямопропорционально внешней энергии.

— Тогда почему Стешин меня туда повез?

— А ни он, ни Краус не в состоянии их увидеть и почувствовать. Удивительно, что Алексин их заметил. Реально противостоять недоумершим душам энергетов могу лишь я. Хранитель с ними наравне, но у него опыта побольше, поэтому и победил. Но почему их учуял Шитак? Вот это для меня загадка. Кажется, в попытках вскрыть Средний мир я не в те ворота стучался.

После известий, что хранитель жив, успокаиваюсь окончательно.

— Евгений, вы обещали рассказать что-то обо мне.

— Сдается, Ваше высочество, у вас тоже есть необходимая мне информация. По моим подсчетам Алексин появится через четверть часа. Произведем обмен знаниями?

Вздыхаю, понимая, что подставляю Шитака, однако все равно киваю.

— Тогда еще один глоток абсента, чтобы не замерзнуть. Умница. Так вот, придется отложить свадьбу. Я заметил, что когда вы выходите из себя, когда зашкаливают эмоции, ваша внутренее состояние делает маленький шажочек к третьему переходу. А свадьба... Хельга, вы очень сдержанный человек, изумительная девушка, сильная и мудрая, но все-таки девушка. И свадьба все равно будет сильным эмоциональным раздраждителем. С одной стороны, это хорошо, это правильно и я искренне рад за вас. Но с другой стороны, обязан оградить от любой возможности раннего перехода.

— Хорошо.

— Вот так просто? Хельга, что случилось? Вы..., — он заминается, подбирая слова.

— Нет, — улыбаюсь, — с Зосимом все нормально. Нам и так хорошо, только Стешин и Краус ворчат о морали и репутации. Мы не спешим. Я думаю, что и Зосим согласится с доводами.

— Разумный подход. Кстати, возьмите на вооружение фокус с алкоголем. Пить всю бутыль не обязательно, но небольшая доза будет действовать аналогично успокоительным на обычных людей.

Он вздыхает и делает глоток абсента.

— Мы неподалеку же от шунгитовой долины? — решаю уточнить я.

— Даже думать забудьте! — неожиданно взрывается он, — у вас нет никаких моральных обязательств перед Ольгой! Я запрещаю с ней встречаться. Ваши пути разошлись еще пятьдесят лет назад.

Вдалеке урчит мотор автомобиля. Евгений еще раз вздыхает и замирает на короткое мгновение.

— Алексин все-таки очень силен. Слишком быстро восстановился. Пойду, встречу.

Остаюсь одна, Странник направляется в сторону звука. А я замираю, боясь и ожидая. Вот внедорожник останавливается, водительская дверь распахивается и Алексин уже бежит ко мне.

— Девочка моя, ну что ты такая непослушная?! Нельзя так, куда ты полезла?

— Тебя чуть ли не убили, — рядом с ним можно быть слабой, я вцепляюсь в плечи, не замечая, как текут по щекам слезы.

— Чуть-чуть не считается. Не плачь. Все хорошо. Сейчас доберемся до резиденции, отдохнешь. Я там взял одежду, можешь в машине переодеться. Все, не плачь, милая.

Он успокаивает, гладя по волосам, покачивая, словно мне пять лет. Наконец, откат от пережитого страха сходит на нет. Странник, терпеливо ждавший нас в стороне, забирает свою куртку.

Пока переодеваюсь в машине в теплую, сухую и чистую одежду, мужчины что-то обсуждают на повышенных тонах. Слов не разбираю, но то, что разговор весьма эмоционален,замечаю. Наконец, Странник машет рукой и уезжает на мотоцикле, даже не попрощавшись.

— Почему он уехал? — перебираясь на переднее сидение, спрашиваю Хранителя.

— Джек иногда тоже бывает эмоциональным, — уклончиво отвечает Алексин, барабаня пальцами по рулю, — лучше скажи, зачем ты полезла на установленный щит? Я же сказал, не высовываться.

— Знаешь, одно дело знать, что когда-то ты уйдешь, и другое дело — видеть. Это было выше моих сил. Словно меня убивали, — я преувеличенно внимательно рассматриваю руки, — тем более эти... Я впервые вижу такое.

— Ну и я такой по сути. Просто, в отличии от них, у меня есть тело. Вот и все различие. Не спеши меня хоронить, время не пришло.

— Знаешь, Алексин, давай ты не будешь говорить точную дату. Лучше не знать.

— Хорошо, — он поправляет очки, — куда едем?

— В шунгитовую долину.

— Нет, Хельга. Тебе там делать нечего!

— Хранитель, не забывайся!

Он резко стартует с места, бормоча под нос ругательства. Я не выдерживаю и прикасаюсь к его руке.

— Не сердись, Алексин, я хочу проверить одну догадку.

— Ты понимаешь, что она о тебе, даже придя в сознание, не вспомнила? Ей плевать на всех, есть только она и все. Не вижу причин для встреч.

— А я хочу посмотреть ей в глаза. Не кипятись. Как там остальные?

— В самолете на пути в Москву, с ними Шитак. Краус и Стешин еще на переговорах. Хельга, шунгитова долина не лучшее место для капризных принцесс, да еще с неустойчивой энергией. Поедем в резиденцию. Я тоже не в лучшей форме.

— Ты пострадал? Сильно?

— Нет, физически нет. Но я зол. Разбудить будущих хранителей и отправить их на охоту за людьми... Это же универсальные убийцы, но запрет на вред человеку, он в энергопотоках. И тут десять сущностей без внутренних ограничений. Да, их уже нет, но сколько еще монстров на свободе?

За разговорами мы подъезжаем к самому пустынному месту в нашем Мире. Шунгитова долина. Невольно сжимаюсь, пока машина неспеша катится среди огромных валунов черного цвета. Они не просто темны, они словно поглощают все теплое и светлое вокруг.

— Ничего не трогай и близко к огромным камням не подходи, — предупреждает Алексин. Он настороженно оглядывается, затем открывает мне дверь. Опираясь на него, спрыгиваю на землю и неожиданно падаю на колени. В ладонь врезается острый осколок камня. Дергаю руку вверх. Камень так и остается в ладони, удлиненный, словно звериный клык.

— Чудеса, — Алексин осматривает поврежденную руку, — приедем в Москву, отдай камень ювелиру, пусть оплетет серебрянной сеткой. Теперь это твой личный амулет энергии. Идем.

Мы подходим к странному строению из металла с черными вкрапления камню.

— Зачем это?

— Если Ольга стала проводником, камень ее не удержит, она сможет спокойно выйти. А если в ней осталось энергетическое поле, то покинуть помещение она не сможет. Хельга, она действительно была очень мощным энергетом.

Внутри обнаруживается немногочисленный персонал, среди которого я замечаю пару докторов. Ни одного энергета, все обычные проводники. Алексин уверенно идет по коридорам, но вдруг чертыхается:

— Джек, мы распрощались!

Странник, перегородивший нам путь, игнорирует его, пристально разглядывая меня:

— Ваше высочество, как я должен общаться с вами, на каком языке, чтобы вы слышали меня? Я запретил приближаться к Ольге.

— Мне это надо.

Некоторое время у нас молчаливая дуэль взглядов и Странник с издевательским поклоном отходит в сторону:

— Скрытый царственный мазохизм и склонность к суициду. Я иду с вами.

Он пристраивается позади, и еще с минуту плутания по коридорам мы подходим к охраняемой комнате. При виде Странника и Алексина, охрана без слов открывает дверь.

Меня пропускают, и я первая вхожу к матери.

Меня охватывает дрожь. На кровати в центре лежу я. Изможденная, с впавшими глазами и потускневшими седыми волосами, где мелькают сиреневые пряди. Я оказываюсь точной копией Ольги. Она лежит с закрытыми глазами. Это не жизнь и не возрождение. Это нельзя даже назвать существованием. Сколько же ей было лет, когда она решилась на такое? Думаю, не намного больше, чем мне. Почему? С минуту молча наблюдаю за ней. Алексин и Странник не вмешиваются.

Ресницы Ольги вздрагивают.

— Пришел? Ты слабак, Алексин, — она даже не поворачивает головы. Голос резок и противен.

— Возможно, Ольга, возможно. Зато не предатель.

— Ха.

Она поворачивается к хранителю, но натыкается глазами на меня.

Теперь ее очередь рассматривать. Мы изучаем друг друга.

— Они и тебе промыли мозги.

Я молчу.

— И храбрый Джек здесь. Девочка тебе доверяет? Это же выгодно? И что потом? Убьешь ее?

Беги, детка, эти пауки сожрут и не подавятся. Не тем ты доверяешь.

— Куда уж мне? — улыбаюсь вдруг широко, — у меня не было мамы, которая бы рассказала, что такое хорошо и что такое плохо . К моему счастью, не было.

— Да не дали бы мне быть с тобой.

— И я им благодарна за это.

— Краус постарался на славу, — оскалилась она, — сколько тебе осталось до третьего перехода? Немного? Ничего, скоро пожалеешь, что тогда осталась жить.