Энжел Хилл (Черновик. Общий файл)

Она не понимала, что происходит и боялась, что действуя наугад испортит все еще больше.

— Это так похоже на одного моего знакомого. — Донна не собиралась сдаваться, идя к своей неведомой мести до конца. — Он все время намекал, что музыкальный вкус его безупречен, что играет только для истинных ценителей музыки и что играть для нас, ниже его достоинства. В конце концов, мы как-то пригласили одного такого ценителя и что... Бедняга так оконфузился, что от унижения побросал все и уехал в неизвестном направлении. Но... вы ведь не такая, мисс Уолпол? Правда? Вы ведь не хотите ничего подобного... всякое разоблачение, это тяжкое унижение...

Андрэ замерла с чашкой в руке. Черт! Неужели все намного серьезнее, чем она думает? Андрэ увидела, что Рейвор двинулся к ней, якобы взять из ее рук пустую чашку, но Икли опередив его, встал с дивана и протянув руку к чашке Андрэ, галантно спросил:

— Вы позволите?

Она вынуждена была отдать ему пустую чашку, которую он и передал Рейвору, все так же загораживая ему путь и не позволяя подойти к Андрэ.

— Будь любезен, возьми...

Рейвор напоминал человека, которому перекрыли кислород и он никак не мог вдохнуть. Да, боже мой, раз в этом вся проблема... Андрэ поднялась и подошла к роялю.

О своей маме Андрэ сказала сущую правду. В свое время, та решила воспитать дочь гармонично развитым человеком, а потому неустанно вдалбливала в нее музыкальные азы до тех пор, пока Андрэ не стала тихо ненавидеть музыкальный инструмент, который отравлял ей всю ее детскую жизнь. Так что, сейчас сев за рояль и откинув его крышку, Андрэ уверенно пробежалась по клавишам, возвращая пальцам былую гибкость.

На Андрэ редко находило желание садиться за пианино, но когда все же оно находило, она пела один и тот же романс, который ей очень нравился, и который она умела петь. И сейчас он, хоть как-то примерил ее с необходимостью играть на рояле. Ее особенно привлекал там, после каждого куплета, блюзовый наигрыш.

Когда Андрэ в начале песни печально вопрошала, "почему в несчастье, почему в ненастье от нее куда-то все бегут..." словно девушка стала вдруг какой-то зачумленной, Донна со злорадным торжеством наблюдала за Рейвором, чей лоб покрыла испарина.

И пока Андрэ жаловалась что у нее "нет друзей ни справа, нет друзей ни слева. Нету ни друзей, и нет подруг..." у ее дворецкого был такой вид, что он вот-вот рухнет в обморок. Тут Андрэ невольно отвлеклась от происходящего, потому что каждый раз, когда пела эту песню, она задумывалась над словами "может ушли все они вдруг из гордости..." и никак не могла взять в толк, какие же они тогда друзья? И почему они не могла порадоваться за девушку, которая "в тот час, что нашла я тебя" ушла с эти парнем. Друзья называются. В общем, друзья разбежались кто-куда, героиня ушла с кем-то в неизвестном направлении, только потому что встретила этого типа "когда друзьям я не нужна..." словом, здесь явно назревал криминал, тем более все это происходило среди блюзового дождя.

Но когда Андрэ встретила почти умоляющий взгляд дворецкого, ей пришлось вернуться к действительности. Пока ее пальцы пробегали по клавишам, она украдкой взглянула на Донну. Сидевшая сперва прямо, будто кол проглотив, с безжалостным выражением лица неумолимого судьи, выносящего приговор, Донна вдруг расслабилась, глаза ее подозрительно блестели, проникшись тем, что "нету на свете печальнее повести, чем одинокая женщина среди дождя". Девушку видимо бог не только друзьями обидел, но и умом. Ну несчастье, ну ненастье, друзья гады, неизвестный тип куда-то подевался, но под дождь-то, еще зачем выходить?

Однако, судя по увлажнившимся взорам слушательниц, песня с чувствительным припевом, им понравилась.

Задумчиво посасывая трубку и рассеяно кидая карты, граф произнес:

— Впечатляюще, мисс Уолпол.

— Действительно, — отозвалась леди Камминг, аккуратно кладя свою карту поверх его. — Мисс Уолпол удалось грустью развеять нашу скуку.

Андрэ так и не поняла, было ли это одобрением или критикой. Рейвор вдруг вспомнил о чашке, которую все еще держал в руках и поспешно вышел из гостиной, а к Андрэ, все еще сидящей за роялем, подошла Донна.

— Забудем все гадости, что сделали друг другу. — Тихо проговорила она, перебирая бутоны роз, что стояли на рояле в синей вазе. — Вы ведь могли и не знать, что ваш дворецкий гей.

— Я это знала, — так же тихо ответила Андрэ, — но хотела, чтобы он сам объяснился с вами. Вы могли не поверить мне.

— Вы правы. Я бы вам ни за что не поверила. — Донна украдкой наблюдала за Икли, подсевшего к Элен и о чем-то беседуя с ней.

— Не хотите прогуляться? — Вдруг предложила она Андрэ.

— К сожалению у меня с графом назначена партия в бильярд.

Андрэ действительно сейчас сожалела об этом. Ей очень хотелось узнать, как прошло свидание Донны и Рейвора. Вздохнув, Донна кинула убийственный взгляд на Икли и прихватив с подноса стакан шерри, вышла из гостиной. Андрэ, закрыв крышку рояля поднялась, выжидающе глядя на графа. Но Уэнтворт посасывая трубку, похоже не собирался покидать карточный стол, со скукой наблюдая за изящными движениями леди Камминг, что тасовала карты, собираясь сдавать их.

— Очень жаль, мисс Уолпол, что вы сегодня не сможете составить мне партию в бильярд. — Сказал он, когда она подошла к нему.

Андрэ опешила.

— Но почему вы думаете...

— Я все понимаю и вам вовсе незачем оправдываться. Дела прежде всего и я уважаю ваш серьезный подход к ним. Благодарю вас за то, что потрудились предупредить меня об этом через вашего дворецкого, а то бы вечер был потерян, а так миссис Камминг составила мне компанию.

И Андрэ ничего не оставалось, как выдавив в ответ любезную улыбку, отойти. Что ж, она тоже не собиралась терять этот вечер напрасно. Бредя в свою комнату, она думала о том уроке, что преподал ей сегодняшний день. Решив поставить на место одного человека, она столкнула его в лоб с другим несимпатичным ей человеком. И от обоих к ней вернулся ответ на ее поступок — месть в двойном размере. И теперь нужно было хорошенько подумать, стоило ли продолжать свою войну с дворецким.

Заглянув в электронную почту, она увидела сообщение от Брэдстеда. Пришел ответ на второй ее запрос. Оказалось, что сэр Холлендер не только знал о встречах Рейвора с Джеймсом и Брайаном, но и сам просил его об этом. По его просьбе, Рейвор, улаживал конфликт, разгоревшийся между ними из-за наследства, когда оба принялись делить шкуру еще не убитого медведя.

Дверь в ее комнату открылась. Она знала кто вошел, а потому сложив руки на груди, не поворачиваясь, заявила:

— У меня к тебе несколько вопросов. Первый: о чем ты говорил с Уэлчем двадцать пятого мая в кафе "Паттио"?

Обычно такая тактика, вопроса в лоб, производила на допрашиваемых впечатление и была весьма действенна, но не с ее дворецким. Чтобы ответить ей, он обошел стол, остановился напротив и заложив руки за спину, сказал:

— Я напомнил ему, что сэр Холлендер готов переписать завещание, если его что-то не устраивает и передать все состояние своему сыну.

Он был, как всегда, невозмутим, но Андрэ чувствовала, что его недовольство возрастает параллельно ее раздражению, и этот накал требовал выхода. А выход существовал один — скандал. Но оба, пока, сдерживались.

— Вопрос второй: о чем ты разговаривал с Джеймсом Холлендером того же дня в клубе "Черный треф".

— Я предупредил его, что если он и дальше будет вести себя столь вызывающе с мистером Уэлчем, то его отец вынужден будет переписать свое завещание в пользу последнего.

— Вопрос третий: что за умирающего лебедя ты изображал в гостиной перед Донной?

— Я изображал его не перед мисс Донной, а перед вами. Вы не должны были садиться за рояль и петь.

Андрэ смотрела на него с молчаливым требованием ответа.

— Леди Холлендер не раз справлялась у своей сестры, матери Сьюзен, об успехах племянницы в музыке. Это дело оказалось безнадежным настолько, что миссис Уолпол отступилась, оставив дочь в покое.

— Чер-рт! — Вскочила Андрэ с места. — Я спалилась!

— Вы выдали себя с головой.

Андрэ резко развернулась к нему.

— А ты что, не мог мне по человечески все объяснить? Как, скажи на милость, я должна была обо всем догадаться по твоему закатыванию глаз и сползанию по стеночке в тихом обмороке?! Ты не справляешься со своими обязанностями, дворецкий!

— Мне рекомендовали вас, как проницательного аналитика, способного понять с полунамека когда следует предпринять дальнейшие шаги, а когда остановиться.

— Хочешь сказать, что это я во всем виновата? Что я повелась, как лох? Ты это хочешь сказать?

— Именно это я и хочу сказать. — Бесстрастно проговорил Рейвор, игнорируя все предупреждение об опасности исходящие от разъяренной Андрэ.

— Тогда почему, она не сдала меня тут же, на месте? — Едко спросила она его.

— Думаю, потому что ваше пение тронуло ее, но зная мисс Донну, можно быть уверенным, что она припрячет этот туз в рукаве до более подходящего случая.

— Та-ак... — Андрэ принялась нервно мерить комнату шагами.

Рейвор следил за ней взглядом.

— И последний вопрос: ты пересмотрел мой рацион? Судя по тому, что ты подсунул мне на обед, нет.

— Ваш рацион сбалансирован.

— Боже! — Воздела руки Андрэ, потрясая в ярости кулаками. — Дай мне терпения! — Сделав по комнате круг и остановившись напротив Рейвора, она, едва сдерживаясь, тихо попросила: — Слушай, не тупи, а! Я что должна приставить пистолет к твоему виску и по новой объяснить, что без мяса я зверею!

— Я все отлично понял. — Рейвор стоял нерушимо.

— Ты все понял, но будешь делать по своему, да? — Угрожающе шипела Андрэ.

Рейвор улыбнулся.

— Знаешь что, лучше не нарывайся... Я ведь могу сделать из тебя боксерскую грушу.

— Можете. — Спокойно согласился он.

— Отлично! Ты сам напросился.

Скинув лодочки, она решительно пошла на него сжимая и разжимая кулаки. Рейвор вдруг начал отступать к кровати на ходу снимая фрак.

— Ты чего? — Настороженно спросила Андрэ, остановившись.

— Вы желаете побить меня? Ну так я к вашим услугам. — Заявил он, аккуратно положив фрак на постель и вдруг схватив подушку, запустил ею в Андрэ.

Удар хоть и был мягким, но оглушил ее. От неожиданности она задохнулась.

— Ну все! Ты труп! — Взревела она, с яростью запуская в него этой же подушкой.

Ловко поймав ее, Рейвор швырнул ее обратно, снова угодив Андрэ в голову и оглушив ее. Дальше в ход пошли не только подушки с кровати, но с дивана и кресел. Рейвор неизменно доставал Андрэ ими, как бы она не уворачивалась и сейчас она походила на растрепанную, разъяренную ведьму с горящими глазами. Они носились по комнате, как расшалившиеся дети, предоставленные самим себе беспечными родителями, прячась от летящих подушек за креслами, кроватью, диваном, под столом. В какой-то момент обоих стал разбирать смех и никто из них не собирался уступать, пока не раздался звон разбившейся вазы, а под потолком опасно закачалась люстра.

— Обалдел, в люстру швырять! Я же не расплачусь за нее! — Возмутилась Андрэ.

— Зато я расплачусь...

— Да? Тогда получай! — Засмеялась она, ловко метнув в него диванной подушкой.

С грохотом повалился стул. По всей комнате летали перья, торжественно кружась и падая как рождественский снег. Совершенно выдохшаяся Андрэ лежала на полу, раскинув руки в стороны, сбитая очередным ударом уже выпотрошенной подушки. Рейвор рухнул рядом.

— Эй! — Еле ворочая языком, позвала она, чувствуя что даже на то, чтобы хоть что-то произнести у нее уже не осталось сил. — Ты живой?

— Кажется... — Тяжело дыша отозвался Рейвор.

— Кла-асс! — Восхищенно протянула, совершенно опустошенная Андрэ.

— Здорово...

Какое-то время, оба лежали молча, приходя в себя.

— Ты же говорил, что будешь моей боксерской грушей? — Наконец произнесла Андрэ, смахнув с лица перо.

— Говорил. — Согласился Рейвор. — Но не говорил, что дам побить себя.

Постепенно снег из перьев и пуха перестал кружить и все успокоилось. Комната представляла собой поле боя, в ней все было перевернуто вверх дном и припорошено сверху белыми перьями. Не обращая внимания на разгром Андрэ, встав на колени, подобралась к видеоцентру, где принялась просматривать DVD-диски. Рейвор сел, какое-то время молча наблюдал за ней, потом вытащив из волос перо, спросил:

— Что вы ищете?

— Не знаю, — покачала головой Андрэ, внимательно изучая диски. — Хочется посмотреть что-то легкое и романтичное.

— Может "Сладкий ноябрь"? Здесь он есть. Ну тогда "Дневник памяти"...

— Лучше "Интуицию". — Она подняла зажатый между пальцами диск.

— Одну минуту. — Попросил Рейвор.

Поднявшимсь на ноги, он одел фрак и вышел отряхиваясь от перьев, а вскоре вернулся с миской попкорна и двумя бутылками пива. Вставив диск в плеер, оба расположились на диване. Рейвор снова снял фрак, а Андрэ забравшись на диван с ногами, поставила на колени миску с попкорном. К концу фильма опустевшая миска перекочевала к Рейвору, а зареванная Андрэ прижимала к груди коробку с бумажными платками. Возле дивана валялись скомканные уже использованные их комочки.

Потом Рейвор притащил пылесос и тряпки и за уборкой комнаты оба окончательно помирились. Так что разошлись они, пожав друг другу руки и пожелав спокойной ночи.

"Обратился я сердцем моим к тому,

чтобы узнать, исследовать и изыскать"

Екклесиаст

Она неожиданно проснулась среди ночи. "Причем тут потайной ход?" — спросила себя Андрэ, сев в постели и оглядываясь в полумраке комнаты. С ней часто бывало такое, когда она билась над какой-то загадкой. Ее мозг тогда работал по ночам, в то время как тело отдыхало, а сознание погружалось в сон. И в этот раз во сне, пришедшая ей на ум еще в каминной догадка о потайном ходе, оформилась в ясную четкую мысль, подкрепленную уверенностью, что из альбома технических планов Энжел Хилла были выдраны страницы со схемой потайного хода. И чтобы там не говорили, она знала, что тот призрак чью атаку страха она пережила, не мог, черт возьми, крадучись ходить в стенах. Андрэ поспешно перекрестилась. Опять она чертыхается. Она, конечно, не суеверна, но в прошлый раз это кончилось для нее не очень приятной встречей с Проклятым Стражем.

Она прислушалась, во всем доме стояла глубокая, ничем не нарушаемая тишина сна. Андрэ откинула одеяло и не затрудняясь поисками тапок, прошлепала босиком в ванну. Выйдя оттуда, она взглянула на дверь, которая по настоянию Рейвора оставалась приоткрытой. С той ночи, когда ей было плохо, он убедил ее в том, что так скорее услышит, если Андрэ потребуется помощь. Его дверь напротив тоже оставалась приоткрытой.

Она уже хотела вернуться в постель, когда ее привлек какой-то шорох, раздавшийся из темного пустого коридора. Андрэ замерла напряженно прислушиваясь, но ничто больше не нарушало ночной тишины спящего особняка. Но, привыкшая доверять своим чувствам, она не собиралась уходить до тех пор, пока не убедиться, что ее страх безоснователен, а для этого ей нужно было подойти к двери и выглянуть в коридор. Подступивший страх бился где-то в горле, мешая дышать свободно, бухало сердце, в ушах шумела кровь. Мысль, что она выглянет в темный коридор и увидит то, что движется сейчас по нему, приводила ее в смертельный ужас. А то, что в коридоре кто-то был, она уже не сомневалась, потому что сквозь биение крови в ушах, опять ясно различила тот же звук, что насторожил ее.