Профессорская служка

— Какое счастье! — она в обе щеки расцеловала меня.

— Какой сюрприз! — Той же участи удостоился и Дейр.

— Совершенная неожиданность! — Вот тут она крепко обняла нас проворковав: — Теперь на всех, исключительно всех семейных торжествах вы будете вместе!

— Нет! — одновременно воскликнули мы.

— Как, нет...? — с заминкой переспросила София. Она уже заняла свое место и с детской обидой, чуть надув губы, посмотрела вначале на нас, а затем на мужа. Удивленно переспросив: — Нет?

— У меня опыты и экспериментальная работа, — озвучил свою вескую причину девятый.

— А я учусь, — робко заметила я и, расслышав хмык Дейра, тут же исправилась, — то есть собираюсь поступить через месяц и сейчас должна усердно готовиться.

— Кхм, кхм... — прочистил горло Радос Лесски и с укоризной взглянул на нас. — Так трудно выделить время на несколько визитов в месяц?

И взгляд его был настолько пронзительно голубым, холодным и подавляющим, что мы, сжав крепче руки, в один голос заверили:

— Будем появляться каждую неделю!

— Я рад вашему решению — констатировал он, и София счастливо рассмеялась.

В дальнейшем вечер прошел в тихой обстановке без показательных выступлений и длинных тостов в честь именинника. Профессор с легкостью вел разговор и ужинал, время от времени предлагая что-нибудь из блюд мне, я же, с трудом отрывала взгляд от тарелки и совсем не хотела есть. Страшно представить, к кому был направлен запрос, кого о нем оповестили и что рассказали обо мне старшему Лесски. Но еще страшнее думать о том, какие меры предпримет барон Кервас, дабы вернуть беглянку и опустошить ее.

Но разве я могу спросить о запросе сейчас? К сожалению, никак нет. Тяжело вздохнула своим невеселым мыслям и привлекла всеобщее внимание.

— Тебе плохо? — заботливо спросил Дейр, позволив себе нежную улыбку.

— Устала...

— Тяжелый день и множество потрясений, — кивнул он и, приобняв меня за плечи, обратился к матери: — Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы не попробуем десерта.

— Что ты! Конечно, нет. Благодаря вашему сюрпризу мы наконец-то приобрели долгожданную невестку.

Мужчина обменялись понимающими взглядами, я смущенно улыбнулась.

Короткое прощание, объятия, обещание приехать в следующее воскресенье и наконец-то переход через портал. Оказавшись в холле профессорского дома, я выпустила локоть девятого и поспешила к шкафу с верхней одеждой.

— Ирэна, вы куда?

— На улицу, — прошептала, надевая пальто и меняя легкие туфли на сапожки.

— Настолько испугались моей семьи, что готовы сбежать при первой же возможности?

— Нет!

И вопреки своему ответу, стремительно выскочила на порог, затем аккуратно спустилась во двор. Прошлась по кругу, чтобы дышать морозным воздухом, выдыхая страх, волнение и оторопь перед неизвестностью. Темная ночь гостеприимно приняла меня в свои объятия, и я не стала зажигать фонари, чтобы не нарушать идиллии взаимопонимания.

Мой правообладатель не отстал, оделся и вышел следом. К счастью, он не посчитал необходимым освещать двор, зажег лишь маленький пульсар и, приблизившись ко мне, распылил его на сотню крошечных сияющих точек. Ночная темень сохранила свой уют, но лица друг друга мы теперь видели отчетливо.

— Что случилось?

— Ничего.

— Врете, — улыбнулся он, пряча руки в карманах пальто. Прищурился, глядя на меня, и неожиданно произнес: — Только не говорите, что вас моя игра не устроила? Не поверю. Видите ли, меня даже отец похвалил.

— Похвалил? — переспросила настороженно.

— Как ни странно, да, — кивнул девятый. — Мое сотрудничество с вами он всецело поддержал, предложил помощь в прикрытии и даже выговора не устроил.

— А должен был?

— Никогда ранее мои проделки без этого не обходились, — я удивленно вскинула брови, и он пояснил: — Ну, знаете... без ремня, оплеухи или словесного порицания.

Он произнес это с таким обиженным видом, что я невольно рассмеялась, позабыв о собственных страхах.

— Несомненно, вам такие методы воспитания не знакомы, — продолжил профессор, пиная сапогом рыхлый снег. — А я, хлебнув их в полной мере, чрезвычайно сегодня удивился одобрительному отцовскому взгляду.

— Да, — я поспешила согласиться, — вы сыграли бесподобно и даже более того, но...

— Что?

— Могу я узнать, кого вы представили на моем месте? — вскинула руку, обрывая возмущенную тираду на тему: 'Никогго я не представлял!' и пояснила: — Помните, в первую нашу инсценировку я со слезами на глазах говорила о Миссис Беррс, которой стало плохо? Так вот, я вспомнила приступ тети Элеоноры, при котором присутствовала. И знаете, меня не оставляет ощущение, что вы воспользовались тем же приемом. Я права?

— Да, — кивнул девятый.

— И... кто она?

— Эвения, — с легкой полуулыбкой ответил он и поднял взгляд к звездам: — Знаете, она была первым и единственным испытателем моих кратковременных порталов.

С недоумением воззрилась на него:

— Вы не использовали животных?

— Она запретила, сказала, что испытывать нужно на отчаявшихся, а это как раз по ее части.

— И как...? — я подошла ближе. — Как прошло?

— Ну, первый переход был с семи минутной задержкой. За это время я поседел, постарел и перестал верить в чудо ее возвращения. Честное слово, я как наяву видел, что глава ее рода сделает со мной и моей семьей. Лишит имени, имущества, силы, отправит на каторгу...

Не лучший рассказ на сон грядущий, я постаралась развеять мрачность его образов и поторопить с ответом:

— И тут она вышла?

— Да, вышла! — возликовал Дейр так, словно бы пережил все это еще раз. — И знаешь, какими были ее первые слова?

— Представить не могу... — мысленно отметила, что он опять легко перешел на 'ты', и меня это не покоробила. Еще немного и я привыкну к подобной фамильярности.

— Я забыла адрес! — он весело рассмеялся и я вместе с ним.

— А где она все это время пропадала?

— В те семь минут Эви, — ее имя мой правообладатель произнес с небывалой нежностью и теплотой, — посетила двадцать домов по всей округе. Напугала людей, включила охранки и нечаянно разбила чей-то сервиз... На следующий день газетные колонки пестрели сообщениями о двух сенсациях: новое открытие изобретателя ЛесДе и поиски группы взломщиков, орудовавших в моем районе!

— Пожалуй, это был самый рискованный ваш эксперимент.

— И самый удачный, — заверил он с улыбкой.

— И с тех пор вы и леди Ритшао стали... лю-лю... — под его укоризненным взглядом я так и не смогла этого слова произнести, заменила другим: — Стали близки.

— Я и Эви? Нет, никогда...

— Но в ночь, когда я прибыла к вашему дому с мистером Донели, вы ждали ле..., ле... гостью. А после разбросанная одежда в вашем кабинете, и спальня, и королевский вид сзади... — прошептала едва слышно и стыдливо зарделась, хотя стесняться должна отнюдь не я.

— А-а-а-а... — протянул девятый со шкодливой улыбкой и прошелся вдоль двора. — В ту ночь я ждал другую гостью. Но вначале ее с порога моего дома спугнули вы, а затем уже разгневанная Леди Ритшао... — он потер нос и изменившимся голосом пояснил: — из кабинета. В итоге, Олли осталась без одежды, а я без энергии.

— К-как? — удивленно вскинула брови.

И ночь уже не кажется пронзительно черной и холодной. Кажется, что глаза профессора светятся, да и сам он излучает потоки тепла. Смущен или мне кажется и это.

— А... всего лишь поцеловал разгневанную металлистку в знак приветствия. — Он ухмыльнулся, — и меня оставили без резерва. Во имя собственного спасения пришлось отдать свою спальню на откуп. Знаете, она в гневе метает короткие металлические...

— Копья, — подсказала тихо. И понять не могу, почему Эвения не поставила Дейра в известность относительно жениха-беглеца, двадцатилетнего криб-срока и травли со стороны родственников? Почему доверилась мне? Потому что друг от ее истерик сбегал дважды. Или потому что служке, попытайся я проболтаться, не поверит никто. А может все и сразу? И получается, что единственная, кто знает всю горькую правду о жизни металлистки, я.

-Так-так-так... — девятый неожиданно оказался стоящим вплотную ко мне, — Ирэна, а откуда вы знаете о копьях?

Выходит, он не видел, как меня забрал доверенный вампир королевской сестры, что ж тем лучше.

— Догадалась, — не моргнув соврала я, потому что те, кто много знает, в сущности, не живут. А лучшая защита нападение, поэтому: — Лучше вы скажите, почему Эвения спала в вашей спальне обнаженной.

— Откуда мне знать! — возмутился он искренне, — может ей так удобно... — Замолчал и неожиданно ухмыльнулся: — А вы не шутите, она действительно спала...?

Поймав мой осуждающий взгляд, он ожидаемо смутился:

— Извините, я не должен был...

— И, конечно же, вы сожалеете обо всем сказанном и деланном, — предвидела я его следующую формулировку.

— Что? — девятый удивленно вскинул брови, восклицая: — Нет-нет, Ирэна, я всецело убежден — что не происходит все к лучшему!

По-моему это было одно из самых возмутительных сообщений, которые мне довелось услышать из уст правообладателя. Все к лучшему и это в его-то нынешнем положении. Дейр явно шутит или же просто пытается приободрить меня.

— Вот взять, к примеру, ваше появление в моем доме... — воодушевленно продолжил девятый. — Вроде бы неожиданность и в то же время огромная удача! — заверил он.

— Неужели? — спросила скептически.

— Ирэна, не будь вас, я бы сглупил с лучшей подругой своей бывшей, разругался с Эвой, не смог окончательно порвать с Данаей и опоздал на собрание изобретателей Его Величества! А вы знаете, удостоиться чести присутствовать на это собрании могут только...

Он еще говорил, а я на удивление из всего потока слов профессора, уловила лишь самую возмутившую меня реплику:

— Лучшая подруга бывшей? — прищурилась сердито и отступила от правообладателя.

— Да, — кивнул девятый, — Олли, белокурые волосы, черные глаза...

— Он щелкнул пальцами и улыбнулся, заявляя: — Вы ее видели, когда мы прогуливались в парке, и потом она сидела рядом с Данаей в театре. Помните?

— Блондинка в светло-сером полушубке? — спросила, едва разжимая зубы: — Та, что ушла с аллеи, едва увидела меня подле вас?

— Да, именно!

А мне вспомнилась рассерженная огневичка и ее желание убить девятого, а после я поняла, что разделяю мнение Данаи, потому что в памяти всплыл образ Мария Хэмпт в объятиях барона Кервас, а следом его обескураживающее заявление о 'массаже' и требование подчиниться брачному договору. Расчетливый, лживый, наглый...!

— Ну, вы и...

— Что? — поймав мой гневный взгляд, спросил правообладатель. — И почему вы злитесь опять? Я что-то не то сказал?

— Всевышний, неужели все изменники такие!

— Какие? — не понял он. — Ирэна, вы о чем?

— О свиньях!

Я хлопнула дверью и удалилась наверх, не дав ему ни остановить меня, ни спросить, на каком основании произошла эта вспышка. И слава Всевышнему, Дейр не явился за разъясненьями, иначе мне пришлось бы слишком многое объяснять.

15.

Я проснулась от тихого голоса, звучащего над головой:

— Прав был Дейр, поза действительно особенная... — и со вздохом, — жаль, что он разобрал запечатлитель.

— Ганс? — я сонно потянулась и, пребывая еще в полусне, спросила: — А что вы тут делаете?

— Вынужден сообщить, что за вами пришли?

— За мной? — с зевком, и поворачиваясь на другой бок: — Зачем?

— Забрать.

Подобное сообщение я приняла со спокойствием каменного идола, совершенно не придав ему значения.

— Сейчас спущусь... — и, подтянув одеяло до самого подбородка, добавила тоном истинной леди: — И больше не смейте входить без стука.

— Да я бы ни за что, никогда, ни в коем случае, не вошел бы без позволения, — заверил он сердечно. — Но, не правда ли, лучше, если я нарушу ваш сон, а не барон Кервас? К слову, он отчаянно рвался в вашу комнату.

— Барон что...?! — я птицей вылетела из под одеяла и, не стесняясь ночной сорочки, что прикрывала меня, решительно схватила дворецкого за лацканы сюртука. — Норвилл здесь?

— Здесь, — не меняя каменного выражения лица, ответил невозмутимый Ганс.

— А профессор? — спросила едва дыша.

— Сейчас явится.

— То есть они еще не говорили?

— Нет. И я позволил себе думать, что вы, Ирэна, пожелаете присутствовать при данном разговоре.

— Да! — отпустила огневика, ринулась к гардеробной, но в ее дверях остановилась: — Или скорее нет. — Явственно представила себе барона, краснеющего лицом и шеей, его удушающий запах парфюма, злую брань и отборнейшие проклятья и тихо пояснила. — То есть...

— Одевайтесь, — поторопил мужчина. — Решите на месте.

И он исчез.

Я собиралась стремительно: умылась кое-как, волосы не расчесала, надела простое платье без шнуровки и корсета, отбросила чулки, не пожелавшие нормально сесть на ножки. Выудив из шкатулки кулон для отвода глаз и тапочки из-под кровати, я побежала вниз. Пролет, еще пролет, и когда до холла оставалась лишь пара ступенек, откуда ни возьмись сбоку объявился Ганс, легко поймал меня в свои объятья и утянул к стене.

— Т-ш-ш-ш! — скомандовал огневик и отобрал мой артефакт, прошептав на последок: — Его заметят.

В следующее мгновение мы оказались в узкой нише между книжными стеллажами кабинета. По правде сказать, ранее ее здесь не было, а теперь вот стоит на постаменте очередной амур, а за ним в тени прячемся мы и подслушиваем. К сожалению, мои стихийные сборы не позволили попасть к началу переговоров. Сидящий к нам спиной, барон уже был красен, его адвокат напуган, а профессор зол. Или мне только кажется, что его глаза отливают серебром?

— К чему отказываться, — хрипел сэр Норвилл, — за вашу... — он сверился с бумагами и брезгливо их откинул в сторону, — вашу служку сумма более чем достаточная.

— Несомненно, вы же ее с двух тысяч подняли до двадцати, — Дейр позволил себе скупую улыбку, произнося с веселой беззаботностью, — и это за пять минут переговоров.

Барон скрипнул зубами, чем еще больше напугал, сидящего справа адвоката. Бедный мистер Хонаги, не повезло ему с клиентом.

— Но меня более удивляет упорство, с которым вы ее добиваетесь, — восхищенно заметил Дейр. — Вы настолько очарованы ею?

— Мы повязаны обязательствами друг перед другом.

— Очень интересно... И каким пунктом брачного договора вас пленила девушка?

Не расскажет, мысленно улыбнулась я. Дабы не афишировать брачный договор, с незаконным изъятием энергии у невесты, барон Кервас отказался от иска тогда и от разъяснений откажется сейчас. И это радует не меньше, чем язвительная проницательность профессора.

— Молчите, — констатировал девятый. — Неужели все настолько секретно?

Кервас медленно сжал и разжал кулаки и улыбнулся. И даже сейчас, видя лишь часть его щеки и кончик носа, я была уверена, он улыбается нагло и открыто. Сверкает ровными рядами крупных зубов, которые мне вопреки воспитанию хотелось прорядить.

Сэр Норвил хмыкнул и ответил, лениво растягивая слова: