Псы войны

— На вот возьми, лезвие можно вытирать только благородной тканью.

— Спасибо господин, но мне кажется, что оно не успеет затупиться, слишком уж много против нас. Но, что произошло с вами? Вы потеряли свой меч?

— Да, похоже, придется взять этот. Я толком и не рассмотрел, что это такое.

Слегка изогнутый клинок совсем не блестел и не отражал солнца. Когда-то, я видел, что делают со своими ножами лесные люди из племени Динь-Ли, они покрывали лезвие специальным составом, делая его черным, но этот меч весь был сделан из темно-серого металла, в котором чередовались темные и светлые слои. Впрочем, баланс был отменным и я решил, что теперь он послужит мне.

Тем временем, сунские отряды начали подтягивать осадные орудия. На крепость посыпались ядра. Один за другим, под этим градом ломались крепостные камнеметы и самострелы, установленные на открытых площадках, трещали деревянные укрытия, люди сбивались со стен. Вскоре наши противники прекратили огонь и начали подводить осадные башни.

На стенах уцелело несколько камнеметов, и отряд стрелков сотника Уцимая открыл ответный огонь. Вскоре им удалось точно послать несколько огненных шаров, и возле стен запылало два больших костра. Монголы бросили осадные башни и быстро отошли под прикрытие леса. Наступали сумерки, видимо монголы решили подождать до утра, и прекратили атаки.

— Метательных машин нет, осталось только четыре больших самострела, но и те практически бесполезны, так как стрел для них наберется едва ли больше чем десятка два на каждый, — услышал я голос Есигуя, который подошел в сопровождении Собутэ.

Этим временем Собутэ заинтересовался моим новым клинком.

— Ну-ка сынок, что это там у тебя? Покажи-ка поближе, а то мой глаз уже не так верен, как раньше.

Я протянул ему меч.

— Ого, хорош трофей! — воскликнул он и сделал несколько рубящих движений. — Я видел такое всего один раз, да и то, когда совсем безусым мальчишкой был.

Меня удивил его тон. Я и не думал, что это, что-то ценное, но глаз у Собутэ горел так, как, будто он видел гору золота.

— Странно, но металл у него какой-то серый, совсем не блестит.

Услышав это, Собутэ и Есигуй рассмеялись так, словно увидели что-то из ряда вон смешное.

— Ну вот, оказывается, наш друг имеет большие пробелы в знании оружия, а мы-то думали...

Немного успокоившись, Есигуй стал мне объяснять, что это очень редкий и дорогой клинок, выкованный из особой стали далеко на западе. При правильной заточке, он мог достигать неимоверной остроты и прочности.

— Твой противник с самого начала рассчитывал, что твое лезвие сломается. Видимо он успел нанести несколько ударов в основание и повредить твой клинок. Вот только удара по голове он не ждал. Так, что бери свой законный трофей и пользуйся им лучше прежнего владельца.

Вечер прошел спокойно, из монгольского лагеря доносились крики и песни, в которых они уже взяли нашу крепость и праздновали победу. Не знаю почему, но их визгливые крики начали меня раздражать. Но тут я увидел большой барабан, и у меня возникла веселая мысль.

В детстве отец часто брал меня на большой праздник, который устраивали крестьяне нашей провинции. На нем лучшие барабанщики показывали свое искусство, исполняя разные народные ритмы, а все вокруг слушали их. Вот я и подумал, что это будет лучшим ответом тем, кто уже похоронил нас.

— Ты что собрался делать, спросил удивленный Есигуй, наблюдавший за моими действиями.

Я поставил барабан на козлы, взял колотушки и начал объяснять, в чем дело.

— С ума сошел? Хочешь перебудить весь лагерь!

— Все равно никто не спит, утром монголы вновь пойдут на штурм, так не лучше ли устроить им бессонную ночь?

— Мне это нравится.

Тихий спокойный голос заставил нас обернуться. Рядом с нами стоял император, одетый в свой парадный золоченый доспех. Мы низко поклонились, но он продолжил.

— Собрать всех перед северными воротами и построить в боевом порядке.

Он шел перед строем и внимательно смотрел в лица своих воинов. К кому-то он подходил и о чем-то спрашивал. Затем встал перед войском и сказал:

— Я был вашим императором девятнадцать лет, но сейчас я не хочу никаких почестей, кроме той, которая достается немногим. Это слава защитника родного края. Каждый из вас многократно заслужил эту великую почесть. Пусть же сегодня наш враг узнает, что значит сражаться с теми, кто защищает свой дом!

После этого, император приказал принести все свои шелковые одежды и собственноручно начал раздавать их, стоящим в строю воинам. Тем же, кому не хватило, он раздал стрелы от своего лука.

Начинай!

Звук барабана заполнил собой долину и отразился от дальних гор. Я ударял по туго натянутой воловьей коже, вспоминая почти забытые ритмы.

В монгольском лагере все стихло, а барабан продолжал свой ритм. А в это время перед воротами в боевой порядок строились войска.

— Готовься! Открывай! Марш!

Владивосток, осень 2004 года

Я специально приехал сюда еще затемно, чтобы увидеть первые лучи восходящего солнца. Небо уже стало светлеть, а восток красился красным. Вот показались первые лучи, и из-за моря медленно появился ярко красный диск. Свет начал заливать все вокруг. На другой стороне пролива стали видны горы и долины острова Русский, покрытого зеленым лесным ковром.

В машине лежала копия, недавно завершенного перевода рукописи. Андрей был поражен тем, что этот манускрипт так долго пролежал на полках хранилища. По его предположению, архимандрит Палладий Кафаров нашел его на Русском, вероятнее всего на руинах крепости, которые активно разбирались солдатами для строительства казарм. Свою находку он не успел изучить, по причине болезни. В дальнейшем она попала в руки Г.М. Розова, который так и не успел сделать ее перевод.

Солнце уже полностью взошло над горизонтом. Я взял в руки копию перевода и аккуратно положил их в костер, и легкий белый дымок устремился в небо.

1