"Вечером случайно натыкаюсь на... что бы ты думал? Не правильно! На подписанное Генералом заявление господина Стандора об отпуске по личным делам. Я сразу сложил дважды два. Помнишь, ходили слухи о любовнике его жены? Вот идиот, на кого позарился! Теперь ему не сдобровать, точно тебе говорю..."
Агенту наводящими вопросами за кувшином вина удалось прояснить еще кое-что.
"Не, я сначала думал Эндогорцы ответ на запрос прислали. Давно уже ученик пропал, по всем орденам отправляли запросы, им — последним. Но стал бы он так о каком-то ученике кипятиться? Вот и я думаю, не стал... Слушай, у меня жена к теще уехала, пойдем в Дом Терпимости?.."
Главный Следящий умел складывать дважды два не хуже помощника секретаря. Если Карпос потерял терпение, заторопился, значит, его деньги пропали. Томила не одинока в своих махинациях. Давно вокруг Кагана, "ночного князя" Месхитополя крутился неуловимый сильный Текущий, но кто бы мог подумать на самого Стандора? Маг уровня высокого бакалавра и наверняка прихватил кого-нибудь из опытных "волков". Андрею, Русу и Леону не устоять. Хотя...
У Бориса ни с того, ни с сего поднялось настроение.
Ребята действуют с выдумкой. Андрей не так прост, не говоря о Русе, о возможностях которого Следящий и гадать не хотел. Рабский ошейник снял, полноценное привидение бакалавра-Текущего угомонил. А как следы меняют? Мечта магистров!
"Нет, господин Карпос, я ставлю против тебя. Гелион, помоги мальчишкам! И нет худа без добра, теперь я знаю, где вы есть. Тир — княжество маленькое, найду", — на этой оптимистичной ноте закончил мимолетную хандру и приступил к делу...
Прибыв на землю Сарматов, Гелиния, теперь Гелингин, взяла командование в свои руки. Рус не возражал.
— Грация, прошу тебя, — обратилась она сразу, как только "зыбучая яма" выбросила весь личный состав, — о телохранителях ни слова. Мы отбивались от стражи, там они и полегли, защищая меня. Это очень важно, — прервала вопрос одурманенной падением-взлетом девушки, — Андрея отнесут Целителям, я попрошу, чтобы тебя тоже пустили, — развеяла и это опасение плохо соображающей Грации.
— Что? Какие телохранители, — рассеяно спросил Рус, проводя мысленный анализ своих действий. Расслабился в относительной безопасности.
Они все еще сидели на поле Звездных троп и дежурный маг, подав знак командиру смены, приближался к ним в одиночку нарочито медленно. Судя по виду, Гелингин с... товарищами в бегах и он давал беглецам отдышаться. Далеко шли по "тропе", долго. Даже привыкшему человеку тяжело "без воздуха".
"Но какая необычная тропа! Новая разработка Хранящих? Или наоборот, старый амулет? — думал маг. Он сам относился к Пылающим. Их да Текущих, как самых "боевых", ставили дежурными "на тропу", — скорее амулет, Сила колебалась несоразмерно мало".
— Господин дежурный маг, — Гелингин, не вставая, обратилась к подошедшему Пылающему, — распорядись немедленно доставить Целителям раненого и чтобы его жена находилась рядом, — в её голосе прорезались надменные нотки, а Грация — ужас! В своем нынешнем состоянии не обратила внимания на "жену". Её впервые назначили на эту высокую должность. Поняла бы — загордилась. Или усмотрела бы насмешку и обиделась. В зависимости от настроения.
Маг кивнул и обернулся к командиру:
— Раненому нужна срочная помощь Целителей! — офицер что-то крикнул за ворота частокола и оттуда сразу выбежали безоружные стражники, а Пылающий тем временем обратился к "гостям", — господа, прошу сдать оружие. Не переживайте, вернем все в точности.
Рус, тяжело вздохнув, снял перевязь. Не успел почувствовать привычную тяжесть и опять расставание. Соскучился по "близнецам". За оружием "гостей" подошли два стражника и только после этого атмосфера разрядилась. Оказывается, целый статер в воздухе витало напряжение.
Утром в шатре приемов состоялась встреча отца и дочери. Нет, виделись они еще ночью. Вождю не посмели не сообщить о прибытии младшей дочери. Он, хмурясь, прошел в её временный шатер. Гелингин хотела броситься отцу на шею, но осеклась, увидев его раздраженный взгляд, где только в самой глубине тлели тревога и беспокойство, а еще глубже — любовь. Но она не вглядывалась в глубину, она гордо выпрямилась и произнесла:
— Здравствуй, отец.
— Здравствуй, дочь. Добро пожаловать в отчий дом, — не удержался от сарказма.
— Спасибо, что не убил моих друзей, отец, — дочь не отстала.
— Я не такой живодер, как ты думаешь. Нагулялась?
— Я устала, отец, поговорим завтра.
На том и разошлись. Двое телохранителей мелькнули за вождем беззвучной тенью, навеяв девушке неприятные воспоминания. Даже не воспоминания, слишком мало времени прошло, а заставили вновь испытать боль предательства.
"А ведь ты их мне прислал, отец... — эта дикая мысль всплывала в который раз, но только здесь, в родном доме осознала весь ужас, — зачем я сюда пришла!!! Это все Рус...", — Гелиния не знала, кому верить.
И теперь, сидя по-тирски перед отцом, матерью, тремя братьями и сестрой, девушка рассказала историю о попытке убийства, аресте Руса и шантаже со свадьбой. Об удачном побеге Руса и собственном бегстве с помощью друзей того же Руса и верных телохранителей, погибших в схватке с многочисленными магами стражи. Позади неё сидели остальные беглецы, кроме Андрея и Грации. Из уважения к гостям говорили по-гелински.
— Что ж, дочь. Многое ты перенесла, но это был твой выбор, я тебя из дома не гнал, — вождь произносил речь, — я все тебе прощал, позволял многое, чего не позволено другим дочерям сарматов. Вышла бы замуж без моего согласия — простил бы и принял зятя как родного. Но то, что князь позволил себе угрожать — непростительно для него и оскорбление для меня. Я буду думать.
"Вот это вне себя!? — удивился Рус, увидев реакцию вождя, — а Гелиния зачем врет о своем бегстве? Что-то нечисто с теми телохранителями и стражей. Те воины княжескую стражу по орех разделали бы, но кто их знает. Все равно как-то нескладно или сильно складно. Не верю. Эх, жаль, Андрей еще слаб и Грация с ним. Расспросить надо...".
— Отец, — обратился к нему средний сын, — позволь спросить кое-что у гостей.
— Спрашивай, — вождь пожал плечами.
— Ответь мне, Рус, — во взгляде кочевника угадывался скепсис, — как тебе удалось сбежать из княжеской темницы?
— Так же, как мы все пришли сюда, с помощью Звездной тропы, — спокойно ответил Рус, — это структура Хранящих на основе амулета гноллов. Сильно уменьшает Силу для открытия "тропы". Да, темница блокирована от Звездных троп, но меня вели на допрос и почему-то во дворец. Оказался в переходе к дворцу, воспользовался. Антимагические кандалы не работали, повезло.
Сын покосился на мага-отца (за исключением гостей, других склонных к Силе в шатре не было) он еле заметно кивнул. Сын нахмурился, а старавшаяся сохранять невозмутимость Гелиния не выдержала и изумилась. Только внутренне, внешне по-прежнему казалась спокойной.
"Да что случилось с отцом! Мою ложь проглотил, а теперь и Руса! Он должен злиться, бушевать, я его знаю, он же Пылающий!", — ученица сама еще не умела видеть "астральные тела" и одновременно разговаривать, как ни в чем не бывало, а если видела, то не различала ложь и правду, но отец-то должен видеть ложь Руса! Но это было не так. "Астральное тело" ученика Хранящих подтверждало его слова.
"А князю он должен немедленно объявить войну! Чего он тянет? Эх, отец, я так разочарована! Я не сомневалась, что ты меня любишь, теперь всё..."
Далеко не всё! В глубине души по-прежнему любила папу и по-прежнему верила. Несмотря на тягостные мысли.
В целом, на этом прием и закончился.
Чужаков держали гостями, правда, с сильным ограничением свободы передвижения и общение между шатрами не допускалось. При попытке приблизиться к чужой юрте "откуда ни возьмись" появлялся стражник и мягко поправлял заблудившегося гостя. Такое вот кочевое гостеприимство, практически домашний арест.
Рус жил в большом шатре вместе с бывшими рекрутами и Леоном. Так и напрашивалась мудрость "все возвращается на круги своя". Андрей с Грацией в юрте-лазарете, слуги-привратники в другом "доме", а Гелиния в своей девичьей "светлице" на другой стороне "дворцового комплекса".
— Сколько можно, парни, — ворчал Архип, — два дня сидим как в темнице. Мы гости или узники?
— Чего тебе надо, Архип, — ответил Ермил, — кормят от пуза, гуляй в любое время. Правда, Чик?
— Вот, слушай больших людей и не стони, — поддержал его Саргил, — хвала богам, живы. Этому радуйся.
Но парни, включая Саргила, все равно глядели на Руса, словно он истина в последней инстанции.
— Да не смотрите вы на меня! — не выдержал Рус, — откуда я знаю сколько, почему и зачем! Это их внутренние разборки. Хвала богам — живы, прав Саргил.
Ночью Рус разбудил Леона.
— Ответь мне, друг, — прошептал он, — телохранители клянутся нанимателю?
— Разумеется, — проговорил он, зевая.
— Тише ты! Своим ревом всю стражу разбудишь.
Леон сразу собрался:
— Бежать? — прошептал с надеждой.
— Да подожди ты, это в любой момент можно. Предлагаешь бросить слуг, Андрея и Грацию? — Рус умолчал о Гелинии, хотя тоже, не понимая почему, не хотел оставлять её в родном доме. Не убьют же её... наверное.
— Что ты! — шепотом возмутился Леон, — мы их заберем. Стража — одна насмешка!
— Я так не думаю. Но не об этом речь. Ты поверил Гелинии? Я про битву со стражниками, когда Андрея ранили.
— Да как-то сомнительно. Вроде гладко, но что-то не то. С чего вдруг они такие силы у ворот собрали? Я был в городе, не замечал.
— И не хотели они убивать невесту наследника, а очень рисковали, мощными структурами действовали, когда телохранители её защитили, смертельными структурами...
— Ты на что намекаешь... — не понял бывший гладиатор.
— Не важно. Растолкуй мне об условиях их службы.
— Защищать клиента, не жалея жизни, вот и все условия. При подписании контракта они клянутся в этом пред Богами.
— Ага... то есть, я не могу нанять охрану, допустим, тебе.
— Да почему!? Они при найме поклянутся тебя, что будут защищать меня, только и всего. Ты думаешь, Гелинию... это невозможно!
— Я тоже так думаю, но что-то гложет... да и Андрей с двумя воинами-магами не справится... ладно, спи.
— Ты лучше думай, как нам убраться отсюда, не нравятся мне местные порядки.
— Подумаю, — сказал Рус и лег на свою мягкую перину. Ни за что не почувствуешь, что лежишь на полу. Царский комфорт.
Телохранители упорно вертелись в голове, мешая уснуть, и внезапно Рус стукнул себя по черепушке:
"Вот я тупой! Давно пора посмотреть воспоминания "волка"! Вдруг он что-нибудь видел".
Он не видел, но слышал. Карпос во время скачки предупреждал:
— С мальчишкой быть настороже. Он хоть и ранен, но перед этим двух мастеров завалил.
— Они тоже за гектами к нему полезли? — поинтересовался напарник.
— Нет. Они хотели бабу-Хранящую убить, он вступился. Кстати, она тоже может огрызнуться, сейчас она с ним. Одного мага она добила.
"Все-таки телохранители... но каков Андрей! Молодец, не ожидал... можно обойти клятву, Леон, можно... а почему отцу об этом не рассказала? Или это он? Да ну, бред", — уверил себя, но осадок остался. Чтобы разрешить все сомнения, пошел к астральному телу Гелинии. Плевать, и так много знает, узнает еще об одной способности.
Девушка спала. Что-то кольнуло в сердце, едва он увидел спокойные токи энергий "астрального тела", показавшиеся такими манящими. Над её головой висело непонятное облачко. Оно клубилось, меняло форму, в ней проскакивали искорки и медленно расцветали — затухали разноцветные огоньки. Красиво.
"Сон, — догадался Рус, — а ну-ка...", — подумал и бессовестно вторгся в святая святых каждого человека, а тем более юной женщины.
Любопытство не вознаградилось. Вокруг него в непонятной дымке кружились те же самые огоньки-искорки. Немного разочаровавшись, Рус постучал по астральному телу. Вернее хотел постучать, а получилось один раз "прикоснуться", после чего вдруг, разом, мгновенно возник целый мир в полном объеме. Рус оказался в бескрайней степи, а рядом с ним на белом единороге гарцевала Гелиния и тоже вся в белом. Даже голову покрывала белая накидка, нижней половиной прикрывая подбородок и рот. Она смотрела на него недоверчиво — изумленно.
— Рус!? — спросила, убирая с лица шелк. Накидка развевалась на теплом ветру неестественно плавными, манящими движениями. Да что накидка! Манила вся девушка целиком. Заотелось ласково прикоснуться к ней, обнять, шепча любовные слова, чувственно поцеловать, медленно раздеть, нежно погладить...
"Бр-р! — Рус стряхнул с себя оцепенения и несвойственные ему типично женственные желания, — а ведь действительно сон. Я ей снюсь. И меня охватило... ну да фиг с ним, так даже лучше"
— Это я, Гелиния. Я пришел с тобой поговорить.
— Поговорить? Пришел? Ха-ха! Да ты мне снишься! Как здорово! Ой, я не должна тебе верить, уйди. Нет, не уходи. Постой... я запуталась... — Гелиния уже стояла рядом, доверчиво прижимаясь к нему. Единорог куда-то пропал.
Все было так реально! Мягкое теплое женское тело, упругие бугорки на груди, нежное, ласкающее шею дыхание, запах волос... Рус с трудом отстранил её от себя. Он невероятно возбудился. Сердце колотилось, дыхание срывалось, напряглось то, что должно напрягаться в таких случаях. Возжелал немедленно овладеть этой женщиной. Прямо здесь, в степи сорвать одежду...
"Стоять!!! — заорал на себя, — еще одно наваждение!? Не дождетесь! Флорина, сука, я убью тебя!".
Но постепенно вернулось понимание. Лооски ни при чем. Вторгся в чужой эротический сон и заполучил.
"А что, может, исполним девичьи фантазии? Интересно, о ком она грезила? — подумал в шутку и с ноткой ревности к неизвестному герою, — нет, заниматься сексом во сне — извращение. Хотя любопытно".
— Гелиния, мне можно верить, я — друг. Я спас тебя от замужества.
— Ха! Да из-за тебя я соглашалась! А спасли меня Андрей с Грацией, не прижимайся к их славе, — легонечко щелкнула Руса по носу и закатилась, говоря сквозь смех, — всегда мечтала дать тебе по носу.
— Это за что же? — удивился Рус.
— Ты всегда такой серьезный на занятиях, недоступный...
— А сама-то! Ничем не веселее! И говоришь свысока.
— Не сочиняй, врешь ты все! Я всегда веселая и совсем не высокомерная, — эта Гелиния отличалась от настоящей в лучшую сторону. Была, как ни странно, естественней.
— Ладно, забудь. Скажи лучше, ты сама нанимала телохранителей?
— О, Величайшая! Дай хоть во сне отдохнуть от этих мыслей! Не-е-ет, нельзя тебе доверять, ты заодно с отцом, — и внезапно разревелась. Рус невольно прижал девушку к себе и погладил по волосам. Теперь сексуальных желаний не возникло. Почувствовал лишь пронзительную жалость к несчастной запутавшейся девочке.
— Зачем ты привел меня сюда, — говорила сквозь всхлипывания, — он меня не любит, а я по-прежнему люблю. Хоть он и хочет меня убить, все равно люблю!
— Ты про отца что ли? — уточнил Рус.
