'Но, что они делают здесь?! Среди бандитов?'
— Ты рот закрой, летучая мышь залетит. Что ты такое увидел? Вид у тебя будто смерть за тобой приходила.
— Я это...., — смутился он. — Ничего, все нормально. Ты про стерегущую что-тоговорила.
— Странный ты. Точно ничего не случилось? И про Веду не слышал. Из каких диких краев тебя вытащили?
— Подожди про Веду, — не выдержал он. — Можно я другое спрошу?
— Ну давай.
— Ты не человек?
— Вон ты, о чем, — рассмеялась Крис. — Да, я полуэльфка. Никогда не видел? Ты точно дикий.
— А остальные из твоей компании, они тоже?
— Да. И Алмаз.
'Вот дела! Ну я и олух! Не сообразить про Алмаз, хотя с самого начала чувствовал, что она чем-то отличается! Стыдно на глаза Кораду попасть, разведчика он из меня готовит'. Теперь все встало на свои места. Кроме одного — что они здесь делают?
Крис словно услышала его мысли.
— Мы охрана Веды. А она, охрана этого места. Места силы.
Про места силы он тоже знал, они были природные и магические, рукотворные. Такое природное место было и у них в горах — называлось Иссиавиль — Око Богов — идеально круглое озеро с зеленоватой водой, круглогодично парившее среди заснеженных вершин. Грелось оно огнем поземного мира, туда ходил набираться сил их знахарь. Но были другие места — в основном наследие темных времен: где погиб знаменитый маг, или состоялось большое сражение, так что земля до сих пор была пропитана кровью, или на месте исчезнувшего великого города или тайного храма. Тот, кто умел управлять силой, получал в этих местах еще большую мощь, а простые люди давно потеряли способность чувствовать силу, так что проверить — есть ли здесь что-то или это байки, никто не мог.
Соболь помнил рассказы о том, что особо сильные места, еще с прошлой войны охраняют, чтобы к ним не мог добраться Враг. Но, в рассказах всегда шла речь о могучих воинах-волшебниках, но никак не про древних, еле двигающихся старух.
То, что Веда владеет магией, он понял сразу — вон как быстро пергамент вычислила — но то, что она способна защитить это место, Радану как-то не верилось. Глядя на его сомневающееся лицо, Крис еще раз подтвердила:
— Да, Веда стоит на страже этого места. Она Хранительница. И не один из Черных еще не смог пройти сюда. Мы меняемся, слишком мало мы живем, а она остается.
'А может, просто никто и не хотел сюда лезть', — подумал Соболь.
— А Алмаз, она с вами?
Крис нахмурилась:
— Она отдельно. Ладно, хватит про нас, давай про наше дело.
— Какое?
Однако, какое у них может быть общее дело, Соболь так и не услышал, опять появился паренек-посыльный и прервал их разговор.
— Пойдем, тебя ждут.
— Ладно, иди. Поговорим еще.
Войдя в тот же зал, Соболь понял, что Веда и Алмаз так и не уходили, старуха по-прежнему, сгорбившись, сидела на троне, а девушка на возвышении у её ног. Алмаз раскраснелась, глаза сверкнули, когда она взглянула на Радана. 'Спорили', — понял тот.
— Я хочу, чтобы ты все-таки назвал свое первое имя, — проскрипела старуха.
После того, что ему рассказала Крис, он не видел причин скрываться.
— Я Радан Соболь из клана Медведей с Северных Гор, — он произнес фразу полного представления, хотя и в сокращенном виде. Если бы говорить в полном, надо было перечислить еще много чего: степень родства с князем, место рождения, и свое место в роду семьи.
— Радан, я Веда, Хранительница Города Вогалов, а это Алмаз — последняя наследница двух великих родов разных рас — Королей Подлеморья и Клана Каэг.
Соболь чуть не присел на пол. Алмаз — предводительница бандитов, сидевшая в городской тюрьме и говорящая как проститутка из портового города, оказывается, действительно, принцесса, или даже, как она говорила — королева! А этот белокаменный спрятанный в дремучем лесу городок — Город Вогалов! Подобные новости надо было переварить.
То, что он слышал про все это: Королей Подлеморья, темных эльфов со скалы Каэг и тем более про Вогалов, больше напоминало сказку, чем достоверную историю. И, вдруг, вот оно — можно руками потрогать. Радан поднял глаза на Алмаз — да, теперь он четко видел, что в девушке сильна кровь эльфов — рыжая, белолицая, без всяких людских веснушек, но и, конечно, поведение — как ни старалась она соответствовать грозной предводительнице разбойников, врожденное благородство постоянно прорывалось сквозь эту шелуху.
Чтобы скрыть свое удивление, он склонился в глубоком поклоне, отдавая запоздалую дань уважения своим собеседницам.
— Садись, Радан и послушай, что я предлагаю тебе.
Подождав, когда тот присел у её ног, она продолжила:
— Сначала, я спрошу — тот, кто отдал тебе этот пергамент, он представитель Братства?
— Прости, Веда, я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ты не видел у него такой знак — треугольник в круге?
— Видел, — Соболь сразу вспомнил про пуговицу на плаще у Славуда. Потом он видел такой же знак на флажке у разгромленной лавки.
— Так я и думала. Эх, люди, — вздохнула Хранительница, — не знаете вы настоящую цену вещам. Этот пергамент очень важен, похоже, твой наниматель тоже не понимает его истинного значения. Видимо, он, как и ты, только звено в цепочке, по которой должно пройти послание.
Ладно, хватит об этом. Куда ты должен отнести его теперь? Как я понимаю в Мастилане, его больше отдавать некому.
— Славуд говорил, что в любом городе есть такая лавка и там мне помогут.
— Понятно. Значит, или Коровард, или города ниже по течению Белой.
— Нет, в Короварде мы были, если бы там, он сам бы отдал.
— Хорошо. Пойдешь в ближайший ниже по течению, — она повернулась к Алмаз. — Что там у нас ближе всего?
— Серебримус. Хоть и небольшой, но богатый.
— Значит, поведешь его туда.
Соболь хотел было возмутиться, что его судьбу решают без него, но сообразил, что все складывается так, как надо для него — и пергамент передаст, и пройдет еще ближе к морю. А охрана, в свете последних дел, совсем не помешает. Кроме того, ему просто нравилась Алмаз, и путешествие в её компании, это лучшее, что он мог себе представить.
— Веда, может все-таки я останусь, а с ним пойдет Крис и её люди? — Девушка поднялась и встала перед Хранительницей.
— Не начинай, мы с тобой уже все обговорили. Твоим людям легче будет идти через людские поселения, сама знаешь, как теперь относятся ко всему, что связано с эльфами. Так, что забирай его, отдохните и утром выезжайте.
— Хорошо, — Алмаз тоже поклонилась. — Разреши тогда нам идти.
— Идите.
Они вышли из зала. Алмаз посмотрела на Соболя.
— Ты поел?
— Да.
— Тогда, отдыхай. Выезжаем с восходом. Коня и провизию тебе приготовят.
Радану хотелось спать и он, без лишних слов, направился к себе — дома в горах всегда говорили, что в набег или на охоту воин должен идти хорошо выспавшись.
Как только он растянулся на матрасе, набитом сухими лесными травами, глаза мгновенно закрылись, и Радан вдруг оказался на улице, у фонтана.
'Он оказывается работает', — Соболь смотрел на красивую играющую струю прозрачной воды, льющуюся из кувшина на плече девушки. То, что произошло дальше, тоже не удивило его — девушка подняла лицо и открыла глаза. 'Я же знал, что она живая, — обрадовался Радан. — Надо спросить, как её зовут'.
— Я Еллин, — прожурчала девушка, загадочно улыбаясь. Она опустила кувшин на постамент и пошла к Соболю едва касаясь воды босыми ногами. Легкие желтые листья, плавающие в бассейне, словно испуганные утята, разбегались от её ног.
Радана совсем не удивило, что каменная фигура, вдруг, ожила и сейчас идет по поверхности воды прямо к нему. Он засмотрелся на лицо девушки — никогда он не видел такого правильного лица, все черты его были безукоризненны, линии глаз, губ, носа были совершенны настолько, что было понятно, больше ни бог, ни природа не в силах сделать что-либо более прекрасное.
'Так вот вы какие — Вогалы, — восхитился он и подумал. — Люди лишь жалкое подобие этого народа'.
— Ты не прав, — опять ручейком зажурчала Еллин. — Вы тоже прекрасны, но вы другие. И кроме того я это сон.
— Ты сон?! — удивился Соболь и огляделся — все было реально. — Я...
— Не перебивай. Мне надо успеть сказать.
Она подошла к краю бассейна и грациозно наклонилась к Радану.
— Ты должен найти дитя...
Однако, договорить она не успела, со всех сторон раздались крики и перекрывая их, запел мощный чистый голос боевой трубы. Радан очнулся и вскочил с постели, Вогалка пропала, а труба и крики остались — сигнал тревоги заставлял сердце бешено биться. Он быстро оделся, натянул сапоги, схватил саблю и, забыв про странный сон, выскочил в коридор.
Во дворце было пустынно — кричали на улице. Сомневаться не приходилось — там бились. Давние страхи, что он снова струсит, проснулись в душе юноши, но он заглушил их и побежал к открытым дверям, за которыми тревожно метались огни. Однако, выйти на улицу он не успел, сзади раздался повелительный окрик:
— Стой, Соболь!
Он сразу узнал голос Алмаз. Она стояла в конце коридора.
— Иди сюда! Быстро! Надо уходить.
Радан бегом направился к ней.
— Алмаз, что случилось? На город напали?
— Следуй за мной! — не отвечая, приказала она. — Нам надо ехать.
Они проскочили несколько коридоров и вбежали в небольшой зал. Тут уже были люди, Соболь узнал их — почти все те, с кем он добирался сюда. Разбойники были растрепанные и злые, но все одеты и при оружии. Только Гром выглядел так, как будто готовился на парад: и оружие, и доспехи были начищены, одеты и затянуты, как для армейской проверки. 'А ведь, он тоже гулял, — вспомнил Радан. — И пил не меньше остальных'.
— Все готовы?
— Куда мы, Алмаз? Сбегаем что ли? Там битва, — высказался один из бандитов. Остальные одобрительным гулом поддержали его.
— Ну-ка заткнись! — прикрикнул на него Гром. — Алмаз знает, что делает.
Он грозно посмотрел вокруг.
— Или кто-тосомневается?
Все промолчали, отворачиваясь от его взгляда. Соболь очень хотел знать, что происходит, но тоже промолчал.
— Прекратите! — Алмаз тоже выглядела недовольной. — Вы знаете, что я никогда не сбегаю. И я знаю, что там битва. Но это приказ Веды, мы должны доставить вот его в Серебримус.
Она показала на Радана.
— Его?!
Разбойники удивленно разглядывали Соболя, словно впервые увидели его.
— А он кто такой? — высказал общий вопрос Гром. — Чего ради мы своих людей на какого-томальчишку меняем?
— Гром! Я кажется ясно высказалась, — в голосе Алмаз зазвучал металл. — Это приказала Хранительница. Все! Берите факела и готовьте лодки.
'Лодки? Значит, плыть, а как же Сойка?'.
Алмаз поняла его невысказанный вопрос.
— Не переживай, если все пройдет нормально и останешься в живых, вернешься сюда и заберешь свою кобылу.
— А город выстоит?
— Ты что?! Веда уже сотни лет хранит его, и не каким-то чернокожим тварям взять его!
— Что? Опять Харакшасы?
— Похоже, — кивнула она. — Не отставай!
Прямо в стене открылся круглый проход и все присутствующие, один за другим скрылись в нем.
Он торопился, идиоты гоблины, в прошлый раз, когда нужный ему артефакт охраняли всего двое, не сумели взять его, а сейчас придется биться уже с целой бандой людишек. Его злило все — то, что всегда используемые для таких дел Харакшасы, в этот раз постоянно промахиваются; то, что дело, которое он посчитал самым легким из всего плана затягивалось; но сегодня больше всего его злило то, что он чувствовал — место куда он открыл сейчас портал, совсем не простое и поэтому пришлось тратить гораздо больше энергии на стабилизацию моста, чем обычно. С самого начала, как он только выследил куда в этот раз ведут следы от свитка, он почувствовал в том месте чужую магию. Причем явно несовременную — рисунок нынешней магии отличался хотя и большей сложностью, но не имел такой силы.
Однако, это последнее могло обернуться неожиданной удачей — вдруг именно сегодня удастся обнаружить неизвестное ему место Силы. В, случае чего, это место может очень пригодиться. Но сейчас не время размышлять об этом.
Он силой прогнал отвлекающие мысли и сосредоточился на одном — держать пространственный тоннель, пока все гоблины не переместятся в нужное место. Сегодня этих вечно жаждущих крови созданий, должно было телепортироваться не меньше сотни. С той стороны, в горах портал держат колдуны-Харакшасы, силы их не сравнимы с силой мага, поэтому сейчас возле жертвенного костра режут головы рабам, забирая их энергию, не меньше десятка шаманов.
Однако, вопреки предчувствию, все пошло гладко — первые Харакшасы ступили на землю людей и сразу начали убивать. Сельфовур не любил пользоваться темной энергией появлявшейся в момент смерти живых существ, да и в среде магов работа с этой энергией считалась недостойной, но дело есть дело, тут не до чистоты рук. Поэтому он переборол внутреннюю брезгливость и захватив нити уплывающей жизни гибнущих на острове людей, тоже вплел их в основание поддержки моста.
Несмотря на грязные цвета этой энергии, силой она обладала большой и теперь можно было не сомневаться, что все убийцы Харакшасы достигнут острова.
Но не зря он злился, и не зря у него были плохие предчувствия — пространственный тоннель, вдруг дрогнул и рассыпался — кто-то мощным ударом отсек подпитку моста с его стороны и портал на острове закрылся. С другой стороны, в темном ущелье, колдун-Харакшас не понял этого и продолжал накачивать тоннель силой, его подручные продолжали хватать кричащих от страха людей из толпы и тащить к жертвенным камням, а воины, столпившиеся на каменной площадке, продолжали забегать в горевший синим холодным огнем портал.
Энергия, струившаяся по тоннелю потеряла выход и повернула в обратную сторону — в таких случаях было два возможных исхода: или энергия сама найдет выход — портал произвольно откроется в любом месте и тогда находившиеся в нем низвергнутся в неизвестное место, вполне возможно, что и не в этом мире; или тоннель, набрав критическую дозу энергии, просто взорвется. В этот раз произошло второе — внутри тоннеля произошел взрыв, часть гоблинов, заходивших в портал, в раскрошенном виде вернулась обратно, выброшенная стеной пламени. А основной отряд, выкинуло где-тов другом измерении, где их ждала участь гораздо более жуткая, чем то, что произошло с арьергардом.
Главный отряда воинов Ксемукл бежал впереди — все доспехи, лицо и руки его были забрызганы кровью. В левом плече торчал обломок стрелы, но он не обращал на это внимания — наоборот, боль от застрявшей стрелы злила его и ему хотелось убивать и убивать. Как только он и его соплеменники ступили на землю, их встретили люди — извечные враги гоблинов, и ярость захлестнула сердце Ксемукла — сегодня эти безобразные, светлокожие твари поплатятся за все. Сейчас он лично уже убил двоих людей-воинов и одну женщину без оружия. Бежавшие рядом не отставали от него, разбивая головы и ломая кости немногочисленным защитникам людского города. Хотя людей становилось все больше и продвижение замедлилось, но полностью остановить рычащих Харакшасов им не удалось. Гоблины вырвались на освещенную факелами площадь и из их глоток вырвался торжествующий крик — здесь на площади было множество людей и радостный кровавый пир должен был разгореться с новой силой.
