Но как оказалось, несвоевременный приход Дашки это было еще пол беды. Через полчаса после нее пришла с работы и мать. Она, оказывается, ездила в местную командировку и освободилась пораньше. Делать было не чего, пришлось представить Сайлин и ей. Мать захлопотала, быстро усадила всех за стол и тоже завалила Сайлин вопросами. После чая, несмотря на Сашкины протесты, были вытащены пухлые альбомы с семейными фотографиями и Сайлин имела возможность увидеть все этапы Сашкиной жизни.

Короче, вместо интимного свидания, на которое рассчитывал Сашка получилось классическое знакомство с семьей. Но помимо испорченного, с его точки зрения, вечера, Сайлин, кстати, была весьма довольна посещением, Сашке, как он знал по опыту предстояла в ближайшем будущем беседа с матерью, по поводу его новой девушки.

Здесь его ожидания оправдались на все сто процентов.

— Саша, я хочу с тобой серьезно поговорить.

— Да мама, я тебя слушаю.

После ужина, Сашка собрался выйти на улицу прогуляться, вести душещипательные беседы с матерью не было никакого желания. Тем более, что он догадывался о чем, точнее о ком, пойдет речь. Но деваться было некуда и он тяжело вздохнув повернулся к Валентине Ивановне.

— Не вздыхай, давай присядем. — Она чувствовала себя не очень уютно, зная, что то, что она собирается сказать сыну тому явно не понравиться, но сказать и настоять на своем, она считала своим долгом. 'Потом скажет мне спасибо', убеждала она себя.

Они сели за их небольшой стол, в маленькой, пяти метровой, кухне все должно было быть компактным. Валентина молчала собираясь с мыслями. Сашка ерзал на стуле, он знал свою мать и примерно представлял, что она ему скажет по поводу Сайлин, а обсуждать ее, даже с самыми близкими людьми, ему не хотелось. Любые слова и тем более житейские мелочи, казались ему не достойными ее красоты.

— Саша, я хочу поговорить о твоей девушке.

— Мама, у меня нет никакого желания обсуждать эту тему.

— Нет ты должен меня выслушать! Она, ведь, не москвичка?

— Нет, не москвичка.

— Вот. Значит квартиры у нее нет.

— Почему нет, есть. Только не в Москве.

— Об этом я и говорю. Ты учишься, моей зарплаты только-только на жизнь и хватает. На что вы собираетесь жить?

— О чем ты говоришь, причем здесь это, мама?!

— О том, у вас молодых только одни чувства, а я жизнь прожила. К тому же она не русская.

— А это какое имеет значение?

— Большое. Кто ее родня? Что они за люди? Ты знаешь?

— Нет. Я знаю ее, и этого достаточно! И вообще об этом говорить рано и я не хочу.

— Об этом никогда не рано говорить! Я вижу как ты на нее смотришь! Миловаться, милуйся, но жениться не вздумай! Знаю я этих нацменов, им только московская прописка нужна.

— Не смей так о ней говорить! Да, если она согласиться, я женюсь на ней не задумываясь. И ты можешь подавиться своей квартирой, мы найдем где жить!

— Не кричи на мать! Ты как со мной разговариваешь? Ты что себе позволяешь?

— Прости мама, но ты не права.

— Ты ей случайно предложения не делал?

— Нет. Но я люблю ее.

— Ну зачем ты так говоришь? — Чувство абсолютной уверенности в своей правоте и желание донести ее до сына, делающего огромную, с ее точки зрения, глупость, сменилось вдруг острой жалостью к себе, и Валентина заплакала. — Я тебя растила, ты же знаешь, как тяжело мы жили, но я все для вас делала, для тебя, для Даши.

— Мама, — он подошел и обнял ее за плечи, — я тебя тоже очень люблю.

— Больше чем свою черную девку?

— Не надо мама, а то мы поругаемся. Это совсем другое. Давай лучше оставим эту тему.

— Ладно, — она немного успокоилась, — давай оставим. Но ты подумай над моими словами. Обещаешь подумать?

— Хорошо обещаю, но это ничего не изменит.

Тут ей в голову пришла еще одна мысль и она попробовала зайти с другой стороны.

— Саша, я тебя очень хорошо понимаю, она такая красавица. Чисто внешне, твоя Сайлин гораздо лучше чем все эти фотомодели, которых показывают на каждом углу. Но ты подумай немного, зачем ты-то ей нужен? Ну хороший симпатичный мальчик, но, ведь, ничего особенного. Денег у тебя нет. Работы нет. Квартиры, собственной, тоже нет. Ей нужен мужик, который все ее проблемы решит, спонсор. Ты у нас спонсор? Нет. Ты сам себя прокормить не можешь. Она в Москву приехала, думаешь всю жизнь в гостинице жить будет? Или ты в их Тмутаракань поедешь?

— Может и поеду. — Но сказал это Сашка не очень уверенно.

Слова матери угодили в больное место. Он и сам иногда думал, зачем он ей нужен, и что такая девушка в нем нашла. Но он всегда гнал от себя эти мысли, не давал им развиться в сомнение, давил в зародыше. Тем более, что он чувствовал, Сайлин не врет и не играет с ним, она действительно к нему не равнодушна. Вот только есть ли будущее у их любви? Он был не настолько наивен и знал, хотя бы в теории, как убогий быт может медленно, но неотвратимо задушить самые светлые чувства. Сейчас мать сказала ему в лицо то, о чем он сам себе сказать не решался. Что же, значит надо серьезно подумать, как решить свои финансовые проблемы. Мать права, Сайлин достойна того, чтобы жить по-королевски и он, со своими новыми возможностями должен и может ей это обеспечить.

Валентина Ивановна почувствовала, что на этот раз ей удалось заставить сына задуматься и не стала испытывать его терпение, продолжая неприятный для него разговор и пытаясь развить успех. Сашка воспользовался этим и сбежал, как и собирался на улицу.

Утешением ему могло служить только то, что в отличии от матери, сестра полностью одобряла его выбор. У Дашки в отношении Сайлин никаких сомнений не было, а в неотразимости брата, как мужчины, она была уверена всегда.

— Классная девчонка, — авторитетно заявила она ему, — лучше чем все предыдущие вместе взятые. Надумаешь жениться — я буду за.

8. Грязные замыслы

Я не спрашиваю, почему дождь идет, я спрашиваю, почему лужи по всей территории.

Из сборника армейских маразмов.

Коротая время Сашка прохаживался взад вперед по улице напротив фасада фешенебельного помпезного здания в котором размещался головной офис компании 'Лакос'. Сайлин сказала, что свои дела она там закончит часов в семь вечера, и они договорились с Сашкой, что он встретит ее у выхода. Когда он в очередной раз проходил мимо небольшого, отделенного от улицы декоративным чугунным забором, садика, в который выходили раздвижные двери главного входа, они разъехались и показалась Сайлин. За ней, как всегда, маячила коренастая фигура Джаго.

Сашка двинулся им на встречу, расцеловался с Сайлин, пожал руку Джаго. Когда они уже втроем выходили из калитки на улицу произошел маленький инцидент, на который они не обратили внимание, но который, как оказалось, имел далеко идущие последствия.

— Ой мама, смотри, принцесса! — звонкий детский крик заставил всех оглянуться.

Хорошенькая девчушка лет пяти теребила мать за руку и показывала пальчиком на Сайлин.

— Кричать и показывать пальцем не хорошо. Веди себя прилично. — Одернула мать своего ребенка. — Это просто красивая тетя, а принцессы бывают только в сказках. Лучше пошли быстрее, а то наш папа совсем нас заждется.

— А ты действительно у меня принцесса. — Сашка хотел взять Сайлин под руку, но та вдруг прыснула неудержимым смехом, и он оторопело уставился на нее, не понимая, что такого смешного он сказал.

Джаго тоже удивленно смотрел на развеселившуюся девушку. Предыдущий краткий диалог велся естественно по-русски, которого он не знал, и поэтому не мог понять, что легенда его подопечной безжалостно раскрыта и это кажется ей невероятно смешным.

— Ой, Саша, извини, я даже не знаю, что на меня нашло. — Сайлин наконец заметила недоуменные взгляды своих спутников, совладала с приступом веселости и стала серьезной, хотя смешинки во всю еще искрились в ее глазах.

— Какие у молодежи планы на вечер? — Джаго уже вполне доверял Сашке, как телохранителю принцессы и не боялся отпускать их с Сайлин одних.

— Сначала поужинать, а потом решим. Сегодня я вас угощаю. — Сашка получил довольно значительную сумму за свой последний труд, который они написали вместе с Шедловым и имел возможность немного пошиковать. — Тебя, Джаго, я тоже приглашаю.

Сашка говорил с Джаго по-английски в котором нет слова ты, но для себя он считал, что они давно уже перешли с ним на такую форму обращения.

— Нет, спасибо, у меня своя программа.

— Небось, с Ирочкой договорился встретиться.

Джаго хитро улыбнулся:

— Ни что человеческое нам не чуждо.

— Хорошо, тогда до встречи в отеле.

Сашка взял задумавшуюся Сайлин под руку, кивнул Джаго, и они разошлись каждый в свою сторону. Сашка обдумывал, как лучше организовать проведение очередного вечера со своей ненаглядной, Джаго предвкушал радости встречи с любвеобильной русской девушкой Ириной, а Сайлин задумалась о перспективах своих отношений с Сашкой. Случайная фраза ребенка навела ее на мысль, что если она не собирается в ближайшее время с ним расставаться, то рано или поздно, но ей придется рассказать, что ее родной дедушка ни много ни мало король Сингала. И пусть государство это небольшое, с Россией, конечно не сравнить, но оно тоже всеми признанно и является членом ООН.

Погрузившись в свои мысли, никто из них не заметил прилично одетого молодого мужчину, который при выкрике девочки автоматически посмотрел на Сайлин и в его глазах мелькнула тень узнавания.

— Да это же действительно принцесса, — пробормотал он сам себе под нос и усмехнувшись пошел своей дорогой.

Молодого мужчину звали Алексеем Бабкиным. Он был частнопрактикующим адвокатом. Год назад он был в Сингале. Страна эта была еще не освоена российскими туристическими фирмами, и русских туристов в ней практически не бывает. Собственно это и было одной из причин подвигнувших Алексея на эту поездку. Соотечественники надоедали ему и на работе, отдыхать он предпочитал при отсутствии русского мата.

Во время посещения королевского дворца в Дахе, который входил в список достопримечательностей, рекомендуемых всеми справочниками для посещения, как образец своеобразной Сингальской архитектуры 18 века, их группа была задержана охраной перед выходом из очередного зала. Мимо прошло несколько сингальцев, среди которых внимание Алексея привлекла шедшая второй очень симпатичная девушка. Гид пояснил, что это члены королевской семьи, и что дворец функционирует не только как музей, но и является еще и жилым помещением. Когда же Алексей спросил, кто такая заинтересовавшая его девушка, то гид охотно пояснил, что это принцесса Леонис, любимая внучка их короля.

Через пару дней, уже перед отъездом домой, он там же в Дахе купил какой-то английский глянцевый журнал, на обложке которого увидел гордый профиль принцессы Леонис. В журнале была статья о младшем поколении семейства Кангов и несколько фотографий, на трех из которых была и Леонис. Этот журнал до сих пор валялся у Бабкина где-то дома.

Когда он обернулся на крик девчушки, то почти сразу узнал принцессу, тем более, что ее так и назвали. Спутников ее он не знал и, естественно, узнать не мог. Один был явно сингальцем, а второй походил на обычного русского парня.

Принцесса, чисто внешне, Алексею нравилась и поэтому случайная встреча запомнилась. Дома, поковырявшись в Интернете, он не нашел никаких упоминаний о том, что Москву посетила одна из представительниц правящей семьи Сингала. Это показалось ему странным, желтая пресса не должна была пропустить такого события.

Его офис находился через два дома от здания где располагался 'Лакос'. Он специально стал ставить машину чуть дальше, чтобы иметь возможность пройтись лишний раз мимо того места, где он увидел принцессу. Зачем он это делает, Алексей, наверное, и сам не смог бы объяснить толком. Два дня его ухищрения не приносили никакого результата, и он уже стал задавать себе вопрос, зачем он каждый день болтается на этом месте. Но на третий день он снова ее увидел.

Принцесса садилась в машину. Дверь ей держал тот же азиат, которого он видел с ней и первый раз. Теперь он шел по той же стороне улицы, им на встречу, и сумел хорошенько ее рассмотреть. Никаких сомнений быть не могло. Это была та самая девушка, которую он год назад видел в королевском дворце и фотографии которой были помещены в журнале.

Когда он подходил к машине, та уже отъезжала. Алексей завернул в офис 'Лакоса', как будто он туда и направлялся.

У охранника он поинтересовался, кто та девушка, которая только что вышла из здания. Охранник посмотрел на Бабкина как на пустое место. Но Алексея смутить было не легко. Он ловко сунул ему в карман двадцать баксов, но так, чтобы цепной пес их увидел, и повторил вопрос. На этот раз голос у охранника прорезался и он поведал, что девица из Сингала, референт-переводчик при какой-то шишке из тамошней нефтяной компании, зовут ее Сайлин и остановилась она, кажется, в 'Президент — отеле'. Это было все, что он знал, но и этого было достаточно, чтобы еще больше усилить и без того обостренное любопытство Алексея.

В тот же день, активно используя зеленый хрустящий инструмент, изготовленный федеральной резервной системой США, он установил, что принцесса под именем Сайлин Манн, вместе с неким Джаго Сином, действительно прибыла из Сингала и проживает в 'Президент — отеле', номер в котором им бронировала и оплачивает компания 'Лакос'.

Прижимистый Бабкин потратил на получение этих сведений триста долларов, и кучу своего времени, которое тоже стоило недешево, но у него было ощущение, что он не зря тратит свои деньги. Принцесса прибыла в страну не официально и под чужим именем, как-то это можно использовать и неплохо заработать на этом.

Сначала он подумал, а нельзя ли просто шантажировать принцессу тем, что он может открыть ее тайну. Но потом, немного поразмыслив над этой идеей он понял, что она не очень конструктивна. Документы у нее наверняка подлинные, сами себе короли могут что хочешь выписать. Обвинить ее не в чем, а вот по мозгам ему, за такую инициативу, настучать могут вполне. Нет эта мысль не годится. Других, пока не было, но ощущение того, что решение, как срубить с этого неплохие бабки, есть, не оставляло его ни на минуту.

Идея о том, как использовать добытую им информацию для получения реальных денег, осенила его на другой день вечером.

Среди клиентов Алексея был некто Фомичев Геннадий Викторович, по кличке Фома. Главарь одной из преступных группировок Москвы. Бабкин регулярно занимался его делами и делами его людей и это был самый обильный источник его дохода. Фома уважал его голову и у них были неплохие отношения, насколько такой человек, как Фома, вообще, мог к кому-нибудь неплохо относиться.

Иногда Фоме надоедали его братки и тянуло оттянуться с интеллигентными, как он считал, людьми. К этой когорте своих знакомых он причислял и адвоката Алексея Бабкина. В этот день у него было именно такое настроение и он, позвонив Алексею, пригласил его в баню. Предложение было принято с благодарностью, Бабкин любил халяву, а Фома, если приглашал он, за все платил сам. Тем более, что интерьеры, напитки, закуски и девочки всегда были по высшему разряду.