Скрамасакс

Такое было — не раз, гора Афон, на которой мне повезло побывать, представляет собой сверкающее неземным светом огромное море энергии. Однако дело не в этом, дело в этом, — пояснил старик, тыча меня пальцем в грудь.

— Место лишь помогает насытиться силой, необходимой для связи с природой, не забывай о накоплении энергии и точка пространства будет не столь значима, хотя...

— А как обратиться к Творцу?..

— В твоём случае — никак, впрочем, как и в моём. Лишь только Святые сподобляются этакой чести, только им дозволено познать ответ. К такому праведнику мы и направляемся, — на этих словах дед замолк, дальше мы ехали уже в тишине.

Глава 13. Муром

Наконец-то Муром. В вечерних сумерках города почти не было видно, лишь на серых стенах то-тут, то-там мигали огни факелов. Шёл мелкий, противный дождик, порывы ветра стремились сбить нас с коней, и мы заспешили в тепло постоялого двора. Беляш, как и прежде — у Владимира, посмотрев мне в глаза, увидел ободряющий кивок, успокоился — за ним непременно вернутся, махнул хвостом и побежал в лесную глушь по своим волчьим делам.

Уютная харчевня при постоялом дворе располагала к беседе. В закрытые ставни рвался холодный ветер, по кровле барабанили тяжёлые капли, мы вовремя успели под надёжную крышу временного пристанища. Сезон бойкой торговли подошёл к концу, народу в корчме находилось не много: хозяин, служка, временами выглядывающая из кухни дородная повариха, наша компания и ещё одна, также состоящая из четырёх человек, вероятно, заезжие купцы. От печки доносилось весёлое потрескивание дров, в воздухе витал запах жареной свинины, все уже наелись, а если говорить обо мне — то я обожрался, даже пиво не лезло и сильно клонило в сон.

— Решено, дальше пойдём по Оке, — констатировал дед итог общего обсуждения, последовали одобрительные кивки.

— Значится так, — продолжил учитель, — Рынок будет только в субботу — сейчас среда. Товар надобно куда-нибудь сбагрить. Так вот, поутру мы с Халилем постараемся пристроить трофеи, лошадей тоже придётся отдать, ну, ничего — потом новых купим. Роман с Аникой пойдут, разузнают по поводу транспорта, конечно, лучше нанять, но боюсь, время не то поэтому если подвернётся что-нибудь стоящее — купим.

Забыл сказать — с разбойников мы взяли много трофеев, имелось оружие, но в основной своей массе паршивенькое, пара тюфяков с мехами и всяческий крестьянский скарб, разумеется, что признали своим наши освобождённые пленники — с ними осталось, однако и чужого добра хватало. Так что две, опять-же, трофейные лошади, были загружены под завязку. А самое главное: сбежавшему в ночной суматохе главарю, не удалось унести бандитскую казну и мы стали счастливыми обладателями, по местным меркам, огромного капитала. Дед уверял — купить пару больших ладей денег хватит.

Сказав, что всё понял и, пожелав друзьям спокойной ночи, я отправился спать. Подгулявшая купеческая компания проводила меня каким-то нехорошим взглядом: "Наверное, показалось..." — подумал я и выскочил за дверь.

Небо плевалось дождём. Пробежав по двору, попал в тепло снятой на пару дней комнаты. Быстро скинув влажную одежду и разложив её возле тёплой печи, залез на лежанку и укутался в спальник: "Здорово-то как..." — промелькнула последняя мысль, и пришёл сон.

* * *

Попал я опять в свой такой далёкий, но такой желанный мир. Головинский лес пожух, листва облетела, лишь красавицы ёлки, да величавые корабельные сосны радовали глаз изумрудной зеленью. Знакомая по предыдущему сну полянка с охотничьим домиком разительно изменилась, берёзки да кусты её окружающие уже не полыхали жёлто-красной листвой, трава из зелёной превратилась в серую массу, лишь то-тут, то-там торчали кустики пижмы, тыча в небо всё ещё жёлтыми соцветиями.

Рядом с крыльцом стоял мой паджеро: "Как же я по нему соскучился".

— Постой, — сказал сам себе, — Значит, ненаглядная рядом, а может с сынишкой или сразу с обеими... — подстёгнутый нетерпением поспешил к хижине.

Сердце защемило: "Увидеть бы их, хоть глазком..." — подлетев к дому, чуть замешкался — рука беспрепятственно прошла через ручку. Попробовал проникнуть внутрь прямо сквозь стену — получилось.

За столом, возле окна, сидела компания. Говорил только дед, супруга с младшеньким, заворожённо — раскрыв рты его слушали. Повествование подошло к концу и повисла гнетущая тишина...

— Нет, я не верю, такого просто не может быть! — наконец-то вышла из ступора жена.

"Как же всё-таки она хороша, и это не смотря на то, что ей пришлось пережить", — любуясь супругой, размышлял я.

— Сейчас вернётся с пробежки тело Романа с временно, подчёркиваю — временно, поселившейся в нём чужой душой, можешь сама обо всём расспросить. Прошу, поверь старому, умудрённому опытом человеку — это было необходимо, останься твой муж в больнице ещё бы на день — он бы не выжил. В следующий раз бандиты доделают своё мокрое дело, а полиция, сама знаешь, ни чем не поможет, — твёрдым голосом, но со смущённым видом побитой собаки пытался успокоить жену дед.

"Так... что-то важное я пропустил, видимо после ядовитых цветов, было ещё одно покушение".

— Арсений, Арсений... — потрепав сына по русой голове, пробормотал под нос сам себе. Ожидав, что рука пройдёт сквозь, резко её одёрнул — я действительно его погладил. Недоумённо посмотрел на ладонь, для меня она, как и всё тело выглядела полупрозрачной, и для окружающих оставалась невидимой. Сын испуганно вскрикнул, прижался к матери и со страхом завращал головой.

— Что с тобой? Не бойся. Сейчас мы заберём папку и поедем домой, — скороговоркой стала успокаивать его супруга.

— Всё хорошо, это я, — автоматически сорвалось с губ и о чудо, меня услышали.

— Кто здесь? — прижимая к груди сына, после минутной паузы, выдавила жена.

— Твой муж, я очень далеко и сейчас сплю, а вы мне снитесь, произошла очень странная история, прошу тебя, верь тому, что говорит тебе Прохор Алексеевич, всё это чистая правда. Он мне и тут, где я нахожусь, очень помогает...

Супруга, лихорадочно соображая, как на такое реагировать, зависла:

— Где мы познакомились? — наконец она задала вопрос, видимо, решила проверить тот ли я — за кого себя выдаю.

— В КЦ Политеха, на дискотеке, тебя на медленный танец пытался пригласить какой-то африканец, я, увидев замешательство, сказал ему, что барышня со мной, и мы закружились. Позже проводил до дома, а на следующий день, зайдя в гости, столкнулся в дверях с папой — боксёром, но всё обошлось и через год, день в день, мы сыграли свадьбу.

— Вернись... нам без тебя очень плохо... — со слезами в голосе прошептала жена.

Тут открылась дверь, на пороге появилось моё тело, по всей видимости, вернувшиеся с пробежки, и я проснулся.

* * *

Лёжа на печи, не мигая, смотря в потолок, пытаюсь осмыслить увиденное. Если раньше оставались сомнения, то теперь они испарились. Дед, каким-то ведомым ему способом, вселил в моё коматозное тело чужую душу. Некромант — блин...

Пару раз, тяжело вздохнув да отогнав тревожные думы, переключился на семью. Как же по ним я соскучился — по дому, машине... по выхлопным газам и городскому шуму — в конце концов. Как мне этого всего не хватает. Родные у меня сильные — справятся и дождутся, главное мне не подкачать.

А дед-то, молодец — помогает, чем может. Подозрения окончательно перешли в уверенность, теперь я точно знал — это именно Прохор Алексеевич. Судя по реакции жены, сон оказался своевременным, учитель рассказывал ей мою историю и не вмешайся я, она ни за что бы ему не поверила. Оберегает, как может, вот, и от бандитов избавил, и спрятал в глухой чаще, и семью пытается успокоить. Ох, старик, старик, значит и там — всерьёз за меня взялся. Занять тело спортом, это, в принципе, хорошо...

Сна полное отсутствие, ночь же в самом разгаре. Потихонечку, дабы не разбудить друзей, взял одёжу и направился в сени, дождь прекратился, посижу на крылечке подумаю о житие-бытие. Шмотки просохли, с удовольствием надел тёплые вещи и вышел.

На улице было тихо, темно, даже хозяйские псы на моё явление не среагировали — видимо, спят дармоеды. Ветер, разогнав свинцовые тучи, полностью стих, луна сказочным серебром сверкала на пробитом очередью звёзд небосводе.

Присев возле избы на завалинку, мечтательно уставился ввысь, нашёл большую медведицу и задумался. Мысли хаотично скакали с одного на другое. Думал я — то о далёком доме и семье, то о бескрайнем космосе и мириадах мерцающих звёзд, то о нашей компании и неизвестности предстоящего путешествия, но все думы, пройдя по кругу, всё одно заканчивались паникой — вдруг это билет в один конец и из прошлого нет выхода?

Из таких вот, размышлений, меня вырвал какой-то непонятный шорох и неспокойный всхрап лошадей. Хозяин уверял, что с лошадьми ничего не случится, Прошка — его сын, ночует в конюшне и за ними присмотрит, трофеи мы перетащили в горницу — превратили ту в подобие склада, как говорится — от греха подальше.

Кони ещё раз всхрапнули, я решил их проведать. Подойдя к амбару, вновь услышал возню, и насторожился: "Это ж-ж-ж неспроста". Оружие осталось в горнице, глянув по сторонам, поднимаю метровую жердь валявшуюся у стены амбара.

Ворота слегка приоткрыты, за ними, очевидно, творятся дела тёмные. Не успевая перейти в изменённое состояние, приседаю и через щель, таращусь внутрь: "Не видно — ни зги".

Стоя в такой позе, я и получил по затылку чем-то тяжёлым. Хорошо что, уходя из комнаты, прихватил лисью шапку, она-то, смягчив удар, меня выручила. Ноги подкосились. Темнота, разбавленная светлыми кругами, поплыла перед взором. Заваливаясь набок, почувствовал боль, страх, злость — и вместе с этим неопределённым чувством, выход адреналина — мир незамедлительно раскрасился блёклой аурой, а я увидел то, что в данный момент было наиболее актуально — падающее на голову полено.

Как во время поединка с Халом, всё вдруг замедлилось, стремительное приближение бревна тоже, данное обстоятельство и помогло подставить под удар палку — дубина с глухим звуком отскочила. Упав набок, лёжа, пару раз переворачиваюсь и оказываюсь у ног отпрыгнувшего обидчика. Сильно — с двух рук, импровизированным оружием толкаю врага под колени, и ночную тишину разрывает звук ломающихся костей да пронзительный визг невыносимой боли.

"Опять перестарался, надо как-то уже научиться контролировать эту энергию", — промелькнула мысль, и я перекатом встал. В очередной раз повезло — в то место где только что находился, на половину уйдя в утрамбованную землю, воткнулась стрела. На автомате, кидаю жердь в сторону лучника — следует звонкий удар, видимо, попал я удачно — опять подфартило.

На этом моменте — одновременно, на крыльце нашего и хозяйского дома, появились два факела, харчевник с дубиной, дед, мальчишка да Хал. Двери конюшни, сбивая меня с ног, резко распахиваются и небольшой табун, набирая скорость, подгоняемый двумя всадниками, устремляется к открытым настежь воротам. В воздухе что-то свистит, следует вскрик, и кони, переходя на шаг, останавливаются. Бой закончен — опять победили наши.

Вставая и отряхиваясь от налипшей грязи, не забыв, чем завершилось предыдущее погружение в изменённое состояние, привожу зрение в норму, вновь попадая во тьму. Две лошади со двора всё же сбежали, однако рванувший за ними Аника, быстро привёл их обратно. Тем временем, Хал вязал руки оглушённому дедовой клюкой разбойнику. При свете факела глянув на трупы, убедился в истинности своего подозрения — это оказались наши соседи: "Да, всё же недаром мне не понравились их недобрые взгляды". — Двое отправились к праотцам, один с переломанными коленями находился в забытьи, а последний — ловко связанный, с сотрясением мозга, но уже пришедший в сознание, мычит нечто несвязное.

Подумав об одном и том же, я вместе с владельцем постоялого двора, дородным бородатым мужиком неопределённого возраста, устремляюсь к конюшне.

— Прошка, Прошка, ты где, сынок? — как только мы оказались внутри, с тревогой в голосе крикнул отец. Тишина... Поднятый факел осветил дальний угол, где по обыкновению дежурил его сын.

— Слава Богу, вроде бы жив... — с облегчением воскликнул мужик, развязывая руки испуганному пацану.

Обняв Прошку и потрепав его по русой голове, папаша сразу начал командовать:

— Беги в кремль, крикни на воротах — конокрадов поймали, пусть как рассветёт, к нам едут — следствие чинить надобно. — Всё ещё перепуганный малец, боясь отправляться в ночь, несколько мешкает, подошедший Хал его выручает:

— Я провожу, подожди немного — оденусь...

Постоялый двор гудит точно растревоженный улей, на улицу выбежали все домочадцы, подоспели разбуженные соседи, от факелов стало светло словно днём. Аника, лошадиная душа, повёл коней в амбар, а мы с дедом присели на завалинке.

— Ты, что не спал-то? — начиная разговор, задал вопрос учитель.

— Спал, но проснулся, во сне дома был — тебя видел, с женой разговаривал, сына напугал... — ответил я, затем — в общих чертах пересказал сновидение.

— Добре... значит, я ещё пятьсот лет проживу, за что мне такое? — покряхтел дед и задумался. — Впрочем, догадываюсь, — после минутной паузы, продолжил он, — Отверг я веру предков — не властны надо мной их эгрегоры.

— А как же Род и всё такое?..

— То не вера — то истина, природа вечна и я, похоже, что вместе с ней...ох-хо-хо, — поохав, старик вновь замолк.

Я, дав ему чуть время подумать, обратился:

— Дозволь спросить, — в ответ он кивнул, — Скажи, почему мне не удалось быстро перейти в изменённое состояние, а как по башке схлопотал, так моментально в нём оказался.

— Всё просто, сильные эмоции, в данном случае страх, отключают мозг, и тело, уже зная, что делать берёт на себя всю нагрузку. А вот, когда сознание уже изменилось, тогда, под действием сильных чувств, начинаются настоящие чудеса. Данное свойство изменённого сознания — очень мощная штука, однако, эмоции должны быть действительно яркими, будь то ненависть или любовь — без разницы, впрочем, результат будет неодинаков. Что ожидать от страха, ты уже представляешь, ненависть тоже знакома — два куска фарша вместо разбойников, красноречиво о том засвидетельствовали, ну, а с любовью и другими чувствами — сам разберёшься, так сказать, опытным путём.

— Почему этого нет, да и многого другого, в данных тобою знаниях?.. — имея ввиду экспресс обучение, я задал очередной вопрос.

— Ежели бы я передал всё, то твой мозг наверняка бы не выдержал и как ты говоришь — взорвался на хрен, оно тебе надо?..

— С лошадьми всё нормально, испуганы только, — отчитался Аника и, подвинув меня, сел на лавку.

— Ещё хотел сказать — продолжил дед. — Учись сдерживаться, контролируй энергию, а то натворишь делов, мало не покажется.

— Знаю — буду стараться, — виновато ответил я.

Пришедший Хал, привёл пяток дружинников да тщедушного дьячка. Увидев правоохранителей, мы направились в харчевню, куда хозяева отволокли оставшихся в живых купцов — разбойников. Мертвяки — мой стрелок с проломленным черепом и жмурик татарина так неудачно поймавший саблю продолжали мирно лежать возле амбара. Восток зарозовел, день обещал быть погожим.