Факультет закрытых знаний

Сколько еще мне нужно доказательств, чтобы раз и навсегда уяснить простую мысль — Джером самый большой засранец на свете, которому безумно нравится манипулировать другими.

И это, на минуточку, наш будущий правитель...

Злость на собственную тупость и самоуверенность придала сил. Повторяя про себя 'не видать ему поцелуя', я кинулась следом за Джеромом к третьему препятствию — веревочной сетке, уходящей на три метра вверх. Ловко и быстро вскарабкалась следом за опережающим соперником, и казалась на площадке перед последним испытанием, которое решит судьбу этого дурацкого спора.

Мой оппонент уже был здесь, он стоял посередине, сжав кулаки, и медлил, не решаясь подойти к краю. Идеальный костюмчик, в котором Джером приперся на тренировку помят и испачкан, светлые пряди прилипли к мокрому от выступившего пота лбу, а голубые глаза стали практически черными из-за расширившихся от ужаса зрачков.

— Трусишка зайка беленький... — издевательски протянула я, уверенно обходя парализованного страхом парня.

Впереди была веревочная лесенка, которую я с таким трудом преодолела сегодня на занятии. Это было целое испытание для моих уставших мышц, и знай заранее, что гадкий неуклюжий увалень вырос в натренированного юношу, не стала бы рисковать и подставляться, но... Но это было единственное препятствие на площадке расположенное достаточно высоко от земли, чтобы напомнить Джерому о его маленьких страхах.

Принц Райвиль панически боялся высоты. Он даже из открытого окна второго этажа выглянуть не мог, что уж тут говорить про прохождение препятствия на высоте трех метров от земли.

Ухватившись за первую перекладину, я качнула тело и схватилась за следующий канат. Веревка неприятно, но знакомо впилась в ладонь, мышцы отозвались ноющей болью, но это все меркло в сравнении с мыслью о скорой победе и 'синем принце'.

Раскачиваясь из стороны в сторону, я словно маленькая обезьянка упорно шла к победе, но неожиданно веревка покачнулась и слегка прогнулась под весом соперника. Это было так неожиданно, что я даже притормозила и украдкой повернула голову, чтобы проверить действительно ли Джером отважился на покорение высоты или это просто глюки. Каково же было мое удивление, когда у себя за спиной я никого не обнаружила!

Джером испарился. Его не было ни на площадке, ни на самой лесенке, но при этом я отчетливо ощущала движение веревки словно... словно...

Еще не веря в такой поворот событий, я медленно подняла голову и открыла рот от удивления.

Широко раскинув руки в стороны для лучшего баланса, Джером шел поверху, осторожно ступая с одной перекладины на другую.

— Поберегись, Мими, — весело крикнул он, олицетворяя собой фразу 'парень шел по головам'.

Переступив через мое повисшее на руках тело, он сделал еще несколько уверенных шагов, присел, ухватился руками за перекладину и слез вниз, чтобы продолжить путь более естественным способом.

Не в силах поверить в случившееся, я по инерции сделала еще несколько движений вперед, пытаясь хотя бы угнаться за светловолосым принцем и поняла, что позорно проиграла.

Вопреки всем заверениям о том, что парды не сдаются, я разжала пальцы и рухнула вниз на мягкие маты.

— Джером Райвиль выиграл! — разнесся над учебно-тренировочной площадкой счастливый голос горгульи, исполняющей обязанности рефери и ее тут же поддержали радостными криками команда поддержки Райвиля.

Валяясь на матах, я с тоской смотрела в молочно-голубую даль неба и печально думала: 'Ну как же так?'

Глава 9. Приятный вечер

Тихий немного сонный вечер опустился на крышу западной пристройки, немного повозился выбирая максимально удобную позу, улегся, сладко зевнул и смежил веки.

— И-и-и-и! — сотряс западную пристройку женский визг.

Вечер недоуменно поднял голову, огляделся по сторонам и снова лег. На пару секунд в воздухе разлилась и застыла умиротворительная тишина, а затем...

— Покусанный каннис! — вновь завопила парда. — Да сколько можно!

Разочарованно вздохнув, вечер решил сменить дислокацию и, соскользнув с крыши, отправился на поиски менее шумной компании.

И в это же миг дверь ванной резкой распахнулась, и в комнату вышла мокрая, взбешенная парада.

— Убью паразита! — рычала я, кутаясь в полотенце. — Поймаю, посажу на привязь и буду издеваться! Водой холодной оболью и на мороз голой попой! А потом возьму жестяной лист и начну скрежетать по нему когтями!

Новая соседка по комнате Памела флегматично глянула на мокрую дорожку следов оставленных мною на полу и уточнила:

— Блош опять окатил ледяной водой?

С учетом того, что подобный контрастный душ без моего на то согласия, я принимала чуть ли не каждый вечер, то ответа на вопрос не требовалось.

— Кто вообще догадался назначить неадекватную ларь отвечать за все здание! — сердито рявкнула я, запахивая полы махрового халата. — Да тысяча воскресших упырей будут толерантнее, чем наш покровитель мышей!

В ответ по комнате пронесся злой хохот духа, а затем, с таким старание прибиваемая Шархаем, книжная полка над письменным столом с шумом обрушилась вниз. Глядя на завал из учебников, я заметила осколки фиолетового стекла, небольшую лужицу ядовито-салатового цвета и едва не взвыла.

Ну вот! И что я теперь сдам Айрис Руколо вместо итогового компонента лабораторной работы, над которой я трудилась три вечера подряд?

— Достал... — прорычала я, покрепче затягивая узел халата и направляясь к выходу.

— Ты куда? — всполошилась Памела.

— Брать заложников!

А ведь какой день хороший был (это если не брать в расчет утренний инцидент с Джеромом). После ОФП всех преподавателей экстренно соврали с занятий и вызвали к ректору на ковер в следствии чего у нас оказалась куча свободного времени, который лично я и Шархай решили посвятить неторопливому вдумчивому завтраку. Затем на подмену профессору Тебиону к нам прислали Гулю, которая в качестве педагогического ноу-хау решила напугать обучающихся местным Стражем (наивная, мы и не такое за годы учебы видали).

Лобастика немного смутило повышенное внимание к своей персоне, а когда-то из ребят полюбопытствовал относительно анатомии стража, тот окончательно насторожился и продолжить диалог наотрез отказался. Махнув на все крылом, горгулья распустила группу.

Стараясь не попадаться на глаза Джерому, чтобы не платить долги, я торопливо скрылась в зарослях невероятно разросшегося куста барбариса, дождалась пока все свалят и направилась в гости к Кики. Как и положено хорошей подруге, она встретила меня радостным визгом, заныканным 'для особо случая' тортиком, а также кучей новостей и сплетен.

После был обед, который у нас всегда совмещался с занятиями по этикету и два часа танцев (да-да, этому нас тоже обучали). Андре Вильруж, который вел у нас эти два предмета, заметно нервничал и вопреки своему же правилу 'хвалить, а не унижать' обругал Шархая и Лиама за обедом, а затем сорвался на неповоротливом Кромвеле во время одной из фигур квикстепа.

Что-то явно намечалось — это понимали все обучающиеся. И если остальные гадали и терялись в раздумьях, то я пользовалась неожиданной свободой и откровенно наслаждалась слепым неведением.

'Ну правда, зачем терзаться относительно того, что еще не случилось', — самозабвенно врала я Шархаю, но в действительности, когда проигрываешь спор и перед тобой маячит перспектива целоваться с престолонаследником, то все остальные проблемы меркнут на этом фоне. К тому же не давала покоя ущемленная Джеромом гордость. Я так и не сумела объяснить для себя как же так вышло, что меня, чистокровную парду, не самую слабую, между прочим девушку обскакал какой-то так разнеженный принц. Эта мысль настойчиво билась в черепной коробке, вытесняя все прочее.

За час до ужина нас всех собрали в кабинете на первом этаже. Уже привычно составляя стулья в круг, я отстраненно заметила, что все-таки нас как-то не так учат, но тут же сфокусировала все свое внимание на декане Маккаличе.

— Приветствую, — хмуро поздоровался он и сразу перешел к делу: — Через два месяца у принца Глошада день рождение. И если изначально король Эддар не одобрил шумное празднование по сами знаете каким причинам, то сегодня утром его мнение кардинальным образом поменялось.

Я не особо следила за новостями и была так же далека от политических дрязг, как каннис от парды, поэтому просто посмотрела на реакцию окружающих, чтобы иметь представление хорошо ли то, что сказал Маккалич или не очень.

Джером удержал маску и внешне остался невозмутим, зато на лицах его тройки подпевал появилась невероятная гамма эмоций. Гуд Кромвель почему-то испугался, Энтони Хемпден казался невероятно удивлен сказанным, а Оливер Пим скорчил такую страшную физиономию, словно у него разом заболели все зубы в челюсти.

— В связи с этим принц Райвиль получил приглашение на торжество, и король Эддар желает видеть на празднике не только младшего наследника, но и пополнившиеся ряды верных друзей, — продолжил Маккалич.

Далее наступила минута молчания.

Следить за реакциями других уже не было возможности, тут бы совладать со своими и поскорее вернуть на место отъехавшую вниз челюсть.

— Как он узнал? — первым очнулся от шока Джером.

Дерен пожал плечами.

— Не это важно, — сухо сказал он. — Проигнорировать просьбу короля мы не можем, а значит вы все будете на празднике...

— Но мы там будем словно скоморохи у праздничного стола, — внезапно заговорил кицунэ.

Лис был прав. Должным манерам, этикеты и прочей обязательной чуши были обучены только Джером и тройка его подпевал (и то, Кромвель умудрялся постоянно путать основные фигуры танцев и периодически забывать, какой вилкой следует уничтожать тот или иной кусочек на тарелке). Парочка джентри — Салли Грэм и Том Митчел — держались чуть менее лучше, а вот остальные...

Повторюсь, лис был прав — мы станем посмешищем всего двора.

— Я не поеду! — пискнула Памела Райч, инстинктивно хватая брата за руку.

— А куда ты денешься, — усмехнулся Маккалич. — Вы все поедете и сделаете все возможное, чтобы не ударить в грязь лицом перед королем Эддаром. Именно поэтому в качестве подготовки сегодня мы все едем на званный вечер в дом к Итону-Бенедикту. Костюмы для парней уже доставили, а вот Райч и Вейрис придется немного подождать. Отправляемся через три часа. Просьба не опаздывать.

Резко поднявшись со своего места, мужчина сжал челюсти и оглядел нас тяжелым взглядом. Мне показалось, что Маккалич что-то хотел сказать, но в последнюю секунду первый меч королевства передумал.

— На этом все, — сухо подвел черту под разговором Дерен и направился к дверям.

Джером рванул следом, поэтому я предусмотрите осталась на месте, рассчитывая подслушать детали их разговора, но облом — штука капитальная.

'Не здесь', — донесся из коридора тихий отголосок чужого разговора, а затем торопливые шаги удаляющихся собеседников.

Посидев в полнейшем замешательстве еще немного, я поднялась к себе в комнату и приступила к сборам. Через какое-то время пришла Памела и принялась обиженно сверлить меня взглядом.

— Тебе с Джеромом целоваться... — невзначай бросила девушка.

— Не напоминай. Меня итак на нервной почве подташнивает, — буркнула в ответ, прикидывая что будет быстрее добежать до Кики и уговорить ее сделать мне прическу или обойтись собственными силами.

У Кики конечно прическа выйдет значительно лучше, чем у меня, зато это породит кучу лишних вопросов, а Маккалич запретил нам распространяться о нашей учебе. И самое обидное, что не получившая ответов рысь начнет додумывать. Фантазия у золотоволосой девушки необычайно бурная, а мне бы не хотелось подставлять Шархая под неминуемую ссору на почве ревности. Значит придется творить самостоятельно...

— Джером симпатичный... — якобы между прочим заметила Памела, зорко наблюдая над моими попытками закрутить на голове нечто менее похожее на воронье гнездо.

— Скажешь тоже! — фыркнула я, распуская волосы и приступая к попытке создания шедевра номер два.

— У него глаза красивые — голубые, — вздохнула соседка по комнате, забираясь с ногами на кровать и обнимая подушку. — А у тебя синие-синие... — с грустью закончила она.

— Не вижу связи, — честно призналась я, бросая очередную неудачную попытку сотворить прическу.

— Доминантный ген, — выдохнула Памела и поймав мой удивленный взгляд добавила. — Значит дети тоже голубоглазые будут.

— Да оградят меня кошачьи боги! — искренне воскликнула я и, решила, что в первую очередь следует оградить себя от подобных разговоров, свалила в ванную комнату.

Кто же знал, что уходя от неприятного для меня разговора, я нарвусь на очередное коварство Блоша, мстящего за недавнюю 'мышиную охоту'.

— Неправильный ларь. Неправильная горгона. Неправильные преподы. Неправильный принц. И очень неправильный ректор! — тихонько шептала я, сбегая по лесенке в подпол.

Где-то на середине спуска в лицо ударил поток холодного ветра, а затем раздалось воинственное 'Пи-пи-пи!'.

Не поняла, это что еще такое?

Перестроив зрение, я опустила голову вниз и вот уже второй раз за вечер открыла от удивления рот.

Еще в первый день, когда ректор знакомил нас с преподавательским составом, он представил Блоша, как нашего завхоза, и взял с меня индивидуальное обещание больше в подвал не спускаться и мышей даже пальцем не трогать. Делать было нечего, поэтому я пообещала, что даже мизинчиком этих мелких гадом не трону (даже хвостом поклялась). Поэтому ничего удивительного в том, что эти серые малявки вконец распоясались.

Почти все обозримое с последней ступеньки лестницы пространство пола было укрыто серыми тушками.

Мыши выстроились в ровные колонны, образовав единый фронт. Поодаль виднелись невысокие укрытия из бумаги, картона и, кажется, помета. Все пространство по левую от меня руку занимали ряды крохотных самодельных катапульт, также выполненных из подручных материалов. Само же боевое братство нацепило на спины серые прямоугольные щиты из картона, а на головы нахлобучило бумажные каски.

Оглянувшись на стеллажи, я недовольно покачала головой. Маленькие паршивцы разорили половину школьного архива, выдрав твердые обложки из личных дел и переплеты книг.

— Мыши, вы вконец озверели?

— Пи-и-и! — раздалось издевательское согласие.

Переступив с ноги на ногу, я окинула взглядом неприятеля. Молодцы, качественно подготовились, вот только мне собираться на вечер надо, а не играть в войнушку с мелкими грызунами.

— Вы это сейчас серьезно?

— Пи-и! — дружно рявкнула серая масса.

Слева раздались щелчки катапульт, и в меня точной наводкой полетели кусочки скорлупы, гречки, макарон и другой гадости. Заслонив лицо рукой, я молча выждала окончание атаки и вдруг вспомнила, что один раз за день я уже проиграла. Но хуже всего, что одним только позорным проигрышем дело не ограничится и в недалеком будущем придется возвращать принцу Райвилю его законно выигранный в споре поцелуй.

И как в таком упадническом настроении готовится к вечеру?