Поступь Палача

Хотя, если вспомнить, с чего все началось, то еще и не того стоило ждать. Чего стоили хотя бы провалы в памяти, во время которых он давил богатых подонков, используя то ли магию, то ли еще что-то в том же духе. Стоп, а откуда Андрею знать, что он давил именно богатых подонков? В этот момент его накрыло, как волной, потоком воспоминаний. Четких, ясных, цветных — он до мельчайшей подробности вспомнил все, что делал в виде беловолосого. А главное, вспомнил информацию по каждому наказанному, а это было именно наказание. Вспомнил свою холодную логику, из-за которой места для чувств не осталось.

Афанасий хотел еще что-то сказать, когда глаза Андрея вдруг подернулись дымкой, а затем начали стремительно затягиваться белой пленкой, пока не превратились в бельма. По комнате повеяло леденящим холодом, волосы побратима начали быстро светлеть, пока не стали белоснежными. Все это выглядело настолько жутко, что никогда ничего не боявшийся молодой гигант буквально вылетел из дома с воплем: "Деда!".

Старик, коловший дрова на зиму, от крика внука едва не тюкнул себя топором по руке. Сердито помянув Чернобога и его присных, он требовательно уставился на Афанасия. Тот, сбиваясь, поведал о случившемся.

— О, как! — хмыкнул старик, почесав в затылке. — Нечто сразу в первую форму перешел? Рановато...

Он отбросил топор и двинулся к дому. Войдя в горницу, волхв увидел то, что и ожидал увидеть — Палача. Но какого-то недоделанного, что ли. Его волосы то темнели, то белели, лицо меняло очертания, руки подергивались, глаза то затягивались пленкой, то снова сверкали синевой.

— Тихо, паря, тихо... — двинулся к нему старик, одновременно формируя энергетический импульс, способный свести на нет ненужные трепыхания молодого дурака. — Все в порядке, не нервничай...

Пришлось повозиться минут десять, прежде чем Андрей немного успокоился и снова принял человеческий вид. Он испуганно, всхлипывая уставился на волхва.

— Не нервничай, — в который раз повторил тот. — Ты становишься тем, кем должен был стать, кем родился. Не надо бояться.

— Кем я становлюсь?.. — простонал Андрей, его всего колотило.

— Да уж не человеком, — усмехнулся Иван Трофимович. — Не спеши, все обскажу, чего сам знаю. О вас мало ведают. Дивно, что тебя еще младенем не прибили, обычно таких давят все — хоть темные, хоть светлые. Ума не приложу, как тебя не сыскали.

— Господи! — схватился за голову парень. — Да за что мне все это?!

— Боги нас не спрашивают, когда ношу взваливают, — лицо старика стало суровым. — Хоть тебе и боги не указ, ты их сам заставить прыгать сможешь, коль захочешь. Тебе сам Род, вы, христиане, его Творцом зовете, наказ и позволение дал. Такими, как ты, не становятся, а рождаются.

— Кем рождаются?..

— Вас всяко зовут — Палачи, Ангелы Воздаяния, Плетущие Путь, Срывающие Покровы, Переходящие Грань, Меняющие Суть. Вы те, кто устраивает тот самый, последний, Страшный Суд. В каждом из миров. Для вас нет противников в обозримом мироздании. Но у вас нет и своей жизни, есть только долг перед НИМ.

— Палачи... — растерянно повторил Андрей, вспоминая, как наказывал олигархов, а охрана при этом не могла ничего сделать, как пули не причиняли ему никакого вреда.

Похоже, этот огромный старик прав... Парень поднял взгляд на Ивана Трофимовича и удивленно покачал головой — он еще крупнее внука, больше двух метров роста и косая сажень в плечах. Длинные седые волосы до плеч и столь же седая, почти серебряная борода по грудь. Одет в холщовые штаны и рубаху, как в старину. На сыромятном поясе висел добротный охотничий нож, напоминающий скорее тесак своими размерами. Очень колоритный старик.

Поймав себя на этих мыслях, Андрей внутренне усмехнулся — сознание отвергает невероятное и обращает внимание на обычное. Какое отношение к сказанному имеет внешность деда Афанасия? Да никакого! Но думать о его словах было попросту страшно.

Одновременно перед внутренним взором со страшной скоростью проносились картины того, что он делал в образе беловолосого, причем в мельчайших подробностях. И Андрей постепенно осознавал, что зная то, что знал тогда и о тех людях, поступил бы точно так же, но уже осознанно. Поскольку творимое ими ради каких-то эфемерных целей просто не укладывалось в голове. Причем, дальних последствий своих действий ни один из них не то, что не знал, а даже не представлял. Чистое воплощение принципа: "После нас хоть потоп".

Афанасий все порывался что-то сказать, но Иван Трофимович отслеживал поведение внука и взглядом приказывал ему молчать — видел, что Андрей сейчас не здесь, что он начинает что-то осознавать, что-то видеть. Когда старик окончательно понял, с кем его столкнула судьба, когда сумел поверить, что перед ним молодой Палач, то поначалу задохнулся от ужаса. А затем задумался — ничего ведь просто так в мире не бывает, а значит Андрей оказался здесь с какой-то целью. Возможно, это его, как волхва, долг помочь парню принять себя, помочь стать тем, кем должно стать. Да, приход Палача в мир не радует, но раз он здесь, значит так нужно. И иначе не будет, поэтому придется взять себя в руки и обучить Андрея всему, чему сможет. Еще он пожалел, что в молодости потерял контакты с воинами Пути — уж они-то знают, что нужно делать с Плетущим Путь, особенно, если тот ничего не понимает.

Странно, такого никогда, если судить по хроникам и ведам, не случалось. Но все происходит когда-нибудь впервые. И Иван Трофимович успокоился, решив просто исполнить свой долг. Главное, чтобы Андрей сначала понял и принял себя, а не ринулся наводить порядок по своему разумению, еще ничего не понимая. Трудно будет погасить его гнев после того, как он узнает о творящемся в мире. Иван Трофимович смотрел, как свиваются над парнем белые вихри энергии, как подобно лотосам раскрываются его жизненные центры, которые на востоке называют чакрами, как наливаются яркими цветами и расширяются энергоканалы тела, становясь совершенно нечеловеческими — ни у одного, даже самого могучего мага или волхва таких не бывает. О чем речь, даже малые боги ничем подобным похвастаться не могут.

Впрочем, а чему он удивляется? Палачи малых богов, ангелов и демонов давят пальцами, как вшей, если потребуется. Да и что сами из себя представляют точно никому не известно, кроме них самих. А написанное в книгах всего лишь чьи-то предположения, не более. Но известно, что у Плетущих и Мастеров есть немало ограничений. И это необходимо вдолбить молодому дураку в голову любой ценой — иначе уверится в собственном могуществе и начнет "нести добро" на все стороны, за что потом и сам поплатится, и вся планета получит откат, да такой, что мало никому не покажется. Дело до исчезновения человечества, как такового, дойти может.

Андрей продолжал пребывать во внутреннем мире, прокручивая в памяти и осмысливая происшедшее до нападения на него. И его пугало, что подумав о каком-либо человеке, он тут же неизвестно откуда получал всю информацию по тому, причем узнавал даже то, что человек думает на самом деле о том или другом. Объем информации был просто гигантским, но мгновенно усваивался мозгом Андрея, сам собой раскладываясь по полочкам. А буквально через секунду следовал вывод: виновен или нет, нужен или нет, достоин жизни или нет. Выводы делало его подсознание, и парня от безразличного холода этих выводов передергивало — чувств там не было, только жестокая, абсолютно нечеловеческая логика. Никакой жалости ни к кому. Виновен? Значит будешь наказан соответственно вине. Твои мотивы значения не имеют.

Господи! Да если с такой точки зрения будет устроен Страшный Суд, то все до единого люди пострадают, никого не простят. Вообще никого! В этот момент до Андрея дошло, что его все еще человеческое понимание справедливости и справедливость божественная — это очень разные вещи. Не зря же мудрые говорили, что не стоит просить у неба справедливости, поскольку ты можешь ее и получить...

Парень все еще гнал от себя мысли о своей нечеловеческой сущности, ему не хотелось думать об этом, слишком страшно. Новые возможности и пугали, и манили, особенно понравилась скорость осмысления информации и получение любых данных из ментала — а последнее он понял четко, получив ответ на прямой вопрос, причем ответ был дан не словами, а одним образом, несущим в себе тысячи смыслов одновременно. Но Андрей все еще не осознавал, что такое Палач, что он должен делать и ради чего. И должен ли вообще. Он попробовал послать запрос в ментал, но ответа не получил, видимо, информация о сущностях такого порядка либо отсутствовала, либо была закрыта, что совсем неудивительно.

Заставив себя снова обратить внимание на внешний мир, Андрей с изумлением осознал, что там прошло не больше десяти секунд. Боже, это с какой же скоростью он теперь мыслит?!. Парень открыл глаза и посмотрел на старика, понимающе покачивавшего головой и грустно улыбавшегося. В то же мгновение на него свалился из ниоткуда пакет информации, который при желании можно было бы перевести с образов примерно так, хотя на самом деле слова не передавали и десятой доли того, что узнал Плетущий:

"Непыйвода Иван Трофимович. Возраст — девяносто семь лет, специализация — лесной волхв, уровень высший, вторая специализация — маг воды и огня третьего уровня. Способен работать с менталом до пятого уровня включительно. Включен в планетарную сеть жизни. Имеет латентные гены Мастера Жизни. При выполнении необходимых и достаточных условий (на текущий момент выполнены) и правильном выборе матери (желательна носительница древней крови не более пятисот поколений от истока) представитель четвертого поколения данного рода сможет раскрыть этот дар. Рабочие способности: управление биосферой участка планеты до тысячи квадратных километров в диаметре; скольжение запретными тропами на расстояние до пятисот километров; способность исцеления при помощи жизненной энергии; мастер приготовления эликсиров до пятого уровня; голос зверей (понимание животных и способность договариваться с ними); эмпат четвертого уровня. Ограничение: невозможность длительного нахождения в большом скоплении разумных существ и запрет прямого управления биосферой без особой необходимости. Вывод: основных законов не нарушал, оснований для наказания не имеется".

Несколько ошалев от такого потока информации, Андрей потряс головой, затем уставился на старого волхва и произнес:

— Не могли бы вы объяснить подробнее, Иван Трофимович?

— Я тебе имени не называл... — нахмурился тот. — Считал в ментале?

— Оттуда, — неохотно пробурчал парень. — Мне сейчас стоит на ком-то или чем-то сосредоточиться, как сразу все узнаю. Причем не словами, а... Не знаю, как объяснить...

— Да все ясно, — усмехнулся старик. — Не переживай ты так, пойми, ты тот, кто ты есть. И ничего с этим не поделаешь, а значит, надо принять себя и идти дальше. На тебя возложен долг, возложен, как я говорил уже, самим Родом. Худо только, что ни ничего не знаешь, хотя должен...

— Да откуда же мне знать-то?!

— Обычно таких, как ты, либо в младенчестве убивают, слишком сильны вы, либо дитенка находит взрослый Палач и начинает учить всему. Почему тебя не нашли, почему не убили? Не знаю. Наверное, сила спала, а сейчас просыпаться начала. У тебя бывали взрывы гнева и ярости?

— Да, после вспышки гнева все это и началось, — вспомнил Андрей. — Видел по телевизору, как бандеровские выродки село обстреляли, трех детишек со старушкой убили, и чуть с ума от ярости не сошел. Тогда в первый раз и случился провал в памяти. Сейчас-то я уже помню, что тогда делал...

Он понурился, взглянул исподлобья и вздохнул, после чего продолжил:

— Помню, как наказывал... И понимаю, что все по заслугам, никого невиновного не тронул. Но все равно не по себе...

— А это все ваши христианские выдумки, вбитые попами вам в головы, дурачье наивное, — насмешливо фыркнул Иван Трофимович. — Паскуд и надо наказывать, как по древней Правде положено, а то вон как они распоясались нынче. Хозяева жизни!

Старик довольно усмехнулся, вспомнив, сколько таких вот "хозяев", приехавших поохотиться и нарушивших законы леса, не вышло из тайги, либо утонув в неожиданно возникшем под ногами болоте, либо попавшись на зуб медведю или тигру. С его подачи, разумеется. Угрызений совести волхв не испытывал ни малейших — заслужили. Ведь те, кто относился к лесу с уважением, никогда не страдали. Как ты — так и к тебе. Старый закон, но от того не менее верный.

Глядя на Ивана Трофимовича, Андрей внезапно ощутил то, о чем думал старик, и снова удивился — никак не мог привыкнуть к своим невероятным способностям. Но заставил себя успокоиться и задуматься. Он всегда искренне считал, что свершивший зло должен получить адекватный совершенному ответ. Ведь твари, остающиеся безнаказанными, постепенно превращают мир в клоаку, в кромешный ад. Они меняют под себя законы, подменяют понятия, и честь становится смешной, а подлость кажется обманутым людям доблестью. Похоже, на Земле не работает закон Воздаяния, иначе здесь не торжествовали бы большей частью подонки.

— Расскажите о таких, как я... — едва слышно попросил Андрей, окончательно поверив в то, что он Палач.

— Я немного знаю, — вздохнул Иван Трофимович, он неожиданно заговорил правильно, отбросив свой обычный старомодный говорок. — Да и кто о вас много знает? Разве что воины Пути, они вам испокон веков служат, да только где ж их искать-то? Я последний раз с Идущим встречался, когда мне и двадцати не было. Но слушай. Миров множество, одних отражений нашего миллионы и миллионы. С разной историей, разными законами, но это все та же Земля. О других я даже не говорю, из бесчисленное количество, как и вселенных. Вся эта созданная Родом система чрезвычайно сложна, я в ней мало понимаю, но знаю, что она управляется посредством многомерной иерархической пирамиды, причем все ее уровни налагают на служащих ЕМУ немалые ограничения. Например, Контролирующие не имеют данного людям права выбора, когда они в Сети.

— Сети?.. — не понял Плетущий.

— Да, связывающей все населенные миры эгрегориальной Сети. Знакомо такое понятие, как эгрегор?

— Знакомо... Но я считал, что это выдумка. Кажется, Блаватской...

— Не выдумка. Но это пока неважно, потом узнаешь больше, достаточно в ментал запрос отправить. Помимо различных структур всех уровней пирамиды есть и те, кто стоит вне их, выполняет особую задачу. В первую очередь это именно Мастера Пути и Плетущие Путь, ты принадлежишь к последним и стоишь выше Мастеров. Правда всех вас предпочитают называть Палачами и до смерти боятся. Точнее, куда больше смерти, поскольку вы властны и над посмертием. Но обычно вы не имеете права судить людей, вы судите тех, кто выше — малых богов, ангелов, демонов и всяческих магов, жрецов и волхвов. Ну, а о всякой шелупони, которую невежды зовут нечистью, я вообще умолчу. Также, когда какой-нибудь мир начинает кричать от боли от нарушения основополагающих законов Творца, вы приходите и очищаете его от разумной жизни. Полностью. Причем почему именно мир кричит я могу только догадываться. У нас, на Земле, похоже, к тому все идет, коли люди не одумаются, не перестанут хапать, особенно ценой чужой боли и крови. Точнее, шло, поскольку кто-то умудрился года два назад снова запустить закон Воздаяния. Пока еще очень слабо, но и то благо. В общем, это все, что я знаю. Могу напоследок сказать только одно — ничего просто так не бывает, и то, что ты здесь родился, а сейчас входишь в силу, тоже причину имеет. И узнать ее только ты сможешь.