— Лиз, а как ты это все нарисуешь? — поинтересовалась Инна. — Очень уж подробностей много.
— В стиле комиксов, наверное... — задумалась художница.
Упомянув этот жанр, Лиза сразу вспомнила вчерашний разговор Джун по телефону. И саму Джун вспомнила: вчера — деловитую, чуть ли не воинственную и при этом любезно цедящую английские слова, сегодня — энергичную и бесцеремонную.
— Проснись и пой! — первое, что услышала утром Лиза. И сразу же с девушки сдернули простыню, шикнули, опять прикрыли белой в зеленую полосочку тканью и велели быстро выметаться.
Лиза наспех оделась во вчерашнее платье-рубашку и удалилась. На сегодня у нее были грандиозные планы: она почувствовала решимость поговорить с Ромой и убедить его. Он ее непременно выслушает — уж она постарается.
Сейчас, обсыхая на песке после плескания в теплых волнах, обсуждая предполагаемую поездку с девчонками, тоже решившими зря не тратить время до завтрака, Лиза почти представляла, как это будет. Она, Рома и картина. Она рисует. Роман развлекает ее беседой. Его-то изобразить не составит труда — все-таки год разглядывала его пристально.
"Изображу его одиноко сидящим на пенечке и отдыхающем от игры на свирели! Или попросить Инну с соседками позировать в образах красавиц-селянок, окружающих молодого пастуха?" Но Лиза от последней мысли тотчас же отказалась: многофигурные композиции ей пока плохо давались.
Как все-таки хорошо было бы — согласись одногруппник помочь! Вот сидят они вдвоем. Веет ветерок. Птички поют. В отдалении шумят волны. Гудит сирена.
"Почему сирена-то? Какие тут могут быть учения?" — удивилась Лиза и поняла, что этот настырный звук не часть ее мечты, а вполне реальное явление.
Несколько ошеломленные, немногочисленные на пляже в этот утренний час купальщицы и пловцы поспешили пойти туда, куда их созывал не слишком приятный женский голос, — к столовой. А там...
Размахивая мегафоном, по площадке перед зданием нервно вышагивала сама директор базы, за ней бегал, чуть подскакивая, Лапиков и пытался успокоить свою тетушку. Остальных обитателей видно пока не было.
— Я не потерплю на вверенной мне территории такого разврата! Ты мне говорил, что это приличное учебное заведение! Ты говорил, что иностранцы приедут! — слово "иностранцы" женщина средних лет, смесь старухи Шапокляк и пионервожатой, выделила особо, произнеся с придыханием. — А твои студенты меня под статью подводят! Наркотики употребляют и следы по всей базе разбрасывают!
— Да ведь ты его за забором нашла, тетушка! — вмешался ярко-рыжий племянник. — Значит, не на вверенной территории.
— Очень умно! — фыркнула директриса. — С одной стороны дороги виноградники полузаброшенные, с другой мы, а рядом — никого до самого города. И кто же источник этой заразы?
— Эльмира Булатовна, может, выключим уже сирену? — робко предложил Лапиков. — Почти все ребята в сборе.
Спорить ответственная руководительница не стала.
Лиза бежала со всеми и гадала, что могло случиться. Ее тревожило то, что случилось вчера. Пусть Джун сколько угодно называет это галлюцинациями! Но она не слепая и видела! А что если эти галлюцинации с пронзительно-желтыми шевелюрами уже добрались до ее соседки? Пока она там резвилась с подругами, Джун-бедняжка была одна-одинешенька, беззащитная... Нет, это слишком неприятное предположение.
Задумавшись, девушка уткнулась носом в чью-то спину. Студенты уже собрались на клич.
— Цыпленок, так ведь можно и клюва лишиться, — повернувшись, вполголоса заметила Джун.
— Ты жива! — на радостях Лиза вскрикнула и обняла высокую красавицу за талию. Вокруг зашикали девчонки с дизайнерского отделения. Кто-то засмеялся, но строгий взгляд Эльмиры Булатовны пресек дальнейшие разбирательства. Лизе не было никакого дела до общественности: то, что ее замечательная модель уцелела, было прекрасно.
Джун несколько опешила, но затем легко высвободилась и буркнула:
— Лишнего себе не позволяй! Давай лучше послушаем, что самонним скажет.
А самонним было что сказать.
Эльмира Булатовна кратко и грозно объявила, что на территории базы был обнаружен шприц странной формы с каким-то веществом. Для нее нет никаких сомнений, что вещество наркотическое. Она собрала всех отдыхающих, чтобы довести до их сведения: любой, кто будет пойман с этой мерзостью, будет выдворен за пределы базы и более того — сдан в компетентные органы. "Сдан на органы?" — попробовал кто-то неудачно пошутить, но весельчака уняла сама же публика.
"Этого еще не хватало! — ругнулся про себя Джун. — Кто-то мне обещал спокойный отдых на берегу моря... Надо было знать, что то, что предлагают "буки", опасно изначально. Теперь еще наркотики. Да стоит только узнать дома, что я связан с этим... Может быть, все специально подстроено? Минуточку, не инструмент ли для инъекций заметил я вчера, слезая с дерева навстречу галантному Василию?"
Юноша огляделся вокруг, но пока никто не выдал в себе тайного агента дяди Тхэсонга. Да и что это за тайный агент, которого легко обнаружить! Оставалось надеяться, что этот скандал — случаен.
— Вопрос! — не то спросил, не то констатировал непостоянный и несчастливый в любви, а также легкий на помине Вася.
— Да молодой человек? Пожалуйста! — среагировала директор.
— Вы говорите, шприц странной формы. Есть мысль, — Василий был краток.
— Да говорите же скорее! — рассердилась и без того выведенная из себя Эльмира Булатовна.
— Охотники или животноводы, а не наркоманы, — быстро, но непонятно сформулировал мысль Вася.
А его товарищи по факультету растолковали, что, возможно, шприц странной формы, найденный на базе, был дротиком со снотворным, который иногда применяют в охоте или когда просто надо усыпить бешеное животное. Парни оказались заядлыми охотниками, еще и теоретически подкованными.
— Посмотреть надо, — согласился Вася с интерпретацией своих слов.
Посмотрели. Дирекриса с радостью дала убедить себя в том, что, возможно, кто-то из желающих поохотиться на благородного оленя или кабана сделал привал именно у забора их базы, не доезжая до угодий, стал проверять снаряжение и совершенно случайно потерял один "патрон".
И Джун посмотрел. Ему не верилось немного, но, похоже, новый клиент его "агентства знакомств" не ошибался. Дротики со снотворным, значит. Какому идиоту это понадобилось? Какому клоуну?
— Джун, — схватила его за руку Лиза. — А помнишь вчера...
-Тихо! — скомандовал юноша, не заботясь о том, чтобы смягчить тон. — Я понял.
Не хватало еще, чтобы окружающие тоже поняли, что им двоим известно чуть больше.
Дротики, клоуны, идиоты... Джун мог немного расслабиться. Если все так, как он предполагает, ничего страшного случиться не должно. Но вот огласка все равно нежелательна.
Глава 12
После устроенного шума многим показалось, что они напрочь лишились аппетита. Когда Эльмира Булатовна, немного сконфуженная тем, что затеяла такой переполох из-за чьих-то охотничьих забав, бодрым вожатским тоном пригласила взбудораженных студентов в столовую, те нехотя побрели внутрь. Но здоровые молодые организмы потребовали своего, и вскоре помещение наполнили стук передвигаемых тарелок, чиркание и звон столовых приборов и бульканье разливаемого чая.
О, этот непередаваемый вкус чая заведений общепита. Кто хоть раз попробовал его — разве сможет забыть? Не питайте надежд, оптимисты, — как бы вы ни старались повторить за поварами — все-все возможно приготовить: и хлебные котлеты, и водянистые голубцы, и кисель со вкусом мыла, — но только не этот чай! Из какого ведьминого котла проистекает этот напиток? Ах, оставим, оставим эту загадку грядущим поколениям и лучше на досуге откроем томик Гоголя или Диккенса. ()
За пятнадцатым столиком пока сидели лишь Инна и ее тайный молодой человек и явный однокурсник Роман. Жизель задержалась снаружи, болтая по телефону со своим Хрюшей о каких-то сфинксах и львах. Лиза и ее соседка-зазнайка тоже пока не дошли. Рома попытался обнять девушку, но неудачно. Инна все еще не решалась сделать их отношения достоянием общественности. Она вновь, почти в тех же выражениях объясняла парню, что боится за подругу и не хочет ее шокировать. А Рома почему-то все настойчивее просил объявить об их отношениях и почему-то очень критично отзывался об их с Лизой дружбе. Даже выразил сомнение, дружба ли это. Инна еще поняла бы, скажи ее парень, что это она плохая подруга для Лизы, — все-таки заслужила. Из-за кого, спрашивается? Но виновник ее непорядочного поведения на Лизу взъелся — и это было что-то новенькое.
На их столик начали коситься Даша и Вика, Аллочки видно уже не было — девчонка, отличающаяся отменным аппетитом, побежала к какой-то тете Кате и Федору, вчерашнему спутнику нагловатой кореянки, — узнавать, как у них получается такая вкусная манная каша. Кому-то и такое нравится, как ни странно.
Инна осторожно, чтобы никто не заметил, погладила парня по руке и шепнула, что скоро соберется с духом и все расскажет. А тогда можно хоть круглые сутки ходить в обнимку. Она даже пошутила, что Роману еще все это надоест, а про себя подумала, что еще больше это будет надоедать ее подруге, если она вообще перенесет такой удар и не сбежит домой. Была у Лизы такая особенность — сталкиваясь с грубой действительностью, она пряталась, а если не могла спрятаться буквально — дома или в библиотеке — то отмалчивалась или еще чего похуже. Вот и с так называемым принцем вышло не иначе: раздосадованный парень, которого преследовала, как он считал, неуемная художница-извращенка, пожаловался в их деканат на домогательства. Лизу вызвали для порядку на ковер, хотя декан и посмеялся над здоровым старшекурсником, который не мог сам отделаться от назойливой малышки. Конечно, талантливую студентку наказывать никто не собирался, тем более что Роман, как староста группы, защитил Лизу, просто рассказав руководителю факультета, как на самом деле Лиза просит людей позировать для своих картин: настойчиво, конечно, не выходя за рамки приличий. Но после этого девушка на какое-то время замерла — так лучше всего Инна могла выразить свои ощущения от того, что происходило с ее странноватой подругой.
Лиза говорила мало, вежливо смеялась, если Инна пыталась рассказать какой-нибудь анекдот, но почти не рисовала — если только на занятиях. Это было жутковато — после привычной подруги, что-то творящей с карандашом и красками день и ночь. Как потом она объяснила Инне, она не могла поверить, что человек, которого она просто попросила помочь, не удовлетворился тем, что обругал ее, но стал почти что доносчиком. "Где были мои глаза, когда я его вообразила героем такой чудесной сказки? — сокрушалась Лиза. — Для художника такая ошибка непозволительна".
Пока ни о чем не подозревающая Лиза, переговариваясь довольно оживленно с этой странной Джун, двигалась по залу. Как всегда, неуклюжа. Зацепилась чем-то за ножку отставленного стула и чуть было не упала. Точно свалилась бы и с синяком ходила, не схвати спутница ее за шкирку, как какого-нибудь котенка. Грубая особа... и силища у нее какая! Лиза хоть и маленькая, но ведь и кореянка не работница со скульптуры Мухиной. А как Ромочка на узкоглазую стерву уставился! Пришлось Инне отвлечь его внимание на себя, осторожно под скатертью ступней коснувшись его ноги и лучезарно улыбнувшись. Эту улыбку в манере Скарлетт О'Хара, подсмотренную в фильме, девушка не раз тренировала — и у зеркала, и на поклонниках. И она как всегда сработала: Роман и думать забыл о появившихся девчонках. На Лизу ему тоже ни к чему долго смотреть.
Что за беспокойное хозяйство у него появилось. Джун еле успел поймать малышку-соседку, заглядевшуюся на своего пастушка. И как можно не замечать очевидного? Ему-то, Джуну, ее бестолковость на руку — так она и его не вычислит. Но он-то ладно: поживут вместе три недели — и все. А с этими двумя Лиза общалась целый год — и ничего не поняла. Удивительно, как невнимательны люди к своему окружению.
Прежде чем войти в зал, он заставил цыпленка замолчать, тихо объяснив ей, что не хочет, чтобы ее самое приняли за наркоманку — раз уж директор так сильно обеспокоена этой проблемой (и ее понять, конечно, можно). Ведь если она начнет распространяться о том, что видела каких-то клоунов ("Хорошо, не клоунов, а клоуна!"), то кое-кого это наведет на неприятные мысли. Лиза сморщила недовольно нос, но согласилась. И Джун великодушно выразил готовность после завтрака наедине выслушать ее описание этого самого клоуна ("И со всеми подробностями, так уж и быть. Можешь хоть нарисовать его — будет занятно"). А потом иронично поинтересовался, не освободит ли его руку маленькая соседка. Все-таки выглядели они со стороны странновато: его высокая фигура с идеальными пропорциями и, как довесок, эта коротышка, схватившаяся за него.
Поэтому до того, как попытаться шлепнуться, Лиза, послушно вняв его совету, о клоуне не заговаривала, а выспрашивала, привыкла ли принцесса Ли Джун к русской кухне, и очень удивилась, узнав, что одно "традиционное" блюдо продается в России повсеместно и называется "лапша быстрого приготовления". А потом светская беседа была забыта ради этого пастушка... как его там, их же еще знакомили до отъезда, когда подразумевалось, что этот как его там будет помогать Джуну с коммуникацией. Нормально? Помогал с организацией поездки Лапиков с журналистского, и он знать не знал, что из себя представляет Джун — насколько его интеллект и знание языков выше среднего. Вот и выдумал всякую чушь. Роман — так его зовут. Непонятная забывчивость Джуна позабавила. А вот внимание Лизы к Роману раздосадовало — как все же можно быть такой наивной!
Джун оглядел столовую. Пока народу было не так много — в основном только студенты. Это облегчало задачу. А что делать, когда приедут очередные гости? Это неизбежно — ни один бизнесмен, даже такой неуравновешенный, как госпожа-директор, не будет держать столько номеров пустыми. А значит, скоро здесь будет людно... Может, это заставит неведомых охотничков держаться подальше? Почему бы им не охотиться сейчас в Африке, если уж приспичило. Юноша ломал голову над этой проблемой: логика идиотов и клоунов всегда для него была непостижимой.
Лиза принялась обсуждать со своей фигуристой подружкой какую-то поездку, а Роман попытался завязать беседу с ним.
— Как тебе понравилось в Крыму?
— Я разве куда-то уезжаю? — притворно удивился Джун.
— Да, точно, извини. Да и видела пока ты тут мало.
Пастушок слегка замялся и неодобрительно покосился на болтающих девчонок. Но те, хоть и сидели бок о бок с ними, были полностью погружены в свои планы. Поэтому Роман прокашлялся и потихоньку, насколько мог, спросил:
Тебя эта девица не сильно беспокоит? Ты ведь, кажется, собиралась жить одна?
— О, в таком соседстве есть свои плюсы, — честно ответил юноша. В конце концов, он сам снизошел до цыпленка, не желая разбираться в первый же день с громилой Василием. Знал бы, что не так страшен этот тюфяк... И модельки пока не пристают... Все к лучшему, так или иначе.
— Да? — почему-то скривился собеседник. В его голосе послышалось презрение. Больше объект Лизиного интереса и, насколько мог судить Джун, парень ее подруги от еды не отвлекался. Он быстро покончил с манной кашей и, сердито посмотрев на девчонок, удалился. Джун мог бы поклясться, что последний взгляд, брошенный на их столик пастушком, был полон отвращения и какой-то ревности. Неужели этот Лель цыплячий его раскрыл?
