Век Дракона 3. Вожди проклятых

— Демон?

— Возможно. Прости, мои возможности здесь... как и чувства... ограничены. Я еще не привык к... этому.

— Тогда идем быстрее, — Амелл тряхнул головой, выбивая из волос грязную воды вперемешку с комьями земли. — Ведь сбежит. А мне нет никакой охоты гоняться за ней по всем этим здешним болотам.

Часть 20

Проржавелые, заросшие мхом и грязью ворота вылетели с грохотом и лязгом — Старший Страж был зол, голоден, утомлен и торопился покончить со всем поскорее. Тем более, что разрывы в Завесе всегда требовали того, чтобы с ними не медлили. Промедление грозило появлением самых разнообразных демонов, которые только могли успеть прорваться в смертный мир.

Уже знакомый двор баронессы оказался таким же, как и в Тени — только грязнее и без черных духов. В дальнем его конце, перед самым покосившимся балконом, переливалось зеленовато-черным сиянием нечто, искажавшее суть реальности этого места. Должно быть, это и был тот самый Разрыв в Завесе — щель между мирами, в который прорвалась мятежная ведьма. Воздух вокруг волновался и плавился, точно при самой страшной жаре. Почва вспучивалась черными пузырями, которые прорывались зеленоватыми отростами, издали похожими на заостренные кристаллы. Эти отросты почти тут же пропадали, точно Завеса, разделявшая мир смертных и духов, изо всех сил старалась срастить нанесенные ее телу раны. Но спустя какое-то время появлялись новые. Очевидно, без целебной помощи мага, эту рану было так просто не залечить.

Перед Разрывом стояла статная женская фигура. Даже в предрассветных сумерках и неясных отсветах Завесы можно было узнать баронессу. Женщина потирала свои руки, глядя на них так, будто видела впервые. Одновременно, она поводила плечами и трогала длинные, густые волосы. Даже выбитые магией ворота не сразу заставили ее оторваться от разглядывания собственного тела.

— Вы? Опять? Проклятье, я думала, что оставила вас в Тени. Вы должны были сгинуть вместе с теми предателями-селянами!

— Ведьма! — Справедливость сделал шаг вперед. В его руке сверкнул подобранный в болоте меч Стража Кристофа. — Что ты сделала с теми несчастными? Отвечай!

Прекрасные глаза баронессы на миг расширились. Потом она запрокинула голову и захохотала.

— Ты смотри, кого выбросило сюда вместе с этими магами! Ты! Здесь! И заперт в мертвяцком теле, как какой-нибудь жадный мелкий дух! — она подбоченилась, глядя в полыхавшие синим глаза своего врага. — А хочешь расскажу, что тебя в нем ждет? Не пройдет и нескольких дней, как ты почувствуешь отраву разложения. Ты будешь гнить заживо, и страдать. О, как ты будешь страдать, ничтожный дурак, думавший, что сумеет погубить меня. Да что же, это даже слишком хорошо!

Справедливость яростно дернулся вперед, но предугадавший это Амелл успел поймать его за плечо.

— Стой. Пусть сначала скажет, что сделала с людьми там, за Завесой.

Баронесса окинула взглядом теперь уже Старшего Стража и улыбнулась — совсем по-другому, чем при разговоре с призрачным рыцарем.

— Ну надо же. Я ведь сперва и не разглядела тебя как следует. Эдакий красавец, чистый душой и телом, — она сделала шаг ближе, прищуриваясь. — Да к тому же могучий маг, имеющий постоянную связь с Тенью. Ты стал бы прекрасной трапезой на моем жертвенном столе. А твоя кровь... о, она сделала бы меня моложе и прекраснее... И гораздо, гораздо сильнее. Впрочем, еще не поздно выпустить ее из твоих жил. Что скажешь?

— Что. Ты. Сделала. С теми людьми? — сдерживаясь и намертво сцепив пальцы на подрагивавшем плече Справедливости, переспросил Амелл.

— Они сгинули, — баронесса неопределенно мотнула головой. — Отправились к своему Создателю, или как там они это называют. А сейчас и вы последуете за ними!

С последними словами женщина упала на колени, утыкаясь лбом в жидкую грязь. Андерс и Дайлен переглянулись. Справедливость резко высвободил плечо. Шагнув вперед, он выхватил меч.

— Смертные, что вы стоите! Не дайте ей...

На месте умолкшей, коленопреклонной баронессы полыхнуло так, что на миг ослепило всех трех обступавших ее врагов, затмевая даже отблески самой Тени. А в следующее мгновение из ее треснувшей мокрой шкуры ввысь и вширь рванулось нечто громадное, могучее и невообразимо уродливое...

— Демон гордыни. Проклятье!

Рогатое чудище, что было почти вдвое выше любого человека, оскалившись, бросилось на стоявших один подле другого Амелла и Справедливость. Маг откатился из-под когтистых ступней, но рыцарю повезло меньше. Не то из-за непривычности к смертной плоти, не то по другой причине, светлый дух подскользнулся, шлепнувшись в грязь в трех шагах от начала рывка. Миг — и демон оказался рядом. Чудовищная лапа отшвырнула его далеко в сторону. Пролетев через двор, рыцарь ударился о камень забора и пал в лужу. Синий свет, что до того пронизывал плоть мертвого Стража изнутри, погас.

Демон рыкающе, утробно захохотал. Однако, тут же оборвал себя, разворачиваясь к оставшимся врагам. Горевшие зеленым глаза твари переходили с испуганного светловолосого мага поодаль, на того, кто был поближе. Последний — молодой наглец, любитель выносить чужие ворота, страдальчески морщился, смаргивая попавшую ему в глаза жидкую грязь пополам с водой.

Оба смертных не отрываясь смотрели на тварь. Капли крупного дождя, падая, сбегали по навершию посоха одного из них, смывая грязь с вытянутых в сторону демона крепких пальцев другого.

Заревев, демон бросился вперед. Одновременно с тем безоружный наглый маг быстро припал на колено, проводя ладонью полукруг над размокавшей грязью. А потом резко вскочил, зажимая в кулаке и вздергивая от земли невидимую нить.

Демон опрокинулся на спину, взбрыкнув когтистыми ступнями. Сама почва ушла из-под его лап. Новый чудовищный рев разнесся далеко над болотами, когда взметнувшаяся над тварью грязь в мгновение ока стала цепче смолы, спеленывая огромное тулово и не давая подняться.

В небе громыхнуло. Темноволосый маг вскинул лицо, которое на миг подсветилось вспышкой короткой молнии. И — раскинул руки, словно обращаясь к нависшим над хлябями рассветным тучам.

От раздавшегося следом грохота содрогнулась земля. Огромная, ослепительно яркая молния с треском ударила в яростно брыкавшегося демона, пронзая насквозь, просвечивая каждую крупицу мерзкой плоти и испепеляя...

— О Создатель! Что это было? А? А...мелл! Б...абку твою туда и так, что это было??

Дайлен открыл заляпанные грязью глаза. Сморгнув лившийся сверху надоевший до гарлоков дождь, он с трудом сосредоточил взгляд на тревожно склонившемся над ним лице товарища.

— Этой... молнией меня отбросило на десять шагов, а тебя — на все тридцать! Умеешь ты вообще соизмерять свои силы?

Старший Страж дернул горлом — и закашлялся. Не прекращая кашлять, он кое-как повернулся на бок и, придерживая голову, попытался оглядеться вокруг себя.

— Где... демон?

Андерс хмыкнул, помогая ему сесть.

— Где демон, ты спрашиваешь? Лучше бы побеспокоился, где та часть двора, которая на свою беду оказалась под ним и вокруг него. Только полюбуйся, что ты наделал!

Опираясь на плечо и руку Андерса, Дайлен кое-как поднялся на ноги.

"Та часть двора" действительно стоила того, чтобы на нее полюбоваться. Место, где несколько мгновений назад бился, спеленутый грязью, один из сильнейших демонов Тени, исчезло, как исчез и сам демон. Теперь здесь была неровная яма — глубиной не менее половины человеческого роста.

Поддерживаемый товарищем, Старший Страж дохромал до ее края и осторожно заглянул внутрь.

Несмотря на слякоть вокруг, земля в яме спеклась в ломкий камень, а о ее края можно было порезаться. Амелл смущенно потер затылок, оборачиваясь на дом.

С домом же на первый взгляд все оказалось в порядке — черно-зеленая дыра между мирами, что вспучивалась на его месте, теперь затянулась. Ничто не напоминало о том, что совсем недавно она тут была.

— Завеса восстановилась тут же после гибели демона. Должно быть, только его магия поддерживала разрыв, — Андерс поддернул кренившегося набок командира. — Вообще странно, что нас не испепелило вместе с ним. Это заклятие воздуха было чудовищной силы. А тут кругом вода. Чем ты думал?

Дайлен кашлянул, снова берясь тереть затылок.

— Я не думал, — наконец, пробормотал он. — Просто вспомнил, как таким заклятием уложил высшего дракона. И решил проверить... Видимо, в этот раз вышло еще сильнее.

Целитель возмущенно дернулся.

— Ты хочешь сказать, что когда-то это заклятие убило... О, Создатель, высшего дракона, а потом ты его усилил, и применил рядом с нами?

— Я был зол.

— Он был зол... — Андерс покачал головой, снова поддергивая командира. — Ну, а как мы теперь выберемся отсюда? Сможешь лететь?

Амелл прислушался к чему-то внутри себя. Нехотя мотнув головой, он тут же за нее схватился и — опять чуть не опрокинулся в грязь.

— Нет, — с трудом удерживая себя прямо, вынужден был признать он. — Не теперь. Сильно болит вот здесь... и вот тут. Когда двигаю рукой. И перед глазами все плывет.

Товарищ покивал головой с деланным сочувствием.

— Плывет? Ну, конечно. Ты же не высший дракон, — он заозирался по сторонам. — Нужно, наконец, укрыться от этого... благословенного дождя, и я тебя осмотрю. Сил у меня самого немного. Молись, чтобы осталось хотя бы одно целое ребро.

— Смертные...

Маги обернулись. Изувеченное тело Стража Кристофа, что все это время лежало у стены забора, вновь осветилсь изнутри пронизывающим сиянием духа. Рыцарь Справедливости попытался приподняться, но вздрогнул и откинулся на спину.

— Прошу вас, помогите мне...

— Чудно, — оставив шатавшегося Амелла, Андерс подступился ближе и коротко осмотрел окровавленный мешок с мясом и костями, в который превратилось некогда вполне еще целое мертвое тело. Грудина рыцаря была раздавлена, и ребра торчали наружу даже сквозь кожаный нагрудник. Одна нога также белела прорвавшей плоть костью, другая висела безвольной тряпкой. Менее всего от чудовищного удара огромной шипастой и когтистой лапы пострадали голова и руки. На одну из них сейчас и опирался дух, другую моляще протягивая к взиравшим на него Стражам.

— Я думал, тебя утянуло обратно, через разрыв в Завесе.

— Нет, смертный, — Справедливость вновь попытался сесть, но лишь бессильно уронил руку обратно в грязь. — Я по-прежнему прикован к этой груде плоти... Теперь она настолько изломана, что я не могу даже пошевелиться в ней.

Он запрокинул лицо, дергая уцелевшим горлом.

— Прошу вас. Только маг может провести меня через Завесу обратно в Тень. Мне не вернуться без вашей помощи. Если вы откажете... я буду гнить здесь, привязанный к этому мясу... а после к костям до тех пор, пока не истлеют сами кости. Тогда только я смогу вырваться на свободу, в вашем, смертном мире.

Горящие синим глаза страдальчески моргнули.

— Но... от долгих мучений естество мое может мне изменить. Утратив разум... я не могу знать, кто выродится здесь вместо меня. И... на что он будет способен.

Придерживая грудь и подволокавая ногу, Дайлен подхромал ближе к распростертому телу с пленным духом. Невольно они с Андерсом переглянулись.

— О какой помощи ты говоришь? Ты хочешь, чтобы ради тебя мы вновь разорвали Завесу?

Рыцарь мотнул головой.

— Нет, смертный. Пока я привязан к этой плоти, мне не пройти через разрыв в одиночку. Я прошу о другом.

— О чем же?

— Один из вас должен провести меня в Тень. Я смогу освободиться только по ту сторону Завесы.

Амелл покачнулся, снова опираясь на плечо целителя.

— Дух, прошу, говори прямо, что ты хочешь. Я не в настроении сейчас отгадывать загадки.

Справедливость глубоко вдохнул.

— Я молю, чтобы смертный принял меня в себя. И вновь вошел со мной в Тень. Лишь там я смогу покинуть душу спасителя и вернуться к привычному существованию. Смертный же, что окажет такую услугу, уйдет обратно в свой мир, и мы едва ли встретимся вновь.

Маги медленно посмотрели друг на друга.

— Ты говоришь об одержимости? — наконец, проронил Дайлен.

— Не об одержимости, — на какое-то мгновение в голосе рыцаря послышались раскаты грома. — Я не демон, предлагающий глупые и подлые сделки, что играют на низменных чувствах слабых существ. Я — светлый дух Тени, и молю вас вызволить меня из ловушки. Дабы впоследствие я не смог навредить никому в вашем мире. Мне нечем подтвердить истинность намерений. Но клянусь — вы ведь уважаете клятвы? Клянусь миром смертных и теней, Завесой и именем того, кого зовете вы Создателем, что мне нужно только одно — вернуться в Тень. И что магу, который отведет меня туда, не случится никакого вреда ни от меня, ни от кого другого!

Амелл, прицыкнув, покачал и без того отчаянно гудевшей головой.

— Ты тоже играешь на чувствах. Только других — сострадании и благородстве. Пойми, дух, я... не могу позволить этого. Я слишком мало знаю об одержимости духами. Даже если бы я согласился... Я не такой маг, как прочие. Моя непрерывная связь с Тенью. Мы не знаем, как она может повлиять на тебя... и на меня, пока я буду носить тебя в своем теле.

— Мое присутствие также открывает непрерывную связь с Тенью, смертный. Хотя она и другого свойства. Ты к этому привычен, и даже не ощутишь моего присутствия. Я же обещаю, что едва мой дух войдет в твое тело, я просто усну. И проснусь только тогда, когда ты доставишь меня в Тень...

— Постой, постой, — Андерс, который до того молча прислушивался к разговору, шагнул вперед. В предрассветных сумерках его лицо казалось бледным и взволнованным. — Ты сказал, что принявший тебя маг будет обладать постоянной связью с Тенью? А значит... тем же могуществом, что и Дайлен?

— Не совсем, — рыцарь Справедливости мотнул головой и вновь обессиленно опустил ее в холодную, грязную воду. — Твой могучий товарищ... словно живет... по обе стороны Завесы. Его связь непрерывна, и она... врожденная. Он без труда пропускает через себя такую силу Тени, которая убила бы любого другого...

Дух вновь дернул горлом.

— ... в то время как с моей помощью обычный маг будет обращаться к Тени лишь когда его собственная сила будет на исходе. На краткие периоды. Но и это сделает такого мага во много крат могущественнее против того, чем он был наделен от природы.

Андерс хмыкнул и отер мокрый лоб абсолютно мокрым рукавом.

— А ты точно будешь крепко спать до тех пор, пока не окажешься в Тени? Что если ты станешь... подглядывать? За моими делами, о которых тебе знать не положено? Например... в отхожем месте? Или... ночью, когда я буду не один?

— Я поклялся, смертный. И я не демон. Не думай, что пребывание здесь настолько желанно или любопытно для меня. Мы, духи, видим и чувствуем все по-другому... и сон для нас предпочтительнее наблюдений за несовершенствами и пороками вашего мира.

— Стой, Андерс, — Дайлен отпустил живот и, поморщившись от резкого движения, ухватил целителя за плечо. — Ты что, всерьез намерен впустить его... в себя? О, Создатель, да что это такое! Ты желаешь, чтобы результатом нашего похода стало появление еще одного одержимого? При моем попустительстве??