Пироман поневоле. Общий файл

ПВО из панциря получилось отличное, огнешары тут же начали отлетать в самые разные стороны и видимо блокировать удары Ветерка, град атак на меня сразу спал. Не успел я порадоваться этому факту, как сработала Огненная лилия, отправив куда-то лепестки поражающих элементов. Понимая, что противник наверняка уже сменил позицию, я всё же ударил столбом огня туда, где они должны были быть в самом начале. Бил по сути наугад, так как с этой чёртовой иллюзией стало непонятно, где они точно стояли, и видимо никуда не попал. Атаки на меня почти прекратились — Шнырь либо получил травму, либо выжидал удобного момента после полученной ответки, атаки телекинетика почти все пререхватывались защитой.

Момент, когда из-за камня встал телекинетик, я просто не уловил, но встал он совсем не там, где я ожидал его увидеть. Поднявшись он откуда-то из недр своей одежды выудил десяток острых железяк фонящих моей же стихией, которые по разным траекториям полетели в сторону моего бедного тела. Как настоящий сайгак я носился по полигону и пытался уворачиваться от этих железок, попутно швырнув в появившегося противника шар начинённый плевком. Длилось это пару минут, пока я не понял, что моя защита совершенно не реагирует на эти железки. Иллюзия!

За беготнёй я не заметил, что действия фантома имеют минимальный эффект на окружающее, но всё же имеют — те места, на которые попадала струя дракона, буквально на пару мгновений принимали свой истинный облик. Подумать я об этом не успел, в мою защиту влетело что-то весом килограмм в шестьдесят и я отправился в полёт. Кокон поглотил большую часть удара, но и остатков хватило чтобы я пролетел пару метров, пока не додумался поставить за спиной щит, на который и приземлился. Сразу же последовал удар в область головы, седой всё ещё был в игре, и снова сработала лилия. Нужно было что-то срочно предпринимать или эти ребятки меня скоро отделают, как повар отбивную.

И тут меня словно током ударило — фамилиар отражал атаки направленные в меня, хотя я ни самих атак ни атакующих не видел, следовательно на него иллюзия не действует и он отлично всё воспринимает. Как так получилось анализировать буду позже, а сейчас стоит создать ещё троих фамилиаров с индивидуальным набором вложенных техник. Выставив тройной купол, один из которых сделал сферой, чтобы летящая в меня дрянь не отвлекала, я принялся творить. Для каждого фамилиара следовало подобрать свой набор техник, которым он будет атаковать и защищаться от своего противника: фамилиар для Шныря получил короткий и длинный огненные клинки и способность ставить лёгкие щиты; для атлета был иной набор — стрелы, обычные шары и разной плотности щиты; что может противопоставить Загадка я не знал и дал фамилиару плеть и поставил задачу просто не мешать мне бить двух других противников.

Только я хотел выпустить своих созданий из под купола, как в меня полетело штук пять камней, и разнообразное острое железо. 'Опять иллюзия, — подумал я и тут же понял ошибочность своих суждений — в некоторые места из защиты полетели шары.' Удар был силен, купол и сфера мгновенно исчезли, не став ждать следующего удара, я выпустил фамилиаров. Сразу стало ясно, что моя догадка верна, мои копии резво понеслись в разные стороны: слева от меня, где как я видел должна быть стена, мечник сцепился с алюристом и было видно, что он просто не успевает за Шнырём и спасают его только щиты. С другой стороны в валун на полу, второй элементаль бил орнешарами, было не ясно достигает ли хоть часть из них противника или нет, сам элементаль тоже пока остался без повреждений.

Окружающая действительность поплыла и я увидел, как десяток фамилиаров в разных местах полигона атакуют пустые местах, в которых может быть противник. Иллюзия была отличная и если бы я не чувствовал свои творения, то однозначно получилось бы сбить меня с толку и заставить дальше воевать с пустым местом. Снова я почувствовал разгорающейся огонь в груди, но в отличии от прошлых боёв с реальным противником, которые у меня были, в этот раз огонь был спокойным и не ярился, а просто становился всё сильнее и насыщеннее. Создав шар контейнер я до упора залил в него плевок саламандры, окружил его шарами динамической защиты если его захотят перехватить, а перед ним сделал кумулятивный шар для пробивания защиты и отправил всю эту флотилию в сторону Загадки, повесив управление шарами на фантома атакующего её. Самому мне точно не навести свой подарок на цель.

Закончив с шарами, я перенаправил первого созданного мной фантома атаковать телекинетика, так как он единственный мог выставить щит на пути моей атаки и лучше бы ему быть занятым своей защитой. Займусь им позже, если цел останусь. Не гоже было оставлять без внимания и в то место, где он добивал моё создание, рванулось три огненных стены, которые должны были, рано или поздно зажать его у стены. Внезапно иллюзия начала таять, в ней появились разрывы, в которых был виден реальный мир с местами оплывшим полигоном. Девушку окружал кокон огня, отсекший её от бушующего вокруг пламени — видимо Прах посчитал её побежденной и поставил девушке защиту, так как Ветерок занимался только своей защитой блокируя атаки двух фантомов и помочь девушке был уже не в состоянии. Преобразовав плеть освободившегося фантома в лезвие, отправил его на помощь двум своим собратьям.

На удивление стены умудрились загнать седого в угол и места для маневра у него оставалось всё меньше. Желая быстрее закончить этот необычный поединок, я швырнул в него десяток стрел, летящих в разных плоскостях и с разным интервалом, две из которых попали в цель и то за счёт отсутствия у противника места для манёвра. Посчитав, что тут все закончено, я всё же не стал убирать клетку из огня и оставил фамилиара присматривать за раненым противником. Стоило разобраться с телекинетиком, который всё ещё сдерживал моих фамилиаров. В районе головы, живота и ног возникли три огненных кольца с измененным во внутрь вектором распространения и неспешно начали сжиматься.

— Сдаешься? — крикнул я атлету.

Сняв оставшийся целым купол, сделал в его сторону шаг и тут же, под звук сработавшей лилии, рыбкой нырнул вперёд понимая, что не успеваю поставить дополнительную защиту. Одновременно с прыжком получив сигнал о том, что фамилиар потерял цель. Полностью избежать атаки, непонятно как вырвавшегося Шныря не удалось. Уловив, что я отвлекся на Ветерка, он использовав неровность пола, проскользнул под стеной и рванул ко мне, успев нанести десяток ударов до того, как получил два лепестка в грудь. Девять ударов кокон выдержал, а вот десятый вскользь задел меня по бедру — один из лепестков ударил в меч алюриста и сбил его с траектории движения.

Упав на пол и перекатившись в сторону я встал на ноги и посмотрел в сторону Александра: двумя кусками уже разорванной рубашки, из под которых сочилась кровь, он зажимал раны на груди и явно был не заинтересован продолжать бой. Не желая повторять ошибку я создал стрелу Ра и кинул ему в грудь. Раненого тут же окутал кокон — наставник засчитал победу над этим непростым противником.

— Сдаюсь! — выкрикнул покрытый потом, с прожжёным в нескольких местах балахоном, из последних сил держащийся телекинетик и его тоже окутал кокон.

Выдохнув, я развеял фамилиаров, работающие техники и сжав зубы, прижёг рану на бедре. Глухой стон вырвался из-за плотно сжатых зубов.

— Победа в поединке достаётся Кудрявцеву Петру, — сказал мастер-стратег, — Поздравляю, ять! Кудрявцев, Поляков и Мишин живо сдриснули к лекарям, на!

— Прижечь? — спросил я седого, опустившись перед ним на корточки.

— Давай, — с хрипами согласился он и засипел когда я коротышём приложился к его ранам. К нам подошёл Михаил и мы на пару подняли Шныря и отправились в лазарет. Вызывать медиков на полигон Власин посчитал не нужным, решил, что раны не серьёзные и мы дойдём до лазарета сами.

Со мной и телекинетиком лекари разобрались минут за двадцать, а вот Александру пришлось там задержаться — сразу справиться с его ранами не вышло. Пожелав ему скорейшего выздоровления и попрощавшись с Михаилом, я отправился на прогулку в город, решив, что пара бокалов пива лишними точно не будут.

Утро было тяжёлым утром студента перед экзаменом, к которому готовился всю ночь и утром не можешь продрать глаза, чтобы встать и бежать на этот самый экзамен. Не могу сказать, что готовился я прям всю ночь, но после пары кружек пива я отправился к себе и до двух ночи развлекался с уником имитирующим поединки. Что так, что этак выходило, что стража мне не победить. Самым лучшим результатом была ничья, в которую я смог свести всего один поединок. Повторить данный результат не удалось, из чего я сделал вывод, что была симуляция ошибки противника, подобные ситуации были заложены в программу.

Уже собираясь выходить я получил сообщение от наставника, что последняя часть аттестации будет проходить на одном из внешних полигонов за городом. Для меня это по сути ничего не меняло и я отправился к выходу с базы, где должен был встретиться со всеми, кто этим утром будет участвовать в моём испытании и судить его. На улице, кроме судейской коллегии в трёх лицах и наставника, был только один незнакомый мне персонаж: мужчина тридцати-тридцати лет, совершенно не примечательное лицо, среднего роста, одетый в стиле милитари.

— Знакомься, это Серых Владимир, манипулятор земли, по воле жребия твой противник в предстоящем учебном бою, — представил мне незнакомца старый матершинник.

— Пётр Кудрявцев, огневик, — представился я, пожимая землеройке руку, — надеюсь смогу вас удивить.

— Будем знакомы! А вот удивлять меня не надо, я сам удивить могу, — скупо улыбнулся Владимир.

— В пути поговорите. Рассаживаемся и поехали, — поторопил всех Эдуард Эдмундович, — хотелось бы ещё на обед успеть.

Я сидел в столовой и рассматривал лежащий на ладони жетон. Обычный дюралевый жетон, как у военнослужащих, на котором был указан личный номер и номер пятёрки, к которой приписан страж. Пятьсот шестнадцатая пятёрка смертников, как уже успели окрестить новые отряды стражей. От обычных звеньев они отличались тем, что входили в них люди, которые решили посвятить себя борьбе с новым врагом и бороться с ним не жалея себя. По своей сути это были отряды добровольцев.

И вот я сидел и рассматривал жетон, с владельцем которого мы общались буквально пару дней назад. Который не вернулся с последнего задания. 'Был человек и нету, только кусок металла от него и остался. А могли все там остаться' — думал я, разглядывая жетон.

Стоит немного рассказать о том, что случилось с момента аттестационного боя с Серых. Мне почти удалось свести бой в ничью, что аттестационная комиссия учла в своём решении моей дальнейшей судьбы.

Примерно через пять минут после начала поединка, я понял, что начинаю выдыхаться — поддерживать взятый противником темп оказалось не просто. Владимир задорно улыбался и не выказывал ни малейших признаков усталости, в то время как я всё глубже уходил в оборону и понимал, что 'это провал, братан'. Стоит наверное сказать спасибо тому, что я огневик и связанным с этим особенностям — уже не в первый раз в моей душе, как второе дыхание, разгорелось пламя ярости и я смог немного увеличить скорость реализации техник, что позволило даже перейти из обороны в наступление. Стоило порадоваться этому факту, как последовала расплата: землеройка познакомила меня с техникой каменной травы или каменных ножей — только быстрые ноги помогли моей пятой точке не узнать насколько остры каменные лезвия вылезшие из земли, как трава. Так я и носился по полигону блокируя, отклоняя, а где-то и просто уворачиваясь от атак земляка изредка отправляя ему ответные приветы.

Все понимали, что долго это продолжаться не может, так оно и случилось — Владимир прижал меня к краю купола, которым был огорожен полигон. Спрятавшись за одним из камней, что были тут и там разбросаны по площадке, я анализировал, что я могу сделать, чтобы не проиграть совсем уж позорно — о победе речи быть и не могло. Затопленный пламенем ярости разум бился во все стороны, но никак не мог найти выход из сложившейся ситуации. Я взвыл и от безысходности кинул каменюку, за которой скрывался, в противника. Звучит это гораздо проще чем было на самом деле. Руки до самых плеч стали воплощением огня и со всей силы толкнули камень в сторону Владимира. Со стороны это выглядело эффектно: протуберанцы пламени, вырываясь из состоящих из магмы рук, с ускорением толкали многотонный камень к цели, которая с удивлением обнаружила, что подошла слишком близко. Серых мгновенно оценил ситуацию и понимая, что уйти от столкновения не успеет, построил многослойную защиту. Грохот, пламя и визг разлетающихся каменных осколков стали итогом контакта каменюки и человека. Когда осела пыль, стало видно сидящего в паре метров от места столкновения Владимира, который тряс головой и что-то бормотал сквозь зубы и навзничь лежащего меня. Всего этого я не увидел, так как вырубился от перенапряжения за пару мгновений до того, как мой снаряд достиг цели.

Очнулся я через пару дней в медблоке, сильное истощение сказали наши медики. Вечером обессиленного больного навестил наставник, положил на прикроватную тумбочку невзрачную коробочку и поздравил с зачислением в пятьсот тринадцатую пятерку.

— Я обещал дать тебе возможность выбрать отряд по своему вкусу, — сказал он, — но поверь — лучшей команды для тебя не будет.

Отдыхать в лазарете пришлось больше недели: 'Не имеет смысла вливать жизненную силу лекарей в такого болвана, как ты' — сказал мне лекарь. Знакомство с 'пятёркой",в которой мне предстояло работать было сложно осуществимо — ведущий пятерки и один из бойцов были в лазарете, двое не вернулись с задания, а оставшийся целым член отряда лечил душевные раны при помощи разнообразных многоградусных жидкостей. Я решил начать с более менее доступного члена отряда: псионика-в запое. Когда я постучал в дверь комнаты, в которой обитал единственный доступный для знакомства член отряда, то с той стороны что-то с грохотом упало, послышались приглушённые шаги и дверь распахнулась.

— Ты кто? — человек стоящий напротив меня был мягко говоря потрёпан: трёхдневная щетина на обветренном лице, мешки под глазами и стойкий запах перегара только дополняли замызганную майку и растянутые тренировочные штаны.

— Пётр. Оформили к вам в пятёрку, — невозмутимо ответил я.

— А-а-а-а... Свежее мясо! — ухмыльнулся псионик, на пару секунд зажмурился и разом протрезвел.

— Уф! Не люблю так делать, — он потёр виски.

— Не такое уж мясо и свежее, — ответил я, снимая маскировку с лица.

— Дай мне двадцать минут, поговорим в столовой, — я кивнул и отправился в сторону трапезной.

— ...смяли щит... Меня просто слегка контузило, командира и 'темнилу' приложило сильнее, что стало с Максом и Псом мы даже не знаем, — Роман прервался и припал к стакану с компотом.

Мы около полутора часов сидели в столовой и мастер-псионик Роман Рябцев, по прозвищу Соловей, рассказывал о пятьсот тринадцатой пятёрке. Ким был прав на все сто, лучшего отряда для меня было не найти — пятёрка мстителей, которые пытались попасть на любую операцию, которая проводилась против членов ордена Феникса. Удивительно, но именно так называли себя люди противостоящие братству. Даже учитывая то, что пленных было уже несколько десятков, знали мы всё равно невыносимо мало и пятьсот тринадцатый отряд как раз и занимался тем, что пытался взять в плен кого-то знающего больше обычных бойцов, но тех кто мог что-то знать захватить не удавалось — когда противник понимал, что вырваться не удастся, они кончали с собой так, что получить какую-нибудь информацию из их мозга было невозможно. И вот на последнем задании они попали в засаду вырваться из которой удалось не всем.