Волна вторая: Последствия

Глава тридцать первая

Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс... Напевая про себя, я плюхнулась рядом с Невиллом. Джинни тут же уселась рядом со мной... Увы, не помогло. Рон плюхнулся напротив и завопил:

— Ты что здесь делаешь?! Это стол Гриффиндора!!! Тебя здесь не должно быть!

— Свали в варп, — флегматично ответила брату Джинни. — Луна — мой друг, и может сидеть рядом со мной там, где хочет этого. И, кстати, передай родителям, что Гарри не будет перечислять деньги, пока не получит свой экземпляр подписанного договора.

— Сама передай, — буркнул Рон.

— Вот еще! — фыркнула в ответ Джинни. — После вашей последней выходки я никакого дела с Норой и ее обитателями иметь не желаю!

Рон застыл, хлопая глазами и открывая и закрывая рот. Остальные заинтересованно смотрели на ссорящихся рыжих. И этим решил воспользоваться Колин Криви. Он потихоньку подобрался к Невиллу, и задал ему интересовавший всех вопрос:

— Невилл, ты же был у Гарри... Как он там?

— Гарри? — Невилл жестко посмотрел на самого большого фаната Мальчика-который-Выжил, и ответил: — Он решил отойти в сторону от всей этой войны.

— Но почему? — горестно вскрикнул Криви, переживая величайший в своей недолгой жизни кризис: падение Героя. До этого момент Колин все-таки надеялся, что публикация в "Придире" — не более чем утка. И тут такое подтверждение! — Он же... — Ответила гриффиндорцу Джинни.

— Если Свету не нужен "темный маг", то нужен ли Свет темному магу?

— Но ведь Гарри же не может быть темным магом?! — возопил Колин.

— Да? — поинтересовалась Джинни. — А ты вспомни, как его все называли на моем первом курсе? Не иначе, как наследником Слизерина. А на Турнире? Ведь все, кром Гермионы, поверили, что он смошенничал перед Кубком! И я поверила, — Джинни тяжело и грустно вздохнула. — А когда в школе правила эта мымра в розовом?

— Мисс Уизли! — грозно прервала подругу Макгонагалл, до этого момента с интересом прислушивавшаяся к эмоциональной речи рыженькой. — Ничто не может оправдать использования девушкой столь грубых выражений! Даже то, что мадам Амбридж — действительно "мымра в розовом".

— Профессор Макгонагалл... — Джинни удивленно смотрела на декана своего Дома.

— Продолжайте, милочка, продолжайте. Мне тоже очень интересно: что же случилось с Гарри, что он предпочел не возвращаться в Хогвартс?

— Ну... — Джинни задумалась, и я успела вклиниться.

— Гарри так часто называли темным магом, что он решил разобраться: как же это на самом деле "быть темным". Благо, тенекруты нашли в доме, откуда был изгнан Свет множество интересных книг, написанных кровью на пергаменте из человеческой кожи... — Вообще-то, ни Гарри ни Гермиона не притрагивались еще к таким гримуарам, справедливо предполагая, что общение с такими книгами может оказаться не полезно для здоровья... Но книги действительно нашлись... да и те же сочинения добрых обитателей солнечного Комморага — вполне соответствовали по уровню "темности". Так что я не особенно и соврала. Да и впечатление я произвела соответствующее: вон, Ронни как-то странно кривится, как будто хочет познакомить нас с тем, что успел съесть...

— Мисс Уизли, — встрял подошедший Дамблдор. — Но ведь нельзя же так, из-за ошибки одного человека...

— Да, один человек ошибся, — жестко прервала директора рыженькая. — Тот, который дал амулет спасения самому тупому из моих братьев, и снабдил его инструкцией "использовать при первой возможность". "Избранный — сам выберется", не так ли? Он и выбрался, но почему-то больше не хочет иметь с Вами никаких дел. Почему бы это?

— Его мать поверила Вам — и потеряла друга и жизнь, — вмешиваюсь в разговор, наблюдая удивленное выражение на лице Ужаса Подземелий. — Его отец поверил Вам — и потерял жену и жизнь. Он поверил Вам — чуть было не потерял подругу и жизнь. Странно, почему бы это он не хочет поверить Вам снова?

Да, мы нарываемся. Но легкий холодок козырного контакта проникает в наши мысли. И, думаю, в случае чего — Гарри не затруднится обеспечить нам с рыженькой "экстернат по медицинским показаниям"!

— Мисс Уизли, мисс Лавгуд, вам стоит задуматься над своим поведением! — грозно высказался директор школы и лидер Светлых сил. — По двадцать баллов с Гриффиндора и Рейвенкло и неделя отработок у профессора Снейпа!

Соседи по столу смотрели на нас кто сочувственно, кто с откровенной издевкой и злорадством. Мне же с большим трудом удавалось сдерживать широкую улыбку, наползающую на лицо. Думаю, у Гарри-и-Гермионы найдется, чем подкупить профессора зелий, чтобы отработки происходили в самой дружественной обстановке... и, может быть — на Гриммо, 12. Хотя, последнее — вряд ли... но я буду очень на это надеяться.

Под этими столь различными взглядами мы даже не заметили, как к нам подошел Драко Малфой. Он некоторое время пристально разглядывал мой медальон, потом — неверяще встряхнул головой. Неужели он знает, что он означает?

— Акцио подарок! — взмах палочкой, и перед блондином возникает коробка без каких-либо поясняющих надписей. — Мисс Лавгуд, так получилось, что имение моего отца не так давно попытались обокрасть. И среди вещей вора моя мама опознала предметы, однозначно принадлежащие Дому Блэк. Не затруднитесь ли Вы передать эти вещи главе Дома как знак доброй воли и предложения о примирении со стороны Дома Малфой? В конце концов, наши разногласия с лордом Блэком — не более, чем детская ссора, которую давно уже пора прекратить!

Я задумалась, взмахнула палочкой, проверяя коробку на самые очевидные сюрпризы. Проклятья на коробке не нашлось, да и порталом она не являлась. А с остальным — пусть Гарри разбирается. Думаю, ему найдется с кем посоветоваться.

— Лунопухи подсказывают мне, что стоит передать ваши... — я намеренно подчеркнула маленькую букву*, — ...предложения Гарри. Но каков будет его ответ... — и я пожала плечами.

/*Прим. автора: да, я знаю, что англичане так сделать не могут, но соответствующее интонационное выделение того, что использовано множественное число — наверняка возможно*/

— О, разумеется, я не думаю, что Вы сможете принять подобное решение за лорда Блэка, — Малфой манерно растягивал гласные, но в его глазах пряталась улыбка. — Вполне достаточно будет, если Вы передадите подарок и предложение. И, кстати, а что это у вас за браслеты?

Углядел, глазастый! Я провела рукой по узкой полоске кожи, расписанной рунами, что охватывала мое левое запястье.

— Самый что ни на есть черномагический амулет! — сделав большие и страшные глаза, сказала я. — А то тут в школе то проклятые ожерелья валяются, то тролли с оборотнями бегают, то василиск ползает...

— А не боишься, что отбе... конфискуют? — поинтересовался Малфой.

— Не-а, — покачала головой я. — Разве что вместе с рукой, — и я продемонстрировала, что браслет намертво срощен с кожей.

— И с кого кожу драли на браслетик? — глаза Драко полыхали любопытством.

— Для моего — с Джинни, для ее — с меня, а Гермионе мы обе на подарок скинулись, — поспешила я удовлетворить столь похвальное с точки зрения Владыки изменчивых ветров и его адептов чувство. Правда, слушавшие нас гриффиндорцы отреагировали как-то... неадекватно: побледнели, схватились за рты, как будто борясь с приступом тошноты. А чего тут такого?

— Больно было? — интерес Малфоя к черной магии угасать как-то не спешил.

— Очень.

Мои глаза затуманились, когда я вспоминала сияние золотого диска, хруст вспарывающего мою спину жертвенного ножа... и Гарри, отвлекающего меня весьма приятным образом. Нет, по сути и смыслу ритуала, изнасилование должно было увеличить мои страдания... Но это же Гарри! Мы даже сомневались: все ли у нас получилось, пока химерический двойник леди Блэк не подтвердила, что амулеты — действующие.

— Так, мисс Уизли, мисс Лавгуд... — беда пришла, откуда не ждали. Оказывается, нас кроме соучеников слышала еще и мадам Помфри, — ...как позавтракаете, вместо занятий — ко мне на осмотр. Как вы только додумались проводить такое без присутствия медика!

— Упс... — самое страшное слово в черной магии.

Глава тридцать вторая

Наконец-то наступили выходные. На неделе профессор Снейп ни за что не захотел отпустить нас с Джинни на Гриммо, мотивируя это тем, что директор Дамблдор может в любой момент заинтересоваться нашим наличием... и устроить всем неприятности, убедившись в нашем отсутствии. И в этом профессор оказался безусловно прав: директор несколько раз забредал в класс зельеварения под откровенно надуманным предлогом. Лучше бы он сказал, что словоглота ищет — это было бы правдоподобнее, тем более, что парочка таковых как раз сидели среди экспонатов, собранных профессором Снейпом.

Волосы у меня везде начали отрастать, и я серьезно задумалась над двумя вопросами: во-первых, почему у Гермионы их совсем нет ниже шеи? И, во-вторых, в каком виде я больше понравлюсь Гарри?

Ответ на первый вопрос можно было узнать разве что у самой Гермионы. Но спрашивать почему-то показалось мне неправильным. Так что я довольно легко оставила его в стороне... хотя он и продолжал вращаться где-то на окраине моих мыслей, постепенно превращаясь в мозгошмыга. Впрочем, наблюдать процесс рождения этого неведомого прочим существа тоже было очень интересно.

Второй же вопрос был гораздо серьезнее. Спрашивать Джинни было бесполезно: ее мнение я и так знала, ведь именно она убедила меня использовать депилирующие чары в прошлый раз. А еще она же запихнула меня в костюм служанки... Я потрогала медальон, скрывающийся под одеждой... Пожалуй, в последнем она была права. Значит ли это, что и в вопросе депиляции она знает, о чем говорит? И если права — то что это может сказать о Гарри? Нравится ли ему представлять меня совсем маленькой девочкой? Или я так больше похожа на Гермиону?

Запутавшись в этих вопросах, я все-таки взмахнула палочкой, и произнесла нужные слова. Было тепло и больно. Джинни говорила, что заклятье безболезненной депиляции существует, но те, кто его знает — предпочитают не делиться этим знанием с остальными, так что нам приходиться довольствоваться тем, что есть. И такая ситуация вообще характерна для магического мира. Личные и родовые секреты распространены чуть менее, чем везде. И даже школьная программа Хогвартса большей частью состоит из того, чем со своими учениками сочли нужным поделиться Основатели тысячу лет назад. Нет, конечно, дополнения были: кто-то добавлял новые заклятья, зелья и артефакты в школьный фонд по доброте душевной или из принципиальных соображений, кто-то вел исследования на деньги Хогвартса, и не мог не поделиться результатами... Но основа оставалась все та же: тысячелетней давности.

Постанывая сквозь стиснутые зубы, я сделала шаг вперед, под душ, чтобы позволить текущей воде смыть выщипанные волосы и не дать использовать их в направленной против меня ворожбе. Вот интересно: случайно ли так получилось, что депилирующее заклинание, кроме всего прочего еще и не совместимо с подавляющим большинством обезболивающих зелий и заклятий? Оно либо прекращает их действие, либо не работает само. Приходиться терпеть... Больно! Только тепло, окутывающее то место, где только что были пробивающиеся волосики, позволяло представить, что это Гермиона ласкает меня... там. И это делало ситуацию... терпимой. Но все равно — больно!

Зато, явившись на Гриммо, мы с Джинни сразу же угодили в вихрь игры, затеянной Гарри и Гермионой. Признаюсь, лежать рядом с Джинни голенькой, с завязанными глазами и стянутыми за спиной руками, раскинув ноги и ожидая, кого из нас выберет Гарри, а кем займется Гермиона — было несколько... волнительно. Гарри и Гермиона не спешили. Они о чем-то шептались между собой, иногда я чувствовала легкие прикосновения к соскам, ножкам, животу... Они были слишком мимолетны, чтобы можно было опознать прикоснувшегося, но заставляли чувствовать сильной возбуждение. Несколько капель смазки скользнули вниз, и моей попке стало немного холодно. Я выгнулась, насколько могла, приглашая хоть кого-нибудь заняться мной...

Джинни вскрикнула, а по моим нижним губкам заскользили тонкие пальчики. Я застонала. Податься навстречу ласке я уже не могла, так как и так выгнулась, насколько можно, и это было настоящей пыткой. Пальчики Гермионы пошире раскрыли вход в меня, а ее губы впились в нежный бугорок там, где смыкалась арка нефритовой дороги.

— Аах! — вскрикнула я.

Раздавшийся рядом стон Джинни намекнул, что Гарри тоже где-то рядом, и сейчас видит меня извивающейся в руках его супруги... и это кружило голову.

Еще когда жива была мама, папа однажды налил мне бокал вина, и я выпила его "пока мама не видит". Тогда все было очень похоже: мир шатался вокруг, и забавные лунопухи вылезали из всех углов. Сейчас было точно так же. И то, что повязка на глазах не давала мне увидеть лунопухов — ничуть не мешало мне ощущать их присутствие.

Я расслабилась, опускаясь, и Гермиона легла рядом. Левую руку она подсунула мне под голову, обнимая меня за плечи и упираясь в меня мягкими грудями с твердыми, стоячими кончиками сосков. Может быть, она не просто играет со мной чтобы не огорчать Гарри? Может быть я ее действительно возбуждаю? Ну хоть немного?! Я же их запечатлела через Джинни, а она точно привязана к ним обоим! И нам мало одного Гарри! Как хочется, чтобы и Гермиона тоже...

Я раскинула ноги пошире. Левая при этом оказалась на спине Гарри, двигающегося в рыженькой, а правая — на бедре Гермионы. Сквозь туман опьянения пробилась мысль: если я — наложница Гарри, а Гермиона — его жена, то кто она по отношению ко мне? Пусть будет — "хозяйка". Вот.

Большой палец хозяйки проник в мои истекающие соком врата, вызвав неописуемое ощущение, побившее меня от копчика до горла. Я снова выгнулась и застонала, в то время как указательный и средний пальчики Гермионы размяли мой черный вход и проникли в него. Хозяйка сжала тонкую перегородку, заставляя меня дергаться и пульсировать.

— Луна, — зашептала мне в ухо Гермиона, — не обижайся, что Гарри выбрал не тебя. Мы потом поменяемся... а может — и еще раз. И Гарри кончит в тебя... или в Джинни... а может и в меня... Но в кого-то из нас — обязательно.

При этом она облизала мое ухо, и я почувствовала, как меня накрывает. Уже не сдерживаясь, я простонала:

— Я люблю тебя... и Гарри... Вас... обоих.

Осознание того, что я все-таки призналась, подбросило меня выше, на самый пик наслаждения... а потом — еще выше, в сияющие бесконечные небеса...

Глава тридцать третья

— Мисс Тонкс! Кончайте, наконец, тупить, и внимательно смотрите, как это делается!

Взмах палочкой, неудобопонятная фраза, как бы не на древнешумерском, и деревянная фигурка рассыпается в зловонную кучу, подвергнутая проклятью гниения.

Я пытаюсь повторить то же самое, разумеется на своей мишени, и...

— ...что за тупоголовая идиотка, неспособная к минимальному контролю! И какого Мордреда я вообще взялся ее учить! — слышу я, приходя в себя. — Ведь элементарно же!

Нда. Учиться чему бы то ни было у Северуса — тяжелый труд. Как и положено Мастеру, многие действия он выполняет "на автомате", и давно уже забыл как это "простейшее движение" выполняется по частям. Да и Мастер он в зельеварении и темной магии, но никак не в педагогике. И, встречаясь с упорным непониманием элементарных вещей — злится, срывается и начинает орать.