Вы призвали не того... (книга 5)

— Крылья отрастить, что ли? — пробормотал я, примериваясь к двери этажа с местным 'зверинцем'. Замка не было, зато была задвижка с той стороны.

— Рожденный ползать летать не может, — фыркнула Чешуйка.

— Ниче, сто грамм для храбрости приму, авось поможет... — вспомнились мне слова одной старой песни одного очкастого хриплого рокера. — Блядь, выбить ее, что ли? Или все же постараться по-тихому? Хммм...

Раздался скрип досок, оповещающий о том, что сверху кто-то спускался. Кто-то довольно крупный, тяжелый и крайне громко сопящий.

А деваться на этой площадке было особо некуда. Хоть ты на потолок лезь...

А, собственно, почему бы и нет?

Не, не совсем на потолок, но близко.

Упершись руками в идущий по центру колодца столб, я как раз стопами смог достать до земляной стены. Дальше — дело техники. Много раз виденный как в реальности, так и в кино трюк выполнить оказалось просто до обидного легко. Впрочем, с моими, даже в хлам порезанными, характеристиками можно и не такое проворачивать.

Перебирая ногами по стене, а руками — по деревянному столбу, я уже через пару секунд уперся спиной в потолок, который представлял собой низ следующего витка ступенек. И замер, молясь Ауттэ, чтобы моих показателей скрытности и окружающей темноты хватило для этой авантюры в стиле вечно невыполнимой миссии. Жаль только музыки не хватае...

'Сыграть?'

НЕЕЕЕТ!!! Так справлюсь! Спасибо, но в последний раз я чуть не сдох! Да и не нужно сейчас!

'Ну, как знаешь', — хмыкнул бог, удаляясь с моей 'радиоволны'.

Блядь, я вроде Ауттэ молился. Какого хрена товарищ Граор выполз-то? Молитвенное радио поломалось?

'Нет, просто метки рядом, а отслеживать тебя несложно — блокировки ставить не умеешь. Мал еще для такого', — а это уже, судя по ощущениям, Тень пожаловала.

Голосов в моей голове становится все больше. И все приказывают так или иначе, но кого-нибудь грохнуть.

Интересно, а в психушке нормально кормят?

'Так уж и все?' — немного обиженно подала голос Мют.

Ну, прости, прости. Ты у нас исключение. Зато Граора за троих хватит.

Пока я беседовал с 'голосами' и, параллельно, всерьез раздумывал на тему 'а не глючит ли меня на самом деле?', из-за витка лестницы показалась... туша. Нет, не так.

ТУША.

Не знаю, как этот шарик жира, метра полтора в диаметре, вообще держали хлипкие ступеньки отчаянно скрипящей лестницы. Серьезно, ОНО напоминало слепленный из жира кривой комок, в который криворукий ребенок воткнул спички на места ручек-ножек, а потом кое-как пририсовал харю. Ну и напялил поверх получившегося вывалянную в дерьме попону, снятую с провалявшегося неделю в теплой воде трупа лошади.

Когда на меня дыхнуло это 'амбре', я едва не свалился с потолка.

Пришлось перейти на короткие, максимально редкие вдохи через рот.

Но самое печальное, что этот, судя по запаху, кусок оживших фекалий дерьмодемона, остановился прямо подо мной. После чего глубоко выдохнул, обдав окружающее пространство волной трупного зловония, и бухнул на пол лестничного пролета холстяной мешок. Утер ручьями льющийся пот. И начал неспешно, но мощно стучать в дверь этажа со 'зверинцем'...

3.

Прыгать, или не прыгать — вот в чем вопрос...

Мать твою хомячью, как же он воняет!

Чем больше я разглядывал колышущуюся подо мной тушу, тем больше поражался, как такая тварь вообще жить может. Нужно, по-хорошему, как откроют дверь, быстро прирезать этого... это. Потому как человеком это назвать язык не поворачивается.

Вот только... Где я, блядь, буду клинки отмывать! И достанут ли они до жизненно-важных органов через такой-то слой жира? Хотя, если бить в шею...

Кстати, а что это у него за мешок на плече? Из-за размеров туши даже не сразу его заметил. Хм... Еще и шевелится.

Толстяк тем временем принялся колотить в дверь по второму кругу, начав что-то недовольно мычать. Бля, и он тоже немой? У босса этой 'преступной группировки' довольно странные понятия о сохранении тайн. Как они хоть общаются между собой? А если продвижение по службе? Хотя нет, в последнем случае восстановить язык для этого мира не проблема — грамотный лекарь за пять минут все сделает без напряга.

От мыслей меня отвлек лязг задвижки и отчаянный скрип не смазываемых, наверное, с самого выхода из лап кузнеца, петель.

— Мммм? — промычал толстяку двухметровый 'колпачник'.

— Мыммммаааа, — с пыхтением ответила ему туша, снимая с плеча мешок и потрясая у того перед носом.

— Эммма? — протянул здоровяк, тыча в мешок пальцем. — Мммм?

— Мааааыыыыммм, — кивнул толстяк.

— Вы заебали.

Оба дегенерата замерли и, медленно подняв головы, уставились на потолок.

Блядь, язык мой, когда-нибудь я тебя отрежу. Какого хуя ты мелешь быстрее мозга?!

— Мммм? — уточнил здоровяк в красном колпаке, у толстяка, потыкав пальцем в сторону потолка.

— Гымамаы? — развел тот куцыми ручонками, озадаченно переведя взгляд на коллегу по диагнозу мозга.

От удивления я чуть не свалился вниз.

Это они что, меня не заметили?!

Получается, я зря пыхтел и забирался под потолок? У этих двух инвалидов, по-ходу дела, плесень с мозга начала переползать и на глазные нервы.

Я поднабрал в легкие воздуха и 'возвестил' с потолка самым внушительным басом, который только мог выдать.

— Слушайте, смертные! Я Великий и Ужасный Бог Анального Угнетения! Падите ниц или будете вечность испытывать ужасающие муки! Молитесь! Молитесь! МОЛИТЕСЬ!

Не сработало.

Парочка дебилов лишь продолжала пялиться в потолок широко открытыми глазами, вызывая у меня противное ощущение принятия в их клуб.

Ну не удержался. Детство в жопе заиграло.

Зато, судя по тихому многоголосому похрюкиванию на грани восприятия, кого-то я все же повеселил.

— Ну, сами напросились, — пробормотал я, начиная падать вниз.

Через мгновение мои колени впечатались в мягкие, рыхлые плечи толстяка, а его голова оказалась зажата между бедер. Рывок корпусом с проворотом и под тихий хруст шейных позвонков туша начинает оседать на пол. Трюк, подсмотренный в каком-то замшелом файтинге оказался неожиданно действенным. Оттолкнувшись от плеч толстяка, со смачным хрустом приласкал коленом лицо только-только начавшего что-то соображать 'колпачника'.

Два трупа.

Выхватив гладиусы, перерезал стягивающую горловину мешка веревку. Та слегка распустилась, показывая мне... задницу.

Широкую, волосатую, истинно мужицкую ЖОПУ.

Практически символ моей жизни.

— Ну екарный бабай тебе кровать глубокой ночью... — вздохнул я, отвешивая заднице пинка.

Мешок зашуршал и из его недр на све... во тьму безбожь... хотя нет, у богов сейчас, судя по всему, аншлаг, так что безбожной эту ночь точно не назовешь. Короче, во тьму подземелья из мешка выполз забавный экземпляр.

Широкоплечий, бородатый, волосатый, нос картошкой, сам едва ли метра ростом, зато мышцы такие, что даже завидно... немного.

Короче, типичный гном.

— Гомик? — уточнил я на всякий случай.

— Ето как? — нахмурил тот кустистые брови, осматриваясь вокруг.

— Мужиков ебешь? — пояснил я по-человечески.

— Бывает, — честно ответил он со странным акцентом. — Когды в шыхте долга, а делеть большэ нечего.

У меня нервно дернулась щека.

Зарубка в склерозник. К гномам пойду в последнюю очередь. И перед этим закажу железные трусы с кодовым замком.

— Человик, ми гдэ? — тем временем уточнил гномик-гомик. — И каму я долг жизнэ должон?

— Считай что никому, — ответил я, направляясь к дверям зверинца.

Нахуй мне такой должник. Был бы кавайной грудастой бабой — еще куда не шло. На крайняк, гномьей бабой — экзотики тоже иногда хочется. Но, блядь, бородатый пидар мне под жопой не нужен!

— Пареня, а ти красивый! — обрадовало меня это... нечто, стягивая колпак с трупа врага и повязывая его на пояс на манер какой-то однобокой юбочки.

То еще зрелище.

— Выход там, — ткнул я гладиусом в сторону ведущей наверх лестницы. — Вали. Пока не прирезал.

— Харашэ, харашэ, — сделал гномик шаг назад, — нэ надо нервный бить. Но я тибэ запомнил. Когда-нибать встретить — отплучу добра. Мой имя — Кахар Борода-из-Меди! Прокай, благодатель!

Стянув с трупа толстяка длинный ржавый кинжал, гномик-гомик быстро скрылся за витком лестницы, а я смог, наконец, расслабить булки.

— Ебаный безумный мир... — выдохнув, развернулся и нырнул, наконец, в приоткрытую дверь 'зверинца'.

Очередной длинный полутемный коридор. Но были тут и отличия от нижнего уровня, где я проходил до этого. По стенам, в равных промежутках, висели тусклые масляные лампы. Сами стены были уже не из земли, а выложены старыми потрескавшимися кирпичами. Дверей не было, зато по бокам широкого коридора шли небольшие ниши, перегороженные решетками. Сбоку, у самого входа в коридор, обнаружился небольшой столик с одиноким стулом и порцией недогрызенного мяса самого подозрительного вида.

И тишина.

Похоже, охранник тут был только один. Не думаю, что построившее это место люди настолько уверены в своих работниках. Скорее, просто остальных вахтеров сняли для контроля проводящихся сверху боев — недаром же Гирви понадобилось так их затягивать.

Осторожно подобрался к первой решетке и заглянул вглубь ниши.

Пусто.

Следующая.

Пусто.

Цыкнув, сосредоточился и прощупал пространство с помощью 'Жнеца'.

Обнаружил всего пять сигнатур, из которых одна, к моему удивлению, оказалась в проверенной мною камере. Пришлось возвращаться и осматривать ее еще раз, но уже более внимательно.

Типовая фентезийная одиночка. Выложенные кривоватым кирпичом стены и пол, прикрытый подгнивающими деревяшками потолок, плесень по углам и куча вонючей соломы в центре. И ничего.

Сделав шаг к решетке, почти прижался лицом к прутьям, стараясь заметить затаившегося скрытника... и едва успел отшатнуться, когда жопа внезапно завопила о том, что щас меня будут бить, возможно страпоном, возможно через нее родимую.

Перед носом промелькнула когтистая лапа, разминувшись с ценным органом буквально на волосок. И снова пропала.

— Это че щас было? — уточнил я, осторожно ощупывая нос.

— Не уверена, но вроде бы что-то из подвида рептелоидов, — задумчиво произнесла Чешуйка. — Весьма агрессивная раса.

— Вот пусть там и остается, — резюмировал я, сплюнув под ноги и потопав дальше.

Второй живой обнаружился через три камеры. Ну как живой... Пациент скорее мертв, чем жив. Вернее, совсем мертв, но жив.

Эдакий полуразложившийся зомби какой-то то ли здоровенной псины, то ли волка. Почему 'Жнец' твердил о том, что этот зомбарь — живой, хрен знает. Но к прутьям клетки я подходить не рискнул. Еще цапнет, заразит какой-нибудь хуйней, буду потом устраивать локальный Ракун-Сити с собственной Милкой и Телкой.

Следующий пациент опять же оказался почти дохлым. Темный эльф, от которого остались только кожа, да кости, а в мясе кое-где уже ковырялись черви. Запашок стоял соответствующий, но 'Жнец' упорно твердил, что пациент еще был жив, хотя и осталось ему недолго. Немного подумав, я все же броском иглы прервал муки несчастного.

Ну и последние два объекта сидели в самом конце коридора, в одной клетке.

— Бинго, — улыбнулся я, рассматривая их.

В дальнем углу, вжившись в него стеной, сидел тощий зверолюд. Навскидку, чуть ниже меня ростом, с темно-рыжими, почти медными волосами, и ярко-желтыми большими глазищами. Его явно морили голодом, но вот следов насилия или еще чего я на теле не заметил. Как и у его сестры, голова которой покоилась на костлявых коленях брата. Об их родственной связи можно заявлять смело по одно простой причине — близняшки. Практически на одно смазливое лицо, только пол разный, да у парня черты чуть грубее, а тело — массивней.

Вид зверолюдов я так сходу определить не брался, но явно не кошки. Что-то из псовых — то ли волки, то ли куницы. А может и песцы.

— Кхм... — прочистил я горло, подбирая слова. Главное, это первое впечатление. От него будет зависеть дальнейший разговор и их реакция. Нужно ничего не испортить.

— А сиськи у нее маловаты, — раздался в ухе голос Чешуйки.

— Да не, даже сейчас второй размер, — не согласился я, перебирая в уме варианты диалога. — Откормить хорошенько, чтоб массу набрали, и можно еба... Блядский слон на фарфоровом балу... Ты специально, да?

В ответ раздолось только ехидное хихиканье. А брат-волчонок шутку юмора явно не оценил, угрожающе ощерив клыки и прижав уши.

— Ладно, мелкий, спокойней, — я демонстративно забросил гладиусы в ножны и показал ему пустые ладони. — До твоей сеструхи я домогаться не буду. Тем более, что она в глубоком ауте, а бревна ебать не мое.

— Кхм, — кашлянула Чешуйка.

— Ну, в большинстве случаев, — поправился я. — Я вообще тут мимоходом, по заданию одной весьма сис...

— Кхм, — кашлянула в другом ухе Ауттэ.

— ...одной весьма умной, доброй и вообще замечательной богини с обалденными формами.

— Пф... — фыркнула Мют. — Я тоже могу... Если захочу.

— Блядь, да съебитесь вы из моей головы, — тихо зашипел я, растягивая губы в нервной улыбке. — С каких пор вы начали так на уши приседать?

— Да нет, смертный, все как обычно, — вздохнула Ауттэ. — Просто из-за последние полученные от меня способности еще сильней увеличили твою чувствительность к другим планам бытия.

— Ты подожди, это еще цветочки, — 'ласково' пообещала мне Мют. — Вот адаптируется твоя душа к новым возможностям, тогда станет совсем весело.

— Короче, — тряхнул я головой, вновь сосредотачивая внимание на растерянно хлопающем глазами волчонке, который явно начал сомневаться в моем психическом здоровье. Впрочем, как и я сам. — Меня Ауттэ послала. Имеешь к ней какое-нибудь отношение?

Волчок пару раз хлопнул глазами, после чего неуверенно кивнул.

— Вот и замечательно, — улыбнулся я. — Кстати, раз уж ты мне все равно в ухо бубнишь, может подтвердишь сразу, чтоб не перепутать.

— Прости, милый, но права не имею...

— Бррр... — от ее 'милый' в мозгу на мгновение промелькнул совсем не тот образ. — Ладно, проехали.

Чтобы открыть часть решетки, играющую роль двери, нужно было отпереть замок. Большой такой, амбарный.

— Вы меня никогда в покое не оставите, — со вздохом полез за отмычками...

Управился минуты за три. Даже ни одной ковырялки не сломал — наборчик Тай все же был не из рядовых и сталь использовалась весьма качественная. Интересно, а если я докачаю навык взлома до сотни, то смогу открывать замки одни касанием, или мне все равно придется ковыряться в них?

— Все, птички, свободны, — проворчал я, распахивая клетку. Однако волчонок только вздохнул и покачал головой, заставив меня нахмуриться. — И чего это значит?

— Ноги, — тихо прохрипел тот, показав на свои вытянутые босые культяпки.

Зайдя в клетку, я подошел к нему поближе и присел, разглядывая грязные конечности. Впрочем, там все стало ясно уже после беглого осмотра — опознать перелом хватило даже моих кривых медицинских познаний. Причем переломов было не один, а сразу три — два на правой, один на левой ноге.