Иван - Вождь Племени Аборигенов

— А... — крикнул Иван. — Чего тут непонятного?

— У-у-у...

— Как всё запущено!

Помучавшись немного, Иван пришёл к выводу: ему следует свести общение с дикарями до животного уровня. Он принялся подыгрывать. Сделал лицо идентичное дикарям, изобразив из себя Ивана-дура-ка.

— А, — сказал он, и погладил себя по голове рукой, затем одарил рыбой. — Ясно?

— Угу-угу-угу... — закивали дикари в такт ему.

— Тогда скажите мне — "А", — потребовал Иван. И едва не оглох.

Дикари разом сорвались на крик. Иван поспешил откупиться от них рыбой. Те зажевали её в сыром виде.

— Вот дураки! Несварение желудков заработаете!

Угадал. Пришлось сделать перерыв, а затем обучить дикарей, как сделать себе из подручной растительности новые набедренные повязки, которые просто свисали вниз с бечёвки и не облегали снизу тело. После чего Иван предложил изучить вторую букву алфавита. С ней ему помог Ба. Его имя на песке он и написал, а потом повторил знакомые до боли в теле дикарям словосочетание из двух идентичных слогов — баба.

Дикари запомнили его на всю жизнь ещё с первой попытки, пали ниц. Ивану даже не пришлось крутить фиги и приставлять к груди для имитации женщины.

Иные буквы пришлось опустить. Их дикари не выговаривали. Поэтому ещё раз прошлись по их коротким именам, выучив на раз слово "мама", оно по смыслу было сходным с "баба". Но её не следовало им бояться, объяснял Иван.

Дикари остались при своём мнении. Их не представлялось возможным переубедить.

— Одно слово — дикари, — понял ещё раз Иван, с кем имеет дело.

Настало времена проведения физкультуры. Тому способствовало то обстоятельство, что очнулся смилодон. Хищник естественно первым делом отреагировал на людей. Он зарычал, оскалив пасть. Нападать не стал. Превосходство оказалось на стороне дикарей до той поры, пока они не побежали к спасительному дереву.

Иван остался один на один против саблезубого тигра, превосходившего его по весовой категории раз в пять. А у него имелся из оружия перочинный ножик. Иван почувствовал себя Маугли. Но когда закричали с дерева дикари, являясь своего рода невольными зрителями предстоящей схватки, он перенёсся мысленно в Древний Рим на сцену Колизея, выступив в роли гладиатора. Сам сподобился на рык, провоцируя хищника, вдобавок опасно махнул ножиком.

— Страшно? — последовал вопрос. Иван адресовал его не только и не столько тигру, сколько сам себе.

Ноги отнялись, да и руки плохо слушались. Иван только теперь понял, почему у дикарей не прижились облегающие трусы, уступив место набедренным повязкам.

Взгляд Ивана заметался по сторонам в поисках "дощака". Хотя он знал: здесь неоткуда взяться данному уборному строению, в котором можно было бы укрыться на время от свирепого зверя.

Дуэль продолжилась. Смилодон по-прежнему держал дистанцию, не атакуя достойного противника. Борьба между животным и человеком шла на уровне интеллекта. Они пожирали друг друга глазами, давя на психику.

Иван давал себе отчёт: нельзя уступать. Сделал шаг вперёд, стоивший ему полжизни.

Пот лил градом с него. Казалось ещё одно неверное движение и — всё — смилодон разорвёт его. Обошлось. Хищник рыкнул и отступил.

Очутившись у зарослей, смилодон ещё раз бросил хищный взгляд на паренька и скрылся из виду.

Иван не стал поворачиваться спиной, понимая: смилодон затеял обходной манёвр. Победно вскинул руки и закричал, метнув демонстративно ком земли в заросли кустарника.

Послышались удаляющиеся звуки. Смилодон отступил. Дикари с дерева видели отчётливо его бегство, устремились вниз. Обступив Ивана, они запрыгали. Это был в их исполнении танец охотника.

— Предатели, — отреагировал Иван на них и поспешил в кусты.

Дикари подались за ним.

— Оставьте меня в покое, психи ненормальные! Занято! Мне необходимо какое-то время побыть одному! Я хочу справить нужду! Терпеть не могу, сейчас лопну!

Дикари не вняли ему, тогда Иван припугнул их. Подействовало. Те отступили, оставив Ивана одного. И вскоре он вновь предстал перед ними, как ни в чём не бывало.

— Не стоит обижаться на меня, образины. Мы же одной крови. Так сказать — одна семья. Правда, однобокая, состоящая исключительно из мужиков. Нам бы женщину — хозяйку очага и шалаша.

Иван замыслил по возможности устроить на берегу реки цивилизованный уголок, для чего следовало смастерить жилище. Без молотка и гвоздей, а тем более топора — это занятие было трудновыполнимо. Но Иван понимал: застрял тут, похоже, надолго. Так что занялся обустройством захваченной территории у диких доисторических тварей.

Для начала он замыслил отрыть ров — соорудить остров. Подыскав подходящие палки в качестве лопат, он вооружил ими дикарей и на собственном примере пояснил им, что необходимо делать и куда копать. А сам тем временем занялся сбором будущего моста. Замешкался, а когда вернулся с первой деталью — стянутой плотно охапкой веток — обалдел. Дикари оказались отменными работниками и вырыли канал в считанные часы. Он был заполнен водой, и они очутились на острове — бегали по нему в панике и не знали, как выбраться из естественной западни. Они боялись воды — кистепёрых рыб и иных крупных хищников — прародителей крокодилов.

— Спокойствие! Главное без паники! — догадался Иван: ещё намучается с бестолковыми соплеменниками. — Сейчас я что-нибудь придумаю.

Он скрылся в лесу, а когда вернулся, притащил с собой палку и плющ. Затем перебрался на остров к дикарям. Те высказали ему на своём наречии жестов и кричащих звуков, что думают о нём.

— У вас всё? Больше претензий нет, образины? Тогда я скажу вам: ваш словарный запас невелик! Будем развиваться вместе — постигать азы жизни в условиях реальной угрозы нападения хищников с воды, суши, воздуха и из-под земли. Но для начала наладим переправу.

Мост отпал сам собой. Иван решил: паром лучше всего. Так и дикари не сбегут от него, когда он надоест им. А он сможет таскать им на остров стройматериалы, пока те буду коротать время за рыбалкой.

Иван подсказал им соорудить заводь. Куда дикари впоследствии запустили рыбу. И больше ни о чём не думали, набивая животы.

За день Иван натаскал столько древесины на остров, что из неё можно было уже кое-что построить. Он задумал хижину. Ей и занялся утром.

Как он ни старался, его строение напоминало нечто среднее между шалашом и обыкновенным уличным дощаком. В итоге Иван спалил его, сумев добыть огонь при помощи лезвия ножа, с которого пустил солнечного зайчика.

Его действия повергли дикарей в шок. Они пали ниц перед ним как перед божеством. Иван требовал объяснений. Те лишь тыкали на него, а потом в небо.

— Да я не собирался скрывать, что явился из космоса. Но я точно такой же, как и вы. Мы с вами одной крови, только живём в разных измерениях времени. Поэтому пришельцем-инопланетянином по определению не могу быть. Успокойтесь! Берегите силы. Тем более что день отдыхали у меня. Пора вновь заняться обучением.

Иван снова принялся за дикарей. В небе над ними парила какая-то тёмная точка.

— Скажите — птица, — указал Иван на неё. — Птица!

Дикари недоумевающе переглянулись. Иван напомнил им урок второго дня.

— Мы — люди!

А затем указал в небо.

— Она — птица! Птица!

— Пи-ца... — повторил Ма.

И за ним вслед загалдели иные три соплеменника.

— Пицца! Пицца! Пицца!

— Вот образины, — обиделся Иван. — Издеваетесь, да?

А про себя подумал: "Сейчас бы пицца действительно не помешала нам!"

Успокоился.

— Скажем проще — птах! Птах, а не птица!

— Бах, а не пицца, — выдал Ба.

— Дях, — вторил ему Дя.

— Нах... — вставился На.

— Во-во, — окончательно растерялся Иван. — Сами идите туда.

Остыв немного, он вновь продолжил урок.

— Птах!

В ответ неслось.

— Тах! Тах! Тах...

— Ох, одно слово — бездари! Тоже мне пулемёты нашлись! На сегодня хватить стрельбы. Лучше делом займёмся. Перейдём к уроку труда. Ведь труд сделал из обезьяны человека! Так сказал один мужик — великий учёный. А если он был прав, то и я сделаю из вас хоть какое-то отдалённое подобие себя.

Иван взял с собой на паром Ма и Ба. А вот Дя и На оставил на острове. Он приказал им заняться приготовлением рыбы — часть разложить на песке и вялить, а иную часть — на камень, чтобы они по возвращении могли позавтракать, а заодно и пообедать. Об ужине не шло даже речи. Он не был предусмотрен в расписании меню.

Что Иван затеял, его спутники понятия не имели, но шли за ним смело, ибо дорогого стоило одолеть смилодона. Они отбили у него естественную среду обитания и теперь обходили свои новые владения.

Время от времени Иван делал при помощи камня и ножа зарубки, чтобы найти по ним дорогу назад. Камнем он выбивал полосы, а ножом вырезал цифры, обозначая, насколько шагов они ушли от реки.

Вскоре перед путешественниками предстала прореха в папоротниковых зарослях. И они оказались на просторной поляне, посреди которой росло крупное дерево с густой кроной. Она шевелилась, хотя ветра не наблюдалось.

— Странная растительность, — отметил Иван. — Впервые вижу подобные листья, больше смахивающие на плоды, висящие гроздьями. Интересно — они съедобные или...

Ответ пришёл незамедлительно. Стоило Ивану сделать в направлении дерева ещё несколько неосторожных шагов, как от него отделилась какая-то летающая тварь. Она подняла крик и в следующий миг вся растительность взмыла в воздух. Ей оказалась стая доисторических птиц.

— Тах! Тах! — закричал Ма и Ба, тыча в них пальцами.

— Хватит дурачиться, дикари! Так мы не подстрелим ни одной птицы! — отплатил им той же монетой Иван. И бросил вдогонку стае корягу, используя на манер бумеранга. Удачно.

Орудие лова вернулось назад, описав дугу по воздуху. И Ба заткнулся. Ма тоже умолк, но из чувства страха, что Иван завалит и его подобным образом. Однако то, что дикарь увидел далее, повергло его в шок.

Иван привёл в чувство соплеменника ударами рук по лицу, что было естественно в цивилизованном мире, но не в доисторическую эпоху.

Как ни странно было констатировать Ма, Ба очнулся после удара корягой.

— Птахов упустили, тогда хотя бы заглянем к ним в гнёзда. Глядишь, если повезёт, затаримся яйцами, — пояснил Иван, что охота за едой продолжается.

Оказавшись на дереве, путники пожалели о том, что вообще взбудоражили птиц. Их птенцы подняли крик, и родители тотчас вернулись.

— Бежим, — догадался Иван: на них сейчас накинутся крылатые твари, и тогда они сами пойдут на корм им.

Дикари не вняли слову разума предводителю, и были атакованы. Ма схватил птенца, а Ба сумел отыскать яйцо. С данной добычей в руках, они с опозданием бросились вслед за Иваном, укрывшись в лесу.

Заросли папоротника не стали для них защитой. Птенец выдавал криком их местоположение, и птицы продолжили погоню за ними.

— Брось птенца, — крикнул Иван.

Из-за ора Ма не слышал предводителя, продолжая упорствовать. Тогда Иван сам отнял добычу и оставил на земле. Это помогло. Летающие твари оставили их за исключением той парочки, у которой Ба украл яйцо.

Они клевали его, пикируя по очереди вниз. Дикарь готов был избавиться от тяжёлой ноши, как в лесу послышался рык.

— Саблезубый тигр, — решил Иван. И вместе с дикарями забрался на папоротник. Птицы тут же оставили их и скрылись, уносясь вслед за стаей.

Внизу появились какое-то томное существо. И хотя излишки жировых отложений были очевидны, оно оказалось довольно подвижным.

— Парасямонт, — признал Иван дальнего родственника свиньи.

Едва она скрылась, появились иные порождения доисторического мира — какие-то собаки. Они издавали писк, отдалённо напоминая визг. Общались. Они бежали по следу жертвы, не обратив внимания на дикарей.

— Гиены, — опознал Иван и их прародителей. — А раз так, нам следует поспешить на остров.

Дикари не желали спускаться вниз. Они были сильно напуганы. Иван помог им. Он столкнул их вниз, спрыгнул сам.

По зарубкам на дереве они далее и пошли, а когда вышли к реке, перебрались на рукотворный остров.

Иван знал: псовые умеют плавать. Поэтому задумал установить частокол по всему берегу острова.

Наломав веток с дикарями, он заточил их с одной стороны, и они натыкали их иными краями в песок несколько рядов. Теперь ни гиена, ни смилодон, ни ещё какой-нибудь четырёхпалый хищник не мог потревожить их на острове, не нанеся себе увечий.

Этого было недостаточно. Иван понял: придётся соорудить избушку на курьих ножках, которую в свою очередь предстоит защитить от птиц, ибо у них осталось яйцо птаха. Что делать с ним, он не знал, поскольку как дикари не били его об камень, оно даже не треснуло. Откинув никчемный трофей в сторону, они занялись более податливой едой. Поживились рыбой запечённой на прокаленном камне под палящими лучами солнца.

Два дня потратил Иван с дикарями на изготовку материала для постройки избушки на курьих ножках, а на третий — они занялись за сооружение хижины на сваях.

Когда работа по возведению каркаса была завершена, Иван констатировал:

— В нашу избушку попала либо авиабомба, либо её перепутал летающий динозавр со Змеем Горынычем.

На вид строение было неказисто, но за не имением иного и оно подошло. Спать в нём было безопаснее, чем на земле.

На крышу настелили листвы папоротника, из них же соорудили и стены с дверью и окнами, а пол заложили охапками ветвей, покрыв поверх всё тем же незаменимым зелёным настилом.

Теперь остров его обитателям казался непреступной крепостью с валом из кольев и рвом с водой. На нём Иван с дикарями прожил неделю. И если первые дни они все были рады новой жизни, то ближе к концу седьмого дня изрядно надоели друг другу, мелькая на тесном клочке суши перед глазами. Да и запасы рыбы оскудели. Они переловили почти всю стаю обитавшую на данном участке реки. А на восьмой день терпению дикарей пришёл конец. Они устроили драку из-за еды, так как Иван урезал значительно рацион питания.

Им не хватало калорий, а заодно ума. Драка повторилась ещё раз. На кону стояла последняя рыбина.

— Это приманка, — предупредил Иван.

Он собирался использовать её в качестве наживки на крокодила. Для чего соорудил орудие лова: вкопал палку в землю на двухметровую глубину, а к верхнему концу, едва торчащему из песка, прикрепил прочную бечёвку, но не из плюща, а из вьющейся лианы, навязав на иной конец корягу крючком. На него оставалось насадить рыбу и забросить в реку. Однако Иван не обнаружил её. Даже костей. Ими давились дикари.

— Что вы наделали, образины? Как же мы теперь будем ловить крокодила?

Дикари не знали что ответить в своё оправдание. Они не осознавали, чего натворили, с интересом слушая Ивана. За неделю они кое-как привыкли к нему, да и порядком изучили алфавит, начав разбирать смысл иных часто повторяющихся слов и фраз, которые Иван специально сократил до минимума в своём лексиконе для них.

— Короче, обезьяны! Есть хотите?

Слово "еда" являлось для дикарей самым приятным. Они ни с чем иным не могли спутать его, одобрительно закивали. Дя даже отличился. Он сказал вместо "Угу":