Иван - Вождь Племени Аборигенов

СЕРГЕЙ МИХОНОВ

"ИВАН — ВОЖДЬ ПЛЕМЕНИ АБОРИГЕНОВ"

КНИГА-1

1. НЕОБЫЧНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ.

Казалось, ничто на свете не может побеспокоить Ивана утром, хотя времени на часах было прилично. К тому же его любимая настольная книга "Звёздный новобранец" находилась на лице. Он спал беспробудным сном до той поры, пока наконец-то до слуха не долетели посторонние шумы. Их издавали родители. Только тут Иван опомнился и вскочил с постели...

Раздался грохот. На пол упала книга, и свет от не выключенной настольной лампы ударил по глазам. Да и из-за штор пробивался солнечный луч.

Последовал крик, на который ни могли не отреагировать родители. Дверь в детскую комнату открылась и на пороге показалась мама.

— Что с тобой, Ваня? — удивилась она. — Почему ты кричал?

— Должно быть от радости, — предположил папа, суетясь в прихожей.

Иван не ответил, он пытался привести в порядок мысли. Его сумбурный взгляд замер на часах, едва пропала резь в глазах. То, сколько времени показывали часы, повергло его в шок и сильно озадачило.

— Не может быть, — выпалил Иван и забегал точь-в-точь по комнате впопыхах, как отец в прихожей.

Схватив рубашку с брюками, а затем носки, Иван чуть было не сшиб маму. Благо та вовремя успела скрыться за угол.

— Чего это твориться с нашим сыном, Стёпа?

— Радуется, — ответил тот.

— Чему?

— Ну, скажешь тоже, Варя. Знамо дело чему! Или сама забыла?

— Нет. Я-то как раз всё прекрасно помню. А вот Иван — вряд ли. Мечется по дому точно сумасшедший. И виной тому фантастика, которую он читает на ночь глядя.

— По-твоему будет лучше, если он, как иные его сверстники станет смотреть на ночь ужастики по телевизору?

— Не усугубляй всё, Стёпа.

— Это не я, Варя, а ты! Сама не суетись!

— Хм! Кто бы говорил! — уколола мама папу.

В очередной раз в прихожей объявился сын. Мама вновь успешно ушла от встречи с ним, а вот папа не разминулся. Они столкнулись.

— Привет, батя, — опомнился Иван на какой-то миг.

— Ну, здорово, потомок, — встал отец. Что-либо ещё сказать он не успел. Сын скрылся на кухне. Поэтому взгляд с последующим вопросом был адресован жене. — Варвара...

— Да, Стёпа.

— Что это происходит с нашим сыном?

— А с тобой? Я этот вопрос задала тебе первой! Забыл или как всегда не слышал, увлечённо занимаясь собой — своими мыслями? Вы сегодня с Ваней точно с Луны свалились.

— Скажешь тоже, Варя. Хотя я бы не отказался там отдохнуть. А то наши учёные в области космонавтики обещают из года в год, что недалёк тот миг, когда не только там будет земная база, но и на Марсе.

— Так! Спокойно, Стёпа! Не будь растяпой! — строго сказала жена. — Вернись сейчас же на планету Земля! Ты пока ещё дома в лоне семьи, а не на работе. Поэтому соберись! Меня беспокоит наш сын, хотя и ты тоже! Почему вас обычно носит в одно и то же самое время с утра пораньше?

— Тайна.

— Правда?

— Шутка.

— Не смешно!

— Мне тоже, Варвара.

В прихожей вновь объявился Иван.

— Ты позавтракал? — пыталась остановить его вопросом в лоб мама.

На этот раз Иван сам ушёл от столкновения с ней, стремясь в направлении детской комнаты.

— Учти! Я не выпущу тебя из дома, пока ты не ответишь мне на все интересующие вопросы, Ваня!

— Не приставай к сыну, Варя.

— Не хочешь помогать, Растяпа! Не лезь!

Мама продолжала настаивать на ответе, держа оборону в районе дверного проёма в прихожую.

Иван молчал. Его взгляд ещё раз замер на часах и глаза стали размерами с циферблат. Данное обстоятельство сильно озаботило маму. Она пыталась задать второй вопрос по счёту, за который явно угадывался третий, четвёртый и так далее и тому подобное, а времени у сына не было. Он решился на отчаянный шаг осознанно.

— Извини, мама...

— За что, Ваня? Ты что задумал?

Ответы на свои внеочередные вопросы она получила незамедлительно. Иван одёрнул резким движением руки в сторону шторы с занавесками, следом открыл раму и...

— Ой! Сынок! — сорвалась мама на отчаянный крик души. И схватилась в панике одной рукой за голову, а другой — за грудь.

Вскочив с ногами на подоконник, Иван прыгнул вниз.

— Что с тобой, дорогая? — отвлёкся на мгновение папа от своих мыслей.

— Сы-сы...

— Что-что?

— ...н-н...

— Иван?

— Ага.

— И что же? Чего он сотворил?

— У-у-у...

— А подробнее.

— ...пал...

— Чего? Куда?

— Туда, — махнула мама рукой в сторону окна.

— Шутишь?

— Какие к чёрту шутки, Растяпа!

Родители оказались у окна и разом глянули вниз.

— Не делай этого, Ваня-А-А...

Он висел на козырьке крыши над дверью подъезда, в то время как родители орали из окна второго этажа, где и проживала семья Зябликовых. Тщетно.

Иван не внял мольбам и словам разума, оттолкнулся. Родители зажмурились, а когда открыли глаза, придя в себя, то увидели от сына на клумбе два следа.

— Ой! От него и мокрого места не осталось, — едва не сошла с ума мама.

Благо у папы было больше нервных клеток и ума. Он не позволил супруге последовать за сыном в клумбу, которая грозила стать могилой с готовыми цветами. А может, раньше жены узрел вдали Ивана с букетом цветов, которые тот нарвал на клумбе по ходу дела.

— Спокойно, Варвара! Не будь варваром как наш отпрыск! Пожалей цветы!

— Лучше бы сына пожалел, Растяпа!

— Да что ему будет? Сама взгляни.

Он указал на Ивана. Тот как раз скрылся за углом.

— И куда его понесло? Не на свидание же? — посмотрела озадаченно мама с озабоченным взглядом на папу.

— Я думаю: не стоит забивать себе голову подобными вопросами, дорогая.

— Почему, Растяпа?

— Сама такая, Варвар! Вернётся сын, всё сам и расскажет.

— Как же, так тебе этот партизан и расскажет! Не пытать же мне его!

— А что? Почему бы и нет? Мы, в отличие от иных наших друзей никогда его не били, как те своих детей.

— Погоди-ка, милый! Не ты ли мне всегда с его рождения твердил: пытки и прочие телесные наказания запрещены конвенцией ООН.

— Ну и что?

— Сам ведь говорил: можем сделать из Ивана инвалида на тело или голову.

— Боюсь, он опередит нас в этом с успехом, — поднял отец с пола книгу сына. — А ведь когда-то и я зачитывался данным фантастическим произведением с упоением.

Взгляд жены замер на "Звёздном новобранце". Она сама читала его, и делала это не без удовольствия. Хотя ей не нравилось, что героиня — подружка главного героя — мягко говоря — туповата. Да и родителей там дурачили.

— Прямо как сейчас наш сын Иван — нас.

— Но там же герой — Вася, — напомнил папа.

— Оболтус — одним словом, как и наш сын!

— Но у него нет подруги.

— Это пока, милый, — напомнила мама про цветы в руке Ивана.

— Значит, до космоса ему не добраться. Ведь фантастика — фантазия сумасшедшего писателя, которому больше нечем заняться в этой жизни.

— Хорошо если всё так, как ты говоришь. А вдруг иначе? Что тогда?

— Погоди! Я не понял тебя! Ты о чём, Варя? О космосе или...

— В общих чертах — о семье, жизни и...

— Давай лучше делом займёмся, — убрал папа книгу сына от греха подальше. И не удержался, чтобы не ляпнуть вслух: — Хэх, звёздный новобранец...

— Чего ты говоришь, Растяпа?

— Да так, ничего. Автор книги — засланец на букву "р" вместо "л"!

Пока родители продолжали выяснять отношения по поводу дальнейшей совместной жизни, их сын Иван продолжал бежать, что было сил только ему известном направлении, пока не оказался в пределах видимости школы.

— Неужели опоздал? — решил он.

Двор был пуст. Там не оказалось ни одной живой души.

— Странно! Ничего не понимаю!

Иван посмотрел на часы. Было почти десять часов. А в это время — он точно помнил — должна начаться линейка, на которой бы обвестили об окончании учебного года и дали последний звонок.

Со смутными мыслями Иван заглянул в здание школы.

— Люди! Ау! Есть кто живой?

— Ой! — раздался голос вахтёрши. — Это кто там орёт? Кому плохо?

— Мне, — появился Иван перед ней.

— Зя-зя-зябликов?

— Почти.

— Чего?

— Моя фамилия звучит гораздо короче, гражданочка Заикина.

— Зайкина моя фамилия! Не путай!

— Аналогичное замечание с моей стороны легко адресовать вам.

— Хам!

— Как будет угодно. Но...

— Никаких — но! Марш домой, горе-ученик! Чтобы мои глаза тебя до осени не видели!

— Легко! Зажмурьтесь и...

— Сейчас я сама помогу тебе зажмуриться, проказник, — схватила вахтёрша совок.

— Да что с вами такое, Заикина? — увернулся Иван.

— Я — Зайкина! — махнула та веником. Удачно. Нет, Иван снова увернулся, а вот иная гостья в лице Изольды Альбертовны — учительницы иностранного языка и по совместительству ещё являющейся классным руководителем 8 "А", в котором учился Иван, так как с успехом закончил его и перешёл в девятый класс — не успела.

— Зябл-Ик-ов... — заорала Пытливая.

— Вот где Зебра, — молвил он тихо про себя. — Я слушаю вас.

— Это что такое?

— Веник.

— Вижу — не слепая! Что он делает у меня на голове в причёске?

— Понятия не имею. Вам видней, ведь сей предмет у вас, Изольда Альбертовна.

— Хамишь?

— Даже и не думал.

— Разумеется! Чем? Когда у тебя голова — кость!

— Это не у меня...

— У меня что ли?

— Вам видней...

— Ах, ты... — сорвала веник Изольда Альбертовна и бросилась с ним за Иваном.

Тут и появилась с пустым пластмассовым ведром вахтёрша.

— Не вовремя я сегодня в школу зашёл, — понял Иван, увернувшись от столкновения, которого не избежали женщины.

Зайкина приветила Пытливую ведром, водрузив на голову, а та в свою очередь её по тому же самому месту веником.

На их вой имитирующий сирену примчался директор.

— Его только не хватало, — пытался Иван крадучись стенкой скрыться с места происшествия.

— Стоять! — последовал крик. Им директор остановил бегство ученика. — Ко мне!

— Я? — ткнул Иван себя пальцем в грудь.

— Нет, твой напарник, что сзади, — съязвил в ответ Апполинарий Матвеевич по кличке "Апполон" или "Мохнатый".

Иван ещё оглянулся, давая понять: к безобразию не имеет никакого отношения, только косвенно, как свидетель. О чём и заявил во всеуслышание.

— А ты в курсе, птах, что свидетелей убирают первыми? — выдал директор. Он в прошлом был работником прокуратуры, и по какой причине его оттуда "ушли", оставалось догадываться, вверив школу с "одарённым" контингентом как он любил повторять всякий раз при гостях.

— Но за что?

— Было бы за что — давно убили, — сорвалась на крик вахтёрша.

— Я помогу, — вставилась англичанка. — Я сама его — килью! Ферштейн, Зябл-Ик...

— Спокойно, бабы! — повысил голос директор. — Не будем и без того усугублять ситуацию, нагнетая нервозность! К хорошему это ещё никогда не приводило!

Казалось его слова дошли по адресату. Так только казалось, ибо всё внимание привлекла оса.

На неё и обратил своё внимание Иван, намекнув, что та явилась на лак, которым обильно "полила" причёску "Зебра". А она больше ос боялась грызунов, пресмыкающихся гадов, червей и...

Список можно было продолжать до бесконечности, но то, что произошло дальше, оказалось гораздо интересней...

Изольда Альбертовна в панике махнула ведром, а вахтёрша добавила веником. Да и Иван подал женщинам своевременно совок, оказав медвежью услугу. Им они разом и добили директора, поскольку данный предмет был выполнен из металла.

Раздался грохот. На него явился завуч.

— Здравствуйте, Зинаида Павловна, — наигранно улыбнулся Иван, поскольку ни англичанка, ни вахтёрша не знали что ответить, да и вообще, как себя вести в подобной нестандартной ситуации.

— Я не помешала? — округлились у Любопытной глаза при виде директора в вальяжном позе на полу.

— Нисколько, — продолжал с ней разговор Иван.

— А чи-чем это вы тут занимаетесь?

— Дурью маемся.

— Чего-чего?

— Дурака валяем.

— Ага, — кивнула разом вахтёрша и англичанка в такт словам Зябликова.

— Угу, вижу, — не могла придти в себя Любопытная, недоверчиво косясь на произошедшее событие.

— Вы только не подумайте ничего плохого, Зинаида Павловна, просто мы травим паразитов.

— У-у-у... — указала она кивком головы на директора.

— Нет, как вы могли подумать! Просто он сам стал жертвой обстоятельств.

— Чего?

— Ну, типа, пал жертвой в бою за чистоту школы.

— Я чего-то не понимаю.

— Мы глушили осу, — пыталась объяснить всё вахтёрша.

— А заглушили Апполинария Матвеевича?

— Сам виноват, — вставилась англичанка. — Нечего было лезть под руку!

— Так это вы его?

— Ну, как сказать... — ухватился за данную уловку Иван, пытаясь избежать наказания и спихнуть всю вину на классуху с вахтёршей.

— Правду!

— И только чистую правду, — подал голос директор, как бывший сотрудник прокуратуры. — Я тому свидетель и...

— А их убивают первыми, — заметил к слову Иван, напомнив про недавние события, которые не стояли на месте, а развивались стремительно с калейдоскопической скоростью.

Вновь всё внимание привлекла оса. От неё и отмахнулась журналом завучиха. После чего полосатое насекомое, потеряв ориентацию в пространстве, приземлилась на оптимально пригодный для этой цели аэродром — лоб директора.

— Теперь не уйдёшь, тварь! — последнее, что услышал тот, приняв слова женщин на свой счёт. И свет в глазах резко померк.

— М-да, — стреножил чужой голос зачинщиков битвы с паразитами.

Три женщины и мальчишка обнаружили человека в синей форме и звёздами на погонах.

— Я, кажется не вовремя, — смахнул он фуражку с головы и вытер пот платком, продолжая держать под мышкой папку с документами на особо "одарённых" учеников школы.

— Ой! — запаниковали дамы.

— Спакуха, бабы!

— Сразу заявляю, — молвил Иван. — Я ничего не видел! Поэтому свидетелем уже быть по определению не могу!

— Значит, квалифицируешься подозреваемым. Или как?

— Лучше — или как.

— Но одного свидетеля мне мало. Требуется как минимум два для открытия уголовного дела по обвинительному процессу кого-либо из вас.

— Можно я буду — два? — грянули разом три женщины.

— Пойдём от противного.

— Чего?

— У кого нет в руках никаких твёрдых и тупых предметов, кои можно квалифицировать как орудие убийства, — окинул участковый милиционер взором присутствующих.

— У меня — вот, — указала завучиха на журнал в руках.

— Веский аргумент, — констатировал Веселухин, хихикнув, — и довольно тяжелый тупой предмет.

— Но у англичанки вообще ведро!

— Пластмассовое, а не оцинкованное, — тут же заверила та: убить им директора нереально. — Зато у вахмурки — совок!

— Я — вахтёрша!

— Ты — убийца!

— Сама такая, Зебра! — сцепились они.

— А ну прекратить смертоубийство! — пытался участковый остановить их.

— Лучше не вмешиваться, — предупредил Иван, дав дельный совет. — Мой папа так и говорит: когда дамы, что бабы, дерутся, нормальные мужики стоят в стороне и не мешают им. Иначе чревато!

— Извини, парень! Не могу! У меня долг! Я — служитель порядка!

Веселухин встрял между женщинами, и они помяли ему форму содержанием.

— Чувствую, школу я закончу в колонии строгого режима для несовершеннолетних, — отметил Иван, обратившись к завучихе.

Та в ответ выронила журнал и прильнула спиной к стене. Слилась. Цвет лица был идентичным — серым.

— Ой! Что с вами, Зинаида Павловна? — опомнился Иван.

Ответа не последовало. Она сползла вниз, закатив глаза на лоб, а потом скосила и вовсе закрыла.

Вскоре успокоились и драчуны. Только Иван стоял и недоумевал.

— С ума сойти!

— Согласен, — насторожил очередной посторонний голос.

Обернувшись, Иван признал учителя по трудам.

— Может, объяснишь мне...

— Что здесь произошло? — опередил его с окончанием фразы Иван.

— Да, было бы неплохо, а то вижу: им всем плохо.

— Нет, им уже хорошо.

— Чего, Зябликов?

— Я говорю: им всё равно.

— Неужели они того?

— Ну, как сказать... — затянул с ответом Иван. И заметил: учитель пошатнулся. — Вам плохо?

— Ничего-ничего.

— Вот и я говорю: ничего не предвещало беды, как все здесь присутствующие затеяли разборки...

— Между собой? Ой!

— Нет. Сначала пытались убить осу — очистить школу от паразитов.

— Хорошее дело.

— Не спорю. Но вышло, как всегда — хуже некуда. Вот и вся история.

— Как вся? Ты ничего не упустил? А детали?

— Детали установит следственно-криминалистичес-кая группа из местного отделения РОВД. Я же не являюсь даже свидетелем.

— Это как? Почему?

— Я ничего не видел, только слышал.

— Что?

— Что сказал вам.

— Точно?

— Точно установит суд, кто виновен. И я думаю, Антон Иванович, нам не стоит тут оставлять свои следы. Следует прибраться до визита оперуполномоченных сотрудников милиции.

— А как? Что делать?

— Взять соответствующие инструменты для уборки и всё подмести.

— Это понятно. А с телами что?

— Вы детективы не смотрели?

— Ну да.

— Куда там обычно прячут мусор и трупы?

— В бак для бытовых отходов.

— А вы не такой уж и глупый, как ваша фамилия, гражданин Глупышкин.

— Вообще-то я для тебя, как и всегда, Антон Иванович.

— Согласен, а для оперов — подозреваемый, значит, гражданин, а они — начальники с той же приставкой. Хотите её избежать?

— Ещё издеваешься?

— В смысле?

— Чего спрашиваешь? Помоги!

— Нет уж, извините, Антон Иванович. Не могу. Занят.

— Чем?

— Сам пока не знаю, как и то: чего меня понесло в школу.

— Вот именно! Сегодня же первый день летних каникул! К тому же ещё и суббота!

— Правда?

— Я тебе когда-нибудь врал?

— А как же линейка? И последний звонок?

— Всё было вчера! Или забыл?

— Похоже. Фантастики начитался на ночь, вот и заклинило. Ну, коль так, то мне пора. Дома ждут родители, — вспомнил Иван, что они собирались сегодня на дачу.

— Погоди, пацан! А я! Как же я? Что мне делать?

— Я уже всё сказал.

— Не бросай меня, Иван! Будь человеком!

— Извините, но я только учусь.

Иван покинул здание школы, но не территорию. Слишком уж интересные события разворачивались в первый день каникул, чтобы он пропустил их, отправившись на дачу.

Выскочив вслед за учеником, Глупышкин не обнаружил его.

— Чёрт! Сбежал!

Долго паниковать он не стал, схватив первым за ноги участкового, не добрался до мусорного бака какого-то метра, как его стреножил сторож.

— Здорово, училкин.

— А! Что? Кто тут? — опешил Глупышкин.

— Ты чё делаешь? — задал сторож вопрос, держа на коротком поводке собачонку — звонок — не унимавшуюся ни на секунду и лающую на всё и всех без разбору.

— Мусор убираю.

— Хм! Ну, ты даёшь, Глупышкин, — посмотрел сторож на участкового в руках у трудовика. — С ума никак сошёл или шутка?

— Какая шутка, Стрелялыч, когда суровая правда жизни!

— Чё?!

— Я в школу пришёл, а там он у входа на полу. И если бы один, а то директор, завуч, англичанка и вахтёрша.

— И чё?

— И всё!

— В смысле?

— Всем им.

— И кто их — ты?

— Глупости не городи!

— Это ты не дури меня! Я не слепой! Раз заметаешь следы преступления, значит ты — убийца.

— Нет!

— Да!

— Гав...

— Заткнись, собака!

— Я — сторож!

— А я твоей шавке! Закрой пасть пока я не сделал то же самое сам!

Та в тот же миг присмирела, будто поняла незавидность своего положения.

— Ну, я пошёл, — молвил тихо сторож.

— Куда? А кто будет работать?

— Так уже отработал, — поправил Стрелялыч ружьё на плече — муляж.

— Погоди-ка, старик! — заподозрил его в преступлении Глупышкин. — Вот значит кто маньяк!

— Ты чё, училкин, совсем дурак али как?

— Суд и установит.

— Ты, Глупышкин, погоди маленечко. Не уходи. Я мигом. Только звякну кое-куда.

— Куда?

— Куда следует.

— А почему — не куда надо?

— Тебе туда не надо.

— А куда?

— К психиатру в дурдом.

Бросив участкового, Глупышкин толкаясь со сторожем, кинулись в здание школы к служебному телефону. И если один задумал позвонить в психушку, то другой — в РОВД.

Дело дошло до драки. Трудовик ударил сторожа трубкой от телефона, а тот его — аппаратом. И в школе воцарилась гробовая тишина.

Иван понял: пора домой...

— Сынок! — встретила его криком радости мама.

Папы не было, он подался в гараж за машиной.

— Извини, мама! Некогда!

— Опять?!

— Нет, снова.

Иван схватил телефон и набрал — 03.

— Скорая помощь.

— Что случилось, Ваня? Тебе плохо?

— Нет, мама. Со мной всё хорошо, а вот мой букет цветов, едва не стал венком для кое-кого.

— Чего? Для кого?

В трубке раздался голос дежурной медсестры. Ей Иван и сообщил адрес школы.

— Поспешите! Там эпидемия!

— Погодите, гражданин, — попросила медсестра. — Как ваша фамилия?

— Как и всегда — аноним, — положил Иван трубку.

— А теперь толком объясни, сын, чего натворил?

— Ничего особенного.

— Значит всё, как и всегда. Ты невиноват, однако я с отцом постоянно отдуваюсь за тебя, краснея перед директором школы и завучем.

— Кажется, приехал папа, — заметил Иван, прильнув к окну.

— Нет! Я тебя не пущу! Дверь есть! — встала мама между сыном и окном. И следом пригнулась.

Иван стал выбрасывать вещи в окно, которые внизу ловил отец, складывая в багажник машины.

— Глянь-ка, Коляновна, — молвила одна старушка другой. — Опять Зябликовы на дачу эвакуируются.

— Вижу, Вовановна, не слепая. — Перекрестилась. — Знать тихо будет день-два.

— Ага, — согласилась подруга. — Как в раю.

— Можно подумать: была в аду.

— А ты поживи по соседству за стенкой с Зябликовыми, Коляновна, тогда узнаешь почём фунт лиха.

Перед старушками промелькнул Иван, а вслед за ним мама, и они разом оказались в машине.

— Мы ничего не забыли? — обратился к ним отец семейства.

— Три-два-раз, — учла мама членов семьи.

— Папа говорит про вещи, — заметил Иван.

— Главное что мы в сборе, а всё остальное ерунда!

— Ты как всегда права, дорогая. Хороший отдых — залог здоровья. А здоровье...

— Залог прекрасного настроения, — подхватил Иван. И попросил: — Поехали.

По его расчётам в школу уже нагрянула скорая помощь. А значит и милиция явится вскоре, а то и служба МЧС. И пока суть да дело — выходные для него могут пройти в ином месте и не на свободе.

2. НИ МИНУТЫ ПОКОЯ.

Как назло машина не хотела заводиться, зато мама — с пол-оборота. Но всё обошлось. Через полчаса Зябликовы покинули город и вновь встали колом да ещё вблизи патрульного поста милиции.

— Этого нам только не хватало для полного счастья, — заметил Иван.

Отец был солидарен с ним.

Зябликовы осознали: приключения только начинались и всё самое "интересное" у них впереди.

К ним неспешно брёл с ехидной ухмылкой гаишник. Форма, как и его тело говорили сами за себя, на что именно он рассчитывал, ибо униформа трещала по швам: с боков свисали жиры, а "закрома родины" не помещались под фуражкой.

— Не сиди, Растяпа! Заводи мотор! — суетилась мама, требуя решительных действий от отца.

— Ты лучше мне скажи, Варвара...

— Что, Растяпа?

— Кошелёк взяла?

— Ты к чему клонишь?

— Не я, а тот тип, что топчет землю ногами в нашу сторону.

— Да, — обнаружила мама вопрошаемый предмет.

Сын оказался умнее родителей. Иван спросил:

— А деньги взяла?

— Чего?

— В кошелёк положила?

— Сейчас гляну, — ответила она. И опешила, как и мужская часть семьи, скосив недоумённые взгляды на пробитый и помятый талон для проезда на автобусе.

— И это всё чем мы располагаем в данный момент времени в качестве денежного эквивалента? — выдал озабоченно папа.

В ответ мама глупо улыбнулась.

Наконец подошёл страж порядка на дорогах с протянутой рукой, постучав в боковое окно. Оно приоткрылось, и следом раздался голос единственной женщины:

— Не загораживай солнце, мужик! Ты мешаешь мне загорать!

— Во-первых: я не мужик, а инспектор ГИБДД...

— Кто ты? — перебила его Варвара Сергеевна. — Гиб-бон?

— Гибэдэдэшник!

— Заметно. Достаточно посмотреть на повадки и манеру поведения, чтобы понять: недалеко ушёл в эволюции от обезьяны.

— Так! Оскорбление при исполнении служебных обязанностей во время несения службы карается штрафом по тарифу...

— Погоди, суетливый! Ты хотя б для начала представился.

— Инспектор Халявкин.

— Так вот что, Халявкин, халявы не будет! Понял?

— Хм, — усмехнулся надменно гибэдэдэшник. — Это вы мне говорите? Когда сами не понимаете, чего говорите! Неповиновение мне как служителю закона при задержании карается изъятием транспортного средства и арестом всех кто находится там, то есть тут. При этом я имею полное право на применение табельного оружия. Так-то! Всё поняли, пешеходы?

— Вообще-то я автолюбитель, — заявил наконец-то папа.

— Я вижу: не понимаете меня. Вам же хуже.

Халявкин обернулся, чтобы кликнуть напарника, но тот подлетел сам.

— Деньги на капот, — выхватил он... радар-пушку.

— На испуг берут, — констатировал факт Иван, не советуя родителям сдаваться на милость хапуг в милицейской форме.

— Я кому сказал: вон из машины! — прокричал повторно напарник Халявкина.

— На каком основании, гражданин? — выдала мама.

— Для вас я вдобавок ещё и начальник.

— Понятно. А ваши регалии, какие?

— Инспектор Хапугин...

— Надо же! Могла и не спрашивать, а догадаться. Достаточно взглянуть на то, что у вас отдалённо напоминает лицо и...

— Вон из машины!

— Будете грубить, мужики, пожалеете! — поспешила Варвара Сергеевна закрыть окно.

— На грубость нарываетесь, пешеходы?

— Верно, Хапуга! Сопротивление при исполнении плюс угроза расправы, да нарушение иного ряда правил вкупе с превышением скорости в десятикратном размере — это всё вместе уголовно наказуемо! — выдал Халявкин.

— Чего? — вновь открылось окно со стороны единственной женщины в салоне машины семейства Зяб-ликовых. — Какое ещё превышение скорости?!

— Вот, — продемонстрировал сноровку Хапугин. И направил радар на самолёт, что гудел высоко в небе, а потом показал на цифру за 600км/час при допустимой скорости на пригородной трассе в 60км/час.

— Ах, вы... — выскочила Варвара Сергеевна из машины.

Её и схватил Халявкин.

— Не сиди, Растяпа! — закричала она. — Помоги! Или будешь смотреть, как меня лапают эти образины?

Папа сорвался на крик мамы. Толку от него не было — и это с одной стороны, потому как Хапугин скрутил его, уложив на капот для детального обыска, а с другой — мама проявила себя во всей красе, соответствуя сполна собственному имени. Она лягнула ногой Халявкина туда, куда тот ни ожидал, поэтому и застонал.

Его глаза сказали Ивану о многом. Он не видел удара, но живо сообразил, куда нанесла мама его инспектору ГИБДД.

— Бедненький, — подсуетился Иван. И вставил Халявкину яблок, заглушая крик.

Хапугин от неожиданности едва не сошёл с ума. Он пытался выстрелить из радара в воздух. Тщетно. Понял, что боевое оружие не в руке, а кобуре, полез туда. В этот момент запищала рация.

— Никому не двигаться! Всем оставаться на своих местах! — предупредил он, принимая позывные.

— Хана, — решило Иван. Ещё бы! Речь зашла о школе.

Не всё оказалось так плохо. Закончив переговоры, Хапугин помог встать Халявкину на ноги. Им следовало явиться на экстренный вызов. Но и бросать Зяб-ликовых не хотели, желая им отомстить.

Взгляд Хапугина замер на Варваре Сергеевне — на руке, в которой та сжимала кошелёк.

— Дай его мне! Живо! Это приказ!

Женщина впервые не воспротивилась. С одной стороны данное обстоятельство должно было насторожить инспекторов ГИБДД, а с другой — у них не было на это времени. Тем более что Халявкин не желал отставать от напарника, и в свою очередь выхватил у Степана Андреевича ключи. Он думал: они от машины.

— Никуда не уезжайте! Мы быстро!

— Конечно, — заверил Иван. — Будем ждать вашего возвращения с нетерпением.

Однако инспекторам показалось мало произведённой диверсии. Хапугин не удержался, дабы не проткнуть в авто у Зябликовых колесо.

— А вот это уже борзость, — готова была Варвара Сергеевна накинуться на него. Благо её удержали мужчины в лице мужа и сына

Инспектора ГИБДД веря в успех, укатили. А Зябликовы не стали унывать.

— Согласись, мама, — сказал Иван. — Взятка пробитым талоном со старым кошельком лучше крупного денежного штрафа. Да и потом у нас в багажнике лежит запасное колесо.

— А ключи?

— А что ключи? — улыбнулся хитро папа.

— Они от машины или...

— Или.

— Тогда от чего, если не от авто?

— От дачи, дорогая.

— Вот где растяпа ты, Стёпа!

— Разве? — не согласился Иван, напомнив: — Время — деньги!

Данная фраза подходила для нынешней ситуации как нельзя кстати. Поменяв быстро колесо, Зябликовы разобрались, по какой именно причине заглохло авто, скрылись с места задержания. Поэтому по возвращении на пост инспектора ГИБДД озлобились. Совершить два прокола на одном задержании для них было слишком. И ключи с кошельком и рваным талоном постигла участь утилизации в открытое окно УАЗа.

— Ты хоть запомнил номер машины? — посмотрел вопросительно Халявкин на Хапугина.

— А сам? — последовал красноречивый ответ.

И они поняли: другого автолюбителя не упустят ни при каких обстоятельствах и раскрутят по полной программе на "бабки".

Как назло им на глаза до вечера попалась какая-то старуха. Она шла по обочине дороги с клюкой в одной руке и котомкой в другой.

— Мать, — окликнули её инспектора.

— Ась?

— Тебе помочь? — указал Халявкин на УАЗ. — Такси подано!

— Спасибо, сынки. Но я с детства привыкла передвигаться своим ходом.

— Не каменный век, а 21-й — высоких технологий, — вставился Хапугин. — Дорого с тебя за проезд не возьмём, только то, что в котомке.

— Кстати, что там у тебя? — не удержался от любопытства Халявкин.

— Банка, — ответила бабка.

— А в банке что — деньги или еда?

— Нет.

— А если я посмотрю?

— Валяй, служивый, только учти: потом пеняй на себя.

— Не пугай! — влез Хапугин вперёд напарника, куда не следовало. И дико закричал. Его кто-то укусил. Оказалось змея. — Мне конец!

— Нет, — заверила бабка. — У меня есть противоядие, но...

— Короче! — сорвался Халявкин на крик.

— Это будет стоить 100 рублей.

— Да хоть тысячу!

— Согласна! Деньги вперёд! — подсуетилась бабка. И была такова, скрывшись в сгущающихся сумерках.

— А как же противоядие? — заголосили инспектора.

— Зараза к заразе не пристаёт, — ответила бабка, прежде чем канула в небытие.

Змеёй оказался уж.

— Да уж, — молвил Халявкин, предоставив напарнику аптечку. И тот похватал все лекарства, какие мог, приняв их внутрь организма. Захмелел.

Тем временем Зябликовы пылили в ночи по просёлочной дороге в сторону дачи. Они впервые столь поздно катили туда и окружающая действительность пугала их. Они бы к вечеру добрались до конечного пункта назначения, но по дороге случилось ещё две непредвиденные остановки из-за поломок, которые вывели маму Ивана из состояния равновесия. А тут ещё папа в очередной раз сказал:

— Приехали!

— Неужели?! — обрадовалась мама.

— Почти, — вставился сын.

— Что это значит? Только не говорите мне, будто мы опять сломались!

— Не мы, а авто.

— Растяпа!

— Как скажешь, Варя. Только не надо кричать. Ладно?

— Я ещё и не начинала, — повысила голос мама.

— Спокойно, предки, — вмешался сын. — Главное — мы на природе. А на даче или в машине — не столь суть важно. Ведь, правда?

— Правда в том, Иван, что папа у нас с тобой — растяпа! Не может довести до ума авто, а нас свести с ума — легко и непринуждённо!

— А вот и нет, — не согласился он. — К нам на дачу и на танке сложно добраться. Во-первых: далеко, а во-вторых: нет дороги-и-и...

В ночи вспыхнули далеко огни, и раздался грохот.

— Ой! — запаниковала мама. — Что это, мужики?

— Погоня, — предположил Иван.

Отец согласился. Они решили: это гонится по их следам с собаками милиция. И ошиблись. В небе над ними промелькнул летательный аппарат — и не один.

— Инопланетяне! — заголосил Иван. — Вы видели их?

— Не сказал бы я, что это они. Утверждать точно б не стал, — выдал папа.

— А как же гравиотанки?

Ими оказались танки, двигаясь колонной. У военных проходили манёвры, а Зябликовы заплутав в ночи, заехали на учебный полигон. Те и подобрали их.

— Меньше фантастики надо читать, — заявила мама, приметив у сына книгу, которую утром прятал папа. — Тогда спать будешь хорошо.

Выдворив незваных гостей за пределы полигона, военные помогли им в починке авто, после чего указали, в какой стороне находится дачный посёлок. И Зябликовы ближе к утру добрались туда.

— Ну, вот мы и дома, — выдохнула облегчённо мама.

— На даче, дорогая, — заметил папа, напомнив про ключи — их отсутствие у него от входной двери.

— Не беда, — заявил Иван. — Откроем дверь и без них.

— Ломать дверь я не позволю вам! — встала мама на пороге.

Иван переместился к окну.

— И стекло бить не дам, как и ставни ломать!

Оставался чердак на крыше. В итоге там и решили перекантоваться Зябликовы, а уж на свежую голову и придумать, как проникнуть в дом без ключа.

Когда солнце было в зените, первым проснулся Иван. Он-то и решил заглянуть к соседям, желая попросить у них топор, дабы вскрыть входную дверь.

Спустившись по лестнице вниз, он первым делом прильнул к колодцу и смыл холодной водой остатки сна. Вдруг услышал лай. Такого лая он никогда раньше не слышал у соседей.

Прильнув к забору, Иван заглянул в щель. Его взору предстал какой-то старик в одних трусах и с белой бородой. Он бегал по траве покрытой росой босиком, а рядом с ним резвился пёс. Хотя собакой животное можно было назвать с большой натяжкой.

Иван видел данную породу впервые, да и соседа в том числе.

"Откуда тут взялся этот старикан? Бомж или..."

Додумать не успел. Ход мыслей нарушило животное. Оно по запаху учуяло Ивана. И кинулось на забор.

Старик быстро догадался: за ними подсматривают.

— Не иначе соседи пожаловали? — молвил он вслух, обращаясь к невидимому оппоненту.

Иван не сразу ответил, заняв выжидательную позицию до той поры, пока старик, словно мальчишка-озорник не оказался наверху высокого забора.

"Во дедок даёт, — подумал Иван. — Одно слово — спортсмен!"

— Доброе утро.

— А как мне кажется, молодой человек, сейчас день.

— Тогда откуда до сих пор на траве роса?

— Это вода. Я разлил её специально.

— Закаляетесь, дедуль?

— Нет, просто дурачусь.

— В ваши-то годы?

— Хм! А что тут такого? Могу себе позволить.

— Да кто спорит. Я ж не против вашего занятия.

— Знать хотел чего, а? Я прав?

— Ага. Вы бы не могли мне на время одолжить топор?

— Чего? Зачем?

— Только поймите меня правильно и ничего плохого не подумайте, просто я хотел открыть им дверь, пока родители спят, и сделать сюрприз.

— Ключи потеряли?

— Почти. Дома забыли.

— Не всё ли равно?

— Действительно. Так дадите топор?

— Нет. Но помогу чем смогу.

— Разве? Чем?

— Увидишь, — подмигнул шаловливо старик и спрыгнул вниз к себе во двор.

Иван хотел идти к дому и там дожидаться старика, надеясь: тот заявится в калитку. Не тут-то было. Скрипнула доска в заборе, и в проёме появился старик.

Когда он успел облачиться за столь короткий промежуток времени, занявший миг, Иван понятия не имел. Собаки впрочем, тоже не было. Гость оказался один.

— Что с тобой, парень? — весело вопросил старик.

— Да так, — ответил Иван с запинкой, — ничего особенного. Просто дорога на дачу из города отняла много сил и времени.

— Лады. Я быстро восстановлю твой жизненный тонус, когда ты с родителями заглянешь ко мне в гости на чашку чая. Не будешь против?

Только тут Иван почувствовал, что желудок урчит. Не успел он ничего ответить, а старик уже стоял на крыльце у двери.

"Сейчас начнёт копаться", — подумал он.

Ничего подобного и в помине не было. Дверь открылась точно по мановению волшебства, едва старик коснулся рукой ручки.

— Я надеюсь, мы договорились насчёт завтрака? Заодно и познакомимся. Я здесь недавно и хотел бы поближе узнать соседей.

— Выходит, вы приобрели дом по соседству с нами? — дошло до Ивана.

— Ну, как сказать...

— Правду.

— Да я и не собирался врать, поскольку приехал к родным на лето.

— С собакой?

— Понравилось животное?

— Не то чтобы очень, просто раньше я не видел подобные экземпляры бойцовых пород.

— Значит у тебя всё впереди, — заинтриговал старик.

Пройдя в дом, Иван хотел ещё кое о чём его спросить, однако гостя уже след простыл.

— Странно. Ну и сосед достался нам на выходные.

Выскочив во двор, Иван столкнулся с родителями.

— А ты уже и дверь открыл, — порадовался папа.

— Когда успел? — вторила ему мама.

— Один старик помог. Вы случаем не видели его?

— Чего? Кто? — занервничали родители. Они решили: Ивану напекло солнцем голову. И предложили ему перейти в тенёк.

— Пойдём в дом, Ваня, — сказала мама.

— А я вещи занесу. И в первую очередь сумку с едой, — присовокупил папа. — Устроим завтрак.

— Какой завтрак, когда полдень — время обеда! — возмутился Иван. — И потом нас в гости пригласил старик на чашку чая.

— Какой старик, Иван? Никак бредишь? — насторожилась мама.

— Сосед наш новый, что вон за тем забором живёт с каким-то хищным животным, которое выдаёт за собаку!

— Шутишь или как? — поинтересовался папа, зная, на что способен порой Иван.

Ответом послужил лай. Оглянувшись назад, Зябликовы заметили в заборе калитку, где недавно вылезал старик, отодвигая в сторону доску.

— Я брежу или всё это происходит наяву? — выдал Иван, не веря своим глазам.

Родители сами усомнились. Зажмурились разом с сыном, а когда открыли глаза, у открытой двери по-прежнему стоял старик и миловидно улыбался им.

— Здорово, соседи. Милости прошу в гости. Даже больше скажу — настаиваю. У меня всё давно готово — стол накрыт.

— А вы... — начала мама.

— Порфирий Игнатьевич.

— Очень приятно. А мы — Зябликовы.

— Тогда моя фамилия — Завихрушкин.

— Что?! — округлились глаза у Степана Андреевича.

Мама с сыном недоумевающе покосились на него.

— Вы тот самый всемирно известный учёный исследователь? — выдал папа.

— Да. Но об этом — т-с-с! Здесь я на отдыхе. Договорились? — попросил старик.

— О чём речь, — заверила мама. — Мы — могила!

— И это правда, — подтвердил Иван.

— Тогда это меня успокаивает, — пригласил в очередной раз старик в гости соседей.

Едва те минули калитку и стали на дорожку — поехали. Она оказалась горизонтальным эскалатором.

— Это чё такое? — не ожидала мама подвоха, пытаясь сойти с дистанции, очутилась на обочине, но не на траве, а в гамаке заменяющем скамейку.

— Верно, — отметил старик. — Чай пить лучше на свежем воздухе, тем более что дачный посёлок находился в лесном массиве, состоящим преимущественно из хвойных пород деревьев и в основном сосен.

— Я столик принесу, — заверил Степан Андреевич.

— Не стоит, — улыбнулся старик. — Я же сказал: всё готово.

Он пригласил гостей заглянуть за сосну. Там был стол, а на нём диковинные яства.

— Присаживайтесь, не стесняйтесь, — налил старик из дымящегося фарфорового чайничка какую-то тягучую жидкость.

— Кисель! — выдала Варвара Сергеевна. — Угадала?

— Пусть будет кисель, — согласился старик.

— А это — печение? — взял прессованный кругляш Степан Андреевич.

— Разумеется.

— Тогда это — конфеты, — догадался Иван.

— Как кому что будет угодно, — не переставал улыбаться всемирно известный учёный.

Соседи с опаской, но большим любопытством принялись за дегустацию предложенных блюд и нашли, что все новинки удивительны и приятны на вкус.

— Ещё бы, — заметил академик. — Я старался, изобретая данные блюда.

— Выходит мы — подопытные кролики? — чуть не подавилась Варвара Сергеевна.

— Нет, что вы, голубушка. Я всё в первую очередь проверяю лично на себе, и как видите в прекрасной форме в свои 82 с небольшим года.

— Сколько-сколько вам? — растерялся Степан Андреевич.

— А сколько вы думали мне раньше?

— Ну, 62 года — не больше, а то и того меньше.

— Приятно слышать столь лестные слова в свой адрес.

— А покажите паспорт.

— Иван! — разом одёрнули его родители. — Что за манера поведения?

— Ничего-ничего, — ухмыльнулся старик. — Я в его годы был таким же любознательным, из-за чего окружающим казалось очень наглый. Но время всё расставило на свои места.

Ивану было интересно: старик вытащит паспорт из кармана как бы невзначай, заверив: документ случайно оказался у него под рукой в рубашке. Однако ничего подобного не произошло. Старичок сделал всё гораздо проще и более удивительно. Он извлёк из кармана приборчик, нажал на нём кнопку, и появилось голограммное изображение его паспорта изнутри.

— Доволен, молодой человек?

— Вполне, — заверил Иван, еле собравшись с мыслями.

— Тогда как насчёт усталости?

— Ой! Её не осталось! — ответила мама вперёд сына.

Папа подтвердил слова жены. Да и сам Иван констатировал то же самое.

Еда оказалась с тонизирующим свойством воздействия на ослабленный организм.

— Мы случаем, не отвлекаем вас от работы? — опомнился Степан Андреевич.

— Нисколечко, — напомнил сосед, что здесь он на отдыхе. И продолжил милый разговор, знакомясь с Зябликовыми.

"Зачем это ему понадобилось? — больше всего интересовало Ивана. — Неужели он боится, что я буду следить за ним? И чего ему скрывать? Свои новые достижения в области науки или ещё что? Но это бесполезно! Теперь уж я не слезу со старика! Тем более что такой шанс знакомства выпадает раз в жизни!"

Ивану вспомнилась его любимая книга про Василия Выкрутасова. Он продолжал беззаветно верить в существование инопланетной цивилизации, ведя себя порой неадекватно. Однако и старик при разговоре время от времени кидал хитрые взгляды в сторону юного гостя, и делал это всякий раз неспроста, оценивая оппонента. Он нашёл его достойным для себя, поэтому, не таясь, заявил: в последнее время его заботит проблема возникновения пространственных дыр во времени.

— А вдруг это "липа"? — выдал Иван. — И во всём виноваты инопланетяне.

— Скорее милиция, — вставилась мама. — Бездельничают и только сами глядят, как бы обогатиться за чужой счёт. Вот давеча нас остановили гаишники и...

— Варя, ну зачем Порфирию Игнатьевичу эта нелепица? Ты бы ещё вспомнила про манёвры ночью! Перед нами гений, а ты городишь не бог весть что!

— А вот и нет, — вмешался Завихрушкин, заступаясь за гостью. — Я такой же человек, как и все, правда, со своими заморочками. Другое дело, что им находится достойное применение в повседневной жизни.

Иван вновь призадумался над тем, как старик умело ушёл от непонравившейся темы разговора, сменив на обыденные вещи случающиеся повсеместно.

"Не простак!"

То же самое думал сейчас об Иване и сосед, продолжая разговор. Его очень позабавила история, рассказанная соседкой, и она затянулась.

Начало вечереть.

— Вот и воскресенье подошло к концу, — отметил с грустью в голосе Иван.

У него каникулы продолжались, а родителям в понедельник следовало спешить на работу.

— Спокойно, Ваня, — сообразил отец, куда клонит сын.

Мама вторила ему.

— Погодите! Я чего-то не пойму? Договаривайте, коль начали! Отпуск взяли?

— Угу, — кивнули родители разом.

— Вот так-так, — оказался озабочен сосед данным известием, но не подал и виду. — Значит, я целый месяц проведу бок о бок с вами. Мило. Очень мило.

— Тогда поужинать предлагаю у нас, — ответила гостеприимством за гостеприимство Варвара Сергеевна.

— Пожалуй, не откажусь. Но надолго задерживать вас не стану.

— Понимаю, — улыбнулся папа. — Дела.

— Нет, просто я должен сделать вечернюю пробежку перед сном для поддержания здоровья, а заодно выгулять свою псину.

— Кстати! Где она? — заинтересовался Иван. — Почему до сих пор не появилась?

— Не хотел вас пугать. Меня ведь, знаете ли, побаиваются в дачном посёлке из-за неё. Вот я и не желаю стеснять вас присутствием волкодава.

В подтверждении слов Завихрушкина раздался дикий рык, а после превратившийся в жалобное завывание.

— Вы-волки-и-и... — растерялась мама.

— Нет, соседушка. Это моё зверьё. На прогулку просится. Сейчас я успокою его. Кину косточку и загляну к вам в гости. Добро?

— О чём речь, Порфирий Игнатьевич, — заверил Степан Андреевич. — Всегда будем рады вам.

— А можно мне взять с собой конфету, ну или печенье? — вставился Иван.

— Угощайтесь. Вы ведь пока ещё у меня в гостях. И потом я приду к вам с подарком.

— Ой! — растерялась Варвара Сергеевна. — А мы как дикари не подумали о том же в свою очередь!

— Не беспокойтесь, голубушка. Я не привередлив. И сам люблю делать подарки людям, а меньше всего — принимать. Поскольку у меня всё есть, что необходимо, как для отдыха, так и для работы.

— Значит, мы договорились насчёт ужина, да?

— Не вопрос, Степан. Буду у вас через минуту.

— А вот торопиться не стоит, — молвила соседка. — Ужин приготовить не успею.

— Ничего. Я помогу, чем смогу.

— Он может, — подтвердил Иван, вспомнив, как старик лихо открыл дверь без ключа.

— Тогда нам пора, — потащила мама сына и папу на собственный дачный участок.

Покинув территорию соседа, они дружно оглянулись и не обнаружили калитки.

— Мистика! — выдал папа.

— Галлюцинация, — выдохнула мама.

— Фантастика, — вставился Иван.

— Нет! Хватит её с нас! Сумку с книгами данной направленности я изымаю у тебя! Будешь с отцом на рыбалку ходить, да в лес...

— По дрова?

— Не зима, Иван! Там ягоды растут!

— А грибы?

— По осени, — заверил папа, что у них будет такая возможность в будущем.

— А может, сразу поохотимся?

— Чего, сын?

— Я говорю про ружьё. Только не подумайте ничего плохого. Речь идёт о подводной охоте, а не лесной.

— И где я возьму тебе его в глуши, да ещё и кислородную маску с ластами? — оказался озадачен отец.

Проблему семьи Зябликовых решил Завихрушкин, явившись к званому ужину не с пустыми руками, а с соответствующими дарами.

"Это он нарочно сделал. Отвлекает внимание от себя. Думает таким образом избавиться от слежки. Как бы не так! — твёрдо решил Иван выяснить об учё-ном-соседе всю интересующую его информацию. — Иначе я буду не я!"

3. НОЧНОЙ ПЕРЕПОЛОХ.

Весь вечер старик внимательно изучал юного оппонента, так как тот не переставал делать одну попытку за другой вывести его на чистую воду, всякий раз сводя любой разговор на различные темы к одной — космосу. Ивана интересовали инопланетяне и НЛО. Академик улыбался, заявляя, что его самого не меньше Ивана интересует данная проблема, но ей он пока не занимался.

— Нами — людьми — ещё и на 10% не познана собственная планета, чтобы я обратил своё внимание на космос — звёзды и поиск внеземных цивилизаций. Например, что мы знаем о недрах Земли? Лишь то, что там имеются природные ископаемые, да частенько встречаются пустоты различной длины и глубины, а мировой океан вообще одно сплошное белое пятно — пробел во всей науке. Мы едва знаем 1% его глубин, да и то прибрежный шельф, не превышающий 300 метров от материков.

"Опять старик ушёл от главной сути темы разговора со мной", — окончательно заподозрил неладное Иван. Как и сам гость: не всё так просто. И он может ждать иные сюрпризы от непоседливо-неспокойного паренька, когда тот словам предпочтёт действия.

— Ой! — вдруг взглянул сосед на часы больше похожие на прибор, о коем Иван читал в фантастике.

— Что такое? — всполошилась его мама.

— Что случилось? — вторил ей папа.

— Да, — был Иван того же мнения с родителями. — Объясните нам.

— Время! Пора выгуливать питомца, — заявил старик.

— А как же чай? Мы десерт не пробовали! — вспомнила мама про варенье и конфеты.

Старик согласился задержаться на минуточку — не более. Чай он естественно не пил, а вот дарами обменялся, предложив родителям Ивана своего рода "бартер". Они подарили соседу банку варенья, а тот — иной десерт.

Развернув обёртки после ухода гостя, папа с мамой не утерпели, и попробовать их.

— Ух, ты! Вкусно! — молвили они.

Иван не спешил поступать аналогичным образом со своим идентичным лакомством, став до предела подозрительным. Он первым делом метнулся к сумке, где у него были припасены книги — фантастика. В любимой серии про Василия Выкрутасова он отыскал на картинке похожий прибор.

— Я так и знал, — обрадовался Иван, сопоставив по памяти вещь старика. Она походила на зуммер и спектрон одновременно.

Обернувшись к родителям для демонстрации собственной прозорливости и непревзойдённой интуицию, он обнаружил: папа и мама лежат на столе, опустив головы на руки.

— Обана! — на миг растерялся Иван, не зная, что делать — как себя вести в подобной ситуации. Его взгляд замер на собственном лакомстве — угощении от седовласого соседа. Он был нетронут, а вот у родителей они оказались надкушены. — Ох, старик! Ну, ты мне за это ответишь!

Иван проверил родителей на наличие чувствительности — поднёс поочерёдно руку к лицу каждого, уловил дыхание.

— Живы! Спят!

Он пытался разбудить их. Пощекотал отца под мышками. Тот заулыбался сквозь сон — и не более того. Как спал, так и продолжил. На маму же Иван брызнул воды. Лицо покрылось каплями, а ей хоть бы хны. Она лишь недовольно поморщилась.

Лакомство оказалось прекрасным снотворным, действующим безотказно с момента употребления.

— Так, — осмотрелся Иван по сторонам, думая, чем бы вооружиться, дабы не с пустыми руками наведаться к соседу, наткнулся на очередной подарок — подводное ружьё со стрелами-гарпунами. Зарядил его и произвёл пробный выстрел. Гарпун воткнулся в дверь.

— То, что надо! — порадовался Иван. — Пора вывести старикашку на чистую воду! Поговорю с ним по-мужски с глазу на глаз!

Не забыл Иван и про волкодава. Поэтому пару стрел облепил комочками лакомства — решил усыпить. И отправился на "охоту".

Прильнув в сумерках к забору, он вдруг обнаружил, что ограда обнесена колючей проволокой.

— Ого! Вот это новость!

Подняв с земли сухую ветку, Иван бросил на колючее заграждение. Посыпались искры.

— Я так и знал! Забор под напряжением! Ну, ничего! — понял Иван: на территорию соседа ему не удастся проникнуть верхом. Решил в его отсутствие пробраться туда низом. Он задумал совершить подкоп.

Раскопки под забором не увенчались успехом. Там оказалась каменная кладка и уходила довольно глубоко. Тогда Иван предпочёл стать прыгуном в высоту с шестом, тем более что прыжки в школе являлись его коньком на уроках физкультуры, в том числе и длину.

Не успел он приставить палку к забору, как преграда ощетинилась острыми шипами.

— Не дом с приусадебным участком, а крепость со рвами, — осознал Иван, что перебраться через забор можно только, если построить на собственном дворе пирамиду равную забору с колючей проволокой и перемахнуть.

С этой целью он использовал стремянку, которая сохранилась с прошлого года, вися за домом на стене.

— Во я даю, — ещё подумал Иван перед прыжком в неизвестность. И отскочил, словно мячик от стены.

На его пути, откуда ни возьмись, возникла сетка.

Когда Иван открыл глаза, ощущая всем телом твердую поверхность земли, покрытую травой, сетки за забором не было.

— Ох, старик! Ну, я покажу тебе — трах-тибидох! Тоже мне старик Хоттабыч нашёлся!

Иван больше не предпринимал попыток проникнуть тайно туда, куда ему была закрыта дорога. Он решил отыскать в ночи старика.

Вооружившись дополнительно фонарём, Иван устремился за пределы дачного посёлка в лесок, откуда изредка доносились посторонние шумы.

Из них Иван сделал вывод: "Явно скотина старика гоняется за лесными животными. Не удивлюсь, если она у него питается ими!"

Углубившись в лес, Иван не заметил, как заблудился. И если поначалу он целенаправленно блуждал там, то по прошествии некоторого времени стал просто плутать. В итоге не застал старика и сам потерялся.

— Люди! Ау! — сорвался он на крик в тот миг, когда поблизости от него раздался зловещий рык.

Иван напрочь забыл, что является обладателем не только фонарика, но и ружья для подводной охоты, подался в бега, не разбирая дороги. Зря. Тот, кто обнаружил его, не отставал, преследуя по пятам.

Его ухающие в ночи скачки и слышал Иван позади себя. Вдруг наткнулся на дерево и упал, но не лишился сознания. Ушибся. А тот, кто преследовал его, устремился вверх по дереву, оставляя на коре борозды от острых когтей. Их и узрел Иван в свете фонаря, как и мелькнувшую тень неизвестного существа.

Иван вскинул ружьё и прицелился. Опоздал с выстрелом. Но всё же решил нажать на спусковой курок наудачу. И тут же вставил иной гарпун, как из тьмы вернулся первый, воткнувшись в считанных сантиметрах от тела в землю.

Слов не осталось. В голове у Ивана роились хаотично одни мысли.

— Хищник, с которым воевал Шварценнегер или...

Оказалось, что гарпун совпадал точь-в-точь с тем, каким обладал Иван.

На душе отлегло. Ненадолго. Буквально тут же произошло очередное нестандартное событие. В небе над лесом вспыхнули огни и закружились, образуя спираль как в звёздном небе галактики той же классификации. Поднялся вихрь, и вокруг Ивана затрещали деревья. То, что дальше отчебучил он, сам не ожидал от себя. Выстрелил во второй раз по инопланетному кораблю.

Гарпун не рикошетил и не вернулся. Но и констатировать, что Иван сделал в НЛО пробоину тоже нельзя. А тут ещё стрела оказалась им не отсоединена от ружья. И его резко подняло в воздух. Вовремя. Внизу возник бурелом.

Как вдруг, откуда ни возьмись, сверкнули в ночи лучи. Одним из них перерубило леску от гарпуна, и Иван с ружьём полетел вниз. Он не разбился, а повис на ветке дерева, зацепившись ремешком.

Высота была невелика. Метра три — не больше. Светом фонаря Иван осветил тех, кто суетился под ним. Там оказался хорошо ему знакомый тип — старик со своим животным. Это последнее что видел, а после как ещё выяснилось, помнил Иван. Поскольку сверкнула яркая вспышка света, за которым наступило утро.

В дымке тумана проступило лицо седовласого соседа.

— Ты как, Ваня? — спросил он. — В порядке или...

— Не совсем.

— Где болит?

— Нигде. Лучше ответьте мне, Порфирий Игнатьевич, что со мной произошло ночью в лесу.

— А что произошло?

— Не лукавьте! Говорите начистоту!

— Ты заблудился, а я случайно набрёл на тебя, и всё благодаря волкодаву.

Пёс подал голос. Иван покосился на него. Тот лежал у двери, загораживая телом выход. Старик же сидел у окна.

"Обложили", — подумал Иван, а сказал:

— Спасибо, зверюга. Я тебе этого никогда не забуду. Однако меня интересует иное существо, которое гналось за мной ночью, после чего запрыгнуло в НЛО, и было таково. Хотя это ещё не всё. Я пытался подстрелить его, но лишь потерял гарпун. По-моему он улетел вместе с пришельцем.

— Правда? — слукавил старик.

— А кто как не вы помогли мне спастись? Это же вы стреляли лучами лазера в меня, перебив леску!

— Неужели? Ну и фантазёр же ты!

— Это вы, Порфирий Игнатьевич, чего-то не договариваете, постоянно скрывая от меня всю информацию про себя.

— Разумеется, ведь я работаю в основном на оборонные предприятия страны, и давал в своё время подписку о неразглашении строго секретной информации. Но не всей, а лишь теми разработками, которыми заинтересовались военные. Поэтому это ни в коем разе не касается моего последнего увлечения — поиска пространственных дыр во времени. Обычно они улавливаются в виде аномальных искажений.

— Это когда зашкаливает электронику в самолётах и прочих машинах?

— Верно, Ваня. И вот что я ещё тебе скажу. Нравишься ты очень мне, парень. Пожалуй, я возьму тебя к себе учеником. Согласен? Пойдёшь?

Животное у двери подняло голову и уши.

— Да, волкодав. Лучшей кандидатуры нам с тобой не найти. Старые мы стали, хотя и молоды душой. Но физиологию не обманешь. Природа берёт своё.

— У-у-у...

— Ну-ну-ну! Будет грустить. Радоваться надо, конечно, если Ваня согласится на наше предложение.

— Всё будет зависеть от того, что мне придётся делать, — вставился он.

— Ничего особенного.

— Чего?

— А чего?

— Я трудности люблю в виде невероятных приключений.

— Тогда вот что я тебе скажу: наука — это рутина! Но и в ней есть как свои плюсы, так и минусы. Например, аппаратура, которой обладаю я благодаря своему скромному таланту. Сейчас тебе и продемонстрирую её. Вставай! Хватит лежать! Не стоит претворяться больным. Ты здоров. А для придания жизненных сил и энергии выпей вот этот напиток.

— Ага. Я выпью и усну как мои родители после дегустации последнего вашего презента лакомством.

— Так вот где я совершил прокол, — ухмыльнулся старик. — Теперь всё понятно. Действительно старею. Ну, пей и пошли. Это энергетически здоровый напиток совершенно иной направленности воздействия на организм.

Для придания уверенности собственным словам, Завихрушкин сам попробовал аналогичное блюдо из иного бокала.

— Эх, вкуснотища!

Иван согласился.

— Не гадость.

— Хм, ну ты, Ваня, и сказал. Это ж нектар!

— Надо же, не знал.

— Раз узнал, вставай.

Дверь, которую стерёг волкодав, вела на чердак.

— А где же та дверь, что позволит нам спуститься вниз? — заинтересовался Иван.

— Под кроватью, на которой ты лежал, — заверил старик. И открыл дверь в потолке. Так они очутились на чердаке.

Иван ожидал увидеть кругом пыль и что-нибудь вроде чудаковатой конструкции из стареньких и ненужных электронных приборов сродни радиоприёмника, телевизора и прочего, а его взору предстало поистине впечатляющее зрелище. Он окунулся в мир грёз и фантазий, которые мешали ему спокойно жить, с того момента как он увлёкся чтением фантастики. Последнее слово и слетело у него с уст при виде убранства чердака.

— Да это же настоящий отсек космического корабля!

— Хэх, — усмехнулся лукаво старик. — Скажешь тоже. Однако не скрою: лесть в твоём исполнении приятна, коль мне удалось даже таким образом заинтересовать тебя.

От слов академик перешёл к делу.

— Сейчас мы с тобой понаблюдаем за тем, что творилось ночью вокруг моего дачного участка.

Старик пультом управления задействовал экран, и на нём появилась картинка, передающая ночные приключения Ивана, из-за чего тот покраснел, точно спелый помидор.

Старик не удержался от улыбки, которая в дальнейшем переросла в безудержный хохот. И сквозь него он молвил:

— Ты, Ваня, извини меня, но "Маски-шоу", не идут с тобой ни в какое сравнение.

Смех прекратился тотчас, едва картинка на экране сменилась, и видео показало попытку проникновения с тем же успехом иного чужака. Вот тут старик напрягся.

— Это он — пришелец! — не удержался от крика Иван, машинально пытаясь схватить ружьё для подводной охоты, как ночью.

— Спокойно, мой юный друг.

Та же фраза прозвучала в исполнении старика и в отношении волкодава. Животное ощетинилось и выставило наружу весь арсенал — когти, клыки и шипы, вместо шерсти на холке.

— Ого! — оценил его по достоинству Иван. — А я ещё надеялся завалить пса из подводного ружья! Представляю, что было бы, встреться вы мне раньше пришельца.

— Не спеши с выводами, Ваня. Тот с кем ты столкнулся, гораздо опаснее волкодава. Я до сих пор понять не могу, каким образом ты уцелел? Ведь они не любят оставлять свидетелей своего присутствия у нас.

— Кто — они, Порфирий Игнатьевич?

— Пока не могу сказать.

— Почему — тайна?

— Потому что сам до конца не могу дать им определения и понять, кто они такие.

— Как — кто? Инопланетяне! Вы же сами видели мерцающие в небе огни НЛО!

— Не факт!

— А что?

— Возможен обман зрения, поскольку это существо смахивает больше не оборотня.

— Чего? Выходит это не фантастика, а мистика? Но я не согласен на ужастики! Я не перевариваю их!

— Ты погоди, Ваня. Не суетись! Возможно, они и появляются из пространственно-временных дыр.

— Вот упыри!

— А возможно и...

— Что?

— Невозможно.

— Чего-чего?

— Когда выясним всё, Иван, тогда и разберёмся во всём — не раньше! Согласен?

— С чем?

— С тем, что мы столкнулись тут с чем-то непознанным на Земле. А ты — космос!

Старик был прав. Ивану нечем было крыть.

— Ну что же, — молвил он. — Хоть что-то — какие-то приключения. А это всё лучше, чем бездельничать на даче.

Они спустились вниз и договорились между собой о том, как далее вести себя — будто бы ничего не случилось. Объявились в доме родителей Ивана и побудили их.

— А! Что? Где мы? — встрепенулись те.

— Спокойствие, папа и мама. Ситуация под контролем, — заверил Иван. — Мы на даче. Или забыли?

— Правда, — недоумевая, осмотрелись родители по сторонам. И действительно пришли к выводу, что находятся на отдыхе, но не в постели, а за столом.

— Устали вы, — сказал сосед. — Ну, ничего-ничего, сейчас мы поможем вам — избавим от вялого состояния. Для этого вам следует принять по сладкой пилюле.

Он предоставил их родителям Ивана.

— Не бойтесь, — заверил сын. — Всё будет в порядке. Я ручаюсь.

После его совета, они поняли, насколько он был прав. Оказались бодры и веселы.

— Вот теперь можно заняться активным отдыхом, — сказал отец. — Ты как, сын, не откажешься от подводной охоты?

Слово "охота" в нём вызвало некоторую неприязнь и отвращение. Почему — о том знал Иван да старик. Поэтому сосед и улыбнулся, предложив иную альтернативу — удочки.

— А заодно и лодку прихватим.

— Тогда и я с вами, — взяла мама спички, соль, нож и котелок.

— Вот это пиратский набор браконьера, — пошутил папа. — Мы рыбы не наловили, а ты, дорогая, уже задумала отведать ухи. Хи-хи-хи...

— Хочешь сказать, Растяпа, что рыбаки из вас как из меня кулинар?

— Нет, что ты, мама, — вставился Иван. — О твоих кулинарных способностях и речи не идёт. То ли дело папа. Яйца и колбаса, колбаса и яйца — вот и вся его стряпня на завтрак, обед и ужин. А на полдник — омлет.

— А чай, сын?

— Вы ещё вспомните про молоко, — усмехнулся сосед.

— А что, — продолжил в том же духе Степан Андреевич. — Я умею великолепно готовить из него простоквашу кефиром. Вот так вот! А иногда и творог, когда находит вдохновение.

— Скорее затмение, Растяпа, когда забываешь его надолго на столе или прячешь вместо холодильника в шкаф для круп и хлеба, — заметила мама.

— Уха стынет, — напомнил своеобразно Иван про рыбалку.

— Тогда все на пирс, — не отстал от Зябликовых сосед-старик.

Каково же было удивление у них, когда они обнаружили у берега катер с мотором и штурвалом.

— А где удочки возьмём? — заинтересовалась Варвара Сергеевна.

— Сами из лозы настругаем, — заверил Иван.

Отец согласился с ним. Иного мнения оказался академик. У него всё и всегда, как нельзя, кстати, оказывалось под рукой.

— Привычка, — пояснил он.

— Сразу видно, что вы не только образованный человек, но ещё и очень умный, плюс предусмотрительный, — заявила Варвара Сергеевна. — Нечета моему Стёпе-растяпе!

— Прошу на катер, — нахлобучил сосед фуражку, как капитан корабля. И сняв рубаху, остался в тельняшке.

— Ещё бы трубку — и морской волк.

— Пожалуйста, соседушка, — продемонстрировал её старик. — Только я не курю. Здоровье превыше всего.

— Да вы прямо волшебник, академик.

— Стараюсь соответствовать данному имиджу, как могу.

— Надо заметить: пока получается неплохо, — отметил Иван.

— Верно, юнга. Самое время подумать о рыбалке, а то останемся без обеда, что в нашем случае непозволительная роскошь после слабого завтрака.

И сосед он уже обратился к Степану Андреевичу:

— Отдать концы!

— Чего? — влезла Варвара Сергеевна. — В каком смысле?

— В смысле — отдать швартовы!

— А проще сказать нельзя?

— Можно, — улыбнулся старик. — Принять цепь на борт и пристегнуть ремни безопасности.

— Всё шутите, академик?

— Скажем проще: озорничаю.

— И это в ваши-то годы?!

— А почему бы и нет? Ведь смех продлевает жизнь, — улыбнулся старик.

— Не могу с вами не согласиться, — сказал Степан Андреевич. И сам не понял, как выпал из катера.

— Человек за бортом! — крикнул Иван.

— Живо бросить ему спасательный круг, юнга! — скомандовал Завихрушкин.

— Да тут по колено, — встал Степан Андреевич из воды. И всё равно круг оказался у него на шее, плюс котелок на голове от жены. Ничего иного у неё в тот миг под рукой не было.

— Хорош же наш улов, — посмеялись рыбаки на пару с подводным охотником, поскольку тот выудил из кармана полного воды головастика.

— И это ваша рыба? — округлились глаза у Варвары Сергеевны.

— Нет, это будущая лягушка. И это я заявляю со 100% уверенностью, как академик, — не переставал смеяться старик.

Покончив с водными процедурами, дачники-рыба-ки подались вдаль по реке.

— За буйки не заплывать, — предупредил "капитан".

— А где они? — пыталась обнаружить их единственная женщина на катере, что явно было не к добру.

Путешествие по реке обещало курьёзные приключения, поскольку с него и началось.

— Прямо по курсу земля, — доложил старик экипажу. — Предлагаю пристать и обосновать там лагерь.

На берег высадилась женщина.

— Что я тут буду делать одна? — возмутилась Варвара Сергеевна.

— Готовить всё для ухи, пока мы будем ловить рыбу, — заверили мужчины.

— Нет! Не оставляйте меня тут одну! Я боюсь!

— Чего или кого?

— Одиночества.

— Неужели саму себя, соседушка? — пошутил академик.

— Да.

Вновь послышался смех от него. Тогда Варвара Сергеевна пригрозила расправой — она занесла котелок над головой. И на берег был дополнительно высажен Степан Андреевич. Иван же остался в катере с соседом.

— Не беспокойтесь за него, — заверил старик.

— Мы мигом, только наловим рыбы, — подтвердил Иван. — А вы пока исследуйте остров и добудьте огонь, предки.

На том они и расстались.

Проводив вдаль катер, Варвара Сергеевна установила на острове матриархат. Она заставила мужа раздобыть топлива для огня, и соорудить временное жилище — шалаш.

— Райской жизни захотелось, Варя?

— Да. Но если ты ослушаешься меня, Растяпа, она для тебя легко превратиться в ад!

— Хм! Я в этом нисколечко не сомневался.

4. ЧУДОВИЩНАЯ РЫБАЛКА.

Пока родители Ивана мирно беседовали по душам на семейные темы идеальной жизни, их сын на пару со стариком были довольно далеко.

Завихрушкин вытащил из ящика поисковый прибор — пеленгатор — за искривлениями пространства, напомнив юнге о том, что пора бы ему позаботиться об улове.

— Глупый вопрос можно?

— Валяй, Ваня.

— Кого ловить — рыб или...

— Сейчас никакой речи не идёт про оборотней, а про уху. Иначе мы и впрямь останемся без трапезы.

— А как же ваши сюрпризы из области научной фантастики? Неужели вы не прихватили их?

— Еда есть. Но кто нам из твоих родителей поверит, что в обычной реке водится океанская рыба, да ещё в консервных банках?

— Мама. А при определённых обстоятельствах и папа.

— Это как? Поясни!

— Скажем в шутку, что ограбили рыбацкий траулер.

— Понял. Квиты. Вместе наловим рыбы для ухи.

И старик задействовал тот же пеленгатор несколько в ином качестве, как эхолот по исследованию дна реки. Ими тут же был замечен косяк рыб.

Сделав необходимую глубину при помощи поплавка на леске, рыбаки закинули удочки.

— Скукота, — отметил Иван. Ему хотелось поплавать с подводным ружьём.

— Неужели тебе было мало ночных приключений? Да и вода холодная! Не боишься судороги?

— А разве у вас нет костюма для подводного плавания?

— Есть, как и воронки, что омуты на реке. Не боишься утонуть?

— А я использую страховочную верёвку.

Старик подался на уговоры паренька. И лично экипировал его надлежащим образом, выдав помимо ружья для подводной охоты ещё и нож.

— Готов, ихтиандр? — усмехнулся Завихрушкин.

— Так точно, капитан, — рапортовал довольно Иван.

— Шутки в сторону, юнга, а то камень на шею вместо баллона с кислородом — и на дно, — не удержался от аналогичного ответа с подковыркой академик, дав добро на погружение.

Видел бы он сейчас то, что уловил его поисковый прибор, вряд ли б отважился на нечто подобное. А там, на косяк рыб налетело какое-то пятно, имитируя бревно, но явно не сом, а какой-то иной хищник подводного мира реки. С ним и столкнулся Иван, приняв за крокодила, смахивающего больше на древнего родственника обитавшего на Земле в эпоху царствования динозавров.

Подводное ружьё отбиться не помогло. Гарпуном для рыб не удалось даже попортить шкуру подводной рептилии. Оставался клинок в ножнах на правой ноге. Им и воспользовался Иван, обломав лезвие.

Монстр пошёл на третью атаку. Иван к ней явно был не готов, бросился наутёк. В том ему поспособствовал старик.

Завихрушкин наконец-то уловил сигнал пеленгатора, оставшись на катере один, и тотчас принялся тащить Ивана из воды. Данное обстоятельство и спасло юнге жизнь.

Едва его голова показалась из воды, в нескольких метрах от катера пошли пузыри, и там объявилось доисторическая рептилия.

Совершив ещё один рывок, старик вырвал Ивана из воды и одновременно из пасти у хищной твари, которая ударила чудовищными клыками по борту, наделав неимоверное количество дыр.

Завихрушкин не теряя ни секунды, кинулся к мотору, избегая очередной атаки невиданной "торпеды". Рептилия лишь чиркнула по борту, оставив вмятину, не собиралась бросать добычу.

— Полундра! Она преследует нас! — закричал Иван.

— Спокойно, юнга! Без паники! Работаем в авральном режиме! У нас течь! Живо устрани её!

— Чем? — глянул Иван на огромное количество дыр. — Не пальцем же?

— Придумай чем! Да скорее, а то не дотянем до берега!

На остров они не помышляли плыть, дабы хищная рептилия не могла напасть на тамошних временных обитателей, которые столкнулись едва ли не с аналогичной проблемой.

В отличие от гигантского доисторического ископаемого, родителей Ивана атаковал выводок хищной рептилии. От них и отбивались они: мама — котелком, а папа — увесистым куском древесины.

— И откуда это в средней полосе объявились существа с экватора?! — недоумевал папа.

— Им явно в Африке не хватает еды, Растяпа! Ведь даже по телевизору твердят: тамошние обитатели недоедают — голодают.

— То люди, дорогая, а то животные!

— А какая разница, Растяпа?

— Теперь уже никакой!

Действительность и впрямь оказалась удручающей. Рыбаки думали отведать ухи, чуть сами не стали лакомством для странных обитателей реки, которые как они думали, приплыли с моря вверх по течению в поисках сносного пропитания, а не из иного временного измерения в виду открывшегося туннеля времени, виновником коего явился ночной пришелец.

Мелочь продолжала донимать родителей Ивана. Котелок с поварёшкой в руках мамы трещали, оказавшись малопригодными вещами в качестве орудий защиты. Поварёшку постигла та же участь, как и весло в руке её сына, когда он со стариком отбивался от аналогичной рептилии, значительно превосходящей своё потомство. У них обоих остался остов, остальная часть подручного инструмента была поглощена. И котелок оказался пробит, точно катер, а затем и вовсе разбит надоедливыми "крокодильчиками".

Родители отступили в глубь острова к зарослям, стремясь на дерево, а Иван с Завихрушкиным — к берегу.

До него оставалось не более пары метров, когда катер чиркнул остовом дно. На пути беглецам попалась отмель. И оттолкнуться от неё — выбраться из естественной природной ловушки — не было ни сил, ни времени. Хищник водных просторов вновь атаковал рыбаков. В дело самообороны пошло второе весло, которым старик огрел рептилию. И оно разлетелось в щепки.

— Беги, Ваня!

— А вы?

— Это приказ, юнга! — напомнил сосед, кто капитан на утлом судёнышке.

— Я не брошу вас! Ни за что на свете после всего того, что вы сделали для меня, спасая ночью!

— Значит, порадуешь чудовище! У него на обед будет сразу два блюда: первое — я, второе — ты! А может и третье, когда оно доберётся до острова! Твои родители и станут десертом!

— Этому не бывать! — вспомнил Иван, что у него в кармане осталось лакомство от ужина. Им он и воспользовался, бросив в пасть хищной рептилии.

— Пытаешься приручить? — понял его действия своеобразно старик.

— Нет, напротив стараюсь откупиться!

— Зря! Ты только усилил у чудовища аппетит! Теперь оно от нас не отстанет!

Беглецы разом прыгнули за борт. Всплеск воды раззадорил доисторического хищника, и он оставил катер в покое, подавшись за выбранными жертвами.

— Расходимся, — крикнул старик, толкнув Ивана в сторону от себя. Упал сам. Вовремя. Чудовище с не менее чудовищной пастью прошло между ними. И пока оно сообразило, какой кусок нежней, погналось далее за Иваном.

Тот находился в метре от берега, и в один прыжок оказался на суше. Иван думал: рептилия не решится ступить на берег. Не тут-то было. Она вынырнула из воды вслед за ним.

Иван еле успел оттолкнуться от мокрой и рыхлой земли, как в том месте, где он находился, очутилось чудовище.

Вместо следов паренька там образовалась рытвина. Неведомая тварь выхватила песок, сыпавшийся из раскрытой пасти.

— Уходи! — раздался крик Завихрушкина. Он напал сзади на хищника, наступив ногой на кончик хвоста.

Раздался душераздирающий рык, от которого у Ивана заложило в ушах, и волосы на голове зашевелились, а по телу побежали холодные мурашки пота.

Что творилось на душе подельника, он не знал. А тут ещё старик упал. В том ему посодействовало доисторическое ископаемое, выдернув хвост. И ударив им оппонента, развернулось.

— Нет, — в свою очередь проявил храбрость Иван, граничащую с безумством — рухнул сверху на хвост рептилии. Он был ребрист и твёрд, как пила, но не являлся ей по определению. Это обстоятельство спасло паренька от гибели. Он сильно ушибся, но не собирался отпускать хищника, борясь с ним за жизнь старика.

Завихрушкин отскочил в сторону, упредив ископаемое с атакой, и Иван оказался в водной глади. Осознать, что произошло — не было времени. Ему в лицо ударила брызгами вода, и берег стал удаляться.

— Кошмар! Катастрофа! — засуетился Завихрушкин на суше. Прежде чем броситься в погоню, он нажал на каком-то приборе кнопку, получил ответ на свой вызов. Только после этого действия он устремился к реке, где на отмели сидел катер.

Взгляд необычного старика замер на подводном ружье. Он не воспользовался им, зато сорвал мотор с винтами и, запустив, помчался за чудовищем с юнгой на манер торпеды.

Когда он поравнялся с беглецами, те пытались уйти от него на глубину. Тщетно. Старик устремился на дно вслед за ними.

Услышав, а затем ещё и заметив мельком подле себя лопасти винта от мотора, чудовище бросилось в бега.

Иван снова почувствовал, что они всплыли. У него вновь появился доступ к кислороду, хотя он уже и не надеялся на спасение.

Перед ним замаячил старик. Завихрушкин пытался докричаться до Ивана.

— Отпусти чудовище и дуй к берегу! Я сам разберусь с ним!

Иван ничего не понимал и плохо соображал, что происходит. К тому же руки свело, и он при всём желании не мог отпустить хвост доисторического чудовища, стремившегося без оглядки на остров.

Вскоре данный клочок суши посреди реки замаячил на пути пловцов на длинную дистанцию заплыва.

— Разобьёшься ведь, — продолжал настаивать Завихрушкин, чтобы Иван оставил в покое рептилию. Тщетно. Ситуация усугублялась тем, что родители не были замечены на берегу.

Почему — было трудно определить в той ситуации, заложниками которой являлись рыбаки.

— А-а-ай... — закричал Иван, ощутив под собой дно. И зарылся лицом в мокрый прибрежный песок.

Они очутились на суше, а старик вслед за ними выскочив из воды с заведённым мотором.

Хищник речных просторов стал в боевую стойку и открыл пасть полную рядами острых клыков, коими не могла похвастаться ни одна акула.

— Тебе, тварь, не взять меня на испуг! — встал Завихрушкин между ней и Иваном, точно стоматолог с бормашиной между пациентом и неожиданно нагрянувшим бандитом. — Не подходи! Я сказал: не приближайся, тварь! Хуже будет!

Та не вняла словам разума.

— Получи!

Винт от мотора оказался лопастями в чудовищной пасти. Одновременно раздался рык и скрежет. Клыки оказались прочнее металлической основы импровизированной бормашины, хотя при этом рептилия получила ряд незначительных увечий, потеряв какое-то количество клыков. Не заметило их потери, продолжая огрызаться и контратаковать.

— Вот теперь бежим, Иван, не оглядываясь, — закричал старик.

— Куда? Кругом нас вода! Мы же на острове!

— Туда, — указал старик на дерево.

Приметив там родителей, Иван поспешил к ним, а хищная тварь за ними. Передвигалась она по суше не столь стремительно как в воде, поэтому рыбакам не составило труда найти убежище на дереве. При этом им пришлось пробираться сквозь частокол открытых пастей выводка доисторической твари, через которые они просто перепрыгнули и повисли разом на нижней ветви дерева, продолжая без заминки восхождение.

— Жи-жи-живы-ы-ы... — выдала мама при виде сына.

— Ага, — кивнул Иван. — Как видишь.

— Лучше бы мне не видеть всего этого, особенно того, что, творится под нами внизу.

Переведя дух, четвёрка неудавшихся рыбаков глянула вниз.

Чудовища окружили их на дереве, не собираясь никуда уползать.

— И что это за животные такие, а? — посмотрел напуганными глазами папа на седовласого соседа.

— Понятия не имею, — ответил старик. — Но могу предположить: они — земноводные звероящеры. И, по всей видимости, плотоядны!

— Ну, то, что не травоядны — сразу видно, — заявил Иван.

— Меня другое интересует, мужики, — вставилась мама. — Долго мы будем сидеть на дереве точно дятлы?

— Ты лучше у них спроси, — указал Иван вниз на тварей. — Хорошо ещё, что мы при встрече с ними остались живы.

— Тогда кто мне объяснит, откуда они тут взялись? — вопрос адресовался соседу.

— Отрицание в данном случае не ответ, — настоял Иван.

— Скоро я это установлю, — заверил старик.

— Как скоро? — настаивала мама на ответе.

— Как только, так сразу.

— А почему не сейчас — ни сию минуту?

— Сейчас не могу.

— Почему?

— Можно я потом отвечу?

— Когда?

— Когда всё это, что шевелится под нами, останется в прошлом.

— А, по-моему, они как раз из прошлого, — заметил папа, напомнив соседу: тот сам говорил им при знакомстве о своём увлечении — поиске пространственных искажений во времени, коими являются туннели в иные параллельные миры.

— Возможно. Не спорю. Но я не виноват, что они оказались здесь.

— Погодите, — вмешалась мама. — Выходит, отправляясь на рыбалку, мы изначально собирались на охоту на них?

Она указала вниз и опешила. Там появилась ещё одна гигантская тварь и куда больших размеров, чем та, от которой отбивались в своё время Иван с Завихрушкиным.

— Вот это экземпляр, — выдал папа.

— Ты сам экземпляр, Стёпа! Одно слово — растяпа! И зачем я только согласилась провести отпуск на даче? Лучше бы подались на юг к морю!

— А чем тебе здесь плохо? — вмешался сын. — Там бы таких приключений не было.

— То-то и оно!

— Ой! Не кричите! — предупредил сосед.

Дерево сотряслось, как при землетрясении в 7 баллов по 12-бальной шкале Рихтера.

— Стихия! — подняла крик на всю округу мама.

— Нет! Это нас с дерева пытаются сбить твари, точно туземцы кокосы с пальмы!

— Угу! Нам для полного счастья только их и не достаёт.

— Цыц! Т-с-с... — попросил повторно старик.

Последовал очередной удар сильнее прежнего, и единственная женщина закричала так, как никогда в жизни. Своим голосом она насторожила тварей. Тем не понравилось, и они задержались с нанесением третьего удара.

— Ага, испугались! — обрадовалась Варвара Сергеевна.

Ошиблась. Твари ответили ей душераздирающим рыком все разом, даже выводок.

— Ик... — поняла она, что беда близка.

Твари вместо удара принялись работать челюстями, отхватывая куски древесины — оголили ствол, избавив от коры.

— А что это они делают?

— Честно сказать? — спросил сосед.

— Желательно.

— Работают как бобры.

— Чего?

— Дерево пилят.

— Зачем?

— Затем, что хотят полакомиться нами.

— Этого нельзя допустить!

— И что ты предлагаешь, родная? — заинтересовался папа, отвлекая внимание мамы на себя. — Мы не птицы, хотя наша фамилия Зябликовы и летать не умеем в виду отсутствия крыльев с перьевым покровом.

— Кар... — раздался предательский звук.

На макушку дерева села ворона.

— Явилась падальщица, — отметил сосед. — Чувствует свежину.

Иван вперёд взрослых сообразил, чем можно отвлечь на время тварей от себя и соратников по несчастью, а там глядишь, и помощь придёт. Откуда — не знал, но верил.

Смахнув с ноги кроссовок, он запустил им в ворону. Та увернулась, подняв крик, и взмыла в воздух. А обувь полетела вниз. То, что с ней сотворили твари, устроив толчею, повергло в шок древолазов, особенно единственную женщину среди них. Поэтому она потеряла дар речи, а с ним едва не лишилась рассудка.

— И шнурков не осталось, — констатировал Иван. — Всё сожрали! Одно слово — твари! Сейчас бы нам не помешал волкодав.

— Не знаю, как нам, Ваня, — отметил старик, — но боюсь, он оказался бы превосходным лакомством в качестве основного блюда у данных хищных рептилий.

Иван понял: не имеет смысла сохранять при себе иной кроссовок без пары, тем более, когда жизнь находится на волосок от смерти.

Трагедия была близка. И этот миг твари приближали, как могли. Они вновь устремились к дереву раскрыв пасти.

— Ловите! — бросил Иван далеко им за спины иную часть своей обуви.

Так древолазы выиграли ещё пару минут жизни, вырвав её у незавидной судьбы, отдалив момент смерти. Потом ещё раз и ещё, пока у них всех имелась обувь.

— Вот где твари ненасытные! — не сдержался папа с констатацией факта. — Сожрать четыре пары обуви и ни разу не подавиться!

— Чтобы им ещё такое кинуть, а? — призадумался Иван.

— Одежду, — оживилась мама. — Снимайте с себя рубахи, мужики, и кидайте вниз!

— А может всё-таки стоит помахать ими, — предложил Иван иную альтернативу развития событий. — И попытаться привлечь внимание людей?

— Решил ими вместо нас накормить чудовищ? — был против старик.

— Тогда что же нам делать? Как найти выход из сложившейся ситуации? — догадался Иван: тот ждёт чего-то. Но чего — большой вопрос.

Завихрушкин пожертвовал тельняшкой для выигрыша какого-то времени, затем не пожалел и штаны. На нём остались одни трусы — плавки.

— Ну и... — замерла Варвара Сергеевна.

— Чего — и? — натянул их повыше на тело старик, давая понять: он не намерен расставаться с трусами и устраивать стриптиз. Вдруг вспомнил про носки. От них и отшатнулись твари. — Они испугались! Мои носки не по нраву им!

— Ещё бы, — усмехнулась Варвара Сергеевна. — Когда стирал их в последний раз, сосед?

— Не так давно, купаясь в реке с тварью.

— Ну-ну.

Тут и Иван решил проверить реакцию тварей на аналогичные составляющие элементы собственной экипировки. Отец тоже не желал отставать от него. И вокруг дерева образовалась безопасная зона в метр на расстоянии от погрызенной древесины.

— Ура-А-А... — закричали разом древолазы. — У нас получилось! Мы победили-и-и...

Рано радовались. Твари не отступили. Они заняли выжидательную позицию, согласившись на данном этапе противостояния на ничью.

Ситуация была патовой, хотя Варвара Сергеевна в отличие от трёх мужиков готова была поставить мат, едва не сорвалась на нецензурную брань в адрес доисторических рептилий.

— Не будем уподобляться тварям, соседушка. Надо помнить, что мы — люди.

— Ага, человеки, — подтвердил папа.

Иван молчал. Он размышлял. Его интересовал насущный вопрос.

— Сколько нам здесь ещё куковать и чем всё это закончиться?

— Всё! Я больше не могу! Выпустите меня с острова! — не выдержала мама.

Твари тоже озлобились, отважившись на ответный рык. После чего на какое-то время на острове наступила тишина, если не брать в расчёт предательское карканье вороны. На её призывы вскоре откликнулись иные пернатые сородичи.

— А они, каковы на вкус? — посмотрела мама на соседа.

— Не знаю, не пробовал.

— А реально попробовать? — встрепенулся папа, теребя в руке зелёный листочек, который замыслил попробовать на зуб, и пока не решался. Голод в его случае не достиг апогея, хотя дело уже шло к ужину, а они не обедали.

— Сейчас бы ухи, — заметил к слову Иван.

И сам ни ожидал, что родители ополчаться на него.

— Ухи бы тебе оторвать!

— На холодец? — пытался всё спустить на шутку старик. За что сам едва не поплатился. Его могли спустить с дерева вниз, ибо он являлся главной причиной того незавидного положения, в котором они все и оказались.

— Что угодно, только ни слова про еду! — заявила мама.

— Угу, — согласился папа, облизнув листик с дерева. И зажевал.

— Ну и как? — тут же подсуетился Иван.

— Не тяни, — вторил ему Завихрушкин.

— На вкус гадость, но...

— Что? Договаривай, Растяпа! — оживилась мама.

— Копытные животные едят — и им нравиться.

— А тебе?

— На вкус и цвет товарищей нет.

— Что за бред?

— Возьмите и сами попробуйте.

Если Иван с Завихрушкиным сорвали несколько листочков с дерева, то Варвара Сергеевна ухватилась за ветвь.

— Одичала, — констатировал папа.

— Или просто оголодала, — прибавил сын.

— Не так рьяно, соседушка, — предупредил старик. — Сорваться можешь!

На что сорвалась Варвара Сергеевна — на крик. И больше мужики не помышляли перечить ей.

— Тьфу! — плюнула она в них. Ей не понравилась растительная пища. — Теперь мне понятно, почему твари стерегут нас тут. Я бы сама не отказалась сожрать их.

— А ты у нас оказывается хищница, мама, — улыбнулся Иван.

— Нет, она у нас — варвар, — намекнул папа на имя жены.

— А я вообще молчу, — отметил старик, так как он ближе всего находился к женщине, поэтому та и косилась злобно на него.

— Что-то дальше будет, — спустя какое-то время молвил Завихрушкин.

И не прогадал. Варвара Сергеевна вновь сосредоточила всё своё внимание на нём — в районе плавок.

— Ну что такое, а? Чего опять не так? Я старый! И невкусный!

— У тебя трусы на резинке? — вдруг выдала соседка.

— А что?

— Если да — гони сюда!

— Но тогда они упадут с меня!

— Главное что не сам с дерева!

А предпосылки были. О чём свидетельствовал убийственный взгляд Варвары Сергеевны. В ней проснулся инстинкт предков — охотницы.

— Не женщина, а амазонка!

— Да, Порфирий Игнатьевич, моя мама такая — боевая, — подтвердил Иван, заступаясь за старика. — Чего ты к нему прицепилась? Пожалела бы пенсионера!

— Ему всё одно недолго осталось жить.

— Я протестую, — высказал вотум недоверия академик.

— Пожил — и хватит! Дай то же самое сделать другим! У тебя есть выбор — резинка или жизнь!

— Спокойно, мама, — вновь сказал Иван. — Объясни толком, зачем она тебе?

— Сделаю рогатку.

— Для чего?

— Для стрельбы!

— По кому?

— По воронам!

— С какой целью?

— С целью добычи пропитания, коль вы, мужики, не можете сделать то же самое, — укорила их Варвара Сергеевна. В итоге добилась, чего хотела — пристыдила.

Пришлось Завихрушкину пожертвовать резинку.

Вынув её из плавок, он стал придерживать их одной рукой, поскольку иной балансировал на ветке для устойчивости собственного тела в безопасном положении.

Соорудив рогатку, Иван протянул её маме.

— Умеешь стрелять?

— Не автомат — разберусь, — выдала она.

— Вопрос можно, родная? — встрял папа.

— Валяй.

— Чем будешь стрелять? Где снаряды возьмёшь — из чего сделаешь?

Мама указала на листву.

— Жуй, Растяпа!

— Но я...

— Никаких отговорок! Чтобы у меня через минуту был крепкий комок из листвы не хуже камня!

— Ага.

Папа напихал в рот листвы и стал похож на жвачное животное. Когда усилия челюсти прекратились, мама собственноручно извлекла у него изо рта снаряд.

— Не расслабляйся, Растяпа! Работай!

По приказу мамы, установившей матриархат на дереве, добычей материала для снарядов к рогатке занялся Иван.

Завихрушкин не являлся помощником, напоминая никчемный балласт.

— Будь мы на воздушном шаре, я бы давно избавилась от тебя, — заявила соседка.

— Я это запомню на будущее.

— Я тоже не забуду то, во что мы влипли по твоей вине, рыбак!

На том спор прекратился, так как Варвара Сергеевна зарядила рогатку. Она прицелилась в ворону, а попала совсем в иное существо.

— Ой! За что-о-о... — сорвался на крик старик и вместе с тем одновременно с ветки. Однако не упал вниз. Плавки спасли его. Он зацепился ими и повис.

— Я ж говорю: одно слово — балласт, — усмехнулась мама.

— Я помогу ему, — пытался вмешаться Иван в ситуацию.

— Только попробуй!

— Варвара, не будь варваром, — вставился папа.

— Ты что-то сказал? — навела жена на него рогатку.

И тот принялся жевать, лепя очередной снаряд, поскольку второй подряд комок разминулся со стаей воронья, но не мимо Завихрушкина, угодив точно в плавки.

Сук под ним треснул из-за несвоевременной подвижности, и он оказался значительно ниже, но так и не достиг земли.

Наконец Варвара Сергеевна произвела точный выстрел, которым стреножила старика. Подле него в ветвь клювом воткнулась ворона. Пернатая тварь была ни жива, ни мертва. Её в качестве добычи и доставил старик в зубах. Руки оказались заняты, как и прежде. При восхождении он одной конечностью помогал себе, а иной — держал плавки.

— А ты ничего, старик, — похвалила его Варвара Сергеевна, похлопав точно пса по щеке, как охотница. — На кое-что сгодился. Ладно, живи. Соседи как-никак по даче.

— И чё теперь? — заинтересовался Иван.

— Сначала надо ощипать птицу, а потом и думать будем, как её приготовить, — ответила мама.

— И кто же тот счастливчик, что будет щипать ворону? — заинтересовался папа.

— Ты, Растяпа! Поскольку не ловишь ворон!

— Что? Но за что?

— Есть хочешь?

— Уже нет! Мне хватило листвы!

— Делай, что я тебе сказала, — вырвала мама у вороны перо из хвоста и заколола им растрепавшиеся волосы у себя.

— Слушаюсь, моя краснорожая госпожа, — ответил папа.

Получив ворону, он принялся её крутить в руках, рассматривая. С какой именно целью — выяснила мама.

— Чего потерял, Растяпа, а?

— Да вот, пытаюсь понять, Варя.

— Что?

— Это ворон или ворона?

— А тебе ли не всё равно?

— Нет, как и всем здесь присутствующим на дереве.

— Чего?

— Сама посуди. Если окажется, что это ворона, знать она может яйца нести. Ведь чем она хуже курицы? А нам неизвестно ещё, сколько времени придётся на дереве жить. Река не судоходная — людей не видать.

— Действительно. Не подумала. Ты прав.

— Да вы что, обалдели, — подал голос старик.

— Гляньте, балласт заговорил, — усмехнулась мама. — Тебе чего, старик? Есть захотел? На свежину потянуло? Колись!

— Взрослые люди, а несёте чёрти что! Ворона — не курица! Она яйца несёт, когда высиживает потомство. И обычно одно яйцо в год, а то и реже того. Точно ещё не установлено.

— Правда?

— Разве я врал вам когда?

— Да мы знаем тебя всего сутки.

— Так чего с вороной делать? — вмешался Иван.

— Шкуру с неё долой и...

— У вороны перья, мама.

— Почему до сих пор не выщипали?

— Так ведь яйца искали, родная, — пытался оправдаться папа.

— Чьи, Растяпа?

— Птичьи.

— И чего?

— Ничего.

— Вот и щипи.

— Что?

— Перья! Или желаешь яиц с птицы надавить?

— С неё и молока не надоишь, — усмехнулся Иван.

— А что?

— То, чем обычно она гадит кому-нибудь на голову.

Папа с отвращением принялся за ощипывание охотничьего трофея, как вдруг тот встрепенулся и клюнул его в палец.

— А-а-ай... — раздался крик.

— Что случилось, Стёпа? — вопросила мама.

— Эта ворона! Она...

— Короче!

— Клюнула меня в палец. Она бешеная!

— Лучше скажи мне, где она?

Папа потупил взор.

— Не увиливай от ответа! Смотри мне в глаза! Я желаю услышать правду!

— Потерял...

— Что! Упустил?

— Нет, эта пернатая тварь сама удрала, и ещё крови с меня попила! Одно слово — кровопийца! — указала папа на палец в крови.

— Вот растяпа! Ты совершенно не приспособлен к жизни на свободе. Что будет, если я брошу тебя?

— Погибнет он без нас, мама. Сама виновата — приручила, — сказал не без доли иронии сын.

— Ты тоже далеко не ушёл в своём развитии, Иван!

Досталось заодно и соседу по дереву, чтобы никому не было обидно.

— А ты вообще не открывай рта, балласт! Чревато!

— Да я и не собирался, по правде говоря.

— Однако сказал, — подловила его соседка.

— Каюсь. Виноват.

— Виноват — накажем.

— За что?

— Хм! Было бы за что — убили. А ты пока живее всех живых! Чтобы без нас делал?

— А вы — без меня? Я, между прочим, спас вашего сына!

— Скорее я поверю, что он — тебя, балласт.

— Один раз — да, а я его — два раза!

— Это правда, мама, — подтвердил Иван.

— Ладно, старикан. Живи. Мы — люди, а не звери, хоть и Зябликовы. И почему не птицы — летать не умеем?

— Потому что рождённый ползать, летать не может — аксиома!

— Умный слишком, академик, да? Но толку от твоих теоретических знаний на практике никакой. Как и от тебя. Одно слово — балласт!

— Нет!

— Да!

— Я не согласен!

— Скажи это председателю пенсионного фонда!

Одновременно с древолазами внизу оживились твари. Они почуяли иную добычу, вовсе отвернулись от дерева и оскалились в пустоту.

— Что происходит? Кто-нибудь объяснит? Я ничего не понимаю? — засуетился Степан Андреевич.

5. СТРАННЫЕ СПАСАТЕЛИ.

Поднялся порыв ветра. На дереве зашелестели листья. Старик тотчас повеселел.

— Спасены! — молвил он.

Зябликовы не поверили ему. А зря. Явились те, кому он отправил свой позывной сигнал в экстренном порядке.

Мелькнула яркая вспышка света, повлёкшая резь в глаза и слепоту на миг у древолазов, после чего раздался крик и треск.

Вниз полетела Варвара Сергеевна. Потеряв пространственную ориентацию, она вдруг ощутила под собой живую плоть вместо ожидаемой твердыни. Открыла глаза и поняла: лучше бы этого не делала, в страхе вновь зажмурилась, ибо оседлала одну из двух гигантских тварей, против которых стояли с оружием наизготовку ещё какие-то охотники и явно не по рыбной ловле.

— Кто они? — пытался выяснить на словах древолазы — Зябликовы. И если отец задал вопрос старику-соседу, то Иван сломя голову бросился спасать маму.

Ему чуточку не повезло. Он зацепился за сук в самом низу и упал вместо доисторической рептилии на землю. Поморщился. Дурно пахло. Иван быстро понял, по какой причине. Он вляпался в отходы жизнедеятельности твари.

— Действительно они и есть эти твари, — зарычал он, ничуть не уступая им в тональности. И увидел перед носом дуло оружия, но не пистолета. Да и вообще его перед ним держала сверстница.

— У тебя чего на уме, пигалица? — успел пригнуться Иван. Вовремя. Сверкнул луч. Им ему и опалило кончики топорщащихся волос на голове.

Следующим движением Иван пытался лишить оппонентку оружия. Тщетно. Та блокировала его удар, ответив ногой.

— Ой-ё-о... — скорчился он. И на него снова было направлено дуло лазерного оружия.

— Не стреляй! — раздался крик. Голос принадлежал Завихрушкину. Девчонка признала его. — Он с нами! Человек!

— А кто же тогда они? — имел в виду отец Ивана, вопрошая у соседа относительно гостей — охотников.

— Сам что ли не видишь? Они такие же, как и мы!

И он предложил помочь им.

— Чем?

— Чем сможем!

— А разве мы что-то можем?

— Узнаем не раньше, чем поможем. Спасай жену, Растяпа!

— Где-то я уже слышал в свой адрес нечто подобное.

Пока папа разглагольствовал, Иван пришёл в себя после предательского удара юной незнакомки.

— Ну, пигалица! Я этого так не оставлю! — вскочил он.

Пришельцы разделились, так как выводок доисторических рептилий бросился врассыпную по острову в направлении воды.

— Не дайте им уйти иначе в будущем чревато непредсказуемыми последствиями! — кричал старик с дерева, намекая: если твари расплодятся, ужас подумать к какой экологической катастрофе это приведёт — исчезнут многие виды флоры и фауны.

Взрослые пришельцы устремились за достойными себе хищниками, а девчонка погналась за выводком. Стреляя невпопад по ним, она умудрялась попадать. И почти перебила всех беглецов за исключением парочки. Произвела новый выстрел очередью и добилась поставленной задачи — добила всех тварей. Не ожидала, что Иван набросится сзади на неё.

Между ними завязалась потасовка. Они точно борцы оказались вместо ковра на мокром прибрежном песке. К ним и устремились с дерева вниз Завихрушкин и Зябликов-отец.

— Чего это они удумали? — не могли взять в толк бегуны.

Не успели навалиться как потасовка, едва начавшись спонтанно, тотчас прекратилась.

Встретившись глазами с глазами юной незнакомки, Иван оторопел. Его сразила её неземная красота, а после — сама обладательница. Иван пропустил очередной болевой удар, застонал.

— И почему стрела амура для мужчины — это заведомо удар ниже пояса, а для женщины — контузия, сопровождающаяся потерей памяти и головы.

— Не правда! Я в порядке! — заверила незнакомка.

— А так? — не удержался Иван от своих чувств к ней, и поцеловал в щёку. Вновь совершил кульбит через голову. Соперница оказалась на нём верхом.

— Хочешь, чтобы я добила тебя? — выдала она, занеся руку для последующего удара.

— Я и не думал, что любовь сколь прекрасна, столь и травмоопасна.

Слова Ивана потрясли юную красавицу до глубины души. Она пыталась сохранить самообладание. Иван не позволил. Он извернулся и поцеловал её ещё раз, чего явно ни ожидал сам от себя.

Незнакомка окончательно опешила. Так показалось Ивану. Но миг спустя он понял: ошибся. Она ударила его ещё раз в живот. Дыхание спёрло и в глазах потемнело.

— Притворяешься? — не поверила незнакомка.

Иван не отвечал и не дышал. Она испугалась. И сама прильнула к нему — губами к раскрытому рту.

— Что здесь происходит? — грянули разом в один голос мужики — Завихрушкин и Зябликов.

— Разве не видите, — отпрянула на миг юная незнакомка, — спасаю его, делая искусственное дыхание рот в рот.

— Угу, — вдруг присовокупил Иван.

И в третий раз поцеловал сверстницу.

— Ещё один подобный номер в том же духе, — отпрянула резко она, — и я вышибу из тебя душу!

Иван понял: не шутит, угроза реальна, поскольку в четвёртый раз у него во рту оказался ствол.

— Любовь, — усмехнулся старик.

— Ага, с первого взгляда, — согласился Степан Андреевич.

— Дети, — окликнул их Завихрушкин. — Хватит любоваться друг другом. Не все твари ещё истреблены!

Ответом послужил выстрел. Его произвела юная незнакомка. Иван лишился дара речи и сознания по правде. И было из-за чего.

Нет, незнакомка произвела тот выстрел не в него, а в маленькую тварь, что изначально замерла у кромки воды, имитируя гибель, лишь на время притаилась.

Уловка не прошла. Да и сверстница Ивана больше не собиралась делать ему искусственное дыхание. Она поступила проще и гораздо умней — похлопала легонько ладошкой по лицу и вдобавок брызнула водой.

— Ой! — встрепенулся Иван.

— Ты чего? — не поняла его спасительница, как и отец с соседом. — Испугался?

Не их. Позади них возникла ещё какая-то тварь, выскочив из-под земли — мокрого песка. Она не была похожа на прежних хищных ископаемых. Иван вновь навалился на сверстницу, пытаясь отнять оружие. Та двинула его рукоятью по голове.

— Дура! Что ты делаешь? — закричал Иван.

— А сам? — последовало адекватное возмущение.

— Оглянись и всё поймёшь без слов!

— Как бы не так! Чтобы ты снова выкинул фортеля!

— Не в меня целься, а в тварь!

Слова Ивана подтвердила рептилия, издав такой по силе рык, что вороньё с криками покинуло остров, разлетаясь спешно в разных направлениях.

Иван, в который уже раз получил от сверстницы удар, угодил в воду. Куда следом прыгнул его отец не без помощи Завихрушкина.

Река в данном случае для них оказалась спасительной средой, ибо существо, повергшее в шок своим видом гигантских размеров, боялось воды. Берег реки явился разделительным рубежом между ней и людьми.

Выстрелив по чудовищу, юная незнакомка только больше распалила его. И то вновь сорвалась на неистовый рык.

— Лопни мои глаза! — выдал Завихрушкин. — Если это не динозавр!

— Мама, — испугался папа.

— Звал, Растяпа? — откуда ни возьмись, появилась Варвара Сергеевна. И не одна. Рядом с ней пребывала иная незнакомка и доисторическая земноводная рептилия на воде животом вверх.

— Почти.

— Что это значит?

— То, что это не самка, а самец, — указала взрослая незнакомка на мужские "причиндалы" динозавра. Куда и выстрелила.

Чудовище доисторического мира взвыло громче прежнего и дно реки под ногами людей сотряслось как при землетрясении. Динозавр рухнул.

— Вы — родственницы? Я угадал? — раздался сиплый голос Ивана в гробовой тишине. Он знал, чего говорил и о чём спрашивал, поскольку сверстница сама изначально двинула его туда же, куда более взрослая оппонентка точным выстрелом динозавра.

— Да, — ответил старик вперёд них.

И те в ответ кивнули одобрительно.

— Мы — одна семья.

— Мы — тоже, — заявил Степан Андреевич. — Это моя жена, а оболтус — сын.

— Кто бы говорил, Растяпа! — возмутилась жена. — Сын в отличие от тебя пытался спасти меня, в то время как ты точно дятел сидел на дереве!

— Стойте! — опомнились пришельцы. Они не досчитались кое-кого — мужчины. Он продолжал преследование твари под водой.

Воспользовавшись поисковыми приборами, обе незнакомки выяснили, где он.

— Он там, — разом закричали они, обнаружив невдалеке водоворот на поверхности реки.

— Неужели? А я думал: это обычное явление природы, — заметил Иван.

Слова незнакомок подтвердились. У них, как и у сторонних наблюдателей, из числа горе-рыбаков, возникло спонтанно странное ощущение, будто кто-то выключил водоворот. И на поверхность всплыла брюхом вверх тварь, а затем удачливый охотник.

— Фу-уф... — выдохнул он, ощутив воздух. И устремился к берегу, на котором выросла гора — лежал динозавр — хищник по происхождению.

К нему пришельцы свалили ещё парочку прародителей современных крокодилов и их выводок.

— Вот так порыбачили, — отметила Варвара Сергеевна, не желая выходить на берег из воды.

— Ну, чего ты боишься, мама? — заметил Иван. — Теперь эти твари нам неопасны. В то время как в реке могут оказаться ещё какие...

— Какие? — выскочила мама на сушу.

— Не всё ли равно, родная? — вмешался в разговор папа.

— Теперь — да! У нас на этой реке дача! — напомнила мама. — А тут водится такое...

Она глянула на динозавра и иных чудовищных рептилий, облизнулась.

— Я смотрю: вы проголодались? — поинтересовался незнакомец.

— Если честно, то очень, — грянула семья Зябликовых.

С ними единого мнения был Завихрушкин.

— Можем и без ухи обойтись, — выдала мама.

— Желаете отведать свежины? — заинтересовалась незнакомка в её возрасте.

— А почему бы и нет? Выводок этих крокодилов можно насадить на прутья и зажарить на углях.

— Нельзя, — вставилась сверстница Ивана.

— Почему?

— Потому что это уникальные создания, — вмешался старик.

— Ох, как ты заговорил, балласт! А раньше думал о том, как выжить! И выжил, заодно и из ума!

— По-моему это в большей степени касается тебя, соседушка.

— Спокойно, дедушка, — сказала юная незнакомка. — У нас имеется при себе запас НЗ.

— Таблетки? — покосился недоверчиво Иван на неё.

— Нет, пилюли.

— Что одно и тоже.

— Так будете или...

— Да! — заверила Варвара Сергеевна.

Получив пластину, она зажевала две таблетки и поняла: объелась, не зная количества приёма данной пищи. По её весовым критериям, ей следовало употребить половину таблетки, а она сразу пообедала, поужинала и даже позавтракала наперёд.

— Ой! Что-то мне нехорошо!

— Тебе плохо, родная? — подавился таблеткой папа.

Иван же не спешил как родители. Он был научен их горьким опытом, желал предъявить претензии к пришельцам. Но всё обошлось. Ни мама, ни папа не впали в анабиоз. Да и сам Завихрушкин зажевал одну пилюлю, протянув пластину Ивану. И тот, морщась, не отказался от угощения.

Едва таблетка достигла желудка — разбухла.

— А что я съел? — поинтересовался он у сверстницы.

— Поверни пластину иной стороной и прочти, — улыбнулась та, как это обычно делал старик.

Пилюля оказалась вторым блюдом — пловом.

— Интересно, а как обстоят дела насчёт супа и десерта, что чай или компот? Они тоже в пилюлях или...

— В капсулах, — подала сверстница иные две пластины.

Мама отказалась от добавки. Её при слове еда чуть не вытошнило, хотя ещё пару минут назад она сама была готова съесть целиком динозавра. Отец в отличие от неё "навернул" и то и другое — по одной капсуле первого и третьего блюда. А Иван довольствовался десертом, протянув далее соседу. И тот последовал его примеру. Поблагодарил.

— Чего дальше делать будем? — поинтересовался Иван относительно улова.

— Это не нам решать, а им, — отметил папа, указав на гостей. — Данные трофеи всецело их.

Они до сих пор не знали, с кем имеют дело, продолжили знакомиться.

— Давно пора, — усмехнулся старик.

— Это ваши родственники? — вдруг выдала мама Ивана.

— Ну, как сказать...

— Как того требуют обстоятельства, — высказался по данному поводу Иван.

— Можно и так сказать, поскольку они мне нечужие. Почти что родные!

— Почти — не считается, — настояла соседка.

— Ладно. Согласен. Они родственники одного моего хорошего знакомого...

— А короче можно?

— Чего? Их имена и прочее?

— Да-да, конечно.

— Я — Сергей Иванович, — сказал мужчина.

— Очень приятно, — встрял папа. — А я — Степан Андреевич.

— Угу, одно слово — растяпа, — подхватила мама, дабы гости не обижались на их семью. И сама назвала себя. — Варвара Сергеевна.

— Рада познакомиться, — ответила любезностью незнакомка. — А меня зовут Вера Васильевна.

— А вашу дочь? — вопросил бесцеремонно Иван.

— Неужели вы с ней ещё не познакомились? — удивилась Вера Васильевна.

— Как сказать, — заюлил Иван, а его сверстница озорно улыбнулась.

— Даже больше того, — прибавила она. — Вот только не знаем друг друга по именам.

— Иван, — протянул он руку к сверстнице.

— Комета, — ответила та тем же жестом.

— Хм! Странное имя!

— Это кличка, — вмешался старик. — А так она — Катерина.

— Да, — растерялась она.

Иван поцеловал её в ладонь. И его мама тут же посмотрела на папу.

— Что здесь происходит, Растяпа?

— Ты у меня спрашиваешь, родная?

— Да, у тебя! А у кого же?

— А следовало бы поинтересоваться о том у сына.

— Действительно! Чего это я?

Иван осознал: разговора с родителями ему не избежать. Поэтому на опережение сказал:

— Я уже немаленький! И мне, слава богу, исполнилось четырнадцать лет.

И тут же переадресовал свои слова сверстнице.

— А тебе сколько?

— Ну и зачем это тебе, а?

— Честно сказать?

— Разумеется, — настояли в один голос её родители.

Из чего Иван сделал вывод: у неё тоже всё впереди, как и у него со своими родителями — разговор по душам о дальнейшей жизни.

— Понравилась она мне.

— Тогда и я не буду скрывать своих чувств — ты тоже пришёлся мне по душе.

— Я это сразу понял, как только увидел тебя: у нас всё получится.

— Что именно? — грянули разом родители обоих семейств.

— Твари, — молвил старик, напомнив всем про недавние события в их жизни, отвлекая внимание от детей. — Лучше скажите, что с ними делать?

— Ах да! — первыми опомнились пришельцы.

— Надо немедленно сообщить о нашей общей находке куда следует, — заметил Степан Андреевич.

— Это куда? — требовали дополнительной информации гости.

— Ну, я точно не могу сказать так сразу, но то, что в Академию наук — определённо.

— Я сам учёный, — напомнил старик.

— Верно! Из головы выскочило. Совсем забыл.

— Мы сами со всем разберёмся, — заверили пришельцы. — А вы отправляйтесь на дачу.

— Как? — не хотел Иван расставаться с новой знакомой. — Уже? Вот так вдруг сразу с бухты-барахты?

— Нет. Ещё увидимся, — заявил Сергей Иванович.

— И потом Катя отправляется вместе с вами, — сказала её мама.

Иван тотчас изменился в лице, да и Катя не могла скрыть своих чувств.

— Что это с ними, милый? — всё ещё не могла взять в толк Варвара Сергеевна, глядя на радость сына.

— Любовь.

— Чего, Растяпа?!

— С первого взгляда.

— В их-то возрасте?

— А что тут такого, родная? Мы, например, с тобой знакомы с детского сада. И ничего. До сих пор вместе живём. А помнишь, с чего всё началось?

— Чего? С чего?

— Я поцеловал тебя в щёку в саду, а ты за это расцарапала мне ногтями лицо. Видимо не понравилось то, что я сделал.

— А вот и не угадал. Тогда я ревновала тебя к другому парню, — выдала мама.

— Уже тогда, родная?

— Да.

— Вот это да! И чего в таком случае смотришь косо на сына, коль нам с тобой тогда было всего ничего — по четыре года? А ему сейчас все четырнадцать! Ещё два года и вступит в законные права гражданина нашей страны — получит паспорт и может жениться.

— Только через мой труп! Я не дам своего согласия на брак. Не получат они от меня благословения!

— Это почему же? — заинтересовался старик.

— Рано им ещё об этом думать!

Но дети не слышали их, они думали друг о друге, даже когда плыли назад в лодке предоставленной хорошими знакомыми Завихрушкина. И если Иван с Катей не сводили друг с друга взгляда, то родители Ивана — с них.

Время от времени на них всех поглядывал старик и делал это с удовольствием, не имея возможности сдержать улыбки. Так происходило до той поры, пока они не пристали к берегу и не вернулись в родные пенаты.

— Зайдёшь в гости? — поинтересовался Иван у Катерины.

— Лучше сам загляни к нам, — вставился сосед. — Думаю, твои родители не будут против?

— А что он там будет у вас делать один без нас? — выдала мама на-гора.

— Хэх! Понял, соседушка. Тогда жду всех вас, — ухмыльнулся старик.

На том они и расстались.

Иван остался у калитки.

— Сын, — окликнул его папа. — Очнись!

— Что?

— Ау, — вторила мама.

— Чего?

— Это мы с отцом хотим спросить тебя, что с тобой стряслось?

— Да ничего особенного. Просто не могу забыть "рыбалку".

— А может быть "русалку"? — усмехнулся отец.

— Да ну вас, — обиделся Иван, и принялся блуждать по двору, отказавшись зайти в дом и отдохнуть. Его путь взад-вперёд пролегал под забором соседа-акаде-мика. И когда родители вышли во двор, заметили на траве вытоптанную тропинку, которую шагами без устали продолжал измерять их сын.

— Ваня, — обратилась мама к нему.

Он не поднял головы, а когда сделал это, его взгляд устремился на забор к соседям. За ним ничего не было видно. Он скрывал ему обзор.

— Ого! — отметила мама.

— Вот именно, — согласился папа. — Надо помочь сыну, дорогая.

— Как и чем?

— Подумать надо. Сразу на твой вопрос и не ответишь.

— Предлагаешь отвлечь сына от дурных мыслей?

— Точно!

— Тогда неси его любимую фантастику.

— Книгу про Выкрутасова?

— Не одну, а сразу баул со всей многотиражной серией.

— Понял, — улыбнулся папа.

Едва скрывшись в доме, он вновь появился на крыльце.

— Ваня, — позвала его мама. — Глянь, что принёс для тебя папа.

— Не проходи мимо, дорогой, — изобразил тот из себя продавца книжного магазина и почему-то грузина. — Есть книги на любой вкус и все до одной про фантастику — твою любимую!

— Вы чего-то сказали про мою любимую? — посмотрел недоумевающе Иван на родителей.

И те переглянулись.

— Похоже, родная, у нашего сына резко сменились ориентиры.

— Чего, Растяпа?

— Приоритеты в жизни. У него появилась иная любовь к реальному созданию, которое мы, кстати, знаем, как зовут.

— Да, — опомнилась мама. — История.

— Чего-то не устраивает тебя? Ведь сама посуди: рано или поздно с ним должно было случиться нечто подобное.

— Согласна. Но лучше б поздно, чем сейчас.

— Знать такая у нашего сына судьба.

— Не умничай!

— Да я и не собирался обижать тебя. Хотя чего я говорю и кому? Тебя обидишь!

— На грубость нарываешься?

— Ванька, — раздался чей-то посторонний голос.

— Кто его позвал? — не сразу сообразили родители. Они почему-то решили: это сделал один из них. Однако приметили, куда устремился их сын, как и то, кто окликнул его.

На заборе оказалась Катерина. Иван, не теряя времени, повис рядом.

— Одно слово — обезьяны, — выдала мама.

— Да. Похоже, для них больше не существует преград, — согласился папа. — А значит нам с тобой, родная, предстоит поближе узнать своих будущих родственников по вине сына.

— Растяпа!

— Не называй меня больше так в присутствии посторонних, Варвара! Я же не кличу тебя варваром-дикарём!

— Поговорим об этом после с глазу на глаз — и без свидетелей, — показала мама кулак, поднеся его угрожающе к лицу папы.

— Заходите, гости дорогие, — объявился сосед у калитки.

Детей к тому времени уже и след простыл.

— А где они? — опомнились Зябликовы.

— Пошли выгуливать волкодава, поскольку мне сегодня не до прогулки с ним.

— А вы один в доме, Порфирий Игнатьевич, или...

— Уже не один, — заверил старик.

— Неужели ваши знакомые справились с тварями?

— Да.

— И куда же они определили их?

— Сами узнаете, когда спросите у них. Согласны?

— Ещё бы!

Зябликовы впервые оказались в доме соседа по дачному участку. Строение было просторным и казалось больше, чем можно представить, глядя снаружи.

Гости и знакомые собрались у камина. После купания в прохладной воде им всем требовалось тепло и уют. По такому случаю, они потягивали из чашек ароматный чай, напоминающий по вкусу горячий шоколад. Это был нектар.

Усталость как рукой сняло, будто они и вовсе не являлись участниками чудовищно-увеселительной прогулки по реке. Не знали с чего начать разговор. Им помог старик.

— Вы, кажется, хотели кое о чём поболтать с моими "родными"? — намекнул он: нечего стесняться — здесь все свои.

— А вы кто? — ляпнул Степан Андреевич.

— Неужели забыл, Растяпа, — не выдержала Варвара Сергеевна.

— А что я такое обидное сказал, Варвар? И потом я просил тебя не обзывать меня, дорогая!

— А сам, милый? Так что квиты!

Пришельцы заулыбались. Они поняли, к чему клонили Зябликовы. И рассказали им то, чего те хотели услышать.

— Значит вы тоже учёные?

— Ну, скажешь тоже, Степан, — перешли они между собой на "ты". — Мы с Верой научные сотрудники того самого НИИ, что и Завихрушкин. И работаем у него в команде.

— Так вы кандидаты наук? — вставилась Варвара Сергеевна.

— Я — доктор наук, а моя жена уже имеет учёную степень.

— Вы — профессор?

— Нет, я — доцент, — улыбнулась та в ответ на вопрос оппонентки.

— Вот видишь, дорогой, с какими людьми общаемся мы, — заявила Варвара Сергеевна. — И я тебе ещё, когда мы в школе учились, говорила — смени имидж!

— Вы это к чему? — заинтересовался Завихрушкин.

— К тому, что его друг, который тогда ухаживал за мной, ходил с дипломатом.

— Ну и что! — вставился Степан Андреевич. — А я, например, с портфелем!

— Называй вещи своими именами! У тебя был ранец, засранец! Поэтому твой друг стал в итоге дипломатом, а ты... Не хочу даже говорить! Остался им!.. Обидно!

— А я думал: завидно.

— И даже после всего этого я люблю тебя, дурака, Растяпа!

Так и подошли они к основному разговору о детях.

6. ПОЕДИНОК С ПРИШЕЛЬЦАМИ.

Те прогуливались в сумерках по хорошо известному маршруту Ивану благодаря волкодаву и не давали себе отчёта, что пёс старика наведывался с ним сюда каждый вечер неспроста. Вот и сейчас животное было насторожено. Оно обнажило когти и клыки, дополнительно оттопырило на холке шипы, даже тихо зарычало. Иван хотел успокоить его, как обычную собаку, для чего задумал потрепать рукой по холке, обкололся.

— Ой... — не сдержался неожиданно для себя от крика.

— Что с тобой, Ваня? — насторожилась спутница.

— Всё в порядке, Котёнок. Ничего страшного не случилось. Просто с животным Завихрушкина твориться что-то непонятное. Явно кого-то приметило в ночи, и сейчас у него текут слюни при виде добычи.

— Ты уверен?

— Да. Так было уже раз, — вспомнилась Ивану прошлая ночь и тот переполох, который он устроил в лесу. Понял, что, идя на прогулку, следовало вооружиться не только псом, но и более приемлемым оружием, как старик или пришельцы. Им он и заинтересовался, выпытывая у Катерины. — А чем это ты с родителями сегодня вечером завалила доисторических рептилий? Что за оружие применили против них? Я почему-то раньше о нём ничего не слышал. Да и вообще привык: оружие стреляет пулями, а тут лучи лазера или...

— Не суетись, Ваня. Не стоит.

— Расскажешь, Котёнок?

— Угу.

— Тогда я жду.

— Ох, какой ты быстрый!

— Хм! Кто бы говорил! Пока что я не мог угнаться за тобой. Ты вечно опережаешь меня в действиях, почему и встречал всё это время противодействие.

— Вот потому, что спешил, вместо того, чтобы думать.

— А чего тут думать было, когда ты понравилась мне с первого взгляда и не разонравилась даже после некоторых запрещённых приёмов. Наоборот только усилила влечение к себе.

— Хочешь повторить всё сначала? — предупредила спутница Ивана в тот самый миг, когда он пытался поцеловать её.

— Насчёт романтики — да, а всего остального — не сказал бы. А то у нас с тобой детей не будет.

— Вон куда тебя понесло! А кто желал узнать про оружие, стреляющее лучами?

— Это потом — подождёт.

— Поцелуй тоже. Его ещё заслужить необходимо.

— Но я же не пёс! Мы с тобой люди, а не звери.

— Кто бы говорил, Ваня. Ты со своими повадками недалеко ушёл в развитии от обезьяны.

Иван не внял словам разума, пытался прильнуть устами к Катерине. Та резко увернулась, и он чмокнул вместо неё кого-то ещё, был тому уже не рад.

Ком перьев открыл глаза и встрепенулся.

— Угу... — последовал приглушённый звук возмущения в ночи, преисполненный негодования.

— Фи... — отпрянул Иван.

— ...лин, — прибавила спутница, не сдержав смеха.

Ей было весело. Прогулка в сумерках и впрямь оказалась романтичной.

— В следующий раз, Ваня, перепутаешь меня ещё кое с кем из животных, которое может оказаться не столь безобидным, как данное пернатое существо.

Он не ответил. Ему было обидно. Настроение резко упало. Катерина решила его поднять ему. Сама поспешила прильнуть к нему, уткнулась в ствол дерева, заключив в объятья сосну.

Теперь уже Иван ухахатывался, а его спутница рассердилась. У неё в руке появилось то самое странное оружие, стреляющее сгустками света и рассыпающимися при попадании каскадами искр.

— Что с тобой такое, Котёнок? Никак обиделась? Так это ты зря! Я не хотел! Просто глупо пошутил! И согласен загладить перед тобой свою вину, как и клянусь больше не повторять подобных ошибок в будущем. Договорились?

До чего — Иван и сам не знал. Спутница не вняла ему. Она по-прежнему стояла с оружием наизготовку, проявив недюжую сноровку.

— Только не говори, Котёнок, что ты маньяк — оборотень?

— Замолчи, — последовало короткое предупреждение сродни команды.

— Вот так сюрприз! А прежде мило беседовали с тобой.

Ту часть леса, где Иван находился со своими подопечными, осветил полный диск луны, выглянув из-за тучи, которая не была обычным природным явлением, а неизвестным проявлением правильной формы.

Мелькнул луч света.

— Гроза?! — округлились глаза у Ивана.

— Нет, — прикрыла ему ладонью рот Катерина. И там где ударил луч света, появилась тень. До Ивана дошло: явился пришелец. Тучей оказалось НЛО — космический корабль или ещё нечто в том же роде.

— Старый знакомый, — сумел он молвить Катерине сквозь её руку.

— Уже встречался с ним? — не поверила та.

— Могу доказать.

— Стой, Ваня! Ты куда? Это опасно!

Но Ивана уже было остановить, если конечно не пристрелить. Что и пыталась сделать спутница да промахнулась. А может, она целилась не в него, а в то неизвестное существо телепортировавшееся в лесу возле них. И тут же заметалось, поскольку корабль был далеко, и вернуться ему на него было непросто.

— Держи его! — поднял Иван крик, обращаясь с призывом к волкодаву. Послышался рык животного в ночи, и оно устремилось за лазутчиком из иного мира. — Не дай ему уйти! Вали! Окружаем его, Котёнок!

Спутница и без подсказки Ивана знала что делать — в первую очередь подала сигнал, прося экстренной помощи у родителей.

— У кого-то из вас что-то пищит, — заметила Варвара Сергеевна вперёд них.

— Пейджер или мобильный, — присовокупил Степан Андреевич.

Родители Ивана ошиблись. Прибор был несколько иным с меняющейся разметкой координат, напоминая подвижный пеленгатор.

— Бежим, — сказал Сергей Иванович, вскочив разом с Верой Васильевной и стариком.

— Что происходит? — занервничали гости. — Кто-нибудь нам объяснит?

— Умоляем вас, академик, — молвила Вера Васильевна. — Останьтесь с ними и проследите, дабы ничего не случилось.

— Понял. Сделаю, голубушка. Можешь не сомневаться.

Родители Катерины покинули дом Завихрушкина, а потом и дачный участок с посёлком, оказавшись в лесу.

— Что стряслось, Порфирий Игнатьевич? — побеспокоили его гости. — Что-то плохое с детьми?

— Нет, что вы! Вряд ли. Скорее это побеспокоили наших знакомых с работы.

— Но вы же работаете с ними в одной исследовательской группе в НИИ, — напомнил сосед.

— Да, но сейчас я на заслуженном отдыхе. А наши знакомые в отличие от меня военнообязанные.

— Что? У них есть звания — погоны?

— И звёзды на них.

— Как интересно, — заинтересовались данной новостью Зябликовы, позабыв о прежней сути спонтанно возникшего разговора из-за переполоха.

Завихрушкин умело сбил их с толку, но говорил, по сути, правду, даже когда заявил, что Сергей Иванович — капитан, а Вера Васильевна — его старший помощник. Вот только не сказал где. И эта была, пожалуй, главная тайна, которую скрывал сосед от Зябли-ковых и вообще от всех кого бы то ни было.

А они тем временем продолжали спешить навыручку детям с волкодавом, реагируя стремительно по пеленгатору за их перемещениями в пространстве, по причине чего постоянно изменялись их координаты на местности.

— Нам лучше разделиться, Венера, — вдруг назвал её оппонент иным именем.

— Слушаюсь, Сириус, — ответила та. И они разбежались, поддерживая между собой связь посредством портативных переговорных устройств, коими являлись микрочипы: один — в ухе, и работал как приёмное устройство, вживлённый под кожу, а другой — являлся передатчиком, имитируя пломбу в зубе.

Они говорили о своей спутнице, называя Кометой, а Ивана — его привычным именем, как и животное Завихрушкина. Услышали их крики, заметив вспышки света.

Шла перестрелка между пришельцем и детьми.

— Это хорошо, — отметил Сириус, — что дело не дошло до рукопашной схватки.

А она была неизбежна, поскольку пришелец передал сигнал, прося экстренной эвакуации. Вместо этого высадился внушительный десант. На них и выскочили подельники Кометы. Силы заведомо были неравны.

— Отступаем, Комета! — закричала Венера.

— Нет, — упрямилась та.

— И почему эта новобранка не слушается приказа, — недоумевал Сириус.

Ему пришлось повторить команду. И вновь последовал отказ.

Комета не могла выйти из перестрелки, так как Иван пытался схватить одного из пришельцев. Он появился перед ним с внушительных размеров дубиной — огрел. И тотчас получил в ответ разрядом тока, отлетел.

Что происходило дальше, он помнил смутно. Перед ним в ночи мелькнуло лицо. Оно не было привычного происхождения и не являлось человеком, как впрочем, и животным.

— Робот, — не поверил Иван своим глазам.

Появился волкодав. Животное закрыло своим телом Ивана, выстрелив с холки шипами, которые забарабанили по телу пришельца с характерным металлическим звоном. А после раздался рык.

Волкодав схватил Ивана, и отступил к иной троице пришельцев, что гостили по соседству с Зябликовыми у Завихрушкина.

Как ни странно было, враждебно настроенные пришельцы не погнались за ними. Они предпочли отступить, хотя и превосходили оппонентов в силе и огневой мощи благодаря своему количеству.

— Упустили! — крикнули разом Иван и Комета.

Волкодав пытался успокоить их. Животное старалось схватить того пришельца-лазутчика, что первым появилось перед ними. И был подстрелен.

— Улетели, — констатировал Сириус, глядя на прибор.

Иван догадался об этом и без его заявления. Ему красноречиво говорили о том же поваленные деревья в округе, в то время как они сами лежали на поляне.

Казалось на сегодня все неприятности позади. Не тут-то было. Поступило очередное сообщение. На этот раз от Завихрушкина.

— Бежим! Скорее! — крикнула Венера.

— Куда? — вопросил Иван.

— На дачу в посёлок, — ответила Комета. — Ты можешь идти?

— Даже бежать! Но как же волкодав? Я не могу бросить его! Он спас мне жизнь.

— Оставайтесь с ним, — обратился Сириус к юной помощнице, — и больше ни во что не вмешивайтесь. Это приказ!

— Да, папа, — подыграла Комета.

Тут только Иван вспомнил про собственных родителей. И теперь не знал, что делать — как себя вести. Его разрывало на части. С одной стороны он не мог бросить в беде волкодава, а с другой — аналогичная опасность грозила родителям.

— Спокойно, Ваня! Без паники! — заявила спутница. — Я с тобой! А значит, всё будет хорошо. Верь мне, я знаю, что говорю, в том числе и про наших родителей.

Дети прильнули к животному. У него сочилась кровь из раны.

— Эти гады прострелили ему бок, — перемазался Иван.

Волкодав был недоволен его действиями, сорвавшись на рык. Это всё что он себе позволил — огрызнуться.

— Чем же мы поможем ему? Каким образом спасём? Ведь я не доктор!

— Тогда позволь, Ваня, я осмотрю пса, — молвила Катерина.

— Ты не боишься крови?

— Я вообще ничего не боюсь.

— Я поражаюсь! Ты первая девчонка, которая говорит мне такое.

И далее Иван увидел: насколько профессионально его спутница занялась осмотром ранения волкодава. Она пыталась лечить животное прямо у него на глазах.

Первое что Катерина сделала — погладила волкодава по носу. Таким образом, она определили его состояние. После чего затолкнула в пасть полную клыков горсть капсул, надавив из пластины, а затем воспользовалась иной. И высыпав их содержимое себе на ладонь, следом посыпала рану. Кровотечение тотчас прекратилось.

— А теперь закрой уши, Иван, — сказала серьёзно спутница.

— Зачем?

— Делай, что я сказала, если не желаешь стать глухонемым!

— Контуженным?

— Вот именно, — произвела Катерина выстрел в сторону.

Иван решил: она это сделала для придания значимости словам. Ошибся. Та тут же воткнула горячий ствол в рану животного. Оно сорвалось на душераздирающий вопль, даже пыталось вскочить. Не хватило сил. Упало и замерло.

— Предсмертная агония? — посмотрел вопросительно Иван на спутницу.

— Нет, — улыбнулась та. И вновь погладила волкодава по носу. — Всё в порядке. Будет жить. Завтра утром от раны не останется и воспоминаний.

Тащить животное было нельзя, оно оказалось не транспортабельным. Да и Катерина запретила Ивану думать о том.

— Хочешь бросить его тут?

— Нет.

— Значит меня одного с ним?

— Боишься, Ваня?!

— Не за себя, а за тебя, Котёнок.

— А как же твои родители и сосед-старик?

— Ты же сама сказала: ничего страшного не произошло! Или произошло?

Иван сейчас не был похож сам на себя. Его охватила ярость и агрессия. Он схватил спутницу, желая добиться вразумительного ответа на поставленный вопрос.

— Ты делаешь мне больно, Ваня, — едва не заплакала Катерина — не от боли, а от обиды.

— Прости, я не хотел! Каюсь! Дикарь! Но ты должна понять меня: родители всегда будут на первом месте, пока у меня нет собственной семьи.

Иван говорил осознанно и по-взрослому. Это заставило спутницу принять его извинения.

— Думаю, ничего страшного с волкодавом не случится до утра.

— Ты что-то придумала, Котёнок? — увидел Иван, как спутница засуетилась.

Она воткнула какую-то трубку в землю рядом с животным.

— Радиомаяк?

— Почти, Ваня.

— А что?

— То, что никому не позволит приблизиться к волкодаву, — заверила Катерина.

Она воспользовалась охранным устройством, которое на расстоянии пяти метров пугало электрическими разрядами всех любопытных существ. О чём тут же узнал Иван, попробовав прильнуть к животному сам, дабы попрощаться.

Когда после невидимого удара он открыл глаза и встал, Катерина пояснила, что и по какой причине случилось с ним.

Больше они не медлили, спеша в сторону дачного посёлка. Сам бы Иван ни за что не нашёл в ночи туда дорогу, если бы не его спутница.

— Ты как ориентируешься? — пытался вызнать он у неё. — Только не говори мне: по звёздам — не поверю!

— После объясню, когда наступит утро, и все ночные кошмары останутся в прошлом.

— Значит, есть большая вероятность их повторения в будущем?

— Этого я не могу сказать...

— Понял — тайна!

— Нет, а предмет кропотливого изучения.

— Ах да! У вас же учёная семья. Но всё равно что-то не стыкуется.

— Что именно, Ваня?

— Всё, Котёнок, чего не коснись: и ты со своими родителями, и старик. Я уже не веду речи об иных странных пришельцах!

— Что? Не хочешь ли ты сказать, что мы одни из них?

— Ты о чём, Котёнок?

— О том самом, о чём подумал ты! Я — не мутантка!

— Неужели читаешь мои мысли?

— Значит, всё-таки подумал аналогичным образом про меня?!

— Не всё ли равно? Поскольку ты нравишься мне такой, какая есть. Так и только так я воспринимаю тебя, не собираясь ссориться!

— Ну, Иван! Одно слово — дурак!

— Нет, я сказки с детства не люблю, а вот фантастику — другое дело, — сменил он резко тему разговора.

— Пригнись, — вдруг уронила его Катерина.

— Что за штучки? — изумился Иван. — То сама избегала меня — моих объятий, а тут на тебе — не сдержалась!

— Болван! Не о том думаешь!

— А о чём ещё я должен думать, ощущая на себе тепло твоего тела и неровного дыхания?

— Помолчи.

— Понял. Не будем привлекать к себе внимания, — потянулся Иван губами к Катерине.

Та положила ему на них руку.

— Опять?! — возмутился он.

И услышал в ответ:

— Т-с-с...

А следом раздались ухающие шаги. Они приближались со стороны посёлка. Оттуда шли колонной те, кто повстречался им не так давно в лесу.

— Ничего не понимаю, — прошептала спутница Ивана, нарушив тишину.

— А тут и понимать нечего, — отреагировал напарник. — В прошлую ночь один из пришельцев уже пытался проникнуть на дачу Завихрушкина и...

— Что?

— Тщетно. А теперь, похоже, удачно, — указал Иван на то, что пришельцы волокли кого-то.

Катерина мгновенно идентифицировало что конкретно.

— Старик! Но зачем он им?

— Возможно для получения кое-какой информации, — предположил Иван, что пришельцы никто иные как обычные шпионы.

К детям поступил позывной сигнал. На связи с Кометой был Сириус. Он просил их не вмешиваться.

— А как же старик? Что будет с ним? Нельзя допустить, чтобы его похитили! — возмутилась в ответ Комета-Катерина.

Иван придерживался идентичного мнения. Он готов был повторить свой подвиг, сподобился на рык, имитируя неизвестное хищное существо, заливаясь различными голосами в многообразной тональности.

Пришельцы прекратили продвижение, насторожились и даже провели пробные выстрелы в разных направлениях вокруг себя. Как сверху на них упал булыжник. Удачно. Он ударил одного пришельца по голове. И тот устремил свой взор вверх.

Пробная диверсия Ивана прошла на ура. Нащупав ещё один камень, он повторил идентичные действия на пару со спутницей. Последовало два новых удара. И теперь уже все пришельцы смотрели вверх, о чём красноречиво свидетельствовали лучи лазера, которыми те озарили тьму ночи, открыв пальбу в небо. Как к их ногам была брошена граната.

Прогремел взрыв, и во все стороны полетели детали. Старик остался жив. Он не пострадал, поскольку радиус поражения применённого взрывного устройства был невелик. Роботам оторвало ноги. Но они не позволили приблизиться к себе противнику, открыли хаотичную стрельбу во всех направлениях.

Никто из соперников не помышлял оторвать головы от твёрдой поверхности, иначе пришельцы могли оторвать им её разрядами своих боевых оружий.

— Красота, — заметила Комета, оказавшись на спине, как и Иван, глядя на яркие вспышки света в ночи.

— Не подумай ничего плохого, Котёнок, но ты действительно маньячка.

— По части приключений — да, а вот безделье не для меня.

— А у нас с тобой много общего.

— Я знаю, Ваня. Сразу это поняла, едва тебя увидела. Тебя выдают глаза — цепкий взгляд преисполненный неуёмной и неудержимой энергии, — отпустила в его адрес спутница комплимент.

Иван не противился её высказыванию. Она была права.

Вскоре шквальный огонь сменился редкими выстрелами, которые затем прекратились вовсе.

— Боеприпасы закончились, — поспешил Иван оторвать голову от земли. И ему обожгло лицо, мелькнувшим лучом лазера в непосредственной близости. Ошибка едва не стоила жизни.

Катерина ответила, чем и спасла спутника, сразив наповал стрелка из стана пришельцев.

— Да, — констатировал Иван. — Не Выкрутасов я!

— Но зато не обходишься без выкрутасов, Зябликов.

— Ты знаешь мою фамилию? Но откуда? А Выкрутасова?

— Хм, — улыбнулась Катерина. — Кто ж не знает фантастики с данным космическим героем. Не ты же один читал о нём книги.

— Выходит, ты тоже?

— Да. А чем я хуже тебя?

— Абсолютно ничем. Просто лишний раз убедился в идентичности наших с тобой пристрастий.

— Да какое пристрастие, Ваня, скорее простое любопытство, и даже не хобби.

— Неужели?

— Ага.

— Но это не различие, а совпадение. Ведь и я заинтересовался фантастикой из чистого любопытства, которое вот до чего нас с тобой довело — воюем с пришельцами, как мой любимый фантастический герой.

— И чего ты заладил, Ваня, про него? То вымысел, а то реальность! — выстрелила Комета ещё раз, предложив пришельцам сдаться и вернуть старика.

Завихрушкин являлся заложником. Им и прикрывались незваные гости. И почему медлили с ответом на поставленный вопрос перед угрозой расправы, стало ясно, как только в небе над ними вспыхнули огни.

Тут и проявили себя во всей красе родители Катерины — и не только. Им посодействовали Зябликовы.

Отец Ивана выскочил на дорогу на машине с включенными фарами и таранил того пришельца, что держал Завихрушкина. Произошла авария, итогом которой стало спасение старика. Он оказался на крыше авто — подвесном багажнике — в то время как пришелец смял капот вплоть до салона, а Степан Андреевич прильнул лицом к подушке безопасности, въехав на соседний двор, протаранив ворота и дверь в дом.

Пришельцы скрылись с места преступления в НЛО за исключением одного — того, которого захватили земляне. И если у них проблемы с ними закончились на данном этапе, то начались между собой.

В доме загорелся свет, повлекший крики. Обитатели дачного участка не ожидали, что посреди ночи на них будет совершён наезд.

— Спокойно, люди! Мы не грабители! — объявился у них в доме Сириус, представившись своим вымышленным именем, как Сергей Иванович. — И всё восстановим! Главное без паники и истерики. Лучше примите успокоительное.

Жильцы данного дачного участка повиновались, ибо гость проявил незаурядные способности гипнотизёра, усыпил их.

Иван на всё происходящее смотрел широко открытыми глазами до той поры, пока не подавился мошкой. Опомнился.

— Папа! — бросился он в машину через проём заднего окна в виду отсутствия стекла.

Прогремел выбух.

— Кто стрелял? — оглянулся Сириус с оружием наизготовку.

Лопнула подушка безопасности и отец Ивана пришёл в себя.

— Сын! — обрадовался он ему. — Живой? Ой!

— Как видишь, батя. А где мама?

— Ой, мама!

— Спокойно, Растяпа. Тут я, — подала она голос. И заглянула во двор вместе с Верой Васильевной, в то время как Катерина занималась стариком.

— Завихрушкин, — хлопнула та его ладонью по лицу. — Очнись, Порфирий Игнатьевич!

— У-у-у... — замычал тот.

Девчонка вынула кляп изо рта и услышала:

— Ты чего дерёшься, непоседа, а? Решила добить старика?

— Да что ты, дедуль! Тебе ещё жить да жить!

— Если раньше с вами из ума не выживу.

— Согласна, — поддержала его Варвара Сергеевна.

Она и представления не имела, чем обернётся для них привычная поездка на дачу. Казалось, какие могут ждать их приключения вдали от цивилизации, да не тут-то было.

Остаток ночи соседи заметали следы перестрелки. Мужчины починили дверь в дом и ворота во дворе у обитателей крайнего дачного посёлка в северном направлении, затем затащили авто, толкая перед собой на участок Завихрушкина, так как тот был ближе, чем участок Зябликовых. Тем более что сосед с гостями заверил: они восстановят им авто.

— А нервы? — молвила Варвара Сергеевна. — И покой, который теперь моей семье и мне может только снится!

— Ничего страшного не случилось, — заверили новые знакомые. — Ещё один день и мы разберёмся с нашими общими проблемами.

— Как бы не так! Мы простая семья, а не учёные как вы, да ещё и с погонами! Так что будьте любезны — оставьте нас в покое! Иван, пошли!

— Ну, мама, — воспротивился он. Ему хотелось узнать, что родители Катерины будут делать с роботом. Не удалось.

— Тебе и впрямь стоит немного отдохнуть, Иван, — отметил Завихрушкин.

Юный помощник загрустил. Его успокоила Катерина. Она подмигнула, дав понять: не оставит его... в покое — точно. Да и он — их. Это читалось у них обоих во взглядах.

Первое о чём поинтересовался Иван — о еде.

— Завтракать будем, предки?

— Хватит обзывать нас подобным уничижительным определением, потомок, — выдала мама.

Она ещё не отошла от ночного кошмара.

— Так будем есть или как?

— Ты как хочешь, Иван, а я иду спать!

— А мне что делать, родная? — пытался выяснить папа. Он, как и сын не желал спать. Ему было не до того, хотя по всему было видно: требовался отдых.

Иван предложил ему соорудить чай, ибо ничего иного в данной ситуации не мог приготовить; торопился, скрывая свои истинные чувства.

— Лады, — свалился отец на стул и положил голову на руки.

Скрипнула половица. Взгляд отца устремился на Ивана. Тот стоял в дверях.

— Ты куда собрался?

— Набрать из колодца воды в чайник, — указал Иван на данный предмет в руке.

— Тебе меня не провести! Я не чайник! Обойдёмся самоваром. В нём более чем предостаточно воды.

Отец сам сделал чай, а Иван подал варение и консервы.

— Бычки в томатном соусе будешь? — вскрыл их Иван, работая громко консервным ножиком.

Вид еды в банке вызвал отвращение у отца. Он отказался от "кровавого" лакомства.

— Голова болит? — угадал сын.

— Угу.

— Тогда прими пилюлю, — подсунул он ему снотворное. И отец уснул.

Мама тоже не подавала голоса. Затея Ивана прошла на ура. Он выскочил из дома, а впоследствии и со двора, рискнул преодолеть препятствие в виде забора на участок соседа. И сделал это без особых проблем довольно легко с первой попытки.

Ночные гости постарались на славу. Система защиты давала сбои, однако поступил звуковой сигнал.

7. КАТАСТРОФА.

— Кто это может быть? — заинтересовался Сириус у Завихрушкина.

— Ну, явно не те, кто наведывался в последнее время едва ли не каждую ночь в гости ко мне. Возможно, залетела обычная птичка.

— Я посмотрю? — предложила Комета свои услуги сторожа.

— Действуй, — кивнула Венера.

И новобранка скрылась, покинув секретных агентов одних на чердаке, куда они внесли останки робота, собираясь его восстановить и допросить.

Тем временем Комета минула потайную комнату, и оказалась в привычной обстановке дачи любому человеку. Пользуясь приборами обнаружения, она легко выявила потенциального лазутчика. Он лез на второй этаж. Там у окна и замерла Комета.

Едва рука лазутчика появилась на выступе окна с иной стороны, а затем другая, она распахнула створки. И тот, кто лез в дом, встретился носом с дулом оружия.

— Руки вверх! — приказала Комета.

Лазутчик поспешил выполнить её условие для спасения собственной жизни, напротив чуть не простился с ней, полетел вниз.

— Ой! — зажмурилась Комета от испуга, признав друга. И обнаружила его в подвесном гамаке. — Ваня, ты жив?

— Дай подумать, Котёнок, — ответил сумбурно он, путаясь в мыслях, не говоря уже о словах.

В этот момент с Кометой на связь вышел Сириус.

— Докладывай, что там у тебя? Кого обнаружила?

— Ничего особенного. Птичку — зяблика.

— Что Иван? — вмешался Завихрушкин.

— Угу, — последовал утвердительный ответ.

— Чего ему надо? — не осталась в стороне от разговора Венера.

— Знамо дело, — усмехнулся Завихрушкин. И добавил: — Мировой парень! В будущем стал бы мне неплохим приемником.

— Предлагаешь нам взять его под свой контроль для дальнейшего наблюдения и возможно последующего обучения и внедрения в ряды секретных агентов?

— А почему бы и нет! Чем он хуже меня, старика?

— Отсутствием достаточного ума и профессионального навыка.

— Это временное явление. И потом он — мой ученик!

— Значит, выбор сделан?

— Да, жребий брошен. И он пал на Зябликова!

— Скажите лучше, что мне делать с ним? — пыталась узнать Комета.

— Погуляй с ним.

— Уже гуляли или забыли, что из этого вышло, — напомнила она.

Сириус под нажимом соратников сдался, позволив допустить Ивана на чердак.

— Но уговор: чтобы этот чудак не мешал, — предупредил он.

— Не буду, — заверил Иван, очутившись на чердаке вперёд Кометы.

— Ты уже был здесь? — удивилась она, оставаясь для него Катериной, а её спутники — родителями под вымышленными именами, продолжая использовать при разговоре между собой псевдонимы.

Иван сидел в уголке подле сверстницы, а Завихрушкин с Сириусом копались в роботе, говоря Венере, что надо подать и сделать.

— А может просто ударить его по ведроподобной голове как следует молотком или кувалдой? — предложил Иван не мучаться с андроидом.

— Помолчи, гений, — посмотрел на него сурово Сергей Иванович.

— Не мешай им, — попросила Катерина.

— Больше не буду, — заверил он её.

Восстановление механического лазутчика затягивалось. Прошёл час, а потом два — результата не было, как и прогресса.

— Фу-уф... — выдохнули "механики". Они решили отдохнуть пару минут и обдумать, что делать дальше.

— Позвольте, я помогу вам, — настоял Иван.

— Хочешь сказать, парень, что разбираешься в супер технике? — не поверила ему Вера Васильевна.

— Сейчас и узнаем.

Она посмотрела в сторону Сириуса, а тот — на Завихрушкина.

— А почему бы и нет, — выдал старик. — Мы особо ничего не теряем, ибо зашли с этим куском железа в тупик.

— Ладно, Иван. Посмотри, что можно сделать с роботом.

— Тогда мне потребуется разводной ключ.

Старик улыбнулся.

— Что-то не так? — насторожился Сириус.

— Узнаем не раньше, чем...

— Что? — вставилась Венера.

— ...он не займётся ремонтом ломья, — ответил Завихрушкин.

— И долго мне ещё ждать соответствующего инструмента? — вопросил с нетерпением Иван, как супер-механик со знанием своего дела, когда в школе на уроке физики не мог собрать обычную цепь из амперметра, вольтметра и резистора для снятия показания тока с обычной батареи.

— Техника хрупкая, — предупредила Катерина. — Защитная броня робота не должна вводить тебя в заблуждение.

— Я в курсе, что он по своим характеристикам не уступает телевизору у меня дома, который я чину исправно таким вот образом.

Иван махнул над головой робота разводным ключом, и по чердаку эхом понёсся металлический звон.

— Ты что натворил? — выхватил Сергей Иванович у него орудие пытки.

И все присутствующие услышали механический голос:

— Где я? Кто я?

— У него получилось! — обрадовалась Катерина.

— Фантастика! — не мог поверить Завихрушкин своим глазам. — Хотя всегда знал: всё гениальное — просто! Ай да, Иван! Порадовал старика! Молодец! Я всегда говорил тебе с самого начала, как увидел впервые: ты парень не промах!

— А оружие дадите?

— После о том поговорим, — указал Сергей Иванович на робота, крутившего головой по сторонам на 360 градусов не без интереса.

— Я жду ответа на поставленные мной вопросы! Вы слышите меня, гуманоиды?

— Представь себе, — заявила Вера Васильевна.

У неё в руках появился портативный прибор. Она открыла его словно книгу-блокнот: в верхней части оказался монитор, в нижней — клавиши. По ним и застучала пальцами мама Катерины. Она пыталась проникнуть в головную плату робота, чтобы считать всю информацию записанную там у него. И пока ей это не удавалось. Чип был блокирован защитными кодами. Но Вера Васильевна упорствовала. Она сумела взломать ряд кодов и подобралась к последнему — комбинированному.

— Он заминирован, — сообщила она.

Данная новость стала неожиданностью для Ивана, но не для оппонентов.

— Этого и следовало ожидать. Достаточно взглянуть на эмблему на корпусе робота и понять: он принадлежит контрабандистам, — констатировал факт Сириус.

— Что это значит? — пытался понять Иван, глядя Катерине в глаза. — Только не врать!

— Да я и не собиралась...

— Как и отвечать?

— Почему же? Нет! Напротив...

— Тогда не тяни!

— Риск велик...

— Лучше скажи: вы сколько раз встречались с ними, — указал Иван в сторону робота-лазутчика. — И каковы успехи?

— Не знаю. Я в подобной ситуации оказалась впервые.

— У нас шансы 50 х 50, — вмешался Завихрушкин.

— Чего?

— Может повезти, а может — и нет.

— В каком смысле?

— Лучше помолчи, Иван, и не шуми, а то мы мешаем работать Вере Васильевне.

Напряжение отчётливо читалось у неё на лице. Лоб покрылся морщинами и испаринами пота. Это говорило зато, что она борется с последним кодом.

Иван не знал, что часы механизма самоуничтожения запущены и тикают на убывание.

— Вам не мешало бы уйти, — обратился Сергей Иванович к Завихрушкину и двум иным своим молодым оппонентам.

— Ага, понял, — выдал Иван. — Старики и дети эвакуируются в первую очередь.

— Совершенно верно.

— Но почему?

Ответ был получен от робота. Он вдруг заявил, что до взрыва осталась минута. И на макушке головы появился таймер с указанием точного времени до взрыва.

Иван замешкался. Он не спешил уходить и делал всё возможное для этой цели.

— Погодите! Я кое-что забыл! — кинулся он к роботу.

— Ты что творишь? — опешили все, кто находился рядом с ним.

У Ивана в руке вновь оказался разводной ключ. Он махнул им, и таймер времени треснул. Но не это было самое главное, а то обстоятельство, что все, ожидая неминуемого взрыва, упали на пол.

Иван остался стоять, как ни в чём не бывало. И более того — смеялся.

— Ещё и издевается над ними, — негодовал Сириус, недоумевая, почему не последовало взрыва. Он первым осмелился оторвать голову от пола, и его взор замер на разбитом таймере робота. Отсчёт прибора остановился на 23 секундах до взрыва.

— Как тебе удалось раскодировать его? — недоумевала Вера Васильевна.

— Как-как, — усмехнулся озорно Иван. — Сами же всё видели, что ничего сложного в том нет.

И он положил себе демонстративно на плечо разводной ключ.

— Данный предмет у нас в стране на пару с кувалдой — решение всех технических проблем. Поэтому они всегда решаются на раз. Тут ведь как — либо починил, либо окончательно сломал. Третьего по определению не дано.

— Рискованно, — отметил Сергей Иванович.

— Зато легко.

— Скажем проще — повезло, — вставилась Катерина.

Завихрушкин был того же мнения с ней.

— И так два раза, академик?

— Ну, хорошо, Иван. Ты выиграл, — согласился старик, обратившись к гостям: — Теперь вы поняли, чего на самом деле стоит этот парень?

Тишина в их исполнении послужила немым знаком согласия. Вера Васильевна схватила электронный прибор. На нём горела надпись: "Запись базы данных с взломанного микропроцессора завершена!"

— И что дальше думаете делать с ним? — заинтересовался Иван насчёт робота. — Утилизируете или...

— Посмотрим, что можно сделать, дабы обезопасить его и себя от заложенного в него взрывного устройства, — ответил Сергей Иванович, поблагодарив Ивана за оказание помощи в допросе.

— Всегда, пожалуйста, — бросил он ключ на пол.

И таймер на роботе вновь заработал от сотрясения.

— Ой! — опомнилась Катерина быстрее всех, повторив действия оппонента в точности. Отсчёт времени до взрыва уменьшился — увеличилась скорость отсчёта.

— Бежим! — сорвался Иван на провокационный крик. И вместе с оппонентами покинул чердак, но не дом.

Завихрушкин пригласил их в подвал, оказавшийся оборудован под бомбоубежище, способное выдержать даже ядерный взрыв. Это был настоящий бункер.

Что-либо спросить на предмет данного помещения Иван не успел, как строение сотряслось. И последовал грохот.

— Что это было? — растерялся он на какой-то миг. Его заботили родители.

— Ой! Мы совершенно забыли про них! — был того же мнения Завихрушкин.

Однако спешить на поверхность не стал. Вместо люка он взялся за перископ.

— Ну что там, а? — не терпелось узнать Ивану, как и Катерине.

Вперёд них к перископу подошёл Сергей Иванович. Он и сменил Завихрушкина у прибора, а затем его — Вера Васильевна. Она и убрала перископ.

Дети не знали, что и думать по данному поводу.

— Катастрофа! — сел Иван на пол, обхватив руками голову.

— Не так уж всё плохо, парень, — поспешил Завихрушкин успокоить его. — Ты идёшь с нами на выход?

Иван выскочил первым на волю. Дома над ними не было, как и чуть поодаль — забора. На месте дачного участка соседа оказалась ровная площадка, а вместо травы чёрная земля. Однако Ивана заботило родное подворье.

Бревенчатое строение выдержало взрыв, но что-то всё-таки настораживало его обитателя.

— Чего-то явно не хватает, — молвил Иван. И не мог понять чего.

— Крыши, — выдала Катерина. И оказалась права.

Её сорвало ударной волной при взрыве.

Входной двери тоже не было на месте. Её Иван обнаружил открытой на пол плашмя, очутившись на пороге дома.

— Мама, папа, — произнёс он охрипшим голосом. — Вы живы?

Ответа не последовало. Он обнаружил их там, где покинул. По щеке Ивана покатилась слеза. Он предположил самое худшее из того, что могло произойти с ними.

— Сиротой тебе не быть, — поведал старик.

— Правда? — просветлел взгляд у Ивана. Слёз как не бывало. — Неужели мои предки спят?

— Что за шум? — молвила недовольно мама сквозь сон. И открыла глаза. — Не поняла?!

Она зажмурилась и вновь очнулась. Над головой в небе плыли облака.

— А где крыша? Куда она подевалась, дорогой?

Папа не ответил.

— Кто развалил наш дом?

Вскочив с завалинки, мама узрела на пороге сына с гостями.

— Ты жив — цел? — принялась она осматривать его на наличие увечий. — Две руки, две ноги, голова. На ней два глаза, нос, рот. Зубы покажи!

— Неужели собралась пересчитывать их? — удивился Иван.

— Да!.. Двадцать восемь! Кошмар! А где ещё четыре? Потерял?

— Не выросли, являясь зубами мудрости.

— Ах да! Что это я? — сочла мама пальцы рук. И потребовала, чтобы сын снял обувь и носки для той же цели.

— Со мной всё в порядке, мама, — заверил Иван. — А вот с тобой — не сказал бы. Ты чего суетишься? Сядь для начала и успокойся!

— Ага, — согласилась мама. Но тут же вскочила со стула.

Её взгляд устремился в окно.

— А где забор и твой дом, сосед? — заметила она того на пороге с иными тремя гостями. — Вы что натворили, пока мы спали?

— Вы такое с папой проспали, что это ваше счастье, а не несчастье, — уведомил Иван.

— Честно?

— Разве я когда врал, мама?

— Нет, но никогда ещё не говорил всей правды, что одно и тоже!

— Сейчас не тот случай.

— Правда-правда, — закивали гости, не найдя ничего лучше, что ответить.

За пределами дачного участка раздалась сирена.

— Это ещё что такое? — насторожились гости Зябликовых.

К ним в дом влетел председатель дачного посёлка. Вместо привычного портфеля с документами у него оказалась лопата.

— Чего стряслось? — выдал Иван.

— То же самое я в свою очередь хотел спросить у вас! Что горело? И где дом на соседнем участке? Куда подевалось строение? Только не говорите: взлетело на воздух!

— Нет, скорее ушло под землю, — умно сорвал Завихрушкин. И повёл председателя к бункеру, дорогу к которому преграждал пожарный расчёт и толпа зевак с вёдрами, баграми и прочими средствами защиты для тушения пожаров.

— Вот, — открыл Завихрушкин люк. — Милости прошу в мою землянку.

Произведя ревизию, председатель остался вполне удовлетворён увиденным зрелищем.

— Ну что же, крыша над головой, как говорится есть.

— Почти, — согласился Завихрушкин. — Во всяком случае, будем считать так.

— Значит, претензий нет?

— Да, председатель.

— Они есть у нас, — закричала Варвара Сергеевна. — У нас нет крыши над головой!

— Ну и что? Это уже ваша проблема! — ответил председатель.

— Почему?

Он взял дачницу под руку и отвёл в сторону.

— Потому что Завихрушкин — учёный с мировым именем! А вы кто такие?

— Мы — Зябликовы!

— Да! Что-то я ничего не слышал о ваших достижениях в мировой науке.

— Значит, ещё услышишь!

— Где?

— На суде!

— А вот этого не советую делать!

— Почему?

— Вам это лучше меня объяснит участковый. Петя, поди сюда, — поманил его председатель.

— Вы утверждаете, гражданка, что являетесь свидетельницей теракта на соседнем участке? — молвил с ходу он.

— Ничего не знаю! Я спала!

— Днём?

— Да. А что?

— То, что нормальные люди ночью спят.

— А мы никак все...

— Ненормальные?

— Сам псих!

— Вот психиатр и установит, кто из нас двоих нормальный. Или я классифицирую вас как подозреваемых N1 по уголовному делу!

— За что?!

— Было бы за что — сразу арестовал. А пока ещё мило беседую с вами, тратя попусту своё рабочее время, вместо того, чтобы делом заниматься!

— Чего?

— Это я спросил, чего вы делали сегодня ночью? — настоял на ответе участковый.

Варвара Сергеевна оказалась озадачена подобным поворотом событий. Угроза психиатрической клиники становилась реальной, поскольку она выдала, пытаясь сказать правду:

— Воевали...

— С кем — с соседом? — решил участковый, что у цели — нашёл террористов.

Не тут-то было.

— ...с пришельцами, — прибавила задержанная.

— С какими пришельцами? Что летают на тарелочках?

— Не знаю. Во всяком случае, точно утверждать не берусь, на чём они летают. Может и на блюдечках, а то и на кастрюлях.

— Петя, — окликнул участкового председатель.

— Да, Павло.

— Идём — отойдём.

Варвара Сергеевна догадалась, о чём они вели разговор. Жесты, отпущенные в её адрес, говорили сами за себя. Председатель крутил пальцем у виска и стучал кулаком по лбу участкового.

Прислушавшись, Варвара Сергеевна уловила последний клочок фразы в свой адрес:

— ...контуженная она! Понял?

— Ага.

— Вижу: не очень.

— Так точно!

— Другое дело...

— Мужики, — обратилась мама Ивана к ним.

— Да, — отреагировали те. — Можете отдыхать... пока. Мы после обо всём поговорим.

— Не стоит! Бог с ней с крышей. У меня нет претензий. Согласны?

— Тогда квиты.

На том и расстались — каждый при своём: председатель с участковым, что ничего страшного не произошло, списав всё на стихию, а Варвара Сергеевна, что с семьёй на свободе, хотя и без крыши над головой.

— А где авто? — очнулся папа.

— Умнее, Растяпа, ничего не мог спросить? — разозлилась мама. — У нас нет чердака!

— Ой! Не заметил! — пытался оправдаться папа.

— Вот так всегда! А слона и не заметил!

— Ну не преувеличивай, родная! Не делай из мухи слона.

— Что ты сказал?!

— Спокойно, Варя, не становись варваром! Я-то тут причём?

— Притом, что я хотела на юг к морю, а ты завёз меня с сыном чёрти куда! Всё, уезжаем! И немедля!

— Хорошо-хорошо, родная. А на чём? — напомнил папа про авто.

— Чёрт! Не на своих двоих же! Так мы далеко не утопаем!

— Ага, на пути полигон, а там военные могли отгородиться от посторонних людей минными полями.

— Слушай, Растяпа! Ты можешь не нагнетать и без того нервозную обстановку в доме? — грохнула мама кулаком по столу — разлила блюдце с варением и перепачкалась. Готова была заплакать.

— Не надо, птичка моя. Мы с Иваном что-нибудь придумаем.

— Что? — вопросил сын. И всё ещё больше усугубил.

— Мы всё исправим, — заверили гости.

С ними был того же мнения старик.

— Глаза б мои вас не видели, — произнесла навзрыд Варвара Сергеевна, облизывая руку в варении: увлеклась сладостью, и сама не заметил, как успокоилась. Ненадолго.

Во время обеда над дачным посёлком сгустились тучи, и пошёл мелкий дождь.

Иван предложил маме воспользоваться зонтом вместо крыши над головой, а потом предложил сменить туфли на сапоги из-за образовавшейся под столом лужи. Да и на столе текли ручьи, барабаня крупными каплями по твёрдой основе, и разлетались брызгами.

— Приятного всем аппетита, — молвила хозяйка жилья без крыши, а про себя подумала: "Чтоб вы подавились, гости дорогие!"

Они сидели перед ней, точно в горле кость.

Прочитав состояние души соседки по лицу, Завихрушкин предложил ужин провести у себя в бункере. Жилище под землёй оказалась вполне сносным, глав-ное — там было сухо, что в данном случае играло немаловажную роль в принятии приглашения.

Дождь усиливался, вскоре и вовсе превратившись в ливень.

— А мы не утонем в этой землянке? — настороженно поинтересовалась Варвара Сергеевна, боясь: бункер к утру может превратиться в герметичный бассейн, став своего рода ловушкой для них.

— Мое подземное строение герметично. И здесь нам не грозят никакие сюрпризы природы и прочие невероятные катаклизмы, которые могут очередной ночью устроить незваные гости, — напомнил старик о пришельцах.

— Не беспокойтесь по их поводу, — заверил Сергей Иванович. — Мы разберёмся с ними, обладая всей необходимой информацией.

— Покидаете нас? — догадался Завихрушкин.

— Как? — растерялся Иван.

— Бросаете одних на произвол судьбы? — поняла всё сугубо по-своему его мама.

— Да, но о неприятностях забудьте, голубушка, — уверила Вера Васильевна.

— Считайте, что всё уже позади, — прибавила Катерина.

— И наша встреча с тобой? — не мог Иван отпустить её от себя.

— Мы ещё увидимся, — пообещала она при расставании.

— Когда? И как скоро?

— Я дам знать, больше ничего не могу обещать.

— Но почему?

— Не имею права. Моя жизнь — это тайна.

— Даже для меня?

— Пока да, а дальше — кто знает. Всё в большей степени будет зависеть лично от тебя и Завихрушкина.

— Я сделаю всё возможное и даже больше того — невозможное для встречи с тобой, Котёнок.

— А я помогу тебе в том, — подмигнул Завихрушкин, прощаясь с юной гостьей и её вымышленными родителями.

После ужина они скрылись в неизвестном направлении. Иван хотел проследить. Ему помешал случай. И он был запланирован ими. На него выскочил волкодав, и, повалив наземь, принялся лизать.

— Обрадовался, — отметил старик.

Иван придерживался иного мнения.

— Предатель! Животное и есть!

— Не груби, парень! Волкодав не заслужил упрёка. Он спас тебя, рискуя жизнью!

— Прости, лохматость, — потрепал Иван за ухо волкодава. — Я это сказал не со зла, а не подумав.

Сейчас он думал о Катерине. Приключения ничуть не волновали его.

— Ох-хо-хо... — вздохнул тяжело старик. — Не грусти, Ваня, а то и мне становится не по себе. Иначе решу: ошибся в тебе. Ты нужен мне активным и задорным, как прежде.

— Неужели и сегодня намечена прогулка в ночном лесу с волкодавом?

— Да. Нам следует убедиться, что пришельцы оставили нас в покое благодаря гостям.

— А кто они на самом деле?

— Придёт время — узнаешь.

— А сейчас нельзя?

— Всему своё время, Иван. Поэтому наберись терпения. Оно залог твоего будущего успеха.

— В чём?

— В том к чему я стану готовить тебя с завтрашнего дня.

— А почему не сегодня — рано?

— Да если честно, обучение уже началось. Достаточно вспомнить чудовищ с пришельцами.

— Уговорили. Не буду суетиться раньше времени.

И они пошли с волкодавом к бункеру.

8. ОБОРОТЕНЬ.

К тому времени начали сгущаться сумерки и родители Ивана заждались их. Они боялись выйти, так как ими казалось: кто-то ходит над ними. До их слуха доносились шаркающие шаги по песку.

— Ты как думаешь, милый, это эти? — задрожал голос у мамы.

— Кто — эти? — насторожился папа. Его тоже одолевало чувство страха.

— Ну, те...

— Которые?

— Которые прошлой ночью атаковали дачный участок соседа. Или забыл, как таранил одного из них машиной?

— Согласен, дорогая, дураком был.

— Не был, а есть по жизни, Растяпа.

— Ты о чём?

— О том самом — машины жалко и дом, — напомнила мама, что они остались ещё и без крова над головой.

— А я думал: они пришли мстить?

— Всё может быть, милый!

— А Иван? Что будет с ним?

— Ой! — переполошилась мама. И предложила супругу вооружиться.

— Чем, Варя?

— Ты ж мужчина, а не я! Я — женщина! Ты обязан защищать меня и семью! Вот сам и придумай!

— Не могу.

— Почему?

— Мысли путаются. Так сразу и не соображу, что можно использовать тут в качестве оружия.

— Я тебе помогу, милый, чем смогу, — заверила мама. — Первое правило, которым руководствуемся мы, женщины, при необходимости самозащиты — это хватаем первый попавшийся под руку предмет.

— Кажется, понял, — чуть упокоился папа, схватив кружку со стола.

— Подойдёт?

— Ну, как сказать — мелковата посуда для удара даже по голове.

— Сейчас исправлюсь.

В руке у папы оказался чайник, и он издал крик на высоких нотах. Обжёгся.

Шаги наверху на миг прекратились. Тот, кто бродил там по бывшему дачному участку соседа замер.

Оторопь взяла Варвару Сергеевну. Она поднесла кулак к носу мужа.

— Ещё один звук и я сама успокою тебя вперёд пришельца! Сделаю ушельца! Понял?

В ответ папа кивнул той частью тела, которую ему грозила оторвать мама. Поэтому догадался в первую очередь экипироваться надлежащим образом. На голове у него появилась кастрюля.

— Она-то тебе зачем, Растяпа?

— Много ты понимаешь, Варя! А ещё варвар! Это шлем!

Мама проверила его на прочность. Папа при ударе вжал голову в плечи и попросил:

— Не кричи!

— Я и не пыталась!

Затем папа нацепил на себя крышки — на спину и на грудь, связав их за ручки. Так получились доспехи. После чего он соорудил не без помощи мамы наколенники, налокотники и наплечники.

— Ой! О самой главной детали забыли! — выдала мама.

— О щите, Варя?

— Почти! О защите самого уязвимого места при схватке с пришельцем.

Мама нацепила папе маленькую крышечку туда, куда он явно не ожидал. После чего с иной стороны на "тыл".

— Вот теперь можно взять щит...

— И меч?

— Да, но желательно, чтобы он напоминал дубинку, а не мяч.

— Ага, — улыбнулся папа, гремя "доспехами", вызывая смех у супруги. Из-за чего она прикрывала лицо.

Ситуация была убийственная, а маму вдруг пробило на истерический смех до слёз.

— Не грусти, жена. Я не подведу тебя. И помни: едва я выйду, закрывайся!

— Угу, — кивнула она.

— Тогда я пошёл.

— Погоди!

Поверх кастрюли мама водрузила папе ведро.

— Зачем?

— Во-первых: для смягчения удара, а во-вторых: с той же целью для спасения головы. Вдруг пришелец захочет тебя лишить её. Срубит ведро. Всё понял?

— Ага. А может я это...

— Чего?

— У двери постерегу старика с сыном. Когда явятся, откроим им люк?

— Если им уже не каюк! Иди и ничего не бойся! Помни: я с тобой душой и сердцем. Это всё чем я могу помочь.

— Угу.

— С богом, — перекрестила мама воздух, кладя крестное знамение на папу. А следом вытолкнула.

На поверхности за пределами бункера раздался грохот вкупе с недовольством воина в "доспехах". Мама замерла, прислушиваясь.

— Ой! Ничего же невидно! — возмутился ходок, блестя в свете луны крышками.

Позади него мелькнула тень, и послышались шорохи.

"Воин света" отреагировал на них.

— Кто здесь?

Ответа не последовало. Тень вновь мелькнула у него сзади, и не стала исчезать. Пришелец замер, как и Степан Андреевич. Он явственно видел по тени, падавшей на него и землю перед ним, что позади кто-то находится.

— Не подходи! Хуже будет! Убью!

Степан Андреевич развернулся. Тот, кто был позади него, исчез, растворившись во тьме. И до слуха "храбреца" донеслись шумы со стороны родной дачи. Он устремился к строению без крыши, гремя щитом и мечом, которые ему заменяли сковорода и черпак.

Степан Андреевич пытался взять незваного ночного гостя на испуг, кого и напугал — соседей по дачному посёлку.

— Сдавайся! Я знаю, что ты тут! — толкнул он ногой дверь, и очутился в помещении без крыши.

Кто-то вновь возник у него позади и закрыл дверь на засов.

— Т-с-с... — попросил незнакомец. — Не греми, чёртова железяка! Помолчи! Сейчас я улажу все дела, и мы свалим отсюда! — принял оппонент Степана Андреевича за робота в виду его схожести с андроидом-лазутчиком.

Зябликов не успел отреагировать на него, как пришелец перемахнул через стену строения. Он услышал голоса. Приближались старик, его сын и волкодав.

Их и поспешил предупредить об опасности Степан Андреевич.

— Полундра! Свистать всех наверх! — устремился он в окно.

Раздался звон битого стекла вкупе с металлическим грохотом. Первым на него отреагировало животное. Оно оскалилось.

— Поберегись, Ваня, — крикнул старик. — У нас гости!

Завихрушкин мог этого и не говорить. Перед ними возник пришелец. Иван хорошо рассмотрел его в свете полной луны. Он был высок, худощав, длинноног и длиннорук. Иные его признаки отличия от человека скрывала тьма.

— Эти, как их, ети-и-и... — классифицировал Иван его снежным человеком. — И это летом!

Пришелец перемахнул через них с животным, и вслед ему полетели лучи.

Завихрушкин старался подстрелить пришельца. Тот оказался на дереве. Определил охотник его местоположение благодаря волкодаву.

— Знать не справились мои "родственнички" с тем, что обещали нам, — констатировал Порфирий Игнатьевич, предложив Ивану укрыться в бункере.

Люк оказался закрыт изнутри.

— Господи! Спаси и пронеси! — перекрестилась Варвара Сергеевна, решив: к ней ломятся пришельцы. И её понесло туда, где пронесло от страха.

Закрывшись в уборной комнате, она пускала воду, успокаивая себя. А проще говоря — заглушала все звуки извне, чтобы отлегло на душе. Не помогло. Шум и крики усилились.

— Ой! Там же моя семья! — опомнилась она, что страшиться нечего. Да и её жизнь не имеет смысла без сына и мужа. Она поспешила на помощь к ним, прихватив по дороге безотказное орудие труда, которое являлось при необходимости превосходным оружием самозащиты.

Иван к тому времени оставил тщетные попытки укрыться в бункере, поспешил к старику навыручку, а его отец — к ним. Он и оказался в тот момент у люка спиной, когда на поверхности объявилась мама.

От испуга в ночи она особо не вдавалась в подробности. Ей было всё равно кто перед ней стоит. И она, не задумываясь, произвела двойной удар. Тому, в кого она целилась, досталось во вторую очередь, а в первую — иному существу при замахе оказавшемуся не вовремя позади неё. Но о нём Варвара Сергеевна не подозревала. И в пылу борьбы не придав значения данному обстоятельству, воткнула швабру в спину супруга и пригвоздила его к стволу дерева.

— Попался! — закричала она, празднуя победу. Рано.

Существо, оказавшееся позади неё, очнулось от нокдауна и ринулось на женщину. Та замахнулась в очередной раз, собираясь добить супруга, а нокаутировала вновь не того. После чего снесла ведро с головы мужа.

— Стёпа?! — опешила Варвара Сергеевна.

— Ну, я же тебе кричал, Варвар, что я это! Я! А ты едва не убила меня!

— Ой! — выронила жена швабру. И та упала на того, кто пытался встать и в третий раз напасть на неё, дабы спасти, как оно думало робота.

Тут и подоспели на помощь к родителям Зябликова — старик, волкодав и их сын. Втроём они окончательно завалили пришельца. Однако контрольный удар произвела мама.

— Ну и варвар же ты, Варя, — отметил папа.

Она в первую очередь огрела его, а только после того, в кого целилась.

— А ты не стой у меня под рукой, дорогой!

— А в чём это он? — не мог взять в толк старик.

Иван был аналогичного мнения с ним в данном вопросе, приняв отца за робота, как и пришелец.

Придя в сознание, тот понял, что оказался в западне. Он сидел в клетке, находясь у Завихрушкина в бункере. Пытался бежать. Прутья решётки не поддались. Ни руки, ни клыки не покорёжили их, хотя силищей незнакомец обладал внушительной, о чём свидетельствовало его тело.

— Вот это экземпляр, так экземпляр, — молвил папа.

— Хотелось бы знать наверняка, кого мы поймали, — вторила ему мама.

— Снежного человека, Варя.

— Да, Растяпа, ты прав. Значит нам положено за него баснословное вознаграждение!

Сумма исчислялась огромным количеством нулей после единицы в валютном эквиваленте — в у.е.

— Уй-ё-о... Значит, мы заживём как люди! — порадовали Зябликовы — родители.

Ивана со стариком интересовала иная сторона медали — кто задержанный и откуда взялся. Если пришелец — откуда прилетел, и с какой целью.

— Вы идите спать, соседи дорогие, — обратился Завихрушкин к ним. — А я постерегу его с волкодавом и вашим сыном.

— Нет, мы не бросим Ивана одного! — возмутилась мама.

— Да, — загремел "доспехами" папа. И не устояв на ногах из-за них, упал, вызвав бурную реакцию смеха.

Даже пришелец в клетке отпустил по данному поводу соответствующей направленности рык.

— Вот видите: ничего страшного, — уверил гостей старик, предложив им не без помощи Ивана успокоительные пилюли, оказавшиеся превосходным снотворным.

Оставшись один на один с пришельцем даже в присутствии родителей, которые спали беспробудным сном, Иван с Завихрушкиным начали допрос.

— Кто ты? Отвечай, если не хочешь усугубить и без того своё незавидное положение! — молвил старик.

Существо нервно заметалось по клетке, а потом замерло и зарычало.

— Не прикидывайся обычным животным! Я в курсе кто ты и чего стоишь! Классифицируй себя! Живо!

В руке у Завихрушкина появился шприц.

— Догадываешься что это?

Ответом послужил чудовищный рык.

— Верно! Сыворотка правды! Так что ты в любом случае выдашь себя и тех, на кого работаешь незаконно!

— Врёшь, калека! Ты с сопляком не расколешь меня!

Чудовищный пришелец принял что-то.

— Что это он сделал, а? — взглянул Иван на старика.

— Принял противоядие от сыворотки правды, — усмехнулся Завихрушкин. — Поэтому нам стоит немного подождать, и он сам всё расскажет.

— Проклятье! — сорвался пришелец на злобный рык.

Земляне во второй раз провели его. Старик не собирался вводить сыворотку правды. Да её у него и не было. О чём он поведал, чем и добил морально врага.

Тот вскоре успокоился, перестав метаться по клетке, свалился на пол и замер.

— Умер? — насторожился Иван.

— Нет, ученик. Претворяется — имитирует припадок предсмертной агонии. Сейчас начнёт говорить.

Завихрушкин выключил свет, и во тьме мелькнул луч от карманного фонаря. Прибор оказался необычным, выглядя на земной манер, сменил спектр цветовой гаммы света с привычного на зелёный и замелькал.

— Встал с пола и сел на табурет, — приказал старик.

Пришелец нехотя повиновался. Иван сообразил: Завихрушкин загипнотизировал незнакомца.

Сеанс гипноза продолжился.

— Назови своё имя или кличку!

— Галах.

— Ты кто, что за существо?

— Гуманоид.

— Это понятно. Из какого числа — твоя порядковая классификация в спирали эволюционного развития.

— Выше гуманоида-человека.

— Оборотень?

— Да.

— Почему сразу не сознался?

Ответа не последовало.

— Боишься нас?

— Очень.

— Не стоит. Мы не причиним тебе вреда, если примешь своё иное обличие — настоящее.

Оборотень медлил, не желая демонстрировать своё истинное лицо. Его сородичи всегда держали в тайне это даже друг от друга, чтобы их никто из врагов никогда не мог опознать в случае провала. Это знал Завихрушкин, настаивая на полном раскрытии пришельца.

— Смысл, ибо у меня множество личин.

— Ого, — отметил старик высокую степень защиты оппонента. — Если я правильно понял: тут без участия медиумов не обошлось?

— Без кого? — недоумевал Иван, туго соображая, о чём говорят его собеседники между собой.

— Потом, Ваня. А сейчас не мешай, пока на Галаха действует антидот.

Он послушался, продолжая слушать то, что происходило во время допроса.

— Значит медиумы твои хозяева? Ты работаешь на них?

— Я этого вам не говорил!

— Я в курсе. Сам догадался, — понял Завихрушкин: оборотень боится их больше смерти. — Ничего, разберёмся с ними, и тебе не придётся больше трястись за свои многоликие шкуры.

Старик начал обработку оборотня. Он пытался перевербовать его — сделать двойным агентом. Был в курсе того насколько и чем это чревато — и если что-то пойдёт не так Галах предаст. Но даже за столь зыбкий и мизерный шанс старался зацепиться Завихрушкин, поскольку секретные агенты не отвечали на его вызов. Сигнал не доходил до них.

— Что случилось? Почему молчит станция?

— Какая станция? — ожил Иван, желая наконец-то выяснить, о чём толком идёт речь.

— Выходит сопляк не посвящён в наши дела? — зарычал пришелец.

— Тебя это ни в коей мере не должно касаться, Галах, как и волновать. Нечего беспокоиться по пустякам!

— Пустяки говоришь! А вот и нет! Он в случае чего продаст нас!

— Иван — нет! Он — мой ученик.

— Новобранец?

— Да.

— Его обдурят медиумы! И вообще все те, кто подчиняется им — их власти. Даже обычный андроид проведёт его вокруг пальца.

— Ну, например, тебе же не удалось разобраться с ним при первой встрече.

— Ему просто дико повезло, паралитик. Я знал, что ты идёшь с ловцом за мной по следу, и не стал рисковать. Хотя тогда риск был оправдан. Да я, дурак, побоялся.

— Вот мы и подошли к сути твоей миссии. В чём она заключена? Медиумы разрабатывают способы проникновения в иные параллельные миры в пространстве и времени? Отвечай!

Галах молчал. Его взгляд изменился. Гипноз на него больше не действовал, как и антидот. Его воздействие прекратилось на организм оборотня. Он тряхнул головой и...

Иван увидел иное существо в клетке. Перед ним с Завихрушкиным предстал затравленный зверёк — неказистый на вид и очень пугливый.

— Претворяется, гад! Пытается разжалобить нас, — пояснил старик. — Обычные штучки оборотня. Поэтому никогда в будущем не верь ему, Иван, и его сородичам. Иначе пропадёшь. Пожалеешь и повернёшься спиной — сгинешь — получишь предательский удар!

— Ну и ну! — схватился Иван руками за голову. — Мистика с фантастикой! Ой! С ума сойти!

— Иди — отдохни, а я пока постерегу оборотня. После сменишь меня.

Иван не стал принимать пилюлю. Ему было не до сна. Он пытался осмыслить ту информацию, которая стала доступна ему, но не мог уложить её в голове. Извилины мозга казалось, скрутились в комок, образуя лабиринт. Он зашёл в тупик.

— НЛО, пришелец, иные гости Завихрушкина, да и сам старик полон тайн и загадок, а тут ещё роботы, что андроиды, параллельные миры с пространственными дырами во времени! Жуть! Дело дошло даже до оборотней. Страшная сказка — и только! Хотя не совсем. Выходит, инопланетяне всё-таки есть или это полнейший бред?! Ну, ничего. Сменю старика, выясню это и не только досконально у Галаха!

Когда подошла его очередь, Иван оживился. Старик не собирался спать. Он вышел прогуляться, а на самом деле пытался проверить связь и наладить её при помощи более мощного портативного прибора.

В звёздное небо им был запущен спутник в миниатюре, посылавший сигналы на космическую орбитальную станцию инопланетян, расположенную на внешнем кольце гигантского пояса астероидов в Солнечной системе координат. Тщетно. Попытки наладить связь провалились.

— И что там случилось у них? — недоумевал Завихрушкин. Он не сдался, продолжая с упорством посылать один сигнал собственных позывных с координатами и сообщением за другим.

Тем временем Иван не сводил взгляда с Галаха. Тот принял новый облик, поменяв свою прежнюю личину. Сейчас пришелец походил на существо, обладая располагающей внешностью к общению, которая притягивала и манила. Иван не мог ни отреагировать. Галах словно читал его мысли. Этого и не учёл Завихрушкин, что ученик не имеет никакой защиты от оборотня. И тому не составило труда обольстить своего юного оппонента.

Разговор ещё не начался, а Галах расположил к себе Ивана, пользуясь тем, что тот проявляет к нему незаурядный интерес.

— Вот что я скажу тебе, молодой человек. Я не врал тебе и старику, просто так сложились обстоятельства против меня. Я стал их заложником. Меня подставили наши общие враги. Медиумы перехитрили меня. Они запутывают вас.

— Кого — нас? Меня и старика?

— Хм! Да ты знаешь, кто такой этот старик?

— Завихрушкин — всемирно известный академик.

— Эх, человек! Ты глуп даже больше, чем я мог себе это представить! Он — секретный агент инопланетного сообщества, которому противостоят медиумы. И они борются между собой за абсолютную власть! Твоя планета — Земля — своего рода разменная монета. Поле деятельности — битвы! Её они и пытаются поделить. Но это предлог! На самом деле цель очевидна — открытое противостояние, которое больше нельзя скрыть. Вселенная оказалась в преддверии грандиозной катастрофы...

— Бры-ыр-ред... — тряхнул Иван головой. Вдруг понял: оборотень пытается загипнотизировать его.

— Волкодав, — позвал Иван животное.

Оно не откликнулось.

— Притомилось, — решил Иван, что сказывается ранение и потеря большого количества крови. Ошибся. Его волю подавил Галах.

Он продолжил обработку Ивана на словах, дабы заставить его действовать так, как необходимо ему в данный момент.

— Эй, человек! — позвал Галах Ивана.

— Чего тебе, враг рода человеческого?

— Не верь сказкам, человек. Люди выдумали их благодаря секретным агентам. Они, а не мы — ваши настоящие враги! Пойми же наконец-то это! Они главные вредители! Это они истребили динозавров, а ныне пытаются своими техническими достижениями в области науки устроить техногенную катастрофу.

— Не верю! Ни единому слову!

— Смотри, когда поверишь, чтоб не было слишком поздно! Выпусти меня, Ваня.

— Да, я — Иван, но не дурак!

— А кто ты, коль тебя и твою семью провели вокруг пальца. На вас больно смотреть, жалкие людишки! Вас лишили покоя, а затем и крова! Что у вас осталось? Ответь себе на этот вопрос! Если хочешь, помогу — ваша жизнь! Они и её заберут! Это лишь вопрос времени! Пойми ты это и прими всё как есть! Помоги мне, человек! Ведь ты — человек! И это звучит гордо! А я отвечу тебе тем же — помогу наладить прежнюю спокойную и размеренную жизнь. Старик — предатель! Он — провокатор!

— Нет!

— Да, Ваня. Не будь Иваном-дураком! Ведь сказки — быль, но отчасти реальность из прошлого времени. Другое дело, что их переиначили наши общие враги и преподнесли так, как выгодно им. Им, Иван, а не нам с тобой! Мы звенья одной цепи в развитии Вселенной. Пойми же и отпусти! Слышишь?

— Да.

— Значит, освободишь меня, а я тебя не забуду?!

— Нет.

— Что — нет? Не выпустишь?

— Да.

— Дурак!

— Сам такой!

— Погоди! Кажется, я понял: да в твоём исполнении — это нет, а нет — да? Я прав? — старался Галах запутать юного и несмышлёного оппонента.

У Ивана голова пошла кругом. Ему казалось: у него распухли мозги. Оборотень пытался блокировать его сознание, продолжая сеанс гипноза.

Галах чувствовал, что близок к цели, ему стоило сделать ещё одно небольшое усилие — и свобода реальна, пусть даже задание будет провалено окончательно и бесповоротно. И он принялся безропотно доводить Ивана до нужной кондиции.

— Человек!

— Да, — отреагировал Иван.

— Встань!

Иван повиновался.

— Подойди ко мне.

Иван замер у клетки и лапы Галаха сомкнулись у него на шее.

— Открой клетку или тебе не жить! Я сверну тебе шею! Или ты предпочитаешь, чтобы я задушил тебя?

— А как же дружба, равенство и братство? — просипел Иван, теряя сознание.

— Я обманул тебя, сопляк! Учти: твоя жизнь в моих лапах!

Иван ответил тем же.

— У меня нет ключа.

— Не ври! Хуже будет! — пытался Галах проверить слова паренька, сжав дополнительно и без того крепкие руки на хрупкой шее Ивана. У оборотня появились клыки, как у вурдалака. Сейчас он имитировал из себя упыря.

Кровь застыла в жилах Ивана.

— Страшно?

Ответом Галаху послужила гробовая тишина. Мозг Ивана больше не подчинялся ему, он погружался в кромешную тьму. Свет покидал его вместе с сознанием. Оно угасало, как и сам Иван на глазах чудовища из неведомого мира.

Вот тут и объявился старик. Галах услышал угрозу в свой адрес от него:

— Отпусти ребёнка, иначе я пристрелю тебя!

— Нет, ты не сделаешь этого, паралитик! Сказать почему? Я могу назвать целый ряд причин!

— Говори! Назови хотя бы пару из них, а я на досуге подумаю!

— У тебя нет времени, я не дам его, поскольку очень сильно тороплюсь. Задержался я тут у вас, а меня уже давно ждут...

— Короче!

— Легко! Выстрелишь в меня — потеряешь двойного агента, а заодно и этого сопляка, которого я не премину забрать с собой в мир иной! Ты в любом случае проиграешь! Вопрос лишь состоит в том, какой ценой! Так что выбор всецело за тобой. Ключи, старик! И я дарую жизнь, человеческому детёнышу! А нет...

— Погоди!

— Ты согласен на поражение?

— Нет. Почему ты решил, будто я проиграл? Ведь я завербовал тебя!

— Как бы не так!

— Нет, Галах, ты не понял меня. Ты попался на крючок, и теперь я не слезу с тебя. Сам посуди: задание ты провалил. Медиумы этого не простят, а когда узнают ещё что ты двойной агент — разорвут на куски, предварительно измучив досмерти. Они изведут твою душу.

Всего этого Иван не слышал, пребывая в бессознательном состоянии. Оборотень поспешил вдохнуть в него жизнь, дав доступ кислорода к лёгким. Иван закашлялся. Завихрушкин победил. Но решил при этом добить Галаха.

— Не играй со мной, оборотень. Мне достаточно пустить слух о твоей вербовке и — всё — тебе конец!

— Рано или поздно он приходит всем, старик!

— Но согласись: тебе явно хочется жить.

Галах отпустил Ивана.

— Уже лучше, — отметил Завихрушкин.

— Выпусти меня, старик, иначе грош цена твоей вербовке! Меня и так подозревают медиумы, а ты помогаешь им в том. Отпусти, и мы сочтёмся.

Завихрушкин внял мольбам оборотня. И тот проявил себя во всей красе: выбил оружие у старика и выстрелил.

Завихрушкин упал. Иван опешил. Оружие направилось на него.

— Живи, человечек, и мучайся! Ха-ха...

Галах бежал.

— Догони его, Иван, — подал голос Завихрушкин.

— Вы живы, Порфирий Игнатьевич?

— Да-а-а... — прохрипел он. У него из раны в груди и рта сочилась кровь.

— Подними волкодава и догони предателя-А-А...

— А как же вы?

— Со мной всё будет хорошо. Поспеши-и-и...

Иван выполнил указание, хотя ему было непросто поднять животное. Завихрушкин помог. И следом Иван оставил его и родителей, выскочив из бункера.

9. ПОХИЩЕНИЕ.

— Возьми след пришельца! Лови оборотня! — крикнул Иван. И побежал, не поспевая за волкодавом. В руке у него из оружия было ружьё для подводной охоты заряженное гарпуном-стрелой. А значит, имелся всего один выстрел. Промазать он не имел права. И это ночью впопыхах!

Шумы погони то отдалялись от Ивана, то приближались, а то и вовсе оказывались позади в стороне. Пришелец плутал, запутывая преследователей. И всё равно те сидели у него на хвосте.

Время от времени до Галаха и до Ивана доносился злобный рык в ночи. Волкодав не мог достать пришельца. Тот скакал по деревьям, как обезьяна. Её обличие и принял оборотень. А, падая иной раз вниз на землю — поляну — подражал кенгуру.

Его мелькания в ночи и улавливал Иван в свете звёзд и луны, не мог подстрелить, дорожа единственным зарядом, помня, как уже раз в подобной ситуации пытался угодить в пришельца и тщетно. При этом мог серьёзно пораниться сам.

Иван выжидал наверняка, для чего предпринял попытку выманить оборотня на себя и схлестнуться с ним лицом к лицу.

— Остановись, упырь! Или ты трус? Неужели испугался меня — человека? А ещё оборотень! На дух не переносишь собаку? Ау! Отзовись! Я не слышу тебя и не вижу.

В стороне от Ивана послышался шум.

— Человеческий детёныш, — раздалось шипение.

Перед Иваном в ночи возникла гигантская змея. Она опускалась с дерева.

— Ты сам выбрал свою участь, поэтому не обессудь!

Иван не успел сообразить, что происходит — вскинуть ружьё — оказался в крепких удушающих объятиях, как совсем недавно в бункере у Завихрушкина во время гипноза Галаха.

Пришелец предстал перед ним в образе космического пресмыкающегося. Его глаза встретились с глазами жертвы. Иван увидел пасть, а в ней — два клыка. С них капал яд.

Не зная, что делать, Иван оскалился. Его действие позабавило соперника, и тот зашипел, зайдясь смехом.

Промедление для Галаха оказалось смерти подобно. На него из тьмы выскочил волкодав. Предвестником чего явился его рык. Животные сцепились. Иван получил свободу. Казалось бы вот тот самый подходящий случай для точного выстрела в упор по оборотню. Иван старался воспользоваться предоставленным шансом, едва не проклял себя. Ружья в руке не оказалось. Оно выпало при встрече с Галахом. И опустившись на четвереньки, он принялся искать его на ощупь во тьме.

Тем временем схватка между животными шла не на жизнь, а насмерть. Они рвали и терзали друг друга. Яд оборотня не причинил волкодаву особого вреда, а вот клыками урон был ощутим. На нём появились многочисленные рваные раны. Однако не меньше досталось и оборотню. Из чего тот сделал логический вывод: погибнет, если не прекратит схватку. А гибель не входила в его планы.

Под руку Ивана попалась коряга вместо ружья для подводной охоты. Ей он и воспользовался как оружием. Долго целился, но в итоге разбил о голову Галаха.

На миг показалось: оборотень заметался в предсмертной агонии. Оказалось, он просто умело имитировал её. Обман удался, поскольку волкодав, потратив много сил, вдруг отступил, выпустив Галаха. И тот мгновенно продемонстрировал свои незаурядные способности: прыгнул на дерево и перевёл дух. Принялся зализывать раны. Злорадствовал.

— Что, взяли! Как бы не так! Вам не сожрать меня!

— Спускайся, трус, — продолжал Иван вызывать его на поединок.

— Тебе не перехитрить меня, человеческое отродье! Я умнее тебя — и не только, а всех! И моё задание вполне осуществимо! Даже больше скажу — выполнимо! Вместо старика я прихвачу с собой тебя!

— Куда? — растерялся Иван.

Он был не готов к путешествию.

— Тебе о том лучше не знать раньше времени. Поскольку у меня для тебя имеется пропуск в один конец. И когда встретишься с теми, кто пожелал лицезреть человека — тебе конец!

— Я не сдамся, тварь! Будем сражаться!

— Ты не соперник мне, человек! Слабак! Одно слово — сопляк!

Зализав раны, оборотень привёл себя в порядок. Волкодав же в отличие от него не обладал слюной целебного свойства, стоя на порядок ниже в развитии космической эволюции. К тому же Галах превратился в чудовище о двух головах и крыльях.

— Это что за птах? — опешил Иван.

— Демон, — представилась одна голова, извергнув пламя.

— Дьявол, — выдала иная.

И существо мелькнуло тенью. Волкодав заскулил, избегая встречи с ним. Тот погнал его, пытаясь спалить — метал пламя.

Иван стоял заворожённый и смотрел, как от него вдаль в ночи уносятся огненные блики.

— Господи! — перекрестился он. — И говорили же мне родители в своё время не брать в руки фантастики — чревато! Не поверил им тогда, теперь вот расплачиваюсь за своё легкомыслие. И если бы я один, а то мои родные и близкие! И где же это ружьё?

Иван топнул с досады ногой, вдруг наткнулся на что-то стопой.

— Оно! Нашлось! — раздался его крик посреди леса в ночи. — И стрела на месте! Ну, тварь! Кем бы ты ни была — держись! Одну голову из двух точно прострелю, а повезёт — обе одним выстрелом! Главное не потерять самообладание при встрече как прошлый раз!

Иван старался держать себя в руках, сжимая крепко ружьё для подводной охоты до такой степени, что у него свело пальцы. Вот тут, откуда ни возьмись, раздался предательский голос в ночи.

Иван обернулся на окрик. Перед ним предстал Галах, оставшись демоном-дьяволом.

— Страшно, паршивый человечишка?

— Нет, — ответил утвердительно Иван.

— А зря! Твои дни сочтены! Век для тебя закончен. Нам пора.

Галах ринулся на Ивана и напоролся на стрелу.

— Ты что задумал, Ваня?

— Сейчас узнаешь, едва я нажму на курок. А я это сделаю!

— Нет!

— Да!

— Не делай этого, Ваня! Неужели тебе не жалко меня?

— Молчи, тварь! И прими достойно свою смерть!

— Вот ты как заговорил, мальчишка! Так знай: смертному существу меня не убить, как истребить тот род, к которому я принадлежу! И они будут мстить за меня! Я уже не говорю о душеприказчиках!

— Медиумах?

— Ага.

— Что это за существа?

— Когда узришь, поймёшь: лучше бы не видел их, да поздно будет. Верь мне и отпусти!

Говоря всё это, Галах гипнотизировал Ивана, приближая незаметно хвост, которым резко обвил ружьё и отклонил в сторону в момент выстрела.

— Всё, человечишка! Прощайся со своим миром и...

Договорить оборотню, было не суждено. Стрела, взвившись ввысь, вернулась и пробила ему среднее плечо между шеями.

— Ты что натворил? — завертелся Галах. Вокруг него образовалась воронка, и он распался на глазах Ивана на атомы.

— Очередная уловка, — решил он. Но не знал что делать. Возникла мысль: отступить. — Бежать! Вопрос — куда?

Иван не ориентировался на местности в ночи. Волкодава не было поблизости, а без него он был как без рук — глаз. Заплутал.

— Чёрт с ним, — сделал Иван шаг в неизвестность и провалился. Пытался разобраться куда. — Неужели эта та самая пространственная дыра во времени сродни телепорта пришельцев?

Исследование он начал на ощупь. Перед ним возникла преграда.

— Стена!

Иван подался по ней руками и наткнулся на перпендикулярное препятствие, а потом ещё на одно — и четвёртое по счёту, понял: ходит по кругу в замкнутом помещении.

— Если под ногами есть пол, то над головой должен иметься потолок, — сделал Иван логическое умозаключение. Подпрыгнул раз, выкинув вверх руку, потом совершил очередную попытку — и третью. Свод от него находился высоко.

— Неужели я в ловушке? Если это западня, то браво, Галах!

— Ты звал меня, человек? — возникла тень перед Иваном. Она не была материальна.

В том убедился Иван, протянув руку. Перед ним оказалась пустота, но он явственно видел и слышал оборотня.

— Бы-боишься меня? — вопросил Иван.

— А сам? — ответил тем же оборотень.

— Понял — квиты. Тогда ответь мне, где мы? Что это за дыра? Телепорт в иные миры?

— Много будешь знать, долго не протянешь! Учти, чем меньше знаешь, тем легче жить! В противном случае разрыв сердца тебе обеспечен. И я не собираюсь его допустить. Поэтому будь беспечен. Относись ко всему, что я буду делать как к обыденному явлению. Ибо так было всегда — во все времена испокон веку!

Иван промолчал, стараясь осмыслить происходящее событие с ним.

— Не суетись! Следуй за мной!

Тень оборотня устремилась куда-то. Иван точно знал: там стена. Сам проверял. Она не стала преградой для Галаха, как впрочем, теперь и для Ивана. Она исчезла. Он пытался вернуться назад — сделал шаг и коснулся спиной преграды. И так происходило всякий раз, когда Иван делал шаг вперёд и тут же стремился назад.

Это не было робостью с его стороны, просто он пытался определить, где находится. Тщетно.

— Пришли, — молвил оборотень.

— Мы в преисподней, — задал Иван прямой вопрос, требуя ответа.

— Мы лишь на пути в данном направлении, — последовал ответ, который, по сути, не являлся им.

Галах покинул Ивана в неизвестности.

— Садись!

— На пол?

Ответа не требовалось. Под Иваном оказалось сидение. Его опутало ремнями.

— Я пленник?

— Как тебе будет угодно, человек. Я же в свою очередь скажу проще: пока ты мой спутник, а дальше видно будет. Твоя судьба не принадлежит мне, да и тебе больше тоже. Поэтому смирись и покорись. Твоя участь решена. Хочешь ты того или нет, но это так. Факт!

Иван сопротивлялся. Он пытался вырваться телом из стягивающих пут, только усугубил и без того своё незавидное положение. Они впились в него, причиняя боль.

— Я же говорил: не суетись, сопляк, хуже будет! Теперь убедился в этом на собственной шкуре!

— Да. Как и знаю то, что ты — двойной агент! Вот медиумы порадуются, когда при встрече с ними я сдам тебя! Что ты тогда скажешь им?

Галах заметался вокруг Ивана.

— Человеческое отродье, я уничтожу тебя!

— И тогда твоя участь будет незавидна. Миссия окажется провалена, а значит, твоё существование прекратится, во всяком случае, о спокойной жизни можешь забыть. И будешь считать дни до своей кончины.

Галах замолчал, но не успокоился, он продолжал метаться не находя себе места, а своему проявлению — успокоения.

— Если ты поможешь мне, — остановил его своим очередным заявлением Иван, — я готов ответить тем же, поскольку привык отвечать добром на добро — и наоборот.

— Толку от тебя, сопляк! Медиумы испепелят тебя, — твой мозг, — выведывая информацию, которая интересует их. Ты не можешь скрыть, что говорил старик и я, обещая ему. Для них я в любом случае предатель. Но это не так! Хотя теперь они всё равно избавятся от меня, дабы не рисковать собой. Ой, я несчастный! Никчемное существо! Не смог одолеть людей! Грош мне цена! — в третий раз замелькал Галах перед Иваном. И наконец-то материализовался, приняв новый облик. — Решено! Летим!

— Куда? — заинтересовался Иван.

— Тебя это не касается! Я о том не спрашиваю твоего мнения! Оно мне неинтересно.

Галах сам занял место в появившемся кресле, и тёмное помещение превратилось в отсек, едва вспыхнул свет.

— Мы на космическом корабле? — округлились глаза у Ивана. — Фантастика!

А потом прибавил:

— И мистика! Оборотень оказался пришельцем с иной планеты!

— Замолчи, балласт, — выдал Галах.

В руках у него появился штурвал и по разметке координат на экране он повёл корабль на взлёт.

— Мы находимся на звездолёте или ином космическом транспортном средстве, а?

— Ты успокоишься когда-нибудь, сопляк, или мне это сделать?

— Да ладно, Галах. Расслабься! Сам ведь говорил, чтобы я не суетился. А сейчас из нас двоих нервничаешь ты. Я же спокоен. Просто мне всё интересно.

— Тогда у тебя все приключения ещё впереди.

— Обожаю их.

— Это ты сейчас так говоришь, — напомнил оборотень о перспективе незавидной участи спутника.

По пути к месту встречи с хозяевами он изменил его, требуя встретиться на нейтральной территории.

— Зачем тебе это понадобилось, Галах? Боишься чего-то или кого-то? — вопросил Иван. — Уж не меня ли? Так я связан! Хотя погоди!

— Что такое?

— Мне надо срочно выйти!

— Куда — кругом космос?! Тем более что я не намерен останавливаться.

— Выходит, у тебя на борту корабля нет уборного отсека?

— Есть! И если будешь донимать меня, сопляк, я лично утилизирую тебя!

— То же самое я могу сказать насчёт того, что рвётся из меня наружу.

— А говорил, что не боишься, — усмехнулся оборотень. — Терпи! Недолго осталось. До твоей передачи не больше парсека. Вот когда я сдам тебя, делай, что душе угодно. Конечно, если тебе будет это позволено твоими новыми душеприказчиками.

— Я честно не могу терпеть! Желаешь, чтобы оказался испорчен полёт — рубка управления корабля теми зловониями, что лезут из меня помимо моей воли!

— А-а-ай... — сдался Галах и поддался на уловку паренька. — У тебя времени в обрез!

— Хм! Будь у меня обрез — его бы не осталось у тебя!

— Уже пытался прикончить, а толку! Раньше я избавлюсь от тебя, сопляк!

— Но-но, упырь! Не вздумай избавиться от меня! — сделал Иван вид, будто не желает больше идти в уборный отсек. — Уж лучше я то, что задумал сделать, осуществлю здесь на зло тебе!

Галах поставил управление кораблём на автопилот, схватил Ивана и потащил по коридору, минуя ряд отсеков.

— Кают-компания? — целенаправленно ухватился Иван за ручку двери.

— Отцепись! — потребовал Галах.

— Сам руки от меня убери! Я не сбегу! Мы же в космосе! А я тут не ориентируюсь!

Галах сделал послабление, однако оставил одну конечность на плече паренька, дабы контролировать его действия.

— Я хочу знать, что это за отсек?

— Для чего? Смысл, когда до расставания осталось немного времени!

— Сколько?

— Тебе зачем?

— Да так спросил, из чистого любопытства.

— Понял. Поэтому и ты пойми: перед смертью не надышишься.

— И всё же, что тебе стоит, Галах?

— Знаю я, о чём ты думаешь, сопляк. Хочешь таким образом вызнать, где находится спасательная капсула?

— А она имеется на корабле?

— Нет.

— Врёшь! Меня не обманешь, оборотень!

— Ты тоже меня!

— Квиты.

— Согласен.

— Показывай, где уборная комната.

— Здесь, — толкнул Галах иную дверь. Та открылась, и Иван влетел туда сквозь открывшийся проём. — Делай то, чего хотел или уже перехотел?

— Дверь закрой, но прежде пасть, — принялся Иван демонстративно стягивать с себя штаны.

Оборотень брезгливо поморщился и скрылся из виду.

— Отлично, — вернул их на место Иван, оглядываясь по сторонам. Он искал выход, пытаясь определить, где тут отдушины воздухоотвода. Одна из них оказалась высоко на потолке. — Без гранаты мне туда не взлететь!

Для начала Иван закрылся на защёлку. Галах заподозрил паренька, попытался открыть дверь по истечении какого-то времени. Она не поддалась.

— Открой, сопляк!

— Занято, — ответил Иван с улыбкой ехидства на устах.

— Отворяй, я кому сказал! — продолжал неистовствовать Галах.

— Неужели самому приспичило?

— Нет.

— Тогда чего ломишься?

— Хочу вытащить тебя оттуда!

— Извини, но мне тут больше нравится — сидение удобное — нет стягивающих ремней. А если честно — ты до чёртиков мне надоел. Вечно мелькаешь перед глазами и суетишься, а мне хочется покоя и тишины.

— Ничего, сопляк, скоро тебя упокоят.

— Сам заткнись! Я в курсе того, с кем встречусь! И обязательно встречусь, поскольку раскусил тебя! Ты задумал избавиться от меня при передаче — замыслил подстроить всё так, чтобы я погиб! Этого не будет, упырь!

— Сам отродье, человечишка! Я в любом случае избавлюсь от тебя! Мне достаточно утилизировать тебя, а хозяевам сказать: ты сбежал при транспортировке.

Иван сделал вид, будто поддался на уговоры Галаха и сдался.

На двери из уборного отсека щёлкнула защёлка. Оборотень влетел туда, а Иван — выскочил. И тут же закрыл дверь.

— Попался, Галах! Теперь я — командир корабля!

— Отродье!

— Тварь! — обменялись любезностью спутники.

— Ещё слово, упырь, и я действительно избавлюсь от тебя! Утилизирую в космос и тебе хана! Надеюсь, ты понял меня? Считаю молчание с твоей стороны — знаком согласия. В противном случае я буду не я, если не разберусь, как очищается уборный отсек!

Иван обнаружил панель, а на ней три кнопки.

— Что будет, Галах, если я нажму на зелёную? Не молчи, а то проверю. Хотя и слова не приму на веру. Жму!

— Нет! Не надо!

— Ладно. А что будет, если я вдруг коснусь жёлтой кнопки?

— Зачем?

— Да так просто — из любопытства.

— Не надо, Ваня!

— А я хочу — и всё тут!

— А-а-ай... — раздался крик негодования внутри уборного отсека. Помещение было приведено в готовность для очистки. — Только не вздумай жать красную кнопку! Ведь пропадёшь без меня!

— Неужели?

— Да. Как будешь ориентироваться в космосе — по звёздам? Я твой компас и пропуск домой! Ты хочешь домой, Ваня?

— Ещё слово, Галах, и я смою тебя!

Рука Ивана замерла у красной кнопки, остановиться от поспешного действия помог сигнал тревоги.

— Что происходит?

— Мы достигли цели, — заверил Галах. — Взгляни на экран. Там ты увидишь звёздную систему.

Послышались удаляющиеся шаги. Иван убедился в правдивости слов оборотня. Они летели на какую-то планету.

Иван не собирался выпускать Галаха из заточения, понимал: катастрофа в этом случае неизбежна. Замыслил покинуть корабль. Он отправился по нему в поисках спасательной капсулы.

— Где же она? И что собой представляет? — соображал Иван.

Влетая в отсек, он падал в кресло — оказывался то в кают-компании, то в столовой, пользуясь пультом управления, пока не очутился в ином помещении. Оно оказалось пустым. На полу имелся только диск.

— Большая кнопка, — решил Иван. И прыгнул на неё.

Послышался механический голос записи:

— Куда желаете отправиться?

— Куда угодно, только как можно дальше отсюда! — выдал Иван.

— Ответ не принят — не понят.

— Ой! Ну, как бы тебе, неизвестно кому, объяснить, что мне всё равно куда попасть, главное покинуть данное помещение и корабль.

— Мне необходима более доступная информация конечной цели вашего путешествия.

— Выбери её сам по тем заявлениям, которые я сделал. Теперь понял меня?

— Спираль координат мной уже выбрана. Вам лишь стоит назвать любой номер-код и...

— Триста тридцать три... — выпалил Иван на одном дыхании.

— Чего именно? К какому знаменателю привести данное число? — требовал нового определения номерной классификации механический голос непонятного отсека.

— Ну, накинь сам пару цифр.

— Какие именно из десяти?

— Три ноля.

— Один параметр задан. Ещё сколько?

— Тогда прибавь ещё столько, сколько не хватает тебе для моей отправки туда, откуда мы держим путь неизвестно куда.

— Почему неизвестно? Это известно!

— А меня это не интересует! Я требую отправить меня по спирали знаменателя туда, откуда попал сюда в космос. Это пожелание реально удовлетворить или тебе, истукану ляхтронному, требуется ещё ряд цифр к твоим параметрам?

— Да. Я должен установить эпоху телепортации.

— Ого! Так вот куда я забрался! Круто! Доставьте меня на Землю в своё время.

— Соответствующей классификацией не владею. Мне требуется номер планеты!

— Ладно. Я сейчас, — заявил Иван. Он покинул отсек телепортации и замер у двери иного. — Эй, упырь...

— Я — Галах!

— Короче, оборотень, номер моей планеты в космической спирали данной галактики!

— Тебе это зачем?

— Не всё ли равно?

— Не желаешь говорить, что добрался до телепорта, сопляк?

— Представь себе, хочу домой.

— Не делай этого!

— Ещё чего!

— Тебе не удастся вернуться в свою эпоху. Ты не знаешь кода!

— А ты?

— Понятия не имею, поскольку до сей поры предпочитал обходиться без телепортации, боясь заблудиться во времени. И тебе не советую делать того же. Опасно! Можешь затеряться и сгинуть.

— А я всё же попытаюсь. Номер! — настоял Иван.

Галах не стал скрывать его. Он надеялся, найти мальчишку и отомстить.

— А не врёшь, оборотень?

— Проверь и сам узнаешь. Ты же не веришь мне на слово.

— Ну, смотри! Если обманул — найду и убью!

— Надеюсь, что мы ещё встретимся, но тогда я с тобой поквитаюсь!

Иван понял, куда клонит Галах, вернулся в отсек телепортации и выдал ряд цифр двузначного числа. Оно оказалось трёхзначным. Последнего недостающего звена цифр и требовал механический голос.

— Как ты достала меня, говорился ляхтронная! Хоть бы раз помогла — сама выбрала наугад порядковый номер любого числа.

— В меня не заложена подобная функция.

— Жаль, — отметил Иван, пытаясь выяснить, сколько следует назвать цифр.

— Все десять.

— Тогда набери их в том порядке последовательности, каком они располагаются от нуля до девяти.

— Будет сделано!

— На этом всё или опять станешь морочить мне голову?

Ответа не последовало. В помещении телепортации исчез свет, и стало темно.

— Что происходит? — старался понять Иван то необъяснимое чувство, которое охватило его, как и тело дрожь. — Какой-то дурной сон! И привидится же такое! Утром встану и...

Ивана в следующий миг покинули всякие мысли, сознание погрузилось во тьму, которая сменилась огнями мелькающего света. Он нёсся сквозь пространство и время туда, куда пожелал попасть, не догадывался об этом сам, прорубая туннель в неизвестную эпоху времени. Ощущения покинули его, а когда вернулись, захватило дух. Иван надеялся оказаться на аналогичном телепорте на Земле, понял, насколько заблуждался. Земля предстала под ним. Он падал вниз с высоты птичьего полёта.

10. ДОИСТОРИЧЕСКИЙ МИР.

— Хана! Долетался! — закричал Зябликов и замахал руками точно крыльями. Ничего путного из его затеи не вышло. — Только бы не разбиться!

Шанс спастись у Ивана был. Для этого требовалось угодить на дерево и застрять в ветвях густой кроны, либо свалиться в водоём. И то и другое находилось под ним. Он падал в тропические заросли, сквозь которые текла широкая река, неся размеренно свои воды.

Казалось, неприятности для Ивана впереди. Так только казалось. Его внимание привлёк крик. К нему летел какой-то хищник.

"А может подобный вариант развития даже более подходящий для меня", — подумал Иван.

Стервятником оказалась доисторическая тварь. У неё пасть была полна мелких и острых клыков, плюс длинные когти на лапах и даже крыльях.

— Лучше смерть от падения, чем у неё в желудке, — ударил Иван в воздухе ногой. Удачно.

Хищник воздушных просторов доисторического мира осознал: добыча ему не по зубам, едва получил от Ивана по клыкам — ретировался.

— Одной проблемой меньше, — обрадовался Иван.

Рано. Тело достигло лесной растительности. И он понял, каково было Винни-Пуху падать с дерева, когда тот захотел полакомиться мёдом, а пчёлы не позволили ему.

Сосчитав рёбрами все ветви гигантского папоротника, Иван погрузился в воду, и к нему тотчас метнулась стая рыб.

— Пираньи! — пустил Иван пузыри, поспешив на поверхность водной глади. Рыбы не поспевали за ним. Да они и не стремились преследовать его, бросились стаей врассыпную.

Иваном заинтересовалось в качестве лёгкой добычи иное доисторическое существо, устремившись за ним на берегу.

Иван услышал рык позади себя, и вскочил туда, откуда упал. Сам не понял, как сумел взобраться на папоротник, смахивающий на пальму по высокому и гладкому стволу.

Приключения на этом не закончились для него. Они только начинались. На глаза попалась крылатая тварь.

— А... старая знакомая, — показал ей кулак Иван.

Она тяпнула его за него.

— Обознался, — сорвался Иван на крик, как и с дерева.

Его падение смягчил земноводный хищник. Иван точнёхонько рухнул не него. В глазах потемнело.

"Кажется, я погиб", — мелькнула последняя мысль. И стало тихо.

Продолжалось так недолго. Сначала восстановился слух, уловив шумы доисторического мира Земли, а затем наладилось зрение. Иван продрал глаза. Его взору на прибрежном песке попались следы.

— Люди! Ау! Где вы?

В ответ тишина.

— Неужели я ошибся?

Иван принялся изучать следы — идентифицировал их, сопоставляя со своими отпечатками. Они незначительно разнились.

— Так чьи же они? Каких существ и где мне искать их?

Вспомнил, что по ним и может отыскать владельцев. Сказывалось сотрясение, как и то потрясение, которое пережил Иван.

— Знать и эту напасть переживу. Выживу, во что бы то ни стало! — решил он для себя и осмотрелся.

Местность казалась пустынна, но чувство, что кто-то следит за ним со стороны из тропических зарослей не покидало Ивана.

— Вопрос кто — животные или люди? Хотя и те, и другие могут оказаться врагами!

Взгляд Ивана устремился вдаль, туда, где обрывались следы. Ни одна ветка с листвой не дрогнула в кустарниковой растительности.

— Или те, кто был здесь, ушли, или...

Вторую гипотезу своего умозаключения Иван решил проверить наверняка. Ему на глаза попалась палка. Её он оставил при себе, а вот камень постигла участь метательного оружия.

Булыжник со свистом разрезал воздух и пробил кустарник. Раздался едва различимый грохот.

— От камня, — поспешил с выводом Иван. И уже собирался переключить всё своё внимание на иную интересующую его растительность, как понял: чего-то упустил — какую-то деталь. Какую именно, он рассмотрел при приближении к кустарнику. Из него торчала мохнатая конечность, лёжа на земле.

— Лапа или рука? И кого? — недоумевал Иван.

Он осторожно раздвинул палкой кусты. И тут же с разных сторон раздались крики. Иван отреагировал на них. Он резко обернулся. Те, кто производили их, исчезли. Иван даже мельком не успел уловить существ в поле своего зрения. Вновь переключился на охотничий трофей. И опять его кто-то пытался отвлечь от него.

Ситуация повторилась ещё раз с тем же успехом. Иван замер в ожидании повторного действа, на третий раз перехитрил крикунов. Он сделал вид, будто отвернулся от них, а сам опередил их, едва послышались знакомые крики.

— Попались! — занёс он палку над головой. И узрел отчётливо мохнатых существ. — Обезьяны или... Не может быть! Люди-и-и...

Иван опешил.

— Если так, то они — дикари! Неужели я и впрямь нахожусь на Земле только в доисторическом мире? Тогда какая это эпоха — мезозой, палеолит или ещё неизвестная нам в будущем эра?

Иван кинул взгляд на того, кого подстрелил и к своему большому огорчению не застал трофей на месте.

— Сбежал или его у меня увели эти паникёры-кри-куны? Кто же они?

Иван попытался докричаться до них, привлекая к себе внимание:

— Люди! Не бойтесь меня! Я свой! Я наш! Я один из вас! Такой же, как и вы! Мы с вами одной крови! Я не жажду вашей крови!

Что ещё прибавить к уже сказанным словам, Иван не знал, вспоминая в уме иные произведения кроме "Маугли" и "Тарзана".

— Как ещё привлечь их, о чём поговорить — чего им про себя сообщить? Необходимо убедить их, что я друг, а не враг! Хотя после того, чего я сотворил с одним из них, они вряд ли приняли меня за союзника. Думай, Иван! Соображай!

Иван сел и отложил в сторону палку.

— Мир! — крикнул он в заросли папоротниковых джунглей. И прибавил: — Дружба!.. Жвачка!

Её не было у него. Но Иван дошёл умом, что едой сможет привлечь к себе внимание дикарей.

— Точно!

Его взор устремился на реку.

— Наловлю рыбы и запеку на огне, если добуду! А нет, на солнце завялю.

От сиюминутного занятия рыбалкой его останавливало чудовищное порождение — прародитель будущего крокодила. Иван знал: доисторическая тварь сидит с головой в воде и только ждёт того момента, когда он совершит опрометчивое действие и снова окажется в реке.

— Тебе меня не перехитрить, чудовище! — погрозил Иван в сторону реки палкой, играя на доисторическую публику — дикарей, понимая: те ни могли не заинтересоваться им, ибо он похож на них внешне. Продолжил театрализованное действо без особых последствий для себя.

Поскакав у берега и попугав тварь, он наконец-то занялся делом — рыбалкой.

Иван не стал мастерить удочку, а, напротив используя палку, принялся рыть канавку. Когда она достигла в глубину ему по колено, он расширил её, а после принялся рыть в сторону реки канал.

Его затея была очевидна. Он соорудил заводь на безопасном удалении от края реки. И когда туда устремилась вода, Иван бросил приманку. Ей послужили кусочки НЗ, того самого, которым его угостил Завихрушкин. Оно же являлось снотворным, напоминая шоколадный батончик.

Запах быстро распространился в воде, и вскоре Иван имел возможность лицезреть, как по каналу в канаву устремилась мелкая рыбёшка.

— Мелюзга, — поморщился Иван. — Её не завялишь и сильно не зажаришь, да и ухи не сделаешь в виду отсутствия котелка.

Сомнения по поводу неудачной рыбалки развеялись, когда вслед за травоядной рыбой устремились хищные создания.

— Вот это уже другое дело, — порадовался Иван.

Едва он сунул палку в водоём, её кто-то пытался вырвать. Силы больше оказалось у Ивана. Он выдернул её, и увидел на другом конце кистепёрую рыбу, у которой плавники являлись одновременно лапами.

Почуяв опасность, рыбёшка разжала челюсть полную мелких и острых клыков, упала на песок. Иван пытался остановить её ударом палки по пустому месту, не ожидая такой прыти от водного существа, которое оказалось земноводным.

— Вот так сюрприз! — отметил он. — Знали бы люди в моём времени на кого приходиться мне охотиться здесь, посчитали бы за чудовищного браконьера во времени. Китайцы точно расстреляли бы раз двадцать пять из пушек!

Но голод взял верх над разумом, тем более что в доисторическом мире не могло идти речи о цивилизации. Здесь каждый выживал, как мог, пожирая другое существо. Главное правило данного мира было — кто сильнее тот и прав. Им сейчас и руководствовался Иван.

Помимо палки у него в руке появился плод, чем-то, напоминая отдалённо кокос. Им и воспользовался он как камнем, едва на палке из воды вновь оказался вытащена иная кистепёрая рыбина. Она старалась ускакать, как и её предшественница. Иван был подготовлен к данному повороту событий, применил против неё кокос. Он огрел им "улов" по голове. Кокос треснул и раскололся на две половины, а рыбине хоть бы хны. Она махнула издевательски хвостом у кромки воды, и только Иван её видел.

— Ушла, тварь! Уплыла! — смахнул он пот с лица. — Ну, ничего! С третьего раза попытка будет удачна!

Он решил, во что бы то ни стало завалить очередной улов. Голод давал о себе знать, превращая Ивана в дикаря. Не замечая этого, он заменил кокос камнем и повторил процедуру закидывания палки вместо удочки в канаву ещё раз. Затем последовал удар камнем, который Иван едва удерживал двумя руками. Под ним и исчезла рыбина.

— Всё, — улыбнулся Иван сам себе. — Отбивная готова!

Ему оставалось убрать валун с жертвы. Когда это произошло, Иван чуть не сошёл с ума. Рыба бежала. От неё на песке осталось одно воспоминание в форме трафарета тела.

Камень выпал у Ивана. Удачно. Прямо на ногу. Раздался его крик, который дикари в зарослях могли классифицировать, как боевой клич перед решающей схваткой с неподатливым уловом.

Иван пришёл в неописуемую ярость и завалил камнями канаву. Вода вышла из берегов и на песке оказалась вся та рыбёшка, что находилась в рукотворном водоёме-ловушке.

Иван не стал медлить и пустил в дело дубинку. Погнавшись за самым крупным земноводным существом, он глушил его без остановки с остервенением и без особого успеха, пока рыбина сама не замерла. Иван решил: это победа. Она едва не обернулась для него бедой.

Рыбина открыла пасть и шикнула, как умела, вдобавок брызнула струей. Вода попала Ивану в глаза, и он уже не помышлял об охоте. Добыча сбежала в реку. Не вся. Некоторые рыбёшки не были столь прытки, и Иван принялся за них. Он кидал по ним камнями, бил палкой и даже прыгал ногами, используя вес собственного тела, чтобы остановить — раздавить. Тщетно. Все его попытки оказались бесплодны.

Ему вспомнился подарок Завихрушкина.

— Сейчас бы мне не помешало ружьё для подводной охоты. Особенно гарпун-стрела!

И у Ивана возникла прекрасная идея соорудить его, а заодно и крючок на палке без лески. Получилось копьё и багор. С таким инструментом ловли, он мог замахнуться на речное чудовище. Однако не стал искушать судьбу и рисковать собой, понимая: все подобные сюрпризы у него ещё впереди. Кто знает, какие чудовища водятся на суше. Тем более Иван даже и не подозревал, что находится на тропе к водопою. Занялся делом — добычей пропитания. Для него это была цель N1.

В погоне за добычей он совсем позабыл про дикарей, сам мало отличался от них. Вскоре они привыкли к нему и даже приняли за своего соплеменника из иного племени. Но выходить не стали — по-прежнему боялись. А Иван, вооружившись новыми орудиями лова, возобновил рыбалку.

Едва ему на крючок багра угодила кистепёрая тварь, он вытащил её из воды и насадил на гарпун.

— Ай да я! — порадовался Иван первой победе. Когда вслед за первой рыбиной им была поймана иная, он выдал: — Во я даю!

Продолжил рыбалку.

Вскоре на камне, прокалившемся на солнце, лежало четыре рыбёшки, и шипели. Они не то вялились, не то жарились. Ивану было всё равно, поскольку от них исходил аромат пищи, сводивший его с ума, как и желудок, урча от голода.

Те же чувства испытывали и дикари в зарослях. Они исходили слюнями. Еда была реальна — близка и в то же самое время непомерно далека и недоступна. Преградой к ней являлся Иван.

Они помнили, что он сотворил с их соплеменником. И страх пока превышал чувство голода. Долго так продолжаться не могло. Одно чувство перебороло иное. Глаза загорелись у дикарей, и они задумали нападение.

Собравшись, все вместе, они принялись переговариваться между собой при помощи жестов и звуков, тыкая друг друга и толкая, пытались выпихнуть за кусты и таким незатейливым способом заставить самого слабого рискнуть здоровьем.

Ни к чему хорошему это не привело. Они привлекли внимание Ивана. Он отреагировал на шумы в зарослях: раздвинул папоротниковую растительность и предстал перед соплеменниками по уму, как он думал. И ошибся. Ума у них было не больше чем у любого существа в доисторическом мире помимо Ивана.

— Привет, дикари, — обратился он к ним.

И те с криками бросились врассыпную.

— Чего испугались, дураки? Я же хотел предложить вам мир! Ну, или хотя бы заключить сепаратный договор о ненападении.

Слова ушли в пустоту вместе с дикарями.

— Дурачьё! — обиделся Иван.

До него донёсся запах еды. И он поспешил вкусить рыбы. Обернулся и обомлел. Камень, используемый им в качестве жаровни, оказался пуст, а вокруг него — следы дикарей.

Одного из них — менее прыткого — и узрел Иван. Он был с его рыбой в руках. Она обжигала ему пальцы, поэтому дикарь суетился, перекидывая её с одной ладони на другую.

— Стой! — бросился Иван к нему. — Отдай рыбу, и я всё тебе прощу! А нет — не прощу! Мстить буду!

Иван машинально поднял палку.

— Убью!

Бросил её в дикаря. Удачно. Угодил ему в тыл, чем и придал скорости, а вскорости обнаружил его на дереве.

Дикарь сидел на ветке, а рядом с ним находилась рыба: нанизанная на сук, остывала.

— Отдай! — крикнул Иван.

Дикарь пытался совершить "бартер". Вниз полетел какой-то плод.

— Ещё и дерёшься, — пригрозил Иван расправой. — Верни еду, которая принадлежит мне по праву охотника!

Дикарь не внял, вновь предложив "бартер". Он старался им отбиться от нападок Ивана, пока внизу не образовалась горка из плодов дерева.

Рыба к тому времени остыла, и дикарь больше не обращал внимания на суетливого паренька, который прыгал внизу точно шут.

— Нет, — сорвался Иван на очередной крик, когда дикарь сомкнул зубы на его улове. Затем ещё раз и ещё, наслаждаясь едой. Она понравилась ему, а Ивану не понравилось то, что абориген лишил его средства к существованию — питания.

Иван повёл себя как дикарь. Он метнул палкой в дикаря и сбил его.

— Получил, — прыгнул Иван сверху на него. И сомкнул зубы на хвосте рыбы.

Оттолкнувшись от Ивана, дикарь бежал. Догонять его Зябликов не пытался, да и не помышлял. У него во рту оказалась еда — задняя часть рыбы — хвост. И он съел его с костями, ничуть не подавившись.

Чувство голода притупилось, а вот чувство стыда напротив обострилось. Ивану стало стыдно за себя — те действия, которые он предпринял по отношению к дикарям.

— Ведь они не ведают что творят, словно дети малые! А я...

Иван махнул с досады рукой. Он понял, что окончательно лишился общества. Вряд ли когда в будущем дикари захотят встретиться с ним.

Прошёл первый день новой жизни Зябликова в доисторическую эпоху на Земле. Солнце скрылось за кромкой тропического леса, и над землёй стали сгущаться сумерки.

Желая найти безопасное место для ночёвки, Иван выбрал с этой целью дерево, на которое сумел взобраться. Ночью спать он не мог. Отовсюду неслись крики тех рептилий, что обитали в данный промежуток времени на прилегающей местности к водоёму.

Иван натерпелся страху, осознавая, каково жить в этом жутком мире дикарям. Задремал ближе к утру с наступлением относительной тишины.

Был день, когда Иван очнулся из-за шума. Он исходил в непосредственной близости от него. Прислушавшись, Иван открыл глаза и понял: ему не мешало бы посетить уборную комнату.

В туалет захотелось ему по причине встречи с обитателем джунглей. Глаза доисторического существа превосходили по размерам голову Ивана в два раза.

— А-а-ай! Я невкусный! Не ешь меня-а-а...

Рыкнув недовольно, динозавр покинул дерево с крикуном и перебрался к иному с тем же успехом. Там оказались дикари. Они тоже прогнали травоядного динозавра. И тому пришлось ретироваться. Гигант устремился в реку.

— Стой! Куда? — проснулась совесть у Ивана. — Тебя там съедят!

Динозавр не внял словам разума, погрузился в толщи речной воды. Иван зажмурился, мысленно простившись с доисторическим существом, а когда открыл глаза, тот уже находился на ином берегу, и, не обращая внимания на крокодилов, висящих на нём, точно мелкие кровососущие паразиты, принялся завтракать, поедая папоротниковую растительность.

— Да, — почесал Иван затылок. — История! Во попал, так попал! И куда это я попал — в какие времена? Ах да! Динозавры есть — значит, я в их мире! Но стоп! А как же дикари? Они считаются первыми человекоподобными существами! С ума сойти! И что это за эпоха? Куда телепортировался?

Вопросов у Ивана с каждым новым мигом становилось всё больше и больше, а сколь мало-мальски значимого ответа и в помине не было.

— Хватит думать о том, чего не вернёшь! Лучше думать о реальности происходящих событий! Надо попытаться наладить контакт с дикарями! — решил Иван.

Визуально он имелся между ними. Иван приветствовал их взмахом руки. Его жест дикари классифицировали как проявление агрессии. В Ивана полетели плоды.

— Так вот вы какие, дикари! Мало того, что ворюги, так ещё и предатели! Погодите, вы у меня своё получите! Я покажу вам кто здесь главный!

Иван впервые не стал отвечать агрессией дикарям. И те решили: победили его. Осмелели. Спустились вслед за Иваном на землю. Но как только он попытался сделать шаг в их сторону, они бросились врассыпную.

— Трусы! Хотя, что я говорю — дикари! Тут уж ничего не добавишь. Одно слово — бестолочи!

Иван решил изловить одного из них, для чего принялся рыть яму в прибрежном песке, где почва была податлива и легко копалась руками.

Иван соорудил яму в свой рост, а затем углубился.

Дикари ни раз с интересом выглядывали из зарослей, стремясь понять, что тот делает. Они думали: он мастерит новую заводь, дабы наловить много-много рыбы. Однако, выбравшись оттуда, Иван не стал рыть канал в сторону реки, занялся иным видом рыбалки.

Когда им в яму на дно было накидано немало рыбы, он покинул "кладовку". Как оказалось в дальнейшем: лишь сделал вид.

Едва у ямы объявились дикари, и один спрыгнул вниз, он появился перед ними. Бросив соплеменника в беде, трое других дикарей бежало.

— Нехорошо поступаете, — отметил Иван. И следом обратился к пленнику: — Проголодался?

Тот не отвечал и не обращал внимания на Ивана. Ел. А точнее занимался обжорством.

— Ты слышишь меня, дикарь?

Иван бросил в него песком. Тот на него — ноль эмоций.

— Плохо будет!

Дикарь вновь не внял. Иван предпочёл оставить его в покое, обратившись к иным дикарям:

— Эй, братья, а может, и сёстры по крови! Есть не желаете? Если да — заходите ко мне на продовольственный склад! Сегодня еда бесплатная.

Никто не ответил и даже не отреагировал. Дикари притаились в зарослях. Они не знали, чего ожидать от странного существа, рычащего без конца в различной тональности на них. Продолжали бояться его. Но им было интересно, что он сделает с их соплеменником.

Иван понимал всю сложность ситуации, вновь занялся добычей пропитания, как ни в чём не бывало. На этот раз, он уже ни при каких обстоятельствах не отходил от камня, используемого в качестве жаровни, даже когда в зарослях раздались вопли.

Их издавали дикари.

— Опять пытаются отвлечь, — усмехнулся Иван про себя. — Удачи вам! Ваша уловка не пройдёт в отношении меня. Поскольку я умнее вас! Я цивилизованный человек, а вы — дикари! И ещё вопрос — есть ли у вас мозги, а то может случиться так, что обладаете одной извилиной, и та находится вдоль хребта в качестве спинного мозга.

Но что-то тут было не то. В кустарнике происходило нечто. Там появился ещё кто-то. Иван не выдержал и отреагировал криком негодования, потрясая палкой над головой. Тщетно. Однако не покинул свой пост, охраняя улов.

Мимо него промелькнули дикари вдоль берега и кинулись на дерево.

— Чего они испугались — неужели меня? Или пытаются обмануть, дабы завладеть пищей? Но я и так готов поделиться ей с ними!

Вдруг понял, что не готов делиться аналогичным образом с иным существом.

Из зарослей на берег выскочило лохмато-полосатое существо. Оно являлось хищником. И его выдавали клыки. Два передних резца угрожающе торчали наружу из пасти полной не менее опасных клыков.

— Ой! — бросился Иван прочь от еды с опозданием. — Саблезубый тигр!

Это был смилодон — трёхсоткилограммовый гигант семейства кошачьих. И по этой причине не мог пройти мимо рыбы. Она, по сути, спасла Ивану жизнь.

— И что это такое? — негодовал он по данному поводу. — Безобразие! В этом мире одни нахлебники! И они окружают меня!

Иван оказался на том самом дереве, что и три иных дикаря, только чуть выше.

Они по-прежнему боялись Ивана. И он для них мало чем отличался от хищника с клыками внизу.

— Отойди от рыбы! — кричал Иван. — Это моя добыча! Слышишь ты, доисторический Шер-хан! Я тебе не Маугли! Обидеться могу, тогда пущу на свежину!

Иван кинул в смилодона палкой. Хищник огрызнулся, почувствовав боль. Иван повторил бросок твёрдым плодом дерева. Успех был очевиден. Смилодон оставил трапезу. Ему оказалось не до неё. Впервые ранее трусливые существа пытались одолеть его.

Это не понравилось смилодону. Он громко огрызнулся и зарычал, кинувшись на дерево.

Иван не убоялся и рассмеялся, понимая: хищник бесится от своего бессилия. Повторил процедуру с плодом, огрев хищника по голове. Кокос раскололся надвое. И вместо прежнего душераздирающего рыка послышался приглушённый визг.

Смилодон не то выл, не то жалобно скулил. Иван добавил, пытаясь прогнать тигра. Дикари решили помочь ему, раскусив затею. И нашли её весьма забавной для себя.

На смилодона обрушился целый град плодов с дерева. И хищник ретировался прочь на безопасное расстояние.

— Победа! — ликовал Иван, помахав рукой дикарям, дабы те не стукнули его самого плодами по голове. А предпосылки были.

Дикари впервые убедились: сами на кое-что способны и вместе — сила.

Ивану пришлось приложить усилие, дабы они не отвергли его и приняли в своё племя, а возможно стаю или стадо. Он рискнул здоровьем и спрыгнул вниз.

Дикари оживились, хищник тоже. Смилодон изготовился к мести — прыжку. Иван давал себе отчёт, что может произойти трагедия в любой последующий миг, прыгнул на дерево, куда с опозданием устремился смилодон. И дикари засыпали животное плодами.

Хищник отступил, а Иван вновь спровоцировал его, оказавшись на земле.

— Ну, чего клыки выставил, кошара? Иди сюда, я выбью их тебе!

Смилодон сделал вид, будто собирается ринуться на Ивана, был атакован им и дикарями. Отступил.

Теперь Иван мог совершить то, ради чего и рисковал собой. Он добежал до камня с рыбой и тут же устремился назад. Смилодон оказался упёртым хищником. Не обращая внимания на боль, которую ему причиняли дикари плодами, пытался завалить одного из них.

Ивана спас случай. Он оказался счастливым для него. Кто-то из дикарей наловчился в метании, угодил тигру в глаз, и тот промахнулся, ударившись в ствол дерева, вместо Ивана. Замер.

Дикари ликовали. Их радость усилилась, когда Иван протянул к ним руку с рыбой.

Сородичи по крови мешкали принимать дары — боялись. Иван помог им. Он забрался чуть выше и насадил на ветку несколько рыбин, затем спустился ниже на прежнее место.

Дикари правильно расценили его жест о перемирии. Они позавтракали, в то время как Иван глотал слюни, облизывая пальцы. На этот раз у него возобладал разум над чувством звериного инстинкта в виду голода.

11. ВОЖДЬ ПЛЕМЕНИ.

Спускаться вниз для спасения четвёртого дикаря из ямы Иван не спешил. Опасался смилодона. И не прогадал. Вскоре хищник очнулся и ретировался. Ненадолго. Появился вновь и не один.

Смилодонов оказалось двое.

— Самка и самец, — определил Иван, что ситуация по спасению дикаря усугубилась.

Это был экзамен, который следовало сдать, иначе дикари могли пожертвовать им — не простить потери соплеменника. Но теперь у Ивана при себе имелось оружие — средства лова — гарпун и багор. Ими он и попытался устрашить хищников доисторического мира. Те не убоялись — огрызались.

Выставив когти и оскалив пасти, смилодоны заняли боевые стойки для последующего прыжка, имитируя неприкрытую агрессию.

— А эти хищники не столь глупы, — осознал Иван: справится одному с ними ему не под силу.

А тут ещё самка оставила самца на страже. Учуяв иную добычу, она прильнула к краю ямы-ловушки. Дикарь замер на дне. Он боялся пошевелиться. Едва встала у него колом в горле.

Хищница не сводила с добычи взгляда преисполненного кровожадности. Дикарь не выдержал, и из ямы донеслись крики.

Ивану было трудно определить: дикарь испугался или сам пытается отпугнуть самку смилодона.

Дикари на дереве засуетились. Было очевидно: они нервничают. Полезли вверх по дереву.

Иван поначалу решил: они струсили. Как оказалось, они стремились выше для того, чтобы улучшить обзор. Когда им в поле зрения попал их соплеменник, они принялись жестикулировать ему, подавая какие-то непонятные знаки для Ивана — переговаривались.

Сам же Иван продолжал терроризировать смилодона-самца или тот его. Они оба стоили друг друга.

— Спрячь клыки, животное, пока я не пересчитал тебе их на раз-два!

Говорить можно было сколько угодно, и жестикулировать, но пользы делу — спасению дикаря в яме — данная тактика не способствовала. Иван давал себе отчёт: требуется принять срочные меры. Необходимо кардинальное решение проблемы. Багор и гарпун хороши для ближнего боя, а на него никто не отважился — ни хищники, ни их двуногие оппоненты.

И плоды в качестве метательного оружия оказались бесполезны — не долетали до цели. Тут-то Иван и вспомнил кое-какие приспособления из древности. Ему на ум пришло два вида оружия: одно — обычное — рогатка, а другое необычное — праща. Последний вариант в данном случае оказался более приемлем. Для чего требовался прочный материал, связанный между собой кольцом. С этой целью Иван использовал рубашку.

Завязав рукава, он положил плод. Затем, произведя взмах, едва не свалился с дерева, потеряв равновесие. Благо рубашка зацепилась за ветки, и он повис. Одежда выдержала вес своего обладателя.

Ситуация на миг отвлекла дикарей от соплеменника. Их позабавил смертельный трюк в исполнении пришельца.

Иван негодовал и злился на себя за безалаберность. Повторил попытку метания. Пращник из него оказался никудышный. Он не упал, держась свободной рукой за ветку, зато снаряд полетел не вниз в сторону смилодона, а вверх. И оттуда ломая телом ветки, сорвался один из трёх дикарей. Повис подле Ивана.

Казалось неприятности для них обоих позади. Не тут-то было. Послышался треск. Иван первый сообразил, что происходит, старался уменьшить нагрузку на ветвь. Не успел. Она подломилась под ними, и древолазы оказались разом на земле.

Смилодон находился в десятке метров от них. Иван схватил багор, чтобы отбиться в случае атаки. Но вместо хищника на него набросился дикарь. Он обхватил Ивана и... закричал.

Было трудно определить: дерётся ли он или просит помощи — защиты. Спровоцировал смилодона на атаку.

Иван упредил её. Выкинув вперёд багор, он угодил хищнику точно в пасть. Крюк зацепился за клык, и смилодон замер на расстоянии длины багра от добычи. Свирепствовал, срываясь на рык, и кружил вокруг Ивана с дикарём, не имея возможности приблизиться.

Вот тут и отреагировала на перипетии борьбы самка смилодона.

Сопротивляться ей не имело смысла. Ивана не хватило на два фронта. Поэтому он подкинул дикаря туда, откуда сбил — на дерево — и следом подался сам. Вовремя. Багор с иной стороны схватила самка смилодона. Но обиднее для Ивана было то обстоятельство, что и гарпун-копьё осталось внизу.

Дикарь к тому времени вновь расположился подле сородичей наверху и, потирая ушибленное дважды одно и то же самое место — пятую точку опоры — оживлённо жестикулировал свободной конечностью, тыча постоянно вниз.

О чём он говорил, Ивана не интересовало. Он тем временем мастерил иное оружие более привычное в обращении для себя.

Отломав раздвоенную толстую ветку, он обломал её с трёх сторон. Отметил про себя внушительные размеры будущего оружия.

— Жаль, нет стрел, а то бы я лук соорудил. Но и рогатка пригодится.

Иван пожертвовал резинкой от трусов, благо на нём имелись штаны, да и вообще стесняться дикарей ему не престало, те сами не носили одежды.

— Видать не знают, что для защиты собственной шкуры можно использовать иные — животных. Ничего. У них всё ещё впереди, ведь мне с ними жить!

Как он это собирался делать дальше, Иван представления не имел, поскольку сейчас находился на грани жизни и смерти, ведь смилодона было два, и они запросто могли сменить друг друга, сторожа добычу на дереве про запас, в то время как кто-нибудь один из них мог спокойно охотится на стороне.

Смены караула Иван дожидаться не стал, как и доводить дело до крайности. Закончив с рогаткой, он нарвал самых твёрдых и тяжёлых плодов, занял удобную позицию для стрельбы.

— Эй, хищники! — крикнул он. — Откройте пасти шире! Сейчас я начну вас кормить!

Провокация Ивана прошла на ура. Оба смилодона оскалились. И один из них тут же получил в пасть из рогатки, закрутился на месте, взрывая в бешенстве когтями землю.

Иван не стал затягивать с повторным выстрелом, пытался добить его. Угодил самцу под хвост. Такого пронзительного и в то же время фальшивого завывания не слышали не только дикари, но и иные обитатели животного мира папоротниковых зарослей.

Где-то вдали раздалось хлопанье крыльев. В небо взмыли стаей птеродактили и скрылись в неизвестном направлении.

А Иван, продолжая получать наслаждение от стрельбы, засыпал хищников плодами.

Сверху раздались крики. Их производили дикари. Они ликовали, поддерживая пришельца, простив ему все прегрешения. Радовались до той поры, пока у Ивана не закончились "боеприпасы". И сами без просьбы и подсказки засыпали его с головы до ног плодами.

Иван понял: квиты, получив несколько болезненных ударов по телу и голове, продолжил обстрел хищников.

Смилодоны попятились назад, огрызаясь. Теперь животные вели себя более сдержанно и осторожно, чем прежде — уворачивались от плодов. А один раз самец сумел схватить плод клыками и демонстративно раскусить, давая понять сопернику: инициатива вновь перешла к ним. Тем более что самка снова принялась стращать дикаря в яме.

Объявившись у края, она стала изводить его диким рыком. Дикарь от страха начал закапываться с головой.

Иван не видел и не знал, что происходит в удалении от него, спрыгнул на землю. Его рука коснулась гарпуна в тот миг, когда Смилодон самец ринулся на него.

Иван словно ждал этого момента, принял его на копьё. Хищник дико взвыл. Человек нанёс ему увечье. На передней лапе оказалась рваная рана. Животное отступило, принявшись зализывать кровь.

Надо было видеть, что стало твориться с самкой смилодона. Та оказалась безумнее самца. Её челюсть сомкнулась на острие гарпуна. Потеряв один торчащий клык из двух, она перекусила оружие Ивана. И тот отступил под защиту дерева не из чувства страха, а перед достоинством хищного соперника.

Доисторический мир, населённый существами, которые вели хищный образ жизни за выживание, был чужд для него, и он никак не мог привыкнуть к нему. За каждый вздох требовалось бороться не на жизнь, а насмерть.

Рогатку Иван применять не стал, осознав: без хитрости не обойтись. Только перехитрив смилодонов, ему удастся покинуть неспокойное побережье реки вместе с дикарями, дабы узнать как можно больше о них — кто они, где обитают и какой у них классовый строй. То, что первобытный — Иван не сомневался. Другое дело — матриархат или патриархат. Вот это для него было немаловажно, ибо он собирался стать их вождём, мечтая обучить тем навыкам, которые бы пригодились им всем в этом мире для выживания и продолжения человеческого рода.

Осмотрев папоротниковые заросли, Иван заметил вьющиеся растения, которые местами обвивали деревья.

Его внимание привлёк ядовитый плющ. Он оказался прочным материалом для использования в качестве верёвки.

Нарезав плюща разной длины при помощи перочинного ножика, Иван принялся его плести, делая бечёвку, способную выдержать триста килограмм живой хищной плоти.

Закончил с данным занятием Иван ближе к ночи, когда сгустились сумерки. Смилодоны успокоились или просто сделали вид, будто отдыхают. Иван решил проверить: спят они или претворяются. Оказалось, дремлют.

Едва в стороне от них в песок упал плод, хищники вскочили, проявив свои превосходные визуальные способности в ночи. Они замерли у плода, понюхали, а затем огрызнулись в сторону дерева с дикарями.

Ночь предстояла жуткая. Иван продолжал допекать смилодонов, провоцируя на агрессию, а те в свою очередь его. Наконец Иван добился желаемого результата. После бесчисленного по счёту выстрела из рогатки, смилодоны не шелохнулись на посторонние шумы. Никто из хищников даже не поднял головы от земли.

Насчёт глаз Иван сомневался. Они могли открыть их, но он-то сам в отличие от хищников плохо видел в ночи, зато точно знал, где яма и то, что там лежит дикарь ни живой, ни мёртвый. К нему и намеревался добраться Иван.

Вскоре он совершил пробную попытку — бросил палку в одну сторону от смилодонов, а сам в то же время метнулся прочь с дерева в ином направлении. Его хитрость прошла. Хищники отреагировали на палку, а уже после на Ивана, учуяв его запах.

В ночи раздался рык. Ивану ничего другого не оставалось делать, как присоединится к дикарю в яме.

— Здорово, соратник по несчастью, — молвил Иван, сквозь рык, заглушающий его голос.

Не дождавшись ответа, он принялся рыскать в поисках дикаря на ощупь руками по песку, вдруг наткнулся на лаз.

Дикарь вырыл туннель и там спрятался от смилодонов. Ход оказался довольно длинным.

— Чего не сделаешь со страху, — отметил Иван, клича дикаря. — Не бойся меня. Я пришёл, чтобы спасти тебя!

Получил в ответ ногой в лоб.

— Вот где дикарь! Одно слово — обезьяна! Стой! Успокойся! — увернулся Иван от очередного удара. — Не пора ли откапываться? Надо копать вверх, а не вниз! И вообще, ты в каком направлении работаешь кротом? Чего молчишь, шахтёр? Надеюсь, следуешь к лесу, а не к реке?

Ответом Ивану послужила грязь, в которой он оказался по колено.

В туннель дикаря просачивалась вода.

— Остановись! Прекрати копать! Это опасно! Нас затопит! Уже начало топить!

Дикарь не внял словам разума. Едва он отбросил ещё несколько комьев мокрого песка, образовалась проточина. В неё хлынула вода. Дикарь обрадовался. Ему после обильной трапезы на солнцепёке хотелось пить. Он подставил рот под небольшую струйку воды, и та в следующее мгновение превратилась в нахлынувшую волну, и его смыло вместе с Иваном назад в яму. А миг спустя они оба барахтались на её поверхности.

Иван умел плавать, дикарь в принципе тоже — камнем на дно. Благо растительности у него на голове хватало, чтобы Иван удержал его подле себя.

— Долго мы так не продержимся, — заключил он.

До реки было ближе, чем до леса. Но не это являлось главным, а то, что хищники стерегли их на суше. Иные могли с тем же успехом поджидать их в воде.

Вот тут у Ивана и зародилась неплохая идея. Он использовал бечёвку — обмотал её вокруг дикаря. На ином конце имелась петля. Её Иван пытался зацепить за камень, торчащий из земли. Бросил раз, бросил два. Мало того, что ковбой из него был плохой, вдобавок мешали смилодоны.

В конечном счёте, допрыгались обе противоборствующие стороны. Третья попытка в исполнении Ивана оказалась удачной, как и перехват смилодона. Вокруг шеи хищника затянулась петля. Животное почувствовало удушье, так как дикарь применил свой коронный номер — пошёл камнем на дно. Смилодон резко рванул в сторону, стараясь избежать захвата, выдернул дикаря из воды.

На миг опешили все, в том числе Иван и самка смилодона. То, что произошло дальше, стало сюрпризом. Смилодон самец бросился прочь от копанки с водой вдоль берега реки, а дикарь за ним по той простой причине, что они были связаны одной верёвкой. Поднял крик. Смилодон принял его за рык, оказался обескуражен.

Самка смилодона устремилась за ними. Она старалась нагнать беглеца и разорвать на куски. Иван раскусил её замысел. Потеряв страх и чувство всякой меры, он вылез из воды, пытаясь привлечь внимание хищницы к себе для спасения дикаря. Не вышло. Хищница стремительно сокращала расстояние до него. Её скорость была выше, нежели у самца, которого тянул без конца назад дикарь, упираясь руками и ногами в песок — оставлял позади себя глубокую борозду.

Перед ним мелькнули два огонька. В этот момент самец выдохся и беспомощно упал после очередного прыжка, а дикарь вместе с ним. По данной причине самка промахнулась мимо цели, выкинув вперёд лапы с когтями. Ими она перерубила бечёвку, и оба беглеца ощутили свободу.

Подоспел Иван. Он схватил за руку дикаря, и они устремились в направлении реки.

Самка смилодона не желала упускать добычу, ринулась за ними. Вновь взвилась в воздух в затяжном прыжке. Дикарь споткнулся и упал, Иван по инерции вместе с ним, когда им до спасительной реки оставалось преодолеть пару метров. Но о безопасности не могло идти речи. Это поняли они оба, едва их опередила хищница, угодив на крокодила — ему в раскрытую пасть. Итог был предрешён. Земноводный хищник ушёл с добычей на дно. Больше никто из беглецов не видел его. Они выбились из сил — отключились.

Открыв какое-то время спустя глаза, Иван увидел: солнце уже в зените, а рядом подле себя дикаря. Иные его сородичи прятались в зарослях папоротникового леса, боясь спуститься на землю, так как смилодон самец находился на небольшом удалении от двух других соперников.

— Эй, — толкнул Иван в плечо дикаря. — Как там тебя? Жив или как?

Дикарь встрепенулся, открыв глаза. Он пытался бежать. Далеко не ушёл — упал. Иван осадил его, схватив свободный конец бечёвки, к которой тот был привязан.

— Не суетись! Пора познакомиться. Я — Иван, — ткнул он себя в грудь. — А ты?

Рука Ивана коснулась дикаря. Тот сорвался на крик, зажмурившись.

— Не бойся меня. Я не собираюсь биться. Напротив хочу подружиться.

Иван протянул к дикарю открытую ладонь и помог подняться на ноги.

— Мир!

— У-у-у...

— Действительно! Как всё запущено, — согласился Иван, констатировав факт.

Продолжил знакомство.

— Я — Иван, — ткнул он себя в грудь кулаком. — А ты, — повторил далее с оппонентом ту же процедуру, — дикарь?

Получив удар, тот упал.

— Извини! Я не хотел ударить тебя. Так само нелепо получилось.

Иван вновь помог встать дикарю на ноги. И третья попытка не увенчалась успехом, ибо дикарь, упреждая "удар" — жест Ивана в свою сторону — закричал:

— А-а-а...

— Вот! Уже лучше! Первую букву алфавита мы с тобой прошли — изучили! Как бы нам продолжить далее и перейти к иной букве "Б"?

— У-у-у...

— Ладно. Будем считать твой любимый звук за очередную гласную букву, а значит, две буквы из алфавита ты уже постиг. Какие ещё знаешь звуки, чтобы переквалифицировать их надлежащим образом, как и предыдущие два?

— У-у-у...

— Так дело не пойдёт! Скажи ещё что-нибудь, а?

— Б, — выдал дикарь.

— Ух, ты! Получилось! Молодец! В смысле — я, хотя и ты в некотором роде тоже! — порадовался Иван. — Так кто же ты, а?

Он ещё раз ткнул себя в грудь, назвав имя.

— Может добавить фамилию?

Этого не потребовалось. Дикарь сам ударил себя в грудь и выдал:

— Ба...

— Какие люди, — прибавил Иван с подколкой.

Дикарь ещё раз всё повторил.

— У-у-у... — затянул Иван. — Точнее — О-о-о! Кажется, я всё понял! Ты назвал себя? Тебя зовут Ба?

— Ба-ба... — закивал дикарь.

— Чё? Ты — баба? — окинул Иван пристальным взором дикаря. — А, по-моему, ты — мужик. У тебя всё черты отличия на лицо. Точнее на то место — органы, которые у меня скрывают брюки и трусы. Не мешало бы и тебе туда прикрепить какой-никакой фиговый листик. А то выставил на всеобщий обзор своё мужское достоинство и хорохоришься им! Негоже! Среди вас могут оказаться женщины. Правильно я говорю, Баба?

— У-у-у? — не понял дикарь. И поправил Ивана. — Ба!

Он повторил слог один раз.

— Ну, слава богу! Мужик! А то я решил: ты иной сексуальной ориентации.

— У-у-у?

— Угу! О чём это я говорю — не о том, что надо, — опомнился Иван. — Вот что, Ба, я тебе скажу, как другу. Точнее повторю — мир!

Протянув руку к дикарю, Иван пожал идентичную конечность ему. И подмигнул.

— Дружба!

Дикарь, недоумевая в ответ, моргнул.

— Будем считать, что помирились. Лады?

— У-у-у?

— Давай без этого звука, а то я решу: ты — того.

Иван постучал кулаком себя по голове. Дикарю понравилось. Он подумал: пришелец бьёт себя сам.

— Да, история, — констатировал Иван, что об общении на равных не может идти и речи. — Ладно, Ба, пойдём знакомиться с иными твоими соплеменниками. Вдруг они окажутся умнее или хотя бы у них будут иные имена — клички. Глядишь, обогатиться ваш уровень знания алфавита. Во всяком случае, я буду точно знать, сколько букв вам доступно из него.

При общении с древолазами Иван порадовался, что является знатоком русского языка состоящего из 31-й буквы и 2-х знаков входящих в алфавит, а не китаец, у которых более 40 тысяч иероглифов, но не англичанин.

— У них в алфавите всего 26 знаков. И почему я не ходил к класухе на уроки, а когда ходил — не слушал. Впредь буду умней, если доживу до своего прежнего времени, а не выживу из ума окончательно.

Иван понимал: естественным образом по ходу смены эпох, ему ни за что не попасть туда. Слишком огромная временная пропасть, состоящая из многих десятков миллионов лет разделяла его между доисторическим эпохой и цивилизованным миром. Оставалась надежда, что за ним явится Галах, и он при помощи оборотня вернётся домой. Однако гнал эту гнетущую мысль от себя, ибо реальность вокруг него была иной — чудовищной.

Иван повторил своё имя, ткнув кулаком в грудь, а дикари в порядке очереди по старшинству — собственной иерархии — себя.

— Ма... — прорычал первый дикарь.

— Ба... — оказался тот вторым.

— Дя... — сказался третий.

— Не иначе грузин, — пошутил Иван. Но больше всего его позабавил четвёртый дикарь.

— На...

— Ну, надо же! Интересно получается. Это если я позову тебя, мне придётся сказать: "На, иди сюда!" Или "Ну ты, На, что делаешь, а?" Ругательство, да и только. Хотя и без нецензурной брани.

Дикари выдали разом:

— У-у-у?

— Угу! Я понимаю, что вы не понимаете меня. Но это пока. Поэтому надеюсь научить вас простым словам и объяснить их смысл. Вот, например, Ба уже знает слово "баба". Пора изучить иное "мама".

— О! У! — ткнули Ба, Дя и На в сторону Ма.

— Ага, почти угадали. Только мама — это женщина родившая вас. И она должна выглядит примерно так, — пояснил Иван, приставив к груди две фиги, имитируя женщину из себя. — Похож?

Дикари занервничали и пали ниц. Они приняли Ивана за божество — тотем.

— Что с вами, мабадяны? — придумал Иван, как называть их всех вместе одним словом. — Чего вы ведёте себя как обезьяны? Испугались? Но чего или кого?

Осмотревшись по сторонам, Иван поинтересовался:

— Неужели меня?

Он опустил руки. Дикари успокоились и встали. Иван проверил догадку.

— Мама, — сказал он. И вновь приставил к груди две фиги.

Дикари пали ниц.

— С вами всё понятно. У вас в данном мире матриархат — женщины заправляют мужиками! Не порядок! — отметил Иван. — Я буду первым вождём-мужиком! О чём и объявляю здесь и сейчас! А для подтверждения своего статуса оставлю надпись на этом камне, что служил мне до сих пор жаровней!

Ножик Иван пожалел, воспользовавшись иным твёрдым куском горной породы, и принялся мастерить им соответствующую надпись.

Дикари обступили Ивана, заинтересовавшись его способностями. Им понравилось. Иван выцарапывал какие-то знаки.

— Это буквы из алфавита, что для вас пока являются звуками и недоступны уму. Угу?

— У-у-у?

— Да ну вас! Одно слово — дикари!

Когда Иван закончил бить булыжником по плоскому валуну, там осталась надпись с кривыми буквами. Она гласила: "Иван — вождь племени аборигенов!"

— Отныне эта территория наша, мабадяны! И наше племя будет называться обезьяны! Угу?

— У-у-у?

— Я говорю, что я — ваш главный бабун, а вы — мои бабуины, а лучше — мабадяны. Вот только нам для полного счастья не хватает мабадянок.

— У-у-у?

— Обезьян женского пола.

— У-у-у?

— Вот кого! — скрутил Иван две фиги у груди.

И дикари в третий раз пали ниц.

— Не бояться их надо, а любить! Или они вас любят лупить?

— Угу-угу-угу... — закивали дикари.

— Интересно получается. И вы после всего этого заявляете будто мужики? Это бабы — они, а вы — бабы!

Дикари указали на Ба, а Иван — на всех них.

— Одно слово — бабники! А если честно — подкаблучники! О чём с вами можно говорить... трусами! Да и разговаривать нечего — вы не умеете говорить, только мычать как коровы. Поэтому следует логический вывод: вы произошли от неё, а не от обезьян, как я! Хотя чего я говорю? Ведь я умнее вас — факт! А он вещь упрямая!

На слова оппонента дикари лишь хлопали недоумевающе глазами, некоторые из них умудрялись это делать даже ушами.

— Атавизм, — понял Иван. — Придётся избавить их от него. Будем становиться людьми. Для начала соорудим набедренные повязки, что трусы! У?

— У-у-у... — загалдели дикари. Они думали: Иван говорит им о еде. А он сорвал четыре крупных и продолговатых листа, приладил один снизу к Ма. И бечёвкой закрепил на поясе два его края, торчащих вверх спереди и сзади.

Дикари не могли понять, зачем их предводитель сделал это. У них возник естественный вопрос на свой лад: "Как же справлять нужду?" Листок папоротника мешал им!

Об этом Иван особо не задумывался, поскольку не понимал сути и постановки вопроса. А дикари, порой убегая от хищника, избавляли организм на ходу от всего лишнего, делая со страху под себя, и чаще от еды в виду переедания, поскольку ели всегда про запас.

Когда на Ба, Дя и На оказались аналогичные детали нижнего белья, Иван улыбнулся.

— Порядок, — отметил он. — Теперь и к женщинам не стыдно подойти, а то ведёте тут нудистский образ жизни. За что они вас и лупят, а не любят.

Он пытался объяснить им, как лучше всего задобрить женщину при знакомстве, что ей следует подарить при встрече и как себя вести. Сделать это было сложно, если вообще возможно. Дикари не умели говорить. Иван осознал: необходимо продолжить изучение алфавита.

— Никогда не думал, что мне придётся стать учителем! Знал бы заранее — застрелился, дабы не мучаться самому и не быть мучителем для других!

Под словом "других" он подразумевал дикарей.

— Ну что, обезьяны! Пора грызть гранит науки!

12. БОРЬБА ЗА ВЫЖИВАНИЕ.

Фраза Ивана была воспринята дикарями на ура. Они вновь решили: будут есть. Ошиблись. Иван на песке начертил букву.

— А... — сказал он. — Повторите!

— У-у-у? — не поняли дикари.

— Ба, помоги им. Мы с тобой уже проходили данную букву.

Тот в ответ улыбнулся и сделал больно Ма — ударил ногой.

Соплеменник сорвался на крик:

— А-а-а...

— Уже лучше, — ухмыльнулся Иван. Метод кнута давал свои плоды в обучении. — Теперь мне понятно, почему некоторые учителя частенько орут на нас — чтобы ошарашить и заставить слушаться их.

Иван предложил дикарям продолжить изучение алфавита с первой буквы. Ба поработал на славу. Букву "А" изучили вслед за Ма — Дя и На, а затем и он сам не без помощи троих соплеменников повторил её, сорвавшись на аналогичный крик.

— Ну, хватит! Прекратите! — вмешался Иван в потасовку между дикарями. И ему досталось. Он осознал: метод кнута в условиях приближенных к выживанию за жизнь негодится, решив использовать иной вариант обучения — пряник. Следовало подмазать дикарей. Лучше еды ничего не было.

Иван занялся рыбалкой. Дикари столпились подле него, ловя каждое действие, которое откладывалось на их гладкий мозг морщиной, которая в свою очередь превращалась в извилину. Поэтому дикари ещё толком и не умели говорить, читать и писать, а уже знали кое-что об Иване: то, что из него первоклассный добытчик еды.

— Охотник, — заявил Ма по старшинству своим сородичам на дикарском языке общения и возложил на него полномочия нового лидера.

Дикари с его протекции единогласно избрали Ивана своим предводителем. О чём тот не догадывался, но сам чуть раньше провозгласил им себя, объявив вождём племени обезьян. То же самое удостоверял камень с соответствующей записью.

Мнение относительно Ивана изменилось у дикарей, едва началась пытка едой. Он предложил им её, но с условием, что они будут учиться говорить.

— Повторим пройденный материал и закрепим его. Скажите — "А".

Завязалась драка.

— Стоп! Что вы делаете, дикари? Вы не поняли меня! Достаточно было просто сказать "А" — и всё! Драться не стоило! Хотя тренировка не помешает. Но до физкультуры, следует заниматься литературой и языком. Повторяйте за мной. А...

— У-у-у? — сдвинули дикари брови и наморщились.

Иван понял: морщины на лбу — пока единственные извилины у дикарей с внешней стороны черепной коробки, а их ему следовало развить на гладком сером веществе, именуемом мозгами.

— А... — крикнул Иван. — Чего тут непонятного?

— У-у-у...

— Как всё запущено!

Помучавшись немного, Иван пришёл к выводу: ему следует свести общение с дикарями до животного уровня. Он принялся подыгрывать. Сделал лицо идентичное дикарям, изобразив из себя Ивана-дура-ка.

— А, — сказал он, и погладил себя по голове рукой, затем одарил рыбой. — Ясно?

— Угу-угу-угу... — закивали дикари в такт ему.

— Тогда скажите мне — "А", — потребовал Иван. И едва не оглох.

Дикари разом сорвались на крик. Иван поспешил откупиться от них рыбой. Те зажевали её в сыром виде.

— Вот дураки! Несварение желудков заработаете!

Угадал. Пришлось сделать перерыв, а затем обучить дикарей, как сделать себе из подручной растительности новые набедренные повязки, которые просто свисали вниз с бечёвки и не облегали снизу тело. После чего Иван предложил изучить вторую букву алфавита. С ней ему помог Ба. Его имя на песке он и написал, а потом повторил знакомые до боли в теле дикарям словосочетание из двух идентичных слогов — баба.

Дикари запомнили его на всю жизнь ещё с первой попытки, пали ниц. Ивану даже не пришлось крутить фиги и приставлять к груди для имитации женщины.

Иные буквы пришлось опустить. Их дикари не выговаривали. Поэтому ещё раз прошлись по их коротким именам, выучив на раз слово "мама", оно по смыслу было сходным с "баба". Но её не следовало им бояться, объяснял Иван.

Дикари остались при своём мнении. Их не представлялось возможным переубедить.

— Одно слово — дикари, — понял ещё раз Иван, с кем имеет дело.

Настало времена проведения физкультуры. Тому способствовало то обстоятельство, что очнулся смилодон. Хищник естественно первым делом отреагировал на людей. Он зарычал, оскалив пасть. Нападать не стал. Превосходство оказалось на стороне дикарей до той поры, пока они не побежали к спасительному дереву.

Иван остался один на один против саблезубого тигра, превосходившего его по весовой категории раз в пять. А у него имелся из оружия перочинный ножик. Иван почувствовал себя Маугли. Но когда закричали с дерева дикари, являясь своего рода невольными зрителями предстоящей схватки, он перенёсся мысленно в Древний Рим на сцену Колизея, выступив в роли гладиатора. Сам сподобился на рык, провоцируя хищника, вдобавок опасно махнул ножиком.

— Страшно? — последовал вопрос. Иван адресовал его не только и не столько тигру, сколько сам себе.

Ноги отнялись, да и руки плохо слушались. Иван только теперь понял, почему у дикарей не прижились облегающие трусы, уступив место набедренным повязкам.

Взгляд Ивана заметался по сторонам в поисках "дощака". Хотя он знал: здесь неоткуда взяться данному уборному строению, в котором можно было бы укрыться на время от свирепого зверя.

Дуэль продолжилась. Смилодон по-прежнему держал дистанцию, не атакуя достойного противника. Борьба между животным и человеком шла на уровне интеллекта. Они пожирали друг друга глазами, давя на психику.

Иван давал себе отчёт: нельзя уступать. Сделал шаг вперёд, стоивший ему полжизни.

Пот лил градом с него. Казалось ещё одно неверное движение и — всё — смилодон разорвёт его. Обошлось. Хищник рыкнул и отступил.

Очутившись у зарослей, смилодон ещё раз бросил хищный взгляд на паренька и скрылся из виду.

Иван не стал поворачиваться спиной, понимая: смилодон затеял обходной манёвр. Победно вскинул руки и закричал, метнув демонстративно ком земли в заросли кустарника.

Послышались удаляющиеся звуки. Смилодон отступил. Дикари с дерева видели отчётливо его бегство, устремились вниз. Обступив Ивана, они запрыгали. Это был в их исполнении танец охотника.

— Предатели, — отреагировал Иван на них и поспешил в кусты.

Дикари подались за ним.

— Оставьте меня в покое, психи ненормальные! Занято! Мне необходимо какое-то время побыть одному! Я хочу справить нужду! Терпеть не могу, сейчас лопну!

Дикари не вняли ему, тогда Иван припугнул их. Подействовало. Те отступили, оставив Ивана одного. И вскоре он вновь предстал перед ними, как ни в чём не бывало.

— Не стоит обижаться на меня, образины. Мы же одной крови. Так сказать — одна семья. Правда, однобокая, состоящая исключительно из мужиков. Нам бы женщину — хозяйку очага и шалаша.

Иван замыслил по возможности устроить на берегу реки цивилизованный уголок, для чего следовало смастерить жилище. Без молотка и гвоздей, а тем более топора — это занятие было трудновыполнимо. Но Иван понимал: застрял тут, похоже, надолго. Так что занялся обустройством захваченной территории у диких доисторических тварей.

Для начала он замыслил отрыть ров — соорудить остров. Подыскав подходящие палки в качестве лопат, он вооружил ими дикарей и на собственном примере пояснил им, что необходимо делать и куда копать. А сам тем временем занялся сбором будущего моста. Замешкался, а когда вернулся с первой деталью — стянутой плотно охапкой веток — обалдел. Дикари оказались отменными работниками и вырыли канал в считанные часы. Он был заполнен водой, и они очутились на острове — бегали по нему в панике и не знали, как выбраться из естественной западни. Они боялись воды — кистепёрых рыб и иных крупных хищников — прародителей крокодилов.

— Спокойствие! Главное без паники! — догадался Иван: ещё намучается с бестолковыми соплеменниками. — Сейчас я что-нибудь придумаю.

Он скрылся в лесу, а когда вернулся, притащил с собой палку и плющ. Затем перебрался на остров к дикарям. Те высказали ему на своём наречии жестов и кричащих звуков, что думают о нём.

— У вас всё? Больше претензий нет, образины? Тогда я скажу вам: ваш словарный запас невелик! Будем развиваться вместе — постигать азы жизни в условиях реальной угрозы нападения хищников с воды, суши, воздуха и из-под земли. Но для начала наладим переправу.

Мост отпал сам собой. Иван решил: паром лучше всего. Так и дикари не сбегут от него, когда он надоест им. А он сможет таскать им на остров стройматериалы, пока те буду коротать время за рыбалкой.

Иван подсказал им соорудить заводь. Куда дикари впоследствии запустили рыбу. И больше ни о чём не думали, набивая животы.

За день Иван натаскал столько древесины на остров, что из неё можно было уже кое-что построить. Он задумал хижину. Ей и занялся утром.

Как он ни старался, его строение напоминало нечто среднее между шалашом и обыкновенным уличным дощаком. В итоге Иван спалил его, сумев добыть огонь при помощи лезвия ножа, с которого пустил солнечного зайчика.

Его действия повергли дикарей в шок. Они пали ниц перед ним как перед божеством. Иван требовал объяснений. Те лишь тыкали на него, а потом в небо.

— Да я не собирался скрывать, что явился из космоса. Но я точно такой же, как и вы. Мы с вами одной крови, только живём в разных измерениях времени. Поэтому пришельцем-инопланетянином по определению не могу быть. Успокойтесь! Берегите силы. Тем более что день отдыхали у меня. Пора вновь заняться обучением.

Иван снова принялся за дикарей. В небе над ними парила какая-то тёмная точка.

— Скажите — птица, — указал Иван на неё. — Птица!

Дикари недоумевающе переглянулись. Иван напомнил им урок второго дня.

— Мы — люди!

А затем указал в небо.

— Она — птица! Птица!

— Пи-ца... — повторил Ма.

И за ним вслед загалдели иные три соплеменника.

— Пицца! Пицца! Пицца!

— Вот образины, — обиделся Иван. — Издеваетесь, да?

А про себя подумал: "Сейчас бы пицца действительно не помешала нам!"

Успокоился.

— Скажем проще — птах! Птах, а не птица!

— Бах, а не пицца, — выдал Ба.

— Дях, — вторил ему Дя.

— Нах... — вставился На.

— Во-во, — окончательно растерялся Иван. — Сами идите туда.

Остыв немного, он вновь продолжил урок.

— Птах!

В ответ неслось.

— Тах! Тах! Тах...

— Ох, одно слово — бездари! Тоже мне пулемёты нашлись! На сегодня хватить стрельбы. Лучше делом займёмся. Перейдём к уроку труда. Ведь труд сделал из обезьяны человека! Так сказал один мужик — великий учёный. А если он был прав, то и я сделаю из вас хоть какое-то отдалённое подобие себя.

Иван взял с собой на паром Ма и Ба. А вот Дя и На оставил на острове. Он приказал им заняться приготовлением рыбы — часть разложить на песке и вялить, а иную часть — на камень, чтобы они по возвращении могли позавтракать, а заодно и пообедать. Об ужине не шло даже речи. Он не был предусмотрен в расписании меню.

Что Иван затеял, его спутники понятия не имели, но шли за ним смело, ибо дорогого стоило одолеть смилодона. Они отбили у него естественную среду обитания и теперь обходили свои новые владения.

Время от времени Иван делал при помощи камня и ножа зарубки, чтобы найти по ним дорогу назад. Камнем он выбивал полосы, а ножом вырезал цифры, обозначая, насколько шагов они ушли от реки.

Вскоре перед путешественниками предстала прореха в папоротниковых зарослях. И они оказались на просторной поляне, посреди которой росло крупное дерево с густой кроной. Она шевелилась, хотя ветра не наблюдалось.

— Странная растительность, — отметил Иван. — Впервые вижу подобные листья, больше смахивающие на плоды, висящие гроздьями. Интересно — они съедобные или...

Ответ пришёл незамедлительно. Стоило Ивану сделать в направлении дерева ещё несколько неосторожных шагов, как от него отделилась какая-то летающая тварь. Она подняла крик и в следующий миг вся растительность взмыла в воздух. Ей оказалась стая доисторических птиц.

— Тах! Тах! — закричал Ма и Ба, тыча в них пальцами.

— Хватит дурачиться, дикари! Так мы не подстрелим ни одной птицы! — отплатил им той же монетой Иван. И бросил вдогонку стае корягу, используя на манер бумеранга. Удачно.

Орудие лова вернулось назад, описав дугу по воздуху. И Ба заткнулся. Ма тоже умолк, но из чувства страха, что Иван завалит и его подобным образом. Однако то, что дикарь увидел далее, повергло его в шок.

Иван привёл в чувство соплеменника ударами рук по лицу, что было естественно в цивилизованном мире, но не в доисторическую эпоху.

Как ни странно было констатировать Ма, Ба очнулся после удара корягой.

— Птахов упустили, тогда хотя бы заглянем к ним в гнёзда. Глядишь, если повезёт, затаримся яйцами, — пояснил Иван, что охота за едой продолжается.

Оказавшись на дереве, путники пожалели о том, что вообще взбудоражили птиц. Их птенцы подняли крик, и родители тотчас вернулись.

— Бежим, — догадался Иван: на них сейчас накинутся крылатые твари, и тогда они сами пойдут на корм им.

Дикари не вняли слову разума предводителю, и были атакованы. Ма схватил птенца, а Ба сумел отыскать яйцо. С данной добычей в руках, они с опозданием бросились вслед за Иваном, укрывшись в лесу.

Заросли папоротника не стали для них защитой. Птенец выдавал криком их местоположение, и птицы продолжили погоню за ними.

— Брось птенца, — крикнул Иван.

Из-за ора Ма не слышал предводителя, продолжая упорствовать. Тогда Иван сам отнял добычу и оставил на земле. Это помогло. Летающие твари оставили их за исключением той парочки, у которой Ба украл яйцо.

Они клевали его, пикируя по очереди вниз. Дикарь готов был избавиться от тяжёлой ноши, как в лесу послышался рык.

— Саблезубый тигр, — решил Иван. И вместе с дикарями забрался на папоротник. Птицы тут же оставили их и скрылись, уносясь вслед за стаей.

Внизу появились какое-то томное существо. И хотя излишки жировых отложений были очевидны, оно оказалось довольно подвижным.

— Парасямонт, — признал Иван дальнего родственника свиньи.

Едва она скрылась, появились иные порождения доисторического мира — какие-то собаки. Они издавали писк, отдалённо напоминая визг. Общались. Они бежали по следу жертвы, не обратив внимания на дикарей.

— Гиены, — опознал Иван и их прародителей. — А раз так, нам следует поспешить на остров.

Дикари не желали спускаться вниз. Они были сильно напуганы. Иван помог им. Он столкнул их вниз, спрыгнул сам.

По зарубкам на дереве они далее и пошли, а когда вышли к реке, перебрались на рукотворный остров.

Иван знал: псовые умеют плавать. Поэтому задумал установить частокол по всему берегу острова.

Наломав веток с дикарями, он заточил их с одной стороны, и они натыкали их иными краями в песок несколько рядов. Теперь ни гиена, ни смилодон, ни ещё какой-нибудь четырёхпалый хищник не мог потревожить их на острове, не нанеся себе увечий.

Этого было недостаточно. Иван понял: придётся соорудить избушку на курьих ножках, которую в свою очередь предстоит защитить от птиц, ибо у них осталось яйцо птаха. Что делать с ним, он не знал, поскольку как дикари не били его об камень, оно даже не треснуло. Откинув никчемный трофей в сторону, они занялись более податливой едой. Поживились рыбой запечённой на прокаленном камне под палящими лучами солнца.

Два дня потратил Иван с дикарями на изготовку материала для постройки избушки на курьих ножках, а на третий — они занялись за сооружение хижины на сваях.

Когда работа по возведению каркаса была завершена, Иван констатировал:

— В нашу избушку попала либо авиабомба, либо её перепутал летающий динозавр со Змеем Горынычем.

На вид строение было неказисто, но за не имением иного и оно подошло. Спать в нём было безопаснее, чем на земле.

На крышу настелили листвы папоротника, из них же соорудили и стены с дверью и окнами, а пол заложили охапками ветвей, покрыв поверх всё тем же незаменимым зелёным настилом.

Теперь остров его обитателям казался непреступной крепостью с валом из кольев и рвом с водой. На нём Иван с дикарями прожил неделю. И если первые дни они все были рады новой жизни, то ближе к концу седьмого дня изрядно надоели друг другу, мелькая на тесном клочке суши перед глазами. Да и запасы рыбы оскудели. Они переловили почти всю стаю обитавшую на данном участке реки. А на восьмой день терпению дикарей пришёл конец. Они устроили драку из-за еды, так как Иван урезал значительно рацион питания.

Им не хватало калорий, а заодно ума. Драка повторилась ещё раз. На кону стояла последняя рыбина.

— Это приманка, — предупредил Иван.

Он собирался использовать её в качестве наживки на крокодила. Для чего соорудил орудие лова: вкопал палку в землю на двухметровую глубину, а к верхнему концу, едва торчащему из песка, прикрепил прочную бечёвку, но не из плюща, а из вьющейся лианы, навязав на иной конец корягу крючком. На него оставалось насадить рыбу и забросить в реку. Однако Иван не обнаружил её. Даже костей. Ими давились дикари.

— Что вы наделали, образины? Как же мы теперь будем ловить крокодила?

Дикари не знали что ответить в своё оправдание. Они не осознавали, чего натворили, с интересом слушая Ивана. За неделю они кое-как привыкли к нему, да и порядком изучили алфавит, начав разбирать смысл иных часто повторяющихся слов и фраз, которые Иван специально сократил до минимума в своём лексиконе для них.

— Короче, обезьяны! Есть хотите?

Слово "еда" являлось для дикарей самым приятным. Они ни с чем иным не могли спутать его, одобрительно закивали. Дя даже отличился. Он сказал вместо "Угу":

— Дя-а...

— Славно, — отметил Иван. — Тогда нам предстоит ловить сегодня крокодила. А для этого необходима наживка — рыба!

Слово "рыба" дикари тоже изучили хорошо, указали друг на друга: мол, каждый из них и съел её вместо другого.

— С вами всё понятно, — заключил Иван. — Нет рыбы — нет крокодила, а значит и еды! Вы сами объявили себе с завтрашнего дня голодовку. Поэтому теперь злитесь на себя!

Уровень знаний дикарей значительно повысился. Ба прикатил Ивану яйцо. И указал ему на него как на приманку.

— Ну и как ты себе представляешь зацепить его за крючок, а? — поинтересовался Иван.

Дикарь пожал плечами. У Ивана мгновенно созрел план. Яйцо напоминало ему баскетбольный мяч. В уме всплыла корзина. Он замыслил соорудить сачок, затем вложить в него яйцо и подцепить на крючок. С этого и началась рыбалка.

Попав в реку, яйцо зашипело при охлаждении, отпугнув подводных хищников. Поклёвка не шла. Поплавок из плода, смахивающего на кокос, ни разу не дёрнулся.

— Наживка не понравилась, — догадался Иван по прошествии часа, глядя на дикарей.

Те облизнулись. Зря. Из воды Иван вытащил яйцо. Крокодила на крючке не оказалось.

— Ну что, образины! Кто из вас пожертвует собой ради собратьев по крови? Ведь одному из вас придётся рискнуть здоровьем и выступить в качестве наживки для спасения племени от голодной смерти.

Иван сделал шаг в их сторону, дикари попятились назад.

— Ясно! Все хотите жить! В таком случае будем выбирать живца посредством жребия.

В качестве него Иван использовал незамысловатую и весьма подходящую считалку к подобному действию. Тыкая при каждом новом слове в последующего соплеменника, замер на Ма.

— Ничего не поделаешь, брат, — хлопнул его на прощание по плечу Иван, — знать такова твоя судьба.

Ма пытался сопротивляться. Предводителю совладать с ним помогли Ба, Дя и На. Им в свою очередь не хотелось, чтобы лидер переменил своё мнение и выбор пал на одного из них.

— Мама! — сорвался осознанно на крик Ма. И устремился к берегу. Вовремя. Едва он выскочил из воды на сушу, подле него появилась раскрытая пасть аллигатора.

Пока Иван с дикарями ловил наживку, хищник уплыл. Он притаился. Попытка поймать его повторилась. Ма снова оказался плохим "червяком" — смылся на берег. Ситуация повторилась в третий раз и с тем же успехом.

— Ну что же, — констатировал Иван, свершившийся факт. — Крокодила не словили, зато Ма плавать научили.

Настала очередь Ба, затем Дя и, наконец, окунули в реку На. Крокодил выдохся раньше "рыбаков", и недовольно огрызнувшись, оставил их в покое.

— Уплыл, — заметил Иван, что они остались без улова.

Борьба за выживание преподнесла им новый сюрприз. Следовало менять лагерь и отправляться далее в поисках новых пастбищ, что в свою очередь грозило неотвратимыми последствиями. Выбор у них был невелик — либо смерть от голода, либо от клыков хищника. Во втором случае у них был шанс выжить, приспособившись к новым условиям жизни.

Поголодав день, на другой Иван собрал совет, воспользовавшись яйцом, покрытым листом папоротника в качестве трона. Он хотел поговорить с дикарями о дальнейшей жизни — предложить им покинуть лагерь и отправиться на поиски лучшей доли в тропические джунгли, таившие для них огромное количество бед и опасностей — как тут же одна напасть приключилась с ним самим.

Яйцо вдруг треснуло под ним. Получилось так, что Иван высидел птенца, или тот подсидел его.

Дикари оживились, облизываясь в предвкушении трапезы. Иван не позволил им съесть птенца. Да тот и сам не дался дикарям — клюнул одного из них. На пару с птахом они и отбились.

Птенец принял Ивана за родителя.

— Вот так новость, — опешил Иван. — Где-то я уже встречался с подобным случаем — читал. Фантастика!

Птенец не имел перьевого покрытия, зато ему его заменял крепкий кожный покров.

— На летягу или летучую мышь это чудо природы, смахивающее больше на её ошибку не тянет. Да и птицей сложно обозвать. Вот так экземпляр, — констатировал Иван, посмотрев более пристально на вылупившегося птенца.

Тот зацепился за него когтями лап, а также теми, что у него имелись на перепончатых крыльях, и стремительно полез наверх — оказался у Ивана на плече.

— Привет.

В ответ птенец выдал:

— Уть-тють-тя...

— Есть хочешь? — понял Иван. И пошарил у себя по карманам. Там было пусто. Не оказалось даже крошки от прежнего лакомства.

— Уть-уть... — запищал птенец.

Иван заметил в клюве маленькие и острые клыки.

— Спокойно! Сейчас что-нибудь придумаем насчёт еды!

И далее он обратился к соплеменникам:

— У вас есть выбор, образины! Поскольку я ухожу, вы можете следовать за мной, а нет — лагерь на острове ваш! Считайте его моим подарком для вас.

Иван помахал рукой на прощание и перебрался на большую землю. Уходить он не спешил в надежде: соплеменники подадутся тотчас за ним. Они спорили между собой на привычном языке дикарей, который не был доступен Ивану. Мнения разделились. Если Ма и Ба готовы были следовать за предводителем хоть на край света, то Дя и На упирались. Они впервые за последнее время жили спокойно, и ещё ни разу раньше у них не было в изобилии еды. Но достаток закончился, однако они верили: рыба вернётся и сладкая жизнь продолжится. Остались на острове.

К Ивану примкнули Ма и Ба.

— Ну что, мама и баба, — пошутил сухо Иван. — Спешить с походом не станем. К нему предстоит подготовиться основательно. Поэтому поживём в зарослях у берега. Глядишь, к тому времени одумаются и Дя с На.

Что сказал Иван, дикари не поняли, но не отходили от своего лидера ни на шаг, следуя за ним по пятам. Побродив по берегу реки вниз по течению, Иван нашёл прекрасную заводь. Он собирался наловить рыбы про запас сам. Не тут-то было. Дикари проявили своё умение в данном деле.

Забравшись по колено в воду, они принялись выбрасывать одну рыбину за другой...

Хватая улов рукой, они били рыбу между собой головами и кидали на берег. Иван не отставал от них и развешивал улов на дереве, поскольку на запах еды могли явиться хищники, а встреча с ними не входила в их планы и ничем хорошим не сулила.

Заметив волнения в заводе, дикари с криками покинули реку. Их спугнул крокодил. Больше они не помышляли рыбачить. Запасов еды у них было более чем предостаточно.

Теперь Иван задумал вооружить Ма и Ба доступным оружием для доисторического мира. Подобрав две подходящие дубинки, он предложил махнуть ими дикарям, затем объяснил, что это такое и для чего оно пригодится им.

— Представьте что это хищник — саблезубый тигр!

Иван нарисовал его на песке — морду с открытой пастью. Дикари испугались. Иван ударил по рисунку палкой одного из них.

— Вот так его! Ясно?

— Угу-угу... — закивали робко Ма и Ба.

Иван повторил удар. Ничего страшного в том не было. И дикари перерыли палками песок.

— Ого, — отметил Иван: дикари не такие уж и трусы, как показалось ему при встрече.

Одних дубинок в качестве оружия было недостаточно. Если от крупного хищника они могли кое-как отбиться, то добыть пропитание ими вряд ли. Рогатки для охоты на мелких животных и птиц не подходили. Иван предложил дикарям бечёвки связанные между собой краями.

Он положил камень на одну из них, и, махнув над головой, удачно послал в ствол дерева. Предложил повторить то же самое действие дикарям. Те не поняли его замысла. Тогда Иван скрутил из листьев папоротника птицу, как сумел и посадил на ветку.

— Это наша с вами будущая добыча — еда, — молвил Иван. И погладив себя рукой по животу, прибавил: — Ням-ням...

Дикари оказались умней предводителя. Они не стали кидать камнями из пращи, а подбежали к дереву и разорвали чучело, пытаясь съесть. Едва попробовав его на вкус, поморщились и выплюнули.

— Обезьяны, — только и мог сказать Иван. И всё же заставил дикарей заняться метанием камней по восстановленному чучелу.

Первым на бросок по старшинству отважился Ма. Махнув за спину он первым делом уложил на землю Ба, а потом и себя, когда камень рикошетил от дерева ему прямо в лоб.

Прошло немного времени, и дикари пришли в себя. Иван осознал: им лучше учиться кидать камни руками. И дело сдвинулось с мёртвой точки. Меткость дикарей оставляла желать лучшего результата, а вот их скорострельности можно было позавидовать. Они менее чем за минуту раскидали всю горку камней, а "птица" как сидела на ветке, так там и осталась.

— Вот как надо кидать, — применил Иван рогатку, и чучело птицы разлетелось на ошмётки зелёной растительности.

— Уга-уга, — запрыгали Ма и Ба вокруг Ивана. — Чука-чука!

— И никакое это вовсе не чудо. Просто ловкость рук и никакого мошенничества. Здесь не требуется большого ума.

Дикари остались при своём мнении, а Иван сугубо при своём.

— Одно слово — лодыри, плюс ко всему ещё и бездельники.

Единственное, чего он не знал наверняка — это: ему повезло с ними, или им с ним.

Прошёл день подготовки к походу. Иван наведался к вечеру с Ма и Ба на остров. Дя и На обрадовались им, особенно запасам рыбы.

— Теперь вы с нами? — спросил Иван.

Дя сдался. Жуя рыбу, он одобрительно закивал, а вот На упирался.

— Ну и дурак же ты, На! Послать бы тебя куда подальше, да жаль дурака!

Иван придумал, каким образом заставить его вернуться в коллектив, подговорил иных соплеменников.

Когда На встал утром, он оказался на острове совсем один. Сначала не придал этому особого значения, а после засуетился. Было очевидно: он нервничает.

Покричав, На не сумел обнаружить соплеменников, перебрался на большую землю. Радости его не было предела, перед ним лежала еда — рыба.

На наклонился, чтобы поднять её — промахнулся. И повторная попытка не увенчалась успехом. Рыба оказалась привязана за хвост, и Иван тянул её в заросли.

На топнул ногой. Рыба вновь ускользнула от него. Затем ещё раз — и далее много раз подряд.

На едва не сошёл с ума, поскольку в зарослях рыба исчезла, хотя он точно знал: её среда обитания — река — водная стихия. А Иван просто дёрнул её вверх, располагаясь на дереве, где подле него находились три иных дикаря.

На рассердился. Он спешил покинуть заросли и перебраться обратно на остров, как раздался рык — один, второй, третий и четвёртый. Поблизости появилась стая хищников. Так думал На, но им подражали соплеменники.

Их затея прошла на ура. На натерпелся страху, зарывшись на острове в песок. Вовремя. Заросли тропического леса затрещали, и на противоположном берегу объявился динозавр. Достигая 10 метров в высоту, он имел крепкие и большие задние лапы — опирался на них — передние были небольшими, и он держал их перед собой, а вот грозным оружием ему служила челюсть полутораметровой длины, сплошь утыканная клыками, которым позавидовал бы любой хищник доисторического мира.

Перед дикарями с Иваном во всей своей красе предстал титанозавр.

Саблезубые тигры и входили в его меню, а также любое иное существо меньше размерами, чем он сам. Но случалось, они сбивались в стаи и нападали на 80-ти тонных травоядных гигантов — диплодоков.

Принюхавшись, титанозавр издал рык. Он чувствовал на противоположном берегу добычу, но туда ему путь преграждали крокодилы.

Он не стал рисковать здоровьем, оправился на поиски брода в качестве более подходящей переправы, поскольку на мелководье уже динозавр в свою очередь мог легко совладать с крокодилом и полакомиться им.

Так всё и случилось. До острова донёсся его рык. У переправы появился Иван. Он позвал На. Дикарь не отвечал. Ему пришлось откопать его там и силой забрать с собой. Далее всё племя не разбирая дороги, устремилось в глубь леса.

13. В ПОИСКАХ ЛУЧШЕЙ ЖИЗНИ.

Заблудиться они не боялись, поскольку о цивилизации в доисторическом мире не могло идти речи. Там где бы они ни останавливались, для них стоянка и являлась временным стойбищем.

Когда паника спала и истерика прошла, племя обезьян перекочевало с земли на дерево.

— Время обеда, — заявил Иван. Определил он это по характерному писку птенца, заменявшего ему кукушку с часами. И выделил всем соплеменникам по одной рыбине.

Утолив голод, они одновременно отдохнули и продолжили путь.

Заросли папоротникового леса местами были непроходимы, а местами в них просматривались прогалины и даже целые просеки. Но по ним было опасно передвигаться. Иван понимал: проделать их могли динозавры и не обязательно травоядные, но и плотоядные — хищники. А после визуального контакта с титанозавром, они особо не жаждали встречи с подобным существом. Она для них могла стать последней в их непродолжительной жизни. Да и травоядные динозавры могли не заметить их и раздавить.

Это стало понятно путешественникам, едва они выбрались на поляну. Иван узрел в небе точку, на которую в первую очередь среагировал птенец, заверещав.

Точка резко увеличилась в размерах, превратившись в кляксу, о чём свидетельствовала стремительно растущая тень на земле. И дикари бросились врассыпную. Птенец последовал их примеру, а вот Иван, промедлив, не успел.

Что-то ударило его, и свет сменила тьма. Выход из неё на своё счастье Иван нашёл сам, а может и к несчастью. Его негодованию не было предела. Он оказался с головы до ног в дерьме. Оно и возвышалось кучей испражнений летающего звероящера над ним.

— Ну и птички обитают в этом мире! Им палец в рот не клади! Одно слово — звери!

— Уть-тють... — появился птенец перед Иваном, оскалив клюв. Тот посмотрел на него и придумал имя. — Я буду звать тебя Клык.

Вроде успокоился. Так могло лишь показаться, ибо Ивану пришлось отказаться от одежды в виду того, что не представлялось возможным очистить её от фекалий летающего динозавра, и принять вид дикаря. На нём появилась набедренная повязка из листьев древесного папоротника.

Для отличия от дикарей, Иван соорудил себе шапочку от солнца. Его же соплеменники были привычны к жаре и не испытывали особо неудобств. А вот Иван боялся обгореть. Но всё равно ближе к вечеру с него слазила кожа шелушась.

На третий день похода Иван стал похож цветом тела на братьев по крови, вдобавок не мылся. По пути им не встречалось водоёмов, и они все изнывали от жажды.

— А вот об этом я не подумал, — сообразил Иван: если не найдут источник влаги к вечеру, умрут от обезвоживания организмов.

Еда у дикарей с Иваном была — рыба, а вот есть её, они не могли, зато пить — не передать как на словах.

В отличие от них Клык вёл себя спокойно. Он научился летать. Свалившись пару раз с плеча Ивана, птах выставлял крылья и лавировал на них, чтобы не разбиться, а потом понял: можно махать ими и парить.

Иван догадался: птенец где-то с завидным постоянством находит влагу, решил понаблюдать за ним, вдруг увидел, как тот точно дятел пробил в мясистом растении дырку. Оно оказалось трубчатым внутри, и на лист полилась влага.

— Вода! — сорвался Иван на крик. И лишил с дикарями птенца источника влаги.

Тот не стал горевать и проделал ещё раз ту же самую процедуру с иным идентичным растением. И вновь его опередили дикари.

Когда они напились, у птенца уже не осталось сил для удовлетворения собственной потребности во влаге. Ему помог Иван. Он ответил птенцу любезностью за спасение жизни — сам проковырял ножом отверстие и тот окунулся с головой в живительную влагу.

Страхи путешественников остались в прошлом, им казалось, они привыкли к дебрям леса и изучили их. Но сюрпризы только ещё поджидали их на жизненном пути. Они стали беззаботными и беспечными. К реалиям суровой жизни их всех вернул чудовищный случай.

Ма наткнулся в зарослях на пятнистого зверя. Тот показался безобидным ему, пока не выставил клыки, давая понять: это не так. Умение дикаря лазать по деревьям спасло ему жизнь, как и иным соплеменникам. Иван тоже не собирался тратить силы на борьбу с гиеной. Да та сама скрылась, а вскоре появилась целая стая подобных тварей. И не останавливаясь, бежала.

— За очередной жертвой, — успокоился Иван.

Гиены сами оказались добычей для иного хищника. Перед Иваном и его соплеменниками в зарослях прошмыгнул алозавр. И после расставания с ним, путешественники решили изменить маршрут своего прежнего следования.

Перед тем как выбрать новое направление пути, Иван забрался на самый верх большого дерева. На это у него ушло полдня. Усилия стоили того. Он узрел горную гряду. Куда и устремился с дикарями, очутившись внизу.

Путь был неблизким и опасным. В горах могли гнездиться звероящеры. И если в лесу ещё удавалось укрыться от хищников на дереве, то на пустынной и каменистой местности вряд ли.

Иван надеялся, что там они обживут какую-нибудь пещеру, и при помощи огня, разведённого недалеко от входа в подземный грот, смогут отпугивать любых хищников. К тому же по сугубо его личному мнению там и должны обитать пещерные люди. Он забывал, что это не ледниковый период, но всё же очень надеялся пополнить ряды собственного маленького племени. Так им было бы гораздо проще выжить в этом жестоком доисторическом мире динозавров, поскольку те правили им, не замечая существование человека, в то время как Ивана учили в школе: человек является уникальным в своём роде существом — царём природы — животного мира.

Сейчас он думал как варвар-дикарь.

— Если динозавры вымерли в ходе истории развития Земли, то почему бы мне ни объединить все племена людей, существующие на планете и не отбить с ними у динозавров часть территории, уменьшив для начала поголовье хищников, а иных травоядных приспособить в качестве домашних животных. Ведь смог же председатель колхоза в моём временном измерении стать президентом страны, то я чем хуже него? Тем более что тут на самом деле умнее меня по своему определению нет никого! И дикари тому лишнее подтверждение, как и прочие животные. Они все звери!

Последующие два дня Иван неукоснительно следовал в направлении горного хребта, забирался время от времени на деревья, дабы не сбиться с пути и не петлять. А на третий день горные вершины уже отчётливо просматривались снизу сквозь папоротниковую растительность джунглей. Да и наудачу "обезьянам" удалось выйти к реке.

Данное событие порадовало их с одной стороны, так как воды в лесу было в достатке — они научились её добывать, а вот еда закончилась.

Иван предложил соплеменникам восполнить пробел и наловить рыбы. Дикари повели себя довольно странно. Они отказались следовать за ним. Иван старался выяснить причину их отказа — непонятного поведения.

— Чего испугались? Или кого? Здесь же кроме нас нет никого!

Дикари указали ему на скелет крокодила, бросив в него камнем. И тот рассыпался.

Что это могло означать в их исполнении, Иван не разобрался. А это был предупреждающий знак.

— Нам ли бояться с вами данных рептилий! У нас же помимо навыка противостояния данному хищнику имеется достойное оружие!

Иван потряс гарпуном. Дикари в ответ ему помахали дубинками, но выходить из зарослей на берег не стали.

— Ладно. Отдыхайте, — молвил Иван. — А мы с Клыкастиком тем временем займёмся делом.

Ничего страшного во время лова рыбы с Иваном не случилось. Да и дикари вели себя до поры до времени тихо, как вдруг все разом сорвались на крики и зашумели. Рыка не было слышно, так что о хищнике речи не шло. Перед Иваном из зарослей показался Дя. Он махнул рукой, привлекая к себе внимание предводителя.

— Погоди минуту, я сейчас, — заверил Иван, таща очередную рыбу из воды.

Дя настаивал, чтобы вождь не медлил. Иван в итоге поддался на его настойчивые уговоры.

— Ну что, родной ты мой! Чего кричишь? Сами же просили меня вести себя тут тихо!

Дикарь принялся тыкать пальцем в лес.

— У-у-у... — издал он любимый звук, означающий на дикарском языке что угодно. На этот раз в его исполнении он свидетельствовал об опасности.

— Там, — молвил Иван.

— Угу, — кивнул дикарь.

— Что или кто?

Дя изобразил бабу. Он приставил две фиги к груди.

— Женщина? — улыбнулся Иван.

— Угу-угу... — закивал нервно дикарь.

— Хочешь сказать: ты остался охранять меня, а Ма, Ба и На погнались за ней?

— Угу-угу...

— Надеюсь, они ничего плохого ей не сделают?

— У-у-у?

— Не обесчестят?

— У-у-у?!

— Вот обезьяна! Одно слово — дикари! Показывай дорогу! Веди!

Дя побежал впереди Ивана. Тот едва поспевал за ним. Послышались крики. И они оказались на месте. Три соплеменника таскали за волосы дикарку.

— Что происходит? — сорвался Иван на крик. — Вы что себе позволяете — как обращаетесь с женщиной? А ещё мужики!

Дикари пытались оправдаться. Ба показал руку. Она оказалась прокушена.

— Знать за дело она тебя задела, — констатировал Иван.

У Ма был подбит глаз. А На держался руками там, где у него находилась набедренная повязка.

— А ну отпустите девушки! — настоял Иван.

Её отпустили. Она не пыталась сбежать и вела себя достойно — плюнула в сторону одного из дикарей и подняла взор к небу. Ма это не понравилось. Он вновь схватил её за волосы и повалил, указав, куда ей следует смотреть — в землю, потупив взор. Таким образом, он пытался дать понять, что превосходство на его стороне. Дикарка неповиновалась. Она ударила Ма головой в живот, пыталась бежать.

Как Иван не хотел причинить ей вреда, сделал подножку, а после пытался загладить свою вину. В качестве жеста примирения, он предложил ей рыбу. Дикарка отказалась.

— Хм, — усмехнулся Иван. — Ещё та фифочка.

Так дикари и прозвали её.

Приключения на том для них не закончились. Ба пытался растолковать Ивану, что женщин было двое — и одна сбежала.

— Это хорошо, — заверил Иван. — Знать скоро вновь появится и не одна.

Дикари это сами знали, как и то, что их в том случае ждёт, если они не покинут чужие владения. Пытались это растолковать Ивану. Он не внял их словам — звукам разума, считая себя умнее дикарей. Желал, чтобы в их племени появились ещё как минимум три женщины, дабы дикари не передрались из-за одной между собой. А предпосылки были. Они пытались сделать из неё рабыню — служанку.

Ивану было интересно наблюдать за данным зрелищем. Они свалили перед дикаркой рыбу и приказали переработать для еды — отделить филе от костей. То, что сделала Фифа, вызвало у Ивана дикий приступ смеха. Она принялась с жадностью поедать рыбу. За это дикари оттаскали её за волосы.

Она не могла понять, чего они хотели от неё. Им пришлось объяснить. Дикарка нашла, что филе рыбы без костей есть куда приятней. Получила от На подзатыльник.

— Ну, ты, На! — встрепенулся Иван. — Чего делаешь, а? Прекрати сейчас же рукоприкладство, иначе сам схлопочешь у меня по шее!

Иван ударил по земле гарпуном, как жезлом власти и дикари отошли от дикарки, однако глаз с неё не спускали, чтобы та не сбежала. Иван же понял ситуацию иначе. Он думал: они смотрят на неё как мужчины на женщину, собираясь создать семью. Поэтому смастерил для Фифы одежду — набедренную повязку и полоску на груди в качестве лифчика. Получилось довольно симпатичное бикини.

Дикарка не стала срывать одежду. Она уже определила, что Иван лидер среди дикарей, приняла его дары как знак уважения к собственной персоне.

— Одно слово — Фифа, — улыбнулся Иван про себя, забыв, что в доисторическом мире среди дикарей царит матриархат.

По этой причине дикарка повела себя далее соответствующим образом, решив: Иван вручил ей с дарами свою власть. И она сама стала нападать на соплеменников пришельца.

Зябликов не без интереса следил за её действиями. Она взяла всю ту рыбу, которую ей предстояло очистить от чешуи и разделать на филе, бросила к ногам На.

— Уга-уга! — указала властным жестом она. И топнула ногой. — У-у-у!

На покосился на Ивана. Тот подмигнул ему. На обиделся и отвернулся от Фифы. Та вновь встала перед ним — продемонстрировала кулак и ещё раз недовольно топнула ногой. На не сдержался и схватил её за волосы. Дикарка пустила вход колено. На присел от боли, получив удар в пах, а когда отошёл, Фифа уже была подле Ивана, и недовольно размахивая руками, кричала, сыпля звуками, которые ровным счётом ничего существенного не говорили ему. И тыкала в На.

Тот подошёл к ним. Фифа плюнула ему в лицо. На не остался в долгу. Тогда дикарка бросила ему песком в глаза и ещё раз ударила головой в живот.

Вперёд Ивана на защиту соплеменника встали Ма, Ба и Дя. Иван опоздал, и ему пришлось защищать Фифу. Он сам показал ей кулак. Та опешила, а после обиделась. До неё дошло: она, как и прежде для всех них осталась пленницей. Надула щёки и села на песок, уткнув голову в грудь.

Дикари ликовали, они перебороли дикарку. Та сдалась на милость победителей, затаив обиду.

— Эх вы, — рассердился Иван на соплеменников. И постучал себе демонстративно кулаком по лбу. — Нашли с кем воевать — с женщиной!

Он заметил слёзы у Фифы.

— Видите, до чего её довели! Женщину любить надо, а не лупить!

Дикари были иного мнения. Им больше подходила пословица: "Чем больше женщину мы лупим, тем меньше лупит она нас!"

Иван прикоснулся к дикарке — рукой к голове — и погладил по волосам. Данное обстоятельство удивило Фифу и растрогало. Дикарей в том числе. Она прильнула к Ивану, уткнув лицо в грудь. Зябликову ничего другого не оставалось, как обнять.

— Вообще-то, красавица, у меня уже есть возлюбленная. Поэтому советую тебе выбрать себе жениха из числа моих соплеменников. Они хорошие парни, правда, немного грубые из-за недостатка ума. Но это не беда, а дело времени — навыка. Я доведу их до ума — обучу всему, что знаю сам. И они тебе ещё понравятся. Будут драться из-за тебя, пытаясь завоевать руку и сердце.

Дикарка ничего не поняла из того, чего ей наговорил Иван, но как любой женщине было очень приятно, что ей оказаны знаки внимания лидером среди мужчин. И она в очередной раз воспользовалась ситуацией: показала из-за спины Ивана язык дикарям, а потом оскалилась, давая понять: у тех ещё все неприятности впереди, и она устроит им сладкую жизнь, намекая: "Вы запомните меня!"

Дикари не сомневались, и, имея не столь подвижный склад ума, огрызнулись. Ма показал кулак, Ба — в ответ язык, Дя напустил на себя маску безразличия, а На не удержался и как Тарзан принялся бить себя кулаками в грудь, при этом кричал, проявляя открыто свои чувства. Их Иван классифицировал для себя несколько иначе.

— Вот видишь, — улыбнулся он. — Они уже пытаются заинтересовать тебя. Что-то дальше будет, Фифа.

А та не собиралась отпускать Ивана, держа его крепкой хваткой за талию, словно борец в партере.

— Не понял, — пытался освободиться Иван от захвата. Тщетно. Он не мог применить силу против женщины. Это было выше его достоинства. — Фифа! Хватит держаться за меня! Если я сказал: тебе в моём племени не причинят вреда, значит так и будет, а никак иначе! Моё слово — закон! Ну же, смилуйся! Я ведь не дикарь, как вы тут в этом мире, а человек! И у меня есть избранница!

Иван повторил попытку отбиться от дикарки. Та не отпускала. Тогда он пошёл на хитрость.

— О, смотри! — указал Иван в сторону леса.

Фифа отреагировала, сосредоточив всё своё внимание на уловке оппонента, и тот высвободился. Она пыталась схватить его. Иван присел, и Фифа упала лицом в песок.

Дикари ликовали. Им всем очень понравилось, как их предводитель осадил дикарку. А та вновь всхлипнула.

Иван уже пожалел о том, что содеял, но успокаивать Фифу не стал. Он лишь на словах попросил прощения, боясь: та проявит хитрость и вновь прильнёт к нему. А дело было уже к ночи. Дикари могли решить, что между ними завязались тесные отношения. А все мысли Ивана были исключительно о Комете.

В сумерках ему удалось развести костёр. И племя обезьян со своей пленницей осталось на берегу реки. В качестве топлива для огня им послужили не только охапки древесины, но и кости крокодила, которые не без удовольствия спалили дикари.

Надо было видеть, что в тот момент творилось с дикаркой. Фифа не могла спокойно сидеть и выла на луну точно одинокая волчица в брачный период.

Иван не стал особо заострять своё внимание на данном факте, оно было приковано к звёздам. Он думал о Катерине, она же Комета. И ему вдруг показалось: на звёздном небосклоне появилась падающая звезда. Он не сразу понял, что происходит, поспешил загадать желание. Оно естественно касалось его возвращения домой — в своё время.

— Катерина, — молвил Иван вслух. Ему на ум вдруг пришло, что небесное тело не комета и не звезда. — Возможно метеорит. Хотя, что я такое несу? Какой к чёрту метеорит! А может, я и впрямь нахожусь в тот доисторический период времени, когда вымерли динозавры! И катаклизм неизбежен!

Обошлось. Небесное тело исчезло и толчков при его падении не произошло.

— А может, это было НЛО — космический корабль пришельцев? Что если за мной явился Галах?

Вопросов у Ивана возникало огромное множество, и ответ на них все можно было получить при одном условии, если отыскать в доисторическом мире то место, куда приземлилось пока неизвестно что.

Иван решил с первыми лучами солнца податься на поиски небесной сферы, точно определив маршрут будущего поиска. И сделал соответствующую зарубку на дереве, изобразив при помощи ножа падающую звезду с неба — комету.

Дикарка заинтересовалась художеством Ивана. Настроение у неё совсем упало. Она решила: дикари под его предводительством, уничтожив пограничный знак её племени, установили свой — свидетельствующий о захвате чужих владений.

Теперь Иван в её глазах был захватчик, а соответственно — враг. К тому же она давала себе отчёт, что он не является дикарём, как его иных четыре соплеменника. Единственное сходство с ними — это одежда, всё остальное — повадки и поведение — иные. В том числе и речь. Он издавал много разнообразных звуков и практически никогда не повторялся. Поэтому Фифа больше не спускала с него глаз. Делая вид, будто спит, она не помышляла бежать, что стало полной неожиданностью для Ивана, когда он обнаружил: огонь затухает в преддверии утра, а его соплеменники спят беззаботно беспробудным сном. Решил, куда она побежит — только на свою погибель. Осознал: дикарка неглупа и явно принадлежит к племени амазонок доисторического мира, о котором в его времени ничего не было известно.

Неизведанный мир каждый день преподносил Ивану сюрпризы, и пока ему было очень сложно разобраться в них, но реально.

С первым лучом солнца, он нарушил тишину.

— Подъём! — скомандовал Иван. — Отбой закончен!

Дикари забурчали сквозь сон. Они не собирались вставать.

— Обленились, — догадался Иван. И потратил немного времени — смастерил из больших и широких листьев папоротника кульки, затем наполнил их водой и вылил содержимое на лица дикарям.

Прохладная вода лишила их остатков сна. Водной процедуры избежала только Фифа. Она вовремя вскочила, по этой причине Иван полил песок. А после, набрав ещё раз в реке воды, затушил костёр.

Для дикарки поступок с его стороны казался кощунством. Для дикарей в этом мире он являлся самым вожделенным подарком судьбы. Поэтому она ещё больше возненавидела Ивана.

Им были розданы кульки с водой соратникам по оружию и пленнице вместо фляг, и далее Иван повёл куда-то свой отряд.

Какое-то время спустя на месте их стоянки объявились соплеменницы дикарки. Их сюда привела её подруга, с которой они вчера обходили владения собственного племени, перед тем как попали в засаду к дикарям. Она живо исследовала территорию, являясь непревзойдённой охотницей, и указала направление движения, сообщив соплеменникам, что Фифа жива.

Она подтвердила это косвенными уликами, распознав среди иных мужских следов женские отпечатки. По их числу они определили точное количество врагов, бросились за ними в погоню.

Главной среди дикарок была огромная женщина, мало уступая в росте мужчинам из племени обезьян, а в силе, ловкости и умении она превосходила их. Впереди неё следовала охотница-разведчица, остальные восемь соплеменниц позади. Они не обращали внимания на посторонние шумы, которые чаще всего издавали мелкие лесные обитатели, и сами боялись дикарок, в том числе и одинокие хищники не стремились нападать на них. Они все знали, кто на этой территории хозяин. Поэтому амазонки довольно скоро сократили расстояние до беглецов. Их разделила река — брод, когда они увидели их мельком издали со спины. Переправа и стала непроходимой преградой. Там оказались крокодилы.

Упустив племя дикарей в утренние часы, хищники не собирались то же самое делать с дикарками, замерев в ожидании скорой трапезы. Те не дали им и шанса, отступили от воды.

Предводительница амазонок негодовала и кричала, пытаясь привлечь к себе внимание дикарей. Тем было не до неё. Иван спешил, подгоняя соплеменников с пленницей на место падения небесного тела. Ведь дорога могла занять не один переход — день — и небесное тело за этот срок могло запросто улететь, если действительно окажется НЛО. А дорога по зарослям им давалась очень тяжело.

Выместив зло на крокодиле, что пытался атаковать дикарок, и был забит ими досмерти — послужил им новым знаком, извещавшим о неприкосновенности данной территории, которую контролировали охотницы на речных чудовищ — они запаслись мясом, решив продолжить преследование. На этом настаивала предводительница дикарок. При этом она отправила трёх соотечественниц назад в племя с известием о принятом ей решении. И если что с ней случиться, те обязаны выбрать себе в ближайшем будущем новую мамаху — предводительницу.

В брод дикарки с ней не пошли. Они отступили в глубь леса и в ином месте переправились через реку, используя в качестве плавсредства большой кусок высохшей древесины. Вновь объявились у брода, но с иной стороны реки. Посмеялись над хищниками речных просторов. Они показали им языки и голые зады.

Мамахе не понравилось, что её соплеменницы затягивают время, и она ударила одну из них ногой по заду. Повелительный жест предводительницы был расценен дикарками правильно. Они прибавили скорости в погоне за дикарями. Благо те повсюду, где ни проходили, оставляли следы. По ним и ориентировались превосходно охотница.

Вскоре дикарки набрели на место дневной остановки племени обезьян, о чём красноречиво свидетельствовали объедки — кости от рыб и кустарник, в котором уединялись дикари, используя в качестве общественного туалета.

Поморщившись охотница заявила, что дикари недалеко — они накроют их за последующий стремительный переход, поэтому сами могут передохнуть.

Мамаха не позволила. Потрясая грозно дубиной-шестом, она повелела продолжить погоню. Ей не терпелось отомстить нарушителям её частной собственности.

Глаза у мамахи горели преисполненные злостью и яростью. Никто из дикарок не посмел оспорить её решение. И они продолжили погоню.

14. ПЛЕМЯ АМАЗОНОК.

Солнце уже катилось к закату, едва просматриваясь сквозь папоротниковые заросли, когда Иван со своими соплеменниками и пленницей добрались до внушительных размеров поляны. Он определил её в качестве места для ночной стоянки, приказал заготовить дрова, принявшись добывать огонь с помощью подручных средств.

Солнце даже в столь поздний час ещё пекло довольно прилично, и поймав зайчик, отражающийся от лезвия ножа, он сумел запалить пук пожухлой травы.

Фифа видела его способности по добыче огня второй раз, но не могла до конца понять, как он это делает. Иван пытался объяснить ей. На словах он этого делать не стал, а просто дал в руки нож и показал под каким углом необходимо держать его для добычи огня.

Едва иной пук траву задымился, Фифа подскочила от счастья. И тут же загрустила. Она не сумела поддержать нужной температуры для получения пламени. Пук травы лишь почернел и обуглился.

Иван старался успокоить её, для чего предложил повторить опыт. На него не было времени. Заросли с одной стороны раздвинулись, и перед ними предстала охотница.

Фифа тотчас признала подругу — обрадовалась. Как ни странно было видеть ей — Иван тоже.

— О, девчонки! — приметил он ещё несколько дикарок, из которых особо выделялась одна своими пышными формами. — И нестыдно вам разгуливать, в чём мать родила? Вы себе представляете, что сейчас будет, когда вернутся мальчишки!

Они и появились.

— О, легки навспомине, — отметил Иван непростую ситуацию.

Обе стороны повели себя крайне агрессивно. Дикарки выставили вперёд палки-шесты, а дикари занесли над головами дубинки.

— Стойте! Вы чего задумали? — поспешил Иван остудить их воинствующий пыл. И попросил, чтобы Фифа то же самое объяснила своим соплеменницам.

Вместо этого она сама прильнула к ним, принявшись оживлённо о чём-то кричать, тыча указательным пальцем в сторону Ивана.

Тот, сделав миловидное лицо, улыбнулся, а после приветственно помахал рукой точно индеец.

— Привет, бабы! Рад видеть вас во здравии. Вот только мои пацаны при виде вас совсем потеряли головы. Понимать ведь должны, что они до сего времени не знали ничего кроме мужского общества. Вот у них и взыграли гормоны. Вы бы оделись, а?

— А-а-а... — закричала Маха. И бросилась на Ивана. Тот естественно уклонился от удара палкой не похожей на жест приветствия.

Дикарки не вмешивались, дикари в свою очередь тоже, предоставив Ивану возможность отстоять их честь в открытом поединке.

— Какое-то странное и малопонятное выражение чувств, — отметил Иван. Он был против дуэли с женщиной. В нём говорило его прошлое — цивилизованное воспитание. Оно его чуть и не погубило.

Маха вновь устремилась с палкой на него. Иван снова увернулся. Долго так продолжаться не могло.

— Смотри, — указал он в небо.

Маха купилась.

— Бежим! — крикнул Иван, ретируясь с соплеменниками прочь с поляны.

Дикарки ликовали. Они победили. Бросились в погоню с Фифой.

Отбить соплеменницу, для них было делом чести, как и отомстить за неё. Для чего они задумали пленить дикарей. Побежали впопыхах толпой за ними и не заметили, как те благодаря ловкости Иван перехитрили их, притаившись на дереве.

— Убежали, — констатировал он, переведя дух.

Спускаться дикари не стали, они выжидали. Дикарки не возвращались.

— Вероятно, заблудились, — сообщил Иван. — Не хорошо мы с ними поступили — не по-мужски. Ведь они женщины!

Он надеялся: они сумеют вернуться на поляну, ориентируясь по свету огня в ночи. Так всё и вышло.

Дикарки объявились ближе к полуночи, когда на небе уже светила полная луна. Она всегда была большой и полной, находясь очень близко к Земле, намного ближе, чем во времена Ивана. И на ней можно было легко разглядеть кратеры — их огромное количество. Поэтому ночью особо и не было темно. А тут ещё на поляне полыхал огромный костёр, достигая в высоту нескольких метров.

Иван надеялся на благоразумие дикарок, что они устали без отдыха и еды — потеряли много сил. Не тут-то было. Маха вновь бросила боевой клич. И дикарям вновь пришлось оставить амазонок одних на поляне и расположиться на дереве.

Завладев территорией дикарей, дикарки остались под защитой огня. Племя же обезьян до утра не сомкнуло глаз. И это стало их главной ошибкой в борьбе за выживание. Они задремали. Сон взял верх над разумом. А очнулись все из-за того, что их атаковал кто-то. Оказалось дикарки. Они мстили им — пленили.

Иван старался возмутиться и всё им объяснить, но Фифа собственноручно вставила ему кляп в рот. Руки и ноги к тому времени уже были стянуты их же собственными верёвками.

Под Ивана дикарки продели палку и понесли, иных дикарей они заставили скакать. Это были настоящие пытки в их исполнении.

День потратили амазонки, пока добрались до переправы, где их уже поджидали иные соплеменницы. Они несказанно обрадовались возвращению охотниц, особенно их трофеям.

Ивану было стыдно. Его с соплеменниками одолели женщины. Никто не помышлял сопротивляться из них, если не брать в расчёт птаха.

Клык верещал, постоянно находясь в непосредственной близости от процессии, сопровождая дикарок до переправы. Её им преграждали крокодилы. Амазонки не устрашились их, проявив себя более дерзкими существами, чем хищные животные — закололи одного из них. И крокодилы подались восвояси. Добыча им оказалась не по зубам.

Когда племя дикарок воссоединилось, мучения Ма, Ба, Дя и На закончились одновременно со скачками. Дикарки продели у них через путы на ногах и руках палки, потащили к стойбищу.

Оно оказалось расположено посреди скал, где ими была обнаружена пещера. Она принадлежала Махе, и только та могла заходить туда, являясь мамахой — главной женщиной племени. Но иной раз позволяла собираться там соплеменницам во время опасности нападения динозавра или на совет.

Вот и сейчас она объявила его, воткнув палку у входа, на которую при входе в грот соплеменницам следовало вещать или складывать подле дары. Это была своего рода плата за аренду помещения.

— Хитрая баба, — отметил Иван. — Неплохо устроилась тут.

Его с соплеменниками дикарки бросили на пол. После чего у одной стены пещерного грота расположились обитатели племени амазонок — и исключительно женского пола всех возрастов от старух до грудных младенцев. Сама же предводительница села на валун, возвышавшийся над остальными. Её своеобразный трон был покрыт шкурами. А затем пленников приставили к противоположной стене для всеобщего осмотра.

— Чего они задумали? — не мог взять в толк Иван, обращаясь за помощью к соплеменникам.

Те сами недоумевали и мало чего понимали.

Фифа стала тыкать палкой в каждого из них, а после победно потрясла своим оружием. Ивана она не учла. Но он-то как раз больше всего заинтересовал дикарок. Они кричали, указывая на него. Маха прекратила гвалт одним ударом ладони по камню, а после бросила им в толпу соплеменниц.

Присмирев, толпа дикарок умолкла. И охотница вернула камень, как символ власти мамахе. Та отчётливо дала понять дикаркам: они имеют право выбора только на четырёх самцов, а Иван был вне конкуренции.

— Ни есть же они собрались нас, — наконец-то осознал он, что является с дикарями живым товаром на доисторических первобытных торгах.

Фифа подошла к соплеменницам с охотницей и подвела На. Тот нервничал. Он упирался, делая вид, что ему не нравится то, к чему они принуждают его. За что и получил палкой по голове — присмирел.

Фифа обратилась с каким-то призывом к соплеменницам, а затем ткнула кулаком в грудь На. Она обвестила: торги на него открыты.

Дикарки тотчас принялись выкрикивать, каждая, что намерена заплатить за него определённым количеством шкур и тушами животных, если он будет продан. Сами набавляли цену, пока какая-то косматая карга не потребовала продемонстрировать товар лицом.

Вот что он подразумевал под собой. Она подошла к На и хлопнула его по лицу. Дикарь оскорбился и оскалился. Фифа тут же вставила ему в рот край своей палки. На схватился за неё зубами.

Ивану стала понятна их затея. Дикарки желали знать состояние зубов у На — все ли они на месте и как выглядят — нет ли там кариеса и не нарывают ли дёсна.

— Мы для них как лошади — рабсила, — осознал Иван.

Всё естество в нём было против этого, но сейчас он ничего не мог поделать, оказавшись заложником нелепой ситуации.

Вид рта На вполне удовлетворил старуху, как и упругое тело, за исключением ещё одной скрытой детали, которая была немаловажна всем амазонкам без исключения. И её от их пристальных и любопытствующих взоров скрывала набедренная повязка. Туда и указала старуха.

Иван смутился вперёд На. Дикарю было невдомёк, для чего понадобилось дикаркам изучать его мужское достоинство.

— Срамота! — сорвался Иван на крик, когда Фифа краем палки подняла у На набедренную повязку спереди.

Старуха согласилась: товар без брака. Вмешалась в торги. Ей за На было предложено Махе три шкуры и две туши животных — предположительно дикой свиньи.

— Ну и свинью же она подложила На, — не без доли иронии заметил Иван. — Едва он станет её рабом, она с него эти самые три шкуры и сдерёт.

Маха приняла дары. И карга забрала себе На.

Следом стриптиз по принуждению устроил Ма, затем Ба и Дя. Если Ма и Ба пошли на ура и Маха получила за них куда больше, чем за На, то Дя оказался менее привлекательным во всех показателях — был невелик и несилён, к тому же строптив, да и под набедренной повязкой его показатели не являлись вы-дающимися. Поэтому толпа дикарок потребовала у мамахи выставить на торги Ивана.

Та пришла в бешенство. Она два раза бросала камнем по соплеменницам, который те на свою голову и подавали. Готовы были бежать прочь из грота. Маха не отпустила их, требуя завершить торги. Она силой заставила охотницу приобрести Дя. И за это взяла с ней пять шкур и парасямонта. Отпустила всех с миром.

— Что им надо от меня? — пытался определить Иван, оставшись в гроте с Махой и Фифой. Чего и определил — это: они — родственницы. — Похоже сёстры либо одна из них дочь, а другая — мать! Ну и семья же мне досталась в качестве наказания! Чтоб я ещё раз в жизни, когда притронулся к фантастике визуально — к книге или включил телевизор с подобным фильмом — ни в жизнь, если ещё сам к тому времени останусь жив!

Тем временем дикарки продолжали спорить из-за Ивана. Дело дошло до драки. Они оттаскали друг друга за волосы, дополнительно нахлестав по лицам ладонями. Вдруг успокоились. Выдохлись. Сказался недостаток сил — их потеря во время охоты на мужчин. Вдобавок ко всему дело происходило глубокой ночью.

Ивану в отличие от них не спалось. Он пытался перетереть путы на руках и ногах о камни. Они в гроте оказались гладкими без сколов. И его усилия пошли прахом. Как вдруг, откуда ни возьмись, в грот залетел птах.

— Клык! — обрадовался Иван птенцу. — Как я рад тебя видеть! Помоги! Перегрызи путы!

Он подставил птаху руки. Клык не понимал, чего требовал Иван от него.

— Вот же где птеродятел! — вспомнилось его хозяину существо из той фантастики, о которой сам себе дал зарок не вспоминать.

Наконец Иван придумал, как заставить птаха перегрызть путы.

— На, — сказал он, делая вид, что у него имеется для крылато-клыкастого питомца кое-какое лакомство.

Тот открыл пасть шире, а Иван воткнул ему путы. На них птах и сомкнул свои клыки — перегрыз.

— Спасибо, — погладил Иван питомца, пообещав наградить его в ближайшем будущем за оказанную помощь. Сам принялся распутывать ноги. Сделал он это легко и просто при помощи перочинного ножика, о котором забыла Фифа.

Она и Маха спали. Иван решил проверить эту догадку. Сам он не полез к ним, дабы не провоцировать лишний раз на агрессию, иначе ему могло достаться от них. Он поступил умнее: бросил камень рядом с ними.

По гроту эхом пронёсся грохот. Ни одна из двух дикарок не шелохнулась. Тогда Иван подобным повтор-ным действием потревожил одну из них, угодив Махе по уху.

Та сквозь сон недовольно огрызнулась точно хищный зверь и махнула рукой. Получив удар от неё, Фифа перевернулась на иной бок.

Ивана порадовало данное обстоятельство. Он мог бежать.

— За мной, Клык, — обратился Иван к питомцу.

— Ать-тютя... — заверещал когтекрыл.

— Т-с-с... — попросил Иван тишины. — Не шуми!

Птенец не понял. Ивану пришлось взять его в руки и силой сжать клюв.

Минуя дикарок по стене грота, он очутился у выхода из пещеры, который скрывала шкура дикого животного, вероятнее всего прародителя доисторического медведя, обитавшего здесь на правах хозяина до появления дикарок.

— Свобода! — порадовался Иван. Рано.

Просунув голову сквозь щель в шкуре, он обнаружил на выходе стражу. Она состояла из дикарки. И та стояла, держась за посох Махи — охраняла его и вход в грот к мамахе.

Иван замер. Дикарка не шелохнулась. И у него насчёт неё закрались сомнения. Ему показалась: она спит. Он решил проверить собственную догадку — отпустил когтекрыла. Клык был недоволен действиями Ивана, заверещал. Дикарка как стояла, склонив голову себе на грудь, так и осталась в том же положении.

Иван не ошибся. Она спала. Он смело подошёл к ней и помахал рукой перед лицом. Никакой ответной реакции не последовало.

— Молодец, — усмехнулся Иван. — Сторожи дальше свою палку вместе с бестолковыми хозяйками, а мне пора. Ты не против?

Молчание он не без доли иронии расценил как немой знак согласия. Поспешил дальше вниз по ущелью, сквозь которое протекал ручеёк. Данное наблюдение позволило Ивану замести следы. В воде их смывала вода, поскольку помимо камней встречалась трава, местами превращаясь в грязную хлябь.

Один Иван не собирался покидать лагерь. Он при свете луны и звёзд изучал, как устроено стойбище пещерных дикарей женского пола, отметил про себя, что им довольно тяжело обходиться без мужчин. Требовались сильные руки.

— Ну что же, Клык, поможем женщинам устроить относительно сносный быт проживания на данной местности?

— Тя-тя-тя... — заверещал когтекрыл.

— Верно. Мне совесть не позволит бросить их тут одних на произвол судьбы, как и мабадян. Ведь не зря же я попал в доисторический мир. Знать такова моя судьба!

И если в первые минуты, едва Иван остался без стягивающих пут, мог думать только о побеге, то, получив такую возможность совершить её в одиночестве, отринул. Ведь без общества — общения — он долго бы не протянул и сам одичал.

Этого он больше всего сейчас и опасался — сойти с ума.

— А поход к месту падения небесного тела я непременно совершу в будущем. И точно узнаю, какой очередной сюрприз мне подкинула жизнь!

Иван давал себе отчёт: приключения ровным счётом только теперь и начинались для него в полной мере, а до сей поры, была простая проверка на вшивость.

Обнаружив поляну с горными цветами, он нарвал их с целью преподнести букет дамам — Махе и Фифе. Не сумел пройти в грот мимо охотницы. Он вставил ей в растрёпанные космы цветок. После чего демонстративно кашлянул на ухо раз, потом два. Тщетно. Охотница не реагировала.

— Эй, красавица! Ты жива? — толкнул её легонько пальцем в плечо Иван, затем повторно и сильнее. — Ау! Ты слышишь меня?

Эхо подхватило его слова и понесло по ущелью, а дикарке хоть бы хны.

— Караул! — сорвался Иван на очередной провокационный крик.

— А-а-а... — наконец-то ожила охотница.

На дальнем горизонте из-за скал поднимался яркий диск солнца, озаряя первыми лучами ущелье дикарок с наступлением утра.

— Извини, конечно, красавица, что я испугал тебя и вообще разбудил, но ты вроде на службе. Поэтому будь любезна — извести хозяек грота, что к ним явились гости. То бишь я!

Иван протянул дикарке очередной цветок в знак большого уважения и признательности. Но та отпрянула от него и снова сорвалась на провокационный крик, взывая о помощи.

Вокруг грота мамахи собралось племя дикарок, обступив Ивана. Тут и появилась Маха на пару с Фифой.

— Это вам, милые дамы, — сказал Иван и протянул каждой по охапке цветов.

Те, прежде чем принять странные и непонятные дары огляделись по сторонам, пытаясь понять, что произошло. Это им в двух словах при помощи пары жестов и звуков объяснила охотница. И увидела перед носом два кулака. Затем Маха вытащила палку из камня и, указав ей на Ивана, скрылась за шкурой в пещере, куда следом охотница с Фифой затолкнули его силой.

Племя дикарок успокоилось и разошлось.

— Прекратиться драться, бабы! Я не могу ответить вам тем же! Но не советую больше пользоваться в будущем подобной слабостью с моей стороны — чревато! Ибо моему терпению рано или поздно наступит конец!

Концом палки Маха указала Ивану на его место подле камня — трона. Она велела ему сесть. Иван неповиновался. Тогда охотница с Фифой повалили его.

— Хамки! — отреагировал Иван. А после понял: дикарки, когда те занялись его дарами.

То, что они сделали с цветами, заставило Ивана серьёзно призадуматься.

Понюхав букет, Маха схватила его зубами точно жвачное животное и попробовала на вкус.

— Корова, — не сдержался Иван от выражения своих эмоций вслух.

На его счастье дикарки не знали данного языка. Фифа повторила действия Махи, а охотница, не желая отставать от неё, зажевала свой цветок, хотя он не лез ей в горло и был не по вкусу.

— Ну и вкусы тут у вас царят. С голоду помереть можно, — констатировал Иван. — Пора всерьёз заняться данным женским коллективом.

После овощного завтрака, он предложил своим неизменным спутницам прогуляться по стойбищу. Иван указал на шкуру у выхода. Маха не была против. И Фифа с охотницей, подняв Ивана под руки, вывели вслед за мамахой, которую со спины скрывала шкура. Все остальные её подчинённые вообще не имели одежды. Иван решил исправить эту вопиющую несправедливость.

Меж тем они оказались среди толпы. Женщины кричали, размахивая руками, и рвали силой друг у друга добычу.

— Базар, — догадался Иван. — А точнее чёрный рынок с подпольной продукцией и рэкетом. Не порядок!

Он пытался разнять двух сцепившихся дикарок. Его жест доброй воли Маха восприняла несколько иначе, соответственно своему уму. Она забрала шкуру плащеносной ящерицы и бросила Ивану.

— Спасибо, конечно. Но им бы следовало заплатить, — заметил Иван.

Лучше бы он молчал об оплате за покупку, так как Маха произвела её при помощи дубинки, стукнув торговок: одну — по заду, другую — по голове. И те окончательно присмирели, упав ниц.

— Извините, — попросил Иван прощения. — Я больше не буду вмешиваться в ваши сугубо женские разборки.

Маха пошла дальше, её свита вслед за ней, волоча Ивана. Он больше не мог смотреть на творящийся вокруг него стриптиз, прикрыл для начала волнующую его и будоражащее сознание грудь охотницы, поскольку Фифа имела бикини.

Дикарка опешила. Ей ещё никто не выказывал подобных знаков внимания из мужчин, даже Дя, но и женщин родного племени. Обрадовалась словно малое дитя.

Маха заинтересовалась воплями охотницы. Её взгляд упал на шкуру, которую она подарила Ивану, а потом на него самого. Тот улыбнулся, сделав невинное лицо, кося под простачка.

— У-у-у... — выдала недовольно Маха.

На том прогулка была завершена. Помимо прочего охотница была отправлена на охоту с иными дикарками. Маха же осталась в гроте с Иваном и Фифой.

Дикарки не спускали глаз с Зябликова. Им было интересно то, чем он занимался. А Иван при помощи ножа резал шкуру на полу грота. Зачем он это делал, стало понятно, когда с кусками шкур подошёл к Махе.

Она посмотрела в недоумении на Фифу, вопрошая: "Что ему надо от меня?"

Та в ответ застенчиво улыбнулась. И Маха взмахом дубинки приказала ей удалиться. Зачем — Иван плохо соображал.

Маха откинула его дары, как непотребные ей, и далее Иван осознал, чего она жаждала от него — любви. Этого Иван не мог ей дать. Тогда Маха пыталась силой взять то, чего жаждала.

Её рука опустилась резко ниже пояса Ивана, туда, где находилась набедренная повязка и больно схватила. У него глаза округлились. Ему вдруг стало нехорошо. Раздался крик и он упал. Маха не оставила его, и придавила сверху своим телом, но так ничего существенного в итоге не добилась.

Фифа, дежуря на выходе из грота, услышала очередной истерический вопль, влетела в помещение. Маха вела себя неадекватно. Она кидала камни, что служили мебелью — стульями — о стены грота, сбивая сталактиты и сталагмиты, вдобавок принялась рвать зубами и руками собственную накидку из шкуры. Вскоре успокоилась и затихла.

Когда Иван пришёл в себя и открыл глаза, буря гнева Махи миновала. Он узрел порванную на лоскуты шкуру, подобрал их. И указал Фифе на выход, давая понять, что просит её о прогулке. Она посмотрела вопросительно на Маху, та отмахнулась от них обоих. Данный жест в её исполнении означал: они свободны и могут распоряжаться предоставленным временем на своё усмотрение.

Иван первым делом наведался на базар. Шум и гам тотчас прекратился. Дикарки замерли в ожидании очередной неприятности. Однако Иван преподнёс им дары. При помощи Фифы, он надел на одну из дикарок тот же наряд, что красовался на его оппонентке. Затем аналогичное убранство одежды было предложено всем остальным присутствующим.

Страсть к тряпкам у дикарок как у женщин оказалась в крови. И они едва из-за них не передрались. Успокоила всех Фифа. У неё в руке находился посох мамахи. Что означало: она в данный момент времени является исполнительницей её воли — заместительницей. Треснула парочку нерадивых дикарок. Вновь наступила тишина.

С одной проблемой Иван справился, одарив женщин для начала нижним бельём, и отметил про себя их нынешний достойный вид; отказал себе в удовольствие видеть полностью обнажённые тела.

— Чего и говорить — красота требует жертв, — пытался Иван успокоить себя. — Ведь я несу в доисторический мир блага цивилизации, пусть и во вред себе!

Иван понимал, что несёт какой-то несусветный бред, но не мог перебороть себя, жизнь в доисторическом мире сводила его с ума. Он решил навестить дикарей, чтобы на какое-то время отогнать от себя дурные мысли той жуткой действительности, которая являлась чудовищной реальностью.

— Фифа, — молвил Иван.

Дикарка давно усвоила, что это он зовёт её.

— Идём, — указал далее Иван в сторону На.

Вскоре приветствовал его рукопожатием и похлопыванием по спине, когда они обнялись.

Старуха возмущённо посмотрела на Фифу. Она о том могла только мечтать, дабы На обнял её и приголубил. Плюнула на землю и топнула ногой. Фифа ответила ей тем же и вдобавок погрозила посохом.

Старуха покричала для приличия — придания себе веса в племени — и успокоилась.

— Ты как тут поживаешь, На, а? — спросил Иван. — Тебя не обижает эта старуха?

Иван указал на дикарку, выкупившую На. И тот показал ему дары, коими та пыталась его задобрить. Но толку от На, как и от Ивана, когда с ним пыталась сделать то же самое Маха, было мало.

Затем Иван проведал Дя и Ма. А после настала очередь Ба. Он бегал по горам среди ущелья и отбивался, бросаясь мелкими камнями в свою хозяйку. Той сильно досталось от жениха, да и от Фифы влетело.

Ба на время укрылся под защитой Ивана, используя покровительство его спутницы. Он тыкал себе в набедренную повязку руками, а затем нервно в сторону дикарки.

— И что ты говоришь, — не сдержал улыбки Иван. — Надо же! Тебя едва не лишили невинности! Хи-хи! Ну и женщины в этом племени! Одно слово — дикарки! А в моём времени иначе обстоят дела с домогательством на любовном фронте. Там женщина — жертва. И если, чего хочет она — для мужика закон, то для него в свою очередь — уголовная статья. Привыкай, брат, тут матриархат, а не патриархат. Но мы попытаемся исправить своё незавидное положение и уровняем шансы обоих полов в борьбе за выживание людей. Иначе грош цена всем нам!

Над этим Иван и задумался. Он подговорил Фифу, дабы та привела Маху в надлежащий вид. Помимо нижнего белья, он смастерил ей, как сумел тапочки и повязку на голову вместо короны из пушистого хвоста какого-то животного, возможно песца, ибо он в любом случае был ему, коль пошёл на шкуру дикаркам.

Долго Ивану не пришлось стоять перед входом в грот. Фифе удалось в два счёта то, что Ивану вообще когда-либо вряд ли. Маха предстала перед племенем сама во всей своей природной красе.

— Обана, — выдал Иван. — Вот эта женщина!

Рот открылся даже у Дя. Он положил на предводительницу дикарок глаз. Это заметил Иван. И понял: бунта в племени не избежать. Охотница не простит ему измены.

Она появилась вовремя, как раз на показ мод. Добычей у неё оказался зверозубый ящер — наземное существо похожее отдалённо на прародителя крокодила. Его можно было сравнить с комодским драконом.

Предстояла делёжка добычи среди племени. Дикарки оживились. Успокоила всех Маха, подняв посох. Наступила тишина. Её нарушил Иван. Он высек огонь при помощи камней.

Искры упали на кусок шкуры и задымились. Дикарки сорвались на крики и разбежались. Маха повела себя аналогично им. Она выронила посох и пала ниц. А после вздела руки к небу и чего-то запричитала на языке звуков.

— Слышь, гром-баба, — обратился Иван к ней. — Тебе плохо или как? Это всего-навсего огонь. И на нём лучше всего готовить пищу. Я покажу как.

Иван поднял посох мамахи и продел через спутанные лапы животного, которое не без помощи Фифы установил на камни и под ними на углях запёк зверозубого ящера. После чего позвал всё племя.

— Кушать подано, — крикнул Иван. — Садитесь жрать!

На его зов откликнулись лишь соплеменники.

— Похоже, мужики, в нашем новом племени произошёл переворот — матриархат сменил патриархат, — констатировал Иван явный факт.

Он ещё не знал: радоваться ему по данному случаю или горевать. Теперь на него ложилась забота о жизни каждого человека в племени. И он приказал своим сподвижникам вернуться к их прежним хозяйкам с дарами.

В одной руке каждый из них понёс кусок мяса, запечённый на углях, а в иной — букет горных цветов.

В раздумье пребывал только Дя. Он выбирал между охотницей и Махой.

— Сердцу не прикажешь, — понял Иван. И подтолкнул Дя к решению проблемы в прямом смысле.

Соплеменник влетел в грот, сорвав шкуру с прохода, и предстал перед Махой малым дитём, закутанным в "пелёнку".

— Вот так сюрприз, — посмеялся Иван. — Царский подарок.

И вместо Дя одарил охотницу мясом и цветами. Та не приняла дары. Она выбросила мясо, а букетом съездила Ивана по лицу.

— Ну и ну! — констатировал он. — Хм, ревнует! И было бы к кому — к Дя. И чего она нашла в самом невзрачном на вид дикаре из племени обезьян? Одно слово — любовь!

Дя оказался шустрым малым. Иван это понял сразу, как тот, погостив у Махи, отправился с идентичным джентльменским набором дикаря в доисторическую эпоху к охотнице. Та не сразу его приняла, но в итоге подалась его увещеваниям.

— А Дя парень не промах! Оказался настоящим Казановой. Дело в его случае попахивает авантюризмом — созданием гарема, — понял Иван, что все сложности впереди, поскольку в его новом племени на одного дикаря приходилось едва ли не десять дикарок от мала до велика. — Вот это история! Кошмар! Катастрофа!

Она приближалась день ото дня. Поисками Ивана занялись медиумы.

15. ОХОТНИКИ ЗА ГОЛОВАМИ.

После встречи с оборотнем, они прозондировали ему мозг, применив свои телепатическим способности, осознав: Зябликов тот, кто им нужен в противостоянии секретным агентам. Во все временные измерения ими были отправлены эскадры разведчиков, помимо Галаха. Они замыслили избавиться от него — не успели. Оборотень догадывался, какая кара ждёт его за провал миссии, бежал. Но наследил и по его следу был отправлен самый отъявленный головорез в среде медиумов — Мор-Ох, у которого имелось два помощника и один кровожаднее другого. Это сородич — Мер-Зах и Глоктар — чудовище неведомого мира. Ему и подчинялись иные его сородичи, в то время как медиумам — оборотни и роботы классификации "долбатрон". С ними они объявились там, где от них укрывался непродолжительное время Галах.

Это его корабль видел Иван, приняв изначально за метеорит, и засидевшись допоздна после завоевания нового племени, стал свидетелем повторения своего недавнего видения, окончательно лишился сна и покоя.

Теперь он чётко знал, чем займётся с наступление утра — покинет племя амазонок. Поэтому первым делом навестил мабадян, а затем прежнего предводителя дикарок — Маху — вернул ей посох власти в присутствии Фифы и охотницы. Затем собрал племя дикарок и начеркал на стене пещеры свои инициалы в качестве знака того, что они находятся под его покровительством.

Надпись повторяла ту, которую Иван оставил на камне у реки: "Иван — вождь племени обезьян!"

После чего устремился с Ма, Ба, Дя и На прочь из ущелья.

Женщины дикарей с криками подались за ними.

— Мы не можем вас взять с собой, милые дамы, — пытался Иван облагоразумить их. Особенно к ним набивалась в проводники охотница.

Маха приревновала, запретив ей делать это. Она стукнула посохом и призвала охотницу к себе, как и всех остальных дикарок, а вот Фифе разрешила присоединиться к отряду дикарей.

— Строга, но справедлива, — отметил Иван, как и то: — Медсестра и кухарка нам и впрямь не помешает. К тому же она явно неплохо ориентируется на местности, чего лично я не могу сказать про себя.

Дикарки помогли своим мужьям переправиться через реку, ещё долго не могли успокоиться, стоя на противоположном берегу даже после того, как племя обезьян с Иваном и Фифой скрылось в папоротниковых зарослях доисторических джунглей.

Они шли навстречу своим врагам, в то время как те рыскали в их поисках.

Разведка медиумов довольно быстро наткнулась на первое пристанище Ивана, очутилась на островке.

Там хозяйничал Глоктар со своими чудовищами. Он и вызвал Мер-Заха. Тот явился с парочкой долбатронов и получил подарок. Глоктар вручил ему валун весом в полтонны с надписью.

— Ха! — порадовался медиум, оскалившись самодовольно. — Мы отправились за Галахом, а напали на след того, кого он потерял в пути. Это письмена землян. Мальчишка обитает в этом мире среди гигантских рептилий. Их всех необходимо истребить, пока он не погиб!

— Если они уже не покончили с ним, — заметил Глоктар.

— Замолчи, вурдалак! Лучше займись делом со своими упырями! Устрой облаву на животных. Нам необходимо пополнить запасы корабля. У нас почти опустел продовольственный склад. И мы давно уже залезли в личное хранилище Мор-Оха! Ты же не хочешь, чтобы он узнал об этом? Поскольку от вас мало толку — сплошные убытки. Вы слишком много едите, пьёте и ещё требуете постоянно оплаты, в то время как долбатроны обходятся нам куда дешевле. Им в отличие от вас требуется подзарядка батарей — и всё! Поэтому не зли меня, Глоктар, своим упрямством и не смей перечить! Всё понял и принял?

— Да-а... — прорычал вурдалак. — Я докажу, что являюсь непревзойдённым ловцом и добуду не только предателя, но и беглеца, если тот жив. А если мёртв, найду ту тварь, что сожрала его и выпотрошу её утробу перед тобой и Мор-Охом!

— Отрадно слышать подобное заявление от тебя, Глоктар! Не держи обиды на меня и моих сородичей. Сделаешь дело — получишь причитающееся вознаграждение! А нет — не обессудь! Ведь ты в курсе: незаменимых существ нет! Ими полна Вселенная. Так что в первую очередь не подведи себя, а уж после и меня.

— Проклятье! Мне не доверяют!

— После предательства Галаха, мы вправе это делать! Среди нас враги! И внедрили их секретные агенты! Теперь всем нашим союзникам предстоит на деле доказать свою приверженность нам. Только так и никак иначе! И эти слова принадлежат Мор-Оху! Я лишь передал тебе их. Но запомни их на всю оставшуюся жизнь!

— Это угроза?

— Спокойно, Глоктар! Ни в коей мере. Просто предупреждение — и не более того. Считай: информация к размышлению. Но пока...

— Тогда пока! Мне больше не о чем говорить с тобой, Мер-Зах! Ты как был мерзавцем среди медиумов, так и остался им. Ну, ничего! Я ещё поквитаюсь с тобой, едва представиться такая возможность!

— Не надейся! Я никогда не позволю себе повернуться к тебе спиной.

Мер-Зах тут же опроверг свои слова и сделал это целенаправленно, поскольку его закрыл своим телом долбатрон. От него и отлетел вурдалак.

— Не распускай свои клыки, — вновь отреагировал медиум на него. — Лучше прибереги их для схватки со здешними чудовищами, которые ничуть не уступят в свирепости твоим головорезам и тебе лично. До встречи у Мор-Оха на корабле. Ты знаешь, где нас найти. Надеюсь, объявишься там с радостным известием, а до той поры не стоит даже беспокоить нас по пустякам! Уяснил?

Глоктар ничего не ответил. Он принялся рычать, срывая голос на собственный отряд наёмников: раздавал направо и налево пинки с затрещинами.

— Чтобы через мум у меня была информация о том, куда мог податься мальчишка, а заодно где прячется Галах! Оборотень — цель N2, а его беглец — N1.

Последовали выстрелы. Глоктар срывал зло на хищных тварях в реке. Тщетно. Они все ушли на дно и замерли. Тогда он разметал местами частокол и порушил шалаш на сваях. Но не успокоился.

— Славно, — порадовался Мер-Зах, покидая его. Он поднялся в небо на верботе. — Теперь вурдалак не будет знать покоя, пока не перероет этот мир вверх дном и не найдёт пропажу!

— Свору сюда! Живо! — продолжал рычать Глоктар, срывая голос. — Я кому сказал!

Последовал иной ряд выстрелов в небо. Исчадия ада забегали, но не потому, что испугались вурдалака, а по иной причине. Остров накрыла тень. Сначала самого стрелка от света звезды данной системы космических координат, в которой промышляли контрабандисты вместе с отрядом космических бродяг, а потом резко увеличилась, разрастаясь.

— Что происходит? Кто-нибудь может мне объяснить? — пытался понять Глоктар, чего натворил.

Кто-то толкнул его.

— Кто это посмел сделать со мной? Ой! — раздался его чудовищный рык, который заглушил грохот. И в разные стороны полетели комья земли с брызгами.

Всплыв, Глоктар узрел ту рептилию, что стала его охотничьим трофеем по нелепой случайности.

— Вот это скотина! — грозно молвил он. И не прогадал.

Звероящер был ранен, а не убит. У него оказалось местами прожжено крыло — кожные перепонки. Имея четыре лапы, он вскочил на них.

— Окружаем добычу! — повеселел вурдалак, желая заполучить череп данного динозавра в свою охотничью коллекцию, за которую ему грозило пожизненное заключение в виду истребления редких видов хищных животных во Вселенной.

Из воды и зарослей леса появились его подельники — космические пираты всех мастей. Они ощетинились всеми видами подручных орудий лова, и в сторону звероящера полетели гарпуны с закреплёнными бе-чёвками на концах.

Ощутив очередные приступы боли по всему телу, хищник воздушных просторов доисторического мира открыл пасть, откуда вырвалось всепожирающее пламя. Защитные комбинезоны скафандров вспыхнули на нескольких упырях, и те бросились в суматохе, куда глаза глядят, стремясь, кто в воду — в сторону реки, а кто и в лес.

Звероящер не успокоился на достигнутом результате, его противники — пришельцы — тоже. Они оказались достойными соперниками.

— Я буду не я, если не добуду себе череп столь редкостного зверя! Он украсит мою коллекцию охотничьих трофеев! — ревел Глоктар, не обращая внимания на потери в стане кодлы, ибо его кровожадность не знала предела.

Звероящер в отличие от него предпочитал словам действия. Метнул пламя ещё раз, и Глоктару самому пришлось погрузиться с головой в воду. Когда он вынырнул, на нём оказалась тина. И не только. Но и ещё какое-то существо. Оно издевательски квакнуло и скрылось.

— Проклятье! — не сдержал очередного приступа гнева вурдалак. — Какая-то мерзопакостная мелочь смеет потешаться надо мной — космическим разбойником без страха и упрёка!

Он выскочил на берег из воды и кинулся на звероящера. Летающий хищник оскалился на пришельца. Невольные очевидцы данного события замерли в ожидании смертоубийства. Они все мысленно простились с Глоктаром.

Не тут-то было. У звероящера закончилось пламя — газ в лёгких, да и у предводителя горстки космических пиратов заклинило лазерное оружие. Вместо выстрела оно заискрилось. Глоктар едва успел избавиться от него. На песке оно и взорвалось, разлетевшись на каскады искр на манер фейерверка. И феерия смертоубийства продолжилась.

Вурдалак сам оскалился, выставив напоказ свои клыки, и у него в руках оказалось иное огромное оружие для рукопашной схватки — среднее между мечом и двуручным топором, так как кроме рукояти, там всё было опасно — четыре лезвия и шипы.

Звероящер сократил расстояние до жертвы — вытянул шею и сомкнул челюсть. В ней и исчез воинствующий пришелец.

Поднялся крик. Ополчились космические пираты. В звероящера полетели лазерные заряды и всё холодное оружие, которым обладали они. Но сколь значимого урона не причинили. Хотя среди них в схватке со звероящером отличилось-таки одно существо. Они поняли это, когда хищник вдруг вскочил на задние лапы и зарычал так, что на краю леса осыпалась листва, точно осенью во время листопада при смене поры года. А потом хищник завалился на спину — кверху брюхом. Оттуда и появился вурдалак, прорубив выход на свет из кромешной тьмы.

— Глоктар! — зарычал он, произнеся вслух своё имя, как победный клич.

И его подчинённые поддержали подельника.

Появились новые кодлы исчадий ада с иными чудовищными порождениями — сворами гончих для охоты на динозавров. Ими оказались троглодиты.

— А, собачки, — обрадовался Глоктар. — Проголодались, мои крошки?

Он пытался погладить по холке одну из них, едва не лишился руки по локоть. Вовремя отпрянул, да и загонщики в лице двух упырей натянув цепь, рванули троглодита на себя.

— Тушу этого динозавра — на еду, — молвил грозно Глоктар. — Шкуру и череп — на трофеи, а кости с внутренностями — на съеденье троглодитам!

Едва все потребности после славной охоты были удовлетворены, Глоктар осмотрел главную достопримечательность своей коллекции черепов и понял: за счёт рептилий доисторического мира может значительно пополнить её, едва ему на монитор головного экрана звездолёта поступила информация от медиумов о здешних обитателях. Они предупреждали его об опасности. В ответ он посмеялся им и продемонстрировал трофей достойный себя, как главного браконьера космоса. Что-либо говорить, медиумы не собирались, дабы об их присутствии в доисторическом мире не было и намёка. Зато космические пираты в отличие от контрабандистов ничего не боялись, продолжив промышлять разбоем на дикой и первозданной планете.

— Всех гончих на Землю! — приказал Глоктар.

И увидел многочисленные своры с погонщиками, которые располагались в отличие от своих питомцев на маневренно-подвижных аппаратах.

Глоктар сам перешел в один из них. И пришельцы устремились цепью в джунгли.

На всю округу раздался невообразимо-невыноси-мый шум, его издавала техника и живые существа инопланетного происхождения. Началась настоящая облава по всем правилам чудовищной охоты. Поднялся переполох. Все обитатели доисторического мира оказались обращены в бегство. Они неслись единой массой сломя головы куда глаза глядят, не обращая внимания друг на друга — ни хищники на тра-воядных, для которых те являлись прежде жертвами, ни те в свою очередь на них. Им было сейчас не до того. Главной целью послужило желание спасти собственные жизни, поскольку по суше их гнали свирепые стаи невиданных доселе кровожадных существ, а с воздуха обстреливали иные пришельцы.

Глубокая река на пути повального бегства не стала препятствием для динозавров всех мастей. Из неё выскочили даже крокодилы, не помышляя полакомиться теми животными, которые входили прежде в их рацион питания. Не стала река препятствием и для орды троглодитов состоящая из множества свор. Перебравшись вплавь, они устремились дальше.

Глоктар ещё ни разу в жизни столь славно не разбойничал, в конец одичал. Он приказал поджать стада доисторических рептилий с боков и гнать их в сторону заснеженных вершин горного хребта, замаячившего на дальнем горизонте. Он определил, что будущие охотничьи трофеи пытались обогнуть непреодолимое препятствие. Тщетно. Их с воздуха потревожили охотники. И стада динозавров вновь всей массой последовали в прежнем направлении на верную погибель.

Космические пираты предвкушали пир. Они верили, что легко захватят данный мир. Не тут-то было. Оказавшись прижаты к скалам, животные ополчились на загонщиков и застрельщиков. Поэтому первыми жертвами среди них оказались самые прыткие существа — троглодиты.

Отборная свора Глоктара была атакована бронтозаврами, а после ещё какими-то рогатыми динозаврами, у которых складки тела были столь тверды, что напоминали броню.

Кто-то из космических разбойников пытался проверить это в ближнем бою с летающей тварью — пошёл на таран. Его итогом стало падение обоих асов. И упыря затоптали динозавры невероятно огромных размеров даже по космическим меркам.

Месиво продолжалось. Глоктар не успевал следить за перипетиями побоища с доисторическими чудовищами, сам был атакован некоторыми из них.

На его летательный аппарат с пилотом накинулась стая каких-то мелких когтекрылых существ. И отбиться от них не удалось даже при помощи лазерного оружия. Пришлось ретироваться на звездолёт.

Глоктар в экстренном порядке наладил скрытую связь с медиумами и попросил у них помощи.

— Мер-Зах, — окликнул того Мор-Ох.

— Слушаюсь, мормон. Чего изволите?

— Окажи поддержку упырям.

— Этим тварям!

— Спокойно, Мер-Зах. Мы нуждаемся в них, как и они в нас. Они всегда выгораживали нас, принимая удар на себя. Не будь мерзавцем, послушник. Помоги им. Это приказ! Всё понял?

— Повинуюсь, мормон.

Защитное поле, скрывавшее космический корабль медиумов больше смахивающий на подвижную станцию и имитирующую спутник, исчезло, и его покинули самоуправляемые контейнеры, плавно опустившись на поверхность доисторической планеты, затем рассыпались. Из мелких деталей и трансформировались андроиды. Не все контейнеры состояли из них, являясь их техникой, отдалённо напоминая по внешнему виду и боевым характеристиками гравиотанки и бомболёты, коими обладали их заклятые враги — секретные агенты.

Бронировано-механизированной колонной они и устремились в направлении горного хребта. И чем ближе они подбирались к месту главной схватки, тем более убеждались: соперник, обитающий в данном мире достоин их.

Вскоре мимо них промелькнула свора троглодитов, и даже загонщики с погонщиками.

— Где Глоктар? Отзовись, упырь! — послал в открытый эфир свои позывные Мер-Зах.

— Я — вурдалак!

— Ты — бездарь! Атавизм прошлого, как и твои подельники! Вам не место рядом с нами, медиумами, и андроидами! И если бы тебя и твою банду не поддерживал Мор-Ох... Ох, кто знает, чего бы я с вами сотворил — во что превратил!

Глоктар держа обиду на Мер-Заха, принял его у себя на звездолёте. Вид предводителя космических пиратов был плачевен. Он оказался в бинтах с головы до ног.

— Что это за тряпки на тебе, Глоктар? — посмеялся Мер-Зах. — Ты словно мумия — труп! Неужто собрался в мир иной зализывать раны?

— Нет, мне закрыт туда доступ, и ты прекрасно осведомлён о том, мерзавец!

— Я — Мер-Зах! Я тот, кто наводит страх и ужас на высокородных и интеллектуально развитых существ, а ты — на тех, кто смертен! Но не будем уходить от цели моего визита к тебе. Ты отыскал беглеца или может быть, поймал предателя? Чего молчишь? Не знаешь ровным счётом ничего о них обоих? Сказать нечего, да? Смотри, Глоктар, молчание в твоём исполнении будет принято за немой знак согласия!

— Да тут и добавить нечего! Перестарался я со своей ордой!

— Ой-ой! Что я слышу и от кого? От самого кровожадного разбойника космоса без страха и упрёка!

Глоктар молчал.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что наша миссия обречена на провал?

— Я этого не говорил!

— Но ведь подумал!

— Не смей, мерзавец, читать мои мысли! Слышишь, Мер-Зах, прекрати эти увещевания медиума!

— Тогда делом займись! Покажи мне, на что ты способен! А лучше докажи это самому себе, и что немаловажно мормону медиумов — Мор-Оху!

— Я постараюсь.

— И это всё что ты можешь мне сказать? Я не узнаю тебя, Глоктар! Неужели ты заодно с оборотнями? Смотри, а то я реши: они подкупили тебя — лично Галах!

— Я не предатель! Никогда не был им и не буду!

— Докажи! Найди обе пропажи!

— Тогда я потребую за них отдельную оплату, которой послужит твой стальной легион андроидов!

— Хм! И всего-то? — усмехнулся Мер-Зах. — Тогда считай: он твой. Я дарю тебе долбатронов на время экспансии дикой планеты.

— Нет! Я требую их навсегда!

— Ладно! Сделай то, что должен, тогда и посмотрим! Согласен?

— Как скажешь.

Мер-Зах резким движением руки сорвал с вурдалака повязки, после чего у него появился третий глаз между двумя иными. Он светился. Из него исходило голубое свечение. Им он просматривал ауру подопечного — лечил. Цветовая гамма тела Глоктара восстанавливалась, меняя окрас. Вурдалак полностью стал таким, каким был прежде — черным без всяких красных вкраплений.

Когда сеанс медитации был завершён, Глоктар не застал Мер-Заха. Медиум исчез, словно дымка миража, растворившись на глазах у его помощника.

— Квага, куда подевалось это глазастое существо?

— Вы о ком, хозяин?

— О мерзавце Мер-Захе!

— Что вы такое говорите? Разве он мог пройти мимо меня незамеченным?

— Болван! Упырь! Мертвец! Ты — труп!

— Зря сердитесь, хозяин. Я и без вас помню, кем являюсь по своему определению.

— Тогда собери орду воедино!

Квага удалился, а Глоктар решил проверить свои подозрения насчёт общения с медиумом посредством техники. Приборы барахлили в тот момент, когда Мер-Зах гостил тайно у вурдалака и экран демонстрировал рябь с шипением вместо звука.

— Точно! Он был инкогнито у меня!

Мысль Глоктара подтверждал тот факт, что ему был придан стальной легион долбатронов.

Они разогнали столпотворение динозавров, и предводитель космических разбойников посетил их.

— Кто среди вас главный?

Ответа не последовало.

— Я спрашиваю, есть ли среди вас командир!

— Офицер? — раздался механический голос одного из андроидов в ответ.

— Да. Как вам будет угодно, железяки!

— Тогда я.

— Вот как, — оскалился Глоктар. — Значит, теперь ты являешься моим слугой, а я — твоим хозяином. Всё понял?

— Нет, не совсем.

— Почему?

— У нас один хозяин — Мер-Зах!

— Ах, мерзавцы!

— Мы — долбатроны!

— Вы действительно они! Твоя квалификация, кусок ломья!

— Андроид.

— Я в курсе! Мне требуется субординация!

— С этого и надо было начинать разговор, упырь!

— Я — представитель четы вампиров.

— Нет, ты стоишь на одну ступень ниже в своём развитии, чем они!

— Но согласись, ломьё, что на ту же позицию я выше упырей!

— Не всё ли равно?

— Мне — нет!

— А мне наплевать!

— Короче, долбатрон, классифицируй себя!

— Слушаюсь!

Он выдал свой порядковый номер — 9753481.

— Чего? — не понял Глоктар ничего из того, что сообщил ему андроид. — Что это за число? Не мог обойтись без цифр и назвать своё имя?

— Нет. Они и есть я!

— Чё?!

— То, что у вас примитивов, является кличкой.

— А...

— Б...

— Так! Спокойно! Короче!

— Короче нельзя. Мой порядковый шифр — это всегда неизменное количество одних и тех же цифр.

— Кошмар! Тогда расшифруй их, дабы я мог понять, с кем имею дело, ибо Мер-Зах придал мне вас на время! Ясно?

— Мы в курсе. Нам уже поступило от него данное сообщение.

— Вот и славно. Ближе к делу!

— Первая цифра "9" является наивысшей...

— Не надо меня учить! Я умею считать до десяти, а не до девяти как ты, долбатрон!

— Это распространённое заблуждение. Ибо цифра "9" имеет десятый порядковый номер.

— Как так?

— А вот так. Поскольку счёт ведётся от нуля!

— Надо же, не знал!

— Но эта цифра практически не используется в качестве первой, а как придаточная к иным.

— Хватит с меня этой науки о цифрах! По существу говори! Живо, пока я не разобрал тебя на детали, дол-батрон!

— 9 — моя классификация, вторая цифра "7" — уровень...

— Чего — развития?

— Как будет угодно. Третья цифра "5" — порядок.

— Что?

— Не всем это понять дано. Но я продолжу! Четвёртая цифра "3" — знаменатель...

— Чего?

— Порядкового показателя — третьей цифры. Пятая же "4" — угол.

— Ты ещё скажи: тупик! — зашёл в него Глоктар по вине долбатрона.

А тот продолжал:

— Шестая цифра "8" — строй, а седьмая "1" — место.

— Вот я и говорю тебе, ломьё, знай своё место!

— Я и так на месте, — указал он Глоктару на построение стального легиона андроидов, и предложил сравнить его с ордой и сворой оппонента.

Те стояли невпопад, сбившись в кучу.

— Не порядок, — отметил Глоктар.

— Теперь до вас дошло, что такое порядок у нас — третья цифра по счёту?

— Да! Только заткнись! Делом займись!

— Каким?

— Необходимо найти людей в этом мире.

— Дикарей-аборигенов?

— Да. И ещё кое-кого...

— Кого именно?

— Оборотня. Но тут дело обстоит сложнее. У него масса личин. И он может превратиться в кого угодно в виду грозящей опасности. Главное запомните, долбатроны, что изменение поведения и форм тела — его отличительная черта. Только так вам и удастся распознать его — и никак иначе!

Дополнительно Глоктар сообщил им информацию, касающуюся беглеца.

— Его имя — Иван! Кличка — вождь, чаще — племени обезьян!

На том и расстались они. Долбатроны занялись поисками, а космические пираты принялись зализывать раны, разбив лагерь на месте побоища, благо тут в достатке было еды — повсюду валялись растерзанные туши динозавров вдоль реки по обе стороны.

16. СОРАТНИКИ ПО НЕСЧАСТЬЮ.

Тем временем отряд Ивана шёл по зарослям папоротниковых дебрей в направлении падения "метеорита" и ничего не знал о биологической катастрофе — начального этапа вымирания динозавров. А по его следам в свою очередь шли долбатроны. Их сенсорные датчики были гораздо совершеннее, чем природное обоняние, развитое у троглодитов. Они даже в ночи ориентировались лучше них.

Все перепады на местности у андроидов отображались горизонталями высоты. И любой предмет классифицировался ими.

Они наткнулись на следы. Выбоин в песке было много, и они не принадлежали животным, сведениями о которых и пополнили базу данных долбатроны при встрече с ними во время кровавой бойни за господство в доисторическом мире. Следы походили на отпечатки босой ноги человека.

— Поблизости обитают дикари, — прошла информация по цепи долбатронов за считанное мгновение, как и их вид — форма. И вскоре они разделились, подавшись в разных направлениях: часть андроидов-лазут-чиков из числа ликвидаторов устремилась к скалам, иная — в прямо противоположную сторону света, к месту падения небесного тела.

Первыми из людей были обнаружены дикарки.

— Дикари! — поступила команда по цепи головного отряда стального легиона.

— Оцепить ущелье и горы! — последовал приказ.

Андроиды перекрыли все пути отхода амазонкам. И информация о них поступила к Глоктару.

Тот поспешно объявился на месте облавы.

— Ни одно живое существо не должно пострадать! — заявил он. — Максимум эффекта и минимум увечий! Все дикари, какие только обитают на данной местности, должны предстать передо мной!

Офицер стального легиона отдал приказ на захват лагеря аборигенок. В их стане поднялся переполох. Дикарки впервые видели странных существ, которые отдалённо напоминали по внешнему виду людей, но не являлись ими. Ополчились на них. У дикарок в руках вперёд дубинок оказались камни. Их они и обрушили градом на головы долбатронов.

— Не стрелять! — неслось по цепочке среди андроидов приказание офицера. — Брать дикарей живыми с минимальным количеством увечий!

Приказ был воспринят андроидами голословно.

Поймав одну дикарку — старуху, они обследовали ей на уровень увечий.

— Их нет, — констатировал один робот-солдат.

— Не спеши с выводом, — отреагировал напарник.

Старуха сомкнула свои зубы на нём. Их было меньше положенного количества в два раза. Андроиду пришлось применить силу для успокоения дикарки. Он обрушил железный кулак ей на голову в район глаз, после чего сопоставил новый уровень увечий.

— Они равны 7% от 100%.

— Тогда доведём их до ровного счёта — в 10%, — предложил напарник.

— Ты что задумал — добить зубы?

— Нет.

Старуха очнулась от резкой боли в руке. Андроид сломал её ей. И понял: этого недостаточно для усмирения — прострелил ногу.

— Вот теперь порядок!

Андроиды продолжали творить беспорядок, напирая на дикарок — теснили их на скалы. Но и им самим доставалось от них.

Камнями дикарки делали вмятины долбатронам в телах — защитных каркасах — и чаще в груди и головах. Некоторые из долбатронов выбывали из борьбы, получая серьёзные увечья, теряя один визуальный или слуховой сенсор из двух, а то и получая ряд иных поломок конечностей — ног и рук, что мешало их передвижению, из-за чего они срывались в пропасть, падая на дно ущелья. Однако продолжали с достойным упорством атаковать аборигенок.

Их ряды редели быстрее, нежели у андроидов, поскольку на одну дикарку приходилось до дюжины долбатронов.

Когда камни закончились, дикарки пошли врукопашную с дубинками. Этого роботы только и ждали. Они применили против них с близкого расстояния сети, состоящие из тонких стальных нитей. Их дикаркам было не под силу разорвать.

Казалось, победа близка — племя амазонок переловлено, как вдруг от одного поста андроидов поступил тревожный сигнал о том, что сквозь них прорвались дикарки в количестве чёртовой дюжины. И они отправились за ними в погоню, передавая координаты направления своего следования.

— Займись беглецами, — приказал Глоктар Кваге. — Подними мою свору и отлови!

А сам занялся осмотром очередного улова.

— Это и есть люди? — спросил он у офицера стального легиона.

— Да.

— И кто они?

— Отвечайте! — потребовал долбатрон у дикарок.

Те заорали в ответ, кто во что горазд.

— Пусть назовут в порядке очереди свои имена, — приказал Глоктар. И задал вопрос той дикарке, которую к нему приволокли два андроида-стража.

— А-а-а... — сорвалась та на крик боли.

— Иван? — поинтересовался Глоктар.

Дикарка закивала одобрительно головой.

— Врёт, — сообщил главный андроид-офицер. — Это имя особи мужского пола, а она — женщина.

— Как узнал? Чем докажешь?

— Вот, — сорвал андроид полоску кожи у неё на груди. То же самое касалось и набедренной повязки.

— Убрать её.

— В смысле?

— С глаз долой, но оставить живой! Вдруг ещё пригодится для чего?

— Для чего именно?

— Это решат медиумы.

Глоктар перешёл к иной человеческой особи.

— Баба?

Та закивала. Это была "невеста" Ба. Она решила: её спрашивают про него.

Глоктар оставил её и перешёл к иной дикарке.

— Имя!

— Подай голос, — приказал долбатрон.

— Ма... Ма...

— Чего она говорит? — посмотрел Глоктар на офицера стального легиона.

— Мама.

— Что это — кто?

— Определение женщины, у которой есть потомство — детёныши.

Иные аборигены тоже оказались дикарками. И все они откликались на имя Ивана. Глоктар сделал вывод: он знаком им не понаслышке, приказал долбатрону выяснить у них о беглеце как можно подробнее — ту информацию, которая была доступна им; попутно заинтересовался результатами погони.

Они были неутешительны. Дикарки умело скрылись среди скал, и андроиды столкнулись с непредвиденными трудностями. Отряд численностью в пять роботов-бойцов преследования наткнулся на гнездовье звероящеров, и был разобран ими на детали, не подлежа восстановлению.

Но был ещё один поисковый отряд, который шёл по следам дикарей с Фифой и Иваном. На него и оставалась главная надежда у пришельцев. В противном случае им предстояло опустошить планету в поисках беглеца и предателя, для чего пришлось бы пойти на огромные убытки — затраты.

Медиумы выжидали. Сохраняя хладнокровие, они проявили свой незаурядный талант предвидения: требовали не суетиться Глоктара и гнуть прежнюю линию — поиска иных племён дикарей, не задумываясь о времени и потерях, обещали восполнить их.

Иван меж тем чувствовал, что находится вблизи места падения небесного тела, никак не мог отыскать его.

— Мы рядом, — твердил он это как молитву. — Все признаки говорят зато, что тут было НЛО.

Он уже не сомневался в том, обнаружив характерный бурелом тому, какой пришельцы устроили в его времени вблизи дачного посёлка в лесном массиве. Оставалось выяснить, кто прилетел и куда он спрятал своё транспортное средство.

— Всем быть начеку! — приказал Иван, не позволяя дикарям расслабиться ни на секунду. Безолаберность могла стоить им всем жизни.

Потратив день на поиски, так ничего существенного Иваном с дикарями не было обнаружено, пока не случился довольно досадный курьёз с его поисковым отрядом.

Фифа, являясь превосходной охотницей, наткнулась на следы. Сложно было определить, какому существу они принадлежали — гуманоиду или животному. В итоге путешественники заинтересовались ими, и пошли по ним, следуя за дикаркой.

Как вдруг секундная расслабленность и впрямь едва не стоила им жизней. Фифа воскликнула и упала. Ма и Ба поспешили к ней, желая поднять, сами оказались рядом с дикаркой без чувств.

— Нет, — схватил Иван за плечо Дя. На он не успел остановить, и тот, как и его предшественники отвалился на спину, когда очутился подле них.

Иван отчётливо видел: На это сделал не сам. Что-то преградило ему путь — какая-то невидимая преграда.

Иван решил проверить свою догадку, приказав Дя прикрывать себя со спины. Он бросил дубинку. Та с грохотом отскочила от чего-то. Чего именно — Иван больше не сомневался, а точно знал. Его догадку подтвердило прикосновение к преграде. И он сам оказался без чувств.

Дя не знал что делать — как себя вести в подобной ситуации — запаниковал. Он сорвался на крик. Потом притих, уловив посторонние шумы. Позвал друзей на помощь. Они не отреагировали. Тогда он пытался поднять их на ноги — не пожалел запасов воды и вылил содержимое своего кулька на лицо Ивана.

Тот открыл глаза. Вовремя. Над ним нависла тень Дя — не одна. За дикарём возникла иная.

— Поберегись! — крикнул Иван. Слишком поздно.

Незнакомец ударил дикаря по голове сзади, и тот навалился на Ивана.

— Кто ты? Что тебе надо от меня? — послышался голос дикаря. Он принадлежал Ивану.

Незнакомец признал оппонента, как и тот его, сфокусировав всё своё внимание на лице.

— Оборотень!

— Как ты узнал меня, мальчишка? Ведь я принял личину, которая никому неведома!

— Теперь уже нет!

Иван пытался скинуть с себя Дя.

— Не вздумай этого делать, парень! Чревато!

— Не пугай меня! Я не боюсь тебя, образина! А вот ты меня — пожалуй, — осознал Иван, что сила на его стороне — моральная, физическая же составляющая данного преимущества — у оборотня. О чём красноречиво свидетельствовало оружие у него в руке. — Что ты намерен делать, предатель всего рода человеческого? Говори! Неужели задумал погубить людей в самом начале их зарождения?

— Глупец! Мальчишка! Сопляк! Я — оборотень — разбойник, а не вселенский маньяк!

— Значит, ты сам бежал от гнева своих хозяев? — догадался Иван. — Ха-ха...

— Не зли меня, пацан! — прорычал оборотень. И выстрелил.

Луч лазера лёг в непосредственной близости от Ивана, взрыв землю, на поверхности которой осталась неглубокая рытвина, свидетельствующая о том, что Галах не шутит и его намерения серьёзны.

— Вот что я предложу тебе, предатель, а уж ты сам решай, устроит тебя моё предложение или нет...

— Сразу — нет!

— Ты послушай.

— Даже и не собираюсь! Мне не о чем с тобой говорить, пацан! Ты — слабак! Я одолел тебя — нашёл...

— И теперь намерен сдать хозяевам?

— Да. Выполню свою миссию!

— Веришь, что таким образом сумеешь загладить перед ними свою вину?

— А то!

— Глупец!

— Сам такой, сопляк!

— Э, не скажи. Поскольку сам посуди — поставь себя на место медиумов. Представь, что кто-то предал тебя раз, значит, сделает это при случае ещё раз. А соответственно никакого доверия не будет предателю.

— Но я же не предавал их!

— Эту правду знаешь только ты.

— А ты, мальчишка?

— А что я, Галах? Кто меня слушать станет? Сам ведь говорил: моя встреча с твоими уже бывшими хозяевами ничем хорошим мне в будущем не сулит.

— Проклятье! Что же делать, как мне быть? Чего ты там, сопляк, пытался мне предложить — подбиваешь на настоящее предательство? Хочешь повязать меня с собой?

— Это уже произошло помимо нашей воли, когда ты украл меня для своих хозяев.

— Действительно! Лучше бы я тогда пристрелил тебя, а прихватил с собой старика. С ним бы такой мороки не вышло как с тобой. И я бы не болтался чёрти где, промышляя, как какой-то дикарь на здешних тварей. Кем я был и до чего докатился!

— Погоди! Не суетись! Всё ещё поправимо, — заметил Иван.

— И что ты мне предлагаешь, пацан? Стать богом в этом доисторическом мире для кучки дикарей, которых ты именуешь людьми, а сам метишь в их повелители или хочешь стать верховным жрецом — поводырём?

— Хм! Заманчиво говоришь, оборотень. Но это всё не для меня. Я хочу назад — домой!

— А разве Земля не твой дом, когда является родной планетой?!

— Да, но время сейчас не моё!

— Сам выбрал его. Ведь я тебя предупреждал, пацан, быть осторожным с порталом времени!

— Значит мы квиты, поскольку, если сам здесь, то воспользовался им.

— А что мне ещё оставалось делать! Меня пытались убить из-за тебя те, кому я служил верой и правдой!

— Выходит, не ты предал их, а они — тебя! Тогда я не понимаю тебя, Галах! Что держит тебя от мести к ним? Ведь месть — дело чести или только в моём времени и мире?

— Нет, всё верно, мальчишка. Ты прав. Медиумы заслужили того, чтобы я отплатил им той же монетой.

— Значит мир, Галах?

— Т-с-с... — предупредил оборотень. — Не называй моего имени. И вообще никогда больше не произноси его вслух. Я не желаю, чтобы появились свидетели моего пребывания здесь с тобой.

Он указал оружием на дикарей.

— Ха, — усмехнулся Иван. — Нашёл, кого пугаться. Они и говорить-то не умеют. Так только звуки издают, подражая животным. И максимум чего могут выдать — один и тот же звук, не превышающий слога из двух букв. Вот увидишь: они ещё пригодятся нам живыми — станут нашими глазами и ушами в этом доисторическом мире.

— И всё же я настаиваю обойтись без них.

— На сепаратное соглашение я не пойду! Теперь я ставлю условия, а ты волен выбирать — приемлешь или нет.

— Что за бред, мальчишка?

— Это реальность, предатель! Мы в доисторическом мире. И я не хочу, чтобы нарушилась цепочка хода времени, поскольку это всё чревато непредсказуемыми последствиями. У меня может не быть будущего по возвращении.

До слуха Галаха донеслись посторонние шумы. И его уши в следующий миг превратились в локаторы, имитируя спутниковую антенну и ракушку одновременно.

— Что такое? Чего стряслось? — заинтересовался Иван.

Оборотень не ответил. Он скрылся на дереве. А когда спустился, Иван испугался. Галах был страшнее двуглавого демона-дьявола.

— Теперь у нас нет даже прошлого!

— Чего?

— Данного доисторического мира! Он во власти тех, от кого мы с тобой бежали по очереди. Но видимо проведению было угодно, чтобы наши пути-дорожки пересеклись здесь и сейчас.

— Толком объясни, что происходит? — пытался осмыслить происходящее Иван.

— Я видел когорту техники, которая принадлежит стальному легиону долбатронов.

— На планете медиумы?

— Пока что-либо определённо на их счёт утверждать не берусь. Руководить железяками контрабандистов может кто угодно, даже космические пираты. Кстати эта версия более вероятна. Я уловил лай своры. И не просто своры, а кодлы самого кровожадного и беспощадного разбойника, имя которого наслуху во всей Вселенной.

— И как зовут нашего врага здесь и сейчас? — потребовал Иван досконального ответа. Ему требовалась достоверная информация относительно того, что их всех ждёт дальше, дикарей в том числе.

— О том не говорят вслух, дабы не накликать беду — его на свою голову, на которую он будет коситься с позиции победителя, ибо наши черепа займут место в его чудовищной коллекции.

— Хватит запугивать меня, предатель! Не таких монстров видали! Одни динозавры из хищников чего стоят!

— Ох, смотри, Иван! Пеняй на себя! Не будь дураком!

— Имя!

— Т-с-с... — попросил Галах тишины. Затем он поманил к себе Ивана взмахом руки и шепнул на ухо едва слышно: — Глоктар.

— Хм, никогда не слышал подобного имени.

— Теперь услышал, а скоро узнаешь и его обладателя.

Говоря всё это, оборотень водил глазами по сторонам.

— Нам надо бежать, Иван! К чёрту этот мир! Не упусти шанс, который я предоставляю тебе. Весь космос перед тобой! Я дарю тебе его бескрайние просторы! Даже больше скажу: сделаю тебя оборотнем — приму в свою семью — обучу всем, чем сам владею — всеми приёмами гипноза и маскировки. Ну, как, ты согласен?

— Думаешь улететь незаметно с планеты?

— Да.

— Не выйдет!

— Сдашь меня, сопляк?

— Делать мне больше нечего! Смысл? Тебя перехватят наши общие враги.

— Верно. Медиумы обязательно запеленгуют мой звездолёт. Ведь сумели же они вычислить его во времени. Ай, я несчастный!

— Спокойно, Галах.

— Т-с-с! Я же просил не упоминать моего имени!

— Толку теперь, коль сам говоришь: наши общие враги вычислили тебя.

— Возможно, что и тебя вместе со мной.

— И то верно. А это значит...

— Что?

— Мы обязаны принять бой!

— Ой-ой! Что я слышу и от кого? Кошмар! Катастрофа! Да слуги медиумов сотрут нас в порошок. Один Глоктар чего стоит со своими кодлами и сворами. Врагов орда плюс легион!

— А нас рать!

— Не говори так о них! Это может не понравиться им.

— А что я сказал? Ты хоть понял, Галах?

— Поверь мне, Иван, я не дурак как ты.

— Иной раз и не скажешь, — улыбнулся Иван. — Приведи дикарей в чувство. Мы должны пополнить свои ряды ими — перехватить инициативу у космических пиратов и роботов-убийц, пока те не истребили столь скудное население людей в доисторическую эпоху Земли.

— Я с ума сойду с тобой, Иван! До чего я докатился! Собираюсь противостоять тем, с кем никто не может совладать, даже секретные агенты. И собираюсь это делать с питекантропами.

— Ты ещё не знаешь, на что способны дикари!

— Как и ты — на то, кому собираешься ставить палки в колёса! Это всё равно, что пытаться проткнуть иголкой каменную глыбу!

— Ты всё сказал, Галах?

— Я ровным счётом ничего не сказал.

— Вот и хорошо. У нас ещё будет время поболтать о том на досуге.

— Мне не досуг, сопляк!

— И мне не до них! Но сам говорил о сворах Глоктара с ордой и легионом с когортой.

— А... — махнул оборотень на Ивана. — Застрелиться что ли, дабы не мучится?

— Не вздумай! Не поверю! — предупредил Зябликов. — Со мной не пройдёт обман имитации твоего самоубийства! И медиумы не поверят!

— Верно. Пока не увидят мой труп, а Глоктар — череп в своей коллекции.

— И что ты заладил об этой коллекции черепов? Надо будет взглянуть.

— Не советую, Иван. Чревато!

— А вдруг окажется: для её обладателя? Что если его череп войдёт в мою аналогичную коллекцию первым боевым трофеем? Я ведь как-никак вождь племени обезьян!

— Ну да!

— Да-да.

— И много у тебя в подчинении дикарей?

— Часть из них ты видишь перед собой. А ещё раз в десять больше осталось в лагере — и все дикарки.

— Хэх, да у тебя целый гарем. А значит ты, скорее султан, чем вождь!

— Спокойно, Галах! Я неженат! Но у меня есть избранница, которую я ни за что на свете не променяю ни на какую другую!

— Верю-верю. Хотя проверю.

Оборотень привёл первой в чувство Фифу. Дикарку тут же поспешила под защиту Ивана — прильнула к нему.

— И ты будешь утверждать, пацан, будто равнодушен к ней?

— В смысле платонической любви — да, а как к моим далёким предкам — нет. Факт! Я готов умереть за них!

— А они — за тебя? — побудил Галах мабадян.

Дикари ответили ему вместо Ивана. Ополчились.

— Всё — сдаюсь! Считайте: победили! — молвил он им не без сарказма. И сделал вид, будто бежит от них. На самом же деле оборотень заманил их со света во тьму.

— Знакомая ситуация, — вспомнил Иван, как сам впервые попал на звездолёт к Галаху. Он появился вместе с оборотнем в рубке управления, в то время как дикари были заперты ими в отсеке кают-компании. И разговор между двумя соратниками по несчастью продолжился. Они сейчас друг для друга являлись союзниками в противостоянии космическим захватчикам.

Иван желал знать, нет ли у Галаха прибора, который бы помог дикарям снабдить их мозг самой примитивной информацией, дабы те могли выполнять простые команды, понимая азы языка землян.

— Это можно, — заверил Галах.

— Сколько времени займёт данная процедура, и не угробим ли мы моих соплеменников — не расплавим им мозги?

— О чём речь, Ваня! Чего дикарям плавить, когда у них нет мозга по определению!

— Ах да, забыл.

— Тогда подожди меня тут, я мигом.

Оборотень обернулся за одну минуту.

— Ну и что — каков результат? — заинтересовался Иван.

— Сейчас увидишь, — указал Галах на экран, куда поступила картинка из кают-компании, где находились взаперти четыре дикаря и одна дикарка.

— Мужики, — молвил Ма. — Гляньте на бабу.

Те сосредоточились на соплеменнике — Ба.

— Да не на него смотрите, а на неё, — ткнул он пальцем в сторону Фифы.

— Убери руки, самец, иначе горько о том пожалеешь! — выдала та.

— Ты не очень-то! У нас в племени патриархат! Так что кончилась твоя власть, баба!

— Сам мужлан! Дикарь! — ответила тем же Фифа.

— Дикарка! — вставился На.

— Вали её, ребята, — крикнул Дя. — Докажем кто здесь главный!

Иван понял к чему идёт дело, пытался вмешаться в спор дикарей.

— Погоди! — осадил его Галах. — Ставлю десять к одному, что эта дикарка справится с ними и без нас!

— Это не игрушки в тотализатор! Сейчас они обесчестят её!

— А может она — их?

— Одно слово — оборотень! Предатель рода человеческого!

— Не я, а ты, Иван. Люди пытаются размножаться, а ты хочешь помешать им. Девка сама покалечит дикарей! Я это знаю — вижу по её глазам. В них нет страха, в то время как дикари побаиваются её. Они ещё не привыкли быть лидерами. Планетой по-прежнему правит матриархат! И сила у того, кто морально выше духом, а не мышцами и их количеством.

Иван бросил беглый взгляд на экран, среагировав на крик. Дикарка двинула одного из дикарей ногой в пах. Дя тут же сник.

— Допрыгался, Казанова. Едва наследства не лишился, — отметил Иван.

— Ну что я говорил, — присовокупил Галах.

Вторым выбыл из борьбы за первенство размножения На. Его Фифа припечатала кулаком между глаз. А вот Ма и Ба удалось сбить её с ног и повалить. Что делать дальше они не знали, и пока соображали, Фифа ускользнула от них. У Ма осталась от неё полоска с груди, а у Ба — набедренная повязка.

Вид наготы Фифы ещё больше завёл их. Они вновь ринулись на неё. Она вовремя отскочила. Ма остановился от столкновения со стеной в последний момент, выставив вперёд руки, а Ба не успел. И отвалился на пол. Куда следом Фифа бросила Ма и прыгнула на него сверху.

— Что она делает? — покраснел Иван.

— Что — это детям видеть не положено! — отключил Галах экран.

— Мне можно! Я уже давно не ребёнок!

— Спокойно, парень! Тебе сколько лет?

— Четырнадцать!

— Вот. А данное видео предназначено для тех, кому исполнилось 16 лет. Ты не прошёл возрастной ценз. Ведь эротика предназначена для таких как ты. А ты пороху не нюхал, значит, порнуха не для тебя!

— Предатель!

— Спокойно, Иван! Отдышись! Всё происходит так, как должно быть. Судьба каждому из нас предначертана свыше с рождения. И если Фифе суждено стать матерью — это случиться через девять месяцев, начиная с сего дня.

— Сводник!

— Не я, а ты. Это твои дикари, а не мои. Сам же говорил: необходимо их спасти от вымирания, для чего им следует размножаться.

— Да, дела! История! Никогда не думал, что меня когда-либо будет беспокоить судьба всего человечества да ещё в доисторические времена. С ума сойти! Ведь я действительно сам ещё ребёнок, а приходится быть свидетелем тех чудовищных событий, которые никак не укладываются у меня в голове!

— Вот поэтому, Иван, я и предлагаю тебе уложить всё на свои места. Хочешь повысить уровень собственного интеллекта и знания относительно тех, с кем нам предстоит воевать?

— Да, — выдал Зябликов, не задумываясь. — Сделай мне одолжение...

— Стой! Погоди! Я не собирался тебя убивать или сдавать тем, кого ныне ненавижу больше всего на свете, — прочёл Галах мысли юного оппонента. — Я сам хочу жить. И понимаю: один долго в этом мире чудовищ не продержусь!

Заговаривая зубы Ивану, оборотень гипнотизировал его, после чего подключил незаметно к какому-то прибору. Голова у Зябликова распухла. Так казалось ему, когда он пришёл в себя и открыл глаза.

— Кто я? Где я? Что со мной?

— Разве не помнишь? — насторожился Галах, зондируя мозг Ивана взглядом — пытался мысленно проникнуть в его подсознание. — Черт побери! Замри!

Иван повиновался.

— Как же я забыл, — буркнул оборотень себе под нос. И вновь подключил Ивана к информационной базе корабля.

Процедура длилась миг, но для Ивана она показалась вечностью. Он увидел перед собой Галаха.

— Как чувствуешь себя, паря? Голова не болит, а глаза — от света? Пол не путается с потолком?

— Ты чего несёшь, оборотень? Что с тобой? Тебе плохо?

— Мне — нет! А тебе?

— Я в норме.

— Точно, Ваня?

— Хм! Лучше чем сейчас, ещё никогда не чувствовал себя! Я будто заново родился!

— Ага. Почти.

— Что ты хочешь мне сказать этим, упырь?

— Я — оборотень! И не путай меня с данными тщедушными и двуличными тварями! Я выше их в своём развитии!

— По делу говори, Галах! Чего сотворил со мной?

— То, чего ты сам просил — добавил ума.

— И всё?

— Почти.

— Что это значит?

— А то, что все трудности позади! Главное ведь жив!

— А мог и того?

— Теперь-то что думать о том, чего не случилось.

— Ох, — сел Иван в кресло.

— Всё хорошо.

— Ой! А как там дикари?

— Не терпится взглянуть, чем они занимаются — каким образом развлекаются?

— Прекрати эти свои чудовищные шутки! Мне не до смеха!

— Мне — тем более!

Галах потребовал, чтобы Иван зажмурился на миг.

— Не подглядывай!

— Я и не собирался этого делать.

— Но подумал!

— Так ведь это совсем другое дело. Думать можно что угодно, а...

Иван замер, открыв глаза. Галах резко отключил экран.

— Остальное эксклюзивное видео — за деньги! Они есть у тебя, паря?

— Откуда!

— Тогда извини.

— Постой! Не спеши! Объясни, что происходит в каюте. Опиши ситуацию, хотя бы в двух словах.

— Легко. Дикарка извела дикарей, и те полезли от неё на стену. Она оказывается маньячка.

— В смысле? Относительно чего?

— Того, Иван, чего тебе не положено знать ввиду недостаточного возраста.

— Значит, информация о вселенских преступниках мне можно было получить, а о том, что конкретно происходит с соплеменниками в кают-компании — запрещено?

— Не о том думаешь, Иван! Ты слышишь меня? Я здесь! — помахал Галах рукой. — Где обитают иные твои подданные?

— Боюсь, тогда мы не сможем оторвать дикарей с потолка и с целым полком дикарок, коль Фифа одна загнала их туда.

— Что да, то да, — согласился Галах: проблема ещё та. — Дикарей надо искать в первую очередь, а потом лететь за бабами.

— Задумал превратить своё НЛО в ковчег любви? Тоже мне сутенёр нашёлся! — отметил Иван всю курьёзность ситуации. И это во время, когда первобытное человечество находилось под угрозой вымирания вместе с динозаврами.

— Ну, чего ты решил, Иван? — побеспокоил его ещё раз Галах. — Что делать будем — кого спасать? Может тех, кто уже имеется у нас на борту?

— Струсил?

— Кто — я?! Никогда и ни за что на свете! И предателем стал по твоей милости! Но никогда ничего не боялся, просто заранее просчитывал все варианты развития предстоящих событий.

— Вот и я решил: первобытные дикари должны выжить.

— Из ума?

— Прекрати паясничать, Галах!

— А что я сказал, Иван? Вроде правду? Ибо то, что задумали мы и есть безрассудство, а соответственно мы: я — безумец, а ты, Иван, дурак!

— Всё сказал?

— Да.

— Тогда следуй к горам.

— Прямо — не могу.

— А в обход?

— Ничего обещать не буду, но попробую.

— Уж постарайся. Сделай такое одолжение если не мне, то хотя бы себе.

Галах отдал распоряжение экипажу занять места.

— Это касается всех! В том числе и вас, дикари!

— Сам реальное животное, — ответили они. — Когда последний раз в зеркало смотрелся?

— А сами? Вы хоть имеете представление о понятии красоты? Или природная нагота заменяет его вам? Оденьтесь! Соответствующие вещи найдёте в шкафу.

— Готовы, — последовал ответ.

Только теперь Галах позволил Ивану взглянуть на дикарей. Те предстали перед ним в комбинезонах, и он сам в их глазах выглядел дикарём, пребывая до сих пор в набедренной повязке вкупе с листком папоротника на голове. Это всё что имелось у него из одежды. На это ему и намекнули братья и сестра по разуму.

— Что вы понимаете! Это маскировка на случай провала!

— Умно, — отметил Галах.

И приказал дикарям "устроить стриптиз" — переодеться в старые шкуры. Сам скопировал их.

К эротике Ивану было не привыкать. Он сам боролся с данным явлением, как злостным хулиганским проявлением, соорудив основные элементы нижнего белья для дикарей и дикарок.

— Ну и модельер из тебя, Иван.

— Точно такой же сводник из тебя, Галах, в образе амурчика!

— Чего?

— Я говорю: спрячь клыки и когти! Они выдают в тебе сущность оборотня!

— Понял. А теперь?

— Халтура несусветная, но для данной местности вполне сойдёт.

Только после всего этого они отважились на полёт — перелёт из зарослей папоротниковых джунглей — лета — на горный хребет, покрытый снежными шапками — зиму.

17. ПЛЕННИК.

Оказавшись в тылу у орды Глоктара и когорты долбатронов, их противники совершили посадку. Галах выбрал данную местность неслучайно. На снегу было проще обнаружить следы присутствия врага. Это понимал Иван, как и то, что в противном случае они сами становились прекрасными мишенями.

Он предложил разделиться. Галах с удовольствием принял его предложение, привыкнув действовать всегда и всюду обособленно — в одиночку.

— Не подведи нас, дружище, — молвил напоследок Иван.

— Хм, — резюмировал Галах. — Можешь не беспокоиться, парниша. Если я что обещал, то умею держать данное слово! Ты же в курсе: я — не предатель!

— Поживём — увидим.

Оборотень оскалился. Ему не понравилось, что Иван не доверяет на все 100%. Задумал какую-то свою игру.

Когда дикари с Иваном объявились на снегу за пределами НЛО, их обдал ледяной вихрь.

— Неужели он сбежал? — решил Зябликов: Галах их предал.

Фифа не дала приуныть. Она устремилась сломя голову вниз к ущелью.

— Погоди! Не спеши! Опасно! — поспешил Иван с дикарями за ней.

Дикарка, являясь жительницей предгорья, не была верхолазом, ибо никто из её племени не желал менять теплый тропический климат на субарктический — в снегах. Она поскользнулась и упала. Мало того, что сама пострадала, так ещё увлекла за собой спутников.

Сорвавшись на крик, она стала виновницей трагедии. В горах возникла большой шумовой резонанс, повлекший обвал. Вниз в ущелье с горных вершин устремились огромные массы снега. Образовалась лавина, сметающая всё и всех на своём пути.

— Это что такое? — пытался прояснить упырь из кодлы Глоктара у долбатрона из когорты стального легиона.

Тот объяснил в двух словах происходящее действо.

— И чем это нам грозит?

— Завалом!

— Мы можем погибнуть, железяка?

— Я — вряд ли, а вот ты как биологический организм — со 100% уверенностью.

Упырь заметался по ущелью в поисках спасительного укрытия. Ему на глаза попался грот. Там он оказался не один, а ещё парочка долбатронов и собрат по крови — и тоже упырь.

Стены пещеры содрогнулись под напором невероятно огромной массы лавины, и в следующий миг ущелье оказалось погребено под толщами снега и льда. Все кто там находился из пришельцев, оказались заживо погребены, даже те, что прятались в гроте.

Повезло не всем из них. На андроидов с упырями посыпались каменные сосульки. И если один долбатрон искрил, то другой — превратился в покорёженную груду ломья.

— По-мо-ги-те... — прозвучал механический голос.

Призыв долбатрон адресовал соратникам по несчастью.

— Как здесь холодно, — молвил один из них.

— И темно, — присовокупил иной, предложив собрату-кровопийце приблизиться к искрам света.

Долбатрон решил: они вняли его мольбам. Ничего подобного. Упыри думали о своей выгоде — спасении собственных шкур. Обнаружили их — кладовую Махи. Воспользовались ими. Часть напялили на себя, походя на пещерных медведей, а иную — бросили на долбатрона. Шкуры вспыхнули.

— Что вы наделали? — последнее, что услышали упыри в свой адрес от долбатрона, добыв при помощи него необходимый свет и тепло. Попросту уничтожили его без зазрения совести. Грелись.

А тем временем за пределами пещеры на поверхности снежного наста, обрушившегося в ущелье, появились дикари.

Из снега первой выглянула Фифа, подле неё появился Иван.

— Я же тебя просил не спешить! Предупреждал! А ты... видишь, чего натворила! Собственное племя погубила!

Дикарка не верила Ивану на слова. Она не понимала их смысла, продолжив поиски соплеменниц: на кого наткнулась — на дикаря.

Ноги На походили на корягу. Он торчал головой в снегу, раскинув в стороны руки.

— Дышит, — прислушался Иван, приложив ухо к груди: уловил сердцебиение. — Будет жить!

Затем они обнаружили Дя. Ма и Ба нигде не было видно, зато повсюду оказались их следы вперемежку с иными. Предстояло выяснить, что за чужаки объявились в стойбище дикарок.

— Снежные люди, — раздался посторонний голос и перед Иваном с Фифой объявился Галах.

— Оборотень!

— Спокойно, пацан! Тише! Мы здесь не одни!

— А я думал: ты сбежал!

— Значит, ты плохо знаешь меня. Я не бросаю слова на ветер.

Поднялся ветер. Иван указал на Дя и На, намекая оборотню: им требуется оказание первой медицинской помощи.

— Ничего не выйдет, паря. Мой корабль находится под толщами снега в этом самом ущелье.

— Но как ты выбрался из него?

— Катапультировался.

Он указал на спасательную капсулу вдали. Туда они и спрятали двух дикарей, а затем забросали их там снегом. После чего занялись поисками двух иных питекантропов с дикаркой.

Она быстро выяснила по следам, куда подались снежные люди, которых мельком видел оборотень, очутились у отверстия в снегу возле скалы.

— Там их берлога, — догадался Иван. — А у меня нет с собой достойного оружия для схватки.

— Понял, — оскалился чудовищной улыбкой Галах. И протянул Ивану своё излюбленное холодное оружие с четырьмя лезвиями и шипами.

— А что-нибудь менее тяжёлое есть? — попросил Иван взамен лазерное оружие.

— А ты умеешь обращаться с ним?

— Да, если покажешь как.

Галах вручил Ивану бластер.

— Только не вздумай стрелять, пацан! Я сам разберусь со снежными монстрами, а ты с дикаркой прикрой меня с тыла. Стойте здесь и никуда не уходите. Договорились?

Иван одобрительно кивнул головой, так и не сообщив оборотню, до чего они договорились. Поэтому поспешил вслед за ним спустя небольшой промежуток времени, досчитав до десяти.

Подумал дополнительно про себя:

— Эх, жаль, нет гранаты!

Свалился на головы тех, кого побеспокоил Галах, нагрянув в гости без спроса.

Иван сам едва не угодил под раздачу. Благо оборотень сносно ориентировался в полумраке.

— Ты! — раздался его недовольный возглас.

— Я, друг, — ответил Иван. И вскрикнул.

Следом в берлогу спустилась Фифа, оседлав Ивана.

— Соскучились? — спустил всё на шутку Галах.

— Ты лучше скажи, где дикари? — потребовал Иван. — Нашёл их?

— Угу.

— Где они? Покажи!

Галах ткнул рукой с факелом в сторону костра. Подле него лежал Ба, а Ма висел на вертеле в качестве жаркого.

Иван с Фифой поспешили к нему и сняли с огня. Ма отделался парой ожогов, поскольку снежные люди повесили его на вертел перед самым приходом незваных гостей.

— Живой, — порадовался Иван, а дикарь — в ответ ему.

Ба досталось больше чем собрату по разуму. Ему чуть не отбили бестолковку, огрев дубинкой.

Иван желал изучить лохматых существ.

— Я ошибся изначально насчёт них, — сообщил оборотень. — Это никакие не снежные люди.

— А кто же они?

— Упыри! Твари из орды Глоктара — погонщики своры — дрессировщики троглодитов!

— Они живы или как?

— Или как, Иван.

— Как мне тебя понимать, Галах?

— Так, как я сказал.

— А ты понял сам, чего сказал?

— Разумеется! Ведь упыри по своему определению не могут являться живыми существами, поскольку обитатели иного мира — неведомого тебе. И у них в жилах течёт кровь, когда они пьют её из какого-ни-будь биологически активного существа, либо поедают плоть!

— Ужас!

— Да. Мерзкие твари! Я не такой как они! И не питаюсь всякой падалью.

— Дикари для тебя падаль?

— Нет! Я этого не говорил! Ты ошибся, Иван! Падаль — это они — упыри! Поскольку мы, оборотни, обязаны пожирать своего врага — его сердце!

— Тогда я спокоен за них, как за пленников.

— Их проще уничтожить!

— Как?

— Сжечь на костре!

— Нет! Для начала мне необходимо допросить их!

— С какой целью? Ничего нового они не скажут, во всяком случае, больше чем я проинформировал тебя!

— Поживём — увидим, — подмигнул Иван. — Лучше скажи, как долго они будут лежать без сознания? Их можно привести в чувство?

— Запросто.

Галах кольнул каждого из них холодным оружием. Оба упыря от боли сорвались на крик, и с потолка грота между ними рухнула каменная сосулька.

— Чуть тише, — потребовал Галах. — Иначе вам не сносить обоим головы! И виноваты в том будете сами!

Упыри умолкли. Они в два счёта осознали, что произошло с ними.

— Мы — пленники? — поинтересовался один упырь.

— Возможно, — молвил Галах.

— Или всё-таки заложники? — вопросил другой упырь.

— Всё может быть! Это не от меня зависит...

— А от кого? — грянули разом в один голос упыри.

Галах указал им холодным оружием на Ивана.

— Что? Этот сопляк наш душеприказчик?!

— Да. Он самый — душегуб. И не смотрите, что мал. Вы ему с дикарями и в подмётки не годитесь. Знаете, на что они способны?

— Нет, — закивали упыри отрицательно головами.

— Хм, тогда у вас на вашем на коротком жизненном пути все сюрпризы впереди. Вот только я не думаю, что они понравятся вам.

Фифа, словно подтверждая слова оборотня, подскочила к упырям. Те не могли пошевелиться, они были связаны. Галах надел на них железные пути.

Дикарка обратилась к Ивану с непонятными криками, тыча дубинкой в пленников.

— Чего ей надо от нас? — занервничали упыри.

— Интересуется, — молвил Иван.

— Насчёт чего?

— Спрашивает, каковы вы на вкус — съедобные ли.

— Что она задумала, а? — растерялись упыри.

— Догадайтесь сами с трёх раз.

— Неужели непонятно? — понял Галах, куда клонит Иван — и подыграл ему. — Человек женского пола очень сильно проголодался в виду отсутствия какой-либо еды. Вы распугали всю дичь в округе. Нас же она не станет есть с дикарями.

— Почему?

— Мы для них братья по крови! Так что не всё вам, упырям, пить кровушку с людей. Долг платежом красен!

Пленники вскрикнули и лишились чувств. Иван с Галахом засмеялись. Дикарка же осталась в недоумении, пыталась понять, что произошло с упырями.

— Оголодали они. Истощали, — продолжил в том же духе Галах. — Так что твоя месть в данном случае неуместна.

— Лучше постереги их тут с Ма и Ба, — прибавил Иван. — А мы тем временем проведаем Дя и На. Согласна, Фифа? Я надеюсь на твоё благоразумие.

Покинув подземелье, являющееся гротом племени дикарок, Иван и Галах замерли. Они обнаружили на снегу квадратные отпечатки.

Следы принадлежали долбатронам.

— Нас накрыли враги, — констатировал факт Галах. — Как они вычислили, где мы?

— Думаю, обнаружив дикарей, упыри сообщили им о том. Вот их сюда и прислали те, кого мы оба ненавидим и с кем я знаком заочно на словах благодаря тебе, — заверил Иван.

Оборотень предложил разделиться. Иван согласился. Он в отличие от Галаха незаметно пополз по следам долбатронов, вдруг наткнулся на одного, услышав его механический голос, прозвучавший в приказном тоне сверху.

— Остановись, дикарь! Иначе будешь уничтожен!

Иван оторвал голову от снега, и долбатрон едва не оторвал её ему. Он оторвал Ивана от твёрдой поверхности, держа за волосы на вытянутой руке, располагаясь на каменистом возвышении.

— Пол!

— Чего?

— Отвечай на поставленный вопрос, дикарь, или будешь уничтожен! — проревел долбатрон.

— Хорошо-хорошо. У меня дома — деревянный.

— Мне нужен не тот, что дома, а твой!

— Чего-чего?!

— Одно слово — дикарь! — констатировал долбатрон. — Кто ты — баба или...

— Мужик, — ответил Иван.

— Точно?

— Точнее быть не может. Могу доказать!

Иван выхватил бластер из-за шкуры. Неудачно. Оружие перекочевало к долбатрону.

— Где взял?

— Там уже нет!

— У кого, дикарь?

— У снежных людей.

Иван оскалился, имитируя упырей.

— Хочешь сказать мне, что справился с ними?

— Да. А что?

— Не поверю!

— Почему?

— Потому что при встрече с ними, такой хлюпик как ты, дикарь, не мог остаться живым. Они бы разорвали тебя на куски!

— Но ведь не разорвали, — продолжал Иван заговаривать зубы, загружая долбатрону его плату, служащую в качестве головного мозга в ожидании помощи от Галаха.

Оборотень не спешил оказывать ему её. Он медлил. Почему — Ивану не было времени думать, а следовало спасать собственную жизнь. Чего пока с успехом и делал.

— Верно. У нас есть приказ не причинять вреда дикарям в особенности мужского пола.

— Надо же! Как интересно!

— Ты, дикарь, случаем не Иван?

— А что?

— Отвечай!

— Нет.

— Жаль.

— Почему?

— Не твоего ума дело!

— Как это? А вдруг я знаю его и даже более того — где найти?

— Так знаешь или голову мне морочишь?

— Это вы мне сейчас её оторвёте, если не поставите на планету.

Долбатрон исполнил пожелание пленника тотчас.

— Теперь скажешь?

— Надо подумать.

— Чего тут думать, когда твоя жизнь зависит от того: найду я Ивана или нет!

— А если нет?

— Ответ неверный, — направил долбатрон оружие на Ивана.

— Стой! Погоди! Сам же говорил: мы нужны вам живыми!

— Да. Но не обязательно целыми. Я вполне могу нанести тебе ряд увечий совместимых с жизнью. Вопрос только, какой — в качестве инвалида или...

— Я всё понял! Покажу — провожу к Ивану. Договорились?

— Да.

— Вопрос можно?

— Говори.

— До чего договорились?

— Ты у меня сейчас договоришься, дикарь, до обещанных мной тебе увечий!

— Не надо! Я всё понял! И на всё согласен!

Долбатрон пытался выйти на связь с собратом по механической сборке, с которым явился сюда по приказу офицера в помощь упырям. Тот не отвечал.

— Что-то случилось? — заинтересовался Иван. — Чего мы ждём или кого?

— Не твоего ума дело, дикарь!

— А как же Иван?

— Подождёт! Никуда он не денется!

— А вдруг?

— Вдруг я прикончу тебя и сделаю вид, будто не встречался с тобой никогда? Что на это скажешь?

— Тогда тебе точно не видать Ивана.

— Всё, дикарь! Ты надоел мне! Я тебя-а-а...

Это последнее что молвил долбатрон, и увидел собственное тело со стороны без головы, а за ним какое-то существо с холодным оружием в руках.

Оно молвило, обратившись к юному дикарю:

— Ты как, Иван, в порядке?

— Да, — последовал ответ.

— Так я поймал тебя?! — произнесла голова долбатрона, искрясь.

— Не совсем. Это мы завалили тебя, — заверил Галах.

— Здесь где-то бродит его напарник, — предупредил Иван, подобрав бластер со снежного наста.

— Точнее бродил, — оскалился Галах чудовищной улыбкой. И сделал то же самое с телом второго андроида, что и с предыдущим — спрятал в снегу.

По следам у спасательной капсулы Иван понял, что произошло — где встретился другой долбатрон с Галахом, обнаружив местами мелкие детали.

— Берём дикарей и уходим, — предупредил Галах, что им здесь больше нечего делать. Враги знают о них и вскоре сюда нагрянут их главные силы в виду прекращения связи с разведчиками.

А тут ещё случилась неприятность. По возвращении в берлогу, ходоки не застали там одного упыря.

— Фифа! — опешил Иван. — Ты что с дикарями сделала с ним?

— Зажарила и съела, — пошутил Галах.

— Надеюсь, нам оставили еды? — поинтересовались Дя и На.

— Он сбежал, — выдала дикарка.

— Не ври! — потребовал Иван честного ответа.

Её слова подтвердили дикари.

— Ну и сторожа из вас, — осознал Иван, что им и впрямь следует спешить.

И они все перебрались на корабль, прихватив упыря.

Взлетать Галах не намеревался. Он не мог пробиться сквозь толщи льда и снега. К тому же в горах случился очередной обвал, и следы пребывания дикарей в ущелье оказались скрыты под очередным многометровым слоем ледника.

Теперь спешить было некуда, как и смысла. Иван решил прояснить ситуацию с исчезновением племени дикарок, для чего ему предстояло допросить упыря. Он приказал привести его в чувство.

Пленник получил удар дубинкой по голове от Фифы.

— Ай! — сорвался он на крик. — За что?

— Было бы за что — убили, а ты пока ещё жив, — сказал утвердительно Иван.

Упырь осмотрелся и не обнаружил подельника. А тут ещё дикари принялись грозить ему дубинами, участвуя в допросе в качестве устрашения. И только один из них был обособлен, не собираясь играть в театрализованном спектакле. Он чего-то жевал.

— Чего вам надо от меня? — сорвался упырь на крик от страха. — Чем я вам не угодил?

Дикарь подавился. И обнаружил: упырь не сводит глаз с него. Решил: пленник голоден. Предложил ему иной кусок мяса.

— Ешь, а то обидится, — сказал Иван.

— Ага, — повиновался упырь. И с жадностью вцепился клыками, пожирая пищу.

— Вкусно? — не остался в стороне от допроса Галах.

— Угу. А что это?

— Скорее кто.

— И кто?

— А ты угадай с трёх раз, кого не хватает среди нас — это и будет правильным ответом на твой вопрос.

Упырь подавился. Кусок мяса застрял у него в горле. А затем его вытошнило. Он посчитал: съел часть тела собрата по крови. Вновь потерял сознание.

— Ну, посмеялись, и будет, — заметил Иван. — Пора делом заняться. Приведите тело кровопийцы в надлежащий вид.

Последовал очередной удар от Фифы дубинкой по голове упыря. Тот снова очнулся, открыв глаза.

— Не убивайте меня, люди добрые, а?

— А кто тебе сказал, что мы — добрые люди? — усмехнулся Иван. — Мы все здесь дикари за исключением Галаха. Он вообще оборотень — кровопийца!

— Да, — подтвердил тот, ковыряя когтём в клыке. — Я такой. И не скрываю этого. Не могу себе отказать в удовольствии. Страсть как люблю помучить. Вот тебя бы я помучил, так помучил. Да Иван не разрешает.

— Иван! — воскликнул упырь.

— Да это я собственной персоной.

— Беглец и вождь племени обезьян?

— Их — дикарей, — кивнул он в сторону собратьев по крови — на мабадян и Фифу. — Поэтому хотел узнать у тебя, куда вы дели иных моих соплеменников? Что сделали с ними? Говори, говорю!

— Угу! Я всё скажу! А надо будет и покажу! Только не уничтожайте меня как моего предшественника! Я клянусь: изменюсь в лучшую сторону!

— Имя!

— Ква-ква...

— Лягушка?

— Нет.

— Жаба?

— Не-а...

— А кто?

— Ква-квага...

— Кто?

— Квага, — ответил Галах вместо упыря. Его имя было наслуху. — Он подельник Глоктара — его помощник.

— Вот это сюрприз! Подарок судьбы! — порадовался Иван. — Так что вы с ним сделали с дикарями?

— Пленили их...

— Всех?

— Нет, кое-кто из них удрал от нас.

— Кто?

— Откуда мне знать.

— Ясно. Что вы сделали с ними?

— Ничего плохого. Просто пленили пока, а уж медиумы решат их дальнейшую судьбу.

— Значит, вы ещё не передали их им?

— Угу-угу...

— Смотри, я проверю. И если ты соврал мне, что с женщинами всё в порядке, пеняй на себя. Отдам на растерзание их мужьям, — указал Иван на мабадян. — Пытки не применяли к ним?

— Мы — нет, а вот долбатроны... Эти чёртовы железяки...

— Что они? Говори!

— ...нанесли кое-кому из пленниц при захвате ряд увечий, но совместимых с жизнью.

— В качестве инвалидов?

— Только на первое время! Я невиноват! Невиноват я... — сорвался упырь на крики в панике.

— Фифа, — окликнул Иван дикарку.

— Да, вождь!

— Убавь звук.

— Сделаю.

Последовал взмах дубины и удар. Упырь замолчал, однако не лишился сознания.

— Не бейте больше меня, — попросил он.

— Плохо — голова болит? — вмешался Галах в ход допроса.

— Угу, — обхватил упырь руками голову, боясь потерять её при новом ударе, так как Фифа вновь занесла дубинку.

Иван приказал ей опустить её.

— Да не на голову же упыря, дикарка! — сорвался он сам на крик, ибо пленник отвалился без чувств на спину.

Галах предложил посадить его в клетку. Иван подался на уговоры оборотня, поскольку спешить им было некуда. Маскировка у них была что надо, она и мешала им покинуть ущелье.

— Долго мы будем торчать здесь как шпроты в консервной банке? — поинтересовался Иван.

— Определённо сказать не берусь, но что-нибудь придумаю. Как-нибудь выберемся из этого снежного плена, — заверил Галах.

— Не было бы слишком поздно.

— Спокойно, парень. Время при случае всегда можно повернуть вспять, — напомнил оборотень про отсек телепортации.

Иван не желал больше слышать о нём, попросил друга по несчастью задраить его и подступы к нему, чтобы дикари не попали туда или упырь.

— Всё уже давно сделано. Так что будь спокоен, парень. Второй подобной ошибки я не допущу.

Галах ушёл отсеком ниже, забравшись в машинное отделение космического корабля, а Иван занялся тем, что присматривал за дикарями. Те ходили вокруг клетки с упырём, точно хищники в преддверии трапезы. Но так и не могли добраться до вожделенной добычи. Они гремели, время от времени прутьями, которые сотрясали руками либо дубинками.

Когда упырь очнулся, он не сводил глаз с дикарей. Те продолжали его травить, мстя за соплеменников — женщин. Он пару раз пытался огрызнуться, и дикари пускали в ход дубинки.

— Звери, а не люди! — осознал Квага, прося помощи у Ивана. — Убери их от меня!

— А разве клетка не защищает тебя от них?

Дикари не имея возможности достать упыря при помощи дубинок, принялись плеваться.

— Хватит! Прекратите! — обратился к ним с призывом Иван. — Будьте благоразумны и не уподобляйтесь врагам!

Уроков вежливости дикари не проходили, благо говорить и мыслить сносно научились, да и то благодаря оборотню, а не ему.

— Кто бы мог подумать, что враг рода человеческого будет с нами заодно, — не мог поверить Иван в то, что происходит. — Я сплю! Сейчас проснусь, и весь этот бред окажется миражом!

Иван зажмурился, и тут же поспешно открыл глаза. Его вернул в реальность вопль упыря. Фифа сумела достать его. Она прыгнула сверху на клетку и дотянулась рукой до уха пленника, а затем вцепилась зубами.

— Фифа! — окликнул её Иван.

Она отвлеклась на миг от расправы над упырём. И тот вырвался от захвата, присев.

— Что, вождь?

— Тоже мне Мерлин Мурло нашлась! Майк Тайсон в юбке! Оставь в покое упыря! А то я решу: вы заодно с ним — одной крови!

— Звери они, а не люди! Кровопийцы!

— И не говори, упырь, — согласился Иван. — Сказать кому, что они попили кровушки с тебя — никто не поверит.

— Но факт на лицо, — указал Квага на прокушенное ухо.

— Надеюсь, рана скоро заживёт, поскольку слюна у дикарей неядовитая.

— Ты уверен в том, Иван?

— Поживём — увидим.

— Что за шум, а драки нет, — объявился оборотень в рубке управления НЛО.

— Да вот, не поверишь, — усмехнулся Иван. — Дикари покусали упыря.

— Правда?!

Пленник показал на ухо.

— Неужели они проголодались?

Животы у дикарей обвисали под тяжестью поглощённой еды. И Галах понял: они мстят за соплеменниц.

— Тогда отправляемся на их поиски. В твоих же интересах упырь оказать нам посильное содействие, и мы избавим тебя от неприятного общения с ними. Лады?

— Я на всё согласен? Ведь раньше думал: хуже Глоктара и медиумов во всей Вселенной не сыскать существ. Оказалось иначе. Признаюсь: дураком был! Кровожаднее дикарей трудно и вампира найти!

— Значит, поможешь нам? — вставился Иван. — В противном случае тебе лучше самому застрелиться!

Квага закивал тем, пока было чем. И оборотень предстал перед ним с голограммной картой Земли. Упырь в мгновение ока указал на место дислокации корабля космических пиратов.

— А где притаились медиумы? Не подскажешь?

— Они могут быть где угодно, даже базироваться в непосредственной близости от нас, но мы о том не будем и догадываться. Мне ли тебе это объяснять, предатель!

— Замолчи, — превратился оборотень в монстра.

Дикари напряглись. Они сбились в кучу и выставили дубинки.

— Убери их, — обернулся Галах к ним. — Данное оружие не позволит вам с успехом противостоять врагам. Поменяйте его.

— На какое? — осмотрелись дикари по сторонам в качестве иных подручных средств самообороны — в частности камней.

Ничего подобного на корабле оборотня не было. Вместо этого он продемонстрировал им образец оружия космического ловца за головами.

— Что за трубка? — заинтересовался Иван вперёд соплеменников предоставленным образцом. — Духовая?

— Лучше, — усмехнулся Галах. Он нажал кнопку, и трубка превратилась в подобие винтовки.

— Чем она стреляет — разрывными лучами лазера?

— Нет. Не угадал, пацан.

Галах продемонстрировал обладателем, чего является. Едва на экране отобразилась мишень, он нажал на спусковой курок. По экрану забарабанили стальные стрелки.

— Стреломёт? — задал Иван очередной вопрос.

— Не только, — ответил Галах. И выстрелил сетью, опутав экран. После чего ещё раз пальнул в него лучом света — отключил. — Каково?

— Здорово, — согласился Иван. — Но я бы не стал доверять дикарям столь грозное оружие. Опасно! Перестреляют друг друга, а то ещё и нас зацепят.

— Спокойно, парень! Они уже давно не питекантропы, и даже не неандертальцы, а вполне нормальные люди.

— Тогда взгляни на них.

Галах последовал совету Ивана. Лица у дикарей были вытянуты и белы как у покойников, а весь волосяной покров на головах стоял дыбом.

— Погоди! Я, кажется, знаю, как называется эти индейцы — ирокезы?

— Нет, обезьяны — мабадяны, плюс амазонка — Фифа, — вставился Иван.

— Ладно, парень, уговорил. Выдам им оружие, когда они окажутся за пределами корабля. Тогда каждый сам за себя.

— И все за одного, — выдала Фифа.

Дикари были с ней единого мнения. Иван осознал: матриархат победил патриархат в самом зародыше.

— Ну что же, значит, так тому и быть!

Хотя требовалось беречь мужчин, поскольку женщины встречались чаще в доисторическом мире, чем особи мужского пола. — Охрана Фифе и впрямь не помешает. Ей человеческий род продолжать.

Иван попросил Галаха глаз не спускать с Кваги. Так оборотень и поступил, когда они сумели пробить льды, образовавшиеся под палящими лучами солнца.

Верхний слой снега таял, а нижний — напротив креп, сковываясь.

Толщи ледника затряслись под ногами кровожадных пришельцев, и в следующий миг они полетели в разные стороны с кусками ледяных глыб вывороченных как при взрыве.

Галах при помощи орудий на носу звездолёта пробил себе путь и покинул пределы ледника. Его пытались задержать упыри и долбатроны — те, что не попали в эпицентр трагедии. Они стреляли вслед из всех видов оружия, какое имели при себе.

Несколько упырей и долбатронов обладая лётной техникой, умудрились сесть на хвост беглецам. Ненадолго. Включив вторую скорость, Галах ушёл от них как гоночный болид от пешеходов.

— Кто это был? И куда они подевались? — возник вопрос у Глоктара.

Он объявился на месте события и пытался узнать обо всём произошедшем у офицера.

Долбатрон имел поломки. Они не мешали ему сносно функционировать.

— Говори, железяка, или я сам доломаю тебя! — взревел Глоктар, оторвав железного гиганта от твёрдой поверхности, продемонстрировав свою природную силу вурдалака.

— Я как раз занимаюсь данным решением проблемы.

— Так это проблема! И насколько она серьёзна? — не собирался успокаиваться Глоктар, распаляясь дальше всё больше и больше. У него зрачки глаз налились кровью, а клыки, торчащие из пасти, увеличились в размерах — длину. — Я жду ответа на поставленный вопрос!

— Его нам даст твой приспешник.

Долбатрон-офицер подал сигнал бойцам, и те ввели к ним упыря.

— Что за вид? — не признал Глоктар разбойника. — Откуда взялся это снежный человек?

— Снимите с него шкуры, — повелел долбатрон-офи-цер.

Солдаты выполнили наказ командира.

— Вампа! — опешил вурдалак.

— Я, хозяин.

— Что ты можешь поведать мне интересное про событие, случившееся в ущелье?

— Здесь был беглец — и не только.

— А кто ещё?

— Предатель и...

— Договаривай!

— Дикари.

— Чем докажешь свои слова? Факты есть — улики?

— Косвенные.

Упырь отвёл Глоктара с долбатроном в берлогу и указал на надпись на стене.

— Иван — вождь племени обезьян, — прочёл её вурдалак. — Проклятье! Он был у нас почти в руках! И где теперь его искать? Ты говорил: предатель заодно с ним?

— Да.

— Чёрт! Он — двойной агент!

— Это ещё не всё, хозяин, — промямлил в страхе Вампа.

— Ну что там ещё у тебя? Говори смело — не бойся.

— Квага...

— Мой помощник?

— Ага.

— Что с ним?

— Мой командир попал в плен вместе со мной. И мне удалось бежать, а ему — нет.

— Это всё что ты хотел сообщить мне или...

— Да, хозяин.

— Он жив?

— Надеюсь, дикари не съели его.

— Что? Как такое может быть!

— Вы не знаете, на что способны эти люди. Они — звери! Даже больше скажу: хуже их!

— И это ты смеешь говорить мне — самому кровожадному разбойнику?

Вампа отступил за долбатрона и правильно поступил. Глоктара обуял приступ гнева. Он порушил в гроте ряд сталактитов и сталагмитов, применив лазерное и холодное оружие. Успокоился.

— Мы теряем время, — напомнил долбатрон про Квагу. — Он мог быть допрошен. И я не уверен, что он не выдал нашему врагу всю доступную ему информацию касающуюся всех нас.

— Ха! Даже если так, то это нам на руку! Мы устроим ловушку!

Глоктар догадался: дикари со своими лидерами попытаются отбить у него племя дикарок, поспешил на корабль, приказав упырям быть начеку.

— А ты займись тем, что расставь по периметру на приличном удалении от моего корабля с базой свой стальной легион. Скоро я придам тебе в помощь орду загонщиков со сворами троглодитов. Славная нынче будет охота. Надеюсь последняя для нас в этом чудовищном мире!

На том вурдалак и расстался с долбатроном. А вскоре командир стального легиона андроидов вышел на связь.

— Сектор облавы оцеплен. Жду дальнейших указаний.

— Стойте на месте и никуда не двигайтесь, пока я не подам соответствующего сигнала. А до той поры не выказывайте своего присутствия.

Маскировка у долбатронов была на должном уровне. Они имели защитное поле и могли некоторое непродолжительное время становиться невидимыми, что забирало у них немало энергии с зарядных батарей.

Данным приёмом они и воспользовались.

18. ЗАПАДНЯ.

— Тихо, — отметил Галах.

— Вот и хорошо, — сказал Иван.

— Не сказал бы.

— Почему?

— У меня нехорошее предчувствие: нас здесь ждут.

— Те, кого мы скоро освободим.

— Не спеши, пацан. Я знаю, что говорю. Это ловушка! Звери не могут вести себя тихо в естественной среде обитания, даже располагаясь в непосредственной близости от угрожающей им опасности. Тут что-то не так! Я проверю, а ты с дикарями замри.

Галах исчез. Он долго не возвращался. Иван нервничал, боясь: момент внезапности будет упущен, и враги действительно успеют подготовиться к встрече с ними, просчитав все варианты развития событий, в том числе и нападение на корабль.

Иван взглянул издали на территорию оккупированную пришельцами. Она по периметру была оцеплена рядами колючей проволоки под высоким напряжением позади глубокого и широкого рва, на дне которого имелась вода, скрывая острые колья. За ограждением располагались вышки. На них дежурили стрелки, имея на вооружении пушки. Были и наспех сооружённые доты.

Такую оборону не представлялось возможным преодолеть с наскока с тем числом соратников, коим располагал Иван. Тем более что по периметру базы бродили наряды, состоящие из упыря, долбатрона и троглодита.

— Кого они охраняют и где прячут? Уж не дикарей ли? — призадумался Иван вслух.

— Ты не ошибся, парень, — раздался голос оборотня.

Иван обнаружил его подле. Галах принял облик летающего существа доисторического мира.

Клык заверещал, признав сородича — когтекрыла.

— Заткни ему клюв, пока я это не сделал собственноручно!

В когтистой лапе оборотня появилась трубка. Её дулом он и воткнул питомцу Ивана.

— Этот птах выдаст нас!

Опасения Галаха подтвердились. Из лагеря в их сторону устремился немногочисленный отряд в составе десятка существ: андроидов, упырей и троглодитов.

— Я отвлеку их, а вы сидите здесь тихо. Дело и впрямь принимает дурной оборот, — молвил оборотень и скрылся вновь.

На него как на тварь данного мира и отреагировали охотники за головами.

Иван не собирался сидеть без дела. У него возник прекрасный план. Он знал, каким образом можно беспрепятственно проникнуть на охраняемую территорию врагами.

— За мной, — скомандовал он дикарям.

Иван задумал уничтожить отряд охотников. И пока Галах водил их кругами, он с дикарями соорудил ловушки. А после открылся им.

— Что ты делаешь, сопляк? Я же просил тебя сидеть тихо! — запаниковал Галах.

— Спокойно, птичка! Ситуация полностью под контролем! Лучше не суетись, а помоги!

— Что я должен делать?

— Отвлеки часть врага от меня. С целым отрядом мне с дикарями не совладать.

— Ага. Понял.

Галах принял иной вид животного, что преследователям позволило узнать в нём предателя.

Отряд охотников разделился на две группы: одна погналась за Галахом, иная — за Иваном.

Сообщать на базу о своих находках они не стали, решили сделать сюрприз, дабы набить цену вознаграждения.

Впереди упыря и трёх долбатронов мчался троглодит. Когда казалось Ивану некуда бежать, он скрылся в зарослях. Метнувшись туда за ним и за троглодитом, упырь с долбатронами обнаружили животное, прибитое штырями к стволу дерева за хвост, уши и края шкуры. К тому же и без клыков.

— Вот вам и дикари, — занервничал упырь.

И те появились перед ним и долбатронами во всей красе. Перевес оказался на их стороне. Их было шестеро, в то время как соперника — четыре.

Долбатроны не дрогнули, они произвели выстрелы. Дикари исчезли. Но при этом один из них сорвался на крик. Они решили: ранили его, устремились на захват.

Упырь остался на месте, боясь угодить в западню. Он прильнул к дереву, прижавшись спиной, держа оружие наготове. Рука тряслась, а с лица лил пот градом, застилая глаза. А тут ещё долбатроны скрывшись из виду, не возвращались. От них не было ни слуху, ни духу.

Душа упыря ушла в пятки. Он уже ни о чём не помышлял кроме одного — вернуться поспешно в лагерь. Забыл, где находится. Сорвался с места во весь опор, куда глаза глядят. Споткнулся, упал и скатился в какой-то овраг. Прислушался, не идёт ли кто по его следам.

Кругом царила пугающая тишина.

— Может, зря я испугался дикарей. Надо было освободить троглодита. С ним не так страшно.

Упырь подался назад по своим следам, вновь объявился на том месте, откуда бежал. Его взору предстало то самое дерево, где был прибит к нему шкурой троглодит. Тела зверя не оказалось, а вот шерсть — да. От троглодита осталась одна шкура.

Упырь спал с лица, а после — на землю. Он уже был не рад тому, что вернулся. Вдруг почувствовал резкую боль в пятой точке опоры. Там у него торчала стрела.

Дикари не оставили его в покое.

— Выходите, трусы! Давайте сразимся в открытом бою один на один!

Из зарослей появился Иван.

— Сдавайся, беглец! И я дарую тебе жизнь!

— Сначала справься со мной, — последовал достойный ответ. — На чём предлагаешь драться? Выбери оружие, сопляк!

— Ах, так! Вот значит, как ты заговорил, упырь! — оскорбился Иван. — Тогда получи!

Упырь оказался опутан сетью, вылетевшей из оружия беглеца. Упал. Пытался её разорвать. Тщетно. Нить оказалась стальной.

Появилось два дикаря. Они окончательно скрутили пленника и вставили ему в пасть кляп. А далее поинтересовались, что делать с ним.

— Повесьте на дерево, как троглодита, — ответил Иван.

— Вы что задумали, дикари? — пытался кричать упырь. Ничего не получалось. От него исходило сплошное мычание.

Иван понял его.

— Мне не прокормить вас. Да и держать негде. И потом из вас получится прекрасная наживка.

Для кого — спрашивать не имело смысла. Упырь покрылся холодным потом. Зажмурился, а когда снова открыл глаза, поляна была пуста. Беглец с дикарями исчез.

Иван спешил с Ма и Ба навыручку к Фифе, Дя и На.

Они втроём противостояли андроидам. Силы заведомо были неравны. Зябликов стремился уравнять их. Понял, что зря, обнаружив следы стычки. Ими послужили лишние детали одного из долбатронов, на которые того разобрали дикари.

— Знать осталось два робота, — порадовался Иван. Улыбка исчезла у него с лица, едва ему на глаза попали капли крови. — И дикарям досталось!

Он крепче сжал в руке ружьё, ускорил шаг. И сам не понял, как нарвался на долбатрона.

Столкнувшись с ним лицом к лицу, он не успел даже пикнуть, отлетев в сторону. Данное обстоятельство спасло Ивану жизнь. Перед лицом мелькнули лучи лазера. Ими едва не зацепило Ма и Ба. Они ответили долбатрону, опутав сетями. Тот легко разорвал их. И следом по роботу забаранили стрелы. Большого урона они не нанесли долбатрону. Дикари занервничали. Тут и появились иные их сородичи.

Фифа пустила в ход дубинку. Долбатрон получив удар по голове сзади, обернулся. И дикарка приветила его ещё раз, разбив визуальные сенсоры. Картинка изображения пропала, но долбатрон всё равно пытался достичь соперницы посредством слуховых сенсоров. Пошёл на её крик, ударился в дерево. И больше никто из соперников не обращал на него внимания. А зря. Долбатрон принялся стрелять вокруг себя наобум, требуя помощи.

Первым на неё откликнулся напарник из той же поисковой группы. Его участь была незавидна, хотя он и воспользовался защитным экраном. Его вычислил Иван с дикарями по шороху и следам. Они устроили ему засаду.

На невидимку обрушились камни и грязь. При помощи неё, они сделали соперника видимым. Истыкали всего стальными стрелами. Долбатрон заискрил и развалился при взрыве. В нём детонировал заряд механизма самоуничтожения.

Дикари избежали ранений, но не увечий. Их разметало ударной волной.

Первым на место трагедии явился Галах, благо у него имелся прекрасный ориентир — возвышающийся столб чёрного дыма.

Он обнаружил Ивана в кустах. Там же подле Зябликова вповалку лежали Ма и Ба. Не лучше обстояли дела у Дя и На. Не было только Фифы. Она пропала.

— Где дикарка? — сорвался Иван на крик.

Та отреагировала на него. Перед Зябликовым упала дубинка. И он одновременно с Галахом и дикарями поднял вверх свой взор.

Фифа оказалась на дереве, вися поперёк ветки. Сама спустилась вниз.

— Вы как, мальчики, в порядке?

— Мы — да, — ответил Иван за всех. — А ты?

— Не сказала бы, — пошатнулась дикарка.

Дикари взяли её под руки и услышали:

— Ни с места! Руки вверх! Это засада! Сдавайтесь!

На поляне объявился упырь, придерживая троглодита, тщетно рвавшего цепь и пытающегося накинуться на горстку дикарей.

— Он один или...

— Или, парень, — заверил Галах, глянув на прибор обнаружения, на котором точками отображались три долбатрона. — Я отвлеку их.

— Спасибо. Уже раз сделал это и что?

— Верь! Я не подведу!

Оборотень превратился в какого-то юркого зверька. И только враги его видели. Он сквозь землю провалился.

На том месте, где он стоял, образовалась горка взрыхлённой земли.

— Взять его! — спустил упырь с цепи троглодита. А сам с долбатронами занялся дикарями. — Оружие наземь! Живо, если хотите жить!

— Я — Иван, — сказал юнец. — И вы в любом случае не причините мне вреда!

— Хочешь проверить? — оскалился упырь.

— Да, — ответил Иван, желая знать, где прячутся долбатроны. Легко обнаружил одного из них.

Тот выстрелил перед Иваном.

— Стой, человек! Иначе в следующий раз я прострелю тебе ноги!

— Только попробуй! — пригрозил Иван.

Его угроза осуществилась. Невидимый долбатрон провалился. Галах напал на него.

— Что происходит? — растерялся упырь, поскольку следом взвизгнул троглодит и выскочил из ямы.

Земля под ногами присутствующих затряслась, и перед ними предстал оборотень в форме тёмной дымки. Упырь выстрелил в него. Безуспешно. Видение посмеялось и распалось. Оно окутало упыря, и того подстрелили два долбатрона, открыв себя.

— Огонь! — скомандовал Иван.

И по тем местам, откуда вылетели лучи лазера, полетели иные — от дикарей.

Вспыхнули каскады искр. Долбатроны были поражены. Защитные поля исчезли, и они стали видимы. Упали на траву и затряслись.

Подле одного из них материализовался Галах и вырубил, вытащив из головы микропроцессор управления, к иному — не успел.

— Ложись! — последовал от него призыв.

Прогремел очередной взрыв. Долбатрон задействовал механизм самоуничтожения.

О внезапном проникновении на базу с космическим кораблём Глоктара теперь не могло идти речи. Дикари с лидерами выдали себя. Началась облава. Лагерь стали покидать своры с кодлами, а навстречу им устремились когорты стального легиона.

Кольцо вокруг беглецов сужалось. Но и они не сидели сложа руки. Оборотень посоветовал Ивану облачиться в железяки долбатрона, а сам принял облик упыря, попутно справился с троглодитом, насадив на цепь.

— А кого же будут изображать дикари? — желал знать Иван.

— Самих себя, — ответил Галах.

— Чего? Это как? Ты что задумал, предатель рода человеческого?

— Спокойно, мальчишка! Я знаю, что говорю и делаю! Поверь мне! Так будет лучше для них и для нас! Зато мы легко проникнем туда, куда нам закрыта дорога. Сделаем вид, будто пленили их.

— А дальше что?

— Будем видеть — действовать по ситуации.

— Ох, смотри, Галах! Не дай бог тебе пытаться обмануть меня!

— Не грози, я лишил тебя детонатора взрывного механизма. Так что камикадзе тебе не быть!

И они спешно устремились в сторону лагеря, были обнаружены сворами загонщиков.

— Не стреляйте! Мы свои! — закричал Галах на пару с Иваном, очутившись на дереве с дикарями.

Упыри отогнали от них свору и позволили спуститься вниз.

— Как вам наши трофеи? — ухмыльнулся оборотень, сияя злорадной улыбкой на устах. — Четыре дикаря из пяти — мужики! И я даю руку на отсечение: один из них беглец! Вот Глоктар порадуется, и надеюсь, порадует меня несметными богатствами в качестве вознаграждения. А тебя, железяка, произведут в офицеры. Станешь командиром когорты — не меньше!

Галах специально заговаривал зубы упырям, намекнув, что они ещё не всех дикарей переловили.

— Часть из них ушла от нас. Их погнали с долбатронами наши собратья.

— Куда? — оскалились кровопийцы. — Покажи!

— А что я получу за эту информацию? Что мне будет?

— Ничего! Мы отпустим тебя и не станем отбирать добычу!

— Туда, — указал Галах, боясь провала. — Там на всех хватит дикарей. Мы напали на большое племя!

Раздался чудовищный ор, и кодла упырей умчалась со сворой в указанном направлении.

— Фу ты, ну ты, — выдохнул Иван. — Я думал: хана! Они не отпустят нас.

— Испугался, пацан?

— Не за себя, напарник.

— А за кого — уж, не за меня ли?

— За них, — кивнул "долбатрон" в сторону дикарей. — Особенно за Фифу. Ведь она теперь единственная продолжательница человеческого рода в данном временном измерении здесь и сейчас! И с неё не должен упасть ни один волос!

— Неужели ты готов отдать свою жизнь за неё?

— За всё человечество в её лице, напарник.

— Странные вы существа, люди.

— А разве у вас оборотней всё обстоит несколько иначе?

— У нас каждый сам за себя.

— А у нас — один за всех и все за одного!

— Разве это хорошо?

— А разве плохо?

— То-то и оно, пацан, что наш род при любых катаклизмах будет кому продолжить, а вас уничтожат всех одним махом!

— Это вряд ли. Ты лучше скажи мне, как вы размножаетесь, коль держитесь обособленно друг от друга?

— Есть такой период, когда мы сходимся. И если род понёс потери, восполняем их.

— Если я правильно понял тебя, в вашем случае о любви не может идти речи?

— Да. Мы исключили это чувство, которое является для нас атавизмом и иные — мешающие в борьбе за жизнь. В то время как вы, люди, из-за любви к ближнему своему готовы идти на смерть с улыбкой на лице.

— Что очень хорошо для сохранения вида.

— Нет, пацан.

— Да, напарник.

— Нет!

— Да!

Они остались каждый при сугубо своём мнении, прекратив ссориться и препираться по данному поводу, так как сквозь поредевшие заросли их взорам предстали вышки. Они оказались вблизи пристанища космических пиратов.

— Соберись, парень! И смотри, не развались на железки, когда окажешься среди орды кровопийц. Тебе, как и дикарям предстоит стать свидетелем чудовищных событий, которые заставят застыть кровь в ваших жилах. Надеюсь, встречи с Глоктаром нам удастся избежать.

— Не думаю, — отреагировал Иван. — Я напротив очень надеюсь на данное обстоятельство.

— Глупец! Мальчишка! Пацан! Мы пришли сюда за дикарями, а не по его душу! Он — душегуб! И раскусит нас при помощи медиумов в два счёта!

— Успокойся, напарник, — подмигнул Иван. — А то я решу: ты сам испугался.

— Я не трус! Но не скрываю, что боюсь! Это нормальное чувство, способствующее самосохранению.

— Значит, кое-какие проявления присущие людям, оставили себе?

— Да. Но обо всём этом потом.

Они вышли из папоротниковых зарослей на свободное пространство, и к ним устремился наряд чудовищ.

— Главное без паники, — напомнил Галах, успокаивая не столько Ивана с дикарями, сколько самого себя, внушая: дело выгорит или после их диверсии — база противника.

Но туда им ещё следовало попасть — пройти контроль — минуть дозор, а затем стражу у ворот. И кто ещё знает что — какие препятствия на своём пути к достижению поставленной цели.

— Стойте! Остановитесь! Замрите или умрёте! — раздались предупредительные рыки. И упыри с долбатронами ощетинились дулами оружия.

— Вы чего, братва? — сорвался на ответные действия Галах, имитируя упыря. — Мы — наши! Свои!

— Да, — подтвердил Иван. — Мы — ваши! А эти дикари, — ткнул он конечностью в их сторону, — пленники! Наша добыча. И они — мужики! Среди них может оказаться беглец!

— Слишком умные, да, — не думал пропускать их упырь, являясь командиром охраны базы. — Вы знаете, сколько таких Иванов притащили иные дуралеи?

— Сколько? — выдали разом пришельцы, в том числе и пленники.

— Эти дикари умеют сносно говорить? — мгновенно изменил свой тон кровопийца.

— А то, — вставился вновь Галах. — Мы ж тебе о том сразу говорили: у нас необычные пленники!

— Вижу, а теперь ещё и слышу. Можете спокойно передать их нам и быть свободны, а мы позаботимся о дальнейшей доставке.

— Как бы не так! — понял Иван, куда клонит кровопийца.

— Они — наша добыча! И мы никому не отдадим их, пока не получим причитающееся вознаграждение из рук Глоктара!

— Ты кем себя возомнила, чёртова железяка? Что себе позволяешь? — ополчились упыри, и передёрнули затворы.

— Братцы! — воззвал Иван к долбатронам, имитируя одного из них. — Неужели вы позволите этим кровопийцам напасть на меня?

— Нет! Этого не будет! — вступились андроиды за пришельца.

— Бунт? — взревели упыри. — Да знаете, что с вами будет? Вы в своём уме, железяки дурноголовые?

— Оставь нашего собрата по механической сборке в покое! Он и без вас пострадал! Еле передвигается. Ему требуется срочная подзарядка с капитальным ремонтом.

— Тогда забирайте его и проваливайте! — пошёл на хитрость упырь.

— Я не согласен! — выдал Иван.

— И я, — продолжал упираться Галах. — Дикари — моя добыча! Я не намерен ни с кем делиться ими! Я буду не я, если не получу за них награду плюс высокое звание! И тогда ты, предатель рода упырей, будешь беспрекословно подчиняться мне!

Галах не блефовал. У него на раскрытой ладони оказался взведённый взрывной заряд.

— Первый кто попытается прикончить меня, пострадает в первую очередь сам, а из-за него — все остальные!

— Убери эту дуру с глаз долой! — запаниковали упыри.

— Сразу, как вы то же самое сделаете сами! Пошли прочь с дороги, твари!

— Ну, погоди! Мы ещё поквитаемся с тобой! — оскалились кровопийцы.

— С нетерпением буду ждать этого момента! Знайте: я всегда к вашим услугам!

— Разумеется! Мы очень хорошо запомнили тебя — твою рожу! Так что можешь быть уверен — вовек не забудем пока жить будем!

— Знать, ваши дни сочтены. С дороги, упыри! Нас ждёт вурдалак!

Главный упырь подался на уговоры силой, приказав пропустить охотников в лагерь. Пришельцы миновали их, и он повелел своим подопечным не спускать с них глаз.

— Следуйте по их пятам тенями! Я желаю знать об этой странной парочке всё, что только возможно!

Минув один кордон, Иван с Галахом и дикарями приблизились к иному, встав напротив ворот.

— А теперь что? Как нам быть — пройти? — взглянул Иван на оборотня. — А где мой напарн-Ик?

Перед Зябликовым вместо прежнего упыря, в которого превратился Галах, предстал иной — командир стражи кровопийц.

— Т-с-с! Спокойно! Это я! — подмигнул он.

— Пы-правда?

— Да, — показал Галах на оружие в руках. Оно было тем, каким обладал прежде оборотень.

— И когда только успел сменить облик?

Ответа Галах не дал. Не было времени. Перед ними появилась стража ворот базы. Два долбатрона словно выросли из-под земли.

— Перекиньте мост, чурбаны железноголовые! — закричал Галах, обращаясь к ним. — Неужели у вас заржавели визуальные и слуховые сенсоры, и вы не признали того, кто перед вами стоит и говорит?

— Пароль!

— Проклятье! И это вы смеете говорить мне — своему командиру?

— Нет! У нас есть свой офицер! И мы подчиняемся ему — исполняем приказы. А данный приказ поступил от него, чтобы никто не мог проникнуть в лагерь и покинуть его без пароля!

— Живо его сюда! Это приказ!

Долбатроны переглянулись, переговариваясь беззвучно посредством радиосигналов в скрытом диапазоне. И подле них возник их командир — офицер 2-й когорты стального легиона долбатронов.

— Что надо? — произнёс он недовольно механическим голосом. — И вообще, кто посмел оторвать меня от трапезы?

Долбатрон с характерными знаками отличия на бронированном корпусе держал в руке вместо оружия металлическую кружку на цепочке. Внутри неё находилась тормозная жидкость, заменяя своего рода выпивку, а в иной конечности — батарейка и кристаллы. Он проглотил их и запил. После чего убрал кружку в себя, открыв потайную дверцу на груди.

— Так чего изволите, гости дорогие? — обратился он к ним, после того, как долбатроны нашептали ему о них.

— Протри свои визуальные сенсоры, кусок железа! Или ты тоже скажешь, будто не признал меня — командира стражи лагеря! — проревел Галах.

Офицер-андроид не спешил с ответом.

— Ну, ты, консерва с проводками, протри гляделки!

— Опустить мост! — приказал долбатрон своим подчинённым. — И пропустить гостей.

— То-то, — оскалился довольно оборотень.

— Вам придать бойцов для доставки дикарей до места назначения, а то я смотрю: у вас помощник никуда негодится. Ему требуется капитальный ремонт. Он еле передвигается.

— А это уже не твоего ума дело, консерва! Подними мост и закрой ворота, а с ними свой голосовой динамик!

Долбатрон нехотя повиновался.

— Вот мы и на месте, — молвил Иван.

— Почти, — не согласился Галах. У него снова переменилось лицо. Сейчас оборотень принял облик Кваги — помощника Глоктара.

— Зачем? — пытался понять Иван. — Это опасно!

— Всё то, что мы затеяли с тобой. А иначе нам не добраться до места резервации дикарей, как и до Глоктара!

И только они скрылись среди иных групп ловцов за головами, у главных ворот базы объявился настоящий командир стражи кровопийц.

— Эй, там! На ином берегу! — закричал он через ров с водой. — Живо опустите мост!

Вновь появились два железных истукана. Они странно себя вели, не реагируя на ругань со стороны упыря.

— По-моему мы уже пропускали только что данную тварь. И без пароля! — отметил один долбатрон. — Во второй раз этому не бывать!

— Верно, — согласился другой. — Позовём командира?

Появился офицер.

— Что ещё?

Долбатроны указали ему на упыря, срывавшего голос на них.

— Мы же пропустили его?! — опешил офицер.

— Разумеется. Похоже, этот кровопийца издевается над нами.

Офицер потребовал пароль на вход.

— Глоктар! — проревел упырь. — А теперь опустите мост!

— Неужели и этот упырь, командир стражи? — загалдели долбатроны.

— Кто разберёт этих тварей, коль они все на одно лицо, — отметил офицер, подчиняясь новым гостям.

Для упырей долбатроны сами были точно такими же механическими братьями-близнецами.

— Почему не опустили мост по моему приказу сразу? — негодовал кровопийца, оказавшись подле бойцов стального легиона.

— А почему на этот раз явился с пустыми руками? — ответил ему любезностью офицер-долбатрон. — Где пленники?

— Ты чего несёшь, консерва? Я не могу охотиться на дикарей! И вынужден сидеть тут с вами на базе взаперти, когда иные мои собратья по крови получают неслыханное удовольствие от охоты!

— По-моему вы выглядите неважно.

— Сейчас сам будешь в аналогичном состоянии, железный болван! — зарычал упырь. — Знай своё место, ломьё! Соблюдай субординацию! И не смей никогда забывать об этом!

На том они и расстались.

— Вы ещё здесь со мной? — продолжил негодовать главный упырь на своих собратьев по крови — подчинённых. — Я же велел вам следовать за странной парочкой! Немедленно разыщите их и доложите!

Упыри тотчас скрылись.

— И куда запропастились эти охотники? — принялись они искать среди толпы упырей и долбатронов с иными дикарями-пленниками своих.

Поиски затягивались, а всё благодаря умению оборотня менять лица. Даже наткнувшись на них, преследователи не опознали их.

— Куда прёте? — заревел Галах на них.

— Ой! — признали упыри в нём помощника Глоктара. — Простите нас, господин Квага! Кажется, мы ошиблись! Перепутали вас с...

— Кем?

— Не важно.

— А что?

— То, что мы всецело в вашем распоряжении. Чего изволите — прикажете?

— Пошли вон с глаз моих!

— Будет исполнено, — исчезли кровопийцы в тот же миг.

— Здорово это у тебя получилось, — отметил Иван. — А слабо принять вид вурдалака?

— Ты что затеял, напарник? Двух Глоктаров не может по определению быть! Это опасно! Он может оказаться нос к носу с нами и что тогда? Или ты этого и добиваешься? Ай да пацан! Гений! — раскусил его Галах. Авантюра Ивана пришлась ему по душе. — Старик не ошибся в тебе.

— А то! Я ж его ученик! Правда, он так ничему меня ещё и не научил — не успел.

— А смысл, напарник? Ты всё хватаешь налету! Даже я за тобой по мысли угнаться не могу. Всегда на шаг, а то и два впереди меня.

— И это всё благодаря тебе — той информации, которую ты предоставил мне.

Так за разговорами они дошли до того места, где собралась толпа чудовищ со своими пленниками.

— А дальше что? — осмотрелся Иван по сторонам. — Что это за плацдарм?

Он вдруг оторвался от земли, и они начали подниматься в воздух. Чем выше они поднимались, тем больше их окутывал невидимый туман.

— Откуда взялась эта дымка среди бела дня? — запаниковал Иван.

— Это защитный экран корабля, — пояснил Галах. И оказался прав, едва продвижение вверх было прекращено.

На миг они все очутились во тьме, а потом их всех ослепил вспыхнувший свет. Кругом замаячили своды космодрома. Дикарей согнали в одно место и погнали куда-то общей массой. Иван желал знать это наверняка. Галах помог ему в том. Никто не хотел перечить помощнику Глоктара. А после и самому хозяину, когда оборотень незаметно для посторонних глаз принял его облик.

Тут и появились их преследователи. Не одни, а вместе с командиром стражи.

19. ДИВЕРСИЯ.

— Хозяин! Господин! — бросились они с криками в сторону пришельцев. — Стойте! Подождите нас! Это очень важно! Среди нас враг!

— Проклятье! — сорвался оборотень на рык. Его фраза имела иной смысл, нежели приняли её на свой счёт кровопийцы. — Вам чего?

— Господин! Хозяин! Среди нас предатель! — молвили упыри.

— Что? Кто?

— Оборотень! Он уже раз принимал обличие одного из нас!

— И кого же, если не секрет? — вставился Иван.

Упыри недоверчиво покосились на долбатрона.

— Отвечайте! — рявкнул Галах на них.

— Он, — указали бойцы на своего командира.

— Вы хоть осознаёте, чего несёте, а? — вновь влез "робот" в чужой разговор.

— Да, — поддержал его мысль "вурдалак".

— Вы указываете на своего командира как на врага!

— Нет! Неправда! Я — упырь, а не оборотень! — завыл он.

— Стоит проверить.

— Нет. Смилуйтесь, хозяин! Пощадите! Я ваш верный слуга!

— Действуйте, — приказал Галах, обращаясь к упырям.

И те подались за своим командиром. Он понял: мольбы напрасны. Пытался бежать.

— Одно слово — кровопийцы! — констатировал Иван факт.

И продолжил с Галахом путешествие по кораблю космических пиратов, изучая внутреннее строение и обстановку.

Тем временем упыри загнали в тупик командира.

— Не подходите, твари! — ополчился он на них. — Убью!

— А вдруг мы — тебя? — опередили они его.

Мелькнули лучи лазера, и оружие выпало из рук командира. А следом бойцы навалились на него.

— Ты знаешь, Вампа, как определить оборотня? — вопросил один упырь у другого.

— Да, Урдак. Надо скрутить ему голову и если на её месте появится иная — он предатель!

— Не делайте этого! — закричал их собрат-кровопий-ца.

Это были его последние слова.

— Ошибочка вышла. Он на самом деле являлся одним из нас, — растерялись упыри.

— Выходит, Глоктар и был оборотень! Ведь тот робот-долбатрон насторожил меня, — отметил Вампа. — Необходимо поднять тревогу! Следует срочно отыскать врага!

На корабле космических пиратов поднялся переполох.

— Что происходит? — не мог взять в толк Галах.

— Кажется у нас враги, хозяин-господин, — улыбнулся Иван. — Кровопийцы обезглавили своего командира, и он оказался одним из них. Значит ты — подделка! Скорее прими иной облик.

— Кого, паря?

— Любого упыря!

— Ага, понял.

— Тогда расходимся.

— Зачем?

— Затем, чтобы нас не обнаружили. Встретимся, сам знаешь где. До встречи.

Иван с Галахом расстались. И тут же на одного из них выскочили упыри.

— Куда спешите, братья? — заинтересовался оборотень.

— К Глоктару! Он предатель!

— Что? Кто?

— Он — оборотень!

— Наш хозяин и господин?!

— Ты с нами или как?

— Предлагаете мне поквитаться с ним?

— Да.

— Давно пора!

Галах лишь сделал вид, будто подался с кучкой кровопийц, пошёл последним, а вскоре отстал от них. И увидел новые беспорядки. Упыри разбирали на детали долбатрона.

— За что вы его?

— Он лазутчик!

— Чей?

— Беглец!

— Правда?

Разобрав основательно долбатрона, упыри осознали ошибочность собственного предположения, однако не остановились на достигнутом результате, пытаясь отыскать Ивана.

С ними и подался дальше Галах, боясь за судьбу соратника по оружию.

Иная же кодла кровопийц прорвалась со сворой в ту часть корабля, где обитал Глоктар. Там они и застали его и не одного, а с долбатроном — командиром стального легиона.

— Это что такое? — вскочил Глоктар с кресла. — Кто позволил вам врываться сюда? Убирайтесь, пока я не уничтожил вас!

— Предатель! — раздался крик из толпы упырей. И они кинулись на вурдалака.

— Проклятье! — устремился Глоктар на стену отсека. — Кто-нибудь объяснит толком, что происходит? Из-за чего поднялся бунт?

— Спустись, тогда и узнаешь, — выдал Вампа.

— Тщедушный упырь! Двуличная тварь! — сорвался Глоктар на чудовищный рык, выявив зачинщика беспорядка. — Ты сам предатель!

— Нет, оборотень — ты!

— Ах, вот оно что, — дошло до вурдалака что произошло. — Не верьте ему! Он сам является им! И таким образом пытается внести сумятицу!

Упыри не знали, кому верить, решили проверить свою догадку. Сделать это было нетрудно. Они ринулись на долбатрона, приняв за беглеца, и разобрали его на детали, как их предшественники в иной части корабля не одного железного робота-бойца из стального легиона Мер-Заха.

— Теперь убедились, кто прав! — ликовал Глоктар.

Он без боязни спрыгнул вниз. И вокруг него с Вампой образовалось свободное пространство — ринг.

— Прощайся с жизнью, предатель!

— Я — упырь! — пал Вампа ниц. — Это сущая правда, господин! Я, кажется, ошибся насчёт вас, но не того, что среди нас действительно враги! Не казните меня! Я ещё пригожусь вам!

— Предавший раз, сделает это снова! — не верил Глоктар ни единому слову кровопийцы. Сам желал убедиться: не оборотень ли он. Занёс руку с холодным оружием над его головой.

— Остановись! — последовал повелительный призыв в приказном тоне.

На экране перед тварями объявился медиум.

— Мер-Зах, мерзавец! Что тебе надо от меня?

— Отмени расправу!

— Этому не бывать! Я собственноручно казню зачинщика бунта, кем бы он ни был, даже упырём! И моё слово на этом корабле закон!

— Моё — тоже в любом месте!

— Нет! У себя в орде я командую сам! И ты мне не указ!

— Я предупредил тебя, вурдалак! Поплатишься! Ты зачем уничтожил командира стального легиона?

— Это не я, а мои подопечные! Уж не ты ли внушил им, что среди нас враги? Пытаешься покончить со мной данным образом! Но у тебя на этот счёт ничего не выйдет!

— Если бы хотел, давно сделал и как раз при помощи офицера долбатронов!

— Значит, мои подопечные опередили тебя.

— Пусть так. Тогда Вампа тебе не враг. Ибо он спас тебя!

— Ты не путай меня, Мер-Зах.

— Ты сам запутался, Глоктар! Позволь мне, я помогу тебе разобраться в запутанной ситуации.

— А не боишься меня — того, что я могу прикончить тебя?

В ответ медиум посмеялся.

— Я уже у тебя на корабле и до сих пор жив.

— Что?!

Открылась дверь в покой, и в проёме объявился Мер-Зах. Глоктар бросился к нему, а после резко остановился. Позади медиума показались плотные ряды когорты стального легиона долбатронов.

— Не могу сказать, Мер-Зах, что рад видеть тебя, — выдал вурдалак.

— То же самое я легко могу констатировать в отношении тебя, Глоктар, — ответил любезностью медиум. — Однако оставим на время нашу неприязнь. Того требует Мор-Ох.

Мер-Зах приблизился к Вампе.

— Посмотри на меня, упырь! В глаза!

Кровопийца повиновался. Иначе и быть не могло. Медиум гипнотизировал его. У него появился третий глаз, на этот раз в ладони у лица упыря. С помощью всевидящего ока, он проник в тёмные уголки подсознания кровопийцы и увидел всё то, что когда-то упырь.

— Всё ясно, — молвил Мер-Зах, закончив сеанс допроса на уровне сознания. И упырь не говоря ни слова, упал.

— Что с ним? — покосился Глоктар на медиума.

— Не беспокойся насчёт него. Отныне Вампа не противник тебе.

— Ты что с ним сделал, мерзавец?

— То, чего так жаждал ты, вурдалак.

— Как ты посмел уничтожить моего воина без соответствующего на то разрешения с моей стороны?!

— А ты — моего, — указал Мер-Зах на останки командира стального легиона.

— Понял. Квиты!

— Отлично. Тогда займёмся делом — нашими общими врагами.

— Выходит, они всё-таки среди нас?

— Ну, как тебе сказать, дабы не расстраивать.

— Правду!

— Ловушка сработала. Они угодили в неё. Нам лишь осталось найти их. Ведь это сущий пустяк, неправда ли?

— Что? Да они устроили бунт на корабле! И кто знает, на что ещё способны!

— Ты сомневаешься в моих способностях, вурдалак?

— Нет.

— Не верю! Ты думаешь иначе! Но я докажу тебе, что это не так! И продемонстрирую свои способности!

Мер-Зах обратился к стальной когорте.

— Живо произвести учёт всех долбатронов. И тот, кто не откликнется на скрытый призыв, должен быть доставлен ко мне тотчас же! Исполнять!

Приказ медиума был удовлетворён мгновенно. К его большому удивлению долбатрон предстал не в единственном числе. Их оказалось гораздо больше — целая куча.

— Это что такое, а? Как мне понимать вас? Откуда столько железа? — сорвался Мер-Зах на крик негодования, чем вызвал приступ безудержного смеха у вурдалака.

Глоктар вперёд него догадался в чём именно дело.

— Эти куски ломья притащили тех своих собратьев по механической сборке, которые требуют капитального ремонта! А значит, не могли ответить на скрытый сигнал!

— И всё равно среди них может оказаться беглец!

Мер-Зах приказал разобрать покалеченных долбатронов на запасные детали. Ивана среди них не оказалось.

— Теперь ты убедился, мерзавец, что враг, доставшийся нам не так прост и достоин, чтобы мы думали о нём как о принципиальном противнике, с которым шутки плохи! Хи-хи...

— Прекрати издеваться, упырь!

— Я — вурдалак!

— Тварь ты, как и твои подопечные! Вы ни на что неспособны!

— А сам со своими безмозглыми грудами ломья?

— Хватит препираться! Сколько можно? — раздался голос иного медиума — Мор-Оха. И оба непримиримых соперника присмирели в тот же миг, склонившись в благоговейном поклоне, трепеща перед мормоном. Он предстал перед ними в качестве голограммного изображения.

— Как прикажете, — повиновался Мер-Зах.

— Чего изволите? — вторил ему Глоктар.

— То ради чего я с вами явился в этот мир! А мне он противен! Но вы будто нарочно изводите меня! Даю вам сутки по здешним меркам на решение проблемы, после чего пеняйте на себя, если не предстанете передо мной с пропажей — предателем и беглецом! Ищите их! И найдите! В противном случае вам обоим не сносить головы! Оставлю планету вместе с ордой и легионом и уничтожу!

На этом сеанс связи был завершён.

— Что это было? — пытался осмыслить Глоктар. — Мираж сродни дурного видения или я стал свидетелем чудовищного наваждения?

Мер-Зах спал с лица. Слов не требовалось. На экране пошёл отсчёт обратного времени до момента "Х". Как ни пытался Глоктар остановить часы на экране, они тикали на убывание даже когда он отключил его.

— Что за штучки медиумов? — покосился он вопросительно на своего заклятого напарника. — Объясни!

— Легко, — сподобился Мер-Зах на ответ. — Данный хронометр времени показывает, сколько нам с тобой отпущено жизни Мор-Охом, если не выполним поставленной задачи.

— Чего уставились, упыри? — сорвался Глоктар на невиданный и неслыханный доселе чудовищный рык. — Ищите врага! Переройте корабль, планету, но найдите предателя и беглеца! Иначе я сам буду считать каждого из вас ими! Все всё поняли?

Ответом послужила гробовая тишина, нарушенная миг спустя топотом ног и рёвом. Кодлы упырей разбежались в панике.

Мер-Зах сообразил: толку от них не будет. Поэтому предложил вурдалаку наведаться в хранилище, куда сгоняли дикарей их подопечные.

— Думаешь, наши враги объявятся там?

— Будь я на их месте, Глоктар, поступил аналогичным образом! Иначе, какой смысл было рисковать собой для проникновения сюда. Риск должен быть оправдан. Или забыл, что Иван — вождь племени обезьян. Они же дикари! Вспомни знаки оставленные им. Он решил завладеть данным миром, а мы помешали ему. Поэтому ничуть не удивлюсь, если он задумал диверсию.

Медиум предугадал многое, но не всё. Он и предположить не мог, что Галах и Иван встретятся у иного хранилища, в котором содержались в заточении динозавры, коих тайно отлавливала личная свора вурдалака с целью обогащения. Он задумал устроить при помощи чудовищ грандиозные гладиаторские бои, после чего, подняв, таким образом, цену мог продавать их устроителям подобных зрелищ.

— Напарник, — молвил упырь, приметив долбатрона.

Тот неуклюже повернулся в его сторону.

— Союзник?

— Да, паря.

— Смени облик.

— Пожалуйста.

Упырь поменял внешность, превратившись в хищного динозавра небольших размеров. С ним Иван как долбатрон подался к страже тайного хранилища на корабле космических пиратов.

— Стой, железяка! Остановись! — сорвались упыри на предупреждение. — Ни шагу больше!

— Осторожно, — выдал Иван. — А то я решу: вы — враги и спущу на вас свою зверушку! Берёте её?

— Проваливай, долбатрон!

— Я недорого возьму с вас за неё. А вы перепродадите её своему хозяину втридорога! Ну, так как — по рукам?

— Убирайся, ломьё, пока мы не превратили тебя в него!

— Ладно, — повернул Иван назад вместе с оборотнем.

— Стой!

— Ну, чего ещё?

— Оставь своё животное!

— Покупаете его?

— То, что берём — да, — оскалились упыри.

— Значит, забираете без оплаты?

— Угадал!

— А не боитесь?

— Кого — тебя?!

— Нет, зверя!

Иван отпустил Галаха. Упыри не успели поднять оружие, как в полу от них остались трафареты.

— Тебе лучше убраться, напарник, с пути следования чудовищ, — проревел оборотень в обличие динозавра и сорвал запоры.

Хранилище изнутри напоминало зверинец. Все животные доисторического мира имели отдельные клетки, на дверях которых у засовов с запорами и замками красовались надписи, классифицирующие принадлежность обитателей к той или иной категории — хищник или нет. Плюс рост и вес.

— Иван, — рыкнул оборотень. — Не бойся, выходи! Ты слышишь меня?

Он не отвечал.

— Эй, парень!

Из-за двери хранилища показалась голова динозавра, в проёме его уже поджидала толпа космических пиратов. Ивана среди них не было. Данное обстоятельство несказанно порадовало Галаха.

— Вам чего, упыри?

Они растерялись.

— Чего случилось? Только не говорите, что впервые в жизни увидели говорящее животное? Нет! Вот это да! Тогда разрешите представиться...

Грянул выстрел, оборвавший оборотня на полуслове. Обошлось. Он увернулся. И продолжил беседу по душам в одностороннем порядке.

— Ё-маё! Вы чего, а? Я же хотел представиться вам в хорошем смысле слова, а не отправиться в мир иной!

Последовал очередной выстрел.

— Ой! Ну, вы и дикари! Кстати, где они — не подскажите?

Мелькнул третий луч боевого лазера и улетел в хранилище, минуя Галаха.

— Ага. Спасибо, понял. Мне туда. Пока. Почему не до свиданья? Нам лучше больше не встречаться с вами — чревато... для вас!

— Держите эту тварь! — сорвался на крик какой-то упырь в толпе кровопийц. — Не дайте ему уйти! Это оборотень! Предатель!

— Сами твари! Я — динозавр! Что, не верите? А так! Ры-ры-ры... — сфальшивил Галах. — Нисколечко не боитесь? Вот чудовища-А-А...

Оборотень бросился в бега, а толпа кровопийц поспешила за ним.

— Не стрелять! Брать живым! Так того требовал Глоктар! — проревел всё тот же упырь — Урдак.

В руках кровопийц сверкнули клинки. И они загремели ими по бронированной двери в отсек зверинца, которую Галах захлопнул перед ними.

— Западня! — перевёл он сбившееся дыхание. — И в неё я сам угодил, хотя и не без помощи Ивана-дурака! Вот где дурак!

Дверь под напором чудовищной толпы кровопийц не устояла и рухнула на него. Благо оборотень принял вид иного крохотного существа, что спасло ему жизнь на время.

Отняв дверь, открытую на пол плашмя, упыри обнаружили там мелкого паразита — грызуна. У него два клыка имели тот же вид, как и у кровопийц. Данное обстоятельство и вызвало у них подозрение насчёт зверька. Тот пытался бежать. Его остановил ударом ноги Урдак. Прибить не прибил, зато на хвост наступил. А после схватил лапой, сомкнув на нём когти — поднёс к лицу, понюхал, а затем облизнул.

— Экхе, — кашлянул строптивый грызун. — Не советую тебе, тварь есть меня! Мы, паразиты, как правило, очень опасны — заразны! Неужели забыл, что являемся разносчиками всяких инфекций! Я болен эпидемией! Не веришь? Вот смотри! А-а...

Оборотень пытался чихнуть, но вместо этого испустил воздух иным местом от страха. Усмехнулся невинно.

— Ха-ха! Вот ведь как бывает! Ты думаешь: у тебя грипп, а оказывается всё наоборот — понос, — понёс Галах несусветную чушь. — Ну, я покажу тому докторишке, что поставил мне данный больничный диагноз! Я ему — ух! Главное, говорил ему: у меня кашель, а он мне сказал, что избавиться от него поможет слабительное лекарство! Теперь дыхнуть боюсь, не говоря уже о том, чтобы чихнуть! А тут вот ведь как всё получилось! Извини, но подгузники я с детства не ношу. Нет подходящего размера.

Почуяв запах зловоний, упырь пытался снести голову грызуну. Тот сумел увернуться от взмаха клинка. Кровопийца срезал себе когти, едва не лишившись кисти. И в руке у него вместо холодного оружия появилось лазерное — бластер.

— Изжарить меня решил, прежде чем отведать на вкус? Думаешь вирус эпидемии уничтожить? Не вый-дет! Подавишься!

Упырь воткнул дуло оружия в мордочку грызуна. Тот опередил его с выстрелом — чихнул. Бластер взорвался.

— Я же предупреждал тебя, тварь, что со мной твои штучки не пройдут!

Упырю надоело мучиться, он пытался прихлопнуть грызуна. Тот извернулся и был таков, подавшись к кровопийце по рукаву под защитный комбинезон.

Вот тут и случилось непоправимое. Упыри ополчились на Урдака. Они наставили на лидера оружие, признав в говорящем грызуне оборотня.

— Не стреляйте, пацаны! — упал перед ними на колени собрат по крови. — Я разберусь с предателем! Только предоставьте мне такой шанс!

Урдак демонстративно ударил себя в грудь кулаком — промахнулся, ибо последовал новый удар, а затем ещё и ещё. Он на глаза кровожадной толпы собратьев по оружию избивал сам себя. Им пришлось по душе данное зрелище, и они на время отложили пальбу. Но только на время, поскольку лидер довольно быстро извёл себя, отправив в нокаут после пары нокдаунов. И его вместо расстрела забросили в клетку к хищнику. Им оказался динозавр — титанозавр.

Принюхавшись, чудовищная рептилия приняла упыря за добычу. Оскалилась. Из пасти вырвался грозный рык.

Упыри насторожились, а после возликовали. Они предчувствовали кровавое зрелище. Клетка для них сейчас превратилась в ринг. Предстоял гладиаторский поединок не на жизнь, а насмерть. Упырь противостоял динозавру.

От рыка Урдак пришёл в себя, как и грызун-оборотень заинтересовался тем, что происходит вокруг него, понял: лучше бы не видел того, чему он стал свидетелем.

— Ой, мамочка! Роди меня обратно! — обхватил Галах лапками морду упыря. — Спаси нас, кровопийца! Ведь ты победишь динозавр-Ик-а? Да? Не молчи! Скажи что-нибудь! И желательно — ободряющее! Брось боевой клич! Произведи на соперника психологическую атаку! Умоляю!

Упырь издал звук прямо противоположным местом рту, какой при встрече с ним Галах в том обличие, каком пребывал сейчас.

— Ну, ты дал! Ты что сделал, а? Одно слово — упырь! Кровопийца! Теперь динозавр решит: мы боимся его! Нет? А что тогда? Чего мотаешь головой? Хочешь сказать: заразился от меня?

— Ага...

— Ой, дурак! Ну, дурак! Я соврал, спасая свою жизнь, а ты поверил! Просто не вериться! Ты — кретин! Иди и разорви этого доисторического хищника на куски. Сделай же шаг вперёд!

Вместо этого упырь попятился назад.

— Стой! Не паникуй, а главное — не психуй! Тут ведь как — психуй, не психуй, а всё равно получишь... в итоге один и тот же результат! Нам из клетки живыми не выйти! Даже уничтожив динозавра, твои собратья прикончат тебя из-за меня. И почему я такой невезучий?!

Упырь тем временем затряс дверь в клетке, требуя выпустить себя.

— Верно, — опомнился Галах. — Это наш единственный выход! Выберемся из клетки сами и выпустим динозавра! Тогда кровопийцам будет не до тебя, а значит и не до меня! Ломай дверь, гений! Скорее! А-а-а! Динозавр близко!

Упырь не справился бы с чудовищной ситуацией, не пособи ему вовремя оборотень. Галах в следующий миг превратился в диплодока — 80-тонного гиганта, в то время как соперник весил раз в пять меньше него.

— Ага! Страшно? То-то! Ты что же думал, зверюга, в сказку попал! Как бы не так! Ты на меня попал, а значит, круто попал!

Титанозавр отскочил от соперника к противоположному краю клетки, не помышляя о бое. Галах тоже не собирался атаковать его, он пытался узнать у упыря, как у них обстоят дела с открытием двери.

— Эй, трус! Ты жив? Подай голос!

В ответ гробовая тишина. Даже кровопийцы за пределами клетки притихли, обнаружив собрата впечатанным в прутья клетки огромным задом оборотня, являющимся прекрасной мишенью, в которую труднее было промахнуться, чем попасть. Однако никто не отважился стрелять. Все понимали: спугнуть данного беглеца-предателя себе дороже. Может и мокрого места не остаться при столкновении с ним, что подтверждали два трафарета от стражей на входе в хранилище зверинца.

— Не слышу ответа, — продолжил неистово рычать диплодок.

В итоге сам добился поставленного результата — развернул тыльной частью тела клетку, и оказался на свободе вместе с титанозавром.

Хищник ринулся прочь с ринга в толпу кровопийц, а те в свою очередь с криками поспешили от него в разные стороны, куда глаза глядят.

Галах вновь обернулся, среагировав на шумы позади себя, в очередной раз развернул иную клетку, которые стояли плотно друг к другу, и между ними в целях экономии жизненного пространства отсека был узкий проход.

Динозавром оказалось травоядное существо. Оно испугалось, пытаясь вырваться из тесного помещения на простор, сбило с ног диплодока. И тот пошёл крушить своим огромным телом ряды клеток.

— Проклятый бронтозавр! — сорвался Галах на рык. И понял: самое время менять облик.

Теперь уже он стал меньше Урдака и оказался у него там, каким местом до этого припечатал сам.

— Ну, ты, толстожопый! — запищал он. — Чего лежишь? Бежим, если тебе дорога твоя жизнь!

Упырь не реагировал на призывы оборотня. Грызун решил побеспокоить его иным доступным способом. Он оказался весьма результативным. Галах вогнал в зад кровопийцы два торчащих резца, и они помчались сломя голову.

— Эй! Куда? — негодовал Галах. — Не туда бежим! Нам следует спешить на выход вслед за табуном доисторических рептилий, что проложили нам дорогу к свободе!

Упырь не внял словам оборотня, и тот поспешил оставить его. Являясь летучей мышью, Галах устремился на выход из хранилища. Далеко не ушёл. Кто-то атаковал его. Увеличившись резко в размерах до парасямонта, он упал на пол с тем, кто теперь оказался меньше его.

— Что, Клык, — признал Галах питомца Ивана — когтекрыла. — Я оказался тебе не по зубам!

Оборотень оторвал его от зада. Вот тут перед ним и появился паренёк.

— Отпусти моего птенца, Хряк! — взял Иван в прицел дикое животное.

— Здорово, дуралей, — хрюкнул оппонент. — Не ожидал, что я окажусь говорящим животным?

— Угу, — кивнул Иван. И схватил себя рукой за лоб, проверяя температуру. — Чур, меня! Сгинь нечистый!

— Если я свинья, значит, люблю грязь? — возмутился оборотень. — А это не так! И потом всем известно, что свиньи самые чистоплотные животные! Просто купаясь в грязи, они избавляются от паразитов!

— Так кто ты, животное? Животное или...

— Или, Иван-дурак! Я — твой напарник!

— Галах?

— Ну, наконец-то признал!

— Знать богатым уже не будешь.

— Да чёрт с ними — с деньгами! Сейчас главное свои шкуры спасти!

— Нет, дикарей! За ними мы сюда и явились! Для чего нам надо повернуть беснующуюся толпу доисторических монстров в головную рубку корабля.

— Решил устроить нам катастрофу?

— Не нам, оборотень, а врагам!

— Ну, ты псих! А мы где, по-твоему, находимся?!

— В нашем случае риск оправдан!

— Самоубийца! Я не собираюсь вместе с тобой становиться им! Хватит, пора расходится!

Оборотень бежал от Ивана. Тот этого не ожидал. Не успел Галах скрыться за углом, как вновь появился и в ином обличие.

— Ну, чего стоишь как столб, пацан? Бежим за чудовищами!

Он схватил Ивана, и они понеслись.

— Ты чего это вдруг резко переменил своё решение в отношении меня? — заинтересовался оживлённо Зябликов.

— Пожалел тебя дурака, — последовал ответ.

— А может в первую очередь себя? Кого встретил, убегая от меня?

— Не столь суть важно!

— А что?

— То, что я вновь с тобой! Так чего тебе ещё надо?

— Уверенности в том, что ты не предашь меня в самый ответственный момент!

— А разве сейчас он ещё не настал?

— Почти...

— Что это значит в твоём исполнении?

— То, что у нас с тобой на жизненном пути ещё все приключения впереди!

— Ты не пугай меня, Иван! Я пуганный!

— Пугало ты, Галах, которое боится самого себя.

— Ты сам ничуть не лучше, дикарь!

— Я — человек!

— А разница? Для обитателей космоса все люди — звери!

— То же самое я могу сказать в отношении тебя!

— А где логика?

— Аналогично я могу спросить о том же у тебя!

— Понял — квиты!

Галах превратился в хищную рептилию, и дальше понёся скачками. Крылья использовать он не мог, боялся сбросить седока, как и пораниться, снуя по узким проходам до той поры, пока они не вышли на оперативный простор — просеку в отсеках корабля космических пиратов, где диким табуном прошли стада доисторических животных — и большей массой динозавры.

20. НЕРАВНЫЙ БОЙ.

Крейсер кровопийц трясло так, как ни разу в жизни даже при столкновении в открытом бою с секретными агентами в космосе.

— Ты можешь объяснить мне данное явление? — посмотрел Мер-Зах на Глоктара.

— А! Что ты сказал? Ты что-то сказал? — не расслышал вурдалак слов медиума.

Ответ пришёл сам собой. Они стали очевидцами чудовищной катастрофы. Перед ними открылась дверь отсека на пол плашмя и в проёме промелькнула толпа кровопийц.

— Что происходит, упыри? — адресовал им свой вопрос Глоктар.

— Да, — вторил ему Мер-Зах.

Те не придали значения их словам, даже не заметили, что было непозволительно прежде, или просто сделали вид: им не до своих лидеров. Бежали.

— Куда это они?

— Это ты у меня спрашиваешь, Глоктар? Когда упыри твои воины! — выдал медиум на одном дыхании.

Оппонент вновь не расслышал его. Голос Мер-Заха потонул в топоте приближающегося стада динозавров. И он понял: не стоит стоять на месте. Бежать тоже не имело смысла. Вурдалак прыгнул на потолок и повис. Медиум тотчас присоединился к нему, поджав под себя ноги.

Внизу под ними появился ревущий табун доисторических рептилий.

— Откуда они тут взялись?

— А-а-а... — взревел Глоктар. — Кто-то проник в мой зверинец!

— Что?!

— А что? — покосился вурдалак на медиума.

— Ты наполнил ими хранилище, предназначенное для хранения еды?

— Да.

— Балда!

— А вот и нет! Упырям, как и мне, требуется свежая плоть и кровь! Мы не питаемся падалью, как вы, медиумы!

— Что ты вообще понимаешь в том кровопийца! Мы поглощаем приготовленную пищу!

— Ну да! Давай, вали с больной головы на здоровую! Неужели непонятно, что эту диверсию устроили наши общие враги, — напомнил Глоктар про предателя и беглеца.

А тот в свою очередь: они охотятся на них.

— Ты же сам устроил им западню!

— Да, но я не думал, что она станет ей для меня!

— Это твоя отличительная черта, вурдалак! Думать надо, когда что-то делаешь — просчитывать все варианты развития событий!

— Помоги, Мер-Зах! Не будь мерзавцем! А я тебе этого никогда не забуду — отблагодарю!

— Я запомню твои слова.

— Так выручишь — спасёшь корабль и экипаж от катастрофы?

— Обещать ничего не стану, Глоктар! Но сделаю всё, что в моих силах.

— Я верю, медиум! Это в твоих силах!

— Тогда для начала прикажи посадить крейсер на планету, прежде чем мы не рухнули туда сами!

— Угу. Что ещё?

— На этом пока всё. А там дождёмся долбатронов и...

Договорить Мер-Зах не успел. Корабль вошёл в соприкосновение с планетой. И оба верхолаза отвалились на пол с потолка.

— При-прилетели-и-и... — выдал Глоктар, потирая пятую точку опоры.

— Да. Опоздали! Рухнули. Будем надеяться: поломки корабля невелики и восполнимы.

— Уйми динозавров, Мер-Зах, иначе от моего корабля останется один каркас!

Глоктар не устоял на ногах и упал. Медиум оказался подле него. Толчок повторился ещё раз.

Стада доисторических рептилий в поисках выхода из замкнутого пространства пытались сделать выход сами, тараня раз за разом бронированный борт крейсера. И пока тщетно.

Тем временем зачинщики катастрофы очутились на месте. Хранилище, предназначенное для содержания дикарей, не охранялось, и Иван с Галахом легко проникли внутрь.

— Ого, — присвистнул Иван.

— Они все твои соплеменники? — поинтересовался подельник.

— Почти.

— В каком смысле?

— В том, что все дикари.

Их оказалось больше, чем ожидал встретить Иван. Вместо нескольких десятков дикарей было несколько сотен, а то и тысяч.

— Вот это племя, так племя! Всем племенам племя! — порадовался Галах. — Если каждому питекантропу дать оружие в руки, нам не будет страшна ни одна орда кровопийц, ни даже стальной легион долбатронов!

— Боятся надо не их, — отметил Иван ту особенность, что дикари ополчились на них.

— Маха! — воззвал он к ней. — Фифа!

Помощница мамахи тотчас откликнулась на его призыв и не одна, а с охраной, коей ей послужили мабадяны.

— Как я рад видеть вас всех во здравии!

— Чего мы не можем констатировать в отношении вас, предатели, — выдала Фифа, огрев Ивана дубиной.

— Обана! — отскочил Галах. — Копец!

— Угадал, — загалдели дикари.

— Спокойно, люди! Остановитесь, человеки! Что вы делаете? Мы пришли вас спаса-а-ать...

— Так мы и поверили вам! — руководила восстанием Фифа.

Галах продержался дольше Ивана на пару ударов, а затем и у него померк свет в глазах, и его мозг окутала тьма.

Что происходило дальше, они не знали, а Фифа повела дикарей на выход. Покинув пределы хранилища, они столкнулись нос к носу со стадом разъярённых динозавров, поспешили закрыться от них изнутри отсека, прильнув к двери.

Когда до сознания Ивана донеслись шумы, он очнулся, но до конца ещё не пришёл в себя. Изображение плыло, а в ушах звенело. Кто-то толкнул его. Дикарём оказался Галах. С ним они и затерялись в толпе дикарей.

— И что нам теперь делать? — заинтересовался оборотень. — Как спастись самим?

Он уже не вёл речи о спасении человечества. Иван не реагировал на него, а сидел в смятении, обхватив голову руками.

— Очнись, пацан! Ты слышишь меня, Иван! Это я — Галах, твой друг по несчастью!

— У-у-у... — отреагировал Зябликов точно дикарь.

— Ваня! Не пугай меня, а то я решу: ты свихнулся! Не сходи с ума! Мы в ловушке — на корабле кровопийц. И покинуть не можем отсек. Дикари забаррикадировались от динозавров! А ещё я видел в иллюминатор, как вблизи корабля собирается стальной легион — когорта за когортой.

Галах указал Ивану на один из отрядов долбатронов.

— О-о-о... — выдал Зябликов.

— Проклятье! Это чёртова дикарка сделала из тебя полного идиота! — запаниковал оборотень. — Что если мне попробовать излечить тебя аналогичным образом?

Галах решил воспользоваться принципом: "Клин клином вышибают!"

— Извини заранее если что не так, Иван, но ты сейчас мало чем отличаешься от дурака!

Галаху пришлось нелегко. Ему было трудно причинить пареньку боль после всего того, что они пережили вместе с ним за последнее время.

— А ведь ещё недавно являлись заклятыми врагами, — замер оборотень с кулаком, занесённым над головой Ивана. — Чёрт! Тяжело! Я не могу ударить тебя!

Галах огляделся по сторонам. Его взор замер на Фифе.

— Эй ты, дикарка! Предатель ожил!

Та живо отреагировала на него и Ивана. Огрела обоих.

— Ох, — очнулся Иван.

Рядом сидел Галах и стонал.

— Бежим, оборотень!

Тот не отреагировал на Зябликова.

— Ты же Галах, — не мог ошибиться Иван, поскольку два торчащих клыка выдавали в нём его сущность.

— У-у-у... — отреагировал оборотень.

— С тобой всё в порядке или... — занервничал Иван.

Его взору предстала когорта долбатронов за пределами корабля, которых он узрел в иллюминатор. — Хана! Мы попались! Ты слышишь, Галах?

— А-а-а... — отреагировал тот.

— Идиот! — сорвался Иван в ответ на крик. И понял: оборотень потерял рассудок. — Но, как и почему?

На его крики отреагировала Фифа. Иван увернулся от удара дубинкой, и она зацепила Галаха.

— Проклятье! — сорвался оборотень на крик. — Ты что себе позволяешь, дикарка? Совсем выжила из ума! Надо бежать!

— Куда? Кругом враги — звери и пришельцы!

— Мы что-нибудь придумаем! Правда, Иван?

— Да-да, Галах. Конечно. Вот только у меня почему-то ничего не придумывается.

— Голова болит?

— Не то чтобы очень, но...

— О деле надо говорить, — вмешалась Фифа.

— И это ты нам говоришь после того, как отшибла начисто все мозги?! — вознегодовал Галах.

— Могу ещё раз повторить, — пригрозила дикарка дубинкой.

— Эврика! — воскликнул Иван. — Дай мне дубину.

— Нет, не отдам! — воспротивилась Фифа. — Она моя! Я теперь мамаха этого огромного племени дикарей!

— Да ради бога! Но причём тут дубина?

— Притом, что является символом моего превосходства!

— Хорошо-хорошо. Ты не прочь, если я превращу её в факел на время? — предложил Иван альтернативу.

— Ты что задумал, парень? — встрепенулся Галах. — Чего-то придумал?

— Да, как нам выбраться отсюда живыми.

— Неужели? — заинтересовалась Фифа.

— А вы подумайте, чего больше всего на свете боятся динозавры, как не огня, — выдал Иван.

— Верно, — грянули разом оппоненты и даже мабадяны.

С факелом Фифа и появилась у двери. Зверей, как и дикарей, обуял страх при виде огня. И они все бросились от неё в разные стороны.

— Куда? А ну вернитесь назад! — закричала Фифа.

Трудно было понять, кому она адресовала свои слова — дикарям или динозаврам.

— Надо бежать, — настаивал Галах.

— Без дикарей? — сопротивлялся Иван.

— Я не оставлю их, — вторила ему Фифа.

— Да ну вас! Как хотите! А я умываю руки!

Галах совершил вторую попытку бегства, вернулся вскоре назад.

— Чего вдруг? — ухмыльнулся Иван ему.

— Ты же в курсе: я — не предатель и никогда не был им! Вот и сейчас не собираюсь становиться им!

— Хочешь сказать: плохи наши дела?

— Угадал, парень. Хуже некуда! Надо искать иной выход.

— А смысл?

— Ты чего задумал, Иван? Не будь дураком! Мы долго не продержимся тут с дикарями!

— Но хотя бы попытаемся. Семь стволов у нас есть, иные — добудем в битве.

— Точно дурак! И та сказка писана про тебя, Иван! Только я не серый волк! А вот наши враги все как один кощеи бессмертные!

— Не сказал бы! Уже бивали и упырей, и долбатронов.

— Но когда их было мало! А теперь их — орда и легион!

— А нас рать! — указал Иван на многочисленное столпотворение дикарей.

— Кошмар! Катастрофа! — запаниковал Галах. — Это конец! Мы все погибнем! Медиумы сотрут нас в порошок! Я уже не говорю про Глоктара! Вурдалак не простит нам того, во что мы превратили его боевой корабль!

— Что ты заладил одно и тоже, предатель рода человеческого! Увидеть бы одним глазком кого из медиумов!

— Увидишь ещё, когда он взглянет на тебя своим всевидящим оком — на этом всё и закончится для тебя!

— Что именно?

— Жизнь! Ты умрёшь молодым!

— И то хорошо.

— Чем?

— Тем, что закончатся мои мучения.

— Ну, если так, то да.

Иван занялся обустройством обороны отсека. Он приказал соорудить баррикаду у входа в узком проходе, где на одной линии огня могли размещаться не более десятка воинов с обеих сторон, что при наличии ограниченного количества оружия у дикарей было выгодно им.

На переднем рубеже обороны собрались разом все лидеры — Иван, Галах, Фифа и мабадяны.

— А где Маха? — поинтересовался Иван.

— Я за неё! И у меня в подчинении больше дикарей, чем когда-либо вообще было в нашем племени! — молвила Фифа.

— Я это уже понял. Меня интересует, куда она подевалась.

— Я это пыталась узнать...

— И что же?

— Соплеменницы говорят: потеряли её из виду во время облавы пришельцев, как охотницу и ещё до десятка иных соплеменниц.

— Это значит, что они вырвались из западни или...

— Я склонен думать, что — или, — вставился Галах.

— В смысле — погибли? — вопросительно посмотрела Фифа на них.

— Ну, оборотень, — показал ему кулак Иван. — Мужайся, Фифа.

Та к его удивлению ничуть не огорчилась. На лице Фифы проступила улыбка.

— Как ты можешь радоваться?!

— Что ж ты хотел, Иван, — ухмыльнулся Галах. — Одно слово — дикарка!

— Но Маха являлась её родственницей!

— Да какая родственница, — выдала старая карга на своём дикарском наречии.

Фифа перевела.

Старуха продолжила:

— Она — моя внучка. А мать её погибла. Вот мамаха и забрала к себе малышку в качестве прислуги.

— Она не мамаха была, а мачеха, — пояснила Фифа.

— Тем более, — сказал Иван. — Она заменила тебе мать, а ты радуешься её пропаже! Это недопустимо! Вопиющая несправедливость с твоей стороны по отношению к ней!

— Сейчас не о том идёт речь, — напомнили мабадяны, указав вдаль длинного коридора.

Там появились упыри и долбатроны.

— Уже разобрались с динозаврами. Будем надеяться: их ряды значительно поредели, и они не окажут нам столь серьёзного сопротивления, — верил Иван.

— Оставь надежду, парень. Она не пройдёт на их счёт, — заявил Галах. Он знал, что говорил: сам жил с ними бок о бок не один световой год по космическим меркам.

Вперёд толпы вышел вурдалак. Он пошёл далее один.

— Парламентёр, — раскусил его замысел Иван.

— Не ходи, — остановил Галах Зябликова. — Опасно! Можешь не вернуться! Лучше я пойду вместо тебя!

— Попробуй, — догадался Иван, чего именно задумал Галах.

И в следующий миг он взглянул на оборотня как в зеркало на собственное отражение.

— Обана! — зашумели мабадяны. — У нас теперь два Ивана!

— Т-с-с... — разом отреагировали они на них. — Вы ничего не видели и не знаете.

Фифа тоже мотнула головой.

— Ой! Мне плохо! У меня двоится в глазах!

— Как будет угодно, — сказал один из Иванов, а иной — отправился на встречу, уполномоченный вести переговоры от лица толпы дикарей доисторического мира.

— Ближе не подходи, — крикнул Галах, обращаясь к Глоктару. — Стой! Остановись!

Вурдалак не внял словам разума. В руке у двойника Ивана появилось оружие. На него и напоролся кровопийца, так и не дотянувшись до горла оппонента.

— Ещё одно неверное движение и тебе конец!

— Беглец?

— Да. Я — Иван с планеты Земля! И это моя планета! Я никому её не отдам на разграбление! Не позволю уничтожить население!

— И что ты говоришь! О том тебе надо было держать разговор с иным существом, а не со мной! Я же уполномочен предложить сдаться вам, дикари! Тогда вам всем будет сохранена жизнь!

— Как долго?

— Это решат мои хозяева.

— Медиумы?

— О них нельзя говорить вслух!

— А что так? Они чего-то боятся? Неужели нас?

— Не заставляй меня нервничать и злиться, сопляк! В гневе я страшен!

— Сам не зли меня, не то я тебя...

Галах демонстративно передёрнул затвор на оружии, загнав боевой заряд в ствол.

— Спокойно, пацан! Я ведь и обидеться могу, а значит ответить! Ты не забыл, что парламентёры, как правило безоружны, и не должны подвергаться насилию?

— И это ты говоришь мне, Глоктар?!

— Как узнал, что я — это я, а никто иной?

— Тайна!

— Вот как! А ты точно беглец, а не предатель? — усомнился вурдалак, что перед ним землянин. — Ты не мальчишка! Он не может вести себя подобным образом, ибо ребёнок!

— Какая тебе разница, кто я?

— Э, не скажи! У меня с оборотнем личные счёты!

— И что ты говоришь. Чем же он обидел тебя?

— Этот предатель посмел скопировать меня, устроив бунт, а после превратил мой корабль в кучу бесхозного ломья!

— Надо же, — усмехнулся двойник Ивана, а после прибавил: — По-моему тебя кличут.

— А... — обернулся вурдалак. — Обманул?

Перед ним вместо Ивана оказалось зеркало. Так решил он, а на самом деле Галах принял его облик.

Смущение у Глоктара вызывало то странное и непонятное обстоятельство, что отражение держало его на мушке.

— Чёрт побери! Что происходит? Это ты, предатель?

— Нет, ты сам предатель! А точнее — медиумы! Я верой и правдой служил им, а как случился провал, они сразу записали меня в заклятые враги! И я намерен им отомстить! Ты будешь первым существом, познавшим гнев оборотня!

Слова Галаха заглушил выстрел.

— Что там твориться? — занервничал Иван.

Кровопийцы в отличие от него ничуть не сомневались в исходе переговоров. Тем более что на ногах остался Глоктар, а его оппонент упал.

Вурдалаку показалось мало, и он решил добить противника. Произвёл контрольный выстрел в лицо.

— Теперь никто ничего не узнает! — молвил он, вскинув победно оружие.

Иван пытался подстрелить противника. Стрелок из него оказался никудышный. О переговорах больше не могло идти речи. Предстояла ожесточённая схватка не на жизнь, а насмерть.

— Если нам суждено погибнуть, то прихватим с собой в мир иной, как можно больше тварей и железяк! — бросил боевой клич Иван.

Фифа поддержала его. Она махнула дубинкой над головой, и дикари сорвались на крик, подражая рыку хищных динозавров. Им тем же ответили их противники, и стены со сводами отсеков корабля сотряслись как при землятресение.

Крики с обеих сторон повторились ещё раз. Психологическая победа оказалась на стороне противника дикарей, поскольку голоса кровопийц вырвались у них в отсеке из динамиков. На миг дикарям показалось: враг среди них. Поднялась паника. Её унял Иван. Он выстрелил в один из динамиков, и прибор заглох, выйдя из строя. Его примеру последовали соплеменники — мабадяны. Да и Фифа не осталась в стороне. Она-то и доломала иные средства связи дубиной.

Однако дикари были морально подавлены.

— Долго мы и впрямь с ними не продержимся, — осознал Иван.

Вперёд упырей вышли долбатроны. Они послужили живым щитом для кровопийц, устремились неспешным шагом в атаку с достоинством, продолжая давить на психику дикарей.

— Спокойно, друзья, — обратился Иван к горстке дикарей, с которыми побывал во многих переделках. — Главное не тратить зря боеприпасы! Стрелять наверняка с близкого расстояния.

Мабадяны одобрительно закивали. Позади них Фи-фа и выстроила нестройными рядами дикарей, снабдив их в качестве оружия всем тем, что попалось им под руки, и то, что они смогли оторвать и отвинтить от стен отсека.

— Огонь! — скомандовал Иван. — Стрелять лучами!

Но Ма, Ба, Дя и На открыли пальбу не глядя. В сторону долбатронов полетели стрелки и сети. Только Иван обстреливал противника лучами.

В узком проходе образовалась толчея. Упыри устремились по головам долбатронов, сами попали под перекрёстный огонь. Отступили.

На поле боя остались долбатроны. Они не бросили ни одного своего механического собрата, прикрывались ими, как щитами планомерно отступая.

— Ты бездарь, Глоктар! Убийца! — заорал Мер-Зах на вурдалака. — Какого чёрта расправился с мальчишкой?

— Это был не беглец, а предатель!

— Оборотень?!

— Представь себе, мерзавец! — оскалился Глоктар. — Собаке собачья смерть!

— Ну, коль так, то ты прав. Пускай своих собачек.

— Вот теперь держитесь, — приметил Иван своры троглодитов, спущенных с цепи кровопийцами и натравленных на дикарей.

— Готовьте сети! И не перепутайте мне всё на этот раз! — приказал далее Иван дикарям, как и прежде, вести обстрел противника в упор с близкого расстояния.

Первым и воспользовался охотничьей уловкой. В сети попалось три троглодита, затем ещё парочка. На подступах к баррикаде дикарей стала образовываться толчея. На глазах выросла куча-мала до потолка.

— А мальчишка не подарок, — молвил Мер-Зах.

— Ага, умён не по годам, — согласился Глоктар.

Их очередная попытка не принесла пользы делу, а хронометр отсчитывал без конца на убывание время до момента катастрофы на планете. Её и пытались избежать медиум и вурдалак, а Иван, не осознавая того, сам мешал им. Хотя если бы знал, вряд ли это что-либо изменило. Он никому не верил, порой даже себе, ибо реальность происходящий событий по-прежнему не укладывалась у него в голове.

— Ничего себе! — отметил он зрелище, представшее перед ним — свирепость вида своры троглодитов. — Что было бы с нами, не сумей мы завалить их?

Иван понимал: требуется срочно искать иной выход из западни. Он решил воспользоваться иллюминатором в качестве запасного выхода, не обнаружил ни на одном из них ни единой защёлки. Они все были герметичны.

С досады Иван выстрелил по иллюминатору стальной стрелкой. При ударе она погнулась и отскочила в сторону. Иван не пожалел следом боевого луча лазера. Результат оказался неутешительным.

— А что если мы разом выстрелим в одну точку, — предложил Иван мабадянам, присоединится к себе. Скомандовал: — Пли!

Грянули выстрелы. Иван не обнаружил на прозрачной основе и намёка на трещину. Зато появилась едва заметная царапина. И он повторил залп. Затем ещё раз и ещё.

Дикари вместе с ним стреляли по теопластику до той поры, пока имелись заряды. Иллюминатор пошёл трещинами, когда у них закончились даже металлические стрелы.

— Проклятье! — сорвался Иван на крик и бросил с досады оружием по неподатливому иллюминатору.

Послышался треск и звон, но не битого стекла, а прочной прозрачной основы иллюминатора.

Начатое дело Иваном довершила Фифа при помощи дубины. Теперь у дикарей имелся выход из западни, другое дело — время, дабы воспользоваться им.

— Женщин и детей эвакуировать первыми! — приказал Иван.

Но дикари на то и являлись питекантропами — ринулись всей массой к небольшому и тесному отверстию. Фифе пришлось применить силу — пустить в ход дубину. Это не помогло. Тогда на её защиту встали мабадяны и бывшие соплеменницы. Потеряв столь драгоценное время, они наконец-то были готовы к планомерной эвакуации, когда их враги разобрали завал перед дликарями. И те по приказу Ивана отступили за дверь в отсек резервации.

Никто из них не успел воспользоваться чёрным выходом, а если бы и сделал это — погиб.

Едва в проёме появилась любопытная голова долбатрона, он лишился её. Его тело от неё избавила хищная рептилия. Добыча не понравилась динозавру, и он пытался достать упыря — вогнал челюсть в пробоину корабля и застрял.

— Славная зверюга, — ничуть не испугался его Глоктар. И демонстративно похлопал лапой по носу тираннозавра. А после даже чмокнул его туда.

Мер-Зах брезгливо поморщился, чем вполне остался доволен вурдалак.

Его подопечные — упыри — пытались взломать дверь, которую с иной стороны подпирали толпой дикари под руководством Фифы.

Медиум понял всю курьёзность ситуации, повелел Глоктару отвести кодлу с данного рубежа.

— Ты что это задумал, мерзавец? Думаешь, долбатроны справятся лучше с поставленной задачей? Хочешь опередить меня и заграбастать себе беглеца? Он мой!

— Пока что он сам свой!

— Чего?

— Ничей! Но я намерен его захватить, если ты не будешь мешать мне!

— Лады, — отступил вурдалак под угрозой расправы.

У двери в отсек резервации остался один Мер-Зах. Он тихонечко постучал в иллюминатор.

— Эй, дикари! Передайте Ивану, что я желаю поговорить с ним! — предложил медиум возобновить переговоры.

Иван согласился на его предложение при условии: общаться они будут через закрытую дверь.

— Будь, по-твоему, мальчишка, — заверил Мер-Зах.

И Иван осознал, почему его кличка — мерзавец. Медиум соответствовал ей на 200% из 100%. Он сфокусировал на Иване третье око, открывшееся у него во лбу, и принялся гипнотизировать.

— Пойми, человеческий детёныш, тебе не одолеть нас, поскольку даже секретные агенты не в силах противостоять нам! Твои дни сочтены, как и всего человечества в эту доисторическую эпоху! Если не сдашься, Мор-Ох — мормон медиумов — уничтожит планету. Сам посуди: тебе лучше открыть дверь, иначе мне с вурдалаком придётся пойти на крайние меры — пустить отравляющий газ, превратив отсек в газовую камеру. Ты понял меня, Иван? Решение за тобой! Сделай то, что должен — спаси человечество от вымирания! Открой дверь! Впусти меня! И никто не пострадает. Верь! Если я что сказал, то обычно держу своё слово.

Иван колебался, но уже не мог противиться воле медиума. Тот зацепил его, проникнув в тайны подсознания — давил на жалость.

Иван видел перед собой только лицо медиума с одним глазом — всевидящим оком, иные два — были закрыты. Как скрыто и всё иное тело дверью. А Мер-Зах в это время жестикулировал долбатронам.

Его рука замерла в верхней точке. Это означало полную боевую готовность. И как только рука Ивана с ручкой на двери пошла вниз, та же конечность последовала в том же направлении и у медиума. А в следующий миг он отпрянул от двери. Долбатроны схватили Ивана. Фифа с дикарями пыталась отбить его, устроив рукопашную схватку, как соперник отступил, оставляя позади себя банки. Они стали взрываться, и в воздух поднялась оранжевая смесь. Попадая в дыхательные пути дикарям, валила их с ног. Даже тираннозавр обмяк телом за пределами корабля.

Дольше всех продержалась Фифа с мабадянами. Они догадались прикрыть шкурами лица. Но затем явились долбатроны и обезвредили их.

21. ПРЕДАТЕЛЬСТВО.

Мер-Зах с Глоктаром предстали с Иваном перед экраном, на котором тотчас прекратился отсчёт времени, и там появилось изображение Мор-Оха.

— Ваше пожелание выполнено, — склонился вурдалак, избегая взгляда мормона медиумов. И тот сосредоточил всё своё внимание на Мер-Захе.

— Вот он — беглец, — представил тот Ивана на суд Мор-Оху.

— Эта мелочь?!

— Да, мормон. Не смотрите на его физические данные, ибо он с лихвой компенсирует их умственными способностями. Если бы вы знали, чего нам стоило отловить его — сколько мы потеряли воинов — не счесть, ваша честь! Один мой легион понёс невосполнимые потери. Пять отборнейших когорт из десяти не досчитались половины бойцов. У меня осталось чуть более семи тысяч долбатронов, а три тысячи — пошли на запчасти. Упыри же с троглодитами потеряли и того больше голов. Мальчишка действительно тот, кто был нужен нам всё это время. Он поможет покончить нам с секретными агентами. Мы обработаем его мозг надлежащим образом и подкинем к ним.

— Тихо, мерзавец! Замолчи! — сорвался Мор-Ох на проявление эмоций, что очень редко случалось с ним. Доставь ко мне мальчишку! И смотри, не потеряй по дороге! Головой мне ответишь за него! Оба!

Мор-Ох исчез с экрана и тот заискрил.

— Ложись! — крикнул Мер-Зах. Вовремя.

Последовал взрыв.

— А мормон не в духе, — заметил Глоктар неестественным голосом для себя, глядя на останки экрана в непосредственной близости. — Ещё пару сантиметров в сторону и у меня не оказалось бы головы.

— Лучше скажи мне, — перебил медиум вурдалака, — есть ли у тебя на корабле какое-нибудь уцелевшее средство передвижения?

— Точно не знаю — не помню. А сам на чём прилетел? — ответил Глоктар любезностью Мер-Заху, избегая прямого взгляда — прятал глаза, глядя не в лицо медиума, а туда, где по определению не могло появиться третьего всевидящего ока.

— Не юли, вурдалак! По делу говори!

— Я уже всё сказал.

— И ровным счётом ничего!

— Ну, чего тебе ещё надо от меня? Я и так иду с тобой!

Они очутились в той части корабля, где оставил свой звездолёт Мер-Зах. Снаружи корпус был цел, а вот внутри него похозяйничали основательно доисторические рептилии.

— Звери!

— Одно слово — хищники, — подтвердил Глоктар.

— Проклятье! Ты замолчишь, тварь!

— Сам ничуть не лучше меня, мерзавец! Хотя я лучше тебя — умнее.

— Что ты хочешь мне этим сказать? Говори! Я ведь чувствую: ты чего-то недоговариваешь!

— Есть у меня на примете один звездолёт. Но не на базе, а за её пределами. О нём должен знать пацан, — указал Глоктар на Ивана. — Ведь у оборотня было летательное средство передвижения. Я прав?

— Я ничего вам не скажу! Хоть убейте!

— Успокойся, парень. Ты требуешься нам живым. А скоро и вовсе поймёшь: мы — твои друзья, а не враги! Это секретные агенты задурили тебе голову!

— Врёте вы всё, чудовища!

— Нет.

— Да! — настоял Иван, а после сдался, вновь поддавшись гипнозу медиума.

Мер-Зах выяснил местоположение звездолёта в дебрях, увидев мысленно всё то, что Иван, пребывая в этом мире. К нему они и устремились в окружении когорты стального легиона и кодлы кровопийц со сворой троглодитов.

Путь был неблизким, и медиум решил его сократить, двинув напрямую. Дебри папоротникового леса не стали препятствием у них на пути. Долбатроны вырубали просеку по мере углубления в доисторические джунгли, а упыри со сворой своими рыками отпугивали животных.

Ближе к вечеру они были на месте.

— Нам сюда, — указал Мер-Зах на дерево.

Издали оно казалось живым, а при близком рассмотрении — мёртвым. Ствол оказался сухим, а крона — фальшивой. Ей и был облеплен звездолёт оборотня.

— Не подскажешь, Иван, где тут вход? — обратился медиум за помощью к нему. И выудил из паренька необходимую информацию.

— Ты не боишься сделать из Ивана дурака? Столько раз проникал к нему в мозги: они у него закипели! — указал вурдалак на лицо Зябликова.

Оно было красным, и на нём проступали крупные капли холодного пота.

— Это последний раз, когда я побеспокоил его перед длительной обработкой, — заверил Мер-Зах. — Мне самому требуется отдых, прежде чем я окончательно завершу свою миссию.

Они проникли на корабль оборотня вкупе с двумя долбатронами — личными стражами медиума.

— Осколок, Астероид, — назвал их по именам Мер-Зах. — Осмотритесь. Нет ли здесь кого.

— Я помогу им, — предложил Глоктар.

— Не вопрос. Действуй!

Вурдалак скрылся вместе с долбатронами — пошёл по пятам за одним из них. И тут же из какого-то отсека до медиума с мальчишкой донёсся грохот и крики вкупе со стрельбой. Туда устремился иной долбатрон, и всё вновь повторилось. Затем наступила гробовая тишина.

— Что здесь твориться? — насторожился Мер-Зах.

— Ты же из нас двоих медиум, — молвил Иван. — Так чего спрашиваешь у меня?

— Но корабль твой!

— Не мой, а оборотня.

— Но ты же с ним заодно.

— Вы тоже были с ним какое-то время. Ведь он ваш шпион.

— Он — многоликое и лживое существо!

— Чего? — появился вдруг вурдалак перед ними.

— Глоктар! — выдохнул с облегчением медиум.

— Что случилось, Мер-Зах?

— Это я хотел спросить у тебя!

— Да так, ерунда. Маленькая перестрелка, итогом которой стали потери с нашей стороны.

— Мои долбатроны?

— Угадал, — посмеялся вурдалак.

— Что с ними?

— Они развалились на детали.

— И кто помог им?

— Сам взгляни. Я завалил тут тварь, что пыталась противостоять нам.

— А это неопасно?

— Я не узнаю тебя, мерзавец! Ты же всегда любил повторять, что нисколько не боишься меня!

Медиум подался на уговоры вурдалака. Как оказалось, лишь сделал вид, поскольку оппонент стремился нанести ему скрытый удар со спины.

На затылке у Мер-Заха появилось всевидящее око.

— Ты что задумал, а? Опусти оружие!

— Как бы не так!

Медиум увернулся от вурдалака.

— Ты не Глоктар!

— Что? — встрепенулся Иван. — А кто?

— Оборотень! Предатель! Ты обманул меня!

— Да, я — Галах!

— Вот это новость! — порадовался Иван. И замер у двери, загородив собой медиуму путь к отступлению.

Мер-Заху пришлось бежать к отсеку со спасательной капсулой. Он не обнаружил её. Единственным путём к спасению оставался телепорт. Им и пытался воспользоваться медиум.

— Стой, мерзавец! Куда? Тебе не уйти от меня! Я отомщу за себя — покажу всем медиумам, чего стоит оборотень!

Мер-Зах успешно минул ловушки на своём пути и закрылся от Галаха в отсеке телепортации. Оборотень выстрелил по двери и вынес её ударом плеча с прохода. Его взору предстал беглец. Он стоял уже в центральном круге, спешно называя коды того времени, в котором желал очутиться.

— Врёшь, мерзавец, от меня не уйдёшь!

Галах произвёл выстрел. Мер-Зах увернулся. Однако это повлекло необратимые последствия. Система настройки телепортации оказалась сбита оборотнем, и медиум отправился в неизвестность, как в своё время Иван, очутившись в доисторическом мире.

— Проклятье! Упустил! — негодовал Галах, пытаясь выяснить, куда отправился Мер-Зах.

Отсек искрил. Телепорт вышел из строя и даже диагностикой настройки, имеющейся в базе данных звездолёта, не представлялось возможным устранить не-поладки.

Перед Иваном вновь возник Глоктар.

— Галах?

— Да, Иван, это я. Не бойся меня.

— Докажи, что ты оборотень!

Он превратился в него.

— А я-то решил: вурдалак тебя убил.

— Нет, парень, это я завалил его.

— А медиума?

— Нет.

— Что? Как? Почему?

— Сбежал от меня этот мерзавец.

— Куда?

— Хм, если бы я знал. Он воспользовался услугами отсека телепортации, который вышел из строя по моей вине. Я забыл, что там нельзя стрелять. Одно могу сказать с уверенностью: Мер-Зах сам попал туда, куда явно не ожидал. Но не это сейчас должно волновать тебя, а дикари.

— Мы отобьём их. Совершим налёт на базу с кораблём кровопийц. И делов-то!

— А ты не забыл о Мор-Охе и его обещании уничтожить планету, если ты не предстанешь перед ним?

— Верно, Галах! Самое время заняться им.

— А вот чего бы ни советовал — встречаться с ним. Мормон медиумов нам не по зубам! Секретные агенты не раз пытались подобраться к нему — и всё тщетно.

— Мы — не секретные агенты, а вольные мстители! И если Мор-Ох хотел видеть меня, так и будет, а доставит меня к нему Мер-Зах!

— Но как? Медиум бежал! И его не представляется возможным найти в ближайшем будущем! Он затерялся во времени!

— Ты ничего не забыл, Галах?

— Чего?

— Ты же оборотень! Скопируй его — прими облик медиума.

— Ты в своём уме, Иван?

— Я — да, а вот ты...

— А вот я, не сказал бы этого в отношении тебя!

— Но согласись: делать нечего. Боевые действия уже начаты и наши общие враги не оставят нас в покое. Так хоть умрём героями, а не предателями и трусами!

— Считай, паря, что убедил, — подался Галах на уговоры Ивана и превратился в Мер-Заха.

— Один в один — вылитый медиум, — заверил Иван.

Тот покосился на себя в отражатель, заменяющий инопланетянам зеркало и недовольно поморщился.

— Тьфу! Ну и рожа! Несусветная халтура! Нам конец!

— Не робей, Мер-Зах, — улыбнулся Иван. — Скажем мормону: ты пострадал в бою с дикарями. Хочешь, мы перевяжем тебе голову, а заодно частично лицо?

— Всё издеваешься, парень? Ну, погоди! Явимся к медиумам, тогда они то же самое сотворят с тобой.

— А соответственно и с тобой.

— Ой! Ну, хватит говорить о плохом, будем верить в хорошее.

— Точно! А чтобы всё вышло, как мы хотим, прихватим с собой долбатронов. Они же теперь твои подопечные. Не пристало медиуму кидать своих подчинённых.

— Гений, — немного повеселел в лице Галах. И кликнул на корабль тех бойцов стального легиона, которые имели отличительные знаки, свидетельствующие, что они командиры когорт.

— Вы летите со мной, — грозно молвил оборотень.

— А как же легион? Кто будет руководить им? — загалдели долбатроны.

— Упыри!

— Нельзя доверять этим кровожадным кровопийцам!

— Тогда сами назначьте своих приемников. Пусть они следуют к месту тайной дислокации корабля контрабандистов! Надеюсь, вам доступна данная информация?

— Разумеется.

— Отлично! Значит, звездолётом будете управлять сами. Разберётесь с этим заданием?

Отсканировав ряд микросхем на главной панели, долбатроны выдали:

— Нет проблем!

— Тогда чего стоите? Действуйте! Время не ждёт и не терпит отлагательств! А Мор-Ох тем более!

При упоминании мормона-медиума, долбатроны зашевелились.

— Хозяин, — явился один из них к нему в кают-компанию и застал за странным занятием. Тот прятал в шкаф останки личных стражей с беглецом.

— Почему вошёл без спроса? — вознегодовал Галах, играя роль медиума.

— А чем это вы тут таким занимаетесь?

— Не твоего ума дело, долбатрон! Чего побеспокоил?

— Ваши указания выполнены, хозяин.

— Тогда проваливай!

— А что это с ними? — настаивал долбатрон на ответе, указав на останки Осколка и Астероида.

— Секрет! А будешь донимать меня расспросами, с тобой случиться аналогичная неприятная история! Понял?

— Так точно! — пытался скрыться долбатрон с места событий.

— Погоди! Я ещё не отпускал тебя! Ведь ты не удовлетворил до конца своего любопытства.

— Не стоит, хозяин...

— Стой! Я кому сказал! — настоял Галах.

И поведал ему, что они пали в бою за него в схватке со здешним обитателем, который бежал в отсек телепортации — и скрылся там.

— Вас понял, хозяин. Больше такого не повториться. Будьте уверены!

— Хотелось бы верится, да с трудом, что это вообще когда-либо осуществимо. Но так и быть, любопытный, я предоставлю шанс исправиться. Чтобы на корабле Мор-Оха не отставал от меня, и всюду следовали по пятам: куда я — туда и ты! Сможешь справиться с поставленной задачей?

— Так точно!

— Вот теперь иди.

— Слушаюсь, мой господин, — рапортовал долбат-рон и спешно скрылся за дверью кают-компании.

— Фу-уф, — смахнул Иван пот со лба.

— Ага, — согласился Галах. — И не говори, чудом выкрутились. Но всё самое страшное у нас впереди. Что делать будем, Ваня?

— То же самое, что и на корабле космических пиратов. У нас же теперь под рукой стальной легион долбатронов.

— Пока всего-навсего отряд в десять лбов.

— Что уже неплохо. А до этого у нас было всего пять дикарей с дикаркой. Растём на глазах.

— Угу. Вот только у меня нет третьего глаза как у Мер-Заха.

— Ерунда! Я помогу тебе с ним.

— Как?

— Очень просто. Нарисуй око на одной ладони, а лучше — на двух. Вот собратья-медиумы удивятся твоему возросшему интеллекту. А если потребуется его открыть на лбу — прижми одну ладонь к вспотевшему месту и око отпечатается там у тебя. После чего можешь незаметно убрать его, смахнув рукавом. И делов-то!

— Гениально!

— Разумеется. Ведь то, что легко и доступно — всегда очень просто.

— У-у-у... — раздалось из шкафа, куда пихали подельники обломки долбатронов, заваливая Квагу.

— А ну заткнись, — погрозил оборотень кулаком упырю, — пока я не пристрелил тебя!

В руке у двойника медиума появился бластер. Наступила гробовая тишина. Вот тут диверсанты и услышали приближающиеся шаги, залегли за кровать, взяв в прицел оружия дверь. Она открылась и в проёме замер долбатрон.

— Спокойно, хозяин! Это я — ваш слуга. Просто хотел сообщить вам, что мы находимся уже на вашем корабле.

— Неужели, правда? А как же Мор-Ох?

— Мормон наш гость.

— Здорово!

Иван поспешно спрятал оружие.

— Вам помочь с конвоированием беглеца, хозяин?

— Нет надобности, солдат.

— Я офицер!

— Добро! Станешь генерал-адмиралом моего флота, если всё выгорит.

— Что и в каком смысле?

— Моё дело, долбатрон!

— Виноват, хозяин.

— А вот если виноват — накажем!

— А ты суров, Мер-Зах, — поддел Иван оборотня.

— Зато справедлив, — ответил тот ему в свою очередь любезностью. — Пошли.

— Погоди, — попросил Иван. Он вынул нательный крестик из потайной складки набедренной повязки и надел на себя, а после перекрестился.

— Не поможет, пацан, — заверил Галах. — Все эти бредни про кровопийц — миф. И уничтожить их можно, если грохнуть колом в лоб что есть силы. Иначе — никак! А тут нас ждёт Мор-Ох!

— Ох, — вздохнул тяжело Иван. — Ладно, пошли.

Едва они оказались за переделами кают-компании, их окружили долбатроны, являясь сопровождением медиума. Они покинули звездолёт и очутились на приёмной площадке взлётно-посадочной полосы космодрома корабля контрабандистов, где их встречали стройные ряды иных долбатронов — и не один легион, а много — десятки.

— А ты, оказывается, обладаешь целым войском роботов-убийц, — округлились глаза у Ивана при виде них.

— Почти, — парировал Галах, давая понять парню: пока является для них медиумом и не раскрыт, иначе они тотчас все станут его врагами. — Главное не суетись.

Фраза Галаха адресовалась не только Ивану, но и самому себе. Он пытался внушить, что всё будет хорошо. А вышло как всегда — хуже некуда.

— Не молчите, господин, — молвил любознательный долбатрон. — Поприветствуйте своих воинов. Скажите им чего-нибудь. Обрадуйте!

— Победа, — робко выдал двойник Мер-Заха.

— Хорошо. А теперь вскиньте верх руку, — последовал очередной совет.

Галах поднял обе конечности. Со стороны могло показаться: он сдаётся, если бы не два рисунка всевидящего ока на ладонях.

Долбатроны напряглись. Они не поддержали радостного посыла хозяина — не знали, что и думать.

Галах вспотел. У него на лице проступили испарины холодного пота. Он поспешил смахнуть их. И у него на лбу появилось третье всевидящее око и пятый глаз по счёту.

— Ё-маё, — понял Иван: провала не избежать.

— Что с вами, хозяин? — занервничал долбатрон из свиты пришельцев. — Вы нездоровы?

— Ага, — кивнул Галах. — Кажется, я заразился — подхватил какую-то неизвестную эпидемию, бушующую на планете. И виноваты в этом дикари.

— Прикажете уничтожить их, как разносчиков инфекции?

— Нет! Что ты! Ни в коем случае! Они — мои рабы! Ещё пригодятся! Да и упырям будет чем заняться, а не рыскать по планете без дела в отсутствии своего лидера — Глоктара.

Долбатрон решил помочь Мер-Заху. Сам победно вскинул руку и громогласно прокричал механическим голосом, вырвавшимся у него через колонки усилителя звука:

— Победа!

На тот же крик сорвались легионы долбатронов в едином порыве и Иван на пару с Галахом едва не оглохли.

— Теперь Мор-Ох знает, что мы на корабле, — отметил оборотень.

— Тогда не будем заставлять его нервничать и нагрянем к нему прямо сейчас, — посоветовал Иван.

Галах был того же мнения с ним, приказав свите следовать за ними к мормому-медиуму. Он не знал дороги, и долбатроны следовавшие впереди них, указывали путь, не подозревая, что оба их спутника враги.

Космодром остался позади пришельцев, и они пошли широкими коридорами с прозрачными стенами отсеков и дверями, за которыми было видно всё, что там происходило внутри.

Кругом находились андроиды. Отсеки либо являлись их казармами, либо мастерскими по ремонту — и так на протяжении всего пути следования.

— А где иная техника — бомболёты, гравиотанки, мотокаты и бронелёты и так далее и тому подобное? — заинтересовался Иван.

— Шпионишь? — оглянулся на него любопытный долбатрон, повернув голову вокруг своей оси на 180 градусов, а сам продолжал идти, не сбиваясь с намеченного пути, что стало полной неожиданностью для Зябликова.

— Нет, просто спросил. Из чистого любопытства.

— Всё нормально, — вмешался в их разговор двойник медиума. — Скоро после сеанса гипноза беглец станет одним из нас и будет нашим агентом в тылу врага.

— Ну, если так, тогда другое дело, — согласился робот-убийца провести по ходу движения экскурсию, сообщая много нового и интересного не только для паренька, но и его подельника.

Галах удивлялся, стараясь не подавать и виду, он постоянно кивал, намекая, что сведущ не только во всё этом, но ещё и является обладателем огромного числа иных тайн.

— Пришли, — вскоре молвил робот.

Свита остановилась. Дальше долбатроном запрещалось идти.

— Погоди, любопытный, — окликнул его Галах. — Тебе я дозволяю следовать со мной, а то боюсь: вдруг и впрямь не справлюсь один с пленником. Ведь он — беглец! Ещё не догоню, случись что, а?

— Слушаюсь и повинуюсь, хозяин!

— Вот и славно, — порадовался оборотень. Зря. Их с Иваном ждал сюрприз.

Едва они ступили в ту часть корабля, куда ранее не имел права заходить ни один андроид, они вляпались в неприятность. Последовал удар сзади. Галах не успел даже вскрикнуть, как упал к ногам Ивана. Тот был ни причём.

— Что происходит? — испугался он, попятившись от долбатрона.

— Не бойся, парень, — молвил механический оппонент. — Я не причиню тебе вреда. Напротив помогаю.

— Что? Что ты наделала, железяка? Одно слово — долбатрон!

— Т-с-с... — попросил робот тишины. — Я не один из них.

— А кто же ты — не человек ведь?!

— Нет. Я робот, но иной классификации внутри.

— Секретный агент?

— Да. Состою у них на службе.

— Так ты двойной агент?

— Тихо...

— Вот это да! Чем докажешь?

— Тем, что спасаю тебя, дурака! Ведь ты — Иван?

— Да, но не дурак!

— А так и не скажешь при первом взгляде.

— Потому что первое впечатление всегда обманчиво.

— Хватить нести всякую чушь! Бежим!

— Куда?

— Туда, где тебя ждёт твоя возлюбленная.

— Котёнок?

— Причём здесь животное?

— Это я так называю Катерину.

— Комету?

— Ну да.

— Да ну?!

— Я правду говорю. И даже больше скажу: не могу бежать с тобой.

— Почему это вдруг? Ты чего скрываешь от меня, землянин? Говори — что? Не то...

— Спокойно, долбатрон!

— Я — Титан!

— Тем более! Мы пытаемся помешать Мор-Оху уничтожить планету. Для этого я должен предстать перед ним с ним, — толкнул Иван ногой двойника медиума.

— Зачем?

— Чтобы схватит мормона.

— Решением данной проблемы уже занимаются.

— Кто?

— А то ты не догадываешься.

— Наши общие знакомые?

— Да.

— А что если у них ничего не выйдет?

— Выйдет, будь уверен. Если ты не станешь им мешать. Заодно прихватим Мер-Заха, мерзавца. Он и поможет нам справиться с войском долбатронов.

— Да это не он!

— А кто? Вроде одно лицо!

— Оборотень — Галах. Тот, кто украл меня с Земли, а потом стал моим единомышленником. Не веришь?

— Это ловушка! Он пытается заманить нас в неё!

— Кого — нас?

— Тебя, меня и тех, кто знаком нам обоим не понаслышке! Неужели ещё не понял, парень? Не будь дураком, Иван! Бежим!

— Нет! Я не дурак и никогда не был им! Оборотень хоть и является лживым многоликим существом, но он не такой! Галах иной!

— Они все такие! Вот увидишь!

— Что происходит? — застонал двойник медиума. И схватился за затылок. Там у него отпечаталось всевидящее око. Тут-то и ворвались к ним в отсек медиумы.

— Засада! — сорвался Титан на крик и пытался отбиться. Он принялся отстреливаться, кликнув на помощь долбатронов.

Свита пришельцев объявилась на месте событий, от которых у Ивана пошла кругом голова.

— Что за цирк? — не мог взять он в толк.

Галах повалил его на пол и закрыл телом.

— Ты можешь объяснить, что здесь твориться, дружище?

— Сразу, когда всё закончится.

— Что именно?

— Всё!

— Ты это насчёт чего? — заподозрил неладное Иван. И оказался прав, как и Титан. Медиумы победили его — вывели из строя, как и иных долбатронов.

— Спектакль закончен, Иван, — молвил уверенно Галах. — Мор-Ох ждёт тебя.

— Что? — опешил он. — Предатель! Одно слово — оборотень!

— Да, я такой и никогда этого не скрывал!

— Выходит, ты разыграл меня, чтобы добраться до секретных агентов внедрившихся в ваши ряды?

— Угадал, мальчишка. Скоро с помощью робота мы будем точно знать о них, а после внедрим тебя в их ряды. И Титан поможет нам в этом.

— А-а-а... — сорвался Иван на крик. Он выхватил оружие из-под полы набедренной повязки, пытался застрелиться.

— Без паники, — справился Галах с ним. И оружие от паренька перекочевало к нему.

— Прости меня, Котёнок! Я подвёл тебя-а-а... — горевал Иван.

Его тащили под руки медиумы. Когда они предстали с беглецом перед медиумом-мормоном, там уже присутствовали Мер-Зах и Глоктар.

— Ты разыграл меня, Галах, — воскликнул Иван негодуя. — И так два раза подряд!

— Хм, — усмехнулся оборотень. — Как бы не так, пацан! Ты принижаешь мои достоинства. Я столько раз провёл всех своих врагов вокруг пальца при доставке тебя к Мор-Оху, что мои подвиги ни счесть!

— Честь тебе и хвала, мой самый верный и преданный слуга, — произнёс Мор-Ох. — Твоя миссия на начальном этапе почти завершена. Так доверши её — выяви настоящих врагов среди нас. После чего займись с Мер-Захом и Глоктаром второй фазой миссии — внедри в ряды секретных агентов нашего лазутчика, который подорвёт всю их систему изнутри, и я лично займусь третьим этапом — уничтожу секретных агентов всех без остатка, чтобы от них в будущем не осталось и воспоминаний!

Иван был подавлен до глубины души. Он терпел одно поражение за другим. Сам оказался главным предателем рода человеческого. И не мог себе этого простить.

— Что-то наш гость невесел, — покосился Мор-Ох на него и не так как прежде. Он открыл широко свой рот, и Иван увидел у него там того, кто прятался — его вторую настоящую личину — располагаясь вместо языка.

— Кошмар! — воскликнул Иван. — Ну и тварь!

А затем упал.

— Притворяется?

— Нет, мормон, — ответил Мер-Зах, взглянув на землянина всевидящим оком. — Он действительно без сознания.

— С чего вдруг?

— Устал — утомился, — вмешался Галах. — Столько неприятностей навалились в одночасье на детский организм — он столько узнал всего, что это и подкосило его.

— Ладно. Уберите примитива, — выдал Мор-Ох.

— В смысле? — подал голос Глоктар.

— Тебе бы только убивать, вурдалак!

— Понял, хозяин. С головы парня больше ни один волос не упадёт. Я гарантирую! Даю свою голову на отсечение!

— Правда? — заинтересовался Мер-Зах и неспроста, а со злым умыслом. И лично лишил Ивана одного волоска. — Ой, какой я неловкий!

— А ну прекратите вражду! — взревел Мор-Ох. — Делом займитесь! Ищите врага! Даю вам сутки!

— Опять, мормон?

— Нет, снова!

— Это жестоко, — согласился Глоктар с Мер-Захом.

— Пошли вон, мерзавцы! Не желаю вас больше видеть, пока не завершите то, что было проделано мной и моим личным шпионом. Кстати, Галах, поможет вам.

— Непременно, мой господин, — заверил оборотень. — Терпеть не могу незавершённость в делах!

Они все трое откланялись и удалились.

22. БЕГСТВО.

Открыв глаза, Иван почувствовал резкую боль. У него ныл затылок. Там оказалась шишка. Он пытался осмотреться. Изображение плыло. Едва он повернул голову на бок, вновь отключился, а вскоре услышал посторонние голоса, доносившиеся до него из мрака небытия.

— Мальчишка совсем плох, как бы не сдох.

Голос принадлежал Галаху.

"Предатель! Оборотень! Враг всего рода человеческого!" — подумал Иван про него.

— Сам виноват, — молвил Мер-Зах.

— Довёл его до столь плачевного состояния, — вторил Глоктар медиуму. — А ещё супер-шпион!

— Ну и вы хороши, — защищался оборотень. — Могли обойтись без половины тех приключений, которые устроили мне с ним!

— Считай, что мы квиты, — напомнили оппоненты Галаху, какие потери они понесли.

— И это из-за какого-то робота секретных агентов и мальчишки!

Первым делом они занялись Титаном. К тому времени Иван уже мог сносно видеть одним глазом.

Чудовища космических просторов вскрывали роботу голову, особо не обращая внимания на то, что сильно уродовали и без того исковерканное тело. Из головы они извлекли микрочип, после чего вставили в какой-то прибор. И далее Иван стал свидетелем голограммного видео. Кино оказалось довольно интересным. Он получил недостающую информацию о тех, кого знал под именами гостей Завихрушкина. Они были инопланетянами с ЗКС — звёздно-космичес-кой станции, являясь Сириусом, Венерой и Кометой.

Это всё что удалось их врагам выяснить про них. Но как они выглядели теперь среди них — оставалось загадкой.

Поломав основательно Титана, они больше не смогли извлечь из него дополнительной информации.

— Не проверять же мне орду кровопийц со сворами, — взревел Глоктар. — Так я останусь без подчинённых!

— То же самое я могу констатировать в отношении войска долбатронов, — выдал Мер-Зах.

— А почему бы тебе, медиум, не заняться подопечными своего оппонента, а ему — твоими? — предложил альтернативу Галах.

— Ты что задумал, оборотень? — накинулись они оба на него. — Так мы лишим друг друга войска!

— Причём с великим удовольствием, — подтвердил вурдалак мнение медиума. — Тебе, какая выгода с того? Решил занять наши места? Неужели тебя не прельщает роль шпиона? Надоело рисковать?

— Спокойно, зверюги! Отпустите меня! Делайте, что я сказал! И не перечьте, а то всё расскажу Мор-Оху!

— Шпион! Предатель!

— Руки! — противопоставил им оружие Галах.

Медиум старался воспользоваться в противовес всевидящим оком.

— Этот номер у тебя со мной не пройдёт, — воткнул Галах ему в него дуло. — Сам зажмуришь его или мне помочь тебе в этом?

Медиум отпрянул от оборотня вслед за вурдалаком.

— Чёрт с тобой! — огрызнулись они. И скрылись, покинув Галаха одного с Иваном. Титан был не в счёт. Он пребывал в разобранном состоянии.

— Ваня, — приблизился Галах к нему. — Хватит претворяться. Я в курсе, что ты очнулся.

— Предатель, — пытался он ударить оборотня. Тот упредил его, перехватив руку, затем ещё одну. Но не ногу.

— У-у-у... — скорчился от боли чудовищный оппонент. И отскочил. — Иван, прекрати! Мы снова вместе как прежде!

— Я не верю тебе — ни единому слову! Ты предал меня! Одно слово — тварь!

— Я ведь и обидеться могу.

— Скажите, пожалуйста, какие мы нежные! — продолжал неистовствовать Иван. — Да тебя мало убить!

— Вот значит, какого мнения ты обо мне! А я верил тебе — помогал. Разыграл спектакль перед нашими общими врагами. И он удался нам. Неужели ничего не понял, что я задумал? Сейчас медиум и вурдалак обезоружат: один — орду кровопийц, другой — легионы долбатронов. Тогда их с Мор-Охом можно будет взять голыми руками — с дикарями вооружёнными дубинками и камнями! Разве я неправ? Ну, чего я сделал не так?

— Ты не предупредил меня о своём плане!

— Да его и не было у меня, парень! Я всё придумал на ходу! Это чистая импровизация!

— И насчёт Мер-Заха с Глоктаром? А Мор-Ох? Я всё слышал и видел! Больше ты не проведёшь меня, оборотень! Тебе не добраться при помощи меня до секретных агентов внедрённых в ваши ряды! И вот что ещё я скажу тебе, образина! Готовься к смерти! Катерина отомстит за меня! Факт!

— Глупец! Наивный ребёнок! Ты как был, мальчишка, так и остался им! Тебе дали шанс спасти её! Мы бы ей тоже вправили мозги, а теперь она будет моей местью тебе! Первого кого я уничтожу из троицы агентов, станет она! И ты увидишь её труп собственными глазами, а после Мер-Зах вправит тебе мозги, и ты станешь считать меня и дальше своим верным другом. Мы ещё повоюем с тобой бок о бок, Иван, но против тех, кого ты явно не ожидал! Ха-ха-ха...

— Будь ты проклят, Галах! Ты чудовище, каких ещё поискать!

— Да. Ни мерзавец Мер-Зах с долбатронами, ни тем более кровожадный вурдалак Глоктар с ордой кровопийц и сворами чудовищ не сравнятся со мной! Ведь я — оборотень! И у меня неисчислимое множество личин, от которых я беру только то, что мне необходимо — негатив. Так что я самое свирепое исчадие ада! Ха-ха...

— Гад! — кинулся Иван на него.

Галах резко ушёл в сторону от столкновения. Перед лицом Ивана возникла стена. И вновь его сознание погрузилось в кромешную тьму.

На грохот отреагировали иные два чудовищных порождения космоса — Мер-Зах и Глоктар.

— Ты что натворил, предатель?!

— Ещё одно заявление в том же роде, и я истреблю не только вас, но и ваших потомков! — выдал Галах.

— Спокойно, шпион. Без истерики! Мы в курсе, что пацан упал по собственной инициативе, — заверил медиум, проявив свои способности предвидения и предсказания ситуации. — Он и пальцем его не тронул.

— А дальше что?

— Подождём...

— Чего?

— Когда Галах успокоится и придумает совместно с нами иной план действий, так как у нас троих на решение проблемы по поиску врага осталось менее суток по времени доисторического мира. Будь он проклят вместе со здешними обитателями!

— Дикари, говоришь, — призадумался Галах. — А это мысль!

— Ты что-то придумал? Говори, не молчи! — схватились за выражение оборотня оппоненты как за спасительную соломинку утопленники. Он предложил им выйти. Их замысел так и остался тайной для тех, кто пребывал в камере.

Иван по-прежнему лежал, и Титан пребывал не в лучшем состоянии. Исключение составлял когтекрыл. Он сумел выбраться из мешка, служащего ему клеткой.

Оборотень забыл про питомца землянина, а иные его сподвижники считали добычей дикаря.

Клык проголодался. Благо в помещении в избытке водились паразиты. Птах по запаху определил их убежище, и нагрянул туда, просунув клюв в щель. Те бросились врассыпную от него. Далеко не ушли. Когтекрыл полакомился ими. И уже насытившись, продолжал гоняться за последним паразитом. Ему мешал набитый зоб. Это замедляло его скорость. Однако Клык добился желаемого результата — добил паразита на раскуроченном теле Титана. Удачно. Поскольку плата, попавшая к нему в клюв, встала туда, откуда была изъята. И робот ожил.

— Ты мой герой, птах! Спаситель! — сомкнул Титан железные руки на когтекрыле.

Тот сорвался на писк от испуга, побудил Ивана.

Зябликов открыл глаза и первым делом осмотрелся: приметил птаха и искрящееся тело робота секретных агентов.

Титан подал голос, обратившись к нему:

— Парень...

— Да.

— Помоги мне.

— Чем? — очутился Иван подле него. — Я в электронике ни в зуб ногой. Так что сам понимаешь: механик из меня, как из тебя человек.

— Но ведь ты — человек.

— Я — да. А что?

— Твой долг спасти меня...

— Я никому ничего не должен!

— А как же дикари? Ты вроде собирался спасти их. И без меня, тебе это будет не под силу.

— Ладно. Уговорил! Что делать надо?

— Подай мне все те детали, которые находятся вдали от меня.

— Тяжёлые, — отметил Иван, подтаскивая конечности Титана.

— Что ж ты хотел. Из титанового сплава. Отсюда и моё имя — Титан, — молвил робот. После чего попросил: — Стань у двери.

— Понял. Сделаю, — сообразил Иван, чего требуется от него в данном конкретном случае.

Шумы до него донеслись со стороны камеры заточения. Робот принялся собирать себя — приваривал детали на прежние места и латал дыры, запаивая их.

Когда с работой было закончено, он пытался пройтись. Первые шаги оказались неуверенными. Титана занесло сначала влево, а потом вправо и вперёд.

— Поберегись! — предупредил он Ивана, не справившись с управлением собственного тела.

Зябликов отшатнулся от двери, а робот напротив прильнул к ней, как с иной её стороны страж, заслышав подозрительные шумы.

На него и рухнул Титан, сорвав дверь с проёма.

— Ни черта себе! — округлились глаза у Ивана. Он обнаружил придавленным упыря. Тот не подавал признаков жизни. — Что же мы натворили?

— Избавились от стражника, — заверил Титан. Скрепя деталями, он поднялся. — Тело ни к чёрту! Надо будет сменить его. А сейчас бежим!

— Куда? — не знал Иван.

— Я покажу дорогу.

Титан прекрасно ориентировался на крейсере, у него в отличие от Ивана имелась электронная система навигации. Далеко они не ушли. Им попались иные стражники. Ими были долбатроны.

— Без паники, Иван, — предупредил Титан, что возьмёт данную проблему на себя, и она для него не является таковой. — Смело иди вперёд и ни на что не обращай внимания.

Иван так и поступил. Но их всё равно остановили.

— Вы что себе позволяете, а?! — заорал Титан на стражей.

У него имелись знаки отличия свидетельствующие, что он офицер — командир когорты. Но и оппоненты не являлись обычными андроидами-бойцами стального легиона. На них была возложена иная миссия, о чём красноречиво свидетельствовала ярко-красная окраска тел. Это были надзиратели. И они имели полное право на проверку любой личности за исключением медиумов. А тут ещё у Титана спутником оказался пленник. Вот они и пытались выяснить, куда конвоирует его неизвестно кто и с какой целью.

— Сбавь обороты, солдафон! Здесь твой номер не пройдёт! — ответили ему тем же долбатроны. И загородили собой проход.

Титан рукой убрал Ивана за себя, дабы он не пострадал. Тут-то и выпорхнул Клык.

— Паразит! — отвлеклись стражи на него.

— Не стреляйте, — закричал Иван, заметив: в их конечностях рук вместо кистей появились стволы, повторяя количество пальцев — по четыре.

— Вам же сказали: опустите пушки, — грозно молвил Титан.

Один из долбатронов переключился на него. И Титан, больше не говоря ни слова, снёс ему голову. Второй долбатрон пытался поднять тревогу, но тоже с грохотом отвалился на пол.

— Сами виноваты, — словно извинился Титан перед Иваном за содеянное.

Долбатроны являлись для него тем же, что и дикари для Ивана — соплеменниками.

— Ничего, вот разберёмся с медиумами и кровопийцами, я займусь их перевоспитанием — поменяю мозги — вставлю иные платы.

И они поспешили дальше по лабиринтам отсеков корабля контрабандистов.

Титану ещё раз пришлось вступить в бой со стражами. Было очевидно: Ивану требуется сменить облик иначе далеко им не уйти. Их по следам — уничтоженным стражам — быстро вычислят, едва наткнуться на устроенную ими диверсию.

Иван позаимствовал у упыря плащ и покрыл себя с головы до пят.

— Сделаем вид, будто я твой хозяин, а ты — мой телохранитель.

Титан не возражал, найдя задумку паренька идеальной. И повёл его дальше, шествуя впереди.

Они уже давно покинули пределы тюремного отсека и сейчас шли по той части крейсера, которую занимали казармы и мастерские, где обитали андроиды.

— Мы идём на космодром? — поинтересовался Иван у спутника.

— А что тебя беспокоит? — спросил в свою очередь Титан.

— Я не для того пробрался сюда, чтобы бежать.

— Медиумов нам с тобой не одолеть. Предоставь мне возможность решать, что сейчас необходимо делать. Верь мне: всё идёт по плану.

— Где-то нечто подобное я уже слышал кое от кого, и добром это не закончилось для меня.

— Тогда радуйся тому, что пока ещё жив.

— Бесспорный факт. Но мне хотелось бы знать чуточку больше. Что ждёт меня впереди?

— Полёт за пределы крейсера врага на любом летательном аппарате, если конечно нам удастся его незаметно угнать. Иначе...

— Что?

— Всё будет хорошо.

— Правда?

— Верь в это.

— Угу. Я постараюсь. Но обещать ничего не буду.

Беглецы продвигались по космодрому среди техники на нижнем ярусе, когда была поднята всеобщая тревога.

— Кажется, обнаружили нашу пропажу, — заметил Титан и указал Ивану на ближайший вербот, решив воспользоваться им. Удачно. На месте был пилот и абордажная команда долбатронов.

Гости замерли на входе. Бежать они по определению не могли. Люк автоматически захлопнулся за ними.

— Попались, — шепнул едва слышно Иван для Титана.

Они готовы были сдаться. Как вдруг из динамика раздался голос пилота.

— Быстро занимайте места. Мы отчаливаем! Ну, живо! Живо, я сказал! А то нас не выпустят за пределы крейсера!

Голос принадлежал оборотню. Иван не мог в это поверить.

— Западня! Очередная ловушка! — выдал он.

— Спокойно, хозяин, — молвил уверенно Титан. — Разберёмся. Я этого так не оставлю!

И подтолкнул Ивана к двум свободным креслам.

Как только они заняли там места, вербот под управлением оборотня устремился на верхнюю палубу.

— Ты что-нибудь понимаешь? — удивился Глоктар.

Он с Мер-Захом проводил взглядом улизнувший у них из-под носа летательный аппарат, где для них было забронировано два места.

— Мы не могли опоздать! — выдал медиум.

— Вот и я говорю: здесь что-то не то! Смахивает на провокацию. Не мешало бы задержать вылет! И потом эта непонятная тревога...

— Чего тут непонятного, вурдалак? На борту вербота враги! Их надо схватить!

Медиум отдал приказ не выпускать вербот за пределы корабля.

— Слишком поздно, хозяин, — рапортовал долбатрон ответственный за весь космодром — приём и выпуск кораблей. — Вербот покинул пределы взлётно-посадочной полосы. Прикажете связаться с пилотом?

— Живо дай мне его! — взревел Мер-Зах.

— Что случилось? — раздался голос Галаха на связи.

— Ты что затеял, оборотень? Почему улетел без меня и вурдалака?

— Разве? У меня полный комплект экипажа! — посмотрел Галах на приборы, отвечающие за сохранность экипажа. Они показывали: все места заняты.

— Как мы можем быть у тебя, когда остались на крейсере? Среди вас враги! Проверь экипаж! У тебя меньше минуты! Иначе я буду вынужден отдать приказ на уничтожение вербота.

— Погоди! Не спеши! Я всё улажу! Вот увидишь!

— Боюсь, мы больше не увидимся с тобой! Но так и быть, даю последний шанс — катапультируйся!

— Нет!

— У тебя нет времени! Минута вышла!

Галах поспешил ретироваться.

— Ты слышал этот странный звук? — обратился Иван к Титану. — По-моему он донёсся из рубки пилота.

— Да. У меня складывается такое впечатление, что пилот эвакуировался.

Беглецы насторожились, их оппоненты — долбатроны — вместе с ними. Раздался иной грохот за пределами вербота. Чего он обозначал, Титан не стал объяснять Ивану. Он бы всё равно ничего не услышал. Помог задействовать ему систему экстренного катапультирования. Сам последовал за ним, пробив свод над головой.

Иван кричал впервые в жизни так, как никогда раньше. Он стал очевидцем гибели вербота и экипажа долбатронов. Один из них парил в воздухе вместе с ним. Это был Титан.

Но не одни они бороздили просторы воздушного пространства. Иван приметил ещё одного аса — Галаха.

— Предатель! На этот раз тебе не уйти от меня!

У Ивана имелось прекрасное оружие, в роли которого ему служил Титан. Вместе с ним они совершили посадку, устремившись на захват оборотня. Опоздали. От него на месте высадки остались следы. По ним они и поспешили, но не сломя голову, опасаясь засады.

Тем временем Мер-Зах с Глоктаром выяснили, кто успел катапультироваться почти в одно и то же время с оборотнем, спали с лица.

— Мор-Ох не должен о том узнать, — задрожал голос у медиума. — Живо, дуй к своим кровопийцам, Глоктар, а я подниму поисковый отряд долбатронов! И учти: всё делать следует очень тихо! Ты понял?

— Да... — ответил вурдалак.

— Кто поднял тревогу? И что всё это означает? — побеспокоил их Мор-Ох, представ в образе объёмной голограммы.

— Всё идёт по плану, хозяин, — заверил Мер-Зах, что ничего страшного не случилось. — Скоро у нас окажутся в руках секретные агенты. Тогда и поговорим!

— Ну-ну... — молвил не менее витиевато мормон. — Не подведите, а то сами знаете, что с вами случиться!

Голограмма исчезла, и вурдалак почувствовал, что похудел сразу на пару килограмм. Ещё примерно такой же груз, давивший изнутри кишечник, рвался наружу.

— Ну, я побежал, Мер-Зах?

— Вали!

На том они и расстались.

А меж тем беглецы уловили присутствие оборотня поблизости.

— Не рискуй, парень, — остановил Ивана от поспешного шага Титан, и загородил собой, устремившись вперёд, попал под огонь, который повёл по ним Галах.

— А враги пытались заверить меня, будто я нужен им живым, — залёг Иван на землю.

Титан расположился рядом с ним. Он искрил.

— Ты жив?

— Пока функционирую, парниша. Но чувствую: надолго меня не хватит. Беги один.

— Куда?

— Неважно...

— А что?

— Тебя сами найдут те, кому ты обрадуешься. Главное не попадись оборотню! И не верь ему — ни единому слову! Он враг — предатель рода человеческого, как и иные кровопийцы! Поторопись!

Иван пополз прочь с места перестрелки. Галах по прибору обнаружения уловил, что противник остался один — робот, решил покинуть его. Титан не позволил, применив взрывные устройства.

После прогремевших взрывов наступила гробовая тишина. Титан почти поверил, что достал оборотня, как рядом с ним прогремел ответный взрыв. И он оказался на краю воронки. Больше Галах не встретил сопротивления с его стороны, поспешил за мальчишкой.

Иван спешил, поэтому Галаху не составляло труда находить следы оставленные им: примятую траву, оборванную листву папоротника и многое другое в том же роде. А вскоре паренёк попался мельком ему на глаза.

— Стой, Иван! Чего бежишь от меня? Остановись! Не бойся!

Зябликов упорствовал. Он молчал. Оборотень не отставал, сокращая расстояние гигантскими скачками, превратившись в хищника.

— Не упрямься! Или я буду вынужден пойти на крайние меры — прикончить тебя!

Галах принял облик двуногого существа гуманоидного происхождения. У него в руке появилось оружие. Он пустил его в ход.

Мимо Ивана промелькнул луч лазера. Затем ещё один и ещё. Очередной выстрел обжог его. Ранение оказалось касательным. А вот следующий выстрел для Ивана едва не стал смертельным. Спасло его от гибели то, что он споткнулся и упал.

Галах ликовал, замерев в метре от беглеца.

— Я давал тебе выбор, человеческий детёныш, но ты не пожелал слушать меня! Прощай! Мне надоело гоняться за тобой!

Иван обернулся. Галах целился ему прямо в лицо, где у него на лбу отражалась красная точка прицела лазерного наведения.

— А кто будет внедрён вместо меня в ряды секретных агентов? Провалишь операцию, и Мор-Ох тебе этого не простит!

— Глупец! Неужели я не сумею скопировать тебя!

— Так вот оно что, — осознал Иван всю серьёзность плачевной ситуации.

Его рука за спиной сжалась в кулак, зачерпнув песок. Он собирался им швырнуть в лицо оборотня и временно ослепить.

— Даже и не думай! — произвёл Галах упреждающий выстрел, опалив Ивану плечо.

Зябликов вскрикнул от боли.

— Умри же, щенок! — пытался Галах произвести очередной выстрел.

Послышался приближающийся свист с разных сторон от летящих камней. Оборотень не успел даже пикнуть, очутился на Иване.

— А-а-а... — схватил его инстинктивно Зябликов, боясь: тот решил его укусить и обратить в кровопийцу. Вдруг понял: Галах без сознания. Кто-то спас его.

— Секретные агенты, — обрадовался Иван. И ошибся.

Из зарослей папортниковой растительности показались дикарки. Ими руководила Маха.

— О, охотницы! Привет, девчонки! Никогда не думал, что буду рад встрече с вами! А оно вон как получилось.

Дикарки скинули оборотня с Ивана. У Галаха имелись потери — клык. Его Иван и подобрал в качестве трофея на память.

Когда оборотень очнулся, его клык висел у Ивана на груди.

— Понравился мой амулет? — усмехнулся Зябликов.

— Не сказал бы, — прорычал Галах. Он был связан по рукам и ногам.

— Не вздумай превращаться в кого бы то ни было. Чревато! — пригрозил Иван бластером. — А то у дикарок в пещере может оказаться в качестве охотничьего трофея твой череп, а шкура на входе вместо двери.

— Чего тебе надо от меня, сопляк?

— Ох, ты как заговорил! А раньше всё — Иван, да Иван! А то и вовсе — парень, паря.

— Дохляк! — противился оборотень.

— Сам труп!

Иван припугнул Галаха. Рядом с пленником, взрывая землю, ударился луч лазера.

— Учти, предатель, что стрелок из меня ещё тот. Я ведь пугая тебя в очередной раз, могу и промахнуться. Тогда дырка окажется у тебя, а не рядом в почве. Хотя тело в любом случае будет предано земле!

— Меня, таким образом, не убить, если не спалить!

— Понял. Тогда тебе недолго осталось жить! Дикарки, поди, проголодались. Так что они не побрезгуют тобой, для чего я заставлю превратиться тебя в какого-нибудь зверя! Усёк?

— Да-да, Иван! Конечно, всё понял!

— О, по-человечески заговорил! Ведь можешь, когда захочешь быть более сговорчивым! Главное пойми меня правильно: я — пацифист, а вот дикарки — охотницы по природе. И если со мной случиться что-то очень нехорошее, тебя будет некому защитить от них. Поэтому дальше будешь делать всё, что я тебе велю, а нет...

Иван кликнул Маху и указал ей на пленника.

— Еда.

— Спокойно, парень! Я на всё согласен!

— Покорми, упыря.

— Я — оборотень, Ваня.

— А мне какая разница, кто ты. Одно слово — вражина! Предатель рода человеческого! И теперь навсегда останешься им, кровопийца! А чтобы ты не думал о нас, как о своих будущих жертвах, мы избавим тебя от второго кровососущего клыка.

— Не надо, Ваня! Сжалься!

— Извини, конечно, но так надо. И в первую очередь для тебя — твоей безопасности, дабы не было соблазна искушения попить крови.

Пока Иван заговаривал зубы Галаху, охотница бесшумно подкралась к нему со спины и пустила в ход дубинку.

Когда оборотень очнулся от удара, то стал немного шепелявить.

— Ничего страшного, — усмехнулся Иван. — Зато остался жив, что согласись не так уж плохо.

— Жвер! — выдал оборотень. — Пытки жапрещены! Какой ты пошле этого человек?

— Верно, мы ведь находимся в доисторическом мире, а значит я — дикарь!

Иван предложил залепить щели в пасти оборотню глиной, используя её в качестве медицинского средства при оказании первой помощи для остановки крови. И далее Галах заговорил, как и прежде, не коверкая больше слов. Он отметил про себя то обстоятельство, кто лишил его иного клыка, который в качестве оберега оказался на груди у охотницы.

— Смотри чтобы она из твоих клыков не сделала себе бусы, — намекнул Иван: если Галах не будет покладистым, дикарка займётся его воспитанием — научит уму-разуму при помощи дубинки.

— А ты чудовище, Иван, каких ещё поискать среди обитателей и прочих кровожадных пришельцев.

— У нас на Земле — в моём времени — есть хорошая поговорка на этот счёт: "С волками жить — по-волчьи выть!"

— Угу, я запомню-у-у...

— Только не вздумай выть на луну!

Она, как и прежде светила по ночам, заполняя большую часть звёздного небосклона.

— А ты не боишься, Иван, что ситуация может в один миг перемениться коренным образом для тебя, и ты вновь станешь моим пленником? Медиумы не оставят тебя в покое. Я нужен им, как и ты!

— Ты же сам утверждал не так давно, когда хотел меня убить совсем иное! Поэтому мне проще избавиться от тебя, как от главного конкурента.

— Я сглупил тогда, Ваня. Ну, сам посуди, как я заменю тебя, когда ровным счётом ничего не знаю про твою жизнь и семью.

— Спишешь всё на временный провал памяти. Мне ли тебя учить?

— А какой он твой мир?

— Так я взял и всё тебе рассказал! Я больше не дам тебе ни единого шанса обмануть себя! Говори, как мне найти секретных агентов! Как вы задумали обнаружить их? И не ври! Сам знаешь: если со мной что — тебе не жить! Дикарки о том позаботятся. Я уже сообщил им всю необходимую информацию на этот счёт.

— Правда, Ваня? Или соврал?

— Можешь не сомневаться, оборотень! Я умею держать слово! Зуб даю!

Иван намекнул Галаху на свой амулет.

— Верю-верю! — обхватил тот голову руками, замерев в ожидании поучительного удара из-за спины.

Его не последовало сразу, а чуть позже, когда Галах не ожидал, да и Иван, честно говоря, тоже.

— Охотница! — возмутился он.

Та указала ему на кровососущего паразита, которого пришибла дубинкой на голове оборотня.

— Что ж ты хотел, Галах, от них. Одно слово — дикарки, — констатировал Иван факт. — Считай: она спасла тебя — пожалела.

— Вот спасибо! Только проявления зверской жалости мне и недоставало! — сорвался оборотень на стенания. — Не хватало, чтобы они пожалели меня ещё раз подобным образом и прибили, дабы я не мучился! Меня не устраивает их убийственная сердобольность!

— Больно?

— А ты в следующий раз подставь голову под удар вместо меня, Иван, и получишь достойный ответ.

— Ну, уж нет! Спасибо! Как-нибудь обойдусь. И потом уже знаком был раз с дубинкой дикарок, когда встретил их впервые.

Галах продолжал ныть.

— Прекрати выть на луну, оборотень! Не то я прикажу тебя усыпить! — предупредил Иван.

— Задумал меня убить?

— Нет, просто вырубить на время, чтобы враги не обнаружили нас из-за тебя, вражина!

Галах не внял словам разума, за что и поплатился, едва не лишившись окончательно его.

Последовал удар дубиной, и с рассветом, он обнаружил очередной свой клык на груди у дикарки — охотницы.

— Бусы, — буркнул он про себя. И замазал глиной щель в пасти. — Объясни мне, парень, чего ты задумал?

— Спасти планету от вас, тварей, — выдал Иван.

— Глупец!

— Сам такой, если не веришь, что это возможно.

— Да разве это возможно?

— А то!

— Ты что задумал?

— Увидишь.

Иван вставил оборотню кляп, а дикарки продев шест через путы Галаха, понесли его как добычу в направлении дислокации упырей.

Оказавшись вблизи того места, которое после нашествия динозавров отдалённо напоминало базу кровопийц, Иван принялся изучать обстановку.

Упыри больше не контролировали периметр базы, предпочитая отсиживаться внутри корабля, в то время как их главные силы блуждали по планете в поисках пропажи со сворами и когортами долбатронов.

23. СЕКРЕТНЫЕ АГЕНТЫ.

Мер-Зах высадил на планету не один легион, но толку это не принесло. Ими был обнаружен Титан. Представляя собой груду бесхозного ломья, робот не вызвал особого интереса, и его оставили там, даже не тронув, за исключением одного существа.

Какой-то неказистый на вид кровопийца замешкался преднамеренно у тела Титана. Оказался мародёром. Так решил Глоктар, приметив, что его подопечный вместо поисков потрошит робота — копается у того во внутренних деталях.

— Решил добыть драгоценные металлы? — заревел вурдалак.

— Уже нет, — спрятал упырь микрочип и побежал за остальными собратьями. Лишь сделал вид. Больше он не интересовал Глоктара. А зря. Вурдалак сделал большую ошибку. Упырь оказался двойным агентом. Это стало очевидно, когда он вышел на связь с секретными агентами, сам являлся одним из них.

Перед ним предстало два гуманоида.

— Что нового, Сириус? — обратился один из них к нему.

— У меня плата Титана. В ней содержится вся интересующая нас информация. Её необходимо изучить и далее действовать по ситуации.

— Тогда я сменю тебя, — подал голос иной гуманоид.

— Нет, Комета! Это сделает Венера. А мы отправимся с тобой на звездолёт. Ты же хочешь увидеть Ивана? Я прав?

— Да, — оживилась она.

Сириус не обманул её ожиданий. Они увидели захват Ивана и побег, пытались выяснить, где искать его. Это для них не составило большого труда.

Комета не говоря ни слова, сорвала с себя комбинезон, и, произведя ряд нехитрых действий, превратилась в дикарку.

— Как маскировка?

— Порядок, — уверил Сириус. — Но я не отпущу тебя одну.

— Как и действовать вместе, мы не имеем права, являясь секретными агентами! Это главное правило устава!

— Я знаю. Поэтому помощником у тебя будет Титан.

Сириус вставил его плату иному телу андроида — долбатрона.

— Я снова в деле, — порадовался он. — А где Иван?

— Мы идём к нему, — заверила Комета.

Титан признал в дикарке агента, как и в упыре — Сириуса, пока тот не надел маску кровопийцы.

Покинув звездолёт, они расстались.

— Встретимся в условленном месте. И если что — я помогу, — предупредил Сириус.

Долбатрона с дикаркой-ребёнком и приметил Иван, как и упыря, что встретил их, покинув пределы корабля.

— Действуем, девчонки, — предупредил он дикарок.

Имитируя зелёную растительность, они устремились на корабль с чёрного хода. Опознавательным знаком Ивану служил зад динозавра. В него он и выстрелил.

Хищник ожил от боли, и более того, сумев вырвать морду из иллюминатора, сорвался на рык. А после скрылся в зарослях дикого леса, таящего множество опасностей.

— Путь свободен, — сказал Иван.

Он не боялся столкнуться у иллюминатора с упырями. Те настолько страшились динозавров, что не помышляли приближаться к открывшейся пробоине в борту корабля: спорили, кому из них предстоит заделать её на свой страх и риск.

Дело между кровопийцами дошло драки. В итоге самый слабый среди них и был изгнан с соответствующим заданием. Он скрылся из виду у собратьев по оружию, но не стал рисковать, просто переждал какое-то время в тихом месте и уснул на свою беду.

А Иван тем временем с дикарками пытался втолкнуть Маху в отверстие иллюминатора. Голова прошла и шея, а вот плечи застряли.

— Этого нам только не хватало, — оказался озадачен Иван. — И почему не я отправился вперёд неё! Сейчас не тот случай, когда женщинам следует уступать дорогу.

Он приказал охотницам тащить Маху назад. Ничего не вышло. Она окончательно застряла.

— Ушами что ли зацепилась, — злился Иван, не зная, чего и думать — делать. Взял и ущипнул дикарку в то место, которое обозвал про себя как мамаху. — Ну и разгодовала же ты её!

Маха сорвалась на крик, подавшись в испуге телом вперёд, замерла в иллюминаторе в районе талии, смахивающий на полуостров Италии по ширине.

— Трындец! — осознал Иван. — Сейчас упыри порубят её на холодец!

Кровопийцы не появились, напротив притаились. Очнулся даже тот упырь, который был отправлен ими с заданием заделать пробоину, от страха сам дал течь. И отряхнув комбинезон, схватил первое из оружия, что попало под руку. Им оказалось взрывное устройство. Он в панике, не соображая, чего делает, взвёл его.

Крик похожий на рык дикого доисторического хищника из числа гигантских рептилий вновь повторился.

Пытаясь избежать трагедии, Иван не стал мелочиться и кольнул лезвием перочинного ножа — штопора — Маху в мамаху. Та ещё раз дёрнулась и подалась всем телом туда, куда следовало.

Проём в борту космического корабля пиратов увеличился, ибо обод от иллюминатора остался на талии у дикарки в качестве корсета, а возможно и застрявшего хула-хупа. Именно предметом для вращения на талии Иван и обозвал Маху. С этой поры данная кличка и приклеилась к дикарке вместо прежней.

Иван очутился подле неё с оружием наготове, но так никого из врагов не обнаружил в коридоре отсека. Подал сигнал иным дикаркам, что путь свободен.

Они втащили оборотня, и пошли вслед за Иваном. Махе же Хулахуповне было приказано прикрывать их с тыла своим тылом.

Приключений не удалось избежать, как впрочем, и сюрпризов. Иван заплутал в лабиринтах отсеков корабля космических пиратов и вышел с отрядом дикарок на трусливого упыря. Не говоря ни слова, они поняли друг друга.

Наступила тишина. Её первым нарушил Иван.

— Сделаем вид, будто не встречались. Согласен, упырь?

Тот тряс головой как паралитик при нервном тике. Сложно было определить: он принял предложение Зябликова или отверг. Это и предстояло выяснить Ивану.

Он очень осторожно сделал шаг вперёд. Упырь в ответ пошатнулся.

— Только не вздумай упасть — чревато! — намекнул ему Иван на взведённую гранату в руках.

Слова паренька окончательно добили кровопийцу. Тот от нервного перенапряжения потерял сознание. Иван не позволил рухнуть ему на пол, а следовало бы хватать гранату.

Рука упыря ослабла и она выпала. На счастье, а может, и на своё несчастье гранату у пола поймала охотница. Взрывоопасный предмет заинтересовал её.

— Выбрось сейчас же! — сорвался Иван на крик. — Что за привычка подбирать с пола всякую гадость!

Упыри из кодлы труса поняли: у них на корабле объявились диверсанты, бросились к ним на перехват. В тот же миг охотница избавилась от гранаты.

Она не ожидала, что Иван рассердиться на неё, выронила гранату. И та забренчала в сторону двери отсека, за которой появились гурьбой кровопийцы.

— Ложись! — упал Иван.

Дикарки последовали его примеру. Прогремел взрыв. Ударной волной сорвало дверь, и упырей, словно ветром сдуло в одну сторону, а диверсанток — в иную.

Теперь о конспирации не могло идти речи.

— Неужели это орудует Иван? — не могли взять в толк секретные агенты.

Им трудно было поверить, что мальчишка сумел досадить упырям.

Мимо Сириуса промелькнул отряд кровопийц. Они все имели достойное вооружение, но спешили не на место стычки, а совершенно в противоположном направлении.

— Стойте! — пытался он прояснить ситуацию у них относительно диверсии. Те не стали даже слушать его, скрылись из виду.

И вторая толпа упырей сбила его с ног. Тогда он решил действовать наверняка. Встретил очередного кровопийцу ударом двери. Им оказался трус, и он никак не желал приходить в сознание.

Сириус помог ему. Он повторно стукнул его дверью. Упырь очнулся, и поднял вверх руки.

— Последнее слово, — заорал кровопийца. — Сдаюсь — добровольно!

— Вольно, — выдал ему в ответ Сириус. — Успокойся, брат. Я — свой! Лучше толком объясни, что здесь происходит?

Упырь оглянулся назад. Позади него никого не оказалось. И он вновь сосредоточился на двойном агенте.

— Извини, брат. Не могу сказать.

— Почему?

— Сам не в курсе — ничего не пойму.

— А не врёшь?

— Да чтоб я сдох!

Сириус взял в руки оружие.

— Ну, почти не вру, — занервничал упырь.

— Почти не считается! Говори, кого встретил!

— Да какая теперь разница, коль я расстался уже с ним.

— Понял. Тогда скажи мне, с кем расстался. Ну же!

Сириус передёрнул затвор.

— Если я скажу, тот, кого я встретил, убьёт меня.

— А если не скажешь мне, я это сделаю чуть раньше!

— Ой! — встрепенулся упырь и пал ниц. Притворился.

— Со мной этот номер не пройдёт, — ударил его Сириус в бок ногой, а его по голове дубиной сзади те, кого испугался чудовищный оппонент.

— Чётко сработано, — поблагодарил Иван охотницу. И призадумался, куда им дальше идти, подозвал носильщиц. — Короче, оборотень, где содержаться дикари? Укажи дорогу! Живо!

Галах промедлил, и у охотницы на груди появился третий по счёту его клык.

— А без рукоприкладства нельзя было обойтись?! — возмутился шпион.

— Да тебя никто из нас и пальцем не тронул, — выдал Иван.

— Хочешь сказать, что я сам наткнулся головой на дубинку и так четыре раза подряд? — не собирался униматься Галах.

Иван ответил ему любезностью на любезность.

— Дубина — неодушевлённый предмет! Так что, какие тут могут быть претензии? Говори или охотница сделает себе бусы!

Оборотень, скрежеща клыками, сдался.

— Ноги хотя бы развяжите. Я сам поведу вас!

Иван поступил хитро. Отвязав ногу оборотня, он привязал тут же ногу дикарки, намекнув предателю: ему от них не сбежать. Но тот всё равно попытался это сделать.

Оборотень мгновенно превратился в двуногое прыгучее существо, и только его видели дикарки с Иваном, за исключением охотницы, привязанной к нему.

Иван не прогадал с ней. Пленник отсутствовал недолго, ибо она оседлала его, а затем, выдрессировав, погнала назад.

Галах рухнул к ногам Иван, приняв свой прежний облик гуманоида.

— Может тебя стоит пристрелить, чтобы ты не мучился? — взял он в прицел бластера оборотня.

— Нет! Я уже в полном порядке! — вскочил Галах, ещё шатаясь на ногах. И указал в сторону. — Нам туда!

— Ладно, поверю, но в последний раз! Если обманул — снесу голову! И на этот раз я не блефую!

Оборотень не подал и виду, что ему страшно. Он завёл отряд Ивана в западню — вывел вместо отсека резервации дикарей в казарму кровопийц.

— Где же они?! — растерялся Галах.

— Дикари или кровопийцы? — мгновенно разобрался в ситуации Иван.

— Да хоть кто-нибудь! Спасите! Помогите!

— Угу, — вскинул Иван бластер.

Грянул выстрел. Оборотень упал. Его тело оказалось без головы. Зрелище было не для слабонервных. Но Иван знал кое-что такое, чего не было доступно спутницам. Оборотень затрясся в конвульсиях, и у него на плечах появилась иная голова, а после он изменился в обличие.

— Так вот какой ты на самом деле, Галах.

— Больше не делай так, Иван! У меня было две жизни, а теперь осталась одна!

— Я в курсе, поэтому и уравнял наши шансы. Надеюсь, отныне ты больше не будешь обманывать меня. Сам в курсе, чем это чревато. И будь уверен: у меня не дрогнет во второй раз рука! Я пристрелю тебя наверняка! Желаешь в этом убедиться здесь и сейчас?

— Что ты, что ты, Иван! Я верю тебе, как самому себе! И научил же на свою голову!

— Ближе к делу, а то я навеки упокою твоё тело, вражина!

— Тогда прошу обойтись без пальбы. И дикарку свою держи от меня как можно дальше. Мне ещё не надоело жить!

— Отрадно слышать. Веди! И смотри, на этот раз в первую очередь не подведи себя, а то я заберу тебя с собой в мир иной если что!

— Я всё уже понял давно! Верь мне!

— Тебе верить — себя не уважать! Пошёл, предатель! — толкнул Иван Галаха.

Оборотень не стал юлить. Вскоре они были там, куда спешил Иван.

Стражи на входе не оказалось. Это Зябликову не понравилось.

— Испугались, — заверил оборотень.

— Ну, смотри! Если это очередная западня, прощайся с жизнью, тварь! — выдал Иван и воткнул оборотню в бок дуло бластера.

— А вот этого не надо делать! Я не соврал! И если что — невиноват! Первый раз в жизни правду сказал! Даже самому не вериться, что я это сделал! Кошмар! Катастрофа! Теперь медиумы точно решат: я предал их.

— Замолчи, или я помогу тебе в том, и сделаю это навечно!

Наступила тишина. Иван заглянул в иллюминатор на двери. Его взору предстал отсек устланный телами дикарей. После газовой атаки, они так и не пришли в себя.

— Что с ними? — надавил Иван больно дулом оружия в бок оборотня.

— Ничего такого, за что следовало бы убивать меня.

— А конкретно?

— Они спят. Мы применили против них снотворный газ.

— И как мне теперь их побудить?

— Для этого стоит нажать аварийную кнопку.

— И что ты говоришь! Я же предупредил тебя: покончу, если попытаешься обмануть меня!

— Спокойно, парень! Выбор за тобой! Я лишь предложил тебе доступный способ решения проблемы, какой известен мне.

— Ну, тварь! Держись!

— Стараюсь, ибо уже давно хочу отойти...

— В мир иной со мной?

— Нет, один и в туалет! Нет мочи терпеть! Боюсь, она польётся из меня.

— Не смешно! — отреагировал Иван.

— Кто бы говорил, да только не ты, — парировал Галах, тряся руками комбинезон в нижней части. — Сжалься, парень, а?

— Задумал повторить мой трюк, который я использовал при бегстве от тебя со звездолёта, угодив в данный мир?

— Нет. На этот раз всё очень серьёзно! Не лишай меня чести!

— Выбор за тобой. Сам реши, что для тебя важнее в данный миг — жизнь или честь!

— Оба понятия!

— Так не бывает!

— А как?

— Одно из двух!

— Ладно, мальчишка! Придёт моё время, тогда я всё припомню тебе!

— Я это запомню!

Иван открыл дверь при помощи бластера, сбив лучом лазера запор, и ударом ноги припечатал к стене кровопийцу-стража, засевшего в засаде. Иной, находясь с другой стороны, выскочил на него, но споткнулся о высокую перегородку на полу и упал. Грянул выстрел. Упырь подстрелил сам себя.

— С ума сойти, — отметил Галах курьёзность всей нелепой ситуации. — Тебе чудовищно повезло, пацан!

— Тебе пока тоже, вражина! Иначе бы мы уже не общались с тобой.

— Это точно!

— Надеюсь, это был последний сюрприз в твоём исполнении?

— Да ты чего, Иван?! Я не был в курсе о них. Правда-правда! Мне дорога моя жизнь, тем более что одной ты уже лишил меня.

— А вдруг у тебя их три? Стоит проверить!

— Не надо, Ваня!

— Почему?

— Я жить хочу!

— А я тебе не верю!

— Я уже сам себе не верю, ибо не ведаю что творю! И что творю — тебя боюсь, а следовало бы медиумов! Они прикончат меня, если у тебя дрогнет рука!

— Будь спокоен, вражина. Больше у меня в отношении тебя нет иллюзий. И если я что обещал кому, то привык доводить обещание до логического завершения.

— Угу, я в курсе, парень! У меня было предостаточно времени изучить тебя — твои повадки.

— Тогда поднимать тревогу на корабле я точно не стану.

— Как знаешь.

Иван приказал охотнице и Махе заглянуть в отсек резервации.

— Если что пойдёт не так, сразу назад. Я прикрою вас, — заверил Иван.

Ничего существенного не произошло. Они притащили к выходу отсека Фифу. Иван похлопал её по лицу, и дикарка очнулась.

— Жива, — порадовался Зябликов.

— Ваня, — выдала она.

— У-у-у... — молвили разом дикарки. Они в отличие от соплеменницы не умели говорить.

— Как я рада тебя видеть!

— Чего я не могу сказать про себя, — раздался надрывно иной до боли знакомый голос.

Иван тотчас отреагировал на него.

— Расступитесь, — ринулся он в толпу дикарок и увидел ту, что была младше всех. — Это какой-то сон! Бред!

— Нет! Это я!

— Котёнок?!

— Не называй меня больше так, голожопик!

— Катерина, ну ты чего, а? Чем я обидел тебя?

— Тем, что у тебя гарем!

— Ох, горемыка! Я им никто.

— Врёшь ты всё! Я видела твои надписи, которые ты оставлял повсюду: "Иван — вождь племени обезьян"!

— Что ты говоришь, Катя? В этом мире правит матриархат! Не я вождь дикарок, а Фифа!

— Да, — заявила та.

— У-у-у... — затянула недоумевающе Маха и ткнула себя в грудь кулаком, намекая: "А кто же тогда я, как не мамаха?"

— Ну, началось, — понял Иван, что склоки между женщинами не избежать.

Галах выдернул его из толпы. Вовремя. Вход пошли дубинки. Ему тоже было известно одно золотое правило: "Когда женщины дерутся, мужики не лезут на рожон, ибо по ходу дела им может достаться от жён!"

— Теперь ты понял, Ваня, почему мы, оборотни, живём поодиночке?

— Да. Если ты — тварь, то какие же у вас особи женского пола?

— Одно слово — чудовища.

— Знать, у тебя нет потомков?

— И, слава богу! Не хватало мне ещё этих подонков!

— Вот значит, как ты отзываешься о детях?

— Ты ничем не лучше их, человеческий детёныш!

И они сами сцепились между собой.

На месте происшествия объявился упырь. Он молвил голосом Сириуса:

— А ну сейчас же прекратите безобразие! Я кому сказал!

Он произвёл выстрел в воздух и замолчал. На него упал отстреленный кусок потолочного перекрытия отсека.

И вслед за ним на месте происшествия объявился Титан. Ему удалось разнять драчунов — Ивана с Галахом.

Оборотень едва не откусил землянину ухо, а тот ему чуть было не отгрыз нос.

После Титан влез в кучу-малу к дикаркам, и быстро покинул их одних. У него на бронированном корпусе оказались вмятины.

— Одно слово — бабы! Они же — звери! А эти к тому же ещё и дикарки! — выдал он и применил против них ток небольшой мощности. Получилось. Женщины угомонились. У них у всех лица оказались темны, а волосы торчали дыбом, откуда струился дым, как после неудавшегося фото на память при взрыве фотоаппарата.

— Вы что же удумали, а? — возмутился Иван. — Решили посодействовать нашим врагам и на радость им перебить друг друга? А ты, Катерина, тоже хороша! А ещё являешься секретным агентом! Стыдись!

— Сам предатель! Предал нас!

— Никогда не был им и в будущем не собираюсь! Галах это может подтвердить!

Иван обернулся к нему и опешил. Тот в ответ улыбался ему, представ в обличие оппонента.

— Ты что это задумал, вражина?

— Ой! — растерялась Катерина. Теперь у неё оказалось сразу два Ивана. Она сама почувствовала себя горемыкой, как до этого момента Иван в окружении дикарок. — Какой же из них двоих настоящий?

Это и пытались доказать ей в споре они.

— Убери оружие, двойник, — выдал оборотень. — Ты же не станешь убивать себя на глазах свидетельниц! Дикарки решат: убил брата-близнеца, и не пойдут за тобой с секретными агентами.

Они вновь сцепились. Теперь уже нереально было выяснить, кем кто является из них, даже после того, как их разнял Титан.

Ситуация на месте происшествия ещё больше усугубилась, когда ожил упырь. Дикарки схватили его, и он поспешил открыться им — сорвал маску кровопийцы с лица. Комета признала патрона, заступилась за него. Ей удалось убедить Фифу, что они являются их друзьями. И та уняла дикарок.

— Пора отсюда выбираться, — молвил Сириус.

— А как же Ваня? Что будет с ним? — желала знать наверняка Комета о дальнейшей судьбе друга.

Сириус покосился на него с оборотнем.

— Сейчас и разберёмся с ними, — заверил он, воспользовавшись идентификационным прибором: направил его луч сначала на того, кто находился справа от Титана, а после — слева. — Левый из Иванов и является левым.

— Значит правый, точно Иван? — всё ещё не верила Комета.

— Сомневаешься, Котёнок? — улыбнулся он.

Двойник не желал отставать от него.

— Врёт он, вражина! Это я Иван, Катерина!

— А что если прибор барахлит? — предположила она.

— Всё может быть, — согласился Сириус, что ситуация с выяснением кто из двух типов настоящий Иван запутана и трудноразрешима.

— О-о-о... — подала голос охотница, тряхнув амулетом на груди, и ткнула дубиной одного из Иванов.

— Ты что задумала, дикарка, а? Если ударить меня — это не выход! Я и есть Иван!

Дикарка не поверила. Она уложила оппонента. И у неё на верёвке в качестве бусинки оказался четвёртый клык оборотня.

— Ты что натворила? — пыталась Комета вступиться за друга.

— Спокойно, красавица, — подмигнул ей иной её друг. — Она сделала правильный выбор. Дикари, как дети — их нельзя обмануть!

И далее Иван объяснил подоплёку произошедшего происшествия.

— Выходит прибор идентификации и впрямь барахлит, — решил Сириус.

— Или у кого-то голова после падения балки, — отметила Комета: тот перепутал цвета при идентификации.

— Не спорю. Всё может быть! — согласился командир, напомнив партнёрше о том, чем им необходимо заняться.

— Дикари, — вспомнил Иван про них не без помощи секретных агентов.

— Верно, Ваня. Займись ими. А мы — их врагами.

Сириус настроил прибор портативной связи на передающий сигнал.

— Пропажа обнаружена. Предатель выявлен. Передаю координаты дислокации корабля контрабандистов и место высадки десанта космических пиратов. Требуется срочная эвакуация!

— Выходит, Комета, вы тут не один?

— Да, Ваня. С нами ещё Венера.

— А флот?

— Рядом. На орбите планеты барражирует эскадра и только ждёт от нас соответствующего сигнала к действию.

— Это война?

— Нет. Обычная стычка планетарного масштаба.

— Но в данном случае катастрофа неизбежна!

— Разумеется, поэтому нам придётся спасти те образцы обитателей флоры и фауны доисторического мира, которые подлежат эвакуации.

— А динозавры? Надеюсь, они входят в их число?

— Подумай лучше о дикарях, как о людях.

— Только и делал всё это время, Катерина, что думал о них. Но ведь динозавры уникальные в своём роде существа. Редкий вид!

— Ну не скажи! Знаешь, сколько их обитает на иных планетах среди огромных космических просторов. И потом мы предприняли все меры предосторожности, дабы свести к минимуму потери на планете. Пугнём пиратов с контрабандистами, и те посчитают за благо покинуть планету. В космосе на орбите мы и займёмся ими.

— А я это увижу собственными глазами — приму участие?

— Не знаю, Ваня. От меня это не зависит.

— А от кого — от Сириуса?

— И он ничего не решает.

— А кто? Кто? Назови мне его имя!

— Всему своё время, Ваня. И его я не вправе озвучить сейчас.

Комета указала на оборотня в обличие друга со связанными руками.

— Мне предстоит конвоировать его.

— Я помогу тебе.

— В том нет необходимости, Ваня. Титан лучше справится с ним.

— Неужели мы должны расстаться, как прежде, Котёнок?

— На время, Ваня. Только на время. И я клянусь, что, как только появится свободное время, вновь встречусь с тобой. Обещаю!

— Я тоже приложу к этому доступные мне усилия.

Иван нажал кнопку экстренной тревоги. С дикарями разом очнулся его двойник.

— Ты дурак, Иван! Всегда был им и остался! — обрадовался Галах.

— Неужели ты хочешь сказать, что я подал сигнал врагам?

Ответа не требовалось. На базу кровопийц устремились все наземные силы десанта космических пиратов и долбатронов.

— Наконец-то! — порадовался Мер-Зах. — Шпиону Мор-Оха удалось выявить ценой собственной жизни засланных агентов. Действуй, Глоктар! Схвати их, пока они не передали сигнал о помощи!

24. ОБЛАВА.

— Катастрофа! — выдал Сириус. Он получил сообщение от Венеры, что орда кровопийц со сворами шестипалых чудовищ и легионами долбатронов с техникой двинула в их направлении. — Живо в лес! Покинуть корабль! Это приказ!

— И как это объяснить дикарям? — озадачил Иван ещё больше секретных агентов. — Они же не умеют говорить. И вряд ли у них на коре головного мозга имеются извилины! Если у них вообще в черепной коробке есть клетки серого вещества, а как выяснится, что им его заменяет спинной мозг вдоль хребта?

— Ну, Иван! — только мог сказать Сириус. — Титан, за мной! А ты, Комета, останься с дикарями! Помоги им, чем сможешь!

— Постой, Сириус! Не все дикари безмозглые питекантропы! Фифа и мабадяны владеют человеческим языком! — напомнил Иван об их способностях.

— Хорошо. Вот и объясни, чего им следует добиться от своих менее разумных соплеменников. И прошу обойтись без паники — повального бегства сломя голову без оглядки.

Построив дикарей колонной, они повели их к выходу с корабля. Там их ожидал малоприятный сюрприз — засада.

Упыри засели на вышках и в доте.

— С дубинками и бластерами нам не пройти без потерь мимо них, — констатировала факт Комета.

— И что ты предлагаешь? — заинтересовался Иван. — Где нам найти достойное оружие в виде бронетехники? Ведь я даже при наличии неё не справлюсь с управлением.

— Ну, то ты, Иван, а то я!

— Вот это да! У тебя есть права?

— Нет. Как и то, что в доисторическом мире нет дорог, а значит и знаков по определению, как инспекторов службы порядка.

Иван предугадал: предстоит устроить беспорядки.

Комета обернулась довольно быстро. Пробив переборку отсека, она приняла на борт танка космического образца Ивана и мабадян, определив их стрелками в свой боевой экипаж.

— Справитесь?

— Да, — заверили они.

— Посмотрим.

Комета повела танк на максимальной скорости за пределы корабля и тут же угодила с Иваном и дикарями под прицельный огонь.

— Уничтожьте дот! — потребовала она, хотя им больше досаждали стрелки на вышках, обстреливая сверху. Одну из них она срубила, протаранив, до второй — мешал добраться дот.

Попасть в земляное укрепление дикари с Иваном не могли. Им скрывала видимость, поднятая в воздух взрывами толщами земля и песок. Кровопийцы тоже отвечали наобум. Пока танк не столкнулся с дотом. Последовали выстрелы в упор и танк с дотом оказались разрушены.

— Бры-ыр... — отряхнул Иван голову от песка. — Где это я?

— Там же где и я, — ответила Катерина.

— А мабадяны?

— Мы тут, вождь, — закричали они с дерева напротив.

По ним открыли огонь упыри со второй вышки, на крыше которой и очутились их два соратника по несчастью.

— Эх, — молвила с досады Комета. — Мне бы гранату!

— Ложись, — опередил её Иван по мысли и сбросил на пол к ногам упырей мешок. Оттуда вылетел когтекрыл.

— А вот и птичка, — отметила Комета курьёзность нелепой ситуации. — Улыбочку!

Как ни странно было им видеть, упыри в панике сиганули вниз за пределы вышки.

— Надо же! Получилось! — обрадовалась Комета.

— Хм, я бы удивился, если мой номер не прошёл насчёт них, — усмехнулся Иван.

Он усвоил один неизменный принцип на все времена: главное напугать противника, тогда его можно брать голыми руками.

Они сами расположились на вышке за орудием, приметив вдали, как из папоротниковых дебрей блеснув на солнце бронированными телами, появились ровными рядами долбатроны.

— Когорта! — молвила Комета. — Две, три...

— Легион — не меньше, — констатировал Иван. И сам ошибся. — Да сколько же здесь этих железяк? Неужели всё войско сразу?

Долбатроны атаковали их без прикрытия бронетехники.

— Бегом назад на корабль! — приказал Иван мабадянам. — Закройтесь там!

Очутившись внизу, четвёрка дикарей понеслась к входу на крейсер, куда спешили преградить им путь долбатроны из разведотряда.

Комета с Иваном упредили манёвр противника. Подруга объяснила Зябликову, что надо делать — как стрелять. И тот не подвёл её.

Грянули выстрелы. Отряд долбатронов накрыли рядами взрывы.

— Ага, получили! — ликовал Иван.

Долбатроны залегли и ответили.

В сторону вышки с диверсантами полетели обычные лучи лазера от стрелкового оружия, в то время как те противопоставили им орудие.

К отряду застрельщиков присоединились иные андроиды легионов на передней линии построения, и Катерина повалила на пол Ивана.

Вышка оказалась накрыта неимоверным количеством лучей лазера. На двух диверсантов обрушился шквал огня. Нельзя было ни то что оторвать головы от пола, но даже открыть глаза, дабы не ослепнуть. А им приходилось ещё затыкать уши, чтобы не оглохнуть.

По этой причине Комета не сразу ответила на вызов Сириуса. Когда сеанс всё же состоялся, он сообщил, что прикроет её с Иваном.

— Немедленно покиньте вышку!

— Постараемся, — заверила Комета.

В следующий миг раздался рокот и в удалении от вышки прогремел взрыв. Сила ударной волны была такова, что вышка содрогнулась и накренилась незначительно при взгляде со стороны, но только не для тамошних обитателей. Они даже с пола увидели, как в небо высоко поднялись огромные массы земли с вывороченными деревьями и прочей растительностью доисторического леса, плюс куски железа, коими являлись долбатроны. Они и выпали своеобразным градом над полем боя.

Легионы Мер-Заха залегли. Они перешли от атаки к обороне.

— Бежим, Ваня, — скомандовала Комета.

— Ты беги, родная, а я прикрою тебя!

— Нет, я и с места не сдвинусь без тебя!

— Беги! Уходи пока не поздно!

Иван подтолкнул её к выходу. И тут же по проходу лестничной площадки забарабанили боевые разряды лазера.

— Похоже, у нас нет пути назад, — выдала Комета.

— Значит, будем здесь воевать, — заявил Иван, произведя наобум несколько выстрелов в сторону легионов долбатронов.

Комета пыталась при помощи отражателя прикреплённого на шомполе определить, какой урон они с другом нанесли противнику. Но едва отражатель блеснул на солнце, по вышке загремели лучи. Одним из них и срубило подглядывающее устройство диверсантов.

— Пришли, — констатировала Комета.

Долбатроны продолжали медленно продвигаться в направлении цели ползком.

Диверсанты предвидели ситуацию с окружением, а их соратники по оружию — Сириус и Титан — отчётливо видели. Подготовились к очередному выстрелу. Им они старались отсечь противника от вышки, не могли стрелять в непосредственной близости от неё. Но и это было на руку Комете с Иваном.

Вышка после взрыва накренилась в иную сторону. Долбатроны прекратили бездумное продвижение вперёд, замыслив обходной манёвр, следуя с двух сторон от вышки.

К тому времени диверсанты воспользовались многочисленными пробоинами в защите вышки. Наблюдая за стальными легионерами Мер-Заха, они осознали, что орудие им сейчас ни к чему.

Комета осмотрелась, и её взгляд замер на ящике с взрывными устройствами, предназначенными для метания с близкого расстояния.

— Гранаты! — порадовалась она. И протянула Ивану одну. — Нажимаешь на кнопку и ждёшь пока лампочка окраситься в жёлтый цвет. Тогда кидай её за борт. Но не дай бог тебе замешкаться и увидеть красный цвет.

— Понял, Котёнок. Не беспокойся за меня. Лучше объясни, почему на взрывных устройствах различная маркировка, — приметил Иван два вида знаков — эмблем.

— Потому что эти гранаты разного свойства применения: первые — бронебойные, вторые — осколочные.

— А какими гранатами лучше всего воевать с роботами?

— Бронебойными. Но их у нас немного. Поэтому сойдут любые гранаты — и осколочного эффекта воздействия.

— Тогда на раз-два, — крикнул Иван.

И они отправили за пределы вышки две гранаты, насколько хватило сил. Прогремели взрывы. И тут же повторились. А затем снова и снова.

Теперь долбатроны лежали, замерев на месте, и не помышляли поднимать вверх визуальные сенсоры, боясь потерять их из-за осколков рассекающими воздух над головами. А тут ещё подельники диверсантов на крейсере произвели третий выстрел по ним.

— Бегите! — крикнул Сириус.

Он по приборам обнаружения уловил на электронной сетке координат огромное скопление бронетехники, что спешно двигалась колонной в их направлении. — Я больше вам не помощник!

Иван с Кометой вновь попытались воспользоваться лестницей, и были обстреляны. Вернулись назад под бронированные щиты вышки.

— Похоже, здесь нас и найдут враги, — понял Иван, что их дни с Кометой сочтены. — Нас может спасти только чудо.

— Тогда извини, Иван, что мы втянули тебя в эту историю, — молвила Комета.

— Да, ладно! Ты-то здесь причём и Сириус с Венерой, да Завихрушкиным! Свой выбор я сделал сам! Поэтому не вини себя. Всё будет хорошо.

— Мне хоть не ври!

Грянули выстрелы и за ними последовали взрывы. Вышку сотрясло. По диверсантам открыли огонь упыри, управляя боевыми машинами.

Иван с Кометой больше не взирая на выстрелы со стороны противника прильнули к ЗПУ и открыли ответный огонь наобум, не жалея боеприпасов, взрывая в удалении от себя толщи земли, скрыв всякую видимость долбатронам и упырям для прицельной стрельбы.

Сквозь пелену завесы над полем боя пронеслись бомболёты и накрыли сектор с вышкой.

— Вот теперь держись, Ваня-А-А... — закричала Комета, и схватила его. А он продолжал держаться за гашетку ЗПУ.

Ударной волной от ряда взрывов вышка рухнула в сторону противника.

— Мы живы? — не поверил Иван, придя в себя.

Поверх него лежала Комета. Она не отвечала ему.

В дымке мелькнула броня танка, из которого выскочил упырь.

— Не подходи! — сорвался Иван на крик. — У меня в руке граната!

Упырь не поверил. Зря. Иван взвёл осколочный взрывной заряд. На нём загорелась лампочка жёлтым светом, а потом и красным.

Ударом ноги как заправский футболист, противник избежал трагедии. И упал. Где-то в удалении от них прогремел взрыв, но даже сквозь него Иван услышал знакомый голос.

— Успокойся, парень. Я — Венера. Помоги мне.

Они подхватили Комету и скрылись в танке.

— Она жива? — посмотрел Иван в надежде на оппонентку, не обращая внимания на собственные раны, которые доставляли ему массу неприятностей.

— Да, — уверила Венера. Проведя прибором над телом Кометы, она сопоставила параметры по шкале с образцом ранений. — Контужена. Просто лишилась сознания. А вот тебе, парень, не мешало бы принять большую дозу лекарства заживляющего раны.

— Опять придётся пилюли глотать?

— Нет, — указала Венера на капсулу с иглой.

Иван поморщился.

— Только не говори, что уколов боишься? Это глупо после всего того, что приключилось с тобой!

— Ничего не поделаешь, но факт — с детства не переношу уколы!

— Смешно.

— А мне — нисколько, — упорствовал Иван.

— Ладно, как знаешь, — отреагировала Венера, вставив капсулу в обычное оружие вместо обоймы.

— Гражданочка-А-А... — вскрикнул Иван, получив пробоину в районе спины — пятой точке опоры, пытаясь покинуть танк. — Не убивайте меня-а-а...

— И не собиралась, — убрала Венера бластер.

— Ты бы маску сняла, упыриха шишколобая.

— Кто бы говорил, голожопик, — ответила Венера любезностью. — Держись!

— Вы что задумали-и-и... — упал Иван, не устояв на ногах, и очутился подле Кометы.

Он хлопнул легонько её по лицу, и та вдруг сомкнула мёртвой хваткой руки у него на шее.

— Котёнок, — прохрипел Иван.

— Извини, — опомнилась она, спутав его с врагом.

— Ну, ты и хищница, — перевёл друг сбившееся дыхание.

— Где мы?

— В гостях у Венеры, — указал Иван на неё. — Тот упырь — она.

— Правда?

— Живо к орудию! — последовал приказ вместо ответа.

— А я? — заинтересовался Иван. — Что мне делать?

— Не мешать, парень!

— Что?!

— Что слышал! Сиди и не суетись!

Иван не послушался и прильнул к перископу, став на время наводчиком.

— Ух, ты! — округлились у него глаза. Они пребывали в стане врага окружившего корабль с засевшими там дикарями и диверсантами. Кругом них было неисчислимое множество техники как наземной, так и лётной, а в качестве пехоты выступали легионы долбатронов.

— Выбрасывай мины, Комета, — посоветовала Венера, поскольку они находились на передней линии — маневрировали, дабы не угодить под артобстрел, который вели повстанцы.

Наблюдая со звездолёта, Глоктар недоумевал, что происходит на передней линии войска. Почему выстрелы со стороны противника гремят редко, но попадают часто и метко, ложась в цель 100%.

— Здесь что-то не то, — отметил он. — Среди нас враг!

— Так выяви двойных агентов, — зарычал Мер-Зах. — Неужели это сложно? Смотри в оба глаза!

— Лучше сам, медиум, воспользуйся своим всевидящим оком! Или слабо?

— Нет, вурдалак! Но в таком случае мне придётся долго восстанавливать свои способности.

— Мор-Ох, — напомнил Глоктар о мормоне — слуге миньона.

— Ох, — последовал вздох от Мер-Заха. — Уговорил.

— Тогда айда к орудию! Будешь моим наводчиком.

Медиум подался вслед за вурдалаком в орудийный отсек звездолёта, и вскоре они выявили диверсионный экипаж.

— Враги в танке! — закричал Мер-Зах.

— Их номер, — желал знать наверняка Глоктар, дабы ввести в базу данных орудия, и координаты наводки стали бы поступать к нему автоматически.

Получив необходимые дополнительные сведения о противнике от Мер-Заха, он открыл беглый огонь.

— Что происходит? — не могла взять в толк Венера.

Комета тоже не была в курсе происходящих событий.

— Кто-то стреляет по нам, — заверил Иван.

— Кто — свои или...

— Враги, девчонки! Похоже, они раскрыли нас. Бомбят по нам с воздуха из звездолёта!

— Комета, — обратилась Венера к ней. — Заряжай реактивный заряд!

— Есть!

— Готова?

— Да.

— Огонь!

Иван увидел белый шлейф от ракеты, а следом вспышку яркого света.

— Чёрт побери! — оказался на полу Мер-Зах. — Это что такое, вурдалак?

— Испугался? — злобно оскалился Глоктар в чудовищной улыбке. — В нас попали!

— Мы подбиты! Горим!

— Хи-хи-хи... — продолжал посмеиваться вурдалак над медиумом. — Не смеши меня, мерзавец! Это неопасно! Из танка звездолёт не подбить!

— Хочешь сказать: враги нами ещё не уничтожены?

— Зачем — какой смысл? Коль они требуются нам живыми для проведения второй части операции против таинственной организации секретных агентов!

— Это не похоже на тебя, Глоктар, — не унимался Мер-Зах. — Обычно ты уничтожаешь противника, ни на что не взирая!

— Мне дорога моя жизнь! Мор-Ох не простит нам провала миссии! Чего уже говорить про миньона, перед которым пресмыкаются даже мормоны!

— И не говори, — почти согласился медиум.

Звездолёт потрясло очередное точное попадание реактивного заряда.

— Ну, сделай же что-нибудь, вурдалак! Лиши противника инициативы! Избавь от оружия, дабы он больше не досаждал нам, а только мы — ему!

— Уже занимаюсь этим.

То, что увидел Мер-Зах, заставило отнестись его к оппоненту с благосклонностью. Даже сам медиум, являясь непревзойдённым мерзавцем, не пошёл бы на то, чего предпринял вурдалак.

Глоктар забросал бомбами сектор собственного войска, превратив главную ударную силу бронетехники кровопийц в груды ломья.

— Ты готов десантироваться? — задал вурдалак вопрос в лицо медиуму.

— Кто — я?! — опешил Мер-Зах.

— Хм! И ты тоже!

— Но зачем?

— Затем, что мне требуются твои способности — всевидящее око — для выявления секретных агентов среди многочисленных экипажей кровопийц потерявших в бою технику!

— А без меня нельзя обойтись? Там опасно!

— Боишься погибнуть, мерзавец?

— Можно подумать, кровосос, ты не хочешь жить?

— Но я никогда не уклонялся от борьбы — привык встречать врага в лоб, а не как ты — со спины! Ну же, пошли!

— Погоди-и-и...

— Нечего годить! — толкнул вурдалак на выход медиума.

— А без рукоприкладства можно обойтись?

— Конечно, но не в случае с тобой.

Глоктар произвёл предупредительный выстрел.

— Осторожно, попортишь обивку звездолёта!

— Смотри, чтобы я не попортил тебя, мерзавец!

— Понял.

Они высадились на месте боя.

— Долбатроны! — обратился тотчас с призывом их предводитель. — Спасите меня! Защитите от вурдалака!

— Не меня надо боятся, а секретных агентов! Один из роботов запросто может принадлежать им! Этого ты не боишься?

— Все прочь от меня! — последовал иной приказ от Мер-Заха.

— Мерзавец, — понеслось по рядам долбатронов. И они вновь устремились в бой, следуя в направлении корабля космических пиратов, куда наряду с ними пробирались диверсанты.

Вслед за ними поспешили вурдалак с медиумом.

Мер-Зах ни за что бы на свете не подался в глубь сражения, не заставь его это сделать Глоктар. Он воткнул оппоненту в бок руку, в которой сжимал взведённую гранату, сразу предупредив, что медиуму лучше не пользоваться гипнозом против него.

— А то разомлею — рука ослабнет — и граната при падении на землю детонирует.

— Мерзавец!

— А раньше ты был им.

— Я в сравнении с тобой ещё относительно нормальное существо. А ты вурдалак — маньяк, каких ещё поискать.

— Не отставай! Умирать всё равно придётся рано или поздно.

— Лучше поздно, а то и вовсе никогда!

— Ещё слово — и побежишь у меня на амбразуру с орудием корабля с улыбкой на устах, стоит только мне вставить тебе взрывоопасный заряд кое-куда!

— Куда?

— Опустим подробности.

— Нет, ты скажи!

— В то место, которым ты портишь воздух без конца, засранец!

— Успокойся, кровопийца! Быстрее, чем я сейчас передвигаюсь, идти по определению не могу. Сан не позволяет!

— Ничего. Я это тебе прощу, а вот если по твоей милости упустим диверсантов — убью!

— Верю-верю, — прибавил шаг Мер-Зах, виляя бёдрами так, как не сумела бы вертозадая свистопляска или простипома белобрысая.

Этого оказалось недостаточно. Глоктар по-прежнему требовал увеличить скорость.

— Прибавь шаг, мерзавец! И дуй прямо, а не виляй из стороны в сторону! Если суждено погибнуть в бою, знать так и будет!

— Нет, чтобы подбодрить, кровопийца, так ещё и без того нагнетаешь чудовищную ситуацию.

— Что ты понимаешь, Мер-Зах! Это я так ободряю тебя. Ведь при уничтожении планеты, Мор-Ох явно не промахнётся в нас! Ха-ха-ха...

— Чудовище!

— На себя посмотри, медиум! Загляни в душу всевидящим оком и ужаснёшься больше, чем сейчас!

— Ишь размечтался! Как бы не так!

Иван, как и их преследователи не мог спокойно идти, постоянно крутился по сторонам. Сначала он не придал значения одной парочке попавшей мельком в поле зрения, а когда поймал себя на мысли, что их облик знаком ему, заострил всё внимание на них, уловив в пятый раз по счёту.

— Катастрофа!

— Никто не спорит, — согласилась тут же Катерина с ним, что избежать её в доисторическом мире не удалось, как и эвакуировать дикарей.

— Да я не о том сейчас веду речь!

— А о чём?

— Скорее о ком!

— Чего?

— О них, — кивнул Иван в сторону преследователей.

— Венера! — окликнула её Комета.

— Стой, упыриха шишколобая! — помог Иван.

— Не останавливайтесь, — потребовала та от них.

— Ты только глянь, кто увязался за нами.

Венера воспользовалась отражающей поверхностью прибора на запястье, и её взору предстали два чудовища, мелькая с завидным постоянством среди плотных рядов долбатронов.

— Медиум и вурдалак!

— Именно, — подтвердил Иван. — Мер-Зах — мерзавец, и Глоктар — кровопийца!

— Расходимся, — приказала Венера.

Такого манёвра преследователи явно не ожидали от них.

— Что делать? — запаниковал Мер-Зах.

— Следуем за мальчишкой, — проревел Глоктар. — Агенты не бросят его одного.

Иван побежал.

— Ура! — закричал он, подбадривая не столько долбатронов, сколько себя.

Чудовища припустились за ним.

— Нет, ну вот привязались! И почему именно я нужен им? Давно бы уже оставили в покое!

О том он мог теперь только мечтать, как недавно, изнывая от безделья, не зная чем бы таким интересным заняться. И вот когда его мечта сбылась, захотелось покоя и тишины прежней размеренной жизни.

— Ну и каникулы у меня выдались! Кому рассказать из сверстников — не поверят. Примут за психа! А может, я и впрямь сошёл с катушек?

Но нет, это были мечты.

— Счастливые люди — психи. Им ничего не надо от жизни. Проснулся и радуйся, что ещё жив, уснул, значит, очередной день прожил. Почти как я тут с дикарями! Так неужели я действительно псих?! Тогда мне не надо подобного счастья! Я хочу обратно стать нормальным — покинуть этот аномальный мир, дабы не видеть больше ужаса, творящегося вокруг меня, особенно чудовищных тварей, которые все без исключения охотятся на меня, будто больше не на кого во всей Вселенной! Свет что ли клином сошёлся на мне?

Вот тут у Ивана и мелькнула подспудно провокационная мысль.

— А чего я, собственно говоря, бегу? Враги только и ждут этого от меня постоянно. Пора их огорчить и огорошить!

Иван резко остановился и повернулся лицом к ним.

— Не отставать и не останавливаться! — последовал окрик от командира стальной когорты долбатронов, в ряды которой вклинился Иван. Теперь у него не было обратного пути. — Я к тебе обращаюсь, дезертир!

Он схватил Ивана под руку и под угрозой расправы погнал в атаку.

Поблизости прогремел взрыв. Иван прикинулся убитым.

— А-а-а... — сорвался он на крик и упал.

Долбатрон оставил его. Иван тут же встал, как его подхватил иной робот, увлекая в атаку.

— Держись, храбрец!

— Да чтоб вы сдохли, ходячие консервы с проводками! Отстаньте от меня! Отпустите! Я не один из вас! Я ваш заклятый враг!

— Успокойся, гуманоид! У тебя случилась непредвиденная поломка головы из-за ранения в виде контузии.

— И что ты говоришь, железяка, а? Слишком умная, да? А что если я ударю тебя?

— И даже в этом случае я не брошу тебя! Верь мне, соратник!

— Я — враг! — неистово закричал Иван.

И на него отреагировали до дюжины долбатронов, в окружении коих находился он.

Спас его от опрометчивого действа тот долбатрон, что держал его.

— Всё в порядке, братья! Гуманоид контужен! У него нелады с черепной коробкой.

— Да, я — псих, — подтвердил Иван от испуга и глупо улыбнулся.

Им поверили.

— Просто не вериться, — сходил с ума Иван. — Куда я попал? И как круто попал!

Он запутался и уже не знал как вести себя. Оглянулся для подстраховки назад в тот миг, когда они оказались у цели.

Долбатроны вошли в контакт с противником, добравшись до борта корабля. Кто-то из них установил взрывной заряд, и они залегли. Ивану помог прильнуть к земле силой его "спаситель".

Прогремел взрыв. Ударной волной сбило с ног двух преследователей. Ими оказались медиум и вурдалак.

Что с ними стало, Иван не видел. Долбатроны поднялись и увлекли его за собой в пролом.

— Катерина! Венера! Где вы, девчонки? Отзовитесь!

— Не то кричишь и не так, контуженный, — отметил долбатрон.

— А что надо и как?

— Громче и страшно!

— А-а-а... — сорвался Иван на очередной крик.

— Я же просил обойтись без паники!

— Извини, железо. Уж как умею.

— Не ври! Ты фальшивишь! Коль высокие ноты берёшь, значит и низкие доступны для тебя!

— Не факт! Я ещё подросток и у меня голос ломается.

— Смотри, чтобы тебя не поломали враги!

Долбатроны вошли в контакт с дикарями на космодроме корабля.

— Держись, гуманоид! Я не брошу тебя!

— Чего не могу сказать про себя, — ответил Иван любезностью на любезность.

Его голос потонул в грохоте рукопашной схватки. Дикари оказывали долбатронам достойное сопротивление — валили их, кто, чем мог. Больше всех отличалась Маха. Обладая нечеловеческой силой, она держала в руке ручное ЗПУ, предназначенное для стрельбы, и махала им как дубиной.

Под горячую руку к ней и попал долбатрон Ивана. А потом едва и сам Зябликов не угодил.

— Это я, дикарка! — увернулся он от удара, своевременно пригнувшись. И та снесла голову иному долбатрону.

Иван решил помочь ей. Его взгляд замер на аналогичном оружии. Оторвать его от ящика он не смог — не хватило сил — зато развернул и прицелился в сторону долбатронов. Замешкался на миг, изучая боевой механизм, не зная каким образом произвести из него стрельбы. Шлёпнул наугад на какой-то крючок.

— Получилось! — обрадовался он, что сумел выстрелить. И отлетел на пару метров назад. Слишком большой оказалась отдача. — Во я даю! С ума сойти!

Иван во второй раз очутился у ЗПУ и ещё раз дёрнул за гашетку, сумев избежать отдачи отбойного механизма. И завалил ещё какое-то число долбатронов, что разлетелись на куски.

— Ваня! — услышал он поблизости голос Катерины.

— Я здесь, Котёнок! Тут я!

— А где Венера?

— Не знаю!

— А враги — медиум и вурдалак?

— Отстали от меня за пределами корабля. Но не это главное!

— А что, Ваня?

— То, что мы любой ценой должны выжить!

— Попробуем.

— Но только не из ума!

— А что — уже были предпосылки?

— И не раз, Котёнок.

— Ну, раз сразу не сошёл с ума, то психом стать тебе явно не грозит.

— Мне кое-что иное грозит.

Иван дёрнул ещё раз за спусковой механизм ЗПУ и разом с Кометой отлетел в сторону. Это спасло им обоим жизни, так как кто-то из стана врага пытался уничтожить их.

Взрывом разнесло орудие, и ранило Маху. Перед ней появился Глоктар. Он выбил у неё "дубинку", а после схватил, приставив клинок к шее.

— Не убегайте! — обратился вурдалак к юным беглецам. — Иначе дикарке не сносить головы!

Иван с Кометой готовы были пожертвовать собственными жизнями ради спасения Махи, но их всех выручила Венера.

Ударом сзади, она вырубила вурдалака.

— Со мной этот номер не пройдёт, — подмигнула она оппонентам.

— Со мной тоже, — оказался Мер-Зах на месте события. Он повторил с ней всё в точности, что она с Глоктаром.

— Попались! — ликовал медиум. Рано.

Маха произвела удар ногой с такой силой и туда, куда мерзавец явно не ожидал, и у него от боли открылся третий глаз, а вот другие два — закрылись.

— Не смотри на него, Ваня! Отвернись! — прикрыла Комета глаза другу ладонью и отступила с ним в глубь корабля в поисках Сириуса, кое-что задумав. Она желала вывести из строя всех роботов разом, для чего следовало создать помехи, чтобы они не могли управлять своими телами, получая приказы от командиров, а те в свою очередь держали прямую связь с центром управления расположенным на крейсере контрабандистов, находившемся в ведении медиумов. Благодаря чему Мор-Ох был визуально в центре событий, следя за боевыми действиями на планете.

25. КРУШЕНИЕ НАДЕЖДЫ.

— У меня в подчинении одни бездари! С такой огромной армией и техникой они не могут совладать с горсткой дикарей и парой диверсантов! Позор, до чего я докатился с ними! Простое задание выполнить уже не под силу! Задайте легионам долбатронов новую информацию об истреблении дикарского населения, все остальные соперники не из их числа должны быть схвачены в течение часа!

— Господин! Хозяин! Благодетель! — обратился к нему заискивающе начальник центра связи корабля.

— Чего тебе надо от меня? Говори прямо и не юли! Ты же знаешь — все вы — я этого не приемлю!

— Виноват...

— Накажем!

Медиум замер.

— Не молчи!

— У нас серьёзные проблемы, мормон.

— Знаю — дикари! Мне самому противно, что мы, обладая легионами андроидов-убийц, не можем разобраться с ними!

— Если бы, мормон. А то...

— Что?

— Получен перехват из космического пространства той звёздной системы координат, в которой мы находимся на данной планете...

— Короче!

— Нами на орбите запеленгованы искривления космического пространства...

— Ещё короче!

— Похоже, к нам летят враги.

— Кто?

— Секретные агенты...

— Их численность?

— Эскадра.

— Что?!

— Да, мормон. Звёздный десант.

— Ха! И всего-то?

— Не скажите, мормон. Вы же в курсе: один секретный агент стоит десяти долбатронов и дюжины кровопийц. А их в эскадре тысячи!

— А у нас десятки тысяч железных бойцов! Противопоставить эскадре врага три наши! Немедля! Исполнять!

— Слушаюсь и повинуюсь, мормон! Ваше слово для меня закон!

— Действуй, я сказал!

И начальник службы связи передал приказ Мор-Оха.

— Ох, — последовал вздох разочарования. — Мормон, простите меня.

— За что?

— У нас не наберётся на борту крейсера трёх эскадр воздушных асов.

— А где они?

— В бою на планете.

— Тогда сколько есть — отправь всех в космос! Пусть они послужат нам заслоном на какое-то время. Оно нам жизненно необходимо! Делай что хочешь, но выполни приказ ценой собственной жизни! Понял меня?

Начальник центра связи зашатался. Взгляд мормона едва его не убил. Он почувствовал испепеляющий жар в теле и тотчас выскочил за пределы рубки управления наземными силами, и лично побежал по казармам поднимать тревогу.

— Быстро все на космодром! Я сказал: по звездолётам! Это приказ мормона!

Он сам погодя какое-то время пожаловал туда, застав когорту андроидов.

— И это всё?!

— Так точно! — рапортовал командир долбатронов.

— Вам предстоит задержать высадку звёздного десанта секретных агентов на планету! Исполнять!

Долбатроны загремели, забегав по взлётно-посадочной полосе, и звеньями в развёрнутом боевом порядке стали покидать космодром, уносясь, все в верхние атмосферные слои Земли. Там уже объявились три крейсера звёздного десанта секретных агентов.

Ощетинившись орудиями, они ещё издали открыли упреждающий огонь по скоплению истребителей-перехватчиков противника и рассеяли их. И тут же из ангаров космодрома новых пришельцев тучами высыпали штурмовики, отгоняя от крейсеров противника.

Последовали новые залпы орудий для дальнего ведения стрельбы, и поверхность планеты в месте базирования корабля контрабандистов содрогнулась, покрывшись разрывами. Образовались глубокие воронки, напоминая проломы, сродни лунных кратеров. Досталось и медиумам, хотя защитный экран выдержал ряд прямых попаданий.

Корабль сильно сотрясло, и Мор-Оху пришлось схватиться руками за стойку капитанского мостика, дабы устоять на ногах. Но всё равно он припал на одно колено, ударившись головой о край панели.

— Проклятье! Неужели так сложно было сдержать обычный навал противника?

Знал бы он какие силы противопоставил секретным агентам начальник службы связи — бежал, а так он просто ужаснулся, чувствуя: ситуация выходит из-под контроля.

Догадку подтвердили очередные толчки, потрясшие крейсер Мер-Заха.

— Ещё ряд точных попаданий по обшивке корабля, — закричал старпом мерзавца, — и у нас будет пробита защита! Катастрофа неизбежна! Вам следует эвакуироваться, мормон! Немедля! Вы слышите меня?

— Я ещё ни разу в своей жизни не бежал с поля боя перед угрозой провала!

— В таком случае предпримите планомерное отступление! Ведь это не одно и тоже!

— Для меня равнозначно всё!

Последовал очередной ряд точных попаданий повлекших необратимые последствия.

Мор-Ох оторвал от панели управления часть стойки и оказался на полу, но не успел подняться, как вновь рухнул, отлетев к переборке отсека.

Сомнений по поводу бегства больше не было. Для мормона медиумов плен означал позор хуже поражения. И он с небольшим опозданием принял предложение старпома.

— Веди меня к спасательному аппарату! Живо!

— Сюда, — указал тот, открыв скрытую дверцу-люк в полу, имитирующую решётчатую квадратную основу.

Мор-Ох увидел перед собой трубу вместо винтовой лестницы.

— Что это?

— Не бойтесь, мормон, — молвил убедительно старпом. — Следуйте за мной! Я не Мер-Зах — не мерзавец — не подведу вас! Верьте!

Он сам сиганул вниз, обхватив трубу. Его примеру последовал мормон и в тот момент, когда по борту корабля ударили новые разрывы, и в защитном корпусе образовались пробоины.

Вертикальная конструкция трубы нарушилась и следом обрушилась.

— Ай! — упал с грохотом Мор-Ох.

Его и обнаружил перед собой медиум-помощник с трубой на вытянутых руках: пытался отнять её и привести в чувство господина.

— Хозяин! Это я — ваш слуга! Не время рассиживаться! Нам надо бежать в темпе!

Пришлось повозиться с Мор-Охом — побороться. Удачно. В чувство реальности мормона вернула сирена экстренного оповещения о вторжение извне на корабль посторонних лиц.

Пришельцами явились штурмовые бригады звёздного десанта секретных агентов.

— Скорее, господин! Нас с вами ждёт крейсерный звездолёт с командой превосходных асов! Данный экипаж для себя подбирал лично Мер-Зах. Ни один его представитель не уступит секретным агентам самого высокого уровня. Вот увидите, если конечно мы явимся туда вперёд врага!

— А! Да-да! Бежим! Показывай куда! — вскочил Мор-Ох.

И рядом с ним со старпомом устремились иные три существа сопровождения.

В полумраке мормон видел только тени, от которых исходили красным светом точки глаз. По поводу них у него имелись кое-какие догадки, однако он гнал прочь от себя дурные мысли.

"Кто бы они ни были — кем не являлись — они наши союзники! И это главное! Хуже только их секретные агенты!"

Хотя с какой стороны на это было посмотреть.

Сопроводители неслись, не касаясь твёрдой поверхности передвигаясь и далее тенями быстрее птицы.

— Нечего бояться, мормон! Всё самое страшное позади! Я уже вижу корпус крейсерного звездолёта! Нас ждут там! — радостно воскликнул медиум старпом.

— Вопрос — кто, — усомнился Мор-Ох, что там союзники.

Дар провидения не подвёл его. Там оказалась разведгруппа секретных агентов.

Вперёд медиумов к ним устремились две тени, третья — осталась при них.

— Не спешите! Стоит обождать! — послышался шипящий голос твари.

По телу мормона пробежал холодок. Опасения насчёт оппонентов подтвердились. Его со старпомом сопровождали вампиры. Двое из них атаковали небольшой по численности обряд секретных агентов. Схватка между ними была скоротечной. Твари перекрыли пришельцам в скафандрах доступ к кислородным баллонам, оборвав шланги. И те, видя, кому противостоят, предпочли остаться под защитой бронированного обмундирования. Потеряли сознание.

— Добить бы их, — не удержался Мор-Ох, чтобы не наступить на одно из тел заклятых врагов. Да и в плен брать не представлялось возможным, хотя вампиры настаивали на том, требуя в качестве компенсации оплаты за свои услуги наёмников воспользоваться телами секретных агентов в качестве продовольственного запаса.

— Нет, кровососы! — настояли медиумы. И пояснили, что у каждого из них в теле имеется встроенный передатчик. — Тогда нам не избежать плена!

Вампиры были злы, что их лишили превосходной трапезы.

— Обойдётесь запасами донорской крови, как иные кровопийцы, — заверил старпом, открыв перед ними морозильную камеру, демонстрируя запасы крови на любой вкус и цвет многих существ населяющих бескрайние космические просторы Вселенной. — Теперь вы довольны качеством еды?

— Ничто не сравниться со свежей кровью — ни один концентрат, а тем более суррогат, — зашипели в ответ вампиры.

— Если вы такие герои, — вмешался Мор-Ох в перепалку с экипажем крейсерного звездолёта, — то вас никто не держит. Можете валить отсюда! Идите и наслаждайтесь пиром во время чумы в противостоянии с эскадрой звёздного десанта секретных агентов, сколько вашей душе угодно!

— Сколько их? — зашипели кровососы. — С этого и надо было начинать диалог с нами!

Медиумы победили вампиров, им удалось убедить их бежать, не мешкая без оглядки с поля боя. А их на планете Земля было сразу два. И если на одном поражение терпели враги секретных агентов, то на ином — их предшественники. О чём и поступил сигнал на головной корабль звёздного десанта. Его подал Сириус, сообщив ситуацию.

Мини-спутник помимо всего прочего передавал картинку видеоизображения с места событий. Было видно, как, ведя прямой репортаж, Сириус с Титаном отбиваются от нападок врага.

Долбатроны и упыри к тому времени заполонили большую часть отсеков корабля, на котором было нереально подняться в воздух, разве что взлететь.

Повстанцы, теснимые ими, отступали всё дальше и дальше в глубь крейсера, неся потери, как и их враги.

— Где это мы? — осмотрелся Иван.

Они с Кометой забрались в какую-то рубку, начинённую приборами, от которых у Ивана разбегались глаза. — Необходимо их вывести из строя!

— Постой! Не спеши! — попросила Комета. — Дай разобраться, что к чему!

— Нет времени!

— Это не выход из положения.

— А вдруг? — упорствовал Иван.

Он применил бластер, выведя из строя один аппарат. Вовремя. К ним пытались проникнуть враги.

Преследователями явились упыри. Попав под воздействие каскада искр, которыми вспыхнул объятый пламенем прибор, бежали.

Иван продолжил диверсию. Он выстрелил в иной прибор с другой стороны двери. Теперь сквозь пламя не прошли бы и долбатроны. Так казалось ему, ситуация же на деле оказалась прямо противоположной.

Сквозь завесу дыма и огня в рубку нагрянули бойцы стальной когорты. Почернев от копоти, они воспользовались защитными циферблатами с разметкой местности перепада высот в форме горизонталей, а все передвигающиеся предметы двумя видами цветов: свои — желтые, а враги — красные.

Приметив две точки багрового оттенка перед собой, они устремились к ним. Иван преградил долбатроном путь, свалив к ногам навесной экран, запылавший при попадании лучей лазера.

Попутно Иван отметил про себя одну особенность: по нему с Кометой не ведётся стрельба на поражение.

— Мы нужны им живыми, — выдернул Иван подругу из чудовищных объятий одного из долбатронов. И тот вместо неё схватил кресло, на котором та восседала миг тому назад.

Иван выстрелил по креслу и прожёг. Луч лазера ударился в андроида, но не причинил ему особого вреда. Его на время от преследования сбило воспламенившееся кресло в руках. Оплавившись, оно приклеилось к долбатрону, и тот не мог избавиться от него.

Убегая за пределы отсека, Комета помогла Ивану. Она бросила гранату.

— Бронебойная, — понял Иван по мощи взрыва. И упал вслед за подругой на пол.

Мимо них под воздействием ударной волны просвистела дверь, сорванная с проёма, и сделала проход в толпе иных преследователей беглецов, что преградили им путь. Дверью их и пришибло.

По ним и бежали Иван с Кометой.

— Далеко нам не уйти, — отметил Зябликов.

— Да не бежать надо, а остановить долбатронов! — возмутилась его партнёрша.

— Но как? Коль бластер их не берёт, а гранат у нас больше нет за исключением одной осколочной! Но ей лучше воспользоваться против упырей!

Те и возникли перед ними. Они метнули гранату в них и скрылись за иную дверь отсека, прильнув к переборкам отсека по краям.

— Вот вы и попались! — вырос перед беглецами, словно из-под земли робот-убийца.

Прогремел взрыв. В дверь забарабанили осколки, оставляя на твёрдой поверхности вмятины, а вот в районе иллюминатора образовалась пробоина, находясь на одном уровне с головой долбатрона.

— Ай! — вдруг ослеп он. У него пошли помехи вместо передающей картинки визуальными сенсорами. — Что со мной?

Ответом послужили выстрелы. Те, кого он едва не схватил, стреляли по нему, но не наобум, как казалось ему. Оба диверсанта залегли на полу преднамеренно и не прогадали. Робот ответил им. И кого зацепил — союзников из числа тех кровопийц, что сумели избежать осколочных ранений.

Благодарить стального истукана Иван с Кометой не стали, они ползком минули его. Когда долбатрон с опозданием понял, что те могут сбежать, поспешил упредить их манёвр. Он взвёл механизм самоуничтожения и разлетелся на куски, окончательно напугав иных преследователей диверсантов. И те отказались от данной затеи. Им собственные шкуры были дороже, тем более что поступил сигнал о крушении корабля контрабандистов.

Они отчётливо видели, как вдали за горными хребтами с заснеженными вершинами в небо взмыли клубы дыма и огня похожие на ядерный гриб, достигший в высоту десятка километров. А вскоре реальность угрозы катастрофы на планете ощутили и все иные её вольные и невольные обитатели.

Ударная волна за считанные секунды покрыла огромную по площади территорию на сотни миль от эпицентра взрыва. Сотряслись не только долины, но и горы. В воздух поднялись огромные толщи многовековых ледников. Поэтому те, кто находился внутри корабля космических пиратов в самом центре жаркого боя, оказались в меньшей опасности в отличие от своих соратников по оружию снаружи. На них обрушился огненно-ледяной шквал стихии.

Всё вокруг в тот же миг превратилось в голую и безлюдную пустыню: сначала ледяную, а потом и огненную. Осколки льда вместо града, падающего с неба, сменил огненный пепел. В горном хребте образовался разлом, повлекший за собой извержения десятков, а то и сотен вулканов разом. И так по всему гигантскому материку и даже мировому океану.

— Господи! — не помышлял Иван подниматься с пола, держа крепко Комету. — Неужели этот катаклизм в доисторическом мире произошёл из-за меня? Выходит, я сам стал виновником, положившим начало вымирания динозавров!

— Глупости не говори, — заверила его Комета. — Ты-то здесь причём, а?

— А в каком времени мы с тобой находимся — сколько миллионов лет до моего времени обитания на Земле? Ты можешь сказать?

— Да. С точностью плюс-минус пару миллионов лет тебя устроит?

— Вполне.

— Тогда до момента твоего рождения на этой планете в будущем должно пройти, по меньшей мере, 65-70 млн. лет.

— Сколько-сколько?!

— Да-да. Именно столько!

— Вот, а говоришь: мы с тобой невиноваты! Когда историками в моём времени доказано: динозавры начали вымирать в данный период времени.

— Но они утверждали, что всё это последствия падения кометы из космоса!

— Невелика разница — комета или взрыв гигантского НЛО с тем же успехом! И потом ты сама — Комета!

Среди бела дня и впрямь наступила ночь. Огромное количество пепла, выбрасываемое в атмосферу вулканами и разломами, скрыло солнце над территорией катастрофы, продолжая разрастаться и дальше над поверхностью планеты. Это в первую очередь сказалось на резком понижении температуры.

Глянув в иллюминатор в борту корабля, Иван с Кометой узрели огненно-ледяную долину. Те деревья доисторических дебрей, что выстояли под напором стихии, имели вместо листвы сосульки различной величины, а кору заменяла наледь. И кругом данного заснеженного безобразия пылали огоньки пепла, устилающего всё вокруг плотным слоем.

Картина апокалипсиса вернула обе противоборствующие стороны в реальность. И если дикари, как и долбатроны, замерли: одни по причине доселе невиданного ими прежде природного явления, то другие — по причине потери сигнала управления из центра, являющегося штабом отряда медиумов в виду их гибели. И только суетились упыри с секретными агентами. Кровопийцы из того числа, что находились внутри собственного космического корабля, плюс те беглецы, что на звездолётах пытались уйти от преследования эскадры секретных агентов и также угодивших под воздействие разыгравшейся стихии. Да сами секретные агенты, оставшиеся на орбите направили поисково-разведывательные отряды на поверхность планеты, которая из жаркого рая превратилась в ледяной ад.

И если в верхних слоях атмосферы чувствовалось повышение температуры, то за пеленой завесы пепла начала мести позёмка, предвестница первой снежной бури.

Иван с Кометой уже наблюдали за возникновением бурана, под воздействие которого угодили упыри и часть звёздного десанта, погнавшегося за ними. Все они замерли точно долбатроны.

— Обледенели, — выдал Иван.

— Мы или они? — поинтересовалась Комета.

— В каком смысле, Котёнок? — поёжился Иван. Ему было не до юмора сейчас. Иллюминатор прямо у них на глазах покрылся налётом инея, а затем и узорами наледи, затрещал.

— Сейчас лопнет! — предугадала Комета развитие событий и поспешила с Иванов в глубь корабля, туда, где пылал огонь, и откуда валили клубы едкого дыма.

Перспектива быть заживо сгоревшими вместо превращения в ледышки не понравилось её спутнику. Иван предпочёл выбрать золотую середину.

— Предлагаешь нам, облачиться потеплей?

— Да, Котёнок, — застучал Иван зубами так же, как и его подруга.

— А где шкур наберём? — намекнула она, что у них из одежды только набедренные повязки, да ещё одна у неё на груди.

— Упырей разденем!

— А не проще ли, Ваня, то же самое сделать в отношении дикарей?

— Я в том смысле, что мы воспользуемся комбинезонами кровопийц! А ты что подумала?

— Что ты предлагаешь раздеть их, но несколько иным способом — зверским.

— Скажешь тоже. Я хоть и вождь дикарей, но не шкуродёр!

— Точнее живодёр.

— Это ещё вопрос кто они — наши враги или мы сами.

— Но согласись: мы невиноваты в трагедии.

— И это ты говоришь мне! Ну, ты действительно, Котёнок, ещё тот хищник! Тебе палец в рот не клади! А кто затеял здесь войну с кровопийцами и андроидами? Я не беру уже в расчёт ваши взаимоотношения с ними, которые неподвластны моему уму, и тому прочее — из-за чего началась вражда между вами — по какой именно причине! Но факт в нашем случае на лицо! Мы косвенно замешаны в этом и фактически!

Комета не сопротивлялась. Её друг был прав. Они все оказались втянуты в чудовищную авантюру, и теперь их враги могли легко обвинить тайную организацию секретных агентов в гибели человеческой цивилизации в самом её зародыше, вместо того дабы защитить от нападок космических разбойников и контрабандистов.

— Говорит Комета со Звезды! Приём! Как слышите меня! Помогите! SOS! У нас на борту последние обитатели гибнущего мира, ими являются дикари! Их необходимо спасти, во что бы то ни было! Требуется срочно спасательная экспедиция в сопровождении вооружённого отряда. У нас на борту корабля космических пиратов ещё бродят упыри. Они представляют угрозу, как и возникшие очаги возгорания, и холод за бортом! Вы слышите меня? Ответьте! Повторяю ещё раз: с вами говорит Комета! Я со Звезды!..

Она не унималась, продолжая посылать один сигнал за другим, срывая голос. По её лицу текли слёзы.

— Соберись, Котёнок, — молвил Иван. — Оставь ты эту связь в одностороннем порядке. Тебя никто не слышит. Сигнал глушит разбушевавшаяся стихия на планете. Нам надо действовать — отыскать всех уцелевших дикарей на корабле и придумать, как спасти их. Должны же здесь быть у упырей спасательные капсулы и прочие аппараты той же направленности. Воспользуемся ими. Ну же, не грусти. Всё наладится. Вот увидишь: всё будет хорошо.

— Правда, Ваня? — взглянула Комета с надеждой на него.

— Во всяком случае, хуже точно не будет. Факт!

— Ох, и не знаю я!

— Надо надеется на лучшее в жизни и меньше отчаиваться. Всегда даже в чём-то плохом можно почерпнуть хорошее — урок на будущее, дабы впредь не совершить аналогичной трагической ошибки. Ну, пошли собирать дикарей, Котёнок!

— Будь осторожен, Иван!

— То же самое я могу сказать в отношении тебя. Ты нужна мне, Катерина! Так что не подведи меня — не лезь нарожон!

— А сам, Ваня? Не вздумай! Понял?

— Там видно будет.

Он устремился вперёд только ведомой ему дорогой, а Комета вслед за ним, прикрывая с тыла.

Все, кто, так или иначе, оказался задействован на планете с обеих противоборствующих сторон в чудовищной авантюре, поплатились.

Мор-Ох не сумел покинуть Землю и затерялся во льдах под толстым слоем пепла, как и его приспешники Мер-Зах и Глоктар оказались на корабле поблизости от диверсантов. И секретные агенты на орбите никак не могли подстроиться под постоянно изменяющиеся погодные условия.

Снежные вихри в плотных атмосферных слоях сменялись огненными циклонами. Осадки временами напоминали ливневые дожди с градом из-за резких перепадов неустойчивой температуры.

Два поисковых десанта были потеряны. Одна экспедиционная группа угодила под огненный дождь, иная — под ледяной. И если корпус первого корабля плавился во льдах, то другой — рухнул на поверхность в толщи пепла ледяной глыбой. А сигналы о помощи экипажей глушила стихия.

Так Комета с Иваном и иными временными обитателями корабля противника стали свидетелями двойной трагедии.

Секретные агенты из поисковых групп пытались при помощи техники пробиться к звёздному десанту, но бураны сделали своё грязное дело. Та часть техники, что не замёрзла во льдах, была поднята в небо и разбита.

— Не будем унывать, — заметил Иван, что им не стоит рисковать здоровьем и тратить драгоценную энергию на отогревание корки льда, проникшей на корабль, покрывая иллюминаторы и стены изнутри. — Идём ближе к свету — огню. Дикари обязательно окажутся там. Я знаю их — уже успел изучить повадки. Ведь я как-никак их вождь!

Подруга в ответ лишь кивнула одобрительно, руководствуясь советом Ивана.

26. ПРОВЕРКА НА ПРОЧНОСТЬ.

Они продвигались, держа оружие наготове, но оно не понадобилось им. Их никто не помышлял атаковать — ни кровопийцы, избегая встречи с ними, ни дикари, особо не вдаваясь в подробности, кто там гремит в полумраке; затихали, не выказывая своего присутствия.

— Люди! Ау! — сорвался Иван на крик отчаяния. — Отзовитесь! Ну, хоть кто-нибудь! Мабадяны, Фифа — вы слышите меня? Это я — Иван — вождь племени обезьян!

Ему вторила Комета. Она выкрикивала свои позывные, ведомые исключительно секретным агентам.

Они первые откликнулись на её призывы.

— Сириус, — едва они признали его, а он — их; убрали оружие от греха подальше.

— Кто-нибудь объяснит, что происходит? — грянули они разом друг другу вместо приветствия и поняли: обречены прозябать здесь неизвестно ещё, какое количество времени бок о бок со своими врагами. Другое дело, что в данном противостоянии по определению не могло быть победителей. Им всем без исключения грозило вымирание, если в ближайшем будущем не спасут те, кто остался на орбите планеты превратившейся в огненно-ледяной ад.

По данной причине трудно было определить время суток на планете — день и ночь. Светлая часть времени из-за выпадения огненного пепла считалась на корабле космических пиратов днём, сколько бы не длилось, а ледяные бураны, царствующие в полумраке — ночью.

Сириус сопроводил своих подопечных к месту дислокации отряда звёздного десанта.

— Это все? — растерялась Комета, приметив едва ли дюжину соратников по оружию.

— Нет, — заверил Сириус. — Иные группы отправились на поиски дикарей и кровопийц.

Вскоре объявилось несколько поисковиков с иными дикарями, как их командир, отыскав сотрудницу и Ивана в дикарском обличие.

— Ма, Ба! — обрадовался Зябликов им. А затем ещё и Фифе с Махой. — Вы живы, девчонки!

А после появились Дя и На в сопровождении иных дикарей и секретных агентов.

— Многовато народа, — заметил Сириус.

— Что тебя беспокоит, Сергей Иванович? — назвал его земным псевдонимом Иван. — Кислорода хватит всем, пока работает очистительная система.

— Согласен. А вот запасов еды на корабле мы не обнаружили. Оба прежде продовольственных хранилища пусты. Единственное, чем мы располагаем в качестве питательных веществ — НЗ. И то оно имеется не у всех, а только у звёздных агентов.

— Значит надо собрать его и разделить поровну, — заявила Комета, приметив среди дикарей малышей и беременных дикарок, плюс мам среди них, кормящих грудью грудных младенцев. — Они должны выжить!

— Разумеется, помощница.

Сириус обошёл с ней всех сотрудников, и те, не таясь, выложили всё, чем обладали.

— Ну и дисциплина, — отметил Иван. И сам вынул свои запасы. Они состояли из жевательной резинки и Клыка. — Жвачку можно использовать вместо соски для детей, а вот когтекрыла я им не отдам! Он — мой питомец, а не добыча!

Последнее замечание Ивана в большей степени касалось дикарей. По их жадным взглядам и облизываниям нетрудно было догадаться с каким намерением они взирают на птаха.

Тот словно понял, что ему грозит, прильнул на плечо папаши и не стал даже недовольно верещать, а просто просунул голову в мешок, дабы не видеть огромного скопления двуногих хищников.

— Обойдётесь пилюлями на первое время! — выдал Иван.

Когда очередные поиски дикарей не принесли результатов и секретные агенты вернулись практически ни с чем — с парой пленников — некоторые из их сторонников остались недовольны действиями партнёров.

— Зачем нам лишние рты? Пристрелить этих дармоедов без суда и следствия по закону военного положения!

— А затем зажарить и съесть, — подали голоса те дикари, что умели говорить.

Наступило время выдачи первой порции пропитания. Каждому дикарю оказалась вручена одна плоская твёрдая капсула, разделённая с двух сторон рисками и разным цветом — зелёного и белого.

— На завтрак следует съесть зелёную половину, а на ужин — белую, — объяснил коротко Сириус Фифе и мабадянам, чтобы те уже на родном наречии пояснили своим соплеменникам и соплеменницам, чего следует сделать с НЗ — как правильно употребить. — И смотрите, не перепутайте!

— А то что?

— Вздуются животы! Разбухнут от переедания!

Фифа и мабадяны переглянулись недоумевающе. Они не могли взять в толк, как столь крохотной порцией обозванной едой — завтраком и ужином — можно обожраться.

Дальше всех пошёл На.

— А чё на обед будет? Он вообще предусмотрен в рационе питания на день?

— И полдник! — настаивал на нём Дя.

— Одно слово — дикари, — улыбнулся Иван. — Недалеко ушли в своём развитии от психов.

Дикарям было не до шуток вождя. Они сердились. Первым свою злость задумал согнать Ма. Он налетел на долбатрона.

— У-у-у... — скорчил дикарь рожицу и показал язык ему.

В ответ долбатрон щёлкнул железной челюстью, являющейся защитной деталью громкоговорителя.

— А-а-а... — сорвался дикарь на крик.

— Что такое? — отреагировала мгновенно Комета.

— Этот робот живой!

Она направила на андроида какой-то прибор.

— Нет. Он выведен из строя — отключен!

— Успокойся, Ма, — вмешался Иван. — Это у тебя начались галлюцинации от голода. Лучше прими половину капсулы и успокойся.

— Да вы чего, ребята! — выдал робот. — Никак не признали меня? Это же я — Титан!

Дикарь воспользовался советом вождя, и почувствовал приятную тяжесть в желудке, отрыгнул.

— Фу, как некультурно!

— Хорошо, что он это сделал не иным местом, — заметил Иван, насколько грубы в манерах поведения дикари.

Комета убедилась в этом тут же. Ба пошёл дальше Ма, и секретные агенты поняли: придётся им выставить наряд подле уборного отсека, как и конвоировать туда время от времени дикарей во избежание нападок со стороны кровопийц. А предпосылки были.

Пленники не потребляли пилюли, являясь упырём и оборотнем. Галах и злорадствовал, мстя Ивану за провал.

— Погоди, землянин! Скоро чудовища основательно проголодаются и перетаскают вас по очереди. Тогда от вас останутся высохшие скелеты с обтянутой кожей, и вы превратитесь в мумии.

— Даже если это реально, то тебе в любом случае не выполнить задание, поскольку не удастся защитить меня с двойными агентами, — выдал в ответ Иван.

И далее сделал то, чего явно никто не ожидал от него. Он разрезал путы, стягивающие тело оборотня.

— Галах сбежит! — заявила Комета.

— Куда? Мы все здесь в западне! И любого из нас за бортом корабля ожидает неминуемая смерть. А вреда он нам не причинит. Ещё беречь будет!

— Чёрт побери, — молвил Галах.

Иван был прав насчёт оборотня.

— Вот ведь как бывает иной раз, — усмехнулся он.

Оборотень оскалился.

— Спрячь свою щербатую пасть, пока упырь не помер от смеха при виде неё!

Слова Ивана возымели должное воздействие на оборотня, и тот сменил гнев на милость, во всяком случае, сделал вид.

— А почему бы ему ни сменить облик? — высказала своё мнение Фифа в отношении оборотня. И вместе с мабадянами обступила его.

— Ну же, не упрямься, — принялись они все разом донимать оборотня, провоцируя. — Превратись в животное и желательно огромное! Скажем в диплодока! Слабо? А то нам не помешало бы 100 тонн мяса на пропитание данной оравы. Не будь предателем рода человеческого, оборотень! Долг платежом красен! Мы не раз спасали тебе жизнь, пожертвуй и ты ради нас хотя бы один раз!

Говоря всё это, дикари с дикаркой время от времени специально тыкали в Галаха дубинами, думая: разозлят и заставят его превратиться хотя бы в хищника 20 тонн. Однако оборотень раскусил их замысел. В кого и превратился — в мелкого паразита — грызуна.

— И то еда, — согласилась Фифа, не побрезговав им. Она пустила в ход дубину.

При ударе Галах осознал свою ошибку, едва успел вновь принять гуманоидоподобное обличие, прежде чем отвалился навзничь без чувств.

— А ну сейчас же прекратите это безобразие! — вмешался Иван.

Сириус пошёл дальше. Он выстрелил в воздух.

— Ужина лишу!

Дикари поспешили полакомиться им.

— Умные слишком, да? Тогда завтра у меня не получите завтрака! Вот так! Посидите сутки без еды, глядишь, станете менее агрессивными!

— У-у-у... — погрозила Фифа с досады оборотню.

Тот не подал и виду, что боится. Галах всех обманул, прикинувшись контуженым.

Когда дрязги улеглись и дикари восполнили потери калорий в организме, приблизились ближе к отсеку — раскалённым добела переборкам — за которым пылал пожар. Они давали не только тепло, но и свет.

Дело дошло до ужина, а после по расписанию наступила ночь. Её начало обвестил Сириус как главный среди соратников по несчастью.

Так они продержались примерно трое суток, а на четвёртые — у них практически не осталось еды. Всем было выделено полпилюли на двоих.

Иван с Кометой сэкономили целую таблетку и сейчас "гоняли" её между собой. Иван уступал её подруге в качестве еды для пополнения сил и жизненной энергии в ослабшем и истощавшем организме, а та — ему.

Они двигали её в направлении друг друга.

— Угощайся, Комета!

— Спасибо, не надо.

— Ешь, кому говорю! — не выдержал Иван.

— А я не хочу! У меня диета! Сыта я! — ответила она ему соответствующей любезностью.

— Не ври! Тебе не провести меня! Ты — женщина, а вы — слабый пол! То ли дело мы — мужики!

Иван пошатнулся. У него потемнело в глазах, из-за чего он чуть было не лишился сознания.

— Тебе плохо, Ваня?

— Не глупи, Котёнок! Кому сейчас хорошо!

— Вот ты и должен подкрепиться первым!

Комета разломала пилюлю на две равные части и предложила Ивану съесть одну, а иную — оставила про запас, сказав, что для себя.

— Опять, Котёнок, пытаешься обмануть меня?

— Нет, — сделала она вид, будто проглотила иную часть пилюли.

Иван подался на провокацию. Ему стало чуточку легче. Комета же ничуть не изменилась внешне. У неё остались тёмные круги под глазами.

— Как тебе нестыдно, — настаивал Иван, чтобы она разжала кулак, где у неё была спрятано НЗ — полпилюли.

— Прости, Ваня. Я старалась ради тебя!

— Жертвуя собой? Да я себе этого никогда не прощу, если потеряю тебя! Хватит тусовать таблетку как наркоманы! Легче никому не будет! Ибо мы практически остались без пропитания!

Пока юные оппоненты спорили, когтекрыл не сводил взгляда с уцелевшей части пилюли, наконец-то улучил момент и клюнул.

— Отдай! — схватил Иван за горло питомца, сдавив зоб. — Выплюнь, я кому говорю!

У Клыка округлились глаза. Птенец не ожидал от папаши подобного обращения с собой, сдался.

— Я после него не буду есть, — побрезговала Комета видом пожёванной пилюли.

— Тогда можно я добью? — вставилась Фифа.

Птах пытался опередить её, вдруг узрел у клюва дубину.

— Дикари, — молвил Иван сколь кратно столь и ёмко.

Они ничем не брезговали в борьбе за жизнь, в том числе и космическими паразитами. В их меню они и вошли на пятые сутки. И вот как это случилось...

Пока все спали, Клык покинул своё убежище — мешок Ивана, служащий ему клеткой — и принялся охотиться на мелкую паразитирующую живность, поскольку днём сам мог стать добычей для дикарей.

Фифа давно приметила, как и мабадяны, да и сам Иван с прочими сожителями, что когтекрыл день ото дня прибавляет в весе — у него стали лосниться бока. И он явно не пух с голоду. Поэтому решили проследить за ним.

Дикари и застукали за трапезой его, а Иван в свою очередь их за намерением, как он думал полакомиться когтекрылом. Но ошибся.

Дикарка при помощи дубинки выдрала у птаха добычу. Легонько тюкнула ей Клыка, и тот, открыв клюв, сорвался на крик. Так паразит перекочевал к Фифе. Она зажевала его в сыром виде.

— Отравишься! Несварение желудка точно заработаешь! — предупредил Иван.

Дикари согласились с ним. Они затеяли сварганить похлёбку из паразитов. Для этой цели ими была оторвана голова у долбатрона, напоминая по форме перевёрнутое ведро. И выбросив из него плату, проводки и прочие детали, дикари поставили своеобразный котелок на огонь, наполнив его предварительно кусками льда и налёта инея, который соскребли в крайнем отсеке у борта корабля; сообщили агентам, чтобы те усилили посты.

— На нас пытались напасть кровопийцы не раз и не два! Они совсем одичали!

Сириус внял их доводам. А дикари ещё ни раз хватали птенца Ивана, и отбирали у него паразитов, коих отправляли в кипящую воду.

— Бурда готова, — заявила вскоре Фифа, обратившись к Ивану с мабадянами. — Я говорю: кушать подано. Садитесь жрать!

Иван наотрез отказался от угощения. И его с удовольствием заменила Маха. Даже Сириус решился на дегустацию с только известной ему целью. Используя какой-то неведомый прибор, он выяснил, что в бурде содержаться все необходимые микроэлементы для поддержания жизнедеятельности организма в сносном состоянии, не боясь заражения ряда инфекций. Болезнетворные бактерии гибли под воздействием высокой температуры при приготовлении еды.

Оставалось выявить, какие побочные эффекты доставляет похлёбка из паразитов на деле. Расстройства желудка у дикарей не наблюдалось, как и прочих возможных болей в кишечнике. И аллергические реакции в виде высыпаний на коже отсутствовали. Поэтому всем иным дикарям было разрешено ввести в свой рацион питания паразитов. Хотя им не требовалось соответствующего разрешения со стороны секретных агентов. Они сами без спроса занялись их отловом — охотились, как могли — кто во что горазд. Запекали уловы и тут же поглощали, поскольку опасались встречи с кровопийцами при добыче льда для похлёбки. В итоге объелись. И теперь лёд требовался им в качестве живительной влаги, так как они все после обильной трапезы изнывали от жажды.

Пришлось секретным агентам снарядить вооружённую до зубов группу с данной целью. Не успели те отойти далеко от места дисклокации, как их атаковали упыри. И если прежде они действовали наобум разрозненно, то теперь под чьим-то чутким руководством.

— Их лидер один из двух — вурдалак или медиум, — заметил Иван. — Третьего по определению не дано!

Сириус имел иное мнение на этот счёт.

— А что если они сообща руководят кровопийцами?

Догадка подтвердилась. Едва группа нападавших была отбита, к ним с тыла зашла иная, а потом вернулась первая.

Воды в форме кристаллов льда агенты не добыли, хорошо ещё, что ноги унесли. О беззаботной прежде жизни можно было забыть.

— Отныне придётся спать с открытыми глазами, — заявил Сириус во всеуслышание.

Сутки прошли относительно спокойно. Дикари с агентами вели себя тихо, прислушиваясь к посторонним шумам извне. Время от времени из глубины отсеков доносились шумы от шагов кровопийц или же их протяжные вопли.

— Совсем озверели от голода, — отметил Галах.

— Замолчи, оборотень! — отреагировал Иван довольно грубо.

— Сегодня ночью я никому бы не советовал спасть, а собраться всем вместе и держать круговую оборону.

— Обойдёмся тем, что выставим усиленные вооружённые посты по периметру лагеря — ходам отсеков. А на ночь завалим их, превратив в непроходимые баррикады, — заверил Сириус.

— Наивные людишки, — посмеялся оборотень. — Вы ещё не знаете, на что способны кровопийцы в приступе голода! Они становятся безумны и неудержимы в своём желании наполнить кровью ссохшиеся тела, не задумываясь над тем, что это будет грозить им погибелью! Запомните мои слова! Ибо ещё попомните их! Главное чтобы слишком поздно не было!

Какое-то время спустя Сириус объявил, что по его расчётам наступили тёмные сутки на корабле. Они действительно оказались таковыми. Дикари и агенты впервые за всё время обитания бок о бок с упырями почувствовали опасность. Кровопийцы бродили за стенами отсеков в непосредственной близости, выискивая лазейки. Не гнушались ничем, в том числе и открыто проверяли на прочность все двери отсеков, гремя дополнительно сверху и снизу. Вдруг замерли.

Наступила гробовая тишина, которую нарушил птах, едва чья-то лапа коснулась его хвоста. Чем и разжилась — парой перьев.

— Упыри! Среди нас кровопийцы! — осознал это первым Иван. — Они наши лазейку!

Поднялась паника. Сириус приказал зажечь факелы, коими послужили дубинки дикарей, опалённые лучами из бластеров.

Испугавшись огня, кровопийцы отступили в пролом на полу.

— Они кого-то утянули, — заявил Галах.

— И, похоже, того, кто стоял на этом самом месте, — констатировала факт Фифа, являясь превосходной охотницей.

Её слова подтвердил крик соплеменницы отсеком ниже. И она без команды со стороны Сириуса бросилась туда.

— Куда? — пытался следом Иван остановить от поспешного и необдуманного шага мабадян. Тщетно. Сам подался за ними, как впрочем, и Комета, не желая бросать его в беде.

— Всем остальным оставаться на своих местах! — приказал Сириус. И возложил свои полномочия на ещё не совсем оправившуюся до конца от ран Венеру.

— А ты куда?

— Спасать тех, у кого не хватило ума, — заявил он и скрылся в проломе пола, реагируя на шумы, которые устроили преследователи кровопийц.

В иной ситуации упыри убежали бы от дикарей, но сейчас они оказались обессилены недельным голоданием. Поэтому бросили один трофей из двух. Им оказалась дикарка. А вот её грудное дитя, завёрнутое в шкуру, продолжали нести. Его обладателем являлся вурдалак. И чтобы отнять ребёнка, преследователям предстояло схлестнуться не только с ним, а ещё кое с кем. Это и поняли они, загнав Глоктара в тупик.

— Медиум, — приметила Комета подле него Мер-Заха.

Тот применил против них свои гипнотические способности. И дикари с Иваном и подругой замерли.

— Теперь зови своих кровососов, — молвил Мер-Зах, обращаясь к Глоктару.

Вурдалак не внял словам медиума. Его глаза налились кровью. С жадностью, взирая на грудное дитя в шкуре, он ронял слюни с клыков. Малышка не кричала. Она думала: тварь играется с ней — качает. А Глоктар дрожал, желая с нетерпением насладиться нежной детской плотью.

— Мерзавец! Чудовище! — выдал Мер-Зах. — Ты слышишь меня? Я не желаю присутствовать на этой кровавой вакханалии! Мне пора! Я выполнил твоё пожелание! С тебя должок! Беглеца и его спутницу не трогать!

— Да-да. Конечно. Скажешь о том сам упырям, а мне некогда!

Глоктар прильнул с открытой пастью к малышке. Та вдруг схватила его руками за кровососущие клыки, чего-то молвила невнятно.

Вурдалаку не понравилась, что трапеза донимает его, резко перевернул малышку на живот. Вот тут и произошла очередная неприятность для него. Еда испортилась — грудная дикарка пукнула и на свирепом лице, как и в раскрытой пасти Глоктара оказалась малоприятная на запах липкая жидкость цвета детской неожиданности.

— Проклятье! — сорвался вурдалак на крик. — Это что такое?

В ответ Мер-Зах посмеялся.

— Ты получил то, что заслужил.

— Пока ещё нет, — раздался посторонний голос.

Перед чудовищами из тьмы возник силуэт звёздного агента. Это был Сириус. Он держал в обеих руках по бластеру.

— Засада! — закричал в панике Мер-Зах. — Ты предал меня, вурдалак! Убей же его!

Медиум явно не собирался применять гипноз. У него самого было очень мало сил, и сейчас способности покинули его. Иначе бы он воспользовался ими против заклятого врага.

— Непременно! — заверил Сириус. — Сразу, как только эта кровососущая тварь положит на пол ребёнка и отойдёт от него в сторону на безопасное расстояние!

— А я что? Я ничего не сделал плохого человеческому детёнышу! — затряс его на руках Глоктар. — Наоборот хотел пелёнки сменить.

Он выбросил шкуру.

— И своей заменить?

— Нет, — принялся вурдалак облизывать малышку.

— А ну прочь от неё свои клыки, тварь! Не дай бог, я найду на теле ребёнка хотя бы царапину — тебе не жить!

— Он пытался её съесть, — вновь вмешался в беседу медиум.

— А ты вообще замолчи, мерзавец, пока я не помог тебе сделать это с помощью оружия!

Сириус произвёл предупредительный выстрел в потолок. Его итогом стал досадный курьёз. Отстрелив кусок льда, он оглушил его на себя.

— Вот и всё, — обрадовался Глоктар. — Теперь ты моя, кроха! Ха-ха...

— А не подавишься? — отошёл первым от гипноза Иван.

Из транса его вывел шум, произведённый Сириусом, а затем и Комету.

— Хочешь, чтобы мы привели их в чувство, — указала она на дикарей, требуя малышку назад.

— Да я только взял её поиграть, — ляпнул Глоктар. И подмигнул малышке, качая на руках. — А-а, а-а, а-а...

Та улыбнулась и вновь нагадила.

— Чёрт побери! Ну, разве можно есть такую вонючую пищу! Сколь голоден бы ни был я, но она испортила мне аппетит на всю оставшуюся жизнь!

— А ты разве не в курсе, кровопийца, что твои дни сочтены, — молвил Иван.

Он передёрнул затвор на оружии.

— Погоди, пацан! Не суетись! Ещё ребёночка поранишь! — предупредил Глоктар.

— Я не поверю тебе, что ты вдруг изменился в одночасье! Зубы заговариваешь?

— Угадал, — осмелел вурдалак.

Появились упыри. Много. Они все явились на человеческий запах, уловив его давным-давно. И лишь искали то место, откуда он исходит.

Иван выстрелил в пол. На грохот отреагировала Фифа с мабадянами, и взяли в заложники медиума. А Иван с Кометой продолжали заниматься вурдалаком.

— Руки вверх! — выдал Зябликов. Неспроста. Последовал выстрел в ногу Глоктара. И тот машинально выронил дитя, которое своевременно подхватила Комета.

— Ты проиграл! — произвёл Иван второй выстрел, на этот раз рядом с вурдалаком. — Смирись, в противном случае мне придётся уничтожить тебя!

— У тебя не хватит зарядов в обойме, мальчишка!

— Проверим?

Глоктар кинулся на него. Иван в ответ произвёл ряд выстрелов. В то же самое время мабадяны с Фифой принялись отпугивать факелами иных кровопийц.

Очнулся Сириус. Вовремя. Он-то и добил вурдалака, так как Иван, ранив его во все конечности, боялся задеть жизненно важные органы, пытаясь пленить.

— Ты убил тварь?

— Нет, парень. Просто лишил сознания.

Появился птах. Клык верещал.

— Он чего-то пытается сказать нам, — понял Иван. — Веди нас!

И побежал за питомцем. Далеко они не ушли. Корабль сотрясло.

— Что это может быть, Котёнок?

— Одно из двух, Ваня, либо мы спасены — и это пытаются пробиться к нам на борт агенты извне, либо катастрофа! И мы... обречены на вымирание как все доисторические рептилии.

— Ну не скажите, — возник из тьмы оборотень. — Крокодилы ведь выжили. Иван это может подтвердить, как и акулы, которым более ста миллионов лет.

— Верно, — улыбнулся Зябликов.

Предположения насчёт гостей оказались верны, другое дело, что ими были такие же соратники по несчастью с иных двух кораблей звёздного десанта. Но им удалось наладить связь с главными силами эскадры, и в ответ им поступил приказ проникнуть на корабль космических пиратов для прояснения ситуации.

Когда задание было выполнено, лидер секретных агентов намекнул им наведаться в отсек телепортации.

— Точно! И как я забыл о перемещении во времени? — воскликнул Иван. — Ведь сам бежал сюда от оборотня!

Телепорт функционировал сносно, но времени было в обрез. Машинное отделение корабля медленно выходило из строя — энергия батарей резко стремилась к нулю.

— Говори, как пользоваться отсеком телепортации, — пригрозил Сириус оружием Мер-Заху. — Ну же, иначе я убью тебя!

— И это мне говорит секретный агент, призванный соблюдать закон и порядок во Вселенной?

— Когда речь идёт о спасении большого числа жизней ради одной — я ничем не побрезгую! А дальше будь что будет!

Медиум сдался. Ему хотелось жить. Он запустил механизм времени по блуждающей спирали космических координат.

— Куда желаете попасть? — спросил он.

— Домой! — крикнул Иван раньше всех и громче.

— Будет исполнено тотчас, если нет возражений с чьей-либо стороны? — выдал Мер-Зах, напомнив: у них не так много времени для экстренной телепортации.

Сириус ещё раз окинул взором тех, за кого был в ответе, и дал добро.

Это последнее что видел Иван, пытаясь поцеловать Комету, вдруг ощутил пустоту в беспроглядной тьме, а затем вспыхнул свет в конце туннеля и он оказался там, где желал — на Земле в своём временном измерении на дачном участке.

Послышались недовольные замечания родителей, что ему не следовало бы задерживаться столь продолжительное время на солнце.

— Чревато солнечным ударом, Ваня, — заметила мама.

— Да, — подтвердил папа. — Смотри, не обгори. Ты и так уже изрядно загорел.

— Погодите, предки! Вы о чём говорите? Где я?

— Хм! Чудак человек! На планете Земля!

— Правда?

— Папа шутит, — улыбнулась мама, и надела на голову сына панамку. — Ой! Да у тебя лоб горячий! Жар!

— Издеваетесь! Неужели пытаетесь сделать вид, будто ничего не было на самом деле?

— Ты это о чём, сын? — насторожился папа.

— О пришельцах, странном соседе, дикарях и прочих инопланетянах!

— Дочитался фантастики, — отобрала мама книгу у Ивана о космических приключениях Василия Выкрутасова в качестве звёздного новобранца. — Я же говорила тебе не брать её! Ведь хотела оставить дома! А ты тайно притащил эту книгу на дачу!

— Хм, если бы только одну книгу, дорогая, — ухмыльнулся папа. — А то всю серию!

— Я её сожгу! Ей богу!

— Нет, мама! Ты не сделаешь этого!

— Значит, ты плохо знаешь меня, Ваня!

Сын вдруг замер. Его взору предстал соседский участком. Дом был на месте, будто его не сносило вовсе взрывом, в том числе и крышу родной дачи со стеклом.

— Неужели мне действительно привиделось всё? — догадался он.

— Что именно, сынок?

— Ничего особенного, мама, — заверил Иван. А про себя подумал: "А как же Катерина, она же Комета? Миф?"

Он тряхнул головой.

— Пошли смотреть телевизор, сын, — позвал папа его в дом. — Я сумел отремонтировать этот трындючий ящик!

— Ага, — кивнул Иван. — А что там за передачу вы собрались смотреть?

— В мире животных или что-то в том роде про путешествия. Сегодня там будет выступать один всемирно известный учёный...

— Завихрушкин?

— Хи-хи... — посмеялся папа. — Нет. Но все академики — старики, а значит со сдвигом.

— Да, мама. Ты права. Это последний раз, когда я брал в руки книгу с фантастикой.

— Ладно, Ваня. Я сглупила. Сама в детстве зачитывалась подобными произведениями.

Зябликовы прошли в дом и расположились у телевизора. Когда Иван узрел гостя в студии — всемирно известного академика — его словно подменили.

— Завихрушкин! Это он! Я узнал его!

— Тихо, Ваня! Не шуми! Он чего-то там говорит о сенсационной находке! — попросил папа успокоиться сына.

Мама была того же мнения с ним. Да и Иван вдруг притих. Он увидел то, что порадовало его.

— Значит Катерина — не миф, как и всё остальное!

Родители не слышали его. На экране демонстрировались документальные кадры из археологической экспедиции — надпись на стене древней стоянки людей, датированной миллионом лет назад, гласившая: "Иван — вождь племени обезьян!"

— Фантастика! — не сдержался Иван. — Я всё-таки был в доисторическом мире! Выходит, что я не псих! Хи-хи...

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

КНИГА-2:

"ИВАН — НЕАНДЕРТАЛЕЦ ЛЕДНИКОВОГО ПЕРИОДА"

ПИШИТЕ В КОММЕНТАРИЯХ,

ЕСЛИ ЖЕЛАЕТЕ ПРОЧЕСТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ!!!

1