— Осьмнадцать риков, дядьку!
— Салага... — махнул Глеб с досады. — И куда ты подался, а? Нашёл с кем связаться — с наёмниками! Да Хрыч подставил вас — вы для него ничто, как и те ничтожества, кои погибли тут ни за хрен собачий!
Глебу было тяжело осознавать: ушлый старик сумел извернуться и уйти, так ещё и с тем хабаром, за который сложили свои головы люди в аду.
— Доберусь я до него, уж тогда спуску не дам! — затаил он обиду на него.
— Дядьку, почакай... — не желал Гангрена расставаться с Глебом. — Я поведаю, чагости ведаю, а и не ведаю, но слухав! Тильки не бачив!
— Ну... — придвинулся Глеб к нему. — Продолжай — не останавливайся...
И дал больному напиться. Тот даже повеселел — да толку, всё без толку. Его дни и впрямь были сочтены, и время до кончины шло уже не на дни, а часы и минуты, отсчитывая последние мгновения.
— Я слухав ще е одна местына, де знаходыца рай! Не все пекло и ад!..
А далее разговор пошёл о поселении, из которого был нанят голодранец.
— Нас там таких як я богата!.. И ходу няма — спекота кругом! Так що я зразумив: мине тамо ничога ни свитыть!..
Голодранец тараторил на местном диалекте подобном на тросянку, чем на белорусский или украинский язык.
— Так ось и уси хто подауся аки я з Хрычом, зусталися туточки! Твари их пожгли...
— Как ориентироваться в пекле? На что обращать внимание при переходе от одного оазиса к другому? Что служит ориентирами?
Голодранец пожал плечами.
— Так вин Хрыч тэ и адказав!
— Может, по чьим следам шли — того же отродья исчадий? — предположил Глеб.
И снова тот же немой ответ. А затем...
— Прощевай, дядьку! Просты-ы-ы... — застонал голодранец, испуская дух. — Хрыста ради-и-и...
На мгновение Глеб растерялся. Он не ожидал, что произойдёт всё столь быстро. А в этом чудовищном мире так всегда, чуть зазевался и хана — поминай, как звали. Никто и не вспомнит — имена заменяли клички с прозвищами. Ими и пользовались люди, опасаясь называть собственное имя, как и проклятия налаженного на него кем-то, кто отправил их сюда.
— Гай... Гай... — окликнул Глеб извечного помощника.
Принцип не сразу откликнулся на призыв, занимаясь тем, чем следовало изначально, дабы не разбазарить то, что удалось отбить у отродья исчадий — вёл нынче основательный учёт и подсчёт всего хабара.
— Гай... — услышал тот с третьей попытки обращение к нему.
— Авва, легат... — отреагировал он, явившись пред ясные очи Глеба.
— Сам ты он — гад! Не называй меня больше так... — указал он на труп голодранца.
Лицо мертвеца было таким, как и прежде — ничуть не изменилось. Если не брать в расчёт распухшую ногу. И гноилась, а воняла...
— Похорони его что ли, по вашему обычаю, — попросил Глеб.
— Я не позволю вам сжечь его... — запротестовала Варвара.
— Не начинай, варвар... — опасался Глеб распространения заразы. — Так надо! Пойми и прими, а смирись!
— Идём отсюда, — увлекла Люба подругу. — Нам здесь и впрямь больше нечего делать! Пора возвращаться...
— Куда? Совсем сдурели, бабы! — остерегался Глеб начинающегося разброда и шатания. Поддерживать порядок было непросто, а и нелегко. Особенно принимать решения идущие вразрез с его взглядами на жизнь. Ну не терпел он армейский устав, хотя и понимал: здесь без него — железной дисциплины — никуда, а все принципы следовало оставить там, откуда явились сами. — Вот те, Гай, и дополнительная работа! Уяснил?
Тот кивнул — и для него это было непринципиально.
Оставаться дольше в стойбище Глеб не мог, ему требовалась свобода действий, плюс дополнительные сведения о бывшей уже вотчине исчадий. Он до сих пор не знал, какой клочок суши отвоевал — что собой представляла обширная территория оазиса. Сколь далеко простирается и с чем граничит — везде ли с гейзерами, а то и огненными фонтанами? Ведь сумерки надвигались, пусть не являясь мглой в прежнем понимании. И что лежит за ними? А находится здесь и пока сокрыто от него с людьми. Решил совершить объезд владений, пока сюда не пожаловали отродья.
С данной затеей ему требовался небольшой конный отряд, и не самых лучших воинов. Намеревался попутно понатаскать тех, кто не отличался особой уверенностью. Объявил во всеуслышание о том, что намерен совершить — и ему требовались добровольцы.
Как ни странно было, но с ним пожелала идти Люба, что стало полной неожиданностью, а также Варвара. Похоже, они с ней не разлей вода. Попутно с ними к Глебу примкнули ещё пару человек из тех беглецов, кого интересовало сближение как с ними с определёнными целями, так и командиром. Желали поиметь немалую выгоду.
— Так тому и быть, — заключил он, считая: здесь все равны. Никого не стал выделять — хватало Гая.
Его и оставил Глеб вместо себя комендантом гарнизона, указав, где и какие работы следует продолжать по обустройству цепи укреплёний.
Не обращая внимания на надвигающиеся сумерки, Глеб не стал задерживаться дольше в лагере, и выбрался за пределы заградительной полосы.
Позади него сидели в сёдлах две женщины и трое мужчин. С парочкой девиц был знаком более или менее, а вот с иными спутниками лишь предстояло сойтись поближе — поманил одного из них к себе, отправившись галопом на вершину близлежащего холма, в то время как иным наказал держаться лощины, и продвигаться меж склонами.
— Как звать-величать тя, мил-человек?
— О... — сжал руку в кулак здоровяк.
Глеб счёл надпись: "СЛОН".
— Да ты мастодонт!
— Есть немного — не без того!
— То бишь — комплексов!
— Ты толком скажи: чё хошь от меня, командир?
— Служил?
— Ну так... а куда мне ещё с моими-то способностями и возможностями!
— Ясно, а после?
— И после в органах, пока не загнали в "командировку", с которой не вернулся, а загнулся... сюда! Так и попал, а конкретно!
— Бывает... — отметил Глеб про себя: человек умеет обращаться с оружием, и такого вряд ли чем испугаешь — даже чёртом, не говоря уже демоном. — А как в лапы к отродьям угодил?
— Как-как... — сморщился Слон. — Как и все, кого освободили! В этот оазис и угодили, а тут эти, етить их за ногу — полезли и отовсюду! Ну, я парочку рож помял, учитывая клыки, на большее меня не хватило! Здоровые оказались бугаи! Я таких не видел раньше и после, как очнулся среди них, когда стали нас палить, прям как дрова!
История получилась весьма короткая, но поучительная. Люди продолжали пребывать сюда, и всякий получали по заслугам.
— А чё так? Сильно согрешил, а нагрешил в нашем мире?
— А сам, командир?
— Я первым спросил! Звание...
— Сержант... старшой! Почти старшиной бы был — по возвращении из командировки точняк!
— Мирных граждан обирал, али в армии зверствовал в бытность "дедом"?
Слон промолчал. Что-либо говорить в свою защиту и впрямь нечего.
— А может это и хорошо, — обескуражил его своим очередным заявлением Глеб. — Тут нужны такие как ты и я! Иначе не выжить! А у нас бабы! Уразумел, куда клоню?
— Не-а...
— Если уж наёмники явились за зерном, то те, кто оправил их сюда с данным заданием, явно намеревались посадить и вырастить! Получить в будущем урожай!
— Да разве здесь есть у кого будущее? Когда и надежды на благоприятный исход никакой!
— Забыл старую пословицу: наш человек нигде не пропадёт! Хотя нынче существует ещё и анекдот про хапугу — как его черти изловили и на вертел насадили, так он у них тырил меж делом уголёк, хотя и так ад обеспечен...
Слон заулыбался. Глеб развеселил спутника. И как ему показалось: убедил в том, что у них не всё потеряно.
— Того и гляди: сами детей заведём! Как думаешь? С такими-то кралями! А девки, что надо...
К ним и отпустил его, наказав прислать иного спутника.
— Кто таков и будешь? — спросил Глеб у новобранца, не отрываясь от дальномера — продолжал беспечно рассматривать округу. Но на слух уловил приближение спутника.
Тот чуть замешкался. Глеб перевёл взгляд с дальномера на него, смерив навскидку.
— Чего молчишь и не мычишь?
— А чё говорить — и не привык!
— Кем был в прошлой жизни?
— Кем — неважно, а то, что здесь уже и...
— Давно?
— Не то что бы, но...
— Есть чего рассказать?
— Не без того конечно...
— Хм... — ещё внимательнее пригляделся Глеб к неразговорчивому собеседнику. А раньше не обращал внимания на невзрачного вида оппонента, сливавшегося с толпой народа в поселении из числа беглецов.
Он начал догадываться, что за тип перед ним, и так просто не раскусить, но одно точно уяснил: имел дело с людьми и оружием.
— Из наших, стало быть — силового ведомства? Или внутренних дел? Следак или опер?
— Неважно...
— А что?
— То, что умею стрелять более или менее сносно, да и не привыкать вращаться в подобной среде...
— Вона как!
— Как-то так, — подтвердил хмурый тип.
— Ну и как мне называть тя? А сам изволишь, дабы величали?
— Как угодно — мне всё равно...
— Подкинь идею, не тормози!
— Волк...
— Блин, зверинец, а не отряд у меня! Волков, что ли была фамилия там, куда нам не вернуться? Или позорный? Типа поднадзорный?
— Я всё сказал!
— А как сказал, — ухмыльнулся Глеб. — Ну, лады, зови третьего...
Волк удалился, а вместо него явился иной тип.
— Командир...
— Давай сразу разберёмся, кто ты — и мне всё равно, кем был в прошлой жизни! Оружием владеешь?
— В совершенстве, а чё?
— Предстоит работа, и какая — должен понимать, а был изначально уяснить! Зря, что ли отбивали вас у исчадий, а ныне пытаемся закрепиться на их вотчине с тем же успехом?
— Ага, уяснил...
— Мент?
— Почти — омоновец.
— Удивил, а порадовал. И какая кличка, то есть — псевдоним?
— Таран...
— Типа Тарас?
— А шо, заметно?
— Хохол?
— Та ни... — пошутил тот в свою очередь.
— Сработаемся, — уяснил Глеб. — А со Слоном и Волком познакомился?
— А то...
— Тогда добро! Да, и просьба, а не приказ: девок не задирайте! Не в зверинце, пусть и аду! Испортить всегда успеете — и отношения! А попытайтесь завоевать — и моё доверие!
— Нам бы с парнями пострелять, — дал понять Таран: руки чешутся. Да и жрать охота. Мужики не хлюпики — обладали прилично развитой мускулатурой. И терять тонус не желали почём зря, понимая: в последствии это для них не обойдётся без соответствующих последствий.
— Это можно — и завсегда, — положился Глеб на дальномер, выискивая тварь.
Поблизости ни одной живой души, а соваться в пекло не было особой нужды.
— Потерпите, ща опустятся сумерки на долину... — открылся ему вид на неё с вершины очередного холма.
Не плато, но поверхность довольно ровная, подобная на низменность, после холмистой местности. И видно далеко. Появится кто — не ускользнёт от зоркого ока. А с наступлением темноты местная фауна запросто оживится.
— Разводите костёр, — настоял Глеб.
— А из чего и чем? — озадачил Таран.
— Спичек нет? Даже зажигалки?
— Так никто не курит!
— И чё? Вещь всё одно незаменимая! А ещё и оружие в руках! Используйте его — порох от патронов!
— Ой-ё-оп... — дошло до Тарана: оконфузился как последний лох.
Да и почва под ногами тот же порох. Явно загорится, если подпалить с умом.
Глеб не сомневался: находятся вблизи границы оазиса с пеклом, иначе бы почва не растрескалась, принимая вид выжженной пустыни.
Насобирав засохших корок верхнего грунта, спутники Глеба сложили их кучкой и подожгли. Порох сам задымился, занимаясь языками при вспышках. А вскоре уже полыхал самый настоящий костёр.
Люди прижались к огню, деля меж собой жизненное пространство. Один из них находился постоянно начеку в качестве дозорного и часового одновременно.
Тишину нарушили приближающиеся шорохи. Кто-то крался к ним, и явно делая это ползком на брюхе.
— А вот и еда, — залепил Глеб. — И сама же идёт в руки к нам!
Спутники не разделяли его мнения — насторожились, хватаясь за оружие. Женщины натянули луки, а мужики прильнули к огнестрельному оружию.
С выстрелом никто не стал спешить, все надеялись: то, что ползёт к ним, поостережётся нападать и двинет вспять. Не тут-то было. Раздались новые приближающиеся шорохи — и со всех сторон.
— Аспиды... — занервничал Слон. Ещё бы — ползучих гадов опасались даже отродья. И неспроста.
В сумерках мелькнули огоньки зловещих очей.
— А вот и мишени... — выдал Глеб.
Та тварь, которую он выделил среди иных целеуказателем с инфракрасным излучателем, переустановленным с "Винта" на "Калаш", показалась его спутникам мутантом с тремя очами. Как при нажатии спускового курка погасли все разом.
В сумерках грянул одиночный выстрел, за коим последовала безудержная пальба. Люди решились немного повоевать с теми, кто в свою очередь стремился полакомиться ими, а в итоге сами угодили к ним в том же качестве.
— Не колбаса, зато натурпродукт, — запекал Глеб свою добычу, которая извивалась в огне, даже будучи убитой.
Не все торопились зажарить свои охотничьи трофеи. Слон, например, предпочёл запечь в углях своего аспида. На самом же деле опасался отравиться.
— Да у тебя от них, как у Слона должен быть врождённый иммунитет, — развеселил Глеб спутников — не более.
Он знал, где находится яд у аспидов, а соответственно и у адских порождений должен находиться там же. А если и ошибался, то огонь нейтрализует яд — распадётся под воздействием высоких температур. Как ни в чём небывало укусил того, кто не успел то же самого содеять с ним. Довольно зачавкал.
— У как вкусно! У-у-у... — заводил он головой, словно вкусил чего-то необычного и изумительного, изображая из себя гурмана.
— Правда?!.. — потекли слюнки у спутников — точнее спутниц.
— Нет, вру! Ещё отравитесь! — намекнул Глеб: рассчитывает с тем же успехом на их порцию жаркого.
Они не уступили ему, и также накинулись на собственную добычу.
— С клыками осторожно, — пояснил он: им лучше очистить аспида от чешуи, а мясо резать ножом.
— Резина... — едва отхватил кусок зубами от запёкшейся плоти аспида на углях Слон. Проглотил. Но не подавился, как иные подельники, попутно обжигая губы и язык.
К тому времени, как они приступили к трапезе, Глеб почти закончил её. Вдруг дёрнулся, и забился в агонии, суча ногами и махая беспомощно руками, захрипел, задыхаясь.
Женщин тут же вывернуло наизнанку, и они отказались от продолжения трапезы. Что уже было отмечать про мужчин. Слон быстрее всех сообразил заложить пальцы в рот с намерением очистить нутро. Обошлось. Глеб пошутил.
— Ну и шуточки у тя, командир...
— Привыкайте, и доверять не только себе, но и тем людям, с которыми предстоит жить, а непременно выжить в этом аду! Хотя не сказать — оазис подобен ему, скорее на пограничную зону!
— Дурак... — не сдержалась Люба.
— И я тебя люблю, подруга, — подмигнул Глеб.
Варя не сдержалась — засмеялась.
— Ну, Варвар... — обиделась Люба на подругу. — Этого я тебе никогда не забуду!
С трапезой было покончено, но командир нагнал страху, и никто больше не уснул до наступления жары.
