За столиком в центре страсти поутихли, оттуда потянуло ароматным дымком сигарет, и разговор при помощи чьей-то умелой тактики сменил тему. Теперь Лёня трепался про свой бизнес...
-Сейчас я уже этим не занимаюсь, потому могу рассказать, как в своё время заработал начальный капитал.
Брюнет понимающе улыбнулся, приподнял кверху уголки рта.
-Змеи, — его собеседник развалился, закинул ногу на ногу, покачивая шлёпанец на большом пальце ноги. -Кобры... гюрзы разные там. Из Средней Азии, был там у меня один знакомец. Едешь туда, берёшь товар — понятно, в аэропорту бакшиш нужному человечку.
Женя с заинтересованным видом кивал, вертя в руке рюмку и изучая свой ажурный перстень.
-Тут главное — содержание до продажи. Жутко хлопотное дело! Я специально для гадов этих квартиру снимал, скупал хомячков. Жрут они интересно — сначала башку его в пасть засунет, а потом ме-едленно, по полсантиметра остальное запихивает... Потешно на это дело смотреть.
-Дохло много? — поинтересовался брюнет.
-Раз на раз не приходилось, — уклончиво отозвался Леонид. -Зато какой подъём! Я тогда свой первый "мерседес" купил. Белый. А потом эти чурки отгородились, таможни всякие, штрафы напридумывали. Сложно стало.
-Сейчас там другой товар ходит, — усмехнулся Женя. -И штрафы с таможнями этому товару похх.
Русоволосый поймал ногой едва не упавший тапок, сел ровнее.
-Я этим не занимаюсь...
-Ага, — брюнет стряхнул пепел. -Мы вот этим не занимаемся, а чёрные — без проблем! Потому-то у них капусты всегда на порядок больше, — лицо карманного спортсмена передёрнуло ненавистью.
-Да чего там, они с детства на плане воспитаны, у них он в крови, как у нас вот это, — босоногий бизнесмен поднял рюмку, посмотрел на свет, ловко плеснул в рот, зачавкал бужениной.
-Думать надо, Лёнчик, нельзя успокаиваться, а то сожрут нас же на нашей земле с потрохами!
-Ага, — невесело кивнул собеседник.
Желания думать, а тем более, конфликтовать с "чёрными", у него не наблюдалось.
-Вот они-то своих баб в узде держат. А у нас даже шлюхи, и те обнаглели! Мало того, что сотку в час дерут, так ещё филонят и нажраться норовят на халяву!
Женя поморщился, но ничего не сказал. Бывший змееторговец явно скатывался на излюбленную тему.
-Я бы их заставил каждую минуту оплаченную отрабатывать, а не за столами рассиживаться, как белые люди, деликатесы лопать...
-Я-я... головка от блока цилиндров, — вполголоса передразнила его Йенс, уже начинавшая раздражаться.
Мужчины не услышали, или сделали вид. Но Женя всё-таки поинтересовался у приятеля:
-А что тебе помешало именно так и поступить? Ну, чтобы каждую минуту?
-Мне? Я же там не один был, что же вышло б — все шлюхи за столом сидят, а моя — под ним? — Лёня сально заржал.
-Так, я устала, — лицо старшей сестры пошло пятнами, она сцапала со стола бутылку.
Кора подхватила тарелку с оставшимися бутербродами. Вышли на палубу. Синки не заметили, как Женя пристальным взглядом сопроводил сильную, гибкую фигуру Йенс, ничуть не сомневаясь при этом, что смотрит на мужчину.
Снаружи сияло солнце, день снова обещал быть жарким.
-Вот почему так, — вслух рассуждала старшая. -Сама пошлости говоришь, кажется смешно, а чужие — слушать противно... Может, и я со стороны так же гадко выгляжу?
-Ну что ты, — сестра обняла её свободной от бутербродов рукой. -Ты у меня всегда выглядишь классно!
Минуло немногим меньше суток. Теплоход шёл по Дону, строго следуя подмигиваниям бакенов, отдыхающие развлекались, как умели, команда, свободная от вахты, спала, а девушки из пятого "люкса" наслаждались друг другом. Царила самая обычная для "Профессора Королёва" ночь.
В салоне главной палубы собрались серьёзные люди, играли по-крупной. Доллары на зелёном сукне дразнили алчные умы и разжигали в безжизненных глазах лихорадочный блеск. Несмотря на то, что специальные вентиляторы выбрасывали наружу отравленный воздух, а кондиционеры торопились нагнетать свежий, в салоне пластами колыхался табачный дым. Здесь было несколько скучающих молодых женщин и игроков-мужчин, расположившихся вокруг столов на мягких пружинных стульях. По виду эти предметы мебели напоминали "полукресла", за которыми долго и безуспешно охотился небезызвестный Остап Ибрагимович.
Казалось, картёжников внешне почти ничто не объединяло — курчавые и лысые, бородатые и бритые, тонкие и толстые. Но нет, общее было — их глаза. Возбуждённые, покрасневшие от напряжения, каждую секунду цепко следившие друг за другом. Похоже, эти люди действительно получали удовольствие от мгновений неопределённости "повезёт или нет" и готовы были платить за столь мимолётные ощущения сумасшедшие деньги. Испокон веков за игорным столом жадность сражалась с осторожностью и почти всегда одерживала верх.
Роль главной фигуры той ночью, несомненно, играл Рустэм — сорокапятилетний араченский предприниматель, туго нафаршированный валютой. Рядом с ним всегда маячил охранник, две беранские эскорт-девицы — Марина и Лана, а кроме того, ещё один мутный тип — тот самый, "последний представитель династии Кабалкиных". Он уже не первый день ужом извивался вокруг "господина Рустэма", рассказывая байки о своих обширных связях в Киеве и самой Столице, о том, как хорошо может помочь всё на свете продать или купить. Заплывшие жиром глазки азиата оценивали и изучали ещё одну, предлагавшую себя человеческую особь. Пока Рустэм не решил, будет ли он как-нибудь использовать этого алчного, готового на всё типа.
-Э-э, падажды, сэчас я буду играт, а дэлах патом... — оба подбородка бизнесмена колыхнулись, и он повернулся к картам.
Олег, ничуть не смутившись такому пренебрежению, тотчас подсел к девицам, демонстрировавшим ножки с внушительных размеров чёрного кожаного дивана. Не сочтя дурной для себя приметой то, что сидят они как раз под тяжеловесной картиной, напоминавшей полотно известного мариниста "Девятый вал", брокер принялся распускать перед красотками хвост.
Одевался он, надо сказать, неплохо. Отлично пошитый светлый льняной костюм, фирменные лёгкие туфли. Встречают-то, известно, по одёжке, вот и Лана, натуральная платиновая блондинка, благосклонно стрельнула голубыми глазами. Второй девушке пудрить мозги было сложнее. Двадцатипятилетняя хрупкая Марина, работавшая в стиле "женщина-вамп", уже имела некоторый опыт общения с Олегом, и не пришла в восторг от его напускной солидности, плохо вязавшейся с постоянным дешёвым враньём.
Кстати, "гимн бабкам" из окна своей каюты Кора слышала именно в его, Олега, исполнении.
Полноватый, немного сутулый ухажёр изо всех сил старался завоевать расположение девиц — хорошо знал, что Марина и Лана — девушки Рустэма. Может, при случае, замолвят и за него словечко. Как это там было у Молчалина: "Мне завещал отец: во-первых, угождать всем людям без изъятья — хозяину, где доведется жить, начальнику, с кем буду я служить, слуге его, который чистит платья, швейцару, дворнику, для избежанья зла, собаке дворника, чтоб ласкова была".
Однако психологом Олег оказался скверным. Для эскорт-барышень он был "тёмной лошадкой", и внимание ему оказывали разве что от невозможности заняться чем-нибудь стоящим. В игре обе девицы не разбирались, путешествовавшие по столам пачки денег как-нибудь прикарманить им не светило. Чего ж интересного?
Тем временем, за первым столом незаметно для малосведущих глаз разыгрывалась нешуточная битва. В числе игроков был некий улыбчивый, стройный молодой человек с ямочкой на подбородке. Свой взгляд повидавшего кое-что парня он умело прятал за круглыми ленноновскими очками, а мастерство его заключалось в том, чтобы картёжники не оказывались слишком удачливыми. Для опытного шулера, каковым Денис и являлся, было предельно просто вычислить самого богатого клиента на "Королёве", и он давно сделал это. Вот только ответственный этап "потрошения" профессионал благоразумно оставил напоследок, ближе к окончанию круиза, чтобы легче потом было уходить с деньгами, затеряться на густонаселённых перекрёстках приморских дорог.
В тот момент, когда Олег пытался охмурить рустэмовских наёмных красоток, другой мошенник исподволь подбирался к кошельку щекастого азиатского дельца.
-Ну Мариночка, давайте выпьем с вами на брудершафт, — сюсюкал брокер, вертя опухшей от водки мордой.
"Мариночка" состроила кислую гримаску — она вообще была неразговорчива с бесперспективными в материальном плане субъектами. Лана, на пару лет моложе, при этом оказалась хитрее — вероятно, сказывалась меданская кровь.
-Так расскажите же, Олег, каким делом вы теперь занимаетесь? — она выжидательно сложила полные нежно-розовые губки, перламутровые от французской помады. -Если, конечно, это не тайна...
Рыжий брокер гордо вздёрнул крупный, мясистый нос, и залился соловьём:
-Во времена тоталитаризма была даже такая статья в "УК" — коммерческое посредничество. В тюрьму сажали, — предприниматель на пару секунд прервался, чтобы дать возможность слушательницам проникнуться степенью риска, которому он ежеминутно подвергался.
Прямо, ни дать, ни взять — "герой невидимого фронта"...
-Вот этим самым посредничеством я всегда занимался и занимаюсь. Кто-то хочет продать, кто-то купить, а где отыскать друг друга? Тут-то вот он и я! Ко всеобщей радости и не без личной выгоды...
Бесцветные глаза Олега орлино сверкнули из-под набухших век. Слушая самодовольный бред, Лана обворожительно улыбалась, вертя в пальцах длинную тонкую сигарету цвета жареного кофе, и думала: "Ну, Маринка, стерва, я её от прилипалы спасаю, а она рожи корчит".
В принципе, девушки были конкурентками, ведь теоретически, если б при Рустэме осталась только одна из них, долларов ей досталось бы вдвое больше. Ну, может, не вдвое, но всё равно, ощутимо больше. Только папику одной куклы было мало — как же, не по чину! Папик требовал, чтобы рядом всегда было несколько девиц — восточный человек, понятно, против традиций не попрёшь. Кроме того, избалованный арачен почти каждый день выражал желание полюбоваться сценами однополого дамского секса, а для этого нужны как минимум две профессиональные актрисы.
Как правило, при "бригадном методе" бывало полегче, но, увы, азиат оказался не из тех, что оплачивают проституткам простои. За время круиза почти все "туристы" успели не раз поменяться спутницами — девицы каждую ночь переходили из рук в руки, из постели в постель... при этом, конечно, и заработки образовывались соответствующие.
Из-за игорного стола в троицу стрельнул чёрными злыми глазами Рустэм.
"Похоже, не идёт сегодня игра", — обеспокоенно подумала Лана, и тут же почти рефлекторно положила ногу на ногу. Короткое бархатное платье до предела обнажило красивые бёдра, которые так нравились арачену.
Олег тоже заметил грозно сдвинутые брови Рустэма, повернулся к Марине:
-А всё-таки, Мариночка, выпейте шампанского, отличный сорт, полусладкое, "Новая Заря", его ещё великие князья пили!
Изящный носик девицы брезгливо дрогнул.
-А чего ж ты его кислятиной называл, а? — раскрашенные карие глаза метнули молнии.
На одутловатом лице брокера нарисовалось неподдельное изумление.
-Я? Да никогда в жизни! Да быть такого не может!
-Тр-репло!! — довольно громко припечатала Марина, оттолкнув протянутую руку с бокалом. Золотистая жидкость выплеснулась на брюки, потекла с ширинки Олега на обивку дивана, закапала на ковёр.
К этому моменту улыбчивый шулер уже успел капитально "раздеть" излишне самоуверенного спонсора скучающих девиц. Арачен собрался было послать телохранителя за подмогой, почуял недоброе, но сцена под копией Айвазовского заставила его стиснуть зубы.
-Этого гавнюка ко мне, — он указал охраннику на Олега.
-Гаспадин просит падайти, — в устах телохранителя фраза прозвучала несколько по-иному, хотя и не менее категорично.
Унизанные перстнями пальцы Рустэма мелко барабанили по зелёной столешнице, брови двумя мохнатыми гусеницами соединились вместе, и только глубокая морщина на лбу удерживала их от соприкосновения. Нельзя сказать, что в душонке брокера не зашевелился страх, однако нечто подобное он чувствовал при каждой совершаемой сделке и как-то притерпелся к ощущению.
-Бер-ранский ублюдак. Тупой асёл, ты рискуешь пробават на вкус маих женщин? — вопрос был явно риторическим.
Жирные пальцы арачена сложились в кулак, Рустэм коротко, без замаха врезал по роже киевскому брокеру. Палуба закачалась под ногами Олега, он отлетел в угол салона и успокоился там под злорадный хохот Марины.
На противоположной стороне игорного помещения с пользой проводили время трое беранских уголовников. Случилось так, что их вожак по кличке "Хилый" стал непосредственным свидетелем разыгравшейся сцены, а поскольку батя он был резкий, то и отреагировал незамедлительно.
То есть, с грохотом поднявшись во весь свой немалый рост, значительно выговорил:
-Ты, пидор чернож..ый, совсем ох.ел, б..дь?
Где-то на третьем, или на четвёртом слове сей благозвучной тирады, Хилый, не долго думая, всадил маслину прямо между глаз успевшего лишь повернуться лицом к опасности арачена.
"Макаров" был без глушака, потому выстрел прозвучал в салоне громом среди ясного неба. Телохранитель Рустэма только потянулся к рукоятке своей "беретты", а было уже поздно. Потому пистолета он доставать не стал, а во мгновение ока рванул через ближайшую дверь на палубу.
Усатый толстяк в белых штанах и чёрной рубашке обрушился на ковёр, не успев толком понять, что, собственно, произошло. Уцелевший в десятке серьёзных разборок, Рустэм схватил пулю по дури, как сопливый зелёный пацан...
Оборвавшийся со звуком выстрела хохот проститутки сменился дружным и громовым ржанием блатных. Они давно поменяли мозги на героин, и потому не усмотрели в случившемся ничего особенного.
-Выкиньте это говно за борт, — распорядился Хилый.
Сунув пистолет за пояс, он отхлебнул спиртяги и возвратился к внимательному изучению собственных карт.
"Да-а... придётся пересдавать — пацаны-то ушли... а жаль, хорошая могла получиться игра..."
Благоразумные граждане и гражданки, малость оправившись от первого шока, заторопились к выходу. И только две девицы, окаменев, созерцали безвозвратно утраченный источник доходов, тупо наблюдали, как отмороженные урки стаскивают с пальцев Рустэма печатки и перстни с бриллиантами...
Сбежавший телохранитель первым делом ринулся в рулевую рубку. Тощий, как вяленая вобла, он через три ступеньки проскакал несколько лестничных маршей подряд и даже не запыхался. Дверь была заперта изнутри, но арачен легонько, костяшками пальцев выбил на ней замысловатую дробь, и принялся молиться своему Богу.
Капитан "Профессора Королёва", пятидесятитрёхлетний коренастый боровичок, и в эту ночь, как обычно, стоял вахту "от ноля до четырёх". В пределах видимости движения на реке не было, эфир УКВ-станции "дремал", и последние полчаса Георгий Владимирович тоже несколько расслабился. Одинокого выстрела из "ПМ", прозвучавшего в салоне, здесь, конечно, не слышали.
