Эльф Вояж

— Есть!

Ее конец оказался точно напротив окна Тобара.

Парень тут же высунулся на подоконник.

— Ого! Ты это здорово придумала. А я тоже не скучал, — сияя от удовольствия, мальчишка скрылся в комнате, а когда вернулся, продемонстрировал мне точно такую же веревку. — Я сразу свяжу концы, потом может не быть времени.

Мы понимающе переглянулись. При побеге каждая секунда будет на счету и если можно что-то сделать сейчас, то нужно это сделать.

Оставшееся время до похода на ужин я тоже провела с пользой. Следы приготовления к побегу, а именно отсутствие наволочки и простыни скрыло покрывало. Весло спряталось под матрасом, а вот веревку я скинула Тобару. Он потом мне ее кинет. Знаю, паранойя, но было стойкое подозрение, что в мое отсутствие в комнату может кто-нибудь наведаться. Настал черед припасенных сливок. К этому моменту они еще больше отстоялись, от жары нагрелись, и на поверхности появился толстый слой жира. Вот он-то мне и был нужен, чтобы натереть сухую шкуру. Теперь она скользила по каменному полу как по маслу, пока проверяла, чуть сама не навернулась. Ну а чтобы случайные личности не пострадали, и не подняли панику раньше времени, придавила шкуру ширмой.

Теперь настал черед заняться своей внешностью. Все-таки на ужин соберутся многие обитатели замка, и выглядеть, как чушка я не собиралась. Подняв с пола помятое платье, скептически осмотрела со всех сторон, решила, что сгодится и взялась приводить его в порядок. Сбрызнув водой, несколько раз хорошо встряхнула, чтобы разгладились кладки, и аккуратно разложила на подоконнике сушиться. К платью тапки. Жаль не получится надеть под него кроссовки.

А вот и они родимые. Сев на кровать и не в силах сдержать хихиканье расшнуровала оба кроссовка. Смочив в тазу руки, слегка увлажнила волосы, разделила пополам и накрутила пряди на шнурки. Господи, только бы никто меня сейчас не увидел. Юмора не поймут, и будут думать всякое. Все же мужчины в вопросах красоты полнейшие профаны.

В общем, к приходу Итона я была полностью готова. Из импровизированной накрутки кудряшек не получилось, зато волосы легли на плечи красивыми локонами. Платье, словно сшитое по моде времен Наполеона сидело на мне просто идеально — лиф из голубого атласа с довольно глубоким декольте, рукава фонариком, под грудью стянуто широкой синей лентой, и до пола, оставляя открытыми только носки туфелек, струился нежно голубой шелк, расшитый серебряными цветами.

Итон, за малым только не разинул рот.

— Прекрасно выглядишь, — было видно, что парень не кривит душой, желая сделать мне приятное.

— Спасибо, — чтобы мой провожатый не навернулся на промасленной шкуре, встретила его у самого порога, и сразу взяв под руку, вышла в коридор.

— Почему так не оделась на встречу с братом?

Итон опять повел меня вниз запутанными коридорами. Замок явно строился не для удобства обитателей, а чтобы как можно сильней запутать захватчиков.

— Потому что я иномирянка. Теперь, когда твой брат это уяснил, можно поиграть и по его правилам.

Я думала, Итон не поймет. Парень промолчал, но когда мы вошли в большую гостиную полную людей, он громко объявил:

— Друзья, позвольте представить вам гостью нашего мира Станиславу Евсееву.

Разговоры стихли, и все взоры устремились на нас.

Итон нашел взглядом брата, кивнул и отступил на шаг. Марко извинился перед мужчинами, с которыми говорил до нашего появления, подошел и, взяв мою руку, слегка сжал пальцы, демонстрируя свое расположение:

— Я рад, что вы согласились составить нам компанию.

Восхищение во взгляде барона и то, как он с высоты своего роста беззастенчиво заглядывал в декольте, подсказали, что я не зря потратила столько времени на свою внешность. И если поведу себя правильно, еще до наступления полуночи с меня снимут все обвинения.

Олег Северов

— Хочешь пойти против воли отца?

Отделаться от мелкой не получилось, и теперь сестренка, улегшись на животе поперек кровати, уперев подбородок в сложенные ладони и болтая в воздухе босыми пятками, наблюдала, как я кидаю вещи из шкафа в свой рюкзак. Убедившись, что взял все необходимое, затянул тесемки, застегнул застежки, проверил содержимое карманов и глянул на сестру:

— Разве не этого от меня ждут?

Софья встала, подошла вплотную и снизу вверх заглянула в глаза. Ненавижу, когда она так делает. Вечно чувствуя себя в чем-то виноватым.

— Соф, да не переживай так. Все будет нормально. Поорет и успокоится, когда туристы в целости и сохранности вернутся домой.

Девушка фыркнула и, привстав на цыпочки, постучала маленьким кулачком по моему лбу.

— Дурак, о себе беспокойся. Стася не из тех девушек, с которыми ты привык общаться.

— Да ну?

Кажется, девчонки за моей спиной спелись. Неожиданно теплое чувство радости разлилось внутри. Мы все переживали, что у Софьи в этом мире нет подруг. Трудно заводить знакомства, когда ты полуэльфийка и от тебя магией фонит за сотни километров вокруг. Потому и не выпускали мелкую с территории базы.

— Это я уже понял, — взлохматив волосы на макушке сестрички, чмокнул ее в лоб, закинул рюкзак на плечи, открыл окно и на прощание оглянулся.

Софья стояла на том же месте не пытаясь остановить или отговорить от моей затеи, только улыбнулась:

— Береги себя.

Кивнул, стараясь быть серьезным, хотя от собственной выходки рот расползался в улыбке до самых ушей — ну точно пацан малолетний. Махнул мелкой на прощание и спрыгнул со второго этажа на клумбу. Перемахнул через декоративные кусты и бросился бегом по аллее к выходу с территории базы.

Мы с отцом играем в эти игры уже много лет. Если доберусь до портала, не дав себя поймать, он меня отпустит.

Станислава Евсеева

Это был удивительный вечер — сотня свечей в хрустальной люстре, по дюжине в каждом канделябре по углам. Они окутывали гостиную золотистым светом, перенося в иную реальность. Хотя, куда уж больше, и все же это было так непохоже на мой мир: темный паркет, дубовая обшивка стен, балки под высоким потолком, немыслимой красоты гобелены, шелковая обивка диванов, под ногами пушистый ковер, не дающий холоду от камня проникать сквозь матерчатую подошву туфель.

Слуги разнесли гостям легкое вино и закуски — как я поняла, чтобы не помереть с голода до ужина, подогреть аппетит, ну и, конечно, побороть неловкость от моего присутствия, поскольку время до ужина благородные леры предпочитали проводить за непринужденной беседой.

Наверно, потому что Марко постоянно маячил за спиной, желающих побеседовать не находилось. Мужчины, женщины и юное поколение парней и девушек, только косились, не осмеливаясь приблизиться.

— Барон, вы решили, не дать мне ни единого шанса завести знакомства? — Оглянулась через плечо и столкнулась с задумчивым взглядом.

Мужчина едва заметно улыбнулся, качнул головой, отметая мое предположение. Я и не заметила, когда Итон успел передать брату переводчик. Сам младший Ратский с улыбками и шутками, но пока абсолютно безуспешно. пытался отбиться от двух молоденьких девиц, загнавших его в угол.

— Я вам не мешаю. Вы гостья и мой долг хозяина проследить, чтобы вы не попали в новые неприятности.

Теперь настал мой черед улыбаться. Рэмул тоже был здесь. Появился сразу после меня. С повязкой на глазах, под руку с какой-то дамой он мигом оказался в центре всеобщего внимания.

Еще раз глянув на барона, спрятала улыбку и двинулась через весь зал к Итону. Ну, кто бы сомневался, что Марко пойдет следом.

Увидев нас, парень с такой радостью рванулся навстречу — прочь от красавиц — что пришлось закусить губу, чтобы не расхохотаться.

— Лер Итон, — потеснив прелестниц, взяла его под руку и, начиная спектакль, ослепительно улыбнулась. — Кроме вас и ваших братьев я никого не знаю, не откажетесь на этот вечер стать моим кавалером?

Я долго колебалась, кого выбрать своей целью — Марко или Итона? Итона или Марко и, наконец, определилась.

Мы с младшим Ратским уставились на барона, ожидая, когда он переведет мои слова брату.

В голубых глазах засверкали все льды Арктики, челюсти барона с силой сжались и Марко, высвободив мою руку из лапищ Итона, просунул ее себе под локоть.

— Боюсь, вы не свободны в выборе партнера на этот вечер.

Мне лишь осталось изобразить искреннее удивление, переходящее в едва заметное разочарование, чтобы не показать веселья. Все же я не ошиблась, выбрав Марко. Интересно, как быстро он поймет, что его провели, как мальчишку? В том, что он поймет, я ни капли не сомневалась. Барон сразу показался мне умным мужчиной. Главное, чтобы его неведения хватило для осуществления моего плана.

Не сказав ни слова, барон подвел меня к элегантной взрослой паре и усадил рядом с ними на кушетку. Женщина, похожая на Марко, как старшая сестра — или родная тетя — приветливо улыбнулась:

— Неужели ты решился познакомить нас со своей гостьей?

— Присмотрите за ней, — сдержанно улыбнувшись родственникам, Марко вышел из гостиной.

Я очень надеялась, что он пошел поторопить с ужином. Есть хотелось просто зверски. Стянув с ближайшего подноса бокал с золотистым вином и малюсенький бутербродик, с сомнением повертела в руках кусочек хлеба с сыром и копченым окороком, отравлено, не отравлено? Увидела, что все едят, и сунула в рот, не могут же у них быть яды, действующие только на иномирцев?

Женщина мелодично рассмеялась.

— Не переживайте, милочка, ужин скоро подадут.

Мне было ужасно неловко, что не могу поддержать с ней нормальную беседу. Но, похоже, гостей об этом предупредили. Женщина улыбнулась и придвинулась чуть ближе.

— Не переживайте из-за Рэма. Он негодник, но не преступник. Вот увидите, Марко заставит его перед вами извиниться.

— Мара, — муж женщины, осуждающие сдвинул брови. — Не обещай, в чем сама не уверена. Боюсь, нам предстоит герцогское разбирательство.

Он качнул головой в сторону самой большой группы, центром которой был средний Ратский и его прихлебатели.

Молодежь с упоением слушала живописания Рэмула о том, как наглая иномирянка посмела оскорбить его и покалечить иномирским оружием. И все это с претензией, что он не знает о моем присутствии.

Мара весело фыркнула, но в следующее мгновение ее взгляд наполнился грустью:

— Был бы жив Пориг, он бы не допустил, чтобы из Рэма выросло вот это.

Ее муж тоже грустно улыбнулся:

— Не осуждай Марко, ему было двенадцать, когда пришлось принять власть. Вспомни, в каком упадке тогда было баронство. Было ли у него время воспитывать еще и братьев, когда он сам был сущим ребенком?

Что ж, может, из Марко получился никчемный воспитатель для младших братьев, но барон из него вышел что надо. Это же какой надо иметь извращенный ум, чтобы подговорить родственников, столь изящно посвятить меня в суть проблемы.

Только я уже и сама догадалась, что Рэм с его выходками большая заноза в филейной части Марко, но пока он не преступал границ дозволенного, поводов принять к нему меры не находилось, а тут я такая везучая попалась, решила упростить барону его задачу.

Обвела взглядом гостиную, выискивая высокую фигуру. Марко обнаружился на другом конце зала в группе все тех же мужчин постарше. Увидев, что я на него смотрю, отсалютовал полным бокалом, к которому прикладывался лишь изредка, сохраняя абсолютную трезвость.

Снисходительно улыбнувшись, приподняла бокал в знак, что оценила его затею, сделала глоток вина и, извинившись перед его родственниками, направилась на поиски дамской комнаты.

Естественно мой путь лежал мимо Рэма. Марко дернулся остановить меня, но потом расслабился и стал с интересом наблюдать за развитием спектакля.

По мере моего приближения голоса друзей Рэма молкли один за другим и в тишине, воцарившейся в гостиной, последняя фраза повисла в воздухе, словно он вдруг загустел и превратился в клей:

— ... эта наглая голытьба мне за все ответит, я прослежу, чтобы герцог...

Осознав, что обстановка переменилась, Рэм завертел головой и полностью выдав свой обман, воззрился на меня, прямо так, сквозь повязку...вот баран.

— Рэм, глаза, — шепнул кто-то из прихлебателей.

Молодежь прыснула со смеху. Но смешки быстро стихли, когда Марко внушительно так, с намеком, кашлянул в пудовый кулак, нечаянно задув своим кашлем ближайшие свечи, и я поняла, что только что получила от барона полный карт-бланш на любые безобразия, ибо Рэм своими выходками достал его хуже горькой редьки.

— Лер Рэмул, какая встреча, — пропела сладким голосом, проходя мимо парня, будто только что его заметила. — Я вижу, вы уже совсем поправились, раз можете присутствовать на семейном ужине.

И, как ни в чем, ни бывало, прошла дальше, словно мы с братом барона добрые приятели. Мне действительно срочно понадобилось в дамскую комнату — протереть полотенцем, вспотевшие от страха ладони и унять дрожь в коленках, все же я не привыкла играть в такие игры, и мне срочно требовался перерыв, чтобы обдумать дальнейшие действия.

Марко поймал меня на выходе, предложил руку, и мне ничего не оставалось, как на неё опереться.

— Вы отлично держитесь. — Барон с улыбкой накрыл своей лапищей мои пальцы на сгибе своего локтя и вывел из гостиной.

В соседствующей с ней столовой уже стояли накрытые столы. Рассаживались все в соответствии с рангом и занимаемым положением, поэтому ничего удивительного, что я оказалась сидящей между Марко и Рэмулом.

— Не передадите салфетки? — Обратилась с просьбой к среднему Ратскому, уверенная, что он прекрасно справится

— Дама просит подать ей салфетки, — перевел Марко для своего брата.3

Мы с улыбкой наблюдали, как Рэм шарит по столу в поисках салфеткок. Я вот ни капли не сомневалась, что Рэмул давно здоров и просто притворяется незрячим. Притиснувшись к барону, так что наши бедра под столом соприкоснулись, шепнула, хотя могла говорить в голос, все равно никто кроме него не поймет, о чем я говорю:

— Зачем он надел повязку? Он же маг, неужели не мог себя вылечить?

— Рэмул хватит, — не выдержав, Марко сам дотянулся до салфеток и вручил мне всю пачку, а в ответ на мой вопрос пожал плечами и пробасил:

— Предпочитаете свиной окорок или куропатку?

— Куропатку, — пришлось принять как данность — Марко не собирается обсуждать своих родственников.

Слуги, обходя столы подавали блюда с яствами и разливали вино в опустевшие кубки. По мере опьянения гостей разговоры за столом становились громче. Обсуждали последние новости при дворе, происходящее в баронстве, но тему нашего с Рэмулом конфликта пока никто не трогал.

Чувствуя, что от нервного напряжения начинает колотить, как от озноба, рискнула и выпила бокал вина. Стало немного легче и я, наконец, поняла, как надо дальше действовать.

Словно нечаянно коснуться под столом бедром ноги Марко, одновременно потянувшись за фаршированным яйцом, сделать так чтобы наши руки соприкоснулись, вспыхнуть от смущения, потупить взгляд, пробормотать невнятные извинения. И с каждым разом смущаться все больше, сильнее запинаться в разговоре. Несмело улыбаться в ответ на его улыбку и лепетать всякий бред, будто у меня от счастья мозги заклинило. Как там говорят классики? Сила женщины в ее слабости? Упасть, что ли в обморок, для полноты картины? Но решила, что это будет явный перебор.